Дело о хрусте
Глава вторая, в которой нервы и терпение героев подвергаются тяжким испытаниям
— Наипервейшим делом, как я понимаю, вы провели анализы, и?.. — Бонс перебралась в любимое плетёное кресло на веранде и теперь сосредоточенно набивала трубку мыльным порошком.
Лирсон приволокла чарами стулья гостьям и себе, устроившись в углу с чашкой чая. Твайлайт, сверлящая чайник на столике угрюмым взглядом, вздрогнула и уставилась на детектива. Та невозмутимо примочила.
— И ничего. Совсем ничего! Это невозможно, невероятно, неслыханно — но я не могу сопоставить эти треклятые хрустяшки ни с чем, мне известным! Они утверждают, что это какие-то якобы их особенные не то грибы, не то клубни, растущие в пещерах, но единственное, в чём я абсолютно уверена — это вообще не растения или грибы… как и не мясо. Но это, несомненно, какая-то органика… неизвестная мне, чего быть не может, потому что такого быть не может никогда! Это невозможно! — в её расширяющихся глазах разгорались искры безумия, а голос поднялся почти до визга. — Неслыханно, невероя!..
Луна со вздохом закатила глаза и заткнула махающую лапками Твайлайт бумажным пакетом. Та схватила его и несколько секунд пыхтела, старательно дыша в него и успокаиваясь.
— Хорошо, мы поняли, поняли, — Бонс выдула большой пузырь. Его радужные переливы привлекли внимание сосредоточенно сопящей Твайлайт, аликорночка проводила пузырь взглядом по комнате, пока тот не вылетел в окно.
— Это… успокаивает. — Она отложила пакет. — Надо будет изучить этот эффект…
— Лучшая пенка есть у Пинкстрейд, — Бонс выдула ещё один пузырище, медленно поплывший по комнате. — А другие специалисты?
— Какие спе… ах, да… — Твайлайт с некоторым трудом перевела взгляд на Бонс. — Да то же самое. Никто не может определить, что это такое, но уж никак не растение или гриб! И это... это... это НЕ!..
Бонс ткнула чубуком трубки в сторону лениво дрейфующего к окну пузырища, и Твайлайт вновь прикипела взглядом к радужным переливам. Глубоко вздохнула.
— В общем, это загадка, которую вы и должны решить, и поскорее. Быть может, это угроза безопасности Эквестрии — если всепони будут объедаться Селестия знает чем и Дискорд знает как действующим!
— Я не знаю! — обиделся Дискорд, вывалившись из лопнувшего пузыря. Вздрогнувшая Лирсон едва не шарахнула по нему магией, и он укоризненно погрозил ей пальцем. — И если подумать… это странно. Ладно, я в деле. Удваиваю плату!
Драконикус вынул из песочных часов жилетный карман, достал из него белого кролика в черных очках и выкинул его в окно, пробормотав:
— Опять Энджел меняет Матрицу на моркву… А, вот!
Вынутая им монета с профилем Селестии угрожающе накренилась, едва не задев ребром люстру, и грохнулась прямо на Духа Хаоса. Разлетевшиеся брызги превратились в мыльные пузыри с малюсенькими бегущими Дискордиками и хаотично выпорхнули в окно, тоненько вереща хором. Лирсон мрачно уставилась на золотой диск, озабоченная не столько его стоимостью, сколько проблемами транспортировки. Бонс фыркнула и закинула ногу на ногу, откинувшись на спинку кресла.
— Хм. — Твайлайт обошла монету, читая надпись на реверсе с портретом Дискорда. — «Адын двайной дубль-он. А может, и не он. Одвестирожно, плоская шутка». Ай!
Дискорд с монеты ущипнул её за нос, превратил монету в одноколёсный велопаровоз, запрыгнул на него и с радостным воплем выкатился за дверь, отчаянно нажимая на педали и бибикая клаксоном.
— Нас не догонят, нас не догонят!..
— Что?! Ах ты ж паразит! А ну, стоять! — Твайлайт, обзавёдшаяся двумя сотнями маленьких рожек на морде, с хлопком исчезла.
— Никогда такого не было, и вот опять… Надеюсь, вы нас извините, — Луна через силу отняла лапку от лица и развела крыльями. — Твайлайт не успокоится, пока проблема не будет решена, и желательно решить вопрос сей поскорее в целях, хм… общественной безопасности. Ну, вы поняли, о чём я… Вот аванс на текущие расходы. Не мешкай, Бонс, прошу.
Тяжёленький мешочек звякнул, опускаясь на каминную полку.
— Мы займемся этим делом незамедлительно, принцесса, — Бонс покосилась на окно, из которого доносились грохот и вопли «Нет, только не опять веслом!!!». — Не извольте сомневаться, чай оно — не в первый раз. Один вопрос, если позволите… А Селестия — знает?
Замершая на полуобороте принцесса прищурилась, потом усмехнулась.
— Про то ведомо одной Селестии… но она не возражает. Удачи. — Луна вежливо склонила голову и вышла через дверь.
— По крайней мере, он убрал свой металлолом, — Лирсон собрала чашки и отправила их на кухню вместе с чайником. Зажурчала вода. Бонс едва заметно подняла бровь — Лирсон, стаскивающая скатерть со стола, даже не напрягалась, «наощупь» орудуя магией в другой комнате, и хмурилась вовсе не от этого. Её даже гвалт за окном не сбил с концентрации, даром что он стих вскоре после ухода Луны. Оценив возросшие навыки подруги, сыщица подобрала оставленную Твайлайт улику. — Не представляю, как бы мы его отсюда вытаскивали и волокли в торгсин… А что там не так с Селестией?
— Всего лишь то, — Бонс внимательно изучала упаковку хрустяшек, — что эти хрустики начали продавать после заключения мира с перевёртышами, как здесь написано — «С одобрения самой принцессы Селестии». Иначе их бы просто не начали покупать так быстро, Лирсон — но у Селестии огромный лимит доверия. Откуда следует, что принцесса наверняка знает, что это такое на самом деле. И Луна это подтвердила… как и то, дорогая Лирсон, что она не против, если мы сами это выясним. А вот почему… здесь мы пока можем только догадываться. Факты, Лирсон, факты. Нельзя строить умозаключения, не располагая ими!
— Тогда давайте их искать, Бонс! — Лирсон, покончив с посудой и закрыв, судя по звуку, дверцу шкафа, с энтузиазмом потёрла лапки. — С чего начнём?
— Элементарно, дорогая Лирсон. С того, куда вы хотели отправиться в прошлый раз — мы едем в Кантерлот. — Бонс подчеркнула чубуком мелкий шрифт на упаковке и передала её подруге.
— Адрес фабрики, которая их делает? — Единорожка прищурилась, разбирая тонкую вязь букв.
— Да, Лирсон. Даже если мы не выясним там ничего, это укажет нам направление. — Бонс вытряхнула остатки пенки из трубки и решительно вскочила. — Собирайтесь, друг мой, и не забудьте свою гаубицу — она может пригодиться, ведь мы отправляемся в каменные джунгли.
— Тогда уж и вам не помешало бы что-то посерьёзнее «дерпинджера», — фыркнула единорожка и отправилась за саквояжем.
— Нет уж, я останусь верной классике и вашим инстинктам, Лирсон. Не то вы мне всучите какой-нибудь пистолет Течкина с девятимиаморными клопатронами из Кристальной Империи — а устраивать свальный грех каждым выстрелом противоречит моему селестианскому воспитанию. — Бонс, посмеиваясь, отправилась собираться под невнятное бурчание громыхающей ящиками подруги о хвостатых консерваторшах.
— Знаете, Бонс, иногда вы перегибаете палку, — пробурчала Лирсон, снимая накладные усы. Отдельное купе поезда обошлось к тому же довольно дорого, что тоже не улучшало ей настроение. — Вам легко говорить «Не берите ни первого, ни второго извозчика», но это Понивилль! Здесь и одного-то пока найдёшь, упаришься. Не говоря про верблюдов, а тем более матеров бактрианской церкви…
— Дромадерской, — безмятежно уточнила сыщица, вынимая любимую трубку. Отцепленные горбы лежали рядом на полу вместе с двухметровой седой бородой и тюбетейкой, украшенной пышной кисточкой, зато кустистые брови Бонс оставила и теперь вовсю ими шевелила.
— Да хоть секты Подателя с их святым тушканчиком! — вскипела Лирсон. Усы отдирались плохо, клей у поделок Пинкстрейд был качественный. — Мы в Понивилле смотрелись с этим вашим маскарадом, как две блохи на сковородке, всем на посмешище! Даже если ваша паранойя оправдана, то благословляя именем Святого Кекса всех встречных-поперечных…
— Вот именно, Лирсон. Вы абсолютно правы. — Бонс, довольно жмурясь, откинулась на мягкую спинку и выпустила гирлянду пузырей, образовавших улыбку без кота.
Сбитая с толку Лирсон уставилась на неё, позабыв про усы.
— Тогда зачем?!
— Ну конечно же, дорогая Лирсон, чтобы привлечь внимание третьей стороны. Нам известно, чего хотят принцессы и Твайлайт, но неизвестно, как отнесутся к этому чейнджлинги. Это будет… забавно. И да, Лирсон…
— Ну?! — единорожка насупилась.
— У вас ус отклеился. — Бонс поиграла бровями.
— Иногда вы решительно невыносимы, Бонс! — рыкнула Лирсон и одним рывком наконец отодрала злополучные усы. Под перестук колёс и смех великого детектива поезд уносил кобылок в Кантерлот.