Холодная серость

26. Rу’lif

Всю дорогу Твайлайт молилась звездам, чтобы с Пинки и ее родственниками все было хорошо. Она понимала, что прошло слишком много времени, что она поздно спохватилась, что ферма, может быть, уже стерта с лица земли. Однако мысль о том, что эту ошибку она исправить не сможет, пугала ее до ужаса. Ей нужно было, как воздух, убедиться, что все целы и невредимы.

Впереди показались два холма, которые прорезала извилистая дорога, а за ними Твайлайт заметила колесо ветряка и конус верхушки зернохранилища. Сердце забилось чаще.

— Спайк, пожалуйста, ты можешь лететь быстрее?

— Куда уже быстрее? Ты не удержишься.

Они пролетели дальше, и их взорам, наконец, предстала окруженная каменными стенами ферма. За стенами тут и там виднелись серые залысины; раньше вокруг, похоже, рос лес, однако теперь от него остались лишь жалкие клочки. Твайлайт вновь поторопила Спайка, и он приземлился рядом с длинным домом с соломенной крышей.

— Так тихо… — удивилась Твайлайт, спустившись со спины дракона.

Вокруг и правда было тихо. Только слабенько дул ветер, заставляя скрипеть лопасти старого ветряка. Сюда оборотни, похоже, еще не забредали, чему, надо понимать, помешали четырехметровые стены. Сами стены тоже не выглядели поврежденными. И это была хорошая новость.

— Я не вижу здесь ворот. Или любого другого входа. Или выхода, — заметил Спайк, осмотревшись.

Твайлайт не придала этому особого значения и прошагала к дому. Прежде чем заявлять хозяевам о своем присутствии, она аккуратно заглянула в окно. Она увидела просторную комнату, похожую на зал, с камином, однако не заметила ни единой живой души. Затем она подошла к входной, как ей показалось, двери и обнаружила, что та приоткрыта. Поколебавшись секунду, она решила, что желание выяснить, что случилось с Пинки и ее семьей, для нее важнее приличий, и робко заглянула внутрь. Это была не прихожая. Кухня, похоже, судя по мойке и посуде неподалеку.

— Есть кто дома? — позвала Твайлайт.

Ответом ей была тишина. Выждав еще несколько мгновений, Твайлайт осмелилась зайти внутрь.

— Извините, что вторгаюсь! — на всякий случай сказала она погромче. Однако ответа не последовало и на этот раз.

Твайлайт мельком осмотрела кухню. Здесь находился длинный стол. Он был чистый, буквально наполированный до блеска, без единой пылинки на поверхности. Посуда тоже была аккуратно сложена на полке. Колдунья переместилась в коридор, прошла до конца и увидела зал, но уже с другой стороны. В камине лежали новые поленья, на полу посередине находился пушистый ковер. Мебели здесь было немного, отчего помещение выглядело пустоватым. «Может быть, они покинули ферму недавно? — промелькнула у Твайлайт мысль. — А куда еще они могли подеваться? Снаружи их нет, тут тоже, вроде как».

Колдунья решила продолжить поиски. Рядом она заметила деревянную лестницу и поднялась наверх. Здесь оказалось пять дверей. Заглянув в первую, она увидела кровать и, кажется, геологический молоточек на тумбочке. За другой дверью тоже обнаружилась кровать, а около окна стоял массивный сундук, в который запросто поместился бы пони. Колдунья не стала заглядывать в остальные двери, заключив, что на этаже находились личные комнаты хозяев.

Дом не казался покинутым. Наоборот создавалось стойкое ощущение, что в нем по-прежнему живут пони. Но тогда где они? Если они и покинули дом… то из-за чего? Не было ни одного свидетельства того, что на ферму напали оборотни. И куда Пинки и ее родственники могли уйти, если, по словам Спайка, отсюда буквально нет выхода?

Ситуация становилась все более странной. Подозрительно аккуратный и прибранный дом, в котором никого нет. Двери открыты. Все вещи на местах. Тут что, приведения живут? Разве что… Твайлайт содрогнулась. А если хозяева обратились? Она же видела, оборотни могут быть не агрессивны, если их немного… И теперь они бродят где-то поблизости, без цели и без смысла…

Со стороны лестницы внезапно послышался скрип, и сердце колдуньи ушло в пятки. Она резко развернулась, но на ступеньках никого не оказалось. Может, деревяшка, на которую она наступила ранее, выпрямилась? Твайлайт взирала на лестницу какое-то время, все ожидая, что кто-то вот-вот появится, но этого так и не произошло.

Затем раздался громкий стук. Колдунья взволнованно сглотнула, чувствуя, как холодеют копыта. Кажется, звук донесся из комнаты в конце коридора. Разум подсказывал, что идти и проверять, что это было, лучше не стоит, однако она знала, что потом будет жалеть, если не узнает сейчас наверняка. Да и все-таки это сказки — приведений не существует! Хотя про вендиго говорили то же…

Твайлайт прошла по коридору и остановилась у двери в боязливой нерешительности. «Даже если там окажется оборотень, — рассуждала она, — не факт, что он нападет. Если он один… или даже если их два, мне совершенно нечего бояться…» С этими мыслями она медленно повернула ручку, осторожно приоткрыла дверь и заглянула в щель. Кажется, в комнате никого не было. Тогда она почувствовала себя смелее, полностью открыла дверь и зашла внутрь. Сначала она увидела двуспальную кровать, а затем ее внимание устремилось на распахнутую створку окна. Вот, что издало тот звук. Твайлайт выдохнула и подошла к окну.

День постепенно близился к завершению. Небо над фермой покраснело, всполохи солнца облизывали холмы, и вытянулись тени. Твайлайт потеряла Спайка. Разве он не с этой стороны находился? Она позвала его, но он так и не показался перед ней. Не слышит, что ли? Или может… что-то не так? Да нет же, не может такого быть! Это все игра ее воображения!

Живот кольнуло. Видимо, у нее очень хорошая фантазия, потому что с каждой секундой Твайлайт все меньше хотелось находиться в этом доме. Все, хватит, вдоволь насмотрелась. Она спешно вышла из комнаты и, почему-то боясь обернуться, пошагала по коридору. Она все больше ускоряла шаг, спиной чувствуя приближение чего-то незримого. По лестнице она уже сбежала с навязчивым чувством, что ей нельзя ни в коем случае останавливаться, — потому что иначе ее схватят. Она кинулась к двери, которая вела наружу, но резко замерла, не добежав буквально метр.

В окне чернели силуэты.

У колдуньи перехватило дыхание. Ноги словно вросли в пол. Это оборотни? Или пони? Почему они не шевелятся? Раздался щелчок. Ручка сама собой повернулась, и дверь с протяжным скрипом открылась.

На фоне красного неба возникли угрюмые глаза. Заметив незваную гостью, они сначала удивились, но затем сузились от гнева.

— А ты еще кто такая? И что ты делаешь в нашем доме?!

Да, эта кобыла не была оборотнем. Однако менее страшной она от этого не становилась. Она зашла в дом, и стало видно ее прямую ровно подстриженную гриву цвета стали.

— Отвечай, тебя спрашиваю! Что ты здесь забыла?!

Твайлайт не успела ничего сказать. В проходе показался еще один силуэт, а затем внутрь зашла Пинки Пай:

— Лаймстоун, ну не кричи ты так. Это Твайлайт Спаркл. Помнишь, я тебе про нее говорила? — Она перевела взгляд на колдунью: — Привет, Твайлайт. Ты таки прочитала мое письмо?

— Я… потом расскажу, — пробормотала колдунья.

— Ты так и не сказала, какого сена ты тут делаешь! — негодовала Лаймстоун.

— Я виновата, — признала Твайлайт, слегка опустив голову. — Я подумала, что дом заброшен, потому что мне никто не отвечал, и дверь на кухне была открыта… У меня не было злого умысла, честно.

— А зачем нам закрывать двери, если мы неподалеку? Тем более тут все равно больше никого, кроме нас, нет.

— Но я нигде вас не видела…

— Потому что мы были в шахте!

— Камни колупали, — пояснила Пинки. — Для ужина.

Голову Твайлайт занимали немного другие мысли, поэтому она даже не удивилась, что эти пони едят камни.

— Мне нужно заниматься ужином, — угрюмо сказала Лаймстоун. — Ты с ней разберешься, сестра?

— Конечно, — качнула головой Пинки. — Твайлайт, пойдем пока наружу.

Они вышли из дома, завернули за угол, и Пинки спросила:

— Ты на своих четырех сюда, что ли, добиралась? Не страшно было? Тут иногда оборотни появляются.

— Спайк меня привез, — слегка приподняла брови Твайлайт. Она осмотрелась, но поблизости дракона нигде не заметила. — Вы его не видели? Он, наверно, с другой стороны…

— Не знаю, не видели. Дракона его размеров вообще-то трудно не заметить, — пожала Пинки плечами.

В разум закрались смутные сомнения. Неужели он улетел куда-то? Почему не предупредил ее?

— Так ты наведалась, чтобы вернуть должок? — прямо спросила Пинки.

— Вообще-то, нет… — ответила Твайлайт, чувствуя неловкость. — Я хотела проверить, все ли у вас в порядке.

— Что ж, как видишь, у нас все в порядке.

— Вам правда… нормально?

— Не жалуемся.

— Вы не думали переехать в более безопасное место?

— Не думали. На этой ферме жили наши предки — с чего бы нам ее покидать?

— Ну, тут все-таки оборотни, ты же сама сказала.

— Не так страшен зверь, как его малюют, — уверенно сказала Пинки. — Мы построили стены, и нам их вполне хватает, чтобы эта беда нам не досаждала.

— Вам просто везло, что к вам не забредали большие группы оборотней, — возразила Твайлайт с сомнением.

— Забредали. Но мы отбивались.

— Как?!

— Камнями.

— А какая численность была у самой большой группы?

— Около сорока.

Нет. Они недооценивали оборотней. Просто не знали, насколько разрушительны те могут быть. Пинки реагировала на аргументы, приводимые Твайлайт, легкомысленно. Остальные родственники будут, скорее всего, еще менее сговорчивы. Переубедить их будет непростой задачей. Но колдунья уже решила для себя, что не улетит отсюда, пока не заставит их изменить свое мнение.

— Насчет долга, Пинки. Я могу вернуть деньги в любой момент, правда. И я обязательно это сделаю. Просто этот год был для меня… нелегким. И, в общем, так вышло.

Пинки внимательно поглядела на нее, видимо, читая мысли.

— У нас всех был нелегкий год. Я, может, тебе и верю. Но ты докажи это моим родственникам. Тебе они особо рады не будут. Они сами по себе неприветливые, а я им еще рассказала, что ты оставила меня без денег, и это сильно их огорчило. Особенно после того, как наш магазинчик в Понивилле пришлось закрыть.

— …Неужели из-за меня?

— Лишь отчасти, если это тебя успокоит.

Это не очень успокоило Твайлайт.

— Так что будешь делать теперь? — спросила Пинки.

— Мне надо подумать, — ответила Твайлайт. Она не знала, с чего начать.

Послышался шум, и сильный поток ветра обдал кобыл. Они подняли взгляды и увидели дракона, который пролетел над домом и приземлился неподалеку. Подбежав к нему, Твайлайт спросила:

— Где ты был?

— С севера надвигаются оборотни, — повернул он к ней шею. — Не знаю, пойдут ли они сюда, но я бы не рисковал это проверять.

— Насколько их много? — забеспокоилась Твайлайт.

— Достаточно, чтобы не оставить от фермы и камня.

На фоне заката у дома, помимо Пинки, виднелись еще четыре силуэта. Все они, кажется, смотрели на Спайка.

— Я попытаюсь донести это до них, — сказала Твайлайт.

— Я продолжу следить за окрестностями.

Дракон снова поднялся в небо. Колдунья вернулась к Пинки, которая по-прежнему ждала снаружи, в то время как остальные зашли в дом. Пинки хотела что-то сказать, однако Твайлайт ей этого не позволила:

— Сюда надвигаются оборотни, — без обиняков выдала она. — Много оборотней.

Пинки смерила ее взглядом.

— Мы никуда не пойдем, — твердо сказала она.

— Это не шутки.

— Я знаю.

— Почему тогда…

— Потому что эти края много значат для нас, Твайлайт. Не знаю, знакомо ли тебе это чувство, но мы не из тех, кто готов бросить родовое гнездо при первой же опасности.

— Оно того не стоит, — с мольбой прошептала колдунья. — Дом можно построить заново, но если его некому будет…

— Нет, — перебила Пинки, — мы не такие. Можешь считать нас глупыми, упрямыми, но мы, земные пони, гораздо сильнее привязаны к земле, на которой живем, нежели другие расы. И вы это не понимаете.

— Пинки, если я не смогу уговорить тебя, я не уговорю никого.

— Это правда.

— Пожалуйста, подумай о том, что я сказала.

— О чем тут думать? Даже если я переменю мнение, одна я никуда не уеду. Я останусь с семьей. До самого конца, если потребуется.

— Звезды небесные… — бессильно выдохнула Твайлайт.

Поразмыслив, Пинки изрекла:

— Вместо того, чтобы пытаться сподвигнуть нас к отъезду, почему бы тебе и Спайку не помочь нам отбиться, если оборотни нагрянут сюда?

— Мы поможем. Но не факт, что оборотни не появятся здесь в следующий раз.

— Ну, тоже верно. Но да не будем спорить. Вообще-то я хотела сказать, что ты приглашена на ужин.

— Сейчас надо думать не об ужине!

— То есть ты отказываешься от предложения?

— Нет, я не отказываюсь! — воскликнула Твайлайт, чувствуя себя так, будто над ней издеваются. — Но оборотни могут заявиться на ферму в любой момент!

— Пока никого не видно и не слышно, — безразлично ответила Пинки.

— Пока!

— Все, Твайлайт, хватит.

Пинки открыла дверь, пропуская Твайлайт внутрь. Твайлайт поколебалась, но все же зашла в дом. Когда они пришли на кухню, Пинки, понизив голос, предостерегла:

— Не вздумай поднимать эту тему за столом.

Удивительно, но в этой семье не использовали стульев. За столом здесь стояли, а не сидели. Твайлайт стала рядом с Пинки на свободное место, приготовленное специально для нее. Никто не обратил на колдунью внимания, не поприветствовал, не бросил даже взгляда. Впрочем, они и сами выглядели как чужие друг другу, между ними не было слышно оживленного разговора — они предпочитали либо обмениваться короткими сухими фразами, либо молчать. Вокруг было много незнакомых пони, однако грядущее нападение беспокоило Твайлайт куда больше, нежели ее страх общества.

Зрелая кобыла со строгим пучком на голове (мать семейства, не иначе) прошла вокруг стола с кастрюлей и разлила по тарелкам похлебку болотистого цвета. Каково же было изумление Твайлайт, когда она обнаружила в воде еще и кусочки настоящих камней. Разве это можно есть без вреда для здоровья? Она посмотрела на Пинки, и та спокойно отхлебнула из тарелки.

Твайлайт решилась попробовать. Она сначала хотела левитировать тарелку к губам, но затем передумала и ограничилась копытом, чтобы не выделяться. Она аккуратно отпила из тарелки, стараясь, чтобы камешки не попали в рот, и проглотила жижу. Какого-то неприятного вкуса она не почувствовала — как, собственно, и приятного, — и поняла, что на этом ужин она закончила.

Оторвав глаза от своей порции, она вдруг поймала буравящий взгляд Лаймстоун. «Готова поспорить, она меня ненавидит», — подумала колдунья, спешно разорвав зрительный контакт. Рядом с Лаймстоун стояла юная кобыла, стеснительно опустив голову, а напротив них — кобыла немного постарше с сонными глазами. Сестры очень сильно походили друг на друга; пожалуй, большего всего среди них выделялась Пинки с ее ярко-розовым окрасом в противовес разным оттенкам каменного. Родители Пинки Пай находились напротив Твайлайт, отчего она старалась лишний раз не смотреть в ту сторону.

Колдунья не знала, как быть. Угроза приближалась, и на этот раз она была реальна, а не выдумана. Но что сказать этим пони? Тут и была главная загвоздка. Все аргументы Твайлайт истратила в споре с Пинки, и они не сработали. Нужно было придумать что-то другое. Но что? Что может заставить их покинуть ферму, если даже оборотни не являются весомой причиной?

Висела тишина. Каждый был занят своей тарелкой — и только колдунья стояла смирно, задумавшись. Пинки обратила на это внимание.

— Не нравится каменный суп? — спросила она шепотом.

— Нет-нет, не в этом дело. Просто не голодна, — так же тихо ответила Твайлайт, взглянув на Пинки. У нее екнуло сердце, когда она увидела пронзительные сапфировые глаза, так и говорившие: «Не вздумай. Снова. Поднять. Эту тему».

Шкурой чувствуя опасность, исходящую сбоку, колдунья осторожно повернулась обратно, поднесла тарелку к губам и сделала вид, что отпивает из нее. Нет, она не могла больше молчать. Она должна была что-то сделать! Решившись в этот момент окончательно, она со стуком поставила тарелку на стол. Звук был негромкий, но в тишине он мгновенно привлек всеобщее внимание. Это и было нужно колдунье.

— Пожалуйста, послушайте! Вам всем грозит опасность!

Со стороны Пинки послышался тяжелый вздох:

— Твайлайт…

Остальные члены семьи пока молчали. Она смотрели на Твайлайт равнодушно, им, очевидно, было заранее все равно, что она сейчас скажет. Это ее не остановило.

— На ферму надвигаются оборотни. Много оборотней, — добавила она.

— И что? — выдала Лаймстоун.

— Вам нужно уходить. Спайк отвезет вас в безопасное место. Вы можете поселиться у меня дома, места хватит!

— Это исключено, — изрек сурового вида жеребец с бакенбардами и в черной шляпе.

Твайлайт чуть ли не впервые посмотрела на него.

— Но оборотни сравняют вашу ферму с землей!

— Значит, такова судьба, — спокойно произнес он.

— Ваши дочери могут пострадать! — возмутилась Твайлайт, немного подавшись вперед. — Нет, они обязательно пострадают, если вы останетесь здесь! Вам же не может быть все равно!

— Мои дочери того же мнения, что и я, — так же спокойно ответил жеребец. — Мы не отдадим оборотням ни частицы нашей земли.

— А вы? — Твайлайт посмотрела на кобылу, стоящую рядом с ним. — Неужели вас тоже все устраивает?

Та не нашлась, что ответить, и предпочла промолчать, опустив глаза. Похоже, она думала иначе, нежели муж, однако не решалась сказать об этом вслух.

— Твайлайт, довольно, — послышался приглушенный голос Пинки. — Ты ведешь себя очень некрасиво. Я же просила тебя…

На этот раз уже колдунья пронзила ее взглядом, отчего та резко передумала продолжать мысль. Однако ее сестра, Лаймстоун, была весьма недовольна происходящим и поспешила это высказать:

— Не указывай нам, что делать. Если мы пригласили тебя отужинать с нами, это не значит, что ты считаешься другом семьи, и имеешь право что-либо говорить, понятно тебе, рогатая?

— Лаймстоун, это было лишнее, — сказал жеребец, посмотрев на дочь.

— Лишнее — это то, что выходит из ее рта, отец. Она слишком много себе позволяет! — Испепеляющий взгляд Лаймстоун вновь уставился на колдунью: — Слушай сюда, обманщица. Или ты сейчас умолкнешь, или я самолично выпровожу тебя из дома. Ясно? И гуляй на все четыре стороны. Мы в твоих советах не нуждаемся!

Твайлайт не хотела доводить спор до открытого конфликта, но и отступить тоже не могла.

— Простите, — промолвила она. — Я всего лишь хотела предостеречь вас. Пинки очень помогла мне однажды, и я хотела вернуть хотя бы часть того… что она дала мне.

— Нам ничего от тебя не нужно, — фыркнула Лаймстоун, задрав нос. — А оборотни — пусть только попробуют сунуться! Мы отобьемся, как всегда отбивались раньше.

— Не в этот раз, — покачала головой Твайлайт.

— Даже если так, тебе-то какое дело, что с нами будет? Мы видим тебя впервые в жизни. Почему мне на тебя плевать, но тебе на меня — нет?

— Потому что вы семья Пинки. А Пинки — это пони, которую я знаю, и судьба которой мне не безразлична. Мои слова, наверно, звучат и выглядят для вас странно… но это правда. Я не хочу, чтобы с вами случилось что-то плохое. Мне не спасти всех, но я помогу хотя бы тем, кто вокруг меня.

Лаймстоун ожидаемо не поверила ее словам.

— Ну да, конечно, — пренебрежительно помахала она копытом. — Камень Мод и то убедительнее речи толкает.

Однако Пинки была иного мнения. Твайлайт поняла это, когда их взгляды снова соприкоснулись. Пинки увидела то, что колдунья не высказала вслух, и это сильно подействовало на нее.

— Сестра, она искренна в своих словах, — сказала она. — Может быть, мы все-таки…

Договорить Пинки не успела. Земля слегка дрогнула — дрогнул и суп в тарелках. Твайлайт тут же забыла про спор и выскочила из дома. Как она и предполагала, неподалеку приземлился Спайк. Подскочив к нему, она спросила взволнованно:

— Что там?

Ответ был неутешительный:

— Несколько сотен оборотней. Скоро они будут здесь.

Твайлайт обернулась, и увидела, что остальные тоже выбежали из дома.

— Вы слышали? — воскликнула она. — Решайтесь скорее!

— Это ты решайся, — тут же выкрикнула Лаймстоун. — Либо ты с нами, либо не путайся под ногами! Третьего не дано!

Семейство Пай разбежалось в разные стороны готовиться к нападению. Все, кроме Пинки, которая стояла в растерянности и, похоже, не знала, что делать.

— Я верю тебе, — проговорила она дрожащим голосом. — Каждому твоему слову. Я поняла, что ты пыталась донести… но я не могу улететь отсюда одна, Твайлайт. Я тоже буду защищать ферму, даже если в этом нет смысла!

Твайлайт и сама дрожала. Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. Это не помогло ей успокоиться, но немного прояснило мысли. Другого выбора не оставалось.

— Спайк, мы должны им помочь! — воскликнула она.

— Хорошо, — сказал он. — Я сожгу оборотней дотла, а те, что выживут…

— Нет! — в ужасе крикнула она. — Оборотни тоже живые существа! Нельзя вредить им! Они все еще пони, они просто… изменились…

— Я ведь могу справиться с ними в одиночку, Твайлайт.

— Знаю, что для тебя это пустяк. Именно поэтому я прошу тебя этого не делать…

— Ты все усложняешь.

— Я думаю… надеюсь, что еще можно обратить все вспять. Как-нибудь…

— Я тебя понял, Твайлайт. Никто из них не пострадает.

— Спасибо, Спайк!

Дракон поднес к ней переднюю лапу, предлагая залезть на спину.

— Я останусь здесь, с ними, — решительно промолвила Твайлайт.

— Если тебе будет угрожать опасность, я за свои слова не ручаюсь, — резко сказал Спайк.

— Я буду осторожна. Обещаю.

Дракон смерил ее взглядом, а затем взмахнул крыльями и поднялся в небо. Твайлайт заметила, что Пинки по-прежнему стоит рядом.

— Ты же знаешь, что не обязана это делать, — промолвила та. — Рисковать собою ради нас.

— Я не могу поступить иначе, Пинки, — стараясь говорить ровно, ответила колдунья. — Я не могу больше бежать от последствий.

Неподалеку остановилась Лаймстоун с охапкой камней в одной ноге.

— Вы чего стоите как истуканы? — рявкнула она. — Давайте помогайте! — и побежала дальше.

— За мной, Твайлайт, — сказала Пинки.

Они забежали в зернохранилище, где оказалось вовсе не зерно, но склад с камнями, разложенными по ящикам из-под овощей. Камни были размером с мячик и помещались в копыте. Были экземпляры и покрупнее, но их было гораздо меньше.

— Мы не теряли времени зря, — промолвила Пинки. — Этих снарядов должно хватить на целую толпу. — Она выглядела спокойной, однако в ее голосе была слышна нервозность.

— Спайк сказал, оборотни идут с севера, — напомнила Твайлайт.

— Это не имеет особого значения, — ответила Пинки. — Если их много, они нас просто окружат. Коробки надо расставить по всему периметру стен. Для мага твоей величины это будет раз плюнуть. Так ведь?

Твайлайт кивнула и принялась за дело. Она схватила магией сразу несколько десятков сложенных друг на друга ящиков и выбежала наружу. Доставив их до северной стены и расположив в ряд наверху, она вернулась обратно и повторила процесс, но уже с восточной стеной. Склад стремительно пустел. Между делом она мельком посмотрела в тускнеющее небо. Спайка видно не было.

Через несколько минут колдунья закончила. Снаряды были на своих местах. Однако ее по-прежнему терзали глубокие сомнения. Это не было похоже на продуманный план. Они всемером ни за что не уследят за всеми стенами. Она хотела, чтобы Пинки и ее семья остались целы, и в то же время не должны были пострадать оборотни — но было ли это возможно? «Может, нужно было принять предложение Спайка — и дело с концом? — нервно думала она. — Это бы, действительно, все упростило… Но выбрали бы пони такой путь? Те самые пони, которым мы пытались подражать?»

— Марбл, факелы?

— Она их зажгла, отец, — прозвучал голос, который колдунья еще не слышала.

— Камни… Пинки, Лаймстоун?

— Всё здесь.

Послышался протяжный вздох.

— Теперь нам остается только ждать.

Твайлайт повернулась на голоса и увидела, что семья снова собралась вместе. Они стояли на стене, их лица освещал тусклый свет факелов. Заметив каменную лестницу сбоку, колдунья тоже поднялась на стену, однако к семье подходить не стала, предпочтя сохранять дистанцию. Ей не хотелось лишний раз напоминать о себе после устроенного за столом.

Она поглядела вниз. До земли было не так уж много. Стены казались прочными. Казались… Она не была уверена, что их хватит надолго. «Все это полный бред, — снова подумала она, чувствуя, как внутри растет паника. — Своими силами ни за что не отбиться! Как они этого не могут понять? Они говорят про дом, но на самом деле они попросту не осознают, с чем им предстоит столкнуться!»

Кто-то подошел к Твайлайт. Она подняла глаза и увидела Пинки.

— Отец хочет поговорить с тобой.

Не говоря ни слова, Твайлайт подошла к семейству. Все они, кроме Лаймстоун, смотрели на нее странными взглядами, как будто не верили, что она все еще здесь находится.

— Я уважаю то, что ты решила остаться с нами, — промолвил жеребец.

Твайлайт зауважала бы его, если бы он перестал упираться. Он и Лаймстоун вместе с собой тянули на дно остальных. Быть может, еще есть возможность повлиять на них, пока не поздно? Нет… Варианты исчерпаны. Остается лишь надежда на то, что они передумают, когда столкнутся с реальностью.

— Ты же маг, правильно? — спросил жеребец.

— Да, — лаконично ответила Твайлайт.

— Ты сможешь взять на себя стену целиком?

— Я могу выстрелить все ваши снаряды разом. Не уверена, впрочем, что это поможет.

— Этого делать не нужно, — терпеливо ответил жеребец. — Так сможешь или нет?

— Смогу, — ответила Твайлайт и хотела добавить кое-что от себя, но промолчала, понимая, что ее предложения по обороне никто слушать не станет.

— Хорошо. Значит, мы определились окончательно.

Они всемером растянулись вдоль стен. Твайлайт взяла под свою ответственность северную стену, остальные — восточную и западную, по трое пони на каждой. «Это смешно, — сокрушалась колдунья. — Разве оборотни испугаются каких-то камней?» В очередной раз она тяжело вздохнула.

Багровое зарево догорало за когтистыми ветвями высохшего дерева. Окрестности почти полностью погрузились во мрак. Серые пятна на земле как будто стали больше за прошедшие часы. Холмы, возвышавшиеся над фермой, были тихи. Твайлайт пробрала дрожь — не то от похолодевшего воздуха, не то нервов. Ожидание было невыносимым. Спайк все еще где-то пропадал…

Вдруг вдалеке закричали напуганные вороны и беспорядочно закружили в догорающем небе. Затем где-то там же раздался страшный треск, похожий на вой, и высокая сосна с грохотом завалилась набок. Потом еще одна. И еще. Они падали все ближе и ближе. Земля дрожала. Опасность приближалась, но в темноте ее не было видно.

Твайлайт не стала дожидаться, пока оборотни подберутся вплотную и отправила сразу все камни, что у нее были. Она не знала, попадет или нет, — она лишь надеялась, что это ненадолго остановит угрозу. Развернувшись к Лаймстоун и ее отцу, она выкрикнула:

— Надо уходить, пока не стало слишком поздно! Вы сами видите! Деревья для них как веточки!

— Рано еще поджимать хвосты! — ответил жеребец.

— Отец, хватит! — воскликнула Пинки с другой стены. — Мы никому ничего не докажем, оставшись здесь!

И в глазах двух ее молчаливых сестер и матери Твайлайт заметила согласие. Однако это ничего не изменило. Упрямая парочка проигнорировала призыв Пинки.

Земля дрожала все сильней. Уши заложило от топота сотен копыт. Совсем рядом громыхнуло еще одно деревце, а затем к подножию стены хлынула черная волна. Твайлайт вскрикнула, когда опора под ногами содрогнулась. Факелы высветила лица оборотней — абсолютно пустые на эмоции, словно кукольные. Это пугало даже больше, чем если бы они были перекошены от злобы и ненависти.

В тот же миг по западной стене зигзагами пошла трещина. Лаймстоун, ее отец и еще одна сестра еле успели унести ноги, переместившись на южную стену — но и с той стороны уже были оборотни.

— К дому! — крикнула Лаймстоун.

Оборона пала, не продержавшись и нескольких секунд. Так и не успев использовать снаряды по назначению, семейство кинулось вниз. Твайлайт была последней, кто сбежал по лестнице, и она уже слышала, как камни не выдерживают и здесь тоже. Минута, может быть, две — и оборотни заполонят ферму.

Добежав до дома, где уже были остальные, она зло воскликнула:

— Вы все еще хотите защищаться?

Лаймстоун и ее отец уже не были так уверены в своих прежних заявлениях. Они не смогли ничего ответить.

Уши заложил грохот — в западной стене образовалась огромная дыра. Моментом позже, когда облако пыли стало редеть, замелькали первые силуэты оборотней. Счет шел на секунды.

Вдруг в небе раздалось оглушительное рычание, и оборотни ненадолго оцепенели. Возникший из темноты Спайк пролетел низко над землей. Он раскрыл пасть и изверг огонь, очертив вокруг дома широкое горящее кольцо, после чего приземлился рядом со стоящими кучкой пони.

— Ох, спасибо вам, — промолвила мать семейства с таким голосом, будто была готова упасть в обморок в любой момент. — Вы спасли наш дом. Может быть, теперь они уйдут…

— Огонь надолго их не остановит, — изрек дракон. — Вы либо сейчас сами соглашаетесь лететь, либо я вас всех сгребу в охапку.

Лаймстоун выругалась. Они с отцом переглянулись. Он с печалью посмотрел на дом и промолвил:

— Мы построим новый дом. В более безопасном месте. Вместе. Как построили эти стены.

За всполохами зеленого пламени, искажавшими воздух, белели пустые глаза. Десятки, сотни глаз. Отступать от своего оборотни не собирались. Они терпеливо ждали момента, чтобы закончить начатое.

Дракон с явным неудовольствием на морде практически лег, чтобы пони могли забраться к нему на спину.

— Матушка, Марбл, Мод, давайте, вы первые! — подогнала их Лаймстоун.

Твайлайт пропустила всех вперед и только затем залезла сама. Дракон выпрямился, вызвав несколько испуганных охов.

— М-мне страшно, — плаксиво пролепетала одна из сестер, и Пинки попыталась ее успокоить:

— Все хорошо, Марбл. Самое страшное уже почти позади.

— Я в-высоты б-боюсь…

— Держитесь крепко! — громко сказала Твайлайт. — Но если что вдруг, я вас поймаю, не волнуйтесь!

Наконец, Спайк оторвался от земли и взмыл в воздух, став постепенно набирать высоту. Оборотни, тем временем, прошлись по огню, затоптав его, и добрались до дома. К грохоту стен добавился треск дерева. Оборотней было несколько сотен, может быть, даже вся тысяча. Они были словно бушующее черное море. Вскоре от фермы не осталось ничего, кроме щепок и каменной крошки. Оборотни понеслись дальше, искать новую цель.

— Принцессы милосердные… — сорвалось с губ ошарашенной Лаймстоун.

Дракон летел на юг, унося их все дальше. Однако тишина и спокойствие не продлились долго:

— Смотрите, — сказала та, которую звали Мод, и показала назад.

Твайлайт обернулась и вгляделась в темнеющий горизонт. Лунный свет очертил кожистые крылья и острые пасти. Белые глаза светились точно огни. Это были оборотни! Но не обычные оборотни, а принявшие облик драконов — Твайлайт не могла поверить тому, что видела, но было глупо это отрицать!

— Спайк, у нас проблема, — промолвила колдунья. — Нас преследуют.

Он развернул голову:

— Вижу, — и снова устремил взор вперед. — С вами на спине я ничего им сделать не смогу.

— Я скажу, если они что-то задумают.

Колдунья вновь посмотрела на преследователей и обнаружила, что к ним присоединился третий. Это насторожило ее еще больше. Однако не успела она задуматься, что те собираются делать, как третий оборотень неожиданно атаковал остальных. В темноте вспыхнуло алое пламя. В тот момент Твайлайт заметила, что он отличается: если двое не уступали Спайку размерами, то третий был несколько меньше, а кожу его крыльев во многих местах покрывали прорехи. Странный оборотень сделал еще несколько выпадов в сторону собратьев, и те отстали, разлетевшись в разные стороны.

— Кажется, проблема решилась сама собой, — заметила Пинки.

— Только вот он все еще летит за нами, — сказала Лаймстоун и усмехнулась: — Ставлю на то, что они спорили между собой, чьей мы станем добычей.

— Не пугай Марбл, — сказала Пинки.

— Меня бы кто пугать перестал! — воскликнула Лаймстоун и цокнула языком.

Снова стало тихо. Спайк все летел и летел, неся их неизвестно куда, а оборотень позади и не думал отставать. По крайней мере, пока что он казался безобидным. Это было удивительно, что некоторые из них научились принимать другие формы, думала колдунья. Или, вернее сказать, вспомнили. Они же оборотни, в конце концов. Это их врожденный навык, позабытый за века.

Спустя полчаса Спайк нашел невысокую гору и приземлился на более-менее ровной поверхности. Оборотень, преследовавший их, сначала пролетел мимо, однако затем развернулся и тоже пошел на снижение. У Твайлайт закралось нехорошее чувство. У Спайка, видимо, тоже:

— Быстро слезайте с меня, — приказал он, сформировав крылом скат. — Твайлайт, это и тебя касается.

Колдунья просто замешкалась на секунду, увидев, как оборотень приземлился на противоположном краю скалы. Она тоже скатилась вниз и заметила, как Пинки машет ей копытом, призывая спрятаться за валуном вместе с семьей. Но колдунья, застыв на месте, глядела, как оборотень медленно приближается к ним. Ему явно что-то было нужно… Она заметила, что Спайк напряг пальцы на передних ногах, и когти впились в скалу, как в масло. Он все выжидал, какой шаг предпримет оборотень, но сам пока каких-либо действий предпринимать не спешил.

Во тьме блеснули два изумрудных огонька. Оборотень вышел на лунный свет, тень схлынула с него, и Твайлайт увидела, что это вовсе не оборотень, а дракон. Он был очень сильно похож на Спайка окрасом: пурпурная чешуя, зеленые колючки вдоль хребта — однако цвета его были более бледные, выцветшие как будто.

Все замерли, не зная, чего ожидать дальше. Дракон с потрепанными крыльями не обращал на них, пони, внимания. Он и Спайк неотрывно смотрели друг на друга, причем у последнего был такой взгляд, будто он увидел призрака. Однако в следующий момент произошло то, чего, наверно, не ожидал никто. Неизвестный дракон подшагнул к Спайку, потерся своей шеей о его и заключил в объятья.

— Rу’lif-ma^[1], — послышался ржавый голос, дав понять, что дракон — на самом деле драконица.

— Глейс? — продрожал Спайк.

У колдуньи чуть не отпала челюсть. Так это его мама? Но как такое возможно? Нет, это радостная новость, однако… ничего непонятно!

— Твайлайт, что происходит? — донесся шепот Пинки. — Что дракон только что сказал?

Твайлайт вспомнила, что остальные не понимают древнего языка, и поспешила заверить их:

— Все хорошо. Думаю, она не причинит вам вреда. Она явно не за этим следовала за нами… — улыбнулась колдунья, бросив взгляд на Спайка, скованного объятиями матери. — Наверно, лучше оставить их одних. Пойдемте поищем место для ночлега?

Никто не стал возражать. Они отошли в другую часть горы, там они быстро набрали веток и опавших листьев и соорудили костер. Лаймстоун четким движением высекла искру с первой попытки. Твайлайт ничуть не сомневалась в ее умении обращаться с камнями. Огонь разгорался все сильней, постепенно отгоняя темноту.

Они расселись вокруг костра. Хотя воздух был уже не таким холодным, уютной атмосферу назвать было нельзя. Висело тяжелое молчание. Колдунья знала, о чем все думают. Сделать тут она уже ничего не могла. Сейчас ей действительно будет лучше помолчать и не вмешиваться.

— Эй, Твайлайт, — позвала Лаймстоун. Она грела передние копыта, вытянув их к костру. Она поджала губы, а потом вымолвила: — Нужно было послушать тебя сразу.

Ее отец, сидевший напротив, снял шляпу и сказал:

— Мы были неправы. — Он посмотрел на родных: — Простите нас.

— Все нормально, отец, сестра, — сказала Мод, по очереди взглянув на них. — Могло быть хуже.

Остальные промолчали, но, похоже, никто никого не винил. Снова повисла тишина. Только трещал огонь.

— Эй, ну чего все прикисли? — вдруг сказала Пинки. — Главное, что мы целы и невредимы, и мы по-прежнему вместе, верно?

— Угу, — подала голос Марбл.

— Почему бы нам не сыграть в игру?

— Игру? — переспросила мать семейства.

— Правила простые. Нужно по очереди называть слова, при этом новое слово должно начинаться на ту же букву, на которую закончилось предыдущее. Давайте я начну. Солнце.

Тут же возникла заминка, но Твайлайт, сидевшая справа от Пинки, подхватила:

— Ежевика.

— Аквамарин, — сказала Мод.

— Нота, — сказала Марбл.

— Авантюрист, — сказал их отец.

— Тупость, — буркнула Лаймстон.

— Тепло, — сказала мать.

— Обаяние, — сказала Пинки, и они полностью прошли первый круг. — Поняли, да? Выбывает тот, кто не сможет назвать слово. Повторяться нельзя. Подсказывать можно, но тихо! Если замечу — уж извините, но это означает выбывание.

Игра продолжилась. Сначала спокойно, без особого интереса, скучающе даже, но так продолжалось недолго. На десятом круге слова стали выкрикиваться громче, на двенадцатом замелькали улыбки, пятнадцатый вызвал первый смешок, слетевший с губ Марбл, а на семнадцатом, когда появился первый выбывший — отец, пойманный на подсказке, — Лаймстоун, поймавшая азарт, уже без тени угрюмости на лице воскликнула:

— Ха, так тебе и надо, папаша!

Твайлайт тоже было весело. Весело и наконец-то тепло. Жаль, что она уже знала исход этой игры. Никому из семейства Пай не хватит словарного запаса, чтобы обыграть ее. Столько терминов, сколько знала она, больше не знал никто.

---

— Ты можешь уже отпустить меня, Глейс, — все же решился сказать Спайк.

— Позволь матери подержать в лапах своего детеныша, — отозвалась Глейс.

Когда она все-таки отпустила его, он не сразу нашелся, что сказать. Чувств на душе было много, и все они перебивали друг друга.

— Сердце подсказывало мне, что ты жив, Спайк. Я искала тебя месяцами.

— Я искал тебя годами!

— Не злись на меня, сын. Я поступила так, как подобает дракону. И ты бы поступил точно так же, окажись на моем месте… Вижу вопрос в твоих глазах. Как мне удалось обмануть смерть? Этого я точно не знаю. Но что-то во мне изменилось. — Она вздохнула. — Я понимала, что ты меня будешь искать. Поэтому я летела всю ночь, пока не выбилась из сил. Не знаю, насколько далеко я к тому времени успела отдалиться от общины. Потом мне на глаза попалась неприметная пещера, и я забилась в нее, как змея, и стала ждать смерти. Это было не самое худшее место, чтобы умереть. У меня даже был небольшой обзор на небо.

В какой-то момент от слабости у меня закрылись глаза, и тогда я думала, что это конец. Однако затем я проснулась. И почувствовала, что полна сил, и мой голод, мучавший меня долгое время, пропал. Я как будто переродилась.

— Ты прямо как я, — осознал Спайк, и почувствовал небывалое облегчение на душе. Он думал, что потерял ее навсегда.

— Я тоже подумала об этом. Ни разу после пробуждения меня не беспокоил голод. Посмотри, я даже немного поправилась, — она развернулась, демонстрируя сытый бок.

Спайк неумело засмеялся.

— Правда, мое изумление не продлилось долго, — продолжала Глейс, — потому что моментом позже я поняла, что попала в западню: прежний выход оказался закрыт камнями. К счастью, сверху все еще оставалась маленькая дыра, через которую было видно солнце, и я вырыла себе путь на свободу.

Сердце Спайка заболело. Он не мог не думать об этом. Он протянул лапу к матери, коснулся ее носа, ее наростов над глазами. Потрогал рога. Настоящая…

— Что ты делаешь?

— Н-ничего… — опустил Спайк лапу, сдерживая чувства.

— Я все еще не до конца понимаю, что это за мир… Сколько прошло времени?

— Порядочно. Лучше об этом не задумываться.

— Ты прав. Вижу, теперь ты нянчишься с маленькими существами? Пытаешься защитить их от крушителей? С каких пор низкорослые лошади снова появились здесь? Я думала, они исчезли.

— На самом деле они все крушители.

— Ты шутишь.

— Я серьезно. Расскажу об этом позже, потому что история эта довольно длинная.

— Почему не сейчас? Я готова послушать.

— Глейс… — Спайк не успел ничего сказать, потому что в тот же миг мать перебила его:

— Священные вершины, перестань звать меня по имени и хоть раз скажи «мама».

Этот легкий выпад на несколько мгновений заставил Спайка забыть, что он хотел. Не то чтобы он был против называть ее мамой, просто она сама его отучила. Это была банальная привычка.

— Я хочу познакомить тебя кое с кем, мам.

— Вот, уже лучше. Я заинтригована. И с кем же?

— Она одна из крушителей. Или оборотней, как они себя называют. Подожди, я сейчас ее приведу…

Спайк заглянул к оборотням. У них было весело, однако они резко притихли и насторожились, увидев его. Не обращая на это внимания, он посмотрел на колдунью, и та поняла все без слов. Когда они вернулись вместе, то обнаружили Глейс удобно расположившейся на камнях.

— Мам, это Твайлайт. Твайлайт, это Глейс. Я про нее тебе рассказывал.

Твайлайт кивнула ему, а затем робко посмотрела на драконицу, не решаясь сказать что-либо первой. Поэтому инициативу проявила Глейс:

— Крушитель, ты понимаешь меня?

— Понимаю. Только ваш древнеэквестрийский мне кажется не очень привычным на слух.

— Удивительно. И говорит даже! А ведь раньше молчали, как рыбы. Ты совсем не похожа на тех крушителей, которых знали в наше время. Подожди, ты сказала «древнеэквестрийский»? Это вы так называете наш язык?

— Да… я знаю, что это неправильное название.

Спайк все еще не до конца верил, что происходящее на его глазах — явь, а не сон. Два самых дорогих существа в его жизни только что познакомились, и эта простая вещь наполняла его сердце счастьем.

— Ответь мне, Твайлайт, — Глейс наклонила голову к колдунье. — Кто для тебя Спайк?

— Спайк для меня… — замешкалась Твайлайт. — Он… он мой наставник!

Глейс удивленно посмотрела на Спайка, но и для него слова колдуньи стали сюрпризом. Приятным сюрпризом.

— И чему же тебя учит мой сын?

— Я почему-то смущаюсь об этом говорить.

— Я тебя не заставляю.

— А мне можно будет вас спросить?

— Раз у тебя есть такой наставник, думаю, я смогу вытерпеть несколько твоих вопросов. Спрашивай.

— Не сейчас. Потом. Сейчас я чувствую, у меня не хватит смелости…

— Я настолько страшная? — усмехнулась Глейс.

— Это не из-за вас. Это из-за меня, — ответила раскрасневшаяся Твайлайт.

— Тогда приходи, когда наберешься храбрости.

— Я… да, не буду вам мешать, — сказала колдунья и удалилась к костру.

— Она забавная, — промолвила Глейс. — В ней нет ни капли того, что я знаю о крушителях. Прошло так много лет, что даже они изменились… Значит, ты ее учишь…

— Дружбе.

— Никогда бы не подумала, что дракон будет учить крушителя дружбе.

— Как и я. Хочу надеяться, мои советы ей помогут.

— Можешь в этом не сомневаться. Не знаю, заметил ли ты или нет, но она с такой гордостью назвала тебя своим наставником, что я уверена — она впитывает каждое твое слово.

Матери Спайк верил. Все-таки она вырастила его и в наставничестве кое-что понимала.

— Ты еще не устал стоять?

— Вроде нет.

— Это был намек на то, что пора бы ложиться спать. У вас, кажется, выдался трудный день.

Спайк выбрал место, чтобы лечь, однако неожиданно наткнулся на возражение Глейс:

— Нет, не здесь.

Посмотрев на нее, он сразу понял, к чему она клонила:

— Не уверен, что помещусь под твоим боком, как раньше.

— Тогда сделаем наоборот, — тут же нашлась Глейс.

То есть?.. Ох, теперь он понял.

— Если ты настаиваешь, — согласился Спайк, не подавая виду. Он не был против ее затеи, но все те же привычки заставляли его говорить так, как он говорил.

Когда Спайк лег рядом с матерью, она тут же прижалась к его боку, вытянула шею и потерлась щекой об его. Она прямо-таки липла к нему.

— Тебя не узнать, — промолвил дракон.

— Я восполняю то, что не додала ранее, — проговорила она, ненадолго остановившись. — Сородичей, которые бы нас осудили за такое поведение, больше нет. Они исчезли вместе со своими глупыми запретами. В конце концов, я не видела тебя целую вечность.

— …Я тоже рад тебя видеть, — только и сказал Спайк, не умея по-другому выразить свои чувства. — Какие у тебя теперь планы, раз уж ты восстала из мертвых?

— План только один. Приглядывать за тобой.