То, кем я стал

Глава VII

Космос. Холодный, безжизненный, неподвижный. Ничего, кроме россыпи тлеющих звёзд и радиации насколько хватает глаз. Зрелище, внушающее благоговейный трепет. Кажется, оно создано только для того, чтобы случайный наблюдатель мог почувствовать себя ничтожным, пылинкой посреди бескрайней пустоты.

Однако единственный зритель этого космического театра наблюдал за ним с почти неприличным равнодушием. По-настоящему его волновал лишь узкий спектр электромагнитных волн. Большая часть этих волн отфильтровывалась и отбрасывалась как излучение ближайших звезд, помехи, не более того.

Оставшееся наблюдатель тщательно записывал, но только лишь для того, чтобы через подпространство отправить домой очередную базу данных. Скользя сквозь космическое пространство, она достигнет точки, взятой им за начало координат, за считанные недели.

В один ничем не примечательный временной период он засёк повторяющийся в подпространстве сигнал, исходящий из ближайшей, весьма необычной системы. Наблюдатель расшифровал передаваемый сигнал, после чего перенаправил его домой, выставив посланию высокий приоритет.

Если бы наблюдатель был хотя бы капельку разумен, содержание сообщения его бы обеспокоило. В конце концов, не каждый день получаешь сигнал бедствия с научного судна Крина.

Однако едва ли сигнал мог иметь хоть какое-то значение для маленького зонда, так что он просто перенастроил систему трансляции и продолжил своё бесстрастное созерцание вечности.

---

Принцесса Селестия зевнула, наливая себе чашку чая. Несмотря на то, что она спала как убитая, чувство усталости никуда не делось. Однако, если оставаться честной с самой собой, она всё равно чувствовала себя лучше, чем когда-либо на протяжении последних месяцев.

«Может быть, Луна и права. Возможно, я и правда слишком остро реагирую на всю эту историю с инопланетянами...» — размышляла она, потягивая чай. В конце концов, прошло шесть месяцев с момента катастрофы, и больше не поступало никаких сообщений о пришельцах. Ни НЛО, ни пропавших без вести пони, ни информации о разоряющих где-то деревни и сёла инопланетных монстрах.

Погруженная в свои мысли, она поднесла к губам пирожное, когда услышала стук.

— Войдите, — сказала Селестия, откусывая кусочек сладкого угощения.

Селестия подняла глаза и заметила, что пришла сестра.

— Доброе у… — слова застряли у неё в горле, когда она увидела выражение лица своей сестры.

Она выглядела так, словно кто-то умер.

— Луна, что-то случилось? — обеспокоенно спросила Селестия.

— У меня была... трудная ночь, — сказала Луна, рухнув на подушку рядом со своей сестрой.

Селестия придвинулась ближе и нежно обняла Луну одним из своих алебастровых^[3] крыльев.

— Хочешь поговорить об этом? — неуверенно спросила Селестия.

Принцесса Луна не ответила. Вместо этого она прижалась поближе к своей старшей сестре, подхватила телекинезом пирожное и поднесла его к себе.

— Помнишь прошлую ночь? Я отправила тебя спать, так и не дав прочитать письмо Твайлайт Спаркл?

Селестия кивнула, неуверенная в том, куда клонила сестра.

— Да, ты сказала, что отправишь ей записку и объяснишь, почему я не смогла ответить.

Луна задумчиво рассматривала пирожное несколько секунд, прежде чем продолжить.

— Ну, я и правда отправила записку, и почти сразу Твайлайт Спаркл ответила, сказав мне прочитать письмо, адресованное тебе, — сказала Луна, кусая сладость.

Селестия в удивлении распахнула глаза.

— Видимо, это что-то чрезвычайно важное, если Твайлайт пошла на это. Позволить читать своё письмо кому-то ещё... — нахмурилась Селестия.

— Именно. Сестра, вчера одна из наших подданных столкнулась в Белохвостом лесу с ужасающим хищником во время охоты. Бедняжка так перепугалась, что при виде него начала бежать без оглядки, ушиблась и потеряла сознание. — осторожно сказала Луна. Селестия ахнула.

— Что с бедной кобылой? — спросила она, её воображение мигом нарисовало картину бойни. Однако, как только она спросила об этом, Луна просто озорно улыбнулась своей сестре.

— Судя по всему, существо подняло её, как маленького жеребёнка, и отнесло обратно в город.

И, стоило Луне закончить, в комнате тут же воцарилась тишина, настолько глубокая, что Селестия могла бы поклясться, что в этот момент услышала бы и звук падения булавки.

— Что?..

— О, у меня была такая же реакция, когда я прочитала письмо твоей ученицы, но куда больше меня заинтересовал не сам факт происшествия. Подлинной причиной моего беспокойства стало то, как Твайлайт описала то существо. — сказала Луна, прежде чем откусить ещё один кусочек.

Наступила напряжённая тишина. Селестия чуть не взорвалась от нетерпения, наблюдая как Луна доедала своё пирожное. Когда, наконец, ожидание стало совершенно невыносимым, Селестия легонько толкнула Луну.

— Ну? Как, с её слов, оно выглядело?

Луна не ответила сразу. Она взяла ещё одно пирожное, несколько секунд нервно вертела его…

 — Сестра, это один из гориллоподобных пришельцев с разбившегося корабля, — наконец сказала она.

Луна не могла не признать, что выражение лица её сестры в этот момент было бесценно.

---

Беззаботно насвистывая, Кэррот Топ потихоньку продвигалась вдоль своих грядок. Время от времени она наклонялась и создавалось впечатление, будто она осматривает грядки моркови и капусты. По крайней мере, именно так посчитал бы невнимательный наблюдатель.

Но кто-нибудь более бдительный обязательно заметил бы, что Кэррот время от времени бегло осматривает территорию фермы и то и дело бросает взгляд на свой дом. Или, к примеру, он мог бы отметить, что осматривать свой урожай с парой гружёных седельных сумок по меньшей мере странно. О, или то, что она всё ближе и ближе подбирается к границе своего участка.

Напоследок окинув ферму взглядом, Кэррот Топ перепрыгнула через забор, окружавший её земли, и сразу же спешно направилась к тропе.

Кэррот была готова первой признать, что она далеко не самая храбрая кобыла, но после произошедшего она в первую же ночь обнаружила, что не может уснуть. Она всю ночь задавалась вопросом, по какой причине то существо просто не прикончило её. Почему оно потратило немало времени и поставило себя в уязвимое положение, чтобы отнести её в город. Ведь поселение представляло не малую опасность для хищников, даже лесные волки не осмеливались подходить сколько-нибудь близко к поселению пони. Да что тут говорить, даже Урса не подошёл бы близко, если бы только его не спровоцировали.

Кэррот рассказала Скрипту о бессоннице, и поделилась с ним переживаниями. По его мнению же, она должна была просто предоставить принцессам возможность разобраться с проблемой, а утром ситуация прояснится.

Что ж, наступило утро. Всё, что Твайлайт Спаркл смогла сказать о ситуации, это: «О нём позаботились, оказалось, что он добрый, но жителям Понивилля всё равно следует его избегать, чтобы случайно не спровоцировать».

Кэррот заметила, что Твайлайт выглядела слегка раздражённой, как будто была разочарована тем, как мало рассказали ей самой. И Кэррот Топ была бы даже готова пожалеть её, если бы сама не была намного более раздражённой. Она видела того монстра вблизи, видела его бездушные чёрные глаза, видела капающую с его когтей кровь, слюну, стекающую с пасти. Он мог в одно мгновение прикончить её, но теперь, раз за разом прокручивая в памяти тот эпизод, она обратила внимание на то, что, заметив её, он замер вовсе не потому, что приготовился к рывку, нет. Напротив, из него будто выпустили воздух. Он замер, потому что испугался её.

Эти бесконечные назойливые вопросы и желание узнать, что произошло тогда на самом деле, мучали её. Именно из-за них она не могла уснуть.

Кэррот задумалась так глубоко, что совершенно не заметила пони, прислонившегося к дереву на краю дороги. Однако пройти мимо, когда он прокашлялся, привлекая внимание, было невозможно.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, любимая, — услышала она его слова.

Кэррот Топ обернулась и увидела мужа. Он закинул передние копыта за голову, а в зубах держал травинку, стараясь выглядеть как можно более беззаботным. Вот только Кэррот видела, что в его глазах плескалось беспокойство.

— Не пытайся остановить меня, Райтен, я всё равно это сделаю, — сказала Кэррот Топ, поворачиваясь обратно к дороге.

— С чего ты вообще взяла, что я хочу тебя остановить? Я знаю тебя достаточно давно, чтобы понимать, в какие моменты даже Дискорд не может заставить тебя отступить, — сказал он, быстро поднимаясь, — Я здесь только для того, чтобы убедиться, что ты не вляпаешься в неприятности.

Она благодарно улыбнулась ему, когда они поравнялись.

— Спасибо за понимание.

— Всегда пожалуйста. Но, честно говоря, этой ночью я тоже не выспался. Размышлял о произошедшем, всё-таки некоторые детали истории и вправду не складываются, — сказал он, чмокая жену в щёчку.

— Какие, например?

— Например, к чему был тот вой. Оно могло просто оставить тебя на дороге, но нет, вместо этого оно целенаправленно привлекло внимание всех пони в городе, и даже дало некоторым из нас себя увидеть, — призадумался он, — Это непохоже на поведение дикого животного.

— И на что же это, по-твоему, похоже?

— Похоже… Это только догадка… Что оно может быть разумно. Правда, я никогда не слышал о расе, которая хотя бы отдаленно напоминала его, — задумался Райтен Скрипт.

— Ну, если это так, то я думаю, оно заслуживает небольшой благодарности за проявленную ко мне доброту, — улыбнулась Кэррот Топ, приоткрывая левому седельную сумку, чтобы показать коробку кексов.

Райтен Скрипт высказал сомнение:

— Я почти уверен, что оно плотоядно, не думаю, что ему по силам их переварить.

Кэррот Топ немного расстроилась, и тогда её муж положил переднее копыто ей на холку.

— Но если я прав и оно разумно, то уверен, оно всё равно оценит этот жест, — жизнерадостно добавил он.

Кэррот Топ улыбнулась и прильнула к нему, радуясь, что он рядом и готов поддержать её.

— Кроме того, если оно их всё-таки не съест, я почти уверен, оно не будет против, если мне достанется парочка, — сказал он с озорным блеском в глазах.

Кэррот грубо оттолкнула его и закатила глаза.

---

Я почувствовал запах выпечки.

И это была не просто какая-то там булка. Это были покрытые глазурью кексы, вероятно, испечённые сегодня же утром.

Ей-богу, как же я соскучился по выпечке.

Иногда, в минуту слабости, под покровом темноты я пробирался в город и наслаждался этим чудесным ароматом у странного пряничного домика.

Недавно прекратил, правда. Заметил, что кто-то из обитателей дома стал на ночь оставлять на крыльце тарелку со сладостями. Моя паранойя была весьма убедительна в том, что в этом есть какой-то подвох, ловушка или что-то не менее неприятное, так что больше я там не появлялся.

Мысленно возвращаясь к той ситуации, я изменил своё мнение. И нет, пони вовсе не подкупили меня возможностью помыться настоящим мылом. Просто я пришёл к выводу, что кто-то в домике заметил мою фигуру из окна и принял меня за бездомного пони, нуждающегося в еде.

Тем не менее, я всё ещё сомневаюсь, что они поступили бы так же, зная правду обо мне.

Однако теперь я сбит с толку. При нормальных обстоятельствах мне ни за что не уловить этот запах на таком расстоянии от города, но мой нос упрямо твердил об обратном, а разум уже нарисовал картину беззаботных пони, устроившихся на пикник прямо у меня под носом.

Но насколько вероятно то, что пони пойдут на это, зная, что в лесу обитает монстр?

Не поймите меня неправильно. Да, теперь я куда лучшего мнения о пони, но вовсе не планирую отбрасывать всякую предосторожность. И если ещё можно поверить в то, что вчерашние солдаты сообщили горожанам о том, что я не опасен, то надеяться, что все пони разом поверят, что лесное чудище на самом деле безобидно, точно не стоит.

Правда, я снова примеряю человеческую логику на пони, но до сих пор этот подход себя оправдывал.

Но из-за этой же парадигмы я так чертовски одинок.

Итак, вопреки здравому смыслу и несмотря на параноидальные мыслишки о возможной ловушке, я отправился к источнику запаха. Но я также применил все меры предосторожности, которые только мог: передвигался по ломаной траектории, стараясь оставаться как можно более незаметным.

Надеюсь, если я и допускаю ошибку, то только из-за излишней осторожности, но это как раз таки логично, постараться сделать всё возможное, чтобы не вызвать нежелательных недоразумений, которые могут привести к чьей-то смерти.

«Скорее всего, моей», — подумал я, пробираясь через лес.

---

— Так как, говоришь, ты хотела его найти? — нервно спросил Райтен Скрипт, когда они перешли на практически крадущийся шаг и неосознанно стали стараться издавать как можно меньше звуков. Обычно Белохвостый лес был солнечным и жизнерадостным местечком, но не теперь. В эту минуту каждое дерево казалось зловещим силуэтом, каждая тень служила потенциальным укрытием хищника, каждый звук словно предупреждал о подступающей опасности.

«Конечно же существо не опасно. Мы с ним уже сталкивались, всё закончилось благополучно…» — рассуждал про себя Райтен, осматривая лес вокруг. Однако он не мог не почувствовать как в его сердце закралось сомнение. Стоит ли оно того? Нельзя отрицать, что драконы разумны, но то, что они поговорят с вами, и то, что они вас сожрут, — события практически равновероятные.

«Ну, за исключением, разве что, Спайка. И тем не менее…»

— Ну, я подумала, что сначала мы дойдём до того места, где я его впервые встретила, и поищем зацепки. Немного осмотримся, но если ничего не найдём, наверное, следует уйти. — слегка дрожащим голосом сказала Кэррот Топ. Когда впереди, будто бы надвигаясь на путников, замельтешили тени, у неё в голове мелькнуло: «Дома это казалось куда лучшей идеей».

Однако, несмотря на возрастающие опасения, они всё-таки без происшествий добрались до поляны. Кэррот сразу же начала искать улики, а Райтен, прислушавшись к интуиции, решил, что стоит быть начеку и внимательно следить за окружением, чем и занялся.

Дважды или трижды он обошёл поляну, внимательно осматривая периметр, но ему так и не удалось избавиться от ощущения неправильности происходящего. Из-за листвы выглянуло солнце, деревья мягко шелестели на ветру — всё указывало на то, что сегодняшний день совершенно ничем не примечателен. «И всё же что-то не так», — хмуро подумал Райтен.

— Допустим, вот то место, где лежала свинья, — с отвращением заключила Кэррот, обнаружив кровавый след, — Правда, кажется, тут был кто-то ещё, пока наш друг отвлёкся на меня. Тут медвежьи следы.

— Неудивительно, в этих лесах водятся и другие звери, ему не следовало… — начал было Райтен Скрипт, но внезапно прервался, осознав, что терзало его всё это время, — Эм…Кэррот, дорогая? — обеспокоенно добавил он.

Кэррот Топ замерла, с тревогой осмотрелась по сторонам и только потом оглянулась на мужа.

— Что? Ты заметил его?

— Нет, но оно очень-очень близко.

В ответ на это Кэррот только скептически приподняла бровь.

— И почему ты так считаешь?

— Прислушайся и скажи мне, что ты слышишь, — сказал Райтен, медленно приближаясь к жене.

Кэррот Топ нахмурилась, но движение её ушей выдало, что она всё равно последовала просьбе.

— Ничего.

— Именно. За последние полчаса не раздалось ни единого птичьего крика, ни единого шелеста травы, говорящего о том, что тут есть мелкая живность. Я бы сказал, что тут и вовсе нет никого кроме нас, но это не так. Поблизости находится ещё кое-кто.

От внезапного осознания глаза Кэррот Топ распахнулись, её движения стали более суетливыми, рваными, выдавая, что кобыла занервничала.

— Ты, д-думаешь оно преследует нас? — слегка заикаясь, спросила она.

— Нет, вряд ли. Это было бы… — слова Райтена застряли в его горле, когда от ветвей ближайшего к ним дерева отслоилась тень и с глухим звуком упала на лесную подстилку.

Пони затряслись от страха, когда тень встала во весь рост и медленно сделала шаг вперёд.

«Демон», — со страхом подумал Райтен, когда монстр подошёл ещё чуть ближе. Чёрная пропасть глаз, бритвенно острые клыки, болезненно тощее тело и шипы — будто он был рождён не от отца и матери, а от больной фантазии и порочного кошмара. Но, по мере того, как он приближался, Райтен Скрипт чувствовал, как ослабевает страх. Может быть, из-за того, что когти монстра спрятаны под кожей, словно убраны в ножны. Может быть, от того, что он размеренно качал головой из стороны в сторону.

А может быть, дело было в том, что монстр и сам дрожал, боясь сделать шаг, и будто бы заставлял себя подойти ещё чуть-чуть, хотя бы на капельку ближе.

«Кэррот права, оно явно опасается нас», — понял Райтен, чувствуя, как уходит напряжение.

Существо продолжало идти вперёд, пока до пони не осталось всего около трёх метров, тогда оно замерло и стало их разглядывать. Прошло немало времени, когда внезапно оно просто плюхнулось на траву перед ними.

«Ну и что теперь?» — подумал про себя Райтен Скрипт.

---

Я довольно долго наблюдал за этими двумя, и, честно говоря, так и не смог понять, о чём они думали, придя сюда. Они явно нервничали, но это как раз было понятно: бродя по лесу и зная, что в нём обитает монстр, нельзя остаться абсолютно спокойным.

Оранжевую я узнал сразу, но вот другой пони показался лишь смутно знакомым. Кажется, я видел его в городе несколько раз, но никогда не обращал на него особого внимания. Это единорог, немногим выше кобылы, ростом, с учётом рога, мне по грудь. Метр тридцать или около того. Его шерсть и рог — эталон серого, скучнейший цвет, но пурпурные грива и хвост удивительно сочетались с ним. Его глаза тёмно-зелёного цвета, а на боку — татуировка в виде развёрнутого свитка.

От меня всё ещё ускользал истинный смысл этих меток, но, основываясь на своих наблюдениях, я пришёл к выводу, что это что-то связанное с принадлежностью к клану и совершеннолетием (у совсем молодых пони меток не было). Но, пусть я и не понимал их значения, наличие этих отметок всё ещё было исключительно полезным, когда дело доходит до придумывания прозвищ.

Однако существовали гораздо более насущные вопросы, чем вопрос о том, что означают эти знаки. Например, с какой стати они вообще здесь? Особенно странно присутствие Апельсинки, если учесть то, что во время нашей последней встречи я чуть ли не заставил её обмочиться от страха.

Эти двое остановились на той поляне, с которой всё началось, и начали осматриваться. И пока Морковка искала что-то на земле, Свиток внимательно следил за лесом вокруг.

Они выглядели испуганно, особенно серый.

«Ну, будь я на их месте, у меня бы тоже поджилки тряслись», — признал я.

Наблюдая за их разговором, я вдруг заметил, что Свиток стал казаться куда более нервным. Не успел я и задуматься о причине, как он перешёл на шёпот и что-то сказал Морковке. Она же оглянулась и продолжила было разговор…

Когда я обратил внимание на движение её ушей, она будто бы прислушивалась к чему-то.

«Дело дрянь, похоже я всё-таки недооценил их слух», — понял я.

Я повернулся и уже был готов броситься обратно к логову, но внезапно замер. Повернулся и в глубокой задумчивости посмотрел на пони. Что-то глубоко внутри меня хотело наладить с ними контакт, выяснить, зачем они здесь, несмотря на очевидную глупость этой затеи.

«Нет, это только сильнее напугает их. Они могут вернуться с толпой, наплевав на приказы властей», — шептала мне паранойя. Я хотел было уже согласиться с ней, но было поздно: та часть меня, которой осточертело одиночество, на секунду взяла вверх — и вот я уже падаю из своего укрытия. Звук удара, и вот я прямо перед пони.

Их реакция была мгновенной: они замолчали. Широко раскрытые глаза, прижатые к головам уши, дрожь — да они в ужасе. «Боятся, но не бегут», — изумился я.

С каждым шагом я кричал про себя, что это наивная, совершенно идиотская затея, и тем не менее, продолжал идти. Мой страх возрастал, но мне хватало воли, чтобы не сбежать, и ума, чтобы методично осматривать лес в поисках мельчайших признаков засады.

«Достаточно», — решил я, остановившись в трёх метрах от них. Удивительно, но по мере моего приближения им почти удалось успокоиться, что не могло не радовать. Ну, или я всё же угодил в их ловушку.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Кажется, что мы стояли так часами, но на меня так и не напали. Наконец, я потерял бдительность и уселся на траву. Надеюсь, в моём взгляде ясно читалось ожидание.

«Ну и что теперь?» — подумал я про себя.