Fallout: Equestria - Frozen Skies

Пролог: Операция Эверфри

Приказы

Информация о противнике: передовые части разведки Зебр вторглись с севера в район операций звена Фэлкон. Квадраты с 25:80 по 55:80. Цели — неизвестны. Предполагаемая численность неприятеля — рота.

Информация о союзниках: параллельно с вашим звеном будут действовать звенья Скайхок и Ноктюрн, на востоке и западе от вас соответственно. На всё время операции между звеньями объявляется режим радиомолчания.

Задача: не позднее 6:00 сегодняшнего дня звену Фэлкон требуется произвести разведку в квадратах с 40:65 по 40:80 и определить цели и количественный состав сил противника.

Дневник Снап Ролл.

---

Лишь слабый свет луны падал на мой отряд, пока мы летели над кронами деревьев: трио чёрных крылатых силуэтов на фоне ночного неба. Местность была тропической, деревья стояли плотно, и было маловероятно, что мы будем замечены кем-то с земли. Наша близость к кронам деревьев означала, что и обзор с воздуха, и сенсоры движения будут не столь эффективны в попытках обнаружить нас на фоне листвы. Это была стандартная, классическая тактика против наземных сил.

Было слишком темно, чтобы распознать лица моего отряда, хотя мне не нужно было видеть их, чтобы опознать силуэты, летящие строем позади меня. ПО меркам пегасов Ноуздайв был огромен, и он был нашим специалистом по тяжёлому вооружению. Выступающая плазменная пушка, закреплённая на его седле, позволяла легко идентифицировать его на фоне ночного неба. Грациозный силуэт второй моей подчиненной, скользил рядом с ним, и его было бы тяжело различить, не знай я, что она была там. Её звали Тэйлвинд, и она была техничиским спецом нашего отряда.

На левом глазе ощущался знакомый вес монокуляра ночного видения, окрашивающего мир в мягкие зелёные тона. На правом глазу был образец технологий пегасов — тактический дисплей, или сокращенно — ТД. Он представлял из себя маленький экран и блок управления, закреплённый за правым ухом. Вычислительных мощностей хватало на выполнение множества различных задач: от навигации до передачи информации и указания целей. Сродни Л.У.М., только без системы распознавания свой-чужой. И пусть плотная листва скрывала от меня землю, вид проносящихся верхушек деревьев был пугающе завораживающим.

Карта местности в ТД говорила, что мы приближаемся к месту назначения. Жестом я приказала пегасам позади меня остановиться. Они исполнили приказ тихо и быстро. Ещё несколькими быстрыми сигналами копыт я направила Ноуздайва проверить поверхность под кронами деревьев. Ловкости, с которой он нырнул в толщу листвы, едва ли можно было ожидать от пони его размеров.

Через несколько мгновений мы услышали два щелчка в радиоэфире — наш невербальный сигнал для «чисто» и «принял». Еще пара жестов, Тэйлвинд кивнула, и мы вместе резко пошли на снижение. При посадке я низко припала к земле и вела себя достаточно тихо, чтобы меня могли слышать только соратники. Когда я быстро огляделась, меня охватила зависть к скрытности Тэйлвинд. Я даже не услышала, как она приземлилась, но тем не менее она уже была тут.

Немного поодаль Ноуздайв прислонился к дереву и уставился в сторону предполагаемого расположения основных сил зебр. Подойдя к нему, я прошептала прямо ему на ухо: «Статус?» Затем жестом приказала Тэйлвинд переместиться вперёд.

— В зоне видимости полосатых нет, командир, — прошептал в ответ Ноуздайв и добавил: — До цели три километра.

Тэйлвинд тихо подошла ко мне сбоку. Узнала я об этом, лишь когда кончик её крыла скользнул по моему крупу.

— Тэйлвинд — сзади, Ноуздайв — в авангарде, — прошептала я технику.

— Сегодня сразу к делу, кэп? — усмехнулась та в ответ. — Большинство кобыл просят меня хотя бы сначала угостить их ужином.

На моём лице появилась улыбка. Я уже давно привыкла к эксцентричному поведению подчиненной.

— Ну я же не «большинство кобыл»? — возразила я, хорошо зная, что Тэйлвинд поняла меня, а это было лишь дружеское подтрунивание. В голос вернулся прежний профессионализм, когда я повернулась к жеребцу и прошептала: — Веди нас, Ноуздайв.

После хриплого «принял», здоровяк направился к пункту назначения. Мы с Тэйлвинд двинулись вслед за ним сквозь густую растительность, держа дистанцию в пять шагов.

Судя по часам в моём ТД, прошло около десяти минут, прежде чем Ноуздайв поднял переднюю ногу. Я поступила так же и оглянулась на Тэйлвинд, чтобы удостовериться, что она заметила сигнал. Она так же подняла ногу и, остановившись, начала осматриваться. Я быстро подошла к жеребцу и не успела даже задать вопроса, как он указал на причину остановки. Растяжка, едва заметная даже с прибором ночного видения, была установлена на уровне колена, между упавшим деревом и кучкой кустов.

— Твой выход, Ноуздайв, — прошептала я, осматривая окрестности. Жеребец кивнул и начал раздвигать кусты в месте, где начиналась леска.

Тут он замер и тихо сказал:

— Связка гранат в боевой готовности. (Связка гранат, прямой контур, чеки нет.)

Не дожидаясь ответа, жеребец приступил к обезвреживанию смертельного подарка.

Пока Ноуздайв занимался делом, я продолжала осматривать окрестности. Снова меня поразила странная чужеродная красота этих мест. Деревья толщиной с пони росли  полностью хаотично. Твёрдая земля странно ощущалась копытами, привыкшими к облачному покрову, который я всегда называла домом. Зелёный фильтр ПНВ только усиливал эффект. Свисающие с низких веток деревьев лианы ограничивали дальность обзора всего парой десятков метров. Мои обонятельные рецепторы тоже были под атакой. Запахи перегноя, мха, деревьев, травы и листвы… Всё это разительно отличалось от того, к чему я привыкла. Однако самым чуждым для меня оказалось полное отсутствие каких-либо звуков. Но ведь только что лес буквально гудел от роящихся насекомых и криков различной живности! Пусть и не сразу, но я сделала выводы, вспомнив вспомогательные лекции о ведении операций на поверхности.

Я щёлкнула по рации один раз. Опасность.

Мы с Ноуздайвом медленно припали к земле, тщательно избегая любых резких движений. Тут же мы услышали отдаленный шум крупных колёс, пробивающихся сквозь кусты. Звука двигателя слышно не было, но я знала, что он вполне мог быть заглушен каким-нибудь магическим талисманом зебр. Когда трёхосная боевая машина пехоты проходила в пятидесяти метрах от нас, я смогла рассмотреть её получше. Колёса находились на равном расстоянии друг от друга по бокам вытянутого корпуса. Верхняя часть была под острым углом направлена от носа к башенке на корме. По бокам от лицевой бронеплиты БМП было по пулемётному гнезду и ещё один был спарен с длинноствольным автоматическим башенным орудием. В дополнение к и так существенному вооружению мерзкой машины, прямо за командирской башенкой находилась установка с двумя управляемыми ракетами.

Зловеще тихая машина продолжала своё движение. Единственным звуком, который я слышала, был хруст кустов да тихое жужжание вращающейся туда-сюда башенки, беспрестанно ищущей неприятеля. Когда БМП наконец-то скрылась из виду, я выждала минуту… две… три… и медленно поднялась из травы, чтобы проверить состояние моего отряда.

Ноуздайв был там же, где и находился в момент тревоги. Я знала, что он был в процессе обезвреживания растяжки. Однако я не знала, что в момент появления БМП он только-только отсоединил растяжку от гранат и всё это время держал скобу гранаты одними лишь копытами. Обнаружить Тэйлвинд не удалось даже с ПНВ, но она сама подала знак, начав медленно, но достаточно заметно махать крылом из-за низкой ветви дерева.

Два щелчка. Всё чисто.

Тэйлвинд взлетела из-за дерева и ненадолго зависла в воздухе, прежде чем приземлиться передо мной с ухмылкой на лице. Я обернулась к Ноуздайву, который уже успел закрепить спусковую скобу клейкой лентой. Он лишь довольно фыркнул и убрал связку гранат к себе в седельную сумку. Однако я приметила легкую дрожь в его копытах и прошептала:

— Ноуздайв, дальше поведу я. Становись в строй.

— Понял, Снап, — пророкотал он.

Будучи во главе отряда, я повела нас к цели, высматривая любые потенциально опасные вещи: отблеск металла в лунном свете, необычные движения в тихих джунглях или намёки на ловушки, вроде той, что мы встретили ранее. Всё это могло выдать наличие часового или патруля. Враг был где-то рядом, и мы должны были найти его раньше, чем он обнаружит нас. К несчастью, за всем этим я совсем забыла смотреть себе под ноги.

Я не привыкла следить за копытами,  вот и потеряла баланс, ступив на скользкий склон, притаившийся за кустами. Ухватиться было не за что, и я заскользила вниз. Быстрый взгляд обнаружил фигуру в боевом снаряжении с отчетливо видимыми чёрно-белыми полосками. Зебра. У него во рту были удила спускового механизма автомата, в глазах — удивление от того, что вражеский пегас появился со стороны, считающейся безопасной. Не в силах замедлить спуск, я наоборот ускорилась, махнув крыльями, и врезалась в бок зебры. От удара мы оба рухнули в грязь.

Прошло мгновение, один лишь краткий миг, за который мы оба поняли, что лишь один из нас уйдёт отсюда живым.

К несчастью для зебры, я среагировала первой. Зубами я выхватила пистолет из ножной кобуры, одновременно прижимая винтовку противника к земле. Уж не знаю, был ли это инстинкт, тренировка или паника, но жеребец вцепился в спусковой рычаг и отправил очередь пуль мне за спину. Тем временем я прижала пистолет к его шее и нажала на спуск. Разряд магической энергии запустил цепную реакцию и быстро превратил тело зебры в кучку светящегося розового пепла.

Сморгнув зайчики, вызванные вспышками выстрелов и ослепительной дезинтеграцией жеребца, я услышала далеко впереди выкрики на незнакомом языке, в ответ которым сплошным потоком полились красные лучи. Выпустив несколько залпов в том направлении, я взмыла в воздух и полетела к своему отряду.

Ноуздайва было несложно найти по громким бахам его тяжёлой плазменной пушки. Он заметил меня, взмыл в небо и полетел рядом. Наконец я услышала и лазерную винтовку Тэйлвинд. После нескольких выстрелов пегаска заняла своё место в хвосте отряда. В нас проснулись инстинкты, вбитые годами тренировок.

Контакт. Численность неизвестна. Выходим из боя. Заход с фланга. . Атака.

Я собрала отряд и быстро раздала приказы:

— Тэйлвинд, по большому кругу заходишь к ним с правого фланга. Доложишь двойным щелчком о готовности. Я сделаю то же самое с левого фланга, — пегаска кивнула. Былая добродушность исчезла без следа.

— Ноуздайв, ожидай нашей атаки с флангов, только потом атакуй по фронту. Хочу, чтобы они отвлеклись на нас, прежде чем ты ударишь по ним снова.

— Принял.

В зелёном свете ПНВ тени на его лице слегка изменились. Я знала, что он улыбается. Ему всегда не терпелось решить проблему своей пушкой. Таким уж он был. Всегда рвался в бой.

На моём лице тоже, должно быть, была кривая ухмылка. Ничто не сравнится с битвой. Кровь начинает пульсировать в венах. Чувство, словно летишь на большой скорости по чистому небу. Знаю, что многие пони были бы счастливы прожить жизнь в мире, в блаженной безопасности. Никогда не понимала притягательность такой жизни… Ну, тогда не понимала. В любом случае я была как никогда рада, что меня поддерживает мой отряд.

— Сквозь бурю… — начала я произносить наш маленький девиз.

— И дым к чистым ясному небу! — в унисон пылко поддержали меня мои товарищи.

Мы разделились. Тэйлвинд полетела на восток, я — на запад. Летела я близко к листве, чтобы сохранить элемент неожиданности. Время от времени я замечала ослепительные всполохи выстрелов сквозь зернистую зелень прибора ночного видения. Стреляли зебры в сторону Ноуздайва, но, похоже, они думали, что мы спрятались недалеко от того места, откуда ранее вели огонь своим энергооружием.

Великолепно.

Я установила отметку там, где считала располагается центр вражеской формации, и передала информацию Тэйлвинд и Ноуздайву через ТД.

Шум моих крыльев было не различить на фоне выстрелов, и я с легкостью пробралась во фланг неприятеля. Выглянув из-за достаточно крупного дерева, я разглядела вражеские силы, представлявшие собой ломаную линию из отрядов по две зебры. Все сидели в укрытиях и увлеченно вели огонь на подавление. Только так я могла это описать. Ещё у противника был станковой пулемёт, который отрывисто стрекотал, поливая свинцом места, отмеченные пехотинцами.

Я устроилась поудобнее, совместила перекрестье с одной из зебр на периферии и стала ожидать сигнала от Тэйлвинд. Но ждать почти не пришлось.

Двойной щелчок.

Я взорвалась движением, нажимая спусковой крючок пистолета с максимальной скоростью. Раз. Два. Три. Четыре нажатия. Всё ушло в невезучего ублюдка, которого я держала на мушке. Он не «вспыхнул» (такой термин мы использовали для случаев, сродни тому, что произошёл с тем часовым), но осел, словно мешок облачных яблок. Вероятно, ослепительные лазерные лучи нанесли ужасный урон его внутренностям, но мне некогда было проверять. Я уже летела к другому дереву, когда второй солдат наконец отреагировал. Пули впились в ствол, за которым я укрылась доли секунды назад. Облетая противника по широкой дуге, я почти наугад посылала лазерные лучи по дезориентированным зебрам.

С другой стороны линии противника доносились отзвуки лучевой винтовки — резкий треск был едва слышен сквозь грохот зебринских выстрелов. Быстрый взгляд в ту сторону явил световое шоу, которое там устраивала Тэйлвинд. Яркие оранжевые лучи не только били по уязвимым тылам неприятеля, но, что важнее, вызывали все больше паники в рядах неприятеля. Ответный огонь в её сторону был редким и не слаженным. Частенько солдаты даже стреляли в сторону теней, вызванных всполохами их собственного оружия.

В общем, ответная реакция была беспорядочна, если не сказать большего. Пока большинство зебр продолжали вести огонь в сторону Ноуздайва, остальные перевели внимание на нас. И одним из первых среагировал пулемётный расчет. Они успели сменить позицию и даже подготовиться к стрельбе по воздушным целям. Стрелок лёг на спину, зафиксировав сошки задними ногами. Ждал, когда я или Тэйлвинд выстрелим ещё раз. Они были хороши.

Но у нас была плазменная пушка.

Очевидно, Ноуздайв уже давно приметил пулемётчиков и просто ждал, когда они закончат стрелять. Точный выстрел испарил пару незадачливых зебр (вместе с пулемётом) в беспощадном взрыве магической энергии.

Это окончательно деморализовало ряды зебр. Пусть я и не понимала их речь, но панические крики — почти интернациональный язык. Мы уже уложили не меньше четверти их сил, а остальные находились в полном смятении. И останавливаться мы не собирались. В какой-то момент боя мы с Тэйлвинд встретились и продолжили сражаться, прикрывая друг другу спины. Считанные минуты спустя всё было кончено. Наступила тишина… ну или почти наступила.

Мои уши дернулись. Кто-то… какая-то зебра что-то говорила поблизости. Я полетела на звук и нашла последнего выжившего. Он отошёл в тыл на несколько десятков шагов и что-то быстро тараторил в рацию.

Да проклянут тебя небеса.

Луч моего пистолета насквозь прожёг рацию. Зебра бросил её и в ужасе прижался к корням дерева. Он потерял (или выронил) свою винтовку. Я была взбешена и не собиралась позволить ему сделать ещё какую-нибудь пакость. Ночь пронзил последний луч, и воздух начали наполнять обычные лесные звуки.

Я тихо наговорила сообщение в микрофон ТД, он сразу конвертировал его в текст и отправил моим товарищам. Удобная функция, которая позволяла общаться, даже будучи фактически в режиме радиомолчания.

— Отходим к позиции Ноуздайва. Держимся у крон. Выполнять.

Ответом мне стала пара двойных щелчков.

Взлетев над деревьями, я быстро проверила небо на наличие воздушных целей. Хвала небесам, их не оказалось. Вернув пистолет обратно в кобуру на правой ноге, я повернулась к ждущим меня Ноуздайву и Тэйлвинд.

— Нас раскрыли. Нужно отступать к основным силам с той информацией, что у нас уже есть, — без лишних слов сказала я.

Ноуздайв отреагировал первым.

— Снап, но как же миссия? Ты же не собираешься просто...

— Именно! — гаркнула я. — Безопасность отряда превыше всего. Им известно, что мы здесь, так что мы уходим. Сейчас же!

В зелёном свете ПНВ я видела, как Тэйлвинд открыла рот, чтобы высказать своё мнение, когда с места нашего боя послышался хлопок. Моё лицо вмиг стало мокрым, а грива пегаски-техника разлетелась в стороны от появившейся у кобылы во лбу дыры. На лице у неё застыло смятение, а спустя мгновение она просто перестала махать крыльями и камнем рухнула вниз.

Тэйлвинд!

Я нырнула вниз, за ней. Смутно я услышала выкрик Ноуздайва о снайпере, хотя вся была целиком сконцентрирована на падающей кобыле передо мной.

Нет, нет-нет-нет-нет НЕТ!

Я почти её поймала. А ещё я так и не заметила ракеты, которая врезалась в дерево рядом с нами. Ослепительная вспышка и волна боли накрыли меня, отбрасывая в сторону. Монокуляр ПНВ сорвало с головы, а экран ТД разбило вдребезги. Листва и древесина загорелись, выбрасывая в небо неуклонно растущий столб дыма. Собственное тело предало меня, когда я попыталась встать.

Вероятно, поврежден позвоночник. Скорее всего, переломы костей и внутреннее кровотечение… И это лишь на основании того, что я ощущала. Дерьмо…

Тело Тэйлвинд упало в нескольких метрах от меня, перед горящим деревом. Я отчаянно хотела, чтобы пегаска ответила мне или подала ещё какой-нибудь признак жизни, но её мертвые глаза неподвижно смотрели на меня. Освещаемое огнем изуродованное лицо осуждало меня.

Этого ты хотела? Ради этого записалась добровольцем? Это всё ты виновата!

Тут я услышала хруст кустов под колесами, но я и так знала, что меня подбило. В поле зрения появился зебринский БМП. Одна из пусковых труб тихонько дымилась. Башенка с поднятым на максимальный угол орудием вращалась из стороны в сторону. Выстрелы автоматической пушки пробивали дыры в плотной листве. Спаренный пулемёт так же не замолкал. Периодические вспышки света освещали лес, заставляя тени плясать среди деревьев.

Ответ БМП не заставил себя ждать.. Первый заряд плазмы прилетел прямо в лицевую часть башни, уничтожив орудия в разрушительном зелёном взрыве. Бронемашина тут же дала полный назад, вгрызаясь колесами в мягкую почву дождевого леса.

Но не достаточно быстро.

Следующий шар плазмы попал в тонкое сочленение между корпусом и башней. Вспышка была не яркой, потому что основная часть энергии ушла внутрь машины, прокатившись смертельной волной по её внутренностям. Из каждой смотровой щели, вентиляционного отверстия и люка вырвались зелёные всполохи. БМП остановилась и загорелась.

Страшный способ умереть... Даже для зебры.

Люк мехвода открылся, и из машины с криком выполз горящий жеребец. Упав на землю, он начал кататься, пытаясь сбить пламя со своей шкуры. Из листвы молнией вылетела чёрный силуэт и копытами вперед приземлилась прямо на зебру. Раздался тошнотворный хруст, и крики прекратились.

Ноуздайв сел в укрытие рядом с горящим БМП. В свете пламени его тёмно-оливковая грива казалась жёлтой. Осмотревшись, пегас безумно закричал:

— Командир! Снап, где ты?

Я пыталась ответить, но единственное, что мог издать мой рот — это невнятное бульканье. Он не услышал меня.

Ноуздайв развернулся и выстрелил ещё одним шаром плотно сжатой магической энергии в кого-то, находящегося вне поля моего зрения. Ответный шквал пуль заставил пегаса спрятаться за бронемашиной. Ноуздайв вытащил из седельных сумок связку гранат, бывших частью ловушки. Стрельба усилилась. Жеребец впопыхах размотал клейкую ленту. Я услышала негромкий щелчок, и пегас со всей силы кинул смертельный подарок в сторону атакующих.

Взрыв был настолько силён, что своей ударной волной заметно покачнул БМП. И пусть я не видела, в кого полетели гранаты, мне явно не хотелось бы оказаться на его месте. Когда Ноуздайв выглянул из-за корпуса бронемашины и в его сторону не полетели пули, он продолжил поиски меня:

— Снап Ролл! Ответь!

Я снова попыталась это сделать, но лишь зашлась кашлем. Во рту был привкус меди, а на листьях передо мной появилась блестящая жидкость.

Определённо внутреннее кровотечение.

Ноуздайв услышал кашель, и на его лице появилось облегчение. Но, когда он подбежал ко мне и увидел моё состояние и тело Тэйлвинд, оно мгновенно исчезло.

— Всё будет хорошо, Снап. Просто не теряй сознаниe, хорошо? Не теряй сознание!

А ведь это я была медиком в нашем отряде…

Когда он начал меня осматривать, я поняла, что мне стало сложно концентрироваться. Мне было ясно, что я погружаюсь в состояние шока. Пока Ноуздайв четкими, но аккуратными движениями искал травмы, я начала осматривать деревья наверху. Даже не их, а по листву, что отделяла меня от ночного неба. Освещённая языками пламени, она продолжала легко шевелиться под теми остатками ветра, которым удалось пробиться в гущу леса. Вдруг часть листвы отделилась от остальной, как если бы…

О нет!

Я пыталась предупредить Ноуздайва, но смогла выдавить из себя лишь ещё больше кашля. Он прильнул ко мне и спросил:

— Снап, что такое?

Едва заметная в свете огня леска туго затянулась у него на шее. Жеребец выпучил глаза и начал, махая крыльями, пятиться вместе с нападающим к горящей БМП.

Вдруг я поняла, как зебре удалось так незаметно приблизиться к нам. На нём был переливающийся, почти бесцветный плащ, который вместо того, чтобы поглощать свет, похоже, как-то его преломлял. Если бы зебра не двигался, он был бы почти невидимым. Также на спине у него была длинная снайперская винтовка. Не думаю, что она как-то смягчила удар о корпус бронемашины.

Борьба продолжалась. На снайпера удар, похоже, вообще никак не повлиял, потому что хватку на удавке он не ослабил. Ноуздайв сопротивлялся и продолжал бить зебру о БМП, но было видно, что он теряет силы. Постепенно сопротивление больше стало похоже на неуклюжие конвульсии. И вот, после очередного удара о корпус, пегас рухнул на землю. Зебра бросил удавку и, забравшись на Ноуздайва, обхватил его шею копытами. Я услышала резкий хруст, и мой друг перестал двигаться.

Поднявшись, снайпер медленно пошёл ко мне. Я просто смотрела на него. Когда ему оставалась лишь пара шагов, он достал из-за спины винтовку и поднялся на задние ноги — классическая зебринская стойка для стрельбы. Он нацелил оружие мне прямо в лицо. В дрожащем свете огня мне показалось, что я разглядела едва различимую улыбку на его инородной морде.

Он ничего не сказал. Слова были не нужны. Смотря в дуло винтовки, я плюнула ему кровью на копыта с максимальным пренебрежением, которое только могла изобразить. Он нажал спусковой крючок. Была слабая вспышка и звук «фут». Лоб охватила неописуемая боль, и мир перед глазами тут же перестал существовать.

Заметка:

Загрузка, пожалуйста, подождите...

Глава 1: Великий Анклав Пегасов

О небеса, неужели это последнее, что я написала в этом старом дневнике? Ощущение такое… ну, словно с тех пор прошло куда больше недели.

Сейчас мне не совсем ясно, отчего я вообще решила вести дневник. Мысль о том, что я пишу это в память потомкам, мне нравится, но… Знаете, если случится худшее, хоть кто-то узнает нашу историю. Но мне кажется, ответ не в этом. Возможно, я хочу искупить ту боль, что причинила, особенно близким… С другой стороны, может быть, я просто хочу изложить свои мысли на бумаге.

Другой вопрос, кто именно прочтёт эти строки? Не удивлюсь, если их найдёт мародёр в ящике какого-нибудь стола. А вдруг разведка Анклава наложит на него свои копыта? Это было бы... Досадно. Но для этого им, сука, придётся спуститься за ним сюда.

В любом случае, если я собираюсь рассказать историю, то нужен контекст. Описание того, кем я была до Пустоши. Думаю, начать следует с представления себя и мира, из которого я пришла. Словами этого не передать, но я всётаки постараюсь.

— Я — пегас.

До сих пор эти слова определяли мою жизнь. Можно было бы упомянуть мою шерсть кобальтово синего цвета; малиновую гриву, постепенно белевшую к кончикам; фиолетовые глаза, которые я унаследовала от матери, или кьютимарку — падающую звезду, пробившую облако… Но чтобы узнать, чем я действительно выделяюсь здесь, на поверхности, достаточно только этого: я — пегас. Я жила среди других пегасов, в свои двадцать три встретив лишь пару единорогов, которые живут над облаками. Я никогда не видела земных пони, грифонов или ещё кого из мириадов существ, живущих на пустоши внизу.

Что касается мира, из которого я родом… Представьте себе место намного выше земли, по которой вы ходите, выше опасностей, лишений и насилия Пустоши. Представьте себе место, подчиняющееся законам, принятым за множество поколений до вашего рождения. В ретроспективе это кажется сюрреалистичным. Мир, построенный на облаках, поддерживаемый невежеством и защищённый последними остатками реальной военной мощи Эквестрии. Тогда всё казалось таким неизменным…

Дневник Снап Ролл.

---

Я очнулась в быстро пустеющей капсуле, рефлекторно выкашливая прозрачную жидкость, над поверхностью которой показалась моя голова. Отдалённо похожая на яйцо и сделанная из армированного сложной системой техномагических проводников стекла ёмкость была достаточно большой, чтобы вместить довольно крупного пони. Уходящая жидкость была специально насыщена кислородом, она заполняла капсулу, когда пользователя помещали в состояние искусственного сна. Поначалу вроде никак не ощущается, но потом всё равно, что мокроту отхаркивать — крайне неприятный опыт. Аккуратно сняв и отложив, инкрустированный драгоценными камнями, шлем, я наполовину шагнула, наполовину выпала на облачный пол рядом с капсулой.

Виртуальная реальность, в которой я только что находилась, была одним из многих чудесных достижений арканных технологий, созданных во время Великой войны. По запросу Министерства Крутости на основе тех же технологии и магии, что использовались для сфер памяти, был построен этот, по сути симулятор воспоминаний. Целью его создания было познакомить солдат с ведением боевых действий в контролируемой среде без опасности получения ранений. Однако программы ВС мало что видели в плане обновлений или доработок после приостановки исследований в связи с концом света. Несмотря на меры предосторожности, пережитого опыта всё ещё было более чем достаточно, чтобы… ненароком привести к психологической травме. Раскалывающая голову фантомная боль была напоминанием о последних событиях симуляции, из которой меня так жёстко выдернуло.

Пони, с которым я оказалась лицом к лицу (ну, лицом к копытам, учитывая мой крайне изящный выход из капсулы), разразился потоком брани, которого могли достичь только строевые сержанты, а протяжное произношение точно подсказало мне, кем был этот пони.

— Лётный командир Снап Ролл, какого хуя вы делаете на полу моей камеры ВР?!

Поспешно взмахнув крыльями, я вскочила на копыта и вытянулась по струнке, несмотря на то, что жидкость ВР всё ещё капала с меня на облачный пол.

— Больше не повторится, сержант! — крикнула я в ответ.

Старый жеребец стоял прямо передо мной, его униформа была безупречна. Повиновение заставляло меня смотреть перед собой, прямо в грудь более высокого пегаса. Мой взгляд остановился на боевой медали, украшавшей его грудь. Гневная тирада тем временем продолжалась. Я стиснула зубы, меня уже далеко не в первый раз словесно накручивали, чтобы я знала, сколь тщетны попытки остановить грядущее. Оно просто не могло не произойти.

— Учитывая твой послужной список, я бы на это не рассчитывал!

Сержант на мгновение помедлил — достаточно, чтобы я начала открывать рот для ответа, и намеренно прервал меня.

— Но что более важно, что это, блядь, там было?

Я выкрикнула ответ, зная, что он зацепится за любой признак слабости.

— Сержант, у моего отряда был случайный контакт с противником, основные силы которого были дальше в лесу! В итоге мы вышли из боя, чтобы затем снова вступить в…

Он снова резко перебил меня.

— Я говорю не об этом, лётный командир. Кто дал вам право на принятие такого решения? Это, мать твою, точно был не я, так кто тогда?

— Сержант, имея так мало информации об этом районе и учитывая поднятую тревогу, сохранение целостности моего отряда было первостепенным. И я приняла решение прервать миссию, сержант!

— Не тебе отдавать такие приказы!

Капли слюны попали мне в лицо, а старый жеребец всё не унимался. Когда он начал ходить взад-вперёд передо мной, мой взгляд не сдвинулся с точки, где он только что стоял. Я не видела его глаз, но знала, как они сейчас на меня смотрят. Тем самым взглядом, который пугает и новобранцев, и ветеранов, едва они его замечают.

— Эта миссия имела решающее значение, и вы бросили её!

Решающее значение? Имела бы для нас значение внезапная зебринская атака на небольшой городок под именем «Понивилль» пару сотен лет назад? И раз уж на то пошло, то зачем мы вообще обучаемся воевать в Вечнодиком лесу?

Я держала свои мысли при себе, вместо этого логически рассуждая:

— Миссия уже провалилась, сержант! Зебры узнали о нашем присутствии и начали реагировать на наши действия. Моей целью было сохранить личный состав в живых для следующей миссии!

И это я ещё не упомянула тот факт, что у сил противника был профессиональный снайпер, оказавшийся на месте конфликта менее чем через десять минут после нашего обнаружения. Если бы такие бойцы были доступны регулярным частям Зебр, думаю, нам пришлось бы гораздо хуже во время Великой войны. По идее, в этом вымышленном сценарии мы должны были столкнуться с обычным передовым легионом Зебр, и всё. На самом деле легионы Зебр никогда не ступали рядом с Вечнодиким лесом, но это была предполагаемая операция, внесённая в систему во времена, когда такое ещё было теоретически возможно. Вот насколько стары сценарии в нашей системе. Как я уже сказала, никаких обновлений за двести лет.

Строевой сержант нахмурился, его тон стал спокойнее, но жеребец всё ещё был зол и решил сменить тактику.

— Что бы об этом подумал Хэвок?

Я не дрогнула, но уверена, что он увидел гнев в моих глазах. Я прикусила щеку, чтобы не сказать что-то, о чём потом пожалею. Похоже, я не достаточно хорошо скрыла свои эмоции, потому что он продолжил медленно произносить слова:

— Задел за живое, да? Хорошо. Мы прослужили с ним много хороших лет, прежде чем он умер. Так вот, он никогда не показывал такой… — он замолчал, по-видимому, подбирая правильное слово, — эгоистичной жилки, как ту, что сейчас показала ты.

Я почувствовала вкус меди и поняла, что до крови прикусила щеку на слове «эгоистичный». А ведь он ещё не закончил.

— Задание превыше всего — вот наше кредо, наш путь жизни!

Я понимаю, что он имел полное право знать образ жизни анклава — в конце концов, он боролся за него. Но моя семья тоже служила, мы потеряли отца. И с чем мы остались? Выплата из его пенсионного фонда и стенка с надписью «Совершенно секретно», не позволяющая нам даже узнать, как он умер. Я чертовски хорошо знала цену «Пути Анклава», и он, сука, это понимал.

Как оказалось, последнего замечания было как раз достаточно, чтобы я открыла свой поганый рот.

— Сержант, это лишь доказывает, что чужая семья — потёмки, да? — ответила я тоном, который проявляется только когда намеренно не подчиняешься старшему по званию. Мой взгляд замкнулся на жеребце, и мне было уже наплевать на тонкости армейского этикета.

Он фыркнул, желая прервать меня, может, даже сказать что-нибудь о трибунале, на который я отправлюсь. Но мне было всё равно. Сейчас я была готова на любые последствия за те слова, что должна была сказать.

— Ваш собственный сын бросил вас и стал дашитом, убив свой взвод. С таким-то отпрыском, как Каламити, вам даже заикаться не следует о моём отце! — продолжила я, на автомате добавив «Сержант». Гнев выставил напоказ мой опасно бунтарский нрав.

Он смерил меня взглядом. Я явно не ушла победителем, и почти наверняка мои слова будут иметь последствия, но они привели сержанта в достаточные сомнения, чтобы он отстал от меня. Не знаю, о чём он там думал, но свои мысли жеребец решил оставить при себе.

— Свободна.

---

Я настроила облачко над собой на тёплый дождь. Вода заструилась по моей голове и плечам. Ощущение было просто восхитительным. Я просто стояла с закрытыми глазами, а вода смывала с меня остатки жидкости из камеры ВР и пот от долгого дня тренировок.

Душевая находилось недалеко от комнаты ВС. Как и многое здесь, она была построена из обычных строительных облаков. Внутри помещения самостоятельно формировались маленькие облака, которые летали чуть выше уровня головы. Военные душевые отличались от гражданских в первую очередь своей ориентированностью на совместное использование. И это решение, как и любое другое решение Анклава, имело под собой основание. Нам сказали, что идея в том, чтобы покончить с сексуальным влечением к сослуживцам, показывая их на регулярной основе в столь интимной обстановке. Большинство солдат считало эту идею как минимум сомнительной, но спорить никто не осмеливался.

Вдруг моё наслаждение было прервано резко похолодевшей чуть ли не до нуля водой. Инстинктивно я сжалась в клубок с удивленным писком. Сверху послышался смех, и, взглянув туда, я увидела, как Тэйлвинд прыгает на моём душевом облаке, хохоча словно жеребёнок.

— Ох, кэп, видела бы ты своё лицо! А уж как мило ты пищишь, — сказала кобыла и, прекратив прыгать, зашлась бурным смехом.

— Не. Смешно, — сквозь зубы ответила я, скорчив гримасу. Взмахнув крыльями против потока воды, я взмыла в воздух и ударила негодное облако задними ногами в полете. С тихим «пуф» облако рассеялось, отправив гогочущую кобылу вниз, в объятия мягкого облачного пола.

Смех несколько поутих, и Тэйлвинд, содрогаясь, поднялась на ноги.

— Стоило того, — сквозь хохот выдала кобыла, ухмыляясь от уха до уха. У неё всегда получалось сделать так, чтобы я не могла злиться на её проделки.

Послышался звук ещё одного душевого облака. Я обернулась и увидела Ноуздайва, моющего свою голову. Жёлтые пряди в его оливковой гриве развевались в потоках воды, резко контрастируя с ониксовой шерстью. Его кьютимарка как всегда бросалась в глаза: орёл с раскрытым клювом и оттопыренными когтями, словно увидевший что-то... ну, вкусное. Жеребец просто покачал головой от вида наших шалостей.

Найдя себе новое душевое облако, я настроила его на тёплую воду и начала мыться сама. Мой взгляд гулял по помещению и в итоге остановился на Тэйлвинд. Она тоже принимала душ, и вода струилась по её кремового цвета гриве и небесно-голубой шёрстке. Кьютимарка отчётливо выделялась на её стройной фигуре: чёрное перо, от которого расходились лёгкие волны, словно оно только коснулось водной глади. Я поняла, что смотрела слишком долго, и в итоге перевела взгляд в зелёные глаза кобылки, озорно смотрящие на меня в ответ.

— На что смотришь, Кэп?

Не сводя с неё глаз, я нахально улыбнулась.

— Думаю, ты и сама знаешь.

— Вы тут не одни, кстати. Найдите себе комнату что ли, — крикнул с другой стороны душевой Ноуздайв.

— Но у нас она уже есть, — спокойно ответила Тэйлвинд, — прямо рядом с твоей.

Посмотрев через плечо на Ноуздайва, я, с распутной улыбкой на лице, довольно добавила:

— Ну, это же наша последняя ночь перед первой миссией…

Пауза, которую я выдержала для усвоения смысла слов, оказалась достаточно длинной, чтобы жеребец почувствовал дискомфорт. А затем, к удовольствию Тэйлвинд и досаде Ноуздайва, я добавила:

— А значит, это подходящая ночь для вечеринки!

---

Мы летели сквозь небеса над городом Нейварро, забыв обо всём на свете. Под нами мелькали серые тучи, обозначавшие периметр базы. На пути нам встретился массивный воздушный док Рапторов, где был пришвартован колоссальных размеров «Аркус». Грозовые тучи, державшие в воздухе ста восьмидесяти шести метровое судно, тихо потрескивали, сдерживаемые до поры до времени. Стоявшие тут и там на поверхности корпуса батареи ПВО затмевались огромными противодраконьими пушками, установленными на поворотных площадках. И пусть мы и не могли их видеть сверху, но мне точно было известно, что на брюхе были ещё системы воздух-земля. Шлюзы быстрого десантирования вооружённых солдат и бронированной техники, вроде тех же Вертибаков и воздушных танков, были открыты настежь, и пегасы цеплялись за поверхность судна, как, должно быть, земные пони сейчас цеплялись за жизнь на отравленной земле.

Поддержание флота Рапторов в боевом состоянии было одной из важнейших задач армии Анклава. Их было не много, и появление новых в обозримом будущем не ожидалось. А ведь именно благодаря Рапторам мы выиграли войну с грифонами, сделав Анклав единственным властителем небес. Да и забыть об этой задаче было крайне проблематично, с учетом того, сколь усердно высшие чины нам об этом напоминали.

«Аркус» был тем самым Раптором, с которого мы завтра отправимся на нашу миссию, так что у экипажа намечалась длинная ночь предполётной подготовки. И я им не завидовала. До перевода в разведку я достаточно долго состояла в экипаже воздушного танка и знала, сколько сил требовало обслуживание одного его, а уж сколько нужно было сил на поддержание Раптора в рабочем состоянии, мне даже представить было сложно. В общем, я ни на йоту не завидовала тем ребятам на «тёпленьких местечках».

Быстро миновав серые тучи, мы вылетели на бескрайнее поле белоснежных кучевых облаков, уходящих далеко за горизонт. Если не брать в расчёт облачные постройки самого города, то единообразие покрова нарушали только невообразимо высокие заостренные башни Системы аварийного оповещения Министерства тайных наук, но все неботаники называли их просто башнями САОМТН. Сама эта возможность аварийного оповещения с самого начала была лишь прикрытием для истинной цели. Пятьдесят две башни были распределены (а не разбросаны, как думали некоторые) по Эквестрии. Используя синергию магии единорогов и пегасов, именно САОМТН создавали облачный покров над большей частью страны и прилегающих территориях. Каждая башня была оборудована системой слежения, и пусть первоначальная задумка была в возможности удалённого контроля за погодой в Эквестрии,  их с лёгкостью можно было направить на землю. Необходимость разведки на поверхности появлялась лишь тогда, когда местность не просматривалась с башен, что уменьшало нагрузку на наше относительно малочисленное подразделение.

В общем, башни САОМТН сделали Анклав жизнеспособным, хотя каким образом они делали то, что делают, решили оставить привилегированной информацией. Всё, что нам нужно было знать, так это то, что их следует защищать ценой наших жизней, и что главный центр системы располагался здесь, в Нейварро, под защитой всей мощи армии Анклава. Если с ним или какой-либо ещё из башен что-то произойдёт, Анклав может уже не оправиться от этого. Однако, честно говоря, я переживала бы куда сильнее, если бы у нас не было чёткого доказательства их способности пережить прямое воздействие мегазаклинания. Когда с неба посыпались жар-бомбы, ни одна из башен не упала. Если это не говорит об уровне конструкторского мастерства земнопони, то что тогда? И пусть я не видела ни одного из них, это не мешает мне уважать их труд.

Сотнями метров ниже облачные фермеры заканчивали еще один долгий день ухода за садами облачных яблонь. Или облачных персиков, облачных груш, облачной картошки, облачной капусты, облачной то, облачной сё — всё это мы могли взращивать прямо здесь. Так мы и смогли выжить — за счёт сельского хозяйства. Незадолго до конца Великой войны изобрели технологию «облачного посева», а облака САОМТН под неё приспособили. Странным было то, что пионерами в этой области были грифоны, но на промышленный уровень технологию вывели уже пегасы, которые в конечном итоге и сформировали Анклав. Точных деталей у меня, увы, нет. Ну, как бы то ни было, облачный посев позволял нам выращивать достаточно еды для себя, навязывая непроглядную облачную завесу земле.

Вдали, на горизонте, виднелись группы мониторинга погоды, которые тоже решили закруглиться и уже летели в город. Пусть башни успешно покрывали большую часть Эквестрии, всё равно приходилось наблюдать за состоянием облачного покрова и устранять любые истончившиеся участки. За исключением разве что неба над Вечнодиким лесом. Он был диким уже до того, как мир сгинул в огне жар-бомб, с тех пор он изменялся только в худшую сторону. Сами ветра над ним одичали, почти сведя на нет возможность закрыть небо над этим лесом.

Я представляла, как по всей территории Анклава уставшие от долгих часов работы пони возвращались домой. Домой, к ужину из безвкусных облачных продуктов, к появлению которых они, возможно, приложили копыто и крыло. При достаточном везении у возвращавшихся мог быть жеребёнок, о котором надо было заботиться и который помогал забыть о рутинности дней. Жеребёнок. Один. Ведь в Анклаве ограничена рождаемость, что не удивительно, когда твоё общество находится на полном самообеспечении.

Впрочем, был ещё и другой путь в жизни пегасов Анклава. Альтернативой унылому, зацикленному бытию была служба в армии. Только продержись три года в военном училище и следующие за ними три месяца базовой подготовки, и вот ты уже получаешь все преимущества статуса военного. Включая разрешение на рождение ещё одного жеребёнка, что было действительно привлекательным стимулом. Также предоставлялось пособие по выходу на пенсию, пусть и небольшое, но всё же дающее доход после окончания контракта. И это не говоря уже о возможности войти в эшелон политиков Анклава. Но на деле всё было не так радужно. Новобранцу, одному из тысяч других в составе армии, не было ни экономической, ни практической выгоды от возможности завести ещё одного жеребёнка.

Обычно уйти на покой и уделить время семье могли только престарелые офицеры и ветераны, хотя некий инструктор по строевой (хотя он был ещё и ветераном войны с грифонами, которая была почти два поколения назад) собирался взять планку в шесть жеребят, будучи всё ещё на службе. И это меня раздражало: пони, который на регулярной основе превращал мою жизнь в ад, имел всё, чего я только могла пожелать. Пусть это прозвучит жестоко, но я была почти рада, что его жена умерла при родах их последнего жеребёнка. Это событие хоть чуточку, да сместило его уровень жизни с недосягаемого пьедестала крутизны. Достаточно для того, чтобы, собрав волю, не оскорблять его… Ну, когда он не упоминает моего отца, по крайней мере.

Мой отец. Хэвок. Трудно поверить, но он всегда был против моего вступления в армию. Он сам был героем войны, который, не щадя крыльев и копыт, сражался с грифонами, и его приводила в ужас одна лишь мысль, что я пойду по его стопам. Женившись на обычной пони из погодного отряда, папа уже считал, что благословлён сверх своего положения. Став отцом единственной дочки, он окутал меня любовью, научил летать, любить небеса, за которые сражался. Он думал, что уберёг меня от невзгод собственной молодости. Затем… однажды он просто не вернулся.

Пришёл офицер — теперь-то я знала, что это был капитан, но тогда я увидела лишь угольно-черную униформу с начищенными до блеска медными элементами… прямо как у папы. У него был с собой кейс. Когда я услышала звон разбившейся тарелки, которую мама ещё секунду назад мыла на кухне, я сразу поняла, что что-то случилось. Офицер сказал, при выполнении планового задания произошёл инцидент. Тело не смогли вернуть. В кейсе было больше денег, чем полагалось отцу по выходу на пенсию. Как будто это могло заменить члена семьи. А я только три недели, как окончила военную подготовку. На следующий же день я вступила в ряды вооруженных сил Анклава. Это было семь лет назад.

С тех пор я выросла. Научилась сражаться, научилась выполнять приказы… Также научилась лечить, надеюсь, что не напрасно. Я узнала, каково это, делать всё ради достижения цели. В конечном итоге я научилась вести за собой. Учить. Передавать полученные мной за недолгие семь лет знания. Всегда появлялись новобранцы, так уж эта система работала. Каждый год кто-то уходил в отставку, и им на смену приходили новые бойцы. Свежая кровь для системы Анклава. Однако не всегда освобождение места сопровождалось уходом на пенсию по состоянию здоровья. Многие годы я пыталась получить доступ к документам или пони, которые бы приоткрыли завесу тайны над смертью моего отца. Как это произошло, по какой причине, даже почему отсутствовало тело — я бы радовалась любой информации. Но ничего не было. Ничего, кроме формулировок «доступ закрыт».

Но никто не любит зануд, особенно в ночь перед первой наземной миссией. Усилием воли я вернула себя в настоящее. Не время было думать о прошлом. Более того, сейчас вообще не надо было думать — надо было идти зажигать.

---

Музыку мы услышали ещё вне клуба, но стоило нам войти, как на нас нахлынули звуки танцев, пьянок и прочего рода веселья. Бакканир Блэйз, как и почти всё в Нейварро, был военным заведением, однако, в отличие от столовых младшего состава, в Блэйзе не было ограничений по званию, а вся одежда с отличительными знаками оставлялась при входе. Даже для гражданских вход был открыт. Это было просто место, где пегасы могли расслабиться и отдохнуть после долгих дней служения Великому Анклаву Пегасов. Ну, или как было в нашем случае, повеселиться в ночь перед первой миссией на поверхности.

Здание клуба достаточно сильно возвышалось над облачным покровом, впрочем, назвать его «трёхэтажным» было бы не совсем правильно. Действительно отдохнуть пони могли только на первом уровне. Здесь были основной бар, скромный танцпол и более менее уединённые столики вокруг. Второй и третий уровни представляли собой пространство высотой в несколько сотен метров, без какого-либо намёка на крышу. Оттуда открывался потрясающий вид на звездное небо, на фоне которого пегасы, обычно парами, исполняли замысловатые (если достаточно напились) танцевальные движения. Когда танцующие уставали, они всегда могли отдохнуть в маленьких нишах (и продолжить распивать спиртное, без опасности пролить его кому-нибудь на голову). Следовало отдать должное строителям: они учли все нужды своих летающих клиентов. Атмосфера тут совершенно отличалась от таковой в любом другом клубе Нейварро. Если подумать, то, скорее всего, у Баканира и не было конкурентов вовсе.

Не только наша группа направлялась на поверхность. Думаю, мы смогли бы найти добрый десяток пони, что тоже отправлялись завтра на задание. Но у нашей группы уже сложилась тенденция тусоваться только своей компанией, и эта ночь не собиралась стать исключением.

Едва мы вошли, Ноуздайв тут же огляделся по сторонам.

— Так и... почему мы должны этим заниматься в ночь перед первым заданием? — спросил он, всё ещё не решив для себя, была ли эта идея хорошей или нет.

— Потому что это традиция, Ноуздайв, — ответила я, направляясь прямо к бару. Мои товарищи последовали за мной. — Отряд должен хорошенько погулять в ночь перед первой миссией на поверхности.

— Традиция? — засомневалась Тэйлвинд. — Скорее, предлог для тусовки, и тебе это известно, Кэп.

— Да, да. Но это именно она. Традиция, то есть, — признала я, заказывая выпивку. Барпони, несмотря на шум, услышал как минимум часть нашего разговора и, кивнув головой, начал наливать напитки.

Я облокотилась на барную стойку. Вдруг в толпе мелькнули белый и жёлтый цвета. Похоже, наши завтрашние пилоты заняли столик у входа. Флапс и Элерон были парой и почти всегда ходили вместе. Перед ними уже выстроились внушительные ряды шотов крепкого алкоголя.

— Видишь, Ноуздайв? — указала я копытом. — Даже пилоты чтут традиции!

Пока я говорила, Флапс и Элерон, не заинтересованные ни в ком, кроме друг друга, начали один за другим выпивать шоты. Да, похоже, пилоты тоже собирались сегодня оторваться на всю катушку.

Взяв напитки, я положила пригоршню битсов в кружку рядом с кассой. Достаточно, чтобы не переживать об оплате некоторое время, да и чаевыми не обделить.

Место нашлось без особых проблем, и вот мы уже за столиком на первом уровне клуба попиваем алкоголь. После пробного глотка стало очевидно, что мы пришли в правильный вечер: судя по отсутствию какого-либо жжения во рту, Блю Шифт использовал настоящую водку. Похоже, кто-то смог-таки принести с вылазки на поверхности немного контрабанды. В противном случае мы бы пили… ну… попытка перегнать облачные овощи и фрукты обычно приводила к чему-то, более похожему на растворитель. Я сделала мысленную заметку увеличить количество чаевых на следующем заходе.

Тут кто-то начал распевать одну из похабных песен Анклава, которые поют только будучи в поддатом состоянии. Случалось такое часто, и все уже привыкли. Плюс к этому, похоже, никто не знал весь текст целиком. Но это не помешало пони за столами подхватить песню. В конце концов подпевать начали даже пегасы, которые кружили в воздухе. Были и те, кто находился в замешательстве: новички или гражданские, которые ещё не успели привыкнуть к посиделкам с военными. Но, как бы то ни было, на каждого пони, который явно не понимал, что происходит, находилось двое, которые присоединялись к горланящим. Когда песня дошла до конкретной строчки, я поняла, что не смогу удержаться. Дьявольски улыбнувшись Ноуздайву, я начала петь, подначивая его поступить так же.

—…если ты летишь на танке, твоя пьянка — выпендрёж,

Если ты летишь на Рапторе, медлен должен быть кутёж…

По его взгляду было видно, что он колеблется. Едва сдерживается, чтобы просто не начать веселиться. Я начала петь ещё громче, когда ко мне присоединилась Тэйлвинд. Вдали я видела, как Элерон и Флапс, тоже распевая песню, поднимают для тоста последние рюмки. Видимо, спонтанное развлечение потеснило их алкоигру.

— Если ты летишь в разведку, то скорее пей до дна,

Сейчас не время бить баклуши, да и с поддержкою беда…

Наконец-то Ноуздайв, похоже, созрел до состояния, когда не мог больше сопротивляться. Взглянув на меня и Тэйлвинд, он добавил баса нашему столу, влившись в хор голосов. Песня похоже охватила большую часть бара, но уже близилась к концу.

— Если ты летишь в броне, пить тебе всё одному,

А если ты летишь в повозке, то налей ещё кому…

Мы уже больше орали, чем пели, стараясь перекричать пони рядом с нами. Подняв кружку, я отдалась песне, забыв все невзгоды этого дня и тревогу перед днём грядущим. Сейчас было только настоящее, и в нём были выпивка, басы и товарищи.

— Но коль застрял ты в Вертибаке, вот тебе один совет,

Ебани бутылку залпом, всё равно дел больше нет!

Зал охватили восторженные крики, будто мы гордились, что смогли, несмотря на опьянение, закончить песню. А может, и благодаря? В любом случае был хороший момент для тоста. Мы звонко чокнулись бокалами и опустошили остатки выпивки.

Надо было отдать должное диджею, он хорошо следил за толпой. Когда мы пели, он приглушил музыку, а потом сразу же поставил быструю танцевальную мелодию, чтобы сыграть на настроении зала. Пони устремились в танцевальное пространство. Даже Ноуздайва не пришлось уговаривать, когда мы с Тэйлвинд схватили его под ноги и понесли в небо. Его лицо расплылось в глупой улыбке.

Мы танцевали. Ох, как мы танцевали. Если вы никогда не видели танец пегасов, то многое потеряли. Это и хореография, и аэрошоу сразу. Мы летели к звёздам, петляя между других пегасов с максимально возможной аккуратностью, на которую были способны. Полёт был чисто инстинктивный, под такт музыке. Всегда была вероятность в кого-то врезаться, но это было частью веселья, порыва. От этого трюки, которые мы исполняли, казались ещё круче. Даже просто смотреть на это зрелище со стороны было увлекательно, если личные способности к полету были не ахти.

Достигнув верхней точки здания, мы расправили ноги, словно пытались обнять звёздное покрывало неба, раскинувшиеся вокруг нас. С наших мест открывался потрясающий вид на ночное небо в любом направлении. Свет Селестии уже давно ушёл, и теперь небом властвовала Луна, освещая пони под собой. Этого было достаточно, чтобы немного пожалеть о том, что она не дожила до этой ночи. Принцесса Луна, то есть.

Очарование момента прошло, и я выкинула эти мысли из головы. Я не собиралась позволить им испортить мне настроение. В воздухе было достаточно много пони. Мы вошли в крутое пике и резко остановились в считанных метрах от воздушного покрова, словно наши движения были отточены тренировками. Да и даже если бы кто-то из нас не смог вовремя остановиться, это сулило бы только ударом по самолюбию. Так мы летали вверх-вниз, пока я не сымитировала неуклюжий взмах крыльями и не отправила себя в штопор, который крайне удобным образом привёл меня прямо к Ноуздайву. Он поймал меня в свои объятия, спиной к себе. Судя по беспокойству в его взгляде, Ноуздайв явно переживал за меня.

Я дьявольски улыбнулась через плечо, опуская его копыта вниз, пока он уже не держал меня за круп, чуть выше кьютимарок. Затем я снова начала танцевать, тереться о его бедра и туловище под звуки музыки. Как я уже говорила, для пегаса Ноуздайв был большим, но толстым его было назвать никак нельзя. Ощущать упругие мышцы пегаса было восхитительно, а он даже не двигался. К его чести, надо сказать, что озадаченный вид на его лице продержался от силы пару секунд, затем Ноуздайв всё понял и… ну, втянулся.

Сложность грязных танцев у пегасов в том, что они требуют серьезной координации от партнёров, а у нас её было в достатке, даже когда к нам присоединилась Тэйлвинд. Уверена, что зрелищ толпе мы дали. Блин, да я могла уверенно это заявить даже с моего места. Где-то между «очень скоро» и «целую ночь позже» мы снова все в поту направились к бару, чтобы перевести дух.

И вот когда я уже почти начала заказывать ещё одну партию напитков, какая-то пони врезалась в меня, чуть не ударив лицом об стойку.

— Оу, простите, не хотела, — быстро извинилась она. — Блю Шифт! Мне нужен самый девчачий фруктовый коктейль, который у тебя только есть, — она неуклюже поставила копыта на стойку и, наклонившись ещё ближе к барпони, добавила: — И с вишенкой!

Блю Шифт усмехнулся, он явно был знаком с этой кобылой.

— Только не говори, что в завязке, Фрости. Сейчас сделаю тебе сангрию.

Похоже, эта пегаска была постоянным клиентом, судя по дружескому подначиванию.

— Я? — удивленно вопросила она. — Не, это не для меня. У меня есть пригоршня минталок, хочу подмешать их в бокал Лайтнинг.

«Пригоршня чего? Это же вроде какая-то наркота с поверхности?»

— Фро-о-о-ости, — угрожающе прохрипел Блю Шифт и, прекратив наполнять бокал, наклонился к ней. — Ты же знаешь, что я…

— Да шучу я, — перебила обиженная кобыла, раздосадованная неспособностью барпони уловить суть. Тот, в свою очередь, продолжил разливать напитки (наши в том числе), покачав головой от… поведения пегаски. Похоже, между ними часто случались подобные разговоры.

— Ты… — начала я, продолжая смотреть в другую сторону. — Ты врезалась в меня, а потом оскорбила вкуснейший фруктовый напиток. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Я развернулась на месте, чтобы хорошенько рассмотреть незнакомку, которая толкнула меня, умышленно или нет.

Зеленовато-голубая кобыла наклонила голову, отчего голубая прядь в её белой гриве стала заметна в приглушённом свете бара. У неё в ухе была серьга такого же зелёного цвета, как и её глаза, глаза, которые смущённо смотрели на меня.

— Может… может, хочешь минталку? Ну, это, конечно, не выпивка, но у меня больше ничего нет.

Тэйлвинд встрепенулась и озорно ухмыльнулась:

— Она её не возьмёт, но, возможно, я смогу найти ей применение, — пегаска приложила копыто к подбородку, словно погрузившись в глубокие думы. — Да, уж это я смогу. / (Возможно даже и не одно)

— Н-но… — заикнулась я, зажатая между гневом и Тэйлвинд, плетущей интриги прямо у меня на виду. Я переводила взгляд между пегасками, ужасаясь последствиям такого развития событий. И это не говоря уже о том, кто станет жертвой Тэйлвинд, очевидно, что именно я. В итоге я остановилась на незнакомке.

— Откуда они у тебя вообще? Да и кто ты такая?

— Расслабься ты, у меня нет никаких минталок. Знаешь, что бывает с теми, у кого находят запрещенные вещества третьего класса? Зовут Фрости. Виндс Фро… — тут она застонала и закатила глаза. — Впрочем, знаешь, мне пофигу. Я уставшая, раздражённая, подвыпившая и в увале.

— Оу, ну не досада ли, — переведя взгляд с Фрости на меня, сказала Тэйлвинд и сделала глоток из стакана, чтобы скрыть саркастическую ухмылку. Я почувствовала, как лицо заливается краской, и это было не от алкоголя.

Охая, Ноуздайв бочком добрался до бара и взял свой напиток. Я в тот момент отвлеклась, но почти уверена, что он, перед тем как выпить, осмотрел дно стакана. Бережёного, как говорится…

— Так, ладно. Похоже, мы зашли на топкую почву, — Фрости воспользовалась возможностью съесть сушёную вишню с трубочки. Может, у Блю Шифта и была поставка алкоголя, но вот продукты у него остались те же самые.

— Твоя правда, а ты даже с ними не в отряде, — закатил глаза Ноуздайв.

— Эй! Я не говорила, что мне это нравится! — выпалила я, отчего все с сомнением на меня посмотрели. — Ух, от ваших взглядов хочется выпить, — взяв стакан, я немного пригубила сладкий фруктовый напиток. Затем повернулась к зеленовато-голубой кобыле и попыталась сменить тему: — Так вот, Фрости, что привело тебя в Буканьер Блэйз? Возможно, я и видела тебя на базе, но не скажу, что узнала.

— Я обычно тусуюсь со своим отрядом в нише наверху. Остальные восемьдесят процентов времени я сплю, — ответила Фрости, попивая коктейль. — К тому же, думаю, что ты видишь меня на базе время от времени. Стрельбище, столовка — в такого рода местах.

Тэйлвинд бросила на меня взгляд.

— Если она из другого разведотряда, то, скорее всего, ты билась с ней в ВИ.

— Так, давай посмотрим, — я перевела взгляд на Фрости. — Не назначали ли, Фрости, тебя часом недавно в силы противника?

— ВИ? — гневно спросила пегаска. — Я тут тренируюсь на устаревшем оборудовании и стреляю краской, а вы зависаете в виртуальном интерфейсе? — сердито произнесла Фрости и допила остатки своего напитка. — Судя по всему, вы тут избалованные кобылки, сидящие на шее у отца. Вот на поле вы бы получили реальный опыт. Часами лежать в грязи, ожидая, пока кто-нибудь не даст команду на выстрел. Да и вообще ВИ — говно.

— Эм… — я опешила и посмотрела на свою выпивку.

«На шее у отца? Не сказала бы».

Фрости сморгнула, будто сама была поражена своей резкости.

— Ого, чего-то я загналась. Хех. Блю! Налей мне чего покрепче!

Блю Шифт предвидел такое развитие событий и сразу толкнул к несколько сбитой с толку кобыле нечто, напоминающие виски с камнями.

Ноуздайв наклонился поближе к пегаске с серьезным выражением лица.

— Итак, мисс реальный опыт, какова она? Поверхность?

— Отстой, — ответила Фрости. Её тон стал более располагающим к разговору, но нотки возмущения остались. Было такое ощущение, будто она нас поучает. — Воздух странно пахнет. Всё и все вокруг пытаются тебя убить, и ещё много всего, о чём я не могу вам сказать, а то вляпаюсь в неприятности. Там всё работает по принципу «сведения только для причастных», а вы — не причастные, — Фрости прищурила глаза. — Какое у вас там подразделение, говорите?

— Наземная разведка Анклава, звено Фэлкон, — спокойно ответила я с нотками гордости в голосе и подняла взгляд со стакана.

— Ах вот вы кто… Но вы же сами сказали, что не были на поверхности? В этом нет никакого смысла. Чем вы вообще занимаетесь? — Фрости посмотрела в сторону, будто чтобы свериться с пунктами в невидимом списке. — Поиск вещей? Нет, это наша работа. Измерение уровня радиации? Это для ботаников. Сопровождение? Всем на него пофиг, — мы с ней снова встретились взглядами. — Похоже, что вы особо ничего и не делаете?

Ноуздайв отреагировал быстрее меня. Он поднялся из-за стойки и аккуратно встал между мной и Фрости. Похоже, он хотел нависнуть над ней своей массой. Мне польстило, что он почувствовал необходимость прийти мне на защиту.

— Мы выходим на сцену, когда твои пони находят настоящую угрозу Анклаву, — судя по тону, Ноуздайву надоело несносное поведение собеседницы. Он принял вызов.

Она посмотрела на своё копыто, будто оно внезапно стало очень важным, и скучно ответила:

— Ага, есть тут настоящая угроза. Состоит в том, что у Совета кончается дерьмо, которым можно вас накормить.

Затем Фрости пытливо посмотрела в глаза жеребцу, словно стараясь понять, как он отреагирует на данное заявление.

Ноуздайв наклонился поближе к кобыле, словно оценивая её. Выражение его лица не менялось несколько мгновений, а затем сменилось на веселое.

— Что же, думаю, с этим глупо спорить.

Кобылка криво ухмыльнулась и подмигнула ему. Затем Фрости повернулась ко мне и сказала, указывая стаканом на Ноуздайва:

— Знаешь, за таких держаться надо, — кобыла допила остатки алкоголя и усмехнулась. — Эх, если бы только мой Тандерклэп умел такие штуки проворачивать… Жаль, что он очаровательно глуп для этого.

Так потенциальный конфликт был исчерпан, а Ноуздайв с Фрости, похоже, нашли друг друга подходящими для дальнейшей беседы. Что же до меня, то мне кобыла показалась какой-то странной… поэтому я просто начала безобидно поглядывать на различных посетителей уже довольно заполненного бара. Тогда я и заметила пару глаз, неотрывно смотрящих в мою сторону. Не знаю, сколько та пегаска там сидела, но за мной она наблюдала задолго до того, как смогла перехватить мой взгляд. Пробормотав что-то вроде нужды воспользоваться уборной, я направилась к кобыле. Похоже, она хотела со мной поговорить.

Мои мысли витали где-то вдалеке, когда Фрости прервала разговор (вроде бы даже на середине предложения, если я правильно услышала), чтобы крикнуть в мою сторону:

— Удачи там. Главное не вляпайся!

Меня ошарашило это заявление, и я удивленно и немного напугано спросила:

— Во что?

Она посмотрела на меня со знанием дела и глубокомысленно кивнула:

— Ну, ты знаешь, — после этого она выбросила меня из головы и вернулась к разговору с Ноуздайвом. — Не, ну правда, он пытается снова отвертеться отговоркой, типа «я просто экспериментировал». Уже третий раз? Ага, конечно!

Слушая болтовню пегаски, Ноуздайв посмотрел в моём направлении с выражением, которое можно было описать только, как «стойкое». Встретившись со мной взглядом, он одними губами сказал: «Помоги». Я подмигнула ему и отправила воздушный поцелуй. Что бы Рэд Глэир здесь не делала, на неё это было не похоже. Когда мы виделись с ней в последний раз, она вообще была трезвенницей. Была какая-то причина, почему она была здесь, и, судя по её взгляду, связана она была со мной.

Я комфортно устроилась на стуле за столом с кобылой, чьи алые глаза, в честь которых ей и дали имя, смотрели только на меня, напрочь забыв об остальном клубе. Грохочущая музыка обеспечивала достаточную конфиденциальность предстоящего разговора.

— Вот это сюрприз, — начала я. — Давненько тебя не было видно, Рэд. Последние вести говорили, что тебе удалось попасть в состав команды мостика «Слоистого». Внушает, особенно с учётом того, что в последнюю нашу встречу мы едва закончили базовую подготовку.

— И это ещё не всё, — улыбнулась она в ответ на комплимент. — Командор Винтерс определённо может быть... — она запнулась, очевидно, пытаясь подобрать правильную формулировку. Вид у неё при этом был такой, будто она съела что-то невкусное. — Трудной, время от времени... А ты, Снап, я слышала, сейчас управляешь звеном Фэлкон. Тоже неплохо.

Как и было сказано, мы вместе прошли базовую подготовку. В существующей системе это было единственное место пересечения будущего офицерского состава и новобранцев. Думаю, не стоит объяснять, кто из нас кем являлся. Но, несмотря на разные карьерные лестницы, мы сдружились до того, как Рэд забрали на офицерские курсы. Я не завидовала, просто не могла представить себя на её месте, так же, как и она, скорее всего, не могла представить себя на моём. Мы не поддерживали связь, но узы дружбы никуда не делись. Во времена обучения Рэд не ходила вокруг да около в серьёзных разговорах. У нас явно была не встреча давних друзей, и мне не терпелось узнать, в чём было дело.

Я наклонилась поближе к ней и серьёзным тоном спросила:

— Так и к чему всё это? Сама знаешь, что пони могут решить, увидев, как помощник капитана Раптора тусуется с солдатом.

Рэд перестала улыбаться. Было видно, что она сильно устала.

— Я слышала о вашей сегодняшней перепалке. Не надо было тебе впутывать его сына в эту историю.

— Я не в настроении, Рэд, — раздражённо ответила я. — Он приплёл моего отца, так что я была в своём праве.

— А ещё у него за годы службы в армии появились связи. Да он даже нас тренировал, Снап, — её резкий осуждающий тон сразу привлёк моё внимание. — Не думаешь же ты, что его сыновья сами себе путь наверх пробили? — она сделала паузу, задумавшись, и добавила: — Ну, если не брать в расчёт Каламити. Он-то явно попал, куда хотел, только своими силами, — Рэд покачала головой, будто пытаясь прогнать какую-то непрошенную мысль. — Как бы то ни было, я просто хочу сказать тебе быть начеку.

— И всё? — я подняла бровь. — Я же знаю, как играть в эти игры. Выполняешь наземную миссию, целуешь пару задниц, и о тебе все забывают?

— Процесс уже запущен, Снап, — Рэд снова покачала головой. — Многое сейчас происходит на самом верху, и я не хочу, чтобы ты попала под раздачу, — тут пегаска осмотрелась, словно оценивая, кто из сидевших рядом мог слышать наш разговор, а затем наклонилась чуть не вплотную ко мне. — Ты же не веришь, что во время покушения на главнокомандующего Харбринджера, кобылу, которая должна была его сменить, убило шальной пулей? — она откинулась назад. — Здесь слишком много народу для откровенного разговора. Посмотрю, сможем ли мы пересечься после твоей наземной миссии. Удачи, Снап.

У меня волосы на шее дыбом встали. В памяти всё ещё свежи были воспоминания об изоляции, в которой мы участвовали после того… инцидента… и ещё о том, что нападавшего так и не нашли. Смысл её слов меня обеспокоил не на шутку, если не сказать большего.

— Не знаю, что мне с этим делать, но спасибо за предостережение, — ответила я.

Она улыбнулась в ответ.

— Делаю, что могу, — она протянула копыто. — Сквозь бурю…

Моё лицо озарила улыбка. Я цокнула своим копытом о её. В последний раз мы так делали семь лет назад.

— И дым к чистым небесам!

Заметка:

Загрузка, пожалуйста, подождите…

Глава 2: Низвержение

Всю ночь перед крушением своего мира я провела на ногах. О тех событиях осталось мало воспоминаний, но даже по их остаткам было ясно, что ночка была та ещё: мы пили, танцевали и веселились наперекор всему. Судя по состоянию комнаты и тому, что проснулась я рядом с Тэйлвинд, веселье продолжалось и после ухода из бара. Как бы хотелось знать, что я тогда делала, как прошла ночь, просто чтобы было что вспомнить… Хотя, возможно, так оно и лучше. Можно двигаться вперёд, не зная точно, что оставляешь позади.

Утром нас ждали брифинги, проверки снаряжения и целая куча других дел, которые надо было выполнить перед любой миссией, тем более перед первой наземной. Количество сил, которое вкладывалось даже в столь простую задачу, как высадка трёх пони для разведки района на поверхности, ошеломляло. Однако, несмотря на это, пройти все нужные процедуры можно было с минимальными требованиями к умственным способностям. У себя в блокноте я нашла какие-то записи с того дня и при этом вообще не помню, откуда они там взялись. Предполагаемый уровень угрозы, зоны действия противника и скудное количество союзных позывных в районе операции. Сколько же успевает мозг в режиме автопилота… Не сказать, чтобы эти заметки как-то помогли, с учётом всего произошедшего.

Как бы то ни было, к полудню мы уже летели в грузовом отсеке вертибака, прижимающегося к склонам Хребта Дракона — горной гряды на севере Эквестрии. Флапс держал высоту, избегая фронта надвигающейся бури…

Дневник Снап Ролл.

---

Моргнув тяжёлыми от похмелья веками, я пришла в себя и посмотрела на один из иллюминаторов. Бронестекло было усеяно снежинками. Складывалось предчувствие, что метель будет сильной. Плюс к этому, мимо нас на опасно большой скорости проносились громады скал, что могло бы меня обеспокоить, не доверяй я пилотам как самой себе. Тем не менее, близость к земле меня всё равно тревожила… И яркий свет никак не помогал мне бороться с похмельем. Отвернувшись от иллюминатора со слепящим снегом, я оглядела грузовой отсек. Пусть не сразу, но я заметила, что Тэйлвинд и Ноуздайв с различной степенью изумления наблюдают за мной.

— Тэйлвинд, что у тебя за взгляд? — спросила я, устало потерев ноющие глаза. На кобыле была такая же броня разведчика, как и на мне. Грива была причёсана на бок, чтобы не закрывать глаз.

— А что у меня за взгляд, кэп? — изумление уступило место веселью, и губы пегаски изогнулись в улыбку.

— Он так и говорит: «ты что-то забыла, дура», — чересчур драматично вздохнула я, закатив глаза.

Тэйлвинд захохотала.

— Не пытайся скрыть это, кэп. Мы с Ноуздайвом знаем, что ты проспала остаток брифинга по заданию.

Стоило ей упомянуть жеребца, как я запоздало осознала, что он был полностью снаряжён в силовую броню Анклава. Возвышаясь над сидящей рядом пегаской, Ноуздайв, откинувшийся на борт вертибака, в этой броне больше походил на бронированное насекомое с хвостом скорпиона. Плазменная пушка — его фирменное оружие — как обычно была закреплена у него на боку.

— Ну, я же знала, что могу доверить своему крайне ответственному заместителю донести до меня нужную информацию в понятной и лаконичной форме перед посадкой, — ответила я, откинувшись на скамейку. — И почему Ноуздайв снаряжён так, будто грифоны снова готовы к войне?

— На это поступил прямой приказ. Где-то здесь пару дней назад бесследно пропал патруль, — объяснила Тэйлвинд, и ей вторило приглушенное «ага» от Ноуздайва, проводящего проверку силовых систем плазменной пушки. — Что до миссии, есть информация, что у грифонов здесь, в горах, может быть передовая база, это нам надо проверить.

Пегаска неопределённо махнула копытом в сторону иллюминатора, косвенно подразумевая местность под вертибаком. Во время разговора Тэйлвинд активно жестикулировала, старая привычка. Тут она подпёрла голову правой ногой и несколько озадаченно добавила:

— Да, ещё нам надо проверить местность на наличие сил «красноглазого», чтобы это ни значило.

— Знаешь, мне кажется, Тэйл должны перевести на твою ставку, ведь именно она делает твою работу, — сказал Ноуздайв тихим и спокойным тоном, в котором была слегка слышна насмешка. Он не поднял взгляда с оружия, но я по голосу поняла, что жеребец улыбался.

— Дорогой мой Ноуздайв, делегирование — один из столпов управления, — саркастично ответила я, искоса взглянув на него с ухмылкой. — Узнаешь, если тебе когда-нибудь предложат пройти соответствующий курс.

После этого замечания Тэйлвинд наклонила голову.

— Правда что ли, кэп? Помнится мне, ты его далеко не с отличием закончила?.. — спросила она, вопросительно подняв бровь.

Справедливое замечание. Однако скажу, что, возможно, я бы получила оценки лучше, если бы меньше концентрировалась на… «анатомии», а больше — на теории ведения воздушного боя. Ага.

— Да, да… тройка тоже положительная оценка, — фыркнула я и, скрестив передние ноги на груди, отвернулась. Просто дружеское подначивание. Мы уже так долго друг друга знали, что такие вещи были сами собой разумеющимися. Тем не менее, я решила проверить пилотов, оставив друзей потешаться надо мной.

Передняя часть вертибака была вотчиной пилотов. Каждый из них был в отсеке, похожем на пузырь. Капитан в переднем, а второй пилот — чуть выше позади. Их крылья были в специальных захватах, которые позволяли управлять воздушным судном, словно это пегасы сами сейчас летели в воздухе. Я обхватила одну из дуг безопасности и посмотрела через плечо Элерон. Почувствовав моё присутствие и предвосхитив вопрос, она ответила, не сводя взгляда со снежного пейзажа:

— До места высадки двадцать минут, капитан. У нас нет всей информации о вашей цели, но нам даны чёткие указания высадить вас и забрать до того, как ударит буря.

Столь лаконичный ответ ясно дал понять, что кобыла не была настроена поболтать. Кивнув, я посмотрела в иллюминатор, стараясь ознакомиться с местностью, на которую нас высадят.

Горы в данном районе были действительно живописными. Видавший на своём веку только пару выработанных в поисках ресурсов горных вершин среднестатистический пегас не поверил бы в такую красоту. Под облачным покровом эти горы властвовали над ландшафтом. Они впечатляли сильнее любой облачной формации, что я только видела. Всё, от продуваемых ветрами глубоких впадин до пиков скальных массивов, представляло собой новый для меня мир. Я попыталась впитать его сколько могла, с учётом скорости, на которой мы неслись к месту назначения.

Но когда мы пролетали мимо оголившегося пласта породы, моё задумчивое созерцание было прервано каким-то движением. Из-за булыжника появился пони. На нём была бело-серая броня с капюшоном и защитными очками, так что я не смогла различить ни цвета его гривы или шерсти, ни определить его пол. Из разреза в капюшоне виднелся рог. Сильный ветер развевал плащ. Но что действительно привлекло моё внимание, так это длинная труба, которую пони леветировал рядом с собой — пусковая установка, направленная прямо на вертибак.

Адреналин начал движение по кровеносной системе, когда я повернулась к кабине пилотов с криком: «Ракета!» Элерон среагировала моментально, тревожно переведя взгляд на правую часть фонаря. Тут разрушительный взрыв сотряс борт вертибака. Осколки внутреннего бронирования за долю секунды изрешетили пилота, а потом отсек заволокло дымом. Судно резко повело вправо. Очевидно, взрыв повредил рулевую поверхность. Меня отбросило в сторону, но Ноуздайв, пристегнув броню к борту судна, поймал меня.

— Держитесь! Сейчас упадём! — закричала Тэйлвинд, пытаясь пристегнуться ремнями безопасности.

Удерживаемая Ноуздайвом, я пыталась обхватить Тэйлвинд, кричала ей держаться. Мне даже удалось её схватить… но в ту же секунду вёртибак врезался в склон горы.

Сработали аварийные пироклапаны, отстрелив в заснеженное небо кормовой люк. Удар длился долю секунды, однако я успела увидеть ужас, поразивший Тэйлвинд. Она безуспешно пыталась перебороть разгерметизацию. В отчаянии она выкрикнула моё имя. Я попыталась получше ухватить её переднюю ногу, может, даже попытаться схватить манжету её обмундирования… но тщетно. Тэйлвинд выскользнула у меня из копыт и исчезла в морозном небе.

Ещё пару секунд я поражённо смотрела на эти копыта, которыми не смогла удержать пегаску. Затем вёртибак ударился о землю. Меня приложило головой о броню Ноуздайва, и мир поглотила тьма.

---

Очнулась я под шипение остывающего корпуса судна. От удара некоторые панели внутренней обшивки отвалились, оголив проводку. Вёртибак изрядно покорёжило. Взрыв повредил рулевую систему. В ближайшей перспективе воздушное судно было бесполезно. С другой стороны, оно пережило падение и не развалилось.

Судя по часам на ТД, я пробыла в отключке более получаса. Вся потрёпанная, но живая, я всё ещё была в объятиях Ноуздайва. Жеребец тоже, очевидно, был жив, судя по равномерно выдыхаемым облачкам пара.

— Ноуз… Ноуздайв… слышишь меня? — спросила я, стараясь не повышать голос.

— Да, я в норме, Снап, — выдохнул он. — Нужно броню перезагрузить.

Шевелиться он почти не мог, но указал глазами на систему аварийной перезагрузки у основания шеи. Обычно ей пользовались медики, когда нужно было получить доступ к раненому, но она также позволяла снять режим ограниченного функционирования простым нажатием тумблера, надёжно спрятанного между бронепластинами.

Достать этот тумблер из моего положения было сложно, но в конечном счёте мне удалось. Сразу после щелчка последовал звук заработавшей гидравлики. Ноуздайв тут же разжал хватку, проверяя работоспособность брони.

Пока жеребец оценивал подвижность сочленений, я направилась к кабине. Схватив дугу безопасности, я оглядела то, что осталось от мест первого и второго пилотов. Ну… не могу сказать, что смерть была для меня обыденным явлением, потому что ВИ к такому не готовит. Она стала шоком, конечно, однако вид всей этой крови всё же не отнял у меня холодного аналитического взгляда на вещи. Все остальные мысли я отправила на задворки разума, где они и будут до тех, пор пока я не окажусь в безопасности.

Или по крайней мере относительной безопасности.

С противоположной стороны от места попадания в оставшемся невредимым захвате висело крыло Элерон. Это всё, что от неё осталось, кроме запёкшейся крови на фонаре. В отсеке пахло горелой плотью, пороховыми газами и обуглившейся изоляцией. Все эти запахи смешались в один тошнотворный аромат, который я почти могла распробовать. Мне было интересно, смогу ли я его когда-нибудь забыть… до сих пор не смогла.

Флапс, похоже, успел освободить крылья из зажимов и прижаться к заднему краю герметичной кабины до того, как вёртибак врезался в гору. Ну, по крайней мере кабина была герметична до удара. Носовая часть судна и частично фонарь первого пилота были одномоментно смяты горным утёсом. Кровавый след уходил вверх по склону к тому, что осталось от верхней половины жеребца. Кровь, медленно стекавшая по камням вниз, образовала лужицу у второй части его туши. Глаза его были открыты и окоченело смотрели на линию, где заканчивалось тело и начинался склон горы. На лице отразился незаданный вопрос, на который никогда не будет получен ответ.

Им уже ничем нельзя было помочь. Я открыла маленькую панель на борту, прямо за кабиной пилотов. Внутри находился небольшой квадратный модуль — чёрный ящик вёртибака. Удивительным образом он остался полностью невредим. Аналитическая часть разума подсказала, что в этом и была суть его конструкции. Такой модуль был у каждого судна Анклава: от могучего раптора, до скромного воздушного танка или вёртибака. В чёрном ящике хранилась информация, которая ценилась куда выше экипажа, например, последнее местоположение воздушных городов. Если кому-то из пустоши удастся получить доступ к логам бортового компьютера, они смогут определить точные координаты Нейварро. Чтобы этого не произошло, каждый чёрный ящик при утере кораблём питания более чем на минуту сразу стирал все хранящиеся в нём данные.

Всё, что мне надо было сделать — это подключиться к модулю с помощью ТД и убедиться, что алгоритм отработал. Как оказалось, удача хоть здесь нам улыбнулась — все данные о положении городов и записи полёта были уничтожены.

Облегчённо выдохнув, я быстро осмотрела отсеки.

— Так, Ноуздайв, — крикнула я, — надо собрать всё, что может пригодиться… возьмём сколько сможем унести, а потом разыщем Тэйлвинд и испортим день ублюдкам, что нас подбили.

Ноуздайв хрипло подтвердил услышанное и начал прогревать плазменную пушку.

К сожалению, почти всё, что представляло хоть какую-либо ценность, было либо испорчено, либо улетело из вёртибака при крушении. Даже содержимое бортовой аптечки разлетелось по окрестностям. Разочарованные, мы с Ноуздайвом покинули судно.

И первое, что я почувствовала, покинув укрытие — холод. На улице было сильно ниже нуля, а пронизывающий ветер уносил остатки тепла из-под тонкой брони разведчика. Ветер был столь сильным, что вокруг нас сейчас могла бы греметь битва, но мы бы всё равно ничего не услышали сквозь его завывания. С помощью перьев и крыльев пегасы могут различать малейшие изменения в потоках воздуха, так мы узнаём, как погода изменится в ближайшее время и, отчасти, можем ей управлять. И вот в тот момент мои крылья гудели мама не горюй. Если у вас когда-либо болел зуб, то представьте, что так болят целых две конечности. Просто от погоды. Всё тело тогда говорило мне, что находиться на улице в такую погоду было безрассудно. Но у нас была цель, и её надо было выполнить. "Ни пуха ни пера", конечно.

Быстро осмотревшись, я отметила, что вёртибак упал на дно небольшого ущелья. Местность была усыпана булыжниками, размером с пони, представлявшими хорошее укрытие. Под град пуль мы не попали, да и заметных признаков засады было не видать. Как и следов Тэйлвинд, к сожалению. На вершине ущелья нас могло ждать всё что угодно, но прохлаждаться внизу я была точно не намерена. Оставалось сделать только одно.

Я повернулась к Ноуздайву. Мы оба знали, что нужно было сделать, но мне всё равно надо было отдать приказ.

— Давай, — сказала я громко, чтобы жеребец услышал меня сквозь гул ветра. Кивнув, он развернулся и вскинул плазменную пушку. Орудие было нацелено прямо в кабину пилотов, вдоль корпуса судна. Я отдала последние почести, хотя и знала, что этого было недостаточно. Ценой собственных жизней Флапс и Элерон вернули нас на землю. Но в тот момент я могла только так их отблагодарить.

Ну, и ещё запомнить их подвиг.

Прогремел выстрел. Квазифизический заряд попал прямо в вёртибак и испарил почти всё, что осталось от носа корабля. Металл, алюминий, облачное оборудование, пластик… плоть. Всё перестало существовать в беспощадном поцелуе плазменной пушки. Зелёный пепел развеял ветер, и прах Флапса и Элерон вернулся домой, на небеса.

Я опустила копыто. Слова сейчас были излишни. Нужно было выдвигаться.

Вдвоём мы быстро, но осторожно пошли к вершине ущелья, стараясь использовать доступные укрытия. По пути нам попадались обломки вёртибака, которые ещё не успело занести снегом. Около края расселины Ноуздайв остановил меня. Похоже, встроенный в броню Л.У.М. что-то обнаружил.

— Впереди одиночная цель. Опознан как враг! — прокричал жеребец мне в ухо. Тут, наверху, ветер значительно усилился, и можно было не бояться, что кто-то нас услышит, ведь я едва могла слышать собственные мысли.

— Займи укрытие на правой стороне перевала, я буду слева, — крикнула я. — Если у него нет Л.У.М.а, то живыми он нас увидеть не ожидает. И постарайся взять его живым… хотя бы чтоб мог на вопросы ответить! — добавила я запоздало пришедшую мысль и укрылась за небольшим валуном. Ноуздайв лишь кивнул и пошёл занимать позицию.

Когда мы оба были готовы, сквозь шторм я разглядела тело пони, припорошенное снегом. Жестом приказав Ноуздайву ожидать, с пистолетом наизготовку я полетела к неприятелю.

Чем ближе я подбиралась, тем сильнее становилось ощущение неправильности происходящего. Пони оказалась кобылой, одетой так же, как и подбивший нас гранатомётчик: серая накидка из нескольких слоёв ткани, дополненная плащом, капюшоном и защитными очками с тонкими горизонтальными вырезами. Знаков различия видно не было, по крайней мере таких, которые я бы могла опознать (как, например, красовавшаяся на моей груди эмблема Анклава). Что действительно выделялось, так это ранения.

Только зверь мог нанести такие увечья, и это было очевидно. Глубокие порезы шли вдоль шеи кобылы. Сломанная пополам винтовка бесполезной кучей валялась рядом. Я быстро почистила снег перед телом и обнаружила, что кобыла лежала в замёрзшей луже крови. Судя по всему, эта пони не пришла сюда, истекая кровью, а была здесь и убита, причём недавно. Повинуясь внезапному порыву, я открыла веко кобылы и увидела абсолютно нормальный, золотого цвета зрачок. Посмотреть стоило, с учётом того, что особой информации о группе «красноглазого» у нас не было.

Я жестом приказала Ноуздайву сменить позицию, а сама тем временем высматривала любое движение в пелене бури.

— Не нравится мне это, Снап, — сказал жеребец, оглядев тело. — Хвала ветру, что это не Тэйл…

Осматривая утеплённую одежду, я заметила къютимарку кобылы — белый голубь, держащий что-то вроде палки. Тут Ноуздайв коснулся копытом моего плеча:

— Не теряй бдительность, противник ещё тут и движется.

— Он далеко? Как думаешь, он нас заметил? — спросила я, вглядываясь в метель.

— Эмм… Блядь! Снап, ЛОЖИСЬ! — закричал он и оттолкнул меня с пути чего-то, на первый взгляд показавшегося серым пятном. Я слышала, как жеребец упал в снег позади меня и удивленно охнул от неожиданной атаки.

Оправившись от падения, я оглянулась и увидела собакоподобное существо размером чуть больше пони. Плотная серовато-белая шерсть идеально маскировала зверя на фоне усиливающейся метели. Когда Ноуздайв оттолкнул меня в сторону, он упал на спину и откинул тварь от нас, лягнув её всеми четырьмя копытами. Жеребец ещё не успел оправиться от манёвра, а зверь уже был готов к атаке. Он медленно вышагивал, держа дистанцию. От его зловещего утробного рычания внутри зарождался инстинктивный ужас. Пасть была полна острых как бритва клыков. Похоже, Ноуздайву удалось заставить тварь задуматься над своим следующим шагом.

Воспользовавшись секундным замешательством, я метнулась в воздух и начала поливать зверя лазерными лучами. Впрочем, тщетно: оказалось, что шкура животного хорошо рассеивает энергетические пучки. Лазерный пистолет оставлял только чёрные отметины на его сероватой шерсти. Словно и не заметив моих выстрелов, зверь прыгнул на Ноуздайва, который всё ещё пытался взлететь. Они вместе упали на землю, и волк набросился на незащищённые шею и нижнюю часть лица жеребца. Смертельный удар был лишь вопросом времени.

Оставив попытки уложить зверя пистолетом, я замахала крыльями с максимальной силой, чтобы придать себе ускорения. Столкновение с более крупным существом дезориентировало меня и отправило кубарем катиться по снегу. Тем не менее, мне удалось отбросить волка достаточно далеко, чтобы у Ноуздайва появился шанс подняться на копыта.

Прокатившись по склону, я оказалась на спине. Зверь смотрел мне прямо в глаза. К счастью, он также приземлился на спину, но его зубастый оскал чуть ли не в метре от меня был несколько деморализующим. Я чувствовала его дыхание, горячее и пахнущее кровью. Зверь наклонил голову и озадаченно заскулил. Внезапно я осознала, что потеряла пистолет при падении. Лихорадочно осмотревшись, я увидела его лежащим в снегу метрах в трёх от меня.

Потрясающе.

Существо медленно перекатилось на лапы. Не сводя с него взгляда, я повторила движение, оказавшись в низком присяде. Зверь мог одним удачным прыжком прижать меня к земле, и я в этом не сомневалась. Нужно было тянуть время. Максимально вызывающе я прорычала в ответ, оскалив зубы. Во взгляд я вложила всю доступную мне ненависть. Волк сконфужено принюхался. Тут его мускулы напряглись, а глаза сверкнули, и зверь прыгнул на меня.

Я не стала взлетать, вместо этого подогнула правые ноги и взмахнула крыльями, чтобы сделать перекат. Волк едва успел оттолкнулся от земли, когда верхнюю часть его туловища поглотил и разбросал в виде обугленных останков по снегу взрыв плазменного заряда. Оставшаяся часть зверя приземлилась туда, где я стояла ещё мгновение назад.

— Хороший выстрел, Ноуздайв, — сказала я, скидывая с гривы кусочек горелой плоти. Подобрав пистолет, я тут же огляделась на предмет позиции для осмотра территории. — Как раз вовремя.

— Не собирался и тебя потерять, Снап, — ответил жеребец и добавил: — Похоже, дальше мне только пешком, — Ноуздайв показал окровавленное крыло. — Достал-таки.

Я извлекла зачарованный бинт и начала накладывать его на повреждённую конечность, попутно разговаривая с жеребцом, чтобы и его приободрить, и себя занять.

— Просто царапина. Уже через неделю встанешь на крыло, как только мы доставим тебя назад… на базу, — запнулась я, едва у меня появилась возможность осознать, как сильно наша миссия пошла наперекосяк.

— Снап, наши рации через бурю не пробьют, как нам послать сигнал бедствия?

Быстро подумав над возможными вариантами, я зацепилась за то немногое, что было известно о поверхности: дурацкий диджей, чьи трансляции можно было поймать, правильно настроив рации. В голове начал зарождаться план.

— Так, план Б. У грязеходов ведь есть диджей… или кто-то типа того, и он использует башни САОМТН для вещания всякой пурги в эфир, да? — план начал обретать очертания. — Так что мы найдём башню, подключим к ней рацию, убедим командование изменить точку сбора, и мы дома. Нужно просто всё это шустро провернуть, чтобы успеть ко времени окончания операции.

Ноуздайв кивнул:

— Хорошо, а где ближайшая башня?

Мыслительный процесс внезапно застопорился, а уши поникли. Усилием воли я вложила уверенность в голос и ответила:

— Будем делать то, к чему нас готовили, Ноуздайв, разведывать. Перво-наперво нужно добыть карту местности. Для этого нужно найти поселение. Так будет проще всего получить информацию о нашем текущем местоположении. Попутно будем искать Тэйлвинд. Она выжила… Зуб даю, что она ещё жива.

Ноуздайв снова кивнул. Он явно заметил отчаянность плана, но не стал заострять на этом внимание.

— Что же, я вроде бы видел тропу чуть выше по склону. Возможно, по ней она сюда и пришла, — жеребец указал на мёртвую кобылу.

Эта тропа, петляя, уходила вверх по довольно крутому склону горы. С виду она была достаточно старой и, судя по количеству затраченных на вырубку скальной породы сил, проложили её ещё до войны.

— Ноуз, давай иди наверх, я прикрою с воздуха, — скомандовала я, оглядывая грозную скалу. Взбираться явно будет непросто. Лететь, кстати, тоже, но мы рождены, чтобы летать, а не взбираться. Как-то это было… неправильно, даже со стороны.

— Так точно, — ответил Ноуздайв и начал восхождение, оставляя глубокие следы в снегу. Но даже их буря стирала за считанные минуты. Тело волка уже остыло и, похоже, начало леденеть.

Пока я летела к вершине склона, адреналин из крови окончательно выветрился, и у меня появилось время осознать, как же было холодно. Броня разведчика имела хороший показатель отношения защищенности к массе, и в условиях воздушных городов её было вполне достаточно… но здесь один слой армированного кевлара, очевидно, не обладал необходимыми термоизоляционными свойствами. Оставалось только завидовать почти герметичной броне Ноуздайва.

Достигнув вершины утёса, я обнаружила почти безжизненное плоскогорье с домиком, который, похоже, служил наблюдательным пунктом в довоенные времена. И он явно был занят. Из окон на снег падал дрожащий свет, отчего я предположила, что его источником является нечто вроде спиртовой лампы.

Ноуздайв нагнал меня пару минут спустя и тоже припал к земле чуть ниже вершины перевала. В голове зародилось правдоподобное объяснение, и я высказала его жеребцу:

— Кто бы там ни был, они послали кобылу вниз, проверить место крушения на наличие выживших. По пути она нарвалась на эту лохматую тварь. Следовательно, их там мало и они не могут себе позволить отправлять больше одного пони за раз, — во время разговора я не сводила взгляда с постройки. — Нужно попробовать взять одного из них живьем, чтобы добыть информацию об этой местности. Действуем тихо, как учили.

С этими словами я поднялась и пошла к домику быстрой рысцой, держа окно на прицеле. Вид из него охватывал большую часть рабочей местности, но я всё равно старалась держаться вне ожидаемых линий наблюдения.

Под прикрытием метели мы добрались до хижины. Входная дверь отсутствовала, вероятно, давным давно её выбили вовнутрь. Из глубины постройки доносились три четко различимых голоса. Их я слушала где-то с минуту, прижавшись к стене рядом с дверной рамой. Быстро ко мне присоединился Ноуздайв, заняв место с другой стороны двери.

— Пф, и чего мы не можем немного поразвлечься с нашей добычей? — мерзким голосом изрыгал жеребец. — А то чё эти крылатые сучки всё се хапают, а?

— Жить надоело, Ститч? — резко ответила кобыла. — Ебучие индейки тебе быстро помогут.

— Но у меня ещё ни разу не было с пегаской… — заныл он в ответ. Заныл от того, что не может изнасиловать пленника. Это лишь подтвердило слова о наземном мире, которые мне твердили на протяжении всей взрослой жизни. Нечего тут внизу спасать. Чуть погодя я осознала ещё кое-что.

Тэйлвинд!

— А ну завалились! Я что-то слышал… — сказал определённо более пожилой жеребец. Тут же голоса умолкли и послышалось клацанье затворов.

А у этого пони хорошее чутьё. Я была абсолютно уверена, что нас не могли услышать.

— Поди, Даф вернулась… нервный ты ублюдок, — ответила кобыла и, похоже, направилась к выходу из дома.

Копытами я приказала Ноуздайву обойти здание. Закончила серию жестов я резким ударом одного копыта о другое. Жеребец криво ухмыльнулся и кивнул в ответ.

Когда Ноуздайв скрылся за углом дома, я тихо поднялась в воздух и зависла прямо под окном, которое мы видели с края утеса, ожидая сигнала.

— Даф… Даф! — крикнула кобыла, наконец достигнув выхода из дома. — Куда она подева…

Тут взрыв снёс заднюю стену дома, осыпав обломками неосмотрительное трио. Начинающего насильника отбросило в другой конец комнаты. Сквозь мощь плазменной пушки я слышала раскаты голоса Ноуздайва:

— Вот вам немного дипломатии Анклава!

Пожилой жеребец тут же начал разряжать в пегаса обойму из пистолета-пулемета. Опыт у него явно был, но недостаточно хороший, чтобы стрелок инстинктивно наметил слабые места в защите Ноуздайва. В итоге пули рикошетили в стены или застревали в пластинах брони. Ошарашенная кобыла тем временем просто стояла в дверях.

Взмахнув крыльями, я выбила окно и открыла быстрый огонь по жеребцу. У него даже не было времени, чтобы удивиться моему появлению: он исчез во вспышке магической цепной реакции. Всё, что от него осталось, это кучка светящегося розового пепла на полу хижины, кучка, которую быстро развеяло ветром. Ноуздайв к тому времени успел прикончить молодого жеребца выстрелом из плазменной пушки. В мгновение ока броня, шкура и плоть сгорели в зелёном пламени. Когда огонь утих, от пони остался лишь обугленный разбитый скелет в углу помещения.

Кобыла запаниковала и, дико вопя, рванула со всех сил прочь из дома. Вероятно, догнать её на копытах было бы непростой задачкой. Убрав пистолет в кобуру, я взмыла в воздух. Набрав приличную скорость, несмотря на боковой ветер, я нагнала беглянку метрах в пятидесяти от хижины.

Может, она услышала звук крыльев, может, у неё просто было хорошее чутьё, но за долю секунды до того, как я прижала кобылу к земле, она обернулась и взглянула на меня полными ужаса глазами.

— А ну прекратила орать, — скомандовала я, пытаясь без членовредительства усмирить её.

Кобыла проигнорировала мои слова и продолжила кричать, молотя копытами в мою сторону.

Вздохнув, я поблагодарила шторм за оглушающий рев, потому что отзвуки моего следующего действия могли услышать на приличном расстояние. А это сейчас было очень не кстати. Я вспомнила голос, который использовала при подготовке новобранцев, и вложила в него всю ярость от потери двух друзей, от возможности больше никогда не вернуться домой и от подслушанного разговора о растлении своей особенной пони.

— Прекратила орать! — закричала я, брызнув слюной ей на лицо. — Да, твои друзья мертвы!

Кобыла перестала бороться и посмотрела на меня так, словно я ей пощёчину отвесила. Она едва не плакала, но мне надо было продолжать:

— Прекратишь кричать — останешься жива. Мне просто нужны ответы. Иначе, во имя всех убитых вами пегасов, я убью тебя!

Она сжалась в клубок и заплакала:

— Отстань! Оставь меня, я не хочу умирать… прошу!

Выведя кобылу из паники, я немного успокоилась. Теперь с ней можно было говорить.

— Я всегда держу слово, дорогая, — моя тихая речь едва пробивалась сквозь рёв бури. — Там, в хижине, вы говорили об одной очень важной мне пони. Так вот. Скажи. Мне. Где. Она, — продолжила я, приложив все усилия, чтобы пленница поняла: внезапная смена тона не означает отсутствие серьёзности.

Прекратив плакать, кобыла, всхлипывая, ответила:

— Она, она внутри. В задней комнате. Прошу, пожалуйста, не убивайте меня!

— Ещё два вопроса, и ты свободна, — ответила я и подождала, пока кобыла понимающе кивнет. Её глаза блестели от слёз. — Первый, где ближайшее поселение? Второй — отмечу, что он никак не повлияет на моё решение — ты одна из группы «красноглазого»?

— В трёх милях к востоку отсюда есть городок, — ответила она, а затем, помедлив, добавила: — И да… Но я не рабовладелец! Я не забираю пони!

Рабовладельцы? Интересно. Будем иметь в виду.

Отпустив её, я отошла назад. Судя по виду кобылы, она явно такого не ожидала.

— Благодарю за честность. Твоя подруга, Даф, да? Думаю, это её мы нашли недалеко от места крушения. Её убила огромная тварь, затем напавшая на нас.

Лицо пони поникло. Похоже, она хотела что-то сказать, но слова не поддавались.

— Соболезную твоей утрате. Возможно, в следующий раз ваша банда «красноглазых» подумает, прежде чем лезть в дела Анклава, — последнюю часть я добавила с толикой злости, несмотря на потерю кобылы.

Глаза пони смотрели куда-то вдаль. Вероятно, она и не слышала последнюю часть.

— Она… волки… О, Селестия, нет, пожалуйста, нет… — наконец, смогла подобрать слова кобыла.

У меня были более важные дела, и я оставила кобылу, которая начала рыдать, сотрясаемая страдальческими всхлипами. По возвращению в хижину, Ноуздайв, занявший позицию у окна, поинтересовался у меня:

— Убила её?

— Нет. Она слишком напугана, чтобы напасть на нас, а напуганный выживший окажет куда больший сдерживающий эффект на другой отряд, чем ещё один труп, — ответила я, а затем добавила тоном, пресекающим любое промедление: — И она сказала, что Тэйлвинд здесь, в соседней комнате!

Не было времени искать ключ. Ноуздайв просто выбил дверь с плеча. Старая древесина поддалась без труда, лишь погнувшийся засов остался на месте. В углу комнаты лежала Тэйлвинд.

Живая, но сильно потрепанная. Её связали, оставив при этом много ссадин. Раны уже не кровоточили, но первой помощи пегаске, естественно, не оказывали. С виду казалось, что правые ноги были сломаны. Броню с неё сняли, и она вместе с остальным снаряжением и оружием лежали кучей в углу. Судя по изгибу ствола лазерной винтовки, оружие смягчило падение Тэйлвинд. Мой внутренний ценитель энергетического оружия очень бы негодовал, будь у меня время на такие мелочи. Однако стоит заметить, что похитители оставили и винтовку, и заряды к ней в комнате рядом с пегаской. Либо их вера в умение вязать узлы была непоколебима, либо они понадеялись на неработоспособность винтовки.

— Тэйлвинд! Ты жива! — крикнула я и за несколько быстрых шагов пересекла комнату. Вытащив кляп у неё изо рта и перерезав верёвки, я провела быстрое обследование и заключила её в недолгие, но радостные объятия. Она замерзла сильнее меня, хотя и была в помещении на протяжении какого-то времени. Пульс был ровным, но несколько слабым. Также мои крепкие объятия явно мешали ей дышать.

Она обняла меня в ответ правой ногой.

— Думала… что вы не… придёте… Кэп, — сказала Тэйлвинд сквозь боль.

— В трёх милях к востоку отсюда есть поселение, — сказала я, оглянувшись на Ноуздайва. — Добраться будет непросто, но там может быть необходимое медицинское оборудование. И ещё надо будет спрятать наши крылья.

Я оглядела комнату в поисках снаряжения часовых красноглазых и нашла такой же комплект тёмно-серой одежды, как и тот, что я забрала у убитой волком кобылы.

— Зачем… зачем их прятать… Мне нравится вид твоих крыльев, Кэп… — неразборчиво произнесла Тэйлвинд и тут же скорчилась от боли.

— Увидишь не только их, как выберемся отсюда, Тэйл… — заверила я подругу, прежде чем перейти к плану. — А выбраться: сейчас наша первоочередная задача. Вёртибак уничтожен, и единственная надежда связаться с нашими через метель — это найти релейную вышку, пока нас не записали в пропавших без вести.

После этих слов я начала одевать Тэйлвинд в тёплые вещи. Без них ей никак было не осилить трёхмильный переход. Она бы просто умерла от переохлаждения. Основное снаряжение пегаски, как и прекрасная лазерная винтовка, без лишних церемоний отправилось в перемётные сумки.

Пару минут спустя, когда я спрятала второе крыло подруги под одеждой и накинула ей на голову капюшон, у меня в голове прозвучал голос… нет, тысяча голосов, шепчущих в унисон. Звук был парадоксально оглушающим, будто он звучал прямо у меня в голове.

— О, мои милые маленькие пони, мы не можем вот так вас отпустить.

Ноуздайв занял позицию около окна в соседней комнате. Не похоже было, что он тоже услышал голос, но у него были свои способы определить враждебное присутствие — Л.У.М.

— Снап, вражеский отряд на подходе. Почти двадцать противников.

Он что, не слышал?

— Нужно уходить, — крикнула я достаточно громко, чтобы и Тэйлвинд, и Ноуздайв меня услышали. — Тэйл, будет больно, но нам придётся тебя нести. Ноуз, как думаешь, справишься?

Я перезарядила лазерный пистолет и быстро добежала до разбитого окна, чтобы оценить ситуацию.

К дому лёгким галопом приближалась высокая пони фиолетовой масти с длинным рогом. Буря как-то изгибалась рядом с ней, словно единорог и являлась её центром. Остановившись где-то в семидесяти пяти метрах от постройки, она расправила крылья такой величины, которые я видела только в старых книгах о Принцессах. В зону видимости вошли четыре грифона, облачённые в бело-серую броню с дополнительными маскировочными элементами. У каждого их них за плечом виднелись неприлично большого вида силуэты антимех винтовок. Затем я разглядела и остальные силы: множество пони, одетых как убитые нами ранее. У некоторых виднелись тяжёлые боевые седла и левитируемое оружие.

Но мой взгляд приковало к ней, к Богине во плоти. Её окружение — от простых пехотинцев до грифонов с тяжёлыми винтовками — перестало для меня существовать. Конечно, она не была похожа ни на одну из тех книжных принцесс. Но её аура… от неё у меня перья дыбом встали, словно я оказалась в наэлектризованном центре грозового облака. Казалось, если ей вздумается, она с лёгкостью убьёт нас одной лишь магией стихии. Небо милостивое, возможно, она могла бы заодно и всё своё окружение так же легко убить… Однако она не стала атаковать. Оглядываясь назад, я так и не смогла понять действия существа, которого, как мы потом узнали, звали «аликорном».

Открыв рот, я потерялась в дихотомии её великолепия и ужасающего магического потенциала. Я всё-таки смогла заставить себя оторвать взгляд от кобылы. Нужно было срочно придумать, как вытащить нас отсюда.

Можно было попробовать дать отпор… Нет, они нас сломят.

— Снап…

Можем сдаться… Но они уже по нам стреляли без предупреждений. Я не стану рисковать жизнями Ноуза и Тэйл без стопроцентных гарантий.

— Снап.

Могу попробовать отвлечь их, чтобы дать другим шанс уйти, а потом улететь самой… Нет, кто-нибудь из этих грифонов обязательно попадет по мне, к тому же мой пистолет они даже не заметят, а винтовка Тэйлвинд выведена из строя.

Я всё ещё смотрела в окно. Поле зрения сжалось до выстроившихся перед домом вражеских сил.

— Ноуздайв, готовься отходить, — дрожащим голосом скомандовала я, продолжая размышлять над планом по спасению отряда.

Тут Ноуздайв положил мне копыто на плечо.

— Снап, — на этот раз более решительно повторил жеребец. — Забирай Тэйл.

— Погоди, ты что, собираешься… — хотела было я задать вопрос, коих у меня были десятки, но, обернувшись, я увидела бегущие по его лицу слёзы. Необходимость в вопросах тут же отпала: я уже поняла, что он задумал.

— Снап, бери Тэйл и бегите… Со всех ног бегите.

— Ноуз… нет… Не надо… — выдавила Тэйлвинд, оперевшись здоровым боком на комод с её снаряжением.

За долю секунды я приняла решение. Мне придется жить с ним до конца, и я это знала. Ещё как знала. Ноуздайв спасал нас ценой жизни, и это жертву я чуть ли не с радостью принимала.

— Ноуздайв, я… я тебя никогда не забуду, — чуть не плача сказала я, заключая его в крепкие объятия. Он аккуратно обнял меня в ответ по-настоящему, в первый… и последний раз. — Никогда не забуду!

— Береги себя, Снап, пожалуйста… береги себя. И не останавливайся. Ни за что не останавливайся, — жеребец выпустил меня из объятий и нежно провёл закованным в броню копытом по моей щеке. Я прижала лицо к копыту, не желая уходить. Так мы простояли несколько мгновений, затем, собравшись с силами, Ноуздайв направился к окну, которое я сама не так давно выбила.

Слёзы уже бежали по моим щекам. Кивнув в ответ, я направилась к Тэйлвинд и помогла ей подняться. Пегаска оперлась на меня, и я дополнительно обхватила её крылом.

— Мы… мы так просто уйдём? — горько вопросила пегаска, направляясь со мной к разрушенной стене. — Нет, мы не можем… мы не можем его бросить! Он пойдёт с нами!

Не в этот раз… прости, Тэйл.

Стоило только покинуть хижину, как на нас снова напал пронизывающий до костей ветер. Моё лицо горело от тут же замерзших слёз. Несмотря на протесты, Тэйлвинд была слишком слаба, чтобы помешать мне вывести её наружу. Мы перешли на бег. Бег, который могла выдержать Тэйлвинд в текущем состоянии. Я вела нас на восток по встроенному в ТД компасу, надеясь, что там мы найдем убежище. Я надеялась, что информация окажется достоверной. И только опосля до меня дошло, что я доверила наши жизни данным, полученным под дулом пистолета. Какое же это было безрассудство.

Шум ветра пронзил раскат пушки Ноуздайва. Ему вторило стрекотание автоматического оружия. Началась война одного против всех. Хотелось обернуться, но я дала обещание. Отрывисто свою лепту в какофонию звуков внесла антимех винтовка. У меня перехватило дыхание. Пушка Ноуздайва молчала уже некоторое время. И тут она зазвучала вновь. Скорость стрельбы выдавала отчаяние жеребца. От такого темпа пушка уже должна была раскалиться добела. Спустя секунду по долине эхом пронесся синхронный залп четырёх антимех винтовок.

Наступило относительное затишье. Единственное, что мы теперь слышали — это завывания ветра, хруст снега под копытами и наши мучительные всхлипы.

Глава 3: Варварство

Я бросила его.

Рациональная часть меня напомнила, что это был его выбор, но такая логика выглядела порочной даже в моих глазах. Я командую этим отрядом… Я должна принимать решения, и я выбрала лёгкий путь. Я могла запретить ему, я бы придумала что-нибудь другое, но его предложение дало мне шанс спасти Тэйлвинд и себя. Я ненавижу себя за то, что попрала все принципы, за которые так держалась, и оставила его в тот же момент, как это оказалось выгодным решением с военной точки зрения. Тэйлвинд и я выжили, его жертва не стала напрасной. Вот только, может, мы и выжили, но оставили в этой лачуге гораздо больше, чем просто дорогого друга.

Знала ли я, что он любил меня? Конечно же знала. Тэйлвинд тоже, и иногда, наедине, мы обсуждали мысли о том, что, может быть, когда-нибудь…

В любом случае эта мечта уже никогда не сбудется. Мы выставляли напоказ наши отношения перед ним, наслаждаясь теми неловкими моментами, когда он видел, насколько мы можем быть близки. Но, в конце концов, у нас просто не осталось времени. Мы принимали жизнь как должное и играли с его чувствами. Это несправедливо, да и он этого не заслужил, но так уж вышло, и нам уже слишком поздно залечивать эти раны.

Ещё не время горевать, слишком свежи душевные раны. Не говоря уже о том, что мне срочно нужно было доставить Тэйлвинд в безопасное место. Поэтому в тот момент я отставила в сторону все свои мысли и сосредоточилась на том, чтобы шаг за шагом ставить одно копыто перед другим, просто пытаясь защитить кобылу, которая является всем, что у меня осталось от моего мира…

Журнал Снап Ролл

---

Трёхмильный путь к "путевой станции" оказался изнурительным. Если бы у нас была возможность полететь, путешествие заняло бы совсем немного времени, но, учитывая воющий перекрёстный ветер, безжалостный снегом и травмы Тэйлвинд, мы были вынуждены полагаться только на наши копыта.

Я нашла расщелину в скале, где можно было спрятаться от ветра и переодеться во второй комплект зимних накидок, которые мы украли. Было… Сложно втиснуть туда крылья, но я справилась. Дополнительная теплоизоляция очень помогла, но к тому времени, как мы, наконец, поднялись на гребень холма и наткнулись на небольшое скопление обветшалых зданий, Тэйлвинд уже была на пороге переохлаждения, да и я не сильно отставала.

Два ряда зданий, около восьми в общем счёте, образовывали проход к чему-то, что оказалось железнодорожной платформой с древними путями, уходящими куда-то вдаль, на юг. Здания выглядели достаточно разнообразно, чтобы у меня сложилось впечатление, что каждое из них когда-то служило определённой цели в поселении. Навскидку я могла представить себе максимум пару десятков пони, населявшихих это место, даже во времена его расцвета. Погода была не то, чтобы самой приятной.

Если бы я рискнула высказать ещё одно предположение, то сказала бы, что поселение, похоже, когда-то служило конечной остановкой для поездов. Ну, или не конечной. Казалось, что железная дорога когда-то давным-давно пролегала прямо через маленькое поселение, а потом пути просто были демонтированы за сотни лет до того, как городок покинула большая часть жителей. Я догадываюсь, что металлические рельсы сами по себе довольно ценны в пустоши — у нас в Анклаве было схожее мышление насчёт повторного использования доступных материалов.

Пока мы спускались по пологому склону к посёлку, я просмотрела карту на своём ТД. Я ожидала, что карта будет устаревшей — всё-таки картография после Великой войны определённо заняла второстепенное место, уступив лидерство выживанию, и это было понятно. Что меня смутило, так это то, что, несмотря на явное довоенное происхождение, поселения не было на карте моего ТД. Даже железной дороги не было. Я обрисовала и обозначила это место беглым взглядом через меню, просто назвав его "путевой пост". Это стало единственной отмеченной достопримечательностью на голой карте, если не считать нескольких заметок, наспех записанных мной во время утреннего инструктажа. К этому времени я уже сильно сомневалась в достоверности своих записок.

Ни в одном из зданий не было ни движения, ни света, ни теней в окнах. Когда мы вошли в посёлок, я пробормотала себе под нос, чтобы хоть как-то держать Тэйлвинд в сознании:

— Должны же грязнопони хоть как-то размечать свои лачуги для посетителей…

Тэйлвинд пробормотала что-то в ответ, но её голос был слишком слаб, и я не расслышала её сквозь шторм. Она прижалась ко мне сильнее, словно пытаясь согреться. Этого было смехотворно мало, учитывая то, какой вокруг царил холод, и то, что температура продолжала падать. Нам стоило добраться до укрытия, и поскорее.

Поиски какого-либо  здания медицинского назначения оказались совершенно бесплодными. Одним из первых домов, на которые мы наткнулись, оказался салун, который, судя по пулевым отверстиям на фасаде и разбитым буквам над входом, когда-то стал местом настоящей перестрелки. Я прикинула, что здесь вполне можно укрыться на ночь, и повела Тэйлвинд ко входу. Как оказалось, внутри дела обстояли не лучше.

По всей комнате валялись сломанные столы и стулья, не было ни одного целого окна. Я практически чувствовала запах алкоголя, исходящий от обломков стойки. На удивление, одинокий бильярдный стол в углу казался вполне невредимым, хоть я и не увидела никаких следов бильярдных киев или шаров. Я поймала себя на том, что гадаю, зачем кому-то воровать бильярдный кий или чёрный шар, но отбросила эту мысль как неуместную и продолжила обыскивать разрушенное здание. К одной из стен был прикреплён нетронутый плакат военного времени, который, по-видимому, так и висел здесь с тех пор. Висел на одной капле клея, хлопая на ветру. На нём была изображена хорошо знакомая мне пони. У неё была радужная грива, голубая шерсть и вызывающие пурпурные глаза. Она была одета в вариант той же самой силовой брони, которую носил Ноуздайв, облако и молния её метки были нарисованы на боку. Рядом с ней трио таких же бронированных пегасов летело в строю, а текст постера гласил: "Держите небо Эквестрии в безопасности, присоединяйтесь к конным ВВС сегодня!" Министерские кобылы всегда создавали мощные образы для агитационных плакатов, и она не была исключением. Министерская кобыла Рейнбоу Дэш, одна из героев Эквестрии. Порыв ветра ворвался через запасной выход здания и дал мне понять, что тут нам не укрыться. Мы могли бы закрыться в комнате где-нибудь в глубине салуна, но без источников тепла мы замёрзнем за ночь. Когда мы двинулись дальше, клей наконец поддался, и ветер унёс с собой призывной плакат.

Большинство домов на единственной улице не сильно отличались от салуна, хотя ни один из них не был настолько сильно разрушен. Тем не менее, двухэтажное здание с надписью ”Контора шерифа", украшенное на фасаде бронзовой шестиконечной звездой, имело целые окна и двери. Даже краска выглядела так, будто её время от времени обновляли. Я решила, что лучше варианта мы не найдём, да и не было у нас других вариантов на тот момент. Подтолкнув Тэйлвинд мордой, я сказала:

— Почти пришли, Тэйлвинд. Слышишь меня? Не спать, — в тот момент только я мешала ей упасть на землю.

— Пока в сознании, Кэп, — пробормотала она в ответ, взглянув на меня.

— Что, собираемся сдаться? Ха…

Она слабо улыбнулась. Казалось, Тэйлвинд хотела рассмеяться над собственной неудачной шуткой, но у неё не было на это сил.

Я поморщилась от мысли, что придётся войти в офис шерифа в прикиде какой-то хулиганской банды, но у нас не было выбора. Я повела Тэйлвинд к двери, на мгновение задумавшись, стоит ли попробовать незаметно проникнуть в здание. Эта мысль была быстро отброшена в пользу того, чтобы просто убраться к чёртовой матери с холода, и я плечом распахнула дверь, помогая Тэйлвинд войти внутрь. Первый этаж выглядел именно так, как я себе и представляла — стандартный интерьер профильного здания на поверхности, хотя разрухи было явно меньше, чем я ожидала. Тут находилась стойка приёма и коридор, тянущийся прямо от входа. Примерно через дюжину шагов я увидела пару проходов, ответвляющихся от основного, хотя со своего места я не могла разглядеть, куда они ведут. На полу были щедро навалены мешки с песком, делающие из приёмной мини-крепость, а рядом с каждым из ответвлений стояли высокие, по плечо, барьеры. Кто-то приложил немало усилий, чтобы превратить вход в мёртвую зону, и мы стояли в самом её центре.

Удивительно, но в здании почти пахло чистотой, хоть я и чувствовала лёгкий запах дыма.

Внутри действительно было тепло, и Тэйлвинд издала тихий вздох облегчения, когда я помогла ей прислониться к стойке. Я тихонько прошептала ей:

— Жди здесь, тут, кажется, никого нет, но я проверю.

Я осторожно положила копыто ей на щёку, ожидая, что она посмотрит на меня. Её прекрасные изумрудно-зелёные глаза не могли сфокусироваться, но она сумела кивнуть и ответить, её голос в здании зазвучал лучше.

— Да… Я просто побуду здесь. Не волнуйся, Кэп.

Не успела я сделать и нескольких шагов, как услышала зловещий звук взведённого курка. Причина была очевидна: хозяин ждал, пока я войду внутрь, чтобы подготовить своё оружие.

Они поймали меня, я не знаю, сколько их там, и тут вообще негде укрыться… Время импровизировать.

Выругавшись себе под нос, я заговорила, держа копыто подальше от пистолета на бедре.

— Мы не желаем вам зла. Мы просто ищем укрытие от бури.

Голос кобылы отозвался из глубины здания, по-видимому, из левого ответвления коридора.

— Ох, да неужели?.. — её тон буквально сочился ядом. Обладательницей голоса была грязно-белая кобыла-единорог, одетая в кожаную броню. Она левитировала рядом с собой пугающе выглядящую штурмовую винтовку системы буллпап. Пони вышла из коридора, в котором, как я и предполагала, она находилась, и встала за барьером из мешков с песком. Кобыла не пряталась — видимо, с её точки зрения, она могла бы уложить меня без проблем. Её чёрная грива была заплетена в удобную косу, которая выглядела довольно привлекательно, — "Мы не желаем вам зла", что-то я сомневаюсь, — она выглядела весьма молодо, не старше шестнадцати, но крепко держала оружие, с той уверенностью, которая говорила о глубоком знании своего дела.

— Я думаю, нам не стоит доводить дело до стрельбы, — ответила я как можно небрежнее, — Как только мы согреемся, так сразу продолжим путь.

— Забавно, что вы, разведчики, постоянно так говорите, да вот только большая стая не очень дружелюбных пони всегда следует за вами, а? А вот если я уложу вас, подонков, это избавит меня и моих друзей от множества хлопот, — сказала она, направляя винтовку мне в грудь.

Я мельком бросила взгляд на свой бок, боясь, что она заметит мои крылья, но увидела только успокаивающую белизну надетой брони. Я быстро осознала несколько вещей. Во-первых, эта кобыла действительно верила, что я была с группой, которая ранее владела этой бронёй, и, во-вторых, группировка "Красноглазых" была гораздо больше, чем я ожидала, и, как оказалось, довольно страстно нелюбима другими обитателями поверхности… Что имело бы смысл, если бы в словах кобылы о работорговцах была хоть капля правды.

Держа всё это в уме, я изобразила удивление в ответ на её обвинения:

— Блять, броня… мы не из Красноглазых! — пробормотала я, снимая капюшон и защитную маску, позволяя гриве свободно упасть, — Мы застали пару из них врасплох и сумели завалить, но попали в шторм, — я постаралась вложить в свой ответ как можно больше искренности.

— Красноглазых?.. — мне показалось, что ей не понравилось, как я это произнесла. Я поймала себя на том, что задаюсь вопросом, а откуда на самом деле взялось это название — я предполагала, что это было название группы. Были ли они названы в честь кого-то? Я сделала мысленную пометку выяснить это, — Тогда кто же вы такие? — скептически спросила кобыла.

— Дуры они набитые, вот кто они такие! — крикнул старый единорог с такой же грязно-белой шерстью, когда вышел в моё поле зрения из коридора напротив позиции кобылы, спасая меня от необходимости отвечать без каких-либо идей, — Любой вменяемый пони знал уже четыре дня назад, что нас накроет буря, а у этих недотёп даже нет своей брони, — он посмотрел в мою сторону с выражением, которое я могла описать только как презрение, — Пришлось украсть у работорговцев. Дурь какая.

— Да уж, пап, как с языка снял, — ответила кобыла, всё ещё целясь в меня.

Жеребец продолжал приближаться, минуя свою дочь и мешки с песком, за которыми она стояла, и остановился в паре шагов от меня.

— Слабенькая у вас легенда, скажу я вам.

Я протараторила ответ, ибо жеребец, возвышающийся надо мной, слишком живо напомнил мне разъяренного сержанта.

— Мы искали припасы, нашли сбитый Вертибак и немного барахла для бартера, — я указала на свой, всё ещё в кобуре, энергетический пистолет, и продолжила, — А потом мы повернули назад, но столкнулись с предыдущими владельцами этой брони.

Жеребец задумался, и тонкая улыбка скользнула по его губам, совсем чуть-чуть.

— От оно как… — заключил он, как будто наслаждаясь, что его ответ был максимально неконкретным. Мгновение спустя он выпрямился и закричал: — Ну ладно, на этом и порешим!

Сморщившись, я приготовилась к худшему, отступила на полшага назад в низкий присест, движение, заложенное мышечной памятью, приготовившись к полету… За мгновение до того, как поняла, что крылья всё ещё спрятаны под одеждой.

Жеребец, наблюдая за этим, заявил с улыбкой:

— Они останутся с нами, пока буря не спадёт!

Чего?

— Чего? — удивилась кобыла, видимо, столь же обескураженная, как и я.

Подавив недоумение, я выпрямилась:

— Большое спасибо, сэр, — ответила я, быстро кивнув.

Старший жеребец усмехнулся, пренебрежительно махнув копытом.

— Ой, ладно, в рыцари меня никто ещё не посвящал, дамочка, — повернувшись к дочери, он добавил, — Грейс, тащи пару шин и целебное зелье для её раненой подруги.

Молодая кобыла отшатнулась, её винтовка наконец-то указала куда-то ещё, кроме моей груди.

— Чаво-о-о? А ладно, ща принесу, па, — проворчала она, прежде чем исчезнуть в том же коридоре, из которого вышел её отец.

Разобравшись с непосредственной угрозой нашим жизням, я рысцой подбежала к Тэйлвинд, чтобы помочь ей подняться на копыта.

В этот момент я заметила, что старый жеребец смотрит в нашу сторону с каменным выражением лица.

Он подал нам знак следовать за ним, а когда повернулся, я мельком увидела метку в виде чёрной шахматной фигурки коня на его боку.

Поймав мой взгляд, он лишь ответил с улыбкой, скрываясь из виду:

— Меня зовут Чесс.

Жеребец не дал нам возможности ответить, и мы поспешно последовали за ним. Он подвёл нас к лестнице, которая не просматривалась из главного холла. Чистота здания по-прежнему ощущалась чертовски странно здесь, под облаками. Я к тому, что весь остальной город был практически разрушен. Чесс явно был не в настроении нас ждать и исчез за первым же поворотом лестницы. Мы следовали в своём собственном темпе, Тэйлвинд тяжело опиралась на меня, когда мы поднимались вслед за ним.

Лестница продолжала тянуться наверх — по-видимому, к чердаку — но наша цель, похоже, находилась на втором этаже. Покинув лестничный пролет, мы вошли в нечто вроде гостиной. Там был большой очаг, радостно пылающий вдали и так приятно обогревающий здание. Рядом с ним было сложено большое количество дров, которых, по-видимому, хватило бы, по меньшей мере, на несколько дней. По всей комнате были разбросаны выглядящие новыми ковры и подушки, а сбоку располагалась импровизированная кухня с холодильником и духовкой. Несколько дверей вели в другие части здания, предположительно, в спальни и кладовые. Чесс только что вошел в одну из них в дальнем конце комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой. Тэйлвинд и я ждали у лестницы, не зная, хочет ли он, чтобы мы последовали за ним… А ещё потому, что стоять у камина было чертовски приятно. Я снова могла почувствовать свои перья!

Шум пони, спускающегося по лестнице позади нас, рассеял мои мысли о тепле очага. Я обернулась и увидела тёмно-синего земного пони с густой серой гривой, который спускался по той же лестнице, что мы только что покинули. Его телосложение было… Ну, я бы определила его как "среднее" для земного пони, но в то время мне казалось, что он сложен крепче, чем большинство пегасов, которых я знала, за исключением Ноуздайва. Кьютимарка в виде закрытой книги в твёрдом переплёте, лежащей на красной ткани, с тремя битсами поверх неё, украшала его бок. Винтовка, висевшая у него за спиной, подтвердила мои подозрения о том, что на чердаке у них был наблюдатель. В общем, от него исходило ощущение почти абсолютной нормальности… Если бы не его глаза. Они были мягкого серого тона и казались… Далёкими , как будто фокусировались на чём-то, чего я не могла видеть. Не имея контекста, я решила пока не придавать этому внимания.

Вернувшись из комнаты в белом медицинском халате, Чесс обратился к необычно тихому жеребцу.

— Не волнуйся, они гости. Незваные, но тем не менее желанные гости, — он получил лишь кивок в ответ. Повернувшись к Тэйлвинд и мне, Чесс объявил, — У меня есть кое-какие медикаменты, так что я приведу вас в порядок, девочки.

Увидев халат, я поинтересовалась, надеясь на наличие у него хоть каких-то медицинских знаний.

— Так вы врач?

— Хах, врач? — ответил он и усмехнулся, — Не-а, образования у меня нету.

Ох, ё-ё-ё.

Я оглянулась на земного пони, чтобы посмотреть на его реакцию, но он уже бесшумно исчез в одной из соседних комнат. После чего я выдавила из себя легкий смешок:

— Мне стоит волноваться, Чесс?

— Пф! Давай тащи свой зад сюда, — Чесс вскинул голову.

Последовав за старым жеребцом в его импровизированную клинику, я увидела плюшевый диван вдоль одной из стен, достаточно широкий для двух пони, с набором натяжителей для ног, и целебное зелье, стоящее на маленьком операционном столе рядом с ним. Кобылы, которая, очевидно, оставила их тут, уже и след простыл. У дальней стены стояли шкафчики, в которых хранились контейнеры с разными медицинскими принадлежностями, среди которых я смогла узнать фиолетовые флаконы с магическими целебными зельями, Мед-Х с капельницами и автоинъекторами, приличный запас магических перевязок и несколько оранжевых пакетов антирадина. Однако там были и другие маленькие стеклянные контейнеры, заполненные ошеломляющим множеством… Ну, наркотиков. Рядом с чем-то, похожим на ингаляторы, стояли внушительные на вид жёлто-оранжевые пузырьки с таблетками, а на другой полке находились весьма устрашающие большие инжекторы с различных цветов жидкостями внутри. Все они были так же тщательно расставлены, как и обычные припасы, с которыми я была знакома, но я никак не могла к ним привыкнуть. На шкафу висел солидный замок, но я всё равно не собиралась шариться в здешних запасах без спросу.

Прежде чем я успела поближе рассмотреть ассортимент медикаментов, серая магия Чесса закрыла за нами дверь и жеребец повернулся лицом ко мне и Тэйлвинд.

— Ну так что, девочки, когда ж вы собирались сказать нам, что вы из Анклава, а?

Твою же мать, неужели по нам настолько это заметно?

Мои уши тут же поникли. Через несколько минут жеребец уже занимался бы врачеванием Тэйлвинд, и я была бы в состоянии контролировать ситуацию, когда он об этом узнает. Как бы то ни было, сам факт того, что он не только не вытащил оружие, но и был готов выслушать нас, многое о нём говорил.

— Ну, план состоял в том, чтобы найти врача и положиться на то, что соблюдение врачебной тайны занимает первое место в его списке личностных качеств. Мы действительно не желаем никому из вас никакого вреда. Меня зовут Снап Ролл, а её Тэйлвинд, — я помолчала секунду, прежде чем добавить, — А как вы узнали?

Он смачно хохотнул в ответ.

— В здешних краях никтож-то и не знает, что такое вертибак, даже еслиб они его видели, — он указал на пистолет, всё ещё висевший в кобуре на моей передней ноге, — И этот пистолет выглядит слишком уж ухоженным для спасённого с места крушения, — он перешёл на более серьёзный тон, когда сел на стул сбоку от импровизированной операционной, — Тогда скажи мне, чтож вы спустились со своего красивого насеста? Не могу себе представить, что вам здесь нужно.

— Вы просите меня разгласить секретные данные Анклава, — заявила я, постаравшись придать вес своим словам, прежде чем усталость от событий дня накроет меня… Не говоря уже о лёгком переохлаждении, — Мы искали любые признаки передовой оперативной базы грифонов в этом районе, а также любые признаки какого-то "красноглазого" парня или его банды, — я вздохнула, позволив себе немного расслабиться. Я обнаружила, что почти смущена тем, насколько плохи наши сведения о том, с чем мы столкнулись, — Ну, никаких следов передовой базы грифонов, но мы нашли много Красноглазых. Они-то нас и подбили. Через час они пришли за нами, с поддержкой грифонов и… Дикие ветра, что-то, что выглядело как одна из принцесс из прошлого, — я закрыла глаза, — Наш… Напарник выиграл нам время, дал шанс уйти живыми.

Морда старого жеребца вдруг стала усталой, как у кого-то, кто многое повидал в своей жизни. Я видела такой же взгляд у ветеранов Пегасо-грифоньей войны.

— Ну, я всё же помогу, чем смогу, вам двоим, такой уж у меня характер. Но ты же понимаешь, что не сможешь вернуться к своим. Вы застряли в этом мире — мире, который ты и твои сородичи помогли создать, — открыв глаза, он уставился прямо на меня, — И уж не рассчитывай, что кто-то ещё здесь, внизу, поможет вам, как мы.

Я кивнула, тихо впитав его слова. Это было печально, но не удивительно, что нас ненавидели. Я помогла Тэйлвинд добраться до операционного стола, поддерживая её, когда она поднялась туда и положила голову на подушку.

Чесс встал со стула и помог Тэйлвинд правильно устроиться на её ложе, прежде чем тщательно отмерить небольшую дозу Мед-Х и вколоть её пегаске. Несмотря на то, что он говорил, что не был должным образом обучен, его движения были весьма уверенными, и я поняла, что он, наверное, мог бы многому меня научить в плане медицинской помощи.

Не обучен он, ага, щас.

Я говорила с ним, лёжа на диване и завернувшись в любезно принесённое мне одеяло.

— А как насчет остальных жильцов… Как они отреагируют, если узнают о нас? Есть ли какая-то особенная ненависть по отношению к облачному народу? — внезапное озарение накрыло меня: может быть, у него есть какая-то информация о реальных целях моей миссии, почти забытой после сегодняшнего тяжелого дня, — О, и кто это такой — Красноглаз? Похоже, у них достаточно хорошо экипированная банда, если они могут позволить себе грифонов и… — я замолчала, нахмурившись, когда поняла, что у меня нет слов, чтобы правильно описать увиденное, — И… Богиню? — это слово шаркнуло у меня во рту: неприятно было признавать её таковой, но у меня точно не было другого термина, чтобы описать Её.

— Вашего брата почти все здесь ненавидят. Грейс хорошая кобылка, она вас не тронет, а Бернард слишком эмоционально травмирован, чтобы проявлять агрессию к тем, кто не пытается его убить, — я мысленно отметила имя молчаливого жеребца. Пока Чесс говорил, он продолжал работать. Его рог светился мягкой серой аурой, и я увидела, как над Тэйлвинд повисла такая же аура, словно очерчивая её. Мне не на чем было основываться, но то, как он смотрел на неё, было похоже на считывание данных с ЛУМ. Внезапно я поняла, что он, должно быть, использовал диагностическое заклинание, и позавидовала ему. Ну, в смысле, если бы я могла выбрать что-то, что умеют единороги, диагностическое заклинание сделало бы мою запасную роль медика намного проще. Я была так очарована его работой, что оказалась застигнута врасплох, когда жеребец продолжил:

— Что касается Красного Глаза, то он управляет своей собственной мини-империей, укомплектованной заводами по производству боеприпасов и самой большой со времён войны армией на поверхности. А крылатые — не богини, а чудовища, — он понизил голос, погасил заклинание и посмотрел мне в глаза, — Холодные, бессердечные монстры, и они объединились с Красным Глазом с тех пор, как он начал затирать какую-то ересь о "Единстве" и что "сделает всех пони равными".

Ага, а вот это точно хорошие данные.

Он снова вернулся к Тэйлвинд, довольный тем, что оставил меня с этим замечанием. Единорог принялся осторожно снимать броню с Тэйлвинд, начав с ремней на груди. В ответ пегаска застонала:

— О-о-о, командир, жеребец раздевает меня… Уиииии…

Хорошо, что Мед-Х подействовал.

— Шибко ты для меня молода, дитя, — ответил он, рассеянно покачав головой. Её крылья выскочили на свободу, когда он снял последний ремень, а затем начал накладывать набор ножных шин.

— О нет, он ещё и связывает меня… О, не-е-е… — Тэйлвинд наигранно противилась, вызвав у Чесса почти отеческий хмурый взгляд.

А, нет, это не Мед-Х, это просто Тэйлвинд ведет себя как Тэйлвинд.

— А ну цыц, мы обе знаем, что тебе нравится быть связанной, Тэейл, — проворковала я в сторону пегаски, наслаждаясь её мелодраматическим дискомфортом. А затем, воспользовавшись моментом, я зарылась ещё глубже в подушки дивана. Они были совсем не похожи на мягкие облачные подушки, но после смертельной стужи привередничать не приходилось. И, если честно, не такие уж они и жёсткие.

— Так, кобылки, тута операционная, а не бордель, — пристыдил нас Чесс, заканчивая с шинами.

Надув губки в его сторону, я продолжила бездельничать, а Чесс вернулся к своей работе в относительной тишине, напевая тихую мелодию. Шли минуты, и все присутствующие, казалось, погрузились в свои мысли. Под конец Чесс заставил Тэйлвинд выпить целебное зелье и объявил:

— Ну вот и всё, мэм. Через пару дней будешь в порядке, только шибко не напрягайся.

Вместо ответа я услышала тихий храп, доносящийся с операционного стола. Тэйлвинд обняла подушку и крепко уснула. Рог Чесса снова засветился. Он осторожно поднял спящую кобылу и уложил её на диван. Признаюсь, я была немного очарована тем, как ловко он мог манипулировать… Ну, ею. Затем он накрыл её одеялом, и на его лице появилась задумчивая улыбка.

Осторожно расчесывая гриву Тэйлвинд, я тихо спросила:

— Как ты думаешь, долго продлится шторм?

Сложив инструменты обратно на столик, Чесс повернулся ко мне и ответил:

— В худшем случае неделю, но, скорее всего, дня четыре. На связь со своими ты выйти уже не успеешь, я так понимаю.

Я вздохнула, опасаясь именно этого.

— Когда я узнала об этом городке, я понадеялась, что мы сможем найти одну из… — тут я запнулась, размышляя, а знает ли обычный житель пустоши, что на самом деле представляют из себя башни САОМТН, и решила не рисковать, — Вещательных башен, которые использует местный ди-джей. Но рядом таких нет, да? Такая высокая белая башня, уходящая в облака.

Он покачал головой.

— Не-а, мне жаль, но… Нету тут ничего похожего. Может, в паре дней-то отсюда и есть, но каким бы хорошим летуном ты себя не считала, далеко с таким ветром не улетишь.

Готова поспорить, что он бы с радостью посмотрел, каким летуном я себя считаю.

Я подавила инстинктивное желание огрызнуться на его комментарий. Он всё-таки приютил нас и наверняка был прав. Даже если он и не знал меня лично, он знал здешние края, и было бы глупо пренебрегать его советом… Как бы сильно он не бил по моему самолюбию.

Тут на ум пришла другая тема, как раз чтобы уйти от перспективы пререканий.

— Что же, я не хотела об этом думать, но… Нам может понадобиться источник битсов, если мы останемся здесь надолго.

В раздумье я поднесла копыто к морде, прежде чем закончить:

 — У тебя случайно нет такового на примете? Работы какой?

Чесс гоготнул в ответ:

— Ох, кобылка, тебе придётся серьёзно адаптироваться. Давай-ка так, утром ты пойдёшь с Бернардом, он выполняет моё поручение. Буду признателен, если ты присоединишься к нему.

---

К тому времени, когда солнце поднялось над горизонтом — а именно когда пустошь из заснеженной и чёрной как смоль превратилась в тускло-серую… и столь же заснеженную — мы уже были в пути. Излишне говорить, что за ночь буря не утихла. Когда мы вышли за порог, нас с Бернардом накрыл непрекращающийся вой ветра, гонящего снег, и принял в объятия свирепый холод. Видимость была в среднем около двадцати шагов, становясь лучше или хуже в зависимости от скорости ветра. Уверена, что мои глаза болели бы от яркости, если бы не снежные очки, которые я прихватила вместе с зимней одеждой. Мы отправились в путь около полудня, когда погода стала более-менее терпимой или, по крайней мере, не столь сильно угрожала обморожением, но ситуация резко изменится, как только солнце начнёт садиться. В этом я почти не сомневалась. Мы направлялись починить то, что Чесс смутно описал как "зонд наблюдения", который он установил в заброшенном бункерном комплексе примерно в часе ходьбы к северу от городка.

Мои вопросы о том, что же это за зонд такой, по большей части остались без ответа: Чесс, очевидно, предпочёл не выдавать мне всех подробностей. Когда я спросила, может ли он передавать радиоволны, он ответил:

— Не, кобылка, эт закрытый канал. А то ещё носатые индюки будут пытаться мою систему безопасности ломать!

Я сообразила, что ”индюки" — это, должно быть, популярный сленг для здешних пегасов, поскольку вспомнила, как один из часовых Красного Глаза использовал этот термин накануне.

Ну, наверное, это справедливо, учитывая имена, которыми мы их называем… хотя "грязепони" определенно больше подходит по смыслу.

"Дорога", по которой мы скакали, вела прямо на север от поселения, а потом начала медленно изгибаться, пролегая сквозь холмы и долины. На самом деле это была не столько дорога, сколько проторённый и утоптанный маршрут, по которому было легче идти, чем просто по снегу… но меня, конечно, нельзя назвать знатоком дорог, поскольку я буквально никогда в них не нуждалась. Это было так… пешеходно.

Мои крылья всё ещё были неудобно спрятаны под бронёй красноглазых, а на Бернарде была зимняя куртка, судя по виду, довольно тёплая. Его длинная винтовка была перекинута через спину, а отсутствие боевого седла заставило меня предположить (как оказалось, правильно), что жеребец использовал копыта, когда стрелял из довольно массивного оружия. К его передней ноге был пристёгнут десятимиллиметровый пистолет.

На протяжении нашего забега на север Бернард хранил молчание, хотя время от времени бросал взгляд в мою сторону. Язык его тела предполагал пассивное любопытство, но я все равно остерегалась жеребца.

Как и обещал Чесс, через час с небольшим мы вышли к уходящей вбок тропинке. Едва мы свернули с главной тропы, мои копыта погрузились в снег примерно до середины щётки. Тогда я предположила, что это было из-за того, что боковой путь не использовался, но потом я поняла, что это предположение было в корне не верным. Я имею в виду, что с тех пор как начался шторм, не было бы никого, кто мог бы её утрамбовать, а снег шёл постоянно… почему снег не накопился? Мои мысли блуждали, пока я ставила одно копыто перед другим, продолжая монотонное движение сквозь сугробы.

Из раздумий меня смогла вырвать только показавшаяся сквозь ненадолго стихшую бурю линия бетонных укреплений. Очертания древнего военного форпоста казались почти нетронутыми. Снаружи невысокой оборонительной стены, отделявшей двор от внешнего мира, тянулись ряды кольев. Внутри я разглядела небольшой бункер и что-то вроде главного здания в глубине. Покрытые снегом выпуклости венчали каждый из кольев. От этого зрелища мне стало не по себе, и мы рысцой направились ко входу. Тишина между нами начала действовать мне на нервы, и я задала вопрос, пытаясь разговорить сдержанного жеребца.

— Итак, как ты думаешь, сколько времени прошло с тех пор, как Чесс в последний раз проверял этот зонд?

Ответ Бернарда был столь же монотонным, сколь и неинформативным.

— Как минимум с неделю, может, и больше.

Нахмурившись, я быстро подошла к ближайшему колу, чтобы посмотреть, что же это за выпуклости. Я потянулась, чтобы смахнуть свежий снег и рассмотреть, что же это было.

— Ну ладно, давай найдем этот зонд и быстро…

Голова пони была насажена на железный кол, её распухший, как у пьяницы, язык торчал промеж замерзших губ.

Сделав в ужасе шаг назад, я ахнула, осознав масштабы безмолвной бойни. Перед стеной периметра было пугающе много кольев, каждое из которых символизировало жестокий конец жизни… Меня невыносимо тошнило от столь бесчувственного палачества. Никто не заслуживал такой конец.

— Рейдеры, — проворчал Бернард, его комментарий выдал первый реальный намек на эмоции, которые я от него услышала. В его голосе звучала глубокая злость.

— Ты так говоришь, будто видел такое раньше, Бернард, — ответила я дрожащим голосом, всё ещё глядя широко раскрытыми глазами на отрубленную голову, не понимая, какую словесную ошибку только что совершила.

Он ответил не сразу и, казалось, напрягся.

— Так откуда, ты говоришь, вы родом, — его голос звучал обвиняюще, — потому что я ещё не встречал ни одного пони, который бы вообще ничего не знал о них. Его поза немного изменилась, и я заметила, как он наклонился влево — к кобуре пистолета — чтобы оценить мою реакцию.

Вздохнув, я опустила взгляд. Я устала лгать ему, и пока мы были наедине, момент был как раз подходящим, чтобы всё ему рассказать.

— Я думаю, ты всё равно скоро узнал бы. Вытащив нож из маленьких ножен на моей украденной броне, я осторожно начала вырезать чётко выверенное отверстие на левом плече брони, прямо над тем местом, где мое крыло было спрятано под толстой тканью.

Бернард молчал и без лишних движений смотрел на меня, но я знала, что в эти спокойные минуты он взвешивал все варианты. После того как моё крыло выскочило из-под брони, его лицо немного посуровело. Ему потребовалось много времени, чтобы ответить, но в конце концов он произнёс лишь односложное “почему?" То, как он сказал это, производило впечатление скорее требования, чем вопроса.

— Я не врала насчет разбитого Вертибака, — произнесла я достаточно громко, чтобы он услышал меня сквозь ветер. — Вчера мы потеряли троих друзей, и я не решалась доверять кому-либо. Чесс догадался сам.

Он не сводил с меня беспристрастный взгляд, пока я освобождала второе крыло.

— Военные, значит.

Я кивнула в ответ.

— Предполагалось, что это будет разведывательная миссия, быстро туда-сюда, — я поморщилась, вспомнив подробности. — Мы должны были проверить зону на любую активность со стороны Красного Глаза или грифонов… Ну, мы их нашли, это точно.

Его ответ был довольно быстрым и резким.

— Так что теперь ты и твоя подружка застряли тут. Хорошо, — сказал он, не изменив бесчувственное выражение на морде, но в его тоне слышалась нотка злобы. И мне показалось, что даже вызов.

Я бросила нож и встала в боевую стойку. Стрелять я тоже не собиралась, но пропустить это замечание мимо ушей просто не могла.

— И тебя туда же! — сплюнула я в ответ. — Напомни-ка, когда это мы вам насолили, а?

Его ответ был неожиданным и очень холодным.

— Вы нам всем каждый день солите, — он сделал паузу, прежде чем продолжить. — Эта буря, извечный покрой облаков — всё наше существование в пустоши обусловлено безразличием твоего народа. Так что извини, если у меня не слезятся глаза от того, что пара-тройка ваших стала мишенью, — он резко оборвал свою тираду, показав очень глубокую боль, но затем быстро восстановил самообладание.

— Ах так? — ответила я. — Наше безразличие — это, видимо, то, от чего умирают пегасы каждый раз, когда мы пытаемся наладить контакт с вашим миром вместо того, чтобы просто наблюдать с облаков. Наше "безразличие" — это то, что стоит нашим семьям их матерей, отцов, дочерей и сыновей, — возможно, я на мгновение запнулась, когда упомянула об отцах. Оставалось надеяться, что он не заметил. Я двинулась на него, приблизившись примерно на шаг. — А всё ради чего? Хочешь сказать, что выгода для твоей семьи перевешивает потери для моей?

Он насупился при моём намеренном упоминании "семьи", но вместо того чтобы ещё больше разгорячиться, сделал довольно неожиданный поворот: указал копытом на голову кобылы, которая, казалось, смотрела прямо на меня.

— Я уверен, что она бы так и сказала.

Я задумчиво посмотрела на отрубленную голову. В его словах был смысл, а я уже высказала всё, что могла. Было очевидно, что этот разговор не шёл нам на пользу, да и спорить посреди усиливающейся бури было не очень умно. Позволив своему телу расслабиться, я вышла из боевой позы.

— Бернард, ты знаешь, что меня сейчас волнует? Я хочу расплатиться с Чессом за то, что он принял нас и позволил Тэйлвинд остаться в безопасном месте. Она — всё, что у меня есть; даже если мы не сходимся в убеждениях, я уверена, что ты можешь меня понять, — встретившись с ним взглядом, я указала крылом в сторону бункерного комплекса. — Я пойду на всё, чтобы защитить Тэйлвинд от тех, кто сделал это, — опустив крыло, я проверила состояние заряда энергетического пистолета: спарк-батарея была полностью заряжена. — Ты мне поможешь или нет?

Он, казалось, немного смягчился от моих слов.

— Да, я более чем понимаю, — тихо сказал он, словно сам себе. — И да, я помогу тебе убить этих садистских животных.

Он снова посмотрел мне в глаза и продолжил:

— Тебе ещё не доводилось встречаться с таким, так что сразу скажу — убивай. Никаких слов, никакой пощады. Ничего. Просто стреляй.

— Думаю, это можно устроить, — ответила я с улыбкой, поднимая нож. Убрав его, я вытащила ТД из другого подсумка и, смахнув гриву с правого уха, снова прицепила устройство. Он начал работать, и я тут же увидела успокаивающие прицельную сетку, компас и остальные детали пользовательского интерфейса. — Я зачищу первое здание, можешь прикрыть меня отсюда?

Бернард утвердительно кивнул, снимая со спины длинную винтовку и привычными движениями проверяя наличие патрона в патроннике. Удовлетворенный, он бросил быстрый взгляд сквозь прицел, прежде чем ответить:

— Хотя в такую метель это будет непросто.

Я присела, повернувшись всем телом к малому бункеру.

— Мне не привыкать, — ответила я и, оттолкнувшись от земли, с силой замахала крыльями, борясь с яростным боковым ветром. Я хотела получше рассмотреть строения. В итоге, несмотря на борьбу с пронизывающей вьюгой, вид с высоты птичьего полета более чем стоил усилий, затраченных на продолжительный полет в снежную бурю. Меньшее по размеру сооружение определённо было ДОТом, из которого открывался хороший вид на тропу, по которой мы шли. Бункер, по-видимому, не был связан с главным строением, хотя нельзя было сказать наверняка, были ли там подземные туннели, не проверив здание лично.

Используя предрасположенность земных пони не смотреть вверх, я начала вальяжно спускаться по кругу, стараясь оставаться вне поля зрения видимых амбразур ДОТа. Я осторожно опустилась на крышу ДОТа, оглянувшись туда, где сидел Бернард. Мне едва удалось разглядеть его жест копытом сквозь метель. Решив, что меня пока не заметили, я тихонько двинулась по крыше здания к месту, откуда можно было разглядеть вход. Двери не было, холод, похоже, свободно проникал в постройку, однако внутри теплился тусклый свет.

Собрав всё своё мужество, я вытащила энергетический пистолет и просунула голову в дверной проём. Судя по обломкам, мусору и другим предметам, покрывающим пол, за последние годы здесь сменилось немало жильцов. Каждый оставил крошечные воспоминания о своей жизни, разбросанные по полу. Вот разбитая бутылка целебного зелья. Там выброшенный инжектор. Пустые банки из-под еды, обёртки от бинтов… Я даже не хотела знать, что было в одном из углов. По крайней мере, оно не пахло. Увидев ещё не до конца израсходованный тюбик чудо-клея, я положила его в карман. Ну а вдруг, а? В конце концов мой взгляд оказался прикован к единственному источнику света в комнате — к всё ещё работающему экрану терминала, подвешенного к стене.

Жгут проводов разной толщины выходил из задней стенки терминала к круглому устройству, зависшему там, где когда-то была установлена основная система вооружения этого ДОТа.

Несколькими быстрыми жестами копыт мне удалось показать Бернарду, что путь безопасен. Он начал пробираться к ДОТу, закинув винтовку за спину.

Пока жеребец рысью приближался, используя почти что тактические перебежки, я осмотрела маленький роботизированный шар, зависший возле амбразуры главного орудия. Это был модифицированный спрайт-бот, одна из старых игрушек, когда-то использовавшихся Министерством Морали для слежки за повседневной жизнью рядового гражданина. Похоже, ему добавили ряд дополнительных линз, а также пучок кабелей для связи с терминалом. Изменения были явно сделаны с использованием того, что попало под копыто, хотя и вполне неплохо, учитывая все обстоятельства.

Я поняла, что эта наспех собранная конструкция и есть не что иное как зонд, о котором говорил Чесс, и, когда Бернард пересёк заснеженный двор, подошла к терминалу. Кто бы ни занимал сейчас эти руины, они справляются из копыт вон плохо, оставляя незанятым такой легко защищаемый и контролируемый пункт, как ДОТ.

Терминалы никогда не были моей сильной стороной. Для этого у меня всегда была Тэйлвинд, её особая любовь к терминалам освобождала меня от необходимости обучения управления ими. К счастью, Чесс не установил пароль. После загрузки я была встречена треском статики и надписью в верхней части экрана: "Спасибочки, Мистер/ Мисс/ Миссис/ Незнакомец, за то, что помогаете мне подключиться к этому терминалу! Ниже отчет о результатах диагностики, который расскажет, что не так с данной системой!” — рассказывал портрет того, что казалось отрубленной головой чрезмерно радостного жеребца.

Затем на экране появилась пошаговая инструкция по подключению проводов к оптическим системам спрайт-бота. Несмотря на отсутствие технических способностей, я принялась подключать провода. Одна из скруток вызвала короткое замыкание, повредившее несколько проводов и оставившее спрайт-бота без питания. Мне удалось найти немного запасных частей среди разбросанных по полу обломков, так что я смогла без проблем заменить повреждённые компоненты.

Выполнив поставленную задачу, я присоединилась к Бернарду у входа. Он сидел задумчиво, но винтовку держал наготове.

В его взгляде легко читалось напряжение. Он наблюдал за главным зданием, словно желая, чтобы тот, кто оставил колья, всё ещё был там. Он довольно хорошо скрывал свои эмоции с момента нашей первой встречи, но я успела заметить холодный гнев в его глазах, исчезнувший в мгновение ока, едва он заметил моё присутствие.

— Ты всё ещё хочешь этого?

Его вопрос повис в воздухе, давая время подумать о том, действительно ли я этого хотела. Он знал, что я починила зонд; знал, что мы только что выполнили задачу. Мы могли бы вернуться попозже, могли бы даже оставить всё как есть. Даже если бы мы ушли, мы в любом случае могли бы сообщить Чессу о нежелательных гостях, которые теперь гнездились возле его дома.

— Да, — мой решительный ответ меня удивил. Я ещё не успела разобраться в своих мыслях по этому поводу, но эти пони делали  чрезмерно чудовищные вещи с трупами их жертв и угрожали тем, кто приютил нас с Тэйлвинд.

Он задумчиво кивнул, края его губ едва заметно приподнялись, образуя натянутую улыбку.

Мы двинулись к главному зданию по той же схеме, по которой до этого подходили к ДОТу. Бронированная дверь была приоткрыта ровно настолько, чтобы в неё мог проскользнуть пони. Казалось, её с трудом сдвинули в это положение, после того как пропало энергоснабжение. Сама она точно не захлопнется.

Вход был чист, но стоило нам попасть внутрь, как волна тошнотворно пахнущего воздуха ударила в нос. Учуя запах, Бернард прошептал:

— Они всё ещё здесь.

 Я кивнула в ответ.

Т-образный перекрёсток вроде бы вносил неопределённость в наш маршрут, но правая развилка резко заканчивалась тяжёлой металлической дверью с терминалом в стене, на этот раз требующим пароля. У меня не было никакого желания возиться с ним, а количество пыли и нетронутого снега, скопившегося перед дверью, убедили меня, что этим путём уже давно никто не пользовался, а значит, можно смело пойти по другому коридору. Двигаясь по тёмному тоннелю, я разглядела впереди свет от неопределённого источника, находившегося, вероятно, примерно в двадцати метрах дальше по коридору, за углом.

Продолжая идти на расстоянии шага друг от друга, мы вляпались в тёмную жидкость, блестящую в тусклом свете. Жижа текла из-за угла и образовала на полу лужу. Запах меди и менее узнаваемых вещей ударил в ноздри, и мне едва удалась подавить рвотный позыв. В ВР мне доводилось видеть случаи массовых убийств и раньше… но это было намного хуже.

Я свернула за угол.

Мёртвые распухшие глаза уставились на меня, подсвеченные лишь мерцающим оранжевым светом пары древних ламп, очевидно, входивших в систему аварийного освещения. Осквернённое тело пони висело над лестницей, ведущей вниз, в глубь бункера. Тело словно изувечил какой-то хирург-садист. Пол пони было определить невозможно. Его конечности были вырваны из истощённого тела, удерживаемого цепями, прикреплёнными к грудной клетке. Веки были срезаны, а челюсть разделена на четыре равные части — они были широко раздвинуты чем-то вроде хирургического шпагата, а затем их схватили трупное окоченение и холод. Внутренности были выпотрошены и свисали, касаясь лестницы. Стены были испачканы грязными, кровавыми граффити. Куски плоти и огромная лужа крови украшали пол и лестницу. Это было отвратительно.

Я почувствовала головокружение и сделала неуверенный шаг назад, ощущая, как завтрак поднимается в горле. Мысль о том, что кто-то внизу может услышать, как у него на пороге выворачивает кобылу, промелькнула у меня в голове. Я сделала ещё один шаг назад, прежде чем упасть и прикрыть рот передними копытами.

Я услышала, как Бернард резко вдохнул, видимо, точно такая же мысль пронеслась и у него в голове. Я почувствовала осторожное прикосновение его копыта на спине, но было слишком поздно для утешения.

Я блевала так тихо, как только могла, во рту появился привкус бульона, тошнотворно смешанный со вкусом моркови. Медленно, с отвращением, я последовала одному из наставлений, которым сама иногда дразнила новобранцев, когда они впервые проходили учения по газовой атаке. Я съела всё обратно, моё горло вздрогнуло в знак протеста. Меня чуть снова не стошнило, но я сумела подавить новый приступ, ограничившись лишь приглушённым всхлипом.

Ну почему всегда морковь?

Бернард взглянул на меня сверху вниз с… не совсем заботой в глазах. Нет, скорее, он позволял мне самой решать, что делать. Он ничего не сказал, но я поняла неозвученный вопрос.

Идём дальше?

Я вытерла рот манжетой, прежде чем заявить, тихо, но твёрдо.

— Я по-прежнему решительно настроена, и это только служит оправданием. Мы должны положить этому конец.

Не дожидаясь ответа, я начала спускаться по лестнице, осторожно отодвигая кончиком крыла занавеску из кишок. Я услышала звук шагов Бернарда, следовавшего за мной по пятам, его позиция была ясна.

Когда мы спустились глубже в комплекс, стало ясно, что тот бедняга на вершине лестницы явно был не единственной жертвой. Опираясь на познания в медицине, я отметила, что крови было слишком много для одного единственного трупа. Ступени были покрыты кровью, местами уже запёкшейся, и нам с Бернардом приходилось ступать очень осторожно, чтобы в неё не вляпаться. Мне не хватало места, чтобы расправить крылья и взлететь, бункер явно предназначался только для земных пони. В конце лестницы виднелся мерцающий свет, отбрасывающий на нас танцующие тени. Спокойствия это зрелище явно не приносило. Из глубины здания доносилось несколько неясных звуков.

У подножия лестницы мы обнаружили, что аварийное освещение на этом уровне комплекса отказало: коридор освещался только танцующим огнём горящего в баке мусора. Лестница оканчивалась ещё одним Т-образным перекрёстком. Правый коридор я решила оставить на потом. Отчётливый ритмичный звук, напоминающий шлепки мяса по мясу, слышался из одной из двух комнат, выходящих в левый тоннель.

Коридор тянулся примерно на пятьдесят метров. Отсюда, видимо, можно было попасть в меньшую комнату, вход в которую был примерно в десяти метрах от нас, и большую, до которой нужно было пройти примерно половину коридора. Ритмичный шум доносился из ближайшей комнаты, из дальней же доносились обрывки приглушённого разговора.

Прокравшись вперёд, я вытянулась и заглянула в соседнюю комнату. Мне почти не нужно было скрываться, единственным обитателям помещения сейчас было не до меня.

Комната была круглой, около десяти метров в диаметре, её потолок был метра на три выше, чем в коридоре. На дальней стене, гораздо выше роста пони, находилась вентиляционная решётка. Однако не вид комнаты заставил меня прикрыть рот копытом, чтобы подавить резкий вздох. Звук исходил от кобылы, прижатой лицом к стене. Её насиловал один из рейдеров, как их назвал Бернард. Бедную кобылу буквально пригвоздили к стене. Её передние ноги были прибиты к бетонной плите чуть ниже уровня плеч. На её правой передней ноге было что-то похожее на браслет. От него исходил тусклый зелёный свет, падающий на стоящий рядом маленький столик.

Пот и другие, менее приятные жидкости стекали по её светло-зелёной шкуре, соломенного цвета грива свалялась и была такой же грязной, как и её шерсть. Пока оседлавший её жеребец продолжал придавливать кобылу к стене, я разглядела прошедший сквозь её бедро и живот кусок арматуры. Казалось, только он удерживал её в вертикальном положении, несмотря на яростные толчки. Её веки были плотно сжаты, и каждый толчок, казалось, выбивал воздух из её лёгких. Кровь и другие жидкости стекали по её бедрам, образуя отвратительную лужу, которая уже начала местами высыхать.

Жеребец позади неё казался светло-коричневым, но из-за плохого освещения и слоя грязи и копоти, покрывающего, видимо, годами немытую шкуру, нельзя было сказать наверняка. На нём был шлем из черепа волка, а одежда была из освежёванных шкур пони, укрепленных кусками металла. В его действиях не было никакой привязанности. Похоже, что он намеренно прижимал кобылу к стержню арматуры. Он не просто доминировал, он был жесток — как будто её боль его заводила. На маленьком столике в нескольких метрах от него лежал отвратительного вида зазубренный меч. Мне показалось, что от него исходило странное тускло-красное свечение. Но, возможно, это просто была игра света.

Мне поплохело, но я не хотела выдавать наше присутствие. Я также не хотела оставлять за собой врага, если мы продолжим идти дальше. Я махнула кончиком крыла, приказав Бернарду не спускать глаз с жеребца. Он, казалось, не удивился тому, что увидел, только лишь его хмурое лицо скривилось в гримасе отвращения, а в глазах снова вспыхнул холодный гнев.

Я не осмелилась говорить вслух, но надеялась, что он понял мои намерения, и осторожно прошла мимо двери, направляясь к входу в большую комнату, из которой доносились приглушённые голоса.

Высунув голову из-за угла, я обнаружила, что аварийное освещение отказало и в этой комнате. Также я обнаружила совершенно новый запах смерти, не похожий ни на один из тех, с которыми я сталкивалась прежде. Шестеро, единороги и земные пони разных окрасов, сидели вокруг довольно солидного костра и лениво беседовали друг с другом. Однако мой взгляд больше привлекли тёмные углы комнаты. Тела, десятки тел, насколько я могла разглядеть, были сложены на краю освещённой области. За ними смутно проглядывались ряды клеток. Я не могла разглядеть стены, поэтому истинный размер комнаты оставался неизвестным. Всё помещение буквально источало зловещую ауру, но я понимала, что главной причиной этого был запах.

Именно в этот момент я услышала оглушительный выстрел винтовки Бернарда из дверного проема позади меня, эхом разнёсшийся по всему подземному сооружению и оставивший после себя звон в ушах. На какое-то мгновение в подземелье воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня и тихим стуком упавшего на пол тела. Её нарушил звук вздёрнутого ружейного затвора, за которым последовал тихий звон гильзы, покатившейся к моим копытам.

Я вытащила свой энергетический пистолет и выстрелила пару раз в грудь жеребца, который, на своё несчастье, оказался моей первой мишенью. Он отшатнулся, в то время как кобылы по обе стороны от него вскочили на ноги и без малейшего намека на колебания или удивление начали палить из огнестрельного оружия в мою сторону. Пули рикошетили от дверного косяка и стены позади меня, вынуждая отступить обратно за угол. Последним, что я заметила в большой комнате, прежде чем бросится к Бернарду, был издавший боевой клич огромный земной пони в металлическом шлеме с тремя громадными лезвиями. Я повернулась и рванула прочь, эхо криков других пони придавало скорости моим копытам. Я увидела, как хвост Бернарда исчез в комнате, за которой, как я надеялась, он наблюдал.

Поняшьи перья!

Я не собиралась бросать его, поэтому резко остановилась перед дверью, глядя на результат единственного выстрела. Встретившись взглядом с бедной, забрызганной кровью кобылой, я не увидела никаких эмоций в её глазах, только оцепенение. Оседлавший её жеребец безвольно свалился набок, его голова была оторвана от шеи. Стена позади обоих пони была забрызгана кровью. Бернард уже лежал за телом и был готов открыть огонь.

Я успела уйти с линии огня, вбежав в комнату чуть раньше стрелявшей в меня ранее кобылы. На её лице я заметила выражение дикого безумия, а затем винтовка Бернарда снова взревела, ещё более оглушительно, и голова пони взорвалась брызгами крови. Он перезарядил оружие отработанным движением копыт. Следующая пара почти сразу, не колеблясь ни секунды, завернула за угол и помчалась прямо на позицию Бернарда. Следующая пуля попала в жеребца с почерневшей от моих предыдущих выстрелов грудью, который тут же потерял равновесие и упал, однако это не помешало ему начать беспорядочно стрелять мелкокалиберными патронами из зажатого во рту пистолета-пулемета. Я начала стрелять по кобыле, украсив её бок парой неприятных ожогов. Она на секунду потеряла равновесие, но удержалась на ногах и продолжила штурм позиции Бернарда, не сводя глаз с моего спутника. В зубах у неё было нечто, казавшееся результатом нечестивого супружества между серпом и многочисленными боевыми ножами, образуя малоэффективное, но очень деморализующее оружие.

Он не успеет перезарядить ружье, а если оно замолкнет, будет уже неважно, победит ли он кобылу или нет, и они нас задавят числом. Вот блять, сейчас будет больно…

Я присела на корточки, взмахнула крыльями и прыгнула на неё. По пути я словила пару патронов от лежащего на боку пони, который продолжал безрезультатно палить в сторону Бернарда. Несмотря на ноющую боль в боку, я всё-таки сумела сбить с ног кобылу. В целом, результат оказался лучше, чем тогда с волком. Конечно, этот манёвр оставил меня один на один с пони, которая, очевидно, неплохо владела серпом, судя по засохшей крови, украшающей лезвие и рот.

Мы скатились с линии огня, пытаясь уцепиться копытами за скользкий от крови бетон. Она набросилась на меня, оставляя на шкуре множество мелких порезов и вспарывая острым лезвием мою украденную броню, пытаясь измотать меня. Во время схватки я крепко держала энергетический пистолет и прижимала крылья к бокам. Я надеялась, что она до этого особо не сражалась с пегасами в ближнем бою, потому что в сложившейся ситуации это было моим единственным козырем.

Я услышала, как Бернард снова выстрелил, после чего пистолет-пулемёт резко замолчал. Он не сможет пристрелить кобылу, пока я борюсь с ней, а она меж тем обрушилась на меня с ещё большей силой.

Рейдерша явно была сноровистее в ближнем бою и, с необузданной силой и яростью преодолев мои слабые попытки самообороны, повалила меня на землю, оставив глубокую рану в плече. Она высоко подняла свое серповидное оружие, и я почувствовала, как моя собственная кровь капнула с клинка мне на лицо. Она явно намеревалась перерубить мне шею и положить конец этой односторонней борьбе… Но пока она стояла надо мной, торжествуя, я увидела возможность, в которой так нуждалась. Закрыв себя крылья, я перехватила ими летящее в меня лезвие и едва сдержала крик боли, когда острие клинка рассекло перья и плоть, по счастливой случайности не задев кости. Удивлённая кобыла попыталась отступить и попробовать снова. Но я не позволила. Вытянув шею, я приставила энергетический пистолет ей к горлу и выстрелила в нёбо. Появился знакомый обжигающий жар, когда магическая цепная реакция прошла сквозь кобылу, превращая её тело в розовую пыль, медленно оседающую на меня.

По-моему, я только что вдохнула прах мертвой кобылы.

Я закашлялась, тщетно пытаясь забыть ужасный вкус, застрявший у меня в глотке… горелой древесины с привкусом разрушительной магии. В отчаянии я потёрла язык передними копытами. Мне потребовалась целая секунда, чтобы вспомнить, что я только что спустилась по залитой кровью лестнице. Ещё более омерзительно. С отвращением я плюнула на всю эту ситуацию и вернулась к более серьёзным проблемам.

Бросив взгляд на дверь, я не заметила ни малейшего движения, а подбитый ранее жеребец уже почти испустил дух. Быстро осмотрев себя, я обнаружила, что все попавшие в меня пули остановила броня. Это было больно, но в худшем случае меня ожидали несколько больших синяков. Быстро вытащив пару отрезков магической повязки из своего медицинского рюкзака, я туго обмотала плечо толстой марлевой подушкой, зачарованной на ускорение свёртывания крови и заживление, и вскоре почувствовала, как магия исцеления делает своё дело: пульсирующая боль в плече сразу отпустила. Я также быстро перевязала свои крылья. У крыльев небольшой приток крови к кончикам, и я не слишком беспокоилась о них… но это было больно. О северные ветра, как же больно!

В дверном проёме по-прежнему никого не было, так что над нашим маленьким полем боя воцарилось жуткое спокойствие. Я воспользовалась этим затишьем, чтобы осмотреть других пони в комнате. Бернард был в порядке, труп, за которым он всё ещё прятался, получил серию пуль и залил кровью и без того окровавленный пол. Я взглянула на кобылу, и у меня сжалось сердце. Ей и до этого пришлось несладко, а тут ещё в незащищённые бок и живот попала пара шальных пуль. Теперь она лежала на боку, насколько позволяло её положение, тщетно пытаясь вдохнуть. Я наконец-то сообразила, что на её правой ноге был закреплён пипбак.

Рейдеры, должно быть, напали на стойло, причем совсем недавно. Она бы недолго прожила, даже несмотря на огнестрельные ранения.

Врач во мне не смог с этим смириться. Я проигнорировала молчаливые мольбы Бернарда сохранять свою позицию и бросилась к ней. Кьютимарка кобылы выглядела как семена, перенесённые на то, что казалось полем грязи.

Клянусь ветрами, я не могла различить, было ли это частью кьютимарки или симметричными синяками на боках.

Проверив её состояние, я наткнулась на ещё более тревожное открытие. Они дали ей по крайней мере немного целебного зелья после того, как пробили её арматурой. Они намеренно исцелили её рану вокруг куска грёбаного ржавого металла, которым сами же её и пронзили! Словами было не передать моё отношение к ним.

Когда она почувствовала прикосновение моих копыт,  её глаза в страхе распахнулись и она отшатнулась от меня так сильно, как только могла. От этого арматура вонзилась ещё глубже в её бок, причиняя кобыле очевидную боль, но ей, казалось, было всё равно. Я должна была помочь ей.

— Не бойся, я врач. Я здесь, чтобы помочь.

— Помочь?..

Её глаза были отстранёнными и остекленевшими, а голос — слабым. В глубине души я понимала, что у нас нет драгоценных медикаментов, необходимых для её спасения. Она уже долго истекала кровью, у нас не было возможности удалить арматуру без обширной травмы и почти не было возможности предотвратить инфицирование ран на её передних копытах. И всё это без учета рейдеров, поджидающих в коридоре.

— Я могу снять боль, — сказала я как можно мягче. — Хочешь?

Она всё ещё выглядела ошеломлённой, но в её глазах читалась мольба, словно я была единственной, кто мог предложить ей то, что она хотела. В каком-то смысле так оно и было.

— Мне больно… Пожалуйста?

Я порылась в аптечке, которую носила с собой, вытащила один из инъекторов мед-икс и воткнула его ей в бок. Она облегчённо вздохнула, когда препарат начал действовать, и закрыла глаза, видимо, испытав первое облегчение с тех пор, как попала в плен к этим пони.

Из-за угла донёсся голос, глубокий и с хрипотцой, но окрашенный искрой дикости, от которой у меня по спине побежали мурашки.

— Я сатрю, ты сё ещё живая, хе-хе-хе! — по более глубокому, старческому тону я рискнула предположить, что голос принадлежал тому бронированному жеребцу, которого я заметила в большой комнате. — Жду не дождуся, када до тя доберуся, маленькая крылатая сучечка!

Я не могла не съёжиться, прекрасно понимая, что он имел в виду. Собрав в копыто всю боль, ярость и ненависть, которые испытала в этом месте, я закинула страх в дальний угол сознания и ответила:

— А ну иди сюда, небом проклятый ублюдок, я тебе покажу, как Анклав решает дела!

Он рассмеялся долгим, безумным смехом, который эхом отозвался в тишине подземелья.

— Ха! Не робкого десятка! Мне такие нравятся, но я маху и подождать. Я уже обкатал твою новую подружку. Неплохая шкура, от тока сама уже стоять не может! — от собственной шутки он залился тем же мерзким смехом, что и раньше.

— Что сделало тебя таким? — крикнула я в гневе и смятении. Я просто не могла понять причину садистских наклонностей этих пони. — Что заставляет пони вытворять такое?

Первым ответил Бернард, всё ещё использующий труп в качестве прикрытия. Он произнёс тихо, с предупреждением в голосе.

— Снап, они больше не пони. Когда-то, возможно, они были. Но больше нет, — его глаза на мгновение встретились с моими. — Не стоит с ними разговаривать.

Из коридора донёсся ответ:

— Что сделало? Ха! Хороша шутка! Моя ёбаная маманя сделала меня, тупая ты пизда! Бля, местным пони реально была ба проще, ежелиб они могли собирать урожай не один, блять, месяц в году. Хуёвый у них в итоге выбор: или попадай ко мне в копыта, или подыхай в бурю. Которую вы, ёбаные пегасы, могли бы давно уже разогнать, ежелиб захотели!

Его слова дополнили моё мнение об облачном покрове. Мысли Бернарда намекали на это, но слова рейдера поставили всё на свои места. Мы не просто лишали их солнечного света — мы заставляли их жить так, как они живут. Если быть до конца честной, я всегда считала, что облачная завеса поддерживает нашу жизнь. Просто таким был мой мир. Облачная завеса была неизменной частью нашей жизни, тем, на что мы полагались так сильно, что никогда не задумывались о последствиях для пони внизу. Ну, я уверена, что о них думали, но только не я. Но несмотря на это, факт остается фактом: именно из-за облачного покрова Анклав способен существовать так, как он существует. Уверена, что можно было бы достичь какого-то компромисса, но этим вопросом явно должна заниматься не я. Мне просто хотелось вернуться домой.

В конечном счёте моё внутреннее смятение имело прямое отношение к этому разговору. Я прогнала эти мысли прочь и ухватилась за знакомые мне контраргументы: все те пони, которых мы потеряли на поверхности.

— Мы были бы более склонны к милосердию, если бы вы не сбивали наши разведывательные отряды. Ты для нас грёбаный лик пустоши, а там, наверху, и половина не знает, насколько тут всё ужасно!

— Я? — недоверчиво переспросил он, — лик пустоши? Я бля польщён! Мне тута и так хорошо, сучечка! — от его ответа меня пробрал озноб. — Отчаявшиеся пони ползут прямо к моей двери… Бля, еслиб вы хоть как-то пошевелились, глядиш, у них был бы шанс выжить!

Мне действительно не хотелось думать о том, что мы косвенно содействовали существованию таких пони, как он. Как бы я ни была убеждена в своей правоте, это не означало, что мысли о том, что мы сделали… что мы всё ещё делаем, не давили на меня. Приложив немало усилий, я последовала совету Бернарда и выбросила из головы мысли об ублюдке, ожидавшем за дверью нашей маленькой комнаты. Умирающая кобыла рядом со мной заслуживала лучшего, и я сделаю для неё всё, что смогу.

Ей было плохо, и я уже поняла, что не смогу спасти её, пользуясь только имеющимися медикаментами. У меня даже целебного зелья не осталось! Я могла бы стабилизировать её состояние — по крайней мере, я была уверена, что смогу — но, несмотря ни на что, она умрёт. Она потеряла много крови, а в её раны обязательно проникнет инфекция. В довершение всего, она была не в состоянии пойти с нами.

Если бы только у меня было небом проклятое целебное зелье, я могла бы спасти её… Твою ж мать!

Тут мне пришло в голову, что у рейдеров наверняка было по крайней мере одно или два волшебных зелья, судя по тому, что они без особых раздумий расстались с одним, когда проткнули кобылу прутом. Не то чтобы это умозаключение мне хоть как-то помогло; оно лишь усилило осознание нашей беспомощности.

В нынешнем положении кобыле становилось всё сложнее дышать, и само дыхание становилось всё более прерывистым. Она смотрела на меня, и в её глазах читалось чувство потери, которое я не могла до конца осознать. Она не чувствовала боль, но страшная поза, в которой её прибили к стене, причиняла ей постоянный дискомфорт. Они пригвоздили ей копыта к стене под углом вниз. Она не могла по собственной воле сдвинуться с места, однако если бы рейдеры захотели, то просто подняли бы её и… но потом они дали ей целебное зелье, и всё изменилось. Если снять её с арматуры, раны на копытах откроются. А у меня не было припасов, чтобы остановить кровотечение, не из двух ног сразу ног.

Так что либо она умрет от удушья, будучи прибитой к стене, либо от потери крови… Твою ж мать!

Я подошла к ней и заговорил тихим, заботливым голосом:

— Я помогу тебе лечь. Ты этого хочешь?

Она кивнула, но в глазах я увидела страх перед ужасной болью.

Она явно не пробовала мед-икс раньше… она же, блядь, из Стойла. Возможно, у неё даже была нормальная жизнь до того, как эти пони поймали её.

— Закрой глаза, дорогая. Я помогу тебе опуститься. Всё, что ты почувствуешь, это рывок в ногах, обещаю.

Я обхватила передней ногой её туловище, готовясь снять её с металлических кольев.

Кобыла снова кивнула и закрыла глаза, всё ещё явно напуганная, но теперь у неё не было выбора, потому что она почти физически не могла дышать.

Я подняла её и оттащила от стены. Крылья, которыми я решила себе помочь, охватила адская волна боли. С тошнотворным хлюпающим звуком ноги кобылы оторвались от стены, из вновь открывшихся ран начала сочиться кровь. Пони застонала, но не открыла глаз. Я уложила её раненым боком кверху, стараясь не шевелить и не задевать арматуру, всё ещё торчащую из живота.

Теперь она истекала кровью ещё быстрее, и я ничем не могла ей помочь. Её лицо побледнело под слоем грязи. Я держала кобылу в копытах, проводя передней ногой по её спутанной и растрёпанной гриве. Так прошло несколько минут. Тихих, наполненных молчаливой тяжестью минут. В конце концов она открыла глаза и посмотрела на меня. Слёзы текли из её глаз. Голос был слабым, и всё, что она сказала, было:

— Я… я не хочу умирать.

За каждым словом стояло сознательное усилие, как будто она тратила остатки сил на их произношение.

— Я знаю… я знаю, дорогая. Прости. Мне так, так жаль… — слёзы текли из моих глаз и, падая, оставляли мокрые следы на её шкуре. Я почувствовала, как она издала последний дрожащий всхлип, прежде чем обмякнуть в у меня в копытах. Разбитая, я скрестила ей ноги на груди, проводив в последний путь.

Ещё одна жизнь, которую мне не удалось спасти.

Все это время Бернард оставался неподвижным, периодически оглядываясь, чтобы посмотреть, что происходит. У меня сложилось впечатление, что он одобрил мои действия, но высказываться на этот счёт не имел желания. Если не считать приглушённых насмешек из коридора, рейдеры, казалось, были рады переждать нас. На их стороне были еда, огонь и время. Если мы не успеем выбраться отсюда до темноты, то окажемся в ловушке. Пытаться уйти отсюда ночью было чистой воды самоубийством, и они это знали.

От четырёх мёртвых рейдеров, бедной кобылы и моих собственных ран в маленькой комнате скопилось значительное количество крови, медленно стекающей в дренажную решётку позади Бернарда и его жуткого укрытия. Я предположила, что решётка, вероятно, предназначалась для отвода талой воды в весенне-летний период, ведь снега здесь, на севере, было очень много.

Но зачем так глубоко под землёй нужна решётка? Вход далеко, сточные воды не должны доставлять проблем…

Я взглянула на решётку, установленную высоко в стене комнаты, и меня осенило.

Если она ведёт на поверхность, то через неё может проникать талая вода, поэтому под ней и стоит дренажная решётка. Если стол в углу когда-то был рабочим местом, то комната явно нуждалась в вентиляции. Тогда эта шахта ведёт прямо к поверхности, с воздухозаборником, вероятно, расположенным в большой комнате…

Я встала на копыта и расправила крылья, почувствовав легкий воздушный поток, уходящий в вентиляционное отверстие. Для моих чувствительных перьев это было словно лёгкая щекотка, но большего мне было и не надо. Я давно привыкла определять скорость полёта на большой высоте, чувствуя направление преобладающих ветров. Я могла предсказывать, иногда даже изменять любые виды погоды просто через ощущения перьев; в конце концов, это моё наследие, форма магии, присущая всем пегасам. Этот лёгкий поток воздуха подтвердил мои подозрения: та решётка вела прямо на поверхность.

Совершенно сбитый с толку Бернард смотрел на меня из своей засады, без сомнения задаваясь вопросом, что за фигнёй я занимаюсь. Тихо наклонившись, я прошептала ему на ухо:

— Решётка — это вентиляционная шахта. Это наш путь отсюда, я чувствую поток воздуха, — в его взгляде читалось осознание, когда он ещё раз вдумчиво посмотрел на решётку. — Уходим отсюда.

Несмотря на мою предыдущую фразу, в комнате всё ещё было кое-что, требующее внимания. Странный на вид клинок, который, как оказалось, действительно тускло светился. Я не хотела оставлять его на произвол судьбы, уже хотя бы потому, что в следующий раз с ним уже можно будет встретиться в бою. Положив его в одну из седельных сумок, я получила импровизированные ножны с рукояткой, висящей в пределах досягаемости рта. Закончив, я снова повернулась к вентиляционному отверстию.

Для пробы я пару раз взмахнула крыльями. Порезы причиняли ужасную боль, но летать я всё ещё могла. В предвкушении я сделала короткий прыжок, прежде чем тихо подлететь к отдушине под потолком. На вид она мне показалась достаточно широкой, чтобы Бернард смог протиснуться, хотя и с трудом. Я снова выудила свой универсальный нож, щёлкнула отвёрткой и принялась выкручивать четыре ржавых винта, удерживающих решётку. С облегчением я отметила, что едва заметный поток воздуха здесь, наверху, перерос в холодный ветер, обдувающий мне щёки. Наконец, отвернув последний винт, я схватила решётку, чтобы она не рухнула на пол, но последний винт выпал из неё и полетел вниз!

Словно в замедленной съёмке я наблюдала, как крошечный винтик стремительно летит навстречу твёрдому полу. Меня охватил ужас. Мне не успеть вовремя… Если они услышат, то перейдут в атаку! Бернард закончит жизнь как тот труп в коридоре, а меня они…

Копыто Бернарда метнулось вперёд, ловко поймав винтик. Я испустила один из самых искренних вздохов облегчения за всю мою жизнь. Пока всё шло по плану. Снять решётку оказалось сравнительно легко, и она даже отошла без предательского скрежета. Тело, за которым укрылся Бернард, идеально заглушило звук от тяжёлого металлического предмета.

После нескольких сигналов копытами Бернард закинул винтовку за спину, а я подхватила своими передними ногами его, изо всех сил махая крыльями. Этого едва хватало, я едва не сорвалась, пока поднимала на высоту вентиляционной шахты земного пони, который, вероятно, весил в полтора раза больше меня. Я сделала финальный рывок, и Бернард смог ухватиться передними ногами за край люка, позволяя мне перехватить его за талию и приподнять, чтобы он мог забраться внутрь.

Нам почти удалось сделать всё тихо.

Когда его задние ноги наконец исчезли в шахте, вентиляционная труба издала оглушительно громкий протестующий стон. Я в последний раз взмахнула крыльями и, прижав их к бокам, нырнула вслед за ним. Из коридора послышались удивлённые возгласы.

Сама труба была достаточно широкой, чтобы мы могли неуклюже ползти вверх. Когда рейдеры прочесали комнату, мы были уже далеко, так что рёв огромного жеребца был нам едва слышен:

— Вы двое, а ну живо на поверхность и найдите, откуда они вылупятся!

До наших ушей донёсся топот копыт.

— Давай, давай, Бернард, быстрее, быстрее! — крикнула я жеребцу, вспоминая обещанную мне бронированным рейдером участь… дрожь пробежала по спине, и я поползла изо всей мочи. Одна мысль о том, что я окажусь запертой в тесной шахте или, что ещё хуже, буду схвачена, придала мне такой скорости, которой я сама от себя даже не ожидала.

Спереди донеслось слегка раздражённое ворчание, но наш темп увеличился.

Нам потребовалось почти полчаса непрерывного подъема вверх по склону, и весь путь мы проделали по-пластунски. Наконец мы увидели свет, пробивающийся сквозь другую решётку. Бернард так резво её откинул и вывалился наружу, что у меня даже не оказалось времени испугаться, что там нас уже могли ждать рейдеры.

Я не услышала звуков борьбы, да и вообще ничего, кроме завывания ветра, если уж на то пошло. В тот момент шум бури был на самом деле утешительным напоминанием о том, что мы наконец-то были почти у поверхности. Выбравшись из вентиляционного канала, я пролетела пару метров и упала в сугроб.

Естественно, они сделали выход шахты выше уровня снега, чтобы его не замело… уф.

Страшный холод уже дал о себе знать, ледяной воздух проникал в бреши, которые кобыла с серпом проделала в моей броне. Ветер усиливался, и я могла сказать, что скоро будет так же холодно, как и прошлой ночью, если не хуже.

Мы выбрались на небольшой выступ. Комплекс и бункер были едва видны сквозь снежную бурю под нами чуть более чем в полукилометре ниже по склону. Встав на копыта, я поскакала туда, где уже сидел Бернард с как будто собранным из двух разных частей биноклем, наблюдая за комплексом и внутренним двором.

— Они найдут нас, — заметила я, садясь рядом с жеребцом и вытаскивая свой собственный гладкий чёрный бинокль Анклава. — Может, они и не знают, куда ведёт эта шахта, но те двое уже нас ищут.

Стоило мне это сказать, как мы вдвоём устремили взгляды на запад, туда, где солнце только что пробило нижний край облачного слоя, на короткое время приглушив ветер. У нас было минут двадцать до того, как на пустошь опустится темнота.

— Бернард, у нас есть шанс пережить ночь в лесу?

— Нет, — убежденно ответил он.

— Хорошо, тогда нам нужно укрытие; думаю, бункер у входа подойдёт. Мы можем разобраться с рейдерами утром и по крайней мере не застрянем с ними в одном здании, — изложила я Бернарду свой план и поскакала к комплексу, предварительно стряхнув снег, в котором извалялась при падении.

Стоит заметить, мой план — как и многие другие до него, и, без сомнения, ещё многие после — не подразумевал контакта с врагом.

Не успела я пройти и десяти шагов, как Бернард подал голос:

— Снап, все трое стоят во дворе.

Блять.

Я пригнулась, достала собственный бинокль и посмотрела на комплекс. Все трое оставшихся рейдеров были во дворе, медленно проверяя все постройки. Воспользовавшись возможностью, я получше рассмотрела их главаря. Его доспехи заставляли и без того большого пони выглядеть ещё больше. Стальная сегментированная броня полностью покрывала его тело, а шлем был снабжён тремя ужасно длинными шипами. У меня сложилось впечатление, что они явно были не декоративными элементами. В ближнем бою он буквально разорвал бы меня на части, и ему бы даже не понадобились для этого крупнокалиберные пушки, установленные на боевом седле, размеров которого едва хватало, чтобы закрыть его туловище. Хотя, учитывая его прошлое обещание, думаю, что он бы постарался взять меня живой. Блять, ненавижу ебучих рейдеров.

Замечу, что их желание сразиться с нами на открытой местности вызвало у меня удивление, ведь они знали, что у нас есть винтовка. Хотя, судя по тому, что я уже узнала, их отсутствие тактической хватки было ожидаемым. Ухудшающаяся погода подстегнула моё решение. Приближалась ночь, и нам нужно было выбраться из этой бури.

— Бернард, забыли о лёгком пути. Видишь уступ примерно в двухстах метрах от них? — я указала крылом на выбранное место. — Как думаешь, сможешь оттуда вести огонь?

Он кивнул и на всех парах помчался занимать позицию. Если мы собираемся выжить, то мне придётся летать. Я ткнула себя одним из последних оставшихся у меня инъекторов мед-икса и сразу почувствовала прохладное облегчение от онемевших нервных окончаний. Снова поднявшись в воздух, я почти всю дорогу летела рядом с Бернардом.

— Я изо всех сил буду стараться держать их на виду. Стреляй при любой удобной возможности! — крикнула я в его сторону, прежде чем опуститься чуть ниже более сильного воздушного потока, делая всё возможное, чтобы сохранить высоту в таких суровых условиях.

Вместо ответа Бернард занял позицию за камнем и взял на мушку главаря рейдеров. Грохнул выстрел, пуля попала в незащищённую заднюю ногу. С ним придётся повозится, учитывая, что такая рана его только замедлила.

Ну что ж, начнём, пожалуй…

Рейдеры бросились врассыпную в поисках укрытия. Двое из них направились в сторону Бернарда. Зря.

Я нырнула вниз, сжимая в зубах лазерный пистолет. Первой мне на прицел попалась рейдер-единорог, уже открывшая ответный огонь по Бернарду из пистолета-пулемёта. Я прицелилась и начала поливать её огнём, нажимая языком на спусковой крючок пистолета с максимально возможной скоростью. Лазерные пучки отрезали ей правую ногу ниже колена. Я вышла из пике и полетела вверх, закладывая вираж на второй заход. Бернард снова выстрелил, и я увидела, как второй наступающий жеребец упал в рыхлый снег.

Ну а теперь черёд громилы… этого больного ублюдка!

Я вытащила из пистолета разряженную энергетическую ячейку, спрятала её в карман брони и принялась искать в сумке другую батарею. Обнаружив, что у меня осталась всего одна, я зарядила её без раздумий, вновь услышав успокаивающий звук заряжающегося оружия. Я устремилась в сторону главаря рейдеров, стараясь стрелять в его незащищённый тыл и подбрюшье. Лучи, ударявшие по броне, казалось, только подпаливали её, не причиняя никакого значимого вреда.

Бронированный земной пони навёл на меня оружие, стоило мне выйти из пике. В огнестрельном оружии я никогда особо не разбиралась, но знала достаточно, чтобы не хотеть попасть под пули. Грохнул залп, и я уклонилась в сторону. Хоть он и пытался попасть в стремительно летящего пегаса, однако я всё равно ощутила, как по ногам скользнуло что-то вроде шрапнели. Увидев своё собственное лёгкое ранение сквозь искусственную ясность мед-икс, я получила общее представление о принципе работы дробовика.

Я ныряла снова и снова, продолжая палить по рейдеру, и он всё больше выбивался из сил из-за своих ран. Бернард то и дело посылал очередную пулю в жеребца, пытаясь нащупать слабые места в тяжёлой броне. Наконец одна из пуль Бернарда прошла прямо вдоль спины, пробив повреждённый сегмент брони. Вождь рейдеров издал первобытный рёв. Он упал на живот, его задние ноги отказали, вероятно, Бернард перебил ему позвоночник.

Я незамедлительно воспользовалась шансом, приземлившись в пятнадцати метрах от барахтающегося в снегу жеребца. Выстрелив пару раз, я повредила замысловатый механизм фидеров его дробовиков. Теперь он мог сделать только ещё один выстрел, и мы оба это знали.

Он завалился на бок, желая забрать меня с собой на тот свет последним оставшимся выстрелом. Я хотела, чтобы он выстрелил, чтобы он промахнулся. Я ждала, наблюдая, как он поворачивается ко мне, я смотрела прямо в дула пушек. Не было времени ни на раздумья, ни на страх. Я просто действовала. Когда он выстрелил, я рассекла воздух левым крылом и сильно толкнула правым, оттолкнувшись влево.

Я уловила дуновение картечи в хвосте, но всё, что я почувствовала — это восторг: я только что посмотрела смерти в лицо и выжила. Я знала, что он повержен, что я только что выиграла нашу смертельную маленькую игру в цыплёнка. Я помню, как безумно ухмылялась, целясь в его незащищённый живот.

Я стреляла, стреляла и стреляла, когерентные лучи энергии разрывали его брюхо. Смертоносное световое шоу пронеслось от печени до лёгких. Каждый булавочный укол смертоносного света оставлял обугленные отметины. Я стреляла, пока не закончилась последняя энергетическая батарея. Он так и не вспыхнул, но, когда я закончила, останки его внутренностей практически потрескивали от остаточной разрушительной энергии. Даже ветер не мог унести запах озона и горелой плоти. Наконец он замер, раскрыв рот в судорожной попытке вдохнуть воздух опалёнными лёгкими.

В изнеможении я опустилась на землю. С периферии зрения потихоньку начала отступать чернота, и я знала, мне будет очень плохо, когда закончится действие мед-икса. Всё, чего мне хотелось — это спрятаться, свернуться калачиком и постараться забыть то, что я видела — и сделала — в глубине этого небом проклятого комплекса. Я потеряла бдительность, когда адреналин начал покидать моё усталое тело.

И это была большая ошибка.

Первым тревожным звоночком стало необычное ощущение давления на одну из моих седельных сумок. Я обернулась, увидев сияние магической ауры вокруг рога кобылы, которой я отстрелила ногу. То же самое магическое свечение окутало рукоять меча, всё ещё лежащего у меня в сумке. Пусть несколько секунд назад я и увернулась от выстрела из дробовика, но сейчас моё тело почти умоляло меня просто остановиться. Я почти увернулась, но она таки нанесла мне мечом тонкий порез вдоль правой передней ноги, а затем я уже оказалась вне досягаемости. Кобыла рассмеялась. Несмотря на то, что она потеряла ногу и наверняка вскоре умрёт, она хихикала, будто только что одержала победу. Винтовка Бернарда подала голос в последний раз. Голова рейдерши откинулась назад, застыв в зубастой улыбке, несмотря на аккуратную дырочку во лбу.

Боль, рубанувшая вдоль ноги, была первым признаком того, что это был не простой клинок. Я же под мед-иксом! Пони теряли конечности и продолжали сражаться, будучи под этой штукой. Стальные рейнджеры больше всего полагались именно на мед-икс, он и делал из них ходячие танки. Боль в крыльях ушла, стоило сделать инъекцию, а порез от этого ножа оказался невероятно болезненным. Я вытащила последнюю магическую перевязь, обернула рану и стала ждать, когда плоть снова срастётся воедино. Но этого не произошло. Рана сильно кровоточила, пропитывая повязку с пугающей скоростью. Размер раны не угрожал жизни, но если кровь не остановить, то у меня будут неприятности. Быстро соображая, я начала копаться в седельных сумках, пока не нашла, что искала — чудо-клей, подобранный с пола ДОТа чуть более часа назад. Мы всегда шутили, что эта штука может склеить что угодно, и вот я решила, что пришло время это проверить. Я открыла крышку и аккуратно нанесла другой ногой тонкую линию вдоль раны. Кровотечение замедлилось, затем остановилось, когда клей засох.

Я упала на колени в изнеможении, когда последние капли адреналина покинули организм. Когда я поняла, что бой наконец закончен, мой разум и тело стали вялыми. Я зашла слишком далеко и ощутила цену, которую платят, чтобы заглянуть смерти в лицо. Конечно, от понимания не становилось легче… но несмотря на всё это, где-то в глубине сознания была часть, которая хотела ещё раз оказаться там. Снова оказаться на грани между жизнью и смертью. Это напугало меня.

И всё ещё пугает.

Я услышала топот копыт, вскоре Бернард подбежал ко мне, поднял на ноги и потянул ко входу в ДОТ. Как только мы оказались в безопасности, он помог мне лечь и убедился, что со мной всё впорядке. Он выбежал наружу, чтобы снять с рейдеров снаряжение и уберечь его от холода. Во второй раз он вернулся с  бочкой, полной дров и горючего. Он разжёг её, предварительно поставив в середине комнаты. Я догадалась, что он притащил её из основного здания, но уточнять не стала.

Тепло от бочки начало потихоньку меня согревать, но вместе с теплом начала возвращаться и боль. Действие мед-икса начало сходить. А я просто думала о той кобыле.

Я убила её. Хотелось думать, что это был правильный поступок. Очень хотель. Но кто я такая, чтобы принимать такое решение? Забрать у неё шанс выжить… твою же, я ведь даже и не подумала, что мы действительно выиграем битву с рейдерами. Если бы я знала, мы могли бы хоть как-то стабилизировать её состояние и оставить лежать, а потом бы вернулись и… но я не могла знать. А, если бы мы проиграли, она бы так и осталась… игрушкой для рейдеров, если бы не умерла раньше. И эта мысль до сих пор не даёт мне покоя.

Бернард, должно быть, понял ход моих мыслей, когда увидел, что я молчаливо смотрю на свои копыта. В отчаянной попытке отвлечь меня, он бросил боевое седло с дробовиками у моих копыт.

— У тебя закончились магические боеприпасы, да? — весьма прямолинейно спросил он.

Как же мне нравилось энергетическое оружие. Никакого тебе дыма, грохота и отдачи…

Бросив печальный взгляд на разряженный пистолет в кобуре на передней ноге, я удрученно кивнула.

— Как ты догадался? — ответила я, по-прежнему мрачно глядя на пистолет.

Он кивнул головой куда-то в сторону кобылы, которая рубанула меня моим же долбаным клинком.

— Ну, довольно банально, ты её не застрелила.

Я поморщилась, проведя копытом по всё ещё перевязанной передней ноге. Внезапный приступ боли заставил меня отдёрнуть копыто.

— Не напоминай, но да. Вряд ли мы найдем такие заряды в логове рейдеров.

Бернард впервые по-настоящему улыбнулся.

— Если коротко, то нет. Но, на мой взгляд, это хороший повод вооружить тебя чем-то, для чего ты сможешь найти боеприпасы. Лазерное оружие здесь не в ходу.

Затем он сел в свете костра, вытащил из седельной сумки небольшой мешочек с запчастями и начал рыться в нём, вытаскивать отдельные детали и откладывать их в сторону.

Я смотрела через его плечо, сконфуженная и совершенно искренне заинтригованная тем, что он намеревался сделать с кучей… вещей, разложенных перед ним. Груда по большей части состояла из пружин, различных проводов и небольших металлических стержней, которые, как я поняла, предназначались для различных видов огнестрельного оружия. Не то чтобы я могла сказать, для каких именно.

Некоторое время я наблюдала, как он, судя по его виду, выбирал какие-то определённые детали из кучи. В конце концов любопытство взяло верх, и я спросила:

— Так и… что ты делаешь, собственно?

— Ты расплавила систему подачи патронов в дробовик. Если повезёт, я смогу починить её при помощи этих деталей, — он ненадолго замолчал, а потом продолжил: — Хотя корпус без надлежащих инструментов я залатать не смогу, так что тебе придётся следить, чтобы он не забился снегом или грязью.

Параллельно с разговором жеребец использовал набор кусачек и отвёрток, чтобы вернуть дробовику рабочее состояние. Я с неподдельным интересом наблюдала, как он заменил сломанные детали новыми, некоторые из которых не совсем походили на своих предшественников, но в конце концов всё сошлось и встало на свои места.

Когда он накинул мне на спину седло, мой рот всё ещё был распахнут от удивления. Бернард тихонько кашлянул в копыто, намекнув, что он не собирается сам его затягивать. Несмотря на то, что ранее это седло носил пони, который, вероятно, был раза в три меня больше, оно притянулось к моему маленькому телу с относительной лёгкостью. Понятия не имею как так произошло, похоже, это ещё одна из загадок пустоши. Седло было увесистым, но не настолько, чтобы создать неудобства в полёте или бою. Я тщательно протёрла спусковые удила тряпкой. Затем, неуверенно зажав их во рту, я сделала пробный взмах рычагом перезарядки, в ответ услышав удовлетворительное жужжание и щёлканье патронов заряжаемого оружия.

Я ещё покрутилась, любуясь результатом его труда, а затем прокомментировала:

— Вот это да, Бернард. Где ты такому научился?

— А иначе никак. Новых частей уже двести лет как не выпускают, — ответил он с легким раздражением. — Здесь всё так или иначе сломано, так что чинить учишься очень быстро.

С этим не поспоришь.

---

Хотя буря снаружи только усиливалась, костёр поддерживал температуру воздуха в бункере на приемлемой отметке. Бернард заснул, свернувшись калачиком напротив меня. Для меня это была уже вторая ночь на поверхности. Если мы не выйдем на связь до полуночи, вся наша команда будет объявлена пропавшей без вести. Я достала рацию, экран которой оповещал, что она не может подключиться ни к одному из каналов Анклава, а должен был бы оповещать о передаче сигнала эвакуации. На тщетные попытки переподключиться ушло почти два часа. Тихие слёзы текли по щекам — последний шанс связаться с домом медленно проскальзывал сквозь мои копыта. По крайней мере здесь, внутри бункера, они не могли снова примёрзнуть к моему лицу.

В отчаянии я начала вручную переключать радиочастоты, отключив шифрование. И тут я наткнулась на радиотрансляцию. После недолгого шипения из динамика донёсся голос жеребца. Глубокий, грубый голос, источающий харизму. И достаток, на удивление.

— Привеееееееееет, Пустошь!

Я поморщилась от резкости звука, убавив громкость по давней привычке.

Это, должно быть, тот самый "Диджей Пон-3.” И чем он им так нравится-то, а?

— А говорил ли я тебе, как рад, что ты слушаешь мою маленькую станцию? Потому что я очень, очень рад, и у меня есть для тебя сегодня кое-какие интересные новости.

Я уже собиралась продолжить переключать каналы, но следующее заявление, несомненно, привлекло мой интерес:

— Вот новости прямиком с холодного севера. Ну, знаете, там, где белым-бело от того, что называют снегом. Скажите мне, многие из вас видели снег, а? Уж поверьте мне, никому не пожелаю застрять в снежной буре. Так вот, на днях пара анклавовцев как раз в неё и попали — представьте себе, детки; команда Анклава спускается с облаков лишь ради того, чтобы попасть в ужасный шторм. Какая ирония. Но подождите, это ещё не всё!

Ну прекрасно. О нас теперь знает вся проклятая пустошь. Хотя подождите-ка, а он-то о нас откуда знает?!

— Уверен, что некоторые из моих более… экхм, почтенных слушателей помнят, как я рассказывал о подвигах пони, известного как Немо. Увы, у меня нет времени на пересказ тех событий, так что если вы не слышали о нём, спросите кого-нибудь из старших пони о Чёрном Коне. Но учтите, история довольно грустная. Ну, а если вы знаете, что стало с нашим старым другом Немо, тогда вы поймете, что он сделал прошлой ночью.

— Итак, жеребята, уверен, что у многих из вас сложилось определённое мнение о пегасах без клейма на крупе, и я согласен со многими из них. Однако тут у нас история о двух пегасах, застрявших в буре далеко от дома. Думаю, многие из вас могут их понять. И вот тут-то и начинается самое интересно, ребятки. Немо их приютил. Подробностей не знаю, но учитывая его… предыдущий опыт с облачными пони, если вам вдруг случится увидеть этих двух пегасов — и вы сразу поймёте, что это именно они — не беспокойтесь, просто дайте им шанс, ладушки? Сам Немо открыл перед ними дверь, а это уже о чём-то, да говорит. Конечно, я не знаю, о чём точно, и уж тем более не говорю, что вам надо отложить оружие в сторону; но это явно о чём-то говорит, и я готов поспорить, вы захотите узнать, о чём именно.

— А теперь о погоде! И вновь тяжёлый облачный покров над всей…

Я выключила рацию, мои мысли смешались в беспорядке вопросов. Он ведь явно говорил про Чесса, но… что это было-то? “Немо”? "Чёрный Конь"? Так много вопросов и так мало ответов. Ясно лишь одно: тогда произошло что-то очень важное.

Ход моих мыслей был прерван довольно настойчивым писком системы наблюдения спрайтбота. Неуверенно поднявшись на копыта, я похлопала по здоровой ноге и подошла к маленькому экрану, встроенному в бота. Передо мной предстал в увеличенном виде перекрёсток, на котором мы свернули к комплексу. Съёмка велась через тепловизор.

В центре перекрёстка стояла гладкая лошадиная фигура, казалось, не имеющая чётко различимой формы, её силуэт перетекал, как будто развеваясь на лёгком ветру. Я проверила настройки температуры и, поморгав, перепроверила ещё раз. Тепловизор был в норме, и это пугало: что бы там не было, оно было значительно холоднее бушующей бури.

Следуя заложенной программе, камера переключилась на обычную оптику. Ясности это не принесло: беловато-серая фигура на фоне снежной бури, движущаяся, словно сотканная из множества лоскутков. Прямо в камеру смотрела пара сверкающих холодных голубых глаз, совершенно лишённых зрачков. Сквозь магические кабели, снег и бетон этот взгляд, казалось, пронзил мою душу. Я почувствовала холод, который не имел ничего общего с бушующим ветром.

Испуганная, я попятилась от экрана. В беззвучном ужасе я распахнула рот и, попятившись, споткнулась о спящего Бернарда. Он проснулся, и я посмотрела на него:

— Б-Бернард, что это за хрень?

Я ткнула крылом в сторону терминала.

Он не колеблясь встал и подошёл к экрану, затем повернулся ко мне и, наклонив голову, небрежно ответил:

— Я ничего не вижу, Снап. Ты сегодня через многое прошла, постарайся немного поспать.

Позади него на мониторе не было ничего, кроме проносящегося мимо снега, никаких признаков… нечта. Он вернулся обратно и лёг спать. Едва его голова коснулась земли, как он тут же начал посапывать..

Поспать. Да.

От автора:

Короче, я б хотел предварить заметки автора, сказав: "Я не думаю, что диалог DJ-я вышел как надо”, но я перечитывал его много раз и не могу понять, как это исправить, вот как-то так. Их будет не так уж и много, если сравнивать.

И, в общем, я обдумывал, стоит ли добавлять тег "секс", но решил, что определённо лучше перестраховаться. Это означает, что я могу быть немного более непристойным в некоторых местах. И чёрт, я чувствовал себя грязным извращенцем, когда писал про ебучих рейдеров. Я просто хочу обратить на это внимание. На всё это.

Кроме того, концепт повышения уровня у персонажей… Я не знаю, по-моему это просто не подходит для моей истории. Я мог бы ретроактивно добавить их, если вдохновение нагрянет, но пока что-то всё тихо. Я чувствую, что это мешает погружению, и следование им ради традиции… не особо хорошая идея. Я, честно, не знаю, что с ними делать сейчас, и они были бы добавлены просто ради того, чтобы быть добавленными.

Я хотел бы сказать, что я могу дать график выхода, но, честно говоря, в ближайшем будущем его не будет. Я дам трёхнедельную отмашку по следующей главе, но я не очень уверен в этом. Она требует довольно много работы.

Большое спасибо команде редактирования. Belmor решил показать себя на 4chan впервые за много лет, вот такие новости. Большое спасибо ему и PersonalGamer, ему потребовалось довольно много вычитывать. Оглядываясь назад, можно отметить, что я научился разбивать шаги редактирования, но у нас и так получилось неплохо. Реакция на Frozen Skies в целом была превосходной, и я хотел бы поблагодарить вас, ребята, за замечательную поддержку.

Глава 4: Некоторые вещи лучше не знать

"Заражено".

Всего несколько дней назад это слово имело силу. Силу над тем, как я тогда думала… во что верила. Вы должны понять, что мы с Тэйлвинд выросли в обществе, крайне отличном от поверхности. Нас постоянно пугали ужасами земли под облаками, и в конце концов мы просто привыкли к ним. "Заражение" — этим словом выражено наше опасение о возможном распространении страшной заразы на облака. Радиации? Хворей? Кто бы тогда знал наверняка. Всё, что мы знали — “заражённых” пони нужно любой ценой держать подальше от облаков… даже пегасов, если потребуется. Никто с этим не спорил, ведь что нам оставалось? Что, если бы мы ошиблись и наш дом был бы разрушен? Никто не желал стать причиной всеобщего краха.

Я не была исключением. Конечно, после вступления в армию мне стало известно чуть больше. Например, что стальные рейнджеры сумели выжить на поверхности. Ну хоть что-то из скудных разведданных в итоге подтвердилось. Но тревога перед ужасом, что грозит облачным городам, никуда не ушла. Вот почему нет никаких спасательных операций для застрявших на земле отрядов. Зачем тратить напрасно жизни? Спасательные команды точно так же могут не вернуться. К тому же пропавшая команда можета быть "заражена", зачем рисковать?

Это было нагнетание страха, и чертовски легко было попасть под его влияние, когда ставки воспринимались столь высокими, какими и были. Если уж на то пошло, давайте вспомним, что я только что видела: рейдеры определённо доказали, что многие из ужасных историй, которые нам рассказывали, были на самом деле правдой. Чесс, Грейс и Бернард были приличными пони, но откуда мне было знать, найдутся ли ещё такие, как они? Насколько мне известно, поведение "рейдеров" могло быть симптомом болезни… нелепая идея, правда? Но мне казалось по крайней мере правдоподобным, что мы уже могли пройти точку невозврата; что, возможно, было бы лучше, если бы мы просто… растворились здесь, внизу.

По крайней мере в одном я была уверена: после того, что мы увидели, наше правительство никогда добровольно не позволит нам подняться обратно на облака…

Журнал Снап Ролл.

---

Когда я проснулась, Бернарда нигде не было видно. Меня беспокоило то, что я не могла вспомнить, когда отошла ко сну. Подозреваю, что он держал один глаз открытым, следя как за мной, так и за обстановкой снаружи. Я точно не доверила бы самой себе нести вахту в том состоянии, в котором сейчас находилась.

Он подбросил ветоши в огонь, прежде чем уйти, но костёр всё равно уже догорал. Как раз в это время лучи светила Селестии наконец сумели пробиться сквозь входную дверь. У нас едва хватило растопки на одну ночь. Я вздрогнула, представив себе, что произошло бы, отправься мы в путь ночью, и поняла, что лучше всего будет не зацикливаться на этой мысли. Застегнув боевое седло поверх брони красноглазых, я собрала тот скудный скарб, который сложила перед сном, и решилась выйти в шторм — на поиски Бернарда.

Погода была всё такой же мрачной. Мне уже кажется, что я на снег до конца жизни насмотрелась. Вид окоченевших тел рейдеров, теперь укрытых снегом и напоминавших небольшие холмики на заснеженной глади двора, лишь немного утешал меня. Ко входу в бункер вела дорожка из частично заметённых следов копыт. Следуя по ним, я прошла через вход, мимо всё ещё запертой бронированной двери, и свернула за угол.

Бернард сидел на верхней ступеньке лестницы и с непроницаемым выражением лица глядел на расчленённого пони, висевшего над лестничной клеткой. Жеребец, казалось, почувствовал моё присутствие, но никак этого не выказал.

Я села рядом с ним, уставившись на труп. На этот раз шока не было: я знала, что так будет, что теперь он не будет сниться мне в кошмарах. Конечно, к концу того дня я встретила нечто ещё более ужасное, что заполнило вакантное место в снах, но всё равно меня пугал тот факт, что всего за пару дней я начала… ну, одним словом, меняться. Приспосабливаться, ограждать себя от ужасов пустоши. Признаться честно, я всё ещё беспокоюсь, что становлюсь чёрствой ко всему этому.

Через несколько мгновений я нарушила тишину. В конце концов, я не та пони, что любит наслаждаться обществом собственных мыслей.

— Ты уже видел подобное.

Я высказала это утвердительно, хотя с моей стороны это было лишь догадкой.

Он ответил негромко, возможно, не желая, чтобы его голос дрожал, но, скорее всего, из-за интимности вопроса.

— Не раз. Моих… тётю с дядей поймал клан, когда мне было четырнадцать. Я пошёл со своим папой и несколькими местными, мы прогнали их. Я видел… как моего племянника разворотили, прям как этого беднягу.

От услышанного у меня скривилось лицо. Когда мне было четырнадцать, я дурачилась и смотрела, сколь многое мне сойдёт с копыт в военной школе.

Я была в растерянности. Я знала, насколько бессмысленными были бы любые извинения или соболезнования с моей стороны, и он определённо казался пони, способным оценить дружеское молчание, несмотря на мрачность обстановки.

Через пару минут я продолжила разговор, перейдя на другую тему:

— Тогда почему ты живешь с Чессом и Грейс?

Он окинул меня оценивающим взглядом и некоторое время пристально изучал. Наконец, Бернард тихо вздохнул и опустил глаза, очевидно, решив, что мне можно довериться. А может, он просто хотел хоть с кем-то поделиться этим. Как бы то ни было, он начал мягко, с ноткой горечи в голосе:

— Жеребец-наёмник, известный  лишь как "Змей", не так давно забрал всё у меня… у нас.

Его ставшая уже привычной строгость надломилась, и он тихо заплакал.

— Он убил всех: моего брата с его подругой, моего отца. Мою… мою жену…

Бернард глубоко вздохнул, прежде чем продолжить:

— Он просто убил их, как будто резал мякину. Он вырвал мою дочь из копыт умирающей жены.

Жеребец взглянул на меня, гнев тлел под слезами.

— Он заставил меня смотреть. Он оставил меня в живых, чтобы я всё рассказал… но прежде оставил пару напоминаний, — он указал на несколько заросших шрамов, едва заметных под его тёмной шерстью. Гнев утих, когда он продолжил, вернувшись к своему спокойному выражению, к которому я уже привыкла.

— Чесс и Грейс, они… помогли мне. Взяли меня к себе, дали мне кров и пищу, как они сделали и для тебя.

А, так вот что подразумевал Чесс под “Такой уж у меня характер”.

С тех пор как мы познакомились, Бернард всегда казался мне тихим и замкнутым. Я осознала, что ему, должно быть, стоило немалых усилий открыться незнакомцу… да ещё и пегасу. Я оценила это. Однако мы всё ещё вели этот разговор перед ужасно изуродованным трупом, что когда-то был пони.

Я поднялась на ноги лишь с еле заметной заминкой… рана продолжала меня беспокоить, хотя клей ещё держался. Бернард поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

— Нам пора возвращаться… — ответила я, глядя вниз по лестнице. — Но она заслуживает лучшего.

Он проворчал что-то вроде согласия или, по крайней мере, принял моё заявление. Как бы то ни было, мы снова направились вниз по скользкой от крови лестнице. Трупы были там же, где мы их оставили, разбросанные по коридору и маленькой комнате. Кобыла из стойла выглядела почти умиротворённой, лёжа на спине, скрестив передние ноги на груди… посреди миниатюрного поля битвы, мёртвых рейдеров и луж крови. Мне пришло в голову, что я так и не узнала её имени. Тогда я полагала, что никогда этого и не сделаю.

Нам придётся обыскать логово, ведь тут могли остаться и другие пленники. Приготовив дробовики на боевом седле, я первой вошла в большую комнату, где впервые увидела вождя. Я старалась не вдыхать слишком часто, пока мы методично обыскивали помещение. Выживших не было, ни рейдеров, ни кого-либо ещё. Судя по всему, всех, кто теперь висел в клетках, постигла та же участь, что и пони у входа. Рейдеры использовали содержимое хирургического набора, который теперь был покрыт коркой засохшей крови. Я побоялась прикасаться к нему. Как бы мне ни были нужны медикаменты, я решила лишь собрать все магические повязки, что смогла найти, несколько жгутов, которые не были запачканы кровью, и одно начатое фиолетовое целебное зелье.

Из разнообразного оружия, которым владели рейдеры, нам удалось спасти один автомат, разобрав второй такой же на запчасти, и около сотни патронов. В ящике в углу комнаты мы нашли три маленькие гранаты в форме яблок. У меня была догадка касаемо того, почему они не использовали их, когда загнали нас в угол, и я была рада, что они этого не сделали. Всё найденное отправилось в мои седельные сумки, включая шлем из волчьей головы, который был на первом рейдере (Бернард убедил, что мы сможем его продать), а также всю растопку и зачарованный меч. Серп, которым кобыла пыталась отрубить мне голову (при внимательном осмотре рукояти выяснилось, что он назывался “смертоносный серп смертельной смерти”), я разломала и растоптала в щепки, забрав боевые ножи, из которых он был собран. Я знаю, это было мелочно, но как же я блять ненавидела эту хреновину.

Мы также сняли с замороженного трупа вождя рейдеров его пластинчатую броню. Она была тяжёлой, но такое количество металла гарантированно стоило затраченных усилий. Бернард засунул его в свою седельную сумку ― как оказалось, эти доспехи можно было сложить довольно компактно.

Как только мы насобирали столько, сколько могли унести, мы занялись трупами. Поскольку нас было только двое, с большой комнатой ничего нельзя было поделать. Просто невозможно было быстро справиться с таким количеством тел. Мы заклинили дверь и оставили предупреждение о том, что было внутри. Достаточно быстро мы сняли труп на лестнице и расчистили для него участок земли на площадке перед входом в бункер. Под чутким руководством Бернарда мы растопили ветошь и отогрели землю насколько смогли, чтобы выкопать пару могил. Я не стала спрашивать, где он научился этому.

Без фанфар мы похоронили изуродованный труп и кобылу из стойла в двух позорно неглубоких могилах. Но это было лучшее, что мы могли сделать. Пока мы сгребали в ямы грязь и снег, я спросила Бернарда, есть ли какие-нибудь традиции, которым следует следовать. Кремация всегда была обычаем пегасов — даже до войны, если верить старым книгам. Полагаю, мы никогда не видели ценности в связи с землёй. Кремация была символом нашего возвращения на любимые нами небеса… Хотя, что касается символизма, я думаю, что после смерти мы все рано или поздно опускаемся на землю.

— Традиции, — ответил он со вздохом, медленно покачав головой. — Мёртвый значит мёртвый. Ничего сверх достойных похорон никто устраивать бы не стал.

С этими словами мы погрузились в молчание. Когда мы закончили, я посмотрела на жеребца с мрачным выражением.

— Ладно, Бернард. Нас ждут. Давай уже пойдём отсюда.

Бернард бросил на двор последний взгляд, прежде чем кивнуть в знак согласия. И мы тронулись в обратный путь.

---

Когда мы вернулись в городок, сквозь хлопья снега я разглядела Грейс, выходящую из одного из ближайших зданий. Она вполне могла прождать в этом доме весь день и скорее всего уже добрых несколько часов ожидала нашего возвращения. Она была закутана в тёплое на вид пальто, казавшееся более толстым и кардинально отличающееся по  дизайну от моей одежды. Единорожка окликнула нас, когда мы подошли ближе:

— Я уж начала подозревать самое худшее, когда вы не верну…

Она замолчала на полуслове, широко раскрыв глаза.

От блять, крылья!

Она скинула свою винтовку с шейного ремня быстрее, чем я успела среагировать, и прицелилась мне в грудь. Не было никаких сомнений, что она собиралась меня убить. В её глазах плясала смерть, я почувствовала это с расстояния двадцати метров.

— Подожди, я всё объясню! — запинаясь, сказала я, поднимая передние копыта в надежде, что это будет выглядеть как мольба "Не стреляй в меня!" и демонстративно отпуская спусковые удила боевого седла.

— Мне очень жаль, Грейс. Я была не до конца честна с тобой, чтобы защитить нас с Тэйлвинд. Чесс знал, и он знает, почему мы это скрывали.

— И мы должны тебе верить? — резко выпалила она в ответ. — Па, может, и забыл, но ят хорошо помню: вы каждый раз наваливаетесь сюда, охотясь на честных поней. Убиваете и хватаете что захотите, а потом валите обратно в свой облачный рай!

Она решительно топнула передним копытом для пущего эффекта.

— С меня хватит, жизнь тута и так достаточно тяжелая и без вас, долбаных индеек. Ведёте себя как Стальные Рейнджеры, но у тех хоть есть смелость заявлять, что всё это ради нашего же блага!

Покачнувшись на копытах от этих обвинений, я на мгновение потеряла дар речи.

О чем она вообще? Что?!

Собравшись с мыслями, я наконец смогла ответить:

— Я не знаю, с какими пегасами ты сталкивалась, но каждая команда, которую мы посылаем на поверхность, либо находит необитаемую пустошь, либо подвергается нападению. Некоторые… — слова застряли в горле, но я должна была сказать это. — Некоторые просто исчезают, а другие возвращаются с леденящими кровь историями.

Я указала копытом в направлении комплекса, который мы покинули тем утром.

— Историями, в правдивости  которых я убедилась лично, и это было только вчера вечером! Судя по тому, что нам рассказали, большинство пони на поверхности для Анклава сродни рейдерам. И донесения наших разведчиков подтверждали это, так что мы реагировали соответствующим образом.

Я вздохнула, медленно сокращая дистанцию между собой и кобылой, которая всё ещё держала винтовку направленной мне в грудь.

— Я действительно никогда не представляла себе, что найду достойных пони под облаками, но ты, Чесс и Бернард взяли нас к себе. Я не хотела портить это чувство и боялась, что вы озлобитесь на нас, как, похоже, и все остальные обитатели поверхности.

Я не была готова к тому, что её гнев разгорится ещё сильнее.

— Озлобиться на вас! — громыхнула она, и я увидела слёзы на её глазах

— Вы прилетаете, воруете наш урожай и материалы, сколько вздумается! Вы все заслуживаете любой участи, даже попасть в лапы рейдерам!

Похоже, это было чем-то очень личным для неё.

Её обвинение и вердикт словно ударили меня копытом. Я явно недооценила происходящее. Ощущение было такое, словно я совершила ужасную ошибку, даже не отдавая себе отчёт. Я не знала, как ответить, слова просто не приходили. Но это было не важно, потому что в итоге ответила не я.

— Грейс! — голос Чесса раздался у неё за спиной, со стороны офиса шерифа. Во время нашей перебранки он незаметно подошёл, одетый в толстую куртку такого же фасона, как и у единорожки.

— Грейс, домой.

— Па! Нет, тыж сам знаешь, какие они! — крикнула она через плечо. Винтовка дрогнула, но не настолько, чтобы промахнуться, она всё ещё была готова убивать.

— Грейс, домой. Живо.

Голос Чесса понизился, всё ещё прорываясь сквозь шум бури, но таким серьёзным я его ранее не слышала.

— Па… — заскулила она, и в её голосе послышались резкие нотки мольбы.

— ЖИВО! — рявкнул Чесс, грохнув копытами.

Сразу поле этого Грейс разрыдалась, повернулась и галопом помчалась обратно в полицейский участок. Я медленно выдохнула, когда винтовка последовала за ней. Она всё ещё была зажата в телекинетической хватке единорожки, но теперь безопасно смотрела в небо.

Когда Грейс исчезла из виду, я подошла поближе к Чессу. Бернард, стоявший рядом со мной во время спора, встретил мой взгляд молчаливым одобрением, прежде чем последовать за Грейс в здание. Я могла только предположить, что он намеревался сделать всё возможное, чтобы объяснить ей всё вместо меня. Я даже не надеялась, что она выслушает меня в таком состоянии. Повернувшись к пожилому жеребцу, я спросила с неуверенной дрожью, по-прежнему мучившей меня:

— Чесс, что она видела? Я не понимаю эту ненависть, которую она питает к нам… ко мне. Это явно что-то личное. Это дашиты что-то…

Он поднял копыто, остановив меня на полуслове, затем, покачав головой, опустил его и закрыл глаза. В этот момент жеребец выглядел так, словно на его плечи легли тяжбы всей его жизни. Я осознала, что он, должно быть, очень стар, особенно если судить по моим знаниям о средней продолжительности жизни в пустошах.

— Ты молода… столь молода. Однако грехи ваших отцов лежат на ваших плечах так же, как и на всех плечах всех нас.

Он сделал паузу, видимо, решая, как лучше сформулировать то, что собирался сказать.

— Ваш "Великий анклав пегасов" напал на поверхность почти семь лет назад.

Это было спокойное заявление, но в его тоне нельзя было не заметить мёртвенной серьёзности. Я навострила уши.

Семь лет? Он же не про…

— Они пронюхали через разведчиков, таких, как ты, что Стальные Рейнджеры собирали здесь старые технологии. Грейс, мой сын и я были в Тротвинде, когда они спустились. Твой клан посчитал всех нас за бойцов… в конце концов те немногие из нас, кто смог выжить, спрятались в разрушенном Стойле, закрыв гермодверь, чтобы пережить атаку. Не осталось в живых и двух десятков… среди погибших был мой старший сын, брат Грейс.

— Семь лет назад? — недоверчиво спросила я. — Семь лет и сколько дней?

Только не говори, что две недели. Пожалуйста, не говори, что две недели. Это… годовщина его смерти.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— И две недели.

Я была на грани того, чтобы одновременно рассмеяться и расплакаться. Я не могла поверить, что это блядская случайность!

— Семь лет назад… мой отец погиб во время операции, которую высшие чины нарекли совершенно секретной. Мама даже не знала об этом… — наконец, сумела выдавить я, закрыв глаза.

— Грехи отцов, — что?

— Я никогда не думала, что…

— Весь твой народ никогда не "думал", Снап, — ответил он язвительно, что, как мне показалось, было крайне не характерно для старого жеребца.

— Нисколь не важно, что ты творишь. Но никогда не отрицай своего наследия, наследия убийц и воров.

Его голос снова утих, а затем зазвучал угрожающе и утробно:

— Никогда не отрицай этого. Это часть тебя.

Затем он повернулся и направился обратно к станции. Ну, по крайне мере он не оставил меня одну. Мысли роились в моей голове, и их было более чем достаточно.

---

Тихонько прикрыв дверь в комнату, которую выделили нам с Тэйлвинд, я направилась к всё ещё отдыхавшей очаровательной небесно-голубой пегаске. Я прислонила боевое седло к стене и избавилась от неудобной и (только оказавшись в тёплом здании, я поняла это) вонючей брони. Если уж на то пошло, от меня пахло кровью, потом и чуточку озоном. Не совсем букет облачных роз. В стороне от главной комнаты, через которую я вошла, я увидела Чесса, готовящего ещё одну порцию бульона в смежной кухне. Он даже не удостоил меня взглядом. Бернарда и Грейс нигде не было видно.

Стараясь не разбудить Тэйлвинд, я легла рядом с низким столиком возле её дивана, положив голову на передние копыта. Мне было о чём подумать. Инкриминированная атака Анклава на гражданских и Рейнджеров, то, что я видела в бункере… что я сделала. Но всё это могло подождать. В этот момент я просто наблюдала, как плавно поднимается и опускается грудь Тэйлвинд. Она была в безопасности и, судя по всему, выздоравливала быстрее, чем можно было ожидать. Я поймала себя на том, что думаю о временах, когда мы были вместе, о весёлых… и трудных тоже, обо всей херне базовой подготовки, которую мы стерпели, потому что мы были друг у друга. В конце концов обо всём остались лишь хорошие воспоминания. Только я начала думать о участнице тех же воспоминаний, как она пошевелилась, издав тихий стон. Поднявшись, я подошла к ней, чтобы обнять всем телом. Именно эту боль в моём сердце я хотела исцелить.

Но не сейчас.

Она обняла меня в ответ и приоткрыла глаза.

— Э… эй, Кэп. Больше так не делай, ладно?

Её голос был мягким и всё ещё довольно слабым. Я не знала, принимала она что-то или нет, возможно, процесс исцеления отнял у неё много сил.

— Я так волновалась, когда ты не вернулась вчера вечером.

— Извини, Тэйл, — ответила я, легонько ткнувшись носом в её щёку. — Поверь мне, если бы я могла остаться с тобой навсегда, я бы так и сделала. Задание отняло больше времени, чем мы ожидали… нашли несколько отвратных пони, тех самых "рейдеров", о которых нам рассказывали… Оказалось, что это были не просто байки… — предвосхищая её неизбежный вопрос, я продолжила:

— И да, они все мертвы.

Оглянувшись на свои крылья, я вздохнула:

— Вот только… Бернард и Грейс теперь знают, что мы пегасы. Грейс приняла это… — я поморщилась, — негативно.

— Ну… нас предупреждали, что "гряземесы" нам будут не рады… — Тэйл слегка кашлянула, а затем продолжила: — Ты… ты связалась с командованием?

У меня замерло сердце. Я не могла ей сказать. Мне самой ещё не удалось этим смириться, как же я могла сообщить об этом ей? И всё же я должна быть с ней честна.

Я закрыла глаза, сдерживая слёзы разочарования.

— Всю прошлую ночь я пыталась связаться хоть с одной из станций. В итоге… я не услышала даже намёка на ответ. Некому было посылать сигнал. Всё, что я смогла поймать — это передачу Диджей Пон-3, которая, похоже, здесь вполне обыденное явление.

Несмотря на все мои усилия, на глазах появилась пара слезинок, которые упали с моего лица, образуя маленькие мокрые пятна на шкуре Тэйлвинд.

— Я… я думаю, что мы застряли тут на некоторое время, Тэйл.

Её глаза подсказали, что на осознание произошедшего у пегаски ушло несколько секунд.

— Но… это значит… а как же наши семьи… мой брат и папа, твоя мама?

Потрясение от чудовищности происходящего не давало ей расплакаться.

— Мы заражены, Тэйлвинд. И нам придётся сыграть нашу партию идеально лишь ради шанса вновь подняться на облака.

Я нежно поцеловала её в щёку.

— Но мы всё ещё есть друг у друга. Поэтому мы всё ещё живы, да?

Я выдавила из себя подобие улыбки. Я действительно верила в то, что сказала, просто… мне было так больно это признавать. Как будто меня без ножа резали.

— Ох, Кэп, ты всегда… знаешь, что сказать.

Она начала всхлипывать мне в плечо, осознавая серьёзность нашей ситуации. Я не возражала… К этому моменту я уже делала то же самое, уткнувшись в её шёрстку. Иногда плеча, в которое можно просто уткнуться и поплакать, достаточно, чтобы суметь пережить гораздо больше, чем то, что пустошь способна бросить в тебя.

В тот день мы снова в этом убедились.

---

Некоторое время спустя я вышла из комнаты, заверив Тэйлвинд, что принесу нам что-нибудь поесть.

Тихонько прикрыв за собой дверь нашей комнаты, я направилась туда, где Чесс вносил последние штрихи в то, что оказалось картофельно-морковным рагу (Ну ты глянь, морковь, мой старый друг). Когда я подошла, он заметил:

— Встанет на ноги к завтрашнему полудню, на ней всё быстро заживает.

— Да, есть такое, — задумчиво согласилась я, а затем перешла на монотонный голос докладчика оперативной информации: — Ваш следящий бот снова работает. Там были рейдеры.

Уверена, что он заметил выражение моих глаз, когда я упомянула о них, и лёгкую дрожь в моём голосе.

— Мы с Бернардом разобрались с ними. Хотя мне бы не помешала медицинская помощь… снова.

Он печально кивнул, бросив взгляд на моё перевязанное плечо, крылья и переднее копыто.

— Но той ночью… мы… ну, я увидела на экране кое-что странное.

Он перестал помешивать котелок и повернулся, чтобы посмотреть мне в глаза. Выражение его лица было суровым.

— И что же ты видела?

Я пересказала всё что могла, почувствовав холодок лишь от воспоминания увиденного.

— Сначала я увидела его в инфракрасном спектре. Он был похож на пони, высокий, завёрнутый в тряпьё… но, судя по показаниям приборов, он был холоднее ебучего снега. Я дважды проверила настройки прибора, и они оказались верными.

Чесс внимательно слушал, не выказав ни капли эмоций. Я продолжила:

— Затем переключилась на оптику, и что бы это ни было, у него были голубые… горящие голубые глаза, которые, казалось, смотрели прямо сквозь камеру — сквозь меня.

Чесс вздохнул и положил поварской колпак на стойку.

— Тебе ничего не померещилось, малыш. Эт был Шторморождённый. Тёмная, злобная сила, которая, похоже, следует за зимними бурями. Ходит молва, что их нельзя убить… — его взгляд стал смертельно серьёзным. — И эт не сказки, они-то и есть причина, по которой пони не спят по ночам вне укрытия.

Я кивнула в знак согласия.

— Так вот почему мы не отправились в путь ночью, в дополнение к шторму и всему остальному.

— Именно, в том-то и суть… эти твари, похож, появляются, в самый колотун. Ежели ты когда-нибудь почувствуешь, что воздух вокруг тебя становится холоднее греха, топай к костру, и быстро.

Попытавшись сменить тему разговора, я принюхалась к восхитительно пахнущей похлёбке:

— Следующие пару недель нам с Тэйлвинд придётся много к чему привыкнуть. Вчера у нас была последняя возможность связаться с Анклавом. Теперь мы "заражены", угроза для нашего дома.

Тихо вздохнув, я продолжила:

— И… может, это и не имеет никакого значения, но не могли бы вы сказать Грейс, что… поступки, которые моё племя… мой отец мог совершить…

Я с трудом сглотнула.

— Это злодеяния, достойные лишь рейдеров, которых мы вчера убили, — честно закончила я, смотря ему в глаза.

— Мда, вам обеим предстоит нелёгкая дорога, — ответил он и устало вздохнул. — Я знаю, что не ты в ответе за это, и в глубине души Грейс тоже так думает. Дай ей время, вы хорошие пони.

Единорог посмотрел вниз на похлебку и добавил свежую порцию ингредиентов. Большинство из них были какими-то пряностями, мне не известными, но чудесной смеси запахов, исходящих от его работы, было достаточно, чтобы поднять мне настроение. Жеребец продолжал говорить, пока работал, отложив посуду в сторону и накрыв кастрюлю крышкой:

— Увы, большинству будет наплевать на твою порядочность, едва они заметят пару крыльев.

Закончив готовить еду, Чесс снова встретился со мной взглядом.

— Будь осторожна — пустошам не нужно больше трупов.

— Спасибо, Чесс. Я передам информацию о Шторморождённом Тэйлвинд за обедом.

Сделав шаг к котлу, я почувствовала боль в ноге, которая напомнила мне о другой причине моего визита. Поморщившись от боли, я добавила:

— Но прежде не могли бы вы взглянуть на мою рану? Похоже, клинок был зачарован на противодействие исцелению.

Чесс усмехнулся:

— Посмотрим, что можно сделать. Там могли быть заклятья и пострашнее ингибитора, так что давай-ка тебя осмотрим.

Жеребец магией открыл ящик в дальнем углу кухни и вынул оттуда набор швейных инструментов.

— Яж ещё и с иголкой и ниткой неплохо управляюсь.

---

Результат оказался безупречен. Похоже, нити были саморассасывающимися и ускоряли сам процесс заживления. С такими нитями и профессиональным хирургическим швом я могла уверенно предположить, что даже шрама не останется. Маленькая победа, но такая важная для эмоционального самочувствия.

Закончив операцию, Чесс сказал, что похлёбка будет скоро готова. В ожидании я решила посмотреть, как поживает Бернард. Тихонько поднявшись по лестнице на чердак, я убедилась, что он гораздо аскетичнее, чем гостиная. Голый деревянный пол устилал весь этаж, а крыша резко уходила вверх к коньку. На чердаке было шесть окон, по два на каждом из скатов и по одному с торцов крыши. Каждое окно было снабжено тяжёлыми ставнями с большими засовами. Несколько ящиков с долгоиграющими припасами были аккуратно сложены у одной из стен, а дрова — у противоположной. Рядом многие литры воды — чистой, вкусной воды — в пластиковых жёлтых канистрах рядом. Бернард сидел лицом к окну, из которого открывался вид на большую часть городка; к стене рядом была прислонена винтовка.

Сделав шаг вперед, я услышала в неподвижном воздухе чердака тихую печальную песню. Сначала я её не услышала, так тихо он пел. Заворожённая, я смотрела на Бернарда, открывшегося мне с новой стороны.

…Но коль такова судьба моя

Покинуть вас, уйти в свои края

Встану, кротко и тихо объявлю:

Доброй ночи, мир дому вашему

Доброй ночи, мир дому вашему

Я намеревалась дружелюбно поздороваться и узнать, как прошёл его разговор с Грэйс, но то, как он пел… что-то тронуло меня. Это была боль жеребца, потерявшего всё, но не было бессердечия или горечи старой душевной раны. Боль была свежей, и я могла почувствовать разочарование в его голосе, словно кровоточащую рану. Из вежливости, и чтобы не напугать Бернарда, я постучала копытом по полу чердака.

Он всё равно вздрогнул, словно только сейчас осознав, что на чердаке он не один.

— Это я, Бернард, — успокоила я, медленно направляясь к жеребцу.

— А, ты… ты слышала.

Он старался не смотреть мне в глаза, отводя взгляд, словно стыдясь того, что я услышала.

Подойдя к нему и сев поудобнее, чтобы не напрягать перевязанную ногу, я тихо спросила:

― Бернард, я знаю, что это больно, но мне нужно знать, ради твоего же блага, как давно это случилось?

― Две недели назад, — последовал осторожный и неуверенный ответ.

Потеря Ноуздайва была… остаётся тяжёлой… но мы все знали, что смерть всегда рядом, является частью работы. А вот Бернард этого совсем не ожидал. Сложно представить эту боль, особенно когда ты единственный выжил, а твою жену и… погоди-ка, он ведь сказал, что этот ублюдок ЗАБРАЛ его дочь. Она всё ещё может быть!..

Мои глаза округлились от осознания:

― Бернард, её… её всё ещё можно догнать, это ты имел ввиду!

Мой мозг в конце концов собрал воедино все его решения, и я добавила:

― Ты хочешь пойти за ней.

― Мне нужно… ― начал он, не находя слов, ― мне нужно найти её… Ей нужен отец.

Я положила крыло ему на плечи и убеждённо ответила:

― Кобылка не должна жить без отца, Бернард.

Уж я-то знала.

Он поднял голову и впервые за весь разговор встретился со мной взглядом.

― Чессу удалось выяснить, что Змей выдвинулся через Форт Не́йсон на север. Как только эта буря утихнет, я пойду за ней.

Жеребец поперхнулся на последнем слове. Я знала этот тон: он не рассчитывал на успех, но если не попытается, то сам факт того, что он бросил её, в конце концов его измотает. Эта мысль убьёт так же, как если бы Змей убил его вместе со всей семьёй. Бернард смирился с этим решением и полностью посвятил себя его выполнению.

К удивлению для самой себя я выпалила:

― Мы с Тэйлвинд тебе поможем.

Так же инстинктивно, как я приняла это решение, решимость укрепилась в моём сердце, пусть в голове по-прежнему бушевал конфликт. Если мы здесь застряли, то, чёрт возьми, почему бы не сделать что-нибудь стоящее?

― Не знаю, будет ли от нас толк, но мы точно постараемся.

Я замолчала, так как у меня не было времени обдумать план. Название форта откликнулось у меня в памяти, но в тот момент я никак не могла вспомнить, почему.

Он поднял на меня глаза, в которых блестели слёзы.

― Спасибо… спасибо вам за это. Для меня это так много значит, ты представить не можешь… вы обе хорошие пони, ты и Тэйлвинд. И мне всё равно, что пустошь думает о вас двоих.

От его взгляда я почувствовала себя… увереннее. Как будто я впервые за долгое время поступила правильно. Более того, я чувствовала, что у меня снова есть цель. Пока у меня не появилось плана возвращения назад на облака, возвращение дочери Бернарда казалось чем-то осязаемым, чем-то достижимым. Я ведь весьма прямолинейная пони… Простое наличие цели, задачи, если угодно… дало мне возможность  заняться чем-то после окончания бури. Нельзя же вечно сидеть у Чесса на шее. Он заботился о тех, кто нуждался ― он не занимался благотворительностью, и в этом не было ничего плохого. К тому же, как бы мы ни ценили гостеприимство, недавние события ясно показали, что одно лишь наше присутствие вызывает конфликт, даже если в конечном итоге всё улаживается. Мы были рады остаться, но домик Чесса не был тем местом, которое мы могли бы назвать домом, каким бы удобным он ни был.

---

Балансируя подносом с двумя мисками похлёбки на спине, я вернулась в нашу комнату. Тэйлвинд свисала с края дивана, её крылья и задние ноги были раскинуты позади нее.

― Так какой план, Кэп? — спросила она, не меняя  удобное на вид положение. Её глаза всё ещё были немного красными. Нам обеим было больно, но какой смысл зацикливаться на этом? Лучше точно не станет. Я была рада, что у меня действительно был план ― в зародыше, но был. В любом случае мы обе хотели хоть немного улучшить нашу ситуацию, и этот план станет неплохой отправной точкой.

Я пересказала ей историю Бернарда. Тэйл внимательно слушала, её лицо скривилось, когда я упомянула о том, что случилось с его женой, и скривилось ещё больше, когда я рассказала, что этот ублюдок похитил его дочь. Когда я закончила, она некоторое время смотрела задумчиво, прежде чем наконец сказала:

― Мы пойдем за ней.

Это не было вопросом. Она знала меня достаточно хорошо, чтобы предугадать моё решение. И что ещё более важно, она согласилась.

Вот это по-нашему.

Я кивнула и добавила:

― Бернард сказал, что этот "Змей" должен пройти через место под названием "Форт Нейсон", примерно в полутора днях отсюда на север.

― Форт Нейсон, — наклонив голову влево, начала она, — разве он не был тренировочной базой Стальных Рейнджеров во время войны?

Она задумчиво положила копыто на подбородок.

Я хлопнула копытами, когда наконец сообразила.

― Вот где я о нём слышала! Да, именно он.

Продолжая цепочку осознавания: идея пойти прямо к рейнджерам на базу явно не была самой лучшей. НО. У нас было не так уж и много вариантов.

― Хотя не думаю, что они примут нас с распростёртыми объятиями, — поспешно добавила я.

Тэйл высунула язык, показывая своё мнение о "них“, а затем переключила внимание на миски, которые я всё ещё балансировала на спине:

― Так… Чё это у вас там, Кэп?

― Картофельно-морковное рагу, ― ответила я, оглядываясь на миски, о которых уже и позабыла. ― Может быть, это и не бутерброды с одуванчиками, но пахнет восхитительно.

― Но я хочу бутерброды с одуванчиками, ― с милой надутой улыбкой ответила Тэйлвинд. ― Они кусьные.

Ну, если у неё хватает сил препираться…

― Кусьные, да? ― промурлыкала я, перенося поднос со спины на чайный столик, рядом с которым распласталась Тэйлвинд. ― Эй, Тэйл, смотри-ка, одуванчик!

― А? Где?! ― воскликнула она (её голос по прежнему был довольно слабым), наигранно оглядывая всю комнату, не меняя при этом позы. Процесс занял около десяти секунд, прежде чем она снова опустила голову на копыта. Пегаска сдула упавшую ей на лицо прядь волос и без всякого выражения заявила: ― Я не вижу никаких одуванчиков.

С дерзкой улыбкой я наклонилась вперёд и поцеловала её. Она издала удивлённый "Иип", приглушённый моими губами, прежде чем закрыть глаза и наклониться ко мне. Мы в полной мере воспользовались ситуацией, когда я углубила поцелуй, нежно лаская её голову здоровой ногой. Наши языки плясали, и мир вокруг нас исчез. Мы не в пустоши, мы не брошены, мы не замерзли… прямо сейчас мы просто были друг у друга. Мир состоял только из неё и меня, и мы собирались наслаждаться им. Поцелуй разорвала только острая нехватка воздуха.

С трудом переведя дыхание, Тэйлвинд медленно облизала губы, прежде чем выдохнуть:

― А… эти одуванчики.

На её ногах всё ещё были шины, и пегаске было сложно двигаться. Я использовала это в своих интересах, отпустив наши объятия и проскользнув позади неё, пока она была не способна сопротивляться.

― Эй! ― крикнула она в ответ, не в силах ничего сделать, кроме как повертеть головой. ― Так нечестнооооОООООО!

Я просунула голову между её бёдер и осторожно лизнула, обнаружив, что Тэйл была более чем готова, и прикусила губу, чтобы подавить стон удовольствия. Когда я начала всерьёз работать языком, Тэйлвинд ловко расположила крылья, чтобы надавить мне на затылок, заставляя мою морду глубже погрузиться в её складки. Мне нравилась каждая секунда этого путешествия, и мы только начали.

Уверена, что Чесс наверняка как-то ограничил её на период выздоровления. Думаю, с моим-то состоянием эти рамки наверняка распространялись и на меня. Но, судя по нашему опыту с пустошью, можно было только посочувствовать врачам, что когда-либо пытались убедить своих пациентов "не заниматься физической нагрузкой во время выздоровления". Блин, да я сама, как медик, должна быть главным сторонником этого совета. Но в тот момент утешение в интимной близости было лучшим лекарством, о котором мы могли только мечтать. Я никогда ещё не была так счастлива, когда откровенно пренебрегала здравыми медицинскими советами.

---

К тому времени, когда мы наконец насытились друг другом в достаточной степени, чтобы переключить свой аппетит на похлёбку Чесса, та уже совсем остыла. Тем не менее, на вкус она была абсолютно восхитительна. Должно быть, он использовал какие-то специи или что-то ещё, потому что эта маленькая порция была одной из самых вкусных вещей, которые я когда-либо имела удовольствие съесть, за исключением присутствующих. Выращенные в пустоши продукты определённо поднялись на ступеньку выше в моём рейтинге, хотя, если подумать, любая еда после безвкусной облачной пищи могла оказать такой эффект.

Какой бы расслабляющей не была наша… Экхм, зарядка, Тэйлвинд действительно исчерпала все свои силы. Дочиста вылизав миску, пегаска погрузилась в спокойный сон. Я отставила наши тарелки в сторону, собираясь оставить её одну. Я не столь сильно устала, да и время ещё оставалось. Тихонько пробравшись к двери, я вышла в гостиную, прикрыв её за собой. Несмотря на мой (отработанно незаметный) выход, я тут же почувствовала взгляды всех жителей дома, направленные в мою сторону.

Медленно обернувшись, я встретилась с удивленными взглядами Чесса, Грейс и Бернарда, которые лежали на многочисленных подушках, разбросанных по комнате. Тихонько закрыв за собой дверь, я одарила их своей лучшей улыбкой "Мы-абсолютно-ничего-не-делали".

Грейс первой нарушила молчание, комментируя наигранным голосом, словно в глубоком раздумье:

― Ят даже и не думала, што крылья можно использовать для такого.

Я уловила вспышку ужаса на лице Чесса, явно указывающую на то, что если Грейс внезапно начнёт отлизывать кобылам, то у него найдётся для меня пара ласковых.

Я разрывалась между восторгом от того, что она больше не злится на меня, и смущением от того, что они, скорее всего, всё слышали, не говоря уже о лёгком беспокойстве из-за того, что Чесс мог подумать, будто бы мы развращаем его дочь или что-то в этом роде. В итоге я покраснела настолько, насколько позволила моя голубая шёрстка, и пробормотала в ответ:

― Ну, эм… физические упражнения определённо помогают выздоровлению, ―  кивнула, уверенная, что они купятся на мою логику.

Ага. В точку. Ну то есть… блять!

Единственным ответом Чесса был сердитый взгляд, явно говорящий: "Уж ты то должна знать". Он не злился, но также явно не был впечатлён моей жалкой попыткой в логику.

Я села на подушку, уютно устроившись рядом с тёплым камином. Чтобы уйти от темы, я выбрала новую почти наугад:

― Итак… что вы знаете о Красноглазых? Нам сообщили, что они могут быть в этом районе, но не в таких количествах, что нас встретили.

— У них здеся целый полк в городке под названием Филлидельфия, к югу отсюдава. Красный Глаз всех собрал и запустил старые заводы по производству боеприпасов. Использует его как промбазу для оснащения и снабжения армии работорговцев, рейдеров и наёмников когтей.

Я тихонько присвистнула и пробормотала:

― Не может же быть разведка Анклава настолько плоха, чтобы проморгать подобное. И почему мы об этом в прошлом месяце не узнали…

От сказанного мне стало не по себе.

Чесс ответил мягко, явно понимая, что его слова не понравятся мне:

― Да всё вы знали, малышка. Кто-то больше, кто-то меньше.

Я рефлекторно огрызнулась на него, больше из-за разочарования в ситуации, чем из-за чего-то ещё.

― Эта информация могла спасти целых три жизни!

― А ты действительно думаешь, что твоему Анклаву не покласть на тебя и твоих друзей? — голос Чесса тут же стал строгим. — Лишние рты, нет? У меня-то сложилось впечатление, что у вас там проблема с перенаселением.

Ну, думаю, что я это заслужила.

Гнев выветрился из моего голоса, сменившись усталостью.

― По правде говоря… прошлой ночью они списали нас, признав пропавшими без вести или заражёнными. Если мы взлетим обратно на облака, нас задержат или даже расстреляют, прикрываясь карантинными мерами.

Я посмотрела на огонь.

― Они наверняка уже выдали новые разрешения заводить жеребят, чтобы восполнить нашу потерю.

В конце концов я призналась в этом не только им, но и себе.

— Знаю, — вздохнул Чесс, — дерьмово всё это, но вы двое справитесь. Здесь, внизу, среди грязи, вполне можно обустроить себе жизнь, и я очень надеюсь, что у вас всё получится.

Грэйс почти весь разговор смотрела вниз. По её лицу явственно читался внутренний конфликт. Сложно было разглядеть в тех, кого ты всю жизнь считал врагами, таких же пони, как и ты сам.

— Спасибо, Чесс, — тихо ответила я. — Мне нужно было это услышать.

Тут жеребец изменил тон, очевидно, планируя перейти к более радостным вещам:

— Слыхал тут от Бернарда, что вы собираетесь помочь ему разыскать его дочурку?

Я кивнула, хотя теперь, по прошествии некоторого времени, моё обещание показалось мне несколько поспешным.

Чесс поднялся и подошёл ко мне.

— Ты уже стала лучше, хочу, чтоб ты эт знала.

Он встал на дыбы, взял мою голову в копыта и… ну… по-отечески поцеловал в лоб.

— А теперь иди к Тэйл. Ты ей нужна. И знай, что вам всегда рады в моём доме.

У жеребца за спиной утвердительно кивнула Грэйс. В её взгляде была решимость, которой раньше там не было.

Я снова кивнула, на этот раз оттого что потеряла дар речи. Мне хотелось расплакаться от волны неожиданных чувств и чистой доброты жеребца, которую он проявил всю и сразу. Не стоит забывать и о том, что Грэйс смогла отделить нас от племени, устроившего бесчинства семь лет тому назад. Задумавшись, я пошла к Тэйлвинд и, махнув на прощание крылом, закрыла дверь.

Может, здесь и не был наш дом, но жить среди этих пони было так приятно.

---

Два дня прошли без особых эксцессов. Тэйлвинд поправилась и узнала получше тех, с кем мы оказались под одним кровом. Чесс многое нам рассказал о пустоши, например, об особо опасных тварях, вроде встреченных нами ранее снежных волков. Он также показал мне, как лучше накладывать швы на раны. Ещё я поговорила с Грэйс. У нас был долгий разговор, который в итоге закончился слезами, как моими, так и её. Мы осознали, что в тот злопамятный день мы обе потеряли любимых пони. Однако я думаю, что после этого разговора мы стали немного ближе.

Время пролетело слишком быстро, и вот утром я уже открыла глаза и ничего не услышала. Было тихо, но не в плохом смысле. Приглушённый стеной вой ветров наконец утих. Буря закончилась, и нам скоро предстоит отправиться в путь.

Скатившись с кровати, я осмотрелась и с удивлением отметила, что Тэйлвинд проснулась раньше меня. В комнате пегаски не было, да и её вещи куда-то подозрительным образом исчезли. Отметив эти странности, я надела (уже чистую) броню группы Красного глаза и сложила в седельные сумки своё скромное снаряжение.

Когда я вошла в гостиную, меня встретил только Чесс. Он смотрел в камин, левитируя рядом с собой чашечку с каким-то горячим отваром.

Я подошла к нему и села рядом.

— Буря утихла, мы скоро двинемся в путь. Так полагаю, ты останешься держать позиции здесь?

— Именно так, да. Нагулялся я уже на своем веку, — вздохнул жеребец и, посмотрев на напиток, испил немного с ложечки.

От него веяло грустью, и мне хотелось его приободрить, пусть хоть чуть-чуть.

— Не знаю, имеет ли это для тебя значение, но я рада, что вы с дочерью были первыми, кого мы встретили на поверхности. Мы с Тэйлвинд обязаны вам не только жизнями, и, боюсь, никогда не сможем полностью отплатить вам.

Чесс издал показной смешок и глотнул отвара. Я почувствовала изумительный запах шоколада, и в памяти сразу всплыли воспоминания о последних двух днях.

— Дорогая, знала бы ты, сколько пони я здесь видел. Многие погибли, некоторые мечтали о смерти. Лишь одно не меняется — я никого из них больше не встречал.

— Ну, думаю, мы продолжим эту традицию в каком-то роде, — загадочно улыбнулась я, ощутив прилив сил от чего-то вроде надежды. Может, это просто буря прекратилась, но было такое чувство…

— На всякий случай, думаю, мы ещё увидимся, дедуля, — сказала я и обняла его, ещё и обхватив крыльями.

Он сполна ответил на мои объятия, отставив горячий шоколад в сторону. По его щекам покатились слёзы.

— Молю, чтобы у вас всё хорошо сложилось, — прошептал он мне в плечо.

Отпустив меня из объятий, Чесс открыл свою маленькую сумку и левитировал из неё ожерелье. На украшении были виртуозно изображены солнце и луна.

Я с благоговейным страхом приняла в копыта украшение, ясно понимая, что он ценил его превыше сокровищ. Интересным было то, что на ожерелье были изображены "богини", которых, как говорил Чесс, многие жители пустошей называли Принцессами.

— Чесс, знаешь, я не… — начала уже было я высказывать извинение за то, что не разделяла эти верования, но жеребце прервал меня, нежно прикрыв мне рот копытом, и улыбнулся:

— Но я верю.

Его слова тогда заставили меня задуматься, и я до сих пор про них вспоминаю в спокойные моменты. Простые, но в них было вложено столько силы. Я не стала бы носить ожерелье ради них, но ради него — стану. Без лишних слов я надела украшение. Полюбовавшись на него немного, я наконец произнесла:

— Оно прекрасно, Чесс, — я взглянула на жеребца. — Не забывай посматривать за передвижениями войск Красного глаза.

Он вопросительно поднял бровь, и я быстро добавила:

— Хотя не думаю, что тебе надо об этом напоминать.

— Не переживай за меня, подруга. Я слишком стар, чтоб дешёвый пройдоха вроде него мог меня убить. А теперь иди и сделай, что должно, — сказал он и прогоняюще взмахнул копытами.

— Они тебя ждут, — добавил он, словно только что вспомнил об этом.

Я лишь кивнула, боясь, что голос надломится от чувств. Но, повернувшись к выходу, я не смогла сдержаться:

— Ещё увидимся, Чесс! — сказала я, положив копыто на дверь.

Повернув ручку и открыв дверь, я оказалась на заснеженной улице.

И тут же получила снежком в голову.

Я сразу метнулась влево, в противоположную от прилёта снежка сторону. Издалека послышался весёлый голос Грэйс, такой радостной я её ещё не слышала:

— Шустрее надо, Снап!

Живо слепив снежок, я начала высматривать цель среди серых домов и покрытых снегом холмов.

…И снова в меня прилетел снаряд, только уже с противоположной стороны.

— Она у нас на прицеле, Грэйс! — крикнул Бернард.

Впервые за последние дни я засмеялась и поднялась в небо метров на пять, держа в копытах снежок. На крыше вокзала я застала врасплох Бернарда, который поспешно начал лепить ещё один комок снега.

Победно ухмыльнувшись, я прицелилась и метнула снаряд, попав бегущему в укрытие жеребцу точно в грудь.

— О, ничё так снежки кидаешь, подруга!

С крыши мне удалась собрать достаточно снега для ещё одного снежка, который я приготовила для Грэйс, прячущейся в самодельном снежном бункере, пристроенном к перевёрнутой повозке.

— Попробуй-ка терь меня достать!

Я набрала высоту и взяла курс на форт. Мне почти удалось уклониться от первого залпа единорожки, но несколько снежков я всё же поймала. Началось рутинное "полетел, слепил снежок, запустил, по новой". Так я методично бомбила форт под разными углами. Однако Грэйс в это время поливала меня снежками с помощью магии. Хоть время от времени я и попадала по единорожке, но быстро стало очевидно, кто выйдет победителем из этой дуэли.

И вот, достигнув нужной высоты для пике, я услышала громкий визг, доносящийся сверху. Это Тэйлвинд на полной скорости неслась ко мне с вытянутыми передними ногами.

— Смотри, одуванчики!

— Воздух! — крикнула я и резко развернулась, успев сменить её воздушную бомбочку на клинч. Мы быстро теряли высоту, хотя я и могла немного контролировать наше направление.

— Эй, так нечестно! — проворчала Тэйлвинд и начала щекотать меня маховыми перьями, вместо того чтобы махать крыльями. Содрогаясь от смеха, я уже больше не могла контролировать наш полёт.

— Аха-ха, я побе… — начала было радоваться Тэйлвинд, но встреча с сугробом резко оборвала её фразу.

Сугробом, который до этого был фортом Грэйс. Мы втроём оказались под пушистым снегом, который только что представлял собой старомодную фортификационную башню. Голова единорожки появилась из-под снега почти одновременно с моей.

— Вы сломали мой форт! — скривила лицо кобылка.

Единственной частью Тэйлвинд, не скрытой снегом, был кончик хвоста. Из сугроба донеслось что-то вроде "Кла-а-а-а-а-асно".

Я окликнула Бернарда, осторожно спускающегося с крыши по пожарной лестнице:

— Готов идти, Бернард?

— Давно готов, — ответил жеребец, спрыгнув в снег, минуя последнюю пару ступеней.

Выбравшись из снега, Тэйлвинд взлетела в воздух и спросила:

— Значит, мы идём в "Форт Нейсон", да?

— То место всё ещё под контролем Рейнджеров, — высоким голосом сказала Грэйс, — хотя они в общем-то народ неплохой. Не чета южным товарищам.

Тут она задумалась.

— Но, думаю, они всё равно не рады будут увидеть ваши перья.

— Кстати о них… Грэйс, знаю, что после всего, что пегасы сделала с твоей семьёй, ужиться с нами было не просто. От чистого сердца говорю тебе спасибо за твоё гостеприимство. Надеюсь, что однажды мы ещё раз увидим тебя и твоего отца.

— Не, вы нормальные ребятки, — улыбнулась Грэйс, — я была к вам несправедлива. Вы, главное, берегите себя, а?

Я чуть не прослезилась. Её желание прощать не переставало меня удивлять.

— Постараемся, а ты не бросай старика!

Прощание с первыми достойными жителями пустоши меня растрогало, и я заключила единорожку в объятия.

— Не брошу… — ответила она, крепко обняв меня в ответ.

Тэйлвинд спланировала к нам и обняла нас крыльями.

— Грэйс, мы никогда не забудем твоей доброты.

Пару секунд спустя единорожка нас отпустила.

— Ладушки, вам пора в путь-дорогу.

По ней было видно, что она старалась сохранить каменное лицо. Вероятно, внезапность нашего ухода имела к этому отношение.

— Ещё увидимся, Грэйс, — с улыбкой заверила я единорожку. — Уверена.

Мы выдвинулись в путь. То и дело я оборачивалась, чтобы взглянуть на всё удаляющийся городок, и видела Грэйс, машущую нам на прощание, пока та окончательно не скрылась из виду.

Так мы начали путь на север.

---

С окончанием бури в горах установилась приемлемая погода. Мы наконец-то могли хорошо рассмотреть бесконечный серый облачный покров с единственным чуть более ярким пятном на нём, доказывающим, что Селестия всё ещё существовала. Однако, если отбросить излишнюю язвительность, перемены были более чем положительные. Теперь зимняя одежда была для меня, пегаски, привычной к холодам больших высот, просто элементом комфорта, а не обязательной защитой от смертельного мороза.

Я парила метрах в двадцати над уровнем земли, получая полное удовлетворение от возможности снова подняться в воздух и не бояться при этом мощных порывов ветра. Тэйлвинд же, в свою очередь, делала причудливые пируэты в воздухе, борясь тем самым со скукой от передвижения со скоростью пешехода. Стоит отметить, что Бернард двигался достаточно быстро для не умеющего летать пони. Проблема была в том, что если бы не он, то мы с Тэйлвинд долетели бы до Нейсона за час, не особо при этом утруждаясь. Вот только без грязепони, который мог бы за нас поручиться, гарнизон форта собьёт нас едва завидев, так что любые размышления по поводу нашей скорости мы держали при себе.

На повороте недалеко от бункерного комплекса я заметила самую необычную парочку, что я только видела в жизни. Они двигались в нашу сторону и пока были не видны Бернарду. Со своей выгодной позиции я их видела только мельком, но, похоже, они не заметили нас с Тэйл.

Крупное… нечто, похоже, было огромным ― раза в три больше обычного пони ― двухголовым мутантом. Его кожа была пятнистая, болезненно-розового цвета. Взгляд одной из голов был более или менее направлен вперёд, тогда как другая голова, видимо, постоянно что-то жевала, хотя никакой еды видно не было. Но обе головы, похоже, смотрели в никуда. Спина существа была нагружена различным снаряжением: от кухонных принадлежностей до инструментов, спальных мешков и… это что, винтовку там заодно прицепили? В общем, судя по всему, это было тягловое животное, вполне довольное своей работой.

Если бы меня попросили одним словом описать пони, сопровождавшего животное (животных?), то я бы ответила "практичный". Странник более походил на типичного жителя пустошей в моём представлении. Одежда его была собрана из десятков элементов от разных видов обмундирований, хотя я и не могла сказать, что она как-то выбивалась из его образа. Одежда выполняла главную задачу — сохранение тепла. Подкладка была сплошь из толстых материалов, кое-где даже виднелся мех, а внешняя сторона сплошь была усеяна карманами. И "усеяна" — это слабо сказано: у моего мундира были карманы, в которые легко умещалось всё необходимое для разведывательной операции снаряжение. Так вот у него их было в разы больше.

Я спикировала вниз и приземлилась рядом с Бернардом, который явно опешил от моего внезапного появления.

— У нас компания, Бернард. Какой-то мутант и его пони-компаньон идут нам навстречу.

— Какой-то мутант? — скептически спросил он. — А подробнее можно?

— Двухголовый, большой, на спине тащит кучу снаряжения, — ответила я, не зная, какую точно информацию он ожидал услышать. — Мне кажется, что он вот-вот копыта откинет, от гривы и шерсти почти ничего не осталось.

Он ухмыльнулся, похоже, позабавившись моим замешательством.

— А-а, — издал он приводящим в ярость тоном, который явно говорил: "я понял, о чём речь, но говорить не буду, сама скоро узнаешь".

Пока мы разговаривали, пара наконец вышла из-за угла. Когда они нас заметили, а мы стояли посреди дороги, существо не проявило к нам никакого интереса, а вот пони явно вздрогнул. Он нервно оглянулся, словно ожидал увидеть заключительную часть несуществующей ловушки. Некоторое время странник решал, что же ему сделать: пойти дальше или повернуть назад, но в итоге выбрал первое.

Я бросила взгляд на Бернарда, стыдливо отдав ситуацию ему на откуп, как большему знатоку пустошей. Жеребец же, посмотрев на пару, явно приободрился. Похоже, он не видел в этом нечто угрозы, и тем не менее я должна была спросить:

— Эй, Бернард… это что?

— Не что, а кто, — усмехнулся жеребец. — Это брамин, а с ней торговец, каким и я… был когда-то.

Поняв, что проболтался, Бернард вздохнул и добавил:

— Как бы там ни было, думаю, мы сможем обменяться с ними на припасы. Хотя это зависит от того, что у них есть.

Я снова посмотрела на пару, теперь более тщательно. Пусть я и не спросила, но мне всё же хотелось знать, как он смог сделать такой вывод, лишь взглянув на них… Наверное, это просто ещё одна из здешних особенностей, которую просто надо принять как данность.

Пока я размышляла над словами Бернарда, торговцы резвым шагом преодолели оставшееся расстояние и остановились где-то метрах в десяти от нас. Земнопони оценивающе посмотрел на нас с Тэйлвинд, будто не был вполне уверен, как реагировать на наше присутствие.

Когда молчание между нами и торговцами начало переходить в неловкое, Бернард взял ситуацию в свои копыта:

— Привет, друже, не прочь поторговаться?

— Конечно, если у вас есть крышки и товары, — радостно ответил пони, явно обрадовавшись, что заговорил с ним именно другой житель пустошей.

Бернард кивнул и пошёл на сближение.

— Нам-то в основном нужна еда на дорогу, ну, может, ещё патроны, если у тебя они есть.

Торговец тронул копытом поле своей забавной шляпы, а затем начал открывать карманы на одной из огромных сумок, закрывающих почти всю спину брамина.

— Еда сейчас многим нужна, готовьте крышечки.

— Нам немного нужно, — пренебрежительно взмахнул копытом Бернард. — Троим на пару приёмов пищи.

Тут торговец перестал рыскать по сумке и, похоже, за что-то в ней ухватился.

— Заплатить нам есть чем, не нужно горячку пороть, — добавил наш соратник уже более серьёзным тоном.

Торговец издал нервный смешок и отодвинул что-то подальше в сумку, прежде чем извлечь из неё несколько пайков в индивидуальных упаковках.

— Извиняй, приятель, на взводе, сам понимаешь.

— Ещё бы, — кивнул Бернард и достал из перемётных сумок костяной шлем и остальную всячину, что мы планировали продать ещё в бункере. Также он извлёк мешочек крышек — ну, таких, как от бутылок Спаркл-Колы. Меня это сбило с толку, но вопросы я решила оставить на потом.

И вот между ними завязался разговор. С виду ничем не примечательный, но за ним явно скрывалось нечто больше.

— Что же, два пегаса и земной пони держат курс на север, да? Пахнет интересной историей.

— Боюсь, что ничего особенного. Просто идём повидаться со старым другом.

— Понимаю, понимаю, — ответил торговец, явно не поверив словам Бернарда. — Мало кто в это время года идёт на север. Странствующие торговцы в основном на юг движутся.

Тут он нежно похлопал брамина по его… её крупу.

— Конечно, мы видели недавно тех, кому с вами по пути; если что, могу указать вам верное направление… — замолчал пони с хитрой улыбкой на лице, намекающей на то, что знал он больше, чем готов был сказать. По крайней мере без достойной платы.

Бернард явно не повёлся и лишь покачал головой, не сводя взгляда с торговца.

— Нет, думаю, с этим ты нам помочь не сможешь, приятель. Впрочем, рано или поздно мы сами найдём того, кого ищем, не переживай за нас.

— Жаль, — произнёс жеребец и решил сделать ещё один заход: — Но если вы представитесь, я смогу передать ему весточку о вас. Ну, если встречу его, конечно же.

— Вообще-то мы хотим устроить ему сюрприз, — упрекающим тоном сказал Бернард, словно торговец только что совершил неведомую мной ошибку. — Не нужно тебе знать наши имена, как и нам твоё.

Некоторое время странник не сводил с Бернарда глаз. Я почти слышала, как в голове торговца крутятся шестерни мыслительного процесса, пытающегося разгадать цель достаточно странной группы пони. Спустя несколько секунд он сухо сказал:

— Справедливо, тогда к делу.

Заворожённая, я начала следить за бартером. Больше не проронив ни слова не по делу, оба пони начали обсуждать "относительную стоимость" и прочие качества различных вещей, которые мы хотели продать. После пары раундов торгов жеребцы наконец согласились на сделку. Амуниции мы не получили — у торговца не оказалось ни спарк-батарей, ни патронов к винтовке Бернарда. Тем не менее, у нас появилось достаточное количество еды для путешествия до Нейсона… и наши сумки заметно полегчали.

Когда процесс передачи вещей из копыт в копыта закончился, торговец коснулся поля своей шляпы. И в качестве доброго пожелания, как я поняла, сказал:

— Селестия направляет, Луна оберегает.

Из меня вырвался смешок. Взгляды Чесса я уважала, но этот пони так выставлял напоказ свою… религиозность, что я просто не смогла сдержаться.

Торговец посмотрел на меня. Дела сделаны, ему больше не надо было сохранять любезность.

— Да что ты вообще знаешь, пегаска? Ты — одна из тех, кто прячет их от нас!

— Ох, не переживай. За облаками мы прячем только солнце да луну, — легко парировала я, не давая шансов смешно одетому пони меня подначить. — Принцессы давно умерли, дружок.

— Чушь! — выпалил он в ответ. — Богини живы и наблюдают за всеми нами!

А я его задела, пусть и чуть-чуть. Этого мне было достаточно, и я одарила его самодовольно-покровительствующей ухмылкой:

— Как скажешь.

Он смерил меня взглядом, но вместо ответа взял поводья и потащил за собой брамина. Животное издало протестующее мычание. Быстрым шагом они направились в сторону юга. Торговец ни разу не обернулся.

Бернард тихо вздохнул и спрятал в сумки наши пайки. Тэйлвинд была явно удивлена бартером, но решила промолчать. Я осталась довольна собой и пробыла в таком настроении ещё часть пути. Что я забыла, так это спросить об этих странных "крышечках".

Настроение у меня так бы и осталось прекрасным, если бы не одна маленькая загвоздка.

— Слушайте, а мы вообще знаем, как дойти до этого Нейсона? — внезапно спросила Тэйлвинд, спланировав сверху к попавшейся нам на пути развилке. Я так замечталась, что даже не заметила ответвление от основного пути.

От поворота на бункерный комплекс, который мы с Бернардом ранее зачистили, нас отделяли полчаса ходьбы, и вот мы стоим на распутье. Ни указателей, ничего.

— Вообще-то нет, из-за погоды я далеко на север не забредал, — на полном серьёзе ответил Бернард и остановился рядом с нами.

— Так у нас что, нет карты? — вопросила я, поражённая отсутствием первостепенной вещи.

— Не-а, — подтвердил жеребец.

Я смерила его недовольным, как я надеялась, взглядом:

— Ладно, Тэйл, давай взглянем сверху.

Мы поднялись в воздух и постарались разыскать ориентиры. Вокруг были одни лишь горы, пронзающие небеса. И был абсолютно не важен их размер, без знания местности все эти глыбы были одинаковы.

Правая дорога медленно уходила вверх по горе, к которой был пристроен зачищенный ранее комплекс, и, похоже, там выходила на плоскогорье. Левый же путь уходил вниз, к долине. Отследить вторую дорогу было сложно из-за утёса, вдоль которого она шла.

— Уф, — тихо застонала Тэйлвинд, подлетев ко мне. — Они что, не могли что ли… не знаю, знаки установить. Типо "Еда тама!"

Немного погодя она добавила:

— Что делать будем, Кэп?

— Ну, — начала я, приложив копыто к подбородку, — если нам придётся искать пищу, то долина явно более перспективна в этом плане. Пайков у нас дня на два.

Взглянув на плато, я продолжила:

— С другой стороны, то плоскогорье вроде бы далеко простирается, с него будет хороший вид на долину.

Тэйлвинд посмотрела на толстый слой снега, устилающего землю, и заявила:

— Непохоже, чтобы тут особо что росло из съедобного.

— Это да…

До меня быстро дошло, что в плане наземной навигации из меня специалист был так себе. Типо, с высоты, откуда я обычно гляжу на землю, всё читалось бы в рельефе. Нет необходимость думать, каким путём пойти, когда можно просто полететь в другом направлении в любое время. Чуть ли не наугад я выбрала дорогу, которая позволит нам лучше разглядеть местность, лежащую под нами. Может, она и заведёт нас в тупик, но так мне подсказывало чутьё, а оно меня обычно не обманывало.

— До плоскогорья три километра. Я за правый путь.

— Ладушки, — загадочно ответила Тэйл. — Тебе решать, Кэп.

Я медленно спланировала к Бернарду. Тэйл, чуть помедлив, последовала за мной.

— Увидели чего интересное? — с неподдельным интересом спросил жеребец.

— Итак, вот этот, — я указала на левый путь, — петляет вниз к долине, а этот уходит вверх к плоскогорью километрах в трёх от нас. Я за правый путь. Там мы сможем заблаговременно заметить неприятелей, не говоря уже о хорошем обзоре на долину.

Бернард почесал копытом подбородок.

— Если там плоскогорье, то, возможно, на нём может оказаться ещё одно поселение, а значит, в перспективе, и крыша, а при особой удаче ещё поживиться чем-нибудь получится.

Я кивнула, и мы двинулись в сторону плато. Тэйлвинд продолжила беспорядочно летать вокруг, чтобы компенсировать медленное движение Бернарда и просто себя повеселить. Дорога была широкой и более-менее прямой; похоже, раньше она была достаточно оживлённой. Но то было давно. Сейчас же, похоже, этот путь не особо пользовался спросом, потому что устилавший его снег в обозримом прошлом не касалось копыто пони.

Взобравшись на плоскогорье, мы увидели, что это был скорее  уступ, который метров через пятьдесят утыкался в крутой склон. Тут и там были разбросаны искорёженные остовы небесных фургонов. Мы решили держаться от них в стороне, однако Тэйлвинд успела нерешительно осмотреть пару штук и вернулась вся бледная. После того последнего упавшего на бок фургона, в который она успела заглянуть, пегаска тоже стала держаться от них в стороне.

Вдали виднелось огромное серое здание, пристроенное к утёсу. Оно было массивным и, не смотря на высоту в три этажа, выглядело точь-в-точь как бункер. На нас смотрел ряд окон с фасада здания, и я бы очень удивилась, если бы они не оказались армированными триплексами, потому что абсолютно все окна были целыми. Несмотря на грозный вид здания, бронированные двойные двери были приоткрыты ровно настолько, чтобы пони мог пролезть внутрь. Света внутри не было, но от перспективы увидеть строение изнутри у меня разыгралось воображение.

— Эй, Бернард, что думаешь о здании? — спросила я, продолжая неспешно идти к строению.

— С виду оно похоже на дело копыт Стойл-Тек, — сухо ответил жеребец.

— Так и… можно ли там чем-нибудь поживиться или укрыться на ночь? — спросила я, а затем спешно добавила: — Или там могут быть рейдеры? Хотя я не вижу их… украшений.

От представленного меня аж перекосило.

— То есть там внутри стойло? — спросила Тэйлвинд, приземлившись рядом с Бернардом. — Ведь их они строили, да?

— Ну, и да, и нет, — усмехнулся жеребец. — У Стойл-Тек были и другие собственные проекты, и ещё они часто сотрудничали с министерствами.

Чуть помедлив, он добавил:

— Ну, так говорят, по крайней мере.

Тэйлвинд посмотрела на здание, и её глаза загорелись при одной лишь мысли о возможных технических чудесах, сокрытых внутри и ожидающих, когда она сможет их отыскать.

— Хм, — только и смогла издать пегаска.

— Выглядит впечатляюще и… заброшено, — сказала я, окинув взглядом окна, за которыми не было видно никаких признаков движения.

За порогом нас встретил порыв затхлого воздуха, что было странно, ведь одна из входных дверей была приоткрыта, и достаточно давно, судя по снегу, лежащему у дверей изнутри. Холл представлял из себя помещение длинной в сто и шириной в тридцать метров. Вдоль него каждые метров десять стояли колонны, поддерживающие балкон третьего этажа, идущий по периметру зала. По обе стороны холла находилось множество дверей, но ни одни из них не выделялись так, как двери в самом конце зала.

Огромные дубовые ворота с арочным верхом. Через них спокойно могли пройти бок о бок шесть пони. Двери были изысканно украшены серебряными вставками. Они сразу выбивались из серой безликости остального здания. Спроси меня, где находится дверь в Стойло, я бы сразу указала на эти ворота. Неподалёку от них стоял столик администратора с одиноким терминалом, чей зелёный экран освещал близлежащую стену.

Я бросила взгляд на Тэйлвинд, уже ожидая, что она захочет наложить копыта на терминал. Догадка оказалась верна, и пегаска тихо переминалась с ноги на ногу и покусывала нижнюю губу, пристально вглядываясь в устройство.

Да, похоже, по сторонам смотреть придётся мне.

Мы вошли в здание по отточенной схеме: низко пригнувшись, я скользнула за порог, проверяя ближние углы, а затем начала смотреть по сторонам в поисках подозрительного движения. За моим взглядом следовало перекрестье ТД и дула дробовиков. Они ощущались несколько иначе, чем я привыкла, но не чересчур массивными. Бернард заверил меня, что я к ним быстро привыкну.

И иначе никак, у меня всего пара десятков патронов.

Окромя всяческого мусора, хаотично разбросанного сотни лет назад, взгляд мой ни за что не цеплялся. Но я всё равно была начеку. Пусть ничего подозрительного и не было видно, но меня не покидало чувство, что за нами кто-то наблюдает, и от этого у меня волосы вставали дыбом на затылке.

Жестом я приказала Тэйлвинд следовать за мной. Я провела её к терминалу вдоль правой стены зала, используя колонны в качестве укрытий. Пока мы шли, я продолжала смотреть, охватывая участки, которые Тэйлвинд абсолютно точно обделила своим вниманием — то есть всё вокруг, кроме терминала.

— У меня нехорошее предчувствие, Тэйл, — прошептала я пегаске. — Я доведу тебя до терминала, но у меня ощущение, будто за нами наблюдают.

Очевидно, пропустив мои слова мимо ушей, она сказала:

— Угу, интересно, что там… чертежи оружия? О-о-о, а может, что-то секретное? О, хочу, хочу!

Тэйл начала прыгать с левых копыт на правые. Однако, несмотря на её восторг, мы продолжали продвигаться с должной осторожностью.

Бернард от нас не отставал, при этом успевая подбирать с пола с виду не совсем бесполезные вещи. В зубах у него был пистолет, а ружьё было перекинуто через плечо.

Хотя, если мы попадём в засаду, мы, скорее всего, не успеем воспользоваться им.

Достигнув стола, я сгребла с него стопку битсов в седельную сумку, а Тэйлвинд тут же бросилась к терминалу. Я знала, что монетки сильно обесценились, но хоть что-то они да стоили. Послышались быстрые щелчки клавиш. Я продолжила осматривать помещение, а Бернард остановился позади Тэйлвинд, вероятно, чтобы посмотреть, чем она была занята.

В итоге они так увлеклись терминалом, что только я заметила движение в одном из проходов на балконе. Фигура перемещалась глубже в здание ― очень быстро перемещалась, ― но зловещую тишину прерывали только щелчки клавиш.

― Движение, на балконе! ― сказала я тихо, чтобы меня могли услышать только Тэйл и Бернард. ― Там точно что-то есть!

Я навела перекрестье ТД на проход, но слишком поздно: что бы это ни было, оно уже скрылось. Мне стало не по себе.

Бернард, напрягшись, обошёл Тэйлвинд и провёл взглядом по балкону.

― Что там в терминале, есть что? ― спросила я, готовая в любой момент схватить спусковые удила.

Тэйл ответила, и по голосу было понятно, что сейчас для неё, кроме этого терминала и его забытых секретов, больше ничего не существовало:

― Накладные, всякая фигня… расписание дежурств, цены на туры и отдых… Тут есть шифрованные директории, пытаюсь в них попасть.

― Чё ты там видела-то, пони или?.. ― вдруг спросил Бернард, не найдя ничего странного на балконе.

― Просто какое-то движение, очень быстрое, вглубь здания.

Я уже начала было раздумывать над тем, чтобы оставить это здание более безрассудным авантюристам, как Тэйлвинд запищала от радости:

― О-о-о! Я смогла! ― тут же она перешла на ожидаемый тон, которым отчитывалась о просмотренных данных: ― Тут логи Стойла 247. Оно ещё активно. Судя по отчётам, в момент бомбёжки сюда спустились около четырёхсот пони. Очевидно, там есть хороший арсенал, да ещё и с взрывчаткой… также тут сказано, что пятью днями ранее гермошлюз открывался на краткий промежуток времени. И, похоже, такое происходит примерно в это же время каждые пару лет.

― Может, они берут замеры на поверхности… ― предположил Бернард. ― Хотя уровень радиации уже давно в норме.

Он приложил копыто к подбородку.

― А был ли он вообще тут не в норме? Сюда не очень много бомб упало. Даже Нейсон не пострадал, а это одно из немногих поселений в этом районе.

― Может быть…

Тэйлвинд так посмотрела на терминал, будто требовала от него выложить все секреты, которые он (очевидно) от неё утаивал.

― Стойло, в котором пони должны пережить конец света, да со взрывчаткой? Похоже, Стойл-Тек не тешили себя иллюзиями о жизни после апокалипсиса, ― с задумчивым видом произнесла я. ― Может, у них начало расти население? Такое вполне возможно, если не вводить регуляцию, как у Анклава.

Тут я вспомнила о бункерном комплексе и бедной кобылке с пипбаком.

Твою же, она могла быть отсюда… вот выродки.

Тэйлвинд судорожно вздохнула, без сомнения расценив это как невероятную циничность.

― Что?! Это просто ужасно, как можно сделать такое со своими друзьями и близкими? Должно быть другое объяснение, например, сброс мусора… или ещё чего, ― в её голосе звучала надежда, она явно хотела, чтобы моя догадка оказалась неверной.

― Вряд ли, ― ответил Бернард. ― Я видел пару разорённых Стойл. Там перерабатывали буквально всё. Их всё же строили, чтобы изолированно там жить в течение веков.

Только ради Тэйлвинд я желала оказаться неправой.

― Ну, с учётом того, что они работают с ограниченным запасом комплектующих, возможно, что-то в переработчиках вышло из строя… стало неэффективно работать… может, даже водный талисман. За этим могли отправить поисковые отряды на поверхность.

― Не знаю, не знаю… ― по тону было понятно, что Тэйлвинд насупилась. ― О, посмотрите-ка! Это план здания. На нём отмечено помещение службы безопасности, в котором есть собственный арсенал!

― Что же, это удачно, ― отметил Бернард. ― Далеко? Ты можешь получить туда доступ?

У меня округлились глаза.

Там может быть энергетическое оружие! И патроны к нему!

― Ведомости есть? ― возможно, в мой голос и просочились нотки отчаянной надежды, но мне было всё равно. Я ещё даже не использовала огнестрельное оружие, но сам факт навязывания его претил мне.

― Нет и нет, но оно на третьем этаже, в юго-восточной части здания.

Третий этаж?

Мы с Бернардом переглянулись, очевидно, подумав об одном и том же.

― Даже не думай, на третий этаж я тебя не потащу, ― покачала головой я. ― Тэйл, есть тут поблизости… лестница?

Думаю, отвращение, с которым я произнесла название необходимого лишь грязепони изделия, было достаточно очевидным, но мне, в общем-то, было плевать.

Он был тяжёлым!

— Если уж на то пошло, то мне и самому не очень-то и хотелось, — сказал Бернард, несколько огорчённый моими словами.

— Хмм, — Тэйлвинд ещё пощёлкала клавишами и воскликнула: — Ага! Я загрузила карту в свой ТД. Ближайшая лестница в дальнем конце здания.

Она указала копытом, судя по компасу в ТД, на северо-восточный угол здания.

Пока Тэйлвинд занималась делом, Бернард с заинтересованным видом спросил:

— Этот ваш ТД… это окуляры, что вы на глазах носите?

— Техника Анклава, — ответила я. — Что-то типа усечённой версии пипбака, как я полагаю. Без ЛУМ-а и ЗПС.

Последнее предложение оставило горький привкус.

Почему всё лучшее было у Стойл-Тек? Ах да, у нас же всё это в магической силовой броне есть, а разведчики и так справятся. Уф, если бы не другие плюшки, вроде прибора ночного видения, я бы вообще вне себя от злости была.

— Ага, он выводит все визуальные ориентиры вроде карт, компаса, даже продвинутая технология перевода голоса в текст между различными ТД есть! Это просто потрясно! — объяснила Тэйлвинд и, чтобы подчеркнуть свой восторг, встала на дыбы и похлопала копытами.

— В такие моменты хочется самой стать какой-нибудь технологичной штукой, — игриво пробормотала я, вздохнув, а затем продолжила: — Кстати, о технологиях, можешь и мне на ТД карту залить, пока ещё у терминала?

Тэйлвинд нажала на кнопку, и в уголке моего визора появилась маленькая шкала загрузки.

— К сожалению, Бернард, для тебе они бесполезны, — продолжила пегаска. — ТД подключаются через нейрооптический интерфейс, использующий облачные технологии. Пользоваться ими могут только пегасы и грифоны, для всех остальных они сойдут лишь за половину от солнечных очков.

Разочарование Бернарда было очевидным, но вслух он ничего не произнёс.

Тэйлвинд включила своё лазерное ружьё, которое, благодаря Чессу, теперь было в боеспособном состоянии. Затем пегаска драматически бросила взгляд через плечо и спросила:

— Ну как, готовы гоняться за пугающими тенями, а?

Я, в свою очередь, проверила готовность дробовиков и, сверившись с картой здания в ТД, так же с напускной драмой указала копытом в сторону необходимой нам двери.

— Вперёд! Первым препятствием на нашем пути станет ужасающая лестница, а затем и сами… тени.

Намеренно-помпезный тон немного угас к концу фразы, потому что в здании явно ещё что-то было, и это пугало.

Бернард кивнул, усмехнувшись, а Тэйлвинд сделала вид, что держит воображаемый рожок, и протрубила, выражая готовность исполнять план.

Мы начали пробираться через узкие серые коридоры со сломанными и запертыми дверьми. Я была впереди, Тэйлвинд замыкала отряд. От вида однотипных угрюмых стен мне стало интересно, долго ли можно сохранять рассудок в таких условиях… Думаю, что в стойле внизу было ничуть не лучше.

Как вообще можно жить в такой серости? Должны же быть тут какие-то украшения.

В конечном итоге мы добрались до лестницы, ведущей на второй этаж. Меня всё ещё не покидало ощущение постороннего присутствия, хотя никаких подтверждений ему не находилось. Следуя карте, мы направились к следующей лестнице.

— От этого места у меня мурашки по коже… — сказал Бернард.

— Я такое говорила про пустошь, Бернард, — ответила я, не отрывая взгляда от коридора. — Всю неделю.

— Мне кажется, что вы просто параноики, — влезла Тэйлвинд. — Тут нет ничего, кроме пыли и воспоминаний.

— По опыту скажу, что такие места редко населяют только пыль и воспоминания, — зловеще сказал жеребец. — Надеюсь, что это не гули.

— Гули? — усмехнулась я. — Вы тут в них верите?

— Ещё как. Я их видел собственными глазами. Нормальные ещё сохранили разум, а вот плохие… дикие… такие же реальные, как и мы с тобой, и очень опасные. Особенно в группах.

Тут наш путь преградила взрывозащищённая дверь. Тэйлвинд скривила лицо, увидев, что управляющий терминал заблокирован и просит просканировать сетчатку "уполномоченного" пони. Скорее всего, таких пони уже и на свете нет. Мы вошли в ближайший к двери кабинет с двумя дверьми в противоположной стороне от нас. Карта в ТД говорила мне, что мы сможем миновать защитную дверь через этот офис, хотя где-то на задворках разума и пробудилась мысль, что особо углубляться в исследование здания не стоит. Что-то здесь всё ещё было не так.

Кабинет был разделён на секции перегородками. Большинство секций имели стол, стул и терминал. И почти все были безукоризненно чисты. Ну, перед тем, как двести лет запустения наложили на них отпечаток. Аккуратно разложенные стопки бумаг сгнили на своих местах, стулья были задвинуты, все терминалы выключены, и, я не побоюсь предположить, запаролены индивидуальными паролями. На досках всё ещё висели заметки, но уже слишком выцветшие, чтобы их можно было прочесть. Такую чистоту можно ожидать от работников, которые в последний раз прибирают свои рабочие места.

Так выглядели они все, кроме одного.

Один из закутков в дальнем углу офиса был освещён слабым зелёным светом работающего терминала. Я услышала восторженный вздох Тэйлвинд и пресекла крылом её попытку рвануть туда. Мною не было сказано ни слова, и она знала, что так и должно быть. Пегаска фыркнула и вернулась на позицию. Медленно я повела нас через лабиринты корпоративной части Стойл-Тек. С учётом общей аккуратности данного места в целом, я уже знала, что извращённая карма пустоши припасла для нас нечто ужасное. И я не прогадала.

Стол рабочего места стоял напротив стены, к которой был прислонён скелет земнопони. Рядом лежал выпавший из его копыт пистолет. Затвор отведён назад, гильза от последней пули чуть поодаль, а сама пуля, прошедшая голову пони насквозь, теперь была в забрызганной кровью серой стене.

Что же, сама просила об украшениях для стен. Жестокая ты сука жизнь.

На столе были видны потёртости от копыт, оставленные владельцем стула. Как только я достаточно удостоверилась в безопасности офиса, я позволила Тэйлвинд приняться за дело. Она стремительно достигла кресла и явно опешила, поняв, что терминал не запаролен. Враги могли зайти только с одной стороны и я, оставив Бернарда приглядывать за проходом, присоединилась к Тэйлвинд.

---

День 01

Я опоздал.

Ох, Селестия и Луна, опоздал в первый раз, и именно тогда, когда это действительно имело значение.

Сегодня жар-бомбы снесли всю Эквестрию. Сотни боеголовок закрыли собой небо! Первым уничтожили Клаудсдэйл. Его смерть мы наблюдали собственными глазами. Затем пришёл черед Филлидельфии, Мэйнхэттена, Понивилля… Кантерлота. Мне пришло оповещение на пипбак… подумал, что это ещё одно дурацкое учение. На полчаса опоздал, а дверь стойла уже закрыта. Не могу сказать, что виню их, вот в чём вся соль. Просто… что мне теперь делать вместе с пони, что укрылись здесь вместе со мной?

Думаю, что можно дать им доступ к столовой. Еда же всё равно рано или поздно испортится? Припасы в Стойло поступали по отдельному заказу, оттого здесь ещё есть еда. Похоже, что нам хоть в чём-то повезло.

---

День 03

Сегодня прошёл дождь.

Я думал, что все, кто мог, уже укрылись здесь в первый день. Но стоило пойти дождю, как пришло ещё во много раз больше пони. С неба падали тяжёлые капли цвета радуги. Со мной была кобыла, она смотрела в небо, когда пошёл ливень. Мы оба вымокли, но ей капли попали в глаза. Она ослепла и теперь дрожит. Не помогают даже одеяла. Не знаю отчего, но у меня всё чешется.

Мы приняли немного пришедших крестьян — может, даже лишку, если учитывать наши запасы провизии. Однако, когда начали прибывать беженцы на небесных фургонах, мы были вынуждены закрыть двери. До сих пор слышу их крики за шумом дождя.

У нас и своих проблем достаточно. Например, ослепшая кобыла. На самом деле почти всем, кто попал под дождь, стало хуже. Их шкура буквально гниёт прямо на них! А у нас тут нет никаких медикаментов на такой случай. Хорошо, что та красивая пони, Кэнди Коат, оказалась медсестрой и помогает мне управлять этим местом, когда не заботится о больных. Мне бы ещё десяток таких.

Ох, как бы я хотел избавиться от этого зуда

---

День 05

Сегодня один из крестьян умер. С него вся шкура слезла, пока он ещё был жив. Кожа просто кусками отслаивалась от тела, а грива выпадала спутанными пучками. Непонятно, как он смог прожить так долго, прежде чем испустить, как нам казалось, дух.

Когда Кэнди пошла проверить тело, оно вскочило и… и вцепилось ей в глотку. А затем, как будто этого было мало, оно начало есть Кэнди, а мы просто столбами стояли!

Кое-как мы усмирили это… существо, но если это ожидает всех тех, у кого уже начали проявляться симптомы… Мне уже не по себе. Сегодня у меня зачесался бок, и пока я чесал его, часть моей къютимарки просто отпала. Однако больше меня напугало отсутствие какой бы то ни было боли; наоборот, стало приятно, словно смог наконец хоть немного унять этот треклятый зуд под кожей.

Мне нужна помощь.

---

День 10

Они меня бросили.

Когда мёртвых в этой забытой богинями дыре стало больше, чем живых, мы обнаружили, что "гули" сторонятся зала, ведущего к двери стойла. Должно быть, какой-то отголосок их прошлой личности говорит, что там им быть не положено или ещё чего. Хуй знает. Меня пнули пинком под зад, едва поняли, что я превращаюсь в одного из "них". Ничего, у них запасов с гулькин нос; посмотрим, как они запоют, когда без еды останутся.

Обратившиеся меня не трогают. Думаю, что они считают меня за своего. Они всё такие же агрессивные: днём ранее они разорвали в клочья пару пони, пытавшихся добежать до выхода. Думается мне, что они ждут, когда я тоже лишусь рассудка, как и они.

Я чувствую это. Уж не знаю, было ли с ними то же самое, но я чувствую, как меня покидает рассудок.

Ну почему, почему я опоздал?

Это моя последняя заметка.

Прощайте.

---

— Ну, — начала я, не обращаясь ни к кому, — не этого я ожидала.

В записях был упомянут пипбак, а на скелете несчастного у стены его не было. Однако при более тщательном осмотре оказалось, что левая передняя нога сломана, словно кто-то стащил устройство с тела.

Тэйлвинд щёлкнула клавишей, и сообщение исчезло.

— Думаю, нам следует извиниться перед Бернардом. Тут истории Анклава не соврали, — сказала пегаска, грустно взглянув на скелет.

— Пойдём уже. Чем быстрее отсюда уйдём, тем лучше, — сухо заметил жеребец.

Мы вышли с другой стороны офиса и вернулись в главный коридор, который вывел нас к лестнице на третий этаж. Поднявшись, мы обнаружили, что с освещением на этом этаже не ахти: все лампы либо перегорели, либо периодически мигали.

— Ух ты, какая тут декоративная подсветка… — хохотнула сзади Тэйлвинд.

— Не сейчас, Тэйл, — осадила я, полностью погружённая в окружение.

Вскоре мы достигли огромной бронированной двери оружейной. Настенный терминал, с которого её можно было открыть, к несчастью для нас, был разбит, и только провода мешали ему упасть на пол. Я заметила, как Тэйлвинд вздохнула, явно от мысли, что кто-то намеренно уничтожил его.

Тут к двери подошёл Бернард, быстро её осмотрел и заявил:

— Я вскрою замок, прикроете меня, а?

— За дело, Бернард. Мы прикроем, — ответила я и встала в обычную оборонительную стойку.

Он кивнул и начал рыться в седельных сумках. Через некоторое время Бернард нашёл то, что искал: отвёртку и заколку.

Так. Как он вообще собирается?.. Ух, грязепони.

Одну заколку и немного времени спустя замок сдался. Огромная дверь начала потихоньку открываться, как вдруг  внезапно вздрогнула и стала издавать пронзительный скрежет. Похоже, заржавевший механизм и сломанные шестерни не могли совладать с огромной массой. С грохотом дверь наконец остановилась, приоткрывшись настолько, что в щель нельзя было даже просунуть копыто. Эхом результат наших действий прошёлся по зданию, а затем наступила гробовая тишина.

Тэйлвинд вздохнула и оглянулась на нас.

— Как-то громкова…

Её прервал потусторонний крик, от которого кровь застыла в жилах. Его тут же подхватили сотни глоток с разных сторон.

— Что это за хуйня, Бернард? — сквозь шум крикнула я, посмотрев на жеребца.

— Ну, — напрягся он, — мы в дерьме.

Проверив магазин пистолета, Бернард добавил:

— Дикие.

С другой стороны послышался спокойный голос Тэйлвинд:

— Враг справа!

Она пару раз выстрелила вглубь коридора. Когда я повернулась и уже хотела открыть огонь из дробовиков, то увидела, что в этом не было необходимости: последний из двух "гулей" как раз встретился с полом аккурат рядом со своим дружком, который ещё тщетно пытался до нас добраться, хотя правую часть его тела парализовало.

— Самое время воспользоваться планом по отступлению, Кэп!

Я краем глаза взглянула на дверь, дразняще отделяющую нас от нетронутых богатств арсенала. Но делать было нечего, надо было двигаться. Пусть Тэйлвинд и положила двоих, но громкий топот копыт и непрекращающийся визг говорил нам, что эти гули были не последними. Далеко не последними.

— Пробиваемся к балкону. Я впереди. Бернард, тебе это не понравится, но нам придётся спустить тебя вниз. Тэйлвинд прикроет нас огнём.

Бернард косо на нас посмотрел, но звук шагов со стороны лестницы, по которой мы пришли, явно говорил, что выбора у нас нет.

Новая волна вырвалась из-за угла, в бешеном рвении добраться до нас первыми, гули спотыкались друг об друга. Я даже не успела посчитать их точное количество. Проиграв потом это событие в памяти, я пришла к выводу, что их было чуть меньше двух десятков.

У этих неуклюжих существ с тела свисали отслоившиеся куски гнилой кожи. Кое-где отвалиться ей мешали слабо светящиеся голубые кристаллы. Глаза у гулей были затянуты дымкой, бездушные и, похоже, лишённые всякой мысли. Они напомнили мне о Шторморождённом, но у того вроде как было… сознание. Злоба могла существовать только при наличии некого подобия самосознания. У гулей же, напротив, сознание отсутствовало напрочь, и это пугало меня даже больше, если честно. Никакого позёрства, никаких шуток. Они просто хотели нас съесть и всё. В этой колоссальной могиле они потеряли не просто огонёк жизни. Мне даже стало немного их жаль.

Тэйлвинд испарила первого из новой пачки, но его прах быстро развеяли другие гули. Их не заботили потери, не заботила собственная жизнь. Все они были одержимы лишь одной непреодолимой жаждой. Жаждой съесть нас.

Я взлетела в воздух и быстро понеслась к толпе, на ходу зажимая спусковые удила дробовиков.

Скажу честно, я не была знакома с отдачей… вообще. У магического оружие её не было, потому что из подвижных частей там был только спусковой механизм. Думаю, не стоит говорить, что бой с применением двух дробовиков — не лучший способ познакомиться с отдачей. Тем не менее, боевое седло погасило большую её часть. Картечь попала одному из гулей в голову, размозжив большую часть лица, однако живой труп продолжил наступать.

С такой скоростью у меня было время на ещё один выстрел, а дальше мы бы столкнулись лоб в лоб. Прицелившись получше, я выстрелила. В этот раз я целилась чуть ниже груди первому из группы, как оказалось, единорогу. В зону поражения попали она и два земных пони по обе стороны от единорожки, чёрная жижа из их тел оставила ещё одну отвратительную фреску на серых стенах. В рядах гулей появилась брешь, она-то мне и была нужна.

Я замахала крыльями быстрее, чтобы до предела разогнаться, а затем сложила их и понеслась сквозь воздух лишь за счёт инерции. Прижавшись к потолку, я опасно близко плыла над морем разинутых пастей и гнилых зубов, чьи обладатели жаждали лишь ужина из индейки.

Ровно одну напряжённую и опасную секунду я была уязвима для орды гулей. Пара пони попытались меня достать, но я оказалась чуть быстрее — их копытам досталась только пустота. Большинство же гулей просто смотрели, как голубой пегас с красной гривой пролетел над ними и начал удаляться из виду.

Секунда прошла, и орда осталась позади. Развернувшись, я направила дробовики на гулей и замахала крыльями, задом направляясь в сторону балкона. Я вдруг испугалась, что выстрелом задену своих товарищей, но этот страх быстро улетучился, стоило мне увидеть, как большая часть гулей рванула за мной следом. Я, конечно, не знала, что творится в головах у этих диких существ, но, похоже, в их представлении я стала добычей, которая в перспективе могла от них сбежать, поэтому оказалась у них в приоритете.

Хотя причины сейчас были не важны: дюжина гулей развернулась и побежала за мной. Я ещё раз выстрелила по бездумно бегущей мне навстречу толпе. Попадание подкосило пару пони-гулей, но их тут же смело в сторону волной тел. Судя по звукам выстрелов, с другой стороны коридора Тэйлвинд и Бернард начали методично расправляться с теми немногими гулями, что не отвлеклись на меня. Я же, придерживаясь плана, продолжала путь в сторону балкона.

Ещё один выстрел. Гулю перебило ногу, и он упал ничком в лужу собственной крови. Его тут же подмяла под себя толпа. Ещё выстрел. Кобыле с поразительно нетронутой жёлтой гривой размозжило лицо и грудь. Я снова выстрелила, пытаясь держаться на достаточном расстоянии, чтобы не быть в опасности и оставаться при этом желанной добычей.

Наконец я оказалась у балкона. Гуль выскочил из-за угла и стал лёгкой мишенью для моих дробовиков. Картечь изрешетила его и оставила истекать гноем. У меня осталось патронов ещё на пять выстрелов.

Перемахнув через перила, я полетела к потолку главного зала. Спустя мгновение напор дальних рядов толпы гулей начал сталкивать первых преследователей вниз с балкона. Воздух наполнил резкий треск ломающихся костей. Выстрел из дробовиков успокоил большую часть бьющихся в конвульсиях гулей на первом этаже.

Я посмотрела на балкон. Тэйлвинд почти наступала остаткам гулей на пятки, меткими выстрелами нейтрализуя всех, кто вставал у неё на пути. Не все её выстрелы были на поражение: некоторые гули извивались по полу с отстреленными конечностями. Этого ей было достаточно. Пегаска миновала перила и зависла в воздухе, продолжая поливать магическими лучами гулей. Бернард, однако, сбросил скорость, приближаясь к краю балкона. Такими темпами вторая волна, уже во всю бежавшая за ним, нагонит жеребца.

А вот фигу!

Я сложила крылья и спикировала к Бернарду, который был уже в считанных метрах от перил. Поравнявшись с ним, я расправила крылья и практически в упор выстрелила в толпу гулей. Одна из них получила картечью в грудь, замерев на месте. Ей оторвало культю, что раньше была ногой, а затем её и вовсе поглотила под собой волна бегущих тел.

На близком расстоянии разлёт у моих патронов был недостаточным, и хотя каждым выстрелом я точно убивала подстреленных гулей, этого явно было мало. В попытке быстро сдать назад я ещё раз выстрелила из дробовиков по рядам гулей. На этот раз упал только один из них, а мой левый дробовик оповестил меня щелчком о закончившихся боеприпасах.

Остался лишь один патрон.

А они уже настигли нас.

Мне не хватило прыти развернуться, и я убила меньше, чем надеялась. На хвосте сомкнулись грязные гниющие копыта, яростно тянущие меня вниз, прямо к гулям. Я закрыла лицо передними ногами. Меня захлестнул инстинктивный ужас от копыт, хватающих меня по всему телу.

Но даже это было ничем по сравнению с гнилыми зубами, что глубоко вцепились мне в правую ногу чуть ниже къютимарки. Так больно мне ещё никогда не было, а я испытала многое в камерах ВИ. Боль была одновременно жгучей и жалящей. Когда мне оторвали кусок кожи, обнажив мышцу, меня накрыл ужас, и я заорала, агонизируя. Я почувствовала себя осквернённой. Приглушённо до меня донёсся полный ужаса голос Тэйлвинд, выкрикивающей моё имя.

Это длилось с секунду, а затем я увидела, как Бернард приложил всем своим весом земного пони гулей, насевших на меня, отбрасывая их назад. Я извернулась и выстрелила, сбив гуля, вцепившегося в мою ногу. Удачным образом в зону поражения попала ещё пара откинутых назад преследователей.

Бернарду тоже досталось: у него тут и там кровоточили укусы. Однако если он и кричал от боли, то я этого не слышала, занятая своими проблемами. Жеребца гули явно достали, и он встал между ними и мной, когда на толпу посыпались энергомагические лучи. Огневая поддержка Тэйлвинд и таран испуганного земнопони выиграли нам время, так что мы смогли перекинуть наши истерзанные тела через перила балкона.

В приливе адреналина я чётко увидела стоявшего столбом испуганного бежевого единорога с коричневой гривой. На нём была синяя форма жителя стойла с накинутым поверх плащом. Стоял он в приоткрытых воротах, ведущих к гермошлюзу Стойла.

Однако момент быстро миновал, и на первый план вышло неизбежное падение нашего товарища на землю. Когда я обхватила его ногами и яростно замахала крыльями, чтобы не повторить участь преследовавших меня гулей, Бернард уже набрал порядочную скорость. Вовремя подоспевшая Тэйлвинд сильно помогла, распределив вес между нами. В итоге мы с Тэйл приземлились жёстко, но не настолько, чтобы получить травмы, а вот Бернарду повезло меньше. Когда он коснулся заляпанного кровью пола, мы услышали пронзительный хруст. Весь удар пришёлся на переднюю левую ногу и, судя по неестественному её сгибу, там был перелом. Возможно, правильная группировка спасла бы жеребца, но, похоже, такому он не обучался.

Придя в себя после падения, я оценила ситуацию и обнаружила, что выходец из стойла всё ещё смотрел на нас из дверей второго зала. В его магической ауре был зажат пистолет, а на лице застыло полное непонимание происходящего.

— Хватит с меня! — крикнул он, направляя дуло примерно в нашу сторону. — Живым не возьмёте!

Он пару раз выстрелил и, похоже, изрядно удивился, когда первая пуля ушла в пол в пяти метрах от меня, а вторая срикошетила от стены.

Однако, несмотря на его действия, я готова была поклясться, что у него не было к нам враждебности. Очень вероятно, что эти выстрелы были первыми в его жизни. К тому же у меня всё равно закончились патроны.

— Слушай, ты нас явно с кем-то спутал. Если тебе жизнь дорога, то предлагаю тебе съёбывать! Эти твари прямо за нами! — крикнула я, вместе с Тэйлвинд помогая Бернарду выбраться из кучи трупов, которые более-менее смягчили наше приземление. Одно из тел безуспешно попыталось меня укусить, но получило в ответ жёсткий удар копытом по лицу. Оклимавшись, Бернард поковылял к выходу, а Тэйлвинд взмыла в воздух, чтобы продолжить подавлять гулей огнём.

Я открыла ближайшую дверь, ведущую в боковой коридор. Было у меня подозрение, что гули изменили направление и теперь бежали на первый этаж, и топот копыт, доносящийся от ближайшей лестницы, его подтвердил. Выдернув чеку из гранаты, я бросила снаряд им навстречу, в надежде, что это хоть немного их замедлит. Дожидаться результатов я не стала и закрыла дверь. Послышался приглушённый взрыв, но до такой степени его явно не дверь заглушила. Похоже, неукротимый поток тел было не остановить одной лишь гранатой.

— Мы уёбываем нахуй отсюда! Ты с нами? — крикнула я стоящему столбом пони.

Спустя пару секунд жеребец всё же решил присоединиться к нам и помчался к выходу. Тэйлвинд продолжала прикрывать нас огнём и нейтрализовала странного гуля, всё ещё ошивавшегося на балконе.

Бернард достиг дверей наружу и, прислонившись к открытой створке, чтобы не напрягать травмированную ногу, ожидал нас. Встреченный нами необычный единорог, несмотря на первоначальную нерешительность, похоже, был явно не прочь съебать нахуй из здания и бежал во всю мочь. Дело оставалось только за нами с Тэйлвинд.

Достигнув выхода, я дождалась единорога и, схватившись за воротину, крикнула Тэйл:

— Чисто!

Сделав ещё пару выстрелов, пегаска рванула к нам и вылетела на улицу за миг до того, как мы с Бернардом с оглушительным хлопком закрыли дверь.

Снаружи было невыносимо холодно и тихо, только звуки нашего прерывистого дыхания нарушали эту тишину. Мы с Бернардом подпёрли собой двери, не давая им открыться. Хвала ветру, гули, похоже, не были особо настроены преследовать нас за пределами здания, и вскоре шарканье по ту сторону ворот утихло. Причину я понять не смогла, но всё равно была рада.

Мы были в безопасности. По крайней мере сейчас.

Глава 5: Фэйд

То здание было рулеткой.

Мы рискнули, и это стоило нам патронов, медикаментов, здоровья… и этим всё могло не закончиться. И ради чего? Ради знаний о прошлом и потенциальной возможности поживиться чем-нибудь стоящим. Мы спасли жизнь, но это скорее было побочным эффектом нашей бесшабашной вылазки, нежели последствием благих намерений. Само решение войти в эти бронированные двери оставило привкус пепла у меня во рту.

Тем не менее, этот житель стойла с его пипбаком потенциально мог стать хорошим пополнением в нашей команде… несмотря на то, что был по сути для нас загадкой. Мы, конечно, могли задавать ему вопросы — например, каким пони он был (с моральной точки зрения), какими умениями обладал, почему сидел в здании с гулями столько времени — но это всё равно не решило бы главной проблемы: ему буквально было некуда идти. Дверь стойла была запечатана, и причина, по которой жеребец оказался снаружи, явно была для него неприятной. Оставив его тут, мы бы подписали ему смертный приговор.

Нам предстоял долгий путь, и любая помощь была кстати.

Дневник Снап Ролл.

---

Мы с Бернардом прижимали врата древней постройки, сдерживая бродящий по ту сторону ужас. Звуки внутри стихли, но никто из нас не желал полагаться лишь на удачу. Сверкая пятками, наша группа достигла развилки. Мы с Тэйлвинд парили над дорогой, то и дело оглядываясь — проверить, закрыты ли ещё двери — а жеребцы бежали под нами. Миновав остовы небесных фургонов, мы остановились лишь в тот момент, когда раны сделали дальнейший путь невыносимым, особенно для Бернарда. Он явно сломал переднюю ногу, и ей надо будет заняться, причём чем скорее, тем лучше. Впрочем, не она привлекла наше внимание.

А пони, который был лишним среди нас, которого мы только что нашли внутри здания. Теперь его можно было разглядеть получше. На жеребце был плащ, причём, судя по виду, старше владельца. Выглядывающая из-под накидки одежда жителя стойла, похоже, принадлежала жеребцу, как и пипбак. Также при себе у него была сабля в ножнах из… клейкой ленты. Наконец, пони отдышался достаточно, чтобы, заикаясь, произнести:

— Что… что это было?!

Его вопросительный взгляд метался от одного пони к другому.

— Гули, — откашлявшись, сплюнул Бернард.

— И это?.. — спросил житель стойла, явно не поняв ответ.

— Восставшие из мёртвых пони… — тихо сказала Тэйлвинд, смотря под ноги. — Те, кто искал защиты в вашем Стойле, когда начали падать бомбы, но опоздали.

— Вот вам и байки про призраков, — добавила я и, решив, что здесь было достаточно безопасно, начала осматривать товарищей на предмет травм. Надо было проверить всех, даже новоприбывшего.

Бернарду явно досталось больше остальных, его одежда едва ли могла защитить от гулей. Тут и там на его теле виднелись порезы и сильные укусы. Большинство из них всё ещё кровоточили, медленно пропитывая багровой жидкостью куртку жеребца, что на морозе грозило потерей тепла. И вишенкой на торте была трещина в пястной кости. К счастью, это был не перелом, но если мы ничего не сделаем, то он так и будет хромать. Что до меня, то укус на боку пульсировал и кровоточил, но это по большому счёту были мелочи. Тэйлвинд прошла через бой без травм и ранений, и теперь, когда адреналин выветрился, выглядела усталой.

Я уже собиралась пробежаться копытами по жителю стойла, но он отшатнулся.

— Не переживай, — терпеливо произнесла я. — Я тебя не обижу. Я медик, хочу посмотреть, всё ли с тобой в порядке.

Даже после моей улыбки он всё ещё выглядел сомневающимся. Поэтому я решила использовать более личный подход, чтобы он мог хоть немного открыться:

— Меня зовут Снап Ролл, а тебя?

Этим я смогла добиться от него ответа.

— Я Крафтер… Крафтер Одс, — осторожно произнёс он.

Я аккуратно сделала пару шагов в его сторону.

— Другое дело, Крафтер! — заметила я, радуясь, что лёд тронулся. — Могу я осмотреть тебя? Просто хочу убедиться, что с тобой всё хорошо.

— Только… ничего странного не делай, ладно? — наконец согласился он, хотя беспокойство его было очевидным.

Я осторожно прощупала его копытами. Травм у него не было, по крайней мере тех, что я могла определить… но при дальнейшем осмотре у меня начали появляться серьёзные вопросы. У него наблюдались явные симптомы обезвоживания, а испуганное лицо выдавало первичные признаки истощения. А ещё ему явно была неприятна моя близость. В уме я оставила для себя заметку поднять этот вопрос, когда у нас будет больше времени, а затем перешла к лечению наших физических травм.

Лечебное зелье — штука странная. Если смочить им рану, то оно просто исцелит все ткани, которых коснётся, но если выпить эту сладкую фиолетовую жидкость, то она растечётся по организму, выбирая приоритетными целями тяжёлые травмы. В случае с переломом Бернарда зелье срастит кости в том положении, в котором они оказались. Даже если их вправить заранее, нет никаких гарантий, что всё пройдёт гладко. Оценив наши ранения, я пришла к выводу, что нет смысла тратить последнее зелье. Вместо этого я принялась прочищать раны пропитанными спиртом тампонами и накладывать швы с помощью иголки, что мне дал Чесс (мне самой швы наложила Тэйлвинд). Затем я перемотала раны зачарованными бинтами.

В конце концов я перешла к неприятному, по крайней мере для Бернарда. Уложив его на здоровый бок, я сделала всё возможное, чтобы вправить ему кость. Без анестезии мне потребовалась помощь Тэйлвинд, чтобы удержать жеребца на месте. Сказать, что он кричал — ничего не сказать, но учитывая все обстоятельства… думаю, он достаточно стойко это пережил.

Как только мы закончили, я осторожно спросила спокойным тоном:

— Прости, иначе было нельзя… ты как, переживёшь?

— Да, я… — сквозь боль тяжело выдохнул Бернард, — переживу… дайте только отдышаться.

Я чуть отодвинулась, освобождая его личное пространство. Тут мне в голову пришла идея, как обездвижить сломанную ногу жеребца, и я начала отстёгивать от боевого седла опустевшие дробовики, намереваясь разломать их и использовать в качестве импровизированной шины.

Увлечённая этим, я не заметила, как глаза Крафтера округлились от некого осознания, но заметила, как он попятился и магией достал тот самый пистолет, из которого недавно в меня стрелял. Нацеленное на меня оружие колебалось в коричневой ауре захвата жеребца.

— Вы ведь с ними заодно? — крикнул он, явно находясь на грани нервного срыва. — Это ловушка! Вы просто хотели выманить меня из здания!

Не двигаясь с места, я убрала копыта подальше от дробовиков и насколько могла спокойно ответила:

— Крафтер, пожалуйста, опусти пистолет. Заодно с кем?

Рядом со мной приземлилась Тэйлвинд и мягко сказала:

— Эй, эй, спокойно. Мы тебе ничего не сделаем, просто скажи, в чём дело?

— С пони, что убили моих друзей. Хэйвайр… — ответил он после недоверчивого взгляда на нас. — Вы ведь с ними заодно?!

Он указал пистолетом на боевое седло, после чего направил его мне в грудь. По крайне мере он так считал. Жеребец смотрел на мушку под неправильным углом, поэтому дуло на самом деле смотрело правее… Но я не собиралась его поправлять.

— У них была именно такая шутка!

Кивком он указал на дробовики, теперь лежащие между нами на снегу.

На лице Тэйлвинд читалось смятение, но я уже поняла, что произошло.

— Но Снап, ты же их взяла у… — тут она поняла и сразу перевела взгляд на Крафтера: — Ой, прости…

Я одновременно испытала обиду пополам с сочувствием.

— Мы покончили с прошлым владельцем этих пушек пару дней назад, и с его группой тоже, — после этих слов я неуверенно шагнула ему навстречу. — Хочешь верь, хочешь нет, но мне очень жаль твоих друзей.

Было видно, что он задумался, но снова навёл на меня пистолет. Жеребец явно не хотел в меня стрелять, в его глазах не было злости. Он был напуган, потерян, один… теперь, даже будь у него желание отомстить, оно ощущалось… бесполезным. Но действовать жеребец хотел решительно, пусть и убедить в этом мог только себя одного. Спустя несколько секунд раздумий он вздохнул, убрал пистолет и плюхнулся на землю. В наполовину прикрытых глазах читалась усталость.

У меня защемило сердце от этого зрелища. Судя по степени его истощения, возможно, он покинул Стойло ещё до того, как мы с Тэйл попали на поверхность. Я сделала пару непринуждённых шагов к нему, желая просто подбодрить его… дружеским присутствием, полагаю. Он был напуган, потерян и, должно быть, ощущал себя очень одиноким.

Жеребец взглянул на меня, и, похоже, уютнее ему не стало: он только ещё больше смутился. Однако спустя несколько секунд молчания он вдруг сказал:

— Я голоден…

Я начала рыться в сумке в поисках остатков сухпайков Анклава. Этого было мало, но для постепенного возвращения его желудка к нормальному функционированию — самое то.

— У нас есть сухой паёк… не сэндвичи с одуванчиками, прямо скажем, — шутка была так себе, но я всё равно усмехнулась. — Но голод утолит.

Долю секунды он смотрел на моё вытянутое копыто, а затем выхватил батончики и начал жадно ими чавкать. После второго батончика он почти робко выдал:

— Спасибо.

— Слушай, — подошла ближе Тэйлвинд, — я знаю, каково это: потерять близких тебе пони. Не понаслышке. Но ты можешь нам доверять. Мы просто хотим помочь тебе.

— Правда? — с округлившимися глазами спросил жеребец. — С-спасибо. Я думал, здесь все пони, как те…

После этих слов он облегчённо вздохнул.

— А, эм, когда вы нашил тех пони, они… Была с ними ещё одна? — неуверенно спросил Крафтер.

У меня кровь застыла в жилах.

Нет. Нет, нет… твою же, он же не…

Мы с Тэйлвинд быстро обменялись взглядами. Уверена, что ощутимо побледнела, когда спросила:

— Как… она выглядела?

— Её имя Спринг Бриз. Она… у неё метка с семечками.

Жеребец перевёл взгляд с Тэйл на меня, чувствуя, что что-то упускает.

У пегаски потекли из глаз слёзы, когда она дрожащим голосом произнесла:

— Ох ты, бедняжка…

Глаза Крафтера тоже заблестели. Я была уверена, что в глубине души он знал, что последует дальше, но всё равно спросил:

— Что?

Мой взгляд был устремлён в никуда. В голове у себя я раз за разом воспроизводила ту сцену.

— Мы… мы нашли её у них. Мы оказались в ловушке в комнате с ней… нескольких мы победили, но мне ранили крыло, — сказала я надрывающимся голосом, а затем пыталась понять, как продолжить.

В момент моей заминки Крафтер, у которого уже по щекам струились слёзы, спросил:

— И-и что случилось с ней?

Я пока ещё не плакала. Думаю, у меня на лице застыло выражение лёгкого ступора.

— Она…

Я не могла сказать ему, что с ней делали. Ему не надо было это знать.

— Ей до этого пришлось несладко, а потом её ранили во время перестрелки. Я… она бы умерла, если бы мы её попытались унести.

Я с мольбой в глазах посмотрела на коричневого жеребца. Но о чём я молила? О возможности не продолжать? Я точно не могла сказать. Он имел право знать, и этого почти хватало, чтобы успокоить мою совесть.

— Я спросила у неё… Мы не могли взять её с собой… Я сказала ей, и… она попросила прекратить её страдания.

Чтобы исключить недопонимания, я поймала его взгляд, после чего просто сказала:

— Так я и поступила.

У меня не было времени рассказать Тэйлвинд, что там тогда произошло… Да уж, довольно херовый способ узнать об этом.

— Она… — начал всхлипывать он, — сама попросила?

Жеребец поднялся на ноги, сделал пару шагов, после чего плюхнулся в снег и, закрыв лицо копытами, болезненно зарыдал.

Тэйлвинд снова понимающе посмотрела на меня и, легонько поцеловав в щёку, направилась к Крафетру. Пегаска села рядом с ним и накрыла его крылом, чтобы хоть как-то утешить. Моя благодарность ей не знала границ.

Я не в праве была его утешать… Не после того, что я сделала.

В этот раз жеребец не отстранился, а наоборот прижался к груди пегаски и, всхлипывая, произнёс:

— Я сказал ей… сказал, что с нами всё будет хорошо! Что мы выживем. Все мы. А теперь…

Теперь он совсем один. Прямо как я, если бы потеряла Тэйлвинд.

Я почувствовала укол вины среди зарождающегося вороха эмоций, конкурирующих за внимание.

Или если бы она потеряла меня… Так вот она какая, Пустошь, да? Изо дня в день. Теперь ясно, почему мы предоставили её самой себе. Чтобы сохранить над облакам то, что могли, многие бы, не задумываясь, приняли это решение. И я их не виню.

Тэйлвинд медленно провела крылом по его гриве и тихо сказала:

— Это не твоя вина, не из-за тебя эти злые пони совершали ужасные поступки. Ты… — её голос дрогнул на мгновение, а затем пегаска нашла силы продолжить фразу: — Ты стал жертвой неподвластных тебе событий… Нельзя себя корить за чужие поступки.

— Я знаю, — ответил он, всё ещё уткнувшись в её шёрстку. — Просто… Почему… М-мне нужно отдохнуть, — пробормотал он сквозь слёзы.

Наконец подал голос Бернард, который обозревал разговор со стороны эмоциональной отрешённости.

— Ещё одна душа, сломленная прихотью пустошей… — произнёс он глубоким голосом, явно адресованным мне. — Но, Снап, уже смеркается.

— Ночь, — сказала я, утерев слёзы манжетой. — Нам нужно найти место для ночлега. Можно заночевать в том бункере. Он недалеко отсюда. Путь мы знаем…

В конце мой голос меня предал. Обстоятельства могут играть с нами жестокие шутки, однако я должна была признать, что придётся разделить с ними вину за необходимость вести туда нашего нового товарища.

— Тебе нужно пойти с нами, — продолжила говорить Тэйл нежным тоном. — Нам всем досталось от этого места, но вместе мы найдём силы справиться с этим, прямо как во времена старой Эквестрии, до всей этой ненависти…

Крафтер всё ещё сидел, прижавшись к пегаске, и после недолгих размышлений заключил:

— А что ещё мне остаётся?

— Ну хватит, — выпрямилась Тэйлвинд. — Этого, думаешь, она бы хотела? Чтобы ты раскаивался и впал в отчаяние? Я вот думаю, что она бы хотела, чтобы ты нашёл силы продолжать жить… быть счастливым.

— Ты не знала её. Откуда тебе знать? — ответил Крафтер, сложив под себя ноги, после того как утёр слёзы в попытке сохранить достоинство. Ему не надо было об этом переживать. Пусть это и не имело значения, но никто из нас всё равно не собирался его осуждать.

Тэйл встретилась со мной взглядом и едва слышно произнесла:

— Этого бы я хотела от Снап.

---

Пока мы шли, я присматривала за нашим новым товарищем. Не из сомнений, но из любопытства. Он то и дело поднимал взгляд на серые облака, уходящие за горизонт. И каждый раз тут же опускал глаза, быстро моргая, словно его зрение всё ещё не приспособилось к тому, что для нас было довольно хмурым днём. По нему было видно, что он только что осознал, насколько мал был его мир, и теперь был одновременно напуган и заворожён просторами Пустоши.

Пока я строила догадки о том, что творилось у него в голове, нога Крафтера погрузилась в мягкий снег, отчего жеребец соскользнул в неглубокую придорожную канаву. Спустя несколько секунд его лицо вынырнуло из снега, и сам Крафтер начал с трудом выбираться на скользкую тропу.

Я покинула свой пост и полетела к нему с беспокойством на лице.

— Ты ведь с этим не знаком? Со всем этим? — сделала я широкий жест копытом, означавший, что я говорю о Пустоши в целом, а не только о снеге.

Он взглянул на меня, прикрывая глаза копытом от редких слабых лучей солнца, пробивавшихся сквозь тучи, и просто кивнул в ответ.

— Нам нужно найти место для ночлега до заката. Здесь, на севере, ночи довольно холодные, а до ближайшего убежища час ходу. Как только доберёмся, попробуем найти для тебя что-нибудь более сытное, — сказала я, помогая ему выбраться из канавы.

Бернард тоже протянул ему копыто.

— Приятель, впредь лучше смотри под ноги; споткнёшься — потеряешь время.

— Спасибо, я постараюсь. Просто… не привык я к такому. В Стойле всё было гораздо проще.

Поднявшись на ноги, Крафтер продолжил путь вслед за Бернардом.

— Не переживай, скоро освоишься, — улыбнулся земнопони.

— Честно говоря, я думаю, что ты пробыл на поверхности больше нас с Тэйлвинд, — добавила я, паря рядом с ними.

Крафтер посмотрел вперёд, туда, где летел часовой нашего отряда.

— Так вот как её зовут? Тэйлвинд?

Продолжая смотреть в направлении Тэйл, я кивнула в ответ:

— Да, это она. Мы тут… — я заколебалась, решив максимально нейтрально сформулировать продолжение. Об Анклаве он точно знать не мог, и у меня не было времени ему объяснять, — пробыли около четырёх дней, и всё уже стало как родное.

Мимоходом посмотрев на пегаску, я не заметила в её полёте обычной игривости. Не то чтобы у каждого пегаса были свойственные только ему движения в воздухе, но стоит только хорошо узнать пони, как мелкие детали сразу выдают, что что-то не так. Пропали трюки, которые она любила делать, просто находясь в воздухе. Я всегда думала, что для Тэйл жизнь как таковая была достаточной причиной, чтобы получать радость от постоянного танца в небе, такого же хаотичного, но прекрасного, как и сама пегаска. Сейчас же она просто летела, взмахивая крыльями только лишь для того, чтобы не потерять высоту в десять метров над уровнем земли. Пару раз она начинала снижаться, но быстро возвращалась обратно. Пока я наблюдала, такое повторилось несколько раз.

Что-то было совсем неправильно.

Я рассеянно выдала отговорку, чтобы уйти от разговора.

— Крафтер, Бернард… кстати говоря, слетаю-ка я её проведать.

На пути к Тэйл я услышала начало диалога между жеребцами, когда Крафтер спросил что-то вроде: "Бернард, а что вообще такое Снап Ролл[]?"

[] — авиационный термин, быстрая бочка.

Особо не торопясь, я вскоре поравнялась с Тэйлвинд. Она была в паре десятков метров от двух грязепони, как раз за пределами слышимости их диалога. О чём бы она сейчас не думала, я постаралась обойти эти мысли стороной, осторожно заговорив тихим заботливым голосом:

— Эй, Тэйл, как тут, спокойно?

— Хэй, Снап, — монотонно ответила кобылка, даже не повернув ко мне голову.

Она не назвала меня Кэп…

— Тэйлвинд… что такое? — нотки беспокойства проникли в мой голос. У меня закрадывалось подозрение и, как обычно, я озвучила его без лишних прелюдий: — Это из-за Ноуздайва?

Она посмотрела на меня, пару раз уже было хотела начать говорить, но затем просто расплакалась.

Я крепко обняла её, пытаясь утешить.

— Тэйлвинд, он… — мой голос предал меня, когда я сама расплакалась, выпуская наружу чувства, которые до этого подавляла. — Он сделал выбор ради нас обоих! — прохныкала я ей в плечо.

Я никогда не была спецом в переживании утрат. Держала всё внутри, говорила себе, что разберусь позже. Так я справлялась многие годы после смерти отца, а затем, пару лет назад, попала в заботливые копыта Тэйлвинд, прямо как сейчас. Мы вместе прошли через многое, всегда делясь болью, грустью… в конечном итоге. Во время обучения боль и плохие дни давались легче, когда ты знал, что кто-то испытывает те же чувства, что и ты. Что они делятся ими с тобой. Но сейчас всё было иначе.

Кобылка продолжила, плача:

— Нет… он… вы оба оказались там только из-за меня! Потому что я не успела схватить ремень. Он… — запнулась пегаска. — Он умер из-за меня!

Она верила в то, что именно она убила его. Я, как командир группы, эгоистично взяла всю вину на себя, даже не рассматривая возможность, что Тэйл может посчитать себя причиной смерти Ноуздайва. Глупость с моей стороны, но ещё было не поздно исправить эту ошибку… когда я, не осознавая этого, позволила ей себе навредить.

Я протёрла нос и глаза манжетой украденного обмундирования и сказала:

— Тэйлвинд, помнишь, как мы записались добровольцами? Помнишь то глупое обещание, что мы дали?

Я чуть отстранилась, чтобы поймать её взгляд, чтобы она сконцентрировала на мне внимание.

— Мы сказали, что будем друг с другом до конца и отдадим всё ради друзей. Мы все ошибаемся, все портачим… Да из-за меня убили особую пони того несчастного жеребца! Но мы… мы должны полагаться на друзей, когда совершаем ошибки, когда падаем.

Она посмотрела мне в глаза, а затем обняла.

— Сегодня… когда они тебя схватили… Я думала, что и тебя потеряю! Я не могу представить, что бы сделала, если бы это произошло…

— Прости меня, Тэйл… я думала… О небеса, не знаю, о чём я думала, когда завела нас в то дурацкое здание. Мы же видели знаки, но я ими пренебрегла. Мне так жаль, — сказала я, обнимая пегаску и гладя её гриву.

— Я просто… я не хочу потерять и тебя, — Тэйлвинд обняла меня ещё сильнее, вцепившись в меня, словно я была… ну… последним осколком надежды в её жизни. Она потеряла команду, дом и семью. Я — то единственное, что осталось у неё после двадцати трёх лет жизни, и она отчаянно цеплялась за меня.

— Я с тобой, Тэйл, и всегда буду биться, чтобы так было впредь. И неважно, что Пустошь пошлёт нам!

Краем глаза я заметила, что жеребцы нас нагнали. По отрывкам разговора стало понятно, что Бернард рассказывает единорогу некоторые из местных легенд. Те же самые, что я слышала от Чесса. Те, в которых, как я теперь знала, доля правды была более значительной, и это пугало больше всего. Разговор был явно не из приятных, но Крафтеру рано или поздно пришлось бы об этом узнать. Затем я поймала его взгляд на нашем хныкающем, обнимающемся переплетении тел, парящем у него над головой, и всем видом сказала: «Иди дальше, у нас тут важный момент». Стоит отдать ему должное, Крафтер тут же отвернулся к Бернарду, намеренно больше не поднимая на нас взгляда.

Тэйлвинд кивнула, её глаза были всё ещё заплаканными.

— Ты права, я… Прости. Ты… я неправильно поступила. Мы должны быть сильными ради друг друга… Так же мы сказали тогда?

Я уверенно кивнула головой.

— Я не намерена это отрицать, любовь моя. Ради нас и памяти о Ноуздайве, — сказала я, улыбнувшись. — Это обещание.

Она кивнула в ответ и, нерешительно улыбнувшись, утёрла слёзы.

— Думаю, мы должны нагнать наших, разведка ведь на нас.

— Дело говоришь, — хохотнула я, но с места не сдвинулась, ожидая, когда Тэйл будет готова. Она меня отпустила, и мы полетели в авангард, выискивать бункер.

---

Мы стояли у маленькой могилы, полностью занесённой снегом с момента нашего последнего ухода. Жалкий кусок дерева, на котором мы вырезали метку упокоенной, стоял безмолвным стражем над последними пристанищем, покрытый льдом, как и всё в округе.

— Прости, Крафтер.

Он упал на колени перед небольшим надгробием.

— Она… она правда ушла…

В уголках глаз жеребца показались слёзы. Очевидно, он вспоминал о кобылке, которую у меня не было шанса узнать ближе. С таким было непросто смириться.

— Думаю… я считал, что… возможно, с ней всё хорошо и… и то была не она.

Крафтер припал к земле, его грудь лежала на тонком слое снега и грязи, скрывавшем тело бывшей подруги.

Я положила копыто ему на плечо и просто сказала:

— Живи ради неё. Память о ней живёт, пока жив ты, никогда об этом не забывай.

Он взглянул на меня блестящими от слёз глазами и прошептал тихо, едва слышно, словно для погребённой кобылки:

— Я буду сильным… Ради нас обоих. Без тебя жизнь не будет прежней, но это лучшее, что я могу…

Крафтер закрыл глаза, отчего по щекам его скатились слезинки.

— Не спеши, — тихо добавила я. — Заходи, когда будешь готов.

С этими словами я кивнула Тэйл и Бернарду, и мы направились внутрь бункера, оставив несчастного жеребца в одиночестве, чтобы он мог попрощаться с кобылой, которую, должно быть, очень сильно любил. От этого мне стало не по себе.

Зайдя в комплекс, мы поняли, что без костров, что раньше горели на нижних уровнях, внутри стало почти так же холодно, как и снаружи. Серьёзная проблема, учитывая быстро приближающуюся ночь.

— Тэйл, в последний раз мы сожгли почти всё, что смогли найти на втором этаже. Поддержание пламени в течение всей ночи может оказаться проблематичным.

Понимающе кивнув, пегаска вошла в бункер и внимательно посмотрела на всё ещё запароленный терминал у запертой двери.

— Так и не взломали, да? — лукаво улыбнулась Тэйл.

Ах. Точно, терминал.

— Эм… — я посмотрела на Бернарда, который лишь пожал плечами. — Нет. Не взломали.

— Ну правда, Кэп, что бы вы без меня делали? — усмехнулась пегаска, и уже через десять секунд терминал был взломан.

Ой, кто бы мог подумать.

Внутри стен начал шуметь механизм (к счастью, на этот раз без звуков саморазрушения), и бронированная дверь отъехала в сторону, явив комнату, в которой мы все могли с комфортом разместиться. У неё была даже собственная вентиляционная система в крыше. Внутри было пусто, остались только деревянные стеллажи, шкафчики и тому подобное. Древесина почти вся сгнила, но остатков вполне было достаточно, чтобы развести костёр и продержаться ночь. Очевидно, рейдеры внутрь этой комнаты не попали, потому что нигде не было и намёка на их украшения, в отличие от всех остальных помещений комплекса. Судя по расположению комнаты, её защищённости и расстановке стеллажей, можно было предположить, что это была оружейная. Похоже, что комплекс не подвергался атакам, и рейнджеры, что служили здесь когда-то, организованно покинули его… просто бросили, возможно, даже перед концом войны.

— Здесь мы переждём ночь, — подытожила я. Не то чтобы у нас было много вариантов, но мне нужно было это сказать. — Тэйл, займёшься огнём? Я пока подготовлю спальные места.

— А с этим не возникнет проблем? — прозвучал с другой стороны комнаты голос Бернарда. — У нас есть спальные мешки, а вот у Крафтера и вещей-то почти нет.

Земнопони уже начал складывать деревяшки, чтобы их удобнее было подкидывать в костёр.

— О, думаю, с этим проблем не возникнет, — лукаво улыбнулась я.

Крафтер тихо зашёл в комнату, смотря под ноги. Заметив это, Тэйлвинд подозвала его к себе и начала показывать, как разводить костёр. Глаза единорога загорелись, и он начал внимательно наблюдать за происходящим. Было отрадно видеть, что он проявил к чему-то живой интерес, пусть это и было по сути отвлечение внимания. Тэйл не привыкла делать дела наполовину, а потому начала почти дословно цитировать инструкции, по которым мы обе постигли полевую выучку, организовав для жеребца импровизированную лекцию по разведению огня.

Я украдкой подошла к Бернарду, как только на сухой древесине появились первые языки пламени.

— Он может одолжить мой на эту ночь.

---

Я проснулась от звуков весёлого ритмичного женского голоса, который был уж слишком весёлым для зимнего утра. Внезапность такой ситуации была достаточной, чтобы адреналин разошёлся по телу. Уверена, что Тэйлвинд это почувствовала: спальный мешок, что мы с ней делили, точно не был рассчитан на двоих. «Интимная» — слово, которое я использовала для описания нашей текущей близости. Оглянувшись, я обнаружила, что звук исходил от пипбака Крафтера.

Голова жеребца была укрыта капюшоном моего спальника. Проснулся единорог в обыденной манере, протёр глаза копытом, зевнул и только потом ударил по пипбаку отработанным движением. Похоже, так у Крафтера начиналось обычное утро. Завершив все действия, он пару раз моргнул и, похоже, вернулся в текущую реальность.

— Простите, ребята.

Простонав, я начала высвобождаться от Тэйлвинд и спальника. Непростое дело, если учесть, что пегаска использовала мою правую ногу вместо подушки и сильно… прицепилась к ней.

— Крафтер, на будущее, отключи этот будильник, — умеренно упрекающим тоном сказала я. — Всегда есть шанс, что он сработает в самый неподходящий момент.

Тэйлвинд протяжно зевнула и резко отпустила мою ногу, чтобы размять свои собственные затёкшие мышцы.

— Ага, например, когда кто-нибудь спит…

Воспользовавшись возможностью, я освободила ногу из её тёплых объятий и начала собирать вещи, надевать броню и устанавливать автоматическую винтовку (единственное оружие, к которому у меня остались патроны, угрюмо отметила я) на боевое седло. У неё не было даже спусковых удилищ, но это не имело особого значения, потому что у седла были свои системы.

— Ну же, Тэйл, проснись и пой, — лениво настаивала я.

В качестве протеста против самой идеи прощания со спальником Тэйлвинд ещё больше спряталась в него и начала мычать, чтобы заглушить мои слова.

— В любом случае, если хочешь и дальше его слушать, сделай потише.

Крафтер немного подумал, а затем нажал пару кнопок носом на пипбаке со словами:

— Нет, лучше выключу.

Затем он бегло взглянул на экран.

— Хм, что?.. — пробормотал он, предположительно сам себе. — Эй, а, а что это за числа здесь? — спросил он, обращаясь ко всем нам.

Обладая пусть и поверхностными знаниями о технологии пипбаков, я подошла к жеребцу. Похоже, сейчас у него было включено заклятие сортировки инвентаря, и на экране были указаны его (скорбно малые) пожитки. Копытом Крафтер указывал на три предмета, расположенных друг под другом. Первым шёл "10-мм пистолет", из которого он в меня стрелял, дальше была сабля, которую он с собой носил — «Небесный удар», и под всем этим — "поношенный плащ". Рядом с каждым из предметов была указана, похоже, произвольная валюта, называемая "крышки". Рядом с саблей стояло число две тысячи шестьсот, а напротив плаща — жалкие двадцать четыре.

Мало что из этого было понятно, но я знала, что делать. Мои губы расплылись в ухмылке, и я оглянулась на сокрытую в глубинах спальника Тэйлвинд.

— О, к кому бы нам обратится за помощью с пипбаком? — чересчур наигранно загоревала я, изображая попавшую в беду даму. — Эх, как бы приятно было иметь рядом кого-то, кто интересуется подобными вещами.

— Пипбак! — донёсся из недр спального мешка перевозбуждённый писк, за которым последовало бирюзовое размытое пятно вынырнувшей из спального мешка едва проснувшейся Тэйлвинд. Узлом из крыльев и копыт она влетела сначала в стену, затем в крышу, прежде чем наконец приземлиться возле меня прямо на макушку Крафтеру.

— Вот это грация... — уловила я из-под неё недовольный стон слегка помятого жеребца, пока Тэйлвинд не дёрнула его за копыто, чтобы лучше разглядеть экран. Практически сразу она погрузилась в дерби логов и системных файлов, листая с такой скоростью, что я могла и не мечтать уследить. При этом она ещё и довольно мурчала себе под нос.

Чувствуя удовлетворение от того, что смогла поднять Тэйлвинд, я обратила внимание на последнего члена нашей команды, который, как оказалось, уже успел собраться и смотрел на нашу троицу, не скрывая изумления.

— Бернард, а что это за увлечение крышками у жителей пустоши? — спросила я, испытывая одновременно чувство любопытства и желание посмеяться, хотя и не знала, чему в данной ситуации отдать предпочтение. — Я даже у ребят Красноглазого видела целую коллекцию.

— Эти "крышки" — преобладающий вид валюты в Пустоши уже несколько поколений. Так вот сложилось. Если честно, я об этом даже не думал, — ответил он, не отрывая взгляда от Тэйл с Крафтером.

— То есть, — ошеломлённо начала я. Мы же их десятки оставили… может, сотни! Если цена, которую показывал пипбак, была верной, если плащ стоил двадцать четыре…

— Ты хочешь сказать… мы оставили… — прошептала я, осознавая всю величину того, что мой разум был просто не в состоянии понять.

— А ты думала, что мы тут всё ещё битсы используем? — усмехнулся жеребец. — Нет, используем, конечно, но для них нет общей обменной ставки. После того как мир зафигачили в труху, оказалось, что крышки проще всего носить с собой. Для них мы могли установить базовую цену и расплачиваться ими.

— Ну, мы в Анклаве всё ещё пользуемся битсами. Они никогда… ну… в общем, мы считали, что здесь всё в таком упадке, что ничего сложнее бартера существовать не может, — сказала я, а сама не понимала, почему нам на брифинге не сказали об этой простой, но вместе с тем важнейшей детали о Пустоши. — По крайней мере мне казалось, что мы так считали. Иначе… — я нахмурилась, замолкая.

Или же наша верхушка никогда и не планировала говорить нам об этом. Должно быть, они считали, что мы никогда не вступим в контакт с обитателями поверхности…

К счастью, меня отвлёк усилившийся шум от Тэйл и Крафтера. Жеребцу удалось найти позицию, в которой они одновременно могли смотреть в экран.

— Что ты делаешь? Я не понимаю.

— Перезагружаю боевую систему. Её зачем-то отключили; тупые грязепони, не понимающие, насколько она полезная… Ага! — тихо воскликнула она, похоже, достигнув результата.

— Это ещё что? Что ты со мной сделала? — спросил единорог, пытаясь дотронуться до чего-то перед своим лицом. Только там ничего не было.

А-а-а, должно быть, Тэйлвинд включила ему Локатор Ушки-на-макушке.

Представляю, как непривычно видеть картинку, выводимую поверх твоего нормального поля зрения, в первый раз. Без ЛУМ я уже не могла себя представить. На миссиях мы с Тэйл почти всегда использовали ТД. Так нас научили, так мы сражались. Подтверждая мои подозрения, пегаска радостно оповестила:

— Это, мой наземный друг, твой ЛУМ, или Локатор Ушки-на-Макушке. Он показывает, есть ли кто поблизости. Голубые не обидят, красные изрешетят.

Крафтер, похоже, успокоился: его глаза больше не бегали из стороны в сторону, прекратив осматривать новые детали, внёсшие беспорядок в его взор.

— Ого… то есть, у вас всех такое есть? — спросил он, судя по всему, постепенно осваиваясь с новыми системами, которые станут неотъемлемой частью его жизни.

— Ну, нет. Такое присуще системам Стойл-Тек, вроде твоего пипбака и силовой брони Стальных рейнджеров, — ответила Тэйл. — У нас со Снап в ТД встроены другие версии.

Она постучала по своей гарнитуре, поясняя, что имеет в виду.

— Стальных рейнджеров? — с любопытством спросил он и украдкой посмотрел на наши передние ноги. Очень быстро жеребец понял, что был единственным обладателем пипбака.

— Кучка отсталых интровертов, поклоняющихся технологиям, — насмешливо махнула копытом Тэйл. — Задирали и убивали пони даже за менее редкие вещи, чем твой пипбак.

— Ох, — нерешительно издал он. Судя по его лицу, жеребец пытался представить, как же могут выглядеть эти ужасные "Стальные рейнджеры". — И… они просто ходят и убивают пони ради их вещей? — так невинно поинтересовался он, словно данная ситуация была к нему абсолютно неприменима, а сам он спрашивал о погоде или чём-то подобном.

— Ну, — начала Тэйл спокойным тоном, которым обычно рассказывала действительно важную информацию, — они заявляют, что у них есть моральные принципы — "кодекс".

Произнося последнее слово, она показала кавычки копытами.

— Но лишь в поверхностном виде. Они очень опасны: у каждого из них почти непробиваемая броня и достаточно огневой мощи, чтобы сровнять с землёй маленький город.

Крафтер поразмыслил над этим, а затем посмотрел на нас, явно оценивая наше оружие и снаряжение.

— А вы хотя бы с одним уже справлялись?

Тэйлвинд бросила на меня взгляд.

— Не совсем… — неясно ответила она.

У меня не было необходимости заводить с ним этот разговор. Разговор, который затронет борьбу между Анклавом и Рейнджерами… и моего отца.

— Скажем так, по возможности мы должны избегать стычек с ними, — ответила я так же пространно.

Наш разговор прервал вежливый, но настойчивый кашель Бернарда, стоявшего у двери.

— Нам пора выдвигаться. До Нейсона ещё день пути, и я хочу до ночи оказаться там.

— Это правильно, — кивнула я, радуясь возможности закончить разговор о рейнджерах. — Мы тут свет дневной проматываем, да, — запнулась я, запоздало осознав, что ещё одно выражение утеряло привычный смысл.

Как только мы покинули убежище, темп снова задал Бернард. Чуть медленнее, чем обычно: травма всё ещё давала о себе знать. Мы с Тэйл подстроились под эту скорость, но держались на расстоянии от наших наземных компаньонов. Оглядываясь, я каждый раз видела, как Крафтер внимательно смотрит на что-то, словно целится или следит за компасом. Он определённо всё ещё свыкался с концепцией ЛУМа.

На этот раз, добравшись до развилки, мы повернули налево. Дорога зигзагами пошла вниз, к долине. Полное отсутствие резких поворотов лишь укрепило мои подозрения в том, что ранее здесь пролегала железная дорога. По мере продвижения местность становилась всё более знакомой. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что перед нами была та же дорога, по которой ранее мы поднялись к узловой станции Чесса. За очередным возвышением перед нами открылся вид на наш разбитый вёртибак. Его подчистую обобрали проходившие мимо бойцы Красного Глаза или ещё кто. Даже оторванные бронеплиты и те утащили. Всё, что можно было унести, унесли, оставив потрёпанный остов, едва занесённый свежим снегом.

— Тэйлвинд… — оглянулась я на кобылку, что остановилась позади меня при виде места крушения.

— Да, Снап… я вижу, — мрачно ответила пегаска.

Я жестом показала товарищам, что собираюсь приземлиться дальше по курсу. Бернард махнул в ответ. Сменив угол наклона крыльев, я начала снижаться, а за мной и Тэйлвинд. Вот уже стали различимы силуэты мёртвого волка и его несчастной жертвы — Даф, если правильно помню. За последние дни тела сильно занесло снегом, но рядом с пони проступал ещё какой-то силуэт.

Когда мы подлетели ближе, я поняла, что сгорбившаяся над Даф фигура была той другой пони, которую опустошило известие о смерти подруги. Взмахнув крыльями в последнюю секунду, я мягко приземлилась на копыта. Тэйл остановилась в двадцати метрах надо мной, прикрывая меня с воздуха.

Дихотомия между двумя телами была… пугающей. Вот Даф, чья жизнь оказалась жестоко прервана когтями волка, а вот её… подруга? Сестра? Особая пони? Понятия не имею, но Даф для неё явно очень много значила. Она окоченела рядом с её телом. Слёзы на её щеках всё ещё блестели, заледеневшие, как и тело, что обнимала кобыла. Они были словно скульптуры, застывшие во времени.

Сильно ли мы отличаемся?.. Я и кобыла, что предпочла замёрзнуть насмерть, обнимая любимую пони? Что бы случилось, потеряй я Тэйлвинд? Как бы я поступила?..

К счастью, спустя несколько минут подоспели наши нелетающие товарищи. Я подметила, что Крафтер не сводил взгляда с остова вёртибака. Похоже, в голове он складывал пазл, вероятно, со мной и Тэйлвинд в качестве деталей. Я позволила ему сделать умозаключения самостоятельно.

— Твои друзья? — спросил Бернард, прервав мои размышления. Я не сразу поняла, что он имеет в виду тела.

— Не, просто пересекались, — сдержанно ответила я. — Я пощадила её… и она решила умереть рядом с той, кого любила.

— Не следует ли… похоронить их? — нерешительно спросил Крафтер. Судя по тому, как старательно он старался не смотреть на трупы, ему было тошно даже просто находиться рядом с ними.

— У нас на это нет времени… Но ты прав, хоть что-то сделать нужно, — рассеянно ответила я. Мои мысли были о другом. Перед глазами практически стояла та хижина, что была на плато чуть выше нас. — Нам с Тэйл нужна минутка… Нам надо отдать почести там, наверху.

Тэйлвинд уже парила рядом с краем утёса и, я уверена, смотрела на ту самую хижину. Я оглянулась на пару пони, держась изо всех сил, по крайней мере перед ними.

— Мы ненадолго. Успейте сделать с ними, что вы там собираетесь, до нашего возвращения.

Увиденное мной здание сильно изменилось с последней нашей встречи. Половина хижины обвалилась вовнутрь, а одну из стен вышибло наружу. От вида оплавившихся кирпичей у меня появилось неприятное ощущение, что именно так выглядят катастрофические последствия повреждения магического кристалла большой плазменной пушки…

Я подлетела к Тэйлвинд, парившей всё это время на одном месте и потрясённо смотревшей в сторону хижины.

— Я-я не хочу видеть его таким, Снап… — произнесла она, запинаясь.

Моё сердце тянулось к ней… но по-другому, я ещё не уверена. Я была в долгу перед ним, должна была увидеть последствия принятого мной решения. Обняв пегаску, я успокаивающе провела по её гриве.

— Я не прошу тебя, дорогая.

Я отодвинулась, оставив свои передние копыта у неё на плечах, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Я должна проверить… должна точно знать.

Она кивнула, и я полетела к постройке. Хотя, учитывая повреждения, теперь, думаю, к ней было больше применимо слово "руины".

Не сразу бросалось в глаза, но пространство было тут и там усеяно примерно одинаковыми ямами, занесёнными снегом. Большинство из них находилось рядом с первоначальной диспозицией войск Красного Глаза. Ноуздайв явно не сдался без боя.

Чем ближе я подбиралсь к хижине, тем сильнее становилось впечатление, что она дразнила меня таящимся внутри. У стен я почувствовала давний запах озона и приготовилась к тому, что, уже знала, увижу, завернув за угол.

Ноуздайв…

Обуглившиеся останки моего друга вплавились в заднюю стену, предположительно в результате того же взрыва, что разнёс большую часть хижины. Похоже, только силовая броня не дала колоссальному выбросу магической энергии расщепить его. Чёрный гной разлетелся по всему склону, собравшись в лужи там, где ему удалось расплавить снег. Тело Ноуздайва окоченело, но пара лужиц липкой массы рядом с ним всё ещё немного дымилась — свидетельство разрушительной мощи, что некогда была заточена в любимом оружие жеребца.

Порывшись в своих перемётных сумках, я нашла блестящую, сравнительно новую эмблему Командира звена. Посмотрев на значок, я поместила его на останки груди Ноуздайва. По традиции его следовало кремировать… но это уже было невозможно.

Больше мы не могли для него ничего сделать.

Медленно развернувшись, я полетела обратно к Тэйл. Я поймала её взгляд. Слова были излишни. Когда мы почти сровнялись, она подлетела и захватила моё содрогающееся от всхлипов тело в объятия. Я дала волю эмоциям, которые сдерживала до этого момента. Почувствовала их все разом, разрыдавшись пегаске в плечо.

Все до единой. Даже всё ещё теплющуюся надежду, что он мог выжить.

Некоторое время спустя я всё же собралась с духом и утёрла слёзы. Мы обе знали, что словами тут не помочь, и единственный возможный вариант справиться с этим — общая скорбь. Порой это единственное, что остаётся.

Мы вернулись к Крафтеру с Бернардом, которые возвели вокруг тел маленькую насыпь из камней. Я оценила захоронение, но была слишком расстроена, чтобы сказать об этом. Похоже, один мой вид отбил у них желание задавать вопросы.

— Нам тут больше делать нечего, — мой голос был ещё сиплым от пережитых эмоций. — Вперёд.

С этими словами я повернулась и просто полетела дальше вниз по дороге. И больше не оборачивалась.

---

Прошло не слишком много времени… может, пару часов, прежде чем метрах в ста за очередным поворотом мы не увидели здание периода Великой войны. Абсолютно простая квадратная двухэтажная постройка из армированного бетона с односкатной крышей. Однако из неё выходила огромная башня высотой метров семьдесят пять или около того. На пути к зданию тут и там были укрепления из мешков с песком, расположенные на стратегических интервалах явно для того, чтобы потенциальные обороняющиеся могли быстро их занять. В общем, здание производило впечатление достаточно защищённого объекта.

Крафтер посмотрел наверх. Ещё наверх. Должным образом оценил увиденное и красноречиво издал:

— Хм, ого.

Похоже, он был несколько впечатлён.

— Судя по всему, это опорный пункт, — начала я, повернувшись к своим товарищам. — Кто-нибудь знает, они не враждебные?

Зацепившись взглядом за броню Тэйлвинд, я добавила:

— Или… может, они лояльно настроены к Красному Глазу?

У меня ушло буквально мгновение, чтобы понять, что вопросы в общем-то были адресованы только Бернарду.

— Никогда не был так далеко на севере, — пожал плечами земнопони. — Без понятия.

Тихо вздохнув, я определилась с планом, простым и понятным.

— Ладно, мы с Тэйл прикроем вас с неба. Начинайте движение к башне, а мы постараемся распылить любого ещё до того, как вас засекут. Старайтесь незаметно перемещаться от укрытия к укрытию.

Оба нелетающих пони кивнули в унисон и достали пистолеты. Крафтер левитировал оружие магией, а Бернард взял своё в зубы. Я заметила, как на секунду аура единорога захватила висящий у него на поясе довольно крупный гаечный ключ, но затем он, видимо, передумал.

Когда мы уже собирались двинуться вперёд, Крафтер неуверенно выдал:

— Тут… эм…

Мы все посмотрели на него.

— Я вижу, ну, три голубые метки у… здания, — он указал прямо на меня, хотя не думаю, что сделал это намеренно. — И ещё одну… вот там?

Жеребец протянул копыто в направлении снежной насыпи, явно не понимая, что делать со всей этой информацией.

Я взглянула на здание и ничего не увидела… Потом до меня дошло, что он, похоже, видел наши метки. Однако в его защиту стоит сказать, что последнюю метку так уже нельзя было объяснить.

— Голубые метки? Уверен?

Я была (оправданно) скептически настроена, ведь он всё ещё не понял, что первые три метки обозначали пони, что были у него под носом.

— Ну-у, да, — он сильно прищурился, предположительно, перепроверяя информацию, что буквально проецировалась ему на глаза. — Да, именно это я и вижу.

Серией быстрых жестов копытами я приказала Тэйлвинд обойти неизвестную цель с фланга, чтобы мы могли попытаться застать её врасплох. Уверена, что для Крафтера мои действия были абсолютно непостижимы, а Бернарда я жестам не научила… с другой стороны, им они и не были адресованы.

И тут же из-за снежного бархана выскочил грифон. На нём было поношенное серое пальто, которое, возможно, раньше было белым. На голове — странная пушистая шапка, за спиной — опасного вида винтовка, а с левого плеча свисала сумка. Неужели тогда я всё это приметила? Его когти были оголены, а сам грифон кричал на языке, который мне был неизвестен:

— Stāt! Nenākat tuvāk! Vēl viens solis varētu pārvērst mūs visus pelnos!

Были вещи, на которые я могла взглянуть ещё раз в ту секунду. Возможно, на то, что когти были выпущены, а не сжаты, на винтовку, что всё ещё была у него за спиной. Короче говоря, я не стала тратить время на повторный осмотр, боевые рефлексы вышли на первый план.

— Грифон! — крикнула я, прежде чем прицелится ему в грудь и потянуть за спусковые удила боевого седла. До этого я никогда не стреляла из автоматов. Не то чтобы они меня разочаровали… Просто я забыла об отдаче. Первые выстрелы прочертили кровавую линию вдоль груди грифона, остальные ушли в молоко выше плеча.

Остальные члены группы отреагировали… "по-своему", только так я могла это описать. Тэйлвинд три раза грациозно выстрелила энергетическими пучками грифону в туловище, а Крафтер начал лихорадочно палить из пистолета в направлении противника. Когда пистолет щелчком оповестил о закончившихся патронах, жеребец тут же швырнул его в неприятеля, вслед за ним полетел и гаечный ключ, что я видела ранее. Оба предмета пролетели мимо грифона, который, похоже, был поражён внезапно обрушившейся на него жестокостью. Разинув рот, он осмотрел полученные ранения и упал на склон вне нашей видимости. Бернард же укрылся за мешками с песком.

На мгновение всё стихло. К моему удивлению, наши действия возымели эффект. От ствола моей винтовки поднимались тонкие струи пороховых газов.

Внезапно тишину нарушила серия свистящих звуков, которые вначале удалились от нас в небо, а затем вернулись, и земля вокруг превратилась в пылающий ад. Неуправляемые ракеты попали в укрытия, наполнив воздух осколками. Тэйлвинд тут же спикировала за стену из мешков. Шрапнелью мне порезало живот и нижнюю сторону крыльев.

Из всех нас Крафтер отреагировал хуже всего. Он просто сел и начал кричать, громко и долго, пока ракеты падали вокруг. Это был крик непонимания и ужаса от пони, который без преувеличения не имел понятия о том, что такое "взрывчатка". Это был крик открытия ещё одной частички Пустоши, которую, я уверена, он бы хотел никогда не узнать.

Поток огня прекратился так же внезапно, как и начался. Перед нами стояла одинокая фигура в начищенной до блеска броне Стальных рейнджеров, за которой рассеивались следы от пуска двух десятков маленьких ракет. С учётом того, что технически по нам ни разу не попали, послание было уже достаточно очевидным, но, чтобы развеять возможные сомнения по поводу её намерений, рейнджер прокричала через звукоусиливающее заклинание, встроенное в броню:

— Сложите оружие или будете выпотрошены!

Похоже, она не из тех, кто бросает слова на ветер.

Я быстро осмотрела наше оружие. Одно повреждённое магическое ружьё, один пистолет-пулемёт, одна винтовка и десятимил… стоп, он же его выкинул. Мне хватило примерно секунды, чтобы крикнуть в ответ:

— Не стреляйте! Мы сдаёмся!

Сначала я замешкалась, но потом всё-таки открепила автомат от боевого седла и аккуратно, пусть и слегка небрежно, бросила его на снег.

Мои товарищи поступили так же. Тэйлвинд осторожно прислонила ружьё к мешкам с песком — намочить такое отличное (пусть и повреждённое) оружие было бы просто неприемлемо, да? Бернард уже сложил винтовку и пистолет и вышел из укрытия. Я заметила, что оно получило пару прямых попаданий, но жеребец, к счастью, остался цел и невредим.

— Мой ключ уже у вас! — крикнул Крафтер, а затем плюхнулся на землю и прикрыл голову копытами. Много позже окончания обстрела. То, что он, похоже, никак не пострадал при атаке, утешало, хотя и было непостижимо.

Увидев наше полное повиновение, кобыла кивнула и, всё ещё используя звукоусиливающее заклятие, крикнула кому-то внутри сооружения:

— Твист, давай сюда. Фэйду нужна помощь… снова.

Пренебрежение, с которым она произнесла последнее слово, привело меня к мысли, что с данным конкретным грифоном подобное случается нередко. Более того, я всё ещё размышляла над этим, когда "Твист" подбежала к упавшему грифону. Она быстро проверила его показатели и решила, что перемещение не будет угрожать жизни. После этого она достала ремни из сумки и, не церемонясь, обхватила ими грифона за туловище и плечо, а затем оттащила его внутрь здания, скрывшись у нас из виду. Похоже, у неё были сносные познания в медицине; вероятно, медик в их отряде.

Увидев, что Твист справится сама, Стальной рейнджер повернула голову к нам.

— Так, теперь вы внутрь. Постройтесь вдоль дальней стены и ожидайте. Возражения не принимаются, — сказала она тоном, который претил неповиновение, да и я была не готова сказать "нет" такому мощному вооружению.

Поймав взгляд Тэйлвинд, я быстро кивнула и направилась к указанному входу. Мне казалось, что передвижение пешком успокоит нелетающих рейнджеров. Пегаска едва заметно кивнула в ответ и приземлилась у меня за спиной. Остальные также последовали в здание.

Когда мы проходили мимо рейнджера — паладина, если я правильно поняла знаки отличия — она не удостоила нас даже поворотом головы. Однако я заметила, как она едва заметно её поднимала и опускала. Совсем чуть-чуть. Но если бы вы провели рядом с пони, использующими силовую броню, столько же времени, что и я, то тоже могли бы понять, когда они общаются по закрытому каналу.

Когда я вошла в здание, моим глазам потребовалась пара секунд, чтобы привыкнуть к новым условиям. Как только зрение адаптировалось, я заметила третьего Рейнджера — этот был со старой винтовкой с деревянным прикладом и автоматическим гранатомётом, прикреплёнными к его броне. Несмотря на закрытый шлем, его движения говорили о том, что пони внутри брони был просто в бешенстве. Я не могла точно назвать причину — мы или, быть может, грифон. Да блин, возможно, даже сегодняшний завтрак! Но гнев определенно был там, кипел под холодной поверхностью силовой брони. Никаких опознавательных знаков я не увидела, поэтому предположила, что это был рыцарь.

Само здание было простым. На полу расстелены различные шкуры, помогающие удерживать тепло, исходящее от камина, что был в дальнем левом углу. У стены, ближайшей ко входу, было организовано рабочее место из несколько столов с разложенными инструментами. В правой стене была дверь, предположительно, ведущая в башню. В углу Рейнджер «Твист» деловито работал над грифоном, осторожно поливая его клюв лечебными зельями.

Паладин зашла сразу за последним из нас, Бернардом, закрыв за собой дверь. И она, и рыцарь слегка кивнули друг другу. Состоялся разговор, и нас он явно не касался. Я продолжила идти к назначенному месту и остановилась там, не открывая рта и принимая непринуждённую позу.

В какой-то момент Крафтер оказался между мной и Тэйлвинд. Он встал рядом со мной, оглядел меня с головы до ног, а затем повторил мою стойку. Он не мог знать, какой в ней заложен смысл, но, похоже, хотел смешаться с толпой. Однако встал неправильно и выглядел совершенно нелепо, но я не собирался поправлять его перед Рейнджерами.

— Кто эти парни? — спросил шёпотом Крафтер.

Думаю, он не знал, что в их броню встроены звукоусиливающие чары. Тем не менее, мне было неизвестно, насколько хорошо они работают (и используют ли их тут вообще, последний раз Анклав получал рабочую броню Рейнджеров очень давно).

— Стальные рейнджеры, — прошептала я в ответ. — Самые вооружённые хранители технологий на Пустошах.

Попутно я проверяла, сколько из нашего разговора Рейнджеры действительно могли услышать, и не сводила глаз со шлема паладина, пока говорила. Между прочим, в то время она шла к одному из столиков в конце, по-видимому, не обращая на нас внимания.

Продолжая прощупывать почву, я уточнила:

— Одни из тех, кто выжил в Эквестрии после Великой войны. Предположительно, местное отделение насчитывает около двухсот пони.

Крафтер ошеломлённо оглядел комнату… словно пытался представить двести Рейнджеров в одном месте, судя по тому, как у него немного отвисла челюсть. Немного подумав над услышанным, он заключил:

— Они… собираются нас убить, да?

— Посмотрим, но сначала они определённо захотят взглянуть на твой пипбак.

Уверена, по моей интонации он решил, что они оторвут ему ногу. До сих пор я не могла понять, намеренно ли нас игнорировала паладин или чары работали совсем плохо.

Мгновение спустя она сняла шлем, явив вишнёвую шёрстку и коротко постриженную чисто-белую гриву. Тяжело вздохнув, она обернулась и медленно пошла к нам.

— Смотрю, тебе нравится из нас чудовищ делать, — жёстко сказала она, и у меня тут же рассеялись сомнения о её заинтересованности в наших жизнях. — Может, расскажешь своему дружку, что вы учинили в Филлидельфии? Уверена, ему понравится.

Ага, она нас слышала. Просто крепкий орешек.

— Филлидельфии? — без намёка на ложь сказала я. — Никогда там не была.

— Что за Филлидельфия? — шёпотом спросил Крафтер.

Быстрая попытка Тэйлвинд заглушить вопрос была пресечена паладином, ответившей лично:

— О, приятное местечко. Город рабов, трудившихся в жесточайших условиях на износ, до тех пор, пока не отдали жизни ради славы Красного глаза, — в конце фразы из её слов так и сочилась злоба. — И каждый день мои братья и сёстры делали всё возможное, чтобы побороть эту заразу. Жертвовали собой, пытаясь изменить мир к лучшему.

Тут она осеклась, возможно, от того, что выдала несколько больше личных размышлений, чем планировала. Затем паладин почти сразу сменила тему разговора:

— Однако странно видеть выходца из Стойла под вашим влиянием.

Полагаю, она предположила, что нашла слабое звено в нашей команде и начала его прощупывать.

— Довольно странно… если только вы вообще с ним никак не связаны, — похоже, придя к умозаключению, кобыла перевела свой рубиновый взгляд прямо на меня. — Так и кому вы подчиняетесь, а?

Крафтер тоже посмотрел на меня. Уверена, что разговор уже достиг той точки, когда жеребец перестал понимать, что происходит, на чьей он стороне и с кем связан.

— Удивлена, что вам приходится такое спрашивать, Рейнджер, — сказала я и взмахнула крыльями ради пущего драматизма. В моём голосе прослеживались насмешливые нотки, лёгкие, но достаточные, чтобы палладин стиснула зубы, едва заметно сдвинув скулы. Я здесь не ради дружбы, стоял вопрос выживания, и чем больше презрения к самой мысли сотрудничества нас с Красным Глазом мне удастся передать своим тоном, тем будет лучше.

— Великому Анклаву Пегасов, что мы звали…, — я указала на Тэйлвинд кончиком крыла, — домом, пока не оказались здесь в ловушке пару дней назад.

Я продолжала драматизировать, добавив в речь щепотку горечи. Всё ради надежды, что эмоциональная подача закроет дыры в моей истории.

— Первые пони, что повстречались нам, были патрульными Красного глаза. Они попытались нас убить, но мы прорвали окружение и скрылись под покровом бури. Эта броня являлась самым тёплым, что у нас было на тот момент, её мы носим с тех пор, — объяснила я и сложила крылья. — Так что в текущий момент ответом на ваш вопрос будет "только самим себе".

Крафтер с секунду поразмыслил над услышанным, затем подошёл ближе ко мне и, проницательно кивнув, принял такое выражение лица… честно, мне пришлось даже перевести взгляд на паладина, чтобы не засмеяться. Выглядел он так, словно пытался всех впечатлить после того, как буквально бросил во врагов всё своё оружие.

Ух… просто… думай о сожжении или чём-то… Отличные яйца… НЕТ, не об этом. Это точно не поможет.

Я прикусила губу, чтобы подавить смешок, который явно был не к месту, учитывая всю серьёзность разговора.

Как я была благодарна, когда кобыла спасла меня от моих же мыслей, нарушив молчание:

— О, это я уже знаю, — она взглянула на стену, но не просто так. Сквозь камень, дерево и снег паладин смотрела аккурат на место нашего крушения. — Такое элегантное приземление сложно не заметить.

Подав последнюю фразу, как шутку, кобыла взглянула на Крафтера.

— Она тебе рассказала о своём народе, новоиспечённый соратник? Или пока она просто сдерживает ненависть к нелетающим пони, вроде тебя… Бьюсь об заклад, её версия "только самим себе" включает тебя только до ближайшего лифта наверх.

— Честно, — легко ответила я, — не хотела затрагивать эту тему. Не собираюсь защищать Анклав, но, найди мы путь наверх, его я бы с нами не взяла, даже если бы пришлось бросить его в опасности.

Затем я мрачно посмотрела под ноги.

— К тому же, по-твоему, похоже, что мы в скором времени найдём этот "лифт на облака"?

— Ох, оставь себе эту демагогию, — без намёка на юмор усмехнулась паладин. — Думаешь, я буду выслушивать твои суждения обо мне, основанные на слухах и ваших разведданных? При этом ты ещё пытаешься выгородить себя словами "я не такая, как они"? Чушь. Вы обе разведчицы, скорее всего, обученные работать отдельно и использовать местное население в своих нуждах.

Её голос становился всё выше и выше во время последней тирады, достигая высот, которые напомнили мне об одном сержанте по строевой подготовке, которого я имела несчастье разочаровать.

— Я всю жизнь потратила, пытаясь помочь здешним пони. Спасти их! Я сражалась с твоими товарищами и имела радость многих из них убить. С чего мне считать, что ты или твоя пизда-подчинённая чем-то от них отличаются?!

Полагаю, перемена в разговоре повлияла на Крафтера: он медленно попятился от нас с Тэйлвинд, по-видимому, сбитый с толку этими новыми заявлениями. Последнее утверждение явно оставило след, и с этим придётся что-то сделать, если в итоге жеребец останется с нами. Если он вообще захочет. Не думаю, что смогу винить его, если он не захочет, после того, что я сделала.

Я прикусила губу сильнее, на этот раз от разочарования. У меня не было готовых контраргументов против большей части обвинений. Когда я решилась ответить, мой тон несколько снизился и стал немного скромнее:

— Не могу рассчитывать на пользу от этих сомнений, но данная информация и слухи — всё, что у нас было.

Я снова позволила гневу слегка проникнуть в мой голос:

— Анклав послал нас сюда искать ебаную оперативную базу грифонов.

Я заметила подёргивание её глаза и лёгкий изгиб губ. Она подумала, что это смешно. Пока мы были на путевой станции, Чесс в конце концов решил объяснить, как действуют грифоны — вербуются наёмниками. Они категорически, почти все без исключения, действовали небольшими группами, которые и нанимали. Найти организованную группу грифонов такого размера было просто невозможно.

Я тоже начала повышать голос. Это больше не было упражнение в красноречии, меня просто взбесило то, что она находит события, которые привели нас к текущему моменту, смешными.

— Кроме нанятых Красным Глазом, я видела только этого обдолбанного Мед-Иксом грифона. Мы понятия не имели, что в регионе имеются рейнджеры. Понадобился местный житель, чтобы объяснить нам, что Красный Глаз — главное зло на Пустоши. Блин, может, и сам Анклав. Так что прошу простить меня за желание немного дистанцироваться от того правительства, которому я служила!

Грифон, очевидно, получивший достаточно лечебных зелий, чтобы не умереть на полу в углу, сильно закашлялся и разразился смехом:

— База грифонов?! Какая? Больше, чем вас, хреновы poniji, мы ненавидим только друг друга!

Сказав это, он перевернулся и продолжил смеяться, схватившись за переднюю ногу рейнджера по имени «Твист».

В ответ она без особого энтузиазма потыкала когти, вцепившиеся в броню, в попытке освободиться, а затем робко сказала:

— Тебе сейчас должно быть получше. Хотя какое-то время ты будешь кашлять кровью, но это совершенно нормально.

Она определённо казалась достаточно весёлой, чтобы быть полевым медиком.

Представление закончилось, и красно-белый паладин уже немного расслабилась.

— Бля, давайте тогда закончим с этим. Имя и отметка: мы записываем всех, кто проходит через заставу.

— Снап Ролл, — пренебрежительно ответила я, просто радуясь, что по итогу разговора нас всех не казнили. — Метка — падающая звезда, только что пробившая облако.

— Скоро это будет радужный разряд, — пробормотала она, двигаясь вдоль нашей вереницы пони, делая при этом записи.

— Это мы ещё посмотрим, — ответила я себе под нос.

Когда паладин прошла всю шеренгу, она повернулась, чтобы обратиться к нам в целом:

— Хорошо, это здание — Форт Нейсон Кило, вам разрешён свободный доступ на нижний уровень и ко всему, чем он располагает. Подниматься наверх запрещено. Можете оставаться здесь сколько угодно.

Речь была сухой. Отрепетированной. Почти наверняка она произносила её уже тысячу раз.

— Подождите, — спросил Крафтер, — так это не, эм, Форт Нисон? И… вы не собираетесь украсть наши вещи и бросить нас умирать?

Он повернул голову к Тэйлвинд, предположительно, исходя из того, что она изначально рассказывала ему о рейнджерах в целом.

Странно, но ответ пришёл от подстреленного грифона. Твист уже от него отошла, и он, отхаркнув немного крови в ладонь, перевернулся, сел и ткнул когтем в нашу группу:

— Всё, кроме моих вещей! Вы так грубо меня расстреляли, хотя я пытался спасти нас всех от превращения в кашу! И не в полезную для здоровья. А в мёртвую.

Он скрестил лапы и сердито добавил:

— Что до ваших вещей: это не грабёж. Я так думаю, что вы мне должны. За стрельбу и всё такое.

Сделав для себя явный вывод, что ситуация решится сама собой, пока-что-безымянный паладин вздохнула и двинулась в сторону верхних этажей. По пути она крикнула подчинённым:

— Тарт, пригляди пока за ними. Твист, возвращайся на смотровую площадку.

Жеребец — Тарт — в ответ застонал, а Твист кивнула и последовала в проход за её командующим, видимо, на верхний этаж.

Пока Рейнджеры разбирались, Крафтер подошёл прямо к грифону, скорее всего, чтобы можно было нормально говорить, не крича через всю комнату. Я услышала немного отрывков из их беседы, пока вслушивалась… ну, чуть-чуть.

— Так, эм… ты подобрал мой ключ? Можешь мне его вернуть?

Он одновременно забыл свой прошлый вопрос и набрался храбрости для следующего. Жеребец явно был намерен получить обратно гаечный ключ, который до этого бросил. Я разрывалась между восторгом и депрессией.

— Ты его бросил? — спросил Фэйд. — Пока стреляли? Хмм…

Он прищурил глаза, которые — теперь, когда у меня появилась возможность нормально их разглядеть — оказались необычайно пурпурного цвета. Они были… красивыми, думаю. В итоге грифон пришёл к заключению:

— А ты мне нравишься, «гаечный пони».

Ну, это было… не тем, что я ожидала.

— Нет, сначала я стрелял, — ответил Крафтер. — Вон же раны.

Я лишь мельком видела Фэйда до того, как он принял лечебные зелья, но была не безосновательно уверена, что досталось ему только от нас с Тэйлвинд. Жеребец тем временем продолжил с неуместной уверенностью:

— Гаечный ключ у меня про запас… и я хотел бы его вернуть. Пожалуйста.

Фэйд усмехнулся, покачал головой, а затем ответил так, словно был… разочарован.

— Эх, и ты тоже… а я ведь верил в вас, пони. Посмотрим.

Грифон тщательно осмотрел куртку и скривился от количества пропитавшей её крови. После кратковременного неловкого молчания Фэйд резко посмотрел на Крафтера своим странным взглядом хищника:

— Раз уж ты признал своё участие в покушении на мою жизнь, полагаю, очевидным будет замечание, что у меня не было времени подбирать твою железяку. То есть она всё ещё там, рядом с миной, что я обронил. И я буду признателен, если ты мне её вернёшь. На этом мои претензии к тебе будут исчерпаны. Но не к твоим подругам, с которыми я ещё… поговорю.

Когда Крафтер уже почти вышел из здания, Фэйд крикнул ему вдогонку:

— Услышишь пиканье, сразу сообщи мне!

Тем временем Тэйлвинд приблизилась к грифону, явно намереваясь загладить вину.

— Кстати, эм… да, отчасти это моя вина. Но блин! Из тебя получилась такая привлекательная мишень, как я могла устоять, а? — на лице расцвела её самая искренняя, хоть и слегка натянутая улыбка.

— Привлекательная мишень? — ответил он возмущённым тоном. — Да, ведь мне доставляет сущее удовольствие быть опалённым и пробитым… вашим племенем. Спасибо тебе, моя дорогая. Но я не хочу закончить жизнь жалким и одиноким, как Тарт, поэтому давай-ка мы договоримся…

В общении грифон не казался таким уж враждебным… По крайней мере, судя по языку его тела.

Это был мой шанс уйти от разговора (может, она и участвовала в стрельбе, но как бы это я отдала приказ), и, как упомянул Фэейд, оставшийся Рейнджер — Тарт — судя по всему, тихо смотрел в сторону. Я осторожно подошла к нему, быстро миновав поле зрения грифона. Без всяких предисловий я спросила деловым тоном:

— Можно ли выторговать у вас медикаменты? Те ракеты были до ужаса… эффективны, — я поморщилась от боли в местах, куда вонзилась мелкая и острая, как жало, шрапнель. — Нам бы также могли пригодиться патроны, если у тебя есть лишние.

Он проследил за моим приближением и выслушал предложение. После чего из его глотки последовал непрерывный лающий поток ругани, по звуку напоминавший проходящий через сушильный агрегат гравий:

— Пиздец! Ты даже не смогла нормально нашпиговать свинцом эту бесполезную проклятую Луной птицу, а сейчас просишь у меня ебаное снаряжение, будто я блядский автомат со Спаркл Колой? Нахуй блядь!

После этих слов он сорвал копытом шлем, явив покрытую со всех сторон шрамами шерсть коричневого окраса и очень коротко остриженную грязную смуглую гриву. Его левый глаз был закрыт повязкой, и, судя по всему, отнюдь не для маскарада.

— Чёрт возьми, я сделаю тебе массаж, если дашь мне новый блядский глаз! Как тебе такое предложение?

Мне показалось, что я начала чувствовать исходящую от него злость… Да, определённо, весьма агрессивный жеребец. Кажется, кому-то не помешал бы перепихон.

— Но ты не сказал “нет”, — нахально ответила я и сократила дистанцию между нами немного сильнее, чем того требует нормальный разговор. — Может быть, если бы бедная маленькая я имела бы что-то лучше, чем автомат, я смогла бы закончить работу.

Я предприняла чуть более… нежную попытку убеждения.

— А что насчёт твоего глаза… Поверь мне, боевые шрамы нравятся кобылкам куда больше, чем какая-нибудь поехавшая кибернетическая чушь.

Он посмотрел мне в глаза и приподнял повязку, под которой была полузажившая массу гноящейся шрамированной кожи. Болезненно-зелёная, слегка пульсирующая.

— Чёрт возьми, дорогуша, тогда ты сейчас просто потечь должна.

Я побледнела. На старую рану похоже не было, совсем наоборот; пусть шрамы на лице и говорили об обратном.

— Это… Извини, — слабо пробормотала я, полностью срывая попытку убедить его. — Как это случилось?

— Был подстрелен, пока прятался за довоенной бочкой. Чёртова жидкость попала мне на рану. Мило же, ну, — сказал он, утратив немного былой жёсткости в поведении. Вернув повязку на место, он направился к камину и сел возле него. — Мог бы и умереть, если бы Паладин Роуз не оказалось поблизости.

Я села рядом с ним, наслаждаясь теплом и глядя на брешь в обозлённой внешности.

— Паладин Роуз? Я полагаю, это та, с кем у нас был… э-э-э, разговор?

— Угу, — протянул он, продолжая смотреть в огонь. — Паладин Ванила Роуз. В тот день она меня спасла. Прижгла глаз, стоит заметить, но всё же спасла. Из-за неё я задумался о присоединении к Рейнджерам

Он поднял взгляд наверх, похоже, что-то осознав.

— Другая причина — Нейсон не жалует ублюдков с Юга. Нам наплевать на “то, что гласит Кодекс”, мы тут для помощи вверенным нам пони. При таком раскладе нам пришлось вербовать новобранцев не из семей ордена, — он устало выдохнул. — Такими темпами мы вымрем очень быстро, если не ослабим требования к рекрутируемым.

— Ты получил эту травму в битве с силами Красного Глаза? — спросила я и взглянула ему в лицо. — Я всё ещё не понимаю, что они забыли так далеко на севере.

— Хех, — протяжно усмехнулся он, будто я что-то упускала, а затем посмотрел на меня с грустной отстранённой улыбкой. — Не-а, я не дрался с Красным Глазом. В тот момент я был в одной из местных банд… и у нас произошла стычка с другой бандой.

Он усмехнулся снова, в этот раз чуть более эмоционально.

— Неплохо меня жизнь помотала, а?

Я опустила взгляд. Жеребец уклонился от ответа на мой вопрос, но, наверное, он и сам не знал наверняка. Может, для него было достаточно того факта, что здесь вообще были какие-то пони? Я решила ещё раз поменять тему разговора, надеясь вдохнуть чуть больше жизни в диалог.

— Думаю, мне стоит извиниться за случившееся ранее. Роуз, похоже, славная пони. Все вы, на самом деле. Я была неправа, когда составила такое мнение на ваш счёт, — взглянув себе за плечо, на крылья, я почувствовала, как к горлу подкатил ком. — Возможно, в другой жизни мы могли бы быть друзьями.

В ответ жеребец издал короткий смешок, больше похожий на рык.

— Извиниться за что, за слова? Хуйня это всё. Спасение бесполезного стойловского уёбка значит больше любых твоих слов.

Я нахмурилась от такого отношения к Крафтеру.

— “Бесполезный стойловский уёбок” скорее больше растерян от вида Пустоши, чем бесполезен. Я за последние пару дней узнала многое из того, что и он сейчас узнаёт.

Жеребец вернул себе прежнюю характерную насупленность.

— Он почти ни в чём не смыслит. Ни в обстановке, ни в навыках выживания. Помрёт за пару недель.

— О-о-о, о ком говорите? — спросила Тэйлвинд, сев рядом с нами и начав рыться в своих седельных сумках. — Это кто-то, кого я знаю?

Я издала короткий смешок.

— Всего лишь о Крафтере, ничего особенного.

Я бросила слегка упрекающий взгляд в сторону Тарта, который он проигнорировал, поскольку всё ещё смотрел на огонь. — А вы о чём там разговаривали с Фэйдом?

Она поднесла копыто к подбородку и опустила взгляд вниз, на лице появилась мягкая смущённая улыбка.

— Ну… Он согласен простить нас, если я сделаю ему чашечку кофе.

Я склонила голову набок и с усмешкой приподняла бровь.

— Кофе? Ту горькую штуку из пайков?

— Представляешь, да? — она указала на меня копытом, а затем продолжила рыться в сумках. — Я так и сказала. С ума сойти. Похоже, рейнджеры ему свой не дают… Ага, вот и он!

Она победоносно извлекла маленький пакетик с коричневой пудрой, налила воду в крышку фляги и поставила её на огонь. Тут-то нас и отвлекла возня в противоположном углу.

Бернард что-то такое сказал, отчего Фэйд вскочил и, подпрыгнув к нему, схватил за плечи:

— Да? Ну-ка повтори! Помощь, говоришь?! С чем это?! Что ты вообще обо мне знаешь?!

Похоже, грифон был очень взволнован, раз вцепился в Бернарда так, что пронзил ему кожу.

Жеребец закричал от боли и попытался вырваться из захвата, но только усугубил положение. Кровь уже ручьями стекала по его ногам.

Фэйд отпустил его, похоже, осознав, что наделал. Он отпрянул, сгорбился и поднял свои копы… когти рядом с головой. Похоже, грифон подавлял желание взглянуть на кровь, струящуюся по его лапам; его тон стал отчаянно-умоляющим:

— Прости меня! Я не знал, что делаю! Прошу, не таи правду, о незнакомый мудрый земной пони!

Бернард упал на колени, безуспешно пытаясь остановить кровь из обоих плеч и продолжая при этом кричать от удивления и боли.

Первым среагировал Тарт, словно для него такое развитие событий не было столь неожиданным, как для всех остальных.

— ФЭЙД! Какого хуя?! — крикнул он, вскочив на ноги.

Тут же из двери, ведущей в "гнездо", выбежала Твист и направилась к пострадавшему. С собой она несла тяжёлую сумку с универсальным символом медицинского корпуса Флаттершай.

Полагаю, Фэйд держал так лапы, показывая, что сдался (хотя в случае с грифонами я наверняка сказать не могла). Теперь же он их опустил и медленно посмотрел на кровь, покрывавшую его когти.

— Похоже, имело место чудовищное недопонимание, — сказал он безэмоциональным голосом, ни к кому не обращаясь.

— Ты уже на путников кидаешься? — Тарт встал прямо перед грифоном. — Совсем ёбу дал?

В это же время Твист, проскользив по полу, остановилась рядом с Бернародом, отчего боевой медик во мне испытал гордость. Она оторвала бинт, взяла лечебное зелье и начала обрабатывать рану с врождённой лёгкостью. Меня покоробило от мысли, что зелье сделает со сломанной костью Бернарда, но когда я открыла рот, чтобы высказаться на этот счёт, Твист уже заливала в рот жеребцу фиолетовую жидкость.

Мы с Тэйлвинд поднялись в воздух и приземлились рядом с нашим товарищем.

— Бернард, какой ужас, ты как? — воскликнула пегаска.

Я же припала к земле и рефлекторно потянулась к кобуре лучевого пистолета, но вспомнила, что у меня всё равно нет патронов, и поэтому просто приняла боевую стойку между Бернардом и грифоном.

— Первое, я ни на кого не кидался, — сказал Фэйд, повернувшись к Тарту, при этом поднял коготь, словно начал вести счёт. — Это они на меня напали. Если вдруг твой закрытый сталью разум не смог этого осознать. Второе, это был истинно несчастный случай, который я хотел загладить, пока ты так грубо не вмешался. Третье, никто не должен брать ёбу. Думаю, не стоит говорить, что это относится к вменяемым существам.

Рейнджер быстро нашёлся с ответом, явно не очень беспокоясь о происходящем:

— Хватит втирать мне какую-то дичь, Фэйд. Ты опасен для всех вокруг. Возьми уже себя в копыта!

— Тарт! — окрикнула его Твист, закончив накладывать повязки на раны Бернарда. — Отстань от него, он не виноват!

Я вышла из боевой стойки, так как уже перестала понимать, что происходит вокруг меня.

Грифон поднялся, прошёл мимо Тарта и сухо добавил:

— Именно, спасибо тебе, Твист. Не все из нас всегда такие злые, Рейнджер Тарт. Прошу, хватит так думать.

Обойдя жеребца, Фэйд подошёл к Бернарду так, чтобы земнопони остался вне досягаемости лап грифона, и сел.

— Эмм… — прочистил горло Фэйд и тихим извиняющимся тоном спросил: — Могу ли я поговорить с ним, мисс Тарт? Только с твоего позволения, конечно же.

Бернард, который уже почти оклемался (в большей степени благодаря лечебному зелью, которое, вероятно, сделало для его ноги больше, чем я за всё это время), ответил сам:

— Если обойдёшься без членовредительства, то давай.

Мы с Тэйл и Тартом отошли, чтобы дать им двоим поговорить. Рейнджер, всё ещё ругаясь себе под нос, направился к выходу из здания и по пути толкнул плечом Крафтера, который как раз вернулся обратно.

— Эй! — хватило жеребцу смелости крикнуть вслед взбешённому рейнджеру. Когда ответа не последовало, Крафтер, что-то бормоча себе под нос, пошёл к нашей группе в углу комнаты.

— Что я вообще тебе сделал…

Через плечо у него было перекинуто всё наше оружие, а на поясе красовался гаечный ключ. Его пистолета я не заметила. А вот что я заметила, так это обезвреженную мину в магическом захвате единорога.

Грифон что, и правда отправил его искать МИНУ?! Он совсем спятил? Стоп… С учётом последний событий ответ будет явно положительным. Ну, это хотя бы хорошо закончилось.

Фэйд облегчённо выдохнул и робко ухмыльнулся лежавшему Бернарду. Очевидно, возвращение Крафтера прошло мимо грифона.

— О, конечно. Прости за это. Иногда забываешь… я забываю о них, — Фэйд помахал когтями для эффекта.

Теперь я могла его хорошо рассмотреть и заметила, что он никогда не задерживал взгляд на чём-либо, постоянно перескакивая с одного на другое, даже когда разговаривал.

— Но, понимаешь, ты сказал, что мне нужна помощь. Очевидно, ты знаешь обо мне больше меня самого, и любая подсказка с твоей стороны будет очень кстати, — он почесал затылок и, посмотрев в потолок, пробормотал: — Достаточно неприятно не знать самого себя.

— Да, это я понимаю, — ответил Бернард, явно серьёзно размышляя над услышанным. — Ты потерял себя? Я лишь пару раз видел тех, кто говорил так же…

После этих слов жеребец сел.

— Этот путь долог. Я слышал, что некоторые пони могут помочь справиться с тем прошлым, что сделало тебя, эм, неуравновешенным… Но даже в таком случае ты сам должен выбрать путь к исцелению.

Увидев, что разговор перешёл в нормальное русло, Твист подошла ко мне.

— Эм, мисс Снап Ролл? Я вроде слышала, что вы заинтересованы в наших медикаментах?

Этим она вырвала меня из задумчивости.

— А, да. У нас их осталось немного, и я надеялась, что мы сможем приобрести у вас достаточно, чтобы подлечиться и прихватить с собой в последний бросок до Нейсона. Ваша… — я с некоторым смущением потёрла затылок, — "акция устрашения" оказалась достаточно эффективной.

Я показала переднюю ногу с многочисленными неглубокими порезами от шрапнели.

Твист шустро сняла шлем и закрепила его на седле. Её оранжевая шёрстка и белая грива были ухоженными и нетронутыми. Если взять в расчёт её небольшой рост, я могла предположить, что она на несколько лет младше меня… навскидку ей было лет шестнадцать или вроде того.

— Ой, у нас столько не найдётся, — робко ответила Твист. — Но Паладин Роуз приказала мене выдать вам немного из наших запасов.

Она открыла седельные сумки, и я увидела (надо признать, достаточно скудные) запасы. Очевидно, упаковка зачарованных бинтов добавлена за счёт заведения, и этому я была безмерно рада. Зачарованный меч и броню я поберегла до Нейсона, чтобы там выменять их на какое-нибудь достойное снаряжение, потому что с Твист был возможен только чистый обмен. У неё не было запасов крышек, да я и не могла этого ожидать. Рейнджеры ведь не были торговцами.

Пока мы с Твист тихо менялись, я услышала, как Крафтер, завидев Фэйда, тут же его окрикнул:

— Эй, грифон! Я нашёл твою… вещь. То, что ты потерял!

— Гаечник! — ликующе встретил жеребца Фэйд, судя по его тону. — Ты нашёл её! И не превратился в кашу! Я правильно сделал, что поверил в тебя!

— Да это было несложно. Нашёл, пока… стоп, что? В кашу? Отчего?

— Этого! — Фэйд указал когтем на серый металлический блин, который Крафтер всё ещё держал в телекинетическом захвате. — Противопехотная мина! Знаешь, это их фишка — превращать пони в кашу.

Он не знал. И пошёл искать мину, не имея понятия, что это вообще такое. У меня нет слов.

Жеребец с ужасом посмотрел на неё, отпрыгнул и одновременно с этим выпустил её из захвата.

Комнату охватила гробовая тишина: все наблюдали за падением мины. Мы с Твист замолчали на полуслове. Тэйлвинд уронила маленькую крышку с водой, которую она грела над костром. Фэйд с Бернардом просто смотрели, разинув рты от ужаса. Абсолютно уверена, что некоторые из нас в тот момент решили, что Крафтер поставил крест на наших судьбах. Когда мина ударилась об пол и ничего не произошло, все как один выдохнули с облегчением. Явно ничего не заметивший единорог лишь спросил:

— И ты меня отправил искать это?!

Фэйд выждал немного, чтобы восстановить самообладание, потом нагнулся и подобрал металлический блин. Параллельно он начал объяснять:

— Да. Я отправил тебя искать её. Таков был уговор, забыл? Ты подстре… попытался подстрелить меня, и я отправил тебя найти и вернуть мою очень дорогую мину. Конечно, не ценю, что ты её так вот бросил, но что было, то было.

Крафтер неверящими глазами смотрел то на мину, то на Фэйда, а затем сделал ещё шаг назад и выкрикнул запоздалое предупреждение:

— Осторожно, грифон! Ты не знаешь, что может эта штука!

После он сделал ещё пару медленных и осторожных шагов назад.

Изогнув бровь от удивления, Фэйд посмотрел на мину в своих руках.

— Это? Не знаю, что может она?

Цыкнув клювом, грифон направился к удаляющемуся единорогу.

— Очевидно, ты не знаешь ключевую деталь об этом устройстве. Ту, что объясняет, почему ты её поднял, затем уронил, я её поднял, а мы всё ещё живы-здоровы. Как думаешь, что это за деталь, Гаечник?

Несчастный единорог продолжал пятиться назад, держа дистанцию между собой и грифоном, но пространство за спиной неумолимо заканчивалось.

— Я — Крафтер, и что это? — в его голосе слышалось беспокойство… и любопытство.

Глаза Фэйда сверкнули, он прыгнул, словно кошка, к жеребцу и, обняв его рукой, поднёс мину прямо к лицу Крафтера.

— Видишь? — грифон указал на небольшую кнопку. — Это триггер.

Фэйд, не прекращая говорить, нажал на кнопку, и послышался щелчок.

— Если бы она собиралась взорваться, то загорелась бы красным и делала бы "бип-бип-бип"!

Он захихикал и бросил мину под ноги Крафтеру.

— Она деактивирована, Гаечник! — заметил он и, отпрянув, захохотал во всю силу.

Единорог тем временем выглядел так, будто его сейчас хватит инфаркт. Он смотрел на мину. Его дыхание участилось, а затем он просто упал навзничь. Потерял сознание.

Фэйд осёкся, когда услышал, как Крафтер рухнул на пол. В ответ он моргнул и лишь произнёс "хех", затем повернул единорога набок и подложил ему мину под голову в качестве подушки.

Я кашлянула, чтобы вернуть внимание Твист. Мы обговорили сделку и пожали копыта. Мне удалось заполучить отличное целое целебное зелье, ещё несколько зачарованных бинтов, медицинский спирт и хирургическую нить. Ничего из тех элитных медикаментов, что использовал Чесс, но это тоже сойдёт.

— Приятно иметь с вами дело, — искренне сказала я. — Рейнджер Твист, так ведь? Мне интересно, как долго ты была с рейнджерами. Прошу простить меня, но ты выглядишь слишком молодо для рыцаря.

Я спрашивала учтиво, ведь, судя по тому, что я слышала на брифингах, у Рейнджеров очень жёсткая система. Быть полноправным рыцарем в её-то годы — определённо что-то из ряда вон. Если, конечно, хоть в этом нашей разведке можно было доверять.

— Ага, — тихо усмехнулась она, закрыв сумки, — часто это слышу. Хотя прошла инициацию.

В её голосе явно звучала гордость.

— Мои родители — паладины, так что никто этому не удивился. Меня зовут Блюберри Твист. Простите, что оставили вас в убытке.

— Не нужно извинений, — отмахнулась я. — На самом деле я впечатлена. Стальные рейнджеры… ну… очевидно, единственная группа здесь, в пустошах, о которой, как мне кажется, у меня есть неплохое представление. Достаточное, чтобы знать, что стать рыцарем очень непросто.

Мне удалось сложить все части мозаики воедино: и возраст кобылки, и что её вообще взяли на службу, и, предположительно, большую для дальнего севера естественную убыль населения. Её родители, будучи паладинами, были вынуждены подвергнуть дочь опасности просто потому, что у Рейнджеров нет достаточно пони? Жёстко. Конечно, у меня хватило такта не затрагивать эту сторону вопроса.

Сквозь её оранжевую шёрстку проступил румянец.

— О, эм, спасибо, — умилительно-неловко приняла она комплимент. — Вы ведь из Анклава, да?

— Да, — я упёрла взгляд в пол. — Мы с Тэйлвинд ещё неделю назад жили над облаками, а потом наш вертибак подбили.

Твист одарила меня взглядом, в котором почти читалась робкая мольба.

— И ты видела солнце? — спросила она тихо, но выглядела так, словно жалела, что вообще задала этот вопрос. — Оно такое, как о нём говорят?

Она слишком милая. Мне даже захотелось иметь маленькую сестрёнку.

— Оно… — я положила копыто кобылке на плечо, напрочь забыв о своих проблемах. — Оно тёплое. Сияющее даже.

Я не знала, как описать его, но искренне хотела сделать это правильно. Мои слова сейчас явно много значили для кобылки, и я вернулась мыслями к кулону, что был у меня под бронёй.

— Оно властвует в небе. Насколько я знаю, многие из жителей поверхности верят в "богинь", — я отпустила плечо Твист и ответила на взгляд кобылки мягкой улыбкой. — Судя по виденному мной, солнце и луна восходят и заходят каждый день… Их пути немного причудливы, но кто знает, может, они ещё там. Смотрят за нами.

Твист, похоже, понадобилось время, чтобы впитать услышанное, а затем она ответила:

— Спасибо, спасибо за это… — она запнулась, словно что-то осознала. — Я пойду сообщу паладину Роуз, что вы обеспечены запасами.

Получив медикаменты, я направилась к Бернарду и Тэйл.

— Так как там с грифоном обстоит вопрос? Он, похоже… немного тронутый, — я мотнула головой, указав на седельные сумки. — Кстати, теперь мы обеспечены медикаментами. Пока у нас есть свободная минутка, я хочу вас обоих осмотреть.

— Да он вроде ничего, просто неуравновешенный, — защебетала Тэйл, отстёгивая броню.

— У него какое-то психическое отклонение, — кивнул головой Бернард. — Это либо врождённое, что вряд ли, либо что-то с ним произошло. В любом случае с ним надо быть осторожнее.

Жеребец, как оказалось, был цел и невредим. Во время обстрела он нашёл хорошее укрытие и не получил ни царапины. Тэйлвинд досталось несколько маленьких порезов, на которые я осторожно наложила магические бинты. Закончив, я начала убирать остатки в сумки. У нас их было немного, и я хотела их приберечь.

Внезапно Тэйлвинд ударила меня крылом по копыту, отчего я выронила бинт.

— Тебе не кажется, что ты кое-о-чём забыла? — спросила пегаска так, словно я и правда о чём-то забыла. Увидев моё сбитое с толку лицу, она вздохнула и подняла бинты. — О себе, кэп. Я же знаю, что тебя тоже ранило…

Ох, точно.

Как обычно, она была права. Я сняла броню и позволила нежным копытам пегаски перевязать самые серьёзные раны на ногах и крыльях. Когда она закрывала порез, я чувствовала лёгкое касание целебной магии, проникающей внутрь.

— Не слишком расслабляйтесь, — сказала я, перехватив взгляд Бернарда. — Мы кровь из носу должны попасть сегодня в Нейсон, и не только потому что у нас осталось мало еды.

Я опустила тот факт, что с каждым днём напасть на след дочери жеребца будет всё сложнее. Когда Тэйл уже заканчивала накладывать на меня бинты, Фэйд неторопливо пошёл к нам.

Бернард молчал, взгляд его стал серьёзным.

Тэйл заметила это и постаралась приободрить жеребца:

— Уверена, что такого типа, как "Змей", будет сложно пропустить. Кто-нибудь его да заметит.

Он хмуро посмотрел на пегаску и ничего не ответил.

— Не падай духом, громадина, — сказала я уверенным голосом. — Тебе помогают два высококлассных разведчика-пегаса.

Я положила копыто ему на плечо.

— Мы её найдём.

Расплывшись, наконец, в улыбке, Бернард отшутился в ответ:

— А вот нашего приятеля вы всё же пропустили. И всё-таки тут наш приятель обошёл нас на повороте.

Удивительно, но прислонившийся к стене напротив Фэйд заговорил первым:

— Хотите успеть в Форт до темноты? — спросил он, пока скрёб когтем щёку. — Тогда вам уже надо собираться. Ночи здесь холодные, хвосты себе отморозите, если не поторопитесь.

Он наклонился вперёд, положив лапы на колени, и уставился на нас безразличным взглядом.

— Знаете, и такое бывает. Своими глазами видел: волосы ломаются, как соломинки. Вы, пони, чертовски забавно выглядите без хвостов, — он приостановился на секунду, а затем добавил: — Ну, даже смешнее, чем обычно.

— «Забавно», говоришь, — ответила я, поворачиваясь к Фэйду.

Я дала шутеечке Бернарда повисеть в воздухе: этого было достаточно, чтобы он улыбнулся.

— Сказал тот, кто полчаса назад истекал кровью на полу. Но да, нам надо попасть в форт до захода солнца.

Грифон положил лапу на грудь и слегка поморщился, но другой пренебрежительно помахал:

— Да, это правда. Не по моей вине, естественно. Но факт остаётся фактом: вы пони, а пони сами по себе забавные, — он покачал головой, как будто уже был в курсе этого «факта», затем сменил тему, драматично указав на дверь форпоста: — Теперь, как я уже говорил, если не хотите по дороге стать ледяными скульптурами, вам бы лучше шевелить крупами.

Позади него незаметно появился Крафтер, явно пытаясь понять, о чём речь, после своего внепланового «сна».

Я заметила, как Фэйд закатил глаза, вероятно, услышав топот копыт по доскам позади. Не поворачивая голову, он произнёс:

— Ах, Гаечник! Рад тебя видеть. Всё в порядке, ja?

Глухой удар об пол мины, которую он подложил Крафтеру под голову, послужил ему ответом.

Бернард тихо прокашлялся в согнутое переднее копыто, а затем повернулся к Тэйл:

— Об этом я и говорил.

Тэйлвинд, в свою очередь, несколько поразилась, что Фэйд так вот просто мог подвергнуть жизнь Крафтера опасности.

Заметив её взгляд, Фэйд удивлённо моргнул и сказал в свою защиту:

— У него всё было нормально! Я был точно уверен, что он не взорвётся, и я оказался прав! — воскликнул он, тыкая когтём в единорога. — В конце концов, он же…

Я увидела, как он рассматривал Крафтера, остановившись на пипбаке, украшавшем его ногу, после чего увёл своё высказывание в совсем другое русло:

— Пони из Стойла?

— Да, я из Стойла, что-то не так, грифон? — ответил Крафтер с возмущением в голосе.

Ладно, я бы тоже была недовольна, если бы проснулась на мине.

— Ты пони из Стойла и не гуль? Ну и ну, неожиданный сюрприз, однако, — в глазах Фэйда читался живой интерес. — Расскажи мне, каковы они? Непотрёпанные, набитые гулями, словно смертельные ловушки, Стойла.

Крафтер глядел на него, ошеломлённый такой сменой темы. Впрочем, как и мы.

— Эм, что за гули… — ответил он спустя несколько секунд тишины.

Твою ж налево, Крафтер, мы же об этом говорили.

— Крафтер, — сказала я, приложив копыто к лицу, — из-за них ты к нам прибился. Вспомнил?

Фэейд согласно кивнул, добавив:

— Таких в Стойлах кучи. Клянусь, они и были построены только для того, чтобы плодить гулей! — пожав плечами, он снова наклонился вперёд: — Эх, но ты, похоже, нормальный, Гаечник. Похоже, всё же не все Стойла такие.

— Нет, вовсе нет… — ответил Крафтер, возвращая голосу более угрюмое звучание, явно не желая говорить о Стойле. Кажется, это было для него больной темой, а мы так и не поинтересовались, что конкретно случилось.

Когда придёт время, он откроется нам, если захочет.

Дабы поменять тему, я взглянула на грифонью часть нашей компании.

— Итак, Фэйд, ты явно бывал в Форте раньше. Насколько он далеко отсюда? Нам действительно пора бы выдвигаться.

Кажется, я подловила его на секундной рассеянности. Он мягко постукивал когтём по полу и резко поднял взгляд, когда я назвала его имя.

— Хмм? Форт? — задумчиво спросил он. — От нас до Нейсона полдня пути. Мы, как не привязанные к земле существа, могли бы добраться быстрее, особенно если знать воздушные потоки, но я сомневаюсь, что ты хотела бы оставить позади менее удачливых товарищей.

Грифон повернул голову к входной двери. Я предположила, что он оценивал, сколько у нас осталось дневного времени.

— Выйдите в течение следующих пятнадцати минут и не останавливайтесь ни при каких обстоятельствах, тогда окажетесь там до темноты. Если дорогу не замело снегом, проблем возникнуть не должно.

— Уходите, да? — прервала нас Ванилла Роуз. Не думаю, что кто-либо из нас заметил её, стоящую в дверном проёме. Говорила она спокойно, и я совсем не могла сказать, была ли она рада нашему уходу или ей лишь любопытно.

— Ага, нам нужно продолжить путь, — ровным голосом ответила я.

— Что ж, это весьма мудро, — она окинула взглядом нашу группу, прежде чем остановить его на Фэейде. Состоявшийся между ними мысленный разговор я бы не расшифровала и за всю оставшуюся жизнь, но он, кажется, одарил её понимающим кивком в ответ. — Дорога должна быть достаточно безопасной, но держите ухо востро. Караван торговцев отбыл на север пару дней назад, но они так и не достигли Нейсона. Если что-то увидите, доложите гарнизону.

— Будет сделано, — ответила я. — Берегите себя, Рейнджеры.

Мы молча принялись складывать всё оружие, которое Крафтер так любезно собрал за нас. Тэйлвинд любовно прикрепила ружьё к боевому седлу, Бернард быстро протёр свою каво свою?, после чего снова перебросил её через плечо. Мой пистолет-пулемёт, похоже, был в рабочем состоянии, поэтому я вернула его на место и подсоединила фидер. Крафтер драматично взмахнул своим гаечным ключом, после чего магией закрепил его на, я так понимаю, поясе для инструментов. Его пистолета нигде не было видно, но жеребец выглядел довольным.

В короткий срок всё было упаковано, привязано или прикреплено там, где нам хотелось.

— Всё, ребята, выдвигаемся, — крикнула я, направившись к двери.

— Спасибо за всё! — крикнула Тэйлвинд через плечо, прежде чем выскочить за дверь, расправляя крылья ещё до того, как перешла порог. Бернард, всё ещё не рискуя сильно нагружать ногу, хоть и неторопливо, но вышел за дверь, не так сильно отставая от нас с Тэйлвинд. Крафтер держался рядом с жеребцом, подражая его темпу.

Как только мы вышли, я посмотрела на Тарта, всё ещё стоящего в стороне, у мешков с песком, и глядящего на нас. Последовал кивок — знак того, что он заметил наш уход. Теперь, когда я знала, куда смотреть, я смогла разглядеть силуэт Твист на сторожевой башне, стоящий в молчаливом дозоре над перевалом.

---

Мы быстро вернулись к нашему обычному походному построению, где на нас с Тэйлвинд была воздушная разведка, пытаясь держать пешую скорость. Тэйл была в хорошем настроении и дурачилась, делая бочки, петли и виражи. Я же просто размеренно летела; голова моя была занята мыслями о встрече с Рейнджерами.

Возможно, в том, чем всё это время кормил нас Анклав, были крупицы правды, несмотря на все отрицания Роуз. Если подумать, то она избежала разговоров о накапливании ими технологий. Однако в то же время многое никак не сходилось с тем, что говорил Анклав. Помощь пони, обеспечение безопасности в этих местах… Мне было интересно, относилось ли это ко всем Рейнджерам в целом или здешние были исключением из правила. Пока мы не доберёмся до Форта, эти вопросы останутся без ответа. Теперь понадобилась новая тема для размышлений, и я нашла её довольно быстро.

Фэйд.

Грифон был аномалией среди аномалий. Глаза его, похоже, никогда ни на чём не задерживались. Словно у них была своя жизнь, и его взгляд плясал всюду, фокусируясь на совершенно случайных объектах, пока сам грифон занимался своими делами. А его… причудливая особенность переходить с одного языка на другой, причём это, похоже, происходило на подсознательном уровне. А самое главное — то, что произошло между ним и Бернардом… Явно было над чем задуматься. Но, при всей его… экстраординарности, чувствовалась в нём какая-то потерянность, нечто, чему я не могла найти описание.

Тут я услышала тяжёлые, сопровождаемые свистом взмахи крыльев позади нас. Застигнутая врасплох, я развернулась и увидела, как Фэйд приземлился рядом с Бернардом и Крафтером, похоже, решив составить нам компанию. Троица начала увлечённо болтать, и я, перехватив взгляд Тэйл, кивнула головой в их сторону, а затем развернулась и полетела им навстречу.

Пегаске потребовалась пара секунд, чтобы прийти в себя после бочки, ещё пара, чтобы осознать, что у нас пополнение. А увидев Фэйда, она издала писк, похожий на странную смесь имени грифона и выкрика радости. Затем Тэйл резко спланировала вниз и заключила Фэйда в объятия, сбив грифона с ног.

— Я надеялась, что ты с нами пойдёшь!

Фэйд по понятным причинам выглядел удивлённым, лёжа на спине, заключенный в объятия пегаской.

— А… правда? Что же, я… рад, мисс Тэйлвинд. Полагаю.

Она вскочила на ноги (всё ещё у него на груди) с гримасой ужаса:

— Я забыла про кофе!

Грифон пару раз моргнул, а затем сел, насколько это было возможно, ухмыляясь небесно-голубой пегаске.

— Похоже, что так. Всё ещё мне должны. Считайте, что это ещё одна причина, почему я с вами.

Я продолжила медленное снижение, наблюдая за развернувшимся передо мной представлением.

— Чем обязаны таким удовольствием, мистер Фэйд? — спросила я, легко приземлившись на копыта.

Он обернулся на меня, немного поразмыслил и ответил:

— Ах, да. Я здесь по просьбе паладина Роуз. Форт, конечно, недалеко, но всякое может произойти, и это без учёта… странной перемены погоды. Таким образом, я, как знаток местности, сопровожу вас. Если, конечно, вы не против.

Тэйлвинд спрыгнула с него и начала тихонько гарцевать на месте. Приятно было видеть, что к ней вернулась былая энергия, несмотря на последние события.

— Помощь только приветствуется, — легко ответила я. — Как и компания. Чем нас больше, тем веселее этот отряд изгнанников.

С улыбкой на лице я протянула копыто Фэйду.

В его глазах промелькнуло мимолётное сомнение, но затем он взял меня за ногу. Я полностью осознавала, что это был в равной степени знак доверия, в какой и предложение помощи, особенно после предыдущего опыта соприкосновения пони с когтями. С излишней аккуратностью грифон обхватил когтями моё копыто и встал на ноги. Отпустив меня, он начал отряхиваться от снега, уделяя особое внимание перьям. Удовлетворившись, Фэйд радостно сказал:

— Тогда проведённое нами время станет незабываемым! Когда придём в Форт, выпивка за счёт мисс Тэйлвинд, — указал он когтем в её сторону. — Ну, моя по крайней мере.

В ответ Тэйл лишь показала ему язык и взмыла в небо. Бернард кивнул головой, приняв нового попутчика в своей безэмоциональной манере, а затем развернулся и пошёл дальше. Крафтер последовал за ним.

— Надеюсь, что-нибудь более… эм, сытное будет предварять выпивку, — ответила я за подругу, вспоминая о пайках, на которых мы жили всё последнее время. — Но я жду не дождусь, Фэйд.

После этих слов я тоже поднялась в воздух и присоединилась к Тэйлвинд.

Грифон кивнул и перевёл взгляд на небо, где скрытое облаками тусклое солнце приближалась к пикам гор.

— В Форте можно найти еду на любой вкус. Сомневаюсь, что вас там смогут разочаровать, мисс Ролл, — он тяжело замахал крыльями и поднялся достаточно, чтобы его было слышно. — Пока мы успеваем дойти до заката, всё будет хорошо.

---

Спустя час шли по горе, идущую в крутой откос справа от нас. Солнце двигалось к закату, поднялся сильный ветер, ограничивший высоту полёта десятью метрами над землёй. В общем, чтобы не усложнять жизнь, мы теперь шли бок-о-бок с прикованными к земле пони.

За крутым поворотом нашему взору открылись останки упомянутого Роуз каравана — ну или по крайней мере мне так казалось. Два вагончика лежали по обе стороны дороги. Первый был опрокинут набок, успешно закрывая от посторонних глаз пространство за ним. Я смогла разглядеть только половину другого вагончика в десяти метрах от своего менее уцелевшего двойника. Был тут ещё плотный слой обледеневших обломков, припорошённых снегом и раскиданных около дороги и вокруг вагончиков. Всем своим видом это место так и кричало: «Засада!»

Сделав паузу, я оглядела обломки и окружающую их область. С одной стороны дороги был пологий подъем, уходящий к кромке леса. С другой стороны находился крутой спуск, переходящий в обрыв. Обхода не было, моё чувство беспокойства начало зашкаливать. Вдалеке, метрах в ста или около того, я смогла разглядеть холм, являющий собой идеальную точку наблюдения за всей дорогой.

Я быстро метнулась за угол, постаравшись максимально скрыться из виду. В голове начал формироваться план, как миновать потенциальную смертельную зону. Мне нужна была информация, и Фэейд был доступным её источником. Я прошептала тихо, чтобы мой голос не был унесён ветром:

— Эти пони прошли через ваш блокпост, Фэйд?

Когда спереди донёсся его ответ, я поняла, что что-то было не так; чувство страха зародилось в моём животе. Грифон продолжал идти прямо туда, где был край смертельной зоны, и, не поверите, принялся копаться в кучках мусора, разбросанных вокруг.

— Хмм? — промычал он, по-видимому, только сейчас поняв, чем являются обломки. — Думаю, что да. Они не были сильно разговорчивыми, но, судя по их виду, должны были успешно преодолеть дорогу. Обрати внимание, только безумный пойдёт на это во время шторма.

Он двинулся чуть дальше и ткнул в окоченевший труп, один из трёх, что я могла разглядеть со своей позиции.

— Они лежат в снегу. Зачем? А! Они умерли!

Крафтер и Бернард просто продолжали двигаться дальше, совершенно не обращая внимания на потенциальную опасность. Я мысленно пнула себя, что не выработала… ну, полагаю, основные правила для нашего похода. Когда я переместилась в укрытие, Тэйлвинд приземлилась позади меня. Пришлось напомнить себе, что я имею дело с пони (и грифоном), которые не проходили какой-либо военной подготовки… Хотя, в случае с Фэйдом, я не была бы так в этом уверена.

Они… Они шли прямо к… Опасной Зоне!

Несмотря на всё, я усмехнулась от этой мысли, скрыв это за кашлем.

Я начала прокладывать себе путь вперёд. Мне этого не хотелось, но раз уж мы раскрыли себя, нам нужны были глаза, следящие за дорогой. Я направила взгляд вверх, спусковой крючок на боевом седле был наготове. Если это была засада, то стоит мне их окликнуть, как ловушка, скорее всего, тут же захлопнется. Я думала, что — может быть, всего лишь может быть — я смогу понять, что происходит, до того, кто-нибудь коснётся того, чего касаться не следует.

— Похоже, что их атаковало нечто большое, — заключил Бернард, стоя над вторым телом. Подойдя, я отметила, что казалось… будто бы плоть расплавилась, после чего резко примёрзла к камню. Я не могла дать этому какое-либо рациональное объяснение.

Увиденное тогда и по сей день меня тревожит.

— Или какой-нибудь пони, которому просто нравится убивать путников, — резко заметила я. — Смотрите внимательнее, чего касаетесь, тут могли оставить неприятные подарки.

Я прошла мимо Бернарда, и, когда он увидел моё выражение лица, его глаза тут же сказали мне, что он осознал свою ошибку. Жеребец начал медленно отстёгивать свою винтовку.

Впереди, прямо за перевёрнутым вагончиком, Крафтер остановился и оглянулся в мою сторону, после чего медленно принялся отступать к нам.

— Хочешь сказать… — голос его был нетвёрдым, — что-то вроде… ловушки?

Я прошла мимо него, приближаясь к краю вагончика. Вот-вот я увижу, что за ним находится — нервы были уже на пределе. Я чувствовала себя до отвращения уязвимой и только тогда осознала, что остальные просто не ощущали этого, не обладали таким же чувством внешней угрозы.

— Да, что-то вроде… — ответила я сквозь стиснутые зубы.

И завернула за угол.

Огромный свирепый арктический волк стоял практически лицом к лицу со мной. Шерсть дыбом, зубы оскалены, а глаза налиты кровью. На нём была привязь, полностью сделанная из, казалось, множества переплетённых сухожилий, магически удерживаемая кобылой-единорогом, которая, похоже, получала от происходящего слишком большое наслаждение, явно большее, чем от просто работы. Поверх её темно-красной шерсти была накинута плотная меховая куртка, покрытая костями и металлическими пластинами. Шлем из волчьей кости украшал её голову.

— …этого.

Слишком поздно Крафтер вскрикнул:

— Ох, эм! Ребята! Красные метки!

— Morre suína do sul! — закричала хриплым голосом кобыла, отпустив поводок и одновременно вытащив пожарный топор. Освободившийся от пут волк бросился вперёд и глубоко вонзил зубы мне в правое плечо, а затем повалил меня на землю. Когда мы упали, его челюсти сжались ещё сильнее. Я почувствовала это, жгучая боль охватила меня, когда я увидела красный цвет моей собственной крови, покрывающей его зубы.

Тэйлвинд закричала откуда-то позади меня:

— Кэп, НЕТ!

Я закричала от боли и сделала единственное, что могла в текущем положении: схватила спусковые удила боевого седла и сжала зубы. Я почувствовала, как клыки волка затряслись в плече от пуль, что впивались твари прямо в глотку. Обычно их сопровождали громкие звуки выстрелов, но сейчас их было почти не слышно оттого, что стволы практически упирались в ёбаного волка. Я смотрела, как неумолимо уменьшался показатель счётчика патронов под стук моих зубов.

120.

Огромные раны появились на крепкой шкуре твари; дыры на её шее начали разрастаться, из них хлестала кровь. В ответ волк замотал головой из стороны в сторону, разрывая ещё сильнее моё плечо. Я бы закричала, если бы уже не сжимала зубы со всей силы.

110.

Я видела, как его глаза вызывающе смотрят на меня. Несмотря на явно смертельные раны, держался он буквально до последних вздохов.

100.

Наконец-то пули нашли жизненно важную цель. Похоже, это оказался позвоночник или что то вроде того, потому как тварь рванула зубами в последний раз, перед тем как затихнуть... на том же месте. С зажатой пастью. На мне.

Я отпустила спусковые удила и бессвязно закричала от боли. Позже я заметила, что оставила отпечатки своих зубов на скобе.

Фэйд начал двигаться, беспорядочные и неустойчивые движения уступили место выверенным боевым, которым я бы позавидовала, будь я тогда в состоянии их оценить. Он двигался целенаправленно, не спеша и не медля; крутанувшись, повернул за угол повозки и в два быстрых нажатия спускового крючка отправил прицельную очередь глубоко в грудь кобылы. Она свалилась со злым захлёбывающимся воплем.

Я почти ничего не видела за ногами Фэйда, но услышала неожиданный выстрел винтовки, направленный в нашу сторону, и сразу же крик Бернарда:

— Снайпер!

Я начала изо всех сил разжимать пасть зверя. Только он сейчас удерживал меня в открытом пространстве.

Послышался вой волков, и, приподняв голову, я увидела четверых хищников, точно таких же, как и тот, что лежал на мне. Те ринулись вниз по склону, прямо к Крафтеру. В этот момент, кстати, он держал гаечный ключ в магической ауре. Я понятия не имела, что он задумал, но, судя по тому, как он бросил инструмент и, в ужасе крича, побежал за защитой к остальной группе, я предположила, что всё-таки он не собирался драться.

Первый волк уже мчался по пятам, когда Тэйлвинд засадила несколько энергетических разрядов ему в передние лапы. Она даже и не надеялась убить зверя, решила просто его искалечить. Тот жёстко упал на землю, скользя вперёд мордой по снегу и ревя в агонии.

Фэйд развернулся посмотреть на надвигающихся волков. Снова с грацией, которой я и не могла от него ожидать, он сбросил винтовку с плеча, оставив её висеть на ремешке. Одной лапой грифон дотянулся до вещмешка на плече и вытащил близняшку той мины, которую Крафтер ему до этого вернул. Фэйд встал в стойку с вытянутой ногой, вдарил по активирующей кнопке свободной лапой и, пользуясь инерцией разворота, бросил мину. Та закрутилась в воздухе и, пролетев мимо Крафтера, упала в снег дном вниз прямо на пути двух зубастых волков. Для них уже было слишком поздно останавливаться.

Эхо от взрыва разошлось по всей долине, а по нашим тылам разбросало остатки той несчастной пары волков, что оказались в радиусе поражения мины. Единственный уцелевший зверь решил пересмотреть свои планы на жизнь и рванул обратно. Забравшись вверх по скалам, он пропал из виду.

Винтовка Бернарда продолжала грохотать, пока жеребец разменивался пулями со снайпером на холмах. У меня сложилось впечатление, что положение у нашего товарища было не очень. Ответный огонь заставил его спрятаться за телегой.

Тэйлвинд и Фэйд подбежали к повозке, заняв позиции с обеих сторон от Бернарда. Настало небольшое затишье — никто не хотел выдавать себя стрельбой. А я всё ещё была зажата этим блядским волком. Краем глаза я заметила движение на верхушке холма, возвышавшегося над полем боя. Шелест плаща, укрытого снегом. Приглядевшись, я увидела слабый блик прицела, который отражал весь тот жалкий свет, что пробивался сквозь облака. Передним копытом я указала в том направлении.

Внезапно оглушающий гром пронзил холодный воздух. Боль захлестнула нижнюю часть тела, и я инстинктивно зажмурила глаза. Когда же я смогла их открыть, то сквозь слёзы увидела свою свежую кровь, разбрызганную по снегу. Пуля прошла насквозь, оставив после себя ужасающее рваное выходное отверстие выше бедра. Я уже во всю орала, но все равно зажимала передним копытом рану в жалкой попытке закрыть её.

— Кэп! — закричала Тэйлвинд со стороны повозки. — Бернард, где он?

Бернард выплюнул спусковую скобу, а затем стал заряжать патроны.

— Вверх по склону, примерно семьдесят пять метров отсюда. Прям на верхушке утёса.

Он, видно, заметил, куда я указала.

— Приняла, — ответила она, переползая к дальнему краю перевёрнутой телеги. — Нужен лишь один хороший выстрел… — пробормотала пегаска.

Фэйд прижался боком к краю перевёрнутой телеги с опущенным оружием и прошёлся взглядом по горной гряде. После чего щёлкнул клювом, очевидно, придя к заключению.

— Если хочешь, могу попробовать заставить его выдать свою позицию. Твоя подруга там долго не продержится, а так будет шанс разобраться со снайпером и вытащить её из-под огня. Тебе решать, мисс Тэйлвинд.

— Давай! — зашипела она в ответ, нотка отчаянья прозвучала в её голосе.

Фэйд выглянул из-за угла, поднял оружие и дал очередь ориентировочно в указанном Бернардом направлении. Не успев закончить стрельбу, с кошачьей ловкостью грифон повалился на землю, разминувшись на долю мгновения с пулей, разбрызгавшей снег и грязь позади него.

Сразу же послышался треск и запахло озоном. Могу поклясться, что увидела, как склон холма озарила краткая вспышка света, за которой последовал победоносный крик Тэйлвинд.

— Вот так то, уёбок!

У меня начинало темнеть в глазах, когда я почувствовала сильные лапы, вырывающие челюсть мёртвого волка из моего плеча. Зрение поплыло, очнулась я уставившейся вверх, наблюдая завесу из облаков, проплывающую над нами… так далеко. Фэйд схватил меня за воротник брони и поволок обратно под защиту телеги. Он прислонил меня головой к дну перевёрнутого фургона. Теперь я смотрела прямо на свой живот. Я подумала, насколько же это смешно, что в моём правом боку небольшое отверстие, которое даже почти не кровоточит, а слева кровавое месиво. Фэйд смотрел на меня сверху. Чувствовалась нехватка опыта, он совершенно не знал, что делать в подобной ситуации, и выглядел полностью растерянным.

— Sasodīts. Šis ir slikti, ļoti slikti…— бормотал он, сжимая ладони (как я заметила, покрытые моей кровью).

Блин, Фэйд, я не понимаю грифоньего.

По крайней мере это я пыталась сказать. То, что я произнесла на деле, по большей части состояло из хныканья. Губы не слушались, я чувствовала, как зрение постепенно заволакивало чернотой. В каком-то уголке моего сознания я видела признаки начинающегося шока, но поделать с этим ничего не могла.

Я почувствовала острый укол в здоровом плече. Ему было далеко до мучительной боли в моём животе, а ощутим он был только потому, что ранее это плечо не болело. Прохлада ледяной волной прокатилась сквозь меня. Она унесла с собой боль, оставив только тупое нытьё, а когда достигла головы, чернота отступила, уступив место освежающей искусственной ясности.

Бернард вколол мне Мед-Икс и тем самым спас мою жизнь.

Я осмотрелась. Бернард, Тэйлвинд и Фэйд теснились вокруг, глядя на меня с беспокойством и страхом в глазах, пытаясь помочь, но не зная как.

— Фэйд, срежь одежду возле ран. Тэйл, хватай все бинты, которые у меня есть, и останови кровотечение.

Мне пришлось откашляться в копыто, но оно уже было покрыто кровью, так что не могу сказать, выкашляла я на него ещё или нет.

— Достаньте целебное зелье, вылейте его на мои раны. Всё до капли!

Исчерпав остатки своих сил на дававшуюся с трудом речь, я свалилась. Надеюсь, этих инструкций будет достаточно.

— Эй, там ещё один остался! — крикнул слева от меня практически скрытый от взора Крафтер. Казалось, что он смотрел сквозь телегу, предположительно, видя очередную метку на своём ЛУМе. — Убейте его!

Он осмотрелся, отчаянно надеясь на чей-нибудь ответ.

Остальные были, эм, слегка заняты в это время. По понятным, я надеюсь, причинам.

Похоже, Крафтер это осознал, когда никто из окружавших меня пони не двинулся с места. Он было схватился за свой вездесущий ключ, но понял, что в какой-то момент, похоже, его потерял, и потому пробубнил проклятие себе под нос. У него теперь буквально осталась последняя вещь — "Небесный удар", который он вытащил из импровизированных ножен и ринулся за угол.

После получения инструкций Фэйд осмысленно принялся за дело, прорезая броню лезвиями острых когтей. Порывшись в седельных сумках, он выудил из них пару колб фиолетовой жидкости: наши последние целебные зелья. Вскрыв первое, он аккуратно полил им рану с обеих сторон, пока в ней не сформировалась густая кашица фиолетового цвета. Для верности он потратил часть и на моё плечо. В свою очередь, Тэйлвинд и Бернард обматывали мой торс исцеляющими бинтами так быстро, как могли, не остановившись, пока не закончился последний бинт. Мой живот был практически изолирован от холода всеми этими слоями.

Вскрыв последнее зелье, Фэйд поднёс его к моим губам и, запрокинув мне голову, начал вливать сладкую фиолетовую жидкость мне в глотку. Я не просила его тратить последнее… но и спорить была не в состоянии.

Всё равно, возможно, оно было к лучшему.

Я почувствовала знакомый зуд от лечащей магии, расходящийся тёплыми волнами от нижней части живота между задних ног, и похожие ощущения, хоть и менее интенсивные, в моём плече.

Из-за телеги послышался булькающий рёв, который словно принадлежал подстреленной Фэйдом кобыле.

— Você não vai me matar nanico!

Вдруг с другой стороны фургона возник яркий свет. Мы все услышали отвратный хлюпающий звук. Крафтер закричал, а кобыла продолжила орать:

— Seu vira-lata sujo, onde você foi?

Наших ушей достигли звуки борьбы, сопровождаемые неразборчивыми тенями, танцующими в странном, неестественном свете. В конце концов булькающий вздох, похожий на женский, раздался с той стороны телеги, а крик Крафтера продолжался некоторое время, прежде чем затихнуть.

Тишина воцарилась над дорогой. Никто не кричал, мы все просто… каждый по-своему приходил к осознанию всего, что сейчас произошло. Прошло лишь около пяти минут с тех пор, как мы завернули за тот роковой угол.

Стабилизировав меня, Тэйлвинд повернулась к оставшимся двоим соратникам и принялась распределять дела. Нам нужен периметр, и кому-нибудь было бы неплохо зачистить это снайперское гнездо. Нужно было закончить работу, и чем раньше, тем лучше. О чём бы они там не говорили, меня это не коснулось. В итоге они принялись за работу, оставив меня лежать в безопасности возле фургона.

Пока эти трое были заняты, какая-то часть моего слегка шокированного мозга просигнализировала, что Крафтеру нужна помощь. Я начала ползти вдоль фургона, пока не добралась до другой стороны и не обнаружила место битвы, обильно покрытое кровью. Крафтер был зажат неподвижной кобылой, получившей очередь из автомата в грудь. Я заметила разряженный автоинъектор, похожий на один из тех, которые Чесс надёжно запирал в своём медицинском шкафчике. Оба пони были покрыты кровью.

— Крафтер! — позвала я, спихивая тело кобылы (на этот раз точно мёртвой) с жеребца, и обнаружила, что он каким-то образом проткнул её своим мечом — я, конечно, не очень смыслю в искусстве боя на мечах, но полагаю, если у клинка только одна режущая кромка, им лучше не колоть. Когда сил не хватило, похоже, он начал пинками вгонять меч в кобылу, пока на виду осталась лишь рукоять, торчащая из её груди. Крафтер дрожал и смотрел куда-то вдаль: ранние признаки шока. Он был покрыт кровью.

— Крафтер, посмотри на меня! — прикрикнула я на него, ощупывая копытами его тело в поисках ран. В последний раз я видела её с пожарным топором, и жеребец вполне мог попасть под него. — Она тебя ранила? Сколько тут твоей крови?

Пока до него доходило, что я говорю с ним, я обнаружила, что его единственным ранением была вывихнутая передняя нога, на которую даже обращать внимания сейчас не стоило. Он взглянул на меня, и я устало улыбнулась ему в ответ.

— Ты поправишься, — прошептала я. Адреналин выветрился, и всё поплыло куда-то дальше и дальше. — Ты… поправишься…

По какой бы то ни было причине единственные мысли, промелькнувшие у меня в голове, были о том, насколько невероятно удобным было его колено и как же далеко были облака в этот момент.

Моё уставшее тело решило, что сейчас было бы замечательно немного вздремнуть, а я была не в состоянии сопротивляться.

Примечание автора:

Фух, это заняло порядочно времени. Эта глава была… больше технической, как вы, я уверен, поняли, если дочитали до этого места. Я не думаю, что настолько длинные главы будут нормой, но мне кажется, что у меня деление на главы скорее зависит не от количества написанного, а от развития сюжета, особенно это касается мест, выделенных для важных записей в журнале. Эта глава точно была одной из таких.

Во время этой главы к нашей команде редакторов присоединился Jetwave, и теперь команда состоит из него, Belmor, Plain и PersonaGamer. Эти парни потрясные, и многое из того, что вы видите, свидетельствует об их отзывах и критике.

И как всегда спасибо Kkat за создание такой приятной песочницы.

Ах да, если кто-нибудь ПО-НАСТОЯЩЕМУ понимает разговорные латышский и португальский, пожалуйста, напишите в ЛС. У меня есть небольшая работа для вас, если есть желание; нечто схожее с теми строками, которые вы уже видели.

Глава 6: Недопонимания

Я облажалась.

Мы были близки к Нейсону, я думала, мы доберёмся этой ночью. Мысль об отдыхе, пополнении запасов и возможности выспаться гнала меня вперёд. Я так старалась привести нас туда, что позабыла об осторожности. Мы взяли Бернарда, потом подобрали Крафтера, затем Фэйд увязался за нами… и мы не уделили должного внимания многому, с тактической точки зрения. Не наладили командную работу.

И в итоге поплатились за это; все вместе и каждый по отдельности. В спешной попытке добраться до форта мы все… пострадали. Бернард ещё на день отстал от своей цели, я несомненно заставила Тэйлвинд поволноваться, а Крафтер повредил ногу. Казалось бы, я должна была усвоить урок, но впереди была ещё одна серия ошибок, после которых наконец всё стало на свои места…

Дневник Снап Ролл.

---

В сознание меня привёл холод. Он обжигал ушки, крылья и живот в том месте, где Фэйд разрезал мою броню, даже несмотря на простыню, в которую меня кто-то заботливо завернул. Крыльями я ощутила, что воздушное давление упало, пока я была в отключке, и не было сомнений, что оно продолжит падать.

Вокруг было значительно темнее, когда я продрала глаза. Мы сидели на восточном склоне, и солнце уже скрылось за горой над нами. Внизу, в долине, я могла разглядеть её размытую тень, ползущую по снежному покрову.

Времени у нас почти не осталось.

Покачиваясь, я поднялась на ноги и ощутила резкую боль меж задних ног. С ней ничего нельзя было поделать, если уж два лечебных зелья не справились с моими внутренними повреждениями. В итоге я решила, что просто не могу позволить себе заморачиваться по этому поводу.

Я внезапно вспомнила, что решила вздремнуть посреди лужи крови, вытекшей из… рейдера? Почему-то мне казалась, что я поспешно причислила мёртвую кобылу к ним, но вот почему — я так и не поняла. Мне показалось, наш бой сильно отличался от последней встречи с рейдерами.

Быстро оглядевшись, я приметила, что одну из повозок вернули на колёса. Возможно, у нас получится ей воспользоваться, нужно будет проверить. Фэйд в приседе прятался за ней от усиливающегося ветра и поглядывал в направлении, откуда пришли волки. Крафтер с Бернардом вместе подбирали уцелевшие после налёта на караван вещи. Я приметила лишь пару покрывал, но в остальном не было ничего, представляющего ценность.

Бернард первый заметил, что я поднялась, и спросил:

— Ты как? Сама ходить сможешь?

— Справлюсь, — ответила я, скривив морду.

Бернард скептически вскинул бровь, но не стал спорить.

Я в очередной раз осмотрелась. Чего-то не хватало, и я довольно быстро сообразила.

— Эм… Бернард, а где Тэйлвинд?

— Она ушла сразу после того, как ты вырубилась, сказала что-то про "разетку местности", когда мы заприметили пещеры выше по склону.

Исковерканное произношение, хотя и забавное, меня не особенно удивило. Видимо, Тэйл была немногословна в разговоре с ним.

— Она давно ушла, — добавил Бернард после короткой паузы.

— Она всегда уделяла внимание скрытности в разведке больше всех нас, — осторожно ответила я. — Мне и до ранения в живот было с ней не сравниться.

Тут я замолкла, задумавшись.

— Всё равно странно, что она ушла, не сказав ни слова. И давно это произошло?

— Почти сразу как ты отключилась, около часа назад, — ответил Бернард ровным голосом.

Я прикусила губу.

Плохо дело, она уже должна была вернуться.

— Сегодня до форта нам не добраться, — объявила я. — Не с такими травмами и отставанием по времени. Нужно нанести удар по их базе и найти место, где можно укрыться от холода.

Ну и, естественно, найти Тэйлвинд в процессе.

Я посмотрела на Фэйда, который, похоже, был рад тому, что не участвует в разговоре. На тот момент он извлёк патроны из магазина и начищал их, каждый по отдельности.

— Фэйд, мы с тобой пойдём за Тэйл. Да, в том числе и потому, что ты — единственный боеспособный член отряда.

Я зыркнула на земнопони и единорога.

— Бернард, позаботься о Крафтере. Подберите тут всё, что может пригодиться. Мы долго не задержимся. Если через полчаса не вернёмся, выдвигайтесь обратно к заставе рейнджеров, даже если ночь.

Бернард мрачно кивнул, бросив взгляд на замёрзшие оплавленные останки предыдущих владельцев каравана.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — ответил он.

Фэйд зарядил патроны обратно в магазин, а затем поднял лапу, чтобы высказать замечание:

— Моё дело чести — помочь в поисках, но если зайдём слишком далеко в пещеру — назад уже не вернёмся. Я уже встречался с Лобос: если те окопались, то окопались монументально. Мы их оттуда не выкурим, и, сколь бы ни были благородны наши намерения, они не стоят моей жизни.

Сделав паузу, грифон поправил снаряжение, готовясь выдвигаться.

— Мы, конечно, попытаемся, но всегда стоит помнить, что лучше для коллектива, а что — для индивидуума, моя дорогая.

Лобос? Я отложила эту мысль на потом. Думаю, на тот момент она просто не показалась мне особой важной.

— Если они окопались, нужно будет найти другое укрытие на ночь. Нельзя оставаться снаружи-и…

Я схватилась за живот и стиснула зубы, когда меня вновь пронзила резкая боль.

— …С такими ранами, — договорила я, направляясь в ту же сторону, куда ранее отправилась Тэйлвинд.

Фэйд последовал за мной.

— Слушай, может, нам стоит отправиться обратно к заставе рейнджеров? Ты же знаешь местность, что скажешь?

В ответ он быстро покачал головой и ускорился, чтобы поравняться со мной.

— Сложно сказать, честно говоря, — пожал плечами грифон, отчего его крылья встрепенулись. — В пещерах мы можем попасть в ловушку и мучительно встретить конец. Если же этого не произойдёт и мы быстро найдём мисс Тэйлвинд, то что до Форта, что до заставы путь неблизкий. Ни того, ни другого до заката мы не достигнем. Ни с таким количествомтравмированных пони.

Тут он щёлкнул когтями, чтобы привлечь моё внимание, а сам начал тщательно осматривать окрестности.

— Единственное, что приходит мне в голову — взять один из фургонов, погрузить в него раненых и решить, куда поедем. Только тебе решать, как быстро ты хочешь добраться до Форта и хочешь ли ты рискнуть и пойти навстречу куче очень, очень, очень агрессивных психов, которые нас, возможно, там поджидают.

— Ну, при таком раскладе… — я прикусила губу, переводя взгляд с Фэейда на вход в пещеру, расположенную чуть выше по склону холма. — Думаю, что стоит закусить метафорические удила и отправиться в Форт, если тут не получится.

Я начала активно высматривать следы копыт на снегу, хоть какие-нибудь признаки движения, пока мы поднимались ко входу. Было много волчьих следов, но отпечатков копыт не было.

— Фэйд, а ты знаком с тактическими жестами копы… эм… лап? Это бы сильно помогло, особенно если Тэйл удалось незамеченной подобраться к ним.

За разговором мы подошли ко входу в пещеру. Быстрый взгляд внутрь показал, что та круто уходила вниз, а затем в сторону. Грифон снял винтовку с предохранителя и вопросительно посмотрел на мои покрытые снегом копыта.

— Жесты копытами? Как… как ты собираешься ими… Ох уж вы, пони, настоящие traka grupa. Не перестаёте меня удивлять, — закончил он с изумлённой улыбкой.

А затем Фэйд начал напевать.

Похоже, это было частью какой-то песни, я так и не спросила. Мелодия была неплоха, из его клюва она звучало довольно мило. Проблема была в том, что мы находились прямо перед лагерем неприятеля. Это уже ни в какие ворота не лезло. Насколько другим он становился, когда не действовал на инстинктах.

Мой глаз дёргался, пока я с непониманием смотрела на грифона, который готовился выдать нас ещё до того, как мы войдём в пещеру. Я метнулась вперёд, невзирая на вызванную этим движением вспышку боли, и, зажав его клюв передними копытами, зашипела на него.

Он замер на месте, уставившись на меня и пытаясь понять, какого чёрта я делаю. Он медленно потянулся, аккуратно взял меня за копыта и убрал их от своего лица.

— Могла бы просто попросить быть потише. Не надо меня лапать, мисс. Особенно твоими холодными штуками, — проговорил он вполголоса.

— Хорошо. Так и сделаю… в следующий раз. Короче, давай просто найдём Тэйлвинд и закончим с этим, хорошо? — ответила я, также понизив голос. Со слегка смущённым выражением я встала позади него.

— Следую за тобой, Фэйд.

Он провёл лапой по клюву, сметая оставшиеся хлопья снега. Вернувшись к основной задаче, он оценивающе осмотрел пещеру впереди, прежде чем принять решение.

— Ну, лёгкого пути у нас нет, — повернувшись вполоборота ко мне, пояснил он. — Мы не знаем, с чем нам предстоит иметь дело, и у нас… — он посмотрел на меня, думая, как сформулировать своё следующее утверждение.

Не смей, блядь, это произносить.

— Недостаток мобильности, — тактично завершил он. — Проще всего будет пройти вдоль одной из стен; я веду, ты прикрываешь.

Он провёл лапой по затылку, вздыхая.

— Будем надеяться, она не попала в неприятности, ну, ещё большие, чем вы, пони, обычно притягиваете.

Он кивнул, прежде чем осторожно двинуться по левой стороне пещеры, шагая с кошачьей грацией в стремлении свести шум к минимуму.

Вход был небольшой, но достаточно широкий, чтобы грифон протиснулся в него без проблем. Пещера, похоже, была естественного происхождения и постепенно расширялась, уходя вглубь. Также начало становиться теплее. Не жарко, но вкупе с отсутствием ветра и естественной теплоизоляцией земли было вполне комфортно. Когда мы подошли ко входу в большую полость в пещере, мы прошли уже, наверное, метров сто, дальше тоннель становился шире, как четыре пони бок о бок, а потолок был метров десять высотой. Новое помещение блекло освещалось парой электрических ламп, в их холодном свете, за деревянной баррикадой, что лишь на пару футов возвышалась над землёй, сидела кобылка-единорог и читала маленькую книгу.

На кобылке был тулуп, похоже, сшитый из волчьих шкур, а на укрытии лежал шлем из волчьего черепа. Название книги я рассмотреть не могла, и, решив не искушать судьбу, вернулась за угол. Тэйл всегда была отменным разведчиком и, думаю, ей бы не составило труда проскочить мимо такой пони… но вот нам такой фокус едва ли удался бы, особенно в моём положении. Я вопросительно посмотрела на Фэйда, ожидая увидеть его реакцию.

Грифон, завидев часового, остановился и прижался к стене, чтобы остаться вне поля видимости. Он перевёл взгляд с кобылки на стену пещеры, а затем на потолок, и задумчиво прищурился. Придя к заключению, грифон порылся в сумке и извлёк моток верёвки и квадратный молоток. Он жестом подозвал меня и начал завязывать петлю на конце верёвки, всё это время не сводя взгляда с часового.

Когда я добралась до Фэйда, он уже закончил с петлёй и, смотав верёвку, накинул её на плечо. В правой лапе у грифона был молоток. Фэйд нагнулся и прошептал мне в ухо:

— Так, план может показаться немного… рискованным, но лучше я ничего не придумал. В общем, раз уж ты ранена, тяжёлая работа на мне. Тебе надо незаметно подобраться к часовому как можно ближе. Когда до неё будет, скажем, метров десять, пошуми, чтобы привлечь её внимание. И пару минут её отвлекай.

Грифон достал из-за спины толстые зимние очки и подал их мне.

— Надень, и закрой чем-нибудь лицо. Так будет сложно разобрать, что ты говоришь и как выглядишь.

Фэйд снова бросил взгляд вглубь тоннеля и, не поворачивая головы, бескомпромиссно посмотрел мне в глаза.

— Как думаешь, справишься, mīļā?

Я взяла очки и надела их. Они оказались впору и мне даже понравились… несмотря на то, что пришлось из-за них снять ТД, который я убрала в карман, на всякий случай. Не знаю, что в итоге было причиной: кровопотеря или моя собственная глупость, но у меня даже не мелькнула мысль проверить устройство на предмет входящих сообщений. Я натянула капюшон пониже, а подшлемник повыше. Думаю, со стороны я выглядела нелепо.

— Минут? — спросила я, немного скептически. — Я тебе, конечно, верю, но хотела бы сегодня не умереть.

Затем я добавила серьёзным тоном:

— Можешь на меня положиться.

План сформирован, маскировка готова, я отправилась дальше по туннелю, держась в тени, насколько это было возможно. Я старалась не издавать звуков, раздражала только постоянная боль в животе. Я медленно приближалась к кобыле. Услышав мягкое шуршание перьев и скользнув взглядом наверх, я увидела Фэйда, ползущего вслед за мной по потолку туннеля.

Несмотря на все мои старания, все пошло боком, когда я споткнулась о камень, пнув его вниз по туннелю. Кобыла-часовой оживилась, бросая книгу.

— Olá … Tem alguém aí? — выкрикнула она, поднимая магией пистолет.

Вот я и попалась. Время отыгрывать роль. Стараясь даже не смотреть на спусковые удила моего боевого седла, я начала нечленораздельно бурчать в ответ через слои ткани вокруг лица. Если перевести с белибердянского, то сказала я что-то вроде: "твои друзья снаружи сказали, что меня возьмут в банду, если я сюда спущусь". Конечно, скорее всего это прозвучало как: "Тфофи фуфья фуф-м м-ф-ф…" Ну вы поняли.

Стараясь больше не оступиться, я начала небрежно, но медленно сближаться с кобылой, цокая по камням как пони, полностью увереннаяа в своей правоте, и продолжала нести неразборчивую чушь.

Кобылка с секунду пыталась осмыслить происходящее, после чего мотнула головой, словно надеясь понять мои слова.

— Эм… merda… ты что, на староэквестринском говоришь?

Я энергично закивала головой и продолжила говорить сквозь одежду:

— Тут холодно, поговорим внутри?

Копытом я указала вглубь прохода за ней. И на этот раз я попыталась говорить разборчивее.

Значит, она понимает по-эквестрийски…

Уголком глаза я заметила Фэйда. Он завис над ничего не подозревающей кобылкой с верёвкой и молотком в руках. Грифон взглянул на меня и показал петлю, словно задавая вопрос.

— Да, да, у нас там есть костёр, — единорожка, похоже, была рада наконец-то наладить контакт со мной. — Скоро ночь, путь небезопасен.

Она улыбнулась и собралась убрать пистолет.

А Фэйд её сейчас… нет! Может, получится по-другому!

Я взглянула наверх и совсем чуть-чуть мотнула головой в ответ Фэйду.

К моему счастью, он опустил петлю. К моему несчастью, он тут же поднял молоток и, не дожидаясь подтверждения, отправил его в полёт мощным броском, нацеленным в голову кобылы.

Блять!

Тем временем ничего не подозревающая единорожка продолжала говорить:

— Ты с Красным Глазом? Дядя говорит, что мы должны…

Её вопрос был грубо прерван молотком, который, сверкнув в воздухе, вскользь ударил кобылку по голове, отчего та плюхнулась на круп и, крикнув что-то, прозвучавшее, как проклятие, кинулась за свою маленькую баррикаду.

Я прыгнула вслед, шёпотом проклиная вызванную этим боль. Использовав крылья для рывка в сторону несчастной кобылы, я ударила её в висок при приземлении. Я не пыталась её убить, но и не особо сдерживалась. Наше присутствие было раскрыто, живой она принесёт больше пользы.

Кобылу уже повело после удара молотком, и мой удар наконец повалил её на землю. Я посмотрела вверх, на Фэйда, прошипев достаточно громко, чтобы он услышал:

— Мы забираем её с собой, вынудим их выйти на поиски. Раскладываем мины в десяти метрах от входа, затем ждём.

Я быстро проверила её состояние (дышала она ровно, но на голове была пара крупных шишек, какое-то время будет без сознания), прежде чем перевернуть её, чтобы грифону было удобнее ухватиться, затем я подобрала его молоток и её пистолет. При беглом осмотре в глаза бросилось название книги, которую она читала: "Зимняя Война". На обложке было заснеженное поле, которое окольцовывал строй деревьев с проглядывающим сквозь них горящим горизонтом на фоне.

Фэйд спланировал вниз и связал копыта кобылы. Ухватившись по бокам, мы "сопроводили" её к выходу. Выйдя наружу, мы услышали крики и лай из пещеры, где только что были. Я дотащила её тело до места, пока Фэйд раскладывал мины вокруг входа в пещеру. Ловушка готова, позиция защищена, мы укрылись под небольшим вечнозелёным деревом.

Я припала к земле и наблюдала за минным полем, параллельно отдавая указания Фэйду:

— Как только они подорвутся, сразу бей тех, кто очухается. Я прикрою, ты добивай по одному. При таком раскладе либо они, либо мы. И уж поверь, я постараюсь, чтобы это были не мы.

После этих слов я переложила две свои последние осколочные гранаты во внешние карманы, чтобы их было проще достать.

Пригнувшийся рядом со мной грифон переводил взгляд с меня на пещеру и обратно. Должно быть, он думал о том же, о чём и я. Почти все были ранены, включая меня. Хоть план и предполагал стрельбу, но если до неё дойдёт, то нам несдобровать. Фэйд неразборчиво выругался и почесал голову под шляпой когтистой лапой.

— Слушай, мисс, — начал он, — так, как ты предлагаешь, не получится. Положив первых, мы только разозлим остальных. Эти кони хоть и дикие, но не сумасшедшие.

Снова это слово. Дикие. Не рейдеры. Мне и не приходило в голову, что между ними может быть разница.

— Но вот такого поворота они точно не ждут, прикрой-ка меня.

Фэйд схватил нашу обездвиженную гостью и пошёл с ней к пещере. Остановившись метрах в сорока от входа, он сел в снег, достал ещё одну мину и воткнул её между копыт пленницы. После чего грифон поставил её перед собой и извлёк из сумки острый металлический шип, похожий на те, что используют альпинисты. И вот так, держа шип в руке, он остался ждать, смотря вглубь тоннеля.

Увидев наш неожиданный выход из тоннеля и спешную подготовку, Бернард и Крафтер поспешили помочь. Бернард довольно быстро вник в суть происходящего.

— Новый друг? — спросил он, обнимая охотничью винтовку.

Даже слыша их приближение, Фэйд не сводил глаз с туннеля, всё ещё держа лапу ну шипе.

— Можно и так сказать. Правда, у неё внезапно разболелась голова. Сейчас будет жарко, так что отбегите-ка подальше от меня, — быстро ответил он.

— Что здесь происходит? — с явным смятением спросил Крафтер, шлёпнувшись в снег возле меня. — Нашли Тэйлвинд?

— Не совсем, — ответила я, тяжело дыша. — Пытались тихонько проникнуть внутрь, удалось лишь взять часового. Приготовься, но стреляй только в последнюю очередь. Перед пещерой мы заложили мины, надеюсь, что до них дело не дойдёт.

Я достала пистолет единорожки и кинула его Крафтеру.

— Знаю, что так и не показала тебе, как правильно стрелять, но пока придётся так. В нём пятнадцать патронов, один уже в стволе. Чтобы прицелиться, смотри через целик, — я указала на него копытом, — и на мушку.

Её я тоже показала.

— Если пистолет перестанет стрелять, а выстрелов было меньше пятнадцати, то отодвинь затвор на себя. Этим ты извлечёшь гильзу и зарядишь новый патрон. Не стреляй, пока до врага не будет хотя бы метров двадцать. Целься чуть ниже центра массы. От отдачи ствол поведёт вверх.

Я поднесла копыто к его подбородку и подняла голову жеребца, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Знаю, что ты ещё не отошёл от убийства той пони, но ты нам нужен, Крафтер.

Ещё пару дней назад он, вероятно, вообще не касался оружия…

— А! — протянул он в ответ и посмотрел в прицел, на этот раз с правильной стороны. Похоже, он усвоил урок. Опустив оружие, Крафтер кивнул, на его лице читалась уверенность.

Тем временем Бернард привстал, чтобы получше рассмотреть местность вокруг, в итоге решив, что лучше прошлого снайперского гнезда ему ничего не найти.

— Пойду-ка займу место нашего друга-снайпера, — сказал жеребец и подхватил винтовку.

А дальше мы ждали. Но, кроме нашего собственного дыхания, до наших ушей доносились только завывания ледяного ветра. Все были на взводе. Хорошо, что кобыла не пришла в себя. Прошло около пяти минут, когда я, наконец, услышала едва различимое цоканье копыт о камень и, как мне показалось, шарканье волчьих лап.

Я пригнулась и высунула свой пистолет-пулемёт из-за ствола дерева, стараясь при этом по максимуму остаться в укрытии.

— Я слышу волков. Готовьтесь, сейчас начнётся, — постаралась крикнуть я так, чтобы только Фэйд и Крафтер услышали меня.

Грифон кивнул и присел за связанной кобылой, не спуская глаз с пещеры. Похоже, он что-то делал со своим дыханием: постепенно увеличивал глубину вдоха и задерживал дыхание перед выдохом. Меня это смутило, но я промолчала.

Первым наружу протиснулся гигантский волк в разномастной броне, закрывавшей его грудь и морду. Он встал у входа и принюхался. Секунду спустя зверь уже зло смотрел прямо на меня и грозно рычал. Тут же из пещеры вышел единорог, одетый так же, как и другие пони этой группы, которых мы встретили ранее, но с длинным белым плащом, завязанным на шее. Лицо жеребца было скрыто под капюшоном.

Сделав особенно длинный вдох после появлении волка, Фэйд напрягся, выпрямился во весь рост, откинул голову назад и издал настолько громкий рев, насколько только мог. Смешанная физиология грифонов напомнила о себе, когда я воочию увидела, на что способен ужасающий коктейль из огромного кота и хищной птицы, ревущий во всю мощь своих легких. Я была напугана, не говоря уже о противнике. Рев явно испугал волка, и тот неуверенно обернулся на своего хозяина, который казался бесстрастным к зрелищу. Не дожидаясь его реакции, Фэйд поднял свой импровизированный “детонатор” и крикнул:

— Neuztraucies! Не ходи! Никакой стрельбы! Земля заминирована. Мы разговариваем! Ты понимай?

Пони стоял на месте. Он откинул капюшон магией, оказавшись старым жеребцом с неопрятной бородой и множеством шрамов. Повернувшись к Фэйду, он ответил сильным, командным голосом:

— Você rouba minha sobrinha, mata meu irmão. Tudo para o meu senhor, e agora você faz exigências. Não, você deve escutar.

Я очень, очень надеялась, что переговоры только что не достигли своего окончания, потому что когда он закончил, то левитировал сорокамиллиметровый гранатомёт с барабанным магазином. Прекрасный инструмент, способный превратить нас в кровавую кашу, если его хозяин соблаговолит.

Фэйд медленно покачал головой и крикнул в ответ:

— Нет, нет, вот так не надо. У тебя хорошая пушка, но если моя лапа соскользнёт с курка детонатора, тут бабахнет и мы все умрем. Ты, я и наш общий друг.

Он кивком головы указал на кобылу, которую держал за загривок.

— И говори-ка по-эквестрийски, чтобы не было недопонимания, Neviens negrib, ka tā notiek, vai ne?

Глаз жеребца злобно дёрнулся, но, кроме этого, он не выразил никаких эмоций.

— Хорошо, мы говорим на древнем языке. Первое, нет радиочастот. Значит, нет радио бомбы, значит, ты блефовать.

Он поднял переднее копыто, его плащ откинулся, обнажив пипбак.

— И, как я сказал. Слушать ты, червяк. Верни мою племянницу, и ты уйдёшь.

Вот жопа. Я скосила взгляд на Фэйда, ожидая, как тот отреагирует на такой поворот. Я всё ещё держала удила своего боевого седла перед ртом.

Фэйд прищурил глаза, позволив лёгкой усмешке скользнуть по его клюву, когда он кивнул и бросил шип. Он поднял пустую лапу в знак подтверждения и крикнул в ответ:

— Так и быть, ты меня раскусил. Но на твоём месте я бы не стал делать резких движений. Пострадаете ли вы или ваша племянница — зависит от вас и от того, насколько спокойно вы хотите решить нашу проблему.

Он положил свою, теперь пустую лапу, на плечо кобылы, пристально глядя на старого жеребца. Блефует или нет, уверенности у Фэейда было хоть отбавляй.

— Честно говоря, я не хотел бы ей навредить. Но у вас есть кое-что из нашего. Потеряшка пегас. И мы бы хотели, чтобы она вернулась, взамен на эту. Звучит справедливо, сэр?

Старый конь посмотрел на него с недоумением и ответил:

— Ты лгать, у нас нет крылатых.

Он направил гранатомет в сторону Фэейда,и, слегка покачивая им, продолжил:

— Сколько эти платить тебе, грифон? Сколько платят Красные работорговцы за твой жизнь?

Пока он говорил, Крафтер взволнованно подполз ко мне.

— Снап, за нами четверо! — прошептал он, поднимая пистолет и глядя назад.

Я обернулась, развернув свои орудия за спину. Я успела увидеть, как пони в шлеме прыгнул на Бернарда, который всё это время держал вожака на прицеле. Последовавшая за этим борьба была короткой, нападавший быстро вырубил Бернарда парой ударов дубинки. С того места, где я лежала, была слышна лишь пара негромких "шмяк". Затем я увидела, как другой пони занял ту позицию, быстро развернув свой пулемет на импровизированном укрытии.

Дерьмо.

Позади я услышала, как Фэйд крикнул в ответ с явным раздражением в голосе:

— Слушай, лошадь. Не знаю, откуда у тя такая информация, я никогда не жал копыто Красноглазому и желаю, чтоб их всех подразъебло.

Оглянувшись на их разговор, я увидела, как он переместил свободную лапу так, что его когти легли на шею повисшей пони.

— Так что кончай прикидываться склизким угрём. Не в настроении я, после того как твои дружки попытались нас зарезать. Пегасина залезла в твою норку, так что она, очевидно, у вас. Верни назад, отзови своих парней, и разойдемся, не надо делать, как двести лет назад.

Ой, блять, броня! Он думает, что мы с Красным Глазом, из-за меня!

Я быстро смекнула, что возникло недопонимание и что исправить его — скорейший путь к выживанию в текущей ситуации. Я шагнула в сторону от дерева, выходя из укрытия, и взмахнула крыльями, чтобы обозначить свою позицию для обеих сторон.

— Мы с ней бились против Красного Глаза, из-за этого застряли на земле. Это была единственная тёплая броня; когда нас застал шторм, нам пришлось довольствоваться тем, что было!

Старец призадумался, после чего ответил:

— Значит, вы не работать на Красного Работорговца… совсем никто? — Он снова замолчал, явно в недоумении. — Если так, зачем хватай Do Vento-Luz?

Фэйд моргнул и, склонив голову набок, убрал когти с шеи кобылы, а затем сел на задние лапы. Грифон почесал перья на щеке, решая, как ответить.

— Нет, никто из нас не служит Красному Глазу. Мы идём с заставы Рейнджеров. Мы путешественники. Что касается вашей… э-э… племянницы… Мы попали в засаду, устроенную кем-то из ваших, а потом одна из наших, другая пегаска, отправилась выяснить, откуда взялась группа. Она не вернулась, и мы пошли её искать, а нашли её, — он указал на связанную кобылу у его ног, — охранявшей вход, поэтому связали и хотели…

Он сделал паузу, достаточную для того, чтобы я забеспокоилась.

Пожалуйста, не говори, что мы хотели её убить. Пожалуйста, Фэйд!

— Уб… е… дить, — запинаясь сказал он, — чтобы мы могли поторговаться за нашего пропавшего товарища. Который, как мы думали, был у вас. А её у вас нет. И у нас её нет. А теперь ваша племянница у нас, а нашей пегаски всё ещё нет. Хммм…

Жеребец нахмурился и ответил:

— Да, зато теперь у нас есть другая. Теперь мы можем торговать. Отпусти мою племянницу, грифон, или все умирать.

Ощетинившись, Фэйд снова вцепился когтями в шею кобылы и потянул её к себе. Клянусь, я увидела крошечную струйку крови от давления острого, как бритва, когтя на её плоть.

— Давай-ка не будем. Всё же шло так хорошо. У вас нет нашего друга, извините, ошибочка вышла. Однако трое из нас теперь ранены из-за вас и вам подобных. Логично, что мы подумали на вас. Ну так как насчёт перестать угрожать нам, а я перестану угрожать твоей племяннице, мы пойдём найдём нашего друга и уберёмся к чертям. Нам надо в Нейсон, до вас нам дела нет.

Жеребец свирепел на глазах:

— Те, кто вредить тебе, умер. Они платить кровью. Но они это они, а она — не они.

Ситуация явно выходит из-под контроля.

Заговорив, я сделала ещё один шаг к Фэйду, стремясь стать голосом разума перед лицом накалявшегося конфликта:

— Фэйд, делай, как он говорит. Не знаю, как у них в племени устроено, но такими темпами мы ничего не добьёмся. Подадим жест доброй воли. Отпусти её, — мой голос был тише, чем их, но в напряжённом воздухе мои слова прозвучали достаточно громко.

Фэйд собирался уже крикнуть ответ жеребцу, когда я заговорила. Грифон оглянулся в недоумении, покачал головой и тихо прошипел в ответ:

— Добрая воля не стоит многого в Пустоши, мисс. Это племя уже давно создаёт нам проблемы. Они никогда не атаковали на дороге, но, очевидно, что-то изменилось. Я отпущу её, и нас всех, скорее всего, расстреляют на месте, просто так, за причинённое беспокойство. И хоть он прав насчёт детонатора, мины всё ещё в снегу, взведены и готовы. Они пытаются выхватить кобылку и БУМ. Будем выглядеть плохо. И Тэйлвинд не найдём.

Я продолжила, обретая уверенность в своей точке зрения.

— Возможно, но, судя по его поведению, он достаточно разозлился, чтобы взорвать нас всех. Она, быть может, и его племянница, но ему нельзя дать слабину перед соплеменниками. Отпусти её, Фэйд, — я на мгновение замолчала, прежде чем добавить взглядом, который практически умолял: ”Доверься мне!“ — Кроме того, Тэйл здесь нет.

Фэйд не сводил с меня глаз, задумчиво щёлкая клювом, прежде чем коротко вздохнуть.

— Я не доверяю твоему плану, но не хотел бы подохнуть, пройдя всего полдня от заставы Рейнджеров, — он снова повернулся к жеребцу на гребне холма: — Эй, lliels puik'! Я отпускаю её, а ты позволишь нам уйти. Как тебе такая сделка? Никакой стрельбы, никаких споров. Так пойдёт?

Тот пристально посмотрел на Фэйда, прежде чем ответить:

— Pelo meu sangue. Я клянусь тебе в этом.

В ответ Фэйд на мгновение задумался, а затем кивнул.

— Хорошо, — ответил он, опуская лапу, чтобы достать мину, которую “вручил” кобыле. — Цела, здорова.

Убрав мину, он просунул коготь в узел, связывающий её копыта, и рывком развязал его. Свернув верёвку, он перекинул её через плечо, затем подхватил кобылу в лапы. Оглянувшись на её дядю, он объяснил:

— Так, я собираюсь принести её тебе. Не потому что я не хочу утруждать тебя, просто ты стоишь перед минным полем. Я принесу её, разоружу их и отойду. Ладно?

Когда жеребец увидел, как Фэйд развязал племянницу, то наконец опустил гранатомёт. Я услышала, как бойцы позади нас сделали то же самое.

— Хорошо, убирай бомбы.

Фэейд молча расправил крылья и одним махом смёл снег, который скрывал мины, после чего начал разоружать их по одной.

Окутав кобылу мягкой аурой своей магии, жеребец осторожно перенёс её к себе. Он внимательно наблюдал за Фэйдом, а затем кивнул в знак одобрения. Когда была убрана последняя мина, он повернулся и исчез в пещере.

Когда Фэйд вернулся, Крафтер спросил приглушённым голосом:

— Откуда… откуда нам знать, что они нас теперь не убьют? — он взглянул туда, где лежал Бернард, в его голосе звучала тревога. — Они, наверное, убили Бернарда и начали пировать его плотью…

Похоже, у него было очень живое воображение. Оглянувшись, я увидела, как те пони просто демонтировали пулемёт в своей импровизированной огневой точке. Бернард, похоже, лежал без сознания. Ну, если только это не были очень, очень умелые каннибалы.

Фэйд, казалось, обдумал предположение Крафтера с почтением, прежде чем, наконец, ответить:

— Гаечник… Они всё ещё могут убить нас, но если мы поторопимся, то, может, просто позволят нам уйти. На это мы можем только надеяться. Что касается Бернарда, они же не "гули", вряд ли его съедят. Кони они дикие, но разумные.

Вскинув голову, он не мигая уставился на Крафтера.

— Плюс. Если кто-то здесь и может съесть пони, так это я.

Крафтер на мгновение уставился на него, улыбнулся и тихо хихикнул. Я практически слышала, как он думает: "Шутка, да?"

Нет, Крафтер. Он грифон. Он ест мясо. Он не шутит.

Я протолкнулась мимо Крафтера, направляясь туда, где лежал Бернард. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, мои мысли были заняты совсем другим.

Куда она, блять, подевалась?

Один из жеребцов, напавших на Бернарда, спустился к обломкам каравана, к месту, где лежало тело кобылы, напавшей на Крафтера. Похоже, он выполнял то, что, как я предположила, было их погребальным обрядом.

Позади я услышала нарастающий клокот Фэйда, который быстро превратился в громогласный смех. Как только он, наконец, утих, грифон ответил:

— Ох, Крафтер. Расслабься. Никто тебя здесь не съест. Особенно я. Нет, нет, ты в моём списке "Не есть".

Он сделал паузу на мгновение, прежде чем добавить:

— В любом случае я пока ещё не голоден…

— Подожди, у тебя есть список? — спросил Крафтер, явно озадаченный таким откровением.

— Да, Гаечник, есть, — тихо вздохнул Фэйд, садясь на зад и внимательно изучая свои когти. Удовлетворённый тем, что они всё ещё на месте, он зыркнул на Крафтера холодным взглядом и выставил коготь: — И он увенчан Красным Глазом и каким-то ублюдком, который запудрил мне голову.

Я поднялась на вершину холма и больше не слышала их разговор. Бернард был без сознания, кровь из его разбитой губы оросила снег вокруг. Что касается травм, то его челюсть поболит пару дней и два ребра ощущались сломанными под мягким давлением моих копыт. С этим я ничего не могла поделать – у нас не осталось целебных зелий, да и если бы у меня была возможность, я предпочла бы не рисковать: от их действия кости могли срастись неправильно.

Пожалуй, не буду об этом думать.

Один из жеребцов, занявших место Бернарда, сидел возле кучи пепла, которая ещё не так давно была членом его племени. Его, казалось, это не особенно беспокоило: он с интересом наблюдал, как я осматриваю своего товарища. Когда я закончила, он спросил:

— Куда ты идёшь, крылатая? — рядом с ним лежала большая дубина, и я догадалась, что это именно он вырубил Бернарда.

Я остановилась и опустила голову с лёгким вздохом.

— Не знаю, — ответила я. — Наша цель — Форт, и мы помогаем Бернарду, — я указала на его бессознательное тело, — найти его дочь. Поговаривали, что её похититель направился в эту сторону, мы просто идём по следу. Правда… Я не ожидаю, что кто-то из местных согласится помочь паре пегасов. Не после того, что сделал мой род.

Я подняла глаза, впервые встретившись с ним взглядом. Я заметила, что его глаза были тёмно-зелёного цвета.

— Я просто хочу найти нам укромное место здесь, внизу. Место для жизни. Может быть, даже место, где можно стать частью чего-то большего, если нам повезёт.

— Ты сильная, ты убила двоих наших. Ты найдёшь место, — ответил он с той же… своеобразной логикой, что была у вождя племени. — Но это не то, что я спросил; Форт далеко. Куда ты идёшь?

Он закончил, кивнув в сторону каравана:

— Те рискнули идти ночью.

А. Ну да. Более неотложный вопрос.

— Ну, а какие у нас есть варианты? — ответила я с натянутым смешком. — Учитывая то, что мы сделали, не думаю, что нам будут рады в вашем племени. Если уж на то пошло, не знаю, смогу ли я удержать нашего грифона от драки, если нам позволят остаться.

Я немного оживилась, когда поняла, что он, вероятно, знает местность лучше, чем кто-либо из нас.

— Наверняка есть и другие пещеры, подобные вашей, — я кивнула в сторону “секретного” входа, ранее скрытого под слоем снега, пока им не воспользовались, чтобы обойти нас с фланга. — Есть такие по дороге в форт? Чтобы мы могли переночевать?

Он на мгновение задумался над моим вопросом, прежде чем вздохнуть и покачать головой.

— Нет, безопасных не знаю. Но зачем грифону драться, если все спать рядом? — спросил он с явным замешательством на лице.

Чёрт, он серьёзно рассматривает нашу ночёвку как вариант… после того, как мы убили двоих и похитили третьего, он действительно не питает к нам никакой вражды. Я совсем не понимаю этих пони.

— А… “Дядя” позволит нам остаться на ночь? — спросила я с недоверием в голосе. — Мы чуть-чуть помяли его племянницу, взяли её в заложники… под ложным предлогом, конечно, но всё же… не говоря уже об этих двоих, — я кивнула, указывая вниз по склону, в сторону умершей кобылы. — Они устроили нам засаду, и мы их убили. Зная это, он действительно позволит нам остаться?

Он вопросительно посмотрел на меня.

— А что? Вы сражаться, они погибнуть. Кровь к крови. Lâmina Vermelha никогда никому не рад, но он не хотел бы, чтобы такая смерть постигла других, — он кивнул на замерзшие трупы.

Пару мгновений я раздумывала, прежде чем повернуться и крикнуть разгорячённо беседующим внизу Фэйду и Крафтеру:

— Ребята, похоже, мы сможем остаться здесь на ночь. Всё-таки в таком виде Бернард никуда не пойдёт. Помогите затащить его внутрь, пожалуйста!

Общий утвердительный возглас донёсся до моих ушей, а Фэйд саркастически отсалютовал мне крылом, ответив:

— Ясно. Только сперва договорись с испонским злюкой. Десять к одному, меня он слушать не станет! — он покачал головой, явно выражая несогласие с моим планом. Ничего, переживёт.

Повернувшись назад к тёмно-шкурому жеребцу рядом со мной, я наконец догадалась представиться.

— Спасибо за информацию. Я Снап Ролл… ранее из Великого Анклава Пегасов, — я ещё ощущала драгоценные крохи былой гордости за имя своего рода. С каждым днём та жизнь казалась мне всё более и более далёкой…

Жеребец приставил копыто к груди и гордо произнёс:

— Я Ossea Disjuntor из рода Lobos Carmesim, — он сделал паузу, чтобы левитировать дубинку к своему плечу, а затем добавил: — Ты пришла из-за облаков?

Сперва до меня не дошло, но жеребец явно позировал. Выпятив грудь, он держал дубинку, чтобы подчеркнуть свою силу…

Я была польщена. Слишком много забот на меня свалилось, чтобы ответить ему взаимностью, но было приятно, что ко мне всё ещё… проявляют такое внимание. Большинство пони, которых я встречала, опасались меня из-за крыльев или были открыто враждебны, как Роуз. Это была приятная перемена.

— Воистину, я жила над облаками, — ответила я с тихим вздохом. — Анклав не примет назад тех, кто ходил по земле, и мне с подругой не повезло: нашу повозку выбили прямо из-под нас.

Оссея, казалось, на мгновение задумался над тем, что я сказала.

— Странно… зачем спустились с облака? — в его тоне слышалось искреннее любопытство. Меня не допрашивали, мне не нужно было объясняться… Он просто хотел узнать обо мне побольше. Я обнаружила, что могу легко ответить на такой вопрос.

— Анклав периодически посылает разведпатрули на поверхность, — изложила я сокращённую версию. С тех пор, как мы застряли на поверхности, мне уже не раз приходилось рассказывать эту историю, и я была уверена, что мне придётся рассказывать её ещё много, много раз. Забавно, но это был один из немногих случаев, когда наша жизнь не зависела от исхода этой истории. — Иногда нас посылают спасать оборудование; иногда нам просто нужно проверить информацию о состоянии поверхности. В нашем случае нас послали собирать информацию об активности Грифонов и Красного Глаза на Севере.

Когда я упомянула имя всем известного работорговца, Оссея сердито зарычал и плюнул себе под копыта.

— Almadiçoe sua alma, Красный Глаз — опухоль Пустоши. Разъедает землю, уничтожая всё на своем пути, — он практически выплюнул фразу, как будто это было скисшее молоко.

— Ваш лидер выразил аналогичные чувства. Неужели в округе их так много? — я наклонилась ближе, понимая, что у него может быть информация, которая мне пригодится. — Ты знаешь, где они базируются?

Он медленно покачал головой, позволив себе немного расслабиться.

— Говори с Вермельйо Ламина. Я не знаю, где их нора. Мы посылали многих, чтобы найти. Никто не вернулся.

Он указал на ближайший вход в пещеру.

— Заходите внутрь, гостей нельзя держать на крыльце.

Я улыбнулась и ответила:

— Ох, какой вы джентелькольт. Ведите меня, Оссея.

Он ещё больше надул грудь и повёл меня в пещеру. Как и предыдущий вход, который я видела, в этом месте пещера была всего около десяти метров в высоту и освещалась маленькими подвесными лампами, работающими от портативных генераторов, стоящих вдоль стен. Довольно быстро мы нашли Вермельйо Ламина, который, казалось, ожидал моего прибытия. Кивнув, Оссея оставил нас наедине и направился в один из боковых проходов.

Я остановилась перед Вермельйо, слегка склонив голову, прежде чем заговорить.

— Вермельйо, у меня к вам просьба. Мы не успеем добраться до форта Нейсон к закату, я не хочу, чтобы мою группу постигла та же участь, что и караван.

Ну, была не была.

— Я пришла просить убежища на ночь у вашего племени.

Он ответил на мой поклон кивком головы. Почти незаметное движение, но я знала, что в нашем невербальном обмене была определённая серьёзность. Мне казалось, что я сделала что-то правильно. Он подождал немного, после того как я закончила свою просьбу, прежде чем ответить:

— Пойдём, девочка, пройди со мной немного, — он развернулся и медленно двинулся вглубь пещеры, ожидая, что я его нагоню.

Я подбежала к нему и сравняла шаг. Я молчала, давая ему возможность высказаться… и мне было интересно узнать побольше о поселении Лобо.

Он повёл меня к другому концу пещеры, я увидела стену, явно сделанную пони, с тяжёлой дверью, закрывавшей проход. Слева от нас, в небольшой нише, я увидела пару волков, по-видимому, сытых и довольных, спящих на куче шкур и костей. Я заметила, что ни одна из костей не была лошадиного происхождения, хотя, учитывая состояние, в котором они находились, я не могла быть уверенной на все сто.

Мне казалось, храня молчание, он намеревался добавить значимости нашей прогулке. Когда мы почти добрались до двери, он резко заявил:

— Ты оставила меня без тела моего брата, не дав совершить погребальный обряд. Ты знала об этом? — он слегка повернул голову, оценивая мою реакцию.

Отвечая, я смотрела ему в глаза, мой голос был мрачным, но честным.

— Я в курсе. Беру на себя ответственность и сочувствую, — я сделала паузу, позволяя ему осознать ответ, а затем добавила: — Но я не сожалею. Или он, или мы. Мой напарник сделал выстрел. Произошедшее — побочный эффект нашего энергетического оружия, но лишь оно, по большой части, является причиной того, что мы всё ещё живы.

Теперь была его очередь держать паузу, на его лице не отразилось никаких чётких эмоций, когда он наконец ответил:

— Правда на твоей стороне, агрессорами были мы. Он умер от твоего клинка, в каком-то смысле, так что да, всё честно. Но… — он замолчал, словно демонстрируя… привязанность. — …Он был моим братом, кровь от моей крови. Я не могу не держать зла на тебя, что бы ни говорили богини.

Что бы ни говорили богини, хммм…

Мы остановились перед дверью, когда он наконец повернулся ко мне, приняв решение:

— Мы приютим вас этой ночью, утром вы уйдёте. И раненые тоже.

— А большего мы и не просим, ваши условия более чем справедливы. Я позабочусь о том, чтобы между моей группой и вашей семьёй не возникло никаких трений, пока мы, так сказать, находимся под вашей крышей, — я решила, что переговоры закончены, и только начала отворачиваться, чтобы сообщить остальным, когда поняла кое-что чуточку критичное.

У нас не было еды.

Мы ведь планировали добраться до Форта этим вечером. Нам бы хватило еды, учитывая дополнительные пайки, что мы обменяли у торговца после того, как покинули путевую станцию Чесса, но со всеми задержками, да и накормив Крафтера… запасы были на нуле.

Я вновь повернулась к старому жеребцу и запоздало добавила:

— В качестве отдельного вопроса, можем ли мы выменять у кого-нибудь из ваших еду или медикаменты? Нам отчаянно не хватает и того, и другого.

Он мягко усмехнулся, и тень улыбки промелькнула на его лице.

— Я так и думал, твои пони заметно нуждаются в припасах. Не беспокойся, у нас имеется некоторый запас, достаточный и для твоих товарищей.

Затем он достал магией ключ и отпер массивную дверь, открывая полное ящиков хранилище с терминалом на столе, стоящем у правой стены. Но что больше всего привлекло моё внимание, так это пони, им завладевшая.

Заметно удивившись внезапно открывшейся двери, небесно-голубая кобыла лишь секунду спустя осознала, что, во первых — в дверном проёме была я, и во вторых — я была с "вражеским" лидером.

— Эм, мда. Неловко получилось, — запинаясь, произнесла Тэйлвинд.

— Мхм, — ответила я.

Стоящий в дверном проёме с приоткрытым ртом Вермельйо несколько секунд пытался вникнуть в происходящее. Однако в мгновение ока его озадаченность сменилась яростью.

— Pelas deusas, o que isso significa! — взревел он, видимо, забыв о моей неспособности понять его речь.

А возможно, ему было наплевать.

— Вермельйо, это я послала её! — прокричала я, прежде чем, прокляв боль в боку, прыгнуть перед ним, встав между лидером Лобо и Тэйл. — После боя я послала её проверить то, что мы считали враждебным лагерем. После того как она не вернулась, мы подумали, что вы схватили её. Что привело к нашему… торгу.

Даже в такой напряженной ситуации я всё ещё лавировала, стараясь избежать термина "заложниками". Я догадывалась, что не стоит напоминать.

— Я надеялась найти какой-нибудь способ связаться с ней и уладить ситуацию, но она ушла под землю против явно настроенной враждебно силы, — я пыталась успокоить его и параллельно рассказать Тэйл о том, что произошло с тех пор, как она пропала.

Вермельйо слегка повернул голову, посмотрел на меня, потом снова на Тэйл. Он всё ещё выглядел очень недовольным, но теперь в его голосе не было никаких эмоций.

— Что ты украл, крылатый, что ты видел? — прямо спросил он. Хоть в его голосе и не было яда, он нёс в себе скрытое обещание возмездия.

Теперь обеспокоенная резким поворотом событий Тэйл замахала перед собой копытами, защищаясь:

— Ничего, честно! Я не брала припасов! — её голос утих, приняв почти раскаивающийся тон. — Я лишь читала историю вашего племени… про то, что случилось.

Вермельйо печально вздохнул, его голова и плечи поникли… с облегчением? Я могла только догадываться.

— Обещай, молодая, никому не рассказывать о том, что ты там читала, — увидев, что Тэйл кивнула, он вновь тяжело вздохнул. — Хорошо. А теперь иди со своим другом в дальний конец пещеры, там найдёте ночлег. Жди там, отдыхай, делай, что хочешь. Но не ходи в верхнюю часть пещеры, это только наше место.

Произнося это, он левитировал большую коробку со стеллажа и начал её вскрывать.

Видя, что ситуация разрешилась, я тихо, почти удовлетворённо выдохнула, пока Тэйл галопом летела ко мне. Мы встретились взглядами, и, когда она была достаточно близко, я обхватила её передними копытами и крепко обняла. Она молча обняла меня в ответ, однако я чувствовала, что она была слегка обеспокоена недавними событиями.

С немалой неохотой я разорвала объятия. Взгляд в сторону Вермельйо показал, что он всё ещё ждал, когда мы уйдём, чтобы проверить целостность содержимого коробки. Как бы мне ни было любопытно, не стоило вызывать его гнев из-за того, что, честно говоря, меня совсем не касалось.

— Ладно, Тэйл, пойдём за остальными. Мысль о том, чтобы лечь рядом с огнём, сейчас звучит просто восхитительно.

И вот мы с Тэйл, пересказывая текущие события, вернулись ко входу, проверить, как идут дела у наших друзей. Выйдя из пещеры, я радостно крикнула:

— Хорошие новости, ребята! Мы остаёмся на ночь, — оглядевшись, я заметила, что Крафтер почему-то буравил взглядом Фэйда, а тот, казалось, не обращал на это внимания. Я не стала спрашивать, лишь выкрикнула пару быстрых команд: — Собрать всё, что ещё не примерзло к земле или не рассыпалось в труху, занести внутрь. Крафтер, если ты можешь, ммм, помоги Бернарду, пожалуйста.

Когда они оба посмотрели на меня и Тэйл, то сразу забыли о своих разногласиях. Я смущённо добавила, встретившись взглядом с Тэйл:

— И я нашла Тэйл. Она была не такой потерявшейся… как я думала.

Фэйд потёр голову, пытаясь, как мне показалось, избавиться от мигрени или головной боли, прежде чем осознал наше присутствие. Он поднялся и, слегка потянувшись, спрыгнул с крыши повозки, на которой сидел, после чего направиться к нам по склону холма.

Услышав мой крик, Крафтер завернул тело Бернарда в свой светло-коричневый саван магии и поскакал к нам с мрачным выражением лица. Тэйл двинулась, чтобы поприветствовать его, но тот просто проскакал мимо, бессознательное тело Бернарда плыло вслед. Крафтер всё ещё хромал, и мне показалось, что даже больше, чем когда я видела его в прошлый раз.

— А… — пробормотала Тэйл. — Понятненько…

Когда Фэйд подошёл к нам, я сделала обоснованное предположение о том, что случилось.

— Фэйд, между вами что-то произошло, пока нас не было? — спросила я, приподняв бровь.

Грифон остановился в полуприседе. Он поднял коготь, но тут же убрал его и повернулся, чтобы посмотреть в мою сторону.

— Я не нападал на него, если ты об этом. Мы подискутировали о Пустоши и выживании, Гаечнику пришлась не по нраву правда жизни, — он покачал головой и посмотрел в сторону, казалось, не впечатлённый. — Всё ему не так, как в Стойле, и очевидно, ему это не по нраву. Ну, не моя проблема.

Грифон вздохнул, прежде чем взглянуть на Тэйл, а затем снова на меня.

— А! Странствующий член нашей весёлой труппы. Я вижу, вы в порядке, мисс Тэйл, это хорошо. Не представляю, куда вы подевались, но, очевидно, всё закончилось не так, как мы ожидали. Должно быть, вы испытываете невероятное облегчение, что застряли не только с нами, обитателями поверхности, а, мисс Снап Ролл?

Я поморщилась. Это было значительно… грубее, чем то, как я планировала рассказать ей о произошедшем.

— Не так, как вы ожидали?.. — спросила Тэйл. Она казалась обеспокоенной, и я знала, что было причиной.

— Ну, нет, — ответила я уклончиво. Я не хотела сознаваться в том, насколько сильно запаниковала, поэтому решила добавить: — Мы подумали, что они схватили тебя, и это было своего рода предположением, следуя которому мы действовали…

Потерять её было бы… нет. Даже не думай об этом.

— И да, твоё возвращение — это большое облегчение, — поспешно добавила я, надеясь не зацикливаться на этом вопросе. Я тряхнула гривой, оглядываясь назад на Фэйда: — Не стоит стесняться, ты не так уж и плох.

Кивнув, больше для Тэйл, чем для меня, Фэейд продолжил, к моему большому разочарованию:

— Да, да, мертва или захвачена в плен, возможно, порабощена. Вы ушли в сторону убежища Лобос, и мы ничего от вас не слышали. Учитывая их настрой, мы логически предположили, что с вами что-то случилось. Ну, по крайней мере мисс Снап Ролл предположила, — упомянув обо мне, он на мгновение переключил своё внимание на меня: — Клянусь. Случись что, я не сделал бы с вашими телами и половины того, что сделали бы местные дегенераты. Как вы знаете, я даже попытался помочь вам после того, как вы так плохо отреагировали на нашу первую встречу. В худшем случае я бы взял пару перьев с вашего трупа. Может быть, чуточку больше, если бы ситуация была достаточно тяжёлой и не было еды…

Я ёрзала, пока он рассказывал про… эммм… ну, мой панический приступ, когда я не увидела Тэйл, очнувшись. Что касается упоминания о том, как он отреагирует, если кто-то из нас умрёт… Я бы предпочла совсем, совсем не думать об этом.

Тэйл почесала затылок передним копытом.

— Да, я действительно потратила немного больше времени, чем ожидала, — уклончиво пробормотала она, прежде чем изменить тон, чтобы указать на меня тем же копытом. — Но кэп, неужели ты не веришь в меня? Ты серьёзно подумала, что эти грязепони смогут меня поймать? — она издала квази-вербальное “Пффф!” и повернулась, чтобы войти обратно в пещеру. На этом бы и закончили, но я видела признаки. Слегка опущенный подбородок, скатившиеся по бокам крылья, безжизненно свисающий хвост… Она всё ещё была потрясена событиями этого дня и старалась скрыть это даже от меня.

Она не хочет, чтобы я волновалась… А я всегда буду.

Фэйд неопределённо пожал плечами и посмотрел в пещеру, зияющую позади нас, а затем спросил:

— Ну так… мы остаёмся здесь на ночь? Пора бы убраться с холода, пока не стало… ещё холоднее и замерзательне-е.

Наконец-то я была рада резкой смене темы.

— Да, у их лидера, похоже… интересный взгляд на вещи. Он позволил нам остаться на ночь при условии, что мы уйдём с первыми лучами солнца.

С этими словами я повернулась и начала пробираться обратно в пещеру, Фэйд последовал за мной. Я понадеялась, что Крафтер сам догадается, в каком направлении идти, но страж, стоявший на первой же развилке, развеял мой страх. Я вспомнила: это был тот же пони, что ранее направил на нас пулемёт, то же самое оружие висело у него на боку. Он был явно не в том настроении, чтобы терпеть отклонение от нашего предписанного пути.

Когда мы наконец прибыли, нас встретила пещера побольше. Вдоль одной стены тянулись ряды палаток, а в центре полукруга других палаток весело пылал костёр. Оссея лежал рядом, удовлетворённо потягивая из бутылки что-то явно алкогольное.

Когда мы вошли, я задумчиво поднесла копыто к подбородку и оглянулась на Фэйда.

— Знаешь, я ведь так и не осмотрела твои раны после того, как мы… эмм… встретились. Я хотела бы посмотреть, не оставили ли мы каких-либо серьёзных повреждений, если можно, — учитывая, что мы только что пережили перестрелку, это было бы довольно хорошей идеей в любом случае.

Он остановился на пороге и уставился на огонь в центре комнаты. Я практически видела танец и мерцание пламени, отражающегося в его глазах. Мой вопрос, казалось, вернул его в настоящее. Он несколько раз моргнул, приходя в себя, прежде чем повернуться ко мне с любопытным выражением лица и спросить:

— Ko tā? Не уверены в способностях рейнджера Твист, да? Или ты просто хочешь снова полапать меня своими копытцами?

Я поднесла копыто к подбородку и ухмыльнулась.

— Хмм, может быть, немного из колонки А, немного из колонки Б, — небрежно ответила я, прежде чем перейти на более честный тон. — Больше всего я хотела бы взять на себя ответственность за свои ошибки. Кто знает, может быть, ты пострадал в последнем бою и сам того не осознаёшь. Я знаю, что я точно не проверяла.

Тэйл подошла к костру и села поближе к тому месту, где лежал Крафтер, подальше от Оссеи. Когда она проходила по другую сторону от Фэйда, я увидела, как она тряхнула гривой и подмигнула мне. Я не смогла сдержать улыбку.

После недолгих раздумий Фэйд пожал плечами и склонил голову в знак согласия.

— Хорошо, если это тебя успокоит, не собираюсь отказывать, — ответил он, осторожно кладя винтовку на землю. — Явное проявление чести с твоей стороны, уважительно. В любом случае было бы неплохо хоть раз снять всё снаряжение.

Сняв шляпу, рюкзак и… Как вообще грифоны называют свою одежду? Броня? Я не знаю. В любом случае я заметила три звездообразных ожога на его груди. Опалённое оперение окружало их, выделяясь на фоне здоровых коричневых перьев. Закончив сбрасывать своё снаряжение и разложив его на полу в удивительно упорядоченной манере, он сел, расправил плечи, вытянул спину и встряхнул крыльями.

С его прямого разрешения я начала стандартный медицинский осмотр… правда, немного гораздо медленнее, чем обычно. В бою у меня бы не было так много времени. Да и телосложение грифона интриговало меня. Как раса, они, естественно, крупнее пони, и он не был исключением. Его лапы, когти, клюв — всё это было мне незнакомо, но в каком-то экзотическом, пассивно-опасном смысле. Сначала, когда я прикоснулась к нему, он, казалось, отпрянул от моих копыт. Просто безобидное подёргивание мышц, но это было… странно.

Когда я переместилась, чтобы провести копытами по его крыльям, он слегка развернул их, чтобы помочь моему осмотру. Большинство пегасов в той или иной степени ловкие летуны, созданные для скорости и маневренности. Его крылья, вне всякого сомнения, были созданы для силы. Это было… захватывающе, честно говоря — увидеть столь яркое напоминание о том, как по-разному наши виды поднимаются в небо.

Двигаясь дальше, я провела копытом по одному из шрамов в форме звезды на его груди и тихо спросила:

— Это наши?

Я заметила ряд меньших шрамов, все давно выцветшие и покрытые заново отросшим оперением. Ни один из них не выделялся так, как магически обожжённые шрамы.

Он выгнул бровь в ответ на мой вопрос и наклонил голову, чтобы понять, что именно я имею в виду.

— Jā, ваших копыт дело. Разметали мне оперение; будет дико зудеть, пока снова не отрастёт. Вот только какая бывалому грифону разница — шрамом больше, шрамом меньше? Я всё ещё жив и кусаюсь!

— Рада слышать, — ответила я, медленно опуская копыто с его груди. — Знаю, мы не очень хорошо начали, но я хотела бы как-то загладить свою вину, если смогу.

Я немного отступила, давая ему личного пространства. Мой осмотр закончился. Фэейд, насколько я могла судить, оказался образцовым грифоном, если не считать шрамов.

— Ты уже доказал, что являешься ценным дополнением к нашей группе, независимо от того, как долго планируешь остаться, — я помолчала несколько мгновений, прежде чем добавить: — Хотя мне любопытно — во время боя ты показал серьёзные боевые навыки. Где, чёрт возьми, ты этому научился?

Приняв перемену в разговоре за естественное завершение осмотра, он потянулся за своей накидкой, поднял её и просунул свободную лапу в рукав. Он не сводил с меня глаз, когда ответил:

— Уверен, вы придумаете, как меня отблагодарить, — он покатил плечом, перекинул одежду через спину и просунул в неё другую лапу, прежде чем потянуться назад и правильно разместить её под крыльями. Полуодетый, он встряхнулся, прежде чем снова уделить мне всё своё внимание. Слегка покачав головой, он продолжил:

— Не то чтобы вы обязаны. Мне было поручено доставить вас в Форт, и именно это я и сделаю. Оплата не требуется. Однако приветствуется… — он поднял лапы ладонями вверх и пожал плечами. Это было менее чем тонким намеком, на что я подняла бровь.

Он опустил лапы и начал теребить нитку на подоле своей попоны, когда ответил:

— Отвечая на второй вопрос… Ну, по крайней мере половина из этого —  врождённые способности и рефлексы. Наполовину орёл, наполовину лев, в сумме — один прекрасный охотник, — его глаза метнулись вверх, чтобы встретиться с моими, двигаясь гораздо быстрее, чем я ожидала. — Остальному я научился, работая по профессии. Какой именно, хотел бы я и сам знать. Я многое держу в секрете. Иногда даже от себя самого.

Его ответ определённо оказался… уклончивым, но я спросила просто так, из любопытства. Я даже не была уверена, о чём теперь его спросить. "Что ты имеешь в виду под «какой именно»"? Не звучало как благодарность за его помощь, по крайней мере у меня в голове. Я не смогла придумать способ его расспросить, не копнув глубже, чем хотелось бы, поэтому не стала развивать тему — в любом случае её не было в списке моих приоритетов.

Скрыв свою паузу для размышлений за страстной улыбкой, я ответила:

— О, я уверена, что мы с Тэйл сможем придумать, как выразить нашу признательность, когда доберёмся, — я подмигнула ему. — Ты, безусловно, в отличной физической форме.

После короткой паузы я небрежно добавила:

— По крайней мере для грифона.

Он вновь теребил нитку, но мой последний комментарий снова вернул его глаза к моим, прежде чем что-то щёлкнуло и он задумчиво осмотрел себя. Через мгновение он выпрямился и немного выпятил грудь, по-видимому, воодушевленный моим выводом.

— Я не сомневаюсь, вы двое сможете, — наконец ответил он, слегка кивнув и улыбнувшись. — Будем надеяться, что по пути до Форта больше никаких инцидентов не произойдёт и мне не придётся демонстрировать, на что ещё способен грифон в "отличной форме". Не хотелось бы, чтобы вы оказались в ещё большем долгу, не так ли, мисс?

— Нет, конечно же не хотелось бы, — ответила я, поворачиваясь, чтобы направиться к костру. Я остановилась через пару шагов, чтобы оглянуться. — Но я бы не отказалась от демонстрации.

Оставив Фэйда одеваться, я поскакала туда, где у костра сидела Тэйл. Сбросив седельные сумки, я крайне неграциозно плюхнулась рядом с ней, закрыв глаза и издав тихий стон наслаждения, когда жар начал согревать моё усталое тело.

Тэйл подвинулась и прислонилась к моему боку, разделяя тепло костра вместе со мной.

Взглянув на Бернарда, тело которого Крафтер бесцеремонно скинул у костра, Тэйл спросила:

— Так, а что случилось с Бернардом?

Крафтер повернулся, намереваясь ответить:

— Его, эмм… — он замолчал, пытаясь сообразить, и наконец закончил: — На самом деле я не помню. Его… подстрелили?

Фэйд сел по другую сторону от Бернарда, закатил глаза и хохотнул.

— Гаечник, ты хоть знаешь, что такое "выстрел"? Беднягу жахнули дубинкой. Нанесли ему… урон. Теперь он в бессознанке, — чтобы доказать свою точку зрения, он протянул лапу и шлёпнул неподвижного земнопони тыльной стороной ладони.

— Всё благодаря нашим добродушным хозяевам, — добавил грифон, прежде чем повернуться к единорогу с возбуждённой улыбкой. — А давай просветим тебя в этом деле. Обойдёмся одним патроном. Считай это твоим посвящением в жителей Пустоши. Что-то вроде очень болезненного дня рождения!

Крафтер на мгновение заколебался, посмотрев на Фэйда взглядом, который, казалось, оценивал, был ли грифон серьёзен.

— Я… думаю, я пас, — наконец решил он.

Я нахмурилась.

Крафтер не видел, как повалили Бернарда? Это же он сообщил мне, что нас окружили сзади…

Вновь затронув тему того, что произошло, пока Тэйл вела разведку, я повернула голову туда, где лежала, свернувшись калачиком, пегаска.

— Эм, Тэйл… Пока тебя не было, мы вроде как… ну… случайно похитили часового, когда пытались прокрасться за тобой, — я замолчала, собираясь с мыслями. — Потом мы немного поссорились с местными пони, включая Вермельйо Ламину, с которым ты повстречалась в кладовке. Во время переговоров Бернард занял то место, где ранее сидел снайпер. Оказывается, у них там есть запасной вход, и вот этот, Оссея, подкрался и вырубил Бернарда, — я кивнула головой в сторону пони Лобос, сидящего рядом с нами.

Тот поднял морду в знак подтверждения. На ней не было гордости, но и угрызений совести тоже не виднелось. Простое подтверждение произошедшего.

Поморщившись, я наконец подошла к тому, что на самом деле оказалось проблемой:

— Они напали на нас потому, что мы носим броню Красного Глаза… Это единственная броня, которая у нас есть, и мы подвергаем опасности всю группу, надевая её, — я повесила голову, закончив.

Взглянув на Бернарда, я добавила:

— Можем перевязать ему бока и попытаться обездвижить сломанные рёбра. Это всё, чем мы сможем сейчас ему помочь, — я тихо вздохнула, прежде чем продолжить: — Перелом закрытый и не опасен для жизни. И как бы я не любила свои крылья, но сломанные кости нужно вправлять с помощью магии. Было бы у нас зелье, я бы рискнула… но врачеватель-единорог был бы лучшим вариантом. Надеюсь, найдём такого в Форте.

Тэйл тоже смотрела на Бернарда, пока я говорила. Позволив тишине наполнить пещеру, она задала вопрос, который был у всех на уме:

— Как ты думаешь, он очнётся?

— Жизненные показатели в норме, — ответила я. — Должен очнуться, хотя… травма головы это всегда рулетка. Нам просто нужно подождать, это одна из причин, почему нам понадобилось укрытие. Сегодня мы не доберёмся до Форта, так что нужно отдохнуть, пока есть такая возможность.

Я попыталась, но не смогла сохранить свой тон ровным: беспокойство влезло мне в глотку, несмотря на все мои усилия.

Лениво слушая наш разговор, Оссея пробормотал:

— Поправится. Бил в челюсть, не в шею, — он снова принялся потягивать из бутылки то, что, похоже, было скотчем. Он продолжал сидеть рядом, но не собирался участвовать в разговоре.

Фэйд кивнул в знак согласия с моим изложением событий. Он сидел, скрестив ноги и сжимая винтовку в лапах. Широко раскрытыми глазами он не отрываясь смотрел на огонь. Я видела пляшущие огоньки, отражающиеся в его глазах, которые, казалось, не замечали происходящего вокруг. Подсознательно я понимала, что он по крайней мере пассивно осведомлён о разговоре, но грифон казался совершенно поглощённым зрелищем.

Внезапно что-то осознав, Оссея полез в свою седельную сумку и вытащил несколько небольших свёртков из коричневой бумаги. Он левитировал их Крафтеру, Тэйл и мне, оставив один лежать рядом с Бернардом.

— Вермельйо сказал отдать вам. Бесплатно.

Я была заинтригована. Пока я разворачивала свёрток, оттуда донёсся… пряный запах. Оно не было похожим на что-либо, что я ела раньше, но когда Оссея кивнул, я оторвала кусочек от красноватой массы. Казалось, на ней была какая-то приправа. Я сунула кусочек в рот и задумчиво прожевала, прежде чем повернуться к Оссее и сказать:

— Мм! Довольно вкусно, что это?

— Мясо, — получила я безразличный, монотонный ответ. Как будто это было обычным делом: есть мертвечину. В моей голове всплыло воспоминание. Ранее Крафтер предположил, что местные хотели съесть Бернарда…

Я увидела, как та же мысль резко оторвала взгляд Фэйда от огня и перевела на зеленоглазого единорога. Его лапы чуть крепче сжали приклад винтовки, и я увидела, как ноги грифона напряглись, готовясь к прыжку, если тот понадобится. Реакция Тэйл была похожей, но не столь заметной. Она чуть откатилась в сторону от меня, чтобы в случае чего предоставить своему энергетическому ружью место для разворота и выстрела. Я неловко осознала, что в данный момент на мне нет ТД, и я определённо пожалею о его отсутствии, если дела пойдут плохо.

Крафтер, казалось, пребывал в блаженном неведении, продолжая разворачивать выданный ему свёрток с мясом.

— Чьё мясо, Оссея? — сухо спросила я, несмотря на кусок мяса, всё ещё лежащий у меня во рту. Я по привычке глянула вниз, туда, где должны были быть удила моего боевого седла. Мы не хотели драться и скорее всего не смогли бы пережить бой, но если вдруг выяснилось, что нас заманили спать к пони, которые едят других…

Как бы то ни было, Оссея воспользовался моментом, чтобы сделать глоток из своей бутылки, прежде чем наивно ответить:

— Может, волк, может, олень. Не я готовил. Не знаю наверняка. А что?

Все хором выдохнули. Фэйд отпустил приклад винтовки, а Тэйл снова прижалась к моему боку. Откровенно говоря, я почувствовала себя немного глупо, сделав столь поспешный вывод. Теперь, когда моя совесть успокоилась, у меня появился шанс полностью оценить вкус. Пряный, ни как у чего-то, что я когда-либо пробовала. Даже после того, как я проглотила, он оставил стойкое послевкусие. Я уставилась вдаль. Задумавшись, я тихим, мягким голосом пробормотала:

— Никогда бы не подумала…

— О чём? — спросил Оссея, склонив голову набок.

Мои глаза сияли, пока я держала в передних копытах то, что осталось от вяленого мяса.

— Это же восхитительно! Кто знал, что мясо может быть таким вкусным? — прокомментировала я, оглядывая группу, чтобы увидеть реакцию на моё открытие.

Тэйл тыкала копытом свой свёрток, скептически глядя на нетипичный ужин. Она всё ещё не была уверена, но я почувствовала, как у неё заурчало в животе (побочный эффект того, что она прижалась ко мне), и заметила её слегка смущённый взгляд, когда она поняла, что я почувствовала. Очевидно, этого было достаточно, чтобы по крайней мере попробовать, и она нерешительно откусила пару кусочков диковинной еды.

Крафтер не терял времени: разорвав сверток, он жадно сунул в рот кусок и яростно жевал. Он всё время улыбался идиотской улыбкой, сглатывая и вгрызаясь в вяленое мясо. В ответ его желудок одобрительно урчал, что было слышно даже с моего места. В какой-то момент он, должно быть, понял, что на его лице сияет полуоргазмическая улыбка, и стер её, вернувшись к своему “нормальному” виду, а затем оглянулся, чтобы посмотреть, заметил ли кто-нибудь.

— Съедобно, — заключил он.

Видимо, он всё ещё был голоден с тех пор, как застрял возле своего Стойла…

Фэйд впервые за долгое время оторвал взгляд от пламени и прокомментировал:

— А мне не осталось? Ну и ладно, у меня своих запасов хватает, — он вальяжно помахал когтем вокруг. — Как бы то ни было, я люблю посвежее.

Я вздохнула. В общем-то я и так это предполагала, но всё же я ещё не до конца осознала, что в нашей команде новое пополнение. В конце концов я ответила:

— Похоже, когда доберёмся до Форта, выпивка будет за мой счет. Чую, та ночь будет полна приключений… — я замолчала, мысли о выпивке подняли мне настроение. Доев часть мяса, я удовлетворила свой урчащий желудок, прежде чем запечатать свёрток и уложить его в седельную сумку.

Оссея продолжал наблюдать за разговором с праздным любопытством, слегка улыбаясь и потягивая свой напиток.

— Если повезёт, это будет завтра вечером, — ответил Фэйд, легонько постукивая когтем по виску, прежде чем направить его на меня: — Ты испробуешь лучшее, что способна предоставить Пустошь. Не знаю, что у вас там есть в вашем пушистом раю, но у нас тут настоящий винтаж! Некоторые бутылки даже почти не фонят!

Он откинулся на свой рюкзак, положив одну лапу поверх другой, прежде чем добавить со смешком:

— Однако, похоже, на этот раз мне придётся покупать напитки, мисс. Сама сказала: у вас кончаются запасы для бартера. Хорошее дорогого стоит, могу дать в долг.

— Похоже, он у нас уже не малый… — ответила я с некоторой тревогой. Не то чтобы я сильно беспокоилась, но зловещая перспектива задолжать грифону легла в глубине моего сознания. — А пока мы должны как можно лучше отдохнуть. Выходим утром.

Оссея, заметив мой вопросительный взгляд в его сторону, заговорил:

— Вон те две палатки — ваши, — он указал на две ближайшие. — Бельё внутри. Лобос Кармезим будет нести вахту.

И словно в ответ на разговор о том, чтобы лечь спать, Бернард издал тихий стон.

Облегчение расплылось на моем лице, когда он огляделся вокруг, постепенно осознавая, что больше не лежит на морозе и что его ждёт еда и тёплый огонь.

— Ну, расскажете, что я пропустил? — сонно спросил он, осторожно ощупывая себя и морщась, пересчитывая рёбра.

— С удовольствием, — ответила я, пока наша группа начала готовиться ко сну.

---

В ту ночь мне приснился сон. Впервые после крушения меня не мучили кошмары или я не отрубалась от усталости. Мне снилось чистое небо, полёт под звёздами… друзья, потерянные, но не забытые. Конечно же, это была весьма робкая попытка скрыться от реальности, но мой спящий разум этого не знал.

Я долго просыпалась. Было приятно. Когда я моргнула, до меня дошло, что я нахожусь в палатке. На земле. У меня болели бока. Я всё ещё была в Пустоши, и последние несколько дней не были сном. Похоже, снаружи уже было достаточно светло, чтобы несколько слабых лучей тусклого рассеянного света пробились в пещеру.

Повернувшись на бок, я обняла копытом Тэйл, всё ещё мирно храпевшую. Слегка толкнув её, я тихо шепнула ей на ухо:

— Подъём, засоня.

Тэйл заворчала и сонно простонала:

— Но, сэр, я не могу в наряд… Я вчера перебрала… — перевернувшись на другой бок, она упрямо натянула на голову одеяло, пытаясь отогнать новый день.

Я продолжила шептать ей на ухо, несмотря на одеяло, под которым она укрылась.

— Доберёмся до Форта, вечером нальёшь себе "Лучшее в Пустоши", — говоря это, я осторожно встала, чтобы одним быстрым движением стянуть с неё одеяло, если она не проснётся.

Как обычно, из её маленькой крепости простыней доносилось только уклончивое бормотание.

Как и ожидалось.

Я схватила одеяло у её копыт. Поднаторев за долгие годы, я знала, как стянуть его с кобылы, не желающей вставать… Быстрым движением я потянула на себя, используя крылья для дополнительного ускорения.

Было больно, но манёвр оказался плодотворным. Скомкав одеяло, я оставила только что извлечённую Тэйл валяться на полу. Ворча, она подняла голову и громко зевнула.

— Вот тебе и завтрак в постель…

— Знаешь, чем удобен наш паёк? — высказала я своё мнение, доставая свёрток с вяленым мясом и для пущей убедительности отправляя кусок в рот. — Он идеально подходит для употребления в дороге.

Неуверенно поднявшись на копыта, Тэйл ещё раз зевнула, прежде чем расспросить меня о плане на сегодня.

— Так, чего же мы ждём в Форте? Тамошние Рейнджеры, вероятно, не будут столь же приветливыми, как Паладин Роуз.

Приходя в себя, я проглотила вяленое мясо одним глотком.

— Будет тяжело. Я, конечно, полна надежды, но догадываюсь, что никто не встретит нас с распростёртыми крыльями, — я поморщилась от собственного чувства юмора. — Форт также является единственным поселением в округе. Они хоть и Рейнджеры, но ненавидят бойцов Красного Глаза так же сильно, как и мы. Попытаюсь использовать это в наших интересах, но не могу ничего обещать.

Я начала надевать костюм Анклава, который не носила с того дня, как мы разбились.

— Раз уж зашла речь, думаю, лучше быть откровенными. У нас нет никакого алиби, броня Красного глаза лишь доставит нам ещё больше неприятностей, как прошлой ночью, плюс Рейнджеры со станции Кило уже знают нашу историю.

Застегнув последнюю молнию, я встряхнула гривой.

— Придётся положиться на пони, которым мы не можем доверять, но я верю, что всё будет хорошо.

Приняв к сведению мой выбор одежды, Тэйл начала надевать свой собственный комплект.

— Значит, войдём как военные Анклава? Хороший способ быть расстрелянными. Хоть мне и нравится, как на вас сидит костюм, кэп, — её застенчивая улыбка была бы более эффективной, если бы её быстро не сменил ещё один зевок.

— Ну, особого выбора у нас нет, — подытожила я. — В зависимости от того, насколько строг их пропуск в город, мы могли бы проскочить в какой-нибудь повозке, укрывшись парой простыней. Но если начнётся досмотр, то моментально вскроется, что мы — пегасы. Быть откровенными в нашей ситуации — наилучший вариант в долгосрочной перспективе… Хотя, возможно, под прикрытием простыней получится незаметно пробраться внутрь, а там уже сможем и договорится.

Я всё ещё пыталась напрячь свой мозг, чтобы найти лучший путь в форт, но безрезультатно.

— В любом случае не помешает иметь с собой большой белый флаг…

— Ну, если до этого дойдет, я уверена, что Крафтер покажет нам мастер класс по добровольной капитуляции, — закончила Тэйл, прикрепив лазерную винтовку к боевому седлу и выжидающе глядя на меня.

Пристегнув пистолет-пулемёт к боку и накинув седельные сумки, я высунула голову из палатки, чтобы узнать, как поживали Бернард, Крафтер и Фэйд. Вдобавок стоило проверить, не убил ли Фэйд кого-нибудь за ночь.

Крафтер, спотыкаясь, выбрался из палатки, которую делил с Бернардом. Он всё ещё старался опираться на своё неповреждённое переднее копыто. Кротко улыбнувшись мне, он принялся упаковать своё снаряжения в сумки. Бернард последовал за ним, его снаряжение уже было уложено и готово к походу. Интересно, как давно он проснулся? Тем не менее, он тоже ходил с явной хромотой.

Ожидаемо, Фэйд сидел рядом с тлеющими остатками костра, бормоча что-то себе под нос. Увидев, что мы собираемся, он принялся упаковывать то немногое, что успел распаковать на ночь. Он защёлкнул ствольную коробку своей винтовки на место, быстро проверил прицел в направлении пустой секции пещеры, затем осмотрел обойму и затвор. Ухмыльнувшись, он сел, расправил крылья и кивнул в сторону меня и Тэйл.

— Labrīt, мои пегазские друзья. Надеюсь, рейдеры вас ночью не покусали. Похоже, что нет, но нельзя быть уверенным на все сто!

Быстро осмотрев пещеру, я невозмутимо ответила:

— Уверена, ты бы услышал, если бы у нас там был рейдер, Фэйд, — улыбнувшись, я продолжила: — Тем не менее, я выспалась лучше, чем в бункере прошлой ночью.

Помолчав немного в раздумье, я добавила:

— Хотя я бы не классифицировала этих пони как рейдеров. У них есть моральные принципы, хоть и необычные.

Закинув винтовку за спину, Фэйд поднялся и пожал плечами, прежде чем немного пройтись, разминая затёкшие без движения ноги.

— Доверяй, но проверяй, — ответил он. — Видал я всяких рейдеров, бывали и тихони. Кто знает, может быть, вокруг нас уже засада или невидимки!

Он моргнул и пристально оглядел пещеру.

Ну, если тут и были невидимые рейдеры, похоже, им нравилось наблюдать. Действовать было не в их стиле.

Фэйд покачал головой, прежде чем указать когтем через плечо на вход, заявив:

— Может быть, у них и есть устои, но и у меня они тоже имеются, причём мои — единственные, которым я доверяю. Так что, если вам не всё равно, стоит поторопиться с Фортом. Если нет возражений.

Бернард добавил:

— Вообще-то я очень рад наконец-то увидеть Нейсон. Много наслышан о нём.

— Никаких возражений с моей стороны, — ответила я. — Думаю, нам уже давно пора добраться до этого “Форта".

Фэйд кивнул, резко развернулся и указал на тусклый дневной свет, который просачивался в туннель.

— Тогда в путь! — громогласно заявил он и добавил: — Как бы ни было приятно не замерзнуть до смерти, я бы очень хотел выбраться из этой ямы, воняющей дикарями.

Он двинулся вперёд, не оглядываясь, время от времени беспорядочно размахивая лапой.

— К слову, вонять начинает везде, куда бы ваш род ни забрался, просто тут оно ещё хуже. Понятия не имею, как мы вас терпим…

Резко остановившись у входа в пещеру, он повернулся и указал на меня и Тэйл, заявив:

— Кроме вас двоих. Может быть, из-за облаков или чего-то ещё, но вы, анклавные пони, не так уж плохи. Не приятны, заметьте, но определённо неплохи. Может быть, средне? Нет… Терпимо! Точно! Сносны, с точки зрения запаха.

Когда он прокомментировал наш запах, мне пришла в голову мысль. Я подняла крыло и с любопытством принюхалась. Я сморщила нос, когда на него напал запах многодневного пота, крови нескольких пони (включая мою собственную), и заметила, что мои перья давно пора почистить. Последовав за грифоном, я ответила:

— Ммм, спасибо, наверное? — я замолчала, будучи не совсем уверенной в том, был ли это комплимент или он просто сошёл с ума.

Я услышала, как Крафтер пристроился позади нас и задал первый вопрос, который, должно быть, пришёл ему в голову.

— А что такое "Онкав"? — он переводил взгляд с меня на Фэйда, с нетерпением ожидая ответа.

Вот ведь любопытный пони.

Вместо того чтобы ответить ему напрямую, Тэйл усмехнулась над неправильным произношением Крафтера, взлетела и зависла в нескольких футах от земли рядом с Фэйдом.

— Крафтер, когда упали бомбы в конце Великой войны, первой целью был город пегасов Клаудсдейл, — монотонно ответила я. Если он хотел знать, то пусть знает всю правду. — Видя уничтожение одного из немногих наших драгоценных облачных городов, правящий совет пегасов принял решительные меры, стремясь сохранить оставшиеся жизни до тех пор, пока земля не станет достаточно безопасной. Великий Анклав Пегасов родился из оставшихся облачных городов-государств, объединившихся вместе, чтобы покрыть небо постоянным слоем облаков и собрать остатки войск для общей защиты.

Я поморщилась. Вот тут начинается… неприятная часть.

— Эти меры должны были быть временными… У нас сложилось впечатление, что поверхность и по сей день является в той или иной степени непригодной для жизни адской дырой.

Я оглянулась на пещеру, на пони, влачащих суровое, но вполне приемлемое существование.

— Но вот это, — сказала я, указывая копытом на поселение Лоббо, — заставляет меня задуматься, как много нам не известно о поверхности и как много от нас скрывали.

Задумавшись на мгновение, Крафтер ответил:

— Так это… небесное Стойло? Или что-то в этом роде? И только для пегасов? — казалось, он глубоко раздумывал, как будто действительно пытался осмыслить такой поворот.

В его ответе не было привычного комического непонимания происходящего вокруг. Я кивнула, подтвердив его логическое заключение.

— Что-то в этом роде. Мы периодически посылаем разведывательные патрули на поверхность, пытаясь выяснить, пригодна ли она для жизни или нет… Часто они не возвращаются. Учитывая то, что мы видели, я понимаю, почему.

Вот только… а какой бы эффект произвёл наш с Тэйл доклад о том, что происходит тут, внизу, доставь мы его в Нейварро? Что будет, если до гражданских пегасов в других облачных городах внезапно дойдёт весть, что внизу живут пони?

Я нахмурилась. Мысли вели меня к тому, о чём я не хотела думать прямо сейчас.

Через пару мгновений Крафтер ответил:

— Значит, вы живёте на всю катушку, так сказать, над облаками, пока внизу творится такой бардак? Разве облака, ну, это, не управляют погодными условиями?

Тэйл проявила интерес к разговору и подала голос:

— Всё не так просто. Когда мы отступили за облака, от Эквестрии ничего не осталось. Мэйнхэттан, Филлидельфия, Кантерлот… Все и всё было уничтожено жар-бомбами. Мы спасали тех немногих пони, кто смог выжить, в отличие от твоего Стойла, — её тон был оборонительным, вопреки её обычному легкомыслию.

Похоже, его критика зацепила Тэйл.

Зыркнув на неё, Крафтер продолжил:

— Но вы же можете управлять погодой… Закрыв нас слоем облаков вы точно никому не помогли… Я бы даже сказал, что наоборот, — надо же, он влил немного яда в свой тон, не ожидала от него такого.

Я хотела ответить. Хотела объяснить, почему… но не могла. Посев облаков был тайной, которой я не могла поделиться с земным пони, каким бы безобидным он не казался. Вместо этого я разозлилась. Знаю, это было несправедливо по отношению к нему, но я защищала нашу позицию с гневом в голосе. Хотя не думаю, что он когда-нибудь поймёт, что большая его часть была направлена на меня.

— Ты хоть понимаешь, как часто пегасов, которых мы посылаем на поверхность, убивают за просто так?! — спросила я. — Мы все теряли друзей в Пустоши, разгон облачного слоя поставит всю нашу цивилизацию на тот же уровень риска, с которым сталкиваются наши разведгруппы каждый раз, когда спускаются на поверхность.

Разгорячившись, Тэйл подлетела к Крафтеру и заглянула ему в глаза.

— Эти облака — наш дом, Крафтер. Без них мы все умрём, — затем она ткнула его копытом: — А как насчёт трупов за воротами твоего маленького рая, как им помогло твоё Стойло?

Он смотрел на нас. Не думаю, что он хотел ссоры, но, несмотря ни на что, он решил придерживаться своей точки зрения.

— Я не защищаю своё Стойло. Меня же постигла та же участь, и… — он замолчал на мгновение, в его глазах мелькнула грусть. Должно быть, задело за живое. — Но не мы создали эту ледяную пустыню. Я не говорю, что вы должны снести свои дома. Я  говорю, с чего вы решили, что ваш дом заслуживает право стоять ценой домов всех этих пони?  Кто дал вам право?

На удивление, ответил Бернард, заговорив из-за спины Крафтера. Его голос был тихим, но в нём звучали твёрдые нотки:

— Они имеют право жить; мы все имеем, любыми средствами. Если бы у меня была такая возможность, я бы ни секунды не задумывался о том, чтобы моя семья жила там, в безопасности, и была счастлива. Семья всегда на первом месте.

Крафтер повернулся к нему:

— И как? Удалось там пожить? Спускались ли они в поисках тебя, предлагали ли укрытие? Согласен, семья должна быть на первом месте, но что если твоя семья умерла из-за холода? Тебе, наверное, было бы нелегко, так же, как и нам сейчас. Представь, если бы они сняли часть облачного слоя — не весь, только часть. Когда ты в последний раз видел солнце? Я никогда. А хотел бы. Но не могу. А это полностью зависит от них, — закончил он, указывая копытом прямо на меня.

Бернард впился взглядом в спину Крафтера.

— Мою семью убили, жену изнасиловали, дочь украли. Не холод, не облака, а обычные земные пони. К ним бы ты был столь же снисходителен? Как насчёт работорговцев? Хотел бы, чтобы Анклав помог тем, кто получает удовольствие от страданий других? Я нет, надеюсь, ты тоже.

Крафтер повернул голову назад, но старался не смотреть Бернарду в глаза. Более спокойным тоном он ответил:

— Да знаю я, что не они виноваты… но… Может быть, пони изменились, если бы им дали шанс. Что, если… что, если бы Анклав помог побольше, и, следовательно, те, кто крал, кто убивал… возможно, не стали бы такими, — он цокнул копытом и направился к повозке.

Сделав шаг к нему, я ясно дала понять, что не собираюсь отступать, крикнув ему в спину:

— Крафтер, я знаю, что ты видел тех ублюдков, которых мы с Бернардом убили. У меня была возможность поговорить с их лидером. Всё, что он делал, он делал не от отчаяния или из-за отсутствия возможности стать лучше. Он делал ужасные вещи, потому что ему это нравилось! Если бы у него был шанс, настоящий шанс, он выбрал бы тот же проклятый небесами путь, — я топнула копытом для выразительности. — Думаю ли я, что это честно: держать облака только для пегасов? Нет. Но если просто расчистить небеса, то это не превратит жизнь на пустоши в ёбаные солнце и радуги!

Крафтер остановился, чуть повернув голову.

— Я не предлагал просто разогнать облака. И ты не можешь знать точно, как пони себя повели бы. Но мы уже никогда не узнаем, правда? — выплюнул он, стараясь, чтобы его голос прозвучал чуть громче обычного. Он отвернулся и закончил на этом разговор.

Бернард последовал за удаляющейся фигурой Крафтера; они оба шагали быстро, пытаясь догнать Фэйда, который, похоже, даже не остановился, когда начался спор. Тэйл бросила на меня кроткий страдальческий взгляд и кивнула, прежде чем вылететь из пещеры. Я медленно начала нагонять их, усталая и злая на себя за то, что не смогла объяснить ему, почему.

Когда мы приблизились к повозке, то увидели весьма необычное зрелище — Фэйд сидел на крыше и вёл довольно напряженный разговор, по-видимому, сам с собой.

Он фыркнул, проведя когтем по какой-то надписи на крыше фургона, прежде чем пренебрежительно махнуть лапой:

— Если подумать, все разменяли роли. Рогачи остались не у дел, гряземесы рулят ситуацией, а все крылатые застряли где-то посередине. В принципе, мне так удобно, многого от меня не ожидают, и есть кто-то более угнетённый. Конечно, это резко ограничивает возможности, но по-чесноку, кто-бы стал ввязываться во всю эту дрянь? Точно не я! Все вы, пони, одинаковы, и ничем меня не удивите, но, опять же, чего можно ожидать от существ без больших пальцев? Не стал бы им доверять больше, чем… чем… — он моргнул, несколько раз беззвучно открывая и закрывая клюв, словно не находя слов.

Именно тогда я поняла, что Фэейд действительно, безапиляционно безумен.

Спрыгнув на землю, он наконец заметил нас.

— Хорошо, что присоединились, — прокомментировал он, взмахнув крыльями, чтобы приземлиться поближе к нам. — Я уж подумал, вы решили прибится к местным. Нашли себе… Что там был за термин? Вторых луговинок? Что-то в этом роде.

Подняв коготь вверх, он быстро продолжил:

— В любом случае Форт ждёт, и времени у нас мало. Будет крайне невежливо заставлять его ждать ещё дольше.

Он склонил голову набок, ткнул когтем через плечо и спросил:

— Так кого же мне запрягать? Упряжь, конечно, немного помята, но не застрянет.

Я поморщилась от боли, которая всё ещё давала о себе знать, и вклинилась в разговор, прижав переднее копыто к животу:

— Извините, ребята, думаю, с этим я не помогу.

Чёрт, мне действительно нужно показаться доктору…

Крафтер посмотрел на своё раненое копыто, проверяя, насколько сильно может надавить на него. Нахмурившись, он добавил:

— Неа, не думаю, что я смогу…

Тэйл бросила хитрый взгляд на Бернарда, прежде чем расправить крылья и взмыть в воздух:

— Ну, я на разведку! — она рванулась вперёд, уклоняясь от любых возражений.

Бернард нахмурился, хотя за этим не было никакого настоящего гнева.

— Держу пари, что Фэйд сейчас скажет что-нибудь о "гордости" или "тако" и откажется… Ладно, я потяну фургон, — затем он подошёл к поводьям и пристегнулся. — Садитесь, дети, прокатитесь на повозке.

Фэйд, казалось, был слегка ошеломлён обвинениями в его сторону. Прижав коготь к груди, он покачал головой и уставился на земного пони.

— Гордость? Та-ко? Нет у меня таких вещей! Последнее, я уверен, ты вообще выдумал! — нахмурившись, он отошёл от группы, чтобы указать на переднюю часть повозки и поправить своего потенциального обвинителя: — Если не затруднит, взгляните на упряжь, о которой идёт речь, и объясните мне, как именно устройство, предназначенное для пони, подойдёт грифону?

Шагнув назад, чтобы встать рядом с Бернардом, он поднял одну лапу над головой и показал свой рост, другой показав рост Бернарда.

— Как видите, есть небольшая разница в размерах. Совсем чуть-чуть.

Пытаясь быть дипломатичной, я сказала, забираясь в фургон:

— Спасибо, Бернард. Мы это очень ценим.

Бернард бросил на него невозмутимый взгляд, прежде чем мотнуть головой в сторону мёртвого брамина, замёрзшего на обочине дороги — по-видимому, первоначального владельца упряжи.

— Что, растолстел что-ли?

Вздохнув, Фэйд прижал коготь к виску, прежде чем посмотреть на небо.

— Всё это прекрасно, но вы забываете об одном отличии между брамином и грифоном, — начал он несколько усталым тоном. — У нас есть крылья, сэр. Крылья, которые мешают надеть упряжь. Снизу она неудобна, а сверху больно давит.

Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, он наполовину расправил крылья и жестом указал в стороны, где упряжь будет сидеть относительно них. Повернув когтистую лапу вверх, он добавил, подумав:

— Кроме того, я знаю этот район и являюсь самым боеспособным членом группы на данный момент. Не говоря уже о калибре моего вооружения, — ухмыльнувшись, он жестом указал запряжённому жеребцу, чтобы тот прошёл мимо него. — Итак, в путь?

Видя, как в ответ на уколы Фэйда в глазах Бернарда нарастает гнев, я решила сменить тему комментарием из фургона, чтобы предотвратить предстоящий спор:

— В общем, ребята, не знаю насчёт вас, но я понятия не имею, как мы попадём в Форт. Есть какие-нибудь представления о том, как высшие чины Рейнджеров отреагируют на пару пегасов, буквально рысью забегающих к ним на базу? Любая информация будет оценена по достоинству.

Остыв, Бернард решил подшутить надо мной:

— Не знаю, может, просто пристрелят на подходе.

Крафтер посмотрел на Бернарда.

— Пристрелят? Неужели они действительно это сделают? Они даже не узнают, враждебны мы или нет, — вставил он.

— Ну, в последний раз рейнджеры, которых мы встретили, стреляли по нам ракетами, — задумалась я, а потом добавила: — Хоть в нас и не попали, да и было это в ответ на то, что мы подстрелили Фэйда, который будет с нами, когда мы войдём в город…

Услышав своё имя, Фэйд дёрнул головой и уставился на меня, прежде чем задумчиво посмотреть на землю. Через минуту или две молчаливой ходьбы он пожал плечами и оглянулся.

— Да ладно, всё будет ровно. Пока ты не начнёшь болтать о своём облачном королевстве, они, вероятно, будут думать, что ты очередной обожжённый круп. Насколько я знаю, в таких не стреляют.

Поколебавшись, он стукнул кулаком по снегу.

— Точно! — воскликнул он. — Вам стоит спрятать метки. Никогда не видел пегасов без ожогов на том месте.

Прищурившись, он наклонил голову и пристально посмотрел на меня.

— Кроме тебя и маленькой мисс. Интересно… — повернувшись к Крафтеру, он прямо ответил: — Ну и стрелять они будут в любого, кто им не понравится. На самом деле не имеет значения, дружелюбный ты или нет. Особенно метко стреляют в тех, у кого есть какая-то редкая техника из Стойла, которая им понравится.

Крафтер на мгновение посмотрел на него, затем на свой пипбак, убедившись, что рукав его пыльника скрывает устройтсво от любопытных глаз.

Я бросила сердитый взгляд на Фэйда в ответ на его поддразнивания Крафтера… По крайней мере я надеялась, что это было поддразнивание. Прошло ещё несколько мгновений, прежде чем я поняла, что именно он имел в виду под “обожжённым крупом". Выражение моего лица осталось раздражённым, но по совершенно другой причине.

— Наши седельные сумки и доспехи достаточно прикрывают бока, не буду я притворяться небесами проклятым дашитом! — ответила я, подчёркивая последнее слово каждой унцией яда в своем голосе, на которую была способна.

Склонив голову набок, Фэйд сел на корточки и скрестил лапы на груди.

— Что за на… Ты же сама спросила, за что тебя застрелят Рейнджеры. Не знаю, что за Дашиты такие, но в них не стреляют. Не утверждаю, что тебе стоит притворяться одним из них, просто не дай им знать, что ты не Дашит, если не хочешь, чтобы тебя утащили в застенки и пытали.

Он выдохнул, сменил позу, а затем указал на Крафтера:

— Я не пытаюсь вас напугать, но Гаечнику действительно стоит спрятать свой пискучий наручник. Иначе потеряет ногу. Сам не видел, но слышал, что Рейнджеры бывают… грубоватыми.

Подняв оба когтя в знак покорности, он закрыл глаза и быстро покачал головой.

— Не знаю причин нелюбви к ним, мисс, но умереть за убеждения — ваше право. Я, например, не хочу, чтобы в меня стреляли… снова.

Видя, в каком направлении развивается разговор, Бернард решил просто тащить телегу по тропе, игнорируя разворачивающий за спиной спор. Наверное, мудрое решение. Путь в любом случае будет долгим.

Я с неохотой согласилась с мнением Фэйда и понимающе взглянула на Бернарда.

— Ладно, у нас из вариантов либо туда, либо умереть от голода, — заключила я.

Даже не глядя в сторону Крафтера, я знала, что он смотрит на меня с непонимающей мордой. Опустив взгляд в свои копыта, я тихо объяснила ему:

— Министерская Кобыла Рэйнбоу Дэш была пони, сделавшей пегасов лучшей военной силой Эквестрии. Она провела нас через войну, дала нам нашу силовую броню, рисковала жизнью наравне со всеми… А когда упали жар-бомбы, она покинула нас. Хотела помочь оставшимся на земле, когда ещё и двух недель не прошло с того момента, как поверхность оказалась выжжена. Это было самоубийство… Но она всё равно покинула нас, вместо того чтобы попытаться исправить зарождавшийся тогда Анклав. Она бросила всё, предала нас.

Взглянув на Крафтера, я продолжила:

— Я догадываюсь, что в стойлах не знают о произошедшем. Те, кто следуют её пути, считаются предателями и помечаются меткой самой Дэш. Если они хотят следовать за ней, мы позволяем.

— По крайней мере она пыталась что-то сделать, — пробормотал Крафтер себе под нос.

Покатив плечом, Фэйд снял винтовку и взмахнул крыльями, готовясь взлететь. Взглянув на меня, он выплюнул пару мыслей:

— Дела давно минувших дней, по нынешним меркам. Хотя… жаль, что всё так обернулось. К счастью, вы с Тэйл не Дашиты, у вас не будет особых проблем с возвращением домой, как только закончите ваши пегасьи дела на поверхности.

А вот это было больно (намеренно или нет). Он быстро кивнул мне и Крафтеру, прежде чем взмыть в воздух, взмахнув крыльями и разметав снег по тропе, стремясь догнать Тэйл.

Слова Фэйда и его внезапный уход заставили меня воздержаться от ответа, вместо этого я просто сосредоточилась на своих собственных мыслях по этому поводу. Протянув копыто, я завернулась в одно из (наконец-то оттаявших) одеял, намереваясь провести оставшуюся часть поездки в тишине.

---

Впрочем, меня хватило всего на полчаса. Крафтер задремал, а Бернард тянул повозку. Фэйд и Тэйл летели, прикрывая нас сверху, я сидела в телеге, под простынёй, пытаясь хоть как-то согреться. Короче, помимо того, что я чувствовала себя ничтожно, мне было невыносимо скучно.

Наконец я решила надеть ТД. В основном для того, чтобы взглянуть на карту. Однако… как только я прицепила его и включила, холодная синева наложенного изображения заполонила мой взгляд и я увидела мигающий пузырь сообщения в нижнем углу. Выбрав его, моргнув, я почувствовала себя невероятно глупой. Тэйл оставляла мне сообщения. Теперь, когда я наконец проверила журнал пропущенных, я увидела, что она начала писать сразу как только ушла. Пара отчётов о её передвижении, все лаконично сформулированные, похоже, были отправлены, пока я была без сознания… Она описала, что видела по пути и как её в итоге заперли (как я и подозревала, она была заворожена терминалом, когда кто-то решил закрыть хранилище, а замок открывался только через терминал с внешней стороны). Она наверняка думает, что я всё это прочитала.

Ну… это многое объясняет.

Выбрав функцию ответа, я молча задвигала губами, набирая сообщение, ТД автоматически преобразовал мой беззвучный шёпот в текст.

"Эй, Тэил, как там дела?"

Я хотела, чтобы сообщение выглядело небрежно, тщетно пытаясь скрыть, что только что вспомнила про возможность ТД хранить сообщения. Поразительно быстро я получила ответ:

"Ты ведь только сейчас вспомнила о существовании сообщений, не так ли, шеф?"

"Нет! — ответила я, прежде чем быстро добавить: — Ну, вообще-то да".

Я заметила, как Бернард покосился на меня. Должно быть, меня было слышно лучше, чем я думала. Во всяком случае он это никак не прокомментировал.

"Ох, Снап, что же мне с тобой поделать? — ответила Тэйл, добавив после короткой паузы: — Ну хоть всё обошлось".

"Ага, — ответила я. — Это определённо могло обернуться ужасно".

"Да уж… О, кстати". Она, должно быть, воскликнула, но эмоции остаются за рамками текста.

Несмотря на это, моим вниманием она завладела.

"Что такое?"

"Пока я копалась в терминале, я нашла пачку записей, датированных чуть позже падения бомб. Я скопировала их, если тебе интересно".

"Мне всё равно нечем заняться. Отправляй".

Прошла всего пара секунд, прежде чем я уставилась буквально на стену текста в ответном сообщении. Моргнув, оно занял весь экран, и я начала читать записи.

День 47.

Я нашёл источник воды в пещерах. Он, плюс запасы, оставленные горожанами, помогут мне пережить зиму. Что касается пони, попавших под шторм или испивших застоялой воды… Они начали меняться. У многих изменения проявились в физиологии. Недуг не разрушал разум, но вот тела… Большая часть населения… Ну, магия жар-бомб оказалось весьма основательной.

Вчера я убил пару, когда те собирались напасть на пони, пытавшихся уйти на север. Меня не заметили, форту не стоит знать о моём присутствии…

День 69.

Утром я увидел иней. Почти на два месяца раньше положенного. Чуть западнее я нашёл ещё одну пещеру. В ней оказался большой минеральный источник, но в воде обнаружилась взвесь металла, так что я начал работать над очистителем.

Сегодня я наткнулся на группу на дне ущелья, в первый раз после войны мне пришлось убить пони. Я заметил их с вершины холма: четверо поймали молодую пару, двигающуюся на юг. Похоже, пара была из рабочего лагеря на севере. Они даже не успели выстрелить в ответ, когда их атаковали.

Четверо нападавших были военными, уж я-то знаю. Жеребец умер сразу, а вот на кобылку у них были более гнусные планы. Подобраться ближе было легко.

Кобыла добралась до путевой станции, её имя я так и не спросил.

Мне уже холодно.

День 80.

Для пары поселений, всё ещё держащихся вместе, настали тяжёлые времена. Никто не был готов к такому холоду. Я рад, что был натренирован, а вот местным не повезло.

Несколько пони поселились в одной из пещер, пока меня не было. За защитные двери они не проникнут, рад, что я их поставил.

У входа я оставил им медикаментов и дров для розжига, меня никто не заметил. Облака станут настоящим испытанием для всех.

Озеро замёрзло на прошлой неделе.

На этом записи заканчивались. Это были лишь части одной большой картины, но я не могла собрать всё вместе. Ну, по крайней мере это дало общее представление о жизни в те ужасные времена. Автор не указан, все сообщения представляли собой исключительно текст, и я задалась вопросом, что же случилось с рассказчиком. Наверное, он уже мёртв, ведь с тех пор прошло уже очень много времени… Но мне было любопытно. Я видела схожесть между нашей ситуацией и той, в которой оказался он. Да, его мир буквально погиб перед его глазами, а наш становился более… непонятным. И тем не менее, тот пони решил записать всё, что с ним происходило. Для психологической разгрузки? Или в качестве ориентира для будущих поколений?

Или просто как журнал?

Я так и не решила, что думать по данному поводу, но у этих записей явно была цель, а события из его жизни теперь навсегда останутся со мной.

"Это всё, что там было?" — задумчиво спросила я саму себя.

"Там было больше, но в основном на языке Лобо…"

Последовала короткая пауза, прежде чем пришло ещё одно сообщение, довольно короткое.

"Нихуясебе".

Сообщение Тэйл застало меня врасплох. Я не слышала выстрелов, но это ещё ничего не значило. Я подняла глаза, лихорадочно осматривая небо в поисках пегаски. Долго искать не пришлось. Она и Фэйд приземлились в паре сотен метров перед нашей повозкой и смотрели вниз. Похоже, там была ещё одна долина.

Я перестала нашёптывать текст и крикнула:

— В чём дело, Тэйл? Мы уже рядом! — я уверена, что текст не передал моего обеспокоенного тона, но этого и следовало ожидать. Бернард взглянул на меня, прежде чем прибавить шагу. Как и я, он не понимал, что происходит, но чувствовал.

"Просто… просто прибавьте шагу, кэп. Вам стоит это увидеть".

Крафтер проснулся, разбуженный ускорившейся повозкой и моим голосом. Быстро моргая, он пытался сориентироваться.

Краткий забег, и мы уже были рядом с нашими приземлившимися разведчиками. Когда мы подошли, я поняла, почему Тэйл смотрела вперёд, разинув рот и широко распахнув глаза. Мы поднялись на небольшой холм на дороге, чтобы встать рядом с ними, и впервые увидели долину. Мы определённо нашли Форт Нейсон.

Он был огромен.

Сооружение, находящееся вдалеке, было монументальным памятником старому миру, глубоко врезанным в гору. Древняя крепость безмолвно стояла на страже над старой дорогой, по которой мы и шли. С нашего обзорного пункта было видно, как тропа змеилась через долину к основанию форта, прежде чем серпантином подняться вверх, к воротам. Весь путь просматривался со стен. На каждом повороте дороги стояли блокпосты, всего пять штук. Каждый из них был размером с Форпост Кило, хотя у них и не было наблюдательных башен. Всё равно они выглядели игрушечными по сравнению с размерами самого Нейсона.

Сам Форт окружала массивная стена, навскидку около пятнадцати метров в высоту. Шесть бастионов, равномерно распределённые по её длине, могли накрыть огнём всю долину под ними. Вторая стена стояла внутри, по периметру первой, разделяя город на внутренний и внешний районы. Даже с такого расстояния я могла разглядеть сотни зданий различных размеров, втиснутых между двумя стенами. Большинство из них выглядели сколоченными из чего попало, но примерно такого я и ожидала от инженеров Пустоши.

Внутренний район резко контрастировал с внешним. Одноцветные, равномерно расположенные здания (приземистые и крепкие на вид) занимали весь внутренний район. В дальнем конце Форта, на краю плато, выдолбенного копытами, стояло то, что явно было командным центром. Из вершины гигантского купола торчала массивная конструкция, возвышавшаяся на сотни метров над городом. Облака были чуть выше её вершины, столь высока она была.

Вход в город был перекрыт парой массивных двустворчатых дверей, врезанных в один из бастионов стены. Из него открывался прекрасный обзор на подъезд к склону горы. Прямо сейчас двери были открыты. Но, несмотря на это, я не чувствовала себя жданным гостем.

Долина, окружающая монумент былой славе Эквестрии, была расчищена и вспахана, видимо, чтобы прокормить местное население. Вот только поля были пустыми, за исключением пары домов и амбаров, усеивавших широкий участок пахотных земель.

Я оглядела пространство перед собой с тихим свистом, после того как поняла, что мой рот был всё это время открыт, в благоговейном страхе перед таким чудом инженерной мысли земных пони.

— Должна признаться, я ожидала, что в "Форте" будет в лучшем случае пара сотен пони… — я замолчала, когда вспомнила, что, по заявлению Анклава, не осталось никаких поселений такого размера, за исключением Филлидельфии (которая считается "враждебной") и, возможно, "Города дружбы", о котором я слышала.

Всё, что я видела, легко квалифицировалось как цивилизация, возрождающаяся под облаками… Именно то, чего мы, теоретически, и ждали…

Бернард остановил повозку и тоже любовался видом города. Через несколько мгновений он тихо прокомментировал:

— Я полагаю, что должен по крайней мере двум пони пару крышек.

Крафтер протиснулся к переднему краю повозки. Перегнувшись через ограждение, он уставился на зрелище.

— Это…— он явно поторопился и растерял слова. — Это… это мощно!

Благоговение в его голосе читалось безошибочно.

У Тэйл было чуть больше времени, чтобы попривыкнуть к огромным размерам того, что было перед нами.

— Это определенно что-то…

Я рылась в седельных сумках, пока не нашла бинокль. Поднеся его к глазам, я начала осматривать город. Я не успела многого рассмотреть, прежде чем услышала скрежет металла сбоку от меня. Опустив бинокль, я увидела, что Фэйд решил скопировать меня, достав потрепанный, но все ещё целый телескоп, чтобы тоже понаблюдать за Фортом. Он цокнул клювом и пробормотал себе под нос:

— Так, куда там меня больше не пускают…

Снова подняв бинокль, я внимательно осмотрела Форт. Первые ряды зданий, казалось, были полны пони, которые просто жили своей жизнью. Красочный разнобой материалов украшал каждое здание. Я разведывала и комментировала:

— Тэйл, Рейнджеры позволяют пони жить в своих стенах. Я вижу жилища, возможно, кухни… Поля были вспаханы, и не так давно, — опустив бинокль, я обменялась с ней взглядом. — Анклав ничего об этом не знает. Не могут знать… Исходя из того, что они нам рассказывали, Рейнджеры никогда не были столь организованы.

К моему удивлению, Тэйл смотрела на запад. Когда она ответила, указав крылом на массивную стройную белую башню, которая грациозно пронзала слой облаков, на сотни метров выше шпиля Нейсона. Башня стояла у дороги, которая змеилась вдаль на запад. Я почувствовала, как кровь застыла у меня в жилах, и вовсе не от холода.

Башня САОМТН.

— Ну, не знаю, Снап, — ответила Тэйл дрожащим голосом. — Как по мне, так всё им оттуда прекрасно видно.

Заметки автора:

Можете поверить, что когда-то эта глава должна была быть всего 12к слов? Хех. Планы меняются.

Эта глава не стала бы такой, какой она есть сейчас, без команды редакторов: Belmor, Plain, PersonalGamer и JetWave, с большим вкладом от cpt.Doel чем раньше. В дополнение спасибо PencilGuy за арт в конце главы. Идея в том, что это скетч зарисованный в сам журнал Снап Ролл. Сам арт каноничный для истории.

Приблизительно следующая глава должна быть готова в последнюю неделю года. У меня необычно много времени в предстоящие пару недель.

И где бы мы были без оригинала от Ккат? Нигде. Ну, может быть, где-то но точно без того количества лора которым мы можем пользоваться.

Глава 7: Форт Нейсон (часть 1)

Они знали.

Мне потребовалось время, чтобы признать это, но в ретроспективе именно в тот момент я окончательно осознала, что мы бесповоротно застряли на поверхности. Всего неделю назад, до всего этого… Если бы стрелку Красного Глаза не повезло подбить нас, мы бы полетели сквозь долину, в которой затаился Нейсон. Наш Вертибак разорвало бы в клочья зенитным огнем ещё до того, как мы поняли бы, что происходит.

Несмотря на всё это, само существование такого исполинского укрепления заставляло мой пульс учащаться от волнения. Я хотела увидеть, как местные пони живут спокойной жизнью, ну, или насколько спокойной она могла тут быть. Как они справляются? Что у них с работой? Какие у них семьи? Знания манили меня.

Я была столь взбудоражена, что упустила самое очевидное. Я примечала лишь различия между нами и не сразу осознала, как всё было на самом деле.

Они такие же, как и мы — выживают, несмотря на то, что весь мир настроен против них.

Дневник Снап Ролл.

---

Несмотря на открывшийся перед нами сюрреалистичный вид, спуск в долину перед Нейсоном прошёл без происшествий. Тэйлвинд завернулась во вторую простыню. Это, конечно, не лучшая маскировка, но для беглого осмотра должно хватить. Она тихо дремала, усевшись рядом со мной и Крафтером, пока Бернард продолжал тащить повозку. Фэйд шёл рядом.

Мы проезжали мимо фермерских построек разнообразных размеров и состояния. Одни, казалось, были возведены из какого-то оставшегося с довоенных времён префабрикованного материала, причём явно не до падения бомб, а относительно недавно. Другие же, видимо, сколочены из того, что можно найти в округе — обломков разрушенных зданий, листового металла и подобного. Единственное, что объединяло все строения — они казались достаточно сбитыми, чтобы сохранить тепло внутри. Чуть хуже — и не было бы смысла их строить.

Мы проезжали мимо небольших семей, занятых своими ежедневными делами. Матери, отцы, жеребята и кобылки… Сплочённые семейные ячейки, живущие в тени защиты Стальных рейнджеров. Одни ухаживали за скотом, другие ремонтировали многовековое сельхозоборудование. Третьи пытались хоть как-то улучшить строения. Никто не обращал на нас особого внимания, а те немногие, кто всё же замечал, пропускали нас, обменявшись вежливыми приветствиями. Пару раз я видела, как пони, заметив Фэйда, гнали молодняк в дом, по-видимому, опасаясь грифона.

Я поймала взгляд пары жеребят, с безграничным детским любопытством разглядывавших наш маленький караван. Мягко улыбнувшись, я помахала им копытом. Они улыбнулись и помахали в ответ, после чего убежали играть. Если Анклав заинтересуется всем этим, ничем хорошим не кончится.

Почему они нам не рассказали?

Этот вопрос терзал меня. К счастью, я отвлеклась на Крафтера, когда тот резко и разочарованно вздохнул. Он уставился на экран своего пип-бака, предварительно убедившись, что рядом не было Рейнджеров.

— Не понимаю я эту штуку, — заявил он.

Тэйлвинд встрепенулась ото сна, услышав его стенания.

— Эм… Проблемы с пип-баком, я полагаю?

— Ага, — угрюмо ответил Крафтер. — Не понимаю, что это значит.

Он повернул переднее копыто, чтобы показать ей экран. Похоже, у него была открыта карта, но я не успела толком рассмотреть.

— Что это?

Выражение лица Тэйл смягчилось, когда её опасения были рассеяны.

— А, это просто указатель местоположения. У пип-баков, похоже, есть встроенный каталог всех локаций в Эквестрии (не спрашивай меня откуда, он просто есть). И эта местность, — она помахала копытом в воздухе, указывая на голые поля вокруг, — я догадываюсь, называется «Предгорье».

Крафтер ещё раз взглянул на пип-бак, а затем огляделся вокруг.

Он, казалось, всё ещё обдумывал новую информацию, когда прокомментировал:

— Знаешь, тебе стоит показать мне побольше штук, которые можно делать с пип-баком, — помахал он своим хитроумно окованным копытом для выразительности.

Тэйл хихикнула, прежде чем ответить.

— Так и быть, думаю, мы проведём пару ночей в Нейсоне. Нужна будет комната, чтобы как следует всё объяснить. Пойдет?

Посмотрев на Тэйл, он мягко улыбнулся.

— Было бы хорошо. Может быть, тогда я смогу вам помочь. Эта штука, оказывается, весьма полезная, — произнёс он, а затем поспешно добавил: — Ну, гораздо полезнее, чем я думал.

Крафтер отвёл взгляд, заинтересовавшись оборудованием, которое пони-фермеры пытались склепать, сварить или каким-то иным образом привести в рабочее состояние. Со своей стороны, я понятия не имела, что эти чёртовы штуки должны были делать, кроме как выглядеть по-фермерски.

Далее поездка продолжилась в относительной тишине. Старая повозка остановилась у начала серпантина к Нейсону; впереди был контрольно-пропускной пункт, сбоку от которого стояло сооружение, похожее на блокгауз. Сам КПП состоял из пары стройных башен, возвышающихся по обе стороны от начала извилистого подъёма, ведущего к Нейсону. Тонкая стена высотой около двух пони перекрывала промежуток между ними.

Тяжёлые ворота застыли в центре стены, открытые и манящие, в отличие от пары Рейнджеров в доспехах, стоящих по сторонам дороги и бросавших на нас, как я догадалась, скучающие взгляды.

Как бы я ни была знакома с чтением языка тела в силовых доспехах, в шлемах всё равно трудно сказать наверняка.

Стражи бросили взгляд на потрёпанную повозку, а затем заметили Фэйда. Один Рейнджер, казалось, расслабился и махнул нам в сторону ворот. Всё это время я видела лёгкие кивки шлемов — похоже, стражи разговаривали между собой.

Проходя мимо них, Фэйд растянул оскал и кивнул Рейнджеру.

— Паладин Роуз и её гарнизон передают привет с аванпоста Кило, — сказал он почти дружелюбно, прежде чем добавить более низким тоном: — Всё ещё ждут смену, но вы особо не утруждайтесь, потерпят.

Сказав это, он ускорил шаг, обойдя Бернарда и встав во главе нашей маленькой процессии.

Рейнджер не ответил и лишь покачал головой, прежде чем повернуться к своему напарнику.

Подъём был долгим и крутым, но я поняла, что в этом-то и был его смысл. Любая атака города вынуждена была бы идти в гору, под огнём сверху. Мы проходили мимо других постов. В отличие от первого КПП, на каждом из последующих с одной стороны стоял дот. Я была абсолютно уверена, что на всём протяжении подъёма на нас были направлены крупнокалиберные пулемёты. На каждом посту стояли Рейнджеры, но никто нас больше не останавливал — само присутствие охраны было внушительным. На последнем из пяти КПП я увидела первого Рейнджера без брони. Угольно-чёрная единорожка возилась с настенным терминалом. На ней была длинная красная мантия с меткой Рейнджеров: мечом, шестерёнками и яблоками. Такой же, как у её бронированных соотечественников.

Сам подход к массивным воротам Нейсона представлял собой ужасающее зрелище. Утопленные затворки усеивали стены — без сомнения скрывая огневые позиции — в то время как толстые дула тяжёлых орудий торчали из бойниц бастиона, в который и были встроены ворота. Более всего меня заинтересовали четырёхствольные зенитные орудия, расположенные вдоль стен. Это были те же орудия, которые когда-то защитили Север от вторжения Зебр: сейчас они заставляли Анклав крепко задуматься. По крайней мере мне так показалось. Сами ворота оказались столь массивны, что могли пропустить два танка бок о бок. Они были широко распахнуты, но «маняще» — не совсем то слово, которое я бы использовала. И снова пара Рейнджеров охраняла проход.

Пройдя сквозь городские ворота, мы нырнули в совершенно новый мир. Улицы бурлили потоками пони, их было больше, чем я когда-либо видела, за исключением пары массовых учений Анклава или военных парадов. Шум добродушной торговли смешивался с радостными возгласами играющих жеребят, снующих между ног взрослых, пока те разговаривали друг с другом о житейских делах. Здания были столь же разнообразны, как и жители, обитающие в них — начиная от бетонной кладки и до рифленой стали, сколоченной внахлест. В совокупности это был настоящий лабиринт из зданий. Ни одно из них не было выше двух этажей (скорее всего намеренно — любое возвышение помешало бы вести огонь со стены внутреннего периметра), но все они, казалось, были в относительно хорошем состоянии. В них безусловно жили.

Я приметила в толпе пару Рейнджеров; отчётливые контуры их силовой брони образовывали серые островки среди потоков пони.

Несколько прохожих в красных одеждах писцов рассекали толпу, спеша по своим делам. Впрочем, как и все вокруг.

Осмотр местных достопримечательностей был прерван прибытием тройки Стальных Рейнджеров. Тот, что стоял в центре — паладин, если судить по замысловатым узорам на его броне — поманил нас следовать за ним, развернулся и двинулся, не дожидаясь ответа.

Мы привязали повозку у ворот и последовали за ними пешком. Трио провело нашу группу через город к небольшому зданию, пристроенному к стене внутреннего периметра и явно являвшемуся частью исходного дизайна форта. Два Рейнджера, как я предположила — рыцари, встали у двери, а их командир повёл нас внутрь.

Судя по всему, это было какое-то административное здание, которым заведовал пожилой единорог, сидящий за столом напротив нас. Он что-то строчил пером, зажатым в магическом захвате. Когда мы вошли, он даже не подумал оторвать взгляд от работы. Паладин, искоса взглянув на нас, подошёл и встал сбоку от единорога. Единственным другим обитателем комнаты была грифон в чёрной броне с нарисованным на её груди оттопыренным белым когтем. Она сидела, прислонившись спиной к стене слева от нас.

Мы молчали, ожидая, пока с нами заговорят. По тону уже можно будет понять, как себя вести.

Единорог продолжал свою непрерывную писанину.

Он продолжал и продолжал, не замечая нашего присутствия, отчего напряжение в комнате нарастало с каждой минутой. Почти полная тишина длилась до тех пор, пока он наконец не вставил перо в чернильницу, привлекая всеобщее внимание. Сидя на месте, он окинул нас взглядом, придирчиво осмотрев каждого.

Когда он дошёл до меня, сработала мышечная память, в результате чего я встала в стойку «вольно», решив наконец нарушить вновь нарастающую тишину вопросом:

— По какой причине нас задержали, сэр?

Крафтер нервно отодвинулся, но вскоре взял себя в копыта и встал в позу, похожую на мою. Фэйд уселся на зад и лениво разглядывал свои когти, иногда поглядывая на второго грифона. Я не могла прочесть выражение его лица, но он, казалось, напрягся, ожидая, как далее пойдёт разговор.

Достаточно пристально осмотрев нас, старый единорог наконец-то ответил; голос его был низким и хриплым.

— Вы двое, — он указал копытом на меня и Тэйлвинд. — Покажите метки.

Чёрт, быстро же он.

Даже Фэйд съёжился, поспешно выпалив:

— Просто чтобы вы знали, сэр. Паладин Роуз с аванпоста Кило отправила меня с ними лишь в качестве проводника.

Его комментарий должен был помочь. Выставить нас в хорошем свете. А ещё он хитро прикрыл свой зад, отстранившись от нас. Умно.

Единорог бросил на Фэйда оценивающий взгляд, прежде чем прийти к выводу, слегка кивнув.

— Ваше заявление принято.

— Вы знаете, не так ли, — невозмутимо произнесла я, уверенная, что его интересовали не наши метки, учитывая, что он не попросил Бернарда или Крафтера сделать то же самое. — Прежде чем мы покажем, просто знайте, что мы здесь не для того, чтобы сражаться. Если вы дадите нам шанс всё объяснить…

Я умолкла, кусая завязанную узлом простыню у меня на шее. Я услышала, как Тэйлвинд сделала полшага вперёд, явно не уверенная в том, насколько это была хорошая идея. На станции Кило скорее всего было хотя бы коротковолновое радио, так что старый единорог, я уверена, знал о нашем прибытии, какой бы ни была наша маскировка. Я приняла решение. Стянув простыню, я показала свою метку, и, что более важно, свои крылья.

— Мы застряли здесь, на поверхности. Мы не опасны ни для вас, ни для ваших.

Тэйлвинд нахмурилась, но последовала моему примеру, слегка взмахнув крыльями, онемевшими за долгую поездку.

Второй грифон от души рассмеялась.

— Я ж тебе говорила, Стим, эти двое — лоялисты, — пожала плечами она. — Вероятно, из-за того, что случилось с Тротвиндом.

Я вопросительно приподняла бровь на её комментарий про «лоялистов», но всё ещё ожидала их ответа. Сейчас все карты у них в копытах, не хотелось бы вызывать гнев, задавая неуместные вопросы. Тем не менее мой интерес был задет.

Единорог оставался бесстрастным на протяжении всего процесса и, после того как она закончила, добавил:

— Учтите, у вас всего один шанс всё объяснить, и лучше бы вы им воспользовались.

Угроза была очевидна, принимая во внимание присутствие в комнате тяжело вооруженного, но в остальном молчаливого паладина, не говоря уже о двух Рейнджерах снаружи. Несмотря на внешнее спокойствие, вокруг нас веяло смертью, и они этого не скрывали.

Что ж.

Была не была. Я начала объяснять, сопоставляя вместе факты, которые раньше боялась даже предположить. И не предположила бы, кстати говоря, если бы наши с Тэйлвинд жизни не стояли на кону. Меня терзали подозрения, сомнения, и я была не до конца уверена в том, что правильно поняла причины и следствия произошедшего — однако у меня не было иного выбора, кроме как задурить им головы и сделать вид, будто я знаю, о чём говорю.

— Мою команду отправили на север, провести рекогносцировку местности на предмет наличия передовой базы грифонов, — начала я нейтральным тоном, используемым мной для отчётов.

Грифон усмехнулась, на что я ответила взглядом, дающим понять, что я осознавала абсурдность предположения о таком сожительстве.

— Нас сбили около южной путевой станции из походного лагеря местных войск Красного Глаза. Мы устроили там заварушку и сбежали от их поискового отряда, потеряв нашего… — я остановилась, закусив губу, чтобы не показать эмоций. — Нашего специалиста по тяжёлому вооружению. В течение нескольких дней мы много узнали о поверхности, и многое из этого настораживает. В первую очередь то, что наше командование знало об этом.

Я сделала широкий жест, как бы охватывая всё здание, умалчивая при этом, как именно мы поняли, что они знали.

— Они ничего не сказали нам о наличии Рейнджеров здесь, тем более об обитаемых крепостях, и наш маршрут пролегал бы прямо через зону смерти, которую вы обустроили в воздушном пространстве форта.

Будь я проклята, не хотела я думать об этом, но если это нас спасет… Так и быть, буду проклята.

— Нас отправили умереть над вашим фортом, — я указала копытом на писца, мой голос понизился до смертельно-серьёзного тона. — И тогда они оправдали бы продолжение операций на поверхности, соврав нашему населению, что вы напали первыми. Благодаря вмешательству Красного Глаза всё пошло не по плану, и теперь Тэйлвинд и я — единственные пони, которые знают правду. Но мы обе пробыли на поверхности достаточно долго, чтобы считаться «заражёнными». Уверена, у вас достаточно знаний об Анклаве, чтобы понять наше положение.

Тот утвердительно кивнул.

— Вас двоих считают пропавшими без вести, — он немного помолчал, размышляя над сказанным.

По крайней мере, похоже, он как следует обдумывал мой рассказ.

В наступившей тишине грифон спросила:

— А какого ж рожна вы сюда-то припёрлись? Наверняка ж могли найти место поуютнее, тот же Город Дружбы? — она усмехнулась, за что единорог бросил на неё косой взгляд.

— Гвинн задала резонный вопрос, — добавил он. — Почему пришли сюда?

— Ну, — ответила я более небрежным тоном, — честно говоря, сначала план состоял в том, чтобы свалить с холода, пополнить запасы и уже тогда обдумать настоящий план… Но потом мы встретили Бернарда.

Я оглянулась и встретилась взглядом с жеребцом, покорно стоявшим позади.

— Мы узнали, что его дочь похитил работорговец, известный как «Змей», и что он направился в эту сторону. Проще говоря, мы решили помочь, ибо такого никто не заслуживает.

Пожилой единорог обменялся быстрым взглядом с грифоном, которую назвал «Гвинн». У меня сложилось впечатление, что они кое-что знали о пони, про которого я говорила. Затем он вновь повернулся к нам, выглядя при этом более расслабленно.

— Благородное намерение, — заявил он, согласившись с нашими рассуждениями, и вернулся к написанию чего-то на листе перед ним. Я догадывалась, что это был какой-то отчёт о нас.

— А как насчёт вашего друга из Стойла? Он-то точно не из вашей «разведгруппы».

Я оглянулась. Теперь только от Крафтера зависело, в каком свете он себя представит. Тот, казалось, на секунду задумался над вопросом, переводя взгляд с единорога на грифона, прежде чем решился ответить.

— Я Крафтер. Меня… выгнали из Стойла, а эти случайно оказались снаружи, — он сделал паузу, по-видимому, размышляя о том, как подвести итог событиям, произошедшим с тех пор. — Я… на самом деле знаю не очень много, ну, про поверхность. Решил, что безопаснее будет пойти с ними, и они приняли меня. Какие бы огромные проблемы у вас с ними ни были, они хорошие пони.

В конце он улыбнулся. Очки за стиль, но вряд ли на них это подействует.

Мне нечего было добавить к этому ответу, так что я просто указала копытом в сторону Крафтера. Должна признать, я была рада, что разногласия между нами не были достаточно серьёзными, чтобы испортить его впечатление о нас.

Единорог смерил его тяжелым взглядом.

— И мнение твое, конечно же, абсолютно беспристрастно, несмотря на то, что они тебя спасли, — он вздохнул и покачал головой. — Как бы то ни было, Стойло 247, верно? Крафтер — это твоё полное имя? И покажи, пожалуйста, свою метку. Это всё для переписи, уж очень много вас полезло оттуда в последние годы.

Улыбка Крафтера померкла, и уверенности в нём слегка поубавилось. Тем не менее, он спокойно ответил:

— Крафтер Одс… Это мое полное имя.

Он подтянул накидку и броню под ней. Сделал он это весьма неграциозно, но в такой позе лучше бы и не получилось. Сдвинув одежды, он явил метку из трёх винтов, пары шестеренок и чего-то, похожего на какой-то металлический стержень. Что в общем-то и не удивительно, учитывая его вездесущий гаечный ключ, который он всегда держал под копытом, на броне.

Единорог кивнул, прежде чем снова вернуться к записям. Через некоторое время стало ясно, что он либо забыл о нас, либо его больше не волновало, что мы всё ещё здесь. Он начал сортировать и оформлять документы. Я увидела, как лист, на котором был отчёт о нас, исчез под стопкой таких же отчётов.

Грифон, Гвинн, тоже обратила на это внимание. Она тихо вышла, улыбнувшись и подмигнув на прощание.

Бросая взгляды между нами, Крафтер прошептал, казалось бы, любому, кто мог ответить:

— Иии… чего теперь?

Заметив его раздражение, я слегка кашлянула.

— Ну так… можно нам войти в город? — осторожно спросила я, сознательно подавляя собственное недовольство.

Я достаточно часто встречалась с бумагомарателями, а потому знала, что время от времени их нужно одёргивать.

Единорог ответил, не отрывая глаз от работы:

— Предполагаю, что под этим вы подразумеваете Нейсон, и да, можете. Дальше гражданских кварталов не уходить. И за вами будут наблюдать, так что ведите себя прилично.

Я продолжала смотреть на лоб писца, несмотря на безразличие последнего.

— Во время нашего путешествия нам удалось найти пару вещиц, которые, как я полагаю, могли бы заинтересовать Стальных Рейнджеров, — я постаралась, чтобы мой комментарий прозвучал небрежно, но понимала, что Рейнджеры, вероятно, были единственными пони, которые смогли бы заплатить за найденные нами меч и доспехи их реальную стоимость. — Ограничение на гражданский сектор резонно, но можно ли нам организовать встречу с квартирмейстером Рейнджеров, пока мы в Форте?

Единорог вздохнул и отложил перо, явно расстроившись, что не смог легко от нас избавиться. Устало он ответил:

— Я организую вам встречу со Звёздным Паладином Чизквейком завтра. Сами с ним договаривайтесь, чтобы получить доступ к квартирмейстеру, — он улыбнулся про себя, произведя впечатление, будто ему очень хотелось причинить неудобства Звёздному Паладину. — Найдёте его в приёмной у ворот внутреннего периметра завтра в полдень. Этого вам достаточно?

Я кивнула. Лучшего вряд ли стоило ожидать.

— Очень признательна, — ответила я, прежде чем повернуться к остальной части группы.

Писец, казалось, не заметил этого и снова погрузился в работу.

— Хорошо, а теперь давайте найдём место, где можно остановиться на пару ночей… и доктора, который, я надеюсь, не задерёт нам цену втридорога. Нам всем не помешало бы отдохнуть.

Бернард кивнул в знак согласия.

— Кажется, я видел по пути пару трактиров, мы могли бы начать с них.

Фэйд выпрямился; казалось, его застали врасплох. Выглядело так, словно он пересчитывал перья, торчащие по краям его куртки. Он растопырил перед собой когти и объявил:

— Я знаю несколько подходящих мест: в одних можно остановиться на ночлег, в других залечить раны, а в некоторых — и то, и другое! — закатив глаза, он поднял лапу и покачал ею из стороны в сторону, добавив: — Хотя, э-э… наверное, лучше не упоминать, что вы каким-либо образом связаны со мной или знаете о моём существовании. По крайней мере в некоторых из них. Если вы не хотите проблем… У меня есть кое-какая репутация.

Я нахмурилась, в очередной раз вспомнив о нашей довольно грустной ситуации с крышками, а конкретно, с отсутствием у нас оных.

— Что будет по карману, то и подойдёт… а значит, выбор невелик. Дёшево, дружелюбно… Есть идеи?

Фэйд, казалось, на мгновение задумался. Покатив плечами, он промурлыкал ответ:

— Ну, знаю я одно, может, два места. Ребята там… не дотягивают до пегасьих клиник, зато работают дёшево. Относительно. Просто глаз с них не спускайте, — вставая, он указал на дверь и спросил: — Но ведь исцеление внутренних органов стоит куда больше пары нелестных снимков, верно? Ну конечно же да! А теперь вперёд.

Не говоря больше ни слова, он развернулся и направился наружу.

Учитывая все обстоятельства, это был не худший вариант. Я кивнула, прежде чем поняла, что Фэйд уже ушёл. Поспешно упаковав простыню, я поскакала вслед, остальные последовали за нами. Тэйлвинд застигла меня врасплох, когда, услышав заявление грифона, подбежала ко мне..

— Нелестные снимки, да? — выдохнула она мне в ухо настолько тихо, что услышала только я. — Ну посмотрим…

Она не стала продолжать и лишь провокационно подмигнула, прежде чем как ни в чём не бывало пойти позади Фэйда.

На моём лице сияла дерзкая улыбка, когда я последовала за ними, выбежав за дверь.

Может быть, всё будет не так уж и плохо.

Итак, мы покинули офис Рейнджеров с неприкрытыми крыльями и знаками отличия Анклава на всеобщее обозрение. Не самое разумное из моих решений, ну и чёрт с ним. Местные пони всё равно рано или поздно узнали бы, а слухи о «шпионах из Анклава» были бы намного хуже, чем об «изгнанных пегасах».

Настала наша очередь быть в центре внимания. Фэйда почти никто не замечал, в то время как Тэйлвинд и я были причиной прерванных разговоров (когда обе стороны оборачивались рассмотреть нас), недоверчивых гримас и взглядов, полных неприкрытой ненависти. Едва завидев нас, матери гнали кобылок в дом. Окна наспех захлопывались на нашем довольно коротком пути.

В какой-то момент мы вновь вышли на одну из главных улиц. Те же самые горожане, которые ранее игнорировали нас, торопясь по своим делам и не обращая внимания на четырёх пони и грифона, внезапно нашли время, чтобы остановиться и поглазеть на крылатых незнакомцев. Ранее на переполненной улице мимо нас протискивались и проталкивались потоки пони, теперь же мы шли в пузыре незанятого пространства, как будто с нами было что-то не так.

Я заметила, что не только крылья отличали нас. Мы разнились от жителей пустоши и другими, более мелкими деталями, но это лишь подчёркивало разницу между нами и ними. Мы были в хорошей физической форме — неудивительно, учитывая стандарты Анклава — а также не страдали от нужды. Подтянутая, здоровая фигура здесь не была нормой, и мы привлекли бы внимание даже и без крыльев. Казалось, что Чесс и его дочь были исключением в этом плане. Должно быть, ему жилось комфортнее, чем я думала.

Жеребцы, мимо которых мы проходили, ещё долго глядели нам в спины: кто-то с завуалированной враждебностью, кто-то со сдержанным интересом. Многие не утруждались скрывать свои намерения, указывая на меня и Тэйлвинд в разговоре с друзьями, даже находясь в пределах нашей слышимости, как будто мы были экзотическим призом. Я поняла, что реакция Оссеи, вероятно, была намеком на что-то подобное, но всё равно оказалась не готова.

А вот местные кобылы, напротив, реагировали неприкрыто враждебно. Не знаю, заставляли ли мы их почувствовать себя… менее достойными что ли, или просто вызывали дикую зависть. Как бы то ни было, кобылы Нейсона ненавидели нас всем сердцем, выражая это по большей части яростными взглядами.

Наверное, сообщение было передано в электронном виде, потому что каждый встреченный Рейнджер, казалось, не обращал на нас особого внимания. Но я знала, что они смотрели за нами — в конце концов, нашу группу было сложно не заметить. Однако их неявного признания нашего присутствия в Нейсоне хватало, чтобы успокоить любого, кому могла прийти в голову идея выразить свои чувства к нам… действием. Рейнджеры оберегали жителей, но также держали в узде, когда это было необходимо; хотя их собственные чувства к нам, вероятно, были столь же разнообразны, как и у гражданских.

Молчавший всю дорогу Фэйд резко повернул голову и посмотрел в мою сторону, когда мы приблизились к стене.

— Уже недалеко, — подтвердил он, — до конца улицы, вокруг здания и в стену. Там-то вас и подлатают.

Грифон замолчал, его взгляд блуждал вокруг. Мы продолжили идти, и в конце концов он оглянулся и снова заговорил:

— Вероятно, лучше на некоторое время скрыться от посторонних глаз. Не уверен, эксгибиционисты вы или нет, но мне как-то жутко ото всех этих взглядов. Рейнджеры, может, и терпят вас двоих, но вот остальные явно менее снисходительны, когда враг народа номер два прогуливается по городу.

Ну, по крайней мере это значит, что Красного Глаза ненавидят больше, чем нас. Хоть что-то радует.

Я испытала облегчение от перспективы исцеления и возможности на некоторое время уйти с улицы. Тон грифона, конечно, был грубоват, но он был прав — разгуливая в открытую, друзей мы не заведём. Я ведь действительно даже не задумывалась, какой реакции ожидать от гражданских, а потому просто кивнула в знак согласия, следуя за ним по пятам. Сейчас мои мысли были заняты совсем другим.

Расстояние быстро сокращалось. Вскоре мы пробрались между двумя зданиями и в конце короткого переулка наткнулись на укреплённую стальную дверь, встроенную во внешнюю стену Форта. На ней были изображены три бабочки — всё ещё самый универсальный знак медицинской помощи, даже после апокалипсиса. Фэйд остановился и, скрежеща клювом, уставился на дверь, по-видимому, в раздумьях. Приняв решение, он повернулся ко мне, на этот раз с инструкциями.

— Постучи два раза, подожди три секунды, постучи ещё раз. Объясни конкретно, что тебе нужно, и всё будет хорошо, — он переступил с лапы на лапу, оглянувшись на ржавую стальную дверь, прежде чем добавить: — И будет лучше, если я отойду подальше.

Раздался голос как всегда любопытного Крафтера:

— Отойдёшь подальше? Чего же ты такого натворил? — спросил он, в недоумении склонив голову.

На лице грифона отразилась внутренняя борьба. Он явно не хотел рассказывать.

Если позволю ему ответить, он просто уклонится от вопроса… Лучше не раздражать его лишний раз.

Я шагнула вперёд, предостерегающе положив копыто на плечо Крафтера.

— Он расскажет, если захочет, — упрекнула я, бросив на него многозначительный взгляд. — И мы не будем совать нос в его личные дела в знак благодарности за то, что он вызвался быть нашим гидом.

Повернувшись обратно к Фэйду, я добавила:

— Уверена, он не завёл нас в какое-то плохое место, учитывая то доверие, которое мы ему оказали.

Крафтер смущённо кивнул. Казалось, ему даже и не приходило в голову, что это могла быть щекотливая тема.

Замыкающий шествие Бернард наконец догнал нас и скептически посмотрел на Фэйда.

— Это же доктор, верно?

Грифон слегка вздохнул, прежде чем оглянуться на Бернарда и ответить:

— Да, доктор. Зовут Блад Клот, и его навыки удовлетворят ваши потребности, я ж вас не на скотобойню привел всё-таки, — продолжая, он повернулся ко мне: — Тут может быть не так чисто и… престижно, как вы привыкли, но это лучшее, что я могу предложить и что вы можете себе позволить. Даю слово.

Всё ещё на одном дыхании он обратился к Крафтеру:

— Было бы разумно прислушаться к совету мисс Снап Ролл. В Пустоши учатся слушая, а не спрашивая, — сказав это, он жестом указал мне за спину и, склонив голову, спросил: — Теперь, разрешите? Если хотите минимум хлопот, позвольте встать в хвост.

Я ответила кивком, проскакав мимо Фэйда и постучав копытом по довольно зловеще выглядящей двери, когда он занял позицию позади группы. Два стука, пауза, ещё один. Я сделала полшага назад, ожидая ответа.

Ничего не происходило.

Но как раз в тот момент, когда я уже собиралась предположить, что никого нет дома, из-за двери раздалось тихое шарканье. Учитывая её толщину, я предположила, что происходящее внутри должно было быть довольно громким, чтобы мы могли это расслышать. Однако шум прекратился столь же быстро, как и начался. На несколько мгновений воцарилась тишина, а затем засовы на двери отодвинулись и весь механизм распахнулся, явив довольно потрёпанного единорога. У него была серо-голубая шёрстка, в тон старого бетона. Золотистая грива и хвост (коротко подстриженные и зачёсанные назад) подчеркивали квадратную челюсть, расположенную под прищуренными глазами цвета ржавчины.

Уставившись вниз на скопление пони, он нахмурился ещё сильнее. Казалось, он не мог решить, хочет ли захлопнуть перед нами дверь, затеять драку или поприветствовать нас. Резким тоном он спросил:

— Чего надо? — его голос звучал раздражённо, как будто мы прервали что-то, что он считал более важным, чем потенциальные клиенты.

— Нам троим нужна медицинская помощь, — ответила я, кивнув головой в сторону своих спутников. — Одна сломанная нога, одно растяжение или перелом, два сломанных ребра и частично зажившие…

Я поморщилась от ещё одного приступа боли в животе.

— Внутренние повреждения. Нам рекомендовали ваше учреждение, указав, что мы могли бы… договориться для получении необходимой нам медицинской помощи, — я придала этому слову двусмысленную интонацию.

Фэйд упомянул «нелестные снимки», но я всё ещё не очень понимала, что он имел в виду.

Доктор пристально смотрел на меня и Тэйлвинд, пока я говорила, бросив лишь беглый взгляд на остальных членов группы. Пошевелив челюстью, жеребец на секунду отвёл глаза, прежде чем снова посмотреть на меня; его лицо было менее напряжённым.

— Так и быть. Получите помощь на моих условиях и по моей цене, — заявил он.

Обычно подобная фраза была вопросом, но тон жеребца не терпел возражений.

— Первоначальный взнос за приём: сто семьдесят пять крышек. Сверх этого ты и твоя любовница предоставите мне возможность обследования анатомических особенностей пегасов до начала лечения. Трудно делать снимки кобыл вашего рода, когда мне их приносят по частям. Любые осложнения оплачиваются отдельно. Это ясно?

Я покраснела, мой голос сначала был сердитым:

— Моя… — я поймала себя на том, что его совершенно идиотское предположение было абсолютно верным. — Ну… да.

Я застенчиво оглянулась на Тэйл, которая ответила игривой улыбкой и взмахом хвоста.

Мне даже спрашивать не нужно, не так ли?

Оглянувшись на жеребца, я поинтересовалась:

— А зачем вам нужны снимки до операции?

Бросив на меня взгляд, который заставил задуматься о тупости моего вопроса, он ответил:

— Потому что в противном случае вы могли бы попробовать слинять после лечения. Не думаю, что у вас получилось бы далеко убежать, учитывая дверь и всё остальное, но я бы предпочёл обойтись без беготни.

— А-а, понятно, — ответила я.

На пару секунд я задумалась, после чего кивнула.

— Ваши условия ясны. Мы согласны.

Дотянувшись до своих седельных сумок и порывшись внутри, я вытащила осколочную гранату и несколько ножей, которые когда-то были частью «Смертоносного Серпа Смертельной Смерти».

Наверняка целым он стоил бы гораздо больше, но я по-прежнему не испытывала угрызений совести, сломав его. Нахер эту штуку.

— У нас, так сказать, нет крышек… Достаточно ли этого для первоначального взноса?

Жеребец какое-то время постоял неподвижно, а потом издал медленный, почти болезненный выдох и потёр висок копытом.

— Должен был догадаться, что вы не сможете заплатить, — пробормотал он, качая головой. — Хотя я бы смог выудить за них лучшую цену, чем вы. Быть может, они даже пригодятся, если что-то в нашей договорённости внезапно изменится.

На мгновение нахмурившись, он резко повернулся и зашагал по узкому коридору в пустую бетонную комнату, крикнув напоследок:

— Последний вошедший закрывает люк. Не хочу, чтобы внутрь попало ещё больше грязи, чем вы уже на себе несёте.

Оказавшись в следующей комнате, он встал у ещё одного люка, инструктируя:

— Все пожитки оставляйте здесь. Дальше проносить запрещено.

Я подчинилась с неприкрытым удивлением на лице и начала раздеваться, сваливая седельные сумки и снаряжение у одной из стен. Пока остальные следовали моему примеру, я всё не могла понять — быть мне впечатлённой или обеспокоенной тем фактом, что у него был импровизированный шлюз, защищающий, как казалось, простенький медцентр. Зайдя последним, Бернард потянул за собой тяжёлую дверь.

— Хм, — прокомментировал Крафтер, начав снимать с себя одежду. — Он любит чистоту. Он, видимо, знает, что делает.

На его лице играла лёгкая улыбка, и у меня не хватило духу сказать ему, сколь велик был шанс, что у нашего доктора были… ну, скажем, не все дома.

Я закончила, стянув через голову броню и свалив её аккуратной горкой на седельных сумках.

— Поддержание наземной клиники в надлежащем санитарном состоянии кажется настоящим подвигом, учитывая, что грязь тут повсюду, — лениво пошутила я в ответ.

Справившись с дверью, Бернард подошёл к нам и тоже начал раздеваться.

— Ещё привыкнешь, радиация всё равно убивает большинство микробов, — он закончил, благоговейно положив винтовку поверх кучи снаряжения. — Как ты думаешь, сколько крышек у нас останется? Я бы хотел купить пару новых пружин для спускового механизма.

Проведя копытом по моему любимому лучевому пистолету, лежащему на седельных сумках, я ответила:

— Зависит от того, насколько выгодно получится продать лучшее из нашего барахла Рейнджерам. Может выйти порядочная сумма, а может и не хватить для выживания. Я правда не знаю, — оглянувшись на него, я добавила: — Утепление нашей с Тэйлвинд брони на втором месте после добычи еды, но я посмотрю, что у нас получится сделать, чтобы никто не остался без обновок.

Тэйлвинд следила за ходом разговора, тоже снимая броню и снаряжение. Закончив, она взмахнула своей длинной гривой.

Увидев, как загорелись глаза Крафтера, когда он услышал о возможных покупках, она подтвердила:

— Да, Крафтер, тебя это тоже касается.

Бежевый жеребец оглядел нас, задумчиво протянув:

— Мне бы не помешала новая отвертка… — он, казалось, задумался на несколько секунд, прежде чем добавить: — Но обязательно крестовая.

Он кивнул, как будто вся полнота его земных желаний была бы удовлетворена этой покупкой. У меня не было слов, я внезапно осознала, что понятия не имела, какой аскетичной жизнью на самом деле жил Крафтер.

Удивив всех в комнате, наш грифон внезапно выпалил:

— А «никто без обновок не останется» включает меня, верно? А то мне не платят за то, что я с вами нянчусь.

Теперь все взгляды были прикованы к Фэйду, который, казалось, осознал свою ошибку через долю секунды после того, как слова вылетели из его клюва. Он обхватил его лапами и попытался спрятаться за Бернардом, который лишь бросил на него взгляд, явно говорящий: «Он же безоружен, и я намного меньше тебя».

Разглядывавший одно копыто и нетерпеливо постукивавший другим доктор резко обернулся, заметив наименее лошадиного члена нашей группы, притаившегося позади Бернарда. Он повернулся ко мне и с гневом в глазах ткнул копытом в сторону нашей кошко-птицы.

— Вы притащили ЭТО с собой?! Ну-ка быстро говори, зачем на самом деле приперлись?! О чём ещё наврали?!

Я попыталась заговорить, но смогла выдать лишь пару сбивчивых слогов, быстро переводя взгляд с доктора на Фэйда и обратно, в конце концов злобно уставившись на Фэйда.

— Вечнодикий мне под крыло! Что не так?! Он… Фэйд! Ты же собирался… а, неважно.

Повернувшись обратно к Блад Клоту, я ткнула крылом ему в грудь и выпалила не злым, но уставшим голосом:

— Чтобы вы знали: этот грифон рекомендовал нам вас для оказания медицинской помощи! Из всех заведений, в которые он мог нас привести, он выбрал вас. Не знаю, что у вас двоих случилось, но он явно уверен, что вы — настоящий мастер своего дела!

Пожалуйста, пусть это было его взвешенное, а не вызванное нехваткой денег решение.

— Мы здесь за медицинской помощью, не более того. Мы уже оговорили условия и с радостью заплатим, когда придёт время. А теперь давай-ка выполняй свою часть сделки, ага?

Доктор слегка отклонился назад от моего взметнувшегося крыла, отчасти переключившись с Фэйда на меня. Как только я закончила, он шагнул вперёд, мягко схватив ближайшие маховые перья в магической ауре и отодвинув их в сторону. Чуть менее сердитым тоном он ответил:

— Что он натворил? Само собой разумеется, что он вам ничего не рассказал! Что ж, позвольте объяснить: первый раз я увидел этого пернатого козла, когда Рейнджеры только-только вытащили его из снежной бури; он нёс несуразицу и истекал кровью! Они приказали мне позаботиться о нём, и что же я получил за свои услуги? Он проснулся, закатил истерику и уничтожил половину моего оборудования! — жеребец отступил назад и медленно выдохнул, посмотрев на Фэйда, прежде чем почти спокойно продолжить: — Но самое главное: он сломал терминал, в котором я хранил данные исследований, собранные за последние четыре года. Всё это исчезло в одно мгновение, а эта тварь просто заявила, мол, «он не знал, кто он и где он». Тогда я подумал, что гад просто пытается увильнуть от оплаты, и погнал его отсюда облаком скальпелей.

Уставившись вниз, доктор провёл копытом по гриве и привёл себя в порядок, прежде чем снова посмотреть в мою сторону. В его голосе зазвучала сталь.

— Несмотря на… это, я сдержу своё слово и постараюсь поставить вас на ноги. А вот стоимость придётся пересмотреть.

«Облако скальпелей». По мне пробежали мурашки, когда я осознала, что долбанные единороги действительно так могут. Ужас. Тряхнув головой, стремясь прогнать стоящую перед глазами картину, я ответила с улыбкой:

— Вы сказали, что первоначального взноса, который мы уже отдали, более чем достаточно.

Тэйлвинд скептически посмотрела на доктора, прежде чем встать рядом со мной и высказать своё мнение:

— Эмм, каждый терминал Стойл-тек хранит резервную копию. Ну, на тот случай, чтобы диверсанты не могли просто разбить экран…

Она замолчала. Я приподняла бровь. Возможно, у нас было преимущество.

Цокнув языком, Блад Клот снова посмотрел на меня.

— Я также сказал, что любые осложнения оплачиваются отдельно. Я не сказал, что они должны быть медицинскими, — подвигав челюстью, жеребец кивнул в сторону Фэйда. — И он определённо считается осложнением. Тем не менее, я благоразумен и уверен, что мы сможем договорится.

Не оставив мне шанса ответить, он бросил оценивающий взгляд на Тэйлвинд, прежде чем продолжить:

— Я хорошо осведомлён о надежности техники Стойл-Тек. Однако сильно сомневаюсь, что даже она рассчитана на медицинский спирт, разлитый на работающие микросхемы. Плюс огонь. Этот ублюдок оказался на удивление… дотошным.

Бросив на Фэйда ещё один злобный взгляд, он на мгновение задержался, прежде чем вздохнуть и направиться к двери.

— Ладно, пора заканчивать с этим бедламом, — пробормотал жеребец. Его рог засветился бледно-голубым, когда серия металлических щелчков донеслась с противоположной стороны второй двери.

Тэйлвинд не нравилось, когда с ней кто-то разговаривал свысока, особенно если этот кто-то явно не разделял её… эм… тяги к электрическим системам, не говоря уже о восстановлении данных. Она кашлянула в ответ.

— Если центральное ядро терминала способно пережить прямое попадание девяностомиллиметровой ракеты, думаю, оно переживёт и ваш пролитый чай, доктор.

Всё это время следя за разговором, Крафтер вертел головой туда-сюда, наблюдая. Он с любопытством повернулся к Фэйду и спросил:

— А зачем ты уничтожил половину его вещей? Кажется излишним… — должна была отдать ему должное, у Крафтера, безусловно, был талант задавать Фэйду нетактичные вопросы.

Повернув голову, Фэйд ответил, сжав когти. Его клюв был безмолвно открыт достаточно долго, чтобы все почувствовали себя неловко. В конце концов он просто сказал:

— Я не знаю… ну, не помню. Вроде я паниковал, наверное. Похоже, Док знает больше, чем я. Для меня весь тот день как… как в тумане.

Видя, что их разговор уходит в сторону, я вернулась к доктору и Тэйлвинд, заговорив дипломатичным тоном:

— Доктор, наша Тэйлвинд — настоящий технический специалист. Она могла бы попытаться восстановить ваши данные в обмен на… скидку, если ей это удастся. Возможно, даже достаточную для покрытия осложнений? Хуже она точно не сделает. Если терминал действительно сломан, — во что я не верила, — мы всё равно заплатим товарами и услугами. Договорились? — закончила я с уверенной ухмылкой.

Доктор, судя по всему, боролся с желанием биться головой о стальную дверь. Шипя сквозь зубы, он, казалось, отчаянно пытался сдвинуть ситуацию с мёртвой точки.

— Ладно! Если она сможет восстановить данные, то оплатите сколько договорились. И я ещё не решил, оставлю ли себе вашего блохастого гида для опытов. Ну, теперь-то мы можем начать, или у вас есть ещё какие-нибудь сюрпризы?!

Взглянув по очереди на Тэйлвинд, Бернарда, Крафтера и Фэйда, я вернулась к доктору:

— Думаю, у нас всё. Больше никаких сюрпризов… — я замолчала, тихонько насвистывая для пущего эффекта.

Грубое «хорошо» было его ответом. Последовала ещё одна вспышка магии, и откуда-то донеслось механическое гудение. Через несколько секунд дверь начала тихо открываться вовнутрь. Следующее помещение оказалось скудно обставленной и не часто используемой комнатой ожидания. От неё в разные стороны расходились многочисленные коридоры. Войдя в дверь, доктор заявил:

— Слушайте внимательно. Я пойду приготовлю смотровую. Располагайтесь и ничего не трогайте. Дверь закроется, как только вы войдёте, — с этими словами он вышел, оставив нашу группу в одиночестве перед пустой бетонной комнатой, ну, если не считать пары скамей.

Мы последовали внутрь, устраиваясь как можно удобнее на предоставленных сиденьях. Я села напротив Бернарда, наблюдая, как остальная часть группы просачивается в дверь, в ожидании, пока моя цель переступит порог. Грифон с сомнением пялился на дверной косяк, как будто тот был заминирован, прежде чем юркнуть внутрь, после чего дверь захлопнулась с шипением и глухим стуком. Затем он попытался пересечь комнату как можно более спокойно. Он успел сделать три шага, прежде чем я задала вопрос, который не давал покоя большинству из нас.

— Что, Фэйд, проблемы с памятью? — спросила я, выждав, пока у него не будет шанса убежать. — Учитывая, как сильно ты стараешься не злить важных пони, полагаю, это не просто оправдание разгрома клиники.

Я задумчиво положила голову на переднее копыто.

— Не хочу совать нос в чужие дела, если тебе неприятно говорить об этом, но если хочешь, чтобы мы помогли, придётся быть с нами честным.

Он съёжился и постарался не встречаться со мной взглядом, садясь между мной и Тэйлвинд, прежде чем ответить. Сцепив когти вместе, он нерешительно начал:

— А. Значит, слышала, да? Bļin, es cerēju no šī izvairīties… Похоже, нет смысла отрицать… У меня… э-э-э… своего рода провалы в памяти, я полагаю. Я не врач. Не знаю, как это назвать. Так-то она вся на месте. По крайней мере мне кажется, что она на месте. Может быть, она не моя, но похожа на мою.

Он замолчал, прищурившись и почёсывая щёку, решая, как правильно продолжить явно неприятный ему разговор.

Я не торопила. Нужно было узнать, станет ли он для нас проблемой и могла ли я помочь пролить свет на его ситуацию.

— Вроде все верные части в наличии, но разложены не в том порядке… не связаны между собой. Это как поездка на конвейере мимо движущихся картинок; все они за стеклом, никаких ощущений, никаких звуков, — объяснил он.

Затем он помедлил, по-видимому, удивлённый мысленному образу, который только что описал. Наконец он поднял глаза, как будто бы изучая наши реакции.

Я задумчиво кивнула.

— По описанию похоже на диссоциативную амнезию, — увидев притворный шок во взгляде Тэйлвинд и резкий изумленный вдох (предположительно, из-за того, что я использовала сложные слова), я указала на неё копытом: — Эй! На лекциях по медицине-то я не спала!

Возвращаясь к разговору с Фэйдом, я продолжила:

— Так или иначе, в Анклаве задокументировано несколько случаев аналогичного характера. Иногда подобное происходило после того, как солдаты прошли через систему ВИ… — я замолчала, уставившись в пустоту и пытаясь вспомнить, что ещё могла знать об относительно неясной теме.

— Как правило, это происходит сразу после травмирующего события, пока твой разум не в теле, так сказать. Или после тяжёлой травмы головы, — я окинула грифона оценивающим взглядом. — Не в упрёк сказано, но я бы не исключала травму, особенно учитывая твою первую встречу с доктором… Но если предположить, что это не было причиной, возможно, ты столкнулся с какой-то формой ментально изменяющей магии? Возможно, сферой памяти?

Крафтер посмотрел в мою сторону.

— Сфера памяти?.. — нерешительно спросил он, на удивление уследив за нашим разговором.

Тэйл потянулась вперёд, понимающе посмотрев на Крафтера.

— Ой, в Стойле-то таких нет, да? Сферы памяти — это маленькие стеклянные шарики, примерно от-такого размера, — копытами она показала объект с небольшую спарк-батарею. — Они предназначены для хранения и воспроизведения отдельных воспоминаний. Зная способ, единорог может перенести воспоминания от хозяина в сферу и просматривать их, просто обращаясь к сфере с помощью магии.

Она на мгновение замолчала, прежде чем добавить:

— Хотя в случае Фэйда или другого не-единорога, им бы понадобилось устройство, называемое «реколлектор», чтобы сделать то, что тебе доступно естественным путем.

Укоризненным тоном Тэйлвинд добавила:

— Только не активируй шары памяти, когда вздумается. Они воспроизводятся в режиме реального времени, так что если там долгое воспоминание…

Она улыбнулась.

— Но я уверена, ты бы так не сделал. Просто предупреждаю.

Крафтер слегка кивнул, его глаза расширились при мысли о том, что можно прожить чужие воспоминания.

— Ага, конечно бы не сделал, — подтвердил он, прямо лучась благодарностью за то, что его предупредили, ведь иначе он именно так бы и сделал.

Фэйд внимательно слушал мой диагноз и воспользовался вмешательством Крафтера, чтобы устроиться поудобнее.

Он пошевелил крыльями и прочистил горло, когда снова был готов говорить. Подняв коготь, он поглядел на меня с лёгкой ухмылкой.

— Нет, никакой травмы головы не было. Хоть меня и раздосадовала ваша уверенность в том, что меня по ней били.

Остановившись на мгновение, он покачал головой и уставился в пол, прежде чем признать:

— А вот ваше второе предположение в теории звучит правдоподобно. По крайней мере мне так кажется, насколько я «помню», — он когтями изобразил в воздухе кавычки. — Док упоминал что-то о магической обратной связи — что бы это ни было — когда я пришёл в себя. Прямо перед моим маленьким приступом.

Откинувшись на спину, он указал на… ну, всего себя, и пожал плечами.

— В итоге мы имеем что имеем.

Обдумав, я молча кивнула, после чего слегка нахмурилась.

— Беда в том, что это психологическая травма, тут я ничем помочь не смогу.

Я слегка расправила крылья, как подсознательное напоминание о неспособности освоить те виды медицинских услуг, которые доступны единорогам. Всё ещё немного завидую им.

— Хотя, даже будь у меня доступ к магии, я бы не стала копаться в чужих мыслях. Но есть мнение, что если тебе воспоминания кажутся частями мозаики и — я уверена — ты пробовал её собрать, то попробуй найти самые последние кусочки и расставить их в обратном порядке. Как будто собираешь контур пазла.

Пока я говорила, мои копыта начертили грубую форму квадрата в воздухе передо мной.

— Тебе нужно найти пару воспоминаний, в которых ты уверен, и тогда всё начнёт вставать на свои места.

Пока я говорила, Фэйд рассеянно скрестил когти. Он внимательно слушал, чего я ранее никогда за ним не замечала, и было приятно знать, что мои знания могли помочь. Он было попытался поднять лапу, но, зыркнув вниз, увидел, что его когти крепко сцеплены вместе. Грифон нахмурился при виде такого вопиющего предательства, после чего освободил их друг от друга и опустил на скамью — для пущей безопасности.

Наконец он ответил, как будто ничего только что не произошло:

— Я бы и не попросил вас, мисс, независимо от ресурсов и возможностей, — Фэйд медленно покачал головой. — Хоть ваше предложение и резонно. Оно имеет определённый смысл, но я что-то сомневаюсь в его эффективности. Возможно, если бы я попробовал раньше, оно бы и сработало… но сейчас? Прошли годы.

Он сделал паузу и перевёл дыхание, размяв шею.

— Но вот что я хотел бы знать, — осторожно начал он, — так это то, как, по-вашему, сфера смогла такое натворить. Если у вас есть какие-нибудь идеи.

Я нахмурилась ещё сильнее. Мои весьма поверхностные и теоретические познания подходили к концу.

— Ну, когда нам встречалось подобное в Анклаве, это обычно происходило с пользователями системы ВИ, как я уже говорила. Схожие симптомы вызывались осложнениями во время смертей в не совсем совершенной системе. Обычно особенно болезненных смертей.

Лёгкая дрожь пробежала по моим копытам. Была и у меня пара плохих воспоминаний. Подводя итог, я поспешно добавила:

— Ну, или что-то в этом роде. А вот чтобы такое натворила сфера памяти… — я подняла передние копыта и пожала плечами. — Честно говоря, я не знаю.

Грифон вновь откинулся назад, издав кроткое «о как» понимания, барабаня когтями по бетону. Почти полная тишина повисла примерно на минуту, прежде чем он вздохнул и благодарно улыбнулся мне.

— Я и не мог ожидать, что ты знаешь. Ваш совет и познания — это лучшее, что у меня есть. Лишь за это я благодарю вас.

Низко склонив голову, он положил коготь себе на грудь и остановился, едва коснувшись клювом земли. Манёвр выглядел весьма странно, учитывая, что он проделал его сидя, но, похоже, Фэйд был довольно гибким. Поднявшись, он улыбнулся Тэйлвинд и мне.

— Вы двое лучше, чем остальные. Наверное, потому что у вас перья. Должен был догадаться, когда встретил вас.

Намеренно избегая того факта, что Бернард и Крафтер не попали в его список, Тэйлвинд радостно ответила:

— Ну, мы тоже ужасно рады, что встретили тебя, Фэйд.

Я просто произнесла:

— Ты спас мне жизнь. И забывать об этом я не собираюсь.

Вскоре после того как наша дискуссия закончилась, вернулся доктор, о чём возвестил звук копыт, цокающих по коридору. Бормоча что-то себе под нос, он остановился посередине комнаты и посмотрел на нас своим типичным, как мне казалось, недовольным взглядом.

— Все со сломанными костями, топайте дальше по коридору к третьей двери справа. Я скоро подойду, — проинструктировал он, мотнув головой в сторону прохода.

Ткнув копытом в мою сторону, он продолжил:

— Вы двое, пегасы, сразу за мной, — он повернулся назад, но вдруг вспомнил о существовании Фэйда и бросил сердитый взгляд на нашего абсолютно безобидного на вид грифона.

— Ничего не трогай, — только и сказал он.

Крафтер и Бернард направились в сторону указанной комнаты, в то время как мы с Тэйлвинд последовали за доктором вглубь, прежде чем остановиться перед дверью такого же неописуемого серо-стального цвета, как и остальные двери, мимо которых мы двигались. Когда проход со свистом открылся, мы поняли, что он не шутил, когда говорил о снимках для анатомических исследований. Комната была заставлена техникой — от обычных фотокамер до рентгеновского аппарата, и это только то, что я смогла идентифицировать. Я подозревала, что одна из машин предназначалась для получения термограмм, но это было всего лишь предположение.

Когда дверь за нами закрылась, я окончательно признала, что, несмотря на всё, он действительно всего лишь хотел заполучить анатомические снимки меня и Тэйлвинд.

В течение следующего получаса или около того Блад Клот сделал десятки снимков каждой из нас. Расправленные крылья, сложенные крылья, ноги, туловище, зубы и всё остальное, что могло его заинтересовать. Было неприятно, когда он делал более… интимные снимки, и тот факт, что он сохранял одно и то же безэмоциональное выражение на лице на протяжении всего процесса, заставил меня чувствовать себя ещё более неловко. Он делал цветные фотографии, чёрно-белые, и даже заставил каждую из нас встать в рентгеновский аппарат для снимка всего тела. Он, казалось, был очарован нашими формами, и не в обычном контексте, а именно в самих костях. Я знала, что их состав отличается от костей земных пони и единорогов, но мне никогда не приходило в голову, что кто-то может быть этим одержим.

Закончив с последним рентгеновским снимком, он долго смотрел на экран, предположительно, рассматривая результат. Удовлетворённо кивнув, он наконец обратился ко мне:

— Так, этого хватит. И совсем не страшно, да? — он буквально сочился снисходительностью. — Ты, подбитая, пойдёшь со мной. Нужно проверить, что ты там с собой натворила, чтобы решить, что делать дальше.

Повернувшись к Тэйлвинд, он добавил:

— И прежде чем ты что-нибудь скажешь — нет, тебе нельзя с нами. Как только закончим, я впущу тебя к твоей партнёрше, — покончив с инструкциями, он подошёл к двери и нетерпеливо оглянулся на нас.

Я посмотрела на Тэйлвинд, как я надеялась, ободряющим взглядом. Судя по выражению лица, её позиция по вопросу присутствия во время операции была совершенно ясна. Хмурое выражение немного смягчилось от моей поддержки, и она утвердительно кивнула.

— Ладно, давай просто покончим с этим, — сказала я, быстро обнимая Тэйлвинд и ещё раз заверяя, что всё будет хорошо.

Блад Клот раздражённо фыркнул, давая понять, что считает наши лобызания либо несерьёзными, либо ненужными.

Да и пошёл он нахуй, мы уже заплатили.

Она вырвалась из объятий, однако беспокойство не ушло с её лица полностью.

— Я пока посмотрю, что можно сделать с его дурацким терминалом, — ответила она.

Было приятно знать, что ей по крайней мере будет чем заняться. Чувствую, без помощи опипбаченного копыта Крафтера не обойтись.

Бросив прощальный взгляд, я последовала за доктором в смотровую. Не знаю, чего я ожидала, но это оказалась пустая побеленная комната с рядами запертых шкафов, полных медицинских принадлежностей. Чуть в стороне от её центра стояло откидывающееся кресло, явно служащее операционным столом. Сами шкафы, казалось, были заполнены медикаментами. Судя по размеру и расстоянию между ними, я предположила, что эта комната, возможно, когда-то была оружейной, а это означало, что вся клиника когда-то была арсеналом. Я приметила, что запасы доктора были хуже, чем у Чесса, как по качеству, так и по количеству.

Я вспорхнула на кресло, тем временем сияние магии окружило рог единорога.

Он закрыл за нами дверь и откинул спинку почти параллельно земле; я почувствовала, как мой позвоночник несколько раз мягко хрустнул в знак одобрения. По крайней мере мне было удобно.

Особо не церемонясь, Блад Клот склонился надо мной, и его рог снова засветился. Ощущение магии, активно ощупывающей меня, чувствовалось лёгким зудом по всему телу. Я почти попыталась прикрыться от его вмешательства, пусть толку бы и не было — я точно не интересовала доктора в этом смысле. Впрочем, легче от этого не становилось. Несмотря на необычное чувство, я поймала себя на том, что испытываю зависть к медицинской магии единорогов. Совсем чуть-чуть. Я утешала себя тем фактом, что, независимо от магических способностей, в бою скорость и мастерство были решающими факторами выживания. Моё недавнее рандеву со смертью лишь укрепило эту мысль.

Доктор водил рогом вдоль моего тела, осторожно и расчётливо двигая головой. Характер у него был резким, но в работе он сохранял профессионализм, особенно в деталях. Внезапно он перечислил свой список наблюдений, заставив меня поморщиться.

— Правая верхняя часть туловища: недавно зажившая рана от укуса. Нижняя часть туловища: пулевое ранение, частично зажившее. Большого калибра. Выходное отверстие…

Он подошёл ко мне с другой стороны и увидел шрам в виде звезды, скрытый моей шёрсткой.

— Охотничий патрон? — спросил он, заставив меня кивнуть в ответ, прежде чем продолжить свой допрос. — Какая помощь была оказана?

— Сперва мед-икс. Затем мы остановили кровотечение, локально применив целебное зелье и наложив заживляющую повязку, одновременно оказывая прямое давление на рану, — спокойно ответила я. Профессионально. — Затем орально приняла второе целебное зелье. Рана от укуса зажила параллельно с этим.

Он кивнул в ответ, задумчиво поднеся копыто к подбородку.

— Первая помощь спасла тебе жизнь, но ты всё ещё нуждаешься в дополнительном лечении. Внутреннее кровотечение не остановлено. Полагаю, ты знаешь, что я ничего не смогу сделать, если что-то было неправильно исцелено зельем?

Я поморщилась, но кивнула.

— Тогда начнем… — сказал он, пока целебное зелье и набор хирургических инструментов левитировали к операционному столу.

Его рог засветился, и я почувствовала, как будто у меня на лбу лопнул пузырь, разлив тепло по всему телу — начало действовать анестезирующее заклинание. Мир стал очень расплывчатым, и я погрузилась в столь желанный клинический сон.

---

Я пару раз моргнула, открывая глаза, и увидела не Тэйлвинд, а морду Блад Клота, зависшего над моим телом, пока я всё ещё лежала на операционном столе.

— Ну, у меня хорошие новости, — заявил он почти безразличным тоном. — Операция прошла успешно. Внутренние органы больше не кровоточат. К сожалению, со шрамом будешь ходить всю оставшуюся жизнь, сколь долгой она бы не была.

Он левитировал последние из использованных им инструментов, опустив их в, как мне показалось (по запаху во всяком случае), банку со спиртом, предположительно, для очистки и дезинфекции. Пустая бутылка из-под целебного зелья стояла в сторонке.

— Тем не менее.

Моё сердце упало в копыта, когда он продолжил доклад, машинально поглядывая в планшет, на котором записывал ход операции, пока я была без сознания.

Нет нет нет…

— Пуля прошла сквозь матку. Та оказалась заполнена кровью и разорванной плотью, предположительно, в то время, когда ты выпила целебное зелье.

Кровь отхлынула от моего лица, когда он продолжил, казалось, не заметив этого.

— Хоть это, несомненно, спасло тебе жизнь, у тебя никогда не будет жеребят, — его слова сочились плохо завуалированной снисходительностью. — Впрочем, я уверен, что тебе это и не грозило, учитывая твои отношения с излишне взволнованной кобылой, нетерпеливо ждущей за дверью.

Его предположение о том, что я не хотела жеребят, поскольку была в отношениях с Тэйлвинд, было столь же логичным, сколь и неверным — даже с точки зрения жителя Пустоши. Многие в Анклаве отказались от идеи заводить жеребят, посчитав оформление всех требуемых разрешений слишком большой тратой времени и усилий. Несмотря на привилегию иметь дополнительного жеребёнка, предоставленную всем на военной службе, большинство солдат Анклава всё равно долгое время не могли воспользоваться этим стимулом. Мы с Тэйлвинд, сложив наше довольствие вместе, могли бы себе это позволить, но вылеты отнимали столько времени, что создание семьи было попросту невозможно. Отчасти, именно поэтому Анклав поощрял однополые связи. Это давало шанс расслабится и не приводило к нежелательной беременности. Так сказать, аккуратно и опрятно.

Я всегда надеялась, что однажды у меня будет жеребёнок, хотя бы один. Когда-то я думала, что Ноуздайв мог бы стать хорошим отцом, но я уже смирилась, что этому не бывать, хоть ещё и не успела оплакать его смерть должным образом. Оказавшись в Пустоши, я даже начала подумывать о том, что, возможно, когда-нибудь я смогла бы завести здесь жеребёнка — и всё ради того, что мои надежды рухнули меньше чем через неделю.

Проще говоря, всё это — все мои планы на будущее — разбились о суровую реальность, с которой мне придётся смириться.

Я впала в ступор. Лёжа на операционном столе в какой-то медицинской небом-забытой-дыре-в-стене, я прижала передние копыта к груди. Моё дыхание было прерывистым, глаза уставились куда-то вдаль за Блад Клотом. Он просто перестал для меня существовать. Сам же он больше не обращал на меня никакого внимания — с медицинской точки зрения я была в полном порядке. Закончив уборку после операции, он открыл металлическую дверь и вышел. Я услышала приглушённые голоса снаружи, и кобыла, которую я хотела, нет, нуждалась увидеть больше всего на свете, вошла в дверь.

Осторожно ступив в дверной проём, Тэйлвинд бросила взгляд на уходящего доктора, прежде чем обратиться ко мне.

— Эй, Снап… — спросила она с явным беспокойством в голосе. — Как прошло?

Она уже догадалась, что прошло всё, безусловно, не очень хорошо.

Моё сердце радостно забилось при виде её, несмотря на новость, которую сейчас придётся сообщить.

— Он… он хорошо поработал, — отстранённо ответила я, — больше ничего не болит.

Я слегка прижала копыто к животу. Затем я встретилась с ней глазами. Её большими, красивыми изумрудными глазами, смотрящими в мои. Я почувствовала, что сейчас разревусь.

— Но… о… он сказал, что жеребят у меня не будет, Тэйл, — выдавила я. — Та пуля, там всё… — я замолчала, не в силах закончить.

Она подбежала ко мне, пока я говорила, и как только я закончила, ахнула от шока и удивления. Затем она обхватила меня копытами в крепком объятии, положив мою голову себе на плечо.

— Я здесь, любимая, я с тобой, — прошептала она мне на ухо, её мягкие слова утешения омыли меня.

В её объятиях я почувствовала себя… в безопасности. В достаточной, чтобы залить её небесно-голубую шёрстку слезами. Моё тело сотрясали рыдания, пока я прижимала её к себе так, словно никогда больше не отпущу. Я и не собиралась. Долгое время она стояла рядом и гладила мою гриву, пока я рыдала. Между слезливыми всхлипами я спросила её:

— Почему мы, Тэйл? Почему всё это случилось с нами?

Всё ещё прижимая меня к себе, она прошептала в ответ:

— Я не знаю. Но думаю, что в какой-то момент каждый пони спрашивает себя об этом.

— У нас же был план… — я всхлипнула. — Найти приличного жеребца, остепениться и завести семью… на троих. И всё так паршиво закончилось!

— Шшш… — проворковала она, — мы что-нибудь придумаем. Я знаю, что ты хотела взвалить это на себя, но я тоже могу выносить нашего жеребёнка. У нас всё ещё может быть та семья, о которой мы мечтали.

Я отстранилась от её плеча, держа нас на расстоянии копыта.

— Извини, я… ты права.

Я протёрла глаза одним из своих копыт, смахивая оставшиеся слёзы.

— Мы всё ещё можем и сделаем, — подтвердила я, наклоняясь вперёд, чтобы соединить наши губы в лёгком поцелуе.

Она наклонилась в ответ, и на несколько блаженных мгновений мне удалось забыть о проблемах, которые мучили нас.

Когда она отпустила меня, я подняла глаза и увидела силуэты Крафтера и Бернарда, стоящих в дверном проёме. Не думаю, что они слышали наш разговор, но они смотрели на нас с явным беспокойством. Похоже, Блад Клот нашёл время, чтобы вылечить их, пока я была без сознания.

Меня обрадовала их забота, но не обрадовали неизбежные, безусловно, вопросы.

Кстати о вопросах.

— Эй, Тэйлвинд, что там в итоге с данными из терминала Блад Клота?

На удивление, она отвела взгляд. Не знай я её — решила бы, что она чего то стыдится.

— Я их восстановила, было не сложно, — сказала она тихим голосом. — Мы в расчёте.

Я решила не настаивать, потому что мой разум и так был много чем занят. Если она не хочет рассказывать, то, скорее всего, я не хочу знать. Вместе мы метнулись через дверь к остальным.

Первым заговорил Крафтер, его бесконечный оптимизм почти заставил меня вновь прослезиться.

— Ну как? Теперь-то ты в порядке?

Ну, не совсем, Крафтер…

Смирившись с неприятной необходимостью объяснения моей довольно личной травмы, я грустно вздохнула, выйдя из операционной.

— Ну, помнишь, когда Фэйд дал мне то целебное зелье? — начала я, когда дверь за мной и Тэйлвинд захлопнулась.

Что ж, хотя бы пропал отвратительно-стерильный запах медицинского спирта.

— Не всегда раны заживают правильно.

---

Блад Клот сдержал своё слово и позволил нам уйти, избежав интимной встречи с ужасным облаком скальпелей, о котором он упоминал. Похоже, он даже был доволен работой Тэйлвинд. Больше никаких разговоров об оплате не последовало, и я была просто счастлива, что на этом всё закончилось. Мы забрали наше снаряжение и вышли из шлюза обратно на свежий воздух.

Похоже, в отключке я была долго, судя по вновь темнеющему небу и усиливающемуся холоду. В основном улицы пустовали, за исключением нескольких пони, направлявшихся к тёплым кострам и безопасным очагам. И рейнджеров, которые всё ещё стояли в дозоре у стен. Оберегали безопасность всех пони, даже нас. И это вызвало у меня сильное уважение.

Несмотря на то, что Тэйлвинд удалось меня успокоить, моё состояние было кошмарным. Бернард взял на себя ответственность за поиск места для сна, а я брела за ним как в тумане. Ноги двигались, но разум был на автопилоте. Мы проходили через улицы, перекрёстки и аллеи — ничего из этого не запомнилось. На сей раз такая лёгкая задача, как повторение пройденного маршрута, для меня стала бы проблемой. В конце концов мы добрались до двухэтажного здания, которое какой-то части моего мозга показалось знакомым. Без церемоний мы вошли внутрь, глубже закутавшись в свою одежду от холодного воздуха.

Немногое из обстановки выбранного им места запомнилось мне в тот момент, но там горел тёплый огонь и было свободно несколько отдельных комнат. Бернард торговался от нашего имени, расплатившись своими крышками. Мы с Тэйлвинд вскоре заполучили личную комнату, и через некоторое время я уже прижималась к ней на самом настоящем матрасе. Он был старый, но в сравнении с тем, на чём нам приходилось спать последние пару ночей, он мог вполне сойти за облачную кровать, остальное неважно.

С Тэйлвинд, уже похрапывающей рядом со мной, и приглушёнными звуками возни наших компаньонов по ту сторону деревянной стены мои уставшие глаза закрылись, завершив очередной день в пустошах. К счастью, сон был без сновидений.

Примечание автора:

Похоже, мне нужно пересмотреть мои расчёты по времени, чтобы они больше соответствовали выходу главы каждые полтора месяца. Но всё же думаю, что эта глава заняла не так много времени, учитывая все обстоятельства. А учитывая содержание последней четверти, оно придало бы этому времени года ещё более… печальный настрой.

Тем не менее, большое спасибо команде редакторов, или «Легиону Рока», как их позже называли — Belmor, Plain, Personal Gamer, Jetwave и Cpt Doel. В этой части точно присутствовали запутанные моменты.

Комментарии и/или критика всегда приветствуется, я всегда рад услышать ваши мысли о том, что я пишу. Я читаю каждый комментарий, хоть и иногда мне нужно много времени на ответ.

Глава 7: Форт Нейсон (часть 2)

Меня разбудили несколько лучей серого света, которым удалось пробиться через ставни. Не распорядок, не ощущение необходимости. Не нужда постоянно двигаться или риск остаться без еды… Это был самый долгий сон за прошедшие месяцы, если не больше. Как же здорово.

Вытянув ноги, я обнаружила, что они тесно обнимали бледно-голубую кобылу, с которой я делила одеяло. Аккуратно, чтобы не разбудить, я ещё глубже уткнулась носом ей в гриву. Она пахла потом, землёй и всем, с чем нам пришлось столкнуться за прошедшую неделю, но мне было всё равно. Под всем этим была кобыла, сумевшая напомнить мне, ради чего я заставляю себя вставать с постели каждое утро.

Ну, каждое утро, кроме этого.

Приоткрыв глаз, я с любопытством окинула взглядом комнату. Это было суровое помещение с одними лишь голыми металлическими стенами, не считая деревянной перегородки, отделявшей нашу «комнату» от остальной группы. Пол прикрывал старый затхлый ковёр — единственный слой изоляции от голого металла, просвечивающего через протёртые места. Очевидно, нам выделили матрасы, что объясняло, почему мне удалось так долго проспать. Я наслаждалась медленным пробуждением, продолжая нежиться в тепле здания, одеяла… и Тэйлвинд.

Естественно, долго это не продлилось.

С другой стороны перегородки я услышала медленно просыпающегося Крафтера. До моих ушей донеслось отчётливое бурчание, и он вздохнул.

— Есть хочется… Уже так поздно что ли?

Осмотревшись, я обнаружила, что перегородка может сдвигаться в сторону — сейчас же она обеспечивала личное пространство для меня и Тэйлвинд. Я поскребла по дереву копытом, отчего перегородка немного отъехала вбок. Во всяком случае достаточно, чтобы видеть другую комнату. Крафтер частично высунулся из простыней, однако они всё ещё висели на его плечах, словно глупо выглядящий выцветший плащ с цветочным узором. Фэйд, судя по всему, смотрел на ковёр в третьем углу комнаты, возле сдвинутой мною перегородки. Похоже, он выпал из реальности окружавшего его мира. И, наконец, Бернард, прислонившись к дальней стене, читал книгу, которую я у него ещё не видела — полагаю, он обзавёлся ей в прошедший день.

Разобравшись в происходящем, я ответила Крафтеру:

— Я не очень хорошо соображала после…

Нет, всё ещё дурно думать об этом, не сейчас.

— …операции, — неуверенно закончила я, желая сменить тему. — Мы вообще планировали что-нибудь на завтрак?

Бернард поднял взгляд, отвлекаясь от книги.

— Он говорил, завтрак включён в счёт. Не знаю, что в него входит, но он сказал, будет достаточно, чтобы не умереть с голоду.

Фэйд напугал меня, повернув голову в нашу сторону, не сдвигаясь со своего места в углу возле Бернарда.

— «Не очень хорошо соображала» — это ещё мягко сказано, мисс. Ты была слегка… — он смотрел на меня пару секунд, обдумывая формулировку, — дезориентирована. А насчёт еды — хватит всем, но насколько этой еде можно доверять, я сказать не могу. Если кто-нибудь желает, могу предложить некую альтернативу. Давайте испытаем на ком-нибудь из вас.

Я выбралась из объятий Тэйлвинд и села; её крыло, обвитое вокруг меня, безвольно сползло на покрывало.

— Ладно, Тэйлвинд, похоже, пора уже встать наконец.

Она моргнула, прикрываясь от падающего из окна раздражающего света.

— Ну почему каждое утро должно начинаться с пробуждения? — простонала она.

Понимающе вздохнув, я ответила, стряхивая с нас одеяла:

— Потому что за пробуждением следует завтрак, глупышка.

Повернувшись к Фэйду, я ответила на его предложение:

— Уверена, походный паёк замечателен… — возможно, в его составе присутствовало вяленое мясо, но мне не хотелось навязываться; не после того, что он сделал для нас… для меня, — но мы обойдёмся и тем, что они нам предложат.

Бросив на меня взгляд, Фэйд пожал плечами и ответил, недовольно взмахнув когтём:

— Это ты сейчас так говоришь, но вполне резонно. Предложение в силе для любого, — ухмыльнувшись мне, он указал когтём в сторону Крафтера, до сих пор отважно пытавшегося выбраться из плена своей постели. — Возможно, позже ты передумаешь, но мы все знаем, что жеребец из Стойла может тебя опередить.

Выговорившись, он опустил лапу и развернулся к своим сумкам, видимо, ища предложенные продукты.

Стоило заговорить о скорой возможности поесть, как мой живот урчанием сообщил о своих мучениях. Взглянув вниз, я отметила, больше для себя, чем для остальных:

— Ну, сейчас я не жаловалась бы даже на двухсотлетние хлопья, лишь бы они были съедобными.

Под эти разговоры о еде Тэйлвинд обречённо вздохнула, прежде чем наконец начать вставать. Она поднялась со скомканной постели, и мы обе начали собирать своё снаряжение.

Выбравшись из-под выданного одеяла, Крафтер перевёл взгляд с Фэйда на меня, потом обратно. Похоже, он обдумывал его предложение.

— Я бы не отказался… Ну знаешь, на случай, если они не предложат что-нибудь получше, — заключил он.

Всё ещё копаясь в снаряжении, Фэйд поднял в ответ свой коготь, не отрываясь от сумок.

— Я и не сомневался, Гаечник, — отозвался он. — Знаю, пустоши могут нервировать жителей стойла, особенно в плане кухни.

Тем временем мы с Тэйлвинд закончили сборы и направились в сторону двери. Бернард тихо сложил свои вещи в седельные сумки и последовал за нами. Фэйд и Крафтер в конце концов нас догонят, а мы слишком голодны, чтобы ждать.

---

К всеобщему шоку, завтрак оказался ничем иным, как картофельным пюре, овсяными хлопьями и яичным омлетом (Фэйда это, похоже, ничуть не беспокоило, поэтому я решила, что либо он не заметил, либо ассоциировал их с другими мелкими видами). Судя по рассказам нашего официанта, Нейсон был такого размера, что поиск еды по округе не прокормил бы население — это, конечно, тоже помогало, но, видимо, поля возле Нейсона были основным источником запасов на долгую зиму. Я ошиблась, спросив, зачем тогда они вообще ищут еду. Ответ был кратким — «из-за короткого вегетационного периода и явного недостатка солнечного света».

Думаю я должна была догадаться.

Покончив с едой, мы вышли обратно на улицы. Первоочередной задачей на сегодняшний день был поиск кого-нибудь, кто сможет поработать над нашей разведбронёй. Это была хорошо спроектированная лёгкая броня… но защита от холода явно оказалась не рассчитана на тот климат, в котором мы застряли на неопределённый срок.

Это заняло какое-то время, но мы всё же нашли магазин с целым ассортиментом брони всех форм и размеров — кожаная, композитная, стальная, какая хочешь. Единственной неизменной деталью было присутствие в каждой меха или другого утеплителя, шедшего в комплекте или добавленного позже. Они однозначно выглядели теплее надетых на нас, потому мы решили, что попали в нужное место.

От нашего имени торговался Бернард… ничего особенного, но продавца пришлось долго убеждать взяться за работу, особенно когда он понял, что будет работать над бронёй двух пегасов. Больная тема, да. В итоге это стоило нам двух дробовиков (хотя они всё равно были чуть ли не кусками ржавого металлолома, поскольку я не удосужилась их почистить), пистолета-пулемёта, почти всего боезапаса к нему и большой части прочего накопленного хлама. Бартер был необычен, но, кажется, до меня донеслось, что в крышках это приблизительно три сотни за срочную работу по утеплению разведывательной брони, плюс семьдесят пять за мех. Отталкиваться было не от чего, но на тот момент мне казалось, что это всё же дороговато.

Тем не менее, когда владелец лавки согласился на эту работу, его настроение значительно улучшилось. Он снял с нас мерки и оставил броню у себя на сутки — забрать её нам было указано на следующий день после полудня. Он даже выдал нам пару шарфов взамен — пурпурный в полоску для меня и изумрудно-зелёный для Тэйлвинд. Снаружи всё ещё было холодновато, но от ветра мы оказались укрыты, а благодаря довольно высокой плотности населения температура внутри поддерживалась чуть выше, чем за воротами. Шарфов было более чем достаточно.

А ещё они были… очень милыми, если подумать. Может быть, мы ему и не понравились, но этот поступок я оценила.

К тому времени, как мы вышли, солнце уже было в зените: подходило время назначенной встречи.

---

Благодаря пип-баку Крафтера и советам Тэйлвинд по ориентированию с помощью визуального интерфейса мы быстро добрались до принадлежащей рейнджерам части города. Уверена, всем нам хотелось покончить с этой встречей.

Искомое строение выглядело как минимум непритязательно: простая дверь, располагающаяся рядом с большой конструкцией с двойными дверями, ведущими внутрь комплекса. Одинокий стальной рейнджер стоял слева от входа в приёмную.

Я поскакала в сторону рейнджера, остановившись в паре шагов, прежде чем обратиться к нему.

— Мы здесь для встречи с Звездным Паладином Чизквейком. Мне сказали, он ждёт нас… — я замолчала в ожидании.

Рыцарь рассматривал меня секунду, прежде чем ответить. Несмотря на шлем, я не могла отделаться от ощущения взгляда на моих крыльях.

— Можете назвать своё имя и цель визита?

Я окинула его невпечатлённым взглядом.

— Снап Ролл, Тэйлвинд, Бернард, Крафтер Одс и грифон Фэйд. Мы здесь для встречи со Звёздным Паладином по поводу обмена с квартирмейстером рейнджеров.

Затем я слегка помахала крыльями, поддразнивая его на хоть какой-нибудь ответ.

Лучше уж так, чем молчаливое презрение с его стороны.

К его чести, он оставил эту выходку без внимания, просто ответив, что нам разрешено войти в комнату ожидания и что Паладин прибудет к нам через полчаса.

Убранство комнаты ожидания можно было назвать спартанским; единственным её украшением был одинокий плакат на дальней стене возле двери, в которую, я полагаю, нас пригласят войти, когда наступит время. На плакате был изображён вставший на дыбы стальной рейнджер на фоне зловещих фигур с горящими красными глазами. Подпись жирным стилизованным шрифтом гласила: «Поддержите его в бою — купите военные облигации сегодня!»

Кажется, с попыткой привлечь наше внимание он опоздал на пару столетий.

Однако я не могла не оценить иронию — вопреки всему, стилистическая цель этого произведения была всё ещё актуальна… особенно сейчас. Вот уж действительно, Красные Глаза.

Расположившись, мы стали ждать оставшегося до встречи времени. Здешние скамейки были достаточно удобны, а стопка журналов и книг на маленьком кофейном столике предоставляла хоть какое-то развлечение. Перебирая их, я лениво перелистывала обложки, пока не наткнулась на одну, украшенную всплесками жёлтого и ярко-оранжевого цвета. Перелистнув назад, я обнаружила, что обложкой, судя по всему, было интервью с тогдашним капитаном Вондерболтов, неизменно сногсшибательной Спитфайр! Я была поражена — журнал чудом уцелел ещё с довоенных времён. Развороты его были достаточно интересны — снимки, нацеленные на подчёркивание её естественных изгибов и спортивного телосложения, но не доходившие до провокационных. Тем не менее, эти страницы, похоже, просматривали чаще, чем весь остальной журнал. Пролистав дальше, я обнаружила, что в её интервью были достаточно подробные советы по полётам, что привлекло моё внимание. Само собой разумеется, я погрузилась в чтение.

Время пролетело незаметно, и как только я положила журнал, молодая кобылка с ярко-оранжевой шёрсткой открыла дверь в дальнем конце коридора — ровно в полдень. В отличии от других встречавшихся нам рейнджеров, на ней была чёрная парадная форма, наглаженная, но без особых прикрас (по крайней мере по стандартам Анклава). Она внимательно осмотрела нашу группу, видимо, желая удостовериться, что обращается к нужным ей пони. Убедившись, она коротко указала:

— Заходите.

Отложив журнал в сторону, я поднялась на копыта и проследовала к указанной двери, желая увидеть, насколько схож этот «Звёздный Паладин Чизквейк» был с тем мысленным образом, который возник у меня в голове.

Остальные встали и последовали за мной.

— Ледышка, — прокомментировал нагнавший меня Фэйд. Проговорил он это, кажется, не обращаясь ни к кому конкретно. — Похоже, слишком долго пробыла на улице. И в такой-то одёже. Неудивительно.

Притормозив на полпути к двери, я повернулась и небрежно ответила:

— Ну же, Фэйд, будь любезнее. Они согласны поторговать с нами, по крайней мере пока.

Крафтер остановился позади нас двоих.

— С ним проблем не будет, не думаю, что стоит так волноваться, — добавил он, прежде чем убедиться, что его накидка приспущена достаточно низко, чтобы прикрыть носимый им пип-бак. Так, на всякий случай.

Взглянув на меня с недоумённым прищуром в глазах, Фэйд пренебрежительно махнул когтем.

— С вами. Они согласны иметь дело с вами, — поправил он. — Мне тут делать нечего, кроме как убедиться, что вы прибыли.

Остановившись, он склонил голову набок, когда его осенило.

— Что, в общем-то, и произошло, как мне кажется. Напрашивается вопрос: а почему я всё ещё здесь? — он обвёл взглядом остальных членов группы, словно ища ответ на свой вопрос.

Я наклонила голову, как и он, и произнесла:

— Ну, я подозреваю, что ответ: «Потому что ты хочешь быть с нами», — затем я развернулась лицом к нему, так как его вопрос заслуживал моего полного внимания, хоть я и не могла ответить на него сполна. — Лично я ценю то, что ты сделал для нас, и буду рада, если ты останешься.

Крафтер выразил свое одобрение:

— Ага, подтверждаю! К тому же мне ещё есть чему у тебя поучиться.

Тэйлвинд тоже подала голос:

— Ведь неизвестно, когда вновь встретишь столь интересную компанию, как мы, правда? — закончила она с широкой улыбкой.

Бернард молчал. Я догадывалась, что он всё ещё слегка злился из-за инцидента с повозкой. Я также осознала, что он, вероятно, ещё и оплатил пребывание Фэйда в гостинице.

Слегка опешив, Фэйд молча уставился на Крафтера, Тэйлвинд и меня. Взглянув вниз, он переминулся с ноги на ногу и легонько провёл когтями по полу.

— Это… приятно знать, — сказал он, склонив голову и посмотрев на нас троих. — Хоть и не совсем то, что я имел в виду.

Он поднял когтистую лапу ладонью вверх и указал на комнату вокруг нас.

— Я имел в виду здесь. Здесь здесь, на базе рейнджеров, — через мгновение он поспешно добавил: — Это же вам нужно поторговать с ними; у меня-то с припасами всё в порядке.

О чёрт. Так, держи себя в копытах.

Я поспешно провела передним копытом по своей гриве, небрежно ответив:— А, ну… в таком случае… Я думаю, ты можешь подождать здесь, если хочешь. Мне просто показалось, что тебе было бы интереснее пойти с нами.

Он подозрительно посмотрел на меня, усмешка тронула уголки его клюва, пока он обдумывал мой ответ. Кивнув, он пожал плечами и расслабился.

— Весьма резонно. Эта комната скучновата, если, конечно, не считать занимательных материалов для чтения, — он ткнул когтем в журнал, который я ранее… эм, изучала.

— Тем не менее, спасибо, — добавил он. — Приятно знать, что вам нравится моя компания. Судя по всему, почти так же нравится, как и двухсотлетние мёртвые кобылы.

Он, казалось, собирался пройти мимо, когда наклонился ко мне и прошептал:

— Неплохо выкрутилась, кстати, — затем он пошёл к двери, оставив нас позади.

Я улыбнулась и покачала головой, последовав за ним. Сейчас мои мысли были далеки от предстоящей встречи со Звёздным Паладином.

Главным украшением комнаты, в которую нас пригласили, оказался огромный стол, уставленный различными памятными безделушками, выдававшими честолюбие их владельца. Пара старых фотографий и чертежей были вставлены в рамки и развешены на стенах в качестве картин. В левой стене довольно большого конференц-зала оказалась ещё одна дверь. Скамейки, расставленные полукругом и развёрнутые к столу, по-видимому, предназначались нам.Когда мы вошли внутрь, адъютант последовала за нами и остановилась у двери.

— Присаживайтесь, — кивнула она, — Звездный Паладин Чизквейк скоро прибудет.

Ага, сам не пунктуальный, но держит пунктуальных подчинённых… или он и вправду занят.

Осознав, что Паладина ещё не было на месте, я бегло осмотрела чертежи на стенах, прежде чем сесть. Диаграммы силовой брони, схема расположения подвижных частей их фирменного автоматического гранатомета и ещё пара менее интересных механизмов. Ничего необычного, вещи, о которых Анклав, вероятно, знал уже многие годы. Но это не означало, что я не смогла бы извлечь выгоду из этих знаний.

Эй, они сами их напоказ вывесили. Я не виновата.

Мы прождали не более пары минут, прежде чем вторая дверь резко распахнулась. У жеребца, который открыл её, была серовато-белая шерсть с аккуратно подстриженной тёмно-коричневой гривой. Его униформа была тщательно выглажена. Сам жеребец держался статно, но на шкуре виднелись раны от долгой службы. Неровный глубокий шрам рассекал большую часть правой стороны его лица, и глаз на той стороне казался мёртвым — он был однородного молочно-белого цвета. Другой глаз — тёмно-зелёный — осматривал нас по очереди с уверенностью, от которой я почувствовала, что допустила ошибку, не встав в стойку смирно, когда жеребец вошёл в комнату. Его мёртвый глаз тоже смотрел на нас, отчего мне стало неуютно. Несмотря на свои ранения, он держался уверенно и целеустремлённо, излучая властность.

— Благодарю за ожидание, — прогремел жеребец тяжёлым, рокочущим басом; голосом, подходящим для выступления на плацу… или в бою. — Чизит, свободна.

Нотка юмора проскочила в его голосе, прежде чем он быстро сел за свой стол.

Отточено отсалютовав, она не смогла скрыть свирепого взгляда в сторону старшего офицера, когда он не мог этого увидеть. Я поняла, что имя значило нечто большее. Она повернулась и вышла из комнаты, не сказав ни слова. Я сдержала смешок, надеясь, что «Чизит» было её прозвищем.

Ещё раз осмотрев нас, Чизкейк обратился к грифону:

— А! Фэйд. Рад снова тебя видеть. Слышал, у тебя был… несчастный случай, с тех пор как мы в последний раз виделись.

Фэйд внимательно рассматривал фотографии на стене, когда к нему обратились, и, казалось, только через пару секунд понял, что от него ждут ответа. Он моргнул, глядя на Рейнджера с непонимающим выражением на морде. Его клюв приоткрылся, прежде чем Фэйд осторожно ответил:

— А, значит, слышали, да? Что ж, похоже, нам… придётся кое-что попозже обсудить, Звёздный Паладин. Если вы изволите.

Чизквейк кивнул, очевидно, приняв решение по этому вопросу. Он перевёл взгляд на меня.

— Итак, Снап Ролл, верно? И её группа. Что вам нужно? — он говорил быстро и безэмоционально. Голос не был резким, но всё равно создалось впечатление, что он не позволит нам тратить его время, хотим ли мы этого или нет.

С этим пони шутки плохи.

— Так точно, — на автомате ответила я. — Мы здесь, поскольку нашли пару вещей, которые, на мой взгляд, более ценны для Рейнджеров, чем для жителей пустоши из вашего форта и окрестностей. Первое — просто комплект хорошо сохранившихся стальных доспехов, а вот второе…Я сделала паузу, медленно и осторожно вытаскивая волшебный клинок наименее угрожающим способом и разворачивая тряпку, в которую тот был завёрнут, чтобы не повредить другие вещи в моей сумке.

— Этот клинок заколдован и отменяет любое магическое лечение ран, нанесённых им. Не хочу оскорблять честь Стальных Рейнджеров, предполагая, что вся имеющаяся у меня информация о вашей группировке на самом деле верна, но я точно знаю, что изъятие подобных предметов из обращения на территории Пустоши является для вас приоритетной задачей. Особенно если есть группа, способная скопировать данное конкретное заклинание…

Я дала ему мгновение, чтобы обдумать услышанное, прежде чем продолжила:

— Я уверена, что и Рейнджеры, и Анклав хотели бы заполучить его себе. Что касается нас, мы были бы очень признательны вознаграждению за то, что нашли и вернули столь опасное оружие.

Я прекрасно понимала, что даже если звёздный паладин разрешит и нас пустят к квартирмейстеру, «продать» этот хлам я должна была именно Чизквейку. И, надеюсь, сам факт того, что я решила отдать его Рейнджерам, укрепил нашу позицию по этому вопросу.

Он уставился на клинок в глубоком раздумье.

— Вы нашли его… где?

Я подняла голову и ответила с долей заслуженной уверенности:

— Нашли его в распоряжении группы ныне мёртвых рейдеров, которые скрывались в заброшенном бункерном комплексе в нескольких часах ходьбы от южной путевой станции, — я сделала паузу и затем добавила: — У нас не было возможности выяснить, откуда они его достали. Ситуация была слегка… напряжённой.

Чизквейк, казалось, задумался над этим, откинувшись на спинку стула, прежде чем ответить:

— Что ж, тогда благодарю за проделанную работу. Это тот бункер, в котором расположен комплекс наблюдения? — я кивнула в ответ. — В таком случае мы будем более чем рады забрать его из ваших копыт, и да, вы получите компенсацию. Итак, это всё, что вам было нужно?

Уловив подходящий момент, Бернард решил вмешаться.

— Извините, Звёздный Паладин, но нам также сказали, что у вас есть информация о наёмнике, известном как «Змей», — похоже, ему было неприятно возвращаться к событиям недавнего прошлого, однако он продолжил. — Менее двух недель назад он напал на нас на юге и забрал мою дочь. Любая информация поможет нам найти его.

— А, да, — кивнул Чизквейк, поворачиваясь и начиная печатать на компьютере, встроенном в его стол. — Охотник за головами, нанятый Красным Глазом.

После нескольких секунд набора текста и последующих проверок результата он наконец повернулся к нам.

— Проходил меньше недели назад. Вёл с собой кобылку, пополнил припасы и ушёл. Двинулся на запад, вдоль железнодорожного полотна, и вышел за пределы нашей зоны контроля.

Когда Чизквейк заканчивал свой ответ, Бернард прервал его переполнившимся от гнева голосом:

— Вы хотите сказать, что он был здесь, с моей дочерью, и вы пропустили его?!

Ответ паладина прозвучал медленно, когда тот уставился своим молочно-белым глазом на Бернарда.

— Да, пропустили.

Я услышала, как Тэйл заёрзала у меня за спиной. Ей, должно быть, было неловко пытаться выбрать чью-то сторону, сочувствуя обеим точкам зрения.

Видя нерешительность Тэйлвинд, я пришла к выводу, что сейчас нужно вмешаться, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. Я поднялась на копыта и встала между двумя пони, понимающе посмотрев на Бернарда.

— Оно того не стоит, Бернард. Прошлое не изменить. По крайней мере он честен, — повернув голову, чтобы обратиться к Звёздному Паладину, я закончила относительно резким тоном: — Спасибо за информацию.

Чизквейк просто кивнул в ответ, когда нас прервала распахнувшаяся дверь в левой стене комнаты. Вошла кобыла помоложе — ещё одна земная пони — одетая в силовую броню без шлема. У неё была белоснежная шёрстка, которая почти сливалась бы со снегом, постоянно окружающим нас, если бы не потрясающая голубовато-фиолетовая грива, коротко стриженная, чтобы не закрывала глаза. Кобыла выглядела слегка удивленной тем, что прервала встречу.

— А, Рыцарь Фростфайр, — прокомментировал Чизквейк. — Ищете Паладина Морнингстара, я полагаю?

Со своими подчинённым он разговаривал по-доброму, что очень сильно отличалось от его манеры общения с нашей группой.

Кобыла секунду колебалась, её взгляд скользнул по нам, прежде чем она наконец заговорила. — Так точно, сэр. Я пришла за шифрами для радио, — она обращалась к Звёздному Паладину, но её взгляд, казалось, был прикован к Фэйду.

Мне даже не нужно было смотреть в сторону Тэйлвинд: та была заинтригована не меньше моего, ведь эта кобыла только что сказала «шифры», а нас не выгнали из комнаты. Мы делали всё возможное, чтобы оставаться как можно более незаметными, учитывая все обстоятельства.

К сожалению, наши надежды рухнули, когда покрытый рубцами жеребец полез в ящик своего стола и протянул молодому Рыцарю листок бумаги.

— Никогда раньше не видела грифона, Фростфайр? — спросил он с лёгкой усмешкой в голосе.

Моё разочарование было почти слышно. Почти.

— А, эм… Так точно, сэр, — выпалила она наконец, оторвав взгляд от Фэйда, лёгкий румянец окрасил её бледные щёки. Она взяла листок из его протянутого копыта и спрятала за воротник силовой брони. Явное отсутствие карманов в костюме давало о себе знать.

— Благодарю вас, сэр, — чопорно отрапортовала она, поворачиваясь и намереваясь уйти тем же путём, каким пришла.

— Очень хорошо, — ответил Чизквейк. — Желаю удачи.

Как только за ней закрылась дверь, он повернулся к нам и снова заговорил прежним тоном.

— Итак, на чём мы остановились?

Пропуская историю Бернарда, я тактично ответила:

— Мне кажется, вы собирались разрешить нам навестить квартирмейстера, чтобы пополнить припасы.

— А, верно, — ответил он, вновь нажимая несколько клавиш на клавиатуре. — Я открыл учётную запись на ваше имя. Если хотите встретиться с квартирмейстером, могу организовать сопровождение для вас и вашей… свиты.

Я наклонилась вперёд. Это был мой шанс получить ответы — во всяком случае некоторые, и я не собиралась упускать такой момент.

— На самом деле есть ещё одна вещь, — добавила я, стараясь тщательно подбирать слова. — Я хотела бы узнать, что на самом деле произошло в Тротвинде между Анклавом и Стальными рейнджерами.

Стоило мне упомянуть Тротвинд, как лицо Звёздного Паладина помрачнело, и он бросил бумаги, которые только что взял в копыта.

— Ты бы поаккуратнее с такими вопросами, деточка, — предупредил он, наклонившись вперёд над своим столом. — Моих Рейнджеров дислоцировали в тот город, когда ваш Анклав решил обратить на него своё внимание. Они без предупреждения обрушились на нас и гражданских, убивая и разрушая всё без разбору.

Он сделал паузу, подбирая слова.

— Я не видел в этом никакой иной цели, кроме уничтожения населения. Мы с ребятами как могли собрали гражданских и скорым маршем двинулись к укрытию в разграбленном стойле Тротвинда. Твоим крылатым собратьям было труднее сражаться с нами в тесноте тех коридоров.

Я вздохнула, продолжая смотреть в глаза старому жеребцу.

— Мой отец, скорее всего, там и погиб. Не оправдывая того, что он сделал, я просто хочу знать… почему? Там ведь не было ничего, что могло бы заинтересовать Анклав? Верно? — я осознала, что в моём голосе звучало отчаяние. Я немного отступила, опустив глаза, и слегка смущённо добавила:

 — Мне… Мне жаль. У вас на службе есть грифон — Гвинн — она назвала нас с Тэйлвинд «лоялистами». Я подумала, что вы наверняка знаете что-то, чего не знаем мы… — я замолчала, подняв на него взгляд.

— Вы довольно многого не знаете, — загадочно ответил он, давая мне призрачную надежду, что сейчас он расскажет… Надежду, которая оказалась разбита, когда он продолжил: — И, похоже, так оно и останется. Я не в положении разглашать потенциально конфиденциальную информацию, да и не стал бы, даже если бы мог.

Его голос помрачнел, когда он продолжил:

— Что касается вашего отца, ваши командиры послали пятнадцать бойцов в то Стойло. И я сделал всё, чтобы ни один из них никогда больше не увидел своё драгоценное небо, — с этими словами он снова повернулся к клавиатуре, на этот раз более уверенно. Казалось, он переключился к обыденной офисной работе. — А теперь, если это всё, я бы попросил вас уйти, так как у меня есть более важные дела.

— Мы подождём наше сопровождение снаружи, — ответила я напряжённым голосом.

Я надеялась попытаться выторговать информацию — возможно, пообещав полный отчёт о нашей запланированной экспедиции на запад… но лишь прикусила губу и продолжила:

— Спасибо, что уделили нам время, Звёздный Паладин.

Кивнув, я встала и вышла из комнаты. Проходя мимо Фэйда, я поймала его взгляд и отметила: — Похоже, вам двоим нужно многое обсудить, — я сделала всё возможное, чтобы это прозвучало обнадеживающе, искренне надеясь, что он узнает что-нибудь о своем прошлом. — Уверена, что торговля в любом случае будет довольно скучной.

Продолжив сидеть, пока остальные выходили из комнаты, Фэйд лишь кивнул в ответ. Он обратился к Крафтеру, когда тот проходил мимо него.

— Смотри не дай себя околпачить, Гаечник!

Его глаза следили за нами, пока двери не закрылись со зловещим щелчком.

Бернард кашлянул в копыто.

 — Если не возражаете, у меня в городе есть кое-какие дела, о которых стоит позаботиться, пока вы торгуете с Рейнджерами.

Это можно было принять за вопрос, но его глаза говорили об обратном — он определённо не собирался посвящать нас в свои планы.

Я не имела ничего против, поэтому просто кивнула в знак согласия, и он поскакал к выходу. Вскоре в вестибюле остались только Тэйлвинд, Крафтер и я. Мы устроились поудобнее, ожидая нашего проводника.

---

Вскоре вошла молодая кобыла и поздоровалась с нами.

— Эм, Снап Ролл, верно? У меня приказ сопроводить вас к квартирмейстеру?.. — она была земной пони в длинных одеждах писцов, с энергетическим пистолетом в похожей на мою пристёгнутой ножной кобуре. Её фраза прозвучала скорее вопросительно, словно мы должны были знать, что ей приказали.

— Всё верно, это мы, — ответила я. — Я очень признательна за сопровождение, Писец?..

Я взглянула на её кобуру с лёгкой завистью, ведь у неё наверняка были припасы к хранившемуся там превосходному маленькому пистолету. Я утешила себя тем фактом, что она скоро приведёт меня к пони, способному исправить эту плачевную ситуацию.

Она запнулась на секунду, прежде чем ответить.

— Эм… Нет, мэм, я новобранец, и нам сюда.

Она повела нас через здание во внутренний двор. Наше путешествие было недолгим, но даже за это время нам удалось хорошо рассмотреть внутреннюю часть комплекса. Большой плац и тренировочные поля, окружённые плотным кольцом зданий, большинство из которых, по-видимому, являлись административными строениями или казармами — всё это навевало чувство значимости данного места. Будто комплекс предназначался для чего-то большего. Но из-за отсутствия пони он казался заброшенным. На этих полях должны были быть сотни солдат: тренирующихся, марширующих, готовящихся к бою… Вместо этого казалось, что горстка пони просто стояла на страже пустой скорлупы, тщетно пытаясь продолжать жить под славой прошлого.

Или что-то в этом роде.

Осматривая встречавшиеся на пути достопримечательности, я спросила новобранца:

— В бастионе так мало пони… У вас нехватка из-за борьбы с Красным Глазом или просто недобор с тех пор, как упали бомбы?

Она слегка вздрогнула. Ей явно было некомфортно, но она ответила:

— Эм, думаю, немного того и другого, мэм. Комплекс вмещает десять тысяч пони любых рангов, но ещё до падения бомб в Нейсоне не хватало персонала. Да и при наличии бронебойных винтовок и большого количества воздушных судов Рейнджеры не были приоритетной целью.Я отметила, что даже она избегала комментировать роль, которую играл Красный Глаз. Легко заполнив пробелы, я подвела итог, оказавшийся весьма печальным

Задумчиво кивнув, я вспомнила, что именно в тот период войны маститые Рапторы попали под раздачу, когда зебрам удалось убедить отряд драконов сражаться за них. Небесная Стража вела самые ожесточённые бои на тех поздних этапах войны. Должно быть, это был отстойный период для наземной пехоты…

Погружённая в свои мысли, я и не заметила, как Тэйлвинд пристроилась рядом, намереваясь вклиниться в разговор.

— Хоть это и забавно, но тебе не нужно называть ее «мэм». Мы обе служим в армии, которая, возможно, и не признает наши звания, даже если нам удастся вернуться.

Я расстроено воскликнула:

— Эй! В кои-то веки ко мне проявили уважение!

Тэйл усмехнулась.

— Как бы то ни было, не стоит запугивать молодых да неопытных, — возразила она с улыбкой.

Предсказуемо, новобранец не очень понимала, как на всё это отвечать, а потому — не иначе как в миг просветления — решила не отвечать вообще ничем, позволив нам лениво препираться до конца нашего путешествия. Слегка кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание, она заявила:

— Экхм, квартирмейстер тут, мисс Снап Ролл. Сегодня заведует Паладин Чекер, — она указала вперёд, куда-то через дверь особенно унылого на вид здания.

— Спасибо за сопровождение, — дружелюбно ответила я. — Уверена, что мы прервали ваш и без того напряжённый день. Когда мы закончим, мы сами найдём дорогу обратно ко входу.

Проводив взглядом маленькую застенчивую кобылку, я задумалась, не намекало ли имя квартирмейстера каким-либо образом на то, насколько занят был его обычный день.

Внутри помещения пол резко клонился вниз. Большая часть здания находилась под землёй. Тем не менее само хранилище занимало всю ширину комнаты, начинаясь примерно в шести метрах от входной двери. Крупный жеребец сидел за одним из терминалов и читал журнал. Даже с такого расстояния я могла разглядеть пегаску, распластавшуюся поперёк обложки, и посему догадывалась о его содержимом.

Видя, насколько жеребец поглощён журналом, я не хотела, чтобы он упустил настоящий экземпляр. Я небрежно направилась к его стойке, покачивая бёдрами, и прокомментировала достаточно громко, чтобы он услышал:

— Ох, так вы, значит, тот самый квартирмейстер Рейнджеров, — я вложила немного удивления в свой тон, уверенная, что жеребец будет рад приоткрыть маленькой потерянной пегаске завесу тайн очередного квартирмейстера. Подойдя ближе, я обратилась к нему: — Мы пришли в неподходящее время?

Я специально перебарщивала, но по моему опыту квартирмейстера сперва требуется чем-то завлечь, чтобы тот осознал твоё присутствие. То есть иными словами заставить их выполнять свою работу.

Жеребцу потребовалась пара секунд, чтобы собраться с мыслями и понять, что у него гости. Быстро спрятав журнал (буквально откинув его вправо, где тот ударился о полку и сполз на пол), крупный земной пони прочистил горло и ответил:

— О, эм… Нет, вовсе нет, мэм, чем я могу помочь вам… — он заметил, как Тэйлвинд вошла вслед за Крафтером, — …и вашей милой подруге?

Неторопливо подойдя ближе, я положила передние копыта на его стол.

— Что ж, рада слышать. Видите ли, нам полагается вознаграждение от Рейнджеров, всё благодаря Звёздному Паладину Чизквейку. Хотели бы обналичить и приобрести кое-какие припасы для предстоящего нам долгого путешествия, — я поддерживала зрительный контакт, продолжая заигрывать. Он не был особо смущён, но преимущество явно было на моей стороне, и я намеревалась сохранить его.

При слове «вознаграждение» жеребец слегка нахмурился. Я знала, что снабженцы ненавидят это слово больше всего на свете. Тем не менее он достаточно быстро откашлял ответ:

— А, да, я получил от него сообщение. Значит, вы и есть Снап Ролл?

— Это я, — ответила я, кивнув в сторону остальных, — Тэйлвинд и Крафтер Одс, мои спутники.

Тэйлвинд улыбнулась и махнула копытом, когда её представили — прямо как по сигналу. Я перешла на чуть более деловой тон, когда начала перечислять то, что нам нужно, подсознательно используя для подсчёта маховые перья на моём правом крыле.

— Нам нужны боеприпасы для энергетического оружия, микро- и малые спарк-ячейки, а также зарядные устройства для них; ещё у нас имеется повреждённая лучевая винтовка, которая очень хочет, чтобы о ней позаботились…

Как только я упомянула её, Тэйл печально (почти мелодраматично) взглянула на винтовку, украшавшую её боевое седло. Оружие определённо знавало лучшие времена, учитывая его деформированную конструкцию… Большинство основных компонентов всё ещё функционировали, но без запчастей точно не обойтись. То, что она проработала столь долго — своего рода чудо.

— Также хотелось бы приобрести переходник для зарядки спарк-ячейки от спарк-батареи, — продолжила я, мягко подводя к тому, что действительно хотела заполучить в свои копыта. — О, и нам понадобятся магические целебные зелья, а ещё бинты. Как магические, так и обычные, естественно.

Естественно, будто я не попросила только что поделиться самыми востребованными припасами, которые у них были.

Он вздохнул и взглянул на консоль.

— Ну, глядя на ваше вознаграждение, думаю, мы что-нибудь придумаем. Хоть запасы и ограничены, а из резерва я ничего вам не выдам.

Увидев, что он вошёл в систему, я быстро взмахнула крыльями и перепорхнула через стойку. Я постаралась слегка зависнуть над землёй — достаточно высоко, чтобы видеть экран через его плечо. Я знала квартирмейстеров, и я знала, что он будет лгать мне сквозь зубы, если будет думать, что это сойдёт ему с копыт. С каждым взмахом крыльев мои маховые перья касались его спины, будто совершенно случайно. Я быстро просмотрела содержимое экрана. Там было много всего, поэтому поиск нужных вещей занял некоторое время… Ну, и заодно получить представление о том, каков был их уровень снабжения, лишним не будет. Просматривая, я лениво прокомментировала:

— О, я бы и не подумала просить из резервных запасов. Я в курсе о конфликте с Красным Глазом, — снова переключившись на тон «пегаска благодарит за защиту большого сильного земного пони», произнесла я, — Надеюсь, что вы и ваши стражи сдержите их, большое вам спасибо.

Он бы уловил сарказм, не прошепчи я это сладким голосом.

Жеребец, казалось, разрывался между непостижимой яростью из-за того, что на его стороне стойки оказался еще один пони… и приятным ощущением кобылы, шепчущей ему на ухо сладкие пустяки. В конце концов моя сексуальность победила, по крайней мере на какое-то время.

— Ну, эм… да! Наши-то справятся с этим сраным рабовладельцем! — при этих словах он выпятил грудь. Я знала, потому что чувствовала это своими перьями с каждым нисходящим взмахом.

Взглянув на пару таблиц на экране терминала, я принялась выбирать нужные мне предметы, указывая на соответствующие ячейки. Я бросила взгляд на сообщение под названием «Вознаграждение для Индюшек», чтобы быстро проверить, каков на самом деле был его размер. К моему огромному ликованию я обнаружила, что: либо Чизвкейк был довольно щедрым жеребцом, либо они действительно не хотели, чтобы то оружие оставалось в Пустоши.

— Вот эти запчасти, — я деликатно указала копытом в направлении соответствующей таблицы.

«Запчасти для оружия на чёрный день»? Они прекрасно подойдут для ремонта винтовки Тэйлвинд.

— Парочку вот этих…

«Осадные запасы»? Если они не смогут выделить оттуда горстку энергоячеек, то дела у них совсем плохи. Так, теперь медикаменты… Но вот откуда…

Нахмурившись, я просматривала экран терминала в течение пары секунд, пока искала хоть какие-нибудь расходные запасы, но безрезультатно. Значительная часть имущества Рейнджеров уже была распределена, и я даже не собиралась пытаться просить о ней. На самом деле большую часть их запасов только что забрал себе патрульный отряд.

Жеребец вздохнул в ответ на мои предложения.

— Да, можно и так, полагаю. В крайнем случае мы можем изъять снаряжение у гражданских.

О! Идея!

Я хитро улыбнулась ему.

— Отличный план. Могу ли я предложить изъять медикаменты у особо наглого врача по имени Блад Клот? Учитывая, что пациентов у него и так немного, уверена, он не будет возражать.

Моё выражение лица просветлело, и, ещё раз взмахнув крыльями, я вернулась на свою сторону стойки. Я и так испытывала удачу, но, похоже, оно того стоило.

— Огромное вам спасибо. Вы нам очень помогли, Паладин… Чекер, верно?

Он улыбнулся и утвердительно хмыкнул, печатая в терминале и балансируя запасы. Всегда дружи с квартирмейстером, даже если не планируешь его вновь увидеть. И с поварами тоже, если уж на то пошло.

Закончив, жеребец отошёл в огороженную решёткой комнату позади стойки, чтобы начать собирать наш заказ.

— Приходите завтра, — крикнул он, — к тому времени я всё подготовлю.

Кивнув, я торжествующе поскакала обратно к паре, ждущей меня у входа. Когда мы все повернулись и переступили порог, я стукнулась копытами с Тэйлвинд.

— Похоже, вы всё ещё помните, как обращаться со снабженцами, шеф, — прокомментировала она, повернувшись с весёлой улыбкой.

— Помню и помнить буду, — ответила я с победоносным смешком.

Вскоре после того как мы покинули здание и рысью направились обратно ко входу в комплекс, Крафтер ускорился и поравнялся с нами. На его лице было привычное выражение — лёгкое замешательство — когда он спросил:

— О чём это вы двое говорите? Я, похоже, что-то упустил… опять, — когда его глаза встретились с моими, он быстро отвёл взгляд, пряча румянец.

Ой, он же видел то устроенное мною маленькое шоу, стоя позади меня… Хех, упс.

Тэйл заметила мою ухмылку, продолжая идти в том же темпе, и на мгновение её словно поглотили противоречивые чувства. Как будто она обдумывала, стоит ли посвящать Крафтера в интимные нюансы взаимоотношений между системой военснабжения и бойцами, которых они снабжают, или, в нашем конкретном случае — что ещё хуже — теми, с кем приходится торговать. Но вместо этого она просто ответила со смешком:

— Ох, Крафтер, что бы мы без тебя делали?

Крафтер всё ещё шёл рядом, но теперь выражение его лица изменилось. Он уставился куда-то вниз в сторону копыт.

— Ну, предполагаю, что вы делали бы то же самое, что и сейчас, только без меня… — после этих слов я задумалась, чем бы попытаться его подбодрить.

Однако прежде чем мы с Тэйлвинд успели ответить, нас отвлёк крик «Lenākošais!» сзади сверху, заставивший меня повернуться на месте и посмотреть, откуда донёсся шум.

Увиденное мною, к счастью или нет, вероятно, запечатлелось в моей памяти навсегда. Баллистический грифон, украшенный красно-чёрным шарфом, был примерно в доле секунды от того, чтобы врезаться в нас, широко раскинув лапы. Всё, что я успела подумать за оставшийся до столкновения миг, было примерно: «Вот перья».

На удивление, Тэйлвинд успела радостно крикнуть: «Фэйд!» — развернувшись и приветственно вытянув передние копыта, не делая ни единой попытки увернуться.

Столкновение, должно быть, выглядело впечатляюще, если не сказать больше. Эффект домино от врезавшегося в нас крупного грифона привёл к переплетённым конечностям и слегка стонущим телам. Я почувствовала, как Крафтера прижало ко мне, и догадалась, что Тэйлвинд оказалась где-то по другую сторону лохматого пушечного ядра по имени Фэйд, в немалой степени из-за того, что её голос донёсся с другой стороны его туловища.

— Фэйд, если ты хотел, чтобы всё закончилось именно так, стоило только попросить…

Потирая голову свободным копытом, я взглянула на грифона, распластавшегося поверх меня, Тэйлвинд и Крафтера.

— Как я понимаю, разговор прошёл… гладко, Фэйд? — удалось мне простонать из-под груды тел.

Он издал задумчивое «хмм», барабаня когтями по ближайшей доступной поверхности (которая оказалась моим боком).

— На самом-то деле всё прошло хорошо. Как оказалось, я сильно не напортачил и ничего не должен Рейнджерам. Он хотел… — Фэйд сделал паузу, и я почувствовала, как когти поднялись с моего бока, — просто наверстать упущенное, полагаю. Оказывается, мы с Чизквейком знали друг друга. Не то чтобы я знал его сейчас.

Он снова сделал паузу, на этот раз чтобы помахать лапой паре писцов, бросающих на нас очень странные взгляды. Как будто два пегаса, единорог и грифон каждый день не валялись у них под казармами. Разобравшись с местными, Фэйд взял себя в лапы и осторожно выбрался из нашей импровизированной кучи-пони. Коротко взмахнув крыльями, он приземлился в нескольких метрах от нас и тут же принялся приглаживать перья.

Мы же принялись распутываться, и Крафтер заговорил первым.

— Это было… чуть менее чем предпочтительно, — ему понадобилось несколько попыток, но в конце концов он снова оказался на своих четырёх.

— Э-э, Чизквейк смог тебе хоть как-то помочь? — спросил он.

— Звёздный Паладин? — ответил Фэйд. — Ну, он… не навредил. Скажем так. Теперь я по крайней мере знаю, что знал его, и знаю, как с ним познакомился.

Он сделал короткую паузу, прежде чем добавить:

— Да. Полагаю, он действительно помог.

Высвободившись с противоположной стороны, Тэйл подлетела к спине Фэйда и провела копытами по концу его чёрно-красного шарфа.

— И, похоже, не только советом, — прощебетала она.

В ответ Фэйд оглянулся, чтобы посмотреть, что она имела в виду.

— А, точно, — ответил он почти удивлённо, снял шарф и продемонстрировал его остальным. На нём был стилизованный силуэт грифона, да и сам по себе шарф оказался очень красив.

— Он также вернул пару вещей, что я оставил, — добавил Фэйд. — Компас, часы, свиток и шарф. Ничто не сыграло воображаемый аккорд у меня в памяти, но кто знает — может, мне ещё повезёт.

Нам нечего было добавить. И всё же по крайней мере это уже был прогресс.

Когда волнение по поводу прибытия Фэйда и последующего показа мод утихло, Крафтер снова напомнил, что он действительно не понимал, что мы делали в Нейсоне.

— Итак, чем займёмся дальше?

— Дальше, — ответила я, — мы научим тебя стрелять.

---

Резкий выстрел пистолета Крафтера эхом отразился от бетонных стен внутреннего двора. Пучок соломы взлетел в воздух справа от цели, в которую стрелял жеребец. На стрельбище не было никого, кроме нас двоих, и тишину после выстрела нарушил лишь звон гильзы, упавшей в небольшую кучку ей подобных.

— Ну не моё это, — вздохнул Крафтер, опуская пистолет и магией извлекая опустевший магазин. Я заметила, что сперва он приоткрыл затвор, чтобы убедиться, что тот пуст. Как я и учила его последние полчаса.

Когда с покупками было покончено, я отвела Крафтера в сторону, чтобы попрактиковаться в стрельбе, пока остальные занимались приготовлениями. Бернард всё ещё бродил по рынку; что делал Фэйд, я, честно говоря, понятия не имела, но он сидел на крыше здания на окраине стрельбища; а Тэйлвинд дремала в рубке наблюдателя. Само стрельбище располагалось вдоль северного края Нейсона, всё ещё во внешнем кольце, но вплотную прижатое к горе.

Примерно в двадцати метрах от нас была установлена единственная мишень, за которой виднелся земляной вал. Около десятка отверстий усеивали края бумажной мишени, и было бы великодушно назвать это прицельным огнём.

— Ну, как я и говорила, я-то не знаю, как вы, единороги, разбираетесь с этим, — я указала копытом на явное отсутствие костяного выступа на моём лбу. — Может, если я сперва научу тебя стрелять как земные пони, тогда ты поймёшь. Что скажешь?

Крафтер, казалось, не испытывал особого энтузиазма.

— Полагаю, сейчас мне что угодно поможет.

— А ну хватит! Раз уж ты застрял на поверхности, придётся научиться защищаться, — ответила я, хватая висящий в воздухе пистолет передним копытом. — Скажи «ааа»!

Я подскочила, не дав Крафтеру шанса ответить, и засунула рукоять пистолета ему в рот. Возможно, грубее, чем требовалось, но он успел вовремя его открыть.

— Мхмммхм, — ответил он, как только я отступила. Его слова были совершенно неразборчивы из-за оружия, зажатого между зубами.

— Правило первое! — крикнула я. — Не разговаривай. Если бы он был заряжен, я бы сейчас уворачивалась от пуль.

Он кивнул, почти застенчиво.

Быстро сообразил, молодец.

— Правило второе! — бодро продолжила я, машинально впадая в знакомую роль инструктора. — Прими устойчивую позицию для стрельбы. Копыта чуть шире плеч, Крафтер.

Он поменял позу, но та всё равно выглядела неловко. Неестественно. Он хотел чётко следовать инструкциям, но умения ему не хватало.

К счастью,я знала, как это исправить.

Нахмурившись, я сделала шаг к нему. Затем без предупреждения встала на задние копыта и сильно пихнула его передними в плечи.

Это оттолкнуло его на пару шагов назад, но он упёрся копытами и ушёл в полуприсед, остановив себя. Он выплюнул пистолет и поймал его своей магией.

— А это-то за что? Я же сделал точно, как ты просила!

— Но-но-но, — проворчала я, — замри! Посмотри на свою позу. Видишь, как подогнулись ноги? Вот в такой позе и стреляй. Всегда готовый или двигаться, или дать отпор.

Я отступила в сторону и встала рядом с ним, повернувшись к мишени. Он посмотрел вниз, удивлённый собственным инстинктам. С улыбкой на лице я крикнула:

— За-ря-жай!

Хоть он ещё не привык к стойке, приказы он выполнял отменно. Не отводя взгляда, он с помощью магии вытащил из седла новый магазин и вставил его в пистолет. Затем он посмотрел на меня, а я указала копытом на свои собственные губы. Он уловил намёк и левитировал рукоять себе в рот, на этот раз аккуратно.

— Хорошо, теперь, когда ты освоился с оружием, я смогу научить тебя, как учили меня.

Я подошла вплотную к нему и наклонилась, чтобы посмотреть, как он целился — до сих пор пули попадали заметно правее.

— Видишь два столбика целика прям перед носом?

Он кивнул.

— Выстави их в ряд с третьим — тем, что по центру.

Он вновь кивнул и закрыл левый глаз.

— А вот это плохая привычка, — заметила я. — Учись стрелять с открытыми глазами. Так шире поле зрения и глаз не замылится. Не волнуйся, сам потом поймёшь, что я имею в виду.

Он снова кивнул, сделав вдох через нос и на этот раз держа оба глаза открытыми.

— Оружие на изготовку, Крафтер.

Он поднял переднее копыто и передёрнул затвор, убедившись, что патрон попал в патронник, прежде чем снова прицелиться в мишень.

Я не хотела напугать его. Сейчас он казался крайне сосредоточенным. Ствол вилял, но вновь наводился на цель — точнее, чем раньше. Наклонившись поближе, я прошептала ему на ухо:

— Огонь.

Выстрел прогремел в тишине внутреннего двора. Едва оправившись от непривычного ощущения отдачи, Крафтер принялся лихорадочно осматривать мишень, увидев, что пуля на этот раз не ушла в сено. Найдя наконец новое отверстие, жеребец издал тихий счастливый звук.

В яблочко он не попал: пуля едва задела жёлтый сегмент правее от центра. Если бы это был враг, выстрел бы точно пришёлся в него, и на данном этапе этого было вполне достаточно.

Улыбнувшись, я взъерошила его гриву.

— Я знала, что у тебя получится. Давай ещё два магазина точно так же. На том и закончим на сегодня.

Он вынул пистолет изо рта с помощью своей магии, посмотрел на цель с широкой улыбкой на лице и ответил:

— Хорошо!

---

Мы закончили незадолго до того, как солнечный свет померк — день здесь был короче обычного из-за того, что город находился в тени горы. Нам предстояло провести тут по крайней мере ещё сутки: по нашим сведениям, до следующего безопасного убежища на западе был целый день рысцой, а нам ещё нужно забрать припасы и подождать, пока будут готовы другие вещи. Бернард казался встревоженным, когда встретился с нами — похоже он стремился как можно быстрее двинуться по следу своей дочери. Но в конце концов он согласился, когда мы с Тэйлвинд объяснили, что не собираемся путешествовать без брони — не в этот раз.

Крафтеру, казалось, не терпелось отправиться на боковую, но у меня был план получше.

— Фэйд, думаю, самое время попробовать обещанные тобой «напитки пустоши», — я произнесла это вызывающим тоном, но он явно его не воспринял сказанное так, как приняла бы я, будь я на его месте. Тем не менее он согласился, и мы остановились лишь для того, чтобы оставить наше снаряжение и запереть комнату, прежде чем снова отправиться в путь, на этот раз в поисках веселья.

Когда Фэйд привёл нас к бару, я поначалу опешила. Перед нами возвышалась пара конических башен, соединённых на уровне земли прямоугольным зданием с квадратной крышей. Сами башни были чуть ниже края стен Нейсона. С их верхушек достаточно высокий пони смог бы увидеть всю долину. Фасад здания был украшен вывеской в небрежном стиле Пустоши, гласившей «Снаряжённый казённик». Я предположила, что это как-то относилось к орудиям, которые, должно быть, когда-то были установлены в нём. Изнутри строения доносилась музыка, приглушенная толщиной стен.

Не сбавляя темпа, Фэйд направился прямо в бар, сопровождаемый Бернардом и Крафтером. Последние выглядели явно не в своей тарелке.

Когда Тэйлвинд была готова пойти вслед за Бернардом, я протянула крыло, на мгновение задержав её.

— Эй, мы можем, эм… поговорить? — осторожно спросила я, воспользовавшись редким шансом побыть наедине с ней.

Она остановилась, склонила голову набок и ответила:

— Конечно, о чём?

— Ну, после… вчерашнего, когда Блад Клот сказал о… — начала я, глядя вниз на свои покрытые снегом копыта. Я неловко пнула сугроб, прежде чем посмотреть на неё. — После того, как он сказал, что у меня не может быть жеребят. Я много думала.

Её глаза помрачнели, когда я вновь подняла эту тему.

— Да? О том, что я ответила тогда, или?.. — она замолчала, призывая меня продолжать.

Что ж, всё равно пришлось бы это сказать.

— Тэйл, я хочу узнать, работает ли оно у меня, — выпалила я, собрав волю в копыто и просто сказав то, что грызло меня весь день, прежде чем румянец окрасил мои щёки в алый цвет. — Что я по крайней мере чувствительна там, внизу. Я знаю, это неожиданно и… в неподходящее время. Но как ты думаешь, мы могли бы, ну, ты знаешь?.. — я замолчала, надеясь, что она поймёт, на что я намекала.

— Ой, — пробормотала она, опешив. Кажется, я удивила её, однако предугадать дальнейший ответ подруги всё же не смогла. Прошло слишком мало времени со смерти Ноуздайва, но я надеялась, что подобная «затея» пошла бы на пользу нам обоим, если представилась бы подходящая возможность. Все мои опасения насчёт её реакции оказались разбиты, когда она ответила со страстной улыбкой:

— Шеф, если вы хотите, чтобы мы нашли жеребца на ночь, вам стоило только сказать, — она сделала паузу, словно что-то обдумывая, затем добавила самым сладким тоном, на который только была способна: — А может, и какого-нибудь грифона.

Она похлопала ресницами, и кроткая улыбка украсила её лицо.

О небеса, какая же она сейчас сексуальная.

Не в силах (да и не желая) сдерживаться, я притянула её к себе крылом. Румянец всё ещё не сошёл с моих щёк, когда я потянулась и поцеловала её.

— Я люблю тебя, — выдохнула я, наконец отпустив её.

— Я знаю, — манерно ответила она, прежде чем направиться ко входу, двери которого уже закрылись за остальной частью нашей группы. Я рысью помчалась вслед, и мы вместе распахнули двери бара.

Наш вход был встречен внезапным резким вздохом всех в зале, как будто между воздухом снаружи и внутри была разница в давлении. Это, естественно, было не так, но когда заполненный бар одновременно замирает — включая музыкантов, один из которых припоздал и выдавил последнюю сдавленную ноту — эффект весьма схож. Особенно когда знаешь, что причиной была ты.

Бар был заполнен разнообразными земными пони, единорогами и парой грифонов. Все они повернулись, чтобы посмотреть на новых прибывших в их место отдыха. Фэйд, Бернард и Крафтер неловко стояли в стороне, по-видимому, слишком ошеломлённые реакцией, чтобы что-то предпринять.

— Вот уж не думал, что вы двое буквально испортите вечеринку, но у вас получилось, — Фэйд пренебрежительно махнул когтем. Он явно был шокирован меньше, чем я предполагала. — Уверен, что это из-за шарфов. Вам эти цвета явно не подходят. Я бы сказал, даже оскорбительно не подходят.

Его голос был единственным источником звука в баре, остальные посетители игнорировали его. Дело было не в шарфах, и он это знал.

Баром заведовал престарелый земной пони с тёмно–жёлтой шерстью — почти такого же цвета, как и его напитки — и с подстриженной бородой. Он первым нарушил тишину, поставив стакан, который протирал, на стойку. Звон был прекрасно слышен в тишине бара. Он заговорил хриплым басом:

— Вы двое доставите мне неприятностей? — спросил он, уставившись на нас усталым взглядом.

Мы обе помотали головами.

Он кивнул и задал второй вопрос:

— С крышками порядок?

Мы кивнули. После расходов на припасы оставалось ещё немного, по крайней мере на одну ночь развлечений хватит. Я не предполагала, что мы будем что-то ещё докупать, да и не хватило бы — на медикаменты так точно.

— Тогда вам рады в Казённике, как и любым другим, — он повернулся к остальной части бара и гаркнул во всеуслышание: — Давай музыку! Чего так тихо-то!

Его слова взорвали гнетущую атмосферу. Все вернулись к своим спутникам, напиткам, инструментам, и шум вновь наполнил зал. Нас согласны были терпеть — пусть и не очень охотно.

Одним из последних отвернувшихся был земной пони с коротко подстриженными гривой и хвостом. Что необычно для Пустоши, где личная гигиена — роскошь… Если только ты не носишь тяжёлый шлем большую часть времени. Кроме того, у него, казалось, было побольше мяса на костях, чем у большинства пони, которых я видела. Не пухлый, скорее… накачанный. Мышечной массы у него явно больше, чем у любого пегаса, и это было ему к лицу. Но его выдавали глаза. Я встретилась с ним взглядом и поняла, что он не пялится на мои крылья так же, как и большинство пони, которых я встречала. Он встретил мой взгляд собственным, с непроницаемым выражением на лице. Он быстро отвернулся обратно к своей наполовину полной кружке, прежде чем я смогла как следует разглядеть его. Я отмахнулась от этого, как от странности, наконец как следует осмотрев зал.

Я не разочаровалась. Конечно, не «Буканьер Блиц», но свой шарм у бара был. Я окончательно осознала (если бы название не было достаточной подсказкой), что мы стояли в переоборудованной артиллерийской батарее. Там, где когда–то хранились массивные снаряды, теперь стояли большие деревянные бочки — барпони как раз разливал напитки из одной. В центре каждой из башен, где когда-то стояли огромные орудия, сейчас весело потрескивала пара очагов; дымоходы выпускали дым через крышу. Подъёмник для снарядов был переоборудован в подиум для музыкантов и слегка возвышался над танцполом. Последний, похоже, совсем не использовался, особенно после нашего появления. Повсюду были расставлены дубовые скамейки и столы, большинство из них уже оказались заняты к тому времени, как мы пришли.

Стремясь поскорее избавиться от вызванной нашим появлением неловкости, мы направились к одному из столиков в дальнем конце заведения, подальше от других посетителей. Бернард сказал, что купит нам выпивку, и я была рада его предложению, раз оно означало меньше общения с местными.

После того как мы устроились, Бернард вернулся с подносом напитков, балансирующим на его плечах, и с непринуждённой легкостью поставил их на стол. Крафтеру, Тэйлвинд и мне он передал кружки с чем-то, пахнущим яблоками и алкоголем. Для себя он взял бутылку виски и стакан с кубиками льда. Фэйд по собственной просьбе получил Спаркл-Колу.

Первой потянувшись к своему напитку, Тэйлвинд, не теряя времени, схватила кружку и сделала глубокий глоток. Закончив, она хлопнула стеклянной кружкой о стол и расплылась в широкой улыбке, частично скрытой оставшейся на губах пеной.

— Пойдёт! Суховат, но пойдёт!

Я рассмеялась в ответ.

— На данный момент мне хватит того, что там есть алкоголь.

Я покрутила в копытах прозрачную золотистую жидкость, прежде чем сделать глоток. Вкус был непривычно резковат, а через пару мгновений я почувствовала, как тепло распространяется от моего живота. Оно медленно текло по моему телу, пока наконец не добралось до копыт и крыльев. Я откинулась назад, удовлетворённо выдохнув.

Это не было возвращением с предсказуемых учений. Мы не были среди своих, нам даже не были рады… Но вопреки всему, сейчас я чувствовала себя гораздо безопаснее, чем в последние пару дней. Наконец-то появился шанс выпустить пар, и я была полна решимости воспользоваться этим шансом по полной.

Взглянув на остальных, я увидела, что Тэйлвинд пытается уговорить нашего спутника-ключеносца.

— Давай, Крафтер, тебе понравится! — сказала она, делая ещё один глоток из своей кружки.

Взглянув на поставленную перед ним кружку, Крафтер оглядел нашу группу, по-видимому, пытаясь увидеть реакции остальных на их напитки.

— Ммм… Ну не знаю, — неуверенно ответил он, беря кружку в копыта и медленно вращая её перед собой.

Наливая себе виски в стакан со льдом, Бернард съязвил:

— Ой да ладно, оно тебя не убьёт. Если, конечно, не выпьешь слишком много, — со столь редко озаряющей его лицо улыбкой, адресованной молодому жеребцу, он откинулся назад и сделал глоток.

Видя, что Крафтера слова Бернарда не убедили, я подняла собственную кружку и медленно, с чувством отпила из неё, не отрывая взгляд от бежевого единорога. Поставив кружку на стол, я языком слизнула пену с верхней губы, после чего протянула:

— Должна отдать должное жителям форта: заквас у них хорош.

Наконец поддавшись давлению с нашей стороны, Крафтер снова посмотрел на свой напиток и ответил:

— Ну… попробуем, наверное.

Он покрепче схватил стакан, поднёс его к губам и отпил достаточно, чтобы набрать полный рот, проглотив, прежде чем жидкость задержалась на языке слишком долго. Он поморщился, но вовремя спохватился, посмотрел на нас и фальшиво улыбнулся.

— Ммм… неплохо, — сказал он, по-видимому, пытаясь убедить нас так же сильно, как и самого себя.

Честно говоря, он не преуспел ни в том, ни в другом.

Видя бравую попытку Крафтера убедить нас в том, что он наслаждается, я ответила, бросив на него понимающий взгляд:

— У него действительно крепковатое послевкусие

Оглядывая толпу, заполнявшую остальную часть заведения, можно было сказать, что большинство из них уже пребывали в различных степенях опьянения, но почти все, казалось, хорошо проводили время. Я продолжила с отстранённой улыбкой:

— Хотя, честно говоря, если и обращаются к алкоголю, то не ради вкуса.

Наклонившись, Тэйл прошептала на ухо Крафтеру достаточно громко, чтобы я смогла услышать:

— Он позволяет тебе забыть — хотя бы на время — обо всём, о чём не хочется вспоминать, — она сказала так, будто это секрет, и вспышка печали промелькнула в её глазах. Промелькнула столь быстро, что я почти засомневалась, не показалось ли мне, но Тэйлвинд уже вернулась к своему обычному (с поправкой на алкоголь) состоянию. — Так что просто расслабься и наслаждайся моментом.

Жеребец задумался, прежде чем снова взять стакан в копыта и сделать большой глоток, почти забыв при этом проглотить. Закончив кашлять, он ответил:

— Всё же вкус менее чем… приятен, —  он поставил стакан обратно на стол, но в пределах досягаемости. Несмотря на сказанное, с напитком он ещё явно не закончил.

Когда мы все устроились поудобнее, я решила, что пришло время для кое-чего, задуманного мною очень давно. Чего-то вроде традиции, принятой по ту сторону облаков. За все годы моей службы она была уместна всего-то пару раз, будучи скорее пережитком войны пегасов с грифонами. Традиция времён моего отца. Но за прошедшую неделю она стала более личной.

Я прочистила горло и поднялась на копыта, оставив кружку на столе.

— Мне хотелось бы, чтобы вы кое в чём поучаствовали. Просто пока не допивайте, лады?

Пока я скакала к бару, за моей спиной затихали звуки слегка растерянного согласия. Положив копыта на полированную деревянную стойку, я села на высокий табурет. Седой барпони оглянулся. Из-за бороды выражение его лица было почти нечитаемым, но я и без всяких намёков прекрасно понимала, что он едва терпел нас в своём заведении. Я знала, что моя следующая просьба никак тому не поможет, но некоторые вещи были просто намного важнее.

Без предисловий я заявила:

— Двойную порцию лучшего виски, который у вас есть.

Он прищурил глаза. Я довольно легко могла проследить ход его мыслей: он и без того оказал нам большую услугу, впустив нас. Однако это не давало нам права пользоваться его лучшими запасами – напитками, которые искали для него по всей Пустоши. Он думал, не совершил ли ошибку, позволив нам войти. Я знала, как это работает, но, как я уже сказала, некоторые вещи просто важнее.

Я встретила его пристальный взгляд и, не дрогнув, продолжила:

— Сколько с меня?

Он сам спросил, есть ли у нас крышки. Даже если я сейчас просила о чём-то, что он обычно не предложил бы никому — тем более пегасу — я полагалась на его честность больше, чем на что-либо другое.

Мне повезло. Барпони наконец определился со своими мыслями и ответил:

— Двадцать крышек, если у вас столько есть. Но по второму кругу не налью — его и так чертовски трудно найти, а учитывая то, как сейчас обстоят дела, сомневаюсь, что в ближайшее время смогу достать ещё.

Честно говоря, цена была возмутительной. Стаканы, которые стояли у нас на столе, были наполнены почти до краёв и стоили нам по три крышки за штуку. Ну, стоили Бернарду, конечно же. Тем не менее я небрежно бросила тридцать на стойку перед ним и ответила вежливой улыбкой и кивком:

— Спасибо. Мне хватит и одного.

Он покачал головой, скорее ошеломлённый, чем что-либо ещё.

— Чёрт, вот так сюрприз. Он вынужден был расплатиться за вас, но в то же время у тебя достаточно крышек для моих лучших запасов, — говоря это, он схватил гранёный стакан и почти благоговейно поднял очень старую бутылку с полки под баром, а не из ряда бутылок и бочонков у него за спиной. Несмотря на то, что бутылку доставали крайне редко, на ней не было ни пылинки.

— Как разливаем? — спросил он чуть более профессиональным тоном, когда вопрос о цене был закрыт.

— Без всего, — ответила я. — И дело не в стоимости. Некоторые вещи просто нужно сделать.

Он слегка усмехнулся, откупорив бутылку, и почтительно понюхал её, прежде чем осторожно налить жидкость янтарного цвета в стакан.

— Да, я так и понял, — закончив, он закупорил бутылку и надёжно спрятал её под стойкой бара, прежде чем передать мне напиток. — Что ж, наслаждайся. Только сделай одолжение и, блядь, не выпивай всё залпом, ладно?

Я одарила его уклончивой улыбкой и схватила копытом драгоценный напиток. Мне не особенно хотелось рассказывать о том, что я планировала сделать с этим виски — честно говоря, я не знала, чего ожидать от барпони: он мог дать добро, а мог и вышвырнуть нас из бара.

Когда я возвращалась к столу, оказалось, что наш разговор не остался незамеченным. Я поймала пару открыто враждебных взглядов; один из них принадлежал жеребцу, которого я приняла за Рейнджера не-на-дежурстве. Я проигнорировала их. Мне было всё равно, пусть сосут ветер. Я получила то, что мне было нужно, и мои дела их не касались.

Я, конечно, была неправа, но в то время ещё этого не осознала.

Вернувшись к своей группе, я благоговейно поставила стакан с виски на свободную сторону стола — не перед кем-нибудь, а в пределах досягаемости для каждого. Я поймала озадаченные взгляды от Крафтера и Бернарда. Последний, кажется, уже начал догадываться. Фэйд, похоже, ещё ничего не заметил.

Заняв своё место, я взяла кружку. Тэйлвинд наклонилась, задев крылом мою спину. Её утешение, солидарность… Я знала, что это нужно было сделать. Просто нужно покончить с этим. Для него. Для них. Для всех нас.

Прочистив горло, я обратилась ко всем.

— Знаю, что во многом мы не сходимся во взглядах, — начала я. Крафтер быстро поднял глаза, любопытные, но сосредоточенные. — У нас есть различия, есть своё прошлое. Уверена, есть много такого, о чём мы предпочли бы не говорить.

Бернард кивнул, продолжая молчать.

— Хоть мы и можем пропить всю ночь напролёт, сначала нужно кое-что сделать. Что-то давно назревшее.

Тэйлвинд ободряюще улыбнулась.

— Не знаю, есть ли в Пустоши такая традиция, но просто потерпите меня пару минут.

Фэйд наконец поднял глаза, склонив голову набок. Что ж, по крайней мере я привлекла их внимание.

— Мы все что-то потеряли по пути сюда, некоторые больше, некоторые меньше. Жить не станет легче, если мы сами не постараемся, и слишком часто это стоит жизней… будущего, которое мы никогда не увидим, и близких, которых нам всегда будет не хватать. Не хочу сказать, что всё это каким-то образом улучшает ситуацию, но в этот краткий миг затишья, думаю, у нас есть что-то вроде долга перед ними. Вспомнить тех, кто ушёл раньше, кто умер ради нас, вообще всех тех, кто умер. Иногда смерть бывает ненужной, иногда случайной. Иногда мы задаёмся вопросом, не было бы лучше, если бы на их месте были мы, — я позволила словам зависнуть в воздухе на мгновение, тщательно обдумывая, как лучше продолжить.

— Но это лишь порочит память о них! — продолжила я с убеждённостью и болью в голосе. — Они хотели бы, чтобы мы шли дальше. Жили. Любили. Были счастливы! В этом мире и так достаточно боли от утрат. Не стоит добавлять, продолжая цикл. В такое время, как сейчас, мы должны помнить о них. Не то, какими они могли бы быть, а то, какими они были и какими они хотели бы, чтобы были мы.

Удели я больше внимания, заметила бы, что шум в баре резко снизился.

— Тост! — наконец объявила я. — За всех, кто не может поднять бокал с нами этой ночью. За потерянных. За падших. За оставленных позади, но не забытых!

— За Ноуздайва! — крикнула Тэйлвинд, беря кружку и мягко чокаясь ею о стакан с виски перед пустым местом.

— За Флапса, — добавила я, — и за Элерон.

Больше я ничего не сказала, но прижала копыто к животу и чокнулась своей кружкой о стакан — мне не нужны были другие напоминания. Я знала, что потеряла, и этого было достаточно.

Я почти боялась, что на этом всё и закончится, что моё послание унесёт ветром, ведь между нами пятью было слишком мало общего, чтобы объединиться в чём-то столь простом, как воспоминание.

Я ошибалась.

Бернард наклонился вперёд, поднимая свой собственный стакан, чтобы чокнуться с церемониальным.

— За Меригольд.

Я встретилась с ним взглядом. Он никогда раньше не называл свою жену по имени, и я поняла, что он отнёсся к происходящему очень серьёзно.

Крафтер тоже нерешительно подал голос. Он сглотнул, но потом заговорил ровно:

— За Спринг Бриз, — жеребец помедлил секунду и добавил: — И-и Хэйвайр.

Клац.

Над столом повисла тишина, все взгляды были прикованы к грифону, неподвижно сидящему в сторонке. Наконец тот заговорил:

— Чегой-то, меня ждёте что ли? Напомню, ежели позабыли — я-то свою чёртову память потерял. Некого мне вспоминать.

Я не колеблясь наклонилась вперёд и положила копыто на одну из его когтистых лап.

— Фэйд, разве ты не понимаешь… Ты потерял столько же, сколько и любой из нас, даже больше. Ты прав, ты не помнишь, что именно потерял. Но для меня это столь же весомая причина для скорби, как и для любого из нас.

— Эх, ладно, — ответил он, небрежно хватая свою Спаркл-Колу и чокаясь ей.

Я думала, что на этом всё и закончится, но вдруг почувствовала копыто на своём плече. Оглянувшись, я наконец осознала, насколько тихо было вокруг. Копыто принадлежало земному пони, которого я заметила, когда мы впервые вошли в бар. Глянув позади него, я поняла, что наш маленький столик стал центром всеобщего внимания. Большая часть бара прекратила свои разговоры и с интересом наблюдала за происходящим. Все они держали напитки в копытах, когтях или магических аурах.

Дюжина мыслей пронеслась у меня в голове. На секунду мне показалось, что нас вот-вот погонят из бара. Если честно, вмазать жеребцу в челюсть и дать моей группе шанс убежать хотелось сильнее всего. Вспоминая, чем всё закончилось, я рада, что сдержалась и решила посмотреть, как пойдут дела.

Не говоря ни слова, жеребец наклонился вперёд. Держа кружку в вытянутом копыте, он осторожно прикоснулся ею к стакану на нашем столе. Клянусь, в баре было столь тихо, что, чёрт возьми, почти все, должно быть, услышали тихий звон, который тот издал.

И, как по сигналу, многие посетители подняли кружки в знак одобрения.

Рейнджер, похоже, заметил мой потрясённый взгляд, потому что он оглядел собравшуюся толпу и невесело усмехнулся.

— Мы все что-то теряли. Но иногда кто-то должен напомнить, что не всё так плохо. Понимаешь? — он повернулся ко мне, кивнув в сторону до сих пор полного стакана виски на столе. — Продолжай.

Я кивнула, вновь настраиваясь на нужный лад.

Посмотрев на лица всех за нашим маленьким столиком, я увидела лишь ожидающие взгляды. Я благоговейно подняла стакан виски на всеобщее обозрение. Янтарная жидкость искрилась в свете огней, пока я собиралась с духом.

— Мы будем помнить, — торжественно заявила я.

Ответ вернулся ко мне многоголосым хором, наполненным всеми интонациями, которые только можно было представить. Пони, грифон, кобыла, жеребец — все как один произнесли:

— Будем помнить.

Я перевернула стакан, вылив его драгоценное содержимое на стол. Затем поставила пустой сосуд вверх дном в небольшую лужицу, образовавшуюся на полированном дереве.

Мне не нужно было объяснять, что делать дальше. Я взяла свою кружку и вместе со всеми посетителями бара сделала медленный глоток.

Когда я опустила кружку, все взгляды были прикованы к грифону из квартета у противоположной стены заведения. Он перебирал когтями струны гитары, выжимая мелодичные ноты, резонирующие в тишине бара. Приняв это за сигнал, земная пони перед микрофоном начала петь.

Начавшись тихо, мелодия быстро наполнилась партиями остальных музыкантов и разразилась энергичной песней о смерти пони, которого, должно быть, очень любили. Непочтительной, непристойной, глупой и… идеальной. Это была песня обо всём, о чём я только что говорила — песня о переживающих горе, об ищущих способ выразить своё уважение к умершим. О праздновании жизни.

Это сработало. Энергия и воодушевление расцвели в баре, и гости потянулись на танцпол. Выпивка полилась рекой, а барпони очень быстро обнаружил, что его захлестнула вдруг ставшая ужасно оживлённой ночь.

Я повернулась к жеребцу, который только недавно говорил как будто от лица всей Пустоши — только чтобы обнаружить, что его уже нет, а пространство, в котором он существовал, теперь занимал лишь воздух. Я на несколько секунд растерялась, благодарность замерла на моих губах… Он помог мне, а я даже не узнала его имени. Но это быстро прошло — я ничего не могла с этим поделать.

Я повернулась к своим спутникам, все они сидели вокруг стола и по-дружески общались. Просто сидели, просто наслаждались возможностью… быть, жить… Я почти смогла забыть события, которые привели каждого из нас сюда.

Лишь Фэйд привлёк моё внимание. Казалось, он погрузился в какой-то свой маленький мирок, поглощённый недавно вновь приобретёнными часами на серебряной цепочке, свисавшими из его лапы. Пока те вращались, свет огней танцевал на их корпусе, а один из когтей их владельца постукивал в такт мелодии квартета. По какому-то безмолвному сигналу Фэйд вдруг вернулся к реальности. Он воспрянул, моргая глазами и прочищая горло, прежде чем наклониться вперёд и положить локоть на стол. С самодовольной ухмылкой он бросил на нас взгляд и спросил:

— Ну так-с, есть у вас за облаками такое? Или в Стойлах, раз уж на то пошло?

Глотнув ещё из своей кружки, я ответила:

— Ну, по большей части «лучшее» у нас — это то, что разведотряды подбирают на поверхности, — я задумчиво оглянулась в сторону бара. — Водка всегда нравилась мне больше остального, хотя до меня доходили слухи о неком спиртном пойле, сваренном из облаков. Мерзкая штука, которая — по заверениям — способна снять ржавчину с корпуса воздушного танка.

Я тихо вздохнула, понимая, что, наверное, к лучшему, что я так его и не попробовала. Вероятно, оно бы не закончилось хорошо.

Крафтер поднял глаза на Фэйда после вопроса, а затем вновь вернулся к напитку.

— Не то чтобы я знал… — он сделал паузу, прежде чем добавить: — По крайней мере я такого не пробовал.

Он сделал ещё один глоток, на этот раз без опаски.

— А я так и понял, что большую часть вы получаете с поверхности, — высказал мнение Фэйд, махнув когтем на ряды бутылок за стойкой бара. — Тут нет ничего старше пары столетий!

Барабаня когтями по столу, он наклонился вперёд, и на его лице возникло выражение, несколько похожее на плутоватую ухмылку.

— Пить неразбавленное — это хорошо и правильно, — начал он, кивнув в сторону наших кружек, — но ты не познаешь лучшее в Пустоши, пока не вкусишь одно из её творений. Смешай то да это — и вуаля!

Откинувшись на спинку стула, грифон пожал плечами и добавил:

— Хотя такая выпивка действительно бьёт в голову дюже сильнее, чем обычная. Но если готовы дерзнуть и узнать, как чувствует себя мой разум, то вперёд.

Безошибочно почуяв вызов, я встретилась взглядом с грифоном, и на моей морде расплылась широкая ухмылка. Я осушила остаток своей кружки и проговорила:

— Принято, Фэйд. Я готова дерзнуть и посмотреть, что может предложить Пустошь, — выбравшись из-за стола, я выжидающе посмотрела на грифона и добавила: — Выпью всё, что скажешь.

Приподняв бровь, Фэйд вновь сел на своё место и ответил:

— Ох ты ж глянь, какие мы дерзкие? Вот только не нужно жестить, чтобы произвести на меня впечатление, мадам.

Несмотря на это, грифон всё же поднялся и направился к бару.

Я уверенно подмигнула Тэйлвинд и последовала за ним. Она подмигнула в ответ, прежде чем придвинуться поближе к Крафтеру и завязать разговор с жеребцом тихоней.

— Итак, Крафтер, что ты об этом думаешь? Я имею в виду Форт. Все эти пони, ищущие способы остаться в живых на поверхности… — мы отошли, и их разговор постепенно затерялся в шуме толпы.

Я держалась позади Фэйда, и нам пришлось осторожно протолкнуться сквозь пару посетителей, прежде чем мы снова оказались у стойки. Барпони закончил наливать напиток другому клиенту и повернулся к нам. Он искоса взглянул на меня.

— Не самое худшее применение моему виски, должен признать. Вы принесли мне хорошую выручку в весьма посредственную ночь. Сегодня вечером благодаря тебе многие уснут на столах, — он сделал короткую паузу, — но, как я и говорил, больше не налью. И на этой ноте, чем могу быть полезен вам двоим?

Он перевёл взгляд с Фэйда на меня.

— Моя спутница желает проверить свой характер, думаю угостить её чем-нибудь близким и знакомым. «Удар Молнии», будьте столь любезны.

Говоря это, Фэйд ткнул большим когтем в мою сторону, кивнув старому жеребцу в знак признательности. Тот утвердительно усмехнулся и повернулся, чтобы смешать напиток. Я увидела, что туда входила водка, а также какая-то смесь фруктового цвета. Меня отвлёк Фэйд, который повернулся и прошептал мне:

— Хех, похоже, он и сам уже накатил.

Что бы ни готовилось за стойкой, процесс был явно сложный. Я взмахнула крыльями и уселась на один из табуретов поблизости.

— «Удар молнии», значит? Довольно «возвышенное» название, — ответила я, переводя разговор на сам напиток. — Хотя должна подметить, что сам-то ты ничего не пьёшь, кроме Спаркл-Колы. Есть причины?

Будучи высокого роста, грифон предпочёл не лезть на табурет, а просто присел на корточки рядом со мной. Он бросил взгляд на колдующего с напитком барпони, но тот справлялся недостаточно быстро, чтобы Фэйд смог избежать вопроса. Вздохнув, грифон повернулся и посмотрел на меня.

— Тому есть пара причин, но самая простая из них… — начал объяснять он. — Большинство пьют, чтобы забыть. А когда ты потерял и всё хорошее, и всё плохое, и своё прошлое в целом, забывать ещё что-то совсем не хочется. Даже если это неприятно, это лучше, чем просыпаться с ещё одним провалом в памяти.

Вновь слегка пожав плечами, он повёл шеей, хрустнув ей, прежде чем добавить:

— К тому же выпивка — это дорого. Судя по словам Чизквейка, готов поспорить, что по крайней мере часть этих запасов принёс лично я. Может быть, даже тот виски, который ты так щедро… — он взглянул на меня с явно читавшимся во взгляде словом «вылила», но сдержался, за что я мысленно его поблагодарила. — …нанесла на стол. Лучше делать деньги на чужих пристрастиях, чем тратить на свои. Да и для здоровья полезнее.

С моих губ сорвался невесёлый смешок. В конце концов его логика имела смысл. Я и не думала об этом с такой точки зрения.

— Сочувствую, — ответила я, глядя вниз на свои копыта. — Но у меня есть веские…

Я неуверенно поёрзала копытами. В конце концов я решила рассказать ему.

— В общем, я облажалась. Хороший друг отдал свою жизнь в обмен на наши с Тэйлвинд. Не знаю, как иначе я тогда могла поступить, но готова слегка поддаться губительной привычке в обмен на спокойную ночь. В которую его лицо бы не стояло перед моими закрытыми глазами, — я тяжело вздохнула. — А самое ужасное в этом всём — я не думаю, что он винит меня за случившееся, где бы он ни был сейчас. Я ведь знаю его. Даже если я заслуживаю упрёка, он… он просто не такой, понимаешь?

Фэйд ничего не сказал, только открыл клюв, словно собираясь ответить, но потом снова его закрыл. К счастью, барпони отыгрался за свою медлительность безупречным выбором момента, поставив передо мной коктейль, прежде чем уйти к другим клиентам на дальнем конце стойки. Я окинула напиток оценивающим взглядом; тот оказался голубым, как ни странно. Я не уследила, что он ещё туда намешал, но могла поклясться, что видела маленькие твёрдые частички, плавающие среди кубиков льда.

— Ты же помнишь, что ещё не поздно отказаться, верно? Эта штука довольно… мощная, — прокомментировал Фэйд.

С дерзкой улыбкой я бросила:

— Нет уж! — схватила напиток и сделала большой глоток.

Возможно, это была не лучшая тактика для пробы чего-то нового, но я восприняла происходящее как вызов… Тогда мне это было нужно. На вкус напиток был фруктовым, с чем-то… острым — может, даже подошло бы слово «электрическим». Во всяком случае я поняла, откуда у него такое название. Несмотря на это, там практически не было никаких следов алкоголя. Опасная комбинация. Эффект от коктейля накрыл меня со всей утонченностью снежного волка — чувство, с которым я, к несчастью, была знакома. Заказанная ранее кружка уже погрузила меня в пьяный дурман, но это было что-то совершенно новое. Я почувствовала лёгкость в копытах, а комната будто замедлилась. Капельки медленно текли по моему стакану, кто-то случайно опрокинул свой напиток в другом углу бара — всё выглядело как в замедленной съёмке. Аналитическая часть моего мозга осознала, что это было не замедлением времени, а скорее изменением моего восприятия. Моя реакция многократно возросла. Что-то в напитке невероятно ускорило мой метаболизм.

С выпивкой я всегда была на ты, но это оказалось нечто совершенно другое. Что-то химическое. Но в тогдашнем настроении… мне было всё равно. Я взглянула на Фэйда и, затаив дыхание, прокомментировала:

— Пресвятые облака, Фэйд, это что-то с чем-то, — я сделала ещё один глоток, на этот раз более скромный. Хотела растянуть удовольствие.

Видя мой… энтузиазм по поводу напитка, Фэйд поморщился и уставился на меня внимательным взглядом, как будто оценивая эффект. Не знаю, что он там решил, но после моего второго глотка грифон вроде бы немного расслабился. Он наклонил голову и ответил:

— Воистину. В нём намешано много такого, что твой род никогда бы не употребил для забавы.

Быстро придя к выводу, что необходимо испытать все прелести сенсорного кайфа, которым меня накрыло, я встала на копыта.

— А тебе не интересно узнать, входили ли танцы в твой репертуар навыков до травмы, м-м? — спросила я, поманив Фэйда крылом в сторону танцпола.

Он не пил, так что я не ожидала многого… Но с другой стороны, моё приглашение было преамбулой к… другим интересным занятиям. Тэйлвинд, безусловно, дала знать, что она готова поэкспериментировать.

Фэйд бросил на меня косой невесёлый взгляд, прежде чем взглянуть на танцпол. Он вздохнул.

— Нет, мадам, не могу сказать, что мне интересно, — ответил он, покачав головой и облокотившись на стойку. Махнув когтем в сторону Тэйлвинд и остальных, он продолжил: — Это занятие для вас и молодой мисс, и даже если я когда-то знал, как это делается, то сейчас не знаю.

Либо он не понял скрытого смысла моего приглашения, либо ему действительно было всё равно. В любом случае я решила больше его не трогать — у меня есть более лёгкая добыча, и если Фэйд не хотел, Фэйд не хотел.

Невозмутимо бросив на него почти раздражённый хмурый взгляд, я ответила:

— Ну и ла-адно, но не вздумай плакать, когда увидишь, как нам будет весело.

Я повернулась и, взмахнув хвостом, направилась обратно к нашему столу. Тэйлвинд как раз что-то объясняла Крафтеру, придвинувшись к нему ещё ближе. Она размашисто жестикулировала, держа в копыте почти полную кружку.

— …И Министерство Крутости построило их, и построило на века… Официально это единственное, что они сделали во время войны, — она замолкла и отпила из кружки. — Не думаю, что Зебры знали, для чего эти башни были нужны, но всё равно вмазали по ним жар-бомбами. Бум!

Она вдруг резко взмахнула копытами, демонстрируя последствия прямого попадания жар-бомбы. В процессе часть её напитка выплеснулась туда, где сидел Бернард, всё ещё попивающий из своей кружки. Тэйлвинд, казалось, ничего не заметила, поглощённая Крафтером и выпивкой.

— И знаешь что, они всё ещё там. Ни единой царапины, — подняв копыто к подбородку, она заметила: — Хотя, если Пустошь когда-нибудь придумает способ повредить их, это приведёт к довольно жёсткой реакции со стороны Анклава.

Лениво слушающий их Бернард был вынужден внезапно увернуться от брызг напитка.

— Я бы предпочёл, чтобы выпивка была во мне, а не на мне, Тэйл, — сказал он, закатив глаза.

Похоже, он уже понял, что происходит между Тэйлвинд и Крафтером. Чёрт возьми, он, вероятно, понял это намного раньше, чем сам бедолага Крафтер.

Очевидно, забыв о существовании Бернарда, Тэйлвинд испугалась, когда тот заговорил, и слегка подпрыгнула ещё ближе к Крафтеру. А ещё она явно была довольна результатом, ведь теперь по сути прижималась крупом к жеребцу. Даже не пытаясь вернуться на место, она извинилась, изобразив обаятельную улыбку:

— Извини, Бернард, больше не повторится.

Вместо ответа Бернард просто поглядел на неё с выражением «я знаю, что ты затеяла», после её «случайного» сближения с Крафтером. Увидев меня, он откинулся назад, по-видимому, решив посмотреть, как будет развиваться ситуация.

Точно рассчитав время своего прибытия, я почти незаметно оказалась позади парочки, обхватив копытами плечи Крафтера и Тэйлвинд, что было невероятно легко, учитывая их близость.

— И чем это вы двое тут занимаетесь, ммм? — поддразнила я с насмешливым подозрением в голосе, хоть и с дьявольской улыбкой на лице.

Крафтер всё ещё приходил в себя после вторжения Тэйлвинд в его личное пространство. Когда я усугубила проблему, он бросил на меня удивлённый и слегка осторожный взгляд.

— О, эээ… мы просто обсуждали ваш быт, вот и всё…

Тэйл, казалось, действительно удивило моё внезапное появление. Конечно, обычно я так не подкрадываюсь, так что небольшое подозрение можно было понять.

Наверное, это из-за моего напитка…

— Ну, — сказала я, не сдвинувшись от них ни на дюйм, — думаю, разговор может подождать. Мы здесь, чтобы веселиться!

Широко улыбнувшись, я заглянула Крафтеру в глаза, зависнув пугающе близко, и спросила:

— И раз уж речь зашла о быте… Вот скажи мне, Крафтер, ты когда-нибудь танцевал в своём стойле?

Он попытался отодвинуться назад, избегая встречи со мной взглядом.

— Эээ, ну да, иногда мы танцевали на особых праздниках вроде бы… — неловко ответил он.

— Ну, тогда ты точно знаешь, как это делается, — я взглянула на его почти пустую кружку, — и ты уже закончил приготовления. Давай, Крафтер, пошли повеселимся!

Тэйлвинд кивнула в знак согласия.

Отвернувшись, он ответил:

— А, ну, нет, спасибо, я что-то не в настроении…

Возможно, мы были чересчур настойчивы. Я решила смягчить тон и вернула все четыре копыта на землю. Тэйлвинд продолжила за меня:

— Ой, давай, Крафтер. Неизвестно, когда ещё представится такой шанс… — она замолчала, даря ему свой самый очаровательный грустный взгляд. Я могла бы поклясться, что увидела капельки слёз в уголках её глубоких зелёных глаз.

Бросив взгляд на танцпол, а затем снова на нас с Тэйл, Крафтер тихо вздохнул.

— Эээ, — прокомментировал он, поворачиваясь и допивая остатки из своей кружки. — Ну, думаю, можно рискнуть.

С радостным возгласом я сделала ещё один глоток «Самого Интересного Напитка Пустоши», прежде чем поставить его на стол. Затем мы направились на танцпол вслед за Крафтером. Тэйл улыбнулась, грусть в её глазах пропала, как только Крафтер согласился. Когда мы уходили, Фэйд сел на своё место и откинулся на спинку рядом с Бернардом.

— Ну, сейчас начнётся… — пробормотал старый жеребец.

Прибыв на танцпол, мы с Тэйл взяли на себя инициативу, временно разделившись. Я пустилась в пляс, словно никто не смотрел на меня. Ну, точнее, пустилась в пляс, словно на меня смотрели только двое. Крафтер колебался, и я решила побыть примером, двигаясь в такт музыке и покачивая бёдрами, как я этого не делала… ну, наверное, с тех пор, как мы с Тэйлвинд пошли в армию.

Вот только чувствовался танец по-другому. Единственной пришедшей в голову причиной тому был тот выпитый на спор с Фэйдом напиток, и… было ощущение скорости, реакции. Я видела, как пони двигаются вокруг меня, как будто прорываясь сквозь густой кисель, в то время как я была свободна двигаться как мне заблагорассудится. Одним словом, это было опьяняюще. Я могла танцевать так, как никогда раньше не танцевала, и никто не мог меня остановить!

Пока мы танцевали, я время от времени поглядывала на Крафтера. Тот начал неловко, но наш пример быстро помог ему расслабиться. К третьей песне он уж начал вилять крупом. Я принялась постепенно прокладывать путь обратно к нему.

— Это ж лучше, чем сидеть и болтать, правда, Крафтер? — попыталась я перекричать музыку.

Он кивнул, двигаясь в такт.

— Я бы сказал, что это не так уж плохо. Немного напоминает мне те времена дома, когда мы танцевали.

Тут я стала внимательнее наблюдать за Крафтером. Он вновь вспомнил стойло, как раз в тот момент, когда мы будто бы смогли достучаться до него. И удивительно, но на этот раз оно его не смутило. Жеребец продолжал танцевать, как будто ничего не произошло.

Интересно, может быть, эта рана наконец начала заживать… даже если чуть-чуть.

Мне не терпелось уйти от этой темы, и мой разум переключился на то, что было для меня следующей наиболее логичной вещью…

— Значит, вы танцевали в Стойле… А что ещё делали для развлечения? — спросила я, двигаясь в такт музыке, но теперь я намеренно устроила Крафтеру небольшое… представление. Чуть больше покачиваний, пара стратегических взмахов хвостом… Ну вы сами знаете, как это бывает.

Проблема была в том, что он абсолютно не понимал намёков.

— Ну, — ответил он, пока его глаза скользили взад и вперёд по моим покачивающимся бёдрам, — на самом деле особо развлечений там не было. Я в основном просто работал и тусовался с… моими друзьями.

Он посмотрел вниз.

— А ещё мне нравилось просто возиться со всякими штуками.

Он оглянулся и сделал движение, отдалённо напоминающее пируэт, стараясь следовать музыке.

— А как насчёт вас, там, наверху. Что вы делали для развлечения? — спросил он.

Я почувствовала возможность и воспользовалась ею.

— Для развлечения? Ну, много чего, — ответила я, подкрадываясь к нему поближе. — Мы гоняли наперегонки, играли в клаудбол… подшучивали над новобранцами… хех, даже над сержантами, если знали, что нам это сойдёт с копыт.

Тут всплыла пара хороших воспоминаний. Я вздохнула, когда мои мысли начали блуждать, прежде чем вернуть их в нужное русло.

— Но… мы с Тэйлвинд уже некоторое время вместе, и периодически… — я взмахнула хвостом, слегка коснувшись его подбородка, и медленно закружила вокруг жеребца быстрым хищным движением, — …мы находим кого-нибудь, кто нравится нам обоим…

Я облизнула губы и почувствовала вкус «Удара Молнии». Я посмотрела на Крафтера самым похотливым взглядом, на который только была способна.

— И мы втроём проводим ночь, которую он никогда не забудет.

Крафтеру потребовалась секунда, чтобы осознать намёк. Он отступил и огляделся.

— Эээ, — неловко начал он. — Спасибо, но не надо?

Устроившись позади Крафтера, Тэйлвинд невинно ответила:

— Мы не собираемся заставлять тебя против воли, мы просто подумали, что с нами тебе понравилось бы. В последнее время ты казался довольно подавленным, и мы захотели попробовать помочь… — она замолчала, игриво щёлкнув хвостом по кьютимарке жеребца.

Крафтер продолжил пятиться, уворачиваясь от хвоста моей партнёрши. Казалось, ему было действительно не по себе от того, в каком направлении двигался вечер.

— Нет. Со мной всё в порядке. Думаю, мне пора на боковую, — сказал он, оглядываясь в поисках выхода.

Я слегка беспокоилась за жеребца. Кажется, я ошиблась, и Крафтер помнил… её сильнее, чем я думала. Сейчас мы вполне могли лишь сильнее бередить эту рану. Я взглянула на Тэйлвинд — кто-то должен был начать нелёгкий разговор… но вот только не я. Она поймала мой взгляд и кивнула.

Повернувшись к удаляющейся фигуре Крафтера, она отметила достаточно громко, чтобы её было слышно сквозь музыку. Тон её совершенно изменился.

— Крафтер, если это из-за Неё… ты должен смириться, — она поднесла переднее копыто к груди. — Чем дольше ты несёшь это бремя, тем сильнее оно тебя убивает.

Он кивнул, но так ничего и не ответил, а только протиснулся между парой пони и убежал в дальний конец танцпола.

Мы неверно поняли ситуацию, прямо совсем неверно. Подавленные, мы с Тэйлвинд прокрались обратно к столу. У меня было слегка ошеломлённое выражение лица. Я-то думала, что всё получится. Когда мы сели, Бернард вопросительно поднял бровь.

— Итак, Крафтер отказал нам обеим, — подала голос Тэйлвинд, объясняя ситуацию.

— По-моему, пора добавить топлива для лучшей отказоустойчивости, — проворчала я, схватив свой напиток и сделав глоток.

Тэйлвинд посмотрела на меня, явно не впечатлённая моим остроумием. Тем не менее она взяла собственную кружку и сделала глоток.

Фэйд усмехнулся нашему коллективному разочарованию.

— Эх, потерять можно вещи и поважнее. Не говоря уж о том, что если бы вы «выиграли», получилось бы немного… мерзко. Или грустно. Или и то, и другое, — понаблюдав, как я возобновляю знакомство со своим напитком, он добавил с усмешкой: — Итак, вижу, тебе нравится местное пойло. Определённо пускает мурашки, не так ли? Хоть я и не могу не задаться вопросом, сколько твоё… мягко-облачное тельце сможет выдержать.

— Мягко-облачное?! — ахнула я, почувствовав незримую пощёчину. — О, ты ещё многого не знаешь, Фэйд, — ответила я, краем глаза заметив, как Тэйлвинд прикрывает глаза копытами и медленно качает головой.

Я схватила напиток (который был всё ещё более чем наполовину полон, что мне, наверное, стоило тогда учесть) обоими копытами, осушив остаток одним длинным глотком; самодовольный взгляд воссиял на моем лице.

Что могло пойти не так, верно?

---

Свербящая головная боль — следующее, что я могу вспомнить. Боль и ноющая усталость во всём теле, которую не смогли унять ни перекаты с боку на бок, ни перевороты в постели, в которой я оказалась. Я моргнула, открыв глаза только для того, чтобы снова закрыть их, когда первые слабые лучи света проникли в окно. Сейчас даже они были слишком яркими для меня.

Я услышала тихое хихиканье сбоку и почувствовала, как копыта мягко массируют мне спину. Шелковистый голос Тэйлвинд прошептал мне на ухо:

— Ну и кто это у нас засоня, а, Шеф?

Мой ответ был практически неразборчив — такой невербальный стон дискомфорта, с которым я закрыла глаза и уткнулась в неё. На время погрузившись во тьму, я рискнула понюхать утренний воздух и обнаружила, что он… на удивление нейтральный. Я почувствовала лишь слабый запах, эм… Тэйлвинд и меня, а также вездесущий аромат старины, который, казалось, пронизывал почти каждое здание в Пустоши.

Учитывая, что я ожидала смеси запаха пота, алкоголя, грязи и кто знает чего ещё со вчерашнего вечера… это казалось улучшением. Должно быть, той ночью мы где-то нашли душ.

…А значит, что в какой-то момент нам очень понадобился душ, раз мы пошли в него, будучи пьяными.

Когда у меня появилось время обдумать некоторые утренние боли, я заметила пару очень специфических болевых точек. Сложив два и два, я распахнула глаза от осознания.

— Тэйл, неужели мы?.. Это был кто-то из наших? Я всё ещё могу?..

Она тихо вздохнула, переходя от массажа к мягкому расчёсыванию моей гривы. Она ответила на мой шквал вопросов спокойным, понимающим тоном.

— Да, нет и ещё как, безусловно можешь.

— О, — ответила я, слегка расслабляясь от этой информации и располагаясь так, чтобы кобыле позади меня было легче дотянуться до гривы. — Жаль, что я ничего не помню.

Её копыто замерло, и я почувствовала, как она немного напряглась. Я не могла видеть выражение её лица, но моей первой догадкой был… гнев? После недолгого молчания она всё же ответила тихим голосом:

— Нет, не жаль. Это было весело, конечно, но… — она вздохнула, — я беспокоюсь о тебе…

Я тоже тихонько вздохнула. Тэйлвинд явно могла что-то добавить, но тактично промолчала.

— Это больше не повторится, — ответила я, поднимая глаза и ловя её взгляд. — По крайней мере не так. В следующий раз — если будет следующий раз — обещаю, мы сделаем это более значимым.

Она улыбнулась. Той самой мягкой улыбкой, говорящей: «Я знаю, ты честна… но сможешь ли ты выполнить своё обещание?»

Я не возражала, впрочем — я и сама не была уверена, что смогу довести дело до конца.

Закончив с гривой, она нежно провела копытами по моему крылу, посылая восхитительное покалывание удовольствия по позвоночнику. Я развернула крылья и распласталась на матрасе, раскинув копыта. Закрыла глаза и отдалась наслаждению нежной заботой.

Через несколько волшебных минут я почувствовала, как её мягкие губы обхватили несколько пёрышек на дальнем конце моего крыла. Языком она осторожно разглаживала оперение, удаляя все повреждённые стержни и позволяя им медленно падать на матрас. Она двигалась быстро, но не столь быстро, чтобы я не успела насладиться приятным ощущением того, как меня прихорашивают. Я издала пару тихих стонов неосознанного удовольствия, когда она добралась до последнего пушистого маленького перышка прямо возле сустава и нежно поцеловала само крыло, прежде чем переместиться и начать повторять то же самое на другом крыле.

Естественно, именно в этот момент Крафтер решил вломиться в нашу комнату.

Он вошёл, не поднимая взгляда, словно в этот момент предпочёл бы находиться где-нибудь в другом месте. Не зная точной причины его визита и понимая, что определённо могут быть какие-то… последствия нашего поведения прошлой ночью, я позволила ему первым начать разговор. Он, конечно, не торопился, и когда заговорил, был растерян и нерешителен.

— Ну так… это что-нибудь меняет? То, что случилось прошлой ночью.

Я тихо вздохнула.

— Нет, не меняет. Во всяком случае не с нашей стороны. Мы не хотели давить на тебя или обидеть… Но, думаю, мы обе поймём, если после такого ты захочешь пойти своей дорогой, сталкер.

Я посмотрела вниз, слегка смущённая.

— «Пойти своей дорогой?» Вы же единственные пони, которых я здесь знаю! — ответил он, почти… напуганный, я бы сказала, моим предложением. Я и не подумала об этом в таком ключе… или подумала недостаточно хорошо.

— Ладно, наверное, это было немного чересчур, — ответила я. — Мне стоило быть умнее и не ставить тебя в такое положение.

— Ты была пьяна, — ответил он, само воплощение невинности. — Я знаю, что вы двое в глубине души того не хотели, потому и отказался. Так что не беспокойся.

Не знаю, как бы я ответила на это. Он просто так наивен, да у него наверное закружилась бы голова, расскажи я ему, что мы планировали осуществить содеянное задолго до того, как алкоголь коснулся наших губ. Однако что бы я там не хотела произнести, Тэйлвинд лишила меня этой возможности, решив сыграть свою роль в нашем разговоре — например, тем, что сильнее сжала своими губами моё крыло, проводя гладким языком по основаниям перьев.

Для пегаса крылья — это по сути целый мир. Я бы нисколько не удивилась, если бы единорог чувствовал то же самое по отношению к своему рогу. Само собой разумеется, что к другому пони должен быть определённый уровень доверия, чтобы даже подумать о дозволении ему поухаживать за своими крыльями (почистить их, иначе говоря). Как правило, любой пегас счёл бы такой акт в какой-то мере очень интимным действием. Занятием для влюбленных или самых лучших друзей. Крафтеру это всё было неведомо, по крайней мере сначала. Но стоило Тэйлвинд усерднее заняться моим крылом, как он довольно таки быстро понял намёк, едва услышав от меня первые непроизвольные стоны одобрения.

На его лице отразился шок от внезапного осознания, и он отступил на шаг назад.

— Я, эм… вспомнил тут, у меня кое-какие дела, — пробормотал он, глядя куда угодно, только не на нас.

Тэйлвинд взмахнула крылом, прикрыв рот, но глаза её всё ещё шаловливо мерцали, когда она продолжила водить языком по моему оперению. Как бы мне тогда этого не хотелось, она заставляла меня издавать всё больше инстинктивных тихих стонов, пока творила свою магию.

Крафтер что-то пискнул напоследок, прежде чем я услышала захлопнувшуюся чуть сильнее, чем это было необходимо, дверь в нашу комнату.

Когда наш непрошеный зритель наконец пропал из поля зрения, я решила ответить на её праздное поддразнивание. Я обернула Тэйл крылом, которое она только заканчивала чистить, и перекатилась вместе с ней, оказавшись сверху нашего маленького кобыльего тандема. На это она раздражённо прорычала — ведь она ещё не закончила со вторым крылом, но я наклонилась к ней и прижалась своими губами к её.

Её языку снова нашлось занятие.

---

Остаток того дня прошёл без происшествий, что, вероятно, было к лучшему. Мы забрали припасы у Рейнджеров — они, к нашему вящему удивлению, даже выдали нам инвойс. Не было ничего недостающего или лишнего. Я оказалась в некотором роде впечатлена.

Затем мы направились к торговцу защитным снаряжением за ещё одним приятным сюрпризом — он закончил наши бронекостюмы быстрее, чем предполагал. Мою броню теперь украшал коричневато-серый мех, торчащий из-под воротника и на рукавах, накидка же оказалась сделана из того же материала и застёгивалась на шее. Костюм Тэйлвинд отличался только мехом более нежного беловатого цвета. Я подпрыгнула от радости, и мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы облачиться в свою недавно отремонтированную броню. К моему восторгу, обнаружилось, что накидки были скроены так, чтобы нашим крыльям было удобно — они или полностью прикрывали их, или складывались так, что позволяли крыльям двигаться свободно. Свежеэкипированные, мы попрощались.

Наконец я добралась до боевого седла и нашла способ установить на него энергетический пистолет — после продажи пистолета-пулемёта это было единственное оставшееся у меня оружие. Он монтировался без проблем, хотя это резервное вооружение показалось мне… легче, чем я помнила. Наверное, кажется менее внушительным после дробовиков и автоматических винтовок.

Неважно. Сейчас главным было то, что у меня наконец-то есть приличный боезапас для моего оружия.

После этого… ну, мы поели, однако оказались в странном положении: нам больше нечего было делать, запасы пополнены, все готовы идти… но добраться до безопасного убежища до захода солнца мы не успеем. У нас осталось крышек на пол-копыта, да и желания выпить уже не наблюдалось — нам нужно быть начеку в походе.

В конечном счёте именно предложение Тэйлвинд засело у меня в голове: написать обо всём, что мы пережили за последнюю неделю. По её словам, подобное могло помочь взглянуть на вещи с другой стороны. Не знаю насчёт другой стороны, но мне показалось, что это хороший способ закончить наш квази-отпуск от «выживай или умри» в замороженных Пустошах. Закончить на рефлексивной ноте.

Во всяком случае ещё до того, как наступило время ужина, у меня уже была зажжённая свеча и горячий напиток, а Тэйлвинд свернулась калачиком рядом со мной. Я держала ручку во рту и аккуратно выводила первые слова нашей истории в старой записной книжке, найденной на самом дне моей седельной сумки.

О небеса, неужели вот это были последние записи в моём старом журнале?..

---

…И вот так всё это началось, и теперь мы здесь. Я не знаю, кто ты, о читатель, но я чувствую, что мы… чем-то сроднились, полагаю. Начало путешествия, которое я не планировала, с пони, с которыми я никогда бы не подумала, что буду идти бок о бок… Ну, за исключением Тэйлвинд. Я, наверное, не зашла бы так далеко без неё.

Она такая милая, когда спит… она иногда издаёт чудесные пискливые всхрапы, когда спит очень крепко. Я никогда не говорила ей, потому что всегда думала, что это как-то заставит её перестать. Она уснула через несколько минут после того, как моя ручка коснулась бумаги, и с тех пор издаёт этот звук. Как же много для меня значит одно лишь… ощущение её рядом, прижавшейся ко мне.

Эти два дня прошли очень неплохо — думаю, мы все нуждались в них, по разным причинам. Отдохнуть. Восстановиться. Воссоединиться.

Перезарядиться.

Хех, полагаю, последнее немного мрачновато. Могла бы сказать «пополнить запасы»… но так будет точнее.

У меня нет иллюзий относительно того, что принесёт рассвет. Завтра мы отправляемся на территорию Красного Глаза в поисках кобылки, которую из всей нашей группы видел только один. Большой риск ради цели, которую мы смутно представляем… Но опять же, я бы солгала, если бы сказала, что это была моя единственная причина для похода на запад. Если уж на то пошло — я была бы дурой, если бы хоть на секунду предположила, что Фэйд шёл с нами по доброте душевной. Крафтер просто не понимает, где он находится, а единственная цель Бернарда была совершенно ясна… Мне действительно интересно, как далеко он зайдёт, чтобы её осуществить. Надеюсь, не придётся это выяснять.

У меня были свои причины продолжать идти с тех пор, как я увидела предоставленную Рейнджерами карту и то, куда мы направляемся. По словам Чизквейка, «Змей» направился по старой дороге на запад. «Красная граница», как называют её местные жители, находится менее чем в одном дне пути в этом направлении, недалеко от форпоста красных, расположенного в местечке под названием «Солончаков Карьер». Но как раз по ту сторону границы я увидела маленький городок. Просто точка на карте, её можно было бы и не заметить, если бы не было очевидно, что это единственное место для отдыха в пределах одного дня пути от Нейсона:

Тротвинд.

О да, у меня есть свои причины оставаться рядом с Бернардом.

Делает ли это меня плохой пони? Не знаю. Я действительно хочу помочь, но… это не всё, чего я хочу. Мой отец умер там, и мне нужно выяснить, почему. Возможно, я также узнаю, почему нас сюда послали. Чизквейк так плотно сжал губы, когда я спросила — там явно что-то произошло. Что-то очень серьёзное, и я обязана выяснить, почему это нужно было скрывать как Анклаву, так и Рейнджерам.

В любом случае, похоже, мне следует немного поспать. Свеча догорает, а у нас впереди большой день. Завтра выспаться не получится.

Мы выходим на рассвете.

Журнал Снап Ролл.

От автора:

Конец первой книги.

Ну так вот… всё заняло больше времени, чем я планировал. Во многих отношениях. Я, должно быть, пообещал даты выпуска примерно трём разным людям конкретно и целой группе в целом… Я прошу прощения за это. Итак, мы наконец-то добрались до этой точки, небольшого… плато, прежде чем американские горки начнут свой полёт вниз. Я думаю, что сейчас самое подходящее время сделать ещё кое-что. В ближайшее время будет небольшая задержка (не перерыв — конечно же нет), но я хочу написать ещё кое-что, у меня есть кое-какие идеи. Кроме того, расширяющая канон Фрозена побочная история (даже две), которые я не могу рассказать с точки зрения Снап.

Большое спасибо всем моим редакторам — Belmor, Plain, PersonalGamer, Jetwave и CptDoel. Какой же тут был пиздец с правками, повсюду. К счастью, дальше не будет столь много сцен, над которыми придётся работать. Они нашли много времени в своих очень напряжённых графиках, и я глубоко благодарен за это.

Для тех, кто не знает: я вместе с Tofu (Outlaw), Doctor Ham (Wasteland Economics), Stonershy и Pacce (Anywhere But Here) буду на выставке Everfree Northwest 2015, которая пройдёт с 29 по 31 мая в Сиэтле. Если вы окажетесь в этом районе, сообщаю, что у нас будет дискуссионный форум в воскресенье, ближе к концу дня. Мы будем рады видеть вас там! У Somber также есть панель — я не слишком много знаю об этом, но это в субботу.

Тем временем, для тех из вас, кому интересно, как пишется Frozen Skies: следите за моим блогом (это будет мой первый пост в блоге — их будет становиться больше, теперь, когда мы дошли до этого момента в истории). Там будет что-то вроде вопросов и ответов, но если вас не будет в это время, я всё равно постараюсь ответить на любые опубликованные вопросы.

А до тех пор удачи вам, ребята!