Артефакт Душ
3. Прекрасный цветок
Первым чувством после пробуждения была головная боль, которая старательно требовала внимания. Тело будто скованно, что даже трудно дышать, рот заткнут, и только слипшиеся глаза с трудом открываются. Последний раз нечто подобное я чувствовал ещё там, в лесу.
Очнулся я связанным в большой белой комнате, освещаемой мягким светом золотисто-синих кристаллов. На гладких белых стенах висят картины с изображениями фестралов и города, укрытого облаками закатного цвета. Моё кресло стоит так, что правым боком примыкает к тёмному деревянному столу с сине-фиолетовыми узорами, а на стене позади него, в расписанной деревянной рамке, висит огромный портрет синей аликорны в обсидиановой диадеме и с развивающейся гривой, в которой сверкают созвездия.
Звук открываемой двери заставил меня повернуть голову налево, и я увидел пару крупных жеребцов в доспехах, стоящих по краям двойной двери. В первом вошедшем фестрале я узнал старейшину, вслед за ним в помещение прошёл незнакомый гвардеец, а замыкала эту группу Аврора, в отличии от двух других фестралов посмотревшая мне в глаза, и во взгляде её читалась горечь.
Когда в полной тишине незнакомый пони двинулся ко мне, я приготовился к худшему и зажмурил глаза, но фестрал просто зашёл мне за спину, развернул кресло так, чтобы я оказался лицом к остальным, и снял закрывающую рот верёвку.
— Найт, — невозможно громко в такой тишине прозвучало обращение старейшины, — если тебя и правда так зовут… Скажи нам, о скольком же ты соврал?
— О чём вы? – слегка захрипевшим голосом спросил я, наконец-то почувствовав облегчение оттого, что рот был снова свободен. — И почему я здесь?
— Речь идёт о твоём появлении, жизни здесь, познании секретов нашего народа, — проигнорировав второй вопрос, ответил серый жеребец. — И лучше тебе отвечать честно.
— Я ни о чём не врал, — уже уверенней заявил я.
— Может это и выглядит иначе, но мы здесь не для того, чтобы навредить тебе, а лишь хотим узнать правду, — подходя ближе, говорил старейшина. – Скажи нам правду, и мы решим, что делать дальше.
— Но я говорю правду! – мой голос стал громче.
— Ты уверен в своём ответе?
— Да!
— Что же, — выждав небольшую паузу, Стардаст развернулся ко входу, — арестуйте Аврору, а его отправьте к ближайшему месту стоянки чейнджлингов у Манфиса. – прозвучал приказ.
— Что?! – лишь успела удивиться фестралка, как двое пони в доспехах уже схватили её.
— Не надо! – крикнул я, — она просто помогла бездомному жеребёнку! Выгоните меня, я доберусь до какой-нибудь деревни и сам найду родителей, но не наказывайте Аврору!
После всего того, что она сделала для меня, я просто не мог допустить того, чтобы с ней поступили так, поэтому всячески сопротивлялся пытающемуся утащить меня пони и просил не трогать мою спасительницу.
— Почему тебя волнует, что будет с ней?
— Она спасла меня, — без промедления ответил я, — я бы умер, если не она!
— Хорошо, такого ответа я и ждал, — сказал старейшина, показывая стражам отпустить кобылку и поворачиваясь ко мне. – На самом деле мы уже убедились, что у тебя нет плохих помыслов, а твои способности… говорят о многом.
— Аврора, возвращайся пока к Мист, и прости, что не предупредил, — избегая взгляда возмущённой фестралки, попросил он, — и вы двое, выйдите пожалуйста.
— Да, можно было бы и сказать заранее, — согласилась Аврора.
— Тогда это выглядело бы не так реалистично.
— Скайлайт говорит, что я отлично пародирую его поведение, так что не думаю, что с фальшивым задержанием были бы проблемы, — продолжила было пререкаться Аврора, но под молчаливым взглядом старейшины всё же спокойно ушла.
Верёвки ослабли и упали на пол, позволяя мне наконец подняться с кресла и немного размять ноги, которые вновь были чёрными, а в это время развязавший меня тёмный фестрал встал рядом со старейшиной.
— Найт, это Сайлент – он в некотором роде наш эксперт по представителям твоего вида, — представил его Стардаст.
— Скажи нам, что ты знаешь о чейнджлингах? – спросил Сайлент.
— Ну, — задумался я, старательно вспоминая хотя бы одно упоминание этого слова, — вообще-то ничего.
— Совсем? – слегка удивлённо переспросил пони.
— Угу… — будто чувствуя вину за это, ответил я.
— Тогда придётся устроить небольшой экскурс в историю, — отходя в сторону шкафов и доставая оттуда большую книгу, говорил Стардаст. – Чейнджлинги существуют, возможно, столько же, сколько и пони, вот только дружеских отношений между ними не вышло. Одни слишком скрытные и коварные, другие – напуганные и враждебные, хотя и скрывают это под маской дружелюбия.
Бэтпони пригласил меня к столу и стал показывать в раскрытой книге зарисовки событий, где можно было узнать королевских сестёр, пони, фестралов и ещё каких-то странных существ, похожих на них.
— Когда –то мы, вроде, даже были союзниками с их народом или же просто сохраняли нейтралитет… Не скажу точно, это было ещё до меня, но одну скажу точно: теперь мы избегаем друг друга, и не малую роль в этом сыграло произошедшее в день изгнания нашей Матери, — пони выдержал небольшую паузу. – Думаю, ты уже понял, что являешься одним из них, а поскольку слишком уж они любят шпионить, то мы не могли рисковать, учитывая сколько всего тебе удалось узнать о нашей жизни. Но с тобой вышла уникальная ситуация…
— Ты помнишь, когда впервые превратился? – дождавшись конца, спросил Сайлент.
— В лесу, когда убегал от древесных волков. На следующее утро я уже проснулся таким.
— И как вернул свой облик?
— Перед расставанием мама дала мне пузырёк, — в горле образовался ком от воспоминаний последней встречи, — и сказала, чтобы я выпил его, если испугаюсь самого себя…
— Как я и думал, — протянул Сайлент, посмотрев на старейшину, а после снова на меня, — Найт, похоже, что твоя мать – чейнджлинг, и это объясняет, почему вас преследовала стража.
— Но… — хоть я и понимал, к чему шёл разговор, после слов фестрала некий страх разросся внутри меня, — почему я не стал таким раньше?
— Дело в том, что чейнджлинги, рождённые от симбиоза рас, первое время используют внутренние запасы, накопленные до рождения, чтобы поддерживать облик, сами того не зная. Также они могут пассивно поглощать вливаемую со стороны любовь, что делала для тебя мать. Это может длиться годами, пока не случится что-то такое, что исчерпает эти ресурсы.
Сайлент дал мне немного времени осмыслить сказанное, перед тем, как продолжить:
— Когда ты бегал по лесу и поранился, твоё тело использовало способность сытых чейнджлингов к быстрой регенерации и исчерпала ресурсы эмоций, отчего ты вернул свой облик. Тот пузырёк, видимо, был эссенцией любви. Раньше твой организм черпал её из фона, то есть питался эмоциями родителей, направленных тебе, также как и заботой Авроры сейчас, но теперь, после первого превращения, поскольку ты ещё не умеешь контролировать образ, он может меняться от сильных ран или переживаний.
Видя мой испуг, Стардаст поспешил дополнить:
— Но не беспокойся, Сайлент научит тебя, как держать образ: он лучше всех разбирается в особенностях вашей расы. Но это следует хранить в тайне, чтобы не приводить в волнение жителей крыла, хорошо? Хотя, наверняка все всё уже знают… — тише прозвучали последние слова.
— Хорошо.
— А теперь к другим проблемам, — вернув книгу на место, начал старейшина, — я, конечно, спросил у других жеребят, из-за чего произошла драка, но лучше я услышу это от тебя.
— Они доставали Энни, и я вступился, — честно ответил я.
— Понятно, спасибо. Похоже, что мне придётся пока вас покинуть, — решив для себя что-то, Стардаст вышел из кабинета.
— Итак, приступим, — обратился ко мне Сайлент, — для начала расслабься. Закрой глаза, почувствуй, будто внутри тебя, прямо в груди, есть шар, где хранится вся накопленная энергия эмоций…
— Скажи мне, ты сейчас испытываешь голод? Не обычный, а словно… внутренний?
— Нет.
— Хорошо. Так что? ты чувствуешь?
— Ну… — пытался разобраться я, — не знаю. Может быть?
— Так, теперь представь, что от этого шара идут каналы магии, пронизывающие всё тело и покрывающие его некой оболочкой. Найди эту оболочку.
— Кажется, что-то похожее…
— Коснись её, точечно или полностью, как получится. — На чёрной шёрстке появился маленький огонёк магии.
— Отлично, — прокомментировал мои успехи фестрал, — вернись к шару и прикажи ему наполнить эту оболочку тонким слоем собранной энергии. Пусть она разливается по коже.
Несмотря на то, что мои глаза были закрыты, сквозь веки пробивался слабый зелёный свет, окутавший меня.
— А теперь вспомни себя в зеркале. Представь, как ты осматриваешь себя со всех сторон, вспомни каждую, даже мельчайшую деталь.
— Представил.
— Тебе осталось только вложить этот образ в тот шар, — дал последнее указание Сайлент.
Моё тело засветилось ярким зелёным огнём магии и через несколько секунд, с разрешения фестрала, я открыл глаза и взглянул на свои ноги, которые были уже покрыты шёрсткой белого цвета.
— Молодец, — искренне похвалил меня Сайлент. – Я не помню, как ты выглядел раньше, но вряд ли ты ошибся в собственном виде. Хотя, я бы порекомендовал тебе поглядеть в зеркало.
— И что, теперь я всегда буду так превращаться?
— Не совсем. Видимо, это твой полу-истинный образ из-за того, что твои родители фактически разных видов. Тебе не должна требоваться энергия для его поддержания, но поскольку ты ещё не можешь контролировать свои перевоплощения, такое может случаться часто.
— Мы обязательно займёмся этой проблемой позже, а пока ты можешь вернуться домой. Аврора ждёт тебя за дверьми, я почти на сто процентов в этом уверен.
— А… она не выгонит меня после всего этого? – не думал, что мысли об этом вызовут такой страх у меня, но я приношу ей только трудности, не давая ничего взамен.
— Если она не побоялась привести тебя в первый раз, то теперь точно никуда не отпустит, так что не волнуйся.
Слова Сайлента придали мне немного уверенности, которая, впрочем, улетучилась, стоило мне выйти из кабинета старейшины и увидеть ждущую меня Аврору. В её взгляде не было ни осуждения, ни злости, но почему-то я сжался, увидев её приближение и даже закрыл глаза, когда она оказалась передо мной.
В ожидании худшего я простоял считанные секунды и только укрывшие меня крылья заставили глаза открыться.
— Найт, я обещала помочь тебе и не отказываюсь от этого даже в таком случае, — прошептала фестралка. — Прости за то, как я восприняла новость об этом; я не знала, как к этому относиться.
— Я думал, что теперь больше не смогу жить у тебя, — с горечью отвечал я.
— Ты не виноват в своём происхождении, и я не должна была сразу настраивать себя на плохое. Конечно же ты останешься со мной, и мы продолжим искать твоих родителей. В конце концов, это только у пони плохие отношения с чейнджлингами.
— Как это?
— Я обязательно расскажу об этом потом, но сначала мы вернёмся: тебе наверняка нужно отдохнуть.
Пока мы возвращались, меня удивило отсутствие тех изучающих взглядов, что были в первые дни. Если тогда фестралы относились ко мне с подозрением, то почему сейчас не обращают внимания?
— Аврора, — осторожно обратился я к несущей меня кобылке, — а почему другие фестралы, ну… не удивлены?
— Это всё из-за неоднозначного отношения к чейнджлингам. У нас достаточно небольшое поселение, так что события разлетаются моментально, и вполне вероятно, что некоторые были худшего или лучшего мнения о тебе до этого известия.
Такой ответ немного смутил меня. Я не успел познакомиться много с кем среди бэтпони, а теперь даже эти хрупкие связи могли порваться, но долго раздумывать об этом я не мог, ведь мы уже приземлились на знакомый выступ.
Стоило нам войти в дом, как Мист набросилась на нас:
— Наконец-то! Знаешь, сколько я вас ждала? Целую вечность!
— Надеюсь, ты потратила свободное от школы время с пользой, — приобнимая дочь, проговорила Аврора.
— Конечно, — состроив максимально серьёзную мордочку ответила Мист, вызвав улыбку матери.
— Хорошо, как скажешь, — поцеловав её в нос, согласилась фестралка, заодно замечая, что взгляд дочери постоянно ускальзывает в сторону пони. – Я вижу, что ты очень хочешь о чём-то поговорить, так что так уж и быть оставлю вас ненадолго.
— Как? – удивлённо вскинув голову, спросила кобылка.
— Всё же ты моя дочь, — ответила Аврора, уходя глубже в комнату, действительно оставив нас одних.
— Почему ты не рассказал об этом раньше? – дождавшаяся ухода матери кобылка тут же кинулась ко мне. – Представляешь, сколько мы бы могли сотворить?
— То есть ты не перестанешь дружить со мной из-за того, что я даже не пони? – задал я тревожащий меня весь остаток полёта вопрос.
— Как ты мог подумать такое? – возмутилась фестралка. – Быть чейнджлингом — классно!
— Ты действительно так считаешь?
— Конечно, я уже придумала столько всего, где пригодятся твои способности! Ты ведь можешь превратиться в кого угодно? – с горящими глазами спросила она.
— Не знаю, я ещё не пробовал, — стараясь не обнадёживать попусту, честно ответил я. – На самом деле мне было не очень просто вернуть свой собственный облик.
— Хм, ну попробовать всё равно стоит, — секунду подумав, сказала Мист и тут же потащила меня за собой в комнату, куда до этого ушла Аврора.
— Мам, мы пойдём играть с друзьями, хорошо? – слишком уж энергично прозвучал вопрос.
Аврора смерила дочь подозрительным взглядом, явно заметив её излишнее рвение быстрее уйти.
— Разве тебе не нужно разобраться с домашним заданием? – спросила она.
— А я уже всё сделала, честно, — довольно ответила фестралка, — ну пожалуйста!
— Хорошо, — коротко вздохнув, согласилась Аврора, — только обещай мне не натворить ничего серьёзного.
— Спасибо! – радостно поблагодарила Мист и, опять не давая мне даже обдумать ситуацию, вновь потащила за собой, умудряясь захватить лежащую на деревянной полке у входа сумку с ремешком.
Как только мы вышли на выступ, кобылка свернула налево и, постоянно подгоняя, вела сначала по краю жилой части поселения, а затем сквозь полуестественную пещеру, будто бы специально похожую на какой-то лабиринт с кучей поворотов, которые даже никак не были отмечены, а единственным источником света стал тусклый шар заклинания на моём роге. К тому же, в этих тоннелях было заметно холоднее, чем в поселении.
— А ты уверена, что мы правильно идём? — засомневался я после очередного поворота.
— Когда всю жизнь живёшь в пещерах, начинаешь неосознанно ориентироваться, даже не смотря на повороты. Не бойся, я знаю, куда идти, — уверила меня фестралка.
И вновь повисла тишина, прерываемая лишь эхом от стука копыт о каменную поверхность. В такой тишине неожиданно громко прозвучал осторожный вопрос:
— А можешь рассказать, каково это превращаться?
— Это… трудно объяснить, — подумав, ответил я, — у меня было мало практики.
— О, ладно… — немного расстроившись, не стала настаивать кобылка.
— Просто, знаешь… когда я представил себя со стороны и хотел измениться, то будто чувствовал, как меня покрывает образ. Заменяет собой внешнюю оболочку, если так можно выразиться, — пытался описать я. – Это было ни приятно, ни дискомфортно. Я бы сказал, что даже привычно, словно я всегда мог легко сменить облик, но на самом деле делал это впервые.
— У меня так же было с магией снов, — чуть приободрившись начала моя спутница. — На первых занятиях я удивлялась тому, как легко и интуитивно всё происходит, будто я всегда умела это. Я думаю, что так происходит из-за того, что это и является частью нас; тем, что дано нам от рождения и оттого настолько привычно.
— Наверняка так и есть, — не мог не согласиться я.
Вскоре магический шар осветил каменную стену перед нами, и я даже подошёл к ней вплотную, чтобы убедиться, что мы действительно дошли до конца пещеры. К сожалению, это и правда был тупик.
— Похоже, что мы всё-таки свернули куда-то не туда, — огорчённый впустую проделанным путём, заявил я.
— А вот и нет, — возмутилась моя спутница, показывая копытом вверх, — глянь туда.
Подняв голову, я увидел широкий уступ и продолжение пещеры, до которого, впрочем, самостоятельно мне было не добраться.
— А ты сможешь меня поднять туда? — озвучил свои сомнения я.
— Я бы могла... — протяжно отвечала Мист, — но куда интереснее, если ты сделаешь это сам.
— Пони пока ещё не научились ходить по стенам, — напомнил я.
— Ты же чейнджлинг, просто сделай себе крылья! — ответила кобылка.
— Это работает не так, мне нужен наглядный образ...
— Я вся к вашим услугам, — оборвала меня Мист, сделав плавный поворот вокруг себя и расправляя крылья.
— Ох, хорошо, — вздохнув, согласился я, подойдя ближе и начиная рассматривать тело подруги со всех сторон, чтобы закрепить в голове образ. Может мне и хватило бы сейчас простого взгляда, чтобы просто воссоздать общий облик, но почему-то я хотел сделать всё как можно лучше, специально для неё. В какой-то момент мне захотелось узнать, какие на ощупь её крылья, и я осторожно коснулся их, проводя копытом до основания на спине.
— Щекотно! — со смешком отстранилась фестралка, прижимая к телу изучаемое крыло.
— Как же мне превратиться, если мой наглядный образ брыкается от каждого прикосновения? — шутливо спросил я.
— А разве тебе не нужно было просто посмотреть на меня?
— Хах, да, ты права. На самом деле уже можно попробовать, — отойдя и приготовившись к превращению, предупредил я.
Сделав всё так, как меня учил Сайлент, я представил на месте настоящего облика, питаемого сетью магических линий, образ подруги, накладывающейся поверх всей структуры. В этот раз в голове было сложнее собрать цельную картину чужого обличия, но едва видимые сквозь закрытые веки отблески света и странные ощущения в области спины давали надежду на успех.
Когда я открыл глаза, был уже черёд фестралки кружиться вокруг меня.
— У тебя и правда получилось! — восхищённо пискнула кобылка, рассматривая меня, теребя гриву и шёрстку. — Как это забавно смотреть на себя со стороны.
— Знаешь, чувствуется это тоже довольно необычно... И у всех фестралов так зудит в области спины? — непроизвольно шевеля новыми конечностями, решил уточнить я.
— Неа, совсем нет. А ты уверен, что сделал всё правильно?
— Вообще-то не очень... будем надеяться, что это пройдёт, — но ощущения уже переходили из стадии неприятных в раздражающие, так что я не придумал ничего другого, кроме как попросить подругу почесать мне спинку, хоть это и было слегка неловко.
— Спасибо, — поблагодарил я, когда ощущения наконец ушли прочь.
— Ладно, пора учить тебя пользоваться крыльями, сестра-близняшка, — хихикнула Мист, вставая передо мной и в нетерпении помахивая крыльями.
— Надеюсь, это было прозвище на один раз.
— Не угадал, — ответила Мист, показывая язык.
— Ох, хорошо, — не стал возражать я, — и что же мне делать?
— Ну, будем действовать с надеждой на то, что они действительно работают как надо, — сходу обнадёжила меня фестралка. — Для начала поделай ими какие-нибудь движения, разомни. Прочувствуй их как продолжение себя, иначе у тебя просто не получится заставить крылья слушаться.
— Если подумать, то я уже немного привык к ним,- действительно, с момента превращения первоначальное отторжение прошло, и даже поменялось общее восприятие тела, будто подсознание теперь было уверенно, что я всю жизнь провёл с крыльями.
— Угу, значит начнём с тренировочного упражнения, — вставая боком ко мне, давала инструкции кобылка. — Сейчас тебе нужно будет расправить крылья и, передвигаясь лёгким бегом, размеренно махать ими. Главное здесь — не вдумываться, просто поймай инерцию, и всё получится само.
— Но если я не буду вдумываться, то как смогу контролировать одновременность и размеренность? — прозвучал логичный вопрос.
— Просто попробуй и увидишь, что всё намного проще, чем звучит, — ответила Мист, для примера пробежав немного вперёд по тоннелю. — Вот, теперь твоя очередь.
— Значит... не думать, просто махать, — про себя повторял я, готовясь начать.
Поначалу медленно переступая ногами, я стал добавлять движения крыльями, и у меня даже начало что-то получаться, но стоило мне чуть ускориться, как конечности тут же запутались, а я чуть не кувырнулся через себя, падая на пол.
— Я же говорила: не думай! — подскочила ко мне фестралка и помогла подняться, — всё в порядке?
— Я и не думал, просто сложно контролировать сразу шесть частей тела!
— Тебе и не нужно было, всё... даже не знаю, как объяснить. Рефлексы сами сделают всю работу, нужно лишь подтолкнуть. Просто попробуй ещё раз.
— Легко сказать, — пробурчал я, всё же приготовившись ко второй попытке. — Рефлексы, верно? Ничего сложного.
— Угу, и я придумала, как тебе помочь, — обрадовала меня спутница.
— Как же? — я недоверчиво взглянул на фестралку.
— Буду отвлекать тебя разговором, — улыбнулась она.
И это правда помогло. Вторая моя попытка вышла уже намного лучше, и я даже попробовал делать взмахи посильнее, чтобы ненадолго отрываться от земли. Чувство полёта, пускай и такое мимолётное, заряжало радостью не хуже вкусного торта! А ещё я наконец-то согрелся.
— Я вижу, что тебе понравилось моё упражнение, но нам надо продолжать путь, — напомнила Мист, — а то мы так и проходим всю ночь в пещерах.
— Точно, я даже немного забыл об этом, — признался я.
— Итак, — снова оказавшись у тупика, начала кобылка, — теперь тебе нужно будет делать те же равномерные взмахи, но чуть быстрее и вкладывая в них больше силы, но не слишком много, иначе ничего не получится.
— Как-то это странно всё, — не понял я, — полёты — всегда такая неопределённость?
— Большую часть времени, — ответила фестралка. — Просто повторяй за мной, — и за несколько взмахов она оказалась на уступе.
Собравшись с силами, я замахал крыльями и всё же не так скоро, но сумел подняться следом, правда чуть не соскользнув с каменного края по приземлению. Что что, а даже такие простые полёты — не простые.
Наверху же нас встретила ещё одна стена, заблокированная, к моему удивлению, металлической решёткой с толстыми прутьями. Впрочем, здесь была и такая же металлическая дверь, естественно закрытая.
— Это фестралы закрыли проход? — спросил я, попробовав сдвинуть толстую дверь.
— Когда наши предки поселились здесь, то обнаружили много выходов наружу. В главных тоннелях дежурят солдаты, а мелкие ветки либо засыпали, либо закрыли такими решётками. Но для нас это не проблема, ведь специально для нашего приключения я стащила ключ, — роясь в сумке, не без улыбки объясняла фестралка.
— Ты украла ключ!?
— Ну, фактически я его одолжила, ведь никто никогда не запрещал пользоваться этими проходами, просто ключи от них надёжно спрятаны в кабинете старейшины, — невинно отвечала подруга.
— Но недостаточно надёжно для тебя, да?
— Абсолютно верно, — с ужасным скрипом открывая дверь, фестралка сделала жест копытом в сторону прохода. — Прошу.
— Значит, мы идём наружу? — спросил я, когда Мист закрыла за нами дверь и встала рядом.
— Угу, — кивнула кобылка.
— Но ведь вам запрещено покидать поселение, ты подумала об этом?
— Не бойся, мы ненадолго, никто даже не узнает! К тому же, в этих пещерах можно бродить часами, так что у нас есть готовое оправдание, — убеждала меня подруга. — Или ты не хочешь снова увидеть других пони?
Произнеся это, Мист даже остановилась, выжидающе смотря на меня.
Не знаю, продолжила бы она путь в случае моего отказа, но мысли о том, что я вновь побываю в обычном городе с обычными пони, были невыносимо заманчивыми. Я понимал, что это было нужно не столько ей, сколько мне самому, да и в любом случае я уже не мог отпустить её одну, так что мне ничего не оставалось, кроме как согласиться продолжить путь.
Мы прошли совсем немного, прежде чем впереди стал виднеться свет, но стоило мне увидеть дневное небо, как привыкшие к долгой темноте глаза заболели от слишком яркого и вездесущего солнечного света.
— Вот, возьми, — обратила на себя внимание Мист, доставая из сумки пару очков с затемнёнными линзами. Как только они оказались на мне, стало намного легче, за что я поспешил поблагодарить свою спутницу.
— Да не за что, патрули всегда берут их с собой, ведь они не только спасают от солнца, но и прячут наши зрачки от других, — был её ответ.
Теперь же, когда солнечный свет больше не был проблемой, я мог осмотреть место, откуда мы выбрались. Выход из пещеры оказался на довольно-таки большой высоте, но вокруг, кроме простирающегося в даль леса, ничего не было видно. Справа, впрочем, вплотную прижавшись к горе, расположился десяток домов со своей площадью и даже парой крупных амбаров, от которых начинался деревянный забор, огораживающий широкий яблоневый сад. Видимо, это была та самая деревня, о которой рассказывала Аврора.
— Если верить карте, то дальше на восток должен быть небольшой городок, но просто лететь туда было бы та-а-ак скучно, — протянула фестралка, подходя ближе и хитро улыбаясь.
— Так что... Ты водишь! — воскликнула она, ткнув копытом по носу и моментально слетев с уступа.
Пару секунд я в недоумении смотрел на удаляющуюся от меня фестралку, прежде чем наконец сообразить и, расправив крылья, погнаться за ней. Должен признать, в голове это выглядело куда лучше, потому как назвать мой полёт полётом пока можно лишь с натяжкой, но, стоит признать, Мист тоже понимала это, поэтому просто весело кружила вокруг меня, а не умчалась прочь.
— Уже лучше, — подбадривала она, пока мы летели вдоль проделанной повозками колеи. — Попытайся больше полагаться на поддерживающие тебя потоки воздуха, а не силу взмаха, так можно сэкономить силы.
Совсем скоро на горизонте показались невысокие дома, и мы приземлились рядом с дорогой, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
— Думаю, тебе теперь можно вернуть свой облик, — сказала Мист, доставая из сумки накидку и надевая её на себя, — никого не удивит обычный единорог в деревне, а вот двое переодетых пони — странно.
— Да, ты права, — по моему телу пронеслась волна зелёного пламени. — Как я выгляжу?
— Ну... — задумчиво подняла глаза фестралка, — раньше было намного лучше, но сейчас тоже неплохо.
— Эй, я не об этом, — серьёзно смотрел я на смеющуюся кобылку. — Просто скажи, правильно ли наложился образ?
— Всё хорошо, честно, — успокоившись и натянув на себя капюшон, ответила подруга. — Давай уже войдём, наконец, в деревню. Мне так не терпится посмотреть, как вы живёте!
Пройдя пару десятков метров и минуя большую табличку с надписью "Рибберли", мы наконец оказались в пункте назначения. В целом обычный небольшой городок, еле дотягивающий до такого определения. Кругом одноэтажные дома, где-то впереди сменяющееся двухэтажными, немощёные улочки, по которым ходят редкие горожане, и видневшиеся ещё на подлёте громадные поля, возможно ставшие причиной такого названия.
— Добро пожаловать в Рибберли, юные пони, — поприветствовал нас заметно немолодой пони в странной шляпе. — Вы к нам надолго или просто заглянуть?
— Спасибо, нам просто интересно посмотреть на город, — непривычно учтиво ответила Мист незнакомцу.
— Жаль, этот городок заслуживает того, чтобы в нём остаться, — расстроился пони, после чего осмотрелся по сторонам. — А где ж ваши родители?
— Ээ... — старательно пыталась выйти из ситуации моя спутница. Нужно было что-то делать.
— Они уже ждут нас, — быстро придумал ответ я. — Мы как раз к ним шли. Ещё раз спасибо, но нам уже пора.
— Удачи вам, — только и успел сказать вслед старик, как я уже увёл замаскированную фестралку подальше.
— Похоже, нам надо быть поосторожнее, — объяснил я удивлённой таким быстрым ретированием спутнице. — Не то вдруг какому-нибудь сознательному пони придёт в голову помочь "потерявшимся" жеребятам.
— Как это? — уточнила она.
— Уведут в отделение стражи, наверняка даже в этом небольшом городе найдётся одно такое.
— Неужели у вас так принято: забирать чужих жеребят?
— Нет, это не то, — ответил я, сворачивая с широкой улицы в переулок и маня за собой фестралку, — просто взрослые действительно считают, что так лучше, и иногда они даже правы.
— Надеюсь, нам больше не будут попадаться такие странные пони, — немного подумав, заключила подруга. — А куда мы идём?
— К центру города, я думаю, — глядя на стоящие впереди двухэтажные дома, надеялся я, — оттуда легче будет найти что-то интересное.
Такой ответ удовлетворил фестралку, и мы продолжили быстро перемещаться между домами, стараясь лишний раз пока что не попадаться на глаза жителям города.
В одном из дворов нам повстречалась группа ровесников, играющих деревянными мечами. У троих были чёрные повязки, а ещё трое с жёлтыми закрывали собой одетую в платье пегаску с приделанным рогом, видимо, изображавшую принцессу.
— У вас в школах тоже учат драться мечом? — поинтересовалась фестралка, остановившись.
— Нет, они просто играют.
— Тогда давай к ним! — весело воскликнула кобылка.
— Мы же хотели не привлекать к себе внимания, — напомнил я.
— Ну пожалуйста, я наверняка с лёгкостью обыграю их! — уговаривала меня Мист, делая такие умоляющие глаза, что я не мог отказать.
— Привет! — окликнул я сражающихся, стоило нам подойти ближе, — можно к вам присоединиться?
— Нуу, нас уже трое бандитов и трое гвардейцев, с ещё одним пони будет нечестно, — ответил один из них, когда остальные ненадолго прекратили свою игру.
— А мы будем вдвоём, — вступила фестралка.
— Без обид, но кобылкам нельзя доверять жеребцовое дело, а одна принцесса у нас уже есть.
Взгляд, которым фестралка одарила сказавшего это, казалось, прорывался даже сквозь тёмное стекло очков, заставив "гвардейца" стушеваться. (скукожиться) Мист, не отводя глаз, чётко проговорила:
— Дай. Мне. Меч.
Тон кобылки не вызывал сомнений в том, что отказ не принимается, так что в следующую секунду фестралка уже держала в согнутом правом копыте деревянный предмет.
— А теперь подходите, я хочу сразиться с каждым из вас, — весело подзывала Мист.
Поначалу группка разношёрстных пони не приняла всерьёз слова кобылки, но когда та решила не дожидаться, а перейти к реальным действиям, и выбила меч у одного из зазевавшихся "бандитов", те, наконец, оживились.
— Это будет быстро, — слишком самоуверенно (рано) сказал крупный для своего возраста земнопони.
— Одна кобылка против шестерых, даже по одному, ни за что не выстоит, — подтвердил второй.
— Это мы ещё посмотрим, — помахивая мечом из стороны в сторону, с улыбкой ответила подруга.
Первым на схватку вышел тот самый коричневый земнопони, что был выше фестралки почти на голову, и его товарищи явно не сомневались в быстрой победе, однако, стоило жеребцу сделать выпад вперёд, как воспользовавшаяся разницей в росте Мист резко увильнула с траектории и, оказавшись позади нападающего, лягнула задними ногами, отчего тот не устоял и, выронив меч, уткнулся лицом в землю.
— Уф, — под удивлённый глас товарищей вырвалось у упавшего. — Так нечестно, мы должны были драться на мечах!
— А разве честно, что такой большой и сильный нападает на беззащитную кобылку? — наиграно отвечала фестралка, после чего обернулась к остальным. — Ну, кто следующий?
Следующим на поединок вышел бордовый единорог. Видимо, он понял ошибку товарища и не стал лезть первым, удачно отбив меч вынужденной атаковать кобылки, при этом оружие пони держал не копытами, а магией, вовсю используя это расовое преимущество, позволяющее во время боя оставаться от противника на небольшом, но достаточном для манёвра расстоянии и, одновременно с тем, не тратить физическую силу на какие-нибудь сложные приёмы.
Впрочем, явно большая подготовленность не спасла единорога от поражения: Мист просто сделала вид, будто снова атакует, и, резко сменив направление в ту сторону, куда оппонент уклонялся при каждом броске противницы, бросила меч. Вероятно, задумка была попасть в рог, но деревянное оружие пролетело мимо, вот только единорог, испугавшись, перестал колдовать, отчего удерживаемый его магией меч упал недалеко от фестралки, которая не замедлила применить тот против владельца.
Оставшиеся, дивясь умениями незнакомки, не спешили вызываться на новый поединок, пока под одобрительный возглас напротив фестралки не встал белоснежный пегас с тускло-синей гривой. Оппонент, сделав выводы из двух прошлых боёв, сразу отрезал кобылку от её главного преимущества — манёвренности. Крылья позволяли пегасу уходить от ударов и изматывать своими перелётами из стороны в сторону.
"Если бы только она могла использовать свои крылья, — думал я, — то никто из этих деревенских жеребят и близко не подошёл бы к ней в схватке."
К сожалению, судьба будто прочитала мои мысли, и следующим ударом пегас задел накидку, отчего застёжка открылась, позволяя увидеть кожистые крылья фестралки. Пони, не думая, тут же с криком разбежались, лишь сражающийся пегас некоторое время прибывал в ступоре, после моментально улизнув куда-то за крыши домов.
Я немедленно метнулся к подруге, попутно набрасывая на неё упавшую накидку, и мы быстро скрылись в так удобно расположившихся в одном из поворотов с улицы кустах.
Молча мы просидели там минут десять, убедившись в отсутствии рыщущей вокруг стражи. Глядя в глаза подруги, к тому моменту снявшей очки, я не удержался и громко засмеялся, а следом раздался и звонкий смех кобылки.
— Это было весело! — более-менее успокоившись заявил я. — Как ты так легко с ними справилась?
— Мама научила, — покрепче фиксируя застёжку, ответила Мист. — Правда, дома пока не на ком опробовать навыки, ведь уроки пользования оружием преподают только в старших классах.
— А я, как мне кажется, единственный раз по-настоящему дрался только с древесными волками, да и то лишь лягнул пару раз, — вспоминая ещё не забытую лесную погоню, поделился я.
— Да? Почему ты не рассказывал об этом? — почти обвинительно отозвалась кобылка, довершая свой образ очками с тёмными линзами.
— Просто ещё не было повода для этой темы, — очередной раз немного раздвигая ветки и убеждаясь в отсутствии посторонних, ответил я. — И вообще, сейчас нам надо бы уйти подальше отсюда и постараться больше не привлекать внимания, а то ведь в следующий раз может не повезти.
— Согласна, нужно быть чуточку осторожнее.
Выбравшись из кустов, мы продолжили свой путь к предположительному центру города, надеясь наткнуться на что-то более-менее интересное в той стороне, откуда доносился шум голосов и порой перекрикивающее его радостные возгласы. Вскоре нам открылась причина такого необычно малого количества прохожих — на центральной площади расположилось множество лавочек с едой, сувенирами и даже развлечениями, среди которых сновала толпа пони всех видов и окрасок. Гомон наполнял площадь, отовсюду доносились зазывающие крики, и такое большое количество присутствующих даже несколько дизорентировало, что уж говорить о сопровождающей меня фестралке, прижавшейся поближе.
Переглянувшись и увидев сомнение в глазах друг друга, мы всё же решили аккуратно вклиниться в этот кружащий поток горожан, благо никто не обращал внимания на просто ещё двух очередных пони. Как и не придал значения вопросу о том, что же, собственно, происходит.
Как оказалось, в городе, чьёй гордостью были обширные поля, сегодня праздновался день сбора урожая. Праздник, смыслом которого был отблагодарить плодородную почву и поделиться выращенным, впрочем, не за бесплатно. От обилия блюд, коими были заставлены множество прилавков, пришло неприятное чувство голода, подогреваемое фактом практически полного отсутствия еды во взятой Мист сумке, о чём сообщила подруга, испытывая похожую проблему.
— Я не думала, что мы задержимся надолго, — призналась она, передавая мне один из немногих бутербродов, — но у нас есть несколько битсов, чтобы что-нибудь купить.
Будто выжидавший нужно момента жёлтого цвета пони в закрывающей голову панаме окликнул нас из-за прилавка, рядом с которым стояла доска надутых шариков, вложенных в маленькие деревянные квадратики, а позади — корзинки, кажется, наполненные овощами.
— Молодые пони! — позвал он. — Не хотите ли испытать удачу и утолить свой голод?
— А что нужно делать? — поинтересовалась фестралка у торговца, разглядывая странную доску, на которую он показывал.
— Всё просто: за два бита вы получаете три дротика, и если всеми тремя попадёте с отмеченного расстояния в шары, то получите битсы обратно, а вдобавок эту корзинку вкуснейших плодов труда многих пони, — не забыв раззадорить призом перед нами, объяснял правила жеребец. — Конечно, с магией будет немного нечестно, но вы ещё жеребята так что можете попробовать и так.
— Я как-то не уверена, — шепнула мне на ухо Мист, — никогда раньше не кидала эти... штуки.
— У моего друга дома была похожая игра, и раз мне разрешили пользоваться магией, то почему бы не рискнуть? — предложил я.
Коротко посовещавшись фестралкой, я всё же взял две золотые монеты и отдал их ярмарочному пони, получив взамен три маленьких дротика. Отойдя к начерченной на земле линии, я встал лицом к доске и, левитируя перед глазами снаряд, прицелился в один из шаров. Поток магии усилился с ближней ко мне стороны энергетической оболочки, преобразуясь в выталкивающее заклинание. Прозвучал хлопок, и дротик воткнулся почти у края деревяшки.
— Хорошо, один есть, — прокомментировали сбоку, — неплохое начало.
В следующий раз я попытался попасть правее, чтобы лопнуть шарик наверняка и быть уверенным в последнем броске, но и этот дротик воткнулся почти у самого края, к счастью, всё же поразив цель.
— Второй, — вслух сказал я, чувствуя нарастающее напряжение, которое не приходило так быстро даже во время моих магических тренировок.
Третье попадание пришлось в центр последнего шара.
— Даа, ну ладно, раз обещал — получайте, — протягивая приз, немного расстроился жеребец. — Удачи вам повеселиться.
— Спасибо! — поблагодарили мы и поспешили удалиться.
Ещё около часа мы бродили между рядов и участвовали во всём, что только можно, наполнив взятую с собой сумку съедобными призами и вдоволь насытившись. Потихоньку приближался вечер, но мы бы и дальше продолжали весело опустошать прилавки местных жителей, если бы в один момент не наткнулись на стоящего впереди пони, встреченного нами ещё на входе в город, и того самого крупноватого для своего возраста земного, который о чём-то расспрашивал единорожку за прилавком.
— Ой, это же тот старичок, — тоже заметила недавнего знакомого фестралка.
— Мист, с ним один из тех пони, которых ты напугала, — шепнул я. — Нам лучше уйти отсюда, да и всё равно уже просто некуда складывать призы.
— Да, ты прав, — согласилась она. — Может пойдём к реке? В этом плаще так жарко, что я уже давно хочу снять его и охладиться!
— Тогда вперёд, я тоже не прочь пару раз окунуться.
Спросив направление у ближайшего пони, мы вышли из города, ступая по пыльной дороге, по левую сторону от которой протекала обволакивающая немалую часть города река, после уходящая куда-то вдаль сквозь раскинувшиеся в этом месте обширные поля, а по правую — не менее обширный яблоневый сад, предусмотрительно огороженный хоть и не большим, но крепким деревянным забором.
Мы собирались отойти немного подальше от Рибберли, чтобы кто-нибудь случайно не наткнулся на нас, а потому у нас было достаточно времени поговорить о том, какие впечатления оставила после себя эта вылазка, вот только в мою голову то и дело приходили разные мысли по поводу не столь давнего прошлого, и потому я не сразу откликался на обращённые ко мне слова фестралки. В один из таких моментов я неожиданно почувствовал потерю равновесия и плюхнулся в находящуюся почти на уровне дороги воду.
Смех кобылки не оставлял сомнений в виновнике моего резкого охлаждения, а потому я попытался брызнуть водой в тёмную фестралку, но та, заведомо освободив крылья, улизнула на одно из деревьев, показывая язычок.
— Думаешь сбежала? — хищно улыбнулся я, выбираясь из воды. Моё тело охватила вспышка магии, и на месте единорога уже стоял увиденный в городе пегас. Я ещё не до конца уверен в своих умениях, но по крайней мере могу сказать, что крылья точно были на месте.
— Эй, так нечестно! — воскликнула фестралка, спешно покидая ветку, когда я взмахнул крыльями и погнался вслед за ней.
Несмотря на то, что на Мист сейчас были обе наших полных сумки и наверняка неудобная для крылатого пони одежда, она без особых усилий лавировала между деревьями. Хоть ей и удавалось периодически отдаляться, я уже успел попривыкнуть к крыльям и старался не отставать от резвой фестралки. Наша дружеская погоня быстро привела нас обратно в город, в это время суток выглядящий почти пустым, и закончилась приземлением на крышу самого высокого здания.
Мист остановилась на длинной площадке недостроенного третьего этажа ратуши, сбрасывая с себя сумки и накидку, ожидая своего преследователя. Через несколько секунд я приземлился рядом, стараясь удержаться на ногах и отдышаться.
— Наконец-то я избавилась от неё! — раздражённо заявила кобылка, махнув в сторону тёмной одежды и переводя взгляд в мою сторону. — А ты молодец, ещё немного потренируешься и будешь летать прямо как настоящий пегас.
— Спасибо, конечно, но давай пока больше не будем устраивать таких гонок, — сказал я, более-менее придя в себя и делая несколько глотков из лежавшей в сумке бутылки воды.
— Вообще-то мы летели довольно медленно... Впрочем, для никогда не пользовавшегося крыльями пони это уже невероятный прогресс, — похвалила она
За время нашего отсутствия в городе вечер уже успел перейти в крайнюю стадию, а на улице заметно похолодало, но созданный мною небольшой шарик тускло-жёлтого цвета, лёжа на полу, распространял вокруг немного тепла, так что это ещё не скоро станет проблемой. Я сел на краю площадки, всматриваясь вдаль, и сразу же рядом пристроилась Мист, передовая мне красное яблоко.
— Принцесса Селестия опускает солнце... удивительно, правда? — зачем-то вслух прошептал я. Уже который раз замечаю, что стоит обратить внимание на какую-то, казалось бы, обыденную мелочь, а за ней вполне вероятно скрывается что-то грандиозное и сложное.
— Ты любуешься закатом, потому что восхищаешься так красиво уходящим солнцем, — непривычно серьёзно отозвалась кобылка, — но я — потому что знаю, что на его смену придёт великолепная луна.
Удивлённый такими рассуждениями со стороны своей спутницы я даже не сразу нашёл, что ответить, но всё же произнёс:
— Да, но признай, несмотря на разные причины, мы едины в том, что происходящее там, на горизонте, завораживает. Слияние дня и ночи... разве это не говорит и о наличии общего в кажущемся полными противоположностями? Возможно, они не столь враждебны друг ко другу, как все привыкли считать?
Не знаю точно, откуда у меня появились слова, возможно виной тому был когда-то прочитанный учебник философии, что иронично, тут же выброшенный куда подальше, но оставшиеся в памяти строки, произнесённые сегодня, заставили мою подругу надолго задуматься.
— Может ты и прав... — наконец подала голос Мист.
Наш диалог как-то сам собой прекратился, и мы просто наблюдали за постепенно уходящим в ночь городом и редкими жителями, пока внизу не появился уж слишком часто встречающийся на нашем пути пони. Всё бы ничего, вот только он, в отличии от остальных горожан, поднял свой взгляд прямо на нас...
— Надо уходить, — резко отползая от края, озвучил одинаково пришедшую к нам мысль я.
— Думаю, пора бы и вовсе возвращаться, — согласилась фестралка. – Наша вылазка и так сильно затянулась.
Спешно закинув на себя одну из сумок и убрав туда накидку, Мист в своём истинном обличии поднялась в воздух, ускользая в ночь. Снова приняв вид пегаса и забрав вторую сумку, я поспешил за чуть было не пропавшей в темноте подругой, быстро поравнявшись с ней.
— Как думаешь, он действительно следил за нами? – спросила она, когда я оказался рядом.
— Не знаю, но три раза наткнуться на одного и того же пони – как минимум очень подозрительно.
— Даже немного не по себе от этого… Ладно, главное сейчас поскорее вернуться домой, — переключила свою внимание на более насущную проблему фестралка. — Наше долгое отсутствие наверняка не осталось незамеченным, так что если спросят – мы были в западных пещерах, посмотрели на предгорную деревню и отправились к верхней смотровой площадке, где пробыли всё время, запомнил?
— Пещеры, деревня, площадка. Если говорить без подробностей, то фактически это и есть описание нашего дня, — заметил я.
— Если добавлять немного правды, то ложь уже не кажется враньём, — сказала Мист, — хотя я и не специально это сделала.
Определившись с легендой, мы в достаточно стремительном темпе летели чуть выше верхушек деревьев, направляясь к горе. Нам уже был виден одинокий огонёк в обустроенной фестралами деревне и оставалось совсем немного долететь до самой горы, как вдруг Мист схватила меня, и мы быстро стали падать на землю. Ветки деревьев слегка замедлили падение, оставляя неприятные царапинки, но даже с их помощью к счастью пришедшееся на копыта приземление мягким не получилось.
По инерции пробежав вперёд на полусогнутых ногах и чуть не прокатившись кубарем по холодной почве, я всё-таки устоял, облокотившись на одно из деревьев.
— Ты чего творишь!? – крикнул я приземлившейся передо мной фестралке и тут же был заткнут выставленным копытом.
— Шшш, тихо, — прошептала она, на некоторое время замерев. – Там впереди был патруль, а нам ни в коем случае нельзя на них наткнуться, так что сиди тихо и слушай меня. – предупредила она.
Мы ещё некоторое время простояли так, пока кобылка прислушивалась к окружению и оглядывала округу, после чего утащила в ближайшие заросли какого-то растения.
— Похоже нам повезло, и они нас не заметили, — я с облегчением выдохнул, — но теперь добраться до входа будет немного сложнее.
— А почему бы нам просто не дождаться, пока они перейдут в другое место? – поинтересовался я. – Может они уже сейчас далеко отсюда?
— Мы уже слишком близко к поселению, так что это внутренний патруль, а учитывая обстоятельства, скорее всего они летают по округе именно в поисках нас, — рассуждала Мист.
— Тогда будем осторожно продвигаться по зарослям? – предложил я.
— Да, других вариантов у нас нет, — вздохнула фестралка, — я буду проверять, а ты беги следом и старайся издавать как можно меньше шума.
— Погоди, — остановил я собравшуюся уже перебегать к следующему укрытию подругу, — что будем делать, если нас найдут?
— Хм… — задумалась она, — придётся разделиться, а после встретимся на том уступе, где был выход из пещеры.
— Хорошо, теперь можно идти.
Мист на секунду вынырнула между деревьями, чтобы определить направление, после чего мы, постепенно переходя из одних кустов в другие и наблюдая за округой, приближались к горе. Несмотря на все наши страхи оказаться пойманными, удача была на нашей стороне и никто, кроме звуков ночного леса, не преследовал нас.
Дальше мы добрались до уступа, прошли через старые двери и наконец могли ненадолго успокоиться, избавившись от опасности быть пойманными.
— Постой, нам надо что-то сделать с сумками, — вдруг осенило меня, когда мы уже приближались к выходу в основной зал. – Никто не поверит, что мы всё это просто нашли.
— Угу, я как раз хотела отвести тебя к моему маленькому тайнику, — впервые за долгое время улыбнулась кобылка.
Через несколько поворотов мы свернули в какую-то узкую часть тоннеля и Мист остановилась около одной из стен, отличавшейся только наличием обрушившихся камней. Сделав пару шагов влево, она поднялась на крыльях выше и выцепила из неровной структуры стены плоский кусок породы, за которым находилось небольшое пространство.
— Вот, сюда мы пока что всё и уберём, — резюмировала она, перекладывая всё из сумки в тайник, оставляя только то, что брала с собой с самого начала. Тоже самое сделал и я, после чего камень был возвращён на своё место.
Вернувшись назад, мы прошли всего несколько десятков метров, после чего уже оказались в главном зале поселения и, быстро прошмыгнув по уступу, забежали домой.
— Фух, пронесло, — выдохнул было я, как вдруг кобылка шикнула в ответ.
— Тише, осталось самое опасное, — сказала она, выглядывая из-за стены в гостиную, — надо не попасться на глаза маме.
Поняв всю серьёзность ситуации, я тоже высунулся из-за стены, осматривая зал. Кристаллы излучали тусклый свет, помещение убрано, а на диване, судя по поднятым одеялам, явно кто-то лежал.
— Кажется, Аврора спит, — шёпотом предположил я.
— Угу, нам очень повезло. Теперь осторожно пройдём в мою комнату и придумаем, что делать дальше.
Мы аккуратно проскользнули по коридору и забежали в комнату, спешно закрыв за собой дверь. Странно, но сейчас сердце колотилось даже быстрее, чем во время побега от патруля. Неожиданно тишину комнаты прорезал чей-то негромкий голос, отчего я чуть было не подпрыгнул на месте.
— Ну и где же вы были? – спросила Аврора, сидя на кровати дочери. В её словах не было злости, а скорее некое разочарование.
— Мама!? – испуганно пискнула Мист, резко повернувшись к кровати и уперевшись спиной в дверь. – Что ты тут делаешь?
— Решила не терять зря времени, пока ждала вас, и почитать что-нибудь, — ответила фестралка, кладя копыто на лежащую рядом книгу. — А ещё я до сих пор не услышала ответа на свой вопрос.
— Нуу… Мы немного походили по пещерам, я показала Найту нашу деревню, а потом мы ушли наверх… — рассказывала подруга заранее придуманную историю, пока я согласно кивал.
— Значит, вы ничего не знаете о пропавшем ключе от одного из старых проходов и точно не выходили за пределы поселения? – недоверчивым тоном спросила Аврора.
— Какого прохода...?
— Доченька, зачем ты врёшь? – Аврора спустилась с кровати и подошла к Мист, остановившись почти вплотную и смотря ей в глаза. – Думаешь, никто раньше не уходил также? – Может я и поверила бы, но Виола и Мун видели, как вы возвращались.
Она вздохнула, видя, как кобылка опускает взгляд в пол.
— Она не виновата, — вступился я, — это я уговорил её отвести меня в деревню! Мне просто хотелось снова увидеть других пони!
— Найт, я ценю твою попытку взять всю вину, но, прошу, хотя бы ты не лги мне.
— Но ведь… — попытался убедить я, но был прерван одним коротким, но действенным словом:
— Пожалуйста, — произнесла фестралка, обрубая все попытки переубедить её. Ненадолго наступила давящая тишина, в которой каждый думал о совершённой сегодня ошибке.
— Просто пойми, что запреты были придуманы не просто так. Снаружи опасно, и я боюсь потерять ещё и тебя… — сказала Аврора, приподнимая за подбородок голову фестралки, чьи глаза еле сдерживали скопившуюся влагу.
— П-прости мама, — чуть слышно произнесла она, и по щекам потекли первые слёзы.
Мать притянула дочь в любящие объятия, крыльями укрывая плачущую фестралку. Некоторое время слышались всхлипы, а потом кобылки слегка отстранились друг от друга.
— Ты могла просто попросить меня, и я бы разрешила, — вытирая оставшиеся на лице дочери слёзы, сказала Аврора, — и всего лишь пошла бы с вами, чтобы иногда приглядывать.
— Мама, я правда больше никогда не буду так делать, — успокоившись, прошептала Мист.
— Надеюсь, что так и будет, — улыбнулась она. – А теперь дай, пожалуйста, ключ, его ведь всё равно нужно вернуть.
Кобылка кивнула и достала из сумки железный ключ, передовая его матери.
— Мист, побудь здесь, пока я отнесу ключ, — сказала Аврора, после чего повернулась ко мне. – Найт, а ты иди за мной, мне нужно кое-что тебе сказать.
Я вышел вслед за Авророй в большой зал, и только потом она снова повернулась ко мне, чтобы продолжить разговор.
— Найт, я знаю, что это Мист уговорила тебя сбежать из поселения, и я не собираюсь ругать за это её или тебя, — серьёзно говорила фестралка. – Я понимаю, что ей нужна свобода, но также рядом должен быть кто-то, кто сможет убедить её не совершать глупостей, на подобии сегодняшней. Могу ли я доверить это тебе?
— Я… постараюсь, — удивлённый просьбой, ответил я.
— Спасибо, мне правда важно знать, что я могу не волноваться за каждый шаг своей дочери.
Остаток недели, вследствие недавних событий, нам было разрешено немного передохнуть от школы, и Мист не замедлила этим воспользоваться. За это время кобылка, кажется, решила перепробовать всё, что только возможно. Пару раз к нам заходила Энни и кто-то ещё из её подружек, но чаще всего главным помощником во всех начинаниях, независимо от желания, выступал я.
В принципе я и не был сильно против, вот только стоило наступить субботе, как поведение фестралки стало ещё более странным, а когда по времени суток уже был поздний вечер, она, ничего не объясняя, буквально потащила меня в пещеры.
— Куда мы идём? — спросил я, надеясь получить хоть какую-нибудь информацию о причине такого неожиданного похода.
— Тебе нужно самому это увидеть, иначе нет никакого смысла, — профессионально ушла от ответа фестралка. Собственно, наблюдая её странное поведение на протяжении всего дня я уже и не надеялся получить ответ, но попытаться стоило.
Через несколько резких поворотов и подъёмов, мы оказались на приподнятой части пола в большом помещении куполообразной формы с приглушёнными световыми кристаллами, потолок которого уходил куда-то вверх, теряясь в темноте. Стены зала, насколько я могу судить, заполнила какая-то лоза, а на землистом полу, который пересекал тонкий ручеёк, росли какие-то тёмно-зелёные стебли.
— Ну и зачем мы здесь? – спросил я чересчур активную сегодня подругу.
— Нужно дождаться полуночи, это не так долго, — ответила она, вглядываясь в темноту над нами.
В потолке постепенно образовывались прорехи, через которые можно было увидеть падающие на пол лучи света. То, что я принял за какую-то траву, оказалось цветами, понемногу раскрывавшими свои бутоны, стоило лишь лунному свету коснуться их.
Сердцевина у распустившихся цветов была тёмно-голубого цвета, а у некоторых более крупных с оттенками фиолетового, к краям лепестков становясь светлее и переходя полностью в белый. Теперь и сами цветы испускали слабое молочно-белое свечение, а над ними, сверкая в воздухе, начинали кружиться магические частички, отчего создавалось ощущение блестящего тумана, сравнимого с тем, как снег зимней ночью переливается под луной.
Я понял, что уже видел такой цветок и повернулся к Мист, чтобы подтвердить свою догадку.
— Это и есть луноцвет? — спросил я, вспоминая изображённый на кьютимарке подруги цветок.
— Угу, — кивнула она, — сегодня полнолуние, поэтому я так торопилась.
— Ты была права, он цветёт невероятно красиво, — заворожённо отозвался я.
— О, нет, сейчас он только набирается лунным светом, а когда все лепестки окрасятся в синий, то тогда он зацветёт по-настоящему, — поправила меня фестралка, — обычно это случается в самую длинную ночь в году.
— Ух ты! Тогда я и представить не могу, что будет зимой, — возвращая взгляд к цветам, некоторые из которых уже начинали закрываться.
— Я хотела, чтобы ты увидел, а ещё... — она подвинулась ближе, и я почувствовал мимолётный поцелуй, оставленный на моей щеке.
— Это за то, что ты делал для меня... — смущённо пояснила она, не скрывая улыбки.