Сорняк

59. Гребля

Тарнишед Типот наблюдал, как мимо проплывают другие лодки. Здесь были лодки с лебедями, которые можно было взять напрокат, но у других пони были лодки с веслами, понтонные лодки и другие плавсредства. Это был один из таких дней, один из тех идеальных дней, когда можно быть на озере.

Качание лодки успокаивало и настраивало Тарниша на созерцательный лад. Он откинулся на сиденье, упершись подбородком в деревянное лебединое крыло, возвышавшееся над бортом лодки. Самая высокая часть крыльев служила каркасом для крепления рулевого весла.

Без предупреждения, не говоря ни слова, Тарниш бросился за борт. Он с плеском упал в воду и почувствовал, как она впитывается в него, заливая его шкуру. Это было восхитительно. Солнце, теперь уже над головой, казалось ему слишком жарким. Когда он плыл по воде, то увидел, что мать смотрит на него сверху вниз, ее лицо было немного обеспокоенным, но спокойным.

Лодка дрейфовала, и теперь и Тарнишед Типот покачивался на воде. Он заметил, что Мод тоже наблюдает за ним, ее глаза были широко открыты и выглядели уже не такими сонными. Волновалась ли Мод?

— Похоже, ты умеешь плавать, — сказала Мод, заглядывая через бортик.

— Да и довольно неплохо, — ответил Тарниш.

— Это хорошо. — Мод моргнула, и ее глаза вернулись к своему обычному сонному выражению. — Это меня успокаивает.

— Мы будем иметь дело с водой, когда пойдем в экспедицию? — спросил Тарниш.

— Увидишь, — ответила Мод.

— О, весело. — Тарниш, все еще держась на воде, посмотрел на Мод и свою мать. — Знаете, если вы двое прыгнете в воду, я думаю, мы сможем снова поймать лодку, если вы захотите поплавать. — Тарнишед Типот наблюдал, как мимо него на значительном расстоянии проплыла другая лодка с лебедями. Она приводилась в движение магией единорога, вращавшего колесо. В лодке сидели две знакомые фигуры — единорог и земной пони. Лира Хартстрингс и Бон Бон. Две пони, которых Тарниш вроде бы знал, но не был с ними знаком.

Он подумал о земных пони и единорогах. Он думал о себе и Мод. Отвлекшись, он едва заметил всплеск, когда раздевшаяся Мод нырнула в воду, оставив платье в лодке. Секундой позже в воду нырнула его мать.

— Думаешь о чем-то? — спросила Мод, возвращая Тарниша к реальности.

— Да. Бон-Бон и Лира. — Тарниш повернулся и посмотрел на Мод. — Они единорог и земная пони. Как мы.

— И? — спросила Мод.

— И что? — ответил Тарниш. Он пожал плечами в воде. — Я не знаю, к чему я веду, я просто подумал о них, и это заставило меня подумать о нас.

— Понятно, — сказала Мод, покачиваясь рядом с Тарнишем, который плыл, не делая ничего, чтобы удержать голову над водой. Ее кудрявая грива прилипла к голове и шее, а намокшие уши поникли. Мокрые пони выглядели совсем иначе, чем сухие.

Тарниш смотрел, как голова его матери исчезает под водой, ныряя вниз. Он смутно помнил, что его мать была искусной пловчихой. Над головой пегас с радужной гривой выполнял трюки высшего пилотажа и демонстрировал себя. Тарниш усмехнулся, наслаждаясь зрелищем.

Через несколько мгновений Пинни Лейн всплыла на поверхность, вздохнула, затем смахнула гриву с лица передними копытами, отплевываясь и отфыркиваясь. Оглянувшись, она увидела Мод, плывущую на спине, а затем увидела Тарниша, смотрящего вверх. Пинни Лейн, недоумевая, что происходит, подняла голову и увидела над собой Рейнбоу Дэш. Через секунду раздался рейнбум, и Рейнбоу Дэш унеслась к горизонту, за ней тянулась вторая фиолетовая полоса.

Развалившись в лодке, Тарниш чувствовал, как солнце сушит его шерстку. Мод отряхнулась, чтобы избавиться от воды, и теперь крутила колесо, пытаясь еще немного обсохнуть. Тарниш беспокоился, не обгорит ли Мод на солнце. Трудно было обнимать пони с солнечными ожогами. У него мелькнула мысль, не выучить ли ему заклинание, которое высушило бы мокрого пони.

— Пожалуй, я пойду перекушу, — сказала Пинни. Она посмотрела на Тарниша и увидела на его шее ярко-синий отблеск. Она открыла седельную сумку и достала оттуда темно-синюю бутылку Луна~Колы. Рог Пинни на мгновение сверкнул, и бутылка покрылась инеем. — Хочешь?

— Да, конечно, — ответил Тарниш, забирая у матери бутылку с чернично-виноградной газировкой с помощью телекинеза. Он почувствовал, как магия матери смешалась с его собственной, а затем крышка отскочила.

— У тебя всегда были проблемы со снятием крышек, — сказала Пинни с тоской.

Кобыла достала еще одну бутылку, остудила ее, а затем сняла крышку:

— Мод, когда ты решишь остановиться, здесь есть холодные напитки. Есть и вода, потому что я знаю, что ты не любишь сладкое.

— Спасибо, — отозвалась Мод.

Пинни Лейн подняла бутылку солнечно-оранжевой Селестия~Колы, освежающей содовой из цитрусовых и тамаринда. Она опрокинула бутылку назад и отпила несколько глотков, наслаждаясь холодной, освежающей, немного кислой, немного горьковатой газировкой.

Выпив содовую, Тарниш посмотрел на мать:

— Что на обед?

— Бутерброды разных видов и другие продукты для перекуса, — ответила Пинни. Кобыла улыбнулась. — Я приготовила яичный салат.

— Ты вспомнила, — сказал Тарниш, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Мне было трудно вспомнить. — Пинни опустила глаза и уставилась на свою бутылку содовой. — Тарниш, мне так жаль… мне очень тяжело.

— Все в порядке. — Тарниш был рад, что он все еще мокрый после купания, так как у него выкатилась слеза. — Ты показала мне, как варить яйца, когда я был маленьким. Кладешь их в холодную воду, ставишь на плиту, доводишь до кипения, выключаешь конфорку, включаешь таймер на тринадцать минут, оставляешь яйца, а потом, когда таймер сработает, опускаешь яйца в миску с ледяной водой.

— Тарниш, я сделал это, чтобы ты смог накормить себя… чтобы облегчить свою совесть… потому что я не могла выносить находиться рядом с тобой…

— Как только яйца остыли, — продолжал Тарниш, почти не слыша свою мать. — Как только яйца остыли, появляется эта маленькая штучка, похожая на арфу, которой можно было нарезать яйца. Яйца кладут в миску, добавляют немного майонеза, немного горчицы, немного приправы. Намазать на хлеб. Сэндвич.

— Тарниш… я… я… — Пинни покачала головой.

— Мам, знаешь, это все еще мой любимый вид сэндвича, и ты показала мне, как его делать. Ничто не может этого изменить. — Тарниш фыркнул и улыбнулся матери. Он сделал глоток содовой, от которой его губы окрасились в синий цвет.

— Сколько тебе было лет, когда я показала тебе? Я даже не могу вспомнить Тарниш. — Пинни с дрожащими губами подняла свою бутылку и поднесла ее ко рту, но пить не стала.

— Это было за год или два до того, как у меня появилась моя кьютимарка. Ты сказала, что важно научиться варить яйца вкрутую и чистить их, потому что это поможет моему телекинезу… — Тарниш замолчал и покачал головой. — Тот самый телекинез, из-за которого все вокруг меня шло наперекосяк. Неудивительно, что у меня было так много кухонных катастроф. — Тарниш поднес бутылку к губам и сделал долгий глоток.

— Теперь стало лучше. — Грустная улыбка Пинни стала немного шире, обнажив зубы. — Знаешь, мы могли бы продолжить с того места, где остановились. Я бы хотела показать тебе, как готовить… Я могла бы научить тебя кое-чему. Маленьким полезным вещам, которые помогли бы тебе теперь заботиться о своей собственной семье. Мы, единороги… наша магия облегчает некоторые задачи.

— Мама, мне бы этого хотелось, — ответил Тарниш.

Лодка остановилась, и раздался тяжелый стук массивных копыт по дереву, когда Мод забралась обратно в салон, теперь уже почти полностью высохшая. Она начала натягивать платье, ее еще немного влажные локоны развевались вокруг головы.

— Кажется, я хочу сэндвич, — сказала Мод.

Над головой пегасы подгоняли облака, готовясь к послеполуденной грозе. Слишком долго все было сухим и жарким, и теперь все стало пожароопасным. Пришло время проливного дождя.

Тарнишед Типот, сидя в лодке с лебедями, наблюдал за всем этим, чувствуя себя довольно ленивым и желая вздремнуть. Накануне вечером ему не удалось выспаться. Он сделал глоток своей газировки из почти полной бутылки Селестия~Колы. Некоторые пони пробовали апельсины, другие — лимоны, а Тарниш попробовал ананас.

— Я не хочу, чтобы этот день заканчивался, — сказал Тарниш, наблюдая, как пегасы создают облака, которые вскоре принесут проливной дождь.

— Наверное, нам пора возвращаться на берег. Нам нужно успеть на поезд через несколько часов, и я думаю, что дождь пойдет скорее раньше, чем позже. — Пинни посмотрела на облака, а затем опустила взгляд на Тарниша.

Ничего не сказав, Мод вернулась на свое место в колесе и начала двигаться, толкая лодку вперед. Пинни взялась за руль и стала направлять лодку назад к причалу.

— Мод, Тарниш, я пойду с вами сегодня вечером, если вы не возражаете… если вы не думаете, что это будет накладно. Мод, я хочу познакомиться с твоими родителями. И я просто хочу провести время с вами обоими. Мне нужно будет собрать несколько вещей, — сказал Пинни.

— Я уверена, что мои родители не будут возражать, — ответила Мод, приводя в движение колесо.

— Ну, пока вы двое собираете свои вещи в палатке, я соберу несколько вещей, которые мне понадобятся… и, возможно, куплю камеру… В любом случае, у нас есть несколько часов. Поезд отправляется в шесть, а сейчас не может быть позже трех или четырех.

— Тебе понадобится билет на поезд. — Тарниш сел и посмотрел на мать, чувствуя себя удовлетворенно. — Не забудь об этом.

— Хорошая мысль, потому что я действительно забыла об этом. Я была так сосредоточена на упаковке вещей и тому подобном, что планировала просто появиться с вами обоими на вокзале и уйти… Я в смятении и все еще собираю фрагменты воедино. — Пинни закрыла глаза, сделала глубокий вдох и попыталась собраться с мыслями. — Знаешь, мне нужно посмотреть, сохранился ли у меня фотоальбом с фотографиями Тарнишед Типота в жеребячестве…

— МАМА!

— Что? — Пинни открыла глаза и посмотрела на сына. — Я покажу Мод, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

— Нет… ты не можешь…

— Могу и буду. Я сожалею, что не сделала больше фотографий. — Пинни издала душераздирающий вздох и покачала головой. — Когда ты родился, твои грива и хвост были белоснежными. Они стали кремовыми, только когда ты подрос. Медсестра сказала, что я смогу выдать тебя за маленькую симпатичную кобылку, если завяжу в твоей гриве ленточки.

— Мама…

— Я подумала об этом…

— МАМА! — Шоколадно-коричневая шерсть Тарниша приобрела фиолетовый оттенок по всему лицу и шее. — Мам, слушай, я знаю, что ты хотела кобылку… вы говорили об этом… вроде как… — Тарниш подслушал разговор, который вели его мать и Мод.

— Ты не расстроишься, если я по старой памяти завяжу несколько ленточек в твоей гриве?

— МАМА, ПОЖАЛУЙСТА! — Тарниш покачал головой. — Клянусь, я выброшусь за борт!

— Извини, Тарниш, у твоей матери есть чувство юмора, — сказала Пинни, на ее морде появилась ухмылка.

— Пинни, моя сестра Марбл уже украсила его гриву лентами, — окликнула Мод из водяного колеса. — Из него получилась очень красивая шоколадная кобылка с гривой из кремовой глазури.

Пинни откинула голову назад и начала смеяться, ее смех разносился над озером. Тарниш, лицо которого пылало, опустился вниз, вздохнул в отчаянии и закатил глаза. Тем временем Мод продолжала вести лодку к причалу.