Если б желания были понями...

121. Черепно-лицевой дубликат

Похоже, староста со всем прилежанием подошёл к порученному делу и очень долго опрашивал экзаменуемых — промежуток между вызовами студентов составлял почти шесть минут вместо одной или двух, как у других профессоров. С одной стороны, то, что он проявлял такую тщательность, означало, что дети получат справедливую оценку. С другой стороны, проверяли их уж слишком тщательно, что нервировало, ведь экзаменатор мог придраться и снять баллы за ошибки, которые при других обстоятельствах могли бы проскочить незамеченными. А потому ученикам оставалось лишь возносить хвалу заклинанию погружения в книги.

Столь медленное тестирование означало также и то, что всем, кто не успел пройти своё испытание, пришлось обедать прямо тут, в комнате ожидания.

В любом случае Элли пришлось прождать больше трёх часов, прежде чем её вызвали. К тому моменту в комнате оставались только «анимаги» и ещё трое гриффиндорцев.

— Де Риппе, верно? — уточнил экзаменатор и, когда она кивнула, пометил что-то в закреплённом на планшетке пергаменте.

Староста двигался довольно неторопливо, словно ему некуда было спешить. Глядя на действия парня, Элли сначала подумала, что ему банально скучно смотреть на потуги «младшаков» или он просто устал, но его эмоции едва не кричали об обратном. От юноши исходила просто-таки волна психического истощения и отчаяния, хотя ни в словах, ни в движениях старосты ничего такого не было заметно. Он явно хотел, чтобы это закончилось как можно скорее — вполне естественная реакция, учитывая, как долго уже длится экзамен.

Но почему тогда он не торопился? От совершенно очевидного для чейнджлинга противоречия между душевным смятением парня, желающего со всем побыстрее покончить, и его медленными движениями, словно нарочито демонстрирующими явную скуку, в голове Элли забил тревожный колокол. В голове словно сами собой стали всплывать уже немного подзабытые в последнее время за ненадобностью воспоминания времён обучения на инфильтратора. Девочка внимательно изучала семикурсника, наблюдая за каждым его движением и сравнивая с его же эмоциями. И результаты наблюдений определённо не сходились меж собой.

Вторя экзаменатору, Элли тоже не торопилась и успела внимательно изучить комнату. Стол был в хорошем, но не идеальном состоянии. Пол, стены и потолок тоже были чистыми, как и следовало ожидать от комнаты, уборкой которой занимаются домовые эльфы. Место, где рядом с толстым деревянным шестом стоял манекен, тоже было в полном порядке, словно никто его сегодня и не трогал — каждый ученик начинал свою практическую часть в одинаковых для всех условиях, чтобы ученики не могли заранее по следам предположить о сути экзамена или о способе его прохождения, тем самым влияя на справедливую оценку.

Единственным видимым изъяном в комнате была небольшая подпалина на стене за столом. И едва заметная полоска сажи, вьющаяся по стене до самого потолка, но пепла на полу заметно не было. Там что-то явно сгорело. Что-то прямоугольное. Более того, теперь, когда Элли это заметила, то сумела уловить и очень слабый запах горелого масла и дерева.

Всё вместе это ясно указывало, что именно сгорело — подобный запах после сгорания могла оставить только небольшая картина, которая явно ранее висела там, где теперь осталась подпалина. И то, что девочка вообще смогла учуять этот запах, означало, что картина сгорела сегодня утром, притом уже после начала экзаменов, иначе эльфы уже убрали бы все последствия такого происшествия. Все эти странности заставляли девочку гадать, зачем это было сделано, а также не связано ли это хоть как-то с душевным волнением Декстера.

Элли задумчиво подошла к столу. Тут запах был ощутимо сильнее.

— Мисс де Риппе, встаньте, пожалуйста, вот здесь.

Похоже, Декстер немного забеспокоился из-за того, что она направилась к столу, а не к тому месту, где стоял он сам. Однако в его эмоциях и близко не было того удивления, что он сейчас демонстрировал на лице, скорее в них ощущалось беспокойство, перемешанное с раздражением. Очередное несовпадение эмоций с поведением.

Подчинившись указаниям, замаскированная чейнджлинг подошла к тому месту, куда указал семикурсник, и буквально за пару минут выполнила все три предложенных ей задания, о чём экзаменатор и сделал пометку в своём пергаменте. Под конец Элли едва удержалась от того, чтобы спросить о сожжённой картине — ей было любопытно посмотреть, как поведут себя эмоции парня после её вопроса — но потом поняла, что стоит ей после этого выйти, как он немедля избавится ото всех следов улик. А это может оказаться важно.

Выйдя после экзамена, чейнджлинг не полностью прикрыла дверь и тут же снова заглянула внутрь через оставленную щёлочку. На её глазах старшекурсник сделал что-то странное: он подошёл к другой двери и, не шевелясь, тупо уставился в стену.

В комнате, где оказалась Элли, находились трое стражников и несколько учеников, прошедших перед ней; последние тихонечко обсуждали экзамен и рассказывали друг другу о своих достижениях. Когда девочка обернулась, одна из стражниц кивнула ей.

— Мы разводим студентов обратно по общежитиям каждые полчаса. Следующая группа пойдёт сразу, как только выйдет следующий ученик, — сообщила ей пони.

Элли тем временем обдумывала все странности, что случились в кабинете, где она только что сдавала экзамен, и колебалась. Уже подойдя к стульям, на которых сидели остальные ученики, девочка нерешительно замерла на месте. Что-то явно было не так. Насколько она понимала, Декстер должен был проводить тестирование как можно быстрее и эффективнее — ему ведь ещё предстояло сдавать собственные экзамены ЖАБА, и чем раньше он закончит, тем больше времени останется на подготовку к ним. То, что Декстер впустую тратил время, казалось ей совершенно неправильным. Более того, дожидаясь следующего ученика, выпускник даже не притронулся к учебнику.

Возможно, в других условиях действиям старосты можно было бы найти хоть какое-то рациональное объяснение, но сейчас единственное, что приходило Элли в голову, это то, что он находился под чужим контролем. Кто-то очень хотел, чтобы экзамен затягивался как можно дольше. И это явно как-то связано со сгоревшей картиной.

Девочка повернулась, но снова замерла в нерешительности. Да, она привлечёт к себе внимание, но в текущей ситуации вариант «сделать вид, что ничего не заметила» будет даже хуже. Если оставить всё как есть, и в результате действительно окажется, что происходит нечто очень неправильное, начнется расследование произошедшего события. Обязательно будут выяснять, кто где был, что видел и что делал, её личность вполне может привлечь лишнее внимание, а это абсолютно недопустимо. Но если она сама поднимет тревогу, незначительность её роли будет всем ясна, и это даст возможность легко избежать чрезмерного внимания со стороны преподавателей и, главное, дотошных эквестрийских вояк.

Элли глубоко вдохнула и выдохнула, собираясь с мыслями, краем глаза отмечая, что пегаска теперь наблюдала за ней во все глаза — её инстинкты солдата подсказывали, что дело пахнет неприятностями.

Наконец девочка подошла к стражнице.

— Что-то не так со старостой — Декстером Твайкроссом, — почти прошептала она.

Гвардеец приподняла бровь и вопросительно склонила набок голову. Сердце Элли колотилось так бешено, что девочка ни секунды не сомневалась, что стоящая перед ней пони слышит этот грохот. Вслед за этим она почувствовала просыпающееся любопытство остальных двух стражников.

— Экзамен был коротким, на меня ушло всего пару минут — следовательно, на то, чтобы принять всех нас, не должно было потребоваться больше полутора часов. Ну, максимум два часа, если кто будет откровенно тупить. Но мы здесь торчим уже четыре, и он всё ещё продолжается. Это выглядит очень странно.

— Действительно странно, — подняла глаза Сьюзен Боунс. — Теперь, когда ты об этом сказала, я и сама это заметила, но постеснялась озвучить. Мой тест длился минуты полторы, но время между вызовами студентов составляло шесть минут и выше! Не смотрите на меня так, просто мне было скучно, и я от нечего делать считала время пауз между вызовами, — пояснила Сьюзен краснея, когда стражники в недоумении взглянули на неё.

— Кроме того, Декстер очень странно ведёт себя, — продолжила Элли, — когда я выходила из комнаты, то вместо того, чтобы позвать следующего ученика, он просто уставился в стену. Зачем ему тратить столько времени на разглядывание стен, когда идут экзамены? Даже не так, зачем специально затягивать процесс? Ладно бы он в перерывах готовился к собственным экзаменам, так нет — парень просто стоит и ничего не делает. Странно всё это.

Элли искусно изобразила нерешительность, привлекая к себе дополнительное внимание стражи.

— А ещё я заметила, что в кабинете слегка пахнет дымом, но на экзаменах нам не задавали ничего, связанного с открытым огнём.

Единорог подошёл к двери, сотворил заклинание, затем ещё одно, беззвучно приоткрыл створку, заглянул внутрь и так же бесшумно закрыл её обратно.

— Объявите тревогу, — будничным тоном приказал он. — И вызовите директора.

Пегаска тут же стремглав вылетела из комнаты.

— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, — призвал единорог. — Вам ничто не угрожает.

Через три минуты в комнату ворвалась тяжело дышащая от бега, несмотря на сократившие расстояния переходы через картины, профессор Макгонагалл.

— Директор решает какую-то проблему в Косом переулке. Что случилось?!

Краткий доклад, рывок в комнату, мощнейшее «finite incantatem maxima» — и они узнали, что Гарри Поттер был похищен почти три с половиной часа назад профессором Квирреллом.

–=W=–

Гарри резко выпрямился, чувствуя, как торопливо стучит в груди его сердце.

— Что случилось? — ахнул он, оглянувшись по сторонам и обнаружив, что лежит на полу в каком-то тёмном коридоре.

— Мне потребовалась твоя помощь, — отстранённо произнёс профессор Квиррелл.

Гарри удивлённо взглянул на него. Никакого заикания. Да и голос стал… холоднее, что ли. Резче.

— А-а-а… где это мы?

— Не имеет значения. Поднимайся.

Всё ещё озадаченный внезапным поворотом событий, Гарри медленно встал на ноги.

— В чём дело?

Профессор втолкнул его в большую комнату, держа за шиворот мантии, и ткнул пальцем в угол.

— Вон метла. Садись и поймай ключ от замка вот той двери, — указал он на дверь в противоположной стене.

Гарри услышал над головой хлопанье сотен крыльев, поднял глаза и оказался попросту ошеломлён увиденным. Присмотревшись, он понял, что под потолком вились вовсе не птицы или летучие мыши, а ключи! Сотни крылатых ключей самых разных форм, цветов и размеров!

Гарри попытался выхватить палочку, но, нащупав пустоту, понял, что её нет, как, собственно, и кобуры для неё.

— Моя палочка! Моя кобура! — возмущенно воскликнул он.

Квиррелл усмехнулся.

— Что, потерял, да? Какая небрежность с твоей стороны. Жалкий недомаг! Я вообще не понимаю, зачем она тебе понадобилась, мелкий неудачник. А ну живо бери метлу, ты, убогая пародия на чародея. Ключ большой, серебряный, выглядит очень богато. Пошевеливайся!

Гарри отреагировал скорее на тон, чем на слова. Он прекрасно знал эту повелительную интонацию, однозначно означавшую «шевелись или пожалеешь». В этом плане Вернон оказался прекрасным учителем. Мальчик кинулся выполнять приказ на автомате и, лишь поднявшись в воздух, пришёл в себя настолько, чтобы вновь начать соображать.

Ситуация выглядела совершенно непонятной. Буквально только что он сидел в экзаменационном классе — и вот каким-то непонятным образом оказался здесь. Да и Квиррелл вёл себя совсем не как обычно. Сейчас профессор производил впечатление уверенного, гордого и весьма опытного мага. Да что происходит? Что случилось с нервным, заикающимся, шарахающимся от собственной тени профессором?

Найти ключ оказалось проще простого — рефлексы ловца сработали великолепно, и мальчику даже пришлось напрячься, чтобы не схватить его раньше времени, а просто пролететь мимо. Попытка поймать ключ очень напоминала погоню за снитчем, разве что скорости были намного ниже, да и метла — совсем дрянной. В любом случае пока Гарри делает вид, что всерьез охотится за юркой железякой, у него остается время подумать о случившемся. Разве Квиррелл не должен в данный момент отлеживать бока в целительском крыле? С другой стороны, сейчас он выглядит совершенно здоровым!

— Поторопись, мальчишка, мы не можем тратить время на подобные пустяки, — злобно крикнул Квиррелл, посылая мотивирующее заклятие, выглядевшее не слишком добрым, благо Гарри сумел от него увернуться.

Вопреки первоначальному впечатлению, поймать ключ оказалось куда труднее снитча — наглый кусок металла прятался за завесой из других ключей, маскируя тем самым свои манёвры. И лишь только когда маг поставил щит, заблокировав половину комнаты, Гарри наконец сумел ухватить непослушный приз. Только вот оставшиеся ключи немедля кинулись в погоню уже за ним.

Маг взмахнул палочкой — и ключи, прижатые щитом, внезапно превратились в перья. Ещё один взмах — и ключи, преследующие Гарри, не избежали той же участи. Мальчик приземлился и осторожно протянул Квирреллу ключ, крылья которого всё ещё трепыхались, пытаясь вырваться из пальцев.

— Придурок! — прорычал Квиррелл. — Открой дверь!

Когда они оказались в коридоре, Гарри хотел оставить метлу, но…

— Ты что, совсем идиот? А ну взял её с собой! — прикрикнул профессор. — Она может нам пригодиться.

Напуганный изменением в поведении мага, Гарри счёл за лучшее подчиниться.

— Профессор, почему мы здесь? — спросил Гарри, едва они успели сделать несколько шагов. — Зачем мы это делаем?

— Да уж, — ответил маг странно довольным тоном. — Это один из величайших философских вопросов всех времён! Почему мы здесь? В чём наша цель? Случайно ли всё это? Или это просто шутка какого-то великого существа, недоступного нашему пониманию? Что из платонизма, аристотелизма, кантианства, цинизма, либерализма, нигилизма, или экзистенциализма является ответом? Или нам нужно исследовать Чарваку, Адживику, буддизм и джайнизм, чтобы прийти к истине? Или, — Квиррелл вдруг оглянулся на Гарри, — ответом будет, как предположил один маггл-философ, сорок два?

Гарри непонимающе таращился на собеседника, тупо хлопая глазами.

— Ах, вот оно что. Ты имеешь в виду, что мы делаем здесь и сейчас, — с явным разочарованием в голосе пробормотал профессор. — Что ж, полагаю, ожидать от мага, что он окажется образованным и умным — явный перебор. Ты такой же бесполезный дебил, как и все остальные, — заявил Квиррелл, печально покачав головой и слегка переведя дыхание. — Мы здесь, чтобы обеспечить возвращение моего Учителя! И он считает, что решение — это смесь абсурдизма и экзистенциализма. Благодаря хроноворотам, подтверждающим возможность путешествия во времени, существует возможность доказать наличие параллельных миров, ясно демонстрирующих своим существованием любому достаточно разумному существу, что свобода воли вовсе не вымысел. Мы сами создаём окружающую среду, и пусть она влияет на нас, но не она окончательно определяет наш выбор. Мы с Тёмным Лордом неоднократно проводили на эту тему поистине замечательные диспуты, — снова вздохнул Квиррелл.

Гарри чуть не споткнулся, пропустив шаг.

— Знаешь, он ведь бессмертен, — совершенно будничным тоном заявил профессор. — Ему просто требуется небольшая помощь, чтобы вернуть себе материальный облик. — Маг остановился и взглянул на Гарри. — Вот почему мы здесь. Ты ведь знаешь, что тут хранится? И что оно может легко вернуть жизнь тем, кто ещё не умер окончательно? Эта вещь — как кровь единорога, но без недостатков, присущих ей. Если выпить эликсир на его основе, то тут же избавишься ото всех проклятий. Плоть выпившего эликсир становится здоровой и сильной. Тёмный Лорд обретёт новое тело, и в качестве первой награды излечит все раны, реальные и душевные, полученные мной на пути к нашему величию. Для меня огромная честь служить ему.

Гарри нервно сглотнул, хотя от внезапно возникшей сухости во рту избавиться подобным способом было трудно. В следующее мгновение мальчик ошарашенно округлил глаза, когда, наконец, понял, о чём ведёт речь Квиррелл. Негодяй охотился за Философским камнем! Но не для себя, а для Волдеморта!

Первой его мыслью было бежать, но бежать было абсолютно некуда, а телепортации теперь препятствовали артефакты, плотно расставленные вокруг замка, и Гарри понимал, что у него просто не хватит сил прорваться сквозь их барьер. А уж драться с преобразившимся Квирреллом было и вовсе самоубийством! В конце концов Гарри — всего лишь первоклассник, и он прекрасно понимал, что против взрослого мага или ведьмы у него нет ни единого шанса, а уж против профессора Защиты от тёмных искусств — и вовсе без вариантов! Ему оставалось только надеяться, что он сможет дожить до того момента, когда его спасут.

— Как… как вы прошли мимо Пушка? — дрожащим голосом спросил мальчик, пока Квиррелл рассматривал гигантскую шахматную доску, преградившую их путь.

— Цербер? — рассеянно отозвался он. — Как только Хагрид подтвердил, что это действительно настоящая собака, а не иллюзия, порожденная рунами, я довольно быстро нашёл ответ как устранить эту проблему. Библиотека Хогвартса в этом плане очень богата, знаешь ли.

— Ой.

— А вот лозы, скрытые за люком — это действительно было умно. Блестящая, но весьма несовершенная ловушка. Модифицированные Дьявольские силки, что не боятся света, поставили бы в тупик мага менее искусного, чем мой Учитель. Но с ними оказалось легко справиться, противопоставив им заклинание ледяного покрова — если их заморозить, то и двигаться они не смогут! Зато люк, спрятанный на стене, отыскать оказалось потруднее, чем в комнате с цербером. Но как же тупо это было выполнено! Типичное решение магов, — презрительно фыркнул он, — никакой изобретательности. Магия, заключенная в нём, буквально кричала: «Вот он я, открой меня!». По-хорошему, в дополнение к нему надо было сделать ещё несколько люков, ведущих в какой-нибудь смертельный лабиринт. Но что взять с дураков, мыслящих по единому, давно усвоенному шаблону?

Квиррелл наложил проклятие на ближайшую шахматную фигуру, и та разлетелась на части, но довольно быстро восстановилась, зато рыцари¹, ладьи и епископы дружно развернулись и направили на незваных гостей копья, посохи и тяжёлые арбалеты — было очевидно, что следующая атака безнаказанно уже не пройдёт.

— Чтобы тупо прорваться силой, потребуется слишком много энергии, — нахмурился профессор. Какое-то время он не сводил глаз с шахматных фигур. — Верно. Гарри, лети к двери, на той стороне!

Гарри снова услышал знакомый повелительный тон «выполняй, иначе…». Вздохнув, мальчик запрыгнул на метлу и попытался пролететь над доской. Рыцари и ладьи в тот же миг направили на него свои арбалеты, а пешки вытащили мечи и преградили путь. Гарри попытался подняться под самый потолок, но тяжёлый болт тут же ударил в камень рядом с его головой, и буквально следом врезался второй — четыре рыцаря и ладьи лупили из своих перезаряжаемых магией арбалетов почти как из пулемёта, буквально засыпав мальчика градом стрел.

К счастью, после нескольких секунд безумных кульбитов и уворотов поток магических снарядов, летящих в него, несколько поуменьшился. Гарри заметил, что теперь арбалетчики вели огонь сразу по двум целям: по нему и ещё чему-то, что он не мог рассмотреть. Мальчик не был дураком и прекрасно понял: даже с его ловкостью и рефлексами ловца, если он продолжит оставаться в воздухе, шансов выжить не будет никаких.

Пока стрелки отвлеклись на новую цель, Гарри поспешил вернуться на площадку перед шахматными фигурами.

— Итак, — сказал Квиррелл, внезапно появившись рядом, — пролететь невозможно. А прорыть тоннель под доской потребует слишком больших усилий, — добавил он после того как кинул заклинание в пол и прислушался к ответу. Затем взглянул на ближайшую фигуру. — Что ж, полагаю, нам стоит сыграть партейку, верно?

Восседающий на массивном коне рыцарь обернулся к нему и молча кивнул.

Квиррелл искренне улыбнулся — казалось, он был счастлив принять вызов.

Первые ходы были совершены довольно быстро, но уже вскоре игра замедлилась. Спустя почти час епископ противника внезапно скользнул к коню рыцаря, на котором сидел Гарри, и замахнулся на него своим посохом ничуть не хуже того, как Фред или Джордж замахивались своими битами на бладжер. Гарри был уверен, что умрёт прямо там, когда его окатило градом осколков, оставшихся от всадника, сидевшего перед ним.

Из беспамятства мальчика выдернул стоявший над ним Квиррелл. Судя по ощущениям, Гарри был весь покрыт синяками и ссадинами, но хотя бы остался жив.

— Довольно хитрая ловушка, — отметил профессор. — Но нет ничего, с чем мой Учитель не мог бы справиться. Он решит эту проблему, — добавил негодяй, гордо улыбнувшись.

Гарри с трудом влез на рыцарского коня во второй раз, и партия началась заново. И снова уже в середине игры Квиррелл счёл необходимым пожертвовать фигурой, на которой сидел его юный пленник.

Гарри со стоном сел — рука болела просто неимоверно и висела под неестественным углом, похоже, он заполучил серьезный перелом со смещением.

— На этот раз ничья, — проинформировал его Квиррелл. — Ну ничего, в следующий раз я выиграю.

Гарри несколько раз честно попытался взобраться на коня, но из-за сломанной руки ему никак не удавалось этого сделать. Даже попытка прижать пострадавшую конечность к телу другой рукой никак не помогла и только прибавила злых слёз, текущих из глаз.

Глядя на его потуги, Квиррелл закатил глаза.

— Да она у тебя просто сломана, жалкая ты пародия на мага, — процедил он и взмахнул палочкой. — Не пытайся увильнуть от работы!

Магия подхватила Гарри и швырнула на лошадь прямо перед рыцарем, отчего мальчик заорал благим матом и чуть не потерял сознание от дикой боли в паху.

Он едва держался, когда фигура епископа снова завалила его рыцаря ударом посоха.

Гарри хромал по короткому коридору, ведущему к следующей комнате, стараясь поддержать сломанную руку другой, изрядно исцарапанной рукой. В теле болел буквально каждый мускул, в глазах двоилось, постоянно накатывали приступы тошноты. Похоже, ко всем прочим повреждениям он заполучил ещё и сотрясение мозга.

«Наверняка кто-то уже заметил, что я пропал!» Гарри был уверен, что с тех пор, как его похитили прошло уже несколько часов. Судя по урчанию в животе, обед уже давно закончился, а это значит, что практический экзамен по защите от тёмных искусств должен быть уже завершён, и его сотабунники, поняв, что он пропал, бросились на поиски. Ведь так?

«А что насчёт чар в коридоре, поднимающих тревогу?»

— Те сторожевые чары для моего Учителя — просто детская забава, — обломал его надежды маг.

Чёрт! Похоже, он сказал последние слова вслух!

— Не говоря уже о том, что твоё заклинание погружения в книги позволило мне легко сбежать из госпиталя, — усмехнулся профессор. — Хватило лишь кинуть «compulsion» и «confundus» на эту бесполезную и слабоумную матрону Помфри, чтобы от неё избавиться. А ещё маленького пейзажа, который лежал у меня в кармане. Он связан с другим пейзажем, что я пролевитировал через вентиляционную решётку в комнату цербера. А принимавший экзамен староста — тот ещё, между нами говоря, эталонный простодушный болван — с помощью ещё одной картины привёл тебя ко мне тёпленьким.

Вонючий тролль, обитавший в помещении, даже не дёрнулся в сторону Квиррелла.

— Это же моя специальность, — пояснил он, — мне легко удаётся управлять подобными тварями.

— Так это вы выпустили тролля на Хэллоуин? — в ужасе уставился на мага Гарри, негромко ахнув.

— Разумеется, — усмехнулся профессор. — Уже одно это показывает, что директор даже близко меня не подозревал. А ведь он знал, что у меня особый талант управлять именно троллями. К сожалению, кто-то проявил толику здравого смысла и приказал студентам оставаться в Большом зале, — он взглянул на Гарри. — Я-то был уверен, что этот простак — Дамблдор — отправит всех по общежитиям, и по пути хоть кто-нибудь, да столкнётся с троллем. В этом хаосе я бы незаметно пробрался мимо цербера и заранее увидел следующую или даже пару поджидающих меня ловушек.

Профессор нахмурился, глядя на храпящего тролля, когда они проходили мимо.

— Хотя по какой-то причине сейчас это оказалось сделать гораздо сложнее, чем осенью, а ведь я специально выбрал именно этот экземпляр, потому что его было легко контролировать. Но в этот раз мне почему-то пришлось приложить довольно много усилий для его усмирения. Впрочем, это уже не важно.

Пурпурное пламя, внезапно охватившее дверь, через которую они вошли в очередную комнату, поразило не меньше того, что охватило всю противоположную стену. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что семь бутылочек с зельями, стоящие на столе, и лежащий рядом листок с описанием головоломки были приветом от профессора Снейпа. Значит, шахматы, по всей видимости, дело лапок профессора Макгонагалл, а летающие ключи — плод усилий профессора Флитвика. Неведомые Гарри растения, упомянутые Квирреллом, естественно, посадила профессор Спраут.

Гарри уныло вздохнул. Очевидно, они дошли до последней ловушки перед тем, что там наворотил сам директор.

Квирреллу потребовалось всего несколько секунд, чтобы разгадать загадку. Он постучал палочкой по одной из склянок и создал у себя в руке её дубликат.

— Вот, выпей это, — приказал он, протягивая пузырёк Гарри.

Гарри сделал, как было сказано — собственно, какой у него на самом деле был выбор? Он лишь надеялся, что маг не решил угостить его ядом. Да и предупреждающей надписи на бутылочке не было.

Мальчик осушил сосуд одним глотком, и его кровь на несколько мгновений словно превратилась в лёд. Негнущимися руками он поставил опустевшую склянку на стол.

— Ну, и чего ты ждёшь? — едко спросил Квиррелл. — Марш в огонь, ничтожество!

Гарри подошёл к стене, объятой магическим чёрным пламенем, и замер, не решаясь сделать следующий шаг. Квиррелл, тут же поспешив помочь своему пленнику, взмахнул палочкой, и Гарри, получив мощный удар в спину, врезался в скрытую за пламенем стену. Он видел, как оно жадно облизывает его тело, но совершенно не чувствовал жара. Вздрогнув, мальчик попытался отступить назад, но…

То, что последовало потом, было до крайности болезненным и унизительным. Квиррелл, водя палочкой из стороны в сторону, принялся вытирать телом Гарри скрытую за чёрным пламенем стену, словно школьный учитель, очищающий классную доску тряпкой. Он безжалостно швырял его от стенки до стенки словно бездушную куклу, и в какой-то момент Гарри всё же потерял сознание от боли в новых ушибах и переломах.

Очнулся он вновь на полу и, застонав от боли, попытался подняться. Похоже, Квиррелл всё же отыскал дверь в следующую комнату, особо не заботясь о здоровье самого Гарри — мантия мальчика была разорвана в клочья, а кожа местами содрана до крови. Гарри едва обратил внимание на стоявшего рядом Квиррелла, который, судя по отброшенной метле, с комфортом долетел сюда на ней. Впрочем, негодяю, наверное, стало скучно без чьего-либо общества, иначе зачем он потратил время, чтобы привести мальчика в сознание?

Несколькими наполненными болью и неудачными попытками подняться минутами спустя Гарри неуклюже сел и обнаружил, что Квиррелл ходит вокруг какого-то громоздкого предмета. Потребовалось некоторое время, чтобы до затуманенного мозга Гарри дошло, что же именно так привлекло внимание профессора ЗОТИ. Пресловутым предметом оказалось зеркало Еиналеж. Видимо, его зачем-то спрятали здесь.

— Это зеркало — ключ к нахождению Камня, — пробормотал Квиррелл, проводя палочкой по раме. — Только Дамблдор мог придумать что-то подобное… — вздохнул он, но потом злорадно ухмыльнулся и добавил: — Но Дамблдор ведь в Лондоне, так? Он ничего не заподозрит, пока не вернётся…

— Но вас уже раскрыли! — подал голос Гарри. — После того как вы меня похитили так уж наверняка. Они должны были заметить, что я не вышел из экзаменационного кабинета! Как и то, что вы пропали из больничного крыла!

Квиррелл повернулся и уставился на пленника мутным взглядом, а затем расхохотался. Долгим и жестоким смехом.

— Эти ослы понятия не имеют, что ты пропал. Все думают, что ты всё ещё ждёшь своей очереди на экзамен.

— Что?!

— Моя марионетка под «империусом» специально тянет время. В придачу, перед тем как отпустить очередного студента, он накладывает на него слабенький «конфундус» и внушает, что Гарри ещё не заходил в кабинет. Никто не поймёт, что ты пропал, пока экзамен не пройдут абсолютно все, а это, по моим расчётам, случится ещё не скоро. — Профессор зловеще усмехнулся. — Директор сейчас в Лондоне — разбирается с магглорожденным, что захватил в заложники посетителей магазина в Косом переулке. Думаю, под раздачу попало то вшивое заведение мадам Малкин. Этот недоумок требует выкуп и орёт, что будет вести переговоры только с Дамблдором. А всего-то и нужен был ещё один «конфундус»! Маги такие тупые… и бессильные! А сейчас заткнись, мне нужно подумать!

Гарри невидяще уставился на Квиррелла, затем в отчаянии закусил губу. Почему экзамены идут до сих пор? Да они ни разу не продлились дольше пары часов, а он был уверен, что пробыл здесь гораздо дольше, судя по тому, насколько сильно ему хотелось есть! Разве что Твайкросс заставляет каждого ученика демонстрировать с десяток заклинаний, а не по три, как самого Гарри. Это вполне могло растянуть время экзамена в два раза, если не больше.

От этой мысли мальчик пришёл в ужас. Преподаватели и не подумают начинать поиск, пока его сотабунницы не заявят, что он пропал. А что, если жеребенок специально вызовут последними?

Гарри зябко поёжился. Профессора его не то, что не искали — да они даже не знали о случившемся похищении! Видимо, ему придётся попытаться самому остановить безумного мага. Нужно заставить Квиррелла чесать языком как банального киношного злодея, сбить ему концентрацию, не дать сосредоточиться на Зеркале. Что-нибудь… Да всё что угодно!

— Скуталу вместе с Джинни видели вас и Снейпа в лесу… — выпалил Гарри. — Они говорят, что он вам угрожал.

— Видели, вот как? — лениво сказал Квиррелл. — А, не важно, — сказал маг, внимательно рассматривая заднюю сторону Зеркала, и самодовольно усмехнулся. — Да, Сёва решил, что я веду себя подозрительно, и захотел узнать, насколько далеко я зашёл в своём… любопытстве. О, он даже пытался меня запугать — меня! Как будто этот беззубый ужик может быть страшнее моего Лорда…

Квиррелл вернулся к зеркалу и жадно уставился в его глубины.

— Я вижу это… я отдаю Камень своему Хозяину… Но как мне его заполучить?!

Безумный маг потратил ещё несколько минут, кружа перед Зеркалом. Затем внезапно повернулся и посмотрел на стены.

— Возможно, его здесь поставили специально, вроде красной тряпки для быка — отвлечь внимание от настоящего решения?

Маг вытащил палочку и начал изучать всё, что было в комнате. Закончив с одной стеной, он перешёл к следующей. И следующей. И следующей. Потом начал кидать чары в потолок, а затем в пол. После безрезультатно осмотрел каждый из семи имеющихся в комнате пьедесталов, больше смахивавших на срезанные колонны. Однако, так и не получив желаемого результата, он нахмурился и вернулся к Зеркалу.

— Нет, он здесь, я в этом уверен. Где-то прямо тут, я чувствую слабый, очень слабый, но несомненный след, оставленный Камнем. Это как-то связано с зеркалом. Он внутри него? Но если я, к примеру, разобью стекло, освободит ли это камень или забросит куда-нибудь, где я вовек его не найду?

Профессор слегка коснулся стеклянной поверхности. Затем понемногу стал давить сильнее, пока Зеркало не начало опрокидываться.

Гарри медленно и осторожно поднялся на ноги. Может, Зеркало покажет ему, где спрятан искомый артефакт? В конце концов, сейчас он не хотел ничего, кроме как уберечь Камень от Квиррелла и Волан-де-Морта.

Мальчик сделал вид, что споткнулся и упал, удачно приземлившись за спиной безумного мага, и чуть снова не закричал от боли в сломанной руке, но всё же умудрился оказаться напротив Зеркала. Квиррелл всё ещё бормотал что-то себе под нос, погруженный в свои мысли. Гарри мерзавец просто игнорировал.

— Что же такого сделал Дамблдор? Как работает эта проклятая стекляшка? Учитель! Мне нужна ваша помощь!

Сначала Гарри подумал, что просьба профессора была риторической. Но, к его ужасу, тишину комнаты вдруг разорвал незнакомый жуткий голос, звучавший, казалось, прямо из головы Квиррелла.

— Мальчишка… Используй мальчишку…

Профессор повернулся и взглянул на Гарри.

— Ну конечно же! Эй, Поттер, иди сюда.

Тот медленно и мучительно встал. На этот раз Квиррелл отошёл в сторону и жестом показал Гарри выйти вперёд.

— Скажи мне, мальчик, что ты видишь?

Гарри преувеличенно медленно, всячески подчеркивая свои страдания, двинулся куда было сказано, пытаясь таким образом ещё хоть немного потянуть время. Бесполезная, увы, попытка — слишком уж малая дистанция отделяла его от Зеркала.

— Что ты видишь? — нетерпеливо спросил Квиррелл.

Гарри видел себя. Отражённый в магическом стекле мальчик стоял и, улыбаясь, смотрел на него в ответ. Внезапно он пожал плечами и протянул вперед свои пустые руки ладонями вверх, явно пытаясь сказать и своей позой, и выражением лица: «У меня ничего нет». Постепенно в Зеркале стали появляться и другие фигуры: сначала Спайк и Твайлайт, потом жеребёнки, потом Гермиона с Джинни. Потом появились его настоящие родители.

— Ну, что ты видишь? — рявкнул Квиррелл, которому, похоже, надоело ждать.

Гарри не обратил внимания на его вопрос, он просто пытался запомнить облик отраженных в стекле родных и друзей. Возможно, это был последний шанс увидеть их лица. Мальчик почувствовал, как слезы потекли из его глаз.

— Я вижу маму и Спайка, Скуталу, Эппл Блум, Свити Белль, Джинни, Гермиону… — наконец начал он, но дыхание у него перехватило, а в горле застрял колючий комок.

Они стояли и смотрели на него с печальными лицами. Жеребёнки, не скрываясь, ревели в три ручья. Мама выглядела разъярённой, стоя с встопорщенными перьями и распахнутыми во всю ширь крыльями. Гарри почти поверил, что она вот-вот вырвется из Зеркала. Но он знал, что Зеркало всего лишь отражало его собственные желания, что, правда, не делало эту картину менее ценной для него.

Судорожно вытирая непрерывно текущие слезы, мальчик старался запомнить такие знакомые и любимые лица. По всей вероятности, он видел их в последний раз в жизни.