Лунная дорожка

Глава 8. О том, как тайное становится явным, и о разговорах во сне

Дитзи Вэй лежала в кровати, отделённая от внешнего мира плотными шторами и стенами Ночного приюта. Но сон к ней не шёл: одолеваемая невесёлыми мыслями, она ворочалась с боку на бок, сбивая чистые простыни в ком. И виной тому было не её самочувствие, а то, что минувшая ночь буквально стала для неё Ночью Кошмаров.

«Днём ночной пони выглядит таким, каким его привыкли окружающие. Или каким он привык видеть себя», — эхом раздались в голове слова мистера Эвернайта.

Медленно выпростав крыло из-под спины, Дитзи развернула его перед собой. Тонкий солнечный лучик, пробивающийся сквозь ветхие шторы, позолотил краешки перьев, из бежевых сделав их рыжими. Месяц назад искалеченная кобылка отдала бы что угодно за это; отдала бы и теперь, но только за возможность объяснить всё маме.

Когда ночью она забылась в развесёлой пляске и расправила в прыжке крылья, то словно перешла черту. Все увидели летящую пони, все увидели крылья — пускай и подумали, что дело в костюме. И сама Дитзи окончательно осознала, что снова крылата. И когда утром солнце выглянуло над лесом, её крылья никуда не делись: иллюзия явила всем обычную здоровую пегаску.

Но в тот момент она не подумала об этом. Поначалу — испугалась, что собравшаяся толпа накинется на неё или от неё. А тут ещё Сид продолжал стискивать её передними ногами так, что и не вырваться.

А затем… раздалось цоканье. Со всех сторон. И довольно быстро сменилось громоподобным топотом.

Все пони аплодировали ей.

Под шумок подскочившая Фрутти накинула на неё плащ. А Сид всё обнимал её, и горячее дыхание слегка раздувало шёрстку на щеке. Некстати вспомнилось, что в любовных историях такие сцены логично заканчивались на сеновале или в спальне. И судя по развесёлым выкрикам, некоторые пони тоже подумали об этом.

Всё ещё балансируя на задних копытцах, Дитзи испуганно пискнула и прижала ушки. Жеребчик же словно очнулся и медленно отпустил её.

— Эм… здорово потанцевали, — пробормотал он, отводя взгляд.

— Ага…

В следующий миг Дитзи пробрало на смешок. А при виде глуповатого выражения на морде Сида она попросту затряслась, затыкая себе рот копытцем. И прильнула к жеребчику с фермы прежде, чем он успел что-либо сделать.

Но только губы Сида изогнулись в глуповатой улыбке, как его чуть ли не снёс в сторону братец.

— Всё, женишок, натанцевался, — нагло заявил Корн. — Уступи другим!

И так подмигнул Дитзи, что она снова захихикала. Слишком много волнений выпало на неё сегодня — и слишком быстро отпустило.

Но это не помешало ей вдоволь отплясать и с Корном, и с ночными братцами, и с Иствиндом. Все её страхи как хвостом смело! Она чувствовала себя счастливой и радостной, чувствовала себя привлекательной — такой кобылкой, чьего внимания добиваются жеребцы. И больше не думала о том, как бы не нарушить ненароком тайну друзей из приюта и собственную. Как её вообще можно нарушить, если именно сегодня все пони ожидали увидеть всяких разных чудовищ на улицах?

А потом друзья всем табуном пошли «по конфеты». Очень уж понравилась жеребята из Приюта идея запастись сладостями, которые в противном случае придётся покупать.

— Или стащить, — шёпотом заметил Джерри, за что получил по затылку от Фрутти Джюс. Но смеяться над ним никто не стал. Даже Корн, которого вовремя пихнул локтем брат.

«Костюмы» ночных пони очень впечатлили многих жителей Бэрриконта, и конфет «на откуп» отсыпали щедрым копытом. Одна пожилая кобыла, увидев Джерри, Арчи и Фрутти, даже призналась:

— Батюшки, я чуть не подумала, что вы настоящие бэтпони! — чем немало их развеселила.

Вдосталь запасшись сладостями, жеребята вернулись на площадь и обошли практически все аттракционы и конкурсы, на которых ещё не побывали. В некоторых конкурсах, например, на скоростное поедание мороженного, поучаствовали даже кобылки. И когда вся компания, хохоча и пачкая мордочки в снежной сладости, сидела за одним большим столом, Дитзи чувствовала себя совершенно счастливой.

А ночная кобыла взирала на них с луны и тоже улыбалась.

Лишь когда ночь стала клониться к исходу, пони на улицах изрядно поубавилось: многие уже устали, кому-то просто надоело шумное веселье.

Засобирались и ночные жеребята.

Прощаясь, Фрутти сказала:

— Спасибо, Дитзи. Это лучшая ночь в жизни, честное слово! Да, ребята?

— Да, лучшая ночь! — согласились близнецы хором, а Джерри добавил, повернувшись к братьям Спотам:

— В следующий раз мы победим.

— Мечтайте! — бросил Корн, и братья Пестряки только беззлобно рассмеялись.

По мордам же ночных близнецов было видно, что они полны решимости тренироваться хоть весь год, чтобы взять реванш.

«По крайней мере, найдут себе занятие помимо каверз», — подумала Дитзи и улыбнулась.

Прощание не было долгим, да и зачем? Все устали, и никто не собирался никуда надолго пропадать. Унося с собой по две увесистых сумки, доверху набитых лакомствами, ночные пони потрусили в темноту. Немногим позже ушки Дитзи уловили натужные хлопки крыльев, а глаза разглядели взлетевшие силуэты, сразу устремившиеся в сторону Приюта.

Братья Пестряки, Иствинд и Найт Блюм проводили Дитзи до самого дома. Хотя пока шли, все напрочь раззевались: начал Иствинд, кобылки подхватили, а после не выдержали и «могучие земнопони».

Дитзи тоже поддалась общему порыву, и когда в очередной раз душераздирающе зевнула, Сид Спот заметил:

— Накладные зубки — выше всяких похвал. Если бы я не знал, что ты пегаска, то подумал бы, что ты и вправду бэтпони.

Иствинд ревниво заметил:

— Вовсе не внушают.

Но Сид только фыркнул:

— С твоими бивнями охотиться не на других пони, а на слонов. Иль на драконов. А вот Дитзи и остальные действительно постарались.

— А ты сам прям расстарался, кукурузина на ножках.

— Не ссорьтесь, — подала голос Найт Блюм. — Но костюмы действительно классные. Потом покажешь, как шили, Дитзи?

— Конечно, — с лёгкостью пообещала та, решив, что как-нибудь да выкрутится.

Распрощалась компания только у дома семейства Вэй. Обнявшись со всеми напоследок, кобылка даже набралась решимости и даже поцеловала моментально покрасневшего Спота.

В щёку.

И уже шагая по дорожке, услышала сзади чей-то сдавленный хохот, но не стала оборачиваться.

Дом встретил Дитзи тишиной и темнотой. Стараясь не шуметь, она пошла на кухню промочить горло. Заодно стянула на ходу маску и плащ и довольно потянулась.

Но только взялась за стакан, как по коридору процокали копыта, и вспыхнул неяркий свет.

— Ой, мам, я тебя разбудила? — увидев краем глаза силуэт Астры Вэй, кобылка повернулась к ней. И сперва не сообразила, почему мама таращится на неё.

А потом внутри неё всё упало в ледяной омут. Радость от прошедшего праздника вмиг сменилась тревогой и испугом: Дитзи Вэй сообразила, что стоит во всей красе дочери Ночи с тёмно-серой шёрсткой, золотистыми глазами и ушами с кисточками. И фиолетовыми гривой и хвостом.

И перепончатыми драконьими крыльями, которые после робкого поцелуя вновь встали торчком. Очень хорошо видные в предрассветный час, не скрытые иллюзией, живые и настоящие, а не сделанные из картона или ткани.

— Доченька? — тихо спросила Астра Вэй.

— Это костюм! — выпалила кобылка, хотя внутренне понимала, что разоблачить эту ложь не составит никакого труда. Маме стоило только сделать шаг вперёд и присмотреться, как всё становилось предельно ясно: никакой костюм не может быть настолько хорош.

Встретившись со взглядом матери, Дитзи поняла, что её поспешная ложь совершенно не спасла положение.

Кобылка сделала шаг назад. Потом ещё. Почувствовала, как на глаза наворачиваются непрошеные слёзы.

Как теперь всё объяснить? Крылья, облик? Убежать и спрятаться до утра, а потом вернуться, соврать что-нибудь? Но не было уже никаких сомнений в том, что мама рано или поздно поймёт истинную сущность дочери. Если уже не поняла.

А что потом? Рассказывать правду — значит, предать друзей.

Мама тем временем шагнула к дочери, и Дитзи решилась. Резко повернувшись, она прыжком вскочила на стол и под окрик Астры выпрыгнула в приоткрытое на ночь окно.

На горизонте уже светлело, но небо оставалось тёмным. Дитзи, не разбирая доносящихся вслед слов, взмыла в темноту отступающей ночи. Перед глазами всё расплывалось от слёз, и вовсе не от бьющего в мордочку ветра.

Дитзи вздохнула, выныривая из воспоминаний, чувствуя, что слёзы чертят на щеках две мокрые дорожки.

Как… глупо всё получилось. После стольких недель осторожности.

Когда зарёванная Дитзи явилась на порог Приюта, Эвернайт не сказал ничего — только обнял рыдающую Дитзи и отвёл к Марте. Та помогла кобылке хоть немного успокоиться и отправила новую подопечную Приюта в постель.

Хорошо ещё, что остальные ребята уже спали: объясняться с ними у Дитзи не осталось никаких сил.

А сейчас она ворочалась в постели и не знала, как быть дальше. Впереди была если не пустота, то уж точно полная неизвестность. Не придётся ли бежать ещё и из Приюта? Ведь если мама поднимет переполох, сюда могут и прийти обеспокоенные пони из Бэрриконта.

Повернувшись, Дитзи с головой укрылась крылом и зажмурилась.

Надо что-нибудь придумать… обязательно…

— Как тебе мой дар? — раздался голос рядом.

Дитзи, ещё несколько мгновений назад смотрящая в потолок спальни, испуганно дёрнулась, прижав ушки.

Снова она стояла в амфитеатре посреди леса. Полный ночных пони и огня вчера, сегодня амфитеатр был пуст и тёмен; только белый мрамор ступеней тускло сиял под серебристым светом луны, да тихо шелестел лес вокруг.

А рядом…

Рядом, совершенно не по-королевски и даже несколько фривольно развалившись на небольшом, устланном ковром возвышении, лежала Она, принцесса Ночи. Лежала, скрестив передние ноги, и смотрела на Дитзи.

Иссиня-чёрная, с колышущейся ночным туманом гривой. Бирюзовые глаза с драконьим зрачком смотрели весело и даже озорно, а на мордочке играла клыкастая, но добродушная улыбка.

Дитзи, которая после вчерашнего сна вовсе не ожидала очутиться здесь снова, хотела поклониться, но аликорн опередила её:

— Не надо раболепия. Я не Селестия.

— Простите, принцесса Луна…

— Оставь. Зови меня просто Найтмер и обращайся ко мне на «ты».

— А! — спохватилась кобылка, украдкой косясь по сторонам. — Да... тогда здравствуй... а почему Найтмер?

Дитзи точно помнила, что Эвернайт называл принцессу Луной. А имя Найтмер Мун кобылка знала из легенд Ночи Кошмаров. Ужасная Лунная Пони, что проглатывает жеребят. Но Дитзи никогда не верилось в это.

— Я бываю разной, — аликорн подмигнула. — Для разных своих детей.

Ничего не поняв, Дитзи немного смутилась, но нашла в себе силы улыбнуться.

— А какой дар? – спросила она, решив сменить тему.

— Церемония твоего вступления во взрослую жизнь, — Найтмер приподняла крыло, предлагая присоединиться к ней, но Дитзи застыла, как вкопанная.

— Так это устроила ты?! — обвиняющий вопль вырвался полузадушенным: она разом вспомнила, на кого поднимает голос. Да ещё в памяти всплыли подробности.

— Тебе не понравилось? — озадачилась Найтмер. — Чем же?

— Да... я... а... меня... — забормотала Дитзи, вконец сбившись с мыслей. Куда красноречивее оказались крылья, взметнувшиеся под мелодичный смех аликорна. Стушевавшаяся кобылка попыталась сложить два жёстких опахала обратно, да не тут-то было.

— Успокойся, — сказала кобыла. — Вдохни, задержи дыхание и выдохни. А потом приляг.

Она подняла крыло и кивнула на место возле себя.

Засопев, Дитзи кое-как совладала с собой; в голове у неё закружилось от избытка воздуха, но ей отчаянным усилием всё-таки удалось согнуть ставшие будто резиновыми конечности. После чего тотчас воспользовалась приглашением взрослой пони, юркнув к ней под бок. Тёплая перепонка опустилась сверху, заключив кобылку в мягкое объятие.

Подумалось, что не будь это уже сном, то так можно было бы запросто заснуть.

— Поведай, что тебя беспокоит, — Найтмер повернулась и посмотрела кобылке в глаза.

Снова вдохнув и выдохнув, Дитзи начала рассказывать о всех своих злоключениях за день. О том, какими дураками порой бывают мальчишки, о донимавших её весь день ощущениях, о том, как она смотрела чуть ли не на каждого встречного жеребца... о воздушном танце.

— Мне кажется, это не совсем то, что беспокоит тебя сейчас больше всего, — заметила принцесса.

Дитзи смолкла на полуслове, поджав губы. Конечно, древнее существо, перевидавшее на своём веку тысячи и тысячи пони, видела молодую кобылку насквозь.

— Я… я убежала из дома, — вздохнула она.

— Ты так говоришь, словно улетела за тридевять земель, — заметила аликорн. — И не сможешь вернуться.

— А я смогу?! — навострила ушки Дитзи и чуть не проснулась от неожиданности. Но чёрное крыло как будто удержало сознание здесь, в царстве снов.

— Конечно, с чего бы нет? — аликорн улыбнулась.

— Мама ведь испугалась меня… вернее, моего нового облика.

— Она, скорее, просто удивилась. Подумай сама, разве мама перестанет тебя любить только за то, что ты стала такой, какой есть?

Дитзи промолчала и почувствовала, как в носике противно защипало.

И впрямь, как она могла так сглупить? Как вообще подумала, что мама отвернётся от неё? А ведь она шагнула к ней — не шарахнулась и не закричала.

— Правда, тебе не стоит возвращаться прямо сейчас, — заметила принцесса.

— Почему? — встрепенулась Дитзи.

— Нужно дать ей… да и всем остальным… время успокоиться.

— Но мама же будет волноваться!

— Теперь это… несколько необходимо, — в голосе принцессы послышалась как будто бы плохо скрываемая печаль. — Не вини себя, но твоё поспешное бегство могло подтолкнуть Астру Вэй к неправильным выводам. И то, что ты так скоро снова явишься пред её очи, может… сделать хуже.

Дитзи не заметила, как по щекам покатились слёзы.

Хотелось спросить, откуда Луна… то есть Найтмер… знает о настроении мамы. Но, видимо, это была часть силы аликорнов: среди пони ходили слухи, что Селестия знает всё и о каждом. Самые нахальные при этом добавляли, дескать, не дай следящей за тобой принцессе заскучать.

— Не расстраивайся, — снова подала голос аликорн. — Ты, конечно, наломала дров, но не случилось ничего непоправимого. Дай маме время успокоиться, соскучиться и всё обдумать. И по возвращении домой она встретит тебя без всяких вопросов. А ты уже сама расскажешь ей всё, что сочтёшь нужным.

— Спасибо… — Дитзи продолжила плакать, но это уже были слёзы облегчения. — Спасибо, Найтмер, я такая глупая.

— Ерунда. Если ты не знала, я всегда являюсь во сне тем пони, которым это действительно нужно. К тому же, я обещала быть тебе второй мамой, помнишь?

— Да, помню… спасибо! — Дитзи и вправду прижалась к принцессе, будто к матери, подчинившись минутному порыву. — Но… что мне делать теперь?

— Как что? Учиться быть ночной пони. Тренироваться и учиться, ты ведь, по сути, всё ещё маленькая кобылка. Несмотря на то, что телом уже повзрослела.

Дитзи вымученно улыбнулась и шмыгнула носиком. К которому в сиянии магии принцессы подлетел небольшой шёлковый платок. Чёрный, как самая тёмная ночь.

И не только вытер слёзы, но и как будто стёр весь страх, всю тревогу, всё то, что терзало Дитзи Вэй этой ночью.

Пробуждение было мучительным.

Опять.

Дитзи даже заскулила, когда почувствовала расходящийся по телу от бёдер и живота жар. И хотя «влажного» сна сегодня не случилось — только мирная беседа с принцессой Ночи — всё было лишь немногим легче.

Воспользовавшись умывальником, Дитзи подумала, что неплохо было бы принять прохладный душ. Но тут её ждала ужасная весть: водопровода в Приюте попросту не было!

Об этом открывшей от удивления рот кобылке поведала встреченная в коридоре Квикфиз, к которой Дитзи пристала с расспросами.

— Но как же мыться?! — отчаянно воскликнула кобылка.

— В бадье. Которую надо натаскать и погреть. Впрочем, судя по тебе, второе необязательно.

Раскрасневшаяся кобылка, с которой моментально слетел весь задор, сдавленно поблагодарила и поспешила ретироваться.

Но не дошла и до конца коридора, как рядом воскликнули: «Дитзи!», а секундой позже кобылка почувствовала, как на ней повисли. К счастью, не близнецы — всего лишь бодрая и выспавшаяся Фрутти Джюс, которая обняла подругу и спросила:

— Какими судьбами? — потом, заметив грустно опущенные ушки и покрасневшие глаза, обеспокоенно поинтересовалась: — Что случилось, Дитзи?

В голосе кобылки слышалось неподдельное беспокойство. Ещё бы! Они ведь совсем недавно расстались в отличном настроении. Казалось бы, что плохого может произойти за столь короткое время?

Но Дитзи уже не единожды убеждалась, что для крутых поворотов на жизненном пути достаточно нескольких минут. Причём не впервые.

Со вздохом кобылка отвела подругу в «свою» спальню, где и пересказала вкратце события утра.

— …И вот я здесь. Потому что испугалась, запаниковала и рванула прочь из дома, не взяв вообще ничего, — закончила она рассказ. — Чувствую себя полной дурой, если честно, а тут ещё и течка.

Фрутти, бросив взгляд на стоящие торчком крылья подруги, вздохнула и снова обняла её. На этот раз сочувственно.

Но Дитзи, помня слова ночной принцессы, уже успокоилась:

— Признаться, я просто мечтаю о ледяном душе. Ну или хотя бы о бадье с холодной водой. Но не уверена, что у меня хватит сил натаскать столько.

— О! — Фрутти оскалила острые зубки в улыбке. — Можно обойтись без бадьи. Будет почти холодный душ, гарантирую. Даже лучше!

— Правда? — навострила ушки Дитзи. — Идём!

— Как скажешь, — Фрутти, обрадованная тем, что подругу удалось отвлечь, поцокала по коридору в направлении выхода на задний двор.

…Те жители Ночного Приюта, что ещё не спали, были разбужены сдавленным визгом, что донёсся даже сквозь закрытые окна и плотные шторы.

Высунувшим из окна заспанные морды Арчи и Джерри предстала Дитзи, которая, обхватив себя крыльями и передними ногами, гарцевала на задних возле колодца. А рядом стояла Фрутти, сжимая в зубах копытояку пустого ведра.

— Ещё!.. — крикнула Дитзи, с трудом разжав сведённые судорогой зубы. И не только от холода, а ещё из-за наглых морд, пялящихся в окно на бесплатное представление.

…Завтракать на закате было непривычно.

Никто не спрашивал у Дитзи о том, почему она сегодня появилась здесь, хотя у неё сложилось впечатление, что все и так уже догадывались. И не говорили об этом. Наоборот, близнецы рассказывали Фрезеру о вчерашних соревнованиях, Фрутти и Квикфиз тоже обсуждали что-то, связанное с шитьём. Будто ничего и не случилось.

Но всё же, когда с кашей было покончено, и Марта налила всем чай, Эвернайт встал с места и сказал:

— Дорогие друзья, хотелось бы сделать небольшое объявление. Недавно присоединившаяся к нам в свете Луны Дитзи какое-то время поживёт у нас.

— Неужто спалились на празднике? — спросил Фрезер, строго посмотрев на близнецов. — Признавайтесь, что спёрли.

Те одновременно прижали уши, хотя и были ни в чём не виноваты.

— Мы тут вообще ни при чём! — пискнул Арчи, а Джерри согласно закивал.

Покрасневшая Дитзи, вздохнув, сказала:

— Я попалась, а не они. По собственной глупости. Уже после того, как все разошлись.

Она ожидала всего: насмешек, молчаливого осуждения, может, даже обсуждения, не выставить ли раззяву с глаз долой. И ведь было за что: месяца не прошло, как тайна оказалась раскрыта! Или оказалась на самой грани раскрытия.

Но к чему кобылка оказалась не готова, так к словам сочувствия и ободрения, объятиям и даже поцелую в макушку от Марты. А Фрутти, хоть уже и знала о злоключениях подруги, снова от души обняла её.

К счастью, объятия длились недостаточно долго, чтобы мысли страдающей «кобыльей немочью» Дитзи поскакали куда-нибудь не туда.

Когда же все снова расселись за столом, новая жительница Приюта заметила:

— Вы не выглядите удивлёнными.

— Это был вопрос времени, — ответил Эвернайт. — Хотя я уже порадовался, что на празднике ничего не случилось.

Дитзи почувствовала, что краснеет ещё больше. На этот раз от стыда за свою нерасторопность.

— В любом случае, — продолжил глава Ночного Приюта, — я был к этому готов. Поэтому твоя комната Дитзи, в твоём полном распоряжении. И конечно, ты можешь оставаться столько, сколько потребуется.

Джерри сказал:

— Круто! Ты теперь с нами будешь жить! — он ткнул локтем брата. — Скажи, Арчи?

— Конечно, — отозвался тот.

При этом на мордах у обоих заиграли проказливые улыбочки. Фрутти, пользуясь тем, что Дитзи не смотрит в другую сторону, снова жестами посулила близнецам кое-что очень нехорошее.

Дитзи же размышляла о том, что Эвернайт с самого начала совершенно не верил в успех затеи с праздником. Но жеребец, словно прочитав мысли кобылки, сказал:

— Я всегда готовлюсь к худшему. Предпочитаю ошибаться в лучшую сторону.

— Спасибо, — натянуто улыбнулась Дитзи.

— Зато теперь пойдёшь с нами в рейд, — решительно заявил Арчи, но Эвернайт покачал головой:

— Никаких рейдов недели две. Да и вообще постарайтесь не улетать далеко. Мне бы тоже пореже в город заходить, но работа есть работа. Возможно, придётся в лесной сторожке пожить, если ко мне начнут с расспросами приходить. Если меня долго не будет, то старший — Фрезер. Понятно?

Разумеется, все заверили вожака, что будут осторожны. Никому не хотелось, чтобы в лесное поместье заявились представители власти или толпа пони с вилами и факелами.

Больше никто не поднимал тему побега Дитзи, а после завтрака Эвернайт и Марта раздали всем задания на ночь. Кому-то по хозяйству, кому-то — тренировки и учёба.

Саму Дитзи забрала к себе на кухню Марта. И поступила так, как рассказывала Фрутти: поручила изнемогающей кобылке лёгкую работу на кухне, куда мальчишкам было строго-настрого запрещено соваться. Близнецы были горазды таскать вкусности, а сейчас в буфете образовался настоящий склад из конфет.

— Спасибо тебе за это, — сказала Марта, проследив взгляд Дитзи. — Малышам всегда хочется сладкого, а сахар для выпечки не всегда удаётся достать.

Дитзи натянуто улыбнулась. Она как-то привыкла к тому, что дома мама всегда готовит что-нибудь вкусное. И никогда не было такого, чтобы к чаю не нашлось чего-нибудь сладкого.

Но Приют, в сущности, жил лишь на то, что удавалось заработать Эвернайту. Ещё немного прибавляли сверху Фрезер и Квикфиз, которые улетали работать «выходными» почтальонами. Когда обычные наслаждались законным отдыхом, эта парочка облетала с почтой всю округу. Полёты в темноте давали им приличную фору, и они успевали к раннему утру доставлять письма и посылки даже в самые дальние деревеньки.

В окно кухни Дитзи видела, как остальные ребята Приюта занимаются на импровизированной спортплощадке. И ей, как пегаске, хотелось туда. Но едва стоило подумать о том, как будет заниматься рядом с близнецами — или тем же Фрезером, как низ живота будто сводило судорогой.

Зрелище взмокших жеребчиков, висящих на турнике и брусьях, было прервано резко закрывшейся занавеской.

— Не глазей, — сказала Марта, опуская копыто. — Хуже будет.

— Прости… — опустила ушки Дитзи, но взрослая кобылица обняла её и погладила по гриве:

— Ну-ну. Потерпи ещё пару-тройку дней. Потом будет легче, а дальше вообще пройдёт.

— Я не знаю, как это вообще можно терпеть, — пожаловалась кобылка.

Ответ Марты попросту обескуражил:

— У кобылы всегда есть выбор. Но убедись, что ты к нему действительно готова.

Уточнять, что же она имела в виду, совершенно не хотелось.