Тысяча и одна ночь обнимашек
Ночи 313 - 315. Простуда
Оглушительный чих застал меня на полпути в спальню. Подскочив, я резко крутанулся на месте и втянул голову в плечи.
В двери ванной стояла принцесса Луна; сбоку виднелась полочка, сплошь заставленная её косметикой и прочими туалетными принадлежностями — неизбежными спутниками появления девушки в доме.
Однако сейчас оная девушка — вернее, пони — слегка дрожала, прислонившись к косяку, и смотрела на меня уставшими, потускневшими глазами. Затем громко шмыгнула.
— Я простыла, — гнусаво пробормотала она.
— Ох, бедная маленькая пони, — сокрушённо покачал я головой, быстро позабыв про испуг. Ещё бурлящий в крови адреналин позволил мне в два шага преодолеть разделявшее нас расстояние, и я приложил ладонь ко лбу Луны.
— Да у тебя температура! — воскликнул я. Заодно подметил, что её грива, всегда безупречно уложенная, сейчас спуталась, сбилась колтунами и больше не развевается на магическом ветру. — Позволь мне измерить её.
Принцесса Луна поднесла магией салфетку к мордочке и слабо, без особого успеха высморкалась, чуть не подавившись. Смяла и бросила бумажку в сторону мусорного ведра — комок упал на пол.
— Не уходи… — прохрипела она.
— Почему бы тебе не прилечь? — вздохнул я. — Обещаю, что буду через секунду.
— Не-е-ет, — прохныкала Луна. — Я целый день провалялась и все бока себе отлежала.
— Ну ладно, — смягчившись, я обнял её за шею и помог более-менее крепко встать на ноги. — Тогда пойдём в гостиную и устроим тебя там.
Луна тяжело проковыляла вместе со мной по коридору, время от времени заходясь в кашле.
— Как же всё болит…
— Знаю-знаю, — успокаивал я её. — Обещаю, что мы тебя вылечим.
Подведя Луну к дивану, я помог ей взобраться на него.
— Холодная кожа… — простонала она, передёрнувшись от отвращения и крупно задрожав.
Сдёрнув плед с ближайшего кресла, я укутал в него Луну и тщательно подоткнул под неё. Совсем дрожать она не перестала, но её хотя бы перестало трясти до клацанья зубов.
— Ты потрогал меня за попу, — тень улыбки появилась на её губах, когда она посмотрела на меня.
— За круп и только потому, что сейчас я как бы твоя сиделка, — ответил я и не удержался от подколки. — Если хочешь, могу забрать плед.
Только я протянул руку, как Луна съёжилась и закуталась поглубже.
— Нет, оставь!
— Погляжу, чувство юмора у тебя осталось. Это хорошо, — разговаривая, я двинулся на кухню за лекарствами и градусником.
Не прошло и минуты, как я вернулся и первым делом вставил стеклянную палочку под язык Луны.
— Что, сорок с половиной градусов?! Аж на четыре выше нормы!
— На два с половиной, — вяло возразила она, закрыв глаза и причмокнув губами после того, как градусник был вынут изо рта. — Для пони обычная температура — тридцать восемь градусов.
— Всё равно ничего хорошего, — закатил я глаза; следующим действием налил немного зелёного сиропа в чашку. — Выпей, это от простуды. Поможет с насморком и собьёт температуру…
Луна согнулась и крепко закашлялась, отхаркивая прямо на ковёр.
— …и кашель уймёт, — добавил я.
Луна выхватила чашку из рук и выпила всё одним глотком. Тут же захлебнулась и разразилась новым приступом кашля.
— Если тебя тошнит, то, пожалуйста, не прямо на диван, — любезно предупредил я.
— На вкус просто мерзость! — прохрипела она, откинувшись головой на спинку дивана.
— Знаю, — посочувствовал я, подкладывая подушечку ей под шею. — Но это лекарство тебе поможет, обещаю. Вот, запей. Тебе надо много пить сейчас.
Пока Луна шумно выхлёбывала стакан, я присел рядом так, чтобы соприкасаться с ней боками. Она подняла на меня по-прежнему усталый взгляд, но теперь в её сощуренных глазах промелькнуло любопытство.
— Спасибо, что помогаешь, — сказала она. — Но ты не боишься, что заразишься от меня?
Усмехнувшись её предположению, я отмахнулся:
— Разумеется, нет. Всё-таки ты пони, и какой бы вирус ты ни подцепила, вряд ли он опасен для меня. Да даже если и заболею, то не перестану заботиться о тебе. Именно так поступают друг с другом друзья и возлюбленные.
— Так я твоя подруга или возлюбленная? — подначила она, снова устало улыбнувшись.
— А разве нельзя любить своих друзей? Особенно приятелей для обнимашек.
Притомившаяся Луна опустила голову мне на плечо и закрыла глаза.
— Да… вот только я не могу не заметить, что ты сказал «…приятелей для обнимашек» во множественном числе. Мне уже пора ревновать?
— У меня есть только ты, дорогая, — уверил я пони, прохаживаясь пальцами по растрёпанной гриве. Свободной рукой дотянулся до небольшой баночки на кофейном столике и зачерпнул немного согревающей мази, которую мягкими движениями стал втирать в шёрстку на груди. — Хотя… помнишь, когда к нам заявилась Селестия?
— Ох, не напоминай, — простонала Луна, скривившись от воспоминания.
— Мы ещё тогда с тобой почище йогов переплели вместе руки и ноги… и тут я слышу, как в коридоре кто-то чуть ли не ором зовёт тебя по имени.
— Какая же она надоеда, — поёжилась Луна. — Я ведь рассказывала о тебе и о том, где провожу многие ночи вне замка, но не думала, что она вот так нагрянет.
— Мне она показалась миленькой, — ухмыльнулся я.
И тут же заработал шлепок копытом по груди, хотя куда более вялый по сравнению с другими случаями, когда я того заслуживал.
— Я всё ещё сержусь на вас обоих за тот случай, — пробурчала пони.
— Ну, ты очень твёрдо настаивала, что между нами ничего нет, поэтому твоя сестра вполне справедливо захотела сама пообниматься со мной.
— Она просто прекрасно знает, как залезть мне под шкуру и куда надавить, — всхрапнула Луна. — И вполне понимала, что я приревную, пускай мы и не пара.
— С чего бы? — я потёрся носом о витой синий рог. — Не просветишь?
— И вообще я не обязана отвечать на твои вопросы! — фыркнула пони. — Я принцесса!
— Что ж, если тебе станет легче, то одного раза с твоей сестрой мне за глаза хватило, — признался я. — На мой вкус, чуток доминантна. Основательно так намяла мне рёбра… однако признаю, что её очень приятно обнимать, да и пахнет хорошо.
— Это наверняка от тортов, которые она съедает в неимоверных количествах. Оттого у неё и есть, за что пообнимать… — скисла Луна, глянув на свою тощую, скрытую сейчас под пледом фигуру.
— И это было так мило с её стороны сделать меня герцогом! Но не переживай, — сказал я, обняв её и взяв за копыто. — Ты пахнешь намного лучше.
— Правда?
В ответ я зарылся носом в гриву Луны и вдохнул, на секундочку задумался.
— Ещё как. Даже сейчас ничто и близко с ним не сравнится. Знаешь, мы можем просто посидеть вот так… ну и если хочешь почувствовать себя главной, то я уже чертовски давно не бывал в роли обнимаемого.
Тихо засмеявшись, Луна положила другое копыто поверх моей руки и ласково погладила.
— Спасибо.
— Так ты весь день здесь провела?
— Почти. Селестия знает, что я заболела, и позаботится обо всём в Эквестрии. Я собиралась застать тебя пораньше, но ты всё не приходил, а мне становилось хуже и хуже.
— Прости, Лулу, я был на работе.
— Ну, — сказала Луна, толчком морды опрокидывая меня на спину, — ты можешь загладить свою вину передо мной обнимашками. Доказано, что обнимашки помогают справиться с простудой.
— Неужели?
— Возможно, — она пожала плечами и обессилено опустилась поверх меня подобно одеялу, а головой улеглась на грудь. Я осторожно поднял руки и начал поглаживать припухшую шею пони, почти сразу услышал грудное мурлыканье. И пока мои пальцы скользили по синей шкурке, копытами Луна обхватила меня и прильнула крепче.
Потихоньку я начал погружаться в дрёму, но резко очнулся, когда пони громко и смачно чихнула мне в шею.
— Прости, — шмыгнула она носом.
— Сделаю вид, что ничего не было.
Два дня спустя я бревном лежал на кровати под несколькими одеялами, смотря в потолок слезящимися глазами и стараясь дышать ртом.
— Я разогрела немного супу, — звонким голосом объявила Луна, заходя в спальню и ставя небольшой поднос на прикроватную тумбочку. — Как чувствуешь себя, мой храбрый рыцарь?
— Прошу, убей меня, — вяло попросил я.
— Не могу, потому что ты остынешь, и тогда с тобой невозможно будет обниматься.
Я продолжил таращиться в потолок.
— Перестань, — перед лицом возникла милая мордочка Луны, когда она склонилась надо мной и сочно-синими глазами заглянула в мои. — Немножко чёрного юмора не повредит.
Несколько секунд я размышлял, затем недовольно сощурился:
— Нет, когда всё это со мной происходит… Я тут говорил с твоей подругой, Твайлайт Спаркл, и ещё с Александром Македонским… ты знаешь, что он на самом деле китаец?
— Небольшой бред тоже может поднять настроение, — попыталась убедить себя Луна. С сочувствием посмотрев на меня, она скользнула под одеяло и устроилась рядом, обняв меня за талию и потыкавшись мордочкой в щёку. — Мой храбрец. Ты заболел, потому что ухаживал за мной.
— Угу… — прохрипел я; каждое сказанное вслух слово становилось агонией для больного горла. — Это ты виновата.
— А ты сказал, что не заболеешь. Кроме того… — нежно и капельку мокро Луна поцеловала меня в щёку, задержавшись ненадолго, — я всё равно думаю, что это было храбро с твоей стороны.
У меня хватило сил самодовольно улыбнуться, как вдруг боль молнией охватила тело и так же мгновенно схлынула, заставив содрогнуться и поморщиться.
— Ох-х-х… у нас есть какое-нибудь обезболивающее? Ломит всего.
— Ничего, кроме тех таблеток, которые ты принял недавно, и на бутылочке написано, что в день нельзя принимать больше шести штучек.
— А я сколько уже выпил?
— Десять.
— Бля-я-а-а-стяще, — медленно и прерывисто вдохнув, с неменьшей натугой я выдохнул.
— Но у меня есть идея, — добавила Луна. Не теряя времени, она оседлала меня и принялась крепкими, давящими движениями водить копытами по груди. — Массаж тебе поможет.
Первые секунды я только морщился от боли, но та скоро потускнела и превратилась в лёгкую, в чём-то даже приятную ломоту, словно я недавно проснулся и как следует потянулся. Сейчас я медленно закрыл глаза и сдавленно мычал от удовольствия, пока копыта пони скользили туда- сюда между грудью и шеей с плечами; подрагивал, когда они внезапно прохаживались по рукам.
Почувствовав, что Луна закончила, я вздохнул и открыл глаза, чтобы благодарно посмотреть на неё… и с лёгкой неожиданностью увидел синюю мордочку у самого лица. Пони ласково потёрлась носом о нос и погладила меня по голове.
— Хорошо, — сказала она тоном опытной медсестры, — а теперь переворачиваемся.
— Посто-… — и тут Луна магией перевернула меня лицом вниз, отчего я невольно крякнул от боли.
— Ты как? — немедленно спросила она.
— Мой ноф…
— Ой, да всё с ним в порядке, — отмахнулась пони, спрыгнув с кровати и принявшись за голени и поджилки, пока я приходил в себя от столь бесцеремонного обращения со своей больной тушкой.
Потрудившись над ногами несколько минут, Луна взгромоздилась обратно на меня и умостилась на заду, чтобы весьма умело пустить в ход копыта к моим лопаткам. Мне оставалось только постанывать и покряхтывать, да получать удовольствие от ощущения тепла и тяжести её тела.
Луна не успокаивалась, пока не размяла практически каждую мышцу. Лишь затем плюхнулась сверху, обняла меня всеми ногами и крыльями, а мордочкой устроилась возле уха.
— Помогло? — спросила шёпотом.
— Ещё как, — я вздохнул в подушку. — Но давай обнимемся чуточку иначе.
— Да? Но ведь это одна из твоих любимых поз! — в её голосе появились умоляющие нотки, и сама она заёрзала из стороны в сторону, будто щеночек замахал хвостом.
— В другой раз я согласился бы, но сейчас у меня и нос забит, и в лёгких тяжело, поэтому я боюсь попросту задохнуться.
Со вздохом Луна перевернулась на спину и устроила меня на своей груди.
— Так лучше?
Говорить не хотелось, тем более, что дремота уже охватывала меня. Поэтому я просто согласно промычал ей в грудь, обняв руками и ногами.
Сквозь подступающий сон я почувствовал ласковые прикосновения копыт к спине. Потом услышал, как Луна тихонько запела без слов; мелодия сплеталась с размеренным биением её сердца в глубине груди.
Совсем скоро эти звуки убаюкали меня.