Созвездия

Созвездия

Перевод детского заклинания "Звёздочка светлая, звёздочка ранняя..." взят из одноимённого рассказа А.Бестера, предположительно в переводе Е.Короткова.

По большей части, всё было так же плохо, как и тысячу лет назад.

Принцесса Луна старалась как могла, нет, правда. Когда её всепрощающая сестра вновь позволила ей придумывать, создавать, мастерить и украшать ночь, Луна поклялась себе, что на этот раз всё будет по-другому. Никогда больше она не позволит себе поддаться мелочному стремлению к похвалам и благодарностям, что захватило её тогда. Один раз она уже угробила себе жизнь, и не собиралась позволить тёмной стороне своей натуры снова увлечь её на эту дорожку.

Так что Луна с головой ушла в свою профессию и искусство. Хотя принцесса Селестия вполне справлялась с этой работой последнюю тысячу лет, таланта к созданию ночей у неё было не больше, чем у Луны — к дневным делам Селестии. Но теперь, после победы над Найтмэр Мун, ночи стали самыми потрясающими, что когда-либо видела Эквестрия; даже до того, как ею овладела ревность, Луне редко удавалось создавать такие шедевры, как те, что она мастерила сейчас к концу каждого дня. Накопленная за тысячу лет жажда творчества раз в сутки вырывалась на свободу. Ветерки тихонько нашёптывали нечто таинственное и чудесное, понятное лишь первозданной природе. Шорохи ночного леса слышались ясно как никогда, маленькие ночные музыканты, вся жизнь которых протекала под покровом тьмы, сплетали свои мелодии в убаюкивающую симфонию... а зимой в воздухе висела морозная тишина, непроницаемый полог спокойствия, в котором тонули любые звуки. Тёплый свет городских огней сиял ярче прежнего, маня припозднившихся путников, и сама земля остывала под защитой темноты, отдыхая от долгих часов под ярким, но неумолимым солнцем Селестии. Мягкий свет небесной тёзки Луны озарял бледным сиянием всё, до чего дотрагивался, придавая ореол таинственности даже самым обычным вещам. А эти звёзды... над ними принцессе Луне не было нужды работать, они были её подписью, её величайшей гордостью, и их великолепие и грандиозную красоту невозможно было усовершенствовать — только лишь показать как можно лучше.

Но, как и раньше, никто не смотрел.

В основном, жители Эквестрии вели себя точно так же, как тысячу лет назад. Когда опускались сумерки, они заканчивали свои дневные дела, тихо расходились по домам и спали там в течение всего шедевра принцессы. Те немногие, кто бодрствовал, сидели дома при свете, ещё более равнодушные к красоте ночи, чем даже спящие.

Луна выкладывалась каждую ночь, чтобы не расслабляться. Ценили их или нет, но её ночи служили делу, что само по себе приносило чувство удовлетворения. Да и Селестия всегда была готова помянуть добрым словом небесное искусство Луны, когда чувствовала, что её сестрёнка особенно в этом нуждается.

Но Луна ничего не могла поделать. Случалось, что она плакала по ночам, совсем как тогда, до ссылки. Она отдавала своим подданным часть души, одаряя их самым прекрасным, что только могла создать... а их жизнь продолжалась как ни в чём не бывало, словно её тысячелетнее изгнание и не кончалось.

После тысячи лет вынашивания планов мести, в компании демонов гнева и ревности, было... трудно не вернуться к прежним опасным привычкам, особенно теперь, когда всё, что тогда привело её к саморазрушению, повторялось вновь. Но Луна держалась. Она любила Селестию, она старалась любить своих подданных, и не хотела снова забыть об этом. И одним из способов удержать контроль над собой было выслушивание желаний.

Помните, я начал эту историю со слов «По большей части всё было плохо»? Так вот, «по большей части» — не значит «совсем». Кое-что появилось за то время, пока Луны не было — новый ночной обычай, который поддерживал её интерес и помогал бороться с тёмной стороной души. Пони стали загадывать звёздам желания.

Селестия мало что могла сказать об этом — просто в какой-то момент за прошедшую тысячу лет появилось поверье, будто бы желание, загаданное, пока смотришь на звезду, непременно сбудется. Она понятия не имела, откуда это поверье взялось и почему так широко распространилось среди её подданных. И тем более она не представляла, как так вышло, что её младшая сестра может слышать эти желания.

Да, Луна их слышала. Ей достаточно было выйти на балкон, когда её звёзды сияли над миром, вглядеться в любую точку Эквестрии, вблизи или вдали — и если там кто-то просил звёзды о чём-то, Луна слышала эту просьбу. И даже если просьба не была обращена прямо к звёздам, в самые тихие ночные часы она всё-таки могла достичь ушей Луны.

Это было нечто удивительное — линия связи с потаёнными желаниями всех до единого подданных, которых она делила с сестрой — но лишь она одна слышала тихие молитвы своих пони, лишь она одна разделяла их тайные надежды. И принцессе очень нравилось погружаться в этот поток искренних чувств и желаний, от простых до великих. Да, это не были всеобщая любовь и поклонение, которых она пыталась добиться своими великолепными ночами — но глубокая личная связь со всеми пони, доставлявшая ей настоящую радость.

Каждый раз было интересно. Многие желания ночь за ночью слышались из одних и тех же мест, поскольку многие пони продолжали надеяться на что-то, пока не сбывшееся. Мечты одних были скромными — например, юные кобылки и жеребята просили звёзды об игрушках или о везении на экзаменах. Пони постарше по вечерам мечтали о том, чтобы бизнес пошёл хорошо, или о каких-нибудь удачных событиях. А кто-то просто надеялся на хорошую погоду. Мечты других были посерьёзней — об истинной любви, достатке, хорошем здоровье, счастье для любимых, и так далее.

Одно время Луна хотела заняться исполнением желаний — ну хотя бы попробовать. Но Селестия мудро предостерегла её от этого. Исполнить самые грандиозные мечты даже принцессе было не под силу, а со скромными желаниями чисто материального плана пусть уж мечтатели справляются самостоятельно. Мечта сама даёт силы, чтобы идти к ней, и чем труднее путь — тем больше радость, когда мечта сбывается.

Так что Луна просто слушала, и это интересное и трогательное занятие помогало отбросить другие, более горькие и печальные чувства. Этим вечером она вышла на балкон, что уже стало её ежевечерним обычаем, и приготовилась слушать своих пони.

Для начала она обратила взгляд в сторону Филлидельфии. Сперва ничего не происходило, но потом в её ушах начали звучать слова.

Пожалуйста, пусть я получу эту работу, я об этом всегда мечтал...

Наконец-то мы всё восстановили... о звёзды, пусть больше не будет нашествий этих паразитов!

Звёздочка светлая, звёздочка ранняя, сделай, чтоб сбылось моё желание, звёздочка ясная, первая зоренька, пусть я получу самую зашибенно крутую Метку скоренько, скоренько! Например, змею с ножом, ползущую сквозь спицы колеса, или...

Луна позволила волне желаний накрыть себя, а когда погружение в мечты целого города начало её утомлять, перевела взгляд с городских огней на сельскую местность. Стало гораздо тише — там, на широких просторах, мечтатели встречались редко. Хотя некоторые всё ещё давали о себе знать, обычно это был хороший способ передохнуть, прежде чем снова настроиться на мечты целой толпы пони.

— Опять слушаешь желания? — послышался голос, нарушив концентрацию Луны как раз в тот момент, когда некая пони мечтала, чтобы её великую и могущественную магию и красоту наконец оценили по достоинству. Луна отвела взгляд от погружённого во тьму королевства и посмотрела на незаметно подошедшую сестру.

— А, Селестия... да, опять, — удивлённо ответила она, как всегда ощущая небольшую неловкость от присутствия старшей сестры. Несмотря на то, что Селестия очень старалась быть приветливой и вернуть их счастливую жизнь из далёкого прошлого, Луна не могла чувствовать себя свободно рядом с ней. После тысячи лет, пропитанных ненавистью и завистью к сестре... Селестия простила её за всё, но Луне трудно было принять такое всепрощение.

— Какая прекрасная ночь... ты снова превзошла себя, — заметила Селестия. Луна покраснела от этой похвалы и поскребла пол копытом. И всё-таки, хоть ей и нравилось, когда сестра хвалила её работу, она хотела, она нуждалась в том, чтобы кто-то ещё... чтобы услышать одобрение от кого-то, кто не любил её заранее и не заботился об её чувствах... похвалу от незаинтересованного зрителя!..

— Я не хотела мешать тебе, моя дорогая, но мне бы хотелось кое-что узнать, — продолжила старшая принцесса. Луна посмотрела на неё с интересом. Нечасто удавалось услышать такое от всезнающей Селестии. — О чём мечтает моя самая верная ученица?

Луна задумалась и удивлённо моргнула:

— Я ни разу не слышала, чтобы она о чём-то мечтала.

— Вот как?.. Что ж, думаю, это неудивительно... она ведь такая практичная! Видимо, она вообще не верит в загадывание на звёзды. Всё равно, спасибо тебе... не буду больше мешать, — и с этими словами Селестия вышла.

Луна вернулась к своему занятию. На этот раз она сосредоточилась на Понивилле. Она не знала, почему её так удивило то, что она никогда раньше не слышала мечты Твайлайт Спаркл — не все пони загадывали желания, и предположение Селестии о том, что Твайлайт как раз из таких, звучало вполне разумно.

И всё-таки, Луне стало интересно. О чём вообще могла мечтать любимая ученица Селестии?

Ааага, самая малость ещё до урожаю... не побиться бы мне опять, как в тот раз, Эпплджек себя в гроб вгонит, ежели снова усё сама будет делать...

Желаю, чтобы моя безумная служанка наконец уяснила себе своё место. Её дело кормить меня, а не впутывать в это дурацкое шитьё нарядов.

Пфф! Надеюсь, кто-нибудь испортит ИХ вечеринку в честь Метки! Если она у них вообще будет!

Разобраться в потоке желаний маленького городка вроде Понивилля было гораздо проще, чем в случае Кантерлота или Филлидельфии, но в конце концов Луна так и не услышала голоса Твайлайт среди прочих. Она попыталась и на следующую ночь, и через ночь, но если Твайлайт Спаркл и мечтала о чём-то, вслух она это не высказывала. В конце концов, принцесса Луна решила, что согласна с Селестией, выбросила проблему из головы и вернулась к своему ежевечернему занятию — лекарству от разочарования.

Странно, но со временем это занятие перестало быть таким приятным, как раньше... возможно, сыграла роль её склонность к обидам. Так или иначе, теперь случалось, что Луна прекращала слушать желания раньше обычного, потому что чувствовала, что они начнают её раздражать. Да, поначалу это было мило, но... неужели это всё, что звёзды значили для пони? Бесполезные, пока кто-нибудь чего-нибудь от них не хотел? Неужели безбрежный, потрясающий космический шедевр, который Луна сотворила для них, ничего не стоил, если не мог им чего-то дать?..

Луна начала ловить себя на подобных размышлениях. И она старалась изгнать их из разума, силой своей воли, как острыми копытами, сокрушить и растоптать ростки злых мыслей. Но как же быстро они прорастали снова...

Однажды вечером, которым она особенно гордилась, Луна отправилась полетать, решив, что вечер достоин того, чтобы хоть одна пони им насладилась. Небо было великолепным: захватывающе прекрасная тёмная синева, в которой луна и звёзды сияли так ясно, что если бы хоть кто-то на них смотрел (но никто и не думал), то посчитал бы саму Луну лишь помехой, заслоняющей от взора миллионы небесных бриллиантов... несмотря на то, что фигура Луны, царственно-грациозный силуэт на фоне неба, была такой же прекрасной частью ночных небес, как и сами звёзды.

Может, случайно, а может — из-за неосознанного воспоминания о вопросе, заданном много недель назад, но принцесса Луна вдруг обнаружила, что парит над Понивиллем. Так близко от города она не могла не слышать своих подданных, и их желания как обычно открылись ей.

А вдруг я завтра съем много кексиков! Вот будет здорово!

Ох, мне не нравится, что Ангел слишком быстро скушал ужин, надеюсь, у него не будет болеть животик...

Вот хоть раз бы посмотреть, как она наводит здесь порядок сама. Я на такое не подписывался. Она вообще ЧИТАЕТ всё это, прежде чем велит мне прибраться?

Луна старательно игнорировала их, сосредоточившись на приятном ощущении ветра, ласкающего ей гриву. Однако, пролетая над большим деревом, в котором размещалась библиотека Понивилля, Луна заметила знакомую фигуру на верхнем балконе библиотеки. Осторожно и тихо, как взмах совиных крыльев, приземлившись среди ветвей дерева, Луна посмотрела получше и убедилась, что там стояла именно Твайлайт Спаркл. Её взгляд был устремлён в небо, вроде бы на одну из звёзд.

Лунины ушки встали торчком от любопытства. Так значит, драгоценная ученица её сестры всё-таки загадывала звезде желание! Намереваясь выслушать его и потом рассказать Селестии, Луна вся обратилась в слух.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть у меня получится Радужный Удар на соревнованиях через неделю, я просто не могу это вынести, а мне позарез надо впечатлить «Вандерболтов»!

Я никогда и ни за что не хочу больше вставать в четыре утра, чтобы сделать шоколадный пудинг. Пожалуйста, пусть это больше не повторится. Я жить хочу.

Луна нахмурилась. Она всё ещё не слышала желания Твайлайт Спаркл, хотя была совсем рядом! Нацелив глаза и уши на фигуру единорожки, Луна сконцентрировалась изо всех сил.

Не рыжий! Ну почему я снова не рыжий?! Это нечестно!

Луна фыркнула в раздражении, тут же поняла свою ошибку и еле успела пригнуться, прячась среди листьев, когда Твайлайт удивлённо повернулась в сторону источника шума. Густая листва и тёмная шёрстка принцессы успешно скрыли её от глаз Твайлайт, и через несколько секунд единорожка вернулась к созерцанию неба.

Убедившись, что спряталась достаточно хорошо, Луна уселась и продолжила наблюдать за Твайлайт с нарастающим замешательством. Почему она не слышит её желания? Ведь Луна могла слышать мечты всех пони. Может, Твайлайт как-то блокирует её своей магией? Правда, её рог сейчас не светился, но Селестия часто повторяла, что у Твайлайт поистине безграничный потенциал. Может, ей даже нет нужды сознательно использовать свой талант, чтобы... чтобы что? Загадать своё желание в тайне? Но зачем? Кто, по её мнению, мог слушать?

Может быть, Селестия в своей переписке с Твайлайт упоминала о способностях Луны, так что Твайлайт знала, что принцесса может слышать всё, что она скажет звёздам, и поэтому скрывала свои мечты. Но зачем? Неужели она мечтала о чём-то постыдном? Или оскорбительном?

Селестия тогда лишь вскользь поинтересовалась, о чём может мечтать Твайлайт Спаркл, но Луна теперь чувствовала жгучее желание это выяснить. Однако этой ночью у неё ничего не вышло, поскольку, видимо, закончив с мечтами, Твайлайт развернулась и скрылась в своём доме-библиотеке. Быстрый взгляд сквозь одно из верхних окон обнаружил, что единорожка готовится ко сну. Луна в лёгком раздражении топнула копытом по ветке, на которой балансировала, и поднялась в воздух, направляясь к своей собственной, такой далёкой спальне.

На следующий день принцесса Луна была настолько очевидно рассеянной, что в какой-то момент Селестия вежливо спросила её, хорошо ли она себя чувствует. Поняв, что, должно быть, ведёт себя очень странно, и не желая волновать сестру, Луна смущённо заверила Селестию, что с ней всё хорошо, просто немного устала от полётов прошлой ночью. Конечно, ей никто не мешал рассказать сестре всю правду, но она теперь хотела разгадать эту тайну самостоятельно.

Следующая ночь явно не удалась. Воздух был слишком тяжёлым, ветер — сильным и пронизывающим, а луна и звёзды казались тускловатыми и нечёткими. На этот раз принцесса не стала бы никого винить за невнимание к своему творению, но в эту ночь она вообще не интересовалась работой — просто постаралась спихнуть её поскорее, чтобы вернуться на верхушку понивилльской библиотеки и продолжить разгадывать тайну Твайлайт.

Увы, разочарование настигло Луну в тот самый момент, когда она приземлилась на те же ветви, что и прошлой ночью. Твайлайт на балконе не было. Подумав, что, должно быть, ещё слишком рано для загадывания желаний, Луна немного подождала, но предмет её интереса так и не появился, хотя мечты других пони уже вовсю плыли сквозь ночь к Луне в уши.

В конце концов принцесса прокралась к окну и заглянула внутрь. Твайлайт Спаркл была там, занятая проверкой и тщательной настройкой какого-то затейливого научного прибора, стоящего перед другим окном. Луна слишком долго отсутствовала, чтобы знать названия и назначение большей части технических новинок в современной Эквестрии, но чем бы это устройство ни было, Твайлайт была полностью поглощена своим занятием. Луна нетерпеливо наблюдала за ней целый час, но за всё время единорожка только несколько раз отвлекалась от возни с прибором, чтобы записать что-то в блокнот. Несомненно, она проводила какой-то эксперимент и записывала ход процесса; Селестия как-то впечатлила Луну тем фактом, что Твайлайт Спаркл постоянно чего-нибудь изучает.

Фиолетовая пони ни разу даже не посмотрела в сторону балкона, и когда она закончила то, чем занималась, и взяла пример со Спайка (который всё это время спал), Луна повернулась и улетела обратно в замок, раздосадованная и недовольная.

Через сутки всё повторилось. Принцесса Луна в своём нетерпении осчастливила мир ещё менее удачной ночью, чем предыдущая, прилетела к библиотеке Понивилля и снова обнаружила, что Твайлайт Спаркл опять проводит при помощи непонятного прибора столь же непонятный эксперимент, который Луне был совершенно неинтересен. Окончательно расстроившись, принцесса топнула копытом и улетела прочь.

На следующий день Луна поймала себя на том, что в раздражении мечется по комнате. Учёные занятия Твайлайт Спаркл мешали Луне выяснить наконец, о чём Твайлайт мечтает (и почему она не слышит её мечты). Со временем, однако, до неё дошло, насколько она разозлена. Ужаснувшись, она поняла, что позволила себе выйти из равновесия, причём очень сильно. Сделав глубокий вдох, Луна сосредоточилась и прогнала злобу прочь. Она не могла позволить себе поддаваться чувствам. Никогда больше.

Решив, что ей нужно отвлечься от своих проблем, принцесса с особым тщанием потрудилась над грядущей ночью, потратив на неё почти вдвое больше времени, чем обычно тратила даже на лучшие ночи. И когда наступил вечер — он был великолепен.

Луна снова парила в воздухе, таком спокойном после всех её сегодняшних трудов. В полёте она восторгалась красотой своего неба и пыталась игнорировать тот факт, что другим пони всё равно. Так как Луна больше не зацикливалась на мечтах Твайлайт, до Понивилля она добралась уже поздно ночью. Подлетая, она ещё издалека заметила слабое сияние магического рога на балконе библиотеки. Тихонько пробравшись в своё укрытие и увидев, что Твайлайт снова стоит снаружи и смотрит вверх, Луна подползла к ней по веткам так близко, как только осмелилась — а потом ещё чуть-чуть.

И всё-таки, ни одно из множества желаний, проносящихся через разум Луны, не принадлежало Твайлайт. Ещё более загадочной ситуацию делало то, что Луна слышала — обычным образом — что Твайлайт Спаркл иногда что-то бормочет себе под нос, глядя на звёзды. Определённо, если она не загадывала желания, то делала что-то ещё, но что — Луна не могла уяснить.

Однако потом принцесса кое-что заметила: Твайлайт время от времени использовала свой рог, чтобы делать записи в блокноте. Подумав, Луна вспомнила, что единорожка вела себя так же, и когда была на балконе в прошлый раз. Видимо, это и был ответ — Твайлайт записывала свои мечты!

Теперь всё стало ясно. То, что Твайлайт бормотала вслух, были в лучшем случае полуоформленные идеи. Настоящие, законченные мечты она доверяла бумаге, вместо того чтобы обращать их к звёздам. Способ, конечно, был не совсем обычный, но вполне подходивший к её характеру. А раз она только записывала мечты, не произнося вслух, то становилось понятно, почему принцесса никогда не слышала их.

Наконец-то удовлетворённая тем, что сумела решить загадку Твайлайт, Луна устроилась поудобнее и дождалась, пока та закончит и уйдёт в дом, а потом проследила, как Твайлайт готовится ко сну. Луна продолжала сидеть тихо ещё пару часов после того как в библиотеке погасли огни, чтобы убедиться, что единорожка крепко спит, а затем тихонько прокралась в дерево-библиотеку через балкон. Пусть она и знала теперь, почему не могла их слышать, но принцессе было страшно интересно — что же это были за мечты?..

Найти блокнот оказалось нетрудно — в мягком лунном свете, сочившемся через окна, он просто лежал на столике возле прибора, с которым Твайлайт возилась в предыдущие ночи, поверх шаткой стопки из нескольких книг и каких-то документов. Для такого талантливого организатора, каким, по мнению Селестии, являлась её ученица, бардака в этом доме было, пожалуй, многовато.

Луна бережно ухватила блокнот зубами и вылетела с ним на балкон, где её небо давало достаточно света для чтения. Открыв блокнот, она взглянула на первую страницу, и её глаза расширились от изумления. Просмотрев страницу, она перевернула её, потом следующую, и следующую, и следующую... и с каждой страницей её изумление нарастало.

Звёзды. Страницы были заполнены звёздами. Блокнот Твайлайт Спаркл оказался подробнейшим журналом наблюдений ночного неба. При помощи рисунков и схем Твайлайт детально описывала бесчисленные созвездия, снабжая их заметками об их названиях, форме, движении по небу — обо всём, что только пони могли пожелать узнать. Она чертила подробные, технически безупречные небесные карты. В середине блокнота были несколько страниц, целиком заполненных текстом — авторские заметки для будущего атласа звёздного неба, в котором она планировала опубликовать все результаты своих наблюдений. В этой части Твайлайт Спаркл говорила о своём увлечении небесной механикой, рассказывала о вечерних дежурствах по наблюдению и описанию ночного неба — на балконе, когда ночи случались особенно ясными и приятными, и у телескопа (так вот что это был за прибор!) в остальных случаях.

Её наблюдения были предельно точными. Аналитическими. Сложно детализированными, аккуратно проиллюстрированными, рождёнными неутолимым желанием знать и понимать. Это была самая благодарная критическая оценка: с помощью научного подхода изучить все свойства звёзд — величайшего дара Луны своему миру — во всех деталях. Эти заметки были рецензией критика, настолько потрясённого произведением искусства, что теперь он не мог успокоиться, не познав все до единого нюансы шедевра так же глубоко, как и его создатель.

К тому времени, когда Луна дочитала последние записи, на страницах блокнота появилось несколько влажных пятен от её слёз. Луна бережно закрыла его, улыбнувшись спокойной, но переполненной счастьем улыбкой. С благоговением подняв блокнот, Луна вернула его туда, откуда взяла, и покинула библиотеку как раз в тот момент, когда ежедневное чудо принцессы Селестии начало развеивать её вчерашнее творение.

В тот день принцесса Луна сделала нечто, чего не делала уже давным-давно, гораздо дольше, чем тысячу лет — она изменила рисунок звёзд. Она ведь теперь знала, какую часть безбрежного звёздного моря Твайлайт Спаркл уже нанесла на карты, а за какую пока не принималась... так что Луна переделала маленький кусочек ночного неба, который Твайлайт ещё не наблюдала, образовав новое созвездие в форме Метки Твайлайт — в знак благодарности принцессы к пони, так любившей её ночное небо, что её искренняя радость превратила все подспудные разочарования и ожесточение, которые Луна старалась подавить, во вдохновение и красоту. В ходе своих наблюдений Твайлайт непременно увидит это созвездие рано или поздно. Может быть, она заметит и узнает. Может быть, нет... принцесса Луна точно повторила рисунок на её бедре, но среди множества других созвездий его контуры можно было начертить по-разному. Но Твайлайт Спаркл была умной и толковой... у Луны было предчувствие, что она обязательно поймёт.

И с того самого дня принцесса Луна никогда больше не боялась сама себя, потому что знала: есть по меньшей мере одна пони, одна удивительная пони, которая ценит и любит её искусство так сильно, как Луна не могла и мечтать.