Игра продолжается

Глава 9 (16)

Очередная ночь прошла без эксцессов. Посетил с плановой проверкой тюрьму Луны. В отличие от белой сластены я не собирался оставлять побежденных врагов без присмотра. Постояв немного снаружи, послушал обитателей.

Мелкий пес с выражением рассказывал сокамерникам о том, как он пил портвейн «Три кирки». Что же, кошмарики все больше адаптировали репертуар под себя. Ну, оно и понятно, подземным жителям, коими являлись алмазные псы, куда логичнее было назвать напиток в честь кирки, а не топора. Хотя игра слов состояла еще и в том, что в эквестрийском слово «кирка» образовывалось от слова «топор».

Крупный пес предсказуемо отреагировал негативно и пообещал мелкому взбучку, если он сей же момент не заткнется. Но мне в этот момент было интереснее наблюдать за Луной.

— И все равно это не хуже, чем на луне… — еле слышно пробормотала та. — Не дождешься, Каденца. Тия, я выдержу это испытание…

Что же, похоже, все работало так, как и задумывалось.

Понаблюдав еще немного, позвал Фернана и объяснил ему задачу. Тот, выслушав, обратился в земного пони, одетого как тюремщик. Зайдя в камеру, он пинками погнал заскуливших псов якобы на работы за их плохое поведение. Принцессу ночи кошмар, понятное дело, не трогал, но она и сама никак не отреагировала на то, что ее сокамерников забрали.

Снаружи я обстоятельно поговорил с Гансом и Грубером. В целом, они оба были довольны. Луна поставляла им не слишком вкусную по их меркам, но зато постоянную пищу. А начатая ими игра приносила удовольствие.

Но главным было то, что заключенная не преподносила каких-либо сюрпризов. Аликорн вела себя на редкость тихо, а кошмары старались балансировать на грани, чтобы не давать ей спокойствия, но и при этом не доводить до белого каления.

Ну что же… Здесь все было под контролем.

После нашего разговора Фернан, громко возмущаясь тем, что заключенные полностью бестолковы и ничего не умеют делать, пинками загнал их обратно в камеру, где братишки вернулись к своим обязанностям.

Я же со старшим кошмаром обсудил еще несколько моментов. В отличие от псов, ему не очень комфортно было постоянно сидеть возле Луны. Ему нужны были кошмары другого рода.

Подумав над этой проблемой, нашел сон канцлера Нейсея. Почему его? Ну, просто из всех представленных мне эквестрийских министров и других руководящих пони запомнил практически только его. Этого типа пару раз видел в каких-то сериях последних сезонов. И там он выглядел довольно компетентным и даже принципиальным. Насколько помнил, он там даже Твайлайт, которая уже, на минуточку, была принцессой, хотел лишить лицензии на обучение.

Он и здесь занимал пост министра образования. Ну и еще должность канцлера, которая, как понял, в некотором роде соответствовала нашему премьеру.

Так что решил, что будет полезно, если Фернан пошпионит во снах этого рогатого чиновника. Подумав, создал кабинет, посадив в него фантом «следователя по особо важным делам», накидал разных обвинительных бумаг и в целом смоделировал ситуацию, в которой канцлеру пришлось бы оправдываться за очевидные проколы в управлении, а также за грехи Селестии. Накидав старшему кошмару вводных, предоставил ему тушку фантома и покинул сон.

Дальше я пошел спать, решив, что с остальным астральный паразит разберется и сам. Ну а канцлер… Похоже, он был сильно впечатлен вскрывшимися подробностями содержания Тирека и Дискорда. Ну а этот сон, возможно, сможет позволить сомнениям по поводу Селестии еще глубже проникнуть в его разум. Ну а даже если и нет, то Фернан просто покормится. И, может быть, узнает что-то полезное.

Утром за минуту до будильника меня разбудила Кейденс. Я разрешил гвардейцам впускать ее за десять минут до восхода и заката без доклада, если она заявится, и распорядился, чтобы на посту номер один был такой же календарь с графиком смены времени суток.

Ответственная принцесса любви пару дней, четко выполняя указания доктора, не помогала мне магией, но все время присутствовала. И, похоже, внимательная розовая аликорн заметила, что навыки управления светилами у меня оставляют желать лучшего. Нет, в предыдущие разы я уже так не косячил, солнце у меня в сторону не уезжало. Но, видимо, до изящества Селестии в этом деле мне было так же далеко, как до самой Тии.

Правда, с удивлением понял, что Кейденс не собиралась предъявлять мне каких-либо претензий из-за некачественного подъема светил. Она, наоборот, делала такое лицо, будто жалела меня…

Вот, честное слово, лучше бы меня в другом плане пожалела и не будила на целую минуту раньше будильника!

Поднимая солнце, аккуратно черпнул магии у ассистентки. При этом, помня свою прошлую ошибку, взял умеренное количество. После ритуала поинтересовался, какую часть резерва розовой принцессы осушил. Оказалось, треть. Ну что же, теперь у меня были более определенные данные.

Размышляя над тем, сколько энергии я каждый раз буду оставлять принцессе любви, поплелся к кровати и под удивленным взглядом Кейденс забрался под одеяло. Почему-то тот факт, что утром я после восхода ложился досыпать, неизменно вызывал у розовой аликорна непонимание. Судя по всему, Селли была той еще ранней пташкой, приучив всех работать с рассвета. Я же привык, если мне не надо было на работу, не вставать раньше девяти утра. И распорядок этот менять не собирался. Даже более того, стал валяться до полудня. Благо, организм Найтмер вполне обходился без завтрака, и урчание собственного живота меня не будило.

В общем, встав без чего-то двенадцать, умылся и пошел проведать секретаршу. Вчера я кое-что специально не стал уточнять. А именно, я не говорил ничего о секретности информации о положении Дискорда и Тирека. Еще когда смотрел сериал, понял, что для пони понятие секретности — это нечто сложное, непонятное и далеко не очевидное. И если им не сказать, что нужно молчать в тряпочку, то они и не будут молчать.

Вот я вчера специально не стал никак их ограничивать. И сегодня собирался ознакомиться с результатами.

— Доброе утро, — зевнув, поздоровался с Рэйвен. — Ну как наши дела?

— Добрый день, ваше высочество, — с некоторой укоризной поздоровалась секретарь, явно намекая на то, что это у меня еще утро, а у некоторых уже давно рабочее время. Правда, упрекать ее в этом не собирался. Во всем была виновата жаворонок Селли, приучившая пони вставать в неописуемую рань. — Я рассортировала документы по важности, по дате поступления, а также по тематике! — начала она пытаться подсунуть мне мерзкую канцелярщину.

— У тебя бумаги надежно хранятся? — поинтересовался, прищурившись. — Не отсыревают там? Не мнутся?

— Нет! Что вы, ваше высочество! — возмутилась серая пони. — Как можно?!

— Ну, тогда пусть и дальше лежат, — заключил я, вызвав, похоже, этим ответом у секретарши состояние, близкое к нервному срыву. — Утренние газеты есть?

— Да, уже доставили! — кивнула Рэйвен.

— Давай сюда. Посмотрю, — затребовал себе прессу и получил солидную пачку. Похоже, Селли просматривала все более-менее значимые издания державы.

— А как же посетители? — уже развернувшись, услышал вопрос блюстительницы прихожей. — К вам на прием просились…

— Сегодня какой день недели? — поинтересовался, не дав серой пони начать зачитывать список желающих лицезреть великую и ужасную Найтмер.

— Среда, ваше высочество! — доложила секретарша.

— Ну вот, запиши себе, чтобы не докучать мне больше глупыми вопросами! — кивнул, строго посмотрев на нее. — По средам у меня неприемный день. По четвергам — санитарный день. По вторникам — учет. Пятница — сокращенный день. Суббота и воскресенье — выходные. В понедельник, может, кого и приму!

Усмехнувшись, глядя на потерявшую дар речи Рэйвен, вернулся к себе в комнату, плюхнулся на кровать и принялся просматривать первые полосы газет. Ну что же, пони не подвели!

«Старшая диарх лично предотвращает побег опасного преступника!» гласил заголовок «Кантерлот Сентинел».

«Второе пришествие духа Хаоса возможно! Что планирует принцесса Найтмер Мун?» интересовался «Мэйнхеттен Таймс».

«Найтмер Мун круто берется за дело!» заявлял «Хуффингтон Трибьюн».

Похоже, пегасы со срочными известиями летели ночью, если ведущие издания уже к утру набрали и распечатали статьи о моих вчерашних похождениях! Интересно, кто из министров какой газете слил информацию. И кто сколько получил? Или они это не за вознаграждение сделали, а от широты души? Не удивлюсь, если так…

В общем, сосредоточился на чтении. С удивлением узнал о себе много нового и, что удивительно, в основном, хорошего. Газетные писаки наперебой обсасывали подробности наших вчерашних прогулок, вспоминали о том, кто такие Тирек и Дискорд, что они натворили в прошлом, рассуждали о том, как бы с ними пришлось бороться, если бы я не вскрыл проблему. Некоторые даже привлекали каких-то экспертов, которые давали свои заключения, которые по большей части являлись переливанием из пустого в порожнее. Но в целом все сходились на том, что мои действия были четкими и своевременными.

Газетенки попроще, из разряда желтой прессы предлагали невзыскательным читателям истории о том, как Найтмер побеждала злодеев древности в прошлый раз, до того, как они оказались в заключении. Не знаю, как все было в реальности, но несколько сегодняшних творений я даже отложил, до того они были забавными. Все-таки эти пони были на редкость дружелюбными существами, и все их предположения о древних противостояниях напоминали сказки для детей ясельного возраста.

И только в одной газете заголовок статьи обо мне занимал не всю первую полосу, а лишь треть. Редакторы некой «Сталлионградской Правды» сочли, что новости о каком-то рационализаторе и об уборке рекордного урожая ранних сельхозкультур не менее достойны обложки.

Честно говоря, сначала я невнимательно прочитал название города и неслабо прифигел. Да и оформление у этой газеты очень походило на старые обложки «Комсомолки», которые мне приходилось видеть. Даже какие-то ордена, которыми было награждено издание, присутствовали.

Заинтересовавшись, прочел эту газету полностью. М-да… Советских газет я не читал, но, полагаю, именно такими они и должны были быть во времена товарища Сталина. Герои труда, передовики производства, выполненные и перевыполненные планы. И даже руководящая роль местной Партии отмечалась!

Я, если честно, был весьма удивлен. Это что за очаг прогрессивной идеологии обнаружился у меня под боком в, казалось бы, насквозь монархическом и капиталистическом государстве? Селестия там совсем нюх потеряла? У нее, конечно, не было моих знаний и опыта моей страны, где с последним монархом товарищи с красным флагом поступили по всей строгости. Понятно, что Тия — это не забивший на страну под гнетом семейных проблем Николай II. Хотя косяки у нее порой выплывали даже побольше царских…

— Рэйвен, а что это у нас за Сталлионград такой? — поинтересовался у секретарши, выглянув в приемную. — Какая-то там странная форма самоуправления…

— Это автономная область в составе Эквестрии, — канеляристка, похоже, отошла от шока, так как ответила быстро и по существу. — У них, действительно, есть эта их Партия со странными идеями. Селестия… — тут она прервалась, с опасением посмотрев на меня. Но я лишь милостиво кивнул, показывая, что она может продолжать. — Селестия относилась к этой доктрине настороженно, но не вмешивалась, позволяя ей существовать на территории области при условии, что она не распространялась.

— Очередная глупость сестры нашей… — фыркнул, показывая свое отношение. — И почему же она их терпела?

— Сталлионград — основной центр сталеварения, машиностроения, а также главный производитель красок, — пояснила Рэйвен. — Селестия всегда поддерживала с ними ровные отношения, ваше высочество.

— Ясно. Кейденс ко мне вызови! — заключил я и уже собрался вернуться к себе. — А! И обед тоже закажи! Нам на двоих.

Прежде чем закрыть дверь, услышал грустный вздох серой пони. Видимо, она пока не привыкла, что я использовал ее скорее как ординарца, чем как секретаря. Ну да ничего, захочет остаться при месте — приспособится.

А пока что я вышел на балкон и, оглядывая окрестности, задумался. В принципе, все, что требовалось сделать в первую очередь, было сделано. Власть получена, причем без насилия и без появившегося сопротивления. Придворные построены по струнке и уже должны понимать, куда ветер дует. Ближайшие из потенциальных конкурентов устранены, либо устраняются.

Здесь я, пожалуй, достиг максимального прогресса. Селли на солнце, Луна на гауптвахте, Тирек под замком, который теперь будет гораздо более надежным. Дискорд… Ну с этим тоже, надеюсь, что-нибудь придумают.

Правда, мультсериал подсказывал мне, что желающие сесть на трон Селестии еще найдутся, и весьма скоро. Если вспоминать оригинал, то где-то через полгода должна состояться Кантерлотская свадьба, а значит, Кризалис, вполне возможно, уже приценивается к Кейденс, намереваясь занять ее место.

Не знаю, как ее не вычислили в мультсериале, когда вместо доброй и милой, но ответственной принцессы любви появилась язвительная и резкая королева в ее образе. Да и на цвет телекинетического поля не мог не обратить внимания кто-либо, помимо внимательного зрителя. Объяснить я это мог только одним — подмена была произведена в последний момент. Может быть, накануне прибытия Твайлайт. Но уж я-то заранее наскипидарю Шайнинга и Миднайт, а те своих архаровцев. Так что эту оборотниху, когда она появится, мы быстро выведем на чистую воду. А без ее удара изнутри весь план чейнджлингов теряет смысл.

Правда, к сожалению, в случае с Кризалис я не мог играть на опережение, так как не знал, где она находится. И то же самое было с еще одним кадром — Сомброй. Нет, где примерно находится Кристальная империя я, если и не знал, то мог узнать. Старые карты сохранились. Но вот ничего сделать против ее возвращения, хотя эта пародия на государство мне нафиг не сдалась, я не мог. Возвращение империи должно было состояться в определенный момент времени, и это был неприятный факт. Но до этого момента у меня был еще где-то год. Да и потом, я помнил, где искать Сердце.

Но зато следующие злодеи не представляли такой угрозы. Старлайт я вообще за таковую не считал. Она вполне договороспособна, если не рубить с плеча, как это сделала по своему обыкновению Твайлайт. Потом был пони Теней, которого та же ученица Селестии и вызвала. Этому шизику вообще не уделял внимания. Без посторонней помощи ни он, ни Столпы из подпространства, или где они там уже целую вечность сражаются, не выберутся. И, как по мне, там им самое место. Кози Глоу вообще, наверное, еще в проекте.

Оставался только король Шторм из полнометражки, которую я целиком так и не смотрел. Но до его недружественного визита должны были пройти еще годы.

А о чем это говорило? О том, что реальных угроз моей власти сейчас не было! А значит, я вполне мог заняться тем, для чего сюда, во дворец и стремился! Пора было начинать отдыхать и развлекаться за казенный счет! И для этого мне требовалось только самую малость озадачить Кейденс. И, кстати, судя по цокоту копыт, она уже пришла.

Вернувшись в комнату, понял, что ошибся. Копытами по паркету стучала горничная, накрывавшая на стол.

— Ваше высочество! — поклонилась она. — Обед готов. Все как вы заказывали!

— Молодец, — кивнул ей. — А теперь кыш-кыш отсюда.

Спровадив служанку, уселся кушать. Розовую принцессу я ждать не собирался. Решил, что, когда придет, просто предложу присоединиться. Собственно, Кейденс явилась уже минут через пять. Я еще даже первое доесть не успел.

— Привет. Садись, ешь! — кивнул ей на место напротив себя, где стоял набор чистых тарелок и столовых принадлежностей.

— Привет, но я уже перекусила, — принцесса любви с явным скепсисом посмотрела на всего три столовых прибора, лежавшие у тарелок. Вот тут я лишь поаплодировал прислуге. С первого раза запомнили, что мне лишнего серебра не подавать! И таким образом я за один ход разделался с этим чопорным застольным этикетом, на котором мог засыпаться. А вот воспитанной во дворце Кейденс такой минимализм явно был непонятен.

— Давай-давай, — прищурившись, повторно указал ей на место. — Ты — организм молодой, растущий. Так что не капризничай. Тем более, энергия тебе скоро понадобится для выполнения ответственного задания!

— Да? А какого? — оживилась розовая аликорн.

— Пообедаем, тогда поговорим, — заключил я и вернулся к пище.

Принцесса любви со вздохом последовала за мной, и некоторое время мы только звенели ложками. Кейденс, кстати, ела очень интеллигентно. Наверное, были бы у нее пальцы, она бы и мизинчик отставляла, когда за чашку бы бралась.

Покончив с обедом, вызвал прислугу и, пока собирали со стола, выглянул в прихожую и обрадовал понурую Рэйвен новым поручением, приказав вызвать сюда Шайнинга. Потом развернулся и возвратился в комнату, поглядев на свою младшую коллегу.

— Сложилась очень неприятная ситуация, — обрадовал я ее. — И все, опять же, из-за неспособности моей сестры организовать рабочий процесс!

— Ох… Что еще ты нашла? — забеспокоилась Кейденс. — Надеюсь, это не какой-нибудь еще древний враг державы?

— Нет, все, к сожалению, куда банальней, — пояснил, поманив ее к выходу в приемную. — Иди сюда. Дело в том, — продолжил, когда мы вместе подошли к столу секретарши. — Что сестрица совершенно запустила бумажные дела. Тут столько всего накопилось… Рэйвен, продемонстрируй! — обратился к серой пони.

— Сию минуту! — просияв, откликнулась она. — У меня все рассортировано! Вот!

И тут же она начала выкладывать на столешницу стопки листов, свитков, папок и прочей канцелярской мутотени. Я, оценив объемы, лишь порадовался, что разгребать все это придется не мне. Ибо настала пора Кейденс заняться тем, ради чего я вообще назначил ее младшим диархом!

— Видишь, какое безобразие! — указал на горный хребет из документов, который уже создала на столе Рэйвен.

— Безобразие? — удивленно посмотрела на меня розовая аликорн. — Но что тебя так возмущает? Управление государством невозможно без документации!

— Вот только ее объемы следует оптимизировать! — заявил, осмотрев ошарашенных моим заявлением собеседниц. — А то у сестры тут, как посмотрю, все запущено. Бюрократия разрастается, чтобы удовлетворять нужды разрастающейся бюрократии!

— Но, Найтмер… — попыталась возразить принцесса любви, но была перебита.

— В общем, вот тебе задание! — кивнул на кучу исписанной бумаги. — Разобрать всю эту писанину. Что ты так на меня смотришь?

— Но это корреспонденция Селестии, — робко уточнила розовая аликорн.

— Теперь наша, — ответил ей, ухмыльнувшись. — А ты что хотела? Назвалась диархом — полезай… за письменный стол! — запнулся, только в последний момент придумав, как изменить народную мудрость под ситуацию.

— А ты что будешь делать? — Кейденс неожиданно прищурилась сама и поглядела на меня с каким-то подозрением.

— А я лечу в командировку! — выдал заранее подготовленную причину. На мой взгляд, выглядела она вполне серьезной. Нет, я, конечно, мог и в деспота поиграть, просто приказав в ультимативной форме. Но решил розовую принцессу особо не тиранить. Ей и так предстояла большая работа.

— В командировку? — округлив глаза, переспросила младшая коллега. — А куда?

— В Сталлионград, — ответил, вспомнив недавнюю газету. Честно говоря, цель поездки я не продумывал, так что ляпнул первое, что пришло на ум. — Пишут, что они там пятилетний план за три дня выполнили. Слетаю, проверю.

Ошарашенная Кейденс, похоже, собиралась спросить что-то еще, но в этот момент в помещение зашел ее женишок.

— А, лейтенант! — оглядев его от рога до копыт скептическим взглядом, поприветствовал новоприбывшего. — Быстро явился. Молодец.

— Вызывали, ваше высочество? — растерянно поинтересовался единорог.

— Вызывала, — кивнул. — Есть для тебя два задания. Первое. Видишь эти бумаги?

— Так точно! — бодро ответил Шайнинг, смотря на меня непонимающим взглядом. Вот не разберу. Он по жизни всегда такой или просто решил передо мной выглядеть, согласно заветам Петра Великого? В смысле, лихим и придурковатым.

— Значит, сейчас берешь документы и помогаешь ее высочеству принцессе Кейденс отнести их в ее покои! — обрисовал ему задачу. — Надеюсь, с этим ты справишься без проблем.

— Но, Найтмер, я бы и сама могла… — заметила принцесса любви.

— Ничего, отнесет, не развалится, — заключил я. — Так, лейтенант! И второе задание! Я уезжаю в командировку. Охраняй ее высочество! Головой мне за нее ответишь. Задача ясна?

— Так точно! — вытянулся офицер. Похоже, оба задания ему в целом пришлись по душе. Конечно, ничего экстраординарного я ему не поручил, хотя мог. А уж оберегать Кейденс он станет с особым усердием. Даже в постельке, наверное, будет ее сторожить. На последнем, так сказать, рубеже обороны.

Ухмыльнулся, оглядев парочку, и решил вернуть командира стражи в нужное русло.

— Если я вернусь и обнаружу вместо принцессы любви ее злого двойника, то ты у меня поедешь в самый дальний гарнизон! — предупредил Шайнинга.

— К чему это все, Найтмер? — поинтересовалась розовая аликорн.

— К тому, что безопасность у вас здесь на том же уровне, что и содержание особо опасных преступников, — пояснил, посмотрев на нее, прищурившись. — Лейтенант! Какие мероприятия проводятся для предотвращения проникновения во дворец чейнджлингов под маскировкой?

— Мероприятия? — из взгляда единорога снова пропала осмысленность.

— Ну! О чем я и говорила! — хмыкнув, посмотрел на пристыженную Кейденс. — А ты спрашиваешь, к чему это! Возможно, твоего жениха уже подменили, а ты и не заметила!

— Нет-нет! Я бы почувствовала! — уверенно заявила розовая принцесса, но потом все же внимательно осмотрела своего суженого. — Это он! — подтвердила, кивнув головой.

— Рог зажги! — приказал единорогу. Тот посмотрел на меня мученическим взглядом, но приказ выполнил. — Вот, видишь цвет магического поля? У каждого единорога он свой. А у перевертышей один для всех — темно-зеленый! Даже под маскировкой! Понял, что надо делать?

— Так точно, ваше высочество! — радостно ответил офицер, собрав глаза в кучку, наблюдая за собственным полем магии. — У всех единорогов во дворце цвет поля запишем и будем проверять, чтобы совпадал с зафиксированным!

— Молодец. Можешь, когда надо, — кивнул, изображая одобрение. — Не буду спрашивать, почему раньше не делали. Все и так понятно — влияние сестрицы… В общем, можете быть свободны. Задания у вас есть!

— Сколько тебя не будет? — осматривая бумаги, поинтересовалась Кейденс. — Ты справишься без моей помощи со светилами?

— Справлюсь, — махнул передней ногой. — А сроки… Как получится…

На этом выпроводил парочку, а оставшуюся Рэйвен информировал, что новую корреспонденцию следует передавать младшей принцессе, и попросил вызвать Миднайт.

Прибывшую же командующую моей гвардии озадачил тем, что сегодня же собираюсь отправиться в поездку. Точнее, в полет. Трястись на поезде, имея крылья, я не собирался.

К удивлению, лейтенант не выразила никакого недовольства. Узнав, что мы полетим своим ходом, она достала карту и проложила маршрут. Ну, точнее, не маршрут, а практически прямую линию. В принципе, ничего сложного нас там не ждало. Ни гор, которые надо было бы проходить на большой высоте или облетать, ни морей с их штормами. Просто равнина. Так что я словно из Москвы в Санкт-Петербург собирался — путь был практически прямым. Ночевку Миднайт предложила провести в каком-то стоявшем примерно на пути городке. Если продолжать аналогию с двумя столицами нашей родины, то это, наверное, был местный аналог Вышнего Волочка. Почему его? У него тоже название из двух слов состояло. Я его, правда, не запомнил, то ли Верхние Мхи, то ли Нижние Котлы. Все равно все вопросы ориентирования свалил на командующую гвардии. Как и подготовку к полету.

К удивлению, та справилась где-то за час. И после доложила, что бойцы готовы. В целом, такую быструю подготовку объяснил тем, что они еще не обжились во дворце, не обросли хозяйством и вещами. Сам я был в такой же ситуации. Поэтому вышел на балкон и скомандовал взлет.

Сделав пару кругов, мы сформировали строй клина, во главе которого я поставил Миднайт, которая и должна была указывать дорогу. Ну а дальше мы полетели.

Вообще, я изначально планировал прошвырнуться по каким-нибудь достопримечательностям. Поесть каких-нибудь местных экзотических вкусностей, может быть, попробовать что-нибудь экстремальное. На пляжах я никогда не любил разлеживаться, поэтому планировал активную программу.

Но вот чем-то меня этот Сталлионград заинтересовал. Понятно было, что мое подсознание с какого-то фига решило запихнуть в этот город все стереотипные советские вещи. Вот и захотелось посмотреть, как можно совместить коммунизм и пони.

Первая часть полета прошла без каких-либо происшествий. Небо было чистым и спокойным. На земле, вроде бы, тоже ничего необычного не происходило. Я с интересом осматривал проплывающие снизу пейзажи, хотя ничего такого уж необычного и не заметил. Вообще, при желании ландшафты отсюда, с высоты можно было бы сравнить с югом средней полосы.

В Средних Пнях, или как там этот городишко звался, мы приземлились незадолго до заката. Очень удобно он оказался на нашем пути. Опустившись на центральной площади, я посмотрел на башенные часы, стоявшие на ратуше, сверился с календарем, который теперь все время таскал с собой, и понял, что у меня есть еще пара минут.

Никого мы, разумеется, о визите не предупреждали. Поэтому какой-то единорог, выглянувший из административного здания, увидев нас, охнул и скрылся внутри. А несколько прохожих застыло в изумлении.

Через минуту из мэрии выбежал, видимо, местный градоначальник, на ходу поправляя на груди ленту с гордой надписью «Мэр». То ли он очень своей должностью гордился, то ли местные все время забывали, кто он по профессии. Иначе зачем еще ему было на себе напоминалку таскать?

— Ваше высочество? — приблизившись, с опаской поглядывая на нас, скорее поинтересовался, чем поприветствовал глава муниципалитета. — Рад приветствовать вас в нашем городе! Чем обязаны визиту?

— Мимо пролетала, — честно ответил, осматривая нервно переминающегося с ноги на ногу мэра. — Дай, думаю, загляну. Тем более, надо где-то на ночь остановиться… — произнеся последнюю фразу, с интересом посмотрел на местного начальника.

— Мигом все подготовим, ваше высочество! — мгновенно поняв, что от него требовалось, заявил мэр. — Четверть часа!

— Идите, уважаемый! — взмахом передней конечности отпустив его, понял, что пора вращать небесные сферы. — Времени как раз хватит, чтобы светила поменять.

После этого привычным уже способом опустил солнце и поднял луну.

Однако, завершив процесс, обнаружил, что стоявшие на площади пони смотрят на меня с плохо скрываемым восторгом. И даже мэр, который, видимо, уже успел раздать все начальственные пендели и поручения, стоял, с благоговением смотря на небо.

— Чего это вы так смотрите, как будто смены светил никогда не видели? — поинтересовался у него.

— Это большая честь для нашего городка, что вы проводили ритуал у нас! — торжественно произнес градоначальник. — Благодарю вас от лица всех жителей за право лицезреть священный процесс!

Несколько жителей, подтверждая слова начальника, изобразили аплодисменты.

Честно говоря, этот момент не понял, поэтому, пройдя с мэром в ратушу, расспросил его. Как выяснилось, Селли почти всегда управляла движением светил из столицы. А если где изредка и останавливалась для проведения ритуала, то считалось, что этому месту она оказывала честь. Ненадолго оно становилось как бы центром всей державы. В частности, данному городку еще такой чести не перепадало. А тут я свалился им как снег на голову.

Узнав все это, похвалил мэра за успехи в развитии города и даже с легкой руки пообещал, что завтра проведу еще и восход на их центральной площади. После этого отправился спать. Покои, конечно, были несравнимы с помещениями дворца, но тоже имели все удобства. Так что не жаловался.

Ночью проверил тюрьму Луны и принял доклад у Фернана. Правда, ничего предосудительного в голове канцлера тот не нашел. Но этот факт меня не огорчил. Даже наоборот. Если Нейсей ничего не замышляет, значит, я правильно себя преподнес.

Утром, встав по будильнику, выбрался на крыльцо ратуши и с удивлением обнаружил на площади толпу пони. Наверное, все жители собрались, даже самые ленивые. Недавно что-то такое было и в Понивилле, но там мои гвардейцы по приказу всех собирали. А здесь горожане пришли сами.

Не стал их долго томить и провернул небесные сферы. И если заход луны встретили более сдержанно, то восход солнца проходил под бурные овации.

Мэр еще раз поблагодарил за оказанную честь и, набравшись храбрости, пригласил заезжать к ним почаще. Я же, ответив, что доволен здешним гостеприимством, взлетел, и вскоре наш строй продолжил путь к городу местных коммунистов.

Заметил, кстати, этот населенный пункт я издалека. И сложно было его пропустить. Никогда не был в Челябинске, но именно так себе его и представлял. Не завод при городе, а город при заводе. Возможно, с него моя фантазия Сталлионград и создавала. Труб тут дымило несколько десятков. И это были не печные, а настоящие высокие кирпичные заводские трубы.

И, что удивительно, над предместьями нас заметил какой-то то ли охранный, то ли патрульный пегас. Так что, когда мы садились на куда большей по размеру, чем предыдущая, центральной площади, нас уже встречали. Не знал, может, у них тут было какое-то специальное место для прибывающих по воздуху. Не знал и задумываться не желал. Я тут был сам себе борт номер один. Так что и посадочная полоса у меня подразумевалась везде, где бы ни захотел!

Площадь, к удивлению, не напоминала Красную. Я даже каких-то аналогов не припомнил. Хотя, подозревал, что видел что-то подобное во множестве наших постсоветских городов. Горисполком с фальшколоннами на фасаде, памятник какому-то местному деятелю. Может, эквестрийскому аналогу Ленина. Несколько флагштоков со знаменами, доска почета. В общем, все как полагалось!

Местный мэр, однако, на Сталина был совсем не похож. Брови, правда, у него были густые как у Брежнева. Но на этом все сходства с советскими лидерами заканчивались. И еще он был не мэром, а первым секретарем горисполкома. Ну да. Как я мог перепутать?

Сам я, правда, времена первых и вторых секретарей не застал, но бабушка до конца жизни упорно называла мэрию горисполкомом, поэтому все эти сокращения были мне более-менее известны.

Но самое интересное началось дальше! Я думал, что местные пролетарии будут зыркать как на врага народа, представителя ненавистной аристократии или мутного проверяющего из столицы. Но ошибся. Местная идеология, оказывается, была такой же мирной, как и сами пони. Поэтому никаких лозунгов типа «Повесить капиталистов на той же веревке, которую они сами нам продадут» или «Разрушить старый мир до основания» тут не было.

А самым веселым оказалось то, что Селестия, которую в сериале чуть ли не величайшим государственным деятелем выставляли, безгрешная и не ошибающаяся, не была в Сталлионграде последние лет триста. То есть никогда на памяти текущего поколения. Поэтому мое появление было воспринято с энтузиазмом. А уж когда я обмолвился, что в этот город прилетел в первую очередь, что, в общем-то, было правдой, этот энтузиазм здорово возрос. У местных, похоже, были и свои интересы, но в целом они были рады, что аликорны наконец-то удостоили город вниманием.

Также оказалось, что местные идеологи положительно восприняли возвращение диархии. То есть, конечно, они эту парадигму идеологически верной не считали, но на их взгляд это был первый шаг в сторону народовластия и прочего. И им было совершенно плевать на то, что я где-то там числился древней злодейкой. Это было обосновано ими очень просто, причем даже без моего участия. Все было объяснено действием зловредной селестианской пропаганды. Вот так неожиданно я без какого-либо труда оказался здесь популярнее белой сластены.

Так что в городе фабрик и заводов я сполна почувствовал, каково это — быть почетным гостем! Застолья, поздравления, пожелания, экскурсии и осмотр достижений. Кормили от пуза, правда, ничего крепче вина не наливали, но я и на него особо не налегал.

Экскурсии, правда, вышли специфические. Ну, действительно! Что можно показать в городе — сборочном цеху? Вот производство мне и показывали. И, к удивлению, было очень даже интересно. Я считал себя технически грамотным человеком, но при этом работа моя всегда шла в офисе, за компьютером. Ничего руками я сам не делал и ни на каких производствах никогда не был.

А тут! Чего тут только не было! А еще я был в такой ситуации, что любую свою безграмотность мог свалить на тысячелетнюю ссылку. И, похоже, местные это тоже просекли и старались выдать мне совершенно обычные свои вещи за лютый хай-тек. Я, в свою очередь, просек, что они просекли, но виду подавать не стал.

Зато побывал на разных интересных заводах. Где-то упомянул литье — отвели в литейку, похвастались какими-то чугунными чушками. Вспомнил про домну — показали и домну. И прокатный стан, и даже еще какую-то печь, видимо, аналог мартеновской.

А еще совершенно неожиданно осуществил мечту детства — порулил паровозом!

Оказывается, все эквестрийские локомотивы здесь и производили, и собирали. Завод, конечно, был поменьше, чем те, что мимоходом видел дома, но по местным меркам солидный. И вот у них там как раз собрали паровоз с серийным номером «333». Число не круглое, но красивое. А тут я брякнул, что, мол, для меня паровоз — диковинка. В общем-то, не врал. Другое дело, что для человека двадцать первого века паровоз — седая древность и музейный экспонат. В нашей стране, по крайней мере. И именно поэтому так интересен.

Ну а сталлионградцы, видимо, подумали, что для меня паровой двигатель — вершина технической мысли и невероятное чудо. Поэтому предложили вывести локомотив с территории завода в депо. Ну а я, ясное дело, отказываться не стал. Благо, мне выделили в помощь настоящего машиниста, который показывал, какие рычаги нажимать. Ну, и кочегар был тоже местный.

При выходе с завода, дал серию гудков, изобразив кричалку «Спартака». Не то чтобы я так болел за красно-белых. Просто ничего другого на ум не пришло. А на удивленный вопрос машиниста ответил, что это — древний военный сигнал приветствия. Ну а рев парового гудка — это что-то с чем-то! Не сравнить с пневматическими свистками электричек!

В общем, длилось мое пребывание в городе два дня. За это время я неизменно прокручивал небесные сферы на главной площади при большом скоплении радостных горожан. Вот зажравшимся кантерлотским вообще, похоже, пофиг было. А местные не были избалованы, поэтому приходили на каждую церемонию как на финал чемпионата мира.

А еще, судя по всему, местные партийные шишки были правильными коммунистами, а не номенклатурщиками. И им очень импонировал мой стиль общения. Я, в общем-то, довольно быстро отбросил все эти придворные условности, к которым и сам еще не особо привык, и общался с ними как с обычными мужиками и тетками. И рабоче-крестьянскому исполкому города это очень нравилось. Хотя, подозреваю, сломал не один шаблон о заносчивости и снобизме столичных аристократов.

В целом, отлично провел время. Правда, никакого КГБ у них тут не водилось. А жаль. Я думал, что можно было бы здесь какого-нибудь аналога Берии найти, чтобы чейнджлингов и прочих врагов державы ловил. Но тут был облом. Имелся у них здесь партийный контроль на производстве, но это было не то, что мне нужно.

Кстати, в партию мне вступить пока не предлагали. Но пару идеологически верных книжек подарили. Я даже сделал вид, что заинтересовался, чем, похоже, вогнал многих местных в еще большее удивление. Как же! Принцесса-диарх согласилась почитать труды классиков социализма!

С какими-то своими проектами, которые никак не могли согласовать у Селестии, исполкомовцы ко мне тоже подходили. С легкой руки подмахнул им парочку, не особо вчитываясь. Что-то там было про расширение добычи полезных ископаемых. А про остальные с важным видом сказал, что они, дескать, нуждаются в доработке. Но партийцы обрадовались и тем двум подписанным.

На третий день, подняв солнце, под апплодисменты и предложения приезжать вновь взмыл в воздух и в сопровождении своих гвардейцев взял курс на Кантерлот. В пути в этот раз остановок не делали, и уже часам к четырем я был во дворце.

По дороге, правда, я не ворон считал, а обдумывал результаты командировки, в которую сам же себя и посылал. Самый промышленно развитый город Эквестрии находился, судя по всему, где-то на уровне третьей четверти девятнадцатого века. Сталь уже варили в чем-то типа мартена, паровые двигатели уже не были диковинкой. Но вот никаких намеков на ДВС не было, как и широкого использования электричества.

Но в целом меня все устраивало. Прогрессорствовать я не собирался, да и не знал ничего ни в сталеварении, ни в машиностроении. Было даже впечатление, что на сталлионградских фабриках я сам узнал больше нового, чем мог бы им дать.

В целом, промышленный туризм мне понравился. Была в этом какая-то своя романтика. В этих кирпичных зданиях цехов, в том, что делалось внутри. Да и, наверное, каждому нормальному мужику всегда должно было быть интересно узнать что-то новое из области технологий. Я, несмотря на пол Найтмер, себя мужиком считать не переставал, поэтому был времяпрепровождением доволен.

Ну а еще местные товарищи перестали волновать меня, как любую королевскую особу должны волновать любые сторонники народовластия. Эти никаких революций не планировали, а значит, и угрозы не представляли.

В общем, на посадку заходил в хорошем настроении. Хотя подсознательно был готов к тому, что ситуация «Возвращается Найтмер из командировки, а в Кантерлоте…» может оказаться более реальной, чем хотелось бы.

Но нет, все было спокойно. Встречавший меня Шайнинг вытянулся и доложил:

— Ваше высочество! За время вашего отсутствия происшествий не зафиксировано!

— Вольно! — милостиво скомандовал ему. — Но расслабляться нельзя, лейтенант! Ты чейнджлинга видишь?

— Нет… — растерянно оглядевшись по сторонам, признался единорог.

— А он есть! — довел до него философскую мудрость каптера Либермана.

— А! — через несколько секунд откровенного замешательства Армор все-таки до чего-то додумался. — Понял! Будем бдить!

— Ну, вот и хорошо. Свободен! — отпустил его, но глава дневной стражи замялся и остался на месте. — Чего тебе? — уточнил, видя, что офицеру что-то нужно.

— Там Кейденс, ваше высочество… — виновато поглядывая на меня, произнес единорог. — Она…

— Что с ней? Ты же говорил, что происшествий не случилось! — подойдя вплотную, посмотрел на лейтенанта сверху вниз.

— Но это и не происшествие… — промямлил тот, как-то даже командирский голос потеряв. — Вам стоит взглянуть самой. Я ничего не смог сделать…

— Веди! Чего рассусоливать?! — рявкнул на него и направился вслед за Армором.

Пока шел, честно говоря, переживал, не очень понимая причину тревоги Шайнинга. Если не было происшествий, тогда что с Кейденс? Смотря в спину единорога, наверное, мог в ней дырку взглядом прожечь, но, к счастью, Найтмер такими способностями не обладала. Но лейтенантик тоже хорош! Не мог нормально проблему обозначить?

— Ну! Что тут у тебя происходит?! — без предисловий начал, едва зайдя в покои Кейденс, куда меня провел ее женишок. — Почему командир стражи докладывает, что у тебя тут не все в порядке?

— Найтмер… — вздрогнув, посмотрела на меня розовая аликорн. — Прости меня…

Осмотрел принцессу любви с рога до копыт и хмыкнул. Покрасневшие белки глаз, слегка растрепанная грива, общая помятость. И горы документов вокруг. Кажется, я понял, из-за чего так беспокоился Шайнинг! Я-то думал, что он будет рад невестушку в постельке посторожить. Да вот только она, похоже, туда не ложилась.

— Вся-то ты в трудах, аки пчела! Ты что, с Твайлайт Спаркл пример брать собралась?! — подойдя, навис над Кейденс. — Ты мне эти глупости брось! Что это за вид? Когда ты последний раз спала?

— Но… — розовая аликорн явно была не в лучшем состоянии. — Но ведь ты же сама мне поручила разобрать документы! — выдала, наконец, она. — Не могла же я это бросить…

— Ну, так и разбирала бы по десятку в день, а не все сразу! — фыркнул, с усмешкой посмотрев на собеседницу. Что-то принцесса любви в этот раз конкретно затупила. — Я же не поручала тебе к моему возвращению разобрать все эти бумаги! Зачем было сразу кидаться грудью на амбразуру?

— Что? Причем тут грудь? И что такое амбразура? — пару раз моргнув, переспросила Кейденс.

— Не бери в голову! — ответил, выругавшись про себя. Ну, какая, к черту, амбразура? Она, вон, и слова-то этого не знает. — Вернемся к главному! Ты что, решила себя над этими документами уморить? А кто мне будет помогать светила вращать?

— Но что я могла сделать, если они поступают быстрее, чем я успеваю изучать их и принимать решения?! И даже помощи Рэйвен не достаточно! — с каким-то всхлипом выдала младшая диарх, посмотрев на меня таким взглядом, будто я сейчас решу проблему. Хотя… Похоже, именно это и придется делать. Сбросить всю эту волокиту на неподготовленные плечи розовой принцессы не получилось. Похоже, так я мог загнать кобылку.

— Ты же и раньше с документами работала! — решил все же напомнить ей.

— Но не с таким потоком! — выдохнула принцесса любви. — И не с такими важными! Все это делала тетушка.

— Она одна все это делала? — уточнил, неожиданно озаренный идеей.

— Да, она всегда все делала сама, насколько мне известно, — кивнула розовая аликорн.

— Вот и корень всех проблем! — радостно заявил я с таким выражением, будто только что лично открыл Америку. — Теперь ты понимаешь, почему у нас в державе все держалось на честном слове?! — ситуация мне положительно нравилась. Ведь что нужно делать, если не хочешь показаться некомпетентным? Обвини в некомпетентности других! Поэтому я приготовил еще один здоровенный валун, который собирался запустить в огород белой сластены.

— Нет… — с удивлением посмотрев на меня, призналась собеседница.

— Элементарно, Кейденс! — смерив ее взглядом, все же озвучил свою мысль. — Наша недостойная сестрица явно была более опытна в крючкотворстве. И из-за этого была более  производительна, чем ты. Но, постоянно сидя за этими бумагами, она не видела за ними всего остального государства! И при этом, оставляя все окончательные решения за собой, подавляла полезную инициативу снизу! И вследствие этого теперь мы с тобой расхлебываем оставшиеся после нее проблемы.

— Но… — неуверенно начала младшая коллега. — Но как же по-другому? Тетушка всегда делала все именно сама. Вот и я пыталась…

— Легко! — подойдя к куче документов, взял первый попавшийся. — Это что?

— Проект бюджета на постройку новой ветки железной дороги, — озвучила суть Кейденс. — Его нужно просмотреть, выбрать один из предложенных вариантов, просчитать…

— А почему разбираться и вникать в суть сего документа должны мы? — с превосходством посмотрев на растерянную собеседницу, продолжил гнуть выгодную для себя линию. — У нас на кой ляд принц Блюблад казенные харчи проедает? — вспомнил, что белый ублюдок был здесь местным аналогом Кагановича, поэтому приплел его с чистой совестью. — Он за транспорт отвечает? Вот пусть и считает сметы и бюджеты сводит! И к тебе в этом случае поступит только удобоваримый конечный результат, на который ты поставишь свою визу, если тебе понравится! Или вот! — взял следующую бумажонку. — Проекты расписаний состязаний следующих Эквестрийских игр. У нас этот летун… Как его? Рэд Игл? Зачем он у нас сидит?

— Блэк Эрроу, — поправила меня Кейденс.

— Да хоть Усейн Болт! Если он министр спорта, то это расписание должен составить он и принести тебе на подпись в окончательном виде! А не в форме невнятных наработок и измышлений, в которых ты должна голову ломать! — заявил собеседнице. — И, как подозреваю, тут девяносто девять процентов всех документов такого же плана! Бумажное болото, в которое засадила себя глупая сестрица! Но мы будем действовать умнее! Пошли!

Проверив, что Кейденс идет сзади, проследовал к своим покоям, благо, уже выучил, как туда идти. Войдя в приемную, увидел Рэйвен, которая сортировала очередную пачку бумаг.

— Ваше высочество, с возвращением! — поприветствовала меня секретарша.

— Привет, — кивнул ей. — Вот скажи мне. Как ты успеваешь обрабатывать бумаги быстрее, чем их обрабатывает Кейденс?

— Я просто не вникаю в суть каждого документа, — пояснила серая земная пони. — Мне это не положено. Я смотрю только темы и отправителей. И сортирую на их основе.

— Понятно. А Селестия дальше все делала сама? — уточнил я.

— Именно так! — с некоторой гордостью за предыдущую начальницу ответила Рэйвен.

— Все ясно, — кивнул я. — В общем, ищи пони с такими же навыками, как у тебя.

— Но… Ваше высочество… — голос секретарши дрогнул. — Почему? Я что-то сделала не так?

— Я разве сказала, что увольняю тебя? — прищурившись, посмотрел на поникшую блюстительницу приемной.

— Нет… — та посмотрела на меня с надеждой. — Но как иначе я могла трактовать ваши слова?

— Расширение штатов! — ухмыльнувшись, пояснил я. — Ты отныне назначаешься главой секретариата диархов. Подбери себе десяток помощниц. Жалование выделишь на свое усмотрение, но особо не наглей. В вашу задачу будет входить сортировка документов, но более углубленная. Если это будут какие-то незавершенные проекты, сметы, бюджеты, несведенные воедино отчеты, то будете перенаправлять их профильным министерствам на доработку!

Рэйвен, поняв, что вместо увольнения ей прилетело повышение, достала откуда-то чистый лист и с огромной скоростью начала записывать за мной.

— На рассмотрение принцесс должны предоставляться только готовые проекты с утвержденными исполнителями, просчитанными рисками, планами отката и прочим, — продолжил я. — Отдельно должны идти документы особой важности. Их отсортировывать и подавать напрямую. И хранить соответственно. Задача ясна?

— Ясна, ваше высочество! — похоже, канцеляристка быстро оценила идею и поняла, что ей и самой будет удобнее работать в таком ключе. — Думаю, мне потребуется где-то неделя!

— Она у тебя есть! Но сначала ужин нам с Кейденс закажи! — милостиво кивнул ей и обернулся, посмотрев на офигевшую принцессу любви, стоявшую позади меня с выражением лица, которое точно передавало явно крутившийся у нее на уме вопрос: «А что, так можно было?» — Пошли, коллега, — скомандовал ей и направился к себе.

— Найтмер… — выдохнула она. — Это… Это…

— Это — делегирование полномочий, дорогая коллега, — усмехнувшись, пояснил ей.

— Но как ты все так легко придумала? — удивилась Кейденс.

— Я ничего не придумывала, — честно признался. Правда, говорить о том, что в нормальных государствах и крупных фирмах так это работает уже очень давно, не стал. Придумал другую отговорку. — Ты думаешь, в армии мне каждый рядовой делал доклад? Или думаешь, я сама ставила задачу каждому солдату? Нет, между мною и рядовыми стояли сержанты, лейтенанты, капитаны и полковники. И каждый обрабатывал информацию на своем уровне. Причем работало это в обе стороны. Да что там! Можешь у своего лейтенантика поинтересоваться! Так что ничего нового я не изобрела.

— Выглядит так просто. Но почему же Селестия делала все сама? — подойдя к креслу, розовая аликорн упала в него. Все-таки она сильно устала за последние дни. Это я там, в Сталлионграде развлекался, а она вкалывала. Даже немного стыдно стало…

— Упивалась властью потому что, — привел ей объяснение. — Либо не доверяла никому. Стремилась контролировать все до мелочей. А в итоге за деревьями не видела леса.

— Ну, ты сказала… — слабо хихикнула принцесса любви, которая, видно, не знала этой поговорки.

В это время горничная принесла еду и быстро накрыла на стол. Так что некоторое время мы молчали, пережевывая пищу.

— Со мной говорил главный дипломат… — широко зевнув, произнесла Кейденс, отодвинув тарелки. — Делегации наших соседей выказывают все больше недовольства и требуют предоставить им аудиенцию…

— Ладно, — кивнул ей, доедая свою порцию. — Побалакаем с ними о делах наших скорбных. Как-нибудь на неделе…

— Спасибо, — ответила розовая аликорн, снова широко зевая. — Ох… Не думала я, что все это будет так тяжело… Но тетушка же как-то справлялась…

— На чистом самолюбии… — фыркнул я, ожидая, что принцесса любви возразит мне и скажет что-то в поддержку Селли.

Но ответа мне не последовало. Посмотрев на собеседницу, увидел, что она уснула прямо в кресле. Похоже, кого-то отпустило напряжение и разморило после еды. Что же, видимо, в этом аликорны ничем не отличались от людей. Меня тоже после обеда всегда в сон клонило, особенно если вставать приходилось рано. А Кейденс еще и утомила себя, стремясь объять необъятное.

Но что же? Мне опять вечером небесные сферы одному вращать?

Посмотрел на розовую аликорна и решил, что не буду будить ее. Пусть спит. Проверну светила и в одиночку. Она свой должок по-другому отработает. Послужит мне еще на одну ночку постельной грелкой. В конце концов, шутка в прошлый раз вышла неплохой. Почему бы и не продолжить ее? Тем более, если подвернулся шанс.

---

Колокольчик над дверью мелодично зазвенел, подсказывая, что в бутик зашел поздний посетитель. Рэрити выглянула из жилой части дома, но увидела, что вошедшей была ее сестра.

— Привет, Свити, — поприветствовала она младшую родственницу. — Ну, как? Покрасили?

— Ага! — радостно кивнула маленькая единорог.

— И что же? — поинтересовалась модельер.

— Да… Там, на ферме Эпплов нашелся забор, который прямо ну вот просил, чтобы его покрасили! — заявила Свити Белль.

А началась вся эта эпопея с покраской сегодня утром, когда младшая сестренка, полезшая за чем-то на верхнюю полку в кладовке, неосторожно столкнула убранное туда ведерко с вонючей краской, наколдованной недавно Найтмер Мун. К счастью, Рэрити была рядом и в последний момент подхватила тару, не позволив ей упасть на пол, раскрыться и запачкать все припасы. Почему она вообще оставила эту краску? Ну, выкидывать подарок грозной владычицы кошмаров было бы глупо, а рисовать с его помощью солнце не пришлось, ведь, к счастью, черная аликорн оказалась разумной кобылкой и поняла, что нужно поднимать настоящее светило.

Но утренняя ситуация показала, что лучше эту краску в доме не держать. А значит, ее нужно было израсходовать! Поэтому Свити, как той, кто все и заварила, было дано поручение — найти что-то, что нужно было бы покрасить. И израсходовать на это что-то вонючую субстанцию.

И, похоже, сестренка с заданием справилась.

— Надеюсь, ты не запачкалась? — волшебница осмотрела безукоризненно белую шерстку младшей.

— Не-а! — помотала головой та. — Я сама даже и не красила! Все сделали Эпплблум и Скуталу!

— Как же ты их уговорила? — поинтересовалась модельер.

— Ну, я просто нашла этот забор, сделала несколько мазков кисточкой и сделала вид, что это очень интересное задание, — смущенно призналась Свити. — А потом упомянула, что так можно получить кьютимарку маляра. Но ты не подумай, что я со зла! — она посмотрела на старшую сестру. — Подругам и вправду понравилось красить! А на свежем воздухе и запах не так сильно чувствовался!

— И ты не боялась, что они получат знак судьбы, а ты нет? — изогнув бровь, спросила Рэрити. На самом деле она была удовлетворена поведением сестры и тем, как младшая усвоила ее уроки.

— Не боялась, — улыбнулась маленькая единорог. — Мы уже пробовали получать знак маляра, и ничего не вышло. Просто Эпплблум и Скуталу об этом уже забыли…

— Ну ладно, тогда идем ужинать, — решила хозяйка бутика.

После ужина, отправив сестру в ее комнату, волшебница направилась в свою спальню. Там она улеглась на кровать и принялась размышлять.

Как хорошо, что недавние страшные события никак не отразились на ее сестре! Эпплджек настороженно восприняла Найтмер и то, что Рэрити получила от черной аликорна большую долю внимания, чем остальные. Но это никак не отразилось на дружбе их младших сестер. Точно так же, как и то, что их третьей подруге покровительствовала Рэйнбоу, до сих пор дувшаяся на Рэрити.

К слову, кроме радужной пегаса, таких уже почти не осталось. Большинство населения Понивилля и изначально-то воспринимали ее действия, как что-то выдающееся. Ну а те, кто изначально занимал непримиримую позицию, тоже потихоньку смирялись и остывали.

И в этом не было ничего удивительного. После того, как Найтмер вместе с принцессой Кейденс покинули город, ничего экстраординарного не случалось. Солнце и луна вставали и садились по расписанию, кошмары никого не атаковали. Словом, жизнь вернулась в свое привычное русло. А большинству горожан именно это и было нужно.

Как, впрочем, и самой Рэрити. Нет, она периодически сдувала пылинки с драгоценной бутылки вина, занявшей центральное место на полке, которую даже и не думала когда-нибудь открывать. Да и в целом знакомство с принцессой, пусть и такой неоднозначной, было хорошим достижением. Но модельер была не из тех пони, кто стремился искать для себя новых приключений. Ее и имеющееся положение вещей вполне устраивало. Нет, это не означало, что она не стремилась к большему. Просто для этого совсем не обязательно было совершать какие-то подвиги.

Тем более что жизнь налаживалась. Все-таки в городе она стала куда более известной. А за счет этого появились и новые клиенты.

Давеча заходила даже Пинки Пай, устраивавшая очередной праздник. Грива розовой пони снова была кудрявой, да и сама она больше не шипела на Рэрити, пригласив ту на торжество. Сама волшебница, естественно, не стала напоминать знакомой об их недавней размолвке. Ну а Пинки могла уже и забыть.

Единственной, кто до сих пор был обижен, была Рэйнбоу Дэш. Сама Рэрити с ней не общалась, но знала от Флаттершай, которая до недавних событий была довольно близка с радужной пегасом. Так вот, бескомпромиссная спортсменка до сих пор утверждала, что никто из них не знает, что такое верность, ворчала, что они должны были что-то придумать, чтобы победить Найтмер.

Рэрити, узнав про эти слова от подруги, только возмущенно фыркала. Как будто они могли что-то сделать!

Ну а упертость знакомой можно было объяснить тем, что она никак не могла простить владычице кошмаров свое глупое поражение, когда они с Эпплджек столкнулись лбами. Даже уже хозяйка фермы давно признала, что действовала тогда глупо. А вот летунья все, похоже, не унималась.

Но, в любом случае, модельер не особо много теряла от этой размолвки. С Рэйнбоу они особо близко никогда не общались, да и в жизни не часто пересекались. Флаттершай, конечно, было жалко. Но ее волшебница всячески утешала, надеясь, что спортсменка все-таки помирится хотя бы с желтой пегасом.

С такими мыслями Рэрити незаметно для себя заснула. А утром, встав с кровати, направилась вниз, но, спустившись на первый этаж, застыла в изумлении. Куда делась ее уютная мастерская?!

Вместо привычной комнаты она оказалась в каком-то странном помещении без окон, освещаемом длинными трубками, которые висели под потолком и испускали какой-то неестественный свет. На ровном полу в несколько рядов были установлены на увесистых станинах швейные машинки. И за каждой из них сидел алмазный пес. Все они увлеченно работали, что-то шили. Только вот у волшебницы волосы встали дыбом, когда она поняла, что эти странные швеи делают совершенно одинаковую, лишенную индивидуальности и каких-либо украшений одежду! Стопки готовых рубашек лежали рядом с каждым работником, поднимаясь до половины ее роста. И все они были одного цвета!

— Как тебе такое швейное производство? — внезапно раздался из-за спины знакомый голос.

— Леди Найтмер? — обернувшись, Рэрити действительно увидела владычицу кошмаров. — Где мы находимся? И как я тут оказалась?

— Это всего лишь твой сон, — хмыкнула черная аликорн. — Я всего-то хотела тебе показать, как можно производить одежду. Ну, так как тебе?

— Чудовищно! — выпалила единорог прежде, чем успела осознать, кому она это сказала.

— Хвалю за честность! — рассмеявшись, ответила Найтмер, похоже, совершенно не обидевшись. — Я догадывалась, что тебе не понравится.

— Что же здесь могло понравиться? — удивилась модельер. — Эта одежда одинакова! А что скажут пони, которым придется ее носить? А дизайн? Его будто бы и нет! Да и зачем кому-то может понадобиться столько одежды. Разве что все пони будут носить ее постоянно. Но это не нужно. Одежда должна быть способом выразить себя, а не повседневным будничным приспособлением!

— Ладно-ладно! Верю! — усмехнувшись, черная аликорн взмахнула передней ногой, и все вокруг пропало. Они оказались в комнате, где когда-то Рэрити подавала владычице кошмаров обед. — Догадываешься, зачем я пришла? — спросила она.

— Нет, леди Найтмер, — призналась волшебница.

— Ты мне кое-что предлагала, — заметила старшая принцесса. — И я сказала, что мы обсудим это позже. Думаю, настало время!

— Я предлагала сделать вам платье! — вспомнила единорог. — Но здесь, во сне… А! Здесь мы обсудим концепцию? Ведь здесь вы можете создать любой образ, чтобы оценить его визуально. Верно?

— Отличная догадка, — одобрительно оскалившись, кивнула Найтмер. — Вот только мы договаривались на мундир, а не на платье.

— Да, конечно, — согласилась Рэрити. — Но я вас не понимаю. Вы же кобылка! Почему вы упорно хотите именно мундир? Ведь в платье вы будете смотреться изумительно! С вашей-то фигурой!

— Это ты мне комплимент делаешь? — прищурив один глаз, усмехнулась черная аликорн. — Спасибо, если так. Но пока остановимся на мундире. Платьев у меня в гардеробной и так столько, что, если сверху упадут, то раздавят.

— Как скажете… — вздохнув, согласилась модельер. — Так что примерно вы хотите получить?

— Что-то типа этого, — Найтмер что-то сделала, и рядом с ними появилась розовая аликорн.

Рэрити узнала уже виденную ранее принцессу Кейденс. Одета она была в черный мундир, красный воротник-стоечка которого был отделан золотой вышивкой. Так же пышные украшения были и на плечах. Грудь принцессы была усыпана наградами и перетянута голубой лентой, на которой тоже висел орден. На голове у нее была черная двууголка с золотым шитьем по краю. В целом смотрелась принцесса весьма необычно и изысканно. Модельер признала, что что-то в этом стиле есть.

— Идея понятна, — кивнула она. — Но у меня есть несколько критичных замечаний. Во-первых, черный мундир вам категорически нельзя. Он должен контрастировать с цветом шерстки. Предлагаю белый или светло-голубой.

— Согласна со всеми замечаниями заранее, — вздохнув, произнесла Найтмер. — Доверяю твоему вкусу. Твори!

— Вы даже не выслушаете их? — поразилась единорог.

— Ничего страшного, — хмыкнула черная аликорн. — В конце концов, это просто одежда.

 Волшебница могла бы с ней на этот счет поспорить, но не стала.

— Тогда мне нужно будет снять мерки, — вместо возражений произнесла она.

— Завтра за тобой прибудет экипаж, — кивнула владычица кошмаров. — Ты же не против съездить в столицу?

— Конечно же, нет! — заявила Рэрити.

— Ну, тогда до встречи в реальности, — произнесла Найтмер и тут же пропала.

Утром единорог проснулась уже по-настоящему. И, едва она успела позавтракать, как в дверь зашел фестрал в темных доспехах.

— Гражданка Рэрити? — уточнил он, даже не думая поздороваться. — Пройдемте!

Волшебница уговорила ночного гвардейца дать ей собрать принадлежности и через каких-то полчаса была готова. Свити была отправлена погостить к Эпплблум, чему была только рада. Так что уезжала Рэрити спокойной.

Как оказалось, в присланной Найтмер воздушной колеснице ее уже дожидалась попутчица. И единорог не особо удивилась, узнав Октавию.

— Привет! Вижу, тебя тоже пригласила в столицу ее высочество! — поздоровалась музыкальная пони.

— Доброе утро! — кивнула ей модельер, забираясь в транспортное средство. — Ты права. Еду создавать ей мундир. Помнишь, я ей тогда предложила? Кстати, идею подала именно ты, так что за нее спасибо! А тебя она зачем вызвала?

— О! Она приходила ко мне в сон с еще несколькими мелодиями! — улыбнулась земная пони. Рэрити заметила, что у ног той лежали в специальных футлярах виолончель и скрипка. — Она вызвала инструменты и дала мне прослушать две композиции. Найтмер хотела, чтобы я воспроизвела их в реальности и положила на ноты. Музыка была очень необычная и непривычная! Первой был торжественный марш в тональности соль минор. Вторая была более быстрой, в тональности…

— Прости, пожалуйста, — прервала ее Рэрити, поняв, что собеседница уходит в дебри своей любимой музыки. — Но я не настолько хорошо разбираюсь в музыкальных терминах, чтобы вот так на слух понять нюансы, которые ты описываешь. Главное, вижу, композиции произвели на тебя впечатление!

— Да, извини, — немного стушевалась попутчица. — Произведения отличные. Но я поняла, что для правильного звучания одних только струнно-смычковых будет мало. Потребуются, как минимум, медные духовые и ударные. Я это сказала ее высочеству, и принцесса пригласила меня в столицу, чтобы я смогла найти нужных музыкантов.

— Удивительно! — кивнула Рэрити, смотря за взлетом их повозки. — Никогда бы не подумала, что она пишет музыку, если бы ты мне в прошлый раз про это не сказала.

— При этом она не знает нот! — добавила Октавия. — Я тоже спросила ее об этом. Ее высочество дала уклончивый ответ. Сказала, что выплескивала в музыку свои накопившиеся эмоции. И… — музыкальная пони замялась. — Я, наверное, позволила себе слишком многое. Забылась под впечатлением от музыки. В общем, я спросила, написала ли она что-либо после битвы с Тиреком или Дискордом. Ну, ты же читала недавние газеты?

— Конечно! — закивала единорог. — Как же я могла пройти мимо таких новостей?! Честно говоря, я была неприятно поражена, узнав, насколько все было… Непрочно! Я, честно говоря, в какой-то момент даже обрадовалась, что появилась Найтмер и занялась этими злодеями! Не представляю, что бы мы делали, если бы кто-то из них сбежал! — тут она поняла, что отвлеклась от темы. — Но так что же? Что ответила тебе принцесса?

— Она, казалось, была удивлена вопросом. И не сказала бы, что приятно удивлена, — заметила серая земная пони. — Я даже сказала, что она не обязана отвечать, если ей не нравится мой вопрос. Но аликорн неожиданно согласилась, — собеседница замялась. — Она дала мне послушать еще одну мелодию. Знаешь, я не думала, что какая-то композиция может меня шокировать…

— Что же в ней было такого? — спросила модельер, несколько удивленная признанием подруги.

— Я никогда не слышала, чтобы инструменты использовали с таким, наверное, напором, — ответила Октавия. — Вроде бы, классические духовые и ударные, но так необычно… Очень быстрый темп, бешеный, можно сказать. Иногда рваный ритм. Да что там! Мне самой хотелось нестись галопом, когда я слышала эту мелодию. А ведь она погоню и олицетворяла! И не просто погоню, а еще и борьбу со злом. Борьбу на пределе… — она замолчала, собираясь с мыслями. — Не знаю, каких ужасных усилий Найтмер и тем, кто ей помогал, стоило в прошлом схватить этих Тирека и Дискорда, если ее эмоции выплеснулись в эту композицию. Но, видимо, поимка их была делом нелегким…

— Не сомневаюсь, — кивнула волшебница. — Судя по описаниям из газет, эти злодеи были очень сильны и опасны. Дискорд вообще правил всеми окрестными землями в эпоху Раздора!

— Но было там еще кое-что, — призналась Октавия. — Слушая, я поняла, что там должны были быть слова. Вот только Найтмер мне их не озвучивала. Правда, она подпевала в припеве…

— И что же она пела? — уточнила Рэрити.

— Точно хочешь знать? — внимательно посмотрела на нее попутчица. — Я вот, услышав, сначала испугалась, но потом по-новому посмотрела на ее высочество. Кое в чем эти впечатления неоднозначные, но их можно осмыслить. И еще я теперь знаю, что в прошлом было много такого, о чем мы вообще не имеем представления! И, наверное, к лучшему, что не имеем.

— Говори! — решилась волшебница. — Я и сама, общаясь с Найтмер Мун, каждый раз понимала, что до этого неверно себе ее представляла.

— И нет нам покоя! Гори, но живи! — продекламировала Октавия. — Погоня! Погоня! Погоня! Погоня! В горячей крови!

— Не представляю, что должно было происходить вокруг, чтобы такое написать… — спустя несколько минут, собравшись с мыслями, выдохнула Рэрити.

— Прошлое Эквестрии было отнюдь не мирным… — произнесла земная пони. — И Найтмер его застала. И этим я могу объяснить все те ее странности, что мы отмечали. Она во многом еще там. В том прошлом, где приходилось сражаться за наше сегодняшнее мирное существование.

— Даже жалко ее, — вдруг произнесла волшебница. — Столько усилий. А потом этот глупый мятеж и изгнание. И потом ее объявили чудовищем, хотя мы сейчас видим, что это — ложь. А теперь… — она вздохнула. — Я могу понять ее негодование, когда принцесса узнала, что Селестия так халатно относилась к содержанию с таким трудом пойманных преступников… Да и все остальное… Помнишь, чему нас учили в школе на истории? Я все больше понимаю, что о многом нам будто специально не говорили…

— Тебе она позволяет больше, — заметила ее попутчица. — Можешь попытаться узнать еще что-нибудь. Но что-то мне подсказывает, что история там была очень неприятной…

— Не буду пытаться… — вздохнула единорог. — Найтмер, наверное, и самой неприятно про это говорить…

— Вот и я не стала, — заключила музыкальная пони. — Мне хватило и той песни…

На этом их разговор прервался. Каждая из попутчиц думала о своем. И Рэрити, глядя на проступающие на горизонте очертания горы Кантерхорн, размышляла о превратностях судьбы и о покрытых мраком тайнах прошлого, которые им, простым пони, наверное, лучше не тревожить.

А Найтмер, которая эти тайны знала… Нужно было не заставлять ее их вспоминать, а помочь научиться жить по-новому, чтобы, если и не забыть их совсем, то отложить в самый дальний уголок памяти.