Пять двадцаток на четыре
Глава 10. Ответы
– Почему у него только две реплики? Я имею в виду – серьезно, я могу сказать больше, чем «Агась» и «Неа».
Я смеюсь, мы с Эваном посмотрели несколько классических эпизодов с пони, и Эван все еще пытается понять персонажей. – Не беспокойся, Эван, у твоего персонажа будет несколько реплик позже – давай посмотрим эпизод «День Сердец и Копыт».
Эван поворачивается ко мне. – Эпизод под названием «День Сердец и Копыт»? И в этом замешан мой персонаж? Смотреть это – звучит как ужасная идея. Это достаточно жутко, даже без того, чтобы смотреть, как мой аватар начинает говорить о том, чтобы в кого-нибудь влюбиться.
Я высовываю язык. – В чем дело, боишься, что у тебя могут появиться идеи?
Эван закатывает глаза. – О, пожалуйста, как будто я когда-нибудь влюблюсь в пони. Там, где это имеет значение, у меня еще остается разум человека и мужчины, большое спасибо.
Желая подразнить Эвана, я наклоняюсь к нему. – Правда? А что, если я скажу тебе, что в этом эпизоде Биг Мак влюбляется в некую голубую пегаску с радужной гривой? Хммм?
Эван краснеет. – Ой... Дэш и Мак в Сериале вместе? Ого. Разве это не было бы неловко, с учетом того, что его сестра дружит с Дэш? Я думаю, что Мак, из уважения к Эпплджек, оставит Дэш в покое и не будет делать никаких шагов в ее сторону. Но знаешь, если бы Дэш действительно хотела быть с Маком, он бы не возражал.
Я неловко улыбаюсь, пока Эван не произносит последнюю фразу. Что он только что сказал? – Э-э, Эван, мы ведь говорим о Сериале, верно?
Эван кусает губу и смотрит на меня – Ну, да, конечно. О нем.
Я пристально смотрю на Эвана. – Ну да, я пошутила. Эпизод посвящен Биг Маку и Черили.
К моему большому удивлению, Эван на самом деле хмурится, услышав это. – Ооо, правда? Проклятье, она мне никогда по-настоящему не нравилась, я не хочу смотреть этот эпизод.
Я все еще пристально смотрю на Эвана. Что на него нашло? Неужели он действительно говорит, что проявил бы ко мне чувства, если бы мы с его сестрой не были лучшими друзьями? Я в тревоге отворачиваюсь от Эвана. Он должен был ненавидеть пони и все, что с ними связано, и не должен был думать о том, что Дэш/Мак – хороший шиппинг. Черт возьми, что здесь происходит, неужели трансформация еще не закончилась и сейчас меняет наш разум? Может ли это заставить нас чувствовать то, что мы не хотим чувствовать?
Наш разговор затихает, когда заканчивается эпизод, и я зеваю. Уже поздно, и нам очень хочется спать. Эван выключает телевизор, и я ложусь на пол, свернувшись калачиком в удобной позе, чтобы устроиться поуютнее. Вскоре Эван подходит и ложится рядом со мной, я проваливаюсь в легкий сон, наслаждаясь ощущением его присутствия.
~~~~~~~
Я просыпаюсь через несколько часов. На улице все еще ночь, но я вижу, что Эван тоже не спит, так как он сидит рядом со мной и игриво касается копытами моего хвоста.
Я приподнимаю бровь. – Да, он настоящий, можешь перестать щупать мой хвост.
Эван улыбается. – Знаешь, он мне нравится.
Я поднимаю другую бровь и слегка откидываю хвост в сторону от него. – Спасибо за комплимент, но на самом деле, Эван... Я не твоя девушка.
Эван протестует против моего обвинения. – Что? Нет, я просто...
Я поднимаю копыто и обрываю его. – Эван, брось, я не дура. Парень и девушка ночью наедине, девушка только недавно сказала ему, что у нее течка, не нужно быть ученым, чтобы понять, что в воздухе есть какое-то невысказанное напряжение. Так что давай просто прекратим это дерьмо, ладно? И вообще – я правда польщена, Эван, но помни, что я все еще Дейв, твой друг мужского пола. Я признаю, что иногда увлекаюсь и пытаюсь соответствовать роли Рэйнбоу Дэш, пони женского пола, но ты должен помнить, что внутри я на самом деле не кобылка.
Эван сильно потеет. – Эй, я просто не мог уснуть, и мне показалось, что твой хвост выглядит очень мило...
Я просто смотрю на Эвана, он пытается улыбнуться мне в ответ, но, в конце концов, ломается. Он испускает долгий медленный вздох и опускает голову. – Ладно, ты меня поняла, признаю – я действительно что-то чувствую. Но не волнуйся, Дэш, как я уже говорил, я не собираюсь ничего предпринимать в отношении тебя. Это было бы неправильно по дюжине различных причин, и помимо романтики у нас хватает дерьма, с которым нужно разобраться прямо сейчас. Хотя, признаюсь, с тех пор, как все это началось, я думал, что возненавижу быть пони. Но тусоваться с тобой – что я могу сказать, довольно весело. Если бы нам пришлось дожить до конца нашей жизни в виде пони, я думаю, что все было бы в порядке, пока ты будешь рядом. И да, мы просто друзья, и это все, чем я хочу, чтобы мы были сейчас. Но если бы мы знали, что останемся в этих телах на всю жизнь? Если бы через пять или десять лет мы все еще были пони мужского и женского пола? Ну, что я могу сказать – признаюсь, я мечтал бы, если бы это было так, что однажды мы могли бы стать больше, чем друзьями.
Я чувствую, как мои щеки густо краснеют. Я не ожидала такого отношения, особенно от Эвана. – Ух ты, спасибо за откровенность, наверное? Ты хороший парень, Эван, ты заслуживаешь настоящую девушку. Человеческую девушку, заботящуюся о человеческом Эване. Ты заслуживаешь девушку, которая любит тебя безоговорочно, а не просто какую-то превращенную пони. – Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на Эвана. – И да, кто знает, чем все это обернется. Через двадцать лет, если мы оба останемся такими же и не приблизимся к тому, чтобы превратиться обратно, тогда, конечно... Какого черта, я была бы не прочь остепениться с тобой и все прочее, что это повлечет за собой. Но не сейчас. Только не так.
Эван смотрит на меня и кивает. – Да, я прекрасно понимаю.
Я улыбаюсь. – Хорошо, так что сейчас давай просто сосредоточимся на попытке понять это. Я имею в виду, если мы сможем просто застать Флаттерс в ее квартире, тогда мы... – Я прерываю фразу.
– Тогда мы что? – Эван поднимает голову и смотрит на меня.
Я чувствую, как мои зрачки расширяются от внезапного осознания. – Нет... это невозможно.
– Дэш? Ты выглядишь так, будто увидела привидение. Что случилось? – На лице Эвана написано беспокойство, но я не обращаю на него внимания и продолжаю мысленно соединять точки.
– Почему мы не подумали об этом раньше? Это ставит всё на свои места!
Эван бьет копытом пол. – О, ради всего святого, скажи уже это, женщина!
Я поворачиваюсь назад к Эвану. – Ой прости. Ммм... пойдем со мной, ты можешь помочь мне подтвердить это. – Я иду в свою комнату. У меня там в основном мерч с Дэш, но есть и плакаты с каждой из основной шестерки.
Эван следует за мной, жалуясь на ходу. – Знаешь, там, откуда я родом, когда кто-то осознает что-то интересное, он тут же делится этим с окружающими. Неужели так трудно просто сказать мне, что ты поняла?
– Заткнись, Эван, это сработает только в том случае, если я тебе ничего не скажу. Это займет всего секунду. – Мы подходим ко входу в мою комнату. – Ладно, Эван, мы у моей спальни, теперь закрой глаза – я позволю тебе увидеть изображение, которое хочу тебе показать.
Эван повинуется и закрывает глаза. – Изображение, говоришь? Хм, теперь, когда ты упомянула об этом, у тебя случайно нет милых изображений пони, которые я мог бы одолжить? Ну, знаешь, для моего собственного пользования? Как там вы с Джек называете эту штуку? ....клоп? Какой-нибудь сохраненный клоп? Я имею в виду, если сейчас я того же вида – я мог бы тоже взглянуть, правильно?
Я поднимаю бровь. У меня действительно был какой-то клоп на жестком диске, и большая его часть была про Рэйнбоу Дэш. Мысль о том, чтобы отдать изображения Эвану, была странной. Я имею в виду, меня не должно волновать, что он увидит изображения, верно? Это просто картинки, которые какие-то люди нарисовали о пони из Сериала. Это не были на самом деле изображения меня. Так почему же меня так смущает мысль, что кто-то другой увидит эти изображения?
Я отрицательно качаю головой. Сейчас не время для этого разговора. – Черт побери, Эван, это серьезно! Как ты можешь думать о чем-то подобном в такое время?
Эван открывает глаза и улыбается. – Ты забыла, каково это – быть парнем, да?
Я легонько хлопаю его по плечу. – Ух, просто заткнись и закрой глаза, а теперь я поведу тебя к изображению, которую хочу, чтобы ты увидел. А теперь не открывай глаз и следуй за моим голосом. – Я иду впереди него, направляясь в угол своей комнаты, под большой плакат, который я получила несколько лет назад.
Эван стоит прямо за мной с закрытыми глазами, я делаю шаг в сторону, чтобы между ним и плакатом ничего не было. – Ладно, Эван. Сейчас я хочу, чтобы ты открыл глаза. Как только ты их откроешь, я хочу, чтобы ты сказал мне, что ты видишь. Назови, что за штука изображена на плакате. Иииии открывай!
Эван открывает глаза, видит плакат и без колебаний отвечает. – Фиона.
Я падаю обратно на бедра и позволяю своим передним ногам обмякнуть – Черт, я так и знал. Мы должны были сделать что-то раньше...
Эван смотрит на меня, потом снова на плакат и щурится на него. – Я ничего не понимаю. Это изображение чего? Пони? Что за штуку ты проверяла?
– Эван, это же изображение Флаттершай. Фиона – это Флаттершай.
Эван снова смотрит на фотографию и моргает. – Что, подожди, Фиона – это пони? Та желтая, из Сериала? Какого хрена?!
Эван смотрит на меня, ожидая ответа, а я просто тупо смотрю на него в ответ. – Чувак, я почти так же запуталась, как и ты, старик.
Эван в отчаянии поднимает копыта в воздух. – Что за хрень тут происходит? Фиона присоединяется к нашим рядам? Есть КТО-НИБУДЬ из наших знакомых, кто не пони? Как долго Фиона была одной из них?!
Я пожимаю плечами. – Ну, она, вероятно, была пони с тех пор, как и мы. Я имею в виду, если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что все это началось в один и тот же день для всех нас.
Эван все еще в замешательстве. – И как ты только сейчас это поняла?
Я вздыхаю. – Я в гостиной случайно сказала «Флаттершай» вместо «Фиона». Я собиралась отмахнуться от этого, как от случайной обмолвки, но чем больше думала об этом, тем больше это имело смысла. Я имею в виду – она нашего возраста, она была на вечеринке по случаю дня рождения, где все это началось для всех нас, и она завершает наш круг друзей. Честно говоря, мы должны были увидеть это раньше, учитывая подсказки. Я думаю, мы все были настолько отвлечены нашими собственными изменениями, что мы не видели очевидную вещь, находящуюся перед нами все время.
– Но почему еще один из наших друзей – пони? – потирает шею Эван. – О чем это нам говорит? Неужели весь мир превращается в гребаных пони или что-то в этом роде?
– Нет, нас не так уж много, – качаю головой я. – Подумай об этом, Эван – ты был в Чикаго, а мы с Джеком были в городе. Больше ни у кого не было лошадиных ушей и копыт.
– Тогда почему мы? Почему только наши друзья?
– Я не знаю, Эван, но это не может быть совпадением. Это не случайность, что-то или кто-то должен был привести это в движение. Наши трансформации – это часть плана, который разработал кто-то другой.
Эван встает и направляется к выходу из спальни.
Я бегу за ним рысью и вижу, что он на кухне надевает холщовую сумку. – Эван? Что ты делаешь? Куда это ты собрался?
– Возвращаемся к Фионе. Флаттершай. Как угодно. – Эван начинает пробираться к двери.
Я следую за ним. – Ммм, но мы только что были там. Дверь заперта, а ее там нет. Черт, Фиона, наверное, сбежала из города.
Эван открыл дверь. – Точно. Она, вероятно, напугана и растеряна и либо прячется в своей квартире и не отвечает на звонки в дверь, либо испугалась и убежала куда-то. В любом случае, мы должны проникнуть в ее квартиру и посмотреть, там ли она и не оставила ли она какие-нибудь улики. Если она пони, как ты говоришь, то мы должны ее найти.
– О, ты хочешь найти ее, потому что думаешь, что она может помочь нам измениться обратно?
Эван останавливается как вкопанный и поворачивается ко мне лицом. – Я должен найти ее, потому что она одна и бегает по человеческому миру в виде пони. Если ее поймают, с ней может случиться тысяча разных вещей, и каждая из них – плохая. Мы должны найти ее прежде, чем это сделает кто-то другой. Мы должны доставить ее в безопасное место.
Я слегка опускаю уши в ответ на внезапную агрессивную позицию Эвана. Он вдруг стал очень серьезным. Я открываю рот, чтобы спросить, почему он думает, что люди будут плохо обращаться с пони, но вскоре решаю этого не делать. – Эван, если Фионы нет дома, как ты собираешься проникнуть в ее квартиру? У тебя в этой волшебной холщовой сумке есть отмычки?
– Нет. Никаких отмычек. – Эван на мгновение хихикает. – Только копыта. Только копыта и один охренительный удар.
~~~~~~~
Прогулка до квартиры Фионы проходит довольно спокойно, так же, как и раньше – она находится всего в квартале, и на этот раз улицы совершенно и полностью пустынны, так как сейчас два часа ночи.
Мы снова оказываемся возле большого куста на углу ее дома. Поскольку в два часа ночи на улице никого нет, мы больше не пытаемся скрыться, и оба просто идем прямо к двери и снова звоним в квартиру Фионы. Нет ответа.
Я смотрю на дверь. – Эй, Эван, я нашла изъян в твоем блестяще спланированном плане «грубой силой выбить дверь».
Эван смотрит на входную дверь, а потом снова на меня. – И что же?
Я машу копытом в сторону большой входной двери. – Дело не только в том, что дверь квартиры Фионы будет заперта, но и в том, что эта входная дверь тоже заперта. А это усиленная наружная дверь. Я имею в виду, что эта штука не какая-то хлипкая древесина, а дверь из добрых пяти сантиметров тяжелой, испытанной временем стали.
Эван ухмыляется. – Ну и что? Я могу с этим справиться.
Я закатываю глаза. – Ну, я знаю, что ты можешь, “мускулы-вместо-мозгов”, но эта дверь ведет в вестибюль, который, конечно, окружен комнатами со всех сторон. Удар ногой по стальной двери такого размера разбудил бы всех на этой половине квартала. – Эван хмурится, и я продолжаю. – Это не «ударь и схвати», нам нужно сохранять скрытность как можно дольше. Нам придется нарушить план, поджать хвост и бежать, как только кто-нибудь откроет дверь и увидит в их доме двух разноцветных пони.
– Почему, хотя бы раз, это не может быть просто? – потирает голову Эван.
Я тихо смеюсь рядом с ним. – Да, я не знаю, почему кто-то решил добавить «должны оставаться скрытыми все время» и «не должны шуметь» к нашему списку челленджей. Разве не было достаточно трудно, что мы должны были сделать все это будучи яркими четвероногими с крыльями и копытами?
Эван внезапно поднимает голову и смотрит на меня, обводя взглядом мою спину. – Эмм... так вот насчет этого. Ты помнишь, как пользоваться этими крыльями?
Я поднимаю бровь. – Что? Думаю да, но как это… – Эван обрывает меня, кивая головой в сторону здания, и я прослеживаю за его взглядом и поднимаю глаза. Здание – пятиэтажное, и на самом верхнем этаже есть открытое окно, находящееся прямо над вестибюлем, что означает, что это общая зона этого этажа.
Я улыбаюсь. – Эй, знаешь что, это действительно может сработать. Хорошая мысль, большой красный парень.
Эван смеется. – Ну, пока не благодари меня, это ты должна пойти и сделать это. Я подожду в кустах, а ты там развлекайся. Да, и кстати, постарайся при этом не разбиться насмерть.
Я слегка зеваю, затем встаю, с хрустом разминаю шею и расправляю крылья. – Мммм, спасибо за доверие, приятель.
Он ухмыляется. – Эй, я просто беспокоюсь, что единственная самка моего вида, не являющаяся членом семьи, собирается убить себя. Мы не можем допустить, чтобы это случилось сейчас, не так ли?
Я качаю головой и выхожу из кустов. – Да, ты действительно знаешь, как сказать «прощай», не так ли, Эван? Не «О нет, ты одна из моих лучших друзей, я никогда не смогу жить без тебя!» – нет, ты решаешь зайти с «Эй, не умирай, ты практически единственная совместимая самка на земле». Я имею в виду – ух ты, Эван, ты такой романтик.
Я слышу, как Эван смеется из-за кустов. – Ну, это правда, ты редкая штучка!
Я смотрю вверх, на окно, и начинаю прикидывать, как высоко мне надо подняться и как там приземлиться. Я делаю глубокий вдох и готовлюсь, но делаю последнее замечание Эвану. – Знаешь, на самом деле это не так. Флаттершай тоже кобылка. Если предположить, что мы найдем ее, может быть, вам двоим стоит переспать, это будет чертовски менее странно, чем нам с тобой.
Эван что-то говорит в ответ, но я не слышу его из-за шума крыльев, когда, разбежавшись, делаю прыжок в воздух и взлетаю. Странно прыгнуть в воздух и не ударяться о землю, но именно это сейчас и происходит. На секунду я впадаю в панику и начинаю спотыкаться на лету, но затем сосредотачиваюсь на выполнении стандартных взмахов крыльями.
В конце концов я стабилизируюсь и обнаруживаю, что зависаю примерно у окон второго этажа. Я могу только представить, что кто-то подумает, если выглянет из своего окна прямо сейчас, но я хлопаю сильнее и смотрю, как окна движутся мимо, когда я быстро набираю высоту. Вскоре я оказываюсь на уровне пятого этажа и неуклюже пробираюсь вперед, к окну.
Я смотрю вниз (плохая идея) и пытаюсь не думать о невозможности того, что я сейчас делаю. Точно, так что я сейчас, нахрен, ЛЕЧУ на высоте пятого этажа. Я в воздухе, удерживаемый собственными крыльями. Да, теперь у меня есть крылья, и о да, я еще и гребаная лошадь. Черт возьми, что я делаю со своей жизнью?
Полное и абсолютное безумие моей ситуации заставляет меня слегка рассмеяться, когда я подлетаю к подоконнику. К счастью, мне удается сохранить равновесие, и я хватаюсь за раму, очень неловко спотыкаюсь через открытое окно и падаю на пол. Я оглядываюсь – никого не видно, только пустой общий зал с проходящим через него коридором и рядом лифтов в дальнем конце. Я спорю сама с собой, стоит ли мне воспользоваться лифтом – сейчас два часа ночи, и вряд ли кто-нибудь меня увидит. Я подбегаю к лифтам и нажимаю носом кнопку «вниз». Я сажусь на бедра, смотрю на огни над дверью и жду, когда подъедет лифт. Здесь не на что смотреть, ребята, просто пони ждет лифта.
Звонок возвещает о прибытии лифта, и я запрыгиваю внутрь и нажимаю кнопку первого этажа. Когда двери лифта закрываются, я оглядываюсь и улыбаюсь, когда вижу, что у этого лифта есть зеркала с обеих сторон. Если посмотреть налево или направо, то увидишь бесконечное количество своих отражений. Я смеюсь, видя вокруг себя миллион Рэйнбоу Дэш. Я медленное кручусь и начинаю принимать забавные позы, чтобы скоротать время.
Я как раз стою на задних ногах и тереблю копытом свою гриву, когда лифт звенит и двери открываются на первом этаже. Я бросаю последний взгляд в зеркало, прежде чем решаю уйти, но внезапно замечаю запах алкоголя и чувствую, как лифт проседает вниз, когда кто-то входит.
БЛИН. Мои зрачки сужаются, и я чувствую, как волосы на затылке встают дыбом. Я оглядываюсь на зеркало и вижу, как человек позади меня, спотыкаясь, входит в лифт. Это какой-то студент колледжа в кожаной куртке, который, казалось, с трудом стоит на ногах. Он явно пьян, так как с трудом держит глаза открытыми, изо рта у него течет слюна, а от одежды несет ромом и рвотой. После секундной паузы я понимаю, что он настолько пьян, что даже не замечает, что я нахожусь с ним в лифте. Я медленно спрыгиваю обратно на четыре ноги и пытаюсь тихо выйти из лифта. Я отхожу и облегченно вздыхаю. – Фу, чуть не попалась, к счастью, этот парень был один и...
– Мэтт... Эй, Мэтт, ты подержишь лифт для меня, братан? – Из-за угла раздается новый голос, и приближаются шаги.
Лягать, еще один. Я слышу, как пьяница в лифте бормочет что-то своему другу. Шаги ускоряются, владелец голоса будет здесь через несколько секунд. Я прикусываю губу и быстро поглядываю по сторонам влево и вправо. Этот лифт – просто квадрат, где не за чем спрятаться, и единственным выходом является коридор, откуда доносился голос. Мой разум паникует и застревает в логической петле «где спрятаться, где спрятаться, где спрятаться, где спря…»
– Мэтт, я не могу поверить, что ты выпил пятнадцать шотов за один час, это будет что-то...
Владелец голоса поворачивает за угол, и его голос затихает, когда он смотрит вниз и пристально глядит на меня, милую радужную пони, просто стоящую перед ним.
– Что за... что... эй, Мэтт, черт возьми, братан, я сейчас так пьян, нахрен. Чувак, я вижу кое-какое дерьмо, братан. Какого хрена, я пьян, а не на грибах...
Я прикусываю язык и стараюсь не шевелиться. Этот новый парень почти так же пьян, как и его друг, надеюсь, я смогу сыграть на его идее, что я просто галлюцинация или типа того.
Я остаюсь совершенно неподвижной, когда человек подходит ко мне и трет глаза, прежде чем вновь посмотреть на меня и заговорить со своим другом. – Мэтт, это нахрен жутко, я знал, что не должен был пытаться играть в «Час силы» шотами абсента[1].
Человек наклоняется вперед, чтобы посмотреть на меня, изо всех сил стараясь сохранить равновесие. Чувствуя, что пришло мое время блистать, я внезапно поворачиваюсь и смотрю ему в лицо. Я выдаю свою лучшую жуткую улыбку и смотрю прямо ему в глаза. – Фиолетовое печенье будет сиять во вторник с часами, сделанными из воска.
Глаза человека расширяются, а язык бесполезно шлепает во рту, пока его одурманенный этанолом мозг пытается обработать предложение, сказанное его «галлюцинацией». Через несколько секунд человек наконец сглатывает и начинает пятиться от меня. – Спасибо за предупреждение, собака цвета радуги... с крыльями. Я возьму фиолетовое печенье на заметку
Я продолжаю прикусывать язык, чтобы сдержать смех, когда человек пьяно отшатывается от меня и идет к лифту, не оглядываясь. Двери лифта закрываются, и я слышу, как человек бормочет что-то о том, что никогда больше не будет пить так много.
Я причмокиваю губами. – Ну, это было весело. А теперь вернемся к нашей миссии. – Я иду по коридору, откуда пришли пьяные, и оказываюсь в вестибюле. Я бегу к главной двери и держу ее открытой, затем машу копытом в воздухе, когда смотрю на куст, где я оставила Эвана. Через несколько секунд в лунном свете появляется красный пони, подходит к дверям и проскальзывает внутрь.
– Черт возьми, Дэш, тебе просто супер повезло. Если бы ты добралась до вестибюля на полминуты раньше, то столкнулась бы с этими двумя парнями!
Я поднимаю бровь. – О, правда? Двое парней, говоришь?
Эван кивает, когда мы возвращаемся к лифтам. – Да, как раз в тот момент, когда ты проскользнула в окно (кстати, отличная работа), я заметил двух пьяных парней, пробиравшихся к зданию. Один из них остановился, его вырвало, а другой вошел внутрь. Потом вошел второй парень, и я испугался, что ты встретишь их на лестнице или еще где-нибудь.
– Ха–ха, да, это было бы неловко, верно, – я изображаю фальшивую улыбку, не думаю, что Эван одобрил бы то, как я справилась с пьяными ребятами. Ну что ж, то, чего он не знает, ему не повредит. Хотя, если подумать, это выражение на самом деле не имеет смысла.
Звонок лифта выводит меня из задумчивости, и мы входим в лифт. Я нажимаю кнопку третьего этажа и поворачиваюсь, чтобы увидеть Эвана, уставившегося на бесконечные зеркальные отражения. – Дэш, я когда-нибудь говорил тебе, что мы выглядим как-то странно. Я имею в виду, что мы не похожи на настоящих пони, и мы не похожи на людей.
– Да, спасибо за чудесную проницательность, Эван. – Я смеюсь и качаю головой, я не собиралась смотреть на свое отражение в этом лифте, я выучила урок в последний раз, когда делала это здесь.
В конце концов мы добираемся до третьего этажа, который, к счастью, в данный момент свободен от людей. Мы подходим к комнате 306, и Эван громко стучит в дверь. Проходит несколько секунд, и Эван снова стучит, я прижимаюсь к двери и кричу. – Фиона, это Эван и Дэш! Открой.
Эван начинает смеяться. Я смотрю на него снизу вверх. – Что тут смешного?
Он качает головой. – Твой мозг действительно просто исчез, ты в курсе? Эван и Дэш? Она не знает, что тебя так зовут. – Эван наклоняется к двери. – Открой, Фиона, это Эван и Дейв! Впусти нас.
Я закатываю глаза. – Как бы то ни было, я уже сказала тебе, что с этим именем покончено. А теперь давай, она не открывает дверь, делай то, ради чего ты сюда пришел, мистер Мускулы.
Эван вздыхает и смотрит в обе стороны, чтобы убедиться, что все остальные двери закрыты. Все чисто, мы одни. Эван оборачивается и ставит заднее копыто под дверную ручку. Он примеряется к этому месту и делает несколько легких тренировочных ударов по нему, прежде чем оттянуть ногу назад и приготовиться лягнуть. Я жду удара, но Эван застывает на месте.
– В чем дело? Ну же, Мускулы, давай.
– Я просто подумал, что в последний раз, когда я разбил что-то на части пинком, это было громче, чем пушечный выстрел. Этот удар разбудит несколько человек, поэтому, как только эта дверь откроется, нам придется войти внутрь и закрыть дверь, прежде чем кто-то придет проверить шум. Хмм, надеюсь, мы все еще сможем каким-то образом закрыть дверь после того, как я пинком открою ее...
Я киваю в знак согласия, но потом что-то понимаю. – Подожди, Эван, что ты имеешь в виду, «когда я в последний раз что-то разбил пинком»? Когда тебе нужно было что-то разбивать? – Эван делает непроницаемое лицо и начинает краснеть, поэтому я продолжаю. – Это было в Чикаго, не так ли?
Эван начинает потеть. – Э-э-э... – Эван понимает, что у него нет выбора. О, подождите, нет, кажется, не понимает!
ХРЯСЬ!*
Я прижимаю копыта к ушам, когда оглушительный звук разносится далеко по коридору, и дверь открывается внутрь, врезаясь в ограничитель хода. – Лягать тебя в круп, Эван, ты должен был открыть дверь, а не изображать тут взрыв гранаты!
Эван застенчиво улыбается. – Извини! Я и так использовал-то только одно копыто! Это дверь виновата в том, что она такая хлипкая!
Я качаю головой, и мы оба быстро пробираемся внутрь и пытаемся закрыться. Каким-то чудом дверь действительно возвращается на место. С внутренней стороны дверной рамы не хватало куска, и засов теперь бесполезен, но, по крайней мере, дверь закрылась и снаружи выглядела нормальной. Я бросаю цепочку замка на дверь, и мы идем внутрь, держа основной свет выключенным, чтобы люди, приходящие искать источник шума, не подумали, что здесь кто-то есть.
Эван высовывает голову из-за угла и поворачивает налево. – Фиона? Ты здесь? Это мы, твои друзья! Извини, что мы вышибли дверь, но, пожалуйста, выходи.
Я поворачиваю направо и направляюсь в другой конец квартиры. – Фиона, все в порядке, если ты пони, ты не одна! Я знаю, что ты, наверное, боишься, но мы можем тебе помочь. – Я вхожу в ее спальню и включаю маленькую лампу, ее кровать застелена, и нигде нет никаких признаков ее присутствия.
Эван кричит с другого конца квартиры. – Дэш, есть успехи? Ее нет ни в гостиной, ни на кухне.
– То же самое у меня, Эван, ее здесь нет... – Мой голос замирает, когда я вижу что-то на полу. Я подбегаю к нему и поднимаю копытами, вздыхая, когда эта штука подтверждает мои подозрения. В копытах у меня перо, желтое перо пегаса.
Я смотрю на перо и чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Как я могла бросить ее вот так? Она одна из моих лучших подруг, и я даже не подумала проверить ее. Я имею в виду, что мне было достаточно трудно справиться со всеми этими изменениями – а со мной были такие друзья, как Джек и Эван. Но справиться со всем этим в одиночку? Фионе не к кому было обратиться, и, вероятно, даже сейчас она думает, что осталась одна на всем белом свете.
Где она сейчас? Как мы должны ее найти?
Эван вбегает в комнату. – Эй, Дэш, похоже, она сбежала навсегда. Ее термостат выключен, и на кухне нет скоропортящихся продуктов. Не думаю, что она собиралась возвращаться.
Я вытираю слезы с глаз, и рысью бегу мимо Эвана, протягивая ему желтое перо. – Она была одной из моих лучших подруг, Эван. Я должна была быть тут – ради нее.
Эван смотрит на перо, а затем поворачивается ко мне лицом, когда я ухожу. – О, да ладно тебе, ты же не нарочно бросила ее – у тебя вроде как было свое собственное дерьмо, с которым пришлось разобраться. Никому в твоей ситуации не пришло бы в голову проверять всех подряд.
– Это не оправдание, Эван. Я не из тех девушек, которые бросают своих друзей. Я могла бы просто позвонить Фионе – у меня было достаточно времени, чтобы сделать простой телефонный звонок…
– Дэш! Винить себя – это не решит проблему. А теперь давай – ты хочешь найти ее, подумай. Куда она могла пойти? Как нам ее найти?
Я снова тру лоб. Я понятия не имею, где она находится. Застенчивость Фионы означает, что она мало говорила о себе. Вообще-то мне немного не по себе – я считаю ее своей подругой, но на самом деле не знаю, откуда ее семья и есть ли у нее родственники в этом районе. Хотя, подожди секунду...
Я смотрю вверх с внезапным озарением. – Дневник. Фиона сказала мне, что ведет дневник. – Я направляюсь к кровати.
Эван поднимает брови. – Ну, это может быть полезно. Надеюсь, она оставила его здесь, когда уходила.
Я пролистываю несколько записных книжек на прикроватной тумбочке. – Да, она оставила, он тут. – Под моим копытом лежит дорогая, вычурная тетрадь, на обложке которой мягким каллиграфическим почерком Фионы написано «МОЙ ДНЕВНИК».
Я включаю прикроватную лампу и просматриваю последние записи. Последние три сделаны первого, второго и третьего мая. Вечеринка по случаю дня рождения была первого, мы отрастили длинные волосы и хвосты второго мая, а третьего проснулись с неправильными гениталиями и закончили день почти полностью преображенными.
Эван подбегает ко мне сзади и заглядывает через плечо. – Что-нибудь нашла, что там написано?
Я закрываю страницу копытом. – Чувак, отвали. Фиона не хотела бы, чтобы какие-то парни читали ее дневник – это дерьмо личное!
Эван растерянно смотрит на меня и трясет копытом. – Да ладно, ТЫ же читаешь. Дай мне посмотреть, что там написано!
– Флаттершай – моя подруга, и мы обе девочки, спасибо тебе большое. У подружек могут быть секреты, и она не хотела бы чтобы о них читали какие-то мальчишки.
Эван прикусывает язык. – Решил разыграть женскую карту, да?
Я пожимаю плечами. – Эй, это я обнаружил у себя вагину. Если мне придется мириться с этим, я могу также воспользоваться преимуществами, которые идут в комплекте.
– Ух, прекрасно. Если что-нибудь найдешь, дай мне знать.
– Вполне справедливо, – киваю я и опускаю глаза, чтобы начать читать.
1 мая
Сегодня был интересный день, это точно. Я только что вернулась с вечеринки по случаю дня рождения Джека и Дейва. Я была очень рада видеть, что им обоим понравились их подарки. Я потратила много времени на эти плюшки, но, видя их реакцию и улыбки – все это того стоит!
Хотя, признаюсь, мне было немного грустно расставаться с этими плюшками. Они были просто очаровательны! Знаешь, я должна сделать такую для себя. Я имею в виду, что сегодня тоже мой день рождения (счастливого двадцатипятилетия!). Я действительно должна сказать своим друзьям, что сегодня и мой день рождения, но с тех пор, как мы встретились, я видела, как взволнованы Джек и Дэйв их общим днем рождения, у меня просто не хватало духу сказать что-нибудь о моем. Первое мая было для них таким важным днем , что я никогда не стала бы отнимать у них внимание. Теперь, когда я знаю их лучше, я, вероятно, могла бы сказать им про свой день рождения, но в этот момент это было бы просто очень неловко. Они будут удивляться, почему я никогда не рассказывала им об этом раньше! О, сейчас все это просто не стоит суеты.
Но это нормально, у меня сегодня был хороший обед на день рождения со Спиритом, он такой хороший котенок! Я взяла его с собой в парк, и мы сидели на солнышке, и я наслаждалась хорошим сэндвичем, пока Спирит ел тунца. Если подумать, его обед был на самом деле скорее необычным, чем уточненным, но было действительно здорово видеть, как он наслаждается едой! Он такой хороший котик, что мне нужно прикрепить несколько фотографий к одной из этих записей в дневнике.
Но не сегодня, меня клонит в сон от выпитого на вечеринке алкоголя. Сегодня был очень веселый день, но мне пора идти спать.
До следующего раза,
– Фиона
Эй! Наверное, мне нужно добавить PS к тому, что я написала, я как раз переодевалась в ночную рубашку и обнаружила самую странную вещь на своих ногах. Кьютимарки Флаттершай! Они выглядят такими реальными, но кто их сделал? Это просто не имеет никакого смысла – меток не было сегодня утром, и разве я не почувствовала бы, если бы кто-то нарисовал их днем? Очень странно, как, когда и почему эти бабочки появились на моей коже? Интересно, стоит ли мне волноваться? С кем мне вообще встретиться по поводу чего-то подобного? Хмм, надеюсь, у меня будут ответы для тебя завтра, дневник…
Я откладываю дневник и поднимаю голову со слезами на глазах. Это был день рождения Фионы, и все эти годы она ничего не говорила. Она каждый год приносила нам подарки и всегда приходила на наши вечеринки, а мы даже не подумали спросить, когда у нее день рождения. Что мы вообще за друзья?
Эван бросает на меня странный взгляд. – Ну? Что-нибудь важное?
Я вздыхаю. – Ее день рождения был первого мая, и именно тогда она получила свою кьютимарку. Так что у всех нас четверых день рождения был в один и тот же день, и мы все тогда получили свои кьютимарки. Я начинаю верить, что все эти перемены должны быть связаны с тем, что каждому из нас исполнилось по двадцать пять лет.
Эван встает и подходит к окну. – Фиона скрывала от нас дату своего дня рождения? Ну, не скажу, что я могу винить ее за это, я никогда не был полностью честен относительного своего. Хотя я думаю, что ты права – похоже, все это связано с тем, что нам исполнилось по двадцать пять лет. К сожалению, само по себе это совсем нам не помогает. Мы же не можем просто стать моложе, чтобы снова измениться.
Я молча киваю, затем начинаю бегло просматривать следующую страницу, чтобы посмотреть, есть ли там что-нибудь полезное.
2 мая
Ох, дневник, это был худший день в моей жизни! Я не знаю, что происходит!
Сегодня утром я столкнулась с Дейвом, мой разум был так запутан из-за этой кьютимарки, что у меня, должно быть, в голове были одни пони или что-то в этом роде. Когда я разговаривала с Дэйвом, то случайно назвала его Дэш! Это было так неловко! Он был достаточно добр, чтобы ничего не говорить об этом, но я знаю, что он слышал. Он, наверное, думает, что я слишком увлекаюсь MLP или чем-то еще – и это было до того, как я начала выглядеть так, как сейчас! Дневник, у меня розовые волосы! И хвост! У меня действительно вырос розовый конский хвост! Ах, что со мной происходит? И как будто этого было недостаточно, мои уши пожелтели и покрылись шерсткой. О, это все так ужасно. Я даже не могу пойти куда-нибудь и попросить о помощи, потому что люди просто подумают, что я какой-то фрик!
К тому же это случилось в самый неподходящий момент. Проведя утро в беспокойстве о странном появлении этих розовых бабочек на моих ногах, я решила пойти в тату-салон, чтобы удалить татуировку. Я позвонила в местный салон, и они сказали мне, что у них есть окно сегодня в пять вечера. Я дала им свои контактные данные и сказала, что буду там. Потом я пообедала со Спиритом и, пока мыла руки, поняла, что мои волосы – розовые и гораздо длиннее, чем положено! В то время я беспокоилась об этом, но оглядываясь назад, я почти уверена, что это наименьшая из моих проблем!
Я все еще чувствовала любопытство по поводу этой кьютимарки, поэтому, прежде чем я пошла в тату-салон, я провела некоторое время в Интернете, ища, не случилось ли это с кем-нибудь еще. Как ни странно, в Твиттере мой поиск дал результат. Сегодня один пост был сделан кем-то под никнеймом «mlp4evar», и он гласил «Сегодня проснулся с кьютимаркой! Я растерян, но счастлив! #mlp #bizarre». Я отправила ему сообщение с вопросом, что он имел в виду в своем твите, надеясь, что, возможно, он сможет мне помочь.
Вечером я пошла в тату-салон. Дневник, это было самое худшее, что когда-либо случалось со мной. Я появилась в пять вечера и встретила парня, как и планировала. Затем я переодеваюсь в бикини, которое было у меня с собой, чтобы он мог получить доступ к моим ногам и добраться до татуировки. Я легла на живот, и он начал работать над моим левым бедром. Мне было больно, когда он делал свою работу, чтобы удалить татуировку, но через несколько минут он остановился и отошел от меня. Он рассердился и начал спрашивать, какой трюк я пыталась провернуть с ним и не пыталась ли я дискредитировать его салон. Сбитая с толку, я оглянулась назад и увидела, что моя татуировка все еще на месте. Мужчина закричал на меня, утверждая, что татуировка не исчезла, как должна была, и что я, должно быть, сделала что-то странное, чтобы ее невозможно было удалить. Он потребовал, чтобы я объяснила ему, какой трюк я пытаюсь над ним проделать.
Я попыталась сказать ему, что ничего не делала, и он снова накричал на меня, но потом внезапно замолчал и просто уставился на мою нижнюю часть спины. Я спросила его, что случилось, и он уронил свои инструменты и показал на мой зад. Я обернулась и обнаружила, что у меня вырос хвост. Прямо над линией бикини виднелся большой пушистый розовый конский хвост. Я закричала, и татуировщик начал швырять в меня вещи и орать, чтобы я убиралась из его салона, и что этой штуки несколько минут назад там не было, и что я явно не была человеком. У меня даже не было времени взять одежду, я выбежала к своей машине в бикини и поехала домой, полная слез и смущения от того, что со мной происходит.
Наконец я добралась домой и обнаружила, что мои уши тоже изменились. Я бы заплакала над этим, но думаю, что в тот момент у моих глаз закончились слезы. Мне не хотелось ужинать, поэтому я просто пошла к компьютеру в поисках хороших новостей. Меня действительно ждало одно сообщение – ответил человек из Твиттера, он сказал мне, что его пост о кьютимарке был шуткой и что он просто прикалывался.
Отлично, теперь я совершенно одна и даже более потерянная, чем вчера, когда получила кьютимарку. Дневник, как это все может стать еще хуже?
– Фиона
Я вздрагиваю, читая последнюю строчку. Я знала, что бедняжке Фионе будет только хуже. Я поворачиваюсь к Эвану. – Не так много в этой части, что может помочь нам, Эван, это просто о Фионе, проходящей через ад.
Эван хмурится. – Да, я могу себе представить, бедная девочка. Что ж, надеюсь, тут будет счастливый конец.
Я смотрю вниз на страницу, на бумаге виднеются брызги слез. Не думаю, что желание Эвана исполнится.
3 мая
Дневник, вся моя жизнь кончена. Ничто больше не имеет смысла, и мне так страшно. Я проснулась с копытами. Копытами! Я что, какое-то животное? Я имею в виду, я люблю пони и всегда любила животных, но я не хочу становиться одним из них! Я больше не могла смотреть на свое тело, я провела весь день, завернувшись в одеяло, прячась от самой себя. Что я сделала, чтобы заслужить это? Я всегда была добра ко всем, почему же это я должна страдать? Я просто хотела бы знать, что происходит, я провела весь день, просматривая Интернет, но мне не очень везло в поисках.
Если в этом и есть хоть какая-то надежда, то я, кажется, стала ближе к Спириту. Мой кот не покидает меня, и я чувствую, что практически слышу его мысли. Хотя он не может помочь мне – я не знаю, может ли вообще кто-нибудь помочь мне. Может быть, мне пора просто сбежать от всего и всех и отправиться в горную долину? Но это ничего не решит, мне нужна помощь, мне нужно с кем-то поговорить об этом!
Этот парень из тату-салона, конечно, тоже не помогает. Он продолжает звонить мне и оставлять сообщения на моем телефоне, называя меня фриком и говоря, что собирается заявить на меня в полицию или что-то в этом роде. Я так напугана, как будто мне нечем заняться без этого психа за спиной! Я отключила телефон, но это, вероятно, только вопрос времени, пока он не найдет мой адрес. Мне нужно выбраться отсюда, но куда я могу пойти? У меня здесь нет близких родственников.
Я думаю, что пойду встречусь с Дейвом. Он живет неподалеку, и он очень хороший друг. Он может сойти с ума, увидев, как кто-то вроде меня появляется в его дверях, но если я скажу ему, кто я, держу пари, он мне поможет. Я очень на это надеюсь, он единственный в городе, на кого я могу сейчас положиться. Если он мне не поможет... ну, я не знаю, что я собираюсь делать.
Ну, вот и все, дневник, я оставляю тебя здесь с остальными моими человеческими вещами. Сейчас час ночи четвертого мая, и мне становится очень трудно пользоваться пальцами. Я думаю, что подожду, пока это превращение закончится, а потом посреди ночи пойду к Дейву.
Прощай навсегда,
– Фиона
Тетрадь соскальзывает с моих колен, и я прижимаю копыта к закрытым глазам, а по ним текут слезы. Черт побери, это все моя вина.
Эван видит мои слезы и подходит, чтобы положить копыто мне на плечо. – Дэш, что она написала? Где она сейчас?
Я поднимаю глаза и моргаю сквозь слезы. – Она ушла, Эван, она превратилась в Флаттершай и испугалась. Вчера ночью она вышла из своей квартиры, чтобы попытаться найти меня. Она бежала всю дорогу до моего дома и надеялась найти меня, но меня там не было, мы были на ферме. – Я медленно вздыхаю. – Она нуждалась во мне, Эван, она сказала, что я единственная, кому она может доверять... и меня не было рядом.
Эван садится рядом со мной. – Ну, это объясняет след от копыта на твоей двери. Вероятно, она вошла в дом, как и мы, и забарабанила в твою дверь копытами, но там никого не было. Черт побери, а что, если кто-то еще услышал ее стук и открыл дверь? Что, если ее увидел кто-то другой? Надеюсь, она нормально выбралась.
– Эван, что, черт возьми, мы будем делать? Как нам ее найти? Она лишь раз упомянула про «горную долину», но для меня это ровным счетом ничего не значит. Сейчас она может быть где угодно в штате – и это лучший сценарий, если предположить, что она выбралась из города до того, как кто-то схватил ее.
Эван закусывает губу. – Не знаю, Дэш, не знаю. Завтра мы должны что-нибудь придумать.
Я опускаю голову в знак поражения. Эван прав, нам нужно поспать. Уже около трех часов ночи, и мы очень устали. – Хорошо, мы переночуем здесь. Завтра мы продолжим наши поиски.
Эван зевает. – Ладно, ладно, сладких снов, Дэш, чур, эта сторона кровати моя.
Я умываюсь и возвращаюсь в спальню, чтобы увидеть Эвана, крепко спящего на кровати Фионы. Как он мог просто заснуть, не умывшись и не прополоскав рот? Похоже, девочки с самого начала были правы – мальчики довольно отвратительны. Я вздыхаю и устраиваюсь по другую сторону кровати, закрываю глаза и вскоре снова вижу тот самый сон.
~~~~~~~
Далекое небо залито светом, до полуночи оставалось около получаса, и я лечу по ночному небу с невероятной скоростью. Я мчусь к Кантерлоту и огни городов подо мной – просто размытое пятно. Мне нужно поговорить с Селестией и Луной как можно скорее. Там, в Понивилле, что-то происходит, и мне нужна любая помощь. Твайлайт отсутствовала с самого утра, и Флаттершай рассказала мне, что все ее существа испугались и покинули город. К обеду Рэрити и Пинки пропали, поэтому я пошла просить Эпплджек о помощи, но обнаружила исчезновение ее и Биг Мака и разрушения по всей ферме. Я помчалась обратно к дому Флаттершай, но было уже слишком поздно, ее коттедж был разрушен, и она исчезла.
Слезы выступают у меня на глазах, и ярость бежит по венам. Здесь что-то происходит, и это пахнет Дискордом. Я не знаю, что он планировал – все, что я знаю, это то, что мои друзья исчезали один за другим, и это мне нужно было спасти их. Я просто должна добраться до Кантерлота и сообщить принцессам и Вандерболтам. Тогда я смогу добраться до Дискорда и лично выбить из него кое-которые ответы.
– И как именно ты собираешься сделать эту, Рэйнбоу?
Вздрогнув, я смотрю в сторону голоса – я двигаюсь со скоростью, ранее неслыханной для пони, но Дискорд находится в нескольких метрах от меня. Он лежит на спине и делает медленные гребки, но каким-то образом плывет по воздуху так же быстро, как и я.
Я уменьшаю скорость вдвое, затем поворачиваюсь и рычу на Дискорда. – Тебе никогда не сойдет это с рук, Дискорд! Верни всех моих друзей!
Дискорд просто поворачивается и смеется. – Ах, эта дерзкая и вспыльчивая Рэйнбоу Дэш. Меня так и подмывает превратить тебя в одну из этих маленьких тявкающих собачек, но, увы, у меня уже есть большой план, и я хочу его придерживаться.
Я стискиваю зубы – в его словах нет никакого смысла, но я знаю, что он сделал что-то с моими друзьями, и я не собиралась позволить ему уйти. Мы все еще летим вперед в довольно быстром темпе, но в мгновение ока я ускоряюсь и поворачиваю влево. Вся моя скорость, помноженная на массу тела, направляется в мое копыто, которое врезается в лицо Дискорда.
Дискорд испускает вопль боли, но через секунду волна магии уносит меня прочь. Я восстанавливаю равновесие и поворачиваюсь лицом к Дискорду, который выплевывает сломанный зуб только для того, чтобы на его месте вырос новый. – Ну, это было грубо, Рэйнбоу. Я думал, что у нас была приятная беседа.
– У меня в запасе есть еще, Дискорд. – Я рычу и начинаю хлопать крыльями, готовясь к очередному пике, но тут рядом материализуется Дискорд и наотмашь бьет меня по лицу.
– ДОВОЛЬНО! Ты не понимаешь этого, не так ли, Рэйнбоу? Все кончено! Все уже кончено! На этот раз я выиграл, на этот раз счастливого конца не будет. Когда я в последний раз брал верх, я ослабил свою защиту и позволил вам шести использовать ваши Элементы... но на этот раз этого не произойдет.
– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С ОСТАЛЬНЫМИ? – кричу я, снова пытаясь ударить его по лицу, но на этот раз он готов и просто телепортируется, прежде чем мои копыта могут коснуться его.
– Ой, ой, ой, вспыльчивая, как всегда, маленькая Рэйнбоу, сражающаяся до самого конца. Как я уже говорил, после того, как вы вшестером вернули меня из камня, я понял, что на этот раз должен быть более осторожным. Хотя вы, на самом деле, сделали это слишком простым – вы действительно думали, что Флаттершай может исправить САМ ХАОС! И вы думали, что она сделала это меньше чем за полчаса! Ха-ха-ха, и подумать только, что они называют меня сумасшедшим.
Я подлетела, чтобы нанести ему еще один удар. – Я спрошу тебя в последний раз, Дискорд, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОИМИ ДРУЗЬЯМИ!
Дискорд внезапно появляется за моей спиной. – Ну, в одном ты права. Вероятно, это будет последний раз, когда ты задаешь мне этот вопрос, просто потому, что это будет последний вопрос, который ты когда-либо кому-либо задаешь. Видишь ли, моя маленькая пони, Селестия помешала мне наложить заклинания на Элементы Гармонии. Но это не мешает мне наложить заклинание... на тебя. – Дискорд хихикает, и его лапы начинают светиться. – От Элементов мало проку, если вас, шести, нет здесь, чтобы их использовать, не так ли?
Я взлетаю, а затем разворачиваюсь в воздухе, чтобы войти в пике. Я собираюсь врезаться прямо в его самодовольную рожу. Он вернет моих друзей, когда я с ним закончу. Я приближаюсь к нему, всего в нескольких секундах от удара. Он даже не пытается увернуться от моей атаки, он просто висит там, глядя на меня, его лапы все еще светятся. Он не может победить меня, я самый быстрый летун во всей Эквестрии. Я капитан Вандерболтов. Я – элемент верности. Я РЭЙНБОУ ДЭ...
Все останавливается, и в глазах становится бело быстрее, чем я успеваю моргнуть. Я чувствую, как все мои чувства становятся нечеткими, когда я яростно проваливаюсь сквозь ничто, смех Дискорда заглушает все звуки, а затем его голос разрывает белую дымку.
Пять двадцаток! На четыре разделены!
Тело растеряно, воспоминания удалены!
За дерзость придется тебе заплатить,
В далекой-далекой стране будешь жить!
Шестерых разбросал я, и шалости не завершены!
Слаб ваш будет разум и перспективы мрачны!
Живя дураками, обо всем вам придется забыть,
Вы все проиграли, меня теперь никому не остановить!
~~~~~~
Мои глаза распахиваются, и надо мной нависает потолок квартиры Фионы. Я сажусь и оглядываюсь на мгновение, темнота в окне говорит мне, что еще середина ночи. Почему я не сплю? Мне снова приснился финал сезона, только на этот раз, кажется, я действительно все вспомнила. Обычно я помню только отрывки, но не в этот раз. Я могу представить себе всю сцену и вспомнить каждое слово. Я прокручиваю диалог в своей голове, и смысл проклятия Дискорда заставляет мою кровь застыть в жилах. Смысл его проклятия ясен, и очень странная и ужасная истина осеняет меня.
Это был не сон.
1 ↑ то есть пить по шоту в минуту