Игра продолжается

Глава 19 (26)

Летя в сторону оставленной на берегу реперной точки, я, не стесняясь, ругался. Ну, Твайлайт! Это же надо было! Чтоб ей икалось!

А начиналась моя разведывательная операция ни шатко, ни валко. Подлетая к кораблю, обратил внимание на странное приспособление. Вдоль обоих бортов в воду на длинных штангах была опущена какая-то сетка, напоминавшая сверху банальную рабицу. Подумав, так и не смог понять, зачем и от кого экипаж мог отгородиться таким заборчиком. Да и отвлекло меня кое-что.

Уже находясь над мачтами, заметил какую-то повышенную суету на палубе ближе к корме. А там матросики, похоже, спускали на воду лодку. Учитывая то, что вокруг был открытый океан, мне было непонятно, куда они собирались. Поэтому передумал пока приземляться, а вместо этого навернул несколько лишних кругов, продолжая наблюдение. А то появились у меня в тот момент мысли, что отправились они встречать субмарину, которая должна была где-то рядом всплыть. Такой момент лучше было бы посмотреть с высоты.

В шлюпку загрузилось восемь человек. Пока она спускалась, прожектор с кормовой надстройки снова обшарил море позади корабля. Ну а малое плавсредство, коснувшись воды, направилось в район кормы, где моряки стали кидать в воду, а потом вытягивать обратно какую-то штуку на длинной веревке. Судя по всему, они точно не рыбу таким образом ловили. И не субмарину. Что тогда? Глубину измеряли? Других вариантов я не придумал. Зато решил пролететь поближе к лодке, чтобы рассмотреть бывших сородичей поближе.

И что же?! Итогом наблюдений я оказался очень доволен! По крайней мере, ни один из сидевших в шлюпке не обладал азиатской внешностью. Все были представителями европеоидной расы. Этому я несказанно обрадовался. Все же мое желание осуществилось, и дело придется иметь не с сынами Микадо! Фух! Хоть в чем-то повезло!

Следующим мне в голову пришло понимание того, что наш родной Андреевский флаг тоже в основном белый и тоже имеет несколько идущих от центра полосок! Если бы этот корабль оказался нашим, то это было бы очень даже неплохо! Подумав так, я пролетел прямо над лодкой, решив, что так смог бы различить речь матросов. Но добился только того, что три человека забеспокоились, когда с них чуть не сдуло шапки. М-да… Про это я что-то совсем не подумал. В условиях полного штиля ветер, поднятый моими крыльями, вполне мог меня демаскировать.

Осознав это, отлетел от шлюпки подальше, дабы не настораживать ее экипаж. Это сработало, и матросы вернулись к своему занятию, продолжив забрасывать глубиномер, постепенно отдаляясь от судна.

И тут меня осенило! А ведь поток воздуха от крыльев можно использовать и с пользой! Не теряя времени, я подлетел к кораблю, завис над палубой в районе кормы, маша крыльями, направляя создаваемый поток прямо на неподвижно висящий кормовой флаг. Тряпка не подвела и, почувствовав ветер, развернулась, позволив мне, наконец, полностью разглядеть все, что было на ней изображено.

Ну, что сказать? К сожаленью, это был не Андреевский флаг. Я такого вообще не знал. Полосок от центра, как выяснилось, исходило всего четыре. Это был прямой крест красного цвета, деливший полотнище на четыре равные части. Три были белыми. А вот содержимое верхней левой части я узнал без труда. Еще бы! Это, наверное, был один из самых узнаваемых флагов, который знали даже какие-нибудь гопники. Они обычно обещали на этот флаг кому-нибудь что-нибудь порвать.

Да, перед собой я видел тот самый «Юнион Джек». Вот только то, что он занимал только часть полотнища, говорило о том, что встретились мне, видимо, не сами жители Альбиона, а кто-то из их колониального содружества. Помнится, у Австралии, Новой Зеландии, Фиджи и прочих на флаге и в наше время оставался символ их метрополии. Причем находился он как раз слева-сверху!

Итак. Часть загадки была решена. А, может быть, и вся! Что-то я сомневался, что у Фиджи или еще каких-нибудь кокосовых островов хватило бы средств на постройку целого линкора. Так что оставалась, по факту, только Австралия.

Хотя нет. Я точно помнил, что флаг у них был не такой… Тогда кто? Может быть, Канада? У них, хоть в наше время и был только кленовый лист, но раньше тоже был флаг, где и «Юнион Джек» присутствовал.

Или не все так просто? Ведь британский флаг, по сути, представлял собой наложенные друг на друга флаги составляющих частей Соединенного Королевства. И прямой красный крест на белом фоне, если я ничего не путал, принадлежал Англии. Но тогда в чем был смысл совмещать английский и британский флаги? Чушь какая-то…

Продолжая раздумывать, я, еще раз проверив маскировку, все же опустился на палубу. Что же… В другой обстановке я бы крутил головой и все разглядывал с большим интересом. Но вот сейчас, пока перебирал в уме разных папуасов, которыми когда-то командовали британцы, вспомнил и о местных полосатых туземцах. Это что же получается? Я здесь, а у меня там зебры, возможно, Кемь взяли! Ну, или не Кемь. Или не взяли. В любом случае, следовало закончить все здесь, надеясь при этом там только на Шайнинга. М-да… Такой себе светоч надежды…

С такими мыслями я продолжил осматриваться. Да уж, если убрать все механизмы, то здесь, пожалуй, хватило бы места, чтобы в футбол сыграть. Хотя не удивлюсь, если и так играли…

К моему удивлению, несмотря на ночное время, множество матросов не спало. Я, честно говоря, понятия не имел, сколько на таких кораблях должно было быть членов экипажа. Но даже сейчас было видно, что их много.

Несколько человек сидело у прожектора на задней надстройке, наблюдая за плавающими в лодке измерителями глубины. Взлетев к ним, подкрался поближе, намереваясь подслушать разговоры. При этом отметил, что бывшие сородичи ныне показались мне какими-то нелепыми и нескладными на фоне примелькавшихся уже пони. Да уж. Совсем тут скоро одичаю…

Ну что же, в какой-то степени я мог себя поздравить. Общались матросики на вполне понятном мне эквестрийском. Ну, точнее, на своем родном английском, который от местного наречия если и отличался, то не настолько, чтобы это мешало пониманию.

В принципе, удивлен я не был. Едва увидев флаг, понял, что с языком мне повезло. Хоть в чем-то был толк. А вот во всем остальном…

Настроения у этих моряков были такие себе. Присутствовала там и злость, но в основном преобладала растерянность. В данный момент они пытались понять, почему же на небе нет знакомых созвездий. Точнее, спорили только двое, видимо, те, кто хоть что-то в астрономии понимал. Остальные в основном соглашались либо с одним, либо с другим. А из той парочки один был реалистом, другой мистиком. Первый все пытался найти научные объяснения тому, что творилось на небе. Ну а его оппонент крестился и поминал высшие силы.

Когда верующий моряк в очередной раз упомянул кого-то из святых, я только усмехнулся. Знали бы они, что местная версия архангела у них за спинами стоит! Хотя со своими черными крыльями я скорее за какого-нибудь демона сошел бы. А вот та же Тия идеально бы вписалась!

Но вот из того, что члены команды до сих пор лишь строили догадки, я сделал важный вывод. Четкого понимания ситуации у них не было! Но как так могло получиться? Они же сюда как-то доплыли. И потом еще несколько кораблей потопили! Как они могли не знать, куда приплыли? Ответ напрашивался один — линкор не был отправлен сюда целенаправленно, а попал случайно. Собрат-попаданец, так сказать.

Но неужели никто из грифонов или минотавров, оказавшихся в воде после боя, не был поднят на борт? Странно. Должны же они были отправить кого-то на место, где затонули вражеские суда. Вроде бы, был какой-то негласный морской закон, который предписывал в море даже вражеских моряков на борт поднимать, если они терпели бедствие…

Оставив первую группу матросов, которые прекратили спорить и перестали быть мне интересными, я сосредоточился на другой, гораздо большей по численности. Несколько десятков человек занималось странным делом. Они таскали вдоль борта какие-то тюки, кули, ящики и прочее имущество с носа на корму. Не знаю, куда они там все это складывали, но носильщики скрывались где-то в двери недалеко от меня. Смысла этих работ я тоже не понял. Единственное предположение, до которого смог додуматься, заключалось в том, что эти конкретные матросики чем-то проштрафились и теперь таким своеобразным образом отрабатывают наказание. Типа, ночью с носа на корму припасы носят. А днем будут с кормы на нос таскать. Судя по тому, что на некоторых я заметил свежие синяки и ссадины, они устроили какую-то драку и теперь огребали от командования…

Спустившись снова на палубу, подошел к кормовой башне, из которой торчали стволы двух огромных орудий, которые меня поразили еще в первый раз. Вот же… Это ж сколько тут миллиметров?!

Вообще, самым большим артиллерийским орудием, которое я когда-либо видел вживую, была гаубица М-10, стоявшая у нас на одной из площадей в качестве памятника. И калибр у нее был сто пятьдесят два миллиметра. Я его всегда считал очень солидным. Но здесь…

Прикинув, я понял, что ствол этой самой гаубицы, наверное, можно было целиком в местное орудие зарядить и им самим выстрелить. Да уж. Не удивлен, что грифоньи корабли тонули после пары попаданий. Даже в некоторой степени жалко их стало. Хотя, конечно, сами дураки — полезли, не разобравшись, на своих скорлупках против трехтрубного гиганта…

Немного взлетев, я, зависнув напротив среза одного из стволов, заглянул в него. Даже не знаю, что хотел увидеть. Понял только, что, не будь у меня рога, голова бы туда без проблем пролезла…

Оставив пушки в покое, направился вдоль борта в направлении носа. И если вдоль правого матросики продолжали таскать свое барахло, то левый был более-менее свободен. Проходя мимо надстройки, заметил, что из нее тоже как из дота торчат стволы орудий. Неплохие такие. Наверное, танки времен конца Второй Мировой не отказались бы от таких. Но после главного калибра эти пушки впечатления не производили.

А потом я увидел открытую дверь и понял, что пора внедряться, так сказать, в самое нутро!

Вот только проблемы у меня возникли сразу же после того, как я переступил порог. Что же там было? Нет, не пост охраны, не ловушка и не тупик. Там оказалась ведущая вниз лестница. Да, черт возьми! Узкая, крутая и совершенно неприспособленная для передвижения четвероногих! При этом матрос, которого я услышал и вовремя пропустил, скатился по ней как по горочке, не испытав никаких проблем. В этот момент захотел выругаться. Кто там недавно говорил, что человеки ему неказистыми показались? Ага! Вот то-то же! У каждого вида свои преимущества…

Нет, в Эквестрии я проблем с лестницами не испытывал. Но главным образом благодаря наличию крыльев. Впрочем, земные пони и единороги тоже не жаловались. Вот только они для себя и лестницы соответствующие строили — широкие, пологие и с большими ступеньками! Здесь же мало того, что спуск был крутой, так еще и узко было настолько, что о том, чтобы расправить крылья, и речи быть не могло…

Благо, кое-что я мог сделать. Обратившись дымком, легко преодолел препятствие, на которое в материальной форме потратил бы, наверное, не одну минуту. Вот только наличие в стене прямо передо мной вентиляционной решетки, куда ощутимо задувало, меня сразу напрягло, поэтому вновь принял обычную форму и, соблюдая все меры предосторожности, двинулся вперед.

И что же? Уже через пять минут я заблудился, постоянно попадая то в какие-то склады, то в угольные трюмы! Нет, это, на самом деле, был натуральный лабиринт! При этом, словно издеваясь надо мной, какой-то аккуратист из команды распорядился вешать на многие двери таблички с пояснениями. Вот только они мне не помогали, так как я все равно не понимал смысла! Я, вроде, знал и английский, и эквестрийский, а некоторые слова все равно встречал впервые! Дурацкие морские термины! Единственное, на что обратил внимание, так это на то, что все названия были написаны на фоне затейливого вензеля, состоявшего из латинских букв «P» и «R». Но это мне ничего не дало, так что выкинул сей факт из головы.

В общем, когда выбежавший из какого-то закутка матрос едва не врезался в меня, я решил вернуться обратно в газообразную форму. И не пожалел. Надо было сразу так делать.

Когда очередной раз оказался в тупике, нашел вентиляционную решетку и просочился в нее. Нет, поначалу было стремно. До конца не был уверен, что меня на лопасти какой-нибудь крыльчатки не намотает. Но, к счастью, все прошло нормально, поэтому я осмелел и продолжил путь там, где никто из команды не смог бы мне помешать.

Правда, и тут я вскоре запутался, так что вылез, где пришлось. Сначала обшарил еще некоторое количество угольных трюмов. Твердого топлива тут хранилось прямо-таки огромное количество. Похоже, корабль жрал его просто немеряно. Однако, судя по тому, что пустых угольных хранилищ я не обнаружил, проблемы с топливом экипажу пока не грозили.

Зато потом, похоже, оказался в котельной. По крайней мере, шесть здоровенных механизмов я принял именно за паровые котлы. И тут, кстати, тоже кипела жизнь. Один из агрегатов находился, так сказать, на техобслуживании. Немаленькая команда механиков ползала со всех сторон и только что не вылизывала его.

Полетев дальше, я попал в еще одну такую же котельную, а потом в еще одну. И, похоже, кроме посещенных уже мною были и другие такие же. Потому как в третьем подобном отсеке сидевшие возле какого-то перебираемого механизма два техника вслух обсуждали странное фиолетовое свечение, возникшее в пятой котельной незадолго до аварии. Я видел три, но, судя по всему, их было минимум пять. А может, и больше. Этот корабль вообще, похоже, внутри делился чуть ли не только на котельные и угольные.

Но заинтересовало меня в словах бывших сородичей кое-что другое. Можно сказать, что в этот момент я, подобно охотничьей собаке, сделал стойку. Что еще за свечение? И почему фиолетовое?

К счастью, эти двое продолжили болтать. Так я узнал, что незадолго до некой аварии пятая котельная получила приказ перейти на форсированный режим работы с впрыском нефти. Куда они там жидкое топливо впрыскивали, если в кочегарках, судя по всему, сжигался только уголь, коего тут, судя по уже виденным мною запасам, было несколько тысяч тонн, я не понял. Но это было не так важно. Главным было то, что это неестественное свечение не причиняло вреда и никак не ощущалось, но очень быстро распространялось и перешло сначала на соседние котельные, а потом и на все остальное. А следом случилась некая авария…

Какая именно авария, я не понял. Но техники, которые выглядели довольно уставшими, ворчали, что давно уже им не приходилось проверять и перебирать практически все механизмы, и при этом радовались, что их не отправили в ту самую злополучную пятую котельную, где после странного инцидента проверяли вообще все.

Обдумывая их слова, я переместился в соседний отсек и попал в самый настоящий машинный зал с турбинами. Ничего себе! Так это корыто еще, оказывается, и турбированное!

Честно говоря, я понятия не имел, ставились ли когда-нибудь у нас на корабли такие турбины. А то со всем этим стали закрадываться нехорошие мысли. Подумал, что этот корабль мог приплыть и не со старушки Земли. А что? Флаг, вон, непонятный. То ли британский, то ли английский, то ли фиг знает чей. Теперь еще и турбины с какого-то фига на корабль оказались вкорячены. Может, это какая-то параллельная Земля произвела его на своих верфях?

Решив, что нужно как можно быстрее разузнать про это, понял, что надо найти какие-то конкретные привязки. Необходимо было узнать, откуда вышел корабль, когда это было. А для этого лучше всего подошел бы корабельный журнал! Так что отправился искать главную книгу на судне.

Вот только я понятия не имел, где этот журнал должен был храниться. И даже предположить с хорошей точностью не мог, где находился журнал. У капитана? Или у старпома? Или в кают-компании? Или вообще у специального офицера, который и вел логирование событий? Ясно пока было только одно — здесь, на уровне кочегарок, котельных и турбинных, я его точно бы не нашел.

Поэтому, вздохнув, полетел искать выход наверх. В результате опять заблудился, забурился в очередную вентиляцию и, немного поплутав там, оказался в большущем ходу, который вел туда, куда мне и было надо, — наверх. Обрадовавшись, устремился туда и через непродолжительное время с удивлением оказался на свежем воздухе. Выяснилось, что я в прямом смысле слова вылетел в трубу…

Да-да, в ту самую, из которой дым должен был идти. На мое счастье, котельные под этой трубой не работали, и небо она не коптила. Так что единственным дымом, который она испустила, был я сам.

Ругнувшись, я развернулся и снова полетел вниз, к палубе. На этот раз просочился в надстройку ближе к середине корабля. Кстати, там с какого-то фига оказалась воткнута еще одна орудийная башня главного калибра, пушки которой в данный момент смотрели точно на трубу, из которой я недавно вылез. Как по мне, расположение этой башни было странным. Она, получается, только вбок и могла стрелять. Нет, странный корабль. Наверняка в нашем мире такого не существовало!

В общем, залез я внутрь где-то рядом с этой башней, дымком спустился вниз и, видимо, попал в артиллерийский погреб. По крайней мере, этот отсек был укреплен толстыми, похоже, дополнительно бронированными переборками, а в нем лежали снаряды. Здоровенные такие чушки. Сколько нужно заряжающих, чтобы их в пушку засунуть, я даже предполагать не стал.

Где-то по соседству нашел такое же бронированное помещение, где хранились странные мешки с указанием веса в дурацких английских единицах и надписью, гласившей, что находился в них некий кордит. Сообразив, что это, вероятно, и был местный аналог шимозы, я побыстрее из этого места свалил. Тем фактом, что англосаксы использовали японскую взрывчатку, я, конечно, был удивлен. Но зацикливаться на нем не стал. Может, наоборот, это они самураям технологию подарили? Этого я не знал.

Но прежде чем покинуть арсенал, набрел на кое-что еще. Я обнаружил торпеды! Да, черт побери! Торпеды на, мать его, линкоре! И вот совсем не верилось, что они здесь лежали, чтобы при случае пополнять ими боекомплект субмарин сопровождения. Мне легче было поверить, что сам этот корабль обладал торпедными аппаратами. Но тогда что же получалось? Выходило, что, вполне возможно, никакие подлодки флот грифонов и не атаковали?

Задумавшись, я некоторое время размышлял, могли ли здешние моряки, коих я все же решил для определенности считать англичанами, зарядить по фрегатам из всего своего арсенала. Вполне выходило, что могли. Орудий главного калибра тут было восемь, а грифоньих кораблей на них перло явно больше, вот и выпустили по ним еще торпеды. Выглядело вполне правдоподобно.

Кстати, уловив кое-какую параллель, я только злобно усмехнулся. Грифоны же здесь испанцев из себя изображали. И плыли ко мне целой Великой Армадой. Что же, судя по всему, каждая Армада должна была когда-то встретить свою судьбу в лице английского флота!

Оставив торпеды лежать в соответствующем отсеке, я продолжил поиски. И где-то через четверть часа блужданий мне наконец-то повезло. Нет, корабельный журнал мне на голову сам не упал. Зато я нашел радиорубку! И главное — там как раз происходила интересная сцена, которую я с удовольствием пронаблюдал. Правда для этого пришлось в соседнем отсеке принять материальную форму и скрыться под невидимостью. А то на дымок это заклинание плохо действовало, и в ярко освещенном помещении я мог спалиться.

Вернувшись в отсек, увидел, как какой-то офицер, ранг которого я не определил, ибо в галунных знаках различия, находившихся на концах рукавов, разбирался чуть хуже, чем никак, приставал к местным специалистам. Радисты, кстати, были все как на подбор красноглазыми, а в мешках под глазами у некоторых можно было бы хранить картошку. Впрочем, офицер выглядел ничуть не бодрее.

И, в общем, вырисовывалась интересная картина. Командир, ссылаясь на капитана и старпома, требовал срочно устранить все неполадки в радиооборудовании, которые мешали выйти на связь сначала с базами, а потом и хоть с кем-то. А обитатели радиорубки отбрехивались тем, что их агрегаты, и приемные, и передающие, находились в полнейшем порядке, а отсутствие ответа даже на сигналы открытым текстом на международных частотах они не могли объяснить объективными причинами.

Я-то, в отличие от них, объяснение предоставить мог. Кроме офигевавшей от зуда в роге Везер их никто не слышал. А уж передать что-то в ответ не мог тем более.

Но что же это выходило? Я-то думал, что этот утюг своим эскортным силам команды рассылает. А получается, что это не так. Или все же кто-то с ними был, но потерялся. Мог же, например, не у них, а на втором корабле передатчик из строя выйти. В общем, решил я подольше посидеть в обители местных радиолюбителей.

И, как выяснилось, это было правильным решением. Офицер, освободив на одном из столов, ранее заваленном деталями, место, разложил там карту, над которой члены экипажа и стали думать. Ну и я счел возможным к ним присоединиться, заглянув через плечо одного из радистов. При этом отметил, что этот человек тоже выглядел так, будто недавно со стремянки упал. На лбу была уже подживающая ссадина, да и за бок он периодически хватался. Но это я отметил краем сознания, сосредоточившись на расстеленном на столе плане. С географией, в отличие от химии, я дружил, поэтому сразу понял, что было изображено на карте, благо, она была довольно мелкомасштабная.

А нарисована там была западная часть Атлантического океана — Восточное побережье США, Флорида, Карибское и Саргассово моря, Багамские острова, Куба, Ямайка, Гаити и прочие. Это, откровенно говоря, радовало. По крайней мере, все было на своих местах, да и названия тоже совпадали.

А люди, тем временем, стали предполагать, насколько они могли из-за шторма отклониться от курса и где могли находиться, если они были не там, где предполагалось. Офицер, не стесняясь рисовать на плане, проложил их путь и поставил точку там, где должна была произойти авария, если бы они шли верным курсом.

Что же, их путь был достаточно простым. Корабль вышел из Нью-Йорка и направился на юг. Судя по парочке проскользнувших оговорок, они должны были перехватить какую-то восточноазиатскую эскадру. Услышав это, я немного растерялся, так как не сразу смог связать запад Атлантики и Восточную Азию. Но потом понял, что линкор, скорее всего, направлялся к Панамскому каналу, чтобы уйти в Тихий океан. Тогда эскадра, против которой он должен был действовать, видимо, должна была быть японской. Вроде бы англосаксы во Вторую Мировую самураев все вместе мочили. Это сходилось. Вот только не стыковался у меня этот угольный броненосец с его шимозными снарядами и отсутствием ПВО с тем временем. А значит, либо я чего-то не знал, либо опять поднимала голову мысль, что этот гость не из моего родного мира.

Решив пока об этом не думать, продолжил наблюдать за мозговым штурмом, который устроили радисты. А они, тем временем, опираясь на курс корабля и его заданное местоположение, пытались понять, почему не могут ни с кем связаться. И точка на карте, где произошла авария, которая, судя по всему, отмечала момент переноса, говорила, что до пункта назначения они не проделали и половины пути. Да и объекты, с которыми последователи Маркони пытались связываться, об этом говорили. В первую очередь они вызывали какой-то город Нассау. Если бы при его упоминании офицер не ткнул в Багамские острова, я бы и не вспомнил, что это их столица. Потом были объекты Флориды, а также Гаити, Кубы и Пуэрто-Рико. Судя по точке на карте, судно должно было находиться северо-восточнее всех этих островов, в Саргассовом море.

Услышав это название, сразу вспомнил «Остров погибших кораблей» и даже усмехнулся. Но не успел я смыслить эту аналогию как следует, как офицер ткнул в следующую точку на карте, с которой нужно было попробовать связаться. И звалась она Гамильтон. Название города, опять же, ничего мне не дало, зато по карте я увидел, что палец командира упирался в известный мне географический объект — Бермудские острова…

В этот момент у меня в голове что-то щелкнуло так громко, что я даже побоялся, что обитатели радиорубки услышат. Вот и объяснение! Три условных точки, очерчивающие самую легендарную геометрическую фигуру старушки Земли! Майами во Флориде, Сан-Хосе на Пуэрто-Рико и Гамильтон на Бермудских островах! Да-да! Тот самый треугольник! И, кажется, я теперь знал, куда попадали пропавшие в нем корабли!

Еще не до конца веря своей догадке, я мысленно провел по карте линии, соединив гипотетические вершины треугольника. Ну, да, так и есть! Судя по выкладкам местного офицера, корабль как раз находился в тех самых таинственных водах, когда случилось что-то, что привело к аварии и выкинуло злополучный линкор сюда!

Значит, какой можно сделать вывод? Никаких врат, через которые можно было бы целым эскадрам попадать на Эквус, нет. Как, соответственно, и опасности вторжения какой-нибудь колониальной империи! И корабль этот, получается, один!

В последнем я, правда, до сих пор не был окончательно уверен, но все больше склонялся именно к этой теории. По крайней мере, никто из радистов не предлагал связаться с кораблями эскорта. Да и, кстати, никто при мне не удивлялся, что корабли сопровождения куда-то пропали. Может быть, и не было их? Мог же линкор идти и сам по себе? А черт их знает! Может, у него возле Панамского канала точка рандеву с остальными была назначена? Сейчас не так важно, почему он был один. Важен был сам факт, который, впрочем, еще требовалось окончательно подтвердить.

А пока же я продолжил следить за людьми, которые перешли на аппаратную часть. Оказывается, в их распоряжении было целых три различных радиостанции, из которых мое внимание сразу привлекла одна. Еще бы! Как же меня мог не заинтересовать агрегат, который обозвали Спаркл-станцией?!

Честно говоря, услышав это в первый раз, практически в осадок выпал, пытаясь понять, каким боком здесь оказалась Твайлайт и почему радиоаппарат назван в ее честь. Потом мысленно дал себе оплеуху. Вот дурак! С чего я решил, что радисты применили здесь имя собственное?

Помнится, еще когда смотрел сериал в официальном переводе, меня раздражал дословный перевод имен главных героинь. И Твайлайт, ставшая Искоркой, была центральным объектом моего недовольства. Поэтому я и здесь, услышав слово «искра» в английском варианте, сразу связал его с ученицей Селли. А не надо было.

Похоже, речь у связистов шла не об изобретении фиолетовой волшебницы, а об искровом передатчике. Насколько я помнил, это был самый первый и самый примитивный радиоаппарат. Такие, вроде, отличались тем, что работали одновременно в огромном диапазоне частот, так как выбирать отдельную частоту возможности просто не было. Поэтому две работающие рядом установки неизбежно мешали друг другу, делая передачу данных невозможной. Насколько я помнил, в военных действиях те, кто обладал передатчиком большей мощности, зачастую использовали его не столько для радиообмена, сколько для того, чтобы фонить в эфир искрой, портя связь всем вокруг. Такая вот РЭБ времен начала радиосвязи.

Судя по некоторым комментариям, местные радисты об искровой станции были не лучшего мнения, поскольку обычно использовали две другие, которые были более продвинутыми. Но сейчас они не стеснялись задействовать для попыток связи и искровой радиопередатчик, так как он здесь был очень мощным. И, черт побери, что-то мне подсказывало, что именно его работу я ощущал своим рогом! Видимо, за счет широкого диапазона частот, в котором он излучал свои волны, какая-то часть попадала в область моей чувствительности, чего, судя по всему, не происходило с двумя другими местными аппаратами.

Пока я все это обдумывал, связисты ушли в какие-то свои термины, которые я уже перестал понимать. Но кое-что полезное я все же выцепил. Офицер приказал, если не получится связаться с Гамильтоном, прекратить радиопередачи до дальнейших распоряжений. Это, честно говоря, радовало, так как говорило о том, что скоро Везер удастся отдохнуть, ведь с Бермудами утюгу связаться было не суждено.

А кроме того я услышал и суть радиопередачи, и она была не очень мне понятна. Они звали на помощь. Нет, не подавали сигнал бедствия, какой передают, когда корабль тонет, но сообщали о бедственном положении. И вот это, с учетом того, что линкор выглядел исправным, было мне непонятно. Хотя говорили же они о какой-то аварии…

Услышал я и еще кое-что полезное. По-моему, пару раз они упомянули класс корабля. Правда, словосочетание «бэттлкрузер» показалось мне не менее странным, чем флаг на корме. Второе слово особых вопросов не вызывало. Крейсер, он и в Англии крейсер. Но, черт возьми! Почему такой огромный?! Если у них крейсеры такие были, то что же говорить о линкорах! Хотя от Владычицы морей всего можно было ожидать.

Значит, это все-таки был крейсер, а не линкор. Но все равно само словосочетание получалось каким-то странным — «боевой крейсер». Да крейсер — это по умолчанию боевой корабль! Масло масляное какое-то! Зато, такой класс корабля хорошо объяснял тот факт, что он был один. Это линкоры с эскортом ходили, а крейсеры в моем понимании как раз и являлись одиночными кораблями.

В общем, радиорубку я покинул в задумчивости, продолжив разведку. И очень скоро набрел на места проживания матросиков. Да, здесь определенно тусовались только нижние чины, ибо отсеки больше напоминали казарму. А офицеры, я был уверен, на таком большом корабле должны были иметь отдельные каюты со всеми удобствами.

Как-то раньше я не особо обращал внимания на запахи. Ну, пахло разными смазками, углем, металлом. Но тут я едва не закашлялся. Да уж, подзабыл я, как пахнет помещение, где дрыхнет несколько десятков уработавшихся мужиков. А тут еще и гораздо более острое обоняние аликорна мне привет передало…

В общем, свалил оттуда, попутно найдя закуток, где тоже нашлись моряки. Но эти не спали, а слушали байки. Один матрос, напомнивший мне Савелия Крамарова, сидел в центре и красочно расписывал события. Прислушавшись, я заинтересовался. Судя по тому, как уверенно шпарил морячок, рассказывал он свою историю уже далеко не первый раз. А все потому, что он оказался одним из немногих свидетелей, видевших все произошедшее своими глазами. Похоже, теперь многочисленные обитатели трюмов и отсеков утюга поочередно находили этого матроса, а он всем рассказывал, как все было на само деле. Ему общее внимание, судя по всему, очень нравилось, так что рассказывал парень виртуозно. Я бы даже не удивился, услышав знаменитую фразу «А вдоль дороги мертвые с косами стоят! И тишина…»

К счастью, никаких морских чертей рассказчик не поминал, а озвучивал только то, что видел.

Получалось, что, когда все произошло, он находился в ходовой рубке. Парень, похоже, не так давно стал моряком, поэтому с подробностями описывал шторм, в который они попали. Несколько матросов постарше авторитетно заявило, что буря была сильная, баллов девять, а то и десять, но они, дескать, видали и похуже. Но, судя по рассказу, корабль прорывался через нее довольно долго и поэтому отставал от графика.

Что же, это объясняло тот факт, что большая часть экипажа теперь расспрашивала матросика о произошедшем. Судя по всему, они и в спокойное-то время большей частью обитали в трюмах, закидывая в топки уголь, обслуживая механизмы или наводя орудия. А во время такого шторма наверняка всех людей принудительно убрали с палубы и заставили задраить все ведущие наружу двери. Вот почти никто ничего и не видел.

Зато находившиеся на мостике с удивлением наблюдали, как сине-серое затянутое тучами штормовое дневное небо после непонятной фиолетовой вспышки сменилось черным и ясным ночным, а пенящиеся штормовые волны разом исчезли, оставив лишь ровную гладь воды, характерную при полном штиле.

Но главным было то, что корабль, который только что перевалил гребень очередной волны, вдруг ни с того, ни с сего оказался не в воде, а над водой! А потом, как был, с дифферентом на нос и с полной сохраненной скоростью, рухнул вниз, как минимум, с высоты своей осадки!

Я даже попытался представить, насколько эпично это должно было выглядеть со стороны. Ночь, звезды, штиль, спокойное море. И тут вдруг в фиолетовой вспышке над водой из ниоткуда появляется двухсотметровый дымящий всеми трубами крейсер и плашмя падает в море! Теперь ясно, откуда взялась волна, которую отмечал Леня. Такая туша наверняка настоящее мини-цунами организовала!

Матросик утверждал, что башня А, видимо, это была передняя из двух носовых, почти полностью в тот момент скрылась под водой. Он даже признался, что подумал, что они вот-вот пойдут ко дну, однако нос корабля вынырнул, и судно продолжило движение уже без дифферента, при этом почти не потеряв скорости.

Момент падения, естественно, так или иначе, ощутили все члены команды. Еще бы! Упасть внутри бронированной коробки с высоты второго этажа — это вам не шутки! Судя по всему, именно этим объяснялись многочисленные ссадины и синяки, которые я наблюдал у местных моряков.

Однако дальше все становилось только интереснее. Пока находившиеся в рубке матросы и офицеры оглядывались, ругались, терли стукнутые места и иными способами приходили в себя, корабль продолжал двигаться на ранее заданных двадцати трех узлах. И вдруг на всей этой скорости налетел носом на какое-то препятствие, коим, как впоследствии выяснилось, оказалась непонятно откуда появившаяся в месте, где глубины должны были достигать двух километров, песчаная отмель.

Тут уже члены экипажа легким испугом не отделались, многие попадали с ног. И пока англичане подсчитывали расквашенные носы, отбитые локти и коленки, ушибленные головы и пятые точки и прочие менее значительные повреждения, а также пытались осознать, что вообще происходит, неподалеку показалась новая проблема.

Армаду грифонов матросик описал как «пароходо-фрегаты времен восточной войны». Причем остальные его поняли. В отличие от меня. Я, честно признаться, такой войны не знал, но не это было главным.

Второй помощник, бывший в этот момент старшим офицером на мостике, отдал запоздалую команду «Стоп машины!», отправил кого-то проверить носовые отсеки на предмет пробоин и приказал послать за капитаном. А в это время непонятно откуда взявшаяся парусная флотилия подошла на дистанцию кинжального, по мнению британцев, огня и легла в дрейф.

Как я понял, проблема данного крейсера заключалась в том, что его орудия имели мертвую зону вокруг корабля из-за того, что не могли опускаться ниже определенного уровня. И грифоны, сами того не зная, встали как раз на границе этой зоны, чем здорово напрягли офицеров линкора.

И в целом я мог их понять. Корабль только что навернулся не пойми откуда, потом налетел на мель. А теперь еще и имел у себя под боком целую Армаду парусников, да еще и вставших почти на грани зоны поражения орудий главного калибра! Я, будь на их месте, тоже бы занервничал!

Поэтому не удивился, услышав, что прибежавший капитан приказал бить тревогу и расставлять народ по боевым постам, но также распорядился с помощью сигнального прожектора представиться и потребовать у неизвестного флота обозначить свою принадлежность, а также запросить время и координаты.

Да, теперь я точно был уверен, что это были именно англичане. Только корабль Владычицы морей мог, сидя на мели посреди неизвестных вод, имея напротив целый флот, что-то требовать, а не просить.

Ну а дальше произошло примерно то, о чем я и думал. Видимо, коды у британцев и у грифонов все же не совпадали, что и не было, в общем-то, удивительно. Поэтому в ответ на стандартное требование неизвестные корабли открыли огонь, очень удивив островитян тем, что в них полетели не привычные снаряды, а зажигательная смесь.

Причем, судя по всему, вражеские канониры изначально неправильно определили дистанцию, так как первый залп лег с недолетом. И я сей факт мог легко объяснить. Грифоны явно вычисляли дальность, ориентируясь на размер корабля. Просто они и подумать не могли, что он настолько большой, вот и решили, что он просто находится сильно ближе к ним.

Ну и, в общем, еще пару залпов неизвестный, но уже совершенно точно вражеский флот дать успел. Результаты попадания я даже уже видел — закопченный борт крейсера. Ну а дальше, судя по всему, на мостике возникла легкая паника, в результате чего был открыт огонь из всех орудий главного калибра и из орудий противоминного калибра, расположенных по левому борту. Это, видимо, так именовались те более мелкие пушки, что из надстройки торчали. Причем, учитывая экстренную ситуацию, сделано это было даже без пристрелки.

Похоже, именно это и спасло значительную часть Армады. Судя по услышанным от офицеров в рубке репликам, матросик сделал вывод, что артиллерийский вычислитель не успевал обработать такое количество целей, отчего централизованное управление огнем разладилось, даже не начав работать. А это, ясное дело, повлияло на результативность огня. Вообще, судя по всему, местная система предназначалась для концентрирования огня на одной цели, причем достаточно удаленной. А ситуация с множеством крайне близких целей то ли вообще не рассматривалась в качестве возможной, то ли считалась крайне маловероятной.

В общем, от растерянности они решили запустить еще и торпеды! Услышав это, я удовлетворенно хмыкнул. Все с этим теперь аспектом было ясно! Торпедные аппараты на этом странном крейсере все же были, значит, насчет подлодок я мог больше не беспокоиться.

На этом рассказ матросика, в целом, заканчивался. Бой продлился не так уж и долго, так как неизвестные корабли, понеся первые потери, осознав, с кем связались, стали в спешке разворачиваться и отступать, а у крейсера не было возможности их преследовать. Да уж, повезло грифонам, что этот утюг сел на мель. Иначе устроили бы им обозленные такой наглостью англичане новый Трафальгар!

А так, похоже, люди даже и не поняли, что противостояли отнюдь не своим сородичам. Осторожно сплавав на лодке к месту, где были потоплены корабли, они нашли только обломки. Видимо, уцелевшие грифоны довольно тщательно прочесали место крушения, забрав всех своих, что еще плавали на поверхности. Только невезучего минотавра Леню как-то пропустили. Но тот, на свое счастье, в руки офигевающих от всего происходящего, а потому очень злых британцев не попался.

Моряки, тем временем, стали делиться своими впечатлениями от пребывания здесь. И тут все было предсказуемо. Больше всего их напрягали восходы и закаты, происходящие вопреки всем законам классической небесной механики. Я только ухмыльнулся, услышав это. Знали бы они, что тот, кто светила вращает, у них за спиной сидит! Также вызывало большие подозрения море, которое стало более теплым. Ну и, конечно, сам факт переноса, который прошел совершенно небесшовно.

Правда, кроме версии о божественном вмешательстве, которую я уже слышал, ничего близкого к истине не выдвигалось. Какие еще попадания в иной мир?! Боже упаси! Эти матросики были готовы предположить, что карта глубин была неверна и поэтому они налетели на мель. Но вот о путешествии между мирами никто даже не заикнулся.

В целом, наверное, в этом не было ничего удивительного. Это я был хорошо знаком с концепцией попаданчества по художественной литературе. А эти ребята, судя по всему, ничего подобного не читали.

Оставив моряков травить свои байки дальше, отправился исследовать другие жилые помещения. Хотелось найти каюту кого-то из офицеров. И, к счастью, в этот раз я нашел, что искал. Не знаю, кто тут жил, но явно не простой матрос. Правда, каких-либо полезных записей я не увидел, зато сразу обратил внимание на предметы, висящие на стене.

Первым отметил массивный барометр-анероид. В принципе, полезная вещь на корабле, с помощью которой можно было, наверное, предсказывать опасные погодные явления. Рядом висела другая вещь, которая сразу меня заинтересовала. Отрывной календарь.

Правда, очень быстро он разочаровал, ибо тут была отмечена только дата — первое декабря. Года не было. Выругавшись, я посмотрел на то, что висело на стене между барометром и календарем, и застыл с отвисшей челюстью. Это был портрет бородатого мужика в короне и при других царских регалиях. Прикол был в том, что эту монаршую морду я хорошо знал! И принадлежала она Николаю Второму!

Рассматривая изображение, я тихо офигевал. Ладно, я еще понимаю, если бы у офицера портрет английского короля висел. Тут все понятно. Верноподданнические настроения и все такое. Но наш-то самодержец что тут забыл?! Даже если офицер из России происходил, никто бы ему портрет чужого царя вешать бы не разрешил.

Но где-то через полминуты, которые прошли в активных раздумьях, я мысленно дал себе подзатыльник. Балда! Опять нашел только самый очевидный ответ и забыл про другие варианты! Шире надо было мыслить. Тогда бы все сразу сошлось!

Теперь наличие портрета этого бородатого монарха на борту английского корабля не вызывало у меня вопросов. Ведь я вспомнил один факт. У нашего Никки был кузен Джорджи, с которым они были похожи как братья-близнецы. Был даже какой-то фотоприкол тех лет, где они шапками поменялись. И там сложно было понять, где царь, а где король. Значит, тут у нас висит портрет короля Георга. Вспомнить бы еще, какого именно…

Вроде, отец Елизаветы Второй, правил под именем Георга Шестого. И взошел он на трон незадолго до войны. Это я точно помнил, так как смотрел про данного монарха фильм. «Король говорит», кажется. И именно поэтому я точно знал, что бороды и усов он не носил. Значит, перед собой я видел изображение его бати — Георга Пятого. Про этого я мало что знал, но помнил, что он был королем во время Первой Мировой.

И вот теперь у меня все замечательно сходилось! Чью-то эскадру они уже должны были гонять. Значит, Великая война для них уже началась и еще не завершилась. В декабре восемнадцатого она уже кончилась, так что я одним махом определил временной интервал, откуда могло занести этот крейсер. С тысяча девятьсот четырнадцатого по тысяча девятьсот семнадцатый.

Вполне довольный собой, я выбрался на палубу утюга, соображая, что еще нужно сделать. Неожиданно подумал, что до сих пор не узнал того, что узнать было проще всего. Корабль я продолжал звать утюгом, хотя его имя наверняка было написано на бортах. И почему я сразу не додумался его посмотреть?

Решив исправить это досадное упущение, я взлетел, перемахнул через борт и подлетел к корме, где четко просматривалась цепочка символов, которая не могла быть ни чем иным, кроме как названием корабля. Зависнув напротив, вчитался и вылупился, наверное, с таким же удивлением, как недавно на портрет Георга Пятого. Подумав, что это какая-то шутка, облетел корму и посмотрел, что написано на другом борту. Потом подлетел с носа, проверил и там. Везде надписи были одинаковыми. Значит, никаких сомнений больше не было.

Набрав высоты, я плюхнулся на крышу верхней носовой башни, уселся там и проверил маскировочные заклинания. А потом начал ржать. Нет, не издавать звуки, характерные для земных лошадей, а безудержно смеяться. Что же меня рассмешило? Название корабля, которое оказалось очень в тему.

На бортах крейсера было выведено его имя — «Princess Royal». И меня, что называется, прорвало, когда его прочитал. Это что же получается? У обычных попаданцев и рояли в кустах обычные. А у меня, поскольку я попал в принцессу, и рояль не простой, а принцессный!

Отсмеявшись и сбросив таким образом напряжение, я вернул себе деловой настрой и принялся размышлять. А мысли бродили невеселые. Нифига это для меня не рояль, а дополнительная головная боль. Да, конечно, благодаря этому крейсеру до меня грифоны не доплыли. Но грифоны — это зло известное. Да, проблем бы они доставили немало. Но, в конечном счете, я бы их спровадил. А с ним что делать? Раздумывая, я постучал копытом по броне на крыше башни. Или, вернее, не с ним, а с ней. Ведь у крейсера было женское имя.

Точнее даже не имя, а титул, который мог принадлежать только женщине. Про него я когда-то читал. Данный титул присваивался старшей дочери действующего монарха, выделяя таким образом старшую принцессу среди всех остальных.

И тут у меня в голове снова что-то щелкнуло. Кусочки паззла вдруг сами собой сложились в цельную картину. Фиолетовое свечение в момент переноса, а помимо этого смесь утюга и старшей принцессы. Вот я лошара! Сколько раз до этого утюгом корабль поименовал, а дошло только сейчас!

Вскочив на ноги, я начал ходить в пространстве между пушками, вспоминая, какие там были еще параметры. Металлические элементы, соленые капли на щеках, что-то связанное с жаром, наличие сестры и полупрозрачный хвост. Поняв, что все подходит, я выругался. Проклятье! Второй раз на те же грабли наступаю!

Ведь что было в прошлый раз? Заговорщики ритуал провели? Провели! Но все, в том числе и я, решили, что ни к чему он не привел. А потом на два года раньше появился Сомбра!

И, черт возьми! Я как последний дурак повторил ту же ошибку. Причем всего несколько дней спустя, когда посчитал, что ритуал Твайлайт ни к чему не привел. Ага, как же! Почему бы мне тогда не подумать над тем, что магически надорваться просто так, не перемещая ничего, она бы не смогла?! Да и все немаленькое количество энергии, что у нее было накоплено, должно было куда-то уйти. И этот корабль с его тысячами тонн водоизмещения явно подходил. Ведь, казалось бы, все на поверхности. Но нет, все мы крепки только задним умом…

В расстроенных чувствах я взлетел, облетел «Принцессу» еще раз и направился к побережью. В принципе, самое главное из того, что хотел, я узнал. Теперь мне было известно, кто безобразил в наших водах. И сейчас я понимал, кто в этом виноват! Оставался еще извечный вопрос «Что делать?», но к нему я планировал вернуться чуть позже. Сейчас я просто не мог трезво мыслить от злости и возмущения. Злился я на себя за очередную тупость, а возмущался безответственностью Твайлайт, последствия которой теперь было непонятно, как разгребать.

Ведь все параметры, по которым вызывала свою наставницу Твайлайт, на этом корабле сходились идеально! Старшая принцесса? Да, это, фактически, ее имя. Есть сестра? По любому, у этого крейсера есть систершип, так что сходится. Элементы брони? Сколько угодно! Соленые капли на щеках? Почему-то пони при их упоминании вспомнили слезы, а я кровь. Но ведь морская вода тоже соленая, и ее было полно вокруг. А щеки… Что-то я такое слышал, что у кораблей есть скулы. И, блин, эквестрийский порой страдал теми же проблемами, что и английский — одно и то же слово обозначало разные понятия. Так вот, в нем было одно слово, которое в зависимости от контекста могло означать и щеки, и скулы.

Что там еще было? Искать там, где жарко? Вот ведь эта Твайлайт! Это же надо было так расплывчато сформулировать! Во время десятибалльного шторма у них там было жарко. К тому же зацепило в итоге корабль в первую очередь за самое горячее место — за работавшую на форсаже котельную номер пять.

Полупрозрачный шлейф хвоста еще был. Подозреваю, что, когда эта «Принцесса», раскочегарив все топки, шла на полном ходу, а именно так в момент переноса, похоже, и было, она оставляла за собой неплохой такой шлейф черного угольного дыма из своих трех труб. Совсем не похоже на хвост и гриву Тии, но по смыслу подходит…

И, конечно же, утюг! Подозреваю, что Твайлайт его еще и в подробностях представила — длинный, металлический, с паром внутри, с рубленым носом! Совсем такой, как этот крейсер!

Похоже, двухсотметровый бронированный корабль не упал сверху на Кантерлот только потому, что фиолетовая волшебница что-то там химичила с тем, чтобы вызываемый объект оказался в тех же средах, откуда был вытащен. «Принцесса» была частично в воздухе, частично в воде, вот ее и выбросило туда, где было в достатке и того, и другого. Правда, глубины заклинание ученицы Тии уже не мерило.

И в этом, похоже, было наше спасение. Крейсер с большими пушками и сидящий на мели крейсер с большими пушками — это две больших разницы! Фактически, мне даже предпринимать ничего не потребовалось, ведь все эти дни англичане явно не знали, что делать, и только спамили в эфир криками «Спасите-помогите!» В принципе, от этого можно было уже и сыграть. Хотя я догадывался, что договориться с джентльменами мне будет очень непросто.

Эти, конечно, не были отбитыми маньяками, как японцы, но и ангелами не являлись. Свою колониальную империю, над которой не заходило солнце, они построили на крови и на руинах других цивилизаций. И из всех европейских колонистов со своими туземцами обращались хуже всего…

Понятно, что экипаж «Принцессы» очень скоро поймет, что поддержки из метрополии они при случае не получат, и это должно будет отразиться на их действиях. Но блин! Если бы здесь оказался более современный корабль, у них бы вообще шансов не было! А у этого утюга есть! Топливо — уголь, его, думаю, можно раздобыть без особых проблем! Начинка снарядов — шимоза, которую у нас уже серийно производят. Да и что-то мне подсказывает, что с имеющимся главным калибром им большой расход боеприпасов не потребуется…

В общем, что теперь делать с этой «Принцессой», было непонятно. Пока корабль сидел на мели, его даже топить пытаться не имело смысла — не утонет ведь. Зато можно было, например, оставить его в качестве пугалки для грифонов и прочих.

В общем, в сторону побережья я летел не в лучшем настроении, периодически поминая непечатными выражениями Твайлайт, обеспечившую мне эту головную боль. И самое неприятное заключалось в том, что на берегу меня тоже ничего хорошего не ждало, ведь я понимал, что скоро мне придется снова лететь на другой конец страны, чтобы разобраться с неожиданно возникшей полосатой угрозой.

---

Уже несколько дней, с тех пор, как Найтмер отправилась разбираться с неожиданно нахлынувшим ворохом проблем, вся ответственность за государственные дела лежала на Кейденс. Но розовая аликорн, к некоторому своему удивлению, неплохо справлялась, и даже не перенапрягала себя. Она вспоминала, какой аврал случился, когда подруга улетела в Сталлионград, когда принцессе Любви пришлось не спать круглые сутки, чтобы очередь ожидающих рассмотрения документов хотя бы не увеличивалась…

Сейчас же все было по-другому. Стоило признать, что организованный владычицей кошмаров секретариат работал отлично, значительно разгружая принцессу. Рэйвен, ранее бывшая единственной секретаршей тетушки, стоило признать, в новой должности освоилась очень быстро и, имея карт-бланш, развернулась очень широко. Уже два раза Кейденс подписывала приказы о расширении персонала секретариата.

Кто-то мог бы сказать, что таким образом она только увеличивала количество придворных бюрократов, но розовая аликорн видела, как изменился сам процесс документооборота, как выросла скорость принятия решений. Тот же объект, в котором ныне была заключена статуя Дискорда, был построен в кратчайшие сроки.

Также принцесса оценила задумку подруги, внедрившей идею о присвоении документам рангов секретности. Конечно, ей не очень нравилось, что приходилось скрывать от подданных кое-какую информацию. Но, с другой стороны, она понимала, какая паника могла бы подняться среди простых пони, которые любили пересказывать новости, приукрашивая и преувеличивая все, что услышали. Наверное, кое про что им вправду пока не следовало знать…

В общем, пока черная аликорн разбиралась с неотложными делами сначала на северных окраинах, потом в Филлидельфии, ее розовая коллега в целом успешно справлялась с текучкой в столице.

Хотя не все было так радужно. От Шайнинга, которого, скрепя сердце, пришлось послать на выяснение обстановки вдоль южных границ, пока не было вестей. Принцесса Любви очень надеялась, что ее храбрый, но порой довольно безрассудный жених вернется целым и невредимым. Честно говоря, отправлять его туда Кейденс очень не хотела. Она с удовольствием придержала бы его возле себя, чтобы рядом был кто-то, способный поддержать. Но вместе с этим аликорн понимала, что ее суженый сильно расстроится, если вместо него отправят другого офицера, и начнет придумывать всякие глупости.

Вообще, эти беспорядки, связанные с зебрами, начались совершенно некстати. Эквестрия будто вступила в какую-то черную полосу, когда враги появлялись то с севера, то с востока, то теперь с юга.

Бедная Найтмер не успевала метаться по стране, разбираясь в вопросах, в которых сама Кейденс ничего не понимала. И, обдумывая это, она была очень рада, что рядом была черная аликорн, взвалившая на себя столько задач. Иногда она даже задумывалась, как действовала бы в схожей ситуации тетушка, которая наверняка предпочитала бы оставаться в столице и не вмешиваться лично. А ведь, возможно, тогда метаться по окраинам державы пришлось бы уже принцессе Любви!

Розовая аликорн вздохнула. Все же кое-куда ей съездить было необходимо. В Ванхуфере требовалось проверить обстановку лично, так как доклады оттуда приходили какие-то нечеткие. А поскольку этот город был центром одной из северных провинций, которая могла оказаться под атаками Сомбры, необходимо было наладить там все как можно лучше.

В принципе, Кейденс не волновалась насчет того, что в столице за время отсутствия обеих принцесс что-то развалится. Канцлер и министры после устроенных Найтмер профилактических бесед работали на совесть. Честно говоря, на тот момент подход коллеги казался принцессе Любви местами слишком жестким, но сейчас она видела результат и готова была признать его эффективность.

Так что поутру розовая аликорн собиралась отправиться в поездку, оставив часть дел Нейсею. К счастью, благодаря тому, что секретариат значительно разгрузил ее, принцесса Любви могла нормально спать, чем всегда пользовалась. Иногда она даже понимала Найтмер, которая любила поваляться в кровати. Порой Кейденс тоже хотелось так сделать, но всякий раз она заставляла себя вставать вовремя. Вот и сейчас принцесса Любви, заведя будильник, устроилась в кровати и очень быстро заснула.

Большую часть ночи младшая правительница, похоже, проспала без снов. Но вдруг она оказалась в каком-то неожиданном месте.

Кейденс стояла на отполированных и тщательно подогнанных друг к другу досках, над нею было звездное небо, вокруг расстилались морские просторы. Аликорн глубоко вдохнула, надеясь ощутить морскую свежесть, но только с возмущением фыркнула, когда вместо этого в нос полезли запахи металла и чего-то химического.

То, что она находилась на палубе корабля, причем практически на его носу, принцесса поняла быстро, хотя она уже и очень давно не плавала на морских судах. Аликорн еще раз осмотрела тихое и гладкое ночное море впереди себя, отметив, что палуба находилась достаточно высоко над уровнем воды. А потом принцесса любви решила обернуться и осмотреть сам корабль.

И, едва развернувшись, Кейденс застыла в ужасе, уставившись на то, что она мгновенно узнала. Две огромные мортиры, похожие на те, какими пугала ее когда-то Найтмер, только гораздо больше по размеру, смотрели, казалось, прямо на нее своими жерлами из странной металлической или даже бронированной коробки! А чуть сзади и повыше располагалась еще одна такая же коробка, откуда в принцессу целилось еще два таких же орудия!

Неосознанно розовая аликорн даже сделала шаг назад. Вот только от дальнейших переживаний ее отвлек знакомый голос.

— Вижу, ты уже прониклась впечатлением, — мелькнувшая сверху тень опустилась на палубу рядом, превратившись во владычицу кошмаров. — Там на корме еще одна такая же башня есть. И посередине еще.

— Что происходит, Найтмер? — поинтересовалась младшая правительница. — Это ведь снова организованный тобою сон? Что за странные декорации? И почему ты назвала эти штуки башнями? Они совсем не похожи.

— Декорации? — усмехнулась, переспросив, черная аликорн. — Как это часто бывает, они взяты из реальности. Ты сейчас видишь то, что я обнаружила в результате разведки наших восточных морей. А башнями назвала эти штуки не я. Так их экипаж обзывал.

— Этот корабль разбил флотилию грифонов? — мигом сориентировалась Кейденс, соотнеся между собой несколько фактов. — Чей он? И откуда взялся? И, получается, ты уже пообщалась с кем-то из команды?

— О! История его здесь появления эпична до зубовного скрежета! — скривилась подруга. — Сейчас я тебе расскажу, что удалось узнать, а потом нам вместе надо будет решить, что с этим делать.

Далее старшая коллега поведала очень странную на первый взгляд, но логичную, если призадуматься, историю о том, как Твайлайт, желая вернуть принцессу Селестию, призвала в наши воды огромный боевой корабль, приплывший аж из соседнего измерения.

Все озвученные Найтмер факты Кейденс приняла. К сожалению, логика была, что называется, убийственной. Все параметры поиска сходились, также на Твайлайт указывал фиолетовый цвет магического поля. Да и время, когда здесь появился этот корабль, совпадало со временем проведения неудавшегося ритуала.

Уточнив, не преувеличила ли черная аликорн во сне размеры судна, она взлетела и осмотрела сверху эту «Принцессу», оказавшуюся здесь вместо тетушки. Оценив габариты, розовая аликорн ужаснулась. Бедная Твайлайт! Неудивительно, что она слегла с магическим истощением! Даже ей, да что там, даже Найтмер или Селестии стало бы плохо после перемещения такой массы сквозь границу миров!

Корабль, конечно, поражал. Не только размером, но и явным отсутствием движителя. Ну и, конечно, количеством своих орудий. Создавшие его существа, кто бы они ни были, явно были гораздо более воинственны. Но также они явно являлись хорошими кузнецами и механиками, значит, должны были быть достаточно разумными, чтобы с ними можно было поговорить и договориться…

— К нашему счастью, она крейсер не на Кантерлот уронила, — усмехнулась, поднявшись к ней, Найтмер. — Ну и еще повезло, что никуда корабль с этого места не денется, ибо сидит на мели.

— Надо помочь команде, — предложила принцесса Любви. — Вдруг у них кончается провизия? В конце концов, они помогли нам, отбив атаку грифонов, хоть и сами этого не желали.

— Вот с этим проблема, — вздохнула Найтмер. — Экипаж состоит из тысячи озлобленных непониманием мужиков… Ну, жеребцов…

— Тысяча жеребцов на корабле? И ни одной кобылки? — с удивлением переспросила Кейденс. — Да это же мечта некоторых романтичных придворных дам! Помню, я сама такой роман читала. Давно еще, когда была молодой и наивной.

— А сейчас ты старая и циничная? — усмехнулась подруга.

— Да ну тебя! — притворно обидевшись, фыркнула розовая аликорн. — Зачем сразу в противоположную крайность уходить?

— Проблема в другом, — скривилась владычица кошмаров. — Наших придворных дам, если бы они здесь оказались, в лучшем случае посчитали бы странными домашними животными. А скорее всего, совершенно неромантично выкинули бы за борт от греха подальше.

— Почему? — опешила принцесса Любви.

— Местный экипаж, как понимаю, происходит из мира, где является единственной разумной расой. Они сильно отличаются от нас внешне, так что я пока только наблюдала, не вступая в диалог. Даже не знаю, как к ним подступиться… — пояснила Найтмер. — Но еще есть поверье, что кобылка на корабле к несчастью.

— Что? Какая глупость! — возмутилась Кейденс. — Да жеребцов только оставь без присмотра, они тут же грязью зарастут, начнут творить глупости или бездельничать!

— Ну, ты еще вызовись здесь порядок навести, — усмехнулась черная аликорн.

— А и вызовусь! — заявила принцесса Любви. — Тысяча жеребцов и ни одной кобылки! Куда это годится? В конце концов, если нужно с кем-то мирно договориться, то, наверное, этим действительно стоит заняться мне. Вот только я собиралась сначала съездить на наш северо-запад.

— А что там? — уточнила старшая правительница.

— Необходимо проверить регион в связи с угрозой Сомбры, — пояснила розовая аликорн. — Не волнуйся, там только проверка. Поэтому я не хочу тебя снова гонять на другую сторону державы, а слетаю сама.

— Спасибо, — вздохнула Найтмер. — Вот только мне все равно придется на очередную окраину переться. Надо проверить, что там с зебрами.

— Присмотри там за Шайнингом, пожалуйста, — попросила подругу младшая принцесса. — А то не хотелось бы, чтобы он опять вернулся с какой-то травмой.

— Ладно, проконтролирую твоего женишка, — улыбнулась владычица кошмаров. — Против твоей поездки тоже не возражаю. Отправляйся, если считаешь нужным. Но постарайся не задерживаться. Желательно, чтобы одна из нас находилась в столице.

— Хорошо, — кивнула розовая аликорн. — Вижу, ты хотела подробнее обсудить со мной эту «Принцессу», — она усмехнулась, подумав, что этот корабль не очень соответствует своему названию. Элегантности и шарма в нем точно не было. — Вот только, как понимаю, уже утро. Вот-вот сработает мой будильник.

— Ясно, тогда встретимся следующей ночью, либо через одну, — распорядилась Найтмер. — Будь осторожна. До встречи!

На этом она исчезла, а за ней и ночное море, и застывший посреди него странный на вид корабль. А буквально через минуту Кейденс проснулась.

Путешествие в Ванхуфер прошло спокойно. Да и в самом городе младшая правительница быстро разобралась почти со всеми проблемами. Ей хватило одного дня.

Решив переночевать в городе, а уже утром, проведя последнюю инспекцию, отправиться в столицу, Кейденс расположилась в предоставленных покоях, понаблюдала, как подруга закатила солнце, и подумала, что, возможно, и сама она скоро освоит это умение.

Но, конечно, из головы у нее не шел странный и, чего уж там, страшный корабль. Его размер о многом говорил. Пожалуй, в Эквестрии не было такой верфи, которая могла бы спустить на воду подобного исполина. Видимо, его создатели были опытными мореходами, раз столь многого достигли в кораблестроении.

Утром она все еще размышляла над сложившейся ситуацией. Задумавшись, Кейденс лишь спустя некоторое время обратила внимание, что ей как-то не по себе. Чувства говорили, что на нее обращено чье-то внимание. Недоброе внимание…

Но сделать ничего розовая аликорн не успела. Перед глазами сверкнула фиолетово-зеленая вспышка, а дальше стало темно.