То, кем я стал

Глава I

Я сломя голову бросился через кусты, так быстро, что дыхание отозвалось сухим хрипом в ушах. Впереди, пробираясь через густой подлесок, испуганно визжала моя жертва. Честно говоря, не могу винить бедное животное за то, что оно хотело оказаться как можно дальше от меня. Вот только у меня были потребности.

В конце концов, я должен что-то есть.

Вырвавшись из кустов, я лишь на секунду прислушался к крови, стучащей в ушах, к зверю, кричащему в моём сознании. В этот момент существовали только мы двое: я и стокилограммовая свиноматка, рвущаяся на другую сторону поляны. О, она была быстрой. Действительно быстрой.

К счастью для меня, я был намного, намного быстрее.

Один мощный прыжок, и я прижимаю несчастную жертву к земле, вонзая в её тело длинные острые когти. Удар пришёлся неудачно, не зацепил сердце, так что свинья из последних сил продолжала вырываться и биться подо мной.

Я не садист, так что практически сразу закончил её страдания. Точный, быстрый удар когтём в шею – и всё кончено.

Лёгкое напряжение мышц и длинные когти втягиваются обратно в пальцы. Я невольно дрогнул, когда лезвия прошли дальше, вверх по рукам, и вонзились в предплечья. Это ощущение оставалось всё таким же мерзким, даже после того, как прошло столько времени.

Сколько я уже здесь? Месяцы. Судя по подсчётам, уже должно было пройти шесть земных месяцев.

Как скоро я прекращу считать дни?

Мрачные мысли мгновенно прекратились, стоило чуткому слуху уловить хруст. Я резко развернулся в сторону звука, и увиденное заставило меня похолодеть.

Прямо у деревьев на границе поляны стояла одна из уроженок этой планеты. Бежевое понеподобное существо с ярко оранжевыми гривой и хвостом. Её лицо было искажено выражением подлинного ужаса.

«Вот дерьмо», — подумал я, когда пони развернулась и пустилась бежать.

Кэррот Топ кипела от злости.

«Этот жеребец выводит меня из себя!» — думала она, пробираясь через Белохвостый лес, — «Я не могу поверить, что он мог вот так взять и забыть о нашей годовщине!»

Она пнула кучу осенних листьев на своём пути. Её гнев всё нарастал и нарастал, когда она вспоминала сегодняшнее утро: «Он только что встал и пошёл на работу. Ни слова, ни поцелуя, ничего! Я сделала что-то не так? Или…»

Размышления Кэррот Топ были прерваны громкими звуками, эхом разнёсшимися по лесу. Сначала она подумала, что это, должно быть, дикая свинья, но звуков было слишком много, чтобы свалить их на естественный лесной шум. Казалось, был ещё какой-то неестественный звук. Сознание кобылки мигом нарисовало хищника, преследовавшего бедняжку. Не желая ни на мгновение оставаться рядом с охотящимся хищником, Кэррот Топ хотела было развернуться и уйти, но замерла, когда из леса выскочили две твари.

Первая из них не стала неожиданностью, учитывая весь тот шум, который она слышала ранее. Это была довольно крупная свинья, бежавшая так, как будто весь Тартар наступал ей на пятки.

Вторая… Была сущим кошмаром.

Это был огромный монстр, вероятно, от полутора до двух метров в высоту. Он слегка напоминал гориллу, за исключением того, что был лысым, измождённым и болезненным на вид. Его бледная кожа блестела, словно была покрыта чем-то влажным, а сам он был таким худым, что она могла видеть, как неестественно выпирают его рёбра. Похожие на лезвия шипы торчали из его спины вдоль хребта, придавая ему слегка драконоподобный вид. Каждая из его длинных, тонких конечностей заканчивалась пятипалой лапой, а передние лапы были намного длиннее и опаснее на вид.

Прежде чем она смогла понять, что происходит, чудовище добралось до бедной свиньи, пронзив её своими длинными когтями. Свинья доблестно продолжала свою борьбу, отчаянно пытаясь убежать от чудовища. Однако у него, очевидно, не было ни сострадания, ни жалости, так что монстр бесстрастно, одним взмахом когтя оборвал жизнь свиньи.

К этому моменту Кэррот Топ посчитала, что увидела достаточно. Медленно и осторожно, надеясь на то, что монстр будет отвлечён своей недавней добычей, она сделала шаг назад.

«Если я буду вести себя очень тихо…»

*треск*

Голова монстра резко повернулась, и впервые в жизни Кэррот Топ почувствовала настоящий ужас. Его морда, как и остальная часть тела, формой слегка напоминала ей морду гориллы.

Но на этом сходства заканчивались.

Его лишенные век глаза уставились на неё бездонными омутами, в которых, Кэррот Топ была уверена, можно было разглядеть саму вечность. У него не было носа, вместо него — просто отверстие посередине морды, а безгубая пасть существа могла похвастаться двумя рядами сцепленных клыков длиной в дюйм^[1]. Завершала картину капающая с подбородка слюна.

Секунду или две они так стояли, уставившись друг на друга. В какой-то момент Кэррот показалось, что чудовище по какой-то причине выглядит слегка растерянно, и этой странности хватило, чтобы пони смогла сбросить оцепенение. Развернувшись, она что есть мочи рванула прочь, желая оказаться как можно дальше отсюда.

Правда, этому желанию не суждено было сбыться. Разум пони пронзила ослепительная вспышка боли, за которой последовало беспамятство.

Я бы поморщился, если бы моё лицо было бы всё ещё способно выражать человеческую мимику. Бедной кобыле было достаточно одного взгляда на мою уродливую рожу, чтобы решить поспешно ретироваться. Однако, к несчастью для неё, она не заметила дерево, которое совершенно незаметно росло последние семьдесят-восемьдесят лет именно в том месте, где оно могло бы убить какую-нибудь бедную душу, пытающуюся убежать от инопланетного монстра. Её мордочка во время удара издала громкий глухой звук, после чего кобыла тут же упала.

Я осторожно подошёл к ней, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. Шишка выглядела довольно болезненно, кроме того, я мог видеть струйку крови, стекавшую по её лбу. Однако её дыхание довольно стабильно, так что, наверное, рана не так уж и опасна. Через пару часов она наверняка проснётся с невыносимой головной болью, но в остальном с ней все будет в порядке.

Однако я не был уверен в её шансах на выживание в случае, если оставлю её здесь одну. Животные могут подумать, что её тушка готова к употреблению. Она может не дожить даже до заката. К тому же её травма была отчасти моей виной. Ну, формально это вина дерева, но я точно не мог заставить неподвижное дерево отнести её домой.

Так что это моя обязанность — убедиться, что она доберётся до безопасного места.

Слегка вздохнув, я наклонился и осторожно поднял бедную кобылу, после чего бросил усталый взгляд на виновника случившегося:

— Я хочу чтобы ты знал, если из-за этого за мной погонится разъярённая толпа, я вернусь и срублю тебя.

Дерево, очевидно неспособное услышать мои слова, просто продолжало стоять на том же месте, довольное тем, что его семидесятилетний коварный план наконец-то увенчался успехом.

«Иногда быть хорошим парнем действительно отстойно», — подумал я про себя.

Примечание автора:

Надеюсь, вы получили удовольствие от прочтения.

Многие читатели написали, что не могут правильно представить нашего героя, поэтому позвольте продемонстрировать вам небольшую иллюстрацию:

Это было сделано очень талантливым художником xXmarkingXx по заказу Gogofan. Я описал персонажа Gogofan-у, и он заказал рисунок. Кроме этого я не сделал абсолютно никакого вклада в него. Тем не менее, это на 100% соответствует тому, как я представлял себе нашего главного героя, за исключением, естественно, очевидной цензуры.

Надеюсь, ты не планировал сегодня спать!

¹↑ 2,54 сантиметра, примерно вдвое длиннее видимой части человеческого зуба.

Глава II

Райтен Скрипт буквально переводится как Написанный Сценарий.

Райтен Скрипт вышел из ресторана пригарцовывая и напевая что-то незатейливое себе под нос. Для хорошего настроения был существенный повод: всё проходило намного лучше, чем он ожидал! Теперь для того, чтобы всё было готово к сегодняшнему вечеру, осталось лишь договориться о доставке цветов.

Он искренне хотел, чтобы этот вечер был таким же особенным, как и кобылка, на которой он женился. И пусть с того момента прошло уже два года, он до сих пор чувствовал себя счастливым молодожёном, стоило только взглянуть на её лицо.

Вслед за этой мыслью сразу последовали другие: воспоминания о том, как она работала в своём саду, о том, как её грива словно светилась в солнечном свете во время их первой встречи, — эти счастливые моменты солнечными зайчиками плясали в голове счастливого жеребца. Вот почему он хотел, чтобы сегодняшний день был особенным. Нет, не просто «особенным»! По-настоящему удивительным!

Именно поэтому он притворился, что забыл об их особом дне.

Райтен Скрипт распланировал весь день до мельчайших деталей. Утром он сделал вид, что забыл о важной дате. Пусть она думает, что он забывчивый болван, а он тем временем всё подготовит для сегодняшней ночи. (В конце концов, о каком удивлении может идти речь, если она заранее обо всём знает?) А пока она будет думать о очевидном отсутствии мозгов у своего жеребца, друг Райтена, Карамель, доставит ей корзину роз с запиской. Если всё пойдёт так, как он ожидает, то его кобылка проведёт лучший вечер в своей жизни…

Размышления жеребца мгновенно прекратились, когда он услышал леденящий кровь вой. Долгий, протяжный — он был похож на вой волка, но только до определённого момента. Спустя несколько секунд этот волк, нет, это существо стало издавать помимо воя пронзительный, душераздирающий крик.

Его направление, однако, было не совсем обычным. Вместо того, чтобы ожидаемо исходить из Вечнодикого, он, казалось, звучал со стороны Белохвостого леса. Места, которое, как знал каждый пони, было совершенно безопасным.

Когда нехитрый пазл сложился в голове Райтен Скрипта, его сердце чуть было не остановилось. Он знал, что Кэррот Топ любила бродить по этому лесу в те моменты, когда хотела что-то обдумать или была расстроена. А сегодня утром он оставил её очень-очень расстроенной.

Несмотря на то, что все пони вокруг начали паниковать и спешно ретироваться в дома, он побежал в сторону Белохвостого, вопреки всему надеясь, что он ошибается в своих предположениях.

Я полностью осознавал, насколько беззащитен, так что подкрался к городу так тихо, как только мог. Я старался не высовываться из спасительной листвы, но в какой-то момент это стало невозможно: между лесом и городом не было абсолютно никакого укрытия. К тому же была практически середина дня, так что я не мог рассчитывать даже на то, чтобы пробраться поближе под покровом ночи. Так что о том, чтобы оставаться незамеченным и дальше нечего и говорить: я выделялся на фоне природы, как случайно забредший в отдел красоты бездомный, не говоря о том, что я нёс нечто, выглядевшее не иначе как труп.

Но, если забыть о всех этих нюансах, я чувствовал себя настоящим мастером пряток. Вроде инопланетного ниндзя.

К счастью для меня, не было похоже, что эта дорога пользовалась популярностью у пони, так что я смог подобраться довольно близко, оставаясь незамеченным. И под «довольно близко» я подразумеваю, что достиг по крайней мере половины пути между городом и лесом, успевшим стать мне родным последние полгода. Честно говоря, даже такое расстояние было слишком рискованным. Особенно если учесть тот факт, что я каждый день мог наблюдать за тем, как один голубой пегас преодолевает звуковой барьер.

Убедившись, что вокруг никого нет, я осторожно уложил кобылу на дорогу. Вот! Здесь она должна быть в безопасности, теперь всё, что мне остаётся сделать, это…

Я замолчал, увидев фатальный изъян в своём плане.

Она была вся в крови.

И не смотрите на меня так! Я и пальцем её не тронул! Так уж получилось, что я совершенно забыл, что совсем недавно убил дикую свинью. Естественно, из-за этой идиотской забывчивости я также забыл привести себя в порядок, прежде чем отнести её обратно в город. В результате моего необдуманного поступка она теперь выглядела так, словно только что вышла со скотобойни.

Так вот, пусть я и не уверен, как этот вопрос решился бы здесь, но у меня дома, если уж в городе и появляется кто-то, выглядящий как маньяк, это обычно приводит, как минимум, к предварительному тюремному заключению. Просто на всякий случай.

Конечно, это была всего лишь свиная кровь, но я уже некоторое время наблюдал за этим городом и его жителями. Несмотря на всю эту магию, я уверен, что их наука существенно отстаёт от человеческой. Так что глупо надеяться на то, что цветные лошадки проведут анализ крови, не говоря уже о надлежавшей судебно-медицинской экспертизе.

Стоило мне подумать об этом, как на ум сразу же пришли воспоминания о уроках истории. Тех, на которых рассказывали о том, как людей забрасывали камнями или сжигали на костре за небольшое отличие от других.

Так что мне не нужно напрягать воображение, чтобы представить, что со мной произойдёт, стоит им только подумать о том, что я убийца.

И пусть я не был уверен в том, как поведут себя местные жители, и будут ли они так же скоры на суд, как и мои предки, но то, что я находился так близко к потенциальной опасности заставляло меня нервничать. Не говоря ещё о том, что я был довольно параноидальным ещё до того, как меня похитили. Так что да, тут есть место склонности к поспешным выводам и это не удивительно.

Тем не менее, мой характер имел и другие черты помимо излишней подозрительности. В частности, у меня есть неприятная манера ставить чужие потребности выше собственных. Так что пусть я не могу сказать, что моя совесть чиста, как слеза младенца, но осознанно, по своей воле добавлять в список прегрешений смерть невинной пони я не стану.

Я уже смирился с тем, что моё положение отвратительно настолько, насколько это вообще возможно, так что не существует ни единой причины, почему я не должен рискнуть своим разоблачением для доброго дела.

Я встал во весь рост и нервно сглотнул, ясно осознавая, насколько глупая идея пришла мне в голову. Затем я опрокинул голову и издал самый ужасающий вопль, на который только был способен. До этого момента я ни разу не кричал, опасаясь привлечь ненужное внимание, но сейчас именно этого я и добивался.

Спустя несколько секунд я сбился, но не потому, что испугался собственного голоса, вовсе нет. Просто я поразился тому, каким чертовски мужественным он был.

Почти сразу же я услышал крики паникующих пони — примитивный, но рабочий сигнал тревоги. Я подождал ещё долю секунды, чтобы убедиться, что кто-нибудь из летающих пони обратил на меня внимание, и затем рванул под спасительный лесной покров. Оставалось надеяться, что та синяя пони-пегас не заметила меня, иначе у меня не было никаких шансов добраться до убежища до того, как она догонит меня.

Пусть я и достаточно быстр, чтобы поймать дикую свинью, но у меня нет никаких иллюзий относительно того, кто из нас выиграет гонку.

Райтен Скрипт вылетел из-за угла как раз вовремя, чтобы увидеть, как что-то странное опрометью бросилось в лес. То немногое, что он мог разглядеть с такого расстояния, навело его на мысль, что это, должно быть, какой-то белый дракон. Большинство пони, вероятно, как минимум остановилось бы, увидев что-то подобное, но разум Райтена был целиком поглощён беспокойством о Кэррот Топ, так что в нём не осталось места, чтобы хотя бы на секунду задуматься о собственной безопасности.

Почти сразу он понял, что на дороге перед ним лежит знакомая оранжевая фигура. На секунду Райтен замешкался, но затем стал бежать на пределе сил.

— Нет!.. Нет. Нет, нет, нет, нет… — бормотал он себе под нос, быстро приближаясь к лежащей на земле жене.

Примерно в полутора метрах от неё он замер на месте, не в силах осознать то, что видит.

Так много крови... так много...

Он быстро бросился к ней, его худшие опасения оправдались. Она мертва! Какой-то монстр вышел из леса и жестоко убил его жену! Она была…

Она дышала.

Она дышала! Райтен Скрипт упал на колени, судорожно осматривая жену на предмет травм. Если не считать довольно большого синяка на лбу, она, казалось, была в полном порядке. Облегчённо вздохнув, он нежно погладил её по голове, практически полностью отстранившись от всего происходящего вокруг.

— Слава Селестии... — прошептал он в окровавленную гриву, не заботясь о том, что сам покрывается липкой кровью.

Спустя какое-то время он медленно осознал, что кто-то трясёт его за плечо. Он поднял глаза и увидел лицо местного погодного пегаса. Её лицо выражало крайнее беспокойство.

— Она?..

Он покачал головой:

— Нет, она в порядке. Похоже, ничего страшного, всё будет в порядке, — сказал он с ощутимым облегчением.

Рэйнбоу Дэш выдохнула при этих словах, но её лицо всё ещё оставалось взволнованным.

— Мы всё равно, вероятно, должны отвезти её в больницу Понивилля, просто на всякий случай, — сказала она, позволив копытам наконец коснуться земли.

Райтен кивнул, слёзы облегчения текли по его лицу.

— Да... Да, конечно... Кстати, что это была за штука? — с тревогой спросил он, медленно левитируя Кэррот Топ на спину.

— Я не знаю, но держу пари, что Твайлайт знает, — сказала Рэйнбоу, повернувшись, повинуясь дурному предчувствию, в сторону Белохвостого леса.

Глава III

Уставший, голодный и злой на особо колючие ветки, я ввалился в своё логово. Следующие несколько недель точно будут непростыми. Теперь, когда местные жители знают о моём присутствии, я не смогу охотиться так же спокойно, как и раньше, если смогу вообще.

«Они обязательно будут искать меня», — подумал я, свернувшись калачиком на импровизированной кровати — с трудом обработанной звериной шкуре.

Они могут даже создать специальный отряд или нанять охотников на монстров, чтобы те выследили и поймали меня. Или, если жители городка почувствуют, что не могут справиться собственными силами, они могут обратиться в правительство. Я угроза, инопланетная угроза, и я представляю, как бы на моё присутствие отреагировали на Земле.

По крайней мере, как бы на присутствие монстра отреагировал бы я сам.

Я устроился поудобнее и полностью погрузился в свои мысли. Мой взгляд плавно скользил по присвоенной пещере. Если бы существовал метод оценки убежищ для беглецов, то это место точно вырвалось бы далеко вперёд при подсчёте очков. Близлежащая река обеспечивала меня приличным запасом воды и рыбы (в те моменты, когда мне удавалось её поймать), а добраться до самой пещеры было довольно трудно, учитывая то, что вход в неё находился примерно в четырёх-пяти метрах над землёй. Сам я обычно пользовался деревом в качестве импровизированной лестницы, так что я чувствовал себя в безопасности от всего, что могло бы помешать моему сну.

И особенно в безопасности от пони. Должно быть, им будет трудно лазить по деревьям без противопоставленных пальцев, поэтому моё укрытие особенно хорошо на случай, если по мою душу придёт разъярённая толпа.

Хотя, если в толпе будут и пегасы… На самом деле у меня не было ни одного плана по противодействию пегасам.

«Я подумаю об этой проблеме, когда пегасы явятся ко мне на порог», — подумал я, попытавшись закутаться в шкуры ещё сильнее. Однако стоило мне попытаться вздремнуть, как мой желудок решил дать знать о себе, напомнив о том, что какой-то падальщик утащил мою свинью, пока я отвлёкся на спасение пони. Я слегка поворчал, но в конечном итоге мне всё-таки пришлось встать.

«Придётся попробовать порыбачить», — скривившись, подумал я, прекрасно понимая, насколько быстрыми могут быть эти паршивцы.

Остаётся надеяться, что я смогу поймать что-нибудь до захода солнца.

Первое, что она услышала, — повторяющейся пиканье, похожее на какой-то звуковой сигнал.

Поначалу её это смутило. Казалось, будто этот писк издевался над ней, пытался ввести в заблуждение и заставить поверить в то, что, как она думала, никак не может быть правдой.

«Должно быть, я лежу в больнице, — с сожалением признала она, — Но зачем мне быть здесь? Если это такое посмертие, то… Эй! Дайте мне хоть какое-нибудь развлечение! Поместили бы меня лучше в кинотеатр или концертный зал…»

— Эй, Скрипт, как ты? — услышала она чей-то голос неподалёку. Знакомый голос, но она почему-то никак не могла вспомнить, кому он принадлежал. Однако, несмотря на то, что она не смогла узнать голос, сказанное помогло ей лучше понять ситуацию.

— Да, я в порядке... Хотел бы я, чтобы она открыла глаза и рассказала нам о том, что случилось, — услышала она вялый голос Райтен Скрипта.

Она знала этот тон. Он всегда использовал его, когда сильно волновался, но не хотел, чтобы кто-нибудь заметил. Всякий раз, когда он говорил так, с этими его большими грустными глазами и озабоченным хмурым взглядом, он казался таким милым. Почти достаточно милым, чтобы заставить её забыть о том, что он забыл, что сегодня их годовщина.

Почти.

— Итак, насчёт сегодняшнего вечера... — она услышала, как другой голос затих.

— Всё отменяется. Могу ли я попросить тебя договориться обо всем?

«О чем, черт возьми, ты говоришь? Ты всё-таки планировал что-то устроить в честь нашей годовщины?» — сердито подумала она.

— Не беспокойся об этом. Я заскочу по дороге домой и расскажу всем о том, что случилось, а ты просто побудь здесь, с ней. Уверен, ей бы понравился сюрприз, — сказал другой голос фальшиво бодрым голосом.

...Сюрприз?

— Спасибо, Карамель, не знаю, что бы я без тебя делал, — вяло сказал её муж.

— ...Подожди, какой сюрприз? — пробормотала Кэррот Топ, открывая глаза.

Когда она открыла глаза, некоторые вещи стали очевидны почти сразу же:

Во-первых, у неё очень сильно болела голова

Во-вторых, муж смотрел на неё со смесью радости и облегчения.

В-третьих, она была жива.

Для того, чтобы переварить последнее, ей потребовалось некоторое время. Даже когда Райтен Скрипт обхватил её своими серыми, покрытыми шерстью копытами, что-то бессвязно бормоча и нежно обнимая её, она всё ещё не могла до конца поверить в происходящее.

У неё в голове крутилась целая куча вопросов. Ещё до того, как Кэррот окончательно пришла в себя, один из них, самый важный, сорвался с языка:

— Почему я не умерла? — недоверчиво спросила она, едва сумев сконцентрировать взгляд на фиолетовой гриве Райтен Скрипта.

— Эй, разве не хорошо, что эти твои ожидания не оказались оправданы, Кэррот? — сказал, садясь на соседнюю кровать, Карамель с наглой ухмылкой на лице.

— Нет! Как ты не понимаешь? Монстр был прямо там, напротив меня, он должен был разорвать меня в ту же секунду, как я начала убегать… — произнесла Кэррот с явным замешательством в голосе.

— Не волнуйся об этом. Теперь ты в безопасности, и это все, что имеет значение, — услышала она его слова, когда он нежно прижался к ней.

— Нет, я не прекращу... Стой, что ты подразумевал под «сюрпризом»? — спросила Кэррот. Её голос сквозил желанием узнать о так называемом «сюрпризе» несмотря ни на головную боль, ни на желание жеребца увести разговор от темы «сюрприза».

Райтен Скрипт ответил не сразу. Он нежно обнял её ещё раз, а затем разорвал объятья и слегка отклонился назад.

— Ну, у меня и правда на этот вечер был запланирован большой сюрприз в честь нашей годовщины. Правда теперь нам придётся для начала дождаться, пока ты поправишься, — заверил он.

Кэррот Топ немного нахохлилась.

— Я думала, ты забыл... Ты даже не поцеловал меня на прощание этим утром... — угрюмо сказала она.

Райтен Скрипт хихикнул, а затем коснулся её мордочки^[2]:

— Это просто уловка, чтобы сделать сюрприз ещё лучше, — произнёс он. Однако его улыбка быстро померкла, а на её место пришёл виноватый взгляд.

— Однако я сожалею об этом решении. Стоило увидеть тебя, лежащую там… Всё, о чём я мог думать, это о том, что последнее твоё воспоминание обо мне, должно быть, ужасно. А всё потому, что я не поцеловал тебя на прощание из-за какого-то дурацкого плана, — сказал он, опустив взгляд и пытаясь скрыть проступившие слёзы.

Кэррот заметила это и улыбнулась:

— Милый… — произнесла она, притягивая его для поцелуя. Однако стоило им только закончить, как она ударила его копытом по затылку.

— Не делай так больше, — сказала она. Её тон всё ещё был нежным, но взгляд – твёрже камня.

Райтен просто ошеломлённо кивнул, не обращая внимания на хихиканье, доносившееся с другой кровати.

— Я бы на твоём месте не пытался отклониться от этого сценария. Проблем не оберёшься, — сказал Карамель, поднимаясь с кровати.

— И не забывай об этом, — сказала Кэррот Топ с самодовольной улыбкой на губах.

Улыбка быстро исчезла, когда ей в голову пришла одна мысль.

— Однако вы всё ещё не ответили на другой мой вопрос, — сказала она, потирая ноющий лоб, — Почему это чудовище не убило меня?

Её муж только покачал головой:

— Не знаю. Не задумывался об этом. Но я рад, что вся эта история с чудовищем обошлась одним только сотрясением.

Кэррот немного смутилась.

— Эм… Райтен? Моё сотрясение… оно произошло не из-за чудовища, — застенчиво сказала Кэррот.

— Не из-за чудовища? Погоди, как тогда ты его получила?

Кэррот поудобнее укуталась в одеяла, а после – сосредоточилась и прикрыла глаза, вспоминая:

— Я бродила по лесу, пытаясь собраться с мыслями после произошедшего сегодня утром, когда это существо выскочило из леса, преследуя дикую свинью. Оно, — Кэррот Топ вздрогнула и запнулась из-за неприятных воспоминаний, но быстро успокоилась, когда он взял её копыта в свои. — Ну, после того, как оно… нет, всё же он… прикончил свинью, я начала пятиться и он услышал меня. Он обернулся и посмотрел прямо на меня, поэтому я тут же бросилась бежать. — она печально улыбнулась, — Я увидела дерево за долю секунды до того, как врезалась в него на полной скорости. Кажется, я смутно помню монстра, смотрящего на меня сверху вниз, но к тому моменту я уже, должно быть, потеряла сознание, так что скорее всего мне это привиделось.

Жеребцы обменялись взглядами, Кэррот Топ однако, совершенно не замечая этого, продолжала говорить:

— Так что не томите! Кто тот пони, что отнёс меня в город? — взволнованно спросила она.

Карамель бросил на Райтена ещё один взгляд и показал бровями на Кэррот, что уже не осталось ей незамеченным.

— Что такое? — спросила она, смущённая тем, что никто, казалось, не спешил отвечать.

Райтен глубоко вздохнул и затем, посмотрев жене прямо в глаза, медленно сказал:

— Кэррот, никто из пони не помогал тебе в лесу.

После этих слов в палате повисло молчание. Единственным звуком, который можно было услышать, был ритмичный звук кардиомонитора, но и он будто бы пропустил удар.

— Я… Я не понимаю, — произнесла она, не будучи уверенной в том, что правильно расслышала.

— Сегодня весь день я был в городе, подготавливал всё необходимое для сегодняшнего вечера. Внезапно со стороны Белохвостого раздался ни на что не похожий рёв. Я бросился к лесу, но лишь мельком увидел, как что-то белое, драконоподобное, покрытое шипами, бежит в лес. Тогда я увидел тебя прямо посреди дороги, всю в крови… — рассказал он, не веря до конца в то, что всё было именно так.

Кэррот уставилась на него в немом вопросе.

— Значит, это он перенёс меня? — спросила она. Вслух это предположение прозвучало ещё бредовее, чем в её голове.

В ответ на это Райтен лишь покачал голой:

— Не знаю. То, что я видел, я уже рассказал. Но это, должно быть, по-настоящему важно: Твайлайт Спаркл приходила, чтобы поговорить с тобой. Она должна прийти, как только узнает, что тебе лучше. Она говорила что-то о обязанностях принцессы и судьбе Эквестрии, — сказал он с печальной улыбкой на лице.

Кэррот Топ собиралась было ответить, но тут, давая знать о себе, заурчал живот, из-за чего она покрылась стыдливым румянцем.

— Эм, конечно, мне нужно поговорить с ней, но, может быть, после того как мы съедим что-нибудь? Не знаю, как вы, а я чувствую себя так, словно не ела целую вечность, — смущённо сказала она.

Райтен Скрипт только улыбнулся этому.

— Конечно.

Селестия откинулась на спинку стула, с раздражением бросая ещё один бесполезный отчёт на свой стол. С того момента, как инопланетный корабль совершил аварийную посадку в горном массиве около Белохвостого леса, прошло уже шесть месяцев, но они ни на шаг не приблизились к разгадке тайн, которые он скрывает.

Этот результат неудивителен, если учесть масштаб повреждений, которые он получил в результате аварии. Как будто этого было мало, задолго до того, как первые пони прибыли на место происшествия, корабль взорвался, не оставив после себя ничего, кроме искорёженного металла и повисших в воздухе вопросов.

И тел.

Селестия снова пролистала отчёт о вскрытии, прекрасно понимая, какие ужасы в нём содержались. Большая часть тел была уничтожена взрывом, не оставив после себя ничего, кроме обгоревшей оболочек. Но некоторые, по-видимому, смогли прожить после взрыва достаточно долго, чтобы попытаться отползти от обломков, но только лишь для того, чтобы пони нашли их трупы в сотне метров от места крушения.

Она, поджав губы, внимательно изучала каждую фотографию, приложенную к отчёту. Большинство странных существ, по-видимому, принадлежало к одному и тому же виду: они были четвероногими насекомыми с двумя парами рук, которые заканчивались похожими на когти придатками. Их головы казались слишком маленькими для тел, но, вероятно, такое впечатление создавалось из-за набора жвал. Каждый из них был одет в какую-то униформу, некоторые носили бронежилеты, сделанные из неизвестного, но удивительно прочного материала.

Однако, какими бы чудовищными ни казались эти существа, всё это меркло перед обезьяноподобной мерзостью, выползшей из корабля вслед за другими инопланетянами. И словно одного их внешнего вида была мало, для того, чтобы ужаснуться: оказалось, что у нескольких инсектоидов были раны, нанесённые бритвенно острыми когтями обезьяноподобных существ. Сами обезьяны тоже не остались невредимыми, у каждой из них были не только механические травмы, полученные в результате аварии, но и ожоги, которые, по-видимому, были нанесены драконьим пламенем или чем-то похожим. Если не считать ошейников, надетых на каждую обезьяну, все они были голыми.

Обезьяны неспроста казались противоестественными созданиями. При вскрытии обнаружили целый ряд сложных, высокотехнологичных устройств-имплантов, внедрённых в каждое из тел. Одно из устройств и вовсе шокировало принцессу. Оно располагалось прямо в мозговом веществе и имело выход в задней части черепа, через который соединялось с ошейником. И такие ошейники носила каждая обезьяна!

О их функции нетрудно догадаться, но… Это же просто чудовищно!

У Селестии было слишком мало деталей этого сложного и запутанного пазла. Некоторые детали произошедшего более чем очевидны, как то, например, что между обезьяно- и насекомоподобными был бой, в результате которого, скорее всего, и произошла авария. Но не осталось очевидцев, способных рассказать о случившемся, так что всё, что оставалось Принцессе Солнца — гадать. И смириться с тем, что существуют вопросы, на которые ей не суждено узнать ответов, несмотря на весьма долгую жизнь.

Пока Селестия размышляла над уликами на своём столе, её прервал настойчивый стук в дверь кабинета.

— Заходи, Луна, — не поднимая глаз сказала она. Селестия ясно донесла до работников замка, что её не стоит беспокоить, так что оставалась только одна пони, способная нанести внезапный визит.

Как и ожидалось, вошла Лунная принцесса.

— Тия, пора бы опустить солнце, — сказала она с явным беспокойством в голосе.

Селестия бросила быстрый взгляд на часы и ужаснулась. «Во имя Тартара, сколько же я уже разбираю эти отчёты?» — пронеслось у неё в голове. Вслух же она сказала почти бесстрастно:

— Прости, Луна, я потеряла счёт времени.

— Всё в порядке, но мне кажется, что тебе пора сделать перерыв. Ты уже несколько месяцев корпишь над этими отчётами, почти не спишь. Это не проходит бесследно, — упрекнула Луна.

Селестия устало потёрла глаза.

— Может ты и права, но сейчас я не могу позволить себе отдыхать. Возможно, этот потерпевший крушение корабль — просто несчастный случай, но что, если он – предвестник чего-то большего? Я должна...

— Селестия, представь, что завтра на нас нападут инопланетяне, а ты устала и неспособна должным образом командовать обороной. Разве это не поставит Эквестрию в ещё более уязвимое положение? — прервала сестру Луна, упорно продолжая приводить аргументы, — Кроме того, скоро ночь, а значит мой черёд охранять Эквестрию. Обещаю, когда ты проснёшься, она всё ещё будет стоять на прежнем месте. А тебе следует хорошенько выспаться.

Селестия открыла было рот, готовясь возразить, но тут через открытое окно в комнату проникла тоненькая струйка дыма и во вспышке зелёного пламени превратилась в свиток. Селестия попыталась схватить его, но её сестра оказалась быстрее.

— Твоя ученица может подождать, Тия, но солнце — нет, — сказала она с лукавым блеском в глазах

Принцесса Солнца вздохнула, понимая, что в этот раз потерпела поражение.

— Ты же не собираешься сдаваться, правда, Лулу? — устало спросила она.

— Нет, не собираюсь. Будь уверена, я не буду читать письмо, и пошлю весточку твоей ученице о том, что оно дошло по адресу. А теперь опусти солнце и, будь добра, поспи немного, — не терпящим возражений тоном сказала Луна.

Селестия проворчала что-то насчёт младших сестёр, но всё же отправилась в спальню.

Как только её сестра вышла из комнаты, Луна осторожно положила письмо на стол Селестии. Затем она достала чистый лист бумаги, перо и написала ответ ученице своей сестры. Как только она закончила, Луна сожгла записку, отправляя её адресату.

Довольная тем, что обо всём позаботилась, Луна было повернулась, готовая уйти, когда перед ней внезапно появился ещё один свиток. На этот раз письмо было адресовано лично ей.

Заинтригованная, Луна вскрыла письмо. Оно было коротким и, по-видимому, написанным в спешке.

«Дорогая принцесса Луна,

Я понимаю, что Селестия занята другими делами, но это вопрос чрезвычайной важности. Речь идёт об объекте, который шесть месяцев назад упал на горный хребет Белохвостого леса. Пожалуйста, найдите время, чтобы прочитать письмо, которое я отправила принцессе Селестии.

Жду вашего скорого ответа,

Твайлайт Спаркл»

Задаваясь вопросом, что в нём могло быть такого важного, Луна неохотно открыла письмо, адресованное её сестре.

Несколько минут спустя Луна выбежала из кабинета своей сестры с широко раскрытыми глазами. Её взгляд остановился на одном из стражей солнечной гвардии, стоявшем по стойке смирно рядом с кабинетом Селестии.

— Рядовой, мне нужно, чтобы вы как можно быстрее доставили сообщение капитану Дарку Си́керу. Передайте ему, что в течение часа он должен прибыть в тронный зал, и пусть будет готов выступать, — быстро сказала она, проносясь мимо испугавшегося жеребца.

К его чести, он быстро среагировал и отдал честь.

— Да, Ваше Высочество, — сказал он, направляясь по коридору в поисках капитана ночной стражи.

Луна довольно кивнула. Она была уверена, что Селестия наверняка захочет узнать о произошедшем, но она могла подождать до утра. Действовать нужно сейчас, и Луна была полностью уверена в своей способности разобраться с этим вопросом самостоятельно.

Оставалось надеяться, что следы не остынут к тому времени, когда она доберётся до Белохвостого.

Примечание автора:

Райтен Скрипт – это не OC. Он появляется в сериале, и я могу это доказать.

Это из «Games Ponies Play» («Игры, в которые играют пони», 3 сезон, 12 серия) и «Just For Sidekicks» («Только для любимцев», 3 сезон 11 серия). Этот кадр — причина, по которой я решил ввести Райтена Скрипта в роли мужа Кэррот Топ. Я знаю, это не канон, но эй! Здесь я главный, так что будет так, как я сказал.

¹↑ В простонародье — бупнул

Глава IV

«Наконец-то!» — подумал я, взвешивая на руках долгожданный приз. Это заняло почти три часа, но теперь один из этих скользких паршивцев в моих руках. Он хорош, даже слишком. Чуть меньше метра в длину и точно больше дюжины килограммов веса… Похоже, сегодня я смогу наестся досыта. И завтра. И послезавтра, пожалуй, тоже.

Как же я люблю лосося!

Однако это испытание не далось мне без потерь. Я сломал рыболовное копьё, сделанное несколько недель назад, так что был вынужден прибегнуть к старому-доброму способу. Ловле голыми руками.

Для нормального человека поймать рыбу голыми руками — настоящий подвиг. Но, если учесть, что теперь в моём распоряжении были когти и превосходная скорость реакции, то эта задача уже не казалась такой уж невыполнимой.

…Но всё равно было бы легче, не сломай я копьё при первом же ударе. Тогда мне бы не пришлось мокнуть с головы до пят. Говорите о преимуществе когтей всё, что хотите, но, когда дело доходит до ловли рыбы, единственное, что вам на самом деле пригодится, — это хороший инструмент.

Вскоре завершения экстремальной рыбалки я почувствовал холод. Уже взошла луна, а на улице было давно не лето. По моим прикидкам, середина осени. Из-за этих двух факторов с заходом солнца температура опускалась довольно быстро.

Мне следовало как можно скорее вернуться в пещеру.

Кстати, когда я говорил, что моё убежище во всех отношениях великолепно, я ни капельки не врал. Одно из его преимуществ в том, что пещера куда глубже, чем могло показаться на первый взгляд. И, что самое главное, в дальней части пещеры располагался горячий источник. Так что пусть сейчас я замёрз, но стоит мне добраться до дома, как я в скором времени я уже буду довольным и подрумянившимся, жевать рыбу и готовиться к прекрасному сну.

Однако стоило приблизиться к пещере, как пришлось резко остановиться: я услышал голоса. Слова были мне не знакомы, но это не помешало мне напрячь слух и попытаться что-нибудь разобрать.

Их было много, и, судя по металлическому звону, при них было немало оружия или брони. Или, что более вероятно, и того, и другого. Я не эксперт в подобных вещах, но шум большой группы, сопровождающийся металлическими звуками не даёт большого простора для домыслов.

«Но, может быть, они хотя бы не нашли моё логово», — надеялся я, медленно пробираясь к своей пещере. Может я и не смогу приготовить себе ужин, но в этом случае выйдет хотя бы согреться и обсохнуть.

Однако в глубине души я знал, что здесь уже успел побывать мистер Мёрфи со своим долбанным законом.

Так что я чувствовал, это будет долгая, холодная, безрыбная ночь.

— Сэр, след обрывается здесь. Мне кажется... — растерянно сказал сержант Флит Фут, отдавая честь.

— Хм… Куда же ты мог подеваться? — задумался капитан Дарк Си́кер, потирая копытом под подбородком.

Следы, по которым они шли, были довольно странными. Удлинённые, пятипалые, с пяткой, продавливающей в почве аккуратный маленький кружок позади основной части стопы. На пальцах ног также были когти, основное предназначение которых, судя по их длине, — дать существу дополнительную точку опоры. Уникальность следов в сочетании с огромной массой тела донельзя упрощала преследование.

Однако они столкнулись с небольшой загвоздкой. Следы вели прямо у скалистому утёсу с растущим на склоне старым корявым деревом, и проследить путь существа от этого места дальше становилось невозможным из-за множества других похожих следов, пересекающихся в этом районе.

— Сержант, что вы думаете обо всём этом?

— Сэр, я вижу только два жизнеспособных варианта. Возможно, в этих лесах обитает множество подобных существ и все они, по какой-то странной причине, любят собираться в этом месте. Но это крайне сомнительно, особенно если учесть, что большая часть следов куда как более старые, чем эти три цепочки, — сказал сержант Флит Фут, указывая копытом на три чётких следа. По одному из них они пришли сюда, другая цепочка вела на восток, а третья — прямиком к ближайшей реке, — Я считаю, что существо устроило логово где-то поблизости. Вероятно, на вершине утёса, в таком случае он, должно быть, использует растущее здесь дерево, чтобы попадать туда.

— Спасибо, сержант.

— Вам не кажется, что существо может скрываться в той пещере? — сказала принцесса Луна у него за спиной. Он сразу же понял, о каком месте идёт речь, так как заприметил его и сам.

— Должно быть, это так, Ваше Высочество. И принцесса… я был бы очень признателен, если бы Вы остались у входа в лес. Здесь может быть опасно.

— О, я прекрасно справлюсь, капитан. Я видела битвы и раньше. Кроме того, не думаю, что в этот раз дойдёт до боя, — сказала Лунная принцесса, осторожно расправляя крылья, — Думаете, он там?

— Нет, Ваше Высочество, — ответил сержант Флит Фут, — Следы, ведущие к реке, самые свежие, так что я думаю, что он отправился туда, чтобы поймать что-нибудь поесть.

— Спасибо, сержант, — сказала Луна, готовясь к взлёту. Однако, прежде чем она сделала первый взмах, капитан Си́кер протянул копыто в попытке остановить её.

— При всем уважении, Ваше Высочество, мы бы смогли действовать свободнее, если бы Вы позволили нам войти первыми. Скорее всего, этого существа там нет, но я бы предпочёл не проверять это, рискуя Вашей жизнью.

Она недолго взвешивала все за и против, а когда закончила, слегка надулась:

— Тебе обязательно было портить всё веселье? — разочарованно спросила она его.

Эти слова не смутили капитана Дарк Си́кера, он продолжил равнодушно смотреть на Лунного Диарха. Долг есть долг, и он обязан исполнить его, даже если это не по нраву принцессе. Наконец, она смягчилась:

— Хорошо, но не вздумайте вступать в бой с существом без необходимости. Я хочу попытаться наладить контакт. Если же вы поймёте, что без сражения не обойтись, сделайте всё возможное для того, чтобы поймать его, — сказала она, быстро окинув взглядом собравшихся солдат.

Солдаты отдали честь Лунной принцессе, и она, наконец, отступила, позволив солдатам делать свою работу.

— Итак, рядовой Харт, твоя задача — поднять лейтенанта Бёрст наверх, пока сержант Уэзер и я исследуем пещеру. Всё остальные патрулируют местность на случай, если существа тут нет, — приказал капитан Си́кер — Разбейтесь на тройки. Если вы обнаружите его, действуйте так: один из тройки отправляется за подкреплением, в то время как двое других пытаются удержать существо в том же районе, в котором его обнаружили. И не пытайтесь поймать его сами! Если он начнёт убегать, постарайтесь загнать его обратно к этой пещере. В случае, если он нападёт, отступайте сюда. Предполагается, что это существо разумно, но не может говорить по-эквестрийски, поэтому, хоть общение и возможно, вам оно не рекомендуется. Применение оружия разрешено только в случае, если чья-то жизнь окажется под угрозой. Есть вопросы? — спросил он, окидывая взглядом своих солдат.

Не услышав вопросов, капитан развернулся обратно к пещере и расправил крылья.

— Хорошо. Сержант Флит Фут, оставляю организацию патрулей на вас. Сержант Фейер Уэзер, давайте приступим.

Вход в пещеру находился всего в пяти метрах над землёй, так что капитану хватило одного взмаха, чтобы добраться до пещеры. Вход довольно узок, не больше метра в диаметре. Это практически не оставляло пространства для манёвра на случай конфликта. Капитан Си́кер не был идиотом, так что прежде чем войти он вытащил из разгрузки — специальной, предназначенной для боя седельной сумки — особый артефакт, камень света.

«Да… Взять и войти в тёмную пасть пещеры, явно принадлежащей инопланетному монстру… Я что, похож на героя дешёвого комикса?» — подумал он, швыряя камень в пещеру.

Как только артефакт коснулся твёрдой поверхности, пришли в действие чары. В одно мгновение вся пещера наполнилась тёплым белым сиянием, стало возможным рассмотреть каждый её уголок.

Как только темнота пещеры окончательно рассеялась, капитан Си́кер и сержант Уэзер нырнули в проход, готовые встретиться лицом к лицу готовым к бою зверем.

На самом деле, было немного неприятно, когда из глубины пещеры на них выпрыгнуло абсолютно ничего и сожрало их мозги. Капитан Си́кер почувствовал себя обманутым, словно судьба решила в этот раз поддаться и намеренно упустила отличную возможность испытать их.

Пещера оказалась довольно большой. В первой комнате большую часть пространства занимала неглубокая яма в центре. В ней виднелись остатки костра, довольно свежие, вероятно, оставленные сегодня утром или прошлой ночью. Вокруг ямы были разбросаны кости, давным-давно начисто обглоданные тем существом, которое решило сделать это место своим домом. Сбоку от ямы лежала огромная куча чего-то похожего на шкуры…

— Святая Селестия… — ахнул от ужаса где-то позади рядовой Харт. Капитан обернулся и ожидаемо увидел Харта и Бёрст, вошедших следом за ними. Рядовой, стоило ему увидеть шкуры, застыл как вкопанный.

— Я знаю, помню, нас предупреждали, что он хищник, но зачем ему хранить шкуры своих жертв? Это же дикость! Самое натуральное зверство! — сказал он, с омерзением осматривая находку.

К его чести, рядовому не понадобилось много времени, чтобы понять, что остальные члены команды не разделяют его отвращение. Напротив, выражения лиц стражников будто говорили: «Он и правда сказал это всерьёз?»

— Что? Это абсолютно неестественно и… — начал он было объясняться, но был быстро прерван подзатыльником от лейтенанта Бёрст.

— Ты никогда не служил на грифоньих границах, не так ли, солдат? — спросила она спокойным, ровным тоном. Когда он не нашёлся, что ответить, она только закатила глаза.

— Рядовой, сохранение частей убитых животных — общая черта, встречающаяся у большинства разумных хищников. К нам это, конечно, не относится, но большинство других видов используют кости в качестве материала для инструментов или даже хранят что-то в качестве трофеев. Если ты когда-нибудь будешь в гостях у грифона, поверь мне, у тебя появится реальная причина для подобных жалоб, — сказала она, обходя смущённого рядового.

— Хочешь сказать, что мы союзники монстров? — шокировано спросил он.

Даже капитан Си́кер закатил глаза, стоило ему это услышать.

— Рядовой, я советую вам держать свой рот на замке до конца миссии, если только каким-то чудом в вашу голову не попадут мысли, далёкие от расизма. В противном случае, стоит мне услышать от вас ещё хоть один писк, я лично позабочусь о том, чтобы вас отправили охранять сортир до самого конца твоей карьеры. Я понятно выражаюсь? — приказал он таким тоном, что становилось совершенно ясно: он выполнит обещание, стоит только дать ему повод.

Рядовой Стаут Харт почёл за благо замолчать.

— Сэр, несмотря на агрессию рядового, он высказал дельную мысль. Зачем этому существу собирать шкуры своей добычи? Почему их так много? — в замешательстве спросил сержант Уэзер. Он подошёл к шкурам и медленно приподнял одну из них копытом, — Кроме того, почему они до сих пор не стухли? Некоторые из них явно пролежали тут немало времени...

— Я бы сказал, что он использует их в качестве подстилки, — сказал капитан Си́кер, не отрывая взгляда от задней части пещеры. Он мог смутно различить вход, ведущий в глубины пещеры, но о том, что там может скрываться, оставалось только догадываться.

— Лейтенант, вы с Хартом разведайте проход в дальней части пещеры и сообщите, если он свободен. Я хочу дать Принцессе подняться сюда как можно скорее, но это невозможно до тех пор, пока не убедимся в том, что пещера безопасна, — сказал капитан Сикер, — Сержант, вы остаётесь здесь и помогаете мне в поисках улик. Посмотрим, что мы сможем узнать о нашем плотоядном друге.

Стоило начать поиски, как были получены ответы на некоторые обозначенные вопросы. Впрочем, число новых вопросов только возросло. Например, они обнаружили, что существо обработало шкуры способом, с которым не были знакомы ни капитан Си́кер, ни сержант Уэзер. Однако, поскольку ни один из них не занимался обработкой шкур, в этом не было ничего удивительного. «Грифон-таксидермист, вероятно, мог бы многое рассказать...» — подумал Си́кер про себя.

Однако, прежде чем они начали обыскивать другие части пещеры, вернулись Бёрст и Харт с новостью о том, что дальше всё чисто.

С некоторым волнением капитан Си́кер высунул голову из входа в пещеру и быстро нашёл взглядом принцессу Луну.

— Всё чисто, Ваше Высочество. Похоже, существа тут нет, — крикнул он, привлекая копытом внимание Ночной Принцессы.

Практически сразу же принцесса Луна взмахнула крыльями, оказавшись на одном уровне со входом в пещеру. Ей было немного труднее протиснуться внутрь, но она справилась с этим.

— Что вы обнаружили, капитан? — спросила она, бегло оглядывая комнату.

— На самом деле, достаточно много. Существо, похоже, собирает и обрабатывает шкуры, доставшиеся от его жертв, и использует их в качестве подстилки, хотя мы до сих пор не понимаем, зачем ему так много, — сказал капитан Сикер, указывая на груду шкур, — Судя по шкурам, он также не охотится на тех, кого признаёт разумным. Мы собирались провести более тщательное исследование этой комнаты, когда рядовой Харт и лейтенант Бёрст вернулись после разведки дальней части пещеры.

— Хороший результат, капитан. Продолжайте поиски и непременно дайте знать, если обнаружите что-нибудь интересное, — сказала она, проходя мимо всё ещё отдающего честь солдата.

Капитан Си́кер кивнул и повернулся к подчинённым.

— Вы слышали принцессу, рассредоточьтесь и ищите. Я хочу, чтобы всё в этой пещере было тщательно изучено вами. Не важно, насколько незначительной может показаться находка — я хочу знать о каждой из них.

Принцесса Луна, однако, не услышала ни единого слова, сказанного капитаном. Оказавшись в месте обитания инопланетного гостя, она немедленно сосредоточилась на витавшем здесь эфире.

Каждое существо спало и видело сны, а сны — это вотчина Лу́ны. В обычной ситуации ей крайне трудно, если не сказать невозможно, проникнуть в сны кого-либо кроме её подданных. Однако это ограничение можно обойти.

Если Лу́не удавалось завладеть предметом, имеющим большое значение для того, в чей сон она хотела бы попасть, или найти место его ночлега, она могла уловить эфирный отпечаток. Воспользовавшись им, Луна могла войти в сны любого существа.

Получение отпечатка — довольно длительный процесс. Она должна должным образом настроиться, а это занимает немало времени, если его эмоции слишком непохожи на эмоции по…

Пожалуйста, нет! Так больно... Зачем вы это делаете?

Глаза Луны распахнулись. Слова чуждого языка — часть содержимого отпечатка — легко переводились из-за особенностей эфирного плана. Этот голос звучал как мог бы, вероятно, звучать у жеребца лет двадцати пяти. Но на самом деле это ничего не говорило о существе, так как его понятия о поле и возрасте могли в корне отличаться от эквестрийских. Слова сопровождались мощным эмоциональным коктейлем. Боль, печаль, потеря, тоска по дому, гнев, сожаление, чувство вины…

Так много вины… Существо явно винило себя и о чём-то глубоко сожалело. Эти эмоции были сильны, сильнее, чем всё, что она чувствовала в мире снов до этого момента.

Она могла бы услышать чёткие мысли только по одной причине. В этом месте существо испытало множество сильных кошмаров. И эти кошмары были так абсурдно сильны, что Луна не удивилась бы, если бы он оставлял по отпечатку каждый раз, когда спал и видел их.

Однако, как бы неприятно это ни было, она снова закрыла глаза и начала копаться в отпечатке, оставленном существом.

Пожалуйста, нет! Я не хочу делать это!

Пожалуйста, кем бы ты ни был, умоляю, прости меня! Я не хотел этого!

Почему вы заставляешь меня делать это? Зачем вы превращаете меня в монстра?

Пожалуйста, я просто хочу вернуться домой, снова увидеть Валери, обнять её и услышать, как она говорит, что всё будет хорошо...

Она даже не узнает меня, не теперь. Она, скорее всего, закричит и пустится наутёк, даже не подозревая, что когда-то этот монстр был её парнем...

Почему я не могу очнуться от этого кошмара?

Я просто хочу вернуться домой... Я никому не хочу причинять боль...

Принцесса Луна открыла глаза, хватая ртом воздух. Она получила отпечаток, но то, что она узнала из него, было намного ценнее.

У неё не было никаких сомнений в том, что это существо было разумно, действительно разумно. И более того, Луна была уверена, что это существо никогда бы не причинило вреда другому разумному по собственной воле.

Но она также теперь знала и то, что существо не всегда имело возможность выбирать.

— Капитан, вы готовы? — спросила Луна, поднимаясь со своего места.

— Да, Ваше Высочество.

— Тогда собирайте войска, нам нужно спасти одну заблудшую душу, — мрачно сказала она.

Глава V

«Да… Такое не каждый день увидишь», — подумал я, наблюдая за штурмом своего логова.

Для начала, цвет шерсти этих пони был куда более тусклым, чем те цвета, которыми могли похвастать городские пони, шкурки которых словно прополоскали в радуге. У этих же пони, напротив, шерсть была одинаково тёмно-серой, а гривы — тёмно-синими. Как будто этого мало, все пони, пришедшие по мою душу, были гордыми обладателями острых вампирских клыков и жёлтых кошачьих глаз.

Но и это не всё.

Каждый из собравшихся здесь пегасов имел особые перепончатые крылья, напоминающие таковые у летучих мышей, а местные единороги — изогнутые рога, напоминающие носорожьи. Эта форма существенно отличалась от обычных прямых, закрученных спиралью рогов их цветных собратьев. Что же до классических пони, то они не могли похвастать чем-то таким, чего не было у крылатых или рогатых. Ну, насколько я мог видеть.

Все они явно были солдатами, на это намекали их оружие и тёмные доспехи, наверняка сделанные специально для выполнения ночных операций. В целом, они были довольно устрашающими. Ты бы прочувствовал это, окажись в окружении этих очаровательных, едва достающих тебе до пупка, пони.

Я не знал, были ли они правительственным отрядом, присланным позаботиться о лесном чудище, или же нанятой местными жителями группой наёмников. Хотя, на самом деле, это не имело никакого значения. Если они наёмники, то, наверное, они постараются при первой же возможности покончить со мной, а вот от отряда, посланного правительством, можно ожидать попытки захвата с последующими экспериментами и закономерным вскрытием. Каждая моя частичка вопила, что следует забыть об уютном логове и немедленно скрыться.

Да, я знаю, ты скажешь: «Но это же просто пони. Они никогда не сделают ничего подобного! Посмотри, какие они милашки!»

…Я был похищен инопланетянами, превращён ими в монстра, после чего застрял в “волшебной стране пони”. Мне наплевать, насколько они милые. О, я уверен, даже если бы Вселенная забросила меня на планету сверхзаботливых плюшевых медведей, то только лишь для того, чтобы я не ожидал очнуться под ножом вивисектора.

Опять же, у меня нет абсолютно никакой уверенности, что пони поведут себя именно так, но я не могу быть уверен и в обратном. Да, я стал настоящим параноиком.

Однако, несмотря на сильнейшее желание убежать за горный хребет, я решил понаблюдать ещё немного. Пусть я и не могу понять, о чём они говорят, но было бы крайне любопытно оценить, насколько сильно пони отличаются от людей.

Но у Мёрфи были другие планы.

Испуганный вздох откуда-то справа отвлёк меня от размышлений, и сразу же заставил сказать пару ласковых в адрес Мёрфи. Я повернул голову в сторону звука и стоило мне увидеть его источник, как я сразу внутренне сжался.

Там стояли три солдата-пони, двое из которых закрывали копытами рот третьему, отчаянно пытаясь не дать своему коллеге выдать их присутствие.

Их глаза широко раскрыты от страха.

В ступоре мы стояли и смотрели друг на друга, казалось, время замедлило свой ход. Я медленно поднёс палец к рту и шикнул на них, после чего стал медленно отступать.

Однако это, по-видимому, привело к противоположному эффекту, выводя их из оцепенения. Двое пони, пытавшееся заставить замолчать третьего, теперь стали яростно толкать его в сторону моей пещеры, непрерывно крича что-то на своём языке. Он неловко взлетел, однако быстро пришёл в себя, и стрелой метнулся в сторону, скрываясь в густой листве.

«Мне и правда придётся срубить то дерево», — подумал я, изо всех сил швыряя рыбу в оставшихся солдат. Затем я развернулся и дал дёру.

— Капитан, что вы узнали из осмотра места обитания существа? — спросила Луна сразу после мягкого приземления, сохраняя непроницаемое выражение лица.

— Мы разобрались, для чего существу понадобилось так много шкур, — сказал он, приземляясь рядом с принцессой, — Несмотря на очевидное отсутствие какого-либо опыта, оно пыталось смастерить из них одежду.

— Как вы пришли к такому выводу? — с любопытством спросила принцесса Луна.

— Мы нашли не менее пятнадцати испорченных шкур — его неудачные попытки пошить штаны, — с сочувствием произнёс капитан Си́кер. — Хотя я совсем не понимаю его желания пошить эту примитивную одежду.

Луна на секунду задумалась, затем грустно улыбнулась, когда ей в голову пришла идея.

— Он просто пытается выжить.

Капитан Си́кер выглядел озадаченным этим заявлением. Однако, прежде чем он мог бы попросить у неё объяснений, рядовой Лонгшот ворвался на поляну, неистово оглядываясь по сторонам и выглядя так, будто бы увидел призрака.

— Капитан! Мы нашли его! Он прятался вон в том перевале, когда моя команда наткнулась на него! — заявил покрытый мелким мусором пони, судорожно пытаясь отдышаться.

Капитан Си́кер бросил обеспокоенный взгляд на принцессу Луну, и быстро взял ситуацию под контроль.

— Давайте, пони, выдвигаемся! — приказал он и помчался в направлении, указанном Лонгшотом.

«Нет, нет, нет…» — проносилось снова и снова в своей голове, пока я изо всех сил пытался увеличить отрыв от преследующих меня пони. К счастью для меня, их всего лишь двое, а то, что они единороги, означало и куда меньшую скорость относительно “нормальных” пони или, тем более, пегасов.

К несчастью для меня, эти единороги сверхъестественным образом могли искажать реальность. Я был уверен, стоит им подойти достаточно близко, как они оторвут мне голову или задушат телекинезом. Время от времени я слышал странное гудение, обычно сопровождающее процесс колдовства, но по какой-то странной причине со мной ничего не происходило.

На мгновение я оглянулся назад, чтобы понять, чего они добивались.

Что ж, это не намного лучше, чем если бы они попытались без затей меня прибить. Оказалось, каждые пару минут они запускали в небо сигнальные ракеты, так что если я срочно не придумаю, как оторваться от этих двоих, скоро мне в затылок будет дышать вся их чёртова банда.

Повезло, что местность играла на руку моей двуногой природе. Чтобы сориентироваться на сложном ландшафте, я тратил от силы пару секунд, практически не сбавляя при этом скорости. Пони приходилось труднее из-за их мало манёвренных тел. Если бы это была простая гонка, я бы без труда оставил их далеко позади.

Но это была не гонка, а погоня. Я знал, как только им предоставится возможность, они без колебаний сотрут меня в порошок. Стоит мне устать, и я буду в их власти. Если буду продолжать бежать в том же темпе, быстро запыхаюсь. Сказывались и мои предыдущие попытки порыбачить, и преследование дикого кабана, и то, что за весь день я так ни разу не поел.

Несмотря на глубокие модификации тела, я всё ещё простой смертный. И я ровным счётом ничего не мог поделать с чужим намерением поймать меня и положить на операционный стол для последующего вскрытия.

Когда мои силы были уже на исходе, я обогнул дерево и увидел надежду на спасение. Если бы мои мимические мышцы всё ещё были бы на прежнем месте, оскал молнией перечеркнул бы лицо. Спонтанно возникший план был довольно коварен, но у меня не оставалось выбора.

На бегу потянувшись в сторону, я ударом когтей подрубил тонкое деревце. Как и ожидалось, острые когти прошили ствол, заставив дерево покачнуться и начать медленно заваливаться в мою сторону. Я ускорил бег, стараясь как можно скорее добраться до реки. Если мои представления о том, где я, верны, то она совсем рядом.

Стоило немного отойти, как я услышал характерный треск, свидетельствовавший о падении дерева, сразу за ним — ругань на незнакомом языке, но самое главное — я услышал жужжание тучи разъярённых ос, поднимающейся из разрушенного гнезда.

«Теперь, когда парочка единорогов занята, я смогу оторваться», — подумал я, рыбкой входя в воду, надеясь, что благодаря быстрому течению я вскоре окажусь в безопасности.

Пусть я испытывал вину за то, что оставил этих двоих наедине с ульем, но с этим чувством удалось быстро справиться. В голове мелькнуло оправдание: «Может я и крыса, но по крайней мере я живая крыса».

Река подхватила меня. Казалось, прошла целая вечность, когда я наконец позволил себе выбраться на берег, измученный, замёрзший, но всё ещё очень даже живой. Тихо ворча, я пополз вдоль русла реки, надеясь, что смогу найти удачное место, чтобы спрятаться, развести костёр и отогреться.

Но я так устал… Не только из-за бега, плавания, отсутствия приличной еды. О нет, это была гораздо более глубокая и основательная усталость. Чувство, мучавшее меня с тех самых пор, как я выбрался из проклятого космического корабля в этот странный, но такой знакомый мир. В глубинах подсознания теплилась мысль о том, что это, наверное, подбираются последствия переохлаждения. Мои глаза слипались, а я не мог собраться с духом, чтобы сделать с этим хоть что-нибудь.

Я так отчаянно боролся за выживание, полный решимости преодолеть любые трудности, наступил на горло подбирающемся отчаянию, только чтобы умереть здесь, на этом несчастном бережке. Эта мысль окончательно лишила меня всяких сил, у меня подломились руки, из глаз посыпались слёзы. Я честно пытался собраться с силами, пытался бороться с всепоглощающим чувством безнадёги, преследовавшим меня на протяжении всего этого испытания, но это чувство наконец взяло надо мной верх.

«Я всё-таки умру в одиночестве», — понял я, переворачиваясь на спину. Это был мой самый большой страх, страх умереть в одиночестве, когда никому не будет дела до моей кончины. Всё изменилось, когда в мою жизнь пришла Валери, она заставила меня почувствовать себя самым важным человеком на свете. Она стала для меня всем, дала мне цель и желание жить, одним своим присутствием стёрла мой самый большой страх.

И я больше никогда её не увижу. Эта мысль вертелась у меня в голове, пока я смотрел на изумительное звёздное небо, смутно осознавая, что тепло покидает моё тело.

Валери, мне так жаль.

«Я сделал всё, что мог», — подумал я. Мои глаза медленно закрылись.

Капитан Си́кер обошёл ещё одно дерево, и тут же увидел капрала Джейд и капрала Лансера, со всех ног мчащихся прямо на него. Секундное замешательство сменилось ужасом, когда тысячи ос начали атаку на колонну. Словно осы пытались донести всю глубину своего недовольства столь ранним пробуждением до каждого пони.

Хаос, вызванный внезапной атакой, продолжался бы по крайней мере час, если бы не своевременное вмешательство принцессы Луны. Быстро среагировав на опасность, она одним ударом копыта сформировала защитный пузырь, начавший быстро расширяться, поглощая строй. Сфера не пропускала внутрь насекомых, так что пони оказались в безопасности. Осы же вскоре поняли, что продолжать биться в магический щит — довольно бесполезное занятие, и отступили.

— Что, во имя Тартара, произошло, капрал? — спросил капитан Си́кер, убедившись, что лейтенант Бёрст начала применять лечебную магию на пострадавших.

— Сэр, мы следили за существом согласно приказу, но оно оказалось хитрее, чем мы предполагали, — сказала капрал Джейд, несмотря на боль в передних ногах, чётко отдавая честь.

— Он смог сбежать? Нам нужно… — начал говорить капитан Си́кер, но был прерван вздохом внезапно побледневшей принцессы Луны. Капитан с тревогой посмотрел на неё:

— Ваше Высочество, что с вами?

— Кошмар, полный боли и отчаянья, и он слабеет… — сказала она голосом, полным сострадания, — Мы должны незамедлительно выдвигаться. Фестралы, за мной. Остальные, оставайтесь здесь, пока я не пошлю за вами, — приказала она, тут же взлетая.

В её сердце поселился липкий страх. Несмотря на то, что она всё быстрее и быстрее приближалась к источнику кошмара, она ясно ощущала, как он ускользает. И была только одна причина, по которой кошмар мог исчезнуть таким образом. Это было вовсе не потому, что хозяин кошмара просыпается.

Напротив, это означало, что ему больше никогда не суждено проснуться.

Глава VI

Один, бегу сквозь удушающую тьму, вопреки всему не теряя веры в то, что смогу добраться до цели. Я обязательно должен добраться до цели. Но, видимо, этому уже не суждено случиться: шаги позади становились всё громче и громче. Я знал, до того, как меня поймают и убьют, оставалось всего несколько секунд.

Неожиданно топот прекратился, его сменило знакомое жужжание. Я ускорился, побежал на пределе сил, надеясь, что смогу оторваться от… Них.

Понятия не имею, как Их следует называть. Они следовали за мной из одного сна в другой, заставили меня бояться так сильно, что это чувство давно переросло обычный страх, став чем-то новым, куда более глубоким.

Мгновение — и всё изменилось. Теперь я лежал на холодном металле операционного стола, надо мной вилось множество сложных манипуляторов. Каждый из них удерживал какой-то инструмент, лезвие или иглу. Передо мной появилось чьё-то лицо, я попытался его отогнать и только тогда понял, что у меня больше нет рук. Попытался пнуть и понял, что Они лишили меня и моих ног. Я слышал голоса, но смысл Их разговора был вне моего понимания.

Одна моя часть вопила от ужаса и твердила, что я должен сбежать, другая давно смирилась с тем, что отсюда нет выхода. Мне оставалось только наблюдать за тем, как одно из лезвий медленно приближается ко мне, всё ближе и ближе к моему парализованному глазу. Внезапно оно спикировало вниз, разрезая мою роговицу холодной острой кромкой.

Стоило закричать от боли, как я почувствовал, что мир вокруг меня снова претерпел изменения. Теперь я находился в каком-то резервуаре с вязкой жидкостью, к моему носу и рту прилегало что-то металлическое. И снова здесь были Они, наблюдали за мной, делали заметки в своих устройствах. Позади Них я видел другие сосуды, похожие на тот, в котором плавал я. В одних находились люди, в других — монстры, а в некоторых плавало что-то среднее между ними. Я стал колотить стенки резервуара, умоляя Их проявить милосердие и отпустить меня.

Когда один из Них подошёл поближе, мир изменился снова. Я остался один посреди неподвижной тьмы. Или, по крайней мере, я считал, что был тут один. Шорох позади заставил меня резко обернуться. Я столкнулся со своим кошмаром.

Он напоминал то, во что Они превратили меня, но был крупнее и куда более жутким. Мой гротеск. С его когтей капал омерзительный гной, а пасть была открыта так широко, словно он хотел проглотить меня целиком. Я побежал, отчётливо ощущая шаги позади себя. Он приближался.

— Пожалуйста! Кто-нибудь! Кто угодно! — закричал я, оказавшись в его хватке. Я слышал смех. Чудовищный, безумный. Он легко развернул меня, теперь мы находились лицом к лицу.

— Почему ты так поступаешь со мной? — прокричал я ему в лицо, надеясь отсрочить неизбежное ещё на пару секунд.

Он окинул меня взглядом и рассмеялся ещё раз:

— Это произошло не по моей вине, монстр.

Мир вокруг снова изменился. Я огляделся, пытаясь понять, куда я попал. Где-то рядом раздавался голос, но то, что он говорил, было за гранью моего понимания. Мой взгляд упал вниз, на изуродованный труп, лежащий прямо у моих ног. Я поднял руки, но они уже не выглядели как прежде. Теперь это были две когтистые лапы знакомого мне чудовища.

И когти были в крови.

— Почему вы заставляете меня делать это? Я не монстр! — в ужасе я сделал несколько шагов назад.

— Теперь — монстр, — прошептала тварь прямо у моего уха.

Не веря, я покачал головой и упал на колени. Вокруг меня стала смыкаться тьма. Меня охватило отчаяние. Вдруг повсюду стали раздаваться голоса, те, которые я знал, и другие, незнакомые. Они повторяли одно и то же.

— Монстр.

— Достаточно.

— Убийца.

— Опасная тварь.

— Чудовище.

— Довольно.

— Ты же знаешь, это только начало.

— Теперь ты будешь снова и снова убивать всех вокруг.

— С этого момента ты наша игрушка.

— Слушай, почему бы нам не повеселиться? Может, заставить тебя убить всех, кого ты знаешь и любишь?

— ХВАТИТ!!!

Яркий свет пронзил темноту позади меня, заглушая окружающие меня голоса. Я повернулся к нему, с ужасом ожидая увидеть новый уготованный мне кошмар.

Но позади меня была одна лишь луна. Она была гораздо крупнее и красивее, чем любая, виденная мной раньше. Луна стала приближаться. Её свет заставил меня испытывать чувство, которому, казалось, во всём мире не найдётся подходящего названия, однако я уверен, что уже испытывал его. Когда луна приблизилась достаточно, я, наконец, смог понять, что это за чувство.

Покой.

На лунном диске медленно проступила тень, силуэт, напоминавший лошадиный. Он отделился от луны и стал приближаться ко мне. По мере того, как силуэт становился всё ближе и ближе, тени, покрывающие его, рассеивались, открывая что-то знакомое. Знакомое, но чуждое.

Это была пони, однако гораздо более величественная и грациозная, чем все те, которых мне доводилось увидеть раньше. С учётом рога она была почти такого же роста, как и я, почти метр семьдесят. Её шерсть цвета полуночного неба и огромные крылья, казалось, светились неземным светом. Грива же и хвост, словно сплетённые из эфира и космоса, развевались на несуществующем ветру. На её боку можно было разглядеть похожее на ночное небо тёмное пятно и висящий в его центре полумесяц. Её копыта были подкованы серебром, а на шее висело какое-то чёрное украшение с серебряной луной, идентичной изображённой на боку. Её голову венчала чёрная диадема, а на лице было выражение глубокой скорби.

— Кто ты? — спросил я, неожиданно совершенно не испытывая страха.

Она не ответила. Вместо этого она просто посмотрела на меня, давая мне разглядеть её голубые глаза, полные сострадания и печали. Мир вокруг нас снова изменился.

На этот раз я оказался дома, в своей постели, укутанный в тёплое одеяло. Я чувствовал себя в безопасности.

— Шшшш… — услышал я женский голос совсем рядом с собой, — Придёт время и ты узнаешь ответ на свой вопрос. А пока спи. Забудься сном и отдохни ото всех земных забот. Пусть тебя греет мысль о том, что теперь ты в полной безопасности.

В её голосе было что-то странное, музыкальное. А ещё я точно мог сказать, что она говорила на незнакомом мне языке, но каким-то образом я мог понять смысл её слов. Как, чёрт возьми? В одночасье мои веки стали тяжелее, сосредоточиться на мысли стало совершенно невозможно.

Пони всё ещё была неподалёку, я слышал, как она что-то тихо напевала. Стоило прислушаться к пению, как сознание стало стремительно ускользать. Не успел я опомниться, как провалился в глубокий сон. Сон без сновидений.

— Оно сильно переохладилось, но мы успели поймать его вовремя, так что смерть ему больше не угрожает, — доложил сержант Фейер Уэзер, ловко отдавая честь.

— Он.

— Простите?

— Существо — это он, а не оно. Он живой, думающий, разумный. — поправила Луна стражника, и, не в силах сдержать эмоций, добавила чуть тише, — И пережил слишком много ужасов для такого молодого возраста…

— Да, ваше высочество, — опустил голову сержант Фейер Уэзер.

— Ваше Высочество, Вы узнали, как его следует называть? — спросил капитан Си́кер.

— Пока нет. Он прошёл через слишком многое, пусть сегодня он просто поспит.

— Вам удалось узнать что-то важное? Кто он? Или почему он предпочёл рисковать своей жизнью, чтобы избежать поимки? — спросил капитан Си́кер, примостившись рядом с дрожащим двуногим.

— Да, на оба вопроса. Некоторые моменты мне не совсем понятны. — ответила принцесса Луна, взяв на заметку обсудить увиденное с сестрой, — Но что я могу сказать точно, так это то, что это тело не принадлежит ему. Он был превращён в эту форму другими, крайне жестокими существами, и совершил немало ужасного, следуя их приказам. На самом деле он не монстр, пусть сам и смирился, признал себя таковым. Он пытался сбежать от нас лишь потому, что был уверен, окажись он в нашей власти, его ждёт та же судьба, что любого другого монстра — скорая смерть. Поэтому он взял себе за правило избегать любых контактов с пони.

Капитан Си́кер понимающе кивнул, казалось, он тоже проникнулся историей существа.

— Как долго он оставался один?

— Полгода.

Капитан побледнел.

— Я удивлён, как он до сих пор не лишился рассудка!

— У него невероятно сильная воля, это правда, — сказала принцесса Луна, присаживаясь на прохладную траву возле берега реки.

— Итак... Что нам с ним следует делать? Отвезти в Кантерлот? — неумело скрывая неловкость, спросил сержант Фейер Уэзер.

Принцесса Луна подумала об этом несколько секунд и покачала головой:

— Он нам не доверяет, и я не могу обвинять его в этом. Везти его в Кантерлот прямо сейчас неразумно, стоит отнести его обратно в пещеру. Позже мы с сестрой обязательно посетим его и попытаемся наладить контакт, но сейчас будет правильным предоставить его самому себе.

Казалось, несколько стражей помладше были обеспокоены этим решением, но они промолчали. Капитан Си́кер отдал честь и был готов уйти, но внезапно остановился:

— Принцесса, кажется, я понял. Вы говорили раньше, что попытки создать одежду связаны с выживанием. Должно быть, его кожа очень чувствительна к холоду, в таком случае он не протянет долго, если погода испортится. Было бы разумно оставить ему несколько тёплых вещей и записку о том, что мы вернёмся через несколько дней.

Луна кивнула в знак согласия и, поднимаясь с травы, сказала:

— Он пережил трудные времена, давайте посмотрим, сможем ли мы немного облегчить его долю.

Я вздрогнул и проснулся, тут же почувствовав, как раскалывается голова и ноют ноги.

«Почему я всё ещё жив?», — подумал я, приподнимаясь с того места, где лежал.

И тут же замер в изумлении.

Вниз с меня соскользнуло добротное тёплое одеяло. В замешательстве я стал разглядывать его узор.

Что? Разве это не невозможно?!

Нюх, словно уставший ждать секретарь, ворвался в кабинет моего сознания и бросил отчёт прямо перед мозгом. Тот, в свою очередь, пристально рассмотрел его и в замешательстве передал мне.

Я почувствовал запах рыбного филе.

Нет, не просто филе. Это был лосось, натёртый солью и розмарином, а затем тщательно обжаренный на медленном огне. Я развернулся в сторону божественного аромата, но только для того, чтобы увидеть то, во что не в силах поверить.

Я подошёл к выходу из пещеры и выглянул, для того чтобы убедиться, что это всё ещё моя пещера. Да, вот знакомое дерево и… лестница? Да, это была пятиметровая лестница, прислонённая прямо к скале. Замешательство только усилилось, так что мысль о том, что теперь в пещеру станет проще попасть, промелькнула на краю сознания, как в полудрёме.

Оглянувшись, я снова увидел стоявший над выкопанной мной ямой для очага хороший мангал. Рядом с ним лежала разнообразная кухонная утварь: несколько кастрюль, сковородки, специи…

Однако сейчас наиболее важным казалось другое, а именно рыбное филе. Это всё ещё была достаточно простая пища, но когда я взял с лежавшего рядом коврика столовые приборы и подошёл к тарелке, эта рыба казалась прекраснейшим произведением искусства.

Стоило поднять тарелку, как оказалось, что под ней лежала записка. На ней были изображены в ряд солнце, луна, ещё одно солнце, два крылатых единорога и моя грубая карикатура, пожимавшая копыта тому из пони, который казался крупнее.

На бумагу внезапно упала капля. Я поднял глаза, недоумевая, откуда она взялась. Так ничего и не найдя, снова посмотрел на страницу, затем осторожно отложил её в сторону.

«Подумаю об этом позже», — решил я, возвращая внимание на филе у себя на коленях. Я аккуратно разрезал его ножом, и, подхватив кусочек, поднёс его ко рту, стараясь не поцарапать металлическую вилку клыками.

Стоило ощутить вкус, как я не выдержал и расплакался.

Мне следует наградить то чёртово дерево медалью.

Иногда ты прав. Действительно, бывают времена, когда считаешь, что каждый вокруг только и ждёт удобного момента, чтобы вогнать нож тебе в спину. Случается, что весь мир может ополчиться против тебя. Думаешь, он хочет втоптать тебя в грязь, прилагает все усилия, чтобы уничтожить, сломить тебя. Иногда кажется, что ты и вовсе не достоин спасения.

Иногда ты ошибаешься.

Глава VII

Космос. Холодный, безжизненный, неподвижный. Ничего, кроме россыпи тлеющих звёзд и радиации насколько хватает глаз. Зрелище, внушающее благоговейный трепет. Кажется, оно создано только для того, чтобы случайный наблюдатель мог почувствовать себя ничтожным, пылинкой посреди бескрайней пустоты.

Однако единственный зритель этого космического театра наблюдал за ним с почти неприличным равнодушием. По-настоящему его волновал лишь узкий спектр электромагнитных волн. Большая часть этих волн отфильтровывалась и отбрасывалась как излучение ближайших звезд, помехи, не более того.

Оставшееся наблюдатель тщательно записывал, но только лишь для того, чтобы через подпространство отправить домой очередную базу данных. Скользя сквозь космическое пространство, она достигнет точки, взятой им за начало координат, за считанные недели.

В один ничем не примечательный временной период он засёк повторяющийся в подпространстве сигнал, исходящий из ближайшей, весьма необычной системы. Наблюдатель расшифровал передаваемый сигнал, после чего перенаправил его домой, выставив посланию высокий приоритет.

Если бы наблюдатель был хотя бы капельку разумен, содержание сообщения его бы обеспокоило. В конце концов, не каждый день получаешь сигнал бедствия с научного судна Крина.

Однако едва ли сигнал мог иметь хоть какое-то значение для маленького зонда, так что он просто перенастроил систему трансляции и продолжил своё бесстрастное созерцание вечности.

Принцесса Селестия зевнула, наливая себе чашку чая. Несмотря на то, что она спала как убитая, чувство усталости никуда не делось. Однако, если оставаться честной с самой собой, она всё равно чувствовала себя лучше, чем когда-либо на протяжении последних месяцев.

«Может быть, Луна и права. Возможно, я и правда слишком остро реагирую на всю эту историю с инопланетянами...» — размышляла она, потягивая чай. В конце концов, прошло шесть месяцев с момента катастрофы, и больше не поступало никаких сообщений о пришельцах. Ни НЛО, ни пропавших без вести пони, ни информации о разоряющих где-то деревни и сёла инопланетных монстрах.

Погруженная в свои мысли, она поднесла к губам пирожное, когда услышала стук.

— Войдите, — сказала Селестия, откусывая кусочек сладкого угощения.

Селестия подняла глаза и заметила, что пришла сестра.

— Доброе у… — слова застряли у неё в горле, когда она увидела выражение лица своей сестры.

Она выглядела так, словно кто-то умер.

— Луна, что-то случилось? — обеспокоенно спросила Селестия.

— У меня была... трудная ночь, — сказала Луна, рухнув на подушку рядом со своей сестрой.

Селестия придвинулась ближе и нежно обняла Луну одним из своих алебастровых^[3] крыльев.

— Хочешь поговорить об этом? — неуверенно спросила Селестия.

Принцесса Луна не ответила. Вместо этого она прижалась поближе к своей старшей сестре, подхватила телекинезом пирожное и поднесла его к себе.

— Помнишь прошлую ночь? Я отправила тебя спать, так и не дав прочитать письмо Твайлайт Спаркл?

Селестия кивнула, неуверенная в том, куда клонила сестра.

— Да, ты сказала, что отправишь ей записку и объяснишь, почему я не смогла ответить.

Луна задумчиво рассматривала пирожное несколько секунд, прежде чем продолжить.

— Ну, я и правда отправила записку, и почти сразу Твайлайт Спаркл ответила, сказав мне прочитать письмо, адресованное тебе, — сказала Луна, кусая сладость.

Селестия в удивлении распахнула глаза.

— Видимо, это что-то чрезвычайно важное, если Твайлайт пошла на это. Позволить читать своё письмо кому-то ещё... — нахмурилась Селестия.

— Именно. Сестра, вчера одна из наших подданных столкнулась в Белохвостом лесу с ужасающим хищником во время охоты. Бедняжка так перепугалась, что при виде него начала бежать без оглядки, ушиблась и потеряла сознание. — осторожно сказала Луна. Селестия ахнула.

— Что с бедной кобылой? — спросила она, её воображение мигом нарисовало картину бойни. Однако, как только она спросила об этом, Луна просто озорно улыбнулась своей сестре.

— Судя по всему, существо подняло её, как маленького жеребёнка, и отнесло обратно в город.

И, стоило Луне закончить, в комнате тут же воцарилась тишина, настолько глубокая, что Селестия могла бы поклясться, что в этот момент услышала бы и звук падения булавки.

— Что?..

— О, у меня была такая же реакция, когда я прочитала письмо твоей ученицы, но куда больше меня заинтересовал не сам факт происшествия. Подлинной причиной моего беспокойства стало то, как Твайлайт описала то существо. — сказала Луна, прежде чем откусить ещё один кусочек.

Наступила напряжённая тишина. Селестия чуть не взорвалась от нетерпения, наблюдая как Луна доедала своё пирожное. Когда, наконец, ожидание стало совершенно невыносимым, Селестия легонько толкнула Луну.

— Ну? Как, с её слов, оно выглядело?

Луна не ответила сразу. Она взяла ещё одно пирожное, несколько секунд нервно вертела его…

— Сестра, это один из гориллоподобных пришельцев с разбившегося корабля, — наконец сказала она.

Луна не могла не признать, что выражение лица её сестры в этот момент было бесценно.

Беззаботно насвистывая, Кэррот Топ потихоньку продвигалась вдоль своих грядок. Время от времени она наклонялась и создавалось впечатление, будто она осматривает грядки моркови и капусты. По крайней мере, именно так посчитал бы невнимательный наблюдатель.

Но кто-нибудь более бдительный обязательно заметил бы, что Кэррот время от времени бегло осматривает территорию фермы и то и дело бросает взгляд на свой дом. Или, к примеру, он мог бы отметить, что осматривать свой урожай с парой гружёных седельных сумок по меньшей мере странно. О, или то, что она всё ближе и ближе подбирается к границе своего участка.

Напоследок окинув ферму взглядом, Кэррот Топ перепрыгнула через забор, окружавший её земли, и сразу же спешно направилась к тропе.

Кэррот была готова первой признать, что она далеко не самая храбрая кобыла, но после произошедшего она в первую же ночь обнаружила, что не может уснуть. Она всю ночь задавалась вопросом, по какой причине то существо просто не прикончило её. Почему оно потратило немало времени и поставило себя в уязвимое положение, чтобы отнести её в город. Ведь поселение представляло не малую опасность для хищников, даже лесные волки не осмеливались подходить сколько-нибудь близко к поселению пони. Да что тут говорить, даже Урса не подошёл бы близко, если бы только его не спровоцировали.

Кэррот рассказала Скрипту о бессоннице, и поделилась с ним переживаниями. По его мнению же, она должна была просто предоставить принцессам возможность разобраться с проблемой, а утром ситуация прояснится.

Что ж, наступило утро. Всё, что Твайлайт Спаркл смогла сказать о ситуации, это: «О нём позаботились, оказалось, что он добрый, но жителям Понивилля всё равно следует его избегать, чтобы случайно не спровоцировать».

Кэррот заметила, что Твайлайт выглядела слегка раздражённой, как будто была разочарована тем, как мало рассказали ей самой. И Кэррот Топ была бы даже готова пожалеть её, если бы сама не была намного более раздражённой. Она видела того монстра вблизи, видела его бездушные чёрные глаза, видела капающую с его когтей кровь, слюну, стекающую с пасти. Он мог в одно мгновение прикончить её, но теперь, раз за разом прокручивая в памяти тот эпизод, она обратила внимание на то, что, заметив её, он замер вовсе не потому, что приготовился к рывку, нет. Напротив, из него будто выпустили воздух. Он замер, потому что испугался её.

Эти бесконечные назойливые вопросы и желание узнать, что произошло тогда на самом деле, мучали её. Именно из-за них она не могла уснуть.

Кэррот задумалась так глубоко, что совершенно не заметила пони, прислонившегося к дереву на краю дороги. Однако пройти мимо, когда он прокашлялся, привлекая внимание, было невозможно.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, любимая, — услышала она его слова.

Кэррот Топ обернулась и увидела мужа. Он закинул передние копыта за голову, а в зубах держал травинку, стараясь выглядеть как можно более беззаботным. Вот только Кэррот видела, что в его глазах плескалось беспокойство.

— Не пытайся остановить меня, Райтен, я всё равно это сделаю, — сказала Кэррот Топ, поворачиваясь обратно к дороге.

— С чего ты вообще взяла, что я хочу тебя остановить? Я знаю тебя достаточно давно, чтобы понимать, в какие моменты даже Дискорд не может заставить тебя отступить, — сказал он, быстро поднимаясь, — Я здесь только для того, чтобы убедиться, что ты не вляпаешься в неприятности.

Она благодарно улыбнулась ему, когда они поравнялись.

— Спасибо за понимание.

— Всегда пожалуйста. Но, честно говоря, этой ночью я тоже не выспался. Размышлял о произошедшем, всё-таки некоторые детали истории и вправду не складываются, — сказал он, чмокая жену в щёчку.

— Какие, например?

— Например, к чему был тот вой. Оно могло просто оставить тебя на дороге, но нет, вместо этого оно целенаправленно привлекло внимание всех пони в городе, и даже дало некоторым из нас себя увидеть, — призадумался он, — Это непохоже на поведение дикого животного.

— И на что же это, по-твоему, похоже?

— Похоже… Это только догадка… Что оно может быть разумно. Правда, я никогда не слышал о расе, которая хотя бы отдаленно напоминала его, — задумался Райтен Скрипт.

— Ну, если это так, то я думаю, оно заслуживает небольшой благодарности за проявленную ко мне доброту, — улыбнулась Кэррот Топ, приоткрывая левому седельную сумку, чтобы показать коробку кексов.

Райтен Скрипт высказал сомнение:

— Я почти уверен, что оно плотоядно, не думаю, что ему по силам их переварить.

Кэррот Топ немного расстроилась, и тогда её муж положил переднее копыто ей на холку.

— Но если я прав и оно разумно, то уверен, оно всё равно оценит этот жест, — жизнерадостно добавил он.

Кэррот Топ улыбнулась и прильнула к нему, радуясь, что он рядом и готов поддержать её.

— Кроме того, если оно их всё-таки не съест, я почти уверен, оно не будет против, если мне достанется парочка, — сказал он с озорным блеском в глазах.

Кэррот грубо оттолкнула его и закатила глаза.

Я почувствовал запах выпечки.

И это была не просто какая-то там булка. Это были покрытые глазурью кексы, вероятно, испечённые сегодня же утром.

Ей-богу, как же я соскучился по выпечке.

Иногда, в минуту слабости, под покровом темноты я пробирался в город и наслаждался этим чудесным ароматом у странного пряничного домика.

Недавно прекратил, правда. Заметил, что кто-то из обитателей дома стал на ночь оставлять на крыльце тарелку со сладостями. Моя паранойя была весьма убедительна в том, что в этом есть какой-то подвох, ловушка или что-то не менее неприятное, так что больше я там не появлялся.

Мысленно возвращаясь к той ситуации, я изменил своё мнение. И нет, пони вовсе не подкупили меня возможностью помыться настоящим мылом. Просто я пришёл к выводу, что кто-то в домике заметил мою фигуру из окна и принял меня за бездомного пони, нуждающегося в еде.

Тем не менее, я всё ещё сомневаюсь, что они поступили бы так же, зная правду обо мне.

Однако теперь я сбит с толку. При нормальных обстоятельствах мне ни за что не уловить этот запах на таком расстоянии от города, но мой нос упрямо твердил об обратном, а разум уже нарисовал картину беззаботных пони, устроившихся на пикник прямо у меня под носом.

Но насколько вероятно то, что пони пойдут на это, зная, что в лесу обитает монстр?

Не поймите меня неправильно. Да, теперь я куда лучшего мнения о пони, но вовсе не планирую отбрасывать всякую предосторожность. И если ещё можно поверить в то, что вчерашние солдаты сообщили горожанам о том, что я не опасен, то надеяться, что все пони разом поверят, что лесное чудище на самом деле безобидно, точно не стоит.

Правда, я снова примеряю человеческую логику на пони, но до сих пор этот подход себя оправдывал.

Но из-за этой же парадигмы я так чертовски одинок.

Итак, вопреки здравому смыслу и несмотря на параноидальные мыслишки о возможной ловушке, я отправился к источнику запаха. Но я также применил все меры предосторожности, которые только мог: передвигался по ломаной траектории, стараясь оставаться как можно более незаметным.

Надеюсь, если я и допускаю ошибку, то только из-за излишней осторожности, но это как раз таки логично, постараться сделать всё возможное, чтобы не вызвать нежелательных недоразумений, которые могут привести к чьей-то смерти.

«Скорее всего, моей», — подумал я, пробираясь через лес.

— Так как, говоришь, ты хотела его найти? — нервно спросил Райтен Скрипт, когда они перешли на практически крадущийся шаг и неосознанно стали стараться издавать как можно меньше звуков. Обычно Белохвостый лес был солнечным и жизнерадостным местечком, но не теперь. В эту минуту каждое дерево казалось зловещим силуэтом, каждая тень служила потенциальным укрытием хищника, каждый звук словно предупреждал о подступающей опасности.

«Конечно же существо не опасно. Мы с ним уже сталкивались, всё закончилось благополучно…» — рассуждал про себя Райтен, осматривая лес вокруг. Однако он не мог не почувствовать как в его сердце закралось сомнение. Стоит ли оно того? Нельзя отрицать, что драконы разумны, но то, что они поговорят с вами, и то, что они вас сожрут, — события практически равновероятные.

«Ну, за исключением, разве что, Спайка. И тем не менее…»

— Ну, я подумала, что сначала мы дойдём до того места, где я его впервые встретила, и поищем зацепки. Немного осмотримся, но если ничего не найдём, наверное, следует уйти. — слегка дрожащим голосом сказала Кэррот Топ. Когда впереди, будто бы надвигаясь на путников, замельтешили тени, у неё в голове мелькнуло: «Дома это казалось куда лучшей идеей».

Однако, несмотря на возрастающие опасения, они всё-таки без происшествий добрались до поляны. Кэррот сразу же начала искать улики, а Райтен, прислушавшись к интуиции, решил, что стоит быть начеку и внимательно следить за окружением, чем и занялся.

Дважды или трижды он обошёл поляну, внимательно осматривая периметр, но ему так и не удалось избавиться от ощущения неправильности происходящего. Из-за листвы выглянуло солнце, деревья мягко шелестели на ветру — всё указывало на то, что сегодняшний день совершенно ничем не примечателен. «И всё же что-то не так», — хмуро подумал Райтен.

— Допустим, вот то место, где лежала свинья, — с отвращением заключила Кэррот, обнаружив кровавый след, — Правда, кажется, тут был кто-то ещё, пока наш друг отвлёкся на меня. Тут медвежьи следы.

— Неудивительно, в этих лесах водятся и другие звери, ему не следовало… — начал было Райтен Скрипт, но внезапно прервался, осознав, что терзало его всё это время, — Эм…Кэррот, дорогая? — обеспокоенно добавил он.

Кэррот Топ замерла, с тревогой осмотрелась по сторонам и только потом оглянулась на мужа.

— Что? Ты заметил его?

— Нет, но оно очень-очень близко.

В ответ на это Кэррот только скептически приподняла бровь.

— И почему ты так считаешь?

— Прислушайся и скажи мне, что ты слышишь, — сказал Райтен, медленно приближаясь к жене.

Кэррот Топ нахмурилась, но движение её ушей выдало, что она всё равно последовала просьбе.

— Ничего.

— Именно. За последние полчаса не раздалось ни единого птичьего крика, ни единого шелеста травы, говорящего о том, что тут есть мелкая живность. Я бы сказал, что тут и вовсе нет никого кроме нас, но это не так. Поблизости находится ещё кое-кто.

От внезапного осознания глаза Кэррот Топ распахнулись, её движения стали более суетливыми, рваными, выдавая, что кобыла занервничала.

— Ты, д-думаешь оно преследует нас? — слегка заикаясь, спросила она.

— Нет, вряд ли. Это было бы… — слова Райтена застряли в его горле, когда от ветвей ближайшего к ним дерева отслоилась тень и с глухим звуком упала на лесную подстилку.

Пони затряслись от страха, когда тень встала во весь рост и медленно сделала шаг вперёд.

«Демон», — со страхом подумал Райтен, когда монстр подошёл ещё чуть ближе. Чёрная пропасть глаз, бритвенно острые клыки, болезненно тощее тело и шипы — будто он был рождён не от отца и матери, а от больной фантазии и порочного кошмара. Но, по мере того, как он приближался, Райтен Скрипт чувствовал, как ослабевает страх. Может быть, из-за того, что когти монстра спрятаны под кожей, словно убраны в ножны. Может быть, от того, что он размеренно качал головой из стороны в сторону.

А может быть, дело было в том, что монстр и сам дрожал, боясь сделать шаг, и будто бы заставлял себя подойти ещё чуть-чуть, хотя бы на капельку ближе.

«Кэррот права, оно явно опасается нас», — понял Райтен, чувствуя, как уходит напряжение.

Существо продолжало идти вперёд, пока до пони не осталось всего около трёх метров, тогда оно замерло и стало их разглядывать. Прошло немало времени, когда внезапно оно просто плюхнулось на траву перед ними.

«Ну и что теперь?» — подумал про себя Райтен Скрипт.

Я довольно долго наблюдал за этими двумя, и, честно говоря, так и не смог понять, о чём они думали, придя сюда. Они явно нервничали, но это как раз было понятно: бродя по лесу и зная, что в нём обитает монстр, нельзя остаться абсолютно спокойным.

Оранжевую я узнал сразу, но вот другой пони показался лишь смутно знакомым. Кажется, я видел его в городе несколько раз, но никогда не обращал на него особого внимания. Это единорог, немногим выше кобылы, ростом, с учётом рога, мне по грудь. Метр тридцать или около того. Его шерсть и рог — эталон серого, скучнейший цвет, но пурпурные грива и хвост удивительно сочетались с ним. Его глаза тёмно-зелёного цвета, а на боку — татуировка в виде развёрнутого свитка.

От меня всё ещё ускользал истинный смысл этих меток, но, основываясь на своих наблюдениях, я пришёл к выводу, что это что-то связанное с принадлежностью к клану и совершеннолетием (у совсем молодых пони меток не было). Но, пусть я и не понимал их значения, наличие этих отметок всё ещё было исключительно полезным, когда дело доходит до придумывания прозвищ.

Однако существовали гораздо более насущные вопросы, чем вопрос о том, что означают эти знаки. Например, с какой стати они вообще здесь? Особенно странно присутствие Апельсинки, если учесть то, что во время нашей последней встречи я чуть ли не заставил её обмочиться от страха.

Эти двое остановились на той поляне, с которой всё началось, и начали осматриваться. И пока Морковка искала что-то на земле, Свиток внимательно следил за лесом вокруг.

Они выглядели испуганно, особенно серый.

«Ну, будь я на их месте, у меня бы тоже поджилки тряслись», — признал я.

Наблюдая за их разговором, я вдруг заметил, что Свиток стал казаться куда более нервным. Не успел я и задуматься о причине, как он перешёл на шёпот и что-то сказал Морковке. Она же оглянулась и продолжила было разговор…

Когда я обратил внимание на движение её ушей, она будто бы прислушивалась к чему-то.

«Дело дрянь, похоже я всё-таки недооценил их слух», — понял я.

Я повернулся и уже был готов броситься обратно к логову, но внезапно замер. Повернулся и в глубокой задумчивости посмотрел на пони. Что-то глубоко внутри меня хотело наладить с ними контакт, выяснить, зачем они здесь, несмотря на очевидную глупость этой затеи.

«Нет, это только сильнее напугает их. Они могут вернуться с толпой, наплевав на приказы властей», — шептала мне паранойя. Я хотел было уже согласиться с ней, но было поздно: та часть меня, которой осточертело одиночество, на секунду взяла вверх — и вот я уже падаю из своего укрытия. Звук удара, и вот я прямо перед пони.

Их реакция была мгновенной: они замолчали. Широко раскрытые глаза, прижатые к головам уши, дрожь — да они в ужасе. «Боятся, но не бегут», — изумился я.

С каждым шагом я кричал про себя, что это наивная, совершенно идиотская затея, и тем не менее, продолжал идти. Мой страх возрастал, но мне хватало воли, чтобы не сбежать, и ума, чтобы методично осматривать лес в поисках мельчайших признаков засады.

«Достаточно», — решил я, остановившись в трёх метрах от них. Удивительно, но по мере моего приближения им почти удалось успокоиться, что не могло не радовать. Ну, или я всё же угодил в их ловушку.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Кажется, что мы стояли так часами, но на меня так и не напали. Наконец, я потерял бдительность и уселся на траву. Надеюсь, в моём взгляде ясно читалось ожидание.

«Ну и что теперь?» — подумал я про себя.

¹↑ Алебастр – другое название гипса. Белый с капелькой кремового. И нет, я не сомневаюсь, что вы знаете, как выглядит Селестия.

Глава VIII

Слегка почесав подбородок, сержант Смузи Глайдер в очередной раз мысленно посетовал на скуку. Он и капрал Тандер Райдер прибыли на задание, сменив пару ночных стражей пару часов назад, но до сих пор так ни разу и не увидели существо, обитающее в пещере под ними.

Поначалу он был в восторге от полученного приказа. Следить за инопланетянином? Его внутренний жеребёнок просто пищал от восторга, но, по правде говоря, дополнительная информация о миссии не могла не подпортить настроение.

— Сержант, как вы думаете, то, что рассказала лейтенанта Бёрст — правда? Кто-то и правда мог быть так… изменён… инопланетянами? — нервничал капрал Райдер.

— Мы сталкивались и с чем-то куда более ужасным в исполнении Дискорда, так что да, я считаю, лейтенант Бёрст сказала как есть. — сержант Глайдер немного углубился в облако.

— И ты, конечно, считаешь, что нечто подобное монстром не является? — поинтересовался капрал, указывая на пещеру.

Сержант Глайдер выглянул из-за края облака, и тут же почувствовал, как сердце ускоряет свой бег. «Он куда более противоестественен, чем я мог себе представить», — подумал он, наблюдая, как бледное чудовище покидает пещеру.

— Говори потише. Так, давай за ним. — дал указания сержант, начиная понемногу работать крыльями, гоня облако по небу вслед за странным пришельцем.

Я наблюдал за пони и ждал от них дальнейших действий, полностью отдав инициативу в их руки. Это разумно. «В конце концов, здесь именно я играю роль монстра, одно непродуманное движение — и пони пускаются наутёк», — съехидничал я.

Проблема заключалась в том, что они, казалось, рассуждали так же. И, честно говоря, это удивительно, что эти пони стоят здесь так долго по собственной воле.

Мы что, собираемся стоять тут до второго пришествия? Или… Мою мысль прервало начало нового акта. Морковка подошла ко мне (Свиток следовал за ней на полшага позади) и потянулась за спину, каким-то образом умудрившись вывернуть шею в достаточной степени, чтобы самостоятельно дотянуться до сумок. Порой я видел в городе и не такие чудеса гимнастики, так что почти не удивился, но эта гибкость всё ещё вызывала восхищение.

Когда она стала доставать то, зачем тянулась, я рефлекторно отпрянул назад, но только лишь для того, что секунду спустя смутиться: это была всего лишь коробка. И растерялся ещё сильнее, стоило почувствовать восхитительный запах выпечки.

Пони преодолела последний метр между нами и осторожно поставила её передо мной. Когда она раскрыла коробку, открывая вид на тринадцать превосходнейших кексов, я не мог поверить своим глазам. Всё моё внимание стало приковано к угощению, я лишь краем глаза заметил, как нервно попятилась пони.

Достав один из кексов, я снял бумажную обёртку и внимательно осмотрел его. Маленький, кругленький — идеальный. Судя по цвету и запаху, он с чем-то, напоминающим шоколад. Покрыт розовой глазурью. И, как ни странно, на его верхушке той же глазурью кто-то нарисовал розовую пони с пышной гривой, приветственно машущую копытом. Кажется, я видел похожую пони в городе: в тот момент она была полностью поглощена процессом разбрасывания конфетти.

Поразительное сходство. Заглянув в коробку, я обратил внимание на то, что на каждом кексе был рисунок.

Заинтригованный, я присмотрелся к ним повнимательнее. В их последовательность, должно быть, заложен какой-то смысл. Взятый мной кекс, по-видимому, был первым, так что я вернул его на прежнее место и, беря в руки коробку, взялся разгадывать эту загадку.

Итак, первая картинка — изображение радостно машущей кобылы. Следующие несколько рисунков показывали меня на пути к пряничному домику. Ещё несколько — с изображением конфетти и воздушных шариков, а на последней картинке мы с розовой пони обнимались.

И, что самое удивительное, оба пони передо мной изучали картинки с таким же интересом, что и я, так вряд ли получится добиться от них дополнительных пояснений.

Ну и ладно, каким бы ни было послание, оно не может быть важнее самих кексов. Осторожно поставив коробку обратно на землю, я со скоростью на грани приличия подхватил первый кекс и положил его в рот. Жевать толком не выйдет: зубы и строение челюсти изменены с учётом плотоядного рациона. Однако опытным путём было обнаружено, что моя пищеварительная система не претерпела существенных изменений, так что номинально я всё ещё оставался всеядным. Только вот есть овощи, не имея возможности жевать, намного труднее.

С кексами проще. Их довольно просто размять в кашицу, пользуясь одним только языком. Это отнимало куда больше времени, чем обычный способ питания, но, чувствуя изумительный вкус шоколада и малиновой глазури, о времени я беспокоился в последнюю очередь.

«Откуда, чёрт возьми, у них взялся шоколад? — изумился я, беря ещё один кекс, — Это не Земля, но у наших планет столько общего. Поразительно».

Внезапно на меня напала сентиментальность. Эти пони и правда преодолели страх лишь для того, чтобы прийти сюда ради меня. Я достал из коробки два кекса и поставил их перед пони. Не могу не думать о том, что эти двое, должно быть, ниспосланы мне небесами.

Они, вероятно, удивились моему поступку, но едва ли я обратил внимание на их эмоции. Мне в голову пришла стоящая мысль, так что я отодвинул коробку в сторону и принялся рисовать на земле перед собой.

— Эм, дорогая, почему на кексах изображена Пинки Пай? — в замешательстве прошептал Райтен Скрипт, разглядывая кондитерские изделия.

— Без понятия. Сегодня утром я заказала «кондитерскую дюжину», и она сразу же вручила мне эту коробку, будто только меня и ждала. Я понимаю, Пинки — это Пинки, но всё же…

— Ну, я не… — начал было Райтен, но прервался, когда создание без колебаний отправило один из кексов в рот, зажмурившись от удовольствия.

Райтен Скрипт слегка удивился, обнаружив, что у двуногого всё-таки были веки. В нормальном состоянии они были скрыты, как у бобров и некоторых других видов, но прозрачными, однако, не были.

И это лицо… Такое странное, как маска. Оно будто бы неспособно к выражению каких-либо эмоций, словно полностью лишено всех нужных мышц. Но когда существо взяло второй кекс, стало ясно, что оно не чуждо эмоций. Если, конечно, слёзы всё ещё говорят о душевных переживаниях.

— Почему оно плачет? — забеспокоилась Кэррот.

Райтен мог только рассеяно покачать головой:

— Хотел бы я знать. Было бы чудесно, если бы мы могли поговорить, оно выглядит таким одиноким.

Наблюдая за ним, пони удивились снова: доев второй кекс, существо снова полезло в коробку, но на этот раз аккуратно выставило два кондитерских изделия перед пони и отодвинуло коробку в сторону.

То, что произошло дальше, сбило их с толку ещё сильнее. Откинув в сторону лесной сор лежащий перед ним, оно слегка утрамбовал этот участок земли и стал рисовать.

Первое, что изобразило существо, был оно само, хотя между рисунком и реальным созданием было множество различий. Начать стоит с того, что на рисунке у него не было клыков, вместо них — улыбка. В одной руке оно держало кекс, а другая была будто бы вытянута вперёд в странном жесте: пальцы руки были собраны в кулак, кроме одного, толстого и короткого, указывающего вверх. Райтен Скрипт не знал значения этого жеста, но предполагал, что он означал что-то хорошее.

Так же отличие рисунка от реальности было в том, что существо нарисовало зрачки и радужную оболочку. Правда, для пони оставалось загадкой зачем.

— Я думаю, он хочет сказать, что благодарен нам, — неспеша сказала Кэррот.

— Он?

— Ну, это явно не «она», и я начинаю чувствовать себя неловко, продолжая называть его «оно», — слегка покраснев, пояснила Кэррот.

Райтен Скрипт ничего не ответил, его снова отвлекли действия существа. Оно снова разгладило грязь, стерев предыдущую надпись, и стало рисовать снова. На этот раз это были две головы, одна — голова пони, другая — его собственная. Над головой пони расположился овал с небольшим хвостиком, указывающим на его рот. Внутри облачка находился набор волнистых линий.

Очевидно, существо пыталось изобразить говорящую пони, но то, что оно хотело этим донести, было выше понимания Райтена.

Ну, если эта часть рисунка и могла быть непонятна сама по себе, то когда Райтен заметил похожий пузырь над головой существа, всё стало на свои места. В отличии от первого, этот пузырь был заполнен странным набором линий и точек. В их положении и структуре, очевидно, прослеживалась какая-то логика, поэтому Райтен без труда распознал в этих знаках незнакомый ему язык, пусть фактическое значение послание и ускользало даже от такого профессионала как Скрипт.

— И что это должно означать? — спросила Кэррот, усаживаясь перед рисунком и жуя стоявший напротив кекс.

— Я думаю, он хочет сказать, что не может понять наш язык, но какой-то язык всё же знает, — ответил Райтен, внимательно изучая надпись.

Символы, похоже, были разделены на несколько блоков, и такая сложная структура письма явно намекала на то, что перед ними, несмотря на дикий вид, вполне разумное существо. Работа писарем, как был уверен Райтен, познакомила его практически со всеми языками, какие только есть под солнцем Селестии, так что он был уверен: этот язык без магии не расшифровать.

Райтен прищурился, мысленно сосредотачиваясь на надписи перед ним. В его распоряжении было несколько заклинаний перевода, но даже лучшие из них давали только тридцати пяти процентную точность в случае, если он не знал исходного языка.

«Стоит попробовать. Если получится, это будет означать хоть какое-то общение», — подумал он, зажигая рог.

Существо дрогнуло и отшатнулось, явно испугавшись магического свечения. Впрочем, оно быстро пришло в себя, когда поняло, что заклинание воздействует на письмена, а не на него самого. И даже склонило голову набок, не иначе как заинтересовавшись происходящим.

«Ладно, пора проверить, стоила ли того учёба в колледже. Матрица Перевода, давай, я не зря тебя учил», — подумал Райтен, сплетая из тонких энергий заклинание, которое должно было использовать эфирный след, оставленный существом в процессе письма, для расшифровки вложенного в надпись смысла.

Засияли символы, заклинание начало действовать: начерченные на земле линии искривлялись, меняясь и занимая новые места, пока, наконец, не сложились в слова на эквестрийском языке.

Сообщение оказалось небольшим, всего несколько слов, и довольно простым, так что можно было надеяться на некоторую точность перевода. Когда жеребец понял, что всё прошло как надо и смысл сообщения кристально ясен, он довольно хмыкнул.

— Я не понимаю, что вы мне говорите? — с сомнением прочитала Кэррот Топ, — Зачем он это написал?

— Наверное, это просто первое, что пришло ему в голову, — ответил Райтен Скрипт, мысленно поздравляя себя, — Ну и я не уверен, что перевод хоть сколько-нибудь верен, точность перевода с незнакомого мне языка невысока.

— А наше сообщение ему перевести сможешь? — поинтересовалась Кэррот. Райтен только покачал головой.

— Нет, для этого мне нужно знать его язык. Особенности заклинания. Да что тут говорить, если даже перевод на наш язык возможен постольку-поскольку. Может и есть заклинания, позволяющие говорить с ним напрямую, но я таких не знаю. Возможно, правда, некоторые из них знает Твайлайт…

Всё это время существо как заворожённое смотрело на рисунок, словно не в силах поверить в произошедшее. Когда же ступор спал, оно бросилось выводить всё новые и новые символы в грязи перед собой.

— Эй, эй! — закричал, размахивая копытами, Райтен. Существо посмотрело на него сверху вниз, при этом снова склонив голову набок. Как только он убедился, что привлёк внимание, широко расставил копыта и покачал головой. — Заклинание не сработает, если вы напишите слишком много, и просто-напросто собьётся, если текст будет сложным. — Затем он свёл копыта обратно, даже чуточку ближе, и, кивая, добавил, — Постарайся написать покороче.

В ответ на это создание стёрло написанный ранее массив информации, заменив его всего лишь двенадцатью символами.

Райтен Скрипт ещё раз одобрительно кивнул и стал готовиться к новой попытке перевода.

На этот раз сообщение было немного более сложным. Одно из слов, казалось, не имело аналога в эквестрийском, да и само по себе было очень капризным, несмотря на то, что состояло всего из пяти символов. Это наводило на некоторые мысли… Должно быть, это слово имеет большое значение для существа, и несмотря на то, что на его родном языке оно довольно коротко, будет верно перевести его на эквестрийский, не ограничиваясь одним словом.

Наконец, Райтен закончил заклинание и взглянул на надпись перед ним. Что ж, это слово и правда не имело буквального перевода, и это ожидаемо в случае, когда ты пытаешься перевести чьё-то имя.

— Моё имя — Защитник Народа? — в замешательстве Кэррот сдвинула брови, — Объяснишь?

— Он написал своё имя, а в него, ожидаемо, вложено куда больше смысла, чем в простое слово. Оно небольшое, один или два слога, но значение этого слова в целом переводится как «Защитник Народа».

— Отлично, как ты смотришь на то, чтобы назвать его Дефендером? Признай, звучит неплохо. Уж получше, чем «монстр» или «существо»? — улыбнулась Кэррот Топ.

Райтену оставалось лишь улыбнуться в ответ.

Сержант Глайдер взволнованно наблюдал за этим импровизированным сеансом связи. Капрал тоже наблюдал за происходящим, но гораздо более настороженно, а временами на его лице проскакивало чистое изумления.

— Думаю, это и есть ответ на ваш вопрос, капрал, — улыбнулся Глайдер.

— Мне кажется, мы должны спуститься и вытащить оттуда этих пони. Разве нам не было приказано не допускать любых контактов? — неуверенно спросил капрал.

— Ты ошибаешься. Нам было приказано убедиться, что пони не причинят ему вреда, о контактах и речи не шло. Я почти уверен, что принцесса Луна огорчится из-за того, что она упустила такое событие. Думаю, этих двоих стоит пригласить с нами на сдачу рапорта.

Капрал Райдер всё ещё сомневался в правильности их действий, но всё равно кивнул.

Селестия внимательно рассматривала изображения обезьяноподобных существ с места катастрофы.

— И ты уверена, что ошейник пропал? — показала она шею обезьяноподобного существа на фотографии.

— Абсолютно уверена, сестра, — степенно ответила Луна.

— И какой он?

— Одинокий и напуганный. Жаждет общения, но считает, что его никогда не примут таким, какой он есть. Ещё он очень скучает по дому и испытывает вину за то, что делал, будучи рабом, — сказала Луна, поднося к морде очередное пирожное.

— Как ты думаешь, он способен причинить вред пони? — тихо спросила Селестия, тут же пожалев, что вообще подняла этот вопрос.

— По своей воле? Ни за что. Его так сильно тяготит вина за прошлые грехи, что он не осмелится поднять лапу на другого разумного даже в целях самообороны. Если на него нападут, я почти уверена, он предпочтёт побег. Если же его загонят в угол… Я верю, он скорее отдаст свою жизнь, чем решится забрать чужую. — сказала Луна, откусывая ещё один кусочек.

Услышав ответ, Селестия кивнула, довольная тем, что этот вопрос наконец прояснён.

— Через какие ужасы он прошёл, чтобы стать таким? Оболочкой себя прошлого, ненавидящей себя за то, что было не в его власти. Кто вообще мог с ним сделать такое? — спросила Селестия, левитируя перед собой ещё одну фотографию. Луна лишь покачала головой.

— Я лишь мельком видела его кошмары. Ясно только, что другие жертвы, разделившие его судьбу, заслуживают надлежащего погребения, а их мучители — чтобы единственным, что от них останется, стало несколько сухих строк, выгравированных в камне.

— Ты права, Лулу, вот только их наказание теперь вне нашей компетенции, они давно спят последним сном, — напомнила Селестия, собирая в стопку разбросанные фотографии.

Пинки Пай оглядела приготовленные ей закуски, с предельной точностью продумывая всевозможные нюансы. Печенья и кексы, пироги и пунш — для всего на столе нашлось подходящее место. И, если её расчёты верны, приглашения уже достигли целей.

Скоро Сахарный уголок наполнится весельем и смехом, идеальная приветственная вечеринка уже ждёт своих гостей.

Медленно-медленно Пинки подкралась к окну и выглянула наружу. Там, совсем вдалеке, виднелся краешек Белохвостого леса. Её воображение услужливо дорисовало выходящего из леса странного нового двуногого друга, уже готового насладиться этой замечательной вечеринкой.

На самом деле, нет ничего лучше встречи с новым другом. Эти ни с чем не сравнимые эмоции, это чувство, когда видишь на чьём-то лице улыбку и знаешь, что она появилась именно благодаря тебе.

Оставалось надеяться, что в этот раз он будет чуточку храбрее.

«Да… Уже скоро», — думала она, глядя в сторону Белохвостого леса и в предвкушении потирая копыта.

Глава IX

По пути домой Кэррот Топ снова и снова прокручивала в голове всё то, что они узнали из этой встречи. Сначала Дефендер пытался добиться от них ответных реплик, лишь ценой огромных усилий, рисунков и пантомимы пони смогли объяснить ему, что перевод работает только в одну сторону.

Поняв это, он приуныл, но, несмотря на это, оставил ещё несколько записей о себе, прежде чем уйти. Пусть перевод нескольких слов всё ещё был под сомнением, полученная информация дала Кэррот и Райтену немало пищи для размышлений.

— Кэррот, как ты думаешь, что он имел в виду, когда написал: «Мой облик не сформирован?» — нарушил тишину Райтен. Она лишь покачала головой.

— Не знаю. Меня больше волнует то, что он написал после.

— «Я монстр, но не монстр. Настоящий монстр привёл меня сюда». Да, звучит зловеще, — слегка дрожа, сказал Райтен.

Кэррот уже хотела было ответить, но замерла, услышав откуда-то сверху хлопанье крыльев и лязг металла. Затем без предупреждения с неба упал закованный в броню пегас, у самой земли в несколько взмахов остановил падение и грациозно приземлился прямо перед ними, попутно до чёртиков испугав.

— Не делай так! — выпалил Райтен Скрипт, отчаянно пытаясь привести свой пульс в норму.

— Сэр, мэм, мне приказано сопроводить вас, — сухо сказал солдат.

— Эм… у нас проблемы? — нервно поинтересовалась Кэррот.

— Нет, мэм, принцессы хотят лично побеседовать с вами о том, что вы видели в лесу.

«Чёрт, к такому меня жизнь не готовила», — подумал Скрипт, чувствуя, как сердце устремляется в желудок.

«Почти… И… Вот!» — подумал я, поднимая плод своих усилий.

Несколько месяцев стараний, планов, экспериментов и неудач — и вот, наконец, я сделал пригодные для ношения штаны. Конечно, они плохо сидели, одна штанина была длиннее другой, конечно, конструкция всё ещё едва держалась на кожаных полосках, но по крайней мере мне теперь не придётся бегать с голой задницей.

Теперь, когда от местных можно ожидать ненасильственного взаимодействия, это особенно важно. Я знал, что пони не считают одежду чем-то важным, но им это, в какой-то мере, простительно, так как их… барахло… не выставлено на всеобщее обозрение.

Мне же, с другой стороны, это с рук не сойдёт. Конечно, когда я один бегал по лесу голышом, было всё равно, но не теперь. Человеческие мужчины без штанов редко преуспевают в социальных взаимодействиях.

И да, пройдя через всё это, я по-настоящему зауважал портных. Если они проходят через то же, через что пришлось пройти мне… Чёрт. Как же я рад, что мне не пришлось учиться дубить шкуры в условиях дикой природы.

«Это было бы кошмарно. Спасибо тебе, дядя Джерри, за твою одержимость охотой. Особенно за то, что показал мне, как проводить мозговое дубление^[4], как бы отвратительно это не было», — мысленно поблагодарил я, подпоясываясь тонкой полоской кожи на манер ремня.

Теперь, когда мои чресла прикрыты, я готов к встрече с королевской семьёй.

Да, сохранить невозмутимое выражение лица будет непросто. Будь моя воля, я бы предпочёл хороший костюм с шикарным галстуком. Однако, хорошенько обдумав эту мысль, я понял, что в костюме буду слишком похож на слендермена, так что это, вероятно, не лучшая идея. Ну, в любом случае, если верить тому клочку бумаги, встреча предстояла только завтра, так что остаток дня я буду предоставлен самому себе.

А это означало скуку. До этого момента мне всегда было чем заняться, будь то готовка, охота или очередная попытка сшить эти чертовски крутые штаны. Я мог бы сказать, что просто от природы трудолюбив и ненавижу безделье, но это будет ложь.

По правде говоря, это потому что кошмары не кажутся такими уж и страшными, если я как следует вымотался.

Пока я находился в пещере, мой взгляд неумолимо притягивала розовая коробка, оставленная неподалёку от очага. Половина кексов уже исчезла, но тех, что остались, всё ещё хватало, что получить представление о том, что хотели сказать тем посланием. Очевидно, Розовая хотела, чтобы я пришёл в тот восхитительно пахнущий пряничный домик… Но зачем? Конфетти и воздушные шарики в форме кексов между мной, прибывающим в домик, и объятиями, не имели никакого смысла. И с какой это стати ей хотеть обнимать монстра?

«Мне следует просто выкинуть это из головы, — подумал я, падая на бревно напротив огня, — нет ни одной причины, чтобы мне должны быть рады в городке. Они просто ещё не знают, насколько я ужасен. Хм… Почему бы не взять уголёк и не проверить, насколько ухудшились мои навыки рисования с тех пор, как я попал сюда?»

Пока эти и другие мысли витали в моей голове, я не смог удержаться от того, чтобы не взять коробку с кексами. Рассеяно я подхватил один из них и положил себе в рот.

— Ты пришла! Я так рада, так рада, что ты нашла время! — взволнованно затараторила Пинки Пай, открывая дверь.

— Я тоже этому рада. К тому же, ты всегда устраиваешь лучшие вечеринки, но, по правде сказать, я не уверена, почему ты устроила эту, — сказала Твайлайт, входя в Сахарный уголок, — ты только сказала, что она посвящена новенькому в городе, но так и не рассказала, кто он, когда прибыл…

Улыбнувшись на это, Пинки затащила Твайлайт в дом, поспешив отгородиться дверью от ночной осенней прохлады.

— Конечно, я не могла сказать, кто он, глупышка, он же ещё даже не представился! Он живёт тут достаточно давно, но поверь мне, доставить ему приглашение было непросто, — сказала Пинки, прыжками продвигаясь к столику с закусками.

— Это на тебя не похоже. По-моему, ты вообще никогда не испытывала проблем с приглашением кого-либо.

По мере продвижения по Сахарному уголку, Твайлайт замечала всё больше и больше странностей. Для начала, кроме Твайлайт, Спайка и остальных Элементов Гармонии, тут больше никого не было. Даже виновник торжества — и тот не явился. Атмосфера была довольно скучной для фирменных приветственных Пинки-вечеринок.

Кроме того, всё было готово к вечеринке: музыка, еда, игры… Но пони, казалось, ничего из этого не было интересно. Они просто наблюдали за Пинки, в разной степени заинтригованные её необычным поведением.

— Эм… Пинки? Ты не хуже меня знаешь, что в городе уже давно не было новеньких. Последним был Крэнки, но мы, вроде бы, установили, что он не из тех, кто любит вечеринки. Что происходит? — спросила Рэйнбоу, нависая над своей розовой подругой.

Однако прежде, чем Пинки Пай успела раскрыть рот, чтобы ответить, все шестеро собравшихся пони подскочили, услышав снаружи душераздирающий крик. До того, как кто-то смог собраться с мыслями, Пинки вихрем метнулась наружу. Твайлайт была готова поклясться, что Пинки не вышла через дверь, как все нормальные пони, а просто испарилась в облаке пыли. Открытие и закрытие дверей говорили об обратном, ясно давая понять, что в этом не было ни капли колдовства. Хотя, «ни капли колдовства», всё же, поспешное заявление (в конце концов, речь шла о Пинки).

Когда Твайлайт вслед за другими пони подбежала к двери, она услышала шум и затихающий вдали голос Пинки: «Подожди! Вернись!», правда, Твайлайт терялась в догадках, к кому именно та обращалась. Но, по крайней мере, оказавшись снаружи Твайлайт сразу поняла, из-за кого произошёл переполох.

Посреди улицы соляным столбом замерла миссис Кейк. Позади кобылы лежали её седельные сумки и был разбросан недельный запас продуктов: всё это выглядело так, будто она в ужасе встала на дыбы, забыв о том, что что-то несла. Вокруг неё уже собралась толпа и, казалось, каждый пытался добиться ответа от замершей в ступоре кондитерши.

— Миссис Кейк! Что случилось? — спросила Твайлайт, вместе с друзьями подойдя к дрожащей кобыле.

— М-м-м-м-м-монстр! Монстр пытался забраться в мой дом! Добраться до моих детей! — отойдя от ступора, сказала она в ужасе от увиденного. — Я-я-я-я закричала, и он убежал туда, — указала она в ту сторону, где вдалеке ещё можно было заметить гриву Пинки.

— Куда он, во имя Тартара, подевался? — не мог понять сержант Уэзер, внимательно осматривая лес. Сменив с рядовым Хартом сержанта Глайдера и капрала Райдера, они добросовестно следили за существом, но оно тут же пропало, стоило зайти солнцу.

Сержант не понимал, как это могло произойти. Вот существо стоит на входе в свою пещеру, мгновение — и его уже там нет. Стоило лишь на секунду отвести взгляд, как оно исчезло!

— Принцесса Луна нас убьёт… — сказал он, потирая копытом лоб.

«Почему я вообще посчитал, что это — хорошая идея? Из любви к кексам, не иначе. И почему я так обожаю выпечку?» — рассуждал я, со всех ног убегая к окраине города, надеясь, что мне удастся скрыться в лесу до того, как меня настигнет толпа.

Но что-то было не так. Вместо грохота толпы я слышал топот одного набора копыт. Вместо оглушительных криков линчевателей — один-единственный, молящий, заплаканный голос.

«Мои уши, должно быть, меня обманывают, — решил я, удваивая скорость, чтобы разорвать расстояние между мной и предполагаемой толпой. — Это не может быть одна пони, их должно быть не меньше сотни. Сотни, жаждущей моей крови».

Оторваться от толпы, бегая и дальше по улицам, ни за что не выйдет, так что я на бегу подогнул ноги и сиганул в сторону.

Будь я обычным человеком, после этого последовал бы короткий прыжок. Может быть, мне бы не повезло, я споткнулся бы и упал, в кровь расшибив лицо. Однако, и я уже говорил об этом ранее, я больше не человек. Напряжение мышц, недолгий полёт — и моё бренное тело падает на соломенную крышу.

Вышло удачно, я приземлился на середину соломенной крыши, прямо на уголок, так что центральная балка не дала мне провалиться внутрь и позволила оттолкнуться, спрыгивая на другой стороне. «Ладно, теперь, когда они глотают пыль, пора, наконец, выбираться отсюда…» — подумал я, ныряя в переулок.

…И тут же наткнувшись на нечто розовое и заплаканное.

Она что-то сказала, но я не удосужился даже попытаться понять что. Тут же развернулся и стал удирать в противоположную сторону, ловко извернувшись, отскакивая от протянутых копыт. «Если она здесь, то толпа лишь ненамного позади…» — в ужасе шептало искалеченное сознание.

Тогда… Зачем ей пытаться меня обнять?

Петлять и петлять, снова и снова, переулок за переулком. Бег на безумной скорости, рывок в очередное укрытие. Закрытая железнодорожная станция. Знаю это место, оно уже совсем недалеко от леса. Ещё чуть-чуть и буду в безопасности. Нужно восстановить дыхание.

Мои мысли прерваны внезапно раздавшимся позади шорохом. Моментально разворачиваюсь, чтобы увидеть… Как этот розовый кошмар появляется снова, на этот раз из мусорного бака, к которому я прислонился. Шарахнулся и, подобравшись, рванул через рельсы к лесу, молясь, чтобы как только мы доберёмся до деревьев, она прекратила погоню. «Чего она хочет от меня? Неужто и правда так решительно настроена заставить меня поплатиться за свою сущность? За то, что пришёл в город и всех распугал?»

Но разве не она — та, кто отправила мне приглашение?

Я потряс головой, разгоняя дурацкие мысли. «Нет, тебе просто очень повезло с теми пони, с которыми ты встречался до сих пор. Не забывай, ты всё ещё просто монстр. И эта удача, она не вечна, — мелькало у меня в голове, когда я добрался до леса. — Твоя единственная надежда на спасение — любой ценой сбежать от этого розового демона».

Она не сделала ничего из того, что ты от неё ждёшь. Она даже не вооружена.

Я петлял. Старался максимально запутать преследователей: резко сворачивал и возвращался назад, ходил по своим следам, надеясь, что этого хватит, чтобы оторваться от Розовой и её толпы.

Добравшись до ручья, я замедлил шаг. Мельком оглядываюсь — никто не следит, прислушиваюсь — всё-таки оторвался. Сажусь на корточки перед ручьём, запыхавшийся, измученный. Замечаю, что это край речонки, заводь, одно из тех мест, где вода образует практически идеальное зеркало, позволяя мне увидеть себя во всей своей ужасающей красе.

Я видел себя и раньше, но всё равно не могу остаться равнодушным при виде своего отражения. Просто не могу сопоставить нынешнее лицо с тем, что осталось в воспоминаниях. «Чудовище. Были ли у неё другие причины преследовать меня? И какие?» — думал я, наклонившись, чтобы сделать глоток.

Утолив жажду, я бросил взгляд на отражение, наблюдая, как успокаивается рябь и вновь проступает моё лицо. Во мне боролось множество эмоций: ярость, отчаяние, одиночество — всё это кипело во мне, не находя выхода. Оно росло и росло, пока я не понял, что сдерживаться больше не в силах. Удар по воде, ещё удар — и вот я уже в исступлении колочу отражение, только брызги летят во все стороны.

Когда чувства поугасли, я обратился к самому себе: «Почему я так поступил? Никакой толпы не было, но я всё равно сбежал. Неужели мою психику так искалечило похищение? Или добровольное изгнание?» — размышлял я, глядя на то, как медленно меняется отражение.

Наблюдая за ним, я заметил медленно приближающийся сзади знакомый розовый силуэт. Сначала мне показалось, что пони выглядит напуганной: её уши были прижаты к голове, грива во время погони спуталась и стала выглядеть так, словно из неё выпустили воздух, что делало её похожей на совершенно другую пони.

Лишь несколько секунд спустя (и я ни за что этого не признаю) до меня дошло, что это был не страх, нет, что-то совершенно иное. Эмоция, которую я не видел уже шесть месяцев, и странный сон прошлой ночью не в счёт. Нечто, ставшее мне настолько чуждым, что я почти забыл, как оно выглядит.

Потихоньку она подкрадывалась всё ближе ко мне, словно боясь снова спугнуть. Я рефлекторно напрягся, когда её копыто коснулось моего плеча. И, когда я понял, что ничего страшного не произошло, осмелился развернуться, опасаясь того, что могу увидеть в этих блестящих голубых глазах.

И то, что открылось мне, не было ни ненавистью, ни страхом. Всё, что я увидел — лишь печаль и сочувствие, никогда прежде не видел кого-то, способного так сопереживать. Она что-то сказала. Это был вопрос, и нём ясно слышалось только одно — надежда. Я смотрел в эти глаза не в силах пошевелиться, тогда она потянулась вторым копытом к другому моему плечу и притянула меня в неожиданные, необъяснимые объятия.

Этот жест был таким внезапным, таким неуместным, таким… необходимым, что я не смог удержаться от того, чтобы не обнять её в ответ, не в силах и дальше сдерживать слёзы. Моё тело замерло, чтобы секундой спустя затрястись от плача, из горла вырвался судорожный всхлип. Вместе с объятиями этой розовой пони на меня обрушилась тяжесть всех эмоций, копившихся на протяжение последних шести месяцев. Я буквально чувствовал, как со слезами из меня выходит жгучий яд. Без понятия, сколько мы так просидели, но в какой-то момент я услышал поблизости другие голоса. Некоторые были встревожены, некоторые — воинственны, некоторые — охвачены испугом. Розовая пони что-то им сказала, но всё, к чему это привело, так это к завязывающемуся спору.

Но мне было глубоко всё равно. Единственное, что существовало для меня на тот момент, — розовая пони передо мной, чудесным образом высасывающая всю мою печаль, одиночество и боль.

Затем, без предупреждения, кто-то ещё присоединился к объятиям. Я попытался разглядеть, кто это был, но всё что мне позволили разглядеть пелена слёз и тусклый лунный свет — это что-то жёлтое. Да и не нужно мне было знать что-то ещё.

«Что?», — мысли окончательно потеряли связность. Эти две пони крепко обнимали меня и я не мог понять, что происходит, но я перестал их бояться.

В этот момент что-то изменилось внутри меня. Я так сильно боялся, даже когда пони раз за разом доказывали мне, что не так плохи, как я о них думаю, что до сих пор не отплатил им ничем, кроме страха и сомнений.

Да, я монстр, но монстром меня делало не то, что я видел в отражении. Нет. Настоящий монстр был глубоко внутри меня, заставлял сомневаться в себе и окружающих, даже когда на руках у меня были все доказательства того, что поводов для недоверия нет.

Поняв это, это расплакался, впервые с тех пор, как мне исполнилось десять. И плакал, как ребёнок.

¹↑ Мозги разваривают в кашицу и на определённом этапе дубления наносят на шкуру

Примечание автора:

Я хотел вам кое-что показать. Видите эту карту? Я всегда предполагал, что Белохвостые леса — это не только часть лесов к западу от горного хребта и Понивилля, но и леса, которые простираются на север и вокруг этого горного хребта, тем более, что я не вижу никакого другого названия у этих лесов. Так что Белохвостый лес довольно обширен. Надеюсь, теперь у вас не будет проблем с тем, чтобы представить, где и что находится.

Глава X

Райтен Скрипт так переволновался, что у него участилось дыхание. Пытаясь привести его в норму, он не заметил, как они с Кэррот Топ вошли в тронный зал. У него никогда не выходило хорошо держаться в обществе, особенно общаясь со знаменитостями, это же были даже не знаменитости, это были Принцессы. Их семья — на приёме у Принцесс. Его смятение можно понять.

Он так волновался, что не заметил, как уже дошёл до центра тронного зала, и то, что стражник справа от него объявил о их прибытии. Однако обеспокоенные взгляды принцесс он не упустил.

— Мистер Скрипт, Вы в порядке? — растерянно спросила принцесса Луна.

Райтен Скрипт что-то пропищал и грохнулся в обморок, заставив обоих принцесс привстать от неожиданности.

— Мне очень жаль, Ваши Высочества, — сказала Кэррот Топ, попытавшись одновременно поклониться и жестами дать понять засуетившимся стражам, что с бессознательным жеребцом всё в порядке. — Мой муж… плохо переносит встречи с другими пони, особенно с теми, кого высоко ценит. Боюсь, Ваше присутствие ошеломило его.

— Вы и правда уверены, что с ним всё будет в порядке? — спросила Селестия, оглядывая неподвижно лежащего жеребца.

— Абсолютно уверена, всё хорошо, — сказала Кэррот Топ, поднимаясь с колен.

— Прекрасно, — сказала принцесса Луна, присаживаясь обратно на трон. — Капитан Сикер, перенесите бедного жеребца куда-нибудь, где он сможет прийти в себя.

Капитан Дарк Сикер отсалютовал, а затем приказал паре стражей перенести Скрипта в другую комнату. После его ухода Селестия также вернулась на трон, и уже обе принцессы внимательно смотрели на тихо потеющую кобылу.

— Мисс Топ, теперь, когда мистер Скрипт нас так скоропостижно покинул, только Вы можете удовлетворить наше любопытство. Нам стало известно, что вы недавно исследовали Белохвостый лес и встретили… довольно уникальное существо. Мы надеялись, что вы сможете рассказать нам, что произошло во время этой встречи. — сказала Селестия.

Нервно переминаясь с копыта на копыто, Кэррот спросила:

— Как вы намерены поступить с ним?

— Мы хотим понять, о чём он думает, и помочь ему, если это окажется в наших силах. Откровенно говоря, его жизнь — настоящая трагедия. Мы надеемся это изменить, — с грустью в глазах сказала принцесса Луна.

Стоило в голове Кэррот появиться вопросу, она подняла взгляд:

— С Дефендером что-то случилось?

Не знаю, как долго продолжались объятия, но в конце концов мои всхлипы стали звучать совсем редко, а потом и вовсе прекратились — выплакался досуха. Я тихонько фыркнул, удручённый не cтолько тем, что повёл себя как размазня, сколько тем, что у моего позора были свидетели. «Ну, по крайней мере, им неоткуда знать, что на моей планете плакать на людях — не самое мужское занятие…» — утешил я себя, вытирая глаза тыльной стороной ладони. В том месте, где должен был быть нос тоже скопилась слизь, но с этим я мало что мог поделать, по крайней мере, пока мне не попадётся приличная салфетка.

Теперь, когда мой взгляд прояснился и я немного пришёл в себя, стало возможным рассмотреть всех тех, кто здесь собрался. Двое ближайших ко мне — Розовая (грива которой снова каким-то чудесным образом надулась, не спрашивайте меня как) и, что удивительно, жёлтый пегас с татуировкой-бабочкой. Её длинная розовая грива, казалось, была уложена в форме сердца, ну или, по крайней мере, такое впечатление складывалось у меня при взгляде на неё. Взглянув на меня в ответ, она улыбнулась. Эти её улыбка, взгляд бирюзовых глаз, проникающий в самую душу и наполняющий её чистейшим покоем… В городе мне казалось, что она весьма робкая пони, но, видимо, под этой застенчивостью скрывалась гораздо более смелая пони.

Примерно в четырёх-пяти метрах от меня стояли остальные четверо из тех, кто последовал за мной в лес. Я узнал каждую: уже видел их издалека, наблюдая за городом, но только теперь мне выдалась возможность как следует рассмотреть их. Например, я разглядел, что у голубой радужногривой пегаски, той, что пробивала звуковой барьер, на боку вытатуирована радужная молния. Весьма подходяще, если учесть, что в скорости с ней посоперничать может разве что эта самая молния. Паря над остальными, она внимательно следила за мной с очевидной агрессией во взгляде (не то чтобы я мог её за это винить).

Прямо под ней сидела оранжевая пони в ковбойской шляпе. В городе я временами замечал, как она продаёт яблоки, и, похоже, именно она отвечает за управление яблоневым садом на окраине. Её волосы была глубокого золотого оттенка, грива и хвост перехвачены в хвостик, а на боках красовались три яблока. По её зелёным глазам можно было с лёгкостью прочитать недоверие.

А ещё у неё во рту было чёртово лассо. Без понятия, как она собиралась им пользоваться, но всё же отнёсся к этому с опаской. После того, как я увидел, как пегасы управляют погодой, уже нельзя быть уверенным в невозможности чего бы то ни было, если речь идёт о пони. Тем не менее, пока она не делает никаких угрожающих движений, можно не заморачиваться по этому поводу.

Справа от фермерши — белый единорог с безупречно уложенными фиолетовыми гривой и хвостом, на боку — три алмаза, почему-то стойко ассоциирующихся у меня с Minecraft. Кроме того, что она управляет странным магазином одежды, построенном, видимо, прямо на бывшей карусели, я о ней не знал практически ничего. Сказывается незнание обычаев пони и их языка. Немного понаблюдав за ней, я решил, что она немного сноб и, пожалуй, слишком зациклена на внешности.

На её лице застыло выражение отвращения и ужаса, но взгляд, что удивительно, не был обращён на мой лицо. Вероятно, она обратила внимание на мои Поразительные Штаны. Интересно, почему она так ими очарована? Должно быть, до глубины души поражена их исключительностью.

Однако, как бы не были интересны различные реакции инопланетных лошадок, моим вниманием неизбежно завладела фиолетовая пони, медленно и нерешительно приближающаяся ко мне. Пурпурная и розовая пряди перечёркивали её тёмно-синюю гриву, а на боку виднелась татуировка звёзды с пятью звёздочками поменьше. Её я тоже уже видел в городе и, честно говоря, она пугала меня куда больше, чем остальные пони вместе взятые: я был свидетелем колдовства и телепортации в её исполнении.

Она смотрела на меня своими фиалковыми глазами, с застывшим в них немым вопросом, а я просто наблюдал. Наблюдал, пока страх не отступил, уступая место чему-то другому. Кто-то из пони позади неё что-то спросил, и она ответила почти невпопад, как будто и вовсе не услышала вопроса.

Она что-то сказала. Что-то короткое, с отчётливой вопросительной интонацией. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она обращается ко мне. Я только покачал головой и пожал плечами: на этом мои средства дипломатии исчерпаны. Надеюсь, этого хватило, чтобы дать ей понять, что я не понимаю её речи.

Она кивнула, будто именно такой реакции и ожидала, а затем закрыла глаза, сосредотачиваясь на чём-то. У неё засветился рог — и я рефлекторно вздрогнул, но почти сразу почувствовал себя лучше, стоило жёлтому копыту коснуться моей руки. Пегаска, Бабочка, как я решил её называть, что-то строго сказала фиолетовому единорогу. Этот тон был куда строже, чем то, что ожидаешь услышать от столь робкого создания. Затем она заговорила уже со мной, словно утешая, и стала поглаживать мою руку, подобно тому, как это делают, чтобы успокоить испуганное животное.

Что ж, я не против. Мы не можем понять друг друга, так что такой подход, вероятно, один из лучших. Тем не менее, я успокоился ещё немного, когда фиолетовый единорог, Звёздочка, стала в чём-то быстро заверять Бабочку. Предполагаю, что она поясняет ей, что именно собирается сделать, но это предположение — единственное, что у меня есть.

Звёздочка снова зажгла рог, но поскольку и Розовая, и Бабочка, были рядом, я не боялся, когда заклинание начало действовать. Лёгкое покалывание в ушах и горле, вроде бы больше ни…

— … счастлива приветствовать? — произнесла Звёздочка, но я уверен, на самом деле она сказала что-то иное. Что-то на родном языке. Почему-то я услышал поверх её оригинальной речи слова на своём родном языке.

— Вы понимаете, что произошло? — спросила она, слегка склонив голову в сторону.

Ну вот и всё. После месяцев одиночества, без возможности с кем-нибудь поговорить, наконец-то! Кто-то смог перевести свои слова на понятный мне язык! Поговорить со мной!

…Только вот проблема. Я, конечно, могу их понять, но это вовсе не означает, что они смогут понять меня. Чтобы они со мной не сделали, они не добьются того, чтобы я нормально заговорил. Поверьте, я пытался. С тех пор как я очнулся в этом мире, всё, что вырывалось из моего горла, — лишь нечленораздельные звуки и вой, способный заставить обмочиться самого ярого фаната ужастиков.

Но это не помешает мне хотя бы попытаться.

— Думаешь, получилось? — нервно спросила Флаттершай, глядя на странное создание.

— С чего ты взяла, что у него вообще есть язык? Может, это всего лишь зверь и единственное, что удерживает его от того, чтобы убить всех нас, — твой дар общения с животными? — спросила Рейнбоу, агрессивно выпятив подбородок.

— Обожди, Рейнбоу, это существо может быть страшнее, чем сама смерть, но это не повод называть его животным. Не уж то ты забыла, как оно обошлось с Кэррот? А что насчёт того, что оно обнимало Пинки Пай ещё до того, как мы пришли? Флаттершай не имеет к его поведению никакого отношения, и ты это знаешь! — сказала Эпплджек, выплёвывая верёвку изо рта.

Твайлайт закатила глаза, повернула голову и хотела было сказать что-то Рейнбоу, но остановилась, услышав, как что-то донеслось со стороны существа.

— Я… понимаю, — прозвучал мужской голос. Однако кроме голоса, созданного заклинанием, Твайлайт слышала другой, ужасающий и совершенно непонятный. Он звучал как вымученное ворчание пополам с пронзительным криком.

И тут Твайлайт поняла, что с существом что-то серьёзно не так. Заклинание разработано таким образом, чтобы сопоставлять произнесённые слова и соответствующие им эфирные колебания, облекать их в понятную всем пони под действием заклинания форму и озвучивать голосом говорящего. Но переведённая версия слов существа прозвучала так, будто он говорил сквозь копыто, при этом набив рот стеклянными шариками,

У происходящего было несколько возможных объяснений. Например, тот, кто находится под действием заклинания, может страдать каким-то заболеванием мозга, мешающим ему правильно составлять слова. Но это маловероятно, так как в этом случае перевод, скорее всего, будет беспорядочным и случайным, как и то, что говорит существо на своём языке. «Нет, тут, скорее всего, дело в другом», — хмуро подумала Твайлайт.

Судя по оставленным записям о применении этого заклинания, если оно применялось к пони, лишившимся языка, или к кому-то с повреждёнными голосовыми связками, перевод всё ещё позволял им общаться, даже если сами они не могли при этом произнести слова хоть сколько-нибудь внятно. Этот факт, как и многие другие, стал частью её растущей теории об этом существе.

— Ты не можешь говорить нормально? — неуверенно уточнила она. Существо со звучным щелчком закрыло рот, медленно опустило голову, закрыв глаза, так, будто бы ему было стыдно за это.

— Не волнуйся, мы всё ещё можем понимать тебя, пусть и с трудом. Заклинание переводит то, что ты хочешь сказать, а не то, что ты произносишь вслух, — чётко и медленно произнесла она, давая заклинанию время на обработку сказанного.

Его глаза широко распахнулись, он поднял голову, как она посчитала, из-за сильного удивления.

— Я… хотел спросил как, но знаю, что не смогу понять… что ты имеешь в виду, — разочаровался он. — Чтобы ты не использовала, чтобы добиться понимание, это только нарушит понимание. Я знаю, что пони произносят, но не то, что пони произносят.

Твайлайт кивнула, собираясь задать очередной вопрос, но тут почувствовала ощутимый тычок в бок.

— Ну? Что оно говорит? Ты так и не наложила заклинание на остальных, — начинала закипать Рейнбоу.

— Ой! Простите! Я забыла, вот… — сказала Твайлайт, быстро накладывая заклинание на других пони. — Заклинание переводит неидеально, и существо это заметило. В остальном, вам известно всё, что я разузнала. Не приставайте к суще… к нему с вопросами, я не думаю, что он готов к полноценному диалогу в формате вопрос-ответ.

— Нет, не готов. Завтра буду готов, не хочу долго говорить, встреча с верховными правителями. Поговорим тогда, всё расскажу, — сказал он, усаживаясь на крестец, — Хотя поговорим немного сейчас, отвечу на вопросы, но не много.

— Ты встречаешься со своими правителями? Какие они? Они любят вечеринки? О, я уверена, они… — протараторила Пинки, прыгая вокруг жуткого существа.

Однако существо её прервало, приложив к её губам указательный палец.

— Я не говорил «мои правители», я хотел. Говорю ваши правители, — произнёс он, убирая палец.

Прежде, чем Твайлайт сумела уложить у себя в голове эту разбитую на фрагменты фразу, позади неё раздался вздох.

— Ты собираешься на встречу с принцессой Селестией и принцессой Луной? В таком виде?! — ужаснулась Рарити.

Твайлайт развернулась, чтобы сказать Рарити, что это, вообще-то, может его оскорбить, но тут услышала, как он захихикал:

— Не нашлось костюма из трёх частей. Только кожа для штанов, даже не моя кожа… — мрачно сказал он. — Однако, сделал только сегодня, сам. Ничего до этого не знал, горжусь тем, что сделал. Не просто, совсем не просто, — добавил он, поглаживая свои штаны.

Твайлайт по поводу этого не слишком беспокоилась, хоть и знала многих пони, которые лишились бы завтрака при одной только мысли о том, что одно существо может носить шкуру другого. В конце концов, у неё была домашняя сова, а одна из её лучших подруг всеядна. И это ещё не говоря о том, что во время жизни в замке Кантерлота она встречала множество высокопоставленных лиц из Королевства Грифонов. Для них было само собой разумеющимся носить традиционную одежду клана, а на шею вешать трофей, добытый на охоте или в битве.

— Так откуда ты родом? Я раньше никогда не видела никого похожего на тебя, то есть, если ты не против, что я спрашиваю, то есть… — прервалась, окончательно запутавшись, Флаттершай.

— Не отвечу на это, не знаю, если правители хотят, вы узнаете, откуда я родом, — неуверенно ответил он.

— Тогда кто ты? На этот вопрос ты можешь ответить? И почему ты болтался около Сахарного Уголка? — спросила Рейнбоу Дэш, подлетая вплотную к нему, не отводя взгляда и явно провоцируя на поступок. Существо только вздрогнуло, будто снова желая убежать.

Однако, прежде чем он это сделал, Пинки молнией подняла переднее копыто вверх.

— О! О! Я знаю ответ на один из них! Я его пригласила! Он был почётным гостем на вечеринке «Добро пожаловать в Понивилль», которую мы устроили! — сказала она, когда как Твайлайт притянула магией Рейнбоу обратно.

— Что? Зачем вообще приглашать монстра в Понивилль? О чём ты только думала? — шокировано спросила Рейнбоу.

— Рейнбоу Дэш, он совсем не монстр! — вздохнула Флаттершай.

— Нет… она права… Я монстр, — печально покачало головой существо, обхватывая голову руками. — Вырван из дома, от семьи. Изменён, превращён в оружие, оружие для охоты, для убийства. Если и вернусь домой, убьют как монстра. Я чудовище, я… — его голос дрожал и становился всё более невнятным.

Но прежде, чем существо успело сказать ещё хоть что-нибудь, его прервали мягкие объятия Флаттершай.

— Вот так, ты вовсе не монстр… — тихо сказала она ему на ухо, пока он продолжал бесконтрольно трястись.

Рейнбоу немного отступила назад, явно потрясённая этими словами.

— Я… Я не знала…

Прежде, чем она успела извиниться, существо продолжило говорить, но его голос с каждой секундой становилось только труднее разобрать:

— Я прихожу, прячусь в деревьях, думаю, пони никогда не примут. Убили бы, войди я в городок пони, но это не так. Когда оранжевая пони поранилась, отнёс её в город. Стражники нашли меня, не ранили, вернули в пещеру. Увидели, что это не монстр, просто монстр снаружи.

Он поднял взгляд на Рейнбоу, и теперь уже его холодные бесчувственные глаза уставились на неё.

— Почему? Почему пони сомневаются? Почему дают шанс? Посмотри на монстра, — сказал он, глядя вниз на свои руки, — Я и есть монстр. Пугаю пони, но они дают шанс. Почему?

Рейнбоу только покачала головой, не в силах отвести взгляд от этих чёрных глаз, будто бы заглядывающих прямо в душу в поисках причин этой необъяснимой доброты. Так и не получив ответа, он опустил взгляд и вздохнул.

— Не могу даже попытаться поговорить, не знаю языка. Так что наблюдаю, вспоминаю старую жизнь, охочусь, выживаю. Пытаюсь сделать одежду для будущей зимы, я здесь уже давно. Знаю, смерть рано или поздно придёт, но я не хочу умирать. Решил сражаться, жить, доказать, что смогу превратить кислый фрукт в напиток, или хотя бы сжечь в попытках, — невесело усмехнулся он.

— Как тебя зовут, партнёр? — неуверенно спросила Эпплджек, нарушая установившееся неловкое молчание.

— Моё… имя… Защитник Народа, — сказал он, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

— Защитник Народа? Прекрасное имя, такое благородное, — попыталась приободрить его Рарити.

На это Дефендер только покачал головой, затем икнул.

— Не «Защитник Народа», а Защитник Народа.

— Ты недопонял меня, дорогуша — мягко сказала Рарити.

— В этом нет его вины, Рарити, — быстро пояснила Твайлайт, — он произнёс своё имя, но в нашем языке нет слов, подходящих по смыслу. Заклинание было вынуждено использовать несколько слов, комбинация которых наилучшим образом отразит значение его имени. Но и в оригинальном звучании его имени я быть уверена не могу, не после того, как… его рот и горло… были так радикально изменены.

— Ну, если это вина заклинания, что он так выглядит, то ты можешь изменить его обратно? — спросила Эпплджек, подходя ближе к Твайлайт.

На это Твайлайт только покачала головой.

— Я не думаю, что дело в магии. Я просканировала его, когда накладывала заклинание перевода, и не смогла обнаружить никаких следов полиморфной магии, тем более магии школы трансфигурации. Что бы... Они... ни сделали с ним, это точно не магия. Или, по крайней мере, не та магия, которую я способна обнаружить.

Дефендер кивнул на это, поднимаясь.

— Цель достигнута, отправляюсь домой. Не хочу, чтобы у вас были проблемы с правителями из-за того, что я сегодня сказал. Поговорим позже, да? — с надеждой спросил он.

— Погоди! Ты не можешь уйти, ты не съел и кусочка торта, — подскочила Пинки с выражением крайнего ужаса на лице.

Дефендер на это только усмехнулся, затем наклонился и погладил её по голове.

— Не случится. Устал, нужно выспаться перед встречей с королевскими особами. Нет, вечеринка позже, когда всё успокоится.

Затем он повернулся и стремительно исчез в лесу. Твайлайт хотела его остановить, задать ещё парочку вопросов, но одёрнула себя. Она поняла, что Дефендер через многое прошёл и от него не добиться ответов на то, на что он пока не готов отвечать. А ещё она знала, что Селестия свяжется с ней после встречи с Дефендером, особенно если Твайлайт напомнит о себе письмом сегодня вечером.

— Что за монстр мог сотворить такое с невинным существом?

— Не знаю, Флаттершай, я и правда не знаю.

Глава XI

— …И ты, конечно, понимаешь, что всё, о чём мы сегодня говорили, строго конфиденциально? — подняла бровь Селестия.

Кэррот Топ задумалась, практически машинально кивая в знак понимания.

— Могу ли я, по крайней мере, обсуждать это со своим мужем? Пусть он и не…

— Конечно можешь, но мы рассчитываем на ваше благоразумие в этом вопросе, — сказала принцесса Луна, понимающие кивая головой.

— Разумеется, принцесса Луна, — заверила Кэррот, собираясь уходить.

Стоило кобыле выйти, в тронном зале установилась глубокое молчание, и Луне не хотелось его прерывать.

К счастью, ей и не пришлось, её сестра, слегка улыбнувшись, повернулась к ней:

— Итак, его имя переводится как Дефендер, никогда бы не подумала…

Луна на это лишь кивнула, всё ещё что-то сосредоточенно обдумывая.

— Я бы всё равно хотела узнать его настоящее имя, если только… — Луну прервал влетевший через распахнувшуюся дверь капитан Дарк Сикер. Он галопом подбежал у принцессам и припал на колени. У Луны появилось нехорошее предчувствие…

— Ваши Высочества, с сожалением сообщаю, что существо из Белохвостого леса серьёзно ранено. Сейчас им уже занимаются наши врачи, но они совсем не уверены в своих силах, так как практически ничего не знают о его биологии, — произнёс он, почтительно склонившись перед Диархами.

Только по пути обратно в логово я понял, насколько сильно вымотался. Никогда так сильно не уставал, если, конечно, забыть о последствиях того ужасного переохлаждения… Ну, лишний раз я о нём старался не вспоминать. И всё же, несмотря на глубокую усталость, я чувствовал себя куда лучше, чем когда-либо за последние месяцы.

Будто гора с плеч, и в немалой степени из-за того, что теперь можно не жить по парадигме «я и весь мир против меня». Теперь у меня есть те, к кому я могу обратиться в час нужды. У меня есть те, к кому я могу обратиться, если встанет вопрос моего выживания, есть те, с кем я могу просто поговорить. О, поверьте, если вы очутитесь один в дикой природе, без возможности даже банально поговорить с самим собой, вы пожалеете, что деревья говорить не способны, — настолько вам осточертеет одиночество и однообразие. Сказать по правде, мне не хотелось прерывать нашу беседу, но также не хотелось и того, чтобы из-за того, что эти пони слишком много знают, у них появились неприятности с властями. Конечно, королевские особы не были против моего присутствия, но это не значит, что они хотят, чтобы обо мне стало известно широкой общественности.

…Ладно, это во мне говорит паранойя, но правительство есть правительство. Даже такая неплохая, в общем-то, организация, как «Люди в чёрном», делала всё возможное, чтобы земляне оставались в неведении об инопланетянах.

Признаюсь, я немного киноман, но этот факт не делает мои опасения менее обоснованными. По мере возможности, лучше не злить этих «Богиню Солнца» и «Богиню Луны».

Ну, я думал, что это их имена. Переводы Звёздочки, конечно, эффективны, но всё ещё не идеальны. В конце концов, сомневаюсь, что голубую зовут «Многоцветный Демон Скорости».

Взбираясь по лестнице, я всё думал, что ждёт меня в будущем. Скажут ли эти «Богини», что мне следует отправиться вместе с ними в город? В какой-нибудь исследовательский центр? И что тогда? Провести остаток жизни в роли лабораторной крысы? Или мне всё-таки позволят жить на свободе?

«Ну, если бы они и правда хотели запрятать меня в какую-нибудь лабораторию, думаю, они бы уже давно это сделали», — решил я, прогоняя мучившие меня параноидальные мыслишки.

Решено. Единственное, что мне сейчас по-настоящему нужно — это расслабиться, так что я сбросил штаны и отправился в дальнюю часть пещеры, туда, где находятся горячие источники. Я не стал зажигать огонь, мне это было попросту не нужно: глаза быстро приспособились к темноте, смещая видимый диапазон в инфракрасный спектр. И, в качестве чудесного побочного эффекта, бассейн осветили блики красных и оранжевых оттенков, что позволило без труда его найти, несмотря на отсутствие даже малейших источников света.

«Может мне и не позволят жить среди пони, но, как минимум, я могу спокойно расслабиться, зная, что за мной не ведётся охота», — рассудил я, погружаясь в минеральные воды и застонав от удовольствия, чувствуя, как горячая вода уносит прочь и напряжение, и беспокойство.

«Может я даже смогу найти себе дом? Или работу? Не думаю, правда, что тут найдутся компьютеры, но я всё равно мог бы рассказать им о своём мире и всяком прочем…» — мысли лениво ворочались в голове, потихоньку я начинал клевать носом.

Понятия не имею, сколько я спал, но раз ни капельки не выспался, то, должно быть, недолго. А ещё что-то было… не так. И что бы это ни было, из-за него моё сердце громко бухало в груди, а дыхание стало рваным, прерывистым. Всё только выглядело нормально, но я давно научился доверять своим инстинктам, а не органам чувств, такой подход не раз себя оправдывал в критических ситуациях.

Напряг слух, надеясь уловить хоть что-то, кроме бульканья горячих источников, уповая на то, что я себя просто накручиваю. «Сзади», — мелькнуло в голове, стоило услышать слабенькое гудение. Что-то оно мне напоминало…

«Вот дерьмо…» — я оттолкнулся от дна и в один прыжок очутился вне бассейна, едва увернувшись от голубого луча энергии, пролетевшего там, где ещё секунду назад была моя голова. Приземлившись, я тут же пригнулся, уклоняясь ещё от нескольких странных пучков света. Наконец я догадался броситься за крупный выступ в скале, но не рассчитал скорости: впечатался спиной в стену, непроизвольно выпустив когти. На мгновение я рискнул показаться из-за камня, чтобы взглянуть на нападавших, и похолодел, узнав в четвероногих насекомых своих похитителей. Тех, кто сделал меня таким.

Первой мыслью было бежать без оглядки, убраться как можно дальше отсюда, но мои желания разбились о жестокую реальность: единственный выход из логова уже заблокирован. Несмотря на всю мою скорость, на всём пути уклоняться от шквала выстрелов — это что-то за гранью возможного. Когда они направили оружие на моё укрытие, у меня опустились руки. «Вот и всё… Они вернулись за своей собственностью… И мне этого не пережить, да?»

Однако, стоило пришельцам выстрелить, в моём сознании раздался нечеловеческий рёв, мгновенно подавивший отчаяние и заменивший его куда более древней эмоцией. Вдруг их численное превосходство стало таким незначительным… Пусть их и четверо, я всё равно выскочил из своего укрытия и бросился на них, крича от ярости. Они забрали мой дом, мою человечность, неужели они не могут просто оставить меня в покое?!

Мир словно замедлился, и я буквально увидел траекторию выстрелов. Доверившись этому необычному, но такому своевременному открытию, я заскользил по полу: вперёд, вбок, назад, — неумолимо приближаясь к одному из пришельцев. Слышал что-то, похожее на ругательства, но не видел ничего, кроме собственного отражения в его блестящем чёрном визоре. Защёлкали отвратительные мандибулы, не иначе как в ужасе.

С характерным звуком мои когти нашли свою цель, пронзая хитин — и его тело — насквозь. Существо что-то прохрипело и замерло навсегда, но даже знай я его язык, всё равно бы ничего не разобрал — сейчас всё моё сознание затопила слепая ярость и только она одна имела значение. Остальные трое закричали, на миг отвлеклись на свои ружья, после чего усилили шквал огня, на этот раз лучи приобрели более агрессивный зелёный цвет.

Предполагаю, они не только перевели оружие в автоматический режим, но изменили настройки с «оглушения» на «убийство», если, конечно, Стар Треку можно доверять в такого рода вещах. Время снова замедлило бег, и, пока энергетические болты мчались ко мне, я без труда определил, куда метит каждый из них. В этот раз их слишком много, на меня, в прямом смысле слова, несётся стена смерти. Не уклониться.

К счастью, есть варианты.

Протяжно зарычав, я поднял всё ещё дёргающееся тело инопланетянина, и поставил его перед собой на манер щита. Локти — в упор на землю, и сам присел, легко спрятав своё тощее тело за более громоздким пришельцем. Удерживая тело на своих когтях, я ощущал каждое попадание. Сам невредим, но вот голоса пришельцев стали только злее. Практически не задумываясь, рванулся вперёд, бросая тело прямо на них. Метко — все трое завалились, ругательства стали ещё громче. Быстро бросаюсь к ним: одного пинаю по голове, другому — удачно перерезаю горло, и, наконец, прорываюсь к выходу из пещеры.

Вперёд, только вперёд, ни секунды промедления. Выход означает свободу, а значит и жизнь. «Прикончу их в лесу, перебью одного за другим, пусть пожалеют, что вообще сюда сунулись…» — мои мысли прервала жуткая жгучая боль, прострелившая спину. Она заставила меня навернуться и вывалиться из пещеры, ломая по пути лестницу.

Вся моя спина словно в огне, ясно: в меня попал один из тех зелёных энергоболтов, которые унесли жизни многих моих земляков. Разум словно помутился от этих мук, я взвыл от боли, но кататься по земле в попытках сбить пламя я не прекратил. Через несколько секунд я затих, больше не в силах двигаться из-за боли, но, по крайней мере, я больше не чувствовал, что горю. Вдруг из пещеры высунулась насекомоподобная голова. Он направил своё ружьё прямо на меня, что ж, я знаю, что за этим последует.

Не в силах ждать, я зажмурился. Несколько секунд тянутся словно вечность. Вечность мучительного ожидания смерти. Удивляюсь. Вместо жгучей боли и за ней — абсолютной черноты, я услышал раскат грома, а за ним — глухой удар тела рядом со мной. И запах горелой плоти. Я осторожно открыл глаза, чтобы посмотреть, что всё-таки произошло.

Рядом со мной лежал обугленный труп пришельца, того самого, который только-только собирался забрать мою жизнь. Смутно осознавая происходящее, я посмотрел вверх и сфокусировал взгляд на тёмно-синем пони в броне, стремительно нёсшемся вниз, ко мне. Когда он приземлился и встал рядом, я узнал в нём одного из тех пегасов с крыльями летучей мыши, но никак не мог взять в толк, что он здесь делает. Пони взглянул на меня и что-то произнёс. Слова всё ещё оставались для меня жуткой тарабарщиной, но кое-что мне удалось понять из его тона: он не на шутку встревожен.

Что же, за флегматичным «Всё в порядке» ему следовало обратиться к кому-то другому. Я же закричал от боли, дрожащим пальцем указывая на пещеру, силясь предупредить его о надвигающейся опасности. Когда из пещеры показался четвёртый пришелец, мне оставалось только с ужасом наблюдать, как смертельный луч несётся прямо на моего пушистого спасителя.

Пегас в тревоге поднял взгляд, но было уже поздно, раскалённый луч уже впился в бедного пони…

Чтобы оставить его совершенно невредимым.

Остолбенев, я уставился на него, замечая, как на броне пони скрытые до сих пор руны вспыхивают ярким белым светом при каждом ударе луча. Даже плазменные снаряды, попадавшие в открытые части тела, полностью рассеивались этим белёсым свечением. Монстр в шоке опустил оружие, и, чёрт подери, я его полностью понимаю.

Почти сразу же после этого на него сверху налетел второй пони-летучая мышь, сбивая вниз. Чудище неловко кувыркнулось через голову, и, наконец, столкнулось с земной твердью.

Второй пони подошёл ко мне куда осторожнее, чем его коллега, и испуганным тоном что-то спросил. Ответ первого пони, Грома, довольно резок, словно он раздражён сказанным. Гром подошёл ко мне и осторожно коснулся носом моего плеча, давая понять, что хочет, чтобы я перевернулся. Я попытался, но мышцы будто бы и вовсе не реагировали на команды, особенно те, что на спине.

Похоже, он понял, что что-то не так, и попытался осторожно перевернуть меня копытами. Когда ему это удалось и он увидел мою рану, я услышал резкий вдох Грома, и практически сразу же — крик, похожий на приказ. Щелчок, и мне в лицо сунули нечто с восхитительным запахом. Таким приятным, успокаивающим… Через пару секунд ушла боль, онемело тело.

Темнота не заставила себя долго ждать.

— …Многие его позвонки оплавлены, на спине глубокий ожог, задевший существенную часть мышц и почти добравшийся до органов. Раны очень похожи на нанесённые драконьим пламенем, вероятно, именно поэтому сработала защита от драконьего огня на доспехах сержанта Уэзера. Она выдержала, но ещё немного, и сержант превратился бы в пепел, оружие пришельцев очень сильно, — доложил капитан Дарк Сикер, потирая лоб от усталости, — Сейчас врачи лечат рану, считая, что она нанесена драконом, но, конечно, против них играет незнание биологии этого существа. Несколько учёных, присутствовавших при вскрытии ему подобных, помогают, но и они не знают всего о такого рода существах, всё же они исследовали безжизненные и переломанные тела, а не живые и дышащие.

Лишь один взгляд, и принцессы понимают друг друга без слов. Держа осанку, Селестия и Луна синхронно поднялись на копыта.

— Спасибо, капитан. Пожалуйста, доведите до сведения стражи, что мы переходим на состояние повышенной готовности. Удвойте охрану на месте крушения и в лабораториях, в которых хранятся найденные нами инопланетные артефакты, — сказала Луна. Она и её сестра быстрым шагом прошли мимо уставшего ночного стража.

— Вы считаете это рационально, Ваше Величество? — нервно спросил капитан Сикер, идя позади Диархов.

— Да. Прямо сейчас мы укрываем беглеца-инопланетянина, которого, похоже, несмотря ни на что намерены поймать его мучители, — ответила Селестия. — Отправьте сообщение капитану Армору и введите его в курс дела, опыт капитана в ближайшие месяцы может оказаться неоценим. Позже мы лично созовём совет, чтобы спланировать наши дальнейшие действия, а также проинформируем о предстоящих неприятностях наших союзников. Однако сейчас перед нами стоит гораздо более насущная проблема. Позаботьтесь о защите пони, а также о нашем раненом друге.

— Да, Ваше Высочество, — сказал капитан Сикер, когда Лунная и Солнечная принцессы покинули комнату.

Глава XII

— Лейтенант Талиан, доложите о состоянии «Калибана», — приказал капитан Хазалк, поудобнее устраиваясь в своём кресле.

— «Калибан» успешно совершил посадку, после чего наши эвакуационные команды и ремонтные отряды рассредоточились по различным целям. Сержант Верило со своей командой уже добрался непосредственно до места крушения и доложил, что оно и его окрестности заражены чем-то или кем-то, что вполне может оказаться местным населением. Сержант Касьянон на пути к сигнатуре объекта бета, — сказала Лейтенант, вводя команду за командой в свою консоль.

— Хм… Проблемно. Прикажите Верило перейти к наблюдению, пока мы не определимся с природой этих существ. Что по сержанту Иназ? — спросил он, поглаживая свои мандибулы.

— По сообщениям команды Дзен, они уже выследили положение одного из трекеров персонала, и, судя по всему, он находится в какой-то пещере. Члены команды расположились у подножья и ожидают дальнейших указаний. Также сержант Иназ хочет, чтобы Вы знали: тут что-то не так. Сигнал трекера, похоже, не расшифровывается системой IFF, — сказала Талиан, развернувшись в кресле лицом к капитану.

— Скиньте сигнатуру того маркера и все его данные на мой датапад. Я хочу увидеть это сам, — капитан приподнял устройство, закреплённое на правом подлокотнике.

«Хм… Он однозначно определяется как дружественный, так почему информация… Засекречена? Всё, что сообщает система свой-чужой — это позывной… — размышлял капитан, просматривая всё то немногое, что удалось понять по трекеру на датападе.

И этот позывной ему однозначно не знаком. Что ж, информации немного, но вполне достаточно, чтобы решить, что стоит связаться с кем-то, знающим побольше него, а не посылать своих солдат вслепую. Капитан Хазалк вдавил кнопку переговорного устройства:

— Агент Илиск, передаёт капитанский мостик. Нам удалось отследить единственного выжившего в результате крушения. Мои бойцы подобрались достаточно близко, чтобы получить информацию по системе свой-чужой, но ещё не установили контакт с выжившим из-за характера этой информации: всё, кроме позывного, засекречено. Прошу дать дополнительную информацию.

— Что за имя? — донеслось из динамика.

— «Субъект-38», надеюсь, Вам это скажет больше, чем мне.

— Так и есть. Капитан, это не выживший, скорее всего вы обнаружили один из экспериментов научной группы. Пожалуйста, предоставьте полную информацию по нему, мне нужно взглянуть, — услышал Хазалк слова агента.

— О какого рода экспериментах Вы говорите? Вы так и не сказали, с чем именно мы столкнулись, — в голову Хазалка закрались опасения, но данные он, тем не менее, переслал.

— Секунду, капитан, позвольте для начала мне расшифровать…

Повисшее молчание только усилило беспокойство капитана. Наконец, динамики снова ожили:

— Эм… Капитан. В связи с характером полученной информации, считаю необходимым предупредить вас. Не забудьте передать это всем подконтрольным вам отрядам. Обнаруженный вами образец нестабилен, но при этом крайне ценен, своего рода уникальный эксперимент по генетическим и кибернетическим модификациям. Также планировалось, что его внешний вид будет наводить на врагов ужас вне зависимости от того, против кого мы его будем использовать, так что убедитесь, что ваши солдаты готовы с ним столкнуться.

Стоило капитану осознать сказанное, у него мороз прошёл по коже.

— Что-нибудь ещё, прежде чем я отправлю своих бойцов на съедение льву?

— Да. Это существо чертовски быстрое, сильное, способно видеть в темноте и, скорее всего, придёт в ярость при виде ваших солдат, — холодно продолжил голос.

— Зачем ему в принципе на нас нападать? Разве оно не должно быть запрограммировано не атаковать союзников?! — в замешательстве спросил капитан.

— Обычно его поведение ограничено соответствующим устройством, но в данный момент блок MC повреждён либо вовсе отсутствует. Так что он, можно сказать… откатился до базовых настроек. Каждый, кто похож на нас по строению, будет им рассматриваться как неприятель, — уклончиво ответил агент.

— Что Вы подразумеваете под «базовыми настройками»? Разве учёные не должны были позаботься о том, чтобы в «базовых настройках» было чётко прописано: на кринов не нападать? — гнул свою линию капитан.

— Простите, капитан, но ничего сверх этого я вам уже не скажу: вам не доплачивают за неудобные вопросы. Только передайте солдатам, пусть остерегаются когтей. И ещё, постарайтесь не убивать эту штуку, на её разработку ушло больше средств, чем вы с вашей командой вместе взятые заработаете за всю вашу жизнь, — пренебрежительным тоном закончил Илиск.

Закатив глаза, капитан Хазалк отключил переговорное устройство.

— Лейтенант Талиан, соедините меня с командой Дзен. И выведите картинку с их броников на экран, я хочу как следует рассмотреть, что за ужас приготовили нам учёные.

Талиан послушно выполнила указание, и почти сразу изображение на экране сменилось. Теперь, вместо спутникового изображения странной, не подающейся никаким физическим расчётам планеты, на широкий дисплей выводились четыре видеопотока, дающие обзор на один и тот же полный жизни лес.

— Сержант Иназ, можете вступить в бой.

— Вступить в бой, сэр? — придя в замешательство из-за характера приказа, переспросил сержант.

— Ваша цель, та, что внутри, — один из самых навороченных экспериментов научников. В норме его должны держать на коротком поводке, но он вырвался, и последнее, чего от него следует ожидать — это того, что он будет рад встрече с нами. Предполагается, что он быстрый, сильный и смертельно опасный.

— Да, сэр. Что-то ещё, прежде чем мы с ребятами отправимся внутрь и набьём ему морду? — невозмутимо спросил сержант.

— Да, постарайтесь сохранить ему жизнь и, в случае чего, следите за когтями. Предположительно, сейчас он спит, — сухо сказал Хазалк.

— Да, сэр. Так, парни, заткнитесь и ведите себя тихо. Мы же не хотим разбудить бедного малыша, правда?

Подготовив всё необходимое, сержант Иназ повёл своих солдат к основанию скалы, в которой находилась пещера. Узкий вход и немалая высота затрудняли незаметное проникновение, особенно если речь шла о крине в полном боевом снаряжении, но отряд всё же справился с задачей. Внутреннее помещение оказалось куда просторнее, что давало группе захвата место для манёвра. Удачное место на случай боя, солдатам, можно сказать, повезло.

Однако, чем глубже они заходили, тем сильнее в разуме капитана укреплялось смутное чувство тревоги. Вряд ли он смог бы точно назвать причину, но что-то в этой пещере казалось ему... неправильным. Пещера не походила на место, где мог бы затаиться хищный зверь. В первую очередь в глаза бросалось то, что существо собрало себе из шкур животных что-то вроде постели, а неподалёку от неё было, похоже, кострище и набор разнообразной кухонной утвари.

«Что-то здесь не сходится...» — размышлял капитан, наблюдая, как его солдаты забираются всё глубже в пещеру. — «Может, оно наткнулось на укрытие какого-нибудь неудачливого туземца? Здесь вполне достаточно кожи и костей, так что почему нет? Похоже, предыдущий хозяин пещеры был каким-то примитивным охотником...»

Капитан Хазалк тряхнул головой, пытаясь избавиться от посторонних мыслей. «Сейчас не время для размышлений, не отвлекайся, смотри в оба», — подумал он про себя. В зелёных цветах устройства ночного зрения пещера выглядела странно, почти неестественно. Солдаты молча свернули за очередной угол, быстро нашарив взглядом мутанта, хозяина этой пещеры.

Разглядеть его было не так-то просто. Казалось, он совершенно расслаблен, нежится в бурлящем бассейне, совершенно не обращая внимания на окружающую обстановку. Это стало окончательно ясно, когда сенсоры засекли тихий храп. Без лишних слов солдаты подняли оружие, сняли предохранители и почти синхронно открыли огонь.

Сразу после этого капитан замер, уставившись на экран не в силах поверить своим глазам. Вопреки всему, существо очнулось и рвануло из бассейна, не иначе как чудом увернувшись от каждого оглушающего снаряда по пути к укрытию. Быстро, до безумия быстро, Хазалк не смог не то что как следует его разглядеть, он даже силуэт различил с трудом. Двуногое, с одним набором рук — и всё, Хазалк не мог быть уверен ни в чём, кроме этого.

— Что за…

— Вы его вообще заметили?

— Всем оставаться начеку! Как бы он не был быстр, ему не увернуться от сплошного обстрела. Не упускайте его из виду. Пли! — дал указания сержант, сразу же делая несколько шагов вперёд и открывая огонь по скальному выступу, за которым и укрылось существо.

Едва ли бластеры отправили первые парализующие болты в сторону цели, как существо выскочило из-за укрытия и с диким визгом понеслось прямо навстречу голубым лучам.

Единовременно все четыре камеры показали… настоящую жуть. Бледная, влажная кожа. Бездушная чернота глаз, длиннющие, отвратительные конечности. Удивительно, как это вроде бы чахлое тело умудрялось скрывать в себе такую бесподобную мощь, и эта скорость, он и правда смог уклониться от сплошной, казалось бы, стены выстрелов. Капитану оставалось только с ужасом смотреть, как оно приближается, скалится, и одним слитным движением насаживает сержанта на свои когти.

Когда сержант грузно осел на землю, послышались ругательства, даже капитана и того потрясло увиденное.

— Сержант пал! Переключиться на плазму, поджарим тварь! — передали динамики окрик капрала Визальца.

Приказ немедля исполнили, но монстр ни на секунду не замедлился: он что-то рыкнул в сторону трёх оставшихся солдат, и неожиданно прикрылся телом покойного сержанта, используя его в качестве щита. Выстрелы лишь бессильно осыпали труп: броня сержанта поглощала плазменные снаряды.

Несколько секунд — и существо продолжает наступление броском мертвеца. Видимо, куда более удачным броском, чем хотелось бы капитану: изображения с камер стало совершенно беспорядочным, Хазалку оставалось только догадываться о том, что происходило дальше.

Но две вещи он смог вычленить даже из такого сумбурного видеопотока: во-первых, рядовой Джули убит, во-вторых, капралу удалось удачным выстрелом подстрелить тварь, когда она уже прорвалась к выходу из пещеры.

Стоило капралу подняться на ноги, Хазалк приказал:

— Быстро! Задержите его, пока оно оглушено!

— Да, я его «задержу»… — сказал Визальц, снимая шлем и спокойно хромая в ту сторону, откуда раздавались крики монстра.

— Визальц! Немедленно верни шлем на место! Визальц! — и молчание в ответ. Капрал снял шлем, а значит и лишился средств связи. Костеря его на чём свет стоит, Хазалк сорвался и ударил по подлокотнику.

— Рядовой Голин, Визальц лишился рассудка. Не дайте ему убить существо.

— Выполняю… — невнятно прозвучало в ответ. Хазалк отметил, что камера Голина будто бы покачивалась во время ходьбы, это заставило его задуматься, что же произошло с рядовым в той потасовке. «Сейчас не лучшее время для переживаний. Лучше уж молиться, чтобы Голин успел и не дал Визальцу покончить со своей карьерой…» — думал Хазалк, глядя за тем, как капрал берёт на мушку дрожащего внизу зверя. Визальц довольно хмыкнул, его дыхание заметно участилось, когда монстр покорно закрыл глаза.

— Выкуси, ублюдочный кусок…

Затем внезапно, за мгновение до того, как он нажал на спусковой крючок, погасла камера, пропал звук и вообще все показания его костюма. Аппаратура Голина всё ещё работала, но то, что она передавала, по-настоящему ужасало.

Судя по всему, рядовой застыл в шоке, молча наблюдая, как откуда ни возьмись появляется молния и вонзается в капрала, поджаривая его изнутри. Последовавший за ним раскат грома был столь громким, что вывел из строя все микрофоны, так что всё, что мог слышать капитан в дальнейшем, — одни лишь шумы.

Голин бросился вперёд, когда капрал стал заваливаться в сторону выхода, но, видимо, оступился и упал. Лёжа он подполз к выходу, вытянулся и выглянул, чтобы понять, что же произошло.

Внизу каким-то образом оказался одоспешенный крылатый конь. Он потянулся к существу, будто бы в попытке помочь.

— Рядовой, если меня всё ещё слышно, устраните туземца. И не говори ни слова, эта уродская молния вывела из строя все микрофоны, мы вас всё равно не услышим. Просто убей туземца, оглуши тварь и тащи её вместе со своей задницей обратно на десантный борт.

На экране монитора Хазалк увидел, как монстр показывает в сторону пещеры, словно пытаясь предупредить лошадь о том, что должно сейчас произойти. «Этого просто не может быть…» — мелькнуло в голове Хазалка, когда ещё один кусочек головоломки занял положенное место.

Но ход мысли был прерван. Лошадь в тревоге подняла взгляд, как раз вовремя, чтобы увидеть, как пучки плазмы снова и снова бьют её по морде, спине, крыльям, удар за ударом…

Не нанося совершенно никаких повреждений. Все энергоболты просто рассеялись в ярком свете брони этого туземца. Прежде чем капитан Хазалк успел осмыслить увиденное, рядовой Голин, судя по всему, подался вперёд и вывалился из пещеры, перевернулся через голову и упал неподалёку от капрала. Капитан Хазалк хотел было позвать упавшего рядового, но замер, заметив, что системы костюма уже не прослеживают пульс.

Несколько минут Хазалк пялился на монитор, глубоко поражённый увиденным.

— Сэр? Что это было? — потрясённо спросила лейтенант Талиан.

Капитан поначалу не ответил. Он встал, поправил мундир и нажал кнопку интеркома на подлокотнике.

— Агент Илиск, встречаемся в моём кабинете через тридцать минут, — как ни в чём не бывало сказал он. Затем капитан направился к лифту, остановившись прямо перед дверью.

— Не знаю, что только что произошло, Талиан, но мне кристально ясно: это не бездумное орудие террора. Оно разумно и, более того, умно. Оно сбежало при первой же возможности. Оно пыталось предупредить аборигена прямо перед тем, как рядовой открыл огонь. А это уже говорит о том, что он умудрился обзавестись союзниками. По сути, он и его союзники просто-напросто уничтожили всю группу захвата, а всё потому, что мы его недооценили, посчитали неразумным, вышедшим из-под контроля оружием.

— Но если это не так, тогда что оно вообще такое? — тихо спросила Талиан.

— Не знаю, но намерен это выяснить, — ответил Хазалк, покидая капитанский мостик.

— С чем мы имеем дело? — спросила доктор Тендер Кэйр, войдя в операционную.

— Множественные ожоги третьей степени покрывают до шестидесяти процентов спины. Повреждения будто бы от драконьего огня, пусть и не такие серьёзные, как те, с которыми мы уже имели дело, — ответила медсестра Лайф Лайн, размещая лампу ближе к спине существа. — Большая часть мышц и кожи разъедена огнём, но органы и кости, похоже, почти не пострадали. Мы только закончили очищать рану, когда вы пришли.

— Очень хорошо. Какое обезболивающее применяли? — спросила Кэйр, начиная трёхуровневое медицинское сканирование.

— Бич Демона, но сержант, принёсший его, сказал, что несколько часов назад использовал болеутоляющую палочку.

— Осложнений быть не должно. Действие болеутоляющей палочки всего полтора часа, так что всё должно быть… в порядке… — замолчала Кэйр, завершая сканирование.

— Какие-то проблемы, доктор?

— Я закончила сканировать, но никак не могу истолковать полученные данные. Судя по полученной информации, у этого создания должно быть два набора ДНК, — доктор слегка покачала головой.

— И как это повлияет на магию регенерации? — из-за стекла раздался голос доктора Стаут Харта.

— Не знаю. Насколько мне известно, такого раньше никогда не происходило, так что прецедента нет, — ответила Тендер Кейр, приступая к удалению обугленной плоти. — Мы не знаем даже того, как его организм отреагирует на магию регенерации, не говоря уже о том, что наличие двух наборов ДНК, разумеется, повлияет на сам процесс. Наша магия рассматривает ДНК пациента как образец для дальнейшей работы, так что я могу только догадываться, что произойдёт, если наложить заклинание. Зацепится ли оно только за один набор ДНК? Или магия заставит организм вхолостую сжигать ресурсы, переделывая существо то по одному образцу, то по другому, пока в конечном итоге не убьёт его? Или заклинание заставит его разделиться на две сущности? Тартар, мы хотим использовать магию на пришельце, может произойти всё что угодно, каждое предположение хуже предыдущего.

— Если уж на то пошло, все тела, которые мы исследовали раньше, имели только один набор ДНК. Это существо, похоже, абсолютно идентично, так почему у него их два? — спросил доктор Харт Бит с противоположной стороны операционного стола.

— Вовсе нет, Бит. Вы упускаете одну маленькую деталь. Все, кого исследовали Вы и ваши коллеги, были мертвы. У них не было души, а душа может оказать мощное воздействие с далекоидущими последствиями на такие вещи, как полиморфная магия, — из кабинета для наблюдения за ходом операции вмешался доктор Левел Хед.

— Вы уж простите меня, доктор, трансмутация — не совсем моя специальность, — сказала Кэйр, магией останавливая кровотечение.

— Конечно, зато я как раз на ней и специализируюсь, а то что Вы описали — один из симптомов полиморфизма, — сказал Левел Хед.

— Доктор Хед, если вы хотите сказать, что на это существо наложено заклинание трансмутации, то вы сильно ошибаетесь. Медицинское сканирование дало отрицательный результат на наличие каких-либо переплетений магических аур, удерживающих его в этой форме, так что этого попросту не может быть, — сказал доктор Кэйр, пока медсестра губкой вытирала пот с её лба.

— Дело не в магии. Мы столкнулись с работой инопланетного вида, уже продемонстрировавшего способность имплантировать различные искусственные устройства в живого носителя. При чём эти устройства идеально сочетаются с физиологией, и всё это без применения магии. Не могли ли они открыть немагический способ изменения ДНК живого существа? — спросил Доктор Левел Хед.

— Тогда почему обнаружены две различные цепочки ДНК? Если бы были использованы только немагические средства, на выходе мы получили бы только одну, — сказал доктор Бит, помогая доктору Кэйр в заклинании свёртывания крови.

— Не обязательно. Когда особь под действием заклинания полиморфа, её ДНК полностью изменено под стать новому телу. Однако душа образца всё ещё помнит, каким он был раньше, поэтому при медицинском сканировании обнаруживаются два набора ДНК. Заклинание трёхуровневого медицинского сканирования сообщает как физические, так и духовные данные, на случай, если пациент заражён теневой магией, — объяснил Левел Хед.

— Так значит один набор — это изменённая ДНК нашего пациента, а второй — та, которую он помнит? И как же это повлияет на заклинание регенерации? — многозначительно протянул Доктор Бит.

— В случае полиморфной магии изменённая ДНК всегда выигрывает у духовной. Однако у нас совершенно новый случай. Остаётся только предполагать, к чему приведёт применение регенеративной магии. Насколько нам известно, мы можем сделать только хуже, — сказал доктор Левел Хед, откинувшись на спинку кресла.

— Тем не менее, мы обязаны попытаться, — произнёс новый женский голос. Доктор Кэйр сразу же узнала голос принцессы Луны, вот только в этот момент была слишком занята, чтобы даже задуматься о поклоне.

— Принцесса Луна, принцесса Селестия, для нас большая честь видеть Вас здесь, — услышала она слова своих коллег из отделённого стеклом кабинета.

— Нет нужды в формальностях. Вы пришли к верным выводам, нынешнее тело пациента ему не родное, это породит ряд осложнений при применении регенеративной магии. Однако мы всё равно должны попытаться, поскольку у нас не найдётся никого, кто мог бы пожертвовать кровь или кожу и посодействовать его выздоровлению, — сказала Селестия.

— Вы правы. Я сейчас же применю магию. Если уж выбирать, я предпочту чувствовать себя виноватой в том, что попыталась, а не в том, что не решилась на это… — сказала доктор Тендер Кэйр, заряжая свой рог.

Примечание автора:

Да, я знаю, большая часть этой главы — пересказ предыдущей, но это необходимо для развития сюжета. За монстрами и злодеями нам нужно разглядеть людей. Антагонисты малоинтересны, если они сводятся лишь к «Ух! Я злой, потому что на это есть причины!»

Что же до того, что у пришельцев звания американской армии… Я уже давно понял, что удовольствие от фика обратно пропорционально количеству придуманных слов. Конечно, можно было придумать новые звания, но я думаю, что лучше, если это будут те звания, которые вы, ребята, сможете понять и соотнести между собой. Если вам станет легче, можете считать, что я подобрал английские эквиваленты при переводе с кринского.

Глава XIII

— Войдите, — сказал капитан Хазалк, нажимая ещё несколько кнопок на своей консоли управления.

— Вы хотели со мной поговорить, капитан? — входя в комнату, спросил агент Илиск.

— Не хотите ли рассказать, что на самом деле представляет из себя Субъект-38? Или Вам так уж нужно, чтобы я потерял ещё четырёх солдат, прежде чем вы признаете свою ошибку? — сказал Хазалк совершенно ровным тоном.

В ответ Илиск лишь покачал головой:

— Вы дали маху с захватом? Крайне в Вас разочарован, капитан, я ожидал…

— Вы вообще собирались сообщить мне, что оно разумно? Или попросту надеетесь, что я закрою на это глаза, а Вы сможете замести следы? — всё так же холодно прервал его Хазалк.

—…Без понятия о чём Вы.

— Не строй из себя невинность, Илиск. Субъект-38 продемонстрировал способность использовать инструменты, заручился поддержкой туземцев и был готов сражаться ровно до тех пор, пока не улучил возможности для побега. Он явно что-то больше, чем какой-то там монстр, выведенный из пробирки Научной Бригадой Крина. Если, конечно, они изначально не ставили перед собой цели создать разумное существо. В этом случае они нарушили уже совершенно другие законы, — скрестил перед собой руки капитан Хазалк.

— Не знал, что Вы настолько щепетильны, капитан. От Героя Таны ожидаешь куда большего, — сказал Илиск, усаживаясь в кресло напротив Хазалка.

— Стоит тщательнее проверять источники. Может я и жаден до войны, вот только это — отнюдь не война. Вы столько раз преступили закон, что я даже теряюсь, с чего же начать. Мои подчинённые понятия не имели, во что ввязываются, за что и поплатились. Жизнями. И их кровь на Ваших руках, Вы же могли предупредить меня заранее, — отчеканил Хазалк, пристально всматриваясь в лицо агента.

— Избавь меня от этих лицемерных поучений. У меня на тебя столько материала, что хватит более чем на двенадцать смертных приговоров. Вздумаешь убрать меня и твоя голова покатится вслед за моей, — сказал Илиск, небрежно махнув рукой.

Если это заявление хоть сколько-нибудь и обеспокоило Хазалка, он этого не показал. По сути, капитан продолжил вести себя так, словно ничего не произошло.

— Проблема даже не в том, что Научная Бригада Крина нарушила закон, она поставила под угрозу наш с Империей Кьюзин договор, стоит ли напомнить Вам, что произошло в последний раз, когда мы решили развязать с ними войну? — спросил он, угрожающе сузив глаза. — Так уж получилось, что этот мир находится на их территории, стоит им узнать о произошедшем, Крин прекратит своё существование. Я могу понять Ваше желание держать всё в секрете, но чтобы должным образом зачистить место крушения, мне нужно знать, с чем я имею дело. Я готов работать с Вами и даже принять участие в Вашей маленькой операции, но для начала мне нужно знать, что происходит. Поэтому я спрошу Вас ещё раз: что такое Субъект-38?

Оба замерли друг напротив друга, казалось, целую вечность. Они так и сидели, без единого движения, пока, наконец, мандибулы Илиска не дрогнули в подобие улыбки.

— Не думал, капитан, что Вы тоже готовы рискнуть. Беру назад свои слова о Вашей щепетильности, — откинувшись в кресле, сказал Илиск. — Хорошо, тогда я посвящу Вас в эту тайну. Субъект-38, как и его сородичи, — новое слово в методах ведения войны. Они родом из захолустного, слаборазвитого мира, откуда их и похитила научная команда; несколько модификаций — и мы получили идеальный инструмент устрашения. Планировалось, что большие группы этих существ будут сбрасываться на планеты и терроризировать гражданское население. Когда же появятся наши армейцы, их будут приветствовать как инопланетных спасителей, а не обращаться с ними, как с захватчиками. Модуль MC должен был контролировать их поведение, но даже под его влиянием Субъект-38 и собратья продемонстрировали невероятный уровень интеллекта и изобретательность, что делает их идеальными солдатами, а значит и идеальным оружием.

— Их когда-нибудь испытывали? — медленно протянул Хазалк.

— Да, с впечатляющим результатом. Они безжалостно истребляли всё, что попадалось им на пути, проявили высокую квалификацию как в групповых тактических, так и в одиночных стелс-миссиях. Правда, в их конструкцию закралась одна ошибка, — сказал Илиск, наклонившись вперёд.

— И в чём же?

— Интеллект — то, к чему мы стремились, то, что делает существо идеальным оружием, и то, что в конечном итоге привело к гибели научной группы. Учёные планировали испытать их здесь, на этой самой планете, но оружие, оказалось, развило… сопротивляемость… к нашему методу контроля. Мы до сих пор не до конца уверены в том, что вообще там произошло. Согласно последнему полученному нами пакету данных, все они одновременно освободились из-под влияния MC-модуля и попытались захватить корабль. Что было дальше не ясно, но я уверен, Вам под силу это разузнать.

— Да, да, разумеется. Кстати, кто из верхушки курирует наш маленький эксперимент? Мне нужно знать, кто в обозримом будущем будет подписывать мои чеки, — многозначительно произнёс капитан.

— Магистрат Квазаль, не выше. Сомневаюсь, что Хиарх или начальник штаба хотя бы в курсе истинной цели нашей миссии, — сказал агент Илиск, вновь откинувшись на спинку кресла.

— Это всё, что я хотел услышать. Агент Илиск, Вы арестованы по обвинению в военных преступлениях и в качестве соучастника всей этой интриги, — заявил Хазалк, поднимаясь со своего кресла.

— Что... Капитан, Вы совершаете ошибку. Если я пойду ко дну, я утяну Вас за собой. И поверьте мне, за Вами водится куда больше грешков, чем за мной, — вскочил на ноги Илиск.

— Не смеши меня, Илиск. Хиарх прекрасно осведомлён о всех нюансах моего прошлого, и, в отличие от тебя, у меня есть его благословение. Неужто ты это не предусмотрел? — недоумённо наклонил голову Хазалк. Затем он подошёл к ближайшему шкафу и стал наливать себе спиртное.

Но едва он поднял бокал, сзади его ударил плазменный снаряд, отбрасывая тело капитана прямо на полки алкоголя. Всё вдребезги.

— Должно быть, кое-что я всё-таки упустил, — нахально сказал Илиск, подходя к дымящемуся телу.

Однако, стоило ему поднять пистолет, чтобы закончить начатое, с шипением позади него открылась дверь, впуская внутрь двух вооружённых кринов с оружием наготове.

— Солдаты, вы как раз вовремя. Бросьте в карцер эту вероломную свинью. Он пытался… — удар прикладом по голове прервал Илиска.

— Единственный предатель здесь… это ты, Илиск, — прохрипел капитан Хазалк. — Неужели ты думал, что я решусь на арест без запасного плана? Весь корабль слышал твоё признание, как и то, что ты стрелял в меня. Уведите его, и как можно скорее доставьте сюда врача, должно быть, мой бронежилет не выдержал выстрела этого подонка.

«Жаль, фотоаппарат не при мне, — подумал Хазалк, когда рядовой Вала схватил Илиска за шиворот. — Его выражение лица просто бесценно…»

«Чёрт подери, моё тело…» — подумал я, пока мой разум всё ещё медленно осознавал, что я проснулся. Попытался пошевелиться, но мои руки, похоже, не в состоянии справиться с поставленной задачей. Как и веки, раз уж на то пошло, но я понимал, что провалиться обратно в сон не смогу, не сейчас, когда у меня в горле пересохло, как в Пустыне Сахара.

Попытался высунуть язык, чтобы облизать пересохшие губы, но он, по всей видимости, тоже не хотел работать как надо. На самом деле, как бы странно это ни звучало, даже приоткрыть рот казалось невыполнимой задачей.

Кстати, похоже я также ничего и не слышу. Хотя нет, наверное, это не совсем точно. Что-то я всё же слышу, но звуки будто бы приглушены, как если бы на мне были беруши.

Судя по всему, я лежу на чём-то мягком, а под головой у меня подушка. Ну, не то чтобы я в этом был прям так уверен, чувство осязания тоже всё равно что отключили. Создавалось впечатление, что моё тело всё ещё спит.

Кажется, в комнате есть ещё кто-то помимо меня, вот только выяснить кто именно я сейчас не в состоянии. Хотел было позвать на помощь, но забытье настигло меня раньше, притягивая в свои сладкие объятия.

Снова я осознал себя, когда кто-то стал возиться с моим покрывалом. С точностью сказать, что же такое происходит, я бы не смог, но что бы это ни было, оно мешало мне спать. Я попытался снова разлепить глаза, чтобы взглянуть на того, кто нарушил мой покой, но тут же пожалел об этом. Всё вокруг было таким… ярким, что мне не оставалось ничего, кроме как закрыть глаза и застонать от боли.

—…Почему весь мир в огне? — прохрипел я, потирая глаза трясущейся рукой.

Что-то в происходящем казалось неправильным, но почему-то я никак не мог понять, что именно. Рядом кто-то что-то сказал, но знакомых слов я не разобрал. Мои уши всё ещё будто бы набиты ватой, наверное, из-за этого я ничего не понимаю.

—…Вы не могли бы мне помочь? Кажется, у меня проблемы с… — сказал я, потирая вялой, подёргивающейся рукой своё лицо. Рука застыла, когда нащупала по середине лица нечто знакомое, но уже успевшее стать чуждым. Что-то маленькое, круглое, и, будто бы, с двумя небольшими отверстиями снизу.

Секундочку...

Постепенно детали пазла заняли свои места, но я отказывался верить в сложившуюся картину. «Это всё было сном? Кошмаром? Комой после несчастного случая?» — я попытался принять сидячее положение. Кто-то прикрикнул на меня, но я не обратил на это ни малейшего внимания, сконцентрировавшись на том, чтобы выжать из дрожащих под моим собственным весом мышц ещё хотя бы небольшое усилие. Бесполезно — рухнул обратно на мягкую перину.

«Что произошло? Авария? Нет, я, должно быть, отравился. Это объясняет чудной коматозный сон. Валери, вероятно, нашла меня и сразу же отвезла в больницу…»

Однако стоило мне ещё чуть глубже погрузиться в сладкие иллюзии, моего плеча коснулось копыто. Как я узнал, что это именно копыто? Ну, впечатление от объятий даже не одной, а целых двух лошадей не так уж и просто забыть. У них твёрдые, покрытые короткой грубой шёрсткой копыта. Касание моей обнажённой кожи порождало странное, диссонирующее чувство.

Правда, как бы интересно это не было, это не имеет значения. Я всё ещё на диковинной лошадиной планете во многих световых годах от дома. Ещё досаднее становилось от того, что я не мог даже заставить себя переживать по этому поводу. За последние месяцы я столько раз просыпался в похожих обстоятельствах: вот вроде уже окончательно и бесповоротно поверил в мечту о родном доме, а в следующий миг беспощадные руки реальности возвращают с небес обратно на бренную землю. Теперь это уже почти что норма.

Но в этот раз кое-что иначе. У меня снова были не только нос, но и, если конечно моим пальцам можно верить, ресницы, брови, правильные веки. На ощупь волосы ощущались очень тонкими, почти как у новорождённого. Стоило опустить руку чуть ниже, я пустил слезу: у меня не только пропали клыки, но и появились нормальные губы!

Внезапно, пока я отвлёкся на изучение нового лица, моя рука, та самая рука, которая секунду назад послушна выполняла мои команды, стала биться в диких судорогах. Ненамеренно я ударил кого-то, подошедшего слишком близко. Не отставая, к ней присоединилась вторая рука, а ещё секундой позже решили принять участие и ноги.

Попытался позвать на помощь, но из моего горла вышел лишь приглушённый крик — боль иглой пронзила мозг. Это была настоящая пытка, я не замечал ни копыт, пытающихся удержать меня на одном месте, ни укола прямиком в руку.

Вскоре я потерял сознание.

Я так и не понял, в какой момент заслушался необычными музыкальными голосами, но заслушался я так сильно, что не сразу заметил, что проснулся. Спросонья я открыл глаза, но почти сразу же закрыл их обратно.

—…Блин, почему всё такое яркое?.. — ворчал я, прикрывая глаза рукой.

Или, по крайней мере, попытавшись это сделать. Рука почти сразу же встретила препятствие: что-то мягкое удерживало меня на кровати. Сперва это сбило с толку, привело в движение более параноидальные части моего сознания — я задёргался в путах. Однако стоило чьему-то копыту деликатно коснуться моего плеча, страх ушёл. Что-то успокаивающе зашептал женский голос. Я вспомнил, что произошло немногим ранее, и это дало толчок рациональному мышлению.

«Наверное, это нужно, чтобы я не навредил себе, — с горечью признал я, — но что это вообще был за припадок? И где я? Ну же, глаза, работайте как положено! Вы самый важный орган чувств, вы не можете так просто меня подвести…»

Я снова попытался открыть глаза и снова зажмурил их от боли.

— Да почему я глаза-то открыть не могу? Это что, так сложно? — спросил я, не особо рассчитывая на ответ. Если кобыла неподалёку и вздумает ответить, то только на непонятном мне языке.

В этот самый момент в комнату зашёл кто-то ещё, да вот только я был слишком слеп, чтобы понять, кто это был. Он (а это был именно он, голос был мужским) перекинулся парой слов с той, кто была в комнате со мной, и поспешно удалился.

— Он позовёт кого-то для перевода, верно же? — спросил я, отлично осознавая, что меня не поймут. На самом деле истинная причина того, почему я заговорил, крылась немного в другом.

«Что имеем не храним, потерявши — плачем. Серьёзно, я не то чтобы ценил возможность говорить, пока её не забрали. Когда на протяжение шести месяцев ты можешь побеседовать только с голосами в голове, быстро приходишь к тому, что разговор с ними скучнее, чем смотреть на сохнущую краску».

И я стал выговариваться. Болтал и болтал, пока то количество слов, которое я наговорил, не показалось безумным даже мне самому. Тогда я замолчал, позволяя медсестре передохнуть от моей болтовни. В конце концов, как бы не было весело надоедать этой кобыле, рано или поздно и мне должен был наскучить односторонний разговор. Кроме того, даже сам процесс показался довольно утомительным, как будто бы я использовал мышцы, которые ранее ни разу не задействовал.

«Хотя какой-то смысл в этом есть. Что бы они со мной не сделали, по сути они заново отрастили недостающие части моего лица. Вполне логично, что новые мышцы ощущаются так, как будто я никогда их раньше не использовал, просто потому, что я действительно их раньше не использовал», — размышлял я, когда снова хлопнула дверь.

Кто бы не вошёл, судя по голосу, это была женщина. Причём голос показался смутно знакомым, хоть и я не мог точно сказать откуда. Удивительно, на самом деле, знакомство всего с восемью местными жителями, семь из которых были кобылами, сильно сужало круг подозреваемых, однако легче не стало: уверен, голос не принадлежит ни одной из них.

Она что-то сказала медсестре и получила в ответ, похоже, благодарность, после чего медсестра вышла из палаты, тихонько прикрывая за собой дверь. Мои уши уловили гудение, свойственное работе заклинаний, после чего у меня стали покалывать горло и уши.

«Должно быть, она делает то же самое, что и Звёздочка…» — подумал я про себя, когда кобыла прочистила горло.

— Приветствую. Ты обладаешь пониманием относительно меня? — неуверенно спросила она.

— Да, понимаю. В основном, — криво усмехнулся я.

— Хорошо. Заклинание не идеально. Понимание не идеально. Мы научим позже говорить наш язык, да? — не иначе как тщательно подбирая слова сказала она.

—…Да? — нерешительно ответил я. Нерешительно — потому что не был точно уверен в том, что она хотела до меня донести. Во всяком случае, прозвучало так, словно она хотела научить меня своему языку. Что ж, я совсем не против, сейчас наш способ общения в лучшем случае весьма ненадёжен, а в худшем — так вообще катастрофа.

— Хорошо. Уроки будут позже, вопросы — сейчас. Мы много спрашиваем, вы много спрашиваете. Много учимся, много растём. Да? — бодро спросила она.

— Хорошо... Почему мне больно, когда я открываю глаза? — спросил я, побаиваясь возможного ответа.

Секундное колебание и она делает глубокий вздох, будто приготовившись к чему-то.

— Вы... сильно горели. Невероятно сильно. Пытаешься исцелиться, почти умираешь. Использовали заклинание, которое... отрастит утраченное обратно. Есть две инструкции, оригинальная и не… сломанная инструкция. Заклинание почти убило. Старая инструкция берёт верх. Отвергает всё сделанное. Отвергает глаза. Отвергает язык. Отвергает зубы. Отвергает силу. Пытается вырастить новое на месте старого, — виновато сказала она.

Я сидел, прикрыв глаза и вслушиваясь в то, что вышло из прошедших через плохонький переводчик объяснений. Это было совсем не просто, но если я правильно понял, они использовали одно из своих сверхъестественных лечащих заклинаний, чтобы подлатать меня после боя. Также вроде как возникли осложнения, которые едва не привели к моей смерти.

«Но, что она подразумевала, когда сказала что эти «инструкции» отвергают части моего тела?»

— О каких инструкциях идёт речь, и что Вы имели в виду, когда сказали, что они «отвергают» мои глаза, язык, зубы и «силу»?

— Мы знаем, что монстры забирают тебя, изменяют тебя, дают телу новые инструкции. Когда заклинание сделано, тело возвращает старые инструкции. В инструкции нет ничего о когтях. Глаза фальшивые, их заменили. Зубы тоже имеют другие инструкции, как и язык. Тело думает, что всё чужеродно. Напасть, убить, удалить из тела. Заклинание заставляет тело отрастить новое на месте старого. Заставило нас разрезать, удалить поддельные устройства, прежде чем убить. Всё ещё атакует чуждые подделки, — извиняющимся тоном сказала она.

Итак, судя по описанию, эти «инструкции» очень напоминают ДНК. Я не врач, тут даже спорить бесполезно, но в детстве достаточно часто смотрел Билла Ная^[5], так что кое-что о работе ДНК всё же знаю. И если я правильно понял её слова, то применённая ко мне магия исправила повреждения, нанесённые инопланетянами моей ДНК.

Но это досталось мне дорогой ценой. Судя по всему, моё тело приняло само себя за чужеродный объект и направило все силы на защиту самого себя от себя самого. Вышло бы забавно, если бы только не происходило со мной. Но поскольку происходит оно всё же со мной, то стоило мне осознать случившееся, у меня душа ушла в пятки.

— По крайней мере теперь, благодаря вашей магии, мне не угрожает смерть. Да и из леса наконец-то выбрался, — сказал я притворно бодрым голосом.

— И да, и нет. Ещё не всё, тело всё ещё атакует руки, ноги. Пытается убить руки, ноги. Мы медлим, пытаемся исправить, но, возможно, придётся удалять и выращивать заново. Этого мы не хотим. Придётся заново всему учиться, месяцами лежать в постели, пока отрастают конечности. Но всё равно можно умереть. Нет, ещё не все. Это небезопасно, — зловеще сказала она.

Я сглотнул, отчаянно стараясь храбриться. Это, пожалуй, самая страшная вещь, которую мне когда-либо доводилось слышать. Всё встаёт на свои места: и конвульсии, и слабость моих конечностей. Если моё тело всё ещё занято самозащитой, или, вернее, самоатакой, то просто чудо, что я сейчас не корчусь, не вою от боли. Что бы мне не вкололи, оно сработало, на данный момент боль притуплена и не сравнится с той агонией, которую я помню.

Но даже так… Даже так это всё равно лучше, чем то существование, которое я вёл последние шесть месяцев. Настоящий рай. Теперь я могу рассчитывать на тёплую постель, трёхразовое питание, чистую свежую воду. Не нужно больше охотиться, а если мне удастся раздобыть деньжат, то обзаведусь и одеждой. Да, всё ещё остаётся угроза того, что моё тело убьёт себя в попытках восстановиться, но, чёрт возьми, это всего лишь вероятность смерти. У меня всё ещё неплохие шансы на выживание.

В дикой же природе скорая смерть не подлежала сомнению. Несмотря на всё то показное отношение в духе: «всё нипочём, пересилю, выживу», разумом я понимал: мне не пережить эту зиму. Я едва успел сшить пару штанов, да и те, если говорить начистоту, далеко не воплощение тепла.

И вдобавок ко всему, теперь я могу говорить. Даже больше, чем просто говорить, теперь я могу общаться. Одно это стоит любых рисков. Мне всё ещё предстоит окончательно убедиться, что я не сплю.

Минута шла за минутой, всё очевиднее становилась реальность происходящего. Всё это происходит на самом деле.

—…Спасибо… — сказал я, чувствуя, что вот-вот снова расклеюсь.

Сначала она ничего не ответила. Хах, должно быть шокирована. С её-то точки зрения, они меня на муки обрекли, а я внезапно благодарен.

— Не за что, — наконец выдавила она.

Мы так и сидели, пока я пытался взять под контроль разбушевавшиеся эмоции. Наконец, мне показалось, что я готов продолжить диалог:

— Мне кажется, я до сих пор так и не слышал твоего имени.

— Лу́на. А твоё?

— Алекс, — впервые за последние месяцы улыбнулся я.

¹↑ Известного как ведущего научно-популярной передачи «Bill Nye the Science Guy»

Глава XIV

Принцесса Луна осторожно прикрыла дверь, на секунду прислушавшись к доносившемуся с другой её стороны храпу. Почти сразу к ней боязливо подошла Лайф Лайн.

— Как там оно?

— Он в порядке. Бедняжке просто нужно было выговориться, — ответила принцесса, бросая взгляд на дверь. — Наша беседа утомила его гораздо сильнее, чем я думала, он заснул на полуслове.

— Так оно… он рассказал, что он такое? — полюбопытствовала медсестра.

— Это я не готова поведать, сначала нам с сестрой необходимо самим разобраться со сказанным, чуть позже мы обязательно обсудим всё с медкомандой, — походя объяснилась Луна.

— Оно… Он опасен? — явно нервничая, уточнила Лайн.

На этих словах принцесса замерла, повернулась к кобыле лицом к лицу.

— Опасен ли он? Конечно. Вне всяких сомнений. Как и пони, грифоны, минотавры и любой другой обитающий в нашем мире разумный вид. Стоит ли его бояться? Нет. По сути, он боится нас куда больше, чем мы его, особенно сейчас, когда он ослаблен.

— Я… Я не…

— Присмотрите за ним, сестра Лайф Лайн, кто бы что ни думал, его жизнь всё ещё под угрозой. И держите меня в курсе его состояния, при необходимости, я всегда могу посоветоваться с сестрой и найти решение возникшей проблемы, — закончив, принцесса развернулась и ушла.

— Да, Ваше Высочество... — в поклоне сказала Лайф Лайн.

Селестия была по-настоящему раздражена. Над ней дамокловым мечом нависла угроза вторжения, и это в добавок к навязанным ей политическим игрищам и ежедневной рутине правителя.

И всё же, какой бы нервотрёпкой это всё ни было, Блюблад и его чепуха о налоговых льготах в тысячу раз хуже.

— Очевидно, тётушка, Вы просто ошиблись. Обложить меня и мой бизнес такими налогами… Такое и в голову никому не могло прийти! Даже представить страшно! — не теряя важного вида сказал он.

— Блюблад, каждый год мы возвращаемся к этому разговору, тебе пора бы принять: твоя компания должна облагаться теми же налогами, что и все остальные, вне зависимости от того, принц ты или нет, — слегка пренебрежительно сказала Селестия. — То, что ты принц, ни в коем случае не даёт тебе права определять, кто освобождается от налогов, а кто нет.

— Но это несправедливо! Как налоговый кодекс может распространяться на принца?! — возмутился Блюблад. — Если налоговый кодекс допускает такую несправедливость, то, я думаю, пришло время для реформы.

Губы Селестии скривились в усмешке.

— О, если тебе кажется, что налоговый кодекс Эквестрии так сильно нуждается в преобразованиях, то ты просто обязан обсудить это с его автором, — сказала она, приподнимая бровь. — Её приём начнётся примерно через четыре часа, так что если ты готов подождать, я с радостью тебя запишу.

Взгляд Блюблада мазнул в сторону, выдавая смятение.

— Я рассчитывал, что мы уладим этот вопрос без участия Най… Принцессы Луны, — как показалось поначалу, вовремя поправился он.

В этом Блюблад ошибался: глаза Селестии неприязненно сузились.

— Боюсь, пока ты не поговоришь с моей сестрой, я ничем не смогу тебе помочь. Особенно теперь.

— Ах да, конечно. Тогда, с вашего позволения, тётушка… — обронил Блюблад, уходя со скоростью на грани приличия.

Когда он скрылся за дверьми, Селестия позволила себе вздохнуть, чувствуя, как в голове раздаётся неприятная пульсирующая боль.

— И почему я терплю тебя, Блюблад?

— Наверное, потому что он последний потомок древнего королевского рода единорогов? Или ты уже позабыла об этом? — услышала Селестия слова сестры, когда та вошла в тронный зал через один из боковых ходов.

При виде Луны Селестия просияла.

— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя найдётся что-нибудь поинтереснее, чем налоговые льготы, — почти умоляюще сказала Селестия.

— О, это так. Чуть больше часа назад проснулся наш двуногий друг, правда, уже снова заснул… — охотно поделилась новостью Луна.

— В самом деле? И как он?

— Потихоньку поправляется, следы вчерашнего происшествия не из тех, что быстро проходят, — с сожалением признала Луна. — Его новые глаза до сих пор не заработали надлежащим образом, так что я велела приглушить свет в палате. Я попыталась объяснить ему, что мы с ним сделали, но боюсь что-то могло быть утрачено при переводе…

— А он? — спросила Селестия, слегка наклонившись вперёд.

— Он… благодарен, что мы обрекли его на мучительную смерть в случае, если он не выживет, и на столь же мучительной существование в случае, если выживет, — печально покачала головой Луна.

— А я… кажется, понимаю. Нам нужно попробовать поставить себя на его место, — сказала Селестия, откинувшись на спинку трона. — Он лишился всего, что имел, был заперт в чуждом ему теле и смог освободиться лишь на столь же чуждой планете. Само его отражение стало напоминанием о утратах. Насколько я могу судить по всей собранной нами информации, он уже давно считал себя мёртвым жеребцом. Теперь же он может без боязни взглянуть в зеркало, что внушает ему надежду на светлое будущее. На самом деле, я почти уверена, что дружеского общения он жаждет куда больше безопасности или комфорта.

— Думаю, ты права, — задумчиво кивнула Луна.

— Вернёмся немного назад. Ты, кажется, говорила, что наш новый друг очнулся? Он что-нибудь рассказал? — взволнованно спросила Селестия.

— Ну, по-видимому, он называет себя ~человек~, это можно грубо перевести как ~тот, кто знает~. Его настоящее имя — ~Алекс~.

— Значит, ~Алекс~? — уточнила Селестия, потирая копытом подбородок.

— Да, как-то так. Я хотела было спросить его о пленении, но решила не сыпать соль на рану. Во всяком случае, не сейчас, — печально сказала Луна.

— Мудрое решение, но рано или поздно нам всё равно придётся расспросить его об этом.

— Знаю, но пока это возможно, я бы хотела отложить этот разговор, — сказала Луна, покачав головой. — Также я поспрашивала о его родном мире, и он даже честно постарался отвечать, но закончилось всё тем, что он заснул на полуслове. Некоторые вещи мне так и остались непонятны, но мне кажется, всё дело в заклинании перевода.

— И что он рассказал?

— С его слов, тот мир начисто лишён магии, а во главу угла поставлены механизмы и промышленность. Для его вида магия — что-то вроде детской сказки, не более, — объяснила Луна.

Селестия в шоке посмотрела на сестру.

— Если не магией, то как же они тогда управляют солнцем? А погода, земледелие? — спросила она, совершенно сбитая с толку данным заявлением.

— Судя по его рассказу, тот мир работает примерно по тем же правилам, что и Вечнодикий, — то есть безо всякого контроля. Исходя из этого можно предположить, что у его планеты очень слабое магическое поле, но в таком случае я отказываюсь понимать, почему она не падает на Солнце под действием гравитации, — неспешно рассудила Луна.

— Полагаю, он сможет как следует объясниться после того, как выучит язык. Кстати, то, что раньше он ни разу не видел магических проявлений, объясняет многие нюансы его поведении, — задумчиво сказала Селестия.

— Так и есть, Тия, так и есть…

Капитан Хазалк поморщился, грузно оседая в своё кресло: ноющая спина ясно давала понять, что с возвращением на действительную службу он всё же поспешил.

— Лейтенант, доложите обстановку, — приказал он.

— Локаторы команды Дзен, как, видимо, и их тела, переместились с объекту бета; Кью и Гэл вернулись на «Калибан» и прямо сейчас в пути к кораблю, как Вы и приказывали, сэр, — отдав честь, ввела в курс дела Талиан.

— Это лишний раз подтверждает теорию о том, что объект бета — то место, где туземцы хранят предметы, собранные с места крушения. Что по поводу Субъекта-38? — сосредоточившись на своих мыслях, спросил он.

— Локатор Субъекта-38 переместился в замок на горной вершине. Сигнал всё ещё передаётся, так что есть все основания подозревать, что Субъект-38 пережил столкновение с командой Дзен, — сказала она и нерешительно добавила. — Сэр, что Вы собирается с ним делать?

— В долгосрочной перспективе? Понятия не имею. Я бы хотел вернуть его на родную планету, но не уверен, что это хоть сколько-нибудь разумно, не после всего того, что натворили научники. Так что мы ждём, наблюдаем и готовимся. Я уже отправил сообщение первой степени важности Хиарху с описанием нашей ситуации и возможных последствий в случае, если сюда прибудет кьюзинский корабль и обнаружит произошедшее, — сказал он, начиная рыться в карманах в поисках болеутоляющего.

— Сэр, на ответ Хиарха уйдут месяцы. Что мы будем делать в случае, если кьюзинский корабль появится раньше? — тихо спросила Талиан.

Сначала Хазалк не ответил: он-таки извлёк флакончик, открыл его и закинул в рот две маленькие белые таблетки.

— В таком случае мы расскажем им правду. Объясним, что договор нарушили предатели, а мы здесь только для того, чтобы за ними прибрать.

— Но сэр, разве это не спровоцирует войну?

— Лейтенант, позвольте мне Вас кое о чем спросить. Вы хотите войны? — спросил Хазалк, поворачиваясь к ней в кресле.

— Нет, сэр.

— Вот и они не хотят. Может они и способны без особых проблем нас уничтожить, но чего-то это им всё же будет стоить. За уничтожение нашего вида они заплатят ценными жизнями и дорогостоящими кораблями, и это не говоря ещё о том, что их солдаты могут начать сомневаться в приказах командования, когда им скажут истребить остатки нашего народа. Нет, они не больше нашего хотят этой войны, — объяснил капитан, разворачивая своё кресло обратно к проекции экрана. Ему в спину растерянно смотрела лейтенант Талиан.

— И что тогда, по-вашему, произойдёт? — спросила она.

— Не знаю. Но я считаю, что довольно велика вероятность того, что они примут наши извинения, если мы накажем ответственных за этот дебош, особенно — если позволим принять им участие в наказании, — мстительно сказал он.

— Да, сэр, — сказала Талиан, возвращаясь к своей консоли.

Хазалк продолжил смотреть на вращающийся голубой шар на экране, полностью погрузившись в размышления, когда подействовало обезболивающее.

«Бедняга. Ты даже не представляешь, в какое дерьмо ты вляпался...»

Илиск был терпелив. Он прекрасно знал и о камерах, и том, что через эти камеры наблюдает охрана. Однако, если ему и было не всё равно, он этого не показывал, уставившись расфокусированным взглядом в стену напротив койки. Каждый час его взгляд скользил из одного угла камеры в другой, словно маятник очень медленного часового механизма.

Наконец, примерно через семь часов, его глаза неестественно расширились, стала подёргиваться антенна, выдавая, что он будто бы к чему-то прислушивается. От этих несуществующих звуков в предвкушении защёлкали его мандибулы. Илиск едва заметно отклонил голову вверх, уставившись в потолок, а потом почти также незаметно кому-то кивнул.

«Всё согласно плану…»

Примечание автора:

Короткая, завершающая глава. После долгих раздумий я решил, что эта часть практически закончена, так что я просто завершу её на этом месте, переходя к следующей. Надеюсь, вам всем понравилось читать мою историю, и вы, ребята, будете следить за продолжением: "What I've Done".

Примечание переводчика:

Не переключайтесь!

Заключение

Примечание автора:

Знаю, некоторые из вас не заметили того факта, что я опубликовал продолжение истории. Итак, вот чрезвычайно короткая глава, призванная представить некоторых новых персонажей для сиквела (КОТОРЫЙ УЖЕ ВЫШЕЛ!).

В любом случае, как вы уже могли догадаться, скоро прибудут кьюзины, так что я подумал, что стоит начать понемногу вводить их в историю.

Большое спасибо, что поддерживаете меня и читаете мои работы. Вы, ребята, действительно потрясающие!

Акитеш с головой ушла в записи предстоящей речи, всецело доверяя персональному дрону в выборе маршрута к церкви: жрица знала, что он не позволит ей случайно в кого-нибудь врезаться.

— Посмотрим… «Несомненно, право выбора священно. Однако, чего бы это ни стоило, мы должны служить щитом господству Создателя…» — бормотала она себе под нос, коготками левой руки набирая что-то на датападе.

Жрицей Акитеш стала совсем недавно, её посвящение состоялось буквально на днях. Именно поэтому она так сильно переживала перед встречей со своим новым экипажем. Если бы всё зависело только от неё, эта традиция давно бы канула в лету. Но, поскольку это не так и от неё в данной ситуации практически ничего не зависит, ей предстояла самая страшная пытка из тех, которые она только могла себе представить: публичное выступление.

Однако, когда она в очередной раз пересматривала свои записи, она почувствовала, что кто легонько коснулся её плеча, пытаясь привлечь внимание.

— Жрица, прошу прощения, что отвлекаю, но у нас происшествие, — произнёс мужской голос позади.

Акитеш оглянулась и сразу же узнала Джедона — её Второй Голос.

— И в чём дело, Джедон? — полюбопытствовала она.

— Мы только что получили сообщение от Говорящего. Похоже, научное судно кринов подало сигнал бедствия откуда-то с планеты Юти, — с поклоном доложил он.

— И что это за планета? Та, со странными обезьяноподобными существами, помешанными на кошках? — спросила она, убирая свой датапад в карман.

На это Джедон лишь покачал головой.

— Нет, жрица. Это мир с аномально высоким уровнем духовной ауры, настолько высоким, что это заставляет их звезду вращаться вокруг планеты, — пояснил он, протягивая свой датапад.

Стоило ей взять датапад, как её мир внезапно померк, чтобы тут же взорваться тьмой и языками пламени. И в этой тьме она разглядела странных, внушающие ужас двуногих существ, упорно куда-то бредущих. В какой-то момент стало ясно, что они охотятся за группой квортофских солдат, одного за другим вырезая могучих представителей звериного народа, причём с удивительной эффективностью, будто вовсе не обращая внимания на тот факт, что их жертвы, в отличие от них, вообще-то вооружены.

Однако казалось, что-то с этими тварями было… не так. Поверх них, поверх каждого из них был наложен второй, более светлый силуэт. И эти призраки пусть и повторяли за своими двойниками каждое их движение, но в то же время… будто бы кричали.

Внезапно всё изменилось. Наступила ночь, и Акитеш обнаружила себя неподалёку от горящих, искорёженных обломков космического корабля. Она видела, как из пылающего звездолёта одна из одной выбираются тени, безуспешно пытаются остановить кровь, пережать перечёркивающие их тела раны. Их силуэты казались размытыми и нечёткими, и в довершение всего быстро исчезали.

Все, кроме одного. Он не исчез, продолжая упорно хромать от места катастрофы, стараясь выжать из покалеченного тела максимальную скорость. Она стала рассматривать его, а он — то, что оставил позади. При этом, повернувшись к обломкам, он на секунду показал ей своё лицо…

— Жрица! Вы в порядке? — вскрикнул Джедон, встряхивая Акитеш в попытках пробудить ту от видения.

— Да, да… Всё хорошо, — сказала жрица, избавляясь от последних следов видения. — Возьми курс на Юти, нам следовало быть там ещё вчера.

Он бросил на неё ещё один обеспокоенный взгляд, прежде чем склониться в почтительном поклоне.

— Да, жрица.

— А теперь, извини, мне пора обратиться к экипажу, — сказала Акитеш, доставая из кармана свой датапад и одновременно передавая обратно тот, который дал ей Джедон. — У нас много работы...

Примечание переводчика:

Спасибо всем, кто поддерживал перевод оценкой или комментарием. Это вы зарядили меня так необходимым энтузиазмом.

Вторая часть трилогии: То, что я сделал

Жизнь в кружевах

Загадка сфинкса/ The Riddle of the Sphinx

Погибший Рай (Dead Paradise)

Струны сердец

Эпитафия Стальному Гиганту

Four of a kind

Бумажка

Десять секунд до восхода

Runaway with Fluttershy

Опасное вынашивание лебедей

То, кем я стал

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Заключение