Найтмер Твайлайт
22. Тайные приготовления
Хорошо одетый Ноубл Гид сидел в зале заседаний. Перед ним на столе лежало несколько тысяч страниц планов строительства, взаимосвязей и снабжения. Солнечная принцесса попросила о поздней встрече с ним, потому что хотела, чтобы ситуация разрешилась как можно скорее.
Несмотря на это, Селестия опоздала. Селестия никогда не опаздывала, если только не наступал конец света или не было вторжения. К счастью, он оставался в своем наркотическом спокойствии, пока его разум решал головоломку. Он ничего не приводил в движение, поэтому у него было две теории. Первая — что это вернулся еще один изгнанный враг. Вторая — что Твайлайт, мастер магии крови, делает свой ход.
Эта встреча должна была пройти успешно, он не мог двигаться дальше, пока не получит все необходимые официальные бумаги. Почему я не оставил нескольких своих рабов следить за Твайлайт? Он снова ругал себя. Все его нынешние страдания можно отнести на счет его самоуверенности.
Он сидел и ждал, мысленно возвращаясь к прошедшей неделе и пытаясь понять, не сделал ли он чего-нибудь такого, что могло бы выдать его.
В воздухе тускло освещенной комнаты витал дымный ладан, два мангала горели зеленым пламенем, окрашивая все цвета в комнате. Темный маг в одеянии медленно вошел в комнату, настороженно ожидая какого-нибудь подвоха. Чтобы добиться этой встречи, ему пришлось изрядно потрудиться и сжечь двух своих знакомых. Все должно пройти правильно, иначе его судьба будет отброшена на годы назад.
Перед ним на шелковых подушках, каждая из которых была такой же черной, как ее шерсть, лежала высокая, элегантная кобыла-единорог, с которой ему предстояло встретиться. Движением головы она отбросила в сторону свою яркую, почти ядовито-зеленую гриву. Она перевела взгляд на Темного Мага, но это был не взгляд пони, в ее глазах был голод, желание охотника. Она раздумывала, будет ли он ее едой этой ночью.
Она наклонилась вперед. "Итак… чего ты хочешь, маленький пони?" Ее чувственный голос сочился самым манящим медом.
Он почувствовал, как магия коснулась его разума. Я здесь не для того, чтобы меня соблазняли паразиты, — подумал он, укрепляя свой разум. Призвать темную магию было проще простого — магия разума натолкнулась на прочную стену ненависти. Он укрепил свою защиту решимостью и защитил ее хитростью.
Его морду украсила неприятная улыбка. "Я здесь, чтобы торговать, а не становиться одной из твоих марионеток, Чейнджлинг".
"Для пони ты хорошо осведомлен", — сказала она, прогоняя все намеки на соблазнительность.
Темный маг почтительно склонил голову.
"Я спрашиваю снова, чего ты хочешь?" — спросила Чейнджлинг, теперь уже деловым тоном.
Он рысью вошел в комнату и без приглашения уселся на подушку напротив нее. "Мне нужны три вещи. Во-первых, я хочу заполучить личность некоего пони для себя. Во-вторых, использование некоторых ваших безделушек для подавления только магии крови и темных аспектов. И в-третьих, мне нужны твои выдающиеся навыки убеждения, чтобы убедить некоторых пони, нуждающихся в доме, переехать туда, куда я хочу".
"И это все?" — фыркнула она. "И что, по-твоему, ты можешь мне предложить, что может стоить всего этого, пони?"
Он достал из мантии пузырек с густой красной жидкостью, и протянул его на копыте. Ее взгляд сузился на нем. "И что это у тебя там?" — спросила она.
Трудно было сдержать ухмылку на его морде. Он видел, как голодно следили за ним ее глаза. "Свежая кровь одного из аликорнов, Твайлайт Спаркл". Он ненавидел отдавать некоторые из своих незаменимых ресурсов, но у него их было более чем достаточно.
"Предполагаю, что она подлинная, и как бы впечатляюще это ни было. Но все равно нужно больше".
"Если вы согласитесь, я предоставлю вам образец из ее яичников", — ответил он с дикой ухмылкой. "Все идеально сохранено, как и кровь, в магическом стазисе".
Соблазн был очевиден в ее глазах. Он знал, что играет с огнем, предлагая такое благо для Королевы Чейнджлингов, он рисковал. Ему придется иметь дело с более могущественным выводком, когда он займет свое законное место.
Ее рог засветился зеленой магией, и соответствующая аура охватила флакон. "Если это уловка, ты не выйдешь отсюда живым".
"Я знаю, не принимай меня за жеребенка".
Она вытащила пробку, поднесла флакон к губам и позволила одной капле упасть на ее вытянутый язык. Ее глаза закрылись, казалось, она смакует жизненную жидкость, словно изысканное вино. Ее сияющие глаза открылись и уставились на него. "Так кем же ты хочешь быть?" — промурлыкала она.
Новый Ноубл Гид оглядел свой дом, свое поместье. Долгие поиски часто лишали его прежних удобств. Он запил болеутоляющие таблетки оставшимся бокалом вина. Он должен был принимать их каждый день до своего вознесения. Невелика цена, — подумал он.
Гид потянулся, он все еще не привык ко всем тонким различиям в своем новом теле. Он потянулся, захватив своей аурой еще одну страницу с информацией из стопки. Когда чейнджлинги обещают получить все, что знает пони, они действительно имеют в виду все.
Страница за страницей он узнавал все, что мог, о первоначальном Ноубл Гиде. Он не был плохим пони, его единственной ошибкой было то, что он занимал полезную должность. Он занимал полезную должность, которая гораздо лучше послужила бы новому Ноубл Гиду.
Он откинулся на плюшевую ткань своего кресла и стал смотреть на прекрасные башни Кантерлота. Это была приятная перемена по сравнению с пыльными храмами и древними руинами, которые он называл своим домом последние десятилетия.
Взяв в копыта единственный лист бумаги, он изучил свои новые контакты. Да, стоит сказать этим жеребятам нужные слова, и они будут есть у меня из-под копыт.
Встав, он поднялся на копыта. Легкое вздрагивание было единственным внешним проявлением того, что его копыта все еще болят. Чего бы я только не отдал, чтобы иметь Астральный аспект. Счастливчики даже не представляют, каково приходится тем из нас, кто никогда не сможет телепортироваться.
По крайней мере, его цель находилась всего в нескольких комнатах от него. Заставив себя идти нормально, он принял царственный вид, как и подобает благородному пони. Ему нужно было писать письма и поработить слуг.
"Кантерлот — сияющая звезда Эквестрии, и мы покажем, что все мы стоим за идеалы Гармонии", — сказал Ноубл, заканчивая свою речь перед некоторыми из наиболее достойных дворян города.
Несколько обещанных бит — это все, что потребовалось, чтобы заставить какого-то бесполезного дворянина уступить свое место для завтрашнего разговора с Селестией.
Он взглянул на репортера "Кантерлот Таймс", который все еще писал в своем блокноте. Да, они были бы весьма полезны.
"Доброго вам дня, — почтительно склонил голову Гид перед пегасом. Все было бы гораздо проще, если бы я мог использовать свою темную магию, но это может быть обнаружено, — с сожалением подумал он.
"И вам того же, Ноубл Гид". Он протянул копыто для приветсвия. "Мое имя Хедлайн".
Гид приветственно ударил его своим копытом. "Если завтра моя встреча с принцессой Селестией пройдет успешно, у меня будет для вас отличная статья". Он увидел, как в глазах репортера мелькнули искорки. "Хотите эксклюзивное интервью, без гонорара?"
"Я не вчера родился, в чем подвох".
"Как я вижу, вам не пустить пыль в глаза. Хорошо, вы сделаете это". Гид улыбнулся. "Я планирую помогать перемещенным пони Мэйнхеттана. Могу заплатить за рекламу, чтобы распространить новости, а могу предложить вам бесплатный эксклюзив и распространить информацию без затрат для меня. На мой взгляд, это выгодно нам обоим и служит доброй цели", — сказал он. Только не той, о которой я вам говорю, — добавил он в уединении собственного разума.
Нобл Гид уставился в зеркало в ванной, он все еще не привык к своему отражению. Его ухоженная черная грива гармонировала с безупречной коричневой шерстью. Его взгляд привлек новый знак, но все его чувства кричали ему, что что-то не так. Новая метка представляла собой карту с обозначенными на ней тропами. Она не сильно отличалась от свитка, который был у него раньше, и все же от одного ее вида у него все внутри перевернулось.
Переведя взгляд на свои глаза, он сосредоточился. Все его непосредственные приготовления были завершены. Всего через час он предстанет перед бессмертной солнечной богиней. Прошло много лет с тех пор, как он видел ее, не говоря уже о том, чтобы находиться в ее непосредственном присутствии. Он содрогнулся: даже несмотря на то, как далеко он зашел, он все еще был всего лишь насекомым перед ней. У тебя есть план, ее самоуверенность станет ее гибелью, — подумал он, пытаясь успокоить себя. "Я перехитрил ее однажды… Я смогу сделать это снова", — сказал он с большей уверенностью, чем чувствовал.
Его аура подняла небольшую металлическую коробку, скальпель и пузырек с темной жидкостью. Открыв коробку, он обнаружил три предмета. Первые два — два маленьких кусочка разбитого трона королевы, на каждом из которых были светящиеся надписи чейнджлингов. Каждый из них блокировал один из аспектов магии, один — кровавый, другой — темный. Подняв их копытом, он отложил их в сторону.
Последний предмет, самый важный. Один драгоценный камень, настолько темный, что по сравнению с ним даже глубокая ночь казалась яркой. Его глаза смотрели в бесконечную бездну, казавшуюся бесконечной. Когда он впервые нашел драгоценный камень, в нем было небольшое количество темной силы Луны до ее изгнания.
Силы в этом магическом дневнике хватило ненадолго. Ему пришлось воспользоваться ею, чтобы сбежать из Кантерлота после ошибки, допущенной им много лет назад. Но после того как он почувствовал вкус силы, после того, как он так естественно овладел ею, он понял, какова будет его судьба.
Еще важнее было знание, которое он хранил: аликорнами не рождаются, ими становятся. Один этот факт изменил его жизнь, определив его курс к своей судьбе. Это было не все, но лишь самое важное. Кроме того, в нем хранились образы, неполные планы и частичные воспоминания Аликорна Ночи.
Даже лишенная силы, информация все равно оставалась. Ему удалось начать свой путь, приобретая заклинания и артефакты, которые Найтмер Мун и ее слуги спрятали как страховку от ее поражения.
Когда он вступил в конфликт с другим колдуном, могущественным магом разума, он обнаружил истинную силу Темного самоцвета. Заклинание мага должно было поработить его. Вместо этого оно ничего не сделало. Его противник начал что-то бормотать, но слова были знакомы. Нападавший видел воспоминания Луны. Пока Темный Камень находился в контакте с кем-то из пони, любая магия разума притягивалась к драгоценному камню, а заклинатель ничего не знал.
Поэтому в рамках своего плана он очистил Темный Камень от воспоминаний Луны, заменив их фальшивым разумом. На это ушло несколько часов, но шаг за шагом он создавал то, что можно было ожидать найти в сознании оригинального Нобл Гида. За эти годы он вторгся в сознание, сломал и извратил достаточно умов, чтобы знать, какие детали и недостатки необходимы для правдоподобия.
Его аура искусно управляла хирургическим лезвием, рассекая его плоть, как и было задумано. Пустяковое усилие его магии крови не позволило пролиться ни единой капле. Подняв Темный Камень, он ввел его в рану. Его лицо исказилось, а зубы сжались. Даже благодаря ежедневным дозам обезболивающего, рана все еще болела.
Когда он поправил его положение, чтобы никто не заметил, что он спрятан под плащом, он что-то почувствовал. Тихий шепот в его голове, и, следуя ему, он обнаружил содержимое камня, словно продолжение его разума. Проверив его, он наложил на себя заклинание принуждения.
В самоцвете он увидел, как заклинание закручивается и берет под контроль фальшивый разум. Он знал, чего хочет от него заклинание, но оно не имело над ним власти. Он улыбнулся. Неужели это и есть истинное предназначение драгоценного камня? Ему всегда было интересно, как Луна в тайне подняла восстание против Селестии, владеющей магией разума. Теперь он знал: она создала идеальное средство против чтения мыслей.
Его взгляд обратился к двум артефактам чейнджлингов, улыбка спала. Это будет больно, — подумал он, приступая к работе по их имплантации.
Принцесса сидела на своем троне, неизменная и вечно прекрасная. Ее древние глаза казались добрыми, заботливыми и мудрыми. Он знал лучше, он знал из воспоминаний Луны, что все, что пони видели в Селестии, было притворством, ложью. Пони были для нее всего лишь игровыми фигурами, она играла в настольную игру под названием "Эквестрия", пытаясь набрать высокий балл для общественного одобрения.
Он чувствовал себя слабым и беззащитным, поскольку две его самые сильные магии были запечатаны. Тот факт, что его еще не арестовали и не сожгли, означал, что артефакты чейнджлингов делали свое дело. Он был благодарен зелью, которое приобрел на черном рынке, за то, что оно работает как заявлено. Несмотря ни на что, он не чувствовал страха. Он знал, что в течение следующих нескольких часов он будет неспособен на страх.
Богиня посмотрела на него и сказала: "Ноубл Гид, ты можешь подойти. Солнечный трон готов выслушать твое прошение". Ее голос был ясен и чист, в нем звучали тепло и уверенность, которые наставляли пони на протяжении тысячелетий.
Он двинулся вперед, и поклонился, выполняя все предписания придворного этикета. У них обоих был сценарий, и он придерживался своего. Он начал с подготовленной им речи о строительстве нового поселения для размещения пони Мэйнхеттана, а после — о поддержании его для будущих нужд.
Прошло совсем немного времени, прежде чем он почувствовал ее, мощную, но сдерживаемую силу. Внутри самоцвета, казалось, золотой свет освещал узкую дугу. Он продолжал свою речь, это был единственный выход, который у него был. Уловка Найтмер либо сработает, либо я умру здесь и сейчас, — подумал он, удивляясь, насколько спокойным сделало его лекарство.
Селестия проникала все глубже и глубже. Но она играла свою роль в разговоре, и ни разу не засветился ее рог. Внутри драгоценного камня свет поиска превратился в усики, тянущиеся вокруг, собирающие части фальшивого разума, а затем осторожно возвращающие их туда, откуда они пришли. Это создавало впечатление, что осьминог читает книги в библиотеке.
Улыбка Селестии, казалось, стала более теплой, более радостной, когда ментальный зонд отступил. Она подавала все признаки того, что согласна. Теперь оставалось только пройтись по остальной части представления.
Несколько пожертвований в виде драгоценных камней для газеты "Кантерлот Таймс" — это все, что было необходимо, чтобы получить полный доступ ко всем их секретным файлам. Они не дали ему ничего по-настоящему запрещенного, только несколько вещей, которым закон был не очень рад. Ноубл не знал, что они с ними делают, да его это и не волновало.
Теперь у него было более чем достаточно потенциального материала для шантажа, если возникнет такая необходимость. На его столе лежали папки с информацией. У него было так много вариантов, он всегда знал, что у Кантерлота есть темная сторона. Я окажу Селестии услугу, если убью половину из них, — подумал он.
Это будет непросто, все его первые варианты были слишком сильно связаны с полезными схемами. Он не хотел вмешиваться ни в одну из них. Они нарушили бы правление Селестии гораздо больше, если бы им позволили продолжать беспрепятственно.
Может быть, я делаю все это неправильно? — подумал он, глядя на файлы по Элементам Гармонии. Может быть, если я смогу заставить некоторых пони делать то, что мне нужно, по доброте душевной? Он улыбнулся, когда план начал формироваться.
Звук приближающихся металлических копыт вернул Ноубла в настоящее. С тех пор как он имплантировал драгоценный камень, его разум стал острее, а воспоминания больше напоминали переживание момента, а не простое воспоминание.
Шаги копыт приближались. Он узнал бы статный ритм Селестии где угодно. Он знал, что она может двигаться бесшумно, но предпочитала этого не делать, чтобы не наводить панику на своих маленьких пони.
В зал заседаний вошла сама белая кобыла, выражение ее лица сменилось с прежней нежной улыбки на искренне довольное. "Добрый вечер, Ноубл Гид", — приветствовал его ее идеальный голос.
Ноубл встал и почтительно поклонился. Быть почтительным к аликорну было несложно, просто нужно было не сопротивляться тому, к чему приучило его тело.
Даже в этой дружеской встрече каждое действие, каждое слово было просто танцем формальностей. Светская беседа, чай и вежливые комментарии, пока они кропотливо просматривали бумаги, страницу за страницей. Когда он займет это место, он определенно собирался избавиться от большей части бумажной работы.
Три порции чая, две тарелки печенья и час, потерянный на бумажную волокиту, спустя, в комнату вошел дымный след, сформировавшийся в свиток со вспышкой зеленого пламени. Золотая магия Селестии поймала его еще до того, как он начал падать.
Должно быть, его прислал домашний дракон Твайлайт, — подумал он.
Селестия открыла его, и начала читать. Он не мог разобрать, что там было написано, только то, что это было очень длинное письмо, написанное изящным почерком Кейденс.
"Прошу прощения за прерванное общение", — спокойно произнесла Селестия, ее магия усилилась, и свиток выскочил из небытия.
Глаза Принцессы посмотрели на оставшиеся бумаги. Подняв все это в своей ауре, она начала быстро пролистывать их.
Внутри самоцвета Ноубл мог видеть, как сила Селестии перебирает созданные воспоминания. Она проникла внутрь и создала светящиеся копии всех случаев его работы над документами, лежащими сейчас перед ней.
Каким-то образом она заставила даже это бешеное заполнение бумаг выглядеть спокойным и изящным. Страницы промелькнули мимо, несколько из них были вырваны, когда требовались комментарии, исправления или подписи.
Она просто притворяется, что читает это. Он понял, что она вытащила информацию из его сознания и теперь только действует.
"Да, кажется, все в порядке", — сказала она, решительно кивнув. "Я благодарю вас и выражаю благодарность от всей Эквестрии за преданность, которую вы проявили при выполнении этого задания".
"Спасибо, принцесса", — сказал он, склонив голову, принимая комплимент.
Ее аура достала из ящика дорогой лист тончайшей бумаги, и золотым почерком начала писать. Несколько секунд спустя, вспышка ее магии, и на бумаге появился светящийся знак.
Она поднесла бумагу к нему, и заговорила официальным тоном. "Ноубл Гид, мы назначаем тебя следить за благополучием пони Мэйнхеттана".
"Для меня это большая честь, ваше величество", — поклонился он.
Она кивнула, демонстрируя свою слишком идеальную улыбку. "Теперь, боюсь, у меня есть другие дела, которые нужно решить. Приятного вечера", — сказала она, и телепортировалась из комнаты в золотой вспышке.
Ноубл уставился на то, что теперь держал в копытах. Бумага с печатью Селестии была не совсем карт-бланшем, но достаточно близка к этому. Если он будет осторожен, то сможет сделать все, что задумал. Он улыбнулся, выходя из комнаты. Спасибо, Кейденс, — с ликованием подумал он.