Заигравшийся
8. Веселье продолжается!
Нет, это, увы не разморозка и продолжение. Это я неожиданно даже для себя наткнулся в одном из черновиков на 8 главу этой работы, тихо пылившуюся там с 2019. На вопрос "Надо?" получил ответ "Давай сюда, блин, спрашивает он ещё!", так что немного причесал её, отпилил технические заметки — ну и отдаю в ваши руки) Приятного прочтения.
ЗЫ Да, к прошлой главе появилась концовочка — один абзац, закругляющий её к началу этой.
Прибыв на место на «утро» следующего дня, я решил сначала понаблюдать за местными, для чего устроился на небольшом симпатичном облачке. Облачко, хоть и не внушало размерами, но тяжеленную конину в латном доспехе, почти двух метров росту от копыт до кончика рога, вполне держало, прикольно пружиня под ногами при каждом шаге. Сюр полный, но забавно.
Понивилль производил впечатление прифронтового города: на улицах только те, кому это необходимо. Ни гуляющих в парке, ни отдыхающих на лавочках, ни болтающих о чём-нибудь посетителей за столиками в открытом кафе. Хмурые и немногочисленные продавцы за прилавками на рынке короткими кивками встречают спешащих побыстрее вернуться домой таких же хмурых и немногочисленных покупателей да хмурый дворник хмуро метёт улицу, а больше на улицах почти никого и нет.
Да, не любят пони ночь. Совсем не любят. Кажется, я начинаю понимать Луну — если они всегда так на ночь реагировали, неудивительно, что принцесса обиделась. Ну ничего, глядишь, за недельку пообвыкнутся. Но вообще, я такой стагнации как-то не ожидал.
Вынырнув из своих мыслей, я взглядом нашёл среди рыночных торговцев знакомую пони в шляпе. Что, к ней, за яблочками, или?.. Впрочем, а давай! Заодно проверю, прав я на счёт неё или нет — в том плане, что патологически честная Эпплджек червивых яблок по завышенной цене мне не напихает, даже несмотря на её откровенную нелюбовь.
Обратившись облаком, спускаюсь на рынок, где, под изумлёнными и испуганными взглядами присутствующих материализуюсь обратно в чёрного аликорна. Раскрываю крылья, принимая пафосную позу, и просто наблюдаю за развитием ситуации.
Застигнутые врасплох местные дрожат, пятятся, некоторые припадают на колени в поклонах, но в панике не разбегаются, вопреки моим ожиданиям… А, нет, разбегаются — те, кого я не вижу. Прикольно. Я с трудом удерживаю усмешку. ЭйДжей, реакция которой мне была наиболее интересна, изумлённо-неприветливо рассматривает меня и, судя по шевелящимся губам, ругается себе под нос.
Более не обращая на остальных внимания, приближаюсь к прилавку фермерши в шляпе.
— С добрым утром, уважаемая. Почём яблочки?
— Издеваешься? — мрачно смотрит та в ответ из-под края шляпы. Кстати, она меня, похоже, не особенно-то и боится.
— Можно подумать, ты мне поверишь, скажи я «нет» — хмыкаю я ей в ответ. — Так за сколько отдашь свои дары природы?
— За сколько? — хмуро усмехается собеседница, поправляя шляпу и продолжая сверлить меня неприязненным взглядом. — А разве такие, как ты просто не берут что нравится?
— Если продолжишь меня уговаривать — так и поступлю, — прищурившись, обещаю я ей. Зачем она меня провоцирует? Ещё это презрительное «такие, как ты»… Я ей деньги предлагаю, а она тут нос воротит. — Итак, сколько?
— Два бита за штуку, — с неохотой, но всё-таки отвечает фермерша.
Молча левитирую с прилавка в сумку три приглянувшихся яблока, так же молча извлекаю оттуда шесть монет и ставлю их ровной стопкой на прилавок.
Эпплджек, зло фыркнувшая было вслед уплывающим ко мне яблокам и одарившая меня тяжёлым взглядом, с удивлением рассматривает монеты.
Она, похоже, до последнего не верила, что я ей заплачу. Вот и пусть теперь свой порванный шаблон обратно склеивает. Верить надо люд… пони, доверять!
— Кстати… — хочу я задать Эпплджек вопрос, но меня неожиданно обрывают на полуслове.
— Эй, ты! А ну отойди от неё! Сейчас же! — звучит за спиной знакомый голос. Неторопливо разворачиваюсь к его обладательнице, одновременно телекинезом вытаскивая молот из креплений на спине. Побить её что ли? Вот зачем она с вилами на паровоз лезет, а? Не понимаю я. ЭйДжей, судя по характерному жесту «лицо-копыто» — тоже.
При развороте, заодно отмечаю, что кроме нас троих на рынке больше никого нет. Похоже, местные сочли за благо оставить отдуваться за всех привлёкшую моё внимание фермершу и тихо рассосались по домам, пока я был занят разговором.
Встречаюсь взглядом с рубиновыми глазами Рейнбоу, что парит в паре метров над землёй. Пегаска выглядит решительно и воинственно.
Как поступить? Можно её запугать, например, силовым удушением в стиле Вейдера — в результативности метода я уверен, но относиться ко мне после такого станут ещё хуже, а мне всё-таки интересен имидж тёмного властелина, которого, как минимум, уважают в народе.
Можно принять вызов и сражаться с ней по-честному, как пегас с пегасом, но я не настолько уверен в своих лётных навыках, а слиться ей — вообще не вариант. Попробуем смешать.
Резко дёргаю самоуверенную спортсменку телекинезом на себя, одновременно уходя в сторону, с расчётом ударить её в бок. Та, однако, успевает извернуться и вместо болезненного удара по рёбрам получает скользящий в грудь. Всё равно изрядно — лёгкую противницу едва не разворачивает, но она взмахом крыльев восстанавливает равновесие, одновременно прыжком разрывая дистанцию… чтобы снова быть выдернутой телекинезом вперёд, на меня. В этот раз всё получается, как задумано — удар приходится пролетающей мимо пегаске по рёбрам. Боль от ушибленных рёбер отдаёт в крыло, которое рефлекторно прижимается к телу и Дэш мешком падает на мостовую, как раз повреждённым боком вниз…
Откуда я знаю? А из личного опыта. Как-то тренировался на полосе препятствий маневрировать в полёте, ну и не рассчитал немного. Даже сообразить не успел, за что зацепился — резкий удар по рёбрам, как раз под крылом и крыло складывается, отправляя меня в крутое пике. Так что мне этот эффект о-очень хорошо запомнился…
Замечаю на груди противницы, судорожно пытающейся вспомнить, как дышать, кровь — скользящий удар латным накопытником содрал кожу. Нехорошо. Обработать надо.
— Рейнбоу! — встревоженно восклицает Эпплджек и бросается к подруге, но я торможу её телекинезом, получая в ответ испепеляющий взгляд. Впрочем, сказать мне пару ласковых фермерша не успевает — я водружаю побитую пегаску на её телегу, что стоит рядом с прилавком и опускаю ЭйДжей перед оглоблями.
— Впрягайся. Пострадавшую доставить в больницу, проследить, чтобы ей была оказана медпомощь, об исполнении — доложить. Выполнять!
Та без возражений делает, что сказано. Конструктивный подход — сначала спасти подругу, а там уже можно будет обижаться и права качать.
Возвращаю так и не понадобившийся молот на место. Так, мне нужны апельсины! И выпивка.
Выпивку — бутылку сидра — беру тут же, с прилавка ЭйДжей. Потом расплачусь. Ларёк с искомыми цитрусами нахожу чуть поодаль. Хозяин отсутствует. Ценники на товар тоже.
— Э, уважаемый! — стучу копытом по прилавку, эхо звучно разлетается по пустой улице. — Не желаете ли продать мне чего-нибудь?
Выжидаю с минуту — никого. Что ж, сами виноваты. Сгружаю в перемётные сумки пять симпатичных оранжевых плодов, оставляя на прилавке пять монет взамен. Тут торговаться принято, так? Я плачу монету за апельсин — есть возражения? Не слышу возражений. Значит, цена всех устраивает. Ну, или, если нет, надо выходить и оспаривать, а не трястись дома под столом! Слабаки несчастные… То ли дело — ЭйДжей.
Ну-с, всё есть. Теперь можно и в больницу — претворять в жизнь парадигму «поражение приводит к дружбе». Взлетаю. Так, где тут у нас медучреждение расположено?
Устремив взгляд в том направлении, куда умчалась фермерша с раненой подругой, без труда нахожу немаленькое здание, заметно выделяющееся на фоне понивилльских домиков. Похоже, мне туда.
Точно, туда — приблизившись, замечаю у входа знакомую тележку. Приземляюсь рядом и, отворив монументальную дверь, захожу в холл где в точности повторяется ситуация на рынке: боязливые поклоны и, стоит лишь отвести взгляд, тихое и стремительное исчезновение где-то в коридорах. Не проходит и минуты, как достаточно оживлённое помещение буквально вымирает. Остаётся только сжавшаяся, пытаясь казаться незаметнее, и мелко дрожащая медпони за стойкой регистратуры.
— Почему не бежишь? Жить надоело? — безучастным тоном пугаю я медсестричку. Та сжимается ещё сильнее, бледнеет, но остаётся на месте.
— Меня… Я же… А если больные поступят?.. Я должна… — тихо, запинаясь на каждом слове, выдавливает бежевая единорожка с салатовой гривой, зажмурив глаза.
— Долг превыше страха, да? Молодец, уважаю, — обозначаю ей поклон. Дождавшись, когда медпони осознает услышанное и удивлённо откроет глаза, опускаю перед ней яблоко. — Держи, угощайся. Покупала у Эпплджек, так что, думаю, вкусное. Не пробовала ещё. Увы, но больше ничего интересного с собой нет, а мужество должно вознаграждаться!
Зеленогривая медсестра в прострации смотрит то на меня, то на яблоко. Н-да, абонент временно недоступен. Ничего, сейчас починим…
Стягиваю с правой ноги накопытник и аккуратно делаю зависшей медпони «Буп!» по носику. Очнулась, отпрыгнула, во взгляде — полный бедлам, но в себя, вроде, пришла.
— Я, собственно, по делу, — возвращаю элемент доспеха на место. — К вам где-то с полчаса назад поступила голубая пегаска с радужной гривой. У неё ещё на левой стороне груди кожа до крови содрана. Как она?
— А? Да, была такая. Её Эпплджек привезла, 24 минуты назад. Направлена на осмотр к травматологу. Эпплджек вместе с ней пошла. Насколько всё серьёзно — я точно сказать не могу, но сразу её отсюда не выпустят однозначно. С травмами её должны положить в 4 палату, это на втором этаже, налево, — собравшись с мыслями, ответила, наконец, единорожка, всё ещё пребывающая в полном непонимании того, что вообще здесь происходит. Но, тем не менее, без лишних слов понявшая, что именно мне от неё надо.
— Благодарю за помощь. Всего Вам доброго, — прощаюсь я, отходя от регистратуры. У наклонного пандуса, заменяющего здесь лестницу, не могу удержаться и оборачиваюсь на медпони, снова выпавшую в осадок с вежливого прощания в исполнении Лунной Пони. Подмигнув ей, отворачиваюсь, пряча довольную улыбку. Люди, «упавшие» в «синий экран» — это, порой, забавно. А уж пони, с их богатой мимикой и подвижными ушками… Нечто! Как бы совсем во вкус не войти…
Шагаю, лязгая накопытниками по покрытому кафелем полу и с акульей улыбкой наблюдая, как стремительно пустеют коридоры при моём приближении — лишь тихо хлопают двери палат и кабинетов. Вот, очередной встречный — солидный доктор-земнопони в белом халате — завидев меня, спадает с лица и, неловко поклонившись, ныряет в первую попавшуюся палату. Это, кстати, была третья. А вот и четвёртая.
Замираю перед дверью. Заходить так или для начала уточнить обстановку? Надо в магии тренироваться, вот что. Поэтому — уточнить! Сосредотачиваюсь, направляя энергию в рог и запуская преобразование. Снова это чуть пугающее ощущение, когда тело становится чем-то аморфным и бесформенным. Облаком просачиваюсь под дверью.
В палате на четыре койки двое: занимающая одну из коек жутко недовольная Рейнбоу и поддерживающая подругу добрым словом Эпплджек.
— …себя чувствую! — негодует перебинтованная пегаска.
— Врачам, поди, виднее, сахарок. Не переживай ты так, в конце концов, тебя положили-то всего на три дня…
— Это не «ВСЕГО три дня», ЭйДжей! Это «ЦЕЛЫХ три дня»!!! Да я же тут помру! — белугой воет Дэш.
— Слушай, Радуга… Спасибо, что заступилась за меня, конечно…
— Пустяки, ЭйДжей! Не могла же я позволить этой дылде… Кстати, а что ей надо-то было от тебя?
Фермерша возвела очи горе и тяжко вздохнула.
— Вот об этом я и хотела тебе сказать! Ты могла бы для начала разобраться в ситуации, а не нестись впереди паровоза очертя голову!
— Да чего там разбираться-то? Не яблок же она купить подошла! И потом — она на меня первая напала!
— Как это ни странно — именно яблок и, что ещё более удивительно, именно купить! — как-то растерянно сообщила пегаске Эпплджек. Та недоверчиво хмыкнула. — А вот то, что она напала… А чего ты от неё ожидала? Не извинений же?
— Э-э… Ну… — замялась Дэш. — Я как-то не подумала…
— Эх, Дэши… — печально улыбнулась ЭйДжей. — Просто… Будь осторожнее, лады? И спасибо тебе ещё раз. Поправляйся!
Земнопони развернулась, собираясь уйти, но замерла, расширившимися глазами следя за странным синим туманом, что тихо и незаметно стелился по полу.
Отпускаю концентрацию и чувствую, как снова обретаю целостность и форму. Эпплджек отходит на шаг назад, а со стороны Рейнбоу доносится удивлённый возглас.
— Приветствую снова, — киваю я фермерше. — Почём у тебя бутылка сидра?
— Э-э… Ты что здесь делаешь? — первой выдаёт пегаска, пока не успела среагировать Эпплджек.
— А на что это похоже? — выгибаю бровь я. — Сидр покупаю. Так сколько? — снова поворачиваюсь я к ЭйДжей.
— М-м… — потирает лоб та, сдвинув шляпу на затылок. — Пять битов, а что?
— Я прихватила бутылочку. Держи, — вынимаю из сумки очередную стопку монет и аккуратно опускаю на протянутое копыто.
Поворачиваюсь от задумавшейся о чём-то фермерши к её подруге, с полным обалдением следящей за представлением. В общем-то, если бы не она — занёс бы деньги позже. А так — пусть смотрит, глядишь, проникнится ко мне чем-то кроме агрессии.
— Главная ошибка: собираешься драться — дерись, а не болтай. Или потеряешь инициативу, что с противником-магом — фатально. С ловкостью всё более-менее, но боевого опыта не хватает, рефлексы не наработаны. Ну и дружеский совет — тренируйся пока на единорогах. Аликорны — не твоя весовая категория.
И без того выразительное лицо пегаски на «дружеском совете» становится совсем очумелым.
Finish him!
— А пока вот, возьми, — располагаю на прикроватной тумбочке бутылку сидра и апельсины. Четыре — мне тоже попробовать хочется. — Выздоравливай! — мило улыбаюсь Рейнбоу напоследок.
Fatality!!! Nightmare Moon wins!
Вновь превращаюсь в облако и выветриваюсь в приоткрытое окно, провожаемый недоумённым взглядом Эпплджек и остекленевшим — Рейнбоу.
Было весело, мне понравилось.
Куда дальше? Слушай, а не заглянуть ли мне к Флаттершай на чай? Вот уж с кем мне действительно хочется познакомиться! Но для начала — в «Сахарный уголок», к Пинки. Приходить на чай без тортика — моветон!
Признаться, я всё же по первости недооценил пугливость поняш. Устроенной ночи и грозного вида хватило для того, чтобы улицы стремительно вымирали при моём приближении. Впрочем, учитывая, как они от безобидной зебры шарахались…
Неприятное всё-таки ощущение. Идёшь по пустому городу, в домах не горит свет, но ты чувствуешь, как тебя украдкой провожают взглядами из-за тёмных окон. Стоит бросить взгляд — только колыхнувшаяся штора скажет, что там кто-то только что был.
«Сахарный уголок» также встречает меня неприветливой темнотой в плотно занавешенных окнах, тишиной и запертой дверью.
Стучу. Звук эхом раскатывается по пустынным улицам, ещё больше усиливая ощущение полного запустения вокруг. Это при том, что сейчас, ориентировочно, в районе полудня по часам.
Так, мне откроют или как? Стучу опять. Прислушиваюсь. За дверью мёртвая тишина. Есть смутное подозрение, что мне здесь не рады. Вынести дверь? Как-то не очень идея, если ты собираешься продемонстрировать, что с тобой можно вести дела. Окидываю здание взглядом. О, то что нужно — на втором этаже приоткрыто окно. Похоже, забыли закрыть в суматохе. Маленькое, не протиснуться, но мне и не надо. Концентрируюсь, направляя энергию в рог. Снова это неприятное и немного пугающее ощущение, будто тело растворяется, теряя форму. Впрочем, почему «будто»? Облаком тумана вплываю в окно.
В комнате никого, кроме маленького крокодильчика, сосредоточенно облизывающего глаз языком. Просачиваюсь под дверью в коридор.
После непродолжительных поисков, Пинки удаётся обнаружить внизу, сидящей за одним из столиков и напряжённо уставившейся на дверь. Она в доме одна — ни посетителей, ни четы Кейков нет. Замечательно. Шторы в помещении задёрнуты, не пропуская внутрь яркий лунный свет и не выпуская на улицу тусклый огонёк одинокой масляной лампы, безуспешно пытающейся разогнать царящий в комнате полумрак.
Как она там кричала? «Люблю угадайку!» вроде? Вот и поиграем сейчас, хех. Отпускаю концентрацию, развеивая заклинание и материализуюсь в метре за спиной кондитерши.
— Приветик! Угадай — кто? — громко здороваюсь я с напряжённой спиной розовой земнопони максимально непринуждённым тоном.
Отчаянный визг бьёт по ушам, Пинки из положения сидя взлетает почти на два метра, одновременно неимоверным кульбитом разворачиваяь ко мне.
— Сюрприз! — усмехаюсь я, демонстрируя ей свою акулью улыбку.
— Лунная пони… — затравленно выдавливает из себя слегка шокированная и совсем помрачневшая собеседница.
— Вам некуда бежать, негде спрятаться — я найду вас всюду. Ничто не способно укрыть от моего взора, ибо вы боитесь, а я чувствую ваш страх… А ещё я чувствую здесь запах свежей выпечки и собираюсь купить у тебя чего-нибудь. Тортики есть? — резко срезаю я пафос на середине.
— Плохой сюрприз! — бурчит та, отдышавшись. Её грива, в момент испуга на мгновение ставшая объёмной, снова сдувается и выпрямляется, а сама Пинки мрачнеет буквально на глазах.
— Чего так? — уточняю я.
— Я сначала подумала, что это Радуга: она весёлая, она такие сюрпризы любит! А тут ты… — окончательно скисает собеседница на последних словах.
— Чем я хуже? — демонстративно удивляюсь я. Пинки в каноне обычно за словом в карман не лезла, так что рассчитываю, что она и обо мне скажет всё, что думает. Глядишь, узнаю что-то интересное.