Если б желания были понями...

109. Урегулирование

— Полагаю, это была не ваша идея? — обратился к старому магу премьер-министр Мэйджор, вопросительно приподняв бровь.

— Корнелиус позвал меня всего за несколько минут до того, как мы сюда направились, — покачал головой Альбус и медленно убрал палочку обратно в рукав, благоразумно продолжая держать руки расслабленными и на виду. — До этого момента я понятия не имел, что он задумал.

Дамблдор не сомневался, что человек, собиравший палочки и сейчас стоявший в ярде позади него — эквестриец, явно готовый в любой момент пустить в дело магию.

Тем временем Блюблад, не меняя позы, столь невозмутимо слушал собеседников, словно ему не было дела до всех этих глупостей.

— Я так понимаю, войны вы не хотите? — прищурился премьер. — Тем более, что эквестрийцы могут поддержать нас, выставив пять тысяч гвардейцев против, давайте честно признаем, горстки ваших авроров. И если вам этого мало — мы в курсе, где расположены ваши основные публичные места. Как и многие частные владения, — премьер-министр мрачно улыбнулся. — Также у нас имеются агенты и в большинстве ваших правительственных структур.

Видя спокойствие и невозмутимость премьера, Дамблдор не мог сказать, насколько его слова были правдой, а насколько — блефом. Более того, рисковать, считая все его заявления блефом, старый маг не мог по определению. Он взглянул на Долорес и Корнелиуса и увидел в их глазах нескрываемую панику. Какие же они всё-таки дилетанты.

Альбус снова покачал головой. До сего момента ему и в голову не приходило, что эквестрийцы со своим шестимиллионным населением способны выставить по крайней мере в шестьдесят раз больше авроров, чем может собрать Министерство. Фактически, даже если в назревающем конфликте на службу в Аврорат поступил бы каждый десятый британский маг, как это сделали английские магглы на своей стороне войны против Грин-де-Вальда (ну, так ему говорили), то даже в таком (крайне маловероятном для английских магов) случае у эквестрийцев будет по крайней мере десятикратное превосходство в опытных бойцах!

Более того, если и правда начнётся война, в которой маги нападут на эквестрийцев, то, вне всякого сомнения, принцессы в стороне не останутся. Каждая из них, вероятно, могла бы справиться со всеми английскими аврорами в одиночку. Или, по крайней мере, достаточно связать их боем, чтобы гвардейцы атлантов смогли добиться решительного перелома в сражении. И это не считая того хаоса, который, воспользовавшись случаем, устроят тайные агенты всех тех групп магов, что желают жить в мире с магглами, что может обернуться чем угодно вплоть до паралича власти.

— Что скажете?

Директор вздохнул. Ему очень не хотелось это говорить, но другого выхода просто не было.

— Предлагаю заобливиэйтить им воспоминания о произошедших здесь… неприятных событиях, наложить «confundus» и внушить следующее: поскольку эквестрийцы не нарушали никаких законов, а наша агрессия против них без сомнения будет угрожать Статуту секретности, это, несомненно, заставит вмешаться в конфликт Международную Конфедерацию Магов. Они введут на территорию Британии своих авроров, что в свою очередь приведёт к политическому кризису, после которого эти двое вылетят из своих кресел быстрее, чем пробка из бутылки французской газировки¹.

Обездвиженные Долорес и Корнелиус, услышав слова старого чародея, каким-то образом смогли выпучить глаза. Похоже, перспектива получить увесистый пинок под зад привела их в ужас.

Премьер-министр переглянулся с Блюбладом, на что тот молча кивнул.

— Хорошо, я воздержусь от дальнейших действий, пока не увижу результатов, — сказал Мэйджор. — Но единственная причина, по которой эти двое, — кивнул он на Корнелиуса и Долорес, — немедленно не отправятся в тюрьму по обвинению в государственной измене, состоит в том, что их исчезновение приведёт к гражданской войне. Да, мы бы её выиграли, — добавил он, передёрнув плечами, и откинулся назад, — но цена для всех окажется неприемлемой. Пиррова победа. Эти двое пока нужны там, где они есть сейчас. Однако, — лицо премьера резко посуровело, — теперь именно вам придётся держать их на коротком поводке.

Прекрасно понимая, что на кону стоит само существование магического сообщества, Альбус сделал единственно возможный выбор. Медленно вытащив свою палочку, он с некоей долей театральности поднял её вертикально, держа за самый кончик, и начал торжественным тоном:

— Клянусь, что буду неукоснительно соблюдать…

— Стоп! — оборвал его внезапно оживившийся Блюблад. — В подобном нет необходимости. Если что-то пойдёт не так, — пояснил он, повернувшись к премьер-министру, — будет лучше, если у нашего союзника останется свобода действий, чтобы иметь возможность делать, что должно, без ограничений, налагаемых клятвой. То, что на первый взгляд может показаться нарушением обета, может оказаться жизненно необходимым для решения наших проблем.

Спустя пять минут и несколько «обливиэйтов» палочки вернулись своим сильно ошарашенным владельцам.

— Что ж, — громко сказал Альбус, переводя их внимание на себя, — полагаю, на сегодня мы закончили, Корнелиус. Объяснения посла Блюблада были вполне исчерпывающими, не так ли? У Министерства действительно нет веских причин возражать против отношений атлантов с магглами, что бы там некоторые скандальные журналисты ни заявляли, — повторил он снова то, что уже успел внушить четырём чиновникам министерства.

Министр Фадж непонимающе моргнул и нерешительно кивнул.

— Да-да, конечно, — пробормотал он, затем облизнул губы и неуверенно посмотрел в сторону камина. — Полагаю, мы получили все необходимые пояснения, и теперь нам стоит вернуться назад.

Он встал и, слегка пошатываясь, направился к камину. Руфус, тенью метнувшийся следом, быстро вытащил из кармана изящную коробочку с резервным запасом дымолётного порошка и торопливо бросил щепотку на едва тлеющие угли, вызвав волну зелёного пламени. Фадж, не снижая скорости, пробормотал адрес и шагнул в магический огонь. Долорес последовала за министром. Альбус жестом указал аврорам, чтобы они шли перед ним, и те без возражений исчезли в камине, после чего директор повернулся к оставшейся в кабинете четвёрке.

— Я использовал довольно мощные «Obliviate» и «Confundus». Они ничего не вспомнят о том, что тут попыталась устроить Долорес.

Блюблад и Мэйджор дружно кивнули.

Альбус пожевал губами и вздохнул, ему страсть как хотелось узнать, о чём станет беседовать эта парочка после его ухода. На секунду ему в голову даже постучалась мысль оставить чары подслушивания, но затем он передумал — эквестрийцы вполне могут их обнаружить как в момент создания, так и при использовании, и это в любом случае ничем хорошим не закончится.

Наконец он шагнул в зелёное пламя, возвращаясь в Министерство. Корнелиус и Долорес ждали его, ошеломлённые настолько, что не помогло даже путешествие по каминной сети. Хотя полученная при этом встряска слегка рассеяла остаточные воспоминания и утрясла те мелкие огрехи, которые он допустил при наложении «конфундуса».

— Полагаю, — тихо сказал Альбус, убрав сажу с одежды, — нам стоит пойти в ваш кабинет и обсудить кое-какие оставшиеся после беседы с премьер-министром вопросы, касающиеся эквестрийцев.

Корнелиус посмотрел на него и медленно кивнул.

— Да-да, мы должны пойти в мой кабинет, чтобы обсудить эквестрийский вопрос.

Какое-то мгновение Долорес выглядела озадаченной.

— Да, министр, это отличная идея, — суетливо сказала она, опомнившись.

Альбус не мог с уверенностью сказать, насколько внушённая им только что идея о том, что эквестрийцы — люди с анимагической формой пони, сумеет перебить расистские убеждения Долорес, что атланты — всего лишь магические существа, но в любом случае его внушение должно было хоть на время повлиять на ситуацию в лучшую сторону. Если повезёт, этого времени хватит, чтобы протащить через Визенгамот несколько полезных и нужных законов. Или хотя бы предотвратить принятие законов, абсолютно убийственных в данных обстоятельствах. А уж если удастся заставить Корнелиуса отстранить Долорес или хотя бы просто понизить в должности, переведя в места, куда Мерлин овец не гонял, то будет совсем хорошо.

Лёгкость, с которой эквестрийцы с магглами поймали магов в ловушку, просто пугала. А если вспомнить ещё и чары блокировки порт-ключей и аппарации, которые они сумели наложить на всё здание целиком, то ситуация и вовсе начинала казаться безнадёжной. Данные чары станут смертельно опасной ловушкой для магов, если война с магглами всё же когда-нибудь начнётся. Когда эквестрийцы по просьбе магглов начнут зачаровывать подобными защитными оберегами все их ключевые правительственные здания, авроры окажутся абсолютно бессильными, неспособными предпринять что-либо против вражеской верхушки. Чтобы хоть как-то действовать, им понадобятся опытные разрушители проклятий, которыми придётся комплектовать каждый рейд, а спецов подобного профиля можно пересчитать по пальцам, так что на всех их просто не хватит. Тогда как магглы со сквибами и несколькими примкнувшими к ним полукровками могут нанести несоизмеримый ущерб магам и местам их обитания, таким как Хогсмид или Косой переулок.

На деле же всё будет даже ещё хуже: большинство магов и ведьм просто попытаются спрятаться, а то и вовсе сбежать из страны. Именно так они «боролись» с Пожирателями смерти десять лет назад подобно страусам, ныряющим головой в песок. Вот только сейчас аврорам придётся сражаться не с равным им по силе противником, а с врагами, превосходящими по численности в десятки раз. Это будет избиение младенцев, а не борьба.

Надо будет обязательно сделать упор на этом моменте, когда он станет вправлять мозги Корнелиусу и Долорес. И обязательно напомнить им, что превосходство в численности на дуэли два или три к одному обычно означает проигрыш для одиночки — даже если его противники куда менее искусны в магии. А если против тебя одного выйдет десять опытных бойцов? Тут не то, что победить — ноги бы унести после такого рандеву, и то на такое будут способны только самые могущественные и быстрые маги или ведьмы, при немалой доле везения.

А ведь маггловское правительство вполне могло просто уничтожить британских магов за спиной у МКМ. Проделать всё так быстро и тихо, что даже Конфедерации станет слишком поздно вмешиваться. Если магглы начнут достаточно жёстко контролировать магическую Британию, то у МКМ не останется иного выбора, кроме как принять изменившуюся реальность. И до тех пор, пока Статут секретности не будет разрушен, МКМ предпочтёт придерживаться политики невмешательства.

Сегодняшний абсолютно неуместный инцидент дал понять магглам, что Министерством магии заправляют безмозглые кретины, неспособные на адекватные поступки. Как ни крути, теперь они станут готовиться к войне, даже если он сможет доказать Корнелиусу и другим консерваторам, что наступил новый мир. Что в свою очередь означает, что шансы на победу магов, и без того ничтожные, будут падать с каждым днём, что магглы потратят на подготовку. А численное превосходство в тысячу к одному означало, что магглы могли бросить в конфликт ресурсы, о которых маги не могли даже и мечтать. Такая сила просто прокатится по ним как Джаггернаут, не оставив после себя камня на камне.

Маги или приспособятся к новой реальности, или вымрут как мамонты.

Похоже, придётся всё же поделиться своими воспоминаниями о битве между принцессой Луной и василиском с некоторыми умеренными членами Визенгамота, чтобы убедить их, что столкновение магического мира с шестью миллионами существ, подобных этой тёмной принцессе, обернётся для них полной катастрофой. И определённо нужно дать увидеть их Корнелиусу и Долорес. Пусть посмотрят, как всего одна «тупая тварь» подчиняет себе монстра, который способен с лёгкостью забрать жизни дюжины авроров разом. Пусть проникнутся мыслью, насколько опасными могут быть эквестрийцы в бою. Пусть осознают, на каком тонком волоске балансирует сейчас весь магический мир.

Отдельным избранным следует показать свои воспоминания о Дискорде. Увидеть это существо в действии будет весьма полезным всем тем, кто сомневается в идее мирного сотрудничества с эквестрийцами.

Через десять лет английский магический мир станет совершенно другим. Тем или… иным образом.

–=W=–

Жизнь в Хогвартсе вошла в привычную колею из повторяющихся занятий в классах, домашки и снова занятий. У команд по квиддичу было чуть большее разнообразие — тренировки, занятия, домашка, тренировки и снова занятия. Ну, по крайней мере, таким было расписание гриффиндорской команды по квиддичу. Остальные команды, похоже, проводили на тренировках времени куда меньше, а кое-кто — и вовсе почти не тренировались.

Старшие классы, особенно с пятого по седьмой, оказывали анимагам всю возможную помощь при выполнении домашних заданий — оказалось, что мерное, неторопливое поглаживание пушистых понячьих бочков и шеек прекрасно снимает напряжение и способствует более качественному усвоению материала. Первое время старшаки начинали злиться и ворчать, когда поглаживаемый пони, как последний эгоист, погружался в книгу, но они довольно быстро научились предотвращать подобное развитие событий, давая подробные ответы на все возникшие у того вопросы — удачный компромисс, удовлетворяющий потребности всех заинтересованных сторон.

Новые правила в общении с юными анимагами привели к перестановке мебели в общей комнате и читальном зале библиотеки: пушистые первоклашки располагались внутри большого круга из столов, а старшеклассники рассаживались вокруг них, словно планеты вокруг солнца — одна рука поглаживала поньку, а другая писала в свитке, удерживаемом магией. Некоторые продвинутые студенты, желая высвободить вторую руку и тем самым получать вдвое больше удовольствия, даже научились писать, держа перья магией, взяв несколько уроков у Свити Белль и Гарри.

Время от времени очередной ученик вытаскивал книгу и на какое-то время исчезал в ней, но затем снова возникал и продолжал редактировать свои заметки и гладить юных анимагов. Правда, частенько случалось так, что освободившееся место тут же занимал кто-нибудь из тех, кому поняшка не досталась, ибо анимагов мало, а желающих их потискать имелось куда больше.

Погружение в книгу упростило выполнение заданий, поэтому профессора усложнили материал, отчего объем задаваемых работ значительно вырос. С другой стороны, старшекурсники не уставали хвалить младших за то, что те так далеко ушли вперёд в учебе по сравнению с их собственными успехами в том возрасте.

Единственным факультетом, избежавшим эпидемии под названием «погладь поняшку», оказался Слизерин. Впрочем, и в их стройных рядах нашлись отщепенцы-коллаборационисты, пытавшиеся украдкой предаться этому недостойному занятию. Правда, среди них не оказалось ни одного отпрыска из семей, связанных с консервативной фракцией, так что руки Малфоя и его подпевал никогда не касались мягких шкурок гриффиндорцев-анимагов. Как говорится, сами себе злобные древолки…

Не было ничего необычного и в том, что то один, то другой пони в процессе почесушек и поглаживаний засыпал, пуская слюни. Обычно этим страда… э-эм, наслаждались Рон, Джинни и Скуталу.

Элли определённо нравилось присутствовать при всём этом, но держалась она на периферии, никогда не выдвигаясь в первый ряд. Хоть стресс, вызываемый учёбой, и был на её вкус довольно кислым, но волна любви и обожания, исходящая от студентов при виде пони, компенсировала все неудобства.

–=W=–

Энн Буршье (она же Старлайт Глиммер, она же Брайт Стар, она же Бризи Дэнсер), оккупировав дальний столик Дырявого котла, сидела обложившись экземплярами «Ежедневного пророка» и «Придиры», ела странную человеческую еду и просматривала заинтересовавшие её статьи и заметки, стараясь особо не задумываться о содержимом собственной тарелки.

Сегодня она решила, наконец, съесть сэндвич с ростбифом, отказавшись от уже привычных салатов и рыбы, которые выбирала до сих пор. Мужественно расправившись с немаленькой порцией мяса и отдав тарелку официантке, новоиспечённая человечка потягивала чай, надеясь, что он успокоит её возбуждённый желудок. Не то чтобы беглянка испытывала какие-то проблемы с пищеварением — её больше тревожила мысль о том, что она только что поела как какой-нибудь хищник… и что ещё страшнее — ей это определённо понравилось.

Стараясь выкинуть мысли о собственном мясоедстве из головы, Старлайт продолжала усиленно штудировать прессу, как губка впитывая информацию о случившихся накануне событиях. Кроме того, сегодня она решила просмотреть колонки с вакансиями — возможно, ей удастся найти работу, способную помочь в её поисках.

Правда, именно сейчас она целиком и полностью была занята тем, что незаметно рассматривала мужчину, стоящего неподалёку, возле камина, из которого только что вышел. Превращённая единорожка сразу обратила внимание на этого мага, едва он появился в помещении паба. Незнакомец был высокий, со светлой кожей (бывшая пони всё ещё находила плоские, лысые лица и крошечные глазки людей неприятными) и короткой блестящей чёрной гривой. Его одежда выглядела намного строже и официальнее, чем у остальных посетителей Дырявого котла, что сразу бросалось в глаза.

Незнакомец буквально излучал ауру «непринуждённой элегантности», мало чем отличающейся от аналогичной у кантерлотской знати, с представителями которой ей доводилось несколько раз пересекаться, но без присущей им постоянной высокомерной насмешки над окружающими их низкорождёнными мужланами. Вместо неё на губах у вошедшего мага играла лёгкая отстранённая улыбка, пока он внимательно оглядывал комнату.

Другие посетители также заметили его прибытие и, судя по их реакции, отнеслись к нему более чем настороженно. Разговоры внезапно стихли, по залу сразу поползли шепотки, сопровождаемые полными подозрительности взглядами. Кое-кто из присутствующих и вовсе поспешил закончить с едой и выпивкой, после чего быстро ретировался в Косой переулок. Старлайт отметила, что никто не осмелился воспользоваться камином, пока маг оставался рядом с ним. Не нужно быть чейнджлингом, чтобы почувствовать повисшее в воздухе напряжение.

— Привет, Том. Сливочное пиво, пожалуйста, — небрежно сказал мужчина, словно не обращая внимания на реакцию окружающих.

Маг заметил пустующий стол рядом с бывшей единорожкой и направился прямо к нему. Маги и ведьмы за соседними столиками, поспешно проглотив оставшиеся куски и торопливо осушив стаканы, покинули свои столы, словно разбегающиеся от тапка тараканы. Вскоре незнакомца окружало кольцо пустых столиков. И лишь Старлайт осталась сидеть на месте, делая вид, что не замечает трусливого бегства соседей. Превращённая пони прекрасно понимала причину столь недостойного поведения, ибо с первого взгляда опознала таинственного посетителя, ведь в газетах, которые она как раз читала, имелось несколько его колдофото.

Единственный сын и наследник могущественной и влиятельной семьи, Сириус Блэк был одновременно новым и старым игроком на политической арене магов — буквально в прошлом месяце его освободили после длительного, несправедливого заточения. Политические колонки в «Пророке» и «Придире» давали полярные взгляды на этого человека. Одни авторы считали его ужасным Тёмным магом, жестоким убийцей и предателем. Другие говорили, что он является Тёмным магом, лишь имитирующим приверженность к Свету, а его показная неприязнь и презрение к Тёмным семьям — всего-навсего хитрая уловка, призванная помочь Тёмным семьям расчистить путь к победе и обмануть Светлую сторону мнимым чувством безопасности. Третьи называли его магом Света, вышедшим из семьи с Тёмной репутацией. Он, по их мнению, не был таким уж злодеем, но, как известно, яблоко от яблоньки… Короче говоря, какая бы сторона ни выражала своё мнение по поводу Сириуса Блэка, все они сходились в одном: идея злить этого мага могла прийти в голову только тому, кто с этой самой головой откровенно не в ладах.

Ушлые издатели успели даже выпустить книгу, на страницах которой во всех подробностях расписали его юность, впустую растраченную на дурацкие проделки в Хогвартсе. Один рецензент так и вовсе заявил, что в книге описано взросление типичного злого Тёмного мага, тренировавшегося творить настоящее Зло на преподавателях и несчастных студентах. Второй, в противоположность первому, утверждал, что в книге изображён всего-навсего энергичный молодой человек, всей душой принимающий Свет и отвергающий Тьму.

Сама же беглая пони, ознакомившись на досуге с этим опусом, полагала, что он — просто мелкий хулиган, в силу своего высокого происхождения обладающий незаслуженными привилегиями, и в темницу его загнала собственная гордыня и высокомерие. Она считала Сириуса ужасно избалованным жеребёнком, чей круп давно соскучился по старым добрым розгам. Бывшей единорожке казалось, что он и его друзья — «Мародёры», как они себя называли — постоянно прятались за свои фамилии и титулы, чтобы избежать наказания. Когда их ловили на горячем, они, отыгрывая роль чванливых аристократов, и близко не пытались отрицать собственную причастность к делу. Фактически, они даже гордились своими неблаговидными поступками. Единственное, что ей в них понравилось, это то, что они не хвастались свершёнными проделками направо и налево. Слабое достижение, если честно.

Многие из его так называемых «приключений» в Хогвартсе, случись они в понячьей школе, закончились бы как минимум выговором, а то и позорным исключением. А парочка особо выдающихся — так и вовсе досрочными каникулами в королевских подземельях! Не Азкабан и не Тартар, конечно, но тоже вполне приемлемое место, чтобы слегка охладить горячие головы.

Впрочем, всё так или иначе закончилось тюрьмой, хотя стоило признать, что Азкабан серьёзно повлиял на Блэка. Сейчас маг выглядел гораздо более зрелым, чем на старых колдофото. Проведя в этом аду десять лет, теперь он твёрдо знал, что любые его неблаговидные поступки будут иметь последствия. Серьёзные последствия. И никакая громкая фамилия его не защитит. «Что бы он ни делал сейчас, — подумала Старлайт, продолжая незаметно наблюдать за Сириусом, — теперь он наверняка дважды подумает, прежде чем вновь преступать закон. А если опять попадётся, то сделает всё возможное и невозможное дабы уйти от наказания».

Тем не менее он вернулся, и теперь никто точно не знал, насколько его восстановившийся контроль над многочисленными семейными предприятиями и богатствами Блэков изменит политический климат. Его голос, недавно отданный в Визенгамоте за проекты Светлого Блока, направленные на отмену и изменение определённых законов, уже начавшие оказывать огромное влияние. Обычным гражданам потребуется время, чтобы увидеть перемены к лучшему, но они были, и были уже сейчас. И насколько бывшая единорожка могла судить, эти изменения были более чем уместными.

Теперь, искоса поглядывая на черногривого мага, Старлайт пыталась придумать, как лучше всего будет познакомиться с ним. Судя по новостным статьям и поддержанным им законам, Сириус Блэк, похоже, разделял те же взгляды и идеалы, что и она. Или, по крайней мере, не выступал против.

Если всё сложится удачно, он станет идеальным помощником для претворения в жизнь её планов, особенно учитывая его очевидную неприязнь к современной политической системе. Блэк так же, как и она, будет искренне заинтересован в уничтожении так называемого института чистокровных. Притом он никогда в жизни не заподозрит, что Старлайт им манипулирует, ведь она не добивается каких-то выгод лично для себя! Что ж, Старлайт и до этого подумывала, что, если ей удастся завоевать его доверие и заручиться его помощью, её планы станут воплощаться быстрее наскипидаренного пегаса. И вдруг такая удача — волею случая они пересеклись в нужное время в нужном месте!

Судя по тому, как черногривый маг попеременно пялился то на камин, то на выход из Косого переулка — превращённая единорожка сидела достаточно близко и прекрасно это видела, — Сириус явно кого-то ждал. Старлайт подчёркнуто не обращала на мага внимания, усердно изображая из себя погруженную в чтение деловую пон… в смысле даму. Даму, настолько увлечённую своим занятием, что она вот просто совершенно не замечает сидящего за соседним столиком молодого симпатичного мужчину. Убедившись, что объект её пристального внимания на что-то отвлёкся, молодая интриганка осторожно вытащила из кармана небольшой клубок шпагата и лёгким толчком телекинеза пустила его по полу в сторону нужного столика. Когда маленький шерстяной шарик прибыл на место, из него выскользнул кончик нити, который, закручиваясь вокруг ножки стола, змейкой пополз вверх, замерев под краем столешницы. Брошенное следом лёгкое заклинание временного приклеивания не даст кому-нибудь случайно сорвать нить с пола или стола, просто за неё зацепившись, а заклинание отвода глаз помешает эту нить заметить. Об остальном позаботится заклинание подслушивания. Блэк, как и его гость, в жизни не заподозрят, что погруженная в чтение молодая особа может слышать их личный разговор так же ясно, как если бы сидела за тем же столом.

Сириус наконец взглянул на свою очаровательную соседку, но та не делала ничего интересного — просто просматривала объявления с вакансиями. Однако он явно о чём-то задумался, заметив, что её перо само по себе делает заметки в блокноте, пока обе руки заняты перелистыванием газеты. Поймав на себе его взгляд, Старлайт одарила Сириуса Блэка быстрой, ничем не обязывающей вежливой улыбкой и вернулась к своему «чтению».

Долго ждать не пришлось. Какой-то нелепо одетый старик, один из нескончаемого потока людей, выходящих из камина в обеденный зал «Дырявого котла» и направляющихся в сторону выхода в Косой переулок, замер на месте и стал внимательно оглядываться по сторонам, явно пытаясь отыскать кого-то в общем бедламе. Сириус тут же поднял зажжённую палочку, привлекая внимание посетителя.

Теперь у Старлайт появилась достаточно веская причина оторвать взгляд от газеты и прямо посмотреть на соседа, а не косить боковым зрением из-за газеты, как она делала до того. И увиденное не обмануло её ожиданий. Да уж, Сириусу не зря приписывали сильное политическое влияние — кто ещё мог себе позволить столь небрежно приветствовать великого Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, главу Визенгамота? Странно, что у этого старого гриба оказалось так много имён, ведь большинство других встреченных ею магов как-то ухитрялись обходиться одним-единственным².

Сириус сделал заказ официантке, которая возникла возле стола буквально в ту же секунду, как старый маг опустил своё седалище в им же самим трансфигурированное мягкое кресло. За время, пока подозрительная парочка ожидала, когда им принесут обед, они перекинулись лишь несколькими ничего не значащими фразами, так что Старлайт успела дочитать одну газету и взялась за другую. И лишь после того как официантка удалилась с пустым подносом, они перешли к трапезе и собственно делу, ради которого встретились.

Первым делом Дамблдор вытащил палочку и сделал ею неуловимое движение, после чего превращённая пони почувствовала, как достаточно мощное для местных магов заклинание-глушилка буквально окружило соседний стол непроницаемым для звуков коконом. В этом мире, удивительно бедном на магию, было очень легко воспринимать чужое колдовство. И хорошо, что она позаботилась об этой проблеме заранее — магический клубок был создан специально для того, чтобы преодолевать эффекты подобных барьеров.

— Ну, Альбус, когда я уже смогу встретиться с Гарри? — Сириус был само нетерпение.

Получается, он знает жеребёнка, которого взяла к себе эта назойливая Твайлайт Спаркл? Всё становилось только интереснее.

Старший маг расслаблено откинулся на спинку кресла.

— Я так и думал, что ты спросишь меня об этом, — спокойно сказал он и добродушно улыбнулся.

— Ну, конечно, спрошу, — закатил глаза Сириус, — я же прямо написал вам об этом в письме, отправленном с совой.

— Это может оказаться намного сложнее, чем ты думаешь, Сириус, — вздохнул директор, поджимая губы. — Возможно, ты помнишь ту женщину, что была со мной в день, когда тебя судили? Я ещё беседовал с ней, когда тебя отправили в Мунго.

— Да, — кивнул Сириус, — вы сказали, что это она заботилась о Гарри. Но ведь она иностранка, верно? Принцесса Твайлайт или как-то так? — добавил он с нотками недоверия в голосе, вопросительно приподнимая брови.

— Так и есть, — кивнул уже Дамблдор, — Она из Эквестрии. Места, где Гарри прожил больше года.

Старый маг стал рассказывать, что именно произошло с Гарри — о Дурслях, о своих неудачных чарах для наблюдения и о том, как мальчик оказался в Эквестрии. И, пожалуй, этот рассказ занял бы вдвое меньше времени, если бы не постоянные восклицания и вопросы с требованием подробностей со стороны Сириуса.

Услышанное Блэка совершенно не обрадовало. Судя по его реакции, которую могла наблюдать Старлайт, черногривый маг едва сумел сдержать гнев, услышав от старого мага некоторые самые нелицеприятные подробности. От немедленной расправы над Дурслями его удержало лишь то, что они уже сидели в тюрьме.

— Запомни, Сириус, что бы ни случилось, ты обязательно должен сохранять спокойствие, — строго поучал его директор, поглаживая свою бороду. — Если ты потеряешь самообладание, да ещё при свидетелях, это даст твоим противникам возможность выдвинуть обвинение в твоей неадекватности, да и к Гарри тебя в этом случае никто не подпустит.

Сириус угрюмо молчал, выслушивая нотации Дамблдора и сверля тяжёлым взглядом столешницу перед собой. В его глазах пылала такая ярость, что Старлайт даже испугалась, как бы он не прожёг им два отверстия в потемневшей от времени древесине. Тем не менее, видя, что после всего услышанного черногривый маг всё же смог сдержаться, превращённая единорожка невольно почувствовала уважение к его выдержке. Ситуация разрядилась только тогда, когда директор перешёл к отчёту о проделках его крестника в Хогвартсе.

Блэк явственно обрадовался, узнав, что мальчик оказался анимагом, и удивился, услышав, что тот отказался идти в Школу без своих подружек-эквестриек. Альбус не забыл упомянуть, что те и сами были незаурядными учениками, так что ему даже не пришлось нарушать никаких правил, позволяя поступить и им.

От шантажа с угрозой не пойти в Школу Сириус отмахнулся как от какой-то ерунды:

— Он же Гарри Поттер, естественно, что он будет посещать Хогвартс, — уверенно заявил Блэк, затем в восторге хлопнул в ладоши. — Подумать только, у такого мальца уже три подружки. Джеймс бы гордился им, честное слово!

По мере дальнейшего рассказа Сириус приходил во всё больший восторг, а в конце и вовсе не выдержал:

— Пять подруг? — радостно воскликнул он, с размаху откидываясь на спинку стула. — И все анимаги? И он уже состоит в команде по квиддичу? Фе-но-ме-наль-но!

Старлайт с удивлением наблюдала за тем, каким непостоянным оказалось настроение мага, лихо перескочившее от угрюмой ярости пару минут назад до весёлого смеха сейчас. Ни у кого из известных ей магов не наблюдалось такой нестабильности в эмоциях. Может, это нормально для него? Или это так сказывались последствия длительного заключения в Азкабане?

Но когда директор поведал, какие именно меры он предпринял, чтобы этим летом мальчик остался с семьёй Уизли, настроение Блэка вновь резко переменилось.

— Гарри — мой крестник, и он должен остаться со мной, — решительным тоном заявил маг и подался вперёд, всем корпусом навалившись грудью на стол.

— И именно поэтому тебе стоит проявить сдержанность и не лезть на рожон, мой мальчик.

Старлайт почувствовала, что Дамблдор чересчур увлёкся игрой в «старого дедушку» и начал переигрывать. Учитывая обстоятельства и факты, известные ей о жеребёнке раньше, а также то, что узнала всего несколько минут назад, ему стоило бы завязать со столь фамильярным и покровительственным тоном. Сириус, судя по тому, как расправились его плечи и выпрямилась спина, похоже, подумал о том же. Дамблдор понял, что перегнул палку, и вздохнул.

— Пойми, в столь деликатном деле мы должны вести себя крайне осторожно. Сейчас у мальчика есть то, что он считает любимым домом, и те, кому он доверяет. А тебя он совершенно не знает, и понятно, что ни о каком доверии и речи быть не может. Не говоря уже о том, что твой дом на площади Гриммо, двенадцать, как мы оба прекрасно знаем, — не самое лучшее место для ребёнка.

Сириус был вынужден признать, что в этом Дамблдор оказался прав, но по остальным вопросам спор продолжался ещё довольно долго, прежде чем они наконец приняли окончательное решение. Первым шагом следовало убраться в доме. Вторым — уговорить принцессу позволить Сириусу посетить Эквестрию во время весенних каникул. Таким образом, он сможет побыть с Гарри на территории, которую мальчик считает своим домом, что даст ему, Гарри и принцессе некоторое время для того, чтобы получше узнать друг друга. После чего они смогут поднять вопрос о том, чтобы мальчик во время летних каникул у Уизли имел возможность посещать усадьбу Блэков. Разумеется, только после того, как в доме будет наведён порядок.

После ещё нескольких минут обсуждения незначительных деталей они, наконец, поднялись на ноги и стали прощаться. Верховный чародей снял чары приватности, развернулся и направился к камину, церемонно кивая по пути знакомым магам.

Пока они оба были заняты столь ответственным делом, Старлайт быстро смотала клубок и убрала его в карман.

Блэк задумчиво смотрел вслед директору, пока тот не скрылся в камине, затем снова сел. Некоторое время он придирчиво изучал столешницу, словно надеялся найти на ней ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого, явно удивляясь, что волокна древесины столешницы почему-то раз за разом причудливым образом складывались в цифры «42», после чего внимательно огляделся по сторонам, словно ища кого-то. Внезапно его взгляд остановился на Старлайт.