Мир Сио: Карамельное Приключение (переписанное)

Глава 2, в которой впервые появляется курсив в конце главы

Полет по ночному Гигаполису выдался неинтересным. Окна летящего на автопилоте флаера оказались голографическими экранами, показывающими вместо окружающего мира какой-то фантастический, но неизменный пейзаж, смоделированный компьютером, а попутчик был занят тем, что всю дорогу проклинал на чем свет стоит "тупых, алчных и лживых полячеков". Единственным развлечением для Бон-Бон оказалась папка документов, что ей сразу же после старта флаера передал белобрысый: ее гражданский и технический паспорта, а также набившие оскомину бумаги "учета финансовой ответственности граждан". Между кусками бюрократического пластика нашелся и электронный ключ от ошейника. Похоже, что так дупамистский полицай пытался подлизаться к щедрому "благодетелю" – иначе черта бы с два лейтенант отдал казенное имущество, которое можно списать и загнать на местном рынке самому.

Так что, финал ночного путешествия, несмотря на все полученные ранее подсказки, оказался для Бон-Бон ошеломляющим: флаер открыл свои двери на посадочной площадке одного из шпилей Белого Города. Да не абы где у земли, а на вершине одного из них! Фантастичнее было бы только оказаться в "загородном имении" Зеленого Сектора. Впрочем, наудивляться земной пони не дал попутчик, не ставший рассиживаться во флаере. Бон-Бон пришлось скакать вприпрыжку за широко шагающим белобрысым, одновременно крутя головой по сторонам (неуемное любопытству было прописано в паттерны поведения лошадок от "Хасбро") и удивляясь автоматическим чудесам, принявшимся обслуживать летающую машину. Закончилось это, увы, плачевно — растекшимся по стене лифта понячьим носиком. Услужливая автоматика в этот раз сработала против тех, для чьего удобства создавалась: автоматические двери разъехались в стороны уж слишком бесшумно, не предупредив земнопони, что улица закончилась и началось помещение.

Потирая ушибленный нос ногой, Бон-Бон подняла глаза на попутчика, ожидая продолжения разговора. Но тот хранил молчание, будучи погружен в свои мысли. Впрочем, продолжалась эта неловкая ситуация недолго: через доли секунды двери лифта открылись, пропуская пассажиров в огромных размеров апартаменты.

— Выделить синтета. Гость. Подтверждаю, — отчеканил белобрысый, после чего обратился к пони, — Располагайся как дома, ввод голосовой. За пределы жилища не выходить. В сети ты — нанятая для плотских утех синтет-нека, имя Самус. Твой пароль — "Няу!". О делах поговорим завтра. Спокойной ночи.

— Эй, на проститутку я не соглашалась! — уперлась копытами в пол Бон-Бон, только сейчас сообразив, зачем еще кому-то может понадобиться выкупать у полиции синтета женского пола.

— Я и не предлагаю. Сама как-нибудь справишься. Как там это у вас называется? "Клопать"? — не сдержавшись зевнул белобрысый, — Только не забудь распорядиться убрать за собой. А сейчас, спокойной ночи.

Более не обращая внимание на растерянную пони, человек удалился вглубь титанического размера жилища. Бон-Бон осталась в "прихожей" (простором более напоминающей ангар для стратолайнера) одна. Впрочем, поняв, что насиловать ее не то, что никто не собирается, но незнакомец даже не понял, о чем ведет речь поняшка, любопытное четвероногое изделие от "Хасбро" принялось исследовать окружающую территорию. Территория была велика, уставлена кадками с настоящими пальмами и живыми цветами (нюхать которые, как оказалось, нельзя — стоило Бон-Бон только засунуть нос в цветок, как сверху тут же включалась подсветка и начинала играть заунывная "романтическая" мелодия, более похожая на похоронную), а также недешевого вида мебелью и хитро выполненным фонтаном (голографическим, но с приятной музыкой и системой увлажнения воздуха). Так что, вдоволь набегавшись по наполненной невиданными ранее интересностями из жизни богачей прихожей, Бон-Бон захотелось есть (выспаться она успела и в камере).

— И где тут искать холодильник? — задумчиво спросила саму себя поняша, прислушиваясь к бурчанию собственного животика.

— Холодильные установки находятся в кухнях А и Б. Желаете проложить маршрут? — раздалось над самым ухом.

— Ай! — пони подпрыгнула и завертела головой в поисках собеседника, — Кто здесь?! Компьютер?

— С вами беседует система "Идеальный дом" Мк.XXXVII*. Каковы будут ваши пожелания, фрауляйн? — отозвалось опять над самым ухом.

— Желаю набить брюхо! — картинно вскинула переднюю ногу Бон-Бон, внутренне любуясь собственным жестом.

— Желаете отужинать здесь, в своих апартаментах или в одной из столовых? — снова раздалось над самым ухом.

— На кухне! Поближе к еде, — в предвкушении кивнула невидимому собеседнику пони, после чего спохватилась, — Кухня А! Накрой чего-нибудь вегетарианского!

— Вы не желаете блюд, разработанных для пони? Предпочитаете пройти на кухню А пешком или следует доставить транспорт? — все так же вежливо поинтересовался компьютер.

— Ого! — удивилась Бон-Бон, после чего прислушалась к себе, — Приготовь что-нибудь понячье из яблок. И довези!

— Ваши пожелания приняты к исполнению, — отозвался дом, а к ногам пони подкатилась тележечка-робот и зажгла световой рисунок, приглашая устроиться на ней. Заставлять себя ждать Бон-Бон не стала.

Оказавшись на кухне А, более напоминавшей космический корабль (настолько там все было автоматизировано и роботизировано), Бон-Бон сильно пожалела, что она не Бон-Бониус Великолепный, одна из мужских версий ее модели синтета: вкусностей услужливый "Идеальный дом" наготовил столько, что в желудок одной маленькой кобылки они все ну никак не могли поместиться. Пришлось пробовать всего помаленьку. Но уже где-то на четырнадцатой "снятой пробе" перепачканную в сахаре поняшку сморил сытый сон.

В общем, нетрудно понять удивление пони, поутру обнаружившей себя не за кухонным столом с запакощенной сладким шерсткой, а в мягкой постели по размеру, раздетой и вычищенной. А на прикроватном столике дожидались исходящий паром шоколад и троица пирожных самого аппетитного вида. В целом, утро начиналось недурственно. Из неприятного оказалось лишь полное отсутствие малейших признаков старой одежды во всей огромных (и не только по меркам маленькой пони) размеров комнате. Впрочем, придирчивый самоосмотр на предмет облапинга и порчи поняшки в известных местах положительных результатов не дал, так что на том бежевая лошадка и успокоилась.

Позавтракав (хотя светящаяся на столике голограмма настойчиво уверяла, что уже шел первый час дня) Бон-Бон позаботилась о себе и своей мордочке. Благо, что расположенная тут же "малая гигиеническая кабинка" оказалась по-понячьим меркам натуральным бассейном с шикарным выбором по-королевски отличных мыльно-рыльных принадлежностей. А вместо стандартных "сантехнических радостей" в ней же был установлен фарфоровый трон с искусственным интеллектом, без проблем подстроившийся под нестандартный размер довольно восседающей "принцессы". Такая роскошь заставила маленького синтета разомлеть. Так что, голосовое сообщение, через какое-то время проигранное "Идеальным Домом", чуть не утопило перепугавшуюся Бон-Бон в горячих пузырьках джакузи.

— "Фрауляйн Бон-Бон, сегодня суббота, но я ценю и это время — мне не хотелось бы тратить его понапрасну," — голосом белобрысого поприветствовал отплевывающуюся от соленой воды пони дом. После чего в воздухе возникла коротенькая зеленая стрелка, пульсацией света на конце призывая гостью поторапливаться.

Ворча про то, что "У меня сердце не железное! Так и удар схватить можно!", бежевая кобылка выбралась из ванны, обсушилась и принялась искать что-нибудь вроде одежды. Увы, ничего, кроме коллекции перевязей с седельными сумками всевозможных фасонов и понячьей бижутерии, найти не удалось. Пришлось Бон-Бон сооружать какое-то подобие наряда из полотенец — в конце концов, она только что из ванны или нет?

— Нет! Так не годится! Они так не ходят! Никакой одежды! — первое, что услышала от белобрысого оторопевшая поняша, когда ведомая зеленой стрелкой нашла вчерашнего попутчика на обширной, забранной прозрачным пластиком, веранде поднебесного дома. Впрочем, громко кричащий и размахивающий руками с зажатыми в кулаках полотенцами, раньше бывшими нарядом Бон-Бон, человек вскоре успокоился и даже (вот чудеса!) извинился перед синтетом.

— Так!.. Так, никуда не годится, — вновь повторил белобрысый, обращаясь куда-то в пустоту, а вовсе не к смущенно кутающейся в собственный хвост поняше, устроившейся рядом с ним на кожаном диванчике, — Они не стесняются... Не стесняйся наготы. И попробуй надеть эти седельные... ммм?.. кошельки. Еще комбинезон... Нет! Комбинезон не надевай. Комбинезон это явная обманка... Хитрые бестии!

— Кхе-кхе, — попробовала обратить на себя внимание уже вся пунцовая Бон-Бон, — А платьице какое надеть можно?

— Нет! Никакого платья! Только нагота! — вскричал белобрысый, заставив поняшку с визгом спрыгнуть с дивана. После чего, заметив, что синтета рядом с ним нет, и, поискав глазами спрятавшуюся за ажурным столиком Бон-Бон, снова обратился к ней, — Не пугайся. Я сегодня немного эмоционален, хотя в субботу и нет торгов. Подумать только, наконец-то начался этот проект!

— Х-хорошо, — пропищала Бон-Бон из-за столика, за которым пряталась отнюдь не только из страха, — Вчера вы говорили про совместное предприятие...

— Ах, да, конечно! — белобрысый встал с диванчика и, потуже затянув пояс пушистого банного халата, представился, — Вильгельм Верховен, глава и единоличный владелец коммерческого предприятия "Алмазы Верховенов". Добро пожаловать в компанию, советник по общим вопросам Бон-Бон Мацаревич.

— Советник по общим вопросам?! — глаза Бон-Бон округлились от удивления, а ушки встали торчком. Впрочем, выходить из своего укрытия пони не спешила, стесняясь своей наготы.

— С этой минуты в твои обязанности входит: передвигаться по дому, вести обычную жизнь, общаться со всеми встретившимися тебе синтетами и мной, а также пользоваться глобальной сетью. В процессе очень желательна демонстрация твоих криминальных навыков. В конце дня я буду принимать личный устный отчет о проделанной работе, — серьезно глядя на пони произнес Вильгельм, — Так же, до моего персонального распоряжения тебе запрещается пользоваться одеждой, кроме седельных кошельков и бижутерии, покидать дом, называть в сети свое настоящее имя и давать кому-то понять, что ты не нека. Все твои действия в доме будут фиксироваться камерами, а в сети — программой слежки. Оплата указана в контракте — копия документа загружена в твой персональный коммуникатор. Пароль к нему: "Няу!". Все ясно?

— Ты извращенец, что ли?! — взвыла высунувшаяся было из-за стола поняшка, и снова забилась в свое укрытие.

— Я не извращенец, а предприниматель. Бизнес же порой требует экстравагантных решений. На этот раз таковое мое решение это ты, фрауляйн Бон-Бон, — человек, назвавшийся Вильгельмом, с чувством собственного достоинства одернул ворот банного халата. После чего погрозил кулаком кому-то в окне, — Я еще покажу вам, пожиратели мацы, что значит австрийская кровь! Вы еще увидите, на что способны Верховены!

Бон-Бон же в это время старалась незаметно уползти, на ходу прикидывая хоть немного жизнеспособный план, как выйти из лап этого шизика не в виде понячьей тушки. Похоже, на этот раз земнопони, действительно, "повезло": вместо обычного для Европейского Гигаполиса убийцы и садиста или хотя бы заурядного озабоченного извращенца ей попался настоящий сумасшедший! Как сказал бы Халонен: "Это карма, Конфетка".

Впрочем, скрыться не удалось.

— Я понимаю необычность порученной работы, советник Бон-Бон, но постарайтесь выполнить ее наилучшим образом! От этого зависит дальнейшая судьба предприятия! — догнали ее слова Вильгельма, заставив уши пони трусливо прижаться к голове.

Оставшийся день прошел для Бон-Бон как на ножах: пони шарахалась от любого шороха, боясь внезапного нападения белобрысого маньяка. Но тот и не думал причинять какой-то вред кобылке, всю субботу проведя углубившись в какие-то сводки, а вечером умотав, судя по наряду, на культурное мероприятие. Так что, к ночи пони немного успокоилась, решив, что чудик этот тихий и пока можно пожить у него. По крайней мере, торопиться не стоило — опыта побегов из Белого Города у Бон-Бон еще не было, а узнать у болтливой горничной-синтета (единственного живого существа, кроме нее самой и Вильгельма, нашедшегося в доме), где хозяин жилища хранит что-нибудь, что сойдет за наличность пока не вышло.

— Плохие новости, у покупателя перемены. Он завел себе синтета: земная пони от "Хасбро", кобылица. По всей видимости, синтет обладает достаточно обширным личным опытом, — в голосе первого собеседника чувствовалось напряжение.

— А нам-то какое дело? Его личная жизнь — его решения. Не вижу в живой игрушке причин для беспокойства. Только для сожаления, — хмыкнул второй собеседник.

— Тем не менее, мне это не нравится. Одни перемены всегда ведут к другим, — первый нахмурился, — Нам нужно быть более бдительными — не к добру появился этот синтет.