Падение Снежного Занавеса
Глава 6. Свет во Тьме
Мэр Галлопинг Гордж был очень сильно взволнован, точнее, он даже был просто в ужасе! Жители Фронтира не особо склонны впадать в панику, их обычная реакция –– схватить что потяжелее и начать отбиваться от любой новой опасности, но тут случай был совершенно особый. Причиной практически классической «понической атаки» почтенного доктора-единорога и, по совместительству, мэра была телеграмма, полученная им сразу после обеда. В ней его уведомляли о том, что к ним в город на летающей колеснице отбыла правительница Кристальной Империи принцесса Ми Аморе Каденза и её муж Шайнинг Армор, для переговоров с представителями Сталлионграда. Но уже стемнело, а их все ещё не было, кроме того, поднялся сильный ветер, который, вероятно, и помешал им долететь до заката. Мэр слишком хорошо представлял, какой катастрофой может кончиться попытка ночной посадки в зимнем лесу. Если даже никто не убьется и не искалечится при посадке в темноте, то до утра они могут просто замерзнуть насмерть! Или получить тяжелые обморожения и пневмонию.
Мэр уже приказал зажечь свет во всех домах, немногие городские уличные фонари и, сбегав до кольца оцепления вокруг машин сталлионградцев, с дрожью понял, что Галлопинг Гордж в темноте светится не особо сильно. Это же не Лас-Пегасус и не Мэйнхеттен с их ночной жизнью, здесь ночью в основном спят или сидят дома. Дураков таскаться по холоду и в темноте как-то раньше не было. И костры, у которых грелось оцепление, света тоже не особо прибавляли. Конечно, можно было поджечь пару сараев на отшибе, мэр не сомневался, что их хозяева согласятся –– ради всеми любимой молодой, красивой, доброй и искренней принцессы-аликорна. Но он не был уверен, что даже это поможет. Пожилой единорог все больше впадал в отчаяние, пока не посмотрел на огромные оранжевые «самоходные дома» сталлионградцев. У них ведь горели очень яркие фонари, когда они выползли из стены пурги, что если они их зажгут снова, и это поможет?
Приняв решение, он вспомнил инструкцию по использованию устройства для связи, что прочитал на щите, оставленном пришельцами днем, и, решительно открыв крышку ящика, стал крутить телекинезом рукоятку сбоку коробки телефонного аппарата. Добиться нужного результата он смог с третьей попытки, услышав из телефонной трубки ответ какого-то пони из прибывших в машинах, спрашивающего что случилось.
Собеседник попался спокойный и терпеливый, выслушав до конца сбивчивый рассказ взволнованного единорога, он уточнил пару моментов, и через минуту на плоских мордах оранжевых машин засияли все фонари, освещая полосу земли до самого городка. А потом пони из машины предложил использовать сигнальные вспышки и ракеты, которые будет видно на большом расстоянии. Мэр не понял, что тот имел в виду, но с радостью согласился. На что получил совет закрыть уши –– это будет громко!
Со своего места он увидел, как на крышах машин открылись прямоугольные крышки и наружу поднялись странные устройства, выглядевшие как пучки достаточно толстых труб, которые с тихим жужжанием развернулись вверх, отворачиваясь в сторону от городка... Потом раздался гулкий удар, и из трубы со вспышкой пламени выскочил какой-то вытянутый предмет. Он вдруг выбросил из нижнего конца огненный шлейф и с громким ревом очень быстро устремился вверх. Набрав высоту около мили, он вспыхнул ослепительной вспышкой, на мгновение осветившей все вокруг. Стену снежной бури, городок, железнодорожную станцию... будто на небе на мгновение вспыхнуло солнце. Пока мэр пытался проморгаться и тер заложенные уши, все повторилось.
Вторая ослепительная вспышка, третья, четвертая... От гулких ударов, рева взлетающих ракет и ярких вспышек за окном проснулся весь город. И, конечно, больше всего галдели репортеры, высыпавшие на улицу, а некоторые уже устанавливали свои фотоаппараты, и первой, как всегда, успела Фото Финиш. Но вместо пятой ослепительной вспышки на высоте мили в небе зажегся огненный шар, который осветил круг под собой диаметром почти в милю. Он медленно опускался вниз и горел примерно две минуты, приводя в изумление туристов и репортеров. Вспышки ещё можно было списать на какие-то особо мощные «фейерверки», но как был сделан этот медленно опускающийся светящийся шар, не мог понять никто. Только мэр понял, что это и есть та самая «осветительная ракета», а до неё были «сигнальные вспышки», о которых говорил сталлионградский пони.
Сталлионградцы же продолжали делать свое дело, как только одна осветительная ракета догорала через две минуты –– тут же запускалась следующая. Пока одна машина стреляла –– вторая перезаряжала пусковую установку. Через восемь выстрелов осветительными ракетами они запускали новую серию из четырех вспышек. Мэру оставалось только гадать, насколько же хватит их запаса сигнальных ракет, когда через час на ярко освещенную фонарями машин полосу земли плюхнулась летающая колесница. Пегасы дотянули до освещенной площадки откровенно из последних сил, но не разбили колесницу и не разбились сами. И только после этого, убедившись что летающий транспорт благополучно сел –– пони из-за снежного занавеса прекратили запускать свои сигнальные ракеты и убрали пусковые устройства назад внутрь своих машин.
К летающей колеснице первым несся галопом сам мэр, растеряв всю свою вальяжность, следом набежали пони из оцепления, потом остальные городские и репортеры. Взмыленных и не стоящих на ногах пегасов тут же распрягли и понесли в город, в тепло. А мэр, переговорив с принцессой и её мужем, уже организовывал народ, чтобы оттащить летающую колесницу в самый большой амбар, и приставить охрану, пока туристы что-нибудь от неё не отломали на память. В их разрушительной силе и полной безмозглости пожилой единорог ни капли не сомневался. Но, перед тем как уйти в город и устроиться в гостях у мэра, принцесса Кэйденс и Шайнинг вместе с ним дошли до деревянного ящика рядом с плакатом и поблагодарили проявивших благородство сталлионградских пони за помощь.
Ночной дежурный был очень удивлен внезапным звонком мэра Галлопинг Гордж. Конечно, они ждали что эквестрийские пони свяжутся с ними сразу, но те только прочитали плакат и, помахав им, выставили оцепление, отгоняя излишне любопытных. А тут, внезапно, звонок, да ещё ночью, и в городке поднялась какая-то странная суета. Везде в домах позажигали свет, и видно было, что происходит нечто необычное. Новость о том, что где-то на пути к городу потерялся правительственный воздушный транспорт с правительницей Кристальной Империи, срочно отправившейся для личных переговоров с представителями Сталлионграда, была немедленно доложена на «Большую Землю».
Сами же разбуженные экипажи включили все фары своих машин и, выдвинув пусковые установки тяжелых осветительных ракет, начали вешать «люстры». 12-ствольная пусковая позволяла за один приём запускать стандартную серию –– четыре вспышки и восемь осветительных. Все было отработано давным-давно при подготовке к проведению спасательных операций полярной ночью. Так что теперь плоды соития армейских сигнальных ракет и осветительных мин для 82 мм миномета исправно делали свое дело, давая либо сигнальную вспышку, видимую за десяток километров, либо загораясь на высоте 1,5 километров и освещая круг в два раза больший, медленно опускаясь на парашюте и горя две минуты. Но не только экипажи вездеходов «Полярной Разведки» действовали для спасения высокопоставленных «потеряшек».
Высшее руководство Сталлионграда во главе с Генеральным секретарём в тот момент уже не первый раз изучало результаты расшифровки сделанных с воздуха фотоснимков приграничных районов сразу за Занавесом и обследованных фоторазведчиками эквестрийских городов. Увиденное удивляло. Нигде не было заметно хоть сколько-нибудь значимого военного присутствия. Никаких отмобилизованных армий на границе Республики, никаких признаков усиления грузоперевозок по железнодорожной ветке, соединявшей Кантерлот с Кристальной империей, ни малейших намёков на начало мобилизации или массированную переброску войск, никаких крепостей или хотя бы полевых укреплений вдоль линии Занавеса. Страна, изображённая на снимках, выглядела абсолютно мирной. Летом она, безусловно, должна была выглядеть цветущим раем, но даже зимой, с заснеженными полями и припорошёнными снегом городами и селениями, Эквестрия производила впечатление страны, где уже 1000 лет царит мир.
– Всё выглядит совершенно спокойным и мирным, – задумчиво произнёс Харитон Бронеус, разглядывая аэрофотоснимки. – Никаких признаков фортификации на границе Занавеса, не видно дислоцированных поблизости войсковых подразделений... Странно. Как будто на той стороне никто к военным действиям не готовится.
– Мы тоже пришли к такому выводу, – согласился начальник Главного разведывательного управления Вооружённых сил. – Более того, на железных дорогах не заметно логистической активности, которую можно было бы принять хоть за сколько-нибудь повышенную. Война – это на 90 процентов логистика и перевозки. Если бы Эквестрия или Кристальная готовились к войне, все сфотографированные железнодорожные станции сейчас были бы забиты воинскими эшелонами под разгрузкой. Вместо этого мы наблюдаем картину, которую иначе как мирной идиллией не назовёшь.
– Гм... – Генеральный секретарь задумался. – Единственное объяснение, что приходит мне в голову – возможно, наши вероятные противники до последнего дня считали, что за стеной Занавеса никто не выжил, и ослабевание барьера застало их врасплох точно так же, как и нас.
– Такое возможно, – согласился начальник ГРУ. – Всё-таки, тысяча лет прошла. Политическая картина в Эквестрии и в Кристальной могла за это время значительно измениться. Мы даже не знаем, чем тогда завершилось эквестрийское наступление, и каков был исход конфликта с Сомброй.
– В таком случае, это наш шанс на мирное урегулирование, – твёрдо заявил Генеральный секретарь. – Самая лучшая победа – в войне, которая не началась.
Некоторым диссонансом в этой идиллической картине смотрелись редкие развалины полуразрушенных замков эквестрийской аристократии. В Сталлионграде ещё не знали о «Бунте Знати», случившемся в Эквестрии много позже того, как Снежный Занавес на 1000 лет отделил Республику от внешнего мира. Но было похоже, что по «Родовым Стойлам», как минимум –– по большинству из них, некогда прошлись огнём и мечом. Развалины на снимках выглядели покинутыми очень давно, судя по буйной растительности, выросшей среди руин. Это обстоятельство даже вызвало у руководства Республики предположения о возможной революции, прокатившейся когда-то по просторам Эквестрии, заставив Генерального секретаря учитывать возможный шанс того, что вместо принцесс Эквестрией могут управлять выборные представители или олигархическая верхушка, сросшаяся с верховной властью. Это могло в будущем оказаться причиной больших проблем. С другой стороны, эту гипотезу в пух и прах развеивал один-единственный, но практически неоспоримый довод –– магический импульс, принятый и записанный системой РМР вернувшегося самолёта, без малейшего сомнения, был прикосновением магии аликорна. И записанные аппаратурой параметры практически полностью совпадали с магической сигнатурой, оставшейся в местах попаданий магии принцессы Селестии, когда она, во главе эквестрийского экспедиционного корпуса, 1000 лет назад деблокировала осаждённый армией Сомбры Сталлионград.
Полученное сообщение о пропаже колесницы Кэйденс и Шайнинга Армора вызвало на другой стороне эффект, сравнимый с разрывом 356 мм снаряда в центре столицы. Несколько мгновений шока –– пока высокопоставленное начальство представляло последствия гибели или тяжелых ранений правительницы Кристальной Империи, с которой, кстати говоря, юридически Сталлионградская Республика всё ещё находилась в состоянии войны, отправившейся для экстренных переговоров с ними. А потом развернулась бурная и целенаправленная деятельность по минимизации последствий.
Первыми на ту сторону рванули два трактора-дублера, они были подготовлены для спасательной миссии, и в экипажах были лучшие медики, а сами машины и тракторные сани нагрузили всем необходимым медицинским оборудованием и другими припасами для развертывания госпиталя. Вместе с ними отправился и комиссар Верховного Совета Республики, наделенный всеми необходимым полномочиями. Личность достаточно широко известная в узких кругах и по-своему легендарная, несмотря на все анекдоты, что про него рассказывали, и, можно сказать, «лубочный» комиссарский вид, он для этой миссии подходил лучше всех прочих кандидатов.
Сразу после доклада о случившемся инциденте, Генеральный секретарь позвонил в НИИ ВВС и объяснил ситуацию Главному, который поднял на уши всех техников с приказом подготовить разведчик для нового вылета к утру. Задачей разведчика была аэрофотосъемка окрестностей Галлопинг Гордж и трассы полёта на Кристальную Империю для поиска разбившегося воздушного транспорта. Одновременно был поднят по спасательной тревоге ближайший авиаполк пегасов-штурмовиков, которые уже получали на складах необходимое снаряжение, а железнодорожники подавали железнодорожный состав для их перевозки на заставу. С рассветом пегасы должны были своим ходом пролететь Снежный Занавес и мелким гребнем начать прочесывать окрестности Горджа и коридор в сторону Кристальной Империи. А обнаружив место крушения –– подать сигнал и оказать всю возможную помощь. Все-таки Армия Республики была не только вояками, но и всегда участвовала в спасательных операциях наравне с гражданскими службами. И этой работе они были обучены не хуже, чем непосредственному ведению боевых действий.
Ко всеобщему облегчению, ситуация, стоившая тысячам пони горы нервных клеток, которые, как известно, не восстанавливаются, разрешилась благополучно сама собой. «Потеряшки» приземлились целыми и невредимыми в свете фар тракторов «Ледовой Разведки», о чем было сразу же доложено начальству. Авиаторы получили отбой тревоги, но уже углубившиеся в стену магической бури вездеходы разворачивать назад не стали. Медики на той стороне никому не помешают, а личные переговоры принцессы и комиссара предпочтительней телефонного разговора или переписки по телетайпу. В том что отправившийся на ту сторону комиссар справится, никто даже не сомневался. Намного больше высокопоставленных сталлионградских пони интересовало, почему принцесса, правительница Кристальной Империи, понеслась как на пожар ради переговоров с ними, рискуя собственной жизнью.
После обсуждения рабочей была принята версия, по которой молодая принцесса Ми Аморе Каденза испытывала либо чувство вины за то, что её страна воевала с Республикой, пусть и под управлением тирана Сомбры, либо страх, что сталлионградцы могут решить мстить, продолжив войну тысячелетней давности. Либо ей двигали сразу обе эти мотивации. Но, в любом случае, стремление молодой, может быть, ещё немного неопытной, но искренней и любящей своих подданных принцессы защитить свой народ, даже рискуя собой, делало ей честь в глазах жителей Сталлионградской Республики. Потому в срочном порядке был подготовлен текст мирного договора, для передачи по телетайпу на ту сторону. По этому договору, сразу после его подписания принцессой Кэйденс, между Кристальной Империей и Сталлионградской Республикой наступал мир, без каких-либо взаимных претензий и условий. Хотя текст договора предполагал дальнейшие трехсторонние переговоры с заключением расширенной версии договора о вечном мире, дружбе и сотрудничестве. После чего многие разбуженные посреди ночи пони, наконец, смогли разойтись спать.
Эквестрийские газетчики с радостью ухватились за жареную новость о трех странных пегасах, побывавших в Галлопинг Гордж. Но, к их некоторому сожалению, информации хватило только на небольшие заметки в разделе «Курьезные случаи», правда, фото шапки с кокардой придавало заметкам вес заметно больший, чем прочим сообщениям «о явлении Дискорда перебравшим сидра фермерам» и тому подобным откровенным мифам. Но пролетевшая над городком на большой высоте странная штука, нырнувшая в Снежный Занавес, и примчавшееся следом звено Клаудсдэйлских пегасов помогли оживить тему.
Те, кто за неё ухватился, смогли собрать информацию о пролете над Кристальной Империей двух неопознанных летающих объектов, о том, что над Кантерлотом был уже один НЛО, и пытавшиеся его опознать пегасы с кислородными масками не смогли набрать даже половину нужной высоты. Немного погодя появилось и нечеткое фото, сделанное в спешке астрономом-любителем, на котором можно было разглядеть непонятный крестообразный серебристый объект. Эти публикации уже не походили на откровенные газетные «утки», но только самые оголтелые сторонники «теорий заговоров» связывали пролет НЛО со скрытым за Снежным Занавесом Сталлионградом.
Остальные же журналисты высказывали версии о том, что это какая-то секретная разработка ученых-единорогов из Стэйблриджа, MIT, творение эксцентричного изобретателя или чудаковатого миллионера, нанявшего «безумных ученых», либо испытания какой-то летающей штуки, созданной грифонами из Города Шестерней. Самые же смелые предполагали, что это вовсе засекреченное творение специалистов из Клаудсдэйла, созданное в целях обеспечения безопасности государства. Эти статьи теперь печатала уже солидная пресса –– «Canterlot Herald», «Manehattan Tribune», «Equestrian Times», «Baltimare Chronicles». Новую волну газетных публикаций вызвали массовые поиски пегасами чего-то, настолько беспрецедентные, что они даже перегнали Клаудсдэйл в какую-то глухомань, про которую приличные пони не слышали ни разу в жизни. Случившаяся в конце недели «утечка», попавшая в прессу и вовсе вызвала ошеломительные газетные публикации.
Новые статьи сопровождались старыми фотографиями размытого изображения объекта и шапки, но текст! Текст публикаций в газете просто шокировал –– пегасы вели поиски обломков второго летательного аппарата, пролетевшего над Кристальной, который на маршруте полёта к Кантерлоту взорвался на большой высоте, пилот погиб и ведутся поиски фрагментов его тела. Привлеченные технические специалисты считают технический уровень аппарата запредельным, практически ничего не понимают в его устройстве и, по их выводам, на момент взрыва заряда самоликвидации пилот был жив! И либо он взорвал машину сам, либо она была взорвана дистанционно! Дальше же мнения авторов статей разнились.
Одни считали что аппараты были разведчиками, посланными для выяснения обстановки, ибо отрезанные во время войны с Сомброй сталлионградцы не знали, чем она закончилась, и не готовится ли на них новое нападение. Другие откровенно запугивали читателей рассуждая о том, что недосягаемый аппарат проводил разведку для составления списка целей первого удара, и вот-вот из-за снежного занавеса вырвутся орды недосягаемых летающих машин, несущих чудовищные бомбы, одним взрывом сжигающие целые города! Склонные к панике пони напрягли булки, чтобы сломя голову побежать, куда глаза глядят, капиталисты и аристократы задумались о выезде в загородные поместья, а недвижимость в крупных городах стала дешеветь.
Выползшие на следующий день из Снежного Занавеса огромные оранжевые машины, пони в защитной одежде и в масках, странная решетчатая мачта и грозное предупреждение, содержание которого репортеры не смогли узнать, обернулось новым шквалом статей разной степени паники. Одни авторы в ужасе рассуждали про «Лучи Смерти», которые могла посылать страшная мачта с тарелками, и что вот-вот в атаку пойдут орды бронированных метрами стали неуязвимых боевых машин.
Другие авторитетно рассуждали о том, что в Сталлионграде воздух, должно быть, настолько отравлен промышленными выбросами, намного хуже, чем в Городе Шестерней, что на улицу нельзя выйти без специальной маски и защитной одежды. Чистый воздух продают в баллонах в магазинах, а кто его не может купить –– просто умирает. Третьи колебались между этими двумя мнениями, четвертые предполагали, что сталлионградцы сами боятся возможной войны, и, наоборот, пришли договариваться о мире и взаимной торговле, чтобы купить еду, с которой у них большие проблемы.
Масла в огонь подлил «ночной фейерверк», почти все журналисты дружно пришли к выводу, что вместо осветительных снарядов из трубчатых устройств с не меньшей легкостью можно стрелять разрывными бомбами мили на две-три. Только самые разумные и ответственные писали о первопричине –– спасении принцессы Кэйденс, её мужа и тянувших летающую колесницу пегасов, не успевших долететь в Галлопинг Гордж до темноты.
Под влиянием противоречивых и панических публикаций, пони, не знающие чего ждать и чему верить, запаниковали сами. Самые трусливые аристократы и богатеи в панике бежали из городов, простой народ скупал продукты и выпивку на пару недель на всякий случай. Преступность пользовалась паникой, стражники и ночные пегасы сбились с ног, разбираясь в множестве краж. И только Селестия, подняв солнце, вкушала тортик, пока ей не доложили о творящемся непотребстве. После чего во дворце вынесло все стекла, а половина обслуги получила легкие контузии, когда принцесса-аликорн применила свой «Кантерлотский Голос».
Но, как не странно, этот акустический удар успокоил подданных, сначала в самом Кантерлоте. А потом, постепенно, угомонились и все пони Эквестрии, получив разъяснения от самой принцессы, озвученные герольдами и срочно напечатанные во всех газетах. К вечеру подданные только посмеивались над своими страхами, да пытались понять, что же творится в головах журналистов и редакторов статей, противоречащих самим себе через абзац, словно сумасшедшие. Некоторые даже авторитетно рассуждали, что газетчики на рабочем месте употребляют настойки на грибах витрангов, либо ещё более ядреные контрабандные зебриканские.