Пророчество

Стевриан. Глава 29: Псовые драгоценности

«Прошло полторы недели с тех пор, как я в последний раз записывал в этот дневник свои мысли. Сейчас середина месяца льда, или, по человеческому аналогу — декабрь.

Пинки пошла на поправку, а врачи прописали ей новое лекарство. Несмотря на то, что ей стало легче, я всё ещё сильно переживаю за её жизнь, ибо мои опасения об эпилептическом припадке подтвердились, и теперь ей придётся пожизненно принимать лекарство. Остальные кобылы из Шестёрки тоже волнуются за неё, особенно Эпплджек, которая теперь внимательно следит, чтобы та ни капли алкоголя в рот не принимала, особенно сидр. А вообще, если посмотреть на всю ситуацию в целом, то я даже подумать не мог, что у лошадей возможна эпилепсия. Видимо, я крайне мало знаю о физиологии местных разумных видов, и это следует наверстать.

К слову, я всё же поговорил с Шайнингом, и, несмотря на проявленную мною жестокость в ту ночь, он выразил мне глубокую признательность и восхитился моими моральными принципами в плане спасения невинных. Также он поблагодарил меня за неоднократное спасение жизни его сестры. Он даже пригласил меня поужинать у Спарклов в особняке, но сколько бы я ни пытался увильнуть от этого, отказа в итоге Шайнинг не принял, и мне пришлось познакомиться с его семьёй. Вот уж не думал, что они, оказывается, являются знатной аристократической семьёй, пусть и не самой богатой и влиятельной.

Прежде, чем перейти к описанию жилища Спарклов, я бы хотел подметить, что Шайнинг был весьма удивлён тому, что я немного не тот, за кого себя выдавал. Оказывается он не знал, что я «якобы» из Нова Грифонии, а уж тем более — являюсь приёмным сыном военачальника и бывшим военным в звании унтер-офицера. Это стало сюрпризом для него, но зато объяснило мою подготовку.

Помимо этого, по пути мы перекинулись парой фраз насчёт армии, и я честно признался, что, объективно говоря, армия Эквестрии — полное дерьмо. К уже моему удивлению, он согласился. Хочу также отметить, что он искренне уважает грифонскую школу боевого мастерства и хотел бы привнести в гвардию что-нибудь из неё, но ему постоянно мешают дворяне, которые слишком беспокоятся за сохранность своих чад. Почему? Хороший вопрос на самом деле. Грифоны во время тренировок нередко травмируются, однако это зато окупается в бою. Похоже, причина именно в этом. Дворяне слабаки, короче говоря.

Если говорить о семейном гнёздышке семьи Шайнинга, то дом, который я видел почти полгода назад, оказался совершенно другим, ибо жилище семьи Спарклов было в другом месте и буквально напоминало собой настоящий особняк знати. Здание в три этажа, с несколькими балконами, с которых местами свисают виноградные лозы, высокие каменные стены, огораживающие участок, личный шикарный сад с экзотическими растениями, большой фонтан, в котором смог бы лечь даже я — и это только снаружи дома. Хотя я и не видел второго и третьего этажей, но убранство первого этажа семьи Спарклов также поражало своим великолепием: каменный пол в прихожей и между комнат, расписанный различными рисунками, мебель из красного дерева (кресла и столы), большая люстра в центре гостиной, ростовые зеркала на стенах, большой мягкий ковёр в гостиной, фарфоровая посуда в шкафах на кухне, кухонные приборы из чистого серебра на кухонном столе и многое другое… Они очень богато живут, однако.

Родители Твайлайт и Шайнинга поначалу меня пугались, но в ходе знакомства и чаепития они расслабились, и мы даже поладили и неплохо поговорили. В ходе разговора я решил поспрашивать насчёт Шайнинга, Твайлайт и Спайка, и даже выяснил несколько вещей: Спайк официально усыновлён, а значит, полноправно является членом их семьи (в каноне, насколько я помню, ему потребовались десятилетия, чтобы получить этот статус, что было обидно, как по мне). Ещё Шайнинг имеет определённые отношения с Кэденс, но они уже вовсю планируют свадьбу и медовый месяц. Также я выяснил, что Шайнинг во время подавления беспорядков в Балтимейре был вынужден в одиночку обороняться против десятерых отморозков из толпы, пока не прибыло подкрепление. Но помимо этого я понял, что Шайнинг, оказывается, не Армор, а на деле Спаркл. «Армор» — это прозвище, а не «фамилия» (до сих пор не могу понять построения имен и фамилий у эквестрийских пони, но да ладно). Так что правильней называть его Шайнинг Спарклом, но сам он предпочитает называться по прозвищу, ибо так лучше звучит. Не могу не согласиться.

Меня отблагодарили за помощь Шайнингу в ту ночь, а также за спасение Твайлайт, внушительной суммой денег, не принять которую я права не имел. Конкретно мне вручили триста тысяч битс в бумажной валюте, что меня удивило, ибо таких денег я ещё не видел в Эквестрии. Помимо этого мне сказали, что если у меня будут трудности в отношениях с местной знатью (а они у меня уже есть), то я смогу обратиться к ним, и они попытаются решить проблему.

Если переходить к теме того, что случилось за эти дни на политическом, экономическом и иных «фронтах» в стране, то наличие тех же бумажных денег стало возможным благодаря покупке грифоньих станков для печати на бумаге, которая в Эквестрии ещё только входила в обиход, заменяя пергаменты. Правда, про бумажные купюры я узнал только от семьи Спарклов.

Эквестрия, благодаря всего нескольким указам Селестии, стала выходить из изоляции, и вскоре планировалось возобновление отношений с Аквелией (ещё одно знакомое название, но я не помню, откуда) и Нова Грифонией. Также начиналось наращивание экономических отношений с землями полярных медведей, а также Якякистаном (опять знакомое название, да что же это такое?!). Селестия собиралась провести и экономическую реформу, которая в теории должна поднять благосостояние фермеров за счёт денег знати (и, естественно, знать не довольна, кто бы сомневался!). Я бы подробнее хотел это расписать, да вот только в экономике почти не разбираюсь, как и в политике, поэтому не буду портить страницы дневника лишней информацией.

После прекращения расследования случая в Балтимейре было принято решение ввести в город небольшой контингент военных под командованием лейтенанта Шпица. Помимо военных также привлекли к делу и полицию, что не была подкуплена мэром. Сами же взяточники оказались уволены и посажены в тюрьму на сроки от семи до двенадцати лет. Мэра осудили на тридцать лет, ибо выяснилось, что он был замешан во многих нелегальных махинациях. Его имущество было конфисковано, а семья осталась с позором в роду.

Фестралы Балтимейра были переселены в другие, более благополучные районы Эквестрии, с компенсацией, в частности, прямо в Мэйнхеттен. Там им также обещали помощь в обустройстве жилья и в предоставлении нормальных рабочих мест. Однако убедить их переселиться смогла только Луна, прибывшая для этого туда лично. Представляю, как много Селестии пришлось выделить на это денег: по сравнению с таким мои триста тысяч кажутся сущими копейками. Также семьи погибших подданных принцессы ночи получили солидные денежные и моральные компенсации за счёт денег семьи Голдов (Голды, чтобы не забыть — это одна из знатных семей, которые имели рыболовный и грузоперевозочный бизнес в Балтимейре). Как оказалось, благодаря грузоперевозкам этой семьи и проворачивались нелегальные сделки, в том числе и торговля списанным оружием вроде арбалетов. Теперь началось крупномасштабное расследование об их причастности к наркотрафику в Эквестрии, что стал стремительно набирать обороты в южной части страны. И оно всё ещё продолжается.

Знать попыталась наложить вето на некоторые новые законопроекты и качать права, но, к счастью, принцесса Селестия была непреклонна и указала Семьям на их места. Это меня приятно удивило, ибо я уже стал считать эту солнцезадую самым херовым правителем в истории. Хорошо, что у нее еще остались мозги».

Я отложил блокнот и ручку в сторону и глубоко вздохнул. Да, много мыслей накопилось за это время, но бумага всё стерпит — для этого и веду дневник. Я открыл люк в подвал, положил туда блокнот телекинезом, а затем закрыл его на замок изнутри приёмом, которому я научился недавно. Всё, что нужно было, так это сосредоточиться на замке и ключе, и видеть их совершенно не обязательно.

Посмотрев в окно и потерев виски от перегруза мыслей, я решил сходить в душ, дабы освежиться. Уже под струёй воды я задумался о положении дел в Эквестрии и сложившейся обстановке. Признаться, меня она совсем не радовала. Более того, деятельность чейнджлингов явно намекала на то, что они готовятся к чему-то крупному, возможно, даже к взятию замка на «свадьбе».

Продажа наркотиков, в свою очередь, вполне могла быть ещё одним прикрытием для иных, более деструктивных для страны, мероприятий, и это тоже напрягало.

А деятельность коммунистов мне виделась как нечто инородное, что просто совпало с происходящими событиями, а потому не имела, по моему мнению, особого значения. И обращать на это внимания не стоило.

А вот пони по имени Лавендер Берри показался мне отчего-то знакомым. Я не виделся с ним лично, но, проведя параллели его имени с человеческим аналогом, пришёл к неутешительному выводу, что это — не кто иной, как Лаврентий Берия. Однако так ли этот пони на самом деле ему соответствует, или же это лишь совпадение, выяснить я так и не смог бы в ближайшем будущем.

Закончив мыться, я обтёрся полотенцем и покинул душ, но сразу вслед за этим услышал, как кто-то усиленно долбит лапами по входной двери.

— Открой, Фолкет, открой! — послышался снаружи паникующий голос молодого дракончика Спайка.

Я сразу поспешил открыть ему дверь, но не успел спросить, в чём дело, как он начал быстро бормотать и жестикулировать, словно Пинки Пай со своим словоблудием. Не выдержав его напора несвязных и непонятных слов, я с силой топнул ногой, останавливая его.

— Спайк, объясни мне нормально, что ты хочешь! Что случилось-то?

— Рэрити похитили алмазные псы! — буквально завопил дракончик мне в морду, — Пожалуйста, помоги!..

«Похитили?! Кажется, я знаю, что эта за серия…», — сразу догадался я.

— Когда это произошло и где? — спросил я дракончика, перебив его.

— Буквально только что! — Спайк нервно оглянулся, — Это было к северу, ближе к северным пустошам!

«Северные пустоши? Там же Кристальная империя находилась! Это же расстояние более, чем в четыреста километров от Понивилля! Что за…» — недоумевал я, прикидывая, как долго буду туда добираться.

Однако в следующую секунду я тяжело вздохнул и спросил следующее:

— Спайк, скажи мне, каким образом ты преодолел такое огромное расстояние за такое короткое время? Ты что, научился телепортировать сам себя своим же пламенем, или у тебя какой-нибудь артефакт завалялся под хвостом?

— Сейчас не время для шуток, Фолкет! — не оценил шутки Спайк, возмущаясь, — Любимая в опасности, а ты издеваешься надо мной! Рэрити меня телепортировала, но прямо в сугроб. Когда я выбрался, то поспешил позвать на помощь, и ближе всех оказался ты!

— Ладно, извини, — тяжело вздохнул я, — Сейчас возьму оружие и выйду.

Быстро собравшись в «поход», я усадил Спайка на себя при помощи телекинеза, и мы направились в Понивилль. Попутно я пытался выяснить подробности произошедшего, но ничего нового для себя не узнал. Всё было так же, как и в сериале.

Придя в город, дракончик первым делом спрыгнул с моей спины и побежал к дому Твайлайт, где начал активно молотить лапами по двери.

— Да иду я, иду! — послышался изнутри дома раздраженный голос лавандовой пони.

Когда единорожка открыла нам дверь, то Спайк словно с цепи сорвался, и, вломившись в внутрь, начал, как и мне ранее, пытаться рассказывать о произошедшем, но вновь неразборчивой речью.

— Спайк! — попыталась воззвать к своему брату Твайлайт, но без результата, — Разбитый кристалл!

Неожиданно дракончик резко замолчал, словно воды в пасть набрал, а Твайлайт тяжело вздохнула, покачав головой. А затем продолжила:

— Извини, но мне пришлось применить стоп-слово, — сердито глядя на младшего брата под мой удивлённый взгляд, сказала единорожка, — Теперь объясни всё спокойно, пожалуйста.

— Рэрити похитили алмазные псы, — с удивительным спокойствием сказал дракончик, — Она телепортировала меня ближе к Понивиллю, и я прибыл сюда так быстро, как только смог.

— И меня прихватил с собой заодно, — добавил уже я, войдя в дом.

— В таком случае… нам нужно срочно собирать остальных кобылок… — слегка отведя голову влево, Твайлайт глянула на меня и удивилась, — Фолкет, а зачем ты взял с собой меч? Да и почему он такой огромный?

Меч, что я использовал, и вправду был значительно больше стандартного. А точнее: доходил в длину до размеров самой Твайлайт. Такой размер оружия объяснялся соотношением с моими габаритами и силой, ибо даже удлинённые мечи

для меня оказались маловаты.

— Это так важно? — ответил я вопросом на вопрос, повернув голову на бок, — Для меня стандартные и удлинённые маловаты. Взял я меч для защиты, причём не себя, а тебя и твоих подруг, если придётся сражаться.

— Фолкет, — Твайлайт нервно сглотнула, глянув на меч, а затем на меня, — Тебе что: уже приходилось убивать?

— Да, — ответил я холодно и не задумываясь, — И не единожды.

Лавандовая единорожка тяжело вздохнула и закатила глаза:

— Ладно. Давай обойдёмся на сей раз без членовредительства и смертей, хорошо?

— Ничего не могу обещать, — покачал я головой, — Я не знаю, как поведут себя эти создания, и не могу ручаться, что они не нападут первыми. Всё зависит от их поведения. А я привык делать всё для того, чтобы защитить других. Вплоть до убийства.

У Твайлайт Спаркл не нашлось, что сказать мне в ответ, и мы вернулись к делу. В дальнейшем мы занялись поиском остальных пони из Шестёрки, и, если Эпплджек, Рэйнбоу Дэш и Флаттершай присоединились к нам очень быстро, то Пинки пришлось искать довольно долго. Розовая земнопони оказалась в школе на детском утреннике, пытаясь устроить малышам урок веселья, несмотря на то, что её ограничили из-за болезни в проведении вечеринок. Мы не сразу, но всё-таки смогли уговорить её выйти из кабинета, дабы объяснить всю ситуацию, но когда она всё выслушала, то быстро попрощалась с жеребятами и пошла с нами в сторону библиотеки к Твайлайт.

Следующим нашим шагом стал способ быстро добраться до того места, где произошло похищение. В итоге было принято решение просто сесть на поезд и уговорить машиниста завезти нас в ту местность. Основными проблемами на этом этапе оказались: упрямство машиниста, которого мы, возможно, с трудом, смогли бы убедить помочь, и то, что поезд обратно сможет выехать только задним ходом, ибо железная дорога была не закончена и обрывалась где-то за десять километров до места, куда мы должны попасть.

Недолго подумав, я решил, что резонно будет подкупить машиниста деньгами, благо у меня их было много, и на том мы и порешили.

Поезда пришлось ждать целых четыре часа, и за это время я решил взять с собой шарф, ибо более одежды со мной не было. В то же время кобылки хорошенько приоделись в тёплую одежду, ибо на севере от Понивилля было очень холодно. В итоге я решил, что перетерплю холод как-нибудь. Главное, чтобы остальные не замёрзли. Спайк, в свою очередь, настоятельно требовал взять его с собой, и после некоторых уговоров Твайлайт всё же пригласила его к себе. Однако и на него одежды не было, хотя, как оказалось, для местных драконов такой холод не был большой проблемой, ибо текущая по жилам горячая кровь способна согреть их даже в лютый мороз.

После долгих уговоров машинист всё-таки согласился продлить свой маршрут до предела. Всё это мне обошлось в четыре тысячи битс, и ещё за три он согласился подождать столько, сколько потребуется, пока мы не вернёмся обратно с Рэрити. Мои спутницы удивились, что у меня так много денег, а тем более — нового образца, но я отмахнулся тем, что просто много зарабатываю, и Луна — мой покровитель.

Путь обещал быть долгим и скучным, поэтому неудивительно, что долгая и размеренная тряска в вагоне убаюкивала. Через пару минут я уже начал клевать носом, а потом неожиданно стукнулся лбом о стекло, закрыв глаза. Кажется, даже уснул, хоть и не заметил этого.

Когда я вновь открыл глаза, я неожиданно перед собой увидел вовсе не вагон поезда, а свою старую квартиру, где я жил до того, как родители решили построить свой дом за городом.

«Где я? Как я попал сюда? Куда?» — начал я прикидывать, не сразу поняв, что происходит. На какой-то миг моё сердце радостно забилось, ибо я, наконец, был дома, вдалеке от всех проблем, но всё ликование мгновенно сошло на нет, когда я осознал, что это всего лишь сон, ибо всё для меня выглядело, как в тумане.

— Мам? Пап? — решил я подать голос, тут же осознав, что он звучит не по-человечески. Я глянул на свои ладони и понял, что пребываю здесь в облике дракона. Возможно, так даже лучше. Но человеческие родители вряд ли узнают во мне своего сына.

«Впрочем, это лишь сон… Возможно, всё не так плохо?» — хмыкнул я, вслушиваясь в тишину. Мне никто не ответил. Несмотря на кажущиеся пустоту, в квартире все равно ощущалась родная тёплая атмосфера. Некоторых вещей недоставало, вроде телевизоров в обеих комнатах, нескольких шкафов и даже унитаза. Отсутствие всего этого как-то не пугало, словно для меня это было чем-то обыденным, и я решил просто заняться изучением квартиры, раз я попал сюда.

После того, как я попытался безуспешно выйти на балкон, я услышал шум с кухни, на которой был минуту назад. Выйдя в коридор, я взглянул на стол, что находился на кухне, и увидел там большой шоколадный торт с тридцатью свечами.

«Странно. Его только что здесь не было…» — усмехнулся я и подошёл ближе, навострив уши. Подобравшись к столу, я выгнул шею к торту и понюхал его. В ноздри ударил сладкий запах шоколада, усиленный моими обостренными чувствами почти хищнического тела.

«Шоколадный торт с кремовой начинкой, миндалём и ванильным кремом? Похож на тот, что я любил, когда был дома… Странная ситуация, но хочу попробовать!», — облизнулся я и подцепил когтем кусочек, отправив в пасть, — «Этот божественный вкус… Я словно опять дома!»

Я закрыл глаза и просто наслаждался тортом, отправляя кусочек за кусочком. В глазах я почувствовал ностальгические слёзы радости, словно я очутился, спустя много лет, там, где мне рады. И, увлёкшись приятными эмоциями, я и не заметил, как через мгновение на моё правое плечо улеглась чья-то мощная рука. Развернувшись, я увидел перед собой знакомые силуэты моих родителей, и те через пару мгновений синхронно обняли меня, а я так и застыл с раскрытой от удивления пастью.

— Поздравляю! Это твой юбилей, сынок! — усмехнувшись, сказал мне отец, хлопнув крепко по плечу. Оба родителя стали мне говорить различные поздравления, улыбаясь и благодаря меня за всё. Я хотел было им сказать, что мой день рождения уже давно прошёл, но тут же вспомнил, я сейчас на самом деле нахожусь в Эквестрии, а это всего лишь мимолётный сон, и вместо слов я просто разрыдался от внезапно нахлынувшей грусти. Ох, как же тяжело осознавать, что я нахожусь чёрт знает где от своей семьи! Как они вообще там без меня поживают сейчас?

Простояв в так объятьях несколько минут и громко плача, я медленно отстранился от них и закрыл морду своими лапами, пытаясь прийти в себя. Когда я разлепил мокрые глаза, то на короткий миг заметил, как в мою комнату прошло нечто тёмно-синее, но из-за слёз я не смог разобрать, что или кто это был. Кажется, принцесса Луна? Она не стала никак мешать мне, однако я начал догадываться, что она как-то повлияла сейчас на моё сознание.

— Как же я по вам скучаю! — с трудом выдавил я из себя фразу и продолжил плакать, всё ещё сидя перед родителями и закрывая морду лапами.

— Не волнуйся, солнышко, — сказала моя мама, — Мы теперь знаем, что с тобой всё хорошо, а за нас не волнуйся.

«Она… знает, где я и что делаю? Луне что — удалось соединить мой сон и сон родителей? Это… поразительно!» — предположил я, однако наш разговор продолжился.

— Тебе ещё многое стоит перенести, — добавил папа, — Будь сильным, ибо у тебя много работы впереди.

— Как же я без вас? — задал я вопрос, вытирая слезы, — Как же я выдержу без родных и друзей? И как они? Переживают ли за меня?

К сожалению, родители ничего не ответили мне, лишь пожав плечами.

— Ты всё выдержишь, — сказали они синхронно.

— Возможно, мы встретимся снова, а теперь пора за работу, — добавил отец и хлопнул меня по плечу. От такого я неожиданно проснулся и тяжело вдохнул воздух, словно всё это время не дышал.

Я находился уже в поезде, и по моей морде текли слёзы. Повертев головой из стороны в сторону, я протёр свои влажные глаза и осмотрелся. Мы как раз прибыли на конечную. На улице уже вечерело, хотя выехали мы только в середине дня, что означало, что путь длился, как минимум, четыре часа, если не больше. Я какое-то время просто сидел, пытаясь прийти в себя и разложить эмоции по полочкам, однако, заметив, что я просто сижу и смотрю в одну точку, Эпплджек подошла ко мне и тронула за плечо.

— Эй, сахарок! Конечная! Долго же ты спал. Даже гудок поезда тебя не разбудил… Фолкет… ты плакал, что ли?

Заметив, как у меня покраснели глаза, она быстро обо всём догадалась и спросила, что же у меня такое случилось. Элементу Правды я ответил только полуправдой, рассказав, что мне просто снился отец, но не более того. Эпплджек посочувствовала мне и слегка приобняла, сказав, чтобы я выходил через пару минут. Я тяжело вздохнул и нацепил за это время на себя снаряжение, что взял с собой, а именно: пояс с крепежами на спине, животе и ремнями под всеми четырьмя ногами, повесил на них по бокам несколько сумок, в одной из которых были деньги, пристегнул ножны с мечом на правый бок, и, наконец, вышел из поезда.

Однако перед тем, как окончательно сойти с него, я недвусмысленно намекнул машинисту, чтобы нас ожидали, и пообещал, что в случае задержки более, чем на день, я заплачу сразу десять тысяч. Тот удивлённо охнул, но не стал спорить и просто уселся у себя в кабинке, отдыхая. На том и порешили, как говорится.

А тем временем я выдвинулся вместе с пятью спутницами и дракончиком на спине по снежным пустошам. Спайк направлял процессию, указывая путь и говоря, в какую сторону свернуть. По дороге я спросил у сородича, почему он с Рэрити так далеко ушёл от Понивилля — чуть ли не к самой границе их государства. В ответ я получил сведения о том, что именно там единорожка получила свою кьютимарку, обнаружив первые драгоценные камни, а ещё то, что там находились самые крупные в Эквестрии залежи кристаллов. И потому для Рэрити это место и представляло такой интерес.

Спустя несколько часов ходьбы по глубокому снегу против холодного северного ветра мы, наконец, вышли к тому месту, где, со слов Спайка похитили нашу подругу. В лучах заходящего за горизонт солнца нам предстала весьма удивительная картина целой долины, на территории которой, судя по отсутствию снега и льда, было значительно теплее, чем в иных местах. Приглядевшись, я смог увидеть причину этого: из-за близости горячих водных источников и гейзеров, которые здесь находились.

Сняв часть одежды, мои спутницы и я вместе со Спайком спустились вниз, где начали искать зацепки, которые могли бы привести к белой единорожке. Спустя некоторое время мы обнаружили несколько ям, часть из которых были наспех засыпаны землей, и фиолетовый дракончик сказал, что в одну из них как раз и утащили Рэрити. Продолжив искать следы, осматривая ямы, я заметил на земле один из кристаллов голубого цвета, а на его боку — несколько царапин от когтей. Это была первая из зацепок, о которой я сразу предупредил спутниц, после чего возобновил поиски.

Однако уже через минуту к нам пожаловали гости. Позади меня послышались испуганные возгласы кобылок и какой-то треск, и я настороженно обернулся, щурясь.

Перед группой пони и Спайком стоял на задних лапах алмазный пёс. Внешне он походил больше всего на помесь волка-оборотня и обычной овчарки, которых я видел на Земле. Он обладал крепким телосложением и развитой мускулатурой на передних четырёхпалых лапах. Задние лапы, хоть и были такими же массивными, но выглядели короче, чем должны были быть, и на них имелось всего три широких пальца.

Но времени на то, чтобы разглядывать пса, у меня не было, поэтому я быстрым шагом направился к нему, нащупывая телекинезом рукоять своего меча. Пока алмазный пёс насмехался над моими спутницами, он совершенно не заметил, как я встал у него за спиной и навис над ним, заглянув в глаза. И реакция на сие действие с моей стороны не заставила себя долго ждать, и потенциальный противник, что доходил мне по росту, максимум, до груди, резко отпрыгнул от меня, развернувшись. В его глазах застыл неподдельный ужас передо мной.

— Ты ещё что за тварь такая?! — только и выговорил он басовитым хриплым голосом. Я не ответил, лишь совершив несколько шагов в его сторону. Пёс попытался убежать к ближайшей яме, но, заметив, как я с тихим лязгом вынул меч из ножен, сразу же остановился.

— Только спокойнее, пони, спокойнее, — пытался он поговорить со мной, пока я медленно приближался, — Я вижу, что ты не побоишься пустить оружие в ход, но что я скажу братанам своим, когда вернусь без лапы или глаза? Успокойся и отпусти оружие!

Я вновь ничего не ответил и отошёл в сторону, к яме, преграждая псу путь побега. Судя по реакции моих спутниц, они поняли, чего я хочу, и обступили собаку со всех сторон. Тот стал паниковать и судорожно искать путь отступления, пока я всё ближе и ближе подходил к нему. В конце концов он не выдержал и громко зарычал, трясясь от страха:

— Не подходи ко мне! Я умею драться!

— Я тоже… Но сначала ответь мне на один вопрос, — начал я, ядовито ему улыбаясь и демонстрируя ряд хищных зубов. Подойдя к псу почти вплотную, я остановился и встретился своим взглядом с его испуганными глазёнками.

— Где пони с белого цвета шерстью и фиолетовой гривой? — наконец, спросил я ласковым-ласковым тоном.

— Я не поним…

— Всё ты понимаешь, шавка! — перебил я его, приставив острие меча к его горлу, — Если не хочешь лишиться головы, то выкладывай всё, что знаешь!

— Она… — кобель замялся, глянув на лезвие, и нервно сглотнул, — Она у нас! Я отведу вас к ней, только не убивай меня!

— Тогда веди нас к ней! — нагнулся я ближе к псу, вновь оскалив зубы и издав тихий сердитый рык.

Похоже, алмазный пёс меня хорошо понял и резво поспешил к яме, дабы проводить нас через секретный проход, что был замаскирован под камень. Вход в подземные тоннели псов с первого взгляда не был заметен, а потому мы бы часами искали его без сопровождающего нас местного.

Я спустил Спайка со спины, чтобы смочь пройти внутрь, и вновь посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого более нет. Спускаясь по тоннелям, где было, на наше счастье, даже теплее, чем снаружи, мы продвигались по низким для меня коридорам за псом, который назвал себя в ходе нашего разговора с ним Шубертом, и вовсю озирались по сторонам, ожидая подвоха. Не могло быть так, чтобы всё с ними прошло гладко, ведь в мультсериале они вели себя, как этакие бандиты из Скайрима. Так что я держал ухо востро, а меч наготове.

Спустя некоторое время мы достигли развилки с тремя проходами. Остановившись, мы хотели было спросить у потирающего в непонимании затылок пса, куда далее идти, как неожиданно что-то треснуло, и пол подо мной начал проваливаться.

«Засада!» — только и успел подумать я, прежде чем начать падение куда-то вниз. Пока я катился в пропасть, я несколько раз больно ударился о бока, пока, наконец, я не приложился с глухим стуком о землю.

С трудом поднявшись с земли и мотнув головой, отходя от шока, я посмотрел по сторонам, чтобы определить место, куда я упал. Как ни странно, но то, куда я упал, являлось на вид точно таким же местом, где я оставил своих друзей. Но развилок на этот раз было аж на три больше.

«Если найду вновь этого пса, откушу ему морду нахрен!», — шипя от боли, ругнулся я про себя, — «Ну не верю я в то, что это была случайность. Так, куда мне, блядь, идти?!»

Тяжело отдышавшись, я несколько раз глянул в каждый из проходов и затем решил воспользоваться своей способностью по сканированию окружающей местности. Закрыв глаза, я попытался почувствовать других существ вокруг себя, в том числе и тех, что находились за стенами. Однако, как и ожидалось, ближайшие ко мне находились приблизительно в сорока метрах от меня, располагаясь выше моего уровня на несколько этажей.

— Ух, блядь! — выругался я вслух. Открыв глаза обратно, я попробовал сделать первый шаг, но почувствовал резкую боль сразу в двух конечностях, — Зашибись! Буду искать путь к вам, чего уж поделать ещё…

Повреждения от падения оказались серьёзными, но не настолько, чтобы я не мог двигаться. Хорошо, что хотя бы меч был с собой, так что я был не безоружен. Подняв оружие я уставился вновь на открывшиеся передо мной проходы, выбирая, куда идти. И вскоре решил выбрать первый понравившийся, положившись на интуицию.

Сколько я бродил в этих катакомбах, прихрамывая на больные конечности, не знаю, но несколько подъёмов, что дались мне с большим-большим трудом, явно намекали, что я двигаюсь в правильном направлении. Спустя ещё некоторое время я услышал несколько хриплых мужских голосов, которые принадлежали, судя по всему, другим алмазным псам. Чтобы не попасться им на глаза раньше времени, я решил отвлечь их и кинул камень в их сторону. Тот со звучным стоном отрикошетил от стенок пещеры, и псы отвлеклись, пытаясь выяснить причину шума, а я быстро проскользнул мимо и оторвался от них. Когда вокруг стало относительно безопасно, я вновь закрыл глаза и «просканировал» местность.

На сей раз ближайшие живые создания присутствовали дальше: в семидесяти метрах от меня и по-прежнему выше. Это удручало.

Я проходил по каменистым катакомбам ещё какое-то время, пригибая голову. Не знаю даже, сколько минут или часов прошло… ощущение времени терялось под землёй, и мне довелось испытать это на своей шкуре, что немного пугало. Даже моя боль стала постепенно сходить на нет, когда я, наконец, достиг того места, где в последний раз чувствовал иных живых существ, однако там их уже не оказалось. С другой стороны, на песке я заметил множество отпечатков копыт, и это говорило о том, что здесь недавно проходила Шестерка… или же очень часто по помещению ходила одна единственная пони — Рэрити. Отметя последний вариант, я решил исходить из того, что тут находилась остальная пятерка пони, и направился туда же, куда вели их следы.

Пройдя еще несколько развилок, я в кое-то веки оказался в просторном помещении, где смог разогнуть шею и с облегчением выпрямиться во весь рост. Осмотревшись, я обнаружил здесь снятые с рельс вагонетки для сбора руды, кирки и несколько крупных ящиков со стёртыми от времени символами. А ещё неподалёку лежали три железных ржавых хомута для лошадей, видимо, предназначавшихся для пони.

«Они были здесь, и, похоже, их взяли в плен», — нахмурившись, решил я, — «Интересно, куда они…»

Не успел я закончить мысль, как где-то со стороны послышался хор различных голосов, постепенно приближавшийся ко мне. Часть из них принадлежала Шестёрке, однако несколько хриплых и не самых приятных точно относилось к алмазным псам. Очевидно, поней вели сюда в качестве пленников.

«Ну наконец-то!» — обрадовался я и, дабы не терять зря времени, спрятался за ящик. Вскоре все мои спутники вместе с Рэрити и двое псов, на которых виднелись крупные ошейники и шахтерские рубашки, с руганью вышли к середине комнаты. Я не стал спешить с атакой и начал выжидать момент, когда споры Шестерки с псами относительно Рэрити отвлекут последних в достаточной мере, чтобы я смог подкрасться к одному из них и взять в заложники.

«Так, сейчас вот эти начнут зажимать уши от стонов и ругани Рэрити, и я выдвинусь. Думаю, вон тот кобель с белой шерстью справа поглавнее будет, и будучи в заложниках, прикажет своим ребятам вывести кобылок отсюда. Если же нет, то лапы он лишится точно», — рассуждал я в своей кровожадной манере. Ради спасения своих друзей я был готов даже на это, а если уж передо мной находились потенциальные враги, то и жалеть их однозначно не стоит.

Однако спор между псами и понями неожиданно затянулся, а отвлекаться никто из псов не собирался. Всё, как и всегда, пошло не по плану, и я начал нервничать. Может, и в самом деле следует поступить так, как я и хотел изначально? Шашку наголо и в бой…

«Стоп… А что скажут… мои родители, если они увидят меня в таком виде? Одобрят ли они убийство других?» — невольно задумался я, когда уже хотел ринуться в бой. Я вспомнил тот случай в Балтимейре, где я был буквально весь в крови, и меня аж всего передёрнуло от подобного. Наверное, я и в самом деле превращаюсь в монстра, и, при осознании этого желание причинять вред алмазным псам неожиданно пропало. Мотнув головой, я тяжело вздохнул и решил подождать развязки событий.

Ругань между Шестёркой и их пленителями продолжалась, и ожидание затянулось надолго, но в итоге оба пса устали от нытья Рэрити и возмущений остальной пятёрки.

Они закрыли уши и сами начали просить, чтобы те заткнулись — и тут-то я и выдвинулся. Быстро оказавшись за спиной у большого, похожего на бульдога, пса, я резко вытащил меч из ножен и приставил оружие к его горлу.

— Не рыпайся, если хочешь жить, — угрожающе, но без злобы, сказал я, вызвав у пса сильный страх и внезапную дрожь во всём теле, — Прикажи своему товарищу опустить кирку и встать мордой к стене. И сесть на колени. Быстро!

Я перевёл взгляд на второго пса, что тоже был похож на бульдога, но уже скорее на французского, если судить по форме его морды. Он и вправду стоял с киркой, которую явно хотел применить в качестве оружия. Однако при виде меня он замешкался и застыл в нерешительности.

— Фолкет! — встрепенулась Эпплджек при виде меня, — Мы думали, что ты погиб!

— Меня крайне тяжело убить, — хмыкнул я, не спуская глаз с товарища моего пленника, и ещё сильнее прижал меч к горлу последнего.

— Делай, что он говорит, Мшешь! — почти криком приказал белый бульдог другому, и тот, подняв лапу в сторону, уронил кирку на пол.

«Какие-то имена у вас польские, ребята», — усмехнулся я про себя, — «Что за имя у тебя такое дурацкое, Мшешь?»

— К стене, — холодно приказал я, — Мордой тоже туда и встань на колени.

Пёс послушно выполнил приказ, как и подобает настоящим животным, но отпускать своего пленника я не собирался. Повернув голову к Эпплджек, я попросил её связать второго пса, и, как только это было сделано, резко убрал меч и оттолкнул от себя белого бульдога, заставив того со скулением упасть мордой в песок.

— Теперь показывай нам, где выход, и мы уйдём, — по-прежнему держа меч в воздухе, таким же холодным тоном приказал я псу.

— Фолкет! — привлекла моё внимание Твайлайт, — Спайк пропал!

Оглядев своих спутников и пещеры вокруг, я понял, что единорожка права, потому что Спайка и впрямь не было видно.

— Где дракон? — подойдя к белому бульдогу и не дав ему встать, я навис над ним, оскалив зубы и перейдя на угрожающий рык, — Где он?! Где дракон?!

— Не знаю я! — крикнул мне испуганно пёс. — Его могли захавать к себе другая банда алмазных псов!

— Другая банда? — с недоумением спросил я. — Вас тут что, несколько?

— Да, — крикнул мне пленник. — Я всё расскажу, только отпусти меня!

— Нет, не отпущу, — продолжая прижимать пса ногой к земле, ответил я, — Рассказывай о той банде всё и не ври мне, блохастый!

— Да эти чёрные — полные идиоты без фантазии! — начал отвечать мне кобель, — Они даже название своей банде придумали дурацкое…

— Какое еще название? — резко перебил я собеседника.

— Они назвали себя Diamond Dogs, — с нескрываемым презрением фыркнул пёс, — Это же название нашей расы, но на этом дебильном эквестрийском…

— Где они?

— Их логово на три уровня ниже нас, — бульдог постучал лапой по земле.

«Значит, именно от них я недавно пришёл. Иронично, сука!»

— Веди нас к ним, живо! — приказал я псу, резко подняв его с земли, и сразу же приставил меч к горлу, — И если подумаешь нас кинуть, то точно останешься гнить в ближайшей яме без головы!

— Хорошо, хорошо! Как скажешь!

— А как же я? — подал голос Мшешь, — Вы меня тут оставите связанным чо ли?

— Да, — сухо ответил я, — Эпплджек, завяжи ему пасть, чтобы не рявкал.

Связав французского бульдога, мы пошли за его белым сородичем, с которого я не спускал глаз — а то как бы чего не выкинул. Во время этого оказавшегося довольно долгим пути мы не сказали ни слова, и в конце концов пришли в ещё одну огромную пещеру, со стены которой на нас смотрела грубо нарисованная собачья морда на фоне алмаза и надписи «Diamond Dogs» на эквестрийском. Что самое удивительное, так это то, насколько тщательно и идеально был изображён алмаз с его тщательно прорисованными гранями.

«Diamond Dogs»? Прямо какое-то интересное совпадение выходит, но мне в голову приходит ЧВК одноименное из игры Metal Gear Solid V»

— Это их знак, я правильно понимаю? — спросил я у пленника.

— Да, — кивнул он, — Такой же тупой, как и они сами!

— И мы на их территории, верно? — на этот раз вопрос исходил уже от Твайлайт.

— Да, верно, и нам тут…

— Пизда, — закончил я мысль, услышав топот сразу как минимум десяти пар лап, приближавшихся к нам с нескольких сторон сразу.

Как я и ожидал, именно столько алмазных псов выбежало через пару мгновений сразу из трёх проходов перед нами. Псы были облачены в металлическую броню чёрного цвета, судя по её грубому виду, изготовленную ими самими, и несли в своих лапах такие же самодельные копья. Мы мигом оказались взяты в полукольцо. Держа меч наготове, я начал выискивать слабые места в доспехах врагов, чтобы как можно эффективнее их обезвредить, затратив минимум сил.

В один момент в центр комнаты прямо из-за спин своих товарищей вышел внушительных размеров пёс, ростом достававший мне до пасти и напоминавший ротвейлера по форме головы. Он был без шлема, в отличие от своих товарищей, и я смог внимательно рассмотреть его испещрённую старыми рубцами морду. Левый глаз этого пса был слепым, и судя по шраму, что проходил прямо там, где находился глаз, вряд ли «ротвейлер» лишился его иначе, чем в бою.

— Смотрите-ка, кобели, — сказал он своим бойцам, показывая лапой на меня. — Какой большой злой пони! Ещё и какой меч с собой прихватил!

В этот момент он посмотрел вновь на меня, и наши взгляды пересеклись. Через пару мгновений пёс усмехнулся и обратился уже ко мне:

— Тебе меч не великоват, жеребчик? — с издевкой произнёс он, — Поранишься же!

— Для тебя даже маловат.

— А может быть, у тебя достоинство маловато? — в голос рассмеялся он, и его смех подхватили остальные псы, — Небось будешь убеждать меня о важности гармонии, дружбы и взаимопонимания, щенок?

— Я не жил в Эквестрии и про идеологию этой страны крайне мало знаю, — ответил я, сделав шаг ближе к противнику, на что псы только выше подняли копья, целясь ими мне в морду, — Про местную Гармонию я вообще в душе не ебу.

— Откуда тогда ты такой нарисовался, а? — спросил ротвейлер, вытащив из ножен внушительных размеров меч, похожий на тесак, и положил его себе на плечо, придерживая лапой за рукоять.

— Я большую часть своей жизни провёл в Нова Грифонии и служил в армии.

Все псы переглянулись, а во взгляду сопровождавшего нас белого бульдога мелькнуло удивление.

— Раз так, то давай поговорим на равных, солдат, — предложил собеседник и вонзил меч остриём в землю, оперевшись на него, — Чего тебе и твоим мымрам надо?

— Кто это — мымры?! — возмутилась Рэйнбоу Дэш, — Да я тебя…

Она не успела договорить, ибо я, рыкнув на неё, недвусмысленно дал ей понять, чтобы она помалкивала.

— Во-первых, с кем я имею честь беседовать? — спросил я.

— Я Войцех, — указал пёс на себя, — А ты кто таков?

— Фолкет Фаэрвинг, — ответил я, не задумываясь, — Уже бывший унтер-офицер армии Нова Грифонии.

— Унтер-офицер? — почесал затылок Войцех, — Это звание такое?

— Младший сержант, если по-местному.

— И что же ты здесь делаешь, офицер? — спросил главарь банды.

— Я хочу узнать, — ответил я вопросом на вопрос и сделал ещё один шаг вперёд, — Где дракон?

— Этот карлик? — поднял пёс «бровь» и усмехнулся, — Он сбежал от нас, и мы его тоже ищем.

— А вы почему? Хотите навредить ему?

— Он спиздил у нас инструменты для измерения, а других у нас нет, — рыкнул главарь шайки, — Я так понимаю, что он с вами?

— И вы не знаете, где он? — вновь спросил я.

— Без понятия, — пожал плечами большой пёс, — Но он не мог далеко убежать. Учитывая запутанность наших тоннелей, этот недомерок скорее сдохнет от голода, чем сможет найти выход.

— В таком случае, может быть, стоит объединиться и найти его? — предложил я.

Главарь призадумался. Через минуту он хотел что-то сказать, но тот псовый гвардеец, что стоял рядом с ним слева, что-то шепнул ему на ухо.

— Хорошо, так и быть, но лишь на время.

— Прежде, чем мы приступим к поискам, у меня есть вопрос, — обратился я вновь к главарю банды.

— Что ещё? — с раздражением ответил тот.

— Как так вообще получилось, что вы, алмазные псы, вообще враждуете?

— Эти неудачники, — ротвейлер указал на бульдога, — не умеют нормально работать и могут только пиздить кристаллы, делая из них всякое дерьмо вроде ошейников, которые я бы побрезговал носить даже для сексуальных утех со своей женой!

— Эй! — начал возмущаться белый бульдог. — Ошейники не дерьмовые! На них много сил тратят!

— Захлопни пасть, Едржей! — зарычал на своего оппонента Войцех, — Ты получше этих пидарасов будешь, но доскулишься рано или поздно до того, что тебя отпиздят до полусмерти!

— Можете заткнуться, а! — возмутился уже я, глянув на обоих псов, — Мы будем искать Спайка или нет?!

— Так зовут этого недоросля? — спросил Войцех.

— Да, — кивнул я, — Так что?

Мы приступили к поискам, которые продолжались довольно долго. В это время мы перекинулись парой слов с главарём банды псов, и он подметил, что такого пони, как я, ещё не видел. Я ответил ему, что я полукровка, полудракон-полупони. Этот факт вызвал у моих собеседников ещё больше удивления.

В конце концов мне повезло, и дракончик сам наткнулся на меня, буквально. Выбегая из тоннеля, по которому я шёл, он не заметил меня и ударился о мою ногу, уронив инструменты на землю.

— Спайк! — радостно воскликнул я при виде фиолетового ящера, — Наконец-то я тебя нашёл! Ты не сильно ушибся?

— Фолкет! — дракончик вскочил и обнял меня, куда смог достать, — Как же я рад тебя видеть! Я думал, что ты погиб, когда пол обвалился!

— Меня не так легко убить, — улыбнулся я и показал ногой на инструменты, — Зачем украл у алмазных псов их измерительные приборы?

— Откуда ты знаешь? — удивился Спайк, глядя на меня.

— Мы все вместе тебя ищем, и инструменты нужны, чтобы нас выпустили отсюда, — честно ответил я дракончику, — Сейчас я выведу тебя к остальным, ты вернёшь инструменты, и нас сопроводят к выходу. Я договорюсь.

— Как ты умудрился с этими блохастыми поладить?

— Скорее не допустить кровопролития и договориться, — пожал я плечами и кивнул в сторону, — Идём!

Нашли остальную компанию мы быстро, вот только оказались в ситуации, когда две враждующие группировки алмазных псов уже были готовы разорвать друг другу глотки. Мне пришлось встать между двумя лидерами и попытаться договориться с обоими, пока Спайк пытался заслонить собой Шестёрку, стоя в стороне.

С трудом, но мне удалось более-менее успокоить лидеров бандитов-собак и выяснить причины их вражды. Оказалось, что одна из групп, что была одета в чёрное, заставляла всех без устали трудиться по четырнадцать часов в сутки, копая тоннели и добывая кристаллы. Некоторым псам это не понравилось, и они подняли бунт, окончившийся тем, что повстанцы были вынуждены сбежать вглубь пещер, прихватив с собой значительную часть добытого. Поскольку сбежавшие оказались квалифицированными шахтерами, то быстро построили сеть запутанных тоннелей, чтобы их не нашли, и начали строить свой собственный рай, где никто не будет работать.

Так продолжалось несколько лет, и «тунеяцы» стали совершать набеги на местное шахтёрское поселение в двадцати километрах отсюда, под названием «Нейгарские водопады». И спустя ещё некоторое время Войцеху надоело терпеть лентяев под своим носом, после чего он решил выследить тех и насильно затащить на работы, на этот раз по шестнадцать часов, но ничего не вышло.

Теперь же, когда прибыли мы, большая часть псов с обеих сторон собралась в одном месте, и могла произойти битва насмерть, если бы не моё вмешательство. Кража инструментов же ещё больше подстегнула Войцеха к наказанию «тунеядцев».

Выслушав обе стороны конфликта, я пришёл к выводу, что целесообразнее будет рассказать этим идиотам о том, что может произойти, если до этой долины доберутся капиталисты Эквестрии. Я смог донести до них мысль, что вне зависимости от победы той или иной стороны, эквестрийцы найдут это место и попросят псов потеснится, и в случае отказа вполне могут применить силу. Псы на это рассмеялись, но я заверил их, что пусть военные и стараются избегать конфликтов, но от пули из мушкета никто не застрахован. У меня потребовали доказательств, и я рассказал о железной дороге, которую строят в этом направлении, что подтвердил один из прислужников Войцега.

Всё это заставило псов задуматься и пойти на переговоры ради потенциального выживания. Одна из сторон требовала шестичасового рабочего дня, но Войцех был категорически против. Я попытался договориться на восемь часов, но и на это лидер банды не согласился. В итоге сошлись на десяти часах с получасовым перерывом на обед, что устроило всех.

Покончив, наконец, с внутренними распрями между представителями одной расы, я и Шестёрка попросили вывести нас наружу. Однако в последний момент Рэрити добавила, что без собранных Спайком кристаллов не уйдёт.

Очередной виток переговоров занял значительное время, но, убедив лидеров банд в том, что это можно считать за награду в нашей помощи им, мне всё же удалось получить тележки обратно, после чего мы наконец-то двинулись обратно к поезду.

Переход через снежную пустошь занял больше времени из-за груза глубокой ночи на улице. Всю дорогу мне приходилось выслушивать причитания Рэрити о том, как с ней плохо обращались, утешения ее подруг и браваду о храбрости Спайка, что мнил себя рыцарем. Когда всё это начало мне надоедать, мы уже дошли до ожидающего нас поезда, и мои попутчицы вместе с дракончиком устроились в вагоне-ресторане, чтобы наконец поесть, пока я платил машинисту пять тысяч битс за простой состава и ожидание.

Когда я сам приготовился поесть густого супа из тефтель, картофеля, капусты, моркови и гороха, ко мне подсела Эпплджек и подошла остальная пятёрка ее подруг. Спустя где-то минуту пристального взгляда на меня, от которого у меня возникло ощущение, что меня буквально сверлят глазами, я уже хотел спросить, в чём, собственно дело, земнопони наконец-то заговорила:

— Фолкет, я вспомнила наш разговор перед тем, как Пинки отправилась в кантерлотскую больницу, и мы его не закончили.

Я отложил большую ложку, тяжело вздохнул и потёр виски копытами, взглянув на всех, кто собрался вокруг меня.

— Что вы хотите знать, кобылки?

— Ты был в Балтимейре, верно? — спросила Эпплджек, поставив правую переднюю ногу на стол.

— Да, я был там, — подтвердил я, кивая, — И что с того?

— Пинки Пай сказала, что принцесса Луна хорошая пони, и её подданные никогда бы не поступили так, как рассказывают в газетах. Я уверена, что кто-то точно врёт. Скажи, Фолкет, что там произошло на самом деле, ибо все мы хотим это знать.

Я вновь оглядел их и снова тяжело вздохнул.

— Вы хотите узнать прямо всё?

— Да, — подтвердила Рэйнбоу, — Всё, даже если это будет слишком кроваво.

Её подруги лишь кивнули в согласии, и я начал рассказ во всех подробностях. Пони и дракончик не перебивали и не задавали вопросов, но по ходу повествования мимикой и словами демонстрировали своё отношение к произошедшему: Эпплджек ругалась себе под нос; Спайк рычал, когда слушал о избиении жеребёнка; Пинки с её гладкой опущенной гривой выглядела грустной и чуть ли не рыдала; Твайлайт записывала, но всё так же ругаясь себе под нос об идиотизме жителей города; Флаттершай опустила глаза к полу и тихо всхлипывала. Рэрити же в тот момент, когда я упомянул о жеребце, которому отрезал ногу, вообще упала в обморок, но подхвативший единорожку Спайк быстро привёл её в чувства.

Когда я закончил, кобылки выглядели ошарашенными, а на их мордочках читались смешанные чувства. Несколько томительных секунд ожидания тянулись и тянулись, но я терпеливо дождался, пока Эпплджек молвила слово:

— Я вижу, ты не врёшь, — подытожила она и отпустила взгляд, — Значит, многое из того, что нам говорили — это ложь…

— Кроме агрессивности фестралов в бою, — добавила голубая пегаска, — Но я считаю, что они поступили правильно!

Все кобылы дружно посмотрели на Рэйнбоу Дэш, заставив ту немного занервничать.

— Я что-то не так сказала?

— Сахарок, — начала земнопони-фермерша, — ты все правильно говоришь, но можно было бы тех плохих пегасов и не убивать.

— Потеря крыльев для нас, как и для всех летунов, смерти подобно, — объяснила радужногривая, — Если не в бою, то от самоубийства, но мы погибаем, если лишимся крыльев.

Фермерша тяжело вздохнула и вновь посмотрела на меня.

— Ты настоящий герой, Фолкет! Ты спас…

— Герои не устраивают резню, — перебил я, отведя взгляд.

В свою очередь фермерша посмотрела в сторону, на своих подруг, а потом вновь на меня.

— Теперь нам всё ясно. Нам всем нужно время, чтобы поразмыслить об этом. Так ведь, кобылки?

Остальные дружно подтвердили её слова, и, сказав мне спасибо, за то, что я вытащил всех из передряги с псами, Шестёрка оставила меня одного в вагоне доедать мой уже остывший суп.