Демонология. Сборник рассказов
Юная храбрая пегаска
Про то, как юная милая пегаска спасла родную деревню от злой-презлой колдуньи
Над рыбацкими лодочками в редкий для находящихся в холодном Северном море Фарфарэвейских островов погожий денёк висело лишь одно облачко, служившее местом отдыха неутомимой юной пегаски, одной из двоих, живших на этом конкретном острове.
Малышка научилась летать в шесть и восемь уже сносно перетаскивала облачка с места на место, помогая отцу, до того единственному погоднику на острове.
Они жили здесь столько, сколько юная Каденс помнила. Иногда их навещали тётушки Харт, Мерри и Холли. Они часто привозили вкусности и ценные подарки для юной Кадди с материка, а тётя Холли ещё и учебники и просто интересные книги. Папа, правда, почему-то не любил их визиты, особенно ему не нравилась тётушка Холли. Он даже пару раз ругался с ней, когда думал, что юная пегаска не слышит. Говорил, что не даст тёте испортить её, Миамору Каденцию.
И почему тётям хотеть её портить?
Зачем вообще пони портить пони? Всё так чудесно, этот день, эти улыбки и это... что это?
Огромная ядовито-фиолетовая туча разрослась прямо над их деревней. Каденс удивлённо воскликнула, но рыбаки лишь странно смотрели на неё.
— Кадь, ты чего, какая туча? Небо чистое как слеза Селестии! Давай, отдохни, тебя, небось, солнечный удар хватил!
"Почему они не видят тучу? — подумала кобылка, — здесь что-то не то!" — решила она и полетела к селению.
А там, на центральной площади, происходил ужас.
Старшие пони, остававшиеся в деревне, в основном кобылицы, ругались, а некотрые уже и дрались друг с другом, жеребята плакали, а в центре всего этого бедлама стояла белая кобыла-единорог с радужной гривой и призмой, рассеивающей свет на радугу, в качестве кьютимарки, безудержно хохоча. От её глаз и шла та ядовитая аура, которую видела Каденс.
— Ха-ха-ха-ха! Хани, Амброзия, скоро, скоро! — воскликнула ненормальная. Юная пегаска подлетела к ней и резко спросила:
— Что ты творишь?! — и в ответ получила выстрел ядовитого огня.
— Глупая пони, отдай мне её! — кричала сумасшедшая, снова и снова стреляя в увёртливую пегаску, — отдай мне её всю!
— Что? Чего ты хочешь?!
— Твою любовь! Мне нужна любовь! Мне нужна вся сила Любви! Иначе я никогда не верну их! Не верну!!! — между всё более дикими криками колдунья строчила в Каденс чарами будто магомётчица из книги про Топаева.
Бедной пегаске приходилось стараться изо всех сил, пока её противница не выдохлась, и не упала на передние ноги.
— Ещё и жеребёнок! Отдай мне любовь! Как я вас всех ненавижу! У вас есть всё, я всё потеряла! Дай мне шанс!!! — буквально рычала она.
— Какой шанс? Что тебе нужно? — попыталась понять Каденс.
— Мой муж! Моя дочь! Они МЕРТВЫ! — воскликнула сумасшедшая колдунья, — Погибли под рухнувшим деревом во время внезапно начавшегося урагана! Никто, ни Селестия, ни Холо не хотят их вернуть мне! Не хотят!!! Нееет! Я верну их, верну!!!
— Но возвращать мёртвых неправильно! — вскричала Каденс, — они ушли по Великой Дороге! Однажды, в другой жизнь, ты снова встретишь их! И в этой жизни наверняка найдётся ещё пони, что полюбит тебя. Ты не одинока!
— Да... — устало ответила кобыла-колдунья, — полюбит... — а затем зло улыбнулась, — полюбит! — и выстелила в пегаску... которую закрыли знакомые крылья. Отец только успел прошептать "улетай", когда из его рта вылетела золотистая энергия и втянулась в медальон колдуньи. Когда зловещий процесс закончился, он упал вниз, глядя в небо пустыми глазами.
— Папа! — бросилась пегаска к нему. Он тупо посмотрел на неё и зло сказал:
— Брысь, мелюзга! Это всё из-за тебя! — зло накричал он на неё, отворачиваясь он неё со стоном.
— Нет, — Каденс, плача, отлетела от него и посмотрела на колдунью.
— Не волнуйся, — сказала колдунья, — скоро ты станешь такой же. Впрочем, вы все такие! Вы не умеете любить! Только мой Хани меня любил! Он и Амброзия! Ненавижу вас! Ненавижу!!!
Пока психованная разглагольствовала, в груди юной пегаски вскипало доселе незнакомое чувство. Она почти потеряла того, кого любила, и готова была на всё, чтобы вернуть его... она молнией бросилась на встававшую с колен колдунью, повалила на бок и всеми силами потянула за шнур медальона.
— Нет! Это моё, я сама его сделала! — злодейка хотела зажечь рог, но Каденс ловко его боднула головой, и хотя она ударилась лобиком, сбитие заклинание явно ударило по её противнице сильнее. А затем озлобившаяся кобылка закрутила шнур, стремясь удушить свою противницу. Та боролась, пытаясь сбросить с себя насевшую на неё пегаску, но папа много чему научил Каденс, ведь он бывший Страж, а значит знает, как надо сражаться!
Наконец, противница пегаски стала обмякать... и тут Каденция отпустила медальон в ужасе и отшатнулась. Несмотря на юность, она уже кое-что знала о смерти, в рыбачьих деревнях взрослели быстрее, чем в городах.
— Нет! Я... забирай! Если тебе нужна моя любовь, забирай! Я не могу! Я не могу! — сказала пегаска, — я... я потеряла маму и совсем про неё ничего не знаю. Я... просто не трогай другие деревни! Держи! У меня хватит любви! Хватит на всё, что тебе нужно! Бери сколько хочешь! — а затем, повинуясь какому-то наитию, снова подскочила к колдунье и прижалась к ней, так, чтобы медальон был ближе к её сердцу.
И тут произошёл взрыв.
Каденс обнаружила себя в непонятном месте, игравшем всеми красками. Она как будто очутилась внутри Северного Сияния, иногда появлялось над их деревушкой.
— Я умерла? — неуверенно спросила она у пустоты.
Юная пегаска посмотрела налево, направо, там плавали какие-то звёзды, обернулась, там принцесса Селестия как на картинках с открым ртом, вверху-внизу тоже ничего интересного.
Стоп. Принцесса Селестия? Принцесса Селестия?! ПРИНЦЕССА СЕЛЕСТИЯ!!!
Мысли в голове юной пони неслись, как ненормальные, пока она не услышала мягкий и красивый голос, принадлежавший, несомненно, принцессе Солнца:
— Миамора?! Это ты?!
— Ну... вообще-то я предпочитаю Каденс... — бедную кобылку аликорна прервала, заключив в просто смертельные объятья.
— Ой! Ёй! Пустите! Зад... задыхаюсь!
— Прости! — ответила принцесса тут же её отпустила, — как ты сказала, Каденс? Каденс, ты меня помнишь? Где ты? Как тебя найти? Ты в Кристалграде?
— Я? — окончательно растерялась кобылка, решив ответить только на последний вопрос, — нет, я не знаю, что за Кристалгад, мы с папой живём на Фарфарэвейских остовах, в Фиштоне.
Селестия молча схватила её и стала гарцевать в пространстве как сумасшедшая, удерживая её в передних копытах и что-то радостно распевая.
— Принцесса, принцесса! — пыталась докричаться до неё Каденс.
— Извини, — сказала ей необычно весёлая Селестия, ставя её на... ну, в общем, на то, на чём стояла она сама, — сегодня великий день! Давай тебе по-быстрому покажу это место, а затем вернём тебя домой. И зови меня тётя Тия. Поверь, это сложно объяснить и понять, но мы не чужие друг другу. Знай, мы в Эфирном плане...
Когда свет поглотил её вернул в реальный мир, первым, что увидела Каденс, была воронка, на которой сидела горько плачущая колдунья, и собирающихся вокруг неё деревенских. А затем во вспышке света возникла Селестия, в смысле тётя Тия, и вся деревня хором ахнула. А затем и охнула, когда Каденс приземлилась на все четыре посреди них.
— Что вы так все на меня смотрите?
— Они смотрят на твой рог, Каденс, — ответила ей свежеиспеченная тётушка.
— У меня нет рога! — ответила юная героиня на всякий случай своим копытце ощупав лоб... где к её немалому удивлению действительно нашёлся рог. Затем посмотрела на спину, увидела свои крылья, ставшие больше и длиннее, чем прежде, произнесла, — офигеть, я аликорн! — и тут же грохнулась в обморок.
Прошла пара недель.
Новоиспечённая принцесса Любви Ми Аморе Каденция смотрела на свою гигантскую комнату, и не могла поверить.
— И это всё мне?
— Да, моя маленькая принцесса, — сказал ей её приёмный отец, Миднайт Степ, — я не знаю, что занесло нас на Фарфарэвейские острова, почему я так долго не мог доставить тебя к твоей тёте...
— Папа, помолчи! Ты лучший папа в мире, и наша деревня тоже самая лучшая! Мы ведь будем посещать её, когда я подрасту? Я вообще, может, могла бы помогать тёте Тие с Норсавенией и Гифтией. И даже со Свежеландией!
— Может быть, Кадди, но тебе нужно учиться! Скоро ты поступишь на специальный курс Школы Одарённых Единорогов.
— Не-а! Я хочу в обычную школу! Я уже побывала там и... после знакомства с этой Сансет и несколькими другими учениками я туда не хочу! Я там умру! Они всё время говорят о заклинаниях! Всё! К счастью, Рейвен Инквелл, помощница тёти, рекомендовала мне хорошую школу! И я... я даже познакомилась там с одним жеребчиком. Нет, я пойду в обычную кантерлотскую старшую школу! Точка! Или мы едем обратно на Фарфарэваеи!
Миднайт Степу оставалось только тяжело вздохнуть. Несмотря на частичную потерю памяти, он всё ещё хорошо знал приёмную дочь. Если она закусила удила, её можно сдвинуть только тараном.
— Хорошо, Кадди. Хорошо. Но я посмотрю на эту школу. И даже попрошу принцессу Селестию пройтись по ней вместе со мною!
— Идёт папа, уверенна, тебе понравиться! — ответила с улыбкой юная принцесса, после чего беззаботно бросилась скакать по кровати.
— Эх... ты ещё такой ребёнок, — пробурчал про себя Миднайт.