Мир Сио: Карамельное Приключение (переписанное)
Глава 7, в которой все идет наперекосяк
Проснулась на следующий день Бон-Бон свежей и выспавшейся. Приведя себя в порядок, позавтракав и убедившись, что Вильгельм уже исчез из дома, пони снова занялась розысками в сети, намереваясь расширить и углубить свои успехи во взломе сайтов поставщиков. Если говорить точнее, то бежевую хакершу интересовали СНШЛ и их тайны. Весь оставшийся день пони потратила именно на это дело (ну, и еще на болтовню с Эммой). Но, увы, ничего интересного узнать так и не смогла: счета с отчетами и отчеты со счетами. Если у лунных шахтеров и были темные делишки (а их не могло не быть), то информацию о них они в сети не хранили. В общем, день оказался потрачен впустую. Да и вечер, чего уж таить, вышел не ахти: Верховен был не в духе, и беседа клеилась с трудом. Так что, пони была рада-прерада, когда воскресенье наконец подошло к концу, и можно было свернуться калачиком в своей постельке.
Понедельник начался со странностей. Сначала Бон-Бон не поняла с каких. Но к завтраку сообразила, что походка Эммы, наводившей порядок там, где не справлялись роботы Идеального Дома, изменилась. Немного, но... Решив проявить участие, пони попыталась завязать разговор с синтетической прислугой, интересуясь, не болит ли у нее чего. Эмма охотно отвечала четвероногой собеседнице. Чем вызвала у бежевой лошадки первые подозрения: в словах девушки не было той сердечности, что встречала пони раньше. Тем не менее, приставучее копытное продолжало допытываться, а под конец осмелело и само первой предложило заняться девичьими играми, дабы поднять двуногой настроение. Эмма не возражала. Так что, вскоре, уединившись в комнате Бон-Бон (насколько можно уединиться в утыканном средствами наблюдения доме под управлением компьютера), две синтетические девушки изрядно покувыркались. В этот раз Эмма была куда сдержаннее. Бон-Бон даже не отрубилась по окончанию шалостей с ловкой синтетом.
Совместные проказы только укрепили подозрения пони о том, что у Эммы что-то стряслось: в постели та вела себя совсем по-другому, чем раньше. Да и походка после полизушек не вернулась к прежней. Не говоря уже о том, что, как показалось Бон-Бон, теперь девушка была куда скованнее и формальнее. Тем не менее, напрямую расспросив прислугу и получив отрицательный ответ, поняша отмахнулась от своих подозрений, решив списать их на разыгравшееся воображение.
Но во вторник странное поведение Эммы никуда не исчезло. Что оказалось особенно заметно на фоне того, что Бон-Бон было категорически нечем заняться: все свои дела с прежней жизнью она уже уладила, зацепки в сети перепроверила, идей о поставщиках не было, а из всех, кого пони знала, под копытом имелась лишь синтетическая прислуга. Так что, изнывающая от скуки лошадка с безделья принялась следить за девушкой.
Результаты слежки оказались странными. Во-первых, Эмма вдруг позабыла, где что лежит, стоит или просто убрано с глаз долой, а потому постоянно обращалась к Идеальному Дому за справкой. Во-вторых, ходила она уж больно... правильно? Раньше девушка легко порхала по дому, переходя на "походку прислуги" лишь в присутствии Вильгельма. Теперь же она все время двигалась четко и экономно, как робот или образцовая служанка. И, в-третьих, Эмма вдруг начала называть Бон-Бон "фрауляйн", хотя до этого она всегда была "мисс"! Вот последнее-то поняшку и зацепило за живое, заставив подозревать всякое нехорошее.
Так что, появление на вечерней беседе Моури, приволокшего с собой распечатки каких-то эквинометрических таблиц, очень обрадовало пони — она тут же нажаловалась на перемены, произошедшие с Эммой. К ее немалому удивлению, беседа с Верховеном была тут же свернута, а самой Бон-Бон устроен самый настоящий перекрестный допрос. И темой его было вовсе не поведение кобылки, а странности двуногой прислуги (и то, когда поняшка заметила их впервые). Ответы пони заставляли людей все больше и больше хмурится, а под самый конец косолапый потребовал от Бон-Бон поклясться, что ничего из сказанного в тот вечер за пределы их маленького круга не выйдет. Перепугавшаяся лошадка, конечно же, клятву дала.
Следующие четыре дня проходили как обычно, если не считать Моури, повадившегося гостить с раннего утра и до позднего вечера. Ну, и, не сильно скрываясь, обсуждать с Бон-Бон дела "Алмазов Верховенов".
Вечером же воскресенья Вильгельм вызвал Моури и Бон-Бон в свой кабинет и, включив дополнительные средства безопасности, стал держать военный совет. На котором выяснилось то, что кто-то "слил" всю ту дезу, что наболтал поняшке косолапый, поставщикам. Определил это хозяин дома по тому, что на воскресной встрече поставщики лопухнулись в строгом соответствии с выдуманными Моури бреднями. Как считал Верховен, это было неопровержимым доказательством того, что в ближайший к нему круг внедрился шпион и этим шпионом была прислуга. На вопрос же Бон-Бон о том, что случилось с настоящей Эммой, белобрысый лишь пожал плечами: уехала, похищена, убита — кроме самой девушки и осуществивших подмену злоумышленников это уже, вряд ли, кто-то узнает. Вильгельм предпочитал шпиона не трогать, но притвориться, что тот и вовсе не был разоблачен. Моури же и Бон-Бон были против. Правда, голос поняшки ничего не весил, так что говорил в основном косолапый. Он считал, что шпиона нужно поймать и допросить. Так как, раз он смог внедриться не абы куда, а в число сто раз проверенных слуг, обслуживающих не самых бедных жителей Белого Города, то можно ожидать, что он копает и разнюхивает вовсе не на поставщиков, а для силы куда более солидной и заслуживающей уважения. И не лишне бы было узнать то, что это за сила или, по крайней мере, членом какой цены организации является этот "крот". В этом Бон-Бон вынужденно поддержала наемника: ни для кого в Европейском Гигаполисе не было секретом, что преступность тоже делится на ширпотреб для бедноты и элиту, чьи услуги могут позволить себе лишь избранные. В итоге, Моури удалось склонить Вильгельма на свою сторону. Операция по поимке шпиона была назначена на завтра. Но, как это ни странно, разработки плана за сим не последовало — косолапый сказал, что возьмет все на себя, и, одной рукой подхватив Бон-Бон под грудь, вышел из кабинета.
Последней точкой того дня для Бон-Бон стала ее постель, куда Моури и сгрузил недовольно повисшую на руке пони.
Следующий день бежевая кобылка начала как на иголках: ей повсюду мерещились признаки грядущей операции, а копыта так и чесались задать шпиону пару весомых вопросов о том, куда он дел Эмму. Но... ничего не происходило. Даже Моури не появлялся. Так что, к вечеру Бон-Бон успокоилась и как-то даже разочаровалась в косолапом.
В половине же восьмого домой вернулся Вильгельм в сопровождении одного телохранителя, который, в противоречие обычному порядку, не остался за дверями жилища Верховена. Хозяин дома лично перехватил лже-Эмму и распорядился накрыть стол, достойный сделки века.
Еще через двадцать минут на посадочную площадку сел огромный громоздкий флаер, увешанный оружием словно армейская машина. Из него вылезло пятеро до зубов вооруженных человек, в руках одно из которых (оказавшегося Моури собственной персоной) был небольшой бронированный кейс. Эту ватагу, тычащую стволами автоматических бластеров во все стороны, в дверях встречал сам Вильгельм, салютуя им фужером с шампанским и недвусмысленно намереваясь лично проводить внутрь собственного дома.
От происходящего вокруг Бон-Бон просто обалдела. Впрочем, лже-Эмма тоже. По крайней мере, прислуживая за столом вдруг удостоившимся такой чести наемникам, она слова не проронила насчет того, "что за черт тут творится?!". И даже позволила им шлепать и обнимать себя во всяких разных местах, а под конец, вообще, была заграбастана Моури на колени.
Следующий акт разворачивающейся на глазах Бон-Бон пошлой пьесы оказался неожиданным. Моури провел невесть откуда взявшимся сканером перед шеей служанки, за чем молниеносно перегнул ее через колено и достал острый армейский нож. Эмма даже завизжать не успела, как лезвие погрузилось в ее шею, а руки и ноги оказались зафиксированы двумя дюжими наемниками.
— "Лягушачья кожа", Вилли. Как я и говорил, — косолапый разогнулся и продемонстрировал Верховенну неаккуратный прямоугольный кусочек чего-то желеобразного, очень смахивающего на медицинскую искусственную плоть, — Вот поэтому эта дрянь и проходила через твои сканеры. Гениальная вещь. Но если знать, что искать, то ловится элементарно: провел сканером не сзади, а спереди, и готово. Сигнал слабый — полноценно пробить шею его не хватает.
— То есть, это человек? Не синтет? — белобрысый облокотился на стену и с отстраненным интересом принялся разглядывать распяленную наемниками девушку, — Сколько компаний занимаются такими услугами?
— Может и синтет — от безденежья и на больший риск идут. По второму вопросу, в нашем Гигаполисе трое: Баварский Синдикат, SpectrGuardian(ltd.) и правительство. Выбирай, Вилли, кто тебе больше нравится, — Моури потянулся за шприцем, который ему протягивал третий наемник, — Если...
Договорить ему не дали. На коленях косолапого взвился сноп зеленого пламени, после чего Моури охнул, и повалился на спину от удара оказавшегося в его руках черного существа. Существо то ли зашипело, то ли выругалось, сверкнуло зеленым и... пропало, оставив на память лишь обрывки одежды.
— К парадному, бараны!.. — заорал валяющийся на полу Моури своим подчиненным, ошалело озиравшимся по сторонам.
Те не стали переспрашивать, и дружно кинулись исполнять приказ, оставив одного наемника помочь своему командиру. За ними побежал Вильгельм, размахивая выхваченным из-за пазухи шоковым пистолетом. А за Вильгельмом побежала пони, не совсем понимающая то, зачем она, вообще, это делает. Но "все бегут, и я бегу" — наследие миллионов лет, которое из маленьких лошадок не удалось вытравить даже биоинженерам БРТО.
В итоге, пони одновременно с наемниками оказалась в прихожей, где в постепенно твердеющих "соплях" неприятного желтого цвета барахталось давешнее существо. И чуть сама не оказалась в ловушке, в какую угодила лже-Эмма — один из солдат удачи успел наступить Бон-Бон на хвост раньше, чем она оказалась в радиусе поражения защитных систем Идеального Дома. Было больно, но, как нашла кобылка, боль в хвосте гораздо лучше, чем перспектива вычищать склизкую гадость из шерстки, гривы и, что особенно неприятно, длинного и пушистого хвоста.
Пока же пони выдумывала оправдания, позволявшие ей ни на кого не обижаться, люди отключили систему безопасности, окружили существо и стянули его ноги и голову клейкой лентой. Человеческие наручники, болтавшиеся на поясах наемников, для него, точно, не подходили. Существо странно ругалось и шипело, но больше во вспышках не исчезало. А через пару минут приковылял весь перемотанный Моури, рукой держащийся за правый бок.
— Ну, попалась, сучка, — осклабился он при виде связанного существа, — Еще никто мне ребра безнаказанно не ломал!
Существо в ответ зашипело и обозвало косолапого лысой обезьяной. Тот внимание на выпад шпионки не обратил, вместо этого принялся осматривать свою добычу.
— Что это может быть, Джеймс? — задумчиво спросил хозяин дома, присоединившийся к изучению злобно шипящего трофея.
— Чертов синтет от той же чертовой компании, что наклепала твоих поставщиков, Вилли, — хохотнул осматривающий голову лже-Эммы косолапый, и тут же скривился от боли, — Кх! Удачно она меня, сучка... Посмотри на нее: тоже лошадь, тоже без чипа и тоже ничерта нас не уважает. Три совпадения подряд значат, что это ничерта не совпадения.
— Странная какая-то лошадь... К тому же, как ей удавалось выдавать себя за девушку, а потом удрать от тебя? — Верховен продолжал стоять у стены и потирать подбородок, задумчиво глядя на обездвиженное существо, — Я не инженер и не военный, но случившееся сегодня вызывает у меня много вопросов. Кстати, когда ты планируешь ее допросить?
— Скоро. Вот только доберусь до медицинского кабинета, и уточню в своей шпаргалке кое-что по синтетам "Хасбро", — Моури шлепнул по заду существа, которое наемники уже погрузили на тележку-робота, отчего оно возмущенно зашипело и попыталось лягнуть косолопаго, — Больно наша гостья похожа на "перевертыша".
— А это еще что за зверь? — Верховен стоял уже около трофея сегодняшней охоты и пристально разглядывал голову странного синтета, а у его ног жалась Бон-Бон, которой тоже было донельзя любопытно, но и столь же страшно, — Кстати, Джеймс, ты говорил, что рога поставщики изготовлять не умеют. А у этого экземпляра я вижу на голове какой-то отросток.
В ответ существо зло фыркнуло и попыталось плюнуть в одного из наемников. Впрочем, не попало.
— Езжайте, — скомандовал Моури своим подчиненным, уже собиравшимся отправиться в путь вместе с трофеем, а у хозяина дома жестом попросил немного времени отдышаться. После чего с кряхтением доковылял до одного из кожаных диванчиков и со вздохом опустился на него.
Вильгельм согласно кивнул, все еще наблюдая за увозимым наемниками трофеем. Бон-Бон же, убедившись, что опасность миновала, мигрировала от ног человека на соседний с Моури диванчик.
— "Перевертыш" это последний маркетинговый ход "Хасбро" перед объявлением Хартии, — косолапый поудобнее устроился, щадя поврежденные ребра, — Слепили облепленное биоголографами некое подобие существ из мультфильма и принялись втридорога продавать. Получилось плохо и глючно. Почему я и хочу освежить память перед допросом. Модельная линия "дрон" готова сдохнуть или двинутся крышей от половины известных препаратов...
Белобрысый понимающе кивнул головой, и спрятал в потайной карман оставшийся без дела пистолет.
— Что касается рога, — перевел дух наемник, — У линии "королева" он лепился так же, как и у прочих синтетов от "Хасбро". А линию "дрон", чтобы избежать уж слишком частой порчи этой дохлятины, выращивали сразу же с имплантантами. Отчего они раз в десять стоили дороже, чем прочие пункты в каталоге. Но, черт возьми, до чего же реалистичными теперь стали голограммы! Ух!.. Чертова сучка... Когда её хватал, поклясться мог бы, что держу в руках девушку, а не синтетическую корову!
— Прекрасно, — кивнул Вильгельм, — Теперь насчет вспышки: что это было?
— Похоже, что перенасыщение рога. Мелкие единороги могут им проигрывать различные звуки и создавать небольшие вспышки. Думаю, такая здоровая корова могла и свето-шумовую гранату изобразить. Вырубила нас на пару секунд, — Моури поморщился, и с кряхтением встал с дивана, — Все, отдохнул — пора и за работу. Вилли, ты в кабинете будешь?
— Конечно, — кивнул хозяин дома, — Случившееся сегодня стоит всесторонне обдумать. Можешь не торопиться.
— О, Вилли, не буду. Теперь я с этой сучкой душевно и обстоятельно побеседую, — Моури на прощание махнул белобрысому рукой, и как мог браво заковылял вглубь дома.
Вильгельм и Бон-Бон остались в просторной комнате наедине. Верховен задумчиво рассматривал залитый уже застывшими желтыми лужами пол, а бежевая пони неуютно мялась на своем диванчике.
— Дата последнего срабатывание завратного станера, — скомандовал Верховен Идеальному Дому. Выслушав тут же предоставленный умной машиной отчет, он двинулся к своему кабинету, напоследок полупригласив-полуприказав синтетической кобылке, — Фрауляйн Бон-Бон, идем со мной.
Пони возражать не стала.
В кабинете Вильгельм засел за компьютер, на котором принялся просматривать отчеты с камер видеонаблюдения и прочих сенсоров Идеального Дома. Бон-Бон же устроилась на одном из кресел, и, от нечего делать, принялась листать оставленную без присмотра бумажную книгу (ее давно уже тянуло к этой антикварной роскоши).
— Итак, фрауляйн, что тебе известно о перевертышах, — наконец оставил свое занятие Верховен.
— Я ничего о них не знаю! Сама впервые увидела! — пискнула испугавшаяся от неожиданности пони.
— Меня интересуют не только земной, но и предыдущий твой опыт. Рассказывай, что ты знаешь об этих существах, — лицо Вильгельма окаменело, а сцепленные на груди длинные пальцы навели Бон-Бон на мысли о всяких жутких мертвецах, которыми так любят себя рекламировать различные игровые компании и не очень вменяемые музыканты.
— Мистер Верховен, но вы, ведь, знаете, что Эквестрия это вранье... — попыталась было воззвать к голосу разума поняшка.
— Небо тоже когда-то считалось твердым, а град — проделками Дьявола, — отмахнулся от разумного возражения кобылки Верховен, — Что тебе известно о перевертышах на Земле и в Эквестрии.
— В Эквестрии это злобные существа... вернее, они были злобными до того, как Торакс прогнал Кризалис... Ой, извините, — пони прикрыла рот ногой. Но увидев, что собеседник не возражает, продолжила, — Они живут роем, как пчелы, едят понячью любовь, умеют колдовать, летать и превращаться. Они прикидываются другими пони, чтобы воровать их любовь, которую те дарят им по ошибке. Они очень хитрые и наглые. Однажды они даже победили принцесс и почти захватили Эквестрию. А еще у них есть тайный замок, где бессильна любая магия. Им правит... правила...
— Насколько магия бессильна в замке перевертышей? — перебил пони человек.
— Я никогда там не была, но поговаривают, что сам Дискорд, Дух Хаоса, не способен там даже искры зажечь. А сам замок это безнадежный лабиринт, который беспрестанно меняется, подчиняясь лишь желаниям перевертышей... Но это только слухи! Я сама его никогда не видела, — замахала передними ногами Бон-Бон.
— Ясно. А что касается превращений и магии? — лицо Верховена, как это ни странно, выражало удовлетворение.
— Ну, я же земнопони... я не разбираюсь..., — виновато промямлила кобылка. Но, чуть подумав и собравшись с духом, продолжила, — Вообще, газеты писали, что колдуют они как единороги, а также могут превратиться в любого пони, которого кто-то любит. Не знаю насколько этому можно верить. Но разрушили город во время нападения на Кантерлот они ужасно — все улицы были завалены штукатуркой и битыми цветочными горшками. Я уже не говорю про эти чудовищные выбоины на мостовой.
— Прекрасно, — лицо человека осветила хищная радость, — Haus, Zeichenfilm "MyPony", Wechselbalg.
— Возможно вы имели в виду "Changeling"? — отозвался услужливый компьютер.
— Ищи оба, — с нехорошей усмешкой ответил Вильгельм.
Результаты приказа не заставили себя долго ждать: Идеальный Дом практически мгновенно вывалил на экран монитора несколько десятков тысяч страниц ссылок.
— Nein! Только первоисточник, — поморщился белобрысый.
Число найденных страниц тут же сократилось до нескольких десятков.
— Прекрасно. Воспроизвести первый файл с полным совпадением, — человек откинулся на спинку стула и шлепком ладони предложил пони занять пуфик рядом с собой. Бон-Бон предложение приняла, и перебралась на новый насест.
На экране возникло мультяшное, но вполне узнаваемое изображение шестерки подруг — главных, после жеребят, возмутительниц спокойствия в Понивилле. Пони весело проводили время на пикнике, пока не появился фиолетовый дракончик, принесший Твайлайт Спаркл какое-то срочное письмо. После чего по любопытному носику бежевой зрительницы, очень любившей сплетни о личной жизни принцесс, мультфильм ударил музыкальной заставкой, в которой шестерка хулиганок выпендривалась кто во что горазда, а под конец даже удостоилась личного внимания принцессы Селестии. Обидно было очень. Ладно с ней, со Спаркл – она и сама принцесса, да еще и выдающаяся волшебница… Но эти-то пятеро чем лучше нее, Бон-Бон?!!
Мультфильм продолжался, и постепенно кобылка начала узнавать в нем ту самую королевскую свадьбу, на которой она натерпелась море страха. Воспоминания были не из приятных. Но перевертышей и их ужасной королевы пока в кадре не было. Зато, вдруг чем-то заинтересовался Вильгельм, совершенно без причины поставивший показ фильма на паузу и приказавший Идеальному дому принести образцы алмазов.
— Ха! Вот в чем дело! Что за бестии! — просиял белобрысый, высыпав к ногам удивленной пони несколько десятков разнокалиберных кристаллов, один из которых она уже когда-то пыталась разбить орехоколом, — Все оказалось так просто! Всего-то нужно было снять шоры!
Объяснять начавшей задавать вопросы пони человек ничего не стал. Лишь приказал Идеальному Дому вновь убрать драгоценные камни, и продолжил просмотр.
Почти до самого конца первой серии ничего особенного не происходило: принцесса Каденция ставила выскочек на их место, чем немало радовала непарнокопытную зрительницу. А вот во второй началось... Во-первых, выяснилось, что вся свадьба была коварным планом королевы Кризалис, обведшей всех пони (даже принцесс!) вокруг копыта словно жеребят. Во-вторых, настоящая Каденция оказалась размазней и нюней. Бон-Бон её сама чуть не возненавидела, как многие брони: такой недокобыле и такой жеребец?!! Это несправедливо! И, в-третьих, активизировался Вильгельм. Он дополнительно вывел на экран изображение с одной из камер наблюдения, показывающей лже-Эмму, связанную и все еще извазюканную в желтой слизи, и принялся допытываться у Бон-Бон о перевертышах. Сначала его интересовало то, что именно за перевертыш перед ним. Пони легко ответила на этот вопрос, безошибочно определив в рослой и длиннорогой шпионке королеву. Потом Верховену стало любопытно другое: зачем королева лично пошла на опасное задание и, вообще, в чем конкретно состоят функции королевы в рое перевертышей? Этого Бон-Бон не знала. Как и ответа на третий вопрос, касающийся магии телепортации. Так что, удостоверившись в бесперспективности дальнейших расспросов, хозяин дома вызвал для пони мобильный сетевой терминал, и углубился в изучение содержимого сети на предмет перевертышей. Поняшке, несмотря на явный сюрреализм происходящего, волей-неволей пришлось последовать его примеру.
В четвертом часу ночи, когда Бон-Бон изрядно уже подозверела от чтения бессмысленных и беспощадных сетевых срачей понячьих фанатов, в кабинет к Вильгельму вошел усталый и злой Моури.
— Это сволочь, а не корова! — с порога заявил наемник, — Глотает аптеку, будто это простая глюкоза! Только алкоголь на эту соко действует! Нормальные лошади так себя не ведут!
— Имплантанты? — не отрываясь от компьютера спросил Верховен.
— Черта с два! У этой суки в крови даже простых антидотов нет, — косолапый с кряхтением пристроился на одно из кресел, — Пока пробовал только гарантированно безопасные для этой модели вещи. Но она ж, корова тощая, их даже не замечает! Ангел-хранитель у неё, что ли?
— Возможно, магия, — все так же не поворачивая головы от экрана ответил Вилльгельм.
— Ну ты и шутник, Вилли, — криво усмехнулся Моури, заказывая у Идеального Дома алкогольный коктейль, — Чувствует моя пятка, что бить эту сучку придется...
— Это не шутка. Что удалось узнать? — всё так же уставившись в экран спросил белобрысый.
— Да уж кое-что, — выдохнул наемник перед тем, как отпить половину принесенного роботом стакана, — Во-первых, как ты и предполагал, работает она на поставщиков – я был не прав. Упомянула Хартстоуна Варпитера, которому надо сообщить о её пленении. Больше никого не сдает. Во-вторых, скажи спасибо нашей кошке. Она выловила только что сменившегося соглядатая. Предыдущая служанка тоже шпионила на поставщиков. В-третьих, зовут её Харт Хаунд. Если спьяну ничего не напутала.
— Интересно, предыдущая тоже была королевой? — Вильгельм устало откинулся на спинку стула, задумчиво почесывая подбородок сложенными вместе пальцами.
— Чего? — непонимающе мигнул глазами косолапый, проверяя не послышалось ли ему.
— Раздумываю о том, что могло понадобиться рою у меня дома, — белобрысый потянулся, хрустя спиной, — Джеймс, подойди сюда, и взгляни на эти потрясающий кадры.
— Конечно, Вилли. Только хватит шуток — я за сегодня и так одурел не хуже, чем на выборной должности, — отозвался наемник.
Джеймс Моури допил свой напиток, с кряхтением встал с кресла, и подошел к занявшему компьютер хозяину дома.
— И что там такого интересненького наснимали камеры? — наемник нагнулся к экрану настолько, насколько позволяла недавняя травма.
— Обрати внимание на время, — холеный палец белобрысого указал на неприметную строчку, датирующую запись.
— Похоже, система глючит, — проворчал Моури, сравнивая цифры на двух кадрах, — Завтра же отправлю Снулого заняться.
— Нельзя исключить, — покачал головой Верховен, после чего вывел на экран ещё несколько окон с записями, — Взгляни на записи из комнат между обоими местами поимки перевертыша.
— Черт! — выругался косолапый, рассматривая вполне "заурядные" виды жилища богача, — Где эта сучка могла пройти? Ну, не по кабелям же она просочилась!
— Отнюдь, нет. Все куда волшебнее, — белобрысый пару раз щелкнул по изображению, переводя его в другой режим.
— Черт! Или она, правда, была девушкой, или современные голографы научились дурить даже тепловизоры! — Моури непроизвольно сунул опустевший стакан в карман, и обеими руками навалился на стол, практически уперевшись носов в экран и заставив Вильгельма отстраниться.
— О, Джеймс, не спеши. Настоящее Еврейское Рождество начнется вот прямо сейчас..., — Верховен откинулся на спинку стула, даже не соизволив шурнуть бежевую пони, уже наполовину залезшую на стол посмотреть происходящие под носом интересности.
Косолапый ничего не ответил — он схватился за голову. И было от чего. На экране разноцветное тепловизионное изображение лже-горничной стремительно (несмотря на замедленный показ) ужималось в холодный голубой шар, который спустя лишь мгновение расправился в переливающийся желтым силуэт четвероногого. На этом пони непроизвольно вскрикнула: дырявые ноги и рваная грива цветастой "тени" вызвали из памяти воспоминания (ложные или нет – не важно) о другой высокой и худощавой кобылице из того же племени. Но косолапый даже не повернул голову — ему было не до того. Верховен же удостоил Бон-Бон многозначительным кивком. А на экране лже-Эмма в новом обличии пнула передними ногами Моури по ребрам, выругалась, вскинула голову и... исчезла. Не убежала, не ускакала и даже не улетела прочь. Просто исчезла с записи, и больше не появлялась.
— Что это такое? — спустя несколько секунд после остановки воспроизведения спросил тяжело дышащий Моури у Вильгельма.
— Ты про первое или про второе? — Вильгельм снова был задумчив, — Первое это полиморф, молекулярная пластика, трансмутация и прочие словесные пытки, выдуманные бездарными фантастами. Второе — неквантовая телепортация.
— Вилли, ты шутишь!.. — нервно хихикнул Моури, просматривая запись из прихожей, на которой лже-Эмма появлялась прямо из ничего.
— Не буду зря тянуть — уже поздний час. Перед нами "чужие", — Вильгельм встал со своего стула, и подошел к небольшому настенному шкафчику, — Таких технологий, алмазов и существ на Земле нет. Мои поставщики могут быть только пришельцами из чужого мира.
— Вилли, не нужно сразу же лезть в мистицизм, — косолапый более или менее пришел в себя, и теперь заказывал Идеальному Дому еще один стакан с алкоголем, — Многие технологии широко не афишируются, чтобы иметь козырь в рукаве на случай непредвиденного. А перевертыши это самый что ни наесть земной синтет. Хотя, признаю, довольно редкий.
— Конкретные технологии могут быть скрыты. Но не их теоретический базис, его прятать бессмысленно. Так что, я исключаю земное происхождение нашей добычи, и настаиваю на её эквестрийском происхождении, — открыв шкафчик, белобрыйсый откупорил древнюю на вид бутылку, и теперь разливал темно-бордовую жидкость в три небольших стаканчика, — А каково мнение Советника по Общим Вопросам?
— Ну, вы же сами знаете, что Эквестрия это только выдумка, чтобы опустошать родительские кошельки..., — начала было разумно возражать Бон-Бон, хотя ей самой рациональная позиция по этому вопросу причиняла боль.
— Чушь! — вскинул растопыренную ладонь Верховен, и поставил перед пони рюмку с терпко пахнущим напитком, — Такое в истории человечества бывало уже не раз. Древний философ выдумывает чертов атом – современники называют его ослом. В наши дни вся физика построена вокруг элементарных частиц, предсказанных этим ленивым греком. Монахи-фантазеры нарисовали огромную обезьяну, назвали гориллой и поместили в мифический бестиарий. И, надо же, спустя пару веков этого примата нашли живым и весьма активным! Или космос, который, черт возьми, не имеет право на существование! Потому, что, как знает любой богобоязненный бюргер, вместо него семь небесных твердей. Мне продолжать?.. Мы живем в мире живых идей! И кому-то из древних маркетологов залетела в голову идея Эквестрии, которой, черт возьми, он воспользовался самым очевидным и самым непродуктивным способом! Черт возьми, Джеймс, мы уже двести лет как могли бы овладеть телепортацией или получить по-настоящему хорошие камни, а не то дерьмо, которое я каждый день вижу на торгах!
— Вилли, тебе нужно выспаться, — примирительно поднял свою рюмку Моури.
— Согласен, — опрокинул в глотку содержимое посудины Верховен, — Организуй охрану нашего трофея. Запрети чистить ему рог. А еще лучше, обмотай его какой-нибудь грубой тканью или скотчем. Сделай отметку, что Эмма ушла домой в обычное время. Отмени эскорт на завтра.
— Пропустишь торги? Что скажут на рынке? — косолапый удивленно приподнял брови.
— Скажут, что Верховен на радостях нажрался, и похихикают в свои маленькие хасидские кулачки. Мне плевать! — белобрысый грохнул рюмкой по столу так, что все на нем стоящее подпрыгнуло на пару сантиметров, — Сделанные сегодня деньги оправдают меня в глазах любого из них! А дело, Джеймс, которое перед нами открывается, стоит дороже любого предприятия, что может представить их куций умишко! И речь идет вовсе не о деньгах!..
— Ну, и прекрасно! Спокойной ночи, — многозначительно ответил Моури, забирая у осоловевшей Бон-Бон пустую рюмку.
После чего косолапый подхватил пони на руки, и, не дав хозяину дома даже слова сказать, покинул кабинет.
На часах было без минуты девять, утро нового дня находилось в самом разгаре. Первый уже окончательно перестал нервничать — было кристально ясно, что молодой агент попала в неприятности. Осталось только понять то, в какие и где её искать.