Шкатулка с чувствами
Глава VI. Больше никаких секретов
Дождались! Следующую главу выпущу скоро) так что месяцами ждать не придется.
— Почему ты… Ладно. Не важно.
Копыто пегаса аккуратно упало на спину плачущей кобылки. И хоть он всё равно не
понимал происходящего, но решил не задавать глупых вопросов.
— Идиот! — навзрыд раздался болезненный голос. — Если не ценишь меня, то хотя бы себя побереги!
— Я…
— Сорвался на ночь глядя. Влип уже в третий раз. Не стоило мне тогда психовать. Почему ты вообще слушал меня?!
От горьких слёз быстро намокало одеяло, добавляя новые пятна.
— Перси.
— Это я во всем виновата! Прости меня. Я не должна была от тебя требовать... Но я не знаю, как мне поступать.
Голос становился всё тише и тише, пока вовсе не замолк. Всхлипы, глухой писк, сильно сжавшие одеяло копыта. Она беспокоилась, и от этого чувства становилось грустно самому Редгарду. На миг промелькнула мысль, что именно он виноват в страданиях. Слова грифона уже не казались такими пустыми.
— Перестань. Всё пройдет.
— А если бы ты чего сломал? Или того хуже… — заплаканные глаза оторвались от одеяла и посмотрели на недоумевающего Редгарда.
— Тогда бы ты заставила меня лечь в кровать. И мазала мазью каждый день, — усмехнулся Редгард, но тут же закашлял от боли.
Мордочка Перси снова исказилась, слёзы полились с новой силой. Она аккуратно забралась на кровать и улеглась рядом, стараясь как можно меньше касаться Редгарда.
Он слегка отодвинулся.
От мокрой спины неприятно отходила простынь.
От заляпанного одеяла исходил омерзительный запах крови.
Но куда хуже напрягали остатки веревок, привязанные многочисленными узлами за дно кровати, будто бы они снова пригодятся.
Постоянный поток собственных эмоций заглушался обжигающей болью, доставляя не только физические страдания, но и моральные. Невыносимые удары эхом расходились по всему телу, создавая новые круги в местах соприкосновения. От чего повторялись вновь и вновь. Зуд вынуждал пегаса постоянно вздрагивать и крепко сжимать зубы, чтобы не заставлять сильнее переживать кобылку.
Та, в свою очередь, и не собиралась его отпускать. Её замотанное бинтом копыто легонько обхватывало тело поверх одеяла, не доставляя болезненных ощущений.
— Перси. Не стоило ради меня так убиваться, — Глаза упали на её свежие раны, которые она так тщательно пыталась скрыть.
— Прости. Это я во всем виновата.
— Не люблю всё это… — тяжело выдохнул Редгард и поднял взгляд к потолку.
— Я знаю. Тебе всегда достается, когда я рядом. И вот снова, — кобылка не выдержав, уткнулась мордочкой в шею Редгарда, начав плакать.
Стиснув зубы, он продолжал лежать. Не хотелось начинать конфликт. Не хотелось снова оказаться на пороге смерти. И кто знает, сможет ли он вообще выжить этой ночью. Хотелось просто закрыть глаза и уйти в мир снов.
Но возникающие в мыслях слова Базальта не давали покоя.
— Перси, послушай меня.
Серьёзный хриплый голос заставил кобылку отстраниться и утереть слёзы.
— Всё может измениться, и меня уже не будет. Но ты должна подумать о себе. Твои… — с трудом подбирая нужные слова, — все эти слёзы. Они не нужны. Никому не нужны. Ты должна решать делом, а не эмоциями. Это куда большее цениться.
— Не говори так, — солёные слёзы ручьями текли по щекам кобылки, заставляя Редгарда испытывать очередной зуд.
— Ты ни в чём не виновата. И уж тем более в этом. Для меня просто трудно воспринимать такое…
Кобылка уперлась копытами в мягкий матрас и опустила голову. Её грива стала неопрятной.
— Я понимаю. Понимаю, что уже порядком поднадоела всем. Но я не хочу. Не хочу, чтобы из-за меня страдали другие! Не хочу плакать, не хочу навязываться... И уж тем более слышать от тебя такое!
Отдаленно за дверью разбился стакан.
— Перси, — снова начал Редгард. — Я могу уйти навсегда. И ты никогда обо мне больше не вспомнишь.
Кобыла с болью сжала глаза, чуть ли не падая с кровати. В один момент она резко наклонилась вперед и уперлась копытами в спинку. Горячие капли падали на лицо Редгарда и скатывались по шее.
— Я не допущу этого! Обещаю! — надрывисто раздался уверенный голос. — Больше не позволю никому причинить тебе вред! Но… но не смей больше твердить о смерти!
Оглушительный крик был слышан даже на улице.
— Ты не… — голубое копыто заткнуло его рот.
— Просто не смей. Я на многое не могу решиться. И даже сейчас мне тяжело это сделать. Но хочу начать. Начать с себя!
Она аккуратно вытерла слёзы, прошлась по всклокоченной гриве и попыталась изобразить улыбку.
— Давай сбежим вместе, Редгард... Я люблю тебя.
Слова волной раздались в голове пегаса, заставив оцепенеть и на какое-то время замолчать. Возникающие эмоции знакомо откликались, были знакомы ему. И в тот же момент были глухи. Что с ними делать и как на это реагировать — он попросту не знал.
Кобылка не дала и секунды на осмысление, припала к губам Редгарда, заключив в долгий поцелуй с привкусом соли.
— «Дискорд меня бери…», — единственное, что промелькнуло в голове. Не придумав ничего лучше, чем ответить взаимностью, он обхватил копытами её шею и прижал к себе. Пускай сейчас это будет именно так, а с остальным разберётся позже.
Проснулся он уже утром. Тело продолжало ныть, голова болезненно пульсировать, а лёгкие с трудом справлялись с витающим смрадом. Нужно было открыть окно, только на это и не хватало сил.
— Пока жив… — тяжело вздохнул Редгард и повернул голов на бок. — Значит, её нет.
От Перси и след простыл. Ещё только вчера она назойливо липла и не отходила ни на шаг. Но теперь её нет. Дверь была закрыта, на тумбочке без изменений лежал кухонный нож.
Он попытался приподняться, но тело приказало обратное, выписав больничный режим минимум на пару дней. До такого состояния он доводил себя лишь однажды. И то по собственной глупости, когда решил излить свою магию на облаках. Вряд ли ему кто-то объяснял, что если выпустить всю магию без остатка, то твёрдая поверхность облаков станет обычной. Благо природа одарила его парочкой стеклянных крыльев.
Редгард продолжил лежать, пока вонь до конца не доконала его. С трудом перевернувшись, он попытался воспользоваться магией, чтобы опустить оконную ручку, но тут же почувствовал резкую боль. Схватившись за голову, он застонал, начав ёрзать в кровати, как ужаленный.
Дверь медленно открылась.
— Нужно было ещё вчера тебя заколоть. Обработка отнимает много времени.
Стоило Редгарду услышать Базальта, как он резко потянулся за ножом. И хоть грифон не двигался с места, процесс был очень долгим и мучительным. Когда он всё же смог ухватиться за рукоятку и направить кончик ножа в пернатого, тот лишь засмеялся.
— Ты видел себя? Думаешь, осилишь? — грифон продолжал искажать улыбку, но в ту же секунду она пропала с его клюва.
— Убирайся из города. На этот раз я сделаю вид, что ничего не было.
— Как раз собирался, — ответил Редгард, тяжело дыша, — И когда придут за мной?
Базальт улыбнулся, повернулся спиной и молча ушёл.
— Из какого курятника вытащили такого, как ты?! — проорал Редгард вслед. Нож упал на кровать, а сам откинулся обратно на спину, хватаясь то за грудь, то за живот. Были бы силы, он давно прикончил бы себя. От этой невыносимой боли попросту не было спасения.
Он попытался сконцентрироваться, опереться на собственный слух и врожденные способности, но всё тщетно. С каждой попыткой, с каждой минутой становилось только хуже. Одному проклятью бездны Тартар только известно, как ещё на нём держалась маскировка. И большая благодарность если не принцессам, то самому себе за то, что находит силы не сдохнуть, как последняя крыса.
«Окно… нужно выбираться отсюда…»
Кровать заскрипела от возни Редгарда, на пол с грохотом упал нож, частично одеяло, пока он пытался приподняться. Еле сдерживаясь, чтобы не закричать, он ухватился обеими копытами и перевалил свою переднюю часть туши на подоконник, остановившись, чтобы отдышаться. Копыто потянулось к ручке фрамуги и с трудом обхватило её. Но все следующие попытки приложить к ней силу заканчивались болью и обильным выделением слюны сквозь сжатые зубы.
— Дафайфе! — простонал Редгард. Ручка опустилась, и вместе с открытием окна в помещение стал проникать свежий воздух. «Наконец-то!» — радостно выдохнул пегас, лежа головой на подойнике, не упуская возможности насладиться этим моментом.
За окном было не так светло.
И если судить, то, похоже, наступил день или даже вторая его половина. Стая жадных облаков всячески старалась урвать все лучики солнечного диска, а те, что просачивались, еле заметно освещали крыши домов. Ближайшие скамьи на противоположной стороне дороге пустовали, но можно было заметить прилипшую газету и парочку пустых бумажных стаканчиков. Вдалеке строительные леса около одного из домов и пара работающих пони на крыше.
Всё это он уже успел повидать не раз, только сейчас он от скуки внимательно следил за теми, кто шел по улице. Из-за одного угла вышла кобылка, гружённая пакетами, из другого выбежала местная детвора, которая тут же скрылась в ближайшем переулке под собственные радостные крики. Впереди показался ещё один пони. Синяя одёжка…
Редгард тут же отстранился назад, падая на спину. Было это инстинктивно или намеренно, он и сам не знал. Но задрожали поджилки, участилось дыхание, а глаза забегали по комнате, ища куда бы он мог спрятаться. Прошло какое-то время, прежде чём он нашёл силы успокоиться, обратно подняться к окну и снова посмотреть.
— Это просто такая куртка… — выдыхая, проговорил пегас, как вдруг позади открылась дверь. Он резко дёрнулся и тут же получил порцию боли, падая на кровать. Сердце бешено билось, а пегас дрыгая ногами пытался повернуться к страху лицом.
— Я пришла. Ты не спишь? — проговорила Перси и тут же ужаснулась. — Редгард, во имя Света, что с тобой? Больно?
Кобылка испуганно подскочила к кровати, протягивая копыто, чтобы остановить пегаса, но тот ударом отбил его.
— НЕТ! — с ужасом проревел Редгард, продолжая трястись.
— Редгард, это я, Перси… Успокойся.
Прошло ещё пара секунд, прежде чем Редгард смог прийти в себя. Он испуганно смотрел на единорожку, копыта не переставали дрожать.
— Нет. Так не пойдет. Я немедленно иду в больницу, и мы госпитализируем тебя, пока не сможешь на копытах стоять. Зря я вообще слушала Базальта.
Кобылка прижала уши к голове и уселась на пол.
Адреналин в крови начал спадать. Редгард поднёс копыто, наблюдая за тем, как оно дрожит.
— Не пойду. Просто приснился кошмар, — дрожа, проговорил он.
— Ты хоть видел себя? — начала Перси. — Сам на себя не похож.
Заметив на полу нож, кобылка тут же откинула его под кровать. Уж лучше такие вещи не будут под копытом. По себе знает.
— Со мной всё хорошо. Мне не нужна больница.
— Редгард, пожалуйста, перестань. За тобой там приглядят получше, чем я, — глаза кобылки начали намокать. — Не хочу видеть, как ты страдаешь.
— Замолчи.
Перси опустила голову и грустно, еле сдерживая слёзы, отвела взгляд в угол комнаты. Она всё ещё не решалась взять ситуацию в собственные копыта. Или просто не могла.
— Ред… — снова начала кобылка, но тут же ещё грубее перебил Редгард:
— Замолчи!
В комнате повисла тишина. Дующий ветерок из открытого окна устремлялся в проход, попутно раскачивая неухоженные волосы кобылки. На пол упала капля, а за ней ещё и ещё одна. Разбиваясь тихим стуком, они разлетались на более мелкие капельки, образовывая на полу крохотные лужицы.
Как вдруг в кобылку прилетела подушка, тут же отбросив её из этого состояния. Она медленно подняла глаза и увидела тяжело дышащего Редгарда, который тянулся уже за вторым снарядом.
— Хватит реветь! — заявил он, крепко сжав зубы. Потребуется немало усилий, прежде чем он замахнётся второй. — Я же сказал, что не люблю всё это!
Перси дрогнула, различные эмоции заполняли её голову. Это то, чего и добивался Редгард. Но всё же сейчас его заботили другие вещи. Те, на которые он часто закрывал глаза.
— Если не перестанешь, то я… — не успел сказать Редгард, как вторая подушка полетела в голову кобылки. Слабо, очень слабо. Она даже не шелохнулась. Лишь отвернулась, поставив копыто перед собой.
— Перестань…
— Не собираюсь, — ответил Редгард, откидываясь на кровать, чтобы перевести дыхание.
— Ведёшь себя, как жеребёнок, — огрызнулась уже единорожка. Встала с пола, подхватила магией одну из подушек и тут же пустила обратно в нахала. Тот даже и копытом не пошевелил.
Редгард медленно убрал с лица подушку и посмотрел на Перси:
— Это я? — На безразличном лице медленно исказилась ухмылка, — Твоя грива отвратительна. Раньше было лучше.
— Что?! — воспылала единорожка. Её зрачки расширились, а челюсть отвисла.
Последующие минут пять Перси яростно дубасила бедного пегаса подушкой. И хоть от этого ему всё равно было больно, он старался не обращать внимания. Гнев явно вкуснее, чем горько-солёный завтрак.
— Прекрати. Дышать… невозможно. — На жалобы пегаса Перси было как-то по боку. Не каждый день быкам включают красный свет. Но он хотя бы стёр её грустную мину.
Дело оставалось за малым — узнать своё будущее. Хотя и на это он уже в голове прокручивал все возможные плохие варианты.
— Перси. Где эта курица? — прохрипел Редгард, когда очередной удар подушкой прилетел ему в голову, заставив прикусить язык.
— Я тебе устрою, гаденыш! Сумасшедшая? Нет вкуса?!
— У меня мал… — снова прилетела подушка, от чего жеребец закашлял, — времени.
Таким избиением явно сыт не будешь, но кобылка остановилась. Всё же чувство беспокойство не покидало её. Она опустила подушку и, приподняв голову Редгарда, аккуратно просунула её под голову жеребца.
— Так и убить можно.
— Заслужил, — всё ещё обиженно и строго ответила единорожка. После уселась на кровать, достала сумки и вытащила из них маленькую сетку со спелыми фруктами. Аккуратно переместив их на тумбочку, она достала то, от чего Редгард шикнул и уперся задними копытами в кровать.
— Не смей! Я не подопытная крыса! — взмолился Редгард при виде пары тюбиков и уже знакомой баночки с мазью.
— Вчера кто-то мне тут доказывал обратное. «Мазать КАЖДЫЙ день». Но я всё равно буду настаивать, чтобы тебя забрали в больницу. Можешь тут хоть сплясать, доказывая, что в полном порядке, только меня не обманешь.
Редгард нахмурился, глазами прошелся по комнате, попутно раздумывая, что сказать.
— Согласен.
— Ну, святая Селестия, спасибо! — выдохнула кобылка.
— Я расскажу тебе, а ты вникай.
Кобылка слегка удивилась, её ушки встали торчком, а сама она непонимающе уставилась на пегаса.
— Есть много, кому я доставил проблем, — акцентировав внимание на последнем слове, Редгард продолжил. — Возможно, даже путают меня с другими. Но я бегу из города в город не по собственному желанию.
— Подожди… — перебила Перси. — Хочешь сказать?
— Меня и тут нашли. И я очень сильно боюсь. Поэтому не хочу выходить отсюда, пока не поправлюсь.
Редгард прикусил нижнюю губу, понимая, как много он рассказывает того, что знать другие не должны. Такие ответы лишь побуждают больше вопросов, а их он уж точно не собирался ни с кем обсуждать.
— Это звучит бредово! — возникла Перси, мотая головой из стороны в сторону. — Уж как бы тебя Дискорд за язык ни кусал, но в такую ересь просто невозможно поверить! Или опять чего-то утаиваешь?
— Ты уже знаешь, как я плохо налаживаю общение с другими, — намекает на случай у стены с подростками. — Твой отец тоже знает где ты, хотя его тут нет, — Редгард тяжело поднял копыто, указав на собственные глаза и уши.
— Редгард, я всё равно не могу поверить в такое. Звучит, словно ты какой-то преступник! И теперь за тобой гоняется стража, как только узнает в лицо. — Перси задумалась, подставив копыто к губам. — Ну вот за что можно гоняться? На принцесс напал? Нет. Звучит ещё хуже.
Редгард вздохнул и закрыл глаза.
— С принцессами у меня проблем ещё не было…
— Тогда чего ты выдумываешь сказки?! Зачем вообще всё это враньё?
— Я говорю правду, поверь. Этой ночью меня пытались убить. Благо два веника за спиной ещё работают.
Глаза Редгарда расширились, челюсть отвисла, а сам он приложил копыто к лицу, поняв свою глупость.
«Молодец! Когда нужно было удирать, о них я даже и не вспомнил!» — фыркнул жеребец, от чего Перси озадаченно уставилась на него.
— В это тяжело поверить. Но, даже если так, — кобылка пододвинулась ближе, — то в больнице тебе будет безопасней. И городскому… мэру нужно об этом рассказать. Как ни как, но тут есть пони, отвечающие за порядок в городе.
— Не сдвинусь с места. Решение окончательное, — поставил жирную точку пегас, понимая, что этот разговор может длиться вечность.
— Редгард, пожалуйста, — протянула кобылка, положив своё копыто на его. Нарастающее чувство беспокойства только усилилось, — тебе там помогут. Хочешь, я даже лягу вместе с тобой за компанию?
— Нельзя мне туда. Как же ты не поймёшь…
— Тогда скажи так, чтобы я поняла! — возразила Перси.
— Я боюсь сейчас выбираться отсюда. И уж тем более в больницу!
— Боишься больницы? Врачей, уколов и всего подобного? — предположила кобылка.
— Да, — тихо ответил Редгард и повернулся боком к кобылке, покрепче сжимая подушку.
— Очень смешно, — кобылка закатила глаза. — Врать ты вообще не умеешь.
Глубокий вздох, скрип кровати, Перси аккуратно подвинулась ещё ближе и потянулась к жеребцу. Ей и самой не нравились даже мысли о больнице и то, через что ей пришлось там пройти. Но проблема крылась куда глубже. Зацепиться за неё, достать со дна моря и установить на плаву казалось сложной задачей.
— Редгард, я понимаю, что ты не до конца мне доверяешь. Как и я тебе не рассказываю всё о своей жизни, о проблемах, о том, почему я так много плачу. Но раз ты умудрился полюбить такую, как я… — кобылка сделала паузу, а после сильно надавила пегасу на спину, от чего тот ойкнул и изогнулся, — а я такую бестолочь, как ты. То давай пообещаем друг другу, что ничего не будем скрывать. Не будем врать, а поддерживать и решать всё вместе. Ведь это ты предложил мне тогда «просто сбежать».
Редгард молчал. Он прекрасно понимал, что от него хотела Перси. Это означало бы раскрыть себя. Раскрыть миру истинную сущность, которую, скорее всего… Не скорее, а точно, никто бы не принял. Положение и так было хуже некуда. Раскачивать и без того шаткий дом будет глупой затеей. Особенно, когда под ним по время падения окажется кто-то ещё.
С другой стороны, ему нужна была сейчас поддержка. Ему нужна была та крыша и тёплый плед, которую с удовольствием могла дать Перси. Хотя бы зализать раны.
Медленно обернувшись, Редгард коснулся копыт кобылки, заставив ту удивиться и покраснеть. Их взгляды пересеклись.
— Согласен. Но только с одним условием.
— Каким? — удивленно спросила Перси.
— Перестань ныть.
Кобылка только хотела возразить, как Редгард потянул её на себя, заключая в тёплые объятья. Не обращая внимания на боль, он жадно припал к её губам и не отпускал ни на минуту.