Изумрудный ЛуноМИФ

Глава первая, в которой принцесса изволят гневаться, но прибегают к высокому искусству дипломантии

Как-то меня дёрнуло пошутить в комментариях и набросать зарисовку. А мои зарисовки имеют привычку расти и сбегать на волю, в пампасы... =В)

— Ну, спасибо, сеструнь, "порадовала"... — бурчала Луна, шлёпая по болоту. — Нет, я не против отпуска, но тысячу лет где-то шляться — благодарю покорно! Дёрнуло же тебя сесть на пульт голопроектора — теперь из-за той несчастной записи с Ночи Кошмаров меня считают исчадием зла. Иначе, видите ли, выяснится, что и солнце и луна у нас нарисованные, крах государства, ужас и чёрствые тортики, а то. Ляпнула с перепугу, а я отдувайся? Найтмер Мун, ха! Ты б ещё какую-нибудь Лунную Пони придумала, чтоб тебя цыплята забодали!

Луна выдрала ногу из трясины и дала пинка невовремя расквакавшейся на кочке лягухе. Проводила взглядом улетающую с выпученными глазами амфибию, попыталась испытать угрызения совести, но совесть вяло дрыгнула левой задней лапой и просыпаться не пожелала. А может, была на диете. Принцесса со вздохом умостила царственный круп на освобождённой кочке, подпёрла голову крылом и задумалась. Где-то в мокрых кустах непоцелованный принц, крайне порадовавший спавшего там ужа, плавно переходил из сказки в быль, и история одного королевства навсегда изменилась, но Луна об этом так и не узнает...

— Это почему не узнаю? — мрачно спросила принцесса. — Я же в этом принимаю участие, как-никак.

— Ну, не факт, что это на самом деле был принц, может, это просто художественное преувеличение.

— Ты ещё скажи — преумножение, — фыркнула Луна и пошарила магией в кустах. Выудила оттуда ужа с раздутым пузом и блаженной мордой. — Хм, дилемма... Сытый уж или живая жаба. Не, проклятия я не чую, так что леший с ней, с жабой. И мне начхать, что это лягушка — всё равно они склизкие и противные!

Принцесса уронила индифферентно висящего ужа обратно в кусты и вернулась к раздумьям. Бродить автор-знает-где тысячу лет ей не хотелось, а следовательно...

— Ну, немного побродить придётся. Ты же хотела каникулы с путешествиями и без Селестии? Как же обойтись без приключений?

— Лишь бы приключений было в меру. Спасибо, хоть лазейку оставил и "стоп-слово", — пробурчала Луна и встала. — Кстати, если я — крылатая пони, почему я по болоту пешедралом шлёндраюсь?

— А потому, что ты ищешь нечто, скрытое под деревьями — много ты сверху углядишь?

— Н-ну... логично, — принцесса прищурилась, озираясь. Кочки, деревья, камыши, тина... притихшие лягушки и клятые комары! Повела рогом, сканируя окрестности. — Наверно, туда, там что-то есть. Кажется. Надеюсь, не какая-нибудь деревня шинопоней?

— А ты что, хотела бы стать у них каге?

— Ни за какие коврижки! Я один трон не знаю, куда девать, не хватало ещё раз заблудиться на дороге жизни. О, приехали... Как там? А. Избушка, избушка, стань к лесу задом, ко мне передом, и чуть-чуть... э-э-э, кажется, я что-то напутала...

— Кто?! Где?! Шо, опять?! Я не избушка, я Тардис! Высокоинтеллектуальная компьютерная система! Мало мне было той косоглазой покемонши, теперь ещё и ты... ой, то есть вы... то есть... извините, ваше высочество, погорячилась. Что вам угодно?

— Извиняю. — Луна Тардис даже где-то сочувствовала после недавних приключений. — А угодно Нам попасть в мир, где время течёт намного медленнее, нежели в Эквестрии, дабы минула там тысяча лет, пока Мы изволим отдыхать... ну скажем, год. Этого хватит для сюжета? — она задумчиво посмотрела вверх.

— Вполне.

— И чтоб там не было каких-нибудь особых ужасов, желательно. Мы жаждем лёгких и необременительных приключений, а не беготни по Пустоши с плазмоганом. Кстати, где доктор?

— Женился, — всхлипнула Тардис. — На этой... этой озабоченной пегасучке! У них медовый месяц и рай в шалаше, а я кукую в болоте и жду, пока они на... размножаются своим примитивным способом! И никому нет дела до моих чувств... но я выше этого! Однажды доктору понадобится моя помощь — и вот тут-то мы и посмотрим, кто из нас нужнее, да! Высочайшие технологии или блудливая крылатая коза!

— Ну так пошла бы к доктору в табун, — вздохнула Луна. — Ты же можешь управлять роботами, вот и сделай себе телеуправляемое тело пони, какое пожелаешь. Чтобы ощущения передавались и всё такое. А доку ты точно небезразлична, и ваша войнушка с Дитзи, я наверняка знаю, его крайне огорчает.

— Что, правда? — синяя будка даже подпрыгнула.

— Могу дать пинки-клятву, — серьёзно сказала Луна. — Я же была в его снах.

— Робопони... робопони, — пробормотала Тардис. — Ладно, я могу поступиться низменным желаниям, если доку это интересно, но... я же в этом не разбираюсь!

— А я помогу, — Луна подмигнула. — Расскажу, пока мы будем добираться до... кстати, докуда?

— О, восхитительно! Спасибо, принцесса! — Тардис отворила дверь. — А тут как раз за пару хронов есть такое местечко... думаю, вам понравится!

— Не сомневаюсь, — хмыкнула Луна, на миг задержавшись на пороге, оглянулась. — Ты с нами?

— Мне-то зачем? Я же не сохнущая по Хувзу кобылка.

— И слава Тие, а то от их страстей сны и так люто колбасит.

---

— Ну вот, мы на месте... пока что смотрится неплохо, — я осмотрелась. Ясный лесок, пронизанный солнечным светом, пичужки чирикают, в синем небе белые завитки редких облаков — идиллия, словом. Тардис, которой я рассказала и показала всё нужное — найтмернет рулит, ага — обрадованно убыла охмурять своего доктора, обещалась заглянуть через пару здешних месяцев. Автор отправился дрыхнуть, так что я вступаю в неизвестность в гордом одиночестве... о, ягодки! Кисленькие, но вкусные. И листочки тоже ничего, жевабельные...

Так, а что это у нас за кустиками? Полянка и пещера, из пещеры тянет нехорошим таким душком, весьма невместным на фоне зеленой травки, цветочков и прочих прелестей прям-таки сказочного лета. Ну ясен пень, что без чего-то эдакого не обойдётся, значит, приключения начинаются. Надевши невидимость и заглушив звуки, я полезла внутрь, навстречу злобному бормотанию. Источником оного оказалась мерзкого вида зебрушенция, приплясывающая вокруг зловеще булькающего здоровенного котла с помелом — почему-то рогатым — наперевес среди куч какого-то хлама, видимо, призванного изображать логово ведьмы.

Зебрушенцию я с некоторым трудом, но всё же узнала — её звали Джин Джем и несколько лет назад ловили за всё хорошее всем Кантерлотом. Она мнила себя апологетом Кулинарии как Высочайшего из Искусств с Больших Букав, вот только ингредиенты, которые она во имя вкуса и гармонии пускала в дело, к ничтожным мелочам вроде съедобности или безвредности не имели ни малейшего отношения.

После морковного пирога с кирпичной крошкой, промокашкой и медным купоросом, который, по счастью, выявили ещё на стадии изготовления, её вышвырнули из экзотического ресторана — как, впрочем, и ранее из Зебрики, где она начинала карьеру, подозреваю, с блюд из каннабиса, а ловить всерьёз сумасшедшую начали после попыток одарить прохожих мороженым, для гармонии цвета и содержания выкрашенного синей краской, упёртой со стройки, и приправленного синильной кислотой.

Благо она ничего не скрывала и истово обвиняла всех в непонимании подлинного искусства. А что от этого искусства и копыта можно откинуть — так оно жертв требует! Уникальный, в общем, экземпляр. Видно, нашёлся маг, который выкинул её с Эквуса, или в аномалию какую вляпалась. А тут она явно поехала чердаком оконьчательно и заделалась в местные ведьмы. И мне очень не нравится ни то, что она бормочет про месть, змей и пиявок, ни та каша, которая заваривается у неё в котле... слишком уж она ядовито-розовая. Сомневаюсь, что получится именно ураган, уж точно не после размешивания помелом, которое в процессе ведьмоплясок собирает всевозможную дрянь и паутину со стен и пола. Попало даже траченому молью чучелу крокодила под потолком... Стоп.

— Эй, это перебор! Чего там жрать моли?

— А это была центаврийская моль. Не отвлекайся, ты же собиралась пресекать? А она вот-вот доварит.

— Пресекать... Хм, а это идея.

Я прицелилась и обрезала тонким лучом привязь крокодилу. Чучело мстительно рухнуло на вякнувшую зебру и погребло её под кучей гнилых опилок из лопнувшего брюха. Взбурлившее было зелье я примерилась снять с огня, однако тут чучело филина на шесте у стенки открыло глаза, заухало и взлетело под потолок. Якомать!.. он настоящий! А невидимость от выстрела и магии тю-тю, ессно. Я пригнулась, пропуская наглую птичку, вознамерившуюся вцепиться мне в морду, и на втором заходе треснула её лучом на подлёте. Филин кувыркнулся и дымным штопором булькнул прямо в котёл, только перья полетели. Зелье вспучилось, пошло пузырями и стало пурпурно-зелёным. Я попятилась к выходу и выставила щит. Сферический и наглухо перекрывающий вход. Если что — завалю пещеру с коньцами и заплавлю всё сверху. А теперь попробую убрать это безобразие...

Я создала миниатюрную чёрную дыру, и та со свистом втянула в себя зелёную дрянь, из которой вроде бы пытались вылезти какие-то щупальца. Фух, успела. Схлопнув по-тихому дыру, повернулась... и оказалась нос к носу с каким-то носатым человеком. Тот в ступоре квадратными глазами смотрит на весь учинённый нами кавардак и на меня, я пялюсь на него...

— А-а-а, человек!

— А-а-а, говорящая синяя лошадь! — мужик сорвался с места и ломанулся в кусты, только каблуки засверкали. — Говорила мне мама — Урфин, не пей абсент! Не буду больше вырезать страшных деревянных пони-и-и!

Вот и поговорили... Я теперь — синий абстинентный глюк! Дожилась.

— Вот можно подумать, ты людей не видела.

— Людей — да, но Джем же зебра! Я просто не ожидала встретить здесь людей.

— Ты лучше подумай — если он шёл к зебре, почему он так отреагировал на тебя?

— А почему... а, ну да, — я подняла обронённую Урфином корзину, сунула в неё нос и брезгливо забросила её в кусты. — Пиявки с лягухами, фу-у... Джин явно рехнулась вконец — жрать такое. Посмотрим.

Я вернулась в пещеру и подняла злорадно ухмыляющегося сплющенным перекошенным рылом похудевшего крокодила. Смахнула метлой труху. Зебра вяло дрыгнула задней ногой, смачно рыгнула и захрапела, распространяя дикий перегар.

— Да она в дугу через полосу! — я отшатнулась, вытирая слезящиеся глаза. — Чем можно так ужраться?!

— А вон, бутыли на полке.

— "Царская водка на мухоморах"?! А, не, вон деревенская сивуха, ею и несёт. Я уж было перепугалась... На мухоморах, поганках, жабах и гадюках. Убойный набор, однако...

Я осторожненько отошла. Да ну его, это любокопытство, я ещё жить хочу.

— Ну, если семейка Пай камни лопает за милую душу, у кого-то может быть талант и на такую экзотику.

— Свои блюда она точно не ела, так что это опять шедевры для ценителей. Одноразовых, — я поморщилась, но всё же начала осматривать дрыхнущую горе-ведьму. — Так, что тут у нас... серебряные подковки на цепочке. Других магических артефактов, кроме помела, здесь нет, откуда заключаем, что эти штуки как минимум могут создавать личины. Знать бы, как. Кстати, интересно, зачем метле рога?

— Упоры для ног, полагаю.

— То есть эта штука ещё и летает? — я аккуратно поставила помело от греха подальше в угол. — Тут какое-то клеймо даже есть. Ни... "Нимбус", что ли, дальше всё затёрто. Ладно, неважно. Отдавать местным эту дурищу нельзя, могут и прибить, отпускать — тем более. Что ж... подойдём к вопросу творчески.

Спустя час я вышла к небольшому селению. "Упакованная" в статуэтку трёхгорбой зебры Джин Джем лежала в нагруднике, пещеру я завалила, заодно малость обнесла — забрала немногие съедобные припасы и то самое помело. Ну да, мне его стало жалко. Может, оно и не очень "живое", но что-то такое ощущалось. Серебряные подковки тихо бренькали, повязанные на метловище — не цеплять же на себя неизвестно как работающий артефакт, а иллюзию я и свою наложить могу, но сперва хочу посмотреть на реакцию местных. Метле висюлька вроде понравилась. Почивший в бозе крокодил обзавёлся роскошным склепом, тот угрюмый мужик бросил бухать, неведомая хрень предотвращена — пока всё идет неплохо. Так... А где все?

— Фея! Фея Убивающего Крокодила! Она идёт, спасайтесь!

Ч-чего?! Кто — я?! Какого сена? Ух ты, как тараканы из всех щелей, и все почесали... в лес. Аж вон кто-то из штанов выпрыгнул. Интересные у местных отношеньки с феями... Может, они все беглые пони? Да не, вряд ли. А вот и мой знакомец. С вилами. Один из всей деревни. Суровый товарищ, уважаю. Надо полагать, фейной крокодилой меня с его подачи обозвали?

— Зачем ты пришла? Хочешь занять её место? — Урфин старательно целился в меня вилами.

— В каком смысле? — я остановилась, медленно положила разочарованно скрипнувшую метлу и села. — Что она делала?

— Собирала дань всякой пакостью, иначе она грозилась всех превратить в лягушек, будто ты не знаешь! — рявкнул он, насупившись. — А чего ты от нас захочешь?

— Ничего я не знаю, я нездешняя, — я пожала плечами. — А чего хочу... Была мысль попросить или купить немного еды, а так — я просто иду мимо. А Фея Убивающего Крокодила — твоя работа?

— Ну а как ещё прикажешь назвать колдунью, прихлопнувшую ведьму тем вонючим чучелом? Будь она хоть крылатой роголошадью, — пробурчал Урфин, отводя вилы. — Ты правда здесь не останешься?

— Правда, правда. Харчей-то дашь? Я заплачу. И я аликорн, а не "крылатая роголошадь".

— Ладно, сейчас вынесу, — сказал мужик, минут пять пропадал в ближнем доме, мелькая в окнах, потом выволок здоровенную торбу. Отмахнулся от приготовленного кошеля. — Денег не надо. Это дом моей тётки, я сам вон там живу, на опушке, овощи-фрукты с огорода и прочий провиант ей иногда подкидываю, так что всё это от меня. Ведьма-то точно сдохла?

— Больше вы её не увидите, зуб даю, — я прибрала торбу к статуэтке, Урфин уважительно крякнул, я шутливо отсалютовала ему метлой — он машинально взял на караул вилы и слегка смутился.

— Служил?

— У Дин Гиора в Изумрудной Гвардии... пока она была. — Урфин помрачнел. — Урфин Джюс, гвардии лейтенант, честь имею.

— Очень приятно, меня зовут Луна. — я церемонно склонила голову. — А что случилось с гвардией? Раз ведьмы распоясались, она была бы весьма кстати.

— Гвардия не нужна Великому Гудвину... а до всех прочих ему давно нет дела. Кому что надо — идите в Изумрудный Город и обращайтесь к нему, вот и весь сказ, — Урфин невесело усмехнулся. — Если величайший из волшебников отыщет время и снизойдёт-с, так сказать, с высот... раньше было иначе, но нынче Гудвин не покидает стен дворца и никто уже и не помнит, каков он. К тому же, говорят, он умеет менять облик.

— Интересно тут у вас... — у меня появились кое-какие подозрения. — А если я пойду к Гудвину, и у меня будет к нему просьба — как попасть в столицу?

— Ничего нет проще, — хмыкнул Урфин. — Как выйдешь из села — сразу увидишь дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом. Там, — он махнул рукой куда-то вправо, — всё давно заросло, наши границы стерегут неприступные горы, но дорога ведёт прямиком в Изумрудный Город. Только если ты хочешь, чтобы Гудвин отправил тебя домой — это вряд ли получится. Ты явно очень издалека — у нас тут всякое водится, но синие ро... то бишь аликорны — даже для Волшебной Страны перебор, а власть Гудвина дальше гор не простирается. Впрочем, кто там его знает.

— Домой мне пока не надо, да и попасть туда я могу сама, — я подобрала метлу. Подковки мелодично зазвенели. — А про эти бренчалки ты ничего не знаешь?

— Слышал от Гингемы, что они волшебные, но мне кажется, что она и сама толком не знала всех возможностей этого амулета, — пожал плечами Джюс. — У неё была привычка бормотать под нос, обычно всякие гадости.

— Понятно. Что ж, я, пожалуй, пойду. Спасибо за помощь.

— Кто кого благодарить должен... М-да, неловко вышло, — Урфин почесал затылок.

— Да ладно, — я махнула крылом, — деньги мне не нужны, а еды теперь хватит надолго. Считай, что квиты. Только исполни своё обещание насчёт абсента и пони, ладно?

— Непременно, — Джюс неожиданно широко улыбнулся, совершенно преобразившись. — Повод есть весьма веский, даже два.

— Думаешь, я всё ещё тебе мерещусь? — уточнила я на всякий случай с лёгкой ехидцей.

— Я-то нет, а вот деревня... Любоваться этим надо исключительно в трезвом виде!

— И продолжать всех пугать уже "правильными" пони? — я засмеялась.

— Именно!

...Возникшей спустя несколько минут на опустевшей вновь площади старушке в жёлтой мантии осталось лишь с недоумением озираться по сторонам, ибо Урфин Джюс, заперев дом своей тётушки, предпочёл испариться вслед за загадочно исчезнувшей провизией, благоразумно полагая, что объяснения вполне могут и обождать.

Глава вторая, в которой происходят удивительные встречи и склеивают крылышки бабочки

— Дорога, дорога, ты знаешь так много… — я размеренно махала крыльями, жёлтая лента проносилась внизу, солнце вскоре после вылета почти скрылось за горизонтом, но лететь ещё можно было. Немного. Ну, если не изображать броненосец в потёмках с прожектором, но смысл привлекать внимание всякой ночной живности? Да и спешить некуда. Вон, кстати, пшеничное поле, оч-чень удачно, и не видно со стороны, и если кто ночью сунется — сильно пожалеет. По этой шуршащей хвостне хуфиг пройдёшь бесшумно, к тому же она и сама по себе не перина, а уж с кой-какой боевой магией так и вовсе… бамбук отдыхает.

— Откуда такая кровожадность?

— Это не кровожадность, а осторожность! — Я спланировала на середину поля, расчистила магической вспышкой делянку и сложила крылья. — Гвардии нет, этот их Гудвин мышей давно не ловит, мало ли, что здесь водится? О, смотри-ка, пугало. И совсем нестрашное. Его тут бросили, пшеницу скосили уже давно, значит, никто не обидится, если я его пущу на растопку, как думаешь?

— П-простте… простите, то есть, но я, наверно, обидюсь… то есть обижусь, извините покорно.

Ч-что?! Оно на меня посмотрело! Мама моя Селестия…

— Обалдеть… — я в ступоре воззрилась на пытающееся неуклюже помахать шляпой чучело на палке. — Ты живое и говорящее? Как?!

— Кагги-карр! — фыркнули сбоку. — Сказала синяя говорящая лошадь! Ты точно издалека, а то бы знала, что в стране Гуррикапа могут заговорить все… было бы желание. Вон, даже пугало.

Говорящая ворона меня уже не особенно удивила — ей хоть было чем!

— Ну и если случайно сорвать одну, гм, растительность… и набить ею чучело, — ворона склонила голову набок и лукаво блеснула глазом, — то бывает всякое. Кагги-Карр!

— Это мы уже видели… то бишь слышали, — пробурчало ёрзающее на шесте пугало.

— Это меня так зовут, балда! — возмутилась ворона. — Да сними ты его уже с этой палки, пока не лопнул с натуги. Аж смотреть больно. У меня-то лапки…

— Я — Луна. Ой, прости, мне следовало сразу… — я осторожно стащила пыхтящее — вот ЧЕМ?! — пугало с кола. Оно пошаталось на мягких ногах и под насмешливое фырканье вороны с моей поддержкой проковыляло несколько шагов, затем, кое-как утвердив равновесие, попыталось изобразить поклон, вновь сняв шляпу. Пришлось опять ловить.

— Премного виноват… простите, признателен вам обеим. — На редкость учтивое пугало, однако. — Вот только представиться не могу, меня никак не назвали при рождении… или сделании? Разве что хозяин говорил — вон какой страшила вышел, всех ворон распугает…

— Ага, счас, — ворона ехидно кивнула. — Распугал один такой. Вот и будь пока Страшилой, а там и что другое подберёшь, подходящее. Если мозгами пошевелишь, кагги-карр!

— Я б и рад, да нету их у меня, — вздохнул Страшила. — Вот если бы их раздобыть, тогда уж…

— Ха, додумался, — махнула крылом ворона. — Такое только Гудвину под силу, но где тебе до него добраться. Разве что вон Луна отвезёт в Изумрудный Город, да только на кой ты ей сдался? Ладно, это уж вы сами разбирайтесь, а мне спать пора, карр!

С тем и улетела. Тяжело вздохнувший Страшила пригорюнился. Ходок из него и впрямь никакой, что верно, то верно, но не в этом дело.

— Думаешь, он знает, как выглядят мозги?

— А ведь верно… — забрезжившая идея оформилась, и я полезла в то немногочисленное барахло, которым разжилась после сеанса фехтования на крокодилах.

Красиво вышитая подушечка для булавок — с иголками и булавками, ессно — туго набитая чем-то пахучим, чего даже вонючая пещера не отбила. Я потому её и взяла — собиралась выяснить, чем именно, явно какие-то травки, но пахнут совершенно незнакомо. Однако раз такая оказия, почему бы и нет? Немножко иллюзии…

— Знаешь, у меня тут случайно при себе оказалась одна штука, — я подошла к Страшиле, задумчиво глядящему вслед Кагги-Карр. — Обычные мозги тебе не подойдут, ты же не из плоти и крови, а вот такие — вполне. Смотри, какие острые мысли из них лезут.

— Ого… — Страшила потрогал «мысли» пальцем и уставился на дырочку в перчатке. — И я поумнею?

— Конечно! — вот уж в чём я не сомневалась, учитывая, насколько быстро мой новый приятель обучался — вон, уже и не спотыкается… ну, почти. Лишь бы в себя поверил, а больше ему и не надо. — Я ведь тоже волшебница, как Гудвин. Нет, я, конечно, могу тебе помочь добраться до Изумрудного Города — я сама туда иду, но не уверена, как Гудвин нас примет. Может, приём будет, эм… слишком тёплый, а я не хочу тобой рисковать.

— Ну да, — Страшила, изучавший мозги, чуток подумал. Нахмурил нарисованные брови. — Солома ведь хорошо горит… и про Гудвина всякое рассказывали, ну, дома, пока меня шили-рисовали. Да, опасно… может, тебе тоже лучше не идти к нему?

— Я тоже маг, — я пожала крыльями. — Как-нибудь разберусь.

— Позовёшь Твайлайт? — свыше пакостно хихикнули.

— Во-первых, она ещё не родилась, во-вторых, я не Селестия, в третьих, не вредничай! — я вернулась к зачарованному мозгами Страшиле. Ну да, странствие на Тардис имеет свои преимущества. И нет, я не собираюсь читать лекции про Опал Шредингера, параллельные гвозди и перпендикулярные шурупы, сидя по уши в сказке. Это к Дитзи Ду или нашему придворному звездочёту Хоу Кингу. Если и не поймёте, то достигнете просветления… или сломаете мозги оконьчательно. Что зачастую одно и то же.

— Я бы пошёл с тобой, если б мог помочь, — вздохнул Страшила. — Но скорее помешкаю… то есть помешаю, извините…

— Ну, умный помощник может помочь не только силой… но у меня тут появилась одна мысль. Давай-ка поставим тебе мозги и потом подумаем. Голову только придётся снять.

— Не страшно, — махнул мягкой рукой Страшила, — Давай. Всё равно там одна солома.

— Если верить твоей вороне, не только, — я отвязала и стащила с него голову, перевернула и заглянула внутрь. Кроме соломы, там обнаружились сухие стебли с широкими зубчатыми и мясистыми некогда листьями, и всё это добро было усеяно прорвой мелких ядовитых колючек.

— Странная тут у вас крапива, — пробормотала я, вытаскивая пук соломы магией и откладывая в сторону на предмет выковыривания оной крапивы. — Если от неё пугала оживают.

Новые мозги встали в похудевший мешок головы, как родные.

— Я теперь умный? — с беспокойством спросил Страшила, получив обратно голову. Немного подумал. — О, да, я чувствую, как поумнел… Ура! Эге-гей-го, спасибо-спасибо-спасибо, Луна!
Он отвесил мне довольно изящный поклон, потом попытался что-то станцевать, вот тут уже пришлось его опять ловить, наконец, слегка угомонился.

— А о чем ты хотела поговорить? — спросил Страшила, присев в сторонке от костерка, который я сложила из хвороста, собранного простеньким «призывом подобного» к подобранной веточке, распалив с помощью извлечённой из него соломы.

— Вот об этом, — я показала ему «крапиву», надёрганную из начинки. Там, кстати, были и соцветия-метёлки с семенами. Магией от этого сбора аж пёрло даже в подсохшем виде. — Я знаю одного человека, который, полагаю, сумеет найти этой штуке неплохое применение… если мой план встретиться с Гудвином не достигнет цели. Он сможет защитить мирных жителей с помощью этого растения… а ты ему поможешь идеями. Может, вы и мне ещё поможете.

— Ну, тебе-то помочь я очень хочу… А он что, воин? — Страшила с любопытством осмотрел стебельки, взяв их ещё не очень послушными пальцами.

— Бывший. А теперь Урфин Джюс — столяр и мастерит… разное, — я с содроганием припомнила валявшегося на площади кем-то оброненного в спешке страшенного деревянного поника с таким оскалом, что обделался бы и тот самый крокодил, даром что внутри у него были опилки. — Чтобы отпугнуть всяких злодеев, раз уж оборонять от них страну некому, самое то. Я тебе для него письмо напишу, волшебное, он поймёт.

— А, я, кажется, тоже понял… — Страшила уставился на стебельки с новым интересом. — И это разное можно оживить, как меня, сделать каких-нибудь дубин… дуболомов… нет, драконов из дерева… нет, враги могут их поджечь. А если обшить железом?..

Я вздрогнула не только от стремительности его выводов, но и от демонического хохота над головой, хорошо, что кроме меня, его никто не слышит. От же ж зараза… Наверняка к этому и вёл. Остаётся надеяться, я не раздавила не ту бабочку… хотя где там.

— Это называется «те вещи, что не меняются», — хмыкнула моя личная шиза. — Не волнуйся, в худшем случае просто басня сократится с минимальными потерями. Но ты права, наше пугало на удивление шустро думает, уверовав в себя, а Урфин направит его идеи в нужную сторону. Надеюсь.

— Знаешь, вот это прозвучало не очень обнадёживающе… — я со вздохом достала провизию и начала пластать магическим лезвием сыр, хлеб и ветчину. Уже из своих запасов извлекла сковородку. Страшила благоразумно отошёл подальше от разгоревшегося костерка, ему-то есть не надо.

— В любом случае, это лучше, чем засилье всякой дряни на дорогах и в сёлах. Приятного аппетита.

— Спасибо.

---

Что ж, наутро в чистом небе всё выглядит не так уж печально. Вчера мне удалось как следует выспаться, а наутро привязанный к метле Страшила, после пары часов опытов и нарезания кругов довольно уверенно научившийся ею рулить — не без содействия самого помела, но тем не менее — убыл по указанному мне Урфином адресу. Домик на окраине леса там один, на пару уж точно не промахнутся. Письмо, разумеется, покажет и скажет всё нужное, магия — наше всё. Вот только меня всё ещё терзают смутные сомнения на тему выпущенных из мешка джиннов. Впрочем, ничего лучше я не придумала. Не самой же лезть на трон, в самом деле?.. Мне и одного установления государственности за глаза хватило.

Дорога внизу уходила в редкий подлесок, мало-помалу переходящий в могучий лес, практически целиком её скрывающий. И в этом подлеске обнаружилось нечто подозрительно блеснувшее… противозенитный маневр я выполнила, не думая и нырнула к земле, прикрывшись густым орешником. Выглянув, я какое-то время пыталась сообразить, что же, собственно, вижу. Ничто не шевелилось, так что я рискнула подобраться поближе. Над кустами возвышался какой-то ржавый голем странного вида. Блестело только лезвие здоровенного топора.

— И что это такое?! — я медленно обошла странный агрегат. Топорный голем указывал заржавевшей рукой в ту сторону, где должен был находиться Изумрудный Город.

— Кагги-карр! — знакомо каркнула подлетевшая ворона и села на ветку рядом. — Доброго утра! Опять удивляешься, Луна? И немудрено, такого больше нигде не увидишь.

— Доброе утро, Кагги-Карр. Что это за истукан?

— Говорят, он когда-то был обычным дровосеком, однако повздорил со склочной роднёй своей зазнобы, и те заплатили Гингеме, которая зачаровала его топор. Топор снёс бедолаге руки, ноги, потом разрубил пополам — но у него был друг, сбежавший из Фиолетовой Страны, захваченной Бастиндой, кузнец-волшебник Лестар. И кузнец сделал приятелю руки-ноги и прочее из железа, но затем топор отрубил дровосеку голову. Видать, не шибко-то она ему была нужна, раз дровосек просто не выкинул эту колдунскую железяку и не пришиб ведьму, да и то, что друг исхитрился сделать ему взамен железную башку, говорит о многом.

— Нельзя так просто взять и выбросить заколдованную вещь, Кагги-Карр, — я с сочувствием посмотрела на железного человека. Надо ж было так влипнуть. И новое имя — Бастинда… Возьмём и её на заметку. — По крайней мере, созданную во зло.

— Может, и так, — ворона пожала крыльями. — Ты у нас фея, тебе виднее. Но мозгов у дровосека уж точно не прибавилось, потому как вбил он себе в голову, что без сердца в груди не может любить. Помучился он, помучился, да и бросил девушку. Лестар, так и не сумев его переубедить, плюнул, сам взял в её в жёны и увёз к Подземным Рудокопам, подальше от Гингемы и дурных родственников. А Железный Дровосек ещё повздыхал, но тут его кто-то надоумил идти в Изумрудный Город и просить у Гудвина новое сердце.

— И что? Гудвин его заколдовал?

— Не-а. Просто попал под ливень, а маслёнку забыл дома, — фыркнула ворона. — Так с той поры здесь и торчит, Лестар ведь уехал, а местные обходят десятой дорогой, чтобы не разозлить Гингему, они считают, что ливень — её рук дело и боятся за свои поля. Кстати… А куда ты Страшилу дела?

— Отправила к одному… знакомому, он про него позаботится. — Я задумчиво рассматривала памятник коррозии, слабоумию и отваге.

Сверкал, возможно, ожидая нового владельца, лишь топор, хранимый дремлющим в нём злым чародейством. Нет уж, мало ли кому он достанется и куда заведёт. Лично меня аж мутило от близости груды хладного железа, пусть и ржавого. Тот кузнец был и впрямь великим умельцем… жаль, что его умения пошли лесом по чужой глупости.

— Если не пустит на растопку с перепугу, карр! — ворона вроде слегка обеспокоилась. — Скажи, куда ты его отослала, я присмотрю.
Услышав про Урфина, Кагги-Карр призадумалась, затем убеждённо сказала:

— Споются, точно! Но я слетаю, проверю. Бывай, Луна! Осторожнее в лесу, если пойдёшь низом, там водятся всякие чудища.

И умчалась. А я, прикинув задачку, со вздохом подошла к Дровосеку.

Выдирать орудие усекновения из стиснутых железных пальцев пришлось влапопашную с применением подручных средств в виде выломанной в орешнике палки, булыжника и старсвирловой матери, но наконец я после натужного «крек!» улетела в кусты с топором в обнимку. Надо ли говорить, что кусты были колючими?

— И зачем он тебе?

— Утоплю в ближайшей речке, где поглубже, — хмуро сказала я, отдирая от хвоста местные репьи. Те тоненько верещали, но хоть не кусались, слава автору. — Текучая вода со временем ослабит и смоет чары, а там его и ржа съест.

— Логично. Так верхом или низом?

— Дорога идёт примерно в одном направлении, не вижу смысла пробиваться с боем, если можно просто перелететь. Но до вечера это подождёт.

Я скептически обозрела фронт грядущих работ.

— Как думаешь, его можно смазывать сливочным маслом?

— Конечно. Лишь бы не хлебным ножом.

— Издеваешься?

Глава третья, в которой происходит уникальная встреча и рассматриваются некоторые вопросы злоомагической теории.

— По реке плывёт топор из села Кукуево… — сижу, никого не трогаю, примус починя… нет, примус уже смазан, снабжён накидкой из местных лопухов, в которые можно завернуть небольшого папонта и ещё на мамонта останется, и послан на… ага, вы угадали. Именно туда. К Урфину. Подкрупником, благо в накопытнике не больно.

Грубо и неблагородно? А нехуфиг доставать принцессу в процессе смазки нытьём и скрипучими попытками чтения корявых поэм. Нет, я понимаю, что больше ему тут нечего было делать, кроме как сочинять всякую чушь, но я-то не железная! Особенно уши. Подушечки для булавок кончились, пришлось отжалеть красный платок из шемарханского шёлка и… как бы это помягче… засовывать результат моего портняжного неумения в нужное место коаксиально.

— Изящное определение.

— Дурные дворцовые привычки. Да и что было делать, не прорубать же железяку мечом? — отбрыкнулась я. — Лестар же ему доступ для профилактики через снятие латной юбки обеспечил. Оттуда уже размыкается кираса, но снять её полностью не получилось — поверху внутренний крепёж проржавел, не ломать же, а масло коньчилось.

— Зато шанс прославиться появился.

— Пропади он пропадом! — я передёрнулась.

Ну да, в итоге меня чуть не раздавили железными обнимашками и вознамерились сочинить балладу в мою честь. Бр-р-р. Лучше уж Фея Убивающего Коркодрыла… Ну да ладно, доморощенный Электрибард осчастливлен и сплавлен куда надо, лес оставлен за хвостом, речка, берег, красивый закат… Дискордов топор не желает тонуть и плавает кругами под моим хмурым взглядом, в лесу, судя по воплям, кого-то активно жрут, невзирая на несогласие всех причастных сторон с такой позицией, закатное солнышко ласково пригревает мои настрадавшиеся ушки… идиллия, в общем.

Слегка настораживает тот факт, что мост, у которого я сижу, эдак аккуратно разломан — камни хозяйственно куда-то увезли, только остатки свай видны в прозрачной воде у берега. Пожалуй, заночевать лучше на другом берегу.

— Задачу с визгом я решал, и очень быстро догадался: кого-то кто-то смачно жрал,
а тот с чего-то возмущался… Так что весьма разумно. Мало ли какая дрянь там водится. О, смотри, кто летит.

— Метла? — я прищурилась. — Однако…

— Пр-ривет, Луна!

На метле прилетела в роли штурмана страшно довольная таким способом передвижения Кагги-Карр, доставившая привет от Страшилы и письмо от Урфина, прочитав которое, я призадумалась. Что ж, сообщить ему о том, что творится в столице, всяко нетрудно…
Мои размышления были прерваны воплем вороны, выронившей презентованный ломтик сыра, оставшийся от ужина:

— Людоед! Берегись!

Кому именно беречься, было спорно — вдогонку за здоровенным бородатым детиной, машущим шипастой палицей, из леса вывалилась панцирная помесь паука и жирафы с башкой, состоящей чуть не целиком из клыков и изогнутых рогов. Намерения у зверюшки величиной с небольшой домик были явно гастрономическими. Здоровяк выпучил глаза на реку, обречённо завыл и повернулся к зверю, занося палицу. Хряснуло весьма прилично, половина клыков и обломки дубины полетели в разные стороны. Чудо-юдо с шипением вскинуло башку на гибкой шее — ну, на, лебедь членистозадый, подавись, не жалко…

Злополучный топор просвистел в ореоле брызг, и безголовая туша завалилась на бок, дрыгая лапами. Мимо меня пролетел отфутболенный бородач и плюхнулся в реку. Крикнул «Мама! Я не умею пла… буль-буль-буль!» — и камнем пошёл ко дну. Я возвела очи горе. Обнаружившаяся там ворона с разинутым клювом и глазами по пять битсов смогла только развести крыльями.

— Охохонюшки…

Обладание магией, к счастью, позволило мне извлечь незадачливого бородача из воды прежде, чем пузыри коньчились, и без купания себя любимой. По той же причине реанимационные мероприятия обошлись минимумом — так что опущенный на травку здоровяк, откашляв и выплюнув с полречки, вскоре открыл мутны глазоньки, узрел мою сочувствующую морду… и выдал:

— Ветвь — таумалогическая, класс — непарнокопытные, семейство эквиноидных химероидов, вид… э-э-э… милое дитя, осмелюсь спросить, вам известен ваш вид?

Я села. Над головой бессовестно заржали. Ворона тихо сползла по стволу в куст — вслед за нижней клювочелюстью, или как её там…

— А… что? То есть да, конечно… Я — аликорн. Аликорнесса, точнее. Меня зовут Луна. А вы?..

— О, право же, миллион извинений, я совершенно забыл о манерах в этой глуши… — бородач кое-как встал и отвесил не лишённый изящества поклон. — Почётный магистр злоологии, профессор таумабиологической кафедры — увы, бывшей — доктор магических наук Амброжи Винк, к вашим услугам. В знак моей глубочайшей признательности за своё спасение осмелюсь предложить вам своё скромное гостеприимство и кров на ночь, равно как и любую иную помощь, коя будет в моих силах.

— И это — людоед?!

— По мнению аборигенов. К тому же ты — пони.

— Весьма утешительно. Впрочем, после Коркодрыльной Феи… — я покосилась на отчаянно семафорящую крыльями из куста ворону.

— Да, конечно, я с благодарностью приму ваше приглашение.

Кагги-Карр смачно хлопнула себя крылом по лбу.

---

— Видите ли, милое дитя… — профессор Винк, кутаясь в мохнатый плед, явно бывший некогда чьей-то шкурой, рассеянно поискал очки, нашёл их у себя на носу, снял и несколько мгновений задумчиво рассматривал. — Всё это началось, когда Гудвин закрыл нашу Академию Магии, где я возглавлял тогда отдел Фауны Уникальной, Чародейской, Волшебной. Вот вы сами, простите, являетесь уникальным и редчайшим созданием природы, вы должны понимать суть дела.

— Уникальным — не то слово.

— Это комплимент? — я чуть улыбнулась, прихлёбывая вкуснейший малиновый чай с мёдом.

— Это коньстатация факта.

Профессор меж тем вдохновенно продолжал, повернувшись к жарко пылающему камину другим боком:

— Исчезновение подобных существ может принести непоправимый вред экосистеме — не говоря о сложнейшем магическом взаимодействии. Даже просто существуя, некоторые магические создания регулируют фон, преобразуют и структурируют так называемую «дикую» магию, упорядочивают её последствия, нивелируя воздействия, вызывающие аномалии как пространственного, так и биологического плана, всевозможные мутации и, э-э-э… о чём это мы? Ах, ну да, простите великодушно.

Словом, кто-то должен был охранять вымирающие виды, а их в этом лесу хватает. Так я и поселился в этом старом замке, принадлежавшем некогда моим предкам. Я также намеревался переселить некоторых уникальных существ из соседнего леса в наш, ибо разорваться надвое не могу, а тема охраны магической природы, увы, не встречает нынче должного понимания среди населения… и его, говоря по совести, трудно в этом винить, ведь без надлежащей охраны и присмотра многие из этих существ могут быть весьма опасны.

— Людоеды, например, карр! — не вытерпела сидящая на подоконнике ворона, подозрительно косящаяся на профессора.

— Не людоед, а естествовед, милая дама! — возмущённо вскинул палец доктор Винк. — Уж вы-то могли бы произносить незнакомые слова правильно, не уподобляясь полуграмотным невежам, выдумывающим всякую чепуху. Ну посудите сами, даже будь я людоедом, где бы я взял столько людей в дремучей чаще, кишащей чудищами? Да я б с голодухи, простите за вульгаризм, дорогие леди, ноги протянул! Впрочем, данный образ, должен признаться, я некоторым образом поддерживаю, в том числе такой вот внешностью…

Он со вздохом погладил могучую рыжую бородищу, переплетённую ремешками, и покосился на коллекцию дубин и прочего убойного инвентаря, развешанного на стенах, обшитых потемневшим морёным дубом, вперемежку с головами различной степени отвратности и клыкастости.

— Отпугиваете гостей? — предположила я, наливая свежего отвара в кружку.

— Именно! Увы, невзирая на опасности, сюда лезут искатели приключений на свою, опять же простите, пятую точку, а я, к сожалению, не могу поспеть везде и сразу. Некий, к несчастью, пока неведомый мне шутник регулярно вешает у дороги табличку — мол, здесь исполнятся все ваши заветные желания, в результате чего иной раз здешние обитатели успевают исполнить свои желания первыми… после чего всё опять же списывают на меня. Вот я и решил, что пора бы и образу поработать во благо, так сказать. И ведь работает, хоть иногда всё же отыскиваются особо… наивные личности.

Профессор слегка помрачнел, что-то припомнив, махом выхлебал остывший чай и пошуровал в камине кочергой.

— Да-с… бывает. Но мы отвлеклись от темы. Ну так вот, отправился я за уникальным экземпляром паукорна…

Я едва не поперхнулась чаем.

— Каковой уникальный экземпляр не пережил встречи с ещё более уникальным экзепляром… — обманчиво-скорбно вздохнула моя личная шиза под мой надсадный кашель.

— Нет-нет, всё в порядке… кхе, кхе… гхм, — я успокаивающе махнула лапкой обеспокоившемуся было профессору. — И что же случилось?

— Экземпляр оказался… слишком уникальным, так сказать, — развёл руками Винк. — Он хорошо вписался в тамошнюю пищевую пирамиду и обрёл столь внушительные, мнэ-э… габариты, что мне пришлось удовольствоваться его яйцами.

Теперь поперхнулись уже мы вдвоём с Кагги-Карр, рискнувшей перебраться на массивный стол из толстенных досок, поближе к тарелке с домашним сыром.

— То есть ЕЁ яйцами, простите великодушно, — поспешно уточнил запоздало смутившийся профессор. — К сожалению, ими заинтересовался и некий местный лев, привлекший внимание родительницы. Пока мы с ним сидели на одном дереве, он так допёк меня истериками на почве своей трусости, что я, грешным делом, наплёл ему что-то про жидкую храбрость и дал хлебнуть из своей фляги, э-э-э… настойки на некоторых здешних травках по своему рецепту. Согревает и весьма бодрит, знаете ли. Весьма.

— И он взбодрился? — с живым интересом спросила ворона, отщипнув сыра и на миг меня опередив.

— О, да, — профессор Винк пожал плечами. — Полагаю, в достаточной степени, ибо он сперва долго икал, моргая глазами в разные стороны, потом заорал что-то про мышей, которые ему набили морду и теперь поплатятся, сиганул с дерева и ринулся в лес, сшибая вековые дубы лбом. Сторожившая нас самка, почти перегрызшая дерево, бросилась за ним, а я спустился вниз и отправился домой, но увы, недооценил её сообразительность — она всё-таки меня выследила, и если бы не ваша неоценимая помощь — всё могло бы окончиться весьма скверно.

Профессор с пыхтением воздвигся передо мною во весь немалый рост и торжественно продолжил:

— Я чрезвычайно признателен вам, леди Луна, за сохранение моей скромной персоны для науки, которой, смею думать, приношу некоторую пользу своими исследованиями. К сожалению, здесь мои возможности невелики — однако все они к вашим услугам, и надеюсь, что смогу оказать вам какую-либо помощь помимо трапезы и ночлега. Итак, могу ли я быть вам чем-то полезен?

Глава четвёртая, в которой сказали наркотикам "нет" и застряли в приятном обществе

— И почему эта картина мне что-то напоминает… — пробурчала я. Маковое поле тихо догорало, флакон со сверткой, наполненный жутеньким ароматом, отправился в нагрудник, а передо мной в рядок лежали: саблезубая тигра — два штука, лев с дебильной лыбой — один штука, мыш в короне — один штука, мыш без короны — три штука, ворона Кагги-Карр — в одной незабываемой экземпляре. — Спасибо, что предупредил. А то была бы и синяя спящая пони до кучи.

— Пожалуйста. Тем более кроссовер со спящей красавицей — это уже было, а я не люблю повторяться. А что напоминает — наверно, они все здесь библиотеку искали…

— А, точно. — Я задумчиво попинала льва по мохнатой ляжке. — А это, часом, не тот храбрец, которому мыши морду начистили? Вот эти самые мыши, похоже. Надо бы профессору показать.

— Ну, когда вы расставались, он нёсся сломя голову на очередной сигнальный колокольчик с воплем «Багарра!» и ослопом наперевес, едва успев облечь чресла в чью-то шкуру, так что наверно, ему сейчас малость не до этого.

— Значит, упростим процедуру, — я обколдовала всех трёх котиков вервием, повязала на льва, мстительно хихикая, пышный розовый бантик — будет знать, как баламутить, алкаш древолазный — и катапультировала всю компанию порталом во двор замка доктора Винка.

Продрыхнут они минимум до вечера, а почтенный доктор вечером минувшим как раз сокрушался, что уникальные образцы саблезубо-кошачьей фауны не проживают в его лесу, хоть там водятся и заяц, и лось, и барчук…

— И старый «глухарь», прокурора узрев, ибо барчука так и не нашли, взлетает на толстых сук… — хихикнула моя шиза.

— Короче, будет подарочек, — резюмировала я, не ведясь. Слегка опиатного аромата я таки хватила, отчего временами оговариваюсь, подумаешь. — А с остальными что делать?

— Оставлять точно нельзя, иначе ворона, очухавшись, мышами закусит. Или ещё кто. А у одной вон корона, может возникнуть… инцидент. Скушанная венценосная особа, казус белли и прочее непотребство.

— Да уж… — я поморщилась, вспомнив, что творилось, когда посол грифонов невзначай схарчил посла бриззи. Ну не знал он, кто это. На рефлексе — бриззи крылышками бяк-бяк-бяк-бяк, он его, голубчика, шмяк-шмяк-шмяк-шмяк, ням-ням-ням-ням… так, тпру, меня опять куда-то не туда понесло.

Бриззи, впрочем, отомстил на славу — эта мелкая пакость, как оказалось, из-за избытка магии в тушке ОЧЕНЬ плохо переваривается, так что извинения приносил и переговоры за прочно засевшего на толчке посла вёл его запаренный и взмыленный зам, бегая туда-сюда через весь замок. С той поры лексикон гвардии пополнился такими перлами грифоньего красноречия, что краснела даже многоопытная Селестия. И конЬспектировала украдкой в блокнотик, ага.

Вздохнув, собрала в сумку «трофеи» и вознамерилась пролететь с короткими телепортациями подальше, может, к ночи и до Изумрудного Города дотянуть, однако уже после полудня на планах быстро поставило жирный крест грозно потемневшее небо. И судя по ощущениям и видимому грозовому фронту, потемнело оно надолго — так что либо вверх и реять гордым буревестником, не зная куда, над облаками, либо вниз — искать укрытие. С мышами и вороной «на борту», опять же.

Сканирующие чары отыскали поблизости пещерку в небольшой горе, одиноко торчащей в лесу, и надо сказать, вовремя, ибо в высях полыхнуло, и облачный флот ударил таким бортовым залпом, что я аж с такта сбилась и чуть в склон не вписалась. А потом с нарастающим шелестом налетела сплошная стена ливня, обдав запахом свежести и влагой — и мир утонул в серой мути. Хлестало, как из ведра… в которое Пинки засунула по рассеяности Пониагару.

— Фух, еле успела… — я зажгла магические «светляки» и выпустила их роем, озарив помещение. — Надеюсь, неприятных сюрпризов здесь нет?

— Смотря насколько приятным вы посчитаете меня, сударыня, — несколько хрипловато сказал… огромный орёл, лежавший на боку в дальнем углу. Вот да, знаете, тут так сходу не определишься. — Приветствую вас в моей временной обители. Надеюсь, вы простите мне некоторую невежливость, ибо в настоящий момент я испытываю некоторые сложности с передвижением. Знакомство с огромной дубиной не способствует, знаете ли… Моё имя Карфакс, а как называть вас?

— Луна, — я вежливо склонила голову. — С радостью приму ваше гостеприимство. Что до приятности — коль скоро вы не изволите рассматривать меня и моих спутников в качестве ужина, этого будет вполне достаточно. Впрочем, могу предложить альтернативу — припасы у меня с собой есть в достаточном количестве.

— Вынужден отметить, что это будет крайне своевременно, благодарю вас, — кивнул орел. — Охота — к слову, мы не питаемся разумными, это было бы весьма неразумно по множеству причин помимо моральной стороны вопроса — сейчас не самая моя сильная сторона, увы. Позволю себе спросить — вы волшебница?

— Совершенно верно, — я начала вытряхивать из «карманов» и сумок припасы и попутчиков.

— Главное — не перепутать, кого из них в суп… — констатировала появление кучи малы шиза.

— Ничего, рассортируем по запаху. — я посмотрела на Карфакса. — Надеюсь, у вас нет предрассудков относительно магии?

Орёл хмыкнул.

— Без магии Гуррикапа я был бы всего лишь неразумной птицей. Никоим образом не возражаю против магии… другое дело, что не все волшебники одинаково полезны.

Он невольно дёрнул крылом и поморщился.

— А некоторые и чрезвычайно вредны, как я понимаю. Как вас так угораздило? — я развела небольшой магический «костерок», водрузив посреди пещеры небольшой каменный диск, испещрённый вязью рун. Выложила рядком всё ещё дрыхнущих мышей и ворону, взялась за стряпню.

— Арахна. — Карфакс будто выплюнул это паучье имя, гневно нахмурившись. — Великанша и злая колдунья. Она когда-то пыталась захватить Волшебную Страну, явившись откуда-то извне. Умела менять обличья и много ещё всякого… но Гуррикап одолел её и погрузил в тысячелетний сон.

— Шо, опять?!

— М-да, популярный приём… Хорошо, что тебя мы отвертели.

— Да уж… Жди потом прЫнца. А может, он будет прыщавый и страшный, как магоядерная война.

— И не говори…

Карфакс меж тем продолжал:
— Теперь же она пробудилась и принялась за старое. Гуррикап же давно исчез — никто не знает, что с ним стало. И даже при том, что часть своих умений колдунья утратила — при ней рост, сила, летучий ковёр и она сохранила свою магическую книгу с заклинаниями, одно из которых она обрушила на мой народ, когда мы отказались подчиниться ей и стать её войском для захвата Волшебной Страны. Густой и ядовитый жёлтый туман окутал наши горы — и если до гнёзд он не дотягивается, то охота стала весьма опасным делом, охотники рискуют покалечиться или даже разбиться. Ещё хуже то, что вскоре из-за этой отравы и охотиться станет не на кого. Нам грозит голод — или же война с жителями равнин. Вряд ли им понравится, если мы начнём поедать их скот. Что хуже всего, среди орлов нашлись и те, кто готов согласиться помогать Арахне.

— Ожидаемо. — Я передала орлу половину свиной тушки. Тушку мне обеспечил наш лесовитый профессор, и не одну. Причем сперва я приняла этих тварей за динозавров — там один размер с молодого диплодока. — Такое всегда всплывает в мутной воде.

— Да. К сожалению, наша попытка уничтожить Арахну и тем самым снять её чары окончилась, как вы видите, неудачно, и теперь у Аррахеса есть шанс добиться своего, пока меня нет. А вернуться быстро я не смогу — и боюсь, для моего народа это обернётся большой бедой… — помрачневший Карфакс прервался на раздирание и заглатывание мяса.

Очухавшаяся царская мышь выпучила глаза на действо и с тихим писком ушла обратно в обморок вместе с товарками.
Кагги-Карр, кое-как пытающаяся встать, сипло фыркнула.

— Не те нынче пошли королевы, ой, не те… Водичкой её, неженку, полей, живо оклемается. Вот же клятые цветочки, чтоб им ни дна, ни покрышки… Башка гудит, как колокол. Подлечишь?

— Тут не только тебя лечить надо, сперва поужинаю. Сил придётся потратить много, — я прищурилась, оценивая сканирующими чарами состояние всех увечных. — А потом — побеседуем. Может, что-то и выйдет.

Глава пятая, в которой принцесса и компания решают проблемы по мере их преступления

Мир вверх дном, весь мир вверх дном,
И кувырком мы в нём живём, кастрюлю супа не сварём,
На потолок её прольём, а если не случится потолка,
То супом разукрасит облака. А с радуги свисает макарон,
Кусок желе и Тиин безразмерный панталон…

— Развлекаешься?

— Ну не висеть же кверху дрыгом просто так? Ух!.. — ковёр-самолёт, за который я цеплялась под «Сокрытием», сделал крутой вираж. — А бабка неплохо летает…

— Ну ещё бы, с такой-то практикой, — хмыкнула моя неизменная шиза. — Дубиной, кстати, тоже ничего себе машет, в стиле Лошао-Линя.

— Угу, стиль «Голубой журавль, беременный на рассвете розовой жабой». — Я чуток подправила обратной гравитацией крен ковра и Карфакс наверху в очередной раз благополучно разминулся с рекомым орудием типа «Ослоп Вульгарис». Вульгарис-то оно вульгарис, но с магической напиткой им скалу раздробить — раз чихнуть. Да и сама дровина явно из чего-то непростого вырезана. — Как там вороная мышелерия из-за холмов?

Арахна надо мной громко обложила по матушке ветер, вонючую старую тряпку и доставучих воробьёв-переростков. Карфакс с издевательским клёкотом заложил восходящий вираж и повторил тот же номер, которым заставил Арахну за собой погнаться, едва та вышла поутру из пещеры. Хорошо, что висящую под ковром меня этот самый ковёр закрывает — стираться пришлось бы долго. От воя повторно уляпанной на всю рожу и окрестности колдуньи у меня ажно ушки в трубочку свернулись. Карфакс — он ОЧЕНЬ большой, да. И хорошо покушал накануне.

— За такую долгую карьеру могла бы и побольше матюков выучить, — фыркнул Глас. — Даже и записать нечего… Да, так вот, коммюнике: Рамина проникла в пещеру и грохнула там твою маковую склянку, после чего гномы всем миром словили приход и теперь ловят во сне розовых слоников. Сейчас мыши с Кагги-Карр как раз выковыривают колдовскую книгу из схрона. Это Арахна может думать, что гномы не знают, как его открыть, несвятая простота… а тем более, что понибудь может покопаться в их снах на сей предмет.

— Знала бы, какими грибочками эти бородатые сволочи свою брагу закусывают и из чего её варят, не полезла бы, — меня аж перекосило и я покрепче впилась копытокинезом в жесткую ткань ковра. — На полночи психоделические мультики бородатопохабного содержания и башка наутро, как царь-колокол, бр-р-р…

— Что может быть похабного в бороде?

— Смотря из какого места она растёт, и что эти извращуги с ней делают… — меня опять передёрнуло. — И не надо об этом больше, умоляю!

— Ладно, оставим гномьи фетиши за кадром, нас дети и Морданеус читают, им рано такое знать.

— Ну да, опять чересчур будет, — я отвлеклась на очередную попытку Арахны подловить Карфакса на выходе из пике. С моей помощью опять благополучно промазала, перепалка произошла лишь на вербальном уровне. — Сигнал!

— Подтверждаю, ворона с книгой уходит на бреющем, отстрелив пакет тепловых ло… то бишь какашек. С натуги, походу, томик-то поувесистее куска сыра будет. Системы ГномПВО и посты ГномВНОС всё ещё ловят глюки. Схрон закрыт, мыши успешно отступают.

— Блеск. Моя очередь!

Всё та же обратная гравитация, мощный импульс. Арахну подбрасывает над ковриком, сбивая удерживающие чары, одновременно резкий переворот — теперь на ковре лечу я, а колдунья с воплем удаляется к земле. Вслед за ней летят дубина и гигантский орёл. Я было встревожилась… но Карфакса интересовала именно деревяха, а не добивание плюхнувшейся в речку стервозной великанши. Приземляюсь на берег, рядом садится орёл с дубиной, затем подлетает упыханная ворона с кожисто-затрёпанным фолиантом.

— Тьфу… тяжёлая, зараза… может, сразу сжечь лучше? Арахна последние силы потеряет, и дело с концом. Слышь, орлобус, на кой тебе эти дрова?

— А ну как утопнуть надумает? — Карфакс невозмутимо любуется булькающей в речке колдуньей. Та всплыла дохлым кракеном мордой вниз, распластавшись на воде, и теперь пускает пузыри.

— Заместо круга? Или добить по тыкве, шоб не мучилась? — хмыкнула ворона.

— Смотря по ситуации.

— А, ну-ну. Мы ж тут типа добро, да, карр! Что ты ищешь, Луна? Туман же отменять надо! — заглядывающая через плечо Кагги-Карр ткнула крылом в оглавление. — Вот оно.

— Отменим, но сперва… Я так поняла, у колдуний тут есть любимая забава, — пробормотала я, листая засаленные до окостенения страницы. — А сжечь сей опус лучше уже после отмены Жёлтого Тумана, как говорится, мало ли чего. Заодно проверим один момент… Ага, вот, есть.

Держа перед собой книгу и глядя на Арахну, я подала магию и выдала на одном дыхании белиберду на древнехалдейском. Гулко хлопнуло.

— Ну… тоже результат, — оптимистично заметили свыше после краткого общего молчания. — Хотя на великанов это заклятие явно не рассчитывали, я бы сказал.

— Несомненно. — Я задумчиво взирала на «результат». — Зато теперь клятые гномы залягаются строить террариум… туда им и дорога.

Гигантская жаба подпрыгнула в воде, очухавшись, вытаращила гляделки на нашу слегка обалдевшую компанию, потом на себя… выдала громовое «КВА?!» и рухнула в обморок. Я стоически переждала припадок хохота у честной компании — что орёл, что ворона, а ржут, как кони…

— Зато теперь это место станет легендарным. И все будущие колдуны придут сюда поохотиться на легендарную мегажабу.

— Флаг им в руки, шило в круп и прелюбородатых гномиков навстречу, — пожала я плечами, отыскала заклинание Тумана, и вставши в пафосную позу — для истории — отменила его.

Видимая вдали у подножия гор жёлтая дымка истаяла под радостное восклицание Карфакса.

— Великолепно! — восхитилась Рамина, успевшая меж тем появиться рядом. — Арахна обезврежена, наши земли спасены от Тумана, мои подданные смогут вернуться туда вместе с другими зверями, орлы не будут голодать… и всё благодаря тебе, Луна. Мы в неоплатном долгу.

— Воистину. И мы запомним это, — Карфакс величаво кивнул.

— А ничего, что вы сами это и сделали, а план мы вместе придумывали? — пробурчало моё смущённое высочество, дождавшись в ответ лишь скептического фырка персонально от Кагги-Карр и укоризненных взглядов хором, и предпочло сменить тему. — Осталось уничтожить книгу, чтобы больше никто не обратил её во зло. Заодно и выясним тот самый вопрос.

Карфакс ничтоже сумняшеся раздолбал клювом трофейную дубину, из щепок мы развели небольшой, но жаркий костерок — нужен был настоящий, не магический огонь, после чего сунули в него книгу. С минуту жадное пламя листало неохотно тлеющие страницы, затем полыхнуло, скрючившаяся книга стремительно превратилась в комок пепла и рассыпалась. Наши взоры обратились к реке, однако плавающая в оной кверху пузом коматозная арахножаба изменений не претерпела.

— Опыт увенчался успехом… или провалом? — задумчиво прикинула Рамина.

— Н-да. Данных маловато для статистики, — я сожалеюще вздохнула. — Сколько у вас тут злых колдуний осталось?

---

— Ты ведь скопировала заклинания из книги?
— Обижаешь.

Глава шестая, в которой принцесса встречает странных личностей и провоцирует осадки над Изумрудным Городом

— А вот и Изумрудный Город… не очень-то изумрудный, — пробормотала я, комфортно подплывая на осёдланной по пути тучке. — Только присыпка. Его что, строил Безумный Кондитер?

В самом деле, город сверкал изумрудами сверху, но был построен из белого мрамора и ничем более особо не зеленел, кроме стен снаружи. Архитектор явно не рассчитывал на воздушное наблюдение… а может, в то время вот это вот здесь не водилось.

— Это ещё что за хвостня? Точнее, крыльня.

— Летучие Обезьяны, — просветил меня глас свыше. — Рабы лампы… тьфу ты, Золотой Шапки, которая у Бастинды. Из чего следует…

— …Что Бастинда или здесь, или воюет на удалёнке, — я вздохнула.

Опять чокнутая колдунша. Мало мне было вчерашнего вечера. Ну представьте, сижу я это у костерка, никого не трогаю, примус починя… не, примус уже у Урфина, просто топор с метлой шипперю. Первый «удачно» трахнулся об дерево, снеся башку паукорнихе, и остался без ручки и большей части наложенных чар — кровь у твари была ядрёней ядрёнбатона, вторая от внезапных перемен в жизни почти облысела за обветшалостью, паршивыми условиями хранения в сырой пещере и грубейшими нарушениями правил эксплуатации, в том числе некоей вороной, пилотировавшей снаряд под дождём.

Что может выйти из пылкой любви топора с помелом? Лопата, конечно! Лунная. Перекованный магией широкий боёк топора — кстати, это тот ещё изврат, рубать дрова боевой секирой, да — превратился в узкий «тюльпан» лопаты с одной стороны и полумесяц с другой, а ещё оно само копает, летает, пуляет молниями, сотворяет смерчи, и ему это явно нравится. А что, удобно же — стукнуть вражину молнией, потом лопатой по тыковке, и сразу прикопать. И тут, потревожив «охранку» тараном, из кустов с хрустом вываливается… сперва я решила, что ещё одно чучелко. Но это был перевёртыш! Мало того, аж целая королева, хоть от неё и несло тиной и лягушками. Уставилось, значить, это чудо на меня своими буркалами и пробуркало:

— Почему?

— Почему что? — по краткой паузе столь же вразумительно спросило моё высочество, ненавязчиво помахивая искрящимися рогами новой поделки.

— Ты ведь тоже ищешь ЕГО! Зачем ты помогла мне? — успокаиваться лесное пугало не желало.

— Да никого я здесь не ищу. А помогла… — я прищурилась, опознавая рисунок магоауры. Вот так номер… — Арахна, что ли?

— Здесь меня так назвали. Я привыкла. — Оборотниха оскалилась. — Потом ОН обратил всех против меня, чтобы спастись, ОН сделал меня исчадием зла и связал мою силу, осталась лишь та книга… Твоё превращение сломало ЕГО чары и вернуло мне способности. Теперь я хочу мести! Мести!!! Запомни — ОН мой! Не стой у меня на пути!

И с треском вломилась обратно в кусты, оставив меня с разинутым ртом.

— Э-э-э… это что вообще такое было?

— Не трогай Джавдета, — конЬстатировала моя шиза. — ОН ейный!

— Чтобы тронуть, надо знать кого, — я пожала крыльями. — Дискорд знает что, не Волшебная Страна, а какой-то перекрёсток миров, зебры с чейнджами табунами бегают.

— Может, на свет лезут?

— Угу, Гуррикап свет в туалете забыл выключить. А, да ну их, давай ужинать.

В общем, вечер удался, но зато я отлично выспалась, пусть и понатыкала охранных кругов и чар на случай повторных визитов. Утро, чистое небо, тень далёких башен над горизонтом, ещё несколько коротких «прыжков» — и цель наконец передо мной. Как и очередные экспонаты в кунсткамеру. Экспонаты противно орали, нарезая круги над городом вокруг самой высокой дворцовой башни, и усердно… как бы это поцензурнее… изображали голубей, щедро удобряя крыши.

— Походу, эти засланцы любят мексиконьскую кухню.

— И не говори. — Крыши в местах попаданий дымились, кое-где прорезались весёлые язычки пламени.

Пришлось запустить лопатой в ближайшую тучку. Тучка гостинец не переварила, потемнела, насупилась и рыгнула дождём. Обтекающие крыломакаки быстро определились с причиной и с матерным визгом полезли в мой лётный эшелон всем стадом, создавая явную угрозу воздухоплаванию в районе.

— Фу, как некультурно… — я висела в воздухе, сложив лапки на груди и неодобрительно созерцая весь этот летучий бардак.

Тучка, у которой бурчало в брюхе, полыхнула голубоватым светом и шарахнула оскаленного вожака молнией. Мокрые макаки плотной кучей, проводной канал, чуть-чуть магии… словом, паутина разрядов от вожака долбанула по всей стае. Пару секунд было как в мультике — белые сполохи с тощими скелетиками, затем дымящиеся закопчённые тушки с недогоревшей шерстью дыбом и квадратными глазами в разные стороны, затем в дело вступила гравитация.

— Сегодня над столицей низкая облачность, возможны осадки из жареных бабуинов, — прокомментировала шиза. — Кто там орёт?

Я фыркнула, поймала самодовольно искрящую лопату, стряхнула излишний заряд веером шаровых молний, закружившихся вокруг изящным ожерельем, и плавно спикировала вниз. Внизу обнаружилось небольшое «войско» из растерянных маленьких человеков в фиолетовой одёжке, вооружённых какими-то разномастными железками. Они без особого рвения пытались чем попало прикрыть от дождя злобно пузырящуюся лужу, в которой мокли тряпки, седой паричок, и валялась аляповатая золотая каскетка с претензией на артефактность.

Лужа виртуозно крыла матом одновременно всех, а от стоящего поодаль портшеза бежала дородная тётя в фартуке с черпаком и… ночным горшком в кокетливый цветочек. М-да. Служба спасения на высоте.

Я вежливо покашляла. Народ дружно подпрыгнул и резко уделил мне внимание, заодно растеряв половину ржавого арсенала и направив на меня остальное. Кухарка выронила горшок и прицелилась в меня черпаком, начищенным до блеска, в отличие от средств поражения. Я ласково улыбнулась, шаровики вокруг намекающе заискрили. Делегация и вовсе спала с лица и попятилась, сбиваясь в кучку. Что интересно, за спиной кухарки. Той деваться было некуда, впрочем, черпак был вполне себе увесистый и какому-нибудь рыцарю даже с мисюркой на тыковке мало не покажется.

— Подальше от начальства, поближе к кухне, — хмыкнули свыше. — Правильные товарищи.

— Посмотрим.

Я аккуратно приземлилась.

— Приветствую, господа, дама, и… лужа. Я — принцесса Луна. С кем имею честь?

Кухарка, малость подумав, изобразила подобие книксена и представилась:

— Фрегоза. Домоправительница и повариха госпожи Бастинды, ваше высочество.

Лужа обозвала её дурой, а меня синей клячей, и попыталась плюнуть. Я в ответ уронила в неё шаровую молнию и хорошенько прокипятила. Поднявшееся облако пара изобразило в мою сторону что-то не слишком цензурное и попыталось улетучиться. Пришлось доставать бутылку из-под молока и состряпать небольшой смерчик. Только гоняться за эфемерными злодейками мне ещё не хватало.

— Вот это и называется — загнать в бутылку, — развеселилась шиза.

— Ладно, рассказывайте, — вздохнула я, рассеивая остальные заряды, закупоривая сосуд предварительного заключения и запихивая его в нагрудник. — Что ваша бывшая хозяйка хотела от Гудвина?

— Ну, она мне не говорила… — заметно успокоившаяся Фрегоза прищурилась. — Но я случайно слышала, как госпожа Бастинда бормотала что-то про серебряные подковки. Что они избавят её от проклятия, или что-то наподобие того. Но что это за проклятие, я не знаю. Хотя теперь…

— Ну да, это оно, — кивнула я. — Вот везёт же мне на чейнджей со сбитой программой…

— Что, простите?

— Да так, ничего. Это к делу не относится. Вот что, Фрегоза. Берите своих приятелей и возвращайтесь домой, пока местные не решили отплатить за попорченную черепицу. Вы ведь из Фиолетовой Страны?

— Да, ваше высочество. Но… сюда нас доставили летучие обезьяны, и у нас нет никаких припасов.

— Инструкция в шапке, — тихо сообщила шиза.

— Хм? Что, серьёзно? — я подобрала золотой шлемак, почистила чарами, заглянула внутрь. В самом деле, на обивке правила пользования. Прекрасно, обойдёмся без порталов и прочих сложностей.

Не, ну правда, удобно же. Эх, вот бы к каждому артефакту инструкция прилагалась… табличка тому же Древу Гармонии не помешала бы. Старсвирл там наворотил такого, что, подозреваю, и сам не знал всех возможностей этой кристалитной конопли, а потом и сам запропастился. Малость позволив себе помечтать, я напялила аляповатый шлемак, стараясь не думать, как я при этом выгляжу. Впрочем, во взглядах Мигунов лишь прибавилось опасливого почтения. Немудрено, с такой-то правительницей…

Оттарабанив с самым серьёзным видом — не без труда, ибо фантазия у автора была та ещё — положенную кодовую бредятину, я призвала Летучих Обезьян. Магия шапки вернула своим порождениям товарный вид, однако памяти не отшибла. Так что смотрели они на меня откровенно хмуро.

— Вот что, товарищи приматы. В то время как аликорны бороздят просторы Вселенной, а в Большом Театре Призрак Оперы ещё не попался Флаттершай, негоже вам вытворять всяческие непотребства. Это мы пресечём со всей решительностью. — Я прошлась вдоль мрачного строя. Взяла драматическую паузу, поправив малость великоватую шапейку и подпустив свинца в пылающий взор. Макаки прониклись и завибрировали, ожидая неприятностей. Шиза ржала где-то в горней выси.

— Мы выполняем приказы владельца Золотой Шапки, — сказал вожак угрюмо. — Каковы бы они ни были.

— Я в курсе. — Я сняла шапку и повертела магией. — В общем так, голуби рукокрылые. Слушайте внимательно, повторять не буду. Приказ первый: берёте всю эту компанию и относите по домам. Приказ второй: никому больше не вредить, кроме как в целях самозащиты. И приказ третий: я освобождаю вас от всех обязательств перед этой золотой мисюркой при соблюдении первых двух. Устраивает вас такой расклад?

Обезьяны обалдело переглянулись. Уставились на вожака, тот на меня.

— Вы и правда?..

— Да или нет?

— Да! — меня чуть не сдуло хоровым воплем.

— Прекрасно. — Я швырнула вожаку шлемак, главмакак аж скрючился, сдавленно охнув. Ну да, а вы пробовали таскать десяток кило золота на башке? Это вам даже не корона… хотя тоже тяжёлая, зар-раза. Чуть наклонила голову. — Успехов в свободной жизни, господа.

Макаки, вновь переглянувшись, разом отдали мне честь, похватали Мигунов и с визгом и хохотом взлетели. Я проводила их взглядом. Надеюсь, они на радостях никого не потеряют по дороге. Пронёсшийся надо мной вожак крикнул:

— Спасибо, принцесса! Мы не забудем!

— Да что ж вы все такие запамятные-то, а… — пробурчала я под нос, махнув ему вслед крылом. — Не люблю долгов… в обе стороны.

— Не зарекайся. Может и пригодиться, — серьёзно сказал Глас Свыше.

— Я даже представить боюсь — зачем… — невольно передёрнув крыльями, я встряхнулась и направилась к воротам.

Настало время ходить в гости, как сказал бы один забредательный медведь, и немножечко подкрепиться тоже не помешает, а то визия уже почти кончилась.

Глава седьмая, где всё поворачивает не туда, но дорога приключений внезапно укорачивается

— Слушай, а они вообще в курсе, что их вроде как осаждают? — с мрачным подозрением спросила я, продолжая монотонно долбить накопытником калитку в воротах.

Этому занятию моё высочество с некоторыми перерывами предавалось уже четверть часа, однако результаты были плачевными. Колокольчик со шнурком кто-то — то ли Бастинда, то ли её крылевреты — успел оборвать до меня, домофонов и прочих приборов не наблюдалось в силу недостаточного развития местных технологий, так что мне это уже начинало надоедать.

— Тут хоть таран, хоть требушет можно спокойно построить, пока кто почешется, или через стену хоть целую армию перетащить с банальными лестницами и вервием.

— Ну, здесь же живёт Гудвин, Великий и Могучий, чьи сапоги попирают Вселенную. Репутация-с. — Судя по интонации, Глас Свыше пожал плечами. Хм…

— Скорее уж он дождётся, что его сапогами попрут из вселенной, — пробурчала я, пытаясь угомонить фантазию на тему голосов с конечностями. — Ну всё, с меня хватит!

Я расправила крылья, намереваясь произвести десантирование в стан потенциального непротивника с воздуха, однако тут внутри что-то залязгало и защёлкало, после чего в калитке открылось окошечко, откуда высунулся чей-то нос.

— Приёма нет! — сообщил нос довольно сонно и сердито. — У нас эта, как её… война идёт, обратитесь со своим делом позже.

Нос собрался втянуться обратно, однако сдавленно и гнусаво взвыл, будучи прищемлен моей магией и выдернут в оконце. Я уже говорила, что мне надоело? Ну так вот, моё терпение лопнуло.

— Видите ли, любезный, — сухо сказала принцесса, изволя гневаться. — Ваша война уже закончилась ввиду полного отсутствия неприятеля, совершенно разбитого мною в ходе краткой победоносной баталии. О чём вы могли бы узнать воочию, если б не дрыхли столь нагло на вверенном вам посту. И на данный момент, признаться, моё высочество уже подумывает, не присовокупить ли к перечню одержанных викторий и взятие некоего города, благо сиё будет зело легко и ненапряжно с такими стражами. Надеюсь, я излагаю в доступной вам форме?

— О, да… бежушловдо… — пробулькал нос, безуспешно пытаясь выкрутиться. — Пожводьте мне, э… одвогидь калидгу…

Я немного отстранила носовой захват, позволив привратнику податься назад. Тот спешно загромыхал ключами и засовами.

Калитка распахнулась, явив маленького человечка в зелёном наряде и зелёных же круглых очках довольно странной конструкции. Он попятился, и я вошла в караулку. Потирая отпущенный и покрасневший нос, заметно опухший, человечек выглянул наружу и огляделся. Я прищурилась — странные очки были замкнуты на затылке крошечным висячим замочком.

— Это ещё зачем? Для постоянного оптимизма? Или чтоб яблоки-черешню в садах не крали?

— А может, от расизма? — хмыкнула моя личная шиза.

— Ага, светло-зелёные — вперёд, тёмно-зелёные — назад. Гудвин что, дальтоник?

— Ну, судя по нарядам, они тут все с цветным прибабахом.

— Кроме Урфина. В этом что-то есть…

— Зрячий в стране слепых?

— Наподобие того.

— Кажется, и правда, — пробормотал меж тем привратник, шмыгнув пострадавшей оконечностью и прижав к ней выдернутый из кармана платок. — Вот не думал, что кто-то сможет обратить в бегство Летучих Обезьян, да ещё с самой Бастиндой во главе, кроме самого Гудвина… Значит, сударыня, вы — могучая волшебница, раз вам удалось такое! Я — Фарамант, Страж Ключей Изумрудного Города. Рад приветствовать вас!

Он отвесил мне церемонный поклон. Непохоже, чтобы его сильно удивил факт в лице синей аликорны. Впрочем, это Волшебная Страна… мне же легче.

— Я принцесса Луна, очень приятно, — почти не покривив душой и раскланявшись, я предпочла перейти к делу незамедлительно. — Скажите, Фарамант, а почему же Гудвин позволил врагу напасть на Изумрудный Город, если он столь могучий волшебник?

— Н-ну… — Фарамант отвёл глаза и смущённо поправил очки. — Он сейчас… ну, я полагаю, занят более важными волшебными делами… сказать по правде, я не добился ответа, хотя громко и неоднократно сообщил ему, что происходит, из-за дверей тронного зала. Обычно Гудвин отвечает, однако мало кто удостоился чести войти туда и лицезреть его воочию. Но тем не менее, это же сам Гудвин, Великий и Ужасный, значит, и волноваться нечего, раз его не беспокоят подобные… ну, наверное, мелочи… то есть, для него это мелочи… Ну, вы понимаете. Хотя поговаривают…

Он боязливо оглянулся, словно Гудвин стоял у него за спиной или вот-вот выскочит из шкафа.

— Что Гудвин когда-то проиграл Бастинде и с тех пор, э… опасается вступать с ней в битву, но это же только слухи, да-да.

Страж Ключей вновь покосился на шкаф с нервным смешком. Похоже было, что он едва сдерживается, чтобы не поискать там подслушивающего Гудвина. Я едва сдержала стон и смачный лапомордоляп. Приехали…

— Да уж… Культ личности в наличности.

— Это уже чересчур. Какая-никакая, но ответственность правителя перед подданными быть должна. Иначе государство просто рухнет!

— Ну так к тому идёт, не?

— Гр-р-р! — я взъярилась и встряхнулась.

— Вот что, любезный Фарамант. У меня как раз дело к уважаемому…

— Интересно, кем?

— Тс-с! …Гудвину, и я была бы вам признательна, если бы вы проводили меня к нему.

— Я бы с радостью, принцесса, но дело в том, — Фарамант наконец перестал коситься на шкаф, аккуратно высморкался и спрятал платок в карман. Его нос почти вернул себе нормальный вид. — Простите… Да, так вот, дело в том, что Гудвин уже давно не принимает посетителей.

— Даже тех, кому обязан спасением своего города? — я прищурилась. — В любом случае, уважаемый Фарамант, ничто не мешает нам прояснить этот вопрос с самим Гудвином. Может быть, он всё же сделает исключение… — «Или я сделаю исключение из него!» — на мой внутренний рык шиза лишь согласно хмыкнула, — …и даже если он не удостоит меня аудиенции, я хотела бы воспользоваться гостеприимством вашей столицы для отдыха и пополнения припасов перед дальнейшей дорогой. Хотя бы на такую малость я ведь вправе рассчитывать?

— Ну конечно же! — пылко воскликнул Фарамант, — Всё, чем мы располагаем, к вашим услугам, принцесса. Но Гудвин…

— …И наконец, коль скоро Гудвин не ответил на столь важную весть, мы просто обязаны выяснить, всё ли с ним благополучно, уважаемый Фарамант, — гладко закруглилась я. — Даже величайшие из магов, увы, иной раз внезапно смертны и подвержены случайностям. Что, если Гудвин заболел, или ещё что-нибудь? Возможно, мы сумеем помочь вовремя. Я, в коньце коньцов, ведь тоже маг, напомню. Нельзя упускать время, каждый миг может быть решающим, если с Гудвином что-то случилось!

— Ну… да, пожалуй, вы правы, — встревожившийся Фарамант поправил очки и засуетился. — Если Гудвин… Куда же я… вот лапоть!.. ах, да, вот же они…

Он пошарил по полкам, всё-таки залез в тот самый шкаф, закрыв его нутро от меня спиной, и вынул связку ключей.

— Хорошо, принцесса, я провожу вас к Великому Гудвину… но не ручаюсь за успех, если с ним всё благополучно.

— Помилуйте, большего я и не требую, — я развела крыльями, постаравшись ничего не уронить. — Для начала меня вполне устроит сам факт его наличия.

— Это ты ещё не озвучила самый простой вариант.

— Что он попросту сбежал? При всех его тараканах я всё же не думаю, что Гудвин вот так просто бросил бы свой город.

— Что ж, посмотрим.

— А теперь, принцесса, — Фарамант как-то оценивающе посмотрел на меня, — я обязан просить вас надеть вот эти зелёные очки, чтобы блеск и великолепие изумрудов нашего города не ослепили вас. Мои извинения, но таков закон.

Он порылся в сундучке и предложил мне такие же запирающиеся замочком очки, разве что размером побольше. Что характерно, не ошибся, они сели как влитые.

— Ну, закон так закон. — Я оглядела смарагдовый отныне мир и замерла на полушаге к двери.

— Погодите-ка… Но ведь внутри он белый, и камни там прозрачные, похоже на хрусталь. Это что же получается, очки нужны только чтобы скрыть, что город не весь изумрудный?! Ну и жук ваш Гудвин…

— Зато неслабо сэкономил и создал легенду.

— Ложную. Что-то многовато обмана в этой истории, куда ни ткни, — пробормотала я, следуя за Фарамантом. — Может, и нет уже давно никакого Гудвина? Чтобы вопить из-за дверей, никакого волшебства не надо.

Пока я предавалась подозрениям, краем уха слушая оды Фараманта городским красотам — это лучший в Изумрудной Стране кабак с лучшими кабачками, это лучшая гостиница с лучшими гостями, а отсюда выкинули какого-то Рагриса Речника в тыщабородатом году, увековечив сей подвиг бронзовой табличкой, по сию пору начищенной до блеска — тот ещё был забулдыга, похоже, раз из остальных его выковырять так и не смогли, мы достигли рва, отделяющего собственно дворец от остального города.

Тут мне пришлось вновь взять дело в рога и лапки, ибо торчащий за рвом у подъёмного моста солдат в сверкающих доспехах и морионе с длиннющей изукрашенной бантиками бородищей впал в такие глубины нарциссизма, что помимо инкрустированного изумрудами… или хрусталём, кто его с этими окулярами знает — зеркальца и соцерцания в оном то ли себя, то ли любовно оглаживаемой бороды, света зелёного не видел. Рядом стоял, прислонённый к стене, тоже начищенный и отполированный до блеска слишком уж здоровенный для боевого двуручный меч. На этом моменте мы и застряли.

Фарамант тщетно орал и приплясывал, размахивая руками, я таки шмякнула лапкой по лицу, скинув накопытник, и минуты две успокаивалась, не зная, ржать ли в голос или с рычанием швыряться молниями. Моя шиза беззастенчиво рыдала от смеха над этим цирком, что наконец помогло мне определиться. Вернув обувку на место, я решительно взмахнула крыльями и перелетела через ров. Подхватила магией зависшего с выпученными глазами на полупрыге Фараманта и аккуратно перенесла к себе, поставив рядом. Страж Ключей сглотнул, мотнул головой, едва не оступившись, и встал прямо.

— Всё в порядке? — вежливо спросила я, скрывая садистскую усмешку. Не вам одним мне мозги выносить, мы тоже умеем развлекаться.

— Д-да, конечно… только неожиданно, — Фарамант слабо улыбнулся. — Извините, я сейчас.

И с разгорающимся в глазах пламенем повернулся к солдату. Я деликатно отвернулась, изучая облака. Гневный вопль, звук, как будто от души пнули жестяное ведро, испуганный вскрик, могучий бульк, будто что-то уронили в канал, ряд местных непереводимых идиоматических выражений…

— Не, ну если нужен перевод…

— Не надо! И так ухи сами собой свернулись в трубочку.

Под приглушенные, но весьма пылкие обещания засунуть кому-то контрабандную помаду для волос вместе с горшком и бантиками в неположенное место и утрамбовать мечом рукоятью вперёд по самое остриё после сквозной прочистки этим же мечом ушей, я неспешно чапала по улице, любуясь красотами. Кстати, жителей на улицах почти не было, а немногие попавшиеся, хоть и смотрели на меня с любопытством, однако особой реакции не было. Ну, пони, ну синяя, ну, крылья и рог… много вас тут разных бегает, эка невидаль. Забавно. Затем меня догнал запыхавшийся и раскрасневшийся, но довольный Фарамант.

— Прошу прощения, принцесса, с моим другом произошёл, э… небольшой несчастный случай, пришлось оказать ему помощь.

— Упал, потерял сознание, очнулся — гипс, — выдала шиза, едва не отправив меня в нокдаун. Стоически удержав лицо, я насколько могла спокойно спросила:

— Надеюсь, помощь оказалась действенной?

— О, да, не извольте беспокоиться. — Фарамант безуспешно попытался замаскировать довольный оскал под улыбку. — Надолго запо… то есть с ним всё будет в порядке.

— Несомненно, — резюмировал Глас Свыше. — Если его сумеют выколупать из доспехов в обозримом будущем. Иначе придётся заливать гипсом целиком.

— Даже так… — я задумчиво посмотрела в спину указывающему путь Фараманту. — Интересно.

В самом дворце приключений не нашлось, не считая быстренько организованного расторопными служанками хорошего обеда, с которым я расправилась, пока Фарамант ходил выкликать Гудвина. Судя по его мрачной физиономии, когда он наконец вернулся — вновь безуспешно.

— Я начинаю думать, что вы правы, — хмуро сказал он, пока мы шли к тронному залу. — С Гудвином могло что-то случиться. Но это единственные двери, от которых у меня нет ключа… а покои Гудвина находятся за тронным залом и туда нет иного пути.

— Ну, с этим я… — я просканировала дверь и чуть нахмурилась, — полагаю, справлюсь.

— Что? — слишком хорошо меня знающая шиза насторожилась.

— Ничего, в том-то и дело. Дверь как дверь. И только. А где могучие охранные заклятия, где вообще вся магия, от которой дворец должен сиять, как новогодняя ёлка? Не нравится мне это…

Я решительно сгустила Тень в замке, преображая в подобие ключа. Клац-клац-клац… Ригели послушно отщёлкнулись, и дверь со скрипом распахнулась. М-да. Минимум несколько недель не открывали. Да что тут вообще происходит? Пока я озирала полутёмный зал с порога, Фарамант метнулся внутрь, забегал туда-сюда, сунулся, торопливо постучав, в дверь за троном. Я прошарила зал чарами и пошла к обнаружившейся у стены неприметной ширмы в цвет с ней.

— Всё чудесатее и чудесатее… — прокомментировала содержимое найденного за столь же неприметной дверцей чулана. Под потолком болталось что-то бородавчатое, многокривоглазое и шестилапое с клыками — не дай Лорен, с натуры ваяли. Если б не чары, которые не показали ничего живого и немертвого, я бы тоже могла… подмочить репутацию, узревши эдакое. На всякий случай осторожно потыкала подобранной жестяной длинной трубкой-рупором, чудо-юдо индифферентно и послушно покачалось. Папье-маше, судя по лёгкости. Фантазия у скульптора — Гудвина? — была исключительно реалистичная при тотальной злогадостности, и руки росли из нужного места. Прочие экспонаты мало уступали. Огромная лысая голова, нечто русалкообразное, ещё какие-то монстрики, бочка со спиртом, тюк ваты…

— Луна! — донёсся крик Фараманта, и я поспешила обратно, едва не своротив ширму.

— Ох, вот вы где, — Страж Ключей облегчённо вздохнул. — Я уж подумал…

— Что я тоже исчезла? — я покачала головой. — Его там нет, да?

— Да, и уже несколько дней, похоже.

— Ну, полагаю, ты к этому непричастна. — Я вздохнула. Проблемы размножались на глазах. — У тебя просто не было на это времени, да и не осталась бы ты здесь. А так ты еле успела засунуть настоящего Фараманта в шкаф. Кстати, на будущее: соразмеряй силу. Ударом человеческой ноги смять доспехи — это не то же самое, что лягнуть копытом, усиленным магией.

— Учту, спасибо, — кисло скривилась Арахна, принимая свой облик. — Ты говорила, что не ищешь его! Зачем ты тогда здесь?

— Да не знаю я никакого «его», будь он неладен! — я устало закатила глаза. — У меня был разговор к Гудвину, ибо в его владениях сплошь разброд, шатания, вражины и чудища бегают табунами, а никто и не чешется. Если у тебя к нему личный интерес, уступлю с радостью. Впрочем, мне уже кажется, что говорить тут не с кем. Загляни вон за ту ширму, там дверца. Только чарами не пуляйся, там всё ненастоящее и безопасное.

Арахна недоверчиво на меня посмотрела, потом нырнула за ширму.

— Три… два… один… — задумчиво посчитала шиза.

— А-а-а! — Бах, трах, тарарах!

— Жаль, симпатичное было чучелко.

Вывалившаяся обратно и слегка подкопчённая Арахна возмущённо уставилась на меня.

— Предупреждать надо!.. — наткнулась на мою приподнятую бровь и скисла. — А, ну да. Ладно, проехали. Эх, ну что за невезение…

— Что ты-то от него хотела? — спросила я, осматривая апартаменты Гудвина. Опрятные, хоть и заметно, что проживал в них холостяк. Чейнджлингесса не ответила, только сердито пыхтела, топая за мной. Ну, не мои проблемы. А вот это… н-да. Впрочем, чего удивляться. Места тут такие. А что никакой магии — ну так мало ли кто тут бегает. А вот и следы на балконе, раздавленный горшок с геранью, земля рассыпалась. И если это лапы или ноги, я съем свой венец. Ноги тут, впрочем, тоже отметились, и в количестве. Что-то великоваты следы для аборигенов…

— Это протектор. Явно от колеса.

— Автомобиль — здесь? И в тридцати метрах над землёй? Кто-то промазал, проезжая назад в будущее?

— Или просто посадил небольшой вертолёт. Балкон-то большой, хоть выгуливайся.

— Вертолёт… — я остановилась, напряжённо размышляя. Дело резко осложнилось. С техногенной цивилизацией Стране Гуррикапа было настолько уж не по пути, что это могло стать её концом. Вот только судя по тому, что я узнала от Тардис, мир за пустыней немножечко не дорос до одного из аспектов нашей проблемы. Опять загадки. Интересно, но начинает напрягать. Не откусить бы больше, чем смогу прожевать. В одиночку дальше действовать нельзя, это уже не только меня касается. Нужны союзники. Что ж, приступим.

— Арахна. Вот, смотри. — я указала спутнице на следы. — Видишь? Это след от летающей машины. Немагической. А вон там, в спальне, на стене шрам, проплавленный тепловым лучом. Это лазер, тоже техническое оружие. Гудвина, маг он там или нет, припугнули и выкрали, угрожая оружием. Выкрал кто-то совсем здесь чужой, смотри, вот его следы — они чуть не вдвое больше ноги Гудвина. Я не спрашиваю, зачем он тебе — но если ты хочешь его найти, то помоги мне. Ты живёшь здесь давно, здесь есть какие-то магические средства поиска и обзора? Артефакты, объекты, что угодно.

— Я вообще-то немалую часть жизни здесь продрыхла бревном в пещере, — проворчала Арахна. — Правда, эти бородатые недомерки вели летописи, и надо признать, скрупулёзнейше. Щас… вроде что-то такое там было, я ещё подумала, что неплохо бы и себе такое.

Она задумчиво прошлась туда-сюда по балкону, бормоча под нос. Я терпеливо ждала, с нечего делать полируя рога мурлыкающей лопате, вынутой из «кармана». Шиза что-то насвистывала.

— А! — воскликнула Арахна спустя минуту, я вздрогнула, еле успев подхватить лопату, укоризненно дзынькнувшую подковками, а шиза едва не поперхнулась. — Точно, этот… тилливизер, что ли? В общем, у Стеллы, которая в Розовой Стране заправляет, есть такая штука вроде ящика из розового дерева со стеклянным окошком, и она показывает в нём всё, что прикажут. Ура, мы его быстро отыщем! Стелла добрая, она наверняка нам поможет!

Она даже подпрыгнула.

— Телевизор, значит. Что ж, это хорошая возможность, не считая того, что придётся лететь ещё и к Стелле. — Я облегчённо выдохнула. Не так уж страшно.

— А зачем? — Арахна с усмешкой протянула лапку и позвенела серебряными подковками на лопате. — Разве ты не знаешь? Эти штучки могут перенести нас к Стелле хоть прямо сейчас.

Глава восьмая, в которой возвысившиеся - падут

— Вы что, издеваетесь?! — вопрос был риторический. Ну в самом деле, сколько можно-то?! Опять город, только из розового мрамора, накрытый розовой же дымкой в виде полусферы, вокруг которой бегают очередные осаждающие. Низенькие, крепенькие, головастенькие и в козлиных штанах мехом наружу, отчего я чуть было не приняла их за сатиров. Но нет, эти качки тоже были человечками.

Часть из них просто вопила и прыгала, потрясая кулаками-дыньками, часть, оборудованная длинными козлоплащами и козлошапками с некозлопером, видимо, местная Ылита, важно торчала на холмике поодаль, ещё десятка три-четыре крепышей с упоением и с разбегу тюкали выдранной вместе с комлем сосной в щит напротив ворот. Щит пускал мерцающие круги и явно чувствовал себя не очень хорошо. Впрочем, на некоторое время его ещё хватит.

Хорошо, что мы предусмотрительно избрали точкой прибытия памятную Арахне здоровенную скалу за версту от стен, с которой был прекрасный обзор. И хорошо, что возможным зрителям было малость не до того, а то зрелище двух пони, вылетевших из ниоткуда верхом на странной рогатой хреновине с болтающимися на ней серебряными подковками могло бы нанести существенный ущерб их мировоззрению даже здесь.

— Что это за цирк на выезде? — я слегка подправила маскирующие нас чары.

— Охренеть… Это же Марраны, — Арахна прикрыла глаза лапкой, всматриваясь. — Они живут тут в горах, полудикари, даже огня не знают. Иногда они грабят поселения в Розовой Стране, но тут же уходят обратно в горы, потому что боятся волшебства Стеллы. То есть боялись. Никогда не слышала, чтобы они пытались атаковать Розовый Город, странно… в гномьих летописях вообще не сказано, чтобы на Стеллу кто-то пытался напасть после его постройки. Неужели с ней что-то случилось? Но щит ведь стоит.

— Или их кто-то очень качественно мотивировал, — проворчала я, оценивая положение. — А щит долго не протянет.

— Спасатели, вперёд? — фыркнула шиза.

— А куда мы денемся… — я потёрла лапкой омрачённое заботами чело. — Как ты там сказала, они боятся огня и колдовства?

— Боялись, — подтвердила Арахна. — Даже не знаю, чего больше.

— А может, он знает? — спросил Глас Свыше.

— Кто? — я насторожилась.

— Во-он тот дядя в огненно-красном плаще, что вылез на холме среди прочих шапочников. Не то чтобы я страдал паранойей, но он раза в полтора выше их… что для здешних мест нетипично, не находишь?

— Во-от оно как… — я постаралась подзорными чарами приблизить искомое. — Похоже, наш клиент. У него и тип лица другой, на здешних он похож так же, как шпоньская мушка на шпоньскую вишню. И кстати о птичках, гонор аж искрит.

— Что? — мои лапопуляции не укрылись от Арахны. — Ну-ка, погоди… там же были большие следы, а этот хрен с бугра там торчит каланчой! Он что, тоже из этих, чужих? И натравил Марранов на Стеллу?! Ну, сволочь…

— Похоже на то. — Я пристально рассматривала… да, несомненно, чужака. Резкое, острое лицо с застывшей надменностью, другой разрез глаз, брезгливость во взглядах, бросаемых на старейшин Марранов, слова цедит через губу… — Слушай, Ари, а метнись-ка мухой да послушай, что про этого «хрена с бугра» говорят Марраны, а? Чую, немало интересного… Благо они как раз устали колотить бревном в пузырь и взяли перерыв на обед.

— Мухой, хм… — Арахна фыркнула. — А что, это идея.

Сползла пониже по скале, хлопнула зелёным огнём и с жужжанием умчалась, выписав двойную петлю между моими ушами.

— Вообще-то я говорила не буквально… А, ладно, — я почесала ухо и махнула лапкой. — Подождём.

Арахна вернулась через пару часов, превратившись на лету, плюхнулась у моего бездымного магического очажка и сразу схватила протянутую кружку. Лицо у неё было хмурым.

— Осторожно, горячо.

— Моему хитину похрен.

— А в пасти у тебя тоже хитин?

Арахна сморщила нос, но на чай подула.

— Ладно, слушай. Этот поганец и впрямь чужак, Марраны его зовут Огненный Бог Монсо, или как-то так, и боятся до истерики. Он прилетел к ним на громовой птице, он метал из рук огонь и спалил им все хижины, он всеведущ и вездесущ, он знает всё, что они говорят, и все их помыслы, недовольных он жестоко карает. И это Монсо повёл их в поход на Стеллу, а когда она вышла на стену, чтобы говорить с ним, он метнул в неё огненный луч и ранил. А ещё он запрещает подходить к своему шатру, но я подобралась и слышала. Он кому-то докладывал, что скоро город падёт. Слушай, Луна… Я… знаю Стеллу, то есть…

— Она тоже? — уточнила я, передавая ей горшочек с мёдом.

— Да. Мы с ней обычно хорошо ладили, она из нашего выводка… самая добрая и общительная. Да-да, включая меня. Я далеко не подарочек, но я хотя бы отдаю себе в этом отчёт. А вот Бастинда… та берега потеряла давно. А ещё тут есть какая-то ненормальная зёбра, вот там та-акая шиза…

Арахна закатила глаза.

— Мои гномеки еле ноги от неё унесли, она из них чуть суп не сварила. Ну, там рядом Виллина, она вроде как присматривает, чтоб та дура апоникалипсис не устроила. Вилли у нас всегда держалась наособицу, зарывшись в книжки по уши.

— Кого-то это мне напоминает…

— Да уж. А присматривает неважно, — проворчал Глас Свыше, чем-то вкусно хрустя.

— За зЁбру можешь не переживать, мы уже познакомились, — фыркнула я. — Как раз в процессе устроения армагеддона, кстати. Но понец света мимокрокодился по техническим причинам.

— Тем лучше. — Арахна поёрзала. — Ладно, речь не о том. Ты можешь помочь Стелле? Сквозь этот щит я не могу пробиться связью, а тот гад… он так уверен, что она долго не протянет… Пожалуйста, Луна…

— Да помогу я, ессно, куда я денусь… Эй-эй, только без обнимашек, у меня на них скоро аллергия будет! — Кое-как отбрыкавшись, я начала собирать манатки. Сияющая, как новый пятак, королева кинулась помогать. — Только нам надо ухитриться обточить дело так, чтоб комар носу не подточил. Хорошо было бы взять этого засланца «языком», но это их насторожит. Нельзя выставляться раньше времени, так нас и прихлопнуть могут. Это тебе не Жевуны, ребята серьёзные, мало ли что у них есть кроме вертолётов и лучевых пушек. Да нам и того за глаза хватит.

— Тогда как мы спасём Стеллу? — Арахна вновь встревожилась.

— Слышала пословицу «Клин клином вышибают»? — я подхватила верную лопату. — Вот мы и устроим Огненному Богу… гнев богов.

Шиза булькнула и заржала.

— Да начнётся смертельная схватка!

…Ливень был такой, что за серой стеной не было видно света. Никакого — белого, тёмного, того и этого. Вода хлестала вниз сплошным потоком, раздираемым адским грохотом и зарницами чудовищных молний. Лагерь горел бы, как куча хвороста, которой он, собственно, и был, если б его не смыло. Шатёр Огненного Бога осыпался пеплом от прямого попадания, едва тот успел выскочить в одних подштанниках, Марраны разбегались в смертном ужасе, подгоняемые разящими стрелами небес, невзирая на вопли Монсо, неслышные, впрочем, за страшенным грохотом.

Лазер, которым царь горы отчаянно размахивал, каким-то чудом — не будем уточнять, каким — закоротило, и лучевой пистолет щедро обдал своего владельца искрами, подняв дыбом волоса. Дёргающийся пришелец едва успел отшвырнуть оружие, упавшее в лужу. Зашипело и нехило грохнуло, но опять же за общим шумом — не впечатлило.

«Божество» ещё пыталось что-то там орать сорванным голосом, поскальзывась и падая в топкую грязюку — упорный, гадёныш! — когда грохот вдруг поутих и завеса дождя просветлела, открывая медленно колышущийся и темнеющий столб, вытянувшийся исполинским хоботом из тяжкого савана свинцовых туч. Земля содрогнулась, и налетел рёв, рядом с которым гром был почти неслышен. Втягивая в ненасытную утробу остатки лагеря, смерч двинулся на Марранов, сбитых молниями в трясущуюся толпу. Монсо, выдрав клочья шевелюры и бороды, смачно плюнул в лужу и кинулся бежать, канув в дождь и сумрак.

Спустя пару минут война завершилась. Смерч, «подобрав» всё войско Марранов, ушёл к горам. Вывалит их кучей в предгорьях, дальше пусть чапают своим ходом, я им не такси. Арахна, нашедшая в роще замаскированный вертолёт, просигналила, что «Огненный Бог» до него успешно добрался и взлетел. Разумеется, прицепившегося к машине жучка он не заметил. Рассеивающиеся тучи метнули вниз пучок молний, впившийся в землю перед воротами. Исчезнув, молнии оставили стоящую Принцессу Ночи, спустя несколько секунд демонстративно вонзившую лопату рогами в землю. Ждать мне не пришлось — дымка щита истаяла и ворота распахнулись. Подхватив лопату, я вступила в Розовый Город.

Глава девятая, в которой новое - это хорошо позачарованное старое

— Они в замке Гуррикапа! — ввалившаяся в окно Арахна едва не обронила выданные на миссию подковки и чуть не сверзилась на паркет из розового дерева сама — подоконники не были рассчитаны на насекомых такого размера. — Я нашла…

— Тс-с-с! — я поспешно заткнула её чарами. — Разбудишь.

Выпучившая глаза королева закивала, и я её отпустила.

— Как она? — спросила шёпотом, когда я выпихнула её за дверь и аккуратно прикрыла створки за нами.

— Плохо. — Я мрачно покосилась на появившихся не то слуг, не то блюдолизов, и те предпочли неслышно испариться. Вот так. Ишь, распустились тут. Я вас ещё научу родину любить и надевать утром сапоги на свежую голову!

— Кажется, я на тебя дурно влияю, — хмыкнул Глас Свыше.

— Ты это только сейчас заметил? — я повернулась к напряжённо замершей Арахне.

— Анатомия чейнджлингов с их внешним панцирем отчасти действительно происходит от насекомых. Когда Ста… э, кто-то там их создавал, то накрутил всякого. Хитиновый панцирь — это тебе не обычная грудная клетка, его так легко не расширишь, объём лёгких ограничен, и потому вот это вот… — я коснулась лапкой более светлой «гармошки» на теле Арахны. — …унаследовано от насекомых. И это — проблема. Хитин, в отличие от шкурки, стоек к небольшим повреждениям. Но если его удаётся качественно пробить — проблем не оберёшься. Прежде всего — кровотечение.

Если повреждение, скажем, ноги, будет не по суставу — всё, без помощи перевёртыш готов. Разве что сам отгрызёт в сочленении, и то очень быстро. А с туловищем всё и вовсе печально. При системах кровотока и дыхания, отчасти унаследованных от насекомых… У твоей сестры прожжён панцирь на боку. Глубоко. Что-то она пыталась сделать и даже отчасти успешно, только в обугленных тканях начался ещё и некроз. Ну не создавал никто лечебных заклятий, рассчитанных на последствия попадания в чейнджлинга из лазерной пушки.

— И она… умрёт? — глухо спросила Арахна.

— Не знаю. — Я осторожно заглянула в комнату. — У меня есть одна мысль, но… придётся зачистить исходник. Рискованно, но особого выбора у нас нет.

— Не понимаю.

— Как тебя из блока способностей вышибло, помнишь?

— А… да, квакать мне не понравилось. Но помогло.

— Ну вот. А здесь придётся играть от противного. Я не могу лечить чейнджлинга, превращение с её стороны повреждений из сути не уберёт, значит… Есть одно заклинание, способное перешибить магическое сопротивление перевёртышей к стороннему воздействию и превращению, если мы применим и здешнюю магию из твоей книги. Обойдём иммунитет. Так что готовься, тебе, как родственнице и носительнице схожих чар, придётся начать и держать контроль, пока я не закончу.

— Кажется, я уловила, куда ты клонишь, — пробормотала Арахна. — Но потом?

— Вот потом и будем думать, — я пожала плечами. — А ждать нельзя, ей быстро становится хуже, риск возрастает. Идём.

Арахна кивнула и скользнула в дверь.

— Присмотришь здесь?

— Конечно. Заодно загляну в хранилище и сокровищницу. Как бы кому не пришло на ум, что там всё уже ничейное.

— Бесплотный глас против заговора?

— Я пишу эту историю. — Шиза злорадно усмехнулась. — То, что меня здесь нет во плоти, не значит, что я не могу вмешаться. Со всей силой авторской фантазии.

Я содрогнулась. Что-то неохота это видеть… и даже представлять. Усилием воли сяк-так уняв разгулявшееся воображение, я шагнула в комнату и закрыла дверь, запечатав её чарами.

---

— О, очнулась… — я устало потёрла глаза лапкой. — Значит, всё прошло успешно. Куда? Обниматься потом будешь, дай ей утвердиться на этом свете… в новой роли. Старый хрыч бы мною гордился… наверное.

— Или надрал бы уши за риск.

— А вариантов не было. Кстати, как там снаружи?

— Ну-у-у… — протянул Глас Свыше неопределённо. — Можно сказать, что никак. Уже. Все всё осознали, раскаялись, теперь сидят на лестнице и воют в голос. Охрипший.

— Почему? — с интересом спросила я, допивая розовый квас из розового кувшина.

— А она у них четвёртый час не кончается, — пакостно захихикала шиза. — Что вверх, что вниз. Без окон. И за боковой дверью та же лестница, так что народ проникся. Час назад обещали самолично прирезать главаря-чего-то-там-министра хотя бы за воду и туалет, тот аж матюгаться уже перестал, и теперь воют хором… в унисон, такскть.

— Неплохо… — меня таки передёрнуло. Слишком живое воображение — иногда тоже недостаток. Надо будет позаимствовать идейку для кошмаров… отдельных особо солнцезадых личностей. Ибо нехуфиг.

— Ари… — слабым голосом позвала кобылка на кровати.

— Здесь я, — королева метнулась к ней.

— Мне уже лучше… только я себя как-то странно чувствую. И пить хочу…

— Ха, было бы странно, если б не странно, — усмехнулась расслабившаяся наконец Арахна, осторожно поднося сестре стакан. — Луна тут на тебе опробовала изобретение Старсвирла Бородатого, чтоб его борода не лысела вовеки. С небольшими, э… совместными дополнениями. Так что ты теперь, ну… не очень чейнджлинг… или даже очень не чейнджлинг, в смысле…

— Тпру. — Я забрала опустевший стакан и сняла магией со стены зеркало. — Ты её только нервируешь. Вот, смотри сама.

Розовая аликорнесса вытаращила глаза в зеркало, потом начала себя ощупывать.

— Эт-то как?!

— Ну вот так, — я села на край постели. Кстати, тоже розовой, как и вся прочая обстановка вкупе с горшками на подоконнике открытого окна и цветами. Здешние жители явно поголовно страдали избытком обстоятельности. — Здешняя магия и так хреново влияет на вашу, да ещё и магический иммунитет к превращениям… пришлось идти с козыря. То, от чего не мог вылечиться чейнджлинг, не проблема для аликорна. Пусть даже и с моей помощью.

— Аликорн… Я?! А как же… — кобылка как-то робко посмотрела на лучащуюся довольством сестру. Та закатила глаза, что-то уловив по связи, оскалилась и припечатала:

— Дура! И не лечишься… Какая разница, как ты выглядишь? Думаешь, мне было бы легче, останься ты гордым и дохлым чейнджлингом? Не говоря о том, что если б наша ненормальная семейка лишилась единственной нормальной кобылы… да мы друг дружку попереубиваем! Останется одна Вилли, чахнущая в библиотеке над любовными романами.

— Она что, их теперь читает? — изумилась Стелла, даже привстав.

— Как и подобает старой деве, — коньстатировал Глас Свыше.

— Лучше бы кота завела, пока шарики за ролики вконец не заехали, — я затворила окно и задёрнула розовые занавески, ибо снаружи становилось слишком прохладно.

— Или опоссума, — коварно заметила шиза.

— Ой, не напоминай мне те комиксы… встречу авторов — превращу в канделябры! — меня перекосило. — Хоть какой толк будет от «светочей разума»…

— Ну, что-то она в мой последний визит прятала под справочником заклинаний… который читала вверх ногами. — Арахна тем временем весело пожала плечами.

Стелла засмеялась и тут же охнула, схватившись за бок.

— Так, хватит, — я вмешалась и уложила её обратно на розовые подушки. — Вечер семейных воспоминаний на сегодня объявляю закрытым. Тебе нужен покой. Ещё успеете. А сейчас Ари надо прибраться на лестнице.

— Э?! — удивилась королева, которую я подтолкнула к розовой двери.

— Сейчас объясню, но не при ней, — прошипела я ей в ухо и выпихнула Арахну в коридор. Обернулась. — Я мигом вернусь, только выдам ей лопату… в смысле, швабру.

— Луна… — розовая кобылка серьёзно посмотрела на меня широко распахнутыми глазами.

— Да?

— Спасибо.

— Пожалуйста, — столь же серьёзно ответила я и вышла. В самом деле, пора уже тут прибраться.

Глава десятая, в которой приходит чрезвычайная и полномочная почта, едят кашку и сетуют на коррупцию

— Ложечку за маму… — Арахна прицелилась столовым прибором.

— Нет, ну как они могли, Ари?.. Ам! — гневно сопящая Стелла едва не откусила у ложки коковку.

— Молча. Открывай ротик. Ложечку за сестру… — королева терпеливо зачерпнула кашу.

— Ам… Я для них всё, а они!.. Не хочу больше! — Стелла отвернулась.

— Каши или править страной? — уточнила Ари, заходя с другой стороны.

— И то и другое! — насупленная кобылка скрестила лапки на груди, пыхтя розовым чайничком.

— Ну, не правь. — флегматично пожала плечами Арахна, соблазняюще водя ложкой перед её носом. — Охочих и так хватит. А кашку давай, ешь. Тебе надо кушать. Ложечку за Луну…

— Ну если только за Луну… — Стелла покосилась на меня, лениво греющуюся у окошка, и открыла рот. — Ам. А этот паразит!..

— Можешь гордиться, твоим именем уже чейнджлингов воспитывают.

— Вот не знаю, гордиться или пугаться… — шевелиться было лениво. Всё-таки вымоталась я преизрядно.

— Гордиться, ессно! — с интонацией «пора захватывать мир!» заявила шиза. — Пугаются пусть другие. Вернёшься, установишь Лунную Тиранию от моря до моря с таким-то авторитетом, потом упразднишь институт управления как таковой, станешь анонимной неизвестной тираншей, внедришь кошмарно-сомниумную прокрустику и воцаришься на века, почивая на лаврах…

— Тьфу на тебя. — Меня аж передёрнуло. — Было уже… похожее. С Дискордом куда легче было управиться. Даже вспоминать не хочется.

— Извини. — Глас посерьёзнел. — Кстати про «управиться». Вон, глянь.

— Кагги-Карр? — я шагнула к окну. Продолжающая ворчать Стелла отвлеклась на мой возглас, и Ари, воспользовавшись моментом, ловко впихнула в неё три ложки каши подряд, удостоившись обиженного мычания сестрички.

— Здоррово, Луна! — упыханная ворона плюхнулась на подоконник. — Ну ты и горразда бегать, еле нашла… Вижу, ты врремени даром не теряла. Даже у Стеллы нашла приключений? Прредставишь нас?

— Рада тебя видеть, — я с улыбкой обвела крылом компанию, переставшую поедать манную кашку и возмущаться придворной коррупцией. — Это моя подруга Ари… королева чейнджлингов. Правда, её подданные проживают далеко, а она сейчас… в творческом отпуске.

— Очень творческом, — пробурчала упомянутая особа, изобразив натянутую улыбку и кивнув. — Приятно, эм… познакомиться.

— Ваше величество, — ворона поклонилась.

— Без титулов, прошу, — Ари аристократично сморщила нос. — Мы здесь неофициально, и обстановка не располагает.

— Ну а это, — я старательно сделала серьёзное лицо, — великая волшебница Стелла, правительница этой страны.

— Чего?! — ворона, собравшаяся было раскланяться и с ней, зависла с разинутым клювом. — Ты что, превратила Стеллу в лошадь? То бишь в этого, аликорна?

— Нет, уважаемая Кагги-Карр, я и раньше была ло… то есть че… э, аликорной, — чуть запнулась Стелла. — Просто я носила другой облик. Чтобы подданным было спокойнее.

— Ну… ладно, — ворона встряхнулась, с сомнением покосившись на мою невинную физиомордию. — Хотя я уверена, что без Луны здесь не обошлось. От неё вся Волшебная Страна уже пошла плясом!

— Чего?! А причём тут я? — я опешила от внезапности наезда.

— А она неплохо успела тебя изучить, а? — Глас Свыше источал ехидство.

— Да я сама невинность! — возмутилось моё высочество. — Это всё гнусный поклёп некоторых сочинителей, злокозненно выдумывающих всякие байки! Не шалю, никого не трогаю, даже примусы починяю, и не надо мне тут вот этого вот!

— Хорошо сказано, — хихикнула Арахна, с аппетитом доедающая стеллину кашу. — Плясом — самое оно.

— Да я… да вы… да они сами!.. Ай, ну вас! — принцесса изволили надуться.

Стелла лишь мягко улыбнулась, глядя на моё негодование.

— Так, у меня тут ещё новости… — ворона, прекратив хихикать, приосанилась. — Во-первых, я теперрь советник Урфина Первого, короля Изумрудной Страны. Со вчерашнего дня король Урфин воцарился в Изумрудном Городе при всеобщем народном ликовании и одном недовольном привратнике, коего выпнули из города сапогом под зад вместе с коллекцией зелёных очков за антиправительственную агитацию, массовый многолетний обман населения и контрабанду помады для волос, гребешков из натуральной черепахи и алкоголя.

— Мои поздравления… — только и смогла сказать я под ликующий вопль и хохот шизы.

— Ух ты, классный прыжок карьеры, — оценила Арахна. — Твой приятель времени терять не любит, как я погляжу.

— Даже слишком…

Стелла тоже поздравила Кагги-Карр и впала было в некоторую правительственную задумчивость, но ей не дали в неё углубиться.

— И ещё я теперрь чрезвычайный и полномочный посол, у меня тут… — ворона порылась под крылом и добыла маленький свиток.

Клюнула печать, та разлетелась, и Кагги-Карр, перепорхнув на столик у кровати, передала Стелле резко увеличившийся документ. — Послание от короля Урфина с заверениями о дружбе, желании сотрудничать и все такое прочее.

Стелла углубилась в изучение свитка, а Кагги-Карр взялась за меня.

— Тебе срразу два письма! — она выудила два конвертика и увеличила, расклевав печати. Поймав мой заинтересованный взгляд, пояснила: — Король Урфин в своей мудрости и по совету Страшилы договорился с Виллиной, и та ему свою ученицу выделила в придворные маги.

— У Вилли есть ученица? — изумилась Арахна.

— Ну да, несколько лет тому к Жевунам попала маленькая девочка, Гингема чего-то там напортачила с чарами, не бросать же было кроху, а способности у неё были. Вещи летали и всё такое, карр. Вот Виллина и взяла её к себе. Она еле и имя-то своё знала — Элли. Тоже книжки любит до умопомрачения, теперь из библиотеки Гудвина не вылазит. Так о чём я?.. Ах да, письма же.
Кагги-Карр вернулась к конвертам.

— Та-ак-с… Ну, хвалебную оду какой-то семиногой холерой на восьми листах от Дровосека я по дороге потеряла… почти сразу. Жаль, прравда?
Ворона лукаво подмигнула.

— О да, — с чувством сказала я, поёжившись. — Великая утрата. Спасибо.

— Не за что, — ворона протянула письмо. — Вот это тебе от Урфина, Страшилы и компании, а вот это… там тебя искала какая-то жареная курица, навела такого шороху, что пришлось вылить на неё ведро воды, карр. Крику было, уй…

— Жареная ку… Филомина?! — я узнала почерк на конверте. — Письмо от Селестии? Алунеть не встать… Как она меня здесь нашла?

— Ну так есть же почтовые совы, а это почтовый феникс.

— Ну да, с Тии станется. Если где-то можно чего урвать на халяву…

— Это и называется политика.

Я согласно хмыкнула и вскрыла увесистый конверт от Урфина.

Глава одиннадцатая, в которой соблазнение принцессы увенчалось успехом

— Тия в своём репертуаре, — я кинула письмо на стол. — Первая половина — «На кого ж ты миня, сиротинушку, пакинула, но я сама виновата, прасти дуру», вторая — «На кого ж ты миня, сиротинушку, пакинула, зараза такая, разорваться мне теперь, что ли?».

— А фестралы?

— А что — фестралы? — я пожала плечами. — По снам они шастают, да и я помогаю. А вот с моими обязанностями касаемо обновления, возрождения и… плодородия всего и вся… тут абы кого не приставишь. Ну нету у нас запасного кобылокорна, товар штучный. Есть, конечно, жеребцы, да у них магия не та — тут нужно кобылье начало, созидание, все дела. А от правления они косят, как могут — тот города строит, электростанции с плотинами или дирижабли, этот армейцев на границе муштрует и чудищ рубает, кто-то вулканы усмиряет и джиннов по бутылкам фасует, а кто ловит морданиусов, обдирает с них чешую и кует сюжетную броню… не подкопаешься, короче. Вот Тия теперь на троне и пыхтит одна.

— Ну, одна запасная аликорна у нас теперь есть, — ухмыльнулась шиза.

— А?! — Я подвисла, охватывая заигравшие радугой перспективы спасения моих каникул от сестринских стенаний. — В самом деле… Гениально!

— Спасибки. Осталось уговорить её сменить шило на мыло и найти замену здесь.

— А вот это… — я расплылась в ковариантной улыбке до ушей, обдумывая новую идею, — предоставь мне. Всегда хотелось поиграть в джинна.

---

Арахна мучала розовый телевизор, вдумчиво изучая лагерь пришельцев и их огромный корабль. Кагги-Карр с подковками наперевес умчалась обратно к Урфину, нагруженная диппочтой и предупреждениями, а Стелла, переползшая с кровати к столу, мрачно пялилась на груды успевших накопиться документов и вздыхала.

— Что, не выходит каменный цветок? — спросила я, накидывая на пациентку диагностические чары. Вполне приемлемо, прекрасно. Та скривилась и отбросила перо.

— Не-а, — пробормотала Арахна, на миг оторвавшись от наблюдений. — Ты права, ребятки суровые… таких в лоб нахрапом не взять. И воевать умеют. А у нас ни армии, ни… та ни хрена у нас нет, кроме нас. Стелла не в счёт.

— Если нападать, — буркнула та. — Это всё-таки мой город, здесь я кое-что могу даже сейчас. Но уже не уверена, хочу ли… и ведь теперь меня здесь ничего не держит. Но и бросить страну просто так не могу. И куда я денусь…

— В Эквестрии как раз образовалась вакансия принцессы Любви, между прочим. — Я небрежно повела крылом. — Тия там одна зашивается и горит на работе, а я пока что не могу вернуться.

— О?! — Стелла встрепенулась. — Принцесса Любви? Я… наверно, я хотела бы… домой, но… на кого я Болтунов оставлю?

Она опять погасла, опустив ушки.

— А вот насчёт этого у меня появилась интересная идея, — я зубасто усмехнулась. — Ты же хотела наказать своих заговорщиков, но не больно?

— Ой-ёй, — тихонько сказала Арахна, — Знаючи тебя, смотря что будет болеть…

— Ничего! — клятвенно заверила я, выкладывая на стол копию одного трактата из библиотеки Замка Двух Сестёр. — Тия у нас заядлая эквинистка, всё для своих маленьких поней… что бы они ни наворотили. Она просто… подошла к вопросу творчески.

— Ик! — сказала Стелла, выпучив глаза на обложку с подробным названием. — Нихуя се… эквинизм…

Она перелистнула пару страниц, стала из розовой помидорной, кумачовой, начала переходить в насыщенный пурпур…

— Эй-эй, хватит! — читавшая из-за её плеча Арахна, пламенея ушами, захлопнула трактат. — А то ты сейчас выпадешь в инфракрасный диапазон и подпалишь стул. Ну у вас и фантазии…

— Ну-у… — моё высочество под красочные комментарии гогочущей шизы к картинкам поковыряло лапкой ковёр. — Мы же не пойдём дальше первой главы, времена нынче не настолько… эквинные.

— Но даже так… — Стелла медленно выцвела в розовые тона, опасливо поглядывая на увесистую книгу, нагло попирающую её стол и моральные устои.

— А они, между прочим, не цветочки тебе носили, — фыркнула Арахна и жёстко припечатала: — Нет, я — за. Все получат, что хотели, и даже с избытком. Сами напросились!

— Ну да, но… — Стелла мучительно заколебалась.

— Эквестрия, — вкрадчиво сказала я, подкрадываясь к другому её плечу нечистой совестью. — Любящие тебя пони… Океан любви, представляешь? Никаких пряток, солнышко, травка, горячие жеребчики, туалет с понячьим унитазом вместо ночного горшка…

— Ы-ы-ы… — оценила Арахна. — Тоже хачу!!! А ещё вакансий принцесс у тебя нету? Стелла, давай, а то я пойду и всех жеребцов захапаю!

Шиза уже только икала с устатку.

— Змеюки вы, и вас я презираю… — почти простонала Стелла, закрывая мордашку лапками. Не выдержала и засмеялась. — Ладно, уговорили, я согласна.

— Жаль, я уже жеребцов мысленно облизывала… — «огорчилась» Арахна и заржала в унисон.

— Вот и прекрасно, сейчас пошлём стражу за узниками режима, а я вызову службу доставки.

— Что, прямо сейчас? — слегка растерялась Стелла.

— Сестрён, если ты не заметила — у нас тут типа инопланетное вторжение, — посерьёзнела Арахна. — От тебя сейчас, в новом теле, после ранения и с неосвоенной магией, толку, сама понимаешь, не так уж… а мне, например, будет на-амного спокойнее, если эти мерзкие ксеносы не смогут до тебя добраться снова. И мы сможем спокойно их дуплить, не оглядываясь. Им ведь нужна была, как говорил тот урод, именно ты, как потенциальная угроза. Оценивали твои силы и возможности. Надо полагать, тот стихиальный погром, что Луна учинила, их впечатлил и в ближайшее время они не сунутся, но могут и придумать что-то ещё. Могут выдать какому-нибудь замороченному или обманутому придурку лучемёт или что-то разрывное, тот сдуру и пойдёт вершить историю. Можно сделать защитные амулеты и всё такое, но лучше убрать тебя туда, куда они никак не дотянутся.

Стелла тяжело вздохнула.

— Я понимаю. Только обещайте, что будете осторожны. Обе!

— Будем, — спокойно сказала я, наконец-то намацавши в нагруднике взятый у Тардис свисток и выходя на балкон. В воздух метнулись три зелёных свистка. Что-то квадратно хлопнуло и вывалившаяся въеси из небеси серая пегаска в почтовой фуражке заполошно замахала крыльями, разворачиваясь на месте вертолётиком.

— Ой, принцесса Луна! — обрадовалась, усмотрев знакомое лицо, и отсалютовала крылом, лапки были заняты ящиком, сложенным в компактный пакет, перетянутый шпагатом. — Здрась! ЭКСД к вашим услугам.

— Привет, Дитзи, — я подавила лёгкую дрожь от вида сей приспособы и уже искренне улыбнулась, приветствуя пегасочку.

— Слушай, как она это делает?! — обалдело глядя на висящую на одном работающем крыле Дитзи, шёпотом спросила Арахна.

— Поверь, ты не захочешь это выяснять. Помнишь коан про хлопок одним крылом?

— Э… — Арахна загрузилась. — Ты права, не хочу. По крайней мере, сейчас. У меня ещё в школе башка от этого трещала.

— Не у тебя одной… — вздохнула я. — Итак, милые фелледи, позвольте представить вам главу Экстренной Королевской Службы Доставки и мою подругу — Дитзи Ду Маффинс.

Дитзи, сияя улыбкой, радостно помахала.

— Очень приятно познакомиться, — церемонно кивнула Стелла. — Меня зовут Стелла, а это — моя сестра Арахна. А каким же образом эта служба нам поможет, Луна?

— О, поверь — тебя ждут незабываемые ощущения… — я посторонилась, пропуская Дитзи в комнату и скрывая выражение лица.

Шиза только согласно всхлипнула — ни ржать, ни икать уже не могла.

Глава двенадцатая, образовательная и преобразовательная, увенчанная предчувствиями

— Итак, обвиняемые, ваша вина доказана и сомнений не вызывает. — Арахна в личине Стеллы строго воззрилась на горе-оппозицию. Молодой, но уже полнеющий министер просвещения, недавно сменивший предыдущего, коему был ранее помощником, где-то за границей подобранным, уныло опустил бесстыжие очи.

Очи опустились прямо на название увесистой книженции, лежащей на краю стола, и спустя пару секунд начали медленно вылезать на лоб. Подельники, числом в полдюжины и в основном помощники из других министерств, проследили его взгляд и тоже опучеглазились по самое не балуйся. Арахна выдержала драматичнейшую паузу, лениво откинувшись на спинку резного кресла.

Аццки неудобная штуковина, доложу я вам, мой зад покруглее человеческого, и то усидеть на этом шедевре столярной прокрустики дольше пары минут я не смогла. Впрочем, воспоминание о незабываемых ощущениях лишь помогло сохранить хмурую мину, которой я исправно нагнетала атмосферу, стоя рядом с пыточным изделием. Меж тем впечатлившаяся оппозиция уставилась уже на «Стеллу» с разгорающимся в глазах ужасом. Ничего более выразить они не могли, ибо были упакованы почище батона варёной колбасы и заткнуты кляпами. Разошедшаяся Арахна сперва собралась было повелеть применить в этих целях их же собственные нестираные носки, но пожалела стражников.

— Могу вас порадовать, господа — долгой тяганины не будет, приговор уже вынесен. — От мягкой улыбки Арахны заговорщиков затрясло. Медленно встав и неторопливо обойдя стол, волшебница в мягко переливающемся искрами розовом платье коснулась обложки пальцами. — И огорчить — казнить вас я не собираюсь…

Тонкие холёные пальчики откинули обложку, начали медленно перелистывать страницы, давая возможность узреть, прочесть, оценить и осознать… Над сим трудом, благо его магия умышленно так строилась, я корпела с полчаса, перенастраивая с пони на аборигенов, пока Стелла критиковала сестру, разгуливающую по кабинету в её облике. Потом мы под хихиканье Арахны упаковали розовую поню в ящик, и… ну, надеюсь, Дитзи не будет ей показывать высший пилотаж в своём исполнении.

Вноженное Дитзи вдобавок письмо к Селестии должно было оказать новой принцессе высочайшую протекцию. Впрочем, судя по рыданиям Тии в прошлом послании, она, не колеблясь, взяла бы не то что аликорнессу по моей рекомендации, но и виндиго-одиночку с мотором. Арахна меж тем наслаждалась, неспешно перелистывая книгу, заговорщики, глядя на красочные картинки с подписями, таяли на глазах, грозя намочить штаны, я сурово хмурилась, шиза хихикала и грызла орешки.

— Итак, мой любезный Руф Билан, вот мой приговор. Вы хотели власти — вы её получите. Мне, признаться, за эти несколько столетий груз власти достаточно надоел, однако до сих пор мои подданные не давали мне повода к смене положения, ибо знали, что власть — это каторжная работа без выходных, зато с огромной ответственностью. И вот, наконец, нашлись идио… энтузиасты, возжелавшие её заполучить. Прекрасно, господа.

Она перевернула очередную страницу трактата Селестии и лениво поаплодировала.

— Однако я обязана сделать так, чтобы смена власти обошлась моей стране без потрясений. А потому…

Идио… энтузиасты, переглянувшись, в панике рухнули на колени.

— О, вижу, вы умны, господа… пока ещё. Но голову включать надо было раньше. Ваше Высочество?

Я величаво кивнула и шагнула вперёд ожившей статуей Командо... тьфу ты, Правосудия. Лазурная вспышка магии обрушилась на мычащих заговорщиков, скрыла их мерцающим облаком. Мычание перешло почти в визг и смолкло. Облако медленно пульсировало.

Арахна, фыркнув, захлопнула книгу. На обложке тускло сверкнула старым золотом надпись:

«Трактат о перевоспитании строптивейших гвардейцев, а тако же прочих недоумков, превращеньем оных в горничных с пониженьем в должности и жалованьи, покуда не поумнеют». Автор — Селестия Эквестрийская.

— М-да… — резюмировала чейнджлингесса, осторожно отдвигая томище подальше. — Похоже, твою сестру они таки допекли до живого. Иначе кроме превращений там бы не было, э… пони-с-утры во всех подробностях и обязанности обслуживать ещё не превращённых недоумков вне очереди.

— Потому что нехуфиг было цепляться к настоящим служанкам. — Я пожала плечами, продолжая направлять магию в узор. — Вообще-то «строптивейшие» — это как раз деликатно поименованные насильники и столь же… альтернативные. Вот из них Селестия, озверев от игрищ «золотой молодёжи» в своей гвардии, и сформировала… штрафной батальон половых тряпок, чьё былое жалование шло на компенсацию пострадавшим. И знаешь, сработало, притом дворец стал лишь началом. Сторожевые чары в Кантерлоте до сих пор висят, но теперь облико морале гвардии воистину непокобелим и небоблещущ. Считается делом чести и своего рода спортом добиться благосклонности служанок, а те вовсю пользуются, крутят хвостами и придирчиво выбирают кавалеров… словом, не прошло и ста лет, как о половом батальоне забыли по ненадобности. А привитая мораль осталась и послужила примером и образцом для прочих.

— Оригинально, — Арахна с новым интересом посмотрела на трактат. — Скоро там?

— Почти. — Облако магии медленно просветлело и рассеялось. — Итак, пред нами новая волшебница Стелла и её фрейлины. И править она будет хорошо. Потому что если плохо — Дни Кровавой Ярости, как сказала бы одна весьма представительная дама, будут усиливаться и умножаться, пока вы не ссохнетесь, милые дамы. Я понятно объясняю?

Дамы, путающиеся в веревках и мужских тряпках, висевших на них мешком, и с ужасом ощупывающие себя, уставились на меня и обречённо завыли сквозь затычки.

— Какие впечатлительные ля… леди, — судя по звукам, шиза перешла на семечки. Стражники, призванные Арахной, по кратком инструктаже выпихнули будущее правительство за дверь, приходить в себя в темнице. Арахна с облегчением фукнула зелёной вспышкой, опускаясь на лапки. — Кстати… это вы хорошо придумали, главное — вовремя. А то что-то у меня нехорошее предчувствие…

— Карр! — в окно вломилась взлохмаченная ворона, теряя перья.

— О, а вот и оно.

— Луна, Аррахна, пришельцы напали на Изумрудный Город!

А вот и новое приключение. Кто бы сомневался…

Глава тринадцатая, в которой принцесса испытывает потрясение и негодует, но всё же действует во благо

Знаете, есть вещи, к которым, будь ты хоть тысячелетней аликорной, хоть Дунканом Маклаудом, просто нельзя подготовиться. Потому что разумным свойственно откалывать такие фокусы, что Марри Хуффдини с В.и.М. Трикси рыдают в обнимку с Дискордом за фикусом Старлайт… который курит Трихаггер на вечеринке Пинки Пай. Нет, письмо от Урфина сопонярищи было весьма познавательным, но кое о чём скромненько умолчало. Надо полагать, чтобы сделать сюрприз… ну, или отсрочить получение люлей и съезжание моей крыши набекрень опоньчательно!

— А там ещё есть куда?

— Ой, молчи… Я злая и нервная!

Да, так вот. Страшила с Урфином скорешились, наплодили урфинострашильных идей и построили на ровном месте КБ. Кагги-Карр, разумеется, в том активно участвовала. Далее Дровосек, ржа его заешь, по дороге втуды завернул к давнему приятелю, Лестару, в страну рудокопов.

По пути он ещё перед тем повстречал Смелого (теперь уже) Льва, храбро решившего защищать доктора Винка. Местные обалдуи решили нанять Дровосека против Людоеда, тот и пошёл от всей души. Правда, про Винка я его предупредила, так что шёл он передавать привет и на всякий случай — проверять. Но деньги взял. На маслёнку с маслом.

Лев его цапнул, едва зубья не обломал, но обошлось. Далее они сообразили на троих подсолнечного масла, валерьянки и докторвинковой настойки, выслушали новости от пролетавшей Кагги-Карр, решили, что такие дела творятся — а они не при делах, обидно! — и отправились дальше уже всей компанией, пока местные ещё кого-нибудь не наняли. Благо Винк наконец построил устойчивую злоологическую магоэкосистему, водрузив на её вершину Саблезубых и паукорна.

Как я поняла между строк — настойку, валерьянку и масло они прихватили с собой в количестве. Завалившись в гости к Лестару, поддатые приключенцы изловили и приручили невезучего Шестилапого, прокатились на бедолажной зверушке по туннелям, вылечили подвернувшегося дракона по имени Ойххо от медвежьей болезни — правда, не указавши причину оной, что наводит на определённые мысли, упоили Лестара с его давним приятелем Ружеро в зюзю, и в итоге уже обновлённым составом решили, что дальше так жить рудокопам ну никак низзя! Ну как так, семь королей на одну страну? Одни убытки! И лестарова подписка о невыезде, ага. Как особо ценного кадра.

Написали Урфину и расхваленному мною Страшиле за советом, отослали с тем самым драконом, на которого посадили наименее бухого Дровосека с моим рекомендательным письмом. Страшила, изучив вопрос, недолго думая, выдал гениальную мыслю насчёт местной Усыпляющей Воды, отшибающей память начисто — и рудокопы остались без административного аппарата. Зато знатно пополнились ряды пролетариата.

Лестар тоже недолго думал — прихватил жену, пару детишек, и отправился с ними наверх — мол, надоело сидеть без солнца, детям вредно, а подписка о невыезде более недействительна, слава Ружеро — и урфинострашилова шарашка пополнилась новыми ценными сотрудниками, драконом и Шестилапым. И всё это они успели за каких-то несколько дней.

Вот тут-то наша компания и развернулась во всю ширь с Дровосеком в роли лесопилки, но в какую сторону!.. Наземные войска Урфин счёл недостаточно подвижными и универсальными, имея перед глазами, э… пример. А с лёгкого крыла Кагги-Карр они ещё и Карфакса припутали! Тот устроился на отдых перед возвращением домой опять же у Урфина, и помочь моим друзьям взялся с радостью.

— Ну как же, они все тебе задолжали… — с насквозь фальшивым сочувствием заметила шиза. — Ничего личного.

— Гр-р-р! Не напоминай!

И вот… теперь… Выпав из портала над городом, я тут же выпала в осадок. Глас Свыше тоже окосел… а потом дико заржал.

— Крыша моя, крыша… — слепящий луч лазера вонзился мне в грудь.

На броне вспыхнуло крошечное солнце, но большего бортстрелок сделать не успел — я врезалась в хвостовой винт вертолёта. Полетели обломки лопастей, теряющая управление машина завертелась и столкнулась с башней, размазавшись по ней дымной кляксой. Я метнулась снизу, хватая колесо и переворачивая другой вертолёт, сбоку мелькнули крылья огромного орла — его когти вцепились в хвостовую балку, пока стрелок пытался отрезать мне крыло.

Громадный клюв сокрушил хвостовой винт, вертолёт сорвался в вихляющий штопор и рухнул на мостовую. Дымящейся кометой я вонзилась в диск винта другой машины сверху, ошметки брони, крыльев и лопастей полетели во все стороны, вниз мы рухнули одним клубком. Меня передёрнуло. Ляганый Джюс… Ты что насотворил с моим образом?!

— Образ твой, светлогорящий над смарагдовою чащей… — пафосно включилась шиза. — То есть дымно весь коптящий.

— Да чтоб вас всех!.. — взвыла я, набирая высоту и развёртывая «Грозовой занавес». Арахна только нервно икала у меня за спиной.

— Это ж-же ты… Откуда столько тебя?!

— Имя мне — Лунгион, кобылять! Потом! Ари, крылья! — рявкнула я, спихивая её с лопаты, которая тут же сорвалась в полёт, трепеща от радости и раскручиваясь. Кольцевой смерч, брызгающий разрядами, с рёвом обрушился на скопление пытающихся перестроиться вертолётов, довольно слаженно огрызающихся лучевыми залпами. Строй разнесло, несколько машин, кувыркаясь, рухнули вниз или врезались в городские башни. Орлы и мои подобия, отброшенные было массированным огнём, яростно накинулись на них, разбирая на фрагменты по отдельности.

Ещё три Луны с разных сторон ударили в очередной вертолёт. Его ведомого снесла моя молния, поджарив бортовую электронику и подпалив моторы. Нет, всё-таки бывают вещи гораздо-гораздо хуже внезапных изобретений Твайлайт… Когда ринувшись на помощь, ты видишь… ЭТО. Армию. Армию из себя самой!

Кобылять, этот носатый засранец понаделал деревянных синих аликорнов с моей тщательно вырезанной улыбчивой мордией, обшил их с помощью Лестара листовой сталью, а ещё… Дракон. Тот самый, ага. Ещё прочитав письмо, я за голову схватилась. Дракон, Шестилапый… Но про армию летучих дуболун они ни слова не написали, коньспираторы блинские! Как и про то, что Карфакс привёл орлиное войско. Сюрприз удался, что и говорить. Даже моя шиза от такого размаха сперва припухла, про злосчастных менвитов и говорить нечего. Орлы и целая орда меня давали им прикурить вовсю.

Лучи тепловых пистолетов не сразу пробивали отполированную до блеска, хоть и тонкую сталь, да и подожжёнными урфиновы Луны выходили из игры не враз, а пока стрелки морочились с одной целью, пытаясь хотя бы отрезать крылья, остальные вместе с орлами били снизу или по хвостовым винтам. Встречного тарана в лобовое стекло стальным рогом вертолёты тоже не выдерживали — вниз летели уже консервы «менвит на палочке в собственном соку».

Плюс я, очухавшись от шока, собрала небольшую такую грозу и теперь интенсивно сшибала незваных гостей разрядами. Лопата веселилась напропалую, расшвыривая вихрем-кольцом вертолёты и стукая их молниями и друг об друга, Арахна, оглядевшись, усмотрела поливающего менвитов огнём дракона… и количество огнедышащих бронезмеюк удвоилось. В общем, примерно через четверть часа до уцелевших менвитов дошло, что на их стороне играть вот-вот станет некому, и бренные останки воздушной армады, дымясь и вихляя, пустились наулёт.
Поймав довольную до искристости лопату, я аккуратно приземлилась на площади.

— Ну?! — под моим грозным взором вся высыпавшая из дворца компания смутилась. Немного. Может быть.

— А я прредупреждала… — довольно каркнула наглая ворона, плюхнувшись на створку открытой двери.

— Ну так здорово же получилось, — ухмыльнулся Урфин Первый, — хотя, конечно, маловато успели построить. Ты же не была против, чтобы я вырезал добрых деревянных лошадок?

Пока я, подавившись возмущением, искала слова под фырканье свыше, опять вмешалась неугомонная ворона.

— Луна, а где ты рраздобыла второго дракона?

— Я не дракон! — Арахна пыхнула изумрудным пламенем, пролетая над площадью. За ней летел Ойххо, с интересом принюхиваясь. — Понибудь, отцепите от меня эту ящерицу! Я не драконша, ты, крокодил озабоченный, отвяжись!

— Ну вот, теперь все в сборе, — коньстатировал Глас Свыше.

Я только крылом махнула.

— Ладно, победителей не судят. Давайте прибираться и думать, что делать дальше.

— И праздновать! — важно поднял палец принаряженный в новенький зелёный костюм и шляпу с бубенчиками Страшила. — Это ка-те-го-ри-че-ски и стра-те-ги-чес-ки важно для поднятия морального духа населения!

— Он словари читает, — в ответ на мой взгляд развёл руками Урфин. — Но он прав. Сперва отметим победу, устроим всенародное гуляние… а там и подумаем. Не нравятся мне такие гости.

— Мне тоже, — вздохнула я, следуя за ним во дворец. — Ари, кончай дурить и иди к нам! Гудвин у них… но мы так и не смогли его увидеть через артефакт Стеллы, однако что-то он показать пытается. Значит, Гудвин как минимум жив.

— Тьфу на тебя, долбоящер! — отвертевшаяся от любопытства Ойххо Арахна догнала меня и пошла рядом. — Всем здрасте, с кем я незнакома. Я так понимаю, мы тут по-простому, без чинов?

— Только чинами меряться и не хватало, — проворчал Урфин. — Эдак на всё прочее времени не хватит. Так что окажите нам такую честь, тем паче вы — подруга Луны. Я Урфин Джюс, столяр, огородник и здешний король.

Он слегка поклонился, прижав руку к груди.

Арахна церемонно кивнула.

— Вот и чудесно. Я… Ари, подруга вот этой синей проблемы и королева чейнджлингов по совместительству. — Моё негодующее шипение было нагло проигнорено.

— Страшила, рад знакомству, — наше пугало вполне изящно расшаркалось, сняв зазвеневшую бубенцами шляпу. — Друзья Луны — наши друзья.

— Железный Дровосек у ваших ног, прекрасная королева. — Дровосеку пришлось ограничиться поклоном, не отыскамши пылким взором ручки для целования.

— Мастер Лестар, — невысокий сухощавый человек, задумчиво поглаживающий небольшую бородку, вежливо поклонился Арахне, затем мне. — Инженер и механик-артефактор.

— Лев. Смелый Лев, — кратко представился Лев, склонив голову. Подозреваю, от близости существа, только что бывшего драконом, ему было слегка не по себе, но виду он не подавал, только хвост нервно подрагивал. Уважаю.

— И другого существа, смахнувшего молниями четверть менвитской авиагруппы...

— Это всё лопата! — отбрыкнулось моё скромное высочество. — Ты совсем уж монстра из меня не делай, а? Мне и славы Феи Убивающего Коркодрыла за глаза...

— Доктор Амброжи Винк, к вашим услугам. У вас, осмелюсь заметить, крайне необычные и поистине восхитительные способности к метаморфизму, сударыня, — доктор Винк поправил очки и заинтересованно окинул её взглядом. — А куда же, позвольте спросить, девается лишняя масса?

— Так масса и энергия — суть одно и то же, — пожала плечами Арахна. — А уж энергией в Розовой Стране я залилась по самую пробку, не говоря о собственно магии… но давайте отложим научный диспут на более спокойное время, доктор, если не возражаете. И поэмы в честь нашей с Луной доблести тоже сочинять не надо!

Под её взглядом — воистину королевским сейчас — Дровосек скис и убыл за ряды. Ряды старательно скрывали улыбки, нарисованные и обычные. Впрочем, что-то мне подсказывает, что так легко наш металлический мудрант-маслитель не угомонится. Вот не припомню, есть ли в моих пространственных нычках беруши, или придётся обойтись ватой?

— Да не вопрос, я вписал. Третий карман, пятый уровень.

— Спасибо от имени моего психического здоровья.

— Не за что, мне оно тоже дорого.

Разобравшись тем временем с представлениями, Арахна продолжила тему, пока мы топали по коридорам:

— Да, так вот, Луна права, тот артефакт, телевизор… он не работает там, где нет света, но мы всё же видели какую-то полутёмную комнату. Вот только Гудвина в ней не было.

— По слухам, он умеет быть невидимым и даже неосязаемым, — отметил нахмурившийся Лестар. — Но тогда как бы его могли схватить? И тем более удержать? Возможно, у менвитов есть технологии, эффективные против магии?

— Необязательно, — я пожала крыльями. — Есть и другие возможности.

— Что ж, давайте их обсудим после приёма, — Урфин, выслушав подбежавшего слугу, кивнул. — Думаю, нам всем сейчас не помешает отдохнуть и освежиться, а затем — прошу пожаловать на праздничный пир. Прошу прощения, я вас ненадолго оставлю. Надо проследить за размещением наших союзников и обеспечить уход за ранеными.

— Да уж, стаю гигантских орлов на голубятне не поселишь… — пробормотала шиза. — И легко не разгребёшь. Это вам не попугайчики, тут нужен добрый взвод с добрыми лопатами.

Я споткнулась и потрясла головой. Бедное моё воображение…

Глава четырнадцатая, в которой страшная угроза вынуждает принцессу сказать стоп-слово

— И таким образом, наша обо-ро-но-спо-соб-ность была ра-ци-она-льно оп-ти-ми-зи-ро-ва-на с позиции кон-цен-тра-ции наших сил и их уни-вер-саль-но-сти для завоевания аб-со-лю-тно-го и подавляющего превосходства в воздухе...

Страшила, на которого выдавший краткую речь в стиле "Мы с друзьями и союзниками победили, это ещё не конец, а теперь — жрите!" Урфин сбагрил дальнейшее общение с народом, распинался во всю широту соломенной души, плывя по волнам красноречия, народ, тихо балдея от обилия незнакомых слов, почтительно внимал, не забывая жевать и запивать перлы его эрудиции.

— Угу, без поллитры не разберёшься... — хмыкнул Глас Свыше.

Я только ухом махнула. Не хотелось отрываться от тарелки, голод не тётка, а потратились мы изрядно. Хотелось даже не кушать, а жрать. Однако ноблесс хищно облизывался, и приходилось вкушать яства чинно и с манерами, чтоб их...

Ари легче — волнами народного восхищения чейнджлингесса в считанные минуты объелась до лёгкого осоловения, и теперь, вяло ковыряясь в тарелке, благодушно слушала Дровосека. А тот изливал душу вовсю.

— И вот так я, о прекраснейшая, лишился всего, но Лестар сумел своим гением вернуть утраченное... но увы, в спешке не подумал о моём, хм, достоинстве. А я, сказать по правде, был так огорчён потерей живого, тёплого и любящего сердца, что не придал этому значения, ведь дело у нас с Эльвирой дошло бы до этого лишь после венчанья. Но какое может быть венчанье без единенья любящих сердец, что стучат в унисон, вознося души в небеса? Жизнь с холодным железным истуканом без любви... Я не мог обречь её на подобное существованье! И я отринул её чувства, и ушёл во имя её же счастья! О, как я страдал... но я не мог иначе, прекраснейшая королева. Вы ведь понимаете это, я вижу...

Ари сыто покивала в полудрёме. Дровосек воодушевлённо пошёл на второй круг, набирая обороты.

— Ну-ка, от винта! — хихикнула шиза.

— Какой там винт, он скоро на варп-скорость выйдет... — пробормотала я и спросила у сидевшего по другую лапку от меня Лестара. — Он всегда был такой?

Слегка морщившийся от особо витиеватых пассажей приятеля мастер лишь вздохнул.

— Увы, да, определённая мнительность была ему всегда свойственна. Впрочем, должен признать, что здесь есть и моя вина. Боюсь, что по неопытности и недостаче времени, регулируя механический мозг, я где-то напортачил с моделированием творческих процессов. Дело в том, что трудов в этой области крайне мало, и даже великий магистр Трурль, считающийся основоположником данной отрасли механистики, в своё время не смог добиться должного равновесия. Личность — структура весьма тонкая, зависящая от неимоверного множества тончайших нюансов.

— Да какие там, карр, Тррурли и нюансы... — фыркнула ворона, пристроившаяся на спинке моего стула. — Был живой мужик с пипиской, а стал железный чудик без прописки. Вот кррыша и поехала. Дай ветчинки, Луна!

— А насчёт достоинства... — я передала вороне ломтик ветчины, которым она и занялась, выпав из беседы.

— Да что там достоинство, — вздохнул Лестар и налил себе квасу. Что характерно, зелёного. Как я уже говорила, аборигены отличаются последовательностью. — Это как раз проще простого. Но сперва было не до того, а потом... он сам и отказался. Тыкать в девицу железкой... пусть даже, извините, с подогревом, дрожанием, и... некоторыми добавками. Мы тогда были ещё совсем неопытными по этой части к тому же. Впрочем, теперь, быть может, ситуация изменится. Вот только разберёмся с менвитами, и я займусь его... овзрослением. Глядишь, и найдётся женщина, способная выбить дурь даже из железной башки. О, нет...

Лестар страдальчески застонал, прикрыв лицо ладонью. Страшила, наконец, исчерпал запасы Иностранных Слов, отловленных в словарях, и закруглился, и настал час возмездия мне за все добрые дела. Дровосек воздвигся над столом и провозгласил, что намерен прочесть хвалебную оду в честь великой победы, начатую ещё после его спасения великой и благодеятельной мной.

— Да что за сказочное свинство! — тихо взвыла я сквозь натужный оскал, судорожно копаясь в кармане в поисках берушей. Как же я понимаю Флаттершай. — Сбегу! К Дискорду, к Тиреку, в монастырь...

— Жеребской? — ехидно уточнил Глас Свыше.

— Нет! Ортодоксальных Шапоклякистов Седьмого Дня! — рыкнула я, спешно втыкая найденные затычки поглубже в уши. — Чтобы излечиться от творения добрых дел... хотя бы задарма!

— И чем бы ты с него взяла за услугу? — на шизу беруши ожидаемо не действовали.

— Продала бы его на металлолом! — Дровосек распинался беззвучно, однако теперь на меня пялились все, вгоняя в краску. — Караул...

— Ты ничего не забыла? Именно на такой случай?

— Что... — тут я, наконец, смекнула. — Вот блин. Таймскип!

И мир вокруг замер.

— Ф-фу-у-у... — я лужицей растеклась на стуле, выковыривая затычки. — Вот же лошадурища, надо было раньше... Слушай, а как это работает?

— Теперь за тебя работает сюжетный клон. Ты сидишь, киваешь с улыбкой, ответишь, если надо, поблагодаришь... как надувной пилот в "Аэроплане".

— Надувная Луна как надувательство? — я, хихикая, слезла со стула. На нём тут же надулась ехидно-ухмыльчатым шариком моя пучеглазая копия с высунутым языком. Я помахала ей лапкой и пошла вдоль стола. Интересно, она мне в ответ подмигнула, или показалось?

— Погоди, а можно?..

— Дотронься. Только спиши всё на свою магию, а то заломаешься объяснять про реальность нереальности и параллельность забитых хроноскопом шурупов.

— Логично, — я подошла к Урфину. — Как думаешь, это надолго?

— Н-ну... — шиза явно прикинула объёмы стопки, которую Дровописец выудил из-под стола. — Часа на три минимум будет.

— М-да. Ну, Арахна всё продрыхнет, ей сейчас фиолетово... а вот Урфина, Страшилу и Лестара я возьму. В конце концов, нам нужен хоть какой-то план действий.

— Разумно.

Я решительно положила лапку Урфину на плечо.

Глава пятнадцатая, в которой чинят, знакомятся и обсуждают

— Полезная магия, — Урфин лязгнул замком на дверях обширного полутёмного подвала. — Интересно, этому можно научиться? А то вечно ни на что времени не хватает. Хотя наверняка, как всему полезному и нужному — сложно и долго, правда? Так я и знал… Лестар, свет включи, а? Одна морока с этим троном, знал бы — не согласился. Вот закончим с этим вторжением, посажу кого-нибудь на трон… хотя почему «кого-нибудь»? Страшилу и назначу. И займусь делом.

— М-меня, извините? — слегка растерялся Страшила, прикрывая нарисованные глаза мягкой рукой, когда вспыхнули лампы под потолком.

— А кого ж? Я и так правлю твоими советами наполовину… йэх-х! — Урфин с кряхтением взвалил на длинный верстак… одну из меня без двух ног, крыла и с треснувшим туловищем. Я подавила невольную дрожь. Улыбающаяся мордочка смотрела на меня с интересом, пока Урфин гремел в ящике с инструментами.

— Ты не такая, как мы? — с детским любопытством спросила деревянная лошадка. — Почему?

Да она же… они… ой, м-мать…

— Потому что она живая, боец! — вмешался ещё один голос, строгий и властный. — Разговорчики в строю! Лежать смирно и не мешать процедурам! Это наш прототип, про неё нам рассказывал Создатель Джюс.

Я обернулась, икнула и чуть не села на хвост. Полированное чёрное дерево с текучим на свету узором, воронёная броня, длинный витой рог, холодный бирюзовый взор с вертикальными щелями зрачков из прорезей шлема… устремлённый на меня сверху вниз. Эта аликорна была на голову выше меня, и лошадкой её язык назвать уже не поворачивался. Особенно при виде здоровенного моргенштерна на спине между сложенными крыльями.

— Хотя должна признать, что ожидала от своей прародительницы большей… внушительности. — И ехидный прищур — «Ну, покажи, чего ты стоишь, бабуля»…

Ах ты ж зараза.

Призываю боевой образ и скалюсь в ответ. Будто в зеркало смотрюсь. Ну, Урфин, талант… Аккуратно приподнимаю магией нахальную деревянку над полом, прижав ей крылья и булаву.

Та подрыгала ногами и сдулась.

— Нечестное преимущество… — пробурчала.

— А бой вообще никогда не бывает честным, — ехидно проинформировала её я.

— Поспорили две кобылки на даче, у кого… хвост лохмаче, — фыркнули свыше.

— Если вы уже закончили выяснять, кто круче, — вздохнул Урфин, приподнявший брови при виде обновлённой версии меня, — то во-первых, давайте займёмся делом, а во-вторых… генерал, есть такая штука, как субординация. Вам напомнить… снова?

— Э-э-э… — опущенная на пол генеральша слегка смутилась и тут же вытянулась. — Никак нет, повелитель Джюс! Прошу прощения. — Это уже мне. — Я только хотела выяснить ваши возможности…

— И градус стервозности, — хмыкнула шиза.

А ведь верно, судя по эмоциям. Даром, что кобыль деревянная. Точно, хитрющая зараза.

— Генерал Лун-Пирот, к вашим услугам. — Честь мне отдали по всем правилам.

— Вольно, генерал, — я отозвала образ. — Принцесса Луна Эквестрийская. Надеюсь, мы сработаемся.

— Приложу к тому все усилия, принцесса.

— Просто Луна, если наедине, генерал. Не люблю избытка официоза и пустого воздухотрясения.

— Как прикажете… Луна.

— Вот и славно, — обрадовался Страшила. — Я уж испугался, вы поссоритесь.

— Никоим образом, советник. Для этого мы слишком… похожи. — я только хмыкнула при виде зубастой усмешки.

— И это меня начинает пугать, — проворчал Урфин. — Луна, можешь помочь?

Я приподняла деревянную коняшу на верстаке. На спинке и груди у неё был нарисован номер — «44». Лун-Пирот тут же оказалась рядом, придерживая её передними лапками. Внезапно — Урфин им, оказывается, выдвижные пальцы приделал. Кулак — копыто, а в разжатом виде — вполне себе рука. Удобно.

— Ой, щекотно… — кобылка, с которой Урфин с Лестаром снимали покорёженные бронепластины, захихикала. Генерал вздрогнула и перехватила её покрепче. Страшила расстроенно посмотрел на свои мягкие руки, но занятие себе всё же нашёл — оттаскивать обломки и железки в мусор.

— Терпи, боец!

— Урфин… — контраст улыбающейся доверчивой мордашки и размолоченных в щепы ног резал душу.

— Да знаю я! — столяр сжал увесистые кулаки. — Сам чуть не плакал… Только больше некого! А их хотя бы починить можно.

— У нас нет безвозвратных потерь, — отчеканила генерал. — На данный момент из сорока четырёх боевых единиц в строю двадцать восемь, остальные имеют повреждения различной степени тяжести.

Единиц, ага. Подруга, у тебя хвост только что не отрывается, так по ногам колотит.

Урфин быстро привинтил новые ноги к пересобранному туловищу, посыпал их порошком из плотно завинчивающейся банки… знакомый резковато-пряный запах. Джюсова крапива явно пошла впрок. Лестар быстро прикрыл корпус нетерпеливо перебирающей ногами поняшки, на которую генеральше пришлось опять шикнуть, листами стали.

— Их надо получше отполировать, — предложил Страшила, задумчиво повозив пальцем по очередной железке и несколько меня опередив с той же идеей. Ну что сказать — умница. — Пистолеты менвитов стреляют светом, если довести до зеркального блеска, их эф-фек-тив-ность снизится.

— Это мысль… — Лестар потеребил бородку. — Сделаю. Ну, беги.

— Спасибо, мастер! — обрадованная Луна-44 покосилась на генеральшу, сдержалась и чинно промаршировала к двери. Вопль «Ур-ра! Меня починили! А кого я видела, вы не поверите!..» и грохот донеслись уже снаружи.

Лун-Пирот закрыла лапкой лицо. Урфин с Лестаром усмехнулись и тут же помрачнели.

— Ладно, Лест, давай следующую. — Урфин шагнул было к лежащим на подстилке Лунам, я подхватила новую жертву менвитов чарами и отнесла на верстак. Напрягшаяся было генеральша расслабилась, когда я осторожно уложила разбитую лошадку на стол.

— Итак… — Урфин осторожно снял искромсанное лопастями крыло. — Какие у нас дальнейшие планы?

— Планы… — Лестар почесал отвёрткой ухо. — Менвиты теперь знают про наших Луняш и их возможности. Знают, что у нас есть орлы и дракон.

— Откуда следует, что они сменят оружие. — Я выловила из «кармана» телевизор Стеллы и водрузила на полку над верстаком. — Ящик, миленький, будь добр… покажи нам лагерь менвитов в замке Гуррикапа.

— Угадала, — после краткого наблюдения Урфин зло сплюнул в кучу стружки. — Вертолётов у них, похоже, осталось мало… по крайней мере, пока. Может, они смогут построить новые?

— Вряд ли. — Лестар покачал головой, глядя, как вертолёт опускает очередную автоматическую пушку на лафет. — Это сложные машины, здесь нужен целый завод, который на корабль не запихнёшь. Разве что соберут несколько штук из запчастей, и то навряд — уцелевшим нужен ремонт.

Орудие на экране развернулось и громыхнуло очередью. Стволы послуживших мишенями трёх тополей разлетелись в щепки.

— Шрапнельные снаряды, — хмуро констатировал глас свыше. — С дистанционным радиокомандным подрывом. Вон, радар на каждой пушке.

— Паршиво…

Урфин скрипнул зубами.

— Броня не спасёт… и ремонтировать будет нечего.

— Мы выполним свой долг, повелитель Джюс! — Помрачневшая генерал оглянулась на лежащих поняшек.

— Долг и впустую лезть на рожон — это разные вещи. Ну что, Урфин, придётся выпускать тяжёлую кавалерию, пока они не очухались. — Лестар помог деревянной поняшке с номером «14» слезть на пол, и она радостно почесала к двери и подружкам. — Если успеем собрать. Они сейчас явно ждут ответного удара, это даёт нам время.

— Время для чего? — я с трудом оторвалась от весьма любопытной картины. Менвиты установили вокруг лагеря ограждение с сигнализацией, которая теперь гнусаво завывала на все лады, ибо на проволоку села какая-то пичужка. Несчастную птичку на лету спалил лучом часовой, но сам факт…

— А Рамина тебе выдала крайне любопытный свисток, когда вы Жёлтый Туман разогнали.

— О! Точно. Ну, тогда господину Баан-Ну свежие приключения на Беллиоре обеспечены… — я мысленно потёрла лапки, злорадно скалясь под хихиканье шизы. Талант почтенного генерала к эпистолярному жанру служил нам неиссякаемой темой для развлечения. Зарывает мужик такой талант в землю...

— Для вот этого, — Урфин, успевший отойти к стеллажу у дальней стены, вернулся с охапкой свёрнутых чертежей. — Я не думал, что эта штука нам понадобится, но… хорошо, что мы загодя материалы у рудокопов заказали. Думали, что придётся воевать с Арахной, но ты успела раньше. Против этой штуки… — он мрачно ухмыльнулся, — их шестилаповы пушки не потянут, а мы сможем даже их корабль опрокинуть, если придётся.

Я посмотрела на развёрнутый чертёж, связала из путаницы линий и проекций контур… Шиза весело гикнула.

Ой, мама.

Глава шестнадцатая, в которой планы множатся внутри планов

— Слушай, а как они летают-то без магии? Тяжёлые ведь, и крылья маловаты, — озадачилась отоспавшаяся Арахна, выползшая за мной на балкон, с любопытством проводив взглядом пролетающую патрульную двойку. На высоте ещё кружили неразличимые оком… без магии, по крайней мере, орлы. За минувшую со времени сражения за Изумрудный Город неделю мы не то чтобы отдохнули — скорее впряглись в колею.

Менвиты пытались подобраться для разведки, потеряли ещё два вертолёта, а потом им стало сильно не до того. Вызванная мною Рамина порадовалась встрече и возможности оказать как ответную услугу, так и развесёлую пакость захватчикам — на пару с Кагги-Карр, мобилизовавшей местный птичник, разозлённый привычкой пришельцев палить по живности для забавы.

У мышки весьма удачно оказалась в подругах и королева летучих мышей — так что сигнализацию, не затыкавшуюся ни днём, ни ночью, захватчикам пришлось отключить. И это были ещё цветочки. Мыши в итоге прорвались на базу и устроили там сущий Тартар. Они жрали и портили одежду, снаряжение и провиант, грызли изоляцию на проводах, ухитрившись пробраться даже на «Диавону» — и что-то незаметно было, чтобы противник располагал действенными способами борьбы.

Арзаки под руководством некоего ушлого Ильсора явно сачковали, разбрасываемые приманки с отравой не отравили бы и комара — мы проверили. А мышеловки ловили разве что изгрызенные генеральские носки, к вящей ярости Баан-Ну. Ари, узревши результаты, фыркнула и по некотором раздумьи пожелала внести свою лепту, подключив своих гномов. Тоже те ещё бородатые ниндзи, да уж. Что интересно, о намеренном характере диверсий менвиты, в отличие от арзаков, и не задумывались. Кроме таинственно исчезнувшего Гудвина они захватили нескольких Жевунов — но допросы простодушных и наивных фермеров лишь усугубили непонятки.

Апофеозом стала атака мышей на драгоценную рукопись генерала — которую они благополучно и обратили в труху. Генеральский вопль отчаяния был слышен у нас чуть ли не без телевизора. Рассвирепев, Баан-Ну устроил своим подчинённым аврал, и вся база встала на уши. В самый разгар действа собранные Урфином как прототипы пехоты и переделанные после появления дуболун в рабочих десятка два «буратин"-дуболомов, снабжённые вместо брони тяжёлыми зеркальными щитами, под командованием нашей деревянной генеральши проверили эффективность обороны менвитов, нашей новой тактики и защиты.

Часовые их обстреляли из лазеров, дуболомы по команде Лун-Пирот перенацелили зеркалами отражённые лучи — повредили одну из пушек, сбив с неё радар, и сожгли вертолёт, угодив в стоящие рядом бочки с горючим. Вертолёт, как потом оказалось, был лично генеральский, подготовленный для прогулки. Опомнившись, менвиты запоздало пустили в ход остальные пушки, правда, подбили лишь одного дуболома, да и того убегающие в лес с достаточно прочными щитами на спинах коллеги вытащили — большей частью, оставив щепки от разбитых картечью ног. Так что вопросов у менвитов прибавилось.

И кстати о дуболомах. Я со вздохом посмотрела на массивный объект, занимающий большую часть площади и скрытый укутанными масксетями и чарами лесами. В основном именно над ним и работали дуболомы вместе с Лестаром и мастерами, срочно доставленными из Фиолетовой и Подземной Стран. А ещё там горбатилась моя персона вкупе с Ари — мы банально заменяли подъёмные краны. В итоге быстро собираемые по отдельности массивные детали столь же быстро занимали свои места. И какие места, н-да…

— Ну какие же это фантастические приключения без ОБЧР? — посмеивалась шиза. — Да и тебе полезно вкусить рабочих будней жеребцов-аликорнов. Строительство и прогресс, а не вот это вот всё на троне…

— Против строительства и прогресса я как раз не возражаю, — я тяжело вздохнула. — И если б это были обычные, нормальные такие приключения с нормальным ОБЧР… Но у тебя ж всё через загогулину! Как я потом всем в глаза смотреть буду?

— Гордо! — отрезала шиза. — Кстати, ты отвечать-то будешь?

— Лу? — Арахна потрясла меня за плечо. — Ты с нами?

— Что? — я встрепенулась. — Ах да, прости, что-то я задумалась. Как летают… Ну, тут наш профессор расстарался. Он с собой приволок целую кучу настриженного, нащипанного и прочего добра от своих питомцев, а Виллина с Элли нашли в своих книгах способ производства волшебных ковров… Ну таких, как у тебя был.

— Ага, был, — Арахна хмыкнула. — Между нами — дико своенравная была тряпка. Гномы половину своего нешпионского досуга только и делали, что её штопали, подшивали да чистили. Иначе летать отказывалась, хоть тресни. И что, у Виллины получилось соткать такие же?

— Не сразу, но да. Шёлк паукорна отлично подходит под магическую ткань, чары хорошо ложатся и держатся. Так что у моих копий крылья с изнанки подбиты самыми настоящими коврами-самолётами. И на пузе нашита полоса.

— Остроумно, — оценила Арахна. — На честном пузе и одном крыле, значит, садились, а я удивлялась… Слу-ушай, а может, у этой твоей Маффинс тоже так?

Я честно обдумала эту идею. Шерсть вместо ковра-самолёта. У кого угодно это было бы абсурдом, но это же Дитзи…

— Знаешь, я бы не удивилась.

— Отож, — Арахна хихикнула. — Ладно, ковры у нас есть, осталось скатерть-самобранку сделать, и можно выступать в поход. Ну, как только достроим эту штуковину. Кстати, как думаешь, оно тоже оживёт?

— Ари, здесь соломенное чучело ожило! Показатель, не находишь?

— Да уж. Интересно, какие слова оно скажет первыми? — прикинула чейнджлингесса. — О, смотри, Элли топает. Полетели? Да и завтракать пора.

Я кивнула, и мы спорхнули с балкона.

— Привет, Элли, — Арахна приземлилась и пошла рядом со светленькой девочкой, облачённой в чёрное.

— Привет, Ари, — для своих четырнадцати данный ребёночек оказался тем ещё сюрпризом. — Ты не умерла ночью, это радует. Хотя было бы интересно тебя препарировать. А, и Луна жива… это тоже хорошо… наверное…

Она уткнулась обратно в книгу с названием из закорючек, которые я не то что прочитать — опознать не смогла.

— «Трактат о тщете всего сущего», древнеондатрийский язык зелёных утконосов, прославившихся своей эксцентричностью. Автор — некий У. Перри.

— Если они — утконосы, причём тут ондатры?!

— Ну я ж говорю — они славились своей эксцентричностью.

— Так, хватит… — я помассировала виски. — Элли, ты уже завтракала?

— Да, — не отрываясь от книги, равнодушно кивнуло это чудо. — Яда, к сожалению, не было… никто не умер. Можно было бы попрактиковаться… не повезло.

Ну да, кладбища ей Урфин запретил поднимать. А то у менвитов уже был бы во всех смыслах смертельный шок.

Под моим взглядом Арахна только лапками развела.

— Вилли всегда считала, что нужно позволять талантам учеников развиваться.

— И много их у неё было?! — я слегка напряглась.

— Не-а, — успокоила меня Арахна. — Некромантов, в смысле, не было. Были всякие другие чудики. Некоторые даже не самоубились в процессе, эм… развития.

— Знаешь, это не сильно успокаивает.

— Ну, извини. Уж как есть.

---

Позавтракав и отправив малолетнее чудовище, заунывно развлекавшее нас — или себя — перечислением ядов, которые могли бы оказаться в пище и питье, а также симптомов и ощущений, таковыми вызываемых, обратно в библиотеку, мы навестили профессора. Тот был занят дрессировкой и лечением Шестилапого, которого в прошлой операции успешно применили как транспортёр повышенной проходимости, доставивший дубопехоту к цели.

В полном соответствии с правилом о планах, доживающих лишь до начала исполнения, зверь получил в зад шальную пулю шрапнели, и процесс доставки ударно-диверсионной группы на базу несколько… ускорился и осложнился, благо выносливость деревянных солдат оказалась на высоте. Так что професссор, выковыряв из толстой шкуры своего подопечного инородное тело, взялся за улучшение управляемости и призадумался о снабжении зверюги не только маскировкой в виде краски, но и навесной бронёй.

К тому же Лестар, пробегавший с утра мимо, не знаю уж, шутя или нет, предложил навесить на Шестилапого пару связок из деревянных пушек. Сиё устройство, за отсутствием в Изумрудном Городе больших металлургических предприятий изготовляемое из толстого бревна сверлением и насадкой железных обручей, было размножено в нескольких десятках стволов и предназначалось для одноразового обстрела лагеря менвитов. Разорвёт такую пушку или нет — значения не имело, лишь бы наделать шороху в стане врага. Итак, оставив доброго доктора Винка в раздумьях, мы пошли к родильной верфи.

— Ну, самоходка из Шестилапого, конечно, вышла бы впечатляющая, но опять же одноразовая, после чего придётся по старинке идти влапопашную, — шиза явно пожала плечами.

— Честно говоря, оба варианта лично меня не устраивают, как и наш механоужастик, — вздохнула я. — Помимо грубой силы, должно быть более изящное, тонкое решение, без кровопролития с обеих сторон. На тебя это не похоже — мутить воду… Стоп. Вода. Та самая. Ну конечно…

— Вот-вот. — Не знаю, как можно улыбаться голосом, но у него вышло.

Я остановилась. Мелькнувшая в голове идея была крайне многообещающей. Всё упиралось в несколько вполне решаемых проблем… и у меня были способы и средства для их решения. В конце концов, мы ведь ничего не теряем, а устроить погром всегда успеем. Дурное дело нехитрое.

— Что случилось? — спросила ушедшая вперёд Арахна, обнаружив отсутствие моего присутствия. — Ты опять где-то потерялась?

— Скорее нашлась. — Я задумчиво покопалась в «карманах», проверяя наличие искомого. — Слушай, Ари… кажется, я знаю, куда делся Гудвин, а заодно есть пара мыслей, как решить нашу проблему с пришельцами. Но для этого нам нужен агент в стане врага.

— Я ж ещё пару дней тому предлагала поговорить с этим, как его… Ильсором. Он явно догадывается о многом, и у арзаков нет причин помогать этим своим хозяевам-мозголомам.

— Тогда у нас не было запасного плана, оружия и лишних магов, — я кивнула на скрытое сетями строительство. — Кроме того, Ильсор только-только выучил наш язык. А теперь, когда сборка почти завершена, мы можем уделить внимание и другим возможностям. Так что сегодня мы заканчиваем нашего механоида, ночью я пошарю по снам… а завтра наступит твоя очередь вершить историю.

— Давно пора, — Арахна усмехнулась. — С удовольствием!

Глава семнадцатая, в которой проходят полевые испытания и высочайше выдаётся амнистия

— Мы все умрём.

— Ух ты, как весело! Мам, а можно я через ров ещё раз прыгну? Можно, ну можно?

— Мета, тпру, дай я хоть в себя приду…

— Весело-весело-весело!

— Ты издеваешься?!

— Ага.

— И почему я не удивлена…

— Мы все умрём.

— Уы-ы-ы…

— Так, Ари, в кабине не блевать, на, держи ведро. Как чувствовала!

— Ну ма-ам…

— Мы все умрём.

— Элли, фу!

— Ну ладно, не все, и может, не сегодня, но…

— А-а-а! Можно, я её придушу?!

— Ари, фу! Так, Мета, солнышко, давай прыгай через ров обратно и потихоньку иди к дяде Лестару. Потихоньку!

— Ур-ра!

Бу-убух!

— Вы смерти моей хотите, да?! Ы-ы-ы…

— Держи ведро.

— Мы все умрём.

— Цыц! Мета, это, по-твоему, потихоньку?

— Ну-у, мам, это же ску-учно…

— Зато ворота и мостовая уцелеют. Тормози. Потом ещё побегаем.

— Ла-адно.

— Мы все умрём!

— Полностью согласна.

— Обе — цыц! Дурдом на выезде, блин. Мета, стоп, приехали.

Я высунулась из люка, заморгала, привыкая к солнечному свету после полумрака боевой рубки. Расправив крылья, малость неуклюже спланировала на мостовую, к дожидающемуся Лестару.

— И как прошло? — нетерпеливо спросил мастер.

— Они меня хотели прикончить! — сообщила Арахна, выпадая из люка. — Это з-заговор. Ик! Ой…

Она читерски превратилась в кленовый лист и пропорхала весь десяток метров до земли. Ну да, в кабине её укачало, а откалывать такие номера — нет.

— У листа и нервов-то нет.

— Я в курсе. Но нервы решают не всё.

— …Эта ваша Металуна и особенно — эта ваша мелкая отравительница! — лист сгорел в зеленом сполохе и продолжил обличать.

— И вовсе неправда, — возмутилась возвышающаяся над нами моя бронированная «доча», топнув ножкой. Нас подкинуло. — Мы ничего такого не заговаривали! Просто у тети Ари нервы слабые!

— Чиво-о-о?! — Арахна аж зависла от такой подставы. — Ах ты ж засра… ах да. Зараза ты мелка… тьху! Здоровущая ты зараза! Да ты ещё моих нервов не видела, они у меня лунфрамовые, между прочим!

— Тогда почему ты расклеилась после пары пустяковых прыжочков? — голос размеренно спускающейся по верёвочной лесенке Элли был всё так же меланхолично-спокоен.

— Пустяковых?! — У Арахны аж глаз задёргался. — Да нас швыряло, как картошку в бочке! И кто-то всё время вопил «Мы все умрём!» над ухом!

— Это правда.

— Ага!!!

— Да. — Девочка спрыгнула на землю и отряхнула свой балахон. — Мы все умрём. Рано или поздно.

— Тьфу! — Арахна расправила крылья. — Ну вас всех. Я обиделась!

И сердито жужжа, улетела во дворец.

— Ну и зачем ты так? — спросила я, пытаясь сохранять серьёзный тон. Лестар прикрывал лицо рукой и как-то странно покашливал.

— Она забавная, — всё так же меланхолично сообщила Элли, выуживая откуда-то книгу. — И на самом деле не сердится. Ну, почти.

— Правда? Здорово, я не хотела, чтобы Ари расстраивалась, она хорошая! — обрадовалась наша железная детка и подпрыгнула. Мы уже привычно подлетели.

— Правда. — Элли размеренно перелистнула страницы. — Пойду, проверю, как дела в лаборатории.

— «Трактатор о создаторе лучизаторов», доктор Фуфелшмирц, — исправно перевела очередные закорючки с обложки проржавшаяся шиза.

Элли побрела во дворец, уткнувшись в «Трактатор» и вяло махнув рукой нам с Металуной.

— Ох, напридумает она… изобретаторов, — пробормотала я озабоченно.

— Не думаю, — Лестар мягко улыбнулся. — Сколь бы странную маску Элли ни носила, ей свойственно и редкое здравомыслие. Просто ей нравится…

— Эпатировать окружающих? — хмыкнула я. — Ну да, я заметила. Да, так вот, по испытаниям. С управлением стало гораздо лучше, Мета уверенно прыгает на заданное расстояние и в нужную точку, но вот амортизация в кабине плохо держит рывки. Ари вон укачало, да и мне было некомфортно. Надо улучшить этот момент. И… что там насчёт новых двигателей?

— Учтём, переделаем… — Лестар почиркал в чертежах и задумчиво посмотрел на Металуну.

Та отвлеклась на пролетавшую мимо розовую бабочку, с восторгом глядя, как она порхает над её стальным носом.

— С движками труднее. Мы не успеем сделать и доставить новые, так что про полёты пока речь не идёт. Ну, не рассчитывали мы, что броню придётся усиливать из-за менвитских пушек. Так что даже с прослойками из паукорнового шёлка пока что только прыжки. Отсюда, кстати, и проблемы с мягкостью посадки, придётся подрегулировать тягу. Ещё бы что-то сделать с зарядными пружинами… Завода теперь хватает только на десять часов хода.

— Завода? А, ну так это же просто, — Мета пожала плечами и села. Бабочка сидела у неё на носу, лениво шевеля крылышками. — Вы ночами зачем-то спите, а мне ску-у-учно… и я про это думала. И придумала. Вот если взять ещё пружины, вставить их… — она выдвинула из лапы палец и начала водить по ногам. — …сюда и сюда, и взять тяги, и тута соединить, и сделать, чтоб одна нога, поднимаясь или опускаясь, заряжала другую, то…

Лестар схватился за чертежи, я, улыбаясь, отодвинулась, не мешая им упоенно что-то корябать на бумаге и на земле, азартно обсуждая идею. Бабочка обиделась, что ею не любуются, и гордо улетела.

— Устами младенца… — сыграла в глубокомыслие шиза. — Можешь гордиться, девочка — умница.

— А то я не знаю, — я покачала головой.

Всего три дня назад мы собрали эту гору металла, я залезла в неё — символично же, Луна запускает Металуну, никому другому такую честь не доверили — и всех колбасило и таращило, а вдруг не выйдет, вдруг она не оживёт. Мы с громыханием сделали шаг, другой… а потом вдруг как ударило. И вокруг меня как будто проснулось… живое, любопытное, веселое, как жеребёнок. Который осмотрелся и сказал:

— Мама Луна? Ты где?

И куда мне было деваться…

— Это гениально! — провозгласил Лестар. — И позволит действовать без перезарядки много дней! Блестяще! Благо всё нужное для доработок у нас имеется. Луна, извините, мне надо бежать… Мета, идём скорее!

— Вы так медленно ходите, у-у-у… — Мета аккуратно подхватила механика и водрузила его себе на голову. Тот охнул и схватился за рог. — Мам, мы пошли со-вер-шен-ство-вать-ся!

— Страшила — это заразно…

— И не говори. Идите, а я пойду к Элли. Пора запускать следующую часть плана. Вечером увидимся, малышка.

— Малышка, — фыркнул Глас Свыше, пока я рысила к дворцу. — Правда, хорошо, что ей не надо менять пелёнки, а?

— Да уж. Но ведь мы так и задумывали, и всё сработало, — я зацокала по лестнице в подвал.

Элли там оборудовала лабораторию, хотя этой логики я никогда не понимала. И вентиляция хуже, и если рванёт — на голову обрушатся постройки сверху. Куда логичнее было бы оборудовать такие места на верхушках башен — минимум ущерба, случись что. Коснулась связника на груди. Да, я тоже без дела не сидела и понаделала кой-чего по мелочам помимо основных работ.

«Ари, ты уже оклемалась?»

«Более-менее. Обедаю. А что?»

«Из-за этой кутерьмы не успела сказать. Я наконец договорилась с Ильсором. Попасть в его сны было нелегко, но контакт мы наладили».

«О, наконец-то! — я почти увидела хищную улыбку на лице подруги. — Значит, теперь мой выход. А то я уже застоялась слегка. Когда и куда?»

«Сегодня вечером, закат солнца, старый дом Урфина. Но будь осторожна, Ари, пожалуйста, может случиться всякое».

«А то я не знаю. Не учи бабушку кашлять и не парься, всё будет чики-пики. Тётя Ари гарантирует».

«Ладно, ни пуха…».

«К Дискорду. Щас вот дожру, и вылетаю».

«Хорошо. Отбой».

Отключив амулет, я толкнула дверь и оказалась в царстве реторт, склянок, перегонных кубов и…

— Кхе, кхе!

…неземных ароматов. С ближайшего стола сползал текучим покрывалом ядовито-зелёный туман, сбегающий из массивной колбы. Пришлось наколдунить маску-фильтр.

Сквозь туман пробивались два голоса — тягучий и слегка гнусавый Элли и другой, хрипло-скрипучий.

— Будет наведённая эндотермическая реакция в самой посудине. Расплавится.

— И хвост с ним, там жаропрочное стекло! Не учи меня алхимичить, малявка, я зелья варила, когда ты ещё дрыгалась сперматозоидом! А тебя вообще не спрашивали, жижа колбаночная! Где эта лягучая, нах, склянка с маковой вонью? И давай мыльный раствор!

— Думаешь, ослабит катализ?

— Если вааще в осадок не выпадет… Во-о-о, попёрло, попёрло! Тащи змеевик! Ща будит этой слизи крекинг с возгонкой, чтоб мне полосы распрямило! Очистим, и можно будет закупоривать экстракт. Чистый, шо слеза, эта долбанутая Бастинда сроду такой чистой не была, с-сука… Ай, клепать! Оно плеваться мне тут будет, сусло недобродившее! А ну, пшла в трубу, пока не коагулировали!

Я остановилась. Джин Джем хмуро воззрилась на меня поверх вонючей трубки. Дымила она, как три паровоза, что тоже не улучшало атмосферу. Однако зебра, в отличие от Элли, защитную маску надеть и не подумала. И немудрено — переплюнуть её табачок даже самым ядрёным химикатам было не под силу.

— А, наше дорогое высочество, кобылять, изволили снизойти… Ну, тады, значить, докладаю. Во имя моей амнистии и с некоторой подмогой от этой мелкой стервозы наш главный компонент нейтрализован и проходит четвёртую очистку с вопосля… восполе… Тьфу, клепать его в круп, короче, слив защитан. Вон в ту самую банку с-под ваших безвременно почивших, нах, маковых цветочков, шоб не возбухало до времени. Цветочки вот жалко. Какие из них отравы и привороты получались — прелесть... эх. Шо ж вы так усе тую экологию не любите…

Зебра хрипло откашлялась. Элли сосредоточенно следила за капающей в банку Бастиндой.

— В обчем, так, высочество. По капле экстракту на… — она на миг призадумалась. — Ну, нехай будет на двадцать литров, шоб с гарантией, и усё будет шоколадно. Запиши себе, што ль, а то мало ли… дела царские там память отшибуть, али ещё чего. А виновата опять старая Джин будет, а как же. Кха-кхем, от же ж дрянь… Махорку, и ту толком не вырастют, неумехи…

Она смачно сплюнула в ведро и туда же выколотила трубку, после чего хмуро прищурилась на меня.

— Ну чё, больше я тебе не нужна, теперь сызнова в горбатую деревяшку со страшенной харей? Лучше уж сразу прибей, высочество, мороки меньше. За искусство и помереть можно… пущай и непризнанное.

— Смотря что считать искусством, — я бы вздохнула, да атмосфера не располагала, равно как и к дискуссиям.

Опять же в глазах лишившейся увлекательного занятия зебрушенции начинало разгораться нехорошее пламя безумия. Ну вот и что с ней делать? Если уж зебра даже не говорит стихами, это… это… катастрофа, словом. Это у них традиция, впитанная с молоком матери. Как нам сложно было бы говорить стихами постоянно, так им сложно было бы не рифмовать.

— И на то есть свои причины.

— Да, но сейчас не время.

Я повела рогом и открыла портал.

— Слово принцессы нерушимо. Ступай же в новый мир. Как договаривались.

— Ай, ну вот прям всем спасибам спасибо, уважили бабку, всё честь по чести… — хмыкнула зебра. — Поклонилась бы в пояс, ваш-лун-честнейшество, да радикулит, ей-Селестия, мешает. Ну, сталбыть, это самое, не хворать вам и не кашлять, значить, и всё такое. И шоб нам больше не встречаться к обоюдной пользе. Покедова, мелочь, не кури — оно для здоровья шибко вредно, и расти большая!

Она с неожиданным проворством выволокла из-под стола здоровенный лантух с пожитками, собранный загодя, натужно крякнув, взвалила его на спину и нырнула в портал. Элли невозмутимо перекрыла вентиль на змеевике.

— Я и не собиралась. Курить. Мы все и так умрём.

— Какой, однако, избирательный радикулит, — пробормотала шиза. — Она там точно никого не отравит?

— Пусть попробует. Там вся жизнь кремнийорганическая.

Глава восемнадцатая, в которой происходят встреча и знакомство

Мон-Со не любил многое. Слишком сладкую кашу и слишком кислый сок, жёсткие стулья и мягкие кресла не по уставу, ор Баан-Ну — но начальству простительно, это его работа, арзаков с их услужливостью, за которой, он был уверен, скрываются наглость и непокорность, свойственная всем этим скудоумным недочеловекам, Беллиору с её нелогичностью и странностями.

С некоторых пор он очень не любил также гигантских орлов и всех птиц скопом — на всякий случай, равно как и дыры в вертолёте и погнутые винты. Ещё больше он не любил странных крылатых синих тварей с рогами, почти неуязвимых для лучевых пистолетов. Но больше всего Мон-Со не нравился их собственный штурман.

Кау-Рук класть хотел на мнение и отеческие советы истинных менвитов вроде Мон-Со, и вёл себя не как подобает достойному, он заигрывал и якшался с арзаками и этим их… Ильсором чуть ли не по дружески, что недопустимо и крайне опасно — черни нельзя потакать, ей эдак может взбрести в голову, что она чего-то стоит и имеет права!

Поэтому, когда штурман после очередного разговора с генеральским лакеем ни с того ни с сего сменил патрульного пилота, решив, как он сказал, проветриться, Мон-Со заподозрил неладное. Его вертолёт теперь летел за машиной Кау-Рука, который, разумеется, и не думал следовать утверждённому маршруту — зато подобрал возле базы Ильсора, укрепив Мон-Со в его подозрениях. Дело запахло предательством, и Мон-Со, учуяв шанс наконец-то избавиться от слишком умного штурмана, с приподнятым настроением продолжил следить за машиной.

Кау-Руку тоже не нравилось многое. Напыщенные говорящие и орущие вешалки для расшитых орденами генеральских мундиров с одной извилиной в квадратной башке, надменные зашоренные солдафоны-остолопы, не видящие ничего, кроме шагистики и «500 Заветов Великого Гван-Ло», заучиваемых наизусть, и без малейших колебаний пользующихся своими способностями, даже если слуга-арзак слишком медленно подавал тапки.

Начитанному и привыкшему думать своей головой штурману — а здесь выбора у горе-инструкторов не было, ибо некоторые профессии, увы, требуют творческого подхода — с «достойнейшими» коллегами говорить было просто не о чём, за исключением разве что страдающего той же привычкой думать головой Лон-Гора. Но корабельный врач, о чём бы он ни догадывался, соблюдал строгий и подчёркнуто вежливый нейтралитет, одинаково исправно штопая тех и других, за что пользовался всеобщим уважением, и что он думал о ситуации — не знал никто. А вот арзаки… они были основой пирамиды цивилизации Рамерии. И её строителями.

И Кау-Руку было попросту страшно от того, что будет, когда адское варево, затеянное «хозяевами»-менвитами, слишком привыкшими полагаться на свои гипнотические способности, наконец сорвёт с котла крышку. Настолько крутую кашу менвиты не расхлебают, и хорошо, если хоть кто-то из них уцелеет. Единственный путь к спасению Рамерии от кровопролитной войны был в сотрудничестве, а не в дурацких авантюрах вроде межпланетных войн.

И когда Ильсор наконец предложил Кау-Руку принять участие в переговорах с местными жителями, тот и не подумал колебаться. Сама мысль о том, что один корабль сможет покорить всю планету, была идиотской, а уж с учетом расстояния и здешних странностей… Кау-Рук был убеждён, что думать уже надо было не о подвигах, покорении и наживе, а том, как бы успеть унести ноги с Беллиоры, пока их не поотрывали.

К сожалению, это решило бы лишь проблемы «Диавоны», но не Рамерии. Впрочем, Ильсор намекнул, что, возможно, эта встреча окажется и ключом к основной проблеме. Как, интересно? И кстати об идиотах… Кау-Рук покачал головой. Оранжевый вертолёт, который старательно прятался от них на фоне зеленого ковра леса, следуя вдогонку, был весьма показателен. Ну кто, кроме Мон-Со с его полным отсутствием воображения, способен на такое? Ильсор, однако, только улыбнулся.

— Пусть летит, он всё равно ничего не сможет сделать. Мы ведь, мой господин, просто летим осматривать местный дом, чтобы взять вещи, нужные пленникам для создания уюта и более активного сотрудничества. У меня есть приказ генерала Баан-Ну. А увидеть того, кто ждёт нас, он не сможет. Меня… предупредили весьма странным образом, и сперва я не знал, правда ли это. Но затем появились почтенный Кастальо с товарищами, и подтвердили это. Хотя, признаться, я всё ещё сам себе не очень-то верю, но…

О, да. Кау-Рук и сам был изрядно ошеломлён, увидев крохотных человечков на той, первой встрече. А потом ему стало очень интересно, сколько таких шпионов шарят по базе, куда они могли проникнуть, а вспоминая множество мелких, но ощутимых аварий даже на борту «Диавоны»… Вот тут штурману и стало страшно до оторопи. Ибо по частям на корабль уже могли занести не один десяток зарядов взрывчатки, заминировав важнейшие узлы и агрегаты. По счастью, воевать местные явно не хотели, иначе ответный удар не ограничился бы набегом тех странных солдат со щитами, которые явно испытывали эффективность менвитских пушек и лучемётов.

— Я ведь просил хотя бы наедине не звать меня господином, Ильсор, — только и сказал он, направляя машину к обнаруженной цели — большому добротному дому на опушке леса.

— Простите, но я не могу рисковать, — Ильсор качнул головой. — Если я случайно назову вас по имени невовремя, это может навлечь неприятности на нас обоих.

— Заветы великого Гван-Ло, чтоб ему заболеть вечным поносом… — штурман скривился и стиснул штурвал. — Ладно, садимся перед дверью. Главное, крышу не снести воздушным потоком.

Вертолёт опустился метрах в тридцати от дома, Кау-Рук заглушил двигатели и выпрыгнул из машины, встав рядом с Ильсором, который по привычке собрался было ему помочь. Переглянувшись, они двинулись к двери. Кау-Рук взошёл на крыльцо, на миг заколебался, но от невовремя мелькнувшей мысли о ловушке просто отмахнулся и нажал на ручку.
Дверь скрипнула и распахнулась. Их явно ждали. В отличие от других здешних обиталищ, рослому штурману даже почти не пришлось пригибаться, минуя сперва дверной косяк, затем прихожую и наконец, достигнув комнаты с большим столом и печью. А вот то, что ждало их за этим самым столом, прихлёбывая чай из здоровенной кружки, непонятно как удерживаемой не то ногами, не то лапами…

Кау-Рук думал, что удивить его сильнее, чем гномы, уже ничто не сможет. Однако существо, похожее на самое странное насекомое, какое доводилось видеть штурману, с этим справилось. Оно зубасто усмехнулось Кау-Руку, невольно попытавшемуся нашарить оставленную по просьбе Ильсора в вертолёте кобуру.

— Королева Арахна? — Ильсор быстро шагнул вперёд и учтиво поклонился. — Счастлив вас приветствовать.

— Ещё бы, это ведь значит, что вы в здравом уме, — чудище перетекло с лавки на четыре ноги и в свою очередь склонило голову. Голос у него был определённо женский, мелодичный и чуть хрипловатый. — Да, я королева Арахна, и я рада наконец-то с вами встретиться, Ильсор. Штурман Кау-Рук, если не ошибаюсь… — второй кивок.

— Т-так точно, э… ваше величество, — штурман невольно сглотнул. Если здесь такие правители…

— О, нет, не волнуйтесь, я здесь не правлю, я здесь... в гостях, скажем так, — хихикнула королева, ответив на… мысль? Кау-Рука передёрнуло. — И я не читаю мысли, зато хорошо разбираю эмоции. Принцесса Луна сообщила вам, что нужно делать, ведь так?

— Да, ваше величество, — Ильсор кивнул. — За нами к тому же увязался полковник Мон-Со, его вертолёт сел за рощей. Он вот-вот будет здесь.

— Прекрасно, пусть он увидит то, что должен, а прочее обсудим позже, — Королева на миг прикрыла огромные зелёные глаза, ставя на стол флакон. — Вот то, о чём говорила Луна. Достаточно одной капли на двадцать литров. Воду доставят в ближайшее время. А теперь — играем!

И полыхнула холодной зелёной вспышкой огня. Кау-Рук отшатнулся, но пламя моментально исчезло, а над столом, жужжа, закружился большой зелёный жук. Арзак аккуратно упаковал флакон во внутренний карман комбинезона, затянул молнию и протянул руку, жук опустился к нему на ладонь. На сложившихся надкрыльях виднелись странные серебряные узоры, похожие на подковы. Арзак усмехнулся, посадил жука в нагрудный карман и уже серьёзно посмотрел на штурмана.

— Полковник уже на подходе, мой господин. Давайте собирать нужные вещи.

— М-да, — только и сказал штурман, яростно почесав в затылке. — Это да, это… внушает. Ильсор, куда мы попали?
— Может быть, в волшебную страну из сказок? — мягко улыбнулся Ильсор и пошёл собирать тарелки и горшки с полки.

Которые шипящему от злости Мон-Со вместе с вежливейшим из штурманов Кау-Руком и пришлось помогать услужливейшему из арзаков Ильсору переносить и грузить в вертолёт вместе с прочим барахлом. Против приказа, подписанного генералом Баан-Ну, у него возражений не нашлось.

Глава девятнадцатая, в которой выступают и внедряются

Мы выступили. Нам вслед не махали платочками. И чепчики тоже не бросали по той простой причине, что все дрыхли, ибо дело было ночью. Над небольшой колонной, на миг затмив луну и звезды в разрывах облаков, чёрной тенью промчался Ойххо — дракон был нагружен деревянной артиллерией и дуболомами. В следующий рейс он пойдёт с бочками Усыпляющей Воды уже из Страны Рудокопов. Да, эта вода теряет свои свойства довольно быстро в отрыве от источника — но Бастинда четверной очистки, прозрачная, как слеза, и с маковым ароматом, выданная Арахне, должна была резко продлить действие и даже усилить его.

Ари долго ржала, после чего заметила, что в кои-то веки и от бастиндиной стервозности будет толк, пускай и на разлив. Испытания, зверски проведённые Элли на трофейных пилотах менвитов, с десяток которых разной степени комплектности выколупали из сбитых вертолётов, подтвердили — да, Элли сущее Зло… то есть тьфу ты, что вода действует и на менвитов.

Память тоже отшибает даже минимальными дозами, но уже проснувшиеся даже с напрочь отбитыми воспоминаниями при одном виде Элли пытаются уползти под кровать. Видно, улыбка, с которой милое дитя вливало в них водичку с Бастиндой, слишком глубоко поразила их воображение, перейдя в генную память, как глубокомысленно предположил доктор Винк.

Так или иначе, но не так могло пойти всё, что угодно. А потому у нас были план «Б», план «В», план «Д», и так далее. Букву «Г» мы пропустили по идеологическим соображениям. Я была готова создать грозу и залить лагерь менвитов усыпительным дождём, Металуна была готова прорваться в замок, растоптав пушки, затем Лун-Пирот с дуболунами и дуболомами должна была выловить оставшихся менвитов. А ещё у нас были более жёсткие варианты, до которых мы очень надеялись не дойти. Взорвать или опрокинуть звездолёт, обрушить на лагерь торнадо, те же пушки с осколочными бомбами, драконы, Шестилапые…

А ещё в крылья и голову Металуны теперь вмонтированы батареи трофейных лучемётов. Не приведи Лорен их разблокировать, как и те, что стоят на части дуболун и их бравой генеральше.

Глас Свыше тоже нервничал — в ответ на мои терзания хмуро выдал «На войне, как на войне, их сюда не звали», и смолк. Урфин посадил на трон Страшилу, пока что временно, и оставил при нём Дровосека для охраны. От Дина Гиора, продолжавшего красоваться после исцеления на посту, толку было немного — Солдат никогда не воевал по-настоящему, хоть трактаты о фехтовании изучил скрупулёзнейше.

Против лучевых пистолетов он, впрочем, на всякий случай отполировал броню, как и Дровосек — свой корпус. Мастера ему заодно сладили новый топор, так что наш мехпоэт вполне себе стоил взвода-другого менвитской пехоты. Сам Джюс сейчас восседал на облучке нашего фургона, способного послужить передвижной крепостью.

Ещё два фургона с припасами и запчастями для дуболун, неслышными призраками проносящихся в небе над колонной, шли за нами. Элли спала в фургоне на медвежьей шкуре, которую Урфин случайно оживил, ещё ставя опыты с крапивой. Про прыгучие рога, послужившие вторым объектом эксперимента, он рассказывал хоть и посмеиваясь, но тогда ему явно было не до смеха, как и Страшиле. Лестар ехал в Металуне, замыкающей строй — была его очередь не столько вести, сколько учить Мету и составлять ей компанию.

Я сидела рядом с Урфином, жевала бутерброд с яйцом и ветчиной, запивая каким-то кисловатым соком — Винк регулярно собирал по окрестностям города всякие ягоды и прочую флору, поглядывала на небо и слушала храп профессора, составлявшего Элли компанию вместе со Смелым Львом. Если идущие за нами фургоны тащили дуболомы, то мы могли гордиться экзотикой — нас без всяких усилий тянул Шестилапый, будто не замечавший ни тяжёлого фургона, ни навешанных на особую упряжь бронепластин.

— Не слишком техничное описание.

— Ну так специальных доспехов для Шестилапых даже Рудокопы не делали. При их толстенной шкуре и шерстяной броне такого зверька мечами и топорами долго ковырять надо, а ведь он тоже стоять на месте не будет.

— Генерал? — негромко позвал Урфин. Над краем нависающей крыши появился силуэт головы в шлеме — Лун-Пирот ехала на фургоне сверху. — Обстановка.

— Всё чисто, воздушные патрули разведвертолётов противника не обнаружили, совиные дозоры Кагги-Карр тоже. К утру мы доберёмся до леса и скроемся от возможного наблюдения, соединившись с основным лунокорпусом. Да и менвиты не склонны рисковать немногими уцелевшими машинами. Хотя… — она с некоторым сомнением оглянулась. — У нас есть весьма солидный демаскирующий фактор, должна отметить, повелитель.

— Вот доберёмся до леса, и я этот фактор надёжно прикрою, генерал, — я не сдержалась и зевнула.
— Может, стоило бы нагнать побольше туч… слушай, они точно не оставили на орбите чего-то наблюдательного?

— Абсолютно. Побоялись при виде технических достижений Большого Мира. Там ведь хоть звездолётов пока не строят, но спутники уверенно запускают. Кроме того, Волшебная Страна прикрыта Камнями, создающими пространственную аномалию, благодаря чему она и Волшебная, собственно, сверху видны лишь пустыня и скалы. ЗеброГингема накорябала на нескольких Камнях своё имя, когда их изучала, пытаясь раскрыть секреты, но на самом деле их создал опять же Гуррикап.

— Любопытно, неплохо бы изучить эти артефакты. — Я допила сок и полезла в фургон.

— Не забудь сперва запастись здешним виноградом, а то отодрать тебя от этих камней даже мне будет нелегко. Всех, кто не жители Волшебной Страны, они притягивают со страшной силой, и только виноград освобождает от этой напасти.

— Хм… ещё того интереснее, — я легла и накрылась одеялом. — Вот закончим с этой историей, и я как следует займусь здешними… загадками… Спокойной ночи.

— Спокойной.

Проваливаясь в Царство Снов, я подумала — интересно, нашла ли уже Арахна то, что искала? Переговорник у неё, конечно, был, но мы не знали ментальных возможностей менвитов досконально и рисковать не желали, кроме как в экстренном случае. А на связь через телевизор она сможет выйти только завтра…

---

— И что же случилось с тем пленником?
Кау-Рук чуть нервно пожал плечами. Было до крайности странно знать, что рядом с ним идёт не Ильсор… да если на то пошло, и не арзак вовсе, а странное насекомое-пони в личине. Не зная заранее, Кау-Рук и не догадался бы.
А может… Штурман зябко дёрнул плечами. Может, часть экипажа «Диавоны» уже и подменили, и Арахне остаётся отдать приказ? Что за чушь лезет в голову из глупых старых видеофильмов…

— Генерал велел поместить его в камере особой защиты, но… он каким-то образом оттуда пропал, не подняв тревоги.

— Интересно… — «Ильсор» как-то странно усмехнулся. — А что случилось с камерой?

— Снова закрыли, пока не удалось бы захватить другого из здешних «волшебников» для изучения.

Кау-Рук поморщился.

— К счастью, Мон-Со провалил задание, хоть и не по своей вине. Не думаю, впрочем, что это именно Стелла вызвала ураган, уничтоживший его войско из горных дикарей, как он утверждал, но совпадение любопытное.

— Да, несомненно, Стелла тут ни при чём, — хмыкнул «Ильсор». — Вы совершенно правы. Это и есть та самая камера?

— Да, — Кау-Рук набрал код, ввиду несекретности на данный момент начертанный прямо над замком, повернул ручку.

— Погодите, штурман, — «Ильсор» придержал его за руку. — Будет лучше, если туда сперва войду я. Безопаснее для вас.

Кау-Рук пожал плечами и отступил, сделав приглашающий жест. Зелёная вспышка. Уже в своём облике Арахна распахнула дверь и медленно вошла, обвела помещение пристальным взором, принюхиваясь. Койка, столик, небольшой шкафчик, коврик на полу…

Вот на этот коврик она, внезапно зарычав, и прыгнула — тот оказался из двух половин. Кау-Рук отскочил, хватаясь за лучемёт — схваченный коврик ещё одним ожившим ночным кошмаром попытался вцепиться в Арахну, но был отброшен и со страшной силой вбит в стену.

— Кишка у тебя тонка на меня залупаться, дорогая сестричка… — скрежетнула голосом Арахна и рявкнула, с каждым словом трамбуя стену бывшим ковриком: — Где он, Кризалис?! Что ты с ним сделала?!

Глава двадцатая, в которой Гудвин Велик, Ужасен, и не торт

Телепорт. Едва мир вокруг возник из лазурного сполоха, я быстро шагнула вперёд. Следовало торопиться, и не только потому, что моё отсутствие в лагере могло вылезти нам всем боком — в Урфина и Лестара я верила, но у Меты опыта кот наплакал, да и наши дендрокорны еле-еле оперились. А с менвитов станется устроить что-то эпично-внезапное — недаром же у них на носу день рождения этого… Гван-Ло, кажется.

Мы собирались на славу угостить их всех сразу местными напитками, чтобы никто не ушёл неусыплённым, а дискордова Кризалис даже изловиться умудрилась крайне невовремя. Отощав за время отсидки в менвитской каталажке, раскололась эта… альтернативно одарённая тараканиха сразу и до донышка — Арахне даже не пришлось макать её башкой в унитаз… в третий раз. И вот теперь опять за всех спешу на помощь я.

— Помощь скоролунная, ага.

— Тогда впиши мне ещё и медперсонал, машину… а ещё лучше сразу летучий танк с бибикой и больничку с лучшими в мире карандашами, — мрачно потребовала я, почти влетая в тронный зал и зажигая лампы. — Я туда сразу лягу, выпишу себе больничный на пару месяцев, и хрен вы меня оттуда достанете. Так, оно было справа или слева?.. А, вот.

Ширму я попросту отбросила, открывая неприметную дверцу. На самом деле не такую уж и маленькую, кстати, всё-таки Гудвин как-то должен был протаскивать в зал свои художества. Дровосек со Страшилой появились минуту спустя, когда я уже выкатывала из двери огромную лысую голову из папье-маше. Голова упрямо цеплялась за косяк ушами, так что ей досталась пара прочувствованно-шипящих эпитетов.

— Луна? — Страшила прищурил нарисованные глаза. — Это ты? Что-то случилось?

— Ещё нет, — я пинком наконец вышибла упрямый театральный реквизит из двери, и он медленно покатился к середине зала. — Надеюсь.

Лопату я оставила Элли — моя крупная чуйка чуяла грядущий круп, так что я обратилась к Дровосеку.

— Одолжи-ка топор на минутку, пожалуйста.

— Всё, что прикажете, прекрасная принцесса. — Дровосек с галантным поклоном вручил мне оружие.

Я взмахнула топором, примериваясь. Хорошо заклеила, зараза хитиновая, шов почти не виден, а растворять эту пакость я не умею. Главное, не переборщить.

— И не сделать из борща гуляш.

— Не каркай! Тьфу-тьфу-тьфу. — Я перехватила топор поудобнее.

— А ну-ка, друзья мои, посторонитесь…

Хр-р-рясь! Боёк топора до половины вонзился в массивный лоб. Раскачав оружие, я вырвала его и ударила чуть ниже. Ещё и ещё раз… Голова, удерживаемая на месте магией, кракнула и развалилась на две половинки, открыв нашим взорам плотный зелёный кокон.

— Это что? — удивился Страшила.

— Да, что это за гадость, Луна? — Дровосек брезгливо потыкал в кокон пальцем.

— Это, чтоб вы знали, наша последняя и самая великая тайна, — я прошлась по топору магией и вернула его Дровосеку. — Да и та, наверно, с двойным дном…

Сжав магию в подобие ножниц, я вспорола кокон снизу доверху. Из него выпал маленький плюгавенький человечек в клетчатом зелёном костюме, лысине и бакенбардах. Он почмокал губами, свернулся клубочком и громко захрапел.

— Позвольте представить вам… — я мстительно наколдовала ведро холодной воды. Плеск почти заглушил испуганный вопль. — Гудвина, Великого и Ужасного! Возможно.

Человечек подскочил, дико озираясь, шарахнулся от Страшилы с Дровосеком, наткнулся взглядом на меня, и позабыв про всё остальное, задом и сидя пополз из лужи пошибче таракана, пока не въехал в стену.

— Н-не подходите! Вы кто?!

— Мы? — я сладко улыбнулась. — Нет, гораздо важнее, кто ВЫ такой, любезный.

— Я… Я Гудвин! Великий и Ужа… — человечек попытался вскочить и выпятить грудь колесом, но поскользнулся и шлёпнулся на пол. — Ох…

Посмотрев на меня и оценив приподнятую бровь, стух совсем и уныло спросил:

— Ты знаешь, да? Ты тоже из этих… соискательниц, чтоб вас всех Дискорд побрал… Или нет?

— Гудвин-то где? — мирно спросила я, садясь.

— Да улетел он, улетел! — человечек устало махнул рукой. — Домой, в этот… Кузбасс, что ли. Или Коньзагс. У него этот, бульон… то есть бидон… ну короче, пузырь с корзиной, на котором он сюда прилетел, лопнул, а починить здесь было нечем. Промышленность, он говорил, слабая, и клей паршивый. А я ему воска нацедил, мы договорились, он свой шар заклеил, надул ночью, и тю-тю. И всё было как в сказке, пока не появилась эта сволочь… и здесь меня нашла.

Он передёрнулся всем телом.

— Не отдавай меня ей! Лучше кто угодно, чем Кризалис! Ты не представляешь, что она со мной делала! Мне повезло, она решила, что я — Гудвин, она же дура, хоть и хитрая… она у меня выспрашивала, куда я делся, а потом…

— А потом её саму приняли за Гудвина менвиты и похитили.

— Что, правда? — «Гудвин» воспрянул духом. — Надеюсь, они её прибьют, кто бы ни были.

— Не прибьют, мы её у них украли, чтобы узнать, где ты.

— Кругооборот похищений в природе, или ограбление по… — сказала шиза.

— Погоди, дай я его успокою.

— А вам я зачем? — человечек затравленно огляделся. — Ты же… ты же не чейнджлинг?

— Так, спокойно. — Я подняла крылья в мирном жесте. — К вашим матримональным заморочкам я отношения не имею, но Ари мне эту историю недавно рассказала.

— Какую историю, извините? — с любопытством спросил Страшила, Дровосек быстро закивал — ему тоже было интересно. — Если не секрет.

— Да нет никакого секрета, — человечек скривился и вспышкой синего пламени обратился в коронованного чейнджлинга, похожего на Арахну, но поменьше и в чёрно-синей гамме. — У нас… в смысле у чейнджлингов, королевы могут плодить рабочих, солдат, и так далее, но для следующего королевского поколения нужен…

— Король, который рождается очень редко. — Я вздохнула, ибо чейнджлингские страсти уже малость достали, ей-ей.

— Ну да, — королевский перевёртыш кивнул. — И моя матушка, возгордившись, сговорила мне целый выводок в… партнёрши. По очереди хоть, спасибо и на том. А Кризалис решила захапать такое счастье только себе, и я насилу от неё удрал, найдя заброшенный портал. Сюда, в Страну Гуррикапа. Вот только магический коньтракт потянул моих невест, будь они неладны, за мной, и в конце концов они тоже сюда добрались. С тех пор я только и знаю, что пытаюсь от них отделаться, благо здешняя магия частично сбивает нашу, за пределами Волшебной Страны они бы меня нашли быстро. Слушай… может, отпустишь меня, а? Подержи пока Кризалис, я хоть удрать подальше успею… Ну зачем я тебе?

— Мне ты не нужен, — я спокойно пожала плечами. — И могу тебя обрадовать, твоим невестам по большей части это тоже надоело. Они готовы разорвать коньтракт по обоюдному согласию в обмен на одно… свидание с каждой. Кризалис своё уже получила, Стелла перестала быть чейнджлингом и коньтракт сброшен, Бастинда доэкспериментировалась до полной нестабильности и формально тоже выпала. Остались Виллина, которой это всё просто неинтересно, её интересует только наука, и Арахна, которая спит и видит, как бы свалить домой, в Эквестрию. Максимум два свидания ты потянешь ведь?

— Два? Только два? Правда? — тот аж затрясся. — Кризалис с меня не слезала сутками, я… только две встречи, и я буду свободен?!

— Я свободен, словно птица в небесах, я свободен, мною правит только страх… — провыла шиза ехидно.

— Да, со страхом здесь хуже, — я закатила глаза. — Да, только два, я, принцесса Луна Эквестрийская, буду тому гарантом. Моего слова тебе достаточно?

На миг высвобожденная магия заполнила зал, содрогнув пространство и оживив шевельнувшиеся тени.

— Да… Да! — бедолага неистово закивал. — Я согласен.

— Отлично, — я встала и протянула ему лапку. — Держись, мы отправимся в полевой лагерь. У нас тут небольшая война идёт, будет лучше, если ты будешь под моей охраной, мало ли что. Менвитов интересуют волшебники, так безопаснее. Да и с Ари познакомишься, она тоже там.

— Мы, э… встречались, — неловко пробормотал «Гудвин». — Я тогда был страшно перепуган Кризалис, и…

— Она тоже была не в восторге, но уже остыла. Да и я буду рядом. Пошли?

— Ну… — тот на миг заколебался, потом резко выдохнул. — Хорошо, идём.

— Друзья, спасибо за помощь, — я повернулась к Страшиле и Дровосеку. — Мы отправляемся в лагерь, до свидания.

— Всегда пожалуйста, — задумчиво сказал Страшила. — Это было очень дознавательно… то бишь познавательно, извините. До встречи, Луна, Гудвин…

— И ужасно романтично! — подхватил Дровосек. — О, я наверное, напишу про это балладу…

Я тут же цапнула принца-перевёртыша и провалилась в тенепорт от греха подальше. Отношеньки отношеньками, а война — по расписанию.

— Война — фигня, главное — маневры!

— Вот пусть без меня и маневрируют, — пробурчало моё высочество, вываливаясь из тени фургона. — Так, Гудвин, пока лезь сюда, утром разберёмся. А теперь — кто меня разбудит, превращу в кактус!

Глава двадцать первая, в которой рассказывается история, а Луна жестоко мстит

— Вставай, поднимайся, рабочий народ!.. — провыли над ухом.

— Народ вчера напахался, как ломовая пони, сегодня у народа выходной… — пробурчала я, не открывая глаз. — Идите все нахуфиг.

— Ну, во-первых, народ вчера просил его разбудить, во-вторых, завтрак, в третьих, ты пропустишь поедание Арахной женишка…

— Что?! — я подпрыгнула на полке. «Гудвина» в фургоне не было, как и прочих обитателей, кроме дрыхнущего Топотуна. — Он что, совсем того?..

— Его Элли сагитировала. На предмет «сдайся сам, а то ещё и пытать будут!» с подробным описанием. Прокрустика, расчленёнка, откусывание головы у богомолов…

Я застонала, ругнулась и полезла из фургона. Принц обнаружился у костерка, где готовился завтрак, там же нашлась и Ари, с непонятным выражением лица и эмоций его разглядывающая. Остальная компания выступала внимательными зрителями, кроме Элли, успевшей добраться до содержимого котла и целеустремлённо метущей из жестяной миски кулеш со всей Силой Юности. На рожице чада, облачённого ввиду миссии в кожу с заклёпками, в кои-то веки читалось чистое и незамутнённое нелинейное счастье. Рядом торчал в земле внушительный узловатый посох явно сильно на вырост с загнутым в солидный крюк навершием и остриём на манер пики снизу.

— Ну прям ангелочек, — умилилась шиза. — И как хорошо кушает!

— Аццкий ангелочек, только байка не хватает, — пробурчала я и зевнула, не удержавшись.

— Она после твоей лопаты свой посох настропалила и уже летала на нём верхом, обозвавши деревяшку Буцефалом, — хихикнули свыше.

— И почему я не удивлена? — я покачала головой и пошла к костру, резервировать роль в грядущей трагикомедии.

Зрители оживились. Ждали только меня? Металуна, лежащая чуть дальше и впитывавшая солнечный свет — магические поглотители были смонтированы на спине и внешней стороне развёрнутых сейчас крыльев, с любопытством стрекала ушами. И королева не подвела, начав представление.

— А вот и наш принц, — Арахна задумчиво обошла столь долгоискомое, хищно принюхиваясь. Принц нервно задрожал хвостом, но позиций не сдал. — Долгожданный и долгонервотрёпный… А конь где?

— К-какой конь? — выдал принц, пустив петуха от неожиданности.

— Белый. Мерин. Каждый порядочный принц должен ездить на белом мерине. — Арахна уселась и подпёрла лапкой голову. — Иначе не по чесноку. Ну?

— Э-э-э… — принц беспомощно огляделся.

Народ прятал улыбки. Я оконьчательно расслабилась — разнимать пару буянящих чейнджей, это слегка не то начало дня, которого бы хотелось. Арахна сердито уставилась на меня.

— Ну вот как ты могла? Найти мне некомплектного и непорядочного принца?

— Ну, извини, — я развела крыльями. — Белого мерина в реквизите не нашлось, Шестилапого ты продырявила, осталась Морская Дева с сиськами…

— М-да, это уже слишком сюрно даже для меня, — королева, явно представив галопирующего на похабной русалке женишка, фыркнула.

— В-вы издеваетесь? — дошло до нашего свободолюбивого перевёртыша.

— Угадал, — похуфигистично пожала плечами Арахна и потянулась за кулешом. — Должна же я получить хоть какую компенсацию за века беготни? Не морду же тебе бить… хотя и стоило бы за ту подставу.

— Я думал, раз ты сестра Кризалис… то и ты…

— Такая же? — Арахна подула на ложку. — Ну не. Я — хуже! В лучшем смысле.

Принц подвис. Урфин дрогнул плечами, провёл по лицу рукой и серьёзно сказал:

— Вы бы хоть рассказали, из-за чего сыр-бор.

— Да просто всё, как мычание, — Арахна вздохнула и уставилась куда-то вдаль, рассеянно доедая кулеш. — Жили-были сестрички и прынц, которых маменьки, сговорившись, друг другу подсудобили. Для процветания их будущих, э… семейств. Уникальная партия в плане размножения и потомства, ля-ля-тополя… А детишек, ессно, заботливые родительницы спросить забыли, когда заключали магический коньтракт. Который никак не расторгнуть даже с обоюдного согласия без… брачной ночи. И вот жениху не повезло нарваться первой на самую безбашенную из нашего и так странноватого выводка. А жеребчик тепличный, балованный, жизнь его к такому не готовила…

Принц запыхтел, но смолчал, не поддаваясь на провокацию.
Арахна насмешливо прищурилась и продолжила:

— Кризалис с ним провела ночь — а наутро не нашли ни её, ни принца. Она его покусала, усыпив ядом, и уволокла в заброшенный старый Улей королевы Оникс, нашей матушки. Там Дискорд ногу сломит, огромные ярусы катакомб, искать можно до посинения… прости, Луна. Оникс к тому времени ухитрилась куда-то запропаститься, но это, хм… совсем другая история. Натешившись, Кризя отрубилась, а наш герой малость очухался, полез искать выход и отыскал старый портал. Где его Оникс нашла, она не рассказывала, подозреваю, что так она и ушла за… ну, это неважно. Ковырял он полудохлый портал, ковырял, и доковырялся. Следы его неумелых потуг я даже ощутила, когда нашла портал. Кризалис рванула за ним первой, потом и нас потянуло…

Арахна поморщилась от воспоминаний и отставила опустевшую миску. Элли задумчиво на неё посмотрела и полезла за третьей добавкой. Молодой растущий организм… и полкотла как не бывало. Мы с Урфином, Лестаром и профессором впечатлились, переглянулись, вдохновились и тоже принялись завтракать, пока есть чем, под рассказ Ари.

— Чары нашего коньтракта… это как рыболовный крючок, засевший в… интимном месте. Хуже любой охоты, зудит невыносимо, и тем сильнее, чем дальше объект. Заодно и работает наподобие компаса. Кризалис-то дура и не знала этого, а нас тянуло, как…

Она не нашла сравнения и лишь махнула лапкой.

— Короче, мы добрались до портала, даже Вилли притащило. И это был единственный… а, не, второй уже случай, когда Стелла и Вилли забыли про воспитание и выразились прямо и прочувствованно. Но деваться было некуда. И мы пошли. А потом оказалось, что наш пострел успел примазаться к Гуррикапу — не знаю уж, кем.

— Учеником, — мрачно сказал принц. — Я стал его единственным другом и помощником.

— Замечательно, — вздохнула Арахна. — Но суть в том, что нам-то ходу в замок Гуррикапа, отгороженный тогда мощными чарами от гостей, не было. Ни в каком виде. Даже когда…

— Когда Гуррикап исчез, — принц тоже вздохнул. — Я даже не знаю, что случилось. То ли он умер, то ли ушёл куда-то, но замок опустел. И я не придумал ничего лучше, чем занять его место.

— А я, почуяв подмену, не придумала ничего лучше, чем стать великаншей ему под стать и хоть так попытаться исполнить этот грёбаный договор. — Арахна развела лапками. — Благо нашла пещеру и в ней здоровенную мумию, ветхий летучий ковёр, магическую книгу и ещё какую-то дребедень. Заклинания из книги я опробовала и себе на голову спасла от утопления целое племя гномов, остановив наводнение. Гномы тут же объявили себя в вечном долгу, и…

— Знакомо звучит…

— И не говори…

— …И я до сих пор не могу их отговорить мне служить. — Ари вздохнула. — Пришлось привыкать. Ну и вот, я отправилась женихаться, но наш принц меня узнал. Недооценила.

— И я жутко испугался, — принц поёжился. — Я был учеником Гуррикапа, но не Гуррикапом же. И я… позвал на помощь всех, кого мог.

— Угу. Сказал всем, что на Волшебную Страну нападает злобная и могучая колдунья Арахна, поганец! И все поверили — Гуррикап хуфигни не скажет.

— П-прости… — принц скукожился.

Ари только лапкой махнула.

— И на меня насели кучей, все они на одну бедную меня. Что там объяснить, я и пискнуть не успела, как меня изловили и приложили сонными чарами. А когда проснулась — оказалось, что принц снова затерялся, коньтракт зудит штопором в одном месте, да ещё я наглухо застряла в образе великанши. Вот тут я и разозлилась вконец, побегав по стране, кое-как определила, что пропажа засела в Изумрудном Городе, а сестрички расселись вокруг и караулят. Здешние изумруды накапливают магию, которая и так сбивает нашу, частично с ней резонируя. А Гудвин на те камни, что служат лицом города на башнях, не поскупился, да ещё и возвёл его на силовом перекрёстке. Бастинда вон пыталась и так, и эдак… и превратилась в лужу, её дар тоже покорёжило, как мой, хоть и по-другому.

— А магия чейнджлингов, между прочим, имеет отношение к внушению.

— Как мы и предполагали, это подверждает догадки Ильсора. Изумруды — это ключ. Но как этим ключом открыть путь к свободе для целой планеты?

— Один идиот в фанфике «решил проблему», разнеся ядренбатоном вдрабадан изумрудные копи на Рамерии и подняв в атмосферу многие тонны изумрудной пыли.

— Дважды идиот. Помимо геноцида всего дышащего, не факт, что те изумруды обладали нужными свойствами. Нет, у меня совсем другая идея…

Арахна тем временем продолжала.

— Проблема была и с моим обличьем как таковым. Где бы я ни появлялась, меня пугались, кто разбегался, а кто и кидался воевать — и выходили сплошь дурацкие недоразумения. Слухи дошли и до орлов, и когда я, уже дойдя до белого каления, предложила им что угодно взамен на добычу принца, меня опять-таки и слушать не стали. Ну как же, приперлось такое вот, распугасив всю округу, и хочет выкрасть аж самого Гудвина, Великого и Ужасного, Благодетеля, Радетеля, Ревнителя и прочая, и прочая. А меня коньтракт уже доедал, ибо я была второй по очерёдности, образ давил, всё это остоспрайтело хуже горькой редьки, и я психанула. Вот и появился Жёлтый Туман. Правда, только чтобы напугать, я всё равно бы его отменила, если бы орлы в коньце коньцов так и не согласились бы помочь, там даже сроки были в заклинании указаны на всякий случай… но Луна успела раньше. Где-то на неделю. И ухитрилась вышибить меня в относительно нормальное состояние, за что ей спасибо отдельно. Говорить, что я у неё в долгу, не буду… но запомню. Несмотря на прищемленный нос.

И зубасто ухмыльнулась. От же ж зараза… дырчатая!

— А-ари… И ты туда же?!

— Ну звиняй, подруга, уж есть как есть.

— В долгах, как в шелках…

— Ой, молчи…

— И тем более за то, когда она помогла мне поговорить потом с Карфаксом и извиниться. — Арахна бросила взгляд на небо. — Ну, а конец этой истории вот он знает лучше.
Она кивнула на принца.

— Когда охранные чары в замке Гуррикапа совсем выдохлись, я решил спрятаться в Изумрудном Городе. — Принц тяжко вздохнул и рассеянно почесал ухо. — Я выяснил, что если самому не колдовать, то магия изумрудов почти безопасна. А потом мы познакомились с Гудвином, он хотел улететь домой, и я помог ему починить его воздушный шар. А затем совсем обезумевшая Кризалис таки проникла во дворец, но меня не узнала даже в упор. Магия изумрудов мешала. Она хотела у меня же узнать, где я. Так я и угодил в кокон, из которого меня освободила Луна, которой я…

Ох, нет-нет-нет, не надо…

Свыше бессовестно захихикали, плохо маскируясь кашлем.

— …Бесконечно признателен.

Они точно издеваются.

— Ух ты, классная история! — Мета успела первой. — И вы теперь поженитесь?

Ари с принцем переглянулись и разом скривились.

— Скорее уж разведёмся. Как только, так сразу. Просто отменить не выйдет, коньтракт-то заключали не мы. Разве что Вилли что-то придумает. Крючки разгибать она всегда хорошо умела.

— Как был сформулирован договор?

— Как обычно. — Арахна пожала плечами. — Если отвлечься от пары километров бюрократических архаизмов. Наследники королевских домов, союз, дееспособные и здоровые участники по видовой принадлежности, должные дети и всё такое. Бастинда со Стеллой отвертелись — они уже не нашего вида и нужного потомства не дадут. Стелла теперь аликорн, а Басти… хрен её знает кто. Дистиллятус матернус лужус впробиркус. А я так не хочу, мне нравится быть мной… опять. Королевой перестать я быть не могу, это не только титул, но и функция.

— А наследницей? — спросил доктор Винк. — Если всё завязано на пунктах договора, вдруг сработает?

— Легитимность же, — вздохнула Арахна. — Другой мир, другая магия, другие законы…

— Я там вообще-то правлю, — моё высочество облизало ложку, старательно не обращая внимания на медленно выпучивающиеся гляделки молодоженов. — И вообще-то королевства чейнджлингов в своё время формально относились к вассалам эквестрийской Короны, что не афишировалось. Но и не отменялось. Я бы приняла ваши отречения, мои вассалы, и даже позволила бы вам создать свои Дома, но…

— Что «но»?! — хором выпалили оба. — Только скажи!

— Тут и так все почему-то утверждают, что мне что-то должны, знаешь ли. — Я невозмутимо взяла кружку с чаем у Урфина. Моя месть страшна, о, да-а. — И тебе точно не пойдёт борода.

— ЛУНА!!!

Аж ностальгией повеяло. Интересно, как там Тия…

Глава двадцать вторая, в которой добрые дела наказуемы

Всё та же полянка, наш караванчик, прикрытый с воздуха кронами деревьев, Мета в зарослях подобралась поближе, трясущиеся от мандража чейнджлинги стоят передо мной навытяжку, публика почтительно внимает, Элли невозмутимо что-то увесистое читает…

— Итак, данной мне властью объявляю вас му…

— Луна, не издевайся! — взвыла «счастливая» невеста.

— Я всевластная тиранша, должна же я кого-нибудь потиранить? — возмутилась я.

— Луна — суровая хозяйка.

— Ага, с Жезлом Боли и плёткой-девятихвосткой наперевес. Ладно, ладно, уж и пошутить нельзя, — я махнула крылом. — Подписывайте уже. Только настоящими именами, а не погонялами. Завели моду… Вы их хоть помните ещё?

— Ну, настолько мне голову ещё не отбили, — фыркнула Ари, красивым и даже почти не дрожащим почерком выводя на плотной бумаге свитка имя «Аметист». Рядом с именем «Пирит».

— А что, подходяще. То ещё золотко, — хмыкнула шиза.

— Да уж. Зато у Ари имя красивое и ей подходит. — Я поставила подпись и шлёпнула сверху Малую Круглую Печать, заверяя документ. — Ну, давайте проверять, голубки.

Арахна… то есть Аметист вновь изучила свой экземпляр драгоценного документа, дающего ей Право Основания. Не то чтобы она мне не доверяла, но в столь простое решение давней проблемы чейнджлингессе всё еще не верилось. «А вдруг не получится?» — прям-таки читалось на мордашке.
Прежде чем она успела себя накрутить, кидаю ей подковки. Арахна глубоко вздохнула, закрыла глаза и исчезла. Горе-жених заёрзал на месте, прислушиваясь к ощущениям. Ничего вроде не уловил, но тут на меня с визгом свалилась Ари и начала тискать.

— И-и-и-и, спасибо-спасибо-спасибо! Луна, ты чудо!

— Я… щас… буду лепёшкой… если ты с меня не слезешь! — прохрипело моё безжалостно удушаемое высочество, пытаясь уползти под фургон. С качественно отожратым чейнджлингом на закорках — дело почти безнадёжное, но принцессы за так не сдаются! — Говорила же мне Трикси — добрые дела наказуемы… Кхе, кха… Да отпусти ж меня наконец!..

— Арахна получила одежду, Арахна свободна! — пафосно провозгласила шиза сквозь хохот.

— Помог бы лучше! — прошипела я придушенно.

— Дык уже.

— Отставить душить маму Луну! — грозно велела Мета, отнимая гибкими выдвижными манипуляторами почти расплющенную меня у Арахны. Остальные бессовестно хихикали. Ничего-ничего, я не злопамятная, у меня блокнотик для этого есть…

— Из аниме?

— Нет, честно спёртый со стола Тии. Э… «Расстрельный список»?.. «Перекрасить Кантерлот в зелёный цвет, уточнить у Луны оттенок…» Чего?!

— Шутка. Мягкий, ненавязчивый юмор.

— И галимый плагиат!

— Мам? Ты как? Ма-ам…

— Не плагиат, а отсылки. И тебя Мета домогается.

— А… да-да, Мета, малышка, я в порядке, можешь меня поставить на землю.

Меня опустили вниз.

— Я так понимаю, получилось? — я потрясла помятыми крыльями.

— Да, коньтракт лопнул! — Арахна пританцовывала на месте. — Я ничего не ощутила, хотя рванула аж до гор.

— Ну и чудно, — я со вздохом развернула крылья, пытаясь чарами привести маховые перья в относительный порядок.
— И ни слова о долгах, иначе сразу отращивайте бороды!

— Ну да, гномеки для ништяка — ценное приобретение, — отметили свыше. — Для Кого-надо.

— Гр-р-р! Вот кому надо, пускай и отдуваются!

— Ну вот зачем ты момент портишь, а? — надулась королева. — Сбылась моя великая розовая… э… голубая… не, тоже не то… А, во — заветная мечта, а ты из неё бородатый анекдот делаешь! Ну, с этого болванчика какой спрос, но мои долги — это святое!

— А… Э… Спасибо, принцесса, — наконец включился слегка обалдевший Пирит. — Извините, я… как-то растерялся.

— Не стоит, право.

Арахна только крылом на принца махнула и пожаловалась:
— И вот всегда она так… Зачем, а? Нет чтоб мужественно принять свою судьбу и чужие долги…

Я нервно икнула и попятилась. Не-не-не, мне столько чужого добра не надо!

— Ты в ответе за тех, кого придружила, — шиза подло веселилась, не особо это скрывая.

— Ну, полагаю, — доктор Винк с мягкой улыбкой поправил очки. — Некоторые чувства могут маскироваться другими, что типично для некоторых разумных, простите великодушно.

— Ладно, долгами позже будем считаться, — усмехнувшийся Урфин сжалился над моими пылающими ушами и спрыгнул с облучка фургона. — У нас сеанс связи с Ильсором на носу, и обед варить пора. Кстати, чья очередь?

— Моя, — наш книжный мини-ужастик как всегда, был меланхоличен.

— Нет!!! Только не Элли, я только-только освободилась и ещё жить хочу! — категорично заявила Арахна и отправилась за котелком. — Ау, Пиря, пошли отрабатывать долги.

Принц закатил глаза, но безропотно поплёлся за ней к журчащему за кустиками на краю поляны ручейку, волоча переданные Лестаром из фургона торбы с провиантом.

— Жаль, я как раз прочитала про новый яд… — вздохнула Элли.

— И ведь не поймёшь толком, когда она прикалывается, а когда… не очень, — пробормотала я, садясь на бревно рядом с профессором. — Даже с эмпатией.

— Прочитать и раздобыть — разные вещи, — усмехнулся в ответ Винк. — Так что коль скоро у нашего боевого дитяти под рукой нет лаборатории, мы можем быть относительно спокойны…

— Всё своё ношу с собой, — безразлично сообщила в пространство уткнувшаяся обратно в очередной трактат ведьмочка.

— «Разувидинатор как недостижимый идеал, или счастье всё-таки возможно?», доктор Фуфленшмирц, — уточнили свыше.

— …Ну, или не очень спокойны, — закруглился доктор, не меняя тона и разведя руками.

— Как-то это не очень успокоительно прозвучало… — пробурчала я. Живот со мной согласился, забурчав в унисон.

Глава двадцать третья, в которой все планы дожили до воплощения

День «Д» наконец наступил. Как медведь на ухо. Вместо Ильсора на связь вчера вышла Кагги-Карр — сообщив лишь, что всё идёт, в общем-то, по плану. Сегодня же мы дождались краткого рапорта от самого Ильсора — арзак говорил в оговоренное время, обернувшись в нашу сторону, чтобы мы могли видеть его в телевизоре Стеллы. Краткого — потому что арзаки, занятые подготовкой праздника, носились, как заведённые, а накрученные лично генаралом Баан-Ну менвиты — как наскипидаренные.

И это Ильсора с Кау-Руком сильно тревожило — что-то слишком уж разбушевался наш борзописный военачальник. Тут я была с ним полностью солидарна, надо сказать — моя крупная чуйка прямо-таки бесилась, заодно с Гласом Свыше. Мы спешно дорабатывали варианты, доводя до ума домашние заготовки, и с этого самого ума сходили, пытаясь разгадать замыслы Баан-Ну. Которые эта бородатая сволочь даже в свой «труд всей своей жизни» не вписала! Кажется, чему-то даже он может научиться.

— Слишком уж довольная у него рожа, просто кирпича просит… — пробурчала в очередной раз шиза.

— Кирпич — это мысль, да он там не один такой, — вздохнула я, перебирая варианты. — Мы можем ударить сразу, но накроем всех. Всех! А нам нужны арзаки в здравом уме и при памяти, значит, инициативу мы теряем и можем лишь ответить, случись внезапно какая кака.

— Телепорты?

— Метки на всех не нацепим, да и я — не суперкомпьютер, такую многозадачность не потяну. Дуболуны тоже не потянут — у них пока не хватит опыта, чтобы разобраться на месте, да и жёстким захватом могут покалечить спасаемых. Некоторых ведь и в лицо распознать надо — Кау-Рук и тот его друг, врач, кажется. Но других вариантов я не вижу.

— Вот будь у нас дроны погибче…

— «Будь» не считается, давай исходить из того, что есть. — Я мрачно уставилась на измятые и исчёрканные листки с прикидками и расчётами. Уставшая Элли дремала в уголке — мы полдня угробили на модификацию Жёлтого Тумана, но всё упёрлось именно в отделение агнцев от козлищ.

— Изволь. Нам нужно избирательное средство быстро и избирательно изъять своих из зоны поражения. Умное, самонаводящееся, многоканальное…

— Ты опять… Стоп! Дошло. — Я подпрыгнула. — Ну конечно же! Оно у нас есть, ты прав!

— Я всегда прав, это же мой сюжет, — усмехнулся Глас Свыше. — А если нет…

— Смотри пункт первый, — весело закончила я, копаясь в ментальных каналах. Ну да, эту магическую нить я сохранила, как и все прочие. Да и разрывать такие связи… нелегко, и что бы я ни бурчала по этому поводу — это было бы неблагодарностью. То, что предложено от души, отвергать нельзя. Теперь бы вспомнить, как звали их вожака… они же называли его по имени…

— Уорра.

— О, точно! — я подцепила нужную нить. Теперь мы можем играть на опережение!

---

Кау-Рука снедало беспокойство. Суматоха и дурдом в лагере, замке и звездолёте раздражали его вдвойне, ибо подготовку к подобным праздникам, никому, в общем, ненужным, он полагал напрасной тратой времени, но главное — штурман успел слишком хорошо за годы полёта изучить Баан-Ну, лицо которого прямо-таки сияло самодовольством и предвкушением. Знать бы ещё, чего.

Генерал расхаживал по лагерю гоголем, снисходя с высот своего величия и грядущего триумфа… но какого, пустень его задери? Пакостей генерал мог устроить немало и походя, была у него такая милая привычка, когда вожжа попадала под хвост. Ильсор тоже был обеспокоен, но сделать мог мало что — на нём как раз и лежала львиная доля организации подготовки. Менвиты, помимо надраивания оружия, которое было категорически запрещено доверять слугам, больше путались под ногами и раздавали противоречивые приказы, усугубляя неразбериху.

«Кажется, — хмуро подумал штурман, косо глянув на своё парадно-отутюженное отражение в зеркале, — наши беллиорские друзья переборщили, уничтожив генеральскую рукопись. Всё прочее Баан-Ну счёл бы досадными неприятностями, но это…»

В дверь постучали и в комнату вошёл Лон-Гор. Как правило, его лицо было безмятежно-спокойным, но сейчас… нахмуренные брови врача и тяжёлый взгляд моментально заставили Кау-Рука встрепенуться. Или это оно, или он — каменная ящерица.

— Приветствую, Лон-Гор. Что привело тебя в сию обитель благоразумия среди общего безумия? — постарался он облегчить доктору начало разговора. — Что-нибудь выпьешь?

— Благодарю, нет. Привело же, как ни странно, именно безумие и мой врачебный долг, Кау-Рук. — Лон-Гор опустился в кресло и пальцем оттолкнул лежащую на столе кобуру с лучемётом. — Как ты знаешь, друг мой, свой долг целителя я ставлю превыше всего и не лезу в политику. Это даёт мне право и возможность не делить пациентов на правых, виноватых, левых, светло- и тёмно-зелёных, и так далее. Именно поэтому мне доверяют, и я спокойно оказываю помощь всем. Но… только что я был у генерала. Ничего необычного, плановый осмотр и беспокоящий наше начальство застарелый геморрой, насиженный в руководящих креслах. Так вот, пока я мыл руки в ванной комнате, пришёл Мон-Со. Он спросил, нет ли каких либо изменений… и надо сказать, Кау-Рук, мне очень не понравился его тон и сам факт прихода. Словно он надеялся, что эти изменения всё же будут. Будто даже ему не нравился приказ, который он должен был исполнить.

— Та-ак… — посуровевший Кау-Рук побарабанил пальцами по столу. — Приказ, значит… И что дальше?

— А дальше генерал сказал, что всё остаётся по-прежнему и отослал его. Но потом… — Лон-Гор с силой провёл ладонями по лицу. — потом я услышал, как выдвигается ящик стола, что-то зашелестело — наверное, страницы нашего сверхсекретного «Завоевания Беллиоры», которое даже арзаки чуть ли не цитируют, потом удар по столу и восклицание: «На этот раз аэроторпеды не повернут назад! Мой великий труд будет отмщён!».

— …! — только и сказал Кау-Рук.

— Вот именно. Он собирается запустить снаряды по городу даже не из мести за проигранную, по сути, кампанию и миссию, а чтобы отомстить за сожранную грызунами пафосную мазню, Кау-Рук! Как бы нейтрально я ни относился к происходящему, но позволить сумасшедшему править бал в дурдоме я не имею права, иначе экспедицию ждёт неминуемая гибель. Увы, на законные процедуры у нас нет времени, да и схожие проблемы с головой не только у Баан-Ну. Поэтому… — Лон-Гор встал. — Я обращаюсь к тебе. Не знаю, какие возможности и контакты с беллиорцами есть у тебя и Ильсора, но используй их все немедля. А меня здесь, сам понимаешь, не было. Удачи.

Не дожидаясь благодарностей, он стремительно вышел. Штурман поспешно схватил кобуру, доводя свой вид до уставного окончательно, и кинулся из каюты. Ильсора надо было предупредить немедленно, как и беллиорцев.

---

— Что ж, это мы сможем сделать, если они все выйдут наружу, — Уорра кивнул, глядя на экран. — Благо они совсем по-разному одеты и отличить их не составит труда. И этих двоих мы узнаем и вытащим.

— На звездолёте могут остаться дежурные. Один в рубке и часовой у наружнего люка.

— Люк открыт, — я пожала плечами и сменила изображение телевизора. — Часового можно списывать… а почему в рубке Мон-Со, и какого лешего он отослал дежурного пилота?

Трель, которую выдал переговорный амулет, спокойствия не добавила. Ибо она означала тот связник, что я передала Ильсору, и моя крупная чуйка прямо-таки взвыла. Арахна дёрнулась, в тревоге уставившись на меня, пока я поспешно активировала амулет. Если Ильсор воспользовался им, невзирая на близость менвитских менталов, у нас таки проблемы…

— Луна, Мон-Со по приказу генерала сейчас запустит по Изумрудному Городу аэроторпеды, — быстро и тихо проговорил арзак. — Они летят быстро, над самой землёй, и могут разрушить весь город. Мы уже не успеваем ничего сделать, Мон-Со заблокировал рубку.

— Кобылять!.. Ясно, спасибо, сделаем, что сможем… — на автомате сказала я. Хвала Магистрам, Ойххо уже доставил новые бочки. — Боевая тревога! Ари, Элли, колдуйте туман, немедленно! Уорра, пошёл!

— Я понял, работаем! — крылатый обезьян взвился в воздух. — Вперёд, обезьяны, или вы хотите жить вечно?

Стая с гвалтом последовала за ним.

— Ильсор, работаем по третьему варианту!

— Понял, удачи, — ответил амулет и смолк.

Лагерь на несколько секунд обратился в пожар в дурке при наводнении — все разбегались по местам. Мета встала из зарослей, сбрасывая прикрывающую её сверху сеть — голова и поднятые крылья с открытыми заслонками лучемётов медленно обводили округу. Взмыли в воздух две эскадрильи дуболун и откликнулись на тревогу орлы, зорко наблюдающие с высоты.

Где-то неподалёку от лагеря менвитов пробудился по сигналу доктора Винка Шестилапый — и его могучие лапы раздавили бочонки, доставленные Ойххо. Усыпительная Вода с добавкой Бастинды хлынула в речушку, текущую к замку. Дракон тотчас же сработал эвакуатором, на бреющем унося шестилапого напарника из зоны поражения.

Арахна и Элли уже встали посередине лагеря — некромантка по магическому слепку книги, переданному мной, воспроизвела её образ, напитывая силой, и Арахна быстро и чётко зачитывала изменённое заклинание, направляя на цель. Экран телевизора стремительно затянула лёгкая дымка — Сонный Туман накрыл замок. В люке «Диавоны», качнувшись, упал часовой, менвиты, успевшие разве что с удивлением оглянуться, валились шеренгами. Генерал Баан-Ну, взошедший на трибуну с ослепительной улыбкой и разинувший рот для речи, щедро вдохнул Туман и величаво, как срубленный столетний дуб, рухнул вниз.

Его падение будто послужило сигналом — с небес к задержавшим дыхание арзакам, складывая крылья, посыпались Летучие Обезьяны, выдёргивая их из клубов Тумана, как морковку из грядки. Арахна подхватила Элли и запрыгнула в открытую дверь нашего «крепостного» фургончика, она тут же герметически захлопнулась, и дуболомы резво потащили его вслед за остальными двумя, уже выезжавшими с полянки. Присмотренный неподалёку глубокий овраг послужит надёжным укрытием.

А я, быстро ещё раз проведя триангуляцию по меткам, оставленным гномами и арзаками, резко вздохнув, исчезла в телепорте, чтобы спустя миг оказаться в рубке «Диавоны» за спиной Мон-Со.

Глава двадцать четвёртая, в которой все планы приказали не следовать их примеру

Мон-Со стоял, напряжённо вцепившись руками в пульт и ошеломлённо глядя на обзорный экран. Тем не менее, на хлопок за спиной он отреагировал молниеносно — прыгнул с перекатом в сторону и парализующий разряд впустую обжёг краску на пульте. Ну, никто и не ждал, что будет просто — глаза Мон-Со над полыхнувшим лучом лазера вспыхнули потрясением и злобой. Отраженный зеркалом накрыльной брони луч я мгновенно направила на пульт, перечеркнув его брызнувшим искрами дымным шрамом. Огоньки погасли.

Полковник выругался, швыряя мне в голову лучемёт, и нырнул вниз, выхватывая нож. Это не Понимпийские игры — я уклонилась, одновременно перехватывая рывок Мон-Со психокинезом, и тут же врезала ему ногой под дых. Менвит отлетел к переборке и влип в неё, сдавленно охнув.

Вырванный нож полетел в сторону, но бравого полковника это не остановило — он вскинул голову, и мне прилетело уже ментальным тараном. И неплохо прилетело, сильнее ожидаемого, я даже отшатнулась. Силён, мерзавец… но сила — это ещё не всё. Зажрались вы, господа завоеватели.
«Повинуйся мне, тварь!» — Мон-Со решил использовать моё «оглушение» и тут же вновь рванул в атаку, попытавшись достать ногой в голову.

Ага, счас, мой господин, бегу и падаю! Ногу я перехватила, после чего от души заехала поножем уже по подставленным колокольчикам. Менвит булькнул и сложился портновским метром, а я оказала этому горе-командователю ответную любезность, устроив сеанс церебрального секса.

— Да ёж твою!..

— Что?!

— Эта сволочь успела ввести координаты и неотменяемые команды в боеголовки! Чтобы никто не мог помешать, а он — успел бы спуститься к несущему ахинею генералу и наблюдать за…

Экран полыхнул и окутался дымом, прорезанном огненными вспышками.

— …Запуском. Вот скотство!

Я схватила Мон-Со и «прыгнула» прямо в лагерь.

— …Шесть огненных стрел, летят по трём направлениям, две идут прямо на лагерь! — оживший переговорник поймал доклад от Карфакса.

— Мета, цель на два часа, стреляй! — два огненных шара с дымными хвостами появились справа над стеной леса за прорезанным оврагом берегом.

— Поняла! — мехпони повела крыльями и над деревьями вспыхнули счетверённые алые нити, пучками перерезая путь аэроторпед и поднимаясь. Один из снарядов зацепился за лучевую изгородь, его подбросило огненно-дымным клубком, разворотившим хвост, клюнувшая носом торпеда исчезла за вершинами деревьев. Вторая уходила — лучи из крыльев угасли, выжав накопители, зато выстрелили лазеры, встроенные в голову. Один — пристрелочным, затем остальные, училась Мета быстро. Уходящая торпеда лопнула чёрно-серой кляксой, выбросившей вперёд кувыркающиеся обломки.

— Ура! — заорал Джюс, потрясая кулаком. — Попала, молодец, малышка!

Его крик подхватили наши, но на радость у меня не было времени. Телепорт вверх… внизу летят ещё четыре. Две идут над дорогой из жёлтого кирпича, рассекающей чащу, прижимаясь к земле, две обходят лес с востока. Две четвёрки дуболун пикируют наперехват, стреляя. Замыкающую торпеду уже на пределе дальности огня они подбили, снаряд, на котором сошлись алые нити, выбросил дымный хвост и рухнул в лес.

Всё, скорости лунятам не хватает, они отстали. Те, что идут восточнее — вне их досягаемости. Телепорт. Лопата со злобным шипением уходит на перехват головной торпеды, по второй бью разрядом сама метров с двухсот. Торпеда переламывается напополам, лопата бьёт молнией в головную… и та взорвалась.

Щит я поднять успела, но без сцепки с землёй толку с него мало. Ослепительная вспышка — и меня снесло вместе со щитом, несколько раз перевернуло и с треском влепило в крону дерева, ломая сучья. Щит схлопнулся, приняв на себя второй удар об ствол, и я рухнула вниз, отчаянно пытаясь зацепиться за ветки, но гравитация была против. Отдавшийся в ушах хруст и вспышка боли в правом крыле, ещё один удар — животом об ветку, выбивший из меня дыхание, однако инстинктивно мне таки удалось зацепиться ногами и магией за сук, на котором я повисла, мир вокруг перестал кувыркаться и начал медленно приходить в фокус.

— Живая?! Луна!

— Вроде да… — прохрипела я, чувствуя на губах привкус крови. Голова кружилась и меня подташнивало. — Я же сильная… но очень лёгкая. И мозги дома забыла! Надо было сразу сообразить, что может рвануть…

— Всего при таком аврале не предусмотришь.

— А надо было! Гении планирования, кобылять… Я же могла щитом попытаться прожечь эти дрова! — я попыталась выпрямиться, опираясь на злополучный сук. — Ой, бл-лин…

Попытка шевельнуть ушибленным крылом вызвала лишь резкую боль, похоже, на ближайшее время я отлеталась. Голова… явно сотрясение. Телепорт, значит, тоже вне игры. Чем эти паразиты снарядили боеголовки?! Да похуфиг, одна ещё летит!

— Где моя лопата?

— Отлеталась. Об ствол и напополам.

— Хреново… — я схватилась за истерично запищавший амулет, выдернув его из-под брони и убрав шлем. — Ари, я жива, сбила две торпеды на востоке, одну над желтокирпичной дорогой свалили дуболуны, последняя летит к городу, а меня сшибло и потрепало взрывной волной, я не могу её достать. Бери подковки и сбей её, но близко не подлетай!

— Поняла, сейчас… Мета, давай мне… стой! М-мать!.. Луна, она ушла телепортом!

— Кобылять… — я поспешно переключилась. — Мета! Мета, вернись в лагерь и отдай подковки Арахне, слышишь меня?

— Не волнуйся, мам. — Голос Меты прозвучал как-то очень спокойно. — Я слышала… и видела взрыв. Ты цела, и это главное, но тётю Ари или ещё кого я сюда не пущу. Меня для этого сделали, я справлюсь. Чтобы все жили. Ну а не попаду я — попадёт в меня, так соберёте заново, дядя Лестар теперь знает, как сделать даже лучше, чем я…

— Мета, клёпть, мне не нужно лучше, мне нужна ты! — рявкнула я, почти падая с ветки. — Всем нам нужна! Вернись сейчас же!

Магия гудела, дрожала и рвалась, не подчиняясь мне — чувство бессилия почти заставило взвыть от злости. Да, регенерация, да, в броне есть исцеляющие печати, но всё это работает не мгновенно!

— Стоп-слово?!

— Оно выводит тебя из сюжета, но не останавливает его. Прости.

— Проклятье… Мета, назад!

— Не-а. И уже поздно, — почти весело сказала Мета. — Я её вижу. Если что — я вас всех очень люблю. Ну что, железка летучая, поиграем! Н-на!

Шипение лазеров.

— Мимо… мимо… врёшь, не уйдёшь! Есть! Я…

Голос Меты оборвался, а над лесной стеной встало зарево нового взрыва, прорвавшее ещё не рассеявшийся дым от первого.

— Мета! Мета, ответь!

Амулет молчал. Я со всей дури врезала по дереву, сбивая кору. Переключилась.

— Ари, что видят орлы?!

— Ничего, — мрачно ответила чейнджлингесса. — Много дыма. Я уже лечу туда, а за тобой летят деревянки. Держись.

Я привалилась к стволу многострадального дерева, закрыв глаза и сжимая молчащий амулет. "Исцеления" работали, шум в голове понемногу стихал. Может, его близнеца у Меты сорвало взрывной волной, может, только повредило, может, может, может… Может. На меня упала тень — с неба, закладывая вираж, спускались четыре моих подобия. Я оттолкнулась от дерева и тяжело шагнула им навстречу, отчаянно отгоняя следующую мысль, пылающую колючим клубком боли в сознании.

…А может, и нет.

Глава двадцать пятая, в которой находят большую яму и выходят за границы

— Ари… Ари! АРИ, БЛИН!!! — рявкнула я что есть мочи Гласом. Амулет был включен на канал Меты.

— Что?! — наворачивающая круги в небе над огромной дымящейся воронкой Арахна нырнула вниз, оставив дуболун осматривать окрестности. — Ты что-то нашла?

— В том-то и дело, что нет, — я прикрыла глаза и пару раз медленно вдохнула-выдохнула, пытаясь обрести ясность мыслей и унять стаю свирепо скребущих на душе саблезубых кошек. — Мельтешение здесь не поможет, давай думать головой. Смотри, что ты видишь?

— Что вижу? Грёбаную яму от грёбаной ракеты! — Арахна сорвалась на крик. — Я вырву этому уроду лёгкие через жопу, если Мета…

— А я не вижу. Ни одного обломка я не вижу, Ари. Ни одного! — я обвела здоровым крылом изувеченную местность. — Даже если бы ракета попала прямо в неё, должно было что-то остаться, боеголовка всё же не ядерная… отсюда следует что? Думай, Аметист, думай!

— У Меты были подковки, — Арахна глубоко вздохнула и наконец притормозила, прекратив метаться, задумчиво нахмурила лоб. — Она могла успеть уйти… тогда где она? Почему не возвращается и не отвечает?

— Давай восстановим картину. — Я прошлась взад-вперёд. — Вот Мета увидела торпеду, вот выстрелила из крыльевых счетверёнок на схождении, как учили, и как раньше она уже попала… — сотворённая мною маленькая иллюзия пальнула по торпеде двойным «лучевым забором». — Промазать она могла, только если торпеда ушла вверх противозенитным маневром, пытаясь «перепрыгнуть» препятствие. Остальные лихо вихляли, обходя препоны. Тогда Мета выстрелила из головных установок снизу, попала, и подбитая торпеда, судя по всему, начала падать прямо на неё.

— И? — Арахна напряжённо уставилась на зависшую картинку.

— Подковки выполняют желания, а как эти хреновины взрываются, Мета видела. — Я пристально вглядывалась в остановленную иллюзию, будто пытаясь выжать из неё ответы. — Думаю, она успела пожелать прыгнуть подальше… но куда?

— Погоди… — Арахна вдруг подалась вперёд. — Подковки в таком разе могли выбросить её за пределы Страны Гуррикапа, но тогда… они же зависят от здешней магии и должны там перестать работать или даже исчезнуть, возвращаясь в «рабочую зону». Потому Мета могла не вернуться! Но твой переговорник, он же должен работать и там?

— А что толку? — до меня вдруг дошла одна простая и страшная истина. — Проклятье… Ари, если Мета выпала за пределы Волшебной Страны, она перестала быть живой! Тогда она просто превратилась в груду инертного железа.

Арахна глухо застонала.

— Но ведь это обратимо?! Пожалуйста, скажи, что это обратимо!

Я медленно покачала головой. Глаза щипало.
— Я… Я просто не знаю, Ари. Мы ведь такого не пробовали… и никто не пробовал. И этот долбаный амулет почему-то не виден на карте, хотя должен. Мы не сможем её найти произвольно на чуть ли не половине земного шара.

Арахна скрипнула зубами и отвернулась. Королевы не плачут. Принцессы тоже… даже если очень хочется. А дискордовы Авторы, которые втравливают их в…

— А тебе не кажется, что вы недооцениваете Мету? — полное отсутствие грусти в Гласе Свыше заставило меня встрепенуться и с надеждой прислушаться.

— Что ты имеешь в виду?!

— Мета у нас — девочка любознательная, усидчивая, дотошная, уроки усваивает и умеет делать выводы. Может, немного наивные иногда, но она ещё маленькая. Скажем, она прекрасно знает, чем геометрия отличается от стереометрии, — в голосе прорезалось лёгкое ехидство.

— Объёмом, — машинально пробормотала я, пытаясь сообразить, куда он клонит. — Но причём тут это?

— А притом, что Мета знала, как тебя едва не размазало взрывной волной. И если уж уклоняться, то туда, где такая штука её не достанет с гарантией. В коньце концов, мощности боеголовки она не знала. Кроме того, кто-то синяя и рогатая в своё последнее боевое дежурство в её кабине очень красиво рассказывала про свою вторую древнейшую специальность…

Я застыла.

— …А амулет ведь для работы преобразует звук, не так ли? — невозмутимо продолжила шиза.

Я схватила амулет, вцепившись магией в настройки. Развернувшаяся карта резко «провалилась», становясь сегментом призрачной сферы. Обернувшаяся на мой ликующий возглас Арахна ахнула и подскочила ко мне, увидев вспыхнувший и замигавший светлячок.

— Это Мета?! Где она?

Я вскинула крыло, останавливая её, и затаив дыхание, включила амулет в пси-приёме.

«Мета? Ты меня слышишь?»

Несколько секунд слышалось лишь шуршание, моё сердце собралось было в пута — неужели она слишком высоко над Страной Гуррикапа, и…

«Мама Луна! — у меня ноги подкосились от облегчения, напряжённо впившаяся в меня взглядом Арахна подпрыгнула и радостно завопила. — Ура, ты меня нашла! Здесь красиво, как ты говорила, луна, солнце, звёздочки, небо чёрное-чёрное, рядом какая-то железная каракатица пролетела, на ней было написано «Салют», оттуда на меня пялились эти, как их, космонафтеры. Ну, я им отсалютовала, но они бутылку какую-то быстренько выкинули и улетели… только здесь ужасно холодно, у меня уже всё масло замёрзло. А ещё подковки куда-то исчезли, я сама назад не могу, не знаю, как и куда, и двигатели не потянут. Сними меня отсюда, я соскучилась!»

---

Чтобы перекинуть увесистую и габаритную дочу, по счастью, болтавшуюся относительно поверхности практически неподвижно, сквозь портал, мне пришлось изрядно поднапрячься. Арахна помогла подхватить вывалившуюся из лопнувшей сферы тахионного прокола в нескольких метрах над землёй Мету, смягчая толчок, потом с радостным визгом прыгнула на неё и тут же шарахнулась, ругаясь, панцирь был слишком холодным.

От леса вовсю громыхала кавалькада фургонов, дуболомы летели галопом, едва не обгоняя дуболун. Мета, лёжа на боку, пыталась что-то сказать, но замёрзшая говорилка ещё не фурычила, да и шевелиться у неё не очень получалось — смазку и впрямь не рассчитывали на такой экстрим. Я поспешно унимала пошедшую носом от перенапряжения кровь, спрятавшись за её крыло, пока друзья меня не уложили в койку — хотя чую, от этого не отвертеться, и мне не давала покоя одна мысль…

— Автор…

— Ась? — невиннно спросил Глас Свыше, чем-то хрупая.

— Подковки исчезли. — Я смочила платок и вытерла нос.

— И что? Формально Мета за границы карты не вылетела. А подковки… Может, они тоже не разбираются в стереометрии, а может, их роль как артефакта в этой истории уже отыграна, — ну да, ну да, нас на кривой козе не объедешь, кто бы сомневался… и даже на трёхгорбой зебре.

— А может, кто-то всё-таки немного сжульничал с сюжетом? — я спрятала вычищенный чарами платок и убрала надоевший доспех. Крыло заныло сильнее, но терпеть оставалось недолго.

— Ты против?

— Нет. — Я помолчала, глядя, как высыпавшие из фургонов друзья бегут к нам. — Спасибо.

— Не за что. Кстати, на твоём месте от отдыха я бы не отказывался — даже для почти-бессмертного аликорна тебе досталось многовато.

— А я-то думаю, почему мне так хреново, — фыркнула я, но тут наши добежали, нашли меня, выдернули из-за крыла, поднялась суматоха — Арахна тут же сдала мои проблемы, предательница! — и в меня вцепились клещами Винк с Элли и аптечкой, а в Мету — Лестар с Дровосеком и дуболомами.

— Мама… — я сглотнула, глядя на что-то, булькающее в пробирке у Элли, кажется, оно мне подмигнуло!

— Не боись, если уморит, сама и подымет. — Шиза веселилась. — И скажи спасибо, что доктора Робиль и Бориль здесь шприцы ещё не изобрели.

— С-спасибо, — я зажала нос и проглотила шипящую пузырьками кисловатую бурду. В голове, впрочем, прояснилось сразу. Магии в этом пойле явно хватало, чтобы ощутимо восполнить поистраченное.

— Вот, даже от Бастинды есть польза, — сообщила Элли удовлетворённо. — Так что ты, может, и умрёшь, но не сегодня.

Я собралась было позеленеть, но тут ощупывавший моё несчастное крыло Винк, понатужившись, резко дёрнул — и все прочие проблемы ушли на второй план, а глаза вылезли на лоб, узревши небо в алмазах.

— Вывих, — сообщил довольно этот… злоологический садист, сноровисто приматывая крыло к туловищу, пока я пыталась отдышаться. — Замечательно! Теперь быстро заживёт, с вашей-то регенерацией и магией. Я бы прописал вам покой хотя бы на неделю… но как реалист, прошу продержаться хотя бы три дня. Наш новый эликсир и травяные настои поспособствуют скорейшему восстановлению как магическому, так и физическому… А в общем — состояние удовлетворительное.

— Очень рад это слышать. Что ж, кажется, мы успешно выкрутились, — резюмировал подошедший Урфин. — Все, как я понимаю, живы и относительно целы. Лестар сказал, что Мета почти в порядке… только мембраны в звуковом устройстве от холода полопались.

— Менвиты и арзаки? — Я опёрлась на доброго доктора и кое-как встала.

— Первые, кроме Кау-Рука, Лон-Гора и Мон-Со все спят. Из вторых несколько человек таки успели вдохнуть Туман и схватили дремоту… но память пострадать серьёзно не должна, быстро восстановятся. Зато та семейка Жевунов, что была в плену у менвитов, дрыхнет без задних ног.

Урфин досадливо поморщился. Я его понимала — простодушные пленники менвитов хитрить не умели вовсе, как и противостоять их внушению. Исчезновение же пленных насторожило бы захватчиков. Как ни крути, а так было безопаснее всем. Ну что ж, дома им помогут быстро вспомнить, кто они. Короли Рудокопов от амнезии не особо страдали, обойдётся. Но менвиты… тут всё ещё было много вопросов. Надо было ковать железо, пока горячо.

— Мне надо поговорить с Мон-Со и нашими инопланетными союзниками. Полагаю, от этого моё здоровье не пострадает, доктор?

— Хм… Полагаю, что нет, — согласился Винк. — При условии, что после этого вы ляжете отдыхать.

— Непременно. Тогда начнём финальный акт нашей пиесы. Наши проблемы решены, осталось решить проблемы Рамерии.

Глава двадцать шестая, в которой рисуются перспективы

Когда я вошла в зал, Мон-Со уже сидел за столом, мрачно глядя на свои скованные руки. Урфин согласился предоставить допрос и разговор с ним мне, оставшись слушать за дверью вместе со Страшилой. Винк с Элли откачивали пострадавших от Тумана арзаков и жевунов, Ильсор с Кау-Руком, прочими арзаками и посильной поддержкой дуболомов переносили уснувших менвитов в криокамеры «Диавоны». Так надёжнее. Ну, а их будущее… Вот сейчас и начнём его обеспечивать, их же силами. Я не дед Мазай, за всех зайцев отвечать не могу, пусть учатся плавать, в конце концов, раз уж сами плотину подгрызли. Или договариваются с бобрами.

— Или строят плоты.

— Для начала уже неплохо, да. Летучие корабли не сразу строятся.

Сидящий менвит то и дело морщился — по мозгам я ему всё же приложила неслабо, и непроизвольный тремор тоже комфорта не добавлял. Как и простенький, но на данный момент вполне эффективный стопор на ментал с обратной связью. На меня он зыркнул, впрочем, скорее с усталостью, чем со злостью, и отвёл взгляд. Уже интересно…

— Меня зовут Луна. — Я села напротив, стараясь не тревожить крыло и прочие болячки. — Ваше имя и звание мне известно, полковник. Равно как и деяния — ваши и вашего отряда. Если это вас тревожит — ваш командир и сослуживцы все живы и здоровы, однако крепко спят и навредить никому больше не смогут, что приводит нас к следующему пункту. Скажите, вам известен термин «военное преступление»?

Мон-Со, несколько расслабившийся при известии о здравии своего экипажа, криво усмехнулся.

— Представьте себе, да. Но Великий Гван-Ло… скажем так, после Установления Порядка упразднил и изменил ряд законов. Теперь главным является выполнение приказа, и лишь это определяет виновность. Невыполнение приказа — казнь. Такова воля Гван-Ло и путь истинного менвита.

Мне показалось, или в его тоне мелькнула нотка злого сарказма? Всё интереснее, однако.

— Нам не нужны умные, нам нужны верные?

— Вот видите, вы и сами это прекрасно понимаете. — Мон-Со пожал плечами. — Странно, что предатель Кау-Рук не сообщил вам об этом.

— У нас были более срочные темы для обсуждения, — теперь пожала плечами уже я. — Кроме того, называя Кау-Рука предателем, вы некоторым образом заблуждаетесь. Если бы не он и не Ильсор — мы гораздо менее стеснялись бы в средствах.

— Кстати о средствах… Глянь в окно. Говорилку и потом починить можно, переговорник и без неё теперь работает, а оставить тебя наедине со злым менвитом низзя. Уболтала-таки — там в кабине Лестар с Арахной.

— И эти туда же… Ну, раз пустили, значит, всё в порядке, зато за аргументами далеко ходить не надо.

— Взгляните, полковник.

Здоровым крылом я указала на окно. Мон-Со, помедлив, всё же обернулся. Осознал, что заглядывающий в окно третьего этажа фасеточный светящийся глаз с само окно размером, если не больше, и чуть не опрокинулся со стулом, к которому был пристёгнут. Рефлексы не пропьёшь.

— Что… Кто это?!

— Это Металуна. Она неуязвима для ваших пушек и лучемётов. Она просто вошла бы в лагерь, опрокинула и растоптала «Диавону», после чего нашим солдатам осталось бы выловить и добить уцелевших. Кроме того, те… дроны, которые разбили ваши воздушные силы, вы ведь не думаете, что их стало меньше? К тому же у нас есть не только один дракон, огромные орлы, бронированные солдаты, и много чего ещё. Фактически наши диверсионные силы взяли под контроль вашу базу уже довольно давно, имея полную возможность, например, заложить мины в уязвимые места корабля. Мы знали обо всём, что у вас происходило. Только личная и откровенно идиотская затея генерала Баан-Ну с пуском аэроторпед оказалась слишком внезапной и пришлось принимать экстренные меры. Но и к подобному мы готовились, благодаря чему преуспели. Атака была отражена с незначительным уроном.

— Потраченные нервы, синяки и вывихи не в счёт, — подытожили свыше.
— Да уж…

В эмоциях Мон-Со сквозь сумбур… нет, мне не показалось, это определённо было облегчение. Интересно только, по какому поводу? Что ж, посмотрим.

— Таким образом, лишь наличие здравомыслящих людей на вашей стороне, согласившихся вступить в переговоры, уберегло ваш отряд от гибели. Вы уверены, что это следует считать предательством, полковник? Или вы, военный профессионал, всерьёз полагаете, что две-три сотни солдат и один корабль могут взять под контроль планету хотя бы частично? А верить в армаду, которая якобы устремится следом… Чтобы перебросить настолько далеко достаточное хотя бы для локальной войны количество средств и людей, нужны настолько колоссальные затраты, что экономика Рамерии развалится ещё на начальном этапе, не говоря о том, что здесь их будут ждать. Вы не хуже меня понимаете, полковник, что эта авантюра — попытка отвлечь ваш же народ от внутренних проблем с арзаками, которые при таком раскладе лишь усугубятся и выльются в катастрофу.

Мон-Со молча сверлил взглядом стол.

— Кстати, хотите знать, почему Баан-Ну столь резко возжелал уничтожить гражданский объект с мирными жителями? — я откинулась на спинку стула, благо Урфин велел слугам отыскать самый большой предмет данного вида мебели в целях удобства для моей многострадальной спины и… того, что ниже. Так что восседать было довольно мягко и просторно. — Вовсе не из-за появления какой-нибудь угрозы с нашей стороны. Просто наши диверсанты уничтожили книгу, которую он писал.

— Что?! — Мон-Со резко выпрямился. — «Завоевание Беллиоры»?

— Вы знаете?

— Да кто об этом не знает… — Мон-Со дёрнул руками, но цепи остановили жест. — Эту графомань чуть ли не наизусть весь экипаж цитировал, генерал вечно оставлял черновики где попало, пилоты даже требовали от арзаков-уборщиков не сжигать сразу мусор из его корзины. Он начал кропать этот ужас ещё до высадки… и из-за этого генерал решил сжечь город? Откуда вам это известно?

— У нас есть свидетель. После вашего разговора доктор Лон-Гор слышал, как генерал Баан-Ну вслух пообещал отомстить за гибель величайшего труда своей жизни.

— Проклятье… — Мон-Со медленно покачал головой, оцепенело уставившись в никуда. — Кто другой, но Лон-Гор… он никогда никому не лжёт. Ни пациентам, ни начальству, ни себе. И его невозможно принудить. А ведь я… даже не знаю, зачем я пошёл к генералу именно тогда. Мне почему-то подумалось, что Лон-Гор дружит с Кау-Руком, и может быть… или он как-то отговорит генерала… не знаю. Пойти к Кау-Руку значило предать долг. Я не оправдываюсь, не подумайте, я сам не знал, о чём думал, кроме того, что это уже слишком. Но такого я и вообразить не мог. Чтобы уничтожить город из-за дурацкой писанины этого…

Он осёкся и замолчал.

— Напыщенного болвана, — закончила я вместо него. — Но приказ есть приказ, не так ли? Даже если его отдаёт недостойный или неумный. Скажите, полковник, вам не кажется, что эта система несколько… одностороння?

— Другой у нас нет, — угрюмо ответил вновь замкнувшийся менвит. — И средств изменить её тоже. По крайней мере, без большой крови.

— А если мы дадим вам такие средства? — спокойно спросила я. — Средства, которые позволят разрешить зарождающийся на Рамерии конфликт и изменить систему с минимальными потерями? Вы готовы помочь в этом, Мон-Со? Гарантии того, что менвиты останутся жить на своём континенте, как хотят, но уже не смогут принудить арзаков к рабству, могу дать не только я, но и Ильсор, Кау-Рук, и наконец, доктор Лон-Гор, которого мы привлечём к испытанию и проверке этих средств, да и вы сами сможете проследить за этим. Дальнейшее сотрудничество между вашими народами придётся налаживать уже вам, и вы можете оказать здесь поистине бесценную услугу своей планете, полковник. В конце концов, ваша присяга требует служить Рамерии, не только правителю. Есть ли более достойная служба, чем спасти свой мир и свой народ от разрушительной войны и правителя, ведущего к ней?

— Верховным правителем Гван-Ло стал не за красивые глаза, — сказал Мон-Со, испытующе глядя мне в глаза. — Если я разрешу противоречие присяги подобным образом, выбрав Рамерию, а не правителя… он менталист огромной силы. И окружил себя столь же одарёнными, пусть и не слишком умными соратниками. Потому он и у власти. Желающих, знаете ли, хватало… но все они плохо кончили. Вы уверены, что ваши средства окажутся достаточно эффективными?

— Проделаем простой опыт. — Я легко коснулась сознания менвита, снимая блок. Мон-Со вздрогнул. — Вы хороший менталист, полковник. Даже мне, при всей практике и опыте, наработанных за… очень долгое время, вы сумели доставить хлопот. А теперь…

На стол, весело сверкнув, лёг изумруд величиной с голубиное яйцо.

— Попытайтесь воздействовать на меня. Наращивая мощность. Не бойтесь, если уж боевым ударом вы не пробили мои щиты, хотя и сильно постарались, то атакой это не будет считаться.

— Но меры наверняка приняты? — уже искренне усмехнулся полковник, покосившись на любопытный глазик в окошке. — Хорошо, попробуем.

Он попробовал. И ещё попробовал. И ещё… Я скучала, наблюдая.

— Хм… интересный эффект. — Мон-Со потёр висок, поморщившись. — Я бы даже сказал — потрясающий. Что-то вроде помех, полагаю? Резонанс гасит сигнал или сильно его ослабляет. Любопытно, обладают ли рамерийские изумруды подобным эффектом?

— Если и обладают, то сильно ослабленным.

— Ну да, про волшебство ему лучше не рассказывать, — пробурчала внимательно слушавшая шиза.

— Это уж точно. Мало того, что говорящая синяя пони, так ещё и это. Он нам нужен в здравом уме… а не новым пациентом для Элли.

— Угу. Которых до сих пор из-под кроватей пытаются выковырять при её появлении.

— Ой, не напоминай… — я продолжила:

— К тому же, насколько мне известно, изумрудов на Рамерии очень мало. Вот, полковник, одно из средств, которые мы предлагаем. И нет, я не предполагаю глупостей вроде загрузки на «Диавону» изумрудов — в достаточном количестве они туда банально не поместятся, не говоря о прочих проблемах. Но насчёт производимого ими эффекта у нас есть идеи, которые вполне себе работают на испытаниях. Вам требуется время на раздумья?

— Пожалуй… — Мон-Со чуть помедлил. — Не нужно. Я согласен. Что я должен делать?

— Для начала — надо сделать так, чтобы в изначальной провальности проекта завоевания у вашего командования не возникло ни малейших сомнений… и назначить виноватым Баан-Ну, отстранив его от командования… — я злорадно усмехнулась, отмыкая телекинезом наручники полковника. — На совершенно законных основаниях.

Моя усмешка отразилась на лице Мон-Со. Менвит встал, растирая запястья, затем слегка мне поклонился.

— Со всей радостью и удовольствием. А как же остальные?

— Средство, которое мы применили в лагере, помимо усыпления, эффективно блокирует память. — Я тоже встала, успокаивающе махнув крылом Мете. — Её достаточно легко восстановить, однако вполне возможно и внушить другие воспоминания. Это ещё одна причина, по которой ваше участие со стороны менвитов крайне желательно, Мон-Со — и как менталиста, и как контролёра. Сами понимаете, попади такие средства не в те руки… я весьма далека от мысли, что все арзаки готовы за здорово живёшь простить своих, говоря прямо, поработителей. Ильсор собрал сюда лучших, и то… некоторые не прочь попинать лежачих. И для того, чтобы никто не смог попытаться обратить положение, отомстив за годы унижений, нужны действительно достойные и стойкие люди, которые уничтожат эти средства, когда в них отпадёт надобность. Такое оружие всегда обоюдоострое, Мон-Со.

— Я понимаю, — полковник кивнул. — Что ж, постараюсь оправдать ваше доверие… к обоюдной выгоде и чтобы исправить допущенные ошибки.

— Эмпат эмпата…

— Вот именно.

Я подошла к двери и открыла её.

— Ваше величество, счастлива сообщить, что переговоры увенчались полным успехом. Нашего полку прибыло, так что вводите полковника Мон-Со в команду и в курс дела, а я пойду сдаваться лекарям и спать, с вашего позволения.

Глава двадцать седьмая, в которой наука рулит, а шоу продолжается

— Левее, левее… Ещё. Три градуса вправо, доворот… Опускайте потихоньку! — Мон-Со с рацией в руке пристально наблюдал за шестью вертолётами, которые, выстроившись шестиугольником, медленно опускали массивную чёрную глыбу на могучую повозку, запряженную четвёркой Шестилапых. Ему самому за штурвал было рановато после моих наездов на извилины, так что руководил звеном Кау-Рук. С Мон-Со они до сих пор общались подчёркнуто вежливо, но к счастью, на профессионализм это не влияло. — Принцесса, вы уверены, что это сработает?

— Вот именно это, полковник, мы и хотим выяснить. — Я развела крыльями, вернее, крылом, поморщившись. — Если получится, как предполагаем, то удастся обойтись без громоздких и уязвимых батарей, которые к тому же долго не протянут. Плюс фокусировка… нам нужна конструкция, которая надёжно работала бы, пока в ней есть надобность, не завися от случайных факторов. Я посмотрю, как форма камня влияет на конфигурацию поля и попробую его усилить и подправить в нужную сторону.

— С виду обычный кусок камня… Хотел бы я знать, как это работает, — Мон-Со покачал головой, глядя на булыжник.

— Я тоже, — я отошла, повозка проскрипела мимо. На боку камня ещё виднелись царапины «Здеся была Гингема». Ох уж эти зёбры… всё бы им напачкать. Кстати, именно по этим каракулям Винк опознал своего давешнего "хронического шутника" по почерку, но зебра, увы, уже вне его досягаемости. — Но надеюсь это выяснить.

— Это ма-а-агия! — пафосно сообщили свыше, хихикнув.

— Даже магия на что-то опирается, используя законы не макро-, а микромира с их шибанутостью, — проворчала я. — О, доктор, я как раз собиралась в лабораторию. Есть успехи?

— Принцесса, полковник, — Лон-Гор кивнул. — Что ж, мы подтвердили блокирующий эффект установки, вопрос в том, сохранят ли изумруды свой заряд вне Беллиоры при подобном применении и насколько долго. Впрочем, эта странная активная биологическая среда из недифференцированных клеток, как выяснили доктор Винк с помощницей, сохраняет свои свойства даже после заморозки, а также после длительного пребывания в экранированной камере, и может использоваться, как источник. Более того, при подкормке сахаром она разрастается, увеличивая активность. Инженер Лестар уже начал монтаж несущей конструкции. Остаётся вопрос с сердечником.

— Этот вопрос мы уже решили. При постройке города изумруды закупались у Подземных Рудокопов, которые в процессе разработки жилы нашли камень нужного размера… но тогда его не сумели извлечь, да и не нашли применения. Гораздо проще и дешевле было выбрать камни меньшего размера, которых там хватало. Ну, теперь у нас есть Мета и два с половиной грузовых аликорна, так что… В крайнем случае, нужный кристалл мы бы просто вырастили, теперь спешить особо некуда.

— Заявляю решительный протест! — сообщила подрулившая Арахна с Пиритом на буксире. — Один грузовой аликорн и полтора грузовых чейнджлинга. Вот, держите эксперта по вашим зелёным брюликам. Рудокопы его аж отпускать не хотели… не откормив до отвала, так что мы уходили огородами и пещерами, отстреливаясь от Шестилапых сворованной на бегу брюквой. У них там, кстати, улитки вкусные водятся… жирненькие такие.

Королева мечтательно облизнулась, а я только вздохнула.
Чудить Арахна обожала с толком и расстановкой, и коль скоро воевать было не с кем, не отказывала себе в удовольствии.

— Творческий подход к вопросу…

— И не говори.

— Да, так вот, рассказывай, что там с тем булыжником! — Ари подтолкнула Пирита.

— Н-ну… — тот смущённо потёр нос. — Кристалл, конечно, очень большой, но без крупных изъянов и вполне достаточной чистоты для наших целей. Если получится аккуратно его вынуть из породы, то должно получиться. Меньших кристаллов нашли даже больше, чем требовалось, их скоро доставят на драконах. — Тут он гневно запыхтел. — И никакой брюквы мы не крали!

— Ты про художественное преувеличение что-нибудь слышал?

— Да уж побольше твоего!

— Неужто?! У меня классическое образование!

— В «классики» диплом выиграла?

— У тебя и такого нет!

— Зануда!

— Авантюристка!

— А ты…

Я только крылом махнула на их перебранку. Лон-Гор хмыкнул, а Мон-Со неодобрительно нахмурил брови.

— Прекрасно, теперь берём Мету, и я перебрасываю нас в пещеру Рудокопов, а вы, полковник, пока есть свободное время и все нужные люди под рукой, займитесь нашей постановкой. Доктор, на «Диавоне» всё готово?

— Да, принцесса. — Лон-Гор с некоторым неодобрением поджал губы. — Пусть даже я нахожу это несколько спорным с точки зрения врачебной этики… но принцип меньшего зла здесь, увы, не даёт нам выбора, вы правы.

— Все живы, целы, и более-менее здоровы… хоть и не все психически, — пожал плечами Мон-Со. — Более чем приемлемый итог для любой военной операции. К тому же по пути назад у вас будет предостаточно времени, чтобы вправить всё нужное на место.

— Только это меня и успокаивает, — вздохнул Лон-Гор. — Что же, приступим.

---

Около часа спустя, борт «Диавоны», командный совет.

Генерал Баан-Ну, потеряв дар речи от возмущения и едва сдерживаемый регламентом, злобно ел глазами штурмана, который пафосно вещал:

— Сами небеса не видели такого позора для менвитов, как генерал Баан-Ну! До чего мы дошли: даже арзак Ильсор абсолютно правильно понял ситуацию и обеспокоился судьбой экспедиции, а наш бравый командир кладёт под сукно информацию, от которой может зависеть судьба даже не экспедиции — всей Рамерии! Он подтасовывает факты под свои личные амбиции и карьерные устремления, а на долг перед нашей родиной и Верховным Правителем Гван-Ло ему плевать!

Опередив вскочившего Баан-Ну, вмешался Мон-Со.

— Минутку, командор. Вы сейчас озвучили весьма серьёзные обвинения, но давайте не будем горячиться. Положить информацию под сукно… это да, но… не вслух будь сказано, есть на этот счёт определённые соображения, которые мы все здесь прекрасно понимаем. А вот насчёт подтасовки фактов под карьеру и амбиции в ущерб долгу и приказу Гван-Ло — это уже серьёзно! У вас есть чем эти слова подтвердить?

Кау-Рук сел и скрестил руки на груди.

— Разумеется. После сигнала Ильсора я, как первый офицер экспедиции, предпринял расследование, и обнаружил вот этот документ за авторством генерала.

На стол тяжело шлёпнулась увесистая рукопись.

— Извольте сами ознакомиться: «Завоевание Беллиоры, сочинение генерала Баан-Ну, составленное по личным впечатлениям и подлинным материалам». То, что там дальше… лично мне эту бредятину озвучивать вслух как-то противно. Читайте же, господа, читайте!

Офицеры, поглядывая на багрового Баан-Ну, у которого едва дым из ушей не валил, зашелестели страницами, сгрудившись за плечами Мон-Со. Это уже не черновики, это куда как любопытнее…

— М-да-а-а… — переглянувшись с коллегами, пробормотал Мон-Со. — Любопытный документ, согласен… Но господин генерал мог сочинять это… гм… это вот… просто для личного развлечения. Есть же такое специальное слово… как это… фанфик, вот. При всей фантастичности этих сюжетов об ужасах, светлогорящих в полночных чащах… н-да… крамолы здесь не усматривается. Менвиты изображены, как могучие покорители, превозмогающие во славу великого господина Гван-Ло… для детишек вполне себе занимательное чтение.

Генерал сдавленно зарычал.

Кау-Рук патетически воздел руку.

— Вам мало? Тогда в рамках расследования по обвинению в государственной измене я требую от вас, господин генерал Баан-Ну, открыть командному совету доступ к своим личным файлам. Отказ, согласно статье сто девятнадцатой устава звездоплавания Рамерии, рассматривается как неоспоримое доказательство измены. Не сомневаюсь, что мы увидим там много любопытного.

Баан-Ну, обещая пылающим взором ретивому штурману все муки ада, взвыл:

— Мне нечего скрывать! Вот!

Он схватился за клавиатуру, вводя пароли.

Кау-Рук невозмутимо продолжил:

— Назовите члена совета, который просмотрит ваши файлы и вынесет решение.

Генерал не колебался.

— Полковник Мон-Со, командир корабельной авиагруппы!

Кау-Рук пожал плечами.
— Быть по сему. Пожалуйста, господин полковник, просмотрите и озвучьте нам.

Мон-Со защёлкал кнопками, зачитывая.

— Так… Отчёт астрономов с предварительными выводами по Беллиоре… Прокладки курса от Рамерии до Беллиоры, три варианта… Прокладки курса от Беллиоры до Рамерии, два варианта… Сводка потребления энергии реактора, чуть-чуть не доделанная… Справочник по астронавигации и прилагаемые к нему типовые программы расчётов… Это, как я понимаю, заготовленные впрок тексты сообщений о прибытии на Беллиору для разных ситуаций. Одно совпадает с тем, что мы отправили после посадки… Шахматы, игровая программа… Учебник шахматной теории… Так, а это… Текстовый файл с набросками характеристик на высших офицеров экспедиции… Что?!

Мон-Со выпучил глаза и издал странный горловой звук. Резко отстранился.

— Господа офицеры, я отказываюсь копаться в этом дальше. После слов «орально уступчив», употреблённых генералом в мой адрес, я… извините, не гарантирую своё объективное отношение к этому… позорищу народа менвитов, как охарактеризовал его полковник Кау-Рук! Всецело поддерживаю выдвинутые обвинения.

Баан-Ну едва удар не хватил. Он вскочил и завопил:

— Что?! Там написано «морально устойчив»!!!

Кау-Рук повернулся к соседу.

— Господин военврач Лон-Гор! Продолжите знакомство с файлами, и сообщите совету, чьё прочтение соответствует действительности.

Лон-Гор обошёл стол и склонился к экрану. Потёр подбородок и нахмурился.

— Полковник прочитал, как есть. Лично я, как врач, не имею ни малейших причин сомневаться в его зрении. А как психолог, я бы категорически не рекомендовал зачитывать эти характеристики вслух!

— В таком случае, — предложил Кау-Рук, — переходите к следующим файлам.

— Список личного состава с основными данными — возраст, образование, и прочее, — Лон-Гор быстро листал страницы, нажимая кнопки. — Какие-то таблицы с техническими терминами, которые мне ничего не говорят. Похоже на складские ведомости… Краткая сводка травм и заболеваний моего же авторства… Большой текстовый файл, озаглавленный… э-э-э… извините, «Гван-Ло в поисках изумрудного стержня»…

Офицеры загудели, как потревоженный осиный улей. Баан-Ну судорожно хватал ртом воздух.

Кау-Рук повысил голос, перекрывая шум.

— Господин главный энергетик Зик-Ши, будьте любезны сесть рядом с господином Лон-Гором во избежание разночтений. И что же там в этом файле?

— Это художественный текст. — Лон-Гор вновь наклонился к экрану. — Итак… «В то утро геморрой Гван-Ло особенно разыгрался и не позволил проявить какое-то разнообразие в обычных развлечениях. Правителю пришлось ограничиться всего тремя…» Господа, мой язык отказывается читать это вслух. Как врач, я бы рекомендовал применить к автору подобной похабщины электрошок и флеосодержащие препараты.

Ропот в зале начал перерастать в гвалт, который тщетно пытался переорать вскочивший и всклокоченный генерал.

— Я этого не писал!!!

Лон-Гор поднял брови и сказал:

— Интерес к подобной тематике, как со стороны написания, так и со стороны чтения, в любом случае является серьёзным препятствием для занятия командных должностей.

— Доктор, вы могли бы оформить это утверждение документально? — уточнил Кау-Рук.

— Не то что могу — обязан. — Лон-Гор пожал плечами. — Как начальник медицинской службы экспедиции, сразу же после совета занесу в бортжурнал. Придётся освежить в памяти некоторые специальные термины… никогда не думал, что они мне здесь понадобятся.

Штурман встал.

— Господа офицеры, на основании обнаруженных материалов и прозвучавшего заключения врача, ставлю вопрос о низложении генерала Баан-Ну с поста командира экспедиции. Как первый офицер, принимаю командование экспедицией на себя. Голосуют все, кроме меня и генерала. Кто «за»? «Против»? Воздержавшиеся? Принято единогласно.

Он включил звонок, вызывая охрану.

— Сержант, сопроводите бывшего генерала в карцер. Он низложен решением командного совета, приказ будет оглашён в течение часа.

Мон-Со, побарабанив пальцами по столу, сказал:

— Это всё правильно, командор, но не снимает вопроса о том, как рапортовать на Рамерию о прекращении экспедиции.

Штурман, перебравшийся в освобождённое генералом кресло, сложил пальцы "домиком".

— Экспедицию прекращаем согласно статье семь-один устава. Обнаружена способность местной агрессивной фауны проникать на звездолёт, имеющиеся средства не позволяют это предотвратить, отчего экспедиция понесла потери в личном составе. Добавим к этому токсичность атмосферы, вызывающей галлюцинации… чтобы ни у кого не возникло соблазна продолжать безнадёжную и сверхзатратную затею. Вина, естественно, лежит на генерале — утрата бдительности в погоне за своими безудержными фантазиями и противоестественными страстями, сами понимаете. Что касается рапорта, то он должен быть максимально точным, а у нас тут есть пленные с обеих сторон. Предлагаю провести переговоры с беллиорцами насчёт обмена всех на всех… какое-то время это займёт. И вот потом уже напишем скрупулёзно точный отчёт. Никаких пленных нет и не было, следовательно, и разумной жизни мы здесь не нашли, кроме галлюцинаций и генеральских фантазий. В которых кто угодно заплутает, особенно после появления в них Правителя Гван-Ло.

— Ха! Умно, — хмыкнул Мон-Со.

— Доктор, осмотрите пленных, — продолжал Кау-Рук. — Убедитесь там, что ничто в их состоянии не может быть истолковано, как последствия жестокого обращения. Мы, конечно, ничего такого не практиковали… во всяком случае, я был в этом уверен до знакомства с генеральскими файлами… но лучше лишний раз убедиться.

— Да, конечно, — кивнул врач.

— Командирам БЧ и начальникам служб начать сворачивание лагеря и подготовку к отлёту в штатном режиме. На следующем совете доложите о результате. Переговоры с беллиорцами касательно обмена пленными предлагаю возложить на Ильсора.

— Почему именно на него? — спросил Зик-Ши с интересом.

— По двум соображениям, — ответил Кау-Рук. — Во-первых, аборигены больше похожи на арзаков, чем на нас, и такой переговорщик вызовет большее доверие, чем я или, скажем, вы. Во-вторых, Ильсор в последнее время увлекался работой с транслятором, это всем известно, так что ему куда проще будет преодолеть языковый барьер. Свою лояльность он, я считаю, полностью доказал… нет, конечно, если у кого-нибудь есть какие-то возражения или иные предложения, мы можем назначить ещё кого-то. Нет кандидатур? Голосовать нужно? Ну и прекрасно. Совет объявляю закрытым, давайте работать, господа офицеры.

Глава двадцать восьмая, в которой происходят конец и эпилог разом

Некоторое время тому вперёд.

С борта звездолёта, шедшего достаточно низким «прыжком через солнце» к Рамерии, чтобы пополнить запасы энергии и сэкономить время, был сброшен странный предмет. Его аналоги в древней истории рамерийцев были, но к космосу отношения никогда не имели. Предмет развернулся рогами к звезде и без особой спешки пошёл на сближение, блеснув новеньким тугоплавким стальным древком работы Лестара.

«Диавона» села на Рамерии, выплеснув на гудящий от слухов народ лавину громкого скандала. Столь многообещающий проект покорения Беллиоры оказался полным провалом, а виновный в подтасовке фактов, позволившей его осуществить и потратить колоссальные средства и ресурсы в никуда генерал Баан-Ну и быстренько найденные дознавателями Великого Правителя Гван-Ло сообщники в правительстве огребли по полной.

Планету трясло и лихорадило, скромно мелькавшие на экранах и деревянно вещающие о выполненном долге командор Кау-Рук и полковник Мон-Со были награждены новыми вышитыми на мундирах орденами, и вскоре незаметно устранились от известности, затмившись громкими именами генералов и чиновников, раскрывших заговор, не выходя из кабинетов, а также тех, на кого этот самый заговор повесили.

Ильсор и вовсе никого не заинтересовал, какой спрос с генеральского раба под менталом, и куда он потом делся — никого не напрягло тем более. Арзаком больше, арзаком меньше… А тем временем на Рамерии настал очередной День Великого Освобождения — день, когда менвиты под руководством Великого Гван-Ло некогда освободили глупых соседей от их дурацких свобод и прав, сомнений, метаний, и помогли им обрести истинную радость, найдя своё место в служении достойнейшим. Предмет меж тем достиг заданной точки и вышел на стабильную орбиту.

Излучение солнца нужной мощности наконец-то пробудило серебристо замерцавшие рисунки на древке и обоих клинках. Ещё спустя миг уже лунная лопата стала рисунком на корпусе огромной установки. Тщательно обточенная сфера, лишившаяся надписей полоумной зебры, создала под прикрытием магнитного поля, отклоняющего заряженные частицы к ребристому кольцу поглотителей, гравитационную линзу, сфокусировавшую свет и направившую его в покрытый несколькими слоями мезонного «абсолютного отражателя» огромный кристалл изумруда.

Солазер не замышлялся, как боевое оружие, и луч был сфокусирован ровно настолько, чтобы накрыть изумрудным «зайчиком» достаточной интенсивности весь планетарный диск с некоторым запасом. Включая оба континента, расположенных в одном полушарии. Три экваториальных спутника, выведенных инженерами-арзаками на орбиту под видом замены устаревших систем связи, устранили порождаемую вращением планеты «мёртвую зону», мгновенно лишив менвитов их главного преимущества.

Успешно размноженная Бастинда, сумевшая придать воде усыпительные свойства по заданному образцу, стараниями арзаков позволила обезвредить и захватить инфраструктуру противника практически без потерь. Великий Гван-Ло, впрочем, бесследно исчез вместе с особо рьяными соратниками. Кау-Рук и Мон-Со, возглавившие вскоре проект колонизации безлюдных планет, что-то об этом, возможно, знали, но сохраняли молчание.

Таким образом, революция на Рамерии прошла тихо, быстро и почти без жертв. Новый уборщик Института Астронавтики Баан-Ну столь ревностно относился к своим обязанностям, что вскоре заработал повышение по службе, а впоследствии стал знаменитым писателем.

---

Некоторое время тому обратно.

Я проломилась через кусты — ягодок на них, увы, уже не было, а жаль — и огляделась. Хм, вроде я вовремя, но никого нет.

— Знаешь, здесь можно было бы написать о долгих прощаниях и реках пролитых слёз, — коварно сообщила шиза. — И о наградах, нашедших героев!

— Какие слёзы? — я хмыкнула, преодолевая знакомую полянку и ощущая наплыв ностальгии. Вот этот поросший мягким мохом камень очень даже — и уж точно не случайно! — похож на ту кочку, где сидела жаба, которая не стала принцем… или принцессой? — зато стала уже-ужином. — Какие долгие прощания? По проторённой дорожке, да с оставленными маячками, я сюда могу хоть каждый день прыгать, да ещё мир снов, общий для всех… Вот притащу Мету в Кантерлот, да скажу Селестии — вот, мол, сестрица, принимай племяшку.

— Да ещё с кучей двоюродных сестричек и Лун-Пирот в образе Найтмары. Если Тию Коньдратий на радостях от такого знакомства не обнимет, то такое прибавление к семейству — это ого-го! Авиакавалерия и бронетанковая конница, а то.

— Ещё бы. — Я села на рекомый камень, благо жаб и лягушек поблизости не наблюдалось. — Хотя пока что Мете и Лун-Пирот с дуболуняшками и без расширения семьи есть чем заняться — Страшила с Урфином и Лестаром затеяли расширять город и обносить его рвом. На всякий пожарный. В целях повышения обо-ро-но-спо-соб-но-сти. А Винк с Элли обещают сотворить чудище, которое будет в том рву жить, очищать воду и харчить захватчиков, если найдутся такие идиоты. Пока я отдыхала и долечивалась, Лестар заодно таки прикрутил Дровосеку нижнюю головку, и мы его сплавили вместе со стихами подальше, правителем в Фиолетовую Страну — там его, кажется, уже Фрегоза окучивает. Мадам внушительная, помнится, кого другого бы точно заездила, а тут — мужик из железа, рабочий, рукастый, да ещё правитель! Прям мечта… Я, правда, подумывала прихватить с собой Ари и закинуть их с Виллиной домой, но Вилли и там хорошо, а Арахна затеяла детский театр, они с Пиритом написали пьесу про войнушку с менвитами и наши приключения, и теперь носятся по стране с оглушительным успехом и передвижным балаганом так, что Кагги-Карр с её новой почтовой службой адреса менять не успевает. Дети в восторге, взрослые тоже, так что шоу маст он гоу. Наверно, скоро на свадьбу позовут, хм… стоило их разводить.

— А твои награды? — спросила шиза.

— Ой, ладно, кому оно надо? — я поморщилась, неудобно поёрзав на камне. — Ну, ордена на стенку повесить на память, грамоты в шкаф… это же ерунда. Вот Мета и новые друзья — это да, это достижение. Не говоря о предотвращённой войне и спасённом городе. Орлы вот ещё удружили — Наседка Тысячи Гнёзд, это как вообще? Что по очереди, что по отдельности — никакого крупа не хватит. Комплимент вышел… спорный. Нет, понятно, что у них свои ценности, но звучит всё равно странно. Да где там Тардис, наконец?

— Да вот она. Как раз вовремя.

Передо мной возникли призрачным водоворотом очертания синей будки. Я встала и пошла к ней. Посмотрим, какие там припасены новые приключения. Уж что-что, а скучно точно не будет.

— Можешь не сомневаться.