Непрощённый

Под солнцем и радугами

Под солнцем в зените спотыкаясь брёл пони. Он то и дело вздрагивал, нервно оборачивался и вскидывался. Кривые уши дёргались, прислушиваясь к опасности. Если приглядеться к нему, станет понятно, что пони он напоминает лишь отдалённо: шкура в проплешинах, грива и хвост почти полностью выпали, уши оборваны, и вся его кожа выглядит оплавленной и деформированной. Глаза прикрыты, и лишь узкие щёлочки позволяют видеть, куда идти. Дополнял картину истёртый до дыр жёлто-голубой комбинезон, замызганный и непрезентабельный, как и его хозяин, да странное устройство на копыте, которое выглядело неуместно на этом ходячем трупе.

Внезапно гуль дёрнулся, встревожившись. Он простоял на месте, прислушиваясь к инстинктам. Он чувствовал опасность, но чувствовал и голод. Чувствовал так, как это могут только животные.

Но, кажется, инстинкты этого гуля были уже не те, что раньше. Покрутив головой из стороны в сторону, он побрёл дальше, ворча и булькая.

Над гулем промелькнула тень, на миг заслоняя солнце. Гнилец вскинул голову, но небо уже было чистым. С недовольным ворчанием гуль снова уставился перед собой и замер в удивлении.

Прямо перед ним была небольшая крылатая пони, парящая в паре футов над землёй. Она была как кусочек неба, который решил спуститься на землю, а её грива — белой как облака.

Гуль бросился вперёд, стремясь схватить пегаску и утолить грызущий голод.

Выстрел разорвал тишину полудня, и крылатая пони вздрогнула в воздухе. Гуль сделал ещё несколько шагов на заплетающихся ногах и рухнул, не добежав до добычи нескольких футов.

Пони расстроенно вздохнула и, театрально закатив глаза, взмыла вверх. К трупу гуля неспешно приближался ещё один пони, хмуро смотря на вертящуюся в воздухе кобылку.

— У меня всё было под контролем! Ну почему ты вечно вмешиваешься?! Ты правда думаешь, что я не могу убить даже одного гнилого гуля?!

Шквал недовольства сыпался на земного пони с небес, пока он критичным взглядом осматривал труп.

— Ты подпустила его слишком близко. Это дурная привычка.

— А как ещё мне их убивать, если ты не позволяешь мне носить пушку?! — пегаска резко спикировала, зависнув в дюймах от лица старшего пони, сверля его гневным взглядом.

Старик взглянул на неё исподлобья, тяжело вздыхая.

— Сначала покажи, что тебе можно доверять оружие. Для этого не дразни каждого встречного гуля. Да и не-гулей тоже не дразни, целее будешь.

Маленькая кобылка снова взвилась в воздух, что-то бормоча про старых и дремучих пони, ничего не понимающих в жизни. Но её гнев скоро сменился на милость. Полёт всегда действовал на неё успокаивающее, и через несколько минут она уже приземлилась около старика.

— Извини, — буркнула она, виновато глядя в сторону.

— Нестрашно, Спаркл, — вздохнул земнопони. — Просто будь внимательнее, ладно?

— Но я бы справилась с ним! Это всего лишь один одичалый гуль, который уже почти подох от старости! Я готова поспорить, что он лишь на пару лет младше тебя!

— Ах ты засранка! — хохотнул земнопони, пытаясь сохранять серьёзность.

— Да и выглядел он почти как ты. Ты уверен, что ты там сам не загулился, а, Лорд?

Старый пони пригрозил Спаркл копытом, но пони продолжала хихикать, наворачивая круги над ним.

— Почему ты вообще их так не любишь? Этого я раздразнила, признаю, ладно. Но ты всё равно не можешь пройти мимо них, не пришибив. Почему? — кобылка наконец замерла перед Лордом, пытливо заглядывая тому в глаза.

Старик призадумался, потирая копытом подбородок.

— Это сложно объяснить, Спаркл. Видишь ли, — пони развёл копытами, деловито обыскивая тело убитого гуля, — одичалые гули выглядят как пони, но внутри они — животные. Ими движут инстинкты, а не разум. И они опасны для всех.

— Но ведь они бывают не только одичалыми! — пегаска взвилась в воздух и сделала круг над его головой. — Я вот слышала, что далеко не все из них безумны. Какие-то ведут себя как пони и даже могут разговаривать!

Лорд тяжело вздохнул. Эта пони была такой наивной, но он не винил её: в таком возрасте это было нормальным. Но вот её упёртость и энергичность иногда мешали объяснять даже простые вещи.

— Да, какие-то из них действительно могут разговаривать и даже вести себя как пони. Но не позволяй им одурачить тебя, — Лорд уже собирался отложить гниющий труп в сторону, как внезапно осознал, чем ему может быть полезен этот гуль.

— Что ты имеешь в виду? — Спаркл приземлилась чуть поодаль, наблюдая с интересом.

— Они могут быть как пони, говорить как пони, а если умерли недавно, то даже выглядеть как пони. Но они мертвы, Спаркл. Я хочу, чтобы ты это поняла. Они мертвы, и мёртвое должно быть мёртвым. Убийство гуля — это не убийство, это акт милосердия по отношению к нему, понятно?

Кобылка молча кивнула, пытаясь полностью уяснить эту мысль.

— Просто… Просто не думай о них как о пони. Они уже не те, кем были при жизни. Поди-ка сюда, у меня для тебя кое-что есть.

Кобыла подошла поближе, явно заинтересованная. В её воображении мелькали картинки того, что она достаточно подросла, по мнению Лорда, что тот доверит ей пушку. Мысли о сути гулей моментально покинули юную голову.

— Ну, ну, не обольщайся, малая. Пока ещё не время, — улыбнулся старик. Присев, он протянул ей пип-бак.

— Что это? — недоумённо проворчала кобылка, вертя в копытах прибор, напоминающий толстый браслет с несколькими кнопками и экраном. — Ох святая Селестия! Почему оно воняет так, будто бы пролежало в куче мяса на солнце пару сотен лет?!

— Это пип-бак, — поучительно произнёс Лорд. — Портативный терминал, который носят на копыте. Считает пушки и пули, сообщает о радиации вокруг, диагностирует простые болячки и травмы, радио ловит, — одним словом, даёт много разной полезной фигни. Такие носят все, кто родился в стойле. Или кто ограбил такого стойловца. Или купил. Неважно.

— Звучит круто! Я слышала, они ещё и врагов окружающих показывают!

— А я слышал, что раньше трава была, — усмехнулся Лорд. — Не суть. Теперь он твой. Хочешь доказать, что ты достаточно взрослая, — приведи его в порядок. Настрой, почини, если нужно. Отмой. Научись пользоваться, одним словом.

Глаза кобылки засветились предвкушением:

— И тогда ты…

— И тогда я подумаю, но не ничего не обещаю.

— Ура! Спасибо, Лорд! Я разберусь с этим пип-баком, обещаю! — кобылка радостно взвилась в воздух, прижимая устройство к груди.

Старик проводил кобылку взглядом, довольно улыбаясь. Её радость была настолько заразительной, что Лорд просто не мог ей сопротивляться. Он давно не чувствовал себя настолько живым и счастливым. С тех пор, как он нашёл Спаркл несколько месяцев назад, в его жизни появился новый смысл.

Поправив винтовку на спине, Лорд двинулся дальше, насвистывая себе под нос. По его расчётам, к вечеру они должны будут дойти до Нью-Хоупа, поселения, основанного незадолго после того, как Литтлпип очистила небо. Там Лорд рассчитывал осесть. Он слышал, что его старый знакомый был там шерифом, и предполагал, что сумеет договориться о том, чтобы остаться в городе.

— Лорд, там впереди какая-то херня, можно я слетаю посмотрю? Я осторожно! — голос раздался с небес прямо над дедом, выбивая того из раздумий.

— Что? Только осторожно. Если оно шевелится, улетай назад ко мне. И ради Селестии, не трогай ничего!

Спаркл устремилась вперёд, практически теряясь на фоне голубого неба. Лорд вздохнул и ускорился, переходя сначала на рысь, а после пускаясь в галоп, следя за дыханием. Он был уже не в том возрасте, чтобы бегать марафоны.

Но находка Спаркл оказалась не очень далеко. Спустя менее получаса бега подуставший Лорд настиг свою спутницу, которая маячком висела в небе. Завидев старика, пегаска устремилась к нему. Сейчас она была тише обычного, и Лорд сразу же встревожился.

Спаркл врезалась в старого пони, прижалась к нему и крепко обняла. Лорд обхватил её копытами, не понимая, что происходит, но пытаясь успокоить кобылку.

Оказавшись под защитой, она мелко задрожала, всхлипывая. Лорд просто сидел, обняв её и поглаживая по спине. Он давным-давно не оказывался в таком положении, но тем не менее был уверен, что всё делает правильно.

Спаркл наконец успокоилась достаточно, чтобы высвободиться из объятий Лорда. Она всё ещё не поднимала взгляда и шмыгала носом.

— Спаркл, — тихо, но твёрдо позвал её Лорд. — Спаркл, посмотри на меня!

Пони подняла голову, встречая обеспокоенный взгляд.

— Там… Там пони… Лорд, это просто ужас…

— Всё хорошо, Спаркл. Я пойду посмотрю. Останешься здесь или пойдёшь со мной?

Пони взглянула в сторону своей находки, и её передёрнуло.

— Пожалуй, побуду здесь. Извини…

— Всё хорошо. Смотри в оба, я быстро, — Лорд хлопнул кобылку по плечу и прошёл мимо неё.

Перед ним лежала небольшая низина, на дне которой был лагерь или, скорее, его остатки. До него была пара десятков ярдов, но даже отсюда Лорд видел, что живых в лагере нет.

Внутренне напрягшись, Лорд расстегнул кобуру и проверил, легко ли достаётся пистолет. Убедившись, что снаряжение в порядке, Лорд не спеша двинулся к лагерю, пристально оглядывая окрестности и прислушиваясь к миру.

Дойдя до лагеря, старый пони недовольно скривил лицо, глядя на останки пони. Судя по всему, они умерли не позже чем несколько часов назад и ещё не начали разлагаться. Но запах — не самое страшное.

Лорд насчитал пять спальных мешков, устроенных вокруг растоптанного кострища. И трёх мёртвых пони.

Земнопони принялся осторожно осматривать трупы. Трое убитых были застрелены, двое аккуратно в затылок. Обоим оторвало лица и разворотило черепа, но в остальном они выглядели сравнительно неплохо.

Третий умер от нескольких пуль в груди. На его лице застыло выражение непонимания и удивления. Лорд часто такое видел: многие пони не понимают, что сейчас умрут. Даже в гуще перестрелки смерть становится для них сюрпризом.

Пять спальников, но три трупа. И что же так напугало Спаркл? Она видела мёртвых до этого…

Лорд снова осмотрел останки лагеря, ища ещё два тела. Кое-что привлекло его внимание. Поворошив мусор, которым был завален лагерь, Лорд нашёл копыто. Тихо ругнувшись, он продолжил распинывать сумки, тряпьё и части брони, находя под ними части тел.

Но того, что он находил, не хватало на пони. Наконец, распахнув один из спальников, Лорд нашёл большую часть недостающих останков.

От него мало что осталось: смятое тело, которое выглядело так, будто кто-то яростно избивал его уже после смерти. От трупа осталось лишь туловище. А голова стала просто густым багровым пятном на спальнике, размозжённая и втоптанная в грязь.

Вот оно что…

Лорд задумчиво оглядывал останки. Его волновало сейчас лишь одно: насколько далеко были те, кто это сделал. Пони ещё раз осмотрел землю около лагеря в поисках следов. Проверив сначала направление, откуда были убиты двое, и ничего там не найдя, он двинулся вокруг, ища хоть что-нибудь. Наконец, удача улыбнулась ему, и на мягкой земле он увидел цепочку следов. Осмотрев их, Лорд вздохнул. Это были следы пятого пони, насколько он мог судить. Пятый удирал из лагеря со всех ног, не оглядываясь и не останавливаясь. И судя по направлению, он бежал прямиков в Нью-Хоуп.

— Лорд! Лорд, осторожно! — вскрик Спаркл разнёсся над низиной. Лорд резко повернулся на звук, видя, как пегаска со всех ног бежит к нему.

— Там… — пони восстанавливала дыхание, показывая копытом на холм, с которого она только что сбежала.

— Да куда же ты, зараза мелкая! — на вершине холма появился ещё один пони, бегущий за Спаркл.

Увидев Лорда, он остановился на месте, с опаской смотря вниз. Рядом с ним появилось ещё три фигуры, тоже замерев на вершине холма и глядя на Лорда и Спаркл.

— Здравствуйте, путники! — одна из фигур медленно направилась вниз, улыбаясь. — Не пугайтесь, пожалуйста. Мы шли в Нью-Хоуп, и увидели одинокую кобылку, и просто решили спросить, не потерялась ли она.

— Она со мной, — Лорд осторожно кивнул приближающемуся пони. За его спиной остальные тоже начали медленно спускаться вниз. Двое земнопони, пегас, единорог. Все вооружены, но пока спокойны.

— Меня зовут Гласс, друзья! А как твоё имя? — подошедший с улыбкой обратился к Спаркл.

— Не твоё дело! — огрызнулась пони, прячась за Лордом.

— Ну зачем же так грубо?! А ты, я так полагаю, Лорд? — Гласс протянул копыто для пожатия.

Лорд молча кивнул в ответ, продолжая настороженно смотреть на подошедших пони. Те, в свою очередь, оглядывали Лорда и Спаркл и лагерь за ними.

— Мать моя Селестия, что здесь произошло?! — воскликнул один из земнопони, замечая тела у кострища.

Четвёрка пони видимо напряглась, сверля недоверчивыми взглядами Лорда.

— И почему у тебя копыта в крови? — спросил Гласс, осторожно отходя на шаг назад.

— Ёб твою мать, парни, это просто пиздец… — Один из пони, отделившийся от группы и бродящий по лагерю, заглянул в спальник.

— Лорд, ты ничего не хочешь объяснить?

Лорд покачал головой:

— Если вы к тому, что это я их убил, то вы не правы. Я только нашёл этот лагерь и осматривался.

— Эй, малышка, скажи-ка, этот пони тебя не обижает? — обратился пегас к Спаркл. Кобылка в ответ лишь злобно зыркнула на него, ничего не говоря.

— Знаешь, Лорд, как-то это всё очень подозрительно выглядит. Давай-ка ты отдашь нам пушки, и мы проводим тебя до Нью-Хоупа. Там решат, что с тобой делать.

Лорд снова покачал головой.

— Нет. Я тоже иду в Нью-Хоуп. Хотите — пойдём вместе. Но оружие я вам не отдам.

— Ты не понял, старик, — Гласс вздохнул, потянувшись копытом к застёгнутой кобуре на груди. — Нас больше, не спорь с нами, а то…

Договорить он не успел. Лорд выхватил пистолет и выстрелил Глассу в лицо. Сила выстрела опрокинула пони на спину.

Не теряя ни секунды, Лорд прицелился в пегаса и выстрелил ещё раз. Пегас умер с тем же выражением идиотского удивления на лице, — даже не понял, что началась стрельба.

Над низиной разнёсся визг Спаркл, которая в панике шарахнулась в сторону от Лорда и оставшихся двух пони. Но её защитнику сейчас было не до того. Он прицелился в единорога, готовясь выстрелить, но тот оказался быстрее. Телекинезом он попытался выдернуть пистолет изо рта Лорда, сбивая прицел. Пуля угодила единорогу в грудь, дробя кость; магический фокус рассеялся, и он рухнул. Лорд прицелился, чтобы добить его, не успел: оставшийся земнопони врезался в него сбоку, выбил пистолет куда-то в сторону и уронил Лорда на землю.

Вооружен нападавший был свинцовой трубой, которой он теперь прижимал Лорда к земле и душил. Лорд бился под ним, пытаясь скинуть, но тот держал крепко. Под трубой оказалась не только шея Лорда, но и одно из копыт, а второе было придавлено телом сверху. Лорд отчаянно брыкался, пытаясь освободиться, но нападавший не отпускал. Поле зрения Лорда сужалось, оставляя только лицо обидчика, перекошенное гневом и решимостью убивать.

Угасающим сознанием Лорд уловил несколько хлопков, раздавшихся откуда-то сбоку. Внезапно давление ослабло, и он рванулся ещё раз, спазматически напрягая всё тело. Глоток воздуха разодрал пережатое горло, вынуждая закашляться. Ещё один вдох — и зрение вернулось к нему. Ещё один — и Лорд, перекатившись на живот, встал. Ещё вдох — и он бросился на нападавшего, который пытался встать.

Лорд пытался кричать что-то, нанося удар за ударом по голове пони под ним, но выходили только хрипящие вздохи. В какой-то момент у него мелькнула мысль о раненом единороге. Он перестал лупить труп и, пошатываясь, поднялся. Кинув беглый взгляд на тело, он отметил, что расколотил голову в фарш.

Лорд развернулся к единорогу. Тот хрипел и кашлял, валяясь на спине. Паникующий взгляд был направлен прямо на Лорда. Земнопони, шатаясь, побрёл к лежащему. Тот попытался отползти, кашляя кровью и пытаясь что-то сказать.

Лорд дошёл и прочно обхватил его шею копытами, сжимая хватку. Пони забился в захвате, сипя и хрипя. Его рог вспыхнул несколько раз, и через минуту с ним было покончено. Лорд выпустил обмякшее тело из копыт, роняя единорога мордой в землю.

Старик попытался позвать Спаркл, но закашлялся. Какое-то время он просто просидел, восстанавливая дыхание, оглядывая место сражения.

— Лорд? Ты в порядке? — голос кобылки раздался сбоку.

Лорд повернулся к ней, облегчённо улыбаясь. Спаркл отпрянула, её глаза в ужасе расширились. Лорд вздрогнул от такой реакции.

— Святая Селестия, Лорд…

— Я в порядке, Спаркл. Просто мне крепко досталось.

Кобылка справилась с эмоциями и радостно улыбнулась:

— А если бы не я, так вообще помер бы ты, старый!

— Что ты имеешь в виду? — бровь Лорда удивлённо выгнулась.

— Да то, что это я подстрелила того, который тебя душил! — восторженно воскликнула кобылка, явно гордая собой.

— Я же говорил тебе не трогать оружие, мелкая засранка! — Внезапная злость охватила старика. Он и сам не мог понять причину этого чувства. Оно казалось настолько чуждым здесь, что на миг Лорд потерял дар речи.

Спаркл просто смотрела на него в неверии.

— Обычно, знаешь, говорят что-то типа «Бля, спасибо, что спасла мне жизнь!» — притопнула она копытом, негодуя.

Лорд лишь тяжело вздохнул в ответ. Он понимал, что Спаркл права, но просто не мог заставить себя поблагодарить её. Как будто пока он не выскажет это вслух, это не станет неоспоримой реальностью, в которой он живёт. Реальностью, в которой Спаркл может постоять за себя и прикрывать его спину.

Кобылка недовольно фыркнула и, задрав нос, обиженно удалилась на вершину холма, оставив Лорда наедине с мёртвыми. Он не возражал: у новой четвёрки наверняка было много чего интересного в сумках. Мимоходом Лорд отметил тот факт, что трупы в лагере уже кто-то обыскал. Старый пони не удивился: на пустоши вещи быстро находят хозяев, даже после дня «солнца и радуг». Всё растаскивается за часы. Поэтому Лорд всегда смеялся над чудаками, которые утверждали, будто бы нашли какую-то рабочую вещь, просто пролежавшую две сотни лет где-то на пустоши на заводе или складе в ожидании такого вот удачливого искателя.

Кряхтя, Лорд поднялся на копыта, подтянул к себе труп единорога и снял с него сумки.

Это не займёт много времени. Надо будет поговорить со Спаркл. Сказать хоть что-нибудь. И всё же — почему меня это так разозлило?..

---

Под звёздным небом спотыкаясь брёл пони. Он то и дело вздрагивал, нервно оборачивался и вскидывался. Со стороны могло показаться, что он пьян; можно было подумать, что он болен. Если знать, куда смотреть, то становилось понятно, что он — гуль.

Гуль уверенно брёл к одному ему известной цели. Его глаза были подёрнуты дымкой, щёки ввалились и прогнили, обнажая кривые и редкие зубы, напоминающие жёлтые пеньки в его рту. Один выделялся среди остальных, гордо торча из нижней челюсти, как часовой давно пропавшей армии, не покинувший свой пост даже после конца сражения. Через дыры в его щеках на землю то и дело устремлялись капельки тягучей, слегка розоватой слюны. Если знать, куда смотреть, то становится понятно, что это одичалый кантерлотский гуль.

Одичалый гуль внезапно вскинул голову, нюхая воздух, как животное, берущее след. Остатки губ вытянулись в улыбку: его цель близка. Но он знает, что это не из-за запаха. Так говорит пип-бак на копыте.

Гуль пробормотал что-то себе под нос, ускоряя шаг.

Если знать о гулях немного больше, чем обычные обыватели пустоши, можно заключить, что никакой это не одичалый.

Глаза этого немёртвого пони видят мир в темноте не хуже, чем при свете солнца. Солнце слепит его. Оно не вписывается в его картину мира. Поэтому он ходит по ночам.

Разумом гуль далеко. Разумом он идёт по пустоши к цели. Он не сможет сказать, что это за цель. Он знает, что она очень важна. Он знает, что, когда он её достигнет, что-то произойдёт — и он воссоединится со своим возлюбленным.

При мыслях о своём особенном пони гуль счастливо улыбается. Не в предвкушении как раньше, а с искренней радостью. Иногда он задаётся вопросом, зачем ему куда-то идти, когда его любимый здесь. Он почти всегда рядом — говорит из-за плеча. Он говорит, а гуль слушает. Потому что так лучше. Рэд всегда был лучше в словах, чем гуль. Но сейчас Рэд говорит, что надо идти к цели. И идти надо быстрее, потому что целей осталось всего две. Когда-то их была почти дюжина, но гуль под командованием Рэда достиг все, кроме двух.

Гуль расправил крылья и бесшумно взлетел. Когда он летал, Рэда не было. Это не удивляло гуля: его любимый был земным пони, они не могли летать.

Без Рэда гулю становилось тоскливо. Он начинал вспоминать вещи. Нехорошие вещи. Полёт приносил чувство лёгкости и невесомости, и в полёте он чувствовал себя свободным от всего. Но в полёте плохие мысли настигали его. Гуль не мог понять, почему они преследуют его только в полёте, но гуль выучил закономерность. Он старался передвигаться по земле. Он знал, что это важно не только из-за мыслей, но и ещё почему-то. Как будто так он был ближе к Рэду, который давно был в земле. Но гулю казалось это глупым: в земле мёртвые, а Рэд жив, он тут, говорит ему, что делать.

Иногда, когда гуль летал, Рэд тоже был с ним. Гуль помнил, что ему нравилось катать возлюбленного на спине, и, видимо, он до сих пор иногда брал его с собой. Но в такие моменты Рэд начинал вести себя странно. Он просил отпустить его. Просил выполнить цель, а потом прийти к нему, потому что гуль так обещал. Он просил поторопиться. Самое обидное — он просил перестать называть его «Рэд», потому что Рэд ушёл. Однажды гуль спросил, кто же тогда говорит с ним, если Рэд ушёл. Не-Рэд ответил, грустно рассмеявшись, что остался Пайр. Гуль не понял шутки, потому что Пайр было имя гуля.

Пайра одолевали смутные мысли, пока он летел над Пустошью. Его трясло в воздухе. Незнакомое небо, полное звёзд, было гулю чуждым. В его немногих чётких воспоминаниях небо всегда было затянуто облаками. Он помнил, как он хотел взять Рэда и отправиться с ним куда-нибудь далеко-далеко, где нет Анклава пегасов над головами пони на Пустошах. Сейчас звёзды были везде, но он всё равно не мог разделить их с Рэдом. Каждый раз, когда он пытался разгадать эту загадку, ему становилось грустно и одиноко. Он как будто-то оказывался в реальности, где Рэда не было.

На горизонте под ним забрезжил свет. Пайр пригляделся внимательнее, пытаясь понять, его ли это цель, или нет. Пип-бак подтверждал догадки. Неслышимый для всех, Пайр устремился вперёд, и смерть неслась вместе с ним по небу.

Подлетая к костру, светившемуся с земли, Пайр выстрелил два раза. Пули, направленные заклятием прицеливания с его пип-бака, нашли свои убежища в головах двух пони, сидевших в нему спиной. Звуки выстрелов разорвали ночную тишину, а вспышки бегло осветили Пайра. Пони под ним в панике заметались, глядя на небо. Заклятие прицеливания ушло на перезарядку, и Пайр сам прицелился и дал короткую очередь в ещё одного пони, который подтягивал что-то к себе. Пони внизу дёрнулся и откинулся на спину. Но взгляд Пайра уже был на следующей цели.

Чёрный с бурыми пятнышками жеребец стоял внизу в полный рост и смотрел прямо Пайру в глаза. Его грива красного цвета колыхалась на ветру, брови были сведены, нижняя челюсть выдвинута вперёд. Пайр узнал его. Он был одной из целей.

Пегас резко снизился, сталкиваясь с Целью. Оба упали и покатились по земле. Пайр раскатал костёр, но его это мало заботило. Его броня поглотила урон, а темнота не была гулю помехой. Цель рванулся к Пайру, но гуль успел выстрелить в него, активировав один из восстановившихся зарядов заклятия прицеливания. Пуля раздробила Цели колено, выбивая того из равновесия. Цель с криком прокатился к ногам Пайра, который немедля ударил врага по голове пип-баком.

Цель был крепким пони, и, даже получив по голове и оставшись практически без копыта, он попытался встать. Пайр ударил его ещё раз, вкладывая в удар весь свой вес. В Цели что-то хрустнуло, и он распростёрся на земле перед Пайром.

Гуль довольно захрипел. Все цели должны страдать. Таков порядок. Так сказал Рэд. Или Пайр. Неважно. Пегас перевернул пони под ним на спину. Глаза того бешено вращались, но, кажется, больше он ничего сделать не мог.

Пайр начал с того, что оторвал Цели копыто, которое подстрелил до этого. Обычно Цели кричали от боли, но этот не мог даже рта раскрыть. Пайру было всё равно. Он знал, как делать пони больно, и ему не надо было их слушать. Ему не было дела до их страданий. Его задачей было устранять цели, а почему именно так — он не спрашивал. Когда он начинал об этом думать, ему становилось тоскливо и одиноко.

Потом Пайр достал нож. Цель бесшумно плакал под Пайром, и при виде ножа ещё больше слёз потекло из его глаз.

Пайр отрезал Цели копыта одно за другим. Он не умел резать их чисто и быстро, но он думал, что это и необязательно. Для этой работы больше подошёл бы топор, но когда Пайр думал о топоре, то всегда представлял маленький метательный томагавк, и от этих мыслей ему становилось тоскливо и одиноко. Поэтому он орудовал ножом, не пытаясь найти топор.

Когда он закончил с копытами, Цель был ещё жив. Пайру было плевать, но он слегка удивился, потому что до этого цели обычно умирали во время отделения копыт. Какое-то время Пайр постоял, думая, что делать дальше. Его задача требовала убивать их максимально болезненно, но он не знал, как он ещё сильнее может усилить боль. Наконец, он вспомнил, что делал в прошлый раз в подобной ситуации.

Пайр убрал нож в ножны и встал ровно над Целью. Поднявшись на дыбы, он обрушил оба передних копыта на лицо пони. И ещё. И ещё. И ещё — пока от головы Цели не осталась просто каша, размазанная по спальному мешку.

Тогда гуль отошёл в сторону и ещё раз осмотрел лагерь. Он отметил, что один из пони сбежал. Пайра это не волновало: сбежавший не был целью. Пайр обошёл лагерь, собирая оружие и патроны павших. Почему-то на Пустоши не осталось торговцев, готовых вести с ним бизнес, поэтому каждый патрон был для Пайра ценным. Среди найденных боеприпасов он нашёл несколько подходящих по калибру и перезарядил винтовку.

Потом гуль обратился к пип-баку. Ему было надо знать, где находится последняя Цель. Пип-бак говорил, что она всего в дне пути отсюда. Он говорил много вещей, большая часть из которых не имела смысла. Почему-то Цели были частью задания «Месть за Рэда», но за него не надо было мстить, ведь с ним всё было хорошо. Но пип-бак также говорил, что последняя цель живёт в городе и хорошо охраняется. Он не сможет убить её так же, как все цели до этого. К счастью, Пайр знал, что делать и куда идти.

Собрав из лагеря всё полезное, Пайр взлетел и направился туда, где ему могли помочь. Пип-бак проложил ему курс до захоронения радиоактивных отходов, и Пайр следовал курсу.

---

Шериф Гуд Дэй сидел, вперив усталый взгляд оставшегося глаза в пони перед ним. Пони вертелся на месте, и ему было неуютно под пристальным взглядом Гуда.

— Прошлое должно оставаться в прошлом. Мы все изменились, когда Дарительница Света очистила небеса, и если она верила, что пони заслуживают второго шанса, то кто я такой, чтобы спорить с ней.

Пони перед шерифом оживлённо закивал, улыбаясь. Стоило ему раскрыть рот, чтобы что-то сказать, Гуд продолжил:

— Мало кто может похвастаться примерной жизнью до появления Литтлпип. Я верю тебе, Растл, и готов дать второй шанс. Но учти, что это будет непросто: многие в этом городе — беглые рабы в прошлом. Они могут быть не в восторге от соседства с тобой. Тебе придётся много работать, чтобы действительно заслужить место в нашем сообществе. И это будет тяжёлая работа.

— Да! Мне плевать! Дай мне шанс, Гуд, и всё будет заебись! Я не подведу Нью-Хоуп!

— Я верю тебе, — слегка улыбнулся шериф. — И я буду за тобой приглядывать. А теперь иди, займись чем-нибудь полезным.

Радостный Растл чуть ли не вприпрыжку выбежал из офиса шерифа и скрылся на улицах городка.

Гуд Дэй устало вздохнул, окидывая взглядом кабинет. Это было небольшое помещение, уютно обставленное и приспособленное для работы. Единственным украшением был красиво сделанный томагавк, висевший над дверью так, чтобы почти всегда быть на виду у Гуда. И сейчас он снова скользнул взглядом по топорику, невольно морщась, вспоминая его остроту.

— Ты неплохо справляешься, Гуди, — нежный голос выдернул шерифа из мрачных воспоминаний. В офис зашла опрятная и ухоженная кобыла бежевого цвета с золотистой гривой. При виде её сердце Гуда ёкнуло и забилось чаще, а губы сами растянулись в улыбке.

— Привет, Салви! Как ты, милая?

Кобылка мило улыбнулась ему, подходя ближе.

— Нормально. Слышала, у нас будет новый поселенец?

— Ну, видимо. Надеюсь, он приживётся, — шериф протянул копыто навстречу пони, приглашая её к себе. — Даже с его сомнительным прошлым он обладает полезными навыками.

— Какими же? — Салви уже подошла вплотную к Гуду, прижимаясь к нему грудью и водя носом по кромке уха, заставляя шерифа ёрзать на месте.

— Он неплохо управляется со скотом. Поставки от Новокантерлотской республики, конечно, хорошо, но за все десять лет их пришла едва ли дюжина. Торговля работает, но нам не помешало бы иметь и своё хозяйство.

Кобылка хихикнула, прикусывая ухо шерифа.

— Ну вот видишь, всего семь лет на позиции шерифа, а ты уже думаешь только о благе Нью-Хоупа! Тебе надо баллотироваться в мэры на следующих выборах, Гуди.

Гуд немного отстранился от Салви, откидывая прядку волос с её лица.

Какая же она красавица…

— Ты думаешь? — спросил Гуд, слегка прикусывая губу.

Салви вместо ответа поцеловала шерифа. Гуд не сопротивлялся. Он с самого утра предполагал, что его любимая в игривом настроении, и теперь, когда с самыми важными делами первой половины дня было покончено, он не видел ничего плохого в том, чтобы немного поразвлечься.

Тихо щёлкнул замок на двери, закрывая двух пони внутри, даруя им столь желанную приватность.

— Тебе это точно не повредит? Я правда не знаю, насколько безопасно беременным заниматься сексом.

Салви лишь фыркнула в ответ, смотря на Гуда как на маленького глупого жеребёнка.

— Я знаю, что делаю, шериф. Ты же не думаешь, что нас вообще ничему не учат в Узловом Городе?

Теперь настала очередь Гуда затыкать любимую поцелуем. Впрочем, она не возражала.

Уединение пони длилось какое-то время. Но, всему хорошему рано или поздно приходит конец. В дверь офиса кто-то затарабанил так, что сразу становилось ясно: случилось что-то серьёзное.

Салви нехотя отпустила Гуда, недовольно косясь на дверь.

— Это тот самый твой друг?

Гуд покачал головой:

— Он должен явиться только через несколько часов, если мы всё верно посчитали.

Салви уселась за стол рядом с шерифом и телекинезом отперла дверь, впуская пони, ломившегося внутрь.

Выглядел тот неважно. Запыхавшийся, с пеной на губах, глаза лихорадочно блестят, копыта трясутся — полный портрет загнанного зверя.

Шериф нахмурился, глядя на пришельца исподлобья. Тот же, не теряя времени, поспешил к столу, глядя на Гуда и пытаясь восстановить дыхание.

— Там… — ему не хватило воздуха закончить предложение, и он замолчал, пытаясь сделать вдох.

— На, возьми, — протянула ему стакан воды Салви, с любопытной настороженностью глядя на гостя. Тот лишь молча кивнул в ответ.

— Мы шли с Боттл Капом. На нас напали ночью. Все мертвы, — ему снова не хватило воздуха, и он тяжело задышал. — Я бежал полдня. Предупредить.

— Кто на вас напал? Где? — Гуд был готов схватить пони и затрясти, чтобы ответы высыпались из него.

— Не знаю, — жеребец наконец восстановил дыхание. — Не знаю. Но он моментально убил двоих наших и срезал очередью ещё одного. И меня бы положил, не дай я по съёбам.

— А Боттл Кап? С ним что? — Гуда трясло, и он пока сам не знал, от чего именно: злости, страха или тревоги за город.

— Скорее всего, мёртв. Я не останавливался, чтобы проверить, знаешь ли, — фыркнул пони.

— То есть ты просто сбежал и бросил товарищей? — злобно бросил Гуд.

— Эй, останься я там, тоже был бы мёртв! А так хоть ты знаешь, что здесь в округе бродит какой-то кровожадный уёбок!

Гуд попытался собраться с мыслями и успокоиться.

— Ты можешь сказать что-нибудь ещё?

— Не-а. Я даже не знаю, один он был или нет. Но я тебе отвечаю: он действовал пиздец быстро. Вот мы сидим, пиздим, а вот хоба — и нету бошек у двух кентов. Я даже охуеть не успел, а Буни тоже откинулся. Ясен хер, я побежал! Кенты кентами, а шкура дороже!

— Это был мудрый поступок с твоей стороны, — Салви ободряюще улыбнулась пони. —Ты правильно сделал, что прибежал и рассказал нам. А теперь пошли, я найду тебе что-нибудь поесть и устрою тебя, чтобы ты отдохнул.

Жеребец согласно кивнул, направляясь к выходу. Салви вышла следом за ним, напоследок бросив долгий взгляд шерифу. Гуд лишь отстранённо кивнул в ответ.

Это были очень пугающие вести для шерифа. Он вперил тяжёлый взгляд в томагавк на стене, как будто тот хранил ответы на вопросы Гуда.

Его бывшие друзья и коллеги пропадали один за другим уже много лет. Сначала это не удивляло: Пустошь. Он всегда принимал за данность, что в один из дней его может не стать и что та же участь может постигнуть кого угодно. Потом появилась Дарительница Света, очистила небо, в его жизни появилась Салви, и он практически перестал общаться со старой компанией, которая к тому моменту практически распалась. С его уходом отряд «Громовая поступь» распался окончательно.

Хотя с кем-то из друзей он поддерживал контакт, как с Боттл Капом. Но со временем его старых друзей становилось всё меньше и меньше. В какой-то момент остались лишь он да Боттл. Примерно тогда Боттл и предположил, что их кто-то целенаправленно убивает. Все из «Поступи» оканчивали жизнь одинаково — жестоко убитые кем-то.

Гуд допускал вероятность того, что им кто-то мстит, но понятия не имел, кто это может быть. Они выполнили такое количество контрактов, что на вырученные крышки можно было купить пентхаус в Нью-Пегасусе, а количество сирот и вдов, оставшихся после их походов, можно было исчислять сотнями.

В отполированном до блеска томагавке отражалось безобразное лицо шерифа. Он машинально провёл копытом по повязке на месте левого глаза. Гуд хорошо помнил задание, после которого его карьере пришёл конец. Шериф не был точно уверен, кто ему мстит, и это тревожило. Топорик навевал воспоминания, и Гуд иногда задумывался, глядя на оружие, — а что, если его предыдущий владелец мог выжить? Но эти мысли не задерживались надолго: пегас, который лишил Гуда глаза, давно был мёртв от радиации и ран.

Гуд попытался отогнать от себя тяжёлые мысли. Офис внезапно показался ему тесным и давящим, словно гроб, и шериф поспешил наружу, под успокаивающее тепло солнца.

Город кипел своей жизнью, и шериф радовался, видя, насколько это место живое. Несколько пони тащили повозку со стройматериалами и приветствовали шерифа радостными окликами. Он помнил каждого из них: когда-то именно он дал им шанс остаться здесь и начать новую жизнь.

Дальше по улице стайка жеребят куда-то увлечённо бежала, гомоня о чём-то своём. Неподалёку от них была и нянька, которая присматривала за всей оравой. Со стороны могло показаться, что этой кобылке самой нужен кто-то, кто будет за ней приглядывать, но Гуд знал, что эта пони ответственна не по годам.

Парочка кобыл-фермеров возвращалась с полей, о чём-то оживлённо беседуя, практически не замечая мир вокруг. Гуд улыбнулся, глядя на этих двоих: их отношения, которые они безуспешно пытались скрыть, были главной темой сплетен у поколения постарше.

Город жил, и, куда бы Гуд ни глянул, он видел пони, которым дали второй шанс. Пони, которые изменились к лучшему, когда увидели подходящий пример. И Гуд не мог не гордиться собой: часто именно он был тем, кто помогал этим пони начать сначала. Но гордость быстро сменилась тёплой радостью. Он просто возвращал долг. Салви дала второй шанс ему, и он понял, как много это значит. Салви помогла Гуду, чтобы он помог пони вокруг.

Только подумав о любимой, Гуд почувствовал себя лучше. И, словно отвечая его мыслям, кобылка показалась из гостиницы дальше по улице. Покрутив головой, она заметила шерифа и устремилась ему навстречу.

— Решил выбраться из офиса, Гуди? — тепло и ласково, будто и не было тревожных новостей, спросила она у Гуда.

— Да. Беспокойное, конечно, утро, — протянул шериф, ещё раз оглядывая улицу, словно ожидая, будто что-то плохое вот-вот случится.

— Всё будет хорошо, не переживай. Вернётся с дозора Флейм, соберёт группу, проведёт разведку. Наверняка это просто какой-то рейдер.

— Да сколько уж лет мы о рейдерах не слышали!

— Мы просто живём на отшибе, Гуд. К сожалению, далеко не все пони правильно воспользовались новой жизнью, данной им Дарительницей. Многие всё ещё придерживаются старых порядков… — Салви печально прижала ушки к голове.

Гуд ободряюще приобнял кобылу, утыкаясь мордой ей в макушку.

— Новости с Узлового Города?

Салви пожала плечами, направляясь назад к офису Гуда.

— Не то чтобы прямо новости. Кто-то продолжает бить их караваны, отрезая удалённые регионы от поставок. Рейдеры снова объединяются в банды, и Рейнджеры Эпплджек присылают всё больше патрулей в окрестности Города, чтобы поддерживать порядок. В Филлидельфии участились атаки на генераторные зоны.

— Ну, вести, конечно, тревожные, но не критичные, разве нет? — Гуд поравнялся с кобылкой, не спуская с неё взгляда.

— Надеюсь, Гуди. Просто это неприятно: видеть, как всё, чего добилась Дарительница Света, медленно теряется. Как будто Пустошь не хочет отпускать пони.

—Не знаю, Салви. Посмотри на Нью-Хоуп. У нас всё хорошо как раз из-за того, что Литтлпип дала нам надежду и светлое небо над головой. Мы справимся со всем, и я сейчас не только про Нью-Хоуп.

— Конечно, Гуди, я и не спорю. Просто переживаю.

Остаток пути пони проделали молча, наслаждаясь компанией друг друга. Впереди была ещё добрая половина дня, и у каждого из них были дела, поэтому у двери офиса шерифа они разошлись.

Дела давно минувших дней

Под лучами закатного солнца Лорд и Спаркл вошли в Нью-Хоуп. Город встретил путников спокойствием, разбавляемым тут и там голосами. Лорд вздохнул с облегчением: место ощущалось безопасным. Явно более безопасным, чем Пустошь.

Спаркл с интересом оглядывалась вокруг. Она редко бывала в крупных поселениях, и её интерес пробивался сквозь подавленное настроение, в котором она пребывала с тех пор, как они разделались с пони у лагеря.

Лорд направлял кобылку по улице, не оставляя времени на исследование, но сейчас её это мало заботило. Она чувствовала, что ей ещё выпадет возможность облазить Нью-Хоуп вдоль и поперёк. Гораздо больше её занимали мысли о том, что она помогла Лорду убить другого пони. Как она ни пыталась, она не могла избавиться от этого воспоминания. Она украдкой то и дело поглядывала на старика, надеясь найти на его лице хоть какие-то признаки того, что ему тоже не просто справляться с убийством. Но Лорд оставался спокойным. Если ему и было тяжело, он никак этого не показывал. От этого Спаркл становилось ещё хуже.

Лорд оглядывался по сторонам, ища что-нибудь, похожее на гостиницу. Или на офис шерифа, если тот попадётся раньше. День был тяжёлым, и Лорд хотел просто остановиться где-нибудь и отдохнуть.

— Эй, вы. Я вас тут раньше не видел! — голос моментально привлёк к себе внимание Лорда и Спаркл.

К ним обращался высокий жеребец, выглядевший весьма сурово даже по меркам Пустоши. Даже несмотря на простую одежду, было видно, что он густо покрыт шрамами, которые отчётливо проглядывали сквозь его тёмно-коричневую шёрстку. Но самой примечательной чертой был единственный глаз. Пустую глазницу прикрывала повязка, а из-под неё виднелся ещё один шрам, похожий на толстого розового червя.

Лорд пристально вгляделся в говорившего. Жеребец выглядел примерно как тот, которого он искал, но Лорд всё же не был уверен до конца.

— Гуд Дэй, это ты? — обратился Лорд к одноглазому.

Тот вздрогнул и, прищурившись, уставился в ответ, пристально изучая Лорда — но, очевидно, не узнавая того.

— Мы знакомы? — осторожно поинтересовался он.

— Мельком, — ответил Лорд, слегка улыбаясь. Теперь он был уверен в том, что это именно тот пони, что ему нужен. — Мы пересекались несколько раз ещё до того, как облачная завеса пала. Я — Лорд.

Узнавание мелькнуло на лице Гуда.

— Ах вот оно что! Я даже не узнал тебя без брони. Что привело тебя в Нью-Хоуп?

— Мы ищем место, где можно было бы осесть, Гуд. Слышали, Нью-Хоуп принимает поселенцев, вот и пришли.

Шериф задумался на какое-то время.

— Посмотрим. Нью-Хоуп даёт пони второй шанс, но не все пони готовы его принять. Пошли в мой кабинет, там поговорим. У меня есть вопросы, у вас наверняка тоже, — Гуд развернулся и направился по улице. Спаркл и Лорд не отставали. Кобылка всё меньше крутила головой по сторонам и начинала клевать носом. Для неё это был тяжёлый день, и старик не хотел затягивать его ещё дольше. В его голове уже зрела мысль о том, чтобы попросить Гуда сначала отвести их куда-нибудь на ночлег, где он сможет оставить Спаркл.

Но сказать Лорд ничего не успел, потому что прямо перед ними из здания вышла небольшая единорожка — бежевая с золотистой гривой. Она удивилась, заметив Лорда и Спаркл, и вперила вопрошающий взгляд в Гуда.

— Старый знакомый, — ответил шериф, успокаивая пони. Она кивнула, оценивающе оглядывая двоих.

— Гуд, может, мы могли бы остановиться где-нибудь на ночь? — Лорд нарушил повисшее молчание. — Спаркл надо бы поспать, у неё был насыщенный день.

— Я могу отвести её в гостиницу, — вызвалась единорожка. Лорд внутренне напрягся: он ещё не сильно доверял местным.

— Да, Салви может отвести твою спутницу в гостиницу, пока мы обсуждаем кое-какие дела, — согласился шериф. Видимо, заметив недовольное лицо Лорда, он кивнул, поясняя: — Салви — моя жена. С ней твоя кобылка в безопасности, поверь мне. Но если хочешь, то можешь пройтись вместе с ними, я подожду.

— Да я сама могу! Что вы все прикопались! — Спаркл наконец подала голос, обращая на себя внимание.

— С ней всё будет хорошо, мистер, вам не о чём беспокоиться, — Салви одарила Лорда лучезарной улыбкой, способной растопить даже самое каменное сердце. Лицо старика не дрогнуло.

— Лорд, со мной всё будет хорошо! Честно-честно! — Спаркл уже вилась вокруг Салви, собирая остатки сил, чтобы познакомиться с новой интересной пони.

Лорд почувствовал копыто на плече.

— Всё будет хорошо, Лорд, не волнуйся. Ты же за этим сюда пришёл — спокойной жизнью. Сделай первый шаг ей навстречу!

Старый пони вздохнул и кивнул, соглашаясь и давая разрешение Спаркл. Кобылка радостно взвилась в воздух, чтобы через секунду приземлиться на землю перед Салви. Две пони пошли в обратную сторону, о чем-то беседуя, и Лорд в который раз подивился тому, насколько отходчивой бывала Спаркл.

— Ну пошли поговорим, Лорд, — Гуд вошёл в кабинет, оглядываясь на старого пони. Лорд последовал за ним и окинул взглядом рабочее пространство Гуда.

Кабинет был небольшим и уютным. Стол и пара стульев, несколько картотек, шкаф — вот и всё убранство. Не было даже терминала, чему Лорд подивился.

— Давно я, конечно, ничего не слыхал ни о тебе, ни от тебя, — Гуд закрыл дверь и сел за стол напротив Лорда, испытующе глядя на него. — Так что давай рассказывай, Лорд, что у тебя было и как ты в итоге оказался здесь с маленькой пегаской.

Лорд уселся поудобнее, прокручивая в голове воспоминания последней дюжины с небольшим лет.

— Ты тоже изменился, знаешь ли. Когда мы последний раз виделись, у тебя ещё оба глаза были на месте. И ты больше походил на пони, который скорее умрёт, чем женится.

Шериф усмехнулся.

— Да, есть такое. Когда мы виделись последний раз, ты носил свою броню и не был нянькой. Полагаю, нам обоим есть, что рассказать друг другу. — Он встал и направился к шкафу. — А чтобы рассказывать было веселее… — из шкафа шериф достал бутылку виски и пару стаканов. — Я так думаю, и у тебя, и у меня истории не самые простые, так что это может прийтись кстати.

Лорд лишь кивнул в ответ: он давненько ни с кем не говорил по душам, и сейчас его прельщала возможность наконец побеседовать с кем-то, кого он хоть немного знал. И кто немного знал его.

Устроившись поудобнее, старый пони ещё разок окинул взглядом кабинет. Ему на глаза попался небольшой топорик, висящий над дверью. Оружие выглядело новым и чистым. Настолько чистым, что казалось декоративным. Тонкая отделка лишь дополняла образ сувенира.

— Так значит, в твоей жизни произошло что-то, что заставило тебя вылезти из своей стальной скорлупы, а? Что же это такое могло быть?

Лорд небрежно пожал плечами:

— Ну, знаешь, наверное, лет десять назад Стальные Рейнджеры разделились на два лагеря.

— Ага, на Стальных Рейнджеров, которые хотели, чтобы всё было как раньше, и Рейнджеров Эпплджек, которые хотели защищать пони, — Гуд разлил виски по стаканам, толкая один из них Лорду.

— Именно. В моём отделении передача власти прошла без крови. Никто не хотел убивать соратников, даже если они собирались уничтожить орден и все его ценности.

Гуд удивлённо взглянул на Лорда:

— Что ты имеешь в виду?

— Стальные Рейнджеры защищали пони, так или иначе. Не всех и не всегда, но по большей части. Рейнджеры Эпплджек готовы были просто выкинуть всё, что было спасено за двести лет, на Пустошь и забить болт на последствия, вот что я имею в виду! — Лорд стукнул копытом по столу. Долго сдерживаемый гнев, давным-давно остывший под гнётом лет, нашёл свой выход сейчас.

— Ну, не знаю. Как по мне, стальномордые всегда больше парились о пип-баке, чем о копыте, на которое он надет, — задорно усмехнулся Гуд.

Лорд лишь пренебрежительно фыркнул в ответ.

— Так вот, когда власть в отделении официально перешла Рейнджерам Эпплджек, оставшимся был предложен простой выбор: предать свою клятву или сдать броню.

— Хах, ну, это объясняет, куда твоя броня подевалась, Лорд, — Гуд несколько раз кивнул каким-то своим мыслям, внимательно изучая лицо Лорда. — А скажи, почему ты не пошёл за Рейнджерами Эпплджек?

Лорд горько усмехнулся.

— Потому что они нихера не соображают, что делают? Потому что их цель настолько же пафосна, насколько недостижима? Потому что их идейный лидер — гнилой зомби с мозгами набекрень? Я даже не знаю, Гуд, почему же я не пошёл с ними!

— Хватит! — рявкнул Гуд, вскакивая из-за стола. — Ты можешь быть несогласен с их точкой зрения, я уважаю это. Но воздержись от оскорбления Стилхувза! Он был близким другом Дарительницы Света и помог сделать Пустошь лучше!

Лорд закатил глаза.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Чем он помог сделать Пустошь лучше? Где она стала лучше?

— Довольно! — прорычал Гуд, пристально глядя на Лорда. — Может быть, ты слишком закостенел в своём ордене, чтобы увидеть изменения к лучшему, но они есть, поверь.

— Как скажешь, — махнул копытом Лорд, снова откидываясь на спинку стула, — мне-то всё равно. Лучше, не лучше, какая разница? Может, в Нью-Хоупе действительно лучше. За пределами твоего городка, шериф, всё та же Пустошь, где пони убивают друг друга за пачку сухарей и бутылку воды.

— Просто не все смогли принять второй шанс, вот и всё. Но со временем мы вернём себе прежнюю Эквестрию, — Гуд успокоился и уселся напротив Лорда.

— Да как скажешь, — Лорд пожал плечами, улыбаясь. — Ты можешь достать пони из Пустоши, но ты не можешь достать Пустошь из пони, Гуд. Но я не буду с тобой спорить: пусть каждый верит в то, во что верит. Время покажет.

— Да, тут ты прав, время покажет, — кивнул шериф, устремляя тяжёлый взгляд на топор над дверью. — А девчонка что? Кто она, откуда?

— Э, нет, твоя очередь отвечать на мои вопросы, — ухмыльнулся Лорд, покачав головой. — Что стало с глазом?

Гуд на какое-то время замолчал, впервые беря стакан с виски и задумчиво вертя его перед глазами.

— Один из последних заказов. Не самое приятное дело, но платили щедро. Надо было убить беглого раба в назидание остальным.

— Постой-постой, когда это было, ещё раз? — перебил Лорд, пристально глядя на собеседника.

— Да лет двенадцать назад, что-то такое. Не суть. Уж не знаю, чем этот раб так не угодил заказчику, что тот решил обратиться к нам, но мы взялись за дело.

Гуд снова замолк. Было видно, что пони погрузился в не самые приятные воспоминания.

— Раб оказался не один. У него был любовник, дашит. Умелый ссукин сын. Они узнали, что мы за ними идём, и попытались сбежать. Только в погоне я потерял с полдюжины ребят, всех порешал этот дашит, — Гуд тяжело вздохнул. — Дальше больше: они решили, что мы не пойдём за ними в какую-то дыру, где фон просто зашкаливал. Не учли, что после смерти моих друзей это стало уже делом принципа.

Лорд понимающе кивнул. На какое-то время тяжёлое молчание повисло над столом.

— Мы пришли за ними. Дашит убил ещё троих моих друзей. Это было страшно: вокруг тихо, никого не видно, слышно лишь, как счётчик в пип-баке отсчитывает до мучительной смерти, и вдруг раздаётся вскрик, ты оборачиваешься — и видишь, что ещё одного пони, которого ты знал несколько лет, не стало.

Гуд пожал плечами и в один глоток осушил стакан.

— Мы зажали двоих в угол. Дашит оказался передо мной с этим топориком, — Гуд указал на оружие над дверью. — Не будь на мне шлема, я там бы и помер, а так остался одноглазым. Но я ему в ответ задал жару! Его уже потрепало, так я ещё и добавил. Я застрелил раба на его глазах, а дашита оставил там. Хотел, чтобы он подыхал долго. Радиация и раны добили бы его медленно, и он бы мучился. Я был так зол! Зол на него за то, что он изувечил меня и убил моих братьев по оружию.

Снова молчание повисло над столом, и никто не спешил его развеивать.

— После этого случая мы взяли ещё лишь пару контрактов. Что-то сломалось внутри. Каждый раз убивая, я видел перед собой своих друзей. Они как будто винили меня в том, что я не смог их спасти. Что я навлёк это всё на них. А остальные… Они решили, что лучше пойдут кто куда. Так что очень быстро отряд распался.

Лорд молча кивнул. Морщины избороздили лицо старого пони, а из взгляда пропала привычная жёсткость. Он откашлялся, порываясь сказать что-то Гуду, но передумал.

— После этого я встретил Салви. Она была дочкой какого-то крупного торговца оружием, и ему требовалась охрана. Я согласился. Думал, что спокойная работа. Не хотел больше лезть на рожон. Уж не знаю, страх это был или ещё что, но мне разонравилось преследовать пони по всей Пустоши лишь для того, чтобы принести их головы заказчику. Ещё и тот заказ всё не отпускал.

— Почему? — вскинулся Лорд, с удивлением глядя на завязавшего головореза.

— Ну, — чуть помедлил Гуд, отводя взгляд, — я не знаю, что именно пошло не так. Но я знаю, что я потерял лучших друзей в погоне за тем рабом. Он стоил нам столько, сколько никакие крышки никогда не дадут. Дальше — больше: мы не принесли голову цели, и заказчик был недоволен. Он заплатил, но наша репутация была уничтожена.

— Ах вот что с вами стало! А я-то всё гадал, почему в какой-то момент «Громовая поступь» пропала с радаров!

— «Громовая поступь» перестала существовать после той охоты на раба, — вздохнул Гуд. — В общем, я думал, что всё, кончились хорошие деньки. Ну так нет, ещё не всё. Я всё никак не мог отпустить мёртвых друзей. Всё мусолил в голове то, какими они были. И какими они были бы, не дай я им умереть там. Я начал пить. Каждый день после смены просто приходил в бар и ужирался в хлам. Обычно под конец попойки становилось так хуёво, что я прямо видел кого-то из своих друзей.

— Да уж, Гуд. Понимаю, — Лорд тяжело вздохнул, кивая. — Я тоже потерял кое-кого важного.

— Однажды Салви просто попросила меня задержаться после смены. И вместо того, чтобы идти в бар, я весь вечер плакался ей. А она выслушала и поговорила со мной. Сказала, что всё уже в прошлом и нет нужды убивать себя из-за прошлых ошибок. Что я хороший пони, что мне просто нужно немного помощи. Так она и вытащила меня. Потом Дарительница Света разогнала облака, а после и церковь Последователей Апокалипсиса родилась, и Салви вступила в ряды последователей. Ну а потом мы оказались здесь. Вот такая вот история, — шериф пожал плечами, тепло улыбаясь Лорду. Старик с удивлением понял, что шериф выглядит довольным.

— Да уж. Видимо, действительно, твоя Салви вытащила тебя из ямы. Вон как светишься, говоря о ней!

— Ну так! Она не пони, она золото! Вот я и радуюсь, что мне с ней так повезло! — Гуд усмехнулся, глядя на Лорда и улыбаясь. — Ну а ты? Ты вон как об этой малявке заботишься, тоже видно, что не последняя пони тебе. Кто она вообще?

Лорд чуть призадумался, вспоминая начало их со Спаркл пути.

— Я подобрал Спаркл в руинах небольшого поселения. Это было не так давно. Там жили преимущественно пегасы. Кто-то напал, скорее всего, мстя за прошлые обиды. Кобылка каким-то чудом уцелела. И с тех пор я о ней забочусь.

— Это благородный поступок с твоей стороны, Лорд, — Гуд одобрительно кивнул.

— Просто так правильно. Ты знаешь, пони нужно о ком-то заботиться. А мне было нужно в особенности. Поэтому да, я взял мелкую под свою опеку.

— Просто чтобы заботиться о ком-то? — Гуд неверяще глянул на Лорда.

Старый пони покачал головой. Он уже решил, что он хочет рассказать старому знакомому больше о себе, но откровение почему-то не собиралось даваться легко.

— Если это слишком личное, то можешь не говорить. Это не допрос, в конце концов. Просто тебе станет легче, если ты выговоришься, Лорд. Поверь мне, я на своей шкуре проверил, — шериф протянулся через стол и хлопнул старика по плечу.

— У меня был сын, — сказал наконец Лорд.

Копыто Гуда замерло в воздухе. Деталь оказалась для него неожиданной.

— Смышлёный жеребчик. Его мать умерла от болезни, и я долго не мог найти с ним общий язык, но в итоге у нас получилось. Он пошёл по моим стопам и довольно быстро стал рыцарем ордена. Я так им гордился! — Лорд тепло улыбнулся, вспоминая дорогого пони.

— Звучит практически как семейная идиллия, — прошептал Гуд. Шериф настроился на очень личный рассказ от Лорда. Сейчас этому пони была нужна поддержка, и Гуд не собирался ему отказывать. Он знал, что Салви одобрит его поступок, когда он расскажет ей ночью об этой беседе.

— Брайт был мечтателем. Всё хотел сделать мир лучше для всех. Поэтому, когда Стилхувз создал Рейнджеров Эпплджек, Брайт был одним из первых в отделении, кто поддержал новую фракцию.

Сердце Гуда сжалось. Это не могло окончиться хорошо, он это чувствовал.

— Когда пыль улеглась и всё осело, отряд Брайта кинули куда-то в мясорубку с силами Анклава. Мой мальчик погиб на поле боя, воюя за воспоминания о мёртвом мире — несбыточную мечту под командованием мёртвого пони, — Лорд тяжело вздохнул. Он попытался усмехнуться, но губы предательски дрожали. Не глядя на Гуда, Лорд залпом опустошил свой стакан.

— Соболезную, — мягко произнёс Гуд, снова кладя копыто на плечо Лорда.

Они какое-то время молчали, каждый думал о чём-то своём.

— Теперь я чуть лучше понимаю, почему ты недолюбливаешь Стилхувза, — наконец сказал Гуд.

— Недолюбливаю? — хмыкнул Лорд. — Этот пони олицетворял всё, что мне отвратительно. Абоминация над жизнью, потерявший рассудок призрак старого мира, за которым идут молодые мечтатели лишь для того, чтобы сгинуть на Пустошах. Он погубил мой орден, моего сына — всё, что было мне дорого. Я искренне рад, что он сдох до того на пустошах, иначе, видит Селестия, я бы стал братоубийцей.

Шериф тяжело вздохнул. Его перекашивало от негодования, когда кто-то вот так отзывался об одном из величайших героев Пустоши, но он не мог осуждать Лорда. Не после того, что он узнал о нём.

— Так что да, я забочусь о Спаркл как о своей дочери. Смотрю на это как на второй шанс. Я воспитал сына, но не сумел научить его отличать хорошее от плохого. Не повторю этой ошибки со Спаркл.

— У тебя всё получится, Лорд, я верю, — подбодрил старика шериф. — По твоим рассказам, Брайт был достаточно смышлёным, чтобы сделать свой выбор. Но я всё равно верю, что со Спаркл у тебя всё получится хорошо.

Лорд благодарно кивнул:

— Спасибо, Гуд. Я это ценю.

Шериф молча кивнул в ответ.

— А до Спаркл ты чем занимался? Просто бродил по Пустоши, наслаждаясь  солнцем?

— Ну, отчасти, — пожал плечами Лорд. — Охотился на кантерлотских гулей. Когда Анклав разнёс Кантерлот, многие гнилые оттуда разбрелись по Пустошам, и не всем это понравилось. Вот я и взялся за неприятную работу.

— Я слышал, их очень сложно убить, — Гуд с любопытством уставился на Лорда.

— Ага. Паскуды умирают только от обезглавливания или дезинтеграции. К счастью, разрывным в башку попал — считай обезглавил. После такого даже они не встают.

— Ну, хорошо. Надеюсь, такие знания тебе не понадобятся в Нью-Хоупе.

— Я тоже надеюсь, — кивнул Лорд. — Значит, мы можем остаться?

— Да, можете. Мы ещё поговорим с Салви относительно твоего отношения к Дарительнице Света, но это не сейчас. К тому же Салви наверняка сумеет тебя убедить в том, что Литтлпип сделала Пустошь лучше

— Ну да, Салви милая и доброжелательная. И, кажется, Спаркл она понравилась. Но не жди, что я сразу же возьму и начну думать по-другому, — Лорд ухмыльнулся. — Видишь ли, я-то видел мир за пределами твоего города, я знаю, что там поменялось, а что — нет.

Шериф поморщился.

— Разумеется. В любом случае — посмотрим. А сейчас предлагаю закончить: поздно уже, да и ты, поди, устал с дороги, — Гуд поднялся и направился к двери.

— Спасибо тебе, Гуд. Я давно ни с кем не говорил так. Мне было это нужно, — Лорд поднялся и направился к выходу следом за шерифом.

— Обращайся. Этому меня тоже научила Салви, между прочим, — улыбнулся шериф, выходя на улицу, и, дождавшись Лорда, закрыл за ним дверь.

Пони попрощались и разошлись в разные стороны, каждый довольный тем, как прошёл разговор.

---

Пайр летел и летел. В этом полёте Рэд его не сопровождал, и гуль был поглощён своими мыслями. Он знал, что скоро прилетит на место и Рэд каким-то образом будет там — ждать его. Шептать ему слова, которые Пайр должен будет произнести вслух, чтобы пони пошли за ним. Пайр не знал, было ли так в прошлом, но он знал, что именно так будет в этот раз.

Если пони не пойдут за ним, если слов Рэда окажется мало, то у него был ещё один трюк. Трюк, который вызывал смешанные ощущения. Он мало что помнил с тех времён, когда обучался ему. Помнил боль, рвущую само нутро пегаса, но эта боль не была страшной. Если бы Пайр разбирался, он сказал бы, что та боль заглушала что-то страшное и тёмное. Но Пайр не знал, и ему было всё равно. Его жизнь давно стала просто погоней за Целями, которые когда-то назначил Рэд. И когда Цели закончатся, произойдёт что-то хорошее. Может, Рэд наконец-то станет таким же, как прежде. Гуль улыбнулся, представляя этот момент.

Его Рэд был таким жизнерадостным пони раньше! Даже жестокая жизнь на Пустоши не смогла сломить его характер. Рэд был рабом когда-то, но сбежал, и Пайр гордился им. Пайр припоминал, что и он сам когда-то сбежал откуда-то. Ему всегда казалось очень символичным, что они оба — беглецы, которые решились сделать шаг и изменить свои жизни. Это роднило их.

А ещё Рэд был тем, кто вёл переговоры. У него всегда получалось расположить к себе пони. К каждому он мог найти подход, и, пока Рэд не стал мрачным и грустным голосом в голове у Пайра, они могли рассчитывать на нормальное отношение в любом цивилизованном поселении на Пустоши.

Пайр скучал по тем временам. Тогда небо было затянуто облаками, но в жизни пегаса всё равно светило солнце. Сейчас же обнажённое небо чернело бездонной пропастью над ним, подавляя и прижимая к земле пиками-звёздами. Пайр знал, что через несколько часов гноящийся шов горизонта осветится болезненным светом горячечного солнца, и гулю придётся остановиться на отдых, чтобы не травмировать зрение.

Когда-то Пайр мечтал уйти с Рэдом на самые окраины Пустоши, где нет облачной завесы. Там они бы осели в каком-нибудь поселении таких же мечтателей, и каждый вечер провожали бы закат, оставаясь подольше, чтобы взглянуть на звёзды. Тогда это казалось таким романтичным. От воспоминаний об этом сейчас Пайра передёргивало. Звёзды были просто пылью в небе, и Пайр не знал, что делало их такими привлекательными тогда. Но Рэду нравилась идея, и он всегда становился таким мечтательным, когда слышал, как Пайр рассказывает о небе.

Мысли о возлюбленном принесли пегасу немного покоя. Ему нравилось предаваться таким воспоминаниям. В них всё было таким правильным, знакомым и родным. Пайр чувствовал, что скоро в его жизни что-то изменится. Он чувствовал нутром, что Рэд такой тихий и молчаливый последнее время потому, что он готовит какой-то сюрприз для пегаса. Пайр не говорил ему об этом, потому что не хотел испортить сюрприз. Рэд бывал таким непосредственным иногда, подумалось Пайру. Он не говорил земнопони, что давно догадался о сюрпризе, потому что они не расставались практически никогда. И всё равно Пайр с нетерпением ожидал.

Он надеялся, что это будет что-то навроде его полёта в Кантерлот. Он слабо помнил, зачем туда летел, несмотря на опасность. Но он знал, что там он выучил новые трюки, и там он чувствовал себя нормально. Ему было больно, но и спокойно. Он не хотел, да и не мог вспоминать, что было до Кантерлота, но Рэд сказал ему лететь туда и познакомиться с местными пони. И Пайр полетел. Он помнил драки, помнил боль и то, что в какой-то момент ему было страшно. Но Рэд был там с ним, и пегас покинул Кантерлот, обзаведясь новыми знаниями и друзьями.

Пайр с сожалением вспомнил, что Кантерлота больше нет. Анклав разрушил город, убив друзей Пайра. Но Пайр помнил. Может быть, Анклав стал бы новой Целью, но это маловероятно. Цели выбирал Рэд, а Рэд не хотел бы, чтобы Пайр погиб. А война с Анклавом привела бы именно к этому. Пайр очень хорошо помнил, что Анклав это не та сила, с которой стоит тягаться. Для него было загадкой, почему они распустили облачную завесу, но ему было неважно, по большому счёту.

Пип-бак просигналил гулю что его маршрут окончен. Перед ним на земле раскинулось светящееся зеленоватым озеро. Губы Пайра растянулись в улыбке. Он чувствовал энергию, исходящую отсюда; чувствовал себя сильным и бодрым. Пип-бак на его копыте потрескивал, стрелка дозиметра плясала в жёлтой зоне.

Пайр знал, что с Пустошью что-то произошло какое-то время назад. Многие пони, которые раньше жили на ней нормально, теперь пропали. И вся она стала гораздо более тусклой и блеклой под светом солнца. Пайр знал, что осталось всего несколько мест, где жизнь на Пустоши всё ещё сохраняла свои краски. В одно из таких он и прилетел, ведомый Целью. Он знал, что здесь найдёт пони, которые последуют за ним и сделают то, что он прикажет. Он очень давно не водил за собой отряды, но ещё помнил, как командовать. И помнил, как летать, что грело ему душу. Он знал, что полёт для пегаса это не просто перемещение — это ещё и способ творить магию.

Пайр опустился на землю, подходя к берегу светящегося озера. Пип-бак стрекотал на копыте, стрелка отплясывала в красной зоне дозиметра, но Пайру было всё равно. Он давно не чувствовал себя настолько живым. Помимо дозиметра, пип-бак сообщил ему, что рядом находится несколько дружественных целей. Пайр знал, что их гораздо больше, но сейчас они чуть дальше.

Гуль побрёл по берегу озера к небольшой бетонной будке. Знак радиационной опасности, проржавевший насквозь, валялся у одной из стен. Внутри был открытый настежь люк, тёмной пастью зовущий внутрь. Вниз вела лестница, и Пайр без лишних раздумий полез вглубь. Темнота давно не была ему помехой, и сейчас перед ним плавно уходили вверх стены, покрытые подтёками и светящейся слизью. Спуск окончился, и перед Пайром оказалась смятая и наполовину сорванная дверь-решётка. За ней виднелись когда-то аккуратные ряды металлический бочек. Многие из них были ржавыми и дырявыми, многие — пустыми, но какие-то всё ещё были доверху наполнены густой зелёной слизью. Пол покрывала ярко светящаяся вода, доходившая Пайру до колен. Треск пип-бака превратился в монотонный гул.

По подземному захоронению пронёсся рёв. На Пайра, шатаясь, вышел светящийся зелёным силуэт пони. Шкура облезла с него, обнажая ссохшиеся мышцы, обтягивающие крошащиеся кости. Пайр улыбнулся — это друг.

Гуль снова зарычал, наклоняясь вперёд. Что-то на его голове зашевелилось, и Пайр понял, что пони перед ним испуганно прижимает уши.

Пайр спокойно стоял перед ним, глядя пони прямо в глаза. Он знал, что перед ним вожак. Пайр не торопился: у него было время. Пони перед ним чувствовал угрозу, исходящую от Пайра, но тот вёл себя дружелюбно. Пайр не хотел крови, ему была нужна помощь, и он очень хотел, чтобы ему помогли.

Светящийся приглушённо зарычал, чуть расслабляясь. Пайр стоял не шевелясь, продолжая сверлить гуля взглядом. Он передавал ему всё, что говорил ему Рэд. Пайру казалось, что они беседуют, но сторонний наблюдатель услышал бы лишь едва слышимые порыкивания да утробно булькающие звуки.

Светящийся согласился помочь почти сразу же. Он тоже слышал про Цель, которая жила в городе неподалёку. У Светящегося не было личных счётов с Целью, но были с городом. С почти всеми городами и пони, которые там жили. И Светящийся говорил, что у всех тут счёты с городскими.

Пайр обменялся ещё несколькими звуками со Светящимся. У Пайра был план, но для того, чтобы он сработал, ему были нужны все пегасы, которых можно было здесь найти. Светящийся оскалился и зарычал в предвкушении. Тонкие кости по бокам его тела распахнулись, ведомы магией, отказавшейся покинуть немёртвое тело.

Пайр улыбнулся в ответ: Светящейся сказал, что здесь много пегасов. Когда-то один из хищников Анклава разбился здесь, и многие пони оттуда пришли жить сюда. И они готовы пойти за Пайром. Они, как и он когда-то, спустились с облаков, чтобы начать новую жизнь, и они согласны помочь собрату с его Целью. И они хотят того, что он может предложить: месть пони в других городах. Месть за все несправедливые обиды, что были причинены им с тех пор, как они спустились с небес.

Пайр запрокинул голову и заревел. Страшный, надрывный звук прокатился по подземному захоронению радиоактивных отходов. От этого крика кровь застывала в жилах, но для гулей он был не устрашающим, а ободряющим: что-то животное в их натуре требовало насилия, и созывающий клич сулил желанную кровь.

Пайру не было дела до крови. Его волновала Цель, которая жила в городе под охраной. Его армия позаботится об охране, а он — о Цели, и все получат желаемое. Пайр поблагодарил Рэда. Если бы не голос любимого, пегас бы не догадался попросить помощи. Но его особый пони присматривал за ним и советовал, как лучше поступить.

Около Пайра собирались светящиеся от радиации пегасы. Они выходили из глубины могильника, образуя кольцо вокруг своего лидера, а Пайр ждал, когда их соберётся достаточно. Наконец, светящийся проревел, отсчитывая последнего крылатого воина. Немногим меньше сотни живых мертвецов откликнулось на зов.

Пайр начал объяснять свой план. Он был очень горд: многие элементы он придумал сам, а Рэд их просто подкорректировал. Гули слушали, как пришелец в их логове тихо, утробно рычит, покашливает и булькает, посвящая собратьев в нюансы погодных манипуляций.

Пайр собирался создать бурю. Он участвовал в таком однажды, когда-то очень давно, но ещё помнил, как это делается. Вода из озера станет основой для тучи, и пегасы пригонят её к городу. А под тучей пройдут все остальные, напитываясь дождём. Туча заглушит сигнал, и враги окажутся без связи. Туча закроет солнце, и оно не будет жечь глаза. Туча унесёт множество жизней дождём, но Пайру всё равно. Так он доберётся до Цели, и тогда случится что-то хорошее.

Непрощённый

Спаркл со скукой глядела в окно. За чистым стеклом жил своей жизнью небольшой городок, в который её привёл Лорд. Спаркл тяжёло вздохнула: уже неделю они были здесь, и всё это время старый пони вёл себя просто невыносимо.

— Спаркл, ты меня слушаешь? — вопрос заставил кобылку подскочить на месте и поспешно отвести взгляд от окна. На неё пристально смотрела упитанная земная кобыла в очках и с гривой, заплетённой в косу.

— А-а-а-э-э-э… Да, мисс Барб! Конечно! Вы что-то говорили про то, что Хранительница Света приклала копыто к расколу в рядах стальномордых, — Спаркл снова отвернулась к окну.

— Не Хранительница, а Дарительница. И нет такого слова — «приклала»! И это были Стальные Рейнджеры, а не стальномордые! Кобылкам твоего возраста не положено так выражаться! — мисс Барб начинала злиться, её ушки прижались к голове, а глаза сузились в щёлочки.

— Как скажете, мисс Барб, — пожала плечами Спаркл, закатывая глаза.

— Я буду вынуждена рассказать о вашем поведении вашему отцу!

— Я вам уже повторяла, тупая вы браминка, что Лорд не мой отец! — Спаркл выскочила из-за парты и гневно уставилась на стушевавшуюся кобылу. — Или они отбирают в учителя исключительно по критерию дебилизма?

Мисс Барб только открыла рот, чтобы что-то ответить, но Спаркл резко хлопнула крыльями и разметала лёгкий мусор по всему классу, снова вынуждая учительницу съёжится и отступить ещё на шаг.

— Или для вас они решили сделать скидку, потому что вы страшнее двухсотлетнего гуля, а, мисс Барб?

Спаркл тяжело дышала, с вызовом глядя на сжавшуюся в страхе пони. Какое-то время ей понадобилось, чтобы прийти в себя. Спаркл с удивлением обнаружила, что на месте учительницы она представляет своего опекуна. В отражении очков мисс Барб Спаркл увидела себя: грива растрёпана, уши прижаты к голове, зубы оскалены, крылья угрожающе топорщатся. Спаркл отшатнулась, её взгляд заметался между другими учениками, наблюдающими за ней с настороженностью.

— Я… Мне… Простите, мне надо… отойти… — последние слова Спаркл прошептала, пулей вылетев за дверь, и понеслась к лестнице, а потом наружу, на воздух. Едва покинув здание, пони взмахнула крыльями, взмывая в воздух, стремясь оторваться от плохого настроения. Несколько сильных взмахов крыльями — и она уже высоко, теряется в голубизне неба, принимающего свою загулявшую дочь. Ещё несколько взмахов и кувырков — и Спаркл возвращает себе ясность мыслей. Небо как обычно успокаивает. Она знает, что пробудет здесь ещё какое-то время перед тем, как спустится вниз и пойдёт извинится перед мисс Барб.

А может, ну её нахрен? Извиняться лишь для того, чтобы Лорд не выписал нагоняй вечером… Вздор! Он же мне не отец…

Кобылка встряхнулась, пытаясь отогнать мысли о Лорде. В последнее время она часто размышляла о его отношении к ней. Каждый раз она злилась, вспоминая, как спасла ему жизнь, а он её даже не поблагодарил. Но потом злость уходила, оставляя после себя что-то ещё. Что-то, чего кобылка не могла понять до конца.

Пони тяжело вздохнула: ей надо было с кем-то поговорить обо всём этом. О Лорде, об убитых ими пони, о новой жизни в городе, — одним словом, обо всём, что произошло за эту неделю. Сильнее всего она хотела поговорить с Лордом, но тот почти не появлялся дома. Кобылка злилась на него, а он даже не мог найти время, чтобы побыть с ней и объясниться! Спаркл привыкала к тому, что его патрули могут длиться более пары дней, и ей было одиноко без старика. В те вечера, что он должен быть дома, она не могла дождаться его и засыпала где-нибудь в старом кресле, надеясь застать Лорда с утра. Но на утро его уже не было дома, а она оказывалась в своей кровати, заботливо укрытая.

Спаркл покачала головой, едва заметно улыбаясь. Старик заботился о ней как о дочери, и она это ценила. Но она всё равно злилась на него, а Лорд как будто не замечал этого.

Заложив вираж, пегаска снизилась, оглядывая улочки Нью-Хоупа, ища того, с кем можно было бы поговорить. Сейчас город не выглядел сильно живым, и Спаркл знала почему. Огромная туча висела в небе к северу. Она появилась там почти сразу же, как Лорд и Спаркл прибыли в город, и с тех пор становилась лишь больше. В ней то и дело вспыхивали отдающие зеленоватым молнии, и ветер, дувший с севера порывами, приносил радиацию. Спаркл знала, что эта туча виновна в том, что Лорд проводил большую часть времени в патрулях.

Спаркл направилась к церкви. Там наверняка была Салви, и Спаркл была уверена, что она сможет поговорить с единорожкой. Они не слишком много разговаривали, но пегаске нравилась эта пони. Она как будто присматривала за Спаркл, да и за другими пони в городе. Не навязываясь и не вмешиваясь, но всегда рядом.

Она чем-то похожа на Лорда. Когда мы ещё не пришли сюда.

Церковь пустовала. Спаркл медленно прошлась между ровными рядами низких лавочек, оглядывая помещение. Потолок был очень высоко, и Спаркл знала, что она спокойно смогла бы летать здесь, если бы захотела. Но ей не хотелось. Было в этом месте что-то такое, что навевало мыли о спокойствии и порядке, не потревоженном полётом. Спаркл прошла ещё вперёд, к трибуне, с которой каждый вечер вещала Салви. Сейчас тут пусто, но по вечерам здесь было не протолкнуться от пони.

Спаркл бывала здесь пару раз на таких собраниях. Она слабо понимала смысл того, что единорожка говорила. Оно, казалось, имело очень мало связи с реальностью. Много было сказано о важности прощения и о том, как важно давать друг другу вторые шансы и пользоваться ими.

— Спаркл, что ты здесь делаешь? Разве ты не должна быть на занятиях? — вопрос застал пегаску врасплох, и она подскочила на месте, нервно оглядываясь по сторонам.

— Ты меня напугала, Салви! — Спаркл развернулась к кобыле, переступая с копыта на копыто и слегка улыбаясь.

— Так что ты здесь делаешь, милая? — в голосе Салви слышалась усталость и беспокойство.

— Я… Ну-у-у… — Спаркл пожала плечами, отводя взгляд и мысленно кляня себя за то, что не предвидела таких очевидных вопросов.

— Ты опять сбежала с уроков? — вздохнув, спросила Салви, пристально глядя на пегаску, виновато смотрящую в пол.

— Да, Салви. Прости, — пробормотала Спаркл. Ей действительно было стыдно перед этой пони, хоть она и не понимала почему.

— Спаркл, ты не можешь сбегать с занятий в школе. Я знаю, что они кажутся тебе скучными и ненужными, но поверь: через несколько лет ты будешь благодарна за те знания, которые получишь.

— Да знаю я всё это! — топнула копытом пегаска, вскидываясь. — К тому же мисс Барб вообще нихуя не понимает в том, о чём говорит!

— Следи за языком, юная леди! Культурные пони так не выражаются! — Салви погрозила пегаске копытом.

— Да, да, простите… — пробормотала Спаркл.

— Мисс Барб сейчас учит вас самым основам. Она разбирается в том, что говорит, и тебе стоило бы прислушиваться к её словам. В конце концов, она не единственный ваш учитель, и твоё дальнейшее обучение будет зависеть от того, какие таланты она в тебе откроет.

— Но это же просто нелепо! Она постоянно твердит про эту Литлпип и про то, какая она была охуе… Ой, классная! Каждое занятие это просто восторженные воздыхания о том, какая Дарительница Света потрясающая и бла-бла-бла! Это просто невозможно слушать!

— Почему же? — Салви слегка улыбнулась Спаркл.

— Ну, потому что это звучит фальшиво? — растерянно ответила пегаска, садясь за стол напротив Салви, оглядывая небольшой кабинет, находящийся внутри церкви. — В плане, я могу поверить в то, что она сама разнесла к херам кучу пони, но вся эта дребедень про то, что она сделала всех пони лучше, — брехня. Если бы она сделала всех пони лучше, то мы с Лордом не нашли бы те изувеченные тела, которые кто-то оставил. И на нас бы не напали те придурки, которых мы убили.

— Постой, Спаркл. Что значит «мы убили»? — Салви пристально уставилась на пегаску.

— Ну, когда мы подходили к Нью-Хоупу, на нас напали какие-то отморозки, и нам пришлось драться. Один из них начал душить Лорда, и я выстрелила в него. Лорд потом его добил, но если бы не я, то он бы помер там!

— Ох Селестия, Спаркл… — Салви сочувственно посмотрела на кобылку. — Мне жаль, что тебе пришлось это пережить, милая.

Спаркл пожала плечами, глядя в стол.

— Это не так страшно. В плане, я подумала об этом, и это нормально. Я много раз видела, как пони убивают друг друга. Я видела, как их убивает Лорд. Я всегда хотела ему помогать, быть полезной…

— Ну, звучит так, будто ты ему помогла, милая, — Салви аккуратно убрала прядку волос с лица Спаркл.

— Он даже не сказал «спасибо»… — прошептала кобылка, понурившись.

Салви встала из-за стола и подошла к Спаркл. Единорожка обняла маленькую пони, не говоря ничего. Она ожидала, что Спаркл вырвется, но, к её удивлению, пегаска лишь крепче прижалась и прерывисто засопела в грудь Салви.

— Всё хорошо, милая. Вы через многое прошли, но теперь вы в безопасности.

— Что с ним не так? Почему он просто не может быть благодарным за то, что я спасла его? — Спаркл немного отстранилась от Салви, пытаясь не смотреть на неё и не показывать смущения.

— Он благодарен, Спаркл. Просто он не может сказать об этом, — Салви вернулась на своё место, ободряюще улыбаясь кобылке.

— Но почему?! Что такого сложного в том, чтобы сказать ёбаное «спасибо»?! — Спаркл вскочила на ноги и пошла пару шагов по кабинету.

— Потому что для него непросто сказать это слово, милая, — Салви покачала головой. — Я не знаю точно, что происходит в его душе, но я думаю, что он просто не может принять тот факт, что ему нужна твоя помощь. Для пони вроде него это может быть очень больно: быть зависимым от кого-то ещё.

Спаркл замерла на месте, обдумывая услышанное.

— Мне кажется, ты права, Салви. Он всегда всё делал сам, если так подумать. Только когда учил меня что-то делать, он уступал. Но даже тогда он всегда всё контролировал.

— Не вини его, Спаркл. Он через многое прошёл, и ему сложно доверять новым пони, особенно молодым.

— А мне не сложно? Я не через многое прошла? — Спаркл вспылила, гневно глядя на Салви. — Все, кто был мне дорог, или умерли, или бросили меня. Все, блядь, кроме него!

— Я понимаю, милая. Я не говорю, что ты не права, Спаркл, — Салви указала пегаске копытом на стул. — Я просто говорю, что Лорд — сложный пони. Он заботится о тебе и любит тебя, но ему понадобится время, чтобы признать, что ты ему необходима. И ему это будет непросто.

— Как думаешь, он поэтому меня избегает? — Спаркл села и испытующе уставилась на Салви.

— Возможно, милая. У него сейчас много работы, но, я думаю, отчасти ты права.

— Он даже прекратил свои вечные нравоучения относительно гулей. Хотя я его практически не вижу уже неделю, поэтому, наверно, и не слышу его вечного брюзжания о них.

— Наверно, — улыбнулась Салви, видя, как Спаркл снова становится собой.

— Скажи, Салви, а что ты думаешь о гулях? Ну в плане, как ты к ним относишься? — Спаркл замерла в ожидании ответа.

— А к чему ты спрашиваешь? — озадаченно ответила Салви.

— Ну, мне просто интересно, на самом деле. В плане, Лорд постоянно твердит про то, что их надо убивать. И мы встретили нескольких на пути к городу, последнего прямо близко: меньше чем в дне пути. Лорд отстрелил ему башку, а я хотела убить его сама, но он не дал мне, — кобылка грустно вздохнула.

— Дикие гули, которые сошли с ума, они как опасные животные. Большая часть из них ушла из Эквестрии после того, как земля очистилась от радиации. Но некоторые остались, и их приходится убивать, потому что с ними невозможно договориться. Но стрелять в разумных гулей это всё равно что стрелять в пони.

— Что? — неверяще вскинулась Спаркл. — Лорд всегда говорил, что разумные гули это практически дикие, только хитрее, и поэтому опаснее.

Салви тяжело вздохнула.

— Видишь ли, он не совсем прав. Есть разумные гули, которые используют свою разумность для того, чтобы быть хитрее и опаснее, но такие далеко не все.

— Но зачем они это делают? — Спаркл удивлённо посмотрела на Савли.

— Потому, что со многими из них обошлись несправедливо. Немногие пони относятся к гулям хорошо. Снаружи редко бывает понятно, дикий гуль перед тобой или нет. И многие привыкли сначала стрелять, потом задавать вопросы.

— Да уж, это не звучит справедливо, — покачала головой пегаска.

— Да, не звучит. Стрелять в пони лишь потому, что он отличается от тебя, вообще не звучит справедливо. Я знаю одну очень хорошую пони, которая занимается торговлей по всей Пустоши, и она — гуль, — Салви тепло улыбнулась, вспоминая старую знакомую.

— Да не может быть! С кем же она торгует?

— Со всеми, — пожала плечами Салви. — А ещё она — одна из новых носителей элементов гармонии.

— А это ещё что такое? — Спаркл недоумённо уставилась на Салви.

— А это, — единорожка хихикнула, — тебе расскажет мисс Барб на занятиях в школе.

— Ой, да ну тебя! — надулась Спаркл, отворачиваясь о Савли в притворной обиде.

— Возвращаясь к твоему вопросу — я отношусь к гулям как к пони. Те из них, которые разумные, становятся ценной частью общества, если оно их принимает.

— А Лорд говорит, что все они — бомбы замедленного действия. Никогда не знаешь, когда разумный гуль слетит с катушек и набросится на тебя! — Спаркл снова повернулась к Салви, с интересом слушая.

— Я не знаю ни одного случая, чтобы разумный гуль резко сходил с ума и набрасывался на своих друзей.

— Хм-м-м, Лорд тоже не приводил каких-то примеров вроде… — задумчиво протянула пегаска. — Но он всё равно не любит их и не доверяет им!

— Ну, у него, наверно, есть причины, — Салви поёжилась, вспоминая, что рассказал ей Гуд о прошлом Лорда.

— Ну, наверняка, — согласилась Спаркл.

— В любом случае, милая, я надеюсь, что ты будешь относится к ним не так радикально, как Лорд, — Салви собиралась сказать что-то ещё, но снаружи раздался пронзительный вой, заставивший обоих пони подскочить от неожиданности.

— А это что ещё за хуйня?! — Спаркл оглянулась на Салви за объяснением.

— Сигнал тревоги. Что-то происходит. Не отходи от меня, Спаркл! — Салви осторожно направилась к двери кабинета, выглядывая в церковь.

Пегаска послушно держалась рядом. Первый испуг прошёл, и на смену ему пришло беспокойство за Лорда: он был в патруле.

— Салви! Объявлена эвакуация: туча движется на город! — Спаркл узнала шерифа, который вбежал в церковь, неся новости.

— Святая Селестия! — Салви обняла подбежавшего Гуда и повернулась к Спаркл: — Спаркл, сейчас ты с остальными жеребятами и охраной отправитесь в стойло, которое находится в нескольких часах ходу от города. Я провожу тебя, милая, не бойся.

— И сама уходи, Салви. Я позабочусь об эвакуации и уйду последним, — Гуд потрепал Спаркл по гриве, глядя на жену.

— Я отведу Спаркл к остальным и вернусь к тебе. Уйдём вместе. Это наши пони, мы оба должны о них заботиться. Не спорь.

— Эй, эй, а как же пони, которые в патрулях? Что с ними? Кто позаботится о них? — Спаркл едва поспевала за Салви, которая вела её по улице. Перед ними собирались пони, и Спаркл видела весь свой класс и мисс Барб, и всех прочих жеребят города, и других пони с винтовками, которые собирались в кучу и готовились отправляться.

— С ними всё будет хорошо, Спаркл! Они взрослые пони и смогут о себе позаботиться!

Пронизывающий ветер налетел и чуть не сбил пегаску с ног. Спаркл подняла взгляд в небо и поражённо охнула. Шторм близился, и пегаска сразу же поняла, почему объявлена эвакуация. Огромная туча, тут и там раздираемая зелёными вспышками молний, быстро приближалась. Спаркл казалось, что она видит мельтешащие в тучи тени, но было невозможно: никто не смог бы летать там.

Патруль Лорда ушёл на север…

— Шторм же прямо над Лордом! Его надо предупредить, чтобы он уходил в стойло, пока ещё не поздно!

— Пони не успеют туда дойти, Спаркл. Лорду и остальным придётся справляться самостоятельно, — Салви перекрикивала шторм.

— Я успею! — выкрикнула Спаркл, не раздумывая ни секунды дольше. Пегаска расправила крылья, отрываясь от земли и взлетая в воздух. Ветер подхватил её, но сейчас управлять им было проще, чем стоя на земле. Не слушая криков снизу, Спаркл устремилась навстречу шторму.

---

Пайр летел к Цели, и буря неслась вместе с ним. Если бы он не был поглощён воспоминаниями о прошлом, он бы наверняка отметил, что под его командованием гули-пегасы постарались на славу: туча была колоссальной. Огромная масса облаков, испещрённая расколами зеленоватых молний, летела вперёд, ведомая природной магией пегасов, породивших её. Пайр знал, что остальные следуют за ним, летя в облаках, готовясь обрушить на город ливень. Пайру было всё равно — главным было достижение Цели.

Последний пони, который должен был умереть, чтобы произошло что-то хорошее и Рэд снова был рад. Пайр пытался успокоиться, но мысли метались, и пегасу было сложнее обычного сосредоточиться на полёте.

Движение внизу привлекло его внимание. Несколько пони стояли на вершине низкого холма и смотрели вверх с удивлением и испугом на лицах. Пайр обратился к пип-баку. Патронов у пегаса было немного, но хватить должно. Чем больше стражей Цели падёт здесь, тем меньше ему придётся убить в городе, поэтому решение пришло моментально.

Пайр заложил вираж, входя в пике, и прицелился, используя пип-бак. Он точно рассчитал высоту и скорость, и интерфейс услужливо подсказал, что шанс попасть по пони внизу максимален. Пайр стиснул зубы, сдавливая скобу боевого седла, и три быстрых снаряда устремились вниз.

Пони слишком поздно заметили угрозу, и гранаты взорвались у них под копытами, вырывая клочья земли и отправляя кровавые ошмётки разлетаться во все стороны. Пайр вышел из пике, заходя на второй круг — проверяя, остался ли кто в живых. К его удивлению, одна красная метка всё ещё светилась на пип-баке, и Пайр устремился вниз, стремясь покончить с этим маленьким отрядом. Ему хотелось оказаться нос к носу с врагом, чтобы подраться. Сила бурлила в нём, требуя выхода, и сам Пайр чувствовал себя, словно буря, заточённая в теле пегаса. Пайр не знал, что это радиация, которую он впитывал всё это время, дарует ему эту силу. Впрочем, ему было всё равно.

Тело последнего выжившего откатилось немного в сторону. Перед Пайром лежал старый пони в потрёпанной броне. Взрывом ему оторвало переднее копыто, но старик не спешил умирать. Он пытался достать пистолет из кобуры, глядя на гуля сосредоточенным взглядом. В планы Пайра не входило становиться мишенью. Гуль быстро дёрнулся вбок, взмывая в воздух и приземляясь прямо на грудь старику. Воздух со свистом вышел из лёгких. Пистолет выскользнул изо рта. Пайр встал на дыбы и ударил обоими копытами по голове. И ещё раз. И ещё, пока старый пони не перестал двигаться, а его метка на локаторе не погасла.

Пайр снова поднялся в воздух, выравнивая курс. До Цели оставалось совсем немного. Гуль чувствовал, как воздушные потоки трясут его, и полностью отдался чувству полёта. Ощущению ветра в крыльях, течению воздуха вокруг его тела, тряске от турбулентности — всему, что делало полёт особенным средством передвижения. Пегасье нутро ликовало от близости с небом, и полёт в грозу не давал мыслям сойтись на чём-то ещё. Пайр чувствовал себя живым впервые за очень долгое время — и ему нравилось это чувство. Он не хотел думать ни о чём в этот момент, отдаваясь полностью небу, которое принимало блудного сына.

Город уже виднелся, и Пайр снизился, вглядываясь в очертания домов, ища угрозу. Пип-бак не показывал никого, и Пайр был склонен ему верить: город выглядел пустым. Ветер гнал через улицы пыль и всякий мусор, но в остальном поселение оставалось безжизненным. Пайр медленно прошёлся по улице, оглядываясь по сторонам, с удивлением отмечая, что все куда-то подевались. По большому счёту, ему было всё равно. Пип-бак чётко говорил, что его Цель всё ещё здесь, и остальное было неважно.

Перед Пайром высилось самое большое строение города. Откуда-то из глубин памяти всплыло слово «храм», и Пайр понял, что перед ним. Постройка выглядела величественно: выше прочих сооружений, с острым шпилем и высокими арочными пролётами.

Звук открывающейся двери потонул в грохоте, сверкнула молния, окрасив улицу в резкий зелёный свет и отбросив длинную тень Пайра, стоявшего в дверях. Гуль сделал несколько шагов внутрь, осматриваясь, ища того, кто отделял Рэда от счастья. Тёмный силуэт поднялся с одной из лавочек дальше от входа и не торопясь вышел в проход, оборачиваясь лицом к Пайру.

Что-то в этом пони было очень знакомым гулю. Он и раньше чувствовал какое-то неуместное узнавание, когда достигал кого-то из целей, но с этим пони всё было по-другому. Весь его вид был Пайру отвратителен, начиная от его напряжённой позы и заканчивая повязкой на глазу. Пайр сделал пару шагов навстречу отвратительному пони. Тот лишь кивнул в ответ и грустно улыбнулся.

— А я всё гадал, кто же это пришёл за мной.

Слова пони не имели для Пайра смысла. Гуль двигался к Цели медленно и неотвратимо. Спешить было некуда, и Пайр собирался убедиться, что этот, как и все предыдущие, помучается перед смертью. Пайру было всё равно, но это было условие задания, и он не спорил. Цель, видимо, понял, что говорить бесполезно, и вскинул дробовик, целясь в Пайра. Щёлкнул взводимый курок — Пайр сделал ещё шаг вперёд. Он чувствовал себя неуязвимым. 

Первый выстрел пришёлся гулю в ногу, и дробь сорвала гнилую плоть, обнажая неестественно-светящуюся кость. Пайр неотвратимо двигался вперёд. Цель поднял дробовик выше, целясь гулю в голову, и дёрнул за спусковую скобу. Голова Пайра вскинулась, мимолётная боль пронзила лицо. Пайр с удивлением понял, что ничего не видит. К счастью, ему это было неважно: он был достаточно близко к Цели, а в глазницах уже начался нестерпимый зуд. Пайр знал, что зрение вернётся к нему скоро.

— Да когда же ты сдохнешь, ссука! — шериф попытался отступить назад, неверяще глядя на существо.

Пайр быстро рванулся вперёд, активируя заклятие прицеливания и нанося атаку почти вслепую. Слепота не была помехой при выполнении цели. Первый удар, ведомый заклинанием, угодил Гуду в челюсть, затыкая на полуслове и вынуждая отшатнуться. Пайр развернулся и со всей силы впечатал задние копыта в грудь Цели. Воздух разорвался очередным ударом грома снаружи, и Гуд отлетел от Пайра, ударившись спиной о низкую трибуну.

Взор Пайра застилала пелена, и он всё видел как сквозь толщу воды. Но гуль всё равно углядел на земле дробовик Гуда и подхватил его. Взявшись за оружие поудобнее, Пайр двинулся к Цели, угрожающе расправив крылья. Гуд лежал на земле, пытаясь оправиться от удара. Пайр подошёл к пони и ударил его дробовиком по голове. Зрение ещё не вернулось к нему, поэтому он не знал, куда точно попал, но что-то отчётливо хрустнуло, и Гуд вскрикнул.

Что-то толкнуло Пайра в бок, выбивая из равновесия. Вспышка боли пронеслась через разум Пайра, сигнализируя о том, что произошло что-то плохое. Быстро оглянувшись, гуль увидел источник боли — кобылу, вооружённую томагавком.

Время словно замедлилось для Пайра. Он чётко видел пони: она держала оружие телекинезом и замахивалась ещё раз. Он видел своё крыло, лежащее на земле у его копыт. Он видел решимость и страх в глазах пони. Он видел свой томагавк.

Пайр моментально отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от удара. Ещё один прыжок — и он врезался в кобылу, и они вместе упали на пол. Он не знал, кто она, но был твёрдо уверен: ей необходимо умереть. 

Пайр ухватил кобылу поудобнее, крепко держа её копыта прижатыми к телу. Её рог снова засветился, когда он поднял голову, глядя ей в глаза. В них отражался его собственный безумный взгляд.

Пайр втянул ртом воздух, хрипя и сдерживаясь, чтобы не закашляться, и почувствовал, как боль наполняет его грудь. Он продолжал вдыхать, пока боль не стала совсем нестерпимой, — и тогда Пайр выдохнул.

Волна розового облака выплеснулась из глотки гуля, заливая лицо и шею пони под ним. Сначала та молчала, не понимая, что происходит. Потом, когда кипящая боль накрыла её с головой, она закричала. Потом, когда плоть на её лице расплавилась, а нервы сгорели, она замолкла.

Пайр отпустил тело, поднимаясь на копыта, и, шатаясь, подошёл к томагавку. Оружие привычно легло в копыто так, будто было сделано специально для него. Пайр перевёл взгляд на Цель. Пони лежал неподвижно, глядя на обезображенное тело кобылы, убитой Пайром. Какие-то всхлипы и причитания — вот и всё, что доносилось от Цели.

Но Пайру было плевать. Томагавк был его, и это был подарок Рэда. Подарок, который его любимый отдал Пайру незадолго до своей смерти. Пайр стоял, не в силах поверить своим воспоминаниям. Рэд был мёртв. Всё это время… его возлюбленный был мёртв. Убит наёмниками под командой Гуда.

До Пайра внезапно дошло, почему он преследовал все эти цели. Это не была просьба Рэда, нет. Топорик выскользнул из хватки Пайра, со звоном упав на пол. Гуль, шатаясь, побрёл к выходу. Проходя мимо кобылы на полу, он перевёл взгляд с неё на Гуда, всё продолжающего повторять имя возлюбленной.

Последняя цель Пайра была достигнута, но ему было плевать. В этом не было смысла, если это не могло вернуть ему Рэда. Теперь ничего не имело смысла.

Рэд мёртв… Мёртв… Все эти годы, мёртв…

Шатаясь, гуль направился к выходу из храма. Снаружи ждал постылый пустой мир, и ревущее, бездушное небо, в котором Пайру хотелось пропасть.

---

Спаркл не могла в это поверить. Это было неправильно и нечестно. Весь её путь сюда, полёт на грани возможностей и безумный риск были напрасны.

Спаркл с кристальной ясностью осознала, что не успела. Лорд лежал перед ней, изувеченный. Мёртвый

Кобылка в шоке осмотрелась по сторонам, пытаясь занять мысли хоть чем-нибудь, лишь бы не думать о том, что единственный пони, который о ней заботился, мёртв.

Постепенно мысли пони стали приходить в порядок. Она ещё не совсем понимала, что делать дальше. Ей очень хотелось понять, кто это сделал. К её удивлению, пип-бак сам собою загорелся, выводя на экран какое-то сообщение. Пони избегала смотреть на прибор, потому что счётчик радиации трещал без умолку, а его стрелка находилась возле красной зоны. Но, всё же взглянув на пип-бак, она увидела отметку на карте, которая была как раз на месте Нью-Хоупа.

Спаркл припомнила, что, пока она летела сюда, над ней в небе мелькнул другой пегас, летящий в город. Тогда она не придала этому значения, подумав, что это мог быть один из патрульных. Сейчас же она вспомнила, что других пегасов в городе жило немного, и ни один из них не пошёл в патруль с Лордом.

Пони кивнула своим мыслям и вернулась к телу старика. Сейчас, когда её чувства чуть утихли, сменившись мрачной решимостью, она намеревалась понять, что здесь произошло и сколько было нападающих. Времени было немного, потому что локатор пип-бака сигнализировал о противниках рядом, но Спаркл была решительно настроена узнать больше.

Первым делом она сняла с Лорда кобуру и подобрала с земли его пистолет. Проверила боезапас, отмечая, что Лорд ни разу не выстрелил.

Это «Милосердие». Таких до войны было сделано не очень много, а сейчас и подавно почти не осталось. Одна из немногих вещей, которые напоминают мне о былых деньках…

Следом Спаркл подобрала винтовку. Её боезапас тоже был полон, но этому Спаркл не удивилась: скорее всего, её сорвало со спины Лорда взрывом. После этого она вернулась к телу, забрала с него патроны и упаковала в свои сумки. Винтовка была тяжелее, чем казалось, и с трудом держалась на спине, но Спаркл не собиралась оставлять её здесь.

Обыскивая Лорда, пони обратила внимание на то, что шкура старика на шее выглядит неестественно. Она как будто расплавилась, как сыр на солнце, а потом снова застыла, образуя неприятно выглядящие рубцы. Спаркл точно знала, что раньше у Лорда этого шрама на шее не было.

Кантерлотские гули — это самое поганое, что ты на Пустоши можешь встретить. Они мало того, что сгнили изнутри, они ещё и напитаны розовым облаком что твоя губка. И их почти не убить. Только обезглавить или дезинтегрировать. Если мы такого встретим, то ты не будешь мешаться под копытами, потому что они очень опасны. Среди прочего, они могут истекать розовым облаком, которое плавит плоть.

Спаркл сняла с разгрузки Лорда последний пистолетный магазин. Осмотрев патроны, она утвердительно кивнула, убирая магазин в карман сумки. Патроны внутри были разрывными.

Помимо этого Спаркл нашла немного препаратов от радиации — и очень кстати. Ей уже поплохело, и она не знала, как долго ещё продлится шторм.

Из размышлений кобылку вывел протяжный крик, раздавшийся с другой стороны холма. Пони вскинула винтовку, целясь в направлении звука. Спустя лишь несколько секунд в поле зрения появился первый гуль, который, едва завидев Спаркл, снова истошно закричал.

Спаркл не стала дожидаться, когда тварь подойдёт ближе, и активировала заклятие прицеливания. Время вокруг неё замедлилось, а винтовка, казалось, стала легче. Пони навелась на голову гуля и дёрнула за спусковую скобу копытом. Выстрел окончил действие заклятия, и обезглавленный гуль рухнул и покатился вниз по склону. Грохот был встречен нестройным хором криков и визгов, доносившихся будто со всех сторон. Спаркл взвилась в воздух, прилагая все силы, чтобы справляться с порывами ветра. Ей ещё не доводилось летать в бурю, но сейчас она была уверена в своих силах.

Краем глаза пони заметила силуэт, пикирующий на неё с небес. Снова активировав заклятие, Спаркл развернулась, встречая приближающегося пегаса лицом к лицу и поднимая оружие. Ещё один выстрел разорвал воздух — и тело гуля, кувыркаясь на ветру, полетело вниз. Спаркл огляделась. Под ней гнилые пони уже забрались на холм, глядя вверх, на неё, и крича. А в небесах вокруг, прячась в облаке, шныряли гули-пегасы, выжидая момент для атаки.

Спаркл рванула в сторону города, стараясь держаться ближе к земле и надеясь, что заклинание прицеливания будет успевать перезаряжаться. И что у неё не закончатся патроны.

Не думай о нём. Думай о мести, о том, что ты сделаешь с убийцами, но не думай о Лорде.

Пегаска летела назад, надеясь отомстить, и ничто не могло её остановить. Она летела на пределе сил, работая крыльями так быстро, как никогда . Она летела, пряча слёзы в дожде, который словно тоже оплакивал Лорда.

Полёт утомил Спаркл. Когда она достигла Нью-Хоупа, крылья отказывались нести её, и по улицам она уже бежала. Город пустовал, но она была этому рада. По крайней мере, сейчас здесь не было гулей, кроме одного. Одинокая красная метка горела на пип-баке, указывая дорогу. Спаркл поняла, что гуль в церкви, и повернула к ней. Увидев здание, Спаркл притормозила и достала пистолет, проверяя патроны. Путь до города не был лёгким, и стрелять ей приходилось чаще необходимого. В пистолете оставалось три разрывных патрона. К счастью, заклинание прицеливания уже перезарядилось, и Спаркл не сомневалась в своих шансах.

Всё тело кобылки болело. Копыта тряслись, во рту был металлический привкус крови, а пип-бак пестрел предупреждениями о том. что у неё радиационное заражение. Несколько раз по пути в Нью-Хоуп Спакрл стошнило, но она старалась не обращать на это внимания. Её копыта и грудь чесались, и Спакрл с удивлением обнаружила, что во многих местах на них шёрстка выпала, обнажая воспалённую кожу. Если бы пегаска уделила время, чтобы детальнее осмотреть себя, то обнаружила бы, что многие перья из её крыльев выпали. 

Не думай о Лорде. Не думай о том, что ты не успела его предупредить. Не думай о том, что он не успел поблагодарить тебя. Думай о мести.

Выровняв дыхание, кобыла направилась к церкви. Сейчас ей было некуда торопиться, и периодические вспышки молний освещали её путь зеленоватыми отблесками. Она не знала, что будет дальше, но хотела увидеть пони, который убил Лорда. Увидеть его — и заставить его страдать.

Двери храма отворились, и на пороге показался силуэт. На шатающихся копытах наружу вышел пони. Спаркл вздрогнула, глядя на него. Его щёки прогнили и ввалились внутрь, по скулам стекала густая розовая жидкость, капая ему на грудь, практически беззубая пасть щерилась оскалом. Сильней всего пугал его взгляд: ясный, мечущийся по всей улице, но не способный задержаться ни на чём.

Гуль сделал несколько шагов навстречу Спаркл, но пони сомневалась, что он её замечает. Она подняла пистолет и наставила его на гуля, замерев в ожидании. Гуль остановился, и его взгляд сфокусировался на Спаркл. Пони вздрогнула: она никогда не видела столько боли в глазах пони. С удивлением Спаркл поняла, что розовая жидкость — это не только слюни этой твари, но и слёзы.

— Пожалуйста… — хрипло пробулькал гуль, обращаясь к Спаркл, опуская голову и начиная трястись.

Убийство гуля — это не убийство, это акт милосердия по отношению к нему, понятно?

Спаркл опустила пистолет и убрала его в кобуру на копыте.

— Хер тебе, а не милосердие, уёбок, — прорычала пони, плюнув на землю перед гулем.

Пайр замер, стоя перед Спаркл. Он не знал эту пони и не знал, чего она от него хотела. Или это он от неё что-то хотел? Уже было неважно. Пайр вспомнил, какова его последняя цель. Задача, выполнив которую, он воссоединится с Рэдом. Это было так просто, что его губы сами собой растянулись в улыбке.

Спаркл сверлила гуля ненавидящим взглядом. Ей хотелось орать на него, пытаясь донести до него важность пони, которого он убил. Но все слова казались такими плоскими и глупыми, что она просто молча глядела на Пайра. Если бы взгляд мог приносить боль, то Пайр бы бился в агонии.

Внезапно гуль вскинул голову, счастливо улыбаясь. Спаркл нахмурилась: это было странно. Она была уверена, что тварь перед ней мучается, но сейчас гуль выглядел счастливым. Спаркл потребовалось несколько секунд, чтобы заметить чеку, болтающуюся на зубе гуля. Глаза кобылки расширились в ужасе.

Раскат грома раздался в небесах, накладываясь на взрыв плазменной гранаты. Следом за ним сверкнула молния, освещая пустую улицу. Утихающий дождь смешивал с грязью две лужицы зелёной слизи.