Блюз с ароматом яблок
Ratio
Часть II. Falling
— Конечно! Это игра моего детства! Хотя с тех пор, как меня отдали в экономическую школу, у меня не было времени поиграть, а потом особо и не с кем было… а почему ты спрашиваешь?
«О да».
Именно на этот ответ он и рассчитывал.
— Кто-кто?
— Ноутворти.
— М-можно просто Блюз, с-сир.
— Хм… занимательно.
Макинтош понял две вещи.
Во-первых, ему нравилось смущать Блюза. Когда тот смущался, когда его мордашка выражала полную растерянность, он выглядел таким милым, что Мак мог бы любоваться им вечно, и в этом не было ничего такого.
Во-вторых, он был совершенно прав: встреча с Дискордом, лордом хаоса, определённо произвела на него впечатление.
Голубой жеребец оцепенел, не сводя взгляда с существа, будто сошедшего в наш мир из далёкого холодного космоса. Или из секретной лаборатории доктора Хувса.
Дискорд был сотворён, что называется, «из того что было»: тело восточного дракона с рыбьим хвостом венчала лошадиная голова, которая, тем не менее, не была похожа на голову пони. Два рога — левый козлиный, правый олений — украшали голову существа. Одна нога принадлежала ящерице, другая коню; одна рука орлиная, другая — львиная. А когда он говорил, виднелся змеиный язык.
В общем, хаос как он есть.
— Ты из второстепенных или из фоновых? — продолжал допрос скрестивший лапы у груди драконикус.
— Чего?
— Чувак, заканчивай, — вмешался Спайк, маленький крылатый розовый дракончик с зелёным гребнем. — Ты его пугаешь.
— Наверное всё же из фоновых, — заключил Дискорд. — До чего же я скатился…
Сэр МакБигган не ведал страха, не знал сомнений, поэтому, как только тьма поглотила его, он незамедлительно выхватил меч из ножен левитационным заклинанием и принял боевую стойку: слегка согнул колени, дабы быть готовым в любой момент прыгнуть на врага или отскочить прочь от коварного удара. Тьма была всеобъемлющей, почти физической, и даже свет, окутавший меч перед его мордой, никак не исправлял ситуацию.
Мельтешение!
Благородный рыцарь занёс меч над чем-то, что зашевелилось во тьме, готовясь нанести порождению тьмы сокрушительный удар своим зачарованным клинком.
— Эй, это всего лишь я!
— Найтингейл?
— Агась.
Рыцарь вздохнул. Хоть он и не знал страха, наличие товарища в кромешной тьме воодушевляло его. Он был не один.
— Как мы здесь оказались? Где Гарбункл и капитан Вузз? И что это за место?
— Не знаю.
Последнее, что он помнил, это как капитан Вузз, самый меткий лучник во всём королевстве, сыпал град стрел на морское чудовище, сторожившее проход к заброшенному королевскому саду, через который можно было попасть прямиком в тёмный замок ужасного злобного Кальмага. Великий маг Гарбункл прикрывал стрелка защитными заклинаниями и попутно отвлекал чудовище заклинаниями иллюзии, а сэр МакБигган в это время истреблял орды нечисти, норовившие взять их в окружение, и не знал, как он вдруг оказался в абсолютной тьме и как рядом с ним оказался Найтингейл, куда-то запропастившийся во время битвы.
Найтингейл подошёл к рыцарю достаточно близко, чтобы тот сумел разглядеть его во тьме.
Голубой единорог был облачён лишь в коричневую жилетку без рукавов — раньше он носил помпезный пурпурный кафтан, но после нескольких битв и часов скитаний он до того износился, что не годился даже для портянок. На боках висело множество седельных сумок с припасами, ведь в отличие от остальных членов команды, которые жили тем, что выполняли квесты и заказы разной степени сложности, бард зарабатывал на торговле всем тем, что попадалось под копыто в странствиях. Казалось, жеребец будто светился в темноте.
Найтингейл левитировал флейту к своему рту и заиграл простую мелодию. Музыкальный инструмент слабо замерцал, вокруг него заплясали цветные ноты, которые по указке хозяина выстроились в переливающуюся всеми цветами радуги линию, ведущую вперёд во тьму.
То была магическая флейта, зачарованная для барда лично магом Гарбунклом. Не раз и не два выручала она бравых странников из бед.
Бесстрашный МагБигган бесстрашно следовал за бесстрашным бардом. Да, ему никогда не было страшно, потому что несмотря на все испытания, с которыми ему и его боевым товарищам приходилось сталкиваться, в этом мире всё было правильно, этот мир был разумен.
Добро и зло. Он был на стороне добра, как и все остальные его спутники. Они вершили добро везде, где проходили, карали зло и славили свет. Злодейский злодей Кальмаг был на стороне зла, как и все его соратники; добрые пони страдали под его гнётом.
Вот так всё просто. Никакой серой морали. Тут можно было провести чёткие границы.
Добрые пони (и драконы, и даже драконикусы) совершали добрые поступки, а не добрые — злые; был свет и была тьма; чудовища похищали красавиц-принцесс, а бравые герои их спасали. И, конечно же, благородные сэры любили благородных дам, жеребцы и кобылки могли полюбить друг друга. Иных вариантов просто не было, и Мак, точнее сэр МакБигган, понимал и чувствовал это, и одно только осознание этой истины приносило ему успокоение и облегчение.
Никакой серой морали. Чёткие границы.
МакБигган не проходил мимо пони, которым грозила беда, не оставлял в покое любые проявления зла и хотел стать тем, кто спасёт похищенную подлецом Кальмагом принцессу Шмэрити и станет её избранником на веки вечные.
Никакой серой морали.
Он врезался в хвост Найтингейла .
Он и не знал, что есть цвет чернее чёрного, но разверзшаяся пред ними бездна служила наглядным тому подтверждением.
И дорожка из нот вела как раз туда.
Два единорога переглянулись и вместе прыгнули в бездну.
— Однажды одна кобылка совершила то, чего она ужасно стыдилась. Родной отец отрёкся от неё, весь свет презирал её, но тьма приняла её. Так зачем же бояться тьмы? Ведь она такая милосердная.
— Затем и бояться, что в ней водятся те, кого принято презирать.
Тёмный пони был с головы до копыт облачён в искорёженный временем и бесчисленными битвами доспех с синим изорванным плащом. За открытым забралом не было видно его морды.
У МакБиггана же тёмная броня покрывала лишь тело и представляло собой скорее стальную накидку, чем доспех — она едва прикрывала круп, оставляя конечности полностью незащищёнными. Шлем же с двумя закрученными бараньими рогами выполнял сугубо косметическую функцию.
— Вы заблуждаетесь, — ответил он, кружа вокруг МакБиггана и не обращая ни малейшего внимания на реплику барда. — Тьма дарует покой, дарует свободу. Я был глубоко несчастен, когда служил свету, а что же теперь? Я свободен от его тирании. Мир начался без света, без света он и закончится. Слейтесь со тьмой, друзья, и да будем свободны.
У злодея не было видно глаз, но сэр МакБигган знал, что его взгляд был прикован к нему. Он левитировал перед собой меч, его тело было напряжено — он в любой момент был готов отразить атаку тёмного пони.
— Если свобода — это сидеть в тёмной яме, то в круп такую свободу! — топнул копытом бард, но это движение не произвело ни единого звука. Как будто он ударил… тьму.
— Неверный выбор.
Пони резко выхватил ртом меч — нет, не меч, катану — из ножен и заскользил к праведному рыцарю словно по льду и сделал выпад снизу-вверх. Такой удар мог легко пронзить неподготовленного пони, но Мак успел отпрыгнуть и рубануть управляемым телекинезом мечом прямо по спине пони.
Удар должен был вывести противника из боя: он был зачарован на обход любой брони. Его подарил ему щедрый Найтингейл, отдав за него, наверное, целое состояние и применив всё красноречие. Однако злодей только злобно зашипел и отбежал на достаточно далёкое расстояние, а затем с разбегом помчался на оппонента.
МакБигган встал в стойку, готовясь отразить атаку мечом, но пони не атаковал — он высоко подпрыгнул и перескочил через ошарашенного рыцаря, провернув фееричное сальто.
Поборник света и справедливости не успел среагировать и ощутил, как лишился хвоста. Он обернулся в прыжке, надеясь встретиться с противником лицом к лицу, но увидел лишь пустоту.
Вдруг он ощутил что-то вроде дуновения ветра и инстинктивно выставил перед мордой меч, по которому невидимая катана тут же высекла сноп искр.
Мак отпрянул назад и рубанул мечом перед собой, но зацепил лишь воздух. Тогда он провёл круговую атаку, которая также не привела к результату.
Отлично. Он находился в бездне, в которой не было буквально ничего, а его противник обладал невидимостью и мог бесшумно перемещаться.
Найтингейл заиграл одну из своих трелей. Мак хотел крикнуть ему, что это было не время для музыки, ему требовалась вся его концентрация, однако через пару секунд заметил охваченный нотами силуэт, который уже собирался рубануть катаной по его шее.
Рыцарь парировал чёрную катану и что есть мочи ударил окружённый нотами силуэт по ногам.
Невидимка снова зашипел, на этот раз громче, а затем взорвался облачком тьмы и…
Две подсвеченные нотами тени с катанами окружили его, ещё две взмыли в воздух и понеслись прямо на него.
Времени на раздумье не было. В тень, что стояла перед ним, он выстрелил из рога молнией — даже такое простое заклинание едва не оставило его без сил, он был очень посредственным магом, но добился желаемого: тень в конвульсиях упала на землю и исчезла.
Туда, где только что лежала поражённая током тень, Мак совершил тяжёлый перекат и ощутил мурашки на шее — две тени-пегаса пролетели над ним, одна из них царапнула его доспех катаной.
Одна из пеших теней бежала на рыцаря, выставив перед собой катану левитационным заклинанием, но сэр МакБигган метнул перед собой меч словно метательный нож, и каким-то чудом тот угодил в то место, где у пони должна быть морда.
Он обратил внимание, что бард играл другую, уже гораздо более сложную мелодию, которая не только позволяла отследить передвижение противника, но и предавала ему сил и быстроту реакций.
Храбрый воин вскочил на ноги, готовясь принять на себя очередной удар противника. Пегасы вновь неслись на него по воздуху, выставив перед собой оружие, но на этот раз они не додумались взять его в окружение — оба летели с одной стороны, и Мак был готов скрестись с ними клинки.
Один из пегасов влетел в него, звонко ударив катаной по его клинку, второй пролетел дальше. Сила удара была такова, что пегас выронил оружие изо рта и влетел прямо в Мака, едва не сбив того с ног. Его Мак также ударил мечом, не дав шанса подняться.
Он поднял взгляд вверх, ожидая увидеть последнего пегаса, но увиденное им зрелище заставило его сердце упасть в копыта: пегас, левитируя перед собой смертоносное оружие, летел прямиком на беззащитного барда, который самозабвенно продолжал играть что-то, напоминающее Понивалу.
МакБиггана и Найтингейла разделяло слишком большое расстояние, а пегас… точнее, аликорн двигался слишком быстро. Даже если он пустит ему вдогонку меч, тот достигнет его не раньше, чем тот атакует барда. Осознав это, златогривый рыцарь издал пронзительный боевой клич, вложив в него все свои силы.
Сбитый с толку аликорн лишь на мгновение резко затормозил в воздухе, а затем снова продолжил свой полёт к цели, но, к своему удивлению, напоролся на выставленный очнувшимся бардом кинжал.
— Тёмная столица. Воистину ужасное зрелище.
Сэр МакБигган взглянул на своего товарища с вопросом в глазах.
После битвы тьма рассеялась, и они обнаружили себя в тёмном зале с высокими колоннами. Не найдя там ничего, кроме могильного хлада и следов глубокого запустения, они вышли через единственные двери и оказались то ли в огромной пещере, то ли в целом подземном царстве, то ли в аду, то ли в ином измерении.
Было темно. Очевидно, они находились под землёй, но над головой не было видно никакого свода. Каменные пещерные стены были испещрены туннелями. Всё пространство было покрыто туманом, кроме простирающегося возле них обрыва.
Из обрыва возвышалась нереальных размеров идеально цилиндрическая башня. Не было видно ни её начала — настолько глубок был обрыв, ни её конца — настолько далеко уходила она ввысь. Диаметром она была, наверное, с целый крупный город, и составлена была из песочного цвета блоков, каждый из которых был размером с какой-нибудь королевский дворец. Гротескное сооружение поражало воображение, и, казалось, готово было свести с ума своей… неправильностью. Ни одно живое существо не могло построить такое. Ни один пони не мог такое соорудить. Это было что-то чудовищное, неправильное.
Ни окон, ни дверей у башни видно не было.
— Так, стоп, я что, единственный, кто читал ЛОР… то есть, древние сказания? — бард повернулся к товарищу.
— Эм… агась?
Бард удручённо вздохнул и, покачав головой, начал рассказ.
— В общем, издавна, с тех пор, как существуют пони, под землёй обитали существа, чуждые нам. Порождения тьмы, которые не знают света. Как правило мы им не интересны. У нас своя жизнь, у них своя. Они здесь, мы там. Разве что случайный путник забредёт в глубокую тёмную пещеру, или какая тварь ночью вылезет, но это так, мелочи. Наш старый король Оптимус, отец принцессы Шмэрити, знал, что под землёй водятся страшные существа, истинная тьма. Род короля Оптимуса поголовно состоял из героев. Его отец избавил королевство от чудовищного дракона, дед — раз и навсегда разобрался с чейнджлингами, прадед — изгнал единорога-оборотня, который хотел сжечь королевство дотла своими разрушительными заклинаниями. А вот Оптимус за всю жизнь так и не совершил ни единого подвига. Ничего не угрожало королевству. Поэтому… он сам решил создать для королевства опасность, чтобы героически с ней справиться. Понимаешь, о чём я?
— Агась…
— Он повелел начать копать туннель в царство тьмы… прямо в столице. Когда туннель был готов, он собрал лучшее своё войско и вошёл прямо сюда… и не был готов к тому, что его ожидало. Не знаю, что тут произошло точно, но король едва спасся, а Кальмаг — самое коварное порождение тьмы — захватил власть в королевстве и похитил принцессу. А потом, напитавшись силой, он и нижнее царство подчинить сумел.
— А башня?
— Башня? Круп её знает. Я не настолько углублялся в ЛО… сказания. Ладно, хватит сказаний. Тебе уже лучше?
— Агась.
— Чудненько. А теперь пойдём. Лечебных зелий у нас осталось не так много, а нам ещё наших друзей искать…
Найтингейл завёл свою волшебную песнь на флейте и пошёл туда, куда вели его ноты, и сэр МакБигган следовал за ним. Тревожное чувство не покидало его.
Вскоре он понял причину своей тревожности: у стен появились глаза.
Он видел мерцание десятков, сотен глаз, взирающих на них из многочисленных отверстий в стенах пещеры. По мере того, как они продвигались, существа начали постепенно выглядывать из своих укрытий…
Мимо них промчалась первая стрела.
Вторая
Ещё дюжина.
Дождь из стрел посыпался на них, и они были вынуждены пуститься на бег. То, что бежали они, как им казалось, вверх по наклонной поверхности, усугубляло ситуацию, но им везло: местные существа явно плохо владели стрельбой из лука.
Пещера постепенно начала сужаться, предвещая близкий выход, как вдруг за спинами у них кто-то пронзительно завыл. МакБигган услышал странные звуки, как будто что-то водяное двигалось прямо за ними.
— Не оборачивайся. — Прошептал ему бард на ходу.
Они достигли выхода.
Сэр МакБигган не мог похвастаться огромным словарным запасом, но когда он и его соратник вышли из пещеры, он пополнился ещё одним словом: помпезность.
Помпезность — это тронный зал Кальмага, находившийся во дворце, что был выстроен прямо над Тёмной Столицей.
В первую очередь в глаза бросался начищенный до блеска пол из чёрного с белым мрамора. Он был до того чист, что сразу создавал впечатление, будто без магии здесь не обошлось. Через высокие, но узкие витражные окна просачивался солнечный свет, рассеиваясь на яркие светлые лучи. Стены и практически все предметы интерьера — громадные люстры, увесистые подсвечники, балюстрады, софы у стен и скамьи перед троном — всё было оформлено орнаментами, вырезанными на золоте; сводчатый потолок уходил высоко вверх.
А довершал весь этот помпезный ансамбль нарочитого великолепия гротескных размеров трон, возведённый посреди зала. На этом троне вполне мог уместиться дом зажиточного пони; красная ковровая дорожка с вплетёнными в неё золотыми нитями вела к нему от центрального входа.
— Так роскошно, что аж безвкусно, — тихо проговорил бард, но его голос всё равно эхом разнёсся по помещению.
Как только они выбежали из пещеры и каким-то чудом очутились в тронном зале, погоня прекратилась. Во всяком случае МакБигган не слышал, чтоб кто-то их преследовал, и он даже не знал, что думать по этом поводу — ликовать ли за то, что они оторвались, или испытывать ужас от осознания того, что старый король повелел прокопать ход до подземелий прямо в тронном зале.
— Какая грубость, — раздался в зале голос, — не пристало гостям поносить чертоги хозяев.
На опоясывающие помещение галереи с балюстрадами выбежали пони-скелеты и, рассредоточившись по периметру, направили на непрошенных посетителей заряженные арбалеты. Через центральную дверь напротив трона в помещение ворвался отряд зебр-наёмников с длинными копьями во ртах. Полосатое воинство в мгновение ока рассредоточилось по всему залу, взяв МакБиггана и Найтингейла в широкое кольцо. А затем в ослепительной вспышке света появился и сам виновник торжества.
На троне распласталось огромное синее кальмароподобное существо с восьмью щупальцами, два из которых были длиннее остальных — в одном из них монстр держал покрытый искусной резьбой меч, выкованный из бронзы, судя по медному цвету. Оружие выглядело скорее церемониальным, нежели боевым, однако имело размер, сравнимый с цепочкой из трёх взрослых пони. Вторым длинным щупальцем чудовище держало посох с навершием в виде шестиконечной звезды.
Кальмаг.
— Это не твой чертог, это владения благородного короля Оптимуса, его благочестивой дочери Шмэрити и всего нашего великого народа пони!
— О, глупцы, вы заблуждаетесь! Здесь всё принадлежит мне, а со своим воинством мне скоро будет принадлежать ВЕСЬ МИР!
МакБигган краем глаза заметил, что зебры с длинными копьями медленно подходили к ним, всё уже смыкая кольцо. Ещё немного и их насадят на зебринские копья.
Надо было срочно что-то делать…
— Почему вы сопротивляетесь? Вы уже проиграли! Склонитесь передо мной, великим Кальмагом, и я, быть может, пощажу вас и позволю присоединиться к своему тёмному воинству! Большой ошибкой было забираться сюда, но я великодушно готов предоставить вам второй шанс!
Двигаться было нельзя. МакБигган понимал, что стоит ему сделать хоть в шаг сторону, как скелеты с галерей выпустят в них тучу арбалетных болтов. Но и стоять на месте было нельзя — зебры подходили всё ближе, и вряд ли их намерения были добрыми.
— Ты… ты… нечестивец! Никогда свет не преклонится пред тьмой! — Найтингейл повернулся к МакБиггану. — Для меня было честью странствовать с тобой, друг. Я ни о чём не жалею. Так давай же надерём круп этим отродьям бездны, расчистим путь для наших друзей по мере наших сил!..
МакБигган покрепче стиснул телекинезом меч и подался немного вперёд, так как почувствовал, как подошедшие сзади зебры уже готовы были кольнуть его в круп.
Ему не было страшно, не было жалко себя. Он и не рассчитывал спастись, но он точно не собирался позволить сгинуть своему товарищу. Он успел привязаться к барду за всё то время, что они скитались, и он сам не заметил, как из странствующего рыцаря превратился в его личного телохранителя.
Шестерёнки в его голове вращались со стремительной силой. Он уже наметил план. Он мог устранить несколько зебр позади них, прежде чем град арбалетных болтов изрешетит его. Оставалось только надеяться, что Найтингейл успеет убежать…
— Ха, помяни чертей! — воскликнул бард, топнув обоими передними копытами.
БДЫЩЬ-ДЗЫНЬ!
Оглушительный взрыв разнёсся по залу, и большое круглое витражное окно за троном дождём разлетелось на миллионы цветных осколков.
Арбалетчики пустили залп по окружённым пони, но болты отскочили от синего магического щита, не причинив никому вреда.
— Помощь нужна?
Под магическим щитом рядом с весьма удивлёнными Найтингейлом и МакБигганом стояли они — Вузз и Гарбункл. Маленький дракончик с накладной бородой ростом с него самого и в смешной шляпе с помощью посоха поддерживал магический щит. Капитан Вузз, драконикус с ниспадающими светлыми волосами, что даже в таких экстремальных условиях умудрялись оставаться идеально чистыми и развеваться будто на ветру, стоял, пригнувшись — он был слишком высок для щита.
— Поздравляю, теперь мы в ловушке. — Проворчал лучник.
— У вас ведь есть план, да?
— Ну-у… нет. — Ответил маг.
— Чудно.
Воинственные зебры принялись безуспешно тыкать щит копьями, но те лишь отскакивали от его поверхности, как и выпущенные из арбалетов болты.
Вдруг зловредный кальмар исчез во вспышке света и… на них обрушился чудовищный удар меча — монстр телепортировался к ним за спины и ударил по щиту покрывшимся огнём мечом. По магическому полю пошли трещины.
— Ты можешь телепортировать нас куда-нибудь? — закричал драконикус.
— Н-нет… я… долго не… продержусь…
— Тебе и не придётся. — Сказал Найтингейл. — Капитан, ваш лук готов к бою?
— Не знаю, как нам это сейчас поможет, но… да!
— Гарбункл, как только арбалетчики снова выстрелят, немедленно отпускай щит!
— Ты с ума сошёл?!
— Доверься мне!
Очередной удар чудовищного огненного меча сотряс щит, ещё сильнее потрескавшийся. Одному зебру удалось пробить щит, но МакБигган отсёк проникшее в защиту копьё. Было очевидно, что ещё одного удара от Кальмага щит не выдержит.
Град болтов вновь обрушился на них.
Гарбункл снял щит и упал на пол, сражённый изнурением. МакБигган выставил перед собой меч, прекрасно понимая, что ему ни за что не удастся парировать удар Кальмага. Капитан Вузз хотел достать из колчана стрелу, но неведомая сила вырвала лук прямо у него из лап.
Найтингейл натянул магией тетиву и пустил стрелу прямо в голову Кальмага. Стрела прошла через неё, словно через желе.
Всё замерло.
Арбалетчики перестали заряжать арбалеты, зебры замерли с копьями, компания героев также замерла. Казалось, будто само время остановилось.
Первым голос подал Кальмаг.
— Ха, ха-ха-ха! — захохотал он, сотрясаясь всем своим телом. — Хорошая попытка, спору нет, но неужели ты думал, что ЭТОГО достаточно, чтобы одолеть МЕНЯ? Нет, право, это так мило, что аж смешно! Ха! А-ха-ха…
Неожиданно его тело дрогнуло, будто его ударили. Смех прекратился, затем сменился на пронзительный крик и…
Тело Кальмага свела болезненная на вид судорога и он растворился в облаке пара вместе со всем своим оружием.
Арбалетчики на галереях рассыпались грудой костей.
Зебры побросали копья и гурьбой, толкая и пихая друг друга, выбежали через центральный вход.
Пока поражённые друзья стояли в самом центре тронного зала, комната опустела с поразительной скоростью.
На том месте, где только что им грозил мечом Кальмаг, лежала без сознания ослепительно белая синегривая единорожка в белом с золотыми нитями платье.
— Ты… в смысле… как…. ЧТО?! — первым заговорил дракончик, забывший о том, что с минуту назад он не мог даже стоять.
— А-агась, — поддержал его вопрос сэр МакБигган, взиравший на своего друга как на прокажённого.
— Пахнет нечестной игрой. — Добавил драконикус, не сводивший с барда глаз. — Ты ведь даже не прокачивал стрельбу из лука…
— Зато я прокачивал алхимию и красноречие.
— ЧУВАК, У НЕГО ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЕДИНИЦ ЗДОРОВЬЯ И РЕЗИСТЫ К МАГИИ!
— Агась!
— Видимо, я упустил момент, когда прокачанный навык алхимии стал влиять на стрельбу из лука…
— Вполне возможно. С самого старта и вкинул все очки навыков в красноречие, чтобы прямо со старта выторговать у торговцев крутые рецепты и ингредиенты. Пока вы выполняли квесты и сражались, я лутал и торговал, а потом шёл варить зелья. В конце концов я создал несколько зелий на усиление навыка алхимии, выпил их и создал ещё, но с более сильным эффектом, повторил этот цикл несколько раз, затем создал несколько зелий на повышение урона от стрельбы из лука. Для Гарбункла я сварил то же самое, но на повышение магического навыка, попросил его зачаровать все наши оружия… ну, вы сами видите, что из этого вышло.
Бард расплылся в улыбке.
— Это… нечестно! — обиженно воскликнул драконикус. — Ты же бард, какое это отношение имеет к алхимии? Ничего не понимаю. Ты… читер!
— Чисто технически, — вмешался дракончик, — ты являешься создателем этой вселенной, поэтому это не он читер, а ты… Шмэрити!
— А вот обзываться было не обязатально.
— Нет, там… Шмэрити!
Все дружно развернулись туда, куда указывал маг.
Им навстречу шла прелестная белая единорожка с прекрасной синей гривой.
Двигалась она весьма грациозно, как отметил МакБигган. Она была просто великолепна.
Все расступились пред прекрасной девой, которая подошла к Найтингейлу и склонилась перед ним.
— Прекрасный герой, сильнейший и храбрейший из пони, — обратилась она к нему, не переменяя коленнопреклонной позы, её высокий тонкий голосок звучал словно хрустальный ручеёк, текущий в горах, — ты избавил наш мир от ужасного чудовища, ты освободил меня, ты не позволил эре тьмы наступить. Согласно древним обычаям, я вверяю себя и свою жизнь в твои благородные копыта. Прими же меня и воцарись в этим землях, о, избавитель! Помазанник света! Несущий добро!
«Невероятно» — подумал МакБигган, не веря в реальность происходящего. Его друг впервые играл в усовершенствованную Дискордом версию этой игры, но уже стал победителем.
— Нет. — Ответил Найтингейл. — Прошу прощения, но я вынужден отклонить ваше предложение.
Вновь повисла неловкая тишина. Все уставились на улыбающегося барда, особенно Шмэрити, явно никак не ожидавшая подобного развития событий.
— ЧЕГО?! — первым воскликнул Спайк.
— Ты отказываешься от победы? — в кои-то веки драконикус выглядел по-настоящему растерянным.
— Вы прекрасны, принцесса Шмэрити, и, наверное, очень добры, но… — он перевёл взгляд на Мака. Взгляд, полный… нежности? — свою судьбу я вижу с храбрым сэром МакБигганом. У нас было столько приключений, я… я хочу и дальше странствовать с ним. Сэр, я не променяю вас ни на одно царство!
С этими словами он заключил МакБиггана в крепкие объятья.
Рыцарю впервые стало страшно.
— Он ведь знает, что это просто игра?
— Тс-с, не ломай момент!
Мир, в котором всё было так понятно и чётко, в котором было добро и зло, тьма и свет, побеждённые и триумфаторы, короли и королевы, принцы и принцессы, жеребцы и кобылки. Мир, в котором он чувствовал определённость…
Этот мир умер.
После игры Спайк сразу же улетел в Кантерлот, ибо, по его же словам, боялся, что за время его отсутствия Твайлайт «наподписывает всяких декретов». Дискорд же, оставишь с БигМаком наедине, лишь проронил на прощание:
— Я зря недооценивал Кейденс.
Когда Мак и Блюз вышли из замка Твайлайт (или теперь уже замка Старлайт?), была ночь. Ночная прохлада успокаивала разгорячённого красного жеребца, но ему всё равно было жарко.
Блюз снова вызвался проводить его до фермы. На протяжении всего пути он не переставал восхищаться, поражаться, удивляться и даже пугаться по поводу того, что ему только что довелось сыграть в его любимую игру в компании лорда Хаоса, да ещё и в целом досконально проработанном измерении. За своими излияниями восторга голубой жеребец даже не заметил, что Мак совсем его не слушал.
Ему всё ещё было страшно.
Блюз разрушил его мир, убил в нём всякую ясность и определённость. Вопрос в том, намеренно или случайно?
У фермы Мак распрощался с жеребцом и, дойдя до комнаты, сразу же улёгся в кровать.
Едва его тело коснулось постели, как он осознал, что болен.