Вокруг света через скуку и лень

Глава III: Золотой океан | Часть I: Из хлада в полымя

Солнце и горячий воздух не так сильно жгли компанию, как нагретые пески. Вновь появившийся оптимизм хоть и помогал продвигаться дальше, силы от подскоков у оранжевой заканчивались куда быстрее, чем от ходьбы. А ведь, это только начало.

Со всех сторон, вместо пейзажей из всевозможных зелёных оттенков, друзей окружала безжизненная пустыня; лес позади почти скрылся за горизонтом. Команда могла только гадать, как долго они продержатся перед тем, как начать думать над возвращением домой с помощью свитка..

— Помни, что теперь нам нужно экономить ещё усерднее. — чейнджлинг отчитывал капризную пони.

— Знаю! Это же пустыня, тут почти ничегошеньки нет. Ну, кроме той страны!

— Дойти бы ещё. Как далеко нам топать?

— Очень-очень далеко! Но мы справимся, я знаю. Мы не первые, кто туда добирался. Как думаешь, может, нам стоило взять побольше еды..? — крылатая задумалась пока оборачивалась назад.

В тот же миг, пони закричала и взмыла ввысь, подальше от пугающего явления. Её эскорт молниеносно развернулся и уже приготовился к худшему.. Однако, жук просто впал в ступор. За товарищами следовала та самая пустота, о которой ранее говорил Гамбит.

Целое ничего, сливающееся с фоном. И вокруг этого “ничего” слегка искажался воздух. Когда неизвестная штука поняла, что её раскрыли, то окрас следопыта почти сразу поменялся на истинный, без маскировки. Это же самый настоящий чейнджлинг!

Только, с большими отличиями от эквестрийских. Этот оказался бежевого цвета, по размерам уступал белому, а ножки оказались очень тонкие и острые. Хвостовая часть и вовсе не похожа ни на что другое — не волос и даже не мягкий хитин — длинное, плоское, твёрдое пластинчатое образование с десятком мелких ножек по бокам. Как у сколопендры.

Странный инсектоид не пытался поговорить или объясниться, он просто шипел. Шипел, как будто его самого загнали в угол; как дикарь на будущую еду или скорую смерть. Естественно, он получил точно такой же ответ от белоснежного. Со стороны, дискуссия напоминала диалог злых кошек.

Однако, две шипелки будто бы понимали друг друга сквозь языкастую неразбериху. И песочный понимал, что в одиночку у него нет шанса. Изголодавшийся инсектоид решил отступить. Он молниеносно зарылся в песок при помощи своих острых копыт и хваталок с хвоста. За ним не осталось ни следа, по которому того можно было бы отследить.

— Говорил же, что мне не показалось. ..Ты так и будешь висеть в воздухе?

— Между прочим, он меня напугал! — отрезала солнечная, опустившись на горячий песок — Ты ведь понимаешь, что всё это значит?

— Мы не одни даже тут. — жук быстро сообразил — Нужно быть внимательными.

— Да! Пойдём, куда-нибудь, скорее.. — крылатая поскакала подальше от джунглей.

Перевёртыш последовал за своей спутницей. В отличие от неё, его беспокоила не высокая температура, а только лишь мысли. Было ли это существо его сородичем? Почему он сливался с фоном, а не превращался, как другие? Очередной мутант, или самый настоящий, нормальный усач?

— Саншайн. Давай поговорим.

— Давай! О чём?

— О том чейнджлинге. Как думаешь, кто, или что это могло быть?

— Вряд ли это вообще чейнджлинг. Он же не превращался! Ты сам это видел!

— Я ведь тоже необычный. Что, если это мои превращения не правильные, а не его?

В книжках совсем не раскрывалось, как, всё-таки, перевёртыши превращаются. А у зубастого был какой-то опыт дома — в улье. Друзья нечасто беседовали об этом магическом аспекте, а сейчас прямо повод появился. Не вовремя, конечно, но молчать не стоит.

— В книгах говорилось, что перевёртыши меняют облик на близких своей жертвы, чтобы вытягивать эмоции. - рассуждала начитанная - Он больше.. Как хамелеон какой-то. Хамелеон-линг? ..Такие вообще бывают?

— А что насчёт меня? — необычный жук всё не унимался - Я в порядке?

— Ты ведь не можешь нормально превращаться в разных существ, так?

— Так.

Было бы хорошо найти и понять различия между видами или отдельными существами. К сожалению, рассуждать особо не о чем, потому как и обычные чейнджлинги, и пустынные, совсем никак не изучены. Что уж тут до Гамбита, являющимся чуть ли не их полной противоположностью, хотя бы внешне?

— Вот и твоя особенность!

— Не понимаю.

— Ты не можешь всего того, что могут остальные!

Оранжевая поняла, как обидно может звучать её речь только после произношения. Однако, пони надеялась, что белый друг не держит на неё зла. Лошадка знала и понимала, что он воспринимает многие вещи буквально, а не переносно, но с таким рвением познать себя и других..

— ..Н-ну, почти! Он даже превращаться не может, а ты мастер кого-нибудь запутать! - кобыла всё пыталась оправдаться - Разве другие так могут? Никогда раньше такого не видела!

— Вот именно. Ты никогда такого не видела. Как ты тогда можешь судить?

— Ты можешь то, о чём никто про вас не говорит.

— Что же?

— Чувствовать.

Сама мысль не имела никакого смысла. Он же перевёртыш, конечно он может чувствовать, это же их главная особенность! Может, маленькая пони на что-то намекала? Даже сейчас, она всё ещё волновалась и не находила себе места. Почему?

— Гамби? Ты не обижаешься?

— На что?

— Ну, я ведь сказала, что-

— Ты всё верно сказала. Я не такой, как все. — насекомыш очень спокойно рассуждал - Он тоже не такой, как все. Мы похожи друг на друга больше, чем на других. Мы что-то можем, а что-то не можем. Недостатки есть, преимущества тоже. Просто о них пока никто не знает. Даже я.

Вновь неловкое молчание. Лишь ветер проскакивал мимо ушей и давал повод сосредоточиться на мыслях. Только вот, всё равно с трудом получалось — погода раздражала, надо следить за жуками.. И как вообще думать, когда слова не несут смысла? Что-то в них, конечно, было, но инсектоид никак не понимал сути, как бы тот ни старался.

— ..А ты правда так думаешь? — жук внезапно прервал молчание.

— А?

— Про чувства. Ты сказала, что я могу чувствовать. Что ты точно имела в виду?

— Ну как же! Ты ведь защищаешь меня, мы проводим время вместе.. - улыбалась мягкотелая — И ты это делаешь по своей воле, не как другие. Это видно.

Разве по своей? Инсектоид действительно сам решился помогать крылатой, но знала ли она, что Мунрайз поставил жуку ультиматум? Учитывая, как лошадка защищала насекомыша — вряд ли. Он ведь просто хотел жить, пусть и нашел в этой пони нечто особое. Необычные эмоции.

Перевёртышу не “видно” так, как крылатой. Он совсем не понимал, почему его и подобных не любят другие, и не считал свою привязанность чем-то постыдным или вне нормы. Пони становились злее из года в год, но не сами же по себе? Может, во всём виноваты именно чейнджлинги? Почему дом Рассвета так “расщедрился” и разрешил усатому остаться?

— По своей. Когда Мун ясно дал понять — или я делаю, что он скажет, или я никогда больше не увижу ваш дом.

— Что?! Он не мог такого сказать, не верю! Он хороший, он научил меня стольким вещам, он дал мне всё! ..И-

— Почему ты тогда не занимаешься те-

— Даже слушать не буду! Он бы не причинил мне или моим друзьям вреда! Хватит!

Эмоции, опять! Они разгорелись, как кипящее масло при контакте с водой. Противоречивые и недостижимые друг с другом по смыслу эмоции как насыщали, так и пугали усатого. И только вид какого-то высокого столба успокоил странную лошадку. По крайней мере, привёл её в чувство.

Всё-таки, пустошь и её сводила с ума. Смертельная скука окружала крылатую — ей хотелось заняться хоть чем-нибудь — и плевать, что недавний разговор был как раз о занятиях. Она, словно, ничего и не помнила, заново прокручивая в голове монологи из дома..

Ещё и жара досаждала. Саншайн очень хотелось окунуться в холодную ванную, попить такой же холодной воды из бочки, съесть что-нибудь питательное — и холодное.. Но вокруг один песок. В глаза лез, к шубке прилипал — всюду он, и ничего более! Даже шпиль песочный!

— Мне монумент видится..

— Тебе не видится. Там что-то стоит.

— ..Теперь и слышится, как ты говоришь, что это правда.

— Но это правда.

Малышка не верила глазам и ушам. А столб только приближался. На нём ничего не было изображено, наскрябано или высечено — чуть ли не идеальный кусок песчаника, почти симметричный. Он просто смотрел в небо, и ничего более. Рядом с ним, кроме дюн — тоже ничего. Это мираж?

— Как думаешь, для чего это сооружено? — поинтересовался жук.

Раз перевёртыш видел эту штуку и ничего особенного не почувствовал, то монумент вполне реальный. Столь же реальный, как страдания красноглазой — она просто мычала и прижималась к тени от длинного камня, не в состоянии адекватно отвечать на вопросы. Снова придётся решать проблемы одному лишь чейнджлингу.

“Столб один — значит, указатель. Если на столбе ничего нет, то сам столб должен быть направлением. Куда?” — жук рассуждал у себя в голове, внимательно оглядывая таинственную конструкцию со всех сторон — “Углы? Может, они смотрят туда, куда надо идти?”.

Асимметрия фигуры о чём-то да говорила. Неспроста же башня так выглядит, раз она никак не разделена? Народ, живущий в этих краях, похоже, по-своему гениален — если большое насекомое не ошибается, то кони показали путь так, чтобы дикие букашки и неодарённые ничего не поняли и оставили жителей в покое. Теорию стоит проверить!

— Сан, я кажется понял. Сан?

— ..Жарко, очень жарко..

— Я понял, где ближайшее поселение. Давай, вставай. Осталось пройти ещё немного. Наверное.

Уставшая пони покорно поковыляла за жуком. Стоит ей завалиться на бок, как Гамбит уже тут как тут. Он очень хотел посадить малышку на свою спину, но не мог — иначе, есть риск провалиться под общим весом всего сразу и утонуть в этом жёлтом океане. Если бы только клыкастый знал основы физики..

Вскоре, вдали показалась ещё одна башня. Точнее, нечто более массивное, больше похожее на украшение; некое дополнение для большой полусферы из песчаника. Дальше — больше — целый дом, почти из идеальных бежевых глыб. Ещё, и ещё.. Да это же город!

Точнее то, что от него осталось. Кроме погребённых построек, вокруг ни капли жизни — ни живой души, ни звука. Ничего. Только жара, ветер, разорванный шёлк, и фундаменты, жестоко поглощённые золотым морем. Даже выдохшаяся особа удивилась умертвлённому поселению:

— Как..? О них столько рассказов, столько легенд! — пегас не принимала происходящее - Не может быть, чтобы они так просто исчезли — из-за погоды! Не верю!

— Я тоже. Предлагаю осмотреться. Заодно найдём место, где ты сможешь отдохнуть. Может даже поймём, куда все пропали.

У тех построек, что выглядели на первый взгляд безопасными, при повторном осмотре выявлялись серьёзные проблемы. Такие конструкции могут обвалиться в любой момент — мародёрствовать, а тем более ночевать в них, нельзя ни в коем случае. Благо, хотя бы один домик выглядел нормально. По крайней мере, не в критическом состоянии.

Потому как назвать дом целым, без наличия входной двери — как минимум, не правильно. Зато, всё остальное, вроде, в норме. Манящая тень уже отдавала ощущением прохлады, а стоило Саншайн пройти внутрь здания, как комфорт и вовсе достиг сказочных пределов.

— Хо-о-олод; хорошо-о.. — малышка облегчённо вздохнула и легла на пол.

— Мне казалось, что солнышку нравится тепло.

— Да, но есть разница между теплом и жарой! — возмущалась пони - Я хоть и солнышко, но обжечься тоже могу!

Заботливый чейнджлинг не отходил ни на шаг. Состояние спутницы тревожило его так же сильно, как и возможный приход пустынных насекомых. И если перегрев ещё поддавался объяснению, то жук совсем не понимал, почему пони покрывалась водой.

— Ты мокрая.

— Я знаю, это от жары. - лошадка всё ещё пыталась отдышаться — Кажется, я словила солнечный удар..

— Удар? — недоумевал инсектоид - Тебя же никто не бил.

— В такие моменты, я не понимаю, шутишь ты или нет.. — крылатая убрала жучиное копыто со своего лба - ..Так говорят, если перегреешься на солнце.

— Тебе поискать полотенце?

— Откуда тут ему быть? - кобыла не переставала ныть — ..Тут даже воды нет!

Однако, друг молча настаивал. У товарищей совсем ничего нет — а тут вполне реально что-то найти. Целеустремлённость и тысячи глаз чейнджлинга, в конечном итоге, убедили упаренную пони, что стоит хотя бы попытаться. Да и перевёртыш не собирался уходить слишком далеко.

Ведь прямо за ним, сбоку от коридора, стояла песчаная дверь. Поначалу, открыть её казалось чем-то непосильным, в том числе из-за отсутствия замков и набалдашников. Но это не остановило пластинчатого. Он просто навалился всем своим телом на преграду, и песчаник рухнул вместе с ним.

Благо, лишь уши жаловались на резкое падение большущей плиты. Сам усатый не пострадал от такого самопожертвования — пострадала только дверь. Она лежала не совсем ровно, и стоило пыли рассеяться, как эта деталь сразу бросилась в глаза. Что-то подпирало жёлтую плиту.

— Кажется, я понял, что мешало двинуться этой двери. - чейнджлинг говорил из другой комнаты — Что-то.. Нет, кто-то лежал прямо за ней.

— Ты что, кого-то убил?! — мелкая угрожающе прикрикнула.

— Разве что скелета. Ему точно больше, чем мне. — Гамбит закряхтел, пытаясь вытянуть тело из-под куска песчаника — Тяжёлый. Солдат какой-то. Броня пережила и его, и дверь. Поразительно.

— Значит, это правда.. Мидиллия славится своей военной мощью. 

Из комнаты послышался лязг кольчуги, которую тащили по полу. Если перевёртышу тяжело давалось обмундирование, то страшно представить, какой силой обладали владельцы этих панцирей. Их противники вряд ли устоят и минуты.. Если, только, буря не забрала с собой остальных коней.

— Значит, мы ещё их не нашли. Городок какой-то маленький для чего-то военного. Уж я-то знаю. — жук закончил передвигать доспехи — Броня очень увесистая, по форме всё странное — особенно шлем. Похоже, эти восточные пони — совсем не пони.

— Как это не пони?! Они же от нас произошли! — недоумевала Саншайн — Ещё очень давно, если верить истории, самые обычные пони ушли в земли, которые создали ушлинги..

— Ушлинги? Которые эльфы? - белоснежный всё не понимал ценности находке — Насколько давно это было?

— Если брать ничейный календарь, то.. Примерно шестисотые года. А сейчас уже девятисотые идут.

Мунрайз пытался давать уроки истории как Саншайн, так и, в будущем, её друзьям. Никто, правда, до конца не понимал весь этот поток информации — уж слишком его рассказы различаются с тем, чему учат других в детстве. Ну в самом деле, не может же жизнь быть такой жестокой? Однако, пока всё только подтверждается..

Грубость, убийства, вражда со своими, нежелание никого слушать, абсурдные факты вместо истины.. И ради чего? Даже страх перед другими расами совершенно не оправдан — зачем прогонять пустынников и злиться на драконов? Крылатой ещё только предстояло увидеть плоды двух сестёр, и она всем сердцем надеялась, что это не так. Она не хотела в это верить.

..Именно по причине самообразованности, наследница дома Рассвета знает побольше остальных. Она с самого детства слушала только своего брата и родителей, пока те ещё были живы. И, быть может, пони не до конца верит некоторым фактам из детства как раз из-за отсутствия другой точки зрения. Какой у аликорнов мотив всё сводить к нищете?

— ..Не совсем понимаю, о чём ты говоришь. Кроме того, что разница в столько лет. Это очень много. Тогда понятно, почему они так отличаются от вас — приспособились к жизни тут.

— Или не очень. - солнечная настаивала на своём — Тут всё разрушено и ничегошеньки нет! Как к такому вообще можно привыкнуть? Вот что они тут делали?

— Легенды не появляются из ниоткуда. О нас тоже много чего говорят. - бурчал инсектоид с нотками недовольства — Может, ты лучше сюда придёшь? Тут светлее, и не жарко совсем.

— Спасибо, я не хочу ходить по чьему-то телу. - фыркнула крылатая — К тому же, я устала, а тут прям хорошо-о..

Чего как раз не хватало сгоревшему пегасу — так это охладиться. В тени это оказалось сделать очень легко, особенно если учесть, что рядом с крылатой оказался съедобный холодильник. Ну и как не взвалить на него свою нагревшуюся тушку? Всё равно всё липнет — грязнее шерсть не станет.

— Как знаешь. - жук вновь рылся под дверью — ..Я что-то нашёл. Лови!

Перед лицом солнечной приземлился браслет, вылетевший из соседней комнаты. Он сделан из металла, украшенного разными делениями, высеченными в хаотичной, казалось бы, последовательности. На первый взгляд — простое украшение, но Санни явно знала об этой вещице больше.

— Откуда ты это достал? - она приятно удивилась находке.

— Лежало рядом с солдатом. Что это?

— Магнитный браслет!

— Для чего он нужен?

— Для того, чтобы зубами не держать инструменты и оружие. Рядом с ним есть ещё что-нибудь? Что-то такое, что было бы сложно нести?

Снова копошение за стеной. Звуки продолжались до тех пор, пока та же огромная плита, давящая на кости, не оказалась рядом с ними под давлением жучиной силы. Как вдруг, знакомый вибрирующий голос издал очень громкий, странный вопль.

— Ты в порядке? Что случилось?!

— Что-то с оружием не так. Неприятные ощущения при приближении к копью. Кажется, тут уже я перестарался — оно сломано. Попробую дост-

— Стой-стой-стой! - лошадка безуспешно попыталась встать - ..Иди сюда!

Ничего не понимающий перевёртыш тут же вернулся к своей подруге. Взгляд солнечной пони всё не сползал со старой раны, и это только сильнее смущало недоумевающего чейнджлинга. Покусанная часть экзоскелета оказалась совершенно пустой — в ней не проскакивало ни капли жёлтого.

— ..Ты очень волнуешься. Что не так?

— Зря ты подошёл к копью..

— Не понимаю. - зубастый, кажется, догадывался - Ты знала о том, что будет?

Малышка дрожала и сжимала своего друга всё крепче — из-за неё он пострадал даже сильнее, чем она боялась себе представить. Как теперь смотреть ему в глаза, как объяснить произошедшее? Ещё немного, и у друзей могло и не быть последнего разговора — насекомыш вовремя отошёл от магического оружия.

— Прости меня, пожалуйста! - собралась та с силами — Мне стоило рассказать об этом пораньше. Это из-за дерева, оно тут растёт — и поглощает всё магическое вокруг! Оно чуть не выжгло тебя!

— Это как у стражников дома?

— Я и подумать не могла, что разница между настоящим и ненастоящим деревом будет такая сильная! Те великаны ведь пустышки, броня и алебарды — иллюзия, копии, как они сами! Оно не с такой агрессией реагирует на проявление колдовства, как тут.

— Помню. Но почему мы ещё не встретили это растение, если оно должно расти тут? Откуда ты о нём знаешь?

Пони всеми силами напрягала свою горячую голову, чтобы вспомнить подробности такой редкой, но важной штуки. Как-то не сходится происходящее с историей. Не могли же эти деревья появиться сами по себе? Где им расти, если не в песке?

— Может.. Остроухие? Помню, Мун что-то говорил про их лес, что туда соваться не стоит. Про деревья, которые там растут.. - Саншайн встряхнула головой и нахмурила брови - ..Не понимаю! Они там наоборот работают! Пустыня тоже их копыт дело! Может..?

— Нужно будет его об этом спросить. А так, эти пустынники молодцы.

— Ч-чего?! Их вещь тебя чуть не убила, а ты их хвалишь?

— Они умные. Они используют любой случай, чтобы выжить. Даже древесину, которую, скорее всего, против них засадили, они используют во благо себе. В борьбе с хамелеонлингами оно должно быть эффективным.

Вновь неловкое молчание, позволяющее, на этот раз, без труда услышать сердцебиение маленькой пони. Благо, постепенно, благодаря объятиям, оно приходило в норму, как и самочувствие оранжевой в целом. Стресс, особенно в таком месте — крайне противопоказан. А радость, наоборот, поможет и настроение сохранить, и отвлечься.

— Так вот.. Расскажешь, как эта штука работает? - перевёртыш показал на браслет.

— Как бы сказать.. - глаза малышки загорелись - На инструменте или том, что накопытник должен держать, должна быть такая же форма узора, как на браслете. Только отзеркаленная. 

— Не понимаю. Это как?

— Ну, выпуклая часть должна быть впуклой, чтобы оно вставилось! Как суп, когда в тарелку наливают, только твёрдый!

Увлекшись рассказом, Саншайн разорвала объятья и нацепила побрякушку на копыто, дабы показать, как она должна использоваться. Только вот, чейнджлинг всё равно не совсем понимал без инструмента. Показать как-то иначе не получится — придётся тащить деревяшку, не лучшим образом реагирующая, как минимум, на одного из авантюристов.

— ..В общем, когда оно вставится, от браслета будет очень сложно убрать ту штуку, потому что это магнит! Работает, как смола, или мёд. Или что-то липкое! 

— Что, если деталь не до конца будет подходить?

— Тогда она будет висеть, тащится по земле и мешаться. Это, скорее, как защита от воровства сделано, чем для чего-то ещё. И снимается легко — нужно просто повернуть орудие, как следует!

— Удобно. Рот для чего-то ещё использовать можно будет. Только как можно так сражаться?

Зрачки у знающей пони увеличились ещё сильнее — наконец, можно похвастаться тем, что она так хорошо умела! Только вот, опять — осознание, что показать ничего не выйдет, сдуло весь энтузиазм. Как и желание носить сам накопытник, поспешно отправившийся туда, откуда свалился с самого начала.

— ..Долгая история.

— Мы никуда не торопимся. - настаивал жук — Если, только, ты не устала отвечать на вопросы.

— Не устала, но тут показывать надо. Ну, ты понимаешь..

— Тогда, в другой раз. Продолжу осматриваться.

Инсектоид ушёл обратно в комнату, надеясь найти что-то стоящее. Теперь, звуки бардака разносились уже с другой части дома, да и звучали они так громко, словно жук сбрасывал кучу кухонной утвари с крыши. Несмотря на шум, усач всё жаждал узнать побольше о чём-нибудь новом:

— У меня вопрос. Откуда ты всё это знаешь?

— Мун рассказывал обо всём ещё в детстве, некоторые вещи и сейчас показывает! Ну, редко, но показывал же!

— А откуда он обо всём знает?

— Сама удивляюсь, как он умудряется. Он с детства очень сильно увлекается всем вокруг — то родители что-то подсказывали, то книжки.. - оранжевая на секунду загрустила — Жалко, что со мной он не всегда может провести время, но это не страшно.

Гамбит в очередной раз двигал что-то тяжёлое и громкое. Ощущение, будто насекомыш собирался развалить всё здание, или собрать весь мусор в кучу и прыгнуть в него. Как вдруг, чейнджлинг прекратил шуметь, вероятно, найдя что-то среди беспорядка, который сам же и навёл.

— Тебе не кажется это странным?

— А?

— То, что он тобой совсем не занимается. Не находишь это странным?

— Если бы ему было всё равно, то я бы ничего не знала, и он бы не пришел за мной тогда, когда я потерялась, в Нью-Лондо!

— Потерялась? О чём ты?

— Я.. Я не помню! Не хочу об этом говорить!

Чейнджлинг опять учуял очень противоречивые эмоции. Словно, кое-кто врал или боялся, и одновременно уверен в своих мыслях. Однако, смахнув всё на плохое настроение и стресс, он продолжил молча копаться в помещении, которое теперь с уверенностью можно назвать казармой.

Осталось только проверить ящики перед кроватями. Большинство из них оказалось забито пылью, но в одном из дальних шкафов лежали застоявшиеся фрукты. Жук решил порадовать находками недовольную, и пони сразу же поменялась в эмоции при виде своего друга.

Тем не менее, ему показалось довольно странным, что её эмоции были очень правдоподобными. Будто, несколькими моментами назад ничего не происходило. В любом случае, это насыщало чейнджлинга, и он, не подавая виду, положил рядом с лошадкой сокровища — старую котомку и фрукты.

— Там, в основном, завалы. Ещё эти странные фрукты и небольшая сумка.

— А что там вообще было?

— Бараки. Видел что-то подобное и раньше, в Эквестрии. Меня больше удивляет, что вот это вот.. - он постучал копытом перед синим фруктом, имевший асимметричную, приближенную к овалу, форму — ..Всё ещё не испортилось. Видно же, что лежит давно. Стоит ли его есть?

— Только один способ узнать!

И молчание. Перевёртыш думал, что ненасытная пони всё съест сама, а она думала, что это сделает за неё любопытный жук. Когда оба поняли, что их партнёр не будет ничего делать, то одновременно потянулись своими ртами к еде и столкнулись носами. Оба посмотрели друг на друга так, словно каждый из них специально ударил другого.

— Давай лучше ты. — Гамбит проявил инициативу.

— Нет, ты!

— Почему я?

— Ну, так, не я же!

— Я потянулся только потому, что ты не стала пробовать. Хотя, вроде как, намекала именно на это.

— Я пошла на это потому, что ты не стал этого делать, хотя я намекнула как раз на то, что ты мог бы его съесть!

Окончательно запутавшись, компания просто сидела перед едой, никак не решаясь испробовать вкусность. Что, если фрукт, к тому же, несъедобный, или у него просто напросто мерзкий вкус? Жук испробовал множество вещей за свою короткую жизнь, и отголоски от красиво выглядящей гадости всё ещё мелькали где-то в голове..

— Ты хочешь попробовать? — инсектоид прервал молчание.

— Может быть. А ты?

— Может быть.

— Тогда, может, всё же ты попробуешь? — настаивала солнечная.

— Но ты ведь тоже хочешь.

— ..Давай просто поделим его пополам, и всё!

Казалось бы — вот оно, решение проблемы! Но не всё так просто. С другими видами существ всегда всё не так просто - пластинчатый всё не понимал и дёргал усиками, вглядываясь в голубоватый плод. Разделить вкусность подручными средствами не представлялось возможным.

— Как?

— Пополам — значит-

— Я знаю, что это значит. Я спрашиваю, как мы это сделаем?

— Глупенький, используй голову!

Однако, зубастый воспринял это слишком буквально. Нагнувшись, он откусил ровно половину, проглотив свою часть фрукта не разжёвывая. Жук совсем забыл о том, что он может превращаться — и если не в предмет, то хотя бы частично, поменяв конечность-две. И всё же, сработало!

— ..Глупый, я имела в виду подумать! Хотя, так тоже сойдет, конечно.

— Странно. - насекомыш тихо причмокивал - Будто книгу съел. Но чувствую себя хорошо.

Только после мнения главного дегустатора, пони скушала свою половину. Действительно, на вкус — как книга — совсем не вкусная, но, вроде бы, полезная. С первых же секунд лошадка почувствовала на себе те хорошие стороны этого фрукта, о которых чуть ранее говорил её друг.

— Так хорошо стало, и вправду.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, как объяснить.. Всё ещё чувствую себя устало, но комфортно. Не жарко совсем. Что-то мне это напоминает..

Увы, но понять пластинчатому все прелести фрукта не дано — он, как и другие представители этого вида, и так быстро привыкали к экстремальным температурам. Если это не открытый огонь или что-то схожее по опасности, разумеется.

— Точно, вспомнила! Зелья с похожими свойствами есть и тут, и в Кристальной империи!

— Значит, если эти синие штуки растут здесь, то мы достанем себе парочку. — Гамбит поставил чёткую цель на будущее - Очень полезные. Кстати, у меня одна идейка..

Вопреки ожиданиям ушастой, жук мгновенно и очень крепко взялся за пони всеми конечностями, прижав к себе. Санни засмеялась и попыталась в шутку вырваться, пока не обратила внимание на одну занимательную деталь. Оба поняли, что из себя в действительности представляет фрукт.

— Ты совсем не холодный! И гладкий такой, удобный.. Теперь не отвертишься — сегодня ты будешь моей кроватью!

— Ч-что? — заикнулся усач, не зная, чего и добавить.

— Ты удобнее, чем пол. А я хочу спать! Теперь не дёргайся, а то буду капризничать.

Заложнику своих же объятий ничего не оставалось, кроме как принять ситуацию, в которой он оказался. Белоснежный мог бы превратиться в кровать, или отправиться в путь, уложив подругу на спину, но это был первый раз, когда пони чувствовала себя комфортно в этом путешествии.

И хотя чейнджлинг ранее ничего подобного не замечал, сейчас он, как по интуиции, просто знал, что нарушать такой момент просто не правильно. От нечего делать, жук начал скворчать и издавать другие звуки насекомых на ушко малышке. Судя по её улыбке и эмоциям, она довольствовалась этой странной колыбельной.

Так они и пролежали всю ночь в объятьях друг друга, пока ранний рассвет не разбудил кобылу, олицетворяющую данное явление. Хотя, скорее, её замучил голод, ведь обычно она спит в два раза больше, а то и дольше. Первым делом, даже не раскрыв глаза, её копыта потянулись куда-то в сторону, к еде.

— Доброе утро. — насекомыш спокойно поприветствовал соню.

Однако, Саншайн совсем никак не реагировала. Она что-то искала, а чего — сама, похоже, не понимала. Даже касания и шипение чейнджлинга никак на неё не повлияли. Жук всё не понимал, как грамотно пробудить свою подругу и почему она так себя ведёт. Ничто не казалось достаточно сильным для поднятия из сна.

Сиреневый достаточно долго думал, что же делать с полусонной кобылой. В последний момент своих размышлений, жукастый широко раскрыл рот, оголив клыки, и потянул копытами за уголки глаз засыпающей. Пони всё видела, и даже это не помогло проснуться! Что с ней не так?

Она будто бы специально не реагировала на “угрозу” и продолжала в полудрёме что-то пытаться делать. Как можно всё ещё умудряться спать, когда тебя угрожают слопать, пусть и в шутку? Гамбит пытался всячески разбудить лошадку толчками и странными звуками, но, увы, безуспешно.

Пока, в один момент, чейнджлинг не коснулся её украшения в гриве — того  самого сверкающего цветка, вечно свежесорванного. Малейшего касания хватило, чтобы насекомыш заслужил удара по лицу такой силы, чтобы его голову развернуло назад. Зато, наконец, проснулась!

— ..Доброе утро. — чейнджлинг начал так же спокойно, как и в прошлый раз, развернув голову обратно.

— Никогда так не делай! — пробудившаяся кричала с неизмеримой ненавистью — Никогда! Никогда-а!

— Что делать? Почему? — всё так же спокойно говорил жук, внутри которому уже было не по себе.

Они долго смотрели друг другу в глаза. Так долго, что инсектоиду, с его-то глазищами, пришлось моргнуть первым. Очевидно, что его подруга была очень недовольна, но он и не думал, что его будут так жёстко осуждать взглядом. Те эмоции, что он ощущал вокруг себя, имели даже меньше смысла, чем в прошлые подобные разы. Но почему? А главное — как?

Как живое существо может ощущать почти полный спектр души, со всеми противоречиями одновременно? Всё то, что буквально давало жизнь и кормило перевёртыша, вмиг обратилось против него. Жук не мог сделать в этой пытке совсем ничего. Он не мог думать, не мог сосредоточиться — чейнджлинг просто пищал от непостижимого страха.

— Прости, прости-и! — насекомыш прикрывал голову копытами — Прекрати это делать, эту пытку! Я больше не буду! Хва-атит!

— ..Делать что? Смотреть на тебя? — Санни удивлённо скосила голову на бок.

Она и понятия не имела, что чувствовал её друг. Сразу после проявления удивления, этот суп из чувств исчез и перестал жечь слабый разум перевёртыша. И всё-таки, это нисколько не успокаивало пластинчатого — он был уверен, что с пони что-то не так. Над жуком, словно, издевались! Знает ли об этом Мунрайз? Чем на самом деле является это растение?

— Э-эй? Ты чего..? - кобыла пыталась обратить на себя внимание - Я что-то не так сделала?

— Н-нет-нет, всё хорошо. Просто я очень испугался. Всё в порядке.

— Чего ты так испугался-то? Что случилось?

— Это не важно, всё в порядке.. - чейнджлинг понимал, что нет смысла размусоливать про цветок - Давай просто побыстрее разберёмся с этим городом и той вещью, ради которой нас послал Мун. Ты голодная?

— Да! А как ты догадался?

— Просто чутьё, не более..

Завтрак прошёл достаточно быстро и продуктивно, как и подготовка к дороге: солнечная вооружилась новой сумкой, а зубастый — полосатым шаром. Только жук собирался выйти за пределы барака, как Саншайн выбежала вперёд сама, позабыв обо всём на свете.

— Эй, ты хоть знаешь, куда бежишь?

— Нет, но главное, что не назад! Давай за мной, впереди точно будет что-то хорошее!

— Смотри, не выдохнись в первую же минуту.

Какими же чудесными оказались синие фрукты! Чейнджлинг еле держал скорость и пытался подобраться ближе к воодушевлённой бегунье. Жук определенно довольствовался такому настрою, пусть и его подруга совсем не ведала, куда направлялась. Главное, что не назад.

Когда шпиль в центре разрушенного города скрылся из виду, впереди вовсю уже виднелся ещё один — такой же, какой стоял перед городком. Как знак, что команда на правильном пути — в стороне от нового монумента росли высоченные кактусы с большущими иглами. Благо, они не мешали дороге.

Помешала усталость. Пони остановилась прямо перед столбом и всеми силами пыталась отдохнуть. Даже будучи существом, способным долго бегать, ей, как и любому другому, всё ещё нужна регулярная тренировка, дабы не выдыхаться подобным образом после каждого забега.

— Говорил же, что устанешь.

— Лучше бы.. - уставшая пыталась отвечать в перерывах между вдохами — ..занялся камнем!

Буря постепенно усиливалась — насекомому пришлось подойти поближе к загадочному сооружению, чтобы понять, куда идти. Пока Саншайн устраивалась на песке, чейнджлинг вовсю сосредоточился на необычной постройке. Благо, он уже знал, куда и как нужно смотреть.

Однако, что-то с этим камнем явно не то. Царапины, следы мечей, хаотичные высечения на столбе.. Сомнений нет — на месте указателя произошла битва. И она могла произойти вновь — когда угодно, ещё и с неизвестным противником. Но где тела? Перевёртыш уже собрался предупредить свою подругу и повернул к ней голову из-за сильного ветра:

— Саншайн, тут кто-то был. Не знаю, как давно, но-

..Как вдруг, за спинами авантюристов, из-под песка бесшумно выбрался хамелеонлинг. Нет, даже два! Два жутких песочных насекомых, с изогнутыми копытами, с кучей царапин и натуральных отверстий в теле. Ужасно голодные насекомые не собирались отпускать новую добычу.

Не успел белоснежный отдать команду, как на Саншайн уже накинулся один из хищников, в попытке утопить её в песке. Бежевое насекомое сразу же встретило сопротивление со стороны своей жертвы, и всё бы закончилось очень быстро и печально, если бы вторым инсектоидом не занялся их бледный сородич.

Так много шипения встречалось, разве что, в алхимической лаборатории. Это была битва не на жизнь, а на смерть — каждый использовал всё, что имелось в своих арсеналах: песчаный чейнджлинг имел преимущество в скорости и ловкости, а настоящий перевёртыш посекундно изменялся.

Насекомые оставались почти на равных — каждый из них повреждал корпус врага в одинаковой степени. Но один из жуков, всё же, оказался умнее. Пусть и неуклюже, он каждый раз показывал что-то новое, до чего только мог додуматься. Победа постепенно уходила в сторону белого..

А вот мягкотелой повезло поменьше. Ей хоть и удалось вырваться из острых конечностей врага, он сумел знатно измотать и исцарапать кобылу. Она не только не учла одержимость и недостижимую бодрость жуков — пони совсем забыла о мощном хвосте зубастого. А он о хвосте не забыл.

Пластинчатый свернулся калачиком, чуть не раздавив малышку и не оставив той никаких шансов на побег. Озлобленному от голода перевёртышу не хватало ни старых, ни новых эмоций солнечной, и его рог разгорелся зелёным светом. Подобно дереву из рассказов, насекомыш пытался высосать всё жизнерадостное из чужих воспоминаний.

Внезапно, цветок лошадки задрожал и засветился ярко-синим светом, перебив своей вспышкой чужой рог. Вредителя мгновенно поджарило изнутри — от него шёл голубой пар, и жук ворочался в агонии, подобно рыбе, которую выбило на сушу. При этом, хвост продолжал сжимать бедную пони. Не то, чтобы она могла в таком состоянии отреагировать..

Увлечённому схваткой белоусому повезло куда больше — он стоял спиной к голубому шоу. А вот его соперник сильно впечатлился зрелищем — так сильно, что пропустил удар острым отростком в глаз. От него осталось лишь тёмно-зелёное желе, но изголодавшийся даже не думал сдаваться.

Впрочем, он уже был обречён — его восприятие сильно пострадало от потери целого глаза, и хамелеон пропускал всё больше и больше выпадов. В конечном итоге, желтоусого остановил очень мощный удар всё той же лапой богомола — она расколола чужой лоб на несколько частей.

Гамбит тотчас бросился на помощь своей спутнице. Её глаза оставались открытыми, но пони совсем не моргала. Пугало выжившего перевёртыша даже не это, а то, что он не чувствовал от неё ни грамма эмоций, не видел никакой реакции — абсолютно ничего.

Даже когда оранжевая спала, то зубастый мог уловить хоть какой-то поток чувств; что-то точно происходило в её голове. Как бы он теперь не напрягал свои синапсы, жук чуял только свои эмоции. Они разгорались всё сильнее, наряду с чудовищной паникой. Неужто, это конец?

— Саншайн? Санша-айн!

Гамби чуть ли не психовал — он мог потерять ночлег, источник “пищи”, и, не менее важное — друга. Пластинчатый сгоряча ударил по плоскому хвосту, рефлекторно сжимавшего свою жертву. Живого перевёртыша наполняла ярость и горе от того, что он не справился со своей задачей. Эмоции, одни эмоции!

— Дай мне знак! — перенервничал глазастый.

Насекомое рядом уже порядком умерло, да и просить его всё равно не имело бы смысла. Однако, белоснежный заметил, как хвост сжался после удара ещё сильнее, и тут жука осенило: “Если удар значит “сжаться”, то наоборот -”разжаться”?” — и тот решился погладить хвост.

Отчаяние совершенно заглушало разум. Малышка дышала — непостоянно, но дышала! А сердце? Оно слышалось даже сквозь наращивающий обороты ветер. Но так же неожиданно, как у насекомыша появилась рабочая идея с хвостом, у него отнялось всякое осознание происходящего:

— Пожалуйста, не оставляй меня! — дёргал её усач — Скажи, что я глупый, скажи хоть что-нибудь! Прошу тебя..!

Как бы тот ни старался, действия ни к чему не приводили. Чувствокрад с лёгкостью поддавался панике — такой чудовищный страх был для жука не просто в новинку — раньше Гамбит в принципе не испытывал эмоций! Как же так получается, что самый настоящий пожиратель чувств и монстр из былин, которыми пугали жеребят, проявлял такую привязанность?

Как чейнджлинг вообще мог испытывать эмоции, притом такие сильные и разные? Неужели, все байки про то, что он другой — ложь? Или же у природы попросту настолько извращённое чувство юмора? Да и, в конечном итоге, сможет ли свиток спасти ситуацию..?

..Или же Мунрайз убьёт глупого перевёртыша за такую оплошность? Количество вопросов нещадно разрывало сознание на кусочки. Нужно срочно что-то делать — время играет против парочки. С другой стороны, если и идти дальше, сквозь песок, то как поступить с царапинами и ссадинами? Ничто не казалось достаточно разумным.

“Раз я способен чувствовать — я живой. А раз живой — нужно бороться за жизнь.” — промелькнуло у чейнджлинга в голове, пока он укладывал пони на свой панцирь — “Пора в путь. Нельзя сдаваться, даже не попытавшись что-то изменить. Изменить самому. Я смогу. Мы сможем!”