Полет Аликорна

25. Аликорны

Рарити сделала несколько неуверенных шагов вперед, пробуя копытами мягкую поверхность площади, окружающей высящийся Дворец Радуг. Внешне площадь казалась вытесанной из цельного идеального блока бело-голубого камня, не испорченного трещинами или обесцвечиванием, и украшенного изящными широкими завитушками, оттенка чуть более темного, чем сама поверхность. В действительности площадь, башня в ее центре и все остальные строения в Стратусбурге были сделаны из облаков, собранных и получивших полезные формы копытами пегасов-облакостроителей.

Она попыталась не придавать значения тому, что облака, в какой бы форме они ни были, все еще остаются облаками, и при нормальных обстоятельствах единорог, вроде нее, провалился бы сквозь них. Вместо этого Рарити напомнила себе об объявлении, что облака города были заколдованы для удобства нелетающих гостей.

Конечно, объявления обещали и Гвардейцев на постах, но их нигде не было видно. Она нахмурилась и продолжала проверять облачный тротуар, прежде чем сделать каждый последующий шаг.

— Знаешь, мне и у прошлый раз было не по себе на энтих штуковинах, — пробормотала Эпплджек, вторя не озвученным опасениям Рарити. — А тода магия Твайлайт нам упасть не давала. А теперича, када не ведаю, шо делает усе энто твердым, мне и вовсе шибко тревожно.

— Не стоит волноваться, — уверенно ответила упомянутая единорожка. — Я могу назвать только одну пони, способную так зачаровать целый облачный город — и это принцесса Селестия. Принцесса никому не позволит упасть.

— Ну коли ты так говоришь, — проворчала Эпплджек, осторожно делая шаг вперед и явно стараясь наступать туда, где проходила модельерша.

Как и фермерша, Рарити не могла не вспомнить свое первое знакомство с облаками год назад, когда они отправились поболеть за Рейнбоу Дэш на соревнованиях Молодых Летунов в Клаудсдейле. Здесь, как и в другом городе пегасов, тротуар оказался достаточно прочным, чтобы было удобно ступать, хотя с каждым шагом почти незаметно поддавался ее копытам. Ощущение было похоже на ходьбу по чрезвычайно жесткому матрасу с изношенными пружинами. Она надеялась, что это будет единственное сходство с предыдущим разом — поездка в Клаудсдейл оставила, мягко говоря, не лучшие воспоминания.

Внезапно над головой пронеслась тень. Рарити подняла глаза и увидела, как Свежесть поднимается в голубое небо. План состоял в том, чтобы Элбоу Гриз облетал Дворец Радуг и, если случится худшее, направился в Кантерлот. По крайней мере, он сможет предоставить принцессе Луне отчет о том, что здесь произошло, и, наверное, она сумеет составить свой собственный, менее безрассудный план против заговорщиков. Дирижабль начал медленный разворот, держась на безопасном расстоянии от башни.

Выйдя вперёд Рарити заметила, что высокое сооружение теперь было всего в нескольких дюжинах длин от неё. Дворец доминировал на площади, его белоснежный фасад переливался на солнце, а радужные водопады создавали разительный контраст с синими, белыми и серыми атмосферными тонами, что преобладали в городе. По площади шагали, трусили или летали десятки пони всех мастей и видов, а также несколько представителей других видов. Некоторые любовались каскадами радуг, стекающих по бокам башни в окружающие ее декоративные бассейны, другие же просто проходили мимо из одного района Стратусбурга в другую. Четверка пегасов в доспехах, Королевских Гвардейцев в парадной форме, спокойно стояла по стойке «смирно» перед парой высоких серебристых ворот, образующих главный вход в башню.

Несмотря на красоту и внешнюю умиротворенность, Рарити все казалось зловещим и предвещающим бедствие. Камень Небес был внутри, как говорил ей рог, и на таком расстоянии его зов стал настолько болезненно сильным, что она едва могла сопротивляться желанию просто броситься вперед и начать колотиться о двери. Модельерша практически слышала голос, шепчущий и манящий, умоляющий взять Камень Небес. Внезапно она поняла, что в ее голове действительно раздается голос.

— Привет, — сказал он.

Рарити мгновенно узнала голос и отчаянно завертела головой в поисках его источника. Виндласс, однако, нигде не было видно. Она почувствовала, как на нее нахлынула волна магической энергии, и отшатнулась на полшага.

— Я почувствовала тебя, как только ты явилась. Между прочим, как раз вовремя — кульминация близка.

— С тобой все в порядке? — спросила Твайлайт, бросаясь к Рарити.

— Я… — белая единорожка изо всех сил пыталась подобрать слова, и ее глаза широко распахнулись, когда она испуганно отпрянула. — Она знает, Твайлайт! Виндласс говорит со мной через Камень Небес. Моя связь с ним выдала нас!

— Хм. Коли игры кончены, нам надобно идти дальше, — заметил Бакару.

Рарити стояла не шевелясь, твердо опираясь на все четыре копыта, хотя и продолжала нервно поглядывать во все стороны. Она должна быть готова к нападению из любого места и в любой момент. Но что она могла поделать против пони, так легко влезшей ей в голову? Она беззащитна!

Более того, они утратили внезапность, свое единственное преимущество. Простая истина заключалась в том, что Рарити не знала, как заберет Камень у Виндласс. На самом деле у нее не было ничего, кроме смутной, практически смехотворной идеи, что Камень Небес сам это желает и потому предоставит ей способ. Чем больше она обдумывала ситуацию, тем очевиднее становилось, что ее усилия тщетны, как не более чем бесплодная затея, обреченная на провал. Она шла в смертельную ловушку, и что еще хуже, она привела с собой всех своих друзей.

Внутри Дворца Радуг снова раздались звуки труб, и Рарити содрогнулась от страха.

— Не поторопишься — все пропустишь. Иди, посмотри, что я для тебя приготовила.

— Я не могу туда пойти, — наконец удалось выдавить Рарити. — У нас ничего нет — ни капли надежды, и я перепугана до смерти!

— Агась, — тут же сказала Эпплджек. — А кто бы не был? От потому ты и взяла нас с собой.

— И помни, что внутри тоже наши друзья, — добавила Твайлайт. — Принцесса Селестия, Рейнбоу, Пинки и Флаттершай.

Да, друзья во дворце. Фэнси Пэнтс тоже будет там, и, возможно, другие друзья, о которых пока не вспомнили. Но это означало лишь то, что больше важных для нее пони окажутся в опасности. Она не сможет их спасти. И никто не сможет.

— Но она все знает! — запротестовала Рарити. — Должно быть, она предвидела все непредвиденные обстоятельства, и мы даже не знаем пределов ее сил, — она чуть замолчала и подняла переднюю ногу, чтобы помассировать висок, чуть ниже ноющего рога. — Я напугана и устала, Твайлайт, так устала. Я просто не создана для этого.

— Рарити, просто попробуй мыслить ясно, — мягко сказала Твайлайт. — Виндласс пытается использовать твою связь с Камнем Небес против тебя, чтобы наполнить твой разум сомнениями и страхом. На самом деле именно она вызывает эти эмоции. Это она должна бояться, а не ты.

— Она лжет, — прошипел голос Виндласс.

Рарити попыталась осознать слова Твайлайт, но почувствовала тяжесть и ее чувства притупились. Виндласс уже побеждала ее, еще до того, как она увидела. На что ей надеяться? Она опустилась на колени, плюхнулась на поверхность облаков и уткнулась лицом в передние ноги.

— Она уничтожит нас всех, Твайлайт! Она разрушит все!

— Наконец-то ты видишь неизбежный итог.

— Оставь меня в покое! — воскликнула Рарити, потрясая передним копытом своему невидимому противнику. Она повернулась к Твайлайт, а затем окинула взглядом лица остальных. — Я не могу предстать пред ней! Я слишком слаба! Риск слишком велик!

Друзья Рарити быстро сформировали вокруг нее защитный круг, оттесняя любопытных прохожих, которых, должно быть, заинтересовала явно безумная кобыла посреди площади, и стояли вокруг нее в озабоченном молчании.

— Я жалка! — взвыла Рарити.

Наконец заговорил Зипс.

— Да ну и что, — пренебрежительно произнес он.

Рарити замолчала.

— Ну и что? — тихо повторила она и в замешательстве посмотрела на молодого жеребца. Что это значит? Ее голова была полна противоречивых мыслей и эмоций, разум тонул в потоке темной магии, которую никто другой не мог почувствовать или понять.

— Он имеет в виду, что твои драматические заявления о гибели опровергаются реальностью невероятных событий, которые уже произошли с нами, — ровным голосом произнес Блублад. Он опустил голову, чтобы посмотреть прямо в глаза модельерше. — Сложностей, которые ты уже преодолела. Он также имеет в виду, что ты намного сильнее трусихи, которая нашептывает тебе ложь, и мы все это знаем. Он знает, как и я, как и все мы, что ты более чем достаточно сильна, чтобы дать ей отпор прямо сейчас, если захочешь.

— Ага, — кивнул Зипс. — Это. Ты сможешь.

Рарити моргнула и попыталась сосредоточиться на том, что было сказано, борясь с сокрушительной волной негатива, давящей на нее.

— Ты слишком слаба.

Да так и есть. Разве нет?

Блублад продолжил, говоря мягко, но четко.

— Я знаю, наши отношения ухудшились до естественного равновесия, представляющего собой изменчивую смесь раздражения и постоянного разочарования в различных мерах, но, пожалуйста, выслушай меня, как друга, в последний раз. Ты найдешь способ остановить эту смутьянку, обещаю. Мы все видели, на что ты способна, когда ставишь перед собой цель, и я уверен, если ты заглянешь внутрь себя, то найдешь там достаточно уверенности, — жеребец смотрел прямо в глаза Рарити. В его собственных голубых глазах блестела сталь. — Не всегда можно позволить себе роскошь точно знать, что ждет впереди, но я уже видел, как ты рискуешь, ставя на карту даже собственную жизнь, потому что решила, что риск стоит того. Некоторые риски именно таковы.

Рарити посмотрела в ответ, пораженная искренней уверенностью в словах Блублада, а также тем очевидным фактом, что он говорил не просто о текущем риске столкнуться с Виндласс, а о другом, более личном, на который он умолял ее пойти.

Это было правдой — некоторые риски просто стоили того. Она сочла целесообразным прогуляться по джунглям в поисках цветка, который мог спасти ему жизнь, и решила проникнуть на базу Каррока в поисках Камня Небес, когда было бы безопаснее попытаться сбежать обратно к Аликорну.

— Он ничто. Ты презираешь его. Его слова ничего не значат.

В прошлом она рисковала своей карьерой и всем своим будущим модельера ради друзей, потому что для нее не было ничего важнее их дружбы. Столкновение с Виндласс ради Эквестрии и любой другой свободной нации было риском, на который нужно было пойти, независимо от того, готов ли кто-то из них или нет. Внезапно волны магии разбились, прежде чем достигли ее, и боль уменьшилась. Рарити покачала головой, чтобы развеять стоящий в ней туман.

— Истина в герцога словах, — добавила Зинзи. — Забудь необоснованный страх.

— Да и как мы могем проиграть? — с улыбкой спросил Бакару. — Тута самая отважная дискордова единорожка, какую я встречал, и ее друзья в придачу. К тому же с тобою Зинзи и Зипс, да и от франта, навроде Блублада, толк будет. У меня так и вовсе сейчас тока три здоровых ноги, да я не дергаюсь зазря.

— Мы все здесь, и вместе сможем преодолеть все, — заключила Твайлайт, а Эпплджек добавила свое односложное подтверждение и ободряющую улыбку.

Рарити посмотрела на каждого из них и увидела в их глазах чистую убежденность. Они искренне верят в нее. Они ее друзья, все до одного, и скоро она будет с Рейнбоу Дэш, милой Флаттершай и Пинки! Она поднялась с облаков с совершенно ясной головой, если не считать смутного эха возмущенного крика. В этот момент она поняла, что путь Виндласс в ее разум оказался закрыт навсегда.

— Спасибо, — решительно улыбнулась модельерша. — Вам всем. Сейчас я чувствую себя намного лучше. Кажется, мне просто нужно было очистить разум, и благодаря вам это произошло.

— Ура! Я знала, что ты справишься! — Твайлайт Спаркл отскочила назад и хлопнула передними копытами.

— Ты права. Я — мы — можем это сделать, — Рарити чуть замолчала. — Хотя хотела бы напомнить Бакару, что я леди, а не «дискордова единорожка», — затем повернулась к Блубладу. — А ты — позволь предположить, что потом у нас будет достаточно времени, чтобы раздражать и разочаровывать друг друга. Наверное, пока мы можем еще пообщаться в дружеской манере. Ты делаешь это довольно красноречиво, и, кроме того, боль в роге притупила мою способность к язвительному остроумию — временно, уверяю.

— Полагаю, немного больше дружелюбия — невеликий риск, — ответил жеребец, явно подавляя улыбку.

— Действительно, — согласилась Рарити и продолжила. — Теперь, раз уж, как было сказано, игры кончились, нам нужно поторопиться. Бакару, Зипс — хоть наши пути расходятся, уверена, мы скоро воссоединимся. Удачи.

— Мимо нас ничего не проскользнет, — заявил Зипс. Бакару кивнул, одарил долгим взглядом и подмигнул — и Рарити не могла не заметить, что это было адресовано Эпплджек. Большой земной жеребец похромал прочь вместе с молодым полузеброй — оба они направились к дальней стороне Дворца Радуг и тому, что их ждало.

Рарити же пошла к серебристым воротам, образующим главный вход в возвышающееся здание, шагая медленно и размеренно, улыбаясь своей лучшей невинной улыбкой и стараясь казаться беззаботной. Уговорить Гвардейцев впустить их, несомненно, будет более эффективным и менее беспокоящим, чем попытки скрытно проникнуть внутрь. Не сбавляя шага, она подошла прямо к запертому входу и подняла копыта, словно собираясь постучать.

— Стойте! — крикнул белоснежный пегас в броне. — На саммит приглашены только высокопоставленные лица, а не туристы.

— О звезды, я и не сообразила, — начала Рарити, прикрывая рот передним копытом в притворном удивлении. — Но ведь такой красавец, как вы…

— Подожди, Рарити, — прервал ее голос, и Твайлайт шагнула вперед. — У меня есть кое-что.

— О чем ты?

— Об этом, — фиолетовая единорожка словно из ниоткуда извлекла картонный квадратик, украшенный узорами из золотой фольги и печатью Королевских Сестер, и предъявила его Королевским Гвардейцам. — Твайлайт Спаркл и гости! Видите ли, принцесса Селестия лично пригласила меня и всех моих друзей на саммит, а эти четверо пони — мои друзья.

— Эм, разве это не зебра? — спросил Гвардеец, оторвавшись от приглашения.

— Копытные. Эти четверо копытных — мои друзья, — поправила себя Твайлайт и изобразила на лице широкую и несколько нервную улыбку.

Взгляд Гвардейца перемещался, когда он по очереди осматривал каждого члена группы, задержавшись на неудобно долгое время на Блубладе, а затем на самой Рарити.

— Подождите, вы не…

— Послушайте, сэр, я очень тороплюсь, — вмешалась Твайлайт. — Не могли бы вы просто впустить нас? Я проделала долгий путь, у меня есть личное приглашение от принцессы, и, судя по всему, саммит начинается! — Рарити могла поклясться, что в фиолетовых глазах ее подруги на мгновенье полыхнуло обжигающе-белое сияние. — Так что пошевелите крупом!

Волшебница замолчала.

Пегас в броне громко сглотнул.

— Хм, верно. Да, конечно. Кажется, все в порядке. Вы можете пройти, мисс Спаркл, — он взмыл в воздух, оттолкнувшись задними ногами и взмахнув белыми крыльями. Затем Гвардеец надавил передним копытом на красочную резную радугу, вставленную в стену башни над воротами. Рарити показалось, что стражник прикасается к полосам радуги в определенном порядке, и через мгновение огромные двери начали распахиваться.

— Пожалуйста, проходите в Большой Зал, — добавил Гвардеец. — Он прямо впереди. Не пропустите.

Рарити, не теряя ни минуты, бросилась сквозь двери в просторный атриум. Сразу стало понятно, что здание проектировалось пегасами для пегасов, так как дворик был скромных размеров внизу, но внутри здания тянулся на сотню длин вверх и имел проемы на каждом уровне, дающие доступ пони, способным летать. Кроме того, по пустому вертикальному пространству, лишенному балок и опор, становилось очевидно, что архитектура пегасов не была скована теми же условностями, которые ограничивали пони, строящих из дерева и камня.

Не было никаких возможностей добраться до более высоких уровней, не умея летать, но, к счастью, в этом не было необходимости. Большой открытый дверной проем прямо напротив входа был ясно обозначен как ведущий в Большой Зал, и Рарити направилась прямо к нему. Однако она сделала лишь несколько шагов вперед, прежде чем почувствовала прикосновение копыта к своему плечу. Ее остановила Зинзи.

— Там не принцесса ваша выступает? — спросила зебра. — Подождать и послушать, считаю, не помешает.

Рарити навострила уши и тут же поняла, что Зинзи права.

— Принцесса Селестия! — взволнованно прошептала Твайлайт, практически дрожа от волнения.

— Тсс! — шикнула на подругу модельерша.

— Кобыледи и джентльпони, — начала принцесса приглушенным, но отчетливо слышимым голосом. — Грифоны и гриффины, добрые существа всех наций и племен, для меня большая честь и удовольствие приветствовать вас здесь — на Первом Международном Саммите Гармонии.

— Вы все знаете, почему мы здесь собрались. Уверена, вы слышали в своих городах и весях то же самое, что и я — голоса, полные гнева, беспочвенных обвинений и призывов к расправе.

— Я принцесса Эквестрии, и потому возглавляю своих маленьких пони. Тем не менее, я не навязываю законы по своему собственному желанию и не наказываю по собственной прихоти. Я просто даю советы, поддержанные возрастом и опытом — и точно так же могу лишь дать совет вам, гордым грифонам, и нашим гостям из иных земель. Я могу лишь умолять о спокойствии и здравомыслии, и просить всех вас подумать о своих семьях и о будущем, которое вы хотите им дать. Я утверждаю, что если вашим выбором станет конфликт — то будущего вообще не станет.

Рарити подняла переднюю ногу и указала на вход в зал.

— Она может говорить еще какое-то время. Мы должны проникнуть внутрь, пока все внимание приковано к принцессе. Если у нас будет приличная точка обзора, мы сможем обнаружить Виндласс и лорда Проциона и, возможно, догадаться, что она замышляет.

Остальные согласно кивнули и последовали за ней, шедшей впереди.

— Я видела, куда ведет путь конфликта, — продолжала принцесса Селестия. — Вы все знаете истории тысячелетней давности и эпохи хаоса до того. Я могла бы провести оставшуюся часть саммита, развлекая вас историями из прошлого, в котором вам посчастливилось не родится, но считаю, что это не лучшее применение нашего времени. К счастью, среди вас есть те, кто может отстаивать дело мира более красноречиво и современно, чем я.

Рарити обнаружила, что находится на широкой площадке в сотне длин от принцессы и с видом на огромный зал, заполненный пони, грифонами и другими гостями. Большой Зал Дворца Радуг был полукруглым и, очевидно, занимал большую часть башни, возвышаясь на пятьдесят или более длин до огромного куполообразного потолка, расписанного сценами из жизни пегасов, укрощающих грозовые тучи и резвящихся среди радуг.

В верхней части зала большие проемы с трех сторон позволяли проникать солнечному свету и выходили на открытую террасу. Рарити увидела троих хмурых единорогов в доспехах Королевской Гвардии, стоявших высоко над террасой за большими телескопами, направленными в небо. Без сомнения, они высматривали угрозы извне, не подозревая, что настоящая угроза уже здесь, в зале.

Принцесса Селестия, конечно же, узнавалась безошибочно. Будучи в два раза выше и в несколько раз крупнее среднего пони, она была хорошо видна на сцене в дальнем конце зала, расположенной перед десятками изогнутых рядов сидений, расходившихся наружу и вверх, и заполнявших пространство зала. Внушительную принцессу-аликорна окружали несколько Гвардейцев-пегасов, но больше на сцене никого не было. Рарити не могла разглядеть в толпе своих подруг — и Виндласс. Ей нужно найти место поближе и с лучшим обзором.

Площадка, на которой сейчас стояла Рарити, располагалась на несколько длин выше уровня зала, но как с нее было спуститься оставалось неясным. Конечно, пегасам не нужны были лестницы или мостки — платформа представляла собой взлетное поле, спроектированное таким образом, чтобы множество крылатых пони могло взлетать и приземляться одновременно. С другой стороны, все земные пони, единороги и прочие нелетающие вниз каким-то образом спустились.

Наконец Рарити заметила слева от себя узкий пандус. Он не соответствовал окружающей архитектуре и, очевидно, был установлена как временное решение для нелетающих гостей. Она поспешила к нему, полагая, что остальные последуют следом, и вскоре оказалась в узком проходе, опоясывающем периметр зала.

— Для меня большая честь, — продолжила принцесса Селестия, привлекая к себе внимание, которое в противном случае могло бы быть направлено на пятерку, двигающуюся по краю зала. — И мне доставляет огромную радость представить наших самых почетных гостей, избранных особых послов, представляющих нашу общую надежду на сохранение мира между Эквестрией и гнездовьями грифонов. Во-первых, присоединяйтесь и поприветствуйте посла грифонов. Представляя свой дом в гнездовье Белых Когтей, она является уважаемым инструктором по полетам, получившим высшие оценки в лучших летных академиях гнездовий и Эквестрии. Она также является племянницей почтенного курфюрста Корба Грейвингса, предположительно погибшего во время трагических событий недавней регаты на Кубок Аликорна. Она выступает за мир в память о своем дяде и других погибших в тот день. Пожалуйста, поприветствуйте временного курфюрста Гиригильду Голденвингс!

— Привет, — раздался хриплый женский голос, и единственное слово эхом разнеслось по всему залу. За ним последовали аплодисменты и несколько одобрительных возгласов грифонов.

— Эй, а энто не зловредная подружка Рейнбоу, Гильда? — прошептала Эпплджек.

— Ага, — подтвердила Твайлайт. — Ух. Если она посол мира, мне страшно даже представить, что думают грифоны, которые на самом деле не любят пони.

В самом деле, подумала Рарити, Гильда вела себя как настоящая хулиганка, когда посетила Понивилль. Тем не менее, она и Рейнбоу Дэш были близкими подругами детства, и Гильда какое-то время жила среди пони. Логично, что она и Рейнбоу должны вместе стать послами, как символ дружбы и сотрудничества между Эквестрией и гнездовьями грифонов.

— А теперь, — продолжила принцесса Селестия. — Позвольте мне представить посла Эквестрии. Она провела свои юные годы, обучаясь летать именно в этих горах, и подружилась со многими грифонами. Она двоюродная сестра мэра этого города, Авроры Глоу, и леди Хромы Призм из Клаудсдейла. Она является действующим лауреатом премии «Лучший молодой летун», руководителем службы погоды муниципалитета Понивилля и носителем Элемента Верности. К сожалению, как и мисс Голденвингс, она потеряла друга во время трагедии на Кубке Аликорна. Однако вместо того, чтобы винить других в своей потере, она предстает перед вами, чтобы выступить в пользу мира и гармонии. Я представляю вам мисс Рейнбоу Дэш!

Зал заполнился радостными возгласами и топотом копыт, значительно смягченным тем, что пони топали по затвердевшим облакам. Рарити тоже поприветствовала свою подругу, но молча. Ширина прохода позволяла относительно беспрепятственно наблюдать за происходящим, и единорожка остановилась посмотреть, как на сцену выбежала Рейнбоу Дэш. Пегаска была одета в элегантную простую мантию кремового цвета с золотой отделкой и золотой застежкой в форме пера на шее. Рейнбоу Дэш встала рядом с Гильдой, одетой в простую тунику из декоративной серебряной кольчуги.

Сам зал вмещал многие сотни делегатов и чиновников, причем пони в основном занимали одну половину, а грифоны — другую. Оставшиеся места заняли буйволы, ослы и прочие — имелась даже пара верблюдов, сидящих рядом сзади. Многие из присутствовавших были богато одеты — грифоны носили богатые доспехи и шлемы с перьями, а пони блистали в лучших и самых современных модах Кантерлота и Мейнхеттена. Рарити боролась с желанием поискать в толпе образцы своей работы и вместо этого сосредоточилась на обнаружении Виндласс, Проциона и всего подозрительного.

Что касается пони, она заметила, что большая часть пегасов была одета в простые туники и столы, составлявшие их древнюю национальную одежду, а целый ряд грифонов был полностью закутан в плотные коричневые мантии, закрывавшие их от клюва до хвоста, что, возможно, идентифицировало их. их как членов какой-то секты или монашеского ордена, хотя это было чистым предположением. Рарити еще не видела Виндласс, но обрадовалась, когда наконец заметила Пинки Пай и Флаттершай, сидящих в первом ряду, ближайшем к сцене.

— Вижу Фэнси Пэнтса! — прошептал Блублад. — Во втором ряду на стороне пони. Рядом с ним сидит кобыла, одетая в дорогое платье, — его голос внезапно превратился в низкое шипение. — И мой брат с ними, в пурпурной мантии — официальном символе герцогского статуса. Он уже захватил мои титулы.

Взгляд Рарити быстро переместился к месту, указанному Блубладом, и остановился на тамошних пони. Фэнси Пэнтса было достаточно легко узнать — он сидел прямо, одетый в темный, идеально пошитый жилет. Тощий жеребец рядом с ним должен был быть Проционом. Наконец она присмотрелась к розовой единорожке, сидящей между двумя жеребцами, одетой в объемное платье барвинкового цвета, гармонирующее с ее элегантной прической.

Рарити почувствовала, как знакомая боль пронзила ее рог, и увидела, как внезапно, медленно, Виндласс повернулась на своем месте. Ее сердце сжалось и чуть не остановилось, когда другая пони уставилась прямо на нее с другой стороны Большого Зала, злобно ухмыльнулась и подмигнула.

Рарити успокоилась и не поддавалась страху. Она уже доказала, что может выставить Виндласс из головы и через несколько мгновений разоблачит ее заговор перед всем миром. «Я не боюсь тебя», произнесла модельерша про себя и посмотрела на соперницу. Виндласс, казалось, вздрогнула, а затем быстро отвернулась.

— Она нас видит! — воскликнула Твайлайт.

— И она сразу позади Пинки и Флаттершай! — добавила Эпплджек. — Энто нехорошо.

— Нет, — твердо ответила Рарити. — Определенно, нет. Если у Виндласс есть план, ей нужно привести его в действие сейчас, прежде чем мы сможем разоблачить ее как изменницу. Поскольку на эффект неожиданности мы рассчитывать не можем, и я не вижу ничего, что могло бы раскрыть ее замыслы, считаю, нам тоже пора действовать.

— Тебе просто нужно идти впереди. Мы не останемся позади, — решительно заявила Зинзи.

— Тогда следуйте за мной прямо сейчас, — произнесла Рарити. Узкий проход вел прямо к широкому, делящему зал пополам, соответственно занятые пони и грифонами, и идущему прямо к сцене в дальнем конце огромного зала. Не теряя ни минуты, Рарити двинулась прямо в него.

В то же время принцесса Селестия заканчивала свою речь.

— Вы достаточно услышали от меня. Далее вы услышите тех, кто может на собственном опыте рассказать о возможностях и преимуществах тесных отношений между нашими двумя великими народами и кто, несмотря на свою молодость, обладает мудростью не позволять страху и гневу управлять их сердцами и умами. Я смиренно уступаю сцену…

— Рарити? — воскликнула Рейнбоу Дэш, взмахнув крыльями и поднявшись в воздух, позволяя мантии упасть на сцену позади. — Быть не может. Это и правда ты?

Все, как один повернулись, чтобы посмотреть на пятерку, мчащуюся к сцене, и внезапно весь зал наполнился вздохами, бормотанием, шепотом и несколькими недоверчивыми возгласами.

— Конечно, я, — ответила Рарити, продолжая идти по проходу, голосом, который, как она надеялась, был достаточно громким, чтобы его услышали все. — Смею заметить, это была довольно трудная неделя, и мне стыдно предстать перед вами в столь трагически неприглядном виде, но тем не менее, вот она я, живая и… ну, по крайней мере, живая.

В этот момент зал и все собравшиеся в нем погрузились в хаос. Все пони и грифоны вскочили как один и начали кричать, требовать объяснений, выкрикивать оскорбления и выдвигать дикие обвинения. Тем временем Рейнбоу Дэш пронеслась через зал и в одно мгновение оказалась на Рарити, повалив ее на пол. Потребовались совместные телекинетические усилия Блублада и Твайлайт, чтобы оторвать пегаску от подруги на время достаточное для того, чтобы Эпплджек и Зинзи помогли Рарити встать.

— Ты была мертва! — осуждающе воскликнула Рейнбоу достаточно громко, чтобы ее можно было услышать за стоящим шумом.

— Технически говоря, нет, — ответила единорожка. — Хотя и не потому, что кое-кто прилагал недостаточно усилий, чтобы гарантировать обратное.

— Прошу прощения! Дайте пройти! Пони на задании! — Пинки Пай перепрыгивала, а иногда и запрыгивала на головы кричащих гостей, пока пробиралась через ряды к группе Рарити, волоча за собой лихорадочно извиняющуюся Флаттершай. — Рарити! — воскликнула розовая земная пони. — Вау, Твайлайт сказала, что они с Эпплджек собираются вернуть тебя, и, похоже, она это сделала, и ты выглядишь великолепно! Я имею в виду, может быть, не так здорово, как ты выглядишь обычно, но неплохо. Я бы сказала чуть ниже среднего. Это следы укусов пираньяспрайтов? В любом случае, всем было очень грустно, когда принцесса Селестия сказала, что ты упала с воздушного корабля, кроме меня. Я, конечно, все время знала, что с тобой все в порядке, поэтому просто подыгрывала, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, что я какая-то ясновидящая чудачка, потому что, честно говоря, кто захочет жить с таким? В любом случае, ура! Ты вернулась!

— О, Рарити, — выдавила Флаттершай едва слышным мягким голосом. — Я так хотела увидеть тебя снова. Я не могла перестать думать о тебе, а теперь я… — Желтая пегаска резко рванулась вперед и обвила обеими передними ногами шею подруги, рыдая горючими слезами.

Где-то среди объятий и шума Рарити показалось, что она слышит как принцесса Селестии призывает к порядку, и поняла, что ситуация в Большом Зале выходит из-под контроля. У Виндласс был Камень Небес, и со всей этой суматохой присутствующие Гвардейцы оказались бы непомерно заняты, просто разбираясь с толпой. Это был идеальный момент для удара розового единорожки. Рарити пришла в голову ужасная мысль — что Виндласс могла предвидеть этот самый момент и рассчитать свой план с учетом хаоса, который наверняка вызовет появление соперницы.

Рарити должна была попасть на сцену сейчас же. Высвободившись из объятий Флаттершай, она увидела, что проход заполнен пони и грифонами, поднявшихся со своих мест. Было невозможно ни уйти назад, ни пройти вперед, хотя…

— Рейнбоу Дэш, будь добра, отнеси меня на сцену, ладно?

— Эм, да! Без проблем! — ответила радужногривая пегаска. — Я тебя туда за мгновенье доставлю!

— И Твайлайт, — продолжила Рарити. — Пожалуйста, ты и остальные пробирайтесь следом, как только сможете найти проход в толпе, — когда фиолетовая единорожка кивнула в ответ, модельерша снова повернулась к Рейнбоу. — Не пора ли нам?

Та взмахнула крыльями и поднялась в воздух, прежде чем развернуться позади Рарити и опуститься на нее сверху самым неприличным образом, а затем подхватила подругу.

— Да, это более чем немного неловко, — задумчиво пробормотала пегаска, прежде чем с пыхтением взлететь со своим грузом.

Многие в зале повернулись, чтобы посмотреть, как две пони поднялись из толпы и медленно полетели к сцене в центре зала. Там стояла принцесса Селестия, командуя теми немногими Гвардейцами, которые у нее были, пытаясь восстановить порядок и спокойствие, и царственный аликорн даже не заметила, как Рарити усадили рядом с ней.

— Как это вы можете не связаться с Коммандером Плюмом? — спросила принцесса съежившегося Гвардейца-пегаса. — Найдите его, где бы он ни был, и сообщите, что он должен немедленно прислать на саммит дополнительный отряд! Поторопитесь!

Когда Гвардеец поклонился и поспешно улетел, Селестия развернулась к Рарити.

— А ты… — начала измученная аликорн, прежде чем моргнуть и недоверчиво покачать головой, когда стало ясно, что она разговаривает не с кем-то из своих Королевских Гвардейцев. — Ты… Рарити… Как ты здесь оказалась? Ты должна быть...

— Я проделала долгий путь, чтобы поведать свою историю, Ваше Высочество, — произнесла Рарити, вежливо кланяясь. — Вам и всем присутствующим, если позволите.

— Я… — Принцесса Селестия сделала паузу и приняла свой обычный царственный вид. — То, что ты расскажешь — скажи мне, не будет ли это вредно для дела мира? — Она задала вопрос торжественным голосом, вытягивая свою длинную шею, чтобы посмотреть Рарити в глаза. — Скажи мне правду.

— Напротив, Ваше Высочество, это может быть единственный шанс на него.

— Тогда ты должна говорить немедленно, — заявила принцесса, выпрямляясь, сверкая золотыми регалиями и пронзая воздух длинным белым рогом, когда повернулась лицом к толпе. — Я не хотела этого делать, опасаясь напугать присутствующих, но, похоже, сейчас самое время. Прижми уши, Рарити.

Рарити отступила назад и послушно прижала уши к голове как раз в тот момент, когда принцесса Селестия открыла рот, чтобы заговорить.

— ТИШИНА! — Громкий голос принцессы прогрохотал по Большому Залу, как удар грома, сотрясая присутствующих до костей. Мгновенно в зале воцарилась тишина, за исключением приглушенного стука копыт по полированному облаку, когда Твайлайт Спаркл и остальные целеустремленно прошли сквозь ошеломленную толпу на сцену, где заняли места позади Рарити.

— ЭТА ПОНИ БУДЕТ ГОВОРИТЬ, — заявила принцесса Селестия, прежде чем отступить и предоставить слово Рарити.

Все пятеро друзей Рарити из Понивилля выстроились позади нее вместе с Блубладом, Зинзи и даже Гильдой, которая стояла рядом с Рейнбоу Дэш с выражением лица, в котором смешались замешательство и решимость.

Рарити оглядела выжидающую аудиторию. Фэнси Пэнтс стоял перед своим креслом, выглядя радостным и шокированным одновременно. К удивлению Рарити, Виндласс все еще была рядом с ним, не предприняв никаких попыток бежать. Вместо этого она просто смотрела в ответ с непроницаемым выражением лица. Розовая единорожка по-прежнему была очень опасна, может быть, теперь еще опаснее, чем когда-либо — рог Рарити сообщил ей, что Камень Небес у нее, вероятно, спрятанный под складками платья. Ей нужно изложить свое дело быстро, хотя объяснять нужно многое.

— Здравствуйте, — начала Рарити, но ее голос утих в обширном пространстве огромного зала. Она повернулась направо. — Твайлайт, дорогая, не найдется ли у тебя для меня заклинание усиления голоса?

— Заклинание номер двадцать два, без проблем, — ответила волшебница, и ее рог окружила сияющая пурпурная аура.

— Спасибо, — ответила белая пони, и на этот раз ее голос заполнил зал. От присутствующих начал исходить приглушенный шепот — без сомнения, многие задавались вопросом, как она объяснит свое неожиданное выживание и внезапное появление на саммите. Она воспользовалась моментом, чтобы осмотреться, прежде чем продолжить.

Некоторые в толпе все еще возвращались на свои места, освободив их во время предыдущей неразберихи. Большинство смотрело на нее снизу-вверх. Как ни странно, один большой грифон среди монахов в мантиях на самом деле вышел из своего ряда и направился к боковому проходу, явно не заинтересованный в том, что она хотела сказать.

Ее также поразил тот факт, что трое Королевских Гвардейцев-единорогов на верхней террасе повернули свои телескопы к сцене. Конечно, она понимала, почему они были заинтересованы в том, чтобы увидеть и услышать то, что она собиралась сказать, но они оставляли свои обязанности, не наблюдая за небом снаружи. Похоже, у Гвардии сейчас много проблем, и не только в вопросе лояльности.

Больше всего нервировал тот факт, что Виндласс до сих пор не шевельнулась и не выказала никаких признаков эмоций — никаких следов вины или беспокойства. Как она могла быть такой спокойной, когда Рарити собиралась раскрыть ее измену? Лицо Проциона, напротив, было смесью пота и страха, как и следовало ожидать. Это только укрепило уверенность в том, что Виндласс что-то замышляет — но что именно?

— А, здравствуйте, — снова начала единорожка. — Меня зовут Рарити, и судя по всему, большинство из вас понимает, что я не должна стоять перед вами. Газеты, как мне сказали, сообщили вам, что я упала с воздушного корабля во время внезапного шторма, который настиг воздушные корабли во время регаты Кубка Аликорна. Истина в том, что я… что, сейчас? В чем дело?

Рарити рявкнула на Блублада, который коснулся ее левого плеча передним копытом и наклонился, чтобы прошептать ей на ухо.

— Вон те Гвардейцы.

— Да, я вижу их. Уверен, что все они получат взыскание за невыполнение своих обязанностей. Что случилось?

— Нет, их телескопы — в них что-то необычное. Как пилот дирижабля, я хорошо знаком со всевозможными подзорными трубами, но эти мне кажутся странными. Как будто в них есть что-то знакомое, но не могу сказать, что.

— Телескопы? В такой момент кому есть дело до телескопов? — раздраженно прошептала Рарити.

— Он прав, — тихо добавила Твайлайт, подходя к Рарити и Блубладу. — Я знакома со всеми марками и моделями телескопов пони, а эти определенно сделаны не в Эквестрии. Королевская Гвардия не может быть оснащена чем-то подобным.

Рарити посмотрела вверх и снова внимательно пригляделась к Гвардейцам-единорогам. Три жеребца регулировали оптику на приборах и периодически посматривали в них, наверное, пытаясь получить лучший обзор. Как ни странно, они, казалось, смотрели не на Рарити, а на ряды грифонов, особенно на сановников в богато украшенных доспехах в первом ряду. Она заметила, что один из единорогов использовал свои копыта и зубы, чтобы регулировать телескоп, а не магию, что тоже, несомненно, было странно. Внезапно Рарити взглянула на Виндласс и увидела, что та тоже смотрит на Гвардейцев. Виндласс сразу же отвела взгляд, как только поняла, что Рарити заметила ее, и в этот момент Рарити заметила краткую тень неуверенности, промелькнувшую на лице розового единорожки. Его оказалось достаточно, чтобы выдать заговорщицу.

В эту секунду Рарити все поняла.

В ее уме подобно фейерверку вспыхнула искра озарения — связи устанавливались, а угасшие воспоминания становились ясными как день, когда они проносились в ее мозгу. Она знала, почему Королевская Гвардия не патрулировала город, почему грифон в мантии покинул свое место и почему эти единороги направили свои телескопы на толпу. Она понимала, что все это связано, и что за всем этим стоит Виндласс.

Рарити невольно ахнула, и Виндласс, увидев ее реакцию, немедленно подняла левое копыто в воздух. Это был сигнал, и в одно мгновение словно открылись врата Тартара.

— Рарити, я вспомнил! Это не… — закричал Блублад, прежде чем она оборвала его.

— Да, я знаю! — воскликнула Рарити. — Твайлайт, ставь свой щит!

Пока говорила, Рарити вложила всю свою силу и способности в телекинез, и когда ее магия окутала очень удивленную Твайлайт Спаркл, ее подруга взмыла со сцены в воздух.

В то же время в Большом Зале раздался громкий крик.

— За Эквестрию! — крикнул со своей террасы один из Гвардейцев-единорогов. — Эквестрия! — хором подхватили все трое. — Смерть всем грифонам!

Они как один вытащили длинные рычаги из потайных углублений и принялись лихорадочно их крутить. Стеклянные линзы фальшивых телескопов с грохотом разлетелись вдребезги, и воздух наполнился дымом и свистом пуль.

Крики ужаса вырвались из толпы, и Рарити могла только надеяться, что понимание настигло ее достаточно быстро. Конечно, это были вовсе не телескопы, что должно быть очевидным, учитывая, что они почти точно такие же по форме и пропорциям, как прототип пушки, которую Бакару и Блублад установили на палубу Аликорна, с добавлением лишь нескольких косметических деталей для полноты маскировки.

К счастью, она увидела, как над делегацией грифонов замерцала ярко-пурпурная сфера, исходящая от единорожки, неуклюже сидящей на коленях толстого лидера грифонов. Силовое поле, похоже, сделало свою работу, заметила Рарити, поглощая сотни врезавшихся в него пуль.

— Это слишком! — закричала Твайлайт, стирая временное чувство победы Рарити. Она могла слышать напряжение в голосе подруги, пока та пыталась поддерживать свое заклинание под безжалостными ударами. — Я не могу удерживать его дольше!

Скорее всего, ей и не понадобится, мрачно поняла Рарити. Разочарованные единороги прекратили стрельбу и направили свои пушки к сцене.

Рарити повернулась к принцессе Селестии, которая все еще стояла позади нее с парой своих белошкурых Гвардейцев-пегасов.

— Ваше Высочество, вы можете спроецировать вокруг сцены силовое поле?

Принцесса Селестия покачала головой, и когда заговорила, тон ее голоса был нехарактерно взволнованным и усталым.

— Я только что перезарядила чары затвердевания, которые наложила на облака города, и мои силы иссякли. У меня нет ни капли лишней магии, я понятия не имею, почему эти Гвардейцы атакуют, и я даже не могу найти своего Коммандера!

Рарити оглянулась и посмотрела вверх, чтобы увидеть единорогов, готовящихся снова стрелять.

— Тогда я могу предложить всем бежать! — Она присоединилась к принцессе и другим пони на сцене в бегстве, когда отрывистый треск пушечного огня снова разнесся по всему залу. Внезапно принцесса Селестия остановилась и обернулась.

— Нет, я на такое пойти не могу, — твердо заявила аликорн.

— Принцесса! — крикнула Рарити, останавливаясь и поворачивая назад. — Вы должны уходить из-под огня!

— Если этого требует прочный мир, то пусть будет так. Этот жест грифоны поймут. Чары на облаках будут действовать до тех пор, пока не будут эвакуированы нелетающие. Ни одна невинная жизнь не будет потеряна.

Пули поднимали брызги водяного пара с облачной поверхности сцены, прочерчивая линию к принцессе Селестии, когда Рарити опустила плечо и врезалась в верхнюю часть левой задней ноги аликорна. К сожалению, принцесса была намного крупнее и выше любой обычной единорожки и много тяжелее модельерши. Принцесса Селестия едва покачнулась, и единственным результатом стало то, что Рарити отскочила и упала прямо рядом с ней.

Она приготовилась к ужасной, хотя и кратковременной боли, которую ей предстояло испытать, но пушки неожиданно замолчали, прежде чем пули настигли ее. В наступившей тишине белая пони услышала громкий крик, за которым последовал глухой удар и быстро обернулась, чтобы посмотреть.

Наверху на террасе у одной из пушек-телескопов стоял Бакару, очевидно, столкнув бывшего оператора вниз. Второй единорог лежал там, где Зипс нокаутировал его ударом по шлему. Третий канонир, по-видимому, только что оправился от удивления, вызванного нападением на товарищей, потому что теперь разворачивал свою пушку, чтобы навести его на незваных гостей на террасе. Из-за этой ошибки он не смог увидеть, как Рейнбоу Дэш и Гильда поднялись за спиной Рарити в воздух и пронеслись по Залу, как два размытых пятна. Вероломный жеребец так и не увидел, что его ударило, прежде чем тоже упал без сознания.

Рарити встала и поспешила обратно к центру сцены, поманив Твайлайт выбраться из толпы и снова применить усиливающее голос заклинание. Ей нужно будет говорить быстро, чтобы убедиться, что все поняли, что происходит и кто на самом деле виноват.

Один из самых элегантных грифонов, молодой самец с золотым мехом и совершенно белым оперением, в выкрашенной в малиновый цвет кольчуге и сияющем стальном шлеме, подпрыгнул со своего места и взмыл в воздух. Паря в воздухе, он обвиняюще указал когтем на Рарити.

— Что это за безумие? Как вы, пони, посмели заманить нас сюда под предлогом обсуждения мира только для того, чтобы попытаться нас всех убить? Это акт войны, и я обещаю, что мы ответим взаимностью!

Принцесса Селестия, оправившаяся от шока после того, что ее чуть не застрелили, шагнула вперед и встала рядом с Рарити.

— Пожалуйста, курфюрст Кестрик, уверяю вас, что…

— Довольно вашей понячьей лжи! — крикнул другой грифон.

— Мало того, что вы посягаете на наши земли, так еще и такое безобразие! — отозвался третий. — Это война!

— Война! — Крик подхватили еще несколько грифонов, и Рарити встревожилась, увидев, как группа пегасов, одетых, как было принято в боевом прошлом их племени, поднялась в воздух, отвечая собственными оскорблениями.

— Перестаньте! — воскликнула Рарити. — Просто остановитесь! Прекратите это прямо сейчас, все вы, и слушайте меня! Вы все ведете себя как дети, — она посмотрела на толпу и подождала, пока снова не воцарится тишина. Элегантный грифон, однако, заговорил прежде, чем единорожка смогла продолжить.

— Тогда скажи нам, пони, таинственным образом вернувшаяся из могилы, в чем смысл всего этого? Почему ваша собственная Королевская Гвардия пыталась убить наших лидеров?

Рарити посмотрела на Виндласс, которая оцепенело стояла на месте, отказываясь встречаться с ней взглядом, а затем снова на грифона.

— Может быть, будет лучше, если я вам покажу, — произнесла она и вышла в проход.

Под следящими за ней взглядами Рарити подбежала к толпе, собравшейся вокруг единорога, которого Бакару сбросил с террасы. Продираясь сквозь толпу, она увидела, что Гвардеец без сознания, но дышит, так как упал на пол из облаков.

— Как никогда вовремя, Бакару, — крикнула Рарити жеребцу, стоявшему высоко над ней. — Как ты вообще туда попал, если можно поинтересоваться?

— Лестница, — ответил Бакару. — Сзади, для пони, шо не умеют летать. Кстати, ты знаешь, кто энто, не так ли?

— Действительно знаю, — ответила модельерша. Она быстро шагнула вперед и, не колеблясь, ударила передним копытом по рогу упавшего единорога, раздавив и отломив от головы. Толпа ахнула, сначала от отвращения ее поступком, а затем в шоке от вида крашеной бальсы под копытом Рарити и обнаженной полосатой шкуры под рогом.

— Чтобы обмануть понибудь, столь опытного в искусстве косметики, как я, требуется больше, чем фальшивый рог и третьесортная покраска, — сказала Рарити, не упомянув, что поняла фальшивость единорога, так как он управлял пушкой зубами, а не магией.

Она снова повернулась, чтобы обратиться к аудитории, ее голос был усилен заклинанием Твайлайт.

— Вы спрашивали, что все это значит. Теперь вы видите — среди нас скрываются изменники, замышляющие настроить пони и грифонов друг против друга. Это не Королевская Гвардия. Если на то пошло, этот жеребец даже не пони. Это зебра по имени Золо, нанятый для создания этого оружия и разжигания войны.

— Вы удивляетесь, не сомневаюсь, откуда я это знаю и как я оказалась здесь после того, как упала с воздушного корабля за полмира отсюда. Опять же, я обнаружила, что «показывай, а не рассказывай» — полезная максима, — Рарити прошла обратно по проходу к четвертому ряду, занятому грифонами в мантиях и капюшонах, которых она заметила раньше. Она следила за большим грифоном, который встал и попытался уйти перед нападением Золо, и выследила его, когда он скрытно попытался вернуться на свое место после того, как попытка бойни оказалась сорвана. Теперь она шагала, чтобы встать перед ним, и смотрела, как он пытается сильнее натянуть капюшон на свое клювастое лицо.

— Боюсь, я не знакома с вашим орденом, сэр, — начала Рарити. — Но уверена, что мы уже встречались раньше, когда вы носили иные одежды.

— Гм, монахи ветров не разговаривают, — крикнула Гильда, все еще стоя на террасе рядом с Рейнбоу Дэш. — Даже друг с другом. Обет молчания.

— Этот заговорит, — ответила Рарити. — Видите ли, Блублад, э-э, герцог Поларис и я не единственные, кто сегодня воскреснет из мертвых, — она телекинетически откинула капюшон грифона и сорвала толстый шарф, скрывающий его клюв. — Не так ли, канцлер?

Присутствующие грифоны, как один, начали кричать и клекотать от удивления, когда Рарити явила искривленный клюв и седые перья канцлера Найнтэлонса. Найнтэлонс попытался пошевелиться, но быстро передумал, когда троица грифонов в доспехах окружила Рарити и уставилась на него сверху вниз.

— Все, что каждый из вас слышал, каждое предполагаемое предательство и удар в спину, которые использовались для оправдания войны между пони и грифонами — все это ложь, — громко заявила Рарити. — Но эти козни заканчиваются здесь и сейчас. Я проделала долгий путь из города Галлополи, где банда грифонов во главе с генералом Карроком напала на город, стремясь уничтожить его. Не трудитесь отрицать это, канцлер, так как тому есть тысячи свидетелей. Подозреваю, что пони-курьеры уже достигли Кантерлота с новостями.

— Каррок надеялся разорить Галлополи, а затем совершать набеги на незащищенные южные границы Эквестрии, вынудив наши народы вступить в войну. Но атака сорвалась, — категорически заявила Рарити. — Каррок мертв, его силы разбиты, а выжившие в безопасности под защитой капитана Спитфайр из наших Вандерболтов.

— О да! — воскликнула Рейнбоу Дэш, победно взмахнув передней ногой.

— Тем не менее, мне было интересно, как Каррок сможет политически направлять гнездовья грифонов для последующего конфликта с базы за тысячи лиг отсюда. Ему нужны были ресурсы дома и могущественные союзники, которые могли бы работать за кулисами и располагали устоявшейся основой власти.

— Как ты узнала? — прохрипел Найнтэлонс.

— Я знала, что Карроку нужна помощь, но не могла сложить все воедино и понять, что это были вы, пока не увидела, как вы пытаетесь бежать перед нападением, — сказала Рарити. — Даже если так, вы не настолько хитры, как думали, канцлер. Я ясно помню слова, что вы сказали моему дорогому другу Фэнси Пэнтсу, когда впервые встретила вас. Вы говорили, что с нетерпением ждете скорой победы над пони, и тогда казалось, что вы говорите о Кубке Аликорна, но это совсем не так, верно?

— Даже тогда я бы никогда не заподозрил вас, если бы не кое-что, с чем столкнулась в Непроходимых Землях, когда отчаянно пыталась вернуться домой, а ваш генерал охотился на меня, как на дичь. Солдаты в джунглях использовали зелье под названием катта-тоник, чтобы обмануть нас. Грифоны обнаружили вещество, которое идеально имитирует смерть, хотя конечный результат не столь постоянен.

— Тогда в Кантерлоте, когда казались мертвым, вы на самом деле находились под воздействием этого зелья. Вот почему генерал Каррок унес вас, прежде чем вас смог осмотреть понибудь из эквестрийских судмедэкспертов. Это был идеальный первый шаг в вашем плане, чтобы разжечь недоверие и ненависть между пони и грифонами, и это позволило вам исчезнуть и продолжить свои интриги вне поля зрения общественности. Без сомнения, вы планировали в конечном итоге сделать Каррока лидером, тайно сохраняя власть за собой, так как курфюрсты начали считать вас слишком старым, чтобы вы могли продолжать править.

— Это… это безумие! — воскликнул курфюрст Кестрик.

— Безумие состоит в том, что канцлер рисковал разоблачением, посещая саммит, — указала Рарити. — Подозреваю, он получил известие о том, что нападение на Галлополи провалилось, и хотел быть здесь, чтобы гарантировать, что эта последняя попытка разжечь войну не потерпит неудачу.

— Не слушайте эту малолетнюю выскочку! — взревел Найнтэлонс, наконец вставая. — Да, я жив, и пока живу — я все еще ваш канцлер. Грифоны, хватайте ее!

— Сам себя хватай, предатель! — Кестрик сплюнул, пролетел и приземлился рядом с Рарити. — Ты позоришь свой род, свое гнездовье и всех грифонов. Время, проведенное тобой у власти, навсегда останется черным пятном в нашей истории.

— Вы, грифоны, не в одиночку несете позор, курфюрст, — уточнила Рарити. — Найнтэлонс, по крайней мере, хотел прославить ваши гнездовья и обезопасить ваши границы — не самые худшие цели, будь избранные им средства более обдуманными. Некоторые пони поступили гораздо хуже ради вбивания клина между нашими народами. У вашего канцлера были союзники в Эквестрии — союзники, которые с радостью увидели бы, как погибает бессчетное количество пони и грифонов, чтобы достичь своих безумных и недальновидных целей. Видите ли, канцлер Найнтэлонс был давним знакомым моего дорогого друга Фэнси Пэнтса, и через него он познакомился с новым деловым партнером — никем иным, как лордом Проционом Кантерлотским.

— Меня зовут принц Блублад! Титул перешел ко мне, когда мой брат считался пропавшим! Его уже нельзя отнять! Я теперь принц, и к тому же герцог Кантерлотский!

Рарити обернулась и увидела, что Процион встал. Его изможденное лицо было мокрым от пота и землистым, когда он кричал никому конкретно, а пони вокруг смотрели на него с отвращением и ужасом.

— Никуда я не пропал, болтливый ты болван, — сердито произнес Блублад. — Подумать только, я защищал тебя, когда Рарити впервые назвала тебя предателем.

— Фэнси Пэнтс, который, должна признаться, в последнее время выбирал в друзья очень сомнительных личностей, вел дела как с Проционом, так и с Найнтэлонсом, — продолжила Рарити. — И невольно свел их друг с другом. Вместе новые союзники составили коварный план. Процион разорил дирижаблестроительную компанию брата, чтобы выставить ее банкротом, тем самым подготовив для выкупа. Затем он получил целое состояние от Фэнси Пэнтса в обмен на проданную компанию. Процион передал эти деньги на строительство секретной базы в южных джунглях и армады для генерала Каррока.

— То, что произошло во время Кубка Аликорна, было предварительным ударом, начальной фазой заговора с целью развязать войну буквально на ровном месте — создать полностью сфабрикованный конфликт. Грифоны получат предлог для защиты своих границ и изгнания пони из этих гор, а Процион уберет брата с дороги, а также получит предлог для захвата трона в Эквестрии, так как он знал, что принцессы откажутся ввязываться в военный конфликт.

Рарити замолчала ненадолго.

— Конечно, для этого ему понадобилась бы помощь Королевской Гвардии, — затем она повернулась к принцессе Селестии. — Ваше Высочество, вы нашли пропавшего Коммандера?

— Нет, — покачала головой Селестия. — Коммандер Пикок Плюм и его полк полностью исчезли.

— К сожалению, боюсь, вам может понадобиться назначать нового Коммандера, — ответила Рарити. — Поскольку этот находится в союзе с заговорщиками. Когда мы прибыли в Стратусбург, никого из Гвардейцев, которые должны охранять саммит, на месте не оказалось. Подозреваю, Коммандер Плюм приказал всем своим подчиненным собраться где-то неподалеку. А еще подозреваю, что канцлер Найнтэлонс разместил в горах отряд грифонов. Рядовые солдаты, конечно, не знают, что происходит, но их лидеры, несомненно, ждут сигнала о том, что саммит атакован, после чего отправят своих солдат в поход возмездия, тем самым начав ужасную войну. Поскольку атака сорвана, никаких сигналов не поступит.

Рарити посмотрела на Проциона.

— Я правильно поняла? — Жеребец ничего не ответил. — Верно. К сожалению, есть и другие якобы верные друзья, предавшие наше доверие. Видите ли, я не выпадала из дирижабля во время гонки. Меня выбросили.

При этом из толпы вырвался еще один вздох, и Рарити, наблюдавшая краем глаза, увидела, как Фэнси Пэнтс вскочил со своего места и резко отошел от Виндласс.

— Что… о чем ты говоришь? — спросил он, выходя в проход.

— Полковник Темпест работал на заговорщиков, — ответила единорожка. — Его ненависть к грифонам была столь сильна, что он жаждал войны, дабы оправдать их убийства. Однако полковник погиб в Галлополи.

— Тогда все кончено, — с облегчением в голосе заключила принцесса Селестия. — Угроза устранена.

— Невозможно, — медленно произнес Фэнси Пэнтс, продолжая отходить от своего места и глядя на Рарити. — Потому что Темпест был не один с тобой, когда ты выпала за борт, не так ли?

— Нет, — признала Рарити. — Заговор не остановлен, равно как и угроза, с которой мы столкнулись. Я еще не назвала пони, которая на самом деле руководила каждым поворотом этой грязной измены.

Фэнси Пэнтс обернулся, чтобы посмотреть на Виндласс, которая испытующе смотрела на него, выглядя умилительно красивой в своем просторном платье.

— Ты? — надломившимся голосом спросил единорог.

— Она, — твердо сказала Рарити.

— Гвардия, арестуйте эту кобылу! — крикнула принцесса Селестия.

— Нет, я так не думаю, — твердо заявила Виндласс, впервые заговорив. Она телекинетически расстегнула застежки своего платья, чтобы явить латунный нагрудник с большим белым драгоценным камнем, сияющим в центре. Последовала яркая вспышка света и магии, после чего все пони рядом с Виндласс были отправлены в полет только для того, чтобы удариться о землю или других пони в нескольких шагах от них. — Все вы, держитесь от меня подальше, если вам жизнь дорога!

— Ну да, полагаю, это было неизбежно, — сказала Рарити. — Рекомендую всем немедленно уйти. У этой кобылы Камень Небес.

Еще один тревожный вздох раздался со стороны пони в Большом Зале, и на этот раз к нему присоединилась принцесса Селестия.

— Не может быть! — воскликнула аликорн. — Он давно утерян!

— Нет, он был скрыт от тебя, чтобы ты не смогла украсть остатки достоинства и истории моей семьи! — воскликнул Процион, поднимаясь, чтобы встать там, куда его отбросило магическим выбросом Виндласс.

— Виндласс, дорогая, — начал Фэнси Пэнтс, осторожно приближаясь к розовой единорожке. — Что бы здесь ни происходило, ты не должна причинять никому вреда. Пожалуйста, иди с Гвардией принцессы, и в Кантерлоте все решится. Все будет хорошо.

— Да, все решится в Кантерлоте, — прошипела Виндласс. — Когда я стану править вместе с тобой и воплощу в жизнь твое видение новой Эквестрии. Никаких больше принцесс, никаких страданий пони, у которых желания не соответствуют таланту, никакого глупого отказа от технологий, которые позволят пони по-настоящему войти в современную эпоху. Я создам мир, который ты себе представляешь, воплощу его в реальность, потому что обладаю стремлением! Вот что такое Камень Небес, мой дорогой Фэнси Пэнтс — воплощение воли, мечты. С его помощью я могу двигать звезды, я могу изменить мир!

— Ты меня не поняла, — ответил Фэнси Пэнтс с грустью в глазах и тяжестью в голосе. — Я мечтаю о Эквестрии, где все пони имеют право голоса в правительстве и о своем личном будущем, а не той, где их судьбы окажутся продиктованы одной кобылой, которая считает, что знает лучше.

— Ты увидишь — я знаю лучше всех и понимаю тебя лучше, чем кто-либо, — ответила Виндласс. — Ты будешь королем, а я буду королевой. Королевой всего!

— О чем ты говоришь? — взорвался Процион. — Я буду королем!

— Назад, дворняжка! Ты никто! — воскликнула Виндласс и выпустила из своего рога разряд магии, заставивший Проциона со вскриком отскочить в сторону.

Принцесса Селестия взлетела и приземлилась перед Виндласс.

— Сдавайся сейчас же и отдай этот драгоценный камень, — строго потребовала аликорн. — Тебе некуда идти.

— Нет! — воскликнула Виндласс. — Я знаю, кто ты, дух! Мираж! Призрак мечты, который слишком долго существует в этом мире! Ни ты, ни то, что ты называешь сестрой, не имеют власти над Камнем Небес, ибо он превыше! Подойди ближе, и я отправлю тебя обратно в пустоту, из которой ты выползла!

Рарити увидела, как принцесса Селестия остановилась, не приближаясь к Виндласс, хотя и устремила на розовую единорожку злой взгляд.

— Это продолжалось достаточно долго, Виндласс, — сказала Рарити. — Ты проиграла. Мы с тобой обе знаем, что Камень Небес не считает тебя своей настоящей хозяйкой.

— Ложь! Это Камень Небес, Камень Воли, а моя воля сильнее всех! — воскликнула Виндласс. — Он… мой!

Рог розовой единорожки светился ярким белым светом, а воздух потрескивал от электричества, когда она выпустила молнию. Заклинание, однако, рассеялось при попадании в силовое поле, которое Твайлайт тут же создала вокруг Рарити.

— Насекомое! — взревела Виндласс и выпустила еще один разряд. На этот раз от удара о силовое поле полетели искры, и пурпурный щит ярко вспыхнул, прежде чем рассеяться миллионами кристальных осколков, растворившихся в воздухе.

Рарити с ужасом увидела, как Твайлайт оказалась схвачена телекинезом Виндласс и отброшена на тридцать длин через весь зал. Гильда и Рейнбоу Дэш одновременно спрыгнули со своего места на террасе, и гриффина поймала Твайлайт, в то время как пегаска бросилась прямо на Виндласс.

— Моя воля сильнее, — кричала злодейка, и Рейнбоу Дэш швырнуло на пол центрального прохода. — Моих сил больше, — она отбросила в сторону Эпплджек и Пинки Пай, которые атаковали ее сзади. Рарити почувствовала, как ее шерстка встала дыбом, когда над рогом Виндласс образовался мощный электрический разряд, и розовая пони склонила голову к Рарити. — Только у меня есть мечта и воля, чтобы вести мир вперед и уничтожить все, что сдерживает его!

Рарити понятия не имела, что делать, и бежать было некуда.

— Но ты не имеешь права! — закричал Блублад, выскакивая из ряда сидений, которые он использовал, чтобы подкрасться к Виндласс. Он встал на дыбы и обеими передними ногами обрушился на бок единорожки, отчего та упала. Разряд, предназначенный Рарити, рассеялся в воздухе вокруг изменницы, и Рарити в ужасе увидела, как Блублад, качаясь, отшатнулся прочь. Его лицо и тело оказались сильно обожжены. Похоже, он был в шоке от боли полученных травм и через несколько шагов рухнул на облачный пол.

Рарити бросилась к нему и с облегчением обнаружила, что жеребец дышит и находится в сознании.

— Это… было не очень приятно, — произнес Блублад, и его губы скривились в том, что, как догадалась Рарити, должно было быть улыбкой, но больше походило на болезненную гримасу.

— Судя по всему, нет, — мягко ответила она.

— Ты сможешь остановить ее.

— Но как?

— Поверь, — ответил Блублад. — Как я. Камень Небес не подчинится воле безумицы. Он твой. Он всегда был твоим.

Блублад закрыл глаза, хотя его дыхание оставалось ритмичным и ровным. Рарити осторожно убрала с глаз жеребца прядь золотых волос с сильно обожженными концами. Ее сердце билось в праведной ярости, когда поднялась на все четыре ноги.

— Ты закончила? — нетерпеливо спросила Виндласс. — Знаешь, ты мне уже достаточно крови попортила. И теперь рядом нет нипони, кто мог бы спасти тебя.

Рарити целеустремленно направилась к другой единорожке.

— Ты единственная, кто проиграет.

— Неправильно! Я еще только начинаю! — ответила Виндласс. Глаза розовой единорожки вспыхнули белым, и Рарити ахнула, когда разряд молнии ударил сверху в облачный пол перед ней. Она подняла голову и увидела, что потолок качается и движется — нарисованная погода стала реальной. Еще одна вспышка молнии вырвалась из темной грозовой тучи, и Рарити вскрикнула, почувствовав ее жар. К этому моменту гости уже бросились к выходам, стремясь выбраться из зоны боевых действий.

— Попадание — лишь вопрос времени, — заметила Виндласс.

— Тогда мне придется просто прийти к тебе и самой взять Камень Небес, — стиснула зубы модельерша. Она бросилась к другой пони, даже когда увидела, что Виндласс готовит еще одну молнию. Рарити просто должна быть быстрее.

Она не успела. Разряд попал ей прямо в грудь, и она почувствовала, как сила молнии Виндласс прожгла ее насквозь, наполнив тело жаром. На мгновение ее тело оказалось полностью пропитано магией, и она почувствовала, как сила течет по ее венам. Она задалась вопросом, просто ли это временная эйфория, перед тем, как ее тело окажется сожжено, но прошла секунда, затем другая, и она, наконец, поняла, что не пострадала. Более того, она почувствовала, что все вообразимые заклинания, все, что она когда-либо желала, внезапно пало к ее копытам. Это было потрясающе.

Она закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться на этом ощущении, а когда открыла, то увидела, что стоит один на один с Виндласс в белой пустоте. Она снова оказалась внутри магического узла Камня Небес. Однако на этот раз она была уверена, что более здесь не бессильна. На самом деле, единорожка чувствовала тут покой и уют.

— Что? — спросила Виндласс. — Что случилось?

— Ударив меня хранящейся в Камне Небес магией, ты привела меня сюда и, наконец, завершила его связь со мной, — ответила Рарити. — Твои заклинания не могут причинить мне вред, потому что магия, которой ты владеешь, не принадлежит тебе.

— Это мы еще посмотрим! — ощерилась Виндласс и снова ударила магической молнией. Заклинание попало в цель, а затем рассеялось о шерстку Рарити.

— Камень Небес отвергает тебя, Виндласс, — продолжила она. — Он никогда не мог принять в качестве своего хозяина того, кто стремится навязать свою волю другим, потому что он представляет собой коллективный дух всех пони, а также все наши надежды и мечты. Вот как единороги древности двигали солнце и луну — а не гордыней одного самовлюбленного короля или королевы. Обладание Камнем — бремя, потому что ты подчиняешься воле всех пони и должна смирить свои собственные желания. Он представляет смирение и щедрость, а не личные стремления. Я понимаю это, Виндласс. Вот почему Камень Небес выбрал меня, и поэтому ты не можешь причинить мне вреда.

— Невозможно! — выплюнула Виндласс. — Пророчество не может быть истиной! Я отказываюсь в это верить.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, но мне нужен этот бриллиант, — ответила Рарити и сделала шаг к ней.

— Если это правда, если она была права, то ты должна быть уничтожена! — продолжила Виндласс, затем безумно расхохоталась. — Ты возродишь троих и вызовешь конец света! Эта старая ведьма — откуда-то она знала!

— Дай мне Камень Небес, — хладнокровно потребовала Рарити, не обращая внимания на бессвязные разглагольствования Виндласс.

— Если я не могу уничтожить тебя напрямую, тогда придется найти другой способ! — воскликнула ее противница. С громким хлопком она пропала из поля зрения Рарити, исчезла из узла. Но единорожка не застрянет тут во второй раз. Она сосредоточилась, моргнула и снова оказалась в Большом Зале в Стратусбурге.

— Так скоро? — спросила Виндласс, когда Рарити сосредоточила свой взгляд на розовой кобыле. — Если мои заклинания не могут навредить тебе напрямую, тогда я просто уничтожу тебя другим способом. Вот.

Рог Виндласс на мгновение вспыхнул и ее элегантное платье было полностью сорвано и отброшено в сторону. Рарити изумленно уставилась на то, что ей открылось.

Латунные стержни, шестерни и металлические пластины покрывали бока и круп Виндласс. Ее передние ноги были окружены каркасом из брезентовых ремней и соединительных стержней, и весь ансамбль был присоединен к нагруднику, в который был встроен Камень Небес.

— Вульгарно, — заявила Рарити. — Странная заводная броня точно не в моде этого сезона.

— О, подожди, пока не увидишь гвоздь программы! — возразила Виндласс. Она топнула передним копытом, и окружающие ее шестерни и стержни пришли в движение. Она быстро по очереди подняла каждую переднюю ногу, приведя в действие шатуны. Десятки тонких латунных пластин по бокам единорожки веером разошлись над ней, а затем развернулись одна за другой, образуя пару широких блестящих крыльев с металлическим оперением. Передние их кромки казались острыми как бритва. Пара цилиндрических канистр, спрятанные под огромным турнюром, поднялась со спины кобылы и встали по обеим сторонам ее тела.

— Что это должно означать? — спросила Рарити.

— Несчастная, жалкая, невежественная портниха, — произнесла Виндласс, качая головой. — Какая бы сила, по твоему мнению, у тебя ни была, она ничто по сравнению со мной. Взгляни на меня, Рарити, и узри истинное величие, ибо я выше твоих призрачных принцесс, выше всех королей и магов старого королевства, ибо я изменю мир. Я твоя королева! Я аликорн! Я непобедима! Взгляни на меня и отчайся!

Виндласс встала на задние ноги, и ее большие латунные крылья с металлическим лязгом развернулись на всю ширину. Рог единорожки снова засветился, и Рарити почувствовала, как воздух в Большом Зале начал вихриться вокруг нее все быстрее и быстрее, по мере стремительного рождения бури. Ветер трепал ее гриву и хвост, но копыта Рарити приросли к облаку под ними, и она не шевельнулась. Она с ужасом и трепетом наблюдала, как Виндласс медленно поднимается в воздух — волшебный ветер держал похожие на лезвия перья ее металлических крыльев.

— Узрите свою погибель! — взревела Виндласс. — Моя сила не настолько ограниченна, как ты считала, потому что ты не смогла осознать истинную силу Камня Небес! Он может намного больше, чем просто поглощать и хранить дарованную магию — он способен еще и брать!

Рарити ничего не могла поделать, кроме как смотреть, как Камень Небес, выступающий из нагрудника Виндласс, сияет так же ярко, как послеполуденное солнце. Однако раскаленный добела цвет начал меняться, сначала становясь оранжевым, затем розовым и, наконец, кроваво-красным. Глаза Виндласс тоже светились ярко-красным, и даже цвет ее магической ауры изменился.

В этот момент Рарити поняла, что все пони и грифоны, оставшиеся в Большом Зале, упали на пол и корчатся в агонии — все, кроме нее. Оглянувшись на Виндласс, она увидела щупальца энергии, исходящие от каждой лежащей фигуры, извивающиеся и вьющиеся в воздухе и заканчивающиеся у Камня — Виндласс выкачивала саму магическую энергию всех присутствующих.

Однако в очередной раз магия Виндласс, подпитываемая Камнем Небес, не оказала никакого влияния на Рарити, но это не означало, что она была в безопасности. Модельерша быстро пригнулась, когда мимо ее головы пролетел стальной шлем, вероятно сброшенный каким-то грифоном, торопившемся сбежать, и подхваченный циклопическим вихрем внутри Большого Зала. Она не могла просто стоять и ждать, пока на нее обрушатся обломки. Ей нужно найти способ нанести ответный удар, хотя это казалось невозможным, учитывая, что другая кобыла парила в полудюжине длин над полом. Внезапно охваченная озарением, она повернулась и помчалась к Твайлайт, которая стонала от боли в центральном проходе.

— Да, беги! Беги от меня! — крикнула ей вдогонку Виндласс, ее яростный голос разнесся сквозь вызванный шторм.

— Пожалуйста, ты не ведаешь, что творишь! — закричала принцесса Селестия, изо всех сил пытаясь приблизиться к Виндласс, явно испытывая сильную боль. — Ты не можешь использовать Камень, чтобы украсть магию! Ты уничтожишь город и все живое здесь! Облака утратят свою прочность, и тогда мы все упадем. Даже пегасы и грифоны не смогут летать без своей магии!

— И ты тоже будешь уничтожена, — выплюнула Виндласс. — А я стану править.

— Ты уничтожишь себя, а с собой, возможно, и Камень Небес! Ты оскверняешь его этим злодейством! Ты вообще знаешь, чем владеешь?

— Молчи! Я знаю больше, чем ты можешь себе представить! — Виндласс выстрелила из рога, и ослабевшая аликорн неуклюже растянулась на полу.

— Виндласс, прекрати это безумие! — прокричал сквозь стиснутые зубы стоящий на коленях Фэнси Пэнтс. — Ты и меня убьешь! Ты же этого не хочешь!

— Я спасу тебя! Я смогу спасти Эквестрию! — воскликнула Виндласс, а затем испустила душераздирающий крик. Рарити в ужасе оглянулась и увидела, что на роге розовой единорожки появилась паутина трещин, сквозь которые лился кроваво-красный свет. — Я… я и представить себе не могла такой силы! Я должна получить больше! Гораздо больше!

Рарити подошла к подруге и грубо встряхнула фиолетовую единорожку за плечи, чтобы привлечь ее внимание.

— Твайлайт, дорогая, я знаю, что тебе больно, но ты нужна мне сейчас, — сказала она . — Пожалуйста.

— Что?.. Рарити? — смогла выдавить Твайлайт, когда ее тело дернулось, испуская потоки магии, поглощаемые Камнем Небес. — Аргх!

— Я могу остановить ее, Твайлайт, но мне нужно, чтобы ты дала мне крылья, — произнесла Рарити. — Мне нужно иметь возможность подлететь к ней и забрать у нее Камень, пока она поглощена своими новыми способностями.

— Что?

— Заклинание, которое ты наложила на меня, когда мы ездили в Клаудсдейл. Используй его сейчас, пока она не поглотила слишком много твоей магии.

— Но — ааа! — это крылья из паутины и утренней росы! При таком ветре от них не будет толку, — Твайлайт сделала паузу — ее тело сотрясли судороги — прежде чем продолжить. — И уж точно не против такого!

Волшебница с трудом подняла копыто и указала им на механизированную летающую единорожку в центре зала.

— Дорогая, ради Эквестрии, просто сделай это! — взмолилась Рарити, крепко прижимая Твайлайт к груди. — Верь в меня.

От боли из глаз Твайлайт потекли слезы, но ей удалось посмотреть на Рарити и сложить два слова.

— Я попробую.

Волшебница оттолкнула Рарити. Ее лицо было искажено явным страданием, а рог начал ярко светиться, потом еще ярче, пока Рарити не почувствовала, что начинает парить над облачным полом. От Твайлайт исходили потоки магии, и по спине модельерши побежали мурашки. Ее тело менялось, и, наконец, раздался хлопок и яркая вспышка света. Когда снова смогла ясно видеть, Рарити обнаружила, что поднимается в воздух с каждым нежным взмахом радужных полупрозрачных крыльев на спине. Твайлайт потеряла сознание.

Виндласс, тут же посмотрела на парящую единорожку.

— Это какая-то дурная шутка? Ты собираешься запорхать меня до смерти? — спросила она. — Я снесу тебя с неба, жук!

Виндласс, управляя завывающим ветром, взлетела еще выше. Затем выполнила грациозную петлю, поблескивая металлическими крыльями в солнечном свете, струящемся через отверстия террасы, прежде чем плотно прижать крылья к бокам и устремиться вниз к Рарити, едва сумевшей увернуться от нее.

— Уверяю, это не шутка, — прокричала Рарити сквозь ветер. — Ты снова и снова совершенно неверно понимаешь природу и назначение артефакта, которым, как утверждаешь, владеешь, и в этом твоя погибель. Камень Небес — воплощение воли, но не твоей, а воли и духа всех пони, и, осмелюсь сказать, всех свободных существ, пропитанных магией, пронизывающей наш мир. Камень Небес требует, чтобы его хозяин был слугой, уступал желаниям других ради всеобщего блага — именно так можно раскрыть его истинную силу, а не через господство одной кобылы.

— Больше лжи! А теперь умри! — все тело Виндласс, казалось, светилось малиновым светом, и молнии ударили сверху в то же самое время, как розовая единорожка выстрелила в Рарити из своего рога. Разряды соединились и Рарити почувствовала себя окруженной теплом, словно свернулась калачиком в толстом пледе у камина.

— Ты должна была стать пеплом! В чем дело? — требовательно спросила Виндласс, все еще стреляя магией в противницу.

— Ты совершила еще одну ужасную ошибку, пытаясь поглотить магию этих пони и грифонов, — ответила Рарити, когда волны магии окружили ее тело сверкающим сиянием. — Видишь ли, среди них мои друзья и моя принцесса, и ты не можешь причинить мне вреда их магией. Ты даже не можешь утверждать, что контролируешь ее, потому что магия дружбы превосходит даже Камень Небес.

Белая пони повернулась и посмотрела на десятки пони и грифонов, которые решили остаться или которым не удалось сбежать до того, как Виндласс начала выкачивать магию. Всем им явно было больно, а некоторые, как Твайлайт, уже потеряли сознание. Однако другие смотрели на нее снизу-вверх, и она чувствовала, что их надежда придает ей сил.

— Все вы, сколько у вас сил, сопротивляйтесь и желайте ее поражения. Если вы этого желаете, то так и будет. Вот как работает Камень Небес.

— Довольно! — Виндласс продолжала наращивать мощь своих атак, пока не показалось, что по самому ее телу разошлись трещины, сквозь которые лился демонический красный свет. Рарити жадно пила силу, которую ей непреднамеренно давали, так как Виндласс все еще не понимала, что она полностью связана с магией Камня Небес.

— Действительно, считаю, что этого довольно, — ответила Рарити. Невероятные объемы магии наполняли ее от кончика хвоста до кончиков ушей, от копыт до носа и каждого волоска на ее теле. Она была сияющим, живым вместилищем магии, и если бы захотела, казалось ей, она могла бы превратить день в ночь. Конечно, она сможет победить Виндласс.

Покрытая металлом кобыла прекратила атаковать и зависла, тяжело дыша. Ее лицо исказилось от ярости, а глаза пылали красным от ярости и безумия.

— Даже если я не могу одолеть тебя, то смогу уничтожить этот город и всех, кто тебе небезразличен! Потом я сожгу этот твой никчемный провинциальный городок!

К настоящему времени уже можно было услышать громкие стоны и скрип, исходящие из конструкции здания и самого города. Виндласс черпала магию даже из облаков. Вскоре они перестанут быть плотными, Стратусбург растворится, а все оставшиеся в живых пони и грифоны упадут и погибнут.

— Ты не сможешь — потому что я остановлю тебя.

— Остановишь меня? Даже если у тебя есть сила, даже не надеешься догнать меня на своих хлипких крыльях, — Виндласс увеличила силу шторма и взлетела выше.

— Возможно, не с этими крыльями, — согласилась Рарити. — Но все, что мне было нужно — чтобы Твайлайт дала основу по-настоящему смелому слову в моде. Видишь ли, я не знаю заклинания создания крыльев, но с магией, которую ты влила в меня через Камень Небес, я несомненно смогу сделать их еще лучше.

Единорожка закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться, и быстро собрала в себе огромное количество магии. Затем она сосредоточилась на тонких крыльях, удерживающих ее в воздухе, и направила магию в них. На самом деле это было простое заклинание — модификация и украшение — ничем не отличающееся от превращения рулона ткани в шаль или непослушного куста в прекрасный топиарий. Единственная разница заключалась в том, что на этот раз она модифицировала пони, а именно себя. Потому для этого требовалось намного больше магии, чем она обычно могла иметь, но магии теперь у нее было в избытке. Она почувствовала, как ее тело изменилось вновь, хотя на этот раз ощущение было еще более выраженным, чем когда Твайлайт создавала крылья. Она чувствовала, как прорастают жилы и сухожилия, растут мышцы и кости, и, наконец, из ее кожи вырываются перья.

С последней ослепляющей вспышкой и громким хлопком заклинание было завершено. В центре зала теперь парила единорожка с пронзительными синими глазами, гривой и хвостом ярко-пурпурного цвета, и широкими крыльями с перламутровыми перьями. Воздух вокруг ее рога потрескивал голубыми электрическими искрами.

— О звезды, — воскликнула Рарити, поворачиваясь, чтобы полюбоваться своей работой. — Мои крылья просто восхитительны.

— Ты не находишь? — вновь посмотрела она на Виндласс.

— Чт… Кто ты? — спросила Виндласс с отвисшей от шока челюстью.

— Я Рарити, — прищурилась модельерша. — Какой всегда была, но теперь еще и пони, которая собирается положить конец этому кошмару раз и навсегда.

Она испытующе взмахнула своими могучими крыльями, не обращая внимания на ярящуюся вокруг вызванную магией бурю, словно это был легкий ветерок, и полетела к меднокрылой кобыле. Рарити собрала свою магию, готовясь вырвать Камень Небес из бронированного нагрудника, в который его инкрустировали, но Виндласс отлетела, прежде чем она смогла приблизиться.

Рарити в отчаянии смотрела, как Виндласс с помощью своего телекинеза ухватилась за пару стальных канистр, торчащих из ее металлической брони, и повернула их, пока они не оказались перпендикулярны полу. С ревом канистры выпустили струи пламени, и Виндласс взлетела вверх, как ракета фейерверка. Прежде, чем Рарити успела отреагировать, она исчезла через отверстие на уровне террасы и вылетела в мир за ее пределами.

С одной стороны, это было хорошо, так как Виндласс не сможет продолжать выкачивать магию напрямую из ее друзей и из структуры города. С другой стороны, она не могла позволить Виндласс сбежать, так как она очевидно сошла с ума, а ее тело, казалось, разрывало изнутри из-за ее злодейски неверного использования Камня Небес. Более того, захват ее и Камня был, возможно, единственной надеждой на возвращение украденной магии и исцеление ее друзей и всех других пони и грифонов, которых ранила безумная единорожка. Не колеблясь Рарити взмахнула крыльями и полетела за реактивным единорогом.

Было нетрудно заметить густой инверсионный след, который оставляла за собой Виндласс — Рарити сразу увидела, что он ведет к огромной облачной шахте, примыкающей к Стратусбургу. Она скользила за другой пони, паря в небе быстрее любого дирижабля. Удивительно, но полет казался ей таким же легким и естественным, как вдевание нити в иголку или подшивание юбки, хотя единственный ее опыт был связан с хрупкими бабочкиными крыльями, созданными Твайлайт.

Ощущение было точно таким же, как в странных снах, которые Рарити видела под влиянием Камня Небес. Там она была аликорном, без усилий кружась и петляя по небу, используя свои оперенные крылья, чтобы поворачивать, кружить и подниматься вверх и вниз. Теперь все было по-настоящему — ее крылья обрели плоть. Мгновение назад ей казалось, то ее настигло озарение превратить грубую магию в мощные крылья, но теперь единорожка не могла не задаться вопросом, не просто ли играет роль, что была написана для нее и уже явилась во снах. Эти сны и судьбу ее раскрывали? В первом сне Рарити присутствовала на собственных похоронах. Такова ли судьба, что ждет ее сейчас?

Нет, конечно же — Камень Небес до сих пор защищает ее. Если это дало ей толчок и силу стать крылатым существом, то это и означало, что она преуспеет. По крайней мере, так единорожка убеждала себя. Она полетела дальше.

Несмотря на то, что Виндласс рассекала воздух на бритвенно-острых крыльях, приводимых в движение магией и огненной струей, Рарити набирала скорость. Она отставала менее чем на сотню длин, когда Виндласс вошла в обширную решетчатую структуру из облаков, стали и тяжелого облакодобывающего оборудования, которое образовывало облачную шахту, зависшую в холодном воздухе у склона горного хребта. К сожалению, к тому времени, как Рарити последовала за ней, другая пони исчезла, потерявшись среди кажущихся бесконечными платформ и соединительных балок. Шахта была больше, чем весь Стратусбург, и Виндласс, скорее всего, могла прятаться здесь до бесконечности, если бы это было ее целью.

Однако падающая массивная балка ясно сказала Рарити, что скрыться — не единственная цель Виндласс. Она опустила правое крыло и свернула с пути балки, а затем возобновила поиски другой пони. Модельерша покачала головой, вспомнив, что ей не нужно использовать глаза и уши — пока у Виндласс есть Камень Небес, она не сможет спрятаться от рога Рарити.

— Я знаю, что не могу убежать от тебя, — раздался голос Виндласс, хотя Рарити не могла ее видеть. — Камень Небес выбрал тебя своей истинной хозяйкой и взывает к тебе. Я принимаю это.

— Тогда отдай его мне, — крикнула Рарити, оглядываясь по сторонам в поисках своей добычи. — Еще есть время, так что спаси тех, кому ты причинила боль, и, возможно, этим ты исцелишь любой причиненный тобой вред.

— Ошибаешься, — отозвалась Виндласс откуда-то поблизости. — Ты можешь быть хозяйкой Камня, но ты не сможешь остаться связанной с ним, когда умрешь!

Краем глаза Рарити уловила едва заметный отблеск солнечного света, отражающийся от меди, и быстро взмахнула крыльями, набрав высоту как раз в тот момент, когда пара острых крыльев пронеслась мимо. Она почувствовала жгучую боль в правом бедре и увидела тонкую алую линию, прочерченную прямо под ее меткой, быстро окрасившую ближайшие участки шерстки в красный. К счастью, рана оказалась неглубокой.

— Как погляжу, даже в этой форме ты все еще способна истекать кровью, — воскликнула Виндласс. — Приятно знать.

В самом деле, даже если Виндласс не могла победить Рарити своей усиленной магией, модельерша все еще оставалась уязвимой для физического вреда. Ей придется полагаться на собственную магию и держать противницу и ее металлические крылья на безопасном расстоянии.

Рарити позволила рогу вести ее, даже когда петляла сквозь каркас из облаков и стали, составлявший шахту. Налево, потом направо, потом снова налево — Виндласс была уже близко. Рарити вырвалась из скопления облачных платформ в открытое пространство над огромной грядой слоистых облаков, в которой добывали полезные ископаемые. Саму гряду украшали огромные краны и режущие машины, предназначенные для извлечения блоков строительных облаков. По наитию Рарити посмотрела налево как раз вовремя, чтобы увидеть мчащуюся к ней Виндласс, плотно сложившую медные крылья. Она закрыла глаза и потянулась телекинезом, используя всю магию, которой была наполнена, чтобы остановить соперницу.

Когда Рарити открыла глаза, Виндласс висела всего в дюжине длин от нее. Сияющие голубые кольца магии окружили и связали ее, и розовая единорожка закричала от разочарования и ярости.

— Вот, — заявила Рарити. — Теперь, если не возражаешь, я заберу этот драгоценный камень.

— Ты… не… СМОЖЕШЬ! — взревела Виндласс, и все ее тело начало светиться малиновым светом и потрескивать, стремясь выжать из Камня Небес и окружающего мира любые дополнительные силы. Камень сопротивлялся, понимала Рарити, но Виндласс явно оказалась готова полностью пожертвовать собой и своим телом, лишь бы уничтожить ее. С треском, который звучал так, как будто раскололось небо, Рарити отбросило назад, и ее заклинание потеряло целостность. Когда модельерша посмотрела на своего врага, то оказалось, что остатки рога Виндласс разорвало и из ее головы теперь бил фонтан злой алой энергии. Злая единорожка опустила голову, и магический луч вырвался вперед, отрубив и уронив стрелу огромного подъемного крана, от которой Рарити откатилась в сторону.

Не зная, что делать, и не желая быть раздавленной падающим оборудованием, Рарити влетела обратно в лабиринт шахты. Ей нужно время, чтобы собраться. Ее противница в этот момент едва ли даже была пони — скорее живым, пылающим воплощением ненависти и мании величия. Даже со всей силой, которая теперь имелась в ее распоряжении, что Рарити могла сделать против такого существа? Зловещий грохот наполнил воздух, и единорожка почувствовала, как вибрирует все ее тело.

— Что теперь? — спросила она вслух.

Белая пони уловила боковым зрением движение и увидела, как одна из бесчисленных облачных платформ начала двигаться, словно ее тянула невидимая привязь. Через несколько секунд сдвинулась другая платформа, и через мгновение платформы, стальные балки и облакодобывающее оборудование пришли вокруг нее в движение, словно вся шахта ожила. Последним отчаянным рывком Виндласс обрела достаточно сил, чтобы сдвинуть с места шахту размером с город.

Рарити увернулась от огромного блока слипшихся облаков, не уверенная, что с ней сделает столкновение с массами строительных материалов, и отлетела от движущихся вокруг нее в воздухе облаков и оборудования. Вскоре она оказалась в стороне и оттуда ей стало ясно, что вся шахта проваливается внутрь — мачты, балки, облака и облакодобывающее оборудование слипались в беспорядочную массу. Визг и стон скручивающегося металла наполнял воздух, перемежаясь гулким треском, когда оборудование и толстые балки ломались.

Меньше чем через минуту огромная облачная шахта исчезла — ее заменила огромная бесформенная сфера искорёженного металла, парящая над грядой слоистых облаков, усеянная сломанными и зазубренными обломками и исходящая паром от сотен рассеивающихся облачных платформ. Изнутри сферы исходил зловещий алый свет, ритмично пульсируя, как раскаленное сердце. Чем бы это ни было, Рарити решила, что это определенно нехорошо. В конце концов, Виндласс, все еще черпая магию из злоупотребления Камнем Небес, была в ее центре.

Неровная поверхность сфероида начала смещаться и вздуваться, образуя выпуклости, которые превратились в аморфные отростки металла, расширяющиеся наружу в полудюжине направлений. Рарити завороженно и с ужасом наблюдала, как сломанный металл начал раскаляться докрасна, плавясь и меняя форму, когда гигантские стрелы кранов сплющивались и сливались вместе, а огромные контейнеры растекались и становились непостижимо большими зубцами и шестернями. Когда раскрылись гигантские металлические крылья — начала обретать форму огромная фигура, а отростки странной формы превратились в ноги. Красный свет лился из швов на поверхности существа и из двух иллюминаторов на бронированной голове.

Теперь Рарити знала, что это, и, наконец, в полной мере осознала, как Камень Небес вел и готовил ее к этому моменту. Стальной зверь, рождающийся перед ней, был кошмарным титаном, с которым она столкнулась как аликорн во сне — в том самом, в который вторглась Виндласс, когда заглянула в разум Рарити в джунглях. Они обе видели это раньше, и теперь осознали его вместе. Возможно, сон был самоисполняющимся пророчеством, а может быть просто взглядом в неизменное будущее. В любом случае Рарити знала, что ей делать.

В воздухе пронеслась непостижимо огромная металлическая конечность, и Рарити едва смогла увернуться от ее. Однако даже движения воздуха от ее прохода оказалось достаточно, чтобы закружить и отбросить белую пони назад. Единорожка быстро выправилась, взмахнула крыльями и помчалась вверх, пропитываясь теплом солнцем, летя быстрее и выше, чем мог титан.

Воздух был густым и влажным, так как творение Виндласс, казалось, кипятило огромные объемы облаков своей бушующей яростью, и высоко в небо поднимались струи пара. Подлетев выше, Рарити почувствовала, как на краях ее крыльев образуются кристаллы льда, и продолжать подъем становится все труднее. В конце концов она решила, что достигла зенита своего полета, развернулась, и крепко сложив крылья по бокам, помчалась обратно.

Сон не сказал Рарити, что произойдет дальше — возможно, большая часть будущего еще не была определена. Это не важно. Она лишь отдавала все, что у нее было, чтобы любой ценой остановить Виндласс. Единорожка магией собрала как можно больше водяного пара и вновь испытала пределы своей обретенной мощи. Собранная влага превратилась перед ней в начавший твердеть конус. Ледяное копье становилось все толще и острее, пока она пикировала к своей цели. Рарити сжимала лед, молекула за молекулой, пока он не стал настолько твердым и плотным, насколько она смогла его сделать.

Стальной титан, в десять тысяч раз больше дерзко атакующей его крылатой единорожки, вытянул передние ноги и уставился на Рарити горящими красными глазами, с готовностью бросая вызов жалкой угрозе, которую она представляла. Выставив перед собой ледяное копье Рарити закрыла глаза и нацелилась в самое сердце монстра.

Она почувствовала, как сталь согнулась и раскололась перед ней, когда чудовище, выкованное и связанное воедино магией Камня Небес, поддалось, словно сделанное из бумаги. Сварные швы разошлись, соединения разъединились, и каждая часть этой штуки раскололась на части и упала, безвредно разбившись о склон горы внизу. Титаническая ударная волна разошлась от точки столкновения, испарив большую часть близлежащих облаков и образовав радугу достаточно яркую и широкую, чтобы ее можно было увидеть за полсотни лиг или больше.

Посреди всего этого Рарити вытянула передние ноги и подхватила бессознательное тело безрогой розовой единорожки, свободное от металлических оков, за исключением нагрудника с Камнем Небес, и истекающее болезненно-малиновым светом из тысячи трещин и отверстий по всему телу. Помрачневшая Рарити отправилась со своим грузом обратно в Стратусбург и Дворец Радуг.

Весь город накренился набок, а по его краям растворялись и расплывались клочья облаков. Рарити быстро скользнула через выход на террасу в Большой Зал, где среди десятков пони и грифонов лежали ее друзья и принцесса Селестия. Все они были неподвижны, едва дышали и наполовину утонули в облачном полу. Она положила Виндласс в центре сцены, прекрасно понимая, что ей придется действовать быстро, чтобы спасти всех. Она приготовилась извлечь Камень Небес из нагрудника, но остановилась, когда ей в голову пришла мысль.

Теперь Камень Небес принадлежал ей — она могла взять и использовать по своему усмотрению. Вместо того, чтобы использовать его в корыстных целях, как планировала Виндласс, она могла применить его, чтобы щедро отдавать себя, уча других пони тому, как правильно жить, и сделать Эквестрию по-настоящему красивым и гармоничным местом для всех. Теперь у нее была сила — у нее даже имелись крылья!

Какой мудрой и элегантной принцессой она стала бы! Все это преподнесено ей на блюдечке с голубой каемочкой — Селестия выведена из строя, а надоедливая Твайлайт Спаркл и ее подруги не в состоянии ее остановить. О, какое чудесно изысканное будущее ожидает ее!

Рарити ахнула, внезапно оценив извращенное направление, в которое пошли ее мысли. Не колеблясь, она телекинетически вырвала Камень Небес из нагрудника Виндласс. На некогда идеально белом драгоценном камне теперь была микротрещина, а источник света внутри приобрел слегка красноватый оттенок. Как и предупреждала принцесса Селестия, Виндласс действительно навредила себе и осквернила Камень Небес своими деяниями, и теперь сама его магия стала эгоистичной и злонамеренной.

Теперь она должна была быть осторожна, чтобы она не осквернила и ее — и такая магия уж точно не могла помочь ее друзьям. Они могут стать такими, какими их сделал Дискорд некогда, или еще хуже.

— Ты...

Рарити вздрогнула от ужасного шипящего голоса, исходящего от Виндласс. Другая единорожка не двигалась и вообще не показывала, что находится в сознании, но определенно говорила.

— Иди, — сказала Виндласс, и ее глаза распахнулись, превратившись теперь в тускло светящиеся красные лампы без зрачков. — Кантерлот. Ты... узнаешь...

— Узнаю что? — спросила Рарити.

— Пророчество. Истинное... ты... должна знать. Мир... разрушишь... вернув...

— Кто в Кантерлоте знает об этом пророчестве?

— Прин… цесса...

— Принцесса Селестия? Принцесса Луна?

— Пал… ла… ди… я… — прохрипела Виндласс. Ее глаза закрылись, и она снова замолчала.

Грубая мать Блублада? Наконец, до Рарити дошло то, что пыталась сообщить Виндласс. Палладия была «ведьмой», о которой говорила розовая единорожка, познакомившей ее с каким-то пророчеством, возможно указывающим на Рарити. Наверное, это объясняло, почему мать Блублада так странно и грубо повела с ней при их первой встрече, и, несомненно, это означало, что старая кобыла знает о Камне Небес намного больше, чем могла на самом деле, учитывая, что он якобы был скрыт и утерян до недавнего времени. Ей нужно поговорить с принцессой Палладией.

Однако в данный момент ей нужно найти способ восстановить поврежденный Камень Небес, спасти своих друзей и город Стратусбург. Заклинание восстановления могло бы помочь, решила она. Оно работает на разорванной одежде и разбитой посуде, так почему бы ему не починить древний мистический бриллиант? Рарити наклонилась вперед, коснулась рогом Камня и произнесла заклинание.

Это не принесло ожидаемого эффекта. Вместо этого, как только Рарити попыталась наложить заклинание, она оказалась перенесена в лишенное ощущений неописуемое место, лишенное измерений и совершенно дезориентирующее, но в то же время явно не опасное. Единорожка была уверена, что это не узел Камня Небес, а нечто более чуждое и еще более отдаленное от ее собственной реальности. У нее сложилось отчетливое впечатление, что пространство не пусто, но кто-то или что-то там присутствующий был совершенно за пределами ее восприятия.

Она оказалась права. Голос заговорил из ниоткуда и сразу отовсюду. Он был бесполым, не имел акцента, а возможно даже из языка, но успокаивал и расслаблял.

— Сквозь время и пространство я слышу твой зов, дитя мое, одно из немногих избранных, — произнес голос. — Ты пытаешься восстановить один из моих даров.

— Ах, ну, если возможно, — неуверенно ответила Рарити. — Я стремлюсь восстановить Камень Небес, чтобы спасти своих друзей и других, кто пострадал от копыт неправильно им воспользовавшейся.

— Тогда ответь мне, отдашь ли ты все это добровольно? Всю силу, которую ты можешь пожелать, и даже больше? Все, к чему ты стремишься и о чем мечтаешь? Ты пожертвуешь вечностью ради этого мира и его существ?

В это мгновение вне времени и в том странном месте вне пространства Рарити не думала ни о драгоценных камнях, ни о дворцах, ни о принцах, ни о красоте, ни о популярности. Ее ответ оказался дан легко и без сопротивления.

— Да.

— Готово, дитя.

— Кто ты? — спросила или, возможно, просто подумала единорожка.

— Как было, так и будет, мы встретимся только в конце, — загадочно ответил голос.

— Конце чего?

— Всего.

Когда это последнее слово эхом отозвалось в ее голове, Рарити снова оказалась в Большом Зале в Стратусбурге. Первое, о чем она подумала — ей действительно нужно добраться до Кантерлота и спросить об этом пророчестве. Следующую ее мысль оказалось гораздо труднее сформулировать ясно. Она невольно издала удивленный вскрик, когда ошеломляющее ощущение затопило ее тело, как будто она стояла под водопадом. Огромное количество магии хлынуло на нее, вокруг, в нее и, в конце концов, из нее в Камень Небес.

Сам Камень светился ослепительно белым светом, и от него исходили видимые импульсы яркой белой энергии, омывая единорожку и зал, выходя в город и за его пределы. Крошечная трещина исчезла, Камень Небес восстановился, а все окружающие ее пони и грифоны быстро приходили в сознание. Белая пони даже чувствовала, как твердеет пол под ее копытами, а город тяжело выпрямляется. Она с сожалением отметила, что ее величественные, прекрасные крылья бесследно исчезли, и она снова, как и всегда оказалась просто Рарити. С другой стороны, ее шерсть была чистой и блестящей, а грива и хвост вернули свои упругие завитки и оказались в отличном состоянии. Чудесно.

Виндласс, однако, осталась в том же неподвижном, жалком виде. Ее тело было изломано и разорвано на части, и красный свет исходил из трещин ее шкурки, из ее пустых глаз и открытого рта, и через ужасное отверстие, где был рог. Рарити не была уверена, жива она или мертва, и можно ли это сейчас понять.

Модельерша стояла на месте, наблюдая, как пони и грифоны просыпаются и оценивают свое состояние. Все они потеряли сознание в результате атаки Виндласс, и, соответственно, никто из них не видел, что произошло дальше. Рарити задалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь рассказать эту историю целиком.

Она наблюдала, как грифоны быстро связали своего бывшего канцлера, а верные Гвардейцы принцессы Селестии взяли под стражу Золо и его сообщников. Другая тройка Гвардейцев-пегасов пролетела через проем террасы в Зал, неся четвертого в сети, висящей под ними. Должно быть, это Коммандер-изменник Плюм.

Принцесса Селестия встала и тут же оглядела комнату, пока ее взгляд не встретился со взглядом Рарити. Затем она заметила Камень Небес, лежащий на полу рядом с ней, и скрюченное тело Виндласс рядом с ним.

— Возьмите эту штуку и заприте в самом глубоком хранилище Кантерлота, — сказала Рарити. — Ваше Высочество.

Она не забыла поклониться.

— Будет сделано, — ответила принцесса, а затем понимающе посмотрела на единорожку. — Я с нетерпением жду очень интересного письма от тебя, Рарити. В свое время, конечно.

— В свое время, — повторила модельерша, громко выдыхая. — Да.

Аликорн отвернулась, и белая пони с удовлетворением наблюдала, как принцесса Селестия вышла в широкий центральный проход, где уже собрались грифон-курфюрст Кестрик и потрясенный, но невредимый Фэнси Пэнтс, чтобы начать явно вежливую беседу.

Ее друзья тоже подошли, даже Твайлайт Спаркл, и собрались вокруг нее. Только Блублад был слишком ранен, чтобы стоять, но даже он смог помахать ей копытом и улыбнуться лежа. Врачи из города вошли в Зал и уже оказывали ему помощь. Рарити выслушивала похвалы, которыми осыпали ее друзья, и отвечала на их объятия, но не могла не чувствовать себя тревожно и взволнованно.

Слишком поздно она поняла, что ее беспокоило, вспомнив, что забыла сообщить об оставшемся заговорщике. Процион спрятался после того, как пришел в себя, и теперь бросился в проход, магией вытаскивая спрятанный между лопаток позолоченный пистолет, где его скрывала пурпурная мантия. В мгновение ока оружие было поднято и направлено прямо в лоб Фэнси Пэнтсу. Там пистолет завис в воздухе, ожидая, пока Процион телекинетически нажмет на спусковой крючок, и магнат в шоке уставился в ствол.

— Ты… ты сделал с ней это! — воскликнул Процион. — Ты сделал ее такой!

Он кивнул на искалеченное тело Виндласс.

— Я дал ей все, но в конце концов ее заботила лишь твоя дурацкая великая мечта. Теперь посмотри на нее. Смотри! — Процион вздрогнул и глубоко вздохнул. — Если я не смогу получить ее, то и ты ничего не получишь!

— Фэнси Пэнтс ничего не сделал, — крикнула Рарити. — Я та, кто довела Виндласс до такого состояния.

Уши Проциона дернулись, но он не повернулся, чтобы посмотреть на нее, и держал пистолет неподвижно.

— На самом деле это полностью ее вина, — заметила Твайлайт Спаркл, явно не в силах сдержаться.

Правое переднее копыто Рарити ударилось о лоб, не веря несвоевременности слов подруги.

— Лжешь! — воскликнул Процион и повернулся, чтобы посмотреть на Твайлайт.

— И вы дали ей Камень Небес, — добавила Твайлайт. — Вы должны были знать, что его нельзя использовать таким образом.

— Достаточно! — Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, Процион выстрелил.

Когда пистолет разрядился, Рарити в ужасе смотрела на него вместе со всеми остальными в зале. Однако то, что она увидела, оказалось совсем не тем, чего ожидала. Пока говорили она и Твайлайт, никто не заметил, как искалеченное, тускло светящееся существо, бывшее некогда Виндласс, поднялось с пола. Теперь одним рывком калека метнулась вперед, встав прямо перед Фэнси Пэнтсом на пути выстрела. Пуля попала в цель и зал заполнил ослепительный красный свет, сопровождаемый громким хлопком. Когда зрение Рарити достаточно прояснилось, чтобы она могла снова видеть, Виндласс исчезла и тысячи мерцающих малиновых искорок наполнили воздух, медленно рассеиваясь одна за другой.

Все ноги Проциона подкосились, и он тихо осел на пол, даже когда принцесса Селестия приказала своим Гвардейцам взять его под стражу.

Никто больше не говорил, молча наблюдая за облачком красных искр, тихо лопающихся и шипящих в воздухе. Рарити, например, чувствовала, что сказать особо нечего.

Наконец, подала голос Рейнбоу Дэш.

— Хм. Ну, не каждый день такое увидишь, правда?

— Не-а, — хором произнесли Бакару и Эпплджек.

— О, красивые блестяшки! — воскликнула Пинки Пай. Вечериночная пони прыгнула вперед и начала хлопать передними копытами, пытаясь поймать одну из последних мерцающих искорок, прежде чем они все исчезнут.

— Когда мы вернемся в Понивилль, я на целую неделю останусь в своем коттедже со своими животными, — фыркнула Флаттершай. — Они не крадут волшебные драгоценные камни, не пытаются захватить Эквестрию, не высасывают всю магию из мира и не взрываются.

Пегасочка чуть замолчала.

— О, я имею в виду, было бы неплохо, если бы вы все заходили в гости. Если хотите, конечно.

— Может, я загляну, — произнесла Зинзи. — Мне не помешал бы отпуск.

Рарити кивнула, затем быстро повернулась и посмотрела на зебру.

— Что? — невинно спросила Зинзи. — Я же говорила, что прекращу рифмовать, когда перестану нервничать.

Рарити продолжала таращиться, а Зинзи и Зипс заметно старались над ней не смеяться.

— Хм, знаешь, кажись, я б тож мог чуток отдохнуть, — произнес Бакару, глядя на Эпплджек, которая, как заметила Рарити, смущенно улыбнулась жеребцу в ответ. Наконец-то, с удовлетворением подумала она, у нее будет кое-что пикантное, чтобы подразнить подругу-фермершу.

— Гильда возвращается со мной, — заявила Рейнбоу Дэш, крепко обнимая подругу-гриффину передней ногой.

— Ура! Мы все можем устроить вечеринку! — воскликнула Пинки Пай и бросилась на пернатую шею Гильды.

Гильда открыла клюв, словно протестуя, но затем просто закатила глаза.

— Ладно, ладно. Со второго раза должно все пойти гладко, да, Дэш?

— И что теперь? — спросила Твайлайт Спаркл, вставая рядом с Рарити. — В Кантерлоте станут обо всем этом задавать вопросы. На самом деле у меня уже много вопросов. И, конечно же, тебе нужно вернуться домой, чтобы увидеть свою семью и сообщить, что с тобой все в порядке. Так куда ты хочешь в первую очередь?

— Мм? — спросила Рарити, не совсем сосредоточившись на словах подруги.

— Куда бы ты хотела отправиться? — повторила подруга. — Понивилль? Кантерлот?

— Спа, конечно, — не подумав, ответила Рарити, потом спохватилась и печально улыбнулась. — Хотя, наверное, я могла бы сначала уделить несколько минут Свити Белль и моим родителям. И это напоминает мне, дорогая Флаттершай — если ты здесь со всеми нами, то кто заботится о моей милой Опалесценции?

— Спайк, — ответила волшебница.

— О, бедняжка, — покачала головой модельерша.

— Спайк или Опал?

— А ты как считаешь?

— Эм, — перебила Флаттершай. — Извини? Он сказал, что у него толстая чешуя, — желтая пегаска беспомощно пожала плечами и виновато улыбнулась.

— Знаете, кажись, нам уже стоит перестать болтать, — заявила Эпплджек и зевнула. — Не совсем поняла, шо тока шо произошло, но я здорово умаялась и готова упасть, уснуть и без приключений долететь до дому.

— Слушайте, слушайте, — ответила Рарити. — Полагаю, наш корабль все еще кружит вокруг башни.

— Ну и хорошо! — заявила Рейнбоу. — Мне на всю жизнь политики хватит.

Когда ее друзья двинулись по проходу к выходу, Рарити остановилась.

— Вы идите вперед. Я догоню.

— Оки-доки! — ответила Пинки и упрыгала. Остальные последовали за ней.

Группа врачей-пегасов все еще обихаживала Блублада, и единорожка подошла к облачным носилкам, на которых лежал жеребец. Перекинувшись несколькими словами с врачами, модельерша склонилась над ним.

— Привет, — произнесла Рарити, глядя на обожженного принца. Несмотря на то, что кончики светлой гривы почернели и обгорели, а шкурка покрылась ожогами, его голубые глаза все еще оставались кристально чистыми, когда он посмотрел на нее снизу-вверх.

Почему-то этот момент казался не лучшим, чтобы сказать ему, что ей нужно поговорить с его ужасной матерью о пророчестве, которое может касаться или не касаться ее, Камня Небес, загадочной сущности и конца света. Ей нужно сказать нечто более важное.

— И тебе привет, — ответил Блублад.

— Прежде чем уйду, я хотела сказать, что тебе не нужно идти на столь крайние меры, чтобы произвести на меня впечатление. Почти смертельные травмы, кажется, становятся для тебя нормой, и я бы предпочла, чтобы ты избегал их.

— Значит, ты была впечатлена.

— Конечно. То, что ты сделал, было очень смелым. И безрассудным.

— Ну, я ожидаю, что мы вновь будем вести очень разные жизни, так что в ближайшее время тебе не придется беспокоиться о том, что я снова рискую ради тебя тяжкими телесными повреждениями.

— О да, об этом. Насколько я понимаю, тебя отвезут в Кантерлот на встречу с лучшими врачами принцесс. А я возвращаюсь в Понивилль со своими друзьями.

— Тогда до свидания.

— Технически так и есть, через минуту мне придется попрощаться с тобой. Но не навсегда. Видишь ли, у меня скоро дела в Кантерлоте. И тогда я хотела бы увидеть тебя.

— Увидеть меня? — повторил Блублад. — Полагаю, ты имеешь в виду это только в самом техническом смысле.

— Так все и начнется, как можно будет увидеть. Мой словарный запас, однако, достаточно богат, чтобы не ограничивать свои слова их самым простым значением, — улыбнулась Рарити. — То есть в последнее время кажется благоразумным ожидать неожиданностей.

— Тогда я буду благоразумен и ожидаю увидеть тебя, — ответил Блублад.

— Тогда до встречи, — кивнула модельерша. — О, и я ожидаю, что ты будешь твердо стоять на ногах, когда я приеду. Я могу решить, что мне хочется приключений. А в рискованных предприятиях бесполезно участвовать с ковыляющим инвалидом.

— Правда? — широко раскрыл глаза Блублад. Затем усмехнулся. — Ну, не знаю. Вокруг меня станут виться газеты и журналы, и я с нетерпением жду возможности стать трагической фигурой. Бинты и инвалидная коляска только добавят… это была шутка! Рарити?

— До скорой встречи, — отозвалась она, зная, что покидает Блублада, чтобы подумать о смысле своих слов, не зная на них ответа.

Что бы ни случилось, она, несомненно, в Кантерлоте узнает многое. Однако сейчас наконец настало время вернуться домой.