Час пони
5
— У вас детей учат летать на кораблях? — недоверчиво спросил Джерри.
— Летают на лёгких флайках, кораблями — управляют. — поправил его Шад. — Да учат. То, что нас мало, не значит, что мы пытаемся заворачивать юнцов в вату и дрожать над ними. У нас учат летать, управлять, оказывать первую помощь, выживать, стрелять и всему прочему, что будет нужно в жизни. И раз уж всё равно мы на корабле и в карантине, то почему бы и не дать попробовать, пусть в симуляции, но в реальной рубке. И какие они дети в пятнадцать-то с шестнадцатью — здоровые лбы, самый возраст всё пробовать, учиться и набивать шишки. Может многое из этого потом и не пригодится, но у них будет опыт. Будет знание "это можно сделать, я могу". — Шад усмехнулся. — Разве что там, где можно всерьёз свернуть шею, будет приглядывать кто-то вроде меня. Чтобы до медкапсулы дотащить вовремя... Скут, не стесняйся, ложементы всё равно пока отключены. — добавил он, не оборачиваясь.
Рыжая пегасёнка, успевшая за его спиной забраться в одно из кресел и с осторожным интересом примериться к управлению, тут же сделала вид что она тут ни при чём.
— Я, в общем, серьёзно. — Шад развернулся и подмигнул пегаске. — Завтра после завтрака можешь зайти сюда, и попроситься поработать с нашими. Они с удовольствием объяснят, покажут, усадят, попробовать... и начнут беспощадно гладить! — добавил он зловещим тоном, и усмехнулся, глядя на растеряно заозиравшуюся Скуталу. — Да успокойся ты, шучу. Тут правило простое: не нравится — так и говоришь "стоп, народ, хватит, мне это не нравится".
— И что, поможет? — недоверчиво отозвалась Гайка. Она поёжилась. — Дети никогда не слушают.
— Поможет-поможет. А если кому не — тому помогут. Я помогу, например. Или Мара. И хватит про детей — дети это те, кто на лавке поперёк помещаются. А мои... — он дёрнул углом рта. — ...щенята, они, по нашим меркам, уже достаточно взрослые, дееспособные, все в зачётах, допусках, и принявшие всю полноту ответственности за свои поступки. Ребята Ника — тем более, так что не бойтесь. Ничего вам тут не грозит. Ну а пока... — он приглашающе махнул рукой и направился к выходу. Все, словно привязанные, тут же потянулись за ним.
— Тут — Шад на ходу ткнул рукой в гермодверь. — отдельный лифт до стыковочного узла и выход на четвёртую палубу. Собственно, четвёртая, это не совсем палуба, это отдельный модуль, который можно заменить. У рейдеров разведки туда ставят лаборатории, на наши рейдеры всё хотят впихнуть дополнительный реактор, но пока не вписываются по габаритам, а пока там просто склад барахла долгого хранения. На станцию нам до конца карантина пока не стоит, так что мы пройдём чуть дальше, и внезапно окажемся в спортзале. — с усмешкой объявил Шад открывая дверь в толстой переборке.
За дверью действительно был скудно освещённый, не слишком большой, но достаточно просторный спортзал, с огороженным протянутыми от стены к стене канатами рингом, несколькими тренажёрами, аккуратно разложенным по открытым ячейкам спортивным железом и стандартным для всех залов едва уловимым, но невыводимым полностью запахом пота. Судя по универсальной для всех миров пиктограмме — здесь же была и небольшая душевая.
— Я тоже удивлялся когда увидел проект. — сказал Шад, отстёгивая канаты и проходя к противоположной стене зала. — Но проектировщики были по-своему правы. Компоновка на малых кораблях это всегда набор компромиссов, так что жилую палубу они разместили в самой защищённой глубине корабля, рубку вынесли наверх и защитили почти так же хорошо, благо на этой серии можно обойтись и без неё, если припрёт — в корме у движковой есть резервный пост управления, ну а спортзал без которого прожить можно засунули в лоб. Если что-то прилетит — его не жалко, ну а в самом крайнем случае его можно залить бронепеной заранее. А дальше него... — он распахнул дверь. — смотровая галерея.
Все инстинктивно отшатнулись. За распахнувшейся дверью открывался космос. Чёрная бездна с искрами звёзд на полнеба, слабо мерцающий атмосферой, вспыхивающий кое-где зарницами гроз, диск ночной стороны планеты на другую половину неба, и вертикально разделяющая их, плавно изогнутая дуга начинающего светать горизонта.
И это не было изображением на экране. Уже адаптировавшиеся к полумраку глаза отчётливо видели лёгкие блики на стенах и торце галереи — прозрачной трубы, примерно метров десяти в длину и трёх в диаметре.
— Бояться нечего. — Шад вошёл туда первым, подавая пример. — Тут полметра прозрачной бронекерамики, разбить вы его не сможете при всём желании. Психологи считают, что в дальних рейсах полезно иметь такое вот окно наружу, и возможность побыть наедине с пространством, да и на месте полезно бывает взглянуть своими глазами, а потому на всех кораблях есть такие вот площадки... Кстати, если взглянете туда, когда рассветёт. — он махнул рукой вверх. — То сможете увидеть как выглядит наш корабль со стороны. К станции пристыкован собрат нашей "Мары", "Буран", её дежурный сменщик и подстраховка на всякие неизбежные на море случаи.
В той стороне пока была видна лишь смутная вытянутая тень, изредка вспыхивающая габаритными огнями.
Шад провёл рукой по стене, и на полу в паре метров от двери тускло засветилась жёлтая черта.
— Специально для крылатых да и бескрылых тоже — сейчас за жёлтой чертой гравитация заканчивается. Скут, хочешь полетать?
Спросить пегаску хочет ли она летать... Лира фыркнула. Шад обернулся к ней, усадил ей на гриву Джерри с Гайкой и понимающе усмехнулся.
— За черту не прыгай, просто иди не отталкиваясь. Не делай резких движений, не пытайся махать крыльями, только чуть-чуть рули. Словно просто паришь в воздухе. — Шад потрепал её по шее. — Вперёд, малышка.
Скуталу сделала шаг, другой, пересекла черту, расправляя крылья, на миг словно зависла в прыжке, поджимая передние ноги и поплыла, восторженно вертя головой. Фиолетовая грива мгновенно растрепалась и превратилась в облако вокруг головы, хвост разметался фиолетовой дымкой...
...и тут она рефлекторно попыталась взмахнуть крыльями, чтобы удержать себя в воздухе. Разумеется, её немедленно подбросило к потолку и закрутило. Паническое "Ой!" тут же заглушило командным рыком Шада "Замри!", но послушно замершую пегасёнку всё же приложило об потолок, и она отлетела к полу, сжавшись в комок и продолжая беспорядочно крутиться.
— Стойте здесь. — бросил Шад, и проворчав "...вот так всегда..." — прыгнул в галерею. Почему-то он полетел к потолку, и казалось что он промахнулся, но Шад оттолкнулся от потолка руками, изменил направление полёта, пролетая мимо пегаски подхватил её за передние плечи, оттолкнулся ногами ещё раз от пола и неторопливо развернувшись, финишировал у противоположной стены, мягко погасив скорость, так, что человек и пони неподвижно повисли у центра прозрачной полусферы. Было слышно, как Шад чуть ворчливо объясняет что-то пегаске. Та косилась на него и послушно кивала. Не испуганно, скорее просто растерянно. И даже когда Шад повёл рукой ввверх-вниз, поворачивая ладонь, а после спокойно взял её за крыло и повёл его, повторяя движение, она не стала вырываться.
Лира услышала как задумчиво хмыкает Джерри, да и Дэш, стоявшая рядом, выглядела довольно удивлённой. Крылья для пегаса это очень, очень личное. Даже, скорее, интимное. Чтобы битая жизнью пегаска безропотно позволяла такие вольности её нужно было постараться убедить. Но их проводнику это удавалось с лёгкостью.
Шад, наконец, закончил объяснять, оттолкнулся от торца галереи и развернувшись на лету ногами вперёд, лицом вниз вылетел из зоны невесомости, на миг припав к полу на все четыре конечности, словно огромный кот.
— Давай. — скомандовал он Скуталу, выпрямляясь.
Пегаска послушно взмахнула крыльями, отталкивая воздух назад. На этот раз у неё получилось лучше — всю дорогу от стены она пролетела аккуратно и почти ровно, лишь перед самым концом галереи её начало закручивать влево и она, ойкнув, выпала из невесомости боком с высоты полутора метров прямо на руки Шаду. Тот опустил её на пол и спросил:
— Ещё?
Пегаска усердно закивала, заглядывая ему в глаза.
Во второй и третий раз помощь ей уже почти не понадобилась. Почти — потому что её всё равно закручивало влево, и на финише её опять приходилось ловить Шаду.
— Та-ак. — протянул он опуская её на пол. — Приподними крылья вверх и постой спокойно... — Рыжая пегаска даже не вздрогнула, когда Шад присел перед ней и осторожно повёл по крыльям руками, ощупывая мышцы, кости и связки. — Джерри. — позвал он через плечо. — У неё были несимметричные травмы? Вывих одного крыла, растяжение с одной стороны...
— Нет. — отозвался мыш. — При мне — нет...
Шад уловил недосказанное и повернулся к Дэш.
— Миссис Рэйнбоу....
Радужная пегаска тоже поняла недосказанное и подалась в сторону.
— Я не... не делала ничего... с крыльями...
— Успокойся. Это просто вопрос. — Шад потеребил Скуталу по шее. — Можешь сложить, вроде бы всё в порядке, но потом ещё раз осмотришься у Мары. Лира, хочешь попробовать? Я страхую.
Единорожка замялась, но всё же кивнула.
— Пошли. Раз, два... — Шад аккуратно придержал её за гриву, на счёт "три" пол ушёл у неё из под ног, в груди что-то ёкнуло от ощущения падения в бездну, и они поплыли в воздухе. На время неспешного полёта Шад отпустил её, но возле самого торца снова поймал за ногу одной рукой, чуть развернул и аккуратно остановил их обоих, затормозив другой.
Невесомость оказалась... уютной. Словно ты лежишь в мягчайшей кровати или в бассейне. И словно в тоже самое время у тебя появились крылья, и ты летишь над миром, окутанным мягким рассветным сиянием, навстречу выплывающему в небо солнцу. В одиночку она могла бы испугаться — вход сейчас оказался где-то позади, за её спиной, и создавалось полное впечатление что вокруг только космос, но рядом был их проводник и от него исходила аура спокойствия и безопасности. Теперь она отлично понимала пегаску.
Пегаски...
Лира резко запрокинула голову, отворачиваясь от роскошного пейзажа, грива от резкого движения растрепалась и повисла завесой перед глазами, но её беспокойство оказалось напрасным — оказавшись в какой-то степени наедине, обе крылатые вели себя на удивление спокойно.
Это было даже немножко забавно — смотреть на стоящих вверх ногами и "над" ней пегасок. Вот только голова от этого начинала немножко кружиться и потому она отвела взгляд.
— Они не... — прошептала она.
— Не. — так же негромко откликнулся Шад. — Можешь поверить моему опыту, они могли сцепиться сегодня утром, но если этого не случилось — перепалка не в счёт — то, скорее всего, и не случится.
— А ваш опыт, мистер Шад...
— Просто Шад. Скажем так... — вздохнул тот. — ...я вряд ли увижу что-то новое. Хотя да, ломали её на редкость старательно.
— Да. — кивнула Лира. — Скуталу...
— Я про синенькую. — покачал головой Шад — Пошли обратно?
— Ещё немножко... пожалуйста. — голос Лиры предательски дрогнул.
— Не вопрос. — Шад спокойно вытянулся рядом с ней, расслабясь и вроде бы даже прикрыв глаза. Впрочем, исходившая от него аура спокойствия от этого никуда не делась. — Только не забудь что есть ещё желающие.
Желающие, впрочем, не пытались их торопить. Обе пегаски и мышки, задрав головы, рассматривали ставших видимыми во вновь наступившем орбитальном "дне" станцию и пристыкованный к ней корабль по соседству. Они уже видели их — на экране, но сейчас можно было рассмотреть своими глазами и не торопясь.
Станция нависала над головой. Направо и налево уходили ряды плоских прямоугольных плит обшивки, соединённых между собой под небольшим углом. Через десяток плит уже был явственно заметен изгиб гранёного бока станции, ещё через пяток плиты уже скрывались за линией искусственного горизонта. Плиты были матово-зеркальными но этого было достаточно, чтобы на солнце они щедро отбрасывали блики. Там и сям ровную поверхность плит нарушали надстройки, створки люков, какие-то торчащие конструкции, и это тоже сверкало на солнце, отбрасывало тени и время от времени мигало огнями.
От закругляющегося бока станции отходили решётчатые фермы с прозрачными трубами внутри. Одна из видимых ферм была пуста, вторая тянулась к ним и скрывалась где-то за лобовой плитой, из которой выступала эта галерея. На конце третьей висел корабль. Непривычно-резкие тени, необычный свет солнца и отсутствие воздуха искажали восприятие, но потом она вспомнила объяснения, зацепилась взглядом за зеркальную трубу в носу корабля и смогла представить размеры.
Корабль был не так уж велик — чуть меньше ста метров в длину, и где-то двадцать в высоту, угловатый, матово отблёскивающий в лучах солнца плоскими серыми плитами брони. Снизу из прямоугольника корпуса, как вдавленный в брусок глины карандаш, выпирал протянувшийся почти до самой кормы и изрядно выступающий с носа шестигранник — главное орудие, про которое им говорили. Выше корпус раздавался в стороны, однако на носу, выше вытянувшейся вниз и чуть в сторону, словно рыбий плавник, плоскости, он вдавливался внутрь, образуя нишу, в которой устроились друг за другом два брата-близнеца того катера, который привёз их на корабль. Чёрные короба, поджавшие посадочные опоры, мирно дремали в объятиях стыковочных захватов. Над нишей, выдавшись вперёд, блестела зеркальная труба галереи, выступающая из наклонного лобового листа. Дальше корпус поднимался горбом, в который упиралась идущая от станции ферма. За горбом цвет и вид корпуса был слегка другим — та самая четвёртая сменная палуба-склад, вспомнила она пояснения провожатого. На корме прямоугольный корпус переходил в усечённый гранёный конус, из граней которого выпирали угловатые короба, а между ними, словно оперение стрелы, топорщились какие-то светло-серые плоскости. На борту большими белыми буквами было выведено название. Алфавит оказался незнакомым.
В корабле не было ничего похожего на зализанный, мягкий дизайн транспорта Гигаполисов. Строгая функциональность, прямые линии, простые обводы, но всё же в нём ощущалась какая-то внутренняя гармоничность.
Лира полюбовалась ещё немного и с тоскливым вздохом повернулась, наконец, к Шаду.
— Идём обратно?... Ай!
Шад неожиданно бесцеремонно толкнул её в грудь, и единорожка, медленно переворачиваясь через голову, поплыла к жёлтой черте. Через секунду, обдав её лёгким порывом воздуха, он промчался мимо, сзади донёсся приглушённый звук падения, а вскоре и на неё навалилась мягкая лапа гравитации, потянувшая вниз.
И тут же её подхватили под передние ноги и поставили на пол.
— Что? — Шад поднял бровь в ответ на возмущённый взгляд. — Именно так новичками в невесомости и кидаются. Если предупреждать — новичок дёргается, напрягается и летит как попало, лови его потом... за что придётся.
Рядом негромко хихикнула Гайка.
— Миссис Дэш? — Шад махнул рукой в сторону галереи.
— Просто Дэш. — вздёрнула голову пегаска. Она не собиралась пропускать такой опыт. И уж тем более не собиралась никому уступать. Тем более что она видела наставления, которые Шад давал Скуталу. Шагнуть через жёлтую черту, чуть-чуть расправив крылья, и плыть, не пытаясь удержаться в воздухе силой, доверившись нежным объятьям невесомости, лишь слегка подталкивая себя самыми кончиками маховых перьев... У самой стены она медленно раскрыла крылья и остановилась неподвижно, затем развернулась на месте и торжествующе посмотрела на остальных. Взмах одним крылом, и ещё один поворот, теперь уже вокруг своей оси, остановиться снова. Ещё один аккуратный, лёгкий взмах выносит её почти на середину галереи, снова остановка и кувырок через голову, следующим движением крыльев плавное движение назад, и планета со станцией словно кружатся вокруг неё в танце... Она купалась в невесомости, словно рыба в воде, с каждой секундой всё лучше осознавая, как надо двигаться...
— Дэш, — негромко позвал Шад. — Мара же просила — не увлекаться пока что.
Рэйнбоу неохотно остановилась и, понежившись ещё несколько минут, направилась к жёлтой линии.
Она всё же допустила ошибку напоследок. Привычка оказалась сильнее, она самую малость, но набирала высоту, и лишь подлетая к самой границе поняла что пересечёт её почти в паре метров от пола. Конечно, их провожатый поймал бы её, но падать на глазах у рыжей малявки... Позавчера одна мысль об этом привела бы её в бешенство. Сейчас же это было просто досадно. Не более.
Впрочем, ни падать, ни просить помощи ей не пришлось.
— Браво! — Шад шагнул навстречу, хлопнув в ладони и совершенно естественно, приветствующим жестом развёл и вскинул после этого руки. Ей оставалось только протянуть навстречу передние ноги и жёсткие ладони, в которые ткнулись копытца, аккуратно остановили её и потянули к полу.
— Весьма неплохо для новичка. — кивнул Шад, таким же непринуждённым движением помогая ей встать на пол сначала задними, а после передними ногами. — Если завтра захочешь потренироваться ещё — всегда пожалуйста, только прихвати кого-нибудь из ребят на подстраховку. И не забывай что сказала Мара, хорошо?
Пегаска кивнула, с некоторой завистью глядя на то, как Шад приглашающе потягивает руку мышкам. Джерри вежливо отказался, а вот Гайка согласилась сразу. Для мелкой мышки смотровая галерея была огромным залом, в котором можно было порезвиться от души. Что она и делала, с таким энтузиазмом, что один раз Шаду пришлось вылавливать её из воздуха на лету, уже за жёлтой чертой. Когда же это закончилось, и растрёпанная, сияющая улыбкой до ушей, Гайка шагнула на подставленную им ладонь, Дэш поняла что она, похоже, знает — кто первым согласится на приглашение этой странной компании.
Неторопливая экскурсия по кораблю продолжилась.
Дальше был причальный отсек, и люк распахнутый в чрево десантного катера.
"Для тех, кто вчера был без сознания — можете посмотреть на чём вас привезли".
Лира чуть задержалась на входе, приглядываясь к полу, но тот был уже идеально чистым. Тем не менее, в воздухе тут всё ещё чуть-чуть попахивало кровью. Шад показал им пилотскую кабину, где в воздухе мерцали блёстки пыли — лучи здешнего солнца как раз проходили сквозь остекление, отбрасывая густую тень от кабины и переплётов на борт "Мары".
Больше всего интерес к пилотской кабине проявила Гайка и — неожиданно — Рэйнбоу. Пегаска с каким-то странным выражением лица рассматривала пилотские кресла и пульт. Разумеется, это не ускользнуло от внимания их провожатого.
— Десантный катер, рабочая, хм, лошадка наших космачей. Не слишком скоростной, не слишком манёвренный, но мощный и надёжный как лом. После карантина вниз на нём и пойдём. Наш рейдер несёт четыре дэка, а у разведчиков обычно цепляют ещё и лёгкий катер на внешней подвеске. Вот у того и скорости и манёвренности хоть залейся... — Шад усмехнулся ей. — За штурвал не пущу, адаптированного управления под вас на эту серию ещё не ставили, но посмотреть из кабины сможешь. Если надумаешь.
Экскурсия, в конце концов, завершилась там же, где и началась — в кают-компании.
За время прогулки там прибавился ещё один стол и несколько стульев в центре. Экран на этот раз показывал грубо сложенную каменную стену и камин в ней, в камине весело горели поленья и язычки огня вполне натурально отбрасывали на пол тени от решётки.
Рядом с экраном теперь стояло второе, такое же, как у Шада, низкое кресло, и в него сейчас с ногами забралась Мара, сменившая докторский комбинезон на свободную клетчатую рубашку и универсальные для всех, как оказалось, миров, джинсы. Распущенные тёмные волосы свободно спадали на плечи, укрытые широкой шалью и доктор выглядела удивительно уютно и по-домашнему. Впечатление дополнялось шитьём у неё в руках. Более внимательный взгляд, впрочем, замечал что держит она не какую-то вышивку, а кожаную курточку Дэш, и шов, выходящий из-под её рук чересчур ровен для ручного. Да и игла в тонких пальцах протыкала грубую кожу чересчур легко.
Шад приглашающе махнул в сторону дивана, и пегасёнка с единорожкой устроились на нём бок-о-бок. Сам же он посмотрел задумчиво на стол и вышел на несколько минут, вернувшись с кувшином и чашками в одной руке, и своей кружкой в другой. Над кружкой курился парок, и по кают-компании пополз незнакомый тёрпкий аромат. Шад расставил чашки, налил одну, посмотрел на диван и с усмешкой налил ещё две — совсем маленьких. Дэш, по-прежнему стоявшая возле двери, взглянула туда же, и едва удержалась от смеха — обе поняши уже умудрились задремать, перебрав впечатлений. Две головы совершенно одинаково упали на диван, и изредка дёргали ушами. Инструктор же, в своей обычной манере всё замечать и всем распоряжаться, протянул руку мышкам, устроил их на столе, и прихватив чашку, устроился в кресле сам, попутно приглашающе махнув ей на место между креслами у экрана и сделав жест "тихо".
Пегаска не стала отказываться от приглашения, и когда она, поджав ноги, улеглась на чистый и мягкий пол, сверху протянулась ладонь, на которой, словно на маленьком подносе, стояла налитая почти до краёв чашка.
Напиток оказался безалкогольным — кто бы сомневался — не слишком сладким, и одуряюще пахнущим яблоками, корицей и чуть-чуть гвоздикой. Пился он легко, чашка быстро показала дно и была любезно наполнена снова. От "камина" слегка веяло теплом — скрытые нагреватели старательно поддерживали иллюзию, и обстановка была очень... семейной, может быть.
Идиллию слегка портил только негромкий разговор. Негромкие голоса Шада и Мары говорили совсем не о семейных делах.
— Как там болезные?
— Яна заштопали и почистили, скучает на станции и просится к нам. Ник практически в порядке, завтра утром можно будет выпускать. С девочкой пришлось слегка повозиться. Кроме прочей вивисекции, ей подрезали связки чтобы не кричала, и сделали это на редкость топорно. Собирать надо было из лохмотьев. Завтра вечером выпущу, и пару дней пусть особо не болтает. Вводную рассказывать сам будешь?
— Нет. Грай её вытаскивал, она его видела, лучше будет если он и займётся. Ещё и Лада присмотрит, у девочки, похоже, понимание есть. Да и Ник отдохнувший будет, пусть поработает.
— Лентяй.
На пол рядом с креслом опустилась кружка, и пегаска заинтересованно потянула носом незнакомый запах
— Пить не советую. — предостерёг её Шад. — Мне не жалко, но от моего чая у непривычных слизистая облезает. Если хочешь — можешь тоже подремать пока, компания соберётся часа через полтора.
— Ещё чего. — Рэйнбоу демонстративно отвернулась и стала смотреть на пляшущее в камине пламя. Оранжевые язычки дрожали над негромко потрескивающими поленьями, извивались, притягивали взгляд, негромкие голоса сверху бубнили о чём-то своём, и, кажется, даже перешли на незнакомый язык. Впрочем это сейчас было неважно. Она поёрзала, устроилась поудобнее...
— ...но всё равно она чудовище!
Незаметно навалившееся на неё сонное оцепенение слетело в один миг. Она всё же задремала, словно на скучном уроке, когда ты слышишь голос наставника, но сознание само собой уплывает куда-то... А потом ты приходишь в себя от одного строгого вопроса учителя, и мгновенно ставшая свежей и бодрой голова понимает, что скоро расплачиваться за это будет задница. Дэш поморщилась от болезненного воспоминания. Впрочем тогда Вендар обходился ещё просто палкой...
Тихий голосок, разбудивший её принадлежал Джерри. Похоже что мышонок всё ещё опасался её и не спешил поверить в то, что всё осталось позади. Хотя она бы и сама на его месте не поверила.
— Успокойся, Джерри. — это был такой же тихий и чуть насмешливый голос Шада. — Она на чудовище никак не тянет. Просто девчонка, которой долго, старательно и целенаправленно сносили крышу. Она же при этом умудрялась хоть как-то сдержаться.
— Видел бы ты как она "сдерживалась"...
— Видел. Крылья она не ломала, перья на месте, да и отрастают они, шрамы же выглядят скверно, но для жизни они не были опасны. Даже нервные центры между оснований крыльев реально не затронуты.
— Вам легко говорить...
— Я не выгораживаю, если ты об этом. Я просто видел подобное, и, в общем, представляю что и почему она делала. Обойдёмся без лекций, коротко: да, тогда и там — она могла бы её убить. Но если не убила — то сейчас и здесь твоя малышка в безопасности. Присмотри, чтобы она сама не наговорила лишнего, и не наделала ошибок на радостях, хорошо? Сейчас это лучшее, что ты можешь сделать для них обеих. И, кстати, Дэш уже проснулась, так что заканчиваем с этим разговором. Невежливо обсуждать её так, будто её тут нет.
Она покосилась вбок и наверх. Потом поднялась на ноги и огляделась.
— Как узнал, здоровяк?
— Движения глаз, ритм дыхания, и прочая физиология. Ты не особо скрывалась, это было легко заметить.
— Особенно когда с твоего места меня не видно.
Тот просто пожал плечами.
За то время, что она дремала, в кают-компании прибавилось народа. Дэш недовольно поморщилась — хоть это и были... если не друзья, то очень близко к тому, хоть они и старались вести себя тихо — всё равно, она должна была, обязана была это почувствовать и проснуться. Она подозрительно взглянула на Шада с Марой — и ожидаемо ничего полезного не увидела. Шад с непроницаемым лицом что-то говорил мышкам, устроившимся у него на подлокотнике, а врач выглядела совершенно отрешённой и целиком поглощённой рукоделием. Куртка была уже почти зашита, шорты ждали своей очереди.
Виктор с Серафимой устроились на прежнем месте. Сейчас они внимательно слушали что-то шепчущую им единорожку. Дэш пригляделась и усмехнулась. Юнцы явно не теряли время даром, губы у обоих были чуть припухшие.
"Интересно кто кого убеждал." подумала она. В чём — понятно. Чистенький мальчик только что лишился абсолютно всего, а у его подружки считай ничего толком и не было. В таком положении от щедрых предложений не отказываются.
Скуталу обнаружилась на другом диванчике. Пегасёнка осваивалась тут прямо на глазах. Она устроилась между двумя парочками и сейчас Лада расчёсывала ей растрёпанную гриву, а Кати, всё с тем же своим неизменным рюкзаком за спиной, чуть улыбаясь поглаживала крыло, которое Скут раскрыла и по-хозяйски устроила на её коленях. Нахальная пегасёнка наслаждалась вниманием и почти что мурчала от удовольствия. Да, она бросила быстрый, опасливый взгляд в сторону Дэш — но и только.
Что там в галерее, что тут... эта странная компания умеет втираться в доверие...
— Та-ак, мальчики и девочки. — привычно начал Шад. — Начинаем следующий цикл вопрос-ответов. Есть желающие что-то сказать?
— Да, если можно. — послышался голосок Джерри. Тон был неожиданным, надежда и почти что... благоговение. — Пророк — это вы?
— Нет. — Шад покачал головой. — Я в курсе о чём ты, и я уже слышал этот вопрос, но это точно не мы. "Мы", в смысле земная резидентура и наша транспортная служба. Хотя, вполне возможно, что в этом есть и наш след — кто-то что-то видел, кто-то что-то рассказал и пошла ходить легенда, но специально мы себя не рекламируем. Не поручусь за самого Тирана, он в свои дела редко кого посвящает, но загадки, туманные пророчества — это совершенно не его стиль. Вы пытались искать Пророка?
Джерри слегка разочарованно кивнул.
— Мы тоже. Результатов получилось ноль, и в итоге тему забросили. Земные дела всё же у нас не в приоритете.
Глеб помахал рукой, привлекая внимание.
— Я не совсем понимаю логику, Шад. Как ты рассказываешь — там работают наши резиденты, туда ходят наши экскурсии, оттуда таскают их граждан — и к этому относятся так... легко? Никаких попыток контроля? Никаких попыток помешать, поставить условия, построить оборону... Или после того, что устроила старшая группа, они что-то сделают?
— Не сделали до сих пор, и не сделают. Потому что на самом-то деле им это не надо. Они не хотят про нас знать. Они изо всех сил стараются про нас забыть.
— Это же бред... — протянул Глеб.
— Хочешь поступить в группу аналитиков по Земле? Их любимую фразу ты уже освоил, как вижу... — Шад усмехнулся. — Ты смотришь по нашей логике. А у землян логика своя. Самое первое — сильные мира земного не хотят широко афишировать наше существование куда больше, чем мы сами. Признать что есть кто-то, кому на них наплевать, и кого они сами побаиваются — им как серпом по... нервам. Второе — Грай вовсе не первый и наверное не последний из наших, кто сорвался, но срываются наши ребята всегда в Сером Городе. А для Серого Города та мясорубка, что устроил Грай — это мелочь. Обыденность. Более того, власти из Шпилей на подобные происшествия так и так закрывают глаза — випам местного разлива не поощряются развлечения, положенные по статусу более высокой публике. К слову сказать, миссис Гайка, стоит отдать должное вашему шефу — про него можно сказать многое, но в области своего влияния он подобные заведения, хм, деятельно не одобряет.
— В целом же наши отношения с Землёй это, как уже говорил, полный нейтралитет. Точнее — пат. Они, может, и хотели бы уничтожить нас, но не имеют такой возможности, у нас есть возможность уничтожить Гигаполисы или вообще Землю, но нет такого желания. Брать же Землю под свой контроль у нас совершенно нет ни желания ни возможностей, а у них точно так же дело у них обстоит с обороной — им это дорого и никто вкладываться не хочет. Поэтому обе стороны старательно друг друга не замечают, тем более что наша резидентура и наши экскурсии не несут угрозы основам земного уклада, мы не собираемся влезать на земные рынки и делить сферы влияния. И даже то, что техразведка периодически тащит технологии, их не волнует — эти технологии не появляются на их рынке и не нарушают сложившийся баланс сил. Попытки нам помешать, взять под контроль, устроить диверсию... — Шад оскалился.
— Про самую грубую им напоминает мистер Эм. Была парочка попыток подсунуть синтетов с сюрпризом, но мы умеем распознавать подобное, и это тоже ничем хорошим для авторов не кончилось. Намёк поняли, пытаться перестали. Конечно, ещё лет через двадцать, уроки забудут и попытаются снова, но мы-то ничего забывать не собираемся.
Шад был хорошим рассказчиком. В его изложении всё звучало легко и естественно, то, что он рассказывал, воспринималось как само собой разумеющееся. Поэтому и Дэш и остальные найдёныши легко могли пропустить мимо ушей то, что было сказано им походя, если бы парень с позывным "мир" на куртке не спросил:
— Мы действительно можем уничтожить Гигаполисы?
— Да. — холодно и жёстко кивнул Шад. — Более того, в определённом случае — должны. Земля, как это ни цинично, довольно полезна нам в её нынешнем виде, мы оставили землянам этот мир, и мы не собираемся ничего в нём менять. Но в нашем мире нам не нужны конкуренты.
— В случае если у Земли в её нынешнем виде появится технология гипердвигателя — будет применён карантин. Удары с орбиты по энергетическим и производственным мощностям, уничтожение всего, что болтается в пространстве... На это хватит сил одного-двух рейдеров класса "Мары". Если же Земля станет для нас реально опасной... ну, скажем, если они внезапно изобретут собственные порталы, то придётся запустить проект "Nezabudka". Игра слов, так зовётся милый цветок, а ещё это значит "не забудем". Наши оружейники всегда отличались специфичным чувством юмора, м-да. Один кораблик, пара десятков тысяч тонн каменной крошки в контейнерах, тупенький автомат для коррекции курса, форсированный разгон до высокорелятивистской скорости, а потом, в десятке световых секунд от Земли отстрел контейнеров и распыление крошки вперёд по курсу. И всё. На полушарии, попавшем под удар, всё сгорит сразу, на оборотном — чуть-чуть позже. Плюс сам корабль оставит кратер километров на четыреста-пятьсот с проходом ударной волны через ядро и мантийным выбросом на обратной стороне. Искренне надеюсь, что до такого не дойдёт, потому что пригодной для жизни Земля после этого быть перестанет надолго.
Шад спокойно посмотрел на Дэш, потом на Виктора с компанией.
— Мы не злые, мы просто безжалостные. Мы не сможем играть на равных против миллиардов, поэтому подготовились бить сразу и всерьёз. Могу понять ваши чувства и заверить вас — для подобных действий нам будет нужна очень, очень веская причина. Самое забавное, что вряд ли она появится — земляне, на самом-то деле, не собираются всерьёз вылезать в пространство. Чтобы лезть наверх, нужно вкладывать много денег, выпускать человечество из-под налаженного в Гигаполисах контроля и опять же нарушать сложившийся баланс сил. Им это не нужно, так что и с нашей стороны всё это так и останется исключительно в проекте. Специально для нашей радужной гостьи с заинтересованным взглядом — в чём-то я охотно могу тебя понять, но ни к "карантину", ни к "незабудке" тебя не подпустят никогда и ни под каким видом. Это, впрочем, относится и к остальным найдёнышам.
— Жа-аль. — проворчала Дэш. — Что уставились, мелкие? Сами же сказали что я чудовище.
— Брэк. — Шад вытянул руку. — Чудовище тут только одно, это я, и я не люблю конкуренции. Если с большой геополитикой всё ясно — идём дальше?
Ответом ему было несколько кивков и утвердительное хмыкание.