Хозяйка Медальонов. Содружество Медальона
Глава 2. Великолепное исчезновение
В которой праздник начинается, а подозрения растут
И вот, день праздника настал. На Большой Поляне, возле Майского Дуба, являющейся традиционным местом проведения гулянок со дней Освоения Селья, расставлялись и накрывались столы. Боб Дип с Гуднайтом копытоводили процессом, пока Тео с друзьями и их добровольные помощники готовили Поляну. Тем временем хобиларки под копытоводством Скарлетт направились на готовку. Скоро Селье увидит праздник, который ему надолго запомнится!
От большой полевой кухни, разбитой чуть поодаль, неимоверно вкусно пахло, а молодые хобиларчики нет-нет да обменивались взглядами с пробегавшими мимо хобиларочками, тем более, что стояла весна, кружившая головы молодым и не очень пони. Обострение проявлялось там и тут, и самым старшим приходилось в оба смотреть за своими молодыми помощниками.
Из молодого поколения один лишь Тео избежал этого поветрия, из-за чего и исполнял сейчас обязанности помощника Теклы, который в заботах о подготовке праздничного фейерверка даже перестал говорить (но не думать!) о своей Матильде. Впрочем, это мало отвлекало его от тяжёлых мыслей, что лезли в его голову каждый раз, когда он оставался один. Каждый день в нём самом, да и вокруг что-то да менялось. Сумеет ли он поспевать за этими изменениями? Станет ли он похож на дядю Боба, или больше ему подойдёт путь его флегматичного, всегда спокойного отца?
— Вот, эти шнуры нужно обвязать вместе, а этот пойдёт отдельно. Их нужно разложить аккуратно! — командовал саламандр, — Наши с Гуднайтом гении объединились, чтобы создать самое совершенное файр-шоу в Мидиландии. Трепещите, мировые столицы! Ха-ха, нет, мы тут славно отрвёмся! И Смаук нам не запретит устроить класс!!! Ха-ха-ха!!! — под конец тирады выдал мастер, а затем посмотрел на своего помощника и, заметив его хмурость, спросил, — Тео, что-то не так?
— Нет, я просто...
— Я может не самый близкий тебе саламандр, но я успел узнать тебя достаточно хорошо. Выкладывай, не стесняйся.
— Я... я стал взрослым. Детство кончилось. И как-то... грустно.
— Да, это всегда так, Тео. Прошлое остаётся лишь в нашей памяти, река Времён безжалостно несёт нас вперёд. К новым приключениям, смею добавить. Или, как говорит Гуднайт, "Будущее непрерывно готовит нам всё новые и новые уроки, бесконечно таща нас к Мудрости и жестоко карая отстающих". Гм, по-моему, в нём пропадает драматический актёр. Я тебе так скажу, принимай дары, что в изобилии даёт нам наша жизнь, и плати ей щедро своей любовью и страстью к деятельности, и всё будет хорошо. И, по секрету, если, тебе вдруг, совсем, до изнеможения, приспичило сделать глупость, то если это не сигануть в вулкан и не стащить золотой запас Преисподней, или нечто схожее, а просто глупая, но навязчивая идея, реализуй её! Но если это всё же наваждение про грабёж Холо с сиганием в вулкан, иди к целителю душ, тут дело такое! Вот я как-то раз хотел обратить на себя внимание моей Матильды, построив летательный аппарат тяжелее воздуха... — и мастер Текла пустился рассказывать ему одну из своих историй.
Понемногу за хлопотами прошёл день и оставшиеся жители их предместья вместе с приглашёнными гостями начали собираться на торжество.
Перед началом Тео, немного привёдший себя в порядок после полного хлопот дня, вышел на крыльцо и снова задумался, глядя на загорающиеся огни и доносящийся с Поляны смех таких же молодых хобиларов, как и он сам, и задумался, действительно ли он готов? Стал ли он взрослым? Или он обманывает сам себя? Впрочем, долго вдумываться ему не удалось, мысли были прерваны вопросом:
— Что, боязно быть гвоздём программы? — голос дядюшки казался бодрым, но была в нём и скрытая грусть. Обернувшись, юный хобилар увидел в глаза старшего родственника тревогу.
— Я просто задумался о будущем, ничего такого
— Ничего? Ох, жеребчик мой, знай, это "ничего" быть может, самая важная вещь в жизни. И раз ты чувствуешь, что тебе чего-то не хватает, то я могу с уверенностью сказать, ты на верном пути. Хуже всего быть всегда довольным мещанином, поверь, я таких навидался. Они думают, что ничего Миру не должны, а потом удивляются, чегой-то он их пнул со всей дури в ответ. Знай, ты вырос замечательным жеребцом. Хотел бы я, чтобы мои собственные жеребята были на тебя похожи.
— Ничего, дядя, всё ещё будет! Мы ещё найдём тебе подходящую кобылицу! — ответил младший Дип, и тут же увидел в глазах старшего родственника грусть, — дядя, я что-то не так сказал?
— Нет-нет, ты не причём, Тео. Ах, племяш, я просто подготовил один сюрприз, и сейчас очень волнуюсь, вдруг выйдет не так, как я хочу, — старший жеребец поднял правое переднее копыто и помассировал им грудь, — ничего, это просто стресс перед выступлением. Ладно, пошли, нас уже ждут.
Именинники прошли мимо достаточно большой толпы собравшихся к импровизированной трибуне, возле которой мама младшего из них, Скарлетт Дип, обсуждала погоду с Лиффи Силли-Дип, своей троюродной сестрой и соответственно, троюродной тетушкой Тео. Сам он встал рядом с ней, а дядя Боб, глубоко вздохнув напоследок, поднялся на трибуну и начал речь:
— Дорогие друзья. Честно говоря, ещё несколько лет назад любому, кто сказал бы мне, что на моём Дне Рождения соберётся более четырёх, может пяти, — и тут Боб бросил взгляд на Скарлетт, жутко покрасневшую при этом, — пони, то я бы посоветовал ему проверить голову. Но, благодаря дружескому поддталкиванию от моего дорогого друга Гуднайта я обрёл второе дыхание в жизни, и, могу сказать, что вы все здесь собравшие, пусть и не самые близкие, но мои друзья. И... — тут он сделал паузу, — меня недавно стало мучить осознание, что у меня есть друзья и вне Селья. И дорога стала снова манить меня. Я снова... снова хочу в путь... боюсь, я уже не вернусь назад, сюда, к вам, дорогие мои. Летти, ты знаешь, где бумаги. Позаботься о Тео, но не сдерживай его слишком. Прощайте! — сказал жеребец напоследок и тут же растаял в воздухе.
Стройность раздавшихся после нескольких секунд осмысления сказанного ахов нарушил голос мастера Теклы:
— Боб Дип, чтоб тебя, для кого я старался!!! Мог бы и предупредить!!! Ничего, мы с Элди и Нелли тебя отловим при случае и устроим тебе взбучку, слышь ты, неуловимый Боб!!!
После чего быстро хитро улыбнулся какой-то идее, и растолкав Мерри и Перри, быстро устроил первый залп праздничного салюта. Магия и огонь воплотились в гигантского дракона, который, развернувшись, облил сбитых с толку и начавших паниковать пони призрачным огнём, вызвав кучу криков ужаса и повалку одного стола.
— Эх хех-хе, не, всё же не могу сказать, что твоя идея плоха, Боб! — в конце концов заявил мастер Текла, глядя на успокоившихся и смеющихся над своими недавними страхами хобиларов, — это, по крайней мере, был весёлый номер. Но я отколю получше, когда ты мне попадёшься!
Случайно оказавшаяся рядом с ним соломенногривая серая хобиларочка молча согласно кивнула. Текла бросив на неё взгляд, поймал себя на том, что где-то он её уже видел, но пока соображал где, кобылица исчезла.
Фейерверочный дракон немного задержал Тео и Скарлетт, бросившихся было в Дип Холл. Хотя Тео и знал об особой "штуке", и он не ждал такого.
Когда мать и сын добрались до кабинета Боба, то нашли там лишь Гуднайта, покуривающего трубку и задумчиво смотрящего на что-то, лежащее на полу. Тео подошел поближе и понял, что это позолоченный медальон-кругляш без символов на такой же позолоченной цепочке.
— Где Боб? — спросила Скарлетт, — я сейчас придушу его!!!
— Он, предвидя свою судьбу, уже отправился в путь, — ответил Волшебник.
— Как он мог бросить нас?! — не унималась его сестра.
— Ну, ему нужно идти по тропе своей судьбы, как и всем нам, впрочем.
— Аргх! — выплюнула кобылица, а затем посмотрела на Тео. Тот протянул ногу к медальону и поднял его, разглядывая. В надраенной до зеркального блеска золотой поверхности молодой хобилар увидел собственное лицо во всех деталях, однако его отвлёк голос Гуднайта.
— Он оставил Дип Холл вам с мужем, Скарлетт, а Тео медальон. Тео, настоятельно советую, не используй его и не носи.
— Этот медальон позволял дяде становится невидимымы?
— Ты тоже знаешь? — спросил Синий Маг.
— Да. Я видел как он, гм, играл в прятки. Джем хороший друг, он никогда не врёт, но если нужно, будет держать язык за зубами.
— Гуднайт, а эта штука не опасна? — спросила Скарлетт Дип.
— Не опаснее любой другой волшебной вещицы, — ответил волшебник. Тео услышал от матери лёгкое фырканье.
— По-моему, хороший ответ мам, — решил он разрядить обстановку.
— А по мне нет, — ответила Скарлетт, и снова раздалось насмешливое. фырканье.
— Тогда почему ты смеёшься? — спросил он у матери.
— Я, смеюсь? Тео, когда чудится нужно потереть нос и попрыгать на месте. Я волнуюсь за твоего пустоголового дядю. Да и за тебя, мой жеребчик. Нам сейчас будет нелегко, — заявила она, топнув ножкой, и тут снова раздался уже полноценный смешок.
— Гм, как будто смеётся кто-то, — сказал он в слух.
— Ты слышал смешок, Тео? — вдруг взволнованно спросил у него Маг.
— Да, я думал, мама так фыркает, — ответил молодой хобилар.
— Я не фыркую, Гуд... — резко побледневшее лицо и расфокусированный взгляд Мага заставили её оборваться на полуслове и спросить, — Гуднайт, что не так?
— Тео, — обратился к хобилару Волшебник, — возьми медальон и держи его под копытом, но не при каких обстоятельствах, заклинаю тебя Советом Шести, Драконами Порядка и Хаоса и Гармонией Вселенной, не надевай его! Я должен скакать, извинитесь за меня перед Теклой! Скарлетт, ты хорошая кобыла, пожалуйста не слишком дави на Тео. И да, Тео, следи за НИМ в оба и, ещё раз, не в коем случае НЕ ПОЛЬЗУЙСЯ ИМ!!! Я вернусь ко дню середины лета. Если... если что, будь готов к отъезду. Мне потребуется твоя помощь, Тео.
— В какую передрягу ты втянул моего брата и собрался втянуть ещё моего сына, ты, Синий Колпак?!! — разоралась Скарлетт, следуя за Волшебником.
— Во всю ту же. Со всё той же, — ответил волшебник, надев шляпу, до того висевшую в прихожей. Затем он открыл дверь и буквально исчез в надвигающихся сумерках.
Над Большой Поляной продолжался салют, Тео был вынужден сказать несколько слов, пояснив поведение дяди, мэр Хобилариона в ответ закатив глаза, ответив, что Боб Дип мог просто написать на родственников дарственную, на что ему возразила Скарлетт, утверждая, что коль её брат всё делал бы как порядочный хобилар, то Селье смогли бы обложить налогами фестралы, заодно поставив утверждение мэра под юрисдикцию своего центрального правительства.
Несмотря на скандал, праздник завершился лишь к полуночи, и Тео с трудом удалось отбиться от пары молодых хобиларок, подосланных по случаю их ушлыми мамашами.
Когда всё закончилось и посуда была поставлена отмокать до утра, к Тео подошёл мастер Текла и спросил:
— С твоим дядюшкой всё ясно, а куда исчез наш Великий Маг?
— Ускакал, практически сразу после дяди. Мне послышалось чьё-то фырканье, и узнав об этом, Гуднайт ускакал с такой скоростью, будто за ним неслась сама Жадина.
Озорной взгляд мастера-саламандра сменился озабоченностью, он серьёзно ответил:
— Тео, похоже, твой дядя рассказал тебе очень урезанную версию своих подвигов, оттого ты и столь несерьёзен. Жадная Королева и вправду преследует Гуднайта, считая его главной угрозой её планам по совращению каждого пони на континенте. Что именно он тебе сказал?
— Быть готовым к Середине Лета куда-то идти и... — замялся хобилар и Текла закончил за него:
— Не трогать медальон, правда? — и после кивка Тео сказал ему, — пошли в дом.
Только за закрытыми дверями и окнами, поймав по дороге родителей Тео, и зажгя странную, полыхающую бирюзовым светом свечу, мастер начал:
— Это очень давняя история. Она берёт своё начало задолго до Похода Хобилара и стояния Семи Воинств. Когда Великая Война завершилась, никто в Мидиландии не был доволен. Любимая многими Иоанна ушла навсегда, победители не очень-то понимали, как оживлять опустошенные регионы и как жить дальше, среди них доминировали кирины и единороги, которые не доверяли пегасам и презирали поверженных фестралов. Побеждённые же ненавидели победителей и пытались вырваться из плена и неволи, к которым их приговорила Элберта и Совет Шести.
Остатки фестральего клана Сонг прятались от отлавливавших фестралов по всей Мидиландии отрядов Звёздных стражей Аликорнора, киринов и верных Элберте пони на безводных пустошах Пондора и склонах Огненной Горы. Однако, отряд стражников всё же вычислил их местанахождение и устроил облаву. Несколько сбежавших от облавы жеребят спряталось в Щели Горы, где самая старшая, Монди Сонг, в отчаянии, плача, молила Высшие Силы о спасении.
И получила ответ. Из пламени вулкана вышла призрачная кобылица в золотом доспехе и спросила, о чём она плачет. Монди рассказала ей своей беде и о том, что большую часть её семьи заковали в кандалы и гонят к Туманным Горам.
По легенде от гнева обычно невозмутимой Холо Гора вздрогнула, а в нескольких Мирах начались землетрясения. А затем из открывшейся Форточки Преисподней были выпущены всего две пони. Белая земная и бирюзовая пегаска. Это были Мартелла Голденхаммер и Квёрки Кауда, легаты Молота и Молний. С помощью Монди они нагнали Звёздных стражей на аванпосте, где те сдавали пленных.
Говорят, тогда непобедимая доселе Звёздная Стража впервые познала страх. Две приспешницы Жадины перебили каждого Стража-непони и всех пони-жеребцов на аванпосте, а стражам-кобылицам были подрезаны сухожилия, после чего их в тех же цепях, в которых они заковывали фестралов, отправили обратно к Горе, к Форточке. Там клан Сонг и пленницы свели знакомство не только с Холо, но и её сёстрами. Пленницам-стражницам выпало особо близкое знакомство с Фасилис Грейдас, Королевой Страстей или, иначе, Похоти. Методы обработки первых пленниц были умышленно максимально грубыми, чтобы их новым единственным смыслом жизни было рождение всё новых фестральских жеребят и базовый уход за ними. Фестралы в ужасе сами попросили Королев не проявлять столько жестокости в дальнейшем.
Пондор стал убежищем для недовольных Элбертой и Звёздным Порядком, там собирались все, кого отвергли Нумбериада и киринское королевство. И, пока Мартелла учила пондорцев ковке оружия и войне, хитрая Квёрки посулами и обманом покупала новому царству время. Тогда же, говорят, родилась идея Медальонов Власти. Мартелла с помощью Холо вковала в них магию, дающую особые возможности и позволяющую конденсировать единение народа вокруг его владетеля.
Сначала было отковано пять медальонов для драконов, как подарок им в знак дружбы. За них пять величайших драконьих королей гарантировали независимость Пондора. Семь медальонов алмазных псов были выкупом за рабов-фестралов. Лайн III Суровосердный после внезапной смерти отца, Лайна II, отказал исполнять договор и даже попытался завоевать со своим войском Пондор. Об этом чуть позже.
Три киринских, воспользовавшись идеей и одолженным ему Лайном II медальоном, отковал в Форджелионе Кирибримбор.
Для чего первоначально предназначались девять поньских нужно спрашивать у Холо, так как после их отковки по приказу Элберты армия Нумбериады вторглась на континент и двинулась к Пондору. Неожиданно Квёрки Кауда сдалась под условия неоккупации Пондора, а Мартелла исчезла, причём королю Нумбериады Фарвизиру предоставили доказательства её смерти. С Квёрки в цепях и девятью медальонами флот Нумбериады отбыл домой.
Тут надо рассказать ещё один момент. У короля Фарвизира было две дочери. Старшая, Селестиал Стар, была единорогом, что было типично для Нумбериадской аристократии. А вот младшая, Селестиал Комет, внезапно родилась пегасом. Это сочли дурным знаком. Единороги доминировали на острове, земных пони уважали, их сила и способности к зачарованию признавались аристократией. Пегасов же считали бесполезными. Майлами, посыльными, звали их и знать, и простые нумбериадцы. На маленькую Комет с детства все, кроме сестры, смотрели как на недоразумение. Так бы она бы и осталась лишней пони, но у маленькой кобылки оказался дух, достойный её великих предков, малютка стала убегать из дворца и играть и учиться с детьми других майлов. Единороги-аристократы так и прозвали её "принцессой майлов", но никто не видел угрозы в растущем отчуждении младшей принцессы.
Когда Квёрки доставили на Нумбериаду, Комет заинтересовалась ею. Тайно, ночами, она пробиралась в глубокую камеру и слушала рассказы пленницы о Королеве, Что Жаждет и Её сестрах, о битвах в далёких мирах и о магии, что живёт в сердце каждого существа, но проявляется по-разному. И когда почувствовавший неладное король Фарвизир усилил охрану, было уже поздно. Комет тайно призвала Холо и остальную Семёрку, и приняла матронаж Королевы Жадности вместе со вторым медальоном. Вскоре майлы стали куда как активнее устраивать соревнования и гонки, собираться, подобно птицам, на облаках и утёсах. А однажды они прямо под Аликорнором соорудили один из первых в нашем мире облачных городов, названный Умбра, Тенью.
Король был недоволен самоуправством дочери, но было поздно. В ночь накануне заседания Двора, на котором в присутствии посланника Шести её должны были судить Квёрки Кауду, сотни пегасов атаковали тюрьму, королевский дворец, казармы и Небесный Храм, где хранился Якорь Аликорнора. Одновременно другой отряд ворвался в Храм Блессенора. С захваченного дворцового балкона Комет смотрела на разрушение Якорей и на то, как Аликорнор уносит прочь из Мидиландии. А на неё с ужасом её родители и сестра.
Зло смеясь Комет объявила:
"Тени Аликорнора больше нет! И я..."
Но в это момент Фарвизир атаковал её магией с криком "Умри, Предательница!"
На этих словах Текла вздрогнул и сглотнул, после чего добавил:
— Простите, это самая тяжёлая для меня часть истории.
Король бросился на Комет. Она ждала всего, кроме этого. Она попросила Квёрки Кауду не вмешиваться, и та была на крыше. Даже она, возможно, не успела бы, но удар короля парировала Стар. Неизвестно, что подумал король, но когда между ним и его детьми приземлилась Квёрки, он взорвал себя своей магической силой. Комет и Квёрки заслонили собой Стар. Королева погибла.
А вскоре на Нумбериаду обрушилась дикая магия. Холо заранее предупредила об этом Комету, но та была ранена и не успела начать ритуал, который должен был предотвратить это. Половину жителей погрузили на корабли флота, командование которым захватил её кузен Кириандил, увёдший его в колонии, с помощью которых он с сыновьями основал королевства Нозернор и Соутерн.
Вторая половина была эвакуирована в Умбру. Летающий город перелетел через моря, поглотившие Нумбериаду и Блессернор в нынешний Чоклад Дрим.
Они все присоединились к Пондору и Тёмному Конкордату.
Пусть Холо и не удалось установить контроль над Нумбериадой, у сторонников Элберты урон был куда больше. Их изначальное превосходство было утеряно, силы сторон практически сравнялись.
Пока Квёрки и Комет, ставшая известной как Реджинис Комета, разбирались с Нумбериадой, Хероик Сонг, сын Монди Сонг, отбил атаку Лайна III на Пондор и сам атаковал врата Доггид-Дума. Одновременно восстали порабощённые фестралы. Оборона неприступного церства алмазных псов рухнула и Лайн III погиб, прикрывая отступление своих сородичей в Форджелион. На месте королевства алмазных псов появилась Даркнестия, вступившая с Пондором в Тёмный Конкордат.
Также Квёрки и Комета стали раздавать оставшиеся медальоны Власти лучшим летунам-пегасам. Получившие его превращались в демонических летунов невероятной скорости и силы.
На фоне этих успехов Холо пошла ва-банк. С помощью своих тайных знаний она сплела связи, соединяющие медальоны, в сеть, центром которой стал новый медальон Всевластья, выкованный Ею лично в Кузне Преисподней. Он не только делал его владельца почти непобедимым, но и давал власть над хранителями всех остальных. Однако, лорд Кириборн и Файн Глори сумели раскрыть план Холо. Кириборн был схвачен, но Файн сумела добраться до Соутерна и предупредить всех о необходимости отказаться от использования остальных Медальонов.
Отступать верным Элберте было некуда. Они объединились в Сердечный Союз и начали войну с пондорцами и их союзниками. С помощью орлов и магии леди Элберты армия киринов и пони Нозернора прорвалась через Аурум Пилеи, Золотые Врата Пондора, и бросилась к Аурумкаструму, столице этого края и центра поклонения Холо, пока силы Пондора громили Соутерн. Собрав своих бойцов, Квёрки бросилась назад и прижала армию Файн Глори к Монс Фати. Там, в судьбоносной схватке, она и была повержена ударом принца Эскалибура. Довольно подлым, смею заметить, хотя принца более чем можно понять. Он взял медальон как трофей, но не решился его уничтожить. Файн и Кирнрод не смогли его убедить, Кир-Кирриан был мёртв, как и его отец, и брат Аникиор. Он разделил земли нубериадских пони, отдав Соутерн в удел маленькому племяннику и отправился в Нозернор, чтобы править им. По дороге его отряд внезапно встретил ещё одного из легатов Преисподней, Палеассу, с отрядом диверсантов. Экскалибур утонул при попытке бегства, медальон Всевластья исчез, — грустно закончил Текла.
— Хороший рассказ, мастер, но причём тут мы? — спросила Скарлетт.
— Когда твой брат дрался с Нелью, одной из наших стражниц, медальон сам атаковал её магией. Это свойство именно медальонов Власти. Без этого, мы бы могли допустить, что к твоему дяде попал один из медальонов Уплайна или медальон Герсти. Королева Смаук отрицает саму возможность, что это медальон Лит, и мы выходим на медальоны Власти, историю которых я вам рассказал. Медальоны Алмазных псов были выкрадены обратно агентами Холо после несоблюдения договора. Не знаю точно, кому она их отдала, но есть у неё семь городов так называемых кристаллургов, во главе каждого магистр Кристаллум с необычными для пони способностями. Девять поньских у Фулмини, они могут быть повержены, но как и демонические легаты, будут возрождены в Преисподней, после чего им нужно будет лишь притопать обратно для новой драки. Сильно сомневаюсь, что был потерян один из киринских. Остаётся лишь...
— Ты думаешь, это медальон Всевластья? — спросил Тео.
— Есть один способ это проверить, но если верить моим источникам, если его использовать, то Холо об этом узнает. Подождём до дня Середины Лета. Я с вашего позволения, останусь с вами до этого дня.
— У меня два вопроса: откуда ты всё это знаешь, мастер, и зачем ты нам это рассказал? — спросила Скарлетт.
— Я это узнал частью от королевы Смаук, частью от других источников, включая леди Квёрки. Если её застать в нужном настроении, она много чего расскажет... хотя, она также вполне может при желании убедить среднее существо, что чёрное это белое. А затем это мне, что я представляю группу существ из нейтральных стран, которые считают, что полная победа Королевы Королев будет большой бедой для нашего мира и не верят в способность Элберты и её сторонников противостоять Жадине.
— То есть, вы хотите остановить Жадину? — спросила Скарлетт.
— Именно. Ну, или хотя бы заставить Её ещё раз пересмотреть свои планы. Поверьте, она, как ни странно, далеко не самый плохой аликорн, но её фанатики... это через чур, согласитесь.
— И всё-таки, Текла, ещё раз, почему ты всё это на нас вывалил? — переспросил Тип Дип, отец Тео.
— С того... я не в праве это говорить, но что-то не то происходит в последние годы с Советом. Ладно бы Файн Глори, которая, не побоюсь этого сказать, довольно фанатична и пытается всем навязать как бы не тотальный контроль Элберты, как это было на пике Великой Войны. Дело веселее, кто-то явно подталкивает её к глупостям. И, зная подчерк, я подозреваю, делается это по заданию Виридис Мико, Королевы Зависти. Думаю, скоро мы узнаем, кто или что является исполнителем, но вероятно, что он или она попытается задержать Гуднайта. В день Середины Лета, Тео, мы с тобой и, возможно, твоими друзьями, должны будем совершить поход до Криквэлли, а там пусть леди Файн разбирается с последствиями предыдущих ошибок. Но мы, мой мальчик, должны за оставшееся время аккуратно подготовить отъезд. Лучше не вызывать подозрений, — закончил саламандр.