Вокруг света через скуку и лень

Глава I: Дом, милый дом

Даже самое ленивое существо, рано или поздно, сильно заскучает от рутины или её отсутствия. Не важно, насколько это занятие увлекательно, или, наоборот, раздражающе — необходимы хоть какие-то перемены, дабы не сойти с ума. Даже для такого существа, как кошка, не говоря уже о ком-то более разумном.

Саншайн, наверное, была бы кошкой, не будь она пегасом. Образ жизни этой лошадки очень схож с тем, коим живут эти когтистые любители забираться в теплые и труднодоступные места, хоть и отличается своими изюминками. Пусть и немногими.

Наверное, каждый хотел бы иметь возможность ничего не делать, жить в роскоши, есть и пить только лучшее, иметь совершеннейшую защиту и, самое главное, иметь возможность попросить о чём угодно, когда угодно. Не говоря уже о полной смене обстановки.

Однако, даже при таком обилии возможностей, вполне реально заскучать. Особенно, если вообще ничего не делать и умудряться искать отмазки, чтобы не заниматься тем, что выполнимо и для такой капризной, хрупкой особы. А занятий, в такой ситуации, бери — не хочу.

Старые хобби или больше не интересовали, или находились какие-то абсурдные причины ими не заниматься. Фехтование, наблюдения за звёздами и не только, помощь своим с изобретениями или какой-то мелочью, изучение легенд.. Ну не то! Всё было почему-то не то и не так!

Вот и в какой уж раз, наследнице дома Рассвета нахлынула убийственная тоска, пока та лежала на своей огромной кровати. И ничего вокруг кобылу не интересовало — ни новые стены, ни своё отражение в зеркале, ни подушки, ни цветок в гриве.. Даже думать не получалось. Да и не хотелось.

У оранжевой пони явно не хватало навыков для каких-то особых дел — она бы не смогла повторить свой портрет, что нарисовал ей, судя по стилю, какой-то известный мастер. Или, например, собрать в одиночку хотя бы примитивный походный механизм, или мебель.. Так и зачем пытаться?

Ушастой нужно что-то совсем иное — что-то настолько новое, что было бы интересно, по зубам, и не очень затратное по силам. И как подобрать увлечение, соответствующее всем этим критериям? Неужели, придётся уступать и искать самолично?

С этими мыслями, крылатая поднялась на ноги и вышла из своей тихой комнаты. Иллюзорную тишину заменила негромкая, профессиональная игра скрипки издали, а половицы под копытами заскрипели так, словно пол под ней сейчас провалится. Звуки окружали малышку везде.

Тут ей подумалось: “Может, мне заняться музыкой?”. Однако, Саншайн почти сразу отбросила эти мысли, шагнув в сторону винтовой лестницы. “Нет, у меня никогда не выйдет держать правильно инструмент, даже с учётом того, что я — пегас.” — для крылатой нашлась очередная отмазка.

Старость особняка твердила о себе с каждым новым шагом. На вид, всё только-только соорудили — и тканевые обои, и полированное дерево, не говоря уже о чужеродной, совершенной архитектуре.. Однако, мелкие детали вокруг так и намекали на победу природы. Даже сквозь иллюзии.

Все эти запахи, изредка расходящиеся корни, да и прошлое не получалось игнорировать. Был у этого места какой-то особый антураж, и не удивительно — этот дом стоял ещё до начала межрасовой войны. Он, как и другие брошенные после геноцида места, продолжает стоять и стоять, без намёков на обвал. Никому не удавалось повторить такой подвиг.

К тому же, казалось бы — лестница, по которой спускалась беловолосая, озарялась лишь лунным светом, простирающимся через стеклянный купол. И не понятно — это дворец, или что-то из будущего? Как ночью освещался каждый уголок? Обычные пони совсем не осознавали гениальность эльфов. Но можно же хотя бы попытаться..?

“Архитектор из меня никакой будет — я не ушлинг. А магия? У меня рога нет! А если артефакты взять? Мун когда-то говорил, что с потенциалом у меня всё плохо — я даже полежать на облаках нормально не могу. Пегасом ещё называюсь!” — малышка демонстративно топала от недовольства.

Спустившись в самый низ, её взгляд устремился на книжный шкаф, скрывавший за собой тайный ход и продолжение лестницы вниз. “Может, книги писать начать?” — перебил молчание внутренний голос, вскоре, продолживший в предыдущем, отчаявшемся направлении — “Это точно не моё, слишком скучно.”.

Лошадка прошла в зал через гигантские двери, подобные воротам. Огромное помещение всё также не представляло особого интереса — горы антиквариата, редкой мебели и картины членов семьи — всё, как и везде в этом особняке. Только места будет больше.

На фоне окружения, разве что, выделялась стража, еле пролезавшая даже через такие дверные проёмы из-за своего роста и обмундирования. Но и с ними особо не повзаимодействуешь — максимум, что Саншайн смогла сделать — заставить их покатать себя на спине по внутреннему двору.

Ими способен командовать Мунрайз, но просить его о том, чтобы они развлекли сестру волшебника? Бесполезно. Мысли о ковке шедевров, подобных броне солдат, даже не мелькали. Да и если бы они были, разрешил бы брат возиться с раскалённым металлом такой тонкой особе?

Окинув солдат жалобным взглядом и не получив на это абсолютно никакой реакции, пони направилась на кухню, по пути задумавшись о других обитателях этого причудливого особняка. Которые, по совместительству, были единственными друзьями привередливой пони.

“Клокворк столько всего может, и она вполне способна научить меня самостоятельно собирать разные штуки из шестерней и не только.. Но она этим занимается с детства — может даже с закрытыми глазами расположить нужные детали на свои места. Я вряд ли смогу достичь такого совершенства, я слишком неуклюжа.”.

“Гамбит то и дело, что постоянно впихивает в свой желудок всё съедобное и несъедобное.. Где-то, с этим связан даже праздник. А что, если..? Нет, в меня столько просто не влезет. И вообще, как можно есть в больших количествах что-то, помимо зефира? Надоест же!”.

Пройдя в просторную столовую, крылатая оглядела большой, длинный стол, что до краёв усеян разнообразной пищей. Даже самый привередливый нашёл бы тут что-нибудь для себя! “Готовить вполне интересно, но вот для кого? Столько всего учить, с максимальной точностью добавлять штуки, и их тоже нереально много.. Не то.”.

Вид еды не пробуждал у Саншайн ни аппетита, ни большее желание научиться готовить. Её любимого лакомства, как назло, тоже не было среди этого бесперсонного банкета. Благо, мысли о еде чем-то напоминали о схожем занятии, где тоже нужно пихать в ёмкости особые ингредиенты.

“Зельеварение чем-то похоже, но Мун никогда не разрешит мне мешать неизвестные штуки и экспериментировать без особой на то нужды. Не хочет, чтобы со мной случилось то же, что и с ним. Правда, не совсем понимаю, о чём он.. Конечно, рано или поздно братец пошлёт меня путешествовать, когда закончит с-!”.

Внезапная улыбка от уха до уха нарисовалась на личике маленькой пони — ей в голову пришла гениальная, по её мнению, идея. Настолько гениальная, что Саншайн даже завизжала от счастья, прокричав на всю кухню слово “точно”! Странствием можно сделать столько дел одновременно!

“Может, я найду, чем мне заняться, пока буду помогать Мунрайзу! Этот мир просто огромен, где-нибудь обязательно найдётся что-то и для меня! И вообще, раз он сейчас занят, то я могу просто прогуляться по безопасному маршруту возле дома.” — придумала ушастая, резко вскочив со своего места — “Но сначала скажу ему, а то мало ли.”.

И вправду, в мире столько удивительных вещей, и все они могут натолкнуть на мысли! Совершенно случайные явления, прямо как дома, могут заставить задуматься о чём-то и пустить целую цепочку событий! Вот оно, спасение от скуки и что-то, что не проглотит постоянная лень!

Чего только стоят отдельные города и страны! Некоторые места и вовсе стоит посетить просто так, без какой-либо цели — тот же Галопполис — родину зефира и другой разнообразной еды. А Кристальную Империю, со своими-то видами? Жаль, что не везде всё так же красочно.

Почти везде существовали какие-то проблемы — и Мунрайз вечно говорил о них. Пони старалась о них не думать и, бывало, игнорировала наставления, чтобы не портить себе настроение. Правда, так, кажется, поступали жители всего мира — они игнорировали источники бед, стараясь просто жить. Пусть удовольствия от этого они не получали.

Путешествие точно покажет только хорошие стороны! И начать стоит с комнаты волшебника. Маленькая пони ворвалась к нему без стука и чуть не снесла головой стол с кучей реагентов и таинственных писаний, тут же заявив о своих намерениях:

— Мун, я уже всё решила и не вздумай меня отговаривать! ..Мун? — красноглазая озадачилась, заметив, что в комнате аж три копии её брата.

Лошадке не составило труда определить настоящего коня среди порождений его фантазии. Один из них что-то делал с платиновым шаром с кучей делений и вырезов; другой же, более правдоподобный, занимался пятью делами одновременно..

А третий, настоящий, сидел на полу, прямо перед главным столом в середине комнаты. У всех трех единорогов светились рога, но у сидящего он горел ярче всего; с первого взгляда и не поймешь, чем же конкретно тот занимался, и зачем ему белые сумки. Однако, всё скоро заимело смысл.

Пройдя сквозь иллюзию, Саншайн заметила, что тот закончил что-то записывать на очередном свитке. Жеребец даже не повернулся на шорох и  изначально не отреагировал на то, что кто-то ворвался в его научный обитель. Правда, стоило сестре приблизиться к коню достаточно близко, так он мигом подал голос:

— Саншайн. Ты вовремя. Он готов. — прерывисто произнёс уставший маг, после чего тот поднял всё на стол при помощи телекинеза — Собирайся, потом поговорим.

Маленькая пони даже возразить не успела. Впрочем, так даже лучше — вот оно, путешествие, причём так скоро! Без лишних слов, она засунула свиток в свой саквояж и закинула его на спину, уже собравшись уходить. Как вдруг, поток её действий прервал высокий маг.

— Стой, не дёргайся.

Казалось бы, это было самое лёгкое, что Мунрайз мог попросить кого-либо сделать! Только вот, его сестра сделала всё с точностью наоборот — она повернулась к коню, скосила голову на бок и уже собиралась что-то сказать, как комнату озарила очень яркая вспышка.

Когда зрение возвратилось к крылатой, она обнаружила себя на полу-пустой полянке. Очень странная лужайка — в середине камень, а вокруг, в нескольких метрах от него, выступали деревья эксцентричных форм и цветов. И небо совсем не ночное.

Пони пошевелила крыльями, и, почувствовав, что её сумки со всем содержимым на месте, с облегчением вздохнула. Саншайн аккуратно уложила на валун свой саквояж и уселась перед ним. На первый взгляд, словно, в ожидании какого-то чуда.

— ..Кажется, у нас что-то пошло не так, да?

Сумки резко загорелись сиреневым пламенем, а на их месте появился белый перевёртыш с фиолетовыми акцентами. Несмотря на оплошность подруги, он сохранял необычайное спокойствие, хоть и смотрел на глупую пони свысока. Во всех смыслах.

— Кажется, кто-то попросил не дёргаться, да? — произнёс тот с издевкой, пытаясь спародировать голос своего компаньона своим собственным — необычным и вибрирующим.

Перевёртыш задёргал ушами, пытаясь уловить самые мельчайшие звуки вокруг него — при этом, сам зажужжал и захрустел частями своего жучиного тела, как следует разминаясь перед походом. Толком не начавшись, он уже оказался довольно увлекательным.

— Ой, подумаешь, потерялись..! — фыркнула мелкая, улёгшись на бок — ..Погоди, а где это мы? — Саншайн резко сменила настрой и огляделась - Никогда не видела ничего подобного!

— Понятия не имею. - ответил инсектоид — Мунрайз сказал, что мы должны прийти в ближайший город, там надо найти одну пони. Эта пони знает о том, что Мун ищет. Не вижу тут ни города, ни дороги к нему. Возможно, нам стоит пройтись.

— Отличная идея! — пегас закричала, вновь разгоревшись противоречивыми эмоциями — А кто эта пони?

— Сказал, что мы похожи — я и она. Наверное, она тоже белая. Или с заклинаниями беда.

— Может и так. Но у нас сейчас другая задача — потеряться наоборот! Мы сейчас неизвестно где. Куда пойдём?

Чейнджлинг задумался и медленно задвигал головой вокруг себя — как часы — прокручивая её с характерным хрустом. Внимательно осмотрев всё вокруг, он уверенно протянул копыто вперёд себя. Не то, чтобы у товарищей действительно был какой-то выбор..

— Туда.

— А как ты понял, куда нам идти?

— Мы потерялись. Если бы мы знали, куда идти, мы бы нашли ориентир и сразу всё поняли. Значит, не важно, куда мы пойдём.

— И вправду.. Гамби, а ты точно к этому готов? Мунрайз так долго ломал голову над тобой и твоей магией..

— Готов. Мне всё ещё сложно использовать заклинания, но в своей природе я тоже ничего не понимаю. Хорошо, что есть тот, кто хочет в этом разобраться, помимо меня. И этот кто-то не просто так несколько недель меня муч- тренировал и делал этот свиток. - насекомыш указал на украшение своей спутницы — Я больше беспокоюсь насчёт твоего цвето-

— Так, что мы об этом говорили?! - вдруг, пони сильно разозлилась — Просто не трогай его и всё будет хорошо! Он хороший, и он поможет! Свиток вернет нас домой, а цветок.. - пегас помотала головой — Не важно!

Наконец, парочка прошла вглубь столь необычного леса. Привычное им солнце тотчас скрылось за густой листвой, и те только друг друга и видели. Сомнений нет — это всё ещё часть Эквестрии, просто очень дальних её краёв. Вопрос в том, насколько дальних от места назначения?

Глава II: Странный лес | Часть I: Непрошенные гости

Чувство опасности никак не покидало крылатую, в то время как большое насекомое оставалось спокойным. По крайней мере, жук не подавал виду. Его уши дёргались в момент любого незнакомого шороха, а сетчатые глаза внимательно оглядывали подозрительные места — то есть, почти каждый метр. Правда, инсектоида часто отвлекал его компаньон..

Маленькая пони то вздыхала, то пищала, то просто менялась между настроениями, как актёр второго плана во время драмы. Солнечная то насыщалась уверенностью, то её окутывала животная паника при виде чего-то нового и экзотического. И как насекомому сосредоточиться?

И кобылу можно понять. С одной стороны, друзья впервые встретили невиданные ранее фиолетовые грибы в светящуюся крапинку. С другой — страшно-яркие фрукты. С третьей, так вообще — жучки, так похожие на очень маленьких перевёртышей своей остротой и видом. А не появились ли большие именно от них..?

— Ты точно уверен, что нам стоит идти дальше? Мы всегда можем вернуться домой!

— Уверен.

— Почему?

— Мы никогда не узнаем, что нас ждёт, если не пойдём дальше. Вернуться всегда успеем.

В словах чейнджлинга был какой-то смысл, и маленькой пони попросту оказалось нечем возразить. По крайней мере, первые пару секунд, пока она держала в голове мысль своего друга. Что, если всё же не успеют? Вдруг, сейчас что-то вылезет из-за дерева и слопает друзей..?

— ..А если нас ждут неприятности? Посмотри только на эти огромные цветы! — Саншайн изумилась от больших растений, способных кого-нибудь проглотить.

— Тогда получится не очень красиво. Они же ждут.

— Это не смешно! Вдруг дальше — хуже? А если с тобой что-нибудь случится?

— Не беспокойся за ме-

— Никогда мне так не говори! Ты мой друг, и я не хочу, чтобы с тобой  что-нибудь случилось! Ещё чтоб из-за меня или моего брата!

Чейнджлинг вновь почувствовал этот необычный всплеск эмоций. Эмоций, на этот раз, направленных в его сторону, к которым жук не мог привыкнуть ещё в течение тех нескольких недель, что друзья друг друга знают. А потому решил, что пока стоит помолчать, нежели острить.

Никогда ранее, за свою короткую жизнь, усатый не ощущал настолько сильных чувств. Они, словно, приумножены, притом нисколько не наиграны, несмотря на проскальзывающую противоречивость. Благо, теперь лошадка не металась во все тяжкие и не пугала жука. Пока что.

Чем дальше продвигалась компания, тем больше листвы встречалось на их пути. Если высокий чейнджлинг нормально проходил сквозь кусты и траву, полностью их игнорируя, то маленькая пони то и дело, что куда-то не туда наступала. Она просто не могла не выть от дискомфорта, так как отвыкла от серьёзных активностей.

— Га-амби-и-и..! Покатай меня.

— ..Что? Зачем?

— Не могу дальше идти, можно залезть к тебе на спину? - столкнувшись взглядом с Гамбитом, крылатая продолжила - Тут вечно что-то колючее, я ничего не вижу, и у меня короткие ножки! Ну пожа-а-алуйста!

— Залезай. Только не отвлекай. Мы тут ничего ещё не знаем.

Оранжевая кивнула и прыгнула к тому на спину. Какое облегчение! Белоснежный почти не заметил разницы, ведь для него ушастая казалась очень лёгкой и миниатюрной. Однако, почти сразу, как тот продолжил путь, Саншайн нарушила своё обещание. Такое невозможно не заметить.

— Слушай, а Мун не показался тебе каким-то, ну.. уставшим?

— Не знаю. Он показался мне довольно обычным. Грубым. - красноглазая резко отреагировала на заявление пластинчатого - ..Меня больше беспокоит твоя эмоциональность. И цве-

— Со мной всё хорошо! Просто.. вдруг он нас не туда отправил из-за того, что совсем-совсем устал, а не потому что я сделала что-то не так?

— Может и так. Может, вы оба виноваты.

— ..А может, нам стоит вернуться?

Гамбит остановился, резко развернул голову полностью назад и уставил свой взгляд в красные глаза ушастой. Непривыкшая к таким фокусам пони чуть не закричала, как вдруг вспомнила, что перевёртыши, как и другие насекомые, могут и не такое.

— Саншайн, я тебя не узнаю. От тебя же слышал, что самые интересные вещи находятся в самых неожиданных местах. По твоим же словам, ты нашла меня точно так же — очень неожиданно, в каком-то Монаконе.. 

— Ты не понимаешь! - та противоречила сама себе.

— Не понимаю. Совсем не вижу разницы. Будет плохо — защищу. Будет очень плохо — используем свиток. - насекомыш сохранял спокойствие, пусть и часто прерывался - Ничего ещё не случилось. Так что, будем первооткрывателями?

Солнечная никак не находила, что добавить. В итоге, она просто опустила голову, держа взгляд на мордочке инсектоида. Его припугивающее лицо так и не поменялось в эмоции с того момента, как перевёртыш вернулся в свой привычный облик. А пегас то и дело, что заводилась от любого повода и без; хотя бы понимает, что подаёт плохой пример.

— То-то же. — перевёртыш вернул голову вперёд и продолжил путь.

Авантюристы пересекли достаточно территории, а выхода всё не находилось. Зато момент, когда солнце начало садиться, без проблем ощущался. Резкое похолодание, отсутствие других источников света, кроме тускло-красных ночноцветов.. Надо бы найти, где можно отдохнуть. Если не жуку, то его партнёру.

К счастью, искать долго не пришлось. До того, как солнце совсем оставило джунгли, Гамбит набрел на луг, схожий с предыдущим. Правда, в этот раз, листва закрывала небо полностью, а в центре полянки проходил небольшой ручей, вокруг которого вполне достаточно места для ночлега. Вода!

Саншайн тотчас спрыгнула со спины чейнджлинга и поскакала к источнику. Жук продолжал выискивать возможные угрозы и не придал значения недостатку флоры у жидкости. А зря — эту воду, как оказалось, невозможно пить. К счастью, солнечная вовремя выплюнула гадость..

— Настолько плохо?

— У-ужас! - красноглазая дёргалась и пищала - У тебя ведь есть бурдюк?

— Да. Только учти, что воду нужно экономить. Мунрайз сказал, чтобы я давал тебе припасы только в крайн-

— Гамби! Это и есть крайний случай! Мы застряли в каких-то джунглях, в конце концов. Можно мне флягу, пожалуйста?

Жук выпрямился и собирался её отрыгнуть, но Санни вовремя остановила глупое насекомое. Только тогда, хитинолицый додумался до культурного способа и опять принял облик котомки, в которую уже зарылась некормленная и непоенная кобыла.

Бурдюк она нашла сразу и воодушевилась после пары глотков, а вот закуски нигде не наблюдалось. Солнечная перерыла и перепроверила каждый карман, каждое отделение.. Среди дымовых бомб, свитка и нескольких серебряных даймов не завалялось ни кусочка чего-либо съедобного.

— ..Что? - инсектоид вернул своё тело из-за осуждающего взгляда.

— Куда пропал зефир? Мун не мог взять и забыть об этом!

— Помню. Он его клал. Есть одна мысль..

— Ты его съел? - малышка уже успела разозлиться.

— Не всё так просто. Подумай, что происходит со всем тем, что лежит в сумке, когда я возвращаю свой облик?

— Понятия не имею! - недовольная разнылась - Я хочу зефи-ир!

Крылатая перестала слушать своего напарника. Как он посмел всё съесть, тем более так быстро? Лошадка уже собиралась разместиться на ночлег возле дружелюбного на вид дерева, а клыкастый всё оправдывался. В конце концов, он сам не до конца понимал, на что способен.

— Оно переходит в мой желудок. Скорее всего, я его просто переварил и не заметил. Было там что-то вкусное.. - предположения жука подтвердились его краткой икотой — ..Прости, пожалуйста.

— Тебе даже есть ничего не обязательно! И пить! Ты глупый!

— Не подумал. Мы обязательно что-нибудь оты.. — усатый умилился — ..Уснула. С надутыми щёками. Ну ты даёшь.

Капризная лошадка, на удивление, встретила новый день с первым же светом. Она сумела развидеть своего компаньона почти сразу, пока тот увлеченно следил за кустами. Собравшись с силами, пони попыталась понять, что же так привлекло любопытного. И не разочаровалась.

Жук увлёкся наблюдением за двумя представителями местной фауны. Тоже насекомые, и тоже редкие, пусть и не белые. Начитанная пони сразу узнала необычных, но знакомых населённым краям жучков, и поделилась своими знаниями с чейнджлингом:

— Это богомолы. Их так назвали, потому что они ставят передние лапы так, словно молятся. Самые лучшие хищники, если сравнивать с такими же по размерам!

Для большого насекомого это очень хороший опыт. Чувствокрада удивлял и вид сородичей, и способ добычи еды — большой богомол молниеносно схватил такого же, но поменьше, не оставив тому ни шанса на спасение. Как бы мелкий ни пытался вырваться, у него ничего не выходило. К тому же, его ещё и поедали живьём.

— Удобно. И чудовищно эффективно.

Гамбита сильно заинтересовали доминанты пищевой цепи, и его вновь окутало розовым пламенем. Над плечами жукастого появились отростки, напоминающие такие же лапы, но побольше. Перевёртыш опробовал новое оружие на насекомом снизу, мгновенно убив его из-за своей силы.

— Будешь? — произнёс большой “богомол” своему партнёру, на что в ответ получил видимое отвращение — ..Не любишь насекомых?

— Люблю, но не в качестве еды ведь! Мы, пони, едим только растительную пищу — и только в готовом виде! Ты не захочешь видеть то, что описывают в книгах..

— Так вот, почему на кухне всегда такой выбор. Я думал, у вас у всех просто нет вкуса. — жук опять смеялся, пока не забил рот насекомыми.

— Глупый.. — малышка в шутку толкнула товарища.

Делу — время, а потехе — пару мгновений. Компания пошла дальше в том же направлении, в котором двигалась до стоянки, в попытке найти выход из этого леса. Вернее, Саншайн продолжала лежать на холодной спине насекомого, пока тот пересекал опасную местность.

Впереди и дальше встречались подобные луга, но не более. Ничего похожего на привычную им еду, или хотя бы выглядящего съедобным, совсем не находилось. Всевозможные грибы не вызывали доверия, а разноцветные штуки на деревьях и вовсе казались опасными. И как быть?

Конечно, можно остановиться и попробовать их, но не всё так просто. Чейнджлинг, как первый кандидат в дегустаторы, сможет слопать что угодно, а вот на Саншайн эта же пища могла подействовать совсем иначе, и оранжевой совсем не хотелось рисковать. Тем более, учитывая всевозможные свойства овощей и злаков там, на родине..

Живот голодной урчал без остановки, а сама жертва принудительной диеты громко пищала, чем опять отвлекала насекомыша. Ну вот как сосредоточиться и искать что-либо в таком хаосе? Неужели, нужная путникам еда просто появится из неоткуда?

Как оказалось — да. Пластинчатый чудом наткнулся на любопытное растение, чуть в него не врезавшись. Огромный стебель разделялся и держал на концах ростков большие, ядрёно-зелёные, полосатые шары. Куст, словно, пытался обмануть своим видом или скрыться среди листьев. Может, даже всё сразу.

— Гамби, что это?

— Не знаю. Похоже на какое-то странное дерево. Или очень высокий куст.

— Ягодный куст! Вот и ягоды! — пони указала на лакомство размером с неё — Может, стоит попробовать?

Своим весом плоды прогибали прочное по виду растение. Камуфляж, если и не спасал от хищников, хотя бы заставлял лишний раз подумать перед трапезой — вдруг, эти ядра ядовитые? Особо одаренных явно отпугивала чрезмерно прочная корка, какую вряд ли и меч разрежет. “Пытается защититься — значит, съедобно!” — лошадка уже сделала выводы.

— ..Какие-то они чересчур большие. Может, это просто фруктовое дерево?

— Пока не вскроем — не узнаем! Можешь сорвать эту штуковину? У меня сил не хватит.

Чейнджлинг с видимым недоверием разглядывал коварное растение. Белоснежный решил попробовать сорвать один плод, предварительно посадив малышку на землю. Однако, куст явно не собирался сдаваться, и гладкие попыта постепенно соскальзывали. Не сдавался и перевёртыш.

Даже когда стеблевая штука прогнулась в сторону Гамбита. Даже после того, как тот отошёл на расстояние около восьми метров. Вместо того, чтобы отдать этот полосатый шар, дерево почти полностью прижалось к земле, а перевёртыш и сам стал соскальзывать по земле в его сторону.

Как бы жук ни старался, сколько бы усилий он ни прикладывал — ни ягода, ни сам куст не отрывались. Насекомыш изображал злость и, постепенно, проявлял истинные эмоции из-за тяготы задачи, а вот Саншайн это шоу позабавило. Она смотрела за этим зрелищем с таким увлечением, что даже не заметила, как что-то заползало на её тело.

Даже чейнджлинг заметил это существо, и он не мог не промолчать. Им инсектоид обеспокоился даже больше, чем своей проблемой, а потому отпустил съедобное пушечное ядро и указал передним копытом на насекомое у пони на бедре. Вдруг, оно опасное и ест пони?

— Саншайн! Нога!

Только глупый перевёртыш собрался прыгнуть в сторону этой мошки, как ему тотчас прилетело от дерева, с которым жук только что боролся. Полосатый шар отскочил назад, и под давлением растения вернулся в отправителя, с огромной скоростью влетев в его панцирь.

Пони перепугалась и поспешила на помощь своему другу, даже не обратив внимание на давно сбежавшее мелкое насекомое. Подобравшись поближе, красноглазая обнаружила, что фрукт не отскочил назад, а остался с белоснежным. Как оказалось, ягода насела на рог и застряла.

Сам жукастый проявлял признаки жизни и злостно шипел на чужеродный объект. Растение, словно, перехитрило инсектоида, в самый неудобный момент нанеся ответный удар прямо по голове.. Если бы не прочное тело пластинчатого, то, вероятно, всё бы закончилось прямо тут.

А так, всё прошло с точностью наоборот. Крылатая впала в состояние неконтролируемой истерики, без возможности помочь себе или своему компаньону. Он тоже истерил, но совсем в противоположном смысле этого слова — жук брыкался, шипел и избивал злосчастный фрукт всеми конечностями, которыми мог до него дотянуться.

Когда усач понял, что обычными методами ничего не решить, он начал превращаться. Богомоловые лапы тоже мало чем помогали — они не прорезали ни стебли, ни саму ягоду. А гибкий хвост с лезвием на конце, подобный жалу скорпиона, с лёгкостью решил проблему.

И как только Гамбит до этого додумался? Неужели, сочетание боли и гнева необходимо, чтобы представить что-то настолько экстраординарное? Он ведь мог превратиться почти во что угодно, но насекомыш выбрал этот ужас, которого ещё не видывал мир. Не прошло и секунды, как появилась первая жертва этой жучиной изобретательности..

Однако, Саншайн всё ещё находила зрелище смешным. Глубоко внутри она понимала, что это не правильно, но что-то не давало ей до конца успокоиться. Только вид мякоти привёл пони в чувство — на вид влажная, ещё и кровавая. Что, если бы на месте ягоды была она сама, или усатый?

— ..Ой! Прости меня, пожалуйста! Сначала это было смешным, а потом.. — лошадка уже тянулась за своей долькой — Ты как, в порядке?

— Будь на моём месте кто-нибудь другой, его бы уже убило. Наверное. Немного больно, пройдёт. Ты-то не пострадала?

Пони качала головой в стороны, пока грызла внутренности ягоды. Белоснежный не остался в стороне и тоже прибрал к себе кусочек, как только вернул себе нормальный вид. Куча семечек намекала на победу оранжевой, в плане знаний природы — это, всё же, ягода.

— И как, стоит трудов?

— Да! — пони ответила с набитым ртом.

— ..Интересно, каково оно на вкус? — Гамбит заговорил сам с собой.

— Вода!

Жук уже хотел сделать пару наставлений по поводу разговоров во время трапезы, но ему было проще промолчать и не продолжать разговор самому, дабы не случилось чего страшного. В любом случае, еды хватало надолго. Хотя, с такой-то странной пищей..

Ягода оказалась слишком водянистой, чтобы кто-то мог на ней всерьёз прожить. Однако, вопреки ожиданиям, Саншайн умудрилась наесться, не скушав и половины своей части. Кобыла и до этого мало ела, а после голодовки и вовсе ничего калорийного бы не вместилось. И сил от этого, разумеется, останется поменьше.

Зубастый не думал, что ему придётся опять везти на себе свою подругу. И всё же, она еле стояла на ногах от такого объеденья. И ладно ещё нести саму лошадку — она наотрез отказывалась ехать без остатка еды. Не то, чтобы это вызывало серьёзные проблемы, но так идти уже тяжелее. А выбора нет.

— Тебя опять нужно везти? Залезай. — заговорил тот в шутливой манере.

Саншайн показала язык в качестве ответа. Гамби попытался сделать то же самое, но, сам того не ожидая, он зашипел на свою спутницу. Малышке определенно не понравился такой жест и она поймала длинный язык своим копытом, и потянула его на себя. Санни спокойным тоном намекнула, что так делать не стоит; с некой долей превосходства:

— Не шипи на меня, понятно?

— Я пош-ш-шутил!

Перепугавшийся насекомыш чувствовал, что пони, которую он слушается, не держала на него зла. Напротив — она довольствовалась происходящим — и нахождением в джунглях, и перекусом, и мелкой оплошностью своего друга. Саншайн чувствовала себя почти как дома, где всё можно.

— Прос-с-сти, так получилось..

— То-то же.

Глава II: Странный лес | Часть II: Незваная наглость

Товарищи уже несколько дней передвигались по джунглям без происшествий. Единственными поводами для беспокойства были страх и нервозность перевёртыша — он пытался сделать всё идеально, дабы не повторить случая с языком. А вот объект эскорта вёл себя совсем наоборот.

Почувствовав себя в безопасности, солнечная то и дело, что капризничала. То ей хотелось на что-то посмотреть в непосредственной близости, то ей не очень удобно сидится на холодном покрове жука.. В какой-то момент, её наглость перешла все границы:

— Га-а-амби.

— Что?

— Я хочу спа-а-ать. — та бубнила — Найди мне хорошее место, или постой столбиком..

— Подожди, Саншайн, ты серьёзно? Это должно быть шутка.

Перевёртыш развернул свою голову в сторону засыпающей и лишний раз убедился в том, что она не шутила. Кажется, пони совсем забыла, что она находилась в очень враждебном месте, и своими выходками подставляла и себя, и друга. Клыкастый даже не знал, как реагировать на такую наглость.

— Ты понимаешь, что останавливаться опасно? Мы прошли совсем далеко, и здесь всё выглядит более подозри- 

— А ты будто бы так хорошо знаешь окружающий мир, чтобы его судить. Ничего ведь ещё не произошло! - крылатая всерьёз не понимала претензий своего друга - Ты боишься, хотя сам мне говорил успокоиться! 

— Ты целый день лежишь, что-то требуешь, и забываешь о том, что мы находимся в совершенно незнако-

— Опять ты про это.. Слушай, ничего ведь не случилось. И не случится. Что ты от меня-то хочешь?

— Подумай. - получив в ответ демонстративный вздох, жук продолжил провоцировать лошадку - Баланс. Не только между нами — тебе пора худеть.

— ..Да как ты смеешь?! Хочу есть — буду есть! Хочу капризничать — буду капризничать! И вообще, раз на то пошло, то я буду спать прямо тут!

Красноглазая снова надула щёки от злости. И ладно, если бы на этом всё закончилось, но она выбрала для сна не фиолетовый панцирь, а ближайшие кусты. В которых оранжевая вмиг застряла и совершенно не могла пошевелиться. Пони хотела позвать на помощь, но инсектоид всё видел и уже стоял рядом. И как следует проучивал бесстыжую.

— Вот незадача, застряла. И это совершенно не из-за того, что кто-то кушает слишком много сладкого, не так ли? — ехидничал насекомыш - И вообще, раз на то пошло, то я буду спать прямо тут.

Усатый положил голову на живот крылатой, в ответ получив громкое пищание. Однако, жук не стал останавливаться на половине издевательства и решил поступить так, чтобы опыт точно запомнился — скорчил лицо, как у капризной пони, и попытался взбить “подушку”.

— Вот так куда лучше. Подвинься. А, стоп, ты же не можешь.

Чейнджлинг подобрался поближе и проломил собой часть куста. Вдруг, Гамбит почувствовал, как по его ногам что-то двигается. Что-то шипастое, шершавое и длинное. Он тут же замолчал и замер в ожидании, подобно статуе, чем смутил солнечную ещё больше.

— ..Что случилось? - ушастая приложила больше усилий к побегу - Не смотри на меня так!

— Саншайн, замри. Послушай меня и замри.

Глупая пони делала всё с точностью наоборот — дёргалась, нервничала и верещала. А когда непонятные щупальце-образные штуки дошли до крутящейся пони, то попытки сбежать только усилились. Хваталки сразу же отстали от жука, ведь они нашли добычу поинтереснее. И живее.

Чувствокрад оказался прав — нужно просто перестать шевелиться, и ловушка отпустила бы неосторожных путешественников. А теперь, щупальца вовсю заворачивали собой бедную лошадку, без проблем вытащив её из фальшивого куста. Насекомому только и оставалось, что наблюдать.

И следовать за хваталками. Аккуратно переступая через возможные ловушки и другую растительность, Гамбит подобрался к источнику этих самых щупалец — большущий цветок, подобных которому авантюристы уже видели у начала похода в джунгли. Только, тут их росло в разы больше.

К счастью, голодным и активным оказался только один из них. Но это пока — другие могли проснуться в любой момент, а кричащая пони только способствовала наступлению беды. Алый бутон, словно, понимал, что ждать не стоит, дабы не делиться с остальными.

Понимал и чейнджлинг. Плотоядное растение уже собиралось проглотить оранжевую пони, как на него напал инсектоид, не побрезговав использовать новые знания и своё природное преимущество. Пока передние копыта и отростки над ними сдерживали агрессивные стебли, насекомыш пытался прокусить и разрезать источник всех бед.

Растение вмиг переключилось на большую для себя угрозу и отпустило будущую еду. Огромная роза пыталась схватить зубастого, с каждым мгновением насылая на него всё больше и больше щупалец. Зажатый между шипов Гамбит остался без идей.. Как вдруг, его отпустили.

Прямо в желудок. Там-то он и разыгрался — агрессивная флора пала всего после нескольких ярких сиреневых вспышек. Шляпка плотоядного растения распалась, а лепестки тут же разлетелись по ветру. Спасителю глупых лошадей не составило труда вылезти из зелёных останков, тем более в своём новом облике.

Тело жука оказалось полностью покрыто шипами, острыми выступами и другими опасными, асимметричными образованиями на теле. Борясь за свою и чужую жизнь, усатый пытался нанести как можно больше вреда хрупкому, но гигантскому созданию. Даже, если он, после этого, будет похож на монстра и напугает Саншайн.

Благо, это страшное порождение фантазии можно убрать так же быстро, как и воссоздать. Чего не скажешь о вязкой, бесцветной субстанции, оставшейся на хитине. Тут явно нужно искупаться, или хотя бы встряхнуться — и побыстрее. Желудочный сок всё ещё представлял угрозу.

— Эта штука глупая и она отпустила меня. - белоснежный активно отряхивался от гадости, с неприятным звуком разъедающую его панцирь - Ты тоже глупая. Ты что-нибудь поняла?

— ..Прости меня, пожалуйста! - пегас попыталась безуспешно обнять насекомыша.

— Никаких объятий, пока не скажешь то, что я хочу услышать.

— ..Я больше так не буду! Мы должны решать проблемы вместе, я постараюсь тебя слушать! - кобыла виновато водила копытом по земле — Мы слишком далеко от дома, и нам нужно вести себя осторожно. Да и дома тоже стоит. — застав жукастого в ожидании, она вновь продолжила — Мы должны работать в команде, вот! Ты хорошо знаешь природу на практике, а я в теории..!

Вот теперь и обняться можно! Но не тут, а в пути, прижав к себе белую шею. Слишком рискованно гулять рядом с плотоядными растениями, слишком многого может стоить ещё одна остановка. И для сна тоже не стоит осмеливаться на такой поступок — проще потерпеть.

Всё равно, крики ни к чему не приведут. Разве что, к повышенному вниманию со стороны. Не успела Саншайн толком отойти от своего нового, трёхдневного сна, как пони подметила, что её компаньон вёл себя весьма необычно. Что уж тут говорить, если поведение оказалось странным даже для его вида?

Пластинчатый куда-то подолгу вглядывался, резко замирал и замолкал, и даже не скрипел! Перевёртыш, словно, пытался кого-то выследить, или притвориться окружением, но у него никак не получалось застать противника врасплох. Даже перекусы и перерывы не помогали расслабить нервозного. Крылатая не могла проигнорировать беду:

— ..Всё в порядке?

— У тебя не возникало такого ощущения, будто за нами следят?

— Разве за нами не следили до этого? Ну там, букашки всякие..

— Не пойми неправильно. Следят, как за добычей, очень долго. Наблюдают, выжидают, хотят съесть. Убить.

Пони уже хотела сказать, что это всё глупости, как вспомнила совсем недавний для себя опыт. Если чейнджлинг, со своими-то молниеносными рефлексами и отменным восприятием, не мог до конца уловить странное существо, то это действительно повод для волнения. Что это могло быть?

— Сколько оно уже так делает? Не думаешь, что оно должно уже проголодаться?

— Похоже, эта тварь разумная. И необычная. Вечно замечаю что-то краем глаза, а как поворачиваю зрачки — пустота. Просто ничего нет.

— Как это так?

— Я не знаю. - клыкастый вновь остановился на несколько секунд - ..Это словно какой-то транс. Я устал. Не могу больше; не хочу. Нужно наблюдать. Я тебя поймаю..

Пегас попыталась отдаться своим раздумьям. Ей очень трудно давалась поставленная задача, ведь она отвлекалась на страдания своего друга — пони хотела помочь, но не знала как, и это превращалось в бесконечное волнение. Как это так, чтобы невидимое, не голодное и постоянно рядом? Ещё и играется, изводит. Наконец, у ушастой появилась мысль:

— А что, если использовать меня, как приманку?

— Нет! Это безу-!

— Нет-нет, ты не понял, подожди! Может, оно боится напасть из-за того, что видит тебя? Что, если ты будешь очень рядом, но в виде сумок?

Гамбит вновь остановился и будто выпал из сознания. Этот необъяснимый феномен так мучал пластинчатого, что тот машинально оскалился и хотел, кажется, прыгнуть куда-нибудь далеко, подальше от этой пытки. А тут ещё и столь возмутительное предложение солнечной. Жук чудом держался..

— Ты уверена? Это слишком для тебя опасно. Может, нам вообще не стоит это что-то провоцировать..

— Посмотри на себя! Ты уже с ума сходишь! - пони обеспокоенно трясла своего напарника — Я понимаю, что ты не такой, как я, но это уже даже на тебя не похоже, тебя будто околдовывают! Очнись!

— Да, точно. Верно. Спасибо. — тот бормотал так быстро, словно говорил с кем-то ещё — Это сработает. Должно сработать. Надо попытаться.

Солнечной пони всё ещё казалось, что клыкастый совсем замечтался, и не придумала ничего лучше, как взяться за проверенный способ приведения в чувство, работавший дома. Пушистая стала трогать хитиновые щёки, всячески разминая их в попытке достучаться до перевёртыша.

— ..Санни, не время.

— А, так ты тут, со мной? - пони засмеялась — Я-то думала, что ты всё ещё в своих грёзах.

— Что такое грёзы?

— Э-э.. не важно. Ты просто ведёшь себя так, будто застрял в мечтах.

— В тебе я ещё не-

Не успел жук договорить, как получил по носу. Он явно заслужил этот удар за непристойность — тем более, зная о том, что пони не любит такой “юмор”. Однако, крылатая обрадовалась, что её друг более-менее в порядке и ещё дружит с тем, что у него находилось в голове — вероятно, по этой причине, она не держала на него серьёзной обиды.

А быть может, всё из-за того, что ссориться в такой ответственный момент совсем нежелательно — в который раз так стремительно темнело. Самое время для воплощения той задумки. Заодно, возможность отоспаться среди, на удивление, достаточно мирной природы.

Наверное, никто так сильно не любит спать, как этот пегас. Уже прошло больше пятидесяти часов, а солнечная и не думала просыпаться — радужные сны и мягкая натуральная кровать совсем не отпускали соню, несмотря на нахождение в совершенно непонятном месте, далеко от дома.

И всё же, пони достаточно спокойно спала. Возможно, её успокаивало то, что она обнимала одну из самых дорогих вещей, которая у неё была. Да и эта вещь — этот друг, за всё время ни разу не шевельнулся. По крайней мере, сам, по своей воле.

В какой-то момент, предчувствие постепенно просыпалось, как и сама Саншайн. Она почувствовала что-то мягкое и пушистое, что водило по её шее, подбородку и носу. Пони машинально взялась за мягкий объект передними копытами, еле слышно забормотав сквозь сон:

— Гамби, дай поспать, не время шутить..

Однако, необычный прилив сил заставил малышку окончательно проснуться — чейнджлинги не мягкие, не тёплые, и не пушистые. Лошадка увидела перед собой странное животное бело-серой раскраски с длинным, очень гибким и мягким хвостом.

Существо удивилось оранжевой гостье не меньше её самой, и пока она в ступоре прижимала животное к себе, пушистик держался за её грудку небольшими мягкими лапками, постоянно перебирая шерсть незнакомки. Это точно не Гамбит, пусть также не знает о личном пространстве.

Крылатая поспешно отпустила животинку и увидела, что та вглядывалась в пони своими жёлтыми глазами с таким интересом, что казалось, будто её сейчас съедят. Учитывая размеры этого существа — оно было больше пони, минимум, раза в два — страх малышки оправдан. Лишь одна мысль её успокаивала — такое милое существо просто не может есть пони, не так ли?

Даже если и так — где же Гамбит? Санни, в надежде, что чейнджлинг недалеко, спросонья рыскала глазами вокруг себя. И она нашла его — уже после того, как жука нашли ещё два хвостатых, так похожих на первого. Они рылись в её саквояже, вероятно, в поисках еды.

Кобыла резко прибрала сумки к своим копытам и отбежала с ними в сторону. Насекомыш тут же вернул свой настоящий облик, как оказался подальше от хозяев леса. Однако, к удивлению копытных, никого ни капли не встревожила трансформация; наоборот — они уставились на жука, по большей части игнорируя малышку.

— Гамби, что это за коты такие?

— Не знаю. Они мало на котов похожи, посмотри на их мордочки. Да и коты не висят на ветках.. - ответил ей жук, разворачивая голову вокруг своей оси.

Любопытных взглядов, как оказалось, становилось всё больше — как минимум, десяток новых существ постепенно окружал товарищей. Интуиция насекомого играла всё ярче — вероятно, у пушистиков были не самые добрые намерения. Здравый смысл подпинывал сверху — глаза. Слишком яркие глаза.

— ..И мне совсем не нравится, как эти полосатые на меня смотрят.

Кто-то из недо-котов сидел и наблюдал, кто-то грыз те самые зелёные ягоды, что путники видели ранее, а кто-то подходил всё ближе, совсем не страшась гостей. Небольшая группа кото-образных существ без страха окружила копытных и обменивалась с ними глупыми взглядами.

Большинство местных просто ходили вокруг, сдерживая любопытство, но небольшая их часть, всё же, очень нагло пыталась понять, что из себя представляют новоприбывшие, при помощи своих лап и носов. В какой-то момент, один из полосатиков и вовсе вонзился зубами в панцирь чейнджлинга, с лёгкостью отломив от него кусочек.

Перевёртыш рассвирепел, страшно зашипел на округу и резко перевоплотился в нечто, куда более опасное как для окружения, так и для окружающих. Он размахивал своими конечностями и хвостом, надеясь поймать хоть одного любителя поесть насекомых.

Такое агрессивное поведение спугнуло желтоглазых и они разбежались по кустам. Всё, что осталось от жукоедов — фрукты, небольшие лужи крови и обрубок пушистого хвоста, успешно отрезанный в тантруме. К счастью, чейнджлинг не задел свою подругу — она вмиг вжалась в траву, не успел тот зашипеть. Да и они выжили — тоже хорошо, как никак.

Плохо, что беда случилась. Саншайн без промедления бросилась к своему другу, как всё закончилось. Невзирая на поведение товарища и возможный риск покалечиться, она крепко обняла злого жука, в попытке его  успокоить. Всё-таки, ничто не влияет на этих существ так сильно, как эмоции. Тем более, направленные в их сторону.

— Гамби! Ты в порядке? Что с тобой? Поговори со мной!

Похоже, что провокация со стороны полосатых оказалась крайне болезненной, ведь покусанный не отвечал и продолжал шипеть на всё вокруг, демонстративно подняв опасный хвост кверху. У слабой лошадки еле хватало сил, чтобы удержать гневающегося зверя на месте.

Тут её взгляд упал на часть панциря, где она разглядела следы чужих зубов, что так выделялись на фоне натуральных перфораций тела. Это же с какой силой нужно кусаться, чтобы проломить массивный экзоскелет? На кого они действительно охотятся? Неужто, рядом живут ещё перевёртыши?

— Миленький, прошу, успокойся, всё уже позади! - проговаривала пони, чуть ли не плача - Никто больше не будет тебя кусать, они ушли!

Вновь это необычное ощущение. Этот приятный поток энергии, поток чувств, заставивший усатого остановиться и спрятать все свои орудия убийства. На второй раз, правда, эти эмоции показались несколько пугающими. Тут не обойдется без объятий.

Однако, объятья — сказано слишком грубо, потому как на деле чейнджлинг развернул свои копыта и шею в сторону Саншайн, крепко за неё взявшись. При том, что он всё ещё был повернут к ней спиной. Удобно, наверное, иметь наружный скелет вместо внутреннего.

— Какой же ты гибкий! — удивилась Санни “обратным” объятьям — Как ты себя чувствуешь?

— Тебя когда-нибудь пытались съесть живьём?

— Нет, но.. это, должно быть, больно.

— Очень наблюдательно с твоей стороны. — язвил покусанный — Я в порядке. Это очень больно, но я в порядке.

— В каком порядке?! Ты течёшь! - Санни прикоснулась к его ране.

К мягкому копыту прилипла эта вязкая субстанция. Только после прикосновения и растяжения жёлтого геля, жук обратил внимание на свою собственную рану. По какой-то неведомой причине, что-то показалось ему в такой момент забавным.

— Смешно. Я сиреневый, а кровь жёлтая. Многое говорит о моём происхождении.

А вот пони было не до шуток и занимательных фактов — её друг кровоточил! Она пыталась стряхнуть с себя этот непонятный гель, а когда попытки провалились, то потянулась к нему своим языком. К удивлению, этот деликатес вызывал крайне противоречивые эмоции.

— ..Ты вкусный. — пони продолжала, буквально, зализывать рану.

— Ты ведь не будешь действительно пытаться меня съесть?

Не успела та как-либо ответить, как обеспокоенный ситуацией инсектоид зашипел на малышку из-за её шутливо-фанатичного взгляда. Друзей, словно, поменяли местами — теперь смеялась маленькая пони, нисколько не обидевшись на буйный язык своего партнёра.

— Да шучу я, шучу! Мне и в голову бы не пришло тебя кушать, даже чуть-чуть! Я просто пытаюсь облегчить твоё положение.

— Странное у тебя чувство юмора. И более странная от тебя помощь. Ты точно знаешь, что делаешь?

— Кто бы говор- ..Конечно! Немного любви ещё никому не вредило. Особенно такому созданию, как ты. — пегас поцеловала место укуса, как закончила слизывать лишнее — Вот так оно обязательно заживёт. Постарайся просто не думать об этом, и всё будет хорошо. Обещаю.

Компаньоны встретились глазами, и очень скоро перевёртыш скопировал улыбку своей спутницы. Что-то двигало его скулами, и это совсем не попытка подражать. Только вот, улыбался он недолго. Что-то опять украло внимание насекомыша. Что-то знакомое и очень гадкое.

— ..Всё хорошо?

— Оно всё ещё за нами следит. Нам пора идти.

Насекомыш без лишних слов развернулся в нормальное положение и ловко усадил на спину свою спутницу. Перед тем, как рвануть оттуда подальше, он взял в зубы тот кончик хвоста, который отрубил чуть ранее и незамедлительно проглотил его целиком.

— А это ещё зачем? — возмутилась оранжевая — А как насчёт тех ягод? Я, может, тоже есть хочу!

— ..Не подумал. Опять. — усач спародировал голос своей подруги - Ну ты и обжора, тебе необходимо потреблять пищу!

Команда продолжила путь только после тщательных приготовлений — с едой. Теперь же, будучи более ознакомленными с местными флорой и фауной, товарищам ещё сильнее хотелось покинуть эти джунгли. Хоть и нужно отдать лесу должное — он преподал друзьям достаточно уроков.

Копытные постоянно оборачивались и перешёптывались. Очевидно, что путешественники встретили далеко не всех представителей этого уголка, и им вряд ли хотелось дораскрыть эту завесу тайны. По крайней мере, сейчас. Найти выход и отдохнуть товарищам хотелось куда больше, чем запомнить материал для будущих энциклопедий.

Как вдруг, компания заметила яркий источник света, где-то вдалеке. Куда более броский, чем светившее сквозь агрессивную вегетацию солнце. Конечно, это только начало дня, но неужели они почти дошли до выхода? А если это чьи-то фокусы? Что действительно скрывается за этой вспышкой?

Компаньоны молча кивнули друг другу и дружно двинулись в сторону загадочного сияния, надеясь на лучшее. Чем дальше они продвигались, тем ярче становилось вокруг них. По большей части, путники игнорировали большинство вещей вокруг себя, уделяя всё своё внимание передвижению.

Глаза успели привыкнуть к такой яркости, а потому рассмотреть окружение сквозь засвет не составило труда. Вид, прямо как из тех немногих, закрытых ото всех учебников и древних записок — опустевший океан с поднятым на сушу дном, палящее солнце.. И резкий обрыв.

— Саншайн! Смотри под ноги.

Лучи светила раскинулись по равнине из песка, казавшейся бесконечной из-за своих масштабов. Большая звезда жарила с такой интенсивностью, что ещё там, в джунглях, товарищи разглядели именно её, сквозь километры зелени. Крутился всего один вопрос — куда дальше? Голодные тропики, или пустые дюны?

— Я не хочу возвращаться назад.. Там жутко! Может, пойдём дальше? - солнечная уже настроилась на смену обстановки — Всегда было интересно, какая же на деле пустыня!

— Впереди вряд ли будет так опасно. Стоит попробовать. Быть может, пони, которую мы ищем, где-то там. Там ведь есть город?

— Лучше — целая страна — Мидиллия! Они так себя называют на своём языке. Может, у нас получится наладить с ними контакт! — Санни радовалась и прыгала на месте — Наконец-то, над нами будет солнышко!

— Так оно и так рядом. Рядом со мной, капризное такое.

Смех и радость явно стоит отложить — земля под прыгающей лошадкой начала осыпаться, и Санни чуть не покатилась по крутому склону. Благо, она вовремя вспомнила о наличии крыльев и аккуратно опустилась вниз, вместе с шутником и запасом провизии. Раскалённый песок сразу же дал о себе знать. Осталось только не свариться.

Глава III: Золотой океан | Часть I: Из хлада в полымя

Солнце и горячий воздух не так сильно жгли компанию, как нагретые пески. Вновь появившийся оптимизм хоть и помогал продвигаться дальше, силы от подскоков у оранжевой заканчивались куда быстрее, чем от ходьбы. А ведь, это только начало.

Со всех сторон, вместо пейзажей из всевозможных зелёных оттенков, друзей окружала безжизненная пустыня; лес позади почти скрылся за горизонтом. Команда могла только гадать, как долго они продержатся перед тем, как начать думать над возвращением домой с помощью свитка..

— Помни, что теперь нам нужно экономить ещё усерднее. — чейнджлинг отчитывал капризную пони.

— Знаю! Это же пустыня, тут почти ничегошеньки нет. Ну, кроме той страны!

— Дойти бы ещё. Как далеко нам топать?

— Очень-очень далеко! Но мы справимся, я знаю. Мы не первые, кто туда добирался. Как думаешь, может, нам стоило взять побольше еды..? — крылатая задумалась пока оборачивалась назад.

В тот же миг, пони закричала и взмыла ввысь, подальше от пугающего явления. Её эскорт молниеносно развернулся и уже приготовился к худшему.. Однако, жук просто впал в ступор. За товарищами следовала та самая пустота, о которой ранее говорил Гамбит.

Целое ничего, сливающееся с фоном. И вокруг этого “ничего” слегка искажался воздух. Когда неизвестная штука поняла, что её раскрыли, то окрас следопыта почти сразу поменялся на истинный, без маскировки. Это же самый настоящий чейнджлинг!

Только, с большими отличиями от эквестрийских. Этот оказался бежевого цвета, по размерам уступал белому, а ножки оказались очень тонкие и острые. Хвостовая часть и вовсе не похожа ни на что другое — не волос и даже не мягкий хитин — длинное, плоское, твёрдое пластинчатое образование с десятком мелких ножек по бокам. Как у сколопендры.

Странный инсектоид не пытался поговорить или объясниться, он просто шипел. Шипел, как будто его самого загнали в угол; как дикарь на будущую еду или скорую смерть. Естественно, он получил точно такой же ответ от белоснежного. Со стороны, дискуссия напоминала диалог злых кошек.

Однако, две шипелки будто бы понимали друг друга сквозь языкастую неразбериху. И песочный понимал, что в одиночку у него нет шанса. Изголодавшийся инсектоид решил отступить. Он молниеносно зарылся в песок при помощи своих острых копыт и хваталок с хвоста. За ним не осталось ни следа, по которому того можно было бы отследить.

— Говорил же, что мне не показалось. ..Ты так и будешь висеть в воздухе?

— Между прочим, он меня напугал! — отрезала солнечная, опустившись на горячий песок — Ты ведь понимаешь, что всё это значит?

— Мы не одни даже тут. — жук быстро сообразил — Нужно быть внимательными.

— Да! Пойдём, куда-нибудь, скорее.. — крылатая поскакала подальше от джунглей.

Перевёртыш последовал за своей спутницей. В отличие от неё, его беспокоила не высокая температура, а только лишь мысли. Было ли это существо его сородичем? Почему он сливался с фоном, а не превращался, как другие? Очередной мутант, или самый настоящий, нормальный усач?

— Саншайн. Давай поговорим.

— Давай! О чём?

— О том чейнджлинге. Как думаешь, кто, или что это могло быть?

— Вряд ли это вообще чейнджлинг. Он же не превращался! Ты сам это видел!

— Я ведь тоже необычный. Что, если это мои превращения не правильные, а не его?

В книжках совсем не раскрывалось, как, всё-таки, перевёртыши превращаются. А у зубастого был какой-то опыт дома — в улье. Друзья нечасто беседовали об этом магическом аспекте, а сейчас прямо повод появился. Не вовремя, конечно, но молчать не стоит.

— В книгах говорилось, что перевёртыши меняют облик на близких своей жертвы, чтобы вытягивать эмоции. - рассуждала начитанная - Он больше.. Как хамелеон какой-то. Хамелеон-линг? ..Такие вообще бывают?

— А что насчёт меня? — необычный жук всё не унимался - Я в порядке?

— Ты ведь не можешь нормально превращаться в разных существ, так?

— Так.

Было бы хорошо найти и понять различия между видами или отдельными существами. К сожалению, рассуждать особо не о чем, потому как и обычные чейнджлинги, и пустынные, совсем никак не изучены. Что уж тут до Гамбита, являющимся чуть ли не их полной противоположностью, хотя бы внешне?

— Вот и твоя особенность!

— Не понимаю.

— Ты не можешь всего того, что могут остальные!

Оранжевая поняла, как обидно может звучать её речь только после произношения. Однако, пони надеялась, что белый друг не держит на неё зла. Лошадка знала и понимала, что он воспринимает многие вещи буквально, а не переносно, но с таким рвением познать себя и других..

— ..Н-ну, почти! Он даже превращаться не может, а ты мастер кого-нибудь запутать! - кобыла всё пыталась оправдаться - Разве другие так могут? Никогда раньше такого не видела!

— Вот именно. Ты никогда такого не видела. Как ты тогда можешь судить?

— Ты можешь то, о чём никто про вас не говорит.

— Что же?

— Чувствовать.

Сама мысль не имела никакого смысла. Он же перевёртыш, конечно он может чувствовать, это же их главная особенность! Может, маленькая пони на что-то намекала? Даже сейчас, она всё ещё волновалась и не находила себе места. Почему?

— Гамби? Ты не обижаешься?

— На что?

— Ну, я ведь сказала, что-

— Ты всё верно сказала. Я не такой, как все. — насекомыш очень спокойно рассуждал - Он тоже не такой, как все. Мы похожи друг на друга больше, чем на других. Мы что-то можем, а что-то не можем. Недостатки есть, преимущества тоже. Просто о них пока никто не знает. Даже я.

Вновь неловкое молчание. Лишь ветер проскакивал мимо ушей и давал повод сосредоточиться на мыслях. Только вот, всё равно с трудом получалось — погода раздражала, надо следить за жуками.. И как вообще думать, когда слова не несут смысла? Что-то в них, конечно, было, но инсектоид никак не понимал сути, как бы тот ни старался.

— ..А ты правда так думаешь? — жук внезапно прервал молчание.

— А?

— Про чувства. Ты сказала, что я могу чувствовать. Что ты точно имела в виду?

— Ну как же! Ты ведь защищаешь меня, мы проводим время вместе.. - улыбалась мягкотелая — И ты это делаешь по своей воле, не как другие. Это видно.

Разве по своей? Инсектоид действительно сам решился помогать крылатой, но знала ли она, что Мунрайз поставил жуку ультиматум? Учитывая, как лошадка защищала насекомыша — вряд ли. Он ведь просто хотел жить, пусть и нашел в этой пони нечто особое. Необычные эмоции.

Перевёртышу не “видно” так, как крылатой. Он совсем не понимал, почему его и подобных не любят другие, и не считал свою привязанность чем-то постыдным или вне нормы. Пони становились злее из года в год, но не сами же по себе? Может, во всём виноваты именно чейнджлинги? Почему дом Рассвета так “расщедрился” и разрешил усатому остаться?

— По своей. Когда Мун ясно дал понять — или я делаю, что он скажет, или я никогда больше не увижу ваш дом.

— Что?! Он не мог такого сказать, не верю! Он хороший, он научил меня стольким вещам, он дал мне всё! ..И-

— Почему ты тогда не занимаешься те-

— Даже слушать не буду! Он бы не причинил мне или моим друзьям вреда! Хватит!

Эмоции, опять! Они разгорелись, как кипящее масло при контакте с водой. Противоречивые и недостижимые друг с другом по смыслу эмоции как насыщали, так и пугали усатого. И только вид какого-то высокого столба успокоил странную лошадку. По крайней мере, привёл её в чувство.

Всё-таки, пустошь и её сводила с ума. Смертельная скука окружала крылатую — ей хотелось заняться хоть чем-нибудь — и плевать, что недавний разговор был как раз о занятиях. Она, словно, ничего и не помнила, заново прокручивая в голове монологи из дома..

Ещё и жара досаждала. Саншайн очень хотелось окунуться в холодную ванную, попить такой же холодной воды из бочки, съесть что-нибудь питательное — и холодное.. Но вокруг один песок. В глаза лез, к шубке прилипал — всюду он, и ничего более! Даже шпиль песочный!

— Мне монумент видится..

— Тебе не видится. Там что-то стоит.

— ..Теперь и слышится, как ты говоришь, что это правда.

— Но это правда.

Малышка не верила глазам и ушам. А столб только приближался. На нём ничего не было изображено, наскрябано или высечено — чуть ли не идеальный кусок песчаника, почти симметричный. Он просто смотрел в небо, и ничего более. Рядом с ним, кроме дюн — тоже ничего. Это мираж?

— Как думаешь, для чего это сооружено? — поинтересовался жук.

Раз перевёртыш видел эту штуку и ничего особенного не почувствовал, то монумент вполне реальный. Столь же реальный, как страдания красноглазой — она просто мычала и прижималась к тени от длинного камня, не в состоянии адекватно отвечать на вопросы. Снова придётся решать проблемы одному лишь чейнджлингу.

“Столб один — значит, указатель. Если на столбе ничего нет, то сам столб должен быть направлением. Куда?” — жук рассуждал у себя в голове, внимательно оглядывая таинственную конструкцию со всех сторон — “Углы? Может, они смотрят туда, куда надо идти?”.

Асимметрия фигуры о чём-то да говорила. Неспроста же башня так выглядит, раз она никак не разделена? Народ, живущий в этих краях, похоже, по-своему гениален — если большое насекомое не ошибается, то кони показали путь так, чтобы дикие букашки и неодарённые ничего не поняли и оставили жителей в покое. Теорию стоит проверить!

— Сан, я кажется понял. Сан?

— ..Жарко, очень жарко..

— Я понял, где ближайшее поселение. Давай, вставай. Осталось пройти ещё немного. Наверное.

Уставшая пони покорно поковыляла за жуком. Стоит ей завалиться на бок, как Гамбит уже тут как тут. Он очень хотел посадить малышку на свою спину, но не мог — иначе, есть риск провалиться под общим весом всего сразу и утонуть в этом жёлтом океане. Если бы только клыкастый знал основы физики..

Вскоре, вдали показалась ещё одна башня. Точнее, нечто более массивное, больше похожее на украшение; некое дополнение для большой полусферы из песчаника. Дальше — больше — целый дом, почти из идеальных бежевых глыб. Ещё, и ещё.. Да это же город!

Точнее то, что от него осталось. Кроме погребённых построек, вокруг ни капли жизни — ни живой души, ни звука. Ничего. Только жара, ветер, разорванный шёлк, и фундаменты, жестоко поглощённые золотым морем. Даже выдохшаяся особа удивилась умертвлённому поселению:

— Как..? О них столько рассказов, столько легенд! — пегас не принимала происходящее - Не может быть, чтобы они так просто исчезли — из-за погоды! Не верю!

— Я тоже. Предлагаю осмотреться. Заодно найдём место, где ты сможешь отдохнуть. Может даже поймём, куда все пропали.

У тех построек, что выглядели на первый взгляд безопасными, при повторном осмотре выявлялись серьёзные проблемы. Такие конструкции могут обвалиться в любой момент — мародёрствовать, а тем более ночевать в них, нельзя ни в коем случае. Благо, хотя бы один домик выглядел нормально. По крайней мере, не в критическом состоянии.

Потому как назвать дом целым, без наличия входной двери — как минимум, не правильно. Зато, всё остальное, вроде, в норме. Манящая тень уже отдавала ощущением прохлады, а стоило Саншайн пройти внутрь здания, как комфорт и вовсе достиг сказочных пределов.

— Хо-о-олод; хорошо-о.. — малышка облегчённо вздохнула и легла на пол.

— Мне казалось, что солнышку нравится тепло.

— Да, но есть разница между теплом и жарой! — возмущалась пони - Я хоть и солнышко, но обжечься тоже могу!

Заботливый чейнджлинг не отходил ни на шаг. Состояние спутницы тревожило его так же сильно, как и возможный приход пустынных насекомых. И если перегрев ещё поддавался объяснению, то жук совсем не понимал, почему пони покрывалась водой.

— Ты мокрая.

— Я знаю, это от жары. - лошадка всё ещё пыталась отдышаться — Кажется, я словила солнечный удар..

— Удар? — недоумевал инсектоид - Тебя же никто не бил.

— В такие моменты, я не понимаю, шутишь ты или нет.. — крылатая убрала жучиное копыто со своего лба - ..Так говорят, если перегреешься на солнце.

— Тебе поискать полотенце?

— Откуда тут ему быть? - кобыла не переставала ныть — ..Тут даже воды нет!

Однако, друг молча настаивал. У товарищей совсем ничего нет — а тут вполне реально что-то найти. Целеустремлённость и тысячи глаз чейнджлинга, в конечном итоге, убедили упаренную пони, что стоит хотя бы попытаться. Да и перевёртыш не собирался уходить слишком далеко.

Ведь прямо за ним, сбоку от коридора, стояла песчаная дверь. Поначалу, открыть её казалось чем-то непосильным, в том числе из-за отсутствия замков и набалдашников. Но это не остановило пластинчатого. Он просто навалился всем своим телом на преграду, и песчаник рухнул вместе с ним.

Благо, лишь уши жаловались на резкое падение большущей плиты. Сам усатый не пострадал от такого самопожертвования — пострадала только дверь. Она лежала не совсем ровно, и стоило пыли рассеяться, как эта деталь сразу бросилась в глаза. Что-то подпирало жёлтую плиту.

— Кажется, я понял, что мешало двинуться этой двери. - чейнджлинг говорил из другой комнаты — Что-то.. Нет, кто-то лежал прямо за ней.

— Ты что, кого-то убил?! — мелкая угрожающе прикрикнула.

— Разве что скелета. Ему точно больше, чем мне. — Гамбит закряхтел, пытаясь вытянуть тело из-под куска песчаника — Тяжёлый. Солдат какой-то. Броня пережила и его, и дверь. Поразительно.

— Значит, это правда.. Мидиллия славится своей военной мощью. 

Из комнаты послышался лязг кольчуги, которую тащили по полу. Если перевёртышу тяжело давалось обмундирование, то страшно представить, какой силой обладали владельцы этих панцирей. Их противники вряд ли устоят и минуты.. Если, только, буря не забрала с собой остальных коней.

— Значит, мы ещё их не нашли. Городок какой-то маленький для чего-то военного. Уж я-то знаю. — жук закончил передвигать доспехи — Броня очень увесистая, по форме всё странное — особенно шлем. Похоже, эти восточные пони — совсем не пони.

— Как это не пони?! Они же от нас произошли! — недоумевала Саншайн — Ещё очень давно, если верить истории, самые обычные пони ушли в земли, которые создали ушлинги..

— Ушлинги? Которые эльфы? - белоснежный всё не понимал ценности находке — Насколько давно это было?

— Если брать ничейный календарь, то.. Примерно шестисотые года. А сейчас уже девятисотые идут.

Мунрайз пытался давать уроки истории как Саншайн, так и, в будущем, её друзьям. Никто, правда, до конца не понимал весь этот поток информации — уж слишком его рассказы различаются с тем, чему учат других в детстве. Ну в самом деле, не может же жизнь быть такой жестокой? Однако, пока всё только подтверждается..

Грубость, убийства, вражда со своими, нежелание никого слушать, абсурдные факты вместо истины.. И ради чего? Даже страх перед другими расами совершенно не оправдан — зачем прогонять пустынников и злиться на драконов? Крылатой ещё только предстояло увидеть плоды двух сестёр, и она всем сердцем надеялась, что это не так. Она не хотела в это верить.

..Именно по причине самообразованности, наследница дома Рассвета знает побольше остальных. Она с самого детства слушала только своего брата и родителей, пока те ещё были живы. И, быть может, пони не до конца верит некоторым фактам из детства как раз из-за отсутствия другой точки зрения. Какой у аликорнов мотив всё сводить к нищете?

— ..Не совсем понимаю, о чём ты говоришь. Кроме того, что разница в столько лет. Это очень много. Тогда понятно, почему они так отличаются от вас — приспособились к жизни тут.

— Или не очень. - солнечная настаивала на своём — Тут всё разрушено и ничегошеньки нет! Как к такому вообще можно привыкнуть? Вот что они тут делали?

— Легенды не появляются из ниоткуда. О нас тоже много чего говорят. - бурчал инсектоид с нотками недовольства — Может, ты лучше сюда придёшь? Тут светлее, и не жарко совсем.

— Спасибо, я не хочу ходить по чьему-то телу. - фыркнула крылатая — К тому же, я устала, а тут прям хорошо-о..

Чего как раз не хватало сгоревшему пегасу — так это охладиться. В тени это оказалось сделать очень легко, особенно если учесть, что рядом с крылатой оказался съедобный холодильник. Ну и как не взвалить на него свою нагревшуюся тушку? Всё равно всё липнет — грязнее шерсть не станет.

— Как знаешь. - жук вновь рылся под дверью — ..Я что-то нашёл. Лови!

Перед лицом солнечной приземлился браслет, вылетевший из соседней комнаты. Он сделан из металла, украшенного разными делениями, высеченными в хаотичной, казалось бы, последовательности. На первый взгляд — простое украшение, но Санни явно знала об этой вещице больше.

— Откуда ты это достал? - она приятно удивилась находке.

— Лежало рядом с солдатом. Что это?

— Магнитный браслет!

— Для чего он нужен?

— Для того, чтобы зубами не держать инструменты и оружие. Рядом с ним есть ещё что-нибудь? Что-то такое, что было бы сложно нести?

Снова копошение за стеной. Звуки продолжались до тех пор, пока та же огромная плита, давящая на кости, не оказалась рядом с ними под давлением жучиной силы. Как вдруг, знакомый вибрирующий голос издал очень громкий, странный вопль.

— Ты в порядке? Что случилось?!

— Что-то с оружием не так. Неприятные ощущения при приближении к копью. Кажется, тут уже я перестарался — оно сломано. Попробую дост-

— Стой-стой-стой! - лошадка безуспешно попыталась встать - ..Иди сюда!

Ничего не понимающий перевёртыш тут же вернулся к своей подруге. Взгляд солнечной пони всё не сползал со старой раны, и это только сильнее смущало недоумевающего чейнджлинга. Покусанная часть экзоскелета оказалась совершенно пустой — в ней не проскакивало ни капли жёлтого.

— ..Ты очень волнуешься. Что не так?

— Зря ты подошёл к копью..

— Не понимаю. - зубастый, кажется, догадывался - Ты знала о том, что будет?

Малышка дрожала и сжимала своего друга всё крепче — из-за неё он пострадал даже сильнее, чем она боялась себе представить. Как теперь смотреть ему в глаза, как объяснить произошедшее? Ещё немного, и у друзей могло и не быть последнего разговора — насекомыш вовремя отошёл от магического оружия.

— Прости меня, пожалуйста! - собралась та с силами — Мне стоило рассказать об этом пораньше. Это из-за дерева, оно тут растёт — и поглощает всё магическое вокруг! Оно чуть не выжгло тебя!

— Это как у стражников дома?

— Я и подумать не могла, что разница между настоящим и ненастоящим деревом будет такая сильная! Те великаны ведь пустышки, броня и алебарды — иллюзия, копии, как они сами! Оно не с такой агрессией реагирует на проявление колдовства, как тут.

— Помню. Но почему мы ещё не встретили это растение, если оно должно расти тут? Откуда ты о нём знаешь?

Пони всеми силами напрягала свою горячую голову, чтобы вспомнить подробности такой редкой, но важной штуки. Как-то не сходится происходящее с историей. Не могли же эти деревья появиться сами по себе? Где им расти, если не в песке?

— Может.. Остроухие? Помню, Мун что-то говорил про их лес, что туда соваться не стоит. Про деревья, которые там растут.. - Саншайн встряхнула головой и нахмурила брови - ..Не понимаю! Они там наоборот работают! Пустыня тоже их копыт дело! Может..?

— Нужно будет его об этом спросить. А так, эти пустынники молодцы.

— Ч-чего?! Их вещь тебя чуть не убила, а ты их хвалишь?

— Они умные. Они используют любой случай, чтобы выжить. Даже древесину, которую, скорее всего, против них засадили, они используют во благо себе. В борьбе с хамелеонлингами оно должно быть эффективным.

Вновь неловкое молчание, позволяющее, на этот раз, без труда услышать сердцебиение маленькой пони. Благо, постепенно, благодаря объятиям, оно приходило в норму, как и самочувствие оранжевой в целом. Стресс, особенно в таком месте — крайне противопоказан. А радость, наоборот, поможет и настроение сохранить, и отвлечься.

— Так вот.. Расскажешь, как эта штука работает? - перевёртыш показал на браслет.

— Как бы сказать.. - глаза малышки загорелись - На инструменте или том, что накопытник должен держать, должна быть такая же форма узора, как на браслете. Только отзеркаленная. 

— Не понимаю. Это как?

— Ну, выпуклая часть должна быть впуклой, чтобы оно вставилось! Как суп, когда в тарелку наливают, только твёрдый!

Увлекшись рассказом, Саншайн разорвала объятья и нацепила побрякушку на копыто, дабы показать, как она должна использоваться. Только вот, чейнджлинг всё равно не совсем понимал без инструмента. Показать как-то иначе не получится — придётся тащить деревяшку, не лучшим образом реагирующая, как минимум, на одного из авантюристов.

— ..В общем, когда оно вставится, от браслета будет очень сложно убрать ту штуку, потому что это магнит! Работает, как смола, или мёд. Или что-то липкое! 

— Что, если деталь не до конца будет подходить?

— Тогда она будет висеть, тащится по земле и мешаться. Это, скорее, как защита от воровства сделано, чем для чего-то ещё. И снимается легко — нужно просто повернуть орудие, как следует!

— Удобно. Рот для чего-то ещё использовать можно будет. Только как можно так сражаться?

Зрачки у знающей пони увеличились ещё сильнее — наконец, можно похвастаться тем, что она так хорошо умела! Только вот, опять — осознание, что показать ничего не выйдет, сдуло весь энтузиазм. Как и желание носить сам накопытник, поспешно отправившийся туда, откуда свалился с самого начала.

— ..Долгая история.

— Мы никуда не торопимся. - настаивал жук — Если, только, ты не устала отвечать на вопросы.

— Не устала, но тут показывать надо. Ну, ты понимаешь..

— Тогда, в другой раз. Продолжу осматриваться.

Инсектоид ушёл обратно в комнату, надеясь найти что-то стоящее. Теперь, звуки бардака разносились уже с другой части дома, да и звучали они так громко, словно жук сбрасывал кучу кухонной утвари с крыши. Несмотря на шум, усач всё жаждал узнать побольше о чём-нибудь новом:

— У меня вопрос. Откуда ты всё это знаешь?

— Мун рассказывал обо всём ещё в детстве, некоторые вещи и сейчас показывает! Ну, редко, но показывал же!

— А откуда он обо всём знает?

— Сама удивляюсь, как он умудряется. Он с детства очень сильно увлекается всем вокруг — то родители что-то подсказывали, то книжки.. - оранжевая на секунду загрустила — Жалко, что со мной он не всегда может провести время, но это не страшно.

Гамбит в очередной раз двигал что-то тяжёлое и громкое. Ощущение, будто насекомыш собирался развалить всё здание, или собрать весь мусор в кучу и прыгнуть в него. Как вдруг, чейнджлинг прекратил шуметь, вероятно, найдя что-то среди беспорядка, который сам же и навёл.

— Тебе не кажется это странным?

— А?

— То, что он тобой совсем не занимается. Не находишь это странным?

— Если бы ему было всё равно, то я бы ничего не знала, и он бы не пришел за мной тогда, когда я потерялась, в Нью-Лондо!

— Потерялась? О чём ты?

— Я.. Я не помню! Не хочу об этом говорить!

Чейнджлинг опять учуял очень противоречивые эмоции. Словно, кое-кто врал или боялся, и одновременно уверен в своих мыслях. Однако, смахнув всё на плохое настроение и стресс, он продолжил молча копаться в помещении, которое теперь с уверенностью можно назвать казармой.

Осталось только проверить ящики перед кроватями. Большинство из них оказалось забито пылью, но в одном из дальних шкафов лежали застоявшиеся фрукты. Жук решил порадовать находками недовольную, и пони сразу же поменялась в эмоции при виде своего друга.

Тем не менее, ему показалось довольно странным, что её эмоции были очень правдоподобными. Будто, несколькими моментами назад ничего не происходило. В любом случае, это насыщало чейнджлинга, и он, не подавая виду, положил рядом с лошадкой сокровища — старую котомку и фрукты.

— Там, в основном, завалы. Ещё эти странные фрукты и небольшая сумка.

— А что там вообще было?

— Бараки. Видел что-то подобное и раньше, в Эквестрии. Меня больше удивляет, что вот это вот.. - он постучал копытом перед синим фруктом, имевший асимметричную, приближенную к овалу, форму — ..Всё ещё не испортилось. Видно же, что лежит давно. Стоит ли его есть?

— Только один способ узнать!

И молчание. Перевёртыш думал, что ненасытная пони всё съест сама, а она думала, что это сделает за неё любопытный жук. Когда оба поняли, что их партнёр не будет ничего делать, то одновременно потянулись своими ртами к еде и столкнулись носами. Оба посмотрели друг на друга так, словно каждый из них специально ударил другого.

— Давай лучше ты. — Гамбит проявил инициативу.

— Нет, ты!

— Почему я?

— Ну, так, не я же!

— Я потянулся только потому, что ты не стала пробовать. Хотя, вроде как, намекала именно на это.

— Я пошла на это потому, что ты не стал этого делать, хотя я намекнула как раз на то, что ты мог бы его съесть!

Окончательно запутавшись, компания просто сидела перед едой, никак не решаясь испробовать вкусность. Что, если фрукт, к тому же, несъедобный, или у него просто напросто мерзкий вкус? Жук испробовал множество вещей за свою короткую жизнь, и отголоски от красиво выглядящей гадости всё ещё мелькали где-то в голове..

— Ты хочешь попробовать? — инсектоид прервал молчание.

— Может быть. А ты?

— Может быть.

— Тогда, может, всё же ты попробуешь? — настаивала солнечная.

— Но ты ведь тоже хочешь.

— ..Давай просто поделим его пополам, и всё!

Казалось бы — вот оно, решение проблемы! Но не всё так просто. С другими видами существ всегда всё не так просто - пластинчатый всё не понимал и дёргал усиками, вглядываясь в голубоватый плод. Разделить вкусность подручными средствами не представлялось возможным.

— Как?

— Пополам — значит-

— Я знаю, что это значит. Я спрашиваю, как мы это сделаем?

— Глупенький, используй голову!

Однако, зубастый воспринял это слишком буквально. Нагнувшись, он откусил ровно половину, проглотив свою часть фрукта не разжёвывая. Жук совсем забыл о том, что он может превращаться — и если не в предмет, то хотя бы частично, поменяв конечность-две. И всё же, сработало!

— ..Глупый, я имела в виду подумать! Хотя, так тоже сойдет, конечно.

— Странно. - насекомыш тихо причмокивал - Будто книгу съел. Но чувствую себя хорошо.

Только после мнения главного дегустатора, пони скушала свою половину. Действительно, на вкус — как книга — совсем не вкусная, но, вроде бы, полезная. С первых же секунд лошадка почувствовала на себе те хорошие стороны этого фрукта, о которых чуть ранее говорил её друг.

— Так хорошо стало, и вправду.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, как объяснить.. Всё ещё чувствую себя устало, но комфортно. Не жарко совсем. Что-то мне это напоминает..

Увы, но понять пластинчатому все прелести фрукта не дано — он, как и другие представители этого вида, и так быстро привыкали к экстремальным температурам. Если это не открытый огонь или что-то схожее по опасности, разумеется.

— Точно, вспомнила! Зелья с похожими свойствами есть и тут, и в Кристальной империи!

— Значит, если эти синие штуки растут здесь, то мы достанем себе парочку. — Гамбит поставил чёткую цель на будущее - Очень полезные. Кстати, у меня одна идейка..

Вопреки ожиданиям ушастой, жук мгновенно и очень крепко взялся за пони всеми конечностями, прижав к себе. Санни засмеялась и попыталась в шутку вырваться, пока не обратила внимание на одну занимательную деталь. Оба поняли, что из себя в действительности представляет фрукт.

— Ты совсем не холодный! И гладкий такой, удобный.. Теперь не отвертишься — сегодня ты будешь моей кроватью!

— Ч-что? — заикнулся усач, не зная, чего и добавить.

— Ты удобнее, чем пол. А я хочу спать! Теперь не дёргайся, а то буду капризничать.

Заложнику своих же объятий ничего не оставалось, кроме как принять ситуацию, в которой он оказался. Белоснежный мог бы превратиться в кровать, или отправиться в путь, уложив подругу на спину, но это был первый раз, когда пони чувствовала себя комфортно в этом путешествии.

И хотя чейнджлинг ранее ничего подобного не замечал, сейчас он, как по интуиции, просто знал, что нарушать такой момент просто не правильно. От нечего делать, жук начал скворчать и издавать другие звуки насекомых на ушко малышке. Судя по её улыбке и эмоциям, она довольствовалась этой странной колыбельной.

Так они и пролежали всю ночь в объятьях друг друга, пока ранний рассвет не разбудил кобылу, олицетворяющую данное явление. Хотя, скорее, её замучил голод, ведь обычно она спит в два раза больше, а то и дольше. Первым делом, даже не раскрыв глаза, её копыта потянулись куда-то в сторону, к еде.

— Доброе утро. — насекомыш спокойно поприветствовал соню.

Однако, Саншайн совсем никак не реагировала. Она что-то искала, а чего — сама, похоже, не понимала. Даже касания и шипение чейнджлинга никак на неё не повлияли. Жук всё не понимал, как грамотно пробудить свою подругу и почему она так себя ведёт. Ничто не казалось достаточно сильным для поднятия из сна.

Сиреневый достаточно долго думал, что же делать с полусонной кобылой. В последний момент своих размышлений, жукастый широко раскрыл рот, оголив клыки, и потянул копытами за уголки глаз засыпающей. Пони всё видела, и даже это не помогло проснуться! Что с ней не так?

Она будто бы специально не реагировала на “угрозу” и продолжала в полудрёме что-то пытаться делать. Как можно всё ещё умудряться спать, когда тебя угрожают слопать, пусть и в шутку? Гамбит пытался всячески разбудить лошадку толчками и странными звуками, но, увы, безуспешно.

Пока, в один момент, чейнджлинг не коснулся её украшения в гриве — того  самого сверкающего цветка, вечно свежесорванного. Малейшего касания хватило, чтобы насекомыш заслужил удара по лицу такой силы, чтобы его голову развернуло назад. Зато, наконец, проснулась!

— ..Доброе утро. — чейнджлинг начал так же спокойно, как и в прошлый раз, развернув голову обратно.

— Никогда так не делай! — пробудившаяся кричала с неизмеримой ненавистью — Никогда! Никогда-а!

— Что делать? Почему? — всё так же спокойно говорил жук, внутри которому уже было не по себе.

Они долго смотрели друг другу в глаза. Так долго, что инсектоиду, с его-то глазищами, пришлось моргнуть первым. Очевидно, что его подруга была очень недовольна, но он и не думал, что его будут так жёстко осуждать взглядом. Те эмоции, что он ощущал вокруг себя, имели даже меньше смысла, чем в прошлые подобные разы. Но почему? А главное — как?

Как живое существо может ощущать почти полный спектр души, со всеми противоречиями одновременно? Всё то, что буквально давало жизнь и кормило перевёртыша, вмиг обратилось против него. Жук не мог сделать в этой пытке совсем ничего. Он не мог думать, не мог сосредоточиться — чейнджлинг просто пищал от непостижимого страха.

— Прости, прости-и! — насекомыш прикрывал голову копытами — Прекрати это делать, эту пытку! Я больше не буду! Хва-атит!

— ..Делать что? Смотреть на тебя? — Санни удивлённо скосила голову на бок.

Она и понятия не имела, что чувствовал её друг. Сразу после проявления удивления, этот суп из чувств исчез и перестал жечь слабый разум перевёртыша. И всё-таки, это нисколько не успокаивало пластинчатого — он был уверен, что с пони что-то не так. Над жуком, словно, издевались! Знает ли об этом Мунрайз? Чем на самом деле является это растение?

— Э-эй? Ты чего..? - кобыла пыталась обратить на себя внимание - Я что-то не так сделала?

— Н-нет-нет, всё хорошо. Просто я очень испугался. Всё в порядке.

— Чего ты так испугался-то? Что случилось?

— Это не важно, всё в порядке.. - чейнджлинг понимал, что нет смысла размусоливать про цветок - Давай просто побыстрее разберёмся с этим городом и той вещью, ради которой нас послал Мун. Ты голодная?

— Да! А как ты догадался?

— Просто чутьё, не более..

Завтрак прошёл достаточно быстро и продуктивно, как и подготовка к дороге: солнечная вооружилась новой сумкой, а зубастый — полосатым шаром. Только жук собирался выйти за пределы барака, как Саншайн выбежала вперёд сама, позабыв обо всём на свете.

— Эй, ты хоть знаешь, куда бежишь?

— Нет, но главное, что не назад! Давай за мной, впереди точно будет что-то хорошее!

— Смотри, не выдохнись в первую же минуту.

Какими же чудесными оказались синие фрукты! Чейнджлинг еле держал скорость и пытался подобраться ближе к воодушевлённой бегунье. Жук определенно довольствовался такому настрою, пусть и его подруга совсем не ведала, куда направлялась. Главное, что не назад.

Когда шпиль в центре разрушенного города скрылся из виду, впереди вовсю уже виднелся ещё один — такой же, какой стоял перед городком. Как знак, что команда на правильном пути — в стороне от нового монумента росли высоченные кактусы с большущими иглами. Благо, они не мешали дороге.

Помешала усталость. Пони остановилась прямо перед столбом и всеми силами пыталась отдохнуть. Даже будучи существом, способным долго бегать, ей, как и любому другому, всё ещё нужна регулярная тренировка, дабы не выдыхаться подобным образом после каждого забега.

— Говорил же, что устанешь.

— Лучше бы.. - уставшая пыталась отвечать в перерывах между вдохами — ..занялся камнем!

Буря постепенно усиливалась — насекомому пришлось подойти поближе к загадочному сооружению, чтобы понять, куда идти. Пока Саншайн устраивалась на песке, чейнджлинг вовсю сосредоточился на необычной постройке. Благо, он уже знал, куда и как нужно смотреть.

Однако, что-то с этим камнем явно не то. Царапины, следы мечей, хаотичные высечения на столбе.. Сомнений нет — на месте указателя произошла битва. И она могла произойти вновь — когда угодно, ещё и с неизвестным противником. Но где тела? Перевёртыш уже собрался предупредить свою подругу и повернул к ней голову из-за сильного ветра:

— Саншайн, тут кто-то был. Не знаю, как давно, но-

..Как вдруг, за спинами авантюристов, из-под песка бесшумно выбрался хамелеонлинг. Нет, даже два! Два жутких песочных насекомых, с изогнутыми копытами, с кучей царапин и натуральных отверстий в теле. Ужасно голодные насекомые не собирались отпускать новую добычу.

Не успел белоснежный отдать команду, как на Саншайн уже накинулся один из хищников, в попытке утопить её в песке. Бежевое насекомое сразу же встретило сопротивление со стороны своей жертвы, и всё бы закончилось очень быстро и печально, если бы вторым инсектоидом не занялся их бледный сородич.

Так много шипения встречалось, разве что, в алхимической лаборатории. Это была битва не на жизнь, а на смерть — каждый использовал всё, что имелось в своих арсеналах: песчаный чейнджлинг имел преимущество в скорости и ловкости, а настоящий перевёртыш посекундно изменялся.

Насекомые оставались почти на равных — каждый из них повреждал корпус врага в одинаковой степени. Но один из жуков, всё же, оказался умнее. Пусть и неуклюже, он каждый раз показывал что-то новое, до чего только мог додуматься. Победа постепенно уходила в сторону белого..

А вот мягкотелой повезло поменьше. Ей хоть и удалось вырваться из острых конечностей врага, он сумел знатно измотать и исцарапать кобылу. Она не только не учла одержимость и недостижимую бодрость жуков — пони совсем забыла о мощном хвосте зубастого. А он о хвосте не забыл.

Пластинчатый свернулся калачиком, чуть не раздавив малышку и не оставив той никаких шансов на побег. Озлобленному от голода перевёртышу не хватало ни старых, ни новых эмоций солнечной, и его рог разгорелся зелёным светом. Подобно дереву из рассказов, насекомыш пытался высосать всё жизнерадостное из чужих воспоминаний.

Внезапно, цветок лошадки задрожал и засветился ярко-синим светом, перебив своей вспышкой чужой рог. Вредителя мгновенно поджарило изнутри — от него шёл голубой пар, и жук ворочался в агонии, подобно рыбе, которую выбило на сушу. При этом, хвост продолжал сжимать бедную пони. Не то, чтобы она могла в таком состоянии отреагировать..

Увлечённому схваткой белоусому повезло куда больше — он стоял спиной к голубому шоу. А вот его соперник сильно впечатлился зрелищем — так сильно, что пропустил удар острым отростком в глаз. От него осталось лишь тёмно-зелёное желе, но изголодавшийся даже не думал сдаваться.

Впрочем, он уже был обречён — его восприятие сильно пострадало от потери целого глаза, и хамелеон пропускал всё больше и больше выпадов. В конечном итоге, желтоусого остановил очень мощный удар всё той же лапой богомола — она расколола чужой лоб на несколько частей.

Гамбит тотчас бросился на помощь своей спутнице. Её глаза оставались открытыми, но пони совсем не моргала. Пугало выжившего перевёртыша даже не это, а то, что он не чувствовал от неё ни грамма эмоций, не видел никакой реакции — абсолютно ничего.

Даже когда оранжевая спала, то зубастый мог уловить хоть какой-то поток чувств; что-то точно происходило в её голове. Как бы он теперь не напрягал свои синапсы, жук чуял только свои эмоции. Они разгорались всё сильнее, наряду с чудовищной паникой. Неужто, это конец?

— Саншайн? Санша-айн!

Гамби чуть ли не психовал — он мог потерять ночлег, источник “пищи”, и, не менее важное — друга. Пластинчатый сгоряча ударил по плоскому хвосту, рефлекторно сжимавшего свою жертву. Живого перевёртыша наполняла ярость и горе от того, что он не справился со своей задачей. Эмоции, одни эмоции!

— Дай мне знак! — перенервничал глазастый.

Насекомое рядом уже порядком умерло, да и просить его всё равно не имело бы смысла. Однако, белоснежный заметил, как хвост сжался после удара ещё сильнее, и тут жука осенило: “Если удар значит “сжаться”, то наоборот -”разжаться”?” — и тот решился погладить хвост.

Отчаяние совершенно заглушало разум. Малышка дышала — непостоянно, но дышала! А сердце? Оно слышалось даже сквозь наращивающий обороты ветер. Но так же неожиданно, как у насекомыша появилась рабочая идея с хвостом, у него отнялось всякое осознание происходящего:

— Пожалуйста, не оставляй меня! — дёргал её усач — Скажи, что я глупый, скажи хоть что-нибудь! Прошу тебя..!

Как бы тот ни старался, действия ни к чему не приводили. Чувствокрад с лёгкостью поддавался панике — такой чудовищный страх был для жука не просто в новинку — раньше Гамбит в принципе не испытывал эмоций! Как же так получается, что самый настоящий пожиратель чувств и монстр из былин, которыми пугали жеребят, проявлял такую привязанность?

Как чейнджлинг вообще мог испытывать эмоции, притом такие сильные и разные? Неужели, все байки про то, что он другой — ложь? Или же у природы попросту настолько извращённое чувство юмора? Да и, в конечном итоге, сможет ли свиток спасти ситуацию..?

..Или же Мунрайз убьёт глупого перевёртыша за такую оплошность? Количество вопросов нещадно разрывало сознание на кусочки. Нужно срочно что-то делать — время играет против парочки. С другой стороны, если и идти дальше, сквозь песок, то как поступить с царапинами и ссадинами? Ничто не казалось достаточно разумным.

“Раз я способен чувствовать — я живой. А раз живой — нужно бороться за жизнь.” — промелькнуло у чейнджлинга в голове, пока он укладывал пони на свой панцирь — “Пора в путь. Нельзя сдаваться, даже не попытавшись что-то изменить. Изменить самому. Я смогу. Мы сможем!”

Глава III: Золотой океан | Часть II: Из пламени в пекло

Пора в путь, как жук и решил. Возвращаться — не выход, а облегчить участь коматозной пока не представлялось возможным. Всё только впереди — перевёртыш сильно воодушевился от собственного стресса и не стал останавливаться ни на мгновение. Он поможет оранжевой пони сам.

Гамбит побежал в сторону, куда указывал угол монумента. Усатый проклинал свои прямые крылья, которые совсем не помогали в такой ответственный момент. Ах, если бы они гнулись, как у пегасов.. Он мог бы закрыть уязвимые места мучающейся пони от раскалённого песка. Из-за стресса, про спасительные превращения не появлялось и мысли..

Надеясь на лучшее, перевёртыш продолжил бежать навстречу оранжевому зерну, всё сильнее пытающееся его остановить. Однако, это была меньшая из проблем — он совсем не знал, куда и как долго бежать до города. Да и захотят ли с ним вообще иметь дело, поймут ли его? Успеет ли он?

Инсектоид бежал день и ночь, цикл за циклом, без минуты на отдых. Чем дальше он продвигался, тем интересней становился мир вокруг друзей. Удивительно, что в условиях засухи росли не только кактусы, коих оказывалось всё больше — разнообразие вносили белоснежные кусты, больше напоминающие кораллы на дне морского моря, чем растения.

Отличало их друг от друга то, что время от времени, пустынные минералы, в прямом смысле, увядали и перемещались по пустыне, как перекати-поле. Они вновь расцветали через какое-то время на новом месте. Один из них столкнулся с жуком, и тот просто не мог не попробовать кристалл на вкус.

— Не знаю, что это, но оно солёное и хрустящее. — чейнджлинг комментировал вслух свою находку.

Саншайн не становилось ни лучше, ни хуже. Её глаза всё так же оставались открытыми, с жуткими покраснениями на склерах.  Только вот, как и ранее, лошадка не реагировала ни на что, даже рефлекторно. Гамби замечал это и каждый раз пугался, когда поворачивал голову назад.

— Какой вид, ты только посмотри.. Надеюсь, что ты это видишь. — указывал тот копытом на многочисленные закаты и восходы, так отличающиеся от эквестрийских.

Они помогали отвлечься перевёртышу от того факта, что Саншайн не приходила в себя уже несколько дней. Всё это было так непохоже на ту Эквестрию, в которой он жил всю свою короткую жизнь.. Словно, они оказались совершенно в другом мире, ведь даже обычным днём небо окрашивалось более яркими цветами.

На момент, перевёртыш даже поверил в свою бредовую мысль, когда он увидел мерцающее небо. Горизонт отдавал то голубыми оттенками, то жёлтыми, постоянно переливаясь. Неужели это мираж? Быть того не может, чтобы зрение перевёртыша его же обмануло.

Клыкастый доверился собственной интуиции. Он ведь способен защитить свою подругу, так чего бояться этого явления? А так, чейнджлинг мог показать своей спутнице то, что считал удивительным и необычным. По крайней мере, он успокаивался от своих же действий и верил, что это поможет. Перевёртыш лишний раз убедился в точности своих глаз.

Перед ним, на земле и в небе, паслись морские скаты, очень хорошо сливавшиеся с окружающим миром. Брюшки у них и вправду окрашены под цвет неба, а спины песчаные, как всё то, что снизу. Они гнездились возле нескольких белоснежных кораллов, и, кажется, доедали одного пустынного чейнджлинга.

Инсектоид находился на безопасном расстоянии от скатов, и он не мог поверить в увиденное. Это ведь морские существа, но они летали с помощью плавников по небу, как по океану! Воды нигде не наблюдалось — в небе тоже — а сильный, настоящий ветер, менял курс парения некоторых полу-рыб и сбивал гривы путешественников.

— Саншайн, скажи, мы что, попали в сказку? Царство обмана какое-то. — говорил он, направляя голову малышки в сторону чудных существ — Знаю, ты не можешь ничего сказать. Может, даже, не видишь этих морских леталок.. — продолжал он, крепко обняв беспокойное тело — ..Я скучаю. И я голодный, по-настоящему. Возвращайся скорее.

Ветер усиливался, и погода за минуту взошла куда более суровой, чем за все те дни, проведённые в пустыне. Создавался настоящий шторм — песок поднимался и посекундно формировал новые барханы. Ландшафт видоизменялся на глазах, не говоря уже о летающих рыбах, которых сносило куда-то очень далеко от дома.

— Надеюсь, ты будешь в порядке. — Гамбит уложил Саншайн обратно на свою спину.

Убежище сейчас было бы очень кстати. Видимость столь минимальна, что хоть глаз выколи — разницы не будет. Как назло, буран дул оттуда, куда как раз и шёл насекомыш. Жук, хотя бы, оказался достаточно тяжёлым, чтобы его не сдуло. Или же, это были несгибаемая воля и инстинкты, что не давали сломиться одинокому перевёртышу?

Песок проникал во все щели — ноздри, глаза, и всевозможные прорези в теле насекомого. К счастью, крылатую заслоняло телом жука — хотя бы частично — а потому её не сметало с его панциря. Ради неё, белоснежный жертвовал собой по полной.

Его хрупкие уши не выдерживали урагана и надрывались, чувство голода терзало перевёртыша изнутри, а поверхность под ногами хаотично изменялась с каждым шагом, заставляя насекомое изгибаться так, как никогда ранее.

Им обоим не помешала бы одежда, или какие-нибудь тряпки, чтобы закрыться от природной атаки. Однако, чейнджлинг мог только позволить себе закрыть глаза, лишь изредка раздвигая горизонтальные и вертикальные веки, снова и снова разочаровываясь в отсутствии какой-либо видимости.. Пока он, краем глаз, не разглядел кусочек света.

В стороне от команды что-то ярко светилось. Оба сетчатых глаза видели блик, так что усатому точно не почудилось. Вспомнив опыт джунглей, жук дал шанс и этой вспышке. Как и тогда, она становилась всё яснее и больше, пока чейнджлинг не сблизился до видимого расстояния.

Удивительно, но свет исходил от неба. Буря попросту огибала небольшой остров с деревьями и фруктами, будто вокруг земли процветало какое-то магическое поле, делавшее пребывание возле оазиса поистине утопическим и комфортным для растений и окружающих..

Ох, но не для Гамбита. Его всерьёз нервировало это место. Всё тут не так — вода чересчур синяя, фрукты и трава вокруг — тоже. Наличие земли и вовсе не поддавалось логике, пусть она и перерыта, будто её просто сбросили с неба.. И чем ближе тот подбирался к дереву, тем коню становилось хуже.

Паника, странные мысли в голове, так ещё и цветок солнечной опять начал дрожать. А не те ли это, случаем, деревья, о которых говорила Санни? Как-то странно, что островок окружала сфера, защищающая от плохой погоды. Это не логично — противомагическая древесина не могла бы существовать вместе со своим окружением. Или же могла?

В любом случае, чейнджлинг уделил всё своё внимание тому, кто этого заслуживал больше всего. Цветок в гриве солнечной пони продолжал дрожать, и только минутами позже, чейнджлинг сообразил, что у Саншайн закрылись глаза. Что-то в этом месте происходило, и совсем не понятно, хорошо то или плохо.

— Е-еды.. - лошадка, вдруг, заговорила.

Истощенная кобыла больше не произнесла ни слова, но этого словечка оказалось достаточно. Со временем, её ушки вновь задёргались, а сердце перестало биться, как барабанщики на поле битвы. А мысли! Те самые, порождающие эмоции мысли, они снова формировались вокруг усача..

Пришло время накормить и пони. Задача оказалась не из лёгких, ведь даже её челюсти приходилось двигать чейнджлингу. Ещё и усадить малышку нужно так, чтобы ничего лишнего не попало в лёгкое.. А как были устроены пони? Одно у них лёгкое, или два; быть может, три? Гамбит ничего о них не знал, но это его нисколько не останавливало.

Покормить истощенную лошадку было явно недостаточно, и перевёртыш уже позаботился об этой нужде при помощи фляги, которую он хранил в себе. Только, это не возымело особого эффекта. Не подхватила ли Саншайн чего во время пути?

“Нужно обработать раны. Эту воду тратить нельзя. Вода вокруг?” — чейнджлинг крайне сомневался в своей идее, но что ещё делать-то? Предпочёв действие бездействию, перевёртыш, первым делом, решил отпить из источника. “На вкус — вода. Ощущения, как от воды. Всё равно страшно. Жуть, как страшно!”.

Не заметив ничего необычного, инсектоид окунул грязное копыто Саншайн в синюю лужу. Как вдруг, пони одёрнула его и заревела так, словно кто-то перемалывал её в мясорубке. Кажется, глупый жук прогадал насчёт жидкости: “Вода. Сердцебиение, паника.. А дерево? Фрукты. Синий. Точно. Как же я сразу не догадался?”.

— Я рядом. Всё хорошо, я рядом.. — тихо проговаривал жучок, прижав к себе мягкотелую — Мы в безопасности..

А были ли они? Вокруг них, со всех сторон, выла природа, сметавшая всё на своём пути. А в пределах относительной сохранности, всё на том же островке, росли деревья, безобидность которых всё ещё поддавалась сомнению. Всё то синее, на что обращал внимание чейнджлинг, по ощущениям и виду несло в себе самую большую опасность.

Одновременно и дар и проклятие, залог жизни и хаотичности, причина смерти и возникновения явления, названного магией. Как назло, букашка вспомнил объяснения единорога только под конец содеянного. Штука, которая есть абсолютно в каждом, в любом виде опасна для здоровья.

И перевёртыш не просто подвергся влиянию магического газа, смешанного с водой — он навредил солнечной пони. Но а как помнить все подробности, которые вбивал в голову Мунрайз? Как помнить, что такое химические элементы и с чем они реагируют? За тот небольшой срок попросту невозможно запомнить столько информации.

Отступать, на деле, некуда. Совсем ничего нельзя сделать ни с последствиями синевы, ни с остальными недугами. А тут ещё что-то начало мелькать, прямо в эпицентре метели. Какие-то странные воющие звуки, да огоньки, похожие на глаза. То появляются, то пропадают.

— Покажись! — Гамбит угрожающе крикнул существам вне купола.

Глаза остановились. Их становилось всё больше; они смотрели прямо в подсознание чейнджлинга. Нет, не может такого быть, чтобы за ним наблюдало двадцать пар голубых глаз в такую пору. Перевёртыш задурил и поверил в сказки, вызванные плохой водой. Ему хотелось выть, прямо как его подруге.

А она, наконец, победила боль и сумела открыть глаза! Случаем, не очередная ли это галлюцинация? Гамбит отвлекался то на пони, то на обманку, всё пытаясь понять, что является истиной, а что старается одурманить жука.

— С-страшно? — спросил тот очевидную вещь.

— Е-ещё как! Ужасно!

— Мне тоже. Прости.

— ..За что?

— Я не смог тебя защитить. А сейчас я сделал только хуже.

— ..Я не понимаю..

Наверное, это к лучшему. Из-за ошибок пластинчатого, ему приходилось расплачиваться здоровьем самой близкой в его жизни пони. Чейнджлинг просто не мог не обнять её ещё крепче. “Поскорее бы покинуть этот неровный кусок земли..” — все мысли жукастого зациклились на побеге и огоньках. Однако, они прервались беспричинным смехом красноглазой.

— Что смешного?

— Я не знаю. П-просто смешно! - ржач закончился так же неожиданно, как и начался — Что-то мне нехорошо..

— Ты себя-то видела?

Теперь, Саншайн и вовсе закричала. Как ни в чём ни бывало, истерика продолжилась, со смехом в главной роли. Гамбит всё ещё отвлекался на синие блики и не понимал, что именно лошадка находила смешным, но стоило ему повернуть голову назад, как всё сразу заимело смысл:

— Тебе смешно, что ты- ..Ой-ёй.

Он ожидал увидеть оранжевую пони, а не оранжевую в крапинку. Она, будто, превратилась в полотно художника — розовый, оранжевый и красный, словно, боролись за право быть доминантным цветом в этой странной палитре тела.

— ..Почему ты розовая?

— Я не знаю. Это смешно!

Пони, может, и смешно, а перевёртышу — ни капли. Единорог, конечно, объяснил жуку множество вещей, но не то, почему пони меняют цвет шерсти. Да ещё и так быстро! Лошадку это всё никак не беспокоило. Её вообще ничего не беспокоило — Санни вела себя даже более безответственно, чем обычно! Не из-за ягод ли она так испортилась?

— Поду-ушка, какая же ты ду-ушка. — солнечная дёргала жучка за щёки.

— Я не подушка.

— Пра-авильно, ты — сырный пони!

Даже в состоянии бреда, слова оранжевой имели частичку правды. Жук действительно покрыт дырками и его тело, в обычном виде, походило на очень странный, а то и страшный белый сыр. Да и слова про подушку были явно неспроста, учитывая, как друзья впервые встретились..

— Сейчас эта сырная подушка будет кусаться!

— Не-е-ет! — неадекватная пони всё смеялась и смеялась.

Товарищи так долго резвились, что и не заметили, как буря затихла. Однако, поводы для беспокойства всё ещё оставались, несмотря на покой — Саншайн никак не становилось лучше. Сыпь не пропадала, раны затягивались слишком медленно, да и неприятный запах так и лез в нос. Ну и, разумеется, голод.

Насекомыш уже знал, что в сумке ничего не осталось. Он скормил голодной абсолютно всё, что имелось в запасах путешественников, не оставив ни крошки. И он не виноват — никто не ожидал, что поход затянется настолько сильно; команда экономила запасы, как могла, и использовала каждый данный им момент. Почти.

— ..Совсем-совсем ничего не осталось?

— Да.

— А зелёная штука?

— Пришлось оставить.

— Почему?

— Не тебя же оставлять.

Пони взялась за голову и опять разнылась. Душераздирающее чувство голода, казалось, невозможно стерпеть. И ладно, если бы чем-то можно от него отвлечься — так вокруг трава и фрукты, разрушающие и без того шаткую силу воли. Ну как не хотеть кушать при виде чего-то съедобного?

— Я та-а-ак хочу есть..

— Могу попробовать сорвать еду с дерева.

— ..Ты же говорил, что совсем ничего нет! Глупый!

— Это опасно. Для меня и для тебя. — жук продолжил из-за бестолкового бурчания - Хорошо. Я тебя понял.

Чейнджлингу ничего не оставалось, кроме как проверить свои знания на практике. По приближению к большому растению, белоснежный ощутил те же симптомы, что и от воды, только в несколько раз сильнее. А когда тот и вовсе коснулся коры дерева, то хитиновое тело рефлекторно одёрнуло копыто и заставило себя отбежать в сторону.

Санни пыталась дотянуться до своего друга. Больная пони резко осознала, сквозь бред и галлюцинации, перед каким выбором она поставила магическое существо. Увы, осознала она всё так же поздно, как и перевёртыш, когда поил несчастную гадкой жидкостью.

Всё то, что ощущал на себе сгоревший перевёртыш, теперь чувствовал и бледный жук. Ему было так больно, что он кричал. Не шипел, как обычно, а вопил похуже истеричного солнышка, которое ему довелось охранять. Что это за неведомая сила, иссушающая насекомых?

Его уши дрожали, ножки изгибались, а сам насекомыш держался за голову, то ли пытаясь её раздавить, то ли уменьшить боль. Он рыдал, что-то бесшумно молвя губами в перерыве между агоничными воплями. Крылатая могла лишь наблюдать за бедным зубастиком. Копыта совсем не слушались пони. Пони никак не могла ему помочь. Не могла помочь себе.

Нет сил у обоих, совсем. Друзья не были готовы к этому — не были готовы к путешествию! Нужно было возвращаться домой, и как можно скорее. Всё шло совсем не по плану! Но как в таком-то состоянии использовать свиток? Когда, наконец, придёт момент?

Слишком много мыслей, слишком больно, слишком неприятно. Санни не могла стерпеть происходящее, её голове нужен покой, ей самой нужен настоящий отдых. Чего бы пони на деле не хотела — за неё уже всё решил организм, во второй раз погрузившийся в себя.

Глава III: Золотой океан | Часть III: Из пекла в ад

Не время умирать. Раны, магическая вода и какая-то болезнь не остановят пони, прожившую почти всю свою жизнь в хороших для здоровья условиях. Телу нужно всего лишь немного отдохнуть, эти дни вымотали бы кого угодно.

Только, Саншайн, при всех её проблемах, действительно повезло со здоровьем и окружением. Остальное население Эквестрии и эти “кто угодно” даже близко не стояли с наследницей дома Рассвета. Всё будет хорошо; нужно просто ещё немного отдохнуть.

Ещё чуть-чуть, и она уже открыла глаза! Но как же больно ей давалось поднимать веки! Передние копыта лежали прямо перед ней и отдавали оттенками розового, пошевелить ими никак не выходило. Похоже, что бедная лошадка, сама того не помня, тянулась к своему другу. Он лежал прямо перед ней и совсем не двигался.

А что, собственно, с Гамбитом? Сколько времени прошло? Что ещё успело случиться? Перед пони лежал всё тот же самый вьюк, без царапин и каких-либо видимых повреждений. Страшно подумать, чего ему стоило пережить последние события.. Неспроста он явился перед ней в таком виде.

Солнечной очень хотелось поговорить с чейнджлингом, узнать его самочувствие.. Да и просто коснуться его копытами, почувствовать хоть что-то, кроме острой травы и агонии. Однако, одного лишь желания, в такую пору, оказалось мало — её рот не открывался, а тело почти совсем не слушалось. Да и сам чейнджлинг вряд ли хотел с ней болтать.

Сам он превратился, или это стало итогом прикосновения к растению — только он знает. Тем более — в таком случае, из диалога ничего толкового и не получишь. Но вот, если он, всё же, перевоплотился сам, то явно не без причины. Не свойственно это виду, не воспринимающий привычные блага за нужное и должное.

Может, Гамбит от чего-то прячется? Выжидает, как в прошлый раз? Большие ушки маленькой пони улавливали какой-то шум вдали, а значит, умный перевёртыш слышал точно то же самое, только лучше. Если только, бред не успел парализовать горячую оранжевую голову.

Шум усиливался и становился всё более объемным, так что наврятли он мерещился. Однако, никого на поверхности не наблюдалось, несмотря на топот и отсутствие бури. Правда, ощущалось бурение — кто-то передвигался под землёй, очень быстро и шумно, словно куда-то торопился. Или же от кого-то спасался.

На поверхности же, кто-то большой и не менее шумный, следовал за песчаным бурильщиком. Скорее всего, этот кто-то переносил с собой очень много вещей, раз его так хорошо слышно бессильному пегасу. Крылатой удалось лишь повернуть голову в сторону этих звуков.

Вполне ожидаемо, что под миллиардом жёлтых зёрнышек скрывались именно дикие перевёртыши. Они показали себя незадолго после телодвижений ослабевшей, чем подтвердили её догадки. Жуки чего-то боялись, и что-то вынудило их вылезти на поверхность. А может и кто-то.

Вероятно, именно источник сильных эмоций вынудил тех вылезти на поверхность. Внимание пластинчатых прямо заострилось на этих чувствах — жуки вмиг позабыли о том, что кто-то за ними гонялся. Кто-то, кто приближался всё ближе. Кто-то, кто передвигался не один.

Вместо того, чтобы спасать свои жизни, целый рой перевёртышей зашипел на свою новую добычу. Приближаться они не собирались — удивительно, но жуки держались на расстоянии от оазиса. Неужели, магические букашки имели хоть какие-то зачатки интеллекта, отчего и сторонились дерева?

Если у хамелеонлингов и есть инстинкт самосохранения, то их пищевые инстинкты явно стояли выше. На горизонте, за одним из ближайших барханов, наконец, показалась та страшная, для инсектоидов, напасть. Не удивительно, почему те пытались сбежать.

Целая тьма вооруженных до зубов воинов стремительно сокращала дистанцию. Их боевой клич перебивал собственный шум ног. Эти кони могли бы посоревноваться в телосложении с высшими единорогами и другими ушлингами, а качеству оружия и их размерам и вовсе не было равных. Чего уж тут говорить о тактическом превосходстве?

Град стрел полился со стороны арьергарда армии востока. Кто бы ни был позади всех, он стрелял очень точно, несмотря на движение с приличной скоростью. Чуть погодя, оранжевая и вовсе посчитала, что бредит, потому как вживую, вблизи, эта армия впечатляла даже сильнее, чем в рассказах.

Малые, по восточным меркам, кони с луками стояли на дыбах, на спинах легковооружённых солдат сзади. Ощущение, будто они всю жизнь тренировались и практиковали верховую езду, потому как движения каждого дополняли друг друга — они попросту идеальны.

И луки, и копья с саблями, словно, делали не на массу, а индивидуально под каждого. То же самое, кажется, происходило и с бронёй — массивные безбрешные панцири, красиво украшенные гравюрами, накинуты поверх безупречного шёлка. Изумительный баланс вычурности и качества воодушевлял одним лишь присутствием, нисколько не создавая неудобств.

Чего не скажешь о противниках — перепугавшиеся перевёртыши бросились врассыпную, окончательно потерявшись под давлением окружения. Болты накрывали их, словно одеяло, оставляя в живых очень немногих. Ворчание чейнджлингов затихало так же быстро, как их зелёная кровь окрашивала песок и себе подобных.

Потерпевшие даже не пытались сопротивляться. При том, что жуков становилось всё меньше, стрелки довольно часто поражали одним только снарядом аж двух, а то и трёх перевёртышей за раз, превращая панцири и экзоскелеты неудачливых в кашу.

Неудачливой оказалась и солнечная — болт, предназначавшийся для зубастого, прилетел ей в голень. Крик малышки ничем не отставал в громкости от воя перевёртышей. Такой боли никому не пожелаешь — пони попросту не чувствовала ногу. Копыто, конечно, не оторвало, но даже это, скорее, было бы не так больно, как застрявший в ноге дробящий снаряд.

В ближнем бою у чейнджлингов не было ни единого шанса против злой древесины и навыков прирождённых воинов. Огромные кони с особой жестокостью расправлялись с паразитами, отрезая тем конечности изогнутыми мечами, стоя на дыбах.

Последний предсмертный хрип жука сменился на воодушевительный вой многочисленного отряда. Даже после разрыва формации, воины не спешили расходиться — им не переставал отдавать приказы такой же громадный конь, как и они сами. В отличие от остальных солдат, он закрывал себя чем-то между панцирем и аристократичной робой.

Визирь не носил шлема, и его эмоции, как и лицо, хорошо виднелись с ракурса умирающей пони. Офицер говорил что-то на непонятном эквестрийской компании языке — кажется, приказывал готовиться к отходу назад. Этот жеребец даже не замечал Саншайн.

Копьеносцы собирали трофеи и фрукты, наездники снимали с себя магниты и слезали с ратников, нижняя часть кавалерии помогала верхней со стрелами.. Ну а оранжевая пони выла от боли, чем привлекала к себе внимание близстоящих янычаров. Заодно и пугала их своим видом.

Никто не решался подойти к лошадке, на которой то появлялись, то исчезали ярко-розовые крапинки. Между кавалеристами и визирем состоялась бурная дискуссия, и, похоже, как раз решалась судьба изувеченной кобылы. Вдруг, перед главным выступил стрелок, по-видимому, сделавший тот самый промашный выстрел.

Под конец речи он склонил голову. Однако, судя по тону и выражению лица руководителя звена, никого не собирались отчитывать. Никому не хотелось возиться с гостем из других земель. Перед походом назад, отряд убийц попросту оставил рядом с лошадкой немного припасов: флакон с цветастой жидкостью, немного воды, и свёрток бинтов.

О чём они думали? Пони, еле дёргающая глазами, каким-то чудом дотянется до сомнительной настойки и перевяжет себе ногу не самой чистой тканью? Как хорошо, что крылатая в этот момент была не одна! Стоило орде скрыться за горизонтом, как разгневанный чейнджлинг вмиг занялся ранами маленького солнышка, вслух проклиная всё живое:

— Бес-совес-стные, с-с-суки! — заплетал жук свой язык.

— М-манеры! — еле произнесла шокированная, во всех смыслах, малышка.

— Сан! — сделал доктор замечание — Соберись! Не перед кем будет красоваться своей воспитанностью! 

Как хорошо, что чейнджлинги могут видоизменяться во что угодно лишь при одном желании. Ещё лучше то, что дружелюбный насекомыш умел выжимать из этого максимум. Он, словно паук, окутывающий жертву в паутину, очень быстро перевязал большую часть ранений при помощи дополнительных конечностей.

Осталась лишь самая малость — стрела, намертво засевшая в очень неудобном месте. Гамбит буквально боролся со временем и выбором. Он не хотел ещё больше усугубить ситуацию и усложнить жизнь своему ближнему. Однако, как не посмотри — оба возможных варианта ужасны.

Оставить стрелу на месте и просто перевязать рану, чтобы криво срослось, или же вытащить снаряд и, тем самым, сделать очень больно солнечной? Нужно действовать быстро и аккуратно, иначе возвращаться домой будет нескем. Всё же, выбор не велик — выжить поможет только один вариант:

— Саншайн, готовься. Буду резко выдёргивать. Будет больно.

— Х-хорошо, когда-а-А-?! - раненая резко прервалась от агонии.

Наконец, голень освободилась от тёмно-алого наконечника и плотно застрявшего древка. Даже такое краткое прикосновение к деревяшке оставило очень неприятные ощущения у перевёртыша. Не говоря уже о пони, над которой проводили почти что хирургическую операцию.

Грубо и бестактно, зато результативно. Прямо, как последующая перевязка окровавленной ноги остатком марли, которую и бинтами назвать стыдно. Двигать копытом лошадка пока ещё не могла, но это и не нужно — за неё, как и всегда, всё делал верный компаньон.

Но не всё становится возможно при помощи такого перевёртыша. Конечно, он может многое, но есть вещи, в которых он, как никто другой, слаб — контакт. Тем более, пребывание в городе или диалог с кем-то другим. Особенно, если у этого кого-то насекомые являются заклятыми врагами.

— ..Гамби? — малышка тихонько заскулила.

— Я тут, я рядом. Не двигайся. — зашевелился пластинчатый - Ты как?

— ..Она существует. Мидиллия существует! — оранжевая откашлялась — У нас получится! Ещё немного!

Кажется, пони себя переоценила, ведь сразу же попыталась встать, как только почувствовала прилив сил и вдохновение. Остальные конечности хоть и слушались крылатую, она просто не могла обойтись без той важной части тела. К счастью, её успел подловить второй член команды.

— Ну, куда? Тебе вообще нужен отдых!

— Но я чувствую себя лучше! ..Немного, но лучше! Мы должны продолжить путь!

— Постарайся сейчас не шевелиться. — жук осмотрелся по сторонам — Просто полежи, хорошо?

Пора думать! Использовать свиток сейчас — уже вариант получше, чем когда Саншайн лежала в бессознательном состоянии. Только, теперь мешало дерево — кто знает, что будет, если попытаться использовать столь мощные чары рядом с этим опасным растением? Телепортация — не шутка.

— ..М-может, всё-таки, стоит пойти вперёд? — настаивала красноглазая.

— Как ты себе это представляешь? Ты не можешь ходить.

— А ты? Ты ведь можешь донести меня до города? Можешь ведь?

Шерсть лошадки так и оставалась наполовину розовой. Пони выдавала осмыслённый бред, или же дельное, но бессмысленное предложение? Перевёртышу хотелось привести пегаса в чувство жёсткими методами, однако, его копыто прилетело ему же в лицо. Как сложно даются эмоции!

— ..Саншайн, ты понимаешь, что вообще предлагаешь? - усач пытался образумить бредящую — Ты видела, что они делают с чейнджлингами.

— Но ты — другой!

— Им не важно, какой я. Хоть шоколадный, хоть с глазами, как у вас. Для них я всего-лишь насекомое, и меня прибьют к песку быстрее, чем я успею сказать “подождите, я просто хочу поговорить!”.

— ..Но ты такой хороший, как они могут так поступить?

Такими темпами будешь готов на что угодно, лишь бы не перебирать этот бред из раза в раз. Даже на то, чтобы последовать этому самому бреду за неимением достойных альтернатив. Перевёртыш продолжил везти кобылу на своей спине, стараясь особо не задевать и не шевелить её больное место.

Остальные припасы, которые оставили им восточные пони, компания сложила в коричневую сумку, потому как доверия к этим подаркам столько же, сколько у товарищей желания умирать. Ладно ещё вода, но флакон с красной жидкостью совсем отпугивал.

Ни этикетки, ни какой-нибудь надписи. Даже тот факт, как медленно двигалась жидкость при взбалтывании, оставлял вопросы и сомнения. Товарищи молча согласились оставить это на потом, ведь лучше может и не стать. А вот хуже..

Пустыня ещё не успела замести следы боевого отделения, и компания направилась прямо по ним, вглубь жаркой части континента. Погода, к счастью, благоволила путешественникам, и не только отсутствием ветра — жара не била со всей силы, давая возможность передохнуть.

— Это ничем хорошим не кончится.. - бормотал жук.

— Почему?

— Потому что прибьют нас, вот почему. Меня прибьют, а с тобой непонятно что сделают.

— ..Почему?

— Я ничем не отличаюсь от их заклятых врагов, ты это видела своими глазами.

— ..Но почему?

Гамбит не выдерживал. Какой же, внезапно, глупой, стала его спутница! Ей, будто бы, совсем лучше не становится и она обманывает как себя, так и своего друга. Пятна оставались, нытьё — тоже. И только отсутствие смеха давало понять, что дело не стоит на месте. Хорошо то, или плохо.

— Я жук, и они жуки. Мы жуки. А эти не любят жуков.

— А-а-а.. - пони молчала не очень долго -  А ты придумал, что будешь им говорить?

— Сан, у них другой язык. Мне и этот с трудом даётся.

— Глупый, придумай что-нибудь!

Их могло спасти только чудо. Но о каком чуде может идти речь, когда в такой ситуации им может являться что угодно? Нормальная дорога, пища.. Всё то, что днями ранее казалось обыденностью, сейчас же, сравнимо с роскошью.

А ещё, настоящая роскошь славится тем, что она сверкает. Сверкало и ещё что-то, довольно далеко, краем глаза заметное едва одному перевёртышу. Только дурак не последует за блестяшкой на ровной тропе, а потому Гамбит направился свернул с изначального пути.

— Га-а-амби.

— Что?

— ..А сколько времени прошло? — спутница ответила не сразу.

— С какого момента?

Понять бы ещё собеседнику, о каком именно событии лошадка говорит. Раз уж она мало чего понимает, то логично будет предположить, что речь идёт о ближайшем прошлом. Однако, стоит послушать пони, пока та может говорить. Пусть и способность мыслить, кажется, отпадала с разговором.

— Ой. Не помню.. Всё было такое чёрное, а потом нормальное.. А дальше очень больно!

— Пару часов.

— Кажется, будто мы тут уже вечность..

— Вечность не была бы наполнена такими богатыми событиями. — Гамбит подходил к блестяшке — Кстати, о богатстве..

Компания набрела к какому-то скелету. Судя по разорванной сине-жёлтой робе и тому, как сохранилось само тело, скелет опирался на кактус уже давно. Внимание жука зациклилось на драгоценных камнях и той же самой, по цвету, настойке. Трофеи, на удивление, лежали в грудной клетке.

— Пустыня поглотила его. — сделал жук выводы — Но не роскошь, которую он нёс.

Таким количеством блестяшек можно купить что-то нибудь дорогое. Быть может, даже, кого-нибудь. Действительно ли этот пони прятал украшения в животе, или же они оказались там со временем, мертвецу они уже были ни к чему. Теперь же, блестяшки украшали дно коричневой сумки, висящей на шее солнечной пони.

— Как думаешь, что с ним случилось? - отсылался чейнджлинг к любителю кактусов.

— Можно мы не будем об этом говорить?

— Хорошо. Но всё-таки..

— Нет! Это гадко! Противно! Нет!

Что в нормальном состоянии, что в больном — наследница дома Рассвета оставалась умопомрачительно капризной. Обсуждать трупы, конечно, дело не из приятных, а вот то, как они ими стали — другой вопрос. И этот вопрос как раз и мучил насекомое. Череп отличался от того солдатского.

Преодолев бесчисленное количество песчинок, путники набрели на ещё один монумент. Оба товарища очень обрадовались событию, но кое-кого эта находка, очень скоро, порядком напугала. Малышка не видела происходящее, но ощущала беспокойство своего друга.

— Ты чего это? - лошадка обняла своего друга покрепче.

— Караван. Кажется, они собираются идти дальше.

— Так чего ты ждёшь? Брось, не сделают тебе ничего!

— А если сделают?

И вправду, две большие крытые повозки остановились возле этого высокого камня. Жук знал, что это хорошо не кончится, но слова крылатой всё равно подгоняли вперёд. Словно, ему нужна была причина, оправдывающая его скрытое желание поговорить с путешественниками.

— Не позволю!

— Как? У тебя и ноги нет, и-

— Всё у меня есть, ты глупый!

— Если, из-за твоей глупости, я погибну по причине их глупости, то глупый — не я.

Когда белого всё же заметили, он подошёл достаточно близко к обозам. Эквестрийцы, мягко говоря, не расстроились от такого сюрприза — они уже заряжали арбалеты и доставали мечи, боясь больше за свои жизни, чем за сохранность груза.

— Тревога! Опять перевёртыши! ..Да, ещё подошёл! Давай!

— Стойте! Я просто хочу поговор-!

— Твою мать! Эта падла разговаривает! — отметил один из наёмников — Дави гниду!

— Подождите вы..! — только успел выдать Гамбит, как на него замахнулся один из охранников.

Удар был бы фатальным, если бы чейнджлинг, благодаря своим рефлексам, вовремя не схватил лезвие зубами. Только, сил у жвал явно поменьше, чем у ног натренированных головорезов, и клыки, вскоре, заскрипели и затрескались. Инсектоид сдерживал рубаку последними силами..

— Ты-ж смотри! Он девку украл! — отсылался тот же самый боец на оранжевую пони.

Половина коней была напугана белоснежным насекомым, а половина — наоборот, жаждала сразиться с таким чудищем, ради славы. Напуганный вид кобылы только придавал тому жеребцу уверенности в своём высказывании и поступке. Спасти девушку от чувствокрада — подвиг не из лёгких. Особенно, когда жук настолько экстраординарный.

— А мож она такая же! — крикнул кто-то со стороны передней повозки — Жги падлу!

Пока громила сдерживал Гамбита мечом, дерущихся окружали остальные члены конфликта. Один из бойцов, в надежде быстро покончить с проблемой, уже доставал зажигательную смесь из подсумка, на полном серьёзе готовясь бросить её в жука.

— Вы что, с ума сошли?! — солнечная пони, наконец, встала на фиолетовую спину - Чем вы лучше этих самых перевёртышей? Он мне жизнь спас, а вы собираетесь забрать две! Две жизни!

На момент, группа наёмников обратила внимание на пегаса, восседающего на панцире опасного насекомого. В её голосе так и чувствовалось недовольство и возмущение, которыми она пыталась образумить окружающих.

— Он вам ничего не сделал, и я вам ничего не сделала! Я — самая обычная пони, как и вы все! Но ваш страх затмил вам голов-!

— Чё ты умничаешь?! — прикрикнул на неё меченосец, оружие которого и застряло во рту чейнджлинга — Думаешь, раз зубы белые, да хайло разивается, знач, мы тя послушаем?

— Он тож белый! За его шкуру много дадут! — поддакивал очередной глупец.

Саншайн восприняла эту невоспитанность как личное оскорбление, отчего в шоке раскрыла рот и крылья. Только она собралась ответить коню так же резко, как кто-то заметил, что пони оказалась не совсем здоровой. Незамотанные крылья сверкали всеми оттенками недавней болезни.

— Стойте! Назад! Назад, лять! Её “розовая смерть” поразила!

— Дурак, какая “смерть”? Эт сё байки!

— Ты чё, сдохнуть хочешь? Уйди, лять!

Вмиг, все дерущиеся отошли ещё на несколько метров, начав друг с другом перешёптываться. Вдруг, из повозки выглянула голова единорога. Его явно заинтересовала эта пони и конфликт в целом. Недолго водя глазами за незнакомцами, он, наконец, отдал приказ кучке мужиков:

— Часовые! По ме-е-естам! Приведите мне этих двоих, мы отправляемся дальше.

Уж чего банда не ожидала — так это вмешательства нанимателя. Кто-то успел расстроиться, ведь искренне хотел покромсать насекомыша. Не каждый день, однако, видишь белых чейнджлингов. В любом случае, за них уже всё решили — Гамбит просто довершил сказанное, выплюнув меч.

— Мы сами дойдём. — Гамбит захрустел, чем напугал ближестоящих громил.

Несогласных среди наёмников набиралось всё больше — это видно по лицам и жадным взглядам жеребцов. Чтоб наравне с ними был какой-то жук и потерявшаяся дева? Каждый конь считал себя выше и хотел заполучить обоих, как трофеи — одно бы хорошо смотреть над дверью, а другое с метлой и сковородой. Однако, никто не решался выступить против кошелька.

Вскоре, обозы продолжили движение в сторону чужих стен. Наконец-то, уют! Повозку единорога охватывала идиллия — и прилечь можно, и место останется; совсем не тесно. К тому же, сам каркас выдерживал полки, коих тоже висело достаточно. Более того, они совсем не пустовали.

Столько вещей — и все полезны. На удивление, ничего не падало и крепко закреплялось; передвигаться можно со спокойствием в сердце. Самое главное — тепло, комфорт, и никакого песка, если не считать тех крупинок, оставшихся на путешественниках. Тент справлялся с работой как надо.

Чего не скажешь о гостеприимстве. Конь демонстративно отодвинулся от жука и примкнул к измученному пегасу. Жеребца действительно сильно тревожило её состояние, хоть он и не очень рад остальной части перевозимых незнакомцев.

— Где-ж тебя так угораздило? — спросил единорог у Саншайн.

— Не знаю.. Мы сначала по какому-то лесу бродили, а потом-

— Да нет же. Я про то, как тебя угораздило встретиться с перевёртышем.

Мужская часть обоза с первых же секунд друг друга невзлюбила. Вокруг столько причин для недовольства — неприятный запах после столь длительного путешествия, расстройство наёмников.. Но главным поводом для возмущения оказался самый неудобный по виду пассажир.

— Вообще-то, он мой друг! — прикрикнула пони на спасителя.

— Друг?! Уму непостижимо! Как можно называть их друзьями? Они скрипучие, шипящие.. Даже в качестве питомца не годятся. Разве что, каким-нибудь извращенцам.

— Я не питомец.

Ох, взгляд пластинчатого говорил о многом. А угрожающий тон чего стоит! Большие сетчатые глаза очень внимательно следили за купцом. Он уже потянулся за оружием, как вдруг, перевёртыш продолжил, куда более довольным, своеобразным голосом:

— ..Я больше, чем питомец. — Гамбит превратился в подушку.

Санни как раз не хватало чего-нибудь мягкого. Тем более, той самой подушки, с которой и началось знакомство этих двух созданий. Стоило ей вновь появиться, как крылатая потянулась с объятиями к мягкому изделию, чем обескуражила волшебника:

— Осторожнее! — крикнул торговец — Кто знает, чего он удумает!

— Я знаю. Потому и дружу с ним. Он безобидный!

— Надеюсь, это просто последствия “розовой смерти”.. — единорог высказал мысли вслух.

— Надейся. — ответил перевёртыш, показав своё истинное обличие.

Обстановка накалялась, как кузнечный горн. По той или иной причине, каждому хотелось прицепиться к любому безобидному словечку. К счастью, атмосферу разбавляла веселость солнечной лошадки, ради которой товарищей вовсе приняли под крышу.

— Давай знакомиться! - пони вдруг полезла к жеребцу — Меня зовут Саншайн, а тебя?

— Акьют Форчун, к вашим услугам. А у вашего, кхм, друга, есть имя?

Богач склонил голову, почти сразу же её подняв. С его тёмно-синей головы чуть не свалился хиджаб, который защищал единорога от пыли и непогоды. Остальная часть его тела тоже прикрывалась тканью и служила ровно для того же. На фоне ненасыщенного, тусклого цвета тела, одежда особенно выделяла коня — такой контраст придавал ему большей загадочности.

— Есть. - ответил жук сам — Эйс Гамбит.

— Вот как. Интересно..

— А зачем вы нас подобрали? — поинтересовалась Саншайн.

— Неправильно бросать товарищей по судьбе в такие моменты.. — пересаживался конь поближе — ..К тому же, меня обеспокоил настрой моего эскорта. В Мидиллии и так много крови пролилось, не хватало и нам этого повторить.

Форчун внимательно осматривал свою гостью, оценивая ситуацию. За ним, так же внимательно, следил перевёртыш, постепенно накапливая опыт от действий волшебника. А Саншайн выражала своё внимание голосом, потому как иначе, в таком состоянии, попросту не могла.

— Так вы помочь хотите? - переспросила крылатая.

— Коротко говоря — да.

— А как вы поможете?

— Как минимум, я уже это сделал, усадив вас обоих у себя. - кивнул жеребец — Но на этом я останавливаться не собираюсь — болезнь сама себя не победит.

В моменты, когда умный единорог не отвлекался на зубастика, он становился очень добрым. Словно, он был той забытой разговорчивостью Мунрайза. Хоть это и невозможно, впечатлительной пони хотелось в это верить. Вера может очень многое — в том числе победить недуг.

— Как бы так сказать, на простецком.. - задумался конь — Эта “розовая смерть” — и не смерть вовсе.

— Я знаю!

— Ты знаешь? Удивительно. — восхитился купец — Пони, обычно, боятся того, чего не знают. Видят, что у кого-то шерсть меняет цвет, потом выясняется, что бредить начинает. А ведь это всего-навсего несварение, способствующее укреплению иммунитета.. Потом-то заживо и хоронят, потому что боятся.

— То же касается и перевёртышей. — жук встрял в разговор.

— На твоём месте я бы не умничал. - отрезал единорог, не отводя взгляд от больной — Были у меня случаи с вашим видом, и тех же ошибок я не повторю.

Коня явно озадачили бинты. Ладно ещё на ноге, ибо окрашены в ало-красный. Но остальные тряпки нисколько не поменялись в ожидаемый цвет. Помимо них, волшебника удивила несдержанность представителя другого вида.

— Спокойнее. Пока Саншайн не угрожает опасность — ничего не случится.

— А то что? Переживаешь за еду? — Форчун говорил с искренним любопытством и нотками презрения - Увязался и ждёшь, пока копыта двинет?

— Ты бы обещания свои выполнял так же, как меня ненавидишь. Я больше для неё сейчас делаю, чем-

— Я вам обоим сейчас по лбу настучу! - угрожала Саншайн - А ну, хватит!

Её угрозы, не представляли никакой опасности, в таком-то состоянии. И всё же, как и ранее, её слова, являлись двигателем прогресса — само напоминание о себе помогало буйной парочке успокоиться и заняться общей целью — помощью.

— Прошу прощения. Однако, продолжу — эта вот сыпь, а точнее то, из-за чего она появилась — не опасно. Особенно, если отдыхать. - рассказывал тот очевидные вещи - Отдых во всех случаях помогает. Меня интересует другое — очень много перевязок, это в честь чего?

— Перевёртыши. — сказал Гамбит — Не такие, как я. Местные. Чуть не истерзали её. Сделал всё, что мог.

— Н-да-а.. - критиковал его Форчун, собираясь взглянуть под бинты — Полагаю, раны было чем омыть?

— Ну.. так-

Только жук успел подать голос, как его собеседник страшно ахнул. Чейнджлинг мало чего понимал, даже с объяснениями, ведь его природа совсем иная. Он и не знал, насколько серьёзные осложнения могут быть из-за недоглядывания за такой проблемой.

— Пресвятая Селестия! — ужаснулся торгаш, уже потянувшись к какой-то баночке на полке.

— Что ещё делать-то? Так оставить нужно было?

— Конечно нет! Водой какой-нибудь. Вы-ж не без воды сюда добрались?

— Выпили. Оставалась ещё одна, синяя такая..

— Ой, зря! Ой, как зря! — осуждал их догадливый маг, параллельно пытаясь открыть банку с бумажкой “усачи” — Урок на будущее — никогда не иметь дел с лазурной водой, даже если она манит, как кружка мальнадоса..

Маг говорил довольно важные, хоть и уже простые вещи. Чейнджлинг пытался запомнить все эти рекомендации на будущее, пусть и что-то из этого он уже слышал ранее. Однако не действовать же строго по инструкции, если ничего не понимаешь? Хотя, Саншайн так и поступает.

Эту пони много чего интересовало, но последние события доказали, что она, при встрече с неизвестным, думает совсем над другими вещами. А сейчас, она вообще не думала. Зато, жеребец этой лошадке показался очень интересным. Наверное, из-за сходства с родным братом.

Тоже единорог, тоже тёмный, и то и дело учит жизни. Ну вот чем не Мунрайз? Сходств для пони виднелось так много, что та потянулась к коню копытами в попытке обнять разговорчивого. Для всех вокруг, в разной степени, это стало неожиданностью.

— Она всегда так себя ведёт. По крайней мере, дома. — уточнил жук - Может, она что-то в тебе нашла?

— Не знаю, но она тормозит своё же выздоровление.

Жеребец всё пытался открыть ту самую банку. На первый взгляд, туго затягивать крышки необходимо, когда путешествуешь. На деле, как бы только это не привело к беспорядку. Когда с одной стороны окружают хрупкие склянки с редким содержимым, а с другой кобыла навеселе, то задача становится куда сложнее. Даже если за неё берётся единорог.

Наконец, крышка с характерным шлепком откупорилась. Казалось, будто не прошло и минуты, из-за увлекательных рассказов и советов синего. Перевёртыш вмиг учуял содержимое банки, запах которого, если не постараться, не унюхать остальным.

— Рыбий жир? Серьёзно? — удивился чейнджлинг.

— Да. Но не какой-то там, с подворотни. Невежды разницу не заметят, конечно же, а ведь этот действует точь-в-точь, как надо.

— ..Что такое невежда? — тихо спросил про себя усач.

Саншайн, тем временем, вовсю совала свой нос и переднюю пару ног куда не надо — и щечки чьи-то потрогать, и гриву потрепать.. В попытке занять кобылу и облегчить себе работу, Форчун передал ей открытую баночку, а сам принялся разбинтовывать покалеченную.

— Что это? — спросила оранжевая, в ту же секунду макнув язык в жидкость — ..Ну и гадость!

Ничего не понимающая лошадка чуть было не выкинула куда подальше целительное средство, но её опередил чейнджлинг. Он намертво схватился за банку перед наступлением беды. Недуг прямо прогрессировал — солнечная совсем не отдавала отчёта своим действиям.

— У меня вопрос. — Гамбит попытался отвести тему.

— Задавай. Но я могу на него не ответить.

— Ты просто хорошо знаешь способы вылечиться, или торгуешь ими?

— К чему это?

Вопрос оказался крайне сложным для единорога — знай другой, чем поживиться можно, так он попытается это сделать, если почувствует, что сил хватает. А у чейнджлинга их предостаточно — паника единорога нисколько не похожа на страх тех, кто никогда не видел зубастых. Он знал.

— Эти.. странные лошади оставили нам.. ей, подарок. Мы им не доверяем. Их подарку — тоже.

Вопреки ожиданиям жеребца, инсектоид второй парой копыт достал из сумки тот небольшой флакон с красной жидкостью, который им достался от солдат. На нём не было ни единой царапины, и понять, что же там болталось, можно только практикой. Или, если спросить знатока.

— Правильно, что не доверяете. — оправдал тот паранойю, заметно погрустнев — На вас — на ней, оно бы действовало иначе.

— Можно подробнее?

— Был похожий случай, с моим близким. — тихо рассказывал конь — Они дали это зелье, сказали — вылечит. Раны, морщины затянулись, а болезнь не ушла. Так и помер.

Саншайн расстроилась, услышав эту короткую историю, а чейнджлинг изо всех сил сохранял спокойствие, хотя бы визуально. Каким-то образом, эта история заставила жука задуматься, ведь он испытывал очень похожие эмоции, когда чуть не потерял свою пони. Теперь, он чувствовал то же самое, но даже сильнее. Как же так?

— Мне очень жаль.. — всхлипывала пушистая.

— Мне.. Тоже? — насекомыш удивлялся сам себе.

— Давайте не будем об этом. Нам ещё нужно спасти одну жизнь.

Инсектоид хранил молчание, пока жеребец смазывал раны скользкой субстанцией. Помимо полезных свойств, рыбий жир ещё и заглушал неприятные запахи, в чём на практике убедился сам конь и, вскоре, перевёртыш.

— Жить будет. Теперь — точно. Как в городе будете — первым делом — в баню.

Внимание купца, наконец, перешло к копыту, поражённому стрелой. Стоило коню прикоснуться к больному месту, как пони вновь завыла, чем напугала всех в округе. Даже повозка остановилась на мгновение, пока запряжённых рабочих не погнал вперёд их покровитель.

— Лучники. - объяснил Гамбит — Косые лучники, из Мидиллии.

Терпение торговца было на исходе. Его переполняла злость, и это прекрасно чувствовал чейнджлинг. И он чувствовал, что эта злость, теперь, накапливалась не по отношению к нему, что малость успокаивало перевёртыша. Пока единорог опять не заговорил:

— Тут я бессилен. И зелье то пить нельзя! Нужен врач, самый настоящий.

— Совсем ничего нельзя сделать? - подала голос Саншайн — Мы заплатим!

Любителя денег, конечно же, заинтересовало предложение, но он лишь тоскливо покачал головой. Единорог или нет — он попросту знать не знал нужных слов для необходимых заклинаний. В голове у него хранилось совсем не то, о чём могли думать окружающие.

— Увы. Я, конечно, торгую докторскими альтернативами, но это, в таком случае, не поможет. - Форчун малость расстроился - Нужен тот, кто знает заклинания соответствующие; тот, кто с того света вытаскивает. А до Кантерлота далеко.

— Тогда просто возьмите! Я настаиваю!

В благодарность за крышу над головой и своевременную помощь, Саншайн высыпала небольшую часть драгоценностей из своей сумки. Разноцветные камни одновременно и обрадовали, и всерьёз напугали жеребца. Словно, конь их уже где-то видел.

— О-откуда это у вас?

— Нашли в пустыне. — ответил чейнджлинг — На чьём-то теле.

— Ой, нет. Нет-нет-нет, я не хочу иметь с этим никаких дел. Забирайте! Лучше выкиньте!

— Почему? — удивились оба гостя.

Если бы только представлялось возможным передать словами, как сильно волшебника окутала паника. Он не понаслышке знал, насколько жестоки жители пустыни. Единорог знал больше, чем туристы — и их хотелки, и обычаи. Тем более — наказания, приводимые в исполнение на площади.

— Мидиллия славится своими шахтами.. — тревожился жеребец — ..И своими сокровищами. Они могут подумать, что это украденное. А что, если так и есть?

— Разве нельзя с ними просто договориться? — уговаривала его солнечная — Даже наоборот — подняться в глазах, вернув находку, если это так! Не вижу ничего плохого!

— Я.. Да, вы правы. Они-ж не будут сажать гостей столицы, в конце концов. — успокаивал себя торговец - Экономически для них же не выгодно, прошу заметить! Мне эти камни только пойдут на пользу.

Акьют Форчун быстро успокоился, и остаток времени он дружно провёл в компании новых знакомых. Саншайн и Гамбит рассказали единорогу о своих похождениях, а жеребец рассказал свою историю. Волшебник вырос в городке под названием Армэйр-де-Форж, и он жил там до того, как деревушка стала полноценным военным аванпостом.

Незадолго до образования полноценного гарнизона из небольшого ополчения, он перенял и продолжил дело своего отца — некоего Леджера — которого сразила та болезнь. При этом, Форчун исправил ошибки своего родителя и перестал продавать еду, занявшись оборотом зелий и микстур.

И дело пошло в гору! В это непростое время, здоровье — дорогой ресурс. Не говоря уже о том, что сам посёлок является довольно частой точкой стычек королевской стражи и ополчения с агрессивными перевёртышами. Умный единорог, ко всему прочему, ещё и вложился в армию из своего кармана, чем и спровоцировал такой поток военной мощи.

— Всё началось пару лет назад. В одну ночь опустел весь дом, и как оказалось — виной тому был чейнджлинг. Мой отец не смог нормально пережить это, и всё то, что принадлежало ему, перешло ко мне. Я хочу положить конец этой напасти..

Жажда отомстить жукам заставила немолодого волшебника взять курс на восточную часть континента, ведь для них эквестрийская обыденность являлась неслыханной экзотикой. Как ни крути, а торговля ещё не разрушила ни один народ.. Зато погубила единичные жизни.

Через несколько дней непрерывного движения, караван добрался до города, о котором и была речь последнюю неделю с небольшим. Даже не выглядывая за пределы воза, окружающая атмосфера очень хорошо передавалась пассажирам.

Отдалённые возгласы на неизвестном языке, вокруг пахнет необычной едой, играет музыка, которую кантерлотская аристократия посчитала бы какофонией.. Окружение, словно, оглушало. А стоило Саншайн покинуть торговца и отправиться по своему пути вместе со своим неприметным партнёром, так мир заиграл ещё более необычными красками..

Глава IV: Сердце востока | Часть I: Знакомые незнакомства

Всё было таким похожим, но в то же время, таким разным! Архитектура вполне сходилась с той, какую можно встретить в больших городах Эквестрии и старых зарисовках. Однако, в отличие от предшественников, сооружено тут всё из идеально высеченного песчаника, а не из дерева.

На площади хоть и тоже играли барды, но совсем другими инструментами: отчётливо слышалась лютня, скрипка и бубны, очень плавно переходящие от одной мелодии к другой. Настолько плавно, словно, кто-то пытался этой музыкой нарезать хлеб или масло.

Вокруг, компанию окружали пони, но и они отличались телосложением — мордочки более вытянутые, а сами, по размерам и росту, были куда больше, даже сравнивая с крупными соседями из другой страны. На их фоне, малышка и вправду становилась очень-очень маленькой, и риск потеряться в ногах, по приближению к центру города, только возрастал.

Однако, оранжевую кобылу отличала от этих лошадей ещё одна вещь — наличие крыльев. Ни у кого из них не было никаких дополнительных конечностей — ни рога, ни чего-то и близко похожего. Все свои занятия они делали с помощью своих ртов и копыт, кроме разных мелочей, где пускались в ход те самые магнитные браслеты. Ими и знаменито это место.

А потому, почти полностью выздоровевшая лошадка тотчас взмыла над площадью, как шагнула от каравана. Перед ушастой открывался вид на весь город, и ничто ей не мешало — ни другие дома, ни существа, которых и в помине не было в небе. Странно, что ни птиц, ни тех же скатов у стен города не находилось. Крайне пусто и одиноко, хоть и свободно.

Восточная культура растягивалась почти до горизонта — уж настолько большое это место. Что там, что тут — всё та же пустыня, лишь с немногими отличиями. Несмотря на наличие большой территории вокруг, этого явно было недостаточно, дабы с комфортом дать площадь всем жителям, что примечалось невооружённым глазом.

— Гамби, ты только посмотри! — восхищалась крылатая - Всё такое.. Не такое!

Ах, если бы только он мог ей ответить в таком состоянии.. У жука крутилось много чего на уме. Например, то, что язык этих существ схож с обычным, эквестрийским, пусть и ничего не понятно. Или то, что на пони немало кто обратил внимание — и взрослые, и дети. Слишком уж занятной и необычной для всех была летающая лошадка с повреждённой ногой.

“Надо бы отдохнуть.” — подумала Саншайн, сменив курс на ближайшую крышу. К счастью, все крыши оказались плоскими и почти одного уровня, так что не особо важно, куда садиться. И, похоже, все они также успели нагреться от солнца, иначе как объяснить необычайный комфорт?

Понаблюдать вблизи, а также посоветоваться, хотел и чейнджлинг, но ему дозволено лишь второе. Слишком опасно показывать своё настоящее обличье там, где тебя могут убить за то, что ты не имеешь шерсти и скрипишь каждое мгновение, хочешь ты того или нет.

— Добрались мы сюда. Что дальше?

— Э-э.. Нам ведь надо встретить кое-кого, разве нет?

— В городе, где никто не разговаривает на нашем. Спустя более, чем две недели.

— Поду-умаешь! У нас уважительная причина!

— Очень уважительная — потерялись и чуть не умерли. Несколько раз.

Маленькая лишь недовольно фыркала, пока что-то выискивала под собой, на улице. Правда, задача резко оказалась невозможной — не только таблички исписаны непонятными символами, но и толпы народа, подобно рыбе на нересте, постоянно куда-то двигались. Разобрать что-то в этом бесконечном потоке просто нереально.

— Как-то тесно у них.. Это же неудобно!

— Потому они и пытались построить ещё один город. Только что-то им помешало.

У перевёртыша были мысли и по этому поводу. Всё-таки, он видел больше, чем остальные. Но сейчас предстояло решить другую проблему. Заняться стоит именно поиском информатора, а посторонние размышления лучше оставить на потом. Кроме, разве что, не менее важных дел.

— Для начала, нам нужно достать еды. — намекал чейнджлинг - Того, что нам оставил Форчун — не достаточно.

— Точно! ..А где?

— Поищи. Должны же быть какие-то знаки.

— Почему я? Ты лучше отыщешь!

— Потому что мне нельзя высовываться. Я в тебя верю.

Пока насекомыш отлёживался на плоской крыше, Санни водила глазами от пони к пони. Почти все они очень походили друг на друга — носили разноцветный шёлк, как-либо себя украшали и закрывали свои тела почти полностью. Кажется, они не понимали, что скрывают этим свою индивидуальность.

— Отсюда непонятно ничего! Не вижу! Нужно пройтись.

— Но ты не можешь.

— Могу! Вот увидишь, могу!

— Хорошо. Ты сможешь самостоятельно сделать несколько шагов. А если тебе нужно будет резко свернуть в сторону? Ты не убежишь, и тебя затопчут.

Крылатая разнылась, прикрыв голову копытами. Как же ей сейчас хотелось тех небольших удобств, которыми одарил её купец моментами ранее.. Дом в такие минуты и вовсе казался раем. Мысли о возвращении назад никак не покидали головы обоих:

— Мне всё ещё кажется, что мы не туда попали. — давил Гамбит.

— ..Мне теперь тоже так кажется. Может, лучше и правда домой вернуться.

— Наконец, ты думаешь в том же направлении. - перевёртыш уже собрался достать свиток.

— Сначала прогуляемся! Не зря же проделали такой путь? Пожа-алуйста!

В такую минуту, жук понимал, что мало чем мог повлиять на капризную пони, не говоря о ком-то другом в этой злобной стране. В конце концов, разбираться с этими незнакомцами предстояло ей — он был лишь в качестве охраны. Гамбит молча сменил свой облик обратно на вьюк, морально приготовившись к дальнейшим приключениям.

Наверное, было бы лучше, если бы зубастый превратился в какую-нибудь накидку, дабы Саншайн не выделяться так сильно на фоне остальных разодетых и крупных граждан. Стоило солнечной пони покинуть своё небольшое укрытие, как десятки глаз вновь последовали за ней.

Благо, нетренированной ленивой лошадке далеко лететь не пришлось — довольно большую часть городища занимал кусочек, так сильно выделявшийся на фоне каменных плит: целая площадь, усеянная палатками да сотней тканевых крыш. А ещё, там как раз проезжал уже знакомый авантюристам караван.

— ..Как же я сразу не догадалась! Надо было сразу у него обо всём спросить!

..Только вот, летающей пони почти некуда было приземляться, ведь покупателей на базаре находилось даже больше, чем граждан в узких улочках. А потому, Саншайн, тщательно рассчитав траекторию, опустилась и разместилась на шёлковом навесе рядом с дружелюбным ей лицом.

Однако, лошадка забыла об одной важной вещи — навес не предназначен для того, чтобы на нём сидели пони, и он, вместе с ней, рухнул на землю. Все полки и окружающие стенды развалились под мягкотелой и тканью под ней. Когда пони подняла голову, а столп пыли рассеялся, она встретила осуждающие взгляды со стороны. В том числе и от единорога.

А вот торгаш, которого постигла эта участь, выражал своё недовольство голосом. Под смех конкурентов, конь в тюрбане матерился в сторону крылатого солнышка. Которое, к слову, не придало должного значения происходящему.

— Привет! - махала она копытом своему знакомому.

— ..Будет лучше, если мы не будем разговаривать друг с другом в такую минуту.

— Почему?

Только тогда, жеребец показал за спину хулиганки. Аршинник ругался и кричал, но гостья столицы не понимала, что именно ей говорили. Похоже, что мало приятного, ведь он повышал голос ещё выше и размахивал копытами так, словно его сейчас убьют. Или, наоборот, убьёт именно он.

— Может, это успокоит вас?

Малышка достала из коричневой сумки пару камней, которые и отдала мидиллийцу. Он замолчал, но ненадолго — через пару секунд конь заорал совсем другим тоном, даже громче прежнего. Саншайн ничего не оставалось, как одарить его ещё большим количеством драгоценностей.

— Простите пожалуйста! Мне пора!

..А пора ей поговорить с Форчуном о том, что её так беспокоило — провиант. Бесстыжая лошадка не прошла и нескольких метров, как уже уселась на брусчатку, прямо перед возом и знакомым ей волшебником. Такое поведение ещё больше раззадорило окружающих, чей дневной план был зверски нарушен маленьким оранжевым существом.

— Приве-ет! А где тут можно пообедать?

— Долго объяснять.

— Но я тут ничегошеньки не понимаю! Пожалуйста, расскажи!

Купцу очень хотелось попросту испариться, куда-нибудь исчезнуть, или сделать вид, что он не понимает. Но он не мог оставить ни свой товар, ни новых друзей, даже если они нарушали общественный порядок столь постыдным образом.

— Верно. Тут всё устроено не так, как у нас. Покупать нужно всё вот здесь.. — маг тонко показал головой на остальную часть базара — ..А остальное в городе. Например, ночлег.

— А где можно отдохнуть? Я ведь языка совсем не знаю, не спросить даже.

Каждая секунда, потраченная с этой глупой пони, оканчивалась для всех остальных потраченными нервами. Всем просто хотелось продолжить заниматься своими делами, но никто не мог ничего сделать из-за пробки. Финансовый гений вновь показал свою смышлёность, достав перо и лист бумаги. Конь написал что-то на восточном и отдал записку Саншайн.

— Вот, просто ищи что-то похожее. Это значит “дом отдыха”. А теперь, пожалуйста, иди, не задерживай остальных.

Санни была рада и этому, хоть и надпись больше напоминала каракули, чем что-то несущее смысл. Ушастая положила листок в ту же сумку, откуда достала блестяшки, и одобрительно кивнула своему спасителю. Наконец-то, шоу позора приходило к концу!

— Спасибо! Я тогда, наверное, лучше загляну сюда попозже..

Малышка полетела искать заветное место. Жизнь на базаре вновь пошла своим чередом, если не считать жеребца, чей бизнес, буквально, обрушился на него же. Своими действиями, крылатая гостья привлекла к себе ещё больше внимания, что прекрасно замечал перевёртыш. А вот пегас не забивала голову лишним, держа там нечто важное — надпись на бумажке.

Вниманием к деталям, правда, пони сильно отличалась от своего друга, и ту фразу она запомнила тоже не так. А значит, и дом, в который она вошла через несколько минут, имел совсем другое предназначение. Проверить подсказку никак не представлялось возможным — наличие одних только копыт да крыльев ограничивало кобылу.

Зато показать её кому-нибудь другому — запросто. Саншайн вошла в заведение, держа в зубах этот бумажный ключ к языковому барьеру. Принимающий посетителей конь всё же заметил, что маленькая гостья ошиблась местом. Он показал копытом в сторону, произнеся вслух на своём языке слово, означающее искомое место — гостиницу — “динлеме’ери”.

Впрочем, крылатая поняла этот жест по-своему. Проследовав взглядом к указанному месту, крылатая столкнулась с дверью в том же здании, которую посчитала нужным открыть. За песчаной плитой находился небольшой зал, где сидело несколько жителей, окружённых дымом от кальянов.

Помимо курения, посетители наслаждались приватным танцем одной из работниц. Только тогда управляющий понял, что ему стоит вмешаться. Он выпроводил глупую гостью из здания, и указал на место, куда она хотела попасть изначально, отметив, что она находится в “думан’еви”.

“Да уж.. Народы разные, а в непристойности посоревноваться ещё как могут!” — подумала маленькая пони, наконец, зайдя в настоящий дом отдыха.

Жеребец у входа также не церемонился и молча сопроводил лошадку до свободной комнаты в обмен на блестяшку и бумажку. Такой способ оплаты сильно смутил главного, но, как и в прошлый раз, Саншайн посчитала, что она попросту переплачивает. Уже через пару минут, кобыла могла как следует отдохнуть, заперевшись в своём номере.

— Какое облегчение.. — томнила малышка, натягивая на себя одеяло.

— Тебе нужно в баню. Пахнет от тебя, как от носача.

— Где ты тут увидел баню? Вот будет — так сразу!

— Запомню.

И вправду, в комнате стояли лишь неудобная кровать, пару столиков и  нашлась одинокая свеча, как источник света. Это если не считать высокий вырез в стене заместо нормального окна. Больше походило на тюрьму, нежели на номер в гостинице, но о возможностях не спорят.

О культуре тоже. Вечный балаган и шум с главной площади доходил и до отдыхающих товарищей. Он нисколько не мешал — скорее, наоборот — именно подобного на фоне им и не хватало. Создавало хоть какую-то иллюзию, что собеседник не молчит столь долго.

— Хочу сказать тебе спасибо. - молвила пони — За всю жизнь не припомню ничего настолько увлекательного.. А благодаря тебе, я живу и могу об этом рассказать другим, во всех подробностях.

— То есть?

— Ты же меня спас, тогда, в пустыне.

Крылатая повернула голову в сторону чейнджлинга, который лежал рядом с ней в своём нормальном, жучьем виде. Он молчал, ибо ему было очень интересно, что же творилось в голове у подруги. Он чувствовал, что она и вправду довольна, и её выражение лица выражало истину.

— Помню, как ты меня нёс. Плохо помню, но всё-таки. Помню, как ты показал мне летучих скатов. Я читала о них, и всегда хотела их увидеть вживую. Спасибо.

Ох уж эти вкусные воспоминания, это чудесное настроение, появившееся из ниоткуда.. перевёртыш сам не заметил, как начал улыбаться — кошмары, пересказанные его подругой, изрядно насытили клыкастого, больше не представая, как нечто совсем ужасное..

— Мне интересно, почему ты не бросил всё, тогда ещё? Почему ты не вернулся домой?

— ..Не знаю. — впервые замешкался чейнджлинг — Не очень хочется об этом говорить.

— Почему? Ну давай, я не обижусь. — Саншайн придвинулась к насекомому — Будь честен со мной. Я хочу тебя выслушать.

В этот момент, жуку резко расхотелось разговаривать, а его улыбка испарилась. Уж больно странная и неприятная тема, ответы для которой он никак не мог достать из своей головы. Или же попросту не хотел. Голос, темп общения и выражение морды перевёртыша — всё говорило о жучиной неуверенности. О страхе перед чем-то, перед кем-то.

— Я боюсь.

— Чего ты боишься?

— Всего. — его голос задрожал ещё сильнее — Я боялся, что потеряю тебя. И что потеряю из-за этого дом. Я хотел самостоятельно помочь. Дальше.. сложно объяснять. Я другой.

— Именно поэтому я и прошу тебя говорить, потому что хочу понять тебя. — маленькая тихо хихикнула, прижавшись к холодному хитину — До конца понять. Ты никогда раньше не проявлял эмоций, а сейчас, ну.. Ты прям меня удивляешь. Неужели в пони превращаешься, как бабочка?

Объятья немного успокоили Гамбита. И вправду, эта тема оказывалась не такой страшной, как выглядело изначально в голове насекомыша. Однако, стоило перевёртышу расслабиться, как прозвучал вопрос, которого он страшился ещё сильнее:

— ..А чего ты больше боялся — потерять меня, или дом? Только честно.

— Ты правда не обидишься, если я это скажу?

— Нисколечки. Обещаю.

— Я боялся, что больше не почувствую твоих эмоций.

Перевёртыш тяжело вздохнул. Всё-таки, от его ответа могло поменяться очень многое. Однако, на удивление, Саншайн отнеслась к жуку без капли негатива. Она всерьёз задумалась над словами своего друга, и он это прекрасно ощущал. Честность поддерживала комфорт среди неудобства.

— Я не хочу быть таким. Это, как-то.. не правильно.

— Почему?

— Потому что инстинкты. Они противоречат моим желаниям. Я, вроде, разумный, но в такие моменты не совсем.

— А чего ты хочешь?

— Быть таким, как ты. Как другие. - перевёртыш ненадолго прервался — У меня будто что-то отняли. Всё начало ощущаться по-особенному после того странного дерева в пустыне. Словно чего-то не хватает, а что-то, наоборот, появилось после.

Как же сложно высказать то, что хочешь, когда не знаешь в совершенстве языка.. Крылатая даже не ответила! Она просто закрыла глаза, продолжив улыбаться и обнимать жукастого. Для усатого этого достаточно, чтобы он продолжил высказывать свои мысли; он не услышал отказа:

— Кажется, хочется любви. Настоящей любви, эмоций. Без самообмана. Как то, про что мы говорили в джунглях, но в одинаковой мере. По-настоящему. У меня, вроде, получается, но.. Это сложно объяснить.

— Не торопись, у нас уйма времени.

— ..Уйма?

— Это значит “много”. У нас много времени.

Как раз наличие этого самого времени и мешало. Чейнджлинг уже в какой раз ощутил на себе, каково это, когда каждая секунда ощущается, словно год другой. И какой бы ласковой и дружелюбной не казалась оранжевая пони, даже эта ласка и улыбка не спасали от давления и мыслей.

— Мы всю жизнь врём, потому что хотим те или иные эмоции, чувства-

— Я знаю. Важно то, что именно вызвало у тебя эмоции. Ты хотел спасти меня, а не свою еду, в первую очередь?

— Я.. Я не знаю.. 

Какой бы глупой не казалась солнечная пони, она всё поняла. Поняла даже больше, чем сам чейнджлинг. Она ощущала разницу в видах и во всём остальном больше, чем он сам. То новое, неизвестное, так ещё и что-то необычное и для самого жука, только сближало Саншайн к инсектоиду.

Это так сильно отличало маленькую пони от всех остальных. Чего только стоит первая встреча — ни грамма страха или отвращения и мгновенные объятья. Но перевёртыш не мог в точности сказать, чего хотел, ведь страх чувствовал он, а не его близкий друг. “Скорее да, чем нет.” — колебалось у него в голове сильнее всего.

— Послушай себя, это поможет. Я не перевёртыш, но я кое-что чувствую. Не так, как ты, но всё-таки! Образно, действиями..

Насекомыш окончательно запутался. Всё это было слишком сложно для него, он ведь очень молод и без опыта. Так, помимо непонимания, он ещё и находился в ситуациях, не свойственных перевёртышу — жук чувствовал то, что не чувствовал никто более. Усач пытался по-настоящему понять окружающих. Пытался понять себя.

Понять себя не свойственные ему эмоции, явления, мир.. Но ему постоянно что-то мешало, что-то отвлекало. Пластинчатому казалось, что он понимает свою подругу, что она очень предсказуема в своём детском, жизнерадостном поведении, но тут она заговорила, как Мунрайз.

Как это так — не чейнджлинг, а скрывает свою настоящую натуру? Что действительно имелось у пони на уме? Насекомыш не мог прочитать её по эмоциям! Почему нечто знакомое резко предстало таким неизвестным? Немыслимо! Это слишком. Слишком сложно.

— Прости меня.

Гамбит закрылся от своей подруги, превратившись в белый вьюк. Он слышал её, он всё видел, но не мог — может, даже не хотел отвечать на дальнейшие вопросы. “Сначала нужно разобраться с раздражителями.” — решил для себя белоснежный.

— Глупый..! — огорчилась малышка, продолжив обнимать одушевлённый предмет — Ты всё равно слышишь меня, я знаю! Это неуважительно! Ты не можешь просто взять и спрятаться от меня, когда мы разговариваем!

Внезапно, прозвучало несколько громких ударов в дверь. Саншайн перепугалась — неужели, это из-за шума, вызванного её недовольством? Пони просто напросто замолчала, прижав к себе свои вещи, в надежде, что всё именно так, как она думала.

Увы, но удары не прекратились. Помимо них, за стеной хорошо слышалась неразберимая ругань. Жалоба соседей? Или же, это не из-за шума? Вдруг, песчаная дверь открылась, а в комнату вошли вооруженные кони, вмиг окружившие постель.

Вскоре, Саншайн обнаружила себя в мешке, вместе со своими пожитками. Мешок оказался без единой дырки, очень тесный и тёмный, словно его специально делали для похищения. Сбежать попросту не представлялось возможным, как и понять, кто же так с ней обошёлся.

— Отпустите меня! Куда вы меня тащите?

Хороший вопрос. Высокая плотность населения просто идеальна для подобных похищений и преступности в целом. В конце концов, солнечная могла оказаться где угодно, и не понятно, ради чего, ведь никто не разговаривает на понятном для неё языке. Разве что, жестами.

А может, Гамбит спрятался от них? Он, всё-таки, успел это сделать за секунды до того, как товарищи оказались пойманными. Жук всегда беспокоился за безопасность, и в этом он действительно преуспевал; не привлекал к себе особого внимания.

Только вот, здесь то и дело, что убивают насекомых. Его могут очень быстро рассекретить, не говоря уже о том, что Саншайн сейчас находилась в центре внимания. По крайней мере, никто не ожидает, что на них напрыгнет чья-то сумка..

Глава IV: Сердце востока | Часть II: Чужеземное гостеприимство

Путешествие в мешке мало чем отличалось от нормального, более свободного варианта. Единственное отличие — темнота. А так, всё равно несли, просто чуть иначе. Для чейнджлинга такой переход был действительно в новинку, ведь теперь он и сам стал ведомым, невольно оставив роль ведущего непонятно кому.

Перемещение в столь тесном пространстве очень быстро оказалось необычайно долгим, скучным и некомфортным. Такое ощущение, что товарищей несут назад в Эквестрию. Именно несут, сколько бы неудобств это не создавало для громил, даже не пытавшихся притвориться торговцами. Кажется, в этой стране всё чересчур плохо с законом.

Да и с принятием гостей из других мест тоже. Ни переводчиков, ни проводников.. Ещё и пнули! Нет, стоп, это просто положили мешок на ровную поверхность. Очень ровную — точно не воз, и для города как-то тихо. Музыка совсем другая, мотив только похож. Разговоры какие-то на стороне.. Видимо, думают, что делать с награбленным.

Украденное решили открыть, и украденная сильно удивилась, ведь ситуация, для неё, оказалась абсурдной. Ушастая сидела в центре зала, в конце которого находился трон, а на нём восседал массивный, старый, бородатый конь. Чёрный бархат, глубокие тона, выделяющееся перо на тюрбане.. Всё так и свидетельствовало о встрече с местным правителем.

Правитель трущоб или всей Мидиллии — это ещё предстояло узнать. Но как, если никто не разговаривает на нормальном языке? Стража никак не намекала на то, что с пони хотят сделать, и просто наблюдала за ситуацией. Самый главный тоже молчал, устало оглядывая гостью, в панике прижавшую к себе свои личные вещи.

— Что вы от меня хотите? — спросила Саншайн, скосив голову на бок.

— Молчать! — вдруг прозвучал грубый голос.

Кто-то среди них разговаривал на эквестрийском! Это точно не солдат — голос шёл со стороны трона. И это не правитель — он слишком стар, чтобы выражаться с таким рвением и без проявления какой-либо мимики. Из-за трона, как и показалось, вышел ещё один конь, внешне похожий на восседающего в конце зала.

— Назови своё имя. — произнёс тот же самый жеребец.

Он совсем не был похож на остальных — телосложением меньше окружающих, одежда отличалась, да и знание чужого языка заслуживает отдельной похвалы. То, как этот трёхцветный, желтолицый конь стоял рядом с бело-серым стариком, намекает на то, что это не какая-то прислуга. Скорее, родственник, или советник — и очки есть.. и рог.

— П-подожди! Ты — единорог?! — изумилась крылатая.

— Говори то, что от тебя требуют, чужеземка!

— Но ты ведь такой же!

Бунташность маленькой пони гасит шансы на спасение так же быстро, как терпение полукровки испарялось само по себе. Янычары обнажили мечи, и только глухой возглас старика остановил их. Солдаты всё ещё стояли наготове, но пока не собирались прибегать к последнему методу.

— Говори, своё, имя. — повторил единорог, делая паузу после каждого слова.

— С-саншайн..

— Подойди ближе. — успокаивался советник - “Дурщ”!

Восточные воины полностью убрали оружие, подчинившись команде. Очкастый что-то яростно строчил на пергаменте — такими темпами, с его-то движениями, бумага очень быстро порвётся. Однако, лошадка не спешила выполнять отданный ей приказ, поступив, как всегда, по-своему:

— Зачем? Я не понимаю!

— Как ты смеешь так себя вести перед великим и мудрейшим султаном Биль’ге?! -  визирь потерял контроль над собой.

— Так это он приказал меня похитить? - возмутилась пони — Ничего святого нет!

— Святость есть — это наш правитель, и его слово — закон! — конь надорвал пергамент — Ты обвиняешься в расхищении государственной казны и неуважении к закону.

Получается, что те камни действительно оказались крадеными. Но кто мог об этом знать, особенно, если они так и оставались пропавшими, на ровном месте? Пустыня огромна, но большие отряды пробегают её в два счёта, пока охотятся на жуков. Как можно пропустить такой яркий шёлк среди песка?

— Это возмутительно! — перекрикивала того ушастая — Абсурд!

— Согласен. — ухмыльнулся советник — Возмутительный поступок — попытаться разорить нашу великую империю и создать массу проблем меньше, чем за полдня!

Очкастый продолжил исписывать обвинительный документ, вероятно, добавляя всё больше и больше причин, почему маленькую пони стоит наказать. С каким же рвением он пытался избавиться от проблемы! Почему он так ненавидел невинную лошадку?

— ..Ещё и сотрудничество с перевёртышами. — резко добавил единорог, поправив очки.

— К-какими перевёртышами?

— Хочешь сказать, что этот белый монстр, которого ты так усиленно прячешь в ногах — не твой друг? — жеребец злобно покосил взгляд — Так и запишем, казнь через выжигание.

Быть того не может, это блеф! Никто не мог увидеть мастера маскировки — он спрятался раньше, чем кто-либо мог узнать о его существовании. Мастер обвинений, словно, каким-то образом читал солнечную! Если, только, кое-кто не проболтался заранее..

Однако, он знал. Каким-то неведомым образом, он узнал. Резкая реакция малой только подтверждала обвинения в свою сторону — она не могла прятать свой страх. Но и никак не реагировать тоже не выходило — её друга собирались убить. Ещё и выжиганием — не тем ли самым деревом?

Только крылатая хотела доказать, как тот заблуждается, как вдруг, чейнджлинг уверил всех, что советник всё сказал правильно. Нет смысла врать тому, кто обо всём знает. Нет смысла прятаться. В такой обстановке совсем ничего не сделать — в открытую уж точно.

— Сан. Они нас не отпустят. - жук сохранял спокойствие - Мы тут ничего не сделаем. — чуть затихнув, он начал рассуждать — Придумаем что-нибудь вместе.

— Но мы невиновны! Это не правильно! — гневалась солнечная — Не позволю! ..Только не так!

Пони поднялась на ноги и закрыла собой насекомыша. Она знала, что её хрупкое тело не способно выдержать больше одного удара столь большим и мастерским оружием, но Саншайн это ни капли не волновало. В ту минуту, её пыл невозможно было сравнить даже с самой горячей кузней Доума, даже с недрами планеты, на которой та жила.

И эта жизнь могла закончиться в ту же секунду, как крылатая поднялась на дыбы. Несмотря на боль в ноге, кобыла стояла очень ровно, а уверенность в себе отчётливо передавалась всем в тронном зале. Чего только стоил этот взгляд, заставивший вздрогнуть самого султана.

— Что ты делаешь? — насекомыш испуганно выглянул из-за лошадки.

Пластинчатый уже думал закрыть оранжевую под собой, а янычары собрались наброситься на нарушителей порядка.. Как вдруг, прозвучала та же самая команда, что и моментами ранее от визиря. Все глубоко удивились — особенно советник, пытаясь оспорить надобность решения на своём языке.

Однако, никто не собирался нарушать распоряжение великого и мудрейшего. Даже чейнджлинг, полностью находясь на своей волне, решил остановиться, так ничего и не поняв. И хоть оружие коснулось дна ножен, солнечная не опустилась, не успокоилась, и даже не шелохнулась — её идеально ровная осанка оставалась таковой спустя минуту, две, три..

Стойка может многое рассказать о личности, и пони повсеместно приходится использовать передние копыта для различных задач, несмотря на явные неудобства. Многих учат держать спину ровно — солдат, шахтёров, обычных слуг. Упорных тренировок недостаточно для того, чтобы достичь того же результата, который показывает гостья из Эквестрии.

И мудрец это понимал больше остальных. Даже её самой. Так стоять может только тот, кого этому учили с самого детства. Более того, заставляли не просто стоять — а упражняться в такой позе и подвергать таким тренировкам, чтобы позвоночник сформировался иначе.

Пони опустилась только когда старик подошёл поближе и опустил её передние копыта. Их пересекающиеся взгляды молча перенимали эмоции друг у друга — необычайное спокойствие и удивление конь передал кобыле, а она, взамен, наполнила его той самой злостью.

Злостью, с которой мудрец разогнал всех своих ближайших приспешников, оставив лишь советника. Теперь, когда никто не мешал, султан вынес свой вердикт. Он низко поклонился, чем опять удивил всех оставшихся. Конь нарушил тишину в зале, которую сам, моментом ранее, создал:

— Добро пожаловать в Мидиллию.

Ох, этот красивый и мистический язык. Тот самый, зародивший фундамент для остальных. Не знать его уважающему себя аристократу — позор, а потому все, кто остался в той комнате, понимал эту речь. Языковой барьер, разве что, коснулся лишь насекомыша.

— Вы разговариваете на эльфийском? — удивилась ушастая.

— Она знает драконий?! — визирь чуть не впал в ярость, докончив рвать документ пополам.

— Не надо об ушлингах. — затемнил мудрец — История уже написана. Я рад приветствовать выходцев из Старой Эквестрии.

— Как вы догадались? — солнечная скосила голову на бок.

— Жителей старого мира невозможно не заметить. Прошу простить поведение Айши’гюрана — наш порядок строг не без причин.

Такого поворота уж точно не ожидали компаньоны важных персон. Пластинчатый не понимал чужой речи и попросту посмеивался над достаточно мирной обстановкой. А вот единорог мысленно рвал и метал, и его злость замечали все вокруг по мимике и несдержанности.

— Пойдём, я покажу вам дворец. — произнёс султан.

— Отец, позволь мне! — очкастый проявил инициативу — Тебе стоит отдохнуть. Возраст, сам понимаешь.

Биль’ге кивнул. И ведь видно, что ему не особо понравилась эта затея и внезапное рвение. Перекинувшись парой фраз на своём языке, правитель оставил эквестрийцев со своим визирем. Не успели те шагнуть из зала, как тот уже приготовился рассказывать и показывать величие своего народа.

Ну и, конечно же, величие себя любимого. Полукровка смотрел на гостей свысока не только по той причине, что был выше их ростом — его роба, как и ножны изогнутого кинжала, украшались всевозможными камнями. Похоже, он привык жить в роскоши и вседозволенности.

— ..Мы добились всего этого сами. — рассказывал жеребец — Лишь изредка торгуемся с вами. Вы должны быть нам благодарны, что мы делимся дарами пустыни с такими первобытными существами.

— Кто бы говорил. — возразил чейнджлинг — В тебе ни силы, ни выносливости “великого” народа.

— Молчи, насекомое. Я разговариваю не с тобой, а с уважаемой пони старого мира.

Неприязнь единорога к обоим гостям прекрасно передавалась через его надменную улыбку и попытки произносить слова. Специально он пытался это сделать, или нет — врагов он себе уже заработал. А ведь, приветствие даже не успело начаться..

— Надеюсь, ты не будешь разочаровывать уважаемую пони и будешь вести себя уважительно и к её близкому другу и компаньону? - так же надменно улыбнулась Саншайн.

— Чейнджлинг — близкий друг? - глупый конь не смог сдержать смеха — Не понимаю, как кто-то настолько простой, настолько.. чужой, может быть другом! Хотя, может, он и не так глуп, как кажется на первый взгляд — и разговаривать умеет, и превращаться по-настоящему.

— ..И дураков распознавать.

— Ну, оба, хватит!

Солнечная уважала законы гостеприимства, и уже приготовилась ударить обоих за то, что те конфликтуют. Каким бы противным ни был жеребец, он имел своё понятие радушия, которое приходилось принимать. Пусть и никто не хотел мириться с этим высокомерием.

— Кхм, прошу прощения. Не каждый день имеешь дело с чужаками. А у вас все там, эти вот, такие — белые, и разговаривают?

— Я такой один. И у меня имя есть. Эйс Гамбит.

— Чейнджлинг с именем, ну и ну. У нас они, обычно, что-то означают, а тут я даже не понимаю, что! Горжусь, каким лёгким прозвищем одарили меня — Айши’гюран — оно означает “всевидящий”.

— О, кстати! - пони резко сменила тему — А как ты понял, что Гамби — чейнджлинг?

— Очки. Линзы видите? - тот снял свои окуляры и продемонстрировал их остальным — Они из кристаллов правды. Можете не пытаться ничего скрыть, я всё вижу. Таких в мире всего несколько штук..

Самолюбивый жеребец всё не замолкал и хвастался собой с таким усилием, что и слова не пропихнуть, если только это не поощрение его собственности или откровенная лесть. Он часто поднимал тему очков и особенно ими восхищался, даже не догадываясь, что любознательный пегас знает о том, где добывали эти кристаллы. В Кристальной Империи.

Правда, шахты и тут действительно хороши — все те драгоценные камни появились именно отсюда, как и магнитные браслеты. Железо, намагничивающее к себе другое такое же, повлияло на весь мир, а не только на армию этого государства — и замки специальные для дверей и сундуков, и инструменты..

Благо, жеребец действительно показывал хоть что-то стоящее, помимо себя и излишне очевидного — например, жилое крыло дворца. Строители столь большого места явно не поскупились на размеры — если другая часть дворца столь массивная, сколь эта, то он мог бы посоревноваться в размерах с целым городом.

Впрочем, не только потому этот роскошный дворец можно назвать роскошным. Из больших бесстекольных окон и не менее громоздких витражей чётко виднелись поля, усеянные различными культурами. Городским повезло, что на месте, где те осели, можно что-то выращивать.

Пусть и вокруг один лишь песок — даже поля покрыты песком. И ведь, всему и всем вокруг комфортно! Чейнджлинг же видел причину буквально, и эта причина напомнила ему об оазисе, возле которого товарищи, не так давно, мучились.

— Почему у вас так тесно? — вдруг спросил насекомыш, перебив очередной рассказ мидиллийца.

— ..Что-что?

— Тесно, в городе. Нет места.

— Мы можем выращивать растения только тут. — задумался рогатый — Вернее, тут растениям наиболее приятно..? Мы уже пытались это сделать раньше, в другом месте, но-

— Мы видели. Жуткое зрелище. Вам нужна земля.

— Ха! Зачем земля растениям, если они нормально живут в песке? Не неси чушь, насекомое.

Собеседники переглянулись. Каждый из них считал себя умнее другого, и не только в продовольственно-строительных вопросах. Вычурная исключительность в особенности не понимала, как и вовсе появился город, в котором проживают ему подобные.

— И много у вас чего растёт?

— Нам много и не надо. Продолжим.

Житель востока не хотел слышать эти бредни. Уж больно привык тот считать себя правым, хватать самое вкусное и носить самое новое. Правда, его голос мало что значил для путников. Вероятно, для своего отца тоже, учитывая то, как разнились их мнения в прошлом вопросе. И всё-таки, в чем-то они оба правы..

В конце длиннющего коридора, визирь резко свернул в одну из комнат, мало чем отличающуюся от остальных. Все они прикрывались не дверью, а шёлком, а потому, от любопытных взглядов ничего не скрыть. В глаза сразу бросались большая кровать с кучей подушек, всё та же мебель из песчаника, и изредка проскакивали деревянные детали.

— Завтра утром вас захочет видеть мудрейший. Подготовьтесь, как следует, особенно ты. — единорог указал на Саншайн — Не подобает такой пони так выглядеть.

Наконец, надоедливый оставил парочку наедине. Когда шаги затихли, друзья вместе выдохнули и зашевелились. Какое облегчение, как же он им надоел! Копыта ленивой пони сразу же потянулись к одеялу, но их вовремя остановил белоснежный перевёртыш.

— Я уж думала, он никогда не заткнется. Глупый!

— Согласен. Но с последним он был прав.

— А?

— Такой красивой пони нужно срочно искупаться.

— Где ты видишь тут ванную? Как только, так сразу..!

Ответом на его вопрос была ещё одна неприкрытая комната, проход в которую незаметен со стороны коридора. В ней, в середине, стояла бадья, на полу разбросаны какие-то флаконы, и рядом висел рычаг, вероятно, подававший воду. Технологическое совершенство вновь подтверждалось наличием новой щётки и магнитным браслетом для неё. Удобно!

— Вот тут. — заговорил жук из той комнаты — Залезай и мойся.

— А ты мне поможешь?

Оставшись без ответа, солнечная поскакала проведать своего друга. Там же, она всё поняла без лишних слов — таз-то собрали из известного им дерева. От одного только взгляда он вызывал мурашки. Благо, браслет намекал на то, что пони самостоятельно сможет дотянуться до своей спины.

— Ой.. Всё равно проследи!

Куча шампуней так же сильно смущала грязную пони, как и прорезь в стене наружу, из которой торчало что-то длинное и наклонённое, похожее на кусок трубы из жёлтого камня. Снизу, конечно, ничего не видно, но даже если и так — кто, в здравом уме, будет оставлять дыру в стене?

— А где вода?

— Не знаю. Может, та висячая штука поможет?

Ничего не произошло. Пони уже успела возмутиться и скрестить копыта на груди в своей знакомой манере, как вдруг её залило водой, как из бочки. Всё-таки, эта длинная вещь оказалась акведуком, а не художественной каракатицей, торчащей из каждого окна.

— Глупый! А если бы с тобой такое произошло?!

— Я бы смеялся, как сейчас.

— Ты глупый!

Сессия мывки оказалась довольно быстрой — вероятно, двигателем прогресса являлось желание стукнуть менее глупого перевёртыша за насмешку над более глупой пони. А может, это был дрожащий цветок, так реагирующий на злую древесину?

Вечерело. Ситуация очень напоминала домашнюю обстановку — немыслимая скука. Только вот, даже с кровати не встать — нога не позволяла. Да и незачем, в отличии от своего собственного дома. Побороть эту тоску, похоже, реально только разговором.

— Га-а-амби.

— Что?

— Давай поговорим?

— О чём?

— О чём-нибудь. Мне очень скучно..

Жук внимательно слушал чужие звуки. Хоть обстановка и знакомая, но у каждого места чувствовалось что-то необыкновенное, чему не подражает ничто другое в этом мире. Особенно музыка, которая не прекращалась и не затихала, куда ни шагни.

— Вряд ли тебе понравится обсуждать то, о чём я сейчас думаю.

— А о чём ты думаешь?

— О музыке. Звуках. Тут оно другое.

— А что в них тут такого другого?

— Они отличаются, очень сильно. Как музыка. Звуки ветра в пустыне. Цок копыт по той или иной поверхности. Плавный переход с одной мелодии на другую. Разве ты не замечаешь?

— Они.. - солнечная затихла и прислушалась - действительно другие какие-то. И музыка тут и вправду очень приятная и плавная..

Понять чейнджлинга простой пони оказалось немного сложно, но это работает в обе стороны. Пока жук думал и рассуждал буквально, крылатую этот краткий диалог заставил размышлять над скрытым смыслом. То, о чём пони думала ещё дома, на новом месте приобрело новый смысл:

— ..Может, не так важен результат, как сам процесс? — проговорилась Саншайн.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что кому-то этого всего не понять, а кто-то будет восхищаться. Музыка! Каждый работает по-своему; их инструменты совсем отличаются от наших.

— Разве они не пытаются угодить окружающим?

— Мун никогда не пытается никому угодить, например!

Великий единорог действительно занимается, чем хочет и не спрашивает чужого мнения. С таким подходом он значительно преуспел в своих отраслях. И такой подход мало чем отличался от текущих музыкантов — вряд ли их кто-то понимал, но они не останавливались.

— Кроме тебя. Он отвлекается на тебя.

То, что перевёртыш вновь имел в виду буквально, солнечная опять восприняла, как намёк на что-то. Очень серьёзный намёк, который на мгновение отбил весь позитив и вдохновение. Намёк, спровоцировавший то самое множество эмоций.

— ..Я ему мешаю?

— Я имел в виду, что-

— Но это так и есть! — остановила его малышка — Он не так хорошо работает, когда я рядом! Я должна-

— Ты противоречишь сама себе. Важен процесс, а не результат. — чуть позже, клыкастый добавил - Он тебя любит.

Усач был частично прав, и беспокойная пони наконец распутала этот клубок мыслей у себя в голове. Осадок, конечно, остался, но иначе с такой эмоциональностью никак. Правда, и этот самый осадок продлился недолго — он сменился новыми позитивными мыслями:

— А что бы ты хотел делать?

— В смысле?

— Если бы у тебя был выбор, чем бы ты занимался?

— Ел.

Санни тихо засмеялась, прикрыв рот копытом. И снова — мысли о доме. О том, как, наверное, было бы интересно готовить для себя и узнавать новые вкусы.. “Может, это не так сложно, как кажется?” — красноглазая вновь задумалась в хорошем ключе о своих мысленных похождениях.

— Есть-то хорошо, я тоже хочу кушать. А ещё что-нибудь?

— Готовил бы эту самую еду.

— Но это сложно!

— Научусь. Буду пытаться. Это как зелья. Как использовать заклинания. Разговоры с тобой. - вдруг, жук резко сменил тембр на схожий с его подругой, в карикатурной форме — Не так важен результат, как сам процесс.

Смех усилился, и пони залезла под одеяло с головой. Возможно, насекомышу стоило бы не готовить, а кого-то повторять в карикатурной манере, или вовсе шутить. Жаль, что мало бы кто понял такой юмор, ведь невозмутимость и пустота в лице, а иногда и в глазах, замечается куда чаще чего бы то ни было другого у этих существ.

Саншайн убедилась в этом на своей шкуре, намного раньше столкнувшись с непривычными попытками шутить и той самой мимикой. Да и сейчас тоже, выглянув из-под пледа и ударившись носом об друга из улья. Насекомыш и близко не был похожим, хоть и пытался изо всех сил влиться.

— Ну чего ты? Иди сюда. - пони теребила щёки пластинчатого, заставив того улыбаться — Такой хоро-о-оший!

Искренний смех насекомого был той музыкой, которую хотели услышать эти оранжевые большие уши. Тот глубокий, вибрирующий тон — его не повторит ничто иное. Но он сможет сам повторить что-нибудь, или даже кого-нибудь! ..Ну конечно!

— А ты не пробовал петь?

— ..Петь?

— Ты хорошо управляешь своим голосом, у тебя получится!

— Что мне петь?

— О чём ты думаешь! Важен процесс, не так ли?

Клыкастый испарился под простынёй. Пластинчатый вылез уже совсем иным, с другого конца кровати, словно бабочка из кокона. Гигантские антенны до хвоста, большие крылья.. Белое создание вмиг расцвело подобно гусенице. Нет, даже лучше!

Любые дыры и щели попросту исчезли, и весь акцент передавался на окрашенные части тела. Глаза предстали с самыми настоящими зрачками, а не множеством маленьких сиреневых бусин, которыми он обычно изучал всё вокруг. А второй панцирь, закрывающий крылья..!

— Какой красивый! Дай потрогаю!

— Нет-нет. — заговорил тот совершенно не своим, но приятным, женоподобным голосом — Отдохни.

— Но ты такой.. такой..!

— Не такой, как ты. — резко завысил звонкий тон — Яркий, солнечный свет, карманное светило..

Для начала, жук звучал достаточно неплохо, пусть и его речь вызывала достаточно сильное чувство стыда. Оранжевые щёки у единственного слушателя прям так и окрашивались в ярко-красный суп. Перевёртыш создавал свой собственный ритм, игнорируя мелодию позади..

— ..Мой солнечный свет, я чую твои чувства..

Насекомыш качался из стороны в сторону, словно у него в голове играл свой собственный оркестр. Влево, вправо; влево, вправо.. И опять! Парочка двигалась в такт неощутимой композиции так, как если бы одно и то же проигрывалось в их ушах одновременно. Какое живое исполнение, какая страсть!

— ..Они так близки, словно они мои; они так сильны, будто они не твои..

..Какое резкое падение на край кровати. Вмиг утих тот самый голос, а от облика жукастого и след простыл. Снова смех, тот самый, вибрирующий и глубокий. Чейнджлинг держал глаза закрытыми от усталости — впервые, за всё это время, ему захотелось отдохнуть.

— Ты в порядке?! — забеспокоилась оранжевая.

— Сил нет. Нужен отдых.

— ..Пусти! Не так крепко!

Усатый обнял одну из подушек так крепко, что она аж запищала. Ну и как не помять звенящую подушку? Только спустя время, до него дошло, что подушки не разговаривают. Нужно что-то придумать, как-то отвлечься от неловкого момента..

— ..Как тебе?

— А?

— Песня.

— Это ужасно. — тихо смеялась красноглазая — ..Ужасно мило! Ты молодец!

Практиковаться белоснежному, пожалуй, нужно ещё очень долго, чтобы остальные восприняли его положительно. Не то, чтобы он хотел быть полностью похожим на тех многих, или искал чужого одобрения.. Однако, мысли об этом были. Их оказалось предостаточно — и все отвлекали.

— Мне не нравится. - заворчал зубастый.

— Ты про пение?

— Ощущения. После того дерева.

— Что за ощущения? Что ты чувствуешь?

— Пустоту. Полноту. Что-то отняли, что-то дали взамен.

Со стороны, жук никак не поменялся — всё такой же непонятный и белый. Характером он тоже остался, вроде как, таким же; продолжает имитировать что-то близкое к пони. Но что-то всё равно изменилось, что-то у насекомыша теперь другое.

— Я не понимаю..

— Я тоже. Я становлюсь больше похожим на вас. Это невозможно игнорировать. Впереди одна неизвестность.

— Это.. как?

— Не знаю подходящих слов. Не знаю, хочу ли действительно таких изменений. Не знаю, хочу ли возвращаться назад.

Крылатая пони могла бы подыскать нужные слова, ведь её словарный запас явно больше, чем у чейнджлинга или многих жителей Эквестрии, но душевную терапию прервал какой-то конь. Он встал в проходе и стоял, кажется, довольно долго, в ожидании, когда на него обратят взор.

На вид — типичный солдат. Оружие при себе, броня — тоже на месте, но на спине красовалось много чего разноцветного, скомканного в одно целое. Когда тот всё же прошел внутрь, то объемная, хаотичная палитра стала больше походить на наряды.

Платьев оказалось так много, что они превышали объёмность подушек. Похоже, мидиллиец выше происхождением собирался тщательно подготовиться к завтрашнему дню, чего хотел и от гостей. Только, вместо того, чтобы самостоятельно решить эту проблему, он, видимо, предпочёл отправить посыльного. И он тоже, видимо, не стал разбираться.

— Ой.. Мы же не перемеряем это всё до утра! А я ведь даже не спала!

— Мы?

— Ты ведь мне поможешь, правда?

— Хочешь, чтобы я надел платье?

— У-у-ух.. - показательно вздохнула капризная — Да, хочу! Всё, я спать.

Глава IV: Сердце востока | Часть III: Изобилие приторности

За столь короткую ночь выспаться очень сложно, если не невозможно. Такое ощущение, будто прошло всего несколько часов, если не минут. Вечное лето не щадило ни новоприбывших, ни старых жителей, для которых рабочий день начинался раньше и заканчивался позже.

А у насекомого рабочее время не заканчивалось с момента, как тот раскрыл себя перед Саншайн. То это нужно сделать, то ещё что-нибудь.. К моменту, как солнце вовсю отблёскивало золотистость гривы ленивой пони, жук разобрал почти все наряды, отложив в сторону те, что точно не подойдут.

— Сан, вставай.

— Ещё пять минуточек..

— Тогда я понесу тебя в таком виде. Вставай.

Мало что могло разбудить эту пони, не говоря уже о том, что такого сна ей катастрофически мало. Но вот наряженный перевёртыш пробудил воображение и мозг ушастой так быстро, как ничто другое. Сиреневый чейнджлинг в розовом платье с кучей вырезов — странное сочетание.

— Э-э.. Гамби? Ты сейчас похож на.. эту.. Проститутку, вот!

— Значит, отпадает.

— Эй! Оставь!

— Мы ведь ищем что-то нормальное.

Не успела сонная начать смеяться, как жук мигом сорвал с себя неподходящее платье, кинув его в кучу других таких же. И ладно бы, если бы оно не пострадало, так жукастый обращался с лишними нарядами так, словно это какие-то испорченные продукты.

— Но оно такое красивое!

— Ты хочешь выглядеть, как проститутка?

— Но мне нравится! ..Так, минуточку!

— Просыпайся и меряй. — указал усач на парочку нарядов, лежащую отдельно от всего остального - Из этой кучи, не из той.

Из такой горы одежды на цветастую лошадку подобралось совсем немного вариантов. Не только из-за того, что она больше похожа на жеребёнка по комплекции, но и из-за достаточно яркой шерсти. Похоже, что и тут на светских вечерах не часто встречаются пони апельсиновых тонов. Тем и лучше — быстрее закончат выбор.

— Да, сейчас.. — невыспавшаяся лениво перебирала ногами — ..Почему ты такой маленький?

И ведь понятно, что он видоизменился, чтобы облегчить поиск платья. Но, видимо, не ей, не сейчас. Серьёзный охранник теперь не казался таким грозным, как раньше — короткие ножки и чуть поменьше размеры превратили жучилу в милую букашку.

— Не важно. - жук резко увеличился в размерах под сиреневым пламенем — Меряй.

— Но ты был таким ми-илым! Таким.. хрупким!

— Ещё одна причина, почему оставаться миниатюрным — плохая затея.

— Дай поглажу!

И пусть весь мир подождёт. Зато приятно! Особенно чейнджлингу, который явно не привык к столь частым тактильным ласкам. Жука гладили пушистыми щётками так сильно и интенсивно, что тот на момент даже позабыл обо всём на свете. Прямо, как его компаньон.

— Не забудь, что нам нужно подготовиться. Погладить ещё успеешь.

— Но я хочу сейча-ас!

— Хорошо, гладь. Со всей силы гладь. Так, чтобы я цвет поменял.

Бесполезно. Проще остановить планету, чем заставить лошадь сделать что-то против своей воли. Удивительно, но Саншайн остановилась, покосила голову на бок и, вдобавок, ничего не поняла. Кажется, случайный сарказм был ключом для убеждений такой наглой личности.

— ..Ты не хочешь?

— Хочу. Но сперва оденься.

Однако, пони уже была убеждена в обратном. Кто в здравом уме будет так понарошку умолять о чём-либо? В любом случае, это на неё подействовало, пусть жук и имел в виду всё буквально и по-другому. Гладить, конечно, перестали, зато делом занялись — это важнее.

— А как я пойму, что мне идёт? — крылатая оглядела себя.

— Я скажу.

— Но я хочу увидеть сама!

Во второй раз эта уловка вряд ли сработает, но и убеждать пони не нужно — достаточно стать зеркалом. Для кого угодно эта мысль показалась бы странной, но чейнджлинг на то и чейнджлинг — в миг обратился отражающей поверхностью, перед которой уже красовалась малышка.

Увы, недолго — быть зеркалом сложнее, чем кажется на первый взгляд. Особенно, если не знаешь, как оно работает. Да что уж там — вчерашний концерт одного актера выбил все силы у выступающего, и тот опять шлёпнулся мордой обо что-то твердое, резко вернувшись в обычный вид.

— Что с тобой? — испугалась ушастая.

— Надо отдохнуть. Иди. Тебя уже ждут. Скажи, что сплю, если спросят.

И вправду, в полу-дверном проёме уже стоял всё тот же посыльный, что вчера принес все эти платья. Несмотря на наличие языкового барьера, солдат понимал маленькую пони с полувзгляда; она сама, без слов, догадывалась, чего от неё хотят.

Да и развилок или попросту поворотов на пути не так много — в ту пору дворец казался поистине огромным. Как же легко, когда нужно просто идти за кем-то по прямой. Есть возможность рассмотреть всё вокруг — все узоры на коврах, все кустики в горшочках, и все вырезы и пластины в непробиваемой броне жителя востока.

А ведь этот солдат не похож на остальных — скорее, больше прислуга, чем кто-то выше чином, но даже он будет экипирован лучше обычной стражи в Эквестрии. Достаточно окинуть корпус глазами, чтобы сделать соответствующие выводы о его прочности — когда дело коснется настоящего боя, у пони не будет ни единого шанса.

Если захватчики захотят, то они нападут безо всяких проблем и перебьют всех. Вообще всех. Им нужна земля, во всех смыслах. Им негде жить. Такое чувство, будто ремесло всей их жизни, и жизни предков — варварское вармонгерство.

Ибо коврам явно чего-то не хватало, а растения находились в плачевном, полу-увядшем состоянии: вместо земли, в горшках песок, словно урны погребальные. А вот броня и оружие несравненно хороши, хоть когти дракона ими стриги.

Если и остальные жители характером больше походят на самого близкого по крови для султана, то всё так и есть. Как раз, пришло время поговорить и с самим султаном, на отдалённой террасе, где солнечную ожидали большущий крытый стол и хозяева столицы.

— Рад тебя вновь увидеть. — начал правитель — Не ожидал встретить тебя в таком виде, но-

— Каком виде?

— ..Разве Айши’гюран не рассказал об обычаях?

— Пап, давай об этом потом. Выслушаем гостью.

О чём-то скользкий тип явно молчал, но он опять был малость прав — если бы не одна важная вещь, то эквестрийцы уже были бы одной ногой у заставы. А так, всё ещё оставалась очень хорошая возможность узнать, где может находиться знающий. Или даже нужный Муну предмет.

— Что-ж. Могу я узнать, чем обязан? — продолжил султан.

— Ну.. Мы ищем одну магическую вещь, и-и-

— У нас нет ничего магического. — отрезал главный — Уже очень давно нет..

— А как же браслеты? Очки? — пыталась понять крылатая — ..Рог Гюрана?

— Айши’гюрана. — поправил единорог своё собственное имя — Моя мать — единорог. В прошлом ученица какой-то академии, но осталась здесь.

— Почему?

Хоть и спрашивает о вопросах, но отвечать на них, по всей видимости, не хочет. В попытке разрядить обстановку, единорог подозвал танцовщиц, среди которых была та, про какую, видимо, и говорил советник — с рогом, ни на кого более не похожая телосложением. Уж перед матерью, может, размягчится?

— ..А откуда у вас тогда зелья, если магии нет? Как у вас так браслеты получаются?

— Да что это за такие глупые вопросы?! — визирь вдруг вспылил.

— Отвечай. — так же внезапно выпалил его родитель, сидящий рядом.

Против подготовленного ума не попрёшь. Всякий авантюрист знает, что перед походом в жаркий или холодный регион нужно соответствующе одеться.. Или достать волшебный эликсир. Не менее важна мобильность и оружие — тоже прямиком из Мидиллии. Эквестрийское ремесло и близко не стоит к ковачам отсюда.

— Работаем. Много торгуемся и работаем. — нехотя произнёс очкастый, так же косо глядя на отца, как и тот на молодого.

— Как же так получается, что вы не можете себе купить самую обычную землю? Вы браслеты делаете! Без единорогов! - голосила солнечная.

— Потому что вы глупые и слабые! — закричал рогатый — Драгоценности, хорошее железо, технологии, инструменты! Но вы, тупицы, предпочитаете ходить в обносках и стеклянной одежде! Наши робы из шёлка и практичнее, и красивее; все до единого одеты и накормлены, несмотря на беды. А вы..! Кх-хм. Извиняюсь.

Без капли сожаления, ещё и так грубо, словно извинения искал у самого себя. Возмутительно! Ещё бы немного, и маленькая пони, вероятно, пустила бы слезы. Совсем совести нет, так кричать на гостей, ещё и в присутствии родных! Был бы тут чейнджлинг..

— Я искренне прошу прощения. — Биль’ге поклонился — Не знаю, что на него нашло. Мне стыдно за его поведение.

Вроде и хотелось сказать, что это пустяк, но это совершенно не пустяк. Визирь наполовину и тот, и другой — и он оскорбляет одну из этих половин, даже не обращая на это внимание? “Проблемы есть везде, но не было бы никакого государства, если бы всё было, как он говорит. Нет?” — задумалась пони — “Как он может так говорить, частично про себя?”.

— Может, приступим к пиру? — предложил мудрейший, прервав неловкую тишину.

Еда! Столь разнообразный банкет впечатлит любого, даже самого большого и привередливого обжору. Тут и фрукты заморские, и сыр, всевозможные пряности, и другие вкусности.. Даже рыба, которую никто не стал бы есть. Зато красуется на фоне, дополняя остальную пищу своим присутствием.

— А откуда у вас сыр? Он же быстро портится!

— Это не сыр. — поправил единорог — Это спыр. Грибы.

— Грибы? Такие?

— Не у всех грибов обязательно ножка и шляпка. — фыркнул конь — Вот этот вид хорошо действует на местных паразитов. На насекомых. Вкусно получается, попробуй.

Есть переваренные тушки инсектоидов ей точно не хотелось. Дикость, сравнимая с их слизью вместо крови. Десерт ещё называется! Единственным спасением аппетита были настоящие сладости да местный хлеб, которые пропадали со стола за считанные секунды. Однако, даже тут беда — вкусы эти очень тусклые; буквально, песочные.

— А где твой друг? — продолжал насмехаться Айши’гюран — Уверен, ему бы понравился этот гриб.

— Устал, спит. — холодно ответила Саншайн.

— Может, ему, в таком случае, занести гостинцев? На потом.

— Рыбу. — добавила пони, прищурившись — Никаких грибов, просто рыбу.

Советник подозвал к себе своего охранника и что-то прошептал ему на ухо. Услышав приказ, конь снял поднос с рыбой со стола и ушёл в сторону занятой спальни. Очень уж доброе дело для визиря — может, он что-то понял и попытался искупить хотя бы последние грехи?

— Кстати! - ушастая внезапно оживилась — Встретились мы как-то с вашими военными.. Ну, точнее, они встретили меня, у острова какого-то. Часто у вас такие места встречаются, где земля просто лежит?

— На самом деле — да. — подтвердил султан — Наши предки вели записи — оазисы, словно, на нас свалились. Это не метафора, ведь раньше не было нигде ничего подобного. Земля странная, растения — тоже. Уничтожать такие памятники нельзя — они полезны, пусть и бесполезны в обычном понимании.

— Это точно! Как стоянка, например. Нас это место тогда спасло, хоть и малость навредило.

— Многие не верят, но без этих островов не было бы этого города. Мы вряд ли поймём смысл всех этих вещей, но их парадоксальность — основа жизни, не только нашей.

Летающая земля? Звучит, как что-то невозможное, но и самой пустыни раньше не было. Ушлинги для чего-то подняли дно океана — быть может, эти парящие острова — последствия? Столько загадок, но на них не могут ответить даже те, кто жил тут несколько веков. Слишком много внимания уделяется войне.

— Возможно, странный вопрос, но зачем вам столько военной мощи? — крылатая сменила тему — Куда ни глянь — везде солдаты, и все до единого вооружены до зубов!

— Мы в этом мире одни. — издал мудрейший, почесав бороду — Мы должны иметь возможность себя защитить, любой ценой. Пусть история уже написана, но мы не сможем помочь другим, если не поможем себе.

— Особенно если речь идёт об этих гадких насекомых. — выпалил озлобленный единорог — Врагов слишком много. Мы ещё можем повлиять на ход истории!

— Да что они тебе сделали? — ушастая резко встала из-за стола — Они боятся вас! Они боятся ваших щитов! Они-

— Они такие же простые и тупые, как вы!

— Они — не враги, и пони — тоже! Довольно!

Примирительный завтрак и возможность договориться друг с другом испорчены окончательно. Никто ничего не мог для себя узнать, хотя обе стороны, вроде как, хотели и были готовы к диалогу. Однако, третья сторона решила всё испортить, будто бы специально.

Сразу же, как только простая пони вернулась за стены дворца, отец поднял копыто на сына. А мать единорога, на удивление, побежала успокаивать гостью, пришедшую из той же самой страны, из которой эта рогатая родом. Хоть и по голосу не скажешь.

— Как же так? — единорожка заговорила на эквестрийском с сильным акцентом.

— Ты всё сама слышала.

— Слышала, но не совсем поняла. Я не знаю в совершенстве драконьего языка. Я его не помню.

По пути к своей комнате, Саншайн пересказала кобыле всё в деталях. Где-то на эмоциях приукрасила, но основной мотив передался без изменений — полукровка слишком большого о себе и пустынной расе мнения. К удивлению оранжевой, рогатая отнеслась к ситуации крайне спокойно.

— Всё не так плохо, как кажется. Пойдём со мной, выпьешь чаю..

— Не хочу!

— Может, тебе дворец показать?

— Что с тобой такое? Я просто хочу отдохнуть! - ясно возразила возмущенная - ..И тебе не мешало бы!

— Поздно. — вздохнула мать бессовестного.

— То есть?

Слишком спокойно рассуждала единорог. Слишком устало, тоскливо было в её глазах, движениях и словах. А ведь, на вид не старше тридцати лет. Академик! Эта недосказанность всё сильнее проявляла эмоциональность солнечной. Стены коридора, для неё, словно сужались.

— Служба султану. Нужно же род продолжать, очаровал он меня. Да и тебя, похоже, тоже.

— Ч-чего?

— Я думала, ты уже приняла решение. — удивилась та, указав на платье - ..Погоди, он не рассказал? Приняв такой подарок, ты соглашаешься связать свою судьбу с одарившим тебя. Традиция такая.

— Ни в жизни! Моя судьба — моя, и только я буду решать, что с ней делать!

Сил нет слушать оболваненную наложницу. Нет сил носить это глупое платье, чтоб ему на ковре лежалось! Нет сил и на деспота, хотевшего обманом получить сердце и тело юной пони! Осталось совсем недалеко до комнаты, ещё чуть-чуть, и можно пообщаться с единственным, в этих краях, другом, который всё поймёт, который выслушает..

..Который был измазан в ярко-красной, чужой крови. Рыба уж точно столько не оставит, даже если захотеть. А вот тот, кто принес эту самую рыбу — запросто, и его бездыханное тело с кошмарными дырами в голове и ногах только подтверждает догадки вмиг закричавших кобыл.

Кажется, прошло не так много времени с момента окончания этой драки. Победитель уже собирался прыгнуть в сторону новых врагов, как понял, что это и не враги вовсе. Такой поворот событий его не успокоил, но, по крайней мере, заставил слизать со своего лица и зубов красную жидкость, дабы не пугать сильно впечатлительных особ.

— Он пытался меня убить. — медленно оправдывался клыкастый — Нужно уходить, сейчас же.

— Нет! Нужно обо всём рассказать Биль’ге. Он разберётся!

— Саншайн, послушай меня. Уходи-

— Нет, послушай меня! — солнечная схватила того за длинный язык — Дай мне сделать хоть что-нибудь! Мы попали сюда из-за тебя, и-

— Хто делоф навовотил? — пытался тот уговорить — Уходим!

— Мы ещё можем всё исправить! Мы ничего толком не сделали! Дай этой идее шанс! ..Пожалуйста!

Ох уж эта крепкая хватка. Ещё немного, и от болталки бы ничего не осталось — оранжевая очень серьёзно настроилась на свой лад. Перевёртыш всё же послушал маленькую пони, мысленно готовясь к худшему. Какой же глупой была эта затея..

Худшее даже не успело наступить, как боль в голени дала о себе знать. Саншайн не успела сделать и нескольких шагов в обратную сторону, как чуть не свалилась на пол. Её верный товарищ, как и всегда, вовремя отреагировал. И, вопреки ожиданиям ушастой, пошёл в тронный зал.

— Мне очень не нравится эта идея. Совсем не нравится! — чейнджлинг не сдерживал эмоций - Нам нужно спасать себя!

— Да знаю я! Но это не правильно! Мы должны что-то сделать!

Движения скрипучего не были такими уверенными, как раньше. На его теле нет кожи, но он словно дрожал, трясся, и чего-то боялся, дёргаясь в необычной для себя манере всё сильнее по приближению к большим дверям. Если бы на хитине белоснежного были волосы, то они бы точно стояли дыбом..

— ..Ты боишься? — удивилась лежащая на панцире кобыла, дрожа вместе с ним.

— Я.. — перевёртыш тихонько заговорил, прислонившись к воротам — ..Боюсь за тебя. Этот гад ведь нас ждёт. Я это чувствую.

Большие двери отворились с оглушающим скрипом, пронёсшимся по всему пустому залу. Никакой охраны, никакой прислуги — там не стояло совсем никого. Кроме султана и советника, что стоял спиной к авантюристам и лицом к трону.

— Кого я слышу.. — говорил рогатый на эквестрийском — Неужели, убийца, вернулся на место смерти?

При помощи телекинеза, визирь увёл кинжал в сторону, на показ товарищам. Всё лезвие заляпано кровью, капающей на ковер. И ведь кинжал-то принадлежал полукровке — он блестел, сверкал и переливался всеми цветами радуги от камней на древке. Сам убийца уверенно отошёл в сторону, тщательно протирая большой нож.

За его телом сидел правитель этих земель. Бывший правитель, с большой щелью в подбородке, из которой его белое тело постепенно окрашивалось в красный. Если бы только султан мог предвидеть, что собирался совершить его собственный сын.. Да и помешал бы мудрейший этому?

В его лице не виднелось никакого страха — лишь спокойствие и принятие своей судьбы, словно он обо всём догадывался и знал, что всё так и случится. Но он точно не предвидел, что в город попадут эквестрийцы, которые и станут поводом для отцеубийства и начала жёсткой тирании.

— Какое прекрасное совпадение. — советник посмеивался, подбираясь поближе к невиновным — Кучка чужеземцев, притворившись торговцами, проникла в город. На следующий день, казна оказалась разворована, а султан оказался убитым в своём собственном доме, на своём кресле. И среди этих незнакомцев оказался перевёртыш!

— ..Ты ненормальный! Как ты мог?! — возмущалась Саншайн.

Чем ближе подходил единорог, тем меньше оставалось расстояния до стены. Переход собирался завернуть в сторону, но большой конь просто так не собирался отпускать свою цель. Не в этот момент. Любой уворот мог стать последним.

— Я? Ну что ты. Никто не поверит какой-то истеричке и букашке. А вот сыну самого-самого, который пытался остановить падение империи — запросто! Никто не сомневался в приказе повесить тех уродов, никто не осмелится и сейчас!

Ещё немного, и пространства для манёвра совсем не останется. Одурманенный не давал компании выйти в коридор, зажимая в угол перед окном. Кажется, это всё, это конец — бежать некуда. Как вдруг, у ушастой появилась идея..

— Знаешь.. — пони медленно вставала на спину чейнджлинга - Интересное у тебя имя, “всевидящий”.

— Ну, спасибо. - улыбнулся убийца — Знай, комплимент тебя-

— ..И ты не смог увидеть это!

Какая боль! Оттолкнуться от твёрдой спины стоило слишком многого. Агония, словно ногу избили кувалдой несколько раз. В мгновение ока произошло столько вещей, но сильнее всего ощущался именно вывих. Не столкновение лица с витражом, не мелкие осколки, и не страх перед кинжалом, который жук поймал в сантиметрах от груди..

Даже падение на жёсткий песок ей пришлось нипочем. Только смещение суставов, да ощущалось, как перелом. Следом за храброй пони вылетел и сам насекомыш. Его будто вышвырнули, или он выкинулся из окна сам, держась за орудие убийства.

Чего единорог явно не знал — так это слабости телекинеза. Какие-нибудь заклинания ему бы точно пригодились, чтобы добить собравшихся удирать беглецов. Но вместо этого визирь остался с телом, без оружия и без чести. Но с огромной армией, фанатизмом не отличающейся от командира..

Глава V: Пара сотен тысяч шагов на запад | Часть I: В путь!

Путь домой предстоял весьма далёкий. Скорый побег не оставил возможности вернуться за брошенной сумкой с камнями, которые могли бы пригодиться на родине. Оба это понимали, и никто не возражал — лезть под гигантские мечи и стрелы ради блестяшек не хотелось никому.

— А как же Форчун? — вдруг выдала Саншайн — Нам нужно предупредить его! Нам нужно сделать хоть что-то!

— Ты даже ходить не можешь. Вспомни, что рогач говорил. 

— Зато могу летать! Нельзя оставлять друзей! Мы должны-

— Его уже нет. Забудь. - оставался жук хладнокровным — Пожалуйста. Он не умеет блефовать — слишком вспыльчивый. Он уже обо всём позаботился.

Купца действительно могли заставить замолчать раньше, и только потом заняться остальными. Подло, но это прямо в стиле Гюрана. Кто знает, что он и раньше умалчивал от своего отца? Всё-таки, всё шло именно через единорога, а не напрямую.

— Это.. Правда большой риск. — осознала грустная пони — Вперёд. И ни шагу назад.

Выживание их знакомого осталось загадкой с кучей теорий. Каждый из друзей, моментами ранее, уже держался на волоске от смерти; слишком большая цена за правду. Эта правда устроила бы в любом виде — будь то повешенье, какое-никакое спасение или мучительная погибель.

..Или выстрел из небольшой пушки, которая помещалась в копытах. Что это за длинное, шумное, порождающее смерть изобретение, которым только что пытались убить беглецов? Эта страна раз за разом удивляет в совершенно разных отраслях, и если у единорога так и будут появляться козыри, то страшно представить, что приятелей ждёт в будущем.

Авантюристов никто не собирался отпускать, но они и не спрашивали ничьего разрешения, а просто продвигались ближе к стенам, кто по земле, а кто по воздуху. Неточное орудие постоянно промахивалось, и маленькие стальные шарики врезались в песок, который тут же поднимался в воздух, заваливая поля с провизией. По ним друзья и убегали.

— Надо в разные стороны. - крикнул чейнджлинг спутнице — Так меньше шанс попасться!

— Нельзя далеко разделяться! — возразила пегас — Иначе помочь друг другу не сможем!

Спорить, опять, в такой-то момент? Хорошо, что компромисс видел каждый, и команда передвигалась на оптимальном друг от друга расстоянии. А ведь они, по сравнению со всем вокруг, очень маленькие и эта разница всё ещё неощутима..

Настолько, что дистанция между ними и стеной словно не сокращалась какое-то время. Поле со злаками окружала огромная и, казалось, неприступная преграда: кучи башен, лучники за многочисленными зубцами.. Стрелки как будто знали, что на эквестрийцев объявлена охота.

Не то, чтобы это оставалось загадкой — громкие звуки тайного оружия были слышны даже оттуда, не говоря уже о городских границах. И всё же, в поле товарищи оказались почти незаметными, ведь издали их очень легко спутать с местными рабочими.

Чем больше территория, тем больше слабых звеньев в обороне. Чейнджлинг показал себя уже на обратной стороне баррикады, пробурившись под песком под видом хамелеонлинга. Крылатая тоже воспользовалась хитростью и держалась предельно близко к длинной стене.

Она не заворачивала ни в какую сторону на протяжении, как минимум, нескольких километров, и пегас очень ловко пролетела над лучниками, повторив манёвр с другой стороны. Да и потом, шансы стрелков только угасали с отдалением компании за горизонт — болты летели слишком медленно, чтобы достичь такие маленькие, но очень подвижные цели.

Однако, расслабляться им не стоило, ведь убийцы хоть и мазали, но они всё ещё поражали своей меткостью, ошибаясь в расчетах на метры, а иногда и сантиметры. Одно лишнее движение в сторону и кого-нибудь из беглецов точно пригвоздило бы. И сопровождали их снаряды до горизонта..

— С-стой! — пони неаккуратно приземлилась на ноги.

— Устала?

— Не представляешь..

— Твоё сердцебиение за пару шагов слышно. Залезай.

Ох уж этот адреналин, подсобивший в нужный момент и оставивший без сил, когда всё закончилось. Непродолжительный сон всё-таки сделал своё дело — пони в миг заснула, оказавшись на гладкой поверхности, в который раз оставив всю работу перевёртышу.

Будь на его месте кто угодно другой, то он бы очень разозлился, или, по крайней мере, выразил бы своё недовольство. Но насекомому всё нипочем, и сил хватало, чтоб перевернуть какой-нибудь город вверх дном. Что уж тут говорить о беге через всю пустыню с важным на спине пассажиром?

Оказывается, это не так уж сложно, ведь оранжевую соню вообще ничем не разбудить и не сбить с большого панциря. Ни сильный ветер, ни жара, ни передвижение с постоянными раздражителями не мешало ей наслаждаться сновидениями. Наверное, это очень увлекательные сны..

Потому как пропустить попытку хамелеонлингов выяснить отношения с белым представителем братской расы нужно ещё постараться. Да и непрекращающийся скрип хитина кому-нибудь бы уже подействовал на нервы. Но нет, даже перелёт через очередное поле кактусов и шелест сверхбыстрых крыльев не вытянул кое-кого из своей головы.

Зато инсектоид вдоволь натерпелся. Опасность поджидала на каждом шагу, антенны улавливали самые тихие тона сквозь ветер и хруст собственных конечностей. Для насекомого совсем не загадка, что за ним и его подругой следует, как минимум, сотня копыт. И причина столь массивного шума постепенно подступала.

В какой уже раз затея со свитком пропадает. Риск, как и ранее, слишком велик, чтобы пробовать — остановка может стать последней. Так если накосячить, то и не только для того, кто откроет портал.. Тогда уже будет всё равно, но сама только мысль отдавала своим “нет” каждый раз, когда появлялась, уходя обратно в паутину синапсов.

И всё-таки, нужно отдать должное жителям востока — с полным обмундированием, отдав фору, они умудряются настигать свою цель, не останавливаясь ни на мгновение. Кони пропускали дни и ночи, и не тормозили даже на перекус. С их выносливостью, разве что, схожи их заклятые враги.

Для кого-то очень гадкие, а для кого-то превосходные существа, сравнимые с дриадами или русалками. Всякое про них говорят — то воруют детей и взрослых, то используют и тех и других в попытке обуздать разные эмоции.. Для кого-то это просто насекомые, а для некоторых — нечто большее.

Так и для них самих, пони странные и непонятные. Для жуков чужды блага и создание прекрасного, они не понимают праздников и вливаются в чужие города, чтобы получше понять других существ. Однако, разница в интеллекте оставляет желать лучшего.

Пони зачастую не хотят жить с чем-то жутким или другим, будь то пауки или другие копытные. Особенно, если у них шерсть другого цвета, или имеется что-то неестественное, по типу дополнительных конечностей или способностей. Хотя, казалось бы, сами не особо отличаются..

Лишь немногие чейнджлинги удостоены думать за себя, хоть те и связаны неразрывными узами с местом рождения. Для них более понятны желания напиться или попробовать что-то новое, но насекомые всё равно делают всё ради улья.

Кроме, наверное, одного представителя этого вида. И он уже приближался к своему первому дому. Прямиком навстречу безжизненным землям, окружённых многочисленными архитектурными ужасами и линьками, вокруг которых без остановки кипит своеобразная жизнь.

Глава V: Пара сотен тысяч шагов на запад | Часть II: Застава

Десяток монументов спустя, и, наконец, вот он — горный рубеж. Если не считать непроходимые джунгли, то единственная дорога в Эквестрию из пустыни шла как раз через пустошь, где лишь изредка проскакивала растительность.

А ещё, это единственное место, по которому можно нормально забраться без каркасов для скалолазания или крыльев. Насекомыша и его сонную, но просыпающуюся подругу, уже ожидал этот самый резкий обрыв, соединённый землёй.

Еще их ждала кучка тёмно-серых жуков с жёлтыми акцентами. Все они занимались своими делами — кто-то что-то нес, кто-то отрыгивал свои внутренности, которые затвердевали и превращались в фортификации. В какой-то мере, это напоминало пчел или термитов, где каждый занят каким-то делом. Пусть и со своими отличиями.

Например, некоторые насекомые, отличавшиеся от остальной кучи, наблюдали за белоснежным и не следовали общему зову. В конце концов, все они встретились на возвышенности, где нет песка — на границе между двумя государствами.

Гамбит и небольшое множество идентичных, кроме цвета и расположенности дыр, перевёртышей, просто стояли и смотрели друг на друга. И стояли они так, пока отличающийся от них насекомыш не прервал, казалось бы, глупое молчание.

— Вы знаете, что я вас не слышу.

— Мы знаем. — хором произнесли все дроны разом — Мы думаем.

Словно на другой планете оказались — куча непонятных скрипов, куча старых экзоскелетов позади и несоизмеримо большое количество жёлтых глаз. Маленький пассажир ничуть не страшился новых знакомств, даже в такой чужой обстановке — наоборот, прошлое знакомство с чейнджлингом полностью себя оправдало.

— Привет! — помахала та копытом, когда слезла со своего “транспорта” — А чего это вы тут делаете?

— Живём. — отрезал первый.

— Разведуем. - ответил второй.

— Готовимся. — заговорил третий.

— Ты кто? — добавил четвертый.

Все они думали и действовали, как один, за исключением добавления чего-то своего — вот коллективное сознание и показало свою разносторонность. Довольно любопытная лошадка — сильно отдавало магией, но не от неё самой; такая взрослая, но как ребёнок; не боится, а на вид обычная пони.

— Меня зовут Саншайн, а вас?

— Нам не нужны имена. — произнесли все хором - Мы — одно целое.

— А как вы друг друга отличаете?

Вот так вопрос. Он точно заставил задуматься окружающих, то ли над абсурдностью со стороны маленькой, то ли в невозможности объяснить это привычными понятиями. Ведущие перевёртыши и вовсе для чего-то переглянулись. Видимо, ради подтверждения услышанного.

— Какая любопытная. — обнюхивал ту первый.

— Какая.. вкусная. — облизывался второй.

— Эмоциональная. — сделал выводы третий.

— Сюда идут пустынники. - Гамбит вставил свою мысль — Они остановились недалеко. Готовятся.

Все жуки резко ускорились и тоже стали к чему-то готовиться, бросив свои предыдущие дела. Похоже, предупреждение отразилось не только в головах разведчиков, но и у всех остальных, потому как иначе оправдать такой всплеск активности невозможно.

— Пойдём с нами. — предложил один из них.

— У нас безопасно. — поддакивал и кивал другой.

— Мы не обидим. — разговорились оставшиеся.

Каким бы привлекательным, или наоборот, пугающим, ни было это предложение, бело-сиреневый был категорически против. Он встал прямо перед своей спутницей и закрыл ту от чужих глаз. Не то, чтобы остальные букашки что-то поняли этим жестом..

— Нет. Я знаю, что вы там делаете. Не позволю.

— Что они делают? — не поняла крылатая.

— Брат, в том-то и дело. — выступил один из сереньких — Ты много знаешь. И ты знаешь, что против шерстяных нам пригодится твоя помощь, а тебе наша.

— Сами.

Как-то грубо получилось. Конечно, чейнджлинги другие, и такая реакция была бы понятной, если бы так отреагировал любой пони. Но Гамбит — не какой-то там пони, а точно такой же насекомыш. Скорее, даже больше, чем кажется на первый взгляд.

— И я вам не брат. — утверждал бело-сиреневый.

— Родной. это твой дом.. - парировал дрон.

— ..Ты можешь это отрицать.. — продолжал второй.

— ..Но это факт. - дополнял ещё один — Мы — одна семья. Мы поможем.

— Помоги сперва нам. — завершал последний.

— Почему два года назад случилось то, что случилось? — спокойно выдал тот, что с именем.

Снова нет ответа. А время всё идёт — к тому же, назло дискутирующим — армия уже мелькнула у горизонта, будто бы специально развернувшись на всеобщее обозрение. Целая тьма озлобленных, облачённых в крепкую броню головорезов с не менее большим количеством палаток.

— Пойдём. - вдруг произнесли все вместе — Элитра хочет тебя — вас видеть.

— Что вы с ним сделаете? - занервничала малышка — Что будет со мной?

— Всё будет хорошо. — уверяли серо-жёлтые.

Говорят же, что не обидят, так почему бы не попробовать? Заодно и мифы развеятся или подтвердятся. Если все они такие же, как Гамбит, то бояться нечего. Пусть немного странные, но не плохие же! Уж куда лучше всех тех дураков из злобной страны..

Один из разведчиков повёл парочку к хаотичной и странной башне из сладкого строительного материала, а остальные испарились в многочисленном рое. Он уже занимал позиции против захватчиков, соорудив примитивные и узкие фортификации.

— Как мне всё-таки тебя звать? У тебя нет имени? — всё интересовалась солнечная пони.

— Можешь звать меня Аперчер Сайдвайндер.

— Что-то мне подсказывает, что это не настоящее имя.

— Это так. Долгая история.

До входа в улей оставалось всё ещё достаточно далеко, а любопытство крылатой никак не утихало. Это чувствовали, буквально, все вокруг, и любопытная даже не пыталась это скрыть. Сайдвайндер уже ожидал, что скажет его новая знакомая, а потому незамедлительно продолжил сам.

— Мы обычно не называем себя по именам, потому что мы чувствуем. — разъяснял жук — Мы просто знаем. Наши мысли собраны в одно целое, и связь неразрывна-

— За исключением меня. — перебил Гамбит — Потому вы меня и выставили.

— Ты всё не так понял. — оправдывался разведчик — Элитра попробует объяснить привычным для тебя языком.

С такими успехами, жуки могли бы сделать свой собственный язык, чтобы их понимали остальные. Правда, жаль, что нет нужды в такой мере, ведь сами себя перевёртыши понимают лучше кого-либо другого, а копытные, по обе стороны континента, даже не пытаются дружить с таким альтернативно гениальным народом.

Пони вокруг могли бы многому научиться, да и сами чейнджлинги поняли бы соседей получше. Вероятно, переговоры были бы возможными, если бы не жуткие об их природе легенды — похищения, ложь, какие-то высшие цели.. Чего только стоят их жилища и способы их строительства.

Большие бесформенные строения, в которых запутается кто угодно, но только не хозяева. В своём хаосе они видят порядок, и нет ничего лишнего или сентиментального — только нужные и полезные, в тревожном понимании, помещения.

Несмотря на отсутствие каких-либо окон или отверстий в улье, кроме тех, что открывались и закрывались для рабочих, внутри оставалось достаточно светло. Жуки не только жили в нормальных отношениях со светящимися грибами, но и сами, если то необходимо, готовы стать лампой или большущим светлячком.

Самим чейнджлингам не нужен свет, а вот всему остальному — ещё как. Особенно гостье, чьи глаза кое-как привыкали к более тусклой обстановке. На удивление — нисколько не душно, пусть и ничего, по сути, не проветривалось. В этом как-то можно жить!

— Просто нет слов! — восхищалась Саншайн — А мы точно в Эквестрии?

— Точно. — уверяло её серое насекомое — На самой её границе.

— Я знаю! Просто не верится, какое всё тут, ну, настолько другое..

— Мы точно так же не понимаем вас. Не каждый день встретишь похожую, не злую обратную реакцию. К тому же, такую сильную.

Похоже, что проводник немного размяк. Столько эмоций, что хочется просто остановиться и прижаться к их источнику, как мотылёк к керосиновой лампе. Пока компания проскакивала через коридоры, ближайшие трутни тоже впадали в ступор и ненадолго останавливались при виде нарушителя чувственной стабильности.

Не всякий смог бы выдержать столько незнакомых звуков. Каждая секунда ощущалась, как если бы кто-нибудь прислонил ухо к пчелиному улью на целый месяц. А Саншайн всё нипочём — неизвестное только лишь привлекало. И, как оказалось, не только её.

Совсем рядом с местом, куда Сайдвайндер вёл друзей, находилась комната, где сидели точно такие же пони многих видов и размеров. У всех до единого закрыты глаза, и они сидели в середине, вокруг множества жёлтых, пульсирующих кладок с гусеницами.

— Гамби, смотри! - малышка указала копытом на тех пони — Не мне одной всё-таки интересно!

Но он молчал. Ему совсем не нравилось это место. И, кажется, он говорил тогда именно о нём. Зачем им вот так там сидеть, вокруг противных и булькающих штуковин? Заместо белоснежного заговорил разведчик, в попытке развеять возможные сомнения.

— Эти шерстяные добровольно согласились стать едой. — уверял её усатый — Пушистые получают от нас всё необходимое, а взамен мы можем выращивать и кормить новых рабочих.

— М-маленькие ж-жуки едят пони? - забеспокоилась крылатая.

— Эмоции — наша единственная еда. Мне казалось, что ты об этом знаешь, раз уж ты знакома с одним из нас.

— Просто мне казалось, что.. Не важно. Не думаю, что я хочу об этом знать.

Интуиция не подводила, просто кое-кто не хотел её слушать. Чейнджлинги, конечно же, никого не ели, но назвать эти условия добровольными, в здравом уме, не мог никто. Обычно в няньки набирали, как в рабство — предложением, от которого невозможно отказаться.

Смена обстановки с плохой жизни на эту, военнопленные.. Во всём этом Гамбит очень хорошо осведомлён, и он не хотел подобной участи для своего друга. А так как компания уже подходила к виновнику всего этого торжества, то и переговорить можно много о чём. В том числе, и об этом.

Сиреневый чувствовал, что подобное предложение сделают и его оранжевой спутнице, и блудный сын уже приготовился наброситься на свою собственную мать. Она же, в это время, наблюдала за всеми с потолка, словно, ничего не планируя.

Под ней, ровным кругом, расположились насекомые с очень длинными ушами-антеннами. Они закручивались, прямо как настоящие усики у других насекомых, а растительность на голове и снизу повторяла те, что у разведчиков — настоящий волос, а не хитин. Кажется, в этом зале кто-то очень сильно над чем-то размышлял. Ни скрипа со стороны сидящих.

Лишь новоприбывшие и королева двигались и издавали соответствующие звуки. Особенно выделялась мама. Она постепенно спускалась, дабы поприветствовать гостей. Такая же жёлтая, с большими усами и очень красивыми крыльями. Все четыре крыла поблёскивали и манили к себе, как нечто теплое. Гамби, нехотя, подошёл поближе, загородив собой подругу.

— Сорок второй.. — томнил большой перевёртыш — С возвращением домой.

— Почему? — обиженный мутант резонировал с искренним недоумением и неподдельными эмоциями — Зачем?

— Ты так вырос, и почти не изменился.. — с любопытством осматривала мать своё чадо — ..Такой же красивый и любознательный, как и раньше.

— Ты не ответила на мой вопрос. Почему? — всерьёз гневался насекомыш — Ты знаешь, о чём я говорю.

Однако, в качестве ответа, жучиха вытянула свои передние копыта и.. подняла ими Гамбита. Она умилялась и по-настоящему радовалась возвращению близкого. Словно, ничего в прошлом и не было, королева прижала белого дрона к себе.

— Положи меня на место. — перевёртыш ничего не понимал — А ещё лучше ответь!

— Ты ведь сам знаешь ответ на этот вопрос. — спокойно проговаривала та на ушко — Ты другой. Но ты всё ещё один из нас.

— Вы избавились от него, а теперь такое говорите? — вдруг встряла солнечная.

Присутствие маленькой оранжевой пони только сейчас озадачило главного жука. Жучиха продолжала держать на весу своего сына, но внимание и взгляд заострились на мягкотелой. В настоящих глазах так и читалось презрение.

— А кто ты? — медленно и недоверчиво произнесла пластинчатая.

— Саншайн! А ты Элитра?

— Верно. Боюсь, у нас не так много времени на разговоры.

— Но ведь это всего один вопрос! Почему Гамби пришлось уйти?

Нужда в ответе прямо отражалась в лицах путешественников. Особенно у того, кого держали над всеми остальными. Ещё немного, и, кажется, кислая морда сиреневого оскалится и будет кусаться — слишком много эмоций выдавал этот перевёртыш, слишком его это мучает.

— Сорок второй.. — вдруг обрадовалась Элитра, переключившись опять на него.

— Положи меня! — жук не дал ей договорить — Пусти!

— Ты полон недовольства столь же сильно, сколь и любовью. Ты связан с нами куда сильнее, чем ты думаешь. Надеюсь, ты когда-нибудь поймёшь это, как и то, что свою цель ты почти выполнил.

— Я ничего не понял! - Гамби всё оставался таким же кислым.

— Так нужно. Всё, ради улья. Ты — часть нашего улья. Помоги нам отстоять наши земли, прошу тебя. Мы позабо-

— Не смейте трогать Саншайн! - вдруг зашипел белоснежный.

Сколько ярости, сколько беспокойства в этих розовых сеточках! Удержать злого бунтаря королеве не удалось — он сам вырвался из сильной хватки и закрыл собой пони, которая для всех остальных была не более, чем источником пищи. Пусть и очень необычным.

Теперь, даже Санни чувствовала его эмоции. Не так, как чейнджлинги, но она всё понимала без слов, без взгляда на его лицо. Один лишь скрип зубов отдавался ей в уши так, словно эти же уши жуют всей мощью хитиновых жвал. А если бы перевёртыши могли насытиться друг от друга, то он точно был бы в центре внимания.

— Родной, ты всё не так понял.. — пыталась та успокоить эмоционального жука — ..Она не будет едой. Не для нас. — немного погодя, она добавила - Для тебя.

— Она — не еда. — свирепел насекомыш — Если на ней хоть шерстинка будет тронута без её ведома, то я вам панцири перевскрываю.

— Так было всегда. - Элитра оставалась на своей волне — Отличающийся перевёртыш собирал свой собственный улей. Ты должен-

— Не должен! — вдруг путешественники одновременно закричали.

Какая наглость! Сначала изгнали, ничего не сказали, а теперь он ещё и что-то должен. И это так ставят, словно, он должен сам себе! Аж кровь закипала от эмоций — “Пора брать инициативу в свои копыта.” — Саншайн настроилась крайне решительно.

— Гамби, уходим. — предложила крылатая — Нам тут делать нечего.

— Вы и вправду собираетесь бросить всех на растерзание этим зверям? — вдруг заумоляла Элитра — Посмотрите на референтов! Подумайте о том, что будет дальше!

И вправду, советники словно пребывали в каком-то трансе. Они совсем не открывали глаза, нервно дёргались и тихо стонали. Словно, они коллективно о чём-то жалеют, стыдятся, или их будто бы чем-то выжигает изнутри. Неужто, началось, или просто попытка обмануть?

— Вы все думаете, как один! — утверждала солнечная — Откуда нам знать, что вы не врёте?

— Посмотри на это.

Внезапно, одна из стен улья отклеилась, и с большого зала, где все сидели, открылся вид на поле битвы. Атака началась очень скоро, не дав толком авантюристам отреагировать. Дроны с вселенской жестокостью разрывали глотки и пробивались через уязвимые места в броне восточных, но на каждого мидиллийца приходилось несколько жучиных жизней.

Деревянные щиты ничего не оставляли от ближайших особей. Коней, по большей части, забрасывали полумёртвыми тушами. Копья и мечи пронизывали насекомых так легко, будто раскалённый нож проходит по маслу. Большинство медленно, но верно, превращалось в меньшинство.

Узкий горный массив не давал никому особо развернуться, и преимущество, вс` же, было у вооружённой стороны. Чейнджлингов спасала, разве что, излишняя агрессивность — рой зубов, когтей и жажда защитить дом любой ценой пугали воинов не меньше изобретательности отдельных пластинчатых.

Конечность за конечностью, напор каждого из перевёртышей останавливался только при потере головы. Разведчики также пытались придумать хоть что-то, но с какой стороны не подойди — мешают лучники. Да и как зайти сбоку, если вокруг одни горы? Одной волей длинноусых тут не обойтись..

— Точно! Горы! — вдруг дошло до красноглазой — Устройте камнепад!

— Сверху нечего скидывать. — уверяла королева.

— Скиньте себя. — вдруг предложил белый чейнджлинг — Вы же перевёртыши, в конце концов!

Идея быстро передалась и понравилась оставшимся в живых обладателям ментальной связи. Секундами спустя, они уже запускали сами себя в своих врагов, прямо в полёте принимая вид огромных булыжников. Большие болты оставляли лишь небольшие трещины на поверхности каменных глыб, а гравитация уже делала свою работу.

Облака красной крови закрывали собой жёлтую слизь, а пехота медленно отступала и пользовалась щитами чаще, чем изогнутыми саблями и острыми палками. Боевые кличи впредь не воодушевляли столь же сильно обречённых на смерть мужчин в панцирях. Рой рабочих пробирался сквозь тела своих братьев и павших солдат, готовясь приняться и за кавалерию..

Как вдруг, прозвучал оглушающий выстрел огромной пушки. Однако, ядра нигде не было видно. Неужто звуковое оружие? Нет, тут должны быть массовые разрушения, это же мидиллийское изобретение, в конце концов; орудие войны.

И даже королеве вдруг поплохело от происходящего, но ничего так и не видно. Почему? Что это за внезапная боль, которая передалась на таком расстоянии? Почему оно не подействовало на Гамбита и Саншайн? Белый жук пригляделся к полю битвы, и заметил нечто.. Странное, как минимум.

— ..Сыр?

— Это не сыр! — вдруг закричала крылатая, и её глаза резко утонули в слезах — Оно ест насекомых!

Грибная напасть поглощала всех чейнджлингов на пути. Всех, кроме принявших другой облик. Одна только мысль о спыре отняла всякое желание у солнечной наблюдать, и та спряталась в груди своего лучшего друга. Мастера маскировки, вечно экспериментирующего со своими способностями, внезапно осенило:

— Пусть все меняют вид! — отдал команду сиреневый — Не важно, что это — главное не похожее на нас! Пони, оружие, камни!

— Это ведь рабочие. — объяснял Сайдвайндер — Они не-

— Могут. — опередила Элитра — Всё зависит от нас. Нужно попытаться!

Королева присоединилась к мукам референтов, и кучка разумных смогла заставить безвольные тела перевёртышей измениться. Грибы остановили свой рост, и вновь, противоположные стороны столкнулись друг с другом. Чейнджлинги всё ещё имели достаточно сил, и их гнев направлял зубы и замаскированное оружие в бреши непобедимых доспехов.

Чего не скажешь о лошадях напротив — сражаться с заклятыми врагами, когда видишь в них похожих на себя существ, становится куда труднее. Боевой дух атакующих опускался со скоростью тающего у лавы снега; наконец, бесстрашные воины показали и другие эмоции, скрываемые за шлемами и масками, а некоторые стали бросать оружие.

Однако, не все поддавались психологическому давлению. В чужеземной армии ещё оставались садисты, которые ни перед чем не останавливались и рубили даже своих — дезертиров. Тел становилось всё больше, особенно со стороны Эквестрии..

— Так не пойдёт. - возразил ближайший разведчик — Я соберу помощь. Вы, двое — продолжайте подкидывать идеи.

Сайдвайндер удалился за горизонт, в сторону безжизненной долины. Он моментом скрылся из виду, оставив всех остальных с захватчиками. Кого он собирался позвать? Сколько времени потребуется? Живых желтоспинных становилось всё меньше. Такими темпами, ничего не останется и от внутренней обороны улья..

— Пусть оставшиеся сдерживают и отвлекают солдат. - импровизировал Гамбит — Что угодно — превращения в баррикады, поддразнивание. Те, кто в улье — должны быть в улье, остальным нужно выиграть время!

Усатые старались изо всех сих. Контролировать маленькую массу тел легче большой армии — каждому можно отдать индивидуальный приказ, каждый может сравниться с вольными перевёртышами. Всевозможные засады, внезапные атаки и действия на износ принесли свои плоды, надолго задерживая воинов востока всё у того же самого порога.

А когда с горизонта показался целый рой зеленопанцирных, то жёлтые и вовсе отступили. Новая армия, в мощи ничем не уступающая предыдущей, заставила бежать назад более здравомыслящих, и взяла в плен менее умных головорезов за считанные минуты. Кони на бегу снимали с себя броню, бросали снаряжение и делали всё, лишь бы сбежать с поля боя.

Даже мидиллийские главнокомандующие последовали примеру младших по чину. Однако, заместо позорного возвращения, они выбрали лёгкий путь — отсечь себе головы. Кто успел, а кто нет — все, в той или иной мере, обречены на страдания. Повезло больше всего военным сооружениям..

Глава V: Пара сотен тысяч шагов на запад | Часть III: И снова!

Кровопролитие уступило место кратким переговорам между ульями, а там, внимание вновь перешло к вольномыслящим. Зелёные тоже хотели себе лакомый кусочек, но добивать ослабевший улей никто не собирался — Никому не хотелось сдерживать постоянные атаки обезумевших.

Все понимали, что это — тяжкий труд. И хоть зеленоспинные по натуре куда злее и свирепее своих соседей, это было бы лишним для их клыков. И для букашек в целом — вероятно, именно из-за того, что самый мирный улей попадал раньше всех под раздачу, всех чейнджлингов ещё не истребили.

Иронично, как миролюбивые страдали больше всех. Пока те не представляют слишком большой опасности, то насекомых никто не берёт в приоритет. И хоть все попытки поговорить оказывались неудачными, это, всё же, ключевой момент в истории, без которого был бы полный хаос.

Сейчас же, хаос не полный, и без него никак. Слишком строгие законы, рано или поздно, приведут к попытке отстраниться от них и вкусить тот запретный плод. Например, колдовство, магические артефакты, алхимия.. Очень щекотливые явления, которые может привести к катастрофе как и во всём мире, так и в меньших рамках — в государстве.

Однако, в одном городе, всё же, возможностей для образования больше, как и шансов на то, чтобы достать что-то любопытное. И в отличии от других городов, проблем в этом поселении куда больше — какая-никакая преступность, инциденты с волшебством..

..И расположение самого города. По сравнению с остальными населёнными пунктами, он располагается слишком близко к ульям жуков. Никогда точно не узнаешь, болтаешь ты с шарлатаном или чувствокрадом. Зато, идти не нужно совсем уж далеко — около сотни километров.

Природа обошлась к копытным очень снисходительно, и большая планета для них не кажется столь большой, ведь пересечь её не составляет особого труда. И всё же, такой длинный путь — не шутка. Чего уж тут говорить, если кантерлотские энциклопедии меньше личных записок лесников? Нужно как следует подготовиться перед тем, как шагнуть в сторону Цокбурга.

Если бы только всё было так просто, как кажется. Изувеченной пони нужен покой, чтобы конечность срослась. А если бы, к тому же, рядом были хоть какие-то лекарства, то этот процесс не занимал бы несколько дней. Благо, с провизией проблем нет. Почти..

— Тебе нужно питаться. Ты ведь пони. — уже знакомый жёлтый перевёртыш говорил очевидные вещи.

— Но я не хочу жевать простую траву! - настаивала солнечная.

— Ты не хочешь есть? — не понял жук.

— Хочу!

— Почему тогда не ешь?

Чейнджлинг совсем ничего не понимал. Как же сложно с насекомыми! Даже Гамбиту сложно давались разговоры с братом, несмотря на то, что они одинаковы. Опыт, конечно же, различался, но белоснежный и не думал, что это так повлияет на восприятие.

— Это как с эмоциями. Ты чувствуешь разницу, когда ими насыщаешься?

— ..Нет.

— То есть, для тебя одинаковы гнев и радость?

— ..Да.

— Как же так?

— Улей важнее. Не различие вкусов.

Кое-кому пришлось отбросить свою привередливость, когда голод совсем замучил. Благо, хоть с водой проблем не было. Да и после очередной стычки желудка с “розовой смертью”, нога, наконец, перестала ныть и чудом зажила, пусть и криво. Не без помощи ближних, конечно же.

Правда, один с половиной разум на весь улей — явный недостаток. Даже обладатели полноценного разума не особо отличались сообразительностью, что только подтверждалось в разговоре. Жизнь взаперти создавала своё собственное понятие интеллекта. Были, конечно, в этом и свои плюсы..

— ..И опять, если бы не наша помощь, то вам пришлось бы куда более тяжко. - фактовал белый.

— Верно. И всё же, индивидуальность каждого члена нашей семьи будет концом для всего вида. — настаивала Элитра.

— Но у каждого будут свои идеи. 

— История считает иначе. Мы живём и процветаем, пока деревни, города и государства рушатся и перестраиваются за счёт единиц, оказавшихся не в том месте, не в то время.

— Разногласия ведут к компромиссу, а те — к прогрессу. У вас всё стабильно. Стабильно ничего не меняется.

Подобная дискуссия явно бы вызвала хоть долю сомнения у любого самомыслящего, или вовсе заставила бы задуматься над образом жизни. Но не у общего разума, который даже паузы между репликами не делал, вмиг выдвигая мысли, которые он считает верными.

— Именно поэтому есть разведчики, референты, королевы.. Мы решаем, какие мысли хотим передать остальным, какие — нет. Остальные же являются движением этих мыслей и решением проблем. — всё настаивала королева.

— Даже тобой движет эта жажда сохранить улей. У меня такого нет. У тебя нет свободы. Нет свободы и у трутней. Ничем от любого города не отличается, кроме того, что там всё ещё есть шанс на какие-то изменения.

— Изменения? Ты их попросту не замечаешь. Ты видел пустыню. Тебе ещё предстоит увидеть океан. Ты смотрел на своё отражение? Вот они — изменения, которые сами выбрали свой путь-

— ..Который оканчивался всегда одним и тем же. Новый улей — те же порядки. История считает иначе?

Наконец, желтокрылая замолчала, хотя бы на пару секунд. То ли не знала, чем ответить, то ли не видела смысла, ведь каждый настаивал на своём так сильно, что не воспринимал чужую точку зрения и видел свою правду истинно верной. И вправду, чем это отличается от любого города?

— Как же мало ты понимаешь.. - жучиха качала головой.

— А ты? Ты не вылезаешь из своей комнаты. Я путешествую. Пытаюсь понять себя. Понять мир. Что пытаешься понять ты? Каждый из вас?

— Мне не обязательно путешествовать, чтобы узнавать что-то новое. Мы — одно целое. Каждый из нас, даже у кого нет воли — часть одной большой идеи, которую не передать словами..

— Нас с Саншайн двое, и у нас больше, чем по две идеи. — отстранился перевёртыш — Нам пора.

Может, эта высшая идея действительно стоит всех тех жертв. Но точно не для пары авантюристов, собравшихся, наконец, выйти за безделушкой для тёмного единорога. И ведь даже не до конца понятно, что или кого именно нужно искать — слишком много жертв ушло на конспирацию. Однажды, ведь, у одного письма поломанный сургуч болтался.. И ведь ожидаемо.

Как и то, что случилось сейчас. Так же ожидаемо, как и возмутительно — команда уже собиралась уходить, как их остановила королева. Она чувствовала решительность парочки, и всё равно попыталась получить пользу для улья. Хоть и немного в ином представлении.

— Нет, нет, и ещё раз нет. — повторял Гамбит — Саншайн не станет куклой.

— Дослушай, пожалуйста. — качал головой большой жук — Об этом просить бесполезно. Мы просто хотим щепотку тех.. чувств. — она повернула голову к Саншайн - Обними нас.

Как можно отказаться от обнимашек? И желтокрылую обнять нужно, и маленьких, ничего не понимающих жучков. И советников, сквозь гипноз чувствовавших эти приятные, искренние эмоции. Никто не остался недовольным; обняли и бело-сиреневого, и даже свою точную копию!

Столько доброты, столько любви! Кому-то только в радость, а другим ещё и полезно. Никто, конечно, не собирался отпускать пленных, но им должно быть полегче — с учётом последних потерь, потомства будет куда больше, дабы вернуть всё к прежним рамкам.

Однако, кодированным уже никак не помочь, как бы ни хотелось. Их судьба решилась ещё при первых подступах к улью, при первых стычках с насекомыми. А судьба путешественников, наоборот — шагами из улья. И вышли они не одни..

— Я с вами. — вдруг произнёс Сайдвайндер.

— Зачем? — не понял белоснежный.

— Да ладно тебе! - Саншайн легонько толкнула его — Вместе веселее!

— Во-первых, это. А во-вторых, у меня свои дела в Цокбурге. Для улья.

Никто ничего не терял, и все, при этом, получали что-то для себя. Хотя бы, веселую компанию на время пути, а там уж, быть может, новая команда разделится на две. А пока товарищи не достигли города, и уж тем более, пока они бродят по высушенной долине, им лучше идти вместе.

Потерявшиеся перевёртыши и дикарского образа жизни пони одинаково опасны для тех, кто выглядит недостаточно убедительно и угрожающе. Два сильно разнящихся чейнджлинга явно дадут и кучке разбойников понять, что с такими не стоит шутить.

Если только, у некоторых в головах совсем не опустело от нехватки чего-то в своей жизни. Такие точно покажут зубы, а некоторые и языки тем, кто им не нравится. Нападать не будут, но пошипеть, подразнить — запросто. Одинокие рабочие ничем не отличались от бешеных свиней.

— Часто у вас так происходит? — поинтересовалась любопытная.

— В нашем улье — нет. Нас не так много. — ответил Сайдвайндер.

Увы, но им ничем уже не помочь, даже если сильно захотеть. По какой-то причине, эти жуки перестали слушать свой внутренний голос. А оставшись без наставлений, они не могут нормально самостоятельно жить. Может, ситуация будет хоть чуть получше за горными массивами?

Немногим. Птички поют, солнце жарит траву.. И горькое осознание того, что, всё-таки, товарищи изначально были очень близки к цели — по левую сторону, достаточно далеко, виднелись уже знакомые им деревья. Не те, что обычно встречаются в привычном, скучном лесу, а из ранее пройденных командой джунглей. В неволе тоже хорошо оказалось.

И новое узнали, и уроки усвоили. Чуть не лишились головы несколько раз, конечно, но теперь, в родных краях, должно быть полегче, не так ли? Дома всегда лучше, чем в гостях. По крайней мере, неизвестностей тут поменьше будет. Странно только, что вокруг ни единой души, совсем.

— Мне не нравится эта тишина. - осматривался Гамбит — Это нормально?

— Да. Нет. Возможно. - никак не мог определиться желтоспинный — Тут нечасто кто бывает. Думаю, понятно, почему.

Зато спокойно. Ни одного повода для нервов. Просто.. Очень тихо-мирно. Казалось бы, хорошее место для засады — местами деревья, некуда развернуться.. Но нет, никого. Даже зверушки редко встречались, как следует держась на расстоянии от страшил. Интересно, что думают менее разумные..

— Скучно! - возмущалась солнечная.

— Давайте споём? — предложил серый.

— То есть, другие чейнджлинги тоже поют? — заметил розоватый — Саншайн?

— Вот так совпадение!

— Я начну. — проявил Гамби инициативу, в миг опустив голос — Почему же ты так пишешь, будто скоро конец света? Пишешь день и ночь, будто скоро конец света? Каждый день воюешь, будто он щас ускользнет. Игнорируешь сестру, будто-

— Гамби, погоди.. — крылатая остановила быстроголосого — ..Может, лучше что-нибудь весёлое и правдивое?

Что-то правдивое, всё же, было в этом небольшом отрывке. Однако, впереди ещё целое путешествие; как минимум, до Цокбурга. Надо бы начать с весёлого — и правдивого именно для оранжевой. Зато никто не мешает с высокой ноты продолжить, как это сделал Сайдвайндер:

— Не едем, а мчимся, несёмся мы вдаль! — поскакал насекомыш — Ничего не страшимся, никого не боимся!

И побежали жуки, в очень странной, но забавной манере. Белый быстро подхватил ритм и сам добавил пару громких словечек, не отставая от брата. За ними, почти полностью их копируя, припрыгивала и та, для кого устроили весь этот спектакль.

Как же нелепо троица смотрелась со стороны. Правда, смотреть-то и некому, как и судить, а потому можно, даже нужно! Время никогда не бывает лишним, а с забавой оно и вовсе улетучивается, принося с собой хорошее настроение и укрепляя без того крепкую дружбу.

Вместе с настроем пришли и опустевшие, одинокие дома. То совсем голые, то окружённые деревьями. Все, как один — разграбленные и мёртвые, ни души внутри или снаружи. Тут песня сама собой отпала, а неотвеченные вопросы постепенно подкрадывались и их становилось всё больше.

— Интересно, а куда все подевались? — задумалась Саншайн вслух, обходя очередную постройку.

— Убежали. Боятся нас. — отвечал ей жёлтый — В городах проще, к тому же.

— А бедняки прибрали к себе все пожитки. — сделал выводы Гамбит.

Может и бедняки, а может, такие же авантюристы и расхитители. Ответ на этот вопрос не так важен, как сам факт совершенного. Разумно, нечего пропадать добру. Однако, когда и мебель всю выносят, не оставив даже развалин, то дело не обходится без хорошей подготовки — возы, инструменты, набор коней, готовых этим заниматься.

Да и кто захочет отказываться от жизни в глуши, когда рядом есть всё, что нужно? Как-то не особо логично получается — еда, плодородные поляны, древесина. Бери — не хочу, всякое дело найдётся, даже ленивый возьмётся за что-нибудь. Например, за дебоши..

— Стойте. - приказал сиреневый — Кровь. Чую кровь.

— Где? - не понимала ушастая — Тут ничегошеньки нет.

— Еле заметно. - подтвердил Сайдвайндер — Неспроста тут так чисто.

Кто-то точно избавлялся от отшельников, но зачем? Какая от этого выгода? Почему вокруг почти ни единого следа драки? Чем-то это всё напоминало жуку о большом обществе. Там вечно происходили подобные дебоши и разбои, пусть и не таких масштабов.

— А в прошлых домах были следы драк? — поинтересовалась крылатая.

— Нет. — развеял сомнения серый.

— Не во всех. - вернул их обратно белый — По-началу похоже, будто двигали мебель. Сейчас я понимаю, что мебелью швырялись. Закрывались.

— Чего же нам ждать? — задрожала пони.

— Неприятностей. Погрома. И горсть бандитов.

Ах, эта типичная Эквестрия — без грубиянов уже не та. Иногда, под личиной крестьянина скрываются они сами, а иногда предстают в лице кого-то значимого. И те и те кого-то грабят, ведут себя не очень мило. Зато свои-родные, не чейнджлинги и не драконы. Пусть и вроде не везде, но так и лезут изо всех щелей. Но чтобы по дороге к городу наук?

— Давайте поймаем их? — предложила Санни — Нужно гадов проучить!

— Мы даже не знаем, сколько их, где они и кто они такие. Это безумие. - Гамбит критиковал мысль, резко поменявшись в лице.

— Мне нравится. - напротив, обрадовался другой насекомыш - Сделаем это — облегчим себе жизнь внутри стен. Сдадим за награду и улыбки. Готовым быть не помешает.

Многодырчатый телохранитель крайне осуждающе смотрел в глаза своей подруги. Слишком хорошо он её знал, слишком хорошо он знал местный народ, чуть не лишивший в прошлом жука жизни несколько раз. Слушать, однако, его не собирались — никто не хотел игнорировать такую возможность.

— Они меня не тронут! Вот что с меня взять?

— К тому же, жуков боятся. — кивал Сайд - Надо притвориться простопонинами, чтобы те показались. Уверен в этом.

Как бы Гамби ни упирался, а участвовать в затее придётся. Два пони, немного нагруженные, идут со стороны пустыни в город. Достаточно умные, чтобы не страшиться глазастых насекомых, но достаточно глупые, чтобы не нанять охрану. Ну вот снобы, почти богачи, не иначе — сама только мысль привлечёт лишние, нужные товарищам глаза бригантов.

А чтобы удостовериться в сохранности малышки, везти важный груз будет не менее важный земнопони достаточно худого телосложения и вполне обычных красок, готовый взять на себя удар. И, конечно же, готовый дальше веселиться, пока план не сработал.

— Ну, как тебе? — крутился вокруг замаскированный Сайдвайндер.

— Мило. — пони скосила голову на бок — И удобно — видно, что в таком виде ты всё ещё будешь очень ловким!

— Я ловкий не только в полях и переулках. - пытался флиртовать лже-ребец.

Правда, неудачно, ведь в ту же секунду пощёчина заставила насекомыша задуматься над сказанным. Однако, коня не отпускало любопытство, даже когда он учуял очень холодный нрав, направленный в свою сторону. Кажется, усатый совсем не понял, что ему стоит прекратить.

— А Гамбит в твоём вкусе?

— Эй, хватит! - оранжевая надувала щёки — Не обязательно копировать характер дураков!

— Конечно. Просто вживаюсь в роль. Всё равно для нас чувства имеют другое значение.

И всё же, дома лучше. Там никто не лезет, никто не бранится, тепло, всегда есть еда, приятно пахнет.. Приятно пахло и издали, где-то в стороне от дороги. Ветер переносил аромат горящих дров прямо к товарищам, вместе с намёком на что-то вкусное.

— Чувствуешь? Еда, кажется! — радовалась пони — Рядом кто-то есть!

— Осторожней. Пирующие могут быть нашей целью.

— Тем более, нам — туда!

Без задней мысли, солнечная поскакала в сторону вкусностей. Укрываясь за деревьями и кустами, друзья медленно, но верно, добирались до небольшого лагеря. Всё шло по плану: на вид недружелюбные жеребцы обменивались любезностями и выпивкой после очередного набега:

— Ну ты выдал конеш, тех двоих живьём взять! Одним ударом!

— А я грил, учитеся с дубиной надомно.

— Та от тебя это слышть — не поймёшь, мож ты про успехи в бане хвастал!

Громкие возгласы троих заглушил смех, как минимум, пятерых. “Как некультурно!” — надувала щёки маленькая пони, подбираясь всё ближе. Так же, наверное, думали и её друзья, думая вдобавок и о том, как бы удержать глупую пони в кустах и не подставить её под лезвия топоров.

Подобравшись поближе, друзьям открылся хороший вид на лагерь. Несколько палаток, дюжина вьюков с телегами, и пара занятых клеток в окружении большого кострища, к которому придвинуты косые лавки из поваленных бревен. Никто, похоже, не собирался покидать столь удобную опушку.

Ведь впереди был ещё целый день и несколько ящиков медовухи. Ради такого действительно можно посидеть да понасмехаться над парой узников. Закусить тоже было чем — малинайрусами, из которых делался тот самый излюбленный многими алкогольный напиток. Ну просто благодать для алкоголика.

— Шесть саврасов у костра. Никого выделяющегося нет — главный не тут. - тихо рассуждал перевёртыш — Кто-то шевелится в листве справа от нас, далеко, за деревом. Палатки не пустые.

— Сав- ..Кто?

— Местные так бунтарей называют. По описанию в самый раз.

— Что будем делать?

Хороший вопрос. Их точно больше, чем шестеро. И как двое смогут с ними разобраться? Снаряжение местных оставляет желать лучшего, но тупые топоры и парочка мечей могут быть даже опаснее острых аналогов. К тому же, только у одного из них был браслет — у того громилы с булавой. По крайней мере, если смотреть на сидящих у костра.

Если и пытаться ловить их всех, как они сами ловят свою добычу, то нужно аккуратно всё просчитать, подслушать разговоры и понять, когда они разделятся, чтобы уж наверняка. Да вот, только, говорили они, в основном, брехню и много чего лишнего:

— Чё с ними делать будем? Мож, поглумимся?

— Та а чё, не нам решать. Домомучительница скажет.

— Ха! Всегда смешило это прозвище. Знаешь, откуда оно?

— Да пушто она в дома врываетеся и мучает жильцов.

— Не, этим и мы занимаемся! У неё особый подход. Считай, шо в высшие круга посвящаем — она перед сдачей товара его проверяет щательно. Молись, шобы ты ей не понравилося, как грица.

Все в лагере вновь засмеялись, кроме очевидного новичка, самих заключенных и прячущихся в кустах друзей. Для кого-то это звучало настолько оскорбительно, что сил сидеть в листве просто не было. Как бы друзья ни старались, удержать пони им не удалось.

— Как вам не стыдно?! - вылезла пони из своего укрытия — Это не правильно! Отпустите пленных, живо!

Ситуация была бы страшной, если бы не такой грустной. Пьяницы настолько увлеклись своим пойлом, что нарушителя спокойствия просто засмеяли. В самом деле — кто будет слушать оранжевую и очень маленькую пони? Когда глаза расплываются, то уж тем более никто.

— Чё..? Чё, с-сука, сказала? Пустите к пленным? Ди сюда, ща пустим!

— О, о-опустим! Хы-ы хы!

Стоило громилам собраться и встать, как жуки показали свой истинный облик. Тут-то саврасы поняли, что непростые им соперники попались. Тут уж не до шуток — тут нужно за оружие браться, и как можно скорее. Если бы только оно ещё хваталось, в таком-то состоянии..

— Сыш! Ж-ж.. Букашка! Белый!

— Я думал, мне мерещится! Колдун ебучий!

А вот и в палатке зашевелились — та самая, которую обсуждали вокруг костра. Тоже апельсиновых оттенков, и тоже пегас! В отличии от борца за добро, у этой голова наполовину выбрита, другие глаза и цвет волос. Выглядит, может, не очень опрятно, зато снаряжение в самый раз.

Кожаная броня защищала всё самое важное и, при этом, никак не мешала движению. Да и наличие накопытника с саблей заслуживает отдельной похвалы. Всё-таки, очень деликатное оружие, прямо подстать пегасу. Ко всему прочему, за обмундированием явно ухаживали.

Подлые лесорубы, без раздумий и попыток переговорить, кинулись на перевёртышей и добычу. А те, в свою очередь, пытались измотать бухающих и не давали никому задеть хрупкую лошадку. Это больше походило на какие-то догонялки, чем на битву или потасовку.

И эти догонялки всерьёз изматывали жеребцов. Как вдруг, из остальных палаток вышли ещё кони. В конечном итоге, большинство придавило к преграде из вьюков меньшинство, отрезав все обходные пути и возможность убежать. Не говоря уже об идее с поимкой бандитов целыми и невредимыми. Благо, сами не пострадали. Пока.

Идти некуда — никто не придумал второго плана. Пытаться улетать нет смысла — крылья были и у главной. Что-то ещё делать слишком опасно, даже с учётом выдыхающихся коней — товарищей буквально прижимали оружием к трофеям, собираясь и из них самих сделать трофеи. Если, только, та самая мучительница не имела других планов..

— Жалко будет портить такую шкурку. - разбойница осматривала другую крылатую, стоявшую очень ровно на дыбах — Может, присоединишься к нам?

Внезапно, очень знакомый, тихий звук. Свист пронзил уши внимательных, а заодно и двух головорезов за раз, пригвоздив их к сумкам. Огромная стрела пробила шеи жеребцов, убив тех на месте. Вот оно, замешательство и возможность убежать!

Замешкавшиеся бандиты тотчас огребли по сусалам, а жеребец с булавой, иронично, вырубил своего мастера. Чейнджлинги в ту же секунду загородили своими телами беззащитную спутницу, как вдруг засвистела ещё одна стрела. На этот раз, она точно предназначалась для кого-то другого — для серого насекомыша, ловко уклонившегося от болта..

..Подставив оранжевую пони своим выпадом. Толстый, но острый наконечник стрелы, к счастью, не попал по Саншайн. Однако, снаряд всё ещё очень помешал ей, прибив короткий хвост к одному из мешков. Вновь все проблемы приходилось решать Гамбиту — инсектоида, в которого стреляли, будто ветром сдуло.

Он исчез, как только появился более опасный противник. Набуханные кони тоже поняли, что спасать собственные жизни важнее спасения атаманши и поимки похожей на неё лошадки. Если не очередной гигантский болт, то вывернутая жучиными клыками шея бандита помогла остальным протрезветь и одуматься. Кроме дурака с дубиной — он вырубил сам себя.

— Сан! Беги! — закрыл её белоснежный.

— Не могу! — пони всё сильнее пыталась вырваться — Глупая стрела!

Ничего умнее, как притвориться щитом, насекомышу в голову не пришло. Конечно, это вряд ли спасёт от прямого попадания таким большим снарядом, но не бросать же друзей, как это сделал помешанный на улье разведчик? Однако, выстрела не произошло.

— ..Я же говорил, осторожнее! - звучал мужской голос из-за деревьев.

— Твои упрёки не дают мне концентрироваться! - кричал в ответ кто-то другой.

Быть того не может, чтобы кто-то ещё, в этих-то краях, орудовал древне-эквестрийским так же хорошо, как эльфы. Кроме драконов, разумеется. Но что они делают так далеко от дома? Драконы или ушлинги — вопрос одинаково интересный.

— Ты чуть не лишила жизни ту пони! — продолжал тот осуждать стрелка.

— Ты сам видел, что возле неё крутились перевёртыши! Они опаснее бандюг!

Уж кого, а выходящих из-за кустов и лесов спорящих, прямоходящих драконидов не ожидал никто. Даже Гамби забыл, что он должен притворяться баклером, чем вновь привлёк к себе внимание беспокойной подруги и янтарную бестию с огромным луком.

— Не стреляйте! - молила пони, крепко прижав к себе жука — Он хороший! Мы хорошие!

— Опфлихен! — крикнул голубой пушистый дракон — Одумайся!

Никто из товарищей никогда не видел столь древних существ. Тем более — так близко, и уж тем более — двух, так сильно различающихся. Длинная и ловкая, яркая лучница с длинными рогами и переливающейся чешуёй медленно и осторожно подбиралась ближе к не менее любопытным личностям.

За ней следовал дракон крупнее и толще, но всё такой же мелкий, размером меньше дерева. В отличие от первой бестии, у него не было рогов, и заместо чешуи, на самом теле, стоял плотный шерстяной покров. Особенно выделялись необычные очки, явно наколдованные тем же лучником.

В глазах каждого читалась неуверенность в своих действиях. Лапы с луком дрожали, очки запотевали, а маленькие друзья друг друга обнимали, уже готовясь к худшему. Взгляды окружающих постоянно пересекались, пока глаза бегали в поисках спасения, исчезновения из мира или мимолётного утешения и решения проблемы.

— Пожалуй, не все чейнджлинги плохие.. — сделала выводы Опфлихен, опустив лук.

— И не все драконы большие и летают. — пошутила Саншайн.

— Вот именно! - поддакивал голубоватый — Ваши рассказы и близко не похожи на истину!

— Кто-нибудь может объяснить мне, о чём вы говорите? - запутался белоснежный, не понимавший драконьего языка.

Ах, как же повезло авантюристам наткнуться друг на друга. Не будь в той стычке хоть кого-то из всей этой кучи, то всё могло пойти совсем иначе, завершившись на менее приятной ноте. А так, получился, наверное, самый счастливый конец. Не для бригантов, разумеется.

— А кто тот, другой чувствокрад? — поинтересовался на всеобщем пушистик в очках.

— Хершенен, это не важно. — настаивала янтарная - Он убежал, с ним уже и так всё ясно. Этому белому друзья нужнее. Да и на остальных он не похож.

— Прошу прощения за бестактность моей спутницы. — поклонился лазурный — Должно быть, неприятно, когда так предают.

— Мы знали, на что шли. - солнечная опустила голову — Он и не друг вовсе! ..Но чтоб в такой момент! Глупый!

Обменявшись любезностями и именами, ловкий лучник освободил хвост малышки, вернув целую стрелу обратно в большой колчан. Её даже не нужно было вытаскивать — щелчка пальцев лап хватило, чтобы растворить снаряд и материализовать его обратно уже в другом месте. Ох уж эта древняя раса со своими фокусами..

— Кстати, неплохо держишь осанку. - дракониха нахваливала лошадку.

— И акцент почти не чувствуется. - утверждал слепой спутник.

— ..А? Сосанку? — вдруг оклемался лежачий боец — ..Щ-ща ты сосанкой станешь!

Глупо угрожать дракону или его знакомым. Особенно, если он стоит прямо перед тобой. Видимо, наглую морду бутылочных войск способна заткнуть одна лишь лапа с острыми когтями, восседающая на голове у хулигана. Драконы, похоже, не с рождения так передвигались — так неловко, а потому бриганту вдвойне не поздоровилось от чужих ног.

— Не расскажешь, откуда ты всему этому научилась? - любопытствовал Хершенен — Деликатно говоря, ты точно не местных кровей. Это видно.

— Давайте сначала разберёмся с пленными, а поговорим уже потом? - разумствовал чейнджлинг — ..И что такое осанка?

И вправду, надо бы поменять местами двух оставшихся разбойников с парой крестьян в клетках. И остальные стрелы собрать, награбленное освободить.. Столько всего предстоит сделать! Благо, побеседовать можно как раз за работой. Рассказать о своём происхождении, о брате, который всему научил..

Обязательно нужно послушать историю больших двухсотлетних ящериц, столкнувшихся с миром глупцов, которые привыкли размахивать вилами при виде чего-то необычного.. Чуть не убившие друг друга чешуйчатые незнакомцы быстро подружились, когда поняли, с кем имели дело.

А там, они уже стали расхаживать по этой удивительной земле, называемой Эквестрией. За все свои года, они не видели ничего и никого даже близкого к тому, с чем столкнулись сейчас. Тут и белый чейнджлинг, и, в кои-то веки, умная пони попалась.

Жаль, что товарищам уже нужно расходиться. За стены города точно не пустят драконидов — закон запрещает им вообще находиться на континенте. Для некоторых, похоже, эти угрозы ничего не значат, ведь это далеко не первый случай, когда чешуйчатые переступали границы государств и определенной морали. И, похоже, не последний.

— Что вы с ними сделаете? — попыталась Саншайн узнать судьбу пойманных.

— Убьём. Что ещё тут можно сделать? — янтарная пожала плечами — Но не здесь, подальше. Заодно, может, от них чего нового по пути узнаем.

— Нас тут не любят. Ваша эта Селестия иногда такой бред несёт. — возмущался очкастый — А за порядком не следит..

— И вы собираетесь угробить последнюю надежду на изменения? - вдруг выкрикнула пони в клетке.

Оранжевые пушистики встретились взглядами. Та, что на свободе, явно не до конца понимала, о чём говорит заточённая; а она, наоборот, уже поняла, что от неё будут требовать объяснения. Потому и продолжила, без всякого промедления:

— Думаете, я просто убийца? Чушь! Из-за Селестии таких, как я, принижают! И таких как ты — тоже! - бунтарка жалобно глядела на крылатую схожих цветов — Мало нас, цветастых, ты не замечаешь?!

— Заткнись! — Опфлихен натягивала тетиву.

— Стой! — между заключённой и драконом встала недовольная пони — Дай ей договорить!

— Спасибо. — вздохнула другая оранжевая — Меня Эмпириан зовут, если что.

Саншайн ясно дала понять вспыльчивому дракону, что в такую минуту, последнее, что нужно делать — размахивать оружием. Бандит с историей, которая позволит закрасться в голову — и не бандит вовсе — или хуже, или жертва недопонимания, если только не то и другое.

И не только у ушастой крутились в голове такие мысли — точно так же рассуждали и голубой дракон, и чейнджлинг, никак не противостоящие этой задумке. Все они хотели услышать оправдания Эмпириан. Оправдания преступлениям.

— Как ты объяснишь пустые дома и пойманных пони? — осудительно спросила Саншайн.

— Дома? Имеешь в виду, у долины? Так из них я и набирала бригаду!

— Там везде следы крови!

— Ты думаешь, кроме драки, эти остолопы хоть что-то понимают? - Эмпириан чуть ли не плакала — Прошу!

Если приглядеться, то этот пегас не так уж и похож на весь этот сброд, окружавший её. Она явно не терпела коня в соседней клетке. Скорее всего, она даже не думала причинять боль Саншайн мгновениями ранее. Всё-таки, тогда, только зеленоглазая кобыла пыталась поговорить, пусть и подставив под лезвие меча.

Что-то, всё-таки, эта пони нашла в том, у кого просит прощения и свободу. Вероятно, не сколько способности, кои заметит только кто-то с опытом, сколько смелость и наглость выступить против разбойников. Не каждый возьмётся за борьбу с несправедливостью.

— Нам не на что жить, и приходится разбойничать. - оправдывалась крылатая в броне — Только с отморозками мы так поступаем, как вы думаете!

— Что тебе сделали эти крестьяне?

— На проблемы ближних плевали! Вежливо просили помочь с ранами после нападения варгов, деньги предложили. Хер там! Ещё и в лицо плюнули. Мне! - ревела пернатая, нисколько не сдерживая свои чувства — Потому что крылья! Мол, полечу и сама подорожником все проблемы решу! Коней погибло из-за них больше, чем от нас, понимаешь?

Как тяжело вдруг оказалось на плечах у Санни. Холопы, отпущенные ранее, действительно поступили куда более мерзко, оставив умирать наёмников с большака прямо на пороге. Мало того, что историю слушать и так больно, так масла в огонь решил подлить бугай в клетке напротив, очухавшийся после очередной отключки.

— Ты чё, стерва, меня сдать хочешь? Ебёшься часы напролёт с дураками, которых мы ловим, а терь “пустите-сосите”?

— Ничем не лучше городских! Сплетничают с бутылкой или без бутылки и верят во всякую чушь! — озверела Эмпириан — То вам бабу, то вам пить! Готовы в дерьме жить, если в дерьмо бросить! Разница в найме, и больше никакой; безыдейные и безвольные мешки с навозом!

— Она, кажется, не врёт. - задумался Гамбит — Такие чистые эмоции при вранье не испытывают. Нет страха. Отчаяние. Гнев. - чуть позже, он добавил — Сожаление. Обида.

— ..Надо было его послушать. — всё ругалась пони в клетке — Нечего с востока ловить, проще на корабле заработать!

В итоге, атаманша звучала куда убедительнее околопохмельного тела. Что-то, однако, приходило Саншайн на ум, глядя на эту пони. И даже не эмоциональность, не расу или цвета. Что-то большее, скрытое внутри. Что-то, до чего пока не докопаться не подготовленному разуму.

— Отпустите её. - выдохнула малышка — Делайте, что хотите, но не причините ей вреда!

— Ты что, ей веришь? - взбесилась Опфлихен — Так просто?!

— Она одна из нас. - кивнул Хершенен - Не злись.

— Ты про кого?

— Про обоих. Дай ключ.

Кобыла тут же накинулась на своего спасителя, как только дверь открылась. Вопреки опасениям окружающих, она обняла солнечную пони, нервно посмеиваясь над резким поворотом событий; столько радости накопилось у Эмпириан, сколько и слёз.

— Спасибо. Спасибо! - подпрыгивала пони на месте.

— Только одно условие! - пригрозила Саншайн.

— Всё, что угодно!

Глаза так и загорались при виде снаряжения — ножны, как и сам накопытник, точно делали на заказ — они лёгкие и удобные — то, что нужно для ловкача, и уж тем более для пегаса. Да и сама сабля явно не ковалась за бутылкой пива — такой можно кого-то покалечить, или покалечиться самому, если не знать, как ей орудовать.

Благо, малышка как раз знала, как пользоваться этим оружием. Мунрайз будто знал, что именно подойдёт для такой буйной и непослушной пони, и тщательно подготовил её для будущих путешествий. А может, и для чего-то большего, с такими-то навыками.

— Я заберу себе твоё оружие. Будет, как напоминание нам обоим.

— Конечно! - та нисколько не возражала — Это маленькая цена за свободу. 

Никого уже не интересовала вопящая личность во второй клетке. Особенно довольную малышку, уже опробовавшую новое снаряжение на воздухе перед собой. Движения лошадки малость ослабели от бездействия — нога и отвыкание от боя очень подводят. Пони стоит попрактиковаться, иначе устоять против целого табуна или какого-нибудь рыцаря не выйдет.

— Не рапира, конечно.. но близко. - комментировала солнечная.

— Баланс! И выпады можно делать, и рассекать в случае чего одинаково хорошо. - Эмпириан расхваливала своё оружие — Пусть эта сабля тебе прослужит долго.

— Совсем не жалко потерять такую вещицу? — не понимала красноглазая — Она же не дешёвая. Такое не наколдуешь!

— Жизнь дороже, а мне жить охото. - покачала Эмпириан головой — К тому же, я её не теряю. Она в надёжных копытах. Я это чувствую.

Чувствовалось, всё же, больше, как подарок, нежели трофей. Наверное, это и позволило новым знакомым так быстро прийти к согласию. Однако, не все оставались так же довольны — янтарный дракон лишний раз показал, кто тут главный:

— Иди уже, пока мы не передумали.

— Стой! — маленькая подбежала к более большой пони — Обещай, что не будешь заниматься плохими вещами! И-и что не попадёшь в передрягу!

— Крылья есть — бежать не надо. Обещать могу только то, что не натворю ничего по пути домой. 

Осудительные взгляды со стороны нисколько не останавливали воительницу. Её совесть просто не давала сказать то, что остальные хотели услышать. Хотя, может, это как раз то, чего все хотели на самом деле, глубоко внутри — честность, речь без лести и страха.

— Будет лучше, если я действительно отправлюсь туда пораньше. Надеюсь, в следующий раз мы встретимся при других обстоятельствах.

— Подожди! — мелкая сорвала случайный цветок и отдала его кобыле — Это тебе!

Теперь, они ещё больше походили друг на друга. А смех так и вовсе стирал как плохие воспоминания о первых моментах знакомства, так и непохожесть этих двух. И всё-таки, оттягивать неизбежное не стоит — терпение дракона всё быстрее угасало, да и время терять тоже глупо.

— ..Почему я тебя послушала? - злилась Опфлихен — Почему ты её послушал?

— Потому что мы похожи. Подумай, чем мы от них отличаемся?

— Всем!

— Вот и нет. Мы тоже вне закона, и мы пытаемся наводить порядок так, как считаем нужным. У неё тоже есть цель, очень похожая на нашу. Мы хотим сделать мир лучше. Саншайн и Гамбит такие же — вспомни, с чего всё началось.

Сколько противоречивых эмоций испытывала нервная ящерица! В самый раз для голодного перевёртыша. Пока каждый на что-то отвлекался, ушастая задумалась над мудростью лазурного дракона. Она же толком ничего не делала, просто помогала своему брату в его непонятных делах.

А он, вроде как, не совсем правильными вещами занимается, с точки зрения местных правил. Зато с какой страстью он хочет всё поменять! Ему не нравится то, что делают окружающие и как они себя ведут. Точно так же, как это не нравится и новым знакомым Сан и ей самой. Всё то, о чём рассказывал её брат, всё больше и больше становится реальным.

Мир по ту сторону Старой Эквестрии всё сильнее чернел, а ведь это только начало! Компания даже не приблизилась к той вещи, за которой так охотятся для мага, а суровая реальность тихо подкрадывалась к путешественникам, постепенно разлагая их хороший настрой.

— Нам тоже пора. — жук резко прервал размышления ушастой.

— Да и нам надо бы разобраться со всем этим барахлом. - лазурный почесал подбородок — Вам куда, собственно? Может, нам по пути.

— В Цокбург! — наконец, крылатая вернулась в реальность.

— Тут не далеко. - задумался очкастый — Давайте, я вам покажу..

Глава VI: Оплот науки | Часть I: Старинная философия..

Если дракон имел в виду, что компании остаётся идти столько же, сколько товарищи преодолели вместе с Сайдвайндером, то да, им действительно предстоит пройтись не особо далеко. Всего несколько десятков километров, не спеша, через скрытые от остальных глаз поляны.

— Ты же говорил, что идти недалеко! А как же Опфли?

— Не волнуйся за неё. Нам всем нужен отдых от самих себя. Ей стоит иногда думать и своей головой, а не только слушать меня. А мне..

Не успел пушистый драконид закончить, как его очки с яркой вспышкой и оглушительным звуком испарились, как в прошлом стрелы янтарной. Скорее всего, заклинание перестало действовать само по себе из-за расстояния, нежели это попытка мести — слишком те привязаны друг к другу. И всё же, такое резкое заявление уже заставило путников дрожать.

— ..Мне нужно тоже учиться жить без её помощи. Мы не можем друг без друга, но мы должны быть готовы, если вдруг нас разлучат.

— Ты нас обманул! Почему ты об этом не сказал?

— Я не обманывал — я лишь недоговорил. Если бы я рассказал всё в подробностях, то этого бы не случилось. - голубоватый замедлился, опустившись на все четыре лапы - От долины до того лагеря примерно столько же, сколько оттуда до города. Это далеко?

— Н-не очень..

Двоякое чувство. Вроде бы, всё правильно, но в любом случае неприятно. Неприятно об этом думать, но не думать совсем не получается. Как же так? Неужели чешуйчатые такие же хрупкие и душевно слабые? “И пожалеть его хочется, и стукнуть!” — слепому очень тяжко удавалось передвижение; оранжевая пони наполнялась противоречивыми эмоциями.

— Мне казалось, что драконы умные.. — разочаровывалась ушастая.

— Это так. Мы вечно учимся и много знаем.

— И ты хочешь сказать, что вам сложно что-то даётся и приходится прибегать ко лжи? Ты думал, как она будет себя чувствовать?

— Она знает. К этому моменту времени, она точно догадалась. А я знаю её — она не будет на меня злиться. К сожалению, мы всего лишь драконы.

Вопросов навевало столько много, что даже за дорогой следить сложно. Перевёртышу хоть и приходилось легче, но не до конца — он не просто чувствовал окружающие эмоции, ему хотелось сочувствовать. Ему хотелось помочь, влиться в эти чувства. А чем, в таком случае, является хороший вопрос, если не помощью?

— То есть, вам сложно даются разговоры, и-

— И да, и нет. - понял Хершенен с полуслова — Один опыт граничит с другим. Разногласия дают нам новый опыт, который уже соединяет два других. Запоминать легко, а усваивать и осознавать — дело непростое.

— Мне.. Немного странно понимать, что мы все так друг на друга похожи.

— Вы походите на нас даже больше, чем ты думаешь. Мы все друг с другом схожи, потому что.. - на мгновение, пушистик замолчал — Нет, забудьте.

О чём это так сложно рассказать тому, кто всегда готов поделиться чем-то новым и очень много знал? Чейнджлинг малость путался, чьи эмоции кому принадлежат, ведь их сила и разность так схожи друг с другом.. Удивительно, как что-то терзало такое могущественное существо изнутри и заставляло молчать!

— Если я расскажу об этом, то за этим пойдут последствия. Возможно, очень нехорошие. Поймите, я не хочу, чтобы случилось что-то плохое. - древний остановился и лёг на траву — Но я вижу, что вас это не остановит. Так что предлагаю немного отдохнуть, а я вам намекну. Что-то мне подсказывает, что вы об этом уже знаете, хотя бы немного. Но лишним не будет.

К дракону придвинулись остальные члены небольшого отряда — никто не хотел отказываться от истории и большой подушки. И хоть без очков и с щекотливыми мыслями Хершенен выглядел более угрюмым, он и близко не был похож на то, как кличут этих существ в народе.

— Давным давно, мы поклялись в одной вещи. Вернее сказать, договорились. Не все, но очень многие, в конце концов, разделяли эту же и похожие ей точку зрения. - Хершенен машинально пытался поправить уже несуществующие очки - Кхм. Наш негласный лидер хотел сохранить мир таким, какой он есть..

— А потом появился Дискорд? - уточнила солнечная — Мне брат рассказывал об этом, но я ничего не поняла. И сейчас не понимаю!

— У тебя очень хороший брат, Саншайн. - улыбнулся слепой — И да, ты права. Пока мы исследовали и запоминали мир — кто-то для себя, а кто-то для будущих поколений и существ, один из нас очень хотел оставить свой след в истории.

— Как это произошло? — оживился насекомыш — Мы с этим как-то связаны?

Полу-чешуйчатый драконид тяжко вздыхал и ворчал, пока пытался подобрать необходимые слова и эпитеты. Видно, разговор о беглом драконе — табу среди древних существ. Никто не хочет быть похожим на него, а ведь этого не избежишь — сама идея их лидера невозможна в полной мере.

Какими бы сильными ни были старинные, им тоже нужно что-то брать от природы. Как минимум, им нужно что-то есть и пить, не говоря о каких-то других нуждах. Пусть и досуг у них проводится крайне экстраординарным методом — наблюдением.

— Газ. Мы называем его Эфириум. Он помог создать всё живое, и он помог нам всем так развиться. Благодаря этой синеве, которая выходит из-под земли, мы все обрели возможность использовать силу мысли для взаимодействия с миром..

— А мы, например, ещё и летать научились! — восторгалась крылатая.

— Не совсем. Пони обрели какой-никакой интеллект, а мы научились пользоваться тем, о чём я только что говорил. Тем, что вы называете магией. С помощью этой самой магии, Дискорд уже вмешался в естественный ход событий — непростительное деяние для дракона. По крайней мере, по тем, старым принципам.

— ..Другими словами, он дал нам крылья. - догадался чейнджлинг - И не только.

— Больше. Я не могу сказать, что именно. Вы просто не так поймёте.

Хершенен недовольно покачал головой и уложил её на траву. Слушающие поняли этот рассказ по-своему, и предсказать, чем всё для них закончится невозможно. Одно грело его подсознание — не скажи он обо всём, товарищи попытались бы найти ответ сами, сбившись с пути. Другое значение этих слов, или попытка его найти, могли бы привести к чему-то страшному.

А так, всё сходится — копытные тоже способны использовать то, что у них в голове, для достижения своих потребностей или чего-то большего. Они, как и чешуйчатые, способны чувствовать это необъяснимое нечто. Да и восприятие обоих видов очень похоже и часто пересекается, что и позволяет всем понимать друг друга. Но почему?

— Поэтому Опфли так злится на всё вокруг? - оранжевая покосила голову — Потому что нельзя что-то делать?

— Да. Она готова выражать своё недовольство договору силой, а я — разговором. Мы хотим сделать мир лучше, а не просто сохранить.

— Я не понимаю. Что в этом плохого? — задумался усатый — Почему тот самый, который главный, не хочет ничего менять?

— Если каждый будет делать то, что хочет, то это может привести к катастрофе. Это противоречит идее. И вы, и мы, ещё слишком молодые, чтобы полностью жертвовать своим благополучием ради кого-то другого или какой-нибудь высшей цели.

Высшая цель? Опять? Сначала Элитра об этом говорила, теперь Хершенен. Ощущение, будто все о чём-то знают, и никто ничего не рассказал друзьям! Оба копытных не просто не поняли резкое высказывание, но и заметно возмутились от такого заявления:

— Что за цель? Объясни! Все про неё говорят, но никто не объясняет! — красноглазая надула щёки, скрестив копыта у груди.

— Я говорил образно, но раз ты так хочешь услышать ответ, то.. - дракон задумался — Представь, например, что.. Есть большой город, и в нём каждый имеет свою идею. И никто не хочет друг другу уступать или даже обсуждать эти мысли!

— Глупости! Они глупые!

— ..Правда в том, что эти глупые — мы все. Давным давно, драконы уступили друг другу. Их тогда было немного, и они кое-как сговорились ради этой благой мысли. А сейчас, каждый считает себя слишком правым. И мы, и вы — тоже. И так можно сказать про всех.

— ..Я не понимаю. — красноглазая скосила голову на другой бок — Почему мы все просто не можем поговорить? Пятеро из нас ведь поняли друг друга! Зачем загонять себя в рамки, которые никому не нравятся? Мы же можем добиться благополучия, все вместе!

Знала бы пони, что её ждёт — вопрос бы отпал сам собой. Однако, она слишком мало повидала мир. Как дракон и сказал — она ещё слишком молодая. Все эти грубияны, с которыми приходилось сталкиваться — редкая мелочь, не так ли? “Ну не может такого быть, что все вокруг глупые!”.

Даже чейнджлинг понял мудрость, но решил промолчать. Нрав других существ, и уж тем более простых пони, не передать словами и историями, как бы кто ни старался. Это нужно увидеть вживую. Это нужно прочувствовать.

— Об этом я и говорю. Когда-нибудь, ты поймёшь. — дракон закрыл глаза — А сейчас.. вам лучше идти.

— А как же ты? — оба путника не поняли.

— Мне.. Мне нужно побыть одному. Простите. 

— Сан? - чейнджлинг ожидал дальнейшей команды.

Кобыле не хотелось бросать загрустившего дракона. “Он же не дойдёт до своей возлюбленной в таком состоянии!” — беспокоилась крылатая. Да и до города ещё не понятно сколько, пусть и большая часть пути пройдена. Не в состоянии просто так бросить своего нового друга, кобыла попыталась крепко обнять его за шею.

— Саншайн, послушай себя, и послушай Гамбита. — улыбнулся пушистый — У меня такое не впервые. Через пару мгновений, Опфли даст о себе знать, вот увидите. Сделайте два добрых дела — не останавливайтесь, идите вперёд, туда. - дракон указал в сторону, где был город - ..И оставьте меня наедине с моими мыслями. Хорошо?

— Ты будешь в порядке? — пони посильнее прижалась к чешуйчатому.

— Да. Идите. Мы ещё увидимся, будьте уверены.

Как дракон и говорил, его половинка, как по указке, заявила о себе. Пусть и в несколько необычной манере — Опфлихен выпустила необычайно яркую стрелу высоко в небо. Она громко зашумела и выдала из себя столько искр, что создавалось ощущение, будто художник попытался использовать облака, как холст. Очень красивое зрелище, ещё и ветром не сдувается!

— Сан, пойдём. Так будет лучше. Я это чувствую.

Пони кое-как собралась с силами и вместе со своим компаньоном шагнула в сторону Цокбурга. Поистине трудное решение, ведь видно, как заметно тяжко голубому. Однако, как оказалось, до города оставалось всего несколько минут ходьбы — из-за очередных кустов показалась широкая дорога, ведущая прямо к большим, каменным стенам.

Плохие мысли тотчас исчезли при виде места назначения. Стоило пони ступить из-за растительности, как её остановил белый перевёртыш. Кобыла поняла его без слов — таких, как он, туда не пустят, и пора прибегнуть к старой доброй тактике двух путешественников. Никто ведь не заподозрит маленькую лошадку с белым вьюком, не так ли?

И вправду, всё шло гладко. Пони шла по дороге в одиночку и не привлекала к себе внимания. Даже, когда любопытная остановилась и, нисколько не стыдясь, внаглую оглядела стражу с ног до головы. По сравнению с восточными, эти кони совсем не впечатляли.

Самые обычные мужики с защитой на спине и затупленными копьями. Словно, они тут стояли для красоты, дополнив собой такие же тупые стены. Солдаты никак не реагировали на любознательную. По крайней мере, пока та не собиралась ступить за них, поближе к воротам.

— Стоять. - стражник загородил проход оружием — Ход только при наличии проходной грамоты.

— Грамоты? Какой грамоты? - оранжевая ничего не поняла — Это ещё зачем?

— Сюда ранее пришёл купец, некто А. С.; сказал, что сюда идут чейнджлинги. Что у чейнджлингов не будет грамоты. - жеребец склонил голову, презрительно оглядев путешественницу — У тебя есть грамота?

— ..Нет? Но я грамотная! Это сойдёт?

Как бы абсурдно не звучало высказывание ушастой, страж всерьёз над ним задумался. Второй конь, стоящий в паре с тем военным, решил проявить смекалку, и точно так же приблизился к маленькой пони, опустив голову поближе к ней.

— Ты — документ?

— Нет, но я очень важная!

Тут уже задумался второй. У путешественников возникало ощущение, будто у этих двух одна голова на двоих, ведь пока думал первый, то говорил второй. И наоборот. Хотя, казалось бы, умный город — и стража должна отличаться умом. И она отличалась, только в другую сторону.

— У важной пони есть печать?

— ..Нет. Только кьютимарка!

— Значит, прохода тож нет. А теперь, брысь, в сторону.

И как быть? Перелетать не стоит — в городке явно есть защита против пегасов. А если её нет и пони пустит за пределы стен, то вряд ли её оставят в покое такие же бронированные летуны с кучей вопросов. В город есть ещё два других входа, но идти до них очень далеко. И не факт, что стражу у тех ворот не уведомили. Лень совсем не давала проверить все эти догадки.

Зато, совсем неподалеку, подстать ленивым размышлениям, стояла обычная дверь, не охраняемая никем. Прямо позади военных и врат, выходящих чуть вперёд самой ограды. Дверь вела в башню, но и из башни явно будет выход в сам город. Если архитектор не схож умом с теми двумя.

Солнечная сделала вид, будто ушла в сторону дальнего леса, а сама подкралась к этой самой двери. Блюстители порядка даже не шелохнулись с того момента — им всё так же равнодушно на передвижения и мотив путницы. Но вот скрипящая древесина сразу привлекла внимание солдат к оранжевой бунтарке.

— Ты шумишь дверью? - спросил копейщик, подбежав к источнику шума.

— Нет! - соврала малышка.

— Дверь. Шумит.

Стражник никак не понимал, что происходит. Вероятно, по той причине, что он не видел лично, как солнечная держалась за дверь — пони успела отпустить деревяшку прямо перед тем, как подбежал полоумный. Но почему он такой недогадливый?

— ..Почему? — пони скосила голову на бок.

— Дверь старая. — жеребец сделал выводы.

— Почему?

— Потому что нет другой. Нет ничего вообще.

— Но почему?

— Потому что Селестия — курва старая!

Удивительно, но недовольный копьеносец удалился обратно на свой пост, оставив шокированную лошадку наедине с открытой дверью в башню. Крылатая уже хотела возмутиться, но не упускать же такую возможность? Всё-таки, друзья отправились в это путешествие ради важных сведений. Которые, скорее всего, и таились за стенами этого города.

Тут и потерпеть немного можно, не впервой приходится слушать ругань. Может, высшая цель как раз и заключалась в терпении? Однако, при всём уважении, отсутствие двери с обратной стороны постройки — излишне оскорбительно. Там и вправду красовалась дыра, и ничего более, кроме основы для ставней. Всё, как тот законник и говорил.

Глава VI: Оплот науки | Часть II: ..Под стенами академий..

Ах, этот самый антураж современности. Каменно-фанерные дома, крыши из сена и настоящее стекло. Временами, оно занимало место на улочках, нежели на месте окон, ведь что в этом городе, что в другом — особые любители выпить находили повод для сего занятия каждый день.

Благо, Цокбург отличался от других городов наличием институтов и каких-либо учебных заведений в принципе. Хоть народ, по большей части, не очень образованный, культурно и смекалкой он будет явно повыше. Зачем лить выпивку в себя, когда ей можно обработать раны?

А так, очень похоже на другой эквестрийский город, в котором однажды Саншайн пробегала для поиска другой вещицы — мощёная дорога, одноэтажные домики.. И ноты беспечности, выражающиеся во всём подряд — резвящиеся жеребята, уставшие после выходных рабочие и возмущение без устранения причин самого недовольства.

— Опять коты всю одежду обоссали! Я-ж только развесила!

Ближе к площади всё только набирало обороты, ведь на ней собираются все слои общества. И купцы, и трубадуры, и другие представители разных сфер искусства. Несмотря на то, что солнце уходило за горизонт, каждый пытался получить чужое внимание до полного наступления темноты; каждый хотел ещё столько всего успеть..

— Подходь’ите, только сь’егодня! Восточные инструмь’енты! Искуснь’ик принь’имает заказы!

— Я тоже искусник! И пропитая печень — моё искусство!

Под смех прохожих и яркие звуки рожка кто-то даже начал танцевать, позабыв обо всём на свете. Таверны с распахнутыми дверьми только дополняли картину и манили к себе — всем одинаково хотелось забыться под вечер — и школярам, и рабочим. Такими темпами, это станет традицией, а не просто вредной привычкой.

Однако, не у всех получалось погрузиться в мир сказок. Особенно, когда изо дня в день одно и то же — упрёки да скандалы. Это совершенно не в новинку как для тех, кто пахал за двоих, так и тем, кто как-либо выделялся — острый ум, неестественные пятна на шерсти, наличие крыльев..

Возможно, на маленькую оранжевую пони никто не набрасывался острыми фразами по той причине, что у неё на поясе висело оружие. Быть может, она проскальзывала под взглядами активных граждан из-за своих размеров и не такой уж необычности однотонной шкурки.

Ведь это, как никак, уже становилось нормой — некоторые смирились с тем, что бывают и другие пони, что этого уже не избежать. И хоть условных мутантов в академ-городке будет больше из-за частой практики алхимии и заклинаний, исключения были всегда. Такой народ всегда найдёт кого-то, на кого можно свалить все беды.

Например, кладовщики уже спорили с другой, очень заметной пони. Правда, это больше похоже на словесный понос, нежели на разговор. Солнечная уже успела мысленно обдумать, как она поставила бы коней на место, как среди тружеников засветился уже знакомый для Саншайн жеребец. Малышку до неприличия переполнила ярость..

— Эй, вы! Отстаньте от неё! - солнечная встала между конями и унижаемой.

— А ты ещё кто такая? - крикнул замаскированный Сайдвайндер.

— Уж точно не чейнджлинг, в отличие от некоторых!

Стоило недовольной лошадке заговорить о клыкастых страшилах, как рядом стоящие граждане уже успели испугаться. Внимание прохожих вовсю заострилось на оранжевой, а рабочие заметно зашевелились и отошли от обвиняемого.

— Коротышка, ты кто вообще? — перевёртыш всё играл дурочка.

— Та, кто не переваривает несправедливость! - оранжевая стянула брови — Или тебе память отшибло после того, как ты меня бандитам оставил?!

Как только парочка замолчала, их уши сразу же уловили чужие сплетни — обоих очень бурно обсуждали и никто точно не знал, стоит ли вставать на чью-то сторону. Кто-то, всё же, не побоялся высказать свои мысли вслух, очень громко, из толпы:

— И правильно, что оставил! Нечего выродкам плодитеся!

— Вечно цветопузые беду приносят! Беду!

— Давайте обоих подожжём! Проверим, кто прав!

— Опять жуклинги! Долой телокрадов!

Толпа разделилась на две части: одна, более тусклая по шерстяной палитре, вовсю бросалась нелестными словами в адрес Саншайн и защищаемой ей единорожки. А вторая часть, в основном, молчала, ведь их присутствовало в разы меньше. Там и пегасы, и другие единороги.. Очень редко проскакивали и просто несогласные, но не всем хватало смелости.

— ..Стой! - один батрак приглядел знакомую ему вещь — Видишь меч? Он же этой, как её.. Домо..

— Домушницы той? Какая-то она мелкая для той самой. - засомневался другой работяга - Рыжая, но-

— Ты чё, не понял? Плевать, хоть её сестра, хоть потомок — шутки плохи! Я б на вашем месте дрыхнуть пошёл, а то порядкодержатели под ночь звереют. Или плетями отделают, или то, что от вас останется.

Как же неприятно всё это слушать. И ведь, опять, не возразишь — молчание пойдёт на пользу крылатой лошадке — пусть думают, что она из родового древа Эмпириан. Пусть думают, что всем не поздоровится, если кто с Саншайн хоть волос срежет! Недалеко от правды, конечно, но всё-таки..

Препирательство зашло в тупик — ни той, ни другой стороне больше нечего добавить. Только кто-то собрался кинуться на другого от исхудания словарного запаса, как из-за угла появились часовые. Они, безо всякого желания разобраться, забрали с собой особо приметных и буйных. Остальным не нужно было никаких убеждений, чтобы разойтись.

Площадь заметно опустела — даже трубадуры ушли под крышу. Под открытым небом остались лишь две пони, из-за которых и начался этот бардак. К счастью, им ни от кого не досталось — на удивление, даже стражники не обратили внимание на цветастую парочку, или попросту сделали вид, что не видят светло-шёрстных.

— Спасибо. - тихо произнесла неизвестная — Мы.. Знакомы?

— Нет, но буду рада познакомиться! Меня зовут Саншайн, а тебя?

Единорожка слегка удивилась, когда услышала имя маленькой защитницы. Солнечная удивилась не меньше — то ли в шутку, в ответ на удивление; то ли из-за внешности единорога, какую удалось наконец рассмотреть сквозь тусклый свет уличных фонарей.

Белоснежная шерсть, бледные волосы, красные глаза.. Всё так и указывало на альбинизм. Кьютимарка тоже любопытная — горящая книга. Вероятно, из-за непонимания метки и внешности, на неё и накинулись горожане моментами ранее.

Вызывающая внешность только подпитывала ненависть окружающих к кобыле. Псевдо-интеллектуалы вполне могли подумать, что талант единорожки — сжигать библиотеки или избавляться от знаний. Когда на деле, всё может быть совсем наоборот..

— ..Ты опоздала. — вдруг, высокая лошадка рассердилась.

— Что? Ты о чём?

— Тебя ведь Мунрайз прислал? Мне казалось, что его сестра повыше будет.. В любом случае, зови меня Курио. Куриосити.

— Подумаешь! Ну получилось так, но я ведь тут!

С первых секунд знакомства, солнечная пони ощущала на себе чужое недовольство и презрение. Или же, взгляд другой красноглазой полон недоверия? Знакомым явно нужно провести побольше времени вместе — и не в похожих ранее ситуациям.

— Я знаю, за сколько времени обычно доходит гонец. И я знаю, что Мунрайз без труда мог переместить тебя ко мне после получения письма.

— Он ошибся! - оправдывалась крылатая — Из-за меня он-

— Ладно. - единорожка тяжко вздохнула — С этим разберёмся потом. Ночь наступает. Предлагаю куда-нибудь переместиться.

Предложение заманчивое, как и первое же место, куда обе пони направили свои головы. И светло, и тепло, и готовят что-то вкусное — местная таверна имела в себе всё необходимое для проведения деловых бесед. Может, даже, получится расслабить и разговорить белоснежную.

— Как насчёт туда? - оранжевая указала на ближайший кабак — Я голодная очень, сто лет не ела нормальной еды!

— Слишком много глаз и ушей. — задумалась альбинос — Но выбор невелик. Подкрепимся, возьмём номер, и за работу.

Плюсов даже больше, чем казалось изначально — остальные два этажа в этом трёхэтажном здании брали на себя роль гостиницы. Комнатка на последнем этаже была бы очень кстати для кого угодно — и эксперименты можно провести, и отоспаться без особого шума. Но перед тем, как браться за ключи, нужно разобраться с другой проблемой — едой.

У каждого народа есть свои собственные копьё и хлеб. В случае с Эквестрией — каждый город, каждый посёлок чем-то выделялись — и способами борьбы с нарушителями порядка, и кулинарией. Не успели новые знакомые выбрать дальний от чужих взглядов столик, как на солнечную напало слишком разнообразное меню.

Тут и всевозможные булочки, и салаты, и отдельно фрукты с овощами. Однако, понять, что кроется за наименованиями, можно только заказав пищу — кроме названий на табличках, не наскрябано ничего более, даже краткого описания или списка ингредиентов.

Куриосити не отрывала глаз от своей спутницы. Белая пони внимательно следила за движениями, за мимикой и непониманием крылатой лошадки. Кажется, до той дошло, что малышка, по какой-то причине, просто не понимает местную кухню.

— Предлагаю взять переблиныши. Или пельмени — со сметаной в самый раз. Я угощаю.

— ..Переблиныши? Это что? - оранжевая покосила голову на бок.

— Блины с гелем чейнджлингов. Вкусно получается. Особенно, когда блины сладкие.

Мысли о прошлом опыте с кровью насекомышей обескуражили ушастую, а волнение, чётко заметное со стороны, лишило единорога уверенности в своём собеседнике. А точно ли это пони, связанная с Муном, а не очередной хитинолицый?

— ..Я бы заказала какой-нибудь простой овощной суп. — отвратилась гостья.

— Как скажешь. Я всё равно закажу их, на всякий случай. Вряд ли одним блюдом наедимся.

Не прошло и десяти минут, как столик на двоих заставили до краёв всем, чем только можно. Порции очень щедрые, а посуда удобная и большая. Только вот, вид блинов малость настораживал — из них так и вытекало что-то зелёное. Да и пельмени, которые Курио взяла для себя — штука странная. Ну кто, в здравом уме, будет пихать фрукты в толстое тесто?

— Кто вообще придумал эти самые пельмени? - пони всё не принималась за свою еду — Они странные.

— Понятия не имею. - болтала другая с набитым ртом — Вероятно, боги.

— Ты о чём?

— Не говори мне, что ты не знакома с астрономией. Планета есть, вокруг неё какие-то странные полосы. Кто ещё додумался сделать еду в честь космоса в век, где лишь единицы вообще знают, что такое телескоп?

Крылатая не понаслышке знала о некоторых чудесах солнечной системы. Как и о том, что это не планета, а газовый гигант, просто очень тёмный. Однако, спорить смысла нет, ибо это никак не докажешь. По крайней мере, в данный момент, без нужных инструментов и на голодный желудок.

— Ты это, лучше в свою тарелку гляди.

И c высказыванием, и с голодом никак не поспоришь. Суп очень вкусно выглядел, пусть и малость странно. Зелень — ладно, половинки луковиц — тоже имеют смысл. Но грибы? Какой-то луково-грибной отвар, получается. Где остальные овощи, если это овощной суп?

— А где овощи? Тут из них только лук! — возмутилась красноглазая.

— Грибы — чем не овощи? Это же их подвид. — не понимала Курио — Туда ещё веджинити крошат.

— Ве- Что?

— Веджинити. Вечвощ. Зелёный такой овощ. — пыталась та говорить сквозь трапезу - Хорошее успокоительное.

Получается, частично овощной, частично грибной суп. Вроде бы, логично, да вот знания окружающих пугают — грибы сильно отличаются от растений, несмотря на схожесть в некоторых моментах. Если попытаться съесть все ингредиенты в одиночку, то овощи всё равно будут друг на друга похожи, отличаясь от всего остального. Особенно вкусом. А вот вместе..!

Словно, всю любовь мира вложили в приготовление этого блюда. Аромат сильно отличался от вкуса, и только последнее пробудило до конца танец живота. Теперь понятно, почему тарелки сделали с двумя подкопытниками — чтобы взять её и выпить всю похлебку за раз. Как же давно маленькая пони не ела ничего простого и великолепного!

Такое облегчение, но и такая же резкая тяжесть — кто, в здравом уме, так быстро заполнит себя содержимым миски, размером с полторы головы? Уж тем более на голодный, сжавшийся желудок, не привыкший к такой нагрузке. Непостоянный приём вкусностей так и даёт о себе знать — еда чуть ли не просится наружу.

Чего не скажешь о Куриосити. Она не спеша закончила со своей частью и чувствовала себя очень хорошо. Даже после парочки блинов, вдогонку к тарелке пельменей, соразмерной с супом. Однако, единорог, похоже, решила оставить объедение отвечающей и оправдать своё имя.

— Как давно ты знакома с Мунрайзом?

— Я.. Я же его сестра, забыла?

— А, да, точно. Прости.

Посыпались ещё более странные вопросы, некоторые из которых повторяли друг друга по смыслу. Помимо них, сильно выделялась интонация, каждый раз звучащая одинаково. Словно, вели допрос, а не действительно интересовались жизнью. Что-то тут не то..

— ..Так где ты провела последнюю неделю?

— Говорю же, в Мидиллии!

— А как ты через чейнджлингов прошла?

— Так они меня пропустили. Они милые!

Эти бесконечные попытки что-то выведать ни к чему не приводили, и объевшаяся лошадка постепенно проявляла знаки нетерпения и раздражения в ответ на бессмыслицу. Такими темпами, вся таверна опустеет, пока альбинос решит заняться делом.

Хорошо то или плохо, но единорожка, словно, всё понимала, и в последний момент решила взять одну комнату на ночь на верхнем этаже, во второй раз расщедрившись для делового партнёра. Оказывается, у бледной уже взят номер в том же доме, прямо напротив будущей комнаты Саншайн.

Всюду дерево, снизу глухие звуки, а сверху чрезмерно скрипучий пол и потолок. Всё прямо как дома. Разве что, дом будет побольше, да и там в целом можно больше, чем здесь. Но кто запретит? Зная оранжевую пони, она тут и потеряться сможет.

А как только Курио пустила ту в свою комнату, дабы, наконец, приступить к обсуждению деталей, её спутница очень нагло расположилась на чужой кровати, предварительно скинув с себя груз. Что, конечно же, не мешало насущным делам, но крайне настораживало беловолосую.

— Слушай, к чему все эти вопросы? - пыталась понять сонная пони.

— Обычная предосторожность. - единорог поставила поднос с блинами на прикроватную тумбу — Меня смутила твоя реакция на чейнджлингов. Да и история тоже странная, мягко говоря.

— Говорила же, что ты мне не поверишь. Но это правда! Я видела, как-

— Не важно. — альбинос перебила оранжевую — Важно то, что ты действительно Саншайн. Теперь я это вижу.

Ну наконец-то, больше никаких бессмысленных формальностей! Скорее бы уже понять, для чего-таки призвали путешественницу. Вероятно, не из-за какой-то обычной вещицы, какую единорог могла бы стащить сама, без обсуждения с Мунрайзом.

— Перед тем, как я поделюсь своей находкой, надо уточнить ещё одну деталь. Оплата.

— Всё на месте! — оранжевая заговорила крайне неуверенно.

— Дай взглянуть.

Так же нагло, как малышка реквизировала кровать, другая лошадка залезла в чужую сумку, вытащив оттуда всё, что там было. Содержимое совсем не поменялось — даймы, свиток, фляжка, да два дымовых шарика. Последнее в особенности привлекло внимание не менее любопытной пони.

— Ты ведь понимаешь, что за задержку придётся отдать больше, чем одну дымку?

— ..Две? — напряглась солнечная.

— Рецепт. Я хочу знать, как их делать. Этот пергамент — точно не он. — чуть погодя, белая продолжила - К тому же, как ты вообще его использовать будешь?

Вот беда — без единорога его никак не активировать, а у авантюриста рога не наблюдалось. Есть ещё один способ, работающий в теории, но никому ещё не удавалось совершить такой подвиг. В попытке выкрутиться из тяжёлой ситуации, ушастая продемонстрировала свои копыта спутнице.

— Платиновые подковы? Думаешь, это сработает?

— Такое чувство, будто ты совсем не знаешь Муна. Он может заставить целый дом петь!

— Насчёт дома сомневаюсь, но зачаровывать буквы он может, как никто другой. Забавная история, на самом деле, как мы познакомились — я расшифровала одно из его писем, которое оказалось в каких-то руинах в идеальном состоянии..

— Руины? Имеешь в виду, Старую Эквестрию?

— Хотела бы я там побывать. - пони проговаривала каждое слово с отчётливым раздражением - Нет, в каких-то забытых руинах, оставшихся ещё с той самой войны.

“Интересно, откуда она знает про войну?” — задумалась красноглазая. Тёмно-шёрстный волшебник говорил, что все позабыли о прошлом, но эта пони ведь помнит! И об артефактах знает, и колдует, вроде как, неплохо. Такими знаниями как-то не разбрасываются.

— Откуда ты столько знаешь? Прости за сравнение, но ты прямо белая ворона среди остальных.

— Прощаю. - собеседница заметно напряглась от сравнения — Моя семья — все до одного — истористы, поголовно. Нас и так не любят, как видишь. А из-за того, что я не приглядываюсь другим, меня действительно могут сжечь, скажи я что-то правдивое.

— Истористы? Но разве-

— Убили. - Куриосити отвернулась, параллельно схомячив один из блинов — Вся эта знать, эта.. Величественная, дворянская мерзость. Всё уничтожили. Всё, кроме меня и моих знаний. Я хочу отомстить, и мне нужна помощь Муна..

Работа истористов — хранить знания, и только потом использовать. Словно, ходячие библиотеки. Однако, из обычных пони они получаются плохие — низкая продолжительность жизни не позволяет передать всю информацию, все нюансы и сохранить каждую деталь.

У них лучше получается быть именно историками — разница в том, что они пытаются понять прошлое, в отличие от первых. Истористы же, частично, ведут себя, как драконы, записывая у себя в голове всё, что только можно. Если и пони, то только ушлинг сможет полноценно занять такую роль.

По этой причине, брат Саншайн пытается находить и хранить книги у себя. Как в голове, так и в библиотеке. Ему не составит труда выучить все страницы какого-нибудь тома одним только перелистыванием, с первой попытки — по сути, он так и поступает.

Однако, таким же образом, знания не передать — у других нет таких же способностей и желания так обучаться, как у этого волшебника. Тут на помощь приходит его большое книгохранилище. Курио, похоже, одна из тех, кто помогает ему в поиске ещё не сожженных томов, так или иначе, имеющих ценность.

Всё же, личная библиотека — слишком дорогое удовольствие. Пожалуй, нет ничего более строгого, чем слежки за книгами — даже самовольные заклинания, алхимия и обучение им не так наказываются. Не удивительно, к чему такая осторожность.

— ..Ему нужны знания, а мне нужны деньги. Поэтому рецепт такой дымки будет как раз кстати. - вдруг, историк оживилась — К слову, откуда он обо всём знает? Что его побудило заняться тем, чем и я?

— Мне жаль, что.. - ушастая замешкалась —  Хм. Он-

— Не надо, это в прошлом. Так вот, “он”?

— С его слов, он хочет.. Что-то вернуть? Дать возможность, другим..?

Неожиданно, у Саншайн сильно разболелась голова. Пони никак не могла вспомнить эти моменты своей жизни — что-то не давало ей погрузиться в себя. Что-то мешало вспомнить свою единственную родную душу. Что-то причиняло боль. В тот же момент, у неё сильно задрожал цветок.

— Ты в порядке? - единорог озадачилась.

— Я..? Да, да. Просто, нужно немного отдохнуть.

— Ещё отдохнёшь, у себя. Сперва ответ.

— ..Нет, потом. Может быть..

Последние слова малышка произнесла с большим трудом. Все её силы словно чем-то высосало. Это точно не несварение или переедание — такое бы проявилось иначе, хоть и то и то может надавить на голову. Пони просто-напросто уснула, словно никакого разговора и не было. Не то, чтобы Куриосити это беспокоило..

Оставшись наедине с собой, волшебница отвернулась от оранжевой, не обратив должного внимания на её дрожь. Изучить магический продукт куда интереснее и важнее, да и алхимическая стойка совсем рядом, в той же комнате. Так и зачем вести дела с кем-то недееспособным, когда можно всё сделать самой?

Только, одна маленькая дилемма — разумно ли работать над чем-то, что кто-то не одобрит, с этим кем-то в одном помещении? К счастью, задумка решалась очень просто при помощи нужного заклинания — всё оборудование можно перенести в соседнюю комнату, особо не теряя времени и не напрягая свое тело. Зато, сильно напугав чейнджлинга.

Он не знал, что задумала единорог. Ладно ещё телекинез, но жук совсем не понимал, как и для чего она вызвала какую-то черноту из ниоткуда; словно, пони разорвала пространство за собой. Тёмная протяжённость, вызванная заклинанием, казалась бездонной — в неё поместилась бы, наверное, вся комната, а то и двадцать таких, если не тысяча.

Несмотря на почти безграничные возможности, колдунья брала с собой лишь самое необходимое — реторты, алембики, колбы и сами бомбы. По какой-то причине, она также собиралась положить в магический багаж одну фальшивую монету, а под конец и вовсе вьюк уснувшей кобылы, совсем не ведая о его истинной сущности.

Что, если это убьёт перевёртыша? Что, если она поймёт, кто он, как только его переместят внутрь карманного склада? Компания ещё ни о чём не договорилась, а любопытная лошадка уже всё за всех решила. “Пора.” — жук больше не мог бездействовать.

Перед тем, как случилось что-то нехорошее, Гамбит успел принять свой настоящий облик. Заметно потяжелев, хрустящее тело упало прямо на кобылу, застав её врасплох. Только та собралась выбраться и сообразить рогом что-то опасное, как клыки пластинчатого коснулись шеи мягкотелой, а остальные его конечности намертво схватились за её тело.

Однако, вопреки логике, перевёртыш учуял.. Удовлетворение? Почему усач услышал смех с небольшой долей страха? Кажется, альбинос поверила в историю оранжевой пони — ну не могла она в одиночку, в таком состоянии, преодолеть все тяжести, с которыми той пришлось столкнуться. Ну конечно, ей во всём помогал жук, про которого умолчали!

— ..Ха-ха-ах! Теперь это имеет смысл!

— Замри. - зашипел насекомыш — Говори, что это было. Что эта за чер-

— А то что? — лошадка перебила Гамбита - Убьёшь?

— Не испытывай меня.

Пусть каждый сильно напрашивался, никто не решался доводить драку до конца. Каждый мог что-то натворить, вероятно, сильно пожалев об этом в будущем. Каждый понимал, что все попросту реагировали на ситуацию единственным возможным образом.

В конце концов, единорог закрыла глаза и перестала сопротивляться, почти что сдавшись и смирившись с проигрышем. А зубастый нисколько не ослабил хватку, надавив на шею языком. Теперь, бледная ничем не могла пошевелить, совсем.

— Тебя Саншайн загораживает собой, а ты ей отвечаешь вот этим?

— Я её не просила! Я-

— А она не просила кормить. - тот полностью копировал манеру речи - Она не просила свою комнату. Но ты всё равно поступила по-своему. С целью.

Альбинос продолжала нервничать и смеяться. Не каждый день, всё-таки, попытка извлечь выгоду оборачивается взятием в заложники в собственном жилище. Лошадка никак не ожидала встретить жука. Тем более, такого. Такого агрессивного, и так близко.

— Правильно мне родители говорили — не доверять голубой крови. Думаешь, я не знаю, откуда вы все?

— О чём ты?

— Все вы такие же, как сёстры! И Сан, и Мун — аристократы, а они обма-

— Аристократы обманывают крестьян. - перевёртыш на мгновение сдавил единорогу шею — А ты обманываешь саму себя. Мунрайз тебе помогал, Саншайн и сейчас готова подставиться за тебя. Просто так.

Вдруг, пони замолчала. В кои-то веки, историк решила послушать чужие слова. Потому ли, что их произнёс столь необычный собеседник, представляющий реальную угрозу, или же что-то другое повлияло на лошадку? Уж очень это поведение напоминало Гамбиту тех батраков..

— Уж я-то их знаю. Они другие.

— Я.. я тебе не верю!

— Не верь. Только знай, Саншайн никогда не причиняла никому вреда. А ей, как и тебе — достаточно. 

Не остаётся ничего, как отдаться этим царапающим голову мыслям. Никуда не пойдёшь, никак не шевельнёшься — остаётся только думать. Думать над своими ошибками. Над тем, за чем в действительности стоит поиск книг и информации.

По крайней мере, чейнджлинг делал такие выводы от резких чувств, которые он улавливал: сильное.. нет — штормовое горе и топящая обида. Насекомыш решил отпустить пушистую, решив, что свою задачу он почти выполнил, нисколько не переборщив. И даже слёзы не заставили его замолчать.

— Ты просто боишься принять настоящее. Ты не права! Ты ведёшь себя, как те, кто на тебя огрызался часом ранее!

— Почему..? Почему ты не даёшь мне сделать то, что я хочу? - Курио медленно поднялась на ноги - Почему ты такой жестокий?

— Потому, что я хочу помочь. Ты, я, Санни — мы все связаны. Мы должны помогать друг другу!

Как бы резко не действовал насекомыш, он чувствовал, что поступал правильно. С таким-то опытом, с многочисленными путешествиями и слежкой, жук знал, по большей части, что беспокоит других — все конфликты, чаще всего, имеют одни и те же корни. Хоть и чейнджлинг, отчасти или полностью, не понимал сами проблемы.

— Почему ты такая жестокая? - спросил он с той же интонацией, что и единорог чуточку ранее.

— Я не-

— Я вижу тебя насквозь. - перевёртыш приблизился к ней вплотную — Ты даже не поняла, что я задал этот вопрос специально. Точно так же, как ты мучила Саншайн, пыталась её подловить. Она не врала, и не попалась. А ты — сразу же.

Теперь, силы покидали и эту красноглазую. Не так стремительно и сильно, но устоять на ногах становилось всё сложнее — психологическое давление чувствокрада несопоставимо даже с жадностью пустынного дерева. Дрожь во всём теле попросту опрокинула белоснежную на бёдра.

— Пока кантерлотские вычищают нас, ты помогаешь им, предавая вот так просто себе подобных. Я не знаю историю Мунрайза, я не сильно знаком с его сестрой, но я могу с уверенностью сказать, что они хорошие. - зубастый всё не унимался и давил на нос сидящей своим — Я это чувствую. Точно так же, как я чувствую твоё непринятие и твой страх. Смирись. Ты делаешь только хуже.

— Но ведь.. Родные писали, что-

— Что они писали?!

За весь разговор, Гамбит впервые повысил голос и сменил тон общения. Если бы Саншайн не спала, то она бы тоже испугалась такой резкой агрессии, такой злобной морды, и такого количества зубов. Чейнджлинг словно обратился в акулу — хоть портрет пиши для театра ужасов.

— С-слово в слово — не доверять голубой крови.

— Что это значит?

— Значит — не доверять Сан, не доверять Селестии, никому! Из-за дворян это случилось, из-за них все беды!

— Саншайн не имеет никакого отношения к этим мразям и к проблемам, которые они создают. Мы не враги! Твоя жажда отомстить ставит всех в одну кучу!

— Но она из Старой Эквестрии! Там жила старая знать, которую-

Кажется, до историка дошло. Кажется, пони поняла, как сильно она ошибалась в значении тех слов, которые ей передали её родители. Возможно, последних слов, без пометок, без обобщений. И только наблюдательный жук, сам без опыта в Кантерлоте, сложил правильно дважды два и открыл глаза на ответ.

Что ещё эта лошадка поняла по-своему? Что она захотела понять так, как ей было удобно? Это сколько вещей необходимо сейчас переосознать у себя в голове, чтобы вызвать спектр эмоций, схожий с Саншайн, тогда, в пустыне и другие спорные моменты?

— Которую что? — жук явно не понимал, о чём та говорит.

— ..Их убили. Их тоже всех убили. - единорог в мгновение перестала плакать и успокоилась - Как кто-то выжил?! Откуда эти двое?

— Как их могли убить, если-

— Нет, ты не понял! Всех старо-эквестрийцев убили. Потому это и Старая Эквестрия! Всех, до единого. Об этом нет нигде упоминаний, даже в запрещённых книгах — только историки знают. Знали.

Явно запутавшись в своих мыслях, кобыла вновь загоготала. Теперь же, не от отчаяния, а от какой-то мании — ни капли страха или неприязни. Полная уверенность, необычайное спокойствие.. Усталость. Что-то явно воодушевляло рогатую. В то же время, это что-то работало и в обратную сторону.

— Такие, как мои родители. Всё встало на свои места. Кроме.. одного. Откуда Саншайн и Мунрайз? - Курио встряхнула головой — Нет, не важно. Это не так важно. Их намерения схожи с моими, я им верю. Тебе верю.

— Тогда.. Что дальше?

— Я расскажу всё, что знаю. Об артефакте.

Глава VI: Оплот науки | Часть III: ..Звучит, как бред

Долгие оказались ночи. Всё это время, вместо сна, чейнджлинг и его новая подруга обсуждали этот самый артефакт. Помимо него, историк также поведала о том, как артефакты появились и что отличает их от бесполезных талисманов с тёмных переулков.

А появились они совершенно случайно — и никто толком не знает, почему они работают так, как они себя ведут. Одно лишь понятно — во всём виновен тот самый газ — эфириум. Как и с живыми существами, он позволяет окружающим предметам обретать смысл. Или, самостоятельно его придавать.

Не с каждым объектом, правда, такое можно сотворить. Все эти магические предметы разные, иногда до неузнаваемости. Только одна вещь их объединяет — платина. Этот металл притягивает к себе синюю гадость, из-за чего, иногда, кусок платины может сам по себе обрести неестественные свойства.

— Значит, я правильно понимаю, что этот.. “Сохранитель” — сияющая кирка?

— Верно. Как бы название ни запутывало, это кайло так назвали, потому что оно способно вытаскивать нужные породы в самом чистом виде, без повреждений.

— А сияет она из-за платины. Как тогда этот инструмент понимает, что от него хотят?

— Точно так же, как ты понял, чего я сторонилась и боялась. Она чувствует. - пони с тяжестью вздохнула — Легенды гласят, что владелец кирки имел копыта из платины и направлял силу туда, куда надо, но.. Звучит слишком странно. Неспроста это всё, кто знает..

Интересное, получается, сходство — у наследницы дома Рассвета тоже подковы из маг-металла. Прямо, как у Мунрайза, у Клокворк.. Вероятно, просто совпадение, но даже в совпадениях, как и в легендах, есть крупица правды. Даже самая маленькая деталь способна удержать в себе огромную силу. К платине, это относится в особой степени.

— ..Что насчёт цветка Саншайн? Что-то с ним не так.

— Цветок? ..Он действительно редкий - единорог восхитилась, внимательно осмотрев украшение — Платиновые настурции сейчас почти не встретить.

— Платиновые.. настурции?

— Название такое, не пугайся. В них больше платины, чем в других растениях или животных; больше, чем во мне, или даже в тебе. - белоснежная отодвинула чужое ухо и гриву - Почти вымерший вид, я бы сказала. На стебле видно сильнее всего — видишь, блестит? Из-за этого они ценятся алхимиками.

Но цветочек маленькой пони никогда не покидает её гривы. Ни единого лепестка не сорвалось с момента, как та начала носить его у себя на голове. Насекомыш постоянно находился рядом, и он ни разу не видел, чтобы растение как-то пострадало. А ведь, она имела его даже до знакомства с жуком.

А то, что происходило раньше? Сначала ураганные наплывы эмоций, а потом смерть пустынного чейнджлинга. Платиновая штука как-то влияет на крылатую — и позитивно, и негативно. То, что она спит уже второй день, вяло реагируя на раздражители, и кратковременные пробуждения после касания краёв растения, только подтверждают догадки друзей.

— С этим как-то замешан её брат. - уточнил Гамбит — Цветок защищает Саншайн. Она прошла через невозможное, и у меня нет сомнений, что это удалось только благодаря нему.

— ..Значит, всё не так плохо? - Курио пожала плечами — Я бы не трогала его, и не провоцировала бы Санни. Вам лучше самим с этим разобраться, дома.

— Даже если попытки заговорить о Мунрайзе заканчиваются вот этим?

— Я не знаю. - историк сделала большую паузу - Тут я ничем не могу помочь. Действуй так, как считаешь нужным. Как со мной, например.

Если бы только такой подход точно сработал. Это путь в один конец — прямо, как использование свитка возвращения, или прятанье ножей под чью-то кожу. Сама только мысль о последствиях заставляла нервничать — а если это будет концом дружбы, даже такой крепкой?

— Попробую. В подходящий для этого момент.

А пока, до этого момента далековато. Малышка всё спала, а третья по счёту луна так и держалась над городом, близко к горизонту. Всё, что осталось сделать — понять, как же работает этот шарик с дымом. Волшебница уже достала из небытия всё, что она туда спрятала, чем привлекла внимание пластинчатого.

— Как ты это делаешь? - конь показал на черноту.

— Это? - лошадка снова продемонстрировала свои умения — Не знаю даже, как это назвать. Родители подсказали нужные слова и, в итоге, получилось, что получилось. 

— Слова? Как те, что Мун расписал на свитке?

— Ну.. Почти. Я тогда подумала немного, сообразила, и вот, пожалуйста — могу хранить у себя в голове всё, что угодно. Не раз спасало, когда меня в чём-нибудь подозревали и обыскивали.

“Хранить в голове.”. Однако, необычно привычно для клыкастого. Сам факт того, что он это понял с какой-то лёгкостью, пугал его сильнее, чем та фраза альбиноса. Интересно, имела ли она в виду то, о чём думал в тот момент усатый?

— Слова. Они имеют разный смысл. Те же самые слова. - рассуждал сиреневый вслух — Восприятие даёт разный смысл.

— Тебя это удивляет?

— У меня идея. Давай кое-что попробуем. Положи бумагу в сумку.

Сумка появилась сразу же на месте перевёртыша, как только тот договорил. Любопытная сделала слово в слово, о чём её попросили, и через пару секунд, уже в жучином облике, этот самый свиток вылез у того изо рта, весь в жёлтой слизи. Колдунья совсем ничего не поняла. Мало чего, похоже, понимал и сам жук.

— Слова. - продолжал хитиновый — Хранишь в голове.

Теперь, она поняла даже меньше, чем секундами ранее. Пока пони пыталась выстроить логическую цепочку из того, что произошло, она достала монету из карманной пустоты. Тут оба обнаружили, что монета сильно отличается от остальных..

— Она.. Фальшивая? Но они же одинаковы. — рогатая запуталась - Я знаю, что я тогда видела! Этого не может быть!

— Они все фальшивые. Ты её запомнила?

— ..Нет, стой! Не верю!

Пони порылась в бесконечности немного подольше. Вечное ощущение, словно там находилось что-то ещё, и всё время вылезало нечто, заместо первого — то по бокам серебряника нет зубцов, то дайм оказался золотой; теперь лица сестёр расположились не в профиль, а в анфас. Вот и нормальная пошла. Ещё одна!

Но в пустоте не должно больше ничего быть, откуда тогда все эти деньги? Они все, как настоящие. Нет, они и есть настоящие, разной чеканки — это чистое серебро, которым можно попытаться расплатиться, или кому-то продать, в качестве коллекционного предмета! В какой-то момент, волшебницу осенило.

Откровение не заставило себя долго ждать — одинаково получался и первый вариант заклинания, и второй. Чейнджлинг подкинул идею, о которой сам ничего не понял! Пони научилась как прятать от глаз множество предметов, так и представить, создать что-то, на что хватит сил.

Увы, сил у альбиноса оставалось совсем мало — так долго не спать, трепать себе нервы и, при этом, пытаться колдовать, может не каждый. Да и тот, кто может, сильно рискует здоровьем. Как и с любым другим занятием, как с чем угодно — от всего нужен отдых. Даже от сна.

В момент, когда белоснежная заваливалась на бок, солнечная, наконец, открыла глаза. Первое, что та увидела — по-настоящему довольную пони, за которой лежали белые, кожаные сумки. Радость и удовлетворение быстро передались оранжевой, что, в обратной степени, делало единорога более радостной. Почти, вечный двигатель.

— Наконец-то ты проснулась. Так много спать — вредно, ты в курсе?

— Но я устала! Я даже не помню, как уснула, если честно..

— Главное, что ты снова тут, в целости и сохранности.

— ..Что с тобой? Ты будто всю ночь не спала.

Мешки под глазами не так пугали Саншайн, как смена тона разговора на более мягкий. Казалось, ещё моментами ранее, перед крылатой представала совсем другая пони — очень злая, презирающая других по самым разным причинам. А теперь..

— Три, на самом деле. — Куриосити тихо засмеялась — Три очень бурные ночи. Знаешь, за это время мы много чего поняли.

— Мы? — малышка ничего не поняла и скосила голову на бок.

— Да, мы. Я, и.. Я даже не спросила его имени. Белый такой, гладкий..

— А, ты про Гамби! Его зовут Эйс Гамбит. Он хороший, не правда ли?

Как только крылатая поднялась с кровати за своим другом и остальными вещами, постель в тот же миг заняла сонная волшебница. Сил у той хватало всего на пару слов, и она не собиралась от них отказываться, даже в такой сонный момент:

— Ты не представляешь, что произошло за эти три дня..

— Надеюсь, ты не сердишься на меня?

— Ни капли. И на Гамби тоже. У нас произошел небольшой конфликт, но он помог много чего переосмыслить. Лучше так, чем случись что-то другое. — лошадка очень протяжно зазевалась — ..Рассказала ему об артефакте, что его надо искать в Доуме..

Несомненно, хорошие новости, но что дальше? Как же плата, про которую Курио говорила ранее? Всё ли решилось без участия спящей? Ей просто необходимо узнать, чем всё закончилось. Ведь, это она ходит туда-сюда, а не кто-то ещё, в поисках экстраординарных штук.

— Э-эй, не спи! - ушастая потрепала засыпающую — Вы ведь всё решили? Что там про-

— Гамби всё решил. - перебила рогатая спросони — ..Ой, прости. Всё на месте, я взяла одну дымку и одну монету. Всё равно, они фальшивые.

— Фальшивые?! Как это так? - оранжевая заметно рассердилась.

— Не злись на Муна. Злись на Селю. Это из-за неё. - беловолосая заулыбалась, постепенно засыпая прямо во время разговора — Я помогу.. А сейчас, спать..

Определённо хороший старт! Раз уж известно, куда и за чем идти, пусть и частично, то пора двинуться именно туда. Сперва, правда, стоит подкрепиться. И ведь, логично, что за остальные дни и ночи единорог съест еду с подноса, но отсутствие блинов всё равно малость расстроило крылатую.

Зато их наличие на кухне, на первом этаже, снова подняло настрой. Немного странно, правда, получается, что такая еда вызывает положительные эмоции. С другой стороны, другая известная похлёбка оставила не самые лучшие впечатления, несмотря на изумительную вкусность.

Плохие впечатления остались и от кучки школяров да кладовщиков с тех дней. В момент, как маленькая пони заняла себе столик, в той же таверне решили позавтракать представители несогласного большинства. Активные граждане вовсю осуждали и обсуждали солнечную пони, пока та ожидала свой заказ.

Однако, к неожиданности для всех вокруг, за ушастую заступился большой конь в латах с двумя парными мечами. Его внешности никто не видел — даже цвет хвоста не понять, так как тот спрятан за металлом. А вот голос.. Он был великолепен, словно вытащили из сказок. Даже сквозь забрало, он чувствовался очень воодушевительным, выразительным.. и молодым.

— Молчать, несносные малоумки! - тот говорил, как на сцене — Иначе я, Сэр Форфекс, наглядно покажу вам, почему меня так называют!

В ответ на такое нахальное обращение, толпа соответствующе выразила своё недовольство, такими же громкими возгласами. Кто-то даже решил кинуть в бронированного бойца яблоком. Чем, конечно же, спровоцировал его и привлёк к себе внимание. И почти сразу же об этом пожалел.

Рыцарь, явно привыкший к закипающему нраву окружающих, достал оба меча при помощи браслетов. Стоя на дыбах, он соединил их, словно ножницы — и этими ножницами конь, сначала, без всякого труда, отрезал все ножки стола, а потом нацелился и на еду бунтаря с яблоками.

Яблочник в миг замолчал, поняв свою ошибку. Остальные граждане, в том числе и трактирщик, последовали примеру жертвы демонстрации силы. Кто не понял сразу — тот сменил своё мнение в миг поворота головы в чужую сторону. Словно, Форфекс искал несогласного, кто будет готов сойтись с ним на дуэль.

К своим делам все вернулись только когда на стол оранжевой лошадки поставили тарелку с блинами. Ведь, только тогда, земноконь до конца спрятал своё оружие, по какой-то причине, продолжив уделять всё своё внимание малышке.

— Как тебя зовут, юная леди?

— Саншайн.

Странное сочетание этикета и разговорных мелочей одновременно и привлекало, и отпугивало — жеребец одобрительно посмеялся, после чего аристократически поклонился и поднял своё забрало. В тёмном углу трактира не особо заметно лицо доброжелателя, зато, чётко выделялись розовые, как ни у кого другого, глаза.

— Красивое имя! Прямо олицетворение радости и небесной красоты.

— Ой, ну что ты! - малышка заметно засмущалась.

— Куда такой пони столько есть и носить оружие? — вдруг, конь сменил тему — Я готов с радостью помочь тебе с твоей судьбой, совершенно бесплатно.

С каждым новым словом, иллюзия доброты постепенно разрушалась, и картина окрашивалась красками действительности. Да, переблинышей у Саншайн оказалось соразмерно самой пони, да и саблю с собой таскать малость не подобает “юной леди”.

Но что тут можно сделать, когда вокруг столько хамов и более опасных врагов? Неужели, это повод играть жертву и прятаться за спинами мужчин в доспехах, самоутверждающихся за их счет? Неужто стоит держаться каких-то глупых рамок и не показывать свою силу, даже когда надо?

— Вообще-то, меч-

— Ты даже не знаешь, что это — шашка! - солдат так же ошибочно заглушил лошадку — Как ты будешь ей пользоваться? Тебе просто необходима поддержка! Я готов заступиться за тебя перед лицом опасности!

— Но-!

— Не нужно меня просить! Я вижу, что ты робкая особа. Не волнуйся, просто дай знак, и я пойму.

Спокойно потрапезничать пегасу совсем не дали. Всякий возглас со стороны солнечной напрочь уничтожался никакущим аргументом вынужденного собеседника. Большую часть вкусностей, как и настроения, Форфекс забрал себе, в обмен на историю, которую никто не просил. Кроме Саншайн.

Пони было очень интересно, почему у рыцаря, так сильно похожего на тех самых воинов из Кристальной Империи, совсем не наблюдалось акцента. Лошадку, в пугающем смысле, интересовало, почему же конь так жадно и жестоко обращался с начинкой блинов, которыми пришлось поделиться.

Да и броня с оружием, совсем не похожие на типичное обмундирование, вызывали не меньше вопросов. Парные мечи так хорошо сочетались друг с другом, что даже мидиллийцы подумают несколько раз, а стоит ли вообще нападать? И вообще, что это за имя такое, Форфекс?

— ..Меня назвали в честь моего отца. Его назвали в честь моего деда, и так далее. - не умолкал всем надоевший громкий жеребец — А уже последний, по моей линии, кто всё это начал, собственнокопытно выковал эти мечи — форфексы, или ножницы. И броня, и оружие — всё из легендарной эверстали!

— Эверсталь? - внезапно, красноглазая пришла в восторг — Это же та, какую в Доуме делают? Мне как раз туда и надо!

Ах, это внезапное осознание. У ушастой были совершенно другие планы — она надеялась потерять попутчика в переулках и продолжить путешествие в одиночку, без надоедливых зануд. Теперь же, она никак не выкрутится — он последует за ней прямиком до шахтёрско-кузнечного мира.

Никакие уловки и уговоры совсем не помогали — за крылатой вечно следовал молодой гигант, с целью защитить. Правда, он больше позорил, чем приносил какую-либо пользу. Даже без общества, когда принуждённые товарищи покинули городские границы и оказались в, по большей части, пустом кусочке Эквестрии.

Глава VII: Выход из равновесия | Часть I: Отрицание

Скучно, опять! Как же так? Вокруг постоянно что-то да происходило, даже за пределами городских стен — Множество копытных идёт навстречу путникам, постепенно нагонял странный туман, а Форфекс не замолкал и расхваливал себя, словно новоиспечённый бард, нашедший источник вдохновения.

Казалось бы, даже банально посчитать количество этих самых идущих пони можно, или цветы в стороне, или на старые руины поглазеть, но нет. Солнечная не уделяла внимание ни кузнечикам, ни чему-либо другому. Что-то, или, кто-то, очень мешал сосредоточиться. Может, даже, всё сразу.

В какой уже раз оставшись без ответа, конь попытался выдавить из лошадки хоть какую-то заинтересованность к себе, самолично проявив к ней кратковременный интерес. Ощущалось, как целый глоток воздуха на дне океана, но жеребец всё равно свёлся к нахваливанию себя и своих интересов:

— И как тебе этот самый восток? - жеребец загоготал в своей величавой манере — Я слышал, что там живут гиганты и они готовятся к битве со злом.

— Если мы — зло, то-

— У них и так забот хватает! - рыцарь продолжал смеяться — То зло, о котором я говорю, обещало вылезти и поглотить всю землю, начиная с пустыни! Огромная тварь с кучей щупалец, зубов и жвал. Вот бы сразиться с таким монстром!

Эта легенда никак не похожа на ту, какую сочинит случайный сумасшедший с площади. Или Форфекс придумал её сам, или её придумал кто-то ещё — кто-то, точно живущий за пределами Эквестрии. Вероятно, даже за пределами Мидиллии и большой земли.

Ибо слухи о разумных осьминогах — совсем не слухи. Часть континента, на которой живут восточные пони, раньше была домом для беспозвоночных. Ушлингам удалось их разозлить, как никому другому — эльфы забрали их дом и истребили большую часть морской популяции.

Через какое-то время, морские обитатели решили отплатить шерстяным той же монетой — так зародилось пиратство и множество других схожих бед. И если конь говорит правду, то это странное пророчество может являться тем самым страхом, который движет завоевателями.

У мидиллийцев попросту нет выбора — появись такая тварь, так она проглотит их всех и не заметит. Однако, у этого воина с двумя мечами есть выбор, и конь, по какой-то неведомой причине, хочет дать бой монстру, совсем не страшась всех рассказов и возможных размеров врага.

— Почему ты хочешь сразиться с большим осьминогом?

— Потому что нет больше славы, чем от победы! Даже если со мной что-то случится, то поэты будут сочинять баллады о моём бесстрашии!

— Скорее, о глупости! Зачем все эти битвы, все эти драки..?

— Потому что в ином случае они победят нас! Даже самая маленькая недобитая мразь может натворить делов.

Вдруг, жеребец остановился и с силой топнул копытом по земле. Странный хруст, чётко слышимый сразу за звоном металла, сильно отдал в уши Саншайн и проходящих мимо путников. Чуть позже, под ногой у жестокого воина обнаружился странный силуэт — рыцарь специально поднимал копыто так, чтобы остальные видели раздавленного жучка.

— Зачем ты это делаешь? - взбесилась крылатая — Что он тебе сделал?

— Все жуки — родственники перевёртышей! Одним меньше — и день становится лучше!

Саншайн готова поклясться, что что-то в тот момент почувствовала. Что-то, помимо сострадания — нечто иное, очень близкое к ранее ощутившимся эмоциям. Она не видела лица своего настоящего друга, но знала, какой дискомфорт ему доставляет нахождение рядом с убийцей.

При всём желании, воина никак не оставить позади. Даже насильно, бросив ему вызов. Вероятно, даже целая гвардия не смогла бы побороть громилу — лишь малость измотать. Новые щекотливые мысли заглушали очередное хвастовство Форфекса. Очень душно становилось от раздумий..

..Или, не совсем от них. В тумане проявлялся запах гари. С каждым пройденным километром, вонь всё сильнее влияла на окружающих. Это не похоже ни на магический газ, ни на последствия сильного дождя. Пони, наконец, обратила внимание на уходящих в другую сторону лошадей, коих становилось всё меньше — они закрывали лица тряпками.

А ведь, в той стороне, откуда шли перепуганные лошади, расположен Доум. Неужели, там что-то случилось? Подгоревшие леса, или масштабный инцидент на производстве? Только не сейчас, только не когда у Саншайн в тех краях важная миссия!

Сквозь усталость и пепельный морок, пони устремилась вперёд, навстречу пожарищу. Форфекс нисколько не отставал, несмотря на обмундирование, и ещё до наступления ночи, они подтвердили свои опасения. Что-то неприятное, всё же, случилось именно с шахтёрским городом.

В паре десятков километров от карьерного поселения располагалась небольшая деревня, которую беда нашла лишь косвенно. Армэйр-де-форж — тот самый населённый пункт, знаменитый своими фортификациями, спонсорством Форчуна, а также постоянными стычками с озлобленными перевёртышами. Наличием которых и близко не пахло, в такую минуту.

Поток горожан давно закончился, и военные отрезали всякий въезд на территорию аванпоста. Правда, внутри него всё ещё оставалось коренное население и достаточно крупная часть установленного батальона. Куда подевалась остальная военная мощь знали только местные.

— Что там случилось? Почему так дымит? - беспокоилась крылатая.

— Погорелище! А чего — не понятно. - стражник не собирался пропускать авантюристов - Может, чёртовы волшебники, может — саботаж жуклингов. Да в таких масштабах хоть дракон..!

— С дороги! - огромный рыцарь встал на дыбы — У нас нет на это времени!

Копейщик не успел и пикнуть, как его уже оттолкнули в сторону. За ним, следом, посыпались небольшие отряды и одиночные вояки, вставшие на пути. Через павшие тушки, торопливо, но аккуратно, перескакивала ушастая. “Не верю! Не может такого быть!” — думала оранжевая, догоняя одиночного рыцаря.

Может. Очень скоро, спустя минуты непрерывного бега, дым и вовсе одурманил путешественников. Им казалось, что их накурили, как пчёл, и решили подшутить, расположившись огромным коллективом на дороге и возле неё. Товарищи думали, что всё не так плохо, как виднелось их глазам.

На деле, всё оказалось даже хуже. Иллюзия невинности с треском разрушилась при виде окровавленных тел солдат и мирных крестьян. Поджоги не оставляют столько крови, сколько впитывала земля в непосредственной близости от каньона.

Ожоги не оставляют на пустом месте остатки целой брони, без самих тел или намёка на них в виде пепла. Дым не мог взять столько народу, закрывших свои лица тряпками. А жертвы не обрывают душераздирающие вопли на половине желанного выкрикнуть.

Вдали, за малочисленной растительностью, наблюдалась куча неестественных вспышек вокруг не очень различимых фигур. Почти с каждой секундой-второй, очертания падали одна за другой. Компания поспешила в сторону непонятного явления, дабы понять, что происходит и, по возможности, помочь. Однако, они подтянулись слишком поздно.

К тому моменту, на ногах стояло уже меньше десятка. Солдаты дрались с одним-единственным врагом, превосходящим их и в магии, и в физических навыках. Гарнизон пытался усмирить не дракона, и даже не чейнджлинга.. А кого-то с копытами, очень высокого даже для пони.

Неизвестный расправлялся со своими противниками множеством кинжалов и шокирующих приёмов, на какие отважится только профессионал или безумец. Если бы не обстоятельства, можно было бы подумать, какой-то цирк — легковооружённая тушка буквально танцевала со своим оружием, без проблем проскакивая между чужими выпадами.

Никто, кроме компании со стороны, не мог уследить за увёртливым единорогом — он не брезговал пользоваться магией, чтобы оказаться в незащищённой от своих лезвий стороне; дабы подставить кого-то под удар товарища. Не прошло и пол минуты, как колосс оказался один. В поисках нового врага, он обратил внимание на новоприбывших.

— Во имя Аудасити! - прозвучал женский вопль — ..И Дискорда!

Неужели, тут замешан этот самый дракон? Про его культ кто только не слышал, о нём говорили все — например, что, через своих приспешников, чешуйчатый навязывал остальным свою волю. Но Саншайн не могла поверить, что чья-то хотелка будет стоить такого количества разрушений и смертей. Словно, кто-то сдул красивый карточный домик ради забавы.

Сумасшедшая, не медля ни на секунду, напала на шокированную и задумчивую лошадку. Стоило единорогу прыгнуть в сторону Саншайн, как варвара остановил громадный рыцарь, вставший на пути оружия. Тяжёлая доумовская броня остановила мощный наскок и дальнейшие мелкие нападения кинжалами и подручными средствами.

— Наша битва будет легендарной! — конь смеялся даже в такую минуту.

Форфекс не собирался просто стоять и ответил на вызов своими парными мечами. Никто не мог нанести друг другу существенных повреждений — ловкость компенсировалась совершенно неподатливой бронёй, пока достаточно длинные, тяжёлые клинки с трудом царапали и цеплялись за аналогично неповторимую кожаную броню длинноволосой.

Крылатая полностью поглотилась схваткой двух прирождённых бойцов. И ведь новому можно научиться, и просто красиво, если не брать контекст и окружение. Помимо всего прочего, на малышку, вероятно, действовал шок, так заставивший её сесть и смотреть, игнорируя всё на свете.

Ни горящие деревья, ни задымлённый, опустевший город — ничто не могло украсть внимание красноглазой. В такую минуту нужно думать совсем о другом — например, как достать тот артефакт. Или, ещё лучше — спастись, бежать. К сожалению, о безопасности думал один только чейнджлинг.

— Сан? - пластинчатый тряс свою подругу — Сан!

Густой дым крайне негативно влиял на усатого, и тот очень сильно раскашлялся. Наконец-то, на него обратили внимание! Как по закону подлости, перевёртыша заметила не только крылатая, но и сражающиеся. Форфекс, не ожидавший такой иронии, отреагировал на обман с особой ненавистью.

— Жук?! А ну стой, тварь!

Жеребец совсем позабыл о предыдущей схватке — он уже готовился раздавить большого насекомыша. Что, конечно же, стало большой ошибкой — крупный единорог просто напросто пнула более крупного коня, и тот посыпался так же легко, как пылающая древесина неподалёку.

Расправившись с основной проблемой, танцор с кинжалами влетела за чейнджлингом и маленькой пони. Последние еле успели удрать в лес, как их уже настиг этот грозный противник. Даже со своим каким-никаким боевым опытом, парочка сильно сомневалась в своих силах. И всё же, между выбором глупо умереть и дать бой, они выбрали путь посложнее.

Каждый выкладывался на полную и старался не ошибаться — малейшее движение в сторону, лишний взмах, или моргание не в тот момент, могли оказаться последними. Только тогда, солнечная заметила, что друзья дрались с самым настоящим ушлингом. К тому же, в возрасте.

Длинные уши, витой рог, высокий рост.. По одежде не особо поймёшь — каждый мародёр мог найти такую, если сильно постарается, но другое тело себе никак не заиметь. А салатовая шерсть, зелёно-красный волос, длиннющие грива и хвост? Даже если постараться, обычная пони не способна отрастить такую же пышную, градиентную растительность.

Эти движения, эти отчаянные меры — прямо, как с легенд срисовали. Великан использовала сразу пять кинжалов, один из которых ну никак не похож на остальные — четыре скованы в форме спиралей, а тот.. Пони без метки пыталась всеми способами нанести хоть малейшие повреждения, хоть единичные страдания и всячески провоцировала на ошибки.

..Вот как можно так облажаться? Вместо зацикленности на сражении, Саншайн крепко думала о своём враге — зачем та пони так поступает? Что ей движет? Почему у неё такой короткий рог? Как ей удаётся поддерживать физическую форму и следить сразу за двумя противниками?

С другой стороны, этих самых противников, словно, находилось всего полтора. Из-за раздумий солнечной пострадал белоснежный — усатого, с его-то тяжёлым телом, шустро отправили головой в ближайшее дерево. Тут же, незамедлительно, очень быстрый выпад оружием!

..И ничего. Острый, отличающийся от остальных, прямой кинжал не дошёл до груди прижатой к дереву малышки. Эльф просто застыла в воздухе, буквально. И деревья перестали трещать, и друг ушастой замолчал, с его-то скрипами. Но пони двигалась, она чувствовала и дышала; слышала своё дыхание. Она прекрасно ощущала обстановку вокруг себя. Почти.

Само собой, лошадка каким-то образом могла повлиять на своё тело и пошевелиться, но рядом происходило что-то ещё. Что-то тоже издавало звуки и двигалось в этом остановившемся отрезке происходящего. Неужели, это чья-то магическая шутка, или эксперимент? Враг ли это, или друг? “Бред! Бессмыслица! Хаос!” — сильно нервничала кобыла.

И тут, из-за очень тонкого деревца, вышел очень длинный, по сравнению с пони, красный дракон. Будто по указке, после последнего продуманного слова в голове солнечной, визуализировалась причина и объяснение всего происходящего: и рога есть, чтобы колдовать, и не на кого больше свалить непонятливость происходящего, как на него. Что недалеко от правды.

Стоило тому щёлкнуть пальцами, как чешуйчатый сократился и поднялся на задние лапы. Вокруг и вовсе заиграли совершенно новые звуки. Точнее, не вокруг, а в голове у ушастой — они слишком хорошо ощущались, чтобы то было похоже на правду.

— Ну и судьба у Саншайн вышла. - рогатый словно насмехался — Браво!

— Ты кто такой?! Откуда ты знаешь моё имя?

— О, я многое о тебе знаю. И о других тоже.

Очередным щелчком он исправил проблему своей же анатомии и выпрямился, будто всю жизнь так передвигался. В тот же момент, он отрастил коричневую шерсть, а лапы на ногах срослись в копыта. Пони сразу поняла, с кем имеет дело.

— Ты — тот самый, кого называют Дискордом?

Воздержавшись от нормального ответа, неизвестный призвал из ниоткуда музыкальный треугольник, коим утвердительно постучал, словно сейчас выдаст приз за сообразительность. Вместо приза, однако, он будто подкинул больше вопросов своим обжигающим молчанием.

— Откуда ты меня знаешь? Что ещё тебе известно?

— То, что ты родилась в разрушенном Лондо, спустя двести лет с появления аликорнов. Что ты являешься наследницей большой семьи, особняка.. - дракон так посмеялся, будто хохотал прямо в голове пони — Не только их, на самом деле, но всё же!

— Что..?

Драконид резко увеличил шею и закрутился вокруг низкорослой лошадки. Хоть он и держался от неё на расстоянии, его жест ощущался так, будто он сейчас раздавит оранжевую кобылу, подобно большой змее. Даже дышалось с большим трудом!

— Мне что, выкладывать тебе всё на блюдечке, как маленькой? Постойте, так ты и так маленькая!

Продолжив насмехаться, Дискорд вмиг исчез под кратковременным дымком, представ таким же миниатюрным, как и Саншайн, с сохранением своих отличительных черт. В особенности, надоедливостью, разговорчивостью и остроумием.

— Тебя только тронешь, и ты будешь пищать! - чешуйчатый очень быстро доказал свои слова лапами, без помощи каких-либо подручных средств — Да и твой дружок не отличается. Хочешь, я его стукну?

Не успела крылатая возразить, как тот постучал по панцирю насекомыша. Как по волшебству, без всяких ответных движений или чего бы там ни было, его фиолетовый панцирь окрасился в крапинку цвета тела, и наоборот — белая тушка покрылась фиолетовыми пятнышками.

— Эй! Верни всё, как было!

— Как пожелаешь.

Дракон исполнил желание красноглазой звонким хлопком своих лап. Перед её глазами быстро прокрутились все моменты, последующие после заморозки времени, в обратном порядке. Не оставив ни секунды на раздумья, пони обнаружила себя прямо перед ножом злой пони — всё возобновилось сразу же на том моменте!

Как же больно! Опять, всё встало на месте, прямо после пробития позвоночника! Магический клинок сжигал всё изнутри, словно пытался испарить лошадку, выбравшую неправильные слова для своего желания. Если бы не колдовство прямоходящего, то кобыла не сообразила бы, что переживает момент перед гибелью. Что, если это и есть момент смерти?

Так же неожиданно, как рогатый появился ранее, он снизошёл во второй раз, вернув всё, как было — к началу разговора, где и жук нормальный, и оранжевая стояла на дыбах, с оружием наготове. Вновь почувствовав контроль над своим телом, пони оглушительно заорала, то ли от отголоков боли, то ли от шока. Дар речи вернулся к ней далеко не сразу.

— ..Что ты делаешь?!

— Развлекаюсь! За вами так забавно наблюдать, что я и слов найти не могу, которые вы поймете. Да что уж тут — вы почти ничего не понимаете. Вы даже не заметите, если вместо солнца, вы будете крутиться вокруг чёрной дыры! - дракон вновь щелкнул пальцами, на этот раз ничего не сделав, о чём свидетельствовало отсутствие каких-либо искр у рога и лап — Стойте, так ведь всё так и есть!

— Т-ты.. - пони совсем ничего не понимала — Э-а..

— Ну, хорошо, давай что-нибудь попроще. — перед Дискордом появилась табличка, на которой написано “Создавать то, во что вы верите — забавно” на древнем языке — Пауза, ещё пауза. Пони читает, и-и-и.. Ну, поняла?

Окончательно потеряв нить мысли, оранжевая попросту плюхнулась на траву, скосив голову на бок. Что это вообще сейчас происходит? “Это какая-то шутка. Это должна быть шутка!” — кобыла всё не могла поверить в происходящее и такую встречу.

— Это не шутка, моя дорогая. - рогатый вновь посмеялся, взявшись за подбородок своей собеседницы — Всё происходит так, как я хочу.

— Зачем..?

— Разве это не очевидно? - вдруг, волшебник испарился, появившись за спиной у ушлинга — Так веселее! Или ты предпочитаешь вернуться к.. Как это по-вашему? Пятисотым с лишним, по ничейному?

В тот момент, Саншайн почувствовала, как её голова сжимается. Не так, будто её кто-то сдавливает, а как если бы её мозг просто напросто уменьшился. Или его уменьшил кто-то другой, дав ей, на секунду-две, вкусить плод по-настоящему старого мира.

— Хватит! Хватит вести себя так, будто тебе всё сойдет с копыт!

— Почему? - в какой уже раз, угар дракона отдался глубоко в подсознании ушастой — Нет ничего плохого в том, чтобы играть бога, если ты в этом хорош!

— Ты думаешь, что тебя ничего не коснётся?

— Только то, до чего коснусь я! — Дискорд аккуратно взял прямой кинжал эльфа и швырнул его далеко-далеко, в неизвестном направлении — Бабуля даже не в курсе, что разговаривала с незатыкающимся оружием! С ножом, который внушил ей, что я помогу ей и её расе! А он ведь даже не мой!

Если это так, то целый город пал от одной только мании старой остроухой. Но как верить тому, кто готов перетасовать всё, что угодно, не ограничиваясь одними лишь фактами? Не поверила и Саншайн, наконец, поднявшись в боевую стойку.

— Если она не за тебя, то почему ты не остановил её ещё тогда? Она же позорит тебя!

— Я уже отвечал на этот вопрос. - погладив чужой зелёный хвост, рогатый переместился поближе к крылатой — К тому же, вас слишком много расплодилось. Вы так похожи на меня, но.. Что-то не то. Может, я просчитался?

Волшебник, словно, задавал вопросы сам себе, сотворив перед собой зеркало, не до конца повторяющее его движения. Он даже не смотрел в сторону солнечной пони, явно не желающую слушать красного, а попросту наблюдал за своим несовершенным отражением.

— Нет, серьёзно! Лишь малая доля пользуется этим даром и делает что-то интересное. Остальные вечно злятся на непонятное им, злятся на себя; уничтожают других, уничтожают себя..! — изображение в зеркале резко трансформировалось из дракона в современного, недовольного крестьянина с вилами - Вы как бактерии — каждый из вас выполняет роль мелкой клетки, хотя вы без проблем способны быть независимыми!

— Всё не так просто, как каж-

— Неужели? Вы вечно используете такие слова, как “непроходимый”, “непобедимый”, “невозможный”.. И в итоге что? В итоге иллюзия разрушается, как только кто-то попытается! - перед Саншайн появилась самая настоящая ложка из воздуха, за уголки которой, иллюзорно, чешуйчатый будто бы взялся, разломав несуществующий объект — В фантазиях тоже надо уметь жить. Как Мунрайз.

— Не смей приплетать сюда моего брата!

— Почему? Он — идеальный пример! Порядок у него вымышленный, прогресс — тоже. И даже сестра!

Малышка неимоверно обозлилась на Дискорда. Как он может говорить, что всё это, и тем более она — не настоящее? В попытке доказать обратное, пони попыталась его укусить, но чужая лапа просто прошла насквозь. А вот сабля, которой та пользовалась, ещё как показала лошадке, что её точка зрения верна, оставив маленький порез на мягкотелой.

— Я — настоящая! И-и он — тоже! И мы делаем доброе дело!

— “Мы”? Ты не разделяешь его точку зрения. Ты даже не можешь его вспомнить! — тот насмешливо улыбнулся, резко отрастив длинные, прямые, тёмные волосы — Давай, расскажи мне, какие сёстры хорошие. Представь, что я — Мун.

— Но они ничего не сделали! Они не могут вдвоем взять и-

— Полубоги не способны устроить мир во всём мире? Целые рода просто исчезли по дуновению ветра? У пони закрепился расизм похлеще, чем у зебр? Твои родители были бы очень недовольны тобой.

Дракон опрокинул зеркало с орущим крестьянином. На обратной стороне разбитого стекла виднелись размытые силуэты двух копытных, так далёких и так знакомых этой пони одновременно. Сомнений нет — чешуйчатый хотел ей что-то показать, и даже не в изображении. Но что?

— ..Ты просто помучить меня решил, да? - лошадка дрожала от злости и других негативных чувств — Вот, чем ты забавляешься, на самом деле?!

— Уже делаешь выводы, даже не посмотрев на это с другой стороны? - чешуйчатый покачал чужой головой, похлопав по ней же — Тс-тс-тс.. ай-ай-ай, плохая пони! Давай сравнивать — им скучно, и тебе скучно. Им захотелось разбавить свою жизнь, и тебе! Они игнорируют и бойкотируют то, что им неугодно, и ты сторонишься неудобных мыслей! - дракон достал из уха оранжевой свиток со списком осуждений, который за секунду растянулся, покуда глаза глядят - Они жаждут больше хотелок и уподобляются им, потому что могут. А ты так не можешь! Ты ищешь спасения, новые занятия, пытаешься свалить проблемы на что-то другое!

Длиннотелый замолчал. Он впервые сделал такую большую паузу. И даже с тишиной вокруг, в голове малышки отразился вопрос, то ли каким-то образом заданный им, то ли она сама до него дошла. “Чем я лучше?”. Конечно, вокруг множество причин, но..

..В этом-то и дело. Причины. Не прямой ответ, а куча ответвлений, не дающих полноту картины. Медленное осознание постепенно доходило до всего вокруг, буквально — серость сгоняла все краски с пони и неторопливо окрашивала собой всё вокруг — и листья, и других существ. Но не дракона.

— К-какой смысл..? — оранжевая еле стояла на ногах.

— Смысл? Смысл жить? Хорошо, не живи.

Краснотелый похлопал во второй раз, и “картина” оживилась без участия собеседников. Ушлинг без труда, без промедления и зазрения совести сделала всё то же самое с чейнджлингом, что хотела сделать с мягкотелой. Маленькой хватило услышать протяжный, уставший рёв своего близкого, чтобы всё вернулось обратно на свои места. И цвета, и раздумья.

— ..Или ты можешь что-то сделать. Вопрос в том, хочешь ли? - тот стучал когтями по воздуху, как по дереву.

— Хочу!

— Убей её.

— Нет! 

Это слишком. Саншайн не хотела этого делать, не хотела причинять боль кому-либо! Это не то, как она поступала — даже когда делали больно ей. Даже сейчас, когда ей не оставили выбора, кобыла решила справиться с задачей по-своему.

— Я не собираюсь никого убивать! - пони чувствовала, как будто становилась больше, хотя бы в чужих глазах — Хватит загонять меня в свои рамки! У меня свой путь!

— Какой путь? Ты же не знаешь-!

— Я не буду тебя слушать!

Впервые, красноглазой захотелось чужих страданий, по-настоящему. В приступе гнева, она взмахнула своим оружием в сторону громадной ящерицы, дабы показать всю силу своих намерений, эмоций и желаний. Никто не станет указывать этой пони, что делать!

Сабля по-настоящему проскочила по чешуйкам рогатого и тот сделал вид, будто ему нехорошо. Однако, лезвие не остановилось и задело ещё кого-то, чего крылатая поняла не сразу. Только постепенный возврат реальности в движение дал понять, что своим безрассудным взмахом, маленькая пони повредила шею остроухой.

— Кладбища полны незаменимых. Постарайся не умереть, а? Ты ещё пригодишься..

Так же неожиданно, как Дискорд появился, он улыбчиво скрылся за малюсеньким деревом. Саншайн уже собиралась броситься на помощь бывшему врагу, как поняла, что помочь она не может — удар пришёлся на артерию. Ничего в арсенале путешественницы не способно остановить такое мощное кровотечение. Даже тогда, единорог не собиралась сдаваться.

Однако, вместо битвы с двумя авантюристами, старая пони боролась сама с собой за свою жизнь. Тоже будучи без нужных припасов, она заткнула дыру в теле своим же кинжалом, поспешно скрывшись за вспышкой света. Крылатая даже не успела попросить прощения или объясниться.

Глава VII: Выход из равновесия | Часть II: Депрессия

Слова Дискорда намертво впечатались в голову Саншайн. Прямо, как тот и хотел. Ощущение, словно грусть со всего мира натекла, чтобы остановить маленькую бунтарку. Это тоже желание волшебника? Как с этим жить? Как вообще жить, если что не сделаешь — всё предрешено?

— Сан? Что с тобой?

— Я не знаю. Я устала.

— Мы уже целый день бродим, а ты даже не заикнулась. - не дождавшись ответа, жук продолжил — Может, поговорим об этом?

Однако, реакции в очередной раз не последовало. Не было даже какого-нибудь вздоха — ничего, что бы намекнуло на совет или ответ. Гамбит внезапно вспомнил слова своей недавней подруги, и решил продолжить так, как считает нужным. К тому же, ему есть, что сказать и без нынешних проблем.

— Я должен тебе кое-что рассказать. Когда ты выходила из номера Курио, я заметил кого-то, в чёрном. Он наблюдал за нами. Когда мы выходили из города, наша знакомая убегала уже от него, оставив за собой.. бардак. — усатый ненадолго остановился, пытаясь выловить хоть какую-то реакцию - Этот кто-то не дал ей поспать. Когда он упустил свою цель, то пошел за нами. Чёрный отстал после того городка. Помнишь? Военный такой.

— Наверное.

— Я, кстати, помню его ещё до наплыва солдат. Форчун тогда говорил обо мне — это я тогда сожрал половину магазина. Из-за меня всё это случилось.

— И ты тоже будешь докучать мне всеми этими выборами и моралью?

Хитиновый совсем не ожидал услышать от пушистой что-то грубое. Ещё меньше он был готов к отсутствию эмоций в её речи. Одна только пустота окружала эту пони. Ничего, кроме грусти и задумчивости пусть и того маловато. Совсем не похоже на ту Саншайн, какую помнит инсектоид.

— ..Тебе всё равно? Я рассказываю тебе о двух происшествиях твоих друзей, а тебе всё равно?

— Нет. Я не знаю.

Даже стоянка и объятья не помогли. Когда Гамбит попытался поймать взгляд своей подруги, то чуть не оцепенел — тот полный жизни, непредсказуемый взор потерял всякую глубину. Её глаза просто смотрели прямо и ничем не интересовались. Даже притаившимися хищниками.

А вот эти самые хищники ещё как интересовались лёгкой добычей. Небольшая стая волков, наконец, показалась из-за кустов. Не то чтобы их не замечали до этого, просто теперь их намерения казались более явными. Жук уже приготовился к худшему. И худшее случилось.

Варги нападали по-одиночке и пытались спровоцировать жука на погоню за ними. Им не нужна жёсткая тушка — только лежащая пони, которая даже не против, если её съедят. Возможно, в таком состоянии, это её единственное желание. Но чейнджлинг даже не думал о его выполнении.

Он защищал бездушную подругу как самого себя, как свой настоящий дом, не жалея сил. Большие волки мало чего могли ему сделать, но глубокие царапины на белом, в том числе, в психологическом плане, придавали варгам уверенности. До того момента, пока насекомыш не перегрыз половину хищников.

И всё же, они ужаснулись чего-то другого. Распоротые морды и бока своих собратьев не так смущали клыкастых, как что-то позади более зубастого. Да и сам перевёртыш, когда увидел причину их бегства, чуть инстинктивно не сбежал сам. Перед Саншайн, прямо рядом с ним, ходило самое настоящее дерево.

В Эквестрии существует очень много почти необъяснимых вещей. Например, это древовидное, оленеподобное существо. Почему оно село рядом с оранжевой? Что ему надо? Усатый поначалу воспринял эту зелёно-коричневую пони, как врага. А вот крылатая не обращала внимание ни на что.

Ни на нападение варгов ранее, ни на их лежащие тушки, ни даже на последующий, крайне занимательный разговор между двумя представителями магической фауны. Как оказалось, таких пони называют по-разному — и лешими, и дриадами. Так и значения им приписывают, какие угодно. Обычно, с целой порцией лжи и клеветы.

— Спригган — твоё имя? — Гамбит никак не мог понять.

— Это — призвание.

Компания раньше не встречала лесных духов по многим причинам. Все эти причины идут из одного корня — лесов становится всё меньше. Дриады внимательно следят за своими домами и соблюдают порядок на территории, где живут. Но как действовать против толп безумных топористов?

Учитывая суеверность шерстяных народов, они и спригганов готовы вырубать, вместе с деревьями, лишь бы чего не случилось. В конце концов, как оправдание, древовидных пони невозможно найти, если они слились с деревом — их разрубают, ни о чём не ведая. Правда, и лешие пользуются этой современной безграмотностью.

— Как количество цветов может что-то значить?

— Никак. Но они верят. - от движений зелёного копыта расцвели ближайшие кусты — Верят, что чем сильнее цветёт поляна возле леса — тем больше беды встретят. И находят — или нас, или других жителей леса.

— Леса всё ещё собирают.

— Кто-то перебарщивает с угрозами и слишком сильно запугивает. Кто-то — наоборот, оказывает непосильное дружелюбие. - своими ветками, спригган изобразил чаши весов — Поэтому убеждения разнятся от зарослей к зарослям. Нам удаётся балансировать — пускаем молодые пары, отпугиваем глупцов.. Всё прикрываем количеством клумб.

Тяжело, наверное, так жить. Неправильное решение может стоить не только своей жизни, но и, возможно, судьбы целой чащи, что потом может сказаться и на соседях, первоначально повлиявших на своё окружение. Почему леший выбрал именно этих путников?

— Почему ты решил.. решила..? - инсектоид замешкался — Почему ты помогаешь нам?

— У нас много причин. Сейчас — тем более. - лесной дух указал головой в сторону горящего Доума — Нам просто необходимо знать, кто это устроил. Нам нужна своя собственная защита. - вскоре, спригган заставил землю поглотить поверженных волков — И ещё.. Размножение. Нас осталось не так много. Но с вами ничего не поделаешь. В таком состоянии — уж точно.

Оленеподобное существо чувствовало тоску лошадки, не обращающей внимание на все эти разговоры. Вероятно, этот спригган повидал за свою длинную жизнь много радости и горечи, чтобы сделать такие выводы. Сама только мысль о том, как такие появляются, заставила жука вспомнить о своей природе. Пластинчатый старался не подавать виду.

— Она.. Болеет?

— Да. Но не болезнью.

— Это как?

— Ей нужен друг, а не простое лекарство.

Очень странный недуг. Такой, с которым перевёртыш раньше не встречался. Он повидал достаточно много и насыщался самыми разными эмоциями, но тут он просто не знал, что поможет маленькой лошадке. В обмен на тайну излечения, жук рассказал всё, что интересовало дриаду.

Внимательно послушав рассказ о горящем городе, дух леса заметно схмурился. Ему, разумеется, не понравилось, что один из представителей древней расы решил устроить масштабный поджог, не позаботившись о ближних. Всё-таки, и лешие, и ушлинги — давние друзья. А тут..

— Ей сейчас нужен ты. Будь рядом. А я.. - дриада поднялась на ноги - Задержите дыхание. И не ходите в Грассклауд. Лучше идите на юго-запад, туда.

Недовольный спригган показал в сторону, куда хотел, чтобы путники ушли, а сам пошёл правее от их места назначения — на северо-запад. Отправился он не один, а с тушками волков, которых, теперь, так назвать не получится. Их полностью облепил и исказил мох с мелкими растениями. Или грибы.

Иначе, зачем просить задержать дыхание, как чтобы не вдохнуть опасные споры? Саншайн так и сделала, хоть и не видела в этом особого смысла. А жук.. Жук вспомнил одну вещь, которая заставила его кратковременно задуматься, а позже и засмеяться. Оранжевая загрустила от смеха ещё сильнее.

— Надо мной смеёшься?

— Нет. Сан, откуда этот негатив?

— ..Я обуза.

— Ты.. кто?

— Мешаю.

— Ты не мешаешь. Как ты можешь такое говорить? ..Я просто вспомнил одну вещь.. Я забыл, как не дышать.

Можно было бы подумать, что жук имел в виду “забыл, как дышать”, но он не ошибся. Из-за чейнджлинга случилась эта беда, от которой он теперь пытался отгородить свою подругу. А она, тем временем, вовсю винила себя. Даже в делах, которые не имеют к ней никакого отношения.

Друзья продолжили двигаться незнамо куда по указанию лешего. Гамби старался поддерживать грустную пони, но у него не всегда это получалось — то, что ему казалось правильным, не приносило особой пользы. Прямая лесть, как ни странно, результатно ничем не отличалась. Тогда, он решил кардинально сменить тему.

— Знаешь, меня всегда удивляло, с какой силой ты выдавала свои эмоции. Когда мы шли до Клопбурга, или как его там, я понял, с чем — с кем схожи твои чувства. С драконом.

— ..И что?

— Разве ты не находишь это удивительным? Твои эмоции сравнимы с драконьими — твои чувства одинаковы по силе с.. Этими гигантами.

Впервые, за весь тот путь, пройденный после потасовки с эльфом, чейнджлинг учуял что-то новое. Страх. В голове у перевёртыша варилось крайне много мыслей по этому поводу, и все они перемешивались друг с другом. Теории, обвинения.. выдвигать их пока рано — нужно послушать саму пони. Если только, она вообще что-нибудь скажет.

— Не так давно, незадолго до конца той битвы, я почувствовал что-то.. Очень необычное. Как все твои чувства, все эмоции воцарились одновременно. Я помню, как у тебя такое уже было, но после сегодняшнего.. Всё пропало. Совсем. - жук повернул голову к своей спутнице, обеспокоенно уставившись на неё — Сначала всё очень сильно, а потом ничего. Это на тебя не похоже. Ты точно ничего об этом не знаешь?

— ..Ты собрался меня тут бросить?

— Нет! Ты чего?

Текущий страх только усилился, но насекомыш втайне радовался. Гамбит очень рад тому, что Саншайн хоть как-то оживилась — двигалась, шевелила глазами.. Словно, искала ответ где-то среди деревьев, среди листьев. Правда, продлился этот прилив сил недолго. Очень скоро, тот настрой вернулся назад.

— Ты не поверишь мне, если я расскажу.

— Я верю тебе. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя лучше.

— Ты не видел, ты не поймёшь. Там, тогда, был дракон. Нет, хуже — зло.

— Зло..? Я не понимаю. Расскажи.

Однако, просьбы проигнорировались так же, как и любые последующие и предыдущие вопросы. Что-то вызывало сильнейший дискомфорт, и солнечная никак не хотела помогать самой себе. Она не хотела абсолютно ничего. Пони никак не отреагировала и на совершенно случайный дом посреди леса. Дом, к удивлению, полный жизни.

Хотя, так его называть — слишком громко. Однако, он не пустой — прямо сейчас, внутри горел свет, кто-то громко ругался, а неподалёку бегали зайцы. Ушастые зверьки, кажется, были ручными — они не отходили далеко от дома, а по приближению жука и вовсе закрыли собой дверь.

Это точно непростые зайчики. Гамби раньше видел таких, но в разы меньше — в другом лесу, перед Армэйр-де-форж. Прямо, перед началом его собственного путешествия и нахождением, в его конце, Саншайн. Эти же грызуны отличались, как минимум, сообразительностью.

Увидев, что пластинчатый не представлял угрозы для ушастых, те зашевелились и попытались изучить своих новых гостей поближе. А жук, тем временем, вовсю изучал их — длиннющие ломаные уши до земли, крайне приятная шерсть и любопытность, схожая с пони. Чьи-то питомцы, не иначе.

— Пожалуйста, не трогайте её. - усач будто болтал сам с собой — Ей нехорошо.

Удивительно, но пушистые, кажется, поняли инсектоида! Они встали перед ним и скосили головы на бок, будто молча спрашивали насекомыша о состоянии оранжевой пони. Почему и как эти зверьки понимали слова жукастого?

— Ей очень грустно. Я не знаю, как ей помочь. Точнее, знаю, но это не помогает. Я запутался..

Ушастые существа утвердительно кивали. Они и вправду понимали, что имел в виду потерявшийся в мыслях перевёртыш. Немного так “побеседовав”, один из зайцев предложил морковь крылатой, на что получил вялый отказ. У хитинового созрела интересная идея..

— Раз уж вы меня понимаете, может.. Вы сможете нам помочь? Дома кто-то есть, я мог бы с ним поговорить. Вы не против, если я оставлю Саншайн с вами, а сам побеседую с вашими хозяевами?

Довольно абсурдная ситуация — насекомое болтает с грызунами, отвечающие жестами. Однако, немного подумав, все три розовых зайца молча согласились, и сиреневый оставил свою подругу с ними. Она этому решению никак не препятствовала.

А вот хозяин оказался менее общительным и дружелюбным. Как только чейнджлинг подошёл к порогу старой лачуги, он стал свидетелем отсутствия какой-либо звукоизоляции. Тон и фразы, коими раскидывался мужик за стенами, как бы намекали на предстоящий абсурд этой ночи:

— ..Нет, не то! Может, рептилии? Бред! Никому не будет это интересно! Сад посреди неба с карманными звёздами? ..Сука!

Жуку уже не понравилось то, что его ждёт в этом домике. Усатый оглянулся и обратил внимание, что Саншайн тоже не по нраву эти громкие, во всех смыслах, выражения. С таким жеребцом вряд ли бы состоялся нормальный диалог. И всё же, усатый решил, что если не получит помощь, то, хотя бы, заставит буйного замолчать.

Ни распахнутая, скрипящая дверь, ни посторонний в доме никак не отвлекали владельца хижины от своих важных дел. А вот насекомыша ещё как отвлекали тонны свитков, испачканные бумаги и опустошённые чернильницы. Как тот конь вообще ориентируется в пространстве, если куда не шагнёшь — на что-то наступишь?

Пока многоглазый маневрировал и шёл на голос, хозяин этого голоса уже успел несколько раз изматериться и проклясть всё на свете. Белоснежный ожидал увидеть старого, немытого, ворчливого деда; вероятно, глухого, или с другим недугом, из-за которого тот так сильно гневался на всё вокруг. И жук почти угадал.

Перед Гамбитом предстал исхудавший, неопрятный единорог, окружённый ещё большей писаниной, чем тот встретил у входа. Писатель оказался достаточно молодым, в очках, но не совсем слепой — с его глазами творилось что-то другое. Радужка попросту отсутствовала.

Однако, этот конь прекрасно видел своего гостя. Видел, что это белый перевёртыш. Видел, что его словно вывернули наизнанку, по отношению к акцентам его тела. На удивление, ничего из этого не беспокоило автора — он занимался, по-видимому, настолько важным произведением, что даже не поздоровался и почти сразу отвернулся.

— Здравствствуй. а ты.. Кто?

— Нуар Инквелл. А кто ты?

— Эйс Гамбит, чейнджлинг.

— Я вижу, что чейнджлинг. Муховидный, весь в щелях. Тебя шрапнелью залило? Что ты тут делаешь?

Рогатый проговорил всё на одном дыхании, чуть не сбив Гамбита с толку. И хоть тот всё понял, ответ никак не собирался — заместо него голову посещали мысли об этом странном жеребце. Что с его глазами? Почему его метка растянута на всё бедро?

— Что это за пе-

Насекомыш потерял дар речи. Конь будто знал, что дальше скажет собеседник и попросту заткнул его при помощи заклинания. Однако, на этом тот останавливаться не хотел — и при помощи своего необычного пера настрочил ответ на воздухе, прямо перед глазами жука. И он понял!

Перевёртыш, который никогда не умел читать и не знал эквестрийского в совершенстве, вдруг понял, что куча неизвестных символов означает “Это волшебное перо, позволяющее мне делать вот так. Уходи. Ты мне не интересен.”. Смысл буквально впечатался в голову жука. И не только туда.

В той же последовательности, как Нуар записывал эту фразу на пустом месте, она, секундами позже, выжглась на хитине перевёртыша. Постепенно, с осознанием фразы, она жгла всё сильнее, пока не пропала с полным пониманием смысла. Такой способ вести диалог очень не понравился усачу.

— Не надо та-

И снова! Единорог понял слово в слово, что Гамбит хотел произнести “Не надо так делать.” и “Никуда я не уйду.”. По какой-то причине, волшебник решил не отвечать сразу, а вернул насекомому возможность разговаривать. Ощущалось, как возврат к жизни. Как вкус чернил.

— Мне-

— ..Нужна помощь. - писатель опередил своего собеседника — С твоей подругой что-то случилось, ты набрёл сюда и теперь хочешь, чтобы я тебе помог. Мне нечем помочь.

— Как ты-

— Знаю, что ты скажешь? Брось, это очевидно! Я перечитал столько книг, что просто уже знаю ответ. Мне не нужно никакое продолжение — все возможные диалоги уже выстраиваются у меня в голове. - жеребец даже не дождался произношения следующего вопроса, как продолжил — Это элементарно! Постоянно читаю, постоянно пишу. Оно везде одинаково! Меня бесят эти авторята, думающие, что они самые, блять, оригинальные; что всё знают, всё понимают! Я вот, пишу поистине уникальные шедевры, не похожие ни на что другое. Слышал про “Кошачий взгляд”?

Клыкастый боялся сказать что-то лишнее. Что уж тут — он боялся сказать что-либо вообще! Всякое слово может спровоцировать этого поехавшего и его платиновое перо. Немного подумав, чейнджлинг попросту покачал головой, угомонив своё любопытство. Которое единорог всё равно учуял.

— Так и думал. Ты не умеешь читать. Долго до тебя доходили мои слова в первый раз. И что мне с тобой, безграмотным, делать? Может, научить тебя своему мастерству? Тогда, может, тебе и язык привьётся?

Эту печатную машинку, словно, не остановить. Он всё рассказывал и рассказывал, пытался передать свой собственный опыт, приправлял его примерами и вытаскивал мораль. В эти моменты, насекомыш чувствовал себя, как те ушастые зверьки.

Они тоже не говорят, пользуются одними жестами, и, к удивлению, понимают каждое слово с необычайной лёгкостью и рвением. Будто, этот волшебник сам их создал, или, по крайней мере, научил. Как вдруг, конь заговорил как раз о них.

— Лепус сапиенс — кролик разумный. Ты о них хотел узнать? Ушаны всегда такие — молчаливые и послушные. Умные очень, привязались ко мне — я их раньше кормил. Теперь, они кормят меня, достают еду из деревни ближайшей. А те привыкли — у них таких много, расплодились в этом лесу..

— Гд-

— Деревня? Монаконь стоит чуть дальше в направлении, котором вы шли. Не в первый раз ко мне заваливается непонятно кто — вечно путаются..

И понесло. Опять. Казалось бы, этот писатель говорил совершенно несвязанные друг с другом вещи, о которых тот попросту не мог знать. Однако, если немного поразмыслить, то между ними образовывался достаточно грамотный переход, не меняющий основную нить мысли..

— ..Совсем не смотрят на окружение, вечно злятся и ничего не ценят! Даже в бесполезной палке больше пользы, чем они могут себе представить! Смысл есть во всём, и это “всё” может накинуть столько идей, что на несколько произведений хватит! — в какой-то момент, единорог по-настоящему нахмурился — ..Только, я не могу понять смысл шахмат. Это сбивает меня с мыслей! Странные фигуры, нереалистичные построения! Какой в этом сюжет? У металла он есть — его во что-то выковывают. А это? Где тут сюжет? У фигур сердце бьётся, кровь перекачивает? Не слышу! Не понимаю..!

И снова! Только жукастый хотел что-то спросить, как волшебник провернул тот же трюк, что и раньше: “Шахматы — игра на доске. Надо двигать фигурки, у каждой свои правила.”. Так и в чём проблема? Даже Гамби понял, что смысл меняется с каждой..

— Нет! Нет, это так не работает! - заорал очкастый, кинув свою стопку бумаг в какую-то другую такую же — Не может смысл меняться при каждой игре! ..То есть, при новом прочитывании!

Сиреневому крайне надоели фокусы бежевого. И ведь, даже зашипеть в знак протеста нормально не получится — белоснежного остановят сразу же, как только тот откроет рот и что-то издаст. А что, если попытаться молча открыть рот, сделав вид, что шипишь?

Так жук и поступил — оскалился, вывалил язык на весу, подобно змее, и молча злился. И даже это не спасло усатого — единорог заинтересовался недовольным образом своего собеседника и решил его осмотреть со всех сторон. Да вот, осматривал его конь никак не глазами.

Рогатый должен был испугаться, а не начать тыкать всюду своим пером! Он стучал по панцирю, осматривал каждый сантиметр — совсем ничего не удивляло писателя — даже неестественный, горизонтальный набор век, или полное отсутствие половых признаков..

— Ты мне не подходишь, я уже говорил.

— Слишком бе-?

Удивительно, но расизм тут ни к чему. По крайней мере, привычный необычному чейнджлингу. “Слишком лошадиный!” — творил фантазёр — “Ты похож на пони. Я похож на пони. Всё вокруг похоже на пони! Мне нужны не пони!”. И понять его можно — когда все истории про одно и то же, то это ещё как надоест. Прямо, как Саншайн с её вседозволенностью.

Насекомыш решил взглянуть на проблему иначе. Определённо, как и с солнечной, этому единорогу нужно что-то новое, что-то необычное, что позволило бы вдохновению и навыкам излиться фонтаном чернил. Только вот, что это может быть? Может, что-то поистине новое..?

— Ж-ж-жаба. — вдруг выдал зубастый.

— ..Жаба? Что это? 

— Откуда мне знать? Тебе нужно что-то интересное, я и придумал что-то, что тебя заинтересовало. Ищи смысл.

Если бы отсутствующие зрачки мутированных глаз могли увеличиться от фанатизма и положительных эмоций, то они бы это и сделали. Новое, никогда неслыханное ранее слово породило столько размышлений, что неподготовленная голова точно бы лопнула. А конь и не против.

Он полностью отдался этим вдохновительным ощущениям и зациклился на новом слове. В голове жеребца проворачивалась целая тонна новых сюжетов для книг. Даже вымышленная вселенная выстроилась за пару секунд с кучей существ, никогда ранее не существовавших в этом мире.

— Спасибо. - писатель с облегчением выдохнул — Ты станешь со-автором этого шедевра. Ты продвигаешь писательство на новый уровень!

— Это, наверное, хорошо, но-

— Я знаю. Мне нечего предложить. Только воду, разве что — за домом есть колодец.

— Спасибо. И постарайся быть потише. Саншайн нужно поспать.

Ранее разгневанный единорог молчал всю ночь. И день. И ещё одну ночь.. В самый раз, чтобы малышка выспалась. Всё то время, как и подобает телохранителю и лучшему другу, Гамбит находился рядом со своей спутницей. Улыбка не сходила с его лица — в окружении ушанов она тоже улыбалась. Впервые, за весь период тоски.

Увы, но радость окружала крылатую только на момент сна. Стоило той потянуться и, наконец, открыть глаза, как всё вокруг вернулось к прежнему настрою. Вернее, его отсутствию — окружение перестало иметь какой-либо смысл. Один негатив и недовольство — особенно, по отношению ближнему.

— Зачем нужно было так орать? - пони отсылалась к первой встрече Гамбита с Нуаром — Почему мы ещё здесь?

— Я.. Я не хотел тебя тревожить. Ты очень крепко спала, и-

— Кричать зачем? - она проговаривала каждое слово без эмоций.

— Я делал всё, что в моих силах! Он стоял на своём и совсем не хотел меня слушать. Прямо, как Мунрайз, только ра-

Не успел пластинчатый закончить, как вдруг его остановила ранее забывшаяся пони. Необычайная злость и непонятно откуда взявшиеся силы наполнили миловидную лошадку от копыт до ушей. Что такого в упоминании брата Саншайн? Почему она не хотела воспринимать правду?

— Хватит! Хватит так про него говорить! - своим видом и криками, та распугала всех зверей — Он хороший!

— Что с тобой такое? - усатый старался оставаться хладнокровным — Почему каждый разговор о Муне заканч-

— Заткнись! Заткни-ись!

Неужели, пони никак не видела это мелкое зло и грубости её брата? Всё, что его как-то касается — выметается и игнорируется. Все эти темы просто проскальзывают, когда их нужно обсуждать! Но оранжевая не хотела ничего обсуждать — она хотела ударить назойливого жука.

И она ударила, не жалея сил. Она даже не старалась увидеть причину беспокойства перевёртыша — перемешанные эмоции совсем всё запутали. Но не чейнджлинга. Он смог привыкнуть к этой диковинке. Он чётко видел проблему — что-то близкое контролировало её. Что-то, пытающееся, таким образом, защитить.

Только, какая же это защита, если цветок подвергает малышку и её компаньона опасности? Против пустынных насекомых это сработало, но растение бралось явно не для хамелеонлингов. Так же яро, как маленькая пыталась скрыть цветок, он не давал ей увидеть противоречие. Может, тогда, стоит принять облик расплывчатого жеребца и показать проблему?

Гамбит, со своим-то несовершенным перевоплощением, постарался передать образ тёмного единорога максимально точно — прямые волосы, хаотичный окрас на концах конечностей и очень мрачная палитра тела. Плевать на все эти дыры, на жёлтый панцирь и крылья — вот она, проблема!

Проблема, и тогда, и сейчас, причиняющая боль красноглазой! Точно так же, как она ударила жука, он ответил ей абсолютно тем же. Не в переносном смысле, не словами, а действием — копытом по лбу, не жалея сил. Хитинолицый нехотя собирался повторить, дабы внушить эту мысль своей единственной подруге, но это уже не нужно.

— Нет, нет-нет-нет, не-ет! Стой! Хватит!

Клыкастый снова учуял эту пытку. Эмоциональную пытку. Только, теперь она терзала обоих — крылатая крепко держалась за свою голову, пытаясь что-то вспомнить, что-то закрепить в голове.. Недостающий кусочек пазла находился прямо перед измученной. Во всех смыслах.

Глава VII: Выход из равновесия | Часть III: Принятие

Понадобился не один день, чтобы Саншайн пришла в себя. И даже не одна неделя. Кто угодно на её месте сломался бы, травмировался бы на всю жизнь, либо попросту сдался. Но эта пони держалась крепко под натиском всех тех скрытых воспоминаний и эмоций. Как никак, единорог слишком хорошо знал свою сестру, и успел всё продумать. Он был готов и к этому.

Она провела всё своё детство рядом со своим братом, она постоянно к нему лезла, она им жила. И маленькая пони знала его так, как никто другой. То самое, нахваливаемое другими рвение превратилось в привязанность, а привязанность в одержимость. Одержимость, из-за которой тот не жалел ради науки своих близких. Одержимость, которую никто не хочет видеть.

Конь в состоянии заставить Саншайн по-настоящему забыть обо всех своих единорожьих промахах; он мог попросту убить её, не тратя на всё остальное то самое время, которое он так ценит. Однако, жеребец создал этот артефакт, ещё и на основе растения, замаскировав под подарок, под украшение. Ради чего?

Неужели все эти старания прилагались дабы показать свою жестокость? Или, может, он и вправду хотел защитить и спасти оранжевую, в своём максимально искривленном понимании этих слов? Неужто это просто-напросто доказательство своего могущества, как первый единорог-артоквар, сравнимый по силе с остроухими?

— Он, он..! Эта сволочь..!

— Сама говоришь, не ругаться, а-

— Ты не понимаешь! Что бы ты делал на моём месте? Как бы ты выражался, если бы тебя постоянно держали взаперти и заставляли принимать участие в этих бессмысленных экспериментах?! Все мои предложения он отвергал, на меня он совсем не обращал внимание!

— Я.. Я понимаю тебя. Ты это прекрасно знаешь, он-

— ..Он меня бил! Он заставил меня забыть всё плохое и не давал мне вспомнить, почему я убежала! - разгневанная кобыла стучала копытами по столу — Дай мне позлиться!

Благо, окружающая обстановка позволяла обманутой злиться и выпускать пар на мебели и стенах — природа давно выгнала прошлых жильцов из этого ныне заброшенного дома. Никто не мог и не собирался мешать этим новым, временным постояльцам. Кроме, разве что, голода, мыслей, и стесняющего одиночества.

И если с мыслями крылатая кое-как справлялась, то с голодом приходилось помогать Гамбиту. Достать еду в такой глуши — крайне сложная задача, при условии, что даже простая трава может негативно сказаться на здоровье и выпуске эмоционального пара. Но ему удавалось.

Каждый раз, когда перевёртыш уходил от лачуги, он, как и Сан, много думал в одиночестве. А когда возвращался, то видел одну и ту же картину — некогда радостная лошадка лежала на полу и выла от горечи. Товарищи, словно, менялись местами — насекомыш испытывал кучу разных чувств, а от пони ощущал лишь одну единственную эмоцию — отчаяние.

Та правда, до которой чейнджлинг пытался добраться ранее, оказалась слишком дорогой для обоих друзей. Цена, в конечном итоге, могла увеличиться в несколько раз — это могло стать настоящим отсутствием свободы. Во всех смыслах.

— ..Я не хочу идти домой! Я не хочу его вообще видеть! - Саншайн стояла на своём.

— Тогда что мы будем делать? Что ты будешь делать? - Гамбит всерьёз дрожал и не находил себе места — ..Что мне делать?

— Ты хочешь туда вернуться? После всего? После этой пытки над собой?!

— Я шёл на это ради тебя! Я хотел быть с тобой, я сейчас хочу быть с тобой! Я хочу быть твоим другом! - казалось, ещё немного, и жук сломается — ..Я просто хочу, чтобы у нас всё было хорошо.

Помимо поиска нового смысла жизни, команду не отпускали прошлые проблемы. Если пегас не хотела в такие минуты вообще ничего помнить, то чейнджлинг просто не мог не держать в голове те тихие преследования и не думать о возможных стычках в будущем.

— Нас могут поймать, понимаешь? - усач всё ещё оставался крайне эмоциональным — Не завтра, так потом; поймают ещё кого, кто нас знает, и конец уже нам! В особняке безопаснее!

— Мун постоянно про это твердил, я не верю! Нет, я не хочу ему верить! Убила бы..!

— Мы не сможем вечно убегать! Почему тогда не рассказать обо всём кантерлотским? О Мунрайзе?

— Стой! Н-нет! — вдруг, Саншайн отдала нотку обеспокоенности - Я ненавижу эту тварь, но.. А-а-арх! - пони опустила голову и в очередной раз залилась слезами — ..Я не хочу делать ему больно! Я не хочу делать тебе больно!

Перевёртыш никак не решался на какие-либо действия. Изо дня в день, каждый такой разговор, каждая последующая минута всё сильнее стирала грани их восприятий. Цветастая лошадка эмоционально изматывалась и чаще думала над проблемами, как раньше было свойственно Гамбиту. А он..

Он сидел, словно переполненный бочонок чувств, готовый в любой момент опрокинуться и всё затопить. И мимика, и слова — всё это больше похоже на ту Сан, какую чейнджлинг помнил при знакомстве, при первой встречи. Может, он пытался, таким образом, вернуть то, чего ему так не хватает?

— Н-не смотри на меня так! - крылатая скосила голову на бок.

— Как мне на тебя смотреть? - жучок повторил за малышкой, прищурив нижнюю часть бусинок — Как ты хочешь, чтобы я поступил? Что мне сделать, чтобы всё было хорошо? ..Когда мы попадём домой? Я очень хочу домой!

Саншайн не могла поверить своим глазам — её друг, ранее сдержанный, как камень, сидел и рыдал самыми настоящими слезами. Это насколько сильно нужно изнурить насекомыша, чтобы тот потерял над собой контроль? Это же чейнджлинг!

Малышка увидела в несчастном жуке себя. Она увидела сбившееся с пути дитя, которое нужно срочно обнять. И объятья немного помогли — по крайней мере, вернули ему дар речи, затопившийся мгновениями ранее отчаянным плачем.

— Как..? Как вы так живёте? Столько эм-моций, как ты с ними живёшь? Как ты умудряешься думать?

— Точно так же, как ты живёшь без них. - мягкотелая прижимала к себе хитинового — Я привыкаю. 

— Почему вы такие с-сложные? Почему нужно так всё усложнять? ..Пойдём домой?

В самый поздний момент, лошадка, всё же, осознала и прониклась происходящим. Со всех сторон её окружала правда — и сладкая, и горькая. И нереальная, и чрезмерно детальная. По отдельности, оно меньше походит на что-то возможное, но отвергать все кусочки этого сложного пазла больше нельзя.

— Это так сложно, что я не смогу тебе объяснить. Прости меня, пожалуйста. - успокоившаяся лошадка гладила своего жукастого друга — Мы обязательно пойдём, но не сейчас. Не пущу!

Дальнейшая ласка и приятные слова у ушей-антенн привели чейнджлинга в чувства. Теперь, хотя бы, его речь дрожала не от страха, а от свойственных ему вибраций. Хаотичные движения деликатных частей тела тоже возобновились, в такт окружающему миру. Долой музыку слёз!

— ..Что теперь? Что мы будем делать?

— Уйдём, как можно подальше от дома. Мы не можем подвергать его — и Муна — опасности. Если за нами кто-то следует, то он уже знает слишком много. — солнечная качала головой — Ох, Курио.. Надеюсь, с тобой всё хорошо.

— Она в порядке. Вероятнее всего. - перевёртыш резко воодушевился, учуяв восстанавливающийся настрой своей подруги — Как ты себя чувствуешь? Это важнее.

— Лучше. В разы лучше. - Саншайн тихо посмеялась от сладких ощущений облегчения — Голова всё ещё кажется очень тяжёлой, но она, будто бы, немного освободилась; я не знаю. Я вряд ли прощу его за такие фокусы, но.. Я понимаю. Понимаю, почему он так поступил. Мы ещё успеем на него накричать! И мы сделаем это сами, никому больше не дадим!

Да! Нужно попытаться двигаться дальше! Хотя бы, ради близких. Как-никак, это не конец света, не конец их истории! И пусть, что нет артефакта — он бы только привлекал к себе и компании больше внимания и проблем. А их и так хватает — товарищам нужно как-то избежать погони и скрыться от неизвестного.

И опять, как и в прошлые разы — свиток бесполезен! Он оставит магический след, по которому запросто понять, куда спрячутся нежелательные элементы. В таком случае, всему придёт конец — и старому семейству, и тайным амбициям несогласных. Пора снова топать, куда зовёт голова.

— ..Я всё не могу понять. - усатый беспокойно оглядывался по сторонам - Как ты так быстро, резко успокоилась? Почему ты говоришь, что не веришь Мунрайзу, когда делаешь что-то по его прихоти?

— Рефлексия.

— ..Рефлексы?

— Переосмысление. - пони долго пыталась подобрать слова для понятного жуку ответа — Когда ты думаешь над собой и принимаешь решения. Это было непросто — не будь нового опыта, не будь нашего путешествия — я бы даже не пыталась. Просто вспомни, что творилось вокруг.. Иногда, приходится поступать против мелких желаний, чтобы достичь большего.

Какими фантастическими бы ни казались рассказы тёмного единорога, в них имелась та большая доля правды, которую подтверждала сама Эквестрия. Строгость законов никак не оправдывает результаты — их попросту нет. Только одно место перепрыгивает все ожидания, да и то, по большей части, существует само по себе.

Оттуда как раз показалось одно из чудес технологического прогресса, которое невозможно не заметить. Огромная стальная машина с кучей колёс, выпускающая тьму пара и шума — поезд. Самый настоящий, почти что самоходный транспорт, за которым попыталась угнаться оранжевая пони. Такой сюрприз мог привести только к хорошему — к поселению.

Глава VIII: Курс на свободу | Часть I: Необходимое зло..

Так уж сложилось, что поезд остановился у деревушки, куда в любом случае собирались топать путешественники. Хорошо же, ведь удастся сбить двух птиц одним камнем — и Монаконь вновь получится повидать, и само стальное чудо поближе. Ну и, разумеется, какой-то бурный конфликт.

Не успел паровоз остановиться, как на мелкой станции, на единственной платформе, уже спорили представители села с кем-то приезжим. Кем-то, вроде как, достаточно знакомым для Саншайн, только издалека не сразу узнаётся. Кожаный жилет, коричневые оттенки и грива в виде конского хвоста. Точно, это же она!

Никто не был похож на шоколад так, как Клокворк! И волосы, и тело — никаких пятен — чистокровная, однотонная земнопони. Настолько чистокровная, что даже воротник есть, как у знати, который ей очень к лицу. Однако, по какой-то причине, пони совсем её не слушали, несмотря на попытки уладить всё мирно.

— ..Чтоб баба, да собирать чёт могла? - кричал какой-то конь из толпы.

— А ты членом это делаешь? - сиреневоглазая не сдержалась.

— Ты чё? Э! - взбунтовался кто-то другой — Яйца думать помогают, это научно доказано! Вы и кастраты из одной кучи!

— А наука ничего не говорит о буйности и страхе глупцов перед чем-то для них непонятным? - Саншайн вдруг влилась в разговор.

Клокворк крайне обрадовалась дерзкому появлению своей давней подруги, чего не скажешь о крестьянах напротив. Жеребцам попросту нечем ответить на резкие слова маленькой лошадки. Только и делали, что недовольно топали ногами, да маленько огрызались.

— Карликов не спрашивали!

— Как вам тогда не стыдно?! - крылатая поднялась на дыбы, демонстративно поддев своё оружие накопытником — Я выше вас, получается!

— Э-э-э! - бесившийся конь попытался повторить трюк, но упал на спину — ..Не честно!

— Мне кажется, честно. - земнопони ухмылялась и поправляла воротник с ожерельем в форме шестерни — А ещё, мне кажется, что вы обязаны выслушать исполнителя — контракт давно подписан. Так, где ваш староста?

Решительный настрой кобыл и провалившаяся демонстрация силы со стороны коней так и капала по их самолюбию. Они ничего не могли сделать, кроме как согласиться и привести новоприбывших в ратушу. Но перед этим, старым товарищам просто необходимо обняться.

— Я так рада тебя видеть! - солнечная подпрыгивала на месте.

— Я тоже. - шоколадная оставалась в относительном спокойствии — Неожиданная встреча, однако. Какими судьбами? Разве ты не-

— Да, да. Мун нам велел.. - красноглазая проговаривала с неким недовольством - Слушай, без обид, но это не уличный разговор. Может, потом, когда не будет лишних ушей?

— Да, точно. - лошадка неловко посмеялась — Погоди, “нам”? А где Гамбит?

Без лишних слов, маленькая кобыла чутка подпрыгнула, подбросив свои сумки. К счастью, кроме Клокворк, никто ничего не понял. Не только поскольку на товарищей никто особо не смотрел, но и потому, что местные и без этого отличались умом. Всё, как рассказывала та дриада.

За тот небольшой путь, проведённый в компании незнакомцев, случилось достаточно вещей, по местным обычаям, символизирующих беду: успели и соль рассыпать, и чёрный заяц пробежал под ногами у толпы, ещё чей-то скандал слышен сквозь деревянные стены дома.. И много воронов.

Все эти вороны пролетали рядом с поездом. Вернее, они улетали от дыма, вызываемого паровозом, но кого это волнует? Видят, что чёрные птицы уходят от чего-то — видимо, от какого-то зла. Значит, беда сулит — наверняка, от паровоза. И плевать, что это просто птицы, которым тоже необходимо дышать. Это же не пони.

А значит, и делать можно, что угодно. Например, прибивать к столбам животных. Благо, до несогласных не дошло. Правда, такими темпами, скоро может появиться первая жертва. Пока что, возле ратуши красовались лишь распятые птицы с обвинениями, а-ля “Я клевала брабины.”.

— Вы что делаете? - малышка упрекала местных — Им же больно!

— Но это птицы! Им не больно. — недоумевал жеребёнок, стоявший рядом — Так папа говорит!

— ..Просто, зачем? Зачем вы так поступаете? - пони не в силах адекватно противостоять такому абсурдному поведению.

— Грехи отмаливаем. - ответил один из коней впереди — Есь кто наведёт зло, того следует придать мукам схожим страшным, дабы зло вернулося обратно и нас не поглотило.

Очень тошно. Саншайн поверить не могла, насколько сильно испортилось село, в котором она нашла чейнджлинга. Оно и морально исказилось, и обеднеть как-то успело, если не говорить о множестве новых дач и качественном ремонте. Как же так получается, что никто не понимает, как они сами нагоняют себе беды своими действиями?

Разводят скандалы после соли, что как раз ведёт к скандалам. Уничтожают зверьков, которые помогают против местных паразитов, считая их самих за нечисть. Упускают момент и удачу, потому что кто-то просто пробежал перед ними. Почему все поголовно такие отупевшие? “Надеюсь, этот староста не такой.” — хотела крылатая.

Он и вправду отличался. Очень старый, очень спокойный, но всё такой же суеверный и глупый на вид. К удивлению, старик оставался таким, пока на него смотрели окружающие, кто его знал. Однако, оставшись наедине с Саншайн и Клокворк, уставший конь тяжело вздохнул с умным видом.

Словно, он что-то скрывал и понимал больше, чем остальные. Стоило ему завидеть пони с кьютимаркой в виде двух шестерней, как тот сразу всё понял, перестав как-либо противиться и притворяться. Вопрос в том, почему он так себя вёл?

— Я знаю, мы знакомы, но формальность есть формальность. - коричневая пони откашлялась — Я, Клокворк Мизери, прибыла от компании “Лексталионис” в качестве исполнителя. Вы обязаны-

— Делайте, что хотите. - старец, словно, уже принял свою судьбу — Просто делайте и уходите.

— ..В чём дело? - оранжевую насторожило состояние собеседника.

— Я уже приготовился. Делайте свою работу. Вам никто не будет мешать.

Эта встреча проходила явно не так, как представляли себе друзья. Так быстро и просто быть не может, да и к чему конь готов? Видно же, что он может умереть от старости в любую секунду, но не может же быть это? Земнопони не понимала происходящего так же сильно, как и крылатая.

— Благодарю за понимание. Однако, и нам понять хочется..

— А чего тут понимать? - тот устало качал головой — Народ будет противитеся, бунтовать. Меня они послушають. Но, боюсь, в последний раз.

— Отчего такая уверенность?

— Посмотрите на них. Они не видят дальше выдуманных границ. - старейшина отодвинул старые занавески — Выдуманных мной. Для их же блага.

Выдуманных границ? Получается, и бедность, и живодёрство, и все другие беды — из-за него? И как же это идёт во благо, если уровень жизни постепенно падает? Ещё немного, и эти кони будут жевать самих себя, ради какого-либо шанса на выживание.

— Не могу себе представить, до чего вы додумались, чтобы удержать публику.. - Клокворк, кажется, догадывалась.

— Абсолютно весь бред. Иначе, они бы повыдёргивали рельсы, срубили бы единственный ближайший лес. Жадность не знает границ. Страх знает.

— Так если вы — главный, почему они вас не послушают? - Саншайн чуть ли не кричала — Они ведь услышали вот это вот всё!

— Потому что не послушають. Они не поверят в то, что им неудобно — а есь какая проказа да смертоносная Лень нападёт — эт другой вопрос.

Оранжевая раньше читала сказки, но они так и остались для неё сказками. Ну как так может быть, чтобы невидимое существо, прозванное “Ленью”, на кого-то плохо влияло и боролось с “Думать”? Если чего-то не хочешь, то желание и не появится. А вот если захотеть..

— Кстати, о рельсах.. - механик откашлялась — Именно поэтому мы здесь. В прошлый раз состав чуть не сошёл с пути. Выдернутые шпалы вам ни о чём не говорят?

— ..Они уже не слушають. Они поступят по-своему. Мне жаль.

— Мы должны что-то сделать! - красноглазая топала от нетерпения — Это не правильно! Всё это — не правильно!

Глава села больше никого не слушал, думая совершенно о своём. Клокворк же, хорошо зная свою подругу, уже догадалась, что та захочет сделать. В лучшем случае, это закончится негодованиями и волнением. В худшем — красные реки затопят площадь. Что, конечно же, не пугало маленькую.

Ушастая уже выбежала в холл, как за ней, следом, помчалась земнопони. Желание крылатой было слишком сильным, чтобы инженеру удалось убедить её оставить затею. Однако, ничто не мешало хотя бы обсудить саму идею, если и вовсе не убедить составить план.

На что, удивительно, пони согласилась. Оказавшись в тишине, вдалеке от остальных на полянке, разговор мигом пошёл совсем не о насущных делах. Узнать подробности — нужда не менее срочная, но поезд не будет долго ждать. Как и толпа.

— ..Помнишь, как я выражалась о Муне ещё в Нью-Лондо? Помнишь, как я себя вела уже после?

— Помню, конечно же! Только, всё же, странно выходит..

— Потому что так и есть! Видишь цветок? - оранжевая указала на растение в гриве - Он не давал мне думать про него плохо! Сейчас уже всё хорошо, но.. У-у-ух! Убью!

Взрослая пони, со своими-то эмоциями, чуть не пришла в ярость от услышанного. Однако, как бы ей ни хотелось разозлиться, её тело просто не могло держать все эти чувства. Саншайн знала, почему так происходит, но она и не думала, что новости заставят шоколадную сморщиться и открыто, так заметно реагировать.

— ..Я знала. Я просто знала, что что-то не так!

— Почему ты ничего не сделала? ..Нет, почему ты пошла с ним?

— Я не хотела бросать тебя, даже если бы это стоило мне привилегий там, дома. Подруги навечно, помнишь?

Сразу так и не поймёшь, кто больше рад возвращению старой Саншайн — она сама, или та, с кем маленькая провела почти десяток лет, каждый день деля один паёк на двоих. Одно только известно — при всём желании, назад пути не будет. Не сейчас.

— Что насчёт Муна? Что ты теперь будешь делать?

— Я хочу сыграть в эту игру по своим правилам. Пока он сидит и вечно к чему-то готовится, я буду действовать!

— Он много планирует, его планы безупречны, может-?

— Тогда почему я сейчас стою тут, в поле, обсуждаю с тобой то, какая он паскуда? Ты со мной?

Земнопони приятно удивилась этому обзывательству. Это точно означало, что поменялось очень многое. И хоть последняя задумка единорога провалилась, старые друзья готовы встать друг за друга горой, несмотря на всевозможные последствия.

Даже если новый путь прервётся на том же месте, где и начался. Клокворк согласилась отдать ситуацию в копыта малышки — её рвение оправдывало резкий подход. И даже угрозы никого не стопорили — на такие случаи есть средства всех типов, видов и мастей. Всё-таки, живёшь только один раз.

Друзья собрались у поезда, морально приготовившись к словесному бою. Постепенно, возле металлической машины собирались простопонины — кто-то хотел выразить своё недовольство, а кто-то просто искренне интересовался, что это так гудит и парит. Как оказалось, экипаж не терял времени зря.

Не все вагоны были пассажирскими — к рельсовику пристыковано множество технических платформ, в которых перевозили и сырьё, и всё остальное, необходимое для относительной самодостаточности локомотива. В первых рядах и вовсе находилось нечто, непохожее на остальную часть поезда.

Возле него, в основном, как раз и крутились механики, а количество пара и вовсе зашкаливало. Вскоре, огромная латунная машина поднялась и стала сама по себе передвигаться. Если подумать и взять все факты воедино, то она просто пыталась заняться поломкой на путях. Однако, с перспективы сельчан, всё выглядело иначе и страшнее.

Приехали чужеземцы, загрязнили воздух и пускают какие-то бездушные коробки с паучьими ногами на самотёк. И ладно бы, если бы кто-то использовал рог, но среди рабочих не было никого, кто как-либо выделялся в плане расовых признаков. Те штуки никем не управляются!

Перед тем, как крестьяне взялись за оружие и успело случиться что-то страшное, Клокворк достала примитивный рупор из внешнего шкафчика и передала его Саншайн. Цветастой лошадке не составило труда перенять всё внимание на себя и свой звонкий голос, перебивающий шум машин.

— Стойте, остановитесь! — пони летала вокруг большой толпы — С вами ничего плохого не случится! Нам просто нужно восстановить рельс, и мы поедем по своим делам!

— Не нужон нам ваш этоть рельс! - звучал бабушкин крик — Все эти ваши папезда и томатоны, не нужно это нам всё!

— То есть, вы хотите, чтобы вы дальше просиживали в бедности и не могли улучшить своё благосостояние? Поезда же для вас делаются!

— Послушайте её, и послушайте меня! - шоколадная кобыла достала второй полый конус из другого такого же ящика — Наше сотрудничество позволит нам всем выйти вперёд! Контракты-!

Стоило ей упомянуть слово “контракт”, как масса недовольных вспыхнула, словно заспиртованный моток спичек. Кто-то даже собрался напасть на автоматона, о чём резко пожалел — один из многочисленных, хаотично расположенных стержней с кольцами, ударил дурака средним током.

Странно, но большой латунный робот никак не атаковал других. Будто бы, он ощущал, что представляет угрозу, а что — нет. Саншайн уже знала, почему так происходит — в индустриальном поселении практикуют использование морфирия — некоего металла, способного наделить груду металла интеллектом. Только вот, больно он схож с платиной..

Никому не удалось повторить успех Нью-Лондо. Никто раньше не слышал про так называемый морфирий. Даже Клокворк не знает, что это такое, а Мунрайз, как и другие единороги, почти не ощущают присутствие магии. Кажется, секрет разумных построек состоит в чём-то другом. Страшно подумать, что кроется за кусками металла, похожих на мозг.

— Не усугубляйте ситуацию! - земнопони всё пыталась успокоить окружающих — В конце месяца вы получите обещанную часть гонорара, при условии, что вы выполните свою часть сделки!

— Мы вам всю жраку отдаём, а вы дымите! Деньг совсем нет..!

— Каждый месяц, ещё на протяжении двадцати лет, вы будете получать в два раза больше рыночной стоимости за брабины. На эти деньги вы можете и одеться, и кормить себя целый месяц раза в три-четыре больше! Куда вы деваете даймы? Как их может не хватать?

Публика резко затихла, то ли от стыда, то ли от незнания. Разумеется, новые свечные столбы и дома были частью ответа, но только лишь частью. Да что уж там — освещением безвозмездно занимались мастера из того же города, в обмен на бобы. Не может же ремонт старья стоить всех тех денег?

— Выкидываем и хороним! - кричал ещё один несогласный — Зло нужно возвращать! Иначе, заберут ценнее, чем деньга — жизнь!

— И после этого, вы смеете жаловаться? - ушастая не выдержала — Вы сами себя зарываете в яму и ищите отмазки, почему вам плохо живётся! Вы сваливаете свои проблемы на других, сами сначала согласившись на помощь!

— Сука, тварь! Тя Селестия за такие слова покарает! Не смей отвергать её заповеди!

— Ваш староста всё это придумал, а не Селестия! Иначе, вы бы попросту не согласились и передохли!

Новость повергла окружающих в шок. Кто-то охотно слушал, кто-то же совсем не верил, но всем хотелось понять, что хотела показать и доказать маленькая оранжевая пони. Дождавшись нужного момента и относительной тишины, лошадка продолжила:

— Два с лишним месяца — больше ста восьмидесяти дней назад, всё было совсем иначе! У вас всё было хорошо и никто не знал беды. Каждый зарабатывал сам, тратил свои силы — я помню, как покупала здесь замечательную подушку! Где теперь эти подушки? Где всё ваше ремесло? - получив в ответ тишину, солнечная проголосила дальше — Вы обленились! Вы закрылись от реальности и отмахиваетесь от всего, кроме лёгких денег! Да и от них тоже — выкидываете из-за суеверий!

— Ты к чему клонишь, саврасище?!

— К тому, чтобы вы вернулись, с чего начинали! Вы спокойно жили без веры в сверхъестественное, что мешает вам так жить сейчас? Что мешает вам заниматься любимым делом? Чьи-то рассказы о муках, если вы не будете плеваться в ответ? Вы противоречите сами себе!

Народ всерьёз задумался над словами гостьи — раз никто их не будет мучить, то можно бить других ещё сильнее! И плевать, что раньше никто не творил ничего кровожадного — все вокруг словно опьянели. Не прошло и мгновения, как из толпы вытолкнули всем известного старика.

Особо озлобленные уже собирались избить его за ложь, но всё решилось куда быстрее — кто-то пнул столб с горящими свечами, чем поджёг некогда главу села. К сожалению, он сварился раньше, чем кто-то успел что-либо сделать. Увы, но самосуд на этом не закончился — всё только начиналось.

Никто больше не хотел слушать двух кобыл. Никто не желал видеть десяток рабочих из Нью-Лондо. Никто не собирался больше терпеть! Дальнейшие мирные попытки никак не помогали вразумить обезумевших коней и лошадей. А вот агрессия ещё как действовала.

Не успела появиться первая жертва, как осторожные кони вооружились чудесами науки — арбалетами. И не какими-то там, с обычными болтами — у этих не наблюдалось тетивы, и действовали они почти по тому же принципу, что и инструментные браслеты с замками — магниты. Ну правда чудо!

Бесшумный, но очень мощный выстрел напугал неуверенных в себе селян своей разрушительной мощью — маленький дротик разбил в щепки несколько распятий и столбов за раз. Особо одарённым, правда, понадобилось больше, чем предупредительный выстрел, но и они отступили назад.

И даже тогда, кто-то не оставил идею каким-либо образом напакостить обороняющимся! В то время, как камни мало чем могли помешать приезжим, несколько единорогов вовсю пытались по-серьёзному навредить незнакомцам очень жгучими, яркими, магическими лучами.

Заклинания мало чего могли сделать Клокворк — на удивление, она с лёгкостью выдерживала попадание магических снарядов. А Саншайн повезло куда меньше — искрящийся блик попал по той же самой ножке, пострадавшей ранее. Сильнейшая боль сбила траекторию полёта маленькой, и вот, она уже летела в вагон!

..Резкая темнота. Но совсем не тихо. Очень громкие стуки, будто какой-то сумасшедший специально бьёт металлической палкой по звонкой поверхности. По крайней мере, это помогло привести малышку в чувства. Только та хотела встать, как знакомая лошадка уложила пони обратно.

— Тише, тише. Тебя сильно потрепало. Тебе следует полежать и отдохнуть.

— ..А как отдыхать, если тудум-тудум?

И вправду, большая проблема. В качестве её решения придумали специальную вещь — наушки, но в них не слышно совсем ничего, и вибрации остаются. Да и в производстве они сложные, из-за материалов и индивидуальности голов копытных; рядом этих затычек попросту не было. К тому же, у обоих друзей скопилось друг к другу предостаточно вопросов.

— Как ты себя чувствуешь?

— Будто бы меня швырнули в шкаф, а затем его кинули в костёр.. - солнечная дрожала и потирала ушиб на лбу — Где мои вещи? Где-

— Они рядом. Их Панаш осматривает.

— ..Кто?

Знакомый шоколадной пони тотчас появился, как о нём зашла речь. На первый взгляд, это типичный подросток, но если приглядеться, то конь казался достаточно дряблым и опытным. Его внешность очень обманчива — лимонное тело и зелёный, с разными оттенками, неестественный цвет волос. Укладка, наряду с короткими гривой и хвостом, приводили в ступор.

— Ардент-Вайбрант Панаш, мерин. — жеребец разложил все вещи лошадки рядом с ней — А ты, я так понимаю, Саншайн? Клокворк много о тебе рассказывала.

— Да, это я! - переварив остальную часть информации, пони малость смутилась — А второе, после имени.. Обязательно было говорить?

— Несомненно! - приукрашенный конь вдруг воодушевился — В этом нет ничего постыдного — ни в поступке, ни в рассказах. Это всё лишнее, оно порочит красоту, не вписывается в мой образ! Кстати, о красоте — эти сумки тебе явно идут. Никогда раньше не видел подобного; мои комплименты мастеру.

Всё же, лучше быть кем-то неполноценным, чем буйным идиотом. Мерин явно отличался от других жеребцов — не только приятным акцентом и набором странностей. Комментарии по поводу аксессуаров крылатой заставили её всерьёз задуматься над родом деятельности престарелого.

— А как вы познакомились? Неужели, тебя тоже интересуют всякие механизмы?

— Его интересует всё подряд! — шоколадная охотно рассказывала историю своего знакомого - Ардент-Вайбрант прибыл сюда из Кристальной Империи, и на родине он занимался всем, чем только можно, для придания стране уникального стиля — от одежды до мебели! Дело дошло до музыки, и он такое придумал..!

Рассказ одновременно и радовал, и смущал солнечную — время так быстро летело, и старый друг проводил больше времени над другими проектами, с другими пони. Красноглазая даже не заметила, как её подруга достала целую стопку чертежей, дабы показать истинную причину знакомства.

— ..Э-эй, всё хорошо? - кобыла отвлеклась от своего рассказа.

— А? Да-да. Я просто..

— Сан, если что-то не так, то ты всегда можешь мне об этом рассказать.

— ..Просто мы раньше делали столько разных штук, мы очень много чего распланировали, а теперь.. Я ревную!

Сразу после выплеска своих эмоций наружу, малышке стало в разы легче, даже не дождавшись ответа. Парочка очень хорошо друг друга знала, чтобы как-то нервничать над будущими словами собеседника. Эти двое, как и во все прошлые разы, быстро нашли компромисс:

— Я понимаю, что раньше я была очень активной, а после того, что случилось, ну.. С моей стороны действительно было глупо просто всё бросить. Но я поняла свою ошибку! - ушастая прижала копыта к голове — Это прозвучит очень странно, но за нами следят! Я не могу из-за этого вернуться домой сию секунду. Я хочу проводить время с тобой, и с-

— Так вот это кто был! Интересно.. - Панаш тихонько усмехался — То-то думаю, не вписывается к остальным, подозрительный такой.. Лимонный весь, одежда серая, а волосы и вовсе синие! Смело, но если он пытается быть скрытным, то-

— Слушай. - Клокворк перебила чужое думанье вслух — Я всегда буду готова тебе помочь. А когда всё закончится, то мы вернёмся к тому, на чём остановились. Хорошо?

— Самая настоящая миниатюрная железная дорога?!

Механик одобрительно кивнула, указав копытом на большой саквояж, набитый чертежами разной давности. Среди них проглядывался относительно старый пергамент, который Саншайн сразу же узнала. Однако, возврат к предыдущей теме был важнее, как и новенький проект.

А им был странный музыкальный инструмент — пианино с.. трубами. Половина цилиндров состояла из латуни, а половина из кристаллов, которыми Кристальная Империя так известна. Помимо визуальных свойств они, оказывается, давали уникальную звуковую тональность.

— Я назвал это изобретение “трубано”. Труба и пианино. - пояснял мерин — Воздух идёт в трубы, и каждая из них создаёт совершенно уникальную мелодию. Всё, как у пианино, только мелодии протяжные и другие.

Вот и нашелся ответ, почему богатый костюмер так заинтересовался работой мастеров из соседней страны. За его задумку взялась одна из самых опытных мастериц, хоть она себя такой не считает. Правда, что странно, так вряд ли считает сам город, в котором та ранее жила. Но задания даёт.

Учитывая их любовь к выгоде, по-другому просто и быть не могло. Мебельер, вероятно, вложил крупную сумму в свою задумку — прямо предложение, от которого невозможно отказаться. Всё сходится. Кроме, наверное, одного — почему у инженеров такое рвение к Монаконю?

— ..Что это за контракт такой, на который народ не согласится? - Саншайн всё никак не могла понять объяснения Клокворк.

— Торговый договор на двадцать лет, в конце которого.. - механик резко замолчала, как поняла, что вдруг проболталась — Я не могу сказать.

— Я так и знала. О чём ты думала?!

— У меня нет выбора! Я являюсь членом компании с рождения, и я просто обязана. Они бы нашли меня даже на краю света. - та прикрыла глаза копытами — Всё в рамках закона. Самые страшные преступления происходят в рамках закона. Но я могу сказать точно — у них судьба очень мягкая — присоед- — вдруг, лошадка ударила себя по лбу - Ну вот! Всё, я сказала. Ни слова об этом больше!

Спать по ночам такие знания явно мешают. Инженеру, хотя бы, повезло — она мало чего чувствует. Осознание присутствует, но притупленные эмоции и никакущий магический потенциал никак не мешают работе — почти идеальный мастер, получается. Необычайная стабильность точно будет почитаться.

— Но почему Монаконь? Почему эти, как их.. брабины?

— Я думала, ты знаешь. Мун тебя основам алхимии учил, разве нет?

— Да, но я совсем ничего не знаю про еду! Меня интересовал только зефир, и..

— Тогда, тебе повезло — туда, куда мы едем, его много. - лошадка откашлялась — Так вот. Брабинам нужна особая почва. Растения думать помогают — прям, невозможно от дела оторваться. Думаю, не нужно объяснять, зачем такая еда нужна столь деликатной профессии.

— Да, я понимаю. - Саншайн кивнула — Кстати, а куда мы едем?

— Галопполис.

Глава VIII: Курс на свободу | Часть II: ..Слишком неприлично..

Ах, Эквестрия. Среди всех мест, именно Галопполис олицетворяет её лучше всего — земледелие, пьянство и вульгарность. А ведь, некогда, на месте длинного города располагались две небольшие деревни со схожими культурами. Общие ценности объединили два поселения, основав совершенно новое место на карте. Место, полное цинизма.

Поезд только остановился, как в него пробилась атмосфера, которую приезжим никогда бы не хотелось даже представлять. Несмотря на то, что это, почти что, центр Эквестрии, с порога станции товарищей встретили всевозможные стереотипы, про которые без устали болтают кантерлотцы.

— ..Как эт места на кладбище нет? А где мне подношения оставлять? — возмущалась какая-то бабушка - Как же сынуля до Шайрлэнда доберётся?

— Лутш золото-б оставили, на нужды государства. - равнодушно предлагал какой-то стражник — Следующий..!

Тут и карманные кражи, и большое количество пьяниц, и даже проституция. Конечно, есть и другая сторона медали — самые развитые сельское хозяйство и кулинария, кормящие всю страну, но хорошее никак не перебьет плохое. Особенно, когда это пихают прямо в лицо.

— ..Я тоже не хочу здесь находиться, но нам нужно было сделать остановку. - шоколадная пони нервничала не меньше оранжевой - Ардент-Вайбрант отсюда отправится к себе на родину, а мы должны как следует подкрепиться. Возьмём еды для всей команды — и Гамбита не забудем. Нам ехать придётся далеко-далеко.

— Но тут всё такое.. Безвкусное! - крылатая отвращалась от каждой детали, параллельно следя за своими сумками и саблей — Ладно ещё дома — высоченные коробки, почти как замки, но ты посмотри на всё остальное!

— Как только поедим — сразу же в путь. Вон, недалеко осталось. - земнопони указала на дальнее, богатое, двухэтажное здание.

— Булки.. - Саншайн пыталась разобрать надпись - ..И е.. 

..Булки. Это насколько нужно быть больным, чтобы разместить табличку с таким пошлым названием? Нет, зачем вообще делать такое прозвище? А как же жеребята? Ничто не может быть оправданием такого бескультурья! Запах вкуснейшей выпечки нисколько не подкупал путников. Зато привлекал, под вечер, население всех слоев.

— Ну уж нет! Я туда не пойду!

— Са-ан. Ты хочешь впустую пройти ещё несколько километров? Рядом больше ничего нет. Зашли и вышли, десять минут и не больше. — лошадка достала громоздкие, карманные часы с календарём — Засекаю. Давай.

Не может такого быть, чтобы ничего не было. Вон, рыбаки идут! Но пони нельзя кушать мясо. А одиночные стенды? Тоже не то — коробки и вазы. Ну должен же быть ещё кто-то! Кто-то, кто работает сам на себя, без особого места продажи. Прямо, как тот непримечательный, молодой жеребец:

— Такого ранее не видывал мир! - конь безуспешно подзывал окружающих к себе - Подходите, подходите! Жидкий лёд!

— Кло-ок, смотри! Жидкий лёд!

— Это.. Вода. - пони всерьёз озадачилась заинтересованностью своей подруги — Сан, что будет, если растопить лёд?

И вправду, лёд станет водой, и наоборот, при смене температуры. Хоть в особняке и был холодильник, Саншайн никогда не залезала внутрь этой огромной, странной конструкции. Всеми техническими процессами занималась именно Клокворк. Она знала тот дом, как никто другой.

И механизмы подвешивания люстр, и тайные проходы. Всё, что начинает двигаться после поворота рычагов — её копыт дело. То, чему единорог не мог обучить крылатую, рассказывала и показывала земнопони. В том числе и агрегатные состояния веществ.

Неужели только пошлое заведение остаётся честным? Обмануть пытались и одиночки, и крупные предприниматели. В любом случае, относительно рядом со станцией ничего пищевого не наблюдалось. Архитектор этого деревенского соединения, похоже, прибрал к себе какую-то часть бюджета.

Иначе, как объяснить такую халатность, что всё, словно, разбросано по районам, а не по удобству? Хоть стенды с картой города присутствовали, и на том спасибо. Как бы ни хотелось, но откладывать момент с едой нельзя, и подруги направились в это грязное заведение.

Первым же делом, вопреки ожиданиям, ощущалось тепло. Комфортная температура, приятный глазу интерьер и относительная тишина — и по отношению к городу, и к самому зданию. Даже собственные музыканты имелись — они наигрывали что-то спокойное, подстать заведению.

Только вот, все столики, вроде, заняты. Увы, но это не стало поводом поиска другой едальни — напротив, знакомая с обычаями пони уже шла к приёмному столику, по совместительству бару. Оранжевая лошадка никак не хотела оставаться одна, тем более тут, и поспешила за подругой.

— Добро пожаловать в “Булки и е-”

— Мы, поняли. - Саншайн вовремя перебила трактирщика — Нам бы поесть, и с собой взять.

— Большой заказ, значит? Это хорошо, вам полагается скидка! На скольких персон?

— Тридцать с собой, с доставкой к железнодорожной станции, три тут. — уточнила механик — Не скоропортящееся и питательное — это важно.

— У нас только так! Всё-таки, “Булки и-”

— Мы поняли! — маленькая не выдержала — Пожалуйста, не надо это продолжать. 

Похоже, что управляющий впервые столкнулся с противоположным мнением и мышлением. Принимающий заказы баран больше смущался от присутствия солнечной, чем от факта своей работы. Или, по крайней мере, так казалось — в голосе и до этого проглядывались нотки стыда.

— Почему? Что естественно — то не безобразно! Все это делают. И ты, как подрас-

— Мне двадцать один. - крылатая очень холодно отвечала — И ты очень ошибаешься. Это не смысл жизни.

— Дорогая, ты плохо знаешь местный народ. Хочешь жить — умей вертеться. В прямом и переносном смысле.

Опытный баран хорошо скрывал неприязнь к своей работе и даже улыбался, но друзьям не составило труда раскусить пушистого. Малышка всё больше и больше задумывалась о судьбе окружающих и выпала из разговора, как вдруг заметила одну неочевидную деталь. Среди персонала не было ни одного пони.

И несчастные олени, и овцы, и даже антилопы из Зебрики, но не лошадки. Разве что, у развлекательного уголка сидел кто-то совершенно необычный — белый ушан, пихавший в себя больше выпивки, чем в него могло бы влезть. А так — кто угодно, кроме пониобразных.

— ..Тринадцатый столик, это у левой от вас стены. Приятного аппетита!

Правда, аппетит совершенно не проявлялся от осознания ситуации, в которой оказалась неопределённая часть населения. Их явно не считают за граждан или полноценных существ — всех, поголовно, держат в демонстрационном виде. У всех коротко стригут шерсть и волосы. Да и не только их.

Стоило официантке принести заказ, как в глаза бросилось ещё кое-что — сточенные рога. Никому из них нельзя полноценно колдовать! Это выходит с большим трудом, даже что-то очень простое — овечка еле-еле скрябала мелом на доске, висящей на её шее. “Меня зовут Даллиант Рипоус. Я нема. Пожалуйста, не злитесь.”.

Даже отсутствие возможности говорить не являлась оправданием для занятия вне сферы обслуживания. Их всех использовали, как кукол — вероятно, не только для вида, учитывая, что это публичный дом. Солнечная совсем отчаялась, как вдруг, перед ней положили небольшую миску с зефиром, перед этим написав на доске “Не грусти.”.

Лакомство, конечно же, обрадовало сладкоежку, но не настолько, чтобы та могла свернуть горы. С каждой секундой, даже этот позитив угасал — не успела овечка отойти от стола, как кто-то шлёпнул её по заднице. Она никак не отреагировала, попросту уйдя со смиренным видом.

— Есть ли смысл в том, что мы делаем? - Саншайн неохотно жевала любимую вкусность.

— Ты о чём именно?

— Просто посмотри — они же, буквально, как рабы! И чего бы мы ни попытались сделать — мы отдаём деньги этим.. животным. Как бы мы ни старались, они кормят нас, а мы кормим их.

— Са-ан, я тебя не узнаю. А кто дал такую воодушевительную речь в Монаконе? Мы попытались! Кто-то тебя понял, я более чем уверена! А до этого? Вы же что-то делали вместе — кому-то, может, помогли. Вас же дома не было почти месяц! Это много!

Действительно. Два путешественника чуть не развязали войну, помешали трём убийцам и открыли глаза на проблемы целой деревне. Но стоит ли это того? Умерло достаточно, пострадало — ещё больше. Успешно получилось совершить только мелкое добро. Может, и сейчас попытаться, угомонив свои амбиции?

— Мы должны что-то сделать. — крылатая резко встала из-за стола.

Желание оказалось превыше всего — пони даже забыла свой вьюк. Благо, инженер вовремя сообразила и стала упаковывать в одушевлённый багаж оставшиеся булки да сладости. В голове у Саншайн уже созрела мысль, которая явно не понравится её брату. Идея, стоявшая выше остальных.

— Я хочу взять комнату. И поговорить с Даллиант Рипоус.

— А-а-а.. “Поговорить”, значит? Расценки знаешь?

— Какой же ты- - малышка вовремя остановилась, соврав — Да, знаю.

— Тогда, сами договоритесь. Даллиант! У тебя гость!

Пушистая малость удивилась, завидев своего будущего клиента. Однако, она поступила, как и с другими — провела авантюриста к свободному номеру вдалеке, уже морально подготовившись к чему-то необычному. И необычное случилось — следом, к ним присоединилась механик.

Только вот, посетители были не в настроении практиковать извращения. Перед тем, как коричневая овечка с кремовой шерстью успела что-то нацарапать на доске, друзья вновь подтвердили, что не хотят от неё ничего такого, о чём та могла подумать. Они всерьёз хотели просто поговорить. И сделать предложение.

— Слушай, я понимаю, что это может звучать как-то резко и неожиданно, но мы хотим тебя спасти. — начала красноглазая.

— Это не проверка, не что-то ещё. Мы хотим помочь. Пойдём с нами.

Увы, но новость никак не обрадовала и не разочаровала носителя меха. Она, очень спокойно, без колебаний, ответила в своей привычной манере, при помощи мела: “Не могу. Вы не сможете помочь.”. Словно, она не видела смысла дальше жить. Или её что-то держало.

— Почему? Мы живём в.. - оранжевая вовремя остановилась — Мы не можем сказать, потому что мало ли. Но мы живём далеко!

— ..Там не будет того, что происходит тут. - земнопони вовремя подхватила мысль - Ты будешь наравне с нами — и ты можешь научиться делать то, что хочешь! Мы сможем приютить и твоих родных, если у тебя кто-то есть.

Как только речь зашла о родне, рогатая сразу же дёрнулась. Вот, что ей нужно! Овечка тут же продолжила писать дальше: “Родные — всё здание. Не могу их бросить. Не могу бросить дом.”. И как помочь абсолютно всем? Родители ещё ладно, но тут, получается, табун. Солнечная потихоньку теряла надежду..

— Ты что, шутишь? - внезапно, перевёртыш раскрыл себя перед всеми.

— Гамби-и! - та недовольно и обеспокоенно зашептала.

— Нет, серьёзно. Я не понимаю. Ты и так уже наплевала на Муна. Мы пошли на такой шаг, уже рискуем, и ты хочешь сказать “нет”?

В кои-то веки, и чейнджлинг ошибается. Он верно подметил — пони в какой раз подавила себя, но не потому, что затея вдруг оказалась невыполнимой. Солнечная очень крепко задумалась над тем, как же реализовать такой побег. Это же, целое ограбление, получается.

— Ты — глупый! Я не собиралась сказать “нет”! — крылатая подошла к жуку и схватила его за язык — Я пыталась понять, как всё это совершить под носом у всех!

— А чего тут думать? Совсем скоро ночь. - Клокворк нисколько не удивилась этой цепочке событий — Клиентов мало, улицы опустеют. Там все переберёмся на поезд.

— Поезд? А как же компания?

— Компания подождёт. Корпорации то и дело, что паразитируют на формальностях и условных лазейках законности. Прямо, как государство в государстве — и я знаю об этих лазейках достаточно. Доверьтесь мне. Дал, что скажешь?

Кажется, все были рады такому исходу. Даже чейнджлинг довольствовался смелости солнечной больше, чем испускал страх из-за языка. Рогатая и вовсе удивила радушием и сговорчивостью, учитывая моральную усталость от такой жизни, и от всего в принципе.

Осталось только понять, как провести всех до станции. Да и хватит ли на всех пайков? Очень сложно — столько расчётов, множество переменных, нюансов.. Однако, для инженера, словно, домашняя работа — шоколадной пони не составило труда быстро разработать план.

Клокворк устроила себе мозговой штурм и поделилась деталями с друзьями. Все возьмут с собой столько припасов, сколько смогут — всё равно, они больше сюда не вернутся и бояться нечего. Решено, как и когда выступать к поезду, готово и уточнено почти всё. Кроме места на самом поезде.

Экипаж у такой махины не очень большой — почти всё автоматизировано. Но вот беженцев предостаточно — ещё и родных, у кого есть, придётся учесть. На всех просто не может хватить коек или, хотя бы, места на полу. Кого-то, вероятно, придётся оставить.

— Если верить Даллиант, то.. - коричневая пони засмотрелась на доску с заметками — Учитывая всё ненужное, будущие затраты, место.. Получится взять всех, кроме кого-то одного.

— Мы можем лететь рядом! - оранжевая сразу же вызвалась — Или вообще сойти с пути, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Внимания и так будет достаточно — сам паровоз чего только стоит. — та покачала головой - Ты нам нужна. Ты мне нужна.

Внезапно, немая тихо засмеялась. И вправду, что смешного, в такой-то момент? Благо, она, хотя бы, попыталась расписать свои мысли: “Я останусь. У меня незаконченные дела. Работа с Безымянным.”. Даже если и так, это не звучит безопасно, и уж тем более никак не смешно.

— С “Безымянным”? Это кто? - спросила крылатая — С тобой всё будет хорошо?

Выражение лица овечки резко поменялось, и та попыталась использовать пространство на табличке с максимальной эффективностью: “У меня свои секреты. Копила деньги на выкуп семьи, откуплюсь сама.”. Очень рискованно. Она задумала вести дела с потенциальным работорговцем?

— Почему? Разве ты не хочешь оказаться на свободе? — земнопони не понимала, к чему та клонит.

Рогатая быстро начертила ответ — “Я не свободна, пока все не будут на воле. Буду дальше помогать таким, как я. Кто, если не я?”. Какой бы опасной затеей это ни было, окружающие поняли шерстяную, не пытаясь как-либо ей препятствовать.

Все договорились друг с другом ещё до момента, как десятичная стрелка на часах механика сдвинула часовую. Каждый продолжал работать над планом и нюансами, кроме Даллиант — она, дабы не привлекать внимания, ушла подговаривать своих друзей, под видом работы.

Под ночь, когда всё уже готово, а в гибридном трактире никого не осталось, из общих комнат повыходили будущие беглецы. Они успели взять с собой всё необходимое — и сентиментальное, и что-то очень нужное для себя и других, как вода. Небольшими толпами, под предводительством пони, копытные тихо направились в сторону станции.

К счастью, по пути не нашлось никого, кто возразил бы и препятствовал перемещению такой толпы в тёмное время суток. А вот у локомотива началась беда — часть экипажа не хотела принимать к себе новеньких, ссылаясь на безопасность и схождение с намеченного пути.

— Ты хочешь, чтобы с нами сделали то, что с ними делают тут? - нервничал один из офицеров — Мы не по плану компании поступаем!

— Боже, к чёрту план! Заткнись! - инженер повышала голос — Сейчас это мой поезд, и мне решать, какой у нас план! Нам нужно было починить дорогу, сопроводить Панаша и закупить угля из Понивилля. Туда мы и едем!

— Но-

— Что? Что ты мне хочешь сказать? Лишние рты? Ты не жаловался, когда мы взяли мою подругу, и ты не жаловался на комментарии и приставания нашего клиента. - похоже, она превышала полномочия — Какого сена ты сейчас возникаешь?! Мне что, достать инструкции и ещё раз показать, что всё на борту — и мы в том числе — расходный материал? Дай сделать хоть что-то правильное!

Надо будет — и автоматона выкинут! Перед отправлением, товарищи как следует распрощались с самоотверженной овцой и, без лишних колебаний, поехали в сторону Понивилля. Не прошло и минуты, как сквозь пар они видели лишь жёлтое освещение и белые оттенки знакомой. И что-то синее.

Ощущение, что что-то пошло или пойдёт не так, никак не покидало маленькую пони. Она сидела в каюте своей подруги и смотрела в окно всю ночь, совершенно не отвлекаясь на сон или давящий на уши шум, изредка заедая мысли. В один момент, её подруга не могла заставить себя молчать:

— Сан, всё хорошо? Что у тебя на уме?

— Тот тип, что за нами следует. Я готова поклясться, что увидела его недалеко от остановки!

— Может, тебе показалось? Ночь, темно, и тебе недавно, к тому же, досталось.

— Мне не показалось, я не верю! Клок, он от нас не отстанет. Я не могу подвергать вас всех опасности!

Саншайн резко встала со своего места и пошла в открытый тамбур. Только та полезла за перила, как её остановила коричневая пони. В её сиреневых глазах так и читалось слово “останься”. Какая гарантия, что этот кто-то пойдёт дальше за оранжевой, а не за паровозом?

— Я не могу. Кто, если не я? Кто, если не мы с Гамбитом?

Взгляда красноглазой оказалось достаточно, чтобы и воодушевить, и обнадёжить, и растрогать. Малышка успешно покинула движущийся поезд и полетела в направлении ближайшего поселения. Ощущение слежки никак не исчезало.

Глава VIII: Курс на свободу | Часть III: ..Чтоб об этом говорили

За ту ночь, локомотив преодолел крайне много территории — тут и горы разной высоты, и луга разной ширины, и даже Хаб — торговый город в самом центре Эквестрии. Саншайн повезло и с точкой, где она решилась на такой поступок — небольшой пролесок, сворачивающий в сторону.

Там, куда сворачивала железная дорога, лес проявлял себя сильнее. Однако, безопасный город надо наверняка искать не в той же стороне, ибо далеко и не по плану. Тропа делилась, как бы подтверждая эту мысль — виднелась чёткая развилка, ведущая и в сторону рощи, и в сторону высоченных гор.

Гор, которые уже были знакомы малышке. Там находился Драконий пик — самое высокое место в Эквестрии, если не во всём мире. Раньше, ещё до многих запретов, чешуйчатые часто проводили там время и наблюдали с большой высоты за всем, чем только можно. Раз уж те двое бескрылых плевали на ультиматум, может..?

— Сан?

Фантазии о возможной встречи с драконами резко прервались появлением хитинового друга. Он, вероятно, обеспокоен тем, что оранжевая просто встала столбом, позабыв, после прыжка, обо всём на свете. За ними, как-никак, следовал синеволосый конь с непонятными намерениями..

— Сан, очнись. — жук тыкал копытами щёки Саншайн — Нам надо-

— Я знаю, что нам надо! — вдруг, та заворчала и зафыркала.

— Почему ты стала такой легкозлящейся?

— Я не..! Глупый!

Кажется, насекомыш понял, чего ей так не хватает. Каждый раз, когда у того случались эмоциональные перепады, то его обнимали. Так почему бы теперь чейнджлингу не сделать это первым? Крепко так — прям, как лошадка обнимала всех остальных.

Интуиция не подвела — недовольство исчезло от искренних объятий. Но эмоциональные качели не перестали раскачиваться — попросту замедлились, сменив одни эмоции на другие. Гамби уже собирался грешить на украшение в гриве, как солнечная высказалась о своих мыслях чуть раньше:

— Я всё ещё сомневаюсь в том, как мы поступаем.

— Разве раньше не было сомнений?

— Не особо, потому что цветок. Сейчас он действительно меня защищает, а не ограничивает. - пони сделала короткую паузу - Я это чувствую. Я не сниму его — растение может пригодиться.

— Я рядом, и в случае чего тоже смогу защитить. Всё будет хорошо. — тот продолжал обнимать свою подругу - Но нам нужно двигаться дальше — и если меня заметят, то враг увидит сюрприз раньше положенного. Пойдём?

Саншайн никак не могла злиться или обижаться на своего товарища — тем более, что он ей всё так спокойно объяснил. Эти хаотичные скрипы, его вибрирующий голос и странные движения, словно, закрепились как гарант спасения и успокаивали ушастую.

— Мне нужно отдохнуть. - крылатая мотала головой — Нам нужно отдохнуть! От всего этого, совсем от всего..!

— Вспомни Даллиант. То, как к ней относились. Как к животному. Все они — стадо для других. Каждый раз слушаются, надеются на кров, но в конце концов, настоящий пастух этого стада съест их всех.

— Мне не нравится это сравнение. - пони оставалась на своей волне — У нас есть шанс — я верю, что ещё можно уладить это мирно! Мы должны надеяться на лучшее и готовиться к худшему!

— Поэтому, пока у нас есть силы, нужно потратить их с пользой. Ты ведь сама всё понимаешь. Сан, пожалуйста.

Она понимала и осознавала, что все упрёки, критика и фразочки с толикой обречённости были простой реакцией на сомнительные действия. А ведь, необычных ситуаций оказалось так много, что пластинчатый даже перестал шутить, как это было в первые часы этого странствия. Он менялся вместе с ней, оставив при себе только самое важное — дружбу.

— Ты прав. Давай, залезай на спину, и пойдём.

..Или не совсем — только пони об этом подумала, как игривый насекомыш просто сделал вид, будто он вьюк, и без превращения плюхнулся на чужую спину. Ну как можно упустить такой дурашливый момент? Никак. И парочка покатилась по траве, весело смеясь друг над другом.

— Ты глу-упый! О чём ты только что сам говорил?

— Привет, я глупый. Приятно познакомиться, Саншайн.

Друзья веселились так сильно, что повторили опыт в пустыне и совсем забылись в плане времени. Они бегали друг за другом, играли в прятки, и чего только не делали вместе. Как легко и быстро очистились головы друзей благодаря качественному отдыху!

— Это тебе! - лошадка протянула жучку венок из цветов.

— Зачем? Что это? - тот искренне не понял.

— С этим ты будешь выглядеть очень мило!

— А налезет? - насекомыш попытался натянуть его на шею — Кажется, получается..

И захрустел, как если бы тот что-то сломал. Глупый жук решил не менее глупо пошутить, отчего и получил, шутки ради, по голове. Однако, это нисколько не стало поводом для прекращения дурачества — наоборот, компания продолжала веселиться.

— ..Знаешь, я тут подумал. - чейнджлинг разговаривал совсем налегке — Если каждый улей поступает, как мой, может, есть где-то дружелюбный?

— Дружелюбный? Что ты имеешь в виду?

— Который не прогоняет себе подобных. Который живёт, как одна семья. Который пытается жить с другими пони.

Сложность идеи воспринималась очень добро и легко. Должно же быть что-то такое! Нет ничего невозможного! С такой расслабленностью, тем более — хоть на травке лежи и смотри на небо. Даже сейчас, за светом от белого солнца, проступали особо яркие звёзды и достаточно крупные небесные тела.

— ..Вот та яркая штука, помимо Солнца — это Луна. - начитанная указала на единственный спутник Земли - Это планета, полностью состоящая изо льда!

— Не жидкого, надеюсь?

— Га-амби! Ну не надо! Планета с “жидким льдом” — наша. У нас очень много воды!

— А что там? - усач указал на что-то яркое, другое. — Вот там.

А там находилось то, чего Саншайн не могла хорошо разглядеть и сделать точные выводы. Вроде и похоже на звезду, но слишком уж она маленькая. И это при том, что она крутилась достаточно недалеко как от главного светила, так и от планеты. В мире ещё столько всего неизвестного, но уже есть способы раскрыть все эти тайны. Вот бы были рядом сами средства..

— Я не знаю.. Нам нужен телескоп! С его помощью столько всего можно увидеть! И Лимон, и Пинки, и..! Когда мы вернёмся домой, то- — пони резко замолчала.

— ..А мы вернёмся? Разве мы не убегали всё это время? Не убегаем сейчас?

— Это другое! Мы.. То есть я, раньше, действительно бежала. От проблем в том числе. Но сейчас, сейчас мы пытаемся скрыться — и выиграть время — чтобы нормально вернуться.

— Мы уже его растратили. Но это того стоило. - жук прижался к маленькой пони, согреваясь от её теплой шерсти — У нас совсем не было времени, чтобы провести его вместе. Ни дома, ни на воле. Мы поступаем прави-

Внезапно, насекомыш поднялся обратно на ноги и яростно зашипел на пустоту. Его антенны явно что-то улавливали, но ни он, ни Саншайн, не могли до конца понять, что же пыталось помешать и потревожить — перед ними всё так же стелились трава да деревья. А вот над ними..

Над ними, за несколькими деревьями, сидел самый настоящий огромный паук. Он держался за ветки и плёл паутину на свободных лапах. Похоже, что насекомое долго следило за своей добычей, ведь ему как-то удалось подобраться так близко к авантюристам. Хорошо, однако, волосатый сливался с древесной корой — только шумные движения выдали его жуку.

Перед тем, как гигантское членистоногое успело прыгнуть на друзей, Гамбит вовремя оттолкнул малышку и сам перекатился в другую сторону. Большой паук не только потратил момент и ловушку из паутины — он, теперь, находился на земле. Вопреки ожиданиям, гигантское насекомое просто смотрело на усатого. Словно, ничего и не было.

— Это пугач! - Саншайн побежала к чейнджлингу — Просто смотри на него и отходи назад!

Белый перевёртыш следовал инструкциям своей подруги, пока не отошёл на достаточно безопасное расстояние. Всё то время, пока кто-то держал зрительный контакт с этим существом, оно не пыталось приблизиться. И только при подъёме красноглазой с земли, глазастый попытался настигнуть свою еду. Но у него никак не получалось.

Пегас летела в сторону драконьих гор, не останавливаясь ни на секунду. За ней не переставал бежать восьмилапый монстр. Полёт и так изнурял крылатую, а сейчас и вовсе испытывал её тело на прочность — не только наличием сумок, но и отсутствием сил от нехватки сна. И пони держалась!

Пока у той резко не закружилась голова. Остановиться и поесть совсем не помешало бы, но паук всё ещё следовал за уставшей лошадкой. Вместе, они преодолели несколько десятков километров, и вид другого леса нисколько не отводил пугача назад. Зато, воодушевлял солнечную.

Ведь среди деревьев очень слабо виднелись обтёсанные брёвна. Там кто-то жил! Нужно пролететь ещё немного, и помощь будет близко! Однако, усталость слишком хорошо давала о себе знать — стены могли и вовсе привидеться, а крылья постепенно переставали слушаться.

Оранжевая приземлилась прямо перед границей другой рощи и покатилась кубарем в её сторону. Изнеможённая кобыла не могла даже встать — ноги не просто не слушались — они не ощущались. Но сдаваться ещё рано — белый жук успел столкнуться лицом к лицу с голодным насекомым. Только вот, совет с гляделками на него больше не работал.

Паук никак не мог поймать изворотливого жука, а тот, будто зная, куда нужно бить, искусно расправлялся с пузатым. Большие, длинные лапы медленно, но верно, отделялись и падали. И хоть у пушистого шансов оставалось всё меньше, он продолжал отбиваться и успешно смахивал тяжёлого и гладкого с себя. Зверя будто не напрягало отсутствие ног.

По крайней мере, пока кто-то не начал бить тревогу со стороны леса. Там точно кто-то был, и ничего не показалось! Но кто? Только бы не бандиты.. Бриганты ведь не шипят, не так ли? Саврасы не будут пытаться биться с огромным чудовищем ради непонятно кого, нет? Увы, но разглядеть спасителей Саншайн никак не могла — глаза закрывались сами собой.

Открылись они только когда той удалось как-то отдохнуть — лишь через пару дней. Сидевший рядом жук радовался и нисколько не сомневался — всё-таки, его подруга очень любила поспать, всегда просыпая очень многое. Искренний смех и последующие объятья еле разбудили ушастую.

— Я знал! Говорил же вам! - клыкастый стащил пони с койки — Пустыня не взяла, и пугач не возьмёт!

Зрение, кажется, обманывало красноглазую — обычные кони стояли рядом с какими-то копытными в чешуе. Все они глядели на неё и на чейнджлинга, и никто не противился — скорее, наоборот — все открыто радовались. Кроме непонятных чешуйчатых, скрывающих свои эмоции.

— ..Где мы? Кто вы? - уставшая указала копытом на других клыкастых — А тем более, вы?

— Не успела прийти в себя, а уже вопросы. - один из коней в шутку заворчал.

— Это хорошо. - утверждал странный четвероногий.

— Это интересно. - точно такой же сразу продолжил за собратом.

А может, всё-таки, и не обманывало. Им всем действительно казалось нормальным присутствие перевёртыша. Более того — жители, кажется, сосуществовали в мире с этими самыми ящерами, схожими анатомией с пони. Глаза как у драконов, кожа — тоже. Только тело как у эквестрийцев.

— Мы — лиз’злинги. - продолжал змееподобный.

— Мы не враги. - уточнял второй.

— Они странные, но они не причиняют нам вреда. - рассказывал ближайший жеребец — Не то, шо перевёртыши. Но твой друг, вродь бы, порядочный — и пусть так и остаётся.

— ..Погодите, но почему..?

У солнечной совсем не получалось продолжить и подобрать нужные слова. Ей бы не помешало ещё немного поспать, попить воды и перекусить. Ещё лучше одновременно и сейчас же. Аромат из-за толпы и дверного проёма и вовсе дурманил — товарищи явно находились в таверне, в час пик.

— Почему мы не прогоняем пониподобных? Иль пчему мы вам помогли? — не понимал один из спасителей.

— Кажись, всё сразу. - догадывался ещё один лесоруб - Мне батя всегда говорил — есь выглядит опасно, то не значит, шо эт так. Лиз’злинги помогают нам времь от времени, никак не мешают. А перевёртыши..

— Перевёртышам мы не доверяем. Верим тольк тем, кто не скрывает своих намерений и не прячется за чужой личиной. Оправдано, оказалось! Гамбит, вродь как, нормальный — за эть дни помог нам знатно.

— Ну а так, как вам не пмочь то? Своих не бросаем, а земляк для нас каждый порядочный.

Интересно получается. Малоизвестная деревня среди лесов, возле исторической точки, и вместе с ними живут существа, ранее невиданные миру. Они напоминали маленькой перевёртышей, но разве они похожи? Визуально — нет, но сходства в остальном так и бросаются в глаза.

Если жуки просто скрипят и издают странные природные звуки, то кожаные знакомые подвывали подобно драконам, каких описывали в книгах — то тихо, то громко. Обе расы одинаково приставали, не стыдясь возможного осуждения со стороны. А манера речи только чего стоит!

— Почему вы им не доверяете?

— Та а как злому телокраду верить? Ладно ещё чейнджлинги, так суккублинги эт совсем другая история! Присосутся и принесут ещё чё..

— Беду. Они всегда бед приносят! Чужую смерть! Вот белый точ не такой — славный малый — он с намь работал. И инструменты не нужны — сам как инструмент!

Как-то не сходится. У городка точно есть проблема — рассказ о пошлых насекомых и общее к ним недоверие явно не спроста. Как и неприличная схожесть самих жуков с лиз’злингами. Эквестрия, несомненно, большая, но в ней, вроде как, не было ничего даже близкого к этому виду. Кроме, опять таки, перевёртышей. Кого-то точно водили за нос.

— А можно мне поговорить наедине с вашим главным? - пони обратилась к одному из коренных жителей — Или хотя бы с кем-нибудь. Без лишних ушей, без лиз’з-

— Почему? - вдруг, один из змеевидных перебил маленькую.

— Мы хорошие. Мы хотим побыть рядом. — второй резко подхватил разговор.

— Мы хотим послушать. - толстокожий снова разговорился — Ты нам нравишься.

Однако, вопреки желаниям настойчивых, кони выпроводили любопытных ящериц из комнаты. Это оказалось проблематичным, но комната, всё же, опустела. Через пару мгновений, к путникам присоединился зрелый земнопони, одним своим видом внушающий доверие.

Бородач сразу же уселся рядом, без колебаний и какого-либо раздражения. Вот бы вся Эквестрия была такой, как он — добрый, на вид безобидный и опрятный. Несмотря на отсутствие, как таковой, цивилизации, конь был обучен манерам, пусть и проглядывались деревенские повадки.

— Меня есь шо звать Гудвилл. - жеребец кратко склонил голову — Ну шо, Сан, будь знакомы?

— Будем! - пони кивнула в знак приветствия — А откуда эти лиз’злинги появились вообще? Сколько живу — ни разу такого не видела!

— Та они тут сю жизнь. Мы как пришли сюда, так они нам помогали — всех пауков прогнали, пищу с намь искали, шо мы тока вмесь не делали!

— Просто.. Они очень похожи на перевёртышей. Ну очень! Что, если так и есть?

Земнопони сильно напрягся от одного только смелого заявления. Он вроде и верил, а вроде и не совсем. Ну в самом деле, нужны доказательства — хоть что-то, подтверждающее слова маленькой пони. Белоснежный, вроде бы, не так себя вёл, а он, всё же, насекомое.

Даже сейчас, он просто-напросто очень крепко обнимал свою подругу и тёрся об неё хитином, позабыв о каком-либо личном пространстве. Конечно, солнечная и не против, но это уже знак. А как же поведение лиз’злингов? Точно ли они не такие же?

— Они иногда так ся ведут. Раз в пару дней случается. Но они-ж другие!

— И Гамби другой! А вместе они похожи! Может, тоже прячутся?

— Я бы на их месте притворился драконом, или чем-то похожим. - добавил сиреневый — И придумывать ничего не нужно. Драконий пик.

— Кстати, о придумывании! Кто первый начал говорить о.. суккублингах? Звучит, как что-то из рассказа..

Конь всерьёз задумался. Прям видно, как все эти сомнения вытеснили накопившееся спокойствие. Если всё так и есть, то, оказывается, их водили за нос несколько лет, если не десятков! Наивностью и добротой местных пользовались слишком долго, чтобы нормально реагировать на правду..

— Ну я им..! - обманутый уставился на свой топор.

— Стойте! Вы же порядочный и справедливый, разве не так? - умоляла ушастая - Попробуйте с ними просто поговорить! С нами же вы поговорили, и помогли! И плевали, что усатому копыто протянули!

— Настаивайте. - чейнджлинг тоже пытался помочь — Покажите им, что им нечего бояться. Как со мной — как с Саншайн. Обнимите их. Они не могут черпать эмоции от себе подобных; я не чувствовал ничего от них всё это время.

Земнопони очень хотел послушать спасённых, но внутри него кричал громкий голос сомнения. С новыми предложениями друзей он глушился, пока привычное доверие не взялось за новую, внушённую жеребцу мысль. В конце концов, так они поступали всегда. Кроме, видно, одного случая.

— Вы есь шо оставайтесь, скольк вам надо. Мужикам обо всём расскажу — не обидят.

Благодарность не заставила себя ждать — дали подкрепиться за счёт заведения! Пока истощённая ела вкусности и восстанавливала силы, лесорубы и рабочие что-то друг с другом обсуждали. Не прошло и десяти минут, как те заново подружились с клыкастыми.

И всё же, удивительно, как эта деревня отличается от остальных. Наверное, одна такая, чтоб никто не ругался и все жили друг с другом в согласии. Село, несомненно, далеко от остального мира; того мерзкого влияния оказывалось на деревню мало, но достаточно ли этого для дружелюбия?

Похоже, что нет. Вскоре, где-то на улице раздался оглушительный вой. Все выбежали наружу, дабы убедиться в своих догадках, и Саншайн не осталась позади. Над лесом пролетал настоящий бело-голубой дракон! Название скал, куда летела большущая ящерица, вновь себя оправдало.

Пони ринулась в сторону перехода вместе со своим другом. Пещеры, соединяющие окружённую землю с остальным миром, почти не освещались, но темнота не останавливала товарищей — свет в конце тоннеля как бы намекал на отсутствие преград впереди.

Однако, на самом деле, свет оказался гладким снегом, слабо отражающим солнечные лучи. Потому-то в пещере холодно и никакущая видимость! Путешественники толком не заметили, как оказались у самых вершин — тоннель слабо поднимался с каждым метром. А вот их заметили сразу же.

Да и настоящего дракона разглядеть оказалось просто — белое существо, к удивлению, выделялось посреди остального снега. Бестия явно кого-то ждала, с самого начала уставившись на проход в скалах, но та вряд ли ожидала, что маленькие существа совсем её не испугаются.

Непробиваемая чешуя, множество зубов и замораживающие выдохи точно бы ошеломили тех, кто не поддался одним размерам драконида — не считая объёмных крыльев, ледяная ящерица сопоставима, как минимум, с таверной, в которой чейнджлинг с пегасом отдыхали чуть ранее.

— Подойдите, если не боитесь.

Это, оказывается, женщина! Иначе быть не может — громкий необычный голос с особым тембром; к тому же, отдающий особой добротой. Авантюристы без сомнений шагнули поближе, кое-как переступая через высокий снег. Драконихе оказалось проще склонить голову для продолжения разговора, чем дождаться прибытия других, что та и сделала.

—  Вы точно не из этих краёв. - острые глаза бегали туда-сюда - Вы знаете, чем сильнее всего выделяются драконы?

— Долголетием! - крылатая обрадовалась викторине - И-и знаниями!

— Верно. Вы можете задать мне совершенно любой вопрос, но только один. Подумайте, не спешите.

Какая щедрость! Любая тайна мира, любая загадка, любой секрет может быть раскрыт! Однако, этот один-единственный вопрос лучше не растратить попусту. У друзей в головах крутились сотни, если не тысячи дилемм. И всё же, выбор оказался несложным.

Чейнджлинг уступил своей подруге — она определенно знала больше. Логично, что её вопрос раскрыл бы куда больше вещей, нежели отдай пластинчатый предпочтение себе. Кобыла думала совсем недолго перед тем, как подытожить разговор:

— Как у тебя дела?

Многознающая совсем не знала, как реагировать. перевёртышу, почему-то, ситуация показалась очень знакомой, с эмоциональной стороны — удивление, неуверенность; проглядывалась надежда. Гамбит, не задумываясь, попытался обнять большое существо за лапу.

Толстокожая совсем не могла сдержаться перед необычной чуткостью. Последующие объятья от оранжевой и вовсе заставили бестию мотать головой — та не могла подавить свои чувства и слёзы перед меньшими, но не менее умными созданиями.

— Я так долго этого ждала.. - ледяная прикрывалась второй лапой от стыда — Столько лет, столько времени, и никто не пытался со мной поговорить просто так! Даже снизу, в Хуфграде, после многочисленных бесед и поучений, я не получила ничего и близкого взамен. Я никогда ничего не просила, но вы..! Откуда вы?

Дракон по имени Снувиц не смогла ответить прямыми словами на вопрос Саншайн. В итоге, умная рассказала в разы больше, чем обещала ранее. Неумолкаемое любопытство изливалось от каждого — наконец-то можно обсудить почти что угодно!

Естественно, пони интересовалась пока только одним драконом — своим собеседником, и та, на своём примере, поведала как свою историю, так и историю мира, который помнят немногие. Она появилась на свет одной из первых, и эта жизнь протекала очень долго — четыреста с лишним лет.

Всё это время, она летала и наблюдала за самыми разными существами — и за мелкими зверьками, и за первыми, не разговаривающими копытными. Большекрылая пережила множество локальных конфликтов и не менее крупных войн между чужими. А ультиматумы пониподобных и вовсе трогали её каждый раз, как та вспоминала о глупостях малышей.

— ..С тех пор, большую часть времени я провожу или в Зебрике, или в Элдервэйле. Лишь раз в поколение возвращаюсь сюда — раз в примерно двадцать лет. Вы можете жить куда дольше — кто-то дотягивает до пятидесяти, но вы постоянно воюете и убиваете себя. Зачем?

— Мы не всегда можем друг с другом договориться. Вас, вон, не так уж и много, а одних пони столько только в какой-нибудь деревне! Но я верю, что и это возможно!

— Правильно. Размеры и количество не имеют значения. Достаточно попытаться угодить, и даже дракон согласится с букашкой! - Снувиц обратила внимание на другого белого - ..Я не в обиду тебе, конечно же. Просто, другие слова никак не подходили. Ты такой удивительный, прямо как слова! Каждое из них что-то значит, а языки-!

— Кстати! - лошадка перебила чешуйчатую, которую явно занесло -  Разве то место не Эвердэйлом называется?

Эвердэйл, Элдервэйл — какая разница? Название малость исказилось, но эта долина не перестанет из-за этого быть менее древней. Драконье название почти исчезло — вероятно, очередные проделки Селестии. А ведь, место крайне удивительное — одно только наличие единственного наземного вулкана о многом говорит.

— ..Сколько удивительных существ там появилось за всё время! Но о них узнать можно и от других драконидов. А как же вы? Мы не можем никак вас изучать из-за Селестии. Острова радости тоже красивые, но вы..!

— Но мы не держим на вас зла!

— Я знаю. Для всех нас, появление аликорнов стало огромной трагедией. По непонятным нам причинам, они объявили нас врагами и изолировали весь мир. Это верно — даже пары древних существ хватит, чтобы разорить и изничтожить всю страну, но зачем? Даже с запретами, если кто-то захочет, то совершит зло. Мы не хотим этого делать. Мы хотим запоминать, изучать..

Похоже, что все драконы очень привязаны к эмоциям. Они влияют на рассудок сильнее всего, с ними тяжело мириться. А если толстокожая бестия привяжется к чему-то, как Снувиц и другие привязались к пони? Никакие законы и договоры таких не сдержат. Хоть и договоры у этих существ превыше всего.

Зачем платить золотом или серебром тому, кто хочет сохранить мир таким, какой он есть? Другое дело — с чем-то помочь. Например, с переправой на другой континент, взамен на то, чего первый сделать не может из каких-либо соображений. Совесть, например?

Первым же в голову приходит пища — истребление какой-либо популяции неизбежна, чтобы прокормиться. Но никто не скажет, если ты взял мясо от кого-то другого. А советы, на которых те решали судьбы себе подобных, где все решили не трогать планету? Услуга в такие моменты стоит многого.

— ..Да, нам тоже приходится питаться. Но мы берём совсем немного! Мы хотим сохранить мир таким, какой он есть.

— А как же Дискорд? - любопытная не понимала этих противоречий — Он же никого не слушает! 

— Не надо произносить его имя! Он дракон, но он не один из нас. - ледяная вмиг рассвирепела — Он нарушил договор! Он не считался с чужим мнением! Он-

— Он создал нас! И вы проводите время с нами! - кобыла кричала в ответ — Он никому не сделал плохо! Ни косвенно, ни напрямую! Дискорд учится на практике, пока вы просто смотрите — он собирает знания другим путем! Он учит нас, прямо как ты — как вы..!

— ..Уходи! Не хочу тебя видеть! — дракониха скрыла своё лицо крылом — Мы не такие!

— Вы делаете вид, что всё знаете, но он всё равно будет знать больше! — пони разозлилась в ответ и уже отправилась на выход.

Даже такому умному существу слова правды жгли сознание и совесть. Ну как удержаться перед такими милыми, маленькими и глупыми? Как их можно не направить, как не поведать лошадкам что-то, что изменит их бытие к лучшему? Жизнь всё равно идёт сама собой, даже с лапотворным кем-то другим интеллектом.

Перед тем, как друзьям пришлось покинуть Драконий пик, Снувиц пододвинула к себе жучка и что-то нашептала ему на ушко. Усатый и обрадовался и смутился — ну вот же, продолжение противоречия, о котором говорила Саншайн! Неужели, знающая привязалась к необычному насекомышу? Не потому ли, что он её никак не упрекал, а только удивлял?

Глава IX: Многолетняя мерзлота | Часть I: Нескончаемый снег

Если на вершине горы уже чувствовался дикий мороз, то снизу, под ней, жизнь и вовсе казалась какой-то фантастикой. И всё же, деревья росли, животные выживали, а Кристальная Империя, каким-то образом, процветала. Пещеры с кристаллами и красивые виды, несомненно, привлекали к себе..

Однако, блестящая красота замораживала насмерть неподготовленных авантюристов. Сию секунду, как раз страдала одна такая путешественница — даже плед под сумками не утеплял её должным образом, а копыта и вовсе утопали под почти полуметровым снегом. Даже на дороге.

Хоть и видно, что тропа протоптана недавно, она всё равно быстро заметалась одеялом снега. Но а как иначе? Нельзя же просто всё бросить и так или иначе сдаться? А как же совет Снувиц для чейнджлинга, который одинаково подходит и пушистой? “Следовать за правой горой”, но какой?

Кристальная Империя — один сплошной горный массив, с кучей подъёмов и низин, где только один-единственный город держится на какой-никакой плоскости. И до этого города друзьям необходимо добраться, чтобы не кануть в небытие. Другого не дано.

И ведь, чейнджлинг никак не мог показать себя и помочь, потому что шпион, вероятно, уже пронюхал про поезд и вовсю наблюдает за товарищами. Может, он уже следил за пони с Хуфграда и видел, как та перешагнула через границу меж странами перед Драконьим пиком? Осторожность должна быть превыше всего — даже превыше комфорта.

В таком хаотичном ландшафте тоже есть немного хорошего — каждый холмик имел вырезы с той или иной стороны. Вырезы, вполне претендующие на чью-нибудь опустевшую берлогу. И тепло, и относительно светло; по крайней мере, если глаза привыкнут. Там-то можно и не прятаться. Там процветала какая-никакая жизнь.

В основном, растительная. Найти еду на воле очень сложно, а вот под стенами пещер что-то да находилось — в основном, грибы. Только вот, странные они какие-то — переливаются всеми цветами радуги, и растут, буквально, на потолке и стенах. Диапазон размеров и вовсе не даёт понять — один это вид, или несколько?

Саншайн, кажется, уже их где-то видела. Не в джунглях ли проглядывались такие же краски в совершенно неожиданных местах? Конечно, такая штука, там уж тем более, сразу же покажется ядовитой, но чтоб тот же вид светящихся грибов рос в совершенно другом месте? Может, попробовать?

Вот, какая-то белка уже побежала есть этот непонятный фунгус. И ничего — живая, только малость агрессивная. И понятно ведь — голодная, боится, что маленькая пони отнимет этот огромный гриб. Но разве лошадка нападёт на такое милое создание?

Вместе с чейнджлингом, ушастая без проблем расправились бы с этим существом. Но это совсем не правильно — даже когда на кону стоит собственная жизнь. Одна только мысль испортить хвост, в три раза больший самой белки, отталкивал крылатую от деяния. И это не говоря об опасности получить сдачи от хвостатого, соразмерного с малышкой.

Может, неподалеку есть ещё что-нибудь? Например, поглубже, в более тёмной части пещеры? Там точно что-то двигалось — к тому же, бесшумно. Жук уже успел напасть на неизвестную, висячую штуку, как столкнулся головой с сталактитом. И с чем-то на него похожим.

— Оно.. Вкусное. - насекомыш зачем-то разжевал добычу — Как сладкие кости.

Усач поделился находкой с голодающей пони, и та незамедлительно попробовала вкусность. О чём, частично, пожалела — не вкусно же! Однако, нет смысла жаловаться, ведь и выбирать не из чего. А потому та молча ела эту непонятную полу-сладость. Ну ведь ещё один гриб, не иначе!

Ночь в пещере и вовсе натолкнула на одну мысль — что, если этот съедобный сталактит подойдёт в качестве специй? Сон моментами ранее показался ещё более странным, чем мысли после пробуждения — пони пила пиво, сделанное из этого висящего фунгуса. “Надо бы запомнить.” - подумала та, стараясь не думать о еде и питье слишком сильно.

Ведь впереди ещё неизвестно сколько километров до единственного города в этом замерзающем месте. Благо, лошадка примерно понимала, куда она шла моментами ранее, и та не запуталась, в какую сторону продолжить путь. Только, это всё равно не спасало от ошибок.

А куда дальше? Следовать за деревьями, или пытаться обойти очередную гору? На что потратить силы, и сколько? Голова хоть и думала, в отличие от жаркого региона, а толку почти нет. Что ни сделаешь — а сил уже нет; куда ни шагнёшь — а идёшь ли ты вообще? Окружение почти не менялось.

Изменения едва заметны, когда всё вокруг белое. Деревья и другие растения, кое-как простирающиеся сквозь холодное одеяло, не обладали какими-то отличительными признаками, чтобы с точностью увидеть разницу между минутой-другой. Почти.

Спустя немереное количество времени, Саншайн заметила, что неприлично рядом с дорогой, располагалась какая-то гора. Может, многознающая говорила про неё, и эту гору стоит обойти? Тропа не сворачивала в сторону, но нагрузка на ноги существенно снизилась за первые пару минут схождения с пути.

Как и уровень снега в целом. Наконец, можно разглядеть хоть что-то! Например, мелкие деревья, размером с кустарники, на которых висели большущие орехи. Вот, что держало этих белок в таком холоде! Однако, на каждую белку найдётся и хищник. Да и на каждую пони тоже.

Варги добрались и до горного региона. Правда, им досталось крайне знатно от здешних условий — все волки, со временем, сменили цвет шерсти на более светлый, дабы получше скрываться под снегом. На спине одного из них и вовсе росли те самые кристаллы от иллюзий. Небольшая стая не обращала внимание на крылатую — они за кем-то бежали. Или от кого-то.

Даже под тонким слоем снега, разглядеть очередной ужас природы почти не удавалось. Это было что-то белое — и очень низкое, с мелкими лапами. Ещё и хорошо ориентируется вокруг, несмотря на проблемы! Проблем хватало и у солнечной — она всё хуже справлялась с обморожением.

Пожалуй, следовать этому двоякому совету было плохой идеей. Помимо отсутствия сил, теперь поисчезали и мелкие пещерки, в которых та ранее пряталась и разжигала мелкие костры. На открытом воздухе тоже можно попробовать — да вот, только, ветер подводил.

Эта буря, наверное, смогла бы затушить горящий Кантерлот. Благо, полной силой она била лишь по определённому интервалу. Но даже этого достаточно, чтобы превратиться в сосульку на пустом месте. Горы, к счастью, пока не подводили, пряча за собой множество существ..

Но и этому, рано или поздно, пришел бы конец. Большое открытое пространство, в конечном итоге, заменило собой ущелья и снежные поляны, а замёрзшее озеро наказывало солнечную своим скользким дном, без единой снежинки на поверхности. А тут ещё и метель подвалила.

— Н-не могу. - оранжевая стучала зубами, не в силах что-либо делать — Б-больше не м-могу.. П-помоги..

Однако, чейнджлинг бездействовал. Почему, в такой-то ответственный момент? Как можно так поступать, когда последняя шерстинка покрывалась инеем? Его ведь не заботит температура, жук может помочь! Кто ещё так мог бы держаться, как он? ..Неужели, усач что-то учуял?

— ..Варден, ты что, шутишь? - голос неподалёку яростно кричал — Мы должны помочь!

— Гарден, мы должны помогать клану! - другой, мужской голос звучал куда пессимистичнее.

— Если мы не поможем ей, то мы не поможем своим! Еда подождёт!

Кажется, да! Но кто это? Малышка уже ничего не видела и почти не слышала, а вот её друг вовсю наблюдал за молодыми оленями, уже спешащих на помощь замёрзшей душе. Несмотря на перепалки, парочка действовала очень слаженно — лань подготавливала своими рогами первую помощь, пока олень отталкивал пегаса подальше от шторма.

Одного глотка этой чудесной настойки хватило, чтобы красноглазая вновь резко задышала, а вся изморозь на её теле растаяла. Спасатели, правда, не дали пони сделать лишних движений, зажав маленькую по бокам своими телами. Всё же, нужно отдать должное восточному государству..

— Всё будет хорошо. - шептала лань — Просто расслабься!

Парочка проводников довела потерявшуюся лошадку до своего временного убежища — одной из тех многих пещер, в которых так удобно переночёвывать. Да и перекус устраивать одно удовольствие — олени с радостью поделились с ушастой тем, что у них оставалось.

— Ты же понимаешь, сколько нам это всё будет стоить? - недовольствовался олень.

— Не ломай момент! - лань показала тому язык — Ты как себя чувствуешь? Как тебя зовут?

— Саншайн! А вас?

— Гарден! - ответила жизнерадостная — А это Варден. Ворчливый, мелкий, но хороший.

И минуты не успевало пройти, как кто-то из них не попытался бы друг друга задрать или обозлить. На вид — ну совсем молодые, фавны; не удивительно, почему они так себя ведут. Куда занимательнее будет их вид деятельности — в проводники, обычно, таких молодых не отправляют.

Ибо для такой тяжёлой работы нужны отменные знания региона и хорошая физическая подготовка. И у кого, как ни у взрослых, густошёрстых оленей, ещё есть такие навыки? Рогатые спасатели не просто так стали олицетворением морозной державы. О них слыли и раньше, и маленькая пони очень рада и благодарна тому, что они не изменили своих традиций.

Однако, малышка не понимала, почему у них настолько разные рога. Олени отращивают их сами себе и самостоятельно выбирают стиль и форму, но с такими хаотичными костями вряд ли получится нормально дать бой врагу. Да и раскраски тоже достаточно странные. Словно, просто добавили то, что было, чтобы выделиться.

— А почему вы, ну.. Так выглядите?

— Ты про..? А! - сообразила рогатая — Нонферо.

— Нон-феро?

— Да, нонферо. Стиль такой. Изобрёл один конь.. Или кто это был? - вдруг, та резко сменила тему — А не с тебя ли он вдохновлялся? Выглядишь как раз, как он задумывал!

Оказывается, идеи Ардента-Вайбранта добрались и до кочующих кланов. С ними считаются больше, чем эквестрийцы с непохожими на себя, но для полного принятия им стоило принять чужую культуру. Или, хотя бы, попытаться — стиль оказался слишком гибким, чтобы у него имелись конкретные предписания.

Кроме, наверное, одного правила — простота, украшенная тем, чем захочешь. Саншайн как раз выглядела достаточно просто — однотонная шерсть, украшение в гриве и походные аксессуары, дополняющие её тонкую натуру. Без всех дополнений, пони всё равно выглядела, как надо, но эти детали её очень дополняли. Как раз, как по задумке нонферо.

Стиль уходил настолько далеко, что даже мебель — даже еда работала по тому же принципу — простая основа, а детали на свой вкус, и почти все подойдут! У кого-то получается выделиться, а кто-то переусердствует. Сразу можно понять, с кем имеешь дело — с кем-то творческим, или простым; низший класс, или аристократ.

Оттуда и пятна оленей дополнены красками, и рога больше играли декоративную роль, нежели первобытную. Правда, ими всё ещё можно искусно колдовать. К тому же, никто не мешает, при необходимости, заточить углы, против тех же варгов. Или чего-то более страшного.

Пока местные обсуждали свою культуру с новоприбывшей, в пещеру, совсем не страшась, прыгнула белая страшилка. Под снегом животинку совсем незаметно, и та чуть не затушила огонь своим скачком. Пони уже собиралась встать в боевую стойку, как её успокоил Варден:

— Это шубки. Они не опасные, если их не пугать. - тот осторожно поглаживал очень пушистую, длинную лису — Мало их осталось. Кого из-за меха ловят, а кто просто исчезает. Их лучше не трогать..

— Да ладно тебе! - подруга и вовсе прижала к себе это шестилапое существо — Это же не хвостаны, укус которых тебя убьёт. Наша задача — беречь их! Мы их кормим, мы-

— Гарден, наша задача — заботиться о клане, а не-

— Варден! Если мы не будем заботиться о других, то они не позаботятся о нас! - лань отпустила шубку - Сан, ты белок не встречала, надеюсь..?

И вправду, что плохого сделает такой длинный питомец, у которого не отличить хвост от тела из-за густой шерсти? А вот им приходится несладко — если бы не адаптация и хитрость, то лисоподобные уже бы вымерли. А так, хоть пытаются. Пусть и подворовывая, прямо из запасов оленей.

Только рогатый хотел отогнать существо, как его остановили две девушки, с которыми тот делил убежище. Пусть ест — иначе, совсем исчезнут. Разумные могут и потерпеть — всю жизнь же как-то выкручиваются. Чаще всего, помогая друг другу, в чём Гарден, несомненно, права.

— Мы вечно чем-то жертвуем. - ворчал олень - Сколько можно?

— Ва-ард, ну хорош! А как же карма? Доведём Сан до столицы, а потом нам поможет Удача! Всегда же помогала!

— А если не поможет? Исчезнет эта самая Удача!

— Тогда поможет Панаш! — вдруг, солнечная встряла в спор — Я его уговорю!

Товарищи замолчали. Они не поверили своим ушам, но серьёзное выражение лица спасённой внушило проводникам, что та не шутит. А незадолго после начала пути в сердце Кристальной Империи, ушастая и вовсе утвердила намерения историей, как та встретилась с артистом.

— ..Видишь? А ты боялся! — лань посмеивалась над своим другом - И клану поможем, и себе чуть-чуть оставим!

— Кажется, он действительно с тебя нонферо срисовывал.

И если Варден хоть как-то посмеивался в ответ, от неожиданности, то Саншайн было не очень весело. Договориться — пол беды, а вот не попасться на глаза наблюдательным стражникам — целая история. Пони знала слишком много, чтобы легкомысленно относиться к истории.

Хоть Империя показывает себя, как совсем независимое место со своей культурой, история и действия говорят совсем о другом. Рассказы Мунрайза всегда оканчивались не очень хорошо, и страна кристаллов — не исключение. Один из королей, в один момент, внезапно начал прислуживать двум сёстрам. Что, конечно же, многим не понравилось.

Всех несогласных ждала гильотина. Даже не каторжные работы, а смерть — прямо, как знакомых семьи Рассвета, как и выходцев из Старой Эквестрии. Однако, не всё пошло по плану, и двум любовникам, несомненно, повезло. Потом уже появились на свет и брат с сестрой. Бремя времени ушло к ним.

Вполне логично, что за вознаграждение, кто-то да возьмётся за поимку столь “опасного” преступника. И доставить информацию не трудно — все письма, указы, ещё что-то можно отправить телепортацией. Да что уж там — самому отправиться с ультиматумом! А тот шпион? Он точно не один.

И отмазаться никак не выйдет — если новые друзья крылатой узнают о том, что она, фактически, беглец, то кто-то из них точно проболтается. Им же нужно поддерживать репутацию честных граждан и отчитываться о спасённых. То-то, Варден очень беспокоится по поводу своей семьи — явно не спроста.

А кристаллы правды? Их почти не достать! Каждая песчинка, каждый кусочек учитывается — просто так, без них, варить зелья не получится. А очки, как у новоиспечённого султана? Страшно подумать, что они могли бы раскрыть в замке Кантерлота..

— Сан? С тобой всё хорошо? - рогатая забеспокоилась облачностью новой знакомой.

— А..? Да, я просто.. думаю.

— Мы уже почти пришли. Вон, башня на горизонте!

Глава IX: Многолетняя мерзлота | Часть II: Бесконечное сияние

Ещё там, в десятках километров от прибытия, парящий бастион уже казался поистине огромным. Большой замок размером с гору будто бы вправду парил — для своих размеров, он держался на достаточно мелких подпорках из металла. По приближению к границе, город удивлял всё сильнее и сильнее.

Правду говорят, что всё, будто бы, создано из кристаллов — даже жители. Это самый настоящий парадайз — ни снежинки вокруг, цветёт трава и все радуются! Даже гвардейцы, кажется, довольны своей работой. С такой бронёй и оружием, как у них, можно довольствоваться одним только снаряжением.

Броня Форфекса была чем-то похожа, но её явно делали катастрофически давно — не под текущую моду и по другим технологиям. А сейчас, каждый жеребец был чем-то украшен, защищён получше, а копья превращались в трезубцы одной только гениальной насадкой. Чудеса, да и только!

Стоило солнечной самолично шагнуть на сияющую землю вместе со своими спасителями, как все они преобразились — их шерсть и кожа приобрели виды самоцветов — сверкают, переливаются и, кажется, даже заметны какие-то иллюзорные грани. Но всё остальное — не иллюзия.

Необыкновенный комфорт и отсутствие снега были самыми настоящими. Так и хотелось веселиться, как тем жеребятам вдали! Казалось, ничто не  мешало просто переехать сюда и вкушать всю красоту, жить в своё удовольствие.. Пока не встретишь ту самую правду краем глаза.

Повозки с зебрами в намордниках, с браслетами и кирками, с мешками, полные кристаллов. Рабы пахали на шахтах, где вечно растут блестяшки и не хватает копыт для сдерживания страшной напасти. С одной стороны, они делали доброе дело.. С другой, никто не спрашивал их мнения.

Изодранные до мяса конечности не являлись оправданием для отдыха. Кому-то придётся работать до изнеможения в пещерах, жертвуя всем. Так почему бы не бросить эту ношу чужеземцам, которым и так нечего делать в жаркой пустоши? Не опускаться же сверкающему сиятельству в шахты?

У остальных жителей тоже не было никакого желания тратить свои силы на такое неблагодарное дело. Куда проще и интереснее делать заказы лично для короля, или для привилегированных жителей — зелья, еда, одежда.. То, что не делалось в Нью-Лондо или Кантерлоте, производили здесь.

Однако, не всё обладало таким же шармом, как придуманное Панашем. Чем глубже товарищи пробирались в город, тем сильнее проглядывалось влияние мастера на общество — уникальные дома, непохожие друг на друга клумбы, оружие.. Да что уж там — даже разная брусчатка отделяла районы и дворы друг от друга.

Олени всё пытались пробиться в центр сквозь активных, веселящихся граждан, а Саншайн наоборот — пыталась тормозить проводников. Если она предстанет перед кем-то высокопоставленным, это может плохо закончиться. Если тот в курсе событий, конечно.

— ..Может, сначала к Арденту лучше сходим?

— Нам нужно отчитаться. - настаивал Варден — Мы на работе, в конце концов.

— Да ладно тебе, всегда успеем! - фавн оставалась на стороне солнечной — Пойдём к камерленго сразу после мебельера.

Ворчливость оленя с каждой секундой приобретала совершенно новый окрас. Складывается ощущение, что тот или ревнует, или просто хочет обратить на себя внимание. Что ни предложение от оранжевой — сразу критика со стороны рогатого. Пусть тот и слушался.

— А мы можем сходить поесть, если по пути будет? - предложила пони.

— Нет. Мы сделаем только одну остановку. - тот намекал на мерина.

— Да что с тобой такое? - Гарден совсем не понимала поведения своего друга — Если уж на то пошло, то в наши обязанности входят походы в кафе вместе со спасённым! Что, если у неё нет денег?

— Это её проблемы! - Варден демонстративно вздохнул — Она просто тянет время!

Спасатели спорили всю дорогу. Даже набитый пищей рот не остановил красочного проводника от претензий. Только, теперь они оказались направлены в сторону заведения — начинку не ту положили, столик слишком далеко от солнца.. При этом, он продолжал есть.

А вот крылатой и рогатой понравилось то, что они пробовали. Так называемые макароллы — паста с завёрнутыми внутрь грибами, или чем-то другим на выбор, имела совсем необычный вкус. Крылатая точно не знакома с местной кухней, но была готова поклясться, что в них проглядывался какой-то известный, знакомый ингредиент.

Знакомый не по вкусу, а по рассказам. Малышка решила внимательно посмотреть за процессом готовки, как сразу поняла, что туда добавили. Готовый, висячий кусок мяса сдавливали нитями и выжимали сок, который и придавал этот самый привкус блинчику из твёрдой основы.

И другие тоже это ели! Лань быстро успокоила спасённую, объяснив, что это не опасно. По крайней мере, ни у кого эта коричневая жидкость не вызывала осложнений. Хоть мясо копытным есть нельзя, они всё ещё находят применение таким опасным продуктам. Прямо, как с рыбой.

Изобретательность не знает границ. Даже такая простая вещь, как стул — вроде, на первый взгляд, ничего такого, но ведь надо было додуматься до чего-то, чтобы не морозиться на голой поверхности! А дальше пошли диваны, кровати — и не только из дерева. Трудно сосчитать, сколько вещей придумал мерин, к которому проводники потопали после обеда.

И ведь, что конь не создал сам — то смог улучшить. Звуки его работы слышны на всю улицу — большая конструкция в мастерской уже выдавала музыку. Ардент-Вайбрант вовсю экспериментировал со своим новым проектом. Хотя, казалось бы, простое пианино с трубами.

По приближению к источнику этой музыки, Саншайн чувствовала себя и спокойнее, и, в то же время, наоборот. Что она скажет изобретателю? Как он отреагирует на просьбу солнечной, или на оленей? Если бы чейнджлингу не нужно было прятаться, он бы уже выразил своё беспокойство..

Вместо него, правда, реагировали другие. Лань видела и чувствовала стресс оранжевой пони, пока другой рогач что-то заподазривал и фыркал. Даже прилизанный костюмер посчитал, что что-то не так, когда троица вошла в его нескромное заведение. Однако, он не подавал виду — не подставлять же подругу своего партнёра по бизнесу?

— О, Саншайн! Какими судьбами? — конь обрадовался появлению пегаса — Та проблема всё ещё тебя беспокоит?

— К сожалению.. - солнечная долго пыталась подобрать нужные слова — С ней новые появились. Но мне помогают мои два новых друга! Гарден и Ва-

— Мы не друзья. - рогатый совсем охолоднел — Мы за вознаграждением пришли.

Костюмер, однако, совсем не ожидал, что проводник обратится к нему, тем более так грубо. По их законам, такие спасатели действительно могли попросить прибавки или полную сумму у родственников и других близких спасённого, но к такому прибегали очень редко.

Саншайн пыталась жестами показать, что той приходится подыгрывать, и что этот молодой фавн уже окончательно довёл своих ближних, но, к сожалению, из-за ракурса и одних лишь копыт, полностью понять сообщение малышки не получалось.

— ..А вы были у камерленго? - изобретатель насторожился, получив негативную реакцию от красноглазой.

— Как раз туда собирались. - Варден уже развернулся и отправился к двери — Нечего нам тут делать. Пойдём.

Наконец-то, тот ничего не видел! Ушастая мигом попыталась показать, что не стоит пока торопиться, не боясь реакции лани и давнего знакомого. Хоть та не совсем понимала, зачем всё это нужно, рогатая старалась подыгрывать вместе с земнопони. Как бы странно, местами, это ни звучало со стороны:

— Неужели? Нечего делать? - усмехнулся Панаш — Может, рассказать вам об истории города? Об основных преданиях? А там и договоримся насчёт награды..

— Нет. — надоедливый настаивал на своём. 

— Всегда хотела узнать! - фавн оставалась полной энтузиазма - И Сан, думаю, не против. Да?

— ..Мы уже слышали это всё сотню раз от других. Пойдём!

Конечно же, возмущение не остановило рассказы стилиста, от которых невозможно отказаться. Хоть про саму историю и правителей он не говорил — вероятно, потому что публике мало что известно — про остальные новшества он знал, как никто другой. Много чего он привнёс сам лично.

Особенно гостью Империи удивило кристальное сердце — артефакт, крутящийся в середине города и защищающий его ото всех проблем извне. Бури, других природные напасти — всё идёт мимо благодаря нему. Как оказалось, магический газ привязался к этому кристаллу в виде сердца из-за платины. Даже тут, законы физики и магии оставались теми же.

Про моду все уже слышали действительно много раз, но вот про трубано — почти никто. Громкий инструмент собирались поставить прямо в главной башне, и звук должен распространяться равномерно как на сам замок, так и на главную площадь под ним. Без иллюзий тут не обойдётся.

И если кристаллы, в теории, могут помочь с решением проблемы, магию использовать для этого не стоит — невидимые, кустарные попытки усилить или ослабить звук, сразу же вскроются. Конь, конечно, мастер, но против этих стекляшек не попрёшь — уж слишком они малоизученные и привередливые. Однако, очень полезные.

И котелок получится превратить в алхимическую лабораторию, и увидеть невидимое удастся. К тому же, эти камни чуть не стали поводом для геноцида. Но главным достоянием, как многие считают, это придача новых красок после прохождения через них света. Про свет, правда, местные понятия достаточно искажённые..

— ..Вы ведь знали, что мужское семя — плотный свет? - Ардент-Вайбрант на полном серьёзе ведал фольклорную небылицу - Мы все — дети Солнца, и появляемся за счёт этого самого света!

— Это.. Имеет смысл. - Саншайн мысленно отмахнулась, хоть и звучало для неё пугающе правдоподобно и логично — ..А тебе не жалко, ну, лишиться святости?

— Красота требует жертв! - мерин вовсю усмехался — Нисколько не стыжусь своего поступка — наоборот..!

— Это всё, конечно, здорово, но нам нужно идти. - рогатый сильно утомился и рычал от недовольства — Взяли деньги и пошли.

— ..Нет!

Пегас не выдержала этого давления. Уже не оставалось отмазок, но и следовать к бастиону нельзя, совсем! К счастью, всё осталось на своих местах. Относительно — никто не отрёкся от предоставления помощи, а сердитый дальше возмущался.

— Сан? Если тебе есть что сказать, то скажи. Хотя бы мне — или нашему стилисту. - рогатая подошла к пони поближе — Я понимаю, что мы не так знакомы и ты вряд ли доверяешь, но я обещаю, что всё будет хорошо.

— ..Только наедине, ладно? Панаш, можно пройти в мастерскую?

Оказывается, конь увлекался не только интерьером — тут и ловушки, и укрытия.. Не хватало, разве что, лишь собственной кузни в складу. Однако, ушастая понимала, что не время глазеть и медлить, и прошептала лани о том, что её так беспокоило, не отходя далеко от двери:

— За мной следят. Кто-то из Эквестрии, и я не знаю, кто! Возможно, он хочет меня убить, я не знаю! Я боюсь!

— Поэтому ты “потерялась” и так странно себя вела?

— Конечно! Он сразу же узнает, что я тут, если местные пустят слухи! Нельзя, чтобы об этом узнал кто-то старш-

— Я так и знал. - заголосил Варден — Я знал, что ты нечистая!

   В глаза сразу же бросились светившиеся рога оленя, отражённые дверным проёмом. За такое наглое подслушивание пристыдить мало! Откуда тот вообще знал о таком специфическом заклинании? И ладно, если бы мелкий фавн остановился, но на этом возмущение не закончилось:

— Нужно было сразу обо всём рассказать! У нас могут быть проблемы! Нам нужно сообщить властям!

— Ты полорогий или пологоловый? - лань уже думала его забодать — Ты хочешь испортить несколько жизней?! Они не помогут!

— Я хочу спасти наш род! - в голосе оленя чувствовался страх — Если они узнают, что мы молчали, то-

— Никто не узнает, если мы сами не расскажем! Ты только принесёшь этим проблемы! - Гарден подошла к дурачку слишком близко — Хватит вести себя, как Ребьюк!

Однако, Варден уже не слушал свою подругу детства. Он зациклился на своей мысли настолько, что выбежал из студии сразу же, как только Гарден к нему приблизилась. Друзья отреагировали слишком поздно, и глупец умудрился скрыться. Пони, от отчаяния, взялась за свою голову..

— Найду — убью! - олениха всерьёз гневалась на беглеца.

— Не время. - мерин старался держать спокойствие — Вам нужно бежать, через чёрный ход.

— А как же ты?

— Мне ничего не сделают, я их задержу. - конь подтолкнул компанию к внутренней части мастерской — Кто-то идёт. Скорее!

Не прошло и минуты, как кто-то без стука ворвался в заведение стилиста. Парочка еле успела спрятаться за дверью перед тем, как стражники вошли внутрь дома. Варден чисто физически не мог успеть сообщить о чём-либо, кому-либо, а это значит только одно.

За оранжевой действительно следили всё это время. Или, по крайней мере, большую его часть — и не понятно, по чужому приказу или самолично. Судя по звукам, толпа сопровождала кого-то ещё — в почти бесшумной броне, ещё и с кантерлотским акцентом. Агрессивная толпа только подталкивала компанию к скорому побегу.

— Здравствуйте! Чем обязан ва-?

— Инквизиция. - чей-то молодой полу-басистый голос давил своим высокомерием — Вы не видели мелкую, рыжую лошадь?

— Мелкую и рыжую? Нет, не видел.

— А мне кажется, что видели. Обыскать тут всё!

Друзья всё никак не могли найти выход среди этого хаоса из украшений и декораций. Компания старалась не шуметь, ловко проскакивая через множество деревянных модулей. Но чем сильнее те пытались, тем сильнее слышен цок копыт. То ли их, то ли кого-то, кто шёл рядом с ними.

— Я не думаю, что вам стоит тут находиться. - мерин так же высокомерно и холодно отвечал молодому коню.

— Кажется, ты не понял, с кем имеешь дело. Тебе имя Серендипитус ни о чём не говорит?

— Кажется, это ты не понял. У меня приказ лично от его сиятельства, короля Сомбры — собрать новое музыкальное произведение искусства для-

— Нет, это ты не понял. - из приёмной послышался неприятный металлический щелчок — Ардент-Вайбрант Панаш может с лёгкостью лишиться своей жизни. Или её смысла.

Вдруг, кто-то выбил стекло у входа. Кто бы это ни был, он настроен серьёзно и уверенно. Может, это всё тот же самый синеволосый! За секунды происходило столько, что оранжевой хотелось кричать. И только появившаяся из-за угла дверь успокоила крылатую.

— Вы же понимаете, что случится, если такая личность, как я, внезапно пропадёт? Вам же отчитываться, если вы испортите городской сюрприз..!

— Мне не нужно ни перед кем отчитываться, кроме принцесс. Говори, где эта мелочь.

— Если король узнает об этом.. - голос стилиста резко оборвался за звуками заклинания.

— Не узнает. - Серендипитус обратился к разбойникам в доспехах — Пошевеливайтесь, иначе несчастный случай станет фатальным. Вы же не хотите оправдываться перед королём?

Как же повезло, что дверь сзади оказалась открытой! Только вот, кажется, её вскрыл кто-то из головорезов. Стоило друзьям повернуться в другую сторону, как они увидели одного из них! Конь уже собрался закричать при виде беглецов.. Но товарищи оказались быстрее. И эффективнее.

Гарден навалилась на законника и заставила его замолчать своими рогами. Хаотичные кости буквально заткнули коню рот и вынуждали жеребца пятиться назад к так удачно расположенной позади него гильотине. Саншайн вовремя сообразила и ударила задними копытами по конструкции, и острый лист металла окончательно заткнул гвардейца.

На шум сбежались остальные, но они не нашли ничего, кроме обезглавленного тела. Проводника и ведомого уже след простыл — дверь не поддавалась, словно она оставалась закрытой всё это время. Как хорошо, что на заднем дворе стояли коробки и громоздкие предметы!

Однако, расслабляться пока рано. Среди ищеек присутствовал единорог — вероятно, тот, кто вёл переговоры; уж слишком характерный звук у заклинания и последствия после него. Нельзя останавливаться, нужно бежать! Но куда?

Что, если другие дозорные знают о том, что кого-то нужно поймать? Что, если они уже ищут оранжевую бунтарку? Если бы не лань, так хорошо знающая окрестности, пони никогда бы не сумела пройти и пару шагов от мастерской. Прятки по дворам и долгое ожидание в тени — единственный путь выбраться живым.

Терпение и усидчивость помогли друзьям миновать патруль за патрулём, и по наступлению ночи, парочка уже топтала снег в полном морозе и одиночестве. Музыка и радостные возгласы сменились на свист ветра, а ощущение времени, словно, полностью пропало. Одна нога всё ещё чувствовалась у цитадели, а другая — в сугробе.

Глава IX: Многолетняя мерзлота | Часть III: Вечный страх

Непосильный мороз чувствовался не таким уж сковывающим по прошествии времени. Гарден вела Саншайн подальше от тёплого парадайза по возвышенности, сквозь полугорки. Отсутствие ветра не доставляло такого дискомфорта, как в начале пути, пусть и в горах, на самом деле, куда холоднее.

Однако, в компании длинношёрстой, застывший мир казался куда теплее — и благодаря тёплой шерсти, и благодаря разговорам на самые разные темы. В основном, лань расспрашивала пегаса о жизни в Эквестрии, но нередко те же вопросы звучали в обратную сторону.

— ..У нас нет какого-то места, где мы прям живём. Точнее, появилось не так давно, пару-тройку десятков лет назад. Но мы, по сути, всё ещё не имеем какой-то страны или типа того.

— А что вы делали до этого?

— Мне всего двенадцать, мы с Варденом появились уже после оседлости наших кланов. У них даже названий нет! Мы ничего из себя не представляем и вечно прячемся..!

Фавн очень негативно относилась к текущему лидеру общества оленей. Вместо отстаивания своих прав и повторения подвигов предков, они стараются заниматься земледелием там, где невозможно что-либо выращивать. Лишь всякую мелочь, которой вовсе не прокормиться.

Если верить былинам и легендам, раньше рогатые были не просто символом полу-полярной части мира, но и известными, честными воинами. Пусть у них не было таких знаний в области заклятий, об оленях говорили и на остальной части континента. Пока не появились сёстры.

История умалчивает, что случилось дальше. Знал Мунрайз — и знал подробно, но к нему не представляется возможности попасть. Риск держался выше, чем когда-либо ранее; лань пока не знает о чейнджлинге, а её познания в телепортации могут быть даже более тусклыми.

А ведь, это занятие крайне деликатное. Ладно ещё, перемещать мелкие объекты или себя на короткое расстояние, но тут речь чуть ли не о тысячах километров. Любому такие переносы будут даваться с трудом. Саншайн сполна ощутила это на себе, когда оказалась непонятно где, по своей вине.

Даже сейчас, она всё ещё находилась в какой-то глуши, пусть и в компании знающего окрестности. Зато, в таком коллективе выживать в разы легче — могут подсказать, что можно есть, а что нет; где лучше пройти по прямой, а где лучше обойти. Не хватало, разве что, возможности искупаться.

— Зачем мы идём к вашим, если ваш главный такой глупый?

— Потому что больше некуда. Может, нам удастся уговорить Ребьюка! Ну как упустить такую возможность вернуть былую славу и заявить о себе? Я хочу дальше помогать другим, но не за гроши. Этого еле хватает на семена подтравников!

— Думаешь, нас поддержат твои? Варден пытался нас продать!

— ..Не знаю. Но я верю, что у нас получится! Ты сможешь их воодушевить! Сама же про Хуфград говорила!

Равнины сменялись холмами, резкими горами, и наоборот. Только теперь, местные жители кардинально поменялись, и здесь они проживали исключительно в пещерах. Страшные, со светящимися глазами и перепончатыми крыльями — самые настоящие летучие мыши с копытами заменили мягких пушистиков, живущих на воле.

— ..Просто не трогай их, и они не тронут тебя.

— Но у них такие огромные клыки!

— Тише, не кричи! - лань уверяла вполголоса - Они фрукты едят, и грибы — зубы у них не для пони. Пока ты не начнёшь вопить и провоцировать.

Слепыши действительно имели анатомию тела, как у пони, за исключением носов и странных крыльев. Диковинная шерсть и огромные уши только сильнее намекали на истинное происхождение этого странного вида. Дискорд постарался и тут, решив так, видимо, пошутить.

Потому как бэтпони не способны даже на речь, а чужие слова и звуки они воспринимали, как препятствие. Для них это не более, чем возможность видеть, какими бы страшными они не казались. Не будет шума — будут визжать сами из-за недоразвитых, но красивых глаз.

А ещё, мыши боялись огня. Крылатые бестии готовы разодрать в клочья любого, кто посягал на еду в пещере. Однако, резкие огоньки и необычайное тепло они чувствовали ещё как, и не приближались к голодным копытным. “Съешь, или будешь съеден.” — как сказали бы тогдашние олени.

— Когда-то, мы даже делили с ними пещеры. Ну, пытались — на всех еды не хватало. Орехи есть нельзя — заболеем тем, что белки теперь переносят — и поверь, ты не хочешь знать, что это такое.. Потому наши и искали другие способы прокормиться. Пока кто-то не начал помогать путешественникам и переселенцам..

С того момента, отдельные личности стали видеть в рогачах не только мутантов и варваров, но и спасателей и истинных властителей этих земель. В этой вечной зиме доминировали именно они, а не варги или летучие мышепони. И всё же, расизм никуда не уходил.

Он только сколачивался и проявлялся всё сильнее. Никто не обращает внимание на кого-то якобы низшего, пока тот не представляет опасности — бараны, овцы без рогов.. А здесь, у них всех есть привилегии и даже работа без надзора. И те и другие всё равно боялись друг друга, как животные, загнанные в угол.

Оленей, в итоге, загнали в угол буквально. Вернее, они загнали туда сами себя. Очень далеко, крайне высоко над уровнем моря, располагались две деревни, к которым не приближался ни один чужак. Кроме Саншайн, под присмотром Гарден.

При виде солнечной пони, некоторые останавливались и бросали свои дела. Они смотрели на крылатую с настоящим страхом. Или недоверием? Годы гнёта сделали из них рабов своего сознания, а глава только поддерживал такое мышление. Он боялся больше всех.

Иначе, зачем жить в палатках, мысленно готовясь к очередному выселению? Почему стены готовы сложиться от одного движения, дабы забрать их с собой? Никто даже не думал о том, чтобы построить свой собственный дом — тёплый, уютный, удобный..

Старый воин вздрогнул, подпрыгнул и чуть не закричал при одном только виде оранжевой пони. Если бы не присутствие молодого оленя, то лидер двух деревень проткнул бы со страха солнечную тушку своими острыми рогами. А так, он просто согласился с предложением Гарден погостить.

— ..Спасибо. - пони с удовольствием пила местное угощение в виде простого кипятка — А как вас зовут?

— Хашт Ребьюк. — олень крутил какую-то коробочку на столе — Гарден, наверное, тебе уже обо всём рассказала.

— Что рассказала? Вы о чём? - солнечная скосила голову на бок.

— Вот как.. Тогда, слушай.

Пока старый рогач рассказывал свою историю и историю кланов, он не переставал теребить непонятный деревянный кубик. Тот, словно, пытался расположить фигурку в определённом направлении, но у мужика всё никак не получалось. Она то загоралась, то нет, с погрешностью в сантиметры.

Он говорил и об объединении двух народов с разными идеологиями, и о великой битве, но абсолютно всё летело мимо ушей малышки. В какой-то момент, ушастую привлёк этот артефакт настолько, что она просто не могла больше молчать:

— ..А что это такое? - крылатая перебила правителя.

— Воксвисир. Он позволяет говорить на расстоянии.

— А как он работает?

— Нужно направить его в сторону второго, и тогда голос будет слышен с другой стороны. Владельцу второго воксвисира нужно сделать то же самое, чтобы быть услышанным.

Однако, зачем тот пытается включить артефакт? Рогатый изо всех сил пытался направить его в нужную сторону и будто бы не замечал, что слушатели зациклились на вещице старейшины. Когда давление со стороны оказалась для него непосильным, то пошли оправдания:

— Мы хотим позвать помощь.

— Помощь? - фавн уже о чём-то догадывалась — Что тебе рассказал Варден?

— Н-ничего. Вардена тут нет. - лидер, кажется, держал окружающих за дураков — Мы просто хотим наладить связь. Так жить становится всё сложнее и сложнее..

Хоть и любопытство солнечной удовлетворилось не полностью, она могла слушать рассказ дальше без особых проблем. Пусть та и не понимала, к чему, поначалу, ведёт старик, пони пыталась ему верить и охотно слушала о былых днях Ребьюка. И о том, почему олени тут осели.

— Я вёл всех нас на перевёртышей. У нас — меня не было еды, не было ничего. Нам — мне не оставили выбора. Я должен был дать надежду другим. Это был единственный шанс..

— Ближе к делу, ну! - лань совсем не уживалась со старческой задержкой.

— Не перечь! - старейшина огрызнулся на олениху — ..Это была бойня. Мы — я кромсал жуков, жуки кромсали нас. Они просто защищали свой дом, а нам — мне нужна была еда. Поэтому мы напали на самое сердце, и мне досталась самая тяжёлая ноша..

Красноглазой не понадобилось никаких жестов или дополнительных объяснений. Над Ребьюком висели его же опавшие рога, застрявшие в большом безногом панцире янтарных оттенков. Формы и узоры костей были точь в точь, как у растущих у того на голове рогов.

Чтобы выжить, один вид почти вычистил второй. Почти, ведь некоторые насекомые чудом сбежали. Чтобы сохранить свой род, королева приказала всем уходить — куда угодно, лишь бы спастись. Разделяющие идею автономные дроны последовали за ней, наплевав на указания.

Королева тянула время со своими разведчиками, пока трутни с референтами прыгали со скал в ледяной океан. Она пожертвовала собой, чтобы остальные имели шанс найти новый дом. Захватчики, в конце концов, одержали победу и заимели себе как стоянку, так и запасы пищи..

Но даже эта еда закончилась. Не осталось геля, тушки насекомых перегрызли, а сам улей снесли, ведь такое съесть нельзя, а вид здания отпугивал как самих оленей, так и всех остальных. Зато, можно честно помогать другим за гроши. Какими не купить даже хлеб.

— Мы должны выжить, любой ценой..

— И поэтому вы готовы были съесть невинных чейнджлингов?! - у крылатой отпало всякое желание слушать и сочувствовать — Вы могли договориться! С ними можно вести дела! Я с ними разговар-!

— Чтобы нас дальше считали изгоями из-за дружбы с врагами?

— Они не враги! — внезапно, выпалила олениха — Нет ничего зазорного в общении с перевёртышами!

Если бы Гамбит не прятался, он бы обнял умную лань. Фавн подавала очень яркий пример остальным — некоторые олени, завидевшие конфликт через полу-крытую палатку, присоединились к ней. Хотя бы мысленно, оставив свои обязанности, ибо разочаровывать правителя мало кто хотел. Особенно часть его личного общества.

— Мы сидим на месте и голодаем, когда можем жить с другими и вместе что-то делать! Мы хорошо ориентируемся в лесах и снегах — ты сам говорил, что наши предки родом из Эквестрии!

— Мы должны слушать других, чтобы выжить!

— Ты даже не слушаешь меня! - у оленя сломался голос от возмущения - Ты не слушаешь нас!

— В Хуфграде все друг с другом общаются и живут в мире, и это недалеко от Кристальной Империи! - добавляла крылатая — И в самом городе к вам относятся нормально!

— Мы должны быть лучше, обязаны слушать тех, кто относится к нам-

— Без уважения?! - солнечная не давала договорить оленю — Чем вы лучше, если слушаете глупцов, считающих себя лучше? Вы становитесь хуже них, вы стараетесь потакать идиотам без совести, принципов и ума, а они готовы вас приравнивать к скоту только потому, что у вас рога другие и шерсть теплее! Довольно!

Как по команде, Гарден и близкие ей по характеру рогатые уже собирались поднять самый настоящий бунт и выразить своё недовольство на новом уровне. Однако, в тот же момент, произошло что-то громкое совсем неподалёку, как только пони произнесла последнее слово. Стоящие у палатки, за её входом, резко замолчали.

..И перестал гореть огонёк на воксвисире. Кто-то слушал весь разговор! Кто-то, уже шедший в сторону большого тента, чьи шаги раскрывались лишь хрустом снега. Кто-то, кто не побоялся показать себя и растолкал не освободивших ему дорогу. Кто-то, с длинным рогом и синими волосами.

Это он. Это тот шпион, что следовал за солнечной ещё с Цокбурга и пробежал за ней — вместе с ней через всю страну, но для чего? Если бы он хотел убить, то давно бы это сделал. Знает ли он о Муне? Столько вопросов, но конь совсем не намекал на ответы..

— Саншайн, это Газл-

— Серендипитус. - всё тот же кантерлотский голос перебивал речь и мысли всех вокруг - Этого достаточно. Я услышал достаточно.

— Ребьюк! - Гарден не обращала внимание на грозного жеребца — Как ты мог? И ты, и Варден, вы-!

— У нас — меня нет выбора! Мы должны выжить!

Единорог совершенно не желал терпеть такого наглого поведения и мигом сотворил то же заклинание, которое ощутил на себе Панаш. Буйная лань вмиг успокоилась и через секунду упала на снег, оказавшись без сознания. Все остальные испугались и попрятались от злого кантерлотца. Все, кроме Саншайн.

— У нас все придерживаются порядка. - конь ходил вокруг малышки — Все равняются на своих покровителей, и все их слушаются..

— Я не буду тебя слушать!

— А стоит. Твоё неповиновение уничтожило столько прекрасного, свело на ноль много работы, унесло столько жизней.. Но ты ведь и так об этом знаешь. Этим действиям нет никакого прощения или обоснования, но я снизойду и позволю тебе попытаться оправдаться. Ты хоть что-нибудь создала, чтобы хотя бы сравниться с этими разрушениями?

На крылатую свалили все беды мира. Все попытки исправить проблемы, созданные злодеями для эквестрийцев и других существ, внезапно, оказались самым страшным преступлением. Рвение разобраться с неправильными ситуациями быстро перетекло в одержимость.

Пони не тянулась к оружию, не думала бежать или драться, хоть и понимала, что, быть может, стоит закончить всё тут, прямо сейчас. Саншайн нисколько не боялась того, что её могло ждать; её наполняла злость. Злость от несправедливости и абсурда, от которых страдали другие.

Пегас крепко прижала к себе сумки с полным осознанием происходящего.

— Дружбу.