Авторучка

Место тебя найдет

  – Не подсматривай! – велела я. Обернулась к холсту, вновь сосредоточилась на кистях и карандашах.

Йев’ени послушно отвернулся, потягивая мятный чай.

Я покосилась на довольно кривой набросок, изображавший странного вида повозку, едущую по заснеженной дороге.

Нулевку – в правое копыто, двойку и четверку – в поле. Подтянуть телекинезом кюветку с белилами, макнуть двойку, легкий удар о ручку двойки – и крохотные брызги ложатся на индиговый фон. Быстрое движение нулевки, намечающее крупные точки…

Кистемойка, лунка с разведенной кроной. Касание, касание, касание, обводя контур…

Двойку – в лунку с индиго. Мазок, мазок – очень осторожный, чуть не рассчитаешь с усилием – и вместо легкой тени на снежный фон ляжет грубая полоса…

 – Ну все! Можешь смотреть.

Йев’ени восхищенно цокнул языком.

 – Похоже вышло? – я подвинулась, чтобы не загораживать обзор.

 – Один к одному, – проговорил он, рассматривая ярко-красную повозку в огнях, едущую по заснеженной дороге. На боку повозки еще высыхал рисунок – белый жеребец-единорог держит телекинезом бутылку с темно-красной жидкостью внутри.

 – Слушай. А почему эти повозки у вас связаны с зимой? – полюбопытствовала я.

 – Да все просто. Однажды компания, которая выпускает этот напиток, пустила в эфир новогоднюю рекламу. С этими грузовиками и своей эмблемой. Реклама народу понравилась, они стали крутить ее каждый год. Постепенно это стало чем-то вроде традиции, – пояснил Йев’ени.

 – Понятно, – я тоже окинула критическим взглядом полотно. – Ну, это я могу с чистой совестью оставить себе. Перед продажей пришлось бы объяснять покупателям, что здесь изображено.

 – Веселье приносит и вкус бодрящий… – немузыкально напел Йев’ени, продолжая рассматривать картину. – Слушай, а ловко ты управляешься с этими штуками.

Под «этими штуками» он, должно быть, имел в виду палитру, кисти и промокательную соль со шпателем, висящие рядом со мной в телекинетическом поле.

 – Особый талант, – пояснила я. – Это обычное дело, когда навык в телекинезе завязан на кьютимарку. Так-то я очень посредственный телекинетик, левитировать больше одного предмета или там магией разделять краски я могу, только когда рисую.

 – Телекинез, – Йев’ени покачал головой. – Магия… – он вздохнул. – Пони, наверно, это кажется само собой разумеющимся, как дышать?

Я развела копытами – к этому моменту я уже поднялась на задние ноги, убирая палитру и кисти на место.

 – Смотря какая. Несложными заклинаниями – телекинезом или светом – владеет почти каждый единорог. Но вот что-то сложное, например, трансформация или телепортация – этому надо долго учиться. А уж единороги, которые владеют больше чем тремя-четырьмя заклинаниями, по всей Эквестрии наперечет. А на Земле нет магии?

 – Если и есть – я с ней не сталкивался, – Йев’ени посмотрел на стоявшие на полке часы. – Блин горелый! Как бы мне не опоздать!

Я мысленно сделала себе заметку – горелый блин служит людям эквивалентом «луговых маффинов» или поминания Дискорда.

 – Куда?.. ой.

 – В КУДА, – Йев’ени поежился. – Надеюсь, они не решат набить из меня чучело и сдать на опыты.

За окном, как и обещали погодники, накрапывал дождь – с утра пегасы принялись подгонять тучки, чтобы очистить городские тротуары. Я направилась за зонтиком.

 – Тогда поторопимся.

 – Да я тебя и не тащу, – воспротивился Йев’ени. – Уж с поездкой на метро я как-нибудь справлюсь, не вечно же ходить с тобой под… копыто, да.

Я поморщилась.

 – Слушай! Я, между прочим, тоже за тебя волнуюсь! Уж если не могу ничем помочь, так хоть поддержу морально!

Йев’ени тепло улыбнулся.

 – Ты и так помогла, я сбился со счета, сколько раз, – он набросил минотавровую куртку, в которой сгребал листья. – Ладно, пошли. Только без обид, если придется сидеть сиднем у них в вестибюле и ожидать, пока меня отпустят.

Щелкнул замок. Мы направились вниз по узким – особенно для Йев’ени – скрипучим ступенькам.

 – Ты помнишь дорогу?

 – А, – человек отмахнулся. – Язык до Киева… мда, – он осекся. – В общем, сообразим. Тем более, ты со мной.

 – А правда Твайлайт Спаркл собиралась лично приехать для твоего осмотра? – вспомнила я.

Йев’ени покосился на меня. Рассмеялся.

 – А, так вот чего ты со мной напросилась? Хочется лично посмотреть на вашу принцессу?

Я смущенно засмеялась.

 – Ну и это тоже! Она как-никак героиня страны и верховный правитель!

 – Могу себе представить, – хмыкнул Йев’ени.

Вестибюль участка сегодня был оживленнее. Стояли у ворот несколько карет стражи и одна – с символом КУДА, земной пони-стражник куда-то вел грозно насупившегося грифона. У лестницы, ведущей на второй этаж, я заметила старую знакомку Софт Грит и еще парочку пони в форме КУДА. Мигом сделавших стойку на наше появление.

Но прежде чем Йев’ени успел к ним обратиться, на нас налетел салатовый ураган.

 – Йев’ени Комаро?! Как я рада вас видеть!

Светло-зеленая единорожка с аквамариновой гривой и кьютимаркой в виде золотой лиры протянула Йев’ени копыто. Тот с удивленным видом охватил его ладонью, и тут же пони ухватила ее обоими копытами и затрясла.

 – Мы все очень ждали вашего прихода! Идемте скорее!

Йев’ени ошеломленно оглянулся на меня.

 – Это ваша принцесса? – одними губами прошептал он.

Я лишь покачала головой. На Принцессу Дружбы единорожка совсем не походила.

 – Ой! Прошу прощения, я не представилась. Лира Хартстрингс, Королевское Управление Дружбы и Ассимиляции, биолого-лингвистическое ядро. Моя группа занимается вопросами изучения человеческого вида. Мы уже доставили все необходимое оборудование и можем начинать анализ! – бодро выпалила та, продолжая сжимать руку Йев’ени.

Который при слове «анализ» ощутимо вздрогнул.

 – А разве принцесса Твайлайт не собиралась лично заняться этим случаем? – спросила я, ощутив легкий укол сожаления. Не каждый день выдается возможность лично пообщаться с самой Принцессой Дружбы.

Лира тряхнула взъерошенной гривой.

 – Она слишком занята на переговорах с Зебрикой. Но не беспокойтесь! Я подготовлю для нее полный отчет о всем, что показали эксперименты! – она повлекла за собой нервно сглотнувшего Йев’ени куда-то в глубь участка.

 – Не переживайте, – с затаенным ехидством сообщила Софт Грит. – Доктор Хартстрингс – очень опытный специалист. Она не позволит себе повредить опытный экземпляр. Максимум – отделит пару кусочков на память.

Я фыркнула.

 – Я надеялась увидеть принцессу.

 – Ваш спутник – не настолько важная персона, чтобы удостоиться ее личного визита – отрезала Софт Грит. – Он даже не уникальный случай. Мы за последнюю пару недель выявили еще несколько подобных ситуаций, – она поморщилась.

Мне хотелось узнать об этом подробнее – где еще объявлялись люди и было ли это так же внезапно, как у нас с Йев’ени. Но глядя на хмурую мордочку агента, я не рискнула задавать вопросы.

 – Можете подождать там, – мрачно сообщила Софт Грит, ткнув ногой в сторону скамьи. Кивнув, я поплелась в указанном направлении.

Не знаю, как насчет Йев’ени, но для меня визит в КУДА (биолого-лингвистическое ядро) и впрямь обернулся пыткой. Скамейка была дискордски жесткой, занять себя было совершенно нечем, и я двадцать раз пожалела, что не захватила из дома так и не дочитанную «Дэринг Ду и затерянное болото».

На минуту у меня появилась мысль удрать из участка и навестить ближайшее кафе с газетным киоском. Но под тяжелым взглядом агента Софт Грит я ощутила приступ иррациональной робости. Это во-первых. И не хотелось разминуться с Йев’ени, когда вивисекторы КУДА все-таки выпустят его из своих когтей. Пусть и фигуральных, вряд ли у них в штате числились гиппогрифы или грифоны.

Стрелка на часах двигалась издевательски медленно. Я пыталась себя развлечь, наблюдая за суетой стражников и мрачно скучавшими у входа агентами. Так себе занятие, доложу честно.

На пятом часу ожидания я не выдержала. Круп и ноги немилосердно затекли, Софт Грит куда-то делась, и под тяжелыми взорами агентов я сорвалась с места и устремилась на улицу. Где рысцой проскакала в соседний квартал, ворвалась в кафе и, торопливо проглотив чашку кофе, сгребла в зубы пакет с горячими пончиками. С овсяной посыпкой – для себя и шоколадной – для Йев’ени.

Разумеется, по закону подлости, когда я, запыхавшись (начинай уже бегать по утрам, глупая пони! Пока не наела фланки со Статую Кобылы размером!), ворвалась обратно в вестибюль, Йев’ени уже стоял у конторки, всматриваясь в какие-то многочисленные бланки. Рядом сверлила его взглядом неизменно хмурая Софт Грит.

 – О, привет, Старгейз. А я думал, ты отправилась домой.

 – Всего лишь за пончиками, – проговорила я, перехватив пакет телекинезом. – Будешь?

 – Здесь не столовка, – буркнула агент. – Заполняйте документы.

 – Минутку.

Йев’ени внимательно осмотрел самые обычные писчее перо и чернильницу. Попытался провести по бумаге линию, тяжело вздохнул, глядя на безобразную кляксу.

 – Ох. Я могу заполнить карандашом?

Софт Грит раздраженно переступила с копыта на копыто.

 – Это официальные документы. Их положено заполнять чернилами и собственноручно.

 – Значит, нет, – Йев’ени, сморщив лоб, принялся медленно и печально выводить букву за буквой. Я заглянула ему через плечо и тоже вздохнула. Ученик начальных классов деревенской однокомнатной школы справился бы лучше. Странно – вроде бы заклинание знания языка должно было давать и знание письменности в комплекте.

Вечность спустя человек выпрямился, дав бумагам скрутиться в трубочку. Слава Селестии, он догадался перед этим воспользоваться промокашкой. Протянул свиток Софт Грит.

 – Мы можем идти?

 – Помните, если решите перебраться из Мэйнхэттена – за три дня до отъезда будете обязаны предупредить стражу и КУДА, – буркнула агент.

 – Спасибо за предупреждение, – Йев’ени приложил руку к сердцу. – Буду иметь в виду.

Мы вгрызлись в пончики. Дождь прошел, хотя небо оставалось пасмурным. Прохожие то и дело оглядывались на нас, но Йев’ени уже не морщился от их реакции так, как в первый день.

 – Флуфай, ифвини за нелофый фопфоф.

 – Ффо?

Мы переглянулись и дружно расхохотались. Я торопливо дожевала пончик.

 – Извини за вопрос, если что… Но ты умел раньше писать?

Йев’ени снова рассмеялся.

 – Будь уверена. Просто ваши письменные принадлежности мне непривычны. У нас такими перестали пользоваться лет, наверно, сто назад.

 – А чем вы пишете? – полюбопытствовала я.

 – Ну, обычно мы используем… – Йев’ени осекся. Он пристально смотрел на рекламный стенд напротив здания театра. Я заинтересованно проследила за его взглядом.

Афиша как афиша. Должно быть, спектакль на какую-то историческую тему – судя по аликорну с пышной белой бородой и пегасу с мечом в зубах, взиравшим с афиши. Они стояли по обеим сторонам от невысокого земного пони в плаще, буравившего публику пронзительным взором. На заднем плане теснились еще какие-то пони – кристальный с топором, единорог с луком…

 – Хочешь сходить на спектакль? – спросила я. В принципе, заняться до вечера, когда я планировала пересечься с коллегами, было нечем. Я не была завзятой театралкой, и за последние три года на спектаклях бывала один или два раза, и то за компанию либо сопровождая журналистов. Но с другой стороны, почему бы и нет?

Йев’ени потер лоб.

 – Ох, что-то мне напоминает этот постер, – выдавил он. – А давай. Хотя… бюджет-то нам позволяет?

 – Позволяет! – отмахнулась я. Не кривя душой – до получки оставалась неделя, и битсов в моем кошельке хватало до нее даже с небольшим запасом.

Мы присоединились к толпящейся перед театральной кассой небольшой очереди. Пони на пять-шесть. Впрочем, на наших глазах она сократилась – двое земнопони, синий жеребец и темно-серая кобылка, оглянувшись, изменились в мордочках и поспешили скрыться. Я поморщилась.

 – Забей и не парься, – шепнул Йев’ени мне на ухо. – Я уже не заморачиваюсь.

Я печально кивнула.

 – Кстати. А что тебе сказала эта Лира? Ну, относительно экспериментов, которые она хотела с тобой поставить.

Человек развел руками.

 – Да я сам толком не понял. Меня прогоняли через кучу всякой аппаратуры, что-то я узнал, что-то – не очень. Вроде как никаких отличий от обычного попаданца эта доктор Хартстрингс найти не сумела, из-за чего расстроилась. Я так понял, они надеются рано или поздно найти способ, как отключить эту штуку с попаданцами, но пока непонятно даже, в каком направлении копать. Оставшееся время она расспрашивала меня о моей жизни на Земле.

Седобородый аликорн замер посреди моста. Пламя, вырывавшееся из-под сцены, алым подсвечивало его бороду и рог. Он угрожающе наклонил голову, целясь длинным рогом в грудь чудовища.

 – Ты не пройдешь! – выкрикнул он. – Я служитель тайного огня и хранитель пламени Анора. Темный огонь не поможет тебе, Пламя Удуна!

Аликорноподобное создание, кажется, сплошь свитое из огня и мрака, утробно взревело. Его темные крылья распростерлись. Взвился огненный меч. Я даже чувствовала жар огня на своей шерстке – кто бы не был иллюзионистом труппы, работу он знал на совесть.

Вспыхнул выставленный первым аликорном щит. Пол зрительного зала содрогнулся. Зрители тоже вздрогнули, когда багровый клинок разлетелся искрами.

 – Возвращайся во мрак! Ты не пройдешь!

Копыто седого аликорна ударило по камню – и мост вздрогнул, разваливаясь на куски. Огненный аликорн отчаянно взревел, проваливаясь в сценический люк.

 – Пять секунд до неожиданного поворота, – пробормотал Йев’ени.

 – Что? – переспросила я, повернув голову. На соседних сиденьях зашикали.

 – О, ничего, Старгейз. Смотри, сейчас будет интересно.

Я повернула голову как раз вовремя.

 – Гэндальф! – отчаянно прокричал земной пони, видя, как огненный кнут обвивает ногу аликорна и утягивает того в люк. «Бегите, глупцы!» – успел выкрикнуть аликорн, прежде чем исчезнуть под сценой. Я ойкнула. По зрительному залу пронесся дружный вздох.

 – Он погиб? – шепотом спросила я у Йев’ени.

 – Тебе проспойлерить? – так же шепотом откликнулся человек. Где он успел посмотреть эту пьесу – загадка, что терзала меня едва ли не сильнее, чем тайна судьбы сгинувшего в пропасти аликорна Гэндальфа. Я в отместку легонько пихнула его (Йев’ени, не Гэндальфа) копытом и вернулась к представлению.

Сюжет шел своим чередом. Двое пегасов, четверо земных пони, единорог и кристальный пони тем временем выбрались из катакомб, выстроенных древними кристальными пони, и очутились в волшебном лесу единорогов. Передохнув и посмотрев в волшебное зеркало их принцессы, они направились вниз по течению реки. К несчастью, созданные аликорном-предателем Саруманом гибриды пегасов и чейнджлингов сумели их выследить – как раз, когда воин-пегас из облачного города поддался искушению проклятого амулета и попытался овладеть им силой. Впрочем, он достойно искупил свой проступок, пав в бою с неисчислимым полчищем гибридов. Его товарищи – единорог, пегас и кристальный пони –  устроили ему погребение, спустив тело в лодке в водопад, и отправились в погоню за врагами, взявшими в плен двоих земных пони. Тем временем земной пони Фродо со своим слугой переправились через реку…

Наконец раздались финальные аплодисменты. Я потянулась, разминая затекшие суставы.

 – Ну как тебе? – поинтересовался Йев’ени.

 – Ты знаешь, мне понравилось, – смущенно призналась я. – Неловко признаваться, что тебя увлекают сказки… но было захватывающе. Только история, мне показалось, обрывается на середине. Чем все кончится? Они донесут проклятое кольцо до вулкана?

 – На первой трети, – поправил меня Йев’ени.

 – Откуда ты знаешь? И вообще, ты явно видел эту пьесу раньше! Где?!

Йев’ени хохотнул.

 – Старгейз, мы можем пройти за кулисы? – спросил он. – Мне хотелось бы кое-что спросить у актеров.

 – Ну давай попробуем.

Отделившись от толпы зрителей, мы подошли к маленькой дверце слева от сцены. Выглянувший из нее земной пони сурово на меня посмотрел.

 – Извините, кобылка, это служебные помещения. Посторонним сюда… – его глаза расширились, когда он заглянул за мою спину.

 – А людям? – весело спросил Йев’ени. Только уголок рта дернулся, выдавая вымученность улыбки.

 – А людям… – пони потер копытом затылок. – Хм. А, ладно, проходите. Хотите поговорить с Филиппом?

 – С Филиппом? – переспросил Йев’ени. – Хм. Да, пожалуй.

 – Идите за мной.

Наш провожатый провел нас по узкому и тесному коридорчику куда-то в глубины театра, к обшарпанной двери. Постучал.

 – Входите! – раздался жизнерадостный голос.

Балрог за дверью с усилием пытался снять с себя голову. Обернувшись к нам, он неосторожно пошатнулся и зацепил одно из золотых деревьев Лориэна. То пошатнулось, с грохотом свалившись на пол. Вторая кобылка, черногривый единорог, игравшая дочь короля единорогов, смерила нас неодобрительным взглядом и вернулась к каким-то сложным манипуляциям перед зеркалом.

 – Ох, сено! – выругался Балрог. – У этого костюма такой скверный боковой обзор. Прошу прощения, не поможете?

 – Без проблем, – Йев’ени потянул Балрога за голову. Та легко отделилась, под ней оказалась еще одна – уже без огненной гривы и рога, выглядевшая как голова обычного земного пони с рыжей гривой. Впрочем, пламя не горело и на бутафорской голове – теперь выглядевшей как шлем сложной формы, покрытый какими-то узорами из кристаллических печаток.

 – А как вы это делаете? – не смогла сдержать я любопытства. – Я имею в виду, на сцене, когда вас охватывает пламя. Магия иллюзии?

Актер покачал головой.

 – Слишком сложно для длительных сцен. Знаете, что такое заклинание снятия образа?

 – Не слишком хорошо, – честно призналась я. – Знаю, что такое существует, но чем оно отличается от иллюзии – понятия не имею.

 – Ну в общем, – Балрог расстегнул зубами какую-то застежку на боку костюма, и часть его отошла вбок. Актер выбрался из своих доспехов (оказавшись вдвое ниже них ростом) и провел копытом по печаткам.

 – Вот это – маячки для заклинания. У нас есть поникен такой же формы, перед представлением мы обмазываем его смолой и поджигаем. Потом наш маг снимает с него образ и насылает на мой костюм. Ну, для натуральности у меня еще встроена в шлем пара горелок, и еще одна – в меч, но на закрытых сценах мы их не включаем. Пожарная безопасность.

 – Как интересно! – не сдержалась я, рассматривая шлем поближе. – А жар?

 – Жаровня и меха, – сообщил Балрог. – Так вы пришли за автографами? Уиньям Мак-Снаффл всегда рад уважить своих поклонников.

Йев’ени заинтересованно посмотрел на актера.

 – Не совсем… Вы на меня никак не реагируете. То есть, я имею в виду, не больше, чем на пони.

 – А что на вас реагировать? – Мак-Снаффл хмыкнул. – Я уже понял, что вы из соотечественников Филиппа. Он подойдет через минут пять – сейчас они готовят декорации для следующего прогона.

 – Филиппа? – переспросил Йев’ени.

 – Ну да. Наш рабочий сцены и помощник сценариста. Он одного с вами вида. Как вы там называетесь – хьюмлинги?

 – Люди, – поправил его Йев’ени. – Кстати, вы в курсе, ну, насчет пьесы, которую играете?

 – Насчет пьесы?

 – Он имеет в виду, что это человеческая легенда, – сообщила единорожка. Ее рог светился, гребень продирался сквозь пышную черную гриву, потрескивая статикой. По-моему, она пользовалась краской – глаз выцепил несколько непрокрасившихся волосинок.

 – А, – Мак-Снаффл безразлично кивнул. – Ну да. Мы порой брали для постановки сюжеты из мифологии яков и грифонов, но это не самая интересная для пони часть мирового фольклора. Человеческие сюжеты заходят лучше.

Дверь заскрипела. Пони поморщилась.

 – Винни, привет, приятель, – проговорил вошедший. – Декорации на местах для первого акта, Агат просил передать, что у тебя двадцать минут на то, чтобы по новой упаковаться в свою скорлупу… Ой.

Вошедший был чуть выше и худее Йев’ени, черные волосы на голове топорщились непослушными пучками. Нижнюю часть лица покрывал короткий шерстяной покров. Я с интересом посмотрела на Йев’ени – теперь мне стало ясно, почему каждое утро тот скоблит кожу на лице реквизированным в ходе иномирного вторжения у бедной пони макетным ножом.

 – Обратно ой.

 – Ничерта ж себе! Ты тоже из лагеря?

 – Не совсем, – Йев’ени оглянулся. – Слушай, тут есть где-нибудь присесть и поболтать? Если у тебя есть время, конечно.

Филипп поднял глаза к потолку.

 – Мы отыграем еще один прогон, и на сегодня все. Если подождешь часа два, тогда да.

Йев’ени обернулся ко мне.

 – Мы куда-то торопимся?

Я задумалась.

 – Честно говоря, я рассчитывала заглянуть в редакцию. Мне надо сдать наброски для понедельничного номера.

Он призадумался.

 – Слушай, тогда, может, не будем тебя задерживать? Я не хочу тебе мешать, но и с соотечественником охота пообщаться.

 – Если останетесь, – вставил Филипп, – я вас проведу на галерку бесплатно.

Я переступила с ноги на ногу, прикидывая по времени. С одной стороны, оставшись на представление, я бы с гарантией не успела на встречу. С другой, я понимала желание Йев’ени поговорить с соотечественником.

 – Ты точно доберешься домой без проблем?

 – Ну хватит! – воскликнул Йев’ени, улыбаясь. – Ты меня опекаешь, словно младенца. Все со мной будет в порядке, не переживай.

Он опустился рядом со мной на колено.

 – Сказать по правде, – прошептал он мне в ухо, – мне до сих пор очень… – он помялся, словно подбирал слово, – непривычно говорить с твоими соотечественниками лично, а не через тебя. Это надо изживать, если я собираюсь жить среди вас. Иди по своим делам, Старгейз, и можешь за меня не волноваться.

Я неуверенно отступила на шаг.

 – Ну ладно. Если так… до вечера?

 – До вечера.

Скрипнула дверь квартиры, казавшейся с непривычки странно тихой. И пустой.

Я сбросила на пол седельные сумочки, забралась под душ и ополоснулась после улицы. Не телепортировавшись при этом в мир людей или еще какую-нибудь параллельную реальность. Вылезла и растерлась полотенцем.

Покосилась на часы. Определенно, Йев’ени уже пора бы и появиться!

Может, он все-таки заблудился?

Видит Селестия, я должна была его проводить!

Я велела себе не твайлайтить раньше времени. В конце-то концов, прошло часа четыре. Может, они со вторым землянином заболтались и забыли о времени?

Заглянула в холодильник. Критически уставилась на стоявшее на верхней полке блюдо с кексиками. Еще более критически – оглядела бока. Вздохнула и достала миску с салатом.

Впрочем, есть не стала – мне хотелось дождаться Йев’ени. Забавно – я так быстро отвыкла ужинать в одиночестве! Так что я лишь поставила на медленный огонь чайник.

И стоило ему начать посвистывать – как в дверь настойчиво позвонили.

Я вскочила.

 – Я уж думала, ты не объявишься! – выпалила я, распахивая дверь. – … Ой!

 – Ну и ну. Мы и впрямь давно не виделись, но чтобы с таким вот нетерпением бросаться мне навстречу? Или ты ожидала еще кого-то?

Стоявшая за порогом Сильвер Лайн, моя однокашница по художественной школе, улыбнулась. Рядом с ней переминался с коробкой в зубах невысокий темно-коричневый пегас. Поднапрягшись, я вспомнила и его имя – Майк Хуф, особенный пони Сильвер на последнем курсе.

 – Мы с Майком случайно оказались в твоем районе и решили тебя навестить, раз уж выдалась такая оказия. Ну же, Старгейз, ты не хочешь обнять старую подругу?

 – Ой, прости, Сильвер, я правда рада тебя видеть! – я обнялась с ней и обменялась копытопожатием с Майком. – Извини, я просто не ожидала гостей.

 – Если ты занята, мы можем заглянуть в другое время, – смущенно проговорила Сильвер.

 – Нет, нет… Просто я…

 – Тогда может, мы зайдем? У нас и тортик с собой.

Я замялась. Мне не хотелось отказывать подруге в гостеприимстве, но если в этот момент вернется Йев’ени…

Хотя а чего, я, собственно, распереживалась? В таком случае, я их просто представлю друг другу.

 – Конечно, заходите! – я метнулась на кухню, снять с огня давно заливающийся чайник. – Только, Сильвер, хотела предупредить – сейчас должен вернуться мой сосед.

 – Сосед? – заинтересованно повела та ушами. – Ты не говорила, что живешь с кем-то еще.

 – Йев’ени… ну, он недавно перебрался в Эквестрию. Мы пока делим квартиру.

 – Просто делите квартиру, а? – Сильвер подпихнула меня плечом. – Или еще что-то?

 – Брось! – фыркнула я. – Йев’ени даже не пони!

 – Вот даже как? – хихикнула пегаска. – Да ладно, я не осуждаю. Я же не какая-нибудь земнопони-ретроградка.

 – Ну хватит, а то укушу!

 – А кроме шуток, Старгейз, – полюбопытствовал Майк. – Кто твой сосед? Грифон, минотавр?

 – Ну… он…

Дверь распахнулась.

 – Привет, Старгейз! – проговорил Йев’ени. – Извини, что заставил ждать!

Пони обернулись.

Майк сглотнул и попятился.

Сильвер распахнула крылья и взвилась под потолок. Едва не свалив по дороге коробку с тортом и растрепав порывом ветра мне гриву.

Йев’ени вздрогнул и отшатнулся.

 – Ребята! – взвыла я. – Да спокойно! Вы чего?

 – Старгейз! – охнула Сильвер, вжимаясь в верхний угол прихожей. – Это… это же…

Йев’ени очень тяжело вздохнул.

 – Да. Я человек. Но я не кусаюсь, честное слово.

Я сердито топнула по паркету.

 – Сильвер! Майк! Мне стыдно за вас, честное слово.

 – Да ладно, – Йев’ени развел руками. – Я начинаю привыкать.

Сильвер спланировала на пол, все еще недоверчиво глядя на Йев’ени.

 – П…прошу прощения, – выдавил Майк. – Мы… мы не хотели показаться грубиянами. Просто ваш вид… ну, он немного необычный, вот.

 – Ребята, мы вроде как собирались пить чай, – поторопилась я напомнить. – Может, все-таки сядем за стол?

Спустя десять минут мы наконец очутились на кухне, я телекинезом подхватила чайник и разлила кипяток по чашкам. Разрезала торт, мысленно повинившись перед собственной фигурой.

Майк кашлянул, разбив неловкую тишину.

 – Итак, вы недавно в Эквестрии? – осведомился он.

 – Пару недель как, – кивнул Йев’ени.

 – Э… ну и как вам наш город? – выдавила Сильвер.

 – Я до сих пор привыкаю, – пожал человек плечами. – Знаете… как бы описать это ощущение. Некоторые вещи очень похожи на те, что на Земле – так мы называем наш мир. А некоторые – выглядят совершенно чуждыми.

 – Да… это, наверное, очень непривычно, – крылья Сильвер все еще подрагивали, выдавая напряжение.

 – А где ты так задержался? – спросила я, откусив и прожевав ломтик торта. Ммм… – Мой любимый, с ванильным и клубничным кремом! Сильвер, спасибо вам большое.

 – Мы выпили с Филиппом по кружечке вашего сидра, немного поболтали, – Йев’ени помрачнел. – У нас с ним сдвиг по времени на каких-то четыре года. Знаешь, так странно… Когда он рассказывает о войнах и эпидемиях – как будто слушаешь про боевик категории B. А для него они – обыденная реальность по новостям, и он как будто не видит в этом странного.

 – Войнах и эпидемиях? – пискнула Сильвер. Крылья и уши резко дернулись.

Йев’ени снова вздохнул.

 – Слушайте, ребята. Я в курсе всей этой понивилльской истории. Я… Судя по тому, что мне про нее рассказывали – очень неудачно совпали чья-то дурость, шок и страх. Но мы не все психи. Даже не большая часть. Честно. Старгейз не даст соврать.

Я опустила взгляд на лежащие на столе копыта.

 – Сильвер. Майк. Пожалуйста.

 – Мы просим прощения, – пробормотал Майк. – Мы не хотели показаться грубиянами.

 – Да все нормально, – Йев’ени отправил в рот ложку торта. – Я и сам бы прифигел, встретив в соседней квартире инопланетянина. Собственно, я и прифигел в первый день, – он издал короткий смешок. – Без проблем.

 – А как твои дела? – снова попыталась я разрядить напряжение. – Ты все там же, в картинной лавке?

 – Ага, – Сильвер кивнула, наконец отведя взгляд от человека.

 – Не собираешься рисовать для себя? Мне кажется, у тебя бы здорово получалось. Нельзя же вечность заниматься копиистикой.

Пегаска пожала плечами.

 – За это неплохо платят. А ты тоже там же, в «Мире Мэйнхеттена»?

 – Ага.

 – Я думал, сейчас художников из газет вытеснили фотографы, – проговорил Майк.

Я засмеялась.

 – До этого еще нескоро. Не всегда у бильд-редакторов под копытом нужная фотография, бывает, что нужно делать отрисовку неподходящих. Не всегда вообще можно сделать фото. Опять же, шаржи, карикатуры, рекламные рисунки… Да и мало сделать фото – нужно знать, как разместить его на листе, как скомпоновать с текстом! В общем, работы мне хватает. А для души… – я указала копытом на свою студию.

 – Кстати, о работе, – вмешался Йев’ени. – Старгейз, я больше не безработный.

 – Что, правда?

 – Ага. Им в театре как раз был нужен второй рабочий в помощь Филиппу. Он провел меня к своему шефу – ну и… – он неопределенно помотал рукой в воздухе.

 – Поздравляю! Удачно вышло.

 – Ну спасибо, – Йев’ени сделал глоток чая. – Удачно, да. Как выразился Филипп, «если знаешь, чего хочешь – твое место само тебя найдет».

Майк покосился на часы.

 – Думаю, нам пора.

Сильвер кивнула, поднимаясь.

 – Ладно, Старгейз, было приятно повидаться. Эээ… были рад познакомиться, Йев’ени.

 – Взаимно, – человек кивнул.

Я прикрыла дверь и заперла замок. Повернулась к Йев’ени.

 – Прости, пожалуйста.

Тот отмахнулся.

 – Все нормально, Старгейз.

 – Точно? – я вскинула голову, чтобы посмотреть человеку в глаза.

 – Точно-точно, – на его лице появилась кривая ухмылка. – Хотя иногда кажется… Может, стоит и правда перебраться в эту понивилльскую тюрьму. По крайней мере, там не будут смотреть, как инопланетное чудовище.

Я опустила взгляд.

 – Прости.

Теперь уже Йев’ени, чтобы смотреть мне в морду, опустился на колено.

 – Это ты прости, что обломал встречу с друзьями.

 – Они привыкнут, – пообещала я. – Я же привыкла.

Йев’ени невесело засмеялся.

 – И я привыкну. Может, даже… – он не договорил.

 – Что?

 – Да так, – взгляд Йев’ени стал отстраненным. – Навели меня эти ребята, Марко и Филипп, на одну мысль… – он отмахнулся. – Ладно. Расскажу потом. Когда обдумаю как следует.