Пегасья трагедия

Пегасья трагедия

Теплые солнечные лучи нежно ласкали желтую шерстку. Флаттершай слегка приоткрыв глаза, мысленно попросила Селестию, чтобы этот момент длился вечно – ей вовсе не хотелось просыпаться. Но у маленького белого кролика были другие планы на это утро. Показавшись в дверном проеме, Энджел состроил хмурую мордочку и поскакал по направлению к кровати. Обойдя пегаску кругом, он стал беспорядочно барабанить задней лапкой по одеялу, скрывающему большую часть своей хозяйки.

— Хорошо, хорошо, Энджел, я уже встаю.

Сокрушенно вздохнув, но осознавая, что утро не будет добрым, пока ее питомец не будет выглядеть более сытым, пони встала и потянулась. Вообще, большинство зверушек в ее доме были далеко не домашними, это объяснялось частично и тем, что желтая пони жила буквально в двух шагах от Вечно Зеленого Леса, и уж конечно, они не были ограничены в своих движениях, и имели возможность путешествовать хоть на другой его край. Вечно Зеленый Лес – довольно опасное место для всех живых существ, но это также и нескончаемый источник пропитания, для тех, кто вполне может позаботиться о себе. И именно это место лесные животные считали своим домом, а к Флаттершай приходили не иначе как погостить, поэтому, их маленькая пони не кормила, а именно подкармливала. То ли дело домашние цыплята, кролики, и другие зверушки, проводившие большую часть времени в загоне и которых было гораздо меньше по численности. Обеспечив провизией всех, Флаттершай снова вернулась к своей ежеутренней, ежевечерней, да и вообще, вечной проблеме – привередливости маленького пушистого комка.

— Что такое, Энджел?

Кролик скрестил лапки на груди.

— Это же твой любимый салат.

Флаттершай натянуто улыбнулась, но это не помогло. Маленького гурмана невозможно было провести, он замер все в той же позе, и своим молчанием явно выражал недовольство даже не столько в плане еды, сколько по той причине, что пегаска пытается его надуть.

— Эм… извини, просто цукини не было, и я подумала…

Кролик высокомерно отвернулся.

— …что огурцы ничем не хуже. Может, хотя бы попробуешь?

Флаттершай не пришло в голову, что кролик уже попробовал, ведь внешне отличить огурцы от цукини не мог даже он. Сложно сказать, действительно ли голодал кролик, но каждый раз, если он не получал того, чего хотел, он отказывался принимать пищу. И это сильно действовало на Флаттершай, она не могла себе позволить заставить страдать своего питомца, и выполняла все его прихоти.

— Ладно, Энджел. Я схожу на рынок, и сделаю другой салат, только не злись.

Надев седельные сумки и выйдя во двор, пегаска на мгновенье прикрыла глаза, чувствуя, как теплые лучи подогревают ее шкурку. Мягко ступая по земле, она пошла по направлению к городской площади.

Звон монет и громкие возгласы субъектов экономических отношений заставили пегаску неприятно поморщиться – все же дома, на окраине городка, было гораздо тише и спокойнее, несмотря на то, что птицы то и дело нарушали тишину своим щебетанием.

Купив все необходимое для салата, и восполнив запасы овощей, которых оставалось совсем немного, пегаска остановилось у последнего пункта своего небольшого приключения – лавки с морковкой.

— Привет Кэррот.

— Здравствуй, Флаттершай. Как дела?

Земная пони с рыжей гривой всегда была очень приветлива, особенно по отношению к Флаттершай. Численность уточек и курочек у пегаски была самой внушительной во всем их провинциальном городке, но количество кроликов давно превысило все допустимые пределы. То ли это было связано с ее безграничной любовью к маленьким пушистым зверькам, то ли любовью зверьков друг к другу, в процессе которой скромная пегасочка стыдливо краснела, прятала глаза, и, как бы извиняясь, пятилась подальше от места развития событий, но так или иначе, кроликов нужно было кормить. Вот уже несколько лет оставаясь самым весомым покупателем морковки, Флаттершай поддерживала самые, что ни на есть теплые и дружеские отношения с Кэррот Топ.

— Все хорошо, но Энджел опять вынудил меня сделать ему его эксклюзивный салат.

— В самом деле, Шай, поставь уже своего питомца на место. Я, конечно, понимаю, за живностью в своем домике надо ухаживать, и все такое, но вовсе не обязательно позволять ему собой командовать.

— Да, может ты и права, но я не могу. Каждый раз я чувствую себя неловко, оттого что заставляю страдать своего любимца.

— Это не страдание, уверена, он не так уж и голоден. Хотел бы поесть – ел бы то, что дают.

Флаттершай повернулась, что-то неподалеку привлекло ее внимание. Красный жеребец в шапочке расплачивался за приобретенный сельдерей, держа в зубах несколько полушек. В нем было нечто необычное, то ли походка, то ли что-то еще, но это возбудило интерес Флаттершай, и она с любопытством за ним наблюдала. Подул легкий ветерок, ласково касаясь двух желтых шерсток маленьких пони, давая прохладу и приводя мысли Флаттершай в порядок. Резко повернувшись, так что розовая челка закрыла половину мордочки, она произнесла:

— Эм… могу я купить немного сока?

— Да, конечно, Шай.

Кэррот Топ слегка улыбнулась, доставая из под прилавка упаковку с соком.

— Я привезу тележку с морковкой к твоему домику в пятницу, как всегда.

— Спасибо, Кэррот.

Юная пегаска, не осознавая, что делает, быстро затрусила по направлению к удаляющемуся жеребцу, пока тот не остановился у прилавка со свеклой. Флаттершай, встав поодаль от него, приподняла правое копытце, и выглянула из под ухоженной гривы. "Что же я делаю?" – спросила она саму себя, тяжело вздохнула, и через мгновение побрела в сторону своего дома.

Утро следующего дня выдалось такое же теплое. Распахнув большие бирюзовые глаза, пегаска понежилась в постели, прежде чем встать и потянуться. Лето заканчивалось, и этим необходимо было пользоваться. Флаттершай собралась на пикник с подружками, естественно выполнив все необходимые перед этим процедуры, такие как кормежка живности, утренний освежающий душ, сбор корзинки с едой и прочее. Уже через несколько недель станет холодно, и лежать на травке в тени деревьев будет чревато простудой, Твайлайт более упорно займется учебой, Эпплджек будет занята урожаем, а у Рэйнбоу прибавиться работы в погодной команде, так что собраться всем вместе будет сложнее. А пока небо не заволакивали большие темные осенние тучи, теплый пригожий денек обещал быть потрясающим.

Выйдя наружу и вдохнув аромат летней природы, маленькая пони поскакала на полянку к месту рандеву. Пробегая мимо фонтана, Флаттершай заметила у него знакомую мордочку. "О, боже, это он, тот самый жеребец…" – мысли юной пегаски путались, и она не особо понимала, что ей нужно было делать, но одно она знала точно – она должна подойти к нему и попробовать заговорить. Жеребец красного окраса сидел у фонтана, его голову скрывала все та же вязанная шапочка, на которую Флаттершай обратила внимание еще вчера. Однако, подойдя ближе, ее пронзило беспокойство. "И что же я ему скажу? Мне нужен какой-то повод. Да зачем я вообще к нему иду? Хм… он выглядит печальным и уставшим…" Жеребец действительно сидел, грустно вглядываясь в рябь фонтана, и выглядел так, будто уже с утра успел разгрузить пару вагонов грузового экспресса Эквестрийских железнодорожных грузоперевозок.

— Эм… извините, сэр, вы кажитесь таким обеспокоенным. У вас что-то случилось?

— Да, нет, все в порядке. – На автомате ответил жеребец, все еще глубоко погруженный в свои размышления. Тут он встрепенулся, и повернувшись спросил:

— Что?

— Я просто… эм… увидела вас и подумала, может вам нужно чем-то помочь. Меня зовут Флаттершай.

Жеребец немного смутился. Кажется, он был не расположен к общению, но все же ответил:

— Я Бим Тэрапи \ Beam Therapy.

Немного подумав, он чуть опустил взгляд. Потом попытался улыбнуться и предложил:

— Могу ли я угостить вас чашечкой чая?

Флаттершай слегка покраснела, и молча кивнула. В голове ее находилось море вопросов, она не могла понять, почему в такой теплый день жеребец был в вязаной шапочке, почему улыбка, казалось, давалось ему с трудом, почему в этот жизнерадостный денек он сидел, задумавшись о чем-то своем, но ураган эмоций не давал ей сосредоточиться ни на одном из них. В конце концов, может быть его просто бросила кобылка, и печаль не давала ему улыбнуться, терзала его душу, заставляя снова и снова переживать трагичный момент их расставания. Эту мысль и приняла Флаттершай, тем более, что это было ей на копыто, ведь разбивать уже существующую пару она никогда бы не осмелилась.

Их встреча благоприятно отразилась на красном жеребце, за чаем он о чем-то увлеченно рассказывал, и даже шутил. Юная пегасочка забыла обо всем вокруг и вслушивалась в каждое его слово, пока он не сказал:

— Я смотрю у тебя довольно тяжелая корзинка, может помочь ее донести?

Вспомнив о пикнике, Флаттершай испугано пискнула, она не любила заставлять друзей ждать.

— Нет, нет, она совсем легкая, по правде говоря, мне уже пора, но… эм… может…

Тщательно подбирая слова, стеснительная пони знала о чем спросить, но боялась. За последние несколько минут ей было так уютно и спокойно, она буквально потеряла себя в общении. Это было новое чувство, так как робкая пони вообще мало с кем общалась, и даже с подружками вела себя более чем скованно, не позволяя себе взболтнуть лишнего. Она хотела испытать это новое чувство еще раз, но стеснялась, попросить.

— Что может? – не понял жеребец.

— Может мы… эм… ну…

— Хочешь встретиться еще раз?

Флаттершай со страхом, но в тоже время с облегчением, подняла взгляд и еле уловимо кивнула. Красного окраса жеребец улыбнулся, но потом помрачнел. Через мгновение, он вернул улыбку на мордочку. Флаттершай сделала вид, что не заметила этого.

— Да, конечно, если ты хочешь. Я буду рад провести с тобой время, Флаттершай. Давай встретимся завтра на этом же месте.

— Хорошо, тогда до завтра?

— До завтра.

Взяв корзинку для пикника в зубы, Флаттершай развернулась от жеребца, и позволила себе широко улыбнуться. На пикник она уже не просто скакала, а парила по воздуху от счастья.

Отдельные листья пожухли, одаривая золотом все еще зеленые, цветущие сады. Ветер стал прохладнее, чем несколько дней назад, и Флаттершай зарылась мордочкой в теплую шерстку своего возлюбленного.

— Замерзла?

— Нет, нет, я в порядке. Я же пегаска, я умею переносить холод. Кстати, Рэйнбоу Дэш пару раз делала радужный удар, она летает просто на умопомрачительных скоростях. И я никогда не слышала, чтобы она жаловалось на холод.

— Дорогая, если тебе холодно, не надо этого стесняться. Сходим домой, возьмем теплый шарф, нет? Постой, Рэйнбоу Дэш? Это та твоя лазурная подружка?

— Ага, она очень быстрая, я училась с ней в летной школе Клаудсдейла, пока не переехала сюда. А ты ходил в летную школу?

— Да, было дело.

— А почему мы никогда не летали вместе? Может сейчас?

Бим помолчал какое-то время, будто обдумывая ее предложение.

— Что-то не хочется.

Снова подул ветерок, и Бим прикрыл свою подружку канареечного окраса своим рубиновым крылом. Прижавшись к нему поближе, Флаттершай произнесла:

— Знаешь, мне так спокойно, когда ты рядом. Такое чувство, что с тобой мне ничего не страшно. Я больше не боюсь.

Умиротворенно закрыв глаза, канареечная пони потерлась об мех на шее своего друга и улыбнулась. Повернувшись к ней, Бим нежно поцеловал ее в щеку, и томно вздохнул.

— Все хорошо?

— Да, я просто…

Бим задумался о чем-то на секунду, натянул свою вязаную шапку на ушки и стал медленно поглаживать копытце Флаттершай своим копытом, едва касаясь золотой шерстки.

— Я просто подумал, что ты… твоя улыбка вот уже который день поднимает мне настроение. Я чувствую себя счастливым, когда вижу тебя, но я не могу отнимать тебя у твоих друзей и подруг.

— Бим, мне никто не нужен кроме тебя.

— Ты не права, Шай, я…

Рубиновый пегас запнулся, и, не сумев подобрать нужных слов, обхватил шею пегасочки в объятиях. Его глаза вмиг наполнились слезами, и он пытался загнать слезы обратно, подняв голову, чтобы не намочить нежную розовую гриву и желтую шкурку своей возлюбленной. Как он не пытался скрыть, но по тихим подрагиваниям его тела Флаттершай поняла, в чем дело. Ей было знакомо это чувство, и она робко спросила:

— Бим, почему ты плачешь?

Отстранившись от нее и шмыгнув носом, он с тревогой посмотрел на нее и сказал:

— От счастья.

Дунул новый порыв ветра, растрепав розовую гриву пегаски. В бирюзе ее глаз можно было прочесть: "Я больше не боюсь…" В голове юной пони будто поселился Дискорд, беспорядочность и хаотичность мыслей не давала ей покоя, но в одном она была уверена: она больше не боится. Она больше не боится показаться смешной или грубой, она больше не боится летать, наверное, первый раз в жизни она больше не боялась будущего.

Их губы встретились в нежном поцелуе, и закрыв глаза, Флаттершай чуть ли не таяла от удовольствия. Бим обнял пегаску в своих объятиях крыльями, копытцами поглаживая ее спинку, касаясь золотистого меха. Сладость ее язычка сводила с ума, заставляя испытывать невероятное наслаждение медовым вкусом, в головах двух пони словно извергались вулканы. Исследуя внутренний мир друг друга, они словно открывали для себя ранее неизведанные потайные уголки своих душ и подпитываясь страстью, в них расцветали фонтаны эмоций. Спустя вечность, их губы расстались, и с чувством стыда, Бим пролепетал:

— Извини, я не должен был делать этого…

Рубиновый пегас с сожалением посмотрел на кобылку, и виновато опустил глаза.

— Все в порядке, Бим, не извиняйся. Это самое лучшее, что когда-либо происходило со мной. Кажется… эм… кажется, я люблю тебя.

— Шай, я тоже люблю тебя, но я должен был сразу сказать… я не могу быть с тобой, извини.

Мир вдруг потускнел, все звуки стали заглушенными, кобылка не могла поверить своим ушам. Из под копыт ушла земля и, проваливаясь в пучину отчаяния, она спросила:

— Что? Но почему? Пожалуйста, скажи, почему?

— Флатти, я люблю тебя всем сердцем, и, наверное, надо было признаться раньше… но мне было так хорошо с тобой, моя душа пела, когда я видел тебя. Я понимаю, что сделал тебе очень больно, я и не надеюсь, что ты простишь мне это когда-нибудь. Но нам не суждено быть вместе, потому что…

Слезы окрасили желтый мех на щеках в более темный, стыдливо пряча мордочку за челкой, пегасочка делала то, что получалось у нее лучше всего.

— Шай, я…

Пропищав что-то невнятное, Флаттершай отвернулась, навзничь рухнула на землю, и залилась беззвучным плачем. Бим захотел положить копытце ей на плечо, но не смог видеть свою возлюбленную в таком состоянии. Прошептав сквозь слезы тихое "Прости", он поскакал прочь, оставив ее один на один со своей болью. "Зачем? Зачем ты вообще стал гулять с ней, встречаться?" – вопросы мешали друг другу, толпясь в очереди в его голове, пытаясь найти ответы. "Ты же знал, что ничего не получиться, знал, что вам не быть вместе, знал, что сделаешь ей больно…" Пелена слез застилала глаза, и пегас скакал, не разбирая дороги. "О, Селестия, я просто влюбился как жеребенок, она такая милая… Я не хотел делать ей больно, и пусть она будет счастлива, ведь у нее вся жизнь впереди."

Трудно сказать, сколько Флаттершай пролежала на холодной земле, время перестало для нее существовать, да и все остальное тоже. Неловко поднявшись, она понуро опустила маленькую головку и стала перебирать копытцами в сторону своего дома. Легкий ветерок снова приласкал ее шерстку, но Флаттершай не почувствовала холода. Ведь она пегаска. А пегасы терпимо переносят холод и прочие проблемы в жизни. Даже если у них больше нет жизни.

Ласковый ветерок больше не приносил прохладу, теперь он жадно отбирал последние частички тепла, оповещая тем самым жителей Эквестрии о приходе осени. По всей стране, единороги просчитали благоприятные метеорологические условия, и, сверяясь с графиком по сбору и посадке урожая, вливали в природу свою магию, чтобы осень пришла в точно назначенные сроки. В то же время, пегасы из погодной команды уже подготавливали запасы влаги, наэлектролизовывали облака, чтобы те удерживали эту влагу, и готовились сами, тренируя крылья для создания сильных порывов ветра, необходимых для передвижения черных туч из Клаудсдейла по всей Эквестрии. В то же время, земные пони готовили корзинки, тележки и садовый инвентарь для сбора посаженного урожая, а также банки для закатывания фруктов, овощей, ягод, и освобождали погреб, чтобы было куда складывать будущую еду. В то же время, в сумерках шло яркое желтое пятно, не задумываясь, ни о ветре, ни о скверной холодной погоде, ни о своей растрепанной гриве. Теперь пятну не для кого быть красивым.

Не дойдя до дома пары сотен метров, на Флаттершай снова нахлынули воспоминания. Чувствуя, что слабеет, она свернула с тропинки и легла в короткую, но густую траву. Из бирюзовых глаз снова потекли слезы, и пегаска закрыла их копытцами. Распластавшись по траве, юная кобылка тихо всхлипывала, пытаясь в забытьи потерять себя. Воспоминания, одно за другим, расцветали в ее голове яркими цветками. Крылья пегаски расправились по траве и обмякли, и пролетавшая мимо Рэйнбоу Дэш сразу же узнала знакомый силуэт. Подлетев поближе, она сначала опечалилась, увидев подругу в таком состоянии, а потом встала в ступор. Что-то было явно не так. Крылья…

С юного возраста в летной школе Клаудсдейла учат азам физиологии пони, в том числе и пегасов. И Дэш было хорошо известно, по каким причинам крылья расправляются сами собой. Во-первых, если пони заинтересована в чем-либо и проявляет интерес к какому-то объекту или явлению. Это не раз происходило с самой Дэш, что и заставляло ее крылья подниматься. Во-вторых, когда пони чрезвычайно расслаблена, тогда крылья как бы опадают, так, если бы она шла по дороге, крылья волочились бы рядом. Облака Клаудсдейла славятся своей мягкостью, расслабиться на них не составляет особого труда, и лазурная пегаска, проваливаясь в сон, не раз замечала, что ее крылья начинают свешиваться с облака. Насколько ей было известно, Флаттершай также расправляла крылья на кровати, когда засыпала, тогда как почти все остальное время ее крылья были сложены. И в-третьих, крылья опадают, когда пони обессилена. Судя по тому, что видела радужногривая пегаска, ее подружка была обессилена от страданий.

Рэйнбоу Дэш стало страшно за Флаттершай. Мягко приземлившись рядом, она стараясь не шокировать ее, робко начала:

— Флаттершай, я…

Пискнув от неожиданности, пони замерла и перестала двигаться. Только желтые перья дрожали, выдавая беспокойство хозяйки.

—…я пролетала мимо, и… увидела тебя. Что-то серьезное случилось? Может я смогу помочь?

— Нет, Рэйнбоу, я в порядке.

— Давай, я доведу тебя до дома. Ты можешь простудиться, земля уже холодная. Пожалуйста, поднимайся.

Дэш придерживая подругу копытцем, помогла ей встать. Застенчивая пегаска часто впадала в депрессию, выглядела подавленной, но никогда не пренебрегала собственным здоровьем, и сейчас она ни на шутку напугала Дэш. Шмыгая носом, не поднимая головы, канареечная подружка спряталась за растрепанными розовыми локонами, и молча побрела домой. Рэйнбоу последовала за ней, все еще не зная, как реагировать, но твердо решив, выяснить в чем дело, и помочь ей по мере сил. Добравшись до дома, Рэйнбоу сразу пролетела на кухню, и стала греть воду. Через несколько минут, отпаивая Флаттершай чаем, Дэш снова попыталась осторожно завести разговор.

— Скажи, кто тебя обидел?

— Я… даже не знаю, как сказать… в общем, я познакомилась с милым жеребцом, но он… эм… не захотел быть со мной.

Рэйнбоу понадобилось не меньше минуты, чтобы отойти от шока. Пугливая пегаска познакомилась с жеребцом? Она даже боится посмотреть в глаза любому пони, проявляющему к ней интерес, и, краснея, прячется за длинную гриву. Но, что еще интересней: как так получилось, что пони, завоевавший сердце юной кобылки, отказался от нее? Она конечно не идеал красоты, и совсем не крутая, как сама Дэш, но ее брали работать моделью, а это дорогого стоит. Подняв бровь, радужногривая пегаска всем своим видом требовала подробностей.

— Все было идеально, я была на седьмом небе от счастья, и тут все так повернулось. Я не хотела многого, я не думала ни о свадьбе, ни о жеребятах, ни даже о совместном сожительстве, я просто хотела быть с ним рядом, наслаждаться тем, что у меня есть свой особенный пони, зарываться мордочкой в его шерстку, и прикрывать своими крыльями, чистить ему перышки… Я просто не знаю, что пошло не так.

В этот момент лазурная пони вспомнила одну почтальоншу, обожающую маффины, но потом осеклась:

— Чистить перышки? Так он пегас?

— Да, красного окраса пегас.

Рэйнбоу задумалась.

— Извини, Дэши… а не могла бы ты… эм… я очень не хочу оставаться одна в пустом доме, и может быть…

— Да, конечно, Флатти. Я переночую у тебя. Не бойся, я поговорю с этим пегасом и…

— Нет, нет, что ты! – испугалась Флаттершай, — я не хочу, чтобы что-то напоминало ему обо мне. Если он не хочет больше меня знать – это меньшее что я могу для него сделать. Я очень его люблю, вдруг он подумает, что я тебя подослала, и он расстроится, или разозлиться.

— Обещаю, я не буду его бить.

Обе пегаски улыбнулись, и Флаттершай продолжала:

— Спасибо, Дэши. Мне видимо очень повезло по жизни, что у меня есть ты. Ты всегда меня утешала, и не давала в обиду, еще с жеребячества. Я не знаю, что бы я без тебя делала.

— Шай, я никогда тебя не брошу, даю слово. Чтобы не случилось, можешь всегда рассчитывать на меня.

Помолчав немного, лазурная пегасочка добавила:

— А теперь покажи мне, где я буду спать, я собираюсь продолжать тебя утешать в горизонтальной плоскости.

Канареечная пони улыбнулась, от недавних страданий не осталась и следа, и ад в ее голове потерял все шансы на то, чтобы переродиться ночным кошмаром.

Пролетая над бутиком "Карусель", радужногривая пони оглянулась.

— Привет, Колд Скай \ Cold Sky.

— Дэш, рад тебя видеть.

Серый пегас с растрепанной ярко белой гривой поравнялся с лазурной пегаской.

— Скай, я ищу одного пони красного окраса.

— В нашей стране полным-полно пони, Дэш.

— Он мальчик, жеребец.

— А, ну это значительно упрощает поиск. Эй, я что справочная? Я не могу знать всех в Эквестрии, или даже в Понивилле. Почему ты меня об этом спрашиваешь? Постой… брат твоей подружки красного окраса. Как там его… Биг Эппл…

— Биг Макинтош. Нет, мне нужен пегас. Я подумала, он пегас, ты пегас, может ты его видел где-нибудь.

— Ты тоже пегаска.

— Но я летаю так быстро, что не успеваю разглядеть всех, мимо кого пролетаю, — Рэйнбоу улыбнулась, — я на двадцать процентов менее внимательная, чем все остальные пони. То есть ты тоже достаточно быстрый, и я не это хотела сказать…

— А, я вспомнил. Есть один красный пегас, я у фонтана его видел когда-то.

— Спасибо большое, Скай, я знала, что ты мне поможешь.

С этими словами, лазурная пони спикировала в сторону фонтана.

Действительно, и в этот день, не смотря на пасмурную погоду, у фонтана сидел красный жеребец, все так же задумчиво глядя на свое отражение. Рэйнбоу приземлилась рядом с ним.

— Привет.

Красный пегас обернулся, и усталыми глазами посмотрел на Дэш. Потом будто вспомнил что-то, и его глаза раскрылись шире.

— Рэйнбоу Дэш?

Во всей Эквестрии было не найти похожей радужной гривы.

— Да, смотрю, Флатти рассказывала обо мне.

— Я Бим, и я очень рад лично с тобой познакомится. Скажи, как она? С ней все в порядке?

Пегаска не знала с чего начать.

— Бим, я… да, с ней все хорошо, и… объясни, зачем ты это сделал?

Лазурная пегаска перешла на крик.

— Она же любила тебя, глупый! Она до сих пор любит!

Пегас стянул с ушек свою вязаную шапку, оголяя начисто бритую голову.

— И я ее люблю. Я всем сердцем ее люблю, и мне тяжело осознавать, что я заставил ее страдать, но я не мог поступить иначе. Я знаю, что долго не протяну. Если бы она осталась со мной, видела бы меня таким, слышала бы мой разрывающий легкие ужасный кашель, она бы никогда не смогла бы этого забыть, а возможно… — слезы окрасили рубиновые щеки в бордовый цвет, — …возможно, наложила бы на себя копыта…

— Нет, она не…

Лазурная пегаска вспомнила, как совсем недавно ее канареечная подружка навзничь лежала на холодной осенней траве, забыв о пространстве и времени, потеряв себя в тихом безумии нахлынувших на нее воспоминаний.

— …она бы не смогла…

— Пойми, Рэйнбоу, у нее вся жизнь впереди, я не хочу, чтобы она закончилась также скоро, как и моя. Когда болезнь одолела меня, мне пришлось переселиться в Понивилль, Клаудсдейл перестал быть для меня домом. Крылья ослабели, и уже не могли удержать меня в воздухе. По началу, мне было не по себе… от этой тихой и чужой земли… но Флаттершай сумела развеять мою печаль. Грусть, болезнь, все несчастья отступали, стоило ей только улыбнуться. Прикасаясь ко мне, ее теплый мех согревал мою израненную душу, мне больше не было больно, и эти ласковые прикосновения давали мне силы жить. Трепет ее нежных крылышек заставлял меня таять от умиления, а милое щебетание сводило с ума. Я все отдам… за продолжение пути, оставлю позади… свою беспечную свободу. Но я не в силах, что-либо изменить, мое время неумолимо уходит, и боль только нарастает. Теперь моя единственная радость в моей еще не закончившейся жизни – вспоминать о ней, и просить Селестию, чтобы она была счастлива. Иногда я просыпаюсь по ночам, и… зову ее не смело… но я рад, что ее нет рядом. Мой хрип пугает даже меня, а зная, какая она пугливая и робкая, я бы не хотел видеть ее слезы. Передай ей, что я прошу у нее прощения, за то, что оставил ее.

Пегаска нежно обняла рубинового жеребца.

— Ты ни в чем не виноват Бим, не кори себя. Ты все сделал правильно.

— Мне страшно, Рэйнбоу…

Лазурная пегаска почувствовала град на своей спине и плече. Холод слез обжигал ее шкурку, заставляя сердце сжиматься от боли. Рэйнбоу Дэш почти никогда не плакала по жизни, но сейчас она не смогла сдержать эмоции, нахлынувшие бурным потоком. Следуя примеру пегаса в ее объятиях, она омыла его спину и плечо своими слезами.

— Нам всем страшно… Но не бойся, я с тобой.

Сильный порыв ветра растрепал шерстки и перья двух пони, но они не чувствовали холода, ведь они пегасы. А пегасам нет дела до таких мелочей, как холод, особенно, когда боль и сострадание переплетаются в безысходности.

Приземлившись у небольшого домика на окраине города, Рэйнбоу несколько раз постучала копытом в дверь. Не дождавшись ответа, она осмелела и вошла внутрь. Все выглядело унылым и одиноким, пегаска слегка поморщилась. Если бы Дэш не знала о трагичных подробностях жизни своей подружки, она бы сказала, что в доме очень уютно. Но сейчас она видела все мрачным, как будто сам дом переживал невероятные страдания, тщательно скрывая это за зеленью цветов и щебетанием птиц в клетках.

— Энджел, где твоя хозяйка?

Крольчонок прыгнул на подоконник, указывая лапкой в окно. Выйдя наружу, пегаска увидела Флаттершай, парящую около большого дерева, неподалеку от ее дома. Радужногривая пони подлетела к дереву и поздоровалась:

— Привет, Шай.

— О, Рэйнбоу, привет. А я помогаю белочке делать запасы на зиму. Хочешь помочь?

— Ну… Не так уж, чтобы очень… Слушай, я нашла того красного жеребца.

Флаттершай обернулась, прижимая горстку орехов копытцами к груди.

— Нашла? И как он? У него все хорошо? Он не злится на меня? Прошу, скажи, хоть что-нибудь…

— Успокойся, Флатти, да, у него… все хорошо. И он совершенно точно не злится на тебя. Наоборот, он очень тебя любит, я никогда не слышала таких откровенных признаний…

— Но почему же, он оставил меня? Я подумала, что я сделала что-то не так, или…

— Слушай, с тобой все в порядке, ты потрясающая кобылка.

Дэш пожалела, что не обдумала ситуацию заранее, ведь она знала, что Флаттершай спросит именно это. Соображая на ходу, она продолжила:

— Просто он уезжает из Эквестрии, поэтому и…

— Уезжает? Куда? Я поеду за ним, хоть на край света, если он все еще любит меня…

— Нет, Флаттершай. Тебе с ним нельзя.

Чувствуя, как слезы опять подступают, она обняла свою канареечную подружку.

— Почему нельзя? Куда, Рэйнбоу?

— Я не знаю… Знаю только, что там ему будет хорошо…

Флаттершай почувствовала едва уловимые подрагивания, и стала поглаживать лазурную пони по спине. Это напугало ее, она не знала, что произошло, но видеть свою подружку в таком состоянии ей никогда не приходилось.

— Эм… Дэш… Прости, что втянула тебя в это, я не думала, что ты будешь так переживать.

— Все хорошо, Шай.

— Я только хотела быть с ним. Гладить его шкурку, чувствовать его дыхание на своей шее, засыпать рядом с ним, слушая его посапывание. Почему все это случилось?

Радужногривая пегаска больше не могла сдержаться, и слезы хлынули из ее розовых глаз.

— Понимаешь… время… оно как вода. Он не сошел ума… Ты ничего не знала.

Флаттершай даже и не заметила, что давно плачет, в последнее время она делала это слишком часто.

— Все в порядке, Рэйнбоу… Я уверена, жизнь на этом не заканчивается.

Ветер трепал радужную и розовую гривы, но пегаскам было не холодно. Однако, они мечтали, чтобы чудо согрело их души.

Даже в социальной утопии не все гладко, и порой понячье счастье трудно найти, а пегасья жизнь для этого несправедливо коротка.

"Пегасья трагедия", Cold Sky, 2013

Написано на основе:

"Серебро", БИ-2, 2000
"Полковнику никто не пишет", БИ-2, 2000
"Под Северным Сиянием" ("Under the Aurora"), Джеймс Хойл (Ardensfax), 2012
"Когда копыта не удержат землю..." ("Keep the Earth Below my Hooves"), Томас Ньюмиллер (Brony Neumo), 2013
"Солнечный свет и пушистые облака" ("Sunshine and fluffy clouds"), Twilightclopple, 2013
"My Little Pony: Friendship is Magic", Hasbro, 2010-2013

© Cold Sky (Касаткин Сергей Иванович), 2013

28 марта 2013 г.