То, кем я стал

Глава XIII

— Войдите, — сказал капитан Хазалк, нажимая ещё несколько кнопок на своей консоли управления.

— Вы хотели со мной поговорить, капитан? — входя в комнату, спросил агент Илиск.

— Не хотите ли рассказать, что на самом деле представляет из себя Субъект-38? Или Вам так уж нужно, чтобы я потерял ещё четырёх солдат, прежде чем вы признаете свою ошибку? — сказал Хазалк совершенно ровным тоном.

В ответ Илиск лишь покачал головой:

— Вы дали маху с захватом? Крайне в Вас разочарован, капитан, я ожидал…

— Вы вообще собирались сообщить мне, что оно разумно? Или попросту надеетесь, что я закрою на это глаза, а Вы сможете замести следы? — всё так же холодно прервал его Хазалк.

—…Без понятия о чём Вы.

— Не строй из себя невинность, Илиск. Субъект-38 продемонстрировал способность использовать инструменты, заручился поддержкой туземцев и был готов сражаться ровно до тех пор, пока не улучил возможности для побега. Он явно что-то больше, чем какой-то там монстр, выведенный из пробирки Научной Бригадой Крина. Если, конечно, они изначально не ставили перед собой цели создать разумное существо. В этом случае они нарушили уже совершенно другие законы, — скрестил перед собой руки капитан Хазалк.

— Не знал, что Вы настолько щепетильны, капитан. От Героя Таны ожидаешь куда большего, — сказал Илиск, усаживаясь в кресло напротив Хазалка.

— Стоит тщательнее проверять источники. Может я и жаден до войны, вот только это — отнюдь не война. Вы столько раз преступили закон, что я даже теряюсь, с чего же начать. Мои подчинённые понятия не имели, во что ввязываются, за что и поплатились. Жизнями. И их кровь на Ваших руках, Вы же могли предупредить меня заранее, — отчеканил Хазалк, пристально всматриваясь в лицо агента.

— Избавь меня от этих лицемерных поучений. У меня на тебя столько материала, что хватит более чем на двенадцать смертных приговоров. Вздумаешь убрать меня и твоя голова покатится вслед за моей, — сказал Илиск, небрежно махнув рукой.

Если это заявление хоть сколько-нибудь и обеспокоило Хазалка, он этого не показал. По сути, капитан продолжил вести себя так, словно ничего не произошло.

— Проблема даже не в том, что Научная Бригада Крина нарушила закон, она поставила под угрозу наш с Империей Кьюзин договор, стоит ли напомнить Вам, что произошло в последний раз, когда мы решили развязать с ними войну? — спросил он, угрожающе сузив глаза. — Так уж получилось, что этот мир находится на их территории, стоит им узнать о произошедшем, Крин прекратит своё существование. Я могу понять Ваше желание держать всё в секрете, но чтобы должным образом зачистить место крушения, мне нужно знать, с чем я имею дело. Я готов работать с Вами и даже принять участие в Вашей маленькой операции, но для начала мне нужно знать, что происходит. Поэтому я спрошу Вас ещё раз: что такое Субъект-38?

Оба замерли друг напротив друга, казалось, целую вечность. Они так и сидели, без единого движения, пока, наконец, мандибулы Илиска не дрогнули в подобие улыбки.

— Не думал, капитан, что Вы тоже готовы рискнуть. Беру назад свои слова о Вашей щепетильности, — откинувшись в кресле, сказал Илиск. — Хорошо, тогда я посвящу Вас в эту тайну. Субъект-38, как и его сородичи, — новое слово в методах ведения войны. Они родом из захолустного, слаборазвитого мира, откуда их и похитила научная команда; несколько модификаций — и мы получили идеальный инструмент устрашения. Планировалось, что большие группы этих существ будут сбрасываться на планеты и терроризировать гражданское население. Когда же появятся наши армейцы, их будут приветствовать как инопланетных спасителей, а не обращаться с ними, как с захватчиками. Модуль MC должен был контролировать их поведение, но даже под его влиянием Субъект-38 и собратья продемонстрировали невероятный уровень интеллекта и изобретательность, что делает их идеальными солдатами, а значит и идеальным оружием.

— Их когда-нибудь испытывали? — медленно протянул Хазалк.

— Да, с впечатляющим результатом. Они безжалостно истребляли всё, что попадалось им на пути, проявили высокую квалификацию как в групповых тактических, так и в одиночных стелс-миссиях. Правда, в их конструкцию закралась одна ошибка, — сказал Илиск, наклонившись вперёд.

— И в чём же?

— Интеллект — то, к чему мы стремились, то, что делает существо идеальным оружием, и то, что в конечном итоге привело к гибели научной группы. Учёные планировали испытать их здесь, на этой самой планете, но оружие, оказалось, развило… сопротивляемость… к нашему методу контроля. Мы до сих пор не до конца уверены в том, что вообще там произошло. Согласно последнему полученному нами пакету данных, все они одновременно освободились из-под влияния MC-модуля и попытались захватить корабль. Что было дальше не ясно, но я уверен, Вам под силу это разузнать.

— Да, да, разумеется. Кстати, кто из верхушки курирует наш маленький эксперимент? Мне нужно знать, кто в обозримом будущем будет подписывать мои чеки, — многозначительно произнёс капитан.

— Магистрат Квазаль, не выше. Сомневаюсь, что Хиарх или начальник штаба хотя бы в курсе истинной цели нашей миссии, — сказал агент Илиск, вновь откинувшись на спинку кресла.

— Это всё, что я хотел услышать. Агент Илиск, Вы арестованы по обвинению в военных преступлениях и в качестве соучастника всей этой интриги, — заявил Хазалк, поднимаясь со своего кресла.

— Что... Капитан, Вы совершаете ошибку. Если я пойду ко дну, я утяну Вас за собой. И поверьте мне, за Вами водится куда больше грешков, чем за мной, — вскочил на ноги Илиск.

— Не смеши меня, Илиск. Хиарх прекрасно осведомлён о всех нюансах моего прошлого, и, в отличие от тебя, у меня есть его благословение. Неужто ты это не предусмотрел? — недоумённо наклонил голову Хазалк. Затем он подошёл к ближайшему шкафу и стал наливать себе спиртное.

Но едва он поднял бокал, сзади его ударил плазменный снаряд, отбрасывая тело капитана прямо на полки алкоголя. Всё вдребезги.

— Должно быть, кое-что я всё-таки упустил, — нахально сказал Илиск, подходя к дымящемуся телу.

Однако, стоило ему поднять пистолет, чтобы закончить начатое, с шипением позади него открылась дверь, впуская внутрь двух вооружённых кринов с оружием наготове.

— Солдаты, вы как раз вовремя. Бросьте в карцер эту вероломную свинью. Он пытался… — удар прикладом по голове прервал Илиска.

— Единственный предатель здесь… это ты, Илиск, — прохрипел капитан Хазалк. — Неужели ты думал, что я решусь на арест без запасного плана? Весь корабль слышал твоё признание, как и то, что ты стрелял в меня. Уведите его, и как можно скорее доставьте сюда врача, должно быть, мой бронежилет не выдержал выстрела этого подонка.

«Жаль, фотоаппарат не при мне, — подумал Хазалк, когда рядовой Вала схватил Илиска за шиворот. — Его выражение лица просто бесценно…»

---

«Чёрт подери, моё тело…» — подумал я, пока мой разум всё ещё медленно осознавал, что я проснулся. Попытался пошевелиться, но мои руки, похоже, не в состоянии справиться с поставленной задачей. Как и веки, раз уж на то пошло, но я понимал, что провалиться обратно в сон не смогу, не сейчас, когда у меня в горле пересохло, как в Пустыне Сахара.

Попытался высунуть язык, чтобы облизать пересохшие губы, но он, по всей видимости, тоже не хотел работать как надо. На самом деле, как бы странно это ни звучало, даже приоткрыть рот казалось невыполнимой задачей.

Кстати, похоже я также ничего и не слышу. Хотя нет, наверное, это не совсем точно. Что-то я всё же слышу, но звуки будто бы приглушены, как если бы на мне были беруши.

Судя по всему, я лежу на чём-то мягком, а под головой у меня подушка. Ну, не то чтобы я в этом был прям так уверен, чувство осязания тоже всё равно что отключили. Создавалось впечатление, что моё тело всё ещё спит.

Кажется, в комнате есть ещё кто-то помимо меня, вот только выяснить кто именно я сейчас не в состоянии. Хотел было позвать на помощь, но забытье настигло меня раньше, притягивая в свои сладкие объятия.

---

Снова я осознал себя, когда кто-то стал возиться с моим покрывалом. С точностью сказать, что же такое происходит, я бы не смог, но что бы это ни было, оно мешало мне спать. Я попытался снова разлепить глаза, чтобы взглянуть на того, кто нарушил мой покой, но тут же пожалел об этом. Всё вокруг было таким… ярким, что мне не оставалось ничего, кроме как закрыть глаза и застонать от боли.

—…Почему весь мир в огне? — прохрипел я, потирая глаза трясущейся рукой.

Что-то в происходящем казалось неправильным, но почему-то я никак не мог понять, что именно. Рядом кто-то что-то сказал, но знакомых слов я не разобрал. Мои уши всё ещё будто бы набиты ватой, наверное, из-за этого я ничего не понимаю.

—…Вы не могли бы мне помочь? Кажется, у меня проблемы с… — сказал я, потирая вялой, подёргивающейся рукой своё лицо. Рука застыла, когда нащупала по середине лица нечто знакомое, но уже успевшее стать чуждым. Что-то маленькое, круглое, и, будто бы, с двумя небольшими отверстиями снизу.

Секундочку...

Постепенно детали пазла заняли свои места, но я отказывался верить в сложившуюся картину. «Это всё было сном? Кошмаром? Комой после несчастного случая?» — я попытался принять сидячее положение. Кто-то прикрикнул на меня, но я не обратил на это ни малейшего внимания, сконцентрировавшись на том, чтобы выжать из дрожащих под моим собственным весом мышц ещё хотя бы небольшое усилие. Бесполезно — рухнул обратно на мягкую перину.

«Что произошло? Авария? Нет, я, должно быть, отравился. Это объясняет чудной коматозный сон. Валери, вероятно, нашла меня и сразу же отвезла в больницу…»

Однако стоило мне ещё чуть глубже погрузиться в сладкие иллюзии, моего плеча коснулось копыто. Как я узнал, что это именно копыто? Ну, впечатление от объятий даже не одной, а целых двух лошадей не так уж и просто забыть. У них твёрдые, покрытые короткой грубой шёрсткой копыта. Касание моей обнажённой кожи порождало странное, диссонирующее чувство.

Правда, как бы интересно это не было, это не имеет значения. Я всё ещё на диковинной лошадиной планете во многих световых годах от дома. Ещё досаднее становилось от того, что я не мог даже заставить себя переживать по этому поводу. За последние месяцы я столько раз просыпался в похожих обстоятельствах: вот вроде уже окончательно и бесповоротно поверил в мечту о родном доме, а в следующий миг беспощадные руки реальности возвращают с небес обратно на бренную землю. Теперь это уже почти что норма.

Но в этот раз кое-что иначе. У меня снова были не только нос, но и, если конечно моим пальцам можно верить, ресницы, брови, правильные веки. На ощупь волосы ощущались очень тонкими, почти как у новорождённого. Стоило опустить руку чуть ниже, я пустил слезу: у меня не только пропали клыки, но и появились нормальные губы!

Внезапно, пока я отвлёкся на изучение нового лица, моя рука, та самая рука, которая секунду назад послушна выполняла мои команды, стала биться в диких судорогах. Ненамеренно я ударил кого-то, подошедшего слишком близко. Не отставая, к ней присоединилась вторая рука, а ещё секундой позже решили принять участие и ноги.

Попытался позвать на помощь, но из моего горла вышел лишь приглушённый крик — боль иглой пронзила мозг. Это была настоящая пытка, я не замечал ни копыт, пытающихся удержать меня на одном месте, ни укола прямиком в руку.

Вскоре я потерял сознание.

---

Я так и не понял, в какой момент заслушался необычными музыкальными голосами, но заслушался я так сильно, что не сразу заметил, что проснулся. Спросонья я открыл глаза, но почти сразу же закрыл их обратно.

—…Блин, почему всё такое яркое?.. — ворчал я, прикрывая глаза рукой.

Или, по крайней мере, попытавшись это сделать. Рука почти сразу же встретила препятствие: что-то мягкое удерживало меня на кровати. Сперва это сбило с толку, привело в движение более параноидальные части моего сознания — я задёргался в путах. Однако стоило чьему-то копыту деликатно коснуться моего плеча, страх ушёл. Что-то успокаивающе зашептал женский голос. Я вспомнил, что произошло немногим ранее, и это дало толчок рациональному мышлению.

«Наверное, это нужно, чтобы я не навредил себе, — с горечью признал я, — но что это вообще был за припадок? И где я? Ну же, глаза, работайте как положено! Вы самый важный орган чувств, вы не можете так просто меня подвести…»

Я снова попытался открыть глаза и снова зажмурил их от боли.

— Да почему я глаза-то открыть не могу? Это что, так сложно? — спросил я, не особо рассчитывая на ответ. Если кобыла неподалёку и вздумает ответить, то только на непонятном мне языке.

В этот самый момент в комнату зашёл кто-то ещё, да вот только я был слишком слеп, чтобы понять, кто это был. Он (а это был именно он, голос был мужским) перекинулся парой слов с той, кто была в комнате со мной, и поспешно удалился.

— Он позовёт кого-то для перевода, верно же? — спросил я, отлично осознавая, что меня не поймут. На самом деле истинная причина того, почему я заговорил, крылась немного в другом.

«Что имеем не храним, потерявши — плачем. Серьёзно, я не то чтобы ценил возможность говорить, пока её не забрали. Когда на протяжение шести месяцев ты можешь побеседовать только с голосами в голове, быстро приходишь к тому, что разговор с ними скучнее, чем смотреть на сохнущую краску».

И я стал выговариваться. Болтал и болтал, пока то количество слов, которое я наговорил, не показалось безумным даже мне самому. Тогда я замолчал, позволяя медсестре передохнуть от моей болтовни. В конце концов, как бы не было весело надоедать этой кобыле, рано или поздно и мне должен был наскучить односторонний разговор. Кроме того, даже сам процесс показался довольно утомительным, как будто бы я использовал мышцы, которые ранее ни разу не задействовал.

«Хотя какой-то смысл в этом есть. Что бы они со мной не сделали, по сути они заново отрастили недостающие части моего лица. Вполне логично, что новые мышцы ощущаются так, как будто я никогда их раньше не использовал, просто потому, что я действительно их раньше не использовал», — размышлял я, когда снова хлопнула дверь.

Кто бы не вошёл, судя по голосу, это была женщина. Причём голос показался смутно знакомым, хоть и я не мог точно сказать откуда. Удивительно, на самом деле, знакомство всего с восемью местными жителями, семь из которых были кобылами, сильно сужало круг подозреваемых, однако легче не стало: уверен, голос не принадлежит ни одной из них.

Она что-то сказала медсестре и получила в ответ, похоже, благодарность, после чего медсестра вышла из палаты, тихонько прикрывая за собой дверь. Мои уши уловили гудение, свойственное работе заклинаний, после чего у меня стали покалывать горло и уши.

«Должно быть, она делает то же самое, что и Звёздочка…» — подумал я про себя, когда кобыла прочистила горло.

— Приветствую. Ты обладаешь пониманием относительно меня? — неуверенно спросила она.

— Да, понимаю. В основном, — криво усмехнулся я.

— Хорошо. Заклинание не идеально. Понимание не идеально. Мы научим позже говорить наш язык, да? — не иначе как тщательно подбирая слова сказала она.

—…Да? — нерешительно ответил я. Нерешительно — потому что не был точно уверен в том, что она хотела до меня донести. Во всяком случае, прозвучало так, словно она хотела научить меня своему языку. Что ж, я совсем не против, сейчас наш способ общения в лучшем случае весьма ненадёжен, а в худшем — так вообще катастрофа.

— Хорошо. Уроки будут позже, вопросы — сейчас. Мы много спрашиваем, вы много спрашиваете. Много учимся, много растём. Да? — бодро спросила она.

— Хорошо... Почему мне больно, когда я открываю глаза? — спросил я, побаиваясь возможного ответа.

Секундное колебание и она делает глубокий вздох, будто приготовившись к чему-то.

— Вы... сильно горели. Невероятно сильно. Пытаешься исцелиться, почти умираешь. Использовали заклинание, которое... отрастит утраченное обратно. Есть две инструкции, оригинальная и не… сломанная инструкция. Заклинание почти убило. Старая инструкция берёт верх. Отвергает всё сделанное. Отвергает глаза. Отвергает язык. Отвергает зубы. Отвергает силу. Пытается вырастить новое на месте старого, — виновато сказала она.

Я сидел, прикрыв глаза и вслушиваясь в то, что вышло из прошедших через плохонький переводчик объяснений. Это было совсем не просто, но если я правильно понял, они использовали одно из своих сверхъестественных лечащих заклинаний, чтобы подлатать меня после боя. Также вроде как возникли осложнения, которые едва не привели к моей смерти.

«Но, что она подразумевала, когда сказала что эти «инструкции» отвергают части моего тела?»

— О каких инструкциях идёт речь, и что Вы имели в виду, когда сказали, что они «отвергают» мои глаза, язык, зубы и «силу»?

— Мы знаем, что монстры забирают тебя, изменяют тебя, дают телу новые инструкции. Когда заклинание сделано, тело возвращает старые инструкции. В инструкции нет ничего о когтях. Глаза фальшивые, их заменили. Зубы тоже имеют другие инструкции, как и язык. Тело думает, что всё чужеродно. Напасть, убить, удалить из тела. Заклинание заставляет тело отрастить новое на месте старого. Заставило нас разрезать, удалить поддельные устройства, прежде чем убить. Всё ещё атакует чуждые подделки, — извиняющимся тоном сказала она.

Итак, судя по описанию, эти «инструкции» очень напоминают ДНК. Я не врач, тут даже спорить бесполезно, но в детстве достаточно часто смотрел Билла Ная^[5], так что кое-что о работе ДНК всё же знаю. И если я правильно понял её слова, то применённая ко мне магия исправила повреждения, нанесённые инопланетянами моей ДНК.

Но это досталось мне дорогой ценой. Судя по всему, моё тело приняло само себя за чужеродный объект и направило все силы на защиту самого себя от себя самого. Вышло бы забавно, если бы только не происходило со мной. Но поскольку происходит оно всё же со мной, то стоило мне осознать случившееся, у меня душа ушла в пятки.

— По крайней мере теперь, благодаря вашей магии, мне не угрожает смерть. Да и из леса наконец-то выбрался, — сказал я притворно бодрым голосом.

— И да, и нет. Ещё не всё, тело всё ещё атакует руки, ноги. Пытается убить руки, ноги. Мы медлим, пытаемся исправить, но, возможно, придётся удалять и выращивать заново. Этого мы не хотим. Придётся заново всему учиться, месяцами лежать в постели, пока отрастают конечности. Но всё равно можно умереть. Нет, ещё не все. Это небезопасно, — зловеще сказала она.

Я сглотнул, отчаянно стараясь храбриться. Это, пожалуй, самая страшная вещь, которую мне когда-либо доводилось слышать. Всё встаёт на свои места: и конвульсии, и слабость моих конечностей. Если моё тело всё ещё занято самозащитой, или, вернее, самоатакой, то просто чудо, что я сейчас не корчусь, не вою от боли. Что бы мне не вкололи, оно сработало, на данный момент боль притуплена и не сравнится с той агонией, которую я помню.

Но даже так… Даже так это всё равно лучше, чем то существование, которое я вёл последние шесть месяцев. Настоящий рай. Теперь я могу рассчитывать на тёплую постель, трёхразовое питание, чистую свежую воду. Не нужно больше охотиться, а если мне удастся раздобыть деньжат, то обзаведусь и одеждой. Да, всё ещё остаётся угроза того, что моё тело убьёт себя в попытках восстановиться, но, чёрт возьми, это всего лишь вероятность смерти. У меня всё ещё неплохие шансы на выживание.

В дикой же природе скорая смерть не подлежала сомнению. Несмотря на всё то показное отношение в духе: «всё нипочём, пересилю, выживу», разумом я понимал: мне не пережить эту зиму. Я едва успел сшить пару штанов, да и те, если говорить начистоту, далеко не воплощение тепла.

И вдобавок ко всему, теперь я могу говорить. Даже больше, чем просто говорить, теперь я могу общаться. Одно это стоит любых рисков. Мне всё ещё предстоит окончательно убедиться, что я не сплю.

Минута шла за минутой, всё очевиднее становилась реальность происходящего. Всё это происходит на самом деле.

—…Спасибо… — сказал я, чувствуя, что вот-вот снова расклеюсь.

Сначала она ничего не ответила. Хах, должно быть шокирована. С её-то точки зрения, они меня на муки обрекли, а я внезапно благодарен.

— Не за что, — наконец выдавила она.

Мы так и сидели, пока я пытался взять под контроль разбушевавшиеся эмоции. Наконец, мне показалось, что я готов продолжить диалог:

— Мне кажется, я до сих пор так и не слышал твоего имени.

— Лу́на. А твоё?

— Алекс, — впервые за последние месяцы улыбнулся я.