Игра продолжается

Глава 35 (42)

Вот чего мне действительно не хватало в Улье, так это режима дня. Мало того, что привычных часов днем с огнем было не сыскать, хоть это выражение и приобретало сейчас, во время Вечного Дня, устроенного некой огнегривой особой, несколько пугающий смысл. Так еще и, опять же из-за художеств Дэйбрейкер, по солнцу тоже нельзя было сориентироваться.

В итоге, чтобы иметь хоть какую-то определенность, я жил по корабельному времени «Принсесс Ройял», ибо часы, привезенные с крейсера, оказались для меня в какой-то момент наиболее доступными. У британцев они, подозреваю, были настроены на Гринвич, и я точно знал, что с местным временем они не совпадали. Это утверждение подкреплялось одним единственным, но зато непреложным фактом. За миг до того, как корабль стараниями Твайлайт рухнул в море к востоку от Филлидельфии, его команда наблюдала на Земле световой день. А у нас они уже оказались среди ночи. Так что смещение должно было быть заметным и составлять, по крайней мере, часов пять, ибо в декабре, из которого к нам занесло «Принцессу», темнело рано.

Так что часы я использовал не столько для определения точного времени, сколько для отсчета временных интервалов. У меня, между прочим, и свой магический аналог имелся, который я в качестве будильника использовал. Вот только были у меня подозрения, что после всего случившегося у него все цифры тоже обнулились, а стрелки упали на полседьмого. Поэтому и пришлось привязаться к английскому времени, а потом сравнить несколько контрольных интервалов. Тут я хотя бы убедился, что мои внутренние часы не спешат и не отстают.

Ну и до кучи я знал, что сейчас шли уже вторые сутки после пробуждения Луны. И, как ни странно, мы обе были все еще живы. Наверное, потому, что до сих пор так и не встречались. Благо, у меня и без этого было, чем заняться.

Чем больше я думал о возможном пробуждении Сомбры, тем больше мне эта идея не нравилась. Во-первых, непонятно было, во что вообще недовластелин превратился. Нет, теоретически его Элементы только в лучшую сторону изменить могли. Но что-то мне пока не очень хотелось выяснять это на практике, а то по закону подлости могло оказаться, что именно в этот раз минус на минус не дал плюс…

Во-вторых, мне совершенно не нравилась возможность появления где-то рядом возможного воздыхателя. К огромному моему счастью, мужская часть местного населения до сих пор обходила меня вниманием. Ну а даже если кто-то его и заострял, как, по словам Иэрвиг, некоторые гвардейцы, у тех хватало здравомыслия не привлекать уже моего внимания.

А вот, зная короля, я мог с уверенностью предполагать, что при неудачном стечении обстоятельств мне от его общества пришлось бы отделываться со скандалом и битьем морд. Вот потешался в свое время над Луной, а теперь сам попал в подобную ситуацию. М-да…

Хуже было то, что этот маньяк мог и силу попытаться применить. А она у него была. Нет, понятно было, что из кокона бы недовластелин вывалился в состоянии нестояния. Вот только, если бы его действительно освобождали ради магической поддержки, то в таком статусе он бы долго не проходил.

И вот нафига мне такое было надо? Тут и так постоянно ждешь удара в спину от Кризалис, теперь еще и удара в лоб от Луны. Один только Нортон из всех союзников пока не собирался меня никуда бить. И то только пока. И только потому, что я сумел британца заинтересовать…

Так что мне расконсервировать Сомбру не хотелось. Это королеве и коммандеру было легко говорить, что я могу ему при необходимости что угодно пообещать. Вот только это сделать еще надо было натурально. Вспоминая, как я потом плевался после того, как во сне Сомбре под личиной Луны знаки внимания оказывал, совершенно не хотел этого повторять. Поэтому всячески искал ему альтернативу.

И тут нужно было понимать, зачем вообще поднимали вопрос о пробуждении Сомбры. У Кризалис был трон, распространявший свое антимагическое влияние на весь Улей. Вот только королева, похоже, являлась только пользователем и не знала принципов его работы. Соответственно, и повторить этот артефакт она не могла.

А в деле подготовки засады нам антимагический эффект мог очень пригодиться. Все же охотиться мы собирались на особу, этой магией пропитанную от рога до копыт и на эту самую магию делающую основной акцент в сражении. Последний факт не был подкреплен наблюдениями, но подтверждался простой логикой. Ну не могла Дэйбрейкер, имея всю силу Тии, делать ставку, скажем, на холодное оружие или что-то еще. Оно могло быть, но в качестве вспомогательного, а в основе как атаки, так и обороны должно было лежать волшебство.

И вот если бы мы могли, в нужный момент нажав кнопку, императрицу магии лишить, то получили бы решающее преимущество. Да, у нее оставалась бы ее сила аликорна, а еще напарница Селли могла использовать какой-нибудь припрятанный как раз на такой черный день артефакт, но все равно диспозиция для нас в любом случае была бы выгоднее.

Сомбра, на примере сепаратора показавший, что умеет быстро постигать магические теории, а главное — воплощать их в деле, был бы, конечно, идеальным вариантом разработчика нового противомагического устройства. Все у него было — и огромное трудолюбие, и личная сила, и отточенные исследованиями мозги. Вот только последние, будучи с одной стороны острее бритвы, с другой стороны представляли собой нечто аморфное и тупое. И, к сожалению, эта вторая часть у него по жизни преобладала!

И, к счастью, у меня теперь была альтернатива! Тот самый сталлионградкий минерал, название которого я так и не выучил. Давеча, очередной раз встретившись во сне с Молотовым, я договорился с ним, что пришлю за веществом своего гонца, в качестве которого планировал использовать либо саму Иэрвиг, либо кого-то из ее команды. Горкомовец пообещал, что все уладит, и мы согласовали с ним поначалу простенький, а потом уже чуть более детальный план. Я при этом вспомнил некоторые приемы из виденных ранее фильмов, поразив собеседника уровнем конспирации. Но сталлионградец в итоге согласился, что лучше было бы перестраховаться.

И вот сейчас я уже лицезрел перед собой шпионку, готовясь поставить ей задачу. Естественно, дело происходило не наяву, а во сне, где нас никто не мог подслушать. Бывшая начальница моей гвардии уже освоилась, хотя я пришел к ней только во второй раз. Надо было признать, что она быстро ко всему приспосабливалась. Наверное, было в ней что-то не только от уховертки, но и от таракана…

— Твои подчиненные все еще могут покидать Улей по твоему приказу? — поинтересовался, начав издалека, вспомнив, что одного из своих агентов лейтенант отправила в анклав фестралов.

— Это можно организовать, госпожа коммодор, — бодро отрапортовала Иэрвиг. — Покинуть Улей, добраться до места встречи, забрать что-то и вернуться сюда! — она оскалилась. — И главное — можно сделать это так, чтобы королева не узнала.

— А с чего ты взяла, что я что-то забрать собираюсь? — прищурившись, поинтересовался у хозяйки сна. Все-таки было немного обидно, что шпионка так легко прочитала подоплеку моего вопроса.

— Если бы вы хотели передать кому-то сообщение, — ничуть не испугавшись, начала объяснять перевертыш, — вы бы пришли к адресату послания в сон, как вы это делаете прямо сейчас. Вы могли бы хотеть передать вашим союзникам некий предмет, — она сделала вид, что задумалась, — если бы у вас было при себе что-то. Но я сомневаюсь в том, что в текущей ситуации вам нужно что-то отдать. Вот получить вы что-то желаете с гораздо большей вероятностью!

— Верное предположение, — нехотя согласился я, вздохнув. Теперь, когда собеседница озвучила свои выкладки, они казались простыми и понятными. — Необходимо будет добраться до Сталлионграда.

— Не ближний свет… — констатировала Иэрвиг. — Впрочем, это может повлиять только на длительность вылазки. Как скоро вам нужно доставить объект вашего интереса? И что он из себя представляет?

— Чем быстрее, тем лучше, — ответил я на первый вопрос. — Но не в ущерб секретности. Я буду очень довольна, если королева не узнает о нашем маленьком дельце.

— Принято, — бесстрастно кивнула шпионка. — Так что же моему агенту нужно будет забрать? И какие контакты на месте?

— Есть там бывший секретарь исполкома по фамилии Хаммер, — озвучил ей имя своего недавнего собеседника. — Он там один такой, не ошибетесь. Он сейчас круглые сутки сидит дома, так как его должность упразднена. Но приходить к нему нужно только с часу до трех. Неважно, дня или ночи. Сейчас все равно разницы нет. Как придете, завяжете с ним разговор о погоде. И в ходе него назовете ему кодовую фразу «Над всей Эквестрией безоблачное небо». Это понятно?

— Так точно, госпожа коммодор! — с некоторым даже уважением посмотрела на меня чейнджлинг. — Не сочтите за лесть, но мне очень приятно видеть, что такие нюансы у вас уже проработаны.

Я только хмыкнул в ответ на это. Какие уж тут нюансы? Изначально это был простейший план, сляпанный на коленке, и пароль, переделанный из печально известной фразы, переданной радиостанцией Сеуты, ставшей началом вооруженного мятежа в Испании. Я, конечно, и сам сейчас в некотором роде был в роли мятежника. Ну, если смотреть с позиции Дэйбрейкер. Сам-то я себя, понятное дело, таковым не считал. И уж тем более не собирался проводить никаких параллелей с генералом Франко. Просто небо над Эквестрией действительно уже давно было слишком безоблачным. И солнечным…

Так что уровень планирования операции был, откровенно говоря, любительским. Но в случае с пони большего было и не надо. Однако я все же предусмотрел еще пару моментов.

— Ты еще не все выслушала, — ответил шпионке. — Этот чиновник раньше из-за своего положения часто получал на дом посылки. Вот и вы придете к нему под видом почтальонов. Думаю, замаскироваться твои агенты сумеют, — собеседница на это лишь уверенно кивнула. — В ответ на твою фразу сталлионградец, если все хорошо, должен будет ответить «На Брайтон-бич опять идут дожди». Если же он будет знать, что что-то не в порядке, что что-то мешает передаче груза, то он скажет «Над Филлидельфией хорошая погода». Тогда вам нужно будет спокойно распрощаться и уйти. Если все будет в порядке, то после этого он заберет посылку и предложит чаевые. Ты уже видела новые монеты Эквестрии?

— Видела, — доложила Иэрвиг. — Они отличаются тем, что на аверсе у них выбит профиль Дэйбрейкер. Из того, что я здесь слышала, можно сделать вывод, что ими массово заменяют привычные монеты, чуть ли не заставляя сдавать все деньги старого образца.

Про это я с удивлением узнал вчера, когда Нортон в очередной раз предоставил мне заинтересовавшую его статью в одной из эквестрийских газет. В заметке сообщалось о введении новых правильных монет. Ну а старые предписывалось массово сдавать на переплавку. Курс, правда, был объявлен один к одному, так что население ничего не теряло. Британец назвал эту реформу очередным скороспелым и ненужным решением, добавив, что у императрицы должно было быть много гораздо более важных дел, чем нанесение своего профиля на монеты.

Я же вспомнил, как сам не так давно размышлял над трудностями нумизматики в Эквестрии, где всю прошедшую тысячу лет монеты, судя по всему, печатали одним и тем же штемпелем, из-за чего они все были совершенно одинаковыми.

Ну, похоже, Дэйбрейкер тоже это заметила и решила исправить. По-своему, естественно. А то как же это так, почему до сих пор не было сделано? Гордый профиль императрицы должен смотреть на подданных с каждого платежного средства! Чтобы, понимаешь, помнили, под кем теперь ходят!

И, видимо, она все-таки разыскала толкового медальера, который ей быстренько состряпал новый штемпель, тут же отправленный на монетный двор.

В общем-то, я с Нортоном был согласен — монеты могли и подождать. Но поди пойми эту сумасбродную особу! Да, со Сталлионградом она, к счастью, поступила толково. Однако это не означало, что во всем остальном она тоже резко должна была стать продуманной. Нет, ей, похоже, в какой-то момент втемяшилось, что надо монеты поменять. Она и поменяла. И плевать, что мы тут против нее уже целый альянс организовали, к которому должна была еще и Луна в перспективе подключиться.

В общем, от Молотова я знал, что в Сталлионград уже привезли большую партию монет нового образца и сразу пустили в оборот. Тут, наверное, Дэйбрейкер можно было понять. Она еще раз напоминала вызвавшему ее недовольство городу, кто тут теперь главный.

Ну а я вспомнил эпизод из «Графини де Монсоро», где пропуском на собрание заговорщиков была специально подготовленная монета. Там это было денежное средство с портретом еретика — короля Генриха Наваррского. И вдобавок оно было насквозь пробито. Собственно, то же самое заговорщики хотели сделать и с самим Генрихом. Вот я и велел Молотову испортить одну новую монету.

— Он даст вам монету с изображением узурпаторши Дэйбрейкер, — перешел я к объяснениям. — Монету нового образца. И аверс ее будет сильно поцарапан. Царапина пройдет прямо через портрет императрицы, будто перечеркивая ее. Это знак того, что мы с нею боремся. Эту монету вы должны будете показать на складе, который устно упомянет Хаммер. Там вы получите доступ к минералу. Будьте осторожны — с ним лучше не контактировать. Возьмите столько, сколько можете, и доставьте его мне. Вопросы есть?

— Никак нет, госпожа коммодор! — с еще большим уважением посмотрела на меня шпионка. — Мне остается только повторить свои прошлые слова! Из всех пони, с кем мне доводилось общаться, нет такой, кто лучше вас бы разбиралась в конспирации и разведке!

— Можешь взять прием на вооружение, — хмыкнул, понимая, что она и так может его использовать, не спрашивая разрешения. — У меня на этом все. Тебе есть, что-то, что мне полезно было бы знать?

— Есть, — ехидно улыбнулась перевертыш. — Например, королева очень заинтересовалась устройством, которое применил двуногий, усмиряя Луну. Заинтересовалась и пытается выяснить, что это такое. Она подробно допрашивала меня, поскольку я в момент срабатывания была ближе всего.

— Это, конечно, интересно, — кивнул я. — Но почему ты делаешь на этом акцент? Новое оружие всегда должно быть изучено.

— Просто вы, госпожа коммодор, явно знаете про него несколько больше, чем все мы, — расплылась в еще более широкой улыбке, оскалив все зубы, чейнджлинг.

— С чего это ты взяла? — напрягся я, пытаясь сообразить, как она до этого додумалась.

— Королева, допрашивая меня, особо упирала на хлопок, оглушивший всех нас, — пояснила хозяйка сна. — Вот только с ее слов я поняла, что вы единственная были к нему готовы. Вы прижали уши и тем самым перенесли его с минимальными последствиями. Признаюсь, — она изобразила вздох, — я и сама была оглушена этой штукой.

— Будем считать это простой интуицией, — заявил я. — Ты же сама понимаешь, что про это странное оружие двуногих мне неоткуда знать больше вашего.

— Я-то понимаю, — с готовностью закивала Иэрвиг. — Но вот вы, госпожа коммодор, лучше придумайте, что вы при случае скажете королеве, если она придет к вам с подобным вопросом. Ее данный вами только что ответ явно не устроит.

— Хорошо. Я подумаю, — кивнул ей. — А ты-то сама что почувствовала? И почему Кризалис допрашивала тебя, если она и сама не так уж и далеко стояла?

— Та перегородка, за которой вы находились, — пояснила шпионка, — не пропускает магию, госпожа коммодор. Поэтому королева не смогла понять, каким образом сработало оружие двуногих. Вы ведь, как и она, ничего не почувствовали.

— Это так, — согласился, стараясь выглядеть невозмутимо. Ну да, я не почувствовал никакой магии, когда англичанин воспользовался своим револьвером. Вот только я знал, что так и должно было быть, но светить этим знанием не стоило. И так, вон, оказывается, Кризалис обратила внимание на то, что я слишком вовремя уши прижал.

— Вот только дело в том, что и я ничего не ощутила, — нахмурилась разведчица. — В магическом плане, разумеется. Либо в этом предмете магические конструкции экранированы по высшему порядку. Либо их нет… — она с интересом посмотрела на меня. — Впрочем, королеве я доложила только о том, что была оглушена хлопком. Хотя на самом деле было и еще кое-что.

— И что же? — для порядку поинтересовался я.

— Запах, — пояснила чейнджлинг. — Резкий, противный. И совершенно не знакомый…

— Так, может, он и является следствием работы какой-то магии? — поинтересовался я. — Да и вообще! Чего это королева так испугалась этой хлопушки? Ну, подумаешь, могут двуногие резкие оглушающие звуки издавать. В бою и так всегда шумно.

— Вот только в потолке над тем местом, где коммандер привел в действие свой артефакт, возникло отверстие, — усмехнулась Иэрвиг. — Не знаю, до чего додумается королева, но я склонна полагать, что хлопок — не основная задача этого оружия.

Это я комментировать никак не стал. Пускай перевертыши теперь сами развлекаются, пытаясь разобраться с тем, как работает огнестрельное оружие. Британцы им в этом явно помогать не станут, как и делиться образцами. А даже если перевертыши где-то и стырят какой-нибудь ствол, то вряд ли смогут им воспользоваться. Для этого нужно пальцы иметь. Нет, на спусковой крючок-то нажать можно и телекинезом, но вот нужно еще уметь целиться, заряжать и перезаряжать. А все это жуки могли подсмотреть только в случае прямого боя, но такой вариант пока что никто не рассматривал.

— Еще вы должны знать, госпожа коммодор, — перешла на другую тему шпионка, — что королева пыталась поговорить с Луной.

— И что? — вот этим я заинтересовался. Еще не хватало, чтобы эти две мои головные боли спелись между собой!

— Ничего пока не получилось, — пожала плечами разведчица. — Ваша бывшая напарница отказалась общаться. Она заявила, что ей нечего обсуждать с союзницей Найтмер Мун, которая вдобавок еще и является нелояльной к Эквестрии в целом.

Тут мне оставалось только успокоено выдохнуть. Хоть что-то шло хорошо. Хоть что-то Луна делала правильно! Про людей она явно ничего не знала, а вот Кризалис все же проходила по разряду мутных личностей, с которыми лучше не связываться. А тот факт, что мы, вернее изображавшие нас перевертыши, пришли к ней вдвоем, почти одновременно, принцесса ночи запомнила. Ох, как, наверное, бесилась с этого королева! Как же! Ее прогнали из-за союза со мной, который ее одним своим существованием бесил!

— Ясно, приму к сведению, — ответил хозяйке сна. — Все на этом? — собеседница кивнула. — Тогда благодарю за службу! В следующий раз буду ждать вестей по доставке груза.

— Принято, — коротко кивнула шпионка. — Сама я останусь в Улье. Так что следующий сеанс связи завтра в то же время.

На этом я ее и оставил досыпать. Теперь надо было подождать результатов выполнения моего задания. А также прохождения кое-какой проверки…

Кто-то мог бы подумать, что я здорово рискую и подставляюсь, отправляя подчиненных Кризалис на задание, прося их при этом сделать все по секрету от королевы. Но дело в том, что наши с архижужелицей отношения и так находились, что называется, ниже плинтуса и никогда не могли подняться до приемлемых величин. Уж слишком многого хотела владычица Улья, при этом не стесняясь это показывать. И слишком многого из этого не хотел я. Да, случай заставил нас объединиться, но я не питал иллюзий о том, что, победив Дэйбрейкер, мы мирно расстанемся и разойдемся по своим делам.

Так что каких-либо обид со стороны королевы я не опасался. А уж после того, как узнал, что ее послала Луна, и подавно. Поэтому на все обвинения, что я что-то там делаю в тайне от нее, я мог ответить таким же встречным обвинением. Вот, например, она уже к принцессе ночи клинья подбивать пробовала, а я бы и не узнал, если бы не Иэрвиг.

Да, как раз шпионку я этим заданием и собирался проверять. Конечно, мотивы ее были вполне понятны. Тут была и личная обида, причем серьезная. Тут была и неприязнь к начальству, показавшему свою недостаточную компетентность. Ну и нельзя было отбрасывать личные амбиции, которых у разведчицы не могло не быть, хоть она и старалась их скрывать.

Да, мотивы ее были понятны. Но нельзя было забывать, что все эти годы она верой и правдой служила Улью. Сейчас у нее понятия «Улей» и «Королева» вступили в противоречие, чем я мог пользоваться. Вот только как я мог узнать, что все, что мне рассказывала перевертыш, не являлось хитро продуманной дезинформацией? Она, вон, четверть века прожила под чужой личиной! Притворство и обман стали для нее делом жизни. Точнее, они были свойственны всем чейнджлингам в силу их расовых особенностей, но Иэрвиг возвела их в абсолют.

Поэтому вариант того, что Кризалис, для виду почмырив ее при мне, подложила под меня повторно ту же самую мину, я отбрасывать не мог. Но сейчас у меня появлялась возможность проверить свои догадки.

Для этого я и попросил бывшую начальницу своей охраны провести операцию в тайне от королевы. В принципе, я ничего не терял, если бы сообщил своим вынужденным союзникам о своем замысле.  Полагаю, и хозяйка Улья, и сэр Валентайн положительно отнеслись бы к еще одному фактору, влияние которого могло пойти нам на пользу.

Но я собирался провести все тайно. И не для того, чтобы похвастаться потом перед архижужелицей. Нет, я хотел проверить, от кого она узнает об этом минерале. В идеале, если все осталось бы в тайне, я все равно собирался поведать союзникам о ценном козыре. Но вот если бы королева узнала о доставке или о ее подготовке не от меня…

О, тут все было бы просто! Это бы однозначно сказало мне о том, что Иэрвиг — двойной агент. Да, она сливала мне какие-то делишки хозяйки Улья. Да, ее сведения были даже полезны. Но разве не могла она это делать с одобрения самой же королевы? Еще как могла!

И если это было так, то она должна была работать и в обратную сторону — передавать владычице какие-то мои секреты, тайные планы и прочее. Все, до чего могла бы дотянуться. Если это было так, то я мог бы снять отсутствующую шляпу перед Кризалис и ее подчиненной. Ход был изящным. И, наверное, против пони он бы сработал. Возможно, даже настоящая Найтмер могла бы попасться на такую уловку. Вот только на месте Найтмер был я.

И теперь я, что называется, совмещал приятное с полезным. В том, что чейнджлинг выполнит поручение, я не особо сомневался. Если она все же, несмотря на все свои слова, работает на Кризалис, то ей напрягаться не придется. Королева наверняка захочет узнать, что же там такое задумала в тайне раздобыть владычица кошмаров. Я ведь специально не стал в своих инструкциях конкретизировать свойства минерала.

Если же Иэрвиг все же, как она и говорила, ныне вела свою игру, у нее все равно должно было хватить изворотливости, чтобы выполнить поручение. Ну а даже если бы она и спалилась, я ничего не терял. Вот совершенно я не боялся того, что Кризалис придет по этому поводу ругаться.

Поэтому, оставив Иэрвиг, начал дальше рыскать по снам, ибо в какой-то момент подумал, что я опять выкинул из всех расчетов главную героиню оригинала. В прошлый раз, когда я так сделал, она призвала на наши головы «Принцессу». Хотя сейчас я мог, как ни странно, сказать, что англичане оказались в большой степени полезными. Ну, по крайней мере, один из них.

Но, возвращаясь к Твайлайт, я решил проверить, что там у нее происходит. А то, может быть, пока мы тут топтались на месте, она уже находилась в шаге от свержения Дэйбрейкер. Зная, какую дичь, приводившую к успеху, она творила в каноне, я не мог исключать такой вероятности.

И, к счастью, бывшая ученица Тии сейчас спала. Прямо как по заказу! Поэтому я без промедления нырнул в ее сон.

И, судя по его эмоциональной окраске, фиолетовая волшебница точно не находилась в шаге от победы. А где она точно находилась, так это в депрессии. И, говоря об окраске, надо было упомянуть еще и общую палитру сновидения. Впервые за всю свою практику я оказался в черно-белом сне. Вообще, поотвык я от такого. Черно-белый телевизор я застал только в самом раннем детстве. Да и хорошие старые фильмы в наше время уже были почти все раскрашены. Ну и оказаться в таком месте мне пришлось впервые. Нет, сам я не изменился. Найтмер-то в этом смысле было все равно — она и так черная. Но, наверное, любой житель Эквестрии на моем месте испытал бы сенсорный шок. Они-то привыкли к ярким, местами даже кричащим цветам. А тут нате вам пятьдесят оттенков серого!

И, упомянув это неоднозначное произведение, я попал в точку, ибо Твайлайт тут явно чем-то похожим занималась. Нет, не извращенными играми с применением насилия, но самокопанием и самоистязанием. Она бродила вдоль бесконечных книжных полок, все тома на которых были одинаковыми. И более того, их даже вытащить нельзя было!

Ну и до кучи единорог думала. Я даже догадывался, о чем именно. Она опять во всем винила себя, пыталась понять, что же она сделала неправильно, где допустила роковой просчет. И это у нее, похоже, уже зашло в терминальную стадию. Ну, или подходило к ней…

Да уж, похоже, зря я думал о том, что ученица Тии что-то задумает против императрицы и, пусть и невольно, но поможет мне. Тут ей самой помощь была нужна…

Хоть я сразу проявился в грезе, Твайлайт меня до сих пор не заметила. Поэтому я решил заявить о себе более решительно и для начала вернул в этот сон цвета. Вот только единорог это изменение мужественно проигнорировала. Поэтому пришлось банально кашлянуть, привлекая ее внимание.

Твайлайт обернулась, а потом и развернулась целиком, уставившись на меня. Вот только вместо того, чтобы взъерошиться, как она это делала в прошлую нашу беседу, хозяйка сна отреагировала вяло.

— Найтмер Мун… — с каким-то даже разочарованием в голосе произнесла она. — А я-то хотела увидеть Селестию…

— Зачем? — поинтересовался я, несколько офигев от такого приветствия. Я ей что, бюро заказов? Видеть она, видите ли, хотела другую принцессу!

— Чтобы попросить прощения за то, что подвела ее… — вздохнула Твайлайт. — За то, что подвела всех…

Потом она замолчала и уставилась на меня, смотря уже более осмысленно.

— Подожди! Ты что, настоящая? — воскликнула ученица Тии спустя несколько секунд. — Не может быть! Ты уничтожена!

— С чего это ты взяла? — уточнил, слегка улыбнувшись.

— Элементы, которые я смогла оживить, должны были изгнать тебя обратно на луну! — заявила волшебница. — И не на тысячу лет, а на веки вечные!

— И что, ты сама это видела? — спросил, подталкивая ее к нужным выводам.

— Нет… — ошеломленно покачала головой единорог. — Но так должно было быть! А после этого должна была вернуться принцесса Селестия!

— И что, вернулась она? — в той же манере задал я вопрос.

— Нет… — только и выдавила из себя Твайлайт.

— Вот и я не была уничтожена, — заключил я.

— Значит, даже этого я не смогла… — вдруг резко приуныла хозяйка сна. — Даже Элементы оказались бесполезны. И ты, конечно же, объединилась с этой непонятной императрицей. И именно поэтому она так быстро всех захватила. И теперь Селестия не вернется уже никогда…

— Ты, обладая неполной информацией, делаешь неверные выводы, — заметил в ответ. — Элементы не были бесполезны. Ты что же, думаешь, что Селестия зря тебя отправляла в Понивилль, чтобы ты их активировала?

— Нет! Наставница ничего не делала зря! — тут же ощетинилась единорог. Вот это я понимаю, стоило на ее кумира хоть как-то вякнуть, как она тут же за нее грудью встала! — Просто это я не справилась. Я всех подвела…

— Между прочим, удар Элементов пришелся на короля Сомбру и вывел его из игры, — сообщил ей важную информацию. — Ты ведь должна знать, что это был один из самых старых и опасных врагов державы! Лично я думаю, что за это тебя даже можно было бы поблагодарить. Так что же, ты все еще считаешь, что твои действия были напрасными?

— Как будто мне нужна твоя благодарность! — возмущенно фыркнула Твайлайт. — А Сомбра… Да, я видела его там. И не видела потом. Но я подумала, что его походя победила эта Дэйбрейкер. Я надеялась, что Элементы ударили именно по тебе!

— Как видишь, они решили иначе, — заметил, даже без усмешки, просто констатируя факт. — Так что, может быть, хватит кричать «Ты — Найтмер! Ты — зло!»? Даже Элементы меня к нему не причислили.

— Ты изгнала Селестию! — пошла на новый заход единорог. — И это из-за тебя вернулась не она, а… — тут она замялась. — Не она, а какая-то другая пони!

— Не какая-то другая, а дихотомическая напарница твоей наставницы, — заметил я.

— И как же так произошло? — прищурилась волшебница. — Почему это случилось так неожиданно?

— Наверное, потому, что моя сестра и твоя обожаемая наставница изволила скрывать свою половинку от всего мира и молчать до последнего, — прищурившись в ответ, заявил ей. — Сама понимаешь, моей вины здесь нет! Я-то, в отличие от нее, сразу народу правду рассказала!

— Зачем ты пришла сейчас? — видимо, не подобрав очередного обвинительного аргумента, Твайлайт решила сменить тему. — Захотела поиздеваться?

— Я до такого не опускаюсь! — припечатал ее в ответ. — И вообще! Следи за языком! А то, когда не надо, ты слишком наглая. А когда нужно действовать, ты нюни распускаешь, ходишь и страдаешь от осознания своей мнимой никчемности!

— Это я-то нюни распускаю?! — окрысилась хозяйка сна. — Да я…

— Что? — усмехнулся, не показывая зубы. — Когда я пришла, ты тут себя поедом ела. Вместо того чтобы сосредоточиться на борьбе за освобождение своей наставницы, вогнала себя в депрессию! Но виновата во всем, конечно же, Найтмер Мун!

— Да я все что угодно сделаю ради наставницы! — вскинула голову Твайлайт. — Но я поверить не могу, что про это говоришь мне ты!

— Я тебе, между прочим, и в прошлый раз говорила! — напомнил ей предыдущий разговор. — Если бы кто-то больше слушал, чем додумывал за меня, ты бы это запомнила! И еще знай — с Дэйбрейкер мы не подруги. Так что я не буду против возвращения Селестии.

— Но что я могу сделать? — чуть сбавила обороты волшебница. — Ведь… Это же, фактически, уже Селестия. Только управляет ею ее плохая злая напарница…

Мысленно я только невесело усмехнулся. Ну да! Это против мерзкой Найтмер Мун любые средства были хороши! Можно жахнуть Элементами — жахнем. А не выйдет, так уроним ей на голову британский крейсер. А тут, видите ли, Селестия. С ней надо осторожно, чтобы не помять, не поцарапать. Тьфу!

— Надо же! — произнес вместо этого, подпустив в голос издевки. — Сама первая ученица Тии, одна из самых начитанных пони в столице, спрашивает у меня что делать! Ну, раз ты так хочешь приобщиться к моей мудрости, то знай, что готового решения даже я дать тебе не могу. Подумай, почитай. Может быть, в столичных архивах что-то есть.

— Я вообще-то сижу у себя, и меня не выпускают! — обижено заявила Твайлайт.

— Ты телепортироваться разучилась? — с удивлением посмотрел на нее. — Не могу сказать с уверенностью, но у Дэйбрейкер сейчас забот столько, что твоего кратковременного отсутствия она может и не заметить. Ну или поговори с гвардейцами, которые тебя стерегут. Ведь твой брат их командир. Попробуй найти своих новых подруг, может, они что-то подскажут.

— Я поняла! — с негодованием поглядев на меня, выпалила единорог. — Ты хочешь спровоцировать меня! Как только я попытаюсь сделать что-то из предложенного тобою, как тут же явится Дэйбрейкер! Вы с ней не можете не быть заодно!

— Ты бы так коммуникабельность взращивала, как ты взрастила свою паранойю, — ответил ей на это абсурдное обвинение. — Можешь не делать ничего из того, что я предложила. Я переживу. Можешь и дальше сидеть на попе ровно! А когда Селестия будет освобождена, но без твоего участия, а только с моей помощью, сможешь извиниться перед ней, рассказать, какой ты была никчемной, как ты все провалила, а потом и копытом не шевельнула, чтобы что-либо исправить!

На этом я, не дав хозяйке сна что-то ответить, оставив последнее слово за собой, покинул ее. В принципе, и так было понятно, что дальше я бы только впустую тратил время, переругиваясь с ученицей Тии. В общем-то, я и так не ставил себе каких-то определенных задач на это посещение. Надо было просто взглянуть на главную героиню оригинала. Но в итоге получилось даже чуть больше. Мне явно удалось волшебницу встряхнуть, вывести ее из того отвратительного психологического состояния, в которое она сама себя загнала.

Почему я был в этом уверен? Ну, я практически не сомневался, что именно здесь мне удалось банально взять собеседницу «на слабо». Да, она могла сколько угодно мне не верить и продолжать обвинять просто в самом факте моего существования. Но вот слова мои о том, что я собираюсь спасти Селестию, ее не могли не зацепить.

Наверняка сейчас Твайлайт судорожно пыталась охватить эту мысль целиком. Ведь как это так? Найтмер Мун вместо того, чтобы скооперироваться со злокозненной Дэйбрейкер и создать непобедимый злодейский тандем, заявляет, что не только не против возвращения Селестии, но и будет что-то предпринимать для этого самого возвращения! Нонсенс! Кощунство! Все светлые силы негодуют!

Тем самым я буквально вынуждал Твайлайт саму начинать действовать. С учетом того, какая у нее в голове может быть каша, делать она могла начать что угодно. Но что бы там она в итоге ни задумала, мне это должно было пойти на пользу. В конце концов, сейчас у нас с нею сложилась парадоксальная ситуация. Мы впервые с момента моего появления в Эквестрии преследовали одни и те же цели. Ну, в основном.

Ведь организовала же фиолетовая волшебница ритуал, призвавший к нам «Принцессу». Так почему бы ей не повторить свой заговор? Тем более, недовольных в столице сейчас должно было быть гораздо больше. Ведь уж даже если спокойная и мирная Октавия отзывалась о напарнице Селли с плохо скрываемой неприязнью, то что уж было говорить об остальных. А еще у императрицы не было Миднайт-Иэрвиг и ее архаровцев, раскрывших и почти предотвративших предыдущий ритуал ученицы Тии.

Так что визит можно было считать успешным. Перетянуть Твайлайт на свою сторону я все равно не мог. Зато получилось ее растормошить. А уж воевать она будет, если и не в ту же сторону, куда и я, то куда-то в близком направлении. И даже если не добьется успеха, то хотя бы противницу нашу отвлечет.

Обдумывая прошедший визит, я продолжал потихоньку проверять чужие сны. Мало ли, кто еще полезный мог подвернуться. И, совершенно для себя неожиданно, обнаружил сон той, против кого я Твайлайт и взбадривал. Да-да, сама императрица изволила почивать. И, пожалуй, я не мог этим не воспользоваться.

Конечно, четкого плана у меня не было. Но и просто понаблюдать за ней было бы полезно. Все же не зря древний китайский философ советовал познавать врага своего.

В грезы напарницы Тии я просочился так же аккуратно, как и в прошлый раз. Вот только сейчас что-то пошло не так. Оказался я в тронном зале, где на величественном кресле, располагавшемся на возвышении, возле подножия которого я и находился, уместила свой солнценосный круп Дэйбрейкер. И смотрела она, что интересно, прямо на меня!

От осознания того, что меня, похоже, запалили, я даже на секунду растерялся. Выходило, что не только у меня была сигналка, сообщающая о визитах в сон незваных гостей. Что же тогда в прошлый раз она никак не отреагировала? Или после того раза и поставила?

В любом случае, все эти вопросы отходили на второй план, ибо Дэйбрейкер соизволила заговорить.

— Ты все-таки явилась пред наши очи, ничтожная сестра! — смотря на меня сверху-вниз, что, учитывая ее расположение, ей было совсем не сложно, и при этом излучая такое концентрированное презрение, что его, казалось, вот-вот можно будет кожей почувствовать, произнесла огнегривая аликорн. — Пыталась пробраться тайно и снова насылать свои видения! Но, как видишь, я оказалась к этому готова! Еще в прошлый раз, проснувшись и обдумав сон, я поняла, что это была одна из вас!

Честно говоря, я даже не знал, что ей ответить. Ну да, как я и думал, после предыдущего раза она, поняв, что сон был явно неспроста, озаботилась сигнализацией. Это я понял и без ее хвастливой фразы. Напарница Тии могла бы и не озвучивать и так понятные факты. Просто ей явно хотелось повыделываться. Показать, как она перехитрила глупую сестру. Поэтому я просто сохранил молчание, предоставив хозяйке сна возможность продолжать.

— Молчишь? Правильно! — ухмыльнулась Дэйбрейкер. — После всех твоих прегрешений, после всего того зла, что ты принесла державе, ты должна быть удостоена только одного слова. Последнего! — она посмотрела на меня с видом судьи, готового вынести обвинительный приговор. — Предательство! Ложь! Воровство! Подлог! — начала она, похоже, перечислять статьи уголовного кодекса Эквестрии, по которым собиралась меня привлекать. — Узурпация власти, наконец! — закончила она. Я только ухмыльнулся. Думал, что список будет длиннее. — И это только основные моменты твоей истории! — тут же оправдалась за слишком короткий лист обвинений императрица. — Но хватит и этого! За все это расплата будет одна — казнь!

— Ну да, — хмыкнул, оскалившись. — Десять лет расстрела через повешенье!

— Да, пожалуй, надо будет растянуть процесс, — кивнула императрица, не захотев понимать шутку. — Может быть, не так сильно, раз уж тебе хватило смелости самой это предложить.

— А не много ли ты на себя взяла, Дэйби? — усмехнулся, нагло глядя ей в глаза и специально сократив ее имя до уменьшительной формы, которую придумал, просто обрубив большую часть второго корня. А то ишь ты! Уже казни мне выбирает!

В целом, пары ее фраз хватило, чтобы я понял, что заводить какие-то разговоры о примирении тут бесполезно. Меня уже оценили, осудили и заочно приговорили. Ну, знание того, что мирной альтернативы нет, тоже может быть полезно — в решающий час будет меньше сомнений. Ну а сейчас я понимал, что сдерживаться мне незачем. Хуже обо мне императрица уже думать не будет.

— Не смей коверкать мое имя! Ты! — мигом загорелась хозяйка сна. И это я не фигурально выразился. У нее действительно грива малость вздыбилась так, что стало казаться, что огонь вокруг нее разгорелся сильнее.

— А то что? — улыбнулся, показав зубы. — Лишнюю казнь мне сочинишь? Ты, похоже, только на это и способна!

— А ты-то сама! — ткнула в мою сторону передней ногой огнегривая аликорн. — Только и можешь прятаться! Боишься выйти на честный бой, все пытаешься использовать хитрые уловки! Ты всегда такой была — гнилой изнутри! Никогда не понимала Лести, которая в тебе что-то нашла. Ну, или не в тебе, а в твоей сообщнице. Но сейчас это неважно, ибо теперь я здесь решаю, а не глупая напарница. А для меня вы обе достаточно виновны для того, чтобы даже не разбираться, какая из вас виновна больше. И обеим вам воздастся по справедливости!

— Знаешь, мне надоело выслушивать пустые угрозы и разглагольствования об абстрактной справедливости, — демонстративно зевнув, заявил ей. — Можешь тут и дальше распинаться. Или в реальности перед зеркалом потренируй свой злой оскал, а то что-то он у тебя не слишком внушает. Ну а мне ты больше не интересна. Вижу, зря я к тебе приходила. Так что счастливо оставаться!

С этими словами я спокойно повернулся к хозяйке сна спиной и направился в сторону иллюзорных дверей, которые виднелись в дальней части зала.

Могло показаться, что я сотворил вопиющую глупость — подставил сопернице спину, да еще и вместо того, чтобы просто покинуть сон, зачем-то стал изображать, как ухожу обычным способом.

Но дело было в том, что, пока длился наш небольшой, но полный взаимных оскорблений диалог, я времени даром не терял. И понял одну вещь. Да, шальная императрица была хозяйкой этого сна. Да, она это осознавала. Да, она смогла как-то отследить мое появление и встретить в созданных декорациях. Но и все на этом.

Как только сюда пришел я, ее власть над сном стала чисто символической. Точно так же, как и с вождем зебр некоторое время назад. Я специально все это время незаметно мониторил обстановку, и теперь был в этом уверен.

Сейчас напарница Тии находилась в положении пользователя, хозяйничавшего в своем домашнем каталоге и считавшего себя дофига админом. Вот только я зашел с правами рута и мог как удалить все здешние файлы, так и, например, изменить им владельца, сделав недоступными для бывшей хозяйки. Да только она этого пока не понимала…

— Куда?! — взревела сзади Дэйбрейкер, явно уязвленная моим пренебрежением. — Ты теперь отсюда никуда не денешься!

— Ты в этом так уверена? — оглянувшись, усмехнулся я. — Ну, раз ты этого желаешь, я могу остаться и подольше! — развернувшись полностью, уставился на привставшую на своем троне соперницу. — Вот только как бы ты об этом не пожалела!

Ну а дальше, не дожидаясь ответных слов, которые все равно по большей части были бы оскорблениями или угрозами, начал действовать. В тот же миг трон императрицы начал изменяться и превратился в зубоврачебное кресло, которое само подлезло под Дэйбрейкер, заставив ее растянутся на нем. Вот только конструкция этим не ограничилась, а сразу же отрастила захваты, сковав хозяйку сна по всем конечностям и нахлобучив ей на рог насадку.

Вот тут уж грива императрицы полыхнула по полной. Можно было сказать, что она начала жечь напалмом. Вот только это могло бы помочь ей в реальности, а не здесь, во сне. Моему пыточному приспособлению, а именно с чем-то таким неизбежно сравнивала свои оковы напарница Тии, огонь был не страшен. Столь же индифферентно оно реагировало на физические усилия своей пленницы. Конечно, Дэйбрейкер, имея всю силу аликорна, могла бы и стену лбом пробить, не то что разломать какую-то там мебель. Вот только все это нивелировалось командой владычицы кошмаров.

Нет, зубы ей сверлить без наркоза я не хотел, как и истязать другими способами. Зато собирался высказать все, что о ней думаю.

Для этих целей я заткнул императрице рот. Сперва думал какой-нибудь специальный кляп ей призвать, но потом посмотрел на оскаленные зубки и подумал, что в реальности она, пожалуй, даже титан бы сейчас разгрызла. Поэтому оральное отверстие ей заткнул здоровенный кусок ириски «Кис-кис». Причем находящейся в самой нужной консистенции — вязкой и липкой, податливой, но при этом непроглатываемой. Словом, именно такой, какой я и сам в детстве регулярно вытаскивал себе пломбы. А еще очень сладкой!

И, судя по бешеному взгляду и выражению крайнего неудовольствия на морде, я угадал — в отличие от Тии, ее напарница сладкое не любила. Особенно в такой вот форме.

Я же неспешно подошел и, оскалившись в самой мерзкой своей улыбке, навис над хозяйкой сна.

— Как же это так? — с наигранным удивлением поинтересовался у нее. — Могучая Дэйбрейкер оказалась бессильна и теперь полностью в моих копытах.

Сделав паузу, я посмотрел в полыхающие ненавистью глаза императрицы. Ну, обратной дороги у меня и ранее не было, так что можно было не опасаться перегнуть палку. Тем не менее, начал я спокойно.

— Знаешь, идя к тебе, я думала все же провести переговоры, — отстранившись, произнес, как бы задумавшись, даже не смотря на противницу. — Но, видишь ли… — все же повернул к ней голову и ухмыльнулся. — Дипломатию потому и называют высоким искусством, что доступна она не всем. О, далеко не всем! И ныне я убедилась, что ты в это число не входишь.

Наверно, будь у соперницы сейчас рот свободен, она бы ответила мне чем-то пафосно-уничижительным. Но, как говорилось в какой-то древней рекламе, иногда лучше жевать, чем говорить. Вот Дэйбрейкер этим и занималась.

— Ну а раз так, — продолжил я, — и отношение к тебе соответствующее. По большому счету, с тобою и говорить не о чем! Но я все же кое-что выскажу! — тут я снова резко приблизил свое лицо, и в особенности оскаленные клыки, к ее морде. — Поэтому слушай сюда, ты, Мадам Дутая Справедливость! — произнес, подпустив в голос побольше шипящих интонаций. — Я ведь и не таких ломала! Мне труда не составит превратить каждый твой сон в кошмар! А через месяц я прилечу в столицу и возьму ее без боя, потому что ты превратишься в пускающий слюни овощ либо будешь падать от усталости и недосыпа! И, спешу тебя обрадовать, ни один из присягнувших тебе даже копытом не пошевелит, чтобы защитить ту, кто в истории останется под именем Окаянной! И все те кары, что ты так заботливо придумываешь для меня, испытать придется тебе самой!

Прервавшись, я осмотрел Дэйбрейкер, но не заметил, чтобы она прониклась. Но ничего, Москва тоже не сразу строилась.

— Твоя справедливость, о которой ты столько трепалась, — продолжил высказывать ей накипевшее, — уже у народа в печенках сидит. А в застенках у тебя, судя по всему, сидит большая часть столицы! Вот только моих шпионов среди них нет — они все на свободе. Так что можешь увеличить вдвое гвардию, чтобы спрятаться от них. Но не от меня! Если меня тебе нужно еще попытаться отыскать, хотя можешь даже не пытаться — не получится, то тебя я смогу найти в любой момент, как только ты заснешь! И как видишь, тут ты беззащитна! Я, в отличие от тебя, умею быть милосердной и снисходительной. Поэтому, учитывая твою вопиющую некомпетентность, я дам тебе шанс!

Отстранившись, обошел вокруг пленницы, которая все это время яростно сверкала глазами, дергала всеми конечностями и с бешеной энергией работала челюстями, борясь с ириской.

— Твое солнце, застывшее в зените, надоело уже всем, — кивнул я на иллюзорное окно, через которое виднелся краешек светила. — А справедливости, за которую ты так борешься, в этом вечном дне не наберется и капли. Сама ты этого не видишь, а другие, запуганные тобой, боятся открыть тебе глаза. Но не мне тебя бояться. Так что, если у тебя есть хоть капля здравомыслия, то следующим же вечером ты опустишь дневное светило. Это будет знаком, по которому я пойму, что с тобою все же можно вести дела. Ну а если нет… — фыркнул, состроив выражение крайней незаинтересованности в результатах ее раздумий. — На нет и суда нет!

На этом я сделал вид, что покинул ее сон, но еще некоторое время понаблюдал из невидимости, проводя кое-какие настройки. Свое средство успокоения я отрегулировал так, чтобы спустя пару часов под бешеным напором оно выпустило пленницу. Ну а ириска должна была сдаться и того раньше.

Больше ничего я здесь делать не стал и вышел из грез императрицы. Стоило признать, что визит получился на редкость дурным. В основном, конечно, благодаря хозяйке сна, но и я тоже был хорош. Честно говоря, я не был в полной мере готов к тому, что буду обнаружен. Ну а дальше пошло-поехало…

И в итоге для меня ничего не изменилось. Дэйбрейкер как хотела меня уничтожить, так и продолжила хотеть. Желание ее при этом наверняка несколько усилилось, что на первый взгляд не должно было идти на пользу моему делу. А вот если покопать поглубже, то можно было прийти к выводам, что напарница Тии теперь могла начать действовать под влиянием негативных эмоций. А поступки, совершенные в таком состоянии, никого еще до добра не доводили. Огнегривая аликорн и так отличалась спонтанными выходками, а сейчас эта ее черта могла только усилиться.

Она, конечно, могла увеличить интенсивность моих поисков. Но тут я был спокоен. Отследить мой путь от руин замка до Улья было нереально. А какого-то универсального поискового заклинания, например, такого, каким оперировала Твайлайт в своем ритуале, у императрицы явно не было. Иначе она давно уже нашла меня сама, а не объявляла награды за мою голову. В новеньких дэйбидорах, между прочим! Это я так про себя ее новые монеты обозвал по аналогии с луидорами и наполеондорами.

В том, что она даже и не подумает закатить солнце, я не сомневался. Чтобы она — императрица всея Эквестрии — и прогнулась под подлую слабую сестру? Нет, не будет такого! Зато теперь и спать она будет в полглаза. С ума она вряд ли съедет за короткий срок. Но вот недосып тоже может в решающий момент сказаться, оказавшись той пушинкой, что ломает спину верблюду.

Ну и, в конце концов, я просто высказал сопернице часть из того, что я о ней думал, и услышал ее мнение о себе. И теперь мог с уверенностью считать, что, как говорилось в каком-то старом фильме, Эквестрия слишком мала для нас двоих. Причем сегодняшний разговор никак не повлиял на этот факт. Она меня и до него собиралась на ноль множить.

Ну а мне теперь предстояло подстроить все так, чтобы она, решив воплотить свое желание, не помножила, а поделила. Вспоминая данные, оставшиеся от Найтмер, которые местами очень напоминали системный лог, я даже перед тем, как поспать обычным сном, позволил себе пофантазировать над тем, какого цвета в этот момент будет у Дэйбрейкер экран смерти.

На следующий календарный вечер солнце не сдвинулось ни на миллиметр. Но я другого и не ожидал…

---

Луна сидела в выделенной ей комнате и угрюмо смотрела на вольготно расположившегося напротив человека. Она уже узнала, как назывался его вид, но эта информация была, пожалуй, наименее важной из всего того, что обрушилось на принцессу ночи.

Предоставил ей информацию, кстати, тот же самый индивид. Темно-синяя аликорн была удивлена, когда этот офицер попросил об аудиенции, а потом явился и вел себя как ни в чем не бывало. Словно той безобразной сцены, за которую Луне до сих пор было стыдно, никогда не было.

Но, конечно, принцесса ночи понимала, что ничего баронет не забыл. Просто из вежливости старался не напоминать ей. И за это ему можно было быть благодарной…

Конечно, аликорн мысленно ругала себя за срыв. Он показал, что все то время, что она провела в камере, было потрачено если и не впустую, то не так эффективно, как могло бы быть. Она не сдержалась, поддалась на подлую провокацию, устроенную ее ненавистной прислужницей, ставшей за время ее сна, судя по ее поведению, полностью самостоятельной личностью. А судя по ее поступкам, личностью совершенно отвратительной! Хотя чего еще от нее можно было ожидать?

Но и тут Луне некого было винить, кроме самой себя. Ведь это ее ошибки привели к такому результату. Да-да! Не одна оплошность, а целая череда просчетов! А ведь тогда, не так давно для нее самой, но три четверти тысячелетия для всех остальных, план усыпить себя и переждать срок наказания казался идеальным!

Но, как выяснилось, не все было так хорошо. Погрешность, допущенная в вычислении, заставила ее проспать на несколько суток дольше, чем было нужно, что позволило владычице кошмаров бесконтрольно творить свои черные дела в Эквестрии. Найтмер, оставленная без присмотра, ухитрилась превратиться во что-то новое и опасное. Да и сама суть этого плана, как сейчас понимала принцесса ночи, отражала не хитрость ее, но малодушие.

Но большую часть из этого она уже неоднократно осмыслила в камере. Да, в тюрьме не сестры, но злокозненной бывшей прислужницы, пошедшей против воли своей госпожи!

С этим смириться было сложнее всего. Да что там! Темно-синяя аликорн до сих пор не соглашалась с этим мириться. Как все так произошло, что ее, столь искушенную в магии снов, обыграла на ее же поле та, кто ранее лишь беспрекословно выполняла ее команды? Простые команды, где не нужно было особо размышлять и тяготиться выбором!

И тут она неожиданно проделала все так тонко и изобретательно, определила ее слабые места и не постеснялась в них ударить. И она — принцесса ночи — неизвестно сколько времени сидела в иллюзорной темнице, не понимая этого! И мало того! Проклятая Найтмер под чужой личиной приходила поговорить! И даже тогда не была раскрыта!

Луне всякий раз, когда она обдумывала этот момент, хотелось дать волю чувствам, выпустить на волю гнев, ударить об пол копытом так, чтобы трещины пошли, или даже сломать что-нибудь, неудачно подвернувшееся под копыто. Но каждый раз она себя останавливала. Стоило признаться в том, что заключение в чем-то пошло ей на пользу. Она научилась лучше себя контролировать. Правда, это не спасло ее в момент, когда, увидев живую, здоровую и — главное — независимую от нее Найтмер, она все поняла…

Ну а сейчас она сдерживала себя еще и потому, что рядом находился один из тех, с кем ей теперь нужно было налаживать отношения.

Принцесса ночи изначально откровенно не понимала, как это существо, позиционировавшее себя как сторонника чести и справедливости, оказалось в компании Найтмер Мун, с которой все было понятно, и королевы перевертышей, которая тоже, судя по всему, была если не явным врагом, то тайным. А это было, наверное, даже хуже…

Вот только этот сэр Валентайн при всей своей непонятности казался наилучшим кандидатом на то, чтобы объяснить ей, что вообще происходило вокруг, ибо Луна прекрасно понимала, что за прошедшую тысячу лет все могло измениться до неузнаваемости. А ведь во многом так, похоже, и было. Но главное, что успела понять принцесса ночи, заключалось в том, что Нортон, похоже, и сам был не против дать ей объяснения.

Но все же вначале она захотела услышать о том, что он забыл в Улье перевертышей, да еще и в компании Найтмер Мун, которую называл союзницей. И во время их предыдущей встречи Луна задала ему соответствующий вопрос.

— Ваше высочество, я, если позволите, начну издалека, — ответил ей человек, чьи безупречные манеры, пожалуй, смотрелись бы уместно не в этой пещере, а в столичном дворце. — И позвольте, прежде чем отвечать, самому задать вам вопрос.

— Извольте, — кивнула аликорн. Ей поддерживать светскую беседу было не сложно, сказывались годы практики. Наверное, ей так даже проще было говорить. Ну и еще она старалась теперь казаться холодной и спокойной. За свой поступок, когда она, бросившись на Найтмер, устроила безобразную потасовку с двуногими, она извиняться не собиралась. Но старалась, чтобы, по крайней мере, о нем в ее поведении больше ничего не напоминало.

— Доводилось ли вам когда-либо прежде встречать подобных мне? — спросил баронет.

— Нет, не приходилось, — не раздумывая, ответила Луна. Ей даже вспоминать не пришлось, она четко знала ответ.

— И в этом нет ничего удивительного, — вздохнул человек. — Я даже могу дать объяснение этому факту.

Принцесса ночи кивнула, показывая, что дает разрешение говорить и готова слушать.

— Здесь, в этом измерении, — начал офицер, — насколько мне известно, обитает несколько разумных рас. По крайней мере, я видел представителей уже двух. Там, откуда мы прибыли, разумом наделены только представители моего вида.

— Измерение? — переспросила аликорн. — Вы говорите про Эквус? То есть вы не из нашего мира? — таких предположений, стоило признаться, она не делала.

— Ваша догадка верна, ваше высочество, — невесело усмехнувшись, кивнул ее собеседник. — Из всех данных мне объяснений я сделал вывод, что мы лишь гости на этой земле. Хуже того, как попасть домой, нам пока неведомо…

Ну а дальше сэр Валентайн рассказал ей о том, что случилось с их кораблем, который неизвестным людям способом был выдернут из родных вод и перенесен к берегам Эквестрии. Луне оставалось только подивиться силе и изобретательности заклинателя, который смог осуществить подобный призыв. Сама она не была особо уж хороша в этой области, поэтому не могла вот так сходу вычислить необходимое количество энергии. Ведь боевой корабль — это десятки, может быть, сотни стоунов веса. Он, конечно, меньше купеческих, но все равно — корабль — это корабль.

Луна даже вполне искренне выразила свои соболезнования по поводу случившейся ситуации, и офицер их так же искренне принял. Но вот следом он произнес фразу, которая заставила ее задуматься.

— Так что вы, ваше высочество, совершенно зря посчитали нас врагами вашей державы, — заявил он. — Смею вас заверить, единственный интерес, который мы имеем на данный момент, — это возвращение домой. Ну а Великобритания никогда ранее не вела войн с Эквестрией и не предъявляла ей каких-либо претензий. Это верно и в обратную сторону.

В этот момент аликорн почувствовала, что собеседник не врал. И факт того, что этим существам, по сути, ничего не требовалось от Эквестрии, много менял. Ведь Найтмер явно хотела установить над пони свою власть. И чего-то подобного не могла не хотеть королева перевертышей. Пусть Луна и знала про них не так много, но этого было достаточно, чтобы понимать, что это отнюдь не мирная раса.

Эти же моряки всего лишь хотели домой. И она могла их понять! Более чем могла! Луна и сама давным-давно не была дома. Так давно, что и дома того уже не осталось. Она ведь мельком видела руины их с сестрой некогда прекрасного замка…

— И Найтмер Мун пообещала вам помочь? — задала еще один вопрос принцесса. — И вы, сэр Валентайн, поверили ей?

— Первоначально мы встретились по другой причине, — ответил Нортон. — Но потом, беседуя с ее высочеством, я понял, что ей явно кое-что известно.

— Она пытается вас обмануть, коммандер, — покачала головой хозяйка покоев. — Выдать желаемое за действительное. В этом вся она, берегитесь вести с нею дела. И еще кое-что! Она, хоть и аликорн, но никогда не провозглашалась принцессой Эквестрии! Только я и моя сестра Селестия официально носим эти титулы. Так что вы не обязаны титуловать ее высочеством.

— Тут, ваше высочество, я не могу судить, — развел верхними конечностями человек. Видимо, этот жест означал некоторую растерянность. — Для нее ее титул не подлежит оспариванию. И, кроме того, она сообщала мне еще как минимум об одной принцессе, живущей на данный момент. Это некая Кейденс.

— Мне она тоже про нее говорила, — кивнула Луна, старясь скрыть нахлынувшую на нее ярость. Ведь именно под личиной этой то ли выдуманной, то ли действительно существующей особы к ней во сны приходила Найтмер Мун! — Могу допустить ее существование, хоть доказательств у меня и нет. Но насчет Найтмер моя информация верна. Однако скажите, — она решила сменить тему. — Что за причина побудила вас примкнуть к владычице кошмаров, если не указание пути домой?

— Общий враг, — охотно ответил Нортон. — Особа, заявившая, что желает уничтожить и ее, и нас. И вас тоже, — добавил он, внимательно посмотрев на аликорна.

— И кто же это? — принцесса ночи ничем, по крайней мере, сама она на это надеялась, не выдала охватившего ее волнения. И оно было вызвано не тем, что у нее здесь, оказывается, было еще больше врагов. Нет. Кем же должна была быть та особа, если против нее аликорн, пусть это и не настоящая принцесса, а Найтмер Мун, вынуждена была искать помощи?

В первую очередь она, конечно же, вспомнила Сомбру. Но, как она теперь знала, король содержался здесь же, побежденный и обезвреженный. Кто же тогда мог противостоять ее бывшей прислужнице и тем, с кем она объединилась? Дискорд? Тирек? Про возможность их освобождения из заточения даже думать не хотелось.

— Я, ваше высочество, оставлю вам эту газету, номер местной «Таймс» более чем недельной давности, — сэр Валентайн достал из своей папки несколько больших и поразительно белых листов явно очень качественной и дорогой бумаги, сложенных вместе, которые были целиком исписаны мелким и очень четким почерком. — Ознакомившись с ней, вы поймете основу. Ну а завтра я, с вашего позволения, загляну к вам снова, и мы продолжим разговор.

Луне очень не хотелось признаваться в том, что она не очень понимает суть предмета, который принес человек. Это явно была не книга, это не был свиток. Почему он назвал эту кипу бумаги номером? И как все это было связано со временем?

В итоге она все же аккуратно уточнила у гостя суть этой вещи. Похоже, он был в немалой степени удивлен, узнав, что принцесса ночи не знакома с некими «печатными новостными изданиями». Аликорн же в ответ напомнила про свое тысячелетнее заточение. Приняв во внимание этот факт, офицер даже извинился. А после кратко описал ей суть газетного дела, после чего раскланялся.

Да, вот она и столкнулась с последствиями своего длительного отсутствия…

Осмотрев оставленную газету, Луна пришла к выводу, что идея сама по себе была интересной. Но ведь сколько же труда было вложено в эту бумагу! Найти и описать события, а их здесь должно было быть много, судя по количеству текста, совместить их в одном выпуске. А потом ведь еще как-то нужно было успеть переписать это все. Осматривая идеально ровные строки и абсолютно одинаковые буквы, принцесса ночи понимала, что создавались они не иначе как очень опытными магами. А ведь Нортон еще и упомянул, что такие газеты выходили тысячами экземпляров в день! В такое, честно говоря, было сложно поверить. И она могла бы засомневаться в словах недавнего гостя, если бы сама не видела удивления, которое все же проступило на обычно бесстрастном лице человека. Да и эту газету он явно считал чем-то неважным, чуть ли не бросовым предметом, который можно было выкинуть после прочтения. Разве могло такое быть тысячу лет назад?!

Но скоро мысли о скачке, который сделала Эквестрия за прошедшее тысячелетие, уже оказались где-то не на втором плане, а вообще на задворках сознания Луны. Ибо она прочитала коронационную речь некой императрицы Дэйбрейкер, именовавшей себя законной владычицей Эквестрии. В тексте тут и там встречались слова и даже целые обороты, которые, как ей казалось, были написаны с ошибками. Но принцесса ночи очень быстро перестала обращать на это внимание, сосредоточившись на смысле аккуратно нанесенных на бумагу строк.

И очень быстро она поняла, кто же явил себя этому миру. А поняв, едва не застонала в голос…

Тия… Неужели она тоже была подвержена тому же правилу дихотомии, что и она сама? Вообще, темно-синяя аликорн размышляла об этом еще давным-давно, задолго до восстания и изгнания. Когда Найтмер Мун еще только-только появилась, принцесса ночи задумывалась о том, что у сестры тоже могла быть вот такая прислужница. Но укорениться эта мысль так и не смогла. В поведении Тии не было заметно ничего. Неужели она так хорошо ее скрывала?

Но что еще больше пугало Луну, так это осознание того, что эта самая дихотомическая напарница, если вспомнить прочитанный ею свиток, хоть он и был подсунут ей Найтмер, должна была быть чуть ли не полной противоположностью ее настоящей сестре! И, имея пример в виде себя самой и мерзкой предательницы Найтмер, темно-синяя аликорн могла перенести его на Тию и Дэйбрейкер. И выходило что-то поистине ужасное!

При этом все остальное тоже сходилось. Ведь если пришедшая к власти императрица была именно такой, какой представляла ее себе принцесса ночи — противоположностью Тии, то все действительно было очень плохо. И она могла даже отчасти понять испуг Найтмер Мун, сбежавшей из столицы и бросившейся искать союзников….

Но со вчера и до сего момента это были все еще догадки. Зато сейчас перед нею снова сидел баронет Нортон, принесший, как догадывалась Луна по лежавшей рядом с ним толстой папке, еще больше этих самых газет. Ну что же, получать информацию в такой форме было вполне удобно.

— Ваше высочество, — человек бросил взгляд на несколько растрепанный ею номер газеты, вчера оставленный им. Тут Луна была не виновата — телекинез после освобождения работал еле-еле, и магия не спешила восстанавливаться. А эти листы бумаги были уж слишком тонкими, не такими, к каким она привыкла. — Вижу, вы ознакомились с газетой.

— Да, — кивнула принцесса ночи. — Могу ее вам вернуть, если пожелаете.

— Нет-нет, — покачал головой сэр Валентайн. — Я не настаиваю. Более того, я принес вам и другие эквестрийские издания, из которых можно составить более полную картину происходящего в стране. Но прежде чем мы приступим, — он сделал паузу, внимательно осматривая Луну. Почему-то ей показалось, что он пытается понять, насколько она на самом деле спокойна, не бросится ли как тогда, но уже не на Найтмер, а на него. Это понимание вызвало стыд и легкое недовольство. Даже этот чужеземец, чуть ли не единственный из тех, с кем сейчас она могла нормально общаться, относился к ней с предубеждением. И она сама была в этом виновата… — Разрешите задать вам вопрос личного характера?

— Задавайте, — разрешила аликорн. — Правда, не обещаю на него ответить.

— Чем вызвана ваша столь всеобъемлющая ненависть к Найтмер Мун? — поинтересовался коммандер. — Прошу простить, если вопрос показался вам бестактным. Но в нашей ситуации от ваших отношений слишком многое зависит.

В первый момент Луна хотела жестко осадить слишком много о себе возомнившего двуногого, но только в первый. Потом она подумывала над тем, чтобы просто отказаться отвечать. Но следом, посмотрев на собеседника, принцесса ночи призадумалась.

Он явно не собирался каким-то образом принизить ее этим вопросом или повлиять на нее. Судя по всему, человек действительно пытался разобраться в том, в чем ему, чужаку, не обладающему даже крохами магии, это она видела даже в своем нынешнем печальном состоянии, разобраться было не дано. Соответственно, ничего не мешало ей попробовать ответить. Более того, Луна неожиданно для себя даже заинтересовалась в том, чтобы сформулировать теорию понятными для этого странного создания терминами.

— Скажите, баронет, — медленно, все еще раздумывая, заговорила аликорн. — У вас есть предчувствие?

— Прошу прощения… — явно не понял ее собеседник. — Предчувствие чего?

— Не чего-то конкретного, — поморщилась Луна. — А абстрактное.

— Интуиция! — озвучил свой термин человек. — Внутренний голос, который может совершенно неожиданно подсказать тебе, допустим, сделать шаг влево, а не вправо, чтобы потом обнаружить, что туда, куда ты должен был ступить, упал с подоконника верхнего этажа цветочный горшок.

— Внутренний голос, — усмехнулась принцесса ночи. — Да, пожалуй, это будет близко к истине. Так есть ли он у вас?

— Лично я не могу похвастаться сильно развитой интуицией, — признался баронет. — Но я знаком с людьми, которым она не раз помогала избегать не самых приятных ситуаций.

— Будем считать, что она у вас есть, хоть и слабая, — подытожила аликорн. — А теперь представьте, что в какой-то момент она начинает становиться сильнее и, соответственно, полезнее. Вы этому обрадуетесь?

— Полагаю, что обрадуюсь… — с некоторой настороженностью ответил Нортон.

— Я тоже в свое время обрадовалась, — кивнула Луна. — А теперь представьте дальше. Этот внутренний голос начнет проявляться еще больше. И станет еще полезнее. Ему даже станет возможно поручать какие-то простые задачи. А потом… — она прервалась и изучающе посмотрела на собеседника. — Потом вы однажды проснетесь и поймете, что этот внутренний голос стал еще сильнее, обрел собственное сознание и, более того, смеет вам указывать, что и как вы должны делать. Вам. Тому, кто его взрастил! А потом он еще и обманом захватит контроль над вашим телом, оставляя вас в некоем подобии тюрьмы!

Смотря на собеседника, принцесса ночи мысленно ухмылялась. Похоже, ей все же удалось его пронять! Коммандер явно не ожидал чего-то такого и теперь пытался осмыслить услышанное.

— Но ведь она, насколько я понимаю, сама же и покинула вас, — оказывается, человек не так уж сильно растерялся. По крайней мере, слова он нашел быстро. — И сделала это добровольно.

— Она обманом лишила меня свободы, заняла мое место! — повторила сказанное, но теперь уже прямым текстом, Луна. — Неужели вы считаете, что я должна ей это простить?

— Я не в праве вам советовать в таком вопросе, — осторожно ответил баронет. — Но что бы вы сами сделали на ее месте?

— На ее месте? — опешила темно-синяя аликорн. Вопрос казался простым, но при этом и абсурдным настолько, что она сама себе его не задавала. — Я не готова отвечать на этот вопрос! — гордо заявила она, решив все же, что после разговора обдумает эту тему.

— Я и не требую ответа, ваше высочество, — поспешил пойти на попятную сэр Валентайн. — И может быть, я слабо разбираюсь в вопросе вашей двойственности, — он прервался, делая вид, что подбирает слова. — Но разве Найтмер Мун не оказала вам услугу, совершив разделение?

— Какую еще услугу? — нахмурилась Луна.

— Она освободила место, которое ранее занимала сама, — пояснил человек — И теперь вы, и только вы, можете заполнить его чем-нибудь новым!

— Так было и раньше! — фыркнула принцесса ночи. — Я сама принимала решения, не спрашивая ее.

— Но очевидно под гнетом обстоятельств что-то изменилось, — продолжил свою линию офицер. — И я бы сказал, что это были обстоятельства непреодолимой силы. Так что в произошедших изменениях нет ни вашей вины, ни вины Найтмер Мун. И также можно понять, что ваша бывшая подчиненная так же тяготилась этим положением, как и вы. Но в итоге ситуация разрешилась к вашей обоюдной пользе.

— Обоюдной?! — сдержав гнев, Луна все же посмотрела на собеседника с плохо скрытой неприязнью. — Вы не понимаете, о чем судите, баронет! Хотя, конечно, вас частично извиняет полное отсутствие магии. Но неужели вы думаете, что эта процедура прошла бесследно для нас?

— Тут я не берусь давать экспертную оценку, — ответил Нортон. — И если вы считаете, что что-то потеряли, то, скорее всего, так оно и есть. И я не могу осуждать вас за то, что вы хотите как минимум компенсации… — принцесса ночи уже подумала его перебить, но потом решила дать собеседнику договорить. — Однако сейчас наша ситуация такова, что все мы должны выбирать лишь меньшее из зол.

— Что вы имеете в виду? — попросила уточнения аликорн.

— Возможно, из-за действий Найтмер вы пострадали, лишились чего-то, — охотно начал растолковывать свою мысль сэр Валентайн. — Вот только есть другая особа, из-за действий которой вы можете лишиться всего! Даже вашей жизни!

— Вот, про какой выбор вы говорите… — нахмурилась Луна. — Вы же понимаете, что меньшее зло не перестает быть злом? И когда большее зло повергается, меньшее становится большим злом.

— Я для этого и пришел к вам, ваше высочество, — слегка улыбнулся офицер. — Чтобы предоставить вам ту информацию, которая поможет оценить вам не только размер этого зла, но и степень рисков изменения его размеров.

— Тогда давайте приступим к делу! — решила принцесса ночи.

Что же, она могла бы оценить попытку собеседника. Вот только, что бы он там ни говорил, незаинтересованной стороной человек не был. Она сама видела, что Дэйбрейкер объявила их корабль вне закона, а значит, и не оставила людям иного пути. Поэтому баронет и пытался сплотить их, работая в том числе и на себя. Осуждать его за это Луна не бралась, но и позволять задурить себе голову красивыми словами не собиралась.

Найтмер уж точно не была меньшим из зол. И получить по заслугам она все равно была обязана. Но сначала принцессе ночи нужно было исправить то, что, вероятно, произошло во многом из-за нее. Почему Тия отдала управление своей дихотомической паре? Этого Луна не знала. Но что она точно знала, так это то, что она теперь должна была сделать все, чтобы спасти сестру! И если Найтмер Мун в этом деле будет полезна… Да, это определенно нужно было обдумать получше. Но потом. А сейчас ее ждал баронет со своими газетами. В конце концов, ей нужно было понимать, что происходит вокруг.