Лунная дорожка
Глава 4. О друзьях, познающихся в беде, костюмах и настоящем гвардейце
Трое весело болтающих пони шли по дорожке в направлении Бэрриконта. Солнце хоть и давно миновало полуденную черту, но до заката оставалось ещё далеко, и Дитзи не опасалась, что друзья станут невольными свидетелями её преображения.
На душе у неё было тепло: до последнего она опасалась, что случится если не драка, то громкая ссора, которая испортит не только всем настроение, но и сам весёлый праздник на ферме.
Обошлось.
Как она и думала, синяк брату поставил Сид: Корн нарочно выпустил свиней, чтобы запереть Дитзи, и лишь потом посвятил брата в свой «гениальный» план. Слово за слово, и оба Спота дошли до копытоприкладства. В то же время на ферму заявились Иствинд и Найт Блюм, решившие не оставлять подругу в одиночку на её «миссии» и готовые прорываться чуть ли не с боем.
Оказанное им гостеприимство стало немалым сюрпризом, равно как и приглашение присоединиться к веселью. Во время прорыва Пестряки понесли потери в виде трёх початков, двух мисок кукурузных палочек и бесчисленного множества яблочных канапе. Когда же отдувающиеся «бойцы» одолели редуты из столов, то как раз застали драку братцев.
Иствинд первым бросился разнимать их, но преуспел только, когда Найт Блюм подсобила ему телекинезом. Когда куча мала распалась и выяснилось, что именно стало её причиной, все жеребята разом отправились вызволять Дитзи. И какой же ошалелой стала морда у Корна, когда пленницу не застали на чердаке.
После этого они кинулись обшаривать дом сверху донизу, стараясь не привлекать внимания взрослых. Им сильно повезло, что большинство комнат оказались заперты — и что уже снаружи услышали голос Дитзи в сараюшке.
Конечно же, на время поисков Пестряки и Иствинд с Найт Блюм заключили перемирие. А когда жеребята всей компанией собрались на заднем дворике, то воцарилось молчание. Все смущённо переглядывались, переминались на месте, но ничего не говорили и не делали. Дитзи, которую пробрало на смешок, тихонько кашлянула — как по команде, вперёд вышли Иствинд и Сид Корн и мгновением позже лёгонько стукнулись копытами.
И немногим позже табунчик вышел к остальным празднующим. В пиру, танцах и играх исчезла вся та немногая неприязнь, испытываемая жеребятами друг к другу. Даже Иствинд перестал всё время ждать подвоха и втянулся.
Хотя всё это время Дитзи не терпелось поскорее поговорить с Фрутти Джюс, торопиться было некуда: всё равно днём в Приюте спали. Поэтому она с лёгким сердцем оставила это дело на вечер и веселилась со всеми наравне. Положа копыто на сердце, праздник на ферме Спотов ей нравился больше, чем в городском парке. Все пони здесь были близко знакомы друг с другом и просто радовались окончанию тяжёлой страды.
«Мы славно поработали и славно отдохнём!» — эта песня так часто звучала, что ещё долго вертелась на языке у Дитзи даже после того, когда она наконец-то покинула праздник. Поправляя на боку пухлую сумку с гостинцами, она чувствовала странное воодушевление: то ли от долгого веселья, то ли от мысли, что друзей у неё прибавилось. А ведь скоро ещё Ночь Кошмаров — и жеребята из Бэрриконта непременно познакомятся с приютскими! И ещё она непременно придумает, как признаться маме; в конце концов, вечность скрывать крылья не получится. А мама добрая, поймёт. Надо только с мистером Эвернайтом посоветоваться!
Как-нибудь.
Наверное.
Но для начала Дитзи захотела попить: погода стояла не по-осеннему тёплая, а от сухой дороги и убранных полей поднималась пыль, сушившая горло. А в сумке что-то так соблазнительно булькало…
Нахмурившись, Дитзи заглянула внутрь и после недолгих поисков вытащила на свет незнакомую квадратную бутылку. Когда же кобылка открутила пробку, в нос ударил сногсшибательный запах «нектара» дедушки Скотча. Это-то как у неё оказалось?!
— Как тебе трофей? — внезапно спросил сбоку Иствинд.
Дитзи сперва не нашлась, что сказать. Во всей суматохе она совершенно забыла о своём обещании! Но и друг тоже хорош: ладно бы, действительно что-то на память взял, а так…
— Полнейшая пакость! — вырвалось у кобылки.
— А ты откуда знаешь?
— Случайно попробовала. Думала, вкусно, но в жизни такой гадости в рот не брала!
— Поддерживаю, — поддержала её Найт Блюм, чем немало удивила Дитзи.
— Ничего вы не понимаете! — фыркнул Иствинд. — Это же напиток настоящих гвардейцев, да ещё запрещённый!
— И правильно, что запрещённый! Его нельзя пить жеребятам, — вспомнила Дитзи слова дедушки Скотча, но Иствинд только фыркнул:
— Подумаешь! Мы вообще многое делаем, что жеребятам не положено.
— Не мы, а ты, — вставила Найт Блюм.
— Ну конечно, — не сдавался жеребёнок. — А по ночному лесу я один бегал. И по ночам монстров ловил.
Друзья переглянулись, и Найт пожала плечами: что есть, то есть. После чего все трое прыснули со смеху.
А Дитзи в очередной раз проняло тёплым чувством в груди, ничуть не напоминавшим отчуждение и одиночество, что преследовали её до прибытия в Бэрриконт.
«Как же хорошо, что я всех тут встретила, — подумала пегаска. — И Найт, и Иствинда, и ребят из приюта с мистером Эвернайтом… как будто кто-то специально привёл меня сюда».
Эта мысль едва не заставила её остановиться. А вдруг и правда? Вот ведь как всё складно вышло: приезд в Бэрриконт и новые друзья, знакомство с ночными пони и обретение крыльев, теперь вот фотография родителей Фрутти.
Как в настольной игре, где ведущий ненавязчиво ведёт игроков по сюжету.
Кобылка помотала головой. Как такое вообще кому под силу? А главное, зачем? Привести под сень Ночи одну ничем не примечательную кобылку? Найти родителей другой?
«Бред какой-то», — решительно подумала Дитзи, а вслух спросила:
— Неужели ты это в одиночку выпьешь?
— Почему в одиночку? Как я могу не угостить своих дорогих подружек?
— Я не буду, — хором кобылки мотнули мордочки. И пока Иствинд не обиделся, Дитзи добавила:
— Мы же не гвардейцы и даже не собираемся ими становиться.
Всё равно пегасёнок нахохлился:
— Девчонки…
На что кобылки так дружно фыркнули, что все трое не выдержали и снова рассмеялись.
— Мне эта идея не нравится, — сказал Эвернайт.
В то же мгновение всё юное население Приюта притихло: Дитзи и Фрутти прекратили обсуждать детали костюмов, Джерри перестал хрупать кукурузными палочками — чем тут же воспользовался Арчи, утащив бумажный пакет с фермерскими гостинцами из-под носа брата.
— Но не настолько, чтобы вам это запрещать, — договорил жеребец. — Кроме того, вы всё равно меня не послушаетесь и так или иначе сбежите. Верно?
Взгляд золотых глаз упёрся в близнецов, тут же состроивших умильные мордочки. Впечатление немного портили надувшиеся, как у хомяков, щёки, и кукурузное крошево под носами.
— Решим, что так мы проверим, как вы поведёте себя среди обычных пони, — вздохнул директор. — Просто будьте предельно осторожны.
Дитзи украдкой перевела дух. Ну вот откуда у взрослых такая дурная привычка давать от ворот поворот чуть ли не в последний момент?
— Не волнуйтесь, сэр, я пригляжу за этими оболтусами, — негромко сказала Фрутти. — Чуть что, сразу погоню их обратно.
Судя по поникшим ушам жеребчиков, угроза была далеко не пустой.
— Фру, ну ты чего? — бормотнул Джерри, а Арчи замотал головой:
— Мы ж не совсем облака путаем.
— Да вот чего-то я сомневаюсь. Особенно после ваших кругов на кукурузном поле, когда нам всем пришлось аж две недели торчать в доме безвылазно.
— Ладно, — насупились жеребчики.
На мгновение-другое воцарилось молчание. Потом Джерри заметил исчезновение пакета и немедленно попытался отнять его у Арчи. В мгновение ока братья повалились на пол и принялись хлопать друг дружку крыльями и отвешивать тумаки. На удивление Дитзи, ни Фрутти, ни Эвернайт не попытались разнять их — директор разве что только поднял глаза к потолку. На писки и вопли явился Фрезер и с минуту понаблюдал за достойной жеребяток, а не почти взрослых жеребчиков потасовкой.
— Пусть идут. Им как раз только конфеты и собирать, — с ехидцей фыркнул он. Затем подошёл к барахтающейся куче, зубами ухватил первый попавшийся хвост и дёрнул — как морковку из грядки. Громко ойкнули, и один из драчунов — им оказался Арчи — отскочил назад. Скакнувший в сторону Джерри победно вскинул копыто и продолжил лакомиться.
— Да отпусти ты… сам не пойдёшь, что ли? — проворчал проигравший близнец, несколькими взмахами приведя хвост в порядок.
— Жеребячий праздник, — фыркнул Фрезер ещё громче. — Мы с Квикфиз найдём занятие и поинтереснее.
На что Джерри тут же посоветовал:
— Только кровать не сломайте.
За что сразу схлопотал сгибом крыла по затылку от проходившей мимо Марты, но, судя по его ухмылке, не пожалел о сказанном.
И никто не заметил, что отвернувшаяся Дитзи прижала покрасневшие ушки. Для неё близкие отношения между особенными пони были хоть и завлекательной, но слишком смущающей темой.
Когда-то давно она спросила об этом у мамы, но Астра только улыбнулась и пообещала, что всё расскажет, «как только придёт время». И добавила при этом:
— Если сама не поймёшь к тому времени.
И Дитзи терпеливо ждала то самое время поначалу. И как-то потихоньку позабыла, благо, в жизни имелось много чего занятнее. После же того кошмара она вовсе перестала интересоваться подобным: боль так прочно прописалась в жизни молодой кобылки, что заслонила всё остальное.
Но сейчас вопрос об особенных пони снова взволновал её… и вдобавок, почему-то смутил. Хотя, в целом, она уже знала, что к чему: попадались ей в копыта медицинские энциклопедии, где всё было подробно расписано.
Сейчас же близнецы, как назло, переглянулись и вместе хитро подмигнули Фрезеру — на что молодой жеребец ответил тем же и самодовольной ухмылкой.
Уши Дитзи вовсе раскалились — хоть свечки зажигай.
И пока никто не заметил её состояния, кобылка постаралась увести разговор в другое русло:
— Ребята, нам надо поработать над костюмами.
Затея удалась: недоумённые взгляды жеребят впились в Дитзи.
— Зачем? — Фрутти склонила голову набок. — Мы, кажется, решили, что все пойдём в костюмах… самих себя?
— И чем наши «костюмы» нехороши? — поинтересовался Джерри, разглядывая себя.
— Вот именно! Они слишком хороши, — с нажимом сказала Дитзи. — Посудите сами: ни швов, ни застёжек, ни-че-го. И получается, что этот… костюм… надевается как чулок: целиком. Кто-нибудь да заинтересуется.
Ночные пони переглянулись. До сих пор они и не думали как-то замаскироваться; и в том была немножко вина и самой Дитзи, не сообразившей об этом в самом начале. А теперь времени оставалось в обрез.
— Нужно одеться, — первой подала идею Фрутти. — Тогда все подумают, что крепления крыльев под одеждой, а шерсть покрашена.
— Надо ещё сделать фальшивые пернатые крылья, — добавила Дитзи. — Но такие, чтобы как раз перепончатые казались ненастоящими.
— А как быть с глазами? — спросил Арчи, но Дитзи уже об этом думала и ответила:
— Наденем маски, как у Чудо-Молний, и будем говорить, что там такая плёнка.
— Что ж, — сказал внимательно слушавший Эвернайт, — вижу, вы намерены серьёзно подготовиться. Успеете ли?
— Конечно, — улыбнулась Дитзи. — И вообще, осенью столько праздников, а вы все как бы ни при чём.
Улыбки, которыми наградила её новая семья, заставили кобылку почувствовать тепло.
— Ты прям заботишься о нас, — медленно проговорил Арчи, недоверчиво подняв бровь.
Дитзи нарочито неторопливо расправила крылья, не сводя взгляда от жеребёнка.
— Это меньшее, что я могу сделать для вас.
…Несколько позже Дитзи подловила Фрутти, когда та читала в одиночестве и негромко сказала:
— Можно тебя на минутку? Я должна тебе кое-что показать.
— Что, зубки растут? — хихикнула ночная кобылка, но увидев серьёзное выражение мордочки подруги, нахмурилась. — Что-то случилось?
— Не совсем. Смотри, что нашла.
С этими словами она извлекла из кармана старую фотографию и показала Фрутти.
Та несколько секунд смотрела на улыбающихся из прошлого пони, а потом подняла взгляд блеснувших золотых глаз на Дитзи:
— Где ты это взяла?
— На чердаке в доме Спотов, — честно ответила кобылка. — Ну тех, которые фермеры. Вот их дедушка, а это, наверное, твой папа. Мне сказали, что его зовут Беллефлёр.
Фрутти ничего не сказала, только полезла в тумбочку, откуда вынула свой снимок. Даже одного взгляда хватило, чтобы понять: обе фотографии запечатлели одну и ту же семью.
— Это я… мы, — прошептала Фрутти, кончиком копыта показав на маленькую кобылку. — Поверить не могу.
— Об этом и хочу тебя спросить, — Дитзи старалась оставаться спокойной, хотя волнение подруги передалась и ей. — Ты совсем-совсем ничего не помнишь?
— Почти ничего, — ушки Фрутти грустно опустились. – Но спасибо. Можно я это возьму?
— Конечно! — Дитзи передала старое фото из копыта в копыто. — Не думаю, что дедушка Скотч сильно дорожит этой фотографией, она лежала в каком-то пыльном альбоме, который точно много лет не трогали.
— Спасибо! — Фрутти улыбалась, но в глазах её блестели слёзы. — Я обязательно поговорю с Эвернайтом об этом!
Бывшая пегаска подалась вперед и обняла подругу ногами и крыльями:
— Не плачь, ну чего ты… это ведь только фото…
— Ты не понимаешь, — всхлипнула Фрутти. — Я ведь говорила, как хотела своих отыскать. Это… это как у тебя с крыльями! Моё самое заветное желание!
Дитзи при этих словах вздрогнула.
А ведь действительно, как бы она себя ощущала, потеряв не только папу, но и маму? Дядя Рафл, конечно, делал всё возможное, чтобы заменить кобылке настоящего отца, но это было невозможно. Хотя сейчас, когда боль больше не затуманивала разум и не озлобляла на весь мир, Дитзи признавала, что у Рафла почти получалось.
— Я уверена, ты обязательно найдёшь их, — сказала она вслух, пускай и думала иначе. Но этого вполне хватило, чтобы подруга уткнулась мордочкой ей в плечо.
«Ох, сено, я ж не спросила у дедушки Скотча, в каком городе сделали это фото! — мелькнула у кобылки запоздалая мысль. — Надо будет обязательно узнать… вдруг получится ещё что-нибудь выяснить и помочь Фрутти», — решила кобылка про себя, всё ещё обнимая подругу.
— Просыпайся, Дитзи.
Тихонько замычав, кобылка заворочалась, нащупала носом край подушки и зарылась под неё головой. Но даже там её настиг мамин поцелуй в щёку.
— Мр-м-м-м… ну ма-а-ам…
— С днём рождения, засоня, — ласковый шёпот раздался возле самого ушка.
Но для Дитзи он прозвучал набатом. Мигом проснувшись, она круглыми глазами уставилась на Астру. В голове потревоженными летучими мышками заметались мысли, что сейчас мама увидит вместо неё ночную пони. Но в комнате было светло, крылья оказались подмяты и лишь слегка топорщили одеяло сзади.
Фух, пронесло.
— Ма? — Дитзи отважилась вылезти из-под подушки, когда убедилась, что шторы ещё закрывают окно.
— Крепко же ты спала, — усмехнулась Астра Вэй, слегка прикрыв мордочку копытом. — Все пони уж скоро обедать сядут, а ты всё спишь. Чем таким ночами занимаешься?
— М-м-м… сплю? — усевшись на кровати, Дитзи почувствовала, как всклокоченная грива щекочет волосинками щёки.
— Читаешь, поди, когда все спят?
— Неа, — Дитзи преувеличенно сильно замотала головой, намеренно закрепив мысль матери. Не признаваться же, что ночью, когда все легли спать, снова летала в Приют — и это после праздника на ферме, на котором она изрядно утомилась.
— Ладно уж, ты теперь взрослая кобылка. Можешь и полуночничать сколько захочешь. Сильно только не увлекайся, — наклонившись, Астра снова потёрлась носом о щёку дочери. — Поверить не могу, какая ты уже большая…
— Ма-а-а-ам! — вспыхнула Дитзи, будто они и не были в комнате вдвоём.
— Ладно-ладно, ты теперь взрослая и серьёзная пони, — пряча улыбку, Астра неторопливо вышла из комнаты. — Я завтрак тебе на столе оставила, можешь ещё в холодильнике что-нибудь поискать, если не наешься.
— Спасибо!..
Дитзи не вставала с кровати, пока не стихли шаги мамы на лестнице. Только тогда она встала и покрутилась на месте, разглядывая себя. Как будто всё та же бежевая шкурка, всё та же алая грива лезет в глаза — ничего компрометирующего.
Кобылка облегчённо выдохнула, а затем снова глянула на себя. Странное дело: жить себе, жить, а потом в определённый день стать старше на год.
Теперь ей шестнадцать.
Предыдущие два дня рождения она не помнила; как договорилась с мамой, что это будет обычный день, так и повелось. Разве что с утра на кухонном столе тортик появлялся.
Немного подумав, Дитзи решила, что и сегодня у неё нет настроения закатывать вечеринку. Хотя вроде бы и болезни больше нет, и повод солидный: не каждый день всё-таки становишься взрослым пони.
Поэтому сегодня она расскажет об этом только Иствинду и Найт Блюм. Конечно, самые первые её друзья в Бэрриконте рассердятся, что она не предупредила раньше, но вряд ли сильно. А там можно будет вместе в кафе какое-нибудь заглянуть, погулять, снова в парк аттракционов сходить. И ещё заглянуть на ферму к дедушке Скотчу, непременно!
Пока что задумка выглядела вполне реалистичной.
К её выполнению Дитзи приступила сразу после завтрака — и мучительных раздумий над тортом, который, как и в прошлые разы, ждал кобылку на кухне. Наконец, скрепя сердце, она отмахнула ножом четверть и сразу же, пока не возникло соблазна, убрала кусок в сумку.
Бэрриконт готовился к Ночи Кошмаров.
В магазинчиках появились костюмы и всевозможные детали к ним, всяческие игрушки и сувениры, возле домов — разномастные тыквы. На центральной площади сколачивали дополнительные лавки и помосты. И разговоров только и было, что о костюмах и фестивале.
Трусящей по улицам Дитзи подумалось, что жители Бэрриконта очень любят праздники. Нет, конечно, все пони их любят, но именно здесь царила атмосфера всеобщего предвкушения, которая, казалось, объединяла в городке всех и каждого.
Какая-то часть кобылки хотела быть вместе со всеми, разделять с этими пони радости и печали, нырнуть с головой этот… спокойный восторг. Другая же сторона рассудка напоминала, что с недавних пор она здесь – чужая.
«Всё равно, — упрямо подумала кобылка, нахмурившись. — Оно того стоило».
Настроение у неё поубавилось. Отчасти оттого, что Иствинда не оказалось дома, и теперь приходилось топать к Найт Блюм, жившей чуть ли не на другом краю городка. Когда взору кобылки наконец-то предстала тихая улочка, сплошь застроенная одинаковыми голубенькими коттеджами, осеннее солнце уже поднялось довольно высоко и неприятно покалывало глаза даже сквозь темные очки.
Тихонько ворча, Дитзи взошла на нужные крыльцо и несколько раз постучала в колотушку на двери. Потянулись мгновения, однако никто не торопился открывать.
Закатив глаза и простонав, кобылка постучала снова. На сей раз её ушки дёрнулись, уловив приглушённый топот изнутри, потом ей показалось, что шевельнулась занавеска на окне рядом.
— Найт! Это я! — позвала Дитзи. В доме отчётливо ойкнули, громко процокали копыта — и в стремительно распахнувшейся двери явилась всклокоченная единорожка.
— Ты! Отлично! Поможешь! — на одном дыхании выпалила Найт Блюм и буквально втащила телекинезом опешившую Дитзи внутрь, тут же заперлась на все замки. — Наверх!
На второй этаж поднялись быстро и молча. У кобылки в голове зароились мысли одна другой хуже — но все они исчезли в коридоре, когда она отчётливо услышала хрипящий рык, перешедший в бульканье и причмокивание. Вмиг Дитзи застыла, распахнув глаза и представив огромного… нет, здоровенного тигра, хлюпающего воду из миски.
— Ох, опять! — всхрапнула Найт Блюм. — Заходи, полюбуйся!
Складывалось ощущение, что единорожка хотела захохотать и заорать одновременно. Вконец запутавшись, Дитзи вошла в комнату — и первым делом увидела Иствинда. Вернее, его голову: всё остальное тело пегасика было накрепко замотано в одеяло.
При появлении подружек он даже не шелохнулся, только приоткрыл рот и протяжно выдохнул с тем самым рычащим звуком, под конец пустив слюни. По комнате поплыл знакомый запах.
— Короче, это чудо в перьях заявилось ко мне с утра и выхлебало аж полбутылки того пойла! — расфыркалась Найт Блюм. — Побоялся, что дома от родителей получит, ну а моих сегодня нет. Ох, как его развезло! Вот просто за несколько минут! Я вообще хотела по магазинам пройти, костюмы посмотреть, а теперь сижу с этим дурнем, который решил настоящего гвардейца изобразить!
— Всё так плохо? — осторожно спросила Дитзи, не зная, кому больше из друзей сочувствовать.
— Мне хватило и того, что он попытался взлететь прям в комнате, тут же врезался головой в стену и грохнулся! — выпалила Найт. — Я аж испугалась, что сломал себе что-нибудь, а ему хоть бы хны! Отрубился и захрапел! Ну я его и замотала покрепче, чтоб никуда не делся. И хватит ржать! — прикрикнула она на Дитзи, у которой вырвался предательский смешок.
Но кобылку откровенно пробивало на смех. Да уж, хороший день рождения получился!
Несмотря на громкие и порой весьма неприличные звуки изо рта пегасика, «гвардейцем» он оказался смирным: знай себе спал. Остатки пойла же Дитзи с молчаливого согласия Найт Блюм вылила в отхожее место.
В ожидании, когда Иствинд проспится, кобылки отправились в гостиную на первый этаж, где славно провели время за чаем, беседой и журналами; да изредка ходили по очереди проведать пегасика.
«Явление Селестии народу» случилось далеко после обеда. Стукнула дверь, мигом заставив обеих кобылок повернуть головы к лестнице; вскорости на вершине той появилась шатающаяся фигура.
— Ох… привет, девочки, — обхватив голову крыльями, жеребчик медленно, пробуя каждую ступеньку перед шагом, спустился вниз. Совершенно не обращая внимания на выразительный взгляд Найт Блюм, он кое-как доплёлся до журнального столика и как подкошенный плюхнулся возле него, улёгшись головой на стеклянную столешницу. — Ух, холодненькая…
— Теперь понятно, почему принцесса Селестия запретила это пить, — сказала Дитзи, нарочно не глядя на Иствинда. — Только посмотри, во что превратился бестолковый, но вполне приличный пони от одной только бутылки.
— Твоя правда, — согласилась Найт, глядя на постанывающего от головной боли Иствинда. — Никогда не видела пони в столь жалком состоянии.
— Ну хорош!.. — взмолился павший в битве с зелёным змием пегас. — Девочки, простите!
— Пообещай, что больше так делать не будешь, — потребовала Дитзи, а потом спешно добавила. — И ничего не желаю слушать о напитке «настоящих гвардейцев»! Если бы Гвардия это потребляла, то принцессу Селестию было бы некому охранять!
Приоткрыв мутный глаз, Иствинд перевёл взгляд с одной подруги на другую, после чего опустил уши и буркнул:
— Обещаю…
Между тем настенные часы подсказывали Дитзи, что следовало бы поторопиться, иначе не успеть до заката. Сунувшись в сумку, она вынула завёрнутый в бумагу кусок торта и положила на столик.
— Угощайтесь, ребята! Мне сегодня шестнадцать исполнилось.
— А? — Найт Блюм оторопело уставилась на неё, а Иствинд даже приоткрыл второй глаз.
— Ну ладно, мне пора, а то засиделась! — сказав скороговоркой, Дитзи встала и бодрой трусцой направилась к выходу.
— Погоди, у тебя день рождения? А нам чего не сказала?! — возмутилась сзади единорожка.
— Да я как-то забыла, что он сегодня.
— В смысле за… а ну стой, паршивка! — гаркнула Найт Блюм, но Дитзи спешно ретировалась на улицу и сразу же припустила галопом.
До фермы кобылка добралась под самый вечер, когда солнцу совсем немного оставалось до горизонта. По-хорошему, следовало развернуться и задать стрекача до укрытия, пока не слетел «дневной» облик, но Дитзи откровенно не хотела возвращаться тогда, когда она почти добралась до цели.
Большую часть дороги снова пришлось лететь на бреющем полёте: надо успеть вечером переделать уроки и вздремнуть хотя бы с часок — и в Приют, помогать шить костюмы!
К счастью, ранним вечером, да в осеннюю пору встретить кого-то в поле было сложно. Кроме того, Дитзи выбрала дорогу, которая не только петляла между холмов, но и была окружена узкими полосами деревьев, защищающих поля от ветра.
Дедушку Скотча она увидела совершенно случайно. Уже выдумывала повод, как бы пройти в дом, когда заметила на краю фруктовой рощицы лежащую фигуру. Престарелый жеребец валялся под одним из деревьев на спине и неторопливо посасывал из фляжки свой «нектар».
Однако ж он всё-таки узнал Дитзи, и даже обрадовался. Правда, не встал и даже позу не изменил. Только похлопал копытом по земле рядышком, предлагая присесть.
— Эхма… чегось к нам занесло? — добродушно спросил он, с явным усилием ворочая языком. Кобылка благословила богиню, что успела вовремя: чуток позже, и добиться от старика стало бы нереально.
— Здравствуйте, дедушка Скотч. Я тут…
— Неужто решила старика навестить? — фыркнул жеребец. — Да что тут…
Отхлебнув из фляжки, Скотч Спот принялся путано, перескакивая с одного на третье, рассказывать о житье-бытье на ферме. Не желая обидеть его, Дитзи стоически терпела эту болтовню. Но вид алеющего горизонта намекал, что надо забыть о вежливости и прервать старшего. Иначе старик-земнопони скоро вообще не сможет связно разговаривать.
– Дедушка Скотч, — сказала Дитзи, воспользовавшись паузой, когда он снова сделал изрядный глоток, — а помните ту фотографию, где вы с Беллефлёром? Какой это был город?
— Бл… флррр… — промямлил старик. — О, к-кажись, мне уже того… хватит.
С этими словами он закрутил поплотнее фляжку и поднял на кобылку мутный взгляд.
— К-кажись… где ж то было-то… А!.. Лас-Пегасус… где-то рядом, короч…
— Спасибо, дедушка Скотч! — улыбнулась Дитзи.
Хотя уходить сейчас было невежливо, задерживаться она уже не могла. Собираясь прощаться, кобылка поднялась и встала так, что заслонила солнце престарелому пони. Тень от неё упала прямо на него — вдруг Скотч осёкся и ошеломлённо уставился на собеседницу. Глаза старика в ужасе округлились, он задрожал всем телом и начал спешно отползать от Дитзи.
Недоумевая, она шагнула следом, чтобы помочь дедушке подняться, но Скотч забрыкался и хрипло крикнул:
— Чудовище!