Послание в бутылке. Том 1
G4.05: Ошибка интерполяции
Лаки уставилась на свои копыта.
– Ты хочешь... чтобы я... рассказала правду? Без вранья?
– Именно этого я и хочу, – ответила Даст. – Что бы ты мне ни рассказала, я выслушаю. Это не значит, что я поверю, даже если это куча сломанных перьев и безоблачное небо, но я выслушаю.
Пегаска была уверена, что сможет отличить правдивое объяснение от выдумки, даже от пони, которая едва говорит на эквестрийском. Она была слишком юной, чтобы быть хорошей лгуньей.
– Хорошо.
Лаки на секунду откинулась назад, ее лицо стало сосредоточенным. Конечно, у нее всегда было такое выражение, когда ей приходилось объяснять что-то хоть чуть-чуть сложное, так что Лайтнинг не сильно удивилась. Кобылка говорила все так же запинаясь, как и всегда, хотя промежутки для подбора слов становились все короче и короче с каждой фразой.
– Я прибыла издалека, – кобылка указала на окно. – Дальше, чем когда-либо был любой пони. Я исследователь, представляющий своих... пони. Они отличаются от вас. Более... продвинутые.
– Продвинутые, – повторила Даст, махнув крылом в сторону штуковины, которую она решила считать каким-то устройством связи. Она была намного меньше, чем любое подобное устройство могло бы быть, намного меньше, чем новенькое радио, который их фабрика использовала для получения заказов с земли. – Типа такого? Как та броня, что была на тебе?
– Да! – Лаки энергично кивнула. – Но они не просто хотят... вещи. Моим пони нужны друзья. Они послали много пони в гости… в вашу страну. Но я первая.
Кобылка постучала копытом по голове.
– Я лучше всех умею обращаться со словами. Я прихожу, узнаю, как вы говорите, а потом возвращаюсь, чтобы учить их.
Пегаска просто смотрела, следя за рассказом. Это было совсем не похоже на то, чего она ожидала. Ни слова о загонах для рабов, которые, по слухам, содержали варварские родственники эквестрийских грифонов. Ни слова о жутких существах за пределами сущего, которые питались любовью всех живых. Даже ни одного упоминания о легендарных горах Нибиру, где пегасы падают с неба, лишившись магии.
Нет, объяснение Лаки было очень странным. И не сильно правдоподобным. И все же она говорила убедительно. Кобылка не отводила взгляд, ее тон не менялся, а запах оставался уверенным. Может быть, она спятила?
– Но... зачем посылать жеребенка? Если ты... дипломатический посланник от... чейнджлингов, или кто там еще...
Теперь Лаки отреагировала, застонав и помотав головой.
– Я должна была быть большой. Делать пони очень трудно. Я не получилась. Если я потерплю неудачу, моя замена справится лучше.
– Ох, – объяснение не сильно помогло. Языковые навыки кобылки тоже оставляли желать лучшего. Что она имела в виду, говоря “делать пони”? – В общем, ты пришла... учить эквестрийский? И это все?
– Да. И сделаю все, что для этого надо. Нас... так много, что мои пони могут послать тех, кто лучше всех в какой-то работе. Так что, пока я учусь с вами, другие могут остаться и выучиться потом. Но это все равно не просто.
Лаки снова расслабилась.
– Но я становлюсь лучше с каждым днем. Еще пара месяцев, и я буду достаточно хорошо знать язык.
Так что, возможно, она все-таки была рабыней. С настолько промытыми мозгами, что сама не осознает этого. Лайтнинг Даст слышала о подобном, особенно про чейнджлингов. Они могли манипулировать пони, притворяясь кем угодно, обманывая, заставляя говорить или делать то или чувствовать это. Пегаска лично ни с одним из чейнджлингов не сталкивалась и в отражении их вторжения не участвовала.
“Возможно, подоспело новое”.
Придется быть поосторожнее – то что Лаки может работать на опасного врага, это не значит, что она сама плохая пони. Даст отказывалась в это верить.
– Те кто послал тебя, они пони? – спросила она, надеясь, что ее беспокойство не будет слишком очевидным.
Как и предполагала Лайтнинг, врала кобылка плохо.
– Нет, – сказала она. – Они... лью-юди.
Снова ее родной язык, хотя и лишь для одного слова.
– Мы так себя называем.
– И как они выглядели? Чешуя, перья, блестящий черный хитин, две ноги или, может быть...
– Последнее! – Лаки несколько раз подпрыгнула на своем сиденье. – Две ноги, да!
Она подняла копыто.
– У нас есть руки. Не такие, как сейчас, но лучше. Можно держать вещи, играть музыку, лазать...
– Тебя послали минотавры, – сообщила Даст, начиная собирать картинку в голове. О минотаврах из-за пределов Эквестрии было известно очень мало, за исключением того, что они были сильной расой, способной выживать в сложных климатических условиях без пони, чтобы управлять погодой. Там не было ни времен года, ни дождей, и все же каким-то образом они выжили.
Лайтнинг восхищалась их решимостью.
– Нет! – продолжала настаивать кобылка, энергично мотая головой. – По крайней мере... я так не думаю? Это слово... означает что-то другое.
– Еще один вопрос, – продолжила пегаска, игнорируя замешательство Лаки. Она не хотела слишком сильно давить на нее – какой бы крепкой кобылка ни была до сих пор, ни один жеребенок не смог бы вечно выдерживать такой стресс. – Как пони оказалась так далеко от Эквестрии? Ты никогда не знала свою семью, или там тоже живут пони?
Лаки ответила несколькими словами на своем родном языке, и выражение ее лица на мгновение стало разочарованным.
– Я... нелегко объяснить.
Еще одна пауза.
– Я не всегда была такой. Мы использовали магию, чтобы сделать меня одним из вас. Я... – она вздохнула. – Это никуда не денется. Я навсегда останусь пони. Остальные, кто придет, тоже будут, если только...
Еще несколько слов, которых пегаска не поняла.
Лайтнинг не была уверена, что с этим делать. Может ли магия превратить пони во что-то другое? Не честная магия, это уж точно. Честная магия меняет погоду, каждый пони знал это. Но единороги могли делать странные вещи.
“Лаки всегда была достаточно неуклюжей. Путается в собственных копытах, не знает, как летать”.
Возможно, в том, что она говорила, и была доля правды.
Но у минотавров нет единорогов. У них действительно была магия, хотя о ней знали немногие пони. Что-то темное и запретное.
– Я надеюсь... – теперь голос кобылки звучал робко и очень тихо. – Я надеюсь, ты позволишь мне остаться. Я... учусь лучше вместе с тобой. Я хочу научиться... и другим вещам тоже.
Она расправила крылья, разминая их.
– И я не хочу возвращаться в… где я была. Трудно выучить язык без пони, с которыми можно поговорить.
– Ты не вернешься туда, – Даст встала, обошла стол и положила одно копыто Лаки на плечо. – Я не знаю что думать о том, что ты мне сказала, но я знаю, что буду продолжать присматривать за тобой. Пока ты не сможешь постоять за себя, ага?
– Ага, – ответила кобылка с широкой улыбкой.
– Ладно, – пегаска повернулась, чтобы уйти. – Если ты не против, я бы хотела немного поспать. Ранняя смена на фабрике.
– Хорошо! – улыбка Лаки была искренней, все следы дискомфорта от их разговора исчезли. – Да, спи. Сон – это...
Она широко зевнула, расправляя при этом крылья, и, казалось, изо всех сил старается удержаться на ногах.
– Завтра после работы мы можем поработать над тем, чтобы научить тебя большему. Сначала уроки полета. Пони, которые тебя послали, одобрили бы это, ага?
– Ага, – ответила кобылка, снова широко зевая.
Даст пришлось помочь ей добраться до кровати. Но это казалось небольшой ценой в обмен на все, что она узнала.
После этого оставалось выполнить только одну задачу, хотя Лайтнинг этого не понимала. После всех хлопот, на которые она пошла, чтобы вернуть эту штуковину Лаки, казалось странным, что кобылка хотела, чтобы она вынесла ее на улицу и оставила на облаках, “как можно дальше от здания”. Пегаска так и сделала, а затем вымыла копыта, как того требовала Лаки. Надо будет попросить объяснений, когда кобылка выспится.
“Ну, теперь я знаю, что думает Лаки. И что мне с этим делать?”
Ничего скоропалительного, это было точно.
Прежняя Лайтнинг Даст уже летела бы в офис мэра, чтобы как можно быстрее отправить телеграмму в Кантерлот. Даже малейшая вероятность того, что эта кобылка рассказала правду, была бы достойна самого тщательного расследования. Даст ничего не знала о политике, но она прекрасно понимала, что продвинутые пони, которые могли изменять свой вид с помощью магии и создавать радиоприемники размером с книгу, были бы теми друзьями, которых Эквестрия очень хотела бы завести.
Новой Лайтнинг Даст придется более тщательно все обдумать, прежде чем принимать решение.
“Чаркоал должен быть здесь завтра или послезавтра. Может быть, он сможет дать мне совет”.
Как бы драконы поступили с пони, которая думает, что ее послали продвинутые пони на важную миссию?
“По крайней мере, она думает, что ее миссия – это именно то, что я бы хотела, чтобы она сделала в любом случае”.
Можно потратить пару дней и все обдумать, решая, кому именно она расскажет об этом.
“Та пони из Кантерлота не могла знать об этом, верно? У нее было заклинание перевода… Разве она не говорила что-то об опасных предметах?”
Вероятно, она лгала, как всегда делали пони из Кантерлота. Даст может разобраться с этим утром.
Джеймс вцепилась в край облака, глядя вниз, в бездонную пропасть. Небо было таким широким, горизонт казался бесконечным, и она даже не могла определить расстояние между собой и землей. Как бы сильно ни пострадал передатчик при падении с неба, ее собственное тело точно пострадает сильнее.
Резкий ветерок взъерошил ее гриву и прошелся по хвосту, напомнив ей, что она голая в общественном месте.
“Это не имеет значения. Все инопланетяне так делают. В конце концов каждому дипломату придется привыкнуть к их социальным обычаям”.
Жаль, что она не историк – Джеймс с удовольствием узнала бы, что именно отличало инопланетян от ее собственного вида в этом отношении. Ее собственные теории склонялись к их животному прошлому, но она могла быть достаточно честной с собой и понимала, что у людей была похожая история.
– Мелкая! – голос Лайтнинг Даст раздался совсем близко и звучал немного раздраженно. – Я сказала, прыгай.
Пегаска снова расправила крылья, демонстрируя стойку.
– Просто держи их в таком положении и позволь себе скользить вниз. Как только ты научишься планировать, то будешь в достаточной безопасности, чтобы не нужно было бояться упасть.
– Я не могу! – настаивала Джеймс, ее передние ноги дрожали. – Там, внизу, до облаков двести метров! Если я ошибусь, я умру!
Кобылка снова заглянула через край, с трудом фокусируя взгляд на большом облаке под ней. Лайтнинг Даст подняла ее на несколько сотен метров над тем, что считалось общественным парком Стормшира, хотя, как только другие инопланетяне узнали, чем они собираются заниматься, небольшая толпа посетителей рассеялась и больше не возвращалась.
“Вероятно, они не хотят, чтобы на них упал пони”.
– Можешь, – настаивала Даст, слегка толкая Джеймс в бок, заставляя качнуться вперед. Передние копыта отчаянно уперлись в край облака, но там уже не было достаточно поверхности, чтобы удержаться. Кобылка начала наклоняться. Сердце колотилось в груди, наверное, не меньше двухсот ударов в минуту. Мир начал вращаться; у нее закружилась голова. Ее снова чуть не вырвало.
Но все же не вырвало.
– Л-л-ладно... – пискнула Джеймс, расправляя крылья и фиксируя суставы, как это мог бы сделать человек со своими ногами. Было не больно, хотя казалось невероятным, что такие странные конечности могли выдержать ее вес. Крылья не казались достаточными, когда она увидела их на экране, и уж точно их было недостаточно сейчас, когда она собиралась поставить на них свою жизнь.
– Слушай внимательно, – сказала Лайтнинг Даст достаточно громко, чтобы перекричать ветер. – Целься в облака! Даже если ты упадешь, они не причинят тебе вреда. В парке самое толстое облако в Стормшире, ты можешь провалиться на двадцать метров, не пробив его! Просто держи свои крылья в этой позиции и заворачивай концы, как я тебе говорила. Неважно, страшно это или нет – ты к этому привыкнешь.
– Хорошо, – Джеймс сделала последний глубокий вдох, глядя в пустоту. Затем она шагнула вперед, оттолкнувшись задними копытами. И упала.
Воздух несся мимо нее гораздо быстрее, чем она ожидала. Крылья поймали его и мгновенно изогнулись вверх – недостаточно сильно, чтобы травмироваться, но дальше, чем было удобно или оптимально для планирования. Вместо того чтобы спокойно и размеренно спускаться вниз, кобылка стремительно падала, набирая скорость.
– И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И! – кричала она и, вероятно, даже немного обмочилась. Точно никто не узнает – на ней не было одежды, которая могла бы это показать. Расстояние до облаков внизу казалось огромным, если смотреть сверху, но со слезящимися глазами и несущимся мимо воздухом падение заняло всего несколько секунд. Джеймс почувствовала, как ее сердце замерло за секунду до столкновения с облаком, и оно поглотило ее.
Какой бы боли она ни ожидала, ничего не было. Вместо этого влага и облачный белый пух клубились вокруг, растворяясь по мере замедления. Кобылка остановилась всего через несколько мгновений, застыв на месте и уставившись на дыру, образовавшуюся за ней.
– Э-э... есть кто?
Одна Джеймс оставалась недолго. Через несколько секунд рядом с ней послышался удар, и облако вокруг вздрогнуло от сотрясения. Вероятно, Даст прыгнула вслед за ней. Чуть-чуть повозившись, кобылке удалось заметить копыто, тянущееся к ней сверху, и она ухватилась за него. Лайтнинг вытянула из облака ее тело, мокрое от влаги.
Джеймс лежала на спине, раскинув ноги, полностью пренебрегая отсутствием одежды. Сейчас ей было все равно.
– Это... это было... это...
– Конские яблоки? – Даст сидела рядом с ней, и на ее лице застыла широкая улыбка. – Да уж, не лучшая работа, которую я когда-либо видела. Но что касается первого прыжка – ты молодец! Мне даже не пришлось тебя сталкивать!
Кобылка все еще тяжело дышала, и у нее не было особого желания спешить. Однако через несколько мгновений она села, встретившись взглядом с пегаской. Джеймс испытала слишком большое облегчение от того, что осталась жива, чтобы злиться, по крайней мере, сейчас.
– Я не сделала хорошо, я провалилась!
Она указала на дыру, оставшуюся в облаке.
– Но я счастлива, что жива.
Даст рассмеялась.
– Большинство кобылок и жеребчиков терпят неудачу в первый раз. Но мне не стоило сильно давить на тебя! Многих пони в первый раз приходится скидывать.
– Как птенцов, – пробормотала Джеймс, встряхивая перья. Ее крылья немного побаливали после приземления, в основном из-за столь неудачного падения. Но она не думала, что это продлится долго. Просто легкое раздражение.
– Думаю, да, – пегаска пожала крыльями, затем снова опустилась на облако. – Запрыгивай. Надо повторить.
Джеймс не стала спорить. Теперь, когда она знала, что падение не причинит ей вреда, причин для страха было не так уж много. Во второй раз, когда она стояла на краю облака, ей пришлось преодолеть лишь свой собственный инстинкт самосохранения. Теперь прыгать было гораздо легче. К десятому разу ей удалось снизить скорость настолько, что она не провалилась в облако. К тому времени, как стемнело, кобылка уже могла прыгать, не боясь. Трудно продолжать бояться чего-то, что, как она прекрасно знала, не причинит ей никакого вреда. В итоге она освоила основы планирования.
– Отличное начало! – Лайтнинг Даст повторяла это снова и снова. – Планирование – это основа всего, что мы делаем. Когда просто смотришь, это не заметно, но большинство пегасов проводят большую часть полета, планируя. Все дело в том, чтобы задать правильный ритм, когда тебе нужно лететь, а когда можно планировать. Когда везде летаешь, ты к этому быстро привыкаешь.
– Я сделала это! – заявила Джеймс, когда они вошли в двери тихого дома Даст. – Я не могу поверить, что я действительно сделала это...
Жаль, что у нее еще не было ее вычислительного терминала. Об этом приключении стоило многое записать, пока она не забыла. “Предвестник” ожидал, что Джеймс вернется со знанием языка, который они могли бы использовать для выполнения своей миссии, и, скорее всего, для него будет сюрпризом, если она вернется еще и с глубокими знаниями о способе полета инопланетян.
“Я бы сама в это не поверила, если бы не летала самолично”.
Будет трудно покинуть эту пони, когда ее миссия завершится. Джеймс надеялась, что сможет вернуться и навестить ее, как только закончит свои официальные обязанности. Но она не собиралась торопиться. В конце концов, зонд потратил сотни или тысячи лет на то, чтобы добраться сюда. Он сможет подождать еще немного, пока она изучает язык.
Прошло уже почти двадцать четыре часа, вполне достаточно времени, чтобы Предвестник закончил изготовление комплекта запасного снаряжения. Кобылка могла только надеяться, что местоположения коммуникатора и ее имплантатов вместе будет достаточно, чтобы дрон доставщик смог их обнаружить.
“Концом света не станет даже если у него не получится. Лайтнинг Даст знает, где она меня нашла, она сможет меня туда отнести, и я заберу все из зонда сама”.
Сегодняшний день показал, что ей предстоит еще немного попрактиковаться, прежде чем она сможет летать самостоятельно. Несколько недель, если верить утверждениям пегаски.
“Но мне, вероятно, не придется ждать. Завтра прилетит дрон, у меня будет мое снаряжение, и все будет прекрасно”.