Осколки Эквестрии
17. Не бросать своих
— Ради Искры, тащите его аккуратнее, — стенал друг Ривер, семеня за Визл и Кемисом, тащившими Твиста. Тот не только не собирался приходить в себя, но вообще то ли уснул, то ли потерял сознание. К счастью, не от кровопотери, большая часть повреждений была поверхностной, ни один важный сосуд, насколько Визл успела заметить, не был задет... — Он же весь в крови! Вы уйдете, а мне потом убираться! Прошу вас!
Храм Искры на проспекте Роял был настолько мал, что стоны о необходимости уборки выглядели бы смешно, если бы так не раздражали. В Альвенгарде к церкви Искры всегда относились несколько пренебрежительно, а уж после происшедшего девяносто лет назад и вовсе стали откровенно не любить. Хотя, конечно, в Верхнем менее откровенно, чем в Нижнем. Никто не говорил этого вслух, но всем было "известно" — хоть официально это были всего лишь слухи, — что за церковью Искры до сих пор стоит Анмар, а в Департаменте Анмар поддерживают. Визл всегда считала, что эквестрийская церковь Искры никак не относится к вере единорогов, несмотря на одинаковую символику. Шепотом рассказывали, что те, кто всерьез оскорблял Искру, иногда просто исчезали. Хотя это уж точно была отборнейшая чушь: в восемнадцатом веке никто никому не запрещал быть открытым атеистом. В Альвенгарде, во всяком случае. И уж точно никто не запрещал этого тогда, когда у жителей города закончилось терпение.
Со временем нелюбовь к церкви Искры поутихла и остановилась, по большей части, на смешанном с неприязнью безразличии, но сперва она дошла до уровня, когда жители совершенно не хотели видеть "этих подлизывающих Анмару фанатиков". В результате, несмотря на сплетни, храмы Искры в Алвьенгарде как-то быстро и незаметно перестроили в более необходимые городу здания вроде больниц. Искорок же мягко и ненавязчиво заставили переселиться куда угодно еще, что, очевидно, закончилось тем, что большая их часть покинула город и расселилась по Эквестрии, где им никто не мешал. То, что оставшиеся умудрились отбить себе место на проспекте Роял, уже внушало некоторое уважение.
Правда, дом этот изначально вовсе не был похож на храм. да и теперь-то особенно не был: да, двухэтажный дом превратился в очень высокий одноэтажный, да, в окна даже вставили полноценные витражные стекла с изображениями совершенно по большей части незнакомых Визл персонажей местных мифов, слегка изменили планировку. На полу теперь блестела выложенная искусственным камнем шестиугольная звезда, символ Искры. Газовые светильники, стилизованные под факелы — наверняка стоившие бешеных денег, — сияли вполне ровно, то есть либо были подключены к газопроводу, либо их заправляли по меньшей мере раз в день. Даже коврики для сидения, казалось, каждый день аккуратно отряхивали от пыли. Но в целом было очевидно, что искорки все еще переживают не лучшие времена.
— Искра, не вздумайте ронять его на коврики! — жалобно пролепетал друг Ривер. — Мы же их в жизни не отстираем!
Визл тихо прошипела сквозь зубы маршрут, по которому Риверу следовало отправляться. Кемис отчетливо вздохнул. Ривер, уловив их не самый радужный настрой, заткнулся.
Всего лишь несколько часов назад, в полуподвале, пока Визл объясняла Керну план — еще в первый раз, до того, как она вернулась вместе с Аффаром, — она успела снова аккуратно перебинтовать разбитое копыто, по большей части старалась на него не ступать и вообще не прикасаться им ни к чему. Однако вид Твиста, едва живого, вышиб из нее все здравомыслие, так что теперь она с каждым движением ощущала ту же резкую боль, сдержанно скрипя зубами и надеясь, что в этот раз хотя бы не оставляет зха собой кровавых пятен. Святая Искра, тот, кто проектировал тело пони, как не раз убеждалась Визл, явно был невообразимым садистом. Иначе, например, зачем пихать в самые легко ломающиеся части тела столько болевых рецепторов?
Так. Не надо думать о болевых рецепторах. Надо сделать работу. Если Твист не собирается регенерировать самостоятельно, несмотря на заверения Аффара, то кому придется его чинить? Абсолютно верно.
Визл споткнулась о неровно лежащую плитку в полу, охнула, качнулась и, не желая терять равновесие, особенно из страха уронить Твиста, опять наступила на сломанную ногу. Сдавленно взвыв, она обернулась и гневно обрушилась на Ривера:
— Ты бы хоть помог, нытик дизовый! Коврики у него! Да к вам даже помолиться никто не ходит, вас осталось полтора пони, какие коврики, идиотина?! Радуйся, что хоть мы зашли! У вас наверняка впервые лет за десять просят помо...
Реакция Ривера оказалась в высшей степени неожиданной. Оттолкнув Визл, отчего та опять чуть не свалилась, он поднырнул под Твиста, взвалил его себе на спину — Кемис удивленно разжал копыта, — с кряхтением поднялся и неуверенно, однако целеустремленно потопал на чуть не подгибающихся ногах к той стороне, где находился местный "лазарет". Палата, устроенная, как искорка успел торопливо объяснить Визл в перерывах между стонами о том, как все неудачно сложилось, из бывшей кладовки, на две несчастные койки, где уже диз знает сколько лет не бывало почти никого.
Явно несвоевременную реплику о том, не боится ли друг Ривер запачкать еще и свою белоснежную мантию, Визл решила все-таки проглотить. На трех ногах, то есть ничуть не быстрее, она похромала следом за Ривером. Кемис, снова вздохнув, еще более нервно, направился следом.
— Я, — пропыхтел Ривер, сжав от напряжения зубы, но не останавливаясь, — здесь пять лет. Благодаря подруге Саммер, да сохранит ее Искра. Нас мало. Меньше, чем в Нижнем. Но мы... не уходим.
— В Нижнем? — Кемис, насколько видела Визл, искренне удивился. — В Нижнем Городе есть храм Искры? Там?
— И он... большой, — выговорил Ривер. — Нам сюда. Давайте.
Зайдя в лазарет, Визл в очередной раз поразилась тому, в какой чистоте здесь все содержится. Такое ощущение, что белье тут меняли ежедневно. И даже шкафчик с лекарствами проверяли. Инструментов она еще не видела, но была уверена, что и они чище и стерильнее некуда. Будто искорки были уверены, что это место кому-нибудь понадобится. И ведь вправду понадобилось, верно?
Возможно, впервые за несколько лет. Если не больше.
Визл Шиверс почувствовала к ним... жалость.
Друг Ривер с трудом дотащил Твиста, все еще бессознательного, до одной из коек и на удивление осторожно, придерживая копытами, переложил его на чистые простыни, мгновенно ставшие ни разу не чистыми. После уселся рядом прямо на пол и тяжело вздохнул.
— Действительно... большой, — произнес он, пытаясь отдышаться. До Визл не сразу дошло, что он все еще продолжает говорить о храме в Нижнем Городе. На миг в ее голову даже пришла идиотская мысль, что друг имеет в виду совсем на самом деле не тяжелого Твиста. — Там нас гораздо больше. Там... почти полноценный храм. Это многим не нравится, но и там пони веруют искренне. Они не уйдут.
Визл, почти автоматически отмечая слова Ривера в памяти, проковыляла к шкафчику. Так, полка с лекарствами... дезинфекция, местная анестезия на случай, если действие наркотика пройдет... Отлично, все есть. Теперь инструменты. Никто не гарантировал, что тут их полноценно стерилизуют, но хоть как-нибудь, скорее всего... Иглы. Зажимы. Нити... Диз подери, так мало. Бинты. И еще...
— ...не страшно помогать двум практикам Департамента? — услышала Визл. Кемис. Вот уж очень своевременный вопрос с твоей стороны, идиот...
— Искра просит помогать другим пони, — ответил Ривер. Почти не заколебавшись. — И не только пони. Иногда я об этом забываю. Простите, моя воля, увы, слаба. Не будь я так напуган вашим видом, я бы не раздумывал.
— И ты даже не боишься, что сюда вбежит толпа ребят в черных комбинезонах вроде нас и наведет еще больший беспорядок?
О Искра, Кемис точно идиот.
Ривер секунду помолчал, будто думая над ответом, и сказал:
— Даже если я этого боюсь, я все равно должен вам помочь. Друзья должны помогать друзьям. А если практик Визл знает подругу Саммер, то, уверен, она заслуживает доверия.
Хм. Визл не сказала бы, что это блестящая логика, но сейчас была слишком занята, чтоб комментировать. Особенно она была занята раздумьями о том, сможет ли провести все процедуры в два крыла и всего одно копыто. Выводы ее не радовали.
— А что еще за Саммер? — поинтересовался Аффар. Визл чуть не хряснула сломанным копытом по лбу, проклянув этого дебила за его болтливый язык. Да пусть он хоть сто раз нервничает, это что, повод?!
Ривер, однако, даже не удивился тому, что "практик" не знает имени Саммер. Вероятно, у него в голове вполне укладывалось то, что знакома с ней могла быть только Визл.
— Подруга Саммер, — сказал он. Кажется, с теплотой в голосе. — Она уверовала пятнадцать лет назад. Когда-то она мечтала быть миссионером. Однако потом поняла, что рано нести слово Искры другим существам, если даже пони воокруг не готовы этим словам поверить. Она осталась здесь, но все равно делает, что может, и даже больше, как просит нас Искра.
Что ж, видимо, это и придется сделать Визл. Все, что она может, и даже больше. Пока Твист окончательно не откинул копыта.
А вот теперь Кемису было уже даже почти не страшно. Страшно ему было, когда он бежал из Департамента, перерезав Селлеру глотку. Страшно было, когда они с Шиверс вытаскивали Твиста. А когда перед ними появился Аркан, ему стало страшно настолько, что он едва не обмочил комбинезон. В конце концов, когда он работал в Департаменте, страх был совсем иного рода. Смешанный с гордостью за то, что он делает. Теперь же ни о какой гордости не могло идти и речи. После того, что он сделал.
Впрочем, о гордости он забыл сразу после того, как Фил вошел в ту камеру. Как только Кемис увидел его таким, какой он был на самом деле, стало ясно, что практику Аффару осталось недолго. Даже если бы не Шиверс, он бы, скорее всего, сбежал.
Только вот какого диза он не сбежал теперь?
Друзья должны помогать друзьям, с этим никто не спорит. Друзьям. Был ли у Кемиса в Алвьенгарде хоть один друг? Был ли у него вообще хоть один друг? Ответ, как ни грустно, был отрицательным. Шиверс? Просто удобный предлог для побега. Другие сотрудники Департамента? Он едва знал большую часть из них, кроме тех, с кем непосредственно работал. То есть тех, кого точно не мог назвать другом. Еще хоть кто-нибудь?
Аффар уронил голову и уставился в пол. Нет. Никого.
Тогда какого же диза он, на самом деле, ей помогает?..
— Аффар, — услышан он резкий оклик Шиверс, — давай сюда. Будешь помогать.
Кемис поднял голову и увидел, как "фестралка", уже совершенно не похожая на фестралку, если бы не темный окрас шерсти и клыки, сосредоточенно сортирует инструменты явно хирургического назначения. И аж поперхнулся.
— Визл, я вообще-то работаю по ровно противоположному профилю, — напомнил он. — А ты вообще?.. А, точно. Шарп. Вспомнил.
— Работал по противоположному — будешь работать и по этому, — безапелляционно заявила Шиверс. — У меня копыто сломано, ты не в курсе, а? я ни хрена не могу им работать. Давай, давай. Кому тут еще так хорошо известна понячья анатомия? Друг Ривер, ты же не по этой части?
Ривер, поморщившийся на словах "ни хрена" — ругаться в храме явно не полагалось, — беспомощно развел копытами:
— Я уж точно не врач. И никогда таким не занимался. Простите, подруга.
Нет, Святая Искра, серьезно, КАКОГО ДИЗА он должен помогать этой пернатой дуре после того, как уже сделал гораздо больше, чем хотел?
Он вообще не должен был с ней бежать. Почему он это сделал? Нет, правда, почему? Да, тогда он нервничал, но неужели это оправдание настолько полному идиотизму? А участие в ее треклятом плане, который мог бы пойти гораздо хуже, если бы Фил не исчез из камеры неизвестно куда? Конечно, Шиверс была очень, очень убедительна, буквально вызывая желание поверить, но все же...
Да почему, диз подери, он должен это делать?!
— Не за что извиняться, — безнадежно пробормотал Кемис, вскакивая с пола. — Давай там что полагается, перчатки, все такое, и что вообще насчет стерильности...
— Говно, а не стерильность, — хмуро подтвердила Визл. — Но, надеюсь, обойдется. Мы же ему не внутриполостную операцию делать будем.
— Какие умные слова знает наша мышка, — хмыкнул Аффар. Получив в ответ крайне злобный взгляд, вызванный уж совсем непонятно чем. И, тем не менее, натянул перчатки и принялся разглядывать и без того уже виденное множество глубоких порезов, которые следовало обеззаразить и зашить. Не ему, конечно, но участвовать в процессе он будет наверняка немало.
— В душе не ебу, что делать с его челюстью, — тихо говорила под нос Визл, в свою очередь натягивая перчатки и в очередной раз перебирая инструменты. — Там явный перелом, как он ей вообще двигал, не представляю. И... диз, он что?..
О Искра. Твист точно зря предложил Филу поискать камень у него под хвостом. Очень зря. Хотя, вероятно, критических повреждений там тоже не было...
Что ж, может, теперь стало ясно, почему он ей помогает. Это было ясно с самого начала, однако думать об этом совершенно не хотелось. Гораздо удобнее было бы списывать все на страх. Очень просто считать себя трусливым подонком, а не задумываться о том, что ты, возможно, делал что-то глубоко неправильное.
Кемис терпеть не мог драконов. Прохладно относился к грифонам. Он был бы доволен, если бы все расы, кроме пони, внезапно исчезли.
Однако вот единорог, сделавший такое с обычным земным — Кемис не мог заставить себя осознать, что это действительно оборотень, — и наверняка уже готовый вот вот сделать примерно то же самое с еще одним земным, то есть неудачливым практиком Аффаром, явно не относился к тем пони, которым Кемис хотел бы позволить остаться жить в Эквестрии.
И если так, то они с Шиверс в некотором роде понимали друг друга.
Фейри Шиверс которую ночь мучала бессонница.
К постоянным отлучкам Флай было невозможно привыкнуть. Фейри боялась, что рано или поздно дочь вернется в сопровождении Стражи. Или вообще не вернется. Как Ховер Шиверс, о смерти которого ей, вежливо улыбаясь, сообщил лично дознаватель Фил, известный сотрудник Департамента. И пусть даже Фейри не очень понимала, чем именно Ховер мог насолить Департаменту теперь, она предполагала, что причина может быть в том, что они делали раньше.
Когда-то давно, вскоре после того, как они с Ховером начали искать по Нижнему Городу остатки чего-то интересного, все еще не растащенные за несколько десятков лет. Да, они действительно нашли много интересного. И кое-что из этого интересного изменило их жизнь. И, как они оба поняли уже много позже, не только их.
Ховер и Фейри Шиверсы. Тень и Сирена. Не то чтобы ей нравилась ее кличка, но вот то, из-за чего она ее получила, нравилось намного, намного больше. Возможность сладким голоском заставить любого выполнить все, что он захочет, была поистине отличной. В "Норе" их любили. По всей улице Рей их опасались. И весь Нижний Город знал, что они — самые честные продавцы артефактов и диковинок, но и ты должен быть с ними честным. Если не хочешь однажды обнаружить, что из темного угла, в котором только что не было никого, на тебя смотрят два ярко желтых-глаза. Или что ты абсолютно по собственной воле влезаешь на табурет и суешь голову в петлю.
Что ж, им это действительно нравилось. Ховер никогда не распространялся о том, как именно работают его возможности. Зато про свои Фейри отлично знала. Внутри нее тогда появился тихий, чаще грустный голос, указывающий ей, что говорить, чтобы добиться своей цели. И она говорила. Хотя каждый раз, когда использовала свои возможности ради совсем уж темных дел, она чувствовала что-то, похожее на боль. Не ее, а того, кто говорит с ней.
Много лет спустя у них появилась дочь. Флай. Уже тогда оони готовы были разбежаться, но для Ховера внешность Флай стала последней каплей. Или просто предлогом. Он улетел. И оставил Фейри одну смотреть на то, что растет в их ребенке.
Флай и Визл Шиверс. Она получила эти странные возможности от обоих родителей, и, видимо, юный разум этого не выдержал — и выработал свой способ защиты. Фейри не знала, когда ей ждать очередного переключения Визл на Флай и обратно. Это не всегда получалось привязать даже ко времени суток.
С Флай было сложно. С Визл — намного сложнее.
Но все-таки Флай — ее дочь, каким бы именем ни звалась прямо сейчас. Ее ребенок. И то, что она не появляется так долго, начинало пугать. Пугать даже больше, чем если бы...
Фейри услышала стук в дверь. Вскочив, она бросилась в коридор и выглянула в глазок.
Что ее совершенно не обрадовало. Тогда она осторожно приложила к двери ухо и стала слушать.
— Может, просто вынесем ей дверь? — предложил один практик ДКП. Пегас. Явно желавший бы сейчас спать, а не бегать по домам с дешевыми квартирками на окраине Верхнего Города.
— Не-а, не-не-не, — не без огорчения ответил второй. — Только если через пару минут не откроет. Мы ж ее не арестуем, слышь? Мы ее задерживаем.
— А все эта тупая сука. С этим тупым уебком Аффаром.
— Ну вот потому нам и нужна мать этой тупой суки, на случай, что она окажется менее тупой и менее сукой, тогда...
Фейри Шиверс прислушалась к голосу внутри. И осознала, что тот опять молчит. Как всегда в последнее время.
Тогда она аккуратно отошла от двери. Бесшумно, насколько могла. Погасила свет. Стараясь не шуметь, открыла одно из окон.
Сирена, забывшая, казалось, эту кличку двадцать лет назад, шагнула в окно и распахнула крылья.
Может, ее все же и поймают. Может, даже быстрее, чем поймают — если это случится, — Визл. Но даже не попытаться хоть как-то помочь своей дочери она точно не может.