Сорняк

105. Восстановление

В больничной палате было чисто, сильно пахло мылом, от которого Тарнишу захотелось чихнуть, и было немного прохладно. Он не помнил, как попал сюда, и последнее, что он помнил, это как пил ужасную слизь. Он застонал, почувствовав боль в животе. Прохладный, немного влажный воздух приятно обжигал легкие. Рядом с ним лежала спящая Мод, ее глаза были закрыты марлевыми повязками. Из него торчали трубки и всякие штуки, и все они были довольно раздражающими.

Комната была не совсем похожа на другие больничные палаты. В одной стене было стекло, но это не было окном, через которое можно было увидеть улицу. Это было одностороннее стекло, и Тарниш подумал, не наблюдают ли за ними. Он повернул голову и на мгновение уставился на стекло.

Посмотрев на стекло, он продолжил осматриваться. Рядом с его кроватью стоял стол, типичный больничный стол, который мог опрокидываться над кроватью и над ним. На нем стоял кувшин с водой, контейнер, небольшой простой чайный набор с маленьким чайником и двумя чашками, и записка, написанная на красивой бумаге цвета слоновой кости, которую Тарниш никогда раньше не видел.

Дорогой мистер Чайничек.

Заинтригованный, Тарниш поднял бумагу телекинезом, развернул ее и начал читать.

Дорогой мистер Чайничек,

Постарайтесь не волноваться, вы в целости и сохранности. Это университетская больница Лас-Пегасуса, и здесь о вас очень хорошо позаботятся. Но если можно, будьте любезны, постарайтесь пить свой особый чай. Из-за целого ряда проблем вы и ваша дорогая жена Мод находитесь в карантинном крыле. Насколько я понимаю, ваша особая смесь чая способна мягко удалять магическое излучение, что гораздо предпочтительнее того метода, который мне пришлось использовать, когда я спасала вас. Приношу вам свои извинения, но крайний подход был необходим; вас нужно было сделать в некоторой степени безопасным, чтобы другие пони могли вам помочь. Это, конечно, не считая другой вашей маленькой проблемы. Все ваши вещи в целости и сохранности. Фламинго — весьма впечатляющий меч. Твайлайт Спаркл находится там с вами, вы должны скоро ее увидеть.

Ваша семья оповещена, они очень волновались, все они.

До новых встреч,

Гелиантус.

P.S. Прошу прощения за свой уход, я бы с удовольствием осталась и поболтала, но у меня была довольно забавная аллергическая реакция из-за вашего уникального таланта.

Тарниш посмотрел вниз и увидел, что его сапфировый амулет светится опасным пурпурным светом, цветом сердитой грозовой тучи, висящей на горизонте во время заката. Он несколько раз моргнул, ему не понравилось то, что он увидел.

Он налил в чайник воды из кувшина, подумал о горячих штучках, чтобы вода закипела, а затем стал добавлять чай в опускаемый внутрь чайника фильтр. После того, как он добавил настойку в чайник, наполненный кипящей водой, комната наполнилась пьянящим ароматом. Тарниш вздохнул, этот аромат принес ему успокоение и ощущение, что все будет хорошо.

Лежа в постели, Тарниш ждал, пока чай заварится.

— Привет, Тарниш, рада видеть тебя проснувшимся и хорошо себя чувствующим. — Голос Твайлайт Спаркл доносился из интеркома, и она говорила так, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно приятнее. — С Мод все будет хорошо, с вами обеими, хотя мы некоторое время беспокоились за Мод. Ожидается, что она полностью поправится, но ее держат в магически наведенном сне, чтобы дать ее телу восстановиться.

Уставившись в окно, Тарниш сделал глоток чая.

— Надеюсь, ты не против, но я взяла на себя смелость проявить пленку в твоих седельных сумках. Я избегала смотреть на личные фотографии, но я посмотрела пленку вашего побега из Трещины Судьбы. Это просто потрясающе… ты продолжал снимать во время вашего долгого и страшного путешествия, это удивительно… ты внес такой вклад в науку, который тебе трудно себе представить.

— Я так понимаю, ты видела реакцию? — спросил Тарниш.

— Да. — Голос Твайлайт прозвучал тяжело на сильном выдохе, заставив переговорное устройство потрескивать. — Тарниш, я хочу тебе верить, но нам нужно больше времени, чтобы изучить это явление. Уже есть те, кто утверждает, что именно ты и твое присутствие вызвали извержение Трещины Судьбы. Конечно, у них нет доказательств этого, к счастью. Если бы они нашли… Я не знаю, что бы с тобой случилось.

— Это тревожно. — Тарниш, чувствуя себя спокойным, сделал еще один глоток горячего чая.

— Тарниш, я знаю, что еще не время говорить об этом, но принцесса Селестия хочет нанять тебя и Мод для небольшого научного исследования. Это может помочь получить некоторые доказательства того, что ядовитая шутка является необходимой частью окружающей среды и приносит пользу, даже выгоду. Мы можем поговорить об этом позже.

— Хорошо, — ответил Тарниш.

— Видеть фильм… Тарниш… все эти появляющиеся ядовитые шутки… деревья, превращающиеся в кристалл… все это так удивительно. — Наступила долгая пауза, и через переговорное устройство послышались звуки дыхания Твайлайт. — Извержение Трещины Судьбы было небольшим, но мощным. Скала, где находилась Трещина Судьбы, теперь представляет собой крошечный вулкан, его высота на пике не превышает ста футов, но он продолжает извергать пепел и некоторые вулканические газы. Конечно, мы не можем приблизиться к нему, чтобы изучить его.

— Твайлайт? — Тарниш уставился на одностороннее стекло.

— Да?

— Сжигание ядовитой шутки вызвало это. Не спрашивай меня, откуда я это знаю, но я знаю. Она требует, чтобы вы, пони, прекратили свою непрекращающуюся войну против нее. Она хочет помочь вам. Вы столько всего сожгли и уничтожили. Если вы будете продолжать, это только начало последствий…

— Как…

— Неважно, как, — ответил Тарниш, — ты не поверишь мне, если я тебе скажу.

— Сейчас я склонна поверить во что угодно, — сказала Твайлайт с придыханием по интеркому, заставив его немного потрескивать.

— Шутки, розыгрыши, это был способ обескуражить тебя и уберечь от опасности. Она никогда не хотела причинить тебе боль, это было случайно, когда она это делала, она хотела только помочь. Во время одной из моих вспышек, случившейся, когда мы с Мод оставались в пещере, у меня был глубокий опыт в момент бреда. Я уверен, что ты заметила, что моя кьютимарка изменилась. — Тарниш прочистил горло, говорить было все еще трудно, и сделал большой глоток чая. Он успокаивал и облегчал горло.

— Тарниш, ты можешь мне все рассказать? Я хочу знать… мне нужно понять, что происходит… мы в опасности? — Голос Твайлайт звучал по внутренней связи обеспокоенно и механически.

Кивнув, Тарниш ответил:

— Опасность, которую вы сами себе создали…

Тарниш лежал в постели, размышляя в тишине. Ему ничего не оставалось делать, как уставиться в потолок. Твайлайт Спаркл, выслушав все, что он хотел сказать, ушла подумать. Мод спала, ее дыхание было медленным, ровным и лишь немного хриплым.

Делать было нечего, совсем нечего.

Это было ужасное положение дел, поскольку Тарниш не любил скуку. Если бы Фламинго была здесь, он бы вытащил ее и поболтал с ней, но он не знал, где его вещи.

Переход был почти болезненным; он прошел путь от бегства, отчаянной борьбы за выживание, до лежания на спине на несколько неудобной больничной койке. Он задавался вопросом, не случилось ли с ним чего, потому что часть его самого хотела вернуться в дикую природу, сражаться, бороться за свое существование, столкнуться с многочисленными проблемами жизни в дикой природе.

Это был очень интересный медовый месяц, это уж точно. Экзотические места, жизнь в дороге, знакомства с новыми пони, моменты научных открытий, танцы и занятия любовью… много занятий любовью, обычно под звездами. Или под красивым тенистым деревом. Или на мягком, теплом песке. В задней части повозки, на сундуках и булыжниках, пережидая дождь.

Они с Мод наконец-то достигли того момента в своих отношениях, когда все стало более творческим, когда говорить об этом было не так стыдно, и они могли обсуждать все прекрасные и, возможно, извращенные вещи, которые они хотели делать другим… или друг с другом. Это было время исследований и экспериментов.

Они много исследовали, или так понял Тарниш. Они исследовали мир, проводили научные изыскания, делали собственные открытия для них обоих, и, конечно же, исследовали, нюхали, прощупывали, тыкали, изучали и даже облизывали каждый сантиметр друг друга. Мод придерживалась научного подхода к занятиям любовью, как и ко всему остальному. Там были даже записи, подробные записи, и Тарниш не преминул захватить именно этот журнал. Там были всевозможные заметки, диаграммы и заметки копытами об анатомическом применении рычагов; это была работа Мод, и Тарниш не мог допустить мысли, что потеряет ее.

Совершенно не собираясь этого делать, Тарниш от скуки закрыл глаза и задремал.