ФоЭ. Котята в коробке
Глава первая. Опоздавшие на три дня
Бета: LeKos_N
Гудя, словно гигантский диковинный жук, тяжёлый флайер шёл на малой скорости под рваным одеялом пепельно-серых облаков. Поднимающиеся с поверхности клубы дыма временами полностью окутывали машину, но пилоту это совсем не мешало — изображение на обзорном экране оставалось ясным и чётким. Экипаж корабля — два облачённых в громоздкие скафандры высокой защиты Следопыта — занимали почти всё пространство просторной четырёхместной кабины. Каждый такой костюм стоил как небольшой космический корабль; впрочем, он и был своеобразным кораблём в миниатюре, полностью оберегающим своего носителя от всякой смертоносной гадости. Его броня была способна выдержать удары микрометеоритов, поток раскалённой плазмы, предельно низкие температуры и, что являлось особо актуальным на этой планете — жёсткое радиационное излучение. Внешние радиометры буквально захлёбывались, сообщая о зашкаливающем уровне фона за бортом, но люди и без них знали, что снаружи царит ад кромешный.
— Может это всё-таки был удар извне? — негромко спросил пилот Андрей Камагин, дабы разрушить гнетущую тишину. — К примеру, планета столкнулась с роем метеоритов из антивещества…
— Ты сам в это не веришь, — буркнул сидящий рядом Дик Кирби. Весельчак и балагур, никогда не упускающий ввернуть в разговор какую-нибудь шуточку или байку, сейчас был непривычно мрачен. – Нет, Андрюша, они убили себя сами. Своими, так сказать, руками… щупальцами, или что там у них имелось.
Камагин вздохнул и сжал зубы. Бывалый разведчик, повидавший всякое на своём веку, оказался выбит из колеи. Впрочем, как и остальные участники экспедиции. Вид мёртвой планеты, где ещё три дня назад кипела жизнь, подавлял. Проплывающий под днищем флайера разрушенный город, затянутый дымом пожаров (хотя, что здесь ещё может гореть?), напоминал старое кладбище, полное призраков. А они — могильщиков, прибывших с другого конца Галактики, дабы зарыть немногочисленные останки погибших. Дик хмыкнул:
— Нам как всегда просто космически повезло. Первое рабочее включение портала, первая нащупанная яйцеголовыми планета, влажные мечты о первом контакте с разумными существами. И всё накрылось медным тазом. Хорошо, что мы пришли сюда сегодня, а не три дня назад, иначе очутились бы в самом пекле, у Вельзевула на сковородке.
— Контакт ещё может состояться, если найдём выживших.
— Чушь, в этом аду нет никого живого. У группы Гарольда больше шансов, они осматривают пригороды. Но здесь, в центре города; можно сказать, в эпицентре удара…
— Тут должны быть убежища. Много убежищ. Судя по всему, воюют — вернее, воевали — они уже давно, значит, обязаны были построить. Найдём их, найдём уцелевших.
— Мне бы твой оптимизм…
Дик был прав, с первым контактом людям откровенно не повезло. Строительство межпространственного портала потребовало напряжённой работы лучших умов человечества и множество ресурсов. Дорого, долго и сложно, но перспективы кружили голову – впервые за столько лет появилась реальная возможность встретить инопланетных разумных существ и начать колонизацию незаселённых планет в иных звёздных системах. После постройки и запуска почти три месяца ушло на то, чтобы в бесконечном просторе гиперпространства нащупать и пробить проход к перспективной планете, но дальше всё пошло совсем не так, как планировалось. Посланный на ту сторону автоматический дрон-разведчик принёс печальные вести. Сидящие у экранов люди увидели огненные столбы погребального зелёного пламени, поднимающиеся к небесам, чёрные клубы дыма, затмившие солнце и звёзды, развалины некогда великих городов. Ничто живое или разумное не могло выжить тут. Возможно, в другой части планеты, не затронутой взрывами ядерных зарядов, кто-то и смог уцелеть, но здесь и сейчас жизни не осталось. Совсем. Только гарь, пепел и смерть.
Больше всего расстроилась группа контактёров — ксенологов-теоретиков, мечтавших применить свои знания на практике. Похоже, им и дальше придётся довольствоваться чисто теоретическими рассуждениями о возможной природе инопланетян, что, честно говоря, было несколько унизительно. Впрочем, глава экспедиции Франсуа Лефарж решительно пресёк унылые настроения.
«Коллеги, — заявил он. — Мы прибыли сюда с конкретной миссией и не уйдём, пока не получим убедительных результатов. Так что давайте приниматься за работу. В конце концов, никто не ожидал, что будет легко!»
На ровной площадке рядом с портальным выходом развернули базу, состоящую из соединенных меж собой самоходных модулей. Затем техники смонтировали пусковую площадку многоразовой ракеты «Игла», способной выводить спутники наблюдения и связи, и как только пошли первые данные с орбиты, разведчиков отправили на вылазку.
Для разведки Лефарж решил привлечь специалистов из корпуса Следопытов, имевших огромный опыт работы в экстремальных условиях. Он отправил соответствующий запрос в секретариат Совета Внешних Миров — международного агентства, занимавшегося научными исследованиями за пределами Земли, которое, собственно, и организовало эту экспедицию. Те отреагировали быстро, и уже через два часа в распоряжение Лефаржа поступили Андрей Камагин, Дик Кирби, Гарольд Фишер и Ли Фэнь. Всех их Франсуа знал много лет, а с Андреем успел крепко подружится во время совместной работы на Каллисто. Вместе с разведчиками прибыли четыре СВЗ — скафандра высокой защиты — и два тяжёлых флайера, снабжённых дополнительными противорадиационными экранами. Следопыты разделились на пары. Группа Камагина отправилась исследовать находящийся неподалёку огромный город, а группа Фишера — расположенные в пригородах промышленные постройки: учёные очень хотели оценить примерный уровень технического развития погибшей цивилизации.
— Похоже, Франсуа ошибался, когда утверждал, что мы сможем найти уцелевшие убежища во время первого полёта, — вздохнул Андрей. — Наверное, стоит подождать несколько дней, пока утихнут пожары, рассеется дым и хоть немного осядут клубы радиоактивной пыли. Тогда появится хоть какой-то шанс. Биосканеры, конечно, любую живность за версту могут учуять, но в этой каше, боюсь, даже и они не справятся.
— Никак ты сдался, дружок, — подал голос координатор Курт Хофманн, сидящий в крохотном помещении диспетчерской базы. В его задачу входило следить за всеми передвижениями группы Камагина, слушать их переговоры и в случае необходимости обеспечить любую возможную поддержку. — Вы и двух часов там не провели.
— Тебя бы сюда, — хмыкнул Дик. — Издалека эта мерзость смотрится совсем иначе.
Курт улыбнулся и уже совсем собрался ответить какой-нибудь гадостью, но мгновенно передумал, увидев вспыхнувшие на боковом экране ярко-зелёные символы.
— Биосканер засёк группу объектов. Поздравляю, парни, похоже, вы их всё-таки нашли.
— А может, это просто кучка тараканов устроила под половицами свадьбу с виски и балетом? — ехидно поинтересовался Дик.
— Значит, крупные у них тогда тараканы, — бросил Хофманн, быстрыми движениями пальцев меняя картинки на рабочем экране. — Большое скопление биологических объектов совсем недалеко от вас. Находятся на глубине примерно пяти-шести метров ниже уровня земли.
— Убежище? — спросил Андрей, разворачивая машину.
— Возможно, — пробормотал Курт. — Начинай снижаться. Там впереди большая площадь, есть где приземлиться. Оттуда придётся топать ножками.
— Отлично, давно пора размяться, а то всю задницу отсидел, — хохотнул Дик. К нему, похоже, вновь возвращалось обычное игривое настроение. Андрей сыграл короткое стаккато на клавишах управления, и могучая машина, зависнув в воздухе, принялась плавно опускаться на участок, свободный от обломков зданий и искорёженных остовов транспортных средств. Четыре посадочные ноги с широкими лыжами на концах бесшумно выдвинулись из-под брюха машины, тугие реактивные струи ударили в землю, сметая клубы пыли и грязи, обнажая мостовую, вымощенную чёрными и белыми плитами, образующими что-то вроде прямых параллельных полос.
— «Полосатая площадь», — возвестил Дик. — Курт, малыш, не забудь нанести моё название на карту.
— Как скажешь, — фыркнул координатор, делая пометки. — Хотя с фантазией у тебя, прямо скажем, не фонтан. Это же так банально и очевидно…
— Делать мне больше нечего, как небанальное название придумывать. И так сойдёт…
Камагин почти не слушал трёп Кирби и Хофманна. Пальцы пилота лежали на кнопке экстренного взлёта, и пока посадочные ноги, коснувшись камня, мягко проседали под весом машины, Андрей в любое мгновение был готов стартовать, если почва под ними внезапно начнёт проваливаться.
Но всё обошлось, и флайер, в последний раз покачнувшись, прочно утвердился на посадочных опорах. Пилот, едва слышно выдохнув, отстегнул ремни безопасности.
— Всё, мальчики-девочки, приехали, — громко возвестил он, поднимаясь. — Пора за работу.
Минуту спустя оба разведчика стояли на земле чужой планеты и с интересом оглядывались по сторонам. Громоздкие скафандры делали их похожими на нелепые скульптуры. Цилиндрические тела с двумя парами толстых, как брёвна, конечностей венчали не привычные сферические шлемы с прозрачными забралами, а невысокие полукруглые выступы, именуемые на профессиональном жаргоне «пупырями». Скафандры вообще не имели шлемов как таковых, красоту пришлось принести в жертву защите. Обзор окружающего пространства обеспечивали стереоэкраны, расположенные перед глазами находящихся внутри людей. Это было, конечно, очень удобно, но со стороны смотрелось жутковато.
— Однако, припекает, — сказал Дик, взглянув на показания внешнего радиометра. — Как бы не хватануть тепловой удар.
— Да брось, — фыркнул Андрей. — Не так уж и жарко. Хотя в обычном скафе я бы тут гулять всё же не стал.
Флайер слегка дрогнул, когда из открывшегося верхнего люка шустро вылетел сферический аппарат размером с баскетбольный мяч. Дрон, управляемый Хофманном, должен был обеспечить дополнительный обзор для скованных тяжёлыми костюмами разведчиков. Поднявшись на пятнадцать метров, он крутанулся на месте, сканируя местность, потом быстро поплыл в северном направлении.
— Идите за мной, — приказал Карл. — Промежуточная цель — вход в переулок. Расстояние — восемьдесят пять метров. Пошли.
Андрей с Диком молча двинулись в указанном направлении, огибая препятствия. Местами — там, где обломки светились слабым зеленоватым светом — радиометр начинал ругаться и выть особенно яростно.
— Что за адское оружие они здесь применили? — удивлённо спросил Андрей. — Я, конечно, не специалист, но это не слишком похоже на последствия взрыва обычного ядерного заряда.
— Пришёл новый пакет снимков со спутника, — ответил Курт. — Умники из научного отдела утверждают, что по городу несколько раз прошлись широким энергетическим лучом, который и сжёг всё к чертям. Во всяком случае, они пока не обнаружили ни единого кратера от взрыва бомб.
— Радиоактивный луч, бьющий с орбиты? — изумился Дик. — У них что, имелись свои боевые орбитальные станции?
— Да. Правда, пока не ясно, какие и сколько.
— Дела, — буркнул Кирби и замолчал.
Разведчики пересекли площадь и вошли в узкий, прямой как стрела переулок, тянущийся метров на сто. Движение замедлилось, приходилось постоянно преодолевать бесконечные завалы. Андрей оттолкнул кусок бетона, преграждающий путь, и недовольно заметил:
— Сплошной камень и металл. Интересно, куда подевались трупы?
— Боюсь, здесь мы ничего не найдём, — вздохнул Дик, тыча толстым, как сарделька, пальцем в сторону ближайшей стены. — Видишь эти полупрозрачные потёки?
— Расплавленное оконное стекло?
— Ага. Представляешь, как тут было жарко, если стекло потекло? От тел не осталось даже костей. Только прах.
— Что же за безумная штука тут поработала?
— Скоро узнаем, — сказал Хофманн. — Вы почти пришли.
Переулок закончился, и друзья вышли на небольшую площадь, почти погребённую под обломками рухнувших стен. Дрон, ринувшись вперёд, завис перед изувеченным фасадом большого трёхэтажного дома. То ли государственное учреждение, то ли богатый особняк, понять уже невозможно. Крыша и перекрытия обрушились внутрь, превратив строение в пустую закопчённую коробку. Оранжевые языки пламени временами выглядывали из провалов окон, словно робкие лисята. К заваленной обломками парадной двери вела широкая лестница с низкими ступеньками.
— Ты обратил внимание, какие тут низкие двери? — сказал Андрей. — Низкие и широкие.
— Ага. Похоже, здешний мир населяли бодипозитивные хоббиты, — хмыкнул Дик. — Или, попросту говоря — жирные коротышки.
— Аккуратней со словами, парень. На очередной судебный процесс ты уже наговорил, — рассмеялся Андрей. — Хорошо, что все наши переговоры проходят под грифом «совершенно секретно». Иначе активистки из лиги «Вечно оскорблённых домохозяек» тебя бы давно живьём съели.
— Эти толстухи подавятся моим костлявым телом, — хвастливо заявил Кирби. — Да будет тебе известно, что два года назад…
— Тридцать метров направо, — прервал начинающийся балаган напряжённый голос Курта. На экранах разведчиков высветилась белая пунктирная линия маршрута. — Похоже, я нашёл вход.
Исследователи, замолчав, двинулись в указанном направлении, обогнули искорёженный остов чего-то, что при жизни, скорее всего, было большим автобусом, и приблизились к стене особняка, в которой чернел прямоугольный провал. Дверей не было: они просто сгорели, оставив после себя лишь оплавленную металлическую решётку. Дрон висел рядом, негромко гудя двигателями.
— Внутрь залетать не стану, — предупредил Хофманн. — Все эти здания вокруг сильно глушат сигнал. Боюсь, если сунусь глубже, связь совсем пропадёт. Когда найдёте что-нибудь интересное, поставите ретранслятор.
— Замётано, — ответил Андрей. — Ну, весельчак, кто первый?
— Эх, всё приходится делать самому, — буркнул Дик, затем, согнувшись, зашёл в проход.
Коридор, плавно понижаясь, уходил под землю, в угольную черноту. Поминутно чертыхаясь, разведчики шли, царапая «горбами» ранцев обеспечения низкий потолок. Пройдя метров пятнадцать, они вступили в большую комнату. Помещение оказалось абсолютно пустым — ни мебели, ни обломков. Бетонные стены выкрашены унылой тёмно-зелёной краской. На противоположной от входа стороне красовалась большая прямоугольная железная дверь, сверху донизу украшенная заклёпками внушительных размеров. Справа виднелась дверца поменьше, явно скрывавшая за собой терминал доступа или нечто вроде того.
— А вот и убежище, — уверенно заявил Дик. — Гляди, на воротах ни ручки, ни замка. Ничего, сейчас мы её…
Договорить он не успел. Под потолком бесшумно открылся круглый люк, из него выпал массивный матовый цилиндр, развернул в сторону разведчиков короткий тупорылый ствол. В следующее мгновение по людям хлестнула длинная пулемётная очередь.
— О как, — сказал Андрей. — Нас здесь, похоже, не любят.
— И не говори, — кивнул Дик. — Встречают слишком горячо. Можно сказать, обжигающе!
— Эй, парни, что там у вас? — быстро спросил Хофманн.
— Активировалась система защиты, — уставным голосом доложил Камагин. — Одна пулемётная турель. Калибр…
Дик поднял руку, подставив раскрытую ладонь под огонь. Затем быстро сомкнул пальцы, поднёс руку поближе к сенсорам, разжал… На перчатке лежала пуля. Узкий сканирующий луч обежал её несколько раз, и холодный голос встроенного в скафандр модуля ИИ невозмутимо произнёс:
— Оболочечная пуля. Калибр шесть миллиметров, вес четыре грамма. Внутри стальной сердечник, снаружи полимерная оболочка. Уровень угрозы минимальный.
— Короче, они решили нас остановить мелкокалиберной пукалкой, — сообщил Дик. — Гляди, на броне даже царапин не остаётся.
— Ага, что горох о стену, — фыркнул Андрей, подставляя под огонь другой бок.
— Вы бы всё-таки грохнули эту штуку, — недовольным голосом произнёс Курт.
— А зачем? — удивился Камагин. — Нам она ну никак не помешает, а ребятам из техотдела будет приятнее разбирать целый агрегат, чем закопчённые обломки. И так нас всё время варварами обзывают. Обидно, да!
— Эй, Умник, сколько выстрелов сделала турель? — обратился Дик к модулю ИИ.
— Четыреста семьдесят… четыреста восемьдесят… четыреста девяносто… пятьсот…
Гром пулемёта стих. Ствол тупо смотрел на разведчиков, из дула сизой струйкой поднимался дым.
— Значится, так и запишем: боезапас турели составляет пятьсот патронов, — невозмутимо заявил Кирби. — Ещё одна порция никому не нужных сведений в копилку бесполезных знаний.
Он подошёл к маленькой дверце и одним движением усиленной сервоприводами руки вырвал её с корнем. Большую часть обнажившейся ниши занимал выпуклый экран терминала. Под ним имелось несколько здоровенных кнопок и непривычные треугольные разъемы. Камагин присвистнул.
— У моего пра-пра-прадедушки был такой компьютер. Он на нём в тетрис играл.
— Сомневаюсь, что на этом куске железа запустится нечто столь же продвинутое и графонистое, — буркнул Дик, доставая из поясной сумки электронную отмычку. Несколько тонких щупов выскользнули из корпуса умного прибора и нырнули в треугольные отверстия разъёмов.
— Сможешь взломать? — поинтересовался Андрей.
— Сейчас увидим, — пробормотал Кирби, внимательно изучая показатели, высветившиеся на экране. — Нет, ну ты глянь, они, похоже, совсем простаки. Пароль состоит всего из шести символов, и программа сама подсказывает, правильно или нет символ подобран. Такое впечатление, будто ребята просто жаждали, чтобы любой прохожий мог без труда взломать систему! Даже не знаю, на какое место в рейтинге вселенского идиотизма можно поставить подобный агрегат…
Раздалось низкое гудение электромоторов, щелчки отпираемых замков, тяжёлая дверь медленно поползла в сторону. Дик убрал отмычку, разведчики подошли к открывшимся воротам. Внутри их ожидало небольшое помещение и ещё одна запертая дверь.
— Переходной шлюз, — хмыкнул Камагин. — Ты как, со мной или останешься тыл прикрывать?
— И отдать тебе всю славу первопроходца? Не дождёшься.
— Ретранслятор сначала установите, — напомнил Курт.
— Ах да…
Дик достал из сумки прямоугольную коробку, поставил на пол и нажал на большую кнопку, украшающую верхнюю крышку. Коробка медленно затряслась, из неё выдвинулась гибкая антенна, которая, несколько раз крутанувшись вокруг оси, нацелилась в сторону выхода из подземелья.
— Спасибо, — поблагодарил Хофманн. — А теперь проникнетесь мыслью о первом контакте и о том, что сейчас ваши имена записываются в анналы истории алмазными перьями, затем просто войдите и пожелайте аборигенам доброго дня.
— Обязательно, — улыбнулся Андрей. — Ну что, бодипозитивные хоббиты, мы идём!
Разведчики вошли, тяжёлая дверь за их спинами медленно закрылась. В маленьком помещении зажёгся слабый свет, затем тугие струи воды ударили со всех сторон, мгновенно окатив пришельцев с головы до ног.
— О, тёпленькая пошла, — сказал Камагин, вертясь на месте, чтобы струи дезактивационной жидкости смогли как следует омыть скафандр. – Сервис на высоте.
Короткий душ окончился так же резко, как и начался, и пока остатки воды утекали сквозь решётчатый пол, загудели вентиляторы, высушивая гостей потоками тёплого воздуха. Наконец стихли и они, свет загорелся ярче, а внутренняя дверь шлюза скользнула в сторону, открывая путь в убежище.
— Они вошли, — коротко сообщил Курт и поморщился. Как только стало известно, что группа Камагина в любой момент может вступить в контакт с местными жителями, тесную комнатку диспетчерской буквально оккупировали ксенологи. Учёные-теоретики, до того момента лишь предполагавшие, как могут выглядеть живые инопланетяне, теперь имели возможность применить свои знания на практике. Лучше поздно, чем никогда.
Андрей с Диком стояли в узком прямоугольном помещении. По стенам змеились пучки кабелей в пластиковой оплётке и стальные трубы с подтёками ржавчины на стыках, под потолком гудели жестяные короба воздуховодов. Две лампочки светили вполнакала, почти не разгоняя мрак. Похоже, здешние обитатели всеми силами экономили электроэнергию.
— Ну и что? Где торжественный комитет по встрече? — задал Кирби риторический вопрос, затем огляделся по сторонам. — Нас не ждут. Обидно.
— Никому мы не нужны, — печально вздохнул Андрей. — Курт, что показывает сканер?
— Биологические объекты на месте, никуда не делись. Полагаю, вам стоит самим пройти внутрь и поздороваться.
— Слышите? — быстро сказал Дик, поднимая руку. Он кивнул в сторону открытого прохода, чернеющего в дальнем конце комнаты. Оттуда доносился слабый гул голосов, детский плач, шум каких-то механизмов. — Похоже, ребята все там собрались.
— Тогда пошли. — Андрей шагнул было вперёд, но замер. Со стороны прохода послышалось негромкое цоканье, словно кто-то шёл на подкованных железом каблуках. Звук медленно приближался. Разведчики переглянулись и машинально встали в ряд. Ксенологи за спиной Курта затаив дыхание подобрались, словно перед прыжком. Дик облизал пересохшие губы и сжал кулаки. В следующее мгновение невысокое существо вошло в зал, неуверенно огляделось по сторонам и сделало несколько шагов вперёд. В мерцающем свете потолочных ламп замершие, как статуи, люди казались скорее причудливыми элементами интерьера, чем живыми существами. Равнодушно скользнув по ним взглядом огромных глаз, пришелец прошёл мимо.
— Какие будут идеи? — спросил Дик, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Домашний любимец, — быстро сказал ксенолог Тарас Коваленко. — При эвакуации взяли с собой. Брали же в бомбоубежища кошек и собак, мне об этом дед рассказывал.
— Пожалуй… — пробормотал Андрей, пристально рассматривая странное существо. Больше всего оно походило на небольшую лошадку с непропорционально крупной головой и огромными, выразительными глазами.
— Какая лапа… — умилилась Светлана, юная ассистентка профессора Лю Шаня. — Маленькая пони! Няша-поняша.
— Где ты видела пони с полосками? — хмыкнул Кирби. — Ши зи зибра!
— Скорее зебрёнок, — подал голос ксенобиолог Януш Карпински. — Для взрослой особи он слишком неуклюже двигается, совсем как наши земные жеребята.
— Андрюша, погладь его за меня, пожалуйста, — не унималась Света. — С детства мечтала о такой лапушке.
— Потом, ладно? — ответил Камагин. — Сейчас главное встретиться с его хозяевами.
Тем временем полосатый жеребенок наконец обратил внимание на две неподвижные белые фигуры, едва различимые во мраке. Он остановился, озадаченно покрутил головой, почесал задней ногой за ушком. Затем осторожно приблизился к Андрею и легонько дотронулся копытцем до его бронированного ботинка.
— Тукаса уоти моано тук, — тонким голоском произнёс он. — Белита минга Сефир лаба сендикитун!
За спиной у Курта что-то с шумом упало, вслед за тем прозвучал сдавленный голос ксенолингвиста:
— О боже, это речь! Оно… он разговаривает!
— Язык? — недоверчиво покачал головой Януш. — Может, это просто тупые лошадиные звуки?
Ему никто не ответил, всеобщее внимание было приковано к говорящему зебрёнку. Он вновь почесал за ухом и опять, уже более решительно постучал копытцем по ботинку. Андрей, улыбнувшись, медленно, стараясь не делать резких движений, опустился на одно колено.
Малыш испуганно пискнул, отскочил на шаг и, не удержавшись на задних ногах, с размаху сел на круп.
— Бетака! Бетака! — воскликнул он. — Дуоса монга!
— Не бойся меня, малыш, — ласковым голосом сказал Камагин, включая внешний динамик. — Мы не злые, мы хорошие. Ты ведь очень смелый, правда? Пришёл один, в тёмную комнату, не побоялся привидений, или кто у вас тут водится…
Жеребёнок действительно оказался не из трусливых. Другой бы на его месте с рёвом умчался прятаться под мамкину юбку… ну или что здесь носят местные мамаши. Этот же не только не сбежал, а наоборот, поднявшись на все четыре ноги, с опаской, но без видимого страха приблизился к непонятной говорящей горе. В его огромных глазах сверкали искорки любопытства. Андрей медленно протянул правую руку и осторожно пошевелил пальцами. Малыш в изумлении приоткрыл рот, уставившись на непонятные движущиеся отростки, затем осторожно понюхал перчатку. Громко фыркнул, звонко чихнул и затряс гривой.
— Что, не нравится? — сочувственно спросил разведчик. — Полагаю, дезактивационная жидкость пахнет не слишком приятно.
— Забита линга петакол, — ответил зебрёнок и неожиданно улыбнулся. Совершенно человеческая улыбка на лошадиной мордочке смотрелась необычно и… очень мило.
— Их мимика, похоже, совершенно не уступает нашей, — заметил Лю Шань. — Только разумные существа могут похвастаться чем-то подобным.
— Разумные копытные — это нонсенс, — буркнул Януш. — То, что это существо издаёт звуки, похожие на осмысленную речь, и обладает симпатичной мордашкой, ещё не доказательство. В конце концов на Земле существуют животные-имитаторы. Попугаи, например. Вы же не хотите сказать…
— Попрошу без споров в диспетчерской! — рявкнул Хофманн. — Придержите свои гипотезы для более подходящего места, иначе я вас выставлю вон. Всех.
Учёный замолчал с недовольным видом, но спорить не стал. На время проведения операции координатор получал расширенные полномочия и мог при желании действительно выставить всех зрителей за дверь. Андрей тем временем вновь поднёс руку к мордочке жеребёнка и принялся осторожно почёсывать ему шейку. Малыш зажмурился от удовольствия и переступил с копыта на копыто.
— Ух ты мой хорошенький, — протянула Света. — Ну почему я не с вами, ребята?!
— Ты бы его затискала, — рассмеялся Дик. Он тоже присел рядом и несколько раз провёл ладонью по гриве. Встроенный в запястье сканер включился и начал собирать информацию. Учёные, забыв о споре, уставились на экран, где стали возникать первые цифры. Глаза их блестели.
Наконец жеребёнок отошёл на несколько шагов назад, сказал: «Лимани эда, комиса Сефир», — развернулся и побежал к выходу из помещения, смешно подбрасывая тонкие задние ножки. Разведчики встали.
— Сейчас сюда прибегут взрослые, — сказал Камагин. — Интересно, это будут зебры или кто другие?
— Ставлю десять кредитов на зебр, — усмехнулся Дик.
— А как же бодипозитивные хоббиты? — поддел друга Андрей.
— Гипотеза не выдержала испытание временем.
Из коридора донёсся топот множества копыт. Да, теперь уже никто не сомневался в том, что это совсем не подкованные железом каблуки, а самые обычные копыта. Копыта разумных зебр, кто бы мог подумать.
Раздался громкий щелчок, под потолком начали разгораться яркие лампы. В следующее мгновение в зал вбежал табун полосатых понизебр. Сразу стало тесно.
— Ого, — протянул Дик, затем величественным жестом поднял правую руку и торжественным голосом произнёс: — Приветствую, братья… и сёстры по разуму! Да не поблекнут полоски на ваших боках.
Андрей, не удержавшись, фыркнул: Кирби был как всегда в своём репертуаре. Зебры, сбитые с толку его громким голосом, остановились и в полном изумлении уставились на чужаков. Было их семеро, но из-за угла периодически высовывались любопытные мордочки жеребят. С минуту продолжалась игра в гляделки, затем вперёд вышла невысокая, крепко сбитая лошадка и произнесла несколько слов негромким, дребезжащим голосом. Она была явно очень старой, её шерсть не блестела, как у остальных, чёрные полоски почти побелели, а белые, наоборот, стали серыми, грива была совсем седой, огромные мудрые глаза слезились. Кирби, перестав паясничать, ответил нормально, стараясь, чтобы голос звучал мягко и располагающе. Сейчас, когда слова звучали бессмысленно для двух сторон, интонация оставалась единственным способом наладить общение.
«Даже язык жестов, боюсь, не поможет, — подумал Андрей. — Мы представители не просто разных народов, но разных биологических видов. Базовые жесты, что одинаковы для бушмена и эскимоса на Земле, здесь могут не значить вообще ничего».
— Курт, — негромко спросил он, — вы уже сделали анализ атмосферы в убежище?
— Да, — последовал незамедлительный ответ. — Воздух пригоден для дыхания, правда, процент углекислого газа несколько высоковат. Фон в пределах нормы.
— Хорошо.
Камагин внимательно осмотрел контактёров. Зебры не носили одежду, что, учитывая высокую температуру внутри помещения и шерсть, покрывающую полосатые тела, было вполне очевидно. Оружия тоже не было заметно, если не считать стоящего позади всех жеребца, сжимающего в зубах нечто, что разведчик сперва принял за самопал непонятной конструкции, но быстро убедился, что это всего-навсего обрезок железной трубы. Смешно, дойди дело до драки, копыта понизебр окажутся гораздо опаснее, чем этот кусок ржавого металла.
— Умник, директива восемь, — негромко приказал Андрей.
— Принято, — ответил ИИ.
Раздалось змеиное шипение спускаемого воздуха, выходящего из подушек пневмокаркаса, плотно удерживающего тело разведчика внутри просторного скафандра. Вытянув из рукава освобождённую правую руку, Андрей коснулся пальцем нескольких кнопок на внутреннем пульте управления.
— Вы действительно хотите начать процедуру распечатывания? Имейте в виду: внешняя среда может оказаться опасной для жизни! — равнодушным тоном поинтересовался Умник.
— Подтверждаю и беру всю ответственность на себя, — быстро сказал разведчик, не столько для компьютера, сколько для Хофманна, который начал было громко протестовать.
— Всё в порядке, Курт. Мне ничего не угрожает, а пытаться наладить контакт, сидя в этих консервных банках — пустая затея. Они должны увидеть нас живьём, заглянуть в глаза, иначе никак.
— Все вы, Следопыты, слегка с придурью, — буркнул координатор. — Дик, подстрахуй его.
— Будет сделано, — отозвался Кирби, — только непохоже, что они полезут в драку. Не та весовая категория.
— Паника превращает в зверей даже самых мирных созданий. Если зебры чего-то испугаются…
— Не испугаются, Андрюша такой обаятельный…
Камагин хмыкнул. Задняя часть скафандра с шипением откинулась, и первое, что почувствовал разведчик — тяжёлый, спёртый воздух. Затем пришёл специфический запах грязной шерсти, металла, смазки и нагретой проводки. Напуганные резким звуком и видом раскрывшегося костюма зебропони попятились, и лишь пожилая кобылка осталась стоять как влитая. Взявшись за ручки, закреплённые на плечах с внешней стороны скафандра, Андрей одним рывком вытянул себя наружу и мягко приземлился на бетонный пол. Потом осторожно, стараясь не делать резких движений, подошёл к группе лошадок и встал, демонстрируя пустые ладони.
— Привет, — улыбаясь, проговорил он. — Посланцы далёкой Земли приветствуют вас!
Старая зебра улыбнулась в ответ, затем подняла вверх правую переднюю ногу. Разведчик сжал ладонь в кулак и легонько стукнул подставленное копыто.