Игра продолжается

Глава 15 (22)

Кейденс меня, конечно, обрадовала. Так обрадовала, что я, осознав, что Сомбра требовал себе не розовую принцессу, а темно-синюю, конкретно струхнул.

В мультике этот гад и двух слов связать не мог, а единственным его желанием было добраться до Сердца. Так с чего он здесь вдруг поумнел? Видимо, как раз из-за того, что в этот раз никто не помешал ему вернуть контроль над кристальным артефактом.

Но для меня уже важны были не столько причины, сколько сама проблема. С этим маньяком надо было что-то делать. Только вот что? Способ, которым воспользовались в оригинале, уже явно не должен был прокатить. А это не сулило ничего хорошего…

Размышляя, вспомнил серию, где Старлайт кидала ученицу Тии и Спайка по разным альтернативным версиям Эквестрии. Был там и вариант, где Сомбру не одолели в момент его возвращения. И король начал полноценную войну. Причем выглядела там Эквестрия примерно так же, как СССР в Великую Отечественную — ожесточенные сражения на фронте, суровый труд в тылу. Небо там, явно в ущерб природе и здоровью граждан, коптило множество заводских труб, работали целые конвейерные линии. И даже главные героини там впахивали по-черному вместе с остальными. То есть страна явно напрягала все свои ресурсы. Не помню, сколько там эта война длилась. Возможно, не один год…

Такого расклада мне, конечно же, не хотелось. Если ту Эквестрию можно было сравнить с Советским Союзом, то вот мы с Кейденс никак на Сталина и Калинина не тянули. Да и Жукова своего у меня не было…

Хуже всего было то, что и там, и тут к войне привел тот факт, что Шестерка не собралась. В оригинале этому помешала Старлайт, здесь и сейчас в этом был виновен я…

Конечно, можно было бы и Твайлайт в этом винить. И некоторая доля вины на ней и вправду была. Но первопричиной все же послужил я сам. А значит, теперь должен был как-то все это исправлять.

Вообще, если посмотреть повнимательнее, то станет непонятно, как Сомбра мог несколько лет вести боевые действия, притом довольно успешные, против всей Эквестрии с его-то ресурсами. Ведь что такое Кристальная империя по сути? Город-государство! Ну и вот как он мог на что-то вообще там пытаться претендовать?!

Кристальная империя против Эквестрии… Это равносильно тому, что княжество Монако объявило бы войну Франции. Или Лихтенштейн — Германии. Размеры несопоставимы, доступные ресурсы отличаются в количественном выражении на пару порядков. То же самое и с населением, которое можно было бы призвать в армию. А у Сомбры еще и, как понимаю, порабощенные гражданские должны составлять основу войска. То есть это пони без каких-либо военных умений, не обучающиеся на своем опыте, а также лишенные какой-либо инициативы в бою. Пушечное мясо, одним словом. При этом у короля даже этих при случае некем будет заменить. Хотя не удивлюсь, если этот маньяк решит мобилизовать вообще всех жителей кристального города…

То есть выходило, что военный потенциал Сомбры на самом деле должен был быть не так уж и велик, а армия его не должна была быть чем-то лучше Эквестрийской. М-да... Про армию Эквестрии лучше было не вспоминать. Ничего хорошего я о ней сказать не мог, поэтому пока предпочитал молчать…

Оставалось только лишний раз поминать недобрым словом белую сладкоежку, сделавшую державу совершенно беззащитной. Да, конечно, она позволила пони реализовывать себя в мирных профессиях, и это было в целом хорошо. Еще Селли таким образом сократила расходы — армию дармоедов мирного времени не нужно было снабжать и кормить. Вот только один известный низкорослый император как-то сказал: «Кто не хочет кормить свою армию, тот вскоре будет кормить чужую армию». И я в этом плане Бонапарта полностью поддерживал. Или это Черчилль сказал? А, неважно! Главное в том, что те же грифоны, например, и не подумали бы выкобениваться, если бы у Эквестрии была нормальная армия, пусть даже и небольшая. А что оставила после себя Тия? Парадную гвардию и ленивую городскую стражу!

В общем, с вооруженными силами нужно было срочно что-то делать, а я даже не знал, с чего начать. В прошлой жизни я был человеком сугубо гражданским и даже срочную не служил. А все познания, благодаря которым я сносно изображал высокопоставленного офицера, основывались в основном на просмотренных фильмах. В вопросах организации военной службы, а уж тем более ведения боевых действий, я был, следовало признать, полным нулем. И, как подозревал, в этом деле мне вряд ли кто-то здесь мог реально помочь. Разве что фестралы… Эх, было бы их побольше…

Но был и другой вопрос. Этот недоделанный черный властелин требовал себе принцессу. Он, правда, не уточнял, для чего она ему требовалась. Хотя вариантов было немного. Если бы он хотел переговоров, то пожелал бы увидеть старшую сестру. Ну, или обеих разом. Но нет! Эта пародия на Саурона хотела именно младшую принцессу. И что-то мне подсказывало, что не для того, чтобы в шашки с ней сыграть…

 Вот и Луна недавно мне сама хвасталась, что они с Селли этого самого Сомбру победили. А король теперь базарит об отмщении. Вроде логично? Нет. Не логично. Почему он тогда только младшую принцессу требует? Если по логике, то мстить-то он должен хотеть обеим! Однако сосредоточился на Луне. В заложники ее взять хочет? Такое, вроде бы, в нашей истории практиковалось. Франциск Первый, попав в плен в битве при Павии, вынужден был отдать испанскому королю в заложники двоих своих сыновей в обмен на собственную свободу. То же самое было с его дальним предшественником Иоанном Вторым после битвы при Пуатье, только сыновья поехали в Лондон, а не в Мадрид. Но, черт возьми, у нас еще никаких битв не было. Армия Эквестрии не разбита в пух и прах, а Сомбра не в том положении, чтобы требовать себе высокородную заложницу.

Тогда зачем ему Луна? Жениться хочет? Вот, проклятье, сколько ни гнал от себя эту мысль, а все равно обдумывать придется! Династический брак для скрепления отношений между державами — явление массовое. Настолько массовое, что европейские короли, называя друг друга «мой царственный брат», не сильно-то и привирали при этом. Все они там были если не кузенами, то троюродными дядями, свояками и прочими родственниками. А когда папа римский близкородственные браки запретил, французскому королю пришлось аж из Руси невесту доставлять, так как все прочие имевшиеся свободные принцессы были его родственницами.

И что же, этот черный недовластелин действительно решил вот таким образом упрочить свое положение? Вот только этого мне не хватало! Принцесс-то у нас раз, два и обчелся! Кейденс я уже свадьбу с ее старлеем пообещал, да и не отдам я подружку этому маньяку. Значит, черт возьми, и выбирать не из кого. Сам я, естественно, на такое не подпишусь даже под страхом смерти! Уже один раз умер, и ничего, жив- здоров! А вот свадьбы и особенно того, что последует потом, я точно не переживу. Если не физически, то морально.

Так что перетопчется! Фигу ему с маслом, а не принцессу!

 Да и вообще! Чего это в таком случае Сомбра только сейчас о таком сценарии подумал? Или… Или не только сейчас? Он ведь, по словам Шайнинга, что-то там болтал про восстановление справедливости. Это, конечно, очень размытая формулировка, но, честно говоря, настораживающая. Кто там и в чем эту справедливость нарушил? Поди сейчас разбери…

Вообще, что там было в оригинале про него известно? Особенно в части предыстории. А ничего не известно! Попытался вспомнить из двойной серии, где Сомбра появился, все, что только можно было. Селестия там только гнала стандартную идеологически верную пургу, что, дескать, этот тиран пришел, получил власть, обратил кристальных пони в рабов и так далее. Ни о происхождении его, ни о возвышении не говорилось. Как и о том, почему началась война.

Зато был один момент, который меня еще при самом первом просмотре возмутил. Луна тогда, глядя, как Тия отправляет на битву с королем Шестерку, прямым текстом предложила отправить и ее тоже. А Селестия ей отказала. И сложилось в тот момент у меня впечатление, что младшая осталась недовольна, но стерпела. Тогда я просто недоумевал, почему Селли не отправила принцессу ночи на помощь изнемогавшей Кейденс. Мне это сразу показалось нелогичным, но тогда я отнес это к сериальным условностям.

Сейчас же никакие сюжетные ограничения для меня эту странность оправдать не могли. Почему Луна сама вызывалась? Возможно, хотела доказать всем и самой себе, что она не бесполезна, что она может приносить пользу светлой стороне, что она восстановила силы. Или хотела устроить персональную дуэль с Сомброй? Матч-реванш, так сказать. Хотя нет, реваншистскими настроениями, как проигравший, должен был обладать король. Тогда что? У нее были какие-то еще мотивы? Более, скажем так, возвышенные…

А из-за чего Тия ее не пустила? Боялась снова младшую потерять, не хотела подвергать риску? Возможно, но Твайлайт-то она туда послала без колебаний! И Кейденс тоже! Или белая сластена что-то знала? Что-то такое, что подразумевало, что нужно держать Луну и Сомбру подальше друг от друга?

В общем, в какой-то момент понял, что у меня уже вместо нормальной теории некая мелодрама выходит. Поэтому решил не страдать больше фигней, а пообщаться с непосредственной участницей тех событий. Тем более, раздумывал я после заката, уже лежа в кровати, так что ничто не мешало мне отправляться спать.

Так что спустя несколько минут я уже был перед дверью в камеру Луны, набрасывая на себя образ княгини-жандарма.

— Вот уж не ожидала увидеть тебя так скоро… — прокомментировала мое появление принцесса ночи. — С чем же ты явилась на сей раз, тюремщица?

— А ты никогда не думала, что будет после того, как ты отсидишь свой срок? — проигнорировав ее издевку, спросил в свою очередь. — Ты собираешься стать верной соратницей ее величества?

— Я же сказала, что никогда более не предам сестру! — сверкнув глазами, заявила темно-синяя аликорн.

— Значит, когда-нибудь нам придется работать вместе, — заметил, подойдя к ней на пару шагов. — Я, как ты понимаешь, уже долго и верно служу эквестрийской короне. Так что, что бы тебе в будущем ни поручили, тебе придется взаимодействовать со мной. Так зачем каждый раз нагнетать обстановку?

— Не пытайся играть на моих ответственности и чувстве долга! — фыркнула узница. — Когда я выдержу отмеренный мне срок, я выйду отсюда. И вот тогда мы поговорим по-другому!

— Угрожаешь? — лениво поинтересовался, изогнув бровь. Про себя же я костерил эту тупую клячу, погрязшую в собственной гордыне. Ну, вот совсем недавно мы же нормально поговорили! Чего она опять начинает понтоваться? — Как глупо…

— А разве ты не делаешь то же самое? — усмехнулась Луна. — Только я заявляю прямо. А ты говоришь, избегая прямых формулировок, делая неявные намеки. И речь твоя такая же скользкая, как ты сама!

— И что мне прикажешь? Похвалить тебя за твою прямоту? — скорчив кислую мину, поинтересовался у собеседницы. — Знаешь, я, пожалуй, внесу дополнительную характеристику в твое досье. Она будет сформулирована так: «Любит говорить пони правду в глаза, отчего и страдает».

— Внеси, — на серьезных щах кивнула принцесса ночи. — Мне нечего здесь стыдиться.

— Ну, раз необходимую норму взаимных оскорблений мы озвучили, давай, может быть, перейдем к делу? — попытался я перевести разговор в какое-нибудь более конструктивное русло.

— О! И какое же дело может быть у высокородной княгини к бедной узнице? — ухмыльнулась темно-синяя аликорн.

— Не юродствуй! — одернул я ее. — Мы же можем говорить как две нормальные пони. Тем более, информация, которую я надеюсь от тебя получить, может оказаться очень полезной для всей нашей славной державы.

— Даже так? — подобралась заключенная. — Ума не приложу, что такого ты хочешь узнать. Меня не было тысячу лет. За это время все тайны, что я знала, либо давно уже стали известны всем, либо потеряли какую-либо актуальность.

Ну вот! Вот может же она рассуждать и говорить трезво! Вот и слова умные стали проскальзывать, и мысли дельные! Надо будет как-то научиться выводить ее из состояния «феодальные понты» и вводить в режим «работа на благо отчизны».

 - Я хочу поговорить о Сомбре, — обрадовал собеседницу.

— О Сомбре? — переспросила Луна, вздрогнув.

Так… А что это она так разволновалась? Глазки забегали, пафос дворянский куда-то исчез. Занятно…

— Да, о нем, — кивнул ей. — Ты ведь в курсе, что скоро Кристальная империя должна вернуться? А с ней вернется и ее правитель.

— Да, мы с Тией сразу поняли, что в момент, когда король был повергнут, а империя исчезла, это случилось не навсегда, — задумавшись о чем-то своем, прикрыв глаза, ответила темно-синяя аликорн. — Сестра произвела вычисления. Сколько же там было? Ах да! В тот момент, когда я… — она отчетливо замялась, явно пытаясь подобрать слова. — Когда я была изгнана, оставались тысяча лет и два года до ее планируемого возвращения. Тия, насколько я помню, тогда разрабатывала артефакт, который сообщил бы ей о том, что империя вернулась.

Ага! Так вот, как в оригинале Селестия поняла, что северное карликовое государство вернулось из небытия! У нее был сигнализатор. Вот только, похоже, он был, к сожалению, настроен лично на нее. Потому что я возвращение империи откровенно прохлопал ушами…

— Сейчас, как ты понимаешь, этот срок сократился до двух лет, — произнес, стараясь удержать принцессу ночи в конструктивном русле. — Так что его возвращение не за горами. Поскольку я напрямую занимаюсь безопасностью державы, мне желательно знать, с чем мы можем столкнуться.

— Почему же ты не спросишь у Тии? — с удивлением подняла на меня глаза Луна. — Или… Я поняла! Ты не так близка с ней, как я когда-то. Ты — всего лишь слуга, хоть и числишься родственницей!

— Есть вещи, которые ее величество не считает нужным сообщать даже мне, — ответил, проигнорировав очередной заход собеседницы на тему «Я лучше тебя». — Возможно, она считает, что еще слишком рано поднимать эту тему. Возможно, у нее есть какой-то свой план. Тем не менее, я знаю, что ты тоже участвовала в той давней войне и хорошо себя там проявила, — закинул узнице сладенькую приманку под видом признания прошлых заслуг. — Было бы интересно послушать твою версию событий.

— Это долгая история, — вздохнула принцесса ночи. — И я не готова озвучивать ее тебе. Не всю, по крайней мере.

— Хорошо, расскажи тогда самый конец, — подтолкнул ее в нужную сторону. — Как вы смогли повергнуть короля?

— Если он вернется, то тебе действительно может быть полезна эта информация, — призадумавшись, заключила темно-синяя аликорн. — Скажи! — она вдруг требовательно посмотрела на меня. — А если я вызовусь сразиться с ним, готова ли ты будешь выпустить меня? На время, разумеется. Я поклянусь своей магией, что после победы вернусь обратно в камеру! — решительно заявила узница. — А если победа окажется не на моей стороне… — она запнулась и опустила голову. — Что же… В таком случае я хотя бы заглажу свою вину. Хотя бы частично…

Ничего себе! Это она мне что предлагает? Королевский штрафбат организовать и пустить их в первых рядах мочить войска Сомбры? Конечно, тот факт, что она готова ради державы голову сложить, вызывает уважение. Но зачем сразу такие крайности?

— Искупить вину кровью? — переспросил, все еще обдумывая слова собеседницы. — Это смело и благородно. Я могу лишь поприветствовать такой порыв.

— Рада, что ты еще можешь ценить благородство, — кивнула Луна.

— Тем не менее, я не думаю, что это будет лучшая идея, — добавил, проигнорировав очередную шпильку в свой адрес. — Да и не все здесь зависит от меня. Если хочешь знать, — продолжил, предвосхищая вопрос принцессы ночи. — Ее величество предполагала, что у тебя возникнет такое желание.

— И что она сказала? — насторожилась узница.

— Она по какой-то неведомой для меня причине считает, что тебе нельзя близко контактировать с Сомброй, — озвучил я Луне предположение, которое возникло у меня после просмотра оригинала. — Поэтому она приказала не выпускать тебя на битву с ним. Даже если она будет развиваться по плохому сценарию.

— Нельзя близко контактировать? — дернувшись, ошарашенно переспросила темно-синяя аликорн. — О, Тия! Да сколько же это будет продолжаться?!

— Что именно? — осторожно уточнил, опасаясь, как бы вспыльчивая принцесса не начала буянить.

— Эта ее опека! — фыркнула собеседница. — Луна, не делай того! Луна, не трогай это! Луна, это опасно! Она все считала, что я не готова к чему-то серьезному! А с Сомброй все вышло с точностью до наоборот! Это она оказалась бесполезна в решающем бою, а я… — она вдруг замолкла, будто не решаясь что-то сказать. — В любом случае, без меня бы она не победила!

— Любопытно, — я и на самом деле заинтересовался. Похоже, темно-синяя аликорн разошлась, но мне это было только на руку. Так как она начала говорить интересные вещи. — Может быть, поэтому она и не затрагивает эту тему? И как же все происходило?

— Мы встретились в осажденном дворце кристального города, — обратившись к воспоминаниям, произнесла принцесса ночи. — Только мы трое. Мы с Тией и он. Ты знаешь, что Сомбра владел темной магией?

— Да, я в курсе, — кивнул собеседнице.

— Он заперся во дворце, когда стало понятно, что битва проиграна. Причем своих рабов он внутрь не пустил, поэтому мы с сестрой вошли вдвоем. Даже в тот момент Тия предлагала ему сдаться, но этот тиран был непримирим. Начался бой. Король активно пользовался ментальными атаками, и в какой-то момент Тия… — она замолкла, собираясь с мыслями. — Не знаю, что конкретно там произошло. Он и в физическом плане был силен. А еще эти его кристаллы! Мы с сестрой на время потеряли друг друга из виду. И как-то он ее достал. Когда я снова увидела ее, Тия стояла безучастно, глядя будто бы вглубь себя, губы ее беззвучно шевелились, а глаза светились фиолетовым. Я сразу поняла, что нужно ее спасать, и бросилась в атаку. Но Сомбра и на мне попытался провести тот же прием…

Вдруг Луна неожиданно замолчала, а я забеспокоился. Ну, вот только не хватало, чтобы она сейчас снова начала бузить! Ведь только подошли к самому нужному моменту! Если она сейчас скажет, каким макаром Сомбру уработала, я смогу сделать то же самое. Наверное, смогу. Но в любом случае нужно, чтобы узница продолжала.

— Его атака была безуспешной, — подсказал ей. — Ты ведь тоже мастер магии разума.

— Его магия не такая как моя, — отмерев, произнесла темно-синяя аликорн. — И ты права лишь отчасти… — она снова замолчала. — Его атака в целом не была безуспешной…

Чего-то я не понял. Как она тогда победила? Что случилось с Сомброй? Перегрелся от излишнего колдовства и лопнул? Проклятье! Почему она так мнется?

— Я потом размышляла на эту тему, — призналась Луна. — У него… Скажем так, были причины, чтобы атаковать меня не тем же, чем Тию, а чем-то другим. Ее он ненавидел, а меня… — она снова замялась.

— Так или иначе, он атаковал, — продолжил я за узницу, которая явно начала лезть в какие-то дебри. — И что же случилось дальше?

— Не знаю… — вдруг, посмотрев мне в глаза, призналась принцесса ночи. — Не знаю, почему я вдруг решила открыться тебе. Может, ты не так и плоха, коли приходишь сюда и пытаешься скрасить мое заключение, коли ты верно служишь Тие, коли ты ратуешь за безопасность державы. Может быть, за тысячу лет многое изменилось…

Черт! Опять ее куда-то не туда понесло! Но сейчас не буду ее перебивать. Если она перестанет бурчать на мой образ княгини, мне же будет лучше.

— Если тебе самой придется выйти против него, знай, что, скорее всего, он попытается обратить против тебя какой-то из твоих страхов, — заявила Луна. — Тия боялась потерять меня. И она, как я потом узнала, увидела именно это. Я же… — она снова запнулась. — Я не помню, что видела. Поняла только, что пропустила атаку, а дальше все как в тумане. Очнулась я, стоя в снегу. Ни Сомбры, ни Кристальной империи рядом уже не было.

— Как же так? — опешил я. — Кто же тогда победил короля? Ты же сказала, что ее величество тоже была поражена его ментальной атакой.

— Это сделала Найтмер, — невесело усмехнулась принцесса ночи.

Что?! Вот это новость!

— Вижу, ты удивлена, — ухмыльнулась собеседница. — И, тем не менее, сие есть правда. Горькая правда… — лицо ее погрустнело. — В тот раз я впервые потеряла над ней контроль…

— Значит, Сомбра был изгнан твоим созданием… — произнес очевидное утверждение, чтобы просто не молчать. — Что же она сделала?

— То мне неведомо… — призналась Луна. — Но очевидно, что что-то страшное. Мы ведь не собирались доводить до такого… — она замялась. — Точнее говоря, лично я не собиралась. Подумать только, все государство пропало на долгие века! Для нас в тот момент это было поражение. Да, король больше не угрожал Эквестрии, но вся его страна была потеряна…

— А Селестия? — уточнил я. — Ее величество узнала правду?

— Нет… — потупилась узница. — Ей я сказала, что повергла Сомбру сама, а он в последний момент утащил за собой империю.

— Обманула сестру, значит… — заметил, впрочем, не собираясь как-то специально уязвить собеседницу. Просто констатировал факт.

— Да, обманула! — вскинув голову и посмотрев мне в глаза, заявила Луна. — А что мне оставалось делать? Я же не могла сказать Тие про Найтмер! Она уже и так о чем-то догадывалась!

— Ладно, не будем на этом сосредотачиваться, — пошел на попятную. — А как думаешь, почему Найтмер действовала столь радикально?

— А как еще она могла действовать? — фыркнула принцесса ночи. — Я вызывала ее как раз тогда, когда нужно было действовать жестко и решительно.

— Почему только тогда? — уточнил заинтересовавший меня момент.

— Потому что… — темно-синяя аликорн замялась. — А, чего уж теперь… Самой мне не хватало этих качеств. Я не смогла пробудить их в себе. Поэтому воспитала их в Найтмер!

— Не смогла, говоришь… — усмехнулся, глядя на собеседницу. — А вот сейчас ты демонстрируешь отменную решительность, не боясь рассказывать мне неприятную правду про себя. Так что ты слишком самокритична.

— Ты серьезно? — узница с недоумением уставилась на меня. — Вот уж не ожидала услышать от тебя что-то вроде похвалы. Но… — она задумалась. — Признаюсь, твои слова мне приятны. И они заставляют задуматься…

Черт побери! С ней сегодня определенно что-то не так. Вот уже сколько времени мы разговариваем как нормальные люди, а не как барин с холопом. И, честно говоря, Луна вот именно сейчас уже не кажется такой дрянью. Она, вон, и слабости свои признает, и ошибки. И против давнего врага выйти готова. Жаль, что не могу ее выпустить, а то бы и отправил с королем разбираться. Может быть, действительно перевоспитываться начала?

— Послушай! — оторвала меня от размышлений собеседница. — Если Сомбра вернется, сделай все от тебя зависящее, чтобы с Тией ничего не произошло! — попросила она. — Он считает, что она виновата во всем, и ненавидит ее.

— Можешь не сомневаться, — кивнул ей. — Приложу все усилия.

— Спасибо, — кивнула принцесса ночи. — И еще, прошу тебя. Если это возможно, не рассказывай Тие о том, что я поведала тебе. Я бы хотела, чтобы она услышала правду из моих уст…

— Я не смогу скрывать информацию от ее величества, если она сама спросит, — заметил на это. — Но я в этом случае дам ей знать о твоей просьбе. Если она сочтет нужным, то придет сама. Но этого обещать не могу.

— Это уже немало… — печально констатировала Луна. — И последнее. Сомбра… Он может спрашивать обо мне. Не стоит говорить ему правду…

— Ты, вроде бы, до этого не боялась правды, — произнес, не очень понимая смысл этой просьбы.

— Не хочу, чтобы он знал, что был тогда прав, — пояснила темно-синяя аликорн. — Он ведь убеждал меня предать Тию. А когда я отказалась, заявил, что я, так или иначе, предам ее. С ним или без него…

— Накаркал, значит… — не совсем тактично заметил я на это.

— Если бы так… — чуть улыбнулась собеседница, но быстро снова погрустнела. — Мне неприятно осознавать, но он смог просчитать меня. Почти полностью. Он учел все, кроме Найтмер. Если бы не она, он бы победил тогда…

— Но ее король не учел, — добавил, глядя на печальную узницу. Почему-то в этот момент даже захотелось ее подбодрить. — А Найтмер была твоим созданием. Так что победа в конечном итоге в тот раз осталась именно за тобой. Просто ты добилась ее опосредованно.

— Ты? Утешаешь? Меня? — подняв глаза, разделяя каждое слово, прищурившись, поинтересовалась Луна. — В этом нет нужды!

Ну, все! Кажись, снова началось.

— Не утешаю, а констатирую факт! — заявил, приняв горделивую позу, показывая, что делать мне больше нечего, кроме как утешать всяких преступниц. — И даю тебе пищу для размышлений.

— Это меня устраивает, — кивнула принцесса ночи. — Но, полагаю, я получила ее уже сегодня достаточно.

— Думаю, это так, — кивнул, понимая, что узница решила завершить разговор.

— Спасибо за визит, княгиня, — неожиданно темно-синяя аликорн перешла на официальный тон и даже изобразила что-то типа поклона кивком головы.

— Надеюсь, наше дальнейшее общение будет протекать в таком же конструктивном русле, — ответил ей примерно так же. — Засим откланяюсь.

Повинуясь секундному порыву, даже изобразил, как телекинезом приподнимаю шляпу, затем развернулся и вышел из камеры.

Вернувшись на основной уровень сна, принял доклад Фернана, который сообщил о преддепрессивном состоянии Твайлайт, а также о том, что волшебница, судя по всему, не смирилась окончательно со своим поражением.

Ни то, ни другое меня особо не обрадовало. Но ничего предпринимать я пока не собирался. Из депрессии ее, надеюсь, понивилльские подружки вытащат. А насчет того, что она не смирилась. Ну, пусть и дальше не смиряется. Возможностей мне навредить у нее пока нет. А там посмотрим…

Отпустив кошмара и отбросив мысли об ученице Селли, я сосредоточился на другом. Если Сомбру уработала Найтмер, то мне сейчас будет достаточно обратиться к оставшейся от нее информации. Нужно будет только найти в этом массиве данных то, что меня интересует!

С такими обнадеживающими мыслями я и полез искать. И, как оказалось, радовался рано. Ничего-то Найтмер не знала. Практически от слова «совсем». Или не помнила, если можно было это слово применить к практически полностью обезличенным данным, оставшимся от владычицы кошмаров. Обнаружил попутно кое-что интересное по магии снов, но это сейчас было вторично.

Пытаясь понять, как же так получилось, я лопатил ее информацию, надеясь, что все-таки это я что-то пропустил, а не данные отсутствуют.

Ну и, в общем, нашел-таки кое-что. И блин, это до боли напоминало мне системный лог, где какая-нибудь завязанная на внешнее подключение служба писала, что соединение с хостом потеряно. Вот почти слово в слово.

Только код ошибки отсутствовал. В общем, Найтмер тоже в какой-то момент поняла, что Луна внезапно пропала, что случилось это по непонятной внешней причине и что хозяйке требуется помощь. После этого черная аликорн, не встречая сопротивления, села за рычаги управления. И на этом все…

Поразмышляв, решил, что, видимо, Сомбра неплохо дал по мозгам не только принцессе ночи, но и ее напарнице. Если вообще можно сказать, что у нее тогда были мозги… Но, так или иначе, если темно-синяя аликорн просто отключилась, то черная вошла в какой-то аварийный режим, в котором Сомбру и уколбасила.

При этом, весьма вероятно, действовала она на эмоциях, а ничего от них мне не сохранилось. Вот и выходило, что Найтмер короля теоретически победила, но на практике я сейчас повторить этот подвиг был неспособен. Ибо не знал, что нужно делать…

Сделав этот печальный вывод, я плюнул, бросил дальнейшие изыскания и отправился спать.

Утром, после подъема солнца, Кейденс внезапно тоже захотела узнать подробности.

— А что у вас с ним было? — совершенно неожиданно для меня поинтересовалась принцесса любви.

— Что? С кем? — я, откровенно говоря, не понял сути вопроса.

— Ну, с королем Сомброй, — пояснила она с каким-то загадочным выражением лица.

— В смысле? А что у нас с ним должно было быть? — так и не уловил я.

— Он ведь неспроста требовал тебя, — раскрыла, наконец, свои догадки розовая аликорн. — А еще он сильно разозлился, когда Шайни сказал, что младшая принцесса — его невеста. Понятно, что он имел в виду меня, но Сомбра-то подумал про тебя. Вот я и подумала…

— Что это? — поинтересовался я, внимательно разглядывая ее лоб. — Морщинка?

— Где? — всполошившись, Кейденс подбежала к зеркалу. И, только убедившись в безупречности своего облика, повернулась ко мне. — Найтмер! Нельзя так шутить! Тем более, мы обсуждали такую важную тему!

— Кажется, кто-то слишком много думает, — заметил в ответ на это. — А от этого морщины раньше времени появляются.

— Не думай, что, сбив меня с мысли, так легко отделаешься! — усмехнулась принцесса любви. Подойдя, она бортанула меня плечом. — Хотя, признаю, твоя попытка была отчасти успешна. Ну, так что? — она повернулась, рассматривая меня с явным интересом. — Что вас с ним связывало?

— От тебя, похоже, не отвертишься, принцесса любви ты наша, — вздохнул, пряча недовольство. — Видимо, придется тебе рассказать. С королем Сомброй нас связывала долгая и взаимная… — сделав паузу, осмотрел замершую в предвкушении подругу. — Вражда!

— А я думала… — разочарованно вздохнула коллега.

— Морщины, Кейденс! — усмехнулся, указав на ее лобик. — Морщины! Ты в зоне риска! — после чего развернулся и направился в кабинет.

— Да ну тебя! — фыркнула сзади принцесса любви. — Я тебе о высоком! А ты все утрируешь…

К счастью, на этом ее попытки вызнать что-либо о прошлых отношениях с вероятным противником закончились.

За утро я осилил первый отчет моего экономического комитета, состоявшего из сталлионградцев. И, к удивлению, понял, что не так уж в столице все было и плохо. Кое-что, конечно, вскрылось, но, судя по всему, совершенно не в тех масштабах, про которые мне докладывали ранее. И вот здесь я задумался. Либо пони оказались очень понятливыми и быстро свернули темные делишки, либо мне изначально приносили отчеты, в которых сознательно сгущались краски…

И вот это тревожило больше всего, ибо Миднайт я доверял. Просто иных вариантов у меня пока не было. Могла ли фестрал специально подводить под монастырь каких-то конкретных пони? С учетом того, что ночная гвардия до сих пор отчасти позиционировала себя, противопоставляя всем остальным, вполне могла. Например, мстила потомкам тех, кто особенно жестко гнобил их вид в прошлом. Или тем, кто мешал в настоящем…

Но, черт возьми! Проверить это я не мог. Было бы глупо поручать коммандеру расследование против нее же самой. А больше мне и положиться не на кого было. Не Шайнинга же напрягать…

Да и бунта в гвардии сейчас, накануне возможной войны, мне совсем не надо! Решив так, я отодвинул отчет, подумав, что проверки отложу на дальнюю перспективу. Сейчас пусть крутит свои дела. Пока что она лучше всех выполняет поручения, а значит, имеет некоторый карт-бланш…

Далее я, наконец, вернулся к осмыслению полученной от Луны информации. Здесь было все и хорошо, и плохо одновременно. С одной стороны, Найтмер уже побеждала Сомбру, значит, и мне это тоже по силам. С другой стороны, как она это сделала, я не знал. И узнать было не у кого, так как единственная свидетельница перестала существовать в качестве хотя бы условно мыслящего существа.

А кроме того Кейденс, надо отдать ей должное, своими вопросиками навела меня на кое-какую мысль. Ведь действительно Сомбра рассвирепел, узнав, что младшая принцесса отдана кому-то другому. Может, он не просто династического брака хотел добиться, но и какие-то чувства испытывал?

Покумекав, решил, что это все же больше похоже на бред. Чтобы этот маньяк? И испытывал какие-то «возвышенные чуйства»? Да ну…

Луна, правда, тоже кое-какие недомолвки оставила. Что-то она там говорила про то, что Селли он ненавидел, а к ней что-то другое испытывал. И что у него были причины воздействовать на нее другой магией, не той, что он направил на Тию…

Тем не менее, в итоге решил, что не я здесь принцесса любви, чтобы видеть везде проявление чувств. Гораздо важнее было другое. Требовалось понять, знал ли Сомбра разницу между Луной и Найтмер. Скорее всего, он что-то успел понять, пока владычица кошмаров его мутузила. Даже если внешне она тело не меняла, действуя под внешностью Луны, уж по поведению, наверное, все было понятно. А если Найтмер уже тогда приняла ту форму, которую сохранила для меня, то все еще более очевидно.

И, если так, то выходит, что этот засранец для меня вдвойне опасней! Он ведь может сказать, что царь-то ненастоящий! Другое дело, что не поверит ему никто. Да и в газетах я заранее могу про него историй и даже анекдотов насочинять, выставив полностью невменяемым.

Поразмышляв еще немного, решил, что, возможно, мне стоит встретиться с ним лично. Чего от него ждать, я примерно представлял. К ментальным атакам тело Найтмер, как выяснялось, было более-менее устойчиво, да и вряд ли этот хмырь решит повторить то, что в прошлый раз привело к его падению. Вообще, надо было на него посмотреть. Могло ведь оказаться и так, что он будет договороспособным. Если так, то я мог бы и поторговаться, так как воевать с этим типом мне совсем не улыбалось.

С такими мыслями я и вызвал Миднайт.

— По вашему приказу прибыла, госпожа коммодор! — бодро доложила офицер, когда через десять минут переступила порог кабинета. — Какие будут распоряжения?

— Я взвесила все вероятности и приняла решение о том, что мне необходимо лично встретиться с Сомброй, — озадачил подчиненную. Похоже, такого коммандер не ожидала, так как она даже в какой-то момент не удержала на лице свое привычное выражение. — Ты ведь уже знаешь, что твой коллега Шайнинг встретил его в ходе своей северной командировки.

— Знаю, госпожа коммодор, — едва заметно скривилась собеседница. — И про встречу, и про то, где примерно она состоялась. Я не вправе оспаривать приказы. Однако если спросите моего мнения, я скажу, что это опасная затея.

— Жить вообще опасно, — философски ответил ей, наблюдая за реакцией командующей ночной гвардии. — Тебе ли не знать.

— Когда вы планируете отправляться, госпожа коммодор? — быстро справившись с изумлением, поинтересовалась Миднайт. — Если вы планируете посетить то же место, то мне нужно будет все подготовить, рассчитать маршрут.

— До завтра управишься? — спросил у нее.

— Непременно! — кивнула офицер.

— Ну, тогда на этот срок и ориентируйся, — милостиво разрешил ей. — И, раз уж пришла, расскажи, какие там у нас вообще новости?

— В целом все спокойно, — обрадовала меня фестрал. — Никаких больше заговоров не выявлено. Есть только один настораживающий момент, — добавила она. — К восточному побережью продолжает прибивать ветрами обломки кораблекрушения. А еще у некоторых моих подчиненных, что участвуют в облетах берега, иногда появляется странное раздражающее ощущение…

— Их больше, чем обычно? — уточнил, имея в виду обломки, не очень понимая беспокойства подчиненной. Вопрос нежных чувств фестралов пока отложил.

— Корабли в этом регионе вообще редко терпят крушения, насколько мне известно, — пояснила коммандер. — А тут столько сразу. Я не имею ничего общего с морским делом, но даже меня это настораживает. Боюсь, что кто-то занялся вблизи наших берегов пиратством. И полагаю, это грифоны.

— Пиратство, говоришь? — повторил я, вспоминая слишком много о себе возомнивших кошко-коршунов с повадками испанцев, которых я выпроводил из дворца. А ведь эти и вправду могли додуматься, конкистадоры недоделанные! Напасть, похоже, не решились, а вот подгадить все-таки отважились. — И много кораблей у нас пропало?

— Такой статистики нет, — хмыкнула офицер. — У Эквестрии нет государственного торгового флота. Все корабли в частном владении. Думаю, когда их владельцы поймут, что происходит, они придут за разъяснениями или с требованиями разобраться с пиратами.

Вот зараза! Только этого мне не хватало! Сначала заговорщики, потом Сомбра, а теперь еще и джентльмены удачи! Или как здесь называются разбойники под флагом веселого Роджера?

— Я поняла. Торгового флота нет. А что с военным? — спросил, уже понимая, что услышу. Морской военный флот во все времена могли позволить себе только самые сильные державы, ибо он был дорог. Если Селли избавилась от сухопутной армии, то о кораблях и думать не приходилось…

— Нет. И никогда не было за последние полтысячи лет, — с какой-то даже радостью сообщила Миднайт. — Прикажете организовать?

— Не прикажу, — отмахнулся, понимая, что такие вещи быстро не делаются. Если сейчас решу создавать флот, то пройдут годы, прежде чем получится хоть что-то вменяемое. А мне нужно сейчас. — Какие у нас есть варианты борьбы с этими корсарами?

— Не хочу показаться голословной, — заявила командующая гвардией. — Мне необходимо время на проработку возможных тактик. Но на первый взгляд кажется, что мы могли бы использовать соединения пегасов. Парусный корабль — большая цель. А если его лишить ветра, то еще и маломобильная!

— А пароходы? — вспомнил про то, что рассказывал мне местный Громыко.

— Насколько мне известно, у грифонов таких судов очень немного, — пояснила коммандер. — Не думаю, что они отправили их к нашим берегам.

— Вроде, над морем проблемы с контролем погоды, — вспомнил еще один факт, озвученный уже Кейденс.

— Тем не менее, локально он возможен, — заявила подчиненная.

— Ну, хорошо, — кивнул ей. — Прорабатывай тогда эту тактику в первую очередь. Но и об альтернативных подумай. Кстати! — вспомнив кое-что из канона, решил тут же и озвучить факт. — У нас же есть целое готовое воздушное подразделение. «Вондерболты»!

— Позеры! — скривилась Миднайт. — Не спорю, дисциплина у них хорошая, построения они знают и строй в воздухе держат. Но это все на уровне выступлений на ярмарках и фестивалях. В бою от них толку не будет! Я бы предпочла набрать еще фестралов. В своих родичах я не сомневаюсь!

— Не сомневаюсь, что ты не сомневаешься, — усмехнулся, понимая, что коммандер сейчас решила беззастенчиво продвинуть на перспективное местечко кого-то из своих. — Однако дисциплина — это уже большая половина дела. Боевые навыки — дело наживное. А вот структура подразделения у «Вондерболтов» уже сформирована.

— Решение в любом случае за вами, — нейтрально отозвалась офицер. Но что-то мне подсказало, что она осталась не слишком довольна. — Разрешите идти выполнять поручения?

— Идите, коммандер! — отпустил ее. — А нет, стой! Что там за странные ощущения у твоих архаровцев?

— Некоторые фестралы стали жаловаться, что, находясь над морем в патруле, они испытывают непонятный дискомфорт, — не очень пока понятно объяснила собеседница. — Дневные пегасы ничего не замечают. Ощущение слабое, описывают его по-разному. Но в основном все соглашаются с тем, что это напоминает чувство, будто в ухо что-то попало. Но по факту там ничего не оказывается. Этот эффект то есть, то пропадает. Не знаю, может быть, это что-то сугубо морское. Мы никогда до этого с морем дела не имели…

— Странное дело, — кивнул ей. — Ладно, иди…

Никаких мыслей, с чем такой эффект мог быть связан, у меня не было. Да и в целом это даже проблемой не было. Так, мелкая неприятность. Ничего ведь с этими патрульными не сделалось. Может, действительно, просто к морю им получше привыкнуть надо было?

Ни о каких своих подозрениях насчет сгущения красок в докладах говорить, ясное дело, не стал. Пока они оставались только ничем не подкрепленными подозрениями, портить отношения с самой эффективной подчиненной точно не стоило…

Под вечер настроение у меня подпортилось. И не удивительно! Весь день забивал себе голову мыслями, пытаясь решить, что делать с Сомброй на севере. А теперь вот еще и эти пираты грифонские на востоке нарисовались! Если так дальше пойдет, то не удивлюсь, если еще и с юга какие-нибудь папуасы объявятся!

С такими мыслями я стоял возле выхода на балкон и разглядывал сверху Кантерлот. И что-то не хотелось мне, чтобы этот в целом красивый город в реальности, а не в кошмаре Кейденс, брали штурмом и обстреливали из осадных орудий. А это, черт возьми, могло теперь воплотиться в реальность, если я не придумаю, что делать с Сомброй…

— Вихри враждебные веют над нами. Темные силы нас злобно гнетут! — отвлекшись на невеселые размышления, неосознанно напел пришедшие на ум строки. — В бой роковой мы вступили с врагами. Нас еще судьбы безвестные ждут…

— Ваше высочество? — раздавшийся за спиной оклик заставил меня замолчать и обернуться.

В дверях обнаружилась Октавия, смотревшая на меня с изумлением и одновременно с жалостью во взгляде. Она, похоже, все слышала. Вот черт! Я же сам распорядился пропустить скрипачку, если она заявится. А оно вот, как вышло. Уже второй раз я ее, похоже, шокирую произведениями на революционную тематику. Ну да, для неподготовленной пони строки, наверное, и вправду звучали жутко…

— А, это ты, — кивнул ей. — Ну, проходи. Не обращай внимания, это что-то на меня нахлынуло… Старые времена вспомнила.

— Старые времена… — задумчиво повторила музыкальная пони. — Да, понимаю…

Кажется, отбрехался я удачно. Поверила. А то еще не хватало перед неподготовленной аудиторией светить своими упадническими настроениями…

— Ну, как ваши успехи? — поинтересовался, заметив, что серая пони поставила у входа футляр со своим инструментом.

— Осмелюсь напомнить, — немного замявшись, произнесла Октавия. — Вы недавно обещали рассмотреть возможность устроить коллективный сон для лучшей сыгранности…

— Было дело, — кивнул ей. — Я подумала и решила, что удовлетворю эту вашу просьбу. Трамп и Ринго с тобой?

— Кто? — с удивлением посмотрела на меня скрипачка.

— Тьфу… — только и произнес я, поняв, что назвал трубача и ударника по придуманным мною же кличкам, которые я вслух не произносил. — Коллеги твои где?

— А! Они здесь, ждут в приемной! — поняв ситуацию, обрадованно доложила Октавия. — Звать?

— Зови! — разрешил ей. Благо, проклятые горячие дни почти прошли, и на жеребцов я уже снова мог смотреть без особых неудобств. — Послушаем сначала вас просто так. А уж потом со сном поэкспериментируем!

Почему я вообще этим занялся? Во-первых, захотелось банально отвлечься от всей этой мути, копившейся предыдущие дни. Музыка в этом смысле виделась мне верным способом. А во-вторых, я действительно нашел, как это делать.

Шерстя данные Найтмер, случайно натолкнулся на нужное заклинание. Причем, как понял, это были даже не оформленные во что-то окончательное чары. Это, похоже, была разработка Луны, которой она когда-то на досуге баловалась, довела до завершения, но так потом никому ее и не показала. Уж не знаю, для чего принцесса ночи хотела этот кластерный сон использовать, я, в любом случае, собирался применять его для своих сугубо мирных целей.

Почему назвал эту технику магии снов кластерной? Да просто сама темно-синяя аликорн никакого названия не дала, а мне на ум в первую очередь пришла аналогия с кластером. Не с высокоустойчивым, а с распределенным, где разрозненные мощности объединялись во что-то общее и более производительное. Вот так же и здесь делалось, когда предполагалось объединять разные сны в один.

Конечно, судя по всему, ни нагрузочного тестирования, ни приемо-сдаточных испытаний Луна в свое время для этой разработки не проводила, так что можно было бы и засомневаться в ее пригодности. Я бы и засомневался, если бы не помнил, что младшая из сестер-аликорнов эту магию успешно и без каких-либо последствий применяла. Было это в серии, где она свое разошедшееся творение усмиряла. Не Найтмер, естественно, а Тантабаса.

В общем, пару часов, остававшихся до заката, мы музицировали. Точнее, играли мои гости, а я только выдавал ценные указания. Получалось у них уже, кстати, довольно неплохо. Незадолго до заката подтянулась и Кейденс, которой, похоже, нравилось наблюдать за процессом.

Сделав перерыв, когда надо было проворачивать небесные сферы, подняв луну, вернулся в покои и отпустил младшую принцессу по своим делам. Розовая аликорн, наверное, осталась бы, если бы мы играли что-нибудь разное. Но пока мой импровизированный ансамбль оттачивал только одну композицию. И подруга, выслушав по очередному разу тему из «Форт Байард», видимо, пресытилась и направилась спать.

Я же решил, что пора приступить к сонным экспериментам.

— Итак, уважаемые! — объявил музыкантам, когда они в очередной раз доиграли тему до конца. — Мне все нравится, звучите вы хорошо. Но нет предела совершенству! Поэтому по вашей просьбе я этой ночью проведу для вас сеанс совместного сна, где вы одновременно послушаете, как все должно звучать в идеале в моем представлении.

— Спасибо, ваше высочество! — отозвалась Октавия, поднимаясь и направляясь к месту, где лежал футляр от ее инструмента. Ее коллеги активно закивали. — Когда нам нужно будет заснуть?

— В смысле «когда»? — удивился я. — Предполагалось, что мы прямо сейчас и приступим.

— Но нам же нужно добраться до дома… — заметил Трамп.

— К сожалению, для этой техники есть кое-какие условия, — поспешил объяснить всей компании имеющиеся ограничения. — Мы должны находиться поблизости друг от друга. И вы, как участники, и я, как координатор.

— Мы будем репетировать здесь? — спросил барабанщик.

— Тебя что-то не устраивает? — поинтересовался у него без намека на недовольство. Но чувствительный пони, похоже, все равно малость впечатлился.

— Нет-нет, что вы, ваше высочество! — замотал он головой. — Все замечательно! Я просто хотел заострить ваше внимание на том, что здесь всего одна кровать, — и он указал взглядом на мою постель.

Да, этот момент я как-то не учел. Ну, и что теперь делать? Приказать, что ли, подготовить комнату с четырьмя кроватями? Это точно затянется надолго. А искать такую готовую комнату — плохая идея. Закат уже совершен, так что большинство готовых к использованию кроватей уже занято…

— И в чем проблема? — поинтересовался, посмотрев сначала на ударника, потом на остальных. — Что, не поместитесь?

— Я как-то не предполагала, что придется вот так… — явно смутившись, произнесла Октавия. — С жеребцами в одну кровать…

Подумав, не перенести ли все на следующий раз, все же решился. В конце концов, чего мне бояться? Горячие дни, будь они неладны, уже почти позади. Так что сам я ни на кого не накинусь. Ну а ко мне в здравом уме тоже никто не полезет. Октавию надо будет только отделить от жеребцов, раз она так стесняется. Ну, тут ничего сложного. Положим их просто подальше, и все.

— Ты ляжешь с одного краю, — показал скрипачке отведенный ей участок кровати, на которой, если прикинуть, можно было, наверное, разместить не то что четверых, а восьмерых пони. — Вы будете лежать на противоположном краю, — пояснил трубачу и ударнику. — Есть возражения? — посмотрев на серую пони, заметил, что она все еще в нерешительности. — А я посередине лягу. Так что ты, Октавия, можешь ни о чем не беспокоиться.

— Ну, если так… — задумалась музыкальная пони. — Хорошо, ваше высочество. Я согласна.

В итоге я сначала отправил всех троих по очереди в соседнюю ванную. Не класть же мне в свою кровать немытых пони! Ну а потом мы расположились в нужном порядке. В целом места было достаточно. Я мог и влево, и вправо вытянуть ноги и не наткнуться на соседа. Спасибо Тии за огромную кровать!

Эксперимент, в общем, вышел на славу. Заснули все трое неожиданно быстро, несмотря на то, что в чужой кровати лежали. Вот, что значит ответственное отношение к работе! Найти их сны и собрать в кластер тоже не составило труда. А потом я и сам явился в получившееся общее пространство, придав ему форму концертного зала. Хотел, правда, изобразить что-нибудь пафосное, типа КДС или Колонного зала. Но в итоге вспомнил почему-то только школьный актовый зал. Его и воспроизвел.

Троицу музыкантов, которые удивленно рассматривали окружение, усадил в первый ряд, а потом призвал инструменты и наиграл по памяти мелодию, как уже неоднократно делал. Повторил несколько раз, получив сугубо положительные отклики. Уж не знаю, что конкретно отличалось в таком общем прослушивании, но все трое утверждали, что их понимание мелодии вышло на новый уровень.

А потом Октавия предложила послушать что-нибудь другое. Я, находясь в приподнятом настроении, был не против. Но призадумался над тем, что бы наиграть. Имперский марш уже не хотелось, ибо как-то уже не так весело было ассоциировать себя с Дартом Вейдером. А больше на ум ничего сразу и не пришло. Все было либо со словами, либо из разряда того, что и включать неподготовленным пони не стоило.

Потом я вспомнил, что у меня тут, возможно, войнушка намечается. Ну и с легкой руки сыграл троице «Прощание славянки». Я в основном всегда версию без слов слушал. Вот ее и изобразил. Обозвал ее «Эквестрийской провожальной», чтобы исключить вопросы о том, кто такие славяне. Ну и вне контекста слушателям композиция зашла на ура. Хотя все трое и отметили некую ее общую тревожность.

В общем, еще несколько раз играл им эту мелодию, повторяя некоторые моменты, а когда почувствовал, что и я сам, и гости сна подустали, объявил отбой и распустил всех спать обычным сном.

Утром, получив сигнал от будильника, еще не продрав глаза, повернулся, чтобы слезть с кровати, и в кого-то уперся. Приподняв голову и проморгавшись, огляделся. К счастью, ни с кем в обнимку, как это было с Кэйденс, я не спал, но все трое моих гостей за ночь явно оказались ко мне значительно ближе, чем ложились вечером. Во время общего сна неосознанно поближе друг к другу стремились, что ли?

— Найтмер?!

Раздавшийся со стороны входной двери голос принцессы любви чуть не заставил меня подскочить на кровати. Точнее даже не сам голос, а интонации. Повернув голову в сторону звука, увидел подругу, застывшую в дверях. А на лице ее застыла целая гамма эмоций. Я даже предположить не смог, чего от нее ждать. Было непонятно, запищит ли сейчас младшая диарх от восторга, грохнется в обморок от изумления или начнет истерично ржать.

И вот надо же мне было так вляпаться! Вспомнил принцессу любви, она и явилась. Я, конечно, тоже хорош! Ведь должен был подумать и вспомнить, что она обычно приходит за минуту до моего будильника. Значит, она уже какое-то время стояла и любовалась открывшейся ей композицией «Трое в кроватке, не считая Найтмер»…

И ведь она не собиралась специально меня палить, Кейденс просто пришла как обычно поднимать солнце. А я тут в постели с тремя пони, двое из которых — жеребцы! И как я вчера не подумал, что утром мы будем представлять собой эдакую понифицированную версию «АББЫ»?!

— А что это вы здесь делаете? — спросила тем временем Кейденс. Причем, произнеся известную фразу пацана с сачком из «Добро пожаловать…», она совершенно не повторила его растерянно-глуповатую интонацию. Услышав ее, я понял, что теперь мне еще очень долго будут припоминать это утро…

— Это не то, о чем ты подумала… — выдавил я.

Конечно, эта фраза была на редкость банальна. Да и ситуацию она, наверное, делала только еще более глупой. Но что еще я мог сказать в ответ?

---

— Мне, честно говоря, не по себе, — призналась Твайлайт, переходя мостик, ведущий ко входу в домик-клумбу.

— Не переживай, дорогуша, — окинув ее взглядом, подбодрила спутницу Рэрити. — Все будет хорошо.

Еще бы все было не хорошо! Она столько времени потратила, чтобы этот визит вообще состоялся, а значит, теперь приложит все силы, чтобы нужный результат был достигнут!

Что вообще белая единорог планировала? Она хотела заново познакомить свою спутницу, которую в некотором роде взяла под опеку, с Флаттершай. И это повторное знакомство она планировала не просто так.

Еще сидя в поезде в одном купе с бывшей ученицей принцессы Селестии, дизайнер заметила, в каком состоянии та находилась. Наверное, можно было бы даже сказать, что несчастная Твайлайт переживала крушение всего своего привычного жизненного уклада. И Рэрити понимала, что нельзя сейчас оставить эту пони без поддержки. И пускай она была на редкость плохо воспитанной для обитательницы кантерлотского дворца, пускай она несколько раз грубила лично белой волшебнице. Модельер готова была в тот момент забыть про эти частности.

Иногда ей казалось, что, возможно, сама судьба свела пони, которой жизненно требовалась помощь, с той, кто мог ей эту помощь оказать. И Рэрити не собиралась отвергать эту потерявшую путь библиотечную затворницу только из-за того, что та когда-то по глупости нагрубила ей.

В том, что Твайлайт вела себя неподобающе исключительно из-за неумения нормально общаться с другими пони, белая единорог уверилась очень быстро. Благо, ее знакомая не молчала, а согласилась поподробнее рассказать о себе. Ну и Спайк, который всю дорогу изображал, что смотрит в окно, а сам в тайне, как ему казалось, пожирал дизайнера взглядом, был безмерно рад всякий раз, когда она к нему обращалась. И вываливал все, что знал, если она спрашивала.

За то время, что они ехали до Понивилля, Рэрити узнала почти все о жизни спутницы. И жизнь эта, следовало сказать, была до странности ограниченна до недавних времен. Ученица Селестии фактически не контактировала ни с кем, кроме наставницы, помощника и брата. С одноклассниками она не виделась после окончания школы одаренных единорогов, а с профессорами общалась только в рамках своих изысканий…

И в связи с этим у белой волшебницы появился вопрос, который она хотела бы задать самой Селестии. И Рэрити понимала, что, скорее всего, она не постеснялась бы озвучить его, даже несмотря на то, что он был очень неприятным. Просто ситуация, в которой оказалась Твайлайт, настолько рассердила модельера, что она была возмущена до крайности.

А спросила бы она о том, почему Селестия, которая, как любой правитель, в совершенстве владела навыками общения с любыми существами, будь то ее подданные или послы иной державы, аристократы или крестьяне, профессура или простые рабочие, ни в коей мере не передала свои навыки ученице! Чему она, спрашивается, вообще учила бедную Твайлайт, если та не умела банально знакомиться с пони?!

Естественно, при попутчице такие мысли Рэрити не озвучивала. Она заметила, с каким гипертрофированным обожанием говорила о наставнице Твайлайт. И этого она тоже, честно говоря, не понимала. Нет, она, конечно же, любила и уважала Селестию, но не возводила ее в абсолют, как это делала фиолетовая единорог. А еще у нее перед глазами иногда вставала Найтмер, которая, хоть вначале и вела себя высокомерно, но потом позволяла обращаться к себе достаточно просто. В связи с этим модельер не понимала, почему принцесса солнца, которая не могла не видеть, как смотрит на нее ученица, сама ничего с этим не сделала.

Но все это было уже в прошлом. Белая аликорн воспитала бедную Твайлайт так, а не иначе. И теперь Рэрити предстояло исправлять чужие ошибки.

И в этом она надеялась быть не одинокой. Волшебница рассчитывала на свою подругу. Более доброй пони она не знала, поэтому не сомневалась, что Флаттершай согласится ей помочь.

Была, правда, одна проблемка, которую следовало перед этим решить. Твайлайт, еще когда они находились в руинах замка, оскорбила и напугала пегаса. Причем, следует заметить, она была в тот момент крайне несправедлива! Рэрити после того случая была всерьез обижена на столичную зазнайку, как она сама тогда думала. И, если бы все оставалось именно так, то она бы и разговаривать с фиолетовой волшебницей не стала бы. Но дизайнер, пообщавшись с бывшей ученицей Селестии, поняла, что та, судя по всему, если и поняла, что кому-то нагрубила, то с заметным запозданием. Это, конечно, ее полностью не извиняло, но позволяло отнестись со снисхождением. Именно поэтому белая единорог и развернула свою деятельность.

За время поездки в поезде она несколько раз была очень рада наличию в их компании дракончика. Как выяснилось, он помнил некоторые детали, про которые напрочь забывала его покровительница. Например, когда Рэрити поинтересовалась, зачем в действительности Селестия отправляла ученицу в Понивилль в первый раз, сама Твайлайт с абсолютной уверенностью заявила, что для того, чтобы найти и пробудить Элементы Гармонии. Спайк же заметил, что белая аликорн также наказывала подопечной найти друзей. Услышав это, фиолетовая волшебница только задумчиво почесала в затылке и призналась, что ничего такого не помнит. Зато модельер уцепилась за эту идею. Общение — это то, что было ее знакомой сейчас нужнее всего! Если же она опять завязла бы с этими сломанными Элементами, то все стало бы только хуже…

Именно поэтому на следующий день после возвращения в городок она направилась к подруге. Сначала, правда, единорог зашла на ферму Эпплов, где в ее отсутствие квартировала у подруги Свити Белль. Младшая сестренка, как выяснилось, была довольна проживанием в гостях. Если учесть, что третья участница их компании тоже постоянно приходила в гости, время они проводили весело. Эпплджек даже заметила, что ей пришлось постоянно придумывать молодому поколению работу, чтобы они не разнесли всю ферму. Но, к счастью, ничего такого не случилось, а земнопони в целом была не в претензии. Она даже заявила, что еще бы чуть-чуть, и она бы сделала из подружек сестры «настоящих рабочих пони». Услышав это, Рэрити молча порадовалась, что вернулась вовремя. Оставалось только надеяться, что Свити после пребывания здесь не приучилась плеваться на землю и разговаривать на каком-нибудь жаргоне…

За то время, что дизайнер ожидала, пока сестра соберет вещи, ей пришла в голову одна интересная мысль. Она нашла Эпплджек и рассказала ей про Твайлайт и про сложности, возникшие у волшебницы, почти лишившейся магии. Ученица Селестии из-за этого считала себя чуть ли не абсолютно бесполезной особой, и Рэрити хотела поставить ей в пример пони, которая от рождения продвинутой магии и телекинеза не имела, но при этом умела многое делать и без них. Оранжевая фермерша показалась ей неплохим вариантом, хоть она и была грубовата и неотесана. Но эти ее «качества» тоже могли пойти на пользу. Вообще, они общались в целом продуктивно, хоть и редко. В основном только из-за того, что их младшие сестры дружили. Но и этого было вполне достаточно, чтобы Рэрити оценила возможную пользу от этой знакомой для Твайлайт.

Обладательница абсолютно немодной шляпы задумалась и пообещала, что, если потребуется, она расскажет все честь по чести.

После визита на ферму Рэрити все же добралась к Флаттершай. Зайдя в дом, она с удивлением отметила до странности спокойного Энджела, который не корчил рожицы, как он это обычно любил, не требовал к себе полного внимания. Да и вообще, питомец подруги вел себя на редкость вежливо.

— Что это с твоим любимцем? — даже поинтересовалась она у хозяйки.

— Энджел — молодец, — улыбнулась пегас. — Он стал таким послушным после того, как я провела с ним воспитательную беседу. И теперь всегда доедает салат, прежде чем требовать морковку! — она наклонилась и погладила кролика по голове. Тот явно не был доволен озвученным фактом, но стерпел.

— Просто воспитательная беседа? — удивилась Рэрити. — Прости, конечно, но раньше он тебя не особо слушался.

— Ты, наверное, будешь удивлена, но тут мне помогла Найтмер, — неожиданно призналась розовогривая пони. — Помнишь, как Энджел по глупости напал на нее?

Кролик, услышав это, обиженно запыхтел и развернулся к хозяйке спиной.

— Да, по глупости! — чуть строже повторила Флаттершай. — Мы уже это с тобой обсуждали. В общем, после этого случая я заставила его взяться за ум, — пояснила пегас подруге. — В тот момент я очень испугалась. И у меня потом появилась решительность, которой не хватало ранее для его воспитания…

Энджел, выслушав хозяйку, только вздохнул и упрыгал из комнаты. А единорог перешла к делу. Она повторила пегасу историю Твайлайт. Собеседница, правда, выслушала ее не так спокойно, как до этого фермерша. Флаттершай переживала беду, случившуюся с малознакомой ей пони, так, будто все это произошло с ней самой. Волшебнице даже стало несколько неловко от того, что она заставила подругу так разволноваться. Но в итоге пегас успокоилась и даже сама предложила помощь. Уж что-что, а утешать она умела. Это дизайнер знала на собственном опыте.

Поэтому сейчас они с Твайлайт шли в коттедж на опушке. Ученица Селестии готовилась показать, как она научилась правильно извиняться, а модельер выступала в качестве ее моральной поддержки.

Перед самой дверью фиолетовая единорог остановилась и начала оглядываться, словно собиралась сбежать. В этом своем стремлении она напоминала хозяйку домика, которая сейчас тоже наверняка волновалась с другой стороны от двери. Поэтому Рэрити, чтобы не затягивать ненужную паузу, кашлянула, привлекая внимание, и, ничего не говоря, строго посмотрела на знакомую. Та все поняла правильно и, собравшись с силами, все-таки постучала.

А дальше все, к счастью, пошло хорошо. Доброта и желание помочь быстро победили в хозяйке коттеджа ее чрезмерную боязливость, и неловко извинявшуюся фиолетовую волшебницу мгновенно простили, забыв старые обиды и оскорбления. Уже очень скоро Твайлайт сидела, неловко держа чашку копытами, и уже сама рассказывала ахающей Флаттершай свою историю. Она, кстати, вышла даже более подробной, чем та, что ученица принцессы рассказывала в поезде.

— И в последний момент я все испортила! — через пару часов и пяток чашек чая повинилась фиолетовая единорог, подходя к завершению. — Все этот проклятый утюг! Он у меня почему-то встал перед глазами, когда я услышала глагол «утюжить»...

— И ты записала его вместо очередного параметра? — участливо уточнила Флаттершай. — И из-за этого ничего не получилось?

— Да… — вздохнула ученица Селестии. — Я даже не знаю, почему так хорошо его себе представила! Весь такой тяжелый, железный, со скошенным носиком, с чем-то там горячим внутри... Я ведь даже никогда сама не гладила! Конечно, он не был похож на мою наставницу! Поэтому ничего и не вышло!

В этот момент она выглядела такой грустной, что даже Энджел, покачав головой и фыркнув, подошел и похлопал волшебницу по ноге, выражая, видимо, сочувствие. Ну а Флаттершай тут же принялась утешать гостью, находя множество логичных и не очень доводов и оправданий. И, что удивительно, у нее все получалось. Рэрити в который раз поражалась способностям подруги. Она понимала, что, если бы то же самое здесь и сейчас говорила Твайлайт она сама, то фиолетовая единорог бы скептически фыркала, отказывалась или спорила бы. А с пегасом она спокойно соглашалась, и было видно, что ей становится легче.

В общем, визит прошел отлично. Хозяйка и гостья расстались если не друзьями, то хорошими знакомыми. Модельер вышла вслед за Твайлайт, тепло попрощалась с подругой, подмигнула ей и направилась вслед за спутницей в сторону Понивилля.