Другая Найтмер 2

Глава 1 Этикет

Стоя перед зеркалом в тренажёрной комнате и изображая живую статую, я хотел кого-то покусать, стоически выполняя команды Каденс.
— Стой ровно, не криви позвоночник, ты не старая кляча. Живот подтяни, нечего вымя выпячивать. Крылья немного плотнее к телу, не раскрывай их слишком сильно, ты же не в восторге, полкопыта достаточно. Шея выше и немного в протяжку, так изящней выглядит. Угол головы немного ниже, не демонстрируй высокомерие. Уши свободно на меня, не заворачивай их внутрь, ты выдаёшь своё смущение, не стриги ими — это выдаст твоё волнение. Не выворачивай наружу задние ноги, это выглядит нелепо, ты же в туалет не хочешь, они должны идти вдоль тела, параллельно центральной оси. И, во имя Селестии, задери наконец хвост на двадцать градусов, а не елозь им по заднице, у тебя там зудеть пока нечему.
Каденс продолжала командовать, поправляя позу моего тела магией, дёргая за хвост, задирая его вверх и заставляя меня краснеть, бледнеть и ощущать себя смущенно при каждом прикосновении.
Вот же! Ощущаю себя инвалидом, который ничего не может.

— Хватит уже прижимать его к себе. Тут нет жеребцов, которые тобой заинтересуются.
— Зато они есть. — оборачиваясь, смотрю на парочку помощниц, пялящихся на меня сзади. Они обсуждают что-то смешное и постоянно улыбаются для моей тренировки, создавая иллюзию нахождения в обществе. — Я так не могу!
— Можешь, — толкнув меня в бок, Каденс встала задом и продемонстрировала собственные тылы без всякого смущение, — в этом нет ничего особенного. Все кобылки так ходят, и ты, когда перестаешь думать про свой круп, тоже. Неужели, так сложно соблюдать простейшие формы этикета?
При этом она повернула голову и так стрельнула глазами из под длинных ресниц, полу приспустив голову и чуть отведя хвостик в сторону, что я с трудом сглотнул, осознавая, как это может выглядеть в моем исполнении. И зарекаясь оборачиваться и смотреть вот так назад. Это же караул, что будет! Тот же БлуБлад невесть что подумает, если я так случайно на него гляну или даже на обычного стражника. Ещё приставать потом начнут!
— Да расслабься ты, — вновь разворачивая, Каденс расплылась в широченной улыбке. Потом подмигнула, а я ощутил, как мои уши буквально пылают вместе с лицом, чувствуя странное томление где-то внизу живота, — ты же нормальная кобылка и не должна смущаться себя. Пусть лучше завидуют твоим формам.
Я только скривился. Вот хорошо здоровым кобылкам, с пышными формами сзади. Когда две полусферы разрастаются так, что слипаются вместе, уходя вниз на бёдра и закрывая всё, что надо — от основания хвоста и до небольшого вымечка внизу. Так что ничего кроме округлых полусфер, плавно переходящих в пышные бёдра, почти невозможно увидеть, как ни старайся. А то, что в теории с трудом можно разглядеть, мало того, что прикрыто шерстью, так ещё и видно только четко сзади. Где вид закрывает хвост, мешая обзору. Если же смотреть немного сбоку, так, чтобы хвост не мешал, вообще ничего не видно. Так что здоровым кобылкам особо нечего опасаться взглядов — в отличии от меня.
— Было бы, чему... — разворачиваясь, становлюсь задом к зеркалу и смотрю на себя, видя костистое тело с тощим задом, из которого выпирают кости с проступающими мышцами. И весь этот кошмар слегка прикрыт шерстью, на который смотреть откровенно жутковато — словно узница Освенцима на свет вырвалась. Да ещё, промежность, как на ладони, пусть и прикрыта шерстью, — Кожа да кости, в отличие от твоих пышных форм. Это вам хорошо, щеголять такими красивыми попами, на которые приятно смотреть. И которые, к тому же, скрывают всё, что надо. А у меня, мало того, что кожа да кости, так ещё и всё остальное на виду, даже если сбоку смотреть.
— Ничего, ещё откормишь себе корму и закончится твоё гастрономическое счастье, — погрустнела Каденс, садясь на пол. Повторяя её движение, ощущаю, как кости давят на кожу ещё сильнее, чем до боя, который из меня и так невеликие соки выжал, — я ведь не от хорошей жизни спортом занимаюсь и тортики не кушаю. Знала бы ты, как мне их хочется, но нельзя. Никак нельзя, а то снова разнесёт.
— Что, так сильно? — ощущаю холодок страха, от перспективы стать жирной коровой со здоровенным задом.
Не понимаю, чего я больше боюсь, быть худючей уродиной, на которую смотреть страшно, нормальной кобылкой, к которой подкатывают разные озабоченные жеребцы, или колобком на четырёх ножках, от которой все шарахаются. Как ни крути, и одно плохо, и другое нехорошо, а третье вообще кошмар.
— Не то слово, — с тяжелым вздохом, Каденс достала с верхней полки шкафа лист газеты, — это было три года назад, когда у меня завершалась трансформация тела и всё ещё тянуло на сладенькое, как в детстве. В общем, я прохлопала момент, занятая амурными делами и новыми ощущениями. И когда попалась журналистам, было уже поздно. В общем, смотри, до чего может довести чрезмерное увлечение едой аликорна.
Передавая мне сложенный лист газеты, принцесса любви так страдальчески на меня смотрела, что я аж сжал всю волю в кулак, готовясь к самому жуткому из возможных вариантов. Надеясь не заржать или любым иным способом выдать свои эмоции по такому деликатному вопросу, как ширина женских форм. Ведь она очень внимательно относилась к своему телу. Разворачиваю газету и сразу вижу броский заголовок.
"Принцесса Кейденс решила бросить вызов принцессе Селестии!"
Ниже была статья, обрамляющая шикарную фотографию выше означенных принцесс, сделанную сзади. Но даже при том, что розовая корма была заметно ниже, шириной она ничуть не уступала полусферам белого цвета. Пусть даже последние были повыше и смотрелись гармонично с таким большим телом. А вот тылы Каденс... явно разнесло за рамки добра и зла. Сделав их настолько пышными и объёмными, что даже роскошный хвост тщетно пытался прикрыть хоть что-то. Заодно, закрывая всё, что только можно вообразить, отъеденным задом, достигшим совершенно эпического размера! Раза в полтора превышающие текущие размеры минимум.
И что-то мне подсказывало, что если взять линейку и померить размеры на фото, то победит именно сестрёнка. Которая так увлеченно болтала с Селестией, чуть повернув к наставнице голову, что совершенно не заметила, как её клацнули в такой невинной позе. Самая обычная поза для любой кобылки, если бы со всей очевидностью не было видно, как её разнесло.
— Это что, меня тоже так может? — сглатывая, отдаю газету назад, ощущая, как лицо покрывается липким потом.
— Конечно, — страдальчески вздыхая, Каденс бросила мимолетный взгляд в зеркало, — а ещё, Шайни говорил, что мне идет пышный круп и что я совсем не толстая. Массаж мне ещё делал, хваля мягкость и пышность. УУуу!..
При этом последняя фраза явно вырвалась помимо воли принцессы и она сразу дёрнулась закрывать рот, заливаясь лёгкой краской. Явно сболтнула лишнего, но слова то не воротишь. И я не хотел даже думать, что он там и где массировал.
— Ну, — стараясь быть максимально искренним, смотрю в огромные розовые глаза, — ты явно поработала над собой. Да и слишком толстой, вроде, стать не успела, пусть и набрала слегка лишнего. Во всяком случае, мне так кажется.
— Да, я вовремя взяла в себя в копыта, — отводя взгляд, Каденс делилась явно одним из сокровенных моментов, — скинула лишние сантиметры и с тех пор стараюсь удерживать себя в форме. Хотя, всё равно раздаюсь в кости, да мышцы растут.
— Я заметила, — вспоминаю тогдашний рост Каденс и Селестии, — на этой фотографии ты где-то на полкопыта ниже, чем сейчас, если меня глазомер не подводит.
— На две пятых копыта, если быть точной, — кивнула расслабившаяся принцесса, хитро улыбнувшись, — хоть в последний год я особо уже не расту вверх, а только вширь, когда слегка себя отпускаю, как сейчас.
Я промолчал, снова смотря в зеркало и видя себя истощённого боем с Кризалис и Темпест. Да и Каденс заметно похудела после магии королевы. Но усердно старалась наверстать утраченные килограммы хорошим питанием, от чего её животик довольно забавно выпирал после плотных обедов. Что дало заметный результат буквально за считанные дни, возвращая её в более пышную форму, для которой даже ноги в слегка раскорячку не были проблемой, тогда как мне постоянно хотелось вывернуть ноги наружу, чтобы та пародия на ягодицы сошлась хоть немного плотнее и закрыла хоть что-то сбоку.
Стараюсь не думать, как я выглядел, когда ходил враскорячку с животом, раздвигая ноги по шире, чтобы живот не так сильно мешался. Чувствую, как буквально сгораю от стыда от одной мысли о том, как выглядел сзади. И одна мысль об этом позоре заставляла меня не обжираться и постоянно контролировать съеденное, противясь всем уговорам Каденс покушать ещё чуть больше — для скорейшего набора формы. Чувствую, как тело бросает в дрожь от одной мысли ещё хоть раз так обожраться, пока не наберу жирку. Это же караул какой-то!

— Так, хватит в облаках витать, да о жеребцах думать, — розовое крыло чиркнуло по носу, заставляя чихнуть. — Встала и продолжаем урок этикета. У тебя через два дня первый бал, а ты даже нормально хвост держать не можешь. Не говоря о сознательном контроле всего тела, по которому тебя можно читать, как раскрытую книгу. Ты хоть представляешь, что подумают о тебе гости, увидев это?
— Ну... — ощущаю, как снова краснею, понимая, к чему клонит сестрёнка, — подумают, что я мужа очень хочу, или любовника на худой конец. — строю грозную рожицу, но вышло откровенно забавно, а не грозно.

— Именно! — стукнула копытом об пол Каденс. — Ты хоть представляешь, сколько у тебя будет проблем, если благородные семейства посчитают, что ты хочешь жеребца? Да подскоки Блуси будут детским лепетом в потоке подарков, разных знаков внимания и попыток познакомиться поближе со свободной девушкой. Поверь, ты даже по коридору до поворота не сможешь дойти, не напоровшись на очередного воздыхателя, желающего побороться за твоё копыто и сердце. Или, на худой конец, получить от тебя ребёнка через годик, которого они заберут в свой род для освежения крови.
— А нельзя просто сказать, что меня жеребцы не интересуют, — вздыхая, поднимаюсь на ноги, ощущая, как они ноют после вечерней пробежки. На которой я раз десять смачно навернулся, учась то ли бегать, то ли быстро ходить, и заодно отбив сам себе ноги о свои же собственные копыта, — они же разумные пони, которые должны понимать прямую речь.
— О! Они поймут язык твоего тела! — прыснула Каденс, радостно улыбаясь и невинно хлопая длиннющими ресницами. — Считая, что слова — это только кокетство и заявление о сложности борьбы. Мол, это невозможно, если не приложить для этого соответствующие усилия. Твоё тело будет говорить всем одно и тоже, и не так важно, какие слова ты будешь произносить ртом. Так что хватит глупости придумывать, лучше просто расслабься и ничего не бойся. Это совершенно безопасно, от взглядов жеребцов ещё ни одна кобылка не пострадала, а сделать что-то помимо твоей доброй воли они не посмеют. Да и вообще, если с ними правильно обращаться, можно столько удовольствия получить. А сколько дел можно на них скинуть! Просто попросив о помощи и изображая девушку в беде. Эх, не понимаешь ты нашего счастья! Но ничего, я тебя всему обучу!
Мечтательно жмурясь, Каденс почти мурлыкала, явно вспоминая что-то хорошее и медленно расправляя крылья. Поднимая их вверх в ритуальную позу, как у Селестии на приеме. От чего две помощницы замолкли и уставились на розовую принцессу, которая буквально светилась магией любви — настолько сильно, что начала напоминать Селестию в миниатюре, и уже не требовалось магическое зрение, чтобы видеть мощный энергопоток светлой духовной энергетики, излучаемый сестрёнкой. Который мягким сиянием окутывал тренажёрный зал, делая его волшебным и, одновременно, разжигал в груди странное томление, дурманящее разум. Пробуждающее желание тепла и любви, от которого моё тело словно жило своей собственной жизнью и, выпрямившись, потянулось к ней, желая окунуться с головой в эту дурманящую разум силу, излучаемую принцессой любви.
— Хватит в облаках витать! — смеющаяся мордашка Каденс оказалась прямо перед носом, а я ощутил, что буквально выпал из реальности, нежась в этих волнах любви. — У нас осталось чуть больше двух суток, а ты даже основы этикета не начала изучать, застряв с хвостом, словно великой проблемой, о которой ни одна кобылка даже не задумывается с рождения.
— Извини, — отступаю на шаг, отводя голову назад, и чувствую на губах странный сладкий вкус, стоически борясь с диким желанием облизаться, — просто я не была жеребёнком. Да и вообще, зачем мне этот этикет? Мы же и без него отлично общаемся.
— О Селестия, дай мне сил! — простонала Каденс, закатывая глаза и хватаясь за голову, — Давай начнём с начала.
— Давай.
— Для чего нужен этикет?
— Это... Значит... Ну... — пытаюсь вспоминать, что на самом деле значит этот неведомый зверь, но в голове только куцые обрывки информации без строгого определения. — вроде… это правила поведения в обществе. Ну это как себе нужно вести… Кажется. — видя, как у сестрёнки округляются глаза и отвисает челюсть, ощущаю себя полными идиотом.
В немой тишине слышу, как на пол упал модный журнал и всем телом ощущаю, как на мне скрестились все взгляды. Оборачиваюсь и вижу ошеломлённые мордашки помощниц, у которых лица тоже выражали шок и удивление. Да что такое?! Ситуация, что хоть бери ноги в руки и беги отсюда. Потому что когда они придут в себя, мне явно не поздоровится. Так что, пока они в ступоре, поднимаюсь и, быстро перебирая ногами, почти бегу к двери. Главное не упасть, главное не запутаться в копытах!
— Стоять! — прямо перед носом двери с грохотом закрываются в ореоле розового сияния магии Каденс. — Ты что, не знаешь, что такое этикет?!!

Глава 2 Этикет

— Ну, я не очень в этих делах… — дёргая за ручку, понимаю, что тщетно, но надежда умирает последней. — Мне очень нужно в дамскую комнату прямо сейчас. Срочно!
— Нет, — как отрезала Каденс, поднимая меня телекинезом в воздух и усаживая напротив себя. В этот момент она до жути напоминала Селестию, пусть и добрую, но строгую, — так не пойдёт. Без понимания сути предмета, изучать его не имеет никакого смысла. Поэтому начнём с основ. Итак, этикет — это действительные правила поведения в обществе, которые данное общество считает подобающим. И то, что нормально у нас, может быть неприемлемо у драконов или в Седельной Аравии. История знает немало случаев, когда несоблюдение этикета приводило к войнам между государствами. Не говоря уж о конфликтах внутри обществ, из-за одного неправильного взгляда или слова, из которого, словно из искры, разгоралось пламя вражды. Мы не имеем права допускать такие ошибки, которые могут привести к катастрофическим последствиям в будущем. Поэтому ты должна знать не только эквестрийский этикет, но и этикеты всех стран мира, чтобы не только не посрамить наш дом, но и для того, что бы не стать детонатором новой войны. Тебе это ясно?
— Да, — киваю, ощущая себя ребёнком, которому старшая и мудрая сестра читает нотации, и пытаюсь вспомнить, а была ли у меня раньше старшая сестра? — я это, в общем, понимаю. Только, мы ведь ведём себя явно не по этикету, да и они тоже.
Смотрю на затихших фрейлин, которые внимательно наблюдали за нами с такими серьёзными лицами, словно мы великую тайну обсуждали.
— И да, и нет одновременно. Потому что этикет — это формализованные правила поведения в обществе для чужаков или малознакомых разумных. Когда нет посторонних, можно вести себя в пределах разумного, соблюдая общие нормы приличного поведения, домашнего этикета, которые обычно соблюдаются всеми неосознанно. По сути, для такого общения есть свои, более мягкие нормы этикета, которые мы, так или иначе, соблюдаем, не задумываясь об их существовании до тех пор, пока кто-то не нарушает их и не вызывает отторжение у остальных. Например, пускать газы, даже в компании лучших подруг, неприемлемо. Это одна из причин, почему не стоит прижимать к себе хвост, звук выходит очень громким и характерным.
Под конец речи, строгое лицо слегка поплыло в сторону улыбки, но огромными волевым усилием, Каденс не вышла из образа строгого учителя. Я же пообещал себе расспросить Вайтфлауэр об этих нормах. Мало ли, может, там есть что-то такое, что я постоянно нарушаю по незнанию. Вроде порядка входа в лифт, мелочь, но может создать проблемы.
— Понятно, — снова киваю, улыбаясь от выражения лица серьезной Каденс, которая явно пытается подражать Селестии, но выходит так себе, — значит, ничего страшного, если я их нарушу в обществе, как Лу́на.
Глаз сестрёнки дёрнулся, а лицо слегка перекосило от полноты эмоций. Ведь моя верная помощница исправно снабжала меня самыми свежими сплетнями со всего дворца, не забывая притаскивать свежие газеты и журналы,после чего зачитывала самое интересное своим красивым и в чем-то артистичным голосом. И почти везде Лу́на зажигала не по-детски, без устали шокируя общество своими выходками и вызывая у меня жгучую зависть и желание повторить. Вот только, духу не хватало отколоть что-то подобное. От чего Лу́на чисто по статистике затмевала всех остальных пони по количеству статей в газетах, порой откалывая такие финты, что только дивиться оставалось. С другой стороны, было бы странно, не умей менталист её уровня просчитывать последствия своих действий, балансируя на грани.
— Вроде вчерашнего случая, когда она окрутила жеребца, который прибежал к ней со своей избранницей, спасаясь от гнева родственников и прося благословления на семейный союз, — не могу сдержать радостную улыбку от шутки Лу́ны, видя шок в глазах Каденс, — А в итоге, он забыл свою избранницу и чуть не уединился с Лу́ной в её покоях, воспылав к ней такой страстью, что собирался последовать в её спальню, пока несостоявшаяся жена ревела в уголке. И уединился бы, если б разъярённые родители не ворвались в тронный зал.
— Не напоминай, — Каденс сморщила свой аккуратный носик, — видела я ту парочку на прошлом балу. Там ничего особенного не было. Лёгкий интерес с его стороны, не более, и чуть больший с её. Вообще не пойму, с чего им в головы стукнуло для такого ответственного шага. Они же друг другу не подходят совсем. Да и не знают толком друг друга, разве что, он её…
Оборвав себя на полуслове, принцесса любви зажмурилась и помотала головой, отгоняя от себя какую-то мысль, а я, кажется, догадывался — какую, но промолчал, сделав вид, что не заметил ничего. Не моё это дело.

— Найти, Вайтфлауэр говорила, что ты смогла увидеть плод у кобылки на ранней стадии? — как-то слишком уж серьезно спросила Каденс, смотря мне в глаза.
— Вроде того, — очень хотелось позорно сбежать, одним место чуя проблемы, — а что такое?
— Можешь повторить?
Вопрос поставил меня в тупик. С одной стороны, кто его знает, к чему это приведёт, а другой, лгать сестре в этом прямом вопросе совсем не вариант.
— Наверное, да... — чешу думалку копытом, активируя восприятие магии, и распахиваю взгляд до предела. Вижу весь дворец, как на рентгене, на фоне которого особо выделялась пылающая магией Лу́на, находящаяся в полукилометре от нас в окружении десятков едва различимых силуэтов пони. И она довольно помахала мне копытом в символе победы, — кха…
— Отлично, — на лице Каденс заиграла улыбка, а меня уже чуть подташнивало от вида магических конструкций и мозги зудели, — Фаерфлай, приведи её к нам до обеда. Мне нужно с ней поговорить.
— Как пожелаете, принцесса, — мгновенно отозвалась кобылка, спрыгивая с дивана, — мне что-то ей передать на словах?
— Скажи, что мне нужно поговорить с ней по поводу ночного инцидента, и если родители будут против, можешь сказать, что это мой приказ. Но постарайся сначала помягче всё сделать, как обычно.
— Конечно, — просияла единорожка в магическом спектре, чуть-ли не бегом направляясь к двери, — я мигом! Два копыта тут, два там.
Я только краем глаза проводил её взглядом, видя, как её силуэт становится всё более зыбким и расплывчатым с удалением. Больше наблюдая за Лу́ной, рядом с которой, вроде бы, стоит мой старый знакомец Фенсипэнс, я пытался понять, почему перед ними так странно стоят пони и так странно двигаются. Стоп, это что, прикол такой? Ну, не может же она!
«Ещё как могу, отродье, — по разуму прошёлся поток арктического холода, — не мешай мне в шахматы играть. Я выигрываю!!!».
— ШАХ! — по замку прокатился раскат Кантерлосткого Гласа, заставив Каденс сжаться.
— По крайней мере, Лу́на почти перестала постоянно вещать Кантерлотским Гласом, — закрывая магический взгляд, ощущаю зуд в мозгах, словно их кто-то касался, — всего через неделю после возвращения.
— Тетушка быстро пришла в себя, учитывая, через что ей пришлось пройти в прошлом. Тысяча лет одиночества, это тяжелый груз даже для бессмертных. Не говоря о том, что нравы в прошлом были просто отвратительные и нормальный этикет ещё никто не придумал. Как послушаю рассказы мамы, что тогда творилось, так шерсть дыбом встаёт.
— И поэтому Лу́на играет в шахматы с Фенсипэнсом на поляне сада, используя в качестве фигур живых стражников? — вспоминая увиденное, понимаю, что соотношения пони, смотрящих в разные стороны, подавляюще, — кстати, она, кажется, выигрывает. Причём, разгромно.
— Фенси проигрывает в шахматы? — удивилась Каденс, неверяще смотря на меня. — Он же трижды был чемпионом Кантерлота и пять раз стоял на подиуме из десяти соревнований, в которых принимал участие.
— Ты серьезно думаешь, что можно обыграть в шахматы противника, который может читать твои мысли? — зная Лу́ну, я не сомневался, что она может подсматривать, если будет проигрывать. Хотя... может и сама выиграет без жульничества? — Тем более, Лу́не как бы более тысячи лет и в шахматы она играла ещё тогда, когда Фенси в проекте не было.
— Наверное, ты права, но я до сих пор не могу привыкнуть, как в Лу́не может одновременно быть столько всего. Порой смотрю на неё, а она жеребёнок жеребёнком, не понимающая элементарных вещей. А порой как скажет, так сразу понимаешь, что ей действительно тысяча лет и кое в чём она может дать фору даже маме. Ты, кстати, очень похожа на неё в этом плане. Порой глупая-глупая, словно ребёнок, а в бою не растерялась и смогла всё так провернуть. В отличие от меня.
Тяжело вздохнув, Каденс повесила ушки и опустила голову, стараясь не смотреть не меня. А я до сих пор не мог понять, почему она так стыдится своего провала в бою. Ну, не укладывались у меня в голове Любовь и сражения. Просто не должна такая светлая добрая и любвеобильная девушка лезть в эту кровь, смерть и боль. Где ей просто не место, и я приложу все свои силы, чтобы сестрёнке никогда не требовалось сражаться, лично решая подобные вопросы магией и копытами. Не позволю сестре проходить сквозь этот кошмар, который для неё чрезмерен. Уж я-то каждую ночь ощущаю, как она за меня цепляется, когда гаснет свет и тени оживают. Терзая эту новую психологическую рану бедной Каденс, которой пришлось пройти через этот кошмар — не в силах ничего изменить, и будучи только безвольным статистом. Хоть она так старается быть старшей сестрой, которая всё может и всегда поможет. Надеюсь, старшие всё видят и как-то помогут ей справиться с этим ужасом.
— По секрету, — наклоняюсь и шепчу в самое ухо Каденс, не в силах отказать себе в удовольствии коснуться губами ушка, — на самом деле, меня спасла Лу́на и её ментальная магия. Не останови Лу́на мою тьму, я перегрызла бы Темпест шею, даже не осознав произошедшего. Прости, что не говорила тебе, но тогда я действительно стала чудовищем и только магия мамы спасла нас от этого кошмара. Я должна была тебе сразу признаться, но не смогла сказать, что я… Чудовище.
— Да какое ты чудовище, Найти! — поднимая голову, Каденс обняла меня так, что рёбра затрещали и дыхание выбило. — Ты моя младшая сестричка, которую я люблю. Так что больше не говори мне эти глупости про себя. Найтмер это Найтмер, а ты это ты. И ты не виновата, что оно живёт в тебе.
— Ах… — ощущаю, как в горле застревает комок, а мир слегка плывёт и теряет чёткость.
А когда в следующий момент я теряю равновесие, то ощущаю, как заваливаюсь на спину, увлекая Каденс за собой. Сестричка со всего маха валится на меня, припечатывая своим весом к далеко не мягкому полу, выбивая остатки воздуха и утыкаясь своими губами в мой рот так, что зубы клацают с жутким звуком, словно ломаясь. И я чувствую невероятно сладкий вкус её губ и языка, попавших в мой рот. Пытаюсь втянуть воздух, но в нос и рот забивается грива, и в ужасе я ощущаю, как задыхаюсь в этом сюрреалистическом плену. Вижу огромные розовые глаза Каденс, которые распахиваются на всю ширь радужки. А в следующее мгновение её лицо отшатывается от меня, и я могу сделать такой сладкий вдох, ощущая, как лёгкие наполняются таким сладким кислородом. И вместе с тем, я всё ещё чувствую сладость на губах и кончике языка, которую разбавляет солоновато стальной привкус крови. А сердце стучит, словно у загнанной лошади, и желудок требует еды. Да побольше!
— Извини, я не хотела! — Каденс помогает мне подняться, не замечая, как по её губе стекает алая капелька крови, выглядящая чужеродным объектом на её розовой шерсти.
— Да ерунда, — выдыхая сладкий воздух, ощущаю себя чудовищем, покусавшем сестру, — уже забыла. Это ты меня извини, я не хотела покусать тебя. Оно само как-то получилось.
— Да ерунда, уже забыла! — хихикнула сестричка, зажигая рог и создавая простенькую целебную магию.
Которая невесомой дымкой окутала её губу и язычок, буквально на моих глаза затягивая неглубокие ранки. А я тем временем смотрел на её волшбу, запоминая сложную конструкцию из знакомых глифов, которые продолжал практиковать, как и говорил учитель. Постепенно отрабатывал их в каждую свободную минуту, которых, к моему сожалению, было слишком мало. Ведь впереди маячил первый официальный бал, на котором я обязан быть, и точка. Хоть ещё столько всего не знаю и не понимаю.
— Так, хватит витать в облаках, — взмах крыла перед носом вернул меня из кошмаров будущего к реальности, — давай начнём с начала и пройдёмся по всем позам и жестам, которые ты заучила. Давай, не дуйся, это нужно сделать, пока есть время. Иначе Лу́на лично займётся твоим обучением в последнюю ночь — если у меня не выйдет обучить тебя базовым принципам этикета.
Сердце ушло в пятки от подобной перспективы. Ведь с Лу́ны станется, лично заняться моим культурным образованием, заставив пройти девять кругов ада, пока всё не будет изучено и усвоено. А то и запихано мне прямо в голову на уровне рефлексов, если другие методы не помогут.
— Нет! Только не это! — с трудом унимаю крупную дрожь от одной мысли, что это значит. — Я на всё готова, только не это!
— Тогда, давай, покажи мне все двенадцать базовых официальных поклонов, — убрав все лишние эмоции, Каденс снова превратилась из подруги и сестры в строгого учителя, занятого делом, — и чтобы без ошибок. Неправильный поклон может быть очень по разному истолкован, став началом неприязни или чего похуже. История знает немало случаев, когда одна из сторон смертельно оскорбляла другую, всего лишь неправильно выразив уважение. Когда мелкая враждебность, словно искра, разгоралась в пламя войны. Поэтому не морщись, по поклону встречают и создают первое впечатление, которое может быть самым сильным.
— Как скажешь, Каденс, — окунаясь в холод транса, я отсекаю всё лишнее и полностью сосредотачиваюсь на деле, — лёгкий кивок внимания.
Выравнивая тело так, чтобы линия осанки упиралась в Каденс, выпрямляюсь, становясь в расслабленно вольную позу. Поднимая шею и формируя два строго выверенных угла между корпусом, шеей и головой. Так, чтобы голова не была задрана вверх и одновременно не опущена вниз — находясь в нейтральном положении — после чего слегка опускаю голову на выверенную глубину. Так, чтобы рог не опустился ниже определенного уровня и, упаси Селестия, не нацелился на Каденс. Выдерживая выверенное мгновение, поднимаю голову в прежнее положение, удерживая на лице лёгкий намек на улыбку. Внимательно смотрю в глаза наставнице, которая в ответ так же кивает, подмигивая одним глазом.
— Так, снова в транс вошла? — чуть не выбивая меня из этого состояния, выдала Каденс.
— Откуда ты знаешь?
— У тебя лицо становится пустое и отстранённое, — фыркнула розовая пони, смеясь глазами, — и высокомерно равнодушное ко всему мирозданию. В общем, для официальных мероприятий терпимо и порой даже полезно, но обычно ты не такая, так что это сразу видно любому, кто хоть немного тебя знает. Ты совершенно не умеешь контролировать мимику без транса и становишься открытой книгой для любого, кто хоть немного умеет читать лица. Порой корча такие забавные рожицы.
— Буду иметь ввиду, — только транс позволил сохранить хладнокровие и не уронить челюсть.
— Отлично, с самоконтролем тоже неплохо под трансом! Значит, неожиданный или коварный вопрос не застанет тебя врасплох. Вот можешь, когда по-настоящему хочешь, — беря со столика бумагу и перо, Каденс принялась что-то записывать, — лёгкий поклон есть, самоконтроль есть. Теперь давай более уважительный вариант, и помни о крыльях, их нужно слегка раскрыть, но только слегка. Ноги не сгибать, хвостом не махать и держи спину ровно, не давай животу провисать.
— Хорошо, — сосредотачиваясь на работе, выполняю новое задание, ощущая себя донельзя тупо, но ничего не поделать, это нужно уметь.
В любом случае, это надолго, и чувствую, дрессировать меня будут до самого бала, на практике показывая, насколько невесело быть принцессой. С другой стороны, в тепле и сытости живу, а не вкалываю на полях да заводах.

Глава 3 Этикет

Хлопнули двери, возвещая, что моя пытка почти завершена, да и ушки Каденс насторожились.
— Молодец, — её похвала прошла мимо ушей, а мне хотелось только лечь и сдохнуть, — у тебя уже начинает кое-что получаться, ещё пару лет таких уроков, и ты станешь настоящей светской дамой.
— Угу, — едва стоя на ногах, я ощущал, как у меня болят даже те мышцы, о существовании которых я раньше не подозревал, — никогда не забуду твою науку, сестра. — изображаю благодарный поклон наставнику,

— Вот и чудненько, — шагнув вперёд, Каденс неожиданно обняла меня, прижав к себе, и ткнулась носом в щёку, прошептав, — верь в себя, родная, и у тебя всё получится.
Секунда, и меня словно мягким облаком накрыло, поведя в сторону так, что я чуть не грохнулся на пол. Но розовые крылья и копыта держали крепко, не давая упасть. А сладкий дурман любви быстро прошёл, оставляя после себя лишь негу и лёгкость в теле, прихватив напоследок усталость и боль в перегруженных мышцах.
— Кайф, — жмурюсь от удовольствия и чуть-ли не урчу, не желая разрывать эти объятья и слияние энергоконтуров никогда, — ты просто чудо.
— Знаю, — хихикнула принцесса любви, снова пощекотав мою щёку своим носиком, и обдавая своим горячим дыханием, — Однако, идём, нам нужно кое-что сделать перед обедом.
Отстраняясь от меня, Каденс последовала из тренажёрной комнаты в общий зал, увлекая меня за собой. Хотелось спросить, что она затеяла, но какая разница, и так все скоро узнаю. Куда важнее тот факт, что тело перестало ныть после пяти часов каторжных тренировок и запоминаний правил этикета, которые сестрёнка, кажется, знала досконально и ни разу не колебалась с пояснением любой, даже самой ничтожной, мелочи.
На диване, который послужил ложем для Шайнинга и до сих пор вгонял меня в краску одними воспоминаниями о том позорном случае, сидела взволнованная Фаерфлай. Она нежно гладила по спине зелёной масти земнопони выдающихся размеров, которая всхлипывала и размазывала слёзы мокрым платочком по мордочке, полуприкрытой соломенной гривой. Не замечая нас, она продолжала бубнить себе под нос что-то мало разборчивое, пока Вайтфлауэр держала на готове новый платок.
— Эпплфреш, знакомься, это моя сестра Найтмер, — коснувшись плеча всхлипывающей пони, Каденс представила меня, и я машинально кивнул, как меня учила сестрёнка, — она нам поможет развеять твои сомнения.
— Приветик, — помахивая копытом, стараюсь нешироко улыбаться от испуганного взгляда этой милашки, которую так и тянет обнять и утешить, или хоть лизнуть в такой симпатичный носик, — друзья зовут меня Найти.
— Фреши, то есть Эпплфреш, — робко улыбнувшись, кобылка коснулась моей подушечки хуфа своим, — рада с вами познакомиться, принцесса.
— Ага, — ощущаю, как губы сами собой расплываются в улыбке шире, а взгляд девушки стекленеет от вида моих кусалок, — извини.
— Ни-ии-чее-его-о, — дрожащим голосом выдала Фреш, смущенно потупив взгляд.
— Вайтфлауэр, Фаерфлай, можете быть свободны до вечера, нам нужно поговорить с Эпплфреш приватно, — тон Каденс хоть и был мягким и не настойчивым, но ощущался как пожелание, которое нельзя не выполнить.
Поэтому я совершенно не удивился, когда обе фрейлины только кивнули и молча покинули апартаменты принцессы, оставив нас наедине с девушкой, которую стала бить крупная дрожь. То ли от волнения, то ли от страха передо мной.
— Не волнуйся, Найти не кусается, — садясь радом с Фреши, Каденс пролевитировала к себе ажурный столик с чашками и чайником, на котором нашлось место и тарелочке с ароматными печеньками. — Наоборот, она поможет ответить на твой главный вопрос. Ты же думаешь, что беременна?
Девушка вся сжалась, смотря на мягко улыбающуюся аликорн, как кролик на удава, и кажется, забыв как дышать. Только зрачок расширялся до предела, и радужка почти полностью пропала.
— Тихо-тихо, — гладя перепуганную кобылку по голове, Каденс шептала ей на ушко разные милые глупости, — не надо волноваться, всё будет хорошо. Ничего страшного не произошло. Сейчас мы узнаем, беременна ли ты, и потом вместе подумаем, как поступить дальше.
— Я точно беременна, — шмыгнув носом, кобылка снова заплакала, — что я теперь буду делать с животом одна!
— Спокойно-спокойно, — продолжая гладить по спине девушки, Каденс буквально лучилась свой мягкой энергетикой всепоглощающей любви и доброты, — ты на каком сроке?
— Месяц уже прошёл... — снова всхлипнула кобылка, зарываясь носом в гриву принцессы, — у меня нет охоты.
— Не плачь, это может быть просто задержка, такое бывает иногда, — Каденс глянула на меня так, что я ощутил себя дураком и активировал взгляд магии, — сейчас Найти узнает наверняка, и мы не будем предполагать.
Закрывая глаза и всматриваясь в магические потоки тела девушки, я вижу только яркое свечение энергоконтура Каденс, заполняющее бедняжку своими живительными потоками. От чего хочется обругать сестру за этот лишний фон, который забивает зрение и не позволяет разглядеть всё в деталях. Однако, я прорываюсь сквозь сильные помехи, вглядываюсь в глубину магического тела пациентки и нахожу нужный участок, который хоть и насыщен магией, но не имеет той волшебной звёздочки. Новой жизни нет и в помине. Только ровное свечение здорового организма, без всяких патологий или болезней. Разве что, лёгкое истощение и вымотанность. Для верности, ещё раз осматриваю всё более внимательно и не нахожу ни ребёнка, ни болезней. После чего отключаю восприятие тонких энергий мира.
— Ну как? — не дав мне прийти в себя, сестрёнка подаётся вперёд.
— Нет ребёнка, — вдыхая, вижу, как из кобылки словно стержень вытянули, и только розовое крыло не даёт ей завалиться на диван, — сильное истощение и перегрузка. Я не медик, но кажется, ты слишком сильно переволновалась, от чего организм сбоит. Судя по всему, тебе нужен отдых и покой.
— Найти, ты точно уверена? — с нажимом спросила Каденс, помогая девушке улечься на диване.
— Точно, — дёргая ухом, ощущаю раздражение, словно она не доверяет мне, — точнее не бывает. Там даже намёка на беременность нет, такое сразу видно. Даже тогда, когда зародыш только появился.
Я знал, о чём говорил. Насмотрелся уже на разных кобылок, на разных стадиях, которых встречал во дворце. Сам даже не знаю, почему, но новая жизнь была мне жутко интересна, и я не упускал возможность подглядеть, когда появлялся шанс. Благо, никто ничего, вроде, не замечал, да и Лу́на ничего не говорила. Так что я и не заморачивался с этими вопросами. Смотрю да смотрю, никого не кусаю. Ведь это так любопытно, познавать мир с помощью совершенно нового органа чувств, позволяющего видеть магию.
— Вот видишь, дорогая, — продолжала ворковать Каденс, левитируя к Фреши печеньку, — всё хорошо, ты не беременна, этот козёл исчезнет из твоей жизни навсегда, ты найдешь себе хорошего жеребца и вы будете жить долго и счастливо.
— Так, я пошла, — ощущая себя третьим лишним, толкаю дверь копытом, — я на обед, сами дальше разбирайтесь.
Обе девушки даже не обратили на меня внимания, продолжая тихо шушукаться между собой, когда я тихонько прикрыл двери и, создавая на ходу глифы, направился в столовую. Ощущая, как в желудке кишка кишке бьёт по башке.
И всё-таки, не понимаю, неужели Лу́на не могла просто сказать им об этом?
«Что же ты такая глупая, Найти, — прохладным ветерком и лунным светом, в голове зазвенели чужие мысли, — не понимаешь очевидных вещей. Жеребчик окрутил наивную девочку, поимел во всех смыслах и ещё слегка притравил, чтобы она подумала о залёте, которого не было. Собирался стать мужем наследницы главной ветви знатного рода до того, как новые родственники опомнились и дали по шее этому сладкоголосому проходимцу-распутнику. Он же не может пройти мимо ни одного крупа кобылки, чтобы не примерить его под собой. Хотя, должна признать, он знает толк в постельных утехах, и умеет доставлять удовольствие дамам. Но, светила упаси любую девушку от такого мужа, он же из чужих постелей вылезать не будет. Это не муж или отец для детей достойной девушки, а сладкоголосая игрушка для развлечений и приятного времяпровождения».
Споткнувшись на ровном месте, я уловил отголоски мыслей Лу́ны, которые сопровождали слова. Ощущая, как багровею от ушей и до кончика хвоста, поспешно выкидываю обрывки этих мыслей и образов, попавших мне в голову. Нет уж! Чур меня. Лучше заняться по-настоящему полезными делами, вместо разбирательства с проблемами местного двора и хитросплетениями интриг, которыми он должен кишеть. Ну, не поверю я, что тут тишь-гладь, да божья благодать. Даже если всё выглядит очень спокойно и пристойно. Как никогда остро ощущаю желание свалить из этой золотой клетки — подальше от всего этого.
Вот только, от одной мысли о воле, задние ноги сводит судорогой, а по спине целые табуны мурашек начинают скакать. Перед глазами встаёт образ зеленоглазый Королевы, которая, хохоча, дергаёт за ниточки. Играет со мной, как с игрушкой, в своё удовольствие, даже не думая хоть как-то считаться с моим мнением и лишив даже иллюзии настоящей свободы — которую не отбирают Селестия и Лу́на. Да, я тут многое не могу и многое не понимаю. Знаю, что они за мной следят и направляют в мягкой форме. Но там всё может быть куда как хуже, и я буду идиотом, если ради призрачного шанса на волю рискну своей свободой и разумом. А там и до моих персональных кошмаров рукой подать. Что крайне вероятно, учитывая, какие могут быть у меня дети.
— Нет, — тряхнув головой, выкидываю дурные мысли из головы, заодно меняя направление со столовой на Вайтфлауэр, не желая видеть старших аликорнов, — я ещё с ума не сошла, для такого риска.
Ускоряясь, быстро перебираю ногами, молясь, чтобы не навернуться на глазах у всех. Вижу, как помощница идёт по соседнему коридору. Лучше я её в библиотеку затащу, да поговорю о базовом этикете. Заодно, нужной литературы возьму для самообучения после, когда будет время немного отдохнуть между уроками. Если сестра позволит мне отдохнуть до бала вообще, а не укатает этикетом вусмерть.

Глава 4 Физли

Смотря на себя в голубом платье Каденс, которое сидело на мне... как на корове седло, я хотел покусать Вайтфлауэр. Которая на пару с Фаерфлай уговорили меня померить гардероб сестрёнки, раз своего нет. С одной стороны, платья мне нравились, просто потому, что это была одежда. Которая, в том числе, прикрывала круп и позволяла расслабиться и не думать о голом заде. С другой, носить платье было странно и неприятно... особенно такие, как любила Каденс. А штаны на кобылке это было вообще неприемлемо ни в каком виде и нигде. Тем более, на одном из аликорнов.
Когда я попробовал заикнуться об этом на обеде Селестии и Лу́не, они глянули так, что ответ не потребовался, и я не рискнул ещё раз намекнуть на подобное безобразие. Хоть Лу́на на следующий день продефилировала в чёрных штанах, от чего весь двор лёг в шоке от подобного непотребства, а принцесса ночи в тот день была такая довольная, что чуть не светилась от радости. Тогда как Селестия не скрывала своего раздражения, бросая на Лу́ну те ещё взгляды. Так что о штанах придётся забыть, во избежание нового огромного скандала.
— По-моему, это платье тебе идёт больше, — с сомнением, Вайтфлауэр обошла меня по кругу, задумчиво разглядывая со всех сторон, — розовый тебе явно не идёт, а вот все оттенки синего буквально созданы для тебя. Ведь у тебя шерсть не совсем чёрная, если приглядеться. Виден синий отлив, не говоря о гриве и хвосте.
— Я уже заметила, — с трудом сдерживаюсь, чтобы не почесать бок под крылом, ощущая, как тело горит от перегрева, а под шерстью начинает выступать пот от этих занавесок, — хоть всё равно не понимаю, как можно ходить в этих телогрейках.
— Как? Как? — подалась вперед ФаерФлай. — Телогрейка? Никогда такого слова не слышала.
— Не бери в голову, — с наслаждением чешу живот, — лучше сними с меня это пыточное устройство, потому что иначе, его придётся выжимать или стирать, если не поспешим.
— Нет, всё правильно, — Фаерфлай начала расшнуровывать завязки на животе, — это специальное платье для зимних балов, в котором можно целый день зимой гулять. Поэтому так много слоёв ткани, особенно в юбке.
Магия окутала платье и в одно движение стянула с меня этот кошмар, единственный плюс которого был в нежно-голубом цвете, похожем на чистый лёд с белыми оборками. От чего в нём я выглядела той ещё ледяной принцессой из сказки. Только страшной и клыкастой, да ещё, мордой лица подкачала.
— Фух, — расправляя крылья, машинально гоняю воздух, ощущая, как на коже уже выступил пот, — ещё пара минут в этом, и я просто сварилась бы заживо. Больше никаких зимних платьев, даже если они красивые.
— Ну, Найти! — хором выдали Вайтфлауэр и Фаерфлай, возмущённо смотря на меня. — Тебе же нужно найти свой стиль!
— Точно сговорились... — обречённо прикрываю глаза, ощущаю себя в настоящем капкане милоты, который просто копыто не поднимется обидеть, — И как мне с Вами быть?
— Принять нашу помощь, конечно, — радостно улыбнулась Вайтфлауэр, бережно складывая платье Каденс в шкаф, — ты же хочешь быть красивой?
— Кха, — давлюсь вздохом, обречённо кивая.
Не то, чтобы меня это так сильно волновало, но быть уродиной — удовольствие ниже плинтуса. Да и паршивый голос явно начал ломаться во что-то более приемлемое и уже не насиловал уши окружающим своим звучанием. Тем более, мне даже себе было страшно признаться, что от примерки одежды я получаю странное удовольствие... Словно от познания чего-то нового. Каждый раз вижу нечто-то новое и интересное, из-за чего позволяю помощницам и Каденс играть с собой, как с огромной живой куклой, которую они одевают и раздевают по своему разумению, экспериментируя и пытаясь найти мой стиль.
Да и вообще, идея постоянно носить платья из тех, что полегче и покороче, становилась всё более привлекательной с каждой примеркой. Во всяком случае, во время выходов в свет. Ведь, как ни крути, лучше уж быть в одежде, чем без неё. Вот только, носить ни костюм, ни платье не хотелось. Ведь это значит ещё на шаг отступить от своей мужской самоиндефикации — со всеми вытекающими. Но, видимо, выбора у меня особо не было.
— Как насчёт этого? — красная как рак Фаерфлай, держит в облачке телекинеза нечто чёрное, похожее на резину. — Каденс получила это в подарок от грифонов, но ни разу не одевала, запихав в дальний шкаф. Думаю, это тебе подойдёт куда больше. Чёрное на чёрном должно выглядеть интересно.
— Чур меня!, — отмахиваясь копытами, пытаюсь отскочить от этой штуки, осознавая, что это такое, и чуть не падая на пол, — Вы хоть знаете, зачем это нужно?!
— Кхе, — голос Темпест из-за двери отвлёк меня от созерцание латексного костюма, в стиле БДСМ, — принцесса Найтмер, я могу войти?
— Да, мы уже заканчиваем, — оборачиваясь, смотрю на вишнёвую пони, заходящую в гардероб и удивлённо вскидывающую брови от вида парящей резинки, — всё, на сегодня заканчиваем примерки. И спрячьте это подальше.
— Хм… — задумчиво провожая костюм, взгляд Темпест слегка затуманился, — интересные у вас вкусы, принцесса. Я и не подозревала, что вам тоже по душе подобные игрушки.
Глядя в глаза воительницы, я ощутил, что сейчас сгорю от стыда, чувствуя, как по телу прокатилась волна жара, ударив с лицо. Отворачиваюсь и ощущаю, что сейчас провалюсь под землю под этим взглядом, в котором было столько всего намешано. Знаю, как эта боевая кобылка относится к подобным вещичкам.
— Ха-хо-хи… — сползла по стеночки Вайтфлауэр, пытаясь унять смех, но не в силах заткнуть себе рот копытцами. — Просссии… Ха… Ттттии… Ох… Я… Охаа…
— Хруму… — подавилась Фаерфлай, стоически стараясь не заржать, когда как в глазах её тоже плясали бесята.

— Идём, Темпест, поговорим, — шагаю в строну двери, ощущая, что могу вот-вот сорваться, — а Вы уберите всё тут, пока Каденс не вернулась с переговоров. Всё-таки, это её гардероб.
Не дожидаясь ответа, буквально выскакиваю из гардеробной, слыша за спиной похрюкивание и странное бульканье, и не желая знать, что там происходит. Ощущаю, как гнев быстро иссякает, потому что я просто физически не могу сердиться на этих двух милых и таких непосредственных девушек. Да, они смеялись и подшучивали, но делали всё настолько искренне и открыто, что сердиться физически не выходило. Ведь они правда так думали и не скрывали от меня своё истинное отношение. Что было в разы лучше лицемерного подхалимства, которое я довольно легко замечаю и ощущаю себя как оплёванный, каждый раз видя, когда мне в глаза лгали, скрывая свои истинные эмоции.
— Не слова о той штуке, — выдыхая воздух сквозь стиснутые зубы, я осознаю, что задержал дыхание со входа Темпест, — я это не надену.
— А если я надену? — вишнёвая, коварно улыбаясь, подходит сбоку, почти касаясь моего бока своим и кивая на двери. — Вашему Величеству это придётся по вкусу?
— Давай не будем об этом? — ощущаю, что эти пони меня в могилу вгонят. — По крайней мере, не в ближайшие пару лет, пока я не повзрослею. Я, вообще, как бы девочка, и мне об этом знать не положено.
— Ничего такая девочка, — хмыкнув, и смотря на меня слегка снизу вверх, Темпест увлекает меня за собой к выходу из апартаментов Каденс, — но ничего, я подожду, если такова ваша воля, моя принцесса.
— Тем будет лучше, — сглатывая тягучую слюну, с трудом отделываюсь от образов возможных событий с участием того костюмчика, зная, что она согласится, — во всяком случае, пока.
Темпест только кивнула, выходя в освещённый магическими светильниками полупустой коридор, и увлекая меня за собой. А я немного нервничал, видя, как мимо нас проплывают гвардейцы и редкие работницы дворца, которые пока ещё не отошли ко сну, не смотря на наступившую ночь. В тоже время, через магию вижу, как кипит жизнь за закрытыми дверями личных покоев. И чувствую себя тем ещё вуайеристом, способным подсмотреть как дружескую беседу за чашкой чая, так и то, что видеть мне категорические не стоит. Вот только, соблазн подглядывать давит на разум и заставляет бороться с самим собой. Насколько было проще до того, как я увидел память Темпест и пережил её жизнь, включая моменты охоты.
Молча выходим в парк с задней стороны дворца, и я ощущаю, как ночной ветерок приятно освежает тело, вынося разные мысли из головы, и давая просто насладиться жизнью и не думать о будущих проблемах. Которые множились все эти дни, как снежный ком. Жаль только, молодая луна светила довольно тускло, напоминая, что уже прошло больше пяти дней с момента сражения и пора уже расставить большую часть точек над ё в отношениях с Темпест. Которая почти всё время провела у врачей, разбираясь со своей главной проблемой, на фоне которой мои заботы были такой мелочью.
Собираясь с духом, замечаю, что мы уже углубились в парк, забредя довольно далеко от дворца, и задаю подруге тяжелый вопрос, за которую теперь в ответе:
— Так, каков вердикт врачей?
Вишнёвая кобыла остановилась посреди тропинки, обрамлённой зеленой изгородью, и, немного помедлив, уселась прямо на дорожу, задумчиво смотря на меня, и явно находясь в тяжелых раздумьях.
Так что я тоже молча сел рядом, ощущая, как прохлада ночи становилась куда более свежей и холодной, чем мне бы хотелось. Чувствуя горячий бок подруги, я борюсь с соблазном прильнуть к источнику тепла, опасаясь ворошись её боль своими касаниями. Не знаю, наврежу я или помогу, обняв её вот так просто. Как было бы просто, если б вместо Темпест была Вайтфлауэр или Каденс. Тогда бы вопросов совсем не было. А так, мы молча сидели и ждали не понятно чего, пока я не находил в себе силы узнать вердикт врачей, обречённо ожидая худшего... Раз она не сообщила мне радостную весть о возможном исцелении.

Автор: Гг увидел костюм для полетов на высоте:)

Глава 5 Физли

Когда молчать уже было почти невозможно, она тихо заговорила, с трудом роняя слова:
— Королевские медики сказали, — фраза казалась приговором, — что могут восстановить мой рог.
— Так это замечательно! — чуть не подпрыгивая, обнимаю Темпест, ощущая, как с плеч гора свалилась, — Почему ты не радуешься?
— Сначала дослушай, — обречённо опуская голову, кобыла смотрит в пол, отчего я словно на стенку налетел со всего маха, — Они могу восстановить рог, но это будет молодой и очень слабый рог, как у жеребёнка. Будь помощь оказана в детстве, проблемы бы не было, но сейчас…
Она снова замолчала, и я увидел, как в тусклом свете луны блестят слёзы боли. Обнимаю бедную пони, у которой явно рушился мир, и мне не требовалось знать её эмоции чтобы понимать, как ей на самом деле больно и горько это говорить.
— …Сейчас уже поздно. Даже если они восстановят мой рог, то первый всплеск мощной магии просто выжгет его до старого основания. Найтмер, — мокрые от слёз глаза поднимаются, смотря прямо на меня, а её нос почти касается моего, заставляя удерживать себя в копытах, видя всю её боль и страдания. — Я могу вернусь себе рог, только полностью потеряв свою магическую силу, рискуя лишиться его в любой момент, просто выплеснув заклятье как привыкла. Понимаешь?
Не в силах смотреть в эти переполненные отчаяньем глаза, просто обнимаю Темпест ещё сильнее и прижимаю её к себе крыльями, ощущая, как её тело беззвучно содрогается в рыданиях. Я осознаю, что для неё значит перечеркнуть всё, чего она достигла, и став просто бледной тенью себя нынешней. Пусть и с рогом. По сути, ей предложили получить мечту ценой её самой и всего, чего она достигла в этой жизни. Вырывать зубами своё будущее у мира и отчаянно цепляться копытами за любой выступ на пути к своей мечте, только чтобы в конце пути узнать такое.
— Мы найдём другой путь, — слегка поглаживая спину единорожки, ощущаю, как она содрогается от боли, — в мире полно чудес и волшебных предметов. Есть великие маги и волшебство за гранью понимания даже лучших целителей. Мы точно найдём рецепт.
— Нет, — покачала головой Темпест, едва шепча мне на ухо свою боль, — это не исправить и не вылечить. Магия, которую я практикую, слишком сильна для любого рога единорога. Даже будь у меня тренированный рог, его бы тоже разорвало теми потоками силы, которые я использую. Пропуская сквозь себя мощь мира, и только слегка направляя её в цели. Никакой рог единорога не выдержит такой нагрузки сырой силы мира.
— Почему ты в этом так уверена?
— Больше суток королевские лекари всё наглядно объясняли мне на копытах, с примерами и доказательствами. Даже сама Селестия удостоила меня аудиенции, — в голосе Темпест появилась робкая радость, похожая на благоговение, — рассказав о короле Шторме и его инструментах. На копытах объяснила мне, что меня ждало, продолжай я служить ему верой и правдой.
На последних словах, в глазах Темпест заплясали крохотные молнии, а шерсть с гривой встала дыбом от мощи клокочущей внутри магии. Что вызывало у меня зуд в теле и удушье от колец, которые мешали силе течь свободно. Ограничивая мою магию и не давая Найтмер даже тени шанса снова завладеть моим разумом, пока эти волшебные кандалы сдерживают мою силу. Но как же порой они мешают!
— И что ты решила? — задавая вопрос, я уже знаю ответ.
— Кризалис была права, — пара секунд и сила ушла, а вишнёвая пони отстранилась от моего плеча, поднимая голову и почти касаясь моего носа своим, от чего её огромные глаза буквально завораживали, — мне давно пора взрослеть и перестать бежать за детской мечтой. Со сломанным рогом или целым, я остаюсь собой, и это ничего не изменит. Поэтому приказывайте, моя принцесса, я готова служить вам до самого конца.
Хотелось про себя крыть матом одну слишком хитроумную тётушку, которая впарила мне эту проблему, дав такое странное задание по изучению магии дружбы. Вместо которой у меня образовалась сплошная головная боль — в виде этой вишнёвой кобылки, с которой не понятно, что делать. Ну, не послать же, в конце концов!
— Слушай, может как-то забудем всё и разбежимся без… — договорить я не смог, видя, как исказилось лицом Темпест.
— Вы считаете, я недостойна вас… — у меня грива дыбом встала от этого безжизненного голоса.
— Нет, — обрываю девушку на полуслове, пока она разной чуши не наговорила, — я просто хочу сказать, что выбор за тобой. Я приму любое твое решение, и если ты сама этого не хочешь, то поступай, как считаешь нужным. Я не хочу, чтобы ты делала то, что не желаешь, из-за той драки. В конце концов, я Найтмер, страшилка из детских сказок, и во мне есть тьма, которая может погубить тебя в любой момент. Не говоря об интригах и прочих проблемах, которые будут преследовать меня до конца моих дней. Просто потому, что я это я. Я не хочу поломать другим пони их жизни своими проблемами!
— У меня перед вами долг жизни, моя принцесса, и долг свободы, — покачала головой Темпест и, хитро улыбнувшись, закончила, — И я была бы полной дурой, упусти шанс стать вашей подругой и вашим воином, принцесса Найтмер. Вы же понимаете, какая это честь для любого пони? Тем более, для такой отступницы, как я?
Крыть было нечем. Ведь долг и честь для неё были не пустыми словами. Да и объективно, о чём ещё мог мечтать бродяга без роду и племени, продающий свою магию за звонкую монету и обещание вернуть рог. Тем более, после обработки Селестией, которая, безусловно, очень качественно расставила акценты в голове этой грозной и, одновременно, такой наивной девушки. Которая верит даже жеребятам, не говоря о таких колоссах политики, как Селестия Эквестрийская, что уже более тысячи лет варится в котле интриг и глобальной политики. Для принцессы такие как мы, всего лишь мотыльки-однодневки, чью жизнь, от начала и до конца, она видела бесчисленное множество раз.
— Ты точно всё хорошо обдумала? — видя в её глазах решимость, киваю своим мыслям.
— Да, у меня было достаточно времени для размышлений, моя принцесса, — отступая на шаг и опускаясь на одно колено, вишнёвая пони склонила голову почти до самой земли, — Прошу принять мою жизнь и магию в ваши копыта, моя принцесса.
— Готова ли ты служить мне? — опуская своё правое переднее копыто на плечо кобылки, ощущаю, как между нами натягиваются струны тончайшей духовной магии.
— Я, Физлипопс Бельвитрист, торжественно присягаю моей принцессе Найтмер Мун. Клянусь свято соблюдать кодекс, строго выполняя свой долг и ваши приказы. Клянусь достойно исполнять свой долг, защищая вас от любой опасности. И умереть по первому вашему приказу.
Магия молний, невидимая для обычного взгляда, потоком силы вырвалась из груди Темпест и окутала моё копыто. Вызывая ощущение, словно слепой котёнок ткнулся в меня колючей силой, а я беру его в объятья и прижимаю к себе. Второй раз ощущаю, как эта сила связывает жизни нерушимыми узами, который почти невозможно разорвать силой магии. Даёт мне магического вассала, но и обязывает заботиться о ней не как о служанке-помощнице, а как о воине. А это совсем другое дело. Вот только, выбора у меня снова нет, а потому...
— Я, Найти, принимаю твою служение и клянусь быть достойной такой великой чести, — по телу заструились лёгкие молнии, а копыто заныло от прошедшей сквозь него силы, — да будет так. Во веки веков.
Горло сдавила удавка и я чуть не взревел, пошатываясь, и снова становясь вертикально. Смотрю на счастливый взгляд Физли, которая поднималась совершенно другой пони. Пони, у которой появился смысл жизни — вместо существования калекой. И это было настолько очевидно и заметно, что даже не требовалось слов, и потому я просто обнял её, прижимая к себе. Ощущая вместо знакомой мягкости Каденс стальные канаты мышц, которые сначала напряглись, но почти сразу расслабились, пока её передние ноги робко обняли мою шею.
— Ты не одна... — сам не знаю, зачем шепчу это ей на ухо.
И чувствую то же ощущение ответственности, как и с Вайтфлауэр в библиотеке, только более остро и болезненно. Осознаю, насколько же ей было тяжело в её одиночестве и что на самом деле скрывается за броней самоуверенности. Ощущаю, как её магия и тело расслабляются на неких глубинных уровнях, сбрасывая дикое напряжения. Проживаю вместе с ней отголоски её странных, пугающих и одновременно завораживающих эмоций, в которых я тонул, поддаваясь их гипнотической силе — и теряя связь с реальностью. Чувствую, как из-за оков света за нами наблюдает Найтмер, за которой чудится эфемерный образ улыбающейся Лу́ны.

Глава 6 Физли

Приходя в себя, сидя на скамейке, я с трудом отгораживался от воспоминаний о буре эмоций Темпест, или правильней называть её Физли? Ведь Темпест это просто ментальная броня для одинокой девушки, которая рухнула осколками бронеплит буквально только что. Обнажив то, что защищала всё это время, позволив уйти всей накопленной за десятилетия боли. И почему-то у меня нет никаких сомнений, что Луна приложила копыто к вскрытию этого старого нарыва, да и Найтмер с удовольствием поглотила всю эту ментальную боль, словно ребёнок конфетку, заставляя меня снова ощутить себя марионеткой в её копытах. С другой стороны, ради помощи другим я не против быть проводником её силы.
— Расслабься, Вайт, — голос Физли отдавался в ушах подрагивающими нотками волнения, — ничего с Найтмер плохого не будет.
— Она уже десять минут спит с открытыми глазами и смотрит в никуда! А если что то случилось!
— Ничего не случилось, — моргнув, смотрю на Вайтфлауер, которая облегчённо выдыхает и садится на землю предо мною, — так, небольшой привет из прошлого.
— Я же тебе говорила, — фыркнула Физли, садясь слева, — а ты всё переживала за нашего сюзерена.
— А что мне было делать? — потупив взгляд, белоснежная пони начала ковырять дорожку копытом. — Думать, что всё нормально? Как вы себя чувствуете, принцесса?
— Хорошо, — пожимая плечами, прислушиваюсь к себе, ощущая, как по телу растекается тепло, — лучше садись на скамейку, а то отморозишь ещё себе кое-что.
Вайт медленно и словно неуверенно села с другого бока, странно косясь на Физли, которая смотрела на фрейлину с озорными звёздочками в глазах, словно уже прикидывая какую-то шалость. Или ещё что в таком роде. Явно собиралась быть выше робкой девочки по статусу, и не нужно быть пророком, чтобы понять результат этой подковёрной борьбы. Не знаю, почему, но этот взгляд меня раздражал и хотелось сразу поставить все точки над ё, пока они не стали между собой выяснять, кто и какое место занимает.
— Значит, так, — обнимаю обеих крыльями и прижимаю к себе, — Вы равны между собой, и я не потерплю никакого иного положения дел. Если кого-то из Вас это не устраивает, я не держу и Вы можете быть свободными.
— Как прикажете, принцесса, — Физли зыркнула на Вайт своим фирменным взглядом, от чего белая кобылка стушевалась, — я согласна.
— Я тоже, — промямлила Вайт, прячась от грозной воительницы за моим плечом.
Смотря в глаза сначала Физли, а потом Вайт, я видел, что они говорят правду и принимают мои условия. Пусть Физли была от них не в восторге, а вот, Вайт вздохнула с облегчением. Откровенно побаиваясь грозную воительницу, которая была крупнее и намного сильнее моей первой помощницы. Но если выбирать одну из этой парочки, я бы не колебался.
— Вот и замечательно, — расправляя передние ноги, медленно выдыхаю, — раз главное решили, то давайте думать, как дальше жить будем вместе. Но сначала, по финансовому вопросу. Каждая из Вас будет получать по двадцать пять тысяч на личные потребности, вне зависимости ни от чего. Устраивает?
— Очень щедро, — робкая улыбка осветила лицо Вайт, делая меня счастливым.
— Бывало и щедрее, — фыркнула Физли, — хоть я сама готова вам приплачивать, за такое тёплое местечко.
— У меня самой всего сто тысяч на всё про всё, — понимаю, что воительница права, но куда деваться, — да и я не против, чтобы Вы сами себе подработку нашли. Всё равно я не нуждаюсь в Вашем постоянном присутствии возле себя.
— Нет, так не пойдёт, — рубанула копытом воздух Физли, — мы должны служить Вам, а не прохлаждаться где попало.
— Ну, и как Вы себе это представляете? — почесывая затылок, прикидываю так и эдак. — Я сплю в апартаментах Каденс, с утра по обед сижу на уроках, после обеда самообразование и выполнение домашки. Только к вечеру освобождаюсь и провожу время в копании Каденс, ВайтФалуэр и Фаерфлай.
— Значит, я буду вас охранять целый день, — невозмутимо отрезала Физли, — И спать поблизости, на всякий случай.
— Дворец безопасное место, — я только начал говорить и нарвался на очень выразительный взгляд своей новой телохранительницы, — ладно, признаю, порой кое-что может пойти не так. Но стоять на страже постоянно — это перебор.
— И что мне прикажете делать вместо службы? — в вопросе была то ли насмешка, то ли мольба не бросать.
Пытаясь сообразить, что ей делать и зачем она вообще мне нужна, я не находил ответа, видя растущую тревогу в её глазах, переходящую в закушенную губу и набухающие слёзы. Догадываюсь, что она думает о себе.
— Может, тебе поступить в гвардию? — отвлекла меня от паники Вайт. — Будешь формально приписана к гвардии, как личный вассал принцессы Найтмер. Я уверена, там найдётся применение твоим талантам и ты быстро станешь десятником или даже сотником. Получишь под командование ещё пони и сможешь куда лучше заниматься своим делом с подчинёнными.
По мере того, как Вайт говорила, брови Физли взлетали всё выше, пока не спрятались в длинной чёлке, ушки встали торчком и слегка подрагивали, а челюсть открылась до предела. Вишнёвая пони настолько удивлённо смотрела на белую, что это было просто невыносимо смешно. Словно услышала от мебели умную мысль, до которой сама не додумалась.
— В тихом омуте да черти водятся, — прошептав себе под нос пословицу, я пересмотрел своё отношении к белой стесняшке, — Значит, так, идея интересная и нужная. Один охранник хорошо, но если у меня будет с десяток гвардейцев под твоим командованием, которым я смогу доверять, это будет однозначно лучше. Да и тебе явно будет лучше в роли командира, чем рядового бойца.
— Командовать этими дуболомами?! — наконец вспыхнула Физли. — Да я им нужник охранять не доверю! Они же даже навоз сберечь не смогут!!! Принцесса, вы же видели их в деле! Да они…
— Значит, научишь чему нужно, — пожимая плечами, перебиваю помощницу, — да сама подучишься, что значит быть командиром, и создашь самый крутой отряд гвардейцев во всей Эквестрии. Пусть остальные завидуют.
— Если таков будет ваш приказ... — опустив голову, Физли явно была не восторге.
— Будут идеи лучше, предлагай, обсудим и решим. Но постоянно изображать из себя истукана я не позволю. Это непозволительная роскошь и бесполезная трата времени для моего вассала.
Глядя на удивлённую Физли, я чуть язык не прикусил от смешка Вайт за спиной.
— Тебя это тоже касается, ВайтФлауэр, — оборачиваюсь к верной помощнице и смотрю в её весёлые глаза, которые быстро тухнут, — чтобы минимум шесть часов училась полезным вещам.
— Что мне изучать? — моргнув, единорожка подалась вперёд. — Только скажите, и я буду тратить всё свободное время ради вас!
— Магию, наверное, — прикидываю так и эдак, пытаясь придумать, что ей нужно, — ты же владеешь исцелением, вот и будешь походным лекарем для нас, мало ли что случится.
— Только лекарем? — взгляд Вайт потух и стал грудным, а у меня кошки на душе заскребли.
— Лекарь нам точно пригодится, с вашей удачей, принцесса, — поддакнула Физли, — мало ли что случится. А доверять не пойми кому ваше здоровье неприемлемо.
Вайт совсем потухла, явно будучи не в восторге от такой перспективы, но явно не смея перечить мне. Нет, так дело не пойдёт. Нужно исправлять ситуацию, пока дров не наломал. В конце концов, ей нравится светская жизнь, вот пусть и будет светской дамой.
— Всего лишь лекарь, это слишком мало для такой талантливой пони. Думаю, тебе также стоит заняться самообразованием по всем аспектам жизни двора. — зрачки Вайт расширились, — Всякие там моды, песни, события, слухи, сплетни и прочее. Ты должна быть в курсе всего происходящего во дворце и за его пределами, и всегда быть готовой просветить меня, чтобы я не попала в неловкое положение. Да и вообще, мне очень пригодятся незаметные глаза и уши в городе, или куда там я отправлюсь в будущем. В общем, мне нужен надёжный источник информации о происходящем вокруг, которому я могу полностью доверять.
— Да, конечно! — теперь Вайт буквально сияла от счастья. — Я сделаю всё в лучшем виде! Не сомневайтесь во мне!
— Я тоже могу добывать сведения. — буркнула Физли, — Невелика наука.
— Замечательно. — поворачиваясь к воительнице, улыбаюсь и ей, — Тогда, внедряйся в гвардию и стань для них своей, чтобы они делились с тобой всем по своей линии. Уж в их компанию ты впишешься куда лучше, чем в компанию обычных слуг и придворных. А вот у Вайт, вряд ли выйдет уболтать жеребца из гвардии на откровенный разговор. Так что вы отлично дополните друг друга в этом деле.
— Разве что, так. — задумчиво кивая, Физли подмигнула мне, — Я выполню ваш приказ, принцесса, это будет весело. Пощупаю их за разные места, может, действительно что путное найдётся, с чем можно будет работать.
— Вот и отлично, — ощущаю, как с плеч буквально гора упала, — на первое время хватит, а дальше подумаем и, может, что лучше придумаем. Но пока нам нужно учиться, учиться и ещё раз учиться. Если мы хотим достигнуть своих целей в будущем и оставить свой след в истории.

Глава 7 Ателье

— Не могу поверить, что вы уломали меня на это! — стоя на маленьком подиуме перед здоровенным зеркалом, я наблюдал, как худощавая серая пони-единорог шьёт на мне платье, собирая его на живую нитку.
— Не могу поверить, что это было так трудно, — закатывая глаза, крутится рядом Каденс, разглядывая своё новое платье со всех сторон.
— Вы будете просто изумительны в нём, дорогуша! — буквально сияла модельерша, со всего маха вгоняя здоровенную иголку в платье, собираемое на мне, и заставляя меня сжаться. — Вот увидите, в моем творении вы покорите весь Кантерлот своей красотой!
— Не сомневаюсь, — сглатывая, кошусь на здоровую иголку, которая с дикой скоростью сшивает куски материи и только чудом не втыкается при этом в моё тело, — за этим мы к вам и пришли!
— Конечно, дорогуша! — продолжала улыбаться пони, тряхнув короткой розовой гривой, сложенной в явно модную прическу. — Всё будет, как всегда, идеально! Вы, главное, не дёргайтесь, а то ещё на иглу наскочите.
Сглатывая слюну, я проклинал тот момент, когда согласился на этот кошмар. По настоянию Каденс, мы зашли к одной из лучших портних Эквестрии по имени Прим Хэмлайн. Которая оказалась худощавой кобылкой с лёгким характером и любовью к маханию разными острыми предметами возле тел клиентов. Пусть даже сначала всё было довольно безобидно, и мы с сестрёнкой выбрали для меня ткань и модель после чего были сняты мерки и раскроенные куски ткани стали прилипать ко мне. А вот дальше... в ход пошли здоровенные портняжные ножницы, подрезавшие ткань прямо наживую, скользя по телу холодным металлом и щёлкая, щёлкая, щёлкая без конца. При этом портниха и Каденс мило беседовали, порой забывая обо мне и переходя на свой особый сленг, в котором я мало что понимал — кроме отдельных слов. Я постоянно ожидал, что она отвлечётся и отрежет мне что-то ещё, кроме ткани, но Селестия миловала, и мне ничего не отчекрыжило. Даже на шерсти полос не осталось.
Но стоило мне только расслабить булки и подумать, что самое страшное позади, как эта сумасшедшая кобыла достала здоровенную цыганскую иглу и начала сшивать все части платья на мне. Плотно стягивала материал и каким-то чудом попадала в ничтожные зазоры между тканью и телом — где была только относительно тонкая шерсть. Грозя любым неаккуратным движением вогнать иглу мне в любое место, от крупа и до шеи. И пусть боли я особо не боялся, но сам факт того, что вдоль тела машут такой острой штукой, дико напрягал. Ведь одна Луна знает, что у этой кобылки на уме и как она ко мне относится. Ещё как вгонит случайно иголку куда, и скажет, что случайно вышло. А если в хребет? Вообще караул, что может быть в итоге!
— Найти, да расслабься, — легкомысленно толкнула меня в бок крылом Каденс, посмеиваясь, и смотря в глаза, — Прима мастер своего дела и ещё ни одна клиентка не пострадала. Ведь так, мисс Хэмлайн?
— Конечно, дорогуша! Можете не зажиматься, игла специально зачарована так, что бы прокалывать только ткань и упираться в плоть, вот, смотрите, — поворачивая иглу в облачке телекинеза, она вогнала её прямо в мою спину, вот только, вместо боли я ощутил себя так, словно в меня ткнули карандашом. Не слишком приятно, но совершенно не больно, — видите, это совершенно безопасно.
— Вижу, — пытаюсь расслабиться, но выходит с трудом. Глаза видят одно, а разум кричит другое, — наверное, мне нужно просто привыкнуть к этому.
— О, понимаю, — обрадовалась кобылка, с удвоенной скоростью строча ткань на живую, — с непривычки это может немного пугать даже легендарную Найтмер Мун. Кто бы мог подумать, что вы боитесь иголок.
— Да не боюсь я иголок, — кое как расслабившись, я ощущаю себя свободнее, хоть и тем ещё дураком, — по сравнению с молниями, иголка в круп это детский лепет.
— Вас била молния?! — ахнула кобылка. — Это же так больно!
— Да вот, не повезло, оказалась не в том месте и не в то время, — борясь с желанием почесать ногу, с которой облезала кожа, а потом наросла, отвожу взгляд в сторону, — ничего приятного.
— Моего мужа тоже раз ударила молния, — продолжила тараторить кобылка, — так три дня в больнице пролежал, пока ему магией ожог сводили. Но ничего, всё вылечили, и вам, наверное, тоже помогли!
— Ага, — с содроганием вспоминаю это лечение, видя, как у Каденс горят глаза от любопытства, — быстро вылечили.
При этом я буквально крыльями ощущал, как розовая хочет узнать подробности той истории и уже готова вцепиться в меня, учинив форменный допрос. Сдерживалась только из-за наличия посторонней пони, но эта защита продержится очень недолго. Стараюсь выкинуть все эти мысли из головы и смотрю в зеркало, где отражалась моя кислая морда.
Тьфу ты. Взяв мимику под контроль, клею на лицо лёгкую улыбку, расслабляю уши и шею и стараюсь придать себе нейтрально-радушное выражение, но расширенные зрачки выдают меня с головой. Да ещё, грива опять в лицо лезет, так что пытаюсь поправить её, дунув вверх и убирая непослушные прядки с глаз — прикидывая, как бы укротить эти патлы. Ведь обрить до короткого ёжика не дадут, тут даже жеребцы щеголяют длинными шевелюрами, а уж кобылки и подавно.
— Готово, дорогуша, — отрывая меня от самолюбования, кобылка отошла назад, — вы выглядите просто великолепно. Ещё бы бант добавить!
— Вроде того, — стараясь выдать свои эмоции выражением лица, смотрю на своё отражение в изумрудном платье из шёлковой ткани и ощущаю, что оно довольно комфортно сидит на теле, — вы настоящий мастер, так быстро сделали такую красоту.
— Ну что вы, разве это красота, — отмахнулась довольная портниха, — вот если бы добавить оборочек, сделать пышную юбку, прикрепить рюшечек, да и вообще, украсить этот голый аскетизм, было бы по-настоящему красиво.
— Не люблю излишества, — поворачиваясь задом, понимаю, что пышная юбка могла оказаться не такой плохой идей, по крайней мере, скрыла бы мои костлявые формы, — хотя, может, и стоит добавить сзади что-то для объёма, да и на бока, чтобы рёбра не выпирали.
— Именно, — просияла Каденс, — я же тебе сразу говорила, что нужно корректировать фигуру, а не выбирать облегающий вариант для пышных кобыл. Давай поправим, пока ещё можно! Значит, так!
Я только глаза закрыл и отдался этой стихии. Окончательно осознавая, что мои вкусы и желания, мягко говоря, неадекватны по сравнению с местной модой и обычаями. Выбранный мной фасон сидел на мне, как на корове седло, и явно требовал более объёмного тела, чтобы не превращать меня в скелет, обтянутый в платье. Особенно там, где я по тупости могу вляпаться в местные нормы морали по самое не могу и выставить себя полным кретином или ещё чем похуже. Скажем, одевшись так, как тут одеваются кобылки лёгкого поведения, или выкинуть ещё что-нибудь в этом духе.
Нет уж, если быть принцессой Эквестрии, то придётся соблюдать устав местного монастыря, а не лезть в него со своим. Как бы ни хотелось прогнуть всё под себя, лучше самому поддаться в мелочах. Чем потом разбивать себе лоб о местные обычаи словно баран, думая, что мой лоб прочнее мира.
— Готово, — радостный крик сестрёнки отвлёк от самокопания, возвращая в мир, — как тебе?!
— Ну... — пялясь на это безобразие, я не знал, кого хочу придушить сильнее, Каденс, которая насоветовала такое, или портниху, которая сделала, — даже не знаю...
Поворачиваясь боком, я мог лицезреть то же самое длинное платье, закрывающее всё туловище и ноги изумрудной тканью, под которую были подшиты какие-то складчатые куски ткани, похожие на лёгкий тканевый корсет. Но, должен признать, эти штуки здорово округляли фигуру, скрывая мою худобу и делая фигуру визуально более объёмной. При этом не превратив платье в облачко, вместо струящейся лёгкой ткани. Что, с одной стороны, неудобно и, наверное, жарко, а с другой, я был вынужден признать, что выгляжу в нём лучше, чем раньше. Разве что, разные штуковины раздражали, вроде белого кружевного воротничка с такими же манжетами, да здоровенный бант в основании хвоста буквально вымораживал.
— Бант убрать. Обязательно!
— Ну, Найти, как же ты без банта! – подскочила Каденс, пылая праведным гневом. — Он тебе так идёт!
— Нет, точно нет, — собираю всю свою волю, чтобы не поддаться на эту провокацию. — Остальное можно оставить, но бант убрать.
— Ладно, — только махнула копытом розовое чудовище, — убираем бант, остальное подойдёт.
— Замечательно, — притопнула швея, — вы покорите всех своим очаровательным нарядом!
— Угу... не с моей мордой, быть очаровательной. — рассматривая себя в зеркало, не могу не отметить, что так лучше, даже несмотря на юбку. Во всяком случае, мои кости не торчат из-под шерсти.
Для пробы, улыбаюсь пошире, демонстрируя всем свои кусачки, выглядящие как кошмар стоматолога. Смотрящиеся белым частоколом крайне контрастно на фоне почти чёрной шерсти, да и красный язык выглядит совсем не безобидным язычком, а куском окровавленного мяса в пасти чудовища. Ну и конечно глаза, с узкими вертикальными зрачками, которые палятся на меня, словно примериваясь, за какую ляжку куснуть вначале. Вот такое вот чудовище, с какого-то перепоя натянувшее на себе платье и думающее, что оно скроет общий кошмарный вид. Эх, на что я надеялся?
— Беру, — закрываю рот, не желая больше травить душу, — сколько с меня?
— Пятьдесят тысяч, — не моргнув глазам, огорошила меня мастерица, — ткань, нитки, кружева и прочие материалы — сорок семь тысяч, срочная работа — три. Если бы месяц назад заказали, было бы две тысячи за работу.
— Сколько?! — я чуть воздухом не подавился.
— Три тысячи за работу, знаю, дорого, — смутилась кобылка, отводя взгляд, словно совершала преступление. — но у меня действительно нет времени. Заказов тьма и придётся работать полночи.

Но я видел, что она говорит чистую правду, без капли лжи. И обалдевал от местных реалий, где такие дорогие материалы, а работа мастера стоит сущие копейки. Подумать только! Пять-шесть процентов от цены работы, когда материалы столько стоят! Они что тут, золотые все, что-ли?
— Найти, успокойся, я за тебя заплачу, мне не трудно, — вмешалась Каденс, заваривавшая всю эту кашу, — это будет мой подарок тебе за… Ну, ты понимаешь.
От одной мысли, что я буду ещё и её разорять своими покупками, мне поплохело. И так должен столько, а тут ещё больше задолжаю. Ведь нет лучшего способа поссориться с другом, чем дать ему в долг. И я не совершу подобной ошибки. Поэтому так вопрос стоять не должен.
— Хорошо, я заплачу, — давя жабу, принимаю свою судьбу, — моя помощница принесёт вам плату сегодня вечером.
— Как пожелаете, принцесса, — облегченно поклонилась единорожка, расслабляясь, — поднимите копыта, я сниму платье.
— Найти, мне же не трудно, — вплеснула крыльями Каденс, застыв напротив меня. — Я же хочу тебе подарок сделать, а ты упрямишься.
— Придумаешь что-то другое. Какой это подарок, если я о нём знаю заранее? Где сюрприз?
— Ну, Найти... — даже не думала сдаваться розовая, — почему ты так не хочешь получить от меня подарок? Это же так здорово, дарить друг другу подарки!
— Это слишком дорогой подарок, — наблюдая, как портниха выворачивает платье на изнанку и что-то с ним делает магией, я только рукой махнул на всю эту волшебную дичь, — если хочешь дарить, то подари что-то подешевле и поважнее.
— Да тебе же ничего не нужно, кроме доспехов! — в сердцах стукнула копытом по полу Каденс.
Крыть было нечем. Ведь действительно, у меня было всё, что мне требовалось. Во всяком случае, в голову не приходило ничего путного, пока взгляд блуждал по залу и не наткнулся на ряды очень строгих костюмов с юбками, которые напоминали пиджаки, переходящие в короткие юбки, закрывающие туловище от горла до хвоста и слегка прикрывающие ноги. Заканчивающиеся между бедром и коленями. Не то, чтобы я фанат платьев, но уже мог оценить их пользу для себя, так что, почему и бы нет.
— Ну, почему же... Я бы не отказалась от чего-то такого, — пересиливая себя, всё-таки говорю это в слух, указывая на ряды этих костюмов и видя, как ушки Каденс встают торчком и слегка подрагивают, — простого и практичного для ежедневного ношения. Из простых тканей, без лишних деталей, и комфортное в ношении. Чтобы даже под солнцем жарко не было и можно было в нём бегать на стадионе. Вот это будет настоящий сюрприз и желанный подарок.
— Да! — розовые копыта снова заставили хрустнуть мои рёбра, а крылья щекотали спину. — Я выберу тебе самый лучшей костюм!
Ощущаю, что мозги плывут от радости Каденс, отпустившей свою магию. Безуспешно пытаюсь отбиться от обнимашек и чувствую, как буквально тону в радости и любви, с которой просто невозможно бороться.

Глава 8 Обед

Глава 8 Обед

Входя в столовую, у меня сердце ёкнуло от вида мирно болтающих Селестии и Луны. Которые даже не обратили на меня никакого внимания, продолжая светскую беседу о погоде и видах на урожай. Но я хвостом чуял, что меня видят насквозь, и я пожалею, если буду наплевательски относиться к ситуации. Поэтому вместо расслабления после коридора, только собрался, пытаясь как можно правильней дойти до стола и занять своё место. И чуть не навернулся со стула от вида приподнятой брови Селестии и повёрнутой головы Луны.
— По крайней мере, ты попыталась, — в голосе старшей из сестёр не было гнева, — это уже прогресс. Хотя, над хорошими манерами тебе ещё работать и работать.
— Я последние дни только этим и занималась, — стараясь вежливо говорить, всё равно отвожу взгляд от этих таких «добрых» глаз Селестии, видя в них бездну веков и событий, — Каденс старательно учит меня.
— Сие нам видно, — довольная Луна пролевитировала к себе тарелку с перцами, — мы рады, что наше отродье, наконец, взялось за ум.
Мысленно вытирая пот и предвкушая гастрономическое счастье, я не позволил себе расслабиться, берясь за столовые приборы и нацеливаясь на знакомые блюда. Не хотелось пробовать ничего нового, напробовался уже с Каденс по самое не могу.
— Можно мне острой моркови, салата и печёных яблок? — не успел договорить, а блюда уже перетасовались в золотистом облаке телекинеза, оказавшись возле меня так, что копытом можно достать, — Спасибо, принцесса Селестия.
— Не за что, племянница, — по-доброму улыбнулась правительница Эквестрии, вызывая желание сквозь землю провалиться от чувства подвоха одним местом, — хорошо кушай, тебе же нужно набирать форму.
— Не думаю, что стоит слишком спешить, — аккуратно беру копытом вилку, — потом будет трудно остановиться.
— Разумно, отродье, — хмыкнула Луна, ставя возле меня ломтик торта, на который я мысленно облизывался, но не рисковал попросить. Мало ли, может, старшие именно его хотят, — ты ведь хотела задать нам вопрос? Так задавай, не стесняйся, мы же родня.
Не сомневаясь, что они знают вопрос, я не спешил задавать его. Аккуратно приступаю к еде, и только хорошенько прожевав и проглотив первую порцию, решаю задать мучающий меня вопрос — раз уж старшие аликорны в хорошем настроении.
— Где я могу взять ещё денег на карманные расходы? Не поймите меня неправильно, сто тысяч — это не мало, но я хочу платить своим помощницам по двадцать пять тысяч, — Селестия только хмыкнула, а Луна осуждающе покачала головой, — одно платье стоит пятьдесят тысяч, а ещё, другие расходы бьют по карману и выходит, что ста тысяч вообще ни на что толком не хватает.
— Не покупай платье, — пожала плечами Селестия, — или купи дешевле.
— Каденс упёрлась, — вздыхаю, понимая, что сам с удовольствием поступил бы так же, но сестра. — Говорит, что если не куплю сама, она мне его подарит просто так. А я не хочу получать от неё такой дорогой подарок.
— Вот и дура, — улыбаясь, Луна пролевитировала к себе побеги бамбука, — она тебе свободой обязана и не обеднеет с одного платья. Могла дать ей рассчитаться хоть с частью долга этой тряпкой.
Хотелось сказать, что я думаю о том спасении и произошедшем в целом. В частности, с бедной Каденс, которая уж точно не заслуживала этого кошмара. Но я промолчал, зная, что они и так это знают. Ведь это моё тупое поведение послужило причиной тех событий и, как следствие, навредило сестрёнке. Которой я задолжал, и с каждым днём долг только растёт. И уж если кого винить, то… Так, не думать об этом.
— Хм, — подперев копытом голову, Луна уставилась на меня, не моргая, — знаешь, сестра, а ведь Найти должна была быть поставлена на довольствие в прошлом месяце.
— Бюрократические процедуры такие медленные, — улыбка Селестии стала самую капельку шире, — с другой стороны, она действительно должна была быть поставлена на довольствие месяцем ранее. Думаю, будет справедливо, если мы выделим ей ещё одно месячное содержание.
В спину словно камень грохнулся. Ещё сто тысяч! Это позволит закрыть все дыры и создать запас на будущее! Да и ещё кое-что прикупить по мелочам из необязательных вещей. Вот это новость!
— ДА! — крик радости вырвался помимо воли и одновременно с ним хлопнули крылья, становясь…
Порыв ветра ударил в стол, отправляя все блюда кучей пищи и посуды в полёт, прямо в сторону Луны и Селестии. Заставляя в ужасе наблюдать, как всё это сейчас вмажется в лица старших аликорнов. Словно в замедленной съёмке я видел, как прямо в лицо Селестии летит суп, а Луна получает в нос тортом.
— Нет! — мир на мгновение замирает, отсвечиваясь золотистым и голубоватым свечением, пока меня скручивает болью в крыльях.
А в следующий момент мир словно двигается в обратную сторону и более сотни блюд возвращаются в первоначальное состояние. Только глаза Селестии и Луны расширены до предела, да на рогах угасает свечение магии.
— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, ОТРОДЬЕ!!! — от рева ночной принцессы я даже не понял, как у меня вышло сложить крылья, не обделавшись с перепугу. — ВОЙДИ В ТРАНС И ВОЗЬМИ КОНТРОЛЬ НАД КРЫЛЬЯМИ!!!
Хватая ртом воздух, едва не залажу под стол, только бы не видеть лица старших, которые не сулили мне никакого снисхождения к этой выходке. За что мне это?! Я же не хотел ничего такого! Оно само как-то получилось! Я не хочу снова встречаться с Кризалис!
— Право, Луна, не стоило так громко кричать, — Селестия уже взяла себя в копыта и снова была сама невозмутимость, — хотя, должна признать, что хлопать крыльями за столом, даже от такой радости, неприемлемо. Тем более, так позорно выдавать эмоции посторонним, не говоря о том, что было бы, швыряй ты пищу в лица твоих сотрапезников и, не дай светила, иностранных послов. Подобные оскорбления посла или правителя иной державы вполне потянули бы на войну, в которой погибли сотни, если не тысячи разумных. Просто потому, что ты не удержала свои эмоции в узде, — от невозмутимого тона Селестии было по-настоящему жутко, особенно от осознания, с какой лёгкостью она говорит о смертях пони. — Тебя извиняет только твой возврат и нахождение в кругу семьи. Так что на первый раз прощаем, но если это повторится, в будущем мне придётся принять советующие меры.
— Сие есть не приемлемо, — мотнула головой Луна, а у меня сердце снова ушло в пятки, — она будет наказана за свои оплошности, это не обсуждается.
Мгновение, и меня охватила магия ночной правительницы, а браслеты сжались, усиливая свою хватку и перекрывая и так крохи магии, доступные для использования. А ведь они только недавно расширились! И вот, опять назад, к каплям силы!
— Что же, — снимая с банана кожуру, Селестия покачала головой, — она твоя дочь, решать тебе.
Луна ничего не ответила, молча продолжив трапезу, словно ничего не случилось. Пока Селестия ела банан, проглатывая спелую мякоть в один присест и напоминая, насколько она на самом деле огромная, пусть и выглядит изящно и воздушно. Словно продолжение своей собственной волшебной гривы, на которую, кажется, можно было смотреть бесконечно — словно на пламя или текущую воду. Это зрелище только заставляло меня завистливо вздыхать, от вида собственных голубоватых патл — из самых обычных волос. За которыми, к тому же, приходилось постоянно ухаживать, чтобы они не превращались в паклю на голове.
— Луна, — прервала молчания Селестия, — ты не могла бы распорядиться предоставить кредит королю Грифонии по более льготной ставке? Думаю, шесть с половиной процентов — это чересчур. Сбрось хоть до пяти, иначе они не расплатятся.
— Расплатится, — отмахнулась Луна, подтягивая к себе десерт, — я проверила разум короля и его казначея. У них достаточный жирок для такой ставки. Да и моими стараниями, он собирается вложиться в новую ветку железной дороги, а не снаряжение для очередного отряда гвардии. Пусть благодарят, что семь процентов не закатила.
— Тогда, драконий банк перебьёт твое предложение, — только пожала плечами Селестия, — а нам не стоит терять такого клиента, как Грифония, и рушить добрые отношения, которые я выстраивала долгие столетия.
— Всё под контролем, сестра, — Луна даже ухом не повела, — я обещала им скидки в пять процентов на наши гвозди, шпалы, рельсы и паровозы, если он согласится на мою цену. Выйдет куда дешевле, чем кажется. Да и у наших заводов работы прибавится. Связанные кредиты — это выгодная штука. Новая ветка железной дороги, ведущая в их глубинку, поможет нам со сбытом наших товаров на их территории, что, в итоге, улучшит качество жизни этих пернатых хулиганов и сделает их более цивилизованными.
— Ох, Луна, не нравится мне это, — Селестия лишь покачала головой, — мы, конечно, можем перетянуть одеяло слегка на себя, но это вызовет недовольство у других народов и их покровителей. Особенно, если мы будем заметно усиливаться. Сама понимаешь, к чему это приведёт.
— К войне, ясное дело, — равнодушно бросила принцесса ночи, — которая неизбежна после моего возвращения и изменения баланса сил в совете. Так что лучше к ней подготовиться заранее, чем потом перья кусать от несделанного.
— Так-то оно так... — голос Селестии звучал глухо, а взгляд смотрел в никуда, — только, как бы на нас не ополчилось слишком много соперников, испугавшись нашего возвышения и решивших давить паровозы, пока они чайники.
— Как только вылезет тот факт, что я не обезумевшая от тысячи лет заточения старуха, а полностью дееспособный член совета, конфликт неизбежен. Сама знаешь, как они любят новых или вернувшихся из самоизоляции игроков.
— И не говори, — медленно покачала головой Селестия, — столько народу зашевелилось с твоим возвращением. Кантерлот буквально кишит шпионами и наёмниками всех мастей, заставляя стражу на ушах стоять и пахать без продыха, распутывая десятки интриг ежедневно.
— Мелкие укусы, — отмахнулась Луна, потягивая из фужера гранатовый сок, — я держу под контролем все их шалости, вмешиваясь, когда дело заходит слишком далеко. Что не есть хорошо, но позволять разным проходимцам окручивать невинных девочек — это уже чересчур. Пусть лучше послужат сливным бачком для информации, рассказывая нужным разумным истории о своих победах в моей постели.
На последних словах, лицо Луны озарила такая хищная улыбка, что мне стало не по себе. Словно это была не принцесса, а настоящая Найтмер Мун. Которая лишь в шутку натянула на себя личину Луны, и вот, теперь показала свой истинный облик. От чего стало по-настоящему жутко и страшно.
— Увидимся завтра, сестра, — лицо повелительницы грёз так же быстро разгладилось, а она сама, как ни в чём не бывало, отправилась к дверям, — передай от меня благодарность поварам, сегодня они превзошли сами себя.
— Непременно, — кивнула Селестия закрывшейся за Луной двери, и вновь погрузилась в свои мысли.
Я же не знал, что делать и что думать об этом разговоре. Который явно был неспроста, и не удивлюсь, если они специально об этом говорили, чтобы я услышал. Ведь ни за что не поверю, что они не могли отгородиться магией и не дать мне услышать ничего из этого. Но они поступили так, как поступили, а значит, на это была причина. Слишком уж я уважал их, чтобы допускать даже мысль, что они делают что-то просто так.
— Ах, да, — Селестия вынырнула из своих мыслей и посмотрела на меня, — завтра после бала сходи в библиотеку и возьми любую книгу по истории войн. У тебя совершенно варварское понимание войны. Современные войны ведутся сверхпрофессиональными армиями, упакованными в артефакты по самую макушку. Это происходит по жёстким правилам, без гражданских жертв и разрушений. Да и солдаты в таких войнах гибнут крайне редко, если вообще гибнут, и всегда в относительно малом числе. Ведь мы не ведём войны на уничтожение. Для нас война — это способ решить нерешаемый спор в кругу совета Высших.
— Обязательно, — кивнув, мысленно прикидываю, успею ли сегодня почитать эту книгу, по всему выходит, что нет, — у меня только один вопрос. Вы так договорились воевать?
— Отчасти, — грустная улыбка промелькнула на лице солнечной принцессы, — хотя, скорее, так исторически сложилось. Мага моей силы совершенно бесполезно закидывать «пушечным мясом», мы слишком мобильны и сильны. Почти всегда я или любой другой маг подобной силы может победить любую армию в одиночку, если там нет равного нам мага или группы очень сильных магов, действующих, как одно целое. Просто потому, что я буду почти неуязвима, а они не смогут идеально защититься от моих атак и постепенно погибнут все. Один за другим. Это чем-то похоже на концепцию морской войны из твоей памяти. Когда быстроходный корабль с дальнобойной артиллерией совершенно неуязвим для любого корабля или группы кораблей, которые медленней его и не имеют таких же дальнобойный пушек. Когда не важно, будут ли против него десятки броненосцев, сотни парусников или тысячи лодок, итог один и тот же. Ведь вопрос только во времени, которое потребуется линкору для победы. Мы же способны вести войну годами, если не допустим фатальную ошибку и не попадём в ловушку.

Глава 9 Обед

Молча кушая торт и стараясь делать это как можно аккуратней, я не мог оторвать взгляда от нагрудника Селестии, смутно ощущая его истинное предназначение и осознавая, почему даже в столовой она таскает кусок своего доспеха, пусть и выглядящий, как здоровенное украшение с фиолетовым камнем на груди. Но толщина у него конкретная и, скорее, напоминает хорошую бронеплиту, чем ювелирную цацку. На фоне которой, даже цепура в палец выглядит блекло и не серьёзно. И даже думать не хочу, сколько десятков килограмм может весить такая наковальня. А уж, какая дикая магия упакована в этот камешек, даже смотреть больно, мне мои мозги ещё дороги.
— Тебя так нравится моё украшение? — неожиданный вопрос Селестия заставил поперхнуться кремом.
— Не… — прикусывая себе язык, чуть не срываюсь на ложь. Так, придумать как выкрутиться, — думаю, что это украшение, это ведь часть доспеха?
— Умная девочка, — Селестия прикрыла глаза, расслабленно откидываясь на спинку кресла, — давай продолжай мысль. Ведь я не старая и глупая кобыла, чтобы

постоянно таскать на себе броню. В чём причина?
— Вы же говорили, что в открытом бою маг вашего ранга почти непобедим, да и сомневаюсь, что в своей цитадели вы не припасли с десяток ловушек для любого дурака, вздумавшего атаковать вас открыто. Да и одеть доспехи дело недолгое, — медленно говорю эти слова и вижу, как лёгкая улыбка озаряет лицо принцессы, — значит, вы опасаетесь удара в спину постоянно. Неужели, угроза так велика, что вы вынуждены брать её в расчёт?
Селестия молча смотрела на меня и мне даже не требовалось поднимать глаза, чтобы ощущать этот любопытный взгляд, копьём упершийся прямо в лоб. Настолько явственно и чётко, словно в меня светили два лазера, почти обжигая кожу и вызывая сильный дискомфорт пополам с желанием поднять взгляд и увидеть смотрящего.
— К сожалению, такое иногда происходит, — взгляд Селестия пропал, и я смог облегчённо выдохнуть, ощущая, как по виску стекает капля пота, — не скажу, что часто, но, с другой стороны, нередко. Ведь как бы я ни старалась решать все конфликты миром, постоянно появляются разные существа с отклонениями в мышлении, которые считают приемлемым любое решение на пути к своей цели, не гнушаясь ничем. И даже моего опыта не хватает предвидеть, какой ребёнок, лишённый игрушки, вырастет чудовищем, и что может стать триггером для помешательства взрослых. Не говоря о тёмных силах, которые любят сводить с ума и развращать разум невинных существ.
— А Совет? — слова вырвались помимо моей воли и хотелось заткнутся, но было поздно.
Селестия только криво усмехнулась, лаская меня своим взглядом, и словно прикидывала, прикинуться глухой или сказать то, что повлияет на меня в нужную сторону. Лучше б я не спрашивал вообще.
— Лучше тебе пока не знать о наших играх. Ведь время оставляет на каждом из нас слишком сильный отпечаток, делая многих великих магов за пределами обычной морали, принять которую ты не сможешь. Если вообще сможешь её понять. Но не стоит бояться нас, мы вполне вменяемые существа, — безмятежно подмигнула Селестия, вгоняя меня в ступор, — потому что с невменяемыми мы давно разобрались, превратив в статуи, чтобы мир не угробили в своем безумии.
— В смысле, в статуи? — мир словно накренился и расползался по швам.
— В прямом, — белоснежное крыло указало в сторону сада, — можешь сходить и глянуть на одного из них. Дискорд стоит в правом крыле парка, не промахнёшься. Дух раздора и хаоса ни с кем не спутать. Все думают, что это просто статуя чудовища из сказок, не подозревая, что это и есть Дискорд собственной персоной.
Поворачиваюсь в сторону, куда указывает крыло Селестии, и смотрю магическим взглядом на парк. Быстро находя странную статую существа, которое словно сложено из кусков различных существ, отдалённо напоминая китайского дракона в странной позе. Но самое главное, она отличается от других статуй мощной магической плёнкой, покрывающей её таким плотным слоем, что выглядит одной сплошной засветкой, сквозь которую невозможно ничего разглядеть на таком расстоянии.
Интересно, я что-то увижу в упор?
— Попробуй, — безмятежный голос Селестия вторил моим мыслям, пугая до одури, — не пугайся так, я не читаю твои мысли, в отличии от сестры. Ты просто сказала их вслух, даже не заметив.
— Фух!
— Этому тебе тоже стоит отучиться, порой такая ошибка может стоить слишком дорого. С другой стороны, тот факт, что ты увидела Дискорда, поразителен. Жаль только, ты используешь нашу великую силу через круп. Развеивая заблуждения девочек, которые так себя накручивают, думая, что дети вне брака это конец мира.
— Вы знали о Фреш Эппл и ничего не делали?! — у меня чуть челюсть не упала.
— Как, ничего не делала? — лицо принцессы вытянулось в наигранном удивлении. — Как же информирование ФаерФлай, которая рассказала всё Каденс? В итоге, именно вы помогли бедной девочке, получив признательную вам пони, с которой сможете строить хорошие отношения. Обрели опору в роду Эпплов, дружба с которым никогда не лишняя. Хотя, ты сыграла слабенько, не воспользовавшись шансом завести обязанную себе пони, и сразу уйдя со сцены. А ведь, могла создать такую интересную завязку в одном из самых влиятельных и многочисленных родов. Например, вывела обязанную лично тебе пони в главу рода и получила зависимый от тебя клан всего через каких-то сорок лет лёгкой работы. Но ты, как обычно, поступила по-своему и ушла, упустив такой момент. Так что теперь она станет пони Каденс, потому что она, в отличие от тебя, не упустила момент. Который Луна специально подгадала для тебя, разыграв всё как по нотам. Но ошиблась с тобой в самый ответственный момент. Что наводит на интересные размышления. Была ли это на самом деле ошибка или непонятный мне план?
Наблюдая за безмятежной Селестией, чистящей в облачке золотистого сияния киви, ощущаю, как по губе течёт слюна. А потому захлопываю рот, понимая, что по другому с этой старой интриганкой быть просто не могло. Главное не думать, что она специально всё подстроила, заставив бедную девушку страдать, а просто воспользовалась подвернувшейся возможность. В конце концов, если у них такой аврал с возвращением Луны, им точно не до отслеживания всех интрижек всех подростков.
— Раз с ФрешЭппл мы разобрались, — безмятежно продолжила говорить Селестия, своим чарующе прекрасным голосом, — То задавай вопрос, который тебя так волновал десять минут назад. Аж ушки торчком стояли, ловя каждый звук, пока ты пытался изображать равнодушие к обсуждаемой нами теме.
— Вы специально об этом при мне говорили! — ощущаю, как лицо становится багровым от упоминания ушей, о которых я забыл. — Ни за что не поверю, что это случайно вышло. Вы же могли поставить щит и заблокировать звук, если бы пожелали.
— Нужно же тебя просвещать, — пожимая плечами, Селестия распустила киви на тончавшую ленту пяти метров длиной, складывая её в странный узор-символ, — не всю же жизнь тебе под крыльями Луны сидеть.
— Как будто, у меня есть выбор!
— Вот как докажешь, что взрослая, так сразу станешь свободной от нашей опеки, — дёрнув ленту из киви, Селестия создала пышный бант, — ведь в людском обществе не принято давать полную свободу детям в тринадцать-четырнадцать лет.
— Я старше!
— Да ну? — изгиб точёной брови показал мне всё, что обо мне думает правительница Эквестрии, сразу задавив любое желания возражать. — Какой объём знаний должен иметь человек к моменту полового созревания и вступления во взрослую жизнь у людей? Я даже не говорю о том, что биологически ты неполовозрелая. Твоё тело не завершило формирование, структуры мозга недоразвиты, гормональный фон штормит, как у любого подростка. Это ты и так понимаешь, а знаешь ли ты историю Эквестрии? Может, ты знаешь культуру пони? Может, знаешь географию? А как насчет литературы?
— Я математику знаю, — да что бы мне провалиться под землю под этим всепонимающим взглядом!
— Да? — перед Селестией появилось некое уравнение, которое было похоже на нечто знакомое, но точно сказать я не мог. — Реши эту задачку, и я тебе поверю.
Ощущая себя бараном, смотрящим на новые ворота, я тупо пялился на уравнение, пытаясь понять, что это такое вообще? В чём-то оно было похоже на линейное уравнение с двумя неизвестными, а в чём-то интегральное. И если цифры и буквы я понимал, то систему обозначений не узнавал. Вроде, и похоже, но другое совершенно. Не похожее на людскую математику по форме записи. Наверное, так же смотрели европейцы на арабские цифры, пока не разобрались, как с ними работать. Было жутко стыдно, но я не понимал, что тут вообще написано. Куда уж решать задачку.
— Как видишь, ты даже не можешь посчитать простое уравнение, не говоря о том, что оно записано в восьмеричной системе цифровой кодировки.
— Восьмеричной? — вот это засада, это же нельзя было решить в десятичной системе. — Разве у пони восьмеричная система?
— В нашем мире живёт много видов и народов, у которых свои системы исчисления и своя математика. Тебе, как принцессе, нужно овладеть хоть нашей математикой на среднем уровне и понимать остальные на достаточном уровне. А то, договоришься с драконами о тысячи монетах за кристалл, и когда отдашь, они попытаются поджарить тебя вместо разговоров. Потому что у них шестнадцатеричная система и тысяча монет по их системе это… — Селестия замолчала и внимательно посмотрела на меня.
Не сразу понимаю, что она снова спрашивает. То есть, тысяча в шестнадцатеричной системе это шестнадцать в третьей степени. Шестнадцать на шестнадцать это… Двести пятьдесят шесть и ещё на шестнадцать… Так, двести пять шесть на шесть… Тысяча пятисот тридцать шесть, плюс две тысячи пятьсот шестьдесят… Четыре тысячи девяносто шесть. Фух.
— Четыре тысячи девяносто шесть, — выдыхаю, ощущая, как от нагрузки аж мозги зудят.
— Тридцать две секунды, в то время, как эти цифры ты должна знать назубок и даже не задумываться о столь простых вещах. Так что пока просто смирись с тем фактом, что ты ребёнок, который ни физиологически, ни по знаниям не тянет на статус взрослого. Не говоря уж о магии и прочих важных науках.
— Как будто, вы знаете?
— Знаю, — улыбнулась Селестия, — по лицу вижу, не веришь, что же, выбирай любой угол, я назову его синус, косинус, тангенс и котангенс. Знаю, что ты не помнишь, но не беспокойся, я для тебя запишу и ты сможешь сходить в библиотеку и свериться с таблицами. Или сама вычислишь на досуге.
Смотря на её безмятежные фиалковые глаза и лёгкую улыбку, я почему-то не сомневался, что она действительно знает их. Потому что уроки магии у Каденс были той ещё головомойкой, в которых геометрия и трёхмерные модели были альфой и омегой. Где требовалось много считать в голове, собирая из глифов нормальные заклятья, и Каденс точно умеет делать такие расчёты мысленно, в отличии от меня. Причём, считать не плоские модели, а нечто более сложное, чем фигуры начертательной геометрии. Сам видел и до сих пор не могу поверить, что она может делать такие вычисления в уме, щёлкая их так же просто, как я два плюс два.
— Так, о чём вы хотели рассказать? — закрывая тему, я не хочу чтобы меня снова макнули в мою необразованность. — Упоминался банк Луны и кредиты грифонам. Ведь это не копеечный кредит, как я понимаю. Всё-таки, железная дорога.
— Конечно, не копейки, — довольная Селестия медленно вкушала вишенку, выдерживая паузу и заставляя податься вперёд, — как-никак, проект крупной инфраструктуры. Сотни километров железной дороги, сотни поездов, тысячи вагонов, постройка станций и подготовка десятка тысяч высококлассных работников. Это не те траты, которые могут позволить себе грифоны, с их вечно дырявым и дефицитным бюджетом. Для них двадцать миллиардов бит — неподъёмные траты.
— Сколько миллиардов?!!! — мне показалось, что я ослышался, но Селестия была полностью невозмутима, словно говорила о погоде, а не о такой горе денег. — Луна собирается одолжить грифонам двадцать миллиардов!!!?

Глава 10 Обед

Мне показалось, что я ослышался. В голове просто не укладывалось! Нет, ну серьезно, не могла же Луна вот так, между прочим, выдать кредит в пару десятков миллиардов! Да это же просто бред. Ладно бы, с Селестией вместе решили, но ведь, она сама приняла решение. Вот так, просто, решила выдать кредит в двадцать миллиардов?!
— Для неё это не такая уж и крупная сумма, Эквестрия, например, задолжала почти пятьсот миллиардов Луне, — безмятежно добила меня Селестия, — что сопоставимо с бюджетом всей Эквестрии. Из-за чего приходится направлять десять процентов бюджета на погашение долга. Благо, лунный банк кредитует Эквестрию под два процента годовых. Так что пеня всего десять миллиардов в год, и лет за десять Эквестрия закроет его, выплатив сверху пятьдесят миллиардов.
— Десять миллиардов в год, — в голове не укладывалось, — Луна становится богаче на десять миллиардов в год?
— Нет, конечно, на десятки миллиардов. Лунный банк кредитует как крупных клиентов, таких как государства, так и средних через дочерние банки по всему миру. Не говоря о доле во множестве корпораций, вроде тех же Эквестрийских железных дорог. Где Луне принадлежит треть, как и мне, кстати. Но это уже не так много, на фоне кредитования государств и сопоставимых с ними финансовых структур. Пусть содержание банков требует неких затрат, но это окупаемые траты.
— Как такое вообще возможно?
В голове просто не укладывались такие открытия! Я знал, что Луна и Селестия не бедные пони, но чтобы настолько баснословно богатые?! Даже вид королевского кварцита был не настолько ошеломляющим, как тот факт, что Луне принадлежит сверх-банк мирового масштаба. Хотя, стоп, ведь это же могут быть не её деньги, а вложенные средства других существ.
— Всё началось около полутора тысяч лет назад, — медленно проговорила Селестия, словно погружаясь в воспоминания, — мы только начинали по-настоящему строить государство. Закладывали его основы, переходя от полукочевой жизни племён к полностью осёдлой. Тогда мы договорились, что банки будут её, и с тех пор Первый Лунный функционирует и развивается вот уже более полутора тысяч лет. Считаясь самым надёжным банком мира, у которого всегда можно взять много денег под приемлемый процент. Если, конечно, ты добропорядочный заёмщик с хорошей кредитной историей.
— А если возвращать не захотят?
— Первый Лунный в хороших отношениях с большинством государств и может попросить их о небольшом намёке. Если же это не поможет, то Первый Лунный может нанять армию многих стран, включая армию Эквестрии, для нужного внушения. Обычно намёка на подобное развитие событий хватает, чтобы отбить у кого угодно охоту спорить с банком Луны. Хотя, в прошлом были прецеденты, когда банк покупал армии, которые доходили до границ должников. После чего должник осознавал всю глубину проблемы и выплачивал долг с большим процентом, покрывая военные издержки. И заодно радуясь, что не платил контрибуцию коалиции победителей.
— А если все не захотят?
— Такое было тысячу лет назад, — улыбка принцессы стала жутковатой, а в глазах зажглось пламя, — но прошли десятилетия и века, проценты капали и множились, правители сменялись, династии прерывались и, в итоге, все оплатили всё. После этого репутация Первого Лунного стала крайне весомой, и больше серьезных эксцессов не было.
Даже не сомневаюсь, что у Селестии вышло убедить должников оплатить все счета. Вот почему-то не было ни капельки сомнений. Да и вообще, я и раньше не думал, что в волшебную сказку попал, а теперь и подавно. Когда на кону такие деньги, крыша едет у колоссального количества разумных. Главное, чтобы мне в голову не пришла дурь унаследовать банк.
От одной этой мысли, по спине прошёлся ледяной озноб мороза, убивая на корню любую мысль в этом направлении. Всё равно Луна бессмертна, так что мне ловить нечего. Проще в другой мир уйти и там финансовую империю построить. Хоть мне миллиончик-другой не помешал бы на разные иголки.
«Заслужи, — холодок со спины сковал разум, — если действительно надо».
«Да я так, мечтаю».
«Я тебе покажу, куда нужно засовывать такие мечты, — мысли почти парализовало от холода, — не для того я тысячу лет на луне провела, чтобы развращать тебя лёгкими деньгами. Заруби себе на роге, отродье, я сделаю из тебя достойного аликорна, хочешь ты этого или нет».
— Когда мы делили власть с Луной, мне досталась вся земля Эквестрии, — как бы между прочим, продолжила Селестия, вытирая губы салфеткой, и вгоняя меня в новый ступор, — с тех пор я владею всеми Эквестрийскими землями, включая небеса и недра. И этот статус никак не связан с моей должностью главы государства. Даже если мне устроят импичмент, я останусь единственным владельцем Эквестрийских земель.
Да что же такое-то! Мало того, что Луна сверх олигарх, так ещё и Селестия, оказывается, сверх феодал! Стоп, это же! Да быть не может! Молодых денег только не хватает для полноты картины!
— А как же аристократия и обычные пони?
— Я владею всеми землями, делегирую право распоряжаться своей собственностью аристократии в обмен на их лояльность, обычные пони имеют право пользоваться моими землями в рамках закона с выплатой налогов. Которые идут в мои карманы, минуя казну Эквестрии, и позволяя мне распоряжаться своими деньгами, как я посчитаю нужным. Только, в отличие от Луны, я немного по-другому распоряжаюсь своими доходами.
— Ну вы и хитрок… — закрывая рот, ощущаю, что с языка почти сорвалось это слово, — умные правительницы.
— Верно, мы умные правительницы, и сразу решили прибрать к копытам основные рычаги власти в стране, пока никто ни на что ещё не претендовал и не мог оспорить наши законы. Но мы сделали это не для собственного обогащения или власти, как таковой. Просто иначе, землями Эквестрии, как и деньгами, завладели бы другие пони, с которыми нам приходилось бы договариваться и учитывать их мнение при принятии решений. А так, мы с самого начала не позволили сформировать класс сверхбогатых пони-эксплуататоров, купающихся в битах и выпадающих из общей системы отношений. Поэтому в Эквестрии нет аристократии, в привычном тебе Земном понимании. Кроме чести их рода и заслуг предков, они мало чем отличаются от остальных пони в правовом смысле. Просто служат Эквестрии поколениями и имеют честь предков, которая не может быть забыта, но с другой стороны, эта честь обязывает их быть достойными чести. Поэтому в Эквестрии такая маленькая дистанция власти между аристократами и обычными пони.
— Это же нужно было так всё продумать ещё тогда.
— Просто нормальное образование при дворе твоей бабушки, ничего сложного. Ты тоже сможешь подобное продумать, лет через пятьдесят-сто, особенно, если будешь правильно использовать свои выдающиеся таланты.
От этого голоса сразу стало страшно, а хвост заныл, словно чуя новую напасть. Хотелось просто исчезнуть отсюда, только бы не оставаться наедине с этим очаровательным монстром. Ну почему у Каденс, как назло, была запарка с учителем и она не смогла составить мне компанию за обедом? Ещё про какие-то таланты намекает, как будто у меня есть хоть один, кроме постоянного попадания впросак.
— Да нет у меня никаких талантов! — слова вырывались помимо воли. — Я вообще ничего не могу! Даже ложка из копыт постоянно падает, стоит чуть дольше подержать!
— Сказала та, кто разглядела Дискорда с полукилометра, — на лице Селестии расплылась такая довольная улыбка, что становилось ещё страшнее. — Как думаешь, много ли живых существ обладают твоими глазами?
— Немного?
— Среди смертных пони, никто, — по голове словно пыльным мешком вмазали, — более того, из-за подавления твоей силы, у тебя нет засветки от собственного энергопотока, что делает тебя одним из лучших зрящих мира. Ведь из-за помех, создаваемых магией дворца, даже я не могу увидеть Дискорда отсюда, а ты смогла.
Я промолчал, хотя в голове крутились десятки вопросов. Но задавать ни один из них не хотелось. Наоборот, хотелось чтобы она закрыла эту тему и не трогала моё маленькое счастье, о котором никто толком не знает. Оставшись где-то там далеко, со своими землями, банками Луны и тайным Советом. Ну, за что мне это?!
— И как ты используешь свой великий талант? — осуждающе покачала головой Селестия. — Подглядываешь за пони, когда они желают уединиться? Бесцеремонно смотришь на приватную жизнь других? Тебя не кажется, что это неприлично?
— Как будто, читать мои мысли прилично!
Хотелось закрыть себе рот, но молчать не выходило.
— Как мать, Луна имеет на это полное право, — принцесса солнца даже бровью не повела. — Вот когда станешь полностью взрослой, тогда и будешь требовать полную свободу, получив в нагрузку полную ответственность за каждое своё действие. А пока вы не повзрослеете, мы обязаны заботиться о Вас, как и положено матерям.
— Каденс взрослая.
— По меркам смертных, возможно, — менторским тоном продолжила Селестия, глянув на ученический класс, где Каденс только что завершила затянувшийся урок магии и уже выходила в коридор, — но по меркам бессмертных, она ещё дитя, немногим старше тебя. Нет, Найти, Вам ещё очень далеко до полного взросления. Ведь у Вас даже детей не было. Но сейчас мы говорим не об этом. Ты владеешь воистину уникальным потенциалом, но используешь его через круп, когда могла бы применять с огромной пользой.
— Да толку с него, — провалиться сквозь пол хотелось ещё больше, — кроме как смотреть через стены, от него особой пользы нет. Да ещё, разумные сильнее всего сияют в моменты всплеска эмоций и удовольствия, от чего взгляд сам к ним липнет. Мне что, только магию рассматривать? Только, толку с этого? Я ведь, кроме глифов, никакую магию пока создать не могу.
— Кризалис от Чеклет, ты отличила легко, — осуждающее покачивание головой, было красноречивей любых слов, — да и заметить беременность на первом месяце в Эквестрии могу только я с сестрой. Но это мелочи, на фоне реальных возможностей такого зрения. В частности, ты сможешь на глаз прикидывать таланты пони и любого другого разумного, просто смотря на работу его мозга.
— Это как? — по голове снова пыльным мешком треснули, создавая ощущение перманентной контузии.
— Просто. При работе с информацией, разные зоны мозга отвечают за разные процессы. Например, есть зоны, отвечающие за магию, — с рога Селестии сорвалась золотистое сияние, сформировав над столом трёхмерную схему мозга пони над столом, где было подсвечена одна из областей, — она всегда находится в одном месте, но их активность и размер у каждого свои. Если ты видишь пони, у которого при творении магии эта область светиться ярко, и она велика, то можно точно сказать о высоком потенциале такого мага. Если же она тусклая и маленькая, то добиться многого у такого пони почти никогда не выйдет. Естественно, это не приговор и не гарантия успеха. При должном усердии малый потенциал можно развить, а при лени даже огромные губят влёгкую. Но сама понимаешь, потенциал либо есть, либо его нет.
— И что, так только с магией можно? — губы пересохли от подобных перспектив.
— Нет, конечно, есть области, отвечающие за слух, зрение, моторику и всё остальное, — на картинке при этом подсвечивались разные области, — по размерам и структуре этих областей можно много сказать о пони. Скажем, у певцов развиты одни области, у музыкантов другие, у военных третьи. Излучения мозга профессора любых наук не спутать с мозгом извозчика. Метод довольно топорный и не слишком точный, пусть и позволяющий на глаз оценивать интеллектуальный потенциал разумных, что просто незаменимо при подборе помощников, позволяя отсеивать пустышек с первого взгляда.
— Это как по форме тела оценивать физические возможности? — я своим ушам не верил, а голова кружилась от открывающихся перспектив.
— Почти, — салфетка взмыла вверх, прикрывая губы принцессы, — так что переставай заниматься ерундой и лучше смотри на работу мозгов, всяко больше пользы будет. Встретимся на балу, и прошу тебя, Найти, не будь на этот раз истуканом.
Провожая взглядом колыхающуюся эфирную гриву белоснежной аликорн, я пытался переварить слова Селестии, осознавая, насколько глупо использовал свои глаза. Ведь это же такие перспективы открываются! Аж дух захватывает! Нужно срочно проверить и… Точно, бал! Вот, где я насмотрюсь на мозги всех!
— Фух! — в столовую влетела Каденс, падая в кресло и хватая сразу два блюда. — Думала, они никогда не закончат полоскать мне мозги…
Глядя на что-то говорящую сестру, я уже смотрел на неё в магическом диапазоне, фокусируясь на том, что скрыто под черепом.

Глава 11 Взгляд

— Расслабься, — хлопок крыла по спине отвлёк от кошмарного зрелища в зеркале, — ты отлично выглядишь и точно произведёшь фурор.
— Даже не сомневаюсь, — улыбаясь, вижу, как ряженное в платье чудовище скалится частоколом зубов хищника и сверкает изумрудными глазами с тонкими линиями зрачков — с таким выражением морды, что шерсть встает дыбом и хочется оскалиться в ответ и запугать его, — главное говорить тише, тогда хоть голос не такой противный будет.
— Не наговаривай на себя, Найти, — розовое крыло поправило уложенную в причёску гриву, выглядящую, как куча перьев, — твой голос не так ужасен, как ты думаешь. Более того, он явно становиться мягче и приятней с каждым днём. Сейчас он просто странный, Вайт подтвердит.
— Так и есть, — вертящаяся рядом фрейлина перестала дёргать юбку, пытаясь уложить её одним, ведомым только ей, способом, — особенно, если привыкнуть к нему. Тогда даже приятно. Он глубокий и низкий, такой редко у кого бывает среди кобылок.
Спорить не было ни сил, ни желания. Ведь я понятия не имел, как звучит мой голос для посторонних, ориентируясь только на свои ощущения. А те всегда ложны и не соответствуют реальному звучанию. Просто потому, что ухо слышит вибрацию связок напрямую, а это то, что другие услышать не могут, и получается искажение.
— Утешила, — переминаясь с ноги на ногу, ощущаю, как зудят эти самые ноги в чулках, — может, хоть чулки снять? Это же пыточные устройства! У меня там всё чешется!
— Дело привычки, — только отмахнулась Каденс под кивок Вайт, — скоро пройдёт. Тем более, приходить босиком на бал аликорну неприлично, и раз ты не хочешь одевать накопытники, то приемлемо только носки, либо чулки. Носки ты тоже не хочешь.
— В носках я выгляжу, как ребёнок на выгуле, — ощущаю, что снова закипаю, в который раз за последние часы, — Накопытники тяжелы, и я их носить не могу! Вот и нет у меня выбора.
— Ну, почему же? — Каденс была в своём репертуаре. — Ты несовершеннолетняя, и вполне можешь выглядеть как девочка, одев коротенькие носочки. Более того, одевшись как подросток, к тебе будут относиться, как к подростку, без особых требований и с поблажками. Тебе было бы куда легче в таком положении.
Едва сдерживаю желание сказать всё, что я думаю о носочках, девочках и подростках. Но вместо этого ухожу в транс, ощущая, что реально могу сорваться от всего этого безумия, которое только набирало обороты с каждым часом после обеда. Пока часы неумолимо отсчитывали время до начала бала, на котором я обязан быть в подобающем виде.
— Кхмр..! — донеслись невнятные звуки от ФаерФлай, которая корчила зверские рожицы, в попытках не заржать, — Каденс тоже так дулась, пока была девочкой. Всё хотела взрослой кобылой стать, отказываясь даже обсуждать носочки вместо чулков. Это было так мило!
Закрывая глаза, мысленно считаю до десяти, радуясь, что в трансе, а то бы я сказал всё, что думаю об этом издевательстве — под названием одевание принцессы в платье. Хорошо хоть от маникюра копыт отмазался, всё равно не видно под чулками. Да и вообще, отмахнулся от много, вроде лёгкого макияжа, подчёркивающего природную красоту лица. От чего хотелось покусать ВайтФлауэр, которая покусилась на святое. Да в жизни не позволю себе макияж делать!
Отвлекаясь от этого дурдома, смотрю на магию сестрички, машинально отмечая, что она не просто больше обычных пони, но и мозги у неё объёмнее. Причём, в разы. В принципе, логично, но я как-то не обращал на это особого внимания. Ну, больше и больше, подумаешь. Но если копнуть глубже, то большой мозг имеет больше нейронов и, по идее, у него должны быть больше все участки. То есть, если предрасположенность определяет размер участка мозга, то аликорны должны иметь все таланты выше среднего в разы, просто потому, что участки мозга больше в эти самые разы. Условно, если количество клеток, обрабатывающих сигнал от глаза, в два раза больше, то и обработка должна быть лучше. Никакого качества, простое количество. А уж, если есть большие области, то они будут просто колоссальны, по меркам обычных пони, и вполне возможно, просто не влезут в их меньшую черепную коробку, из чего вытекает довольно любопытный вывод.
При том, что это не всё! Мозг Каденс точно не только больше, но и сложнее мозгов пони. В нём есть элементы, которые у единорогов не встречаются, и это при том, что наши мозги имеют не только связь со спинным мозгом, но и с рогом, пусть и куда более тонкую. То есть, от мозга идут отростки, которые врастают в кость на лбу и идут дальше в рог, делая его не просто костью, а частью мозга единорога и аликорна напрямую. Вот только, надо будет ещё узнать, за что они отвечают, чтобы понять, чего лишена Физли.
Вот же, никак не рассмотрю нужный участок, нужно присмотреться получше…
— Найти, — голос Каденс был странно возмущённый, — перестань пялиться на меня сквозь магию, это неприлично!
— В смысле? — открывая обычные глаза, вижу сморщенную розовую мордашку, понимая, что сестрёнке реально больно. — Ты что, можешь это ощутить?
— О Селестия, дай мне сил! — мотнула головой Каденс, расслабляя мышцы лица. — Вглядываться в чужую магию неприлично, как совать нос под хвост дамы. Ладно ещё, мимолетные мазки взглядов, но когда ты вглядываешься в другого разумного слишком сильно, это считается сильным оскорблением и вмешательством в личную жизнь. Я не против, если ты будешь так на меня смотреть, но другие пони могут не так тебя понять. Тем более, это довольно неприятно.
— Извини, я не знала, — ощущаю, что уши стремительно разгораются, — мне просто было интересно, да и я не знала... что это может быть неприятно…
По голове словно обухом ударило. Тогда! Когда Селестия на меня смотрела в обед… Да я же сам ощутил это чувство на собственной шкуре! Если другие так же ощущают мой взгляд — это же караул просто, что творится!
— Да ничего, — улыбнулась Каденс, обнимая меня, — смотри, если интересно, я не против. Только не всматривайся глубоко, твой взгляд порой как иголка, входящая в тонкоэнергетическое тело. Постарайся смотреть не так внимательно, тогда твой взгляд почти неощутим.
Одна мысль, что мой взгляд может доставить страдания другим пони, вгоняла в страх и буквально парализовала мысли. Я ведь никому не хотел причинить вреда! А выходит... заставлял их страдать, не понимая, что творю. Воистину, хуже злодея может быть только дурак!
— Извини, я не хотела причинить Вам такие страдания! — падая на колени, я чуть пол не поцеловал. — Если бы я знала!
— Ты чего? — наклоняясь следом, Каденс выглядела донельзя удивлённо. — Я же не против. Просто не всматривайся слишком глубоко, без предупреждения, чтобы не активировать активное зрение, которое и вызывает неприятное ощущения при сильной фокусировке. Особенно, если фокус внутри тела или в неприличных местах.
Подавая мне копыто, сестрица подняла меня с колен, пока я пытался уложить в голове данную информацию. Стараясь понять, о чём она вообще говорит и как мне теперь жить, зная, что мой взгляд можно ощутить. Это же, выходит, все чувствуют, когда я на них пялюсь, рассматривая пони изнутри.
— Мне уже идти вешаться? — ощущаю, как удавка на шее стала только туже.
— Ох, Найти, да не переживай ты так, — вновь обняла меня сестрёнка, окутывая своей тёплой и ласкающей аурой любви, — просто смотри в пассивном режиме и не всматривайся в энергетические тела разумных существ особо сильно. Всё-таки, никто не требует от тебя или любого другого пони никогда не смотреть внимательно на других. Просто знай меру и не реагируй на чужие взгляды, даже когда они скользят по тебе. Делай замечания только тогда, когда внимание переходит рамки приличия.
— Ещё бы знать, что прилично, а что уже нет, — отступая на шаг, хочу послать весь этот бал и сбежать к себе в подземелья, — я же не знала, что взгляд можно ощутить.
— Да ладно, Найти, только не говори, что ни разу не ощущала на себе взгляды, особенно в области крупа и бёдер. Ни в жизнь не поверю, что на тебя ни разу так не смотрели.
— Так они что, реально на меня пялятся, и это мне не кажется! — спина похолодела, от понимания масштабов этого явления. — Всё, больше я ни ногой из дома! Ни за что!
Каденс только закатила глаза, смотря в потолок и беззвучно шевеля губами. Только было непонятно, что то ли молитву, то ли ругательства. Но меня озноб пробивал от осознания, что на меня действительно пялились кто попало. Да и вообще, воспоминаний, что порой по шерсти словно тёплые солнечные зайчики бегали, которые я принимал за глюки моего тела. А выходит, они меня рассматривали! Караул просто!
— Селестия, дай мне силы, — едва расслышав последний шёпот розовой принцессы, я отвлёкся от своих переживаний, — Найти, у нас мало времени, поэтому слушай внимательно, повторить времени не будет. Поняла?
Лицо Каденс было по-настоящему серьёзным, как в тот раз, когда мы пошли в ловушку, и мне это категорически не нравилось. Вот только, у меня не было выбора. Разве что, послать сестру в далёкое пешее путешествие, но я не мог... Просто не могу послать её, а потому, выбора у меня нет. Придётся слушаться. Если я не хочу всё поломать с концами, а я не хочу.
— Да, вся во внимании.
— Взгляд обычно несёт в себе частичку магии смотрящего. Она ничтожна, но она есть, и чем внимательней всматриваешься, тем больше магии попадёт в точку взгляда. Магия глаз как бы подсвечивает точку взгляда, делая её заметной для разума. Это происходит почти при любой фокусировкё взгляда у кого угодно, от животного до могущественных магов. Разница только в силе энергопотока смотрящего, и если она сильна, то давление становится сильнее и заметней, — глаза Каденс зажглись силой, и в моё лицо словно пощёчина прилетела, секунда, и давление исчезло. — Чувствуешь?
— Да, — киваю, потирая обожжённую взглядом щёку, чувствую себя так, словно мне реально туда заехали. — Это довольно неприятно.
— Поэтому маги учатся смотреть без такой подсветки. Как бы сквозь объект наблюдения. Видят всю картину в целостности, но не присматриваясь ни к чему, используя только пассивное зрение и осознанно подавляя активную компоненту — которую могут ощутить другие разумные существа. Но это требование к сильным магам, чей взгляд может доставить настоящий дискомфорт. Я думала, из-за колец ты в принципе не можешь овладеть таким сильным взглядом. Но, оказалось, я ошиблась. У тебя мало силы, но твой взгляд чудовищно сфокусирован, и если мой взгляд размером с копыто, — для наглядности, Каденс махнула оной частью тела, размерами мало уступающей кулаку борца, — то у тебя он тонкий, как волос, а то и тоньше. При такой фокусировке, он пробивает аурную броню на вылет. Это не просто игрушка, а довольно опасный инструмент, способный повредить тонкие структуры тела или вызывать кровоизлияние в мозг.
— В смысле? — по затылку словно лошадь лягнула, — я могу убить взглядом?

Глава 12 Взгляд

В наступившей гробовой тишине я хотел провалиться под землю, только бы уйти из-под этих взглядов, которые буквально жгли меня вниманием.
— Ну, — медленно проговорила Каденс, отводя взгляд, — в теории, это возможно. Наверное, я немного преувеличила опасность. Основной удар принимает на себя аурная броня и защитные покровы тела, вроде кожи и костей. Они расфокусирывают пучок и создают рассеянную подсветку, которая помогает тебе лучше видеть внутренние структуры магии. Хотя, пристально смотреть на мозг я бы тебе не советовала. Мало ли, чего может случится со слабым в магии существом.
— Но-но... а как же жеребёнок? — хотелось головой постучаться об стенку, — я же могла навредить ему своим взглядом.
— Ни при каких обстоятельствах, — голос Каденс был умиротворяющим, а тело окутывало мягкое сияние магии любви, — тело матери создаёт мощную дополнительную защиту для ребёнка в утробе, которую крайне сложно пробить. В этом, собственно, и сложность диагностики беременности на ранней стадии. Защита слепит взгляд мага, а сильно воздействовать нельзя из-за опасности навредить плоду. Поэтому нужен крайне тонкий взгляд для просвечивания этой защиты.
— Фух, — с плеч словно гора упала, — не пугай меня так больше.
— Извини, я думала, ты знаешь, — смущенно отвела взгляд сестра, — если нет, то ты должна знать ещё два факта о магическом зрении. Во-первых, свой импульс магии нельзя увидеть, это связано с особенностями работы мозга. Те, кто сломал эти механизмы и попытался увидеть свой магический взгляд, говорят, что просто слепнут в момент его применения, не видя ничего, кроме ровного света собственного энерго потока. Во-вторых, нельзя активно смотреть на предметы, если между тобой и целью есть магическое или материальное препятствие, это связано с тем, что импульс попадает в препятствие и, рассеиваясь, не проходит дальше.
— То есть, сквозь стену так посмотреть нельзя?
— Даже через платье мало кто может, — подмигнула Каденс, — особенно, если его пошить из специальных материалов и напитать магией. В теории, пробить защиту платья взглядом можно, но при этом засветка будет такая, что все увидят этот взгляд. Предупреждаю сразу, это предельно неприлично и неприемлемо в обществе.
— Но как же у меня тогда выходит? — обвожу взглядом всю троицу пони.
— Понятия не имею, — пожала плечами Каденс, возвращаясь к своему платью, пока Фаерфлай доставала из шкафчика косметику, — видимо, у тебя талант к восприятию магии. Если хочешь, расспроси старших принцесс после бала, если кто и знает об этом, то это они. Или просто не заморачивайся и не используй активное зрение на других.
— Понятно... — отворачиваясь от Каденс, смотрю на своё рассеянное лицо с опущенными ушами, приоткрытым ртом и расширенным зрачками. — буду за собой следить. — и одновременно ловлю себя на том, насколько легко читать мою мимику даже такому дилетанту, как я сам.

От чего ощущаю себя ещё более паршиво, понимая, что я в очередной раз наступил на грабли, через которые пони постоянно ходят и даже не замечают проблемы. Когда как я, в очередной раз мог наломать дров своими тыканьями пальцев в розетку. Нет, ну, когда это всё закончится?!
— Не переживай, Найти, — Вайтфлауэр нежно обняла меня, прижимаясь головой к шее и вытягивая из меланхолии, — ничего плохого ведь не случилось.
— Наверное... — ощущаю тёплый бок подруги и чувствую прилив сил от осознания, что я не один, — просто это так неожиданно. И кстати, а что будет, если импульс будет полностью поглощён пони, на которого смотришь?
— Ты про магию отвода взгляда? — хмыкнула Каденс, левитируя помаду и подкрашивая губы алым. — Так можно делать при достаточном контроле ауры или специальными заклятьями щитов. Если смотрящий будет невнимательным, то просто не заметит предмет, не отражающийся в мире магии. На этом трюке работают фокусники, имитируя вспышку в одном месте, к которому прилипает всё внимание, и убирая излучение в другом, мешая увидеть спрятанное.
— Понятно, — с трудом сдерживаю тяжелый вздох, видя, как стрелка часов неумолимо движется к шести вечера, оставляя чуть меньше получаса до начала бала, — было бы здорово научиться этой магии...
А в следующий миг, непроизвольно мазнув по часам магическим взглядом, я ощущаю, как шерсть встаёт дыбом от четырёх стрелок на циферблате! Одну пару, которую я вижу обычным зрением, а две в магическим. Причём, скрытые стрелки кажутся более реальными…
— Так научись, отродье!!! — от громогласного голоса Луны, я чуть не подпрыгнул, резко оборачиваясь и расправляя крылья, — Это довольно простая магия, которой даже ты можешь овладеть, если проявишь должное усердие.
Оборачиваясь на голос, я не увидел Луну глазами, лишь с трудом замечая её магическое тело, стоящее прямо за нами и прикрытое плёнкой странной энергетической взвеси, похожей на тень. Которая обволакивала ночную правительницу тончайшей вуалью, заглушая свечение её энергопотока и делая Луну нейтральной в магическом диапазоне — словно её и не было вовсе. Во всяком случае, никаких магических следов она не оставляла.
Сфокусировав взгляд на том месте, где должна была быть Луна, я, наконец, увидел её: облаченную в чёрное вечернее платье с блёстками, похожими на маленькие звёздочки. В которых взгляд буквально тонул, заворожённый глубиной абсолютной тьмы и игрой света. И только спустя пару секунд, когда магическая плёнка начала спадать, взгляды остальных кобылок тоже сфокусировались на принцессе ночи.
— Тётушка, ну нельзя же так пугать! — держась за грудь, Каденс спешно восстанавливала дыхание, приходя в себя, — у меня чуть сердце из груди не выскочило...
— Вы не видели меня полчаса! — от нового удара Кантерлотского Гласа, хотелось заползти под кровать и отключить слух. — А если бы я была врагом!? Вы бы были уже мертвы!
С жутким хрустом, огромное зеркало разлетелось вдребезги, окутывая нас водоворотом острых осколков, кружащих буквально в миллиметрах от тел. Заставляя замереть и не двигаться, чтобы не наскочить на бритвенно острые кромки стекла глазом. Ощущаю, как другие осколки щекочут шерсть по всему телу, не прикрытому одеждой.
— Тету… — попробовала возразить сестрёнка, но пяток осколков упёрлись ей в нос и подбородок, не позволяя открыть рот.
Луна шагнула вперёд и, повинуясь её воле, зеркальная взвесь раздалась в стороны, открывая ей путь. В то время как Каденс безуспешно пыталась что-то колдовать, но все её структуры просто рассыпалась прахом — от крутящихся вокруг её рога осколков стекла, напитанных магией ночной принцессы, и режущих формирующиеся глифы, словно масло. До жути хотелось закрыть глаза, только бы не видеть этот кошмар наяву, но такого удовольствия я Луне не доставлю.
— Тихо, — шёпот принцессы ночи был пугающе зловещим, накрывающим разум каким-то первобытным ужасом, — не нужно криков, мы же не хотим привлекать ненужное внимание посторонних.
Смотря волшебными глазами, я видел, как со стёкол слетают пылинки силы, входящие в тело Каденс и растворяющиеся в ней почти без следа. Только энергетика сестрёнки странно пульсировала и усиливалась с каждой секундой, словно в топку бросали дополнительные дрова.
— Бал скоро начнётся, а вы ещё толком не готовы, — магия, сорвавшаяся с рога Луны, окутала меня с кончика рога до хвоста, дёргая и выкручивая шерсть с гривой. — Вот, так-то лучше. Идём-те, вы почти опоздали.
Осколки зеркала, словно по волшебству, снова собрались в цельное зеркало, а принцесса ночи, как ни в чём не бывало, направилась к дверям. Покачивая внушительными бёдрами, затянутыми в идеально чёрную, усыпанную крохотными звёздочками ткань, которая струилась и колебалась словно живая тьма, завораживая взгляд и не давая оторвать глаз.
— Фаерфлай, Вайтфлауер, отдыхайте, — голос Каденс дрожал от волнения, — сегодня Ваша помощь нам больше не понадобится.
Сидящие в обнимку, ошарашенные кобылки только синхронно кивнули, даже не думая расцепляться, и застывшие в мёртвой хватке друг друга. С глазами на всё лицо и буквально выскакивающими из груди сердцами, стучащими так, что я слышал их биение от сюда. От чего хотелось кое-кому по голове настучать, за такое издевательство над невинными пони. Ладно, я ещё могу понять, зачем нас так гонять. Но они-то за что под раздачу попали?! Они же просто наши помощницы, а не будущие правительницы!
— Идём, — дёрнула меня за крыло Каденс, — иначе Луна вернётся.
Хотелось послать всё и обнять кобылок, отгоняя их ужас теплом своего тела, но сестрёнка была права. Если не поторопимся, то будет только хуже. Так что, скрепя сердце, пришлось подчиниться. Тем более, часы показывали почти шесть, волшебным образом скакнув на двадцать минут вперёд и заставляя выбирать между долгом и чувствами.
— Вайт, Фаер, — подхожу и обнимаю кобылок, — не бойтесь, Луна просто пошутила. Это всё было просто иллюзией. Расслабьтесь, ничего страшно не случилось, всё будет хорошо.
Ощущаю, как мои крылья накрывают крылья Каденс, из которой исходит такая волна любви и заботы, что прямо на глазах кобылки расслабляются и приходят в себя. Выходя из шокового состояния и глупо улыбаясь, смотрят на нас влюблёнными глазами.
— Я кому сказала, за мной! — рывок магии за хвост потащил нас к дверям, не давая шанса вырваться. — Если из-за вас я опоздаю, ночью пожалеете!
С трудом отрывая взгляд от Фаер и Вайт, которые уже ложились на пол, засыпая, я был вынужден подчиниться Луне, сам переставляя ноги в нужном направлении. Одновременно борясь с жутким желанием — дать кое-кому в морду с обоих копыт. Жаль только, реализовать эту мечту не было никакого шанса и оставалось только плестись за ночной правительницей.

Попутно, провожаю взглядом замершую у дверей, словно истукан, Физли, пялящуюся в никуда и словно спящую с открытыми глазами. Во всяком случае, состояние её магического тела говорило о том, что она действительно спит, пусть и стоя. Тогда как другие стражники косились на нас… Хотя, нет. Косились они на Луну, мучительно тяжело пытаясь отвести взгляд от принцессы ночи, но терпя фиаско раз за разом. Это вызывало смешанные чувства зависти и облегчения. С одной стороны, было приятно, что смотрят не на меня, а с другой, было завидно видеть такую пластику тела и особенно бёдер, чьи размеренные покачивания в буквальном смысле гипнотизировали взгляд, а движение хвоста привлекало особое внимание, создавая по-настоящему залипательное зрелище покачивающейся тьмы, объятой шлейфом мерцающих звёзд.
Лучше уж вспомнить в деталях произошедшего, поняв странные нестыковки. Я, конечно, не уверен в том, что невозможно вот так вот восстановить зеркало, но слишком уж оно легко собралось для стекла. Без единой ошибки, словно и не разбивалось вовсе, а всё произошедшее было просто иллюзиями. Включая часы. Ведь если Луна была с нами полчаса, ей ничего не стоило перевести стрелки назад изначально, или вперёд сейчас… Нет, бред, сейчас то зачем вперёд переводить, мы же придём на бал не вовремя, а она не лгала, говоря об опоздании.
«Молодец, заметила иллюзию, — мысли Луны были довольны и не агрессивны, контрастируя со словами, — по крайней мере, ты не безнадёжна, в отличии от племянницы».
«Спасибо... мама, — чувствую, что почти срываюсь, — никогда не забуду твою науку».
«Правильно, отродье, — Луна была довольной как слон, — никогда не забывай мою науку, если хочешь жить долго и счастливо, а не сдохнуть в ближайшей подворотне ни за что».

Глава 13 Бал

Спускаться по ступенькам вниз головой всегда не слишком удобно. Однако, в платье неудобно вдвойне. Ведь эта гадость так и норовила оплести задние ноги в самый неудобный момент, грозя отправить меня в короткий полёт по лестнице. Но Селестия миловала, удалось не пропахать носом каменные ступени, слегка прикрытые ковровой дорожкой. Наконец, мы вышли в один из главных коридоров дворца, где буквально кипела жизнь и, казалось, бал уже начался, только почему-то в широком коридоре под светом прекрасных витражей, ослепительно подсвеченных заходящих солнцем.
Жмурясь от ярких красок одежды, шерсти, витражных стёкол и узоров белого мрамора стен, ощущаю как меня мутит, видя мир энергий, который ломит разум ещё сильнее. Это вызывает лишь желания сбежать из этой феерии красок, образов и деталей, на которые накладывался равномерный гул говорящих пони — из которых я вычленял десятки разговоров и сотни голосов.
«Учись фокусироваться на важном, отсекая лишнее, — мысль Луны стальным обручем сдавила разум, отсекая большую часть информации, и словно надевая ментальные шоры, — твой разум пока не выдержит такой нагрузки».
«Обычно же нормально, — встряхиваю головой, отгоняя мигрень и сосредотачиваясь на хвосте Луны, стараясь не смотреть ни на что другое, — что сейчас не так?»
«Твои сенсорные каналы уплотняются, поток информации от органов чувств растёт, а разум пока не может выдержать подобную нагрузку. Учись фиксировать внимание на важных вещах, пропуская мимо разума паразитические шумы».
Угу, не было печали. Хотя, если быть с самим собой честным, я с самого начала видел и слышал слишком много. Запредельно много для человека. Привык видеть каждый волосок в шерсти или каждую прожилку в радужке, охватывая облик пони или предмета в таких подробностях, о которых раньше даже не мог подумать. Но принял это, как должное, и перестал обращать на это внимание. Ну, вижу и вижу. Не мешает, и ладно. Разве что, периодически залипаю, любуясь чем-то красивым. Вот только, выходит у моего зрения и слуха есть обратная сторона.
«Кстати, где Селестия? — даже не всматриваясь в толпу, я не мог бы не заметить ослепительную тетушку. — Разве она не должна быть тут?»
«Нет, сегодня её не будет, — мысли Луны отдавались раздражением, — она занята делами государственной важности, которые не позволяют ей общаться со всеми подданными».
Отрывая взгляд от Луны, шарю взглядом по дворцу, ища Селестию, и нахожу оную в её башне. Только не в рабочем кабинете, а в личных банях, за довольно сложным барьером, сквозь который почти ничего не видно. Но я готов поклясться, что она не одна, а в компании с несколькими пони. Которые… Да ладно, она же не…
«Именно, — рыкнула Луна, — ты всё правильно поняла. Но не смей даже пискнуть о том, что увидела. Сестра занята делами государственной важности и точка. Ведь ты не хочешь увидеть повелительницу света и огня в бешенстве?»
Тряся головой, отгоняю видение образа пламенного сгустка магии, чей образ намертво впечатался в память. Ноги аж судорогой сводит от одной мысли, что мои слова могут вызвать бешенство такого существа. Ведь подобная информация действительно может взбесить любую женщину. Хотя, насчёт Селестии не уверен, может тут это нормально?
Кстати, о птичках. Скосив взгляд на странно вышагивающую Каденс, замечаю, что ритм её походки заметно изменился в худшую сторону. Да и шагала она в раскорячку, словно после плотного обеда. Но она ведь не ела. Более внимательный взгляд на магию сестры стал ответом на все странности, позволяя распознать характерную энергетику кобылы в особые дни. Но как это возможно?! Всего несколько минут назад ничего подобного даже близко не было! Стоп, магия Луны! Не могла же она искусственно вызвать такое состояние тела!
«Нет, — веселье так и разило от ночной правительницы, — изменить цикл я не могу. Но подавить действие гормональных таблеток и усилить ощущения — запросто. Так что тебе придётся присматривать за племянницей, а не она будет присматривать за тобой!».
Зараза, за что мне это!
«Потом поймёшь очевидные вещи, отродье, если будешь использовать голову по назначению, а не есть в неё».
— Принцесса Луна! — крик почти над ухом оторвал от размышлений.
Заставляя подтянуться и принять максимально величественную позу. Осознавая, что мы уже входим в огромный зал, который я видел всего раз в жизни, во время знакомства с главными родами Эквестрии.
— Принцесса Кейденс! — новый крик земного пони, стоящего за дверями, почти оглушал.
— Принцесса Найтмер! — продолжал орать церемониймейстер, явно используя магию в качестве рупора.
Ощущение сотни взглядов упёрлось в голову и грудь, а сотни лиц были обращены в мою сторону с самыми разными выражениями, от любопытства до отвращения, вызывая инстинктивное желание отшатнуться и бежать отсюда как можно быстрее. Но маячившая рядом Луна не давала никакой надежды на побег из этого террариума. Буквально нырнув в толпу пони, словно акула в косяк сельди, Луна создала пятно пустоты вокруг себя. Просто потому, что пони и другие разумные предпочитали уходить с её пути подальше, явно ожидая какого-то подвоха в фирменном стиле принцессы ночи, который не заставил себя долго ждать.
— Почему подано только девятьсот девяносто девять блюд! — от фирменного Кантерлотского Гласа Луны, весь зал аж присел. — Я же приказала подать тысячу и одно блюдо! Где ещё два!
— Идём, — касание крыла Каденс к боку отвлекло от грандиозного разноса поваров, — мы загораживаем проход.
Слегка киваю, следуя за сестрёнкой, входя в толпу пони. Ощущаю, как по телу скользят лёгкие взгляды, сам видя, как меня провожают взглядом десятки аристократов, половину которых я помню по первому балу. Все они дежурно улыбаются, но стоит поймать их взгляд, как становятся ощутимыми некоторые отголоски их эмоций, которые далеко не так теплы и приветливы, как их лица. Хотя, особого негатива тоже нет, в основном, любопытство или равнодушие. Во всяком случае, именно так я их ощущаю.
— Принцесса Кейденс, — из толпы, словно чёртик из табакерки, выскочил олень и, потрясая своими ветвистыми рогами, перегородил путь, — какое счастье, лицезреть вас на этом скучном мероприятии…
Вполуха слушая словесный поток этого разумного, я, наконец, смог догнать сестру и, поравнявшись с ней, начал рассматривать представителя оленьего рода во всех подробностях. Габаритами он напоминал обычных пони, только более худощавого и стройного телосложения. В отличие от стоп пони, в виде мягких подушечек, у него действительно были копыта, а на голове красовалась пара ветвистых рогов сплошной кости без толики магических энерговодов — да вместо нормального хвоста был мелкий огрызок. При этом, довольно мощные каналы магии шли к копытам, как у земных пони, явно указывая на неплохой волшебный потенциал этого копытного. Но, Селестия! Как же пусто он говорил, без остановки треща о погоде, ценах на зерно, и каких-то «великолепных» балах, даваемых в оленьем посольстве. Плёл словесные кружева столь искусно, что пришлось тряхнуть головой, отгоняя наваждения этого сладкоголосого оратора, который никак не затыкался уже десять минут кряду.
Но трёп оленя был половиной беды. Каденс явно начала плыть. Глупо улыбаясь и помахивая хвостом, она демонстрировала своё расположение, только поощряя оленя говорить и говорить без умолку. Порой, слегка кивая невпопад, явно создавала проблемы в будущем, которые нужно было как-то остановить. Вот только, я понятия не имел, что нужно делать и как деликатно вывернуться из такой щекотливой ситуации, которая явно ухудшалась с каждой минутой всё больше.
«Повторяй за мной, — мысли Луны были отточены, словно сталь, не позволяя не подчиниться. — Обрати…
— Обратитесь в шестой отдел королевской канцелярии, — вклиниваясь в микропаузу оленя, я видел, как округляются его глаза, а уши прижимаются к голове, — там вам окажут полную консультацию по интересующим вас вопросам. После, приходите к принцессе Кейденс со всеми нужными бумагами. А пока, прошу извинить нас.
— Хм, — стушевался олень, отступая на шаг и беря себя в копыта, — пожалуй, я последую вашему совету, принцесса Найтмер. Если только вы соблаговолите…
Ощущаю, как Луна в бешенстве берёт контроль над моим телом, затыкая рогатого одним взглядом.
— Вот и замечательно, — фирменная улыбка Луны растягивает губы, — мой чи-чи.
На последнем слове, олень словно на скалу налетел со всего маха и, отшатнувшись, поспешил скрыться в толпе. Что было не так просто, учитывая его ветвистые рога, которые были отлично видны на любом расстоянии.
Вот только, непонятно, чего его так проняло это слово? Да и вообще, что оно значит?
«Мелкая певчая птичка, — в голове раздалось чириканье, похожее на звуки чи-чи, — которая славится своими певческими способностями во время брачных игр. Такое прозвище этому ловеласу дала одна придворная кобыла в предельно приватной обстановке. Если эта приватная информация всплывет, то уважаемый посол будет немедленно отозван, как не оправдавший доверие королевы — со всеми вытекающими. Теперь он будет сидеть тише воды и ниже травы, ведь ваш разговор слышали многие и немало кто поймёт намек, пусть и без конкретики. В любом случае, жизнь посла только что крайне осложнилась. Догадываешься, кто в столь трудную минуту протянет копыто помощи уважаемому послу и что за это потребует?».
Мда, а чего я ещё ожидал от Луны? Точно не всхлипывания от одиночества и самобичевания. Не говоря уж об увлечении разными настольными играми, когда она играет в игру под названием власть. Нет, не так. Луна играет во Власть.
— Идём, — тёплое крыло прошлось по боку, — мне нужно припудрить носик.
— Мы же только… — мой голос потонул в гуле толпы, сквозь которую уже шла Каденс.
Мне же оставалось только следовать за ней, стараясь держаться, как подобает в данной ситуации принцессе. Приняв нейтральную позу, не бежать, но и не просто идти за спешащей куда-то Каденс. Попутно наблюдая настоящий калейдоскоп самых разных лиц, часть которых узнавал, часть видел впервые, часть молодых, часть старых, часть вообще не относящихся к пони. Ощущаю лёгкий холодок под платьем, проходя мимо здоровенного дракона, раза в два больше Селестии, и который невозмутимо общался с замом министра сельского хозяйства, обсуждая цены на зерно. Оставляя меня только гадать, на кой драконам нужно это самое зерно? Они же плотоядные!
Хотя, энергетика у этого чёрного дракона довольно любопытная. Во всяком случае, теперь точно ясно что драконы почти не способны к магии, хотя укреплять тело с её помощью для них также просто, как и дышать. Вот только, во рту интересные структуры слов…
Натыкаясь на что-то мягкое, осознаю, что я наконец догнал сестру, стоящую возле неприметной двери. Полуприкрытой шторой, и за которой находится дамская комната.
— Ух, — охнувшая Каденс смотрит на меня совершенно шальными глазами, буквально полыхая магией, — ууу… Селестия, за что. Найти, глянь, там есть кто?
— Извини, — я отступил назад, стараясь не смотреть на Каденс, — засмотрелась. Нет, там никого нет.
— Хорошо, идём, — толкая двери телекинезом, сестрёнка юркнула в дамскую комнату, выполненную на зависть любому дворцу, с мраморными стенами, огромным зеркалом во всю стену и прочими радостями жизни работы настоящих мастеров своего дела, — сейчас немного забаррикадируемся и ты поможешь мне спустить напряжение.
При этом Каденс так глянула на меня, что по телу прошёл целый табун мурашек, и где-то внутри засосало желанием. Вызывая уже слегка подзабытое ощущение, пополам с паникой. Каденс же сейчас в таком состоянии, что может на кого угодно накинуться! А тут только я…
— Каденс, не надо! — отступаю, чувствуя, как мысли путаются, а задние ноги сводит судорогой от мощного потока магии любви, которую принцесса перестала сдерживать и начала выплёскивать в мир. — Я не хочу!

Глава 14 Бал

— Ты о чём? Просто придержи двери и смотри, чтобы никто не зашёл, — разворачиваясь и подходя к странному каменному барельефу, Каденс приложила рог к стилизованному цветку, — и дай мне немного времени сбросить напряжение.
Пара секунд ничего не происходило, но потом, целый поток водоворота магии устремился из принцессы в барельеф, преобразуясь и уносясь в один из стационарных энергоканалов дворца, замурованных внутри стен. От которых питались разные техномагические агрегаты, вроде климатических систем или светящихся потолков. Вся эта система стремительно опустошала резервы Каденс и, одновременно с этим, снижала давление её силы на разум. Оставляя меня со странным ощущением собственной опустошённости и потери чего-то важного. Но одновременно с этим, проясняя разум.
— Фух, — выдохнула Каденс, отлипая от барельефа и доставая из подкрыльного кармашка стальную упаковку, — не пронесло. — она извлекла из неё ничем не примечательную белую таблетку, с незнакомым символом и тут же проглотила, запивая водой из фонтанчика,

— Может, всё-таки объяснишь, что это вообще было? — подхожу ближе и смотрю на слегка посеревшую шерсть сестрицы, видя, как медленно, но верно её силы восстанавливаются прямо на глазах. — Ты словно была слегка не в себе.
— Ничего, уже прошло, — доставая из тумбочки малый походный набор визажиста, Каденс принялась приводить себя в порядок, одновременно высушивая влажную шёрстку на лице, и забивая свой запах убойной дозой духов, — сейчас немного подождём, пока лекарство подействует, и вернемся на бал. Обещаю, это больше не повторится.
— Да ну, — морща нос от ударной дозы духов, отступаю назад, — я так понимаю, ты не поняла, что вообще произошло. Иначе не обещала бы то, над чем не властна.
— Я контролирую свою силу! Эта мелочь не имеет значения! — неожиданный крик Каденс, ударивший по ушам, был словно гром среди ясного неба.
Я только и мог, что пялиться на постоянно добрую и спокойную кобылу, которая от такой мелочи вышла из себя. Чувствуя, что даже в транс войти не могу от когнитивного диссонанса. Это что же за мозоль такая, что её так проняло.
— Извини, я хотела сказать… — понизив голос, Каденс не знала, куда деть глаза, словно я застал её за чем-то постыдным.
— Вообще, я хотела сказать, что в этом виновата Луна, — беря себя в руки и закрывая рот, я ощущал себя донельзя глупо, словно случайно узнал тайну, которую знать не хотел. — Она как-то воздействовала на тебя магией с иллюзорных осколков, когда они кружились вокруг. Именно после них твоя магия пошла в разнос, да и Луна не отрицала, что с тобой сделала. Так что ты ни в чём не виновата.
— Значит, это шуточка тетушки, — облегченно выдохнула принцесса любви, поправляя перья и расчёсывая шерсть, как ни в чем не бывало, — я должна была догадаться, у меня уже давно не было срывов. Тем более, таких резких.
— В смысле, давно не было срывов? — машинально спрашивая, я понял, что лучше бы промолчал.
Глаз Каденс дёрнулся, а магия, на секунду дрогнув и вернув гребень в стол, погасла, растворившись в комнате легким шлейфом любви.
— Не важно, — мотнув градиентно розовой шевелюрой, принцесса решительно направилась к выходу, увлекая меня за собой, — я взяла себя в копыта и больше не позволю магии Луны взять над собой верх. Идём, долго задерживаться в дамской комнате неприлично, особенно для принцесс.
Я хотел много чего сказать по поводу самоуверенности двоюродной сестры, которая думала, что сможет противостоять Луне, но промолчал. Только кивнул и последовал за Каденс в общий зал, который почти никак не изменился за это время. Разве что, количество пони и других разумных заметно увеличилось, а свободного места стало меньше. Если не считать большого пустого пятна вокруг повелительницы ночи, которая громко ругалась с каким-то земнопони в поварском колпаке. Который стоял ни жив ни мёртв, явно находясь на грани обморока, и только магия Луны не давала упасть бедолаге на мраморный пол банкетного зала.
Одновременно, я проводил взглядом молодую красную пегаску, которая юркнула в дамскую комнату, как только мы вышли. Да с такой скоростью, что её силуэт аж смазался. Пробуждая любопытство, но всему есть предел и смотреть, что ей так срочно там понадобилось, явно не то, что я хочу знать. Даже несмотря на такую возможность.
«Зря, между прочим, — мысленно хмыкнула Луна, — она чистильщик, и должна зачистить следы вашего магического излучения от разных любопытных глаз. Сама знаешь, сколько много можно сказать о пони, по остаточным следам вспышки её энергетического контура».
Беря на заметку слова Луны, я понимал её правоту. Я ведь сам могу видеть подобные следы везде — от пола и потолка — до мебели и предметов. С которыми соприкасалось излучение ауры того или иного пони. Другое дело, что читать следы я не умел и толком не понимал их значение. Но более чем уверен, что специалисты могут много рассказать обо мне или Каденс, просто посмотрев на наши магические следы. Тем более, тут должно быть полно разных легальных шпионов, называющих себя послами.
— Принцесса Кейденс, принцесса Найтмер, — крупный тёмно серый пони, в военном мундире, кожистыми крыльями и серо-голубой гривой, склонил голову в слегка избыточном поклоне, вытягивая шею параллельно туловищу. — позвольте представить Вам моего внука и внучку. — при этом кисточки на его пушистых ушах казались монолитом, который даже при движении не дрожит, выдавая чудовищное самообладание и идеальный контроль мимики.

— Мы будем рады познакомиться с Вашими потомками, князь Умбри, — приветливая улыбка Каденс была выверена до последнего миллиметра, — которые, безусловно, будут служить престолу так же верно, как и вы.
— Несомненно, принцесса, — разогнувшись, жеребец сверкнул золотыми глазами, — Позвольте представить моего внука Старвинда, десятника горной стражи. — он махнул крылом и из-за его спины вышла его уменьшенная копия. Только не с золотыми, а янтарными глазами, расширенными до предела, а уши жеребца были повёрнуты в сторону Каденс и слегка подрагивали, выдавая волнение.

— Рады познакомиться с тобой, потомок великого рода, — приветственные кивки были чётко по этикету, расслабляя меня своей предсказуемостью, позволяя делать, как положено, и не думать, как я выгляжу со стороны, — пусть звёзды укажут тебе верный путь.
— Благодарю, принцесса Кейденс, — прохрипел молодой жеребец, не в силах оторвать взгляда от принцессы любви. Словно магнетизированный её магией, он, казалось, даже не замечал меня, буквально пожирая глазами сестру, — готов вечно служить вам, моя принцесса.
А в следующий миг из-за спины жеребцов раздалось насмешливое фырканье, явно показывающее, что об этом думает молодая серая кобылка, похожая на своих родственников, как две капли воды. Отличалась она от них только кобыльем телосложением и алыми глазами, напоминающими озера жидкой крови. Которые, несмотря на свой жутковатый вид, были полны веселья и задора.
— А это моя внучка, Редроуз, — объявил князь, с куда более явной гордостью за внучку, — которая, в свои молодые годы уже с блеском закончила горную школу.
— Приветик, принцессы. — оскалилась кобылка бет пони, обнажая две пары небольших клыков. Даже не собираясь изобразить малейший поклон, она нахально задрала голову вверх.

— Поклонись, — взмах крыла припечатал голову этой возмутительницы спокойствия почти в пол, — принцессы, прошу простить мою внучку, это больше не повторится.
— Конечно, не повториться, — кивая, Каденс убрала собственное крыло с головы этой нахалки, — ведь так, милая Рози?
— Вот ещё, — нахохлилась красноглазая пони, с вызовом смотря на розовую аликорн, — правила, это не для меня!
— Милая, ты понимаешь, что говоришь? — опуская голову ниже, Каденс почти коснулась её носа своим, смотря в глаза. — Осознаёшь последствия своего решения?
— Да! — оскалилась нахалка. — Это мой выбор!
— Принцесса, прошу… — начал было дед, но Каденс его прервала.
— Она совершеннолетняя образованная кобыла и имеет право сделать свой выбор, а потому, повелеваю. Вычеркнуть Редроуз из родовых книг до тех пор, пока оная Редроуз не совершит подвиг во имя Эквестрии. Отныне ты свободна от обязательств рода и можешь писать свою историю сама.
— Спасибочко! — хлопнули кожистые крылья, и кобылка взмывала в воздух, устремившись прямо в настежь открытое окно, — Ё хоу-хоу! — и она с наслаждением сорвала с себя белое бальное платье.

 — Простите, принцессы, это было всего лишь недоразумение, она не понимает, что творит! — на жеребца было страшно смотреть, он разом постарел лет на десять и, казалось, готов был под землю провалиться от стыда.
— Вы сами сказали, что она завершила горную школу, — Каденс была, на удивление, непреклонна, — а значит, она сама может выбирать свой путь. Будем надеяться, она со временем одумается и совершит подвиг во имя Эквестрии. Только тогда я смогу обратить всё вспять.
— Благодарю, принцесса, — поклонился глава рода, отступая назад и увлекая за собой своего внука, который по-прежнему не мог отвести глаз с принцессы Каденс.
И оставляя меня гадать... что это такое было???
«Урок тебе, — мысли Луны искрились весельем, — и прививка от разных дурных мыслей. Скоро девочка на своем крупе поймёт, какого это, играть во взрослые игры, даже не зная правил. Но не будем забегать наперёд, всему своё время и место. Сама понимаешь, это наш маленький секрет, отродье, будь паинькой и держи свой ротик закрытым».
По спине прошёлся озноб, словно это был приговор не для неё, а для меня. Вызывая сосущую пустоту в груди и желания догнать малолетнюю дуру, которая точно во что-то вляпается. Причём, вляпается по-крупному! Уж если Луна сказала, то так и будет. Даже если ей придётся лично подстроить события нужным образом. Зараза, как же нехорошо вышло! Да ещё, никому не скажешь. Уж я могу представить последствия. Разве что, попросить Селестию остановить план Луны… Главное, не втягивать в это Каденс. Чтобы не было, как в прошлый раз, и ей не пришлось страдать.
— Сестра, — ощущаю, как противоречивые мысли путаются в голове, — её нужно остановить.
— Уже поздно, — отводя взгляд, принцесса тяжело вздохнула, — есть правила, которым мы обязаны следовать для стабильности государства. Я не могла поступить по другому, и ты не должна противиться основам нашего общества.
— Ты не понимаешь... — подбирая слова, стараюсь не ляпнуть лишнего, — она наверняка вляпается в дурную историю…
— Она уже вляпалась в самую дурную историю своей жизни, — отрезала Каденс, прикрывая рот крылом, — и я бессильна повлиять на её выбор. Ты не понимаешь, она сама отказалась от защиты рода. Теперь она полностью свободна от обязательств и нашего покровительства. Даже если захотим, мы не должны вмешиваться в её судьбу. Теперь она самая обычная гражданка Эквестрии, без особых прав и привилегий. Просто прими это, как данность.
— Но она же может пострадать.
— Не сейчас, — шёпот Каденс был как приговор, — обсудим после бала.
— Хорошо, — решаю пока отступить, — сестра, как скажешь.
— Поверь, так будет лучше для всех, включая Редроуз.

Глава 15 Бал

Четыре часа бала пролетели относительно быстро и даже чем-то интересно. Довольно быстро я перестал привлекать всеобщее внимание, ввиду наличия Луны, которая, безусловно, стала главой бала не только де-юре, но и де-факто. Получаса не проходило, чтобы из того места в зале, куда она приходила, не раздавалось многоголосье криков ужаса, восторга или паники. Я уже предвкушал, что она выкинет в очередной раз, вполглаза наблюдая за ней магией и параллельно изображая поддакивающего Каденс истукана. Который в нужный момент кивает, кланяется и, порой, односложно отвечает на простенькие вопросы пони. Даже почти не изображал искусственный интерес к разговорам, которые были действительно интересны и приоткрывали щель в жизнь других пони, о которой я почти ничего не знал.
При этом, как-то так выходило, что представители других видов не могли пробиться сквозь жиденький заслон, и когда кто-то из них подходил к нам, наше внимание уже было занято светской беседой с очередной группой пони. Которым просто позарез хотелось пообещаться с принцессами о погоде, еде, детях, предметах искусства и спортивных состязаниях. Невзначай намекая на мои приключения и ненавязчиво пытаясь вытянуть из нас информацию. Так что приходилось думать, как бы пообтекаемей отвечать, чтобы не только не проболтаться, но и не выдать мысли излишне резкими словами и, Селестия упаси, мимикой. Постоянно входя в транс, когда была малейшая опасность задеть щекотливую тему, которая могла вызвать непроизвольный мимический ответ с моей стороны.
Параллельно я баловался подслушиваниям самых интересных разговоров, происходящих рядом с нами. Узнавал много нового о мировых событиях и их разной интерпретации, которая порой сильно отличалась от пони к пони. Пару раз даже слышал предположения, кто такая эта загадочная чи-чи, которую я пародировал. Так что я даже начал входить во вкус, ощущая себя в море информации о мире, которой так сильно недоставало.
Разве что, дисбаланс в магическом теле Каденс снова набирал силу, а разговоры смещались в пикантные темы. Которые были полны намёков и недомолвок, явно известных обществу и почти неизвестных мне. Что заставляло делать зарубки в голове, расспросить Вайт об этих слухах более подробно, чтобы не чувствовать себя дураком, не понимающим, о чём вообще идет речь.
-…Последнее представление было особенно удачным, как жаль, что вы не смогли лично лицезреть игру… — голос Фенси Пенса всё больше понижался, а глаза разгорались, смотря на снова входящую в силу магию Каденс. — …А как он поцеловал…
— Не может быть! — ахнула принцесса любви, подаваясь вперёд и томно открывая ротик. — Вот бы увидеть…
— Я могу продемо… — тычок от белой спутницы Фенси заставил жеребца поперхнуться и удивлённо посмотреть на подругу, словно впервые её видел, и снова повернуться к Каденс. — Простите, прекрасная принцесса, так, на чём я остановился?
— На изумительном поцелуе, — от передыха юной аликорн, у меня аж мурашки по спине прошли, а спутница Фенси сморщилась, словно лимон прикусила, — который я желаю увидеть.
— Только увидеть? — подался вперёд жеребец, приоткрывая рот, — или ощутить…
У кобылки глаз дёрнулся, и она с мольбой посмотрела на меня. Причём, причину её взгляда не мог увидеть только слепой. Каденс и Фенси чуть-ли не целовались посреди зала, напрочь забыв обо всём на свете, кроме друг друга. И я был готов поклясться, что поцелуями они не ограничатся, если их оставить без присмотра. Сейчас я наглядно видел жуткую мощь магии сестры, которая сорвалась с поводка и пошла вразнос. Буквально одурманивая свою хозяйку и ближайшего жеребца, которому не повезло находиться рядом.
Теперь понятно, чего Каденс так резко ответила на мой невинный вопрос о контроле силы. Если она раньше срывалась подобным образом, то понятно, почему у неё такая неоднозначная репутация. Страшно подумать, что может произойти с подростком, которому с ходу магия любви так по мозгам шибает, вышибая сознание напрочь и оставляя только инстинкты. Заставляя думать не головой, а другим местом. Причём, плющит не только саму принцессу любви, но и окружающих её разумных.
— Кстати, я ведь не показывал вам свою коллекцию моноклей? Возможно, вы желаете увидеть их лично? — Фенси совсем поплыл и, не моргая, смотрел в глаза Каденс влюбленным взглядом, в котором почти не было разума, только одна слепящая страсть.
— Ох, Фенси, я буквально сгораю от любопытна! — ворковала принцесса, чуть тыкаясь носом в нос Фенси. — Идём-те же скорей, посмотрим на вашу коллекцию моноклей!
На глазах белой кобылки выступили обречённые слезы боли, а взгляд стал настолько молящим, что я просто не выдержал этого издевательства. Толкнув сестру крылом, я привлёк к себе внимание обоих влюблённых.
— Кейденс, — смотрю самым внимательным из возможных взглядов ей в висок, видя, как она сморщилась от боли, — нам нужно пройтись в одно место, срочно.
— Иди, Найти, а я полечу к Фенси, — мотнув головой, Каденс попыталась отвернуться, но я не дал, крылом поворачивая её голову, — ты что делаешь?
— Нам нужно идти, — смотря во влюбленные глаза, я сам ощущал, как начинаю плыть под давлением этой силы, — срочно, сейчас.
— Но как же Фенси… — ощущая, что словами тут не поможешь, закидываю крыло на спину Каденс и буквально тащу за собой напрочь одурманенную собственной энергетикой кобылу. — Жди меня, дорогой! Я скоро вернусь к тебе!
Хотелось дать сестрёнке пощёчину, чтобы мозги на место встали и она взяла себя в копыта, но на нас и так пялились все, кому не лень, создавая по-настоящему жутковатое ощущение клоуна на сцене. Тем более, Каденс фонтанировала свой магией во все стороны, отчего взгляды некоторых пони тоже начинали плыть и становиться затуманенными буквально на глазах. Вызывая тихий ужас от осознания истинной мощи сестры, которая повелевала такой могущественной Силой и мимоходом могла свести с ума любого жеребца. И не только. О взглядах некоторых кобыл — тоже лучше было не думать.
— Сбрось напряжение. Быстро, это приказ. — подтаскиваю Каденс в сторону уборной, борясь с желанием самому пойти за ней и, одновременно, боясь её срыва наедине со мной. Мало ли, какие у неё там тараканы есть, в таком состоянии, пусть даже первый раз пронесло.
— Ты что, не любишь меня? — полные слёз, глаза принцессы ножом прошлись по сердцу, — я ведь…
— Магия… — не успев договорить вижу, как взгляд Каденс стекленеет, и она идёт в дамскую комнату, словно кукла.
«Луна, это уже слишком, — ощущаю, как мысли срываются, одновременно понимая, что мне прилетит за это, но ничего не могу с собой поделать, — она дочь Селестии и ты не имеешь права так поступать с ней!».
«Глупый ребёнок, — я буквально чувствую её веселье, — с чего ты взял, что это моя идея? Каденс пренебрегла техникой безопасности и забыла про потребности своего тела, заботясь о тебе всё свое время. Результат её глупости ты сам видишь, а если будет упрямиться и сидеть на таблетках, в следующий месяц будет ещё хуже. Нельзя так насиловать свой организм и ожидать, что последствий не будет».
«Но это не справедливо!».
«Мир не слишком справедливое место, — ухмыльнулась Луна, — зато завтра она будет готова услышать голос разума, а не играть в упрямого ребёнка, считая, что сильнее своего тела. Давай, Найти, попробуй вразумить её хоть капельку!»
Хотелось ругаться в голос, но находясь в переполненном аристократами зале, приходилось держать себя в руках и делать вид, что всё нормально. Что так и задумано, и вообще, принцессы не ошибаются, просто их планы слишком сложны для понимания остальных.
Благо, Каденс быстро приходила в себя, активно сбрасывая излишний магический потенциал, и хлебала воду, пока пара малознакомых кобылок делали вид, что они вообще не причём и не видят, как принцессе плохо, и невозмутимо занимались своими делами перед зеркалом.

Доверившись Луне, я тоже отхожу подальше, чтобы не маячить прямо возле дверей. Для разнообразия перемешаюсь на балкон, чтобы понаблюдать почти зашедшее солнце, чей огненный диск уже наполовину скрылся за горизонтом, освещая замок багровыми тонами заката. Окружающие гору Кантерлот поля уже погрузились в мягкие объятья тьмы, где даже мой глаз с трудом выделял редкие огоньки, тогда как город, находящийся ниже по склону, отказывался тонуть в ночной тьме, зажигая мириады огоньков. Превращающие наступающую ночь в бесконечный вечер и создавая поистине завораживающее зрелище летнего заката, на который можно было смотреть целую вечность.
— Прекрасный закат, не так ли, принцесса Найтмер? — тихий голос, раздавшийся рядом, заставил дёрнуться.

Смотрю на Старвинда и беру себя в руки, пытаясь понять, как он сумел подобраться ко мне настолько тихо, что я не ощутил его приближения ни одним органом чувств. Словно это был не бэтпони, а замаскированная Луна. Да и аура у него стабилизировалась с первой нашей встречи, когда он хапнул магии любви Каденс и толком не мог соображать. Сейчас же его энергоконтур стал полностью нормальным и не нёс следов магии принцессы.
— Наверное, — отворачиваясь от жеребца, ощущаю странное смущение, — ночь будет ещё прекрасней.
— Обязательно, — СтарВинд стал рядом и задумчиво посмотрел на закат, — почти так же красиво, как и в наших горах.
— Вы живете в горах? — машинально задавая вопрос, краем глаза замечаю короткий кивок.
— Да, в горах севера, — в голосе слышатся мягкие нотки любви, — там тихо и спокойно. Во всяком случае, обычно.
— Не любите шум? — борясь с желание положить голову на перила и расслабить уставшую шею, смотрю за тонкой полоской красного света, которая вот-вот пропадёт окончательно.
— По правде говоря, нет. Он отвлекает и не позволяет контролировать пространство, — передёрнул крыльями Старвинд, — глупая привычка ещё с академии, которая пару раз спасла мне жизнь в горах.
— Думайте, кто-то нападёт на нас здесь? — поворачиваю голову к жеребцу, ощущая нарастающее любопытство, — у всех на виду?
— Да, то есть, нет, — запнулся СтарВинд, у которого вдруг забегали глаза и крылья полураскрылись, словно он собирался улететь в открытое небо, — в смысле… Я хотел сказать…
— Не стоит, — прерываю его, видя, что если надавлю сильнее, он просто сбежит от меня, оставив без любопытной истории, вкус к которыми всё больше разгорался, — я понимаю, о чём вы говорите. По правде говоря, я сама предпочла бы провести этот вечер в другом месте, но долг принцессы превыше моих желаний.
— Да, долг, — уши СтарВинда опустились, а он сам поник, — дед постоянно твердит о нём, словно в мире больше нет ничего, кроме долга. А тут позволил Редроуз отбросить его и жить своей обычной жизнью, как она всегда мечтала. Хотел бы и я…
Что он хотел, он не договорил, но не требовалось иметь семи пядей во лбу, чтобы понять это. Ощущаю родственную душу, которую тоже тяготит её положение, но нет возможности изменить положение дел. Как бы я хотел поступить так же как Редроуз, но, увы, не могу. Просто не имею права идти на такой неоправданный риск. Тем более, что даже если рискну, Луна точно вывернет ситуацию таким образом, что я сам пожалею об этом. Когда окажусь в ситуации, похожей на плен у Кризалис.
— Как вам сегодняшняя музыка? — прерывая затянувшееся молчание, Старвинд смущённо опускает голову, пряча прилив крови к лицу, которое хоть и покрыто густой шерстью, но мои глаза видят учащённый пульс, да и кисточки на ушах слегка дрожат. — Говорили, что сегодня выступают выдающееся музыканты из народа, а не заслуженные мастера музыки.
Смотрю в его смущённые глаза и ощущаю себя тем ещё идиотом, видя, как его крыло почти касается моего. Однако, осознавая, что мы стоим как-то слишком близко, всё же решаю не делать резких движений. А вместо этого просто прислушиваюсь к игре небольшого оркестра, создающего приятную фоновую музыку и играющего громче во время танцев. Выделяю для себя все двадцать два инструмента, чувствую, как каждый звук отдаётся в разуме разными вибрациями. Лёгкая фальшь слышна почти у всех исполнителей, кроме одного, играющего на виолончели. Остальные тоже неплохи, особенно флейта, которая допускает, разве что, мельчайшие огрехи, но только виолончель звучит идеально. Во всяком случае, на мой вкус.
— Я бы так не сказала, — ловлю ухом новые аккорды, всё лучше различая каждый инструмент, — по-настоящему хорошо звучит только виолончель. Остальные неплохи.
— Флейта ещё хороша, — Старвинд тоже прислушивался, ловля развернутыми ушами звуки из-за спины, — такие приятные переливы.
— Да. Хороша, — разворачиваю уши в сторону неба, не желая вслушиваться в эту мало приятную музыку, которая хороша только фоном, но никак не для прослушивания, — и почти идеальна, но хуже виолончели. Остальные заметно слабее.
— Вам виднее, принцесса, — на горизонте небо расколола длинная молния, словно стремясь заместить собой ушедшее солнце, — я в этом не слишком сильно разбираюсь.
— Но услышать идеальное исполнение смогли, — мысленно считая до удара грома, прикидываю, как далеко был небесный разряд, — как думаете, кто играет на виолончели?
— Серая земнопони лет тридцати, — словно из пулемёта выдал Старвинд, прикрывая глаза, — с почти чёрной гривой и фиолетовыми глазами. Вам так нравится её игра?
Сказать было нечего, но одного взгляда сквозь магию хватило, чтобы подтвердить возраст и пол исполнительницы. Более того, я видел, как из передних копыт музыкантши ровным потоком течёт магия, наполняя инструмент силой и участвуя в создание безупречного звучания. Привлекая внимание и вызывая желание рассмотреть получше волшебство её музыки.
— О чём воркуете, голубки! — радостный вопль Каденс из-за спины, парализовал мысли осознанием грядущих проблем, а в спину ударила её вездесущая энергетика всепоглощающей любви и доброты. — Уже танцевали?!

Глава 16 Бал

— Нет, — толкаю мягкое крыло в бок, заставляющее себя коснуться жеребца, — и не буду!
Старвинд попытался вырываться, но потерпел полное фиаско, упершись в розовый щит, отгородивший нас от мира.
— Но, почему? — невинного хлопая глазами, Каденс даже не скрывала довольную улыбку сводницы. — Ты просто обязана станцевать с таким храбрым кавалером, который рискнул подкатить к самой Найтмер! Уууууу… Страшно-то как!
— Она не такая, — ляпнул Старвинд, в ужасе смотря то на розовую принцессу, то на меня.
— Вот видишь! — просияла Каденс, подаваясь вперёд. — Между вами уже есть связь, нужно только укрепить её…
Хотелось сказать много чего, но касание разума Луны было ни с чем не спутать.
«Откажешься сблизиться с ним, Редроуз угодит в отвратительную историю и может умереть при неблагоприятных обстоятельствах, — мысли ночной правительницы были безжалостно равнодушны. — Согласишься сблизиться со Старвиндом, получишь шанс увидеть мир и спасти девчонку, когда братик попросит тебя о помощи. Выбор за тобой, и помни, на кону, возможно, жизнь пони».
«Да я её почти не знаю! — ощущаю, как Луна вышибла моральную опору из-под ног, — неужели, нельзя просто предупредить её заранее, что бы ничего не произошло!?»
«Для себя она уже всё решила, и единственный способ остановить её, бросить в тюрьму, лишив свободы перемещения. Хочешь, я прикажу это сделать, и до конца своих дней Редроуз будет проклинать тебя за потерю свободы? Хочешь выбрать такой вариант?»
Хотелось побиться головой об стенку, но я не мог, не имел права позволить ей пострадать из-за своей гордости. Понимаю, что Луна в наглую шантажирует меня, но если для спасения чужой жизни мне придётся пойти на это, то я пойду. Потому что иначе, я вступлю на путь, ведущий к кошмару. И всё-таки Луна, та ещё циничная су…
«Это не честно».
«Когда враги поставят тебя на подобную растяжку, будешь им рассказывать о честности, — отрезала принцесса ночи. — Так что хватит сопли жевать, иди знакомься со своим кавалером, а я позабочусь, чтобы Редроуз не свернула себе шею до того, как вы спасете эту малолетку».
— …Замечательная пони… — разливалась соловьём Каденс, даже не заметив мой мысленный разговор.
— Я согласна, — шагая в сторону щита, ощущаю себя рыбой на крючке у Луны, — идём станцуем.
Шок на лице Каденс был мне маленькой компенсацией за потраченные нервы. Да и если рассуждать здраво, не могу же я только с кобылами общаться. Просто нужно сразу доходчиво объяснять, что за ухаживание буду бить ногами, сильно, а против рабочих и, возможно, дружеских отношений я не имею ничего против. Тем более, что общий язык с жеребцами найти будет проще, чем с кобылами. Главное, чтобы лишнего не позволяли.
— Ну, так как, идёшь или струсил? — смотрю на ещё более шокированного Старвинда.
— Я не боюсь, — буркнул бэтпони, последовав за мной и тихо добавив, — не надо брать меня на слабо, я не жеребёнок.
— Буду иметь в виду, — прокручивая в голове уроки Каденс, молюсь небесам, чтобы заиграла нужная музыка, под которую я хоть знаю как двигаться, а не что-то другое, — только учти, попробуешь подкатить с цветами, получишь с задних копыт по лицу. Не будешь дурить, мы, возможно, подружимся, если сойдемся характерами.
— Быть другом принцессы, это честь для меня, — на полном серьёзе выдал Старвинд, сбивая меня с шага, — я сделаю всё, как прикажете, моя принцесса.
— Да, как прикажу, — ощущаю пьянящий аромат власти, осознавая, что этот пони готов подчиняться мне просто потому, что мы перекинулись парой слов и я принцесса, — но будет лучше, если мы просто поговорим о разном, например, о горах.
— С удовольствием, принцесса, — облегчённо выдохнул Старвинд, заметно расслабляясь и переставая походить на солдата, стоящего в строю перед грозным начальством, — Северный горы заслуживают, чтобы о них знали. Ведь когда-то там располагалась сама Кристальная Империя, и клянусь вам, я видел огромный котлован на месте, где стояла её блистающая столица.
— Надо же, сама Кристальная Империя, — стараясь не выдать своей неосведомлённости, важно киваю, — как интересно. Вы что, занимаетесь археологией?
Ощущая на себе десятки взглядов, отдающих любопытством, иду сквозь толпу пони и стараюсь говорить негромко, балансируя на грани транса, только бы не выдать своё волнение.
— Нет, мой отряд сидел неделю в засаде возле руин Империи, ожидая курьера грифонов, — пожал плечами Старвинд с явной гордостью, — вот тогда и насмотрелся на проклятую долину. Которая оказалась не такой опасной, если есть защитные амулеты и знаешь, как ими пользоваться.
— Засада на грифонов? — ощущаю новый сюрприз, подкинутый миром, и не могу удержаться от любопытства. — Мы что, воюем?
— Нет, конечно! — бетпони аж с шага сбился, удивлённо смотря на меня. — Но это же грифоны с их бардаком. Понимаете?
Качая головой, делаю зарубку в памяти узнать о грифонах побольше. И ловлю взглядом одну из пернатых кошек, которая, словно ощутив мой взгляд, отрывается от стола и, проглатывая кусок чего-то мясного, с вызовом смотрит на меня. Даже не думая утирать кровь с клюва…
Мир плывёт и покачивается, а перед глазами встаёт другой образ из далёкого прошлого Луны. Прекрасный зелёный луг, на котором так любят играть дети, и стая грифонов, сгрудившихся кружком, и рвущих чьё-то тело когтями и клювами. Только разбросанные вокруг синие перья, кончики которых покрашены в чёрный цвет, выдают жертву кровавой трапезы. Пробуждая жуткую боль в груди, переходящую в слепящую ярость.
«Тихо-тихо-тихо, — от ментального шёпота Луны, мысли сбиваются, и жуткий образ растворяется в небытии, — это не твоя память и не твоя боль. Забудь их навсегда».
«Невозможно, — голова кружится от осознания образа из прошлого, который стремительно растворяется из памяти, — они же не могли так поступать!».
«В те времена грифоны не далеко ушли от животных, — мысли Луны отдавались старой болью и стыдом, — они просто не понимали, почему на пони нельзя охотиться, пока мы с сестрой не вбили им в голову эту простую истину. К сожалению, дикие племена грифонов по другому не могли понять».
«Так вот, почему вы не выпускали их даже нужды справить из зала!».
Наконец, до меня дошло истинное значение тех событий. Они не над грифонами издевались, они просто спасали жизни пони. Ведь если на такое были способны трезвые грифоны, то страшно подумать, что могли учудить пьяные, обличённые у себя властью, и оказавшись один на один с пони. Да и манипуляции Селестии с фруктовым грифоном обретали смысл. Страшно подумать, что бы я сделал, если бы они сотворили такое с моим ребёнком.
— Принцесса, с вами всё в порядке? — Старвинд деликатно покашливал, стоя рядом и смотря на меня удивлёнными глазами.
— Да-да, всё хорошо, — с трудом отхожу от осознания жестокости прошлого, — так, что они там делали, раз их стоило караулить?
— Как обычно, контрабанду таскали, — тяжело вздохнул жеребец, — в том числе всякие запрещённые к ввозу вещества: запрещённые алхимические реагенты, тёмные артефакты, наркотики и слёзы боли. В общем, всё то, за что полагается тюрьма или казнь. Двое из восьми контрабандистов предпочли умереть в бою.
Старвинд потеребил крылом шею, а мне хватило одного взгляда сквозь магию, чтобы увидеть довольно свежий шрам, перерубивший сосуды шеи и чуть не зацепившей позвоночник. То есть, ему полшеи перерубили?! Вот те раз!
— У вас там что, все постоянно насмерть дерутся? — я своим ушам не поверил.
— Нет, конечно! — бэтпони ошеломлённо посмотрел на меня. — Это дед расстарался, отправив меня на подвиг, ловить особо опасного преступника. Что б его! На самом деле, мало кому из пограничников за всю службу доводиться хоть раз с таким сталкиваться. А вот мне уже пару раз так "повезло", и всё стараниями деда. В основном то контрабандисты разный хлам таскают. Ценную утварь, дорогие вина, драг.металлы в слитках. Ну... в общем всё то, что можно ввозить и так, но просто пошлину платить не хочется. Вот и таскают товар в обход таможни. У нас, можно сказать, с контрабандистами идёт соревнование. Проскользнут незамеченными, хорошо; попадутся нам, значит уплатят пошлину в двойном размере, в качестве штрафа, и получат меньше прибыли. Наши пони этим, кстати, тоже балуются. Настоящие отморозки, что пытаются везти наркоту, тёмные артефакты, и слёзы боли крайне редки. И чаще всего их собственные подельники сдают, едва узнают, что за дрянь им надо нести через границу. Мы как раз по наводке тех восьми выживших в схватке грифонов караван и взяли. А вот двое основных, были совсем невменяемые, и предпочли драться насмерть.

А он, оказывается, не робкого десятка, раз занимается таким опасным делом. Да и вообще, шрамов у него хватает, пусть едва заметных, но для меня они отчётливо видны. Видимо, хорошие маги затягивали, так что срослось почти идеально. Но вот именно, что почти.
— Кто может желать купить такое? Я думала, что подобное невозможно скрыть.
— Для этого и нужны слёзы боли, — понижая голос до едва различимого шепота, Старвинд опасливо озирался, — прошу, не здесь.
Осознаю, что действительно глупость сморозил. Расспрашивать о запрещённых веществах здесь, мягко говоря, неразумно, как ни посмотри. Должен был сам понять, а не получать подсказку. Нужно будет в будущем сначала думать, а потом говорить.
— Надеюсь, в Северных горах есть что-то более интересное и захватывающее? Кроме контрабандистов, которые Вам голову чуть не отрубили.
Жеребец тупо пялился на меня, словно в первый раз увидел. Даже попытался ослабить стоячий воротник своей формы, но довольно быстро взял себя в копыта, перестав пялиться на меня шальными глазами. Словно я великую тайну вызнал. Подумаешь, пол шеи перерубило, жив здоров, а с магией заживёт так, что обычными глазами не заметишь.
— Да, конечно, — хриплый голос Старвинда выдавал его с головой, — Северные горы, формально, принадлежат исчезнувшей Кристальной Империи и вот уже более тысячи лет буферная зона между Эквестрией и Грифонией, где нет ничьей власти, во всяком случае, официально.
— Официально? — цепляюсь за слово, понимая, что не может всё быть так просто. — А неофициально?
— Там есть городки изгоев и прочих отщепенцев, которые бежали из разных стран по разным причинам, — тихо проговорил Старвинд, косясь по сторонам, — Там не спрашивают о прошлом и принимают всех. Но если кто начинает творить беспредел, то он просто исчезает и его больше никто не находит.
— Их что, убивают? — ощущаю себя в преддверии тайн мира.
— Возможно, — пожал крыльями жеребец, отводя взгляд, — а может, они просто уходят в другие места, теряются в древних шахтах или их могут сожрать чудовища. Не говоря уж о проклятых местах и дикой магии, которая легко может убить неосторожного путника. Если тот не заметит признаков опасности, пока не станет слишком поздно.
— Но зачем тогда жить в таком опасном месте?
— Ради наживы, конечно, — фыркнул бэтпони, смотря на меня удивлённо, словно впервые увидел, — ах да, вы же были на Луне́ тысячу лет. После исчезновения Кристальной Империи в горах появилась дикая магия, которая, собственно, и породила чудовищ, проклятья и, Дискорд знает, какой ещё хаос. Взамен она порождает уникальные магические артефакты и материалы с волшебными свойствами, которые куда дороже золота. Вот и идут туда за удачей и лёгкими битами. Ведь если вытащить хоть один артефакт из аномалии, то можно заработать на год безбедной жизни. А если очень повезёт, то обеспечить себя битами до конца своих дней. Хоть это и смертельно опасно.
— Понятно, — ощущая зуд в крыльях, понимаю, что, кажется, есть решение моего финансового вопроса, — слушай, а ты в этом разбираешься? Ведь ты явно не редкий гость в Северных горах.
— Немного, — глаза Старвинд дёрнулись, и я увидел в них ложь, пусть и не критическую, — это входит в программу обучения горной академии. Все пограничники должны уметь распознавать и обходить аномалии дикой магии, иначе невозможно патрулировать горы хоть сколько-то безопасно.
— Понятно, — мысленно потирая копыта, прикидываю, как бы уломать Лу́ну на экскурсию, — а если предположить, что кто-то, с очень хорошим магическим зрением, будет вести разведку, ты смог бы достать парочку артефактов?
— Если буду знать точную форму аномалии и местоположение артефакта? — задумчиво проговорил жеребец, смотря сквозь меня и явно интенсивно думая над вопросом. — Наверное, смогу, при должной подготовке. Собственно, самое сложное — это найти сам артефакт в аномалии и понять границы и свойства самой аномалии. Но для этого нужно владеть совершенно выдающимся зрением, как у…
Старвинд не договорил и очень выразительно посмотрел на меня, явно намекая на зрение аликорнов. Хотя, чему удивляться, я сам напрашивался в компаньоны этой авантюры. Даже роли распределил, и остаётся только договориться о доле друг друга с хабара. А то, что мы найдем артефакты, я даже не сомневался. Уж с моим зрением это плёвое дело. Главное, каким-то образом получить разрешение у Лу́ны на эту авантюру. Тем более, что Старвинд явно будет моим должником, после истории с Редроуз. Эх... мечты-мечты.
— Думаю, мы договоримся, — я улыбаюсь, ощущая, что готов буквально сейчас лететь в эту авантюру из постылого замка, — обязательно…
— Дамы и кавалеры приглашаются на Кинт! — голос распорядителя пронёсся над залом, заглушая другие звуки.
От сердца буквально отлегло. Неожиданно случилось чудо, и выпал единственный известный мне танец, который я успел заучить. Благо, он был простой и незамысловатый, главное только в ногах не запутаться и не распластаться на полу, а то позору не оберёшься. Да ещё, эта юбка мешает и может подвести в самый неудачный момент. Так что, рано радоваться, нужно просто станцевать простейший танец и не навернуться.
— Позвольте пригласить вас на танец, принцесса, — склоняясь, кавалер был сама галантность.
— Как я могу отказать, — отвечая одной из ритуальных фраз, киваю, уже ощущаю себя будущим сталкером.

Глава 17 Бал

— Благодарю за оказанную честь, принцесса Найтмер, — слегка кланяясь, Старвинд отступил назад.
— Не за что, — тоже отступив назад, делаю все ритуальные движения и говорю ритуальные фразы, желая как можно быстрее избавиться от него после этого трижды проклятого танца, — вы замечательно танцевали.
— Как и вы, моя принцесса, — ощущаю холодок, пробегающий по спине от глубины поклона, осознавая, что кое-что пошло не так.
— Благодарю, — желаю свалить побыстрее, но не могу всё же не предупредить его об опасности, ощущая взгляд Луны на загривке, — и если тебе по-настоящему понадобится моя помощь, приходи в любое время, не стесняйся.
— Но у меня всё хорошо… — начал было бэтпони, но, поймав мой взгляд, заткнулся и, коротко кивнув, отступил назад. — Благодарю.
— Не за что. — ощущаю себя идиотом, но вбитые Каденс и Луной слова сами собой просятся на язык, пока в голове пустота и непонимание, что мне со всем этим делать, — До встречи, Старвинд.
— До встречи, принцесса Найтмер.
С трудом заставляя себя не бежать, иду в сторону Каденс, которая чуть-ли не гарцует от нетерпения и моря эмоций, которые у неё буквально на лице написаны. Чувствую себя звездой подиума, на которую пялятся буквально все, и только транс позволяет сохранить хладнокровие, и не сбежать с этого кошмарного мероприятия. Понимаю, что всё могло быть куда хуже, ведь я сумел нормально станцевать и не навернуться у всех на виду. Да и танцы пони отличались от людских куда меньшим контактом тел в связи с физиологией. Тем более, что Кант вообще не подразумевал касания, а требовал только энергично двигаться друг напротив друга, смотря глаза в партнёру. Оставляя после себя странное ощущение хорошей зарядки пополам с акробатикой, во всяком случае, для меня.
— Ну, как он тебе? — стоило мне поравняться с Каденс, как она буквально подскочила ко мне, снедаемая любопытством, — говорят, он дважды был награждён медалью за мужество и трижды ранен в бою, поймав одного из самых неуловимых контрабандистов во всех Северных горах!
— Думаю, мы с ним ещё увидимся, надеюсь… — прикидывая, как бы предотвратить проблемы у Редроуз, иду в сторону балкона, подышать свежими воздухом, и слышу за спиной вздох удивления с парой криков ужаса. Даже не желаю знать, что там Луна устроила в очередной раз.

— Он так тебе понравился! — ушки Каденс трепетали.
— Не в этом дело, — не понимаю, как можно так не понимать ситуацию, — я просто беспокоюсь о…
— Не может быть! — ахнула розовая, закрывая рот копытом. — Ты что влюбилась!
— Серьезно? — смотрю в глаза двоюродной сестры и осознаю, насколько же мы разные, особенно сейчас, когда магия Каденс ездит по её мозгам со страшной силой. — Ты серьёзно думаешь, что я могла полюбить его, учитывая, кто я такая?
— Нуууу… — потянула принцесса, явно начиная соображать, а не витать в облаках магии любви, — нет. Ахх, какой жеребец пропадает.
— Уж кто-кто, а он без кобыльего внимания точно не останется при любых раскладах, — мимоходом отмечаю, что Старвинда уже взял в оборот и о чём-то расспрашивает целый табунчик молодых кобылок, — лучше объясни мне, почему Луна становится сильнее, а Селестия слабее?
— Ты что, не знаешь? — озадаченный взгляд Каденс уже откровенно пугал. — Луна обретает свою полную силу ночью, а Селестия днём. И наоборот, днём Луна слабеет, а Селестия слабнет ночью. Это все знают.
— Ну да, конечно, — ощущая себя тем ещё идиотом, выхожу на балкон, любуясь звёздами, — как я сам не догадался. Сколько нам ещё тут торчать?
— Часа три-четыре, бал только перевалил за половину, так что крепись.
Вдыхая прохладный ночной воздух и смотря на прекрасные звёзды, мне хотелось выматериться и, желательно, грязно. Четыре с половиной часа на ногах, этих жутких танцев, акробатики, и ещё столько же до финиша. Чувствую, я буду ненавидеть эти мероприятия со страшной силой. Ну, на кой Селестия вообще придумала эту каторгу! За что мне этот кошмар!?
— Знаешь, — задумчиво проведя копытом по перилам, Каденс была сильно задумчива, — у меня появилась одна идея, как нам скоротать оставшиеся часы.
— Я готова на всё, только бы не возвращаться туда, — оборачиваясь, вижу два десятка пони, окутанных магией Луны и танцующих странный танец, как будто ночная правительница управляет их телами, словно марионетками, — с меня хватит этих бесконечных разговоров.
— Насчёт разговоров, тут я тебе ничем помочь не могу, а вот дать отдых ногам и помять подушку, вполне можно. Если ты, конечно, готова сыграть в картишки на биты.
— В карты на биты, ты серьезно?! — ощущаю, что нащупал ещё одно решение финансовой проблемы, я же всё вижу. — Тут можно играть на деньги в карты?
— Да, — Каденс странно на меня посмотрела, — ставки небольшие, всего по тысяче бит за раз, так что особо выиграть или проиграть нельзя. Зато, азарт игры куда как выше, чем на простой интерес.
— Идём, я хочу попробовать!
— Но ты же не умеешь! — розовое крыло пригородило мне дорогу. — Как ты собираешься в них играть, даже не зная правил? Ты же всё проиграешь! Нет, ты же не должна... это против правил! Даже не думай делать то, что ты задумала!
— Да ладно, — улыбаюсь, смотря в шокированные глаза сестрёнки, — один разик можно. С них не убудет.
— У тебя даже нет колоды, — обреченно простонала Каденс, явно понимая, что меня это не остановит, — как ты играть будешь?
В смысле, колоды нет? Тут что, для игры в карты нужна своя колода? Не понял. Хотя, ни в жизнь не поверю, что у Каденс нет своей. Ну, не может же она не уметь перекинуться в картишки, в случае дипломатической потребности. У неё должна, просто обязана быть своя колода. Причём, наверняка она пришла с ней сюда. Взгляд на её подкрыльевые карманы подтвердил мои предположения. В магической коробочке-раздатчике лежало три десятка карт, светящиеся так, что трудно было разобрать их узор. Но трудно, не значит невозможно, во всяком случае, для меня.
— У тебя одолжу, — невинно хлопая глазам, вижу настоящий ужас на лице принцессы любви, — ты ведь выручишь меня в столь трудную минуту, сестра?
— Идём, — обреченно вздохнула Каденс, убирая крыло и топая в сторону соседнего зала, — попробуешь. Но сразу предупреждаю, научиться играть в Королевские Войны быстро невозможно. Во всяком случае, на сколько-то ни было нормальном уровне. Для этого нужно знать все карты и магию работы всех колод. Иначе, любая незнакомая колода просто разорвёт твою в пух и прах.
— М-да, ещё бы знать, сколько этих самых колод существует. Но ничего, разберусь по ходу дела.
— Всего существует двенадцать типов колод, — начала Каденс вещать прописные истины, — и каждый тип имеет до десятка эффективных сборок и рабочих стратегий. И это универсальные сборки, есть ещё специализированные, заточенные против разных типов колод, или колодообразующие карты. Игра начинается со сбора своей колоды, в которой должно быть тридцать одна карта. Один правитель, двадцать боевых карт и пять карт магии. Ещё пять могут быть как боевыми, так и волшебными. Понятно?
— Пока понятно, — понимая что вляпался, киваю, не желая давать задний ход, — а где достать карты?
— Купить или выиграть у других игроков, — скривилась Каденс, — они, знаешь ли, дорогие, и кому попало настоящие карты не продадут. Есть, конечно, бумажные копии, но это не то. Там никакой защиты от магии, так что между собой перекинуться можно, но в настоящую игру не сыграть.
— Да, я вижу, — рассматривая картишки сестры, понимаю, что это, мягко говоря, произведения магического искусства, — и сколько одна такая карта стоит?
— Десятки тысяч бит, — огорошила меня Каденс, невинно хлопая глазами, — но это самые дешёвые карты базового набора, которыми почти невозможно выиграть. Серьезные карты стоят миллионы, и порой за ними идет целая охота, а на аукционе вполне можно продать уникальные карты и за десятки миллионов. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило выиграть Селестию.
— В смысле, выиграть Селестию? — отваливаясь, пытаюсь осознать её слова. — Ты что сделала?
— Выиграла Селестию Равновесную, — магия окутала карман, вытягивая кристальную пластинку, из которой появилась иллюзия Селестии в золотой окантовке, перед которой парил простой меч, — эта карта позволяет один раз за бой провести поединок сильнейшей картой противника. Чья карта на столе самая сильная, тот и берёт раунд.
— То есть, кидаешь на стол эту карту и победа твоя? Как-то слишком просто.
— Всё не так просто, — лицо Каденс погрустнело, — эта карта с подвохом. Если противник сможет выложить более сильную карту, то раунд проигран. Тут нужно быть наверняка уверенной в том, что ответа не будет. Да и можно положить усиливающую карту к своей сильной так, чтобы обычная карта пробила атаку Селестии. Её основная задача победить мощную армию слабых карт, но это уже тонкие детали. В любом случае, при игре против не слишком сильной колоды, она залог победы, особенно, если соперник не подозревает о её наличии.
— Ещё бы понимать, как сама игра играется.
— Довольно просто. Каждый игрок берёт десять карт из тридцати одной и по очереди начинает выставлять армии в три линии. Первая — это обычные солдаты, вторая линия — это летающие солдаты, третья линия маги. У каждой карты есть своя сила, и их сумма и есть сила армии. У кого армия выйдет сильнее к концу схватки, тот и победил.
— То есть, — в голове не укладывалось, насколько всё тупо, — выкладывай всё карты и смотри, у кого колода сильнее?
— Нет, конечно, — мотнула головой Каденс, загадочно улыбаясь, — игра идёт до двух побед. Суть в том, чтобы победить один раз, с минимумом использования ресурсов, или проиграть первый раунд, вытянув из противника карты, после чего задавить его силой оставшихся карт. Самое сложное, это сразу просчитать верную стратегию на игру. Не говоря о картах магии, вроде Шторма, которая делает бесполезными летающие войска. Выставил соперник много летунов, а ты раз, ураганом их всех убрала и победила.
— Ага, значит, всё не так просто.
— Ты даже не представляешь, насколько. Ведь есть особенно хитрые карты, которые могут перевернуть ход игры в один момент. Например, Огненный Дождь, сжигающий все карты, не имеющие защиты от огня, и она есть у каждой уважающего себя драконьей колоды. Ей противостоят особые карты магов, дающих защиту от огня всей армии. Если на следующий ход после удара Огненного Дождя ты её не поставишь, то раунд будет почти наверняка проигран.
Да уж, это будет сложнее, чем я думал. Всё-таки, не может быть простой и глупой игра, в которой карты стоят настолько дорого. Да и упоминание карты Селестии смущает. Надо бы увидеть и другие карты, но есть у меня смутные подозрения, что там не абстрактные пони и драконы будут. Раз есть Селестия, почему бы не быть, скажем, Луне, или любому другому историческому деятелю. Мало ли, кто там жил или живёт, и кто будет представлен на картах.
— Проходи, — мотнула головой Каденс, заходя в широко открытые двери, ведущие в сад.
Мы оказались на идеальной лужайке, заставленной столиками, и я уже знал, что тут увижу. Но буквально час назад тут почти не было никого, а сейчас уже с полсотни пони, и даже знакомый олень сидел за игровым столом с зеленым земнопони и азартно резался в эту игру обычными, не волшебными картами.

Глава 18 Бал

— Да быть такого не может, — ощущаю когнитивный диссонанс, смотря на последнюю карту Луны, легшую на стол, — всего лишь гвардеец!!!
— Иииии яяяя!!! — крик Каденс разнёсся над всем замком, знаменуя конец напряженной партии.
Стоящие на противоположных сторонах стола иллюзорные армии, вспыхнули светом, и армия Луны склонила головы, а иллюзорная Каденс воспарила над своим войском в триумфальном полёте. Оставляя у меня чувство когнитивного диссонанса. Ну, не могла Луна проиграть в карты, не могла, и всё тут! Но она проиграла, да ещё, поставив на кон карту Луны в обмен на карту Каденс. Буквально вынудив сестру сыграть по высшим ставкам. Заставляя думать, что вот-вот победит в лёгкую, но если первый раунд Луна выиграла в пух и прах, второй чудом вытащив Селестию Равновесную, то в третьей она просто обязана была побеждать за явным перевесом. Вот только, Луне не повезло, или Каденс повезло, и карты сложились так, как сложились? Оставляя меня неверяще смотреть на Луну, которая невозмутимо доставала из колоды обещанную карту и передавала её Каденс.
— Держи и проваливай с моих глаз, пока цела! — Кантерлотский Глас разом выбил всю радость, заставляя поджать хвост в ожидании какой-то каверзы. — Проклятое невезение, чтоб его!
— Вы обязательно отыграетесь, тётушка, — невозмутимо промурлыкала Каденс, беря вожделенную карту, — только в следующий раз!
Из рога Луны потянулась тёмная магическая дымка, от вида которой мне стало нехорошо. Ведь это была тяжелая тёмная магия, наполненная совсем не добрыми эмоциями, которую вряд-ли кто другой видел, уж слишком тонкая она была. Но эта потеря контроля со стороны Луны лучше всяких слов говорила, насколько принцесса ночи не в духе от такого поражения. Оставляя меня гадать, как она вообще могла проиграть, с её то опытом и возможностями?!
«Малолетняя дура, — мысли Луны полоснули по разуму раскалённым ножом, — в настоящую Королевскую Битву нельзя жульничать никому. Для этого мы её и создавали!».
«Понял, — борясь с мигренью, хочу оказаться по дальше от Луны и от всего, — просто не повезло, со всеми бывает».
«Больше не мысли, отродье».
От последнего ментального удара показалось, что меня дубинкой промеж глаз огрели, заставляя присесть на подушку, приводя мысли в порядок. Пока ликующая Каденс принимала поздравления от десятков пони и буквально купалась в славе. Не зная, на какую мозоль наступила. Лучше бы она проиграла. Ой, чую, аукнется ей эта победа. Ой, аукнется!
Провожая взглядом удаляющуюся Луну, я хотел просто никогда не засыпать, ощущая грядущие проблемы в мире снов. Вот только, бал потихоньку подходил к своему финалу и время давно уже перевалило за полночь, превращая желанный отдых в ожидание грядущего ужаса. А ведь, всё так хорошо начиналось. Каденс сыграла пару партий, показала мне, как играть, и пусть я слил две игры из пяти, но с советами сестрички, смог взять три матча. За счёт силы колоды, которая прощала ошибки и разбивала куда более слабые колоды на голой мощи.
Всё-таки, имея процентов на двадцать-тридцать более сильные карты, побеждать относительно легко. Главное, не тупить и делать всё как нужно, пусть даже я поначалу пытался жульничать, но толку с этого не было никакого. Почти не видя изнанку активированных карт, я даже если что и замечал, то часто ошибался и не понимал, что собственно вижу. От чего жульничать тривиально не было возможности и приходилось играть честно. Что было тем ещё шоком, ведь раньше зрение всегда меня выручало и работало безотказно, а тут, в какой-то игре дало сбой!
Хотя, стоп, почему в какой-то? Луна же сказала, что: мы её создавали. Вопрос был только в том, кто такие: МЫ. Ведь учитывая тонкость работы магии, это, мягко говоря, искусные маги, обладающие высшим мастерство и как следствие…
— Зараза! — осознавая, кто это: мы, хочу откусить себе язык, что бы не сболтнуть лишнего. — Да быть не может!
«Ты смотри, догадалась, только не говори никому о своих догадках, мы не любим этого. — мысли Луны отдавались самодовольством. — Возможно, ты не так безнадёжна, как кажешься, моё отродье, и правильное воспитание даёт свои плоды».
Глотая горькую слюну, не знаю, радоваться мне или грустить от такой похвалы. Ведь Луна от меня точно не отстанет, особенно сейчас, когда увидела положительные результаты такого подхода. Но, с другой стороны, отказываться от вдалбливания в голову знаний и силы просто безумие. Всё-таки, я не обладаю такой волей, чтобы без пинка под круп самостоятельно так пахать без роздыха, а не валяться животом кверху и ничего не делать хоть полдня. Не то, чтобы ленив, но точно не трудоголик, который обожает работать над собой постоянно, без остановок.
— Бал завершается! — от Кантерлотского Гласа Луны заболели кости. — Да будет прощальный фейерверк!
От одного взгляда на поток магии, концентрирующегося вокруг рога Луны, становилось дурно. Не знаю, что это будет за фейерверк, но одно могу сказать точно: маны в этом заклятье на порядок больше, чем во всём энергопотоке Каденс, и на два порядка больше, чем в среднем у одного пони. Если это рванёт, мало не покажется никому.
— ОГОНЬ! — крик Луны потонул в оглушающем взрыве.
Как в замедленной съемке я видел, как от рога Луны отделилось двенадцать слепящих глаза сгустков магии, ударивших в разные стороны. Ударяющиеся об стены, они с грохотом рассыпались на части, разбрызгивая вокруг себя мельчайшие осколки такой яркости, что пришлось закрыть магический взгляд. Но и обычных глаз хватало, чтобы видеть канонаду разноцветных взрывов, вспышек и сияний, наполнивших тронный зал безумием света и огня. Вижу, как тысячи пони в ужасе бегут, кто куда, пытаясь увернуться от светящихся комет, закрываясь щитами магии и выскакивая сквозь осыпающиеся битым стеклом окна.
А в следующий миг один из сгустков магии влетает в открытые ворота и взрывается в десятке метров над нами. Разбрасывая во все стороны пылающие осколки магии и разделяясь на части, накрывая нас настоящим дождем пылающих звёзд.
Над головой поднялся защитный купол, прикрывающий нас от магии Луны, а со всех сторон раздались крики боли. Когда искры магии касались тел пони и начинали прожигать одежду и шерсть, обжигая кожу. Создавая безумную какофонию взрывов, криков паники и боли, звенящих в голове кошмарным киселём, от которого хотелось вырвать себе уши, только бы не слышать этот кошмар ни секундой более!
Казалось, это длилось целую вечность, но в один момент всё затихло и наступила почти полная тишина, только едва слышные стоны пострадавших доносились со стороны королевского зала. Пока взгляд шарил по настоящим руинам тронного зала, который словно пережил бомбардировку или артналёт дивизиона тяжёлых гаубиц. Не было ни единого целого витража, белые и золотом стены местами были обрушены и везде закопчены. Гобелены и тюли сгорели без всякого следа, а шикарная мозаика пола местами оплавилась и потекла, создавая кое-где целые лужи лавы.
И, как вишенка на торте, сотни перепуганных пони, забившихся кто куда, и среди которых гордо возвышалась Луна, сверкая своей полубезумной улыбкой. Создавая сюрреалистичное ощущение нереальности всего происходящего. Словно я был не в материальном мире, а в мире снов, и всё это мне приснилось.
Особенно этот ужас в фиолетовых глазах простой серой пони, забившейся в угол и в шоке смотрящую на меня сквозь догорающую виолончель. В которую угодил один из осколков магического фейерверка, чудом не спалив бедняжку на месте. Только смычок, прилипший к копыту, и выжил от всего инструмента, каким-то чудом пережив бомбардировку магией. Вызывая глубинное желания помочь и утешить.
Ну, не могло же это быть на самом деле! Права ведь не могло?
— Вы чего под столы попрятались? — удивлённый голос ночной принцессы прозвенел словно выстрел. — Иллюзорного фейерверка никогда не видели?
Мгновение, и по миру прошла волна изменений, возвращая всё назад, словно ничего и не было. Даже шерсть у ближайших пони восстановилась, а одежда потеряла прожжённые дырки, становясь снова целой и невредимой. Вызывая головную боль, в попытке осознать, что это было на самом деле? Массовая галлюцинация или нечто большее и пугающе могущественное?
Только серая пони всё также шокировано стояла в углу, смотря в никуда, и не замечая ни целую виолончель, ни восстановленные витражи, ни посветлевшее небо. Мелко дрожа и оседая на зелёную траву. Пока я осознавал, что это та самая виолончелистка, с идеальным исполнением которая сегодня идеально отыграла свою партию.
— Идём отсюда, — дёргая застывшую Каденс крылом, пытаюсь собрать мысли в кучу, направляясь к бедной, потерявшей сознание пони, которой точно не помешает помощь Вайтфлауэр, — с меня хватит приключений на сегодня.

Глава 19 История Войн

Зеваю и переворачиваю очередную страницу огромной «Истории войн», которую вчера рекомендовала почитать Селестия. Книгу, содержащую короткое описание множества войн, могучих магов и их армий, которые выходили на поле, силушкой померяться, вдали от обычных жителей мира, и начинали трясти землю и небо. Либо очередной туземный царёк путал берега, и ему на копытах объясняли, кто в мире главный и кому что можно, а кому нельзя. Но, в целом, даже проигравшая сторона не уничтожалась, а слегка отступала и устанавливался новый мир. Пусть даже автор писал красочно и захватывающе, но после двадцатой или тридцатой однотипной битвы, не зевнуть было просто невозможно. Тем более, после такого короткого сна без сновидений.
— Ааааахххх… — прикрывая рот копытом, пытаюсь взбодриться.
С другой стороны, тут была выжимка самых значимых сражений и войн за тысячи лет истории мира, проходивших относительно мирно. Из которых были и исключения, когда могучие маги рубились не по-детски и оставляли по себе жуткую память. Как упомянутый Селестией Дискорд, который устроил в Эквестрии хаос и невзначай угробил кучу пони, которые не смогли адаптироваться к изменившейся реальности. Например: по рассеянности забыв дышать под упавшим на дом тортом. Или чума, произошедшая у зебр лет шестьсот назад, выкосившая полконтинента и оставившая после себя десятки мертвых городов. В которых никто не хочет не то что жить, а даже убирать кости покойников, боясь снова пробудить полосатую чуму. И почему-то у меня есть твёрдая уверенность в наличии этой чумы у Совета или отдельных его членов.
Были и куда меньшие локальные катаклизмы, когда столицу минотавров накрыло мощнейшее извержение вулкана, в котором оная, собственно, и находилась, и это породило гражданскую войну среди минотавров. А уж, столетняя война грифонов за высшую власть в стране, начавшаяся со смертью короля от лап чудовища, автор расписал в красках и не жалея подробностей. Но при этом все жители осажденных городов спокойно торговали через вторые ворота, пока первые штурмовали войска, игнорируя забаву военной аристократии и с удовольствием продавая припасы обеим армиям. Можно сказать, наблюдали за этими сражениями, как болельщики на стадионе, поскольку простым грифонам было абсолютно всё равно, кто победит. Ведь для них ничего не менялось. Только налоги другому правителю нужно платить.
— Да когда же она закончится, — переворачивая очередной лист, смотрю на пятисотую страницу, — проклятье, только половина! Только что были сражения двадцатилетней давности между грифонами и Эквестрией за право грифонов контролировать северные горы!
— Там ещё малые конфликты сжато описаны, отдельно, — отозвалась Каденс, не отрываясь от чтения.
Мобилизую всю силу воли на борьбу с желанием положить голову на бесконечную книгу и придавить ещё пару часиков после изматывающей недели, в которой можно было хоть немного отдыхать после восьми, памятуя о раннем подъёме и последующих уроках. Которые тянулись полдня, после чего был короткий перерыв на обед и дальше самоподготовка или срочные дела. После шести — занятия спортом под руководством Физли и уже к восьми сил хватало только приползти домой и поболтать с Каденс.
Как оказалось, вся неделя была ещё ничего, а вот субботний бал, вымотал до предела, начавшись в шесть вечера и закончившись далеко за полночь. Во сколько мы вернулись домой, я уже толком не помнил, засыпая на ходу, но Каденс в приказном порядке потащила меня в душ, приводить себя в порядок.
К моему удивлению, Луна этой ночью не появилась, с шести утра дрыхнув в своих покоях, словно убитая. При том, что главный зал дворца был целым и невредимым, словно и не было того безумного фейерверка. Даже Каденс удивлённо пожала плечами на мой вопрос о фиаско Луны с фейерверком. Рассказав о прекрасном салюте в самом конце бала. Как и Вайт ничего об катастрофе на балу не знала, только удивлённо смотрела на меня, когда я задавал вопрос об Октавии, которую Вайт вчера подлечила и провела к поезду. Что пугало до икоты. Ведь я точно помнил о фейерверке в зале, когда как никто больше о нём не помнил, а зал был целехонек.
— Ох… — от очередного томного придыхания Каденс, по спине пробежал табун мурашек, — как он прекрасен…
Поднимая глаза от книги, машинально смотрю на принцессу любви, которая с комфортом разлеглась на диване, притащенном в спальню из прихожей, и почитывала очередной любовный роман. Периодически ахая, охая, пуская слёзы и радуясь словно ребёнок. Едва не заставила и меня самого читать этот кошмар, от которого едва вышло отбиться, и то, только переведя стрелки на пожелание Селестии почитать другую литературу. Иначе, пришлось бы принудительно узнавать о сложных и трагичных отношениях очередной влюбленной парочки, которых разделили обстоятельства. Вокруг преодоления которых и строится вся книга, с обязательным счастливым концом в виде свадьбы и фразы: и жили они долго и счастливо.
Мне хватило пары таких книжек, зачитанных Каденс для меня вечерами, чтобы люто возненавидеть этот слезливый жанр местных мелодрам. От которых на душе кошки скребли и хотелось чтобы герои перестали насиловать друг другу мозги и сразу поженились, без длинной сахарно-слезливой истории. Хотя первая из двух зачитанных книг была ещё ничего, из-за военной составляющей и сражений. Но вторая, об обычном певце Лютике и наследнице великого рода, убила наповал, отбив охоту плотнее знакомиться с местной романтической литературой.
С логической точки зрения, нудятина жуткая, да к тому же ещё и фантастически предсказуемая. Но надо отдать должное, местные мастера пера умели играть на эмоциях читателей, заставляя их проживать все переплетения тернистого пути к свадьбе, красиво и эмоционально. От чего заряд эмоций был обеспечен не только Каденс, но и меня порой пронимало от некоторых сцен и событий. Которые, по словам Луны, бывали в реальности, да и вообще, она советовала не брезговать подобным чтивом, в котором раскрывалась подноготная жизни пони, о которой я почти ничего не знал. Да и вообще, мастерство местных писателей было на высоком уровне, так что не удивлюсь, если приключения или военные истории меня увлекут в мир местной литературы. Вот только, времени на всё это катастрофические не хватает, и нужно грызть гранит местной магии и науки — вместо развлекательной литературы. Лучше уж просто отдыхать, чем такие книги читать.
— Надо, — стискиваю зубы и продолжаю продираться сквозь текст талмуда, параллельно отрабатывая глифы, и содрогаясь от одной мысли читать любовный роман с Каденс, — сама же хотела.
Продолжая продираться сквозь текст и хватая целые строки одним взглядом, сразу вижу разницу между серьезными войнами сильных мира сего и разными вялотекущими конфликтами игроков поменьше. Которые порой творили разную дичь, вроде резни, и которая, главным образом, и попадала в книгу: как примеры неправильных войн, за которые потом прилетало нарушителям спокойствия. Хотя, погибшим от этого легче не становилось. Другое дело, что крупные страны вмешивались, если мелкие начинали творить беспредел, и быстро усмиряли смутьяна. Порой не просто жестоко, а сверх жестко.
Но, что удивительно, крупные страны, которые вполне можно назвать великими державами, не особо стремилась к экспансии и подчинению меньших стран. Вполне мирно сосуществовали друг с другом и не поглощали всё, что можно сожрать вокруг. Действовали в принципиально другой логике, чем мне была известна. Ведь та же Эквестрия вполне могла построить колониальную империю, если бы Селестия пожелала этого, подчинив десяток-другой меньших стран. Но не делала этого по некой причине, которой, скорее всего, был Совет, но это не точно. Может, тут мир пацифистов?
— Ну же, — выкрикнула Каденс, — признайся!
Отвлекаясь на вскрик сестрёнки, снова смотрю в книгу, но не вижу слов, ощущая, как меня уже начинает подташнивать от сотен и сотен страниц текста. Вместо которых стоит лицо Старвинда, рассказывающего о Северных горах и артефактах. Пленяющих мысли желанием отправить в эти самые северные горы и попытать удачу с моим зрением. Которое обязательно поможет находить не только аномалии, но и сами артефакты с безопасного расстояния. После чего останется только техническая часть извлечения артефакта, которая не так сложна, если верить Старвинду. Да и в конце концов, можно будет нанять местного авантюриста под эту работу за долю малую, ведь я буду делать главную работу по поиску и разведке.
Вот только, в этой бочке меда есть ложка дегтя, о которой невозможно забывать, если, конечно, вынести за скобки разрешение на эту авантюру. Отправившись на север, я стану уязвимым к разным проискам недоброжелателей и врагов, что может очень нехорошо закончиться. Ведь та же Кризалис это наглядно показала и провела ту ещё воспитательную работу, от которой до сих пор кровь стынет в жилах. А перед глазами так и сияют эти ядовито-зелёные глаза.
— Брррр… — зябко подёргивая крыльями, чувствуя себя распятым на пыточном столе, — может, ну его?
— Ты о чём? — отрываясь от книги, Каденс взволновано смотрит на меня.
— Ерунда. Просто глупость в голову пришла, не обращай внимания.
— Ага, — кивнув, принцесса любви вернулась к чтению, явно находясь с головой в книге.
Ещё этой Редроуз мне для полного счастья не хватало. Ведь точно вляпается в историю, из которой мне придётся её вытаскивать вместе со Старвиндом, которого Луна мне сватает в знакомые. Да и с самой Редроуз не понятно, что в итоге будет. Может прилипнет, как банный лист, и попробуй потом от неё избавься. Хоть это будет потом и под моим контролем, куда важнее, чтобы она себе шею не свернула или психическую травму не получила — со всеми этим интригами Луны.
Насколько было проще, имей я возможность просто сказать её семье, что Редроуз грозит опасность. Вот только, что они сразу после этого сделают? Правильно, пойдут к Луне, как знающей о проблеме. Что сделает Луна от такой подставы, не трудно догадаться. Тем более, что ей ничего не стоит организовать такие проблемы кому угодно и припахать меня их решать. Так что смысла пока дёргаться особо нет, но эта неизвестность и неопределенность раздражает. Висит над головой кирпичом, который в любой момент может стукнуть по темечку. Как же было бы проще, если бы этих бэтпони вообще не было на том балу, и Луна не решила заставлять меня есть этот кактус.
— Эх, мечты-мечты.
Не в силах противиться усталости, опускаю голову прямо на мягкий книжный переплёт, прикрывая глаза и пытаясь отделаться от видения будущих проблем, которые только начали проявляться в своей малой части.

Глава 20 Проблемы принцессы

Бой часов пробудил от дрёмы, заставляя открыть глаза и осознать, что в одно мгновение прошло почти два часа с момента, когда я прикрыл глаза на минуточку и проснулся, слушая четыре удара. Тогда как часы показывали уже шесть вечера, намекая на реальное время. Понимаю, что меня действительно сморило прямо на книге, которая оказалась отличной подушкой.
Вот только, за это время ничего особого не изменилось. Только тени стали длиннее, да книга в копытах Каденс поменяла обложку, а так, всё было почти как и прежде. Разве что, магия принцессы разгоралась всё сильнее, набирая силу и сияя всё сильнее и сильнее. Говоря, что биологический цикл подходит к своему пику и гормоны с магией начинают рулить телом всё сильнее, отправляя мозги на временный отдых. Проблема была в том, что я понятия не имел, насколько это сильно корежит её разум без подлянок Луны. Но точно знал, что являюсь усиливающим фактором гормонально-магического шторма. Уж Вайтфлауэр и её знакомые из бань просветили меня в этом вопросе довольно основательно, пока Каденс пыталась изобразить целомудренную деву, словно не зная, что я её насквозь вижу. Как и других пони — в разных обстоятельствах.
При том, что меня подташнивало от одной мысли, что мою сестру будет лапать какой-то жеребец, и даже претендовать на место в сердце и, тем более, постели. Я не мог не отдавать себе отчёт, что это просто неизбежно, хочу я этого или нет. Понимая эгоистичное происхождение мыслей и желание владеть её жизнью целиком, я только крепче сжимал зубы, гася на корню подобные порывы Найтмер. Умом понимаю, что это неправильно, но не решаюсь начать разговор об этом.
Всхлипнув, Каденс повернула заднюю часть тела набок, оставляя верхнюю ногу в сторону и открывая небольшое, налитое кровью вымя, которое перестало плотно прилегать к телу, скрываясь под слоем подкожного жира и шерсти. Хотя обычно низ её живота, между задних ног, был гладкий и ровный. Благодаря особенности анатомии пони, у которых молочные железы были плоские и плотно прилегали к мышцам пресса, поверху которых был свой слой жира, который и выравнивал неровности тела и скапливался вокруг вымени, а не на нём. Так что даже моё недоразвитое недоразумение было куда заметней, в разы большего вымени Каденс. Просто потому, что под моей кожей почти не было жировой прослойки.
Мне даже не требовалось смотреть на её магию и внутренние органы, чтобы понять состояние её тела, которому даже лежать на животе уже было неудобно. Хотя такая поза обычно не доставляет ей никакого дискомфорта, но в данном случае, всё было слишком очевидно. А уж в магическом плане — вообще караул. Словно в костёр охапку хвороста подкинули да подули.
В общем, нужно было на что-то решаться, пока ей крышу не сорвало окончательно. Как никак, принцесса любви вчера наглядно показала, насколько эта магия может сносить крышу даже своей хозяйке, не говоря уж о посторонних.
— Каденс, — смотрю на её затуманенные глаза и понимаю, что принцесса пока не тут, — Найтмер вызывает Каденс, але, как слышно? Ауууу!
— Что случилось? — открываясь от книги и вытирая слезу платочком, сестрёнка была такой милой, что я даже залюбовался, сбиваясь с мысли. — Найти?
Ощущаю себя тем ещё идиотом, и открываю и закрываю рот, пытаясь заставить себя говорить. Желая надеяться, что оно как-то само рассосётся. Не ребёночек же, в конце концов. Вот только…
— Нет, то есть, да, не совсем, в общем, нам нужно поговорить, вот!
— С удовольствием, — потягиваясь, Каденс сверкает в магическом диапазоне, тряхнув головой и стрельнув в меня глазками так, что меня аж проняло, — сестрёнка. О чем ты хотела поговорить?
— О тебе, — сглатывая слюну, беру себя в руки, слегка входя в транс и борясь с разлитой в комнате мощнейшей энергетикой, — тебе не кажется, что ты проводишь со мной слишком много времени в ущерб себе?
— Ты меня… — не договорив, розовая аликорн подавилась словами, из глаз буквально потекли слёзы, а ушки обвисли так, что хотелось буквально об стенку головой биться, только бы не видеть этой боли. — Я… Я…
— Да я не про то! — вскакиваю на ноги и подбегаю к страдалице, не зная, что делать, то ли обнимать, то ли… — Вайтфлауэр рассказала мне об особенностях физиологии кобыл, и я хотя почти ничего не понимаю в этом деле, но даже слепому ясно, что тебе нужна компания жеребца.
— Но как же ты! — всхлипнула Каденс, притягивая меня к себе крылом и заставляя коснуться обжигающе горячего тела. — А что, если с тобой что-то случится и я не смогу помочь?!
— Денёк как-нибудь переживу, — вхожу глубже в транс и собираю всю свою волю в кулак, ради отказа такому взгляду, — ничего со мной не случится. В конце концов, побуду с Селестией или Луной. Да и Физли меня покараулит на это время.
— А если Найтмер снова вырвется, — смотреть в эти влажные глаза было настоящей пыткой, — что тогда будет?!
— Как вырвется, так назад затолкаю, — вытирая слёзы подушечкой хуфа, ощущаю себя вымотанным, словно два часа бегал, — мне нужно учиться делать это самой, да и тебе нужно сбросить напряжение. Иначе ещё на меня набросишься, с нескромными намёками, а я ещё девочка!
— Я не наброшусь, — фыркнула Каденс, обдавая меня своим жарким и сладковато приторным дыханием, — разве что, чуть-чуть подучу, на правах старшей сестры, когда ты станешь старше.
— О Селестия, — закатив глаза, пытаюсь вырваться из ласковой хватки, но безуспешно, — у меня хоть и тело девочки, но психика старше, чем кажется. Если ты не знала, то мне почти полторы тысячи лет!
— Верю, — улыбка Каденс была от уха до уха, а сорвавшаяся с кончика рога магии испарила слёзы, — конечно, тебе больше тысячи лет, но всё равно, ты моя младшая сестра!
— Так как? Договорились? — не давая сбить себя с мысли, дожимаю сестру. — Тебе нужна разрядка, пока не сорвалась и не набросилась на ближайшего стражника. А я могу и сама книжки почитать, да домашку поделать под присмотром Вайтфлауэр или Физли.
— Я не наброшусь на ближайшего стражника! — смотря в невинные глаза, я ощущал ложь, видя в зрачке слабое отражение себя, с расплывающимся в улыбке ртом, — Ну, если ещё месяц терпеть, может, и наброшусь!
— Вот теперь, правда, — уже в наглую скалюсь, борясь с диким желанием лизнуть розовый носик, — ты же знаешь, мне не выйдет солгать.
— Я должна была попытаться, — на смущённую принцессу просто нельзя было сердиться, — и вообще, ты должна слушать старшую сестру и выполнять то, что я тебе говорю.
— Конечно, мой адмирал, прикажите произвести расслабляющий массаж?!
— Откуда ты? — глаза Каденс стали с две монеты.
— Когда просила извинения у банщиц, да заметила, в каком положении Вайт, просто расспросила на правах страшной и ужасной Найтмер Мун. Они и рассказали без утайки, даже показав, как делать массаж для снятия напряжения, — смотрю на отвисшую челюсть Каденс и сильно сожалею, что не могу левитировать фотоаппарат. Полцарства за фотку! — Да и вообще, как ты хотела скрывать свой месячный цикл от меня, просто ума не приложу. Я же тебя насквозь вижу магией, а даже если бы и не видела, твоё тело говорит само за себя.
Демонстративно смотрю на розовое вымя, выставленное напоказ, и видя прижатый к телу хвост, стараюсь дышать ртом вблизи этой феромонной бомбы. В кои-то веки радуюсь, что я не взрослый жеребец, потому что иначе, одна Луна знает, что бы я сотворил. Вон, караулящих наши покои стражников каждый час меняли ещё днем, что бы ни на кого не набросились для сброса напряжения. А мне хоть бы что. Ну, тело и тело, запах и запах. Разве что, магия любви по мозгам слегка ездит, но это можно потерпеть.
— М-да, — смущённо потянула Каденс, смотря на свой живот и прикрывая его ногой, — наверное, ты права, мне действительно стоит сбросить напряжение. А то... и в правду на стражника наброшусь.
— Ну, так как насчёт массажа? — разминая передние копыта, смотрю на магию сестрёнки. — Банщицы говорили, что у меня настоящий талант к снятию напряжения.
— Откуда у тебя такой талант то взялся!? — ахнула Каденс, прикрывая рот копытом. — Этому же годами учатся! Ты же не могла это уметь раньше!
— Давай, ложись на живот и не дёргайся, — к моему удивлению, принцесса подчинилась, пусть и повозилась, устраиваясь поудобней на вымени, приподнимая круп, пока я положил хуфы на основание шеи, начиная слегка массировать основание холки круговыми движениям и слегка выпуская магию из копыт, прямо над напряжёнными узлами энергетического тела, — отлично, расслабься и получай удовольствие.
— Ох, ты же, — ахнула Каденс и посмотрела на меня, словно впервые видела, — как ты узнала?
— Магия, — пожимая плечами, веду копыто прямо по магическим узорам тела, видя, как раздражение шерсти инициирует волну нервных импульсов, — позволяет мне видеть тебя насквозь, а банщицы показали, как опознать нужные участки тела, воздействие на которые будет давать нужный эффект. Проблема только в том, что они блуждают, и нужно пробовать везде для их нахождения. Да и зрение нужно иметь достаточно острое, для распознания нужных участков. Но мне почти не нужно прилагать для этого усилий, я просто вижу их, как на поверхности тела, так и в его глубине.
Вжимая копыто в бок за рёбрами, я вижу в них микро фейерверк магии, посылающий импульсы по нервной системе, достигающие мозга. В котором идёт мощный всплеск магии, расходящийся по всему телу каскадом более мелких вспышек. Сопровождаемый невнятным стоном и напряжением мышц тела с последующим расслаблением. Продолжая вести копыта к основанию крыла, наблюдаю, как всё новые вспышки магии заполняют тело Каденс — от кончика наэлектризованного хоста до искрящегося рога.
— Оооо дааа…
Видя, как тронутая моим массажем магия проносится по телу Каденс, вырываясь из рога розоватым фейерверком, продолжаю работать и изучать работу тела. Вижу, как с каждым моим нажимом магические каналы сжимаются, прогоняя из себя избыток энергии, потеряв излишне давление. Выгоняю избыток магии из тела куда более приятным и расслабляющим способом, чем прямой сброс магического заряда. Позволяющим не насиловать тело принудительным сбросом, а получать удовольствие от естественного процесса выхода магической энергии из тела маленькими порциями при полном расслаблении. Что вызывает крайне приятные ощущения даже у меня, что уж говорить о Каденс, у которой всё тело буквально горит, требуя ласки.
— Да! Вот так! Сильнееее!
Слушаюсь сестру и вжимаю копыта сильнее справа и слева от позвонка, и веду их к хвосту. Мысленно прикидывая, где заканчивается поясница и что лучше не массировать, даже если надо. В конце концов, большая часть тела в моём распоряжении, и если что, можно позвать специалистку, которая завершит массаж. Я же только учусь.
В любом случае нужно попробовать, а потом шантажировать сестру совершенно конфиденциальным массажем в постели. Не зря же я брошюру по массажу прочитал — для видящих. Вот и верну немного заботы назад, начав выплачивать долг. Раз сестра вынуждена быть со мной почти постоянно и не может расслабляться в компании своего особенного пони. Ещё бы копытокинез получше освоить, для более качественного массажа, совсем было бы хорошо. Так что, вперёд, учиться новому и приятному занятию. В конце концов, кто ещё может похвастаться, что безнаказанно ощупал аж целую принцессу!

Глава 21 Секреты магии

Зевая так, что хрустят кости, сажусь за парту, борясь с желанием прилечь на неё, урвав ещё хоть десять минут сна. Ведь Луна, как обычно, зверствовала во сне, заставив зубрить свод законов и порождая желание биться головой об стенку от занудных формулировок и жуткого чеканного канцеляризма. И звучало это настоящим надругательством над прекрасным даром речи. Настолько чудовищным, что даже красивый и певучий язык Эквестрии не мог сгладить ужасное звучание законов.
Укладывая голову на передние ноги, поудобней устраиваюсь за партой, в тщетной попытке дать небольшой отдых всему телу после утренней «разминки». От которой болела каждая мышца в теле, заставляя мечтать о сладких днях жизни без Физли, когда боевитая кобыла ещё не взялась за мою физическую подготовку. А Каденс не поддержала её предложение доводить моё тело до предела каждое утро и вечер, запихнув в мой распорядок дня четыре часа физкультуры, от которой никак нельзя было отбиться. Да и не особо хотелось, просто я не думал, что Физли такой жёсткий тренер.
— Здравствуйте, леди! — бодрый голос Лайтбука обещал очередной нудный урок магии с бесконечными глифами.
— Здравствуйте, дядюшка Лайтбук, — отвечая хором, отрываюсь от парты, принимая вертикальное положение.
Каденс буквально светится энтузиазмом, заставляя чувствовать себя слабаком. Как же, сегодня она будет учить новый раздел магии трансформации, а я снова буду создавать бесконечные глифы. Которые могли бы за мной во снах гоняться, если бы там не было Луны с её наукой.
— Давайте, юные леди, — устраиваясь напротив, учитель явно было в приподнятом настроении, — хвастайтесь своими успехами.
— Вот!
С рога Каденс сорвались сотни глифов, стремительно складываясь в замысловатую магическую конструкцию. Меньше чем через секунду, она сформировала довольно сложное заклятье. Пусть тоже кривоватое и довольно топорное, как я теперь понимал, после знакомства с действительно сложной магией. Теперь я имел возможность сравнивать магию Каденс с магией в артефактах, не говоря уже о магии Селестии и Луны. И понимал, что Каденс способная девочка, но маг из неё далеко не выдающийся. Во всяком случае, пока.
— Замечательное исполнение, леди Кейденс, — стукнув копытами по полу, учитель был в явном восторге, — вы отлично поработали, добившись выдающегося результата!
Ну да, всю ночь, пока я зубрил законы, она тренировала эту магию, отрабатывая каждое действие под наблюдением Луны. Которая решила немного помочь племяннице со «сложным» заклятьем щита от физических воздействий. Добиваясь молниеносного разворачивания защитного барьера на случай неожиданной атаки. Атакуя бедную Каденс для стимуляции процесса относительно безобидной, но малоприятной магией.
— Леди Найтмер, может, покажете свои успехи?
— Угу, — пропуская магию сквозь рог, создаю десять дохлых глифов, замыкая их в кольцо и заставляю крутить вокруг рога, — вот.
— Хм… — хмурясь, учитель внимательно вглядывается в мою поделку так, что я ощущаю его взгляд на своем роге, — Хм… Интересно.
Беря с полки странное устройство, похожее на огромные очки с десятками линз для каждого глаза, и напоминающих то ли микроскоп, то ли телескоп, учитель водрузил это нагромождение стёкол себе на нос. После чего, артефакт пришёл в движение и линзы стали перетасовываться, собираясь в новую конфигурацию. Прижимаясь друг к другу, фокусируясь на моем роге, от чего взгляд учителя стал казаться не размытым пятном, а довольно небольшим солнечным зайчиком в пару миллиметров, скользящим по глифам и порой цепляя меня.
Было довольно забавно наблюдать, как магия этого артефакта фокусировала активный магический взгляд старого мага, шарящий по моей структуре заклинания. Пока я рассматривал тончайшую паутину магии, наполняющей сам артефакт. Наблюдал за его работой и получал эстетическое удовольствие от такого магического великолепия. Созерцал по-настоящему великое искусство, созданное настоящим мастером своего дела, а не свои топорные поделки, на которые без слёз взглянуть нельзя.
Параллельно я отмечал, как пылает его мозг, потребляя внушительное количество маны, и явно говоря об интенсивной работе мыслей. А уж, жгуты силы, тянущиеся к рогу, вообще были такими, что невольно закрадывалась мысль о родстве с Селестией. Во всяком случае, этот добродушный маг мог прогонять сквозь свой рог внушительные объёмы магии без особых усилий. Да и резервы у него были внушительные, позволяющие творить мощнейшие заклятья без надрыва. А если его мастерство такое же, как и сила, то потенциал должен расти в разы за счёт использования заёмной мощи мира.
… — тычок в бок сбил меня с мысли и отвлёк от созерцания мельчайших завихрений магии в глазах учителя, — Да-сс.
— Что? — тряся головой, прихожу в себя, слизывая текущую по губе слюну.
— Я говорю, что у вас отлично выходит, да-сс, отлично. Продолжайте тренировать глифы, и тогда вы станете выдающейся волшебницей, как ваша тетушка. Да-сс, выдающейся волшебницей.
— Угу, — косясь мимо учителя, стараюсь снова не утонуть в его золотых глазах, напоминающих два солнца, — и вечности не пройдёт.
— Почему вы так плохо о себе думаете? У вас выходят замечательные глифы. Плотные, чёткие, ровные и почти без заусениц. Вы должны гордиться такой аккуратной работой с магией! Да-сс, гордиться!
Разглядывая старого мага, я не мог понять, он говорит серьёзно или просто издевается? С одной стороны, лжи я не ощущал, а с другой, поверить, что моё убожество удостоилось такой оценки, было просто невозможно. И эта двойственность буквально разрывала мне разум.
— Да там же косяк на косяке и косяком погоняет! — чувствую что срываюсь, и кричу в лицо этому лицемеру всё, что думаю. — Размеры плавают! Форма несовершенна! Углы неточные! Спайка идёт с накладками и потерей магии! Про внутренние структуры я вообще молчу! Там её почти вообще нет! Не лгите мне! Это убожество, а не магия! И вы ещё говорите о замечательных глифах! Да у меня ничего не выходит, как я ни стараюсь!
Лайтбук словно пропустил мимо ушей все мои слова, давая мне выговориться. Смотрел, эдак, умудрённо задумчиво, без всяких эмоций или волнений. Да и его магия почти не изменилась, так, слегка колыхнулась, не более. То есть, он не только выглядел спокойным, но и был абсолютно спокоен.
Выждав паузу, пока я брал себя в копыта, учитель медленно заговорил:
— Юная леди, позвольте полюбопытствовать. Почему вы так думаете?
— По тому, что вижу своё убожество, — с трудом удерживая себя от нового взрыва, смотрю в эти спокойные и всё понимающие глаза, — и не надо мне сказки рассказывать, уж отличить свои глифы от нормальных я точно могу.
— Понятно-сс, — покивал учитель, — позвольте полюбопытствовать, леди. С какими глифами вы сравниваете свои творения?
— Селестии, Луны, вашими, артефактов… — говоря это, я ощущал, какую чушь несу и на кого равняюсь.
— Да-сс. Типичная ошибка новичков, стремиться к идеалу, не понимая, сколько требуется труда для его достижения. Да-сс, типичная ошибка. Раз вы этого не понимаете, то позвольте развеять ваши заблуждения. Вы ведь не против немного послушать старика, леди Найтмер?
— Нет, — внутри всё буквально трусилось от желания послать его далеко и надолго, — я вас внимательно слушаю.
— Замечательно, да-сс, замечательно, — рог учителя зажёгся и перед ним появилось десяток одинаковых глифов разного качества. — Раз вы видите глифы достаточно чётко, обойдемся без рисунков. Итак, перед вами глиф ИУ относящийся к связывающим, служащий проводящим звеном между разными глифами. Структура простая, вход и выход между которыми являются каналы.
— Я это и так знаю!
— Замечательно, да-сс, замечательно. Итак, слева направо три ученических глифа, качество третьего достаточно для поступления в академию магии. Дальше шесть студенческих соответствующих курсов. Десятый соответствует уровню мастерства полноценного мага, а не рогатого неуча, способного только к простейшей магии. Леди Найтмер, раз вы можете видеть все глифы достаточно подробно, то соблаговолите сказать: какому уровню владения магии соответствуют ваши глифы?
Смотря на эту подборку, я видел не просто плохие или ужасные глифы, а настоящий кошмар слева, которые переходил в нечто плохое справа. Если мысленно продолжать улучшать качество, то мой глиф соответствовал одиннадцатой позиции в этой последовательности. Разве что, был меньше и намного слабее, но по качеству заметно превосходил все показанные учителем.
— Тут его нет.
— Верно, — кивнул Лайтбук, убирая глифы, — ваш находится где-то на уровне полноценного мага. Обычно до такого уровня владения своей силой добираются к двадцати пяти-тридцати годам, хоть есть и уникумы, развивающиеся куда быстрее. Как, например, ваша сестра, леди Кейденс. Которая в прошлом году достигла ранга «маг-мастер», обещая вскоре добраться до второго ранга. Возможно, для бессмертного аликорна это и немного, но для пони это выдающийся результат. Особенно, учитывая время подготовки. Да-сс, выдающийся.
— Я думала, у меня вообще ничего толком не выходит!
— Ох, Найти, ну почему ты меня не спросила! — хлопнув крыльями, Каденс чуть не подпрыгнула. — У тебя всё просто замечательно с глифами! Месяц-другой практики, и можно уже приниматься за полноценную магию.
— Но я ведь и так могу творить магию.
— Да-сс, можете, только учить вас особо нечему, пока на вас ограничительные кольца, да и особо смысла нет, — учитель был самой невозмутимостью. — Видите ли, в чём дело. Главная задача учителя — показать ошибки юного мага, которые тот сам не может увидеть в связи со слабым магическим зрением или его полным отсутствием. Не всякий маг видит нечто большее, чем размытые пятна энергии, что уж говорить о детях. Поэтому учитель должен заметить ошибку и исправить в самом начале. Вы же, видя магию, не нуждаетесь в такой помощи, сами зная, как должно быть и как это делают мастера.
Хотелось ругаться. Выходит, я тут штаны протираю вместо нормального самосовершенствования! Вот же засада!
— То есть, мне не нужен учитель? Я могу просто копировать чужую магию?
— Нет, учитель нужен всем, просто учить вас нужно по-другому, рассказывая и показывая нюансы, до которых трудно додуматься. Ведь ваше зрение устраняет самую большую проблему любого мага. Позволяя зряче складывать магию любого размера, сложности и масштаба. На первых порах медленно, но потом, когда вы отточите свой рог, сможете покорить любые вершины. Да-сс, любые. Всё, что вам нужно на начальном этапе, так это уметь быстро и качественно создавать глифы. Теорию подтянем потом, да-сс, потом. Всё равно ваши глаза заменят большую часть теории, ведь вы, в отличии от обычных неофитов, видите практику.
— А нельзя ли как-нибудь на практике это продемонстрировать?
— Нет ничего проще, да-сс, проще. Леди Кейденс, не могли бы вы передать леди Найтмер толику своей магии для создания простейшего телекинеза?
— С удовольствием, учитель! — обхватив меня крылом и прижав себе, Каденс буквально лучилась от радости. — Лови магию, сестрёнка!
Каденс прижалась своей головой к моей так, что наши рога шли почти параллельно друг другу и почти касались кончиками. После чего, из рога принцессы вышел сгусток концентрированной магической энергии, окутывая не только рог Каденс, но и мой. Впитываясь в мой рог и наполняя его магией от кольца до самого кончика. От чего рог покалывал, словно отлежанная мышца, в которую снова поступила кровь.
— Леди Найтмер, — отвлёк меня от созерцания этого чуда учитель, — прошу, не спеша создайте из магии леди Кейденс простейшее телекинетическое заклятие и поднимите лист бумаги.
— Хорошо, — с трудом отстраняюсь от ощущения жара тела сестрёнки и её магии любви и концентрируюсь на работе, — сейчас попробую.
Сконцентрировавшись, создаю первый глиф, ощущая огромное, но мягкое сопротивление. Словно после бега по земле вбежал в воду и борюсь со встречным течением за каждый шаг вперёд. Выкладываюсь на полную, но не в силах создавать глиф быстро. От чего, создание первого глифа заняло более двух секунд, за ним второй, третий, четвёртый. Мучительно медленно создаю знакомую конструкцию, которая не думала плыть или расплескаться, а казалась монолитной стеной, которую я собирал из кирпичей.
Стыкуя каждый новый кусочек с предыдущими, медленно выстраиваю магическую конструкцию телекинетического захвата. Цепляя на рог Каденс энергетический контур, а на свой управляющий. Заставляю тело дрожать от нагрузки, растягивая секунды в минуты тяжелейшей работы. Которой, казалось, никогда не будет конца.
Вот только, «никогда» слишком быстро закончилось, и, в последний раз проверив конструкцию на предмет дефектов, с замиранием сердца направляю магию на лист бумаги. И, вуаля! Наблюдаю, как листочек легко и непринуждённо воспарил, окутанный телекинетическим конструктом, похожим на облако голубоватого света. Настолько просто и непринуждённо, что просто не верится в реальность происходящего.
— А что, так можно было?!

Глава 22 Серые будни

Чуть не пинками выпроводив Каденс на свидание с Шайнингом, я десять раз повторил ей, что буду вести себя как пай девочка и ничего плохого не случится. Пока моя няня всё-таки не сдалась и не оставила меня наедине с самим собой в наших покоях. Наконец-то! Это потрясающее ощущение свободы и самостоятельности! После всей этой постоянной опеки. Жаль, что только иллюзорное, ведь Лу́на наверняка бдила в этот тихий и спокойный вечер, который просто обязан быть прекрасным.
— Да! — запрыгиваю на кровать и, оттолкнувшись вверх, ощущаю себе самой счастливой пони на свете. — Свобода!
Удар под дых показал всю опрометчивость таких кульбитов — даже на такой большой и мягкой штуке. С другой стороны, может, поваляться на моей мягкой прелести ещё немного? Ведь скоро придёт Физли и утащит меня на тренировку. Но пока есть время, можно попрактиковаться в магии, которая у меня уже начинает получаться. Если бы ещё мозги были, то и раньше бы получилось. Просто не додумался создавать глифы медленно и вдумчиво, постепенно накачивая их магией по своему тонкому каналу и складывая как плотные кирпичики. Ну, а то, что заклятья так будут создаваться десятки минут минимум, так не велика беда. Главное, выходит, а скорость наращу, когда браслеты ослабят.
— Хотя, вообще… — смотря на вызубренную структуру кольца-ограничителя, понимаю, что и сам могу его подкрутить при желании, — замка ведь нет, нужно только немного ослабить давление в контуре.
Прикидывая все за и против, решаю всё-таки не трогать браслеты, а заняться телекинезом. Мало ли, что я там нахимичу с ограничителями, но если припрёт, минут за пять, наверное, смогу сбросить одно кольцо. Ведь они, в принципе, не рассчитаны на противодействие снятию. Скорее, похожи на тренировочное снаряжение, типа утяжелителей, чем на кандалы. Хотя, мало ли… Может, Луне и не нужны запертые кольца, раз она мои мысли читает?
Пятнадцать минут пролетели почти незаметно, когда хлопнула дверь, оповещая, что моё счастье завершилось слишком рано, а спустя секунду в спальню влетела Вайтфлауер, чуть-ли не светясь от радости и с ходу вываливая на меня новости.
— У меня получилось её найти, и даже больше! — гарцуя, Вайт подбежала ко мне.
— Отлично, — притормаживаю с магией и с трудом заставляю себя не подскочить с кровати, — рассказывай, что с Редроуз.
— Она в Кантерлоте и пока никуда не улетела, — выпалила фрейлина скороговоркой, — ходит по злачным кабакам и ищет себе команду!
— В смысле, команду? — ощущаю, что чего-то не понимаю. — Она сбежала из родительского дома и хочет служить кому-то?
— Нет! Она хочет собрать свою команду и стать вольным капитаном! Представляешь! Даже подралась с пегасками одного из кораблей, и я ей фингал с синяком на крупе сводила, чтобы она смогла сегодня выйти в пони! — улыбаясь до ушей, Вайт была просто счастлива. — Два часа выслушивала её жалобы на неправильных матросов, не желающих понимать, какое она для них счастье! Представляешь! Я узнала всё о её планах! Она сама мне их рассказала!
— Ага, — киваю и пытаюсь переварить информацию. — Это, наверное, замечательно.
Ощущая нереальность происходящего, я никак не могу поверить, что Вайтфлауер вот так, с полпинка, выполнила довольно сложное задание по поиску одной единственной фестралочки и выпытыванию её планов. Нет, конечно, это хорошо, но то ли я её сильно недооценил, то ли кое-кто мне подыгрывает с ночной стороны.
— Хорошо, что я лежу, иначе, наверное, упала бы.
— Вы не верили в меня?! — радость Вайт как копытом свело.
— Верила, конечно, иначе не поручила тебе это задание, — поднимаюсь с кровати и обнимаю кобылку, ощущая себя тем ещё идиотом. — Просто не ожидала, что ты так великолепно с ним справишься всего за один вечер. Лучше рассказывай, что она планирует?
— Она хочет стать вольным воздушным капитаном, водить корабли между странами, увидеть мир и много чего ещё. Даже подумывает об охоте на пиратов! Только пока у неё ничего не получается. К ней никто не хочет идти, да и денег купить корабль нет. В долг тоже никто денег не даёт — бездомной и безродной пони. Так что у неё большие проблемы и она пока не может их решить. Вот и бесится от того, что планы летят под хвост. От чего вчера напилась и ввязалась в драку в кабаке.
— Молодец, — не удержавшись, провожу носом по её щеке, балдея от её смущенной мордашки, — ты просто чудо. Будешь к ней ходить и держать меня в курсе её успехов. Да и вообще, поглядывай, чем Кантерлот дышит, а то я на балу такого наслушалась.
— Конечно, я сделаю всё, что вы скажете! — выпалила красная, как рак, единорожка.
Смущенная похвалой, Вайт была такой милашкой, что хотелось её и дальше тискать и смущать ещё больше, но всё хорошо в меру. А то, ещё подсяду на обнимашки с ней, как подсел на энергетику обнимашек с Каденс, а это уже перебор. Но порой так хочется их потискать, что просто караул!
— Замечательно, большего я не смею и желать, — отпустив из объятий Вайт, сажусь перед зеркалом и возвращаюсь к прерванному уроку магии. — Что ещё интересного узнала сегодня?
В полглаза наблюдаю, как Вайт постепенно выходит из легкого ступора и то, как в её магической системе растворяется моя энергетика. От чего, у меня возникают всё больше вопросы о возможных последствиях таких обнимашек, будь я полной силе и без колец. Во всяком случае, магия Каденс действовала на пони убойно, а уж, как она резонировала с аурой Шайнинга — лучше вообще не вспоминать.
— Представляешь, оказывается, посол Олении пел серенады Лу́не! — Вайтфлауер пришла в себя и сразу ринулась рассказывать о самом интересном. — За что принцесса Лу́на назвала его чи-чи! Но он так искусно от всех прятался, что никто даже не заметил его до самого последнего момента! Когда он сумел завоевать внимание принцессы!
— Угу, — пряча язык в рот, завершаю создание очередного глифа заклятья телекинеза, — теперь его наверняка наградят и повысят в должности.
— Так говорят! — подскочив на месте, Вайт принялась чуть-ли не гарцевать от возбуждения. — Но откуда вы об этом знали ещё на балу?! Об этом же ещё никто не знал!
— Увидела, — не отвлекаясь на эту интригу, я формирую предпоследний глиф, — ты же знаешь, я много чего вижу, но предпочитаю помалкивать об увиденном.
— Вот бы мне так… — мечтательно закатила глаза к небу Вайт, усаживаясь крупом на ковёр и постукивая подушечкой копытца от волнения. — Я бы всё-всё обо всех знала!
— Во многих знаниях много печали, — наблюдая в магическом диапазоне за тем, как в парке Каденс прогуливается в обнимку с Шайнингом, мне захотелось дать в глаз этому козлу. Понимаю, что это иррациональное желание, но ничего не могу с собой поделать, тупо ревнуя, — лучше расскажи, как день прошёл.
— Ты же всё знаешь? С утра училась, потом общалась с пони, вызнавая все самые интересные слухи. — насупилась Вайт, явно недовольная произведённым эффектом от сногсшибательной новости, и с опаской обводя взглядом апартаменты. — А где принцесса Кейденс?
— С Шайнингом на свидание пошла, — завершая заклятье, прилепляю его к рогу, проверяя на наличие дефектов, — Сказала, что не будет на вечерней тренировке. Заменив её длинной прогулкой.
— Физли, как всегда, будет над вами издеваться… — ушки Вайт опали, — это неправильно, она не должна с вами так поступать.
— Я сама этого хочу, — пропуская магию сквозь плетение свежесозданной структуры, заставляю заклятье телекинеза сработать, — поэтому настаиваю именно на таком отношении во время тренировки. Кстати, тебе тоже стоило бы заняться собой и подтянуть круп.
— Он что, большой?! — ахнула Вайт, подскакивая, словно ужаленная, и рассматривая себя в зеркало сзади. — Ну… Может, самую малость великоват, но не большой точно!
— С тех пор, как ты служишь мне и налегаешь на сладости, он вырос, и заметно. Я не против, если ты станешь пышнее и мягче, но меня пугает тенденция. Ведь если так пойдёт и дальше, через года три у тебя появятся проблемы, а я не хочу, чтобы ты потом с этим мучилась. Когда можешь сейчас не допустить разрастания проблемы до эпических размеров.
— Это мне что, бегать с вами нужно? — поникла Вайт, — Если прикажете, я…
Поднимаю листок бумаги облачком света и ощущаю довольно странное чувство, словно в руки попал джойстик или клавиатура. Подаю сигнал на участки плетения и заставляю предмет двигаться в нужную сторону. Ведь магия телекинеза управлялась не совсем мыслью. Мысли только активировали участки плетения, которые отвечали за движение предмета относительно рога. Причём, не только в стороны, но и для вращения нужно было активировать нужные глифы, если они вообще были созданы. От чего, уметь создавать заклятье телекинеза не значило уметь им управлять. Что и показал лист бумаги, никак не желавший двигаться, как я хочу, и заставляя меня снова высунуть язык от усердия. Сосредотачиваясь на этой гадкой магии, которая подкидывает мне всё новые подлянки.
— Принцесса, — касание копыта отвлекло от управления листом и тот метнулся в сторону зеркала и прилип к нему, хорошо хоть, не разбил, — вы меня слышите?
— Ага, — тряхнув головой, вспоминаю, о чем мы говорили, — ты о приказе говорила?
— Сначала, — погрустнела Вайт, — потом о скандале между Фенси Пенсом и Флёр де Лисс, которые снова поссорились из-за произошедшего на балу инцидента. Когда Фенси хотел показать принцессе Кейденс коллекцию своих моноклей у себя дома. Вы же понимаете, что это значит на самом деле!
— Угу, — я киваю и снова левитирую лист бумаги, заставляя его вращаться, — магия принцессы любви пошла вразнос и бедолага хапнул убойную дозу её излучения. Вот мозги и потекли. Да и вообще, на балу Каденс многим вскружила голову своей силой. Так что не обращай внимания на эти скандалы. Очухаются и поймут, что к чему. Хотя, для некоторых будет уже поздно откатывать назад.
— Вы знали и молчали все эти дни! — подпрыгнула Вайт, чуть-ли не трясясь от возмущения. — Вы мне не доверяете! Я не достойна…
— Да просто не думала, что это важно, — укладываю листок на стол и смотрю на взволнованную помощницу, прикидывая, как её утешить, — Если тебе интересно, могу рассказать, чем на самом деле занималась принцесса Селестия во время бала, вместо важных государственных дел.
Но не договариваю, видя метаморфозу с Вайт, чьи глаза расширяются до предела, а сама она пытается отползти от меня, словно от монстра. Мелко тряся головой из стороны в сторону, она явно не желает знать такие подробности. Что вынуждает меня бросить телекинез и поднять помощницу или, скорее, подругу, с пола. А то, она явно узнала больше, чем хотела знать о принцессе Селестии, которую почти обожествляла. Эх… Нужно было догадаться, что такая информация может быть воспринята неоднозначно. В следующий раз буду думать, о чём говорить, а что держать за зубами.
— Расслабься, — обнимаю Вайт в очередной раз и ловлю себя на мысли, что мне всё больше нравится это делать, — подумаешь, отдыхает тетушка после тяжёлых трудов на благо пони. Всем нужен отдых и в хорошей копании. А с балом и Лу́на отлично справилась.
— Весь двор четвертый день лихорадит, — пискнула Вайт, смотря на меня огромными глазами, — это теперь называется отлично справилась? Это же кошмар! Я слухи не успеваю собирать о её действиях на одном единственном балу!
— Всё было под контролем, — поглаживая её гриву крылом, борюсь с соблазном погладить рог носом, — никто в итоге не пострадал.
— Но так нельзя, это не правильно…
Щелчок двери заставил Вайт замолчать и посмотреть в сторону коридора, откуда уже раздавались шаги Физли и ещё одного пони. Взгляд через магию поверг меня в тихий ужас, заставляя замереть и неверяще смотреть, как из прихожей выходит принц Блублад, несущий охапку черных роз и улыбаясь до ушей свой тупой улыбочкой. От вида которого меня охватывает ужас пополам с бешенством от одной мысли, что Физли позволила этому уроду сюда прийти, да ещё с веником!
Показавшейся в дверях, жеребец ничем не выдал своё удивление и, подойдя на два метра, галантно опустился на одно колено и склонил голову в жесте раскаянья. После чего протянул мне свой веник. Воняющий каким-то одеколоном так, что аж глаза заслезились и хотелось убить этого придурка только за одно издевательство над моим тонким обонянием, которому был нанесён такой коварный удар.
— Прекраснейшая принцесса Найтмер, позвольте принести глубочайшие извинения за моё неподобающее поведение. Молю, примите эти цветы в знак нашего примирения и будущей великой любви.

Глава 23 Серые будни

Ощущаю, что мир буквально кренится от вида этого мудака, вставшего на колено и протягивающего мне цветы. Осознаю, что вцепился в Вайтфлауер и не могу отвести взгляд от этой фантасмагорической картины, чувствуя себя полными идиотом, который только пялится и ничего не делает вот уже полминуты. А немая сцена затягивается сверх всяких разумных пределов.
А потому, с трудом возвращаю себе дар речи.
— Физли, выкинь его в коридор! — от одной мысли о близости с этим меня подташнивает. — НЕМЕДЛЕННО!
Блублад аж присел от моего крика, роняя букет на ковёр. А вот, стражница уже рванула вперёд, с грацией атакующего носорога, и заламывая придурка. Впечатала его дурную голову в пол с такой силой, что, кажется, кость хрустнула, а само это тело потеряло сознание в секунду. Чем Физли и воспользовалась, хватая переднюю ногу принца в захват копытокинеза и споро вытаскивая тушку в коридор. Это дало мне время взять себя в руки и отпустить дрожащую Вайт. Которая всё это время гипнотизировала букет чёрных роз, отдающих легким красно-бархатистым цветом.
— Фух! Кошмар какой, — хватая со стола бокал с водой, опрокидываю его в себя, ощущая, как мне не хватает воздуха, — у меня чуть сердце не остановилось.
— Ага… — по-прежнему не отрывая взгляд от упавшего веника, Вайт была словно под гипнозом, — красиво…
Тем временем, вернулась невозмутимая Физли и смотрела на нас, как ни в чём не бывало.
— Что делать с цветами? — от вопроса меня снова затрясло и пришлось запивать нервы новым стаканом воды.
— В задницу ему запихни! — ощущая дикое отвращение к этим цветам, я не желаю видеть их ни секундой дольше.
— Принцесса, вы точно уверенны, кому и куда их нужно запихать? — поднимая цветы копытом и показывая здоровенные и острые шипы, взгляд Физли был крайне выразительным. — Если таков ваш приказ, я выполню его без колебаний, но проявите благоразумие, эта процедура может убить принца Эквестрии. Что скажет принцесса Селестия?
Закрываю глаза и снова вижу эти огромные губы перед лицом, словно он снова хочет поцеловать меня в засос, и борюсь с жутким соблазном дать команду и насладиться криком боли этого мудака. Но Физли права, это реально можно убить придурка — с такими жуткими и непрогнозируемыми последствиями, что даже думать не хочу. Реакция одной Каденс — будет сокрушительной. Пусть она и одобрила бы нокаут, но такое надругательство точно не пожелает никому и никогда, а уж, о реакции Луны и Селестии страшно и подумать. Нет, придётся взять свои слова назад. Тем более, брошенные на эмоциях и без нормальных мыслей.
— Ууу, мудак, — ударяя ногой по столу, ощущаю отрезвляющую боль, окончательно проясняющую сознание. — Но даже для него это слишком, разве что, цветы были без шипов. Ладно, пусть живёт, но если он попробует ещё раз зайти ко мне без моего приглашения, гони в шею и применяй силу без колебаний — если он слов не будет понимать.
— Так что с цветами делать? — вопрос Физли повис в воздухе.
— Может, оставим, — шёпот Вайт был едва слышен, — они такие красивые.
— Цветы как цветы, — буркнула Физли, поднимая букет. — Хотя, должна признать, этот тёмный бархат красив.
— Это Красная Королева, — слегка громче прошептала Вайт, заворожённо гипнотизируя веник, — королева роз и один из самых дорогих декоративных цветков мира. Говорят, они потрясающе вкусны и нежны.
У меня в голове что-то щёлкнуло и появилась идея!
— Говоришь, это дорогие цветы? Сколько они могут стоить?
— От пары тысяч до пяти за цветок, — магия Вайт пришла в движение, вырывая букет из захвата Физли, — тут семнадцать цветков, наверняка они стоили больше тридцати тысяч бит. Скорее, даже пятьдесят.
— Пятьдесят тысяч за метёлку! — я был поражён в самое сердце. — Кошмар, да он сумасшедший, выкидывать такие деньги за одноразовую метлу!
У меня прямо всё внутри переворачивалось от одной мысли, выкинуть на ветер столько бит! Тут, понимаешь ли, пятьдесят тысяч на месяц нужно растягивать, а приходит полный мудак, и так, между прочим, притаскивает веник на такую же сумму. Уууу!! Мир просто несправедлив! Лучше б он мне деньги подарил, за подпорченные нервы и ужас от одной мысли, что хочет меня… Так, не думать об этом! Нужно решать, что с веником делать. Выбросить просто так не смогу. Просто рука не подымается, после голодных девяностых. Но и принять — никак. В общем, проблема, хотя…
— Забирайте себе, — вижу недоумение на их лицах и продолжаю, — это военный трофей от подло ворвавшегося в мои покои врага. Который мы затрофеили.
— Первый раз беру такой странный военный трофей, — протягивая переднее копыто, Физли достала одну розу и поднесла к носу, вдохнув аромат. — Какой приятный запах, никогда не нюхала ничего подобного.
Секунда, и её язык скользнул по краю цветка, срывая один лепесток и отправляя его в рот. Что вызвало у меня тот ещё шок, от вида воительницы, кушавшей цветок. Это было дико странно, но ей явно нравилось. Ведь за первым лепестком она слизнула весь бутон целиком и, чуть-ли не урча, принялась жевать его словно вкуснейшую конфету. Аж глаза прикрыла от удовольствия!
— Это что, так вкусно? — глядя на Физли, ощущаю себя идиотом. — Кушать цветы?
— Конечно, — вытянув одну из роз, Вайт тоже потянула в рот лепесток, — но Красная Королева совершенно особая роза, как по цвету, так и по вкусу. Многие кобылы пали, открывая своё сердце после такого дара от жеребца. Ведь Красная Королева сильнейший афродизиак, одного лепестка которой хватает на незабываемую ночь любви.
Очередной раз сглотнувшая лепестки, Физли застыла, распахивая свои глаза до предела и в ужасе смотря на Вайт. А у меня снова вернулось желание засунуть эти цветы кое-кому в известное место, чтобы это придурок помучился! Не удивлюсь, если и запах этой пакости обладает схожим эффектом и дурит голову кобылам. Какой коварный подлец!
Одновременно, отмечаю странно довольное выражение лица Вайт, которая точно знала отношение Физли к любовным утехам и о свойствах цветка, но не предупредила воительницу об этом коварстве. Однозначно! Сделала это умышленно и осознано. В очередной раз подгрызла Физли, которая в долгу не останется и наверняка подгрызет Вайт в ответ. Не то, чтобы я ожидал чего-то другого в бабском коллективе, но нужно с этим поаккуратней быть. Мне только их вражды не хватало — для полного счастья. Но и надеяться на идеальные отношения наивно, они же живые и такие разные.
Решаю прервать это тягостное молчание, которое уже затягивается сверх всякой меры:
— Это явно не мой случай.
Стараясь не думать о тончайшем, ласкающим обоняние аромате, борюсь с соблазном оставить ЭТО здесь. Приходя в ужас от одной мысли, что их нанюхается или, не дай Селестия, откушает Каденс.
— В общем, забирайте их себе и делайте, что хотите. Но чтобы духу их тут не было!
— Я всё сделаю! — дёрнув к себе букет, Вайт выглядела самой счастливой пони на свете. — Если ты, конечно, не против, Физли.
— Забирай. — напугано косясь на цветы, воительница находилась в лёгкой прострации, — Не знаешь, кстати, от этого есть противоядие?
— Не знаю, — зарываясь лицом в цветы, Вайт явно уже была не здесь, — да и зачем? Он же ничего плохого не делает, только помогает раскрыть истинные эмоции пони и обострить чувства.
— Мне надо. — в голосе Физли зазвучала сталь, а на кончике рога заплясали искры, — Очень надо!
— Так, только не поцапайтесь, — смотрю на обоих пони и ощущаю, как между ними растёт напряжение. Пусть Вайт и не замечает, но боевитая единорожка уже на таком взводе, что может учинить копытоприкладство. — Физли, мы идём на тренировку, а ты ищешь противоядие от этого афродизиака. Чтобы через два часа оно было у моего тренера.
— А если не найду? — отрываясь от цветов, Вайт была не на шутку взволнована. — Это может быть сложнее, чем кажется.
— Я верю в тебя. Ты же всё узнала о Редроуз, а это куда сложнее, чем узнать о такой мелочи. — хлопая девушку по спине крылом, подталкиваю Вайт вперед. — Иди, тебе стоит поспешить, пока Физли ещё держит себя в копытах. А то, мало ли чего, ещё наброситься на тебя с нескромными намерениями.
— Ага, — не на шутку струхнувшая, Вайт опасливо покосилась на мощную кобылу и поспешила на выход, — сейчас всё разузнаю!
Провожая её магическим взглядом, я не спешил идти на тренировку, наблюдая, как магия цветка постепенно растекается по энергетическим каналам тела Физли и меняет её состояние в знакомом мне направлении. Начиная изменения в физиологии воительницы, вот только, масштаб их был совершенно не понятен. Самой магии в лепестках было мало, и её не хватит на кардинальные изменения в психике и биохимии, но вот, катализатором они могут сработать вполне мощным.
— Идём-те, принцесса, вас ждут тренировки, — шагнув вперёд, Физли не выказывала своим видом никаких изменений и колебаний. — Вам нужно приводить своё тело в подобающую форму.
— Ага… — отрываюсь от созерцания такой её магии и подпитываю заклятье телекинеза вокруг рога, — если, только, тебе не помешает цветок.
— Ерунда, — отмахнулась та, уверенно шагая к выходу, — что мне какой-то цветочек! Да я кактусы с колючками ела и ничего не случилось! Кстати, что там наша банщица об этой Редроуз узнала? Небось, её и след уже простыл.
— В кабаке команду собирает, — толкнув телекинезом дверь, ощущаю себя натурально полонённым существом, — хочет стать капитаном и бороздить небеса.
Выходя в коридор, я не заметил тушки принца. Видать, в башке у него сплошная кость и сотрясаться там просто нечему, а жаль. Я бы с удовольствием переступил через его тело и даже, может, случайно наступил бы кое-куда для вразумления. Но, увы, его не было, и пришлось отложить мою страшную мстю.
— Амбициозная девочка, — усмехнулась Физли, игнорируя стражников, — но у неё ничего не выйдет. Без денег, без опыта и без авторитета она не наберёт себе команду и никуда не полетит. А если и наберёт, то полный шлак, с которым в небо выходить нельзя. Не понимаю, что вы в ней нашли? Обычная бунтарка без опыта, связей и денег. Таких молодых, да ранних полным-полно. Одной больше, одной меньше.
— Из своего опыта знаешь? — делаю вид, что не видел всю её жизнь и не знаю, какой она была наивной и сколько боли тогда испытала. — Видимо, это не сахарное занятие.
— Это точно не сахар. — тряхнув гривой, Физли криво улыбнулась, — Разных молодых да ранних много, реальной работы мало, особенно, в богатых цивилизованных странах, а пахать в крупе мира — то ещё удовольствие. Без всяких гарантий оплаты.
— Значит, в Эквестрии работы нет?
— Есть разная ерунда, а не работа. Слишком безопасно и спокойно, чтобы кому-то по-настоящему понадобились услуги наёмника моего уровня, а не очередного подпирателя стены и изображателя бурной деятельности. Нет, немного работёнки есть даже в Эквестрии, но она для своих проверенных спецов из отставников и знакомых семей. Наёмнику со стороны почти невозможно получить хороший контракт. То ли дело, варварские страны, где специалистов мало, а работы много. Да и законы там дырявые, а стража ленивая. Вот, где наш брат может биты зарабатывать, если готов рискнуть жизнью.
— То есть, у неё не будет заказов, даже если достанет корабль и экипаж?
— Во всяком случае, в Эквестрии, именно так, — хмыкнула Физли, оскалив ровные ряды зубов на манер хищника, — а лететь с новичками за моря это чистое самоубийство. Только глупцы на такое согласятся.

Глава 24 Серые будни

— Вперёд, прибавь ходу! — окрик Физли смешивался со стуком крови в ушах и горящих мышцах, которые орали благим матом, и только транс спасал от падения на беговую дорожку. — Девятнадцать кругов позади, остался всего один!
— Ррссс… — хватая ртом воздух, мотаю головой, пытаясь сбить заливающий глаза пот.
Тупо наматывая круги, я ощущаю, как мышцы начинают отказывать, несмотря на всю магию, питающую их. Хватаю лёгкими воздух и пытаюсь не задохнуться от быстрого бега или не споткнуться об собственные ноги. Проклиная местных архитекторов, сделавших полукилометровые круги. Словно им двухсот метров было мало!
Но Физли бежала впереди и даже не вспотела, словно не замечала всей этой дистанции. Бодро тащила меня в своём темпе, заставляя выбиваться из сил, но всё-таки, не отставать от воительницы, которой, казалось, всё нипочем. Отчего было только горше, но ничего с этим поделать было нельзя.
— Давай, не отставай! — взмахнув хвостом, бравая единорожка ускорилась, начав разрывать дистанцию. — Почти укладываемся во время!
— Зараза! — хватая ртом воздух, я из последних сил ускоряюсь, слыша дикий стук сердца в ушах.
Бегу из последних сил, которые, казалось, должны были давно завершиться, но откуда-то брались всё новые и новые. Словно я был тем самым зайкой Энерджайзером из рекламы — с бесконечным зарядом батарейки в заднице! Ну, или зайкой на подзарядке от сети, потому что я чуть не помер на первой половине забега, а тут последний круг уже.
— Перейти на шаг! — сладкий крик позволяет закрыть глаза, по инерции пробегая ещё немного и переходя на шаг. — Отлично, уложилась в тридцать минут. Можно начинать работать по-взрослому — после эдакой разминочки.
Хотелось просто упасть, где стоял. Сил больше не было и болело всё, что только могло и не могло болеть. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди, а суставы рассыпаться на части. Но хуже всего было с мышцами, которые полыхали огнем, затапливая разум болью, сдержать которую выходило только с помощью транса.
— Идём, — толкает меня Физли в бок, бодрая и весёлая, и словно не замечая, что я хочу лечь и умереть прямо тут, — продолжим занятие. Впереди ещё часик тренировок!
— Я не смогу, — хрипя, словно пробитые меха, пытаюсь вразумить эту сумасшедшую, — я умру!
— Не говори ерунды, — лишь отмахнулась воительница, демонстративно гарцуя рядом, словно ей и этого было мало, — тебя дети обгонят, не говоря уж о профессиональных бегунах.
Хватая воздух, я с трудом переставляю ноги и плетусь за Физли, ощущая, как постепенно тело восстанавливается и перестаёт так мучительно болеть везде, где только можно. Причём, движение помогает справиться с усталостью ещё эффективнее, разгоняя кровь и питая мышцы воздухом и новой энергией. Продолжая удивлять меня возможностями этого тела, которое, казалось, не имело предела и было готово выдержать любые нагрузки. Я восстанавливался буквально на глазах!
— Ааахххх! — упавший с небес, настоящий водопад ледяной воды спёр дыхание и парализовал тело, — Оооххххуууу…
— Ну, вот и освежилась, — хмыкнула Физли, благодарно помахав паре пегасов, уже споро утаскивающих свежевыжатую тучку, пока с меня ручьями текла ледяная вода, — За одно, и помылась, а то ваше величество изволили благоухать не лучшим образом.
— Хххтттооо тебя покусал.? — стряхивая с себя воду крыльями, всматриваюсь в её магическую структуру, видя заметные изменения, — Ты что, смерти мой хочешь?
— Ни в коем случае, моя принцесса, — в глазах Физли плясали озорные бесята, а сама она выглядела довольной, как никогда, с нашей первой встречи, — Я себя великолепно чувствую и верю, что вы способны на куда большее. Просто постоянно ленитесь и не выкладываетесь по полной. И я была права! При правильном подходе, вы улучшили свой личный рекорд сразу на шесть минут, а с учетом первых забегов, за десять дней срезали все тринадцать! Видите, как вы стремительно прогрессируете под моим руководством! Так что, вперёд, и возможно, вы когда-нибудь сравнитесь со мной!
Смотря на довольную Физли, у меня в мозгу словно что-то щёлкнуло и паззл сложился. Да она просто доказывает свою доминантность! Как физически более развитой кобылы. То есть, она неосознанно дралась со мной за внимание несуществующего жеребца. Очень напоминает поведение мужчин Земли, которые толщиной бицепсов перед девушками меряются. Но тут кобыла, а всё туда же. Видимо, цветочки всё-таки подействовали на неё сильнее, чем казалось с виду. Как я только сразу не догадался, чего её так повело! Ведь сразу думал, что она может что-то такое выкинуть, но проклятый забег совсем мозги вышиб!
— Это вряд-ли когда нибудь случится, — с удовольствием сажусь, ощущая, как задние ноги бьёт дрожь, — пока я даже близко не могу с тобой сравниться по физическим параметрам.
— Ничего, — единорожка не могла полностью сдержать радостную улыбку, буквально сияя от гордости, — если будете усердно работать над собой и слушать мои советы, обязательно добьетесь успеха в своей физической форме.
— Ага, — киваю, не собираясь играть в эти глупые игры и меряться разными органами, — если не помру в процессе тренировок.
Кстати, надо узнать, чем кобылы меряются.
— Ерунда, — потягиваясь всем телом и с удовольствием похрустывая суставами, Физли выглядела довольной, как слон, — итак, продолжим! У нас на очереди завершающий силовой блок, раз мы как следует разогрели мышцы. Сегодня мы идём с опережением графика, так что можем уделить больше внимания силовым нагрузкам.
Молча киваю, молясь, чтобы этот кошмар побыстрее завершился: Вайт принесла противоядие, и Физли снова стала военной, подчиняющейся командам начальства, а не кобылой, у которой в одном месте свербит. Следуя командам тренера, устраиваюсь на тренажёре для работы ногами, позволяющем загрузить сводящие и разводящие мышцы конечностей, которые почти не работают при беге. Вполглаза наблюдаю, как Физли выставляет повышенный вес, добавляя мне проблем. Но спорить не было никакого желания. В конце концов, я сам хочу таких тренировок — чтобы был результат, а не бессмысленное дрыганье конечностями.
— Начинай, — выходя из-за тренажёра, воительница не могла скрыть своей мелкой подлянки, — сегодня у тебя особенная тренировка, которая даст наилучший результат!
— Даже не сомневаюсь, — с трудом раздвигаю ноги в стороны, ощущая, как мышцы стонут от нагрузки, и снова погружаюсь в полутранс, — ты сегодня действительно в ударе. Но тебе не кажется, что ты ведешь себе не совсем адекватно?
— О чём вы, принцесса? — приняв упор лёжа, Физли начинает демонстративно отжиматься на одной передней ноге, закинув одну заднюю за трубу и держа две левые на весу, явно работая на публику, которой не было. — Я просто считаю, что вы должны больше работать над собой, раз уж желаете привести своё тело в форму.
— Только ли? — хватая ртом воздух, завершаю первый подход из десяти раз и переключаю тренажёр в обратный режим. — Или кое-какие цветочки ударили тебе в голову?
— Ерунда, — отмахнулась Физли, ловко меняя правые ноги на левые, — хорошие физические нагрузки и магия и не с таким справляются. Никакой цветок не сможет на меня повлиять, чтобы там не говорила Вайт.
Я промолчал, продолжая заниматься спортом и беречь дыхание, и попутно наблюдая, как Физли по-прежнему неосознанно демонстрировала мне свою доминантность. Делала больше и лучше, чем я, и постоянно смотрела с вызовом. Конечно, можно было обломать её прямым приказом, но зачем идти на конфликт, когда большая часть тренировки позади? Тем более, Вайт скоро принесёт лекарство, а если нет, то наши пути сегодня разойдутся и уже завтра Физли проспится и придёт в норму — перестав заниматься этим детским садом. Словно я когда-то сомневался в её выдающихся физических способностях. Другое дело, что я хочу, как минимум, сравниться с ней и потом пойти дальше — до уровня Селестии. Вот, чья мощь заставляет меня буквально трепетать от восторга и зависти, ну, а Физли, при всей её силе и упорстве, даже близко возле солнечной принцессы не стояла. Уж это я постоянно вижу.
— Мало, — не отрываясь от своей тренировки, единорожка-тренер продолжала наслаждаться командованием, — нужно больше подходов, как у меня.
— Угу, — киваю и продолжаю работать, — тебе виднее.
— Именно! — отталкиваясь от земли, Физли неожиданно сделала пару сальто в воздухе и ловко приземлилась на все четыре ноги. — Вот так нужно уметь!
— Угу, — снова киваю, продолжая идти по стандартной программе с увеличенными нагрузками, — учусь.
Это было даже весело, изображать из себя пай девочку и наблюдать, как магия цветка медленно, но верно влияла на энергетику и биохимию Физли. Не кардинально и не очень сильно, но излучение собственного энергоконтура кобылы становилось более ярким и сочным, высвобождаясь из магических запасов и генерируясь в некоторых органах с удвоенной силой. Правда, ещё и исподволь воздействуя на разум, что и выражалось в изменённом поведении, мимики и даже движениях — которые стали более резкими и вызывающими. А уж, как она хвост держала! Вообще песня.
Всё вместе, это давало мне негаданный материал для анализа и сравнения с работой магии Каденс. Которая как раз приближалась к нам через сад, шагая бок о бок с Шайнингом. Голубки беседовали о всяких пустяках, смотря друг другу в глаза, и порой фривольно помахивали хвостами так, чтобы невзначай коснуться партнёра. Но только тогда, когда никто не видел их за живыми изгородями. Однако, стоило какому нибудь пони показаться им на глаза, как они сразу же начинали строить из себя целомудренность и невинность — полностью соблюдая нормы приличия и этикета. Единственное, что меня удивляло, так это движение рта Шайнинга, который говорил девяносто процентов времени и почти не замолкал. Это заставляло меня жалеть о неумении читать по губам, а то бы я узнал, что они там так активно обсуждают.
— Надо будет научиться… — бурча себе под нос, слажу с тренажёра, ощущая, как мышцы почти не слушаются, — главное, не думать о…
— Чего ты там шепчешь? Ты же принцесса! Сто приседаний!
— Да так, — прочищая горло, чувствую, что мой план может потерпеть фиаско, — мысли вслух.
— Мысли должны быть в голове, — рубанула копытом Физли, — а не на языке! Иначе можно так вляпаться, что сама потом рада не будешь.
— Угу, — молча приседаю на всех четырех ногах.
Да и вообще, магический обмен энергиями Шайнинга и Каденс интересовал меня куда больше, чем тренировки. Ведь я отлично видел, как аура белоснежного единорога разгорается и буквально пылает от постоянного притока любви Каденс. Буквально кричит, что наш бравый гвардеец готов к подвигу и жаждет его совершить во имя своей возлюбленной. Тогда как энергетика самой принцессы ещё больше усиливалась от магии Шайнинга, но при этом, слегка изменила спектр и стала более ровной и спокойной. Словно бурный поток воды на порогах залило выше всех камней и вместо бури, в магическом теле Каденс ровно текла магическая река огромной силы. Готовая смести всё на своем пути, но просто не желающая этого делать. В общем, очень сильно контрастировала с той силой, что была у Каденс на балу и после него. Вроде, магия как магия, но в тоже время, насколько же сильно она отличалась от прошлой. Главное, не думать, что меня тоже может так штормить, когда повзрослею. Не думать, я сказал! Со мной так не будет никогда! Я сказал НЕТ!

Глава 25 Экскурсия

Стоя перед зеркалом и рассматривая ожидаемый подарок Каденс, я никак не мог понять, нравится ли мне это платье или нет. Хотя, скорее, это был белый костюм с розовой окантовкой, если судить по верхней… Передней части. Напоминающий форму со стоячим воротником, открытой передней частью шеи, короткими рукавами, оканчивающимися чуть ниже локтевого сустава, и куском ткани на двух рядах пуговиц по бокам груди и живота, слегка свивающим перед задними ногами и закрывающим вымечко. Но если передняя часть была хороша, то сзади какой-то умник присобачил короткую юбку-гармошку, с узкой дыркой для хвоста. Длинной с рукав вместо нормальных штанов или шорт.
С одной стороны, вроде, и ничего так. Закрывает всё, что нужно, включая всё худое туловище, чьи выпирающие кости не могла скрыть даже шерсть. С этиой задачей костюм, как и платье, справился играючи. Причем, нигде не давит, движения абсолютно не стесняет, хорошо проветривается, и вообще, сидит так, словно на меня шили в лучшей мастерской. Закрой глаза, и вообще покажется, что одежды нет, настолько неощутимо он на мне сел всего за полчаса разноски. Даже крылья приятно на него ложатся, ощущая прохладную шелковистую ткань под перьями.
С другой стороны, юбка, под которой ничего нет, жутко раздражала. Вызывая непреодолимое желание заменить её на что-то более привычное и надёжное, вроде штанов. К тому же, любой порыв ветра легко отправит эту шторку в полёт. Совершенно не внушающую доверие своей легкостью и воздушностью. Пусть даже она идеально скрывала мои костистые формы, каким-то чудом делая тылы нормальными, но всё равно… Напрягает.
Ну, и главное достоинство этой тряпки было в самой ткани, напитанной магией и служившей, своего рода, броней от разных магических взглядов, прошивающих даже стенки. Но тут плетение ткани было столь тонкое и заковыристое, что даже я ощущал легкий дискомфорт, смотря на свою магию сквозь этот костюм. Что уж говорить о подавляющем большинстве пони, для которых это было совершенно непробиваемой преградой.
— Хватит вертеться перед зеркалом, — голос Каденс оторвал меня от попытки понять, нравится мне подарок сестрёнки или нет, — ещё налюбуешься на свой круп. После экскурсии.
— Экскурсии? — отворачиваясь от зеркала, я поправил хвостом край юбки, надежно закрывающей оный круп. — Ты ничего не говорила о экскурсии.
— Это сюрприз, — жмурясь от удовольствия, розовая аликорн потащила меня к выходу, — обещаю, тебе понравится.
При этом, Каденс выглядела до ужаса довольной, накрашенной и красивой. Всё субботнее утро начищая пёрышки и витая в своих мыслях, она оставила меня заниматься своими делами, после тренировки с Физли вместо привычной рутины. Вот только, что это за экскурсия такая, что потребовала так начищать пёрышки, я ума не приложу.
— Доверюсь тебе, сестра, — не сопротивляясь, иду за принцессой любви в коридор, кивая караулящей у двери Физли, которая, пристроившись сзади, последовала за нами в незнакомом направлении, — но хоть намекнуть можешь?
— Нет, — состроив хитрую мордашку, Каденс заговорщицки подмигнула, — сюрприз должен быть сюрпризом.
Шагая по коридорам, стараюсь поменьше смотреть по сторонам, вполглаза наблюдая энергетику Каденс, и будь я проклят, если она не возбуждена. Во всяком случае, излучение её ауры напоминает бутон во время цветения, пусть даже пик и был пройден неделю назад, но сегодня словно всё пошло вспять. Хотя, вообще, она постоянно почти такая, только более слабо выражена, а сегодня цветет и пахнет куда сильнее, чем вчера. Так что, остаётся надеяться, что всё пройдет гладко и я не нарвусь на очередной сногсшибательный сюрприз.
— И почему мне кажется, что ты что-то недоговариваешь? — демонстративно втягиваю носом воздух и улыбаюсь.
Вижу, как ушки Каденс порозовели ещё сильнее, а глазки так и забегали в разные стороны. Борясь с желанием выбить правду, я всё-таки решил отступить, всё равно сам всё узнаю, и очень скоро. Хотя, я буду не я, если она не хочет отделаться от меня на сегодня и провести время в компании одного белоснежного жеребца. Но это её личное дело, и кто я такой, чтобы лезть в её дела?
— Да ладно, забудь, — отрываю взгляд от покрасневшего глаза Каденс, — если ты считаешь, что так надо, то я не против любой твоей задумки. Если, конечно, она твоя, а не…
Не договорив, я смотрю выше головы сестры, намекая на старших. Всё-таки, не поверю, что они не знают и никак не замешаны в этом. А раз так, то экскурсия обещает быть по-настоящему интересной и увлекательной. Главное, чтобы не слишком уж сильно.
— Возможно, Луна намекнула на такой вариант, — тряхнув гривой, Каденс взяла себя в копыта, — но окончательное решение приняла я, после согласия твоего будущего экскурсовода.
— И кто же он?
В ответ, розовая аликорн ткнула в сторону двери, на которой было написано: «Адмирал Дейлайт». После чего, толкнув дверь телекинезом, вошла в большую квадратную комнату без окон и с единственным входом, освещенную несколькими утопленными в потолок кристаллами, создававшими ощущение настоящего голубого неба над головой. Все стены комнаты занимали книжные шкафы до потолка, заставленные всевозможными книгами и папками. Причем, один взгляд на книги явно намекал, что это специфическая литература. Чего только стоят названия, вроде: инцидент у озера Эй, стычка на плато Цикад, устав флота, теории пехотного строя и прочая подобная литература. А в центре помещения сидела неприметной масти земнопони серого цвета, с синей фуражкой на голове, и внимательно читала письмо.
— Мы к адмиралу, — бросила Каденс.
На что кобылка только подняла взгляд и кивнула. После чего один из стеллажей сдвинулся, открывая проход в соседнюю комнату, похожую на первую, как две капли воды, только вместо кобылки земнопони, за столом восседал здоровый белый пегас с трехцветной гривой, в которой доминировало золото, дополненное зелеными и синими прядями. И подобное сочетание я уже где-то видел. А когда он поднял взгляд, я чуть не споткнулся от фиалковых глаз Селестии, ощущая, как шерсть встает дыбом от осознания, КОГО он мне напоминает! Вспомнилось, что уже видел его на представлении двору, да на балу, вроде, мельком заметил, но как-то особо не обращал внимания на сего немолодого пегаса. Прямой взгляд которого пробирал аж до хвоста, вызывая неприятную внутреннюю дрожь во всем теле.
— Принцесса Кейденз, принцесса Найтмер, — поднимаясь из-за стола, жеребец ритуально поклонился, чуть раскрыв крылья, — рад нашей встрече.
— Взаимно, — сестрёнка слегка опустила голову в ответном жесте, тоже приоткрыв крылья, и я повторил её движения, — у вас всё готово?
— Конечно, — кинул Дейлайт, — через пару часов начнем.
— Вот и копытца, — кивнула явно довольная Каденс, фривольно махнув хвостом, — вверяю вашим заботам мою младшую сестру. Устройте ей экскурсию по своему бриллианту.
После чего развернулась и, чуть-ли не пританцовывая, покинула кабинет адмирала. Вот же нетерпеливая, аж светится в магическом диапазоне, не давая никакого простора для фантазий и предположений.
— Тетушка в своём репертуаре, — покачал головой жеребец, а я осознал, что у меня челюсть отпала и я пялюсь на стенку с открытым ртом, — вроде, уже не жеребенок…
— Кто? — справлюсь с собой и вгоняю разум в транс.
— Тетушка, — меланхолически повторил жеребец, — мы ведь родственники, как ни как.
— Родственники? — даже через транс, меня словно опять по голове огрели.
— Я думал, Каденс сказала, — тяжело вздохнул пегас, покачивая головой, — я внук Селестии и, по сути, ваш двоюродный племянник. Каденс должна была сразу об этом сказать. Эх, ветреная она голова.
Десяток секунд пытаюсь уложить у себя в голове наличие такого родственника, что выходит откровенно плохо. Но, с другой стороны, если у Селестии были дети, то нет ничего удивительно в том, что я встретил одного из её детей. Тем более, этот жеребец явно не из рядовых, и по размерам Фенси напоминает, только куда старше и более сухощавый. Да и возраст у него куда как больше. Скорее, главу рода напоминает, а значит, ему под сотню может быть. Маги живут долго.
— Извините, я как-то ещё не встречала так близко своих родственников по линии Селестии.
— Ничего страшного, — отмахнулся Дейлайт, складывая крылокинезом бумаги на столе и надевая фуражку, — ещё насмотритесь на нас. Ведь у бабушки много детей, а уже внуков и правнуков ещё больше.
— Буду иметь в виду, — отпуская себя из транса, стараюсь тщательно контролировать мимику, после таких-то новостей, — я как-то не думала…
— Это общеизвестно, — складывая магией бумаги в папки, пегас был деловит и собран, — спросите любого старого аристократа, кто был прародителем его рода, и в восьми случаях из десяти он ответит: Селестия. Разница только в количестве колен рода, от неё до современных представителей рода. А те рода, которые выбились на вершины власти своим трудом, из обычных пони, роднятся с боковыми ветвями старых родов, входя в старые. Так что, подавляющая часть аристократии Эквестрии имеет один корень, являясь, по сути, одним огромным родом с живым патриархом. Точнее, матриархом
— Стоп, — ощущаю, что у меня сейчас мозги поплывут, — а рода, идущие от Луны, есть?
— Есть, как не быть. Только их относительно немного, и они довольно специфические, — Дейлайт сморщился, словно разжевал лимон. — Не любят публичность, занимаясь своими делами в ночи. Но когда нужно сделать что-то тихо и незаметно — им нет равных. Так что, не спрашиваете меня о них, лучше расспросите их самих, думаю, они с удовольствием расскажут о своей жизни дочери Луны.
— Ещё бы найти их… — ощущаю, как из-под ног уходит пол, и стараюсь не упасть, — для начала.
— Просто скажите, что хотите встретиться с ними, и они сами вас найдут, — пожал крыльями пегас, подходя ко мне. — Если хотите, я шепну кому нужно.
— Нет, спасибо, — я поспешно отгоняю от себя перспективу ещё и такой встречи, — лучше попозже.
— Как пожелаете, принцесса, — кивнул Дейлайт, галантным жестом приглашая меня вперед, — идём-те, покажу нашего «белого дракона».
— У вас есть свой дракон в Кантерлоте? — идя параллельно жеребцу, я ощущал, как мир всё больше раскачивается.
— Это образное выражение, — усмехнулся адмирал, — скоро сами всё увидите, так что не буду портить вам сюрприз.
— А как же безопасность?
— Поверьте, вы будете в одном из самых безопасных мест в Эквестрии и за её пределами, — загадочная улыбка адмирала была такой естественной, что я сразу ему поверил, — ЕГО нужно просто увидеть своими глазами, слова тут бесполезны.
Мне оставалось только кивнуть и следовать за адмиралом, веря, что это не подстава со стороны старших аликорнов. Которые наверняка знают о происходящем и одобрили эту экскурсию от и до. Вот только, о каком белом драконе говорит адмирал?

Глава 26 Экскурсия

Пройдя очередной поворот с массивной дверью, я чуть не навернулся от открывшегося мне вида. В здоровенной искусственной пещере стояло нечто белое с позолотой, и мне потребовалась пара секунд для осознания данного объекта.
— Не может быть! — во все глаза всматриваясь в эту махину, я просто отказывался верить своим глазам. — Только не говорите, что ЭТО летает!
— Вы удивительно догадливы, принцесса, — адмирал был сама невозмутимость, — позвольте представить вам флагман Эквестрийского Небесного Флота «Белая Звезда».
У меня не было слов чтобы ответить, пока взгляд шарил по приплюснутому цилиндрическому корпусу корабля, напоминающего подводную лодку своими зализанными очертаниями и небольшой рубкой по центру. Длинной метров в сто семьдесят, сто девяносто, и шириной минимум в сорок. Но на этом сходство заканчивалось. В корме не было ничего даже отдалённо напоминающего двигатели, только слегка заметное расширение, а вот впереди рубки и за ней находились две приплюснутые башни с двумя монструозными орудиями, которые смотрели прямо на нас своими чёрными жерлами, словно готовясь к залпу полуметровыми снарядами. Вдоль корпуса были видны пушки поменьше, но их было куда как больше, сверху было видно двадцать четыре штуки, но кто его знает, что я ещё не видел. При этом броня корабля выглядела одним сплошным монолитом, без щелей или стыков, и создавала сходство с морским хищником. Которое только усиливалось от вида раскрытой передней части корпуса, на манер огромного рта, и в который сейчас загружались длинные цилиндры, напоминавшие торпеды или ракеты.
— Откуда это здесь взялось?! — в голове просто не укладывалось, что у пони есть такое оружие!
— Я построил, — мечтательно улыбнулся адмирал, — вместе со всей страной, сорок лет назад.
— Вы?
— Конечно. Хоть по правде говоря, всё началось лет восемьдесят назад, — прикрыв глаза, пегас медленно проговорил, — тогда победила идея строительства самого совершенного воздушного корабля, способного выйти в ближний космос. Жаль только цена у него выходила такой, что ни о каком гражданском применении не могло быть и речи. Вот тогда Селестия и приняла решение построить первый космический корабль в истории Эквуса. Мне тогда было каких-то двадцать лет, и я решил, что буду его капитаном, во что бы то ни стало. Но для начала нужно было построить мою будущую «Звёздочку».
— Стоп! Восемьдесят лет и сорок, — цепляясь за спасательный круг цифр, пытаюсь не упасть, — вы его что, сорок лет строили?
— Нет, всего десять. Тридцать лет мы готовились к строительству. Лет десять разрабатывали чертежи, собирали экспериментальные установки, проверяя теоретические выкладки на практике. После чего двадцать лет готовились к строительству: создавали артефакты, станки, этот стапель и обучали рабочих новым знаниям. И только затем приступили к строительству нашего белого чуда. И ещё лет десять потом доводили все артефакты до ума, устраняя детские болезни новых технологий. И хоть «Белая Звезда» была официально готова сорок лет назад, по-настоящему она стала сама собой только тридцать лет как. Да и прогресс не стоял на месте, и мы постепенно модернизировали начинку «Звёздочки», в соответствии с новыми знаниями.
— Вот это долгострой… — хотелось присвистнуть, но с понячими губами не выходило.
Активировав магический взгляд, я чуть себе мигрень не заработал, от вида внутренней начинки этого корабля. В котором четко были видны целые горы кубов королевского кварцита — пылающих от вложенного в них магического заряда. Короткие вертикальные и длинные продольные стержни кварцита, в обмотке из сложнейших чар… и от энергии которых натурально болели глаза, больше всего походили на орудийные системы. Только если в стрежнях кварцит был внутри этой магической структуры, то в оружии он покрывал эту магию внешней оболочкой, оставляя внутреннюю часть пустой.
Были хорошо видны проходы и снующие по ним пони, занимающиеся своими делами и взаимодействующие с магией корабля напрямую. Которая отзывалась на их манипуляции световыми волнами, по многочисленным, пронизывающим весь корпус магическим каналам, до боли напоминавшим электрическую начинку техники Земли — только более примитивную и грубую, сопоставимую с машинами начала двадцатого века.
Отдельно выделялся сам корпус, состоящий из толстенных плит, металлов, кварцита и чего-то ещё, и в который были вплавлены магические структуры или скорее, одно сверхзаклятье силового щита… но какой-то дикой сложности. Заклятье сейчас едва заметно пульсировало, но я не сомневался, что по первой же команде оно станет нерушимой преградой почти для любого воздействия. Даже Селестия меркла на фоне этого чудовища. Было страшно подумать, что можно сотворить с такими энергиями, особенно, если их будет направлять тётя.
Другие, менее массивные системы корабля, были плохо видны из-за обилия сверкающей всеми цветами магии, заключенной в кварците, но при всём этом, в нём были довольно большие полости — разбитые на кубрики где-то под тысячу пони. Хотя, на мой взгляд, им там было просто нечего делать — в таких-то узких коридорах, до боли напоминавших подводную лодку или космический корабль.
Смотря на всё это произведение инженерного или скорее магического искусства, я пытался отогнать одну мысль, порождённую фразой: выйти в космос. То есть ЭТО может летать не только в атмосфере, но и в космическом пространстве! Но в тоже время это объясняло, почему корабль не имеет дырок в виде иллюминаторов или бойниц, кроме чего то похожего, расположенного в рубке. Всё было зализано и уплотнено так, что действительно создавалось впечатление, что корабль герметичен и может выдержать безвоздушное пространство. А это значит… оно сможет слетать на Луну!
— Вы что на Луну хотели на нём полететь?!!!
— Были наивные мечтания, только суровая реальность разбила их вдребезги, — лицо адмирала омрачилось, — оказалось, что на десятке километров плотность магических потоков критически падает и забор маны из пространства замедляется, не позволяя всем системам работать на полную мощность. На двадцати уже можно только лететь и медленно разгоняться, а на тридцати… Звезда может только дрейфовать без опаски разрядить аккумуляторы. И это сейчас, после накопления опыта и улучшения всех систем, а в прошлом мы и о таком могли только мечтать.
— И вы не пробовали подняться выше?
— Бывало, — адмирал словно стал выше, расправляя крылья и принимая гордую позу, — пять лет назад даже вышли на низкую орбиту и сделали виток вокруг планеты. Став первыми космонавтами! Но щит не выдержал, пришлось тормозить корпусом, и каплей энергией в двигателях, об атмосферу планеты. Пока не зарядились аккумуляторы и в последний момент смягчив удар об воду. Чудом никто не погиб, да и то только стараниями принцессы Селестии и её резервов магии, защитивших экипаж во время удара. Но всё равно, это стоило многим переломов и тяжелых травм. А «Звезда» вышла из строя на долгие четыре года ремонта и модернизации. Которые завершились всего полгода назад. К сожалению, о нашем подвиге было решено молчать, в виду последующей катастрофы.
Вот же! Оказыватся Селестия хотела слетать на Луну! Тогда понятно, на кой она согласилась строить этого монстра, не считаясь ни со временем, ни с астрономическими расходами. Сколько же я всего не знаю о ней.
— Выкинули бы пушки, было бы проще летать.
Адмирал странно посмотрел на меня и страдальчески вздохнув, начал объяснять:
— Это не совсем пушки. Это гравитонные двигатели, создающие разнонаправленное гравитационное поле. С их помощью корабль может маневрировать даже в космосе где нет магии и атмосферы. Это их основное назначение, хотя, при потребности, они могут разгонять предметы до больших скоростей. Так что да, их можно использовать и для стрельбы разными предметами, от боевых артефактов, способных разрушать крепости и уничтожать армии, до пони — при десантировании или воздушном перехвате. Кстати, хотите попробовать? Ощущения незабываемые!
— Это что, шутка?
— Сами увидите, — подмигнул адмирал, — и в этом нет никакого чуда, только магия да наука. Ведь гравитационному полю без разницы, что разгонять, а сам процесс разгона вообще не имеет перегрузок и не ощущается телом. Отчего на «Звезде» во время полёта почти постоянная невесомость, кроме резких манёвров, когда корабль слегка не поспевает за экипажем.
Стоп! Ведь доспех Каденс был герметичен и бронирован так, что попробуй ещё расковырять. Но почему я не думал, что он может работать в режиме скафандра? Причем не обычного, а бронированного и с кучей дополнительных примочек, включая магию самой сестрёнки. Там только оружия не хватало, для превращения доспеха в аналог брони космодесанта, а тут целый космический корабль рядом стоит. Как будто, так и надо!
Вот же магия! Я-то думал, что в около средневековье попал, а тут первые орбитальные корабли уже бороздят просторы вселенной! Причём такого громадного размера, что аж дурно становится от их потенциала. Это же не здоровенные одноразовые ракеты Земли, а настоящий многоразовый корабль, способный летать на орбиту и целым возвращаться обратно. Пусть при доработке и улучшениях, но сам потенциал просто головокружителен.
А ведь я буду жить долго, и если через сто лет пони отправятся в космос, то я смогу…
— Кроме научных целей по изучение высотной магии и космоса, «Белая Звезда» в основном демонстрирует себя в разных частях мира, как символ магической мощи Эквестрии. — продолжил адмирал, сбивая меня с мысли, — Порой служит транспортом для принцессы Селестии в её путешествиях по миру, иногда участвует в разных пограничных конфликтах или гоняет совсем уж обнаглевших пиратов. Пару раз даже войны останавливали, зависая над армиями и давая пару залпов в ближайшие горы для вразумления.
— Представлю, что они подумали, увидев такое.
— Обходят Эквестрию стороной, — кивнул адмирал, — хоть мы могли бы принести куда больше мира, но к сожалению, принцесса Селестия против наведения порядка над океанами и взятия под контроль воздушных путей между континентами и странами. От чего там тот ещё бардак и каждый мелкий вождь норовит назвать себя императором.
Я промолчал, догадываясь, почему Селестия не лезет устанавливать свои порядки в мире, раз есть Совет. Даже при всей своей силе, вряд ли она потянет войну хотя бы с тремя магами сопоставимой силы. Да и в чём смысл создания колоний для Эквестрии, с контролем неба, я не понимал. Стать гегемоном, разжиреть и потом навернуться за столетие другое? Такое может и привлекало смертных, но для бессмертного вряд ли приемлемо.
Скорее выгодно самодостаточное развитие, с естественным расширением территории без завоеваний. Тем более, раз уже сейчас есть это, то в момент, когда на планете разумным станет тесно, им будет открыта вся Солнечная система, а там и Галактика. И самое потрясающее, что я смогу всё это увидеть своими глазами, приняв самостоятельное участие в покорении космоса! Возможно, даже стану первой пони высадившееся на другую планету!
— ВАУ!!!

Глава 27 Экскурсия

Тихий смешок Физли из-за спины вернул меня к реальности, заставляя взять себя в руки. В очередной раз за это утро, а ведь действительно ещё только раннее утро, что же будет до конца дня с таким началом?
Ну ничего! Вечером я припомню моей воительнице всё. Особенно то, как она косилась на адмирала, делая вид, что данный жеребец её совершенно не волнует. При том что у неё пульс заметно участился во время этой прогулки, да и общий баланс энергий по организму сместился, лучше любых слов говоря о реальном положении дел. Всё-таки так глубоко видеть магию тела, это натуральное читерство, если хоть немного можешь понимать то что видишь.
— Идёмте, принцесса, как раз успеем обойти самые интересные места до вылета.
— Идёмте, — киваю, следуя за адмиралом по верхним галереям вдоль ангара, — можно вопрос?
— Конечно, принцесса, спрашивайте всё что хотите! — улыбка адмирала была такая искренняя и естественная, что не улыбнуться в ответ, было просто невозможно.
Да и вообще, он производил странное ощущение спокойствия и умиротворённости. Словно старый хищник, который может порвать кого угодно, но уже утративший желание ввязываться в драку и доминировать. Доказал себе и миру всё что хотел и теперь развлекается игрой с детьми в песочнице — словно не зная, чем ещё заняться и куда приложить остатки сил. У меня даже создалось впечатление, что я приехал к дедушке на дачу, где нечего делать, и можно отдохнуть от городской суеты.
— Так что вы хотели спросить?
Вопрос сбил с шага и я осознал, что тупо пялюсь Дейлайту в глаза, любуясь сложным узором постаревшей радужки, переливающейся удивительно гармоничной магией и микро морщинками выдающими его истинный возраст. Не считая количества седых волосков, на его изначально белой шерсти.
— Ах да, — вырываюсь из гипнотического взгляда и с трудом вспоминаю, что хотел спросить. — Почему на высоте нет магии?
— Есть, — пожал плечами пегас, — только, как бы вам проще объяснить…
Дейлайт зябко передёрнул крыльями и погрузился в себя на пару секунду. После чего продолжил:
— Там другая магия. Если сильно упрощать, то на планете разлит питательный бульон, созданный жизненной энергией всех живых существ, от нас с вами, до бактерий и водорослей. Этакая тонкая плёнка жизненной энергетики на поверхности планеты. В космосе её нет, там другая магия.
— Какая?
— Жёсткая, — крылья адмирала встали дыбом, — и смертоносная. Даже на относительно низких высотах, от пятидесяти километров, она в буквальном смысле слова убивает пони, без соответствующей защиты, за дни. Но хуже всего-то, что стандартные решения работы с магией с ней не помогают. Её нельзя вот так просто поглотить и использовать без риска угробить себя. А те артефакты, которые в теории могут её поглощать и преобразовать в что-то более-менее приемлемое, только разрабатываются. Да и то без особенных успехов. Всё что пока есть, чудовищно громоздкое и неэффективное.
— А если не преобразовывать? — хлопаю ресницами, изображая из себя дурочку. — Сразу подать на специальные артефакты-трансформаторы, которые могут работать с такой энергией напрямую.
— Такие работы ведутся, пусть и без особых успехов, — внимательно смотря на меня, адмирал словно выдавливал из себя каждое словно, — но это уже дела не флота, а исследовательских отделов и специальных секретных служб, которые находятся вне моей юрисдикции.
Хотелось спросить больше, но я пятой точкой ощутил, что наступил на любимую мозоль адмирала. Так что нужно будет зарубить себе на роге и не лезть в эту тему с космосом к нему, пока не разберусь в чём тут подвох. Может банально вопросы иерархии и статуса, а может и что-то куда более серьёзное и личное.
— А что в вашей?
Сворачиваю разговор в другую сторону и вижу, как Дейлайт расслабился и снова превратился в добродушного дедушку, готового угостить ребёнка конфеткой. И положа руку на сердце, с таким пони было куда более приятно иметь дело, чем с тем, что проступило сквозь маску добродушия и беззаботности. Всё-таки уроки Каденс дают о себе знать, и я не готов лезть в душу не пойми какому пони, с не пойми какими последствиями.
— Инспекция флота, — глаза пегаса были полны веселья, — могу совать свой нос куда хочу и когда хочу. Проверять как работают молодые, и давать свои заключения об их службе. Почитываю лекции молодежи, консультирую офицеров, сужу тактические игры и прочее по мелочам — в свободное от отдыха время. Так сказать, пенсионерю в свое удовольствие!
— Но вы же могли командовать! — неожиданно почти прокричала Физли, шокировав меня.
— Не могу, — оборачиваясь, адмирал был предельно серьёзен, — и не имею права. Возраст уже не тот, чтобы пахать по двадцать часов в сутки без выходных. Да и молодым нужно открывать дорогу, а не быть преградой сотням талантливым пони, наглухо закрывая социальные лестницы. Нет, девочка, я должен был уйти с вершины ради других, и я ушёл, как уходили достойные пони до меня. Сейчас твоё время, но когда-то и оно уйдёт и только от тебя будет зависеть, будешь ли ты любимым предком, на которого равняются праправнуки, или одиноким затворником, только и могущим писать мемуары о прошлом.
Между Дейлайтом и Физли чуть ли не молнии сверкали, а я буквально видел, как духовная магия моей единорожки накатывает на адмирала, пытаясь сокрушить его и снести могучим порывом силы. Но весь этот поток просто обтекал пегаса, словно горный поток-валун. Утопал в спокойных глазах старика, который за свою жизнь явно видел не одну такую воительницу и легко выдержал напор Физли, которая чуть ли не рыча, сдалась и отступила назад. Занимая место за мной, подальше от адмирала, хоть раньше шла между нами чуть позади.
При этом мне жутко хотелось захихикать словно девочке, ощущая на задворках сознания искреннее, ничем не прикрытое веселье Найтмер. Которой явно понравилось, как этот пегас опустил Физли одним взглядом. Я был полностью уверен, что даже будь они одни, она не рискнула бы напасть на Дейлайта. Не потому, что уважала его седины, а просто боясь проиграть ему в прямом столкновении. Явно чувствовала, что столкнулась с необычным пегасом, пусть даже и не видя его магии, но которой большинство единорогов могут только позавидовать.
— Наверное, дружная у вас семья?
— Как и у всех, разная, — переставая ласкать Физли взглядом, Дейлайт был полностью невозмутим, — дети, внуки, правнуки, и сейчас праправнуки пошли. Они свободные пони, и повзрослев, каждый выбрал свой путь. Раз в год мы собираемся все вместе у меня.
Мда, вот тебя и дружная семья. Хотя учитывая, как он жил в прошлом, не удивлюсь если он со своими детьми и женой виделся дважды в день, если не реже. Нужно будет проследить, чтобы Физли так не накосячила, а то с неё станется залететь от подобного жеребца, а потом думать куда ребенка пристроить чтобы не мешался. Селестию что ли попросить, побыть свахой для Физли? Ради её же блага в будущем. Не… ни за что!
— Понимаю, — я машинально киваю, вспоминая Селестию, Луну и Каденс, — у меня тоже не всё гладко.
— С такой матерью, неудивительно, — слишком ровно заметил Дейлайт, — о ней такие слухи ходят.
Неожиданно захотелось дать ему в глаз с разворота, да посильнее! Высказав всё, что на самом деле происходит, и почему она так себя ведёт! И только транс позволил мне удержать себя в руках и не наломать дров. Чувствую, как Найтмер буквально ярится от одного намёка, на такое негативное отношение к Луне. Вот же зараза. Главное не сорваться!
— Так, какая у нас сегодня программа?
— Быть наблюдателями во время учений флота, — коварно улыбнулся адмирал, — можете наблюдать за кем угодно и даже давать каверзные вводные во время учения, и смотреть, как экипаж справляется с надуманными проблемами. Ну или носится по всему кораблю, в попытках затыкать копытами воображаемые дыры.
— Я тоже могу что-нибудь придумать? — мысленно потирая руки, я уже предвкушаю веселье игры в солдатики.
— Официально нет, — подмигнул мне пегас, — но я легко продублирую ваши желания, если они будут приемлемы и не будут нести реальной угрозы для экипажа и корабля.
— Класс! — мысленно облизываюсь, от предвкушения полёта на большой высоте. — Тогда может начнём знакомиться с «Белой Звездой» более плотно? Может вы расскажете ТТХ корабля?
— С удовольствием. Длина сто восемьдесят три метра, ширина сорок два, высота корпуса двадцать один, рубка ещё шесть. Масса пустой машины тридцать четыре тысячи тонн, полная сорок. Силовая установка основана на двух комплектах гравитонных двигателей. Более мощная система отвечает за вертикальный полёт и поддерживает корабль над поверхностью, меньшая, продольная, служит для разгона корабля и является маршевой при атмосферном полёте, и позволяет развивать около-ударную скорость. Восемь основных малых двигателей в двух башнях служат для маневрирования как в воздушном, так и безвоздушном пространстве. Ещё двадцать малых двигателей позволяют точно позиционировать корабль при полёте. Штатный экипаж составляет шестьсот пони, а также «Звезда» может нести четыреста пегасов десанта в штатном режиме и до двух тысяч пехотинцев при быстрой переброске.
— А почему нет крыльев или других рулей?
Стоя возле входа в ярко освещенное чрево корабля, я пытался переварить эти цифры. Подумать только, около-ударная скорость, которая, вроде как равняется сверхзвуковому барьеру. То есть, эта дура может потягаться в скорости с авиалайнером?! Вот это технологии!
— Во время полёта вокруг корабля создаётся направленное гравитационное поле, ограниченное силовым щитом корабля, так что внутри всё предметы двигаются с тем же ускорением, что и корабль. Как вы понимаете, это относится и к воздуху, так что добавить управляющие крылья можно только вынеся их за пределы щита. Что крайне затруднительно даже в идеальных условиях, а уж при полёте на высоких скоростях их просто посрывает на… — адмирала запнулся на полуслове, явно желая сказать некое крепкое словцо, но сдержался, — в общем, это невозможно по целому ряду причин. О которых я могу рассказать, если вы пожелаете, но это скучные и совершенно неинтересные математические расчёты прочностных характеристик материалов под воздействиями динамических нагрузок…
Прикрывая рот копытом, я не смогу удержаться от зевка, настолько занудным голосом это прозвучало. На корню убивая всякое желание лезть в лекции по сопромату и смежным дисциплинам, замешанным на магии. Я тут с глифами пока безуспешно воюю и мне только этого кошмара не хватало, для полного счастья.
— Пожалуй не надо, лучше покажите самое интересное, пока мы ещё на земле.
— Как прикажете, принцесса.

Глава 28 Экскурсия

Стоя возле трона Селестии, за спиной капитана, я имел отличную возможность наблюдать за работой десятков офицеров, готовящих корабль к полёту. Видел, как его системы начинают постепенно оживать, выходя из спячки, в то время как обслуживающий персонал покинул ангар — напоследок сложив раскладные стапеля под стенами этого огромного помещения. Полностью освободив корабль от массивных крепежей, не дающих этой махине упасть.
Из двухчасовой экскурсии по всему кораблю я знал, как он работает и кто за что отвечает. И теперь понимал, что мой первоначальный восторг был преждевременным. При всех своих плюсах, «Звезда» была кондовой машиной без мозгов и управлялась, в буквальном смысле, вручную. Каждый из ста тридцати двигателей контролировали два, а то и три пони, которые включали и вращали механизмы управления им вручную, получая команды от офицеров и регулируя его мощность практически на глаз. То же относилось ко всем системам, которые тоже управлялись в копытную, посредствам команд из рубки.
Для чего собственно и требовались тысячи часов обучения и тренировок, позволяющих превратить экипаж в единый организм, подчиняющийся капитану беспрекословно. Экипаж, где каждый пони выполнял свою узкую задачу, понятия не имея, что происходит даже на соседнем посту. Полностью сосредотачиваясь на своем узком участке работы, которую нужно выполнять безупречно, для правильной работы всего корабля.
На мой вопрос: где та тонкая магия, способная управлять этими артефактами в автоматическом режиме, адмирал только страдальчески вздохнул и на копытах пояснил, что будет с подобными типами взаимодействий, возле столь мощных артефактов. И сколько нужно архимагов для починки подобных тонких управляющих маго-систем. В итоге, получается, им бы пришлось чинить корабль в полёте непрерывно, дабы хоть как-то позволить всей этой системе функционировать. Заодно он объяснил мне, почему весь экипаж носит доспехи похожие на упрощённую «Розовую Подушку» Кейденс, в комплекте с индивидуальными щитами, уберегающими персонал от губительного воздействия некоторых магических полей. Это давало шанс выжить в случае аварий, которые связаны с разрушением любого из сверхбольших и сверхсложных артефактов. После такого, я натурально проникся уважением к героям, управляющим эдаким то монстром. И наконец-то осознал, что не только цена мешает настроить кучу таких чудовищ. Которые явно обгоняли своё время, но требовали буквально филигранной работы и слаженности, для приведения подобной громады в нормальное состояние.
Всё это крайне сильно напоминало первые дредноуты начала двадцатого века, с самым минимум автоматики, управление которыми происходило в ручном режиме. С огромными экипажами людей, набитых в корабли, как сельди в бочку. И ведь они совершали длительные морские походы — в таких-то чудовищных условиях! Здесь же было попроще, из-за низкой автономности корабля, не позволяющей долго его гонять. Но при такой скорости, это была наименьшая из проблем. Ведь он мог за сутки долететь до любой точки планеты и ещё за одни вернуться. Так что ему просто не требовалось находиться в небе месяцами, барражируя между континентами. Я уж не говорю о том, что «Звезда» могла долететь до любой точки страны за считанные часы и вернуться ещё до обеда. В атмосферном режиме, а если выйти в космос, то вообще набрать вторую космическую и выйти в межпланетное пространство. После чего, главное затормозить и не разбиться.
— Открыть ворота, — тихий голос капитана отвлёк от размышлений, и мне показалось, что в тишине рубки было слышно дыхание каждого пони, — поднять стартовые щиты.
Массивные двери дрогнули и стали медленно расходиться в стороны, открывая тонкую щель голубого неба, по которому плыли красивые кучевые облака, и вокруг которых задорными искорками сновали разноцветные пегасы.
В магическом плане я видел, один из офицеров отдал приказ скрытым в глубине корабля пони, и те запустили настолько мощный каскад процессов, что у меня аж в глазах зарябило от миллионов глифов, образовывающих единую конструкцию вокруг корабля. Она напоминала пчелиные соты, повторенные огромное количество раз, и где каждая сота была не так уж сложна, но создать из всей этой громады магии единый каркас — казалось было просто невозможно. Однако свернутый щит был развернут, поток энергий просел и новые соты перестали формироваться. Только сформированную в десятке метров от корпуса оболочку защитного поля связали жгуты энергии от специфических кристаллов встроенных в борта корпуса. Через которые собственно и управлялся щит, тогда как создавали его другие системы. Это заставляло шерсть становится дыбом, от осознания энергий, которые были задействованы в этих операциях.
— Запустить компенсирующие двигатели, мощность пятьдесят процентов.
Новая команда, и с короткой задержкой половина вертикальных кристальных колонн пришла в движение, начиная вращаться со всё большей скоростью, и генерируя гравитационное поле внутри корабля.
Я ощутил, что становлюсь легче с каждой секундой, и начинаю чувствовать себя пёрышком, которое может сдуть любой порыв ветра. Едва не взлетев, я видел, как корабль чуть приподнимается над полом ангара, словно невесомый. Боясь совершить лишнее движение ногами или крыльями, дабы не оторваться от пола, я боролся с собственным желудком, который неожиданно попросился наружу.
— Расслабьтесь, принцесса, — крыло, опустившееся на спину, прижало меня к полу, развеяв наваждение свободного полёта, — гравитация при горизонтальном полёте не превышает одну единицу, оставаясь чуть меньше, чтобы компенсировать выталкивающую силу воздуха. Если силу притяжения довести до нуля, то мы просто всплывём, как щепка в реке.
— Планета вообще-то вращается, а не только притягивает. — по-прежнему борясь с тошнотой, я расправляю крылья, цепляясь за поручни по бокам, наконец поняв, на кой они нужны.
— Не беспокойтесь принцесса, всё учтено и много раз отработано, — прошептал адмирал, — но будьте внимательны, вас может кинуть в сторону. Не сильно, но ощутимо. Пилоты к этому привычны, да и в рубке всё куда комфортней чем в корпусе, но, всё-таки…
— Малый вперёд, — новая команда адмирала перекрыла наш шёпот рёвом сирены, — запустить маршевые двигатели.
— Есть запустить маршевые двигатели, — подтвердил один из офицеров, работая с экипажем, — маршевые двигатели запущены!
И действительно, корабль тронулся с места и начал неспешно плыть вперёд — в сторону раскрывшихся ворот ангара. При этом я почти не ощущал разгона, только самую малость тянуло вперёд, вызывая ощущение когнитивного диссонанса, когда по всем законам физики меня должно было толкать назад. Но факты упрямая вещь, и разгон вперёд — тянул меня слегка вперёд. Заставляя крепче держаться крыльями за поручни и бороться с собственным желудком.
Я даже не успел понять, когда мы вышли в открытое небо и устремились ввысь, взяв курс на солнце, которое совершенно не слепило и не обжигало сквозь иллюминаторы. Просто светило не слишком ярко, так, что даже в глазах бликов не было. А капитан продолжал размеренно отдавать команды, на которые корабль отзывался с заметным запозданием. Чем-то напоминая носорога на коньках, который движется по инерции, даже если и хочет свернуть. Но упаси кого-то оказаться на его пути. Размажет!
— Активировать иллюзорную сферу, — после новой команды, смотрящие в иллюминаторы-рубки единороги закрыли глаза и выпустили магию из рогов, — обзорный режим.
И я чуть не закричал в испуге, когда рубка буквально растворилась, а под ногами открылась бездна, с проплывающей где-то далеко внизу землей, прикрытой редкими облаками. Это инстинктивно заставило меня сжаться и расправить крылья, боясь рухнуть в пустоту. Но копыта четко ощущали под собой твёрдый пол, вызывая ещё больший когнитивный диссонанс от того, что я вижу, и того, что ощущаю. С одной стороны, я нахожусь внутри рубки корабля, а с другой, вижу вокруг себя открытое небо. На котором рядом стояли адмирал с капитаном, да ещё несколько незнакомых офицеров. Только через магическое восприятие я смог увидеть реальное положение дел, а не иллюзорный полог небес.
— Могли и предупредить… — беря себя в руки, радуюсь, что медвежья болезнь не произошла, — Однако, какая замечательная иллюзия.
— То ли ещё будет, — подмигнул адмирал, — тактическую сферу мне.
Перед белоснежным пегасом сформировалась сфера, в центре которой был виден корабль, пронзенный декартовой системой координат, с многочисленными метками и полупрозрачным кругами. Система показывала высоту в два километра, со схематической земной поверхностью. Но главное, в сфере отразилось ещё с десяток других меток, возле каждой их которых горели собственные метки скорости и вектора движения. И если почти всё метки были спокойного зелёного цвета, то одна, приближающая к нам со стороны фронтальной полусферы, была подсвечена оранжевой. Мне не надо было объяснять, зачем эта шутка может быть нужна.
— Что это за корабль? — разглядываю оранжевою загогулину и вижу, что она куда быстрее и выше других зелёных меток.
— Грифонской фрегат, — улыбнулся адмирал, — прибывающий с посольским грузом. Капитан, поприветствуйте коллегу, раз так совпало.
— С удовольствием, адмирал, — в голосе капитана звенело веселье, — начать боевой разворот, курс сто сорок, угол минус три, скорость шестьсот.
Иллюзорный мир начал крениться, а я ощутил только лёгкое давление на тело, пока корабль разворачивался, набирая скорость. Тактическая сфера поворачивалась вслед за нашим манёвром, пока вновь не замерла, почти пронзая оранжевую метку осью иксов. Это вызывало подозрение, что в момент сближения грифоны как раз пресекут эту виртуальную ось. И что-то мне подсказывало, что им совсем не захочется идти на таран такой махины.
— Надеюсь это не опасно, ведь они не видят нас.
Смотря сквозь магию, вижу оный корабль во всех подробностях. А в нём с полсотни грифонов, управляющих своим летающими на угле фрегатом, который при помощи хитрой магии, преобразовывающей тепло печей в движение.
— Ничего с ними не будет, — лишь отмахнулся крылом капитан, — только тряхнёт слегка. Кстати, откуда вы знаете, что они о нас не знают?
Осознаю масштаб засады этого вопроса, и проклинаю себя за слишком длинный язык. Нужно же было такое ляпнуть профессионалам! И как теперь выкручиваться?! Ну кто меня за язык тянул!
— Принцесса, сядьте на трон и нажмите на сапфир, — неожиданно скомандовал адмирал, — это поднимет щиты для конфиденциальной беседы.
— Ага, — смотрю на эту техно-магическую штуковину, понимая, насколько много там всего понапихано, — главное, чтобы не катапультировало.
— Для катапультирования нужно нажать на два рубина над головой, — адмирал был сама невозмутимость, — но не советую это делать без крайней необходимости. Трон не рассчитан на мягкую посадку и его нужно покинуть перед столкновение с землёй.
— Могли и продумать этот момент.
Уместив свой круп на явно великоватое мне седалище Солнечной правительницы, нажимаю сапфир и вижу, как едва заметно пульсирующее внутри трона заклятье защитного поля раскрывается, отсекая меня и адмирала от остальной рубки прозрачным сиреневым барьером. Не понимаю всех деталей его структуры, но вроде как, он односторонне проницаем, и мы всё видим и слышим, а окружающие ничего. Хоть могу ошибаться.
— Никому не приходило в голову, что его может занять кто-то помимо принцессы Селестии, а она отлично умеет летать.
— Ну да, — устраиваясь поудобнее, нажимаю на янтарный камень, ощущая, как кресло начинает слегка вибрировать, массируя туловище, и особенно, нижнюю его часть, — зато массажёр встроить не забыли.
— Принцессе Селестии приходилось занимать его часами, тяжело работая с артефактами, — подходя ближе и нажимая на камень, адмирал остановил массаж, — Она спасала нас и корабль до последнего момента и возможно, массажёр помог нам выжить.
— Да я разве против. — странно ощущая себя, смотрю на этого старого пегаса сверху вниз, и вижу в его глазах решимость, — Если для пользы дела… Так, о чём вы хотели поговорить?
— О ваших глазах, — не моргнув выдал адмирал, заставляя вздрогнуть, — принцесса Селестия сочла целесообразным проинформировать меня о ваших возможностях, как истинно зрячей.
— А меня вы спрашивали? — как же хочется кого-то стукнуть. Сильно!
— Не беспокойтесь, это информация умрёт вместе со мной, если вы пожелаете и сами не выдадите свои возможности. Тем не менее, ваши глаза были бы очень кстати в нашем деле и вполне возможно спасут десятки жизней. Если вы конечно доверитесь мне.
Вот же засада! Так и знал, что полёт будет с подвохом!

Глава 29 Экскурсия

— Проходим мимо грифонов снизу, — скомандовал капитан, — приготовиться к повороту лево-сорок, с набором высоты и выходом на крейсерской ход.
Я только покрепче сжал подлокотники трона, видя, как маленький кораблик буквально мчится в нас, точнее, это мы мчимся на него. Проносясь буквально в десятке метров под корпусом небольшого фрегата, похожего на дикую смесь пароходика с дирижаблем, и с пропеллерами вместо винтов. Подбрасываем кораблик вверх и закручиваем в бок уже за кормой, где его кренит и болтает словно известную субстанцию в проруби. Экипаж лихорадочно цепляется за всё, пытаясь не навернуться в этой болтанке, а пятеро ссыпаются вниз. Благо — это грифоны и у них есть крылья, но всё-таки поражает жестокость команды и капитана нашего линкора, которые пошли на это с непонятной целью.
— Простите, принцесса, за эту проверку. — кланяясь, адмирал улыбался самыми краешками глаз, — Мне хотелось узнать, как вы отреагируете на эту провокацию, и насколько правдивы слухи об отринутой вами тьме.
— Ну и как, — беря себя в руки, пытаюсь сделать лицо хоть немного спокойней, понимая, что меня развели как ребёнка, — прошла?
— Более чем, — разгибаясь, адмирал уже неприкрыто улыбался, — поэтому у меня есть для вас предложение. Мы можем совершить обычный облёт южных рубежей и пострелять в пустыне или море, а может сделать кое-что полезное. Если вы, конечно, согласитесь помочь своим взглядом.
— Конкретней, — ощущаю, что закипаю, — Что мне нужно сделать?
— О, всего ничего, просто найти базу пиратов. Мы знаем, что она где-то здесь. — доставая из-под крыла карту, пожилой пегас развернул её перед троном, проводя копытом над схематичным изображением дуги островов. — Проблема в том, что здесь пара сотен немаленьких островов, на поверхности которых базы нет. Скорее всего, она под ними, да к тому же прикрыта мощными маскирующими чарами. Так что найти их никак не выходит вот уже два года, а корабли продолжают щипать в этой акватории.
Смотрю на карту с пометками и понимаю, что не могу отказаться помочь в таком деле, если от меня будет хоть какой-то толк. Тем более, что делать ничего особенного не нужно. Подумаешь, посмотреть на пару сотен островов в южном море. Тем более, может выйдет ещё покататься на этой красавице и чем боги не шутят, покомандовать здесь или стать капитаном. Выбраться на этом корабле в космос… Но начинать нужно с малого и если при мне найдут эту базу, то я только за.
— Один вопрос адмирал, — прикидываю за и против, и понимаю, что просто хочу перестраховаться, — принцесса Селестия знает, что мы можем искать эту базу?
— Безусловно, именно она рекомендовала взять вас в этот «учебный» полёт, превратив его в разведывательный без лишней огласки и шума. Мы просто пролетим над островами и если вы увидите базу, то будем решать.
Смотрю на адмирала, и ощущаю себя тем ещё дилетантом, который может в любой момент ляпнуть глупость и выдать свои знания или тупость. В общем, хотелось отделаться от него или начать доверять настолько, чтобы не бояться сболтнуть лишнее. В конце концов, Селестия ведь доверяет ему, а значит можно слегка расслабиться.
— Что там смотреть то?
— Штурмовать её или подождать, — сворачивая карту, пегас выглядел словно кот, которому выдали целую миску сметаны, — ведь нужно накрыть всех одним махом. В идеале проследить месяц-другой, собрать данные, поискать ниточки, пройтись по ним и накрыть не только базу, но и тех, кто её создал и спонсирует. Тем более мы понятия не имеем, насколько сильный там гарнизон и хватил ли у нас сил захватить всё бескровно.
— Раз так, то я в деле, — киваю, отключая защитное поле и слезая с трона. — Отличный вибратор, кстати. Жаль дома такого нет!
Не договаривая вижу, как десятки голов поворачиваются в мою сторону… с таким выражением неверия и шока на лицах что хочется провалиться сквозь палубы, только бы не видеть их глаз. Ну что опять я не так ляпнул?!
— Принцесса, прошу запомнить, это не вибратор! И не массажор — у капитана дёргается ухо, выдавая его бешенство, — а многофункциональный пульт управления всего корабля. Работать с которым может только принцесса Селестия.
Смотрю на пегаса и прикидываю, идти на конфронтацию или спустить инцидент на тормозах. С одной стороны, спорить с капитаном из-за такой ерунды глупость, а с другой, меня так и подмывает снова назвать это устройство вибратором. Ведь оно действительно вибрирует под задом — и довольно сильно. Да ещё создаёт маскировку, позволяя использовать этот функционал незаметно. Борясь с соблазном учудить новую глупость и подразнить пони, вхожу в транс, подавляя порыв.
— Как скажете, — с трудом перебарывая дурное желание, медленно говорю эти слова, смотря на капитана, — я в первый раз на вашем замечательном корабле. Надеюсь, в следующий раз вы также прямо объясните мне все мои ошибки.
Вскинутые удивлённо брови были мне ответом. При этом весь экипаж в рубке ловил каждый звук, выдавая свой интерес повернутыми ушами и даже не пытаясь скрыть, что подслушивают. Это вызывало двойственное ощущение: от понимания адекватности их действий, как гражданских, до странности для касты военных, где должна царить субординация и орднунг. Вон, Физли стоит в сторонке и изображает из себя гвардейца на посту.
— Ничего, принцесса, — расслабился капитан, да и адмирал выдохнул, пусть и едва заметно, — со всеми бывает. Тем более на таком сложном и технологичном корабле. Ведь тысячу лет назад ничего подобного не было.
— Это точно, — расслабляюсь, понимая, что инцидент исчерпан и в который раз делаю себе зарубку в памяти, вести себя с любым пони нормально: без закидонов и подхалимства, не выпячивая свой статус, — здесь столько всего интересного, что я даже представить себе не могла возможность создания столь совершенного корабля.
— Да, — капитан потёк, заметно улыбаясь, — «Белая Звезда» лучший корабль в мире.
— А вы капитан лучшего в мире корабля, — вижу, как лесть попала в цель, — Так куда мы направляемся?
— В… — начал тот, но адмирал остановил его взмахом крыла.
— Новая вводная. Держим курс на Фабирские острова, высота пятнадцать километров, скорость предударная. Отрабатываем поисковую операцию.
— Есть, — ширкнул накопытниками капитан, — курс…
Наблюдая, как слаженно действует экипаж, вижу как корабль начинает стремительно набирать высоту, но при этом ощущение лёгкости почти не изменяется. Вызывая когнитивный диссонанс между тем, что я вижу глазами: как стремительно уходит вниз земля, и ощущением тела: которое кричит что я потерял вес и вот-вот взлечу.
Борюсь с ужасом и восторгом одновременно, и вижу, как мы пробиваем жидкий слой перьевых облаков, уходя ещё выше и откуда огромные кучевые облака кажутся игрушками, плывущими над огромной картой мира. На которую кто-то набросал поля и леса, протянул нитки рек и дорог, да рассыпал города и посёлки. Вид всего этого завораживал и не давал оторвать взгляда от столь потрясающего зрелища под ногами. Одновременно открываю глаза в магическом спектре, и ещё больше прошиваю взглядом десятки километров воздуха и рассматриваю самые интересные места. Но, к сожалению, уже не различаю мелкие объекты, размером с пони, но зато вижу целые реки магии текущие по миру. Настолько огромные, что вблизи их было невозможно увидеть, слишком они были эфемерными и невнятными. Но с такого расстояния я отчетливо видел мощные потоки магии шириной в километры, если не десятки километров, текущие невидимыми реками в небесах и под землей.
— Обалденно, — облизываясь, всматриваюсь в поток магии и пытаюсь осознать его мощь, — никогда бы не подумала.
— Да, это незабываемо зрелище, — улыбнулся адмирал, тоже посматривая вниз, — недоступное ни одному пегасу или обычному кораблю.
— А можно выше, — облизываясь ещё сильнее, я прикидываю, как будет всё выглядеть с высоты стратосферы, — хоть ненадолго?
Адмирал бросил взгляд на капитана, который едва заметно кивнул. После чего обвёл взглядом экипаж, обдумывая этот вопрос и явно прикидывая варианты.
Наконец, он приказал:
— Сделайте горку на тридцать километров, ускорьтесь до четырёх ударных скоростей, после чего снизить высоту и скорость до текущих параметров. Скорректировать курс в сторону океана с финишем восточней островов.
 — Есть, начать разгон…
Системы корабля пришли в движение, подбрасывая его ещё выше и одновременно усиливая работу продольных ускорителей, разгоняя корабль до новых скоростей. Я только заметил, как набегающий на щит поток воздуха уплотнился и, спрессовавшись, в один момент лопнул словно натянутая плёнка. Теперь он начал обтекать деформировавшийся щит с куда большей скоростью и по другой траектории, ясно говоря, что мы преодолели сверхзвуковой барьер или как тут называют подобную ударную скорость? В общем, вышли на сверхзвук.
— Ух, — простонала Физли, слегка подрагивая, и пялясь в никуда перепуганными глазами, — иихх…
Я видел, как её сердце стучит с удвоенной силой, гоняя кровь, а магия буквально рвётся наружу. Стараюсь на думать, что будет, если она шандарахнет молниями по рубке корабля в такой момент. Ведь Физли хоть и не особо боялась высоты или скорости, но до некоторого предела. Летать неспешно и низко она привыкла, но скорости и особенно высота — не были её коньком. Ведь в такой позиции она переставала контролировать ситуацию и была вынуждена полагаться на других, что было не в её правилах. По хорошему, ей стоило бы помочь, но я точно знал, что она не простит себя, если примет помощь в борьбе со своими страхами. Во всяком случае — пока сама её не попросит. Слишком гордая и самоуверенная для этого. Так что пусть укрощает свои страхи и привыкает к таким полётам, ведь я собираюсь отправиться в космос, и она скорее умрёт, чем отпустит меня одного в такую авантюру, а значит должна уметь перебарывать себя.
При этом у меня вообще не было страха с набором высоты. Наоборот, казалось, что чем выше мы поднимаемся, тем мне спокойней и привычней созерцать удаляющийся мир. Словно я оказывался на привычной позиции наблюдателя, смотрящего на голубой шарик сияющий жизни с бескрайних серых равнин, в которых не было ничего кроме мерзкой пыли и пустоты.
Мотнув головой, отгоняя жуткие воспоминания о нахождении на луне, всём телом чувствуя тонкую плёнку защитной магии, отделяющей меня от вакуума и смерти. Позволяющей мне выжить в той мёртвой пустыни и не погибнуть мгновенно от декомпрессии.
Отрываясь от самокопания, я осознаю, что мы уже забрались куда как выше чем я предполагал, прося покататься на высоте. Но оно того точно стоило! Мир казался лежащим у меня на ладони, и целые города превратились в небольшие пятна на разноцветном полотне мира. Состоящего из сотен и тысяч полей, лесов и рек, обвитых тонкими нитками дорог, по которым пыхтя паром тянулись железнодорожные составы. Всё это создавало в голове впечатление огромной игрушки, с которой можно поиграть, стоит только протянуть руку и взять их.
— Ох! — взгляд вверх заставляет замереть от восторга, осознавая увиденное великолепие солнечного водопада, раскинувшегося от края мира, до края. — Вот это да!

Глава 30 Экскурсия

Наблюдая магическую аномалию под ничем не примечательным тропическим островом, я всматривался в него получше, проклиная щиты и бронированные стены, которые мешали просканировать остров в подробностях. Но и так я видел огромные внутренние пустоты, которые прикрывала странная рябь, пытающаяся выдать себя за обычный грунт. Но я видел разницу. Более того, под этой рябью были видны не только природные полости, но и прямые линии строений, которые никак не могли возникнуть естественным путём. Однозначно, там есть строения и вроде даже корабль, но есть ли там пони или это давно заброшенное место — я пока понять не мог. Мало ли, что тут вообще может быть, учитывая тысячелетия истории.
— Адмирал, — закрывая магические глаза, возвращаюсь в реальность рубки, — мы не могли бы осмотреть этот остров поближе?
— Вы уверены, что вам нужен именно этот остров? — отрываясь от обсуждения чего-то с капитаном, адмирал довольно выразительно дёрнул ушами. — Он же ничем не отличается от десятков других, мимо которых мы пролетали.
— Да, есть в нем нечто особенно красивое, — киваю, видя недоумение старших офицеров, — можно посмотреть на него вблизи?
— Боюсь, что нет, — отрицательно покачал головой пожилой пегас, вызывая ещё большее недоумение у капитана, — подлетать близко мы не можем, а вот сделать круг на безопасном расстоянии, вполне.
— Тогда не могли бы вы показать мне место с наилучшим обзором?
— Конечно, — крыло адмирала слегка коснулось спины капитана, который только дёрнулся, но обрёченно склонил голову с выражением стоического терпения, не возражая, но и явно не одобряя наши действия, да и остальной экипаж поглядывал на нас с недоумением. — Идёмте на обзорную палубу, с неё открывается лучший вид.
— Тут есть обзорная палуба! — осматриваю корабль и не нахожу такую шутку. — Где?!
— У нас за спиной, — добродушно улыбнулся адмирал, указывая в оную сторону, — прошу поднять обзорную палубу и медленно сделать круг над островом, не приближаясь ближе.
— Поднять обзорную палубу! — гаркнул капитан. — Поворот…
Не веря своим глазам, я вижу, как кусок корпуса за рубкой натурально раскладывается словно телескопическая труба, вытягивается вверх, и выходит за пределы бронированной рубки, открывая возможность покинуть корабль буквально за десяток секунд!
Следую за адмиралом в основной коридор, где мы сворачиваем в неприметную дверь и, поднявшись на пару лестничных пролётов вверх, оказываемся на свежем воздухе. Сверху площадка была прикрыта бронеплитой, но открытыми всем ветрам боками, что позволяло расправить крылья и взлететь в небеса. Только щиты всё так же продолжали мешать рассмотреть остров в мельчайших подробностях. Вынуждая смириться с проблемами в виде расстояния и защитных полей. Слышу сзади удары накопытников Физли, которая ангелом мщения последовала за мной, уже успев отойти от первоначального шока и боязни высоты. Тем более, что сейчас мы были на жалких пяти километрах, что после тридцати с гаком, вообще ни о чём. Да и скорость была совершенно другая, напоминая лёгкий дрейф.
— Забавно, что ветра нет, — наблюдаю за своей гривой, радуясь, что её не треплет ветер и не кидает в глаза, — ведь мы летим и довольно быстро.
— В полётном режиме щит не пропускает воздух, — раскладывая возле борта небольшой столик, адмирал достал карту и карандаши, — Так проще, чем делать частично проницаемую защиту, да и на высоте лучше иметь защитный слой воздуха, на случай пробоины или выхода на обшивку.
— Ну да, ударная декомпрессия неприятная штука, особенно, на большой высоте. Но я не могу гарантировать, что это тот самый остров который вы ищите.
— Но что-то же вы увидели, раз пожелали рассмотреть его по лучшие.
— Увидела, — смотрю на подземную часть оной части архипелага, на этот раз без помехи в виде пропитанных магией бронеплит, и различаю куда более мелкие подробности. Включая живых земно пони, грифонов и даже одного дракона. — И сейчас точно могу сказать, что под островом есть большие полости с живыми существами. Да и корабль присутствует. Только не морской, а воздушный.
— Один из этих? — пегас достал листы бумаги, на которых были изображены три разных корабля.
Один маленький и два средних. Третий из которых подходит почти идеально, только одной мачты не хватало и у пропеллеров было не шесть лопастей, а восемь. Что я и рассказал адмиралу.
— Восьмилопастные винты? — взгляд пегаса была предельно скептическим. — Вы точно уверены, что там восемь лопастей, а не шесть?
— Восемь, уж с математикой у меня не настолько плохо, чтобы ошибиться в столь простых вещах, — ощущаю, как начинаю закипать под этим взглядом. — Только не говорите, что у пропеллера не может быть восемь лопастей.
— Не буду, — бурча себе под нос ругательства, адмирал был очень взволнован и недоволен этим фактом, — хоть лучше бы вы ошибались и там было шесть лопастей.
— Да что не так с этими лопастями то?!
— Ничего особенного, кроме того, что восьмилопастные двигатели, подходящие этому типу корабля, только завершили разрабатывать в Зебрике и они даже не поступили в распоряжение флота — не то, что вышли на гражданский рынок. Понимаете, что это значит?
— Зебрика в деле? — задав сей вопрос, получаю короткий кивок. — Ну, учитывая их защиту, было бы странно, не маячь за этими пиратами серьезной силы. Одна маскировка обошлась им в ту ещё гору бит, да и шлюзовая камера, мягко говоря, не проста, если не сказать больше.
— Как она устроена?
— Подводный проход, закрытый силовым щитом, — всматриваюсь в плетение магии и вижу, как она работает, — когда нужно, щит отталкивает воду, позволяя кораблю поднырнуть под скалу и спокойно залететь в убежище. Сейчас щит не активен и вода заполняет тоннель целиком, не позволяя обнаружить его с воздуха.
— Мы предполагали нечто подобное, — доставая подробную карту этого острова, адмирал уже явно взял себя в руки, то есть в копыта, и готовился работать, — но лучше б мы ошибались. Так, это обсудим потом, сейчас давайте вы опишите внутреннее устройство базы во всех подробностях.
— А они нас не увидят? — наблюдая за постами дозорных, на вершинах многочисленных скал этого тропического рая, я не видел признаков паники, но кто его знает, когда нас засекут. — Мы как бы не песчинка в океане.
— Исключено. «Звезда» оборудована передовыми маскировочными полями. Насколько я знаю, пока не созданы артефакты способные засечь нас под маскировкой на таком расстоянии. Хотя… будь там такой зрячий как вы, вполне возможно, нас бы заметили. Но вы же не видите признаков паники на базе?
— Нет, всё спокойно, — скользя взглядом по деталям базы, я понимаю, что это настоящий подземный город, который населяют не десятки, а сотни разумных. — Во всяком случае, я не вижу паники в действиях местных обитателей.
— Отлично, — на стол легла чистая бумага и карандаш, — итак, приступим к работе. Где именно находиться шлюз и какой он формы?
Смотрю на карандаш, который адмирал подтолкнул ко мне, и понимаю, что это та ещё подстава! Но делать нечего и продёться извращаться со своим убогим телекинезом. Закрываю глаза и создаю первый глиф, после чего медленно наполняю его магией. За первым следует второй, а потом третий… Мучительно медленно, и сгорая от стыда за свою неуклюжесть, создаю телекинетические чары долбанные десять минут! Стиснув зубы, я делаю вид, что рассматриваю остров и выявляю все детали его внутреннего устройства. Замечаю, как пелена, мешающая мне видеть подземную базу, постепенно ослабевает и я всё лучше вижу детали подземного комплекса. Ну не может быть у пиратской вольницы такая дисциплина с патрулями и расположением персонала. Не может, хоть ты тресни! Во всяком случае на Земле, так точно.
— Значит так, — медленно подхватываю телекинезом карандаш, описывая им пару петель и приноравливаясь к этому жуткому управлению, после чего малость подправляю окутывающее рог плетение начинаю кое-как рисовать, — шлюз находиться здесь и достаёт где-то до сюда…
Объятый облачком света карандаш, повинуясь моей воле, проходится ко карте, оставляя после себя грубые и рубленные линии меток. Я продолжаю, смотря магическими глазами на остров, а обычными на карту — и стараюсь не заострять внимание на своём никудышном телекинезе.
— Хм, — адмирал задумчиво смотрит на карту, ни одним жестом не выдавая своё удивление, словно так и нужно создавать телекинез, — пятьсот метров тоннеля. Не удивительно, что мы не нашли его. Какого же размера там база?
— Большая, — чертя линии по карте, отмечаю про себя огромный центральный грот, — видимо это была естественная полость, которую доработали вкопытную. Ближайшие тоннели довольно большие и кривые, скорее всего естественного происхождения, а от них отходят, как под линейку, прокопанные малые проходы, идущие почти по всему острову и выходящие на поверхность вот в этих точках. Вот эти два, достаточно большие и пригодны для транспортировки грузов, а вот эти три — узкие, два пони разойдутся, но не более. Дракон вполне может застрять.
— Типичная зебриканская планировка, три наблюдательные точки на вершинах и два эвакуационного-грузовых проходов на случай нештатной обстановки. Значит никакие это не пираты, а тринадцатое управление полосатиков. Странно только, что они решили использовать свою секретную базу для разбоя. Должны же понимать, что мы её рано или поздно найдём.
Я только рисовал, прикидывая в уме, на кой им нужна база и грабёж?! И почему-то абсолютную уверенность в том, что Лу́на прекрасно осведомлена об этом и просто использует меня в тёмную, играя свою партию. А раз это нужно Лу́не, то вряд ли это ерундовая проблема, которая может подождать. Видимо, действительно что-то крупное намечается и это нужно пресечь пока не стало поздно.
— Кстати, — я отрываюсь от рисования базы и отметок персонала, — а что они такое украли, что вы решили озаботиться их поисками? Да ещё и решили привлечь меня к этому делу?
— Это секретная информация, — буркнул адмирал, складывая крылья в жёсткий замок, — я не уполномочим информировать посторонних о ней.
Фыркаю, понимая, что можно биться головой об стену, а можно и обойти её, более внимательно рассматривая содержимое трюмов корабля и склады.
Ну, что тут сказать.?
Вижу довольно интересную картину, с очень недешёвыми вещами, вроде королевского кварцита, адаманта, мифрила и прочих магических материалов на просто сумашедшую сумму.
— Адмирал, — стараюсь говорить мягко и невинно, — а ничего, что я вижу содержание их трюмов и складов? На них, между прочим, лежат не только харчи и разных хлам, но и крайне дорогие вещи, цену которых я даже боюсь подсчитать. Может объясните, зачем зебрам нужно это красть, да ещё и тащить на свою секретную базу?
— Принцесса Найтмер, при всём моём уважении, я не могу раскрыть все подробности происходящего, ведь сам не в курсе всех событий. Я только пенсионер, который согласился помочь добрым друзьям, совместив во времени и пространстве случайные события — с пользой для всех участников. Флот получил свои учения. Вы развеялись и посмотрели на мир. Я помог старому другу, а он получит карту. Все в выигрыше, и никто ничего не потерял.
— Допустим, — прикидываю варианты и понимаю, что слишком сильно наседать на пенсионера не стоит, мало ли, кто там у него в друзьях, — но хоть имя вашего друга я могу узнать?
Адмирал задумчиво посмотрел на меня, потом на карту и на остров, и тяжело вздохнув, кивнул:
— Наверное, да. Карта нужна старому лорду Умбри, который, как и я, отошёл от дел. Но по слухам его молодой внук расследует это дело и ему пригодится наша помощь. Возможно, вы сможете договориться с ним и узнать больше.
— А он то тут причём? — ощущаю сосущую пустоту внутри тела, не могла же Лу́на все это спланировать? — Он же на севере живёт, а мы на юге пиратов ищем!
— А как по-вашему, где добывается то, что вы увидели под землёй? — вздохнул адмирал, и вновь мучительно тяжко посмотрел на меня. — Но прошу великодушно простить меня, больше я вам ничего не скажу, не смотря на то, что вы племянница Селестии и принцесса аликорн. Я давал клятвы и не намерен предавать их на закате своей жизни.
— Да я и не настаиваю, — вижу в глазах пожилого пегаса непоколебимую решимость и дальше играть в партизана, а жаль, — найду лорда и расспрошу с пристрастием об этих событиях. Ведь я правильно понимаю, ограбили не простого купца.
Дейлайт промолчал, но промолчал настолько выразительно, что слов просто не требовалось. Тем самым расставляя по местам все догадки в моей голове, относительно фактов и конфиденциальности этой разведки. Подумать только! Эти полосатые пираты грабанули сундук с сокровищами из Эквестрии. Естественно, что такое дело нежелательно придавать огласке, это же международный скандал!
Представляю заголовки всех ведущих газет:
«Эквестрия не может обеспечить безопасность своих сокровищ!»
«Пираты ограбили Эквестрию на миллиарды! Подсчёты уточняются.»
И так далее.
А если ещё и всплывёт, что это сделали пираты, имеющие большую волосатую руку в правительственных кругах Зебрики, то вообще не пойми до чего может дойти.
Во что я только что вляпался?

Глава 31 Любовь принцесс

Идя по коридорам дворца в сопровождении Физли, я никак не мог забыть восторг полёта и вид мира с высоты. Буквально ощущал, как дрожат крылья и хочется оторваться от земли навстречу небесам и свободе, а не ковылять на своих четырёх. Вот только, в крыльях не было силы и магии для таких полётов. Да и вообще, они крайне плохо меня слушались, порой живя своей жизнью, как сейчас, и с этим ничего не выходило поделать.
С другой стороны, меня буквально распирала радость, ведь в кои то веки я сделал нечто полезное для общества! Шутка ли, помочь найти пиратов, которые уже два года бесчинствуют на воздушных трассах. Страшно подумать, сколько кораблей они ограбили за это время и сколько судеб поломали. Хорошо хоть не убивали никого — вроде. Во всяком случае, адмирал не упоминал об убийствах. Да и вообще, судя по его словам, как пираты, так и стража стремились пленить, а не убивать. Крайне редко сражаясь до конца и предпочитая сдаваться в плен, когда одна из сторон демонстрирует подавляющее преимущество.
Вообще это было характерно для этого мира. По той или иной причине, но убийств тут было относительно мало. В отличие от Земли — о которой я кое-что помнил. Включая две самые чудовищные бойни в истории человечества, которые не только уничтожили десятки миллионов людей, но и искалечили миллиарды жизней, заставив жить всю Землю под клеймом этой трагедии. С другой стороны, именно войны на Земле были двигателем прогресса и как ни странно, именно после самых ужасных конфликтов человечество расцветало с новой силой. Словно его цветение было удобрено миллионами тел.
Вообще любопытно, связан ли быстрый прогресс человечества с гекатомбами жертв, которые вполне могут быть двигателем развития человечества, построенного на страданиях? Ведь местные не знают ни кошмара таких войн, ни государственного насилия, перемалывающих миллиарды судеб своим безликим катком. Но развиваются с такой же скоростью, как и человечество. А то и быстрее… Взять хотя бы сварку, которую мне показали местные маги: когда две детали свариваются магией, формируя по всему пятну контакта общую структуру на кристаллическом уровне. Что позволяет сваривать любые металлы в одну цельную конструкцию буквально на коленке, что человечество до сих пор не освоило. Не говоря о фигурном литье, в магические формы. От одной мысли, какие перспективы может открывать такие технологии — натурально кружилась голова. И это была только малая часть местной техномагии, позволяющей строить настоящие космические корабли! А что можно с ней ещё сделать, имея четкую цель?!
— Принцесса, вы себя нормально чувствуете? — вопрос Физли оторвал от самокопания, отдаваясь внутренним раздражением от прерванного процесса.
— Замечательно, — смотрю в глаза воительницы и вижу странный страх, — а что такое?
— Да нет, ничего особенного, — она как то слишком быстро отворачивается и я ощущаю её неискренность.
— Выкладывай, что со мной не так? — настроение падает и хочется стукнуть кое-кого головой об стену, за эту ложь. — Я ведь знаю, что ты лжёшь!
— Вы… темнеете… — стараясь не смотреть на меня, Физли слегка подрагивает, выдавая своё волнение, а её сердце ускоряет ритм, разгоняя магические токи по телу, словно она готовится в бою, — ваша магия темнеет.
— И что с того? — ощущаю, как в груди разгорается ещё большее раздражение, полам с желанием послать Физли далеко и на долго. — Моя магия, что хочу то и делаю.
— Да, моя принцесса, — опуская голову, кобыла прячет взгляд.
— Вот и хорошо, слуга, — ощущаю странное наслаждение от её покорности, пополам с желанием покуражиться и заставить её сильней унижаться, — кланя…
Спотыкаюсь на ровном месте и осознаю, что я вообще творю, и что мне говорила Физли! Ведь она же сказала, что я темнею! А в прошлый раз, когда мой энергоконтур полностью потемнел, вырвалась настоящая Найтмер и я вообще потерял контроль над ситуацией! Зараза! Она что, снова берёт верх и начинает выворачивать мне мозги своей логикой?!
— Вот же… пропасть! — всматриваюсь в своё тело и вижу, как по нему расползаются пятна тёмной магии, понемногу замещая светлую энергетику, и превращая общий фон в нечто грязно серое. — Точно темнею! Поспешим, мне нужно домой.
— Да, моя принцесса! — облегчённо выдохнула Физли, пока я ускорялся и почти перешёл на бег по коридорам.
Замечая по пути уже знакомые развилки и статуи, я почти выбегаю к дверям своих покоев и, дёргая ручку, натыкаюсь на закрытую дверь. Осознаю, что сестра закрылась и не хочет пускать меня домой. Во злюка! Но ничего, я и так увижу все твои секреты!
Взгляд сквозь магическое пространство позволил увидеть ломящееся от запредельной энергетики любви помещение и пару пони, фонтанирующих ею словно два гейзера. Да с такой силой, что буквально глаза слепило от обилия их светлой магии и трудно было различить детали. Но там точно были Каденс и Шайнинг, причём, в довольно странных позах… Да ладно… Не может быть… Они же не…
Торопливо зажмурившись, хочу развидеть эту картину и одновременно свернуть одному жеребцу шею, что бы неповадно было творить такое с моей любимой сестрой!
— Да как он посмел! — я рычу, ощущая, что буквально теряю контроль, и бьюсь головой об дверь, от чего в глазах тут же вспыхивают звёзды боли, а рог саднит, — похотливый козёл! Пришибу урода! Дайте мне только до него добраться!
«Молчать! — удар лунной магии вышиб весь запал и заставил замереть, ощущением внимания матери, — ещё одно слово и отправишься в клетку! Ты ведь не хочешь назад в клетку?».
«Нет, — ощущаю, как шерсть с перьями становятся дыбом, от одной мысли снова застрять в четырёх стенах света, а вместо мягкой кровати и прочих радостей жизни, вроде обнимашек и конфеток, получить твёрдый мраморный пол, — не хочу!».
«Тогда засунь свои эмоции поглубже и марш ко мне, — мысли Лу́ны звенели в голове звёздным холодом и полной безжалостностью, — пока ещё не окончательно сорвалась».
«Да, мама».
Ощущаю себя деревянным солдатиком и шагаю в нужном направлении, не желая даже думать о том, откуда я знаю куда нужно идти. Одновременно я осознаю, насколько опасна тёмная магия и как она плющит мозги, заставляя по-другому видеть мир и реагировать на раздражители. Ведь Каденс с Шайнингом занимаются своими личными делами, в которые я не имею права вмешиваться и не должен осуждать их за это. Но одновременно я чувствую дикое бешенство от одной мысли, что кто-то может лапать мою любимую Каденс. Которая должна быть только моей! И ничьей больше! Потому, что я хочу владеть ею безраздельно и абсолютно!
Отмечая, что коридор начали сторожить не обычные стражники, а бетпони в серебристых доспехах, которых я обычно не видел во дворце, я догадываюсь, что уже практически добрался до покоев матери. Во всяком случае, ночной народ обретается днём только здесь, а на солнечной половине я их всего-то пару раз видел. Здесь же их были десятки, и они были совершенно не удивлены моим приходом, продолжая заниматься своими делами или изображать из себя неподвижных истуканов гвардейцев, смотрящих в никуда. Да так искусно, что даже проходя сквозь линию их взглядов, я не ощущал в тонко энергетическом фоне ничего. Вообще никаких эмоций.
На секунду остановившись перед массивной дверью, с огромным символом Лу́ны, я ощущаю, как все моё естество желает сбежать из этого ужасного места и его хозяйки. Но одновременно не могу ослушаться приказа Лу́ны, который до сих пор звенит у меня в голове и заставляет подчиняться. Буквально не позволяет отказаться от его выполнения, словно я сталкер, угодивший в нежные объятья контролёра.
Бррр! Ну и ассоциации в голове всплывают!
Ожидание длится достаточно долго, когда неожиданно двери распахнулись сами собой и из них вышло ещё двое жеребцов бетпони, на этот раз без лат, с мокрой шерстью, и пахнущих Луной. В одном из которых я узнал отца Старвинда, который чуть на меня не налетел, так что пришлось отпрыгивать сторону от этого психа с затуманенным взглядом и полыхающим энергетикой Лу́ны телом. Вспотевший жеребец нёс под крылом до боли знакомые карты, которые вообще то должны были позже попасть к его старшему родственнику и только потом к нему. Осознаю, что всё происходящее является частью плана моей маменьки, вот только непонятна его конечная цель. Ведь это значит…
«Заходи, — на этот раз ментальное предложение было на удивление мягким и не приказывало, — поговорим».
Оборачиваясь на последок, вижу свою телохранительницу, которая явно набралась от гвардии много чего нового, включая умение изображать из себя статую. И сейчас она стояла у меня за спиной, чуть левее, словно такой же истукан, как и стражники Лу́ны. Казалось даже, что она не дышала, не говоря уж о движениях. Но эта внешняя невозмутимость была обманчива и иллюзорна.
— Физли, извини, — ощущаю себя довольно глупо за этот срыв, — мне просто нужно привести мысли в порядок и тогда, на холодную голову, всё обдумать.
— Как пожелаете, принцесса, — с облегчением вижу, как единорожка тоже расслабляется, и даже слегка улыбнувшись, заканчивает, — со всеми бывает такое. Поверьте, я знаю о чём говорю.
— Даже не сомневаюсь, — ощущаю, как сила Найтмер покидает меня, возвращая нормальное мироощущение, — увидимся завтра, на утренней тренировке.
— Обязательно, за вами новый рекорд на круге! — стукнув копытом об пол, Физли резко развернулась, и чеканя шаг, направилась назад по коридору, оставляя меня одного пред встречей с Луной.
Глубоко втянув воздух для храбрости, прохожу в огромный зал, отделанный в сине серебристых тонах и который, кажется… кошки драли и обгаживали целый месяц. Или тут было настоящие побоище? По крайней мере тут было разгромлено всё, что только можно разломать и порвано всё, что только можно порвать. И только сквозь магию, под всем этим слоем мусора, был виден огромный магический круг с семилучевой звездой, забитый меньшими деталями и тысячами мельчайших глифов. От сложности которого, меня начало подташнивать и одновременно хотелось получше изучить это шедевр магии призыва. Обходя который, я дико сожалел о том, что не понимаю в этом почти ничего, кроме самых общих вещей.
Знаю только, что подобные конструкции используются для призыва потусторонних сущностей и существ, которые обитают одновременно близко и бесконечно далеко. Теперь я вижу, что ужасное состояние помещения призвано в первую очередь маскировать этот круг, который даже я с трудом вижу. Что уж говорить о других пони или иных разумных. Вряд ли они даже заметят эту тридцатиметровую магическую конструкцию, вплавленную в каменный монолит, уходящую на полметра вниз — и подключённую к почти бездонным резервам дворца.
Сама же Лу́на, тоже вся потная, находилась в спальне, вольготно развалившись на совершенно титанического размера кровати, со смятыми простынями. Принцесса ночи возлежала к дверям крупом и лицом в сторону распахнутых настежь дверей, ведущих на балкон. При этом она даже не пыталась прикрыться или скрыть происходившее тут пару минут назад, заставляя меня дышать ртом, только бы не вдыхать этот густой, заполняющий спальню запах, и старательно смотреть куда угодно — только не на неё. Обходя кроватище по кругу, я остановился возле балкона, откуда тянуло свежим воздухом и было легче дышать. Краем глаза наблюдаю за довольной Луной, которая, чуть постанывая, лениво ворочалась в кровати, не обращая на меня никакого внимания.
И заставляя меня ожидать — не пойми чего.

Глава 32 Покои Луны

Прошло наверное с полчаса, пока я ожидал возвращения Лу́ны из состояния расслабленной неги, просто сидя на полу возле балкона, и перебирая воспоминания сегодняшнего дня. И одновременно ощущал, как разум проясняется, а тьма перестаёт давить так сильно. Это продолжалось до тех пока, пока Лу́на не открыла глаза и, казалось, не посмотрела мне в самую душу, вызывая непроизвольную дрожь перед неизбежным.
— Как жаль, что ты не хочешь испытать эмоции Каденс, — голос ночной правительницы был до ужаса довольным и приятным, обволакивая разум заботой и вниманием, — это такое наслаждение, ощущать столь сильную и незамутнённую ничем любовь и страсть. Пропускать её через себя и снова ощущать себя молодой кобылкой, только начинающей познавать мир и собственное тело.
Ощущая дикий диссонанс, между обычным холодно отстранённым поведением Лу́ны и тем, что вижу сейчас… я просто не знал, что ответить. Словно её подменили на совершенно иное существо. И это вызывало множество вопросов, главный из которых заключался в том: где есть истинная Луна, а где её маски? Ведь не может же быть, чтобы она была настолько бешёной из-за простой неудовлетворённости! С другой стороны, тысяча лет без жеребца… ну… может и могла. Но это какую волю нужно иметь, для такого воздержания, пусть и вынужденного!
— Нет уж спасибо, — поглядывая на балкон, понимаю, что бежать не вариант, — я как нибудь без этого обойдусь.
— Возможно и выйдет, — пожала плечами Лу́на, вновь растянувшись на кровати и смотря на меня слегка затуманенным взглядом — в котором плескалась мудрость тысячелетий, — а возможно и нет. Но раз ты не желаешь принять любовь, то у тебя остаётся только два пути.
Матушка замолчала, выразительно смотря на меня, и вызывая оторопь от перспективы окунуться в эмоции Найтмер, с её эгоистичными желаниями. Нет уж, лучше любовь со всеми минусами, чем жизнь эгоистичного чудовища. Для которого весь мир — это коробка с игрушками, а разумные существа просто куклы, что не имеют права на свою собственную волю. Это же караул просто, а не жизнь!
— Тёмный путь ты тоже отрицаешь, — с улыбкой констатировала Лу́на, жмурясь от удовольствия, — тогда тебе остаётся последний, третий вариант.
— Какой ещё третий вариант? — сглатываю слюну в пересохшем горле, пытаясь отвести взгляд от мерцающих глаз ночной принцессы, и не в силах смотреть на что-либо ещё. — Ты о том, что говорила она…
— Великая триада, — голос Лу́ны тёк словно сладкий мёд, лаская мой разум и одновременно пугая до жути, — власть, любовь и удивление. Так или иначе, все мы выбираем одну из этих ипостасей — с которыми не могут соперничать никакие иные чувства и эмоции. Ведь вкусив истинной власти, ты перестаёшь обращать внимание на разную ерунду и полностью отдаёшься ей. Познав истинную любовь, тебя также престанет волновать разная ерунда, включая власть. А радость открытий может полностью увлечь и заставить забыть обо всём остальном мире. И только эмоции этой триады могу соперничать друг с другом по силе, сминая любые другие побуждающие мотивы. Так что можешь не жить в мире иллюзий и сразу выбрать то, что тебе по душе, а не прийти к этому со временем.
С трудом отрывая взгляд от светящихся глаз Лу́ны, которые буквально гипнотизируют и не позволяют ослушаться, пытаюсь осознать, что у меня есть возможность разминуться с обоими крайностями. Пройти между Сциллой и Харибдой — на чистые воды познания мира. Ведь если я смогу перебороть искушение властью и искушение удовольствиями тела и духа, полностью погрузившись в познание, то у меня появится шанс… Шанс на то будущее, которое я хочу. Будущее, в котором я смогу стать мужчиной и не только.
— А если меня не привлекает ничто из этого? — говоря это, я понимал, насколько это жалко звучит.
— Маленькая врунишка, — глаза принцессы вспыхнули весельем, — Найтмер обожает власть и не может отказаться от неё. Тебе нравиться познание и твоя главная жизненная парадигма: любопытство. Пусть ты даже себе в этом не признаёшься, моя маленькая врунишка. Именно эта часть твоего истинного Я, позволила тебе противостоять порывам Найтмер во время сегодняшнего путешествия, а также пробраться через дурман любви Каденс. Просто позволь себе наслаждаться открытиями и держи глаза пошире распахнутыми. Тогда ты сама сможешь побеждать жажду власти Найтмер, увлекая её своими эмоциями первооткрывательницы. Если уж не хочешь познакомить с великой любовью своей двоюродной сестрёнки, способной перешибить власть.
Нет. Лучше уж удивление первооткрывателя, чем такая вышибающая мозги любовь и страсть. Не хватало мне ещё стать как Каденс, которой эта самая любовь периодически крышу сносит. Во всяком случае, пока снова не стану мужиком и не смогу быть сверху. Вот тогда может и…
— Ха-ха-ха, — беззлобно рассмеялась Лу́на, — наивное дитя. Но если хочешь, попробуй стать жеребцом, мы с удовольствием посмотрим, что у тебя выйдет. Если, конечно, вообще что то выйдет.
— Что в этом смешного? — ощущаю, как снова начинаю закипать и одновременно прихожу в ужас от перспективы навсегда остаться бабой. — Я помню, что был мужчиной и хочу стать им снова!
— Неужели ты думаешь, что ты первый аликорн, кто этого желал? — снова рассмеялась Лу́на. — Какая же ты наивная девочка!
— У меня выйдет! — срываюсь и бью копытом об пол, ощущая, как кровь стучит в висках, а тело трясёт от страха навсегда остаться кобылой.
— Дерзай, а мы посмотрим, — повторила Луна, и голос её был спокоен и размерен, а главное, она говорила правду, вгоняя меня этим в ступор. — Обещаю, мы даже не будем тебе мешать. В конце концов, у тебя ведь должна быть цель в жизни. А эта цель — ничем не хуже других.
Смотря на довольную Луну, я никак не мог понять в чём тут подвох. Ведь она действительно сдержит слово и не будет мешать мне в моих поисках решения этой проблемы. То ли ей действительно всё равно, то ли она просто не верит в саму возможность такого преображения. Нет-нет-нет! Даже не думать о провале! У меня обязательно выйдет, нужно только как следует постараться и найти решение этой проблемы.
Хотя, стоп. Она же говорила о познании, а у меня сразу появились новые цели в последнюю неделю. И если с поиском артефактов в Северных горах всё относительно просто, то познание космоса действительно тянет на цель… Нет, не так. На ЦЕЛЬ! И смысл жизни. Во всяком случае, на ближайшие столетия точно. Вот только, пока о космосе думать рано, нужно с магией и теорией разобраться. Теперь же у меня появлялась ещё одна ЦЕЛЬ для познания, которая ещё сложнее, но результат того стоит. Так что нужно ещё больше учиться, чтобы где-то найти выход из ловушки этого тела. Хоть слетать на север было бы интересно, особенно если одолжить «Белую Звезду» …в качестве операционной базы.
— Даже не мечтай, — фыркнула Лу́на, потягиваясь всем телом и гипнотизируя взгляд своими идеальными формами, вызывающими дикое желание погладить эту эфирную звёздчатую гриву и мерцающую в лунном свете шерсть, — её не окупят никакие артефакты. А вот небольшое корыто, на полсотни мест, ты и сама можешь арендовать, вместе с опытным экипажем. Не «Белая Звезда», конечно, но за пару дней долетите с комфортом и мобильной базой.
— То есть, — ощущаю нереальность происходящего и на всякий случай переспрашиваю, — ты не против моих путешествий по миру? А как же защита дворца и безопасность?
Смотрю на свою мать и чувствую, как разум буквально плывёт от этой другой Лу́ны, которую я вижу первый раз в жизни! Не понимаю, как вообще она может настолько отличаться от себя обычной? Становясь из кошмарного родителя вполне нормальной матерью, которая даже говорит приятным голосом, и выдаёт разрешение заниматься своими делами. Да кто её покусал так?! Кому мне памятник ставить? Неужели всего два жеребца её так сильно изменили!
— Это твои проблемы. Хочешь быть наживкой, будь ей, только хоть летать научись, да с магией для самообороны освойся. Но когда большая рыба заглотит тебя… — от Лу́ны снова потянуло той потусторонней жутью, от которой стены стали темнеть, а силуэт принцессы ночи стал буквально тонуть в сгущающемся мраке, — придётся потерпеть разные неудобства. Мне ведь потребуется некоторое время, чтобы подсечь добычу и извлечь тебя вместе с крючком из пасти хищников. Обещаю, ты останешься жива, а вот за остальное — ручаться не буду. Мало ли, как ситуация сложится твоими стараниями и что с тобой успеют сделать мои враги до того, как кавалерия появится из-за холмов.
Глаза Луны вновь на миг сверкнули во мраке, а у меня словно живая возникла картина перед глазами: где я в каком-то вагоне, с револьверами наперевес и звездой шерифа на груди, отстреливаюсь от лезущих отовсюду бандитов из классических американских вестернов.
Встряхиваю головой, и сглатывая вязкую слюну, с трудом отрываю взгляд от сияющих в темноте бирюзовых глаз и плавно переливающегося во мраке звёздного сияния гривы.
Однако, в следующий миг в разуме уже всплывает новое ведение: недавнего пленения Кризалис и те ощущения беспомощности и бессилия, что я тогда испытал. Осознаю, что свобода совсем не так сладка и желанна, если на кону стоит шанс вляпаться в подобную историю — с каким-то древним магом или чем похлеще. Мало ли, что ещё есть в мире, что может доставить куда больше неприятностей, чем умирающая королева перевёртышей. Разве что среди звёзд врагов нет.?
Всем телом ощущаю давление под хвостом, от обволакивающей тело слизи и словно наяву вижу образ Кризалис на месте Лу́ны. Понимая, что захватчики могут совершенно не считаться с моим мнением и использовать мои страхи против меня самого, угрожая простой, но в тоже время самой кошмарной из возможных расправ над моим разумом. Ведь если боль я ещё смогу терпеть, то перспективы быть изнасило… Нет! Даже не думать о таков вероятности!
— Хватит метаться, успокой свой разум, — с рога Лу́ны сорвалась волна магии, прочищая мне мозги, выветривая из них кошмарные образы Кризалис и заодно, приведя спальню в идеальное состояние, убирая все следы произошедшего, вплоть до запахов, и идеально очищая тело Лу́ны от пота и других веществ, — ложись уже спасть. Обещаю, этой ночью я к тебе не приду.
При этом матушка так выразительно посмотрела на свою кровать, что меня аж передёрнуло. Ложиться туда, где она только что с жеребцами развлекалась! Да ни за что в жизни! Главное завтра не забыть потребовать от Каденс сжечь всё испачканное постельное бельё, чтобы я даже случайно на него не лёг. А лучше матрас выкинуть для верности. В идеале, вообще достать вторую кровать, в которой будем спать только мы. И чтобы Шайнинг к ней даже на пушечный выстрел не подходил. Иначе я за себя не ручаюсь! Вместе с Найтмер поотрываю все лишние органы, что бы неповадно было!
— Ох, Найти… — Лу́на только хмыкнула, на все мои внутренние метания и с её рога сорвалось новое заклятье. — Нельзя быть такой брезгливой. — вспышка и рядом появился диванчик с чистыми простынями, — Жизнь, она штука сложная и порой поворачивается таким задом, что использованная постель это настоящие счастье. Особенно на фоне голых камней и мерзкой слякоти болот. Обещаю, после экспедиции на север, тебя точно не будут волновать такие мелочи.
Смотрю на диванчик магическим взглядом и ищу на нём признаки использования. Вглядываюсь в магические энергопотоки до рези в глазах, но не нахожу ничего, даже отдалённо похожего на специфические пятна. Да и вообще, создавалось ощущение, что диван был стерильный и даже не создавался смертными. Не было соответствующего отпечатка духовной энергетики создателя. Словно его никто и никогда не то что не использовал, но вообще не касался в принципе. Что было с одной стороны полным абсурдом, а с другой… мало ли, может Луна его наколдовала только что, и до этого он просто не существовал в нашем слое реальности.
— Даже знать не хочу, — ощущая, насколько дико устал и зевая на ходу, я забираюсь на диван, наплевав на внимательный взгляд Лу́ны, — я спать.
Устраиваясь на неожиданно удобном ложе, подкладываю под себя ноги и укрываюсь крыльями, ощущая себя неожиданно хорошо и расслабленно. Словно не было всех этих жутких мыслей и переживаний, а я просто решил придавить часик-другой в кровати с Каденс. Чувствую только приятную энергетику этого места и убаюкивающее дыхание ночи, окутывающее меня полупрозрачным коконом спокойствия и безмятежности. Гасящей все страхи и переживания…
— Не боишься? Что я сделаю с тобой что-то эдакое? — мне показалось или глаза Лу́ны действительно вновь зажглись озорством в окутывающем нас мраке.
— Как будто я могу тебе помешать… — с трудом ворочаюсь, ощущая, как буквально проваливаюсь в сон, и слыша на периферии сознания тихое пение странно знакомого голоса.

Глава 33 Утренние разговоры

— Шайни, — проворковала Каденс, — подай Найти персиков.
— Конечно, любимая, — косясь на меня словно на чудовище, капитан солнечной гвардии поднял телекинезом тарелку и поставил возле меня, — вот.
А мне хотелось побиться головой об стол, только бы это белое чудовище покинуло мой дом и духу его тут не было! Ведь несмотря на все доводы разума, я никак не мог принять, что этот жеребец… без пяти минут муж моей Каденс. Что он претендует не только на её любовь, но и тело. Это вызывало просто бешенство и желание оторвать ему голову, и я не мог с этим ничего поделать. Понимаю, что тупо ревную Каденс к Шайнингу, но от осознания этого не становилось проще и легче.
— Спасибо, — едва выдавливая из себя слова, беру персик, — Шайнинг.
Вот дёрнуло же меня вернуться домой всего лишь ближе к обеду, вдоволь навалявшись на диване у Лу́ны, пока сама матушка дрыхла без задних ног и казалась совершенно неопасной, и даже в чём-то милой. Но только до тех пор, пока не проснулась и не застала меня за чтением её рабочего дневника. Который попался мне на глаза совершенно случайно. Во время утренней разведки её покоев, которые были напичканы таким количеством разных магических интересностей и печатей-заклинаний в режиме ожидания, что буквально в глазах рябило. Это каждый раз заставляло сначала думать, куда наступаю, а потом думать, к чему можно безопасно коснуться, а чего лучше не трогать — во избежание грандиозного бада-бума.
Как она вообще может жить на таком минном поле?! А вдруг забудет что, и привет.
Вот так и лазил я по её покоям, петляя на пути к выходу, пока мне на глаза не попался толстенный фолиант, валяющийся в самом углу комнаты, и без всякой защиты. В который принцесса ночи записывала результаты своих экспериментов по высшей магии энергетических слоёв многомерного пространства, менталистики и миру снов. Пусть больше половины я не понимал в принципе, треть осознавал через слово, но где-то десять процентов личных мыслей и наблюдений были вполне понятны. Особенно интересно было почитать о Селестии, которую Лу́на периодически поминала не злым тихим словом, за очередной запрет на новый эксперимент или авантюру. Жаль, хорошее быстро закончилось, и проснувшаяся Лу́на чуть не оторвала мне ухо, за чтение чужих дневников. После чего буквально выбросила меня из своих покоев, и захлопнула дверь с таким грохотом, что весь замок содрогнулся. И только невозмутимые стражники всё так же делали вид, что ничего не видели, а так, чисто мебелью тут подрабатывают.
Единственное, что мне так и не давало покоя, так это вероятность того, что Лу́на специально подстроила всё и притворялась спящей, позволяя мне пошарить в своих покоях. С неё станется — подобное учудить. Разве что пара очень личных заметок в дневнике сильно смущали, и заставляли думать, что это вполне могло быть взаправду.
— Как прошла ночь? — вынырнув из воспоминаний, и вклиниваясь в словесный поток Каденс, смотрю на стремительно багровеющего Шайнинга, энергопоток которого сейчас был тусклый и невнятный, словно в полудрёме, — надеюсь не слишком выматывающее? Твой особенный пони, не слишком устал?
— Кха-еххх-ххее… — подавившись печеньем, капитан гвардии стремительно замотал головой, пряча глаза.
— Найти, как ты только могла такое подумать?! — чуть не подскочила возмущённая Каденс, прикрывая любимого крылом. — Он совсем не устал! Шайни может трудиться целую ночь без устали!
Закрываю лицо в знаменитом жесте, и ощущаю себя идиотом в цирке. Понимая, что нужно закрыть тему и не мучить себя и остальных этим деликатным вопросом. Пока чего-то непоправимого не произошло. Хоть на язык так и просились язвительные слова о вчерашнем труде на благо родины. Ведь дети, это же благо? Ведь так?
— Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, — открываю глаза, и не давая сбить себя с мысли, говорю. — Каденс, Шайнинг, вы взрослые пони и ваши дела — это ваши дела. Я к ним не имею никакого отношения и не хочу иметь. Хоть на потолке развлекаетесь, с обратной гравитацией, мне без разницы. Но меня в это не втягивайте. Договорились?
— Да, — облегчённо выдохнул белоснежный единорог, багровый до кончиков ушей, и протягивая мне копыто, по которому я стукнул, — договорились.
— Сестра, — смотрю на ошеломлённую Каденс, тупо хлопающую глазами, — ты ведь не думала, что можешь от меня что-то скрывать? Учитывая, как вы тут магией полыхали.
— Нет… — смущенно отводя взгляд, сестрёнка выглядела такой милашкой, что хотелось её затискать из расцеловать, — просто это так не привычно… знать, что ты можешь всё видеть.
— В смысле, видеть? — забегавшие из стороны в сторону глаза Шайнинга, выдавали его с головой, — мы ничего такого особого не делали.
— Да-да, а ещё мне солгать почти невозможно, — пожимая плечами, беру ещё один персик, ощущая свое превосходство над этим рогатым коз… жеребцом, — поэтому делайте что считаете нужным и не думайте о том, что я могу вас увидеть из любой точки замка, в любое время дня и ночи.
— В смысле?! Из любой точки замка!!!
— В прямом, — наслаждаясь произведённым эффектом, я открываю магический взгляд и обшариваю весь замок, от подвалов до шпилей, и выискивая активные парочки, — к твоему сведенью, на данный момент в замке развлекается девять пар. И я могу наблюдать за каждой, если пожелаю, не сходя с этого места.
— Да ладно? — тряхнув головой, Шайнинг выглядел донельзя забавным, пока Каденс ловила раскрытым ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, — ты серьезно всех видишь?!!! А что сейчас в казармах происходит?
Смещаю туда взгляд и вижу более сотни пони, готовящихся к… наверное боевой тренировке? Жеребцы облачаются в тяжелую глухую броню, разминаются и проводят лёгкие спарринги. В общем, ведут совершенно нетипичную деятельность, как для ленивого воскресного утра, плавно перетёкшего в обед.
— Сто девять пони готовятся к чему-то… посерьезней караула. А что?
— Охре… — удар крылом в бок сбивает Шайнинга с мысли, а взгляд сестрёнки полыхает гневом, — ой, я хотел сказать: обалдеть. Никогда не думал, что аликорны так умеют! Слушай, а Селестия что делает?
— Обедает… — смотрю на принцессу дня, обнаружив её в компании с Луной. — Говорят о чём-то в столовой… — вижу шевеления губ, вот только, читать по губам я не умею, а жаль, — вместе с Луной. Ничего интересного, разве что количество съеденного велико.
Чеша в затылке, пересчитываю количество пустых тарелок, пытаясь понять, как они на двоих столько слопали и почему у них животы не округлились, оставаясь стройными и подтянутыми. Когда я сожрал четверть, от их общего перекуса, то стал словно беременный шарик, а они выглядели, словно вообще не ели. При том, что уже подмели две трети всех блюд и не собирались останавливаться. Странно это всё…
— Класс, вот бы мне так, — мечтательно улыбаясь, Шайнинг даже не замечал возмущённую Каденс, у которой чуть ли пар из ушей не валил, — уметь видеть… Я бы, ух! Тогда.
— Считай это знаком моего доверия, — слегка покачивая ухом для сестрёнки, вижу, как она тоже качнула в ответ, слегка расслабляясь, — мы же почти родственники. Но если заставишь мою сестрёнку страдать, лёгкой смерти не жди.
— Да я сам лучше умру! — тут же выпалил Шайнинг, на одном выдохе, и в шоке смотря на удивлённую Каденс, которая мгновенно поплыла от такого признания, явно забыв о желаниях любимого подглядывать за кобылами. — Кхм, я хотел сказать…
— Просто замолчи, пока не сказал ещё одну глупость, — не удерживаюсь от шалости и хлопаю жеребца по лицу крылом, ощущая облегчение и некое умиротворение, смиряясь с неизбежными, — видимо магия Каденс тебе мозги отшибла напрочь. Хотя, в этом есть свои плюсы. Не так ли, сестра?
Вовсю веселясь, смотрю на влюбленную парочку, которые действительно любят друг друга. По-настоящему любят, а не играют в любовь. Не знаю как, но я это просто вижу и это меняет многое. Ведь излучение их аур правдиво и чётко, и я не вижу в их цветах ни малейшего намёка на энергии эгоизма или фальши. Отчего, ощущаю лёгкую зависть и одновременно понимание, что у них свой путь, а у меня будет свой. Пусть даже будущее заставит меня принять эту реальность, в которой у сестрёнки обязательно будет муж и дети, которых она будет любить всей душой. Наверняка они будут более счастливы чем я, но они умрут. Рано или поздно, их сущности всё равно сменят мерность текущего тела, ускоряй я этот процесс или оттягивая всеми возможными способами. Мы же с Каденс, будем жить ещё неизвестно сколько времени, и во всяком случае от старости, точно не помрём. А значит, их союз будет не таким уж и долговечным. Десятилетия, возможно столетия, и он уйдёт в Высь, а Каденс останется с толпами внучат и правнуков. Так что нет смысла ревновать сестру к смертным, оно того не стоит. Ведь так, Найти?
Мотнув головой, осознаю, что это были не совсем мои мысли, а на душе стало одновременно легче и тяжелее. Словно на какое-то мгновение я постарел на тысячу лет, наблюдая шутливую перепалку между Каденс и Шайнингом, и видя на месте белого жеребца старика, который точно уйдёт, а сестрёнка останется такой же молодой и здоровой, как и сегодня. Ощущаю, как что-то тёмное и равнодушное скользит по разуму, навеивая мысли о ничтожности жизни смертных — которые рано или поздно уйдут. Так зачем же считаться с их жизнями, раз они в любом случае конечны и не лучше ли взять от жизни все что пожелаю?
Неужели это Найтмер?
Прислушиваюсь к себе и ощущаю, как наваждение приходит с новой силой, наполняя меня этими чуждыми эмоциями и образами. Которые запали в память словно гвоздь и никак не выходят. Их не то что выкинуть, а просто опровергнуть не получается. Ведь они действительно умрут от старости и финал их жизни неизбежен. Не говоря о миллионах других, умирающих раньше срока, чьи жизни не значат ничего. Дико и странно осознавать эту логику, в которой не было ошибки, а только холодное дыхание безразличной ко всему вечности…
«Назад! — в разум ударила ментальная магия Лу́ны, сметая эту пакость. — Я же предупреждала!».
Ощущаю, как снова становлюсь собой и привычно вижу мир с позиции молодого смертного. Вижу в Шайнинге простого молодого парня, и не заморачиваюсь о будущем, которое наступит ещё ой как не скоро. Хочу просто дать ему в морду, от всей широты души. Ведь для меня каждый день настоящая вечность, а что говорить о годах и десятилетиях, которые он возможно проживёт. Я ведь даже представить не могу, что такое: прожить хоть пол сотни лет, не говоря уж о столетиях.
— Найти, ты вообще слушаешь? — перед глазами помахало розово крыло, отвлекая от чужих мыслей и образов.
— А? Да, — моргаю, осознавая, что прошло не мало времени, — извини, о чём ты говорила?
— Не я, а Шайнинг, — фыркнула Каденс, — Шайни повтори пожалуйста.
— Через час начнутся соревнования между гвардейцами за право претендовать на звание десятников, — невозмутимо проговорил капитан гвардии, ни жестом, ни взглядом не выдавая своё возмущение, — На которых могут присутствовать принцессы. Тем более, одной из претендентов будет Физли Бельвитвист.
— То есть, она будет драться за чин десятника? — не могу понять, возмущаться мне такой самодеятельностью или порадоваться? — Она мне ничего такого не говорила.
— Нет, — покачал головой Шайнинг, — эти бои только показывают личное мастерство претендента на смену звания. Служат пропуском к другим экзаменам, требуемым для повышения. Ведь десятники и капитаны должны не только быть лучшими бойцами, но и уметь командовать. А это куда как сложнее, чем просто уметь лягаться и кидать огненные шары.
— Понятно… — прикидывая все за и против, понимаю, что я просто не могу отказать себе в таком развлечении, — значит, мы можем пойти посмотреть на гвардейцев?
— Конечно, тем самым вы окажете большую честь гвардии. Ведь мы сможем продемонстрировать вам свои лучших качества, получив шанс стать вашими личными гвардейцами. Во всяком случае те, кто ещё не был удостоен столь высокой чести.
— Ага, — мысленно потирая копыта, понимаю, что теперь обязательно пойду. Ведь я смогу попрактиковаться в анализе магических тел бойцов и посмотреть на боевую подготовку местной гвардии в деле, — когда идём?
— Я же говорила, что Найти не откажется посмотреть на гвардию в деле, — хохотнула Каденс, — так что придётся тебе показать класс на арене, в мою честь. И я не потерплю, если мой лучший гвардеец проиграет какому-то претенденту!
— Да я их одним копытом в песок вобью! Ты же знаешь, я уже был бы сотником, если бы не отсутствие вакансий на должность капитана солнечной гвардии. Что мне рядовые бойцы которые даже десятниками ещё на стали!
— О, — улыбка сестры была самим коварством, — как думаешь, кто из наших гвардейцев сильнее, мой Шайни или твоя Физли?
— Думаю, мы просто обязаны это выяснить!

Глава 34 Арена

Сидя на уже знакомой арене, я ощущал себя довольно странно под взглядами тысяч пони на трибунах, поглядывающих на нас с Каденс. Благо мы находились на специальной площадке, отгороженной от мира монументальными энергетическими щитами, которые не только защищали от магических взглядов толпы, но и могли принять на себя мощные боевые заклятья. Если кому-то придёт в голову попытаться убить нас. Да и вообще, пришли мы сюда по длинному подземному ходу, который вывел нас в скрытую комнату за трибуной, ни разу не выходя на улицу. Это ещё больше укрепляло меня в мысли, что гора пронизана туннелями на все случаи жизни — и нечему тут удивляться. Ведь Селестия тут живет около тысячи лет и наверняка успела наделать разных лазов в своей цитадели. Которую я просто обязан изучить от и до — хотя бы взглядом.
Но это потом, а сейчас лучше смотреть на шеренги закованных в доспехи пони, выходящих на песок арены, и которые приветственно машут зрителям, создавая ту ещё аллюзию на Римский Колизей. В котором я, как ни странно, занимаю место императора, наблюдающего за боями гладиаторов. Так и слышится: «Идущие на смерть приветствуют тебя!» Хоть это и другой мир, другой вид, и магия пронизывающая всю реальность никуда не делась, но всё равно никак не могу отделаться от ощущения косплея Римской эпохи. Даже свои преторианцы есть, в виде Темпест Шедоу, которая тоже закована в стандартную гвардейскую броню и изображает статую слева — когда как справа за Каденс стоит Шайнинг в мифрильной броне, окутанный многослойной магической защитой. Не знаю, насколько он хорош в атаке, но выковырять его из подобной консервной банки задача нетривиальная даже для Физли. С другой стороны, «молот-любви» Каденс расколет его как орех — с одного удара. Всё же, при всей своей силе, Шайнинг не ровня сестрёнке. Тупо разный уровень силы — и это диагноз, с котором невозможно спорить.
Пока же розовая аликорн толкала разносящуюся над всем стадионом речь, я с помощью магии рассматривал почти две сотни пони, замерших буквально в десятке метров от меня. Рассматривал не столько их лица и физические тела, сколько магию, отмечая про себя одного перевёртыша, затесавшегося среди гвардейцев, и прячущегося в последнем ряду — под видом небольшого голубого пегаса. Что вызывало соблазнительное желание разоблачить его на месте, но... это было бы как то слишком просто… Да и испортило бы праздник зрителям, так что пусть пока поиграет в гвардейца. А там его возьмут тёпленьким, и Физли как следует с ним поговорит.
Почему-то хотелось не спешить с этим перевёртышем, а растянуть удовольствие подольше, осознавая, что он в моей полной власти и я могу одним приказом поквитаться с ним за всё то, что сделала с нами Кризалис. Пока же… пусть изображает из себя великого разведчика, думая, что никто его не опознает на этом соревновании.
— … покажите всё, на что вы способны! — закончила свою речь Каденс, замирая и буквально купаясь в эйфории десятков тысяч зрителей на трибунах.
Я же слушал нарастающий гул стадиона, который накатывал словно цунами, прошибая барьеры и заставляя кости вибрировать от ощущение коллективной мощи магии пони. Которая клубилась над стадионом странной призрачной дымкой, до ужаса похожей на некий живой организм, связанный с каждым зрителем невидимыми щупальцами. Все они подписывали его и… одновременно, ЭТО влияло на самих зрителей, словно в зеркале отражая эмоции каждого на весь стадион, и взаимно усиливая общий эффект. Вызывая у меня тихий ужас от осознания, что может породить подобный эгрегор: творение коллективного бессознательного разумных, не ведающих что они творят.
— Ты чего? — толкнула меня в бок Каденс, отвлекая от разглядывания этой тонкоэнергетической псевдо-живой структуры, которая становилась все более заметна каждую секунду. — Вендиго увидела?
— Н-Нет… — отрывая взгляд от этой шутки, я не понимал, как такое вообще можно не замечать?! — ты что не видишь ЭТО?
— Что именно?
— Магическая сущность над стадионом, сплетённая из эмоциональной энергии зрителей, — зажмурившись, я молился про себя, чтобы Селестия знала об этой штуке, и что оно безопасно, — ты что… правда не видишь это?
— Не вижу, что? — прищурилась Каденс, тоже всматриваясь в магический фон стадиона, — облако эмоциональной энергии разумных? Это ведь просто смесь духовной магии, в которой нет почти никакого смысла, кроме обрывков эмоций. Не более. Обычное дело, каждый день тут висит.
— Ага… — никак не могу заставить себя развиднеть ЭТО! — наверное… показалось…
«Умница, увидела Кузю, — рассмеялась Лу́на, — не обращай внимания. Это всего лишь домовой стадиона, который полностью лоялен нашему роду. Если хочешь, можешь поговорить с ним. Развлечёшь его и может быть даже подружишься».
Ага… Кузя значит… Сглатывая слюну, осознаю, какой мощью обладает это астральное существо, тянущее силу из десятков тысяч пони и направляющее её куда-то под стадион — в толщу горы. В такие глубины, что даже моего зрения не хватает, дабы увидеть конец этого тонкоэнергетического канала. Хотя, есть одно место, способное аккумулировать столь огромное количество силы, и которому нужна магия для роста. Бррр, лучше не думать о том, что тут Селестия навертела. Тут нужно быть минимум архимагом, что бы даже помыслить о схватке с... ЭТИМ — даже при должной подготовке.
— Принцесса, позвольте принять участие в соревнованиях? — склоняя голову, Физли слегка подрагивала, явно нервничая, — без этого я не смогу выполнить ваш приказ и стать командиром.
— Давай, — пожимая плечами, смотрю, как кобылка сразу расслабилась, — докажи всем, что я не зря тебя выбрала в личные гвардейцы.
— Не извольте сомневаться, — коварная улыбка Физли, а скорее уже Темпест, осветилась разрядами молний на обломке рога, — они узнают, что такое настоящий боевой маг.
— Только смотри без смертоубийства, — в ответ мне был новый кивок Темпест, в чьих глазах уже плясали настоящие демоны разрушения, — И приглядись к противникам, может кто подойдёт для моей личной гвардии.
— Да, принцесса.
Отворачиваюсь от уходящей воительницы, и едва сдерживаю улыбку от вида довольной Вайтфлауэр. Занявшей место слева от меня и едва не подпрыгивающей от возбуждения. Словно ребёнок, которому мама дала конфетку. Но я хоть убей не понимал, что такого особенного в нахождении в этой ложи? Но для Вайт это был настоящий подарок. Нет… подарище! Который трудно было переоценить. Словно мечту всей жизни исполнил мимоходом, и даже не понял, как именно.
— Как думаете, принцесса, — голос Вайт подрагивал, а сама кобылка едва могла устоять на месте, чуть не пританцовывая, — кто победит?
— Да кто ж его знает, — снова окидываю магическим взглядом бойцов и отмечаю самых развитых, обладающих самой яркой энергетикой и разумом, — я могу сказать только за потенциал разных пони. Но ничего об их мастерстве использования этого потенциала.
— И всё же, — подалась вперёд Каденс, — кто по-твоему заслуживает особого внимания?
— Трое, — останавливаю взгляд на первом из приглянувшейся троицы, — красный земнопони в последнем ряду. Не знаю, как он сможет использовать свой потенциал, но он всего на треть слабее Шайнинга.
— Похож на деревенского увальня, — фыркнула Вайт, тоже разглядывая этого жеребца, — хоть размеры у него что надо.
С этим было трудно спорить. Красный здоровяк был на голову выше большинства остальных гвардейцев и был даже чуть больше Шайнинга или Фенси — что как бы намекало на непростую родословную. Но пока это только потенциал, который ещё нужно реализовать.
— Ещё есть пара пегасов… — смотрю на явных братьев, причём близнецов, — вон те жёлтые с огненными гривами. У них выдающееся магический потенциал, да и тела хорошо развиты, особенно крылья. Летать должны просто великолепно.
— Хм, — подпёрла подбородок Каденс, смотря на парочку, — а как насчёт твоего особенного пони?
— Кого? — давясь воздухом, отвожу взгляд от Старвинда, ощущая, как лицо багровеет.
— О! Понятно! — просияла сестрёнка, а мне хотелось провалиться под землюю под этим взглядом. — Молчу-молчу!
— Да нет ничего такого! — ощущаю, что готов прибить этого придурка, которого угораздило оказаться на стадионе именно сегодня. — Это просто совпадение!
— Да-да, конечно, просто совпадение! — проворковала довольная Каденс, улыбаясь до ушей. — Колись, насколько он сильный?
— Достаточно, — проваливаясь в транс, беру себя в руки. — Хоть я и не назвала бы его слишком сильным. Но его магическая структура тела развита как надо и мало у кого она более разветвлённая. Хоть тут около тридцати пони не слабее его в магическом потенциале.
— Значит эти трое… — погружаясь в свои мысли, сестрёнка кивнула чему-то, — это хорошо. Шайни, кто эти выдающиеся гвардейцы?
— Красный жеребец это Биг Макинтош, брат Эпплджек, которого я лично притащил за хвост в гвардию, из его деревни. Где он прозябал, занимаясь всего лишь выращиванием яблок на ферме. Ты не представляешь, как мне пришлось попотеть, что уломать его хотя бы попробовать себя в роли гвардейца и вытащить его ленивый круп сегодня на арену.
— О! так это брат подруги Твайлайт! — ахнула принцесса любви, снова подаваясь вперёд. — Как я его сразу не узнала, даже в этой броне! Он же Эппл! Понятно, значит нужно будет помочь ему освоиться во дворце.
— Я и так это сделал. — Шайнинг был сама невозмутимость, пока Вайт подслушивала так, что аж ушки дрожали, — Планирую перетащить его под своё командование. Назначив одним из своих десятников, когда стану капитаном.
— Это правильно, — покивала Каденс, — а как насчёт золотой пары?
— Новички. Полгода как перевелись из армейской почтовой службы. Вроде ничего выдающегося в них нет, разве что быстро летают да очень хорошо действуют в паре. Но пока в остальном они довольно ветреные и плохо учатся, как быть настоящими гвардейцами. А заставить их стоять караульными в дозоре — почти невыполнимая задача. Так что мы гоняем их в хвост и гриву как посыльных, раз им так нравиться летать.
— Любопытно… — разглядывая их магическую структуру тел, сестрёнка была задумчива, словно прикидывая, брать их к себе или нет, — присмотрись к ним по лучше. Может из них выйдет толк и тогда…
— Конечно, раз сама Найти рекомендует, то я обязательно присмотрюсь к ним получше.
— Кстати, — задаю мучающий меня вопрос, — а что тут делает Старвинд? Он же пограничник, а не гвардеец?
— Пограничники, часть гвардии, — пожал плечами Шайнинг, — Вообще, все регулярные военные относятся к гвардии. Другое дело, иррегуляры, которые могут быть мобилизованы в случае потребности.
Мир словно дрогнул и накренился. Ладно, называть все войска «гвардия», мало ли почему так говорят. Но тот факт, что тут, оказывается, есть ещё и иррегулярные войска — немного разрывает шаблон. Я-то думал их тут вообще нет, а поди ж ты, оказывается есть. И довольно большие. Во всяком случае я просто не представляю, зачем нужно мобилизовать такое количество солдат. Но лучше я узнаю это позже, ибо первые бои должны вот-вот начаться.

Глава 35 Арена

Всматриваюсь в происходящее на арене и вижу, как гвардейцы тянут билетики с номерками, а над стадионом вращается иллюзорная таблица с расписанием боёв, в которой появляются всё новые имена участников. Всех разбивали на группы по шесть пони, и сначала они проходили круговой турнир в своей группе, после чего лучший выходил в следующий тур, а второй сражался в стыковом матче с таким же гвардейцем, занявшим второе место с своей группе. После чего начиналась следующая стадия турнира. Однако, уже анонсированных схваток намечалось, как минимум, с пять сотен. Ведь в каждой группе пройдёт по пятнадцать схваток, а это значит, что только первый этап растянется на добрые часы — со всеми вытекающими. Так что можно расслабиться и, никуда не спеша, получать удовольствие.
— Смотри, Физли тянет билет! — Вайт подпрыгнула на месте, аж гарцуя от волнения. — Только бы не попала в сильную группу!
— Да какая разница, — пожимая плечами, радуюсь мягчайшей подушечке под задом, которыми комплектовались кресла, и на которых было так обалденно сидеть. Не то что для хвоста был простор, даже крылья можно было удобно облокотить на спинку, — Она просто порвёт их и пойдёт в следующий тур. Я даже не удивлюсь если она снесёт всю пятёрку разом, если того пожелает.
— Ты не понимаешь! — вспыхнула белая единорожка. — Это же гвардия, а Физли простая наёмница, силы не равны!
— Это точно, — я киваю, видя, что моя воительница попадает в седьмую группу, — силы не равны.
— Но как же так! — негодовала Вайт. — Это же не честно!
— Просто наблюдай, — а сам рассматриваю бойцов, — и если потом будут вопросы, сама у Физли расспросишь, как она такой стала.
— Да у неё даже рог сломан, и она кобыла, это неправильно. Как она будет сражаться с гвардией?
— Не волнуйся, — как обычно, голос Каденс обволакивал непередаваемой энергетикой любви, сметая волнение Вайт с ходу, — лучше переживай за бедных гвардейцев, которым придётся с ней сражаться.
— Она настолько сильна? — поинтересовался Шайнинг, отвлекаясь от разглядывания претендентов. — Пусть физически она не плоха, особенно для кобылы, но она не может творить нормальную боевую магию без рога.
— Ты имеешь что-то против кобыл?! — взвилась Вайт, чуть не набросившись на Шайнинга.
— Нет, — сразу пошёл на попятную жеребец — под нашими взглядами, — но при всём уважении, из жеребцов бойцы выходят куда лучше. Сами видите, что девять из десяти претендентов на повышение именно жеребцы, и это не потому, что кобылам кто-то, что-то, запрещает. В гвардии не смотрят на пол, просто объективные физические возможности жеребцов заметно выше, и конкурировать с нами кобылам труднее. Для этого нужны не только выдающиеся таланты, но и общее развитие, а также эволюционные психологические качества, которые чаще встречаются у жеребцов. Мы просто лучше приспособлены к сражению и службе в гвардии.
Смотря на смущённого капитана, я был с ним солидарен. Ведь даже внешне жеребцы были крупнее и мощнее кобыл, как телом, так и энергетическим потенциалом. Больше мышцы, толще кости, больше лёгкие и сердце. И если жеребцы были шире в грудной клетке, сужаясь к крупу, то кобылы наоборот, были уже спереди, постепенно расширяясь к заду. Достигая максимальной толщины тела в бёдрах — из-за куда более широкой тазовой кости и более узкой грудной клетки. Да и магия у жеребцов была более мощной и жёсткой, когда как у кобыл мягче и податливей. В общем, Шайнинг был объективно прав. Хоть это и не значило, что среди кобыл не было мощных телом или магий воительниц. Просто это было скорее исключение из правил, нежели норма.
— Вечером докажешь мне на ринге, — выдохнула Каденс, сверля взглядом Шайнинга, — А я покажу тебе, насколько ты не прав.
— Я не имел в виду аликорнов, — обречённо пробормотал жеребец и тихо добавил, так, что я едва его расслышал, — вот же кобылы…
— Да ладно вам, — я указываю на Физли, которая входит в первую девятку пар собирающихся драться, — сейчас всё сами увидите.
— Ой мамочки, — пискнула Вайт, увидав соперника вишнёвой кобылы, — это же тот здоровяк! О котором ты говорила!
Я промолчал, наблюдая, как здоровый земнопони приближается к моей телохранительнице. Рассматриваю его броню, создающую довольно мощный силовой щит, черпающий магию как из тела самого здоровяка, так и из кристаллов накопителей сырой маны. Что позволяло ему изображать из себя натуральную бронированную башню, способную, наверное, выдержать даже попадание чего-то крупнокалиберного, вроде снаряда из маленькой пушки. Вот только больше — не значит лучше. Ведь моя воительница была отлично тренированна и вооружена мастерством обращения с молниями.
На секунду Физли смазалась, сокращая расстояние с гвардейцем, пока тот тормозил и продолжал медленно идти вперёд. Остановился Большой Маки только тогда, когда Физли взвилась вверх, перемахивая жеребца через голову и с размаху опуская оба объятых трескучими разрядами молний задних копыта ему на плечи. Грохот столкновения, вспышка, лопнувший энергощит, и она буквально вбила бедолагу лицом в песок. А в следующий миг воительница, в одно движение, уже взяла шею Маки на болевой, выворачивая так, что мне послышался хруст позвонков, а голова вывернулась под таким углом, что ещё немного и шея будет сломана. Через секунду гонг зафиксировал победу, Физли легко спрыгнула с распластавшегося на арене ошалелого жеребца и спокойно вернулась к своей группе.
— Один ноль, — потирая копыта, понимаю, что в оставшейся четвёрке нет никого даже близко равного моей воительнице, — осталось четыре лёгкие победы и выход в следующей этап.
— Как у неё это вышло?! — подбирая челюсть, Вайт во все глаза смотрела на занимающую место в круге Физли. — Раз и всё! Я даже ничего рассмотреть не успела!
— Хм, — Шайнинг был куда менее многословен, — а она быстрая. Очень быстрая для единорога. Такая скорость и координация скорее подошла бы пегасу из вондерболтов, но никак не обычному единорогу.
— А она не обычная, — промурлыкал Каденс, — поэтому Найти и выбрала эту особенную телохранительницу, способную удивить кого угодно. Ведь она даже не пускала в ход свои обычные заклятья. Разрушительный резонанс силовых полей щита — не в счёт.
— Каденс не порть им сюрприз, — подмигиваю сестре, — пусть сами всё увидят.
— Она настолько сильна?
— Более чем, Шайни, — кивнула принцесса, будучи предельно серьёзна, — причём она атакующий боец, а не обвешанный латами и генераторами щитов гвардеец.
— Но это же опасно! — чуть не взвился на дыбы Шайнинг. — Одна ошибка может стать фатальной! Это же безумие, фокусироваться на атаке в ущерб защите!
— Она до сих пор жива, а значит, она не безумец… — сосредотачиваюсь на сражениях других пони, погружаясь в картину феерии их пришедших в движение личных энергопотоков.
Постепенно я вхожу в транс, наблюдая за захватывающими поединками первого круга состязаний. Вот, например, сейчас два единорога фехтуют на двулезвийных мечах, с очень узкой рукоятью посередине, и крутят их в телекинетическом захвате по умопомрачительным траекториям. Заставляя тяжёлые клинки порхать словно бабочки и сталкиваться с оглушительной силой, вспышками разрядов магии. При этом оба оружия были натуральными артефактами, окружающими себя защитно-атакующим полем: где щиты закрывали долы, а острая кромка резала всё, кроме такой же по крепости и степени зачарования структуры. Заодно, защищая от попыток оппонента перехватить контроль над оружием: посредством силового толчка телекинеза. Параллельно, оба единорога осыпали друг друга всевозможными чарами, нацеленными на ослепление или замедление противника. То есть, попадёшься против такого, и он сначала опутает тебя магическими путами, а потом порубит этой тяжеленной штуковиной — которой вряд ли сможет орудовать хоть один человек. Так как даже на вид, в каждом мече было килограмм по тридцать — минимум, а то всё пятьдесят.
А вот бой пегаса и земнопони… был странным. Куда как более лёгкий и юркий пегас нападал со всех сторон, пытаясь пробить тяжелый доспех и просадить щиты земнопони, и одновременно не попасть в захват, где шансов на успех у него не было никаких. Вот и нарезал крылатый воин круги вокруг закованного в сталь здоровяка всё это время, норовя ударить в уязвимое место, но никак не находя его. Точнее, он видел такие места, но земной пони грамотно двигался, отчасти успевая за шустрым соперником. Но было отчётливо видно, что земнопони командный боец, которому очень неудобно прикрывать свой тыл, особенно, когда пассивный силовой щит совсем иссяк. А вот спереди пегас даже и не пытался зайти, явно зная на собственной шкуре, насколько крепкими могут быть объятья тренированного земного пони. От такого и медведь не сбежит.
— Смотри, Найти твой кавалер победил! — вплеснула крыльями Каденс. — А он хорош. Очень хорош, раз победил пегаса днём — пусть и с трудом. Ночью, он бы не дал ему и тени шанса.
— Он не мой кавалер! — с трудом сдерживаюсь, что бы не сорваться, и ощущаю, как лицо буквально пылает от такой постановки вопроса, — сколько раз мне это повторять? Он просто пони и всё!
— Конечно-конечно, как скажешь, — сестрёнка снова состроила такое хитрючее лицо, что мне даже в глаза не нужно было смотреть, что бы понять, как сильно она искажает правду, — он просто пони, который может прийти к тебе в любое время. Как я могла подумать, что между вами может что-то быть!
Хотелось сказать что-то резкое, но крыть было нечем. Против такого аргумента у меня ничего не было, а говорить, что его сестра попадёт в беду и я должен её спасти… Не поверят. Да даже если и поверят, будет только хуже. Уж кто-кто, а Лу́на сможет вывернуть всё куда ей надо. Мне же остаётся только ждать и готовиться, ведь если играть по сценарию матушки, то Редроуз не должна особо пострадать. Что уже хорошо, учитывая, как она себя ведёт и в какие авантюры собирается ввязаться. Даже близко не осознавая, куда лезет. Хоть Физли к ней отправляй, для прочищения мозгов и показа расклада, но ведь не поверит и отмахнётся. Нет, такие как она только на собственном опыте учатся, а чужой полностью игнорируют, думая, что они особенные и никто им не в указ. Становятся либо великими героями, либо просто исчезают из мира, словно их и не было.
— Дорогая, не думаю, что принцесса Найтмер может полюбить кого-то с первого взгляда, — заступился за меня Шайнинг, но лучше бы он молчал, — да и сам Старвинд даже не попытался спеть ей серенаду под окном. Что следовало ожидать, будь между ними такая сильная связь, как ты говоришь.
Вдох, выход, транс, закрыть глаза. Умом понимаю, что Шайнинг отчасти на моей стороне, но то, как неуклюже он это делает, заставляет задаться простым вопросом: Он дурак или специально меня провоцирует? В первом случае, махнуть рукой и забыть. Во втором, думать, как бы отвадить конкурента за внимание сестры куда подальше. Чтобы не пришлось терпеть этого рогатика ближайшие десятилетия или, Селестия упаси, столетия! А то с него станется, за сотню лет прожить и отравлять мне жизнь всё это время. Как представлю, насколько это может быть долго, аж дурно становиться и в голову лезут всякие нехорошие мысли — о решении вопроса кардинально. Либо как-то наладить с ним отношения? Хоть частично подружившись… потому что иначе, я за себя не ручаюсь. Особенно когда войду в силу и психану с его очередной выходки.

Глава 36 Арена

Мысленно закрываясь, стараюсь не вслушиваться в их спор относительно моих отношений со Старвиндом, чувствуя, как к ушам приливает кровь от обрывков фраз, которые пробивали броню самоконтроля. А потому, ещё сильнее сосредотачиваюсь на поединках. Погружаюсь в мир мечей и магии, без удивления отмечая, как Физли снова побеждает без особых усилий. На это раз пегаса, ловя его на атаке копытами, так быстро, что тот даже не успевает среагировать, как оказывается прижат к земле более крупной и сильной кобылой. Пару раз трепыхнувшись и оказавшись в болевом захвате, признаёт свое поражение, и прихрамывая на левую заднюю ногу, отходит в сторону. Я же вижу, как у него незначительно повреждено колено и магия единорога медика ускоряет восстановление конечности, проникая в тело и стремительно удаляя повреждения, пусть и не до конца. Но буквально спустя десяток минут колено пегаса уже двигается как надо и боец возвращается на арену, вместе с тремя другими помятыми гвардейцами, которые получили довольно сильные удары по броне.
Да и вообще, бои были довольно жёсткими, хоть и без жестокости. Простой и честный полный контакт в защитной амуниции, не позволяющей искалечить соперника. Это позволяло бить если не во всю силу, то не особо сдерживать даже опасные удары, не говоря о точно не калечащих атаках.
— Смотри, Старвинд снова победил, — голос Вайт пробил мою защиту, отвлекая от созерцания борьбы двух земнопони, пытающихся заломить друг друга борцовскими приёмами, — да ещё как, я даже увидеть ничего не успела. Раз и всё!
Машинально переводя взгляд на единственного пони с кожистыми крыльями, вижу подёргивающееся тело единорога, который был толи парализован, толи его током приложило. В любом случае, белый единорог не мог не то что драться, но даже подняться на ноги, бессмысленно дёргаясь на песке арены и выплёскивая магию из рога, не придавая ей никакой формы. Только странное свечение растворялось в теле единорога, мешая ему управлять своей собственной волшбой. Сам же источник, столь странного поражения магических каналов, располагался в броне Старвинда, выглядя как присоединённая к нескольким кристаллам тонкая игла, окутанная сложным контуром глифов. Которые отвечали за работу это артефакта, пробившего грудную пластину единорога и коснувшегося незащищённого тела пони, выпустив свой магический яд в тело бедолаги. При этом пробой был совершён не столько силой, сколько магией окутывающей штырь. Ведь это оружие пробило не только полсантиметра местной стали, но и магическое поле генерируемое доспехом. Оставив после себя оплавленную дыру в броне. Вот только непонятно, зачем он так поступил с ним? Неужели не мог по другому победить одного из явных фаворитов состязаний?
— Шайнинг, — медленно проговорила Каденс, без намёка на веселье, — если не ошибаюсь, твоё становление сотником гвардии только что было отложено на непродлённое время? Ведь твой протеже, который должен был занять твоё место, только что выбыл из соревнований.
— Сын летучей мыши! — психанул Шанинг, ударяя копытом по подлокотнику так, что аж дерево треснуло. — Он это специально сделал, вместо достойного проигрыша!
— Что вообще произошло? — смотрю на Каденс и Шайнинга, и пытаюсь понять, чего это они. — Может кто-то объяснит мне, что происходит?
— Этот сын лет… — начал было жеребец, но наткнувшись на взгляд Каденс замолчал и после паузы продолжил, — сын летунов севера почти проиграл, попав в телекинетический захват. Он был почти повержен, безнадёжно пытаясь вырваться из идеально выполненного захвата, но нанёс подлый удар в момент, когда ему предлагалось сдаться, признав своё поражение.
— И всё-таки я не совсем поняла, как он победил? — поворачиваясь к арене, Каденс уже взяла себя в копыта, возвращая свою добрую улыбку и искры в глазах, — хоть и наблюдала довольно внимательно за поединком. Особенного, за пони Найтмер. Шайни не знаешь, что он сделал?
— Наверное, ударил пробойником, — постукивая передней ногой об поломанный подлокотник, Шайнинг тоже постепенно брал себя в копыта, — артефактное оружие пограничников. Оно обычно встроено в накопытник и выстреливает зачарованный лом, который пробивает доспех или любую другую броню. Именно его след отчётливо виден на нагрудной пластине. Вот что было дальше, я затрудняюсь сказать. Это оружие не для таких поединков. Оно слишком смертоносно, и я не слышал, чтобы оно вызывало такие поражения. Его словно вариацией шокового заклятья огрели, а не пробойником.
— Найти, что ты видишь? — поворачиваясь ко мне, Каденс уже полностью изгнала волнение и снова выглядела знакомой мне беззаботной кобылкой. — Ты ведь можешь увидеть его оружие?
— Да, — провожая взглядом вырубившегося единорога, над которым хлопотали медики, решаю особенно не распространяться, но и не играть в партизана. — У него в накожники встроен металлический штырь с обвязкой из камней с каким-то зачарованием. Если я хоть что-то понимаю в магии, этот штырь и пробил броню, после чего по нему была пропущена магия, которая и вызвала такой эффект. И должна сказать, удар был выполнен филигранно. Старвинд сумел пробить броню и только слегка поцарапал тело, нанеся минимальную рану и не повредив даже мышцы, не говоря о костях. Да и магия уже рассеялась, хоть и не без следа.
— Насколько всё плохо? — Каденс слегка подалась вперёд, явно волнуясь, хоть и почти успешно скрывая это.
— Мне откуда знать? — смотрю на его магию, не видя особой разницы со здоровым пони. — Вроде у него нет никаких особых повреждений тела, не считая нескольких спазмов мышц и подвёрнутой ноги. Не думаю, что он долго задержится в госпитале. Хоть за магические повреждения, поручится не могу.
— Вот и хорошо, — безмятежно улыбнулась Каденс, окончательно расслабляясь, — жаль конечно, что он не прошёл, но видимо Старвиду очень нужно было выйти в следующий круг и стать официальным десятником дворцовой гвардии.
— Разве он не командир отряда? — возвращаясь к наблюдению за продолжающимися поединками, пытаюсь понять несостыковку. — Он же говорил, что командовал своим отрядом.
— Он десятник пограничной гвардии, — размеренно проговори Шайнинг, борясь со своим голосом, — это не тоже самое, что десятник дворцовой гвардии. Как бы объяснить… он служит в другой гвардии и с другой вертикалью власти. Для него победа в этом турнире, не даёт особо ничего, кроме уважения и права перейти в дворцовую гвардию, с правом быстрого повышения до десятника.
— Шайни, а это никак не связано с тем, что принцесса Лу́на вроде бы изъявила желание создать свой собственный отряд в рамках дворцовой гвардии? — наивно хлопая глазами, Каденс была сама наивность. — Вроде я что-то такое слышала краем уха. Мол, не гоже принцессе Лу́не не иметь преданных ей стражников, а в дворцовой гвардии все преданы лично Селестии.
— Хм, — Шайнинг заметно расслабился, откидываясь назад в кресло, — тогда понятно, зачем ему это. Особенно учитывая его семью, остававшуюся преданной Лу́не тысячу лет, несмотря на её отсутствие всё это время. Да, это вполне возможно, вот только использовать скрытое оружие подло и недостойно настоящего дворцового гвардейца.
— А разве он сам не использовал вложенное заклятье телекинетического захвата? — голос Вайт был едва слышен и заметно подрагивал, но несмотря на это, её слова услышали всё.
Мне же потребовалось всего пару секунд, что бы найти у пострадавшего сломанный артефакт, встроенный в грудную броню, сквозь который и прошёл пробойник. Причём энергетика это артефакта была подозрительно схожа с той, которая его и парализовала. Как я сразу не заметил остаточную магию кристалла, которая и вырубила бедолагу! То есть Старвинд пробил броню единорога и разрушил артефакт, магия которого закономерно выплеснулась во всё стороны, проскочив по каналу из крови в тело.
— Ты не понимаешь, это другое, — медленно процедил Шайнинг, смотря на Вайт с таким гневом, словно я его оплевал, — вложенное заклятье создаётся самим магом, только храниться в кристалле, это же подлое оружие не имеет никакого отношения к честному искусству боя!
— Секундочку, — закрываю сжавшуюся Вайт крылом, ощущая, как сам закипаю от такого высокомерия, — где именно находился артефакт для удержания готового заклятья?
— В грудной пластине гвардейского доспеха, само собой, — смотря на меня, единорог растерял большею часть запала. — Это все знают.
— Именно там, куда пришелся удар. Так?
Смотрю на Шайнинга и вижу, как у него начали бегать глаза, самую малость, но заметно для меня. Да к тому же в них была не то что паника, а скорее всего смятение. Всё-таки он не глупый парень и может складывать два и два.
— То есть, ты хочешь сказать... что удар был нанесён по артефакту, который само собой был разрушен и выплеснутая магия ударила в тело? — быстро сориентировалась Каденс, всматриваясь в приходящего в себя единорога. — То есть Старвинд сражался честно и использовал свой артефакт только для разрушения артефакта соперника? Что случайно повлекло за собой такие последствия?
— Да это бред! — вспыли Шайнинг, но я видел, что он лжёт. — Это невозможно!
— Даже если кровь из небольшого пореза попадёт на разрушенный кристалл с магией? — задавая вопрос вижу, как жеребец словно удар под дых получил, а возражения застыли у него в горле.
— Знаешь, Шайнуля, это вполне вероятно, — закрываясь собой своего кавалера, принцесса принимала всё на себя, — нужно будет конечно всё проверить и перепроверить. Но скорее всего Найти права, не было никакого шокового заклятья. Был просто пробойник, который разрушил кристалл и высвобожденная сила ударила по бедолаге. Если всё так, то Старвинд был в своём праве. Но это также значит, что высвободившая магия могла повредить его магическое тело непредсказуемым образом. Шайни, сходи и предупреди медиков об этом, иначе они могут неправильно залечить твоего протеже. Сам понимаешь, какие могут быть последствия.
— Да, любимая, — спрыгивая с кресла, капитан устремился на выход, — я быстро!
— Прости его, — улыбка Каденс была грустной, а в глазах стояла печаль, — он хороший пони, просто для него очень важно стать сотником, а пока кто-то из его десятка не станет достойным занять его пост, повышения ему не видать. Ведь воспитать достойную смену, одна из обязанностей любого начальника, даже капитана гвардии. Если он хочет командовать большим количеством пони, обязан подготовить достойную замену.
— Наверно я смогу понять его логику, но точно не смогу принять такое отношение к Старвинду. И тем более, к Вайт. Поэтому, прошу, поговори с ним, пока ещё не поздно.
— Обязательно, — мягко улыбнулась Каденс, стрельнув глазками на выглядывающую из-за меня Вайт, — но по правде говоря, Шайни просто ревнует меня к тебе, считая, что я провожу с тобой слишком много времени. Поэтому прошу, делай ему скидку, он всё-таки влюблённый жеребец, борющееся за мое сердце. И не понимает тонкости наших отношений, сестра.
— Я постараюсь, — выдавливая из себя ответ, ощущаю, как лицо буквально горит от стыда, ведь я тоже ревную Каденс к Шайнингу, — но ничего не могу гарантировать.
— Вот и хорошо! Я уверена вы подружитесь, когда узнаете друг друга получше!
Принцесса любви буквально светилась надеждой и желанием помирить нас и жить в дружбе и гармонии. Вот только я сам не до конца понимал источник своего негатива в его сторону. Который только частично был порождением логики, но по большей части порождался иррациональными эмоциями во главе с ревностью. Ладно Блублад. Он меня бесил за дело, но Шайнинг ничего плохого лично мне не сделал. Но с самого начала, что-то в нём выводило меня из себя, заставляя испытывать иррациональное неприятие к этому жеребцу поблизости. Заставляя подозревать себя в фобии к белым жеребцам, которые с самого начала моей жизни в этом мире создавали мне такие проблемы. Начиная от Фенси, который обращая со мной словно с чудовищем, пусть в этом была виновата Кризалис и он извинился, но неприятие не прошло. Дальше был Блублад, которого я хотел тихонько придушить, содрогаясь от одной мысли что это… Так! Лучше вообще не думать об этом! Ну и на десерт ещё Шайнинг, который собирается стать мужем моей сестрёнки, претендуя на её сердце и тело. Оставалось только надеяться, что рано или поздно мне попадётся адекватный жеребец, с которым можно просто дружить, без всяких дурацких мыслей. Не век же мне только с кобылами общаться!

Глава 37 Арена

Который час наблюдая соревнование гвардейцев и сопоставляя их с описанными в книге сражениями, я всё больше понимал тактику боя пони. Которые на полную пользовались преимущество каждого вида, дополняя друг друга, закрывая слабости и усиливая сильные стороны. Земнопони отлично держали удар, и были словно созданы для первой линии, способной выдержать лобовой удар противника. Пегасы маневрировали в воздухе над строем, готовые ударить в любую брешь, используя для этого не только закрепленное на броне оружие, но и разные метательные предметы. Единороги создавали заклятья и управлялись с летающим оружием, отлично себя чувствовали во второй линии армии — поддерживая земнопони магически щитами, а пегасов атакующей магией.
В целом, выходила довольно жуткая смесь, способная как держать удар, так и отвечать с сокрушительной мощью магии — способной стирать целые армии с лица мира. До сих пор мурашки по телу ходят, когда вспоминаю на что способны тысячи и десятки тысячи пони при работе одной командой. Причём, девять из десяти пони могут быть простыми гражданскими генераторами магии, чье дело только наполнять товарищей силой, когда как само заклятье творило несколько десятков или сотен боевых магов. Аккумулируя сокрушительную мощь магии в одной точке, и концертируя всю разрушительную силу сверх заклятий на врага. Про то, что может творить Селестия, подпитанная тысячами или даже десятками тысяч пони — страшно было даже подумать. Это уже уровень тактического ядерного оружия, минимум. Даже без учета кварцита, она спокойно заменяла собой эти десятки тысяч пони.
При этом мобильность такой армии превосходила мотопехоту и приближалась к войскам Дяди Васи. Особенно с учетом летающих кораблей. Которые могут нести сотни если не тысячи десантников, даже без учета огневой мощи самого флота и магов — способных разить врага прямо с небес лично или запитывая орудия кораблей. С такой силой даже не очень понятно: зачем нужна пехота? Когда можно просто испепелять само поле боя, превращал землю под врагом в жидкую лаву. В то время как пегасы могли зачищать всю местность, массой давя любое разрозненное сопротивление. Либо выявлять узлы сопротивления, наводя на них флот, который, пользуясь мобильностью и огневой мощью, может щёлкать крепости врага по одной.
С другой стороны, остальные виды тоже не были мальчиками для битья, имея в своих арсеналах сопоставимые магические вооружения. Те же грифоны обладали великолепными рыцарями, закованными в броню похлеще земнопони, и поголовно умеющие летать. Причём их доспехи были зачарованы на разрушение внешней магии, что хоть и блокировало способности самих грифонов, но летающее рыцарство это мало волновало. Да и магия у грифонов тоже была. Пусть ей и владело небольшое количество пернатых кошек, но для собственной армии боевых магов — грифонам вполне хватало.
Лезть в пропитанные жизнью и магией леса оленей с войной, тоже было чистой формой самоубийства — даже для драконов. Которые не раз пробовали их выжечь, но сами были сбиты с небес и сильно измордованы живыми деревьями и лозами. Сражаться под землей с алмазными псами — было не легче, а выкурить их от туда, почти нереально. Бывали случаи, когда поселения закрывались от мира на столетия и нормально жили без контактов с другими видами. Что уж говорить о драконах, чьей ахиллесовой пятой были малочисленность и внутренние свары, не позволяющие этим летающим танками разгуляться на полную. Хоть порой они и пытались объединиться для грабежа и постановки на счётчик пары малых стран. Но это никогда не завершалось успехом, что не мешало драконами пытаться сделать это снова и снова — с потрясающим упорством. Другое дело, когда кто-то атаковал самих драконов, с целью поживиться их горами золота и волшебных камней, которые они использовали для питания свой магии. Вот тогда даже враждующие кланы драконов объединялись в единую силу.
От того, что могут сотворить тёмные маги зебр, вообще прошибал холодный пот и появлялось желание ни единой ногой не объявляться в их владениях. Ведь даже смерть могла быть не концом, а только началом проблем на их землях. Где тёмная магия была в чести и считалась вполне обычным делом, включая, мягко говоря, совершенно небезобидные разделы. Вроде разговоров с умершими и окончательном упокоении поднявшихся погулять мертвяков. При том, что полноценные маги зебр обычно были довольно сильны, что достигалось обучением только потенциально сильнейших талантов, когда как в Эквестрии магии учили всех, кто хотел и мог. Что было отлично видно на стадионе, стоило глянуть на трибуны, и всмотреться в энергетические тела зрителей. Видя даже у детей слегка развитые каналы для творения заклятий, не говоря уже о взрослых. Среди которых большинство было слабенькими магами. Но почти все они владели базовой техникой, и более продвинутой, когда дело касалось их рабочей магий. Не говоря о промышленных артефактах, позволяющих творить магию даже тем, кто к ней полностью неспособен.
— Смотри, — толкнула меня в бок Каденс, отрывая от разглядывания группы жеребят, среди которых была та самая розовая пегаска с голубоватыми кудряшками, азартно болеющая за кого-то на арене, — сейчас твоему Старвинду зададут хорошую трёпку.
— Сколько раз повторять, — ощущаю, как у меня уже пригорает пониже спины, — он не мой особенный пони! Мне всё равно, что с ним будет!
— Лучше смотри, — довольно хихикнула Каденс, стреляя глазками на арену, — потомки огненного рода всегда были выдающимися бойцами. Думаю, он сделает твоего жеребца влегкую.
— Да мне без разницы, победит он или проиграет. — слыша сдавленное похихикивание от Вайт, вхожу в лёгкий транс что бы не сорваться, — Тем более, это уже ничего не значит. Он вышел из группового этапа и уже заслужил право претендовать на чин десятника дворцовой гвардии.
— Не всё так просто, — отмахнулась сестрёнка, наблюдая как два крылатых пони кружатся по арене, — мало выйти в финал, нужно ещё достойно выступить, показав своё боевое мастерство. Порой судьи могут посчитать, что соперники были слишком слабы и потребуют победить кого-то более сильного.
— Это не его случай, — стараясь не подавать виду, наблюдаю за боем, ощущая странное желание увидеть Старвинда победителем, — он уже доказал свою компетентность в горах, здесь же просто формальность.
— Бюрократическая формальность! — Каденс назидательно подняла в верх копыто, привлекая внимание. — Так как мы судьи, то можем найти формальный повод и придраться к деталям. Так что проигрыш в первом круге финала вполне тянет на незачёт. Особенно с учетом его предыдущих художеств, выбивши сильнейшего соперника не слишком честным приёмом. Ведь Старвинд мог ему проиграть и тогда не вышел в финал.
— Ты это к чему? — взгляд у Каденс такой, что становится не по себе. — Как по мне, он более чем профессионален как боец. Пусть даже я не так много видела поединков, но на фоне остальных, он более чем хорош.
— Так ты всё же выгораживаешь своего особенного пони!
— Да нет же! — срываюсь, ощущаю, как лицо буквально горит. — Он не мой особенный пони!
— Как скажешь, — улыбка розовой была убийственна, а в глазах стояла ложь, — он не твой особенный пони. Я поняла.
С трудом сдерживаю свой язык, не понимая, чего она так вцепилась в этого жеребца? Постоянно подкалывает меня особым отношением к нему! Нет, я действительно отношусь к нему лучше чем к другим. Но только в том плане, что с другими отношения просто кошмарные, а с ним просто ровные и больше деловые. Тем более, я просто знаю его, в отличии от сотен незнакомых мне пони, которые мне безразличны.
Да и вообще, человек, то есть пони, который выполняя свой долг рискует жизнью, не может не вызывать уважения — с какой стороны не посмотри. А он реально не во дворце круп отъедает, а морозит оное место в ледяных горах, среди дикой магии и преступников всех мастей. Которые промышляют запрещёнными делами и порой готовы даже укоротить на голову поганцев, мешающими им совершать такие преступления. Я ведь не утерпел и почитал, что именно упоминал Старвинд в качестве контрабанды и теперь понимал, что те, кто такое создаёт, приносит, и использует данные вещества, заслуживают если не смерти, то чего-то близкого по силе в виде кары. Всё-таки нужно не иметь никаких моральных тормозов и быть настоящими ублюдками, для работы с такими веществами. Особенно это касалось Слёз Боли, за которые я бы лично на кол посадил, и рука бы не дрогнула. Таким нет прощения.
— Хватит дуться, — Каденс просто не могла сдержаться и помолчать хоть минуту, — подумаешь, нравиться тебе жеребец, это же нормально для кобылки! И должна признать, вкус у тебя отличный — на такого жеребца глаз положила!
— Да плевать мне на него! Что я тебе сделала, что ты стала сводницей?!
— Напомни, кто шантажировал меня массажем и подло выбил обещание встретиться с Шайнингом? — невинно хлопая глазами, Каденс была до предела серьеза. — Как после этого я могу оставить мою любимую сестрёнку без хорошего жеребца! Нет, положительно, это просто невозможно. Теперь я просто обязана устроить твою личную жизнь! Я же твоя старшая сестра и лучше знаю, что тебе нужно! Ещё благодарить меня будешь!
— Не нужен мне жеребец!
— Пока, — от того, как многозначительно было сказано это слово, у меня аж внутри всё опустилось, — только это пока ненадолго. Пройдёт несколько лет и тебе тоже понадобиться жеребец для сброса напряжения. Поэтому я просто обязана подобрать тебе хорошего особенного пони до того, как он тебе по-настоящему понадобиться. Старвинд, отлично подходит на эту роль, тем более он тебе нравится.
— Убейте меня тапочком!
Отворачиваясь от Каденс, ухожу в глубокий транс, отстраняясь от всего постороннего, и не желая даже думать о таком будущем, которое в теории может наступить. Но в любом случае, до этого годы и годы. Так что нужно просто идти по пути Физли, забивая тело тренировками гормонального и магического баланса и тогда, я на это очень надеюсь, у меня выйдет терпеть это на воле без срывов. Но с другой стороны, я не могу не признать правоту Каденс. Будь у меня жеребец, с котором можно обмениваться магией, пусть даже без проникающего физического контакта, всё было бы куда как проще и легче. Но лучше об этом даже не думать, а сосредоточиться на боях. Тем более, что из-за сестрёнки я пропустил этот бой. Слишком уж быстро Старвинд победил в нём.

Глава 38 Арена

Оседающий песок позволял всем зрителям рассмотреть лежащего на земле Старвинда, по которому плясали всполохи статического электричества, и невозмутимую Физли, которая всем своим видом показывала, что это победа далась ей легко и непринужденно. Хоть я и видел, как она выложилась, ловя слишком шустрого и неуловимого бэтпони, который едва не победил, прорвавшись почти в упор. Но недооценил реакцию моей воительницы, которая была наиболее сильна в копытном бою на минимальных дистанциях. Когда напитывала тело магией молний и становилась по настоящему смертоносной. Нанесла всего один удар копытом в грудь, пробив всё слои защиты Старвинда и воткнув магическую молнию прямо в энергосистему бедолаги. Столь быстро, что я не успел различить удар. Из-за отвлекающей меня Каденс.
— Нет! — стон Вайт, был ожидаем, уж слишком сильно она за него болела, — Это невозможно!
— Ты просто не знаешь реальной силы Физли, — наблюдая, как медики спешат на помощь проигравшему, я видел, что реальных повреждений у него нет. Просто вырубился от шока, — я бы очень удивилась, проиграй она, пусть даже столь сильному бойцу.
— Вынуждена согласиться с тобой сестра, — расслабилась в своём кресле Каденс, тоже явно болевшая за Старвинда, — каким бы хорошим не был твой особенный пони, Физли находится на совершенно ином уровне силы. Тебе невероятно повезло получить столь выдающуюся защитницу.
— Если бы не её закидоны, она бы вообще была идеальной, — с трудом отгоняю от себя взгляд воительницы и стараюсь не думать о возможных приказах, которые она выполнит с радостью, — Но мы все не идеальны, не так ли, сестра?
— Нет, мой особенный пони идеален, — взмахнула крыльями Каденс, приветствуя выходящего на арену Шайнинга, — сейчас ты сама убедишься в его искусстве.
— Он настолько хорош? — я и сам вижу его потенциал, и не могу оспорить это утверждение. Чисто по магии они где-то равны с Физли, вопрос только в том: насколько хорош Шайнинг в мастерстве? — Он не выглядит особо опытным бойцом, да и ты его постоянно побеждаешь в спаррингах.
— Как ты только могла подумать, что мой Шайнуля бьётся со мной в полную силу?! Он постоянно поддаётся, вынуждая меня подавлять свою истинную силу, и дарить ему редкие победы. Ведь он меня так любит!
— Понимаю.
Наблюдаю за тем, как маги служители выравнивают песок арены, убирая осколки сплавленного стекла, пока Шайнинг занимает своё место с одной стороны, а Физли на ходу восстанавливает энергобаланс, дыша полной грудью и гоняя воздух по всему телу. Отчего, решаю задать мучающий меня вопрос, раз образовалась некая пауза.
— Кстати, Шайнинг правду говорил про кобыл в гвардии? — переводя разговор в другую тему, стараюсь на выдавать своё волнение. — Вроде никаких запретов нет, да и мы не жеребцы?
— Запретов нет. Любой желающий пони может вступить и, пройдя подготовительный лагерь, стать гвардейцем, — Каденс замолчала, отрывая взгляд от арены и нахмурившись, словно вспоминала что-то забытое. — Вроде соотношение поступивших четыре к одному. Потому что жеребцам легче даются такие тренировки и дальнейшие экзамены. Вот и выходит, что к концу обучения отсеиваться где-то три четверти кобыл и треть жеребцов. Дальше всё ещё проще. Половина принятых кобыл оказываются в компании блистательных кавалеров, быстро выбирают любимого, залетают и уходят в декрет. А там воспитание ребёнка и новые дети. Как итог, в гвардии по-настоящему служит процент шесть кобыл, ещё столько же работают с бумагами и на прочих облегчённых должностях. Сама понимаешь, никто не позволит беременной кобыле драться — ни под каким предлогом. Тем более если муж сам гвардеец и знает, как может прилететь даже на тренировках.
— И поэтому на такие бои пускают жеребят? — обвожу взглядом трибуны и вижу сотни детей, которые азартно болеют за гвардейцев.
— Почему и нет? — удивилась принцесса любви, — это же не просто спарринги в полный контакт. Ты сама видишь, что все бойцы носят глухую броню и не получают особо опасных повреждений. А те что есть, готовы исцелить лучшие маги Эквестрии. Наоборот, дети должны видеть и гордиться гвардией, зная, что они могут по-настоящему защитить их от любой опасности. А не быть только живыми статуями, стоящими во дворце и городе.
Возразить было нечего, тем более, что бой между Физли и Шейнигом как раз начинался. Моя единорожка не спешила атаковать, когда как вокруг белоснежного жеребца собиралась защитная сфера магии. Не купол, а именно сфера, которая уходила под землю и полностью отрезала Шайнинга от мира. Причём, сложность сферы была какая-то совершенно неадекватная. Ладно Каденс, она хотя бы аликорн, и вообще умница в магии, но тут было нечто совершенно иного уровня. Как минимум на порядок сложнее всего, что я видел от сестры, а уж о количестве глифов — не хотелось даже думать. Не знаю, что там наворотил капитан гвардии, но теперь я сам видел его искусство в деле, и вынужден был признать, что щиты в его исполнении — это нечто выдающееся. Если его щит хоть в половину так хорош, как выглядит, то можно понять уверенность сестрёнки. Под таким и залп тяжелой орудийной батареи пережить можно.
И в подтверждение моих предположений, первая молния ударила в щит, а у меня чуть глаза на лоб не полезли — от вида стекающего в землю заряда. По сути, щит не отражал молнию, а впустил весь потенциал в себя и разрядил в землю, сработав как громоотвод. При этом ничуть не пострадав и даже не просев. Наоборот, аккумулировал часть магии Физли в себя и укрепился.
— Вот это да! — смотря на то, как молнии единорожки бессильно поглощаются щитом, я не верил своим глазам. — Разве такое вообще возможно?!
— Тысячу лет назад, это была голая теория Старсвирла Бородатого, гласящая, что можно создать идеальную защиту, но только от одного типа воздействия. Теорию развивали сотни магов пока триста лет назад не удалось создать идеальный щит от огня, способный держать почти любой адекватный жар. Но, увы, подобный щит абсолютно бесполезен против любой другой стихии, поэтому их редко используют в бою. Ударь Темпест огненным шаром и щит сгорел бы, как солома. Но, если маг владеет только одной сильно сфокусированной техникой, такие щиты почти непробиваемы. Разве что, сила удара будет минимум на два порядка больше мощности энергоконтура щита. Но даже я не смогу проломить эту защиту молниями на голой силе. Тут, разве что Селестия справится. Да и то, не факт. Уж она то точно не будет заниматься такой глупостью. Ударив светом или пламенем, и всего делов.
Видя, что щит не поддаётся её заклятьям, Физли пошла в копытную, и с разворота лягнула по энергетической сфере задними ногами, тоже объятыми трещащими разрядами молний. На что, щит даже не подумал дрогнуть, приняв на внешний контур кинетический удар, поглощая его, когда как молнии прошли глубже и снова стекли в землю. Удар за ударом, Физли наскакивала на невозмутимо улыбающегося единорога, и безуспешно пыталась выдрать Шайнинга из его скорлупы. Ударяла иглами молний даже из-под земли, но эффект был неизменным: щит капитана солнечной гвардии просто игнорировал любые потуги Физли — словно их и не было в помине.
— Как ты наверное видишь, силовой экран моего Шайни двухфазный. Он полностью блокирует как кинетическое воздействие, так и магию молний. Поэтому я была уверенна в победе любимого. Темпест ничего не сможет противопоставить этой академические идеальной магической защите. Вот будь у неё пробойник, как у твоего особенного пони, или любое другое артефактное оружие, тогда да… Она скорее всего, победила бы. Разорвала щит — из-за сложности поддержания которого Шайни не может атаковать.
— То есть это пат?
Наблюдая за мокрой от усилий Физли и расслабленным Шайнингом, понимаю, что пока это игра в одни ворота. При всех своих достоинствах, моя воительница в академиях зад не отсиживала и явно не знала, что делать со столь идеальной защитой. Испробовав весь свой арсенал, она, в итоге, не добилась ничего, кроме собственной усталости.
Новая атака, в которую Фзили вкладывает всю свою мощь и с прыжка падает на щит передними копытами, заставляя энергосферу слегка прогнуться, искрясь от мощнейшего потока ослепительно бьющих молний. На секунду мне даже показалось, что барьер дрогнул, прогибаясь. Действительно… прогнулся, уходя вниз! Словно в замедленном кино вижу, как объятые гудящими разрядами передние ноги единорожки пошли вниз, к улыбающемуся лицу Шайнинга… а следующею секунду защитная сфера словно вывернулась наизнанку, изгибаясь и обволакиваясь вокруг упавшей на землю Физли, и смыкаясь над её макушкой. В одно мгновение барьер превратился из защитной сферы в вывернутую наизнанку клетку.
— Давай, Шайни! — подскакивая с кресла, принцесса буквально сияла от радости. — Покажи что можешь!
А меня покоробил этот восторг, от победы этого заносчивого сноба. Но, нужно было отдать ему должное, он победил честно. Ведь Физли металась в магической сфере словно мышь в клетке, не в силах проломить искусную магию, которая уже начала сжиматься, сдавливать её со всех сторон, и не позволяя даже нормально замахнуться. Давила словно домкрат. С такой силой, что могла бы легко раздробить и кости, и смять мясо в сплошной фарш. Но в один момент Шайнинг остановил сжатие, позволяя скрученной кобыле осознать свое безнадёжное положение.
— Потрясающе, — глядя на сдавшуюся Физли, я был по настоящему поражён, — признаю, твой Шайнинг Армор крутой маг, и достоин заслужить чин сотника. Но, думаю, в следующий раз ему будет не так просто победить мою телохранительницу. Ведь такой трюк может сработать только один раз.
— Вполне возможно, — размахивая от восторга и передними ногами и крыльями, Каденс не могла усидеть на месте, приветствуя своего чемпиона, — но это будет в другой раз!
Наблюдая за ликующими трибунами, я осознаю, что время уже двигалось к вечеру, хоть вроде всё до обеда. Даже поразительно, насколько быстро пролетело время, но это не важно. Главное поймать этого поганого перевёртыша и не дать ему внедриться в гвардию. Вот только, нужно отправить куда-то Вайт, которой не стоит видеть подобное. Хотя, я же хотел узнать о той мелкой пегаске — желающей захватить мир ради конфет? Чем не шанс узнать о ней побольше?
— Вайт, — привлекая внимание помощницы, указываю на трибуну с двумя десятками жеребят, среди которых находится и интересующая меня мелкая пони, — можешь разузнать о тех жеребятках? Кто они, откуда, и как их найти?
— Зачем? — брови фрейлины от удивления аж взлетели, а глаза стали как две монеты. — Это же дети?!
— Просто интересно и если не трудно, угости их конфетами. Хорошими конфетами, от моего имени. Ведь ты сможешь справиться со всем за час?
— Конечно, — кивнула Вайт, странно смотря на меня, — если такова ваша воля… то я сделаю всё, как вы скажете.
— Да, я буду тебе очень благодарна за это.
— Как пожалеете, моя принцесса.
Провожая взглядом удаляющуюся Вайт, собираюсь с мыслями, заодно отмечая, как перевёртыш направляется в разведку под стадионом. Понимаю, что нужно поспешить — пока этот шпион не сбежал. Но нужно взять с собой Шайнинга и Физли, для гарантии. Мало ли, что выкинет это существо, выдающее себя за пони.
— Каденс у нас проблемы, среди гвардейцев был перевёртыш.
— Не может быть! — ахнула принцесса, мгновенно растеряв весь свой радостный запал и садясь обратно в кресло, — ты уверенна?
— Абсолютно. К счастью, он куда слабее королевы Кризалис и мы должны с ним справиться вместе. Давай сейчас сходим в раздевалку с Шайнингом и Физли, и заставим его во всём признаться. Пока он не сбежал и, приняв чужой облик, не совершил какое-нибудь преступление.
— Хорошо, идём, — быстро кивнула Каденс, даже не пытаясь обсуждать вопрос, и изрядно меня этим удивив. — Главное не спугнуть его раньше времени.

Глава 39 Обязана судить

Заходя в одно из подсобных помещений арены, я заметил, как дёрнулся перевёртыш, стоящий между Шайнингом и Физли. Явно испугавшийся, он искал глазами другой выход. Вот только все стены были глухие, а единственную дверь загораживал я, наблюдая, как это подлое существо подёргивается от волнения и облизывает, своим слишком длинным для пони языком, губы. В следующий миг мощный удар Физли буквально впечатывает его в пол, а следом магия Шайнинга сковывает его конечности волшебными оковами, из которых перевёртыш вяло попытался вырываться.
— В чём дело, я ничего не делала! – трепыхающееся пегас идёт волнами изменений и вот он уже зелёной масти, а следом красной. – Я не причём! Я просто хочу жить!
Заходящая следом за мной Каденс была довольно озадачена, разглядывая красного пегаса, трепыхающегося на полу. Да и я сам, признаться, был удивлён, ожидая встретить матёрого диверсанта, а попалось нечто непонятное и бесхребетное. Которое даже сопротивляться не пыталось и сразу выложило чистую правду. Во всяком случае, я не ощущал вибраций фальши в энергетике этого существа, и сильно сомневался в том, что столь слабый перевёртыш может преуспеть там, где даже Селестия терпит поражения. Юли он, может и вышло бы запудрить мне голову, но он тупо ответил на главный вопрос правдиво.
— Лжёшь! Говори, зачем ты здесь!
Пинок Физли, сдобренный лёгким разрядом молнии, заставил перевёртыша пойти новыми вспышками трансформации. Вот на полу лежит белый земнопони, вот розовый единорог, вот снова голубой пегас, но на этот раз кобылка. Калейдоскоп продолжается, а я вижу, как магия этого существа тает с каждым новым изменением. Стремительно истощается пока в место пони на полу не оказываться маленькая пародия на аликорна, покрытая хитином с розовыми полосами. Сжавшись в комок, оно выглядело настолько беспомощным и беззащитным, что даже Физли замерла и вопросительно посмотрела на меня, более не продолжая выбивать правду из этого диверсанта. Который оказался никаким не матёрым вражиной, а не пойми чем вообще. Не удивительно, что он проиграл всем на арене. Даже не верится, что я опасался этого существа, боясь встречи с ним и готовясь к тяжелому бою.

— Я говорю правду! Клянусь! – чуть ли не плача на взрыв, существо попыталось отползти от нас. — Меня выгнали из роя! Мне никто ничего не приказывал и не требовал делать! Я просто хочу жить! Прошу отпустите меня, я ведь не сделала ничего плохого!
— Она говорит правду? – толчок крыла Каденс, вывел меня из созерцательного ступора.
— Вроде бы да... — смотрю на ауру этого существа и понимаю, что всё эмоции связанные с королевой развеиваются дымом. Во всяком случае, по отношению к ней. — Может, конечно, мои силы не работают на перевёртышей, но пока она говорит правду.

— Странно, — опуская голову, Каденс вглядываться в это существо куда внимательней, — Солги. Скажи, что моя шерсть красная.
— Ваша шерсть красная! – выпалил чейнджлинг, и я сразу ощутить фальшь в его словах и изменение в энергопотоке, даже не напрягаясь.
— Да нет, вроде всё работает. Ложь я точно ощутила.
— Значит она говорит правду, — резонно заметила принцесса любви, а Физли смутилась, да и Шайнинг отвернулся в сторону, — значит зря мы её так ловили. Но сделанного не воротишь. Прости нас, если сможешь, мы приняли тебя за агента королевы Кризалис.
— Какккая Кризалис? – заикающееся существо пыталось уползти под столом. – Яяяя ннеее зелённнная ведь! Вы же видеть! Я из розового роя! Мы не дружим с этими воинствующий психами!
Смотря на это покрытое хитином с розовыми полосами существо, я что-то такое вспоминал. Вроде роёв много, и они маркируют себя по цветам. Если с зелёным роем и королевой Кризалис было более менее понятно, разные диверсии, шпионаж и прочие подобные штуки, то вот о розовом рое я ничего вспомнить не мог. Да вроде и не читал. Но, с другой стороны, вполне допускаю возможность вражды "зелёных" со многими другими роями. Понимаю, что она вполне может говорить и правду, ведь разумные существа разные, и грести всех под одну гребёнку неправильно.
— Напомни, на чём специализируется ваш рой? – смотря на неё, я готовился ко лжи, но снова услышал чистую правду.
— Мы в основном удовлетворяем самцов и иногда самок. Иногда вызнаём их секреты и продаём информацию, питаясь их любовью. Ничего плохого или незаконного! Мы не берём любовь силой — только лаской. У нас целая сеть домов удовольствия в Грифонии! Поверьте, я не хотела никому причинять вред, просто ваш гвардеец слишком сильно устал, проведя ночь со мной и не смог проснуться утром. Я всего лишь хотела посмотреть на дворец изнутри и всё!
— Ложь! – наконец то, я ощутил соответствующие вибрации в её эноргопотоке, сопровождающиеся изменениями цвета в определённых участках ауры. — Это не все твои цели! Рассказывай, что ты ещё задумала!
— Это правда! У меня не было никаких плохих намерений! Я только хотела найти ещё пару жеребцов для кормления! Посещать их по очереди в разных обликах и всё! Поверьте, я не хотела ничего плохого! Просто жить! А без любви я умру!
— Принцессы, — обходя забившуюся под стол кобылку перевёртыша, Физли шагнула вперёд, — я кое-что слышала о розовых и скорее всего она говорит правду, но не всю. Они действительно относительно безобидны и неагрессивны, но... иногда... они убивают своих жертв в постели. Я сама видела, во что превратила одна из них грифона. Хладный труп, без капли магической энергии, который в своём блаженстве даже смерти, казалось, не заметил. Он умер, отдав всю свою магию подобной ей существу.
— Так нельзя! — ещё громче запричитала перевёртыш, даже не пытаясь встать с пола и истеря, словно её прямо сейчас режут. — Это запрещено делать! Смерть, это след! Это неправильно, это поиски ячейки роя! Это угрозу для всего роя! За смерть наказывают! За смерть изгоняют! За смерть — смерть! Не надо! Я не хотела! Оно само случилось! Правда! Я просто выполняла свою работу, как обычно! Этого не должно было случиться!
— Вот же навоз! – ругнулся Шайнинг, но глянув на Каденс, тут же поспешно прикрыл себе рот копытом.
— Я бы сказала куда резче, но не при принцессах, — копыто Физли придавило существо к полу так, что заскрипел хитин, — Никогда бы не подумала, что столь ничтожное создание может убить.
— Я не хотела! Он был старым и уродливым! – чуть ли не задыхаясь в истерики, кобылка чейнджлинг захлёбывалась правдивыми словами, от которых даже меня пробирало. — Обычные девушки грифины не хотели с ним ложиться! Оно само случилось! Само! Сердце не выдержало! Я не хотела…!

Магия Шайнинга накрыла перевёртыша непроницаемым куполом, заглушив её причитания. Пока я пытался переварить все её правдивые завывания, видя, как магия утекает из неё с каждой попыткой вырваться, а сама жизнь словно выходит из тела. Явно указывая на то, что она сама может скоро копыта откинуть, если не перестанет пытаться вырваться.
— Найти, она говорит правду? – голос Каденс дрожал от волнения, а на глазах выступили слёзы.
— Да, я не ощутила ни капли лжи. Кем бы она ни была, она не думает, что осознано хотела убивать. Да и незачем ей это, учитывая, как наказывают перевёртыши в её рое за подобные проступки. Что с ней делать то?
— Отдайте властям, пусть судят. В чём проблема? — отходя в сторону, Физли брезгливо вытерла копыто об пол, словно вляпалась в навоз.
— Мы и есть власть. Долг принцесс судить её, а не отдавать кому-то. Ведь столь тяжёлое дело, как убийство, не может рассматривать обычный суд. Но я не смогу наказать её как должно, сестра ты не представляешь, как ей больно и одиноко. Насколько мучительная и тяжёлая у неё жизнь. Прости, но я не смогу судить её беспристрастно, придётся тебе.
Вот же! Знал бы заранее, чем это кончится, плюнул бы на неё и пусть живёт! Но сам ведь полез в это дело, и теперь расхлёбывать нужно. По-хорошему, надо вызнать где она совершила преступление и сдать её грифонам. Пусть сами думают, что с этой мелкой делать. Вот только, нравы там крутые и убийство есть убийство. Умышленное или нет, не так важно. Грифоны точно не будут в этом разбираться, а значит могут казнить или в камеру посадить — что почти одно и тоже. Но ведь она сама раскаивается и страдает из-за своего поступка. По сути, рой её уже наказал и больше наказывать нету особого смысла. Да и как её вообще можно наказать — ума не приложу. Причём наказать так, чтобы это было адекватно проступку и вместе с тем не перегнуть палку. Да уж... задачка, хоть у Лу́ны помощи проси... Кстати, ЛУ́НА! Мам, ты меня слышишь!
«Слышу-слышу, нечего так орать. Что у тебя опять стряслось? Ага, вижу... перевёртыш. Изгнанный, непреднамеренный убийца, наказание. Любопытный, конечно, случай, но не вижу предмета для обсуждения. Она совершенно безобидна и довольно добра, насколько перевёртыш вообще может быть добрым. Советую просто отпустить с миром и забыть».
«Но она убила!»
«И что? Я тоже убивала, причём осознанно, пусть и давно. Селестия убила на твоих глазах королеву роя. Что теперь, убить себя предлагаешь? Или думаешь, что сама никогда никого не убьёшь? Выбрось из головы подобный бред. Смертные смертны, и они умирают раньше или позже. Не умри тот старый грифон в постели в момент экстаза, помер бы через пару лет. И кто знает, благо его преждевременная кончина для общества или вред. Что ты вообще знаешь о нём, чтобы судить? К сожалению, она точно не знает, кем он был и что делал, но то, что она помнит о нём, не красит покойного и вообще, дедушка был старый… — мысль Лу́ны оборвалась на пару секунд. – Подожди пару минут, я гляну в памяти родственников покойного и кое что проверю!»
— Найти, ты спишь?
— А не, что? – фокусирую взгляд и вижу встревоженную Каденс, смотревшую мне прямо в глаза. – Всё нормально. Думаю, её стоит отпустить с миром. Рой её наказал, а Эквестрия открыта для тех, кто согласен жить по нашим законам. Разве что мелкое наказание, за выдавание себя за стражника и всё.
— Хорошо, — облегчённо выдохнула розовая аликорн, — я также не вижу причин наказывать её. Шайнинг, Физли, отпустить её. Пусть идёт с миром и больше не притворяться гвардейцем.
Магия Шайнинга растаял без следа, а Физли отошла от единственной двери, становясь сбоку от меня, но всё равно напряжённо контролировала перевёртыша. Когда как Каденс подошла к ней и, наклонившись к этому существу, поцеловала её в лоб, без всякого отвращения или неприязни.

"Словно мать ребёнка целует..." — пришла мне в голову странная аналогия.

Более того, толика силы любви Каденс потекла в это существо, заполняя его энергетический контур с такой скоростью, что за пару секунд в кобылке магии было больше, чем до задержания. А ещё через десять секунд, впавший в нирвану абсолютной сытости и блаженства перевёртыш уже напоминала дырявое решето, неспособное выдержать столь мощный заряд энергетики любви и выпуская её наружу розовым сиянием. Совершенно стеклянными глазами кобылка смотрела на Каденс и даже не пыталась подняться.

Только шепча что-то невнятное, вроде:
— Моя королева… благодарю…
При этом по щекам её текли слёзы, хоть по идеи их и не должно было быть, чисто физиологически, но факт оставался фактом. Одновременно с этим комнату всё больше наполняла энергетика любви, такой силы, что её можно было буквально резать на части. В то время как сама Каденс потеряла хорошо если десятую часть своих сил. Наглядно показывая, насколько она ценна для перевёртышей. Ведь её любви хватит на сотни если не тысячи подобных существ. Особенно, если они не будут тратить силу любви впустую и...
«Нашла, — вклинившийся в моё сознание образ Лу́ны были самодовольными, — убийца на самом деле наследник деда. Кто бы мог подумать! Он просто дал старику тройную дозу зелья для повышения потенции. Вроде как немного ошибся, зная, что у него сердце слабое, а в постели дед не знает меры. В целом, как я и ожидала, старик был тем ещё фруктом и домашним тираном, как многие грифоны. Если хочешь, расскажи ей сама, она его не так плохо знала, как изображает. Как-никак их постоянный клиент был, пока лапы не откинул. Я уже отослала бумаги в канцелярию, их передадут в Грифонию и пусть там решают, что делать с настоящим убийцей».
«То есть, она может вернуться в рой?».
«Нет, конечно. Рою не важна причина смерти, рою важен сам факт и угроза раскрытия. До наших законов им дела нет, пока действия членов роя не создают угрозу самому рою. Всё, забудь о ней, это не твоя проблема. Если, конечно, не хочешь взять её к себе. Ведь она мастерица своего дела и способна удовлетворить тебя во всех смыслах. Любыми способами, какими ты только пожелаешь».
«Чур меня, чур!».

Глава 40 Ожидаемые проблемы

— Нет! — окрик Лу́ны ударил по ушам, смазывая движение и оставляя на листе очередную жирную кляксу, — Веди перо по линиям! Неужели так сложно просто писать? Ты же не великие заклятья создаешь! Смотри как надо!
Перо вылетело из телекинетического захвата и одним слитным движением написало слово из десяти букв — с идеальной каллиграфической точностью. Заставляя меня завидовать и проклинать эту тупую магию, которая оказалась ой какой непростой даже в освоении базовых вещей. Заставляла мучиться там, где всё должно было получаться само собой.
— Повторяй, пока не станет выходить как надо. — запихивая перо обратно в сияние моего телекинеза, владычица грёз поднялась с кресла.
— Но уже полночь, — борясь со сном, я жутко завидовал Каденс, которую матушка отпустила час назад, — я лучше завтра продолжу. На свежую голову.
— Нет, — отрезала Лу́на, таким тоном, что любые возражения умерли на языке сами собой, — ещё два часа будешь тренироваться писать телекинезом. А с завтрашнего дня заведёшь себе дневник и будешь записывать события каждого дня. И чтобы не меньше тысячи слов в день было.
От подобной перспективы — мне аж поплохело. Это же два, а то и три часа работы! Да у меня в день всего пара часов свободными остаются — а тут такой облом! Вместо отдыха, корячиться с дневником. Это несправедливо!
— Я же сдохну! — хватаясь за стол, чувствую, как мир кружится перед глазами. — Я не смогу!
— Сможешь, — голос Лу́ны был словно лязг захлопнувшегося капкана, — потому что иначе тебе лучше не засыпать! Ты меня поняла?
— Да, мама, — не могу отказать ей в этой мелкой шпильке, видя, как она дёрнулась, — я сделаю, как ты скажешь.
— Вот так бы сразу, — сияние магии ночной принцессы открыло ставни, впуская в кабинет прохладный ночной воздух, — ты же сама знаешь, насколько такая тонкая работа полезна для твоего развития. Поэтому не халтурь, а я прослежу, что бы у тебя всегда была идеальная мотивация для самосовершенствования.
Хлопок крыльев и Лу́на выпорхнула в окно, словно её никогда и не было. И только лёгкий запах цветов напоминал о её недавнем присутствии. Вызывая ощущение нереальности всего происходящего, как будто это только навеянный матушкой сон, а не реальность. Реальность, в которой я мучаюсь с элементарным навыком, которым владеет каждый единорог ещё со школьной скамьи. Кто бы мог подумать, что тут придётся учиться писать телекинезом, что оказалось ничуть не проще чем писать от руки. В чём-то даже сложнее, учитывая тот факт, что управлять заклятием нужно через рог, а не мысленно управляя пером напрямую.
— Ладно, — взмахивая оным предметом, окунаю эту гадость в чернила, втягивая их внутрь пера и блокируя магией сток, — хорошо хоть местные перья не текут пока их контролируешь. Эх, жизнь моя жестянка…
Управляя пером, хочу подвигать кончиком рога, для облегчения работы. Ведь оно движется не просто в пространстве, а на заданном расстоянии от рога, и если двигать рог, то элементарно можно заставить перо повторять все движения. Чем пользовались многие пони, частично или полностью заменяя магию банальным движением кончика рога.
Но Лу́на была неумолима.
— Принцессам не подобает подобное невежество! — в ушах буквально звенели эти обидные слова. — Ты же не кобыла с фермы, чей потолок морковку выращивать!
— Мама… мыла… раму… — высовывая от усердия язык, коряво пишу на понячьем, — рама… мыла… маму.
Выходило не то что криво и косо, а скорее квадратно и практично. Ведь двигать перо верх-вниз было просто, вправо-влево тоже, отдалять и приближать каплю сложнее. Но динамично изменять позицию кончика пера сразу в трех координатах, да ещё синхронно и быстро, не выходило хоть убей. То буква убегала вниз, то перо отрывалось от бумаги или слишком сильно вжималось, то рывком рисовалась косая линия. А уж сколько перьев я переломать успел, вдавив их в стол вместе с чернилами, лучше не вспоминать.
— Так, сосредоточиться, и ещё разок, — вздыхая, отвожу взгляд от стопки новых перьев, которые скоро тоже отправятся в мусорку.
Концентрируюсь на работе с магией и стараюсь как можно лучше писать, но с каждой строкой выходит только хуже, а рог начинает ныть от усталости и зудеть, вызывая дикое желание почесать его. Но, увы, это невозможно, так как разрушит заклятье и потом придёться ещё двадцать минут мучаться, создавая его из глифов и напитывая их магией буквально по капле. Лучше взять небольшой перерыв и дать зуду пройти как обычно.
Эх… Насколько же проще метать сгустки разрушительной магии в сторону врага, чем писать тривиальное письмецо, мучая каждую букву. Словно я опять стал первоклашкой и никогда в жизни не держал в руке шариковой ручки. И потому снова пытаюсь заставить непослушные пальцы вывести хоть что-то отдалённо похожее на букву. С другой стороны, я точно знал, что со временем у меня всё получится. И так за неделю научился как-то писать — через пень колоду. Когда как до этого, вообще не владел этой магией. Так что прогресс был, и довольно внушительный. Но, увы, до той же Каденс мне было ох как далеко. Она писала быстро, аккуратно и красиво, даже не задумываясь, и в темпе профессиональной машинистки. Заполняла текстом целые листы и умудрялась параллельно что-то обсуждать со своими подчинёнными, вызывая у меня дикую зависть той лёгкости, с которой она управлялась с пером и бумагой.
Внезапно, порыв ночного ветра прокатился по телу прохладной волной, вынуждая пожалеть о слишком тонкой шерсти и отсутствии одежды. Ведь по-хорошему, окно давно нужно было закрыть, пока я тут не околел на сквозняке. Но это ведь нужно встать с пригретого кресла… и идти пять метров до этого окнища…
— Принцесса Найтмер, — от тихого голоса, донёсшегося от этого самого окна, по спине прошёлся целый табун мурашек, — позвольте войти?
Поворачиваю голову и с трудом беру себя в копыта, видя Старвинда, стоящего на подоконнике — на фоне звёзд и колышущихся занавесок. Ощущаю, как у меня чуть сердце из груди не выскакивает, то ли от страха неожиданного гостя, то ли от восторга открывающегося вида — достойного холста. И одновременно, меня буквально разрывает от противоречивых эмоций осознания своей полной беспомощности перед надвигающимися проблемами. Ведь я не мог просто прогнать его, уж слишком усталым и измученным было его лицо, явно говоря о его огромных проблемах, которые только что свалились и на меня.
— Вы ведь приглашали заходить в любое время, если мне понадобиться ваша помощь, — скороговоркой выдал Старвинд. — Я бы ни за что не посмел потревожить ваши покои, но я просто не знаю к кому ещё обратиться с такой глупой просьбой. Редроуз пропала, я нигде не могу найти её более суток. А потом увидел вас в открытом окне и понял: это судьба. Понимаю глупо звучит, но я просто не знаю, что ещё делать.
Сердце пропустило удар и пазл сложился. Лу́на, заставляющая меня не спать этой ночью, распахнутое настежь окно, и знакомство с Редроуз, которая должна была попасть в историю. Всё складывалось одно к одному, и теперь наступил момент истины. Дрогнуть и послать его далеко и надолго? Зная, что пони может пострадать и вляпаться в ту ещё историю. Эх, жизнь моя жестянка… Ведь ответ очевиден. Я просто не могу отказать ему в помощи.
— Конечно, присаживайся, — указываю крылом на противоположное кресло, и кое как прячу бумагу с перьями в стол. — Не знаю, смогу ли я тебе помочь, но точно выслушаю.
— О большем я не смею и просить, — смазавшись в воздухе тенью, бэтпони слетел с широкого подоконника, переместившись на кресло.
Не дал мне даже лишней секунды нормально прийти в себя, и создавая ощущение оценивающего взгляда Лу́ны у меня на загривке. Вот только, поздно дёргаться. Я знал и готовился к этому моменту, так что мне просто нужно пройти по следу из хлебных крошек, которые мне наверняка уже раскидала повелительница ночи. А если так, то можно даже предположить: куда конкретно направилась Редроуз… И от этого понимания, мне хотелось крыть матом эту малолетнюю дуру! Не осознающую всех рисков подобной авантюры!
— Рассказывай о ней, — растягивая время, я даже думать не хочу о подобном варианте, — Мне нужно знать всё для… результата. В первую очередь, почему ты не обратился к своей семье или другим своим родственниками?
— Бесполезно, — жеребец сморщился, словно кислятину прикусил, — они слепо следуют кодексу, который требует полностью обрубить отношения и относиться к дочери как к чужой пони. Даже если ей грозит смертельная опасность… Особенно, если ей грозит смертельная опасность.
— Почему? — Каденс об этом не упоминала!
— Это защита, — с трудом выдавил из себя Старвинд, смотря на меня словно побитая собака, — никто не будет мстить или шантажировать семью её жизнью зная, что отрезанный пони не значит ничего. Я тоже не должен был искать её, но… но не могу. Понимаете, не могу бросить родную сестру.
Проклятые глаза! У меня буквально сердце разрывалось от вида той боли, что плескались в его глазах. Теперь я осознаю, что знать правду и эмоций собеседников — порой настоящее проклятье! И я не в силах отказать тому, кто ТАК отчаянно желает чего-то спасения. Даже не сомневаюсь, что он готов не глядя отдать свою жизнь за неё, и это по-настоящему пугало. Ведь если я её спасу, то он будет верен мне по гроб жизни, а если нет, то он может наложить на себя руки. Просто слегка ошибётся в следующем бою, против очередного контрабандиста, позволив вскрыть своё горло, и умерев с честью.
— Значит так, — я решаюсь окончательно, крутя доступные варианты и выбирая один, — заруби себе на роге, ты не ищешь Редроуз и забываешь, что она твоя сестра…
— Но…
— Молчать! — ударяя копытом по столу, ощущаю, как разум накрывает бордовая дымка. — Ты член своего рода и должен соответствовать своим обязательствам. Поэтому ты только помогаешь мне найти Редроуз, как знающий её привычки и характер. Я буду искать её по собственному желанию, используя тебя как инструмент, но не более. Уяснил?
По мере того, как он осознавал мои слова, его отчаяние перерождалось в какой-то дикий восторг и готовность делать всё, что я только пожелаю. И это пугало меня чуть ли не до мокрых штанов, настолько сильны и фанатичны были эти эмоции и взгляд. Заставляя содрогаться от осознания мощи Лу́ны, способной поставить пони в такую позицию, когда он сам добровольно отдаст не только своё сердце, но и душу. Обрубая мне всё пути к отступлению, потому что я просто не смогу отказать ему, как бы эта история не грозила завершиться лично для меня.
— Да, моя принцесса! Я выполню любой ваш приказ! — смотреть в его глаза было почти физически больно, так что пришлось закрыть свои.
— Хорошо, — входя в транс, пытаюсь сбить это пьянящее ощущение абсолютной власти над разумным существом. — Рассказывай, что было с ней после разрыва с родом.
— Она поселилась к кабаке возле порта, — ответы Старвинда были лаконичные и по военному чёткие. — Сколачивала команду и пыталась найти деньги на корабль, если не выйдет наняться в один из торговых домов.
— Я так понимаю, с деньгами и наймом у неё ничего не вышло?
— Нет. Да и не могло. Будь она Умбри Редроуз, любой банк охотно выдал бы ей кредит под низкий процент, а торговые дома подрались за такого капитана. Но став простой Редроуз, они стала никому не нужна. Банки считали её ненадежным заёмщиком, который скорее всего сгинет не вернув долг, а залога у неё нету и в помине. Торговые дома предпочитают нанимать капитанов с репутацией и сбитой командой, или выращивают их на своих судах. С отчаяния она даже хотела украсть корабль, но я сумел отвадить её от этого безумия. Ведь краденный найдут и она станет преступницей, которую рано или поздно поймают.
— Значит она была в тупике и исчезла, — постукивая копытом по столу, понимаю, что так и должно было быть, если крошки Лу́ны верны, — но ведь можно украсть украденное… скажем, ограбить пиратов? Скажи, твоя сестра достаточно отчаянная чтобы рискнуть грабануть пиратов и сорвать большой куш?
Ухватившись за голову, Старвинд сам был мне ответом, подтверждая самые плохие подозрения. Хорошо ещё, что он не знает, каких именно пиратов она собирается грабануть. Но мне от этого не легче. Ведь если это так, то я не смогу ничего сделать без помощи Селестии, а для этого мне нужны хоть какие-то доказательства. Доказательства, которые позволят задействовать флот Эквестрии для спасательной операции.
— Карты деда, — просипел Старвинд, буквально выцветая на глазах, и мелко дрожа всем телом, — она влезла в его кабинет… Он прибьет её за это!

Глава 41 Поиск улик

— Это если только зебры первыми её не порежут, — от одной мысли, что будет с ней, попади она в копыта спецам из Зебрики, меня подташнивало, — значит так. Где и как Редроуз могла получить доступ к делам твоего деда?
— Только в нашем поместье, — прошептал Старвинд, севшим голосом, — когда я провёл её домой, собрать кое-какие личные вещи. Ожидал её на первом этаже, тогда она была на втором, рядом с кабинетом отца и деда.
— Умммм… — хотелось дать по шее этому идиоту, но поздно, он уже понял кто заварил эту кашу. — Идём, мне нужно осмотреть кабинет.
— Зачем?
— Найти следы Редроуз и убедиться, что она их трогала. Если посмотрим на те же документы, что и она, мы сможем понять, куда она направилась наверняка. Если же я ошибаюсь и она не видела тех карт, то будем искать другие хвосты.
— Но это же преступление… — обречённо простонал жеребец, явно находясь на грани ступора.
— Как принцесса Эквестрии я имею право на подобные вещи в случаях, когда на кону стоит жизнь гражданина. Так что расслабься и не забивай себе голову, вся ответственность лежит на мне. Поэтому я первая, кто заинтересована сделать всё как надо, и не подставлять свой род под статью.
— Как прикажете, моя принцесса, — голос Старвинда стал безмятежно спокойным, словно у смертника, которому уже всё равно, — я выполню любой ваш приказ.
— Идём, — поднимаясь с кресла, я направляюсь в гардероб, — нужно удостовериться в догадках, ведь возможно она и не трогала бумаги твоего деда. Мало ли, может что-то другое придумала.
— Надеюсь… — поднимаясь вслед за мной, Старвинд направился к окну, явно собираясь лететь, — очень на это надеюсь.
— Встретимся возле выхода из замка, — доставая накидку из гардероба Каденс, я снова внутренне поёжился, — я летать не могу, а тебе не стоит показываться во дворце.
— Как прикажете, принцесса, — повторил жеребец бэтпони и, бесшумно взмахнув крыльями, выпрыгнул в окно, улетая вдоль стены, подальше от взглядов стражников.
Я же, свернув плащ под крылом, направилась в коридор, который что днём, что ночью, выглядел почти одинаково. Чистым, светлым и забитым стражей. Разве что сейчас в коридорах не было никого из обычной дворцовой челяди, да витражи с окнами выглядели тёмными пятнами, не разбрасывая по ковру и стенам многочисленные солнечные зайчики.
Вариант со втягиванием Каденс в эти дела — я даже не рассматривал. Хватит. Один раз она уже вляпалась, больше я не позволю ей страдать из-за меня.
С такими мыслями я захожу в один из тупиковых коридоров, где не было стражи, и нажав копытом на незаметную панель, открываю потаённую дверь. Одновременно поражаясь, насколько бесшумно открылся тайных ход и радуясь возможности своих глаз. Позволяющих найти все такие лазы и изучить дворец целиком. В тайне от всех, и даже не выходя из своих покоев. В магическом диапазоне я вижу все тайные ходы и открывающие панели как на ладони, и потому без колебаний направляюсь по запутанной системе коридоров на выход из замка — попутно всматриваясь в переплетение тонких энергетических линий дворца, чтобы не заплутать и выйти в нужном месте. С улыбкой вспоминаю свою тупость при поисках библиотеки, которая и заставила меня изучить весь замок от и до. Только бы больше не выглядеть безумной дурочкой, достойной только смеха или сочувствия к убогим.
Ускоряясь, бегу по тёмным коридорам, не нуждаясь в свете, и выскакиваю к одному из водостоков системы дворца, по которым сливается горная река из сердца горы и дождевые воды. В пару касаний открываю ещё одну потайную стену, погружаясь по колени в прохладную воду, лениво текущую по выложенному плиткой туннелю. Стараясь не думать, откуда она взялась, радуюсь, что сток канализации идёт по другим системам, да ещё за спиной мощная завеса магии очистительных заклятий. Но всё-таки… мало приятного идти по воде, которую уже использовали пони.
Набрасывая на себя накидку, полностью скрывающую тело от носа и до крупа, я не продеваю хвост в дырку, но ничего не могу поделать со здоровенным рогом во лбу, который напоминает витую праздничную свечу, и который невозможно спрятать. Поэтому просто натягиваю капюшон на глаза, так глубоко, как только возможно, и ориентируясь по магии, выхожу под звёздное небо. Ступаю на влажный и узкий бортик, идущий вдоль канала к лестнице. После чего, надеясь, что не придётся купаться ещё и в канале, поднимаюсь по узким ступенькам на мостовую, вливаясь в жиденький поток неспящих пони, и направляюсь к Старвинду, подпирающему стену в трёхстах метрах от меня. Ночной летун засел в тени как партизан, и явно старался не попадаться никому на глаза.
Я же ощущаю себя странно свободно, и одновременно скованно, идя по широкой улице и наблюдая ночную жизнь столицы. Которая даже и не думала останавливаться, а разве что притормозила свой бег и стала немого другой — одновременно манящей и пугающей. Проходя мимо которой, я ловил себя на страхе перед этими разумными — от которых было непонятно что ожидать. А потому… Даже не прилагая усилий, чтобы прижимать к себе хвост, я опускаю голову пониже, и иду на слегка согнутых ногах, стараясь казаться меньше и незаметней. И одновременно, мечтаю вновь побыстрее оказаться в безопасном дворце, где всё привычно и знакомо, а не посреди этой пугающей чуждой улицы.
— Принцесса, это вы? — скользнув ко мне размытой тенью, Старвинд был собран и спокоен.
— Да, — отвечая шёпотом, я оглядываюсь вокруг и сканирую магическое пространство, ища хвост или подозрительных пони, — быстро идём, пока нами никто не заинтересовался.
— Да, моя принцесса, — кивнул Старвинд, ныряя в проулок, и вынуждая меня следовать за ним, — тут недалеко. Наш род древний и застал ещё строительство Кантерлота, получив от принцессы Селестии землю под резиденцию возле самого дворца.
Я только кивнул, вспоминая, что Кантерлот начали строить после изгнания Лу́ны. То есть, подданные ночной принцессы не были в опале и получали землю вместе с другими родами, в самом сердце столицы. Хоть тогда это был тот ещё пустырь, на котором только камни валялись, да редкий пегас делал остановку на своём пути.
— И как, живёте здесь? — разглядывая сквозь магию неспящий город, поражаюсь количеству происходящих вокруг событий.

— Иногда кто-то живёт, когда прилетает в столицу по делам, как мы с дедом. Но сейчас остался только я, да и то из-за сестры, которая просто не могла не вляпаться в историю. Даже в этом дурацком турнире участвовал, заявив, что хочу достойно представить свою семью в столице. И даже не мечтал, что вы соблаговолите лично наблюдать за мной.
— И как тебе моя Физли? — вспоминаю его бесславный конец, после сосредоточенного удара её молний.
— Монстр, в кобыльем обличии, — передёрнув своими кожистыми крыльями, Старвинд даже слегка присел, — где вы её только наши?
— Сама нашлась. Она хоть не слишком сильно тебя отделала?
— Бывало и хуже, пару раз, но никогда перед таким скоплением пони.
— Жаль… она проиграла этому Шайнингу Армору.
— Он гений щитов, — жеребец на секунду сбился с шага, — Но вы правы. Жаль, что она не щёлкнула этих зазнаек по носу, дав создать щит, а не размазала его с первых секунд боя. А то в последнее время род Спарклов слишком высоко задирает свой рог, думая, что поймал Селестию за хвост.
— Ну… их сын собирается стать мужем аж самой принцессы, — я пытался не думать о той ночи, ощущая, как кровь приливает к ушам, — не удивительно, что они гордятся собой.
— Не только. Сестра Шайнинга, Твайлайт Спаркл, является личной ученицей самой Селестии, а её няней была сама принцесса Кейденс. Злые языки поговаривают, что они специально устроили юную принцессу няней в свой дом и в момент срыва подложили к ней своего сына, — запнувшись, Старвинд глянул на меня и, помедлив, закончил. — Хоть это только слухи.
— Бред полный, — я только фыркнул, едва успев разминуться с нахальным грифоном, который вызывающе не хотел уступать дорогу, так что пришлось почти чиркнуть стену крылом, — принцесса Селестия не та пони, которую можно так обвести вокруг копыта. Скорее всего она лично одобрила эту связь, позволив Каденс стать няней. Не удивлюсь даже, если для этого она сделала куда больше, чем ты можешь даже вообразить.
— Но она же ничем особо не управляет, — обескураженно выдал жеребец, — занимается своими малозаметными делами.
Чуть не сбившись с шага, я боролся с желанием рассказать ему всё, что скрывается под маской доброй и безобидной пони, любящей тортики и вроде как ничего не делающей целыми днями. Эх… видел бы он Селестию во всем блеске её боевой мощи, не говорил бы таких глупостей.
— Скажи это своему деду, — едва сдерживая улыбку, наблюдаю удивлённое лицо Старвинда, — развесели старика, может и расскажет, насколько сильно ты заблуждаешься.
И вообще. В который раз сталкиваюсь с этим странным мнением, распространённым среди пони. Считающих, что Селестия больше церемониальная фигура, которая давно делегировала всю свою власть другим и особо ничего не делает, в плане управления. Служит скорее свадебным генералом, который безусловно нужен и уважаем, но ничего особо не решает. Что даже близко не соответствовало реальности и стоило хоть немного узнать тётушку, как эти иллюзии разбивались в дребезги. Не говоря уж о том, что некоторые пони считали Селестию не слишком сильным магом, с которым может потягаться кто угодно. Мне же хватило один раз увидеть этот океан силы, чтобы ответственно заявить: — Селестия сметёт десяток сильнейших единорогов на одной голой мощи и даже не заметит их сопротивления. Не говоря уж о сложной и тонкой магии, которой она владеет.
— Вам виднее, моя принцесса, — наконец, прервал затянувшееся молчание Старвинд, сворачивая к одному из особняков и склоняясь в ритуальном поклоне. — Прошу оказать честь моему дому.
— Жаль, что при таких обстоятельствах… — просматривая дом в эфирном плане, вижу двух пожилых земнопони, спящих на первом этаже, — да и хотелось бы сохранить инкогнито, от пары ваших…
— …Слуг. Безусловно, я позабочусь чтобы они не потревожили вас, — толкая копытом входную дверь, Старвинд пропустил меня войти первой, — может желаете чего-то ещё?
— Нет, — заходя в просторный зал, из чёрного гранита с тонкими серыми прожилками, оглядываю довольно готичный интерьер высокого здания со стрельчатыми окнами и П-образным расположении комнат на следующих этажах, — разве что была бы благодарна за указание нужной комнаты, в которой могут находиться документы.
— Кабинет деда: пятая комната справа на втором этаже, — указывая в нужную сторону, Старвинд виновато добавил, — но у меня нет ключа, а там защитные чары, которые я не могу снять.
— Не важно, — проходя к дивану возле двери, устраиваюсь на нём поудобней, — мне не нужно заходить в кабинет чтобы считать магические следы. Разве что буду благодарна за любой предмет, который несёт отпечаток ауры Редроуз.
— Сейчас принесу, только успокою слуг.
— Хорошо, я приступаю, — закрывая глаза, вглядываюсь в особняк внимательней.
Скольжу по общей конструкции, отмечая пару потаённых комнат и целый подземный зал, скрытый от посторонних в подвале, за здоровенной бочкой с вином. Мимоходом отмечаю древность самого строения, которое несло в себе столько отпечатков энергетики прошлых поколений, что могло бы дать фору даже вылизанному дворцу. Вызывая ощущения приятной дрожи исследователя старых тайн, которые хранил этот особняк долгие столетия. От невинных шалостей детей, написавших на стене неприличное слово, прикрытое ковром, до совсем других энергетических эманаций, впитавшихся в камень и не выведенных до сих пор. Но я здесь не для того, чтобы вглядываться в тончайшие отпечатки магии, невидимое для обычных пони. Мне просто нужно удостовериться, что тут есть карта или её следы, а также отпечатки энергетики Редроуз на ней.
Вижу те самые карты, которые были разрисованы своим собственным телекинезом, и на которых было множество довольно свежих следов магии, принадлежавших как минимум семи пони. Единственное, что я точно не мог сказать, так это то, чьи именно это были следы. Пусть даже один и был похож на излучение молодой кобылы, но Селестии этих доказательств явно будет мало. Мне нужно было удостовериться и быть полностью уверенным в том, что это именно её следы. Но, как назло, я точно не помнил, как выглядела структура магического тела Редроуз и не знал, какие следы она может оставить.
— Вот, — протягивая мне гребешок с волосками, Старвинд заметно подрагивал всем телом, — это её гребешок, с её гривой. Тут точно остались следы её магии.
Одного взгляда на гребень хватило, для подтверждения моих самых паршивых догадок. Невероятно, но факт. Редроуз умудрилась получить доступ именно к тем картам, которые я рисовал на «Белой Звезде». Скорее всего она уже ломанулась на юг, к этому проклятому острову, который я лично нашёл. Оставался только один вопрос.
— Как быстро Редроуз сможет добраться до южных островов, — прикидывая расстояние, тешу себя надежной, что она ещё в пути, — кажется они где-то в трёх с половиной тысячах километров от Кантерлота?
— Смотря на чём. На старом баркасе — двое суток. На нормальном корабле за сутки долетит. Курьером или клипером, может и за день, если поспешит.
— Зараза! — ощущаю, как грива становится дыбом. — Как давно она исчезла? Точное время?
— Прошлым вечером. Последний раз её видели на рынке, спорящей с какой-то белой единорожкой из дворцовой прислуги, — дрожащий голос Старвинда потерял даже тень самообладания. — После этого след обрывается. Если она села на корабль, то сделала это до заката.
На словах о белой единорожке из прислуги — мне стало дурно. Ведь Вайтфлауэр отпросилась на пару дней по своим важным делам, о которых не хотела распространяться, а я с дуру не настоял. И что мешало Редроуз подбить Вайт на эту авантюру? Ведь мою фрейлину тяготило её обычное прошлое, и не удивлюсь, если её тоже на подвиг потянуло. Да ещё для Лу́ны это идеальный расклад. Ведь если за Редроуз я ещё могу не пойти, то Вайт… не брошу ни за что!
— Только не говори, что у неё был красный крестик на кьютимарке.
— Откуда вы знаете?! — подался вперёд пограничник, пожирая меня глазам. — Я не говорил об её метке!
— Долго рассказывать, — поднимаясь на ноги, я не ощущал панику перед будущим разговором, только фатальную обреченность, — мне нужно срочно во дворец. Необходимо придумать, как уломать тётушку одолжить мне её игрушку.

Глава 42 Долг принцессы

Подходя к покоям Селестии, я понимал, что хочу слишком много и по-хорошему, нужно было сначала переговорить с Лу́ной. Но общаться с матушкой на эту тему… я бы просто не смог. Точно бы высказал ей всё, что думаю о таких манипуляциях и послал далеко и надолго. На чём, собственно, разговор бы и завершился. С Селестией же — был шанс договориться. Вот только время тикало и нельзя было тратить ни одной лишней минуты в пустую. Поэтому… вдох-выдох и вперёд на баррикады.
Толкнув копытом двери в покои Селестии, вижу, как по телу проходятся едва заметные лучики-щупы магии, зажигая цепочку сигнальной системы, тут же отправившей импульс самой солнечной принцессе. И вот она уже пробуждается — раньше чем я захожу в её прихожую, ощущая себя под прицелом десятков могущественных чар, способных стереть меня в порошок, стоит только хозяйке дать команду. Но вместо этого двери спальни открываются и навстречу мне выходит сама Селестия, в розово-фиолетовой пижаме и с милым колпаком на роге, который венчает белый помпон. Вся потрёпанная и с обычной разноцветной гривой, вместо своего волшебного чуда, но при этом странно домашняя, простая и уютная. Я аж на мгновение залип, пока в голове стоял когнитивный диссонанс, между образом великого сверх мага Света и этой с трудом продирающей глаза кобылой. Которая, дико зевая и волоча за собой крылья и хвост по полу, чуть ли не засыпала на ходу.
— До утра подождать не могла? — с трудом поднимая голову, Селестия слегка покачивалась из стороны в сторону.
— Нет, ждать четыре часа невозможно. Возможно, счёт идёт на минуты.
— Ага, минуты… — кивнула Селестии, почесывая крылом шею и, вновь сладко зевнула, постепенно просыпаясь, — ну идём, тогда, раз пришла. Но учти, если ты разбудила меня из-за ерунды, ты об этом пожалеешь.
— Перед объяснением, можно отдать приказ о приведении «Белой Звезды» в боевую готовность сейчас? Пока будет собираться команда я смогу всё рассказать и объяснить.
На секунду Селестия остановилась и удивлённо посмотрела на меня, словно впервые увидела.
— Ага, «Белая Звезда»…посреди ночи. Ну что же, племянница, ты меня заинтриговала, — вспышка магии перед рогом Селестии, и я только успела заметить остатки рассеивающегося микро портала, — я отдала распоряжение и теперь желаю знать, что, во имя магии, происходит.
— Да, конечно, — следуя за принцессой на кухню, я испытывал иррациональное желание пощупать помпон на кончике её рога, и удостовериться в его реальности, — всё началось на балу, когда вы отдыхали от государственных дел.
— Да? — заходя на небольшую, уютно и по домашнему обставленную кухню, Селестия достала из шкафа чашки и банку с зёрнами кофе, — я так понимаю ты видела, как я отдыхала?
— Я не очень всматривался, — ощущаю, как лицо начинает краснеть, — так, мельком заметил, что вы были не одни, а в компании нескольких жеребцов. Но это к делу не относится.
— Хоть возвращай тебе всю силу, чтобы не была такой глазастой… — вытряхивая из пакета зёрна, Селестия смяла их в порошок в одно мгновение, одновременно конденсируя и нагревая воду прямо в чашке, — послала же Лу́на племянницу… Мало мне сестры мозголома, так ещё и ты глазастая…
На секунду мне показалось, что Селестия вспылит, но она только обречённо стриганула ушами, а я продолжил:
— На балу я познакомился с Редроуз из рода Умбри, которая публично вышла из рода и сбежала.
— А… эта мелкая заноза в крупе.? — останавливая нагрев воды, владычица Света и Огня на секунду задумалась, — девять к двум — на её выход из рода. Хоть я думала она выпорхнет через пару лет. Любопытно, что заставило её форсировать события.?
— Скорее кто, — смотря на Селестию, вижу её лёгкий понимающий кивок, пока по кухне разливается одуряющий запах кофе, — но сейчас это не важно. На балу Лу́на намекнула, что у Редроуз будут проблемы и заставила меня танцевать с её братом Старвиндом, шантажируя меня её судьбой. Мол, я смогу спасти её только в том случае, если её брат придёт ко мне просить помощи. Поэтому танцуй с ним и улыбайся, даже если не хочешь.
— Так вот почему ты танцевала с жеребцом, — покивала принцесса, разливая кофе по двум чашечкам, — а я-то думала, чего ты так странно поступила? Должна была догадаться, что за этим стоит сестрица.
— Потом я отправила к ней Вайт, которая вызнала, что Редроуз желает стать капитаном воздушного судна, но без рода за спиной у неё плохо выходит. Ни денег, ни авторитета, ни связей. Вот её и не брали никуда.
— Это уже интересней, — пригубив кофе, Селестия зажмурилась, смакуя ароматный напиток, — я так понимаю, она вляпалась в некую авантюру, желая получить деньги или корабль?
— Да. Так совпало, что карту с найденными мною пиратами получил её дед, и как я совсем недавно узнал, на этой карте есть отпечатки энергетики Редроуз, которая видела её совсем недавно. После чего её никто не видел со вчерашнего вечера. Я думаю она решила ограбить пиратов.
— Так вот для чего тебе нужна «Белая Звезда», — покивала Селестия, откидываясь на спинку стула и глядя в потолок, — учитывая расстояние и игру Лу́ны, ты уже опоздала. Скорее всего, она с командой уже попыталась ограбить базу сил специального назначения Зебрики и была поймана. Она расколется в течении суток, даже если ломать будут мягко или за пару часов, если пойдут по жёсткому пути. Так как база уже засвечена, то эвакуация важных специалистов и уничтожение компромата произойдёт в ближайшие часы, если уже не произошло. Это провал…
— Да мне без разницы, все эти ваши подковёрные игры большой политики! — ощущаю, что буквально срываюсь от этой сонной безмятежности, когда на кону стоят жизни пони и, особенно, Вайт. — Я просто хочу спасти их!
— Ты в курсе, что в процессе спасения кто-то может умереть? — от слов Селестии меня прошиб холодный пот. — Ты готова взять на себя всю полноту ответственности за возможные последствия? Если да, то я дам тебе то, что ты просишь. А нет, значит нет. Выбирай.
Тупо смотрю на отпивающую маленькими глоточками кофе Селестию, и ощущаю себя перед разверзшейся бездной. Я-то ожидал, что она отправит кого-то другого разгребать эти каштаны, но никак не то, что она даст мне право управлять процессом самому. При этом нацепив поверху ещё и полную ответственность за все последствия! Нет, я так не собирался играть! А если действительно кого-то убьют, то я ведь точно буду повинен в его или её смерти?! Просто караул какой-то! Я же месяц всего, как вообще живу в этом мире! Знать толком никого не знаю! Законы не понимаю! И вообще, я не готов к ТАКОЙ ответственности! В таком важном деле, как возможные боевые столкновения с пиратами и сражения! В котором «Белая Звезда» и её экипаж, конечно, точно победит, но сколько в этом бою погибнет пони и зебр.? Такое только Лу́на и может сказать. А ведь их кровь будет на моей совести!
— За что.? — хотелось бежать отсюда, но сил даже встать с пола, просто не было, — я не готова к такой ответственности.
— Значит будем считать, что ты мне приснилась, — пожала плечами Селестия, — мне уже отменять мобилизацию экипажа или ещё немного посидишь и подумаешь над своим детским поведением?
— Это не честно, я ещё ребёнок, — ощущаю, как у меня на шее затягиваться удавка долга, — я не должна за такое отвечать!
— Ты принцесса Эквестрии, — голос солнечной пони был пугающе равнодушен, — ты обязана уметь брать на себя ответственность в подобных ситуациях. Это твой главный долг перед Родом, Родиной и Расой. Понимаешь ли, дитя, власть она не для всех и, тем более, не для каждого. Но кому-то нужно принимать тяжёлые решения и брать за них всю полноту ответственности. Иначе никак. Ты можешь стать лидером, приняв эту ответственность, или убежать поджав хвост, как твоя мать.
— Что?! — по голове словно скалкой огрели. — Лу́на, что сделала?!
— Бежала от ответственности, давным-давно. Именно так, как ты сама хочешь это сделать, — взгляд Селестии был открыт и в её глазах плескалась лишь боль, пополам с горечью абсолютной правды. — Видишь ли, Найти, всё эти слухи о том, что я не давала Лу́не власти и зажимала её в своей тени, сильно далеки от реальности. Сестра сама не хотела лезть в это болото, именно по причине страха ответственности за свои деяния. Она была и, пожалуй остаётся, слишком доброй и мягкой пони, чтобы отправлять разумных насмерть. Чем вынуждала меня тащить эту ношу в одиночку — с самых первых дней нашего правления. Благо, тысяча лет на ночном светиле пошла ей на пользу, в этом плане, но всё же Лу́на и… видимо ты, не те пони, которые готовы к такой ноше: как настоящая власть и прилагающаяся с ней ответственность.
— Я согласна! — слова вырвались по мимо воли, а меня аж трусило от мысли, что я такой же как Лу́на. — Я согласна отвечать за последствия моих действий! Дайте мне «Белую Звезду»!
— Ты точно уверена? — прищурившись, Селестия смотрела на меня склонив голову слегка на бок, словно оценивая, — Точно готова отвечать за всё последствия таких действий?
Молча осознаю, что просто не хочу быть таким же, как Лу́на. До судороги в крыльях и боли в голове. Не желаю быть слабее её и если она не смогла совладать с собой, то я просто обязан превзойти ей хоть в этом! Иначе я никогда не прощу себе тот факт, что оказался слабее даже молодой Лу́ны. Которая, оказывается, сама, добровольно отказалась от власти, с головой уйдя в удел матери, и вынудила Селестию тянуть это бремя в одиночку.
— Уверена и готова. Как будто у меня есть выбор — вашими стараниями.
Селестия даже ухом не повела на мои обвинения, снова отпивая ароматный кофе, подталкивая ко мне вторую чашечку, и ставя возле меня одуряюще пахнущий напиток. Это на секунду сбивает с мыслей, и на автомате я подхватываю угощение и опрокидываю чёрную, пахучую жидкость в рот. А в следующий миг едва не выплевываю эту горечь назад, с трудом глотая одуряюще горькую гадость! Мля.! Ощущаю себя так, словно мне кошки в рот нагадили!
— Ну и гадость.! — с трудом сдерживаюсь, чтобы не почистить язык копытом, — я аж луну увидела!
— Зато заряд бодрости обеспечен. Кстати, — воздух перед Селестией засиял, проявляя полупрозрачную записку, — из порта докладывают, что Редроуз и ещё пятеро разумных отправились на курьерском клипере к южным островам в пять сорок, вчерашнего вечера. Учитывая скорость корабля, они будут на месте где-то к сегодняшнему обеду, а учитывая расстояние изначального курса до острова, их операция может начаться с пяти вечера. Скорее всего, они как раз сейчас идут на авантюру, чтобы раствориться в ночи с кораблём.
От слов Селестии у меня закралась шальная мысль, ведь она то может…
— А вы не могли бы лично телепортироваться и…
— Исключено, — отрезала солнечная принцесса, а взгляд её был таков, что я предпочёл заткнуться, — я не телепортируюсь в неизвестные места, без предварительной разведки и гарантии безопасности. Ведь никто не может поручиться, что это не ловушка на меня, и всё происходящее только декорации для основной игры.
— Я понял, — отверчиваюсь, не в силах смотреть в эти безжалостные фиалковые глаза, — вам ваша жизнь дороже чужих.
— Спасение даже тысяч пони, не стоит риска моего поражения. Которое, скорее всего, может обернуться на порядки большими проблемами для всей Эквестрии. Надеюсь тебе не нужно объяснять, что может произойти со страной, утратившей своего истинного правителя даже временно? Я уж не говорю о сумме выкупа, который придётся собирать всем миром, дабы заплатить врагам за моё освобождение. К сожалению, дитя, я не имею права так рисковать собой из-за столь незначительных событий.
— У вас паранойя!
— Девочка, мне более двух тысяч лет. Не будь у меня этой паранойи, я бы не доложила до сегодняшних дней, — криво улыбнулся Селестия, массируя взлохмаченную спросонья гриву. — К твоему сведению, не бывает долгожителей без паранойи. Просто не живут они долго, даже если бессмертны по своей природе. Так что советую почаще оглядываться и думать перед тем, как действовать. А то, мало ли: «снэг башка пападёт, совсэм мёртвый будэшь».
Я же, подбирая челюсть, просто офигевал от того, как мастерски принцесса спародировала знаменитую фразу, из моих воспоминаний.
После чего, просто поднимаюсь из кресла и иду на выход, не желая более общаться с тётей на эту тему. И так столько всего о ней узнал, что лучше не узнавать больше вообще ничего. Эх, жизнь моя жестянка…
— Кстати, Найти, — безмятежный голос Селестии нагнал меня уже в дверях, — в команде Редроуз была белая единорожка с красным крестиком на кьютимарке. Ты случайно не посылала с ней Вайтфлауэр?
— Посылала на разведку узнать планы Редроуз, — опуская голову, ощущаю себя тем ещё придурком, — но кто мог знать, что она ввяжется в эту авантюру!
— Зря, между прочим, — безмятежность Селестия по-прежнему пугала, — её тяготит сила Физли и как следствие, она хочет показать себя в лучшем свете. Могла бы догадаться, что она может полезть в авантюру, если ей представится шанс. В будущем присматривай за ней. В тихом омуте, как известно, демоны водятся.
— Спасибо за совет.
Проходя по комнатам апартаментов Селестии, снова ощущаю себя мухой в паутине, дыша через раз и стараясь ни о чём не думать. И наконец, выхожу из этой паутины силы света, зарекаясь впредь сюда соваться, даже если очень надо. Лучше уж к Лу́не зайти. Она мои мысли и так постоянно читает, но там хоть нет этой безумной энергетики света и огня!
— Ну как? — подскочивший ко мне Старвинд уже не дрожал, но стоило глянуть в его глаза, как становилась очевидно, насколько сильно он волнуется. — Она поможет?
— Угу, — стараюсь не думать об ответственности, но не выходит, — идём. Мне одолжили кораблик.

Глава 43 Тяжелый выбор

Восседая на главном троне-кресле, я в очередной раз радовался его наличию на мостике. Ведь как назло, забыл хоть какую-то вменяемую одежду, а рассекать в плаще среди офицеров — было как то не комильфо. Так что приходилось сидеть и изображать из себя статую, пока экипаж управлял «Белой Звездой», летящей на юг с совершенно дикой для такого громадного корабля скоростью, и обещая прибыть к острову меньше чем за час. Это заставляло меня снова и снова прокручивать разговоры с адмиралом и, одновременно, стараться не смотреть на Физли, которая всем своим видом демонстрировала возмущение моей беспечностью и скоропалительностью решений. Хорошо хоть я отослал Старвинда от греха подальше на нижние палубы, к десанту, где тот очень скоро понадобиться для захвата базы.
В целом, план был простой и незамысловатый. Если Роуз уже поймали, то захватываем базу и шерстим всё и вся, беря зебр в плен. Если случилось чудо, и эта мелкая заноза в крупе ещё не всполошила пиратов, тихо вяжем дуру и делаем вид, что ничего не было. А дальше пусть разведка следит за зебрами и готовит захват. Собственно, сам факт отъёма у пиратов награбленного — вообще никого не волновал. Но вот раскрытие базы этих псевдо-налётчиков и, осознание ими угрозы разоблачения, было неприемлемо. С какой стороны не посмотри. Зебр нужно было брать за хвост с поличным и выкручивать на полную, чтобы впредь неповадно было так шалить.
И эта двойственность положения, с ещё не окончательно умершей надеждой, превращала минуты ожидания в настоящую каторгу, а мягкое кресло в частокол иголок, не позволяющий нормально устроиться и просто принять реальность такой, какой бы она ни была. Ведь не было смысла волноваться в ситуации, когда уже ничего нельзя изменить, но вот не выходило, и всё тут! Нервы были на пределе и хотелось просто закрыть глаза, отдавшись на волю судьбы, и проспать все эти события. Дать экипажу выполнить мои приказы, но… сна не было ни в одном глазу, а время тянулось не просто медленно… оно словно завязло мухой в янтаре и ни в какую не хотело идти вперёд.
— Впереди по курсу три корабля, — наконец, доклад вперёдсмотрящего разорвал гнетущую тишину, — малый курьер и два фрегата. Двигаются почти одним курсом, курьер первым, фрегаты немного отстают. Вижу выстрелы орудий, фрегаты ведут огонь по курьеру.
Одновременно со словами, в центре мостика развернулось иллюзорное изображение знакомого мне курьера и двух пиратских фрегатов, летящих в небесах. Которые рывком детализировались и стали близкими, в очередной раз напоминая о наличии на нашем суборбитальном корабле небольшого телескопа. Который и использовался для такой чёткой картинки, в то время как моё магическое зрение ещё не позволяло заметить корабли на такой дистанции. Что уже говорило о расстоянии между нами.
— Значит у них получилось, — медленно проговорил адмирал, потирая крылом подбородок, — это многое меняет, не так ли, принцесса?
Я же с трудом оторвал взгляд от маневрирующей малютки, которая бешеной блохой скакала на курсе, уходя от выстрелов фрегатов, и не позволяя орудиям более крупных кораблей снести себе щиты. Лишь время от времени маленький кораблик ловил случайные попадания на магическую защиту и, не сбавляя скорости, продолжал удирать от преследователей под всевозможными курсовыми углами, даже не пытаясь давать сдачи.
— Принцесса, какие будут приказы?
— Ах, да, — отрываю взгляд от этой игры в кошки мышки, и рассматриваю повреждённый корпус курьера, — ваш анализ капитан.
— Пиратские фрегаты лёгкие и быстрые, но слабо вооружённые. Они не несут сколько бы то ни было заметной защиты. Мы сможем сбить им щиты парой выстрелов из основного калибра, после чего обездвижить и высадить призовую партию. Не думаю, что они окажут хоть малейшее сопротивление. Сотни полторы экипажа каждого фрегата, не смогут противостоять нашему десанту даже при всём желании. Не вижу никакой проблемы в их абордаже.
— Адмирал, — кивая, стараюсь облегчённо выдохнуть, надеясь, что всё живы и здоровы. — Что вы скажете?
— Судя по скоростям, у них повреждён один из маршевых двигателей. Не смертельно, но посмотрите, как они рыскают на курсе и заваливаются на правый борт, — слова старого пегаса вызвали новую тревогу. Ведь где повреждён один двигатель, там может быть… нет, лучше не думать об этом. — Только чудом и мастерством экипажа с них ещё не сбили щиты и не обездвижили. Но уйти у них не выйдет. Фрегаты медленно нагоняют их. Скоро маневрирование перестанет помогать и их возьмут на абордаж.
— К чему вы ведёте, адмирал? — рассматривая картинку, чувствую, как сердце сжимается от этих слов, а перед глазами встаёт образ Селестии, со словами о долге. — Мы же легко победим фрегаты.
— Принцесса, — взгляд пегаса обрел твёрдость и решительность, — наша главная задача не эти шестёрки, а база и хранящаяся на ней информация. По сему предлагаю: не вмешиваться в это сражение, а высадить десант на базе, не сообщая пиратам о нашем присутствии заранее.
— А как же наши… — с трудом вдыхаю воздух, ощущая, как мир буквально кренится.
— Несколько синяков и мелких царапин ещё никого не убивали, — медленно проговорил адмирал, не отрывая от меня пристального взгляда, — взяв же базу, мы сможем без труда освободить наших, а потом и захватить пиратские посудины на абордаж. Но если начнём атаковать эти лоханки, база станет пустой скорлупой, захват которой просто теряет смысл. За то время, пока мы будем их брать, они десять раз уничтожат всё самое ценное и сбегут своими кротовыми норами. Я даже допускаю, что они могут в панике ликвидировать пленных свидетелей, чему мы не сможем помешать, если в первую очередь будем спасать курьера.
— Ссссссууууууукк… У кого есть что добавить?
Хотелось выматериться! Очень хотелось, но словами делу не поможешь. Половина пони ожидающе смотрели на меня, а вторая занималась своими делами и не открывала глаз от панелей. Оставляя меня один на один с этим решением, которое нужно было принимать, и принимать быстро. Так как мы летели на всех парах и расстояние до кораблей стремительно сокращалось.
Жутко хотелось исчезнуть и отдать командование кому-то другому. Хоть капитану, хоть адмиралу… Да хоть той же Физли! Да я и Старвинду был готов передать командование, но его не было, а время тикало. Я даже начинал понимать, почему Селестия не захотела лично лететь со мной. Ведь тогда это было бы её решение и, как бы она ни была стара или цинична, но решать было нужно ей… как и нести ответственность за все последствия своих решений.
С одной стороны, были жизни Вайт и Роуз, с другой, пленников зебр. Которых, по подсчётам, совсем недавно набралось уже с полсотни, минимум. Ведь адмирал не шутил и не лгал, говоря о том, что в теории их могут убить. Хотя явно и преувеличивал угрозу. Ведь убийство пленных — это вообще ни в какие ворота. А вот вероятность того, что их обработают зебриканскими зельями так, что память о последних месяцах жизни отшибет напрочь, я вполне допускаю. Ибо в чём в чём, а в зельях зебры мастаки. Напоят подобной дрянью и потом думай, что с такими бедолагами делать. Информации с них будет Ноль.
— Шестеро или десятки… — массируя виски, я поморщился, понимая правильное решение, но это значило рискнуть жизнью Вайтфлауэр. — Адмирал, какова вероятность выживания экипажа курьера?
— Девяносто восемь процентов, — не моргнув глазом ответил старый жеребец, — один к ста на то, что щит собьёт мощный залп и экипаж заденет остаточными убийственными энергиями. Пираты не отморозки, им клеймо убийц в глазах всего Мира не нужно. Ибо тогда на них начнётся волчья охота. Как со стороны флота всех стран, так и других пиратов. Ещё один процент на то, что экипаж упрётся и откажется сдаваться и дело дойдёт до схватки насмерть. Но это тоже маловероятно. На почтовом курьере не за что отдавать свою жизнь. Так что, с девяносто восемью процентами вероятности, со сбитием щита они просто сдадутся в плен. Отбиться от трёх сотен пиратов вшестером — не реально.
— Понятно, — уже замечаю корабли в магическом пространстве, но никак не могу принять решение, ощущая, как сердце и разум требуют противоположного, но у меня долг и я обязан его выполнять. — Идём на остров, подготовиться к телепортации десанта.
— Начать снижение, — крик капитана был словно приговор моим метаниям, — начать торможение, курс…
— Принцесса, — кивнув на дверь, адмирал приблизился к креслу, почти шепча на ухо, — не могли бы вы оказать честь и лично откалибровать точки взлома? С вашими талантами, это будет элементарная задача.
Хотелось послать этого старика. Но сидеть тут без дела, и мять зад на кресле, тупо наблюдая за событиями… было настоящей пыткой. Лучше уж занять свой разум хоть чем то полезным и скрасить эти мучительные минуты ожидания. Вот же жук! Так и хотелось дать ему по голове, за его слишком правильные советы. Но это будет настоящим детским садом: дать волю эмоциям и действовать вопреки, чисто из протеста… Нет. Лучше уж воспользоваться его опытом, позволив слегка поуправлять собой.
— Пожалуй, я так и поступлю, если вы просветите меня по этому вопросу. — медленно спускаясь с корабельного трона, я прикидывал, как бы выйти так, что бы офицеры на мостике мою голую корму не увидели.
— Охотно, — слегка вырываясь вперёд, адмирал направлял мой путь, под возмущенное сопение поспешившей следом Физли, — как вы знаете, «Белая Звезда» оснащена четырьмя стационарными телепортами-пробойниками.
— Да, припоминаю, — спускаясь по крутым ступенькам, действительно вспоминаю эти детали, — хоть не представляю, чем они отличаются от обычных порталов.
— Конструкцией и методом работы. Пробойники свёртывают четырёхмерное пространство быстро и неожиданно, что требует много энергии и как следствие, далеко так телепортироваться невозможно. Километр-два, оптимально, десять уже предел, на который даже «Звезда» сможет закинуть только одну группу десанта. Но у такой телепортации есть ещё один недостаток, — взмахом крыла адмирал вывел меня в каморку где находилось три единорога, крутящихся возле огромного дальномера, — нужно точно знать точку выхода, иначе выходная линза портала может нацелиться в место несовместимое с жизнью. В случае десантирования на поверхность острова никаких проблем нет. Но если бы вы могли сообщить нам точные координаты подземных полостей, мы могли бы сбросить десант прямо на головы пиратам.
— И как вы себе это представляете? — рассматриваю этот магический агрегат и вижу, насколько это огромная и сложная штука, отдалённо напоминающая устройство Лайтбука для рассматривания магии. — Я-то может и увижу кое-что, но как сообщить вам координаты, ума не приложу.
— Для этого у нас и есть дальномер, — крыло указало на устройство, — он позволяет точно измерить угол по всем четырём осям координат и расстояние до цели. От вас требуется только свести его на нужные точки, остальное уже не ваша забота.
— И как мне управлять этой штукой? — смотрю на агрегат, и вижу многочисленные рычаги и вороты со встроенными линейками и транспортирами, — я её первый раз в глаза вижу. Ведь вы не рассказали об этом устройстве во время первого вылёта. — хотя, в принципе, понимаю, что ничего сложного тут нет.
— Просто садитесь на место наводчика, двигайте эти воротки и наведитесь на нужное место, — адмирал приглашающе указал на обитый тканью стульчик, составляющий единое целое с агрегатом, — эти вороты двигают дальномер по осям для грубого наведения, эти, поменьше, нужны для точной наводки. А вот этим воротом идёт схождение линз на нужной точке. Если сделать всё правильно, то вы увидите нужную точку нормально, если нет: картинка просто не сойдётся.
— Ну… можно и попробовать, хотя я ничего не гарантирую. — садясь на эту табуреточку, ощущаю, как адмирал давит на педаль в основании стула и опускает его до тех пор, пока мои глаза не равняются в окулярами странной формы.
— Просто посмотрите в устройство, оно сейчас сфокусировано на двухкилометровом расстоянии.
Прикладывая голову к маске, из магически непрозрачного материала, едва сдерживаю вопль восторга: от вида участка пространства, который словно был не где-то там далеко, а буквально на расстоянии вытянутой руки! И ощущаю просто головокружительные перспективы от использования подобных устройств! Ведь в замке есть много телескопов, а я даже не думал о том, что бы посмотреть в небеса сквозь столь совершенные магические устройства!
Неожиданно площадка дрогнула и пошла вниз и сторону, опускаясь на телескопических опорах и выдвигаясь вместе с небольшим участком обшивки из корпуса корабля. Тогда как корабль уже тормозил в паре километров от острова, замедляя ход и наконец зависая над одним из пиков этого вулканического архипелага. Когда как на базе было крайне пустынно и только с полсотни разумных бегали словно ужаленные в круп зайчики, носясь по всем коридорам и лихорадочно что-то делая. Явно собирались эвакуироваться и вытаскивали всё награбленное в ангар, готовя множество ящиков к погрузке.
— У них там такой переполох, — улыбаясь, снова приникаю к устройству и на пробу двигаю дальномеры, которые легко крутятся, почти не требуя усилий, — они так забавно там бегают. Да и мало их осталось. С полсотни где-то, не считая ещё стольких же пленных.
— Это конечно очень важная информация, — прогудел адмирал, доставая из-под крыла карту, — но не соблаговолите ли выдать нам нужные координаты этих полостей? Нужно где-то в паре метров над поверхностью пола, площадка десять на десять метров. Десант легко приземлится с такой высоты, но если координаты будут вести в толщу камня, сработают предохранительные контуры, и магия пробойника выльется в никуда, сорвав десантирование.
Очерчивая круги на карте, адмирал явно сильно нервничал, как и трое единорогов, жмущихся у ограждения и с опаской поглядывающих на меня.
— Да, делаю уже, — крутя приводы наводки, захватываю первую точку и фокусируюсь на ангаре. Потом вывожу точными приводами идеальный фокус и чувствую, как корабль окончательно остановился, — готово, записывайте, или что там нужно делать…
Трое единорогов сразу ожили и принялись читать выходные данные, передавая их куда-то в недра корабля, а у меня внутри всё похолодело от одной мысли: что я могу накосячить и десант выскочит куда то не туда.
Лучше б я на мостике куковал!

Глава 44 Десант

На секунду четыре вспышки магии внутри базы слились в одну, слепя мой взгляд, и мгновенно превратились в четыре сотни десантников, которые сваливались на головы шокированных пиратов словно из ниоткуда. Ещё на несколько секунд это вызвало ступор у обитателей базы, за которые десантники успели рассредоточится и положить мордами в пол с два десятка аборигенов — не давая им и шанса на сопротивление. Только в одном месте, местные, выбрасывая в сторону десанта яркие всполохи жидкой неструктурированной магии, успели скрыться в коридоре и отступали в строну тупичка, который вёл к подводному тоннелю.
— Как прошло десантирование, принцесса? — голос адмирала подрагивал вот волнения.
— Отлично, — поднимаясь с кресла оператора дальномерного поста, прикидываю, как бы вернуться в уютный коридор, с этой слишком открытой и продуваемой всеми ветрами смотровой площадки, — пока особого сопротивления нет. Десант рассредоточивается по базе, вылавливая всех кого встречает. Насколько я могу судить, у них нет никаких защитных магических ловушек внутри комплекса. Разве что зачарованные двери слегка тормозят десант. Да и то, их почти нигде не успевают закрыть. Хотя, нет, один очаг сопротивления есть и, довольно сильный.
Вижу одного жеребца зебру, которого десант застал в отделении с пленниками, где тот возился с алхимическим столом, полным каких то склянок, пробирок и реторт. Похоже пираты и правда собирались накачать пленников зельями частичной амнезии, дабы те потом не смогли дать показания. Личный энергопоток этого алхимика скачком засиял ярче и по мощи излучаемой магии стал где-то на уровне Физли. Встав на пути десанта, маг не позволил им с ходу заломать себя. Выплеснув силушку от души, он явно не сдерживался, и от чего паре десантников пришлось срочно выскакивать в боковые ответвления, пока их не поджарили в этом узком коридоре.
— Что там происходит?
— Сильный маг или… В общем не знаю, как это у зебр называется, но он в узком коридоре, и обойти никак, — снова садясь в кресло оператора, навожу дальномер за спину полосатику, — нужно сильное подкрепление в этот район. Но там мало места, ширина коридора где-то два метра.
— Пару магов можно десантировать… — начал адмирал, но его оборвала Физли.
— Принцесса, позвольте мне размяться. Обещаю, я принесу вам этого шамана перевязанным подарочной ленточкой.
— Как хочешь, — вижу в глазах воительницы упрямство и бесшабашность, и понимаю, что сам пожалею если буду ломать ей инициативу, — но, если не вернёшься, это твои проблемы. Только захвати Старвинда с собой, — прикидывая все за и против, решаю поддаться этому порыву, — маг действительно сильный и тебе не помешает небольшая помощь.
— Так точно, моя принцесса!
Резко разворачиваясь и прыгая в люковую створу корпуса, Физли ураганом пронеслась по палубам, влетая в десантный отсек. В то время как один из единорогов уже надиктовывал другому посту координаты, а телепортационные площадки накапливали магический заряд, гудя от переполняющей их энергии и готовясь перебросить ещё десантников, если потребуется.
— Адмирал, — прерываю рабочую атмосферу, наблюдая за битвой, — у нас один беглец объявился. Может ускользнуть. Не могли бы вы отправить группу десантников в ту бухточку? — я указываю на неприметный участок острова. — Хоть особой опасности он не представляет, но и слабаком его… я бы тоже не назвала. Где-то на уровне хорошего десятника гвардии.
— Как пожелаете, принцесса, — кивнув одному из единорогов, адмирал продолжил наблюдать за раскинувшейся под нами тропической идиллией райского острова, — если заметите ещё что-то важное, сообщите.
— Конечно. Шаман зебр заблокировал проход, завалив его и сейчас готовиться к какому-то ритуалу… а.? Вот же!
Замечаю, как излучение магических тел узников начинает бледнеть, а личный энергоконтур самого мага, наоборот, усиливается. Вот же сено! Осознаю, что этот урод творит, и одновременно вижу, как под ногами жеребца формируется мощная энергетическая звезда призыва, испещренная вырвиглазными символами и ведущая куда-то далеко. Конечно, это даже близко не то, что в покоях у Лу́ны, но всё равно внушительно. Да и багряно-чёрный цвет самой магии — сильно напрягал.
В недрах корабля вспыхнуло свечение сработавших пробойников и в следующее мгновение подобная вспышка произошла и в трёх метрах от шамана, материализуя Физли и Старвинда за его спиной. Но тот среагировал почти мгновенно, выбрасывая жгут огненно-алой магии, похожий на кнут. Это заставило мою парочку прыгнуть в разные стороны, уходя из-под удара, а в следующую секунду мощнейшие потоки трескучих разрядов молний потянулись из-под ног Физли, вырываясь вперёд и хлестнув по творению мага. Вспышки мгновенно перегрузили отдельные узлы звезды переноса, разрывая её и не позволяя сформироваться до конца. Когда как Старвинд буквально испарился, словно его и не было вообще. Во всяком случае, я не видел его сквозь защитную толщу камня. Видел только схватку бурлящих потоков магии, между моей единорожкой и магом зебр, крушащих всё вокруг и превращающих коридор в адское месиво обломков, с рушащимися каменными сводами. А в следующий миг заклинатель зебр просто остановился; мерцание энергопотоков его магического тела поплыло, и только молния Физли лизнула рядом с тем местом, где затих вражеский колдун. А рядом с ним уже появился Старвинд, удар которого оказался явно неожиданным для этого безусловно могучего мага.
— Фух, — неожиданно для себя осознаю, что всё это время грыз своё маховое перо, — взяли, хоть маг и был силён. Старвинд уже вяжет его. — отпускаю перо, и ощущаю себя тем ещё идиотом.
— Слава Селестии, — взмахнул обоими крыльями адмирал, а единороги синхронно закивали, — больше никаких проблем нет?
— Нет, — наблюдая за бойцами, рассредоточенными по всей базе, отмечаю только одного беглеца, который сейчас шёл прямо в копыта ещё одного летящего на остров отделения пегасов, — вроде ещё парочка забившихся по углам зебр осталась, да пробить заваленный тоннель к пленникам придётся.
— Хорошо, — в глазах пожилого пегаса читалось огромное облегчение, — тогда идёмте на мостик и закончим с кораблями.
Платформа дёрнулась и поползла обратно, встраиваясь в корпус и мы вдвоём покинули этот пост, со слегка шокированными единорогами, которые провожали меня натуральными глазами блюдцами. Но при этом имели вид лихой и придурковатый, как и положено гвардии. Однако сама я, всё это время отчаянно гнал от себя мысли о том, что сейчас происходило с Роуз и её экипажем. Они ведь вполне могли пострадать из-за моего выбора, но уже было поздно что-то переигрывать и оставалось только надеяться на лучшее, поменьше изводя себя мыслями о худшем.
— У вас не плохо выходит командовать, принцесса Найтмер, — медленно проговорил адмирал, как всегда идя по лестнице первым, — хоть я бы советовал вам не показывать свои эмоции столь явно и очевидно. Вы ведь знаете, почему командование не бегает?
— Нет, — мне хотелось послать этого слишком спокойного пегаса, но он знал ситуацию лучше, — посвятите.
— В мирное время, бегающий командир вызывает смех, а в военное — панику. Поэтому советую вам не выдавать свои чувства, как бы вам лично не было тяжело. Ваши подчинённые должны всегда быть уверены в вас и не допускать сомнений. Ведь сомневающийся и, не дай Селестия, паникующий подчинённый уже не способен нормально действовать. А значит все ваши планы рухнут, как бы хорошо они не были спланированы. Но если изображать уверенность, даже в критической ситуации, то и подчинённые будут спокойными, полностью выполняя свой долг.
— Спасибо за совет, — запоздало входя в транс, отстраняюсь от лишних эмоций, — пожалуй, я последую вашему совету.
— Большего нельзя и желать, и спасибо вам за всё.
— Это я должна благодарить вас за всё это, — отбрасывая смущение, я держусь за транс, как за спасательный круг, — если бы вы не согласились…
— Как мы могли отказаться выполнять наш долг?
Ответ адмирала сбил с мысли, ставя в тупик, но я промолчал. Тем более, что мы уже заходили на мостик — где ничего не менялось, и разве что на голографической карте мелькали три отметки. Это к нам приближались те два фрегата, буксирующих почтовый курьер. Посудины уже недавно показались на горизонте и на полной скорости двигались назад, к острову, не позволяя мне сбросить транс и расслабиться.
Устроившись на своём месте, я просто сделал вид, что меня тут вообще нет. Пока экипаж готовился применять орудия главного калибра по вторичному назначению, а фрегаты медленно ползли по координатной сетке, даже не подозревая о падении базы — которую уже полностью контролировали десантники. К счастью, офицеры действовали сами, без моего командования, и просто отрабатывали поставленную задачу.
— Удобно, — вглядываясь в приближающиеся корабли, я ожидал, когда смогу различить излучение магического тела Вайт, — определённо удобно. Ведь какой геморрой мог бы быть…
Прикидываю, сколько бы сил пришлось потратить на эту задачу, действуй я как обычный герой-авантюрист. Которые, как известно, прямых путей не ищут. Мало того, что не пойми на чём пришлось бы сюда добираться, так ещё и лично брать под контроль базу с пятью десятками пиратов: — втроём с Физли и Старвиндом. Да… эпичная, наверное, была бы драка. Но, скорее всего, мы бы просто оказались в местной тюрьме. А так: приказал солдатам и готово. Даже делать самому особо ничего не требуется. Здорово быть высшей аристократией, особенно, если подчинённые вменяемые и действуют правильно. Определенно, создание личной гвардии теперь выглядит как хорошая идея. Если бы только ещё придумать, как её финансировать — совсем было бы замечательно.
— Жива. — ощущая дикое облегчение, различаю ауры Редроуз и Вайтфлауэр. Обе кобылки живы, а излучения их энергоконтуров не несут следов особых травм. По крайней мере те, которые можно было заметить отсюда, — Взять на абордаж фрегаты.
— Есть взять на абордаж фрегаты! — крикнул капитан. — Зарядить деструкторы щитов в главные ускорители! Начать наводку главных ускорителей! Первый, третий: цель правый фрегат! Второй, четвертый: цель левый фрегат! Абордажной партии подготовиться к вылету на призы.
В полглаза поглядываю на молчаливого адмирала и понимаю, что действую более менее правильно — раз он не считает нужным вмешиваться. Ну вот и хорошо. Я отдал команду и пусть профессионалы занимаются своим делом. А я отсюда всё увижу, во всех подробностях.
Наблюдаю, как тяжелые ускорители главного калибра неохотно поворачиваются, наводясь на ничего не подозревающие фрегаты, и пугая меня своей мощью. Ведь что-то мне подсказывает, что полный залп таких дур оставит от этих лоханок лишь облако обломков — пополам с перьями и мясом разорванных тел. Ну не верилось, что эти устаревшие посудины могут противостоять артиллерийской мощи «Белой Звезды», которая была спроектирована на совершенно ином технологическом и магическом уровне. Без всякого преувеличения и натяжки.
Ведь пиратский суда использовали даже не антигравитационную технологию, которая полностью убирала притяжение планеты, а лишь её более урезанную версию, с ослаблением силы тяжести, и делая корабль более лёгким, но не летающим. От чего им требовались баллоны с гелием или неким аналогом, дающие положительную плавучесть в воздушном океане. Но одновременно с этим, летающие корабли становились куда больше и уязвимей.
С другой стороны, они не были и деревянными убожествами, подвешенными под сигару баллона, вроде того же «Цеппелина». Больше напоминая обшитых броней хищников, прячущих свои сферы с газом внутри довольно большого и вытянутого корпуса, который прикрывал неслабый щит. А главное, фрегаты несли на борту настоящие казнозарядные орудия, похожие на земные аналоги времён «Первой Империалистической» и магические лучевые установки, не совсем понятного назначения. В целом, всё это напоминало некое творение из мира паропанка, курящиеся едва заметным дымком из трех коротких труб, и использующее магические печати преобразования энергии горящего угля на прямую, без всяких паровых машин. Они тупо поглощали тепло и превращали его в магию облегчения веса, и одновременно преобразовывали в движение с помощью пропеллеров на мана-двигателях — до боли похожих на электрические движки.
— Принцесса, пираты вошли в зону эффективного поражения, — ожил капитан, вопросительно посмотрев на меня, — прикажите начинать?
— Ах, да! Капитан, начинайте когда и как посчитаете нужным. Главное сведите к нулю потери экипажа и пленных, а в остальном вы вольны делать что пожелаете. Но лишние потери, с той стороны, тоже нежелательны.
— Так точно, принцесса Найтмер, начать сближение, курс…
Наблюдая за происходящим, в который раз поражаюсь слаженности действий экипажа. Который работает словно одно существо, с единым мозгом и нервной системой, и управляет этим сложнейшим артефактом с поразительной точностью и лёгкостью. Что заставляло эту махину буквально порхать как пчела. Но вот как эта пчёлка жалит — я сейчас увижу.
Буквально за несколько минут мы сблизились с пиратскими кораблями и, зайдя им в хвост, летели немного ниже фрегатов. А те до сих пор никак не реагировали на наше присутствие, как и на молчание базы, что меня крайне радовало. Но, правда, продлилось это недолго. Вскоре на обоих кораблях поднялась суета и они начали спешно менять курс.
— Огонь верхними деструкторами щитов! — с командой капитана, «Белая звезда» слегка дёрнулась и качнулась. Словно от настоящего залпа линкора времён мировых войн.
И я только успел заметить размытую маго вспышку двух орудий в носовой и кормовой башни да смазанный полёт снарядов в сторону фрегатов. А в следующих миг размазанные кляксы взрывов расцвели на поверхности энергетических щитов фрегатов, не разрушая их, но облака взрывов притянулись к ним и слились с ними в одно целое, растекаясь мерцающими пылинками по всему корпусу пиратов. Что совершенно не пошло на пользу щитам, заставляя их излучение вибрировать и идти вразнос, разрывая целостную структуру силового поля, и лишая фрегаты зашиты за какие-то десять секунд.
— Обездвижить пиратов, — новая команда и новые, куда более слабые толчки корпуса.
А в следующую секунду, словно какой-то незримый великан вырвал гондолы двигателей фрегатов по правому борту, вместе с кусками обшивки. От чего посудины начали заваливаться и чуть не врезались друг в друга, начав выписывать петли и пытаясь стабилизировать полёт при помощи маршевых двигателей только по одному борту. Что было в принципе невозможно, так что пираты быстро заглушили ещё живые движки, зависая неподвижно в воздухе и шаря своими орудиями в пространство.
— Снять маскировочное поле, — защитное поле «Звезды» словно неохотно расслоилось и его маскирующая часть свернулась, — высадить призовые партии.
А я только глазами мог хлопать, наблюдая за тем, как пираты без всякого сопротивления поднимают белые флаги и поспешно разряжают орудия. Зебры и грифоны даже не пытались сопротивляться, пока десант пегасов споро высаживался на их посудинах. Действительно… Никто из пиратов даже не попробовал оказать хоть малейшее сопротивление, за исключением пятерых отчаянных, которых их же товарищи и заломали. Ещё до того, как пегасы долетели до дрейфующих фрегатов.
Наблюдая всю эту картину, я не смог удержаться от вопроса:

— Адмирал, а что теперь будет со всеми этими пленными пиратами?

В ответ старый пегас только хмыкнул, и выдал, как нечто само собой разумеющееся:

— Как обычно. Допросят и выявят все их делишки, буквально по часам. И если окажется, что реального зла они не творили, отпустят с миром. Если же от их действий кто-то пострадал, то заставят отработать причинённый ущерб.
И после секундной заминки добавил:

— Но, конечно, корабли и оружие мы у них конфискуем. Чтобы впредь неповадно было разбоем заниматься. — и увидев мой недоумённый взгляд, с ухмылкой уточнил. — Принцесса, это негласное правило действует во всём мире ещё с момента установления постоянных международных отношений. Разбойники угоняют и грабят в дым только богатые корабли или караваны, а с купцов среднего и мелкого копыта берут лишь от пятнадцати, до тридцати процентов груза. И при этом, по возможности, всегда стремятся избегать жертв. А власти, за это, не особо рьяно берутся за их искоренение. Эти негласные правила действует уже тысячу лет, позволяя матросам и пиратам избегать взаимной ненависти и ожесточения сердец. Хоть порой и случаются экстраординарные эксцессы... но это редкие исключения, за которые все государства, нормальные пираты и купцы давят тут же — не считаясь с затратами.
Я лишь мысленно присвистнул, в который раз дивясь, насколько же это другой мир: в первую очередь, в плане морально этических норм и отношений между разумными.

Глава 45 Упс

Наблюдая, как экипаж корабля работает словно одно целое, таща на «Белую Звезду» всё, что представляет хоть какую-то ценность, я старался не думать о том: сколько же стоят награбленные этими «пиратами» сокровища?! Понимаю, что их все придётся вернуть владельцами и нет никакой возможности присвоить себе даже малую часть. Да и совесть не позволяла брать хоть что-то из чужого добра. Если уж кто и достоин получить награду, так это экипаж. Именно они сделали всё что нужно, а я только сидел на троне и создавал им проблемы.
Так что лучше сосредоточиться на тех, ради кого, собственно, я тут и оказался. И от того едва сдерживался, что бы не пойти, и не выбить всю дурь из Редроуз и Вайтфлауэр — которые попёрлись на такую дикую авантюру. Но вместо этого, я просто приказал запереть их в одной из кают, чтобы сейчас не разбираться с ними на горячую голову. Оставалось только понять, как Редроуз сумела собрать столь пёструю команду? В которую, помимо двух авантюристок, входили зебра, кирин, молодой изумрудный дракон и старый грифон, из которого уже почти песок сыпался и который пострадал больше всех в этой компашке. Их я решил разделить по отдельным каютам, для последующего допроса. Пока медики как раз сейчас хлопотали над полусотней пленных. Которых зебры непонятно зачем держали у себя, вместо того чтобы накачать зельем частичной амнезии и высадить возле какой-нибудь деревушки — как делали все обычные пираты.
— Да ладно.? — цепляясь взглядом за одного из конвоируемых джентльменов удачи, я ощутил, как улыбка буквально сама собой растягивается до ушей, — неужели наш Чи-Чи здесь?!
Точно он! Эту энергетику я ни с чем не спутаю. А уж эти рога посла Олений! Который и оказался тем самым магом, который чуть не сбежал по тайным лазам. Теперь то я точно вижу, что это именно он, а значит, он с пиратами заодно. Что открывает очень интересные варианты… Но это не мои проблемы. Раз матушка хочет с ним играть, то пусть играет, а у меня и так голова болит, как со своими двумя подчинёнными совладать. А теперь ещё и с Редроуз что то делать придётся. Не до разных мне Олений ещё. Разве что… распорядиться запереть его в камере-одиночке? Что б не отсвечивал. Но какой он всё-таки жук! Мало того, что на балу оскандалился, так за эти десять дней ещё и умудрился здесь в столь неудачный для себя момент оказаться…
Внезапно, спокойный голос впередсмотрящего окатил меня ушатом ледяной воды, выводя из победной эйфории:
— Внимание! На горизонте линкор зебр. Дистанция двадцать два километра, скорость двести сорок. Время прибытия — пять с половиной минут, время до огневого контакта три минуты.
Что за.?! Вглядываюсь в панораму голографической карты, и вижу стремительно увеличивающуюся в размерах стальную громадину. Ох ты ж… ё! Ощущаю, как горло охватывает холодок близких проблем. Ведь за шесть минут эвакуировать всех пони с базы вряд ли выйдет! Разве что побросать всю добычу и оставшиеся улики...
— Принцесса, какие будут приказы? — голос капитана был спокоен, а у меня буквально язык прилип к нёбу, от понимания последствий выбора.
— Адмирал, мы успеваем эвакуировать всех до прибытия линкора? — я старался говорить медленно, одновременно, мечтая сквозь землю провалиться
— Нет, принцесса, — ещё один ушат холодный воды мне на голову.
Обвожу взглядом застывший экипаж, который смотрит на меня и ожидает приказа. А я очень хотел в этот момент оказаться в другом месте, но… Но выбора у меня не было. Ведь если мы оставим десант, то у него не будет и тени шанса против этой бронированной и ощетинившейся орудиями ГК громадины — превосходящей по линейным размерам даже «Белую Звезду».
— Значит мы обязаны драться. Капитан, поднимете корабль. Пусть неуспевающие эвакуироваться гвардейцы останутся на базе, пока мы не разберёмся с этим «Чистильщиком».
— Чистильщиком? — тихий голос адмирала прозвучал словно выстрел в наступившей тишине.
— Вы серьёзно думаете, что корабль такого класса пролетал тут случайно и, заглянул именно сюда видами полюбоваться? — обводя экипаж взглядом я осознаю, что говорю чистую правду. Чувствуется мимолётный отблеск касания магии Лу́ны к разуму. Словно мимолётное «динь» в голове… и череда всплывших из ниоткуда знаний и образов. — Он наверняка должен был эвакуировать персонал базы, изобразив разгром пиратов. Зачистить тут всё и с чистой совестью отвезти добро и пиратов в Зебрику. Уверена, они не позволят нам покинуть остров с уликами и с ними не выйдет договориться. Во всяком случае до того, как они не проиграют бой и не поймут, что не смогут помешать нам.
В тишине было идеально слышно, как бьётся моё сердце, пытаясь выпрыгнуть из груди, и как с лёгким свистом выдыхает адмирал, нахохлившись и выглядя одновременно забавно и пугающе. Пока глаза пожилого пегаса смотрели в никуда, слегка подёргиваясь нижним веком и выдавая интенсивную работу мысли.
— Дед…
— Выполняй приказ! — неожиданно рявкнул адмирал, прижимая к себе крылья ещё плотнее. — Быстро! Нам нужно встретить его как можно дальше от острова!
— Есть, красная тревога! — рявкнул капитан, показывая, кого он здесь на самом деле слушается, а кого так… чисто номинально, — Остановить погрузку трофеев. Запустить двигатели, зарядить все ускорители главного калибра по стандартному распорядку…
Наблюдая за лихорадочной работой экипажа, я ощущал себя так паршиво, что хотелось просто исчезнуть и пусть они сами занимаются своей работой. Только бы не видеть их лиц и не ощущать надвигающуюся беду. Пусть умом я понимал, что жертв скорее всего не будет и никто никого добивать не станет, но сам факт надвигающегося боя, двух огромных линейный дредноутов, вымораживал изнутри до жути. Ведь наверняка по нам будут стрелять главным калибром, и не дай Селестия, один из таких чемоданов прилетит в рубку. Это же будет смерть всем нам вместе! Только бы пронесло! Куда я вляпался из-за этой девчонки?!
Зараза, как же в туалет хочется! Но нельзя! Нужно сидеть на этом треклятом кресле, делать морду кирпичом и излучать уверенность и спокойствие для экипажа. Хоть была бы моя воля, я бы уже давно куда подальше запрятался. Всё равно, как боец, я вообще никакущий, да и командовать не могу — при всём желании. То есть пользы от меня, ноль целых ноль десятых. Только навредить своей паникой могу. Лучше уж порассматривать вражеский корабль, хоть время пролетит быстрее. Тем более, что посмотреть было на что.
В отличии от «Белой Звезды», дредноут зебр был не приплюснутой подлодкой, а вытянутой вверх конструкцией, напоминая летящее лезвие меча, пусть и сильно растолстевшее в районе дола. Сильно напоминал своими очертаниями старые корабли начала двадцатого века, вроде той же Конго или Киришимы. С двумя дымовыми трубами и понятными килями для управления воздушными потоками. Но главное заключалось в том, что это был именно военный корабль: с четырьмя башнями главного калибра, которые как раз сейчас наводились на нас, готовясь к залпу. И это не считая орудий меньшего калибра, которых тоже было в достатке.
— Сообщение с «Потрясателя Небес!» Они требуют покинуть остров и отдать им всех пиратов. Которые полностью разграбили три их государственных корабля и похитили часть груза с ещё шести купцов. В противном случае они заявляют, что заберут силой то, что принадлежит им по праву.
— Полосатые су… — начал было ругаться адмирал, но посмотрев на меня, осёкся и продолжил спокойней, — жулики. Явились на всё готовое. Принцесса, вы были правы, это чистильщик. Так что к бою. Покажем полосатым — кто в небесах главный!
— Вы что, предлагаете драться с регулярным флотом Зебрики? — показалось, что меня натурально прошибает холодный пот, от перспективы развязать войну с зебрами. — Вы что, хотите войну начать?!
В наступившей тишине я слышал тяжёлое дыхание экипажа мостика, который смотрел на меня таким преданным взглядом, что становилось по-настоящему жутко. Ведь они были готовы драться до конца, а то и умереть по моему приказу. Вызывая жуткое чувство ответственности за их судьбу, которой мне продёться распорядиться. Так или иначе, и хочу я этого или нет.
Одновременно осознаю, что бой с этим кораблем может и приведёт к победе, но где гарантия, что они не сыпанут снарядов по базе, перемешав её с камнем, и уничтожив все улики… убив этим не только своих, но и гвардейцев… включая Физли со Старвиндом, которые до сих пор не вернулись на «Белую Звезду». Тут куда не кинь — всюду клин… Ведь когда говорят большие пушки, отдельные жизни могу быть стёрты походя. Ощущаю, как от этих перспектив по спине текут струйки холодного пота, а удобное кресло становиться шипованным камнем, с которого так и хочется соскочить и исчезнуть. Только бы не отвечать за возможные последствия этого решения!
— Так что ответить? — голос капитан слегка подрагивал, а взгляд на этот раз упёрся в меня, а не в адмирала.
Переведя взгляд на пожилого пегаса, я ощутил, как голова буквально кружится от такого-же выжидательного взгляда. Словно это я флотоводец, а не он. Да я тут вообще не понимаю, что к чему! А от меня хотят такие решения! Я же просто хотел помочь Редроуз, а не развязывать войну между двумя могущественными странами! Лу́на, за что?! Как же такое вообще вышло?!
— Принцесса, — медленно проговорил капитан, заставляя меня податься вперёд, в надежде, что он заберёт на себя всю ответственность, — возможно… мы могли бы решить вопрос этой базы с помощью дуэли. Понимаю, что ставки будут высоки и наши возможности ограничены, но ручаюсь, экипаж сделает всё для победы.
— Да! — со спины словно гора упала! — Предложите им дуэль!
Капитан только кивнул, отдавая команду на пост связи. В то время как адмирал шагнул ко мне, нажимая на кристалл и отсекая нас от мостика непроницаемой плёнкой силового поля.
— Принцесса, вы вообще соображаете, что приказали сделать?!
— Нет… — вжимаясь с кресло, хочу исчезнуть отсюда особенно сильно. — А что?
Хочу домой!
— Умммм… — стон адмирал был красноречив. — Лучше б мы их раскатали в бою, чем рисковали дуэлью, в которой наши основные преимущества будут сведены к нулю. Вы хоть понимаете, что правила дуэли выбирает вызываемая сторона! Готов поставить свои крылья, против ломаного бита, что дуэль будет статическая, с запретом на манёвры, а ещё и в упор, где у нас нет никаких преимуществ. А наоборот, слабости. Ведь «Белая Звезда» создавалась для войны лишь во вторую очередь и имеет множество конструктивных недостатков в таком сражении! Теряя мобильность, мы теряем до восьмидесяти процентов боевой мощи.
— То есть… — ощущаю, как голова буквально кружится, от перспективы потерять любимую игрушку Селестии, — мы можем проиграть.?
— Нет! — рявкнул адмирал, срываясь и с силой ударяя по палубе. — Мы точно проиграем, если они выберут нужные правила! А они выберут, если не полные идиоты!
— Упс…

Глава 46 Дуэль

— Получено подтверждение: статичная дуэль до потери щитов. Дистанция два километра, борт на борт. Высота над морем, десять метров. На подготовку пять минут, приготовиться к бою…
Смотря на происходящее, мне хотелось исчезнуть. И вообще, не понятно было: на кой я им сдался? Как будто без меня не могли всё решить. Я же тут свадебный генерал, который вообще не должен в бою принимать участия! А тут такой переплёт!
— Принцесса, — голос адмирала был поразительно спокойным, и даже меланхоличным, — скорее всего мы проиграем. Наши щиты не рассчитаны на такой бой. Они предназначены для полёта вне атмосферы и быстрого движения в плотных слоях магии. Ускорители могут многое, но настоящие боевые орудия превосходят их. Экипаж подготовлен в основном для полётов, а не для таких лобовых пикировок. Так что без вашей помощи… у нас нет шансов на победу.
— Да что я могу сделать то? И так кашу заварила! — выпуская изо рта крыло, ощущаю, как меня бьёт крупная дрожь. От вида огромного чужого дредноута, наводящего на нас свои пушки.
— Вы видите структуру щитов корабля и снаряды, загружаемые в его орудия?
— Вижу, — сглатываю слюну и смотрю на ничуть не более слабые силовые экраны линкора зебр, и эти огромный штуковины, которые вот-вот полетят в нас, — но лучше бы не видела…
— Это хорошо, — касаясь крылом края трона, адмирал активировал малозаметную панель и достал из потайной полости массивное золотое кольцо, усыпанное множеством причудливо огранённых самоцветов, и внутри которого находилась головоломно сложная магия, — это «проектор взгляда». Специальный артефакт, позволяющий вывести на центральный пост точную голографическую проекцию того, что вы пожелаете. Если вы покажите нам структуру щитов зебр и тип снарядов, которые они будут использовать, это сможет спасти положение. Если нет, у нас нет шансов на победу в этой дуэли.

— «Потрясатель Небес» — это новейший дредноут Зебрики, сошедший со стапелей всего год назад и превосходящий «Белую Звезду» по бронированию и суммарной мощи залпа.
— Но ведь, тогда все узнают о моём зрении! — ощущаю, как по лицу стекают капли холодного пота. — Вы хоть понимаете, что просите?
— Решать вам, — адмирал положил кольцо на подлокотник, — но без этого мы почти гарантированно проиграем и пираты, вместе со всеми их пленниками, попадут в копыта зебр. В том числе и компания Редроуз, включая Вайтфлауэр.
«Вайт!» — пронеслось в голове, а перед глазами, как живая, встала перепуганная единорожка. Которая сейчас сидела в одной из кают, пока я был слишком занят, что бы разъяснять ей текущею ситуацию. Хотя, какая разница? Не покойникам о потерянных волосах жалеть. В конце концов, рано или поздно правда о способностях моего магического взгляда вылезет наружу, и вряд ли это займёт много времени. Так что плевать на секреты, раз на кону стоит свобода пони и успех нашей мисси, я не могу поступить иначе.
— Как его использовать? — подхватив кольцо копытокинезом, прикидываю, как бы половчее натянуть его на рог так, что бы ограничитель не мешал.
— Позвольте мне, — ловким движением адмирал снял с моего рога кольцо-ограничитель, которое само собой расширилось и соскользнуло вниз, и надел эту усыпанную драгоценными камнями цацку. И одновременно с этим я ощутил, как в мой рог словно вошли сотни тонких игл.
— Спокойно, Ваше Высочество. Сейчас пройдёт слияние с магической системой. После чего вам нужно будет только спроецировать образы в структуру кольца и оно уже превратит их в визуальные изображения на обзорном проекторе центрального поста.
Ощущаю, как покалывание прекращается, а у меня словно лишняя деталь тела отрастает! Как будто появилась ещё одна рука! Только другая, ибо я ощущал её не совсем как изначальную часть себя… а скорее, как инородный предмет, содеянный мной и являющийся продолжением моей собственной воли. Тем не менее, я чётко ощущал: куда нужно направлять образы! Фокусируюсь на магических структурах корабля зебр и… выталкиваю получившиеся образы из разума в этот артефакт. А в следующий миг вижу, как пред носом формируется объёмная иллюзия, до боли похожая с той, то что я вижу прямо сейчас — только куда более размытая и нечёткая. Но, тем не менее, вполне понятная и детальная. Даже отдельных зебр видно, не говоря уж о мощных токах магических каналов внутри корабля, которые высвечиваются от и до.
— Кажется… получилось, — боясь спугнуть удачу, я наблюдаю, как адмирал лёгким касанием пера настраивает артефакт, от чего иллюзия отдаляется от меня и растёт в размерах, замещая собой размытую схему вражеского дредноута, зависшую под потолком центрально поста, — ух ты!
— Отлично, принцесса, ваша проекция просто безупречна! — нажимая на кристалл, адмирал деактивировал плёнку защитного поля вокруг трона, — Внимание всем! Принцесса Найтмер проецирует магический образ линкора зебр. Канонирам, внимание на конфигурацию щитов. Щитовикам, внимание на загружаемый тип снарядов и время выстрела. Капитан, вы знаете что делать.
— Так вот какой у вас был план. — хищно улыбнулся капитан, стукая копытом об пол, — Ха! Как вы всех вокруг рога обвели! Моё почтение, принцесса!
Смотря на оживление на мостике и радостные взгляды персонала, я не мог понять: что вообще происходит, и почему так важно видеть щиты и тип снарядов? Да и вообще… не понятно, почему в штатном наборе нет таких артефактов или зрячих пони, способных к подобным трюкам? В конце концов, если это так важно для боя, могли бы и озаботиться столь важными вещами заранее.
В пол уха слушая командную абракадабру, я видел, как наши собственные магические щиты начинают изменять конфигурацию и насыщенность мана-потока. Тасуясь между собой, они принимали другую форму, а от общей стены силового экрана отслаивается ещё один тонкий слой, образуя второй слабенький щит в десяти метрах перед главным. Одновременно с этим заменялись и снаряды для ускорителей, и вообще, на корабле было то ещё оживление. Как, в принципе, и на линкоре зебр. Хотя те уже были во всеоружии и ждали только нужной минуты — для начала фейерверка.
Но как бы я не всматривался во вражеский корабль, всё равно прозевал момент выстрела. Вот ничего не происходило и тут, бац! Взрыв разгоняет снаряды, и их подхватывают наполняющие каналы стволов линии магического напряжения — закручивая и ускоряя ещё больше. Гостинцы мчатся к нам на огромной скорости и врезаются в магическое поле, вспыхивая восемью яркими вспышками, между тонким, внешним щитом, и главным. Сильно ослабленные эффекты разрывов растекаются по основной защите разноцветными магическими волнами и буквально разрывают в клочья внешний щит. При этом я ощутил только лёгкую вибрацию корпуса, и более ничего. Наблюдаю надорванный в восьми местах основной щит, который всё ещё держался и не думал рассыпаться. А наоборот, медленно восстанавливал свою целостную структуру. Пусть заплатки и были куда как слабее изначальных структур.
— Пятая схема залпа, — теперь уже «Белая Звезда» задрожала, выпуская один за одним восемь снарядов ГК и снова застыла неподвижно. И только восьмёрка ослепительно сияющих чемоданов устремились к неприятию, куда более растянутой и медленной цепочкой, — так держать!
Передняя часть щита линкора зебр расцвела вспышками разрывов, следовавшими одна за одной в интервале двух секунд. А когда вспышки и магические возмущения улеглись, я увидел стремительно восстанавливающийся и наливающийся энергией щит вражеского дредноута. Похоже защите зебр тоже досталось. Даже была видна отметка попадания по корпусу. Чего-то куда более мягкого по структуре, чем обшивка корабля, и которая расплескалась по броне брызгами металла, оставив только лёгкую вмятину на месте попадания. Тем не мене, щит быстро восстанавливался, получая энергию из накопителей линкора, и снова становился целостным. Пусть даже и кратно менее прочным в пробитом месте. Тем не менее, зебры прикладывали всё усилия, для хоть какого-то восстановления защиты, но явно не могли сделать это быстро.
— Замечательно, — капитал буквально излучал уверенность в победе, пока я пытался передать максимум подробностей о состоянии экранов и энерго токов вражеского корабля, — приготовиться ко второму залпу, начать накачку щитов. Конфигурация…
Слушая детали, я вообще ничего не понимал, и только сидел в трансе и делал лицо кирпичом. Мол, так всё и должно идти… так и задумано… и вообще, мы победим! Хоть у самого на душе кошки скреблись, от всего этого светопреставления. Ну не комфортно сидеть внутри корабля, который обстреливают четырёхсот миллиметровыми снарядами. Хоть убей не комфортно! Хоть разумом я и понимал полную безопасность своего положения, но видеть, как в ближайшее время в тебя прилетит ещё двенадцать тяжелых снарядов, не было никакого удовольствия.
— Адмирал… — стараюсь говорить шёпотом, что бы меня не было слышно, — может поясните?
— Если пожелаете, — взмах крыла, с которого стекла капля магического света, и между нами и рубкой вырос тоненький звуковой барьер, — Знания конфигурации их щита позволяет нам подбирать оптимальные типы снарядов. А знание боеприпасов, используемых зебрами, позволяет оптимально настроить свою защиту и подготовиться к удару. Не знай мы доподлинно действия противника, то, скорее всего, нас пробил бы уже вторым залпом. Максимум третий довершил бы начатое и, кое что бы уже достигло бронекорпуса.
— Приготовиться к удару, — крик капитана перебил едва слышимую речь пожилого пегаса.
Я же видел, как второй залп несётся к нам на дикой скорости, врезаясь в основной силовой экран двумя волнами снарядов. Первый разорвался на щите осколками странного метала, режущим магические поля словно это были обычные деревяшки. А вторая волна снарядов выпустила уже знакомую мне взвесь подавителя щитов, которая только начала впитываться в порванную защиту, когда внешняя часть щита отслоилась от внутренней, и резко разлетелась во все стороны, оставляя лишь тонкую плёнку силового экрана прикрывать корпус.
— Цель… — продолжал спокойным тоном командовать капитан, вселяя в моё сердце уверенность.
— Как видите, они почти пробили нас уже со второго залпа, — как ни в чём не бывало продолжил адмирал, — не знай мы их боекомплект заранее, то уже потеряли бы щиты и на этом дуэль была завершена. Когда как мы сами, пробили бы их основные щиты только с залпа третьего. И то не факт. Учитывая право первого выстрела, зебры были абсолютно уверены в своей победе, считая, что снесут нам щит со второго, максимум третьего залпа. В то время как их собственные экраны выдержат два наших полных залпа, гарантированно. Да и третий, скорее всего, тоже. Ваши же глаза, дают нам неоспоримое преимущество, позволяющее пробить их щиты уже вторым залпом.
— Понятно, — наблюдая подготовку к нашему удару, я мысленной скрестил несуществующие пальцы на удачу, с трудом выдерживая эту пытку, — сложная, наверное, наука.
— Не то, что бы простая, — улыбнулся адмирал, — если хотите, приходите на мои лекции. Я их трижды в неделю читаю в Академии Флота.
— Я приду, — старясь не думать о мочевом пузыре, я не мог дождаться, когда же всё это закончится, — если выкрою хоть пару часов в день. Хотя, вряд ли у меня это выйдет.
— Понимаю, — кивнул пожилой пегас, — у вас, ваша собственная учёба, у нас своя. Каждый должен уметь творить свой удел.
— Ага, — не хочу даже думать, что будет, если этот залп не снесёт щиты зебр.
— Залп, конфигурация три! — от голоса капитана все внутри аж сжалось, когда ускорители ГК разогнали огромные болванки, устремившиеся вперёд словно неспешные беременные коровы.
Провожая взглядом полёт восьми многотонных снарядов, я видел, как они лениво двигаются по дугообразной траектории, и вразнобой утопают в сиянии щита зебр, разнося его вспышками возмущений в магическом пространстве. Наши гостинцы разрывают его на части самыми разными типами воздействия, а в следующий миг, особо мощная вспышка буквально затмила всё, слепя мой взгляд и заставляя ненадолго прикрыть веки. А в следующее мгновение поток магического возмущения не только пробил энергетический экран линкора, но и продырявил броню в нижней носовой части корпуса. Бушующий шквал энергий ворвался куда то в отсек кристаллов-накопителей корабля и взрыв огромной силы буквально подбросил многотонную тушу дредноута зебр, разрывая ему нижнюю часть носа в хлам и осыпаясь вниз целым водопадом обломков.
За пару секунд от щитов не осталось и следа, участок носа зиял вывернутыми наизнанку бронеплитам, накопители, находившиеся в нижней части носа, просто перестали существовать, и линкор начал стремительно терять энергию, плавно опускаясь на поверхность океана. Расталкивая воду и создавая огромную волну, он утопал в морской пучине. Но в следующею секунду вынырнул обратно и остался покачиваться на поверхности океана, словно огромный поплавок. Теперь уже точно став до боли напоминать самый обычный человеческий дредноут, начала двадцатого века.

— Ура! — слитный крик экипажа сотряс рубку, а у меня от сердца отлегло. — Да здравствует принцесса Найтмер!
Обводя взглядом ликующих пони, я ощущал себя дико странно. К лицу прям таки приливала кровь, а желание сбежать отсюда становилось просто нестерпимым. И только транс позволял усидеть на месте и продолжать наблюдать с невозмутимым видом за тем, как приводнившейся дредноут зебр покачивался на волнах. При этом, что самое главное, никто из зебр не погиб и даже не был контужен. Так как взорвавшаяся часть корабля была изолированным модулем, отделённым от основного корпуса дополнительной бронеплитой. Даже повреждения на нём были почти не видны, и только волны омывали пустые палубы стального гиганта.
Видимо, на такой случай, в отсеках кристаллов-накопителей просто не было живых операторов, а броня направила взрывную волну вовне, почти не повредив остальной корабль. Однако, у меня всё ровно шерсть становилась дыбом. Ведь у нас почти такие же аккумуляторы и гравитационные двигатели. И если они рванут… уф.! Селестия милосердная! Да мы ж на бомбе сидим! А если бы зебры пробили нам корпус и разрушили хоть один кристалл накопитель?! Если бы я только знал, что это вообще возможно..! Да ни за что больше сюда не сунусь!
А в следующий миг голос адмирала выбил меня их фрустрации, обдав новой волной адреналиновой паники:
— Качать принцессу!
И меня подбросило в верх. А потом ещё, и ещё!
— Нет! — кувыркаясь в воздухе, я пытался хоть как то это остановить.
Но куда там, меня даже не слушали!

Глава 47 Пятнышки!

Глаза слипались, а ноги были словно свинцовые. Всю эту ночь сна не было ни в одном глазу, но стоило отдать почести экипажу и приказать Физли доставить Вайтфлауэр и Редроуз к Каденс, для разбора всей этой авантюры, как навалилась такая усталость, что даже идти было тяжело. Особенно, сохраняя королевское достоинство и зная, что меня уже ожидают два старших аликорна, которые сейчас попивали чаёк на балконе, встречая рассвет. Как же не хотелось идти к ним, но после такой передряги, я просто не имел права не отчитаться обо всём этом рейде — даже если Лу́на, наверняка, прочитала мои мысли и уже рассказала обо всём Селестии.
Ни на секунду не удивившись распахнутым настежь дверям, возле которых не было стражи, я прошёл в покои Селестии, где уже почти не было той жуткой паутины магических следящих систем, в которых я буквально утопал ночью. Но всё равно. Ощущаю себя так, словно с того момента прошёл минимум год. Хотя, в реальности, это заняло всего пять часов от силы. Вот только, эти часы были безумно длинными и нервными, и вымотали меня похлеще бала, заставляя теперь с улыбкой вспоминать ту безмятежность светского приёма — на фоне кошмарной ответственности за чужие жизни. Снова и снова ощущая то обжигающее изнутри ощущение победы, моей победы над собой.
— Проходи, дитя, — элегантно поставив чашечку на стол, Селестия совсем не напоминала себя сонную, став снова той идеальной принцессой-правительницей целой страны, — И поведай нам о своих тревогах.
— То есть, что произошло, вы уже знаете? — садясь в кресло напротив, я подтянул к себе блюдо с нарезанными ломтиками фруктового ассорти, ощущая дикое желание не кушать… а жрать! — Да уж, сюрприз.
— Чему ты удивляешься? — промачивая салфеткой губы, Лу́на вопросительно изогнула свою идеально очерченную бровь, — неужто не ведаешь об отчёте… который был отправлен, как только «Белая Звезда» пересекла границу Эквестрии?
— Я думала ты мои мысли прочитала и рассказала всё, пока я с формальностями разбиралась.
— В этом не было необходимости, я и так представляла, что с вами должно произойти. — крыло Селестии мягко потрепало мою гриву.
Вызывая странную смесь расслабленности и одновременно смущения. Ведь я снова был дома и мог скинуть груз ответственности за судьбы других.
— Мы знали, что реальной опасности нет и тебе не придётся выполнять скорбный долг.
— Да уж… Могли б тогда сразу мне это сказать, — одновременно с пришедшим облегчением, я понимал, что мог бы и сам вполне догадаться, — я же чуть с ума там не сошла, когда мне приходилось выбирать между друзьями, чужими жизнями, и долгом! Ведь все могло пойти под откос, опоздай мы всего на полчаса!
— Всё хорошо, что хорошо кончается, Найти, — мягкие переливы голоса Селестии расслабляли и сбивали с мысли, погружая в сладостную негу, — ты получила то, что хотела, а мы увидели тебя в деле.
Разделавшись с дольками ассорти, я теперь заглатывал целые пирожные, заедая стресс сладким и одновременно поглядывая на пару невозмутимых аликорнов, которые по-прежнему смотрели на меня.
— И как? Сдала экзамен?
— Сойдёт, — приподняла крыло Лу́на, закрывая моё лицо от прямых солнечных лучей, — …дочка.
Меня словно обухом по затылку треснули и показалось, что я ослышался. Но она действительно сказала «Дочь», а не «отродье»! Это вогнало меня в натуральный ступор, в попытках осознать происходящее, пока я видел лишь по-прежнему безмятежную и ласковую улыбку ночной Диарх.
— Не удивляйся, дитя, — голос Селестии доносился словно из другой вселенной, пока я пытался осознать поведение матушки, — сестра решила сменить гнев на милость, увидев, как ты усердно работаешь над собой.
— Но если ты посмеешь воспользоваться моей добротой и снова попробуешь залезть мне на шею, — шерсть Лу́ны внезапно потемнела, а холодный взгляд словно проткнул меня насквозь ледяными иглами, — то пожалеешь о своей наглости в стократном размере! Ты всё поняла, дочь моя?
— Умгу, — едва выдавив из себя хоть что-то, я не мог даже отвернуться от гипнотического взгляда.
— Вот и замечательно, — на принцессу ночи словно вновь упали лучи солнца, развеивая наваждение ледяного мрака, — дочка.
— Какая радость! — белоснежные крылья распахнулись во всю ширь, легко обнимая и меня и Луну, — Вы наконец помирились! Нужно будет обязательно увековечить этот день каким-нибудь семейным праздником и витражом!
— Я спать хочу… — зевнув в ответ, я заел стресс новым пироженным, даже не пытаясь вырваться из этих тёплых объятий, и ощущая себя странно уютно и спокойно под их защитой, — и вообще, меня подопечные ждут.
— Сон подождёт, — Лу́на коварно усмехнулась, подмигивая, — давай, рассказывай свой план на эту бунтарку.
Продолжая есть, я собирался с мыслями и пытался получше их сформулировать… Никак не в силах принять настолько изменившуюся Лу́ну. Которая перестала орать и требовать вечно соблюдать правила. С другой стороны, я осознавал, что это была не то что маска, а воспитание, в котором проявлять мягкость и жалость к ребёнку, может быть во сто крат худшей идеей, чем жёсткость. Начинал понимать её мотивы и логику, и удивлялся, почему я раньше не видел столь очевидных вещей? А раз так, то можно рискнуть. Рискнуть разыграть самый хороший из возможных вариантов отделаться от Редроуз.
— Старвинд упоминал, что представители уважаемых родов могут брать большие кредиты, — начав говорить, я видел, как Лу́на усмехается, откусывая яблоко, а в глазах Селестии загоралось понимание, — вот я и подумала, что тоже могу попробовать взять кредит и открыть свое дело, в компании с Редоуз. Ведь имея такого партнёра, как принцесса Эквестрии, эта авантюристка сможет получить хорошие контракты и зарабатывать для меня денег на воздушных перевозках. Думаю, это будет наилучшее решение её судьбы. Она получит то, о чём мечтала, а я получу источник дохода и преданного себе капитана с командой, который не сможет отказать мне в моих маленьких желаниях.
— Она хочет отправиться в Кристальные горы, — фыркнула Лу́на, подмигивая Селестии и раскрывая мои планы, — думает, что сможет добывать артефакты с помощью своего магического взгляда.
— Разумно, учитывая, что Старвинд теперь предан тебе до гроба, — прожурчал в ответ ласковый голос дневной принцессы, вновь убаюкивая и расслабляя ещё сильнее, пока тёплые перья её белоснежных крыл согревали мне спину и бока, — когда ты прибудешь на север, у тебя будет не только корабль с хорошим экипажем, но и один из лучших молодых стражей границы. Думаю, у тебя не будет особых проблем с добычей самых редких артефактов — с таким то основательным подходом. Если, конечно, моя сестра соблаговолит выделить тебе нужный кредит. Скажем… в сорок миллионов бит. Тогда я смогу сделать тебе скидку на один особенный кораблик.
— Сорок миллионов?! — мне показалось, что я ослышался. Сумма была просто чудовищная! — Зачем мне столько! Я думала и четырёх хватит!
— Если собираешься купить калошу, то да. Но ты ведь хочешь купить нормальный корабль, на котором не стыдно даже принцессе летать. Тем более, капитану такого корабля будет легко получить особенные и самые вкусные заказы. Ведь его почти невозможно догнать или перехватить обычными средствами. Каких у пиратов полно.
Над столом зажглась трехмерная проекция, заставляя меня пару секунд осознавать увиденное, и подбирать упавшую челюсть, понимая, что я ничего не знаю о местных летательных аппаратах! Ведь это выглядело не как порождение дикого паропанка, а как настоящий футуристический летательный аппарат — похожий то ли на птицу, то ли на ската. Словно кто-то скрестил летающее крыло с классическим самолётом. Толстые и короткие крылья сливались с широким приплюснутым корпусом в одно целое, и имели множество сквозных щелей, сквозь которые явно должен двигаться воздух. Стабилизаторы, которые придавали этому кораблю-самолету высочайшую маневренность, выходили сквозь вертикальные рули. В общем, если он летает так же быстро, как и выглядит, то понятно, почему его не могут перехватить обычные корабли. Разве что размеры трюма подкачали, выглядя не слишком большими, но для быстрого курьера это не так важно. Ему же не стальные чушки нужно возить, а там обнуление гравитации рулит.
— Придётся, конечно, разукомплектовать его для понижения цены… Убрать гравитационные двигатели последнего поколения и прочие излишества. Но ты можешь позже поставить их опять, доведя возможности «Белой Звёздочки» до штатной.
— То есть… — я чуть слюной не захлебнулся, — оно может летать в космосе?!
— Очень низко и очень недолго… В идеальных условиях и при полной комплектации… — и Селестия хлопнула по столу подушечкой копыта, развеивая иллюзию корпуса и подсвечивая внутреннюю начинку корабля, — если ты, конечно, накопишь десяток миллиардов на полный комплект экспериментальных артефактов и систем. А так, корабль имеет герметичный корпус и базовый потолок в двенадцать километров. Что делает его недосягаемой целью для подавляющего количества пиратов.
Всматриваясь во внутреннюю эргономику корабля, я видел конструкции похожие на основные узлы «Белой Звезды», понимая, что мастера, делавшие игрушку для Селестии, не забыли свои навыки, перейдя на более компактные и востребованные аппараты. Вот только, странно, что я их ни разу не видел в небе — пусть даже и смотрел не так часто. Но всё равно. Я давно уже мечтал получить себе такой вот кораблик, для личных нужд, а не трястись в открытой колеснице, которую тянут пегасы.
— Сестра, ты не забыла предупредить мою дочь о некоторых рисках данной авантюры? — голос Лу́ны был настолько мягким и добрым, что аж в зубах вяз.
— Конечно, как я могла забыть. Ведь нет никакой гарантии, что ты отобьёшь кредит назад. Более того, ты можешь оказаться у разбитого корыта, если Редроуз потеряет корабль по одной из десятка возможных причин, — от слов Селестии, мои розовые мечты словно смыло ледяной водой. — Более того, такой корабль пожелают заполучить многие авантюристы, даже в порту. И поверь, там много вариантов. От банального развода на игру по высоким ставкам, до обычного разбоя. Как у вас на Земле говорят: «нет тела, нет дела?»
Смотря на старших аликорнов, которые по-прежнему ласкали меня безмятежными взглядами и лёгкими улыбками, я наконец понял, что они в очередной раз проверяют меня на адекватность. Ведь я действительно подставлю Редроуз и её команду, подарив им такой дорогущий «сундук на колёсах». В то время, как она вообще не была капитаном и толком не имеет опыта командования и подбора кадров. Нет уж, пусть лучше поучиться на чём-то дешёвом. Обычном курьере — например. Который и потерять не так жалко. А потом, возможно, заработаем и на «Звёздочку», поднабравшись опыта и авторитета. Ведь как ни крути, а с таким характером, Редроуз либо станет великим капитаном, либо просто исчезнет в очередной авантюре.
— Пожалуй… я лучше откажусь от предложенного корабля, — наступив на свою мечту, я с трудом выдавил из себя эти слова, — мы найдём что-то попроще и подешевле. Так будет надёжней, да и кредит меньше. Кстати, сколько я могу взять?
— Столько, сколько сможешь обслужить, — ответ матушки был быстрым и чётким, а голос стал более холодным и равнодушным, — как представитель нашего рода, ты можешь брать деньги под два процента годовых. Учитывая твои доходы: в миллион двести тысяч бит в год, твой кредитный потолок составляет шестьдесят миллионов бит. Только учти, брать можешь сколько хочешь, но отдать обязана всё. И с процентами. Заруби себе на роге, я заставлю тебя вернуть все долги, и никакого списания никогда не будет! Если же просрочишь выплату, я сама выберу то, что станет принадлежать мне.
На последних словах Лу́на вновь стала обычной собой, пугая столь стремительными переходами от образа любящей матери — к жестокой мачехе, которая с удовольствием прибьёт падчерицу за малейший проступок. Эххх… А ведь этим она сразу развеяла мои влажные мечты о жизни в кредит. Нет уж. Тогда никакого кредита без крайней нужды. Она же меня потом без штанов оставит! Если и брать деньги в долг, то только на железно окупаемое дело. Ведь у меня, оказывается, есть особая возможность кредитования под низкий процент, что открывает крайне интересные возможности инвестирования в различные проекты. То есть, я могу своим бизнесом заняться, входя в разные проекты с кредитными деньгами и становиться инвестором для разных разумных — желающих начать или развить своё дело. Да с такими перспективами, что аж дух захватывает! Вот только, где бы ещё время найти на такие радужные перспективы? Главное не тратить кредит на бесполезные вещи и не прогореть с инвестициями.
— Хватит в облаках витать, лови момент! — почти пропела Селестия, жутко контрастируя с посветлевшей шерстью Луной, у которой на светло синей шерсти проступили чёрные пятна, — когда ещё доведётся увидеть Луняшу, забывшую маскировать свои пятнышки!
Мгновение и весь боевой настрой Лу́ны испарился, словно его и не было. А глаза, полные ужаса, уставились на собственную шерсть, которая перестала быть чисто синей, и пошла чёрными пятнышками, похожими на большие веснушки, покрывающие всё тело. На исчезающе короткое мгновение она стала такой милой и беззащитной, что я аж невольно заулыбался…
— Вон! — Кантерлотский Глас Лу́ны выкинул меня из кресла, отправив в короткий полёт до двери. — Пошла ВОН!
Мир снова закрутился и смазался, хорошо приложив меня боком сначала об дверной косяк, а после и о холодный мрамор коридора. Хорошо хоть не головой или рогом… хоть крыло и побаливало, а мир слегка покачивался. Но это не имело значения. Ведь я увидел Луну в её настоящем облике! Интересно, а у Селестии тоже есть пятнышки?!!!
«Были, — скользнул в сознании ласковый лучик мыслеобраза от умиротворённой принцессы, — пока я не поседела от ваших художеств».

Глава 48 Укрощение строптивой

Идя по коридору и поджимая к себе побаливающее крыло, я никак не мог выкинуть из памяти образ перепуганной Лу́ны — которая совершенно не выглядела грозной мачехой, став на какие-то мгновения самой обычной кобылкой. Хрупкой и ранимой. И это вызывало у меня замешательство и шок, от осознания: насколько она на самом деле другая и насколько я мало о ней знаю. Ведь раньше я даже не задумывался, что её действия могут быть всего лишь маской строгой матери, за которой может прятаться любовь. Ведь любовь может проявляться по-разному: от деструктивной гиперопеки, развращающей и не позволяющей развиваться; до муштры: сделавшей из обезьяны человека. Может я ошибался, и всё поведение Лу́ны заточено именно на то, что бы я стал полноценной и самодостаточной личностью? Ведь не зря же она всё это подстроила, заставив меня принимать тяжёлые и сложные решения, и подкидывая одну жизненную задачку за другой. С этой точки зрения… она действует вполне логично и, я бы даже сказал, правильно. Хоть и перебарщивает в жёсткости, как по мне, но логика верная. Так что мне нужно засунуть свои эмоции поглубже и просто брать всё то, что она в меня вбивает, а там посмотрим: кто кого сделает. Ведь это не может продолжаться вечно и рано или поздно я стану достаточно сильным, чтобы сбросить её контроль и начать делать то, что буду считать нужным сам. Перестану следовать её манипуляциям. И чем лучше я буду учить её уроки, тем быстрее придёт этот сладкий миг свободы.
— Принцесса Найтмер, — чужой голос, внезапно выбил меня из процесса самокопания, — позвольте служить вам!
Фокусирую взгляд на говорящем и осознаю, что это не тёмное пятно, а Старвинд, стоящий возле дверей моих покоев, а точнее Каденс, и охраняющий двери на пару с Физли. А та возмущённо косится на жеребца бэтпони, но не мешает ему припасть на одно колено.
Мне же хочется просто спать и не думать об этой проблеме. У меня бюджет не резиновый, и ещё одного вассала я просто не потяну! Тем более, подпускать к себе жеребца… это вообще ни в какие ворота! Нет-нет-нет! Никакого ему вассалитета! Ни за что! Максимум, дружеские отношения. И, желательно, на расстоянии! Я даже письма согласен ему писать, только бы он улетел в свои Северные горы и носа оттуда не показывал, пока я экспедицию не подготовлю!
Однако, от дрожащего голоса жеребца, у меня словно по сердцу пилой резануло:
— Я… понимаю… Я не достоин такой чести. Простите за беспокойство принцесса…
— Отставить! За мной, будем думу-думать!
Заходя в прихожую, вижу картину маслом.
Мечущаяся по комнате Каденс, и сидящие на диване Вайтфлауэр и Редроуз, выглядевшие, как два парализованных от страха суслика, окутанных силой сестры. Малышки не смели даже дёрнуться, не то что слово сказать, и их била слабая, но вполне заметная дрожь — несмотря на тёплое летнее утро.
— Наконец-то, — размытый розовый силуэт рванулся ко мне, обнимая так, что рёбра хрустнули, — где ты была?
— У Селестии отчитывалась… — морщась от боли в крыле, вижу, что одна из костей там реально треснула, — после чего Лу́на меня об косяк и пол шваркнула, за всё хорошее. Так что, сестра, не могла бы ты отпустить хотя бы моё крыло. Там две трещины, не говоря уж об отбитом боке…
— Извини! — хватка мгновенно ослабла, а Каденс отступила на шаг назад, требовательно смотря мне в глаза, — рассказывай, как всё было? А то мне тут таких сказок наплели, что даже не вериться, что такое возможно!
Краем глаза замечаю Вайт, которая буквально стекла с дивана и, подскочив ко мне, молча зажгла свой рог, начиная творить диагностическую магию. А я не возражал, ведь после обнимашек сестрёнки, бок с крылом стали болеть куда больше.
— Всё расскажу, но потом, — замечаю, как на место Вайт уже забрался Старвинд, обнимая кожистым крылом дрожащую Редроуз и, прижимая её к себе, — только с этой парочкой, для начала, разберёмся.
— Хорошо, я подожду, но недолго.
— Это не займёт много времени, — поворачиваюсь к парочке бэтпони и, собираясь с мыслями, принимая окончательное решение. — Старвинд, пока я не могу принять твою клятву, по множеству причин, хоть и допускаю, что в будущем обстоятельства могут измениться, и я смогу поменять своё мнение. Если хочешь мы можем быть знакомыми и, возможно, друзьями. Но пока бы я хотела, чтобы ты вернулся на север, к своей семье, и продолжил службу на границе, став выдающимся пони, достойным стать моим вассалом.
— Но как же сестра.? — промямлил жеребец, с болью смотря на оную особу, — она же снова вляпается в историю…
— Даже не сомневаюсь. Поэтому у меня есть предложение и для твоей сестры. Редроуз, ты готова услышать его?
— Да, — кивнула кобылка, слегка отталкивая брата в сторону, — я готова выслушать ваше предложение, Ваше Высочество.
— Гордая и наглая, — шепнул я, смотря на неё и увидев ту, кем мог бы стать сам, — но у меня есть для тебя уздечка и телега. Итак, я помогаю тебе купить корабль и финансирую твою деятельность, как капитана. И за это, получаю свою долю прибыли от твоей деятельности. По сути мы организовываем компанию, в которую я вкладываю свои деньги, а ты свои навыки и труд. Будешь вольным капитаном с полной свободой решений, принося мне выручку. А взамен я похлопочу, чтобы тебе подкидывали жирные заказы, создавая, тем самым, нужную репутацию. Прибыль делим согласно вложенным в дело средствам и трудозатратам.
— А не жирно будет! — подалась вперёд Редроуз, отбрасывая копыта брата, пытающегося её заткнуть. — Я что, за харчи должна буду работать?! Я не согласна!!!
Слушая ее крик и смотря в её жёлтые глаза, с узкими вертикальными зрачками, я и сам улыбался, видя, что она согласна работать даже за еду. Чем только подтверждал мои предположения, не понимая, почему никто другой не разглядел в этой психованной кобыле такой самородок? Хоть может и разглядели, но риски с ней явно запредельные, что тоже многое объясняет. Ох… как бы не плакали мои денежки, которые потом с процентами придётся отдавать Лу́не. Но, с другой стороны, эта ставка может сыграть так мощно, что риски не существенны. Не зря же матушка мне её сватала.
— Должна сообщить тебе, что я легко отличаю правду от лжи, а по сему знаю, что ты согласна работать капитаном, даже за еду. Во всяком случае некоторое время, пока не появится предложение получше. Итак, повторяю своё предложение в последний раз. Я покупаю корабль, и назначаю тебя его капитаном с правом лично решать, как его использовать и кого набирать в команду. Дарю тебе почти полную свободу действий, пока ты мне не понадобишься с кораблем и экипажем для особенных дел, которые я оплачу по отдельному тарифу. Что вряд ли займёт много времени, а в остальном, ты вольна действовать сама. Но если ты угробишь корабль, то вернёшь каждый бит, который я вложила в него. Если условия устраивают, то приходи завтра, утрясём все формальности. Нет, значит нет, и я больше не буду вытаскивать тебя из передряг. Живи как посчитаешь нужным, но, если не найдёшь другие контракты, это твои проблемы.
— Это шантаж! — вновь взвилась кобылка, спрыгивая с дивана, замирая предо мною, и с вызовом смотря снизу вверх. — Ты не имеешь права так со мной поступать!
— Учитывая, из копыт каких пиратов я тебя вытащила, имею! Ведь ты даже не поняла, с кем имеешь дело и какую кашу чуть не заварила. Ты вообще осознаёшь, что собиралась ограбить не пиратов, а специальные войска Зебрики, которые только маскировались под джентльменов удачи?
Видя, как Редроуз аж присела от таких новостей, я продолжил вовсю фантазировать:
— И поверь, мелкая, когда они выйдут на свободу, то не забудут того, кто их так подставил. Как думаешь, что будут делать зебры, когда у них дойдут копыта до тебя? Я хоть и недавно вернулась в Эквестрию, но уже успела наслушаться историй о полосатом племени, и если хоть десятая часть слухов о них правдива, тебе можно только посочувствовать. Я уж не говорю про твою подставу для собственного деда, которая чуть не сорвала все планы, отправив под хвост сложнейшую агентурную работу. Думаешь кто-то другой рискнёт взять такого проблемного капитана? Ну да, как же!
С последними моими словами, Редроуз села на пол, опустив голову и смотря в пол. Даже ушки обвисли. И полностью потеряв весь свой боевой запал, кобылка явно начала осознавать, во что она на самом деле вляпалась! Какие последствия её ждут в ближнем будущем, без защиты семьи. Которая явно пылает праведным гневом на эту безмозглую нахалку, что без мыла влезет в любую дырку, не думая о последствиях. Нет, строить её нужно жёстко, иначе сама себе шею свернёт и даже не поймёт как.
— Я… согласна… — донеслось едва слышным шёпотом снизу, — где кровью расписаться?
— Пока, нигде, — стараюсь не выдавать своего облегчения, — Пойди отдохни, подумай хорошенько и взвесь всё за и против. Поговори с командой и вообще, приведи себя в порядок. Если, взвесив всё, решишь согласиться, придёшь сюда завтра в пять утра, утрясем формальности. Не придёшь, я буду считать, что ты отказалась, и соглашения не будет.
— Я приду! Завтра в пять утра, — поднимая свои кошачьи глаза, Редроуз была абсолютно честна и спокойна, — ждите меня, принцесса Найтмер.
— Завтра увидим. Старвинд, проводи свою бывшую сестру из дворца и проследи, чтобы она ещё глупостей не наделала до этого времени. Мало ли, может напиться с радости и загребут её стражники за хулиганство… Так что завтрашнее утро она встретит в околотке, со всеми вытекающими, — подмигиваю довольному жеребцу, и продолжаю. — Прошу сделать всё что нужно, чтобы завтра, в пять утра, она была свежа, бодра, дееспособна. Всё ясно?
— Так точно, моя принцесса! — вытянувшись по стойке смирно, Старвинд буквально пожирал меня влюблёнными глазами, и это слегка нервировало. — Я с радостью выполняю любое ваше пожелание, моя принцесса!
— Предатель… — прошипела Редроуз, косясь на своего брата, который, впрочем, даже бровью не повёл.
— Кухм, — прикрывая копытом рот, Каденс едва не рассмеялась, смотря на надувшуюся Роуз, — вы только не подеритесь тут.
— Не беспокойтесь, принцесса Ми Аморе Каденция, я всегда легко побеждаю свою бывшую сестру в спаррингах. Если она будет противиться, то легко скручу её и принесу в ковре. Если в этом возникнет хоть малейшая необходимость.
— Если тебе придётся прибегнуть к таким методам… — улыбнувшись, я вспомнил один забавный фильм из прошлого, — нам придётся провести воспитательную работу, с помощью розг по мягкому месту.
— Вы не посмеете! — тут же отшатнулась Роуз, затравлено обводя взглядом всех присутствующих и, сглатывая слюну от вида Физли, характерно хрустнувшей копытами и демонстрирующей полную готовность выполнить приказ хоть сию секунду. — Я буду кричать! Громко!
— Аха-ха-ха! — не выдержав, Каденс наконец рассмеялась, мгновенно разряжая обстановку и отправляя насмарку все мои воспитательные потуги.
Следом под боком прыснула смехом Вайт, которой ещё только придётся пройти через такую головомойку. А после не выдержал и Старвинд, согнувшись пополам от смеха, и вытирая выступающие слёзы. И даже Физли растянула губы в широкой улыбке и с трудом сдерживалась, отчего её лицо выглядело донельзя забавным и не привычным. Меня же спасал только транс, да и то, от вида этого нахохлившегося воробушка меня так и тянуло рассмеяться во всю мочь, сбросив тем самым всё напряжение ночи, а после забыться долгим сном.
Но не тут то было! С грохотом распахнувшиеся двери явили новую угрозу, обрушившуюся на меня, словно гром среди ясного неба!
В покои ввалился Блублад! Да и к тому же с новым, ещё большим веником цветов!!! Сверкая своей идеальной, белозубой улыбкой, этот халёный придурок попёр вперёд, словно носорог не видящий препятствий!
— Любимая! Позволь сорвать твой поцелуй хотя бы раз!
Аааа! Козёл приставучий! Измором решил взять!

Эпилог 1

Солнце только поднималось из-за горизонта, слегка касаясь улиц раскинувшегося внизу города, и ласкало двух аликорнов, которые расслаблено сидели на балконе и принимали солнечные ванны, за чашечкой ароматного чая. Сквозь микропортал, старшие принцессы наблюдали за разворачивающимся в покоях Каденс «побоищем», а именно, попытками одной из молодых аликорн выполнить угрозу и таки вставить букет королевских роз в принца Блюблада. Разбушевавшуюся чёрную кобылу пытались остановить принцесса любви и Вайтфлауэр, тогда как Физли со Старвиндом без колебаний выполняли приказ своего сюзерена, прижимая ноги и тело Блюблада к полу.
Орущий благим матом принц, изо всех сил пытался вырваться на свободу или хоть свести задние ноги вместе. Да просто сотворить хоть простенький щит! Но закалённые гвардейцы хорошо знали своё дело и не давали белоснежному жеребцу и тени шанса — избежать экзекуции шипастыми цветами. При этом они даже не обращали внимания на десяток других пони, заглядывающих в распахнутые двери покоев и смотрящих на происходящее: кто с нескрываемым ужасом, а кто с восторгом. Так что никто не заметил, когда Редроуз выпорхнула в окно и скрылась среди утренних облаков.
— Бедный Блуся, — безмятежный голос Селестии, совершенно не совпадал с её словами, — она же его… кастрирует в ближайшие месяцы. Эх, какой племенной жеребец пропадает.
— Это точно, сестра. — усмехнулась Лу́на, дистанционно чуть усиливая ограничительные кольца на теле дочери, — Пока он не пригоден ни для чего кроме осеменения кобыл. Генетика с телом на высоте, но мозги положить забыли. Как только это выросло под твоим крылом?
— Воспитание Каденс и Твайлайт; твоё возвращение; и государственные дела… — расправляя крылья пошире и потягиваясь, Селестия с удовольствием жмурилась под светом солнца, поглощая щедрую энергетику дневного светила, — вот и проморгала тяжёлого ребенка. Упустила момент, когда можно было легко направить его в нужное русло. А потом стало слишком поздно и опять же, времени переделать его не было, слишком уж сложный ребёнок.
— Тогда ты не против, если я его использую? — из-под чуть прикрытых век Лу́ны струился магический свет, а любой менталист заметил бы сейчас множество невидимых щупалец, тянущихся от Владычицы ночи ко всем участникам побоища, — Думаю, он пригодится для воспитания дочери. Заодно, вправлю ему мозги, превратив из ходячего осеменителя в нечто более приемлемое и, возможно даже, ценное для общества.
— На здоровье, сестра, у меня целая школа детей, которых нужно воспитывать. А ещё армия подданных, за которых я отвечаю. Если хочешь, я передам тебе на воспитание ещё пару сотен подобных обалдуев — разной степени неадекватности. До них у меня при всём желания копыта не доходят.
В тоже время Селестия закрыла крохотный микропортал, не желая дальше наблюдать столь скандальное событие, и отдавая предпочтение чашечке ароматного чая и кусочку вишневого тортика, с нежнейшими сливками.
— Пожалуй… с десяток могу взять, — слегка кивнула Луна, открывая глаза и гася свечение ментальной магии, — ведь никто не ожидает от пропащих пони сильных действий, которые могут перевернуть игровую доску в нужный момент и нужным образом.
— Жаль, что тысячу лет назад ты была другой, — продолжая напитываться магией солнца, Селестия и сама разгоралась словно маленькое солнышко, — тогда тебе не пришлось бы столь долго пробыть на луне, а Найтмер ещё тысячу лет назад родилась адекватной девочкой.
— Напомни, кто меня такой сделал? — косясь на старшую сестру, ночная аликорн отпила из собственной кружки, окончательно сворачивая воздействие своей незримой силы на смертных. — Не ты ли окружала маленькую Лулу такой заботой и гиперопекой, что не опознав происходящего, невольно стала моим тюремщиком и надзирателем, в одном лице. Вынудила меня, чуть ли не бежать от тебя на луну́?
— Мы уже говорили об этом, — по лицу Селестии пробежала тень, — я была молода и хотела как лучше, а вышло… как всегда. Жаль, что раньше ты повторила мою ошибку. Не сумела взять под контроль свою любовь, как я не смогла контролировать себя. Ты ведь помнишь наш бунт и как нам было тяжело по началу?
— По твоей, между прочим, вине, — тяжело выдохнула Луна, — эх… какие молодые мы были тогда… какие наивные.
— Ага. Две бунтарки, желающие доказать миру всё и сразу, хоть мама и предупреждала нас о последствиях.
— Но мы её не слышали, — улыбаясь нахлынувшим воспоминаниям, Луна подняла голову к постепенно гаснущим звёздам. — Кстати, как она там? Всё так же нудит и читает нотации всем, кого поймает?
— Последние сто лет подуспокоилась, родив нам ещё одну сестру, — по телу Селестии прошла волна лёгкой дрожи. — Жаль, это не мешает ей полоскать мне мозги даже на расстоянии, грозя прилететь, если я не верну тебя домой. Судя по последнему письму, она явится к нам в течении трёх лет, лично, и тогда тебе несдобровать.
— Подумаешь, — отмахнулась Лу́на, однако нервно озираясь и заедая страх тортиком, — откуплюсь Найти. Мама неровно дышит к детям, а уж за столь Могучую Сущность, наконец-то соизволившую воплотиться в моей дочке, точно всё простит. Главное, чтобы не вынесла мозги моей Найти, а то ты её знаешь.
— Да уж… С неё станется, подарить внучке пару планет, на карманные расходы. А уж если узнает о Каденс, может остаться с нами на годик-другой, воспитывать потомство, — при этом зрачки солнечной принцессы расширилась до предела, став двумя провалами во тьму, — Если не на десятилетия. Бррр!
— Светила упаси нас от такого будущего! — Лу́ну тоже била крупная дрожь, а маскировка рассыпалась прахом, открывая истинный окрас Принцессы Ночи, — если она заявится надолго, мы с Найти уйдем гулять по Мирам дальних пределов упорядоченного, в воспитательных целях. Дочке и её «якорю», будет полезно посмотреть на разные цивилизации нашего слоя Вселенной.
— Прихватишь с собой и Каденс? — подмигнула ей Селестия. — Если она явится?
Лу́на только коротко кивнула, пока её сестра восстанавливала душевное спокойствие, помогая себе тортиками и стараясь не думать, что может сотворить бабушка на почве очередного обострения воспитательного рвения. Да и Селестия уже взяла себя в копыта, выгоняя из разума те не лучшие воспоминания из прошлого. Которые всё ещё довлели над сёстрами, оставив неизгладимый след в их личностях.
— Сестра, — наконец, спустя некоторое время, нарушила затянувшееся молчание Селестия, — должна поздравить тебя с успешной операцией. Но неужели нельзя было сделать всё… менее удачливо? Не громоздить столько совпадений и случайных событий в одно приключение.
— То есть, мой урок для Найти и её будущих подданных у тебя вопросов не вызывает? — вскинула бровь Лу́на, обозначая удивление.
— Да хоть десять раз сливай такие выигрышные позиции для своей дочери, — отмахнулась Селестия, — но неужели ты не могла подобрать нечто менее заметное для воспитания? Ни в жизнь не поверю, что ты не могла подобрать им других декораций для урока. Эти, уж прости меня, слишком дорогие и яркие. Как бы никто не стал подозревать тебя в тайном управлении событиями… Со всеми вытекающими в Совете.
— У тебя опять обострение твоей знаменитой паранойи? Где я, а где рейд нашего флагмана за пиратами?! Я же вообще к этому никак не причастна, — изобразив шутливый испуг, Лу́на в наглую лгала, настолько явно, что это даже нельзя было назвать ложью. — Я же просто старая сумасшедшая кобыла, которая вот уже два месяца не может прожить и дня без очередного безумного поступка. Полностью занята своими безумными идеями и прожектами, который пожирают всё моё свободное время! Когда мне ещё интригами заниматься, если даже по ночам я слишком занята постельными утехами, после тысячелетнего воздержания?!
— Ну да… о том проходном дворе, в который превратилась твоя кровать, знают уже все разведки мира. — сморщила носик Селестия, давая понять, как она относится к столь неоднозначной репутации и фальшивой невоздержанности младшей сестры. — Хоть я не могу не отдать тебе должное, ты сотворила прекрасную обманку для Совета, но ты хоть представляешь, как подмачиваешь репутацию нашего дома этой фальшивкой?
— Что может быть безобидней озабоченной кобылы, которая думает не головой, а тем, что у неё между задних ног. — улыбнулась Лу́на, коварно скидывая напрямую в разум Селестии пару особенно ярких и острых ощущений из памяти, и заставляя старшую сестру на секунду потерять контроль и отвести взгляд, — в итоге, я была слишком занята для любой осмысленной работы.
— Всё равно. Учитывая, что в операции была задействована твоя дочь… — разум Селестии быстро оправился от ударивших по ней ощущений и образов, и только окутанная золотистым сиянием чашечка очень медленно опустилась на блюдце. — Но ты хоть представляешь, как мы могли бы разыграть эти карты, вскрыв всю паутину и предъявив адамантовые доказательства пиратства со стороны Зебрики? А так. Они как обычно отбрешутся, свалив вину на шестёрок, которые сами не знают, на кого работают. Их допрос не даст ничего, кроме вскрытия очередной коррупционной схемы и излишней самодеятельности одного из дворян Зебрики. Даже пленный маг уже талдычит о том, что его захватили в плен пираты, а он пытался сбежать, перепутав гвардию с вернувшимися невовремя тюремщиками. Да ты и сама понимаешь, что все ниточки уже обрываются и припереть зебр к стенке невозможно! Одно радует, мы хорошо щёлкнули по носу эту старую каргу, заставив искупаться гордость её линейного флота и показав, насколько их технологии отстают от наших. Судя по отчёту наблюдателей, мы вывели из строя её главную игрушку почти на год, одновременно затормозив всю их новую кораблестроительную программу линейного флота.
— Ну же, сестра, не изображай дурочку. Ты же понимаешь, что я рассчитала время прохождение «Длани Небес» мимо острова до часа, — отмахнулась Лу́на, шурша листами отчётов, — когда Редроуз с командой вскрыли базу, пошёл сигнал на ликвидацию, после чего ближайший корабль зебр выдвинулся туда прямым курсом — с целью ликвидации и зачистки. И, о чудо! Им оказался их флагман, который как раз в это время совершал показательный облёт мира! Опоздай Найти хоть на пару часов, зебры бы уже прибрали к копытам всё и были таковы. Утащив не то что персонал, но и все улики и, возможно, даже уничтожив грот. Тем самым, мы вытащили из этой ситуации куда больше, чем могли. Разменяли пустые доказательства на реальные потери для Зебрики. Как в материальных ресурсах, так и в репутационном поражении. Которое куда как тяжелее, чем давление возможного компромата, который всё равно нельзя было использовать в открытую.
— Я это отлично понимаю, — продолжая нежиться в лучах рассветного солнца, Селестия уже и сама слегка сияла от переполняющей её магии, — но зачем тебе Редроуз? Неужели не могла подобрать другого кандидата, на роль извозчика для своей дочери?
— На извозчика, да, на живую легенду, нет, — с прищуром смотря на свою старшую сестру, Лу́на коварно усмехнулась, — с моей минимальной помощью и наводкой на приключения, совсем скоро она станет легендой небесных океанов. Мимоходом поломает с десяток тёмных схем и потрясёт пару мелких стран. У Редроуз шило в одном месте и стоит мне только слить ей нужную информацию, как она сама вцепится в неё голодным драконом. Ох. Я уже предвкушаю, какие дела она сможет провернуть с подобранной мною командой, стоит им только немного войти в силу и поднабраться опыта. И главное, любой допрос покажет, что это их личная инициатива, к которой не то что мы, а даже Найти не имеет никакого отношения.
— Делать тебе нечего, как мелкими интрижками заниматься. Вот впрягу тебя в государственные дела, мигом времени на ерунду не останется. Привыкла на луне́ бездельничать.
Лу́на же ничего не ответила, продолжая наблюдать за восходящим солнцем, которое всё выше поднималось над горизонтом, заливая своими лучами не только замок на склоне горы, но и раскинувшийся под ним город. Который тоже уже медленно просыпался, после короткой летней ночи, не подозревая о том, что сегодня принцесса Найтмер впервые покинула замок и прогулялась по его улицами. Разве что по углам шептались об огромном чёрном единороге, с белоснежными хищными клыками, вместо понячих зубов, промчавшемся по улицам столицы из ниоткуда в никуда, словно зловещий вестник смерти. И тем самым, пополняя копилку слухов, и разнося их всё дальше и дальше.
В то время как в газетных типографиях уже срочно перепечатывались свежие издания, дополняясь новым листом с изображением легендарной «Белой Звезды» и громки заголовком:
«Разгром неуловимых пиратов! Флот снова показал себя в деле!»
Но это было где-то там, далеко внизу, а на балконе самой высокой башни дворца, два диарха всё так же наслаждались тишиной и покоем, готовясь к тяжёлому дипломатическому дню и десятку раундов переговоров с послами Зебрики. Которые уже обивали покои старших принцесс, со срочными требованиями разъяснить ситуацию и выпустить их соплеменников на свободу. Ну или, на худой конец, хотя бы предоставить к ним доступ адвокатов из числа своего полосатого народа.
— Тия, хватит на меня так смотреть. Если хочешь я сдам тебе всю цепочку, ведущую от пиратов к Императору и его бабке. Одного намёка на пару имён и писем более чем хватит, что бы показать насколько хорошо ты осведомлена об их тёмных делишках.
Однако Селестия даже ухом не повела на слова младшей сестры, продолжая просчитывать варианты и видя горы проблем, которые обязательно свалятся на неё из-за инициатив младшей сестры. Которая, как обычно, не знала меры в степени воздействия на политическую кухню Великих держав и Совета. Лезла туда, куда лезть не стоило. Но свое мнение старшая сестра оставила при себе, проговаривая вслух куда более смягченные мысли:
— В целом, я понимаю твою логику, сестра. Но неужели ты думаешь, что они будут покупаться на это хоть сколько-нибудь долго? Твое разоблачение, это вопрос ближайших месяцев. Возможно, ты вытянешь пару лет, но шило в мешке не утаить. Рано или поздно ты проколешься и тогда всё это пойдет прахом, а потери останутся.
— Мелочи жизни. За последний месяц я узнала куда более важные тайны наших соседей, которые позволяют нам вывернуть ситуацию в нашу пользу куда вернее.
— Например? — Селестия попыталась изобразить равнодушие, но Лу́на только усмехнулась этой слабой попытке.
— Например, я знаю где находится легендарное королевское сокровище, утерянное грифонами. Сама понимаешь, как мы им крылышки выкрутим, поманив символом верховной власти. А если династия будет артачиться, мы просто подкинем нужным баронам эту цацку и будем наблюдать новую гражданскую войну на севере. И как думаешь, кто окажет будущему царскому роду всемерную, но тайную поддержку, до и во время восхождения на трон?
— С плазмой играешь, сестра, как бы она не сожгла нас всех.
— Знаю, поэтому пока только наблюдаю. Изображаю безумную старуху и готовлюсь выйти в мир как полноценный член Совета, с которыми они сами не пожелают воевать.
— Может и правда лучше отправить вас гулять по мирам?..
Задав сей риторический вопрос, Селестия откинулась на спинку кресла, продолжая наслаждаться этим тёплым летним утром. Владычица Света позволила себе на время отбросить всё интриги и волнения, и просто радовалась жизни, которая, наконец то, начала налаживаться.
Вот только — надолго ли?

Эпилог 2

Глава появилась благодаря Ракке, он предложил показать события, с другой стороны игровой доски. Я изначально не планировал это делать.
В огромном чёрном-чёрном зале; на огромном чёрном-чёрном троне; восседал огромный чёрный-чёрный зебр, слушавший своего чёрно-белого подданного.
— … это всё, что удалось выяснить на данный момент, мой император.
Повелитель не проронил ни слова, и продолжая отстранённо смотреть куда то в глубину залы, только повелительно взмахнул передней ногой, отпуская сановника и кажется даже не заметив, как за ним закрылись массивные двери. Умудрённый долгими десятилетиями жеребец созерцал лишь одному ему видимую картину и размышлял о вечном. Это продолжалось довольно продолжительное время, пока за троном наконец беззвучно не открылась потайная дверь, и из-за тяжёлой бархатной портьеры вышла огромная, но женственно стройная и в чём то даже красивая зебра, превосходившая размерами даже Императора. Ни проронив ни слова, она тоже посмотрела на картину, молча рассматривая изображение, и только слегка покачала головой.
— Опять о кобылах думаешь, — глубокий женский голос, густо пропитанный непреодолимой энергетикой власти и самодисциплины, наполнил зал своею жизнью и внутренней силой, — мало тебе целого гарема, внук.
— Как ты только могла такое подумать? — отрывая взгляд от изображения своей новой фаворитки, император попытался придать своему голосу нотки максимальной искренности, — после такого провала на островах. Ещё немного, и мой идеальный план увенчался бы полным успехом! Ещё один такой эквестрийский транспорт и нам хватило бы материалов для завершения моей пирамиды!
— Эххх... молодёжь. Вечно вы куда-то спешите… — только покачала в ответ головой собеседница, осуждающе смотря на императора Зебрики, — то за кобылами гоняешься, собирая гарем, то реформы эти устраиваешь, пытаясь изменить то, что и так хорошо работает, то армию муштруешь, играясь в солдатиков. А теперь вот и с этой своей пирамидой возишься, словно жеребёнок с игрушкой. Подождал бы пару-тройку десятилетий, да и прикупили всё, что нужно, тихо и аккуратно. Но нет, тебе побыстрее хотелось, и как теперь будешь расхлёбывать?
Кобыла слегка прищурилась и посмотрела на Великого Императора, словно учитель на нерадивого ученика. И принялась ожидающе постукивать копытом по ониксовом полу, пока внук старался не встречаться взглядом с любимой бабушкой и искал ответ на этот не самый важный вопрос. Ведь теперь у него появилась новая фаворитка и цель на любовном фронте!
— Да тихо всё, пока, — наконец, проговорил Император, слегка горбя спину и стараясь казаться поменьше, — Селестия молчит словно ничего и не было, всех наших уже передают нам по стандартным протоколам обмена преступников. В общем, может обойдётся. Все улики указывают на очередную самодеятельность одного из наших пограничных баронов, который безусловно будет наказан. Прямых улик, указывающих на меня или двор, у них не может быть в принципе. Да и вообще, о чём говорить? Кто-то слегка пощипал их грузы, они вернули себе свои цацки, мы не при чём…
— Ох, внучек… — печально покачала головой кобыла, — знал бы ты Селестию так же хорошо, как знаю эту старую интриганку я, то даже под страхом смерти не говорил бы такую чушь. Селестия ничего не забудет и не простит, напомнив об этом в самый неподходящий момент. Так что теперь, действуя на мировой арене, ты должен постоянно держать в уме эту возможность. И поверь бабушке, ты ещё трижды проклянёшь свою поспешность. Но ничего, впредь будет тебе наука.
— Может ты могла бы сама поговорить с Селестией. Прощупать её позицию и замять это досадное недоразумение? Ведь, как обычно, никто реально не пострадал… — голос Императора становился всё тише и тише, по мере того как брови кобылы изгибались всё сильнее, демонстрируя, что она думает о своём непутёвом потомке.
— То есть, — наклонив голову чуть набок, она внимательно посмотрела на своего внука, — ты предлагаешь перенести мелкий долг между нашими государствами, на мой личный долг перед Селестией в Совете? Видать мало я тебя порола, внучек, раз наука не пошла впрок, и ты говоришь такую феноменальную глупость, — лаская Императора взглядом, древняя Высшая Магесса, казалось, буквально росла на глазах, становясь всё больше, а Император лишь сжимался, словно таящая капля под лучами солнца. — Ты ведь не всерьёз думаешь, повесить на МЕНЯ долг из-за своих ошибок?
— Нет, конечно, я бы никогда не подставил тебя! — от такого, мокрое от испарины лицо Императора перекосило натуральным ужасом.
— Знаю, — шагнув вперёд, кобыла по матерински улыбнулась и обняла внука за шею своей огромной ногой, которая легко могла бы сломать не то что шею, а гранитный столб, — поэтому ты и сидишь на троне Зебрики, а твои братья — нет. Но они до сих пор живы, а вот ты, увы, не просто смертен, а иногда, и внезапно смертен. Поэтому, прошу, не заставляй меня оплакивать твою неожиданную и скоропостижную кончину. Ты же отлично знаешь, как я не люблю хоронить Императоров и вводить в курс дел новых.
— Как не знать, бабушка, — ощущая стальную хватку на своей шее, владыка Зебрики даже не пытался противиться этой кобыле, с замашками голодного дракона. — Я выполню любое твое пожелание.
— Вот и славно, внучёк, — отпуская шею Императора, она вновь отступила назад, — а теперь изложи свои мысли о делах Эквестрийских. Посмотрим, хорошо ли ты усвоил мою науку?
На пару минут в зале вновь наступила тишина, пока правитель Зебрики неспешно собирался с мыслями, а его собеседница, казалось, не было ни до чего дела.
Время в монументальном зале вновь словно застыло и никуда не двигалось, пока Император не раскрыл рот и не проговорил:
— В Эквестрии, с возвращением принцессы Лýны, началась заметная деградация власти, вызванная действиями Селестии, которая явно слишком занята своей младшей полубезумной сестрой. А та, по данным всех агентов, явно тронулась умом за тысячу лет заточения. Творит такое, что в уме просто не укладывается. Один фейерверк на балу чего стоит! Поговаривают, что одна из служанок даже погибла, но Селестия распорядилась замять это событие, только бы выгородить свою безумную сестру! Я вообще не понимаю, чего тебя так волнует эта Лýна. Она же абсолютно неадекватна. Даже свою дочь называет отродьем, и явно желает удушить Найтмер, да Селестия почему-то не даёт, прикрывая свою племянницу от расправы поехавшей сестры. Не удивлюсь, если Лýна и Селестия в ближайшее время сцепятся между собой и разнесут Кантерлот в пыль. Повторив события тысячелетней давности.
— Ты в этом так уверен, а как же те доклады? — хмыкнула кобыла, скептически покосившись на небольшой столик возле тронного возвышения, полный всевозможной корреспонденции.
В наступившей тишине вновь было слышно только тяжелое дыхание Императора, когда как внимательно смотрящая на него кобыла словно вообще не существовала, не издавая ни звука. И только чудовищная аура Силы и Власти по-прежнему окутывала её непробиваемой броней магии. Не позволяя узнать истинных чувств и эмоций древнего существа, правящего своим народом из тени уже многие тысячи лет. По сравнению с этой спокойной и полноводной рекой внутренней энергии, аура Императора трепетала словно лист на ветру, окрашиваясь всполохами десятков цветов различных эмоций, которые сменяли друг друга с огромной скоростью.
— Тех докладов, о которых ты говоришь, всего два, — сморщившись, Император тщетно пытался скрыть свои чувства от бабушки, — а докладов о безумии Лýны, горы. Ты же не предлагаешь мне верить паре сомнительных донесений от второсортных соглядатаев, когда как лучшие мои агенты в один голос утверждают, что у Лýны не всё в порядке с головой, и она хочет убить свою собственную дочь.
— И всё же, ты точно в этом уверен? — продолжала допытываться кобыла, лаская Императора своим пустым взглядом, в котором колыхалось ледяное спокойствие вечности.
— Д-Да! — рыкнул жеребец, наконец не сдержав и выходя из себя, — я верю своим проворным агентам! Потому что иначе, я буду вынужден строить всю свою внешнюю политику только на самых бредовых донесениях и косвенных непроверенных сведениях. Ты же сама меня учила, что нужно доверять профессионалам. Иначе, зачем они вообще нужны?
Тяжело дыша, Император откинулся на спинку трона, постепенно приходя в себя и успокаивая расшатанные нервы. Кобыла же молча кивнула, не проронив ни звука, и снова погрузила зал в тишину. В котором, казалось, было слышно как бьётся два сердца: одно быстро и резко, а другое медленно и размеренно, словно отсчитывающий десятилетия метроном.
— Допустим, ты прав… — словно нехотя проговорила кобыла, — почти все её действия действительно говорят о повреждённом разуме, который придётся долго лечить без гарантий успеха. Что полностью укладывается в психопрофиль Лýны до изгнания и возможные изменения личности за тысячу лет заточения. Она и тогда была не совсем в своём уме, придумав некую несуществующую Найтмер, которая была виновна в её неадекватном поведении и срыве. Признаться, я и сама вначале думала, что это простое раздвоение личности, что нередко бывает у таких как мы. Но я не ожидала… появления ЭТОГО.
Массивное копыто указало на скрытую в тёмной глубине зала картину, на которой была запечатлена принцесса Найтмер Мун. Выглядевшая как обтянутый тонкой шерстью скелет, неуклюже замершая посреди коридора. В то время как изо рта её торчал целый частокол хищных зубов, а глаза, с узкими вертикальными зрачками, скорее подошли бы дракону, чем пони.
— Выходит, Найтмер была не фантазией Лýны, — заметил Император, тоже вновь покосившись на портрет чёрного аликорна, — уж её существование подтверждают все агенты без исключения. Хоть и расходятся в оценке, докладывая о её полной безграмотности и неспособности даже к элементарной магии — с одной стороны. А с другой, налицо блестяще проведённая операция по захвату нашей базы, и выведение из строя моего нового флагмана! Так чему же я должен верить? Фактам или докладам преданных мне агентов?
— Своим мозгам, — с копыта зебры стекло светящееся облачко магии, создавая иллюзию опустошённой базы и «Белой Звезды» зависшей над вулканом тропического острова, — как написано в докладах твоих агентов, пони использовали пробойники для высадки десанта, точно зная местоположение внутренних полостей. Если телепортацию основных сил ещё можно как-то объяснить разведкой, то телепортация двух элитный магов в узкий коридор к пленникам, во время попытки бегства моего помощника, может осуществить только «Видящий» огромной силы. Я смогла бы. Ещё Селестия, Лýна, наверное, тоже, но Каденция или не половозрелая Найтмер, ни за что.
— Если верить отчёту нашего двурогого агента, она проецировала структуру нашего корабля всему экипажу! — взорвался Император. — Хочешь сказать, что это тоже фальшивка! Да один только анализ изменения конфигурации их щитов и используемых типов боеприпасов буквально орёт, что они видели нас насквозь, несмотря на активированные на такой случай постановщики помех. В то время как Селестия и Лýна, точно были в своём дворце.
— Да, хочешь спрятать что-то, положи это на самое видное место, — игнорируя вспышку Императора, кобыла принялась неспешно прохаживаться перед троном взад-вперёд, — по всей видимости, этой твоей Найтмер действительно лет пятьсот, минимум, а скорее и вся тысяча. И официальная позиция Селестии, наиболее близка к правде. Видимо у Лýны вышло воплотить свою идею, гарантированным рождением аликорна. Пусть она, как обычно, и сделала всё через круп. Интересно, очень интересно, что же ты такое на самом деле… И что за Сущность скрывается под твоей несуразной телесной оболочкой? — и она вновь повернулась к портрету в глубине зала.
Кобыла замолкла, размышляя о своём, пока Император превратился в слух, впитывая каждое слово, сказанное тайной правительницей Зебрики. Которая издавна определяла: кто будет сидеть на Обсидиановом троне и «управлять» страной, а кто «добровольно» покинет трон, выпав из политической жизни обратно в своё поместье, и о ком все сразу забудут, словно его и не существовало. Либо вообще, скоропостижно покинет сей бренный мир, если упрётся и не внемлет советам бабушки.
— Вот что, внучёк, — наконец, вновь нарушила тишину истинная владычица Зебрики, — если хочешь покрыть эту кобылу и потешить свое самолюбие, то дерзай, но помни: чтобы волос с её гривы не упал и, не приведи Тьма, ты попробуешь взять её силой. Ведь безумная мать может выкинуть что угодно, и я не буду подставлять под её удар мой народ, если можно будет откупиться твоей головой. Если же у тебя выйдет, что же, может оно и к лучшему, и общие дети позволят нам окончательно помириться. Раз уж Эквестрия может настолько усилиться, расширив свои ряды ещё одной Могучей Сущностью из Выси.
Задумчиво смотря в никуда, кобыла направилась обратно за трон, пройдя сквозь портьеру и стену так, словно её и не существовало. Оставила императора наедине с портретом — нескладного и угловатого подростка. Подростка, который скоро вырастет во взрослого аликорна, и такой шанс Император упускать не собирался. Тем более, новая фаворитка в его сердце, продемонстрировала очень особенные интересы и пристрастия, лично командуя кораблем и не побоявшись провести дуэль. А ведь она знала, что может погибнуть, если хоть один снаряд главного калибра пробьёт щиты и угодит в командную рубку «Белой Звезды» или разорвётся в арт погребе, вызвав цепную детонацию энерго кристаллов. По всем признакам, эта кобыла была безумно смелой. До полного безразличия к собственной судьбе. А это дорогого стоит. И она может помочь сорвать удавку с его горла и даже…
От пришедшей в голову мысли, Император содрогнулся в ужасе, и одновременно восторге, осознавая, что и на бабушку может найтись управа.