Нового времени суток

События разворачиваются двенадцать лет спустя окончания четвёртого сезона. Твайлайт Спаркл отдалилась от друзей и безуспешно потратила десяток лет на научные изыскания. И когда она потеряла всякую надежду, случилось нечто неожиданное для всех...

Твайлайт Спаркл Пинки Пай Принцесса Селестия Человеки

Экспедиция

Катаклизмы... Непредсказуемые стихийные бедствия, возникающие спонтанно, неожиданно, по причине естественных процессов на планете. Но все-ли они являются результатами капризов природы? После прошедшей серии землетрясений в Сибири в горах происходит что-то странное. Туда направляется группа археологов и исследователей с целью выяснить, что же произошло на самом деле...

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Человеки

Дружба это оптимум: Терра Онлайн

В сражении с СелестИИ люди всегда проигрывают (да, сама Шатоянс написала мне это). Рекурсив Фрикшон восстал против правила "в Эквестрии люди превращаются в пони" и... победил. Но принесло ли это ему счастье?

Принцесса Селестия Другие пони Человеки

Эти ваши интернеты - То, что было увидено...

«Трикси открыла для себя интернет и его… чудеса? А именно то, что многие пони почему-то хотят видеть, как она и Твайлайт Спаркл занимаются очень странными вещами. Трикси решает сама исследовать этот вопрос.»

Пушки и Розы

Если тебе при рождении отведена определенная роль, и даже в подкорку заложили программу поведения, означает ли это что ты - это не ты, а приданный тебе образ? И как жить с этим, где найти себя? Данный рассказ является спин-оффом романов "Сломанная Игрушка" и, в некоторой степени "Fallout: Equestria", и содержит спойлеры обоих. Рекомендуется вначале прочесть первоисточники.

Другие пони Человеки

Stampede!

Трио пони-цветочниц и их небольшое приключение во время катастрофы локального масштаба.

Другие пони

Фокус-покус

Эквестрия - волшебная страна. Магия здесь порой проявляется самым неожиданным образом и может легко застать врасплох. Особенно - немагических существ.

Трикси, Великая и Могучая Другие пони Человеки

Стежок вовремя

Это произведение является сиквелом к повести «Жёсткая перезагрузка» (скачать FB2) После событий «Жёсткой перезагрузки» жизнь и душевное здоровье Твайлайт медленно возвращаются в норму. Однако её выздоровление преждевременно заканчивается, когда она получает письмо, в котором говорится, что использованное ей заклинание временной петли серьёзно повредило пространство и время. Понимая, что одна не справится, Твайлайт призывает того, кто может помочь исправить положение. Пони, который является на зов, оказывается для неё полнейшей неожиданностью… и совсем не таким, каким она его себе представляла.

Твайлайт Спаркл Принцесса Луна Другие пони ОС - пони

Недотёпа (RGRE)

Простая сатира на сильный и слабый пол, в мире где кобылы считают себя сильным полом.

Твайлайт Спаркл Человеки

Добро пожаловать в Фонд!

Никто другой не защитит нас, мы должны сами постоять за себя. Пока остальные живут при свете дня, мы остаёмся во тьме ночи, чтобы сражаться с ней, сдерживать её и скрывать её от глаз , чтобы все могли жить в нормальном, безопасном мире. Обезопасить. Удержать. Сохранить.

Принцесса Селестия ОС - пони Человеки

Автор рисунка: BonesWolbach

Картины мира

Глава 10. Око бури

Солнце который день жарило улицы сквота, будто стараясь прокипятить в них всю грязь вместе с обитателями. Горячий смог висел над раскалённым асфальтом, стекая по пышущим жаром стенам задрипанных лачуг, гордо именовавшихся домами.

В те редкие часы, когда по улицам начинал скользить лёгкий и прохладный ветерок, будто вымирающий от ночи до ночи район вновь оживал, и появлялись в магазинах покупатели, собирались во дворах дети и взрослые, чтобы поговорить за жизнь или немного развлечься.

Не стали исключением и Расмус со своими сожительницами: Сильвия с самого утра отправилась строить своих подопечных хулиганов, и только рёв мотоцикла ещё недолго напоминал о её существовании, а Свити, наконец, смогла выбраться на прогулку.

Сидеть в четырёх стенах и созерцать облезлые обои – не самое приятное для ребёнка занятие, а больше в съёмной квартире заняться было нечем. Хозяйка, Циля Кацман, фурри-скунс средних лет с неповторимым местечковым еврейским выговором и суровым характером, ушла по каким-то делам, строго велев «не безобразничать тута без меня, не то узнаете, за шо в Одессе до сих пор таки дают то, шо ни за какие нахес не хотелось бы». Где это – Одесса, Расмус решил не уточнять, а шо там таки дают – и подавно.

Человек и пони шагали по бетонным плитам «Благородной Аллеи», прозванной так местными острословами за наличие растительности – жиденьких и не совсем здоровых кустиков непонятного происхождения.

Совсем недавно здесь проехала единственная на весь сквот поливочная машина – уродливый грузовик, оборудованный собранными на коленке каким-то умельцем форсунками, и влажный бетон добавлял немного свежести жаркому воздуху.

― А почему Портняжка не прогнал принцессу, когда узнал, что это она слуг подговорила? ― пони недовольно сморщила носик. Принцесса в этой сказке явно не нравилась ей с самого начала.

― Ну, он ведь и её тоже потом перехитрил. Зачем же было её прогонять? ― человек пожал плечами.

― Потому что она его не любит! Она потом попытается снова сделать что-нибудь плохое… ― продолжала упорствовать Свити.

― Нашего Портняжку ей не обмануть! ― Расмус усмехнулся и провёл пальцами за ушком спутницы, стараясь не задеть свежеуложенную гриву.

Пони фыркнула и убрала голову, после чего пробурчала:

― Я бы всё равно её прогнала.

― Это я уж понял!

С недавних пор сказки стали неотъемлемой частью быта художника и маленькой пони: кобылка с огромным интересом слушала коротенькие, но насыщенные приключениями истории о похождениях разных героев и, казалось, выглядела счастливее в эти мгновения. Она снова становилась похожа на девочку, а не на загнанного в угол зверька.

Вдруг Расмус обратил внимание на застывший у обочины электромобиль с характерным значком на борту. Оборотистость местных дельцов не переставала удивлять – только на улицу выползают гуляки, как продавцы мороженного и холодных напитков оказываются на каждом углу, хотя ещё вчера приходилось мотаться по чуть ли не шкворчащим пустым улицам, и не видно было ни одного торгаша.

― Эй, ― окликнул Расмус засмотревшуюся на невесть откуда взявшуюся бабочку пони, ― хочешь мороженое?

Свити сразу же перевела на спутника удивлённый взгляд, но затем, оглядевшись и увидев машину, радостно пискнула:

― Очень!

Спустя пару минут пони уже бодро вышагивала по влажному бетону с клубничным рожком в телекинетическом поле.

Расмус тоже прикупил себе угощение, но всё ещё не открыл его, погружённый в размышления.

А поводом для удивления стало необычное поведение Свити.

Подбежав к выдвинутому из багажника холодильнику, кобылка принялась выбирать мороженое, но затем, ответив на вопрос продавца «какое хочешь?» скромным «извините», вернулась к человеку и, протягивая свою электронную карточку, попросила сделать покупку за неё.

Причём совершенно обыденно, ничуть не смущаясь и не стесняясь.

И раньше пони старалась всеми способами избегать общения с кем бы то ни было, но Расмус списывал это на осторожность, однако сейчас явно дело было в чём-то другом.

― Свити?

― М? ― кобылка обернулась к человеку и подняла взгляд, продолжая довольно улыбаться.

― А почему ты не купила мороженое сама? У тебя ведь была карта, зачем меня ждать?

На мордочке пони отобразилось удивление.

― Но… Но ведь вы были рядом?

― Ну и что?

― И… но ведь…

Свити задумчиво посмотрела на бетон, после чего осторожно ответила:

― Я ведь синтет?

Расмус всё ещё не видел в этом ничего необычного.

― А чем же синтеты хуже людей? Почему им нельзя самостоятельно покупать мороженое?

Пони посмотрела на спутника так, будто тот сказал что-то очень странное.

― Я… не знаю. Но ведь я живу с тобой, значит должна тебя слушаться? Ты ведь главнее?

― Свити, ты говоришь какие-то глупости…

Кобылка вздохнула и болезненно поморщилась, чуть не уронив уже начавшее таять мороженое.

― Но так всегда было! Я синтет! Я не настоящая, игрушечная! Мне можно делать только то, что разрешил человек, с которым я живу! Только если я одна, если я бездомная, только тогда можно не спрашивать разрешения… Ну… Я не знаю, почему! Так правильно. Так мистер Фергюсон говорил маме, а она меня учила. Он нас купил, это я знаю, но так надо вести себя со всеми людьми… Наверное, потому что они тоже могут кого-нибудь купить. Потому что они настоящие, а мы – нет.

Расмус шёл рядом с пони, которую знал уже достаточно давно, но будто видел её впервые.

Ему было страшно. И даже не сами слова маленькой кобылки так пугали его, но тон, с которым они были произнесены. Свити ничуть не стеснялась называть себя игрушечной, её не волновало неравноправие… она считала свои слова нормальными. Говорила, будто так и должно быть.

Она словно не считала себя живой.

Расмус остановился и позвал:

― Свити?

Пони тоже замерла и вопросительно поглядела на человека.

Художник хотел было продолжить, но вдруг понял, что ему совершенно нечего сказать.

― Чего? ― спросила тем временем Свити с некоторым волнением в голосе.

Попытавшись избавиться от пустоты в мыслях, Расмус потряс головой и потёр виски, после чего, наконец, смог произнести:

― Свити, подойди ко мне, пожалуйста.

Художник присел на одно колено и сложил так и не открытое мороженое на высохший уже бетон.

Пони послушно подошла к нему, выжидающе глядя в глаза.

― Ты не собственность, Свити.

― Да, я знаю, Великая Хартия всё отменила…

― Нет! ― Расмус поднял руку, прерывая спутницу. ― Хартия тут ни при чём! Ты – живое существо, ты ничем никому не обязана, и никто тебе не хозяин. Ты не игрушка, не вещь… Ты ребёнок, Свити! Не смей больше говорить так!

Вдруг раздался смачный шлепок: пони всё-таки уронила своё угощение.

― Х…хорошо, я больше не буду? ― Кобылка попыталась кивнуть, но вышло только какое-то непонятное движение.

Расмус сокрушённо покачал головой. Она так ничего и не поняла. Сейчас она стояла с испугом в глазах и наверняка думала, что чем-то рассердила человека, хотя сама должна сердиться на весь людской род…

― Что же они с тобой сделали… ― печально прошептал художник, опустив взгляд.

Аккуратные копытца зацокали по бетону – пони подошла поближе и снова замерла.

Человек посмотрел на спутницу и спросил:

― А кем ты считаешь нас с Сильвией?

Свити, задумавшись, на мгновение отвела взгляд, а затем тихо, будто опасаясь сказать что-то неправильно, ответила:

― Ты – человек, а она – модификант… Но всё равно человек, просто переделанный.

― А я считаю тебя другом.

Кобылка застыла с непонятным выражением мордочки. Она явно не знала, как реагировать на такое высказывание.

― Скажи, ― продолжил Расмус, ― у тебя были когда-нибудь друзья?

Пони молчала довольно долго, прежде чем неуверенно ответить:

― Ну… Когда я была маленькой, я всё время играла с сыном мистера Фергюсона… это было весело… Мама говорила, что мы с ним друзья…

― Но сейчас ты даже не называешь его по имени.

― Ну… да. А зачем? Его зовут Мэтт.

Человек передвинулся поудобнее – нога уже начинала затекать, после чего вздохнул:

― За всю жизнь ты ни с кем не дружила… Бедная…

― Ну… Как и многие синтеты. В том доме, где мы с мамой жили после того, как мистер Фергюсон нас прогнал, были другие пони. Они говорили, что в этом мире вообще никто ни с кем не дружит… Правда у некоторых была попаданческая программа… Ну, они верили, что они из Эквестрии. Они говорили, что там они с кем-то дружили. Но это же неправда! Им просто сделали такую память…

Расмусу вновь стало не по себе, но то, что пугало его, для маленькой пони было чем-то очевидным.

― Но иногда я думала, ― продолжала говорить Свити, вспоминая давно прошедшие дни, ― как это чувствуется, когда ты думаешь, что у тебя было прошлое в волшебной стране… Говорят, у меня должна была бы быть старшая сестра по имени Рарити… Как те белые пони с синей гривой. Я думаю, она была бы такая же добрая, как мама… Если бы я была настоящей.

Тепло улыбнувшись, художник осторожно обнял пони:

― Ты настоящая. Гораздо более настоящая, чем все те синтеты с ложной памятью. А вместо сестры у тебя будут друзья. Я и Сильвия. Как на это смотришь?

Свити коснулась своей щекой шеи Расмуса и тихо проговорила:

― Спасибо. Вы оба очень хорошие.

Человек и пони ненадолго замерли, обнимая друг друга, пока художник не выпрямился, не в силах больше терпеть покалывание в затёкшей ноге.

― Ну… пошли дальше? Или домой? ― Поинтересовался Расмус у пони.

― Давай дойдём до того домика? Мне интересно, что там… Только… ― Свити ненадолго замялась, прежде чем спросить: ― А можно мне другое мороженое? Я своё уронила…

Художник покосился на собственное, растёкшееся по горячему бетону прямо внутри обёртки, и направился обратно к электромобилю.

― Да, купим ещё! Только на этот раз твоя очередь.

― Идёт! ― Свити усмехнулась и ускакала за покупками.

За спиной раздались тяжёлые шаги, и Сильвию накрыла чья-то тень.

— Ну здравствуй, мохнатая. Спросил бы тебя, как продвигаются дела по развязыванию языков у сама-знаешь-кого, но ты, как я погляжу, другим занята, — прогромыхал над головой знакомый бас с металлическими нотками.

— Ты как всегда сама любезность, Фрэнк, — неторопливо обернувшись, ответила рысь, — Делегировала всю работу валькириям, не самой же мне носиться и опрашивать всех и вся? Это будет подозрительно.

Негромкий электронный звук, донесшийся из недр широченной груди киборга, видимо, должен был обозначать праведное возмущение. Рысь ударила в самое больное место: Фрэнк искренне бесился по поводу малочисленности «Теней» и «Альфа-сквада», и, следовательно, их неспособности быть везде и всюду. Но что поделать, полубоевых синтетов без работы не так-то много, а на тренировку пополнений из обычных людей уходят месяцы…

— Сильвия? – направлявшийся к электромобилю Расмус недоумённо обернулся. Этого верзилу со странным цветом кожи и пластикой движений, одетого в чёрный кожаный плащ, несмотря на жару, он в сквоте ещё не видел, но смутно припоминал. Будто такой колоритный образ мелькнул где-то в толпе, но практически не остался в зрительной памяти, даже такой цепкой, как у художника…

— Вы уж простите меня великодушно, с вашего позволения, я украду Сильвию на некоторое время, а то у администрации сквота есть к ней кое-какие безотлагательные дела, — напустив на себя максимально дружелюбный и учтивый вид, пророкотал киборг.

— Прости, Рася, вернусь чуть позже. Не скучай тут без меня! – помахала наманикюренной лапкой рысь, отправляясь следом за киборгом. Несколько дежуривших в тени неподалёку людей и модификантов, на поясе у которых висели рации, а куртки под мышками скрывали кобуры, двинулись следом.

— Объяснишь, что происходит? – поинтересовалась Сильвия, присаживаясь вслед за Фрэнком в салон крупного фургона с затемнёнными стёклами. В салоне было прохладно, и по-своему даже уютно – несколько удобных сидений, огни и светящиеся мониторы в углу, стойка с оружием у одного из бортов… Эту тяжёлую бронированную машину, носившую гордое имя «Донн Куальнге» в честь огромного быка из кельтской мифологии, «Альфа-сквад» использовал в качестве передвижной базы. Поговаривали, что искусники Фрэнка оснастили «Донна» кучей разнообразного скрытого оружия и гаджетов.

— Всё очень плохо, Сильвия. Этот figlio di putana[1] Кливер обнаглел совершенно. Встретился я с Бэйном, и ты не представляешь, но он открытым текстом мне признался в том, что они готовят, и che cazzo vogliono[2]. Более того, этот vecchio stronzo[3] через Бэйна меня ещё и агитировать пытался. Слушай, это не просто охреневшие беспредельщики. Это… это… это подкоп настоящий. Подкоп под наш сквот, подо всё, что у нас есть…аррруиии… — судя по электронному писку и скрежету, голосовые модуляторы Фрэнка закоротило, так что ему пришлось перейти на хриплый шёпот, который позволяли издавать искалеченные лёгкие, — Эти уроды работают на Сеть. И они готовят теракты. Это точно.

Проскальзывающие в речи Фрэнка итальянские ругательства служили верным признаком того, что дело серьёзное. Обычно он говорил на англосаксонском диалекте, бывшем лингва-франка для всех обитателей Европейского Гигаполиса. И переход на родное наречие, характерное для выходцев из юго-восточной части Руинберга, свидетельствовал о том, что Фрэнка не на шутку разозлили и напугали нежданные дурные вести.

— Оповести своих. И да, вот, — Фрэнк протянул Сильвии что-то небольшое, блестящее, оказавшееся тёплым, почти горячим на ощупь, — это запасной. Оригинальный у меня в голове, там записаны все наши откровения. Ещё один у Норы. Бэйн не мог не знать, что я это запишу. А значит, они явно нас не боятся. Вия. Нам пора готовиться к войне…

Вернувшись из полутёмного прохладного чрева «Донна Куальнге» в жару и духоту летнего дня, Сильвия некоторое время стояла в растерянности, а затем нерешительно направилась в сторону скамейки, где Свити и Расмус что-то оживлённо обсуждали.  Увидев подходящую понурую рысь, художник на полуслове прервал фразу, недоуменно вглядываясь в потухшие карие глаза рыси.

— Что-то…случилось?

— Нет-нет, Рас, ничего, всё путём, — рысь попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неестественной, — Просто образовались кое-какие срочные и незапланированные дела, в которых без меня никак. Ладно, не скучайте тут без меня!

Расмус проводил взглядом удалявшуюся по направлению к мотоциклу фигурку Сильвии. Его начали обуревать серьёзные опасения. Вряд ли многое на этом свете могло бы выбить бесшабашную рысь из колеи.


В здании «штаба» было тихо. От входа в конференц-зал вестибюль отделяла обманчиво тоненькая цепочка бойцов «Альфа-сквада» в боевой броне, а воздушное пространство вокруг штаба патрулировали «Тени».

Наконец, последний гость конференц-зала господина Падильи занял своё кресло и над длинным лакированным столом из настоящей древесины повисла вязкая и напряжённая тишина. Хозяин сквота медленно обвёл взглядом трёх своих соратников, с кем плечом к плечу он творил это место, строил свою уникальную империю… империю, над которой вдруг нависла смертельная угроза.

Фрэнк Бельтрам, правая рука Хосе, властелин всех компьютеров и камер наружного наблюдения сквота. Киборг, который может войти в полицейское управление в любое время и попросту приказать шерифу закрыть глаза на любое преступление.

Сильвия Фуэгос, ещё совсем молодая, но невероятно хваткая девушка, возникшая буквально из ниоткуда, просто став в один прекрасный день самой влиятельной персоной улиц и подворотен. Если бы не она и её «валькирии», у сквота были бы все шансы рано или поздно превратиться в трущобы, но одна-единственная рысь сумела вырастить целый культурный пласт!

И Нора Сингх. Синтет-дикобразиха, любительница йоги и дурманов, она стала ключом к борьбе с тяжёлыми наркотиками. Её поразительный дар убеждения, подкреплённый спокойствием скалы, позволил Хосе довольно быстро взять под контроль весь оборот психоактивных веществ и обезопасить сквот от безраздельной власти наркодилеров. Впрочем, Нора оказалась на удивление образованной женщиной, и вскоре получила под своё начало ещё и местный медицинский центр, тогда больше похожий на задрипаную поликлинику. Ныне же в сквоте лечили ничуть не хуже, а может быть даже и лучше, чем в Сером городе, а Хосе всегда знал, из чьего тела и чью пулю вынимают хирурги.

И теперь им всем предстояло объединить усилия, чтобы осадить пыл одного излишне инициативного варана, прибравшего к рукам весь местный чёрный рынок и взрастившего себе личную армию. Кливер всегда отличался слабой управляемостью и запредельной самоуверенностью, но теперь, начав сотрудничать с Сетью, он перешёл все границы.

― Вы уже знаете, зачем вы здесь, ― безо всяких вступлений холодно произнёс Хосе.

Все три фигуры медленно кивнули, ни на чьём лице не было и тени недопонимания, не звучал в глазах невысказанный вопрос.

― И я говорю вам: сегодня мы выступаем. Время пришло.

Все трое отвели взгляд – слова главы мафии сквота прозвучали как смертельный приговор спокойной жизни. Кливер слишком честолюбив, чтобы избежать кровопролития… но тянуть дальше означало бы дать ему право первого хода, и никто не сомневался, будто тогда обойдётся без жертв.

Если «Пиратский Барон» обманет Сеть, в сквот придут фанатичные экстремисты. Нет, они не будут бряцать оружием и скандировать лозунги. Они заложат бомбы молча.

Если же Кливер и вправду вольётся в ряды террористов, сюда ломанутся уже давно ждущие повода правительственные войска: под жёсткой рукой мафии сквот процветал, рос, развивался… и становился богаче. Очень многим хотелось бы просто взять эти богатства и положить в свой карман.

Дав помощникам время переварить своё решение, Хосе продолжил:

― Фрэнк, у тебя первая скрипка, поведай же нам, по каким нотам ты будешь играть.

Конечно же, все действия давно просчитаны, а все ходы распланированы, нет даже времени, чтобы что-то менять, но чем больше ясности и согласия будет в действиях всех участников, тем меньше ошибок совершится.

― Кхм… Всё готово и налажено, бойцы ждут только моей команды. Мы вышлем к Кливеру кортеж и… пригласим на разговор. Возможности отказаться у него нет, так что здесь всё ровно. Ну а дальше… Стандартная схема: ставим помехи, ликвидируем, уходим, исчезаем в никуда. Цели следующие…

И Фрэнк принялся из памяти зачитывать одно имя за другим – самые значимые люди Кливера, занимающие ключевые места, способные отдавать приказы и управлять всеми пиратами. Чёрный рынок будет обезглавлен, ибо его владыка не оставил Хосе выбора, собрав армию, способную вырезать всех солдат мафии в пару часов.

Затем киборг перечислил тех, кого можно было бы рискнуть взять живьём – тех, кто как минимум мог знать о связях Кивера с Сетью и смог бы поделиться полезной информацией.

Не без подсказок Сильвии, Хосе и Фрэнк выбрали наиболее важные цели и определили порядок операций. Всё же, не зря в команде киборга имелись отставные офицеры, прошедшие горячие точки – без них спланировать полноценные диверсионные рейды было бы невозможно.

― Тогда Эдмона и Шестипалого мы не трогаем, ― подытожил Фрэнк. ― Я немедленно передам парням. И… Лунатика вяжем первым. Мы примерно так и думали сделать… и… ГСБ, шеф?

Тяжёлое решение, но Хосе решил пойти ва-банк.

― Сообщай. Пусть они и явятся, только когда всё закончится, хотя бы перевести стрелки будет проще.

― Да, шеф… ― киборг не мог скрыть своего неприязненного отношения к такой команде, ― через тридцать минут им станет всё известно…

Падилья медленно прикрыл глаза, одновременно выражая согласие и переключая внимание. Теперь его холодный взгляд пронзил кошку-модификанта.

― Ну а чем же порадуешь меня ты, Сильвия? Вопрос с подготовкой Кожаных решён?

― Да, шеф, Цири успела собрать отряды. Мы прикроем парней Фрэнка и постараемся не умереть сами. Я буду с…

― Ты будешь в Цитадели, моя девочка, ― резко осадил рысь Хосе. ― Ты не пушечное мясо, чтобы так рисковать.

Сильвия сверкнула глазами и с вызовом повторила:

― Шеф, при всём моём к вам уважении… мои парни и девчонки тоже не пушечное мясо. Я иду с Лоу. Не пытайтесь отговорить меня.

Глава мафии и Королева Улиц больше минуты смотрели друг другу глаза в глаза, будто мысленно сражаясь за свой выбор, пока Хосе, помня темперамент кошки, всё же не проскрипел шершавым и сухим голосом:

― Если ты погибнешь, сквот умрёт вместе с тобой. Помни об этом. И живи.

― Не сомневайтесь во мне, шеф!

Едва слышно вздохнув, Падилья обернулся к последней участнице совета.

― Прольётся кровь… Центр готов обделить работой крематорий?

Дикобразиха улыбнулась одними губами:

― Не беспокойтесь, дон Падилья, из отпусков все отозваны, всё необходимое закуплено. Будут вам и госпиталь, и сёстры милосердия. Своих подлечим, чужих покалечим.

― Для газовой атаки всё готово?

Ни один мускул не дрогнул на лице старой синтетши.

Последний козырь – заполнить улицы ядом. Если станет совсем тяжело, придётся пожертвовать и своими людьми, и простыми жителями, но хоть так разбить врага.

― Да.

― Да не придётся нам прибегнуть к этому средству.

― Я помолюсь за это… и за тех, кто окажется в облаке.

― Хорошо… Полиция и знакомые из внутренних войск нам помогут, я договорился с некоторыми. Фрэнк, Сильвия, не подстрелите людей с белыми браслетами на рукавах, ― Хосе приосанился в кресле и, будто старый ворон, прокаркал: ― Теперь за дело! Увидимся только после победы!


 - Расмус, ты понимаешь, что тут происходит? – спросила Свити, когда они с художником вернулись домой, — Сильвия была напряжённой, будто случилось что-то очень-очень страшное, и она ничего не может с этим поделать. Что с ней?

— Если бы я знал, поняша, — откликнулся Расмус, без сил падая в продавленное кресло в углу. Эти несколько дней с постоянными стрессами здорово вымотали его.

— Что же делать? – маленькая пони явно не находила себе места от тревоги, — Может, ей сейчас плохо, а мы совсем никак не можем ей помочь? А вдруг её ранят, или…

— Именно что не можем. Свити, Сильвия тут живёт всю свою жизнь. Она всяко лучше разбирается в том, как что в сквоте устроено. Просто поверь в неё. Это будет лучше всего.

Видно, это убедило пони, но совсем не успокоило её. Свити поскакала в соседнюю комнату, и Расмус услышал оттуда негромкий встревоженный голосок. Видимо, единорожка пыталась воспользоваться коммуникатором.

Из-за двери послышалась весёленькая песенка. Расмус скривился – хит Ауриэль преследовал его и здесь…

Но когда хлопнула входная дверь, отвращение на его лице сменилось удивлением. Раздражённо набирая комбинацию кода доступа на пиликающем «Lothlorien Love» коммуникаторе, в дверь вошла Сильвия.

— Здрассти, — Расмус обратил внимание на необычайно хмурый тон рыси, — Рася, Свити, времени у нас мало, так что просьба слушать внимательно и без истерик. Творится полная задница. В сквоте может стать опасно, и лучше всего вам будет пересидеть где-нибудь за его пределами. У меня есть небольшое укромное место, Сталин вас проводит.

— Эм…

— Не спорь. Это всё ради вашей же безопасности.

— Сильвия, а как же ты? – Свити проскакала к рыси и обхватила её ноги копытцами, — Это, наверное, опасно?

— Чего поделать, подруга, я тут родилась, мне тут и… да не реви ты! Сама сейчас разревусь, а я только косметику наложила. Да скорее всего, оно ненадолго, вся надежда на Фрэнка с его молодцами – сумеют обезглавить «черепов» (хе, хороший каламбур вышел, надо запомнить!), и война быстренько на нет сойдёт. Короче, ребята и понята, шевелим булками, а то «Сталин-экспресс» вас заждался…


[1] Шлюхин сын (ит.)

[2] Какого хера им надо (ит.)

[3] Старый мудила (ит.)