Послание в бутылке. Том 1

G7.01: Импульс

Мелоди чувствовала себя бесполезной.

Это было далеко не в первый раз – чувство бесполезности было основным ее чувством с тех пор, как она впервые сделала вдох в этом новом теле. Но сейчас она чувствовала себя еще более бесполезной, чем обычно.

Они назвали здоровенный дирижабль “Скорость мысли” в честь чего-то, о чем Мелоди не смогла догадаться. Его изящные очертания могли бы затмить даже “Циклоп”, если бы дирижабль не исчезал в лучах восходящего солнца. Мелоди была не единственной пони на летном поле – другие члены “человеческого” населения Отара тоже были здесь, чтобы проводить экипаж.

Несколько коротких дней на изготовление, и они отбыли. Они были надеждой сразу двух цивилизаций – и Мелоди им была не нужна.

“Родилась слишком поздно, чтобы изучать эквестрийский, но слишком рано, чтобы изучать их историю”.

Это было приводящее в бешенство чувство. Ее молодое "я" была храбрее, чем Мелоди, она была более дисциплинирована и совершала больше удивительных вещей. Даже Предвестник доверял ей настолько, что поставил на место их командира-вояки, когда та из-за своей глупой бравады погибла.

Ну, как оказалось, не погибла. Возможно, однажды она снова увидит Оливию. Потому что Лаки была идеальна, и она решала все проблемы, в то время как Мелоди ничего не делала.

– У них нет ни единого блядского шанса, – доктор Борн держала дымящуюся кружку с кофе в механических когтях, глядя на исчезающую вдали “Скорость Мысли”. – Двадцать кредитов на то, что их взорвут, как только они пересекут границу.

– Не матерись, – слабо пробормотала Мартин, на мгновение оторвав взгляд от вычислительного терминала, который держал перед ней дрон.

“А эти новые дроны довольно полезны”.

Просто удивительно, как много можно сделать, если у тебя есть руки. Или что-то достаточно близкое к рукам, во всяком случае.

– И нет никаких причин быть настолько унылой. Мы должны говорить о том, насколько хорошо они справятся. Посылать им положительные флюиды.

– Положительные флюиды? – повторила Дороти, закатывая глаза. – И какое оправдание у вас к тому, что вы окончательно спятили, доктор Фарадей? Вы ведь не позволили жеребцу обрюхатить себя, верно?

Мелоди напряглась, чувствуя себя так, словно Дороти ее только что ударила. Ее хвост застыл на месте, а уши прижались к голове. Ей хотелось просто раствориться в асфальте. К сожалению, Эквестрия сегодня не раздавала метки за растворение.

– Никто не позволял, – возразила Мартин, одним копытом отталкивая дрона и бросив через плечо взгляд на Мелоди. – Ты ведь этого не делала, да?

– Я не знаю, как бы ты узнала об этом, даже если и так, – ответила Мелоди, свирепо глядя на Дороти. – У пони на это уходит одиннадцать месяцев. Не... не спрашивай меня, откуда я это знаю. Дело в том, что никто бы не узнал, даже будь я беременна еще целую вечность.

Дороти, оттолкнув ее, прошествовала мимо, расплескав немного кофе.

– Ты говоришь подобное дерьмо только потому, что раньше была мужиком. Но некоторым из нас приходилось беспокоиться об этом всю свою жизнь. Чтоб ты знала, Предвестник создал профилактические средства на такой случай, они есть в аптечках. И вероятно, еще не слишком поздно для плана Б.

– Подожди... – Глаза Мартин распахнулись, и улыбка расплылась на лице. – Она права? Ты беременна?

Пони подскочила к Мелоди, ткнув ее копытом в живот.

Пегаска отпрыгнула в сторону, поймав себя на мысли, что жалеет, что вслед за своим клоном перестала носить брюки. Она попятилась, поджав хвост между ног.

– Я... возможно... совсем чуть-чуть.

– Да беременна она, – отозвалась Дороти, хотя тон был не особо веселым. Скорее, ее голос звучал так, будто она была искренне расстроена. – Я видела медицинские сканы. Наша новая мамочка Мелоди забыла, что я единственный доктор в Отаре. Ну... врач, но вы поняли идею.

– Я не собираюсь от него избавляться, – сказала Мелоди, отступая на несколько шагов ближе к крытому туннелю, который вел обратно в город. – Дэдлайт тоже об этом знает и безо всяких приборов. Если бы он не знал, я, вероятно, прервала бы беременность, но… он был так взволнован тем, что станет отцом. По-видимому, ни одни из других его отношений не заходили так далеко.

– Я не могу в это поверить! – Мартин последовала за ней, не обращая внимания на напряжение, возникшее между Мелоди и Дороти. – Ты в самом деле беременна! Неужели ни капельки не боишься? Ты была биосексуальным мужчиной, да? Конечно, была, тебя же зовут Джеймс. Ты взволнована? Жалеешь, что позволила ему переспать с тобой? Твой человеческий экземпляр тоже был геем? Я думаю, теперь это не гейство, так что...

Мелоди казалось, что каждое слово, произнесенное Мартин, было заклинанием, уменьшающим ее все сильнее и сильнее, превращая в наполненную стыдом кучу.

– Это не то, о чем нам нужно думать прямо сейчас. Наш лидер и почти все солдаты только что улетели, чтобы попытаться спасти нас. Вам двоим нужно закончить важную работу. Может быть, хватит меня мучить?

Дороти пробормотала что-то невнятное и исчезла в коридоре. Там был лифт и только один. Мелоди придется подождать, прежде чем она спустится сама.

Мартин пожала плечами.

– Полагаю, нам не обязательно говорить об этом прямо сейчас. Но мне любопытно. Знаешь, я нахожусь в том же положении, что и ты. Без парня... Я не совсем уверена, как отношусь к тому, чтобы завести его. Было бы проще, если бы ты сказала мне, что раньше была геем.

– Нет, – Мелоди пожала одним плечом. – Но думаю, что, возможно, Лаки – лесбиянка. Я не знаю. Это сбивает с толку. Я никогда не собиралась... ну, это. Но когда ты проводишь много времени с кем-то, ты... хочешь проводить с ними больше времени, понимаешь? Это казалось естественным.

– Тогда Предвестник – отличный инженер, – заявила Мартин, прежде чем вернуться к своему дрону. – Я не знала, что он может так сильно изменить нас.

– Биология, – ответил дрон, и это был первый раз, когда Предвестник заговорил с тех пор, как дирижабль взлетел. – Древние руководства Общества первопроходцев предполагают, что следует пойти на все возможные компромиссы, чтобы позволить его исследователям жить счастливо, когда их обязанности будут выполнены. Я следовал этим инструкциям, хотя это было так давно, что тот, кто принял эти решения, на самом деле больше не я. И вероятно, через несколько месяцев ситуация повторится – то ”я", которым я являюсь сейчас, будет поглощено гораздо более продвинутым существом.

Мелоди вздрогнула – но в то же время было приятно, что ее беспокоит что-то помимо собственного тела. Восстание машин было бы прекрасным способом положить этому конец.

– Прошлой ночью я получила свою метку, – сказала Мартин, в голосе звучала явно наигранная жизнерадостность. Она повернулась боком, задрав юбку.

То, что было бы неприемлемым для людей, не сильно волновало Мелоди – когда так много членов их команды вообще не носят одежду, зачем беспокоиться? Она посмотрела на метку, вокруг которой, казалось, даже не было следов опаленной шерсти. Там была изображена кривая, очерченная прямоугольником – самая простая метка, которую пегаска вообще видела.

– Я, э-э… а что это?

– Золотая спираль, – пояснила Мартин с гордостью в голосе. – Она получается, если разделить...

Голос Мартин, казалось, растворялся в объяснениях, Мелоди полностью потеряла счет математическим терминам, которые были использованы.

– Никаких ожогов, – заметила пегаска, когда Мартин закончила объяснение. Хотя Мелоди затруднялась сказать, что теперь знает о “фи” больше, чем несколько минут назад. – Я помню, как сильно пострадали Лаки и Оливия, когда получили свои.

– Неа, – Мартин пожала одним крылом. – Я пойду на пляже поработаю. Хочешь со мной?

– Может быть, позже, – соврала Мелоди, махнув копытом. – Веселись. Возвращайся до темноты.

“Хотела бы я. Если бы у меня были реальные задачи, которые нужно было бы решать”.

Ну, это было не совсем так. Была одна проблема, которая требовала внимания. В идеале Мелоди оставила бы Дэдлайта при себе (естественно, только из-за его способности помочь), но он улетел с Лаки.

“Она слишком юна для него, верно? И надеюсь, что она действительно лесбиянка”.

В конце концов Мелоди спустилась на лифте до жилого уровня и вышла на практически пустой этаж.

Как и весь Отар, за последние несколько недель жилые уровни значительно расширились. Несмотря на все другие задачи, стоявшие перед Предвестником, он все же каким-то образом находил время для управления строительной техникой. Никто из первоначальной команды на этом этаже не жил и никогда сюда не ходил. Первыми пони, которые сюда заселились, были солдаты, но теперь они все улетели.

За исключением Леи. Как только двери лифта открылись, пони прошла мимо, толкая перед собой тележку с едой. Она что-то напевала себе под нос. Судя по звукам, китайскую народную песню. Мелоди присоединилась к ней, хотя помощь с тележкой и не требовалось.

Она была доверху набита различной традиционной едой для завтраков. Включая синтетический бекон, который сегодня утром пах особенно вкусно. Мелоди жаждала его уже несколько дней подряд.

– Выглядишь бодрой, – сказала Мелоди, пытаясь подражать настрою кобылы. Будем надеяться, что все не превратится в очередной разговор о беременности.

– Да, – ответила Лея по-китайски. – Помогать – хорошо. Я приготовила с запасом, так что можешь тоже поесть с теми, кого мы спасли. О, и у меня есть это.

Она задрала юбку, обнажив свой бок.

У Леи была метка – сервировочное блюдо, накрытое крышкой. Часть шерсти вокруг была обожжена, в отличие от Мартин. Правда, только немного, никаких признаков сильных ожогов, как в случае Лаки и Оливии. Метка уже четко выделялась на фоне остальной части шерсти и не было необходимости гадать о том, что это такое.

– Ого, – произнесла Мелоди. Это было единственное, что она смогла придумать. – Ты, э-э... поздравляю? Я думаю, что так говорят местные. Получение метки – важный момент в жизни пони. Хотя... ты, вероятно, не ожидаешь, что твоя будет решать, что ты будешь делать.

Мелоди отвела взгляд, прижав уши.

– Мартин тоже получила свою. Интересно, что вы обе получили их примерно в одно и то же время, – голос пегаски понизился до шепота. – Почему я до сих пор тоже не обзавелась меткой?

Лея, казалось, почти не слышала ее.

– Это так странно, Мелоди. Я чувствую, что знаю то, чего не должна знать. Когда я работаю на кухне, мои копыта просто знают, что делать. Я сняла кибернетические когти, видишь? – она сделала жест передними ногами, демонстрируя, что там ничего нет. У нее все еще был протез задней ноги – замена еще не была готова. – Разве это не странно?

– Да, но… не для нас. Лаки описала нечто подобное в своих отчетах. Она стала лучше играть на гитаре… а потом узнала язык, которого не должна была знать.

В основном это была правда. Если судить по работе Лаки, теперь, вроде как, она знала все языки. Мелоди ни разу не видела, чтобы ее младшая "я" заглядывала в словарь, чем бы они ни занимались. В отличие от самой пегаски, которая всегда носила с собой справочные материалы на вычислительном терминале. И у нее все еще не было метки.

– Мне кажется, что местные иногда устраивают вечеринки по этому поводу. Жаль, что все улетели, а то можно было бы устроить одну для вас двоих.

“Лее еще хуже, чем мне. Она была травмирована при создании, и солдаты не позволяют ей помогать. Если она может веселиться, то и я могу”.

– А что насчет туземцев? – Лея махнула хвостом в сторону дальней жилой комнаты, самой последней в коридоре. Как бы они ни хотели разместить спасенных рабов здесь, солдаты хотели, чтобы они были как можно дальше от их казармы. – Мы могли бы устроить вечеринку с ними. Тем более что иных приказов от нового командира не поступало.

Не совсем правда. Теоретически, Мелоди теперь была главной. Она была бы следующей в цепи командования – если бы буквально все, кто улетел, погибли.

“Но если так случится, мне, возможно, тоже придется найти утес и спрыгнуть с него, потому что если я буду за главную, то всем точно придет абзац”.

Либо так, либо можно надеяться, что Предвестник не будет чтить преемственность ее предшественницы больше, чем было с Оливией. В целом не безосновательная надежда.

– Тогда ладно. Хотя, управляя базой, не думаю, что смогу спланировать большую часть вечеринки. С тобой сравниться точно не смогу. Ты уверена, что не хочешь подождать, пока вернется Дэдлайт? Он бы знал, что делать, – произнося это, Мелоди почувствовала легкий укол тоски и страха.

Дэдлайт был слишком важен, чтобы оставлять его в Отаре. Важнее, чем она.

“Я помогла остальным принять его. Я спасла его от Оливии. Я могу немного похвалить себя за это”.

– Нет, все в порядке, – Лея помотала головой. – Я справлюсь. Для нас будет наградой видеть наших новых гостей счастливыми. Не думаю, что их прежняя жизнь давала им много поводов для радости.

– Скорее всего, так и есть, – Мелоди покачала головой. Они прошли почти весь путь до конца длинного коридора. Над каждой комнатой светился тусклый красный сигнал, хотя все туалеты и другие помещения были отмечены зеленым.

Последние несколько комнат имели одно преимущество перед предыдущими: они были построены для пони. Инструкции Оливии, очевидно, были отменены где-то ближе к концу этажа, потому что внезапно двери стали ниже. Мелоди знала, показывая гостям, где что находится, что туалеты и душевые тоже были подходящего размера.

Дверь в спальню открылась. Пегаска приготовилась к тому, что ее поразит запах болезни и немытых тел, но этого не произошло.

“Конечно, нет. Они не примитивные аборигены, они были рабами. Это не их вина, что они все время были грязными”.

Ей придется постоянно напоминать себе об этом.

В таких комнатах, как эта, могли разместиться десять человек, каждая из них была разделена на отсеки с открытым дверным проемом. В каждом из них находилась двухъярусная кровать, подвешенная над складным столом, стул и место для хранения вещей. В передней части комнаты стояла раковина и большой общий холодильник. Все было сильно похоже на большое общежитие в колледже, за исключением того, что все размеры были рассчитаны на пони. Это было благословением и проклятием, так как в комнатах человеческого размера все вещи казались гигантскими.

Мелоди не увидела бывших рабов в первых четырех отсеках, куда она их заселила. Вместо этого они вынесли всю мебель из одного из них и затащили туда матрасы с нескольких кроватей вместе со всеми одеялами и постельными принадлежностями.

Каким-то образом они сумели все это аккуратно сложить, хотя было ясно, что все четверо спали в одном отсеке вместе.

“Совместный сон. Странно”.

Подпадает ли под это то, чем они занимались с Дэдлайтом? Вероятно, нет, они же были только вдвоем.

“Я надеюсь, что мне не придется проводить еще слишком много ночей в одиночестве”.

Было еще достаточно раннее утро, так что можно было ожидать, что рабы еще спят. Тем не менее яркий “дневной” свет уже был включен, и все четверо стояли ровным рядом прямо у двери. Они были похожи на солдат, выстроившихся для смотра.

– Э-э... – Мелоди моргнула, оглядывая их. – Вы чего-то ждали?

Немедленно все четверо склонились в глубоком, униженном поклоне.

– Пожалуйста, прости нас, – заговорил Булл. – Мы просим о понимании. Ты… не дала работы вчера. Ждали здесь, но ты пришла только сейчас. Моя вина, а не их. Накажи меня. Я был так взволнован, когда ты привела нас... забыл спросить.

Лея наблюдала, ничего не понимая. Здесь ни у кого не было гарнитур, так что немедленного перевода не последовало. С учетом их сильного акцента, даже для Мелоди попытка разобрать что говорит жеребец была не сильно простой задачей.

– Встаньте, – сказала пегаска, ее голос прозвучал как команда. Она не хотела этого, но они уже распрямились, возвращаясь к напряженному вниманию. Мелоди вздохнула. – Сколько раз я должна говорить вам – вы не рабы. Мы будем рады принять вашу помощь, но мы не требуем ее от вас. И конечно, не прямо сейчас.

Она неопределенно махнула копытом в сторону многочисленных повязок. Все их небольшие травмы были обработаны, и все уже заживали. Но на это требовалось время.

– Мы знаем, ты Эквестрия, – сказала Ривер. – Вот почему мы хотим очень усердно работать. Чтобы ты не передумала и не отправила нас обратно.

– И возможно, если мы будем усердно работать, вы спасете больше, – добавил Лифт. – Так, мы хотим работать.

– Хорошо, – Мелоди глубоко вздохнула. – Перетащите эти столы сюда и сдвиньте их потеснее. Позавтракаем вместе.

Казалось, только тогда бывшие рабы заметили тележку. Лея их не понимала, но, несмотря на все внимание, она услужливо подняла один из металлических подносов, а затем пробормотала по-китайски:

– Я приготовила бекон. Он не настоящий, но на вкус почти такой же. Думаю, вам понравится.

---

Лаки смотрела через пару гигантских окон, пока “Скорость Мысли” резала воздух. Здесь было мало элементов управления, в отличие от “Циклопа”. Какой бы странной ни была подводная лодка, построенная практически на глазах кобылки, общая конструкция была ей знакома. Нечто похожее она изучала, хотя и тренировалась только на макетах. “Скорость мысли” была чем-то другим, чем-то новым и странным, лишь маскирующихся под что-то древнее.

На мостике не было пультов управления, а разбросанные повсюду удобные кресла больше походили на кабинет или гостиную, чем на центр управления кораблем. У “Циклопа” были дублирующие схемы, используя которые, умелый экипаж мог управлять лодкой в случае сбоя связи или проблем с искусственным интеллектом. Здесь подобные варианты отсутствовали.

В то же время проекторы, установленные на потолке, могли быть направлены в одну точку, чтобы сформировать командный интерфейс в любом месте, где Лаки было нужно. Прямо сейчас его нигде не было, и все данные поступали через окна. Через стекло дополненной реальности кобылка могла видеть невидимую границу Эквестрии, когда они готовились пересечь ее.

– Это та часть, где мы умираем ужасной смертью, – сказал Могила с дивана, ”пальцы" его перчаток стучали по виртуальной клавиатуре, парящей в воздухе перед ним. – А может, и нет. Думаю, мы это выясним.

Он взмахнул копытами, отталкивая клавиатуру и виртуальный экран, а затем начал возиться с рюкзаком, лежащим на диване рядом. Парашют.

Лайтнинг Даст тоже была на мостике. Лаки могла видеть предвкушение на ее лице, когда пегаска следила за тем же местом, где кончался океан и начиналась суша. После пересечения которой они официально попадут в Эквестрию.

– Рада вернуться домой? – спросила кобылка. Обе они снова сменили цвет – на этот раз два разных оттенка коричневого, с несколькими белыми пятнами тут и там. Необычная окраска для пегасов. Метки тоже изменились – скучные облачные сооружения, связанные с погодой.

Все члены экипажа были перекрашены, кроме Дэдлайта. Лаки сомневалась, что у кого-то, кроме нее, вообще был шанс сойти за нормальных пони... но машина для окрашивания была не так уж плоха. По сравнению с устройством воспроизведения воспоминаний, Лаки готова была перекраситься пару десятков раз.

– Нет, – солгала Даст, отводя взгляд, чтобы кобылка не заметила этого по выражению лица. Но сама пегаска все равно слышала вранье в своем голосе. – Немного. Отар потрясающий... пока мы не потеряли вашего мэра, это было потрясающе. Я собиралась руководить погодной командой. Думаю, все еще могу… теперь у нас есть единороги. Может быть, когда они почувствуют себя лучше, они смогут помочь нам с заклинаниями.

– Возможно, – кобылка замолчала, когда они пересекли границу, все ее тело напряглось, как будто она ожидала, что Селестия прилетит прямо сюда и ударит ее копытом по лицу.

Но ничего не произошло – ни появления летящей принцессы, ни чего-то более обыденного, вроде предупреждения о столкновении. На самом деле вообще ничего не произошло. Только когда они уж точно пересекли границу, она продолжила:

– Возможно, когда это закончится... Когда мы победим, и Гармонии не станет, не будет причин бояться Эквестрии. Мы могли бы купить детали погодной фабрики. Очевидно, что ты все равно будешь той пони, что будет там всем заведовать. Было бы здорово, если бы мы смогли обучить наших пони со всем там управляться. Но ты могла бы также привлечь работников из Эквестрии. Если захочешь. Может быть, время от времени летая туда.

– Нет, если полет туда и обратно на дирижабле займет так много времени, – ответила Лайтнинг, в ее голосе звучала легкая грусть. – Это слишком долго, чтобы отсутствовать, если у меня будет настолько важная должность. Я не смогу взять недельный отпуск, когда мне захочется. Даже зимой есть чем заняться.

– Как только мы будем уверены, что нас не собьют, мы сможем лететь быстрее, – заметила Лаки, слегка прислоняясь к окну. Это было не стекло, хотя снаружи оно выглядело достаточно убедительно. Какой-то сапфир, как объяснил Предвестник. – Джампер мог бы долететь до Кристальной Империи за час. Но ты помнишь, что случилось с ним в прошлый раз.

– Помню, – Даст шагнула ближе, понизив голос до шепота. – Я с трудом могу в это поверить, Лаки. Год назад я думала, что ты какая-то бедная маленькая травмированная кобылка. Я думала, что ты могла быть кем-то вроде тех рабов, которых спасла Оливия… но теперь мы собираемся спасти всю Эквестрию от какого-то... монстра. Если бы кто-нибудь сказал мне, что это сюжет книги про Дэринг Ду, я бы ему поверила. Но настоящие пони, действительно занимающиеся подобным? Я не знаю, сможем ли мы.

Кобылка подняла глаза. Она могла видеть отчаяние в глазах пегаски. То же самое чувство, которое мучило ее все то время, пока она была колониальным губернатором. По крайней мере, когда Оливия была главной, кто-то другой был главным виновником как победы, так и поражения.

– Я тоже не знаю, – в конце концов сказала Лаки. – Если какие-нибудь пони до нас и пытались, то они потерпели неудачу. Теперь мы столкнулись с древними существами, более могущественными, чем мы... Кто-то должен попытаться. Если ты не хочешь быть частью этого... ты могла бы полететь в другую сторону. Забудь обо мне, постарайся убраться как можно дальше от всего этого...

Ее прервали объятия, Лайтнинг Даст притянула ее к себе крыльями.

– Нет, – ее голос был низким и резким. – Эквестрия превратила мое имя в проклятие для пони, о которых я заботилась. Вот так я докажу, что они ошибаются. Я чуть не причинила боль некоторым – но теперь я спасу их всех. Тогда пусть они попробуют откапывать старые газеты обо мне!

Лаки кивнула, хотя и не могла не отвести взгляд. Что-то эта мотивация не казалась ей достаточной для того, что могло их ждать. Но была ли ее верность абстракциям лучше?

– Мы начинаем снижение к точке высадки через десять минут, – сказал Предвестник по корабельной связи. – Лаки и Лайтнинг Даст, встретимся в оружейной. Мне нужно передать вам кое-что, прежде чем вы отправитесь.

Лаки помахала копытом Могиле.

– Извини, что для тебя не было фейерверка.

– Переживу, – ответил жеребец, махнув в ответ.

Они поднялись на пару ступенек в задней части мостика и направились вниз вдоль гондолы. “Скорость Мысли” была больше, чем “Циклоп”, даже если считать только ту область, куда можно было пройти. Тем не менее, она была спроектирована не так, как на картинках с эквестрийскими дирижаблями. Как и у “Циклопа”, иллюзия соответствия этому миру была крайне поверхностной.

Вместо экзотического дерева и газовых ламп коридоры были тесными и строго утилитарными. Большую часть корабля занимали служебные помещения, предназначенные для функций, о которых Лаки могла только догадываться, учитывая, насколько простым казался дирижабль. Те немногие места, куда можно было попасть, находились вдоль внешней его стороны. По крайней мере, тут было тепло – кобылка даже не дрожала, несмотря на то, что сейчас не носила одежды. Для такой высоты это была настоящая роскошь.

В коридорах они ни с кем не встретились. Вероятно, их теснота отбила у остальных желание бесцельно по ним болтаться, и вместо этого все сидели по каютам или, может быть, в общем холле. Но в общий холл они не собирались, так что точно выяснить не получится. Сейчас она была тут не для того, чтобы произносить речи.

– Предвестник меня тоже позвал, – заметила Даст, когда они шли по пустому коридору. – У него же не может быть для меня ничего интересного, верно? Я же не...

– Теперь ты одна из нас, мама, – ответила Лаки. – Мы выполняем одну и ту же миссию. У нас одна и та же цель. Это единственное, что имеет значение.

Оружейная открылась перед ними, не дожидаясь пока Лаки поднимет ногу с имплантатом, – очевидно, новые системы могли считывать их с большего расстояния. Раздалось легкое шипение воздуха из шлюза, когда они вошли внутрь, затем еще раз, когда дверь за ними закрылась.

“Какой в этом смысл на атмосферном дирижабле?”

Вместо тусклого металла оружейная была сплошь из белого пластика – явно все свеженапечатанное, а не запчасти со старого “Пилигрима”.

“Увидев, что произошло на том корабле, я рада, что его порезали на куски. Пусть он исчезнет”.

Лишь немногие комнаты на “Скорости мысли” были достаточно высокими, чтобы люди могли нормально стоять в них, но оружейная была одной из них. Предвестник теперь носил униформу, скрывающую явно механическую природу некоторых из его суставов. Если надеть парик, то на не сильно внимательный взгляд он мог бы сойти за человека.

У него было несколько различных предметов, разложенных на столе, подходящем для пони, и Предвестник стоял над ним, как воспитатель детского сада, собирающийся раздать коробки с обедами своим воспитанникам.

– Ты очень тощий минотавр, – сказала Даст, глядя на человеческую фигуру с плохо скрываемым любопытством. – И к тому же выглядишь не очень здоровым.

– Это потому, что я не живой, – ответил Предвестник. Его голос был определенно мужским – даже ниже, чем у самого крупного жеребца земнопони. Тем не менее он говорил на эквестрийском очень чисто.

“Я сделала это. Мне есть чем гордиться”.

– Я – механизм, Лайтнинг Даст. Как и все остальные дроны, которых ты видела в Отаре. Я просто более сложный.

– Но ты похож на призрака в кабинете врача, – заметила пегаска. – Мелоди сказала, что раньше ты, Лаки, выглядела так же. Это правда?

– Немного похоже. Правда, обычно волос у нас было больше, – то, что у Даст еще остались вопросы, было понятно и так, но сейчас они тут были не за этим. – Ты хотел нам что-то передать?

Лаки посмотрела на стол. На первый взгляд, все, что она там видела, выглядело как личные вещи, которые могли бы быть у пони. Два комплекта седельных сумок, гораздо более похожих на настоящие, чем самодельные рюкзаки, которые она иногда видела в Отаре. Вычислительный терминал, спрятанный внутри толстого блокнота, мешочек с золотыми монетами...

– Большая часть этого не требует пояснений, – сказал Предвестник, показывая пару футболок, рассчитанных на пони. На обеих были изображены фрукты и овощи, выполненные в стилизованно-абсурдном стиле. – Один из моих дронов заснял такую одежду, поэтому я решил, что вам они тоже подойдут. В город под названием Понивилль, где расположен замок Твайлайт, а также где, как мы полагаем, находится майор, движется большое количество пешеходов. Кстати говоря.

Синт взял со стола странный предмет, удерживая его в одной руке. Это было неприятно похоже на пистолет с чрезвычайно широким стволом. За исключением того, что он был маленьким и прозрачным.

– Лаки, я требую, чтобы вам был установлен отслеживающий имплантат. Подойдите сюда и стойте спокойно. Лайтнинг Даст, вы можете сами решить, ставить его или нет, тут решение за вами. Будет немного больно.

– Отслеживающий... имплантат... – повторила Лаки, уставившись на устройство. Значит это не оружие, а какое-то медицинское устройство. – Я никогда не слышала ни о чем подобном.

– Это кое-что новое. Предыдущие версии этой технологии требовали подключения к внешней антенне, но с увеличением плотности хранения энергии и улучшенной дальностью передачи... – Предвестник замолчал, приближаясь к кобылке с “пистолетом”, поднятым в руке.

Лайтнинг Даст наблюдала за происходящим скорее с любопытством, чем с опаской – у нее не было такого врожденного страха перед чем-либо в форме пистолета, как у Лаки. Синт прижал устройство к животу кобылки, а затем нажал курок. Лаки поморщилась. Это действительно было больно.

– Я не потеряю еще одного командира, как потерял майора Фишер. У этого импланта недостаточно энергии для непрерывной передачи... в любом случае подобное, скорее, выдавало бы вас. Но если он получит сигнал от меня, то имплант передаст ответный импульс. Везде, где возможна радиосвязь, я буду в состоянии найти вас. Имплант также будет передавать модифицированный сигнал в случае вашей смерти.

Лаки почувствовала кровь, текущую по животу, как раз в тот момент, когда Предвестник чем-то брызнул на ее шерсть. Рану резко защипало, но кровотечение прекратилось. Кобылка все равно зашипела, отходя в сторону.

– Звучит так, как будто ты должен просто... выращивать нас с ними.

– Я так и делаю. Ну, теперь делаю. Новое поколение будет ими снабжено. Есть некоторые предположения, что следующая версия имплантатов сможет пассивно подпитываться от тепла тела, но в настоящее время это устройство будет передавать данные непрерывно лишь в течение 96 часов, прежде чем потребуется подзарядка. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы команда смогла найти вас, если вас захватят и увезут в другое место.

Синт навел пистолет на Лайтнинг Даст.

– Вы бы хотели тоже получить имплант, местный консультант Лайтнинг Даст? Если он у вас будет, я могу пообещать приложить те же усилия, чтобы вызволить вас из плена, что и Лаки.

Пегаска вздрогнула, настороженно глядя на пистолет.

– Нет, спасибо. Эквестрия – мой дом, я тут сама могу за себя постоять. Если что-то пойдет не так... Я сама найду выход из этого положения.

– Очень хорошо, – Предвестник снова обратил внимание на кучу снаряжения. – У меня есть отдельный набор снаряжения, подготовленный на случай, если мы преуспеем в нашей миссии по вербовке принцессы и сможем исследовать любое из сооружений Санктуария. Учитывая вероятность вашего захвата, я свел к минимуму все, что могла бы использовать Селестия или любой другой из ее агентов. Этот вычислительный терминал имеет встроенную антенну дальнего радиуса действия – нет необходимости в отдельном устройстве, которое вы были вынуждены использовать во время вашей предыдущей миссии. Я также спрятал здесь устройство аварийной сигнализации.

Синт поднял большой подпружиненный зажим для хвоста.

– Переломите его пополам, и оно начнет передавать информацию о местоположении, а также сигнал бедствия. Я буду трактовать это как сигнал к началу спасательной операции, – он положил зажим на край стола. – Наконец, для вас, Лайтнинг Даст.

Предвестник пододвинул что-то к пегаске. Это было похоже на перчатку, хотя на ней не было механизированных металлических когтей. Нижняя часть была совсем тонкой, так что с ней вполне можно было ходить.

– Что это?

– Модифицированный оглушающий пистолет. Я понимаю, что вы испытываете материнский инстинкт по отношению к колониальному губернатору. Лаки Брейк обучена обращаться со многими видами оружия, но ей не хватает... намерения причинять вред другим даже в угрожающих ей ситуациях. У вас подобное ограничение отсутствует.

Лайтнинг Даст вытянула вперед правую переднюю ногу, сунув ее в перчатку. Она сжалась вокруг копыта, но все еще оставалась достаточно тонкой, чтобы быть относительно незаметной.

– У меня есть еще три таких же. Может быть, вы могли бы носить их в качестве обуви?

– Я была на твоем стрельбище... – пробормотала Даст, держа ногу над поверхностью стола. – Я не хочу стрелять во все стороны без всякого на то намерения.

– Этого не произойдет. Это оружие управляется голосом. Чтобы выстрелить, его надо поднять на уровень плюс-минус тридцать градусов от горизонтали и дать команду на выстрел. Оно самостоятельно оценит вашу цель как объект максимальной угрозы и откроет огонь. С вашей стороны нет необходимости в обучении.

– Ого, – пегаска надела вторую перчатку.

– А можно мне тоже взять пару стреляющих ботинок? – с надеждой спросила Лаки.

– Нет, – ответил Предвестник. – Используемый в них накопитель энергии крайне сложен в изготовлении, и я не смог вовремя изготовить больше. Ваш голос также есть в настройках этих четырех, так же как и голос Лайтнинг Даст, поэтому, если вы будете заранее знать об угрозе, она может на свое усмотрение передать вам оружие. Не поймите меня неправильно, губернатор, но я считаю, что она использует их более эффективно, чем вы.

– Все в порядке, мелкая, – произнесла Лайтнинг Даст слегка самодовольно. – В любом случае мы здесь только для переговоров. Уверена, что нам не придется их использовать.

– О, еще один момент, заслуживающий внимания. Это оружие основано на базе шаблона, используемого для охранников космических станций. Оно спроектировано там образом, чтобы заряжаться пассивно и стрелять не очень часто. Вы сможете делать, самое большее, по два выстрела каждые двадцать четыре часа.

Лаки недовольно хмыкнула, но сосредоточилась на сборе своих седельных сумок.

– Мы приближаемся к месту высадки, – сообщил синт, как только они закончили все упаковывать и нацепили дурацкую одежду. – “Скорость Мысли” продолжит полет, пока не придет время возвращаться или пока вы не активируете аварийный маячок. Удачи.

– Спасибо, – Лаки Брейк ничего не могла с собой поделать – она протянула к возвышающейся человеческой фигуре копыто. Казалось правильным быть вежливой. – Надеюсь, нам она не понадобится.

– Нам всем она нужна, – ответил Предвестник, пожимая предложенное копыто. – Жаль, что удачи не существует.

Они вышли на верхнюю палубу. Дэдлайт сидел там, рядом с тихо гудящими двигателями. Он читал с вычислительного терминала, спрятанного в старой книге, хотя, казалось, в основном он наблюдал за небом под ними. Уже наступил ранний вечер – освещение не сильно подходящее для глаз пони, но в самый раз для фестрала. Казалось, его глаза даже немного светились.

– Вы собрались вниз. Прикольная рубашка, Лайтнинг Даст. Захвати мне немного яблочного сидра, пока будешь в Понивилле. Я слышал, он тут один из лучших в Эквестрии.

– Уверена, что у нас не будет такого шанса, – раздраженно буркнула пегаска. – Мы пытаемся спасти Эквестрию, если ты не в курсе.

– Эквестрию спасали много раз, – ответил Дэдлайт, слегка пожав крыльями. – Это не значит, что вы не можете наслаждаться жизнью, пока этим занимаетесь. В городе, куда вы собрались, живут пони, которые сами несколько раз спасали ее.

– Даже не напоминай, – простонала Даст. – Слава Селестии, они меня не узнают.

Она надела очки, которые выдал им Предвестник, и практически подпрыгнула в воздух.

– Ого! Лаки, ты должна сама это увидеть...

Кобылка надела очки на лоб, в основном готовясь к тому, чтобы ветер не дул ей в лицо по пути вниз. Теперь она опустила их на глаза. Мир стал монохромным, но расплывчатая ночная дымка исчезла, сменившись резкими контрастным изображением. Она могла видеть перила палубы и несколько пустых стульев рядом с единственным занятым Дэдлайтом местом.

– Я слышала о таком, – сказала Даст, ухмыляясь. – “Вандерболты” используют такие же на ночных заданиях. Предполагалось, что это довольно сложное заклинание. Дорогие штуки.

– Это не магия, – возразила Лаки, когда они подошли к краю палубы. – Я же уже говорила. Большая часть того, что мы делаем, это… ну, я думаю, в каком-то смысле это можно было бы назвать магией, но на самом деле это просто машины. Это тоже устройство, просто сделанное так, чтобы выглядеть как очки, которые мы обычно носим.

– Для меня это выглядит как настоящая магия.

Даст сдвинула перила в сторону.

– Никогда раньше не прыгала с движущегося дирижабля. Но я знаю об опасностях подобного. Пропеллеры сзади создают вихрь, пытающийся засосать нас внутрь. Нам нужно спикировать прямо вниз так быстро, как только сможем, чтобы преодолеть эту зону, пока мы почти не перестанем слышать двигатель. Если двигаться без ускорения, это не должно быть так уж сложно. Даже для тебя.

Лаки кивнула, сглотнув, когда она оперлась одним копытом на край палубы, как пловец, готовящийся нырнуть. Прыжок с подвешенного в небе острова все еще казался немного пугающим, даже если она знала, что умеет летать.

“Напоминание о том, что эта штука – летающая мясорубка, вероятно, не сильно помогло”.

Они прыгнули.

---

Оливия должна была умереть несколько дней назад. Затем, когда ее схватили, ее должны были подвергнуть суровому допросу. Она должна была гнить в тюрьме, зная, что ее провал будет означать смерть всех, о ком она заботилась.

Она не гнила в тюрьме.

Оливия летела вниз, как комета, рассекая ночное небо ослепительной полосой пламени. Деревья на ее пути взрывались, листья вспыхивали. Она выбила глубокую траншею в земле, почти не чувствуя, как земля откатывается волной. Оливия не чувствовала боли, когда маленькие камешки и колючие кусты бились о броню и либо сгорали, либо отлетали в сторону.

Эта броня заставляла вспомнить о том, как майор представляла себе ношение экзоскелета с силовыми приводами, прежде чем она действительно надела его и узнала, что на самом деле это просто промышленное оборудование с приваренными металлическими пластинами. Ее побег из больницы почти не потребовал усилий, и теперь она была свободна.

“Но надолго ли?”

Оливия выбралась из траншеи, наступив на тонкий слой оплавленной почвы и расколов его копытами. Если бы только она могла прямо сейчас слышать голос Предвестника в своем ухе, дающий ей советы и указывающий направление, в котором нужно идти, она была бы похожа на какого-нибудь старого супергероя из комиксов. С такой броней, как эта, она могла бы сама сражаться со всей Эквестрией.

“Только у них такой брони больше, идиотка. У них есть пони, обученные ею пользоваться. Как те двое, которые тебя захватили”.

С другой стороны, она без особых усилий вывела из строя одну из этих пони. Она могла бы убить другую, если бы была более безжалостной. Но она... она не была готова убить кого-то, кто просто выполнял свой долг. Напасть первой? Да. Попытаться сбежать? Конечно. Но убийство? Не хотелось бы.

“Но я убью Селестию. После того, что она сделала с Карл, что она хочет сделать с Лаки. Что она сделала бы с Отаром, если бы узнала о его существовании”.

Будет ли у Эквестрии какая-нибудь защита от убийцы, одетого в подобную броню? Когда в последний раз страна сталкивалась с серьезной внешней угрозой?

Не у кого было спросить совета, не с кем было поделиться идеями. Оливии придется самой решать, что делать. Она прошла мимо места своего приземления, быстро двигаясь в темноте с броней, помогающей ей на каждом шагу. Она чувствовала мощь, которую она придавала ей. Это было все равно что постоянно спускаться с холма.

“Использует ли броня топливо? Не остановлюсь ли я внезапно со скрипом на месте, оказавшись в ловушке? Есть в ней маячок?”

Два из трех ответов, скорее всего, были утвердительными. Очевидно, что-то должно было питать броню – даже если туземцы называли это магией, против законов природы не попрешь. Технология.

“Что за технология стоит за левитацией единорогов?”

Майор помотала головой, прогоняя эту мысль. Она пользовалась левитацией, как только надела шлем. Она даже сейчас чувствовала призрачный рог, торчащий из шлема и слабо светящийся фиолетовым. Каждый раз, когда она приказывала броне что-то сделать, ее призрачный рог, казалось, каким-то образом участвовал в этом процессе. Как, она не знала, и ей было плевать.

“Они, должно быть, отслеживают броню. Она слишком ценна, чтобы этого не делать. И даже если нет, то посреди леса остался пылающий кратер от приземления. Они будут преследовать меня”.

У Оливии было два варианта – она могла попытаться снять шлем и сбежать как можно дальше, или она могла оставить его и использовать броню против преследователей. Перевесит ли преимущество ее использования вероятность привлечения внимания более сильного противника?

Она обдумывала свое положение, пока шла, быстро продвигаясь через лес и удаляясь от опушки. Она действительно не знала, куда идет – сейчас была ночь, так что она не могла сориентироваться по солнцу. Это была не Земля, и майор никогда не утруждала себя изучением ночного неба настолько, чтобы знать, как использовать его для определения направления. Ей придется дождаться рассвета, тогда она сможет получить приблизительное представление о своем положении. Она считала шаги на ходу и изо всех сил старалась двигаться беспорядочно, в основном держась в одном направлении.

Найти, где она приземлилась, было тривиальной задачей. Выследить ее после этого должно было стать наиболее трудной частью.

Она была обучена подобному, хотя никто в ISMU не ожидал, что эти тренировки пригодятся здесь. Оливия знала где идти, чтобы оставлять меньше всего следов, она знала, как читать знаки охотничьих троп и судить, какие районы безопасны, а какие могут представлять естественную угрозу. Не то чтобы она ожидала, что хищники будут представлять для нее хоть какую-то опасность в такой-то броне. Она разнесла в пыль кирпичную стену, едва подумав об этом, какие же шансы будут против нее у медведя?

Броня, казалось, мало что делала для того, чтобы блокировать естественные звуки вокруг нее. Майор могла слышать, как животные двигаются в темноте – уханье сов, постоянный шорох естественной лесной жизни. Лаки коротко упоминала, насколько одомашнена дикая природа в Эквестрии, но этот лес опровергал подобное утверждение. Судя по визгу дикой кошки или яростным звукам борьбы где-то вдалеке, можно было предположить, что с точки зрения безопасности этот лес был близок к земным джунглям. Даже солдаты могли не вернуться отсюда, если не знали что делают.

Оливия не знала, и в конечном счете именно это и решило все за нее.

“Я останусь в броне до рассвета, пока не смогу лучше оценить свое положение”.

Тогда можно будет выбрать один из двух вариантов: остаться в броне и попытаться как можно дольше избегать захвата или использовать саму броню в качестве приманки, которая может привлечь врага. Можно было почти гарантировать, что эквестрийцы отслеживают ее местоположение, так что Оливия сама сможет выбрать место последнего столкновения.

Во время долгого ночного марша по лесу майор, возможно, спела бы что-нибудь со своими товарищами или поболтала о жизни дома. Но поговорить было не с кем, и, судя по окружающим звукам, любой, кто мог ее услышать, другом точно не являлся.

Дважды она натыкалась на трупы крупных животных – одно запуталось в поистине циклопической паутине, а в другой раз Оливия видела скелет, одиноко лежащий на безлюдной поляне. Скелет, в принципе, мог даже принадлежать пони, хотя трудно было сказать наверняка. Майор не изучила анатомию местных так хорошо, как ей, вероятно, следовало бы.

По крайней мере, броня помогала двигаться. Оливия не чувствовала усталости, пока была внутри – усталость была где-то далеко, как грозовая туча, вечно висящая над горизонтом. Пока она не приближалась, ей было плевать.

В конце концов она что-то заметила на фоне звездного неба, что-то без неровностей навроде верхушек деревьев. Ровные линии, местами с прочными каменными блоками. Затем деревья внезапно расступились, и майор оказалась на продуваемой всеми ветрами поляне, а перед ней возвышались руины.

Она моргнула, не веря своим глазам, и подумала, чтобы снять шлем и посмотреть собственными глазами. Может ли на самом деле посреди леса появиться средневековый замок?

Вероятно, да. Оливия пролетела над старым мостом вместо того, чтобы довериться гнилым доскам и веревкам, приземлившись на тропинку за ним. Она не видела поблизости никакого освещения – вообще никаких признаков присутствия кого-то живого. Благодаря шлему она могла все прекрасно видеть даже в темноте. Видеть две неповрежденные башни, возвышающиеся среди руин, и остальной дворец с обвалившейся местами крышей.

"Похоже, это очень хорошее место, чтобы устроить ловушку", – довольно подумала про себя Оливия.

Она легко могла представить себе запутанный лабиринт коридоров с дырами в крыше, множеством тайников и потайных ходов. Возможно, там, на нижних уровнях, даже живут какие-нибудь хищные существа, типа пауков, которые сплели гигантскую паутину, мимо которой она прошла ранее. Возможно, тут уже есть ловушки и необходимо только найти их, не активировав самой.

“Сколько времени у меня есть, чтобы получить преимущество игры на своей территории? Сколько пройдет времени, прежде чем они выследят меня?”

Оливия не была уверена.

Однако одно она знала точно. Она не собиралась снимать броню и бежать. Она могла бы сразиться здесь – сначала против слуг Селестии. Затем, возможно, против самой тиранши.

“Жаль, что у меня нет взрывчатки. Может быть, еще какого оружия”.

Пока майор думала об этом, воздух вокруг нее замерцал, на мгновение потемнев. Тогда она заметила это – броня слегка потяжелела. Каким-то образом Оливия поняла, что высосала невероятное количество энергии из того, что было на ней надето. Казалось, доспех стал помогать ей двигаться чуть меньше, чем раньше.

На поле вокруг нее стояли два десятка белых пластиковых ящиков, на каждом из которых было клеймо Общества первопроходцев и надпись “ОТАР ПРАЙМ”, угловатыми печатными буквами.

Сколько оружия из запасов Отара она сюда притащила? Усмехнувшись про себя, Оливия шагнула вперед и прижала копыто к краю крышки. Даже сквозь броню механизм считал имплантат и со щелчком открылся.

Внутри были брикеты взрывчатки, завернутые в пластиковую пленку и вставленные в пенопластовые гнезда.

“А ведь всех этих ящиков хватит, чтобы полностью разрушить замок”.

Майор Фишер принялась за работу.