Твайлайт Спаркл — королевский гвардеец: Возвышение
Глава 12: На Север
Твайлайт и Кейденс торопливо шагали по коридорам дворца. Мягкий стук накопытников принцессы эхом отражался от стен, пока они трусили вперед. В воздухе чувствовалось напряжение, и Твайлайт видела это в позах всех гвардейцев, мимо которых они прошли по пути в тронный зал.
Уже пронесся слух, что принцесса Селестия не в духе. Твайлайт слышала обрывки разговоров от служанок, которые шушукались по углам, подальше от посторонних глаз, где им нравилось притворяться, будто их никто не видит и не слышит. Судя по всему, сейчас они знали примерно столько же сколько и сама Твайлайт, но когда принцесса Селестия сердилась, напряжение распространялось по коридорам, подобно призраку, и остальная часть замка, вероятно, его уже почувствовала.
Если служанки и знали что-то, чего не знала единорожка, у нее не было возможности узнать подробности. Когда они с Кейденс приближались достаточно близко, чтобы разобрать о чем именно идет речь, их замечали, а вид спешащей к тронному залу принцессы с телохранительницей заставлял замолчать даже самых болтливых кобыл.
– Все пони, кажется, очень нервничают, – отметила Твайлайт шепотом, озвучив гнетущую атмосферу, которую так и висела в воздухе.
Кейденс кивнула. Выражение ее мордочки застыло в каменной сосредоточенности, когда она почти бегом неслась вперед.
Селестия послала гвардейца к ним в покои, передав сообщение, что их присутствие срочно требуется в тронном зале. Будучи почти вечным существом, благословленным долгой жизнью, Селестия была не из тех, кто переживал по мелочам, поэтому когда принцесса говорила, что ей срочно требуется чье-то присутствие, то имелось в виду именно это.
Гвардейцы, стоящие у входа в тронный зал, заметив их приближение, немедленно распахнули огромные двери, ведущие в зал аудиенций. Твайлайт и Кейденс прошли внутрь, не говоря ни слова, и двери за ними затворились.
Селестия сидела на троне с непроницаемым выражением. Рядом с ней, сразу за троном, сидела Луна. Было странно видеть их тронном зале одновременно. Обычно они им пользовались по очереди, для встреч с просителями, хотя к Луне их было гораздо меньше, чем к Селестии.
Сбоку стоял постамент с огромным розовым драгоценным камнем под стеклянным колпаком. Либо это было новое дополнение к декору тронного зала, либо имело какое-то отношение к тому, почему их сюда вызвали.
Любопытным был также факт полного отсутствия кого-либо из секретарей. В тронном зале всегда был кто-то с тем или иным свитком или письмом, ожидая подписи или хотя бы одобрительного кивка. В последний раз, когда Твайлайт оказалась тут наедине с членами королевской семьи, Селестия назначила ее личной телохранительницей принцессы Кейденс.
Единорожка бросила взгляд в сторону возлюбленной, когда они взошли на помост, где их ждали две другие принцессы. Предыдущая миссия закончилась тем, что они с Кейденс полюбили друг друга, но крошечное пламя их любви было раздуто в горниле наиболее мучительных событий, с которыми они когда-либо сталкивались. Желудок Твайлайт болезненно сжался, когда она подумала, что в ближайшем будущем они могут столкнуться с еще чем-то подобным.
– Я не буду ходить вокруг да около, – произнесла Селестия со всей властью, которой владела на правах старшей из принцесс, и встала. – Я позвала вас сюда, потому что Кристальная Империя вернулась.
Твайлайт моргнула, услышав незнакомое название. Кейденс, рядом с ней, выглядела столь же озадаченной, если судить по взгляду, который она бросила на свою телохранительницу.
– Что такое Кристальная Империя? – спросила розовая принцесса.
Луна шагнула вперед, и Селестия отодвинулась, освобождая место для сестры.
– Кристальная Империя была древним королевством на дальнем севере. Это была суверенная нация, хотя и тесно связанная с нашей страной. Тысячу лет назад их столица исчезла из этого мира, и многие колонии, контролируемые оттуда, распались и стали самостоятельными государствами, забыв о наследии метрополии, что их породила.
– Исчезла? – переспросила Кейденс. – Как может исчезнуть целый город?
Селестия шагнула вперед.
– Чтобы понять произошедшее, сначала вы должны узнать, что из себя представляла Кристальная Империя.
Рог Селестии засветился, фокусируя магию вокруг стеклянного колпака, окружающего кристалл рядом с троном. Колпак поднялся, драгоценный камень вылетел наружу и лег на пол перед Твайлайт и Кейденс. Еще одна небольшая вспышка магии, и кристалл засветился, создавая иллюзию странного города. Он был прекрасен своей экзотической архитектурой и сверкал в иллюзорном солнечном свете. Множество дорог пересекались в форме звезды или, возможно, снежинки, а в центре возвышался титанический шпиль, вздымаясь в небо так высоко, что с легкостью мог посрамить любую из башен Кантерлота. Единорожка сощурилась, рассматривая крошечные мерцающие точки, предположив, что они могут быть дефектом заклинания, но обнаружила, что на самом деле это были изображения пони с шерстью сверкающей, как бриллианты.
– Это столица Кристальной Империи. Прекрасный город, средоточие не менее прекрасной магии, что защищает город и его жителей. Кристальные пони, которые там живут, имеют такую связь со своей землей, которую даже мы с Луной не понимаем – их правители были очень скрытными в этих вопросах. Но вот что мы знаем точно – когда этот город наполнен магией любви и счастья, Эквестрию эта магия так же затрагивает.
Рог Селестии снова засветился, а глаза полыхнули угрожающей яростью. Прекрасный город изменился, став черным, как смола. Жуткие кристаллы проступили из земли, простираясь за пределы иллюзии, как злокачественная опухоль.
– Когда Кристальная Империя наполнена страхом и ненавистью, – продолжила принцесса, – на нас они тоже влияют.
Селестия изгнала темные кристаллы волной магии, разбив их в пыль, которая исчезла еще до того, как коснулась пола. Образ города медленно возвращался к своему первоначальному состоянию.
– Тысячу лет назад, – вмешалась Луна, – Кристальная Империя попала под контроль злого единорога, который провозгласил себя королем Сомброй. Безумие и жажда власти привели его к жестокости, и порабощению своих собственных пони. Должно быть, он проник в какие-то тайны этих земель, поскольку покуда росла зараза его темной империи, росла и его личная мощь.
– В конце концов, – произнесла Селестия, – у нас с Луной не было выбора, кроме как вмешаться. Его попытка увеличить свое влияние была ни чем иным, как объявлением войны. Мы не хотели вредить обманутым пони Империи, поэтому вместо того, чтобы посылать наши армии, мы с Луной сами отправились бросить вызов королю Сомбре. Битва была суровой, но в конце концов мы смогли победить его, превратив в тень и изгнав на Промороженный Север.
Твайлайт нахмурилась.
– Вы изгнали его на Север в виде тени? – спросила она, в замешательстве наклонив голову. – Это звучит излишне... сложновато, если вы простите меня за такие слова.
Луна снова шагнула вперед, бросив неодобрительный взгляд на Селестию.
– Сестра, возможно, пытается – хотя в том нет необходимости – преуменьшить жестокость той битвы. Мы уничтожили физическое тело Сомбры в попытке убить его, но этого оказалось недостаточно. Он смог протянуть достаточно долго, чтобы его черная душа могла сбежать вместе с частью его магии. Когда же он скрылся, метафорически поджав хвост, то наложил проклятие на город. Столица исчезла, и ее больше никогда не видели... до сих пор.
– Сомбра не оставил нам особого выбора, – коротко согласилась Селестия. Судя по ее выражению, ей явно не понравилось вмешательство сестры. – Тьма исказила его. Возможности обернуть вспять то, во что он обратился, не было, и в то время мы с Луной не обладали навыками, необходимыми для использования против него Элементов Гармонии.
– Значит, теперь Империя вернулась? – спросила Кейденс. – Каковы были условия? Неужели проклятие потеряло силу? Или наоборот – это означает, что Сомбра тоже вернулся?
– У нас нет причин полагать, что он вернулся, – Луна подняла копыто и попыталась перебросить свою бестелесную гриву через плечо. – Поверь моим словам – мы с сестрой жестоко расправились с этим тираном при помощью нашей самой могущественной магии. Даже с его силой было бы чудом из чудес, если бы он смог выжить хотя бы в виде бесформенной тени в течение этих тысячи с лишним лет. Сомбра упорно цеплялся за последние остатки своей души, но, несомненно, был на последнем издыхании, когда сбежал в ледяные пустоши, чтобы умереть, как дикое животное. Поэтому мы можем только предполагать, что проклятие просто исчерпало себя... Тысяча лет, плюс-минус, кажется стандартным сроком для подобного.
Твайлайт задумчиво хмыкнула себе под нос.
– Тогда ладно. Так каков же наш план? Если эта Кристальная Империя так важна, мы не можем просто сидеть, сложа копыта, и надеяться, что все наладится после изгнания короля Сомбры.
Селестия вздохнула, развеяв иллюзорный город и вернув кусок кристалла под стеклянный колпак.
– Луна изложила факты несколько более прямолинейно, чем мне бы хотелось, но она права. Мы с ней, во всех смыслах, лично вторглись и завоевали Кристальную Империю. Это был вопрос самообороны, и после... изгнания Сомбры с трона, его королевство теперь принадлежит Эквестрии. Вообще-то, земля, на которой когда-то стояла столица Империи, отмечается на картах как принадлежащая нам с самого ее исчезновения. Однако на данный момент Империя находится в плачевном состоянии. Сомбра правил всеми страхом и темной магией. Не существует правительства, которое могло бы заботиться о городе в его отсутствие, учитывая, что король зашел так далеко, что казнил тех немногих дворян, которые оставались в столице.
– Что является проблемой, – сказала Луна, – поскольку это может побудить другие нации отправить послов, чтобы взять Империю под свой контроль. Она принадлежит нам по праву победителей, но поскольку мы там не представлены, для подтверждения этого момента, то если кто-то другой заявит права на Империю, это может породить политические недоразумения.
Твайлайт закрыла глаза и обдумала услышанное. Если этот город действительно вернулся, то сейчас он находился в пределах их земель и следовательно являлся эквестрийским, но тут следовало учитывать еще один фактор – кристальных пони, живущих в нем. Это был их город, и если они только что очнулись от тысячелетнего сна, то даже страшно было представить в какой хаос он мог погрузиться. Единорожка даже не пыталась угадать, как себя поведут жители в отсутствии властей. Ее понимание психологии пони было смущающе малым – особенно по сравнению с принцессами, такими как Кейденс и Луна – да и кто мог сказать, насколько ее знания окажутся применимы к пони, пришедшим из прошлого, отстоящего от их времени на целую тысячу лет.
Но об этом можно позаботиться чуть позже. На данный момент самым важным было водрузить в Кристальной Империи свой флаг.
– Значит, мы должны быть первой страной, которая доберется туда и предоставит помощь, – сказала Твайлайт. – Мы должны быть первыми, кто возьмет Империю под свое крыло.
– Да, – кивнула Селестия. – Это дипломатическая миссия. Кристальные пони находились в тяжелом положении, когда мы видели их в последний раз, и неизвестно, какое влияние могло оказать на них правление Сомбры – не говоря уж о его проклятии. Тут нужен тонкий подход, так что о военном присутствии не может быть и речи. Мы хотим, чтобы нас приветствовали как освободителей, а не как захватчиков.
Кейденс шагнула вперед, высоко подняв голову и гордо выпятив грудь.
– А это значит, что вам нужна принцесса, которая поможет кристальным пони с переходным периодом. Не волнуйся, тетя Селестия, я тебя не подведу. Я лично отправлюсь туда и обеспечу безопасность города для вас.
Солнечная принцесса покачала головой.
– Не для нас. Ты будешь обеспечивать безопасность города для себя.
При этих словах в большом как пещера тронном зале воцарилась мертвая тишина. Рот Твайлайт безмолвно открылся, и хотя единорожка не могла видеть мордочку Кейденс с того места, где стояла, она знала, что ее возлюбленная выглядит немногим лучше.
– Ч-что? – спросила Кейденс. – Что ты имеешь в виду?
Селестия спустилась с помоста, не прерывая зрительного контакта с племянницей. Мягкий стук ее тяжелых накопытников эхом отдавался в тишине, отсчитывая секунды, словно тиканье часов. Принцесса встала перед Кейденс, глядя сверху вниз на младшего аликорна.
– Луна и я должны остаться в Кантерлоте. Наше место здесь, править бок о бок. Кто-то другой должен сидеть на троне Империи – кто-то, кто понимает любовь так, как никто другой. Это должен быть кто-то терпеливый, кто будет заботиться о счастье других... кто-то более мудрый, чем она сама думает.
В уголке глаза Селестии появилась слеза, скатилась по щеке, подбородку и капнула на ковер.
– Кристальная Империя – это Империя Любви, а ты – Принцесса Любви... В тот день, когда я встретила тебя, я поняла, что именно такая судьба тебя ждет.
– Тетя Селестия... – задыхаясь, ответила Кейденс. – Я не знаю, что сказать...
Голос принцессы был напряженным, как будто она тоже была на грани слез, и Твайлайт пришлось бороться с желанием броситься к своей любимой – это был момент Кейденс и Селестии.
Старшая принцесса села и притянула младшую в объятия, обернув свои огромные крылья вокруг племянницы.
– Скажи, что ты пойдешь и поможешь этим пони. Скажи, что ты найдешь способ защитить их.
– Защитить их от чего?
– Что-то не так с магией Империи, – объяснила Селестия. – Если бы все было хорошо, Эквестрия уже ощущала бы последствия – хорошие или плохие. Я боюсь, что Сомбра, возможно, что-то сделал с кристальными пони, вы должны выяснить, что произошло, и исправить его ошибку.
Кейденс всхлипнула, уткнувшись мордочкой в грудь Селестии.
– Ты думаешь, я смогу?
– Если кто-то и может, так это ты, – тихо ответила принцесса. – И ты не будешь одна. С тобой будет Твайлайт, а я пошлю на помощь Шайнинг Армора и остальные Элементы Гармонии.
Кейденс отстранилась, громко шмыгнув носом.
– Тогда я не могу потерпеть неудачу. Сердца сильнее всего, когда они едины, и ты посылаешь одни из самых сильных сердец, которые я когда-либо встречала.
Селестия поцеловала Кейденс в кончик носа.
– Вот это моя кобылка.
Твайлайт улыбнулась, вытирая собственную слезу. Кейденс всегда считала принцессу Селестию своей второй матерью, и было приятно видеть, как они вдвоем разделяют этот момент нежности. Больше всего на свете то, что она присутствовала при этом, заставляло ее чувствовать себя частью их семьи.
– Трогательно, – внезапно прошептала Луна, чтобы не потревожить обнимающихся аликорнов.
Твайлайт чуть не подпрыгнула, когда поняла, что принцесса каким-то образом подкралась к ней. Ее так поглотила семейная сцена, что единорожка на мгновение потеряла бдительность.
– Да, – кивнула она.
– Однако я должна предупредить, что вы должны быть осторожны… Сестра считает, что это простая дипломатическая миссия, но я опасаюсь, что все может быть сложнее.
Глаза Твайлайт сузились.
– Сложнее? Ты сказала, что Сомбра мертв.
– Сие истинно, – Луна насмешливо фыркнула. – Но это не значит, что вас не могут ждать сюрпризы. Мы с сестрой атаковали с воздуха и сразили ублюдка в небесах. Хотя я не верю, что кристальные пони сами по себе будут представлять для вас какую-либо опасность, никто не знает, какие магические опасности могут подстерегать потенциальных захватчиков в крепости короля Сомбры.
– Так ты говоришь, что я должна прикрывать свою спину?
Луна на мгновение задумалась над услышанным, прежде чем ответить со всей должной серьезностью.
– Я говорю, что ты должна прикрывать спины всех.
Поезд пыхтел по рельсам, плавно раскачиваясь из стороны в сторону под порывами ледяного ветра. Внезапно раздался мощный глухой удар со стороны паровоза, и весь поезд затрясло с такой силой, что задребезжали стекла. Они врезались в еще один плотно утрамбованный сугроб. В этом не было никакой опасности, так как поезд, в котором они ехали, был построен специально для того, чтобы пробиваться сквозь снег и лед, заваливший рельсы.
Вообще-то Твайлайт уже ездила по этой железной дороге раньше. Это была единственная ветка, уходящая далеко от остальной сети железных дорог и тянущаяся до самого дальнего края Эквестрии. Принцесса Селестия приказала построить ее десятки лет назад, когда поезда только набирали популярность, а стремление проложить рельсы по каждому сантиметру страны привело к быстрому развитию железнодорожной промышленности. Официально ветку построили в надежде на возобновление переговоров о торговле с жителями Як-якистана, но с яками, как известно, было трудно вести переговоры, так что план считался провалившимся.
Так что эта железнодорожная ветка использовалась только для переброски кадетов военных училищ в тундру для отработки действий в холодном климате и проверки тактики выживания. Твайлайт провела здесь семь дней, имея при себе только нож, флягу, теплое одеяло, складную лопатку и конверт с приказом: "Не умереть”.
Этот тест был одной из основных причин, по которым единорожка ненавидела холод.
Однако теперь, когда Кристальная Империя вернулась, истинная причина строительства железной дороги стала очевидна. Селестия всегда предполагала, что есть шанс ее появления, еще до того, как Кейденс вознеслась в качестве Принцессы Любви. Правительница Эквестрии знала, что придется срочно отправлять посланника для предъявления надлежащих прав на город, и паровоз был самым новым и самым быстрым способом гарантировать, что туда можно будет отправить столько войск, сколько понадобится.
Поезд снова тряхнуло, на этот раз достаточно сильно, чтобы задребезжали и все сиденья в вагоне, включая то, на котором сидела Твайлайт.
– Эти столкновения становятся все более частыми, – заметила Кейденс, сидящая рядом. Единорожка еще сильнее вжалась в спинку сиденья, когда принцесса перегнулась через нее, чтобы выглянуть в окно и посмотреть на падающий снег.
– Мы движемся все дальше на север, а это значит, что становится холоднее, – объяснила Твайлайт, поправила узел на своем шарфе – том, который Кейденс подарила ей в ночь, когда единорожка сделала предложение, – и передернула плечами в ожидании момента выхода из поезда. – Больше холода, больше льда.
Некоторое время они сидели молча. Твайлайт просто смотрела, как снег со свистом несется мимо окна, отбрасываемый в сторону плугом, прикрепленным к передней части поезда. Грохот рельсов и шум поезда, рассекающего снег, давно слились в единый шум на заднем плане сознания, как радио, не настроенное на волну.
– Это я спятила, или вокруг творится безумие? – спросила Кейденс шепотом. – Мы отправляемся в волшебную империю, о которой никто из нас никогда раньше не слышал, чтобы встретиться с целым городом страдающих пони, на тысячу лет изъятых из потока времени, и я должна занять там трон?
– Все немного не так, как мне кажется... – неуверенно ответила Твайлайт.
Честно говоря, она сама чувствовала себя немного ошеломленной всем происходящим. Она знала, что им делать – в чем заключалась их миссия, – но ситуация все еще не ощущалась... реальной.
Твайлайт почувствовала прикосновение к плечу и отвернулась от окна. Кейденс закусила губу, как она иногда делала, когда сильно нервничала. Во взгляде принцессы было что-то почти чувственное, и легкое трепетание в животе единорожки заставило чувствовать себя слегка грязной. Она была нужна своей возлюбленной – сейчас было не время восхищаться тем, насколько же она прекрасна, когда встревожена.
– Твайлайт, посерьезнее, – умоляюще произнесла Кейденс, – прошлой ночью мы с тобой не спали чуть не до трех часов, обсуждая идеи для эротического фанфика про Дэринг Ду.
– Ты была единственной, кто пихал туда эротику, – возразила единорожка. – Мне хотелось добавить больше сцен с битвами.
– Смысл в том, – продолжила принцесса, не обращая внимания на корректировку, – что прошлой ночью мы с тобой дурачились с любимой подростками историей, а сегодня утром проснулись – и оказалось, что нам надо стать правителями нашего собственного королевства.
Твайлайт почувствовала как понимание обрушивается на нее с мрачной окончательностью удара судейского молотка. В животе словно разверзлась бездна, и единорожка почувствовала крайне внезапную потребность прилечь.
В течение последних нескольких месяцев Твайлайт беспокоилась о том, получится ли из нее хорошая принцесса, после того как они с Кейденс наконец свяжут себя узами брака. То, что единорожка привыкла называть "Временем учебы на принцессу", не смогло повлиять на ее физическую и боевую подготовку, но тем не менее каждая свободная минута, которую она проводила не с Кейденс, семьей, друзьями или на тренировке, тратилась в библиотеке в попытках набрать необходимые навыки, чтобы не целиком и полностью опозорится при дворе.
И это было когда Твайлайт считала, что будет самой младшей из принцесс – четвертой в очереди на принятие любых реальных решений. Теперь же Кейденс собиралась править своей собственной страной – или княжеством, или чем угодно еще – и единорожка будет ее типа соправительницей.
– Ага, добро пожаловать в мою шкуру, часов так пять назад, – заметила принцесса, ее голос сочился чем-то, что могло быть удовлетворением от высказанной ею точки зрения, но также с такой же легкостью могло быть жалостью. – Судя по выражению твоей мордочки, я чувствовала именно это, когда поезд отошел от станции.
Все тело Твайлайт онемело, и она тяжело привалилась к стене. В поезде было тепло, но сквозь стену вагона можно было ощутить немного холода.
– Во что мы вляпались? – спросила единорожка с тяжелым вздохом.
– Прости, – пробормотала аликорн после долгого молчания. – Наверное, опять я во всем виновата... Я и моя дурацкая судьба...
Твайлайт дала себе мысленную пощечину. Сейчас не время для сентиментальности.
– Я не верю в судьбу и ты это знаешь. Выбор – вот, что привело нас сюда. Твой, мой, выбор принцессы Селестии... даже выбор Призмии помог нам оказаться там, где мы сейчас находимся.
Единорожка качнулась, наклонившись в другую сторону, чтобы положить голову на плечо Кейденс. Оцепенение, которое она чувствовала ранее, превратилось в комок беспокойства и неуверенности в животе, бурлящий и жгучий, как расплавленное железо, – но, если прислониться к любимой, это ощущение было терпимым. Черпая силу в физическом контакте, Твайлайт почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы успокоить принцессу, несмотря на собственные сомнения.
– Сейчас то же самое. Тебе не за что извиняться. Я здесь, потому что хочу быть рядом с тобой, а ты здесь, потому что лучше всех подходишь для этой работы.
Кейденс долгое время молчала, и шум от движения поезда и успокаивающее тепло тела принцессы пытались уволочь сознание Твайлайт в объятия сна. В принципе могло и сработать, не будь единорожка так взвинчена предстоящей им сложной задачей.
Когда Кейденс нарушила молчание, ее голос был таким тихим, что слова едва было слышно сквозь шум поезда.
– Я строила из себя храбрую перед тетушками, но тогда я просто поддалась моменту. Теперь, когда у меня было время, чтобы все это обдумать, я... Я просто боюсь, Твайлайт. Что, если я не самая лучшая кобыла для этой работы? Тетя Луна провела весь последний год, приспосабливаясь к современному миру после своего тысячелетнего изгнания. Если кто-то и способен помочь кристальным пони, так это она.
– Эти пони также изнывали под копытом безумного диктатора-единорога, что правил ими при помощи страха и магии, – возразила Твайлайт. – Что им нужно больше всего на свете, так это кто-то, кто может показать им, как снова любить.
– Я Принцесса Любви, – произнесла Кейденс. Это было простое утверждение, но то, как оно было произнесено, говорило о чем-то более сложном, стоящем за этими словами. – Я знаю все, чему можно научиться, изучая любовь. Я помогала парам найти в своих сердцах утешение и удовлетворение через любовь... но это даже близко не то что нужно. Я не помогаю родителям с их бунтующими подростками или не исправляю браки после какой-нибудь интрижки на стороне. Как я должна помочь целому городу заново понять значение чего-то... настолько сложного? Я никогда раньше не делала ничего подобного.
Неуверенность в голосе любимой была подобна ножу в груди Твайлайт, острому и холодному, как лед. Когда она услышала беспокойство в прекрасном голосе Кейденс, все сомнения и страх, которые единорожка сама чувствовала в сердце, растаяли. Они стали подобны фоновому шуму, как грохот поезда и свист ветра за стенами. Конечно, они никуда не делись и все еще были там, но теперь все эти сомнения были спрятаны в самых глубоких уголках разума, отброшенные как несущественные перед лицом потребностей возлюбленной.
Кейденс начала нервно заламывать копыта, и Твайлайт протянула свое, чтобы нежно удержать копыта принцессы неподвижно. Единорожка поднесла одно из копыт Кейденс к губам, слегка поцеловала его, а затем прижала к груди напротив сердца.
– Ты можешь это сделать, Кейденс.
Принцесса прикусила губу.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что ты можешь научить любить кого угодно, – ответила Твайлайт, уверенная в этом больше, чем в чем-либо еще. – Я знаю это, потому что ты та, кто научила любить меня.
Единорожка провела копытом по мордочке Кейденс, лаская изящную линию подбородка возлюбленной, проведя дорожку вниз по шее и остановив копыто плотно прижатым к месту напротив сердца принцессы. Какое-то время они сидели так, чувствуя биение сердец друг друга.
– Ты говорила, что всегда можешь почувствовать мое сердце, где бы я ни была, верно? Если тебе начнет казаться, что все становится слишком сложным, просто сосредоточься на нем.
Кейденс улыбнулась и нежно погладила Твайлайт по груди, взъерошив шерстку.
– Ты всегда знаешь, что сказать, – мягко заметила она. – Партнеры, верно?
– Партнеры навсегда, – кивнула единорожка. – Ты прикрываешь мою спину, я прикрываю твою. Все это свалилось на нас, как мешок с картошкой, но, как бы ни было страшно, я знаю, что мы можем сделать все, что угодно, пока держимся вместе. Ну я в том смысле... нам же ведь уже приходилось сталкиваться с проблемами, да?
Кейденс хихикнула.
– Тут ты себя ведешь как настоящая мисс Спонтанность... но ты права. Я могу все что угодно, пока ты стоишь рядом со мной.
– Мы поможем им, Кейденс, не волнуйся. Мы собираемся помочь твоим пони.
– Нашим пони, Твайлайт, – настойчиво поправила принцесса. – Нашим.
Дверь в передней части вагона внезапно распахнулась, разрушив завыванием ледяного ветра крошечный мирок, который они возвели вокруг себя. Вошла Спитфайр, а за ней Басенджи. Они отряхнулись, комья снега, падая на теплый пол, тут же начали таять. Расстояние между вагонами было не больше чем три полных шага, но даже такого короткого расстояния хватило, чтобы их они оказались покрыты снегом.
Пегаска подняла глаза и вздернула бровь.
– Ох, извиняюсь, – нервно хихикнула она. – Не хотела вам мешать.
– Все в порядке, – ответила Твайлайт, отстраняясь от Кейденс и приглаживая шерсть на груди, растрепавшуюся от прикосновения принцессы. – Что они сказали?
Басенджи и Спитфайр отправились вперед, чтобы поговорить с машинистом и его помощником. Они четверо были единственными пассажирами, и в данный момент вся эта история с Кристальной Империей рассматривалась как информация с ограниченным доступом, поэтому из всего экипажа паровоза остались только двое пони, строго необходимых для управления.
Пегаска подошла и села на одну из скамеек через проход от того места, где сидели Твайлайт с принцессой. Басенджи сел напротив Спитфайр.
– До конца путей осталось совсем чуть. Но хочу заметить, что попасть туда я бы не торопилась. Я бывала здесь раньше – тренировки по выживанию в холодном климате – и можете мне поверить, что это совсем не пикник в садах Кантерлота.
– И не говори, – усмехнулась Твайлайт. – У меня тоже был этот курс тренировок.
Спитфайр рассмеялась.
– Да? Мало у кого из единорогов хватает на это смелости. Даже некоторые пегасы бледнеют при мысли о таком...
– Весело не было, это уж точно.
Твайлайт бросила взгляд на алмазного пса, который, плотно прижавшись к стеклу носом, наблюдал за проносящимися мимо сугробами.
– А что насчет тебя, Басенджи? Ты когда-нибудь раньше видел снег?
– С расстояния. В зимние месяцы в моей стране снег можно увидеть на вершинах самых высоких гор. Он собирается там, чтобы потом растаять и стать источником жизненной силы лугов в засушливые сезоны, когда сильных дождей не случается на протяжении многих месяцев подряд. Однако никогда прежде я не имел удовольствия видеть его вблизи.
Он выковырнул небольшой комок снега, застрявший в одной из складок плаща, и смотрел, как тот тает в когтях.
– Я думаю, что мне он в какой-то мере нравится.
– Что ж, через несколько минут ты будешь сыт этой гадостью по горло, – фыркнула Спитфайр. – А может, и нет. У тебя самая лохматая шерсть из всех нас, так что ты, может быть, не почувствуешь холода, даже оказавшись по шею в снегу.
– Поживем – увидим, – Басенджи пожал плечами.
Кейденс изящно кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Могу я повторить еще раз? Спасибо вам обоим за то, что поехали с нами, – она одарила всех благодарной улыбкой. – Ваш опыт в качестве артистов будет бесценен в этой миссии... и, лично от себя, я чувствую себя намного лучше, зная, что со мной друзья, которые меня поддерживают.
Признание принцессы вызвало смех у спутников и легкий поцелуй в щеку от Твайлайт.
– Не уверен, насколько я могу помочь, но сделаю все возможное, чтобы поддержать вас в этом испытании, друзья мои, – ответил Басенджи, улыбаясь своей клыкастой улыбкой. – Для меня было честью получить приглашение сопровождать вас.
– Со мной то же самое, – добавила Спитфайр. – В “Вандерболтах” я все равно сейчас числюсь в творческом отпуске. Поехать с вами – все лучше, чем сидеть на крупе и ждать, пока неприятности сами меня найдут.
– Нас может ожидать нечто подобное, если догадка Луны о ловушках подтвердится, – заметила Твайлайт, позволив нотке серьезности прозвучать в голосе. – Кстати говоря. У меня есть кое-что для тебя, Спитфайр.
Единорожка спрыгнула со своего места и достала седельные сумки из отделения под скамейкой, открыла их и начала там рыться, раздвигая в сторону припасы и пищевые рационы в поисках подарка. Эти седельные сумки были зачарованы лично принцессой Луной, что позволяло поместить туда гораздо больше вещей, снизив при этом их вес. Как итог, в них влезало почти вдвое больше, чем в старый дорожный сундук Твайлайт, но платить приходилось меньшей организованностью.
– Протяни копыто, будь добра.
Спитфайр без вопросов выполнила просьбу, вытянув левую переднюю ногу. Твайлайт левитировала коричневую холщовую перевязь – похожую на ту, в которой носила свой чакрам, хотя и гораздо меньшего размера – на бицепс пегаски и закрепила парой эластичных ремней.
Спитфайр приподняла бровь, глядя на перевязь и предмет, который в ней находился.
– Фляжка? – спросила она с легким весельем, после чего ткнула кончиком крыла в полированную сталь. – Я знаю, ты ненавидишь холод, Твай, но если ты хочешь, чтобы собака-спасатель таскала тебе виски, то думаю, Басенджи больше подойдет на эту роль.
Алмазный пес издал странный звук, прянув ушами, в замешательстве наклонив голову.
– Я это... объясню эту шутку позже, – пробормотала пегаска, кашляя в копыто.
– Это не виски, – сообщила Твайлайт, закатывая глаза. – Это особое алхимическое зелье, который мы с Луной приготовили из перьев феникса. Если натереть им копыта, то оно будет реагировать на твою внутреннюю магию во время полета.
Спитфайр подозрительно приподняла бровь.
– Как реагировать?
– Загорится.
– Ладно, но тогда разве я не буду просто гореть? – нервно спросила пегаска.
– Это пламя феникса, – объяснила единорожка. Наткнувшись на непонимающий взгляд, она вздохнула. – Пламя феникса чистое и магическое. Пока твоя магия его подпитывает, ты его контролируешь. Оно сожжет только то, что ты хочешь, чтобы оно сожгло.
– Что ж, это радует, – вздохнула Спитфайр, после чего подняла крыло и достала фляжку. Пегасы удивительно ловко управлялись с этими конечностями, и у нее не возникло никаких проблем с тем, чтобы держать флягу сложенными перьями, открутить крышку зубами и заглянуть внутрь. – Так что произойдет, если я сделаю глоток этой гадости?
– Не смей!
Твайлайт откашлялась, поняв, что ее крик напугал остальных спутников.
– Э-э, нет, ты не будешь пить эту гадость. Она предназначена только для наружного применения – я должна это особо подчеркнуть. Там чистая, концентрированная эссенция магии феникса... и еще кое-что. Мы с Луной обсудили, что может произойти, если ты это выпьешь, и ни один из рассмотренных сценариев...
– Не был приятным?
– ... не подразумевал выживания подопытного.
– Ла-а-адненько, – ответила пегаска, нервно сглотнув, – только для наружного применения.
Поезд подъехал к старой платформе в конце пути. Тормоза сердито визжали, борясь с инерцией тысяч тонн стали и объявляя об их прибытии на многие мили вокруг. Дым из трубы паровоза превратился в небольшую струйку, но от плуга в передней части продолжал валить пар, так как нагревательные чары на нем еще работали и прямо в воздухе испаряли падающий снег.
Твайлайт первой вышла из вагона и ступила на платформу. Деревянная конструкция скрипела и стонала под ее весом. Строители явно зачаровали постройку, чтобы защитить от суровых погодных условий, еще в момент возведения. Так же кое-где виднелись следы ремонтов за последние сотню лет или около того. Но как ни крути, непрекращающиеся снежные бури с постоянным ветром и градом разрушили значительную часть дерева и давным-давно ободрали первоначальную краску. Сейчас доски, вероятно, скреплял, скорее, лед, чем гвозди.
За последние несколько минут метель значительно усилилась, и снег представлял собой сплошную белую стену, снижающую видимость менее чем до десяти метров. Сейчас была середина дня, но серые облака приглушали солнце Селестии, превращая его свет в тусклое свечение, которое едва озаряло окрестности. Твайлайт поежилась и поправила шарф магией, пытаясь прикрыть как можно больше горла от ветра. Согревающее заклинание Кейденс в шарфе было просто идеально, но при такой температуре никогда не получится полностью избавиться от холода, что с этим ни делай.
Единорожка поправила седельные сумки на спине, сдвинув в сторону от чакрама на случай, если его придется вытаскивать в спешке. По крайней мере, пара седельных сумок была дополнительной защитой от холода.
Следующей с поезда сошла Спитфайр, а за ней Басенджи и Кейденс. У каждого из них были лыжные очки, которые Твайлайт лично отобрала в оружейной перед тем, как они покинули Кантерлот.
Кейденс красовалась в своих регалиях, начищенных и готовых производить впечатление. Единорожка уговаривала ее надеть шарф, но принцесса настаивала, что с ней все будет хорошо.
На пегаске была толстая летная куртка, а фляжка с зельем, которое ей дала Твайлайт, была засунута в нагрудный карман. Басенджи закутался в плащ и, как обычно, нес барабан и сумку. Помимо единорожки, он был единственным, у кого были с собой хоть какие-то припасы.
Паровоз свистнул, как только они вышли из вагона, и машинист с помощником отправились раскочегаривать второй паровоз, прицепленный вместо заднего вагона. Железнодорожные пути здесь заканчивались тупиком, так что единственным выходом было ехать назад.
– Они торопятся, – заметила Спитфайр, повысив голос, чтобы ее было слышно за свистом ветра.
– Машинист получил приказ возвращаться в Кантерлот максимально быстро, – пояснила Твайлайт. – Это единственный поезд со снежным плугом, который у нас есть, а им еще надо доставить сюда Шайнинга с подругами.
У Кейденс, похоже, возникли какие-то проблемы с очками, поэтому единорожка подошла к ней и поправила ремешок.
– Спасибо, но они нам точно необходимы? – спросила принцесса. – Тебе не кажется, что они портят мой царственный вид? Мы вроде как прибыли сюда на помощь, и я должна произвести хорошее впечатление.
– Ветер довольно сильный, – объяснила Твайлайт. – Пурга не похожа на снегопады, к которым ты привыкла. Снежинки уже не такие забавные, когда ветер швыряет их тебе в глаза со скоростью свыше тридцати миль в час.
– Ты могла бы просто сказать “не кажется”, – раздраженно буркнула Кейденс, дыхание сгустилось в воздухе перед ее мордочкой, как маленькое облачко, и принцесса разогнала его копытом.
Твайлайт закатила глаза – что было абсолютно бессмысленно, поскольку они были скрыты отражающими линзами очков – и махнула подбородком в сторону стены снега позади себя.
– Железная дорога проложена строго на север, следовательно, восток будет там. Принцесса Селестия сказала, что если мы будем двигаться на восток, то в конце концов доберемся до города. Она, правда, не уверена, насколько точно угадала с местом прокладки железной дороги, так что нам, возможно, придется совершить пешее путешествие. Видимость плохая, так что всем держаться вместе.
Все кивнули, и единорожка заняла место лидера. Они медленно шли через заснеженные поля. Свирепый вой ветра обрушивался на них со всех сторон и заглушал хруст снега под ногами. Следовало быть крайне осторожными, причем не из-за каких-то древних ловушек, а из-за проживающих тут снежных зайцев. Их норы представляли собой, по сути, ямы, прикрытые снегом, и если не смотреть под ноги, неудачный шаг мог закончится переломом.
К счастью, выяснилось, что принцесса Селестия оказалась в своих предположениях местонахождения Кристальной Империи даже точнее, чем сама думала. Через несколько минут ходьбы был обнаружен первый признак Империи – два огромных кристаллических столба, медленно проступающих из-за завесы снега – и Твайлайт повела группу к ним, чтобы рассмотреть поближе.
Единорожка нахмурилась, не зная, что они видят. Столбы были по меньшей мере пятиметровой высоты и располагались на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы между ними могли разъехаться два фургона. Еще три кристалла, каждый размером с голову пони, были расположены между колоннами, как своего рода растяжка. Они парили в воздухе, словно подвешенные на невидимых веревках, и покачивались на ветру. Повинуясь интуиции, Твайлайт магией смела снег между колоннами и к своему удивлению обнаружила там каменные плиты.
– Похоже, мы нашли главную дорогу, – крикнула единорожка, заглушая вой пурги.
Идти по дороге было намного безопаснее, чем через поля, поэтому Твайлайт ускорила шаг, поторапливая товарищей. Ветер продолжал завывать, но, к счастью, пурга, казалось, слабела по мере приближения к городу.
Твайлайт оглянулась и заметила как Кейденс шагает с высоко поднятой головой, хотя в ней и была заметна нервозность, проявляющаяся в легкой неуверенности шагов. Единорожка слегка замедлилась и поравнялась с аликорном.
– Ты в порядке? – спросила Твайлайт, наклоняясь ближе, чтобы ее было слышно за воем ветра и при этом не требовалось орать.
– Нервничаю. Но мы почти на месте, верно? Со мной все будет хорошо.
Единорожка кивнула и бросила взгляд назад, туда, где Басенджи и Спитфайр шли вместе. Пегаска активно крутила головой в поисках опасностей, но радостная улыбка на морде явно противоречила ее состоянию готовности действовать. Басенджи рядом с ней тоже держался начеку и постоянно крутил ушами. На носу пса проступил легкий слой инея, а щеки были ярко-красными. Сначала Твайлайт решила, что это от холода, но когда Басенджи повернул голову в сторону Спитфайр, то снова быстро отвел взгляд.
– Эй, у вас там все в порядке?
– Я поймала Басенджи за тем, что он ел снег, когда думал, что никто не смотрит! – со смехом ответила пегаска.
Твайлайт уже собиралась отчитать их и напомнить, что они тут на задании, но Кейденс издала легкий смешок, который, казалось, позволил рассеяться части напряжения, так что единорожка решила не зацикливаться на этом. Принцессе нужно было показать себя с лучшей стороны и произвести хорошее впечатление на кристальных пони. Если подшучивание над Басенджи в этом поможет, то не стоит на это жаловаться.
Следуя по дороге, они добрались до города за относительно короткое время. Камни, которыми была вымощена дорога за пределами столицы, закончились, сменившись улицей из гладкого, сияющего кристалла. От них до зданий было еще достаточно далеко и они не могли прикрыть от ветра, но, как ни странно, снегопад и ветер значительно утихли, как только они оказались на окраине. Твайлайт оглянулась назад и, конечно же, пурга все так же ярилась над полями. Единорожка лишь тряхнула головой и решила обдумать это позже.
Очевидно, что все в Кристальной Империи было сделано из кристаллов – дороги, здания, вывески. Даже некоторые кусты, казалось, были скульптурами из кристаллов. Вдалеке гордо вздымался величественный шпиль дворца, как будто часть самого города тянулась к небесам. Тонкий слой снега покрывал все вокруг, и идеальная тишина создавала ощущение, что все они стоят внутри огромного снежного шара.
Вблизи здания были еще более ошеломляющими, чем в иллюзии, которую им показала принцесса Селестия. Острые, неправильные углы выглядели слишком случайными, чтобы являться результатом работы архитектора, напоминая Твайлайт естественные образования, которые она видела в шахтах под Кантерлотом. Выглядело так словно кристальные пони каким-то образом вырастили кристаллы размером со здания, а затем выдолбили внутри них дома.
Твайлайт сняла очки и убрала их в седельную сумку. Остальные последовали ее примеру, и единорожка так же убрала в сумку очки Кейденс и Басенджи. Спитфайр однако оставила их болтаться у себя на шее.
– Все выглядит заброшенным, – прокомментировала единорожка. Они уже миновали несколько домов, но ни в одном не было даже света в окнах.
– Они, вероятно, все в своих домах, пытаются согреться, – предположила Спитфайр.
В принципе в этом был смысл, но у многих зданий были выступы, похожие на дымоходы, и ни из одного из них не струился дым от огня, горящего в очаге.
– Однако из каминов не идет дым, – заметила Твайлайт.
– Возможно, они сжигают огненные камни, – Басенджи порылся в своей сумке и достал несколько камней цвета ржавчины. – Они горят, как уголь, но без дыма.
Единорожка нахмурилась. Если бы у кристальных пони был доступ к таким камням, зачем бы им тогда дымоходы для каминов? Может быть, у них действительно были эти камни, но они попадались редко? Но даже если так, то как минимум пару дымящихся труб они должны были видеть.
– Возможно, – пробормотала Твайлайт.
– Позволь мне кое-что попробовать, – предложила Кейденс.
Единорожка кивнула и отступила в сторону.
Принцесса прочистила горло и шагнула вперед, расправив крылья и выпрямившись, чтобы встать в более подходящую позу для публичного выступления. Когда аликорн заговорила, ее голос гремел, наполняя воздух и раскатываясь эхом по тихим улицам.
– Приветствую вас, пони Кристальной Империи, – произнесла Кейденс, используя Королевский Кантерлотский Глас. – Я принцесса Кейденс из Эквестрии. Я здесь, чтобы помочь вам. Пожалуйста, если вы слышите мой голос, выйдите и поприветствуйте меня.
Все ждали, высматривая любой признак, что кто-то мог услышать приветствие Кейденс. Но единственное, что они услышали – вой ветра за городом, затихающее эхо голоса принцессы, раскатившегося по городу как крик баньши, и мягкий глухой удар кома снега, свалившегося с крыши.
Спитфайр резко свистнула, привлекая к себе внимание.
– Там, – пегаска махнула подбородком в направлении трехэтажного дома, который, казалось, был сделан из сапфира. – Я видела, как за окном шевельнулись занавески.
– Пойдем посмотрим, кто там есть, – Твайлайт направилась ко входной двери.
Они шли по газону, замерзшие травинки ломались и хрустели, как осколки стекла. Единорожка подняла копыто и постучала в дверь. Кейденс стояла рядом с ней на крыльце, Басенджи подниматься не стал и с любопытством наблюдал за происходящим. Спитфайр осталась чуть поодаль и следила за улицей зоркими пегасьими глазами.
Так они простояли под дверью минуту или две, ожидая, пока кто-нибудь откроет. Твайлайт подняла копыто, чтобы постучать еще раз, но звук отодвигающегося засова ее остановил. Дверь открылась, за ней стояла кобыла.
Она была чуть ниже среднего роста и не выглядела особо сияющей для кристальной пони. Ее шерстка была тусклого, приглушенного серого цвета – не как поседевшая с возрастом, а, скорее, как кусок ткани мог выгореть, долго пролежав на солнце. Белая грива была собрана в высокий тугой пучок, который, похоже, вышел из моды еще во времена хэйллинов, а тога и сандалии примерно ему соответствовали. Кобыла посмотрела на Твайлайт и Кейденс пустым взглядом остекленевших глаз.
Свет разума в них полностью отсутствовал.
– Привет, – сказала кобыла. – Извините, что так долго. Я не могла понять, как открыть дверь.
Твайлайт моргнула, стоявшая рядом с ней Кейденс, казалось, тоже была ошеломлена.
Принцесса изящно откашлялась.
– Это совсем не проблема, – сказала она, быстро возвращая себе самообладание. – Не знаю, слышали ли вы объявление, которое я только что сделала, но меня зовут принцесса Кейденс. Я из Эквестрии, и я здесь, чтобы помочь вам.
Кобыла молча смотрела на аликорна, ее глаза моргали с той безразличной медлительностью, которую можно было ожидать от ленивца. После нескольких напряженных секунд она, наконец, кивнула.
– Я слышала, – свет неестественно отражался в ее глазах, и кобыла поднесла копыто к голове, чтобы потереть висок. – Разве у Эквестрии не было кого-то еще в качестве принцессы? Я не могу вспомнить, но… нет, не думаю, что это была какая-то пони по имени Кейденс… кажется там было две пони?
– Я, эм-м-м... новенькая, – ответила принцесса и снова, казалось, растерялась, не зная, что говорить кому-то, кто казался явно не в себе. – Мои тети – правящие сестры Селестия и Луна. Помните их?
Кобыла вздрогнула, втянула воздух сквозь зубы и прерывисто вздохнула.
– Я не знаю, – устало прошептала она. – Я не могу вспомнить...
Она снова посмотрела на Кейденс и Твайлайт, ее глаза все еще были стеклянными и затуманенными.
– Кто-нибудь из вас знает, как разжечь огонь? Я не могу вспомнить, как.
Твайлайт осторожно шагнула вперед, чтобы просунуть голову в дом и осмотреться. Кобыла в ответ немного отступила назад. Обстановка была очень простой, но вся немногочисленная мебель была разбросана, перевернута и свалена у стен и перед окнами. В очаге лежали подушка и пара кремней, как будто кобыла в помраченном состоянии пыталась разжечь подушку. Рядом с очагом находилась вполне пригодная для использования поленница. Твайлайт левитировала подушку и положила на ее место несколько кусков дерева. При помощи магии огонь был разожжен, и через несколько секунд теплое сияние очага наполнило комнату.
– Спасибо, – бесстрастно произнесла кобыла. Она подошла к камину и закружилась перед ним по кругу, как кошка, собирающаяся вздремнуть. И естественно, она легла, свернувшись калачиком, прижала хвост к груди и быстро заснула.
Твайлайт закрыла дверь и оставила пони спать.
– Кейденс, какого сена?
Принцесса печально покачала головой.
– Я не знаю...
– Неужели ты ничего не почувствовала своей магией сердец? – спросил Басенджи.
– Чувствовать чужие эмоции – сложная штука. Если кто-то очень расстроен или если он направляет свои эмоции на меня, я могу без каких-либо проблем это уловить. В противном случае, мне нужно использовать магию, чтобы заглянуть в чье-то сердце.
– И ты это попробовала? – спросила Твайлайт.
– Да, но не копала слишком глубоко. Вокруг ее сердца какая-то... неясность. Как будто его захватило что-то злобное.
– Может быть, проклятие этого короля Сомбры? – спросил алмазный пес.
– Склонна так и предположить. Я не осмелилась лезть глубже, пока не пойму, с чем мы здесь имеем дело... Похоже, тетя Луна была права. Это может оказаться сложнее, чем мы думали.
Спитфайр, прикрывающая группу сзади, тихонько хихикнула.
– Сложнее, чем смена власти и присоединение целой Империи к Эквестрии?
– Одним словом? Да.
Кейденс настояла на том, чтобы они проверили еще несколько домов по пути к центру города. Результаты разнились, но все пони, которым удалось открыть двери, были, по крайней мере, так же сбиты с толку, как и первая встреченная кобыла. В конце концов все сошлись во мнении, что лучше поторопиться и направиться во дворец, где, возможно, наконец получится узнать ответы на некоторые вопросы.
Издалека Кристальный Дворец производил впечатление, но вблизи он просто внушал благоговейный трепет. Все сооружение находилось над землей, опираясь на четыре колонны, вдоль каждой из которых шла широкая лестница, по которой можно было подняться во дворец. Колонны образовывали четыре гигантских арочных прохода, ведущих во внутренний двор с высоким куполообразным потолком.
Выглядело красиво, но странно. Как будто внутренний двор был предназначен для защиты чего-то в самом сердце города, но он был пуст. Ни статуи, ни фонтана.
Внутри дворца украшения тоже отсутствовали. Было очень похоже на ранее посещенные дома кристальных пони – голые стены без занавесей и гобеленов, чтобы украсить бесконечные залы из гладкого кристалла. Выглядело сурово, непривлекательно, и холод, который они все чувствовали, двигаясь по коридорам, лишь отчасти объяснялся температурой.
По крайней мере на текущий момент предположение принцессы Луны о ловушках оказалось ошибочным, и группа беспрепятственно добралась до третьего этажа. В отличие от убранства остальной части дворца, здесь был широкий ковер, тянувшийся вдоль всего коридора от пары огромных дверей до большого балкона, с которого открывался вид на всю западную половину города. Балкон, скорее всего, предназначался для публичных выступлений правителя Империи и был достаточно большим, чтобы вместить далеко не одного оратора.
Огромные двери были распахнуты, и сквозь них был виден тронный зал, куда все и направились. Вдоль коридора были и другие двери, хотя и не такие впечатляющие. Быстрая проверка показала, что за ними скрывались кабинеты чиновников и комнаты для переговоров.
Окна тронного зала украшали простые занавеси того же темно-фиолетового цвета, что и ковер. Но даже такой минималистичный декор по сравнению с остальным дворцом казался вычурным.
Оглядывая скудную обстановку, Твайлайт не могла не сравнить ее с кантерлотским тронным залом и его витражными окнами. Здешнее убранство проигрывало с треском.
Трон – как и все в этом городе – был холодно красив. Кристаллы, из которых он был сделан, искрились и переливались в свете, льющемся сквозь окна. Когда они подошли ближе, Твайлайт заметила, что внутри трона находятся тысячи крошечных драгоценных камней. Маленькая часть разума единорожки захихикала, сравнив их с кусочками фруктов, которые ее мама раскладывала по желатиновым формочкам.
– Что за дела у вас троих со всякими жуткими городами? – спросила Спитфайр. – Это место практически город-призрак.
– Он не может быть городом-призраком, если в нем живут пони, – заметила Твайлайт.
– Если это можно назвать жизнью. Ты же видела какие они. Пони сами... как призраки.
Пегаска поежилась.
– Вот поэтому мы здесь, – произнесла Кейденс. Принцесса направилась к трону, поколебавшись секунду прежде чем поднять копыто и ступить на возвышение.
Твайлайт заметила колебание и поняла, что нужно делать.
– Кейденс, – сказала она. Аликорн оглянулась, ее глаза были полны дрожащей решимости, и единорожка улыбнулась. – Я здесь, с тобой, милая. Я никуда не собираюсь уходить.
Принцесса слабо улыбнулась, закрыла глаза, глубоко вздохнула и поднялась по ступенькам, чтобы сесть на трон.
– Мы собираемся спасти этих пони, – сказала Кейденс, и в голосе прозвучали властные нотки, разлетевшиеся по залу. – Басенджи, ты все время молчишь. Ты что-нибудь заметил?
Алмазный пес нахмурился, нервно подергивая ухом, решая что ответить.
– Я... задумался. Это место очень странное. Жители города наполняют его жизнью и дают ему ему бьющееся сердце – это часть Путей. Но Пути этого города настолько слабы, что я едва различаю ритм.
Кейденс нахмурилась.
– Нам нужно больше информации, – настойчиво заметила она. – Нам нужно будет продолжать стучать в двери, проверяя, нет ли кого, кто может бороться с этим проклятием, или что бы оно ни было.
– Это будет проблемой, – Спитфайр вздохнула и раздраженно распушила крылья. – Дверей тут целая куча.
– Но это надо сделать. Если хотя бы один пони сможет рассказать нам, что здесь происходит – это сильно поможет.
– Я же не возражаю, – пегаска подняла копыта в защитном жесте. – Я просто ворчу. Как обычно.
– Но перед этим, думаю, нам нужно получше осмотреть дворец, – вмешалась Твайлайт. – Верхние этажи необходимо проверить. После этого, думаю, нам с Басенджи необходимо разобраться, как тут все работает. И, поскольку нам прежде всего нужна информация, то нам следует искать книги.
Кейденс тихонько рассмеялась, пряча улыбку за копытом.
– Естественно, ты хочешь отправиться на поиски библиотеки.
Яростный потусторонний вой внезапно сотряс дворец, оборвав дальнейшие обсуждения. Все четверо членов упали на пол, зажимая уши в тщетной попытке заглушить шум. Вой оборвался так же внезапно, как и начался, и Твайлайт неуверенно встала.
– Что это было? – Спитфайр взлетела и пронеслась по коридору к балкону. – Твайлайт! Тебе надо это видеть!
Единорожка сбросила седельные сумки. Они лишь замедляли ее. Балкон был виден из тронного зала, поэтому единорожка собрала магию и телепортировалась к пегаске.
Вдалеке на западе черные грозовые тучи собирались с неестественной скоростью. Вскоре весь горизонт был покрыт клубящимся, сердитым облаком тьмы, которое проваливаясь в себя, устремилось в их направлении. В огромной, вздымающейся массе тьмы что-то светилось. Пара зеленых, наполненных чистой, абсолютной ненавистью, глаз уставилась на подруг.
Стылый, рокочущий ветер пронесся над городом, разнося голос, подобный раскатам грома.
– Кристаллы...
– Что это? – испуганно спросила Кейденс.
Облака задвигались еще быстрее, и через несколько секунд сформировали морду жеребца. Это был единорог с сильно изогнутым светящимся ярко-красным рогом.
– Пробудитесь, мои рабы...
– Я полагаю, это король Сомбра, – скрипнула зубами Твайлайт. – И он не настолько мертв, как нас уверяли.
Единорожка четко решила, что при следующей встрече с Луной этот вопрос надо будет обсудить подробно.
– Откладываем проблемы кристальных пони! – резко приказала Твайлайт. – Кейденс, Басенджи, вы держите оборону тут! Спитфайр, ты со мной!
Твайлайт сконцентрировалась и сотворила заклинание, сделавшее ее тело очень легким. После успешного применения изменяющего массу защитного заклинания в качестве атакующего при сражении с Аммитом единорожка занялась изучением гравитационной магии, и теперь ее арсенал включал в себя и способы для уменьшения веса.
Она подпрыгнула, взлетев гораздо выше и дальше, чем могла бы позволить лишь физическая сила. Твайлайт снова сконцентрировалась и, как только начала падать, телепортировалась ближе к земле, изменив заклинание, чтобы погасить импульс. Благодаря этому единорожка приземлилась с высоты нескольких десятков метров без каких либо повреждений. Не теряя времени даром, она бросилась галопом вниз по улице так быстро, как только могла.
Ледяной ветер свистел в ушах, покусывая каждый сантиметр тела, где шерстка была тоньше всего – кончики ушей, на мордочке, шее и животе. Твайлайт не обращала внимания ни на это, ни на жжение в легких, глубоко вдыхая почти арктический воздух.
Спитфайр летела над ней, легко поддерживая скорость бега, глаза скрывали линзы очков. Пегаска сняла летную куртку, что была на ней ранее, и фляжка с маслом феникса вернулась в перевязь на ноге.
– У тебя есть план, Твай? – приходилось кричать, чтобы голос было слышно сквозь порывы ветра, пока они неслись по пустынным улицам навстречу облаку тьмы.
– Пока нет, – ответила единорожка между вдохами. – Я просто собираюсь жечь его огнем, пока не придумаю что-нибудь получше. Раньше срабатывало!
Смех Спитфайр эхом раскатился у них за спиной.
Кейденс стояла на балконе, наблюдая, как Твайлайт со Спитфайр во весь опор неслись на быстро приближающуюся тучу явно злой магии. Принцесса металась туда и сюда, волнуясь самым неподобающим для леди образом, не заботясь о том, насколько это неподобающе для принцессы-аликорна.
– О нет, о нет, о нет, – нервно бормотала она. – О нет, о нет.
Все повторялось. Твайлайт снова бежала навстречу опасности, в то время как Кейденс стояла сзади и ждала. Но что она могла поделать? Она не была воином, как Твайлайт. У нее было вдосталь магической силы, но не хватало навыков или инстинктов, чтобы эффективно пользоваться ею в бою. Какой смысл в силе, если ничего нельзя с ней сделать?
Аликорн стиснула зубы, злясь на собственное бессилие. Твайлайт была нужна помощь, нужно было что-то делать. Но что?
– Друг Кейденс, – раздался голос Басенджи из-за спины. – Пожалуйста, не беспокойся за свою возлюбленную. Моя уважаемая сестра, Твайлайт Спаркл, защитит этот город.
– И тебя это совсем не беспокоит? – принцесса повернулась, чтобы посмотреть на алмазного пса с явным выражением разочарования, хотя на самом деле разочарована она была совсем не в Басенджи. – Ты просто позволишь ей идти и сражаться во всех битвах за нас?
Пес опустил глаза. Он держал одну лапу на своем барабане, а другую сжал в кулак, ритмично постукивая по ноге.
– Ты обеспокоена и стыдишься своего недостатка мастерства – это я понимаю и прошу поверить, что в своем сердце чувствую то же самое. Но что мы можем сделать?
Принцесса отвела взгляд, стыд наполнил ее сердце и она вернулась к беспокойному расхаживанию по краю балкона. Басенджи не заслужил такого обращения. Он тоже беспокоился о Твайлайт, и было бессмысленно спорить о том, кто беспокоится больше.
– Мне жаль, – пробормотала Кейденс. В ответ она услышала тихое ворчание, и этот бессловесный ответ каким-то образом нес в себе больше смысла, чем простое принятие ее извинений. Принцесса сделала глубокий вдох, задержала дыхание на секунду и выдохнула. – Мы не можем просто стоять здесь и ничего не делать. Нам нужно что-то придумать.
Басенджи снова хмыкнул.
– Это дух. Возможно, я смогу сочинить песню, которая отправит его в Царство Мертвых... однако это может оказаться трудно. Даже отсюда я вижу темные Пути, что извратили этот дух. То, что осталось от его души, может быть слишком искажено, чтобы на нее можно было воздействовать с помощью Путей. Возможно, если бы у меня было время для исследований, время обратиться к мудрости Старых Псов за пониманием того, как именно это лучше сделать...
– Время – это то, чего у нас не так много.
– Соглашусь, – вздохнул Басенджи.
Должно же быть хоть что-то, что они могли бы сделать. Кейденс мысленно пнула себя, молча желая быть такой же умной, как Твайлайт, или Шайнинг Армор, или одна из ее тетушек.
Принцесса остановилась и сделала еще один глубокий вдох. Подобные мысли были непродуктивны.
Она посмотрела вниз на город, ища что-нибудь, что могло бы быть полезным. Может быть, там где-нибудь есть баллиста, или пушка, или что-то, что можно было бы использовать... Но там ничего не было. Просто ряды домов и одурманенные кристальные пони, вяло слоняющиеся внутри.
Внезапно в голову Кейденс пришла идея.
Что тетя Селестия говорила о Кристальной Империи? Что-то о магии любви, защищающей город. Как это могло работать? Неужели город естественным образом улавливал хорошие флюиды живущих здесь пони?
– Возможно... – пробормотала она себе под нос. – Возможно... проблема не в городе...Возможно, проклятие действует только на пони, а не на сам город...
На мордочке принцессы появилась улыбка. Она развернулась к Басенджи, и тот подпрыгнул, ошеломленный внезапностью этого движения.
– Я поняла! Этот город жаждет любви? Что ж, я наполню его до краев! – Кейденс выставила копыто, драматично указывая на пса. – Ты и я будем творить любовь!
Басенджи в панике попытался отступить, но оступился и неуклюже упал на спину.
– Что?!
– Успокойся, я не это имела в виду, – принцесса подошла к самому краю балкона, ее улыбка увеличивалась с каждым шагом. – Сыграй мне песню. Что-нибудь романтическое. Мне нужно настроиться на нужный лад.
Кейденс закрыла глаза и сосредоточилась на своем чувстве любви. Ее чувства к Твайлайт были сильны, и благодаря им принцесса всегда могла ощущать присутствие своей возлюбленной как чувство безопасности и удовлетворения. Сфокусировавшись и добавив каплю магии, принцесса усилила связь и сейчас могла ощущать каждый удар сердца единорожки, быстро бьющегося на бегу. Аликорн сосредоточилась на этом ритме и воспоминаниях, которые у нее были о Твайлайт. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждая минута, что они делили весь последний год, нахлынули в ярких деталях. Тепло любви к ней было подобно огню в сердце, бушующему и горячему, как солнце. Кейденс вспомнила о тетушках, о своих родителях, о родителях Твайлайт. Она вспомнила о Басенджи и Спитфайр. Шайнинг Армор и Спайк. Их друзья из Понивилля. Служанки в замке. Гвардейцы.
Она вспоминала всех, кого когда-либо встречала, всех, кто хоть ненадолго тронул ее сердце. Ее любовь к ним была подобна тысяче крошечных огоньков, и они добавляли свой жар к тому огромному солнцу ее любви к Твайлайт Спаркл. Принцесса взяла все это тепло, всю эту любовь и превратила их в магию.
Никогда ранее она не делала ничего подобного. Это заклинание было слеплено из кусочков десятка других заклинаний и держалось на соплях и честном слове, но оно должно было сработать.
Кейденс открыла глаза и посмотрела через плечо на Басенджи. Когда она заговорила, от мощи проходящей через нее магии звук голоса искажал воздух вокруг.
– Эй, да ладно тебе, – сказала она со смехом, увидев шокированное выражение морды пса – Пройдет несколько минут, прежде чем это заклинание сработает. Сыграй что-нибудь приятное, пока мы ждем.
Твайлайт стояла на окраине города, тяжело дыша. Каждый выдох клубился облачком пара, как дым из трубы паровоза. Спитфайр стояла позади, пристально вглядываясь в темнеющее небо. Пегаска даже не выглядела запыхавшейся.
Они решили остановиться у дорожного указателя на окраине города. Тут они были довольно далеко от любых пони, которые могли пострадать, но в то же время оставалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями до начала схватки.
– Однако здоровенное облако, – просто сказала Спитфайр, сплюнула на землю и прищурилась, глядя на два огромных светящихся зеленых глаза в центре черного дыма. – Мне не нравится, как оно на меня смотрит.
– Предлагаю быть осторожней, – заметила Твайлайт, доставая чакрам и начиная концентрировать магию внутри себя. – Я почти уверена, что это король Сомбра, а следовательно, это единорог, который сумел удержать под своим стальным копытом целую Империю одной лишь силой магии. Понятия не имею, на что он способен теперь, когда он... кем бы он ни стал, но давай без излишнего геройства.
– Ладно, тогда, думаю, мне пора намазаться.
Пегаска вытащила фляжку крылом и нанесла немного вязкой массы на свои копыта. Оно светилась ярко-золотисто-желтым, словно расплавленная сталь, и вытекала тягуче как мед. Даже с расстояния в несколько шагов, сквозь завывание пурги, Твайлайт чувствовала исходящее от зелья тепло.
– Не то чтобы я тебе не доверяла, – добавила Спитфайр, втирая вещество в передние ноги, как ее показали в поезде, – но если эта штука будет жечь, то сбивать пламя я буду об тебя.
Твайлайт хихикнула.
– Не волнуйся, магия фениксов обладает чрезвычайно мощным целебным эффектом. Я уверена, что все заработанные ожоги очень быстро заживут.
Переживать тут было не о чем. Луна помогала тестировать смесь, так что Твайлайт знала, что все безопасно. Зелье работало, реагируя на магию, которой от рождения обладали пегасы и которую часто просто называли “погодной магией”, но это упрощение полностью противоречило сути. Эта магия делала пегасов легче и быстрее в воздухе, в дополнение к управлению погодой, на что они были способны на уровне инстинктов. Спитфайр, да и остальные "Вандерболты", если уж на то пошло, прекрасно могли ее контролировать. Именно она использовалась при создании дымовых следов во время их шоу.
Однако пегаска колебалась.
– Что-то от твоих слов уверенность меня не переполняет, – пробормотала она, быстро заканчивая наносить масло.
Облако, содержащее то, что осталось от разбитой души и магии короля Сомбры, взревело. Дым снова собрался, превратившись в гигантскую голову единорога, злобно ухмыляющуюся им. Облачный рот распахнулся в безмолвном крике, обнажая неестественно острые зубы. До тучи было все еще далековато, но когда дело доходит до атакующей магии, то расстояние на поле боя – вещь субъективная.
По изогнутому рогу прокатилась волна фиолетовой магии, которая пузырилась и лопалась, как мыльные пузыри. Проблеск злого восторга вспыхнул в глазах Сомбры, и магия сконцентрировалась на кончике рога.
– Налево! – крикнула Спитфайр, расправляя крылья и бросаясь вправо.
Твайлайт сама уже действовала в момент этого крика и телепортировалась в сторону, безопасно покинув зону поражения заклинания короля Сомбры. Чакрам вылетел из перевязи, и единорожка левитировала его перед собой в защитном жесте, разворачиваясь, чтобы оценить ущерб, нанесенный заклинанием.
Молния, темная, как ночное небо, ударила в то место, где они ранее стояли. Огромные кристаллы цвета оникса вздымались из земли, излучая магическую ауру по мере роста. Магия, раскатившаяся от них, была омерзительной, даже какой-то жирной, заставляя каждый волосок на теле Твайлайт встать дыбом.
Сомбра захихикал, как злодей в пьесе, которого забавляли его собственные гнусные поступки.
Единорожка лишь усмехнулась в ответ. Она точно не собиралась давать этому жеребцу попасть по ней.
Твайлайт уже сконцентрировала магию для огненного заклинания, но вместо того чтобы как обычно сотворить его, изменила фокус, вплетая его в чары левитации на чакраме. Стальное кольцо засветилось белым от жара, и вокруг него возник ореол золотого пламени. Единорожка приказала ему двигаться, и оружие как стрела метнулось вперед и пронзило облако дыма.
Сомбра больше не смеялся. Он распахнул пасть и взревел от боли, взгляд сфокусировался на Твайлайт с обещанием мучительной смерти, пока дымное тело снова собиралось вместе. Король снова применил заклинание черной молнии, но в этот раз без всяких спецэффектов, постепенного накопления силы или еще каких попыток напугать. Заклинание было сформировано и сотворено в мгновение ока, со скоростью опытного в магических дуэлях бойца.
Но Твайлайт была ничуть не медленнее. Как только она заметила подготовку заклинания, то сотворила собственное, исчезнув во вспышке телепорта и вернувшись в реальность в стороне.
Она все еще контролировала пылающий чакрам и развернула траекторию полета обратно вниз, нанеся удар по рогу Сомбры, пока тот формировал очередное заклинание. Оно сорвалось, взорвавшись дождем черных искр. Кусочки пепла и золы сыпались на землю, окрашивая снег вокруг в цвет угля.
В небе над черным облаком появились две линии золотого пламени. Спитфайр подожгла масло феникса и неслась к земле, вытянув передние копыта. Пегаска вращалась вокруг собственной оси, огненный след вился за ней, как сверло, нацеленное прямо в затылок Сомбры.
Она пробила его голову, и, казалось бы, прочный образ единорога рассыпался клубами дыма и сажи, когда Спитфайр грациозно развернулась в воздухе. Масса темной магии завизжала от ярости и боли, и глаза Сомбры уставились на них, пылая чистой, неразбавленной ненавистью.
Еще несколько ударов заклинаниями закончились так же. Сомбра нападал, Твайлайт быстро телепортировалась и использовала чакрам, а Спитфайр била короля со спины, подобная падающей звезде.
Какая-то часть Сомбры, вероятно, все еще оставалась чем-то большим, чем безмозглый, полный ненависти зверь, поскольку у него хватила ума отказаться от продолжения боя. Облако отвернулось от Твайлайт со Спитфайр и на полной скорости помчалось к Кристальной Империи.
– Не дай ему добраться до города! – крикнула единорожка.
– Меня дважды просить не надо, – крикнула в ответ пегаска.
Но в погоне необходимости не было.
Единственная музыкальная нота, чистая и совершенная, как звон безупречного хрустального колокольчика, послышалась в воздухе. Вдалеке, в районе дворца в самом центре города, появилась быстро растущая сфера светло-голубой энергии. По мере того, как сфера магии расширялась, эта прекрасная нота разносилась по всему городу, и каждое здание, каждый кристалл, каждый камень, казалось, резонировали в ответ.
Как будто весь город изо всех сил пытался проснуться – застряв в томительном моменте между сном и бодрствованием.
За считанные секунды сфера стала достаточно большой, чтобы накрыть весь город и даже выйти за его пределы, но Сомбра не обращал на это внимания. Он продолжил движение, и облако магии, которое было его телом, столкнулось со сферой с четко различимым глухим стуком. Сила удара отбросила его назад, и рассеявшемуся облаку потребовалось несколько мгновений, чтобы вновь собраться.
Сомбра снова и снова бросался на барьер, отбрасывающий его. Интенсивность сияния магической энергии в облаке с каждой неудачной атакой слегка уменьшалась.
Твайлайт ухмыльнулась, посылая свой все еще пылающий чакрам в короля, нанося удар по его бесформенному телу.
Сомбра закричал, взвыв от боли и разочарования, его глаза в последний раз обратились к Твайлайт, прежде чем он взлетел вверх и помчался на запад, в том направлении, откуда появился.
Единорожка не снимала заклинание со своего чакрама, пока темное облако полностью не скрылось из виду. Как только магия развеялась, сталь мгновенно остыла и Твайлайт без колебаний убрала оружие в перевязь.
Спитфайр приземлилась рядом с ней, глядя в ту сторону, куда сбежал Сомбра. Ее передние копыта все еще горели, снег шипел и плавился под ними.
– Должны ли мы за ним гнаться? – спросила пегаска.
Твайлайт нахмурилась. Она не обратила внимание ранее, но пурга только усилилась с тех пор, как они сюда прибыли. Магический купол каким-то образом, казалось, успокоил погоду вокруг города, но, похоже, этот эффект простирался не очень далеко. Ветер усилился настолько, что любому пони – даже такому опытному, как Спитфайр, – было бы слишком опасно летать. О том, чтобы отправиться в преследование пешком, также не могло быть и речи, так как шанс разделиться с пегаской или даже потеряться в метели был слишком велик. Учитывая сложившиеся обстоятельства, лучше всего было держаться как можно ближе к городу.
– Нет, – помотала головой Твайлайт. – Пурга слишком сильная. Давай вернемся и проверим Кейденс с Басенджи. Нам нужно подождать, пока метель немного утихнет, прежде чем мы сможем хотя бы поговорить о погоне за ним.
Спитфайр кивнула в знак согласия и погасила пламя, встряхнув копытами. Этот жест был излишним, так как пламя гасло само по себе, как только его переставали питать магией, но он был полностью в стиле пегаски, поэтому Твайлайт не стала его комментировать.
Единорожка подошла к барьеру и тронула его копытом, ожидая небольшого сопротивления. Копыто прошло насквозь, и в тот момент, когда оно соприкоснулось с полем, она почувствовала успокаивающую волну тепла в груди. Твайлайт сразу поняла, из чего состоит этот пузырь.
– Да уж, естественно, моя любимая полна сюрпризов, – хихикнула единорожка, пересекая барьер.