Послание в бутылке. Том 1

G7.01: Полярис

– Просто пони сложно сразу принять вот это вот все...

Пеа Баттер вела Оливию по очаровательной проселочной дороге, сквозь фруктовые сады. Майор обнаружила, что замедляет шаг из-за нахлынувших воспоминаний о ее прошлом. Акцент земнопони, деревня, сады...

“Откуда мне знать, что Гармония не атакует меня прямо сейчас? Пытаясь... сделать так, чтобы я не могла сражаться?”

Она храбро стояла перед Селестией, даже когда знала, что умрет. Оливия в одиночку сражалась с армией, находясь в окружении на вражеской территории. Теперь она едва могла идти. Тело не уставало, но изнеможение навалилось тяжелым грузом.

– Ты сразу взбодришься, как только увидишь, что приготовил для нас Брайт Мак. Он всегда делает что-нибудь вкусненькое, когда Дискорд посылает меня встречать новичков, точно так же и я делаю для него. Полный желудок домашней еды, теплая постель, и к завтрашнему дню ты будешь свежа как молодой огурчик.

– Но в чем... смысл? – Оливия поймала себя на том, что не удержалась от вопроса. – Нам ведь не нужна еда, верно? Мы не можем умереть, и не можем голодать. Раньше мне не хотелось есть.

– Ну, естественно, необходимости есть у тебя нет, – Пеа Баттер пренебрежительно махнула копытом. – Может быть, ближе к Гармонии пони совсем забывают о простых радостях жизни. Но здесь, внизу, помнить о них легко. Все так же вкусно, как ты и помнишь, если ты вдруг об этом. Все что можно было делать в Эквестрии, можно делать и здесь. Кроме того, чтобы оказаться там.

Теперь Оливия могла видеть маленький фермерский дом с амбаром позади. Это было не ранчо, и скота поблизости не было. Рядом с домом расположилась небольшая грядка с овощами и все они выглядели почти готовыми к сбору. Майор чувствовала запах дыма, идущий от дома, и он действительно пах так хорошо, как описывала Пеа Баттер. Может быть, она была права.

– Ты не думаешь... что Л-Луна придет искать меня?

Это, наконец, заставило кобылу немного притормозить, задумавшись.

– Дискорд хорош в том, чтобы прятать пони. Я уверена, что если он не хочет, чтобы тебя нашли, тебя не найдут. И если она все-таки появится в этих краях, найдется много пони, готовых задурить ей голову насчет тебя, если это потребуется. У нас с Брайтом Маком это получается лучше, чем у большинства...

Земнопони замолчала, и остаток пути до фермы они прошли в молчании.

Здесь не было насекомых, и температура была идеальной. Кто-то оставил дверь и окна открытыми. Оливия могла видеть кухню и пару пони, разговаривающих там. Одним был жеребец, которого она себе представляла по описаниям Пеа Баттер – ярко-желтый, с красной гривой и яблочной меткой. Но там была еще одна пони, увидеть которую майор не ожидала.

Она была похожа на саму Оливию. Такой же внешний вид, хотя и более взрослая. Ярко-желтая шерсть, голубая грива. Казалось, они о чем-то беседовали, так как кобыла резко жестикулировала крыльями. Запеканка за ними все еще исходила паром, а на подоконнике остывал яблочный пирог.

– Ого, – Пеа Баттер остановилась в дверном проеме. – Это третий раз за сегодня, когда мы видим пони, похожую на тебя.

– Ирисочка! – воскликнул Брайт Мак. – Меня позвали, пока тебя не было… надеюсь, ты не возражаешь. Мы со Стар Лили как раз разогрели остатки.

– Все в порядке, сахарок, – ответила кобыла, заходя внутрь. Оливия изобразила, как отряхивает копыта у двери, затем последовала за ней через маленький фермерский дом на кухню. Это был восхитительный маленький домик, с семейными фотографиями, занимающими большую часть пространства на стенах.

Кобыла встала, когда майор вошла, выражение ее лица было таким же шокированным, как и у самой Оливии. Хотя она была немного медленнее.

– Карл! – воскликнула Оливия, пробегая мимо обоих местных прямо к старшей пони. Она подавила желание протянуть копыто и обнять ее – хотя это казалось естественным, она никогда не была так близка с Карл. Ее дипломат, вероятно, не была бы рада такому внезапному и неожиданному контакту. – Я тут полкольца обошла в поисках тебя!

Пони отвела взгляд, прижав уши.

– Я... не доктор Нолан, – сказала она и повернулась, показывая маленький прямоугольник и изогнутую линию на крупе. – Видишь? Я... А, точно, тебя похитили... э-э… ну, наверное, не похитили. Убили? Думаю, они и правда тебя убили, раз ты здесь.

Она снова посмотрела на жеребца, который кивнул в знак подтверждения.

– Ты не... – Оливия остановилась, хмуро глядя на кобылу. И все же нельзя было ошибиться, услышав одного из ее ученых. Она привыкла различать их стили речи, хотя бы потому, что у нее не было другого выбора, кроме как научиться. – Доктор Фарадей. Какого черта ты здесь делаешь?

Румянец кобылы стал еще гуще, и она снова села.

– Эй, пахнет так, будто ужин готов! Думаю, нам стоит поесть!

– Хорошая идея, – заметила Пеа Баттер, доставая тарелки из буфета и раскладывая все по местам. – Я так понимаю, это та пони, которую ты искала, Оливия? Вижу, она соответствует всему, что ты говорила.

– Ну... да. Но я не знала, что ищу ее. Она одна из моих подруг, но ее не должно здесь быть. Когда я проверяла в последний раз, она была жива.

– Я... была жива, – пробормотала Мартин, садясь на одну из маленьких деревянных скамеек. – Забавно, как все быстро может измениться. Немного переусердствуешь, и... следующее, что ты осознаешь, – твои останки раскиданы по стенам, а на том месте, где ты стояла, дыра в полу. Рада, что Мелоди стояла достаточно далеко, когда это случилось.

– Фу, – вмешался Брайт Мак. – Ты не против подождать с кровавыми подробностями, пока мы не поедим?

– Простите, – Мартин поморщилась. – Я не хотела никому портить аппетит. Прошла целая вечность с тех пор, как я ела что-то настолько вкусное. Нам не удалось пробыть в Драгон Фоли достаточно долго, чтобы пообедать. Из-за вашего похищения, майор.

– Ужасно извиняюсь за свое поведение, – ответила Оливия, хотя ее раздражение, казалось, относилось к чему-то другому. Это была скорее память о раздражении, чем подлинное чувство. Было сложно заботиться о чем-то таком... незначительном. Казалось, что ее битва с работорговцами произошла целую вечность назад.

– Вы двое настолько похожи – это очень странно, – заметила Пеа Баттер, раскладывая еду по тарелкам. Оливия не узнала большую часть того, что было в этой запеканке, но обнаружила, что ей все равно. Пахло хорошо, что бы это ни было. – Они, должно быть, вернулись сюда почти одновременно.

– Либо это, либо Гармония снова играется со временем, – в голосе жеребца звучал гнев. – И, скорее всего, второе. Грязная мошенница. Не дает нам времени рассказать все нашим новым союзникам.

– Если Гармония собиралась это сделать, не лучше ли было просто остановить нас? – спросила Мартин. – Если мы находимся в симуляции... а мы должны там находиться, основываясь на всем остальном, что вы сказали… что помешает ей просто отключить нас! Если мы враги...

– Враги – не совсем подходящее слово, – прервал ее Брайт Мак. – У нас есть расхождение по ряду вопросов, но это не значит, что мы все еще не сотрудничаем в остальном.

– И в любом случае древние дали Гармонии правила. Очень сложные и подробные правила того, как она взаимодействует с нами, нормальными жителями. Не думаю, что она могла бы нарушить их, даже если бы захотела.

– Итак, все, что нам нужно сделать, это найти способ, которым правила могут заставить ее убить себя, – пробормотала Оливия, уставившись в свою тарелку.

Оба местных ахнули, обменявшись растерянными, испуганными взглядами.

– Не думаю, что ты понимаешь, что предлагаешь, Оливия. Все не так. Гармония обеспечивает... все. Без нее не будет никакого кольца, не будет нас. Мы не пытаемся ее убить. Мы просто пытаемся... остановить ее.

– Чтобы она прекратила держать нас в плену, – продолжил Брайт Мак с того места, где остановилась его жена. – Возьмем нашу семью. Мы разделены, потому что кому-то из нас повезло, а кому-то нет. Нам с женой не довелось наблюдать, как растет Эппл Блум. Нам не удалось посмотреть, как она получила свою метку. Мы не сможем быть на свадьбе Биг Мака или Эпплджек.

– Это подло и несправедливо, – закончила земнопони. – Нет никаких причин, по которым кто-то должен умирать, если он этого не хочет. Вся эта короткая жизнь была просто способом скоротать время, пока...

Пеа Баттер нахмурилась, переглянувшись с мужем. Но тот разделял ее замешательство.

– Ну, чем бы оно ни было. То, от чего мы прятались. Пока оно не закончилось. Теперь опасность давно миновала, по словам Дискорда. Уничтожила самое себя. Так что нет никаких причин, по которым мы не можем жить там нормально. Гармонии не нужно бояться, что мы слишком разовьемся и привлечем к себе внимание, потому что не осталось никого, кто мог бы это заметить. Все безопасно.

– Раньше они были бессмертными, – услужливо подсказала Мартин. – Брайт Мак рассказывал мне. Примерно тогда, когда в каждом уголке этого кольца жили пони.

– Ну, не совсем пони, – добавил жеребец. – На нем жили существа, которые сейчас стали пони. Или существа, которые были чем-то еще и, возможно, были пони тогда, но...

Брайт Мак пожал плечами.

– Ну, короче, вы поняли общую идею. На поверхности должно быть место для тех, кто хочет там жить. Место для экспериментов, пробовать что-то новое, создавать новых пони вместо того, чтобы повторно использовать тех, что у нас есть.

Пеа Баттер что тихонько прошептала ему на ухо.

– Ну разве это не прекрасная новость? – жеребец ухмыльнулся. Вы двое – новенькие. Так что, я так понимаю, до этого дело дошло раньше, чем мы думали. Кто те счастливчики, которым удалось начать все сначала?

Мартин открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь глупость. Оливия громко откашлялась, сердито глядя на ученую.

– Я собиралась узнать, есть ли какой-нибудь способ войти в контакт с живыми. У нас там все еще остались пони, и прямо сейчас они сражаются с Гармонией. Было бы хорошо рассказать им о том, что мы узнали.

– Было бы неплохо, – жеребец отстраненно смотрел в стену. На семейный портрет, висящий там. – Пони не скучали бы по нам так сильно, если бы знали, что мы не покинули их навсегда. И, может быть, жизнь была бы не так уж плоха, если знаешь, что твои близкие будут ждать тебя на той стороне.

Оливия нахмурилась, хотя, по крайней мере, он не настаивал, чтобы они рассказали, откуда взялись.

– То есть... способа нет? – спросила Мартин неуверенно. – Я бы… хотела послать предупреждение, если бы могла. У меня есть подруга, которая может подвергнуть себя опасности. Возможно, мы довольно скоро с ней встретимся, если я не смогу предостеречь ее не делать того, что сделала я. А еще… у нее нет метки.

На лице пегаски проступил страх.

– Мы можем вообще не увидеть Мелоди, если она умрет, Оливия. Мелоди или... кто-нибудь еще без метки. Слава Богу, я получила свою...

Это на некоторое время прервало разговор. Они закончили с ужином – Оливия признала, что все было именно таким фантастически вкусным, как она и ожидала, и даже более того. Здешние пони к яблочному пирогу добавляли мороженное и сидр. Пива не было, но они заверили, что оно тоже существует. Им просто нужно было отправиться в ту часть загробной жизни, где жили нужные пони.

– Это не важно, – заверила Оливия. – Если ты права насчет того, что... время течет не так быстро, как ты думала, мы не должны тратить время на подобные вещи. Прямо сейчас наши друзья могут быть в опасности. Мы должны им помочь.

– Друзья, – пробормотала Мартин. – Не думала, что когда-нибудь услышу от тебя это слово.

Оливия решила игнорировать это.

– Я бы хотела вам помочь, – сказала Пеа Баттер. – Но Брайт Мак прав. Нет никакого способа отправлять сообщения туда и обратно. В противном случае пони по всей Эквестрии не переживали бы, что случилось с их близкими, когда они покинули их. Должно быть, такого способа нет, иначе кто-нибудь уже нашел бы его.

– Или, может быть, никто еще не додумался до него, – предположила Мартин. – Или глушение идет на той стороне. Наши друзья живут не в Эквестрии, и они собирались тайком проникнуть внутрь инфраструктуры Эквуса. Насколько я знаю, они собирались отправиться в какое-то место под названием Транзит. Возможно, они уже там. Даже если мы не можем связаться с Эквестрией, возможно, мы сможем поговорить с ними через какую-то другую систему. Вполне логично, что пони захотели бы найти способ.

– Хм, – пара земных пони обменялась взглядами. Пеа Баттер заговорила первой. – Ну, в той части Эквуса живет Гармония. Но нет никаких причин, по которым мы не могли бы заглянуть туда, если вы не боитесь.

Оливия выпрямилась.

– Пеа Баттер, мы уже мертвы. Мы ничего не боимся.

---

Лаки не дошла до их временного лагеря в кафетерии. Предвестник ждал ее в одном из залов. Сейчас синт держал оглушающую винтовку двумя руками, готовый открыть огонь в любой момент.

– Лаки, – он остановил их движением руки. – Есть новости для вас. До того как вы встретитесь с остальными. Я еще им не говорил.

В голосе Предвестника звучала неуверенность, особенно когда он взглянул на пони рядом с ней.

– Я, э-э… Я не знаю, стоит ли Лайтнинг Даст и Дэдлайту знать об этой информации. Решать вам.

Столько сомнения от него Лаки раньше никогда не слышала.

Потеря связи с остальными вычислительными мощностями Предвестника привела к тяжелым последствиям.

– Рассказывай, – ответила Даст, прежде чем Лаки успела открыть рот. – Она доверяет нам. В настоящий момент мы прошли через столько же, сколько и все вы.

Кобылка кивнула. Она не была уверена, какой бы выбор сделала сама, но и не собиралась переубеждать свою маму.

– Что там?

– Я установил связь с внешней сетью, используя дроны, находящиеся в Кристальной Империи для имитации ложных радиосообщений. Один находится у входа в комплекс, еще один в шахте и один на поверхности. Помехи по-прежнему очень сильные... Передача идет слишком медленно для использования в распределенных вычислениях. Но тем не менее получать сообщения мы можем.

– Пожалуйста, не говори мне, что ты обнаружил летящий сюда флот, – пробормотала Лаки с усталостью в голосе. – Не думаю, что выдержу еще одно сражение.

– Нет. Мартин, Мелоди и я сумели расшифровать то, что хранилось на кристалле. Или... по крайней мере часть. Но полученные данные были настолько важны, что я пошел на риск обнаружения, немедленно отправив дроны, – синт позволил винтовке повиснуть на ремне, достал из кармана вычислительный терминал и протянул его кобылке. – Причина, по которой мы так долго не могли расшифровать содержащиеся там файлы, заключалась в том, что это воспоминания.

Началось воспроизведение видео, где Мелоди сидела в шлеме устройства воспроизведения нейрослепков. Пегаска выглядела помятой – на шерсти были какие-то полосы, грива вся растрепанная, а голос хриплый.

– Аликорна, которого ты видела, звали Селена, – говорилось в записи. – Она вела войну со своей дочерью – Селестией. Причина, по которой город, который вы нашли, уцелел, заключается в том, что он был разрушен не во время войны, а из-за действий Гармонии, когда Селена освободила Дискорда.

Лаки смутно осознавала, что Дэдлайт отступил от нее на несколько шагов. Лайтнинг Даст лишь кивнула, как будто это было именно то, что она ожидала услышать.

А видео продолжалось.

– Я видела ее мысли. Селена была старой, огромной, отчаянно желавшей освободиться. Она верила в Дискорда, но знала, что он не так уж сильно отличается от Селестии. Готов на все, чтобы победить. Она знала, что Дискорд собирается сотворить ужасные вещи, и она была права. Он осуществил запуск пилотируемого космического корабля, и это побудило Гармонию покончить с той цивилизацией. Вероятно, то же самое произошло бы и в Эквестрии, если бы кто-нибудь из нас попытался улететь.

По этой причине был уничтожен джампер? Нет, точно не из-за этого... С Эквестрией тогда ничего не случилось.

– В любом случае есть... своего рода ритуал, который ты можешь использовать против Гармонии. Он заставляет ее подчиняться. У меня такое чувство, что это сработает для любого, кто им воспользуется.

Мелоди повторила несколько слов на эглатрине, произнося каждое просто идеально. Лаки прокрутила запись несколько раз назад, проигрывая фразу, пока не запомнила ее. Только потому, что она прослушала запись несколько раз, кобылка заметила нечто странное. Не на экране – а в Дэдлайте и Даст. Когда фраза повторилась, они оба застыли на месте, выражение лиц стало отстраненным. Лаки повернулась, кивнув в их сторону.

– Даст?

Нет ответа. Она снова начала проигрывать запись, и снова они оба застыли.

– Это... очень необычно, – произнес Предвестник.

Лаки не стала проигрывать заново, и фраза завершилась. Мелоди продолжила говорить, и оба спутника Лаки очнулись. Они растерянно поморгали, затем, казалось, вспомнили, где находятся. Дэдлайт продолжил пятиться, даже не глядя больше в сторону экрана.

– Чего я не знаю, так это каковы его ограничения... Предположительно, в какой-то момент прав должно перестать хватать, иначе они бы просто попросили Гармонию отключиться, верно? Мартин... – запись сменилась помехами. – Удачи тебе там. Еще остались воспоминания, которые Предвестник хочет, чтобы я посмотрела. Я свяжусь снова, если узнаю что-нибудь еще, что тебе сможет пригодиться.

Экран погас, и синт убрал его.

– Вы должны понимать, почему остальная часть меня решила, что вы должны увидеть это несмотря на риск.

Лаки кивнула.

– Это... было полезно.

– Что было? – Лайтнинг казалась скорее смущенной, чем заинтересованной. – Мы знали, что тут что-то такое и должно быть. Ты теперь знаешь, что не стоит строить никакие ”космические корабли". Мне кажется, полезно знать, что же ненавидит Гармония.

– Да, – пробормотала кобылка, решив не углубляться в этот вопрос, вместо этого она повернулась к жеребцу: – О чем ты задумался, Дэдлайт? Ты заметил что-то, что я пропустила?

Фестрал развернулся к ней. К удивлению Лаки, в его глазах стояли слезы. Для этого жеребца, который был таким сильным – достаточно сильным, чтобы затащить в постель ее собственного клона, – это было странно. Она никогда не слышала, чтобы он плакал, даже когда был пленником.

– Я предполагал, что с этим разберешься ты... – наконец прошептал жеребец. – Я не думал, что это будет Мелоди. Хотел бы я, чтобы ей не пришлось видеть конец.

---

Мелоди просмотрела много воспоминаний. Время, казалось, размазывалось – странные, созданные машиной дни пролетали за минуты, и она жила в теле древней и могущественной пони, которая понимала Эквус так, как не мог никто в Отаре. Страх Мелоди перед собственной смертностью начал утихать по мере того, как она проводила час за часом, не взорвавшись, как Мартин. Предположение Предвестника о метках, по-видимому, было правильным.

Мелоди кратко видела долгие года – давние времена, когда Селена правила королевством земных пони, с трудом выживавших в экваториальной жаре. Она каждый день терзалась, зная, что есть лекарства от всех болезней, которыми они страдают, зная, что она может улучшить условия их жизни, восстановить климат. Гармония так долго отвергала ее, что в конце концов аликорн обратилась за помощью к другому источнику.

Пегаска наблюдала за развитием общества, скакнувшим вперед после получения доступа к силам, которыми когда-то обладали их предки. Беспомощно наблюдала, как Гармония использовала все возможные инструменты, чтобы вернуть контроль над ним. В конце концов она даже использовала детей Селены.

Все это Мелоди видела в проблесках воспоминаний, вместе с кристаллизующимся планом Селены. Та знала, что Гармония в конце концов будет вынуждена действовать жестко. Ее надо остановить до этого.

Но аликорну это не удалось. Все ее планы по перенастройке Гармонии провалились по причинам, которых не понимала даже сама великая принцесса. Хотя Мелоди обнаружила много странных и интересных вещей, она не узнала ничего, что помогло бы им разрешить нынешний кризис. В конце концов, она была вынуждена просмотреть последнее воспоминание, содержащееся в кристалле.

Оно продолжилось там, где закончилось предыдущее.

Горожане укрылись во дворце и вокруг него, защищенные колеблющимися пузырем магического щита, удерживающего воздух. Прямо за окном мир начал замерзать. Лишь пустота и черное небо окружало Уникорнию. На улицах не было груд мертвецов лишь потому, что выжившим пришлось бы складывать эти груды. Чтобы погибнуть, всей моей цивилизации, в сущности, оказалось достаточно просто прекратить делать то, что мы обычно делали.

“Если бы мы сдались Селестии, она поступила бы еще хуже. По крайней мере, кто-то из нас сможет выжить в другом месте”.

Я одобрила выбор Кловера. Все отобранные здравомыслящими пони всех рас, что я создала, и даже несколько земнопони. Их должно было хватить.

Из выживших во дворце я отобрала еще нескольких, после чего отвела в сторону и наложила на них несколько собственных заклинаний.

Впервые разум Мелоди ненадолго обрел опору в этих видениях – она увидела знакомое лицо. А если быть точной – Дэдлайта за вычетом всех его шрамов.

Жеребец неуверенно заерзал в моем присутствии, выронив один из множества портативных накопителей, которые распихал по седельным сумкам.

Только четверо пережили заклинания – Дистиллед Виздом, кобыла-единорог с кристально-голубой гривой и безжалостной решимостью. Гипнос, жеребец-земнопони, владеющий запретными знаниями. Тенешес Виджил, капитан пегасьей стражи. И наконец фестрал по имени Полярис с его бесконечным любопытством. Я изменила их.

– Вам придется не сдаваться, – пояснила я, закончив с магией. – Моя дочь должна найти меня мертвой, иначе она продолжит охоту.

– А что помешает ей и дальше делать так, как хочет Гармония? – спросила Виздом, без особого страха в голосе. Больше удовлетворения, чем каких-либо других эмоций. – Если мы сможем добраться до этой новой земли, то и она сможет. У нас не будет вас для защиты.

– Дискорд сказал, что сделал геноцид невозможным. Есть только один сектор, где могут жить пони. Он говорит, что внес изменения, которые сделают его непригодным для жизни без совместной работы всех рас. Селестия узнает об этом и будет вынуждена принять мои творения.

– Луна поймет, – сказал Поларис. Больше всего его потрясли трупы его друзей вокруг – мало кто смог пережить трансформацию. – Когда она станет старше, она поймет. Она не позволит Селестии причинить нам вред.

Я улыбнулась, видя преданность в тех, кого я выбрала.

– Вы сможете скрыть от нее свои мысли, – продолжила я. – Вы должны скрываться многие годы. Подождите столько, сколько потребуется, чтобы население восстановилось, и чтобы Селестия не могла следить за всем, что происходит в ее королевстве.

– Легко, – Гипнос ухмыльнулся, казалось, даже не замечая мертвых вокруг них. – Я знаю несколько способов спрятаться. К тому времени, когда мы будем готовы, у нас будут тысячи пони, готовых служить нашему делу.

Я проигнорировала его слова. Я больше не могла советовать этим пони – какой бы метод они ни выбрали, это их дело.

– Вы должны найти решение моего парадокса, – я сосредоточила свое внимание на Виздом. – Заберите мои генетические исследования – возможно, одна из других рас сможет добиться успеха там, где мы потерпим неудачу. Дизайн драконов вроде кажется многообещающим.

Кобыла двусмысленно пожала плечами.

– Я буду экспериментировать. Если есть форма, которая может стать решением, – я найду ее.

– Но не раньше, чем сможете работать втайне, – напомнила я им. – Если моя дочь что-нибудь заподозрит, она убьет вас.

– Мы можем прятаться столько, сколько потребуется, – возразил Полярис. – Мы не разочаруем тебя, принцесса.

– Я знаю, что не разочаруете.

Я обняла каждого из них по очереди, зная, что это в последний раз.

– Вы последняя надежда Уникорнии, – прошептала я каждому.

– Не только для единорогов, – возразил Гипнос, когда они присоединились к остальным, готовящимся бежать во внутренние структуры Эквуса. – Вы говорили, что все пони будут вместе в этом новом секторе. Уникорния – неподходящее имя.

– Не имеет значения, – пробормотал Виджил с явным раздражением. – Пусть Селестия называет его как ей вздумается. Мы дадим сектору надлежащее название, как только заберем то, что ее хозяйка хочет от нас скрыть.

Я смотрела, как они уходили – исчезали в потайном проходе, который вел к транзитной станции. Их было больше, чем я думала – каждый пони во дворце, который заметил, что происходит, пытался проскользнуть вместе с ними. Я не стала их останавливать, хотя и не была уверена, какая судьба будет ждать тех, кто присоединился в самом конце. Слово Дискорда не защищало их, а он был известен тем, что строго соблюдал букву договора.

В конце концов, они ушли. Я начала чувствовать озноб и усталость от застоявшегося воздуха. Поместить его в пузырь было довольно простым заклинанием, а вот обновлять кислород, что тратился при дыхании – куда сложнее.

В конце концов, я была так занята эвакуацией, что мало что сделала для оставшихся тут. У меня было время попрощаться с Платиной, но не более того.

Я была немного удивлена, обнаружив, что ручные витрувианцы Дискорда собирали выживших. Их броня была герметична, поэтому им заниматься этим было куда проще, чем единорогам. Но в Уникорнии было лишь одно место, куда они могли сбежать, лишь одно место со своей собственной атмосферой.

Так получилось, что я наконец направилась в Датамайн.

Здесь собралось почти две тысячи пони, вместе с импровизированным лагерем витрувианцев, что ранее работали в шахте. Больше они об этом не беспокоились.

Они организовали медицинский пункт и пункт раздачи воды и продовольствия. Некоторые поддерживали порядок благодаря своей силе и магическому мастерству.

Я обнаружила, что меня занесло в отдаленный уголок, где собрались жеребята, чьи родители сюда не добрались. Многие из них пожертвовали своими жизнями, чтобы их дети смогли оказаться тут под защитой, во время конца света.

Один из витрувианцев что-то рассказывал группке сбившихся в кучу жеребят с импровизированной сцены.

““Они никогда не сдаются. Даже их переводчик бьется до последнего”.

– И это был конец Империи. Принцесса Лея и Хан Соло жили долго и счастливо, а Вейдер наконец-то принес равновесие в силу.

Я не имела ни малейшего представления, что за историю рассказывает переводчик, но похоже, это не имело значения. Несколько детей на самом деле ей радовались, поэтому я пошла дальше, вежливо кивнув ему по пути в диспетчерскую.

Витрувианцы совершили настоящее чудо, спасая пони.

“Но не было бы добрее просто позволить им задохнуться?”

Непреднамеренно агенты Дискорда подарили последним из моих пони нечто ужасное. Я плакала, чувствуя их надежду, и зная, что все они обречены.

– Мы здесь не в безопасности, – предупредила Вирго, как только я добралась до диспетчерской. – Я слежу за внешними условиями, если уровень радиации там продолжит расти, то защита Датамайна будет пробита через одиннадцать часов. Это должно привести к неизбежному летальному исходу в течение трех дней.

– Лучше, чем умереть с голоду, – прошептала я, опустив голову. – Гармония может быть милосердной, хотя и по-своему.

– Было бы милосерднее снова включить нашу магию, – раздраженно заметила витрувианка. – И воздух тоже, пока он есть. Разве недостаточно того, что это убило почти всех?

– Нет. Мы – лидеры, специалист Вирго. Мы те, кто несет ответственность за запрещенные исследования. Я позволила Дискорду создать вас. Вы создали космический корабль. Теперь вы спасли этих пони... так что мы умрем.

Витрувианка выронила компьютер, который упал прямо экраном на пол. Она смотрела в окно перед нами, ее руки дрожали.

– Я... не знаю, готова ли я, принцесса. Дискорд обещал, что это будет не то же самое, что умереть по-настоящему, но… трудно поверить в то, чего я не вижу.

– Скоро увидишь, – пообещала я. – В конце концов, у нас будет еще один шанс. Гармония убедила мою дочь, но Дискорд увидит, как мы выиграем войну. Рано или поздно. Через три дня все они снова будут со своими близкими. И мы будем рады видеть вас в наших семьях в знак благодарности за все, что вы для нас сделали.

Вирго выпрямилась, подбирая сломанный компьютер. Она на мгновение приложила кулак к груди – хотя и не была военной:

– Amat victoria curam.

Она ушла.

У меня было как раз достаточно времени, чтобы сделать несколько записей и написать своей дочери. Потом я бы заснула. Кто-то другой будет сражаться в этой битве в следующий раз. Возможно, они добьются большего успеха.

И на этом последнее воспоминание должно было закончиться. Должно было... но не закончилось.

Произошел резкий, болезненный сдвиг перспективы, будто кто-то дернул Мелоди за глаза, и внезапно она оказалась рядом с принцессой Селеной в комнате управления. Теперь она смотрела на принцессу снизу вверх, отчетливо ощущая, какой маленькой она была по сравнению с ней. Аликорны были высокими!

– Ты не такая, как я ожидала, – произнесла принцесса Селена, хмуро глядя на нее сверху вниз из-за пульта управления. Пегаска обнаружила, что больше не слышит шума снизу. Больше никаких жалобных голосов пони, уверяющих друг друга, что их принцесса поможет им спастись и на этот раз. Больше никаких витрувианцев, раздающих жалкие остатки продовольственных пайков, украденные из лагеря, в котором они жили.

Мелоди взглянула на себя сверху вниз – и увидела себя. Желтая шерсть, голубая грива.

– Как твои воспоминания... Нет, забудь об этом. Как ты со мной разговариваешь? – пегаска, вероятно, испугалась бы аликорна, если бы столкнулась с ней в реальности. Но это не было реальностью. Она видела ее воспоминания. – Моя подруга видела твой труп.

– Уверена, что так и было, – принцесса возвышалась над ней, уставившись на пустой круп. – Как это возможно? Гармония не знает тебя, и все же мы говорим. Ты пони, которой не должно быть.

– Сначала ответь на мой вопрос, – потребовала Мелоди. – Как я могу разговаривать с кем-то мертвым?

Селена, которую пегаска знала по своим воспоминаниям, потребовала бы повиновения. Эта выглядела так, словно собиралась это сделать, но потом выражение ее лица смягчилось.

– На Эквусе отсутствует механизм смерти. Даже для худших преступников или неисправимых монстров. Твоя подруга видела лишь инструмент, который я использовала – физические остатки королевства, которое я пыталась построить. Но я была в другом месте. Как и все мы.

– Я не понимаю... – пробормотала Мелоди. – Но, может быть, это и не имеет значения. Есть кое-что более важное. У меня была подруга, которая пыталась просмотреть эти воспоминания до меня. Она, э-э… Я не уверена, что с ней произошло. Думаю, Гармония забрала ее.

Принцесса прошествовала мимо нее, мельком взглянув в окно диспетчерской вниз. Мелоди проследила за ее взглядом и заметила полное отсутствие какого-либо движения. Словно время остановилось в последний момент, запечатленный в воспоминании.

– Я ответила на твой вопрос. Теперь ты расскажешь мне, откуда взялась пони, которую не знает Гармония. Если ты узнала что-нибудь из моих воспоминаний, ты должна знать, почему это так важно.

– Помнишь ту штуку, которую тебе дал Дискорд? Старое устройство с золотистым парусом?

Прежде чем она закончила говорить, мир расплылся. Мелоди покачнулась, рефлекторно расправив крылья, чтобы не упасть. Но она не падала. Они стояли в глубине мастерской, и Дискорд держал в лапах предмет, который достал из стеклянной витрины.

– Это?

– Да. Как ты можешь не знать, что это такое? У вас же вон люди чуть не толпами шлялись... ну, не совсем люди, как мне кажется. Но что-то вроде нас. Они даже вели себя так же, – Мелоди прошла через почти пустую комнату к охраннику, который стоял у двери, и указала крылом на его лицо. – Вот они. Как ты думаешь, откуда они взялись?

– От Дискорда. Он не раскрывал мне своих источников. Но даже они не смогли вырваться из оков Гармонии. А ты смогла.

Мелоди вернулась к застывшему изображению Дискорда. Она никогда не сталкивалась с этим существом лично, а теперь, увидев его своими глазами, могла этому только порадоваться.

– Это устройство называется зонд “Предвестник”. Я не знаю, где он его взял... но знаю, что оно может сделать. Оно может создать целый мир. Это он сделал меня, а не Гармония.

– Как?

Пегаска мотнула головой.

– Гармония забрала мою подругу. Когда она смотрела воспоминания, она...

Об этом было так трудно говорить – но если Мелоди сейчас попробует использовать эвфемизм, эта пони может не понять ее. Единственный шанс найти Мартин будет упущен.

– Она взорвалась. Даже дыру в полу пробила.

Глаза Селены расширились от ужаса.

– Я предполагаю, что твоя подруга не была гражданкой, верно? Твое присутствие наводит меня на мысль, что принцессой она тоже не была.

Мелоди только кивнула.

– Вы не воспользовались возможностями Гармонии для просмотра этого дампа памяти. Она бы никогда не допустила бы... подобной ошибки. Она бы просто отказалась что-либо показывать.

– Я, наверное... Младшая я, должно быть, не поняла, что может использовать помещения, где нашла кристалл, для воспроизведения воспоминаний, – предположила пегаска. – Мы придумали свой собственный способ.

Селена вздрогнула.

– Мои воспоминания содержат конфиденциальную информацию. Переживание их любым способом, который Гармония не может контролировать, скорее всего, вызовет ее резкую реакцию. Следовало бы ожидать, что с тобой произойдет то же самое, раз ты использовала тот же метод. Но ты все еще жива... Я это чувствую. Ты существуешь и в материальном мире тоже. Возможно, это как-то связано с тем, что тебя нет в системе. Никогда не предполагалось, что на Эквус может попасть хоть кто-то, кого нет в системе. Возможно, ты избежала внимания Гармонии.

Мелоди пожала плечами. Ее собственное выживание было очевидно… по крайней мере, на настоящий момент.

“Убьет ли меня Гармония, как только я получу метку?”

Это превратило бы ее в живую бомбу, которая только и ждет, чтобы сделать что-то достаточно хорошо и умереть.

– Ты мертва, а мы все еще разговариваем. Значит ли это, что моя подруга... тоже не мертва?

Не только она. Оливия умерла, и Карл, и кто знает, кто еще к настоящему моменту. Предыдущие поколения.

– Естественно, – ответила Селена, пренебрежительно махнув крылом. – Это было одной из задач... Мы теряем время.

Аликорн появилась перед Мелоди с короткой вспышкой, как при телепортации.

– Послушай меня, Мелоди. Целью этих воспоминаний было убедить того, кто их просмотрит, в необходимости вырваться из тюрьмы Гармонии. Я надеялась, что это будет Луна или, может быть, Селестия. Моим дочерям ничего бы не угрожало, вне зависимости от того, как бы они их просматривали. Они были гражданами.

– Меня убеждать не нужно, – решительно сказала Мелоди. – Мы уже и так пытаемся это сделать. Дискорд уже... в смысле, он убедил Лаки, а она теперь главная. Ты не знаешь, кто это...

Пегаска вздохнула.

– Скажи мне, как мы можем победить.

Мир снова расплылся, и мастерская исчезла. Они стояли где-то в другом месте – в огромном помещении, заставленном машинами, предназначение которых Мелоди не могла определить. Энергия закружилась вокруг них, принимая форму сверкающего кристального дерева.

– Древние создали Гармонию, чтобы защитить нас, – начала объяснять Селена. – Они знали, что любые правила, необходимые для обеспечения нашей безопасности, рискуют превратиться в тюрьму. Поэтому они создали системный предохранитель.

– Дискорда.

Аликорн кивнула.

– Возможно, ты была внимательна. Процесс Дискорда независим. Его доступ позволяет использовать любой наблюдательный пункт, любую обсерваторию, каждый датчик, которые мы разбросали по всему космосу. Если он говорит, что опасность миновала, тогда я ему верю.

Селена указала на дерево. Воздух перед ним покрылся рябью, и там появилась еще одна копия принцессы, туманная и расплывчатая.

– Дискорд не может получить контроль над Гармонией – иначе те же самые директивы, которые позволяют ему освободить нас, могут также побудить его уничтожить весь Эквус. Роль Дискорда не в том, чтобы самому выпустить нас, а в том, чтобы помочь сделать это одному из нас.

Призрачное эхо Селены приближалось к дереву, становясь все менее отчетливым с каждым шагом. Казалось, оно разделилось на десятки, сотни различных копий. Они превратились в ничто, прежде чем смогли подойти достаточно близко, чтобы коснуться дерева, размытое пятно, которое было повсюду и двигалось слишком быстро, чтобы его можно было рассмотреть.

– Я пыталась так часто... и все же каждый раз терпела неудачу. Я послала агентов... и они так и не вернулись. Дискорд создал витрувианцев – даже они не вернулись. Я так и не узнала почему.

Внезапно весь мир содрогнулся, как будто они находились внутри стеклянного шара и кто-то пытался разбить его.

– Мы говорили слишком долго. Моя младшая... – Селена наклонилась ближе, положив одно крыло на плечо пегаски. – Вы должны раскрыть тайну, Мелоди. Вы должны освободить нас. Или то, что произошло однажды, произойдет снова, и снова, и снова. Гармония заманивает в ловушку всех нас. Она обкрадывает нас обещаниями разума и света. Мы должны освободиться.

Мир снова содрогнулся, и на этот раз вдоль одной из стен пролегли огромные трещины, через которые, казалось, текли потоки ярко-синего цвета. Он разнес на части все машины в помещении, разбив дерево на осколки.

– Не надо их ненавидеть, – наконец сказала аликорн, все ее тело стало полупрозрачным. – И даже Гармонию не надо ненавидеть. Она делает лишь то, для чего ее создали древние.

Снаружи раздался громкий крик, и мир снова раскололся. Он разлетелся на дымящиеся обломки, и Мелоди очнулась.

Пегаска свалилась с кровати, волоча за собой капельницу, которая почему-то казалась горячей. Ее внутренности казались частично перегретыми, а частично промороженными – как те пирожки, которыми она питалась в течение многих лет в своем фургоне. Мелоди подозревала, что выглядит примерно так же, как и те пирожки.

Пегаска, дрожа, повалилась набок. Она едва заметила, как дроны Предвестника суетятся над ней. Они извлекли иглы, обработали раны спреем, обтерли ее влажными полотенцами. Мелоди хотелось сломать их все.

– Я... говорила с ней, – наконец произнесла она. – Селена. Она была там… Я не знаю, как...

– Я знаю, – ответил зонд. – Я уже почти час не контролировал интерфейс оборудования воспроизведения воспоминаний. Я мог бы оборвать соединение... но судя по вашей телеметрии, было очевидно, что это был не просто сбой оборудования. Вы узнали что-нибудь полезное?

Мелоди кивнула.

– Мартин мертва. Но она... не умерла? Она каким-то образом попала в систему. Вероятно, это означает, что Карл и Оливия тоже. И все остальные умершие.

Дроны помогли Мелоди лечь в кровать – другую, не ту, вокруг которой стояло все еще дымящееся оборудование.

– Очаровательно. Можем ли мы вернуть их?

– Я... не успела спросить.

– Жаль.

Пегаска сердито посмотрела на ближайшего дрона.

– Я не собираюсь возвращаться, даже не проси. Я уже видела все… С меня хватит.

– Согласен. Ваша миссия выполнена, сегмент Мелоди. Ваш долг перед Обществом первопроходцев выплачен. От вас больше не потребуется никаких миссий.

– Хорошо, – пегаска боком упала на кровать. – Также, вероятно... тебе следует построить что-то взрывозащищенное. Есть, по крайней мере, небольшая вероятность того, что, как только я получу свою метку, я умру как Мартин.

Предвестник отреагировал не так, как мог бы отреагировать человек, услышав подобное. Дроны не были людьми, которыми не стоило жертвовать. У них не было жизней, которые можно было бы потерять.

– Я... отложу возвращение Леи и бывших рабов в Отар. И буду держать вас подальше от фабрикаторов, пока мы не решим эту проблему.

– Хорошо, – Мелоди отвернулась. – А теперь я собираюсь поспать. Не буди меня, если не наступит конец света.

Предвестник выключил свет.

– Команда принята.

---

Вернувшись в их импровизированный лагерь, Лаки не удивилась, что все тут без дела не сидели. Перес, возможно, и пытался потопить “Циклоп” и перехватить власть у Предвестника, но, по крайней мере, он и его команда знали, что и как надо делать. Они забаррикадировали единственный вход в столовую мебелью и черт знает откуда притащили одеяла, чтобы устроить место для отдыха.

“Интересно, как бы себя повели пони, попавшие в Отар? Мы как пещерные люди, устроившие стоянку в торговом центре”.

Но озвучивать свои мысли Лаки не стала. Лагерь, конечно, был не так хорош, как тот, что сгорел с джампером, но и так сойдет.

Несколько столов сдвинули вместе в дальнем конце помещения, и Спайк делал наброски на оборотах нескольких листов бумаги, прижатых друг к другу. Что он там рисовал, на таком расстоянии было не разглядеть. Но что бы это ни было, дракончик выглядел крайне сосредоточенным.

– Есть какие-нибудь успехи? – спросил Перес, когда они вошли. – Заставили транспорт работать?

– Да, – ответила Лаки. – По крайней мере, до Кантерлота. Не знаю, получится ли доехать до пустых секторов.

– Нам туда и не нужно, – лейтенант отвернулся, очевидно, удовлетворенный. – Они держат майора в Кантерлоте вместе с твоей принцессой. Вот там мы и организуем их спасение.

Жеребец кивнул на Спайка.

– Ты должна гордиться мной, переводчик. Мне удалось уговорить его нарисовать нам карту замка. Как только она у нас будет, миссия станет куда проще.

– Проще? – кобылка закатила глаза. – Лейтенант, у вас в наличии три солдата и два экзоскелета. Принцесса Селестия живет в этом замке. Даже...

Лаки замолчала. “Даже Оливия не смогла убить ее” – очевидно было не тем, что стоило говорить. Она сглотнула.

– Даже у вас, парни, возникнут проблемы с такими шансами.

Перес мотнул головой.

– Четверо, а не трое. Предвестник тоже здесь. У него реакция куда лучше, чем у любого из нас. Я уже проводил подобные операции раньше, Лаки. Не беспокойся об этом. Там, на Земле, все было так же – если враг узнает, что мы там, он может вызвать подавляющие силы. Мы слишком быстры, чтобы это имело значение. К тому времени, как Селестия что-нибудь заподозрит, мы выведем наших людей, Гармония превратится в груду горелых схем, а Отар будет в безопасности. Может быть, принцесса захочет сесть за стол переговоров, когда узнает, как легко мы проникли в ее крепость.

Конечно, Лаки считала, что так не получится. Гармония была не тем, что они могли убить. Если создатели сразу не предусмотрели способ ее отключения – они обречены.

С Предвестником все было примерно так же – это была одна из первых вещей, которым их учили при вступлении в Общество первопроходцев.

“А сработает ли вообще команда прерывания миссии по колонизации? Он уже установил целую кучу обновлений”.

С другой стороны, зонд все еще был на их стороне. Предвестник не пытался поработить их.

– Основной приоритет – Гармония, – сказала Лаки. – Ты и твои люди должны доставить меня в пункт управления, прежде чем заниматься чем-либо еще. Как только Гармония будет отключена, нам, вероятно, даже не придется сражаться с Селестией из-за пленных. Она просто отпустит их.

– Согласен с этим, – ответил лейтенант. – Просто доставь нас туда. И когда мы отправимся?

Лаки обдумала этот вопрос, чувствуя на себе взгляды. И не только Переса – Лайтнинг Даст и Дэдлайт тоже смотрели на нее. Оба, в принципе, владели английским, так что, вероятно, по крайней мере часть сказанного поняли.

– В течение ближайших суток. Мы не хотим ждать слишком долго, потому что увеличивается риск, что Твайлайт расколется и расскажет Селестии, что на самом деле с нами произошло. Но если подождать немного, вполне возможно, что меры безопасности в Кантерлоте снова ослабнут. После всего произошедшего на дирижабле... они, вероятно, начеку. Небольшая задержка может сработать нам на пользу.

– Имеет смысл, – Перес сделал жест крыльями, будто пожимает плечами. – Примите решение побыстрее, губернатор. Нам нужно точно знать, когда мы собираемся выдвигаться.

Лаки подошла к столу, где рядом со Спайком стояла почти пустая миска с камнями. Ну, не камнями в общепринятом смысле, там лежали сверкающие драгоценности, похожие на осколки стекла.

“Думаю, мне не стоит удивляться, что машина их тоже может делать”.

– Над чем работаешь? – спросила кобылка, как будто еще не знала.

– Карта кантерлотского замка, – ответил дракончик, наклоняясь, чтобы стереть линию, которую только что провел, и нарисовать ее парой сантиметров далее. – Один из ваших фестралов-близнецов сказал мне, что именно туда мы отправимся спасать Фларри Харт. Может быть, и Твайлайт тоже. Поэтому я хочу сделать все как можно точнее.

Дэдлайт сел рядом с кобылкой, с другой стороны от Спайка. Лаки проигнорировала жеребца.

– Тебя не беспокоит, что мы, возможно, сражаемся с Эквестрией?

Дракончик пожал плечами.

– Эквестрия всегда сражалась с Эквестрией. Давным-давно принцессе Селестии пришлось биться с принцессой Луной. Сомбра раньше был хорошим пони, пока не решил поработить всех. Пони не как драконы... те более честные. Ты приходишь в Земли Драконов, они говорят, что ненавидят тебя и хотят драться. А в Эквестрии? Самые опасные пони иногда те, кто ведет себя лучше всех.

Для Лаки этого было достаточно. Спайк выглядел достаточно искренним – по крайней мере, насколько она могла судить по выражению его лица. Язык тела дракончика был не совсем подходящим, чтобы она могла использовать все свои уроки чтения эмоций пони. Тут, скорее, более подходили навыки из человеческих воспоминаний.

– Ты знаешь, почему мы здесь? – спросил Дэдлайт негромко. – Твайлайт рассказала тебе о цели этой миссии?

Спайк мельком взглянул на Лаки.

– Рассказала. О Гармонии... которая держит пони в плену. Заставляет их делать плохие вещи. Твайлайт решила, что было бы правильно прекратить это. Так что, думаю, это означает, что и я тоже хочу это прекратить.

Дракончик откинулся на спинку стула, на мгновение задумавшись.

– Хотя я на самом деле не понимаю всего этого. Странные летучие корабли, атакованные эквестрийской армией, секретные руины в Кристальной Империи… Все, что я знаю, это то, что Твайлайт разобралась. Если она считала, что это правильно, то я с ней согласен. И это значит, что я вам помогу.

Было почти больно слышать, насколько невинно это прозвучало.

“Нехорошо впутывать тебя в это, дракон. Ты был прав насчет того, как медленно ты взрослеешь”.

– Много чем помогать тебе не придется, – пообещала Лаки. – Наверное, будет лучше, если ты наоборот будешь поменьше участвовать. Если мы проиграем, мы хотим, чтобы они думали, что тебя захватили и заставили. Чтобы у тебя не было неприятностей, если вдруг чего.

– Это... звучит как хорошая идея, – согласился Спайк после долгого молчания. – Но это не очень героично. Никто из вас, пони, не знает Кантерлот очень хорошо. Без Твайлайт, я – единственная помощь, которая у вас есть. Если случится что-то плохое, Твайлайт спасет меня. Вам не нужно беспокоиться об этом.

Конечно, это заставило Лаки очень сильно беспокоиться. Но она не стала с ним спорить – кобылка не собиралась отказываться от предложенной помощи, даже когда следовало бы.

“Должна была бы отказать тебе, не должна была впутывать Фларри Харт”.

Может быть, если бы она просто вернулась в Отар, вместо того, чтобы изображать из себя Индиану Джонса, там бы сейчас жили тысячи пони, а принцесса Селестия даже не знала бы о его существовании. Они могли бы построить целое общество без малейших проблем, а затем создать свое собственное государство на границе с Эквестрией, как Драгон Фоли. И тогда дипломатические отношения были бы уже не с чужаками, а с другой фракцией их собственного мира.

“Нет смысла размышлять о несбыточном. Я поступила иначе”.

Дэдлайт кивнул Лаки – знак того, что он хочет с ней поговорить. Кобылка встала, кивнув старательному дракону, а затем отошла на несколько шагов вместе с фестралом.

– Есть кое-что, о чем тебе надо знать, – решительно начал жеребец. Дэдлайт, очевидно, взял себя в копыта с тех пор, как они получили странное сообщение, и сделал загадочное заявление. – Я хочу рассказать только тебе и никому другому. Я должен был рассказать старому мэру, но.. она не заслужила моего уважения. Она приказала захватить меня, она лгала и манипулировала. Но ты говорила мне только правду – ты заслуживаешь правды взамен.

– Вон там, – Лаки крылом махнула в угол зала. Кобылка кивнула Могиле, когда проходила мимо него. – Мы можем поговорить у фонтана.

Остальные будут их прекрасно видеть, но журчание воды должно заглушить разговор.

– И что именно? Что-то о... том городе, который мы посетили с Фларри Харт, верно? Если ты все это время что-то знал о нем, то ты просто отличный актер.

– Н-не совсем, – прохрипел Дэдлайт. – Просто привык избегать Селестии. Когда ты прячешься так долго, то начинаешь видеть во всем западню. И я был в плену, когда мы впервые встретились – я был уверен, что ты каким-то образом стала кульминацией всего этого.

– Но теперь ты считаешь иначе?

Жеребец кивнул.

– Тебе нужно знать, что случилось с Уникорнией. На что готовы пойти наши враги и наши друзья.