Если б желания были понями...

94. Шах понём

— В общем, воистину очень хитро сделано, — мрачно сказал Бродерик об устройстве для лечения рака. — Сейчас несколько невыразимцев только тем и заняты, что пытаются выяснить, насколько сложно в принципе добиться совместной работы электроники и магии.

Невыразимец был вынужден согласиться с Альбусом, что до тех пор, пока атланты не станут делать что-то, чего нельзя объяснить технологиями, уверенно обвинить их в том, что они «позволяют магглам увидеть магию», не удастся. Вдобавок наличие портала позволяет им заявить, что любые инциденты, которые окружающие могут счесть «магическими» — не более чем недоразумение, плод неверного восприятия некоего природного явления или внешнего проявления работы «технологии» совершенно иного мира, в котором подобные «магические» явления — дело вполне заурядное. К примеру, летающие по воздуху мелкие предметы — никакая не магия, а самый обычный телекинез, который, как всем известно, никакого отношения к магии не имеет, об этом даже писали видные маггловские учёные, исследующие особенности работы мозга. И вообще, для сотворения магии требуются волшебные палочки, коих у эквестрийцев не наблюдалось от слова «совсем».

И хотя Международная конфедерация магов и могла попытаться пожаловаться, что атланты не скрываются, как следует поступать магам, а наоборот, выставляют себя на всеобщее обозрение, однако ни одно их слово или действие нельзя подвести под обвинение в нарушении Международного статута о секретности. Если же потребовать досконально соблюдать все правила, то дело закончится тем, что магглорожденным и полукровкам, а также их семьям, придётся полностью уйти из маггловского общества, покинув свои дома и посёлки — так, как это в своё время сделали чистокровные. Вот только это вызовет ещё больше проблем, поскольку попытка магов скрыть тысячи акров плодородных земель, необходимых для фермерских хозяйств, учитывая многократно возросшее за счёт магглорожденных и полукровок население, в современном мире будет практически сразу обречена на провал.

По сути, разница в отношениях с магглами атлантов и большинства магов с ведьмами заключалась лишь в масштабе действий.

Из-за устроенных атлантами махинаций даже близких союзников Англии — болгар и французов — оказалось довольно трудно убедить, что сохранить статус-кво и поддержать позицию министерства Англии будет в этом вопросе наилучшим решением. К счастью, получив на руки заключение и отчёты невыразимцев, они в конце концов согласились с мнением директора Хогвартса. А уже с их помощью и помощью их союзников в МКМ Альбус сумел протолкнуть данное решение на внеочередном пленарном заседании, по итогам которого было решено пока не предпринимать никаких других шагов за исключением отслеживания деятельности атлантов в отношении магглов.

В конце концов, если кто-нибудь не запаникует и не устроит что-нибудь монументально тупое, маги могут и дальше не бояться разоблачения.

На всякий случай, чтоб атланты не заметили пропажу устройства со склада, невыразимцы вернули аппарат для лечения рака на место. Для скрытия следов своей деятельности им пришлось ограничиться лишь лёгким «конфундусом», наложенным на магглов — маги не решились пытаться обливиатить людей, у которых ранее изъяли устройство, поскольку вскройся подобное — и международного скандала не избежать. В конце концов, Дамблдор очень не хотел рассердить своим вмешательством ни принцессу Твайлайт, ни, тем более, принцессу Луну. А уж Гарри Поттер и вовсе был критически важен для выживания Англии.

А это, в свою очередь, вызвало ещё одну проблему — несмотря на то, что он неоднократно обыскал Хогсмид, Альбус пока так и не смог найти агента Волан-де-Морта: все жители деревни были ему хорошо знакомы, а время от времени появляющиеся незнакомцы как приходили, так и пропадали, и редко когда их видели тут снова, что вряд ли можно назвать характерным для вынужденного хотя бы периодически появляться и следить за своей целью последователя Волан-де-Морта.

Даже от кентавров Альбус не смог добиться сколь-нибудь внятного ответа — они просто продолжали настаивать, что Марс чрезвычайно ярок и набирает влияние, хотя Венера перестала склоняться к закату. В свете двух этих светил убывающий Юпитер с тридцатого числа и до конца апреля вызовет немалые трудности, и лишь Сатурн, убывающий до конца мая, создаст небольшой период спокойствия, когда проблемы отступят, но лишь до момента, когда все планеты перейдут в фазу роста.

Совершенно очевидно, что во время нападения на Гарри посреди игры Гриффиндора со Слизерином в квиддич агент Волан-де-Морта должен был находиться где-то рядом. Подобное проклятие для наложения требовало сопровождения цели взглядом. Впрочем, Гарри в тот момент находился довольно высоко, и его было прекрасно видно с большого расстояния.

К счастью, Северус успешно разрушил проклятие, наложенное на метлу Гарри, и мальчик всё же поймал снитч, причём таким образом, что эта победа обязательно войдёт в книгу рекордов Хогвартса. Минерва, правда, разрывалась между двумя желаниями: засадить мальчишку в башню за безрассудство и вознести его на пьедестал за победу над Слизерином. Нельзя сказать, что матч изначально был провальным — гриффиндорцы и до инцидента явно лидировали. Конечно, трудности, возникшие у мальчика, позволили слизеринской команде забить несколько мячей, пока гриффиндорцы отвлеклись на «взбесившуюся метлу», но даже с учётом этого достижения они всё ещё существенно отставали.

Тем не менее последовательность событий не переставала беспокоить директора школы. После просмотра воспоминаний Северуса он не мог с уверенностью сказать, было ли развеяно проклятье с метлы мальчика после того, как он был вынужден прекратить читать контрзаклинание, или же до этого. И если да, то почему? Возможно, что-то отвлекло агента? Но что? Рядом с профессором зельеварения сидели только другие профессора, и все они были вне подозрений. Должно быть, агент заметил, что ему противостоит Северус, и, прекратив проклятие, поджёг мантию профессора, чтобы отвлечь его. Но прежде чем он смог возобновить наложение проклятия на Гарри, тот уже поймал снитч.

Обдумывая этот момент, Дамблдор чувствовал раздражающую досаду. Чтобы заколдовать Северуса, маг должен был находиться очень близко — практически на трибунах. Правда, сейчас, мысленно представив, где сидел профессор и что находилось вокруг него, Альбус вдруг осознал, что Северуса было прекрасно видно из определённого сектора леса. И если бы кто-то оказался в этом секторе, то вполне мог бы бросить в профессора зельеварения какие-нибудь дальнобойные чары. Притом опушка леса находилась аккурат за границей защитных чар Хогвартса, и потому они вполне могли не обнаружить злоумышленника, если тот немного зайдёт за деревья.

Что ж, похоже, придётся назначить Северуса судьёй на следующий матч Гриффиндора, тогда ему придётся постоянно двигаться, и злоумышленнику трудно будет заранее предсказать, когда профессор окажется в уязвимом положении одновременно с Гарри. Возможно даже, Дамблдор и сам там поприсутствует — он уже давненько не бывал на матчах по квиддичу. Это станет хорошей возможностью пообщаться с профессорами и студентами.

Тем временем, пока не настала следующая игра, Дамблдор решил удвоить усилия по поиску агента Волан-де-Морта. Кем бы ни был этот агент, он явно не из пришлых в Хогсмиде, а всех постоянных жителей Альбус и так уже по нескольку раз перепроверил и убедился, что проживающие в деревеньке маги и ведьмы являются именно теми, кого он знал, и ни один из них не находился под оборотным зельем или иллюзией. Более того, ни в ком из проверенных Альбус не обнаружил ни малейшего намёка на тёмную магию Волан-де-Морта.

А это может значить только одно: неизвестный, что поджёг мантию Северуса, должно быть, прячется в лесу — незаурядное, надо сказать, достижение, учитывая обитающих там же кентавров, регулярно патрулирующих окрестности. Ну, если только у незнакомца не припрятана в лесу палатка под чарами маскировки, и он не выходит из неё исключительно в анимагической форме. А уж если палатка прикрыта «фиделиусом», найти её и вовсе будет невозможно.

Но не наследить за пределами действия «фиделиуса» у незнакомца не получится.

Что ж, придётся расширить зону исследования Запретного леса от замка вглубь чащи. И, возможно, стоит заодно раскидать там чары обнаружения аппарации — если агент пользуется ей для появления в лесу недалеко от замка, эти заклинания его засекут. Да, Альбус не сможет узнать точно, где находится убежище неизвестного, но хотя бы получится сузить область поиска до нескольких миль, благодаря чему у него появится возможность принять адекватные меры.

Принцесса Твайлайт была весьма недовольна произошедшим на квиддичном матче, но Дамблдор тогда поспешил открыто поделиться с ней имеющимися у него воспоминаниями и заверил её, что Гарри тут в такой же безопасности, как если бы он вернулся в Эквестрию. Правда, по какой-то причине его заверения принцессу, похоже, не слишком успокоили — скривившись и вздохнув, она пробормотала что-то явно нелестное о неведомых ему Меткоискателях.

Также Альбус собирался во время ближайшей встречи поделиться с принцессой Твайлайт информацией о своих последних решениях и действиях в отношении Статута о секретности. Возможно, заодно мягко пожурить её за то, что заранее не предупредила его об открытии посольства и за то, что они сотрудничали с магглами за спинами магов. В конце концов, эквестрийцы вели свои дела в Англии, а это возлагало ответственность, если что-то пойдёт не так, на английское Министерство Магии.

«А ещё следует сообщить ей о своём последнем открытии», — добавил Альбус мысленную заметку, кинув взгляд на потайной ящик стола. Решение взять сопровождающим профессора Люпина оказалось весьма дальновидным, и теперь Дамблдор оказался в долгу перед ним. Не вмешайся Римус, и Альбус обязательно надел бы кольцо, что, учитывая наложенный на артефакт ворох проклятий, стало бы для директора концом жизненного пути. Как и для всего магического мира.

Конечно, оборотень не знал целей их путешествия — только то, что в результате они нашли шкатулку, где лежало кольцо, на которое была наложена просто прорва убийственных проклятий. Но Альбус был уверен, что это очередной крестраж. К несчастью, судя по прошлой попытке, у него не получится уничтожить про́клятый предмет без должной поддержки со стороны. И потом, если принцесса подтвердит его выводы насчёт кольца, это станет приятным бонусом, доказательством того, что он относится к эквестрийцам уважительно и открыто и делится всеми своими зацепками, связанными с Гарри и Волан-де-Мортом.

Если повезёт, то именно этот крестраж покажет, сколько всего их было создано. И сколько ещё предстоит найти. Дамблдор подозревал, что существуют ещё как минимум два — медальон Слизерина и кубок Хаффлпаффа — уж больно подозрительно они пропали одновременно с Томом Рэддлом.

–=W=–

Едва покинув камин, после путешествия через который они не рухнули лицами в пол лишь благодаря быстроте рефлексов стражников, стоящих по обе стороны от пункта их конечного назначения, Кастор и его жена с дочерью в восхищении уставились на потрясающе красивое, и при этом весьма роскошное убранство комнаты, в которой они очутились. Увидев реакцию гостей, принц Блюблад лишь картинно вздохнул и теперь терпеливо дожидался, пока они немного отойдут от свалившегося на них двойного шока.

— Как я уже упоминал ранее, — сказал принц, когда гости немного отдышались и вновь обратили на него своё внимание, — сразу после обеда вам предстоит аудиенция у принцесс. А пока позвольте представить вам присутствующих здесь пони. Это профессор Билл Нейтс, — он кивнул в сторону единорога с серой шерстью, белыми гривой и хвостом, скрывающимися за очками голубыми глазами и кьютимаркой, похожей на схематичный рисунок молекулы. Серый единорог поприветствовал семью Сирлов вежливым кивком. — Это Эппл Полиш, — продолжил Блюблад, указав на пони-единорожку с кремовой шкуркой, коричневыми гривой и хвостом, голубыми глазами и красным яблоком на кьютимарке. Она также кивнула гостям. — Они покажут вам дворец и ваши комнаты, а также ответят на любые вопросы. А лейтенант Лайтнинг Страйк поможет вам освоиться с крыльями, пока вы здесь, — сказал принц, повернувшись к третьему встречавшему их пони.

В отличие от первых двоих, этот понь оказался пегасом с синей шёрсткой, двухцветной гривой и хвостом в жёлтых тонах, зелёными глазами и со стилизованной молнией в качестве кьютимарки. На шее у него болтались круглые защитные очки.

— И с ногами тоже, — пробормотал под нос пегас, улыбнувшись новоприбывшим.

Посол грозно зыркнул на лейтенанта, но в присутствии гостей от выговора воздержался.

— Прошу прощения, но у меня ещё есть неотложные дела, которыми мне предстоит заняться, а посему я, к сожалению, вынужден распрощаться с вами до того момента, пока не освобожусь, — сказал Блюблад и, кивнув на прощание, развернувшись, покинул комнату.

— Я так понимаю, это ваш первый проход через портал, верно? — спросил профессор Билл Нейтс, выходя вперёд и внимательно их разглядывая. — И, соответственно, вы впервые находитесь в теле пони?

— Да, — ответил Кастор за свою семью. — Во время официального приёма в честь открытия посольства принц Блюблад передал нам приглашение принцесс посетить Эквестрию. Он посоветовал сделать это на неделе после Рождества — если не ошибаюсь, оно совпадает с вашим днём Согревающего очага? Посол сказал, что в это время в замке довольно спокойно, — пояснил штаб-сержант, неуверенно оглядевшись вокруг.

— Это правда, — широко улыбнулся Билл Нейтс, — по традиции неделя после Согревающего очага выдаётся тихой и спокойной — большинство пони проводят это время с семьёй, и дворец практически пустеет. Прекрасное время, чтобы осмотреть все его достопримечательности, не толкаясь в плотной толпе экскурсантов.

— Надеюсь, мы не отвлекаем вас от ваших дел? — спросила Милада, жена Кастора, взглянув на сопровождающих.

— О, Селестия, нет, конечно же! — рассмеялась Эппл Полиш. — Как минимум вы избавили нас от всей этой бумажной волокиты в Школе! Если бы не вы, мы бы прозябали сейчас в бюрократическом болоте, исправляя и перекладывая с места на место разные никому не нужные бумажки, — со вздохом добавила она.

От слов единорожки, а главное — от ноток безнадёжности, прозвучавших в её голосе Сирлы тоже рассмеялись и заметно расслабились.

— Ох, уж это оформление бумажек, — пробормотал Кастор, невольно морщась, словно сжевал целый лимон.

— Это точно, — посмеиваясь, согласился Билл Нейтс.

Лайтнинг Страйк подошёл ближе.

— Прежде чем мы займёмся чем-то ещё и учитывая, что до этого у вас не было крыльев… — он остановился и покачал головой, нахмурившись. — Вот уж не думал, что когда-нибудь скажу такое, — вполголоса пробормотал он в сторону, а затем, прочистив горло, продолжил: — Во-первых, давайте я покажу, как работают ваши крылья, чтобы вы немного к ним попривыкли. Попробуйте вытянуть их как можно выше. Да, вот так, отлично!

Далее последовал короткий урок о том, как правильно держать и как складывать крылья, а также были показаны упражнения, которые новоявленным представителям крылатого подвида нужно будет выполнять, чтобы мышцы крыльев не затекали и в них не начались судороги из-за того, что ими долго не пользуются. Кроме того Лайтнинг показал правила гигиены и ухода за перьями.

— Это довольно интимная процедура, разделяемая близкими пони, — отметил при этом пегас. — Далее, дабы вы не выглядели неуклюжими в воздухе или, не дай Селестия, не поранились по неопытности из-за падения с высоты, полагаю, вам не стоит сразу пробовать летать. Раз уж до этого у вас крыльев не было, то сейчас, скорее всего, просто не хватит выносливости для полёта. Боюсь, вы или попытаетесь слишком резво взлететь, или слишком поздно начнёте тормозить, да и рассчитывать правильно виражи нужно уметь… Всё это приходит только с опытом.

Между прочим, — добавил он, видя, как гости обеспокоенно переглядываются, — можете не бояться, что покалечитесь, если всё-таки упадёте. В этом отношении пегасы чрезвычайно крепкие. Ну вот примерно настолько, — сказал инструктор, оглядел комнату и взлетел к потолку.

Пегас на несколько секунд завис в воздухе, а затем вдруг метнулся через всю комнату — и не просто упал, сложив крылья, а наоборот активно ими работал, помогая силе тяжести, отчего, как показалось Сирлам, развил просто невероятную скорость, прежде чем врезался в противоположную стену. Ахнув, превращённые люди кинулись к несчастному, полагая, что тот покончил с собой… ну, или, как минимум, переломал себе все кости!

Пара профессоров, наигранно вздохнув, только прижали копыта к лицу, покачали головами и подхватили троих гостей магией, не давая им поскользнуться на полу из-за их несвоевременного порыва. Тем временем Лайтнинг Страйк невозмутимо поднялся на ноги и потряс головой.

— Ха, — хмыкнул пегас, глядя на вмятину в стене, — я уж думал, это будет труднее. Ну что, видели? — сказал он, обернувшись к ошарашенно взирающим на него людям. — Ничего особенного, — Лайтнинг сделал шаг и тут же оступился, но быстро восстановил равновесие и ухмыльнулся. — Я в жизни, бывало, и пожёстче падал, но это всё хвостня: пара-тройка минут, чтобы собрать глаза в кучу — и можно лететь дальше!

Люди продолжали ошарашенно таращиться на пегаса, который тем временем вновь взлетел с абсолютно уверенным видом и, сделав несколько кругов под потолком, легко опустился рядом с ними. После того как гости немного пришли в себя от шока, вызванного столь наглядной демонстрацией живучести пегасов, они какое-то время отрабатывали базовые манёвры, которым любой крылатый пони учится, ещё будучи жеребёнком. Уже через несколько минут новоявленные пегасы научились отрываться от земли на несколько секунд, зависая на месте, чтобы привыкнуть к самой мысли о реальности полёта. К концу занятия все трое уже могли вполне уверенно парить на месте, пусть и раскачиваясь из стороны в сторону, словно после хорошей попойки. Конечно, не обошлось без падений, но, к немалому их удивлению, превращённые люди отделались лишь парой мелких ушибов.

К счастью, в комнате почти не было мебели, и Кастор не мог с уверенностью сказать, была ли зала всегда такой пустой, или же пони подготовили её для гостей заранее. То, что в посольстве нашёлся зал с довольно высоким потолком, благодаря чему у свежепревращённых пегасов появилась возможность делать свои первые… кхм, «шаги» в воздухе — по всей видимости, было просто удачным совпадением. Хотя, учитывая, что треть местного населения чаще летала, чем ходила пешком, да и сами принцессы были примерно вдвое выше среднестатистических пони, возможно, ничего удивительного и неожиданного в высоких потолках и не было.

Наблюдая за происходящим со стороны, Билл Нейтс и Эппл Полиш с удивлением замечали немало мелочей, о которых они никогда бы и не подумали спросить у своих друзей-пегасов. За этот час Кастор обнаружил, что любимый им парашютный спорт стал скучным и неинтересным в сравнении с полётом на собственных крыльях. Даже сейчас, будучи новичком в этом деле, он уже понял, насколько лучший контроль в воздухе ему предоставляют крылья по сравнению со всем, что он перепробовал, прыгая с самолёта.

Конец их занятию положила Эппл Полиш.

— Может, нам стоит перекусить в столовой для персонала? — спросила она. — Вы все выглядите так, будто не ели как минимум неделю! Всё равно скоро обед, — добавила она, взглянув на часы над дверями.

— Согласен, — кивнул лейтенант. — Голод и правда отвлекает, когда пытаешься освоить новые манёвры. Да и полёты сами по себе неплохо так пробуждают аппетит. Просто сложите крылья, как я вам уже показывал. Плотнее! Не давайте им свисать и волочиться за вами по полу.

— На будущее, если проголодаетесь, то просто идите в столовую, — продолжила Эппл Полиш. — Она работает круглосуточно. За оплату не беспокойтесь — только просители, которые пришли на Дневной или Ночной приём, должны оплачивать Короне своё питание. Приглашённые гости получают угощение за счёт казны.

Выдавшаяся затем довольно долгая прогулка оказалась отличным способом потренироваться в согласованном перемещении четырёх копыт. Естественно, не обошлось без пары случаев, когда Сирлы точно пропахали бы носом пол, если бы не помощь сопровождающих. Наконец, оказавшись на месте, превращённые люди впервые увидели, что едят пони. Прилавки столовой, больше похожей на обычное кафе, едва не ломились от гор разнообразной выпечки, от вида которых гости только покачали головами, невольно задавшись вопросом, а не работает ли организм пони на сахаре. А уж при виде сенбургера и сена-фри те вовсе потеряли дар речи. Но больше всего жену и дочь Кастора поразило то, что в меню присутствовала… рыба.

— Рыба — важный источник энергии для пегасов, — пояснил Лайтнинг Страйк в ответ на их изумлённые взгляды. — Кроме того для наших гостей из-за границы — грифонов, драконов и алмазных псов — мы по мере необходимости также импортируем и мясо. Разумеется, только мясо неразумных животных, уверяю вас! — поспешил заверить их пегас, но то, как он при этом вздрогнул всем телом, не укрылось ни от кого из собеседников. — А вот рыба для пегасов у нас в меню присутствует ежедневно.

Сирлы с интересом посмотрели, как лейтенант с лёгкостью подхватил поднос кончиками крыльев, после чего попытались за ним повторить. Увы, единственное, чего им удалось добиться, к своему немалому смущению — свалить всю стопку подносов на пол. Пара сопровождавших их единорогов обменялась понимающими взглядами и подошла ближе. Пока один укладывал подносы на место, другой вытащил из стопки три штуки для гостей, после чего, уже вдвоём, они стали удерживать их своей магией так, чтобы превращённым людям было удобно.

Проследив за тем, что брал для себя лейтенант, Кастор выбрал из увиденного лишь то, что не потребовало бы от него во время еды особой ловкости. Жена с дочерью последовали его примеру. Затем сопровождающие показали и объяснили им, как пони умудряются брать любые предметы в копыта, отчего первые пару минут люди только и могли, что с удивлением пополам с непониманием таращиться на то, как к чужому копыту прилипает то ложка, то вилка. Тем не менее после нескольких попыток повторить Сирлы всё же смогли есть более-менее привычным образом, а не лакать прямо из тарелки подобно каким-нибудь свиньям. Конечно, в их движениях была заметна скованность и неуклюжесть — примерно как у маленького ребёнка, который сжимает ложку или вилку в кулаке, а не аккуратно держит пальцами, но, по крайней мере, ни один пони не засмеялся при виде их манипуляций, хотя кое-кто всё же не удержался от улыбки, за что заслужили вечную благодарность Кастора.

Кроме того штаб-сержанта в теле пони порадовало то, что другие посетители столовой пусть и заметили неловкость людей в обращении со столовыми приборами, но не таращились на них как на некую ярмарочную диковинку, не хихикали над ними и не обсуждали меж собой ни попытки их товарищей помочь чужакам в таком простом деле как умение вести себя за столом, ни то, насколько неловкими выглядели гости по сравнению со своими проводниками и другими пони.

Зная, насколько важны кьютимарки для эквестрийцев, Кастор очень удивился тому, что ни один пони не обратил внимание на отсутствие у них этих отличительных меток. Максимальная реакция, которой они удостоились — удивлённо поднятые брови, пусть некоторым из зрителей и требовалась лишняя секунда-другая, чтобы убедиться, что глаза их не обманывают, после чего они просто делали вид, что не заметили ничего необычного, разве что изредка бросали украдкой любопытные взгляды, когда думали, что их не видят.

Невольно припомнив свои школьные годы, Кастор только украдкой вздохнул — о том, чтобы люди были такими же внимательными и деликатными, можно было разве что мечтать.

Когда людей после обеда проводили в отведённые им комнаты, чтобы те отдохнули и «освежились» (гиды пообещали заблаговременно вернуться, чтобы проводить гостей на встречу с принцессами), Сирлы испытали новое потрясение… Сказать, что выделенные им апартаменты были роскошными — всё равно что ничего не сказать. Пусть они состояли лишь из трёх комнат и ванной, но каких! Одна только гостиная была размером во весь дом Сирлов, да и обе спальни ненамного ей уступали. Вдобавок, как и во всём дворце, потолки были очень высокими, словно предполагалось, что принцессам могло прийти в голову полетать по комнате.

Едва ушли их сопровождающие, как в гостиную вошла горничная и поинтересовалась, не требуется ли им какая-либо помощь в том, чтобы привести себя в порядок. Видя, что превращённые люди неуверенно переглядываются, она без дальнейших слов позвала ещё двух служанок, и они втроём дружно принялись тщательно вычёсывать гостям шерсть. Что ж, теперь Кастор понял, почему лошади так любят, когда их расчёсывают. Да и судя по реакции жены с дочерью, им эта процедура понравилась ничуть не меньше, чем ему. А уж почёсывание за ушами и вовсе оказалось до греховного приятным.

Затем наступила самая смущающая часть всего путешествия. Горничные проводили их до туалета — естественно, предназначенного для пони, а не людей — и объяснили, как именно им пользоваться. Всё было проделано с достоинством — так, чтобы не смущать ни гостей, ни, собственно, самих горничных. Кастор подозревал, что служанки были специально подобраны и проинструктированы, что гости в своих копытных телах — новички и понятия не имеют, что можно ожидать от собственного организма, а что нет.

К тому времени, когда явился принц Блюблад, превращённые люди выглядели вполне презентабельно и даже немного расслабились. Правда, стоило ему появиться, как все трое снова занервничали. Кстати говоря, Билл Нейтс и Эппл Полиш опередили принца всего на несколько минут.

У распахнутых дверей Тронного зала подобно статуям замерли двое стражников в блистающих доспехах. Очередь пони, как облачённых в элегантные костюмы, так и вовсе без оных, медленно продвигалась в зал, норовя попасть на Дневной приём. Одетые в обычную одежду или обходившиеся без неё заметно мандражировали, тогда как расфуфыренные всеми силами показывали окружающим, насколько им привычно и скучно всё происходящее.

Мажордом в красной полосатой шляпе стояла у дверей и сверяла имена пришедших пони с именами в своём списке, и только если она их там находила, проситель получал разрешение войти. Однако Блюблад высокомерно проигнорировал всю эту очередь и направился прямиком к распорядителю. Нарядно одетая и откровенно раздувшаяся от осознания собственной важности кобыла, стоявшая на страже дверей, обменялась с ним парой слов, пока все остальные были вынуждены замереть в нервном ожидании.

Расфуфыренная знать при виде принца тут же присмирела, в свою очередь направив свои полные удивления и раздражения взгляды на пришедших с ним гостей, явно шокированные их неуклюжестью и плебейской внешностью. Глядя на их вычурные наряды, Кастор рискнул предположить, что перед ними столпились представители высшей аристократии. Затем вся очередь притихла в ошеломлённом недоверии, и шепотки подобно волне понеслись от одного пони к другому — стоящие ближе всех к сопровождавшей принца группе заметили, что у троих незнакомцев нет кьютимарок!

Пони, с которой говорил принц, фыркнула, окинула их взглядом и знаком показала следовать за собой. Вместе они пересекли огромный зал и подошли к обнесённой золотым шнуром площадке, где их ожидала другая пони — как предположил Кастор, распорядительница приёма — и тоже с блокнотом. На ней красовался алый пиджак и того же цвета шляпа. Сверив записи в блокнотах и что-то там вычеркнув, мажордом вернулась на свой пост у парадных дверей, и вереница пони снова сдвинулась с места, а распорядительница — белая пони с жёлтыми гривой и хвостом — поднялась на платформу и заняла позицию сбоку от двух тронов.

— Вы трое оставайтесь здесь до тех пор, пока вас не вызовут, — тихо проинструктировал их Блюблад. — Мы же пока будем там, — добавил он, кивнув куда-то в сторону.

Блюблад зашёл в своеобразный загончик, также отделённый от зала витым шнуром на стойках, явно предназначенный для гостей, которые имели право сидеть в присутствии монарших особ. Билл Нейтс, Эппл Полиш и Лайтнинг Страйк последовали за ним и устроились на подушках за спиной Блюблада, занявшего место впереди.

Тем временем иномирные гости во все глаза рассматривали убранство тронной залы. Естественно, первым, что привлекло их внимание, были два трона, стоящие на полукруглом возвышении, к которым вела короткая лестница. В оформлении первого доминировало солнце, у другого же главной темой была ночь и луна. Естественно, Селестия восседала на солнечном троне. А вот на другом находилась та, кого Кастор здесь увидеть не ожидал — сама его владелица, принцесса Луна собственной персоной. Кастору не раз говорили, что она возглавляет Ночной приём, разбирая просьбы пришедших после заката. И судя по удивлённой реакции пони, входящих в зал вслед за ними, а также по шепоткам и взглядам тех, кто уже был внутри, присутствие сразу двух принцесс в тронном зале было делом редким.

Впервые в своей жизни Кастор с семьёй стали свидетелями того, как в Эквестрии ведётся приём граждан. Принцесса Селестия с бесстрастным выражением лица выслушивала просителей, стоящих у подножия ведущей к тронам лестницы. Меж тем принцесса Луна явно отвлеклась на что-то, ведомое лишь ей, изящно потягивая какой-то дымящийся напиток из большой кружки, которую удерживала магией. Остальные же пони глазели на нарушителей, посмевших пройти в зал мимо очереди. Пока остальным приходилось ждать свой черёд, трём «пустобоким» выскочкам, похоже, было проявлено особое внимание. Некоторые посчитали это оскорблением и теперь едва ли не пену изо рта пускали от ярости, другие же просто удивлялись тому, что трое пони достигли совершеннолетия, так и не получив кьютимарку.

Тронный зал постепенно наполнялся просителями и чинушами, и все они недоумённо таращились на плотно сбившуюся группку, состоящую из трёх необычных пони, пока до них не начало доходить, что, возможно, именно ради этих самых «пустобоких» тут и присутствуют обе принцессы разом.

Красная ковровая дорожка, ведущая от входа к подножиям тронов, делила огромный зал пополам. По обе стороны от неё располагались зоны, где можно было присесть, а подковообразный балкон наверху был выделен для этого целиком. Пространство ближе к тронам с обеих сторон дорожки, судя по удобным подушкам, кушеткам и низким столикам, явно было выделено для знати, и эта «ложа для избранных» продолжала наполняться, по мере того как в зал входили всё новые и новые пони. Справа перед ними имелся небольшой пятачок для тех, кто собирался обратиться к принцессам с прошением, но лишь немногие из вошедших дворян остались на площадке для желающих предстать пред тронами.

Зона позади знати, отделённая небольшим пустым пространством, очевидно, была предназначена для пони попроще и их спутников, пришедших вместе с ними, желая поддержать просителей во время общения с принцессами. Подушки тут были не такими роскошными, как для знати, да и столики отсутствовали. Балкон был предназначен для зрителей, решивших просто посмотреть на аудиенцию. В обоих секторах ещё хватало пустых мест, хотя, похоже, что те, кто собирался обратиться к принцессам, уже все собрались.

Через равные промежутки в зале по краям дорожки и вдоль стен находились вооружённые гвардейцы-пони, притом не только на полу — под потолком также парила группа стражей-пегасов.

Принцесса Селестия взглянула на Сирлов, затем, когда пони, стоявший перед тронами, закончил свою речь, улыбнулась и кивнула.

— Спасибо, лорд Брейкин Винд, — сказала она. — Я услышала ваше предложение относительно этого закона и рассмотрю его настолько внимательно, насколько оно того заслуживает.

Выглядела принцесса вполне искренней, отчего Кастор немного растерялся, гадая, она и правда так отвечает на полном серьёзе или тонко издевается над, возможно, уже надоевшим ей своими речами и просьбами дворянином. И тот, судя по выражению его лица — тоже. Как и окружающая публика. Тем не менее пони изящно поклонился и степенно прошествовал к сидячим местам для знати, сразу за местом, занятым принцем Блюбладом и свитой Сирлов. Усевшись, он тут же начал что-то вполголоса обсуждать с пони, сидевшим с ним рядом.

Тем временем распорядительница выступила вперёд и зычно объявила:

— Кастор Джеймс Сирл, его супруга Милада Сирл и их дочь Талия Сирл, пожалуйста, подойдите к тронам.

Вызванные пред монаршие очи, превращённые люди неровной походкой подошли к ступеням у основания тронов, стараясь ступать крайне аккуратно — сейчас явно было не самое подходящее время, запутавшись в ногах, «поцеловать» пол. Остальные присутствующие с интересом наблюдали за ними, перешёптываясь с соседями. Конечно, Кастор с семьёй знали, что будут удостоены аудиенции с принцессами, но не ожидали, что это произойдёт на глазах такой толпы их подданных — по намёкам Блюблада они и вовсе думали, что им предстоит всего лишь короткая встреча за чаем.

Принцесса Луна встала и улыбнулась гостям.

— Да будет известно, — громко объявила она на весь зал, — что Кастор Джеймс Сирл оказал вельми ценные услуги как Эквестрии, так и принцессам её. Его помощь роль важную сослужила в создании Посольства в мире людей, а такоже в налаживании равноправных, справедливых отношений с правительством Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии по иную сторону межмирового портала, что в Понивилле найден был.

Зал разразился возбуждённым гомоном. Впервые одна из принцесс публично упомянула о мире, лежавшем по ту сторону портала — до этого они лишь признавали его существование и перенаправляли все возникающие по этому поводу вопросы во вновь образованный «Межмировой» департамент.

Следом поднялась и принцесса Селестия.

— В знак признательности за эти неоспоримые услуги мы даруем Кастору Джеймсу Сирлу титул «Почётный рыцарь королевства», — объявила старшая принцесса. — Отныне ему полагаются апартаменты во дворце как для него, так и для его семьи в любое время, когда они пожелают посетить нашу столицу, и денежное довольствие в размере десяти тысяч битсов в год.