Сделка

Глава 05: Сигни

— От тебя я такой глупости не ожидала.

— Я сама от себя не ожидала, но всё прошло как по маслу…

Девушки лежали на смятой шёлковой простыне, среди складок, напрочь изувечивших чёрно-золотой узор прямых вертикальных линий, заплетённых в ромбовидные узлы по краю. Утро выдалось ленивым и тягучим как патока, вставать на завтрак совершенно не хотелось, а приглушённый янтарный свет и размеренная плавная музыка только усугубляли положение.

Пока Джанет пересказывала вчерашнюю историю, Эвелин уютно валялась рядом, отрешённо водя пальцами по разметавшимся по постели каштановым волосам. Ей не нравилось случившееся, но упрекнуть подругу всерьёз язык не поворачивался.

— Вся Новая Испания узнает о случившемся.

— Хозяина жральни рядом не было, и мы закрыли дверь. А Салли будет молчать как рыба.

— У стен есть уши, ты же знаешь.

— Знаю… — Джанет рассеянно покрутила вокруг пальца оставшиеся с ночи под подушкой наручники с розовым мехом, и в тихую музыку вплелось пощёлкивание цепочки. — Надеюсь, мы найдём Терри до того, как станет поздно.

— Если заняться им прямо сегодня – можем успеть. Я больше беспокоюсь о Салли. Когда всё станет известно, её могут убить.

— Нет. Всё будет хорошо.

Хрупкий кулачок резко поймал и сжал игрушку для взрослых, и Эвелин мягко опустила ладонь на плечо Джанет. Когда солнечный бархат её голоса обещал, что всё будет хорошо, не оставалось даже тени сомнений.

— План Каба не выглядит надёжным.

— Всё, что мы делаем последнее время – сплошные авантюры. Его план на этом фоне не так уж плох.

Цепочка снова затрещала, когда розовое колечко синтетического меха замельтешило в воздухе.

— Но нам же не может везти вечно!

— Вечно и не надо. Везению достаточно протянуть ещё дня три… больше нам не нужно. По крайней мере, я хочу в это верить.

— Ну… пока оно подкреплено деньгами и информацией… три дня может и протянет.

— Лина?

— М?

— Что ты думаешь обо всём этом?

Лимонно-кремовая с чёрными пятнами кобылица перевернулась на спину и уставилась в потолок, бессознательно продолжая поглаживать пальцами предплечье подруги.

Всей душой она ненавидела школу и вечно лезущих в неприятности школьников, не находящих проблем в нормальном мире и тут же спешно создающих их самим себе и тем, кто слабее. Синтетов иногда похищают, убивают, уродуют, насилуют… это случалось в её сером прошлом столько раз, и столько раз она благодарила судьбу, что худшее её миновало! Злорадствовала про себя, когда доставалось обидчикам и тряслась от липкого ледяного страха, когда тень фатальной беды накрывала её саму. Бежала, пряталась, рыдала, сидела, сжимая трясущейся рукой кухонный тесак над запястьем второй и пытаясь перебороть скрипт императива, не дающий синтету покончить жизнь самоубийством… И вот прошли какие-то жалкие два года, а взгляд на жизнь так резко поменялся.

Серый город остался там, внизу, в прошлом, под её копытами. Жительница Шпиля, член совета директоров огромной компании, она смотрела на вынырнувшего из смердящего мертвечиной болота призраков Кабэджа и… не чувствовала страха. Любопытство, равнодушие, омерзение, раздражение, но не страх. То, что пару лет назад заставляло бы её трястись от страха и покрываться холодным потом, теперь выглядело какой-то забавной игрой. Будто бывшая пешка внезапно стала игроком, и теперь смотрела на доску, с которой только что сошла. Она могла двигать по своему желанию башни, офицеров, рыцарей, королев и королей, не испытывая к ним ни малейшего сочувствия – лишь слабый азарт желания переиграть неизвестного оппонента.

— Думаю, я поменялась за эти два года. Как будто… не знаю… будто это не мой мир, не мои проблемы, а просто небольшая история, в которой я могу поучаствовать. Если захочу. Почему-то мне так спокойно об этом думать… Наверное, я становлюсь… не, в смысле… уф. Сложно подобрать слова.

Цепочка продолжала тихонько пощёлкивать в такт мелодии. Джанет не мешала подруге думать и просто наслаждалась невесомым касанием её ладони, скользящей вдоль руки.

— В общем, во мне похоже появляется то, за что все не любят богачей и… остальных, кто живёт в Шпилях и в Белом. Я смотрю на грязь, из которой выбралась, как на что-то несущественное. Будто там не живые синтеты и люди, а… какие-то жуки. Копошатся там, жрут друг друга, делают и без того гадкий мир ещё хуже… Наверное, за это и правда стоит не любить. Я стала высокомерной.

Снова два розовых пушистых кольца оказались в плену, сжатые в кулачок, а спустя миг – на полу, отброшенные коротким движением запястья.

— Мы не высокомерные, и ты всё та же Лина, которую я впервые поцеловала тогда, на аллее, возле киоска с мороженым. Просто вокруг нас теперь совсем другая жизнь и другие люди… мы не можем уделить внимание всему миру, иначе сойдём с ума. Надо просто не забывать. Помнить, кем мы были раньше.

— Спасибо. Это… мне важно было это услышать.

Каштановая ладонь встретила чёрную, и пальцы девушек сплелись, принося им тёплое чувство взаимопонимания. Кем бы они стали друг без друга? Любые попытки вообразить жизнь в одиночестве всегда натыкались на неизменный барьер в психике – сознание не допускало подобных мыслей.

— Мне интересно помогать Кабу, — призналась Джанет. — Я чувствую, что делаю что-то хорошее. Более стоящее, чем фотографирование очередной блоггерши или какого-нибудь модника.

— Мне тоже чуть-чуть интересно. Меня бесит Каб и я не ощущаю, что делаю что-то очень классное… но мне нравится, что я теперь могу решить проблему, которая была бы совершенно неразрешаемой для меня пару лет назад. Как будто я была без рук, без ног, с завязанными глазами и кляпом во рту, а теперь я свободна… и у меня столько возможностей! Это… классное чувство.

В воздухе разлилась полная внутренними мыслями тишина, в которой негромко звучали слова последнего припева очередной песни. Следующая началась намного бодрее, и вместо женского вокала вступил мужской, правда тоже высокий и немного слащавый.

— Какие у тебя сегодня планы?

— Нужно полистать всякое, что мне Хелен скинула, а потом позвонить американцам. К обеду я закончу.

— Кстати, как Хелен отреагировала на будущее повышение?

— Обрадовалась. Она не глупая и прекрасно понимает мою корысть. Но она сказала, что у неё давно уже есть на примете парень, которого она не прочь захомутать. Один банкир. Так что тут всё без накладок.

— Рада, что всё идёт хорошо.

— А я рада, что рядом ты.

Впервые за время этого неспешного разговора взгляды зелёных и рубиновых глаз встретились, отражая такое нежное умиротворение, что в груди словно что-то начало таять. На этот раз девушки просто потёрлись носами – по утрам у них немного несло изо рта и поцелуй вышел бы подпорченным. Напоследок тесно обнявшись, они решили всё же покинуть уютные складки шёлка.

Когда Эвелин наконец добралась до кухни, её ожидала там отбивающая всякий аппетит картина: три тарелки и лыбящийся «повар», вытаскивающий из холодильника молоко.

— Дай угадаю, ты его сюда позвала? — обречённо бросила через плечо девушка, обращаясь к подходящей подруге.

— Угу. Незачем держать его наверху, пускай позавтракает с нами. Заодно посуду потом уберёт.

— Мне начинает нравиться идея с личным слугой, — Эвелин состроила надувшемуся Кабэджу глазки, какие может строить кружащая вокруг мыши кошка. Но в следующий миг на её морду вернулась кислая мина: — Ладно, проехали. Приятного аппетита.

Бодрая мелодия, то чуть стихающая, то выбрасывающая гитарное соло на гребне волны эмоций, немного скрашивала молчаливый завтрак. Эвелин и Кабэдж заняли противоположные торцы стола, оказавшись друг от друга как можно дальше, а Джанет дипломатично устроилась строго посередине между ними. Она и нарушила становящееся неприятным молчание:

— Кхм… так, Каб, как дела? Уверен, что справишься?

— Ну… да. Типа. Думаю, я справлюсь.

Вдруг скрипнула ехидная хрипотца Эвелин:

— И что ты скажешь? «Эй, кто тут из вас Терри? А ну возвращай мою суженную!»?

— Я что-нибудь придумаю!

— Ты говорил это вчера.

Жеребёнок насупленно скуксился над тарелкой.

— Ну… типа…

— Знал бы ты, как бесят твои междометия.

Едва слышный гневный фырк и дёрнувшиеся уши выразили мнение о некоторых заносчивых синтетах, за других решающих, как им разговаривать, но с мысли Кабэджа это не сбило.

— Там будет Алекс, он знает, что произошло с моими родителями, думаю, он мне поможет.

— Как скажешь.

Больше интереса к задумавшему авантюру мальчишке Эвелин не проявляла, словно забыв о его существовании, и только Джанет отбросилась почти искренним пожеланием удачи. Она же и заглянула на кухню после того, как жеребёнок только закончил с посудомойкой.

— Закончил? Одевайся и спускайся, такси приехало.

— А? О… уже…

— Не переживай. Справишься ты или нет, переживания всегда идут во вред.

Как всегда нежный и заботливый, голос немного успокоил вдруг заартачившиеся нервы, и Кабэдж благодарно кивнул.

— Я не знаю… просто… никогда раньше не делал так.

— Когда-то надо начинать. Не всегда же другие будут решать проблемы за тебя.

— Спасибо, что хоть тебе не всё равно.

Джанет промолчала. Врать не хотелось, а правда подорвала бы и без того хрупкий боевой дух школьника. Просто подмигнув ему напоследок, она развернулась и ушла. Кабэдж опять поймал себя на том, что заглядывается на виляющие бёдра гуманоидной пони, сморщился и высунул язык, удержавшись от того, чтобы сказать «бе» вслух. Думать о девушках-гибридах в таком контексте казалось чудовищно неправильным и противным… спасибо хоть, одна всё же ходила по дому в одежде.

Вернувшись в комнату, он сгрёб с тумбочки заказанное вчера шмотьё: белые бриджи и френч с вычурным воротником, отливающие полимерным плавным блеском. Ко всему этому прилагались эффектные ботинки, новый браслет-комм и позёрские солнцезащитные очки. Расставаться со ставшими второй кожей шортами и толстовкой было не комфортно, но пришлось признать – этот модник в зеркале, определённо, более интересен для кобылок, чем старый добрый Кабэдж.

Затем долгая прогулка вдоль золотых узоров коридора, немного напоминающий по ощущениям свободное падение спуск на лифте, снова холлы, коридоры, стойка консьержа и, наконец, улица. Вернее, внутренний парк, отделяющий территорию Шпиля от остальной земли простых смертных. Эвелин говорила, это называется партер, но Кабэдж точно знал, что партер – это какая-то штука в театре, так что наверняка противная девчонка просто хотела выпендриться, сама не зная значений слов. И на широкой аллее по краю парка его ждало… то, что Джанет буднично обозвала «такси». Вытянутый белоснежный автомобиль совсем немного не дотягивал до звания лимузина, и чёрные тонированные стёкла, ослепительно сверкающие в лучах полуденного солнца, должны были скрывать рок-звезду, известного актёра или политика, но никак не вспотевшего от волнения жеребёнка. К сожалению, менее эффектные такси к Шпилям не ездили…

Искусственный интеллект электромобиля сам считал чип клиента, и дверь гостеприимно раскрылась с величественностью расступающихся створок королевского дворца. Может быть, сегодня просто выдалась на редкость жаркая погода, а может это всё мандраж, но капельки пота уже не сразу впитывались шерстью. Настоятельное требование Джанет воспользоваться одеколоном теперь не казалось таким странным.

Упругая искусственная кожа салона, шипение закрывающей дверь пневматики, очки щёлкнули дужками и заняли место во внутреннем кармане френча, глаза привыкли к полумраку… и челюсть жеребёнка отвисла.

— Привет. Ты ведь Кабэдж, да?

Тишина, смешок и отрезвляющая фотовспышка.

— Э-э-э… привет. Да. Сигни?

— Ага. Будем знакомы.

В горле встал ком, мешая создавать хотя бы иллюзию напускного пафоса, а в бриджах… в общем, тоже стало тесно. Наверное, выбери жеребёнок свои старые толстовку и шорты – сейчас сгорел бы от стыда. Кобылица перед ним была ангелом, но не из древних религиозных легенд, а ангелом новой эпохи – квинтэссенцией изящества искусственного мира, где красота давным-давно рассчитана математически. Восьмое поколение мультсериала вышло в жанре футуризма, как его тогда представляли люди, и принцесса Селестия из аликорна превратилась в единорога, возвысившегося за счёт технологий… как, впрочем, обошлись сценаристы и с остальными аликорнами. Если вчера Кабэдж думал, что платье Джанет очень откровенно, то теперь он видел, что такое на самом деле «одеяние жрицы похоти». Единственные части тела, которые прикрывала ткань – ноги и морда. На ногах были натянуты чулки, а на мордочке – напоминающая намордник маска. Всё остальное же тесно обвили переплетения декоративных ремешков, даже в полумраке машины отливающих неоновым блеском при малейшем движении. Яркие тени для век, чокер, браслеты, тоннели в ушах… всё это на удивление эффектно смотрелось на длинноногой белой кобылке-подростке. В свои восемнадцать она была чуть выше спутника, но весила скорее всего намного меньше, будучи невероятно худой и стройной – и подражая стилистике своего мультфильма.

А что будоражило больше всего – Сигни была стримершей. От нахождения рядом с пони, ролики которой смотрел весь прошлый вечер, становилось как-то не по себе. Причём даже бесплатный её канал отличался крайней распущенностью… Джанет часто помогала единорожке со студийными записями – очередное «полезное знакомство».

Такси вальяжно выкатилось на магистраль и набрало скорость. Кобылка же, наконец заскучав от листания своих страничек через нейро-интерфейс, погасила голограмму и с некоторым разочарованием обернулась к спутнику:

— Ты так и будешь на меня пялиться всю дорогу? Нета обещала, что будет интересно.

— А… э-э… прости. Просто… ну, не часто вижу звёзд киберсети…

Смешливый фырк и сценическое закатывание глаз. Из-за того, что мордочку закрывала маска, все эмоции выражали только глаза, и смотрелось это необычно… и очень чарующе.

— Ты из Серого, что ли?

— Ну… ага. Из Новой Испании.

— Ну, там ещё норм. Но ты всё равно лучше общайся с лучшими. Иначе так никем и останешься.

Мордочка Кабэджа пошла рябью мимолётных эмоций. Похоже, его спутница и в жизни такая же заносчивая, как в сети. И что в ней вообще находили фанаты? Их унижают с экрана, а они только и рады – осыпают пони смайликами, восторженными репликами капсом и донатами.

— А ты, типа, лучшая? Ну, в смысле, э-э, много общалась там, и всё такое…

— Я пока над этим работаю. Типа у меня всего-то двадцать миллионов подписчиков, но я думаю, за пару лет до ста миллионов дотяну.

— И тогда ты станешь крутой?

— Не-а. Тогда я стану известной. А крутой я должна быть уже сейчас, чтобы ни один хейтер нигде и никогда не разыскал видео, где… э-э… ну, я не крутая, короче.

— А… что ты будешь делать, когда станешь крутой и известной?

— Да не знаю. Наверное, открою свой бордель.

Кабэдж неловко закашлялся.

— Ну я принцесса, вообще-то! Вон, Кейденс была принцессой любви, она бы только борделями и жила, и мне можно. Чё не так?

В хорошо поставленном голосе подростка-стримерши прозвучала искренняя обида.

— Не-не, всё нормально. Просто… э-э… как-то неожиданно.

— Порно-индустрия – это прибыльно и это даёт статус.

— Ого… правда? В смысле, я никогда не интересовался особо… Если ты снимаешься в порно – то это круто?

— Не, если только снимаешься – не особо, — казалось, кобылке действительно интересно об этом говорить, — Нужно держать или бордель, или порно-студию, или стриминговый сервис, что-то такое. Ты знал, что Корнелия Хейл живёт в Шпилях?

— Я-а-а… э-э… не знаю, кто такая Корнелия Хейл.

— Оу… ты порно вообще не смотришь, что ли?

Жеребёнок неловко отвёл взгляд. Снова мило звучащий смешок, и Сигни начала перечислять названия:

— «Секпорн»? «Ксо-ксо-бэй»? «Порнтюб»? «MF-хаб»?..

— Ай, ну ладно, ладно, хватит, пожалуйста! Ты перечисляешь сайты с порнухой… я знаю, да…

На этот раз кобылка искренне и звонко рассмеялась.

— Да ну не смущайся, это же не что-то плохое.

— Ну, родители ругались, когда застукали…

— Ага, и в императиве у тебя скорее всего вшито, что смотреть на чужой секс – это постыдно. Глупый скрипт.

Кабэдж промолчал – ещё одна девчонка внушает ему, будто все его решения диктует какой-то императив, а не собственные мысли и желания. Но Сигни восприняла молчание по-своему:

— Короче, все сайты, которые я перечислила и ещё… э-э… три, кажется… да, три. Короче, они все – часть конгломерата «MagicWand», который и принадлежит миссис Хейл. Уже почти век…

— Ого, так она старая?

— Она постоянно омолаживается. Ну или, может, она сделала себя киборгом и перестала стареть, слухи разные ходят. Она топ-восемь богатейших женщин в мире.

— Воу… и всё её состояние – порево?..

— Ага. И я тоже однажды стану такой же клёвой. Может, даже однажды отниму у неё «MagicWand». Это я тут волшебная лошадка, а не она.

— А ты… амбициозная.

— А как ты хочешь стать великим без амбиций? Хотя ты, наверное, и не хочешь…

На миг Кабэдж оторопел. А ведь и правда – он никогда не задумывался о том, чтобы стать кем-то, кого запомнит мир. Хоть бы и такой странной памятью, как эту Корнелию. Да это наверняка даже не имя, а псевдоним, как у любой порно-актрисы…

— Хм. А знаешь… а чем я хуже повелительницы порно?

— Отлично! Ты начинаешь мне нравиться! — Сигни довольно зажмурилась и зацокала обтянутыми чёрным нейлоном копытцами.

Жеребёнок же попытался взвесить в своих мыслях, как относиться к тому, что он нравится распущенной фанатке порно… в общем и целом, чего-то прямо негативного не виднелось.

— Слушай… а тебя вообще как купили? Ну… ты типа всегда хотела стать королевой порнухи? И зачем ты носишь маску? На видео ты без неё выглядишь классно.

Ушки кобылицы прянули.

— Не, извини, я тебе этого не стану рассказывать. Как бы… не подумай ничего такого, не то, чтобы я тебе не доверяю, просто… ну, никто и никогда не должен узнать обо мне ничего компрометирующего, помнишь?

— Оу… а ты… серьёзно к этому подходишь.

— Я должна, если хочу стать успешной, — немного помолчав, Сигни вдруг загадочно улыбнулась одними глазами и шепнула: — Но секс я любила всегда. Никакой слезливой истории у меня нет, зато есть куча пошлых.

Подмигнув Кабэджу, она вскинула копытце, резко переводя тему:

— Лучше расскажи о своём плане? Нета толком не объясняла ничего, я только знаю, что ты хочешь узнать у крутых парней из школы что-то важное, и что тебе нужно прикрытие в виде ошеломительной красотки.

— А. Точно.

— Да. Ты же у нас типа главный.

— Я главный. Ага.

— Вот. Так что, босс?

Почему-то обращение к нему как к боссу очень смущало и дезориентировало Кабэджа.

— Ну… короче, у меня в школе была одна подружка. Её Мисти звали. Синтет-лисичка.

— О! Это же из «Опушки Приключений»!

— Ага.

— Не знала, что по ним уже выпускают синтетов.

— Ну… видимо, выпускают. Короче! Её похитили.

— Воу… — ушки Сигни заинтересованно вскинулись.

— Ага. Год назад. А теперь вот мы-э-э-э-я, я узнал, что есть один парень по имени Терри, который может что-то знать. Этот Терри иногда тусит с Барни – это такой пацан из моей школы, ну, он капитан школьной команды по американскому футболу, его все любят и боятся, всякое такое. Вот. Э-э-э… да. И вот Барни иногда устраивает тусовки, и на них бывает этот Терри. Я… ну, я короче не крутой пацан. Меня просто так на ту тусовку никогда в жизни бы не пустили… из-за того, что я пони. Да. Из-за этого. Вот. Но если я буду богатый и крутой, то они меня пустят! И там-то я должен буду выспросить у Терри всё важное. У меня есть знакомый – Алекс, он сказал, что если я вдруг стал богатым, то он поручится за меня, и вот я должен… «выглядеть».

— Ого, а это… крутой план! Столько всего может пойти не так… я рада, что в это ввязалась!

— Правда?

— Ну да! Это же как в кино! Ну или в мультике. Мы плетём паутину лжи и надеемся, что добыча попадётся раньше, чем увидит обман!

Кабэдж чуть прянул ушами. Из уст Эвелин высказывание примерно того же содержания звучало куда менее клёво и намного опаснее.

— Я знаю, что я буду делать, — тем временем заявила единорог и выудила телекинезом из-за спины свою сумочку. — Это будет стрим-сенсация!

— Ты… взяла с собой камеру?

— Камер-ы, — довольно улыбаясь, выделила последнюю букву кобылка, — и диодный прожектор. Даже если я стримлю из сортира, стрим должен быть красивым!

— Э-э-э… я не уверен, что никто не будет против.

— О-о, они не будут. Можешь мне поверить.

— Откуда ты знаешь?

— Ну слушай, двадцать миллионов, конечно, не сто, но я уверена – там найдётся хотя бы один мой фанат.

— Ну… у нас в школе пони не очень любят.

— Я – не пони. Я – Сигни.

Мысленно взвесив это многозначительное заявление, Кабэдж поинтересовался:

— Кстати, а почему Сигни? Ты же, вроде, модель Селестии?

— Потому что Селестий в мире дофига, а Инсигния – одна единственная… — увидев вопросительный взгляд собеседника, она расстроенно пояснила: — Это моё полное имя, ты что, не знал?

— Не-а…

— Ну… и ладно. Всё равно я пока только в начале своей карьеры. Будет даже символичнее, если я останусь пока просто «Сигни».

За разговором время прошло быстро, и подростки даже не сразу поняли, что доехали, когда дверь такси величаво отворилась. Потратив пару секунд на обувание, пони выскочили на улицу и разочаровывающий удар суровой реальности выбил из них весь энтузиазм. Управляемый роботом недолимузин не только был коконом роскоши, отделяющим пассажиров от окружающей нищеты, но и хорошо кондиционировался, а теперь жара вновь обожгла нежные шкурки.

Целью визита стала обшарпанная высотка, и когда гости поднялись на девятый этаж в изгаженном и исписанном граффити лифте, их уже встречал нескладный мальчишка-блондин с непослушными вихрами, одетый в рваные джинсы и расстёгнутую клетчатую рубашку поверх футболки с логотипом его любимой рэп-группы.

Видимо, до конца не веривший сообщениям знакомого, Алекс присвистнул:

— Да ты и правда это сделал! Чувак, сегодня ты звезда вечеринки!

— Здарова, Алекс. Видишь, я никогда тебе не врал!

— Кхм-хм, — Сигни вскинула мордочку и изобразила оскорблённость. — Сегодня у вас всего одна звезда вечеринки.

— О… оу! — парень испуганно выставил ладони, боясь спугнуть знаменитость. — Конечно! Э-э… он будет король вечеринки, а ты – королева! А что, вы подходите… ну, в смысле, друг другу. Оба пони. И смотритесь вместе здорово.

Пони тут же переглянулись. Смущённые светло-карие глаза и смеющиеся льдисто-голубые. Кобылица поддержала игру человека, а жеребчик вновь неловко отвернулся, мысленно проклиная тесные бриджи.

Не собираясь больше торчать на лестнице, троица ввалилась в квартиру. Тут же их окутала и подхватила ядовитая атмосфера сотрясающей стены музыки, вони пива, пиццы, пота толпы пубертатных подростков и громких возгласов, состоящих почти полностью из мата.

— Каб, леденец у тебя? — шепнула единорог, пока Алекс взахлёб хвастал перед остальными парнями именем гостьи.

— Ну да, в кармане…

— Помни, по сигналу.

— И всё-таки зачем он?

— Не спрашивай.

Больше шептаться бы не вышло – всё внимание уже перешло на четвероногих синтетов.

— Сама госпожа Сигни! — радостно воскликнул один девятиклассник, использовав псевдоним кобылицы с платного канала.

— Эй, эй! — плоская как доска девчонка с бульбулятором в руке покачивалась и хихикала через слово. — Даёшь шоу! Мы все жаждем зрелищ!

— Открывай особый запас! — гаркнул кому-то хозяин квартиры и обернулся к Кабэджу: — Эй, Алекс говорил, с тебя бухич и тёлки!

— Вы заказываете, я плачу! — гордо вскинул подбородок жеребёнок – Эвелин и Джанет выделили ему кредитов с запасом. По меркам Серого города, разумеется.

Может быть, в «квартире для тусовок» Барни было намного теснее и грязнее, чем в пент-хаусе Эвелин, но среди кальянного дыма, громыхающего рэпа и обшарпанных обоев, с фантазией разрисованных баллончиками, Кабэдж чувствовал себя намного свободнее. Кроме того, парни из школы ободряюще хлопали по спине, показывали большие пальцы и кричали всевозможные похвалы, а от заносчивой мажорки разве чего-то хорошего дождёшься?

Сигни оказалась идеальным инструментом отвлечения внимания – с первых же секунд она оседлала волну восторженных воплей, заставила своих фанатов разгрести хлам в главной комнате и расставила свет и камеры.

— Эй наро-од, только сегодня и только сейчас! Стрим с самого дна, я в логове диких животных!

Жеребёнок только закатил глаза – звезда киберсети и не думала выходить из образа. Интересно, почему ей это сходит с копыт? И ведь самые крутые парни и девчонки школы, вместо того, чтобы обидеться, ответили радостным улюлюканьем, а кто-то, кажется, попросил сесть ему на лицо… похоже, не смотря на ранний час, народ уже порядком надрался алкоголем и куревом.

— Рассказывай, как ты так опрокинул родаков на бабло? — Алекс подался вперёд, одновременно готовясь слушать занимательную историю и пододвигая к Кабэджу бутылку дешёвого виски.

Жеребёнок первым делом приложился к горлышку – не выпить было бы не круто, а вокруг слишком много народа. В голове пронеслась молния мысли, что в школе, как и в киберсети, нужно постоянно поддерживать имидж, если не хочешь стать посмешищем. Просто Сигни поддерживала имидж для будущего, а Кабэдж – для настоящего.

— Да я и не старался особо, просто рассказал копам о тёмных делишках, вот мне наследство и досталось.

— Обычно вместо наследства синтетам достаётся переработка, — хохотнул прыщавый парень из смежного класса. Кажется, его звали Кевин.

— Точняк, — поддержал Алекс, — мы уж все думали, в одиннадцатом классе тебя не увидим.

— Да я ж ценный свидетель! Ну, знаю там всякое… — врать после тщательного продумывания истории оказалось на удивление легко. — Вот я и нужен живой.

— Так ты теперь что, с зелёным чипом?

— Ну, э-э, ну да!

— Вау! И все деньги родаков прикарманил! И что будешь делать с этой горой кредитов?

— Э-э-э-э…

— Шиномонтаж! — уверенно заявил долговязый парень с длинными, как у девчонки, волосами – квотербэк школьной команды. — Отвечаю, шиномонтаж – это надёжно. Это прибыльно.

— Да ты задрал, — возмутился Кевин, — говорят же тебе, это полная туфта!

— Чё сказал? Да ты хоть представляешь, сколько у нас вокруг электромобилей?!

Парни вступили в горячий спор под хихиканье той самой девочки с бульбулятором, зашедшей за новым ящиком пива, а Алекс снова обернулся к Кабэджу:

— А как ты вообще подцепил Сигни? Она же… ну, типа… как она вообще согласилась?

— Ха! Я её просто купил!

— Да брешешь! Ей каждый день донатят столько, сколько твои предки за три месяца не зарабатывали.

— А вот и нет!

Аргумент не выглядел слишком убедительным, но Алекс почесал в затылке, приложился к виски, и почему-то его принял.

— Ну и халявы тебе обломилось!

Вдруг на кухне возник ещё один персонаж – его Кабэдж желал видеть в последнюю очередь.

— Эй! Кочан!

Джереми чуть качало от принятого на грудь, но возмущение прошлой встречей ещё цеплялось за сознание.

— Он больше не «Кочан», Джей! — со знанием дела заявил Алекс. — Он нам девчонками и алкашкой проставился.

— Нет! Ну это типа не то! Прошлые шлюхи, которых он раздобыл, ткнули меня шокером!

Для наглядности парень оттянул футболку и показал следы на шее.

Вместо соболезнований со всех сторон раздались смешки. Кевин и квотербэк на время заключили перемирие и поупражнялись в острословии, метая каламбуры в Джереми.

— Да-а, э-э… насчёт этого… — неловко потёр копытом шею Кабэдж.

— Ну ты мне должен будешь! С тебя комм от «Интел».

— Э! Да я тебе не столько должен буду! Слыш?

Джереми насуплено скрестил руки на груди. Не прокатило.

— Хватит с тебя «Подводной Мартиники».

— Три.

— Хорошо, три «подводных Мартиники»…

— Две! — тут же заявил Алекс. — Одну мне.

— Тебе-то с какого перепугу? — вскинулся Джереми.

— Тебя и с одной увезёт! Делиться – это хорошо.

— Все три мне! — отрезал Джереми, умоляюще глядя на Кабэджа. — Не давай ему мои «Мартиники»!

— Э-э-э… ла-адно…

Удручённый неудачей, Алекс вздохнул и поднялся из-за стола:

— Ну ладно, пошли тогда в комнату, а то пропустим всё?

— Да, ща… только ты тут Терри не видел?

— Э-э-э… кажись, он уже там. А нафига он тебе?

— Э-э… да короче пошли.

Когда жеребёнок и приятель скрылись в коридоре, Кевин подошёл к Джереми и поинтересовался:

— Слушай, а те две были ничё?

— Спрашиваешь!.. Охуенные, хоть и не люди.

— Блин, жалко, они свалили.

Из-под алкогольного тумана на лице жертвы электротерапии проступило недовольство:

— Ничё не жалко. Кабби каких-то стрёмных шлюх достаёт. Ставлю двадцатку, эта Сигни тоже с подвохом.

Этим заявлением парень нажил себе множество проблем, хоть пока и не подозревал: никто не смеет называть госпожу Сигни «с подвохом», когда рядом стоит квотербэк, сохранивший записи стримов своей богини – одной из – на отдельном жёстком диске…

В комнате уже полным ходом шло шоу: на кое-как расчищенном пятне пола, окружённом грязным бельём, пустыми коробками от еды и бутылками, в свете импровизированного софита гарцевала пони в маске, читая комментарии зрителей и исполняя их подкреплённые щедрыми взносами прихоти. Как раз, когда вошли Алекс и Кабэдж, тот крикун всё же добился своего и стал сиденьем для пони под оглушительный гогот друзей. Кто-то в тёмном углу смотрел на счастливчика с нескрываемой завистью.

Сигни толкала на камеру что-то о социальной несправедливости, восседая на чужом лице, а Алекс ткнул пальцем в вихрастую фигуру в тени:

— Вон Терри, если чё.

— Ага, спасибо.

Прежде, чем удалось добраться до цели, Кабэджу пришлось ответить на два комплимента его прикиду, три благодарности за халявное бухло и обещанных шлюх и одну клятву вечной дружбы приятелю звезды киберсети.

— А вот и наш герой, осмелившийся бросить вызов порочному человечеству!

Прожектор и камера вдруг свелись на застывшего посреди комнаты Кабэджа.

— Э-э-э…

— Да, — поддержал Барни, — бро, расскажи, каково это было, упечь в тюрячку тех, кто купил тебя как консервную банку!

— Ну-у… э-э-э… Офигенно!

— Вот что значит пойти против угнетения! — Сигни довольно зажмурилась, вещая свою анархистскую ерунду. — Всего один шаг за край, и открывается невиданная свобода!

Кабэджа вдруг схватили за морду, а в следующий миг он ощутил на губах горячую влагу со вкусом отвратного пива и мятной жвачки. Его поцеловала какая-то девчонка, которую он никак не мог узнать под обилием макияжа.

— Я тоже постоянно пизжу у мамки деньги! — с гордостью заявил кто-то у дальней стены.

— А я разбил батину тачку!

— Я вчера у лохов сразу три смартфона отжал!

— Ву-ху! Свобо-ода-а-а!

На Сигни шлёпнулась чья-то майка. Короткий взгляд на окно комментариев, и кобылица провозгласила:

— Подписчики хотят стриптиз! Эй! Эй ты! Как тебя звать?

— Э-э, Дэйв!

— Ты уже без футболки, время избавиться от штанов! Покажи им! Долой стеснение!

Видимо, алкогольные пары уже давно выбили из костлявого мальчишки любое стеснение, и тот, в сиянии софита, бодро избавился от джинсов под апплодисменты остальных зрителей. Та же самая девчонка, которая чмокнула Кабэджа, теперь присосалась и к нему. Видимо, ей просто очень хотелось целоваться.

Наконец жеребёнок добрался до Терри и даже успел с ним познакомиться, но опять ему в спину впился луч диодного прожектора.

— Теперь наш свободный синтет сможет сам подмять под себя весь мир! Эй, Каб! Расскажи, с чего ты начнёшь строить свою мафию!

— А-э-э-э… — жеребёнка словно оглушили, к такому вопросу он оказался совершенно не готов и брякнул первое, что пришло в голову – повторил за самой Сигни: —  Я типа создам порно-империю!

Снова бурный одобрительный шум и хохот. Где-то звякнули бутылки и пивные банки, народ решил выпить за будущий успех товарища, а от кальянного дыма и без того щипало в носу.

Всевидящее око главной камеры стрима наконец отпустило – теперь в центр комнаты выбрались несколько подростков для того, чтобы побить рекорд Дэйва по лайкам за стриптиз.

— Хо, правда полезешь в порно? — хмыкнул Терри.

Это оказался очень низкорослый паренёк, но по ощущениям на пару лет старше остальных старшеклассников.

— Ну… э-э… да!

— Боюсь, тебе ничего не светит, тут одних денег мало.

— Да чё там – купить студию, нанять моделей…

— Там конкуренция, чувак! Тебя с потрохами сожрут.

— Да ну! А ты много там знаешь, что ли?

— Ну типа. Знаешь что? А хочешь, я тебя пристрою?

— О… а?..

— Ну да! Я смотрю, ты клёвый поц. Да и при бабле! Как это… а – инвестируешь в нас!

— А «нас» – это кого?

Ответить Терри не успел, комнату снова сотряс оглушительный гул заведённых голосов: теперь стриптиз танцевала сама Сигни, причём стоя на спинах пары победителей «зрительского голосования». Кабэдж снова резко отвернулся, всеми силами стараясь не думать о чудовищно-обворожительных изгибах белой единорожки.

— Так «нас» – это кого?

— «Спалдек». Слышал?

— Хм… А! Ваши граффити же в каждом районе есть! Блин, никогда не знал, чьи это метки.

— Это знают только лучшие! А ты, как говорил Барни, был тем ещё омежкой.

— Ну…

— Да ладно, не парься, все мы начинали с самого дна… Воу… о… Чёрт! Никогда особо по вашей породе не фанател, но сейчас у меня встал.

Кабэдж нервно сглотнул и обернулся, заранее зная, что увидит. Проблема в том, что не обернуться было бы слишком подозрительно. Оказывается, Сигни была не только красивой, но и очень гибкой… А ещё один из её чулок был теперь намотан на шею наподобие шарфа.

Чертыхнувшись про себя, жеребёнок выхватил из кармана леденец и сунул под язык.

— Чё там глотаешь? — Впрочем, на лице Терри тут же расплылась понимающая улыбка. — А-а, для большего кайфа! Это ты верно подметил.

Парень тоже сунул руку за пазуху, выудил таблетку характерного неоново-голубого цвета и закинул в рот. Очень своеобразный «леденец»… и Кабэдж очень надеялся, что не сожрал что-то подобное.

— Короче, ты мне нравишься! — увесистый хлопок по холке. — Приходи послезавтра на угол Пятой и Толл. Один, ясное дело, и никому не рассказывай, окей?

— А мне можно? — вдруг раздался совсем рядом голос Алекса.

Терри на миг задумался, а после пожал плечами:

— Чё бы и нет, ты уже и так в деле. Проводишь заодно Каба. Кстати, — оценивающий взгляд на жеребёнка, — тебе нужна нормальная кликуха, а то овощ – это как-то кринж.

Не успели новые знакомые подобрать имя получше, как их вновь прервало безумное улюлюканье. Теперь в свете прожектора взасос целовались та самая девчонка, воняющая пивом и жвачкой, и… Сигни. Жеребёнку потребовалось несколько секунд на осознание: кобылка уже без маски. Вживую её утончённая мордочка с точёными чертами смотрелась ещё привлекательнее.

— Эй, Каб, как тебе «Орк»?

— Чего?..

— Ну, он тоже зелёный.

— Как-то тупо звучит.

— Да, тоже так думаю, — кивнул Алекс, тут же снова отвернувшийся к главному зрелищу.

— Ну ладно, — Терри приуныл только на мгновение, и тут же снова обратился к Кабэджу: — так это, рассказывай, что у тебя с планами. Ну, копы тебя ещё долго будут мурыжить?

— Не-а, они отвисли уже, я всё, что надо, рассказал, теперь до суда я для них не существую.

— А когда суд?

— В ноябре.

— Хо! Отлично! А чё, у тебя прям много бабла? В смысле, если уж ты смог купить Сигни…

— Ещё достаточно осталось!

Кабэдж с гордостью рассказывал Терри выдуманную впопыхах историю, обильно сдабривая её художественными приукрашиваниями, но разговор как-то быстро сошёл на нет: глаза парня заблестели слишком неестественно, он начал ёрзать на месте, а потом схватил за задницу пробиравшуюся мимо девочку и напрочь забыл о жеребёнке.

Быстрого взгляда по сторонам хватило, чтобы оценить обстановку и понять, что что-то пошло не так. Хоть прежде Кабэдж никогда не был на подобных тусовках, с чужих слов он представлял себе всё это как безудержную пьянку с куревом и угаром, но никто никогда не описывал натуральную оргию. Повсюду переплетённые тела, изредка пробивающиеся через хохот стоны, а кто-то из танцевавших стриптиз вдруг спустил трусы… Конечно, жеребёнок и сам был изрядно возбуждён, но, во-первых, он, как и Сигни, пони, это нормально, а во-вторых, мысль о том, чтобы трахаться с одноклассниками на глазах у других одноклассников казалась крайне некомфортной. А ещё, казалось, возбуждение медленно отступает – мальчишка списал это на смущение от происходящего.

Вдруг его взгляд уткнулся в льдистые глаза Сигни, казавшиеся чересчур серьёзными. Кобылица едва заметно дёрнула мордой в сторону двери, и снова исчезла, чтобы через миг появиться в свете прожектора.

В коридоре он наткнулся на возвращающегося с кухни с ворохом бутылок Алекса.

— Ал! У вас тут всегда так?

Непонимающе нахмурившись, парень заглянул в комнату и тут же отшатнулся обратно с округлившимися глазами.

— Не-а… это… что-то новое.

Тем временем из соседней комнаты на характерный шум выползли ещё пара девчонок. Судя по глазам, те выкурили что-то на редкость мощное.

— Я-э-э… — Кабэдж неловко замялся, — немного не уверен, что… э-э…

— Чувак, честно, обычно не такая фигня. Звиняй за… блин, это всё из-за подружки твоей, наверное.

Поймав быстрый взгляд жеребёнка на входную дверь, Алекс уловил мысль, бережно опустил стеклотару и отпёр замок.

— Ну… типа, спишемся завтра? Ну, договоримся о встречи с Терри, всё такое…

— Ага. Спасибо.

— Да не за что. Ещё раз извини, что эти поперетрахались.

Замок снова щёлкнул, на этот раз уже за спиной жеребёнка, а Алекс, подняв бутылки, вдруг подумал, что устраивать всякий раз оргии – не такая уж и неплохая идея. Он и сам сейчас ощущал себя как никогда «ободрённым».

Тем временем, вывалившись на лифтовую площадку и оттянув душный воротник френча, жеребёнок активировал комм и нашёл контакт Джанет.

«Там началась оргия, это нормально?»

«Да. Ты узнал, что хотел?»

«Типа»

«Да или нет?»

«Да»

«Возвращайся»

«Сигни там осталась»

«Она сама разберётся»

«Но с ней может случиться что-нибудь»

«Каб, я сказала, иди домой. Сигни в своей стихии»

«Точно?»

Нет ответа.

Кабэдж снова настороженно обернулся к двери. Конечно, кобылка говорила, что хочет работать в порно-индустрии, да и на её платном канале, вроде, был контент примерно того же содержания, что сейчас творилось в комнате… но всё же она одна в совершенно незнакомом месте, окружённая чужими людьми и синтетами! Почему-то казалось важным, чтобы с ней ничего не случилось. Но дверь уже закрыта…

Озарение пришло неожиданно: вновь активировав комм, жеребёнок вбил нужное имя на сервисе, потратил часть выделенных на позёрство денег, чтобы подписаться на платный канал Сигни и открыл стрим. Пришлось тут же прижать браслет за пазуху, чтобы голограмма исчезла. Хотя лестничная клетка была совершенно пуста, уши и щёки всё равно опалил стыд. Такого порно он ещё не видел… В любом случае, судя по паре секунд, что успел увидеть Кабэдж, единорог не зря взяла себе никнейм «госпожа». С ней точно не происходило ничего плохого, это скорее она сама бесчинствовала на всю катушку.

— Ну, справится сама – так справится, — буркнул Кабэдж, нацепил солнцезащитные очки и вызвал лифт.