Игра продолжается
Глава 24 (31)
Несколько дней, занятых разгребанием государственных дел, прошло для меня практически незаметно. Благо, больше ничего экстраординарного не случалось. С запада на нас, к счастью, никто не нападал, а то я уже боялся, что по закону подлости это направление, остававшееся последним спокойным, тоже вдруг преподнесет мне неприятный сюрприз. Но нет, бизоны не бузили, а больше у нас в той стороне никого и не было. Пятая колонна, если она еще оставалась, тоже сидела тихо.
Так что у меня была возможность, помимо всего прочего, заниматься еще и своими делами. А дел этих, к сожалению, не убавлялось.
Каждый вечер после опускания солнца я отправлялся в замок сестер, где переводил доставленные туда подчиненными Миднайт припасы и стройматериалы. Переводил пока что в пустую.
Если расплав золота до жидкого состояния я более-менее отработал, то вот с приданием ему формы стабильно возникали проблемы. Создать нужную форму для отливки я никак не мог, хотя прочитал уже несколько научно-популярных книжонок и даже один вполне серьезный учебник по литейному делу, который под большим секретом выписал себе из Сталлионграда.
Но пока что у меня все время что-то шло не по плану, то форма разваливалась в самый неподходящий момент, то золото не желало равномерно заливаться, то оно застывало как-то криво, образуя на поверхности отливки некрасивые раковины. Хорошо хоть с материалом у меня проблем не было, да и неудачные отливки всегда можно было переплавить заново, что я постоянно и делал.
Радовало только то, что я постепенно набирался опыта, соответственно, поделки мои становились все лучше. Конечно, я понимал, что уровня Каслинского завода мне все равно не достичь, но он мне и не был нужен. Я вообще не обращал внимания на мелкие детали, ибо, даже если бы они и вышли сносно на итоговой отливке, дальше я планировал их по большей части затереть.
Можно было бы удивиться и спросить, зачем это делать. Но ничего экстраординарного в этом не было. Статуя, которую я собирался представить зебрам, должна была быть выдана за древнюю реликвию. Соответственно, она и выглядеть должна была старой, побитой временем и невзгодами.
Для того чтобы только что отлитую статую привести в подобающий вид, я собрал в своем подвале целую установку, в основе которой находился большой вращающийся барабан. Нет, я не собирался идти по стопам небезызвестного Леонида Аркадиевича. Внутрь предполагалось опустить готовую отливку, добавить туда песка или мелких камушков, а потом интенсивно вращать, таким способом моделируя ветровую эрозию.
Я надеялся, что сила трения поможет мне сгладить рельеф и, соответственно, сделать статую внешне старой. Также мне очень повезло, что фигуру вождь захотел именно из золота. На этом металле, насколько я знал, почти не появлялась патина. Он всегда оставался желтым и блестящим. А то, если бы я делал статую из серебра или бронзы, пришлось бы еще и патину наносить, а так этот этап я мог пропустить, ограничившись минимальным косметическим воздействием на поверхность.
Также в какой-то момент я вспомнил про лежавшие неподалеку ложные Элементы, внутрь которых я в свое время самоцветные камни запихал, напитав их магией, чтобы булыжники фонили как настоящие. Подумал, что, возможно, стоит и в статую какую-нибудь скрытую функцию заложить. Порассуждав, решил, что лучше всего остановиться на каком-нибудь пассивном воздействии, дающем на окружающих успокаивающий эффект. С учетом того, что эту скульптуру я собирался втюхать зебрам, которых поспокойнее сделать сама Селестия велела, задумка показалась мне неплохой.
Так что на следующий день я вызвал к себе профессора Лептона, вручил ему несколько крупных драгоценных камней, притащенных из сокровищницы, и поставил задачу на зачарование в нужном ключе. У главы моего ОКБ каких-то вопросов по заданию не возникло. Он даже сказал, что уже знает, кому поручить эту работу. При этом так гаденько ухмыльнулся, что я не усомнился, что достанется это занятие какому-то его магическому конкуренту, не шибко жалующему подобный процесс. Но в разборки ученой братии я лезть не собирался. Главным был результат.
А он, кстати, по основной задаче, поставленной мною ОКБ, был неплохим. Усилиями пары десятков магов разного профиля творение Сомбры было разобрано и разложено на магические составляющие, и теперь профессора трудились над тем, что разбирались, какой фрагмент чар за что отвечал и как все это взаимодействовало.
Волшебница по фамилии Кварк мне целую схему магической начинки шлема представила. На чертеже я понял хорошо если треть, но, с умным видом покивав и заявив, что в свое время я, изучая шлем, пришел примерно к тем же выводам, дал добро на продолжение экспериментов.
Похоже, эквестрийские маги были пони компетентными и для эффективной работы нуждались только в направляющем пинке, который я им и обеспечил. Ну и еще я, судя по всему, заставил вечно соперничавших друг с другом корифеев работать сообща, а не тратить все силы на критику работ конкурентов, что положительно сказалось на эффективности их труда.
А еще я занялся поиском некой книги, про которую сообщила мне в своем сне Кейденс. Все же подруге моей цены не было! Когда я спрашивал у нее про дихотомию, то просто хотел разговор к нужной теме подвести. А она в ответ выдала мне ценнейшую информацию!
Оказывается, местные философы уже когда-то задумывались над двойственностью аликорнов. Непонятно было, где они нашли примеры. Может быть, Луна в последние годы перед восстанием где-то спалилась, показав миру прятавшуюся внутри Найтмер. А может быть, эти философы, подобно древним грекам, просто любили порассуждать за едой и пришли к вопросу дихотомии аликорнов эмпирическим путем. В любом случае, я понял, что этот труд мне нужно было разыскать.
Вот только навыком работы в архивах я не обладал. Благо, у меня здесь было под рукой кое-что другое — административный ресурс. Рэйвен, которая в последнее время ходила лоснящаяся и довольная жизнью, я поставил довольно расплывчатую задачу, повторив рассказ принцессы любви. В общем, найти ей требовалось непонятно что, неизвестно где. Ну, с некоторыми уточнениями. Искали мы прочитанную коллегой книгу, где упоминался другой трактат, чтобы потом перейти к поискам самого этого трактата. Ну и я своей диаршьей волей разрешил вести поиск в личном хранилище Селестии. Даже предписал именно с него и начать, так как предполагал, что белая аликорн не стала изощряться и прятать фолианты где-нибудь на краю мира, а просто сложила их рядом, но под семью замками. В то, что она решила сжечь книги, тоже не верил.
И, как выяснилось, оказался прав. Уже на второй день первая секретарь предоставила мне, судя по всему, ту самую книгу, что читала когда-то Кейденс. И даже указала, в каком моменте упоминается обозначенный мною трактат. Так я и узнал про сочинение «Размышления о дихотомии аликорнов». Имя автора сего произведения история для нас не сохранила, как и всего труда целиком. В итоге еще через пару дней мне принесли какие-то разрозненные фрагменты, которые, если бы не заново наложенная укрепляющая магия, рассыпались бы в труху при первом прикосновении.
Проблемы на этом не закончились, поскольку в тех отрывках, что остались читаемыми, я сперва находил все, кроме того, что было нужно. Автор будто курсовую писал, не обладая нужным количеством наработанного материала. По крайней мере, воды лить он не стеснялся. А еще постоянно восхвалял себя и периодически критиковал какого-то своего соперника по диспутам, применяя к тому порой весьма обидные сравнения.
Не знаю, может быть, философские трактаты и должны были писаться в таком ключе. Я как-то умудрился ни в прошлой, ни в этой жизни ни один не прочесть. Поэтому сочинение пришлось прямо-таки осиливать, продираясь через высокопарные самовосхваления, мутные потоки сознания и своеобразный стиль автора.
Но, к счастью, желаемое я все же отыскал. По закону подлости в одном из последних отрывков. Это был самый большой единый кусок текста, в котором этот доморощенный философ настолько растекся мыслью, что я, пытаясь изложенное осмыслить, чуть не потек крышей. Но в какой-то момент автор будто бы собрался и в дальнейшем писал более емко.
Собственно, теоретические основы эффекта дихотомии меня мало волновали. Изучал я это все только с одной целью — скормить эту информацию Луне. С тем, что принцесса ночи категорически отказывалась воспринимать Найтмер как полноценную личность, требовалось что-то сделать. Убедить упрямую гордячку, действуя в образе княгини, не получилось. Значит, необходимо было подстроить все так, чтобы принцесса ночи убедила себя сама. И именно для этого я и планировал дать ей пищу к размышлениям.
Правда, даже имея на руках выдержки из нужного трактата, я не мог просто заявиться с ними к пленнице, поскольку на данный момент они существовали в разных мирах. Трактат — в реальности, Луна — во сне.
Конечно, создавать в мире снов объекты и управлять ими я уже наловчился. Но обычные предметы и объекты, пусть даже очень сложные, вроде той же «Принсесс Ройял» со всеми ее пушками, трубами и мачтами, не шли ни в какое сравнение с текстом, который требовалось сделать читаемым в рамках сна. Фактически, мне необходимо было переписать все с нуля.
Я две ночи упражнялся, даже привлекал Фернана в качестве советчика. С заучиванием текста проблем не возникло, все же память аликорна была очень мощным инструментом. А вот воспроизвести все это во сне так, чтобы написанная строчка не превращалась в кашу из символов после того, как я переставал обращать на нее внимание, переключаясь на следующую, оказалось непросто.
В итоге на третью ночь я все же вымучил свиток, содержавший все то, что планировал подкинуть Луне. С ним я, снова примерив образ княгини Ковальди, и отправился в камеру принцессы ночи.
Темно-синяя аликорн предсказуемо пошла в отказ. Но я этот момент предвидел и не стал настаивать. В том, что упрямство Луны под давлением становится крепче титана, я уже успел неоднократно убедиться. Поэтому просто оставил свиток. Что бы там моя пленница о себе ни думала, информационный голод не должен был быть ей чужд. Следовательно, свиток просто обречен был на то, что она его прочитает. Рано или поздно. Я, конечно же, выбрал бы первый вариант, но форсировать события здесь было чревато.
Разобравшись с чтивом для принцессы ночи, я выдохнул с облегчением. Оставалось надеяться, что изголодавшийся по информации разум моей соперницы впитает полученные знания, не особо утруждаясь в том, чтобы воспринимать их критически. В основном, конечно, сей труд не должен был чем-то обогатить Луну. Но вот размышления о том, что Найтмер все же была не просто бездушным инструментом, который при случае можно закинуть на дальнюю полку, должны были быть моей пленнице полезны. А то она слишком односторонне воспринимала все, что у них с Найтмер происходило и до, и после моего появления.
Не хотелось бы, отделив Луну, устраивать с ней новые разборки за то, кого из нас считать старше и главнее.
Если с трактатом дело у меня продвигалось, то вот другой сонный план так и буксовал на месте. Я пробовал еще несколько раз и так и не нашел сна Миднайт. Причем попытки свои я совершал в разное время. Конечно, примерно такая же проблема у меня возникла с экипажем крейсера, но там все объяснялось их чуждостью этому миру.
В какой-то момент, развивая эту теорию, я уже начал думать, не является ли и коммандер инопланетянкой. От этого перешел к теории, что со всеми фестралами что-то в этом плане не так. Но эта гипотеза была мною тут же и опровергнута, когда я без каких-либо проблем посетил пять снов разных ночных пегасов. Кстати, ничего необычного я там у них не обнаружил. Один, правда, когда я к нему заглянул, признавался в любви моему же собственному фантому. Но я благоразумно не стал как-либо себя проявлять, свинтив из этого сна и сделав себе пометку к этому гвардейцу спиной не поворачиваться.
Так что ночные пегасы вполне себе спали и видели сны. Словом, в мире сновидений ничем не отличались от дневных пони. И даже тот факт, что они ночные, не помешал нескольким из них ночью спать. Видимо, дневная смена после дежурства отсыпалась. Поэтому факт, что я никак не мог попасть к Миднайт, начинал все больше настораживать. И объяснение, заключавшееся в том, что она, дескать, вся в делах и хлопотах, из-за чего поспать не успевает, становилось все менее привлекательным.
Даже Фернан, которого я опять привлек в качестве эксперта, вынужден был признать, что у него нет готового ответа на этот мой вопрос.
Что с этим делать, я откровенно не понимал. Конечно, Миднайт и ее архаровцы верно служили мне. Да что там, они, пожалуй, были самыми надежными из моих подчиненных. Но какие-то подозрительные мелочи, постепенно накапливаясь, добавляли в эту бочку меда изрядный черпак дегтя. Я ведь ради проверки своих подозрений и полез искать сон коммандера…
Вот только случившийся облом в очередной раз не позволил мне ни подтвердить, ни опровергнуть свои подозрения. И, поскольку я не собирался пока открыто подвергать верность командира ночной гвардии сомнению, оставалось только ждать, наблюдать и пытаться снова и снова. Ведь не мог же я вызвать к себе Миднайт и приказать ей лечь спать в какое-то определенное время. Проверка должна была быть тайной, а таким своим действием я сразу бы показал, что хочу полазать по ее снам, что не доверяю…
В общем, в очередной раз отложил этот вопрос в долгий ящик. И без него было, чем заняться.
В какой-то момент коммандер подсунула мне две газеты, где красным карандашом она выделила некие статейки. Я, правда, тоже прессу периодически по диагонали просматривал, но указанные заметки были на последних разворотах, поэтому я до них, видимо, тупо не долистал. А вот фестрал, оказывается, и за печатными изданиями наблюдала. Все же, хоть и были к ней подозрения, но пользы было явно больше. Потому что красным она эти статьи выделила не зря.
Первой шла заметка в позавчерашнем выпуске «Филлидельфия Инкуайрер». М-да… Была какая-то ирония в том, что Миднайт — мой главный осведомитель — принесла мне газету, название которой переводилось как «осведомитель».
Но суть была не в этом. В статейке описывался рассказ пегаса, служившего разведчиком на промысловом судне. Корабль, как выяснилось, отбыл в путь незадолго до того, как я своим приказом ограничил мореплаванье, а недавно вернулся.
Еще неделю назад я мог бы удивиться тому, что у травоядных пони откуда-то взялись промысловые корабли. Да и любой человек бы, наверное, удивился. Но дело заключалось в том, что при упоминании морского промысла обычный гражданин нашей страны в первую очередь подумал бы, что этот промысел рыболовный. Кто-то, может, вспомнил бы китобойный, а любители экзотики могли припомнить ныряльщиков за жемчугом.
Но я недавно, подписывая один закон, уже с этим моментом сталкивался и более-менее его изучил. Промышляли пони не рыбу и не морского зверя, а какие-то водоросли типа ламинарии. Выращивать на мелководье они их почему-то не умели, поэтому снаряжали корабли, которые в открытом море острова этой морской травы находили и собирали. Массово эквестрийцы этот дар моря не употребляли, но и редким деликатесом он тоже не был. Я даже приказал себе подать, попробовал и разницы с привычной еще по прошлой жизни морской капустой не заметил. Возможно, это она и была.
Поскольку плавучие острова дрейфовали, на промысловых кораблях присутствовали пегасы, которые в хорошую погоду занимались ближней разведкой. Вот, видимо, один из них и рассказал какому-то ушлому репортеру о своем наблюдении.
Собственно, там и рассказ весь был на несколько предложений. Разведчик с высоты в ясный день видел в отдалении шедший куда-то на север невообразимо огромный пароход. Пегаса, знакомого с азами местного кораблестроения, удивил не только размер, но и то, что у данного корабля было аж три дымивших трубы, но при этом напрочь отсутствовали гребные колеса по бортам.
В общем-то, на этом рассказ и кончался. Товарищи разведчика, находившиеся на палубе своего судна, даже дымов из-за горизонта не наблюдали. То ли смотрели не туда, то ли далековато находились.
Ну а репортер, эту статью выпустивший, видимо, никакого материала получше не нашел, поэтому решил нагнать мистики, вспомнив какие-то истории о корабле-призраке. А на следующий день статейку, ни с того, ни с сего, перепечатала «Кантерлот Сентинел». Правда, без мистики, но зато автор размышлял на тему того, что этот корабль мог быть связан с пиратами, и задавался вопросом, не из-за этого ли принцесса ограничила в том районе судоходство.
Честно говоря, обе статьи мне не особо понравились. Я полагал, что «Принсесс Ройял», сидевшая на мели в пустынном районе моря, останется незамеченной эквестрийцами. Только паники по поводу огромного и непонятного корабля-призрака, бороздящего прибрежные воды, мне и не хватало. А то, вон, умный журналист из столичного издания уже сообразил связать его с прибитыми к берегу обломками…
Но гораздо больше настораживал другой факт. Пегас-очевидец упомянул, что корабль шел, а не лежал в дрейфе. Да и тот факт, что дымили все три трубы, говорил о том, что крейсер шел на своей крейсерской скорости. И вот это было неожиданно и неприятно. Как я уже говорил, огромный боевой корабль и сидящий на мели огромный боевой корабль — две большие разницы. Пока «Принцесса» торчала носом в банке, я мог спокойно держать ее в уме, а теперь требовалось снова ее искать.
При этом было совершенно непонятно, как такой массивный и тяжело бронированный корабль смог самостоятельно слезть с мели. Еще раз вспомнив все, что видел при посещении «Принсесс Ройял», чуть не хлопнул себя по лбу. Вот, зачем матросы вдоль борта таскали припасы с переда назад! Они облегчали нос! И, похоже, смогли сделать это в достаточной мере…
Мысленно обругав себя, я велел Миднайт отправить в Филлидельфию распоряжение о том, чтобы ближайший береговой патруль днем слетал в район, где я видел крейсер. Но и сам сидеть без дела не собирался. В ближайшую ночь, после очередного неудачного эксперимента с литьем, выкроил немного времени и наведался в сон знакомого филлидельфийского метеоролога.
Везер, судя по состоянию сна, спала спокойно и крепко. В своих грезах она парила над мелкомасштабной картой филлидельфийского побережья и гонялась за такими же миниатюрными циклонами, кучевыми облаками и прочими атмосферными вихрями. При этом то напевая что-то типа «Облака — белогривые лошадки…», то сопровождая очередную победу над муссоном возгласом вроде «Ты не пройдешь!».
Наблюдать за этим было забавно, но я решил все же проявить себя, что не осталось незамеченным.
— Хм… — подлетев ко мне и облетев вокруг, метеоролог потерла запястьем подбородок. — Какое занятное атмосферное образование. Надо бы с ним поэкспериментировать…
— Ты смотри мне тут! — одернул хозяйку сна. — А то доэкспериментируешься. Пульну молнией не хуже грозовой тучки.
— Ой! Ваше высочество! — отлетела немного назад синоптик. — Так это вы сами? Прошу простить за неподобающую встречу!
— Ладно, ты прощена, — кивнул ей. — В конце концов, тебя извиняет тот факт, что я пришла неожиданно. Да и никогда раньше гостей во сне ты не принимала. Так ведь?
— Именно так, — согласилась Везер, слегка выдохнув. — Чем я могу быть полезна?
— Да я, в общем-то, пришла посмотреть, порядок ли у тебя со сном, — пояснил ей причину своего явления. — Помнится, тебе ранее некий эффект спать мешал, а я обещала тебе эту проблему решить. Вот и наведалась, чтобы проверить. Судя по всему, спишь ты крепко.
— Да, ваше высочество! — заулыбалась синоптик. — После стольких бессонных ночей наконец-то отоспалась! Ох, какое это счастье — спать спокойно! Даже и не знаю, как вас отблагодарить!
— Не переживай. Спокойствие и мирный сон моих подданных — вот лучшая награда! — конечно, звучало несколько пафосно, но я не удержался.
— Если понадобится консультация по моей специальности или точный прогноз, — проникшись моей фразой, ответила Везер. — То не стесняйтесь беспокоить меня в любое время! Я же, со своей стороны, сообщу вам, если снова почувствую что-то подозрительное!
— Спасибо за службу! — кивнул ей. — Спокойной ночи и мирных снов! — на этом я и покинул сон филлидельфийского синоптика.
Вот только так же радоваться, как Везер, я не мог. Если она спала спокойно, то источник радиоволн, то есть крейсер, покинул зону ее чувствительности. Конечно, британцы и сами собирались перестать шпарить в эфир своей морзянкой, от которой у чувствительной волшебницы рог зудел. Но, судя по всему, синоптик вообще перестала радиосигналы получать. А это было косвенным доказательством тому, что «Принцессы» больше не было на ее месте…
М-да… Теперь, помимо всего прочего, требовалось еще и искать этот крейсер. А он, скорее всего, был быстроходным. Ведь сколько котлов я там видел, а еще были и турбины!
В какой-то момент я даже подумал, что, возможно, стоило в самом начале с британцами разобраться раз и навсегда, поджечь, например, один из зарядов в артиллерийском погребе. Они у них там в каких-то матерчатых мешках хранились, так что полыхнули бы как миленькие. Но с отвращением эту идею отбросил. Я ни в этой, ни в той жизни разумных не убивал! Немощного Тирека пощадил, с Луной тоже обошелся, можно сказать, бережно. Рэйнбоу и Эпплджек нейтрализовал максимально аккуратно. Да я здесь такой Армагеддон мог устроить, пока не осознавал реальности этого мира! Но не устроил! А уж поняв, что кругом не мои глюки, тем более не собирался. Пожалуй, дрался всерьез я только с Сомброй.
Да я даже с зебрами все мирно разрешил. А люди чем хуже? К тому же, сколько их там? Тысяча или около того. Отправить одновременно тысячу душ местному Нептуну? Нет, это не про меня! Вот если они припрутся наши города обстреливать, тогда я подумаю. Но не раньше.
Во всем этом радовало одно. Похоже, корабль пошел куда-то прочь от наших территориальных вод. Но я все равно решил перестраховаться, вызвав к себе на прием главного редактора «Сентинел». Время подгадал так, чтобы успеть поспать после обеда. Нет, я не тихий час себе устраивал, а проводил сеанс связи.
Каждый день я посещал Кейденс. Благо, ей удалось как-то устаканить свой режим сна, хоть он и оказался сбит относительно времени суток. Вчера ничего особо ценного она мне не сообщала. В основном мы просто общались. Я подбадривал принцессу любви, сообщая о том, что спасательные работы в самом разгаре. Ну а она продолжала жалеть меня. Все же мои откровения про наши с Луной проблемы подругу впечатлили.
Сегодня началось с того же самого. А потом коллега поведала, что долгое время обдумывала полученную от меня информацию. По результатам ее раздумий я был строго отчитан сначала за то, что довел ситуацию со второй половинкой до крайности, потом за то, что на этой почве разочаровался в любви. Я даже спорить не стал, тем более что Кейденс меня не обвиняла, а именно дружески журила. Зато по Луне она прошлась, заявив, что, если все действительно окажется так, как я описал, то она с этой особой, когда нам удастся разделиться, будет иметь серьезный разговор. Выглядела при этом розовая аликорн грозно и решительно. Я даже залюбовался в какой-то момент. Ну и малость даже посочувствовал принцессе ночи, за воспитание которой планировала взяться Кейденс. Темно-синяя аликорн, конечно, в плане упертости была крепким орешком, но что-то мне подсказывало, что замотивированная принцесса любви могла оказаться в этой части где-то на уровне алмаза.
— Я смогла подкинуть Сомбре кое-какую идею по сепаратору, — довольно улыбаясь, сообщила мне в какой-то момент подруга. — И он даже прислушался к моему совету! Долго ворчал, но потом все же воспользовался моим предложением.
Тут я, честно говоря, офигел. Нет, я понимал, что принцесса и, фактически, второе лицо в государстве должна была быть хорошо образована. Да и сама она это постоянно демонстрировала. Но все равно не предполагал, что она сможет разобраться в изобретении полоумного мага.
— Ты не только поняла, что он там понавертел, но и нашла его ошибку? — озвучил свои размышления. — Если так, то я в восхищении!
— Ну, я разобралась далеко не во всем, — слегка порозовев от моей похвалы, призналась, Кейденс. — Но даже этого мне хватило, чтобы понять, на чем он застрял. И там было довольно простое обходное решение, которого он почему-то не замечал.
— Свежий взгляд всегда полезен, — кивнул я. — А вот у меня неприятная новость. «Принцесса» пропала. Снялась с мели и пошла куда-то на север… — после этого пересказал ей газетные статьи и свои догадки.
- Как же некстати я здесь застряла… — вздохнула розовая аликорн. — Уверена, я бы спокойно договорилась с этими моряками. Но что они забыли на северном побережье? Там же пустые холодные земли, где никто не живет.
— Ты не забывай, что у них карты их мира, — хмыкнул я. — На их картах на севере была большая страна с многочисленными портами… — сам я при этом думал, как велико будет офигение британцев, когда они не найдут на своих местах ни Нью-Йорка, ни Филадельфии, ни Галифакса.
— Я знаешь, про что еще подумала, — переменила тему принцесса любви. — Если ты собираешься отделить Луну, то о вашей двойственности должна знать не только я одна… — она призадумалась. — Тетушка поступила неправильно, скрыв всю правду. Этим она сделала только хуже вам обеим. Но ты ведь помнишь, как тебя принимали поначалу. Ты не могла повлиять на это, но, пожалуйста, подумай над тем, чтобы и Луна не оказалась для наших подданных таким же сюрпризом. Я понимаю, тебе есть, за что ее не любить…
— Подожди, ты к чему клонишь? — остановил я коллегу. — Ты хочешь, чтобы я всему народу рассказала про дихотомию?
— Да, — кивнула розовая аликорн. — К чему это скрывать, если ты и так строишь планы по вашему разделению? Уверена, общество оценит твой благородный замысел.
— Знаешь, что? — сначала я хотел высказать свое возмущение, но осекся. — Я подумаю над этим!
Покинув сон Кейденс и проснувшись, продолжил думать над ее предложением. И по всему выходило, что она была права. Более того, я, как в случае с Дискордом и Тиреком, мог играть на опережение! Я мог действовать, в то время как моя противница ничего делать не могла.
А действовать действительно было надо! Нет, принцесса любви точно заслужила орден! На такую важную мысль меня навела! Общество нужно подготовить к появлению еще одной принцессы. Но сделать это надо не для ее комфорта, а для моих спокойствия и безопасности! Ведь что было в оригинале? Луну поняли, простили и полностью оправдали, а всех собак повесили на Найтмер. Той, правда, в тот момент уже все равно было. В отличие от меня…
Поэтому следовало заранее принять контрмеры. А что я сделал в прошлый раз, когда мне угрожала опасность в лице дворянской оппозиции с принцем во главе? Смешал своего противника с навозом в глазах общественности! Кто-то всерьез возникал по поводу ареста шайки Блюблада? Нет, еще и поддакивали, что, мол, там ему и место, чернокнижнику! А все благодаря газетам!
Значит, что-то подобное нужно было сделать и в отношении принцессы ночи. Нет, не втаптывать в грязь. Но настроить общественное мнение так, чтобы Тия и Луна потом даже заикнуться не могли на тему того, что темно-синяя аликорн вся такая невинная и хорошая, а ее черная напарница — исчадие тьмы! И все для этого у меня уже было. И даже врать не требовалось. Сестры и сами накосячили в стольких местах, что мне лишь требовалось грамотно все подать. И, кстати, мой знакомый редактор как раз должен был скоро прийти!
— Что же это, мистер Хотнью, ваша газета перепечатывает всякие сомнительные статейки? — вместо приветствия поинтересовался я, когда издатель устроился в кресле в моем кабинете. Впрочем, говорил я без особой угрозы в голосе. — Мне казалось, что «Сентинел» — серьезное издание.
— Уверяю вас, ваше высочество, так и есть! — поспешил ответить газетчик. — Позвольте поинтересоваться, чем же вызвано ваше недовольство.
— Вот эта статья, — передал ему его же газету, раскрытую на развороте, где была статья о наблюдении корабля-призрака. — Мне кажется, эту тему вообще не следовало поднимать столичной газете.
— Не очень понимаю, что не так с этой заметкой, — прочитав, озадачился главред. — Конечно, источники слабые. Всего один свидетель. Но что в ней плохого? К тому же читатели любят подобные загадки.
— Вот в том-то и проблема, что некоторые тайны лучше не ворошить, — спокойно ответил я. — А некоторые загадки не требуют, чтобы их разгадывали. Вы понимаете? — посетитель закивал. — Поэтому давайте сделаем так. На эту статью вы в следующем номере дадите опровержение. Ну, например, какой-нибудь авторитетный кораблестроитель пусть расскажет, что пароход без гребных колес — сущая нелепица, что пегас просто, наверное, не заметил их издали. Три трубы — это на самом деле оптический обман, как и размер корабля. А взамен я дам вам тайну получше. Эксклюзив, так сказать. Там найдется, что на первую полосу поставить.
— С опровержением проблем не возникнет, ваше высочество! — во взгляде Хотнью возник азарт. — Я и сам, признаюсь, не поверил этим россказням. Наверняка очередная морская байка. А что вы говорили про первую полосу?
— Вот, ознакомьтесь, — я протянул ему заранее приготовленные фрагменты «Размышлений о дихотомии аликорнов». — Этот трактат много веков был скрыт от простых пони по приказу моей сестры.
— Ваше высочество… — читал издатель с огромной скоростью, так как уже через пару минут смотрел на меня круглыми глазами. Но жеребцы, похоже, не умели так глаза расширять, так что такими уж огромными они не выглядели. — Но это же… — он запнулся. — Такая информация. И вы готовые ее раскрыть!?
— Более того! — усмехнулся я. — О том, что я сама отдала текст, не должно быть ни слова! А вот о том, что это тексты из тайного архива самой Селестии я вам написать разрешаю. Для большего привлечения клиентуры. Обнародование государственных тайн всегда привлекает читателя. От покупателей отбоя не будет — все захотят приобщиться к тому, что столь долго скрывалось.
— Да, если это правильно подать, то будет очень большой спрос! — согласился газетчик. — Ваше высочество! Это отличная задумка, я так и сделаю! И заранее закажу дополнительный тираж! Но… — он вдруг растерял большую часть энтузиазма. — Вы ведь должны понимать, что после таких откровений у читателей закономерно возникнет множество вопросов. И ответить на них сможете только вы…
— А я и отвечу, — похоже, этим заявлением я его ошарашил. — Можем даже устроить интервью. Вы, главное, вопросы, которые возникнут у читателей, заранее соберите и мне представьте на утверждение. Не обещаю, что отвечу на все, но ситуацию проясню.
— Это будет сенсация! — выпалил Хотнью. — Сама принцесса дает интервью газете! Да еще по такой… — он слегка замялся. — Деликатной теме. Но… — он снова запнулся. — Ваше высочество, неужели это правда?
— Я разве давала тебе когда-нибудь лживые материалы? — усмехнулся я. — «Сентинел» — серьезное издание, а я не собираюсь опускаться до распространения газетных уток.
— Простите, ваше высочество, что не удержался, — повинился редактор. — Просто информация из этого трактата идет в разрез с тем, что мы все знали о вашей сестре, а потом и о вас…
— Моя сестра много лет скрывала правду, — фыркнул я. — Моя же позиция держится на том, что я считаю, что наш народ обязан ее знать.
— Это очень правильная позиция! — закивал посетитель. — Я вас полностью поддерживаю! И готов помочь с опубликованием!
— Рада, что мы друг друга так хорошо понимаем, — улыбнулся ему, не показывая клыков. — Итак, с вас опровержение, потом статья. С меня интервью. Думаю, пригласить на него еще корреспондента «Сталлиоградской Правды». На этом у меня к вам пока больше вопросов нет.
— Это решение целиком за вами, ваше высочество! — встав, поклонился редактор. — Благодарю за прием!
— Ступайте, — отпустил его я. — Сенсация сама себя не приготовит!
Итак, решение было принято. Трактат, который Тия прятала веками, перекочевал в цепкие копыта прожженного газетчика. Конечно, еще лучше бы все это смотрелось, если бы утечка произошла без моего участия. Я даже размышлял над тем, чтобы мистеру Хотнью трактат как-нибудь подсунуть. Вот только потом понял, что этот тип, как ни странно, в таком случае не напечатал бы его, а пришел бы ко мне. Все же именно я обеспечил бешеную популярность его газете, так что ссориться со мной, публикуя без спроса такие материалы, он бы точно не захотел. Таким образом, я просто убрал из алгоритма лишнее действие, сразу дав ему добро на печать.
Теперь в завтрашнем номере «Сентинел» следовало ждать опровержения статьи про корабль-призрак, а в следующем — обнародования информации из трактата. Чем это грозило мне? Да, собственно, ничем. Я планировал, для вида помявшись и посетовав на то, что надо было бы сделать это чуть попозже, но что уж теперь, рассказать эквестрийцам о том, что мне стало известно.
Но до этого всего еще требовалось дожить, не зачахнув под гнетом государственных дел.
Ночью я снова плавил золото, безуспешно искал сон Миднайт, а потом решил посетить Твайлайт. Общаться с нею не планировал, но решил посмотреть, что же у несостоявшейся пока принцессы дружбы происходит.
И, черт возьми, такого я не ожидал! У себя во сне волшебница колдовала, вертя перед собой модельку «Принсесс Ройял», правда, только ее надводной части. А вокруг летали доски с формулами, расчетами и теориями. Судя по всему, эта маньячка от мира математики пыталась каким-то полуэмпирическим методом, основываясь только на том, что ей показал я, вычислить водоизмещение крейсера. Зачем ей это было нужно, я не представлял и даже гадать не собирался, оставив ученицу Тии в покое.
Ну а утром, изучая свежий номер «Сентинел», с удовлетворением прочитал разгромный отзыв на статью о странном корабле. Мистер Хотнью сделал все быстро и качественно. Впрочем, от главреда столичной газеты другого я и не ожидал.
Ближе к обеду Миднайт сообщила, что посланный ею патруль на проверяемом участке моря никаких кораблей не нашел. Что же, теперь я получил окончательное подтверждение. «Принцессу» теперь надо было искать где-то на севере. Но, пообедав, я решил наведаться к другой принцессе.
Обнявшись с Кейденс в ее сне, сразу заметил, что подруга крайне напряжена. Судя по всему, новости у нее были не самыми лучшими…
— Насколько я поняла, Сомбра закончил с сепаратором, — когда мы разомкнули приветственные объятия, коллега сразу перешла к делу. — Сегодня он хохотал как ненормальный и кричал в пустоту о том, что скоро его месть свершится.
— А какие-либо еще подробности он озвучил? — поинтересовался я.
— Нет, — вздохнула Кейденс. — Я же говорю, он был крайне возбужден и вел себя гораздо более безумно, чем он это делает обычно. Как я поняла, он теперь начал разрабатывать еще что-то. Вероятно, направленное персонально против тебя.
— Дискорд побери… — мне только и оставалось, что выругаться. — Хотя чего еще можно было ожидать? И ведь не поймешь, что он задумал! С его-то искаженной логикой…
— Сепаратор, насколько я поняла, разделит ваши с Луной силы пополам, — вдруг добавила Кейденс. — Ты готова пойти на такой шаг? И сможем ли мы после такого разделения управлять светилами?
— Об этом я как-то и не подумала… — честно признался я, пытаясь сообразить, как сам не дошел до этого нюанса. Ведь верно! Закон сохранения энергии в действии. Аликорнья сила для Луны ниоткуда сама по себе не возьмется. Значит, она будет зачерпнута у меня. И это, кстати, еще хорошо, что в равных пропорциях. А если нет? Вот выйдет номер, если я, отделив принцессу ночи, останусь, скажем, с одним процентом силы, а девяносто девять перейдут к Луне. Надо мне такое? — А ты уверена, что сепаратор будет делить точно пополам? — уточнил я у подруги.
— Сомбра по этому поводу долго разорялся, — усмехнулась розовая аликорн. — Другой пропорции король получить не смог, чем был очень разозлен. Он-то желает получить любимую в том виде, в каком он ее запомнил. То есть в полной силе.
— Но при этом от самой идеи сепаратора он не отказался, — озвучил замеченное противоречие.
— Не отказался, — кивнула принцесса любви. — Более того, мне кажется, — она округлила глаза. — Что он задумал что-то страшное!
— Что именно? — поинтересовался я.
— Из того, что я слышала, выходит, что, если в процессе деления одну из вас убить, — с дрожью в голосе произнесла Кейденс. — То второй достанется вся сила. Вот он и хочет…
— Проклятье! Только этого мне и не хватало! — заявил я. — Спасибо за предупреждение. Я поняла!
— Я верю, что ты не воспользуешься этим знанием во зло, — заявила тем временем коллега. — И не захочешь избавиться от Луны, какой бы она ни была. Ты уже это продемонстрировала…
Тут я благоразумно промолчал, ибо когда-то, когда еще не осознавал реальности окружающего мира, такие мыслишки у меня были. Остановило тогда то, что я не знал способов, как это сделать.
— Но прошу тебя, будь осторожна! — продолжила она. — Я же постараюсь узнать поподробнее, что же замыслил этот подлец!
— Ты тоже береги себя, — вздохнул я. — Ведь, если с сеператором он закончил, то ты ему уже не нужна. Но просто так он тебя явно не отпустит…
На этом мы с ней в тот раз и расстались. Радовало то, что Кейденс явно избежала стокгольмского синдрома. Вон, даже подлецом Сомбру обозвала. Вот только сообщенная ею информация из головы не выходила...
Значит, этот маньяк все же задумал повернуть дело по-своему. Отпочковать Луну, укокошить меня и халявную силу отдать принцессе ночи. Если ему удастся, будет паршиво. Причем сам Сомбра даже не догадывается, что на орехи в этом случае достанется в первую очередь ему. Он-то будет свою возлюбленную ждать с распростертыми объятиями и вытянутыми для поцелуя губами.
Ну и получит по этим самым губам, когда Луна в полной силе окажется на свободе. Думаю, темно-синяя аликорн будет очень рада, избавившись одновременно и от конкурентки в моем лице, и от надоедливого поклонника в лице Сомбры.
На то, что случится с черным единорогом после его воссоединения с принцессой ночи, мне было наплевать. А вот свое здоровье интересовало гораздо больше. Конечно, один раз я уже умер и новое тело чудесным образом получил, но никто не говорил, что такой сценарий может повториться. Ну, или, можно, например, попасть не в аликорна, а в червя или мокрицу какую-нибудь…
Так что с Сомброй что-то нужно было решать. Я-то надеялся просто спереть у него технологию сепарирования, отделить Луну и оставить их вдвоем, чтобы разобрались между собой.
Но этот маньяк, получается, решил от меня избавиться. Ну, так почему бы мне не решить то же самое? Сомбра сделал свое дело? Сделал. Значит, Сомбра, как тот мавр, может уходить.
Вот только фиг с ним что сделаешь, пока он набаффан от Кристального сердца…
Кроме того, теперь добавлялось еще и то, что с Луной придется поделиться. Над этим я долго думал. С одной стороны, конечно, отдавать ей что-то очень не хотелось. С другой стороны, я понимал, что это, как бы, изначально ее тело, ее сила. Я тут вообще случайно оказался. Так что по справедливости как раз требовалось не просто поделиться, а место ей уступить. Правда, темно-синяя аликорн в этом случае ко мне явно бы с той же справедливостью не отнеслась. Так что разделение сил пополам выглядело, хоть и неприятным, но наиболее правильным решением. Как с морально-этической, так и с практической точки зрения.
Да, так я терял в силе. Но и что с того? Я еще не забыл, как жил в мире, где магия вообще считалась сказкой. И неплохо себе жил, кстати! Так что уменьшение магического потенциала, который я, к слову, кроме как при вращении светил, на полную мощность не использовал, не казалось такой уж трагедией.
Зато я получал окончательную независимость от принцессы ночи и отсутствие риска того, что она решит захватить контроль над телом. А это, в моем текущем понимании, было гораздо важнее.
За такими невеселыми размышлениями меня застало сообщение, что моей аудиенции просит модельер из Понивилля. Сразу сообразив, что это может быть только Рэрити, я приказал впустить ее.
Единорог вошла, очень довольная собой. Улыбка у нее на лице была искренняя, а не казенно-официальная.
— Леди Найтмер, — она поклонилась. — Я выполнила ваше задание! Получилось даже лучше, чем я ожидала.
— Подожди! Ты всего за три дня справилась? — честно говоря, я малость офигел. — Вот бы все мои подчиненные работали так, как ты! Но ты хоть спала?
— Ну… — малость потупилась волшебница. Я в этот момент заметил, что под тенями, созданными с помощью косметики, под глазами у нее проступают и натуральные синяки. — Я так прониклась задачей… Это же новое слово в мире моды!
Да… Кому что. Твайлайт могла днями напролет решать свои уравнения, а эта вот теряла счет времени, когда дело касалось красоты и моды. Другое дело, что ученицу Тии, с учетом ее ко мне отношения, было не особо-то и жалко, а вот Рэрити требовалось поберечь.
— Ты одна работала или с помощниками? — поинтересовался, глядя на то, как гостья достает из седельной сумки два тюбика без этикеток. Отличались они только цветом пробки.
— Я взяла на себя смелость подключить Лотос и Алоэ, — ответила единорог. — Эти пони работают в нашем спа-салоне и хорошо разбираются не только в том, как действуют различные кремы, но и в том, как они изготавливаются. Но они пообещали молчать о секрете! — тут же добавила она.
— Ладно, я не собираюсь тебя ругать за то, что ты кого-то привлекла, — успокоил модельершу, пытаясь параллельно вспомнить, было ли что-то в сериале про этих двоих. Вроде бы, имена мне показались знакомыми, но ничего конкретного вспомнить не удалось. — Тем более, я сама тебе разрешала подключать к делу нужных специалистов. Но как у тебя так быстро все получилось?
В ходе последовавшей за этим вопросом получасовой лекции я, в очередной уже раз, почувствовал себя необразованным неучем. Выяснилось, что Рэрити не хуже своей фиолетовой подружки умела сыпать терминами и незнакомыми мне названиями, только в этот раз они касались либо косметики, либо параметров и свойств кристаллов. Я прерывать гостью не стал, так как заметил, что рассказывала она с большим удовольствием. Было видно, что дизайнер и сама очень гордилась проделанной работой.
— Хорошо, давай перейдем к практической части, — решил я, когда модельерша иссякла. — На ком будешь демонстрировать?
— Я готовила эти тюбики для вас, — несколько опешила волшебница. — Но могу показать и на себе…
— Только после этого тебе придется помыться. Ванная тут рядом, — заключил я. — А то весь дворец, посмотрев на тебя, раньше времени все узнает. Ты и так-то взгляды приковываешь…
— Ох, ну что вы, леди Найтмер, — смутилась гостья, похоже, только для вида. — Так что же? Мне продемонстрировать на себе?
— Давай, — разрешил я.
— Вот этот для хвоста и гривы, — начала пояснять Рэрити. — А этот для шерстки на теле. Можно наносить даже в нежных местах, — добавила она. — Ох, а я могу попросить разрешения после ванны воспользоваться вашей косметикой? Простите, если я слишком много себе позволяю, я просто не предполагала до вечера мыться, вот и взяла с собой только маленькую косметичку.
— Все, что в ванной найдешь, можешь смело использовать! — с легкой руки разрешил я. Все равно сам никакими специальными средствами не пользовался. Так пусть хоть волшебнице они пригодятся.
Обрадованная единорог нанесла на себя оба средства. Вымазалась она не целиком, а локально. Так, чтобы можно было увидеть разницу. И в целом я остался доволен. Конечно, это не было полным соответствием блеску кристальных пони. Но на тех, что находились под властью Сомбры и светились еле-еле, было довольно похоже. Тем более я все равно собирался обряжать своих засланцев в доспехи, так что маскировать требовалось только немногочисленные открытые участки тела и хвост.
— Я довольна, — осмотрев гостью, заключил, вызвав у той широкую улыбку. — Жалую тебе три платья на выбор из моего гардероба, — добавил, вспомнив незабвенного Ивана Васильевича. Шубы с царского плеча у меня не было. Да и офигели бы местные от такого использования меха своих четвероногих собратьев. Хотя, помнится, у того же Сомбры мантия была оторочена чем-то, подозрительно напоминающим традиционно используемый для этого мех горностая. Неужели он настолько маньяк, что не стеснялся здесь мягкую рухлядь добывать?
Рэрити я, помнится, уже предлагал селестины платья, но тогда она отказалась, хотя я видел, что некоторые ей глянулись. Хоть они и были размеров на пять больше, учитывая рост Тии, я не сомневался в том, что опытная портниха сумеет перекроить их под свою фигуру.
— Можешь пойти и прямо сейчас выбрать, — подтвердил я на всякий случай свое решение. А то волшебница выглядела так, будто ушам с первого раза не поверила. — Но сначала мыться. Только смотри. Там ванна специфическая. Но ты без проблем поместишься.
Отправив волшебницу смывать крем, вызвал к себе Шайнинга. К моему удивлению, он явился, будучи облаченным в доспех солдата Сомбры. Только шлем был обычный, эквестрийского образца.
— Что за форма одежды, старший лейтенант? — я все же смог вспомнить казенное армейское выражение.
— Виноват, ваше высочество! Не успел переоблачиться! — отчитался жених Кейденс.
— А зачем ты вообще их напялил? — уточнил я.
— Приноравливаюсь, — ответил белый единорог. — Они должны сидеть как влитые, если я не хочу выдать себя перед другими солдатами черного единорога.
— Так-так, похоже, кто-то у нас тут снова напрашивается на личное участие в операции, — усмехнулся я. — Ну-ка, кругом! И еще раз кругом!
Осмотрев сделавшего полный оборот старшего лейтенанта со всех сторон, я заключил, что, если надеть шлем, то он вполне сойдет за бойца армии Сомбры. Да и доспехи, что удивительно, отлично на нем сидели. Не болтались и не внатяжку сидели. То ли Армору просто повезло, что кристальный пони, с которого эти латы в свое время сняли, был с ним схожей комплекции, то ли его имя дано было ему не просто так и, например, давало умение легче приспосабливаться к любым, даже вражеским, типам доспехов.
— Вольно, — скомандовал я, заметив, что, выполнив мою предыдущую команду, офицер застыл по стойке смирно. — Значит, решил сам идти?
— Так точно, ваше высочество! — выпалил посетитель. Судя по его лицу, он ожидал от меня негативной реакции и готовился по мере возможности отстаивать свою точку зрения, но я не собирался оспаривать его решение.
— Сколько еще полных доспехов удалось собрать? — поинтересовался у жениха подруги.
— Только этот, — виновато потупившись, признался старший лейтенант. — Все остальное, что удалось найти, из разных комплектов. Там можно попытаться собрать полный доспех, но цепкий глаз это сразу заметит. А новые части брони изготовить также не удалось. Сомбра какой-то неизвестной магией пользовался, окрашивая доспехи. Полностью повторить внешний вид маги не смогли. Профессор сказал, что, судя по всему, король добавлял в сплав еще и какой-то неизвестный нам металл…
— Значит, только один… — повторил я. — И только один шанс…
В целом этот доклад Шайнинга, хоть и был кратким, показал, какую титаническую работу провел за эти дни офицер. Он, похоже, и все арсеналы обыскал, и из разрозненных составляющих цельную броню себе собрал, и с магами из моего ОКБ постоянно контактировал, и даже пытался вместо оригинальной брони реплику сделать. В общем, ударно потрудился. При этом, судя по всему, все его идеи были довольно здравыми. Наверное, я и сам, если бы мне пришлось этим заниматься, прошелся бы по всем тем же пунктам.
Тот факт, что единорог вызвался идти сам, меня не удивил. И так было понятно, что за невестой он абы кого не пошлет. И, в общем, я не собирался ему препятствовать. В конце концов, здесь еще оставалась Миднайт, которая должна была вполне справиться с командованием всей гвардией на время отсутствия командира дневной части. Ну и было кое-что еще.
Я прекрасно помнил, как в каноне на кантерлотской свадьбе воссоединившиеся Шайнинг и Кейденс в одночасье зарешали ситуацию, катапультировав Кризалис и ее рой из Кантерлота. Конечно, там противостояние уже перешло в открытую фазу, а здесь я надеялся проделать все тайно, но на крайний случай эта их способность могла пригодиться.
— Хвалю за проделанную работу, старший лейтенант, — выдал я, строго посмотрев на посетителя. — Конечно, меня не радует, что ты предполагаешь идти в одиночку. Ты точно уверен, что собранный из разных частей комплект будет смотреться настолько неестественно, что это будет сразу заметно?
— Король зачем-то маркировал все составляющие, — пояснил командир дневной гвардии. — Возможно, это знаки различия, возможно, символы определенных подразделений. А может быть, он страховался как раз от такого случая как наш. Я могу предположить, что его солдаты, если их внимательность подавлена так же, как и их воля, могут не заметить несоответствия. Но что если придется столкнуться с кем-то из его офицеров? Или с ним самим? Я не имею права так рисковать! Раскрытие одного повлечет за собой раскрытие и всех остальных… — он вздохнул. — Мы и так должны будем что-то придумать с хвостом и теми участками, которые не закрывает доспех.
— Эта проблема уже решена, — обрадовал его я, мимоходом подивившись, что Шайнинг даже информацию про отличающийся внешний вид кристальных пони уже раскопал. То ли он резко поумнел, то ли раньше просто прикидывался недалеким, то ли страх за невесту заставил его собраться и прыгнуть выше головы. — Вот вещества, — показал я на тюбики, оставленные Рэрити. — Для внешнего применения. После нанесения на шерсть дают внешний эффект, схожий с блеском кристальных пони.
— Это же замечательно, ваше высочество! — обрадовался единорог. — Могу я попробовать? А сколько будет держаться? Смывается водой или нужен растворитель?
Если на первый вопрос я еще мог ответить, то остальные застали меня врасплох. К счастью, в этот момент из ванной показалась Рэрити. Причем по внешнему виду ее невозможно было догадаться, что она недавно косметику смывала. То ли она помыла только те участки, на которых мне эффект демонстрировала, то ли так мастерски наложила все заново. Лично я поставил бы на второй вариант.
— Командир Армор, — заулыбалась волшебница. — Рада вас видеть! Какой у вас необычный сегодня доспех.
Я даже успел удивиться тому факту, что они знакомы. Потом вспомнил, что Рэрити по моему же собственному приказу некоторое время жила во дворце. И, похоже, она времени зря не теряла, заведя множество знакомств. Вообще, кстати, эти двое довольно органично смотрелись рядом. А что? Оба единороги, оба белые, у обоих гривы оттенков синего. Если бы мне пришлось отвечать на вопрос, кто является сестрой Шайнинга — Твайлайт или Рэрити — я, если бы не знал канона, не раздумывая, выбрал бы белую волшебницу.
— Добрый день… — промямлил несколько растерявшийся командир дневной гвардии. Судя по его виду, он Рэрити в лицо то ли не знал, то ли не запомнил. И теперь экстренно пытался понять, что же это за кобылка так спокойно вышла из ванной самой принцессы.
— Это Рэрити из Понивилля, — на всякий случай представил я гостью. — Эти крема — ее копыт дело. Так что вопросы по их свойствам к ней. Ты же не откажешься просветить старшего лейтенанта?
— Если вы просите, леди Найтмер, — кивнула с некоторым удивлением волшебница. — То я, конечно же, не откажу. Я, правда, не ожидала, что вы, командир Армор, проявите интерес к модной новинке, которую я разработала по просьбе принцессы. Да еще так быстро.
— Модная? — с растерянностью во взгляде уставился на нее Шайнинг. После чего они оба синхронно поглядели на меня с примерно одинаковым вопросительным выражением.
— В первую очередь перевоплощаться в кристального пони предстоит именно этому офицеру, — пояснил я. — Ну а после всего я действительно планировала разрешить массовый выпуск этого крема для косметических целей. Я понятно объяснила?
— Так вот, почему на вас такой доспех! — как всегда по-своему поняла Рэрити. — Он должен изображать латы Кристальной империи. Что же, во дворце ожидается костюмированный бал?
— Не совсем, — произнес я, раздумывая, стоит ли посвящать волшебницу в подробности операции.
В итоге решил рассказать ей кое-какие детали, взяв с нее предварительно клятву о неразглашении. А то можно было дождаться, что дизайнер, не поняв сути, домыслила бы себе что-то совершенно другое.
Узнав о похищении Кейденс и о том, что я собираюсь отправить Шайнинга спасать невесту, модельер впечатлилась. До трех дюймов ее глазки не дотянули, зато в их уголках заблестели слезинки.
— Ах, это как в романах! Красавица томится в заключении у злого мага, а рыцарь в сияющих доспехах в одиночку отправляется на ее спасение! — выпалила она, после чего аккуратно промокнула слезы и после этого посмотрела на меня гораздо серьезнее. — Простите, леди Найтмер, командир Армор, я прекрасно понимаю, что у нас здесь не роман. Что еще от меня требуется?
— Старший лейтенант, что за вопросы там у тебя были по применению сих веществ? — окликнул я слегка зависшего Шайнинга. Видимо, офицер пытался осмыслить сравнение ситуации с типичным романом. Суть была в том, что все действительно можно было описать озвученной волшебницей фразой. И красавица была, и злой маг, и даже сияющая броня в имени старлея присутствовала.
В общем, еще полчаса Рэрити объясняла нам нюансы, после чего я отправил ее в гардеробную.
— Время не ждет, старший лейтенант, — произнес я, посмотрев на офицера. — Какие еще стоп-факторы есть к началу операции?
— Только доработка шлема, — вытянувшись, доложил тот. — Профессор Кварк обещала, что завтра они соберут его так, чтобы работало все, кроме подавителя воли. Остальной доспех готов. Крем готов. И я готов!
— О да, — хмыкнул я. — Вот уж в твоей готовности я не сомневалась. Герой, однако! План кристального города выучил? А расположение помещений во дворце?
— Так точно! — отрапортовал Шайнинг.
— Сейчас проверим, — кивнул я.
Краткий эксперимент показал, что единорог действительно неплохо ориентировался в городе, где он ни разу в жизни не был, используя только топонимы. На месте ему, конечно, должно было прийтись сложнее, но иных вариантов не было.
— Иди, старший лейтенант, на сегодня свободен, — в итоге я решил его пока отпустить. Было видно, что единорог и без моего контроля отлично справлялся с задачей. — Завтра доложишь по шлему. И готовь план внедрения. Тоже обсудим.
Командир дневной гвардии щелкнул задниками передних накопытников и, четко развернувшись, покинул мои покои. Через полчаса после его ухода из гардеробной показалась Рэрити, левитирующая перед собой три коробки. Похоже, туда она сложила платья. Только где она тару взяла? Вроде, там не было…
— Выбрала? — усмехнулся я. — Бери-бери. Заслужила. Конечно, под твою фигуру немного перешить придется. Но зато платья из гардероба принцессы! Даже у столичных модниц таких нет!
— Ах, леди Найтмер! Ваша щедрость не знает границ! — выдохнула дизайнер. — Я только каждый раз, как прохожу мимо этих платьев, огорчаюсь, что вы отказываетесь такую красоту носить. Конечно, мне очень лестно, что вы практически все время носите пошитый мною мундир. Но… — она прервалась, подбирая слова. — Я просто вас не понимаю. Ведь внешний вид и стиль могут не только выражать ваше настроение, но и влиять на ваш образ при дворе.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался я.
— Например, смотря на то, как вы изо дня в день ходите в одном и том же, аристократки делают вывод, что вы скупы, раз экономите на платьях, — пояснила свою мысль волшебница. — Они, конечно же, не правы! Я много раз убеждалась в вашей щедрости. Но именно так они думают. У вас же здесь такая коллекция! Я могу смириться с тем, что вы не хотите заказывать новые платья. Но не могу понять, почему не носите уже имеющиеся…
— Ладно, будет праздник, может быть, надену… — буркнул, чтобы не спорить с дизайнершей. Мысль-то она верную высказала. Вот только мне от этого легче не становилось.
— А когда будет праздник? — оживилась Рэрити. — Я могла бы поработать над вашим образом!
— Я тут Кейденс свадьбу с ее старлеем обещала, — подумав, припомнил давний разговор с коллегой. — А она меня свидетельницей пригласила…
— Свадьба! Это же так чудесно! — вздохнула модельер. — Леди Найтмер, вам просто необходимо принарядиться на столь важную церемонию. Вы же так хорошо ладите с ее высочеством Кейденс! Не портите ей событие всей жизни, приходя в мундире!
— Ладно, когда будет известна дата, я дам тебе знать, — вздохнул, догадываясь, что своим нежеланием спорить сейчас обрекаю себя на муки потом. — Ну а сейчас можешь быть свободна.
Попрощавшись, единорог, левитируя свои наградные платья, вышла. А я стал думать, какую проблему решать следующей.
После того странного разговора с Найтмер Мун Твайлайт долго не могла успокоиться. Она знала, что верить этой злодейке нельзя, что она только притворяется, чтобы втереться к ней в доверие. Да даже сама ситуация, при которой они встретились, об этом говорила! Якобы черная аликорн заглянула к ней, чтобы спасти от напавшего кошмара. Ну, конечно! В кошмара, замаскировавшегося под принцессу Селестию, единорог могла поверить. Но не в то, что он никак не был связан с той, кого даже называли владычицей кошмаров! Уж не сама ли она подослала его, чтобы потом, прогнав, показаться добренькой?
Все это волшебница обдумывала уже на следующий день, проснувшись. И разум говорил ей, что верить Найтмер нельзя, а вот эмоции призывали ее поверить. Найтмер обещала вернуть Селестию! Сделать то, что не смогли сделать ни Блюблад с магами, ни она сама, ни Кейденс. Ее няня, правда, при их прошлой встрече рассказала, что не отказалась от этой идеи. Но она собиралась просто уговорить владычицу кошмаров, и фиолетовая единорог крайне скептически отнеслась к этой затее.
А тут черная аликорн заявляла, что готова сама вернуть ее наставницу! Твайлайт понимала, что, вероятнее всего, эти слова были произнесены для усыпления ее бдительности. В дальнейшем Найтмер наверняка бы каждый раз находила причину, чтобы не исполнять свое обещание. Она ведь и в этот раз приплела этот корабль. Да, корабль…
Вот во что волшебница почти поверила, так это в показанное владычицей кошмаров судно. А также в то, что это она своим заклинанием притащила его аж из другого мира. Конечно, слепо доверять Найтмер она не собиралась, но все первичные факты складывались в цельную картину.
Этот странный корабль настолько напоминал своей формой виденные ею утюги, что Твайлайт не сомневалась, что это условие, заданное ей по ошибке, четко сработало при поиске. Сходилось и все остальное. Шлейф дыма, заменивший хвост, брызги соленой воды на железных бортах, пароходная топка, где было очень жарко. И то, что фокусная точка телепорта ушла куда-то на восток, — она сместилась куда-то в море. И, конечно, название, дословно уложившееся в один из ее параметров…
В том, что так произошло, можно было обвинять прислуживавших владычице кошмаров фестралов, которые прервали ее ритуал в самый неподходящий момент. Ведь если бы вместо утюга она задала еще хотя бы один верный параметр, то все бы сработало должным образом!
Конечно, единорог пока не видела наяву эту «Принцессу», но она поверила Найтмер в части ее рассказа об этом корабле. А все потому, что он внешне настолько отличался от любых других виденных ею когда-либо плавающих средств, что Твайлайт сомневалась, что древняя злодейка, только-только познакомившаяся с пароходами, могла придумать что-то столь технически необычное и при этом не выглядящее нелепо. Да, утюгообразный корпус смотрелся не очень красиво. Но он явно был тщательно высчитан. А винтовые движители! Подумать только! Даже минотавры их не использовали. И информации про них было не так и много, Найтмер вряд ли бы нашла ее сама. Значит, этот корабль она видела в реальности.
В пользу этой теории говорила также и куча других деталей, назначение которых было волшебнице непонятно. При этом они были показаны очень тщательно.
Но все же она решила сделать вычисления, чтобы точно подтвердить или полностью опровергнуть слова владычицы кошмаров. Она собиралась найти максимальную массу, которую могла, использовав накопленную для ритуала магию, переместить в Эквестрию. А для этого необходимо было узнать водоизмещение судна. Найтмер, конечно, назвала ей число, но явно наобум. Поэтому Твайлайт еще в своем сне тщательно исследовала корабль снаружи, а утром перерыла всю библиотеку, отыскав все по кораблестроению.
И через пару дней волшебница вычислила все необходимые параметры и пришла к выводу, что с учетом погрешностей и допущений, все сошлось с хорошей точностью. И вот тут ей стало страшно, а потом стыдно!
Она должна была лучше приготовиться к ритуалу! Нужно было по-другому расположить очередность параметров поиска! И, Селестия, как же хорошо, что она добавила заклинание сохранения сред. Ведь, если бы не оно, этот огромный корабль просто упал бы ей на голову! Она бы и понять ничего не успела. Но при этом был бы разрушен и весь дом, где она работала. Да и все ближайшие строения! Сколько пони могло бы пострадать!
А потом волшебница подумала про команду судна. Найтмер сказала, что на борту тысяча моряков. Наверное, для такого большого корабля это было нормально. Правда, владычица кошмаров нелицеприятно отозвалась о них, но единорог не собиралась принимать всерьез характеристику, данную той, кто сама являлась злодейкой.
И вот выходило, что она своими ошибочными действиями оторвала от дома такое огромное количество существ. Конечно, Эквестрия была рада всем, и, наверное, пожить некоторое время в гостях никто из моряков бы не отказался. Но все равно они захотят вернуться домой, но не смогут! Осознание того, что она сделала несчастными столько ни в чем не повинных существ, придавило Твайлайт. А хуже всего было то, что она не представляла, как можно вернуть все на свои места…
В таком состоянии ее и застала заглянувшая на огонек Рэйнбоу.
— Да чего тут думать? — удивилась она, когда единорог рассказала ей о своих раздумьях. — Ты все слишком усложняешь! Тебе Найтмер что сказала? Чем ей этот корабль мешает?
— Ну, он якобы может представлять угрозу… — немного подумав, ответила гостье хозяйка библиотеки. — Я видела, там очень мощная огненная магия. А экипаж, если верить Найтмер Мун, состоит из кого-то вроде грифонов.
— Верить или нет? Какая разница? — фыркнула летунья. — Я же тебе уже говорила! Элементы Гармонии кого угодно сделают добрым! Они же неспроста так называются. Бахнуть ими по кораблю, и все! Кто бы там ни был, все резко подобреют! И, кстати, грифоны вполне себе ничего! Есть у меня одна знакомая. Надо будет ее как-нибудь сюда пригласить…
- Элементы не откликнулись в прошлый раз… — заметила Твайлайт, проигнорировав ту часть фразы подруги, где она рассуждала про свою знакомую грифоншу. — Да и потом, когда мы забрали их в Кантерлот, ничего не помогло.
— Ну не знаю… — отмахнулась Рэйнбоу. — Может, их нельзя было с подставки снимать или уносить далеко от нее? Она, типа, тоже участвовать должна, например. А вы их сняли и увезли. А потом головы ломали, когда не заработало!
Хозяйка библиотеки застыла с открытым ртом, забыв, что хотела сказать. Как? Как это случилось? Почему лучшие маги и она сама не подумали о таком простом и действенном варианте? Ведь Селестия использовала Элементы, находясь в Замке сестер!
— Ха! Я, кажись, попала копытом в небо! — заулыбалась пегас, наблюдая за реакцией подруги. — Что, твои высоколобые профессора до такой идеи не додумались?
— Не додумались… — согласилась Твайлайт.
— Ну, тогда надо сходить к элементам и еще раз попробовать! — заявила летунья. — Тем более, тут не так уж и далеко.
— А как же Найтмер? — засомневалась фиолетовая единорог.
— А что Найтмер? — фыркнула Рэйнбоу. — Она тебе разве запрещала к ним подходить? Если ничего не путаю, она разозлилась только тогда, когда вы их увезли. Так ты рассказывала. А мы их перемещать и не будем! Да и вообще! Она, держу пари, уже давно забыла про них!
— Не знаю… — продолжила сомневаться волшебница.
— Да что ты волнуешься-то, а? — не унималась пегас. — Думаешь, эта черная следит, чтобы к ним никто не приближался? А вот нифига! А не веришь — сейчас проверим!
Подбежав к двери, она выскочила наружу, взлетела и молнией унеслась в сторону Вечнодикого леса. Вернулась Дэш через десять минут слегка запыхавшаяся, но очень довольная собой.
— Ну вот! Я их все потрогала, по всем постучала! — доложила она. — Ждем, как отреагирует Найтмер Мун! — при этом летунья, похоже, ни капельки не боялась, что реакция все же последует.
Но владычица кошмаров никак не проявила себя ни через полчаса, ни через час, ни к вечеру…
Кэптен де Брок осматривал в бинокль берега залива, возле входа в который еле заметно покачивалась на малой волне «Принсесс Ройял». Осматривал уже далеко не в первый раз, так как увиденное его не радовало.
Сведение корабля с мели прошло успешно. Сюда линейный крейсер тоже дошел без каких-либо проблем и происшествий, если не считать тот факт, что они буквально ползли десятиузловым ходом. Это распоряжение было обосновано не столько экономией топлива, сколько необходимостью тщательно осматривать водную гладь прямо по курсу. Кэптен не собирался слепо доверять полученной неизвестно от кого карте, хоть она и обещала на всем предполагаемом пути приемлемые глубины. Им еще очень повезло, что корабль в прошлый раз налетел на песчаную отмель, а не на рифы.
Поручив штурману сверить береговую линию с полученной карты с аналогом восточного побережья Северной Америки, он, ознакомившись с результатами, убедился, что берега имеют мало общего. Хотя бухта, где им назначили встречу, сильно напоминала залив, в котором располагался город Галифакс, де Брок с самого начала сомневался, что этот населенный пункт окажется на своем месте.
О том, что в тот момент, когда крейсер провалился изо дня в ночь и налетел на мель, они оказались не там, где были, догадывались уже все офицеры. Только слепой, смотря ночью на небо и не находя ни одного знакомого созвездия, мог этого не замечать. А местные солнце и луна, которые восходили в зенит за несколько минут, будто их тащили на буксире, и также стремительно уходили за горизонт, вообще не укладывались ни в какое понимание! Изменение глубин и береговой линии по сравнению с этим казались чем-то менее значительным.
Как это объяснить и что с этим делать, было непонятно. Поэтому кэптен пока распорядился не оповещать нижние чины. Но они тоже могли наблюдать и небо, и странные рассветы с закатами…
В залив де Брок «Принсесс Ройял» сразу не повел, хотя он и выглядел удобным для стоянки. Предварительно были спущены на воду два вельбота и один паровой катер, на которых была проведена разведка берегов и глубин. Как ни странно, с картой все сходилось.
А вот то, что не было обнаружено никаких следов цивилизации, настораживало. Тут не то что многотысячного Галифакса не было, даже рыбацкой деревушки не нашлось!
Обнаружился только один объект, свидетельствовавший о том, что разумная жизнь на этих берегах присутствовала. На одном из участков берега чуть выше зоны прибоя была навалена большая куча угля, наверное, в несколько десятков тонн. Но при этом ничего другого рядом не было. Ни здания угольного склада, ни котельной, где это топливо могли бы сжигать. Тем не менее, навален уголь был недавно. Он еще не успел слежаться, да и ветер не нанес сверху земли или песка.
— Кто-то явно хочет показаться полезным, — произнес стоявший рядом второй помощник, который также разглядывал берега.
— Я тоже так думаю, — кивнул де Брок. — И этот кто-то явно связан с тем, кто подкинул нам карту. Он был на борту, возможно, видел наши угольные трюмы. Вот и решил показать, что у него есть, что нам предложить.
— Вот только маловато он угля подкопил, — усмехнулся офицер. — Да и сомневаюсь, что он будет сопоставим по качеству с кардифом…
Посовещавшись со вторым помощником, который в том числе отвечал и за безопасность, де Брок приказал на малом ходу войти в залив. При этом радиостанция несколько раз отбила стандартные позывные линейного крейсера. Однако в течение светлого времени суток ни одной живой души на берегу замечено не было.
Приказав усилить посты, кэптен отправился в свою каюту, где некоторое время размышлял над обстановкой. После очередного стремительного заката он решил выкурить трубку и начать готовиться ко сну. Но вдруг, когда он только начал набивать трубку табаком, откуда-то сзади раздался голос.
— У вас есть враги, капитан? — поинтересовался кто-то на хорошем английском, но с какими-то странными шипящими интонациями. — У вас есть враги, капитан, — тут же продолжил неизвестный уже утвердительно. — У нас есть враги, капитан! — добавил незнакомец, изменив всего одно слово.
Напрягшийся в этот момент де Брок заставил себя успокоиться. Таинственный гость умело обозначил свои намерения, а значит, им было, о чем поговорить.