Сколько друзей ты простил сегодня?
Трудные времена
«Нечего напрягаться, всё будет нормально!» — раз за разом напоминал себе Анон, шагая по дворцовому коридору. Внезапно кто-то пихнул его в бедро, и человек был вынужден отвлечься от импровизированного самогипноза, чтобы удержаться на ногах.
— Вечно ты беспокоишься по мелочам, — с ухмылкой заявила идущая рядом Блоссом. — Помни — ты не один, даже когда меня не видно рядом.
— Ох-х… — вздохнул человек. — Ну да, ты права.
Не замедляя шаг, он решительно распахнул дверь обеденной залы и шагнул внутрь, окидывая помещение взглядом. Первое, на что он обратил внимание — зал был обильно украшен, судя по всему, некто этим занимавшийся не стал экономить ни на лентах, ни на цветах, ни на прочем серпантине с воздушными шариками. Но самой главной деталью открывшегося ему зрелища была, разумеется, небольшая группа пони, собравшихся в центре зала.
Кое-что оказалось для него реально неожиданным.
Сёстры были облачены в лёгкие платья. Не в свои королевские регалии, как обычно, не в усыпанные драгоценностями придворные платья, а в одежды, которые он готов был увидеть… ну, на обычных пони. И их гривы не были волшебными развевающимися облаками, они были в том самом натуральном варианте, который он не видел уже довольно давно. И, в отличие от остальных пони, на лицах аликорн не было ни пятнышка косметики — как ни странно, Анон внезапно ощутил, что именно такая, ничем не нарушенная красота их нравится ему больше всего.
Снова кто-то пихнул его в бедро.
— А классно они смотрятся, правда? — восхищённо произнесла Блоссом.
— Да, пожалуй, когда ты говорила о том, что пони любят приодеться к празднику, ты была абсолютно права. Пожалуй, я теперь чуть меньше сожалею о времени, потраченном на покупку костюма.
— Я никогда тебя не обманываю — все кобылы любят выглядеть красивыми!
Присутствующие заметили вошедшего человека — и сёстры чуть ли не засияли от радости. Анон направился к ним, по дороге отмечая, кто ещё присутствует, и с удовольствием замечая многих из своих друзей. Тут были и Блюблад, и Пинки в компании с Мод, и Спитфайр. Даже Флаттершай пришла. Кое-кого из приглашённых не было, но, похоже, вечеринка ещё только начиналась…
Приблизившись, он помахал рукой всем сразу.
— Очень рад, что вы пришли!
— Ни за что на свете я бы не пропустила такой вечер! — восторженно воскликнула в ответ Пинки Пай.
Розовая понька вскинулась, поднимаясь на задние копыта, и обняла человека. Это было немного неожиданно, но он, разумеется, ответил на её объятия.
— Рад тебя видеть, Пинки. Как вам с Мод в Кантерлоте?
— Ох, тут так интересно и весело! Ты знаешь, что под дворцом есть огроменные пещеры с кучей красивых кристаллов?
— Вот как? — ответил удивлённый Анон. — Не знал!
— Туда устраивают экскурсии, — вступила в разговор Мод, — и нам повезло попасть к началу одной из них.
— Не сомневаюсь, тебе понравилось.
— Там было восхитительно, — кивнула Мод.
— Ну, я надеюсь, и здесь будет не очень скучно, — ответил Анон, оборачиваясь к Пинки. — Как по-твоему, у принцесс получилось? Это всё же не их особый талант…
Розовая земнопони окинула зал внимательным взглядом.
— Сойдёт, — прокомментировала она и хихикнула.
Анон погладил её по гриве и повернулся к стоящей рядом гостье, Спитфайр.
— Это приятный сюрприз — что у тебя нашлось время прийти.
— Ну, я много работала всю предыдущую неделю, вот и решила, что заслужила немного отдыха.
— И тебя я очень рад видеть, Флаттершай, — сказал человек жёлтой пегаске, по привычке пытающейся спрятаться — в данном случае за спиной у спортсменки.
— С… спасибо, что пригласил меня, — задрожав и спрятав лицо за гривой, практически прошептала та.
Рядом с Флаттершай стоял Блюблад — Анон похлопал его по плечу.
— Ну как, здесь весело?
— Разумеется! — ответил жеребец по-королевски надменным тоном. — Следует устраивать такие вечеринки время от времени!
Однако, несмотря на его столь формальную манеру общения, человек видел, что жеребцу действительно приятно — хотя бы потому, что пришла Флаттершай.
И вот наконец дошла очередь до самых важных пони. Селестия и Луна с нетерпением ждали возможности поговорить с ним. Стоило Анону обернуться к ним, как Луна шагнула вперёд.
— Боялись мы уже, что ты решишь не посещать наше сборище!
— Ох, как-то я сомневаюсь, что вы позволили бы мне это! — отшутился мужчина.
— Истинно так! — Улыбающаяся аликорна встала в величественную позу. — По нраву ли тебе моё платье?
— Замечательно выглядишь, — кивнул Анон. — Я бы сказал, даже лучше, чем в регалиях.
Луна слегка покраснела.
— Не обольщайся, не желаем мы чересчур часто наряжаться так, дабы не избаловать тебя!
— Верю! — хихикнул человек, после чего обернулся к Селестии.
Оказавшись рядом со старшей аликорной, он смог по достоинству оценить её вид — и не мог не признать, что дневная принцесса приложила массу усилий ко всему, за что бралась — и к организации вечеринки, и к приведению себя в надлежащий вид.
Стоя рядом с аликорнами, Анон внезапно ощутил себя удивительно легко и спокойно. Словно пока они здесь, не может случиться абсолютно ничего плохого.
Шагнув в обеденный зал, Кейденс замерла, оценивая обстановку. Собравшиеся в центре помещения пони не могли не привлечь взгляд — все они явно приложили куда больше усилий в подготовке своего внешнего вида, чем это происходит на обычных вечеринках. И это означает, что у всех собравшихся хорошие отношения с Аноном, и им важно то, что он подумает об их внешности.
И ещё внимание аликорны привлекло то, как выглядят её тётушки. Их гривы… она никогда ещё не видела их такими. Она знала, что принцессы постоянно пользуются специальным волшебством, и сегодня впервые увидела, как они выглядят в натуральном виде. И это одно было достаточно удивительно, но стоило ей бросить внимательный взгляд на Селестию…
Обычный пони, посмотрев на встречу старшей аликорны и человека, счёл бы их друзьями. Но кьютимарка Кейденс внезапно переполнилась энергией так, что юной аликорне стало почти больно. На секунду поморщившись от чересчур интенсивного ощущения, Кейденс отвела взгляд в сторону — но тут же снова посмотрела на необычную пару. Просто не верится. Не может же так быть… Принцесса Любви активировала заклинание, которое давно уже не использовала, чтобы окончательно проверить свою догадку.
…и тут же торопливо погасила его, прежде чем поток ощущений вынудил бы её потерять сознание. За эти полсекунды ей стало всё ясно — ослепительная аура любви сияла не только вокруг Селестии, но и вокруг её младшей сестры. И это была не привычная глубокая симпатия, которую многие принимают за любовь, а истинное, пылающее чувство. Когда это случилось? Почему она не замечала раньше? Как может быть чувство аликорн к этому странному созданию столь сильным?
Да, похоже, что Шайнинг был прав, и это серьёзно осложняет её задачу. Если она умудрится обидеть это существо, гнев тётушек будет сокрушителен. Ей придётся очень аккуратно выбирать момент, чтобы побеседовать с Аноном.
— Знаешь, то, что ты в этом платье… Я реально удивился. Нет, честное слово, ни секунды не жалуюсь, ты в нём смотришься замечательно!
— Спасибо! — ответила Селестия, невольно порозовев после такого комплимента. — Мне его сестра посоветовала.
В этот момент дневная принцесса дёрнула ушками, посмотрела мимо его головы куда-то в сторону входа и слегка улыбнулась. Обернувшись, чтобы выяснить, что вызвало такую реакцию, человек на секунду замер. В дверях обнаружилась аликорна. Ещё одна. Заметно меньше Селестии и Луны, но всё же выше, чем обычные пони, вся розовая, с трёхцветной гривой без «эфирного эффекта», одетая в изящное платье. Гостья имела вполне уверенный в себе вид — не похоже, что она забрела на вечеринку случайно.
— А вот и моя племянница, Кейденс, — ответила Селестия на вопрошающий взгляд Анона. — Давно хотела вас познакомить, но она долго отсутствовала и только что вернулась в Кантерлот. Надеюсь, ты не обидишься на то, что я пригласила её.
— Ну… ладно, — ответил человек, чувствуя дискомфорт в присутствии совершенно незнакомой пони. С другой стороны, раз уж её пригласила сама Селестия…
— Всё будет в порядке, — добавила Луна. — Мы… я давно её знаю.
— Надеюсь, потом вы объясните, зачем это сделали, — прошептал сёстрам Анон.
— Это сложное дело, но… потом, — столь же тихо ответила Селестия.
Человек постарался успокоиться, тем временем незнакомка подошла к собравшимся, слегка поклонилась принцессам и представилась:
— Всем привет, я — принцесса Ми Аморе Каденза!
И тут же Анон обнаружил, что для всех, кроме венценосных сестёр, появление ещё одной аликорны оказалось реальным сюрпризом. То есть не только он не осведомлён о существовании третьей принцессы, как человек уже было подумал. И это порождает немало вопросов — как получилось, что аликорна, которую Селестия «давно хотела» с ним познакомить, никому не известна? И где она всё это время была? Тем не менее, надо вести себя с ней приветливо — хотя бы чтоб не обидеть Селестию.
— Ух ты-ы! А я и не знала, что у нас есть ещё одна принцесса! — с восторгом затараторила Пинки Пай. — А где ты раньше была? Я никогда не слыхала, чтобы пони-будь говорил о том, что на свете есть третья принцесса!
Уж что получается у Пинки хорошо, так это разбивание неловкой тишины. Да и вопрос она задала вполне правильный. Кейденс в первую секунду явно была ошарашена энтузиазмом розовой земнопони, но быстро овладела собой.
— Я до сих пор была очень занята. Мне приходилось изучать очень много разных вещей, которые обязаны знать все принцессы, чтобы их подданные жили счастливо. Так что большую часть жизни я провела вдали от Эквестрии, лишь по несколько месяцев проводя дома между поездками.
— Это, наверное, очень сложные вещи…
— Да, но теперь я в основном всему научилась, и мои путешествия закончились, что очень меня радует.
— Значит, у нас появилась ещё одна причина праздновать, — вступил Анон.
Кейденс посмотрела в лицо необычному существу — и слегка вздрогнула, встретившись с его пронзительным, кажется, видящим её насквозь взглядом. На секунду у неё возникло ощущение, что она переглядывается с грифоном — всегда готовым и нападать, и защищаться. И ещё человек явно не доверяет ей, но ожидает, что она сделает первый шаг.
— Да, и я рада этому, — согласилась аликорна и протянула копыто. — Анон, ты можешь называть меня Кейденс.
Прикасаясь к её копыту, Анон ощутил, что его напряжение лишь возросло. Ну ладно, она может знать его имя от Селестии, это нормально, что они говорили о нём. И всё равно, она очень явно что-то скрывает.
— Предполагаю, тебе Селестия обо мне уже рассказывала?
— Кое-что, да. Так что я рада наконец встретиться с тобой.
— Взаимно!
Анон отпустил копыто новой аликорны, та тут же опустила его на пол. Воцарившееся в комнате напряжение заметно рассеялось, но у него всё возрастало ощущение, что ничего хорошего из общения с этой пони не получится, и от неё стоит держаться подальше. Он не мог точно указать, что же такое ощущает, но было в ней что-то опасное и даже, кажется, вообще не связанное с тем, ради чего она сегодня здесь появилась — хотя и этого, похоже, ему тоже стоило опасаться.
— Надеюсь, леди не обидятся, если я отойду и налью себе чего-нибудь попить?
Не дожидаясь ответа, человек ухватил Блоссом за платье на плече и потащил за собой в сторону стола с напитками.
— Мне рядом с этой пони как-то не по себе, — сказал Анон, наполняя чашку.
— Ты тоже почувствовал?
— Ага. Как ты думаешь, отчего это?
— У меня есть пара предположений, но тебе в любом случае не о чем беспокоиться. Всё будет нормально.
— Ну, раз ты так утверждаешь… — Человек торопливо допил свой сок. — Пойду, не стану заставлять сестёр ждать. А то я практически слышу их мысли.
— Ты настолько близок с ними? — хихикнула Блоссом.
— Они в этом предсказуемы.
— И ты именно поэтому так любишь с ними общаться? — ухмыльнулась фестралка.
— Возможно. В любом случае, это неважно. Иди, развлекайся.
— Ох, ну вот это я могу и без напоминания! Увидимся, жеребец!
Блоссом направилась к небольшой группе кобыл, собравшихся вокруг Кейденс. Если аликорна попытается сделать что-то опасное для Анона, следует заранее оказаться поблизости.
Анон поставил чашку и, обернувшись, обнаружил, что обе принцессы уже направляются в его сторону.
— Спасибо, что взяли на себя заботы по организации вечеринки, — сказал человек, когда аликорны подошли к нему.
— О, это было нетрудно, — ответила Селестия.
— Да-да, совсем нетрудно, — подтвердила Луна.
Анон снова обнаружил, что его взгляд сам собой переместился с лиц собеседниц на их платья. Аликорны, обратив на это внимание, переглянулись и довольно заулыбались.
— Мне нравится, как вы сегодня выглядите, — признался человек. — Я и не знал, что у вас двоих найдутся такие платья.
— Нам хотелось выглядеть подобающе случаю, — ответила Луна. — Сегодня непростой день, наш друг празднует свой успех!
— Да, наверное, так и есть, — согласился Анон.
— И не стоит забывать, что отныне мы сможем проводить больше времени вместе, — радостно добавила Селестия. — Одеться менее празднично — это было бы просто оскорбительно!
— Ну, я не предполагал, что такое может быть оскорбительным… С другой стороны, я всё же не особенно хорошо разбираюсь в эквестрийской культуре. В любом случае, вы обе выглядите круто!
— Всего лишь «круто»? — демонстративно обиделась Луна.
— Гм… а что может быть лучше, чем «круто»? — поддержал шутку Анон.
— Ну-у-у, не зна-а-аю… — нарочито протянула младшая из сестёр. — Как насчёт «красиво»?
— Так это само собой разумеется!
Аликорны почему-то внезапно замолчали, переглянулись и покраснели. Лишь через несколько секунд, справившись с собой, Селестия смогла ответить:
— С-спасибо… Ты… тоже очень симпатичный…
— Ну, я точно не вложил столько усилий в подбор одежды, как вы, но всё равно спасибо!
Комплименты от Анона звучали приятно… но странно. Он говорил не задумываясь, словно просто обсуждал погоду. И по ощущениям принцесс, хотя его слова были правдивы и произносились с целью похвалить и порадовать, в них не вкладывался тот смысл, который они ожидали. Разумеется, они и не думали услышать что-то… такое… но всё ещё пребывали в эйфории от внезапно обретённого понимания своих чувств. И то, что Анон сейчас стоял рядом с ними, вызывало у обеих желание схватить его, прижать к груди и рассказать, что именно они ощущают.
Но принцессы сдерживались. У них впереди ещё масса времени для того, чтобы сделать первый шаг в совершенно новый период жизни, а сейчас просто вечеринка, не больше.
Анон снова огляделся.
— Некоторые из приглашённых мною не пришли, — сказал он, не обнаружив ожидаемого. — Возможно, у них что-то случилось.
— Возможно, что-то важное, иначе они бы точно явились, — ответила Луна.
— Бывает. В любом случае, тут собралось много моих друзей, так что есть чему радоваться, — обернувшись к столу, человек снова наполнил свою чашку. — Вечеринка идёт превосходно!
Аликорны с умилением смотрели, как он пьёт — но, к их удивлению, человек внезапно словно подавился и выплюнул сок, который был у него во рту, прямо на пол. Селестия испуганно шагнула вперёд, но обратила внимание, что человек смотрит куда-то мимо неё. Принцессы обернулись вслед за его взглядом и обнаружили, что в дверях зала неподвижно стоит пони.
Лира.
— Трикси надеется, что она ещё не окончательно опоздала.
Светло-синяя единорожка торопливо шла по дворцовым коридорам в поисках обеденного зала. Возможно, она зря отказалась, когда гвардеец на входе предлагал сопроводить её? Когда она появилась у входа, стражи знали, что она одна из гостей на вечеринке, которую устраивает Анон, и не были удивлены её появлением — и поэтому, возможно, взыгравшее высокомерие заставило её гордо отказаться от эскорта, заявив, что Великая и Могучая Трикси, несомненно, сможет прийти в нужную комнату и без посторонней помощи.
Не получилось. И теперь она уже минут двадцать бродила по коридорам.
Остановившись у следующей двери, единорожка приоткрыла её и заглянула внутрь. Снова не то. Но прежде, чем она успела отправиться дальше, в коридоре зазвучал цокот копыт. Великолепно, это несомненно один из гвардейцев, и он сможет указать ей путь. Трикси торопливо пошла в сторону перекрёстка коридоров, откуда донеслись шаги, и, резко завернув за угол, на кого-то наткнулась.
Рефлекторно отступив на шаг назад и встряхнув головой, фокусница подняла взгляд, чтобы заговорить со стражником — и удивлённо замерла, потому что перед ней оказалась…
— Твайлайт?
Да-да, именно Твайлайт Спаркл. Та самая кобыла, которая обвинила её в мошенничестве, выгнала из Понивилля и разрушила её карьеру фокусницы. И что она делает здесь, а не в Понивилле?
— Простите, — тихо произнесла Твайлайт, обогнула Трикси, похоже, даже не бросив взгляда на её лицо, и пошла дальше.
Как бы фокусница ни ненавидела сиреневую задаваку, но не заметить, что с этой пони что-то всерьёз нехорошо, было просто невозможно.
— Твайлайт, у тебя всё в порядке?
Единорожка остановилась, повернулась и, судя по тому, как в её глазах постепенно появилось осмысленное выражение, только сейчас поняла, кто перед ней.
— Трикси? Это ты?
— Ну да… Что ты тут делаешь?
— Я кое-что изучала, а потом… — Трикси отметила, как голос собеседницы дрогнул, — почувствовала, что надо сделать перерыв.
— Ну… ладно. Ты случайно не знаешь, где здесь обеденный зал?
Твайлайт указала копытом в сторону коридора.
— Туда, потом направо, и дальше увидишь.
— Спасибо. — Трикси уже было не по себе, внешний вид и голос Твайлайт подходили не живой единорожке, а какой-то зомби.
— А ты что тут делаешь?
— Анон пригласил меня на вечеринку.
Твайлайт почему-то поникла.
— Анон… ладно… желаю повеселиться…
Сиреневая единорожка безжизненно поплелась куда-то, и через минуту ничего не понимающая Трикси осталась в одиночестве посреди дворцового коридора. Она не раз мечтала как-нибудь повстречать Твайлайт и громко высказать той всё, что думает о ней и её поведении — и вот повстречала, но желание устроить скандал куда-то само собой делось. Зрелище Твайлайт, пребывающей в таком состоянии, не доставило ей ни малейшего удовольствия. Так что, пожалуй, этот план стоит пока что отложить.
Трикси повернулась в ту сторону, куда ей указали, и устремилась вперёд.
Она опаздывала.
«Что здесь делает Лира?» Анон от удивления словно примёрз к месту, не в силах отвести взгляд от неожиданной гостьи, единственной из присутствующих не облачённой в платье и сейчас вертящей головой, словно пытаясь кого-то найти. Кого-то… его, несомненно. То, что она заявилась на вечеринку, было плохим событием, человек не знал, что ему теперь делать, ни убежать, ни спрятаться уже не получится.
Через несколько секунд Лира заметила Анона, встретилась с ним взглядом — и на её лице почему-то явно отразился испуг, а не гнев.
Селестия перевела взгляд с мятной единорожки на человека.
— Всё в порядке? — тихо спросила она.
— Нет, разумеется, но я справлюсь, — оставив сестёр, Анон быстро подошёл к единорожке. — Что ты здесь делаешь?
— Я… поговорить…
— Я, вроде бы, высказался вполне однозначно. Уходи, Лира.
— Не могу! Пожалуйста, дай мне пять минут… — она опустила голову, словно пытаясь скрыть заблестевшие на глазах слёзы.
Анон снова напомнил себе, что, несмотря на всё произошедшее, ни в коей мере не ненавидит Лиру. Больше того, она по-прежнему ощущалась как его друг, и видеть её страдающей было больно.
Он тихо скрипнул сжатыми зубами.
— Иди за мной, — и направился в сторону выхода на балкон, распахнул стеклянные двери, пропустил молча последовавшую за ним пони, вышел сам и закрыл двери за собой. — Вот, мы получили ровно столько уединения, сколько я считаю нужным. Не больше. Извини, Лира, я тебе не доверяю. Так что давай, по-быстрому выкладывай, зачем ты пришла.
Лира тяжело вздохнула.
— Ладно… Я пришла, чтобы извиниться за то, что произошло в магазине. Просто… пойми, я люблю тебя.
— Мы уже говорили об этом, и не раз. Ты нарушила моё доверие, но даже хуже другое — что ты втянула в это Бон-Бон. И вот это мне прощать совершенно не хочется.
Лира, выслушав отповедь, вздрогнула на последних словах.
— Я не могла себе представить, как можно было поступить по-другому.
— Знаешь, Лира, а ведь это серьёзная проблема — и я поступил именно так, чтобы помочь тебе решить её. Бон-Бон тебя любит, и именно это должно быть для тебя самым важным! — На несколько секунд человек замолчал, сжимая трясущиеся от гнева кулаки. — Да, я тоже виноват. Надо было сделать это гораздо раньше, а я всё сомневался. В общем, смирись с реальностью, Лира. Я разорвал отношения с вами, заботясь о Бон-Бон, так в итоге будет лучше для неё.
— Понимаю, — прошептала, опустив голову, единорожка. — И что… вот так всё и кончится?
— Пока что — да. Может быть, когда-нибудь потом мы и сумеем забыть это всё, но сейчас — да, наши отношения прекращаются.
— Ты… сегодня утром говорил с Бон-Бон об этом?
— Ну да.
— Теперь понятно. Она вернулась вся в слезах, и я не знала, как её утешить, учитывая, что всё это случилось из-за меня. Я чувствовала себя самой бесполезной кобылой в мире — моей любимой плохо, а я стою и ничего не могу с этим поделать. И мысли всё время возвращаются к тому, что если уговорить тебя вернуться, то всё будет по-прежнему. А потом до меня дошло, что ты имел в виду. — Лира медленно заковыляла к стеклянным дверям. — Надеюсь, мы всё же увидимся ещё.
Анон, не отвечая, открыл перед ней двери, и единорожка вышла в обеденный зал. Человек, стоя у края балкона, смотрел, запрокинув голову, как движутся по ночному небу луна и звёзды. Да, время уже позднее, и он ощущал себя эмоционально выжатым от всего произошедшего.
— Сложная это штука, любовь, не так ли? — произнёс кто-то рядом.
Торопливо обернувшись, человек обнаружил рядом ту новую аликорну, Кейденс.
— Как ты дога…
Аликорна хихикнула и, изогнувшись, продемонстрировала ему свою заднюю часть, где из-под платья виднелась её попометка — кристалл в форме сердца.
— Это мой талант, я просто чувствую любовь, когда оказываюсь рядом.
— Я хотел бы побыть в одиночестве, если ты не против.
— Ты уверен? Разговор может помочь преодолеть душевную боль.
— У меня нет привычки вываливать свои чувства на ближайшую пони, оказавшуюся поблизости, — ответил Анон, ощущая, как нарастает раздражение от её присутствия.
Кейденс, тем не менее, сделала несколько шагов и остановилась рядом с ним. Эта вечеринка уже открыла ей глаза на многое. Это существо было основной темой разговоров для собравшихся кобыл — какой он милый, как готов приложить кучу усилий, чтобы помочь другу… и ни слова недовольства в его адрес.
Кейденс попробовала расспрашивать о том, что произошло в Понивилле. Самой информированной, похоже, оказалась розовая кобылка Пинки Пай, которая, к тому же, была носительницей Элемента Смеха. И она рассказала о том, что происходило между ней и Аноном. И о том, что ему довелось перенести. Как он держал в себе всё, что его мучило, и никогда никому не жаловался.
Ей тяжело было вспоминать об этих событиях, но поддавшись на уговоры аликорны, земнопони вспоминала всё в максимально возможных подробностях. И пусть доверия Анона добиться трудно, утверждала она, но его верность и доброта будут щедрой наградой за усилия. Пусть иногда его действия и не выглядят добрыми, но всё, что он делает, направлено на благо его друзей.
Кейденс слушала и понимала, что события, оказывается, далеко не столь однозначны, как ей бы хотелось. И хотя основную канву всей истории она уже знала из разговора с Селестией, но подробности, полученные от непосредственных участников событий, добавляли картине глубины. Она и представить себе не могла, что пришлось почувствовать Анону… но и Твайлайт страдает из-за последствий своих ошибок. Та самая Твайлайт, о которой она столько времени заботилась.
— Анон… я бы хотела поговорить с тобой откровенно. Выслушаешь ли ты меня?
— После этого ты оставишь меня в покое?
— Да.
Человек вздохнул.
— Ну давай.
— Как я говорила, я принцесса Кейденс. Но раньше, прежде чем стать принцессой, я подрабатывала няней, ухаживая за маленькой кобылочкой. Ты её знаешь, Твайлайт. — Человек заметно напрягся, но промолчал. — Очень любознательная, она обожала магию, но не придавала значения общению, не желала заводить друзей. Я пыталась убедить её в необходимости дружбы, но вынуждена была оставить эту работу, потому что сама отправилась учиться обязанностям принцессы.
И мне самой удивительно, что кобылочка, о которой я заботилась, совершила нечто столь чудовищное. И получила чудовищное наказание: её собственные родители, брат, подруги — все отвернулись от неё. Она осталась одна, и когда я говорила с ней несколько дней назад, то видела, что ей реально плохо. — Кейденс ощутила, как в её глазах нарастает жжение, когда слёзы, не взирая на её нежелание, сами начали пробиваться наружу. — И я не знаю, чем ей помочь. Она тонет в собственном горе, и лишь одно существо на всём свете может ей помочь. Ты.
Анону было неприятно слушать эти жалобы. Твайлайт страдает, и что? На его взгляд, как раз в этом и была справедливость.
— Твайлайт, на самом деле, хорошая пони, — продолжила Кейденс, не дождавшись от человека ни слова. — Я знаю, ты в это не веришь. Я бы и сама не поверила, если бы со мной случилось то же, что произошло с тобой. Но… мне мучительно видеть, как она страдает. Возможно, это бесполезно, но я всё равно прошу тебя как следует задуматься о том, что она сделала, и всё же попытаться простить её. Если даже не для неё, то хотя бы для себя самого. Мне кажется, что тебе тоже будет тяжело жить, если это всё останется с тобой навечно.
Наступила тишина, нарушаемая лишь посвистом ветра в ветвях деревьев.
— Я хотел бы побыть в одиночестве, — повторил человек.
— Ладно, — ответила аликорна, прикрывая глаза, чтобы слёзы не мешали видеть, и делая несколько шагов к дверям, после чего остановилась и обернулась. — Как мне кажется, именно ты, из всех прочих, можешь понять, как одиноко сейчас Твайлайт.
Анон стоял, глядя вслед ушедшей принцессе. Её последние слова лишь добавили ему раздражения. Почему вдруг его должно волновать, что чувствует Твайлайт? Пусть на собственном опыте поймёт, каково было ему все эти годы.
— Ну же, иди и поговори с ним! — подталкивала свою старшую сестру Луна.
— Но он сказал, что желает побыть в одиночестве!
— Ты же знаешь его! Иди, успокой своего человека!
— А почему не ты?
— Мы уже говорили об этом, — закатила глаза ночная принцесса. — Это тебе следует пытаться уменьшить дистанцию между вами. Ну, считай это пробной попыткой.
— Вот не знаю… То, о чём говорила с ним Лира, это наверняка сугубо личное.
— Разумеется, и теперь ему нужен кто-то, кто поможет чувствовать себя лучше.
Селестия и сама хотела подойти к явно расстроившемуся человеку, но опасалась нарушать выставленные ими границы. Именно поэтому она в последнее время не использовала на него свою эмоциональную магию.
— Ну… ладно.
Дневная принцесса подошла к балконной двери, приоткрыла одну из створок и просунула голову наружу. Анон стоял и смотрел куда-то вдаль. Не используя магии, аликорна не могла выяснить, что у человека на душе, но выглядел он погружённым в думы.
Она вышла на балкон и прикрыла за собой двери.
— Ну кто тут ещё? — раздражённо простонал человек.
— Ты в порядке? — поинтересовалась Селестия. — Ты уже давно оставил нас…
Анон ощутил, как против воли тяжёлые думы отпускают его. Когда он обернулся к аликорне, на его лице уже сияла улыбка.
— Просто завершил одно неприятное дело.
— Это связано с твоими бизнес-партнёрами?
Улыбка человека слегка подугасла, но он кивнул.
— Ну да… и я сам сожалею о том, что произошло прошлым вечером.
— Не надо сожалений, — ответила Селестия, подходя к нему вплотную. — Не испытывай колебаний, когда тебе нужно моё тепло.
— Всё равно… Я так внезапно к тебе заявился… но мне это очень было нужно.
Анону было тяжело признавать, насколько уязвимым он чувствовал себя в тот момент. Впрочем, Селестии можно об этом рассказать, он знает её достаточно давно, чтобы доверять даже в столь деликатных вещах.
— Ты хотел бы поговорить от этом?
Анон вздохнул.
— Да, конечно.
Селестия заметила, что человек дрожит от холодного ночного воздуха. Она подошла вплотную, села и притянула его к груди, обняв крыльями.
— Я буду слушать тебя столько времени, сколько тебе потребуется, — тихо прошептала она.
Происходящее, тепло аликорны, мягкие объятия её крыльев — всё это удивительным образом успокоило Анона. Она всегда заботилась о нём, помогала, сочувствовала… переживала о нём больше, чем о самой себе… Сказать ей правду — единственный достойный вариант.
— Ну, всё началось вчера, когда я был в магазине…